Норби [Андрей Валентинов] (fb2) читать постранично, страница - 5

шаги дались нелегко, и он выломал посох – толстую ветвь от старого рухнувшего дерева.

4

Такси неспешно катило по бульвару Маджент, встроившись в поток машин. Кружить усач пока не собирался, и я пожалел, нет, не о банкноте, все еще торчащей в щели перчаточницы, а о собственной нелепой выходке. Порядок бьет класс. Из Лондона телеграмм я не посылал, зато послал из Каракаса. Могли там за мною присматривать? Очень надеюсь, что нет. Но Легран тоже на что-то надеялся, а сейчас плывет домой в трюме сухогруза среди ящиков и бочек.

Если в меня вцепились – не отпустят.

Дорогу я помнил, пусть и не в подробностях. Бульвар заканчивается, сейчас – налево…

Такси, честно отстояв очередь у светофора, свернуло направо. Усатый шофер мельком взглянул в зеркальце заднего вида. То ли честно отрабатывает сверхурочные, то ли везет меня прямиком в засаду. А что? Если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят. Не мною сказано и не мною проверено – на собственном горьком опыте.

Теперь мы ехали по бульвару Шапель – прочь от Монмартра. Здесь было попросторнее, и авто набрало скорость. Шофер взглянул в зеркальце заднего вида еще два раза. В таких случаях помогает тяжесть под пиджаком – слева, в потайной кобуре. Но серый американец прибыл в прекрасную Францию без оружия. Нонсенс, конечно, но когда приходится пересекать несколько границ. Разобрались бы, конечно, но в этом случае поездка потеряет смысл. Точно бы учуяли.

Вправо! Название улицы на ближайшем доме разобрать удалось не до конца – «Патэн». Внезапно я успокоился. Никто меня похищать не станет, им интересны не мои предсмертные конвульсии, а цель поездки. Сам бы я водил серого американца по Парижу не меньше недели. Леграна наверняка раскусили пару месяцев назад, но труп бросили в Сену совсем недавно. Лучше подумать об ином, куда как более актуальном. К примеру.

– На Монмартре – куда? – поинтересовался шофер, резко сворачивая влево. Мы вновь оказались на бульваре Маджент и я окончательно успокоился. Сказано же – будем кружить.

– Есть такая дыра, – усмехнулся в ответ. – Отель «Этуаль Солитэр». Могу на карте показать.

Французский я знал с детства, но от ассоциаций никуда не деться. От названия так и несло пыльным зеленым сукном игорного стола. Даже обидно за Техас, славный штат Одинокой Звезды.

На карте отель действительно обозначен, хотя открыт совсем недавно. Точнее, переоткрыт.

* * *

Правило простое: чем название проще, тем лучше отель. Гости из Штатов, если они при деньгах, предпочитают «Отель Вандом», «Риц» или на худой конец «Мьюрис». Коротко и без претензий. «Бристоль» и «Мажестик» уже под сомнением, блеску много, зато публика слишком уж разношерстная. А уж с «Одинокой Звездой» все ясно с самого начала – название говорит само за себя. Добро пожаловать в однозвездочный отель!

Но только на первый взгляд…

«Этуаль Солитэр» постарше и «Рица», и «Мьюриса». Его открыли в 1840 году вскоре после признания Францией независимости Республики Техас. Техасцы и открыли, под крышей отеля даже разместилось торговое представительство. Первые годы жизнь там кипела, но потом Техас стал 28-м штатом.

– Приехали, мой генерал! – доложился шофер. – Теперь во двор?

Задумался! Только и слышал гул мотора – мы явно ползли на подъем. За окном – невысокий каменный забор и открытые ворота, как и было сказано.

– Во двор! – кивнул я, вспомнив план, виденный еще в Вашингтоне. – Входа с улицы нет.

Техасцы народ храбрый, но предусмотрительный. В первые годы независимости горячие мексиканцы находили своих врагов даже в Париже.

Авто рыкнуло от души, вкатилось за стены и, в последний раз вздрогнув, умолкло. Двор оказался двориком, двум машинам развернуться, конечно, можно, но с трудом.

Я вынул из щели банкноту, протянул, но усач не спешил.

– Мсье! Ваши друзья могут использовать в слежке больше трех машин?

«Мой генерал» исчез без следа. Человек говорил серьезно. Следовало ответить «да», но я наградил излишне резвую паранойю пинком, причем от всей души.

– Не думаю. Две – и то много.

– Тогда слежки не было. На бульваре Маджент еще могли уцепиться, но потом – едва ли. После Шапеля точно бы потерялись. Если еще захочется покружить, обращайтесь.

Взял банкноту, усмехнулся в усы. Я улыбнулся в ответ.

– Спасибо, полковник!

Усмешка исчезла, лицо потемнело, словно отключили ночную подсветку.

– Капитан. Произведен в Крыму, в июле 1920-го.

Я открыл дверцу.

– Ланс-капрал, корпус морской пехоты. Никарагуа, 1927 год.

* * *

Громила-швейцар лениво жевал чуинг-гам, вероятно для того, чтобы больше соответствовать образу. Каким еще быть истинному американцу? На техасца не тянул, не хватало ружья за спиной и широкополой шляпы. Сейчас наверняка заговорит по-французски.

– Добро пожаловать, сэр!

Ошибся! Хоть и не совсем – акцент явно с Западного побережья. Впрочем, чего я