Даниил Мантуров
Новый вид
Случай – это кропотливо собранные обстоятельства.
День первый
– Не оправдывайтесь. Все отказываются от обратных билетов.
– Мы никогда не были на Астеде, возможно захотим остаться подольше. Говорят, ее пляжи великолепны, но отели оставляют желать лучшего.
– Я данных обстоятельствах бы и сам рванул, но дочь… Как вы думаете у них получится? – с надеждой посмотрел на него менеджер и Никита, не желая продолжать разговор кивнул.
– Все будет хорошо.
Решение о путешествии было принято спонтанно и Никита, боялся, что Лика, еще раз все взвесив, откажется. Путевки были гарантом отъезда, а значит у них был шанс на спасение.
– Ты знал? Это правда? Мог бы предупредить и у меня было бы больше времени на сборы! – с порога напала на Никиту жена и старясь успокоиться переставляла чашки на кухонном столе.
– О чем? – напрягся он, стараясь не думать о плохом.
– Резервации «ангелов» больше нет.
– Стороны наконец-то договорились об объединении? – с надеждой в голосе спросил Никита.
– Нет, её физически больше нет. Кое где еще остались возвышенности, но большую часть поглотила вода. Силы Элиуса уже пересекли границы «Земли обетованной». Планируется полное уничтожение тех, кто остался предан своим взглядам.
–Несмешно – нахмурил брови Никита и потянулся к найсеру, служившему идентификатором личности и средством связи. – Надо позвонить Прохору.
– Оставь. Подумай о его реакции. Такого «ангелы» нам точно не простят, – сухо заметила жена, пакуя детские вещи от чего Никите стало совсем не по себе.
Загрузив координаты космодрома в транстрайдер он поднял машину в небо и, вклинившись в общий поток, вернулся к терзавшим его мыслям. Слишком уж быстро развивались события, тянувшиеся четверть века.
Все случившееся можно было бы предотвратить еще в тот момент, когда нанороботы, внедряемые младенцам при рождении, повесили сервера Центра профилактики информацией о девиациях. Дополнительная цепочка ДНК стала насмешкой давно порабощенной природы над планетой, выступающей против генной модификации.
Теперь же бывшие малыши, наделавшие столько шума при рождении, поставили под угрозу само существование Элиуса.
Гуманизм – вот слабое место человечества. Вместо кардинальных мер по удалению лишних данных, был собран консилиум, куда Никита, будучи еще аспирантом, вошел в качестве аналитика. Он тоже голосовал за решение настороженно наблюдать, стараясь не допустить паники среди обеспокоенных граждан, а теперь корил себя за проявленную когда-то слабость.
«Мы не могли тогда поступить по-другому», – пытался он себя успокоить, впадая из одной крайности в другую. Внешне малыши не отличались от остальных, но шила в мешке не утаишь, и вскоре началась охота на ведьм.
Допросы родителей не выявили их причастности к использованию запрещенных технологий и даже спонсируемые правительством эксперименты не смогли доказать искусственную природу новообразования. Пассивная мутация не влияла на главные процессы и постепенно истерия сошла на нет. Элиус вошел в стадию шаткого равновесия пока не послышалась раскаты очередного грома.
«Они наша кара!» – в сердцах заявил Никита, просматривая запись убийства трёхлеткой вылупившегося кукушонка. Он просто свернул ему голову, заявив, что жизнь одного виновного не стоит пяти невинных. Это их гнездо! Психолог консилиума пожал плечами и выдал: «Надо наблюдать».
«Мне нужны данные», – подбадривал себя Никита, ища в базе адрес маленького «ангела», а затем весь день вел с ним беседы, пытаясь избавиться от собственного страха.
– Кукушонок тоже не виноват. Он так устроен. – объяснял Никита не по годам рассудительному Глебу.
– Он ошибка. – стоял на своём малец, пронзая Никиту недовольным взглядом.
– А если ошибка ты? – не унимался Никита, понимая, что ведёт нечестную игру.
– Я не могу быть ошибкой. Я – лучшая версия тебя, – уверенно отвечал Глеб, ни капли не смущаясь.
– Какова твоя цель? – почувствовал ниточку Никита и уже не смог остановиться.
Глеб промолчал, а затем переключился на плюшевого зайца, предлагая Никите поиграть. Неведомое существо затаилось, спряталось за детский смех и бесполезные попытки накормить потрепанную игрушку искусственной морковкой.
Слухи о своеволии Никиты быстро дошли до начальства и его вызвали для профилактической беседы.
– Что вы себе позволяете! Использовать служебное положение в личных целях! – рвал и метал глава консилиума. – У нас в штате достаточно квалифицированных специалистов от психолога до генетика. Не лезьте на чужую территорию. Всем известно куда ведет дорога, усыпанная благими намерениями.
– Я лишь хотел проверить свое предположение? – пытался оправдаться Никита.
– Вы кто? Никто! Посредственный аналитик волею судеб оказавшийся в серьезном научном сообществе. Работайте, пока вам предоставлена такая возможность и не ставьте под сомнение свою компетентность. – закончил разговор начальник, издав приказ о раздельных исследованиях.
Только Прохор, включённый в штат лаборантом при именитом генетике, поддержал Никиту, пообещав найти спонсоров для их собственного проекта.
Чем старше становились особенные дети, тем острее воспринималась обществом их тяга к справедливости. «Они невинны, как ангелы!» – истерили одни, видя в «новых людях» мессию. Другие пожимали плечами, считая, что общество не раз уже переживало подростковый экстремизм, имеющий один и тот же конец – все дети, так или иначе, вырастают. Третьи требовали решительных действий. «Сегодня кукушонок, а завтра мы!» – скандировали те, кого обошла участь иметь особенное потомство.
Вносившие смуту «Ангелы», вновь насторожили правительство, и исследования в данной сфере перешли на новый уровень.
– Ангелы лишены эмпатии. Они знают, как надо, но не понимают, как должно, – в очередной раз твердил Никита своему товарищу, опасаясь открыто заявлять о своих выводах.
– Возможно, ты в чем-то прав, – допускал Прохор и тут же припоминал уже крылатую фразу о стоимости жизни. – Они наводят порядок. Делают то, чего на протяжении веков не смогло добиться ни одно общество. Их не сломить, не подкупить, понимаешь?
Никита не понимал и лишь потом узнал, что недавно родившийся сын товарища – «ангел». Боясь потерять ясность мысли, он сам всеми силами избегал отцовства, пожертвовав ради мнимой свободы любимой женщиной.
По прошествии пары лет, достигшие совершеннолетия «ангелы» замахнулись на политическую систему Элиуса и тут же, с легкой руки элиты, превратились в «мутировавшее отродье». Закон о резервации, вызвавший бурю протестов, окончательно расколол население на два враждебных лагеря, пройдясь ножом по консилиуму и исследования «ангелов» вошли в новую фазу.
Прохор, находясь в резервации с громким названием «Земля обетованная», снимал данные, а Никита, территориально оказавшийся по другую сторону моральных баррикад, анализировал бесконечные цифры, безуспешно пытаясь вывести социальные закономерности.
Появление «ангелов» закончилось так же неожиданно, как и началось. Мутация исчезла, оставив Элиусу потерянное поколение. Только тогда Никита вновь вспомнил о семье и с замиранием сердца ждал первых данных о новорожденной дочери, чистых, как дистиллированная вода.
Постепенно возня вокруг «ангелов» стихла, но Никита знал, самое сложное еще впереди.
– Ангелы ввели принудительную стерилизацию! – кричал в трубку Прохор. – Может, они и правы, мы не добьемся чистого общества со «старыми» людьми.
– Старым стерилизация не нужна, – пытался свести всё к шутке Никита.
– Да, но молодым, – Прохор замолчал. – Какова вероятность того, что твоя дочь родит «ангела»?
– Фертильны ли сами «ангелы»? У тебя есть данные?
– Нет, – отключился Прохор в середине разговора.
Никита посмотрел на играющую в куклы Тасю и почувствовал возрастающую ненависть: «Пусть только сунутся! Он лично кастрирует любого, покусившегося на здоровье дочери».
После закона о стерилизации резервация начала редеть, и на земли свободного Элиуса вновь потянулись караваны прозревших сектантов.
– Там остались наши дома! – кричали беженцы в многочисленных СМИ, раскачивая давно прохудившуюся лодку.
– Разве это справедливо?! – вторили им местные правозащитники. – Элиусу необходимо объединение.
К народным волнениям добавились новости о наводнении. «Золотое озеро», некогда являющееся жемчужиной Элиуса вышло из берегов, стремительно захватывая новые территории, и Никита не выдержал.
– Как супруга? – поинтересовался он у Прохора, боясь показать свою чрезмерную заинтересованность в дополнительных сведеньях.
– Она покончила с собой. Не смогла смотреть в глаза тем, кто так и не решился уйти. У «ангелов» изменилась идеология. Теперь они противопоставляют себе все человечество. Что-то назревает, слышишь? И в этот раз власти Элиуса спустят всех собак, помяни мое слово.
– Возвращайся. Скажи, что едешь навестить старого друга. Твой сын давно вырос и сам выбирает свой путь.
– Не могу, – обреченно ответил Прохор и холодок прошёл по спине Никиты. Надо бежать как можно дальше. На Астеду, а там, может, и в другую систему. Аналитики нужны везде.
– Может, в отпуск, мы никогда не были на Астеде? Деньги есть, рванём? Тася никогда не видела их дивных пляжей, как, впрочем, и я. – в тот же вечер предложил Никита обескураженной жене.
– Как-то неожиданно, –пожала плечами Лика, но согласилась.
Транстрайдер приземлился, и Никита попал в эпицентр хаоса. Космодром, являвшийся гордостью Элиуса, был переполнен. Некогда радостные туристы превратились во взбешённую толпу, штурмующую пристани кораблей. Охрана космодрома и стюарты всё ещё пытались сохранять спокойствие, упрашивая пассажиров соблюдать очередность и правила посадки, но не выдержав вызвали полицию. Через час космодром оцепили внутренние силы правопорядка.
– Вы не можете выехать, – щёлкнули створки прямо перед Никитой, разделив его с женой и ребёнком. Непонятно откуда взявшийся человек в сером костюме долго крутил его найсер, сканируя данные, с кем-то созванивался и, наконец, заявил. – Старший научный сотрудник из Консилиума? Вы должны остаться.
– Я в отпуске – процедил Никита. – Ребёнок никогда не видел пляжи Астеды, как, впрочем, и я.
– Доверьте эту миссию жене, а вам ещё представится такая возможность. Стоимость тура будет полностью компенсирована. Пройдёмте.
Взбудораженная толпа поторапливала, наваливаясь на Никиту, и тут же оттеснила его от прохода в зону вылета. Послышались крики: «Вы не имеете права!». «Папа!» – заплакала Тася, перекрывая шум толпы, и Никита обернулся. Посмотрел на жену, не скрывая овладевшего им страха и умоляя её остаться, а затем скрылся за дверями, ведущими в глубь служебных помещений.
– Вы понимаете ситуацию? – навис над ним человек в сером костюме, – Эта справедливая мразь топит наших людей, а вы, будучи членом консилиума, решили бежать, как крыса с тонущего корабля.
– Я всего лишь посредственный аналитик, – усмехнулся Никита, вспомнив слова своего начальника.
– Ну зачем же принижать свои достоинства. Вы неоднократно заявляли об опасности, идущей от этих выродков. Появилась версия, что они считают кукушатами весь мир и хотят очистить планету от захватчиков, то есть от нас с вами. Что скажете?
– Поступающие ко мне сведения не имеют ничего общего с вашими выводами, – парировал Никита, играя желваками: «Дались же ему эти кукушата». – В последнее время я анализировал лишь причины стерилизации.
– Я понимаю, у вас были связаны руки, но сейчас Элиус нуждается в тех, кто неоднократно предупреждал о грядущей опасности. Именно вам предстоит убедить остальных в том, что мы спасаем планету от тех, кто вдруг решил разорить общее гнездо. Наши удары привентивны, а значит, будут недовольные. Вы хотели бы проснуться под толщей воды, точнее, уже никогда не проснуться? – отвернулся человек в сером костюме к окну. – Мы отрежем им доступ. Половину территории ещё можно будет спасти.
– А как же люди? – пронзил Никита взглядом серую спину.
– Они сделали свой выбор. – тихо, но твёрдо ответил тот. – С вами свяжутся. Возвращайтесь домой. Помните, вы несёте ответственность за будущее своей семьи. Подумайте о том, смогут ли они вернуться.
Космодром стих. Вновь прибывших разворачивали ещё на подлёте, сообщая, что все рейсы отменены. Астеда отказалась принимать новые корабли, заявляя о гуманитарной катастрофе. Тут же к ней присоединились другие планеты, закрыв свои порты для кораблей Элиуса.
Никита, несмотря на сорвавшуюся поездку, был рад. Жена и Тася уже достигли соседней планеты, и он мог не беспокоиться о будущем дочери. Можно было, как и раньше, уйти с головой в работу и не думать о том, что будет дальше. Конкретная цель и полное гособеспечение тех, кто идёт на всё ради её достижения – сейчас наилучший выход из ситуации.
– Папа! – закричала Тася из окна транстрайдера.
– Вы не улетели? – не верил увиденному Никита.
– Я не смогла. Мне надо знать, как ты. – отстранённо ответила жена, но Никита знал, Лика никогда не простит ему минутную слабость, заставившую её принять нелогичное решение.
Включившийся приёмник немного разрядил напряжённую атмосферу, и они услышали новостной канал, вещание которого прерывалось запретом на отключение средств оповещения: «Это важно. Ангелы в любой момент могут перейти в наступление. Будьте на связи!» Новости о затопленных территориях и жертвах сменяли рекомендации о покупке яхт или плавучих центров, от чего создавалось впечатление, что Элиус уже проиграл неначатую войну.
– У нас будет лодка, – захлопала в ладоши Тася.
– Прекрати, – сорвалась на ней Лика и отвернулась.
– Всё будет хорошо. Я разберусь. – попытался успокоить жену Никита.
– Консилиум двадцать пять лет разбирался с ними и абсолютно не продвинулся. Что ты можешь? – еле сдержала она слёзы и отвернулась, испугавшись собственных слов.
Лика была права, и от этого на душе стало совсем мерзко. Неумолкающий приёмник разрывался возмущениями: «Всего несколько часов, как Астеда закрыла свой порт, а лоты доставки опустели. Даже галопримерочные перестали работать. Может, Астеда боится виртуальных атак?» Никита защелкал переключателем. Везде одно и тоже: опустевшие лоты и блокада на передвижение.
«Мы остались одни на один с так и не понятым нам явлением, ставшим катострофой. Самое время объединиться и решить проблему, растущую не один год. Мы все виноваты в случившемся. Сейчас же нам предстоит собрать все камни воедино и победить!», – выступил с обращением председатель правительства Элиуса и Никита воспрял духом. Возможно, ещё не всё потеряно, и он сможет собрать разбросанные во времени данные.
Вечером Никите пришёл приказ явиться в Новостной центр.
«Новости?» – подозрительно посмотрела на него Лика и замолчала, сделав вид, что ей это неинтересно. Ещё вчера он был бы горд, а Лика счастлива, но сегодня он боялся. «Чего вы добились?» – эта фраза пульсировала в висках, перехватывая дыхание. У него не было ответа, отчего ноги становились ватными, а горло сухим, как наждачка.
Центр связи, окруженный энергетическим щитом, рассмешил Никиту, сняв накопившееся напряжение. «Какая чушь, – подумал он, глядя на искрящиеся голубые переливы. – Оружие «ангелов» – это вода, а для неё силовой щит не преграда».
На входе в здание его встретила сотрудница и увлекла за собой в бесконечные коридоры с белыми дверями.
– Центр защищён от затопления?
– Что? – не поняла запыхавшаяся сотрудница. – Прибавьте шагу и вот, держите, это ваш текст. Ваша роль – пророк. Вы много говорили, но вас не слушали, и вот этот день настал! Всё понятно?
– Почему роль? Так оно и было. – возмутился Никита.
– Прекрасно, быстро справитесь и отправитесь домой. Вот наша студия, – она с силой толкнула массивную дверь, за которой уже стоял знакомый Никите человек в сером костюме
– Поторопитесь, – указал он на кресло.
– Рано. – прибежала другая девушка и поправила сбившиеся на бок непослушные волосы. Со всех сторон его окружили незнакомые люди, требующие текст, позу, голос и Никита совсем сник.
Наконец-то заиграла музыка, и известный ведущий закричал: «Слава герою!» Все зааплодировали, а мужчина продолжил, обращаясь к Никите:
– Как вы узнали, что пресловутые «ангелы» – дьяволы во плоти?
– Они не дьяволы, – опешил Никита и тут же услышал «Стоп!»
– Ваша задача лишь повторять указанные слова. Ваша позиция и заслуги нам хорошо известны, а им – нет, – ткнул человек в сером куда-то в темноту. – Вы должны убедить остальных в том, что «ангелы» опасны. Или вы другого мнения?
Никита смотрел в темноту и механически повторял необходимые слова, после чего долго сидел в транстрайдере, пытаясь осознать происходящее.
– Это мерзко! – возмутилась Лика.
– У меня не было выбора, – сухо ответил Никита, не желая ввязываться в скандал.
– Выбор есть всегда, – посмотрела она исподлобья.
– Если бы вы улетели утром, я бы послал всех к чёрту! – закричал он, теряя самообладание.
– Так это мы виноваты? – не поверила своим ушам Лика и села на стул, прожигая его взглядом. – Давайте уничтожим «ангелов»! На их месте могла быть Тася!
Никита закрыл лицо ладонями, затем запустил руки в шевелюру, старясь стряхнуть окутавшее его наваждение, и вышел на улицу.
– Красавчик! – крикнул ему сосед из открытого окна. – После твоих слов я сам готов бить этих мразей. Сколько их?
– Кого?
– Ангелов.
– Я точно не помню. Много латентных. Одно время родители отказывались от введения диспансерных сканеров.
– Да и хрен с ним. Всех перебьём! – весело кричал сосед.
– Среди них есть дети.
– Какая разница. Я не хочу быть кукушонком, – крикнул он и скрылся в глубине своего дома.
«Дети, – крутилось в голове у Никиты. – Они не должны проходить через усилившееся мракобесие. Что же я пропустил?» Незначительные процессы, приведшие к ужасным последствиям, затерялись где-то среди бесполезной информации и их надо было найти. Он прыгнул в транстрайдер и подтвердил заданные координаты.
Никита наизусть знал всё, что скрывали бесчисленные файлы. В его распоряжении были новейшие методы и инструменты, ставшие бесполезными без самого главного. Он не знал, что искать.
«Надо идти от обратного. – рассуждал он, вышагивая по кабинету. – Стерилизация и вода. Если первое – это конец, то вода всегда была основой жизни. Незначительное, на наш взгляд, отклонение могло привести к сбою всей системы». За двадцать пять лет они уже успели проверить все опасные вещества, но дьявол прятался в деталях, настольно не явных, что их не сочли значительными. «Отклонения от параметров, не являющейся угрозой», –осенило его. Раздался характерный писк, и Никита прильнул к голографическому экрану. Небольшая докладная об ошибочных действиях при взятии проб грунта и нарушении водного пласта с последующим фонтанированием. Ниже шли пробы воды с незначительным превышением золота и кремния и распоряжение о создании нового природного бассейна с рекреационной зоной.
Минерально-насыщенный источник был объявлен целебным и вошел в программу оздоровления под названием «Золотое озеро». Среди довольно внушительного списка недугов значилось и бесплодие. Дальше шла информационная брошюра о том, что Элиус может составит конкуренцию Астеде, восполнив потребности местного населения. Он машинально листал видео счастливых посетителей, пока не наткнулся на Прохора с супругой.
– Зачем ты ездил к «Золотому озеру»? – опустив приветствия, закричал в найсер Никита, боясь не успеть получить ответ от старого друга.
– Они действительно нанесли превентивные удары. Я видел твоё выступление, как ты мог? В этом аду тебя интересует «Золотое озеро», которого больше нет?! – кричал Прохор. – Сейчас это море, и оно стремится стать океаном, чтобы поглотить этот безумный мир.
– У вас с женой были проблемы с зачатием? – вернул его к разговору Никита, не обращая внимание на тираду друга.
– К чему эти вопросы?
– Как золото и кремний влияет на геном? – напрямую спросил Никита.
– Никак, – не отреагировал Прохор. – На заре разработок наночастицы золота использовались как молекулярная машина редактирования CRISPR. Необходимая информация доставлялась прямо в ядро клетки, а кремний долгое время был основой интеллекта.
– Что может случиться при транспортировке кремния в ДНК?
– Бесклеточный организм со своим ДНК и интеллектом? – включился Прохор-ученый. – Это стоит проверить!
Разговор прервался, и в лабораторию вошли люди в сером.
– Вы нас напугали, столь стремительный отъезд, – начал один из них.
– Я нашел причину, – как ребенок, радовался Никита. – Как же мы сразу не догадались? Осталось проверить гипотезу и выяснить причинно-следственную связь. Люди просто больны, а значит их можно вылечить.
– Вам надо отдохнуть, – осадил его один из штатских, выслушав основную информацию. – Вы действительно нашли главное. Утром у вас будет необходимый инструментарий, а сейчас домой. К жене и ребёнку. Ждите указаний.
День второй
– Они заражены, и инфекция распространяется – разбудил Никиту орущий приёмник. – Необходимы срочные меры!
– За столько лет никто кроме ангелов не заразился, а они как известно, были рождены с дополнительной цепочкой, названной недалеким аналитиком новым вирусом – парировал собеседник, по голосу напоминающий главу Консилиума.
– Не заразились те, кто не был у источника, значит, проблема в воде, – доказывал свою правоту оппонент.
Тут же пошла реклама дистиллированной воды.
«Когда эта информация успела просочиться? – смотрел Никита на своё мятое лицо. – Люди в сером сами распространили непроверенные данные».
Раздался звонок.
– Ты был прав! Я выдвигаюсь к тебе, – кричал Прохор. – У меня два образца. Надеюсь, феи ещё живы.
– К сожалению, прав. Если мы больше не увидимся, знай, я так же предан нашей дружбе, как и раньше. – связь оборвалась.
Надо было дождаться Прохора, обеспечить ему зелёный коридор. Рука потянулась к найсеру, но Никита тут же одёрнул её: «Неизвестно, как они извратят результаты». Надо было проведать жизнеспособность фронтального экспериментально ящика, сокращенно ФЭЯ. Именно там прошли его студенческие годы и часть работ, анонсируемых консилиумом. Со временем о данном месте отчего-то позабыли, оставив коды доступа привлечённым сотрудникам. Именно туда направлялся Прохор и Никита должен был найти способ оторваться от крутившихся рядом с домом людей в серых костюмах.
Приемник разразился новой тирадой.
– Мы не рискнули вырезать этот участок ДНК, если его можно так назвать. Исследования и так истощили наш бюджет, как и беженцы с Элиуса. Легче вернуть всех обратно. В конце концов, они все могут быть заражены. Уже подготовлены карантинные зоны для наших граждан, контактировавших с элиустцами. – голос министра здравоохранения Астеды дрожал от животного страха.
– Корабли уже готовы. – соглашался с ним министр внутренних дел соседней планеты. Затем пошли кадры выселения беженцев, от которых стало совсем тоскливо.
«Мы перешагнули через бездну «перекодировки», играя массивами информации о строении всего живого, и пропустили монстра, внедрившегося в нашу суть» – эта мысль лишала Никиту покоя, держа в своих цепких лапах. Лишь безмятежность Таси могла остановить бесконечный поток самоуничижения. Достаточно было взглянуть в её голубые глаза, полные счастья от совместного чаепития с угрюмым отцом.
Перевернувшийся мир еще не пропитал ядом безысходности детскую вселенную. «Не раздави кружку и лучше сядь на пол», – согнала дочь Никиту со своего стульчика, усаживая очередную куклу. Он нахваливал чай и отсыпал комплименты многочисленным игрушкам, оставшимся в безмятежном «вчера».
– Я хочу сказки, – вырвала Тася отца из навалившегося оцепенения.
– Сказки. Да, сейчас. – о них Никита почему-то не подумал и перестроил приёмник на визгливые детские голоса, казавшиеся сейчас самыми приятными на свете звуками.
Это было спасением. Он выдохнул и пошёл на кухню. Чашка крепкого чая действительно могла бы помочь прийти в норму. Аромат раскрывающихся в кипятке листьев напомнил о ценности бытия, и Никита по привычке потянулся к найсеру и увидел входящий вызов от глава консультационного совета:
– Астеда подтвердила твои предположения, но ты и сам об этом знаешь, не так ли? Почему не доложил о проделанной работе? – возмущался он.
– Я двадцать пять лет твердил, что они опасны, пока вы просиживали штаны, умиляясь растущими монстрам, – потерял самообладание Никита, отменив звонок.
Транстрайдер Никиты остался в лаборатории, а на другом Лика отправилась по своим делам «заглаживать боль от понесенной обиды». Тася осталась на его попечении, и Никита предложил дочери прогуляться.
«Прогулка с ребёнком – довольно нудное занятие», – думал Никита, запутывая следы посещением бесконечных детских центров. В конце концов им удалось затеряться на ярмарке, оставив потерявших бдительность людей в сером у карусели с цирковыми лошадками.
– Я устала, папочка, – канючила Тася, просясь на руки.
– Еще пару шагов, и ты увидишь чудо. – Никита хлопнул в ладоши и произнес кодовые слова, молясь, чтоб механизм не заело. Ничем не примечательный холм приподнялся, показав бронированные двери. – Это замок принцессы!
Тася бросилась вперед, но Никита придержал её, вовремя заметив едва уловимые следы волочения, ведущие с холма. Двери раскрылись, и Никита увидел довольного Прохора.
– Я знал, что ты поймешь, – обнял он Никиту, похлопав по спине.
– Не ожидал, что ты так быстро сможешь пересечь границы, – опешил Никита. – Я лишь хотел перепроверить гипотезу. Лаборатория консилиума под наблюдением. Я еле оторвался.
– Тогда у меня для тебя есть подарок, – кивнул Прохор в сторону тёмного тоннеля. – Я выдвинулся сразу же после вчерашнего разговора. Нельзя было дать им фору. Пойдем, покажу.
В тоннеле, отделявшем бронированные двери от самой лаборатории, лежали два связанных тела. Увидев их, Тася спряталась за отца, но любопытство было сильнее, отчего она пугливой вороной поглядывала на незнакомых людей.
– Сын и его девушка. Я спас их от утопления. Подхватил на транстрайдере, предварительно вкатив дозу снотворного. Эти двое приковали себя к куску двутавра и ждали, когда вода накроет их с головой. Ты бы видел сколько там ангелов. Это какое-то помешательство и если уж они приняли решение покинуть этот мир, то пусть сделают это достойно. Нам надо вычленить того, кто лишил будущего наших детей.
– Мы вырежем лишнюю цепочку. Сделаем то, на что так и не решилась Астеда.
– Операция будет на тебе, – одобрительно кивнул Прохор и отвернулся. – Я не смогу.
Приготовления заняли менее часа. Никита надел шлем и приступил к сканированию спящих подопытных
– Посмотри на этот артефакт? – крикнул он Прохору, развлекающему Тасю. – Все клетки чистые. Нет следов инородного вторжения, но вызывает вопрос небольшая капсула с жидкостью в районе солнечного сплетения. Был бы я верующим, заявил бы об открытии души. Думаю, надо действовать in vitro и прошу твоего разрешения на удаление.
– Капсула? – задумался Прохор, разглядывая изображение. – Делай!
Минут через пятнадцать две капсулы были помещены в физраствор, а Прохор вывел голограммы с исследованиями повзрослевших «ангелов».
– Похожи? Размеры отличаются, но суть, как я понимаю, одна. Они вызрели, выкристаллизовались и … Есть предположения? Решили вернуться обратно?
– Почему же раньше на это никто не обратил внимание? – пристально посмотрел Никита на Прохора.
– Этим занималась Мария. Ты же знаешь, что разработки каждого были засекречены. Сейчас она уже на Астеде, консультирует местное правительство. Я созвонился с ней вчера, рассказал о твоем предположении, и она подтвердила мои опасения. Инородный организм можно удалить, не нанеся вреда хозяину, но только после того как паразит сформируется. До тех пор все действия с ДНК непредсказуемы. Одно не понятно, почему сканеры пропустили инфицирование родителей?
– Здесь нет никакой тайны. – крутанулся Никита в старом скрипучем кресле. – Незначительные превышения показателей «Золотого озера» не несли вред организму, наоборот, заменяли собой недостающие компоненты, в том числе и в репродуктивной системе. Оплодотворенное яйцо уже является чуждым для организма элементом, и здесь контрольная система сыграла против нас.
Младенец же – полноценный организм с мутировавшими клетками и с этого момента мы вновь возвращаемся стерилизации, необходимой для внедрения в здоровый организм. Представь, что в таком одном яйце, тысячи новых паразитов, которые должны найти себе новых хозяев и породить новую жизнь. Намного проще обнулить имеющихся носителей и вновь встроиться в репродуктивную систему.
– Так давай проверим предположение! – Прохор проколол упругую оболочку и над ёмкостью вырос небольшой столб воды, напоминающий фигуру человека. Продержавшись несколько секунд, он потерял форму и упал обратно, растёкшись по столу.
– Пробы, – вывел Прохор Никиту из оцепенения. – Я займусь сыном. Надо выяснить, как на них повлияла операция.
Раздался настойчивый стук, а затем плач Таси. Никита совсем забыл о ребёнке и Лике. Надо было вернуться, пока жена не поставила на уши весь город.
Похорошевшая Лика, вопреки страхам Никиты, старалась не затрагивать темы противостояния. Она жаловалась на сошедших с ума сограждан, готовых убить за банку белковой консервы, играла с дочерью и, уже лежа в кровати, тихо, одними губами сказала: «Извини».
День третий
Сонный Никита включил надрывающийся найсер, на экране которого возбуждённый Прохор отчитывался о проделанной за ночь работе:
– Мой парень и его дама пришли в себя. Ему сложно ещё принять происходящее, но главное, что их всех ещё можно спасти. Я увеличил объём ёмкости, и вот, смотри. – над небольшим баком с водой появлялась водяной столб в форме человека.
– Мы, – чётко услышал за бурлением воды Никита, – тоже хотим жить.
– А как же население Элиуса? – спросил у существа Прохор.
– Мы первые, – бурлило существо. – Это наша планета, вы изменили ее структуру, соединив миры. Теперь уже ничего не изменишь.
– Видал? – нажал на какую-то кнопку Прохор, и вода забурлила, перекрывая крик существа. – «Царская водка», и нет ни золота, ни ангела, ни их грёбанной справедливости. Припорошим содой и здравствуй чистый Элиус. Лекарство найдено. Нам еще предстоит разобраться с зараженными детьми, но не все сразу. Через пятнадцать минут этот ролик пойдет по всем СМИ нашего пояса, я уже подключил журналистов.
– А как же «ангелы»? Они же новый разумный вид. Нам надо найти равновесие, – твердил Никита, понимая, что его опять никто не услышит.
Оглавление
День первый
День второй
День третий
Последние комментарии
11 часов 30 минут назад
15 часов 38 минут назад
15 часов 55 минут назад
16 часов 16 минут назад
18 часов 58 минут назад
1 день 2 часов назад