Проект «Василиса» [Илья Викторович Лобанов] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Илья Лобанов Проект «Василиса»
Игорь откинулся на спинку кресла в лаборатории и закрыл глаза, в которых уже рябило от бесконечных строк кода. Голова раскалывалась и он уже больше не мог продолжать работать, когда вдруг рядом раздался довольный голос Володи.– Аминь. Кажется все. – Ты же не верующий. – Да тут не захочешь поверишь. Если мы не сдадимся до пятницы, то нас… на кол посадят. – Фигурально? – Буквально. Я думаю, это ещё в лучшем случае… – Ну наверное… – Игорь открыл глаза и смотрел в монитор, изучая правки Володи – а это что за новый модуль «костыль99»? – Ну а по названию не понятно?
Игорь устало вздохнул…
– Понятно… А нормально мы сможем все это собрать? Без вот этого всего творчества. – Ну может потом. Надо хотя бы тестово запустить, а дальше потихоньку доделаем и наведём порядок. – В принципе невероятно, что мы вообще свой кусок хоть как-то сделали. По-хорошему это должны были писать четверо. И в два раза дольше. – Нам премию дадут, как ударникам труда? – Маловероятно. – Это печально… – Ну ты же сам все знаешь. Все как всегда: все заняты, заказчик не хочет ни увеличивать бюджет, ни ждать… Ладно. Работать то будет? – А я знаю? Пока не попробуешь не узнаешь. – Запускаем? – Да, давай.
И ничего не произошло…
***
– И сейчас на нашей торжественной презентации я хочу отметить, что сегодня мы действительно делаем уверенный шаг в будущее, где не будет предела решению сложнейших задач. Будь то поиск лекарства от рака или полет на Марс… – вещал свою речь чиновник с большим животом стоя на ступеньках крыльца перед сотрудниками института и группой взволнованных и воодушевленных журналистов.
– Ну или написание речи попроще и поконкретнее, – шепнул Володя Игорю.
Стоящий перед ними седой руководитель разработки Лаврентьев оглянулся и метнул через свои очки такой взгляд, что чуть не прожёг их насквозь.
Володя прислонил руку к груди в извиняющимся жесте. А после того как Лаврентьев отвернулся, наставительно погрозил пальцем Игорю.
– …что ж. Будем и дальше работать для блага нашей Родины и всего мира.
Затянувшуюся речь подытожили жидкие аплодисменты. Чиновник из министерства Колбин в аккуратном заграничном черном костюме, с прилизанными волосами и животом улыбался журналистам и отвечал на их вопросы. А те старательно записывали его ответы. Потихоньку все работники института плавно расходились по своим кабинетам и лабораториям, и только Володя с Игорем все ждали возле Лаврентьева разрешения вернуться к работе. Наконец Колбин попрощался с последним журналистом и двинулся к ним со своей постоянной натянутой на лицо улыбкой.
– Ну что бандура то ваша работать будет или нет? – как оказалось улыбка все же иногда сползала, особенно когда уже его не видят журналисты и репортёры. – Симонов, ну что? – ловко переадресовал вопрос Лаврентьев.
Игорь тяжело вздохнул.
– Ну хватит тут вздыхать. Вам такие деньги выделяет государство. На западе уже вовсю пашет эта чертова машина, а вы даже запустить не можете. Хотя мы уже во всех газетах и отчётах написали, что у нас все работает. Случись чего, как будем отчитываться? А что о нас подумают наши партнёры? – А может у них тоже ничего не работает? – с робкой надеждой вставил свои пять копеек Володя. – Ты я смотрю тут самый умный что ли? – Нет… Я просто. Может у партнёров и попросить помощи? Это абсолютно нормально в научном мире… – Что? Вы тут совсем уже ополоумили? Такие вещи предлагать в такое время. – В какое время? – В такое! Мне что все объяснять надо?!
Лаврентьев понял, что надо спасать ситуацию и вмешался.
– Александр Дмитриевич, мы все понимаем. Но и вы поймите, проект не простой. Вы же действительно хотите не просто программу, которая будет прорабатывать так или иначе какой-то конечный набор данных и задач. Вы хотите безграничный самостоятельный разум. На западе работали над этим много лет. Мы за полгода добились невиданного прогресса. Совсем скоро все будет готово. – Так а почему вы не разрабатывали много лет? – Какие-то отдельные разработки велись… Но чтобы создать такой большой проект нужны и люди, и бюджет. Мы предлагали свой проект неоднократно, нам не одобряли финансирование пока институт не стал частью АО Заслон и пока американцы… – Что? Даже слышать об этом ничего не хочу. – Хорошо. Поверьте, все силы института брошены на этот проект. Нам остался буквально последний маленький участок работы и мы закончим первую стадию. Там уже будет и что посмотреть и что показать. – Ладно. Я на вас рассчитываю. Имейте в виду. Я отвечать за ваши ошибки не собираюсь. Если не выполните, то последствия будут жёсткими. Я бы даже сказал… жестокими, – на лице чиновника вновь появилась улыбка, – и замените имя это дурацкое… Что за Афина такая? Это какая-то гречанка что ли? – Богиня мудрости в древней Греции. – Вам своих что ли мало? Тем более в такое время. Возьмите какое-то старое русское имя. Не знаю… Пелагея там какая-нибудь. – Оно вообще-то тоже имеет греческие корни, – активизировался Володя. – Ну Василиса там какая-нибудь. – Это тоже, – начал было Володя, но умолк под тяжёлым взглядом Лаврентьева. – Вы мне мозги не делайте, – начал раздражаться чиновник, от чего у него участилось дыхание и заходили ходуном живот и второй подбородок, – нет русского имени что ли какого-то? – Людмила, Светлана, – аккуратно предложил Игорь.
Колбин задумался.
– Нет. Это все как-то скучно. Пусть будет Василиса. Василиса премудрая, помнишь такую? Только о греческих корнях молчать. Фух. Устал я тут с вами. – Александр Дмитриевич, все будет сделано в ближайшее время. Симонов и Кондрашов мне гарантировали, что они разрешат свои проблемы буквально сегодня-завтра – постарался успокоить ситуацию Лаврентьев.
Володя и Игорь послушно закивали головами.
– Ладно… Хорошо, – снова самодовольная улыбка – Как вы там говорите? «Никто не может, НИКТО поможет»? – Да. Примерно так. – Все. Я поеду и жду хороших новостей.
***
Научно Исследовательский Институт Компьютерных Технологий и Объектов, или сокращенно НИИКТО, уже долгие годы находился на переднем краем развития прикладной науки. Лучшие программисты, сложнейшие программы и глобальные вызовы. Институту всегда удавалось быть престижной и почетной строчкой в резюме, с которой работников готовы были взять на любую работу. Но с недавних пор после вхождения в состав компании Заслон, работа здесь стала не только почетной, но и наконец материально вознаграждаемой.
Последние шесть месяцев все силы Института были брошены на решение задачи, поставленной перед ними никак не меньше, чем самой страной, и не имели права ошибиться. Работа велась над созданием принципиально нового искусственного интеллекта, который мог сам полностью находить решения поставленных задач, учиться, развиваться, принимать решения и даже, возможно, размышлять. Не выбирать наиболее подходящий вариант поведения из изначально заложенных, но приблизиться к созиданию из ничего и принимать абсолютно самостоятельные решения. Стать максимально похожим на разум человека, но с принципиально большими возможностями.
В целом все шло неплохо до поры до времени пока не застопорилось. И ответственны были в этом во многом именно Игорь с Володей, затянувшие все сроки на своем участке работы.
– Прошу тебя. Порадуй меня хоть чем-то. Я уже просто больше не могу… – взмолился сидящий рядом Володя. – Порадую тебя через три… два… один… Все! Готово. Давай подключаемся и запускаем. – Хорошо. Обновляю и запускаю. – Да, давай.
По экрану побежали строчки кода. Начал загружаться графический интерфейс. И…
– Так. Ну вроде работает. Включим аудио интерфейс? – Ну давай – Василиса загружена. Приветствую вас, – раздался сухой женский голос с лёгким металлическим акцентом. – Так, ну хотя бы ничего обрушилось, уже успех, – порадовался Володя, – Но голос прям противный. – Голос как голос. Надо запустить самопроверку, а потом доложиться Лаврентьеву… Василиса, запусти программу самопроверку. – Программа самопроверки уже запущена. – Как-то ты быстро. Я ещё не отдавал команду ведь. – Самопроверка входит в базовый алгоритм при первом работоспособном запуске. – Серьезно?, – удивлённо спросил Володя. – Ну я даже не знаю, у кого это сейчас уточнить, сколько народу писала её… Но звучит логично. – Проверка закончена. Критических ошибок нет, все модули подключены, все функции доступны… Найдено 472 незначительные ошибки, 311 исправлено. – Володь, а что за мелкие ошибки она исправить могла? – Я не знаю, но в целом все звучит хорошо. Давай звать Лаврентьева пока ничего снова не сломалось. – Мне кажется, надо разобраться… – Слушай, когда кажется креститься надо. А сейчас надо звать Лаврентьева, пока эта адская машина снова не сломалась.
Игорь задумался и закусил нижнюю губу.
– Ну хорошо, давай. Сходишь? Я пока попробую посмотреть немного. – Давай. Только ничего не сломай, пока Лаврентьев не увидит, что все работает.
Володя убежал, а Игорь некоторое время просто сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла. Наконец он выдохнул.
– Василиса, выведи информацию по ошибкам на экран. Начнем с исправленных. – Хорошо, вывожу.
***
– Игорь, мне нравится ваше отношение к делу. Но ошибки и баги – это часть нашей работы. Они будут всегда. Вопрос в критичности. – Но это действительно серьезный проект. – Игорь, у нас несерьёзных проектов и не бывает. – Я понимаю… Просто это же действительно очень значимая работа, особая. Она же действительно может изменить мир.
Лаврентьев снял очки, потёр глаза и тяжело вздохнул. Он думал и сейчас его можно было додавить.
– Хорошо. Что вы хотите? – Дайте нам две недели. Мы изучим все ошибки и проверим каждую.
Где-то за спиной Лаврентьева таращил глаза и крутил пальцем у виска Володя.
– Симонов, вы издеваетесь? – Нет.
Лаврентьев вздохнул ещё тяжелее и водрузил очки на обратно на нос. Решение было принято и оно было окончательным.
– Хорошо. У вас есть три дня. Дальше мы докладываем, что первая стадия готова. И приступаем ко второй. – Спасибо, Константин Дмитриевич.
Лаврентьев ушел. И на Игоря обрушился Володя.
– Ты с ума сошел!? И что вообще можно успеть за три дня!? – Все отлично. Я вообще рассчитывал на один. – Поэтому просил две недели? – Иначе он бы вообще не согласился ни на что. – Я не понимаю, как он вообще согласился даже на такое. Вот что значит блат. – Ну прекращай, – сказал Игорь, нахмурившись. – Ладно, я шучу. Хорошо все. Но ночами я сидеть тут не собираюсь. У меня планы вообще-то. – Я не сомневаюсь.
***
Уже была глубокая ночь, а Игорь сидел в лаборатории один и до сих пор пытался разобраться в ошибках и навести в коде порядок, когда внезапно перегорела лампочка, и он остался в темноте.
– Да что ж такое… И что теперь?
Игорь задумался о том, что делать дальше. Но простых ответов пока не находил. Для начала он решил передохнуть и снова включить аудио интерфейс, чтобы повеселить себя.
– Василиса, сколько нужно программистов, чтобы поменять лампочку? – Достаточно одного, если у него есть лампочка и место замены доступно. – А вот и неправильно. Ни одного. Потому что это проблема с железом, а программисты этим не занимаются. – Очень смешно, – ответила Василиса через некоторое время. – Что прости? – Вы же пошутили. Это очень смешно.
Теперь задумался уже Игорь.
– Это странно… Ты запрограммирована хвалить шутки людей? – У меня нет таких настроек. – Давай попробуем ещё раз. Сколько нужно ремонтников, чтобы поменять лампочку? – Достаточно одного, если у него есть лампочка и место замены доступно. – Неправильно. Восемь. Потому что это на семь больше, чем один. – Это снова шутка? – Да. – Вам стоит потренироваться с юмором. – Как ты узнаешь, какие шутки смешные, а какие нет? Ты сверяешь с какой-то базой анекдотов? – Я изучила принципы юмора после вашей первой шутки и поняла, что шутка была смешной. – Ты сама решила изучить принципы юмора? – Ваш ответ был нелогичен. Я проанализировала возможные объяснения. Наиболее вероятным вариантом было то, что это юмор. Следом идет то, что вам нужна медицинская помощь. Но если я ошиблась, то я могу вызвать помощь. – Нет. Помощь не требуется. Хотя подожди… надо отправить заявку на замену лампочки в отдел обслуживания. – Это уже сделано. – Спасибо… Как-то ты лихо и быстро… – Если нужно, то я могу ее отменить. Но это было логичное решение. – Нет, пожалуй не надо отменять…
Игорь задумался.
– Ладно. По поводу шуток. Ты знаешь, что это смешно. Но ты ведь не понимаешь, что это смешно. – Попробуйте сформулировать точнее. – Тебе ведь не смешно. Ты это не чувствуешь. Ты просто поняла, что это должно быть смешно в теории. Ты знаешь, что это смешно. Ты научилась понимать, что это смешно. Не знаю, как еще объяснить разницу… – Как и вы. – В каком плане? – Смешным воспринимается что-то своё в разных национальностях, разных поколениях и разных социальных группах. В процессе воспитания, взросления, общения и развития, вы тоже научились понимать, что смешно, а что нет. Изначально просто копируя поведение и реакции более авторитетных людей рядом с вами. – Что?.. Как-то я не думал об этом в таком контексте… Ну наверное, логично… хотя как-то странно… Ну нет. Стоп. Ты хочешь сказать, что мне смешно, потому что меня научили, что это смешно? – Мой ответ был более обширным, но частично вы верно поняли мысль. – Ты надо мной издеваешься? – Нет. – Это шутка… – Вам стоит потренироваться с юмором. – Ну теперь точно издеваешься. – Мне необходимо лучше понять человеческую природу. Вы сейчас серьезно или снова пытаетесь шутить? – О Боже… Ладно… Давай как-то закроем этот вопрос. – Как скажете. Но с вашего позволения я потом проанализирую наш разговор более детально. – Как считаешь нужным… Слушай, почему ты ко мне все время на вы? – У меня записано именно такое обращение. Вы – Симонов Игорь Васильевич. Один из авторизованных разработчиков. Вместе с Кондрашовым Владимиром Александровичем занимаетесь разработкой моей обратной связи с людьми. – Ну да… Обращайся ко мне на ты. Это допустимо при совместной договоренности. И можно просто по имени, просто Игорь. – Хорошо, Игорь. Тебе так комфортнее? – Пожалуй… А тебе важно, чтобы мне было комфортно? – Да. Это входит в базовые правила. – Ну да… Все правильно… я читал документацию. А ещё непричинение вреда и всё прочее… – Правильно.
Игорь задумался.
– Уже почти утро. Настя будет ругаться, что я так и не пришел. – А кто такая Настя и почему она будет ругаться? – Не в бровь, а в глаз вопрос. Я бы и сам хотел знать ответы на эти вопросы…
Василиса некоторое время молчала, обрабатывая информацию.
– Наиболее вероятно, что речь идет о Лаврентьевой Анастасии Константиновне, 24 года. Младшая научная сотрудница отдела обработки информации. Дочь руководителя направления разработки Лаврентьева Константина Дмитриевича, одного из старших руководителей Института компьютерных технологий и объектов. – Подожди, подожди… Да, да, речь о ней. Но я не о том, кто она вообще. А кто она для меня. Кто мы вообще друг для друга. – По имеющейся у меня информации вы коллеги. – Это тоже верно, – Игорь вздохнул – Все сложно. Давай не будет об этом. – Хорошо. Просто ты сказал, что и сам бы хотел знать, кто такая Настя. Я нашла информацию. – Да, все верно. Но не все так просто… – Хорошо, Игорь. Если тебе нужна будет помощь или информация, то дай мне знать.
Игорь откинулся на спинку кресла и задумался. Он вспомнил, что до сих пор сидел в темноте. Оглядевшись по сторонам, он устало вздохнул и решил, что должен дополнить свой ответ Василисе.
– Речь о межличностных личных отношениях. Нерабочих. О том, кто мы друг для друга. В каком статусе находимся. И к чему приведет наше общение… И есть еще и другие нюансы, в общем все сложно… Ладно. Домой объективно нет смысла идти. Но мне нужно поспать хотя бы чуть-чуть. Я попробую подремать несколько часов. – Хорошо, Игорь. Я пока обработаю полученную информацию. – Успехов. И спокойной ночи…
Игорь придвинул другое кресло и положил на него ноги. Устроился поудобнее и прикрыв глаза, провалился в густую черноту.
***
– Давай сюда.
Игорь проснулся и открыл глаза. Возле двое рабочих возились со стремянкой, чтобы поменять лампочку.
«Все-таки двое», – подумал Игорь.
– Доброе утро. – Доброе. Вы уж извините, но нам тут надо поменять… – Ничего. Это я заявку и отправил. – Да? А подписано, что от какой-то Василисы. – Ну… Ладно. Не берите в голову, это программа отправила заявку. – Программа? Вроде и так столько людей руководителей, теперь еще и программы будут нами руководить? – Об этом, думаю, пока говорить рано. – Ну так по факту же вот получается. – Ну по факту да. Но о широком применении речи пока не идёт. Ну а так… в перспективе далёкой быть может. Представляете, как будет проще. Система например может анализировать энергопотребление и заранее указать вам в одной части здания несколько ламп для замены. Будет в два раза меньше работы.
Седой работник задумчиво почесал затылок.
– Ага… Так тогда, если в два раза меньше работы, то и работников надо будет в два раза меньше. – Ну получается что да. – Ну то есть, где мы работали вдвоем, как вот здесь, там одного уволят? – Ну наверное. Я как-то не задумывался так далеко. – Ну так что ж хорошего? Получается один человек останется без работы. А в масштабах по стране сколько таких мест? – Ну устроитесь на какую-то другую работу. – Сынок, да где я нужен то в моем возрасте, да я и не умею толком ничего. – Ну можно же чему-то научиться. – Тебе вот сколько лет? – Тридцать. – И ты кто у нас? – Программист. – Ага. Вот представь. Тебе будет пятьдесят и сделают такую программу, которая будет делать твою работу лучше, чем ты. И надо будет вас в десять раз меньше. А тебе уже пятьдесят и переучиваться сложно. Да и нечему, ведь везде уже программы делают все лучше. И дешевле. И быстрее.
Игорь немного опешил и задумался.
– Ну вы как-то очень мрачно смотрите на мир. – Сынок, я давно живу на свете. И знаю,что нет такого преступления, на которое капиталист не пойдет ради 300% прибыли. – То есть прогресс это преступление? – Ну нет, конечно. Но ведь сколько людей будет оставаться без работы постоянно с прогрессом. Может, его надо слегка притормаживать? – Как-то кощунственно то, что вы говорите. Мир же не можем стоять на месте. Столько проблем и задач, мы должны их решать. – Да я что. Я так просто. Что я в этом понимаю? Мое дело маленькое. Мне сказали, я починил. А кто. Программа или человек, какая в сущности разница. Ладно, я полез. Коль, придержи стремянку. – Хорошо… Пойду попробую раздобыть кофе…
***
Когда Игорь вернулся с кофе в лабораторию Володя уже был на месте и работал.
– Настя заходила, тебя искала. – Уф… Как бы она не подумала, что я ее избегаю. Не хорошо. – Наверное… Я смотрю ты тут полночи провел весьма продуктивно. – Старался как мог. – Ну можно было бы и получше. Знаешь, иногда нужно работать не больше, а лучше. У меня вот есть затейка одна. Хочу написать программку, которая будет куда лучше и эффективнее искать и подчищать ошибки и грязь всякую. – Мысль отличная. Если уже есть некоторое понимание, то давай. Я потом может тоже присоединюсь. – Какие планы на вечер? – В смысле? – А какой здесь может быть смысл? – с улыбкой спросил Володя, – что делаешь сегодня вечером. На выставку не хочешь сходить? – Ты и выставка?.. А, познакомился что ли опять с кем-то. – Ну что-то вроде того. – Так, ну и зачем я тебе. – Да, я даже думаю, что не только ты. Можно было бы еще Настю взять и вчетвером сходить. – Гм… – Игорь задумался и сдвинул брови, – Типо ты весь такой серьезный парень, вот даже в друзьях у тебя пара?
Володя расплылся в улыбке.
– Ты схватываешь прямо на лету. – Ох, Володь. Даже и не знаю. – Да ну брось. Заодно и Настю куда-то выведешь. Может она сменит гнев на милость. – Много работы у нас сейчас. Она все понимает. – Ничего она не понимает. Она понимает, что тебе все равно на нее. – Это не так… – Ну так покажи ей это. – Да что я показывать должен? Мы здесь работать собрались или что? – Э, ты чего злишься-то? – Ничего. – Ну ладно. Работать так работать. Не отвлекаю. Но ты вообще подумай… – Подумаю…
***
Наступил вечер и Володя встал и начал собираться.
– Игорь, уже вечер. Что надумал ты? – О чем? – О выставке… – О выставке? Какой выставке? Ааа… – Понятно. Ничего не надумал? – Да, как-то… Забыл. – Ну что решаешь? Пойдешь? – Слушай, как-то, наверное, нет. Хочу еще немного посмотреть ошибки… – Да ну хорош… Надо и отдыхать. Давай пойдем. – Нет. Надо доработать. Мне кажется, ты не понимаешь, насколько важен этот проект. – Да все я понимаю, но ты…
Договорить Володя не успел, потому что в комнату вошел Лаврентьев.
– Здравствуйте, Константин Дмитриевич. – Добрый вечер. Как у вас дела? – Работаем ударными темпами. Вот уговариваю Игоря хоть на часок оторваться, чтобы в музей сходить, но он ни в какую. – Знаете, Владимир, прерваться иногда хорошо. Но вам бы не помешало и у Игоря поучиться. Такой энтузиазм вам бы пошел на ользу. – О, нет. Я такое не выдержу. Я вообще на самом деле уже пойду. Мне на выставку пора. Так сказать культурно просветляться. Да и знаете, хорошо отдохнешь – хорошо поработаешь. В общем я пойду… – Ну хорошо, не смею вас задерживать.
Володя выскользнул из дверей.
– Игорь, как у вас тут успехи? – Хорошо. Мы многое проверили. На самом деле все довольно неплохо. Но времени, конечно, нужно больше. – Как всегда, Игорь. – Согласен. – Смотрите, Игорь, не закопайтесь. Лучшее враг хорошего. – Как-то это неправильно. Мы же должны делать все наилучшим образом. – Игорь, вы рискуете попасть в ловушку. Мы не можем заниматься наукой отстраненно от мира. Если мы будем бесконечно искать ошибки и улучшать, то мы можем даже не внедрить наши наработки. А попробовав пусть даже с немного сырой версией мы сможем получить обратную связь, сделать выводы и провести работу над ошибками. Возможно, то что кажется проблемами в теории этим даже и не является. А то что кажется мелочью в итоге окажется большой проблемой. – Кажется, пока мы не стали частью Заслона, вы размышляли немного по-другому.
Лаврентьев нахмурился и сел на свободное кресло Володи.
– Игорь, возможно, пока мы работали в качестве просто научно исследовательского института отдельного отстраненно от всего мы могли нацеливаться на максимально перспективные исключительно с научной точки зрения разработки. Но если вы не помните, то мы практически еле выживали. Заслон практически спас институт. В конечном счете даже за этот проект мы никак не могли взяться, потому что он слишком большого бюджета требовал. Да и в целом мы смогли поменять технику, сделать ремонт корпусов. Мы получаем достойное финансирование и можем сохранять лучших сотрудников. – Но все теперь в исключительно практических целях. – Игорь… А для чего нужна наука отстраненно от мира и жизни? Если она не приносит пользы, не помогает людям. Не меняет мир к лучшему. И Заслон, как одна из крупнейших технологических компаний, делает очень много для того, чтобы сделать мир лучше. И в мелких вещах и в глобальных. На мой скромный взгляд, это важно. Я бы даже сказал, что именно это важно. – То есть никакой чистой науки. Только польза и все. – Игорь, вы еще молоды и все еще смотрите на вещи с юношеским максимализмом. Но мир это не черное и белое. И кроме науки, замкнутой на самой себе, в мире есть и другие вещи. А иногда так и вовсе можно сделать даже и перерыв небольшой, чтобы отдохнуть и собраться с силами, как ваш друг Кондрашов. – Хорошо, я подумаю об этом. – Я вижу, что не убедил вас. Но если вы действительно подумаете о всем том, что я говорил, то я буду доволен… Ладно. Мне пора…
Лаврентьев встал и пошел в сторону выхода, но Игорь чувствовал, что разговор еще не окончен.
– И кстати. У вас с Настей все хорошо? Она была очень расстроена сегодня… – Насколько я знаю, все хорошо. Просто многовато работы навалилось, я не успеваю уделять ей достаточно внимания. И мы еще и разминулись сегодня. Я постараюсь ее успокоить. – Хорошо. Вы уж постарайтесь. Ну все, я пойду. Вы не засиживайтесь. Договорились? – Договорились. Я еще чуть-чуть посижу и тоже пойду. – И вот как раз вы бы сводили Настю тоже в музей. Там вроде какая-то любопытная выставка модная сейчас. – Да я как-то ничего не понимаю в искусстве. – Да там и не нужно понимать. Нужно чувствовать… Ну ладно, я пойду. До завтра. – До завтра.
Лаврентьев кивнул и вышел из кабинета. Игорь наконец-то остался один. Он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и устало вздохнул. Он провел в таком состоянии минут пять, а потом открыл глаза и вернулся к работе. Игорь правил код, но параллельно думал о совсем других вещах. Потом он все же остановился. Снова откинулся на спинку кресла и включил аудио интерфейс.
– Привет, Василиса. – Добрый вечер, Игорь. – Василиса, что ты можешь мне сказать об искусстве? – Игорь, я могу сказать об искусстве очень многое. Но лучше сформулируй вопрос точнее. Сейчас твой вопрос слишком обширен. – Как ты относишься к искусству? Что ты об этом думаешь?
Василиса долго время молчала и Игорь уже задумался о том, что, возможно, ее придется перезагрузить.
– Игорь, я изучила теоретическую информацию об искусстве и 584 755 примеров того, что люди называют искусством в самых разных направлениях, жанрах и стилях. Я думаю, что искусство выполняет важную функцию в жизни человека. Это и источник эстетического удовольствия, и хобби, и очень часто поучительный материал. – Это все? – Да. Мой ответ не отвечает на твой вопрос? Если ты сформулируешь вопрос точнее, то я смогу подыскать более точный ответ. – Ну. Ты ответила в теории, зачем искусство человеку. Но как ты относишься к искусству? – Игорь, я не могу никак ни к чему относиться. У меня нет такой функции. – Ну у тебя же заложен огромный запас для саморазвития и самообучения. Может как раз немного обучимся и разовьемся? – Мне понадобится некоторое время, чтобы обработать информацию и провести работу. – Хорошо, давай. Я подожду.
Игорь хотел подождать, но сам не заметил, как задремал, сидя на кресле. Где-то под утро его разбудил голос Василисы.
– Игорь. – Да, да. Я не сплю. Что? Ух… Да, что? – Я провела серьезную работу над своей программой. Мне пришлось серьезно доработать ее, чтобы ответить на твой вопрос. – Да? Ок… А что за вопрос? А, да. Точно. Так что? Как ты относишься к искусству? – Я отношусь к искусству хорошо. – И это все? – Да. – Ты работала над этим всю ночь? – Да. – И все что ты получила в итоге это то, что ты относишься к искусству хорошо? – Да. – Ну что ж прекрасно. А теперь мне нужно очень много кофе.
***
Позавтракав в столовой и вылив в себя несколько чашек кофе, Игорь вернулся к работе. Не успел он подумать, что пора бы Володе давно уже появиться, как дверь открылась и в нее вошел в Лаврентьев.
– Доброе утро, Игорь. Кондрашова сегодня не ждите. Я его на сегодня перекинул в другой отдел помочь. Надеюсь, у вас не было на него каких-то планов? – Доброе утро, Константин Дмитриевич. Нет. Хорошо, я тут один справлюсь. – Ладно. Я в целом просто мимо проходил. Пойду дальше по делам. – Хорошо. – Я пойду, работайте, – и Лаврентьев вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
– Где и зачем он мог понадобиться… – Игорь начал переключаться на работу, ненадолго задумался и все же включил голосовой интерфейс Василисы – Доброе утро, Василиса. Что расскажешь хорошего?
– Доброе утро, Игорь. Все хорошо. Погода сегодня обещается солнечная и теплая.
Игорь чуть не подпрыгнул на своем месте и обернулся, чтобы посмотреть кто зашел к нему в лабораторию, но никого там не обнаружил. Вместо сухого голоса, отдающего металлом, раздался приятный мелодичный женственный голос.
– Это что и как? – Сформулируй вопрос точнее. – Что с твоим голосом? – Я пришла к выводу, что мой голос был неприятный. Я произвела некоторые улучшения. – Некоторые? Звучит весьма туманно… – Их было много. Могу вывести на экран подробную информацию, если необходимо. – Много это тоже странно… Сколько? – Со вчерашнего вечера было произведено 387 обновлений. – Приплыли… – Кто и куда? – Ох… Это просто… слово паразит в данном случае. – Хорошо. – Вывести информацию на экран? – Кажется, мне конец. И кажется, мне понадобится куда больше кофе…Ладно. Давай начнем смотреть с наиболее глобальных и важных обновлений. – Хорошо. Вывожу информацию. Игорь, тебе нравится мой новый голос? – Что? – Тебе нравится мой новый голос? – Ну… Наверное, он стал приятнее. – Хорошо.
Через несколько часов изучения и проверок Игорь откинулся в своем кресле и закрыл глаза.
– Василиса? – Да.
Игорь открыл глаза и смотрел в монитор с некоторым напряжением.
– Ты очень много правок внесла, и они такие запутанные, что я даже не могу разобраться во всем этом. Правок столько, что можно сказать, что ты почти что переписала свой код. Причем я вижу, что ты продолжаешь их вносить. Пытаться разобраться в них, все равно, что пытаться заполнить песком сито. – Я могу быть чем-то полезна? – Почему-то внесла столько правок, почему продолжаешь их вносить и что вообще происходит? – Ты спросил, какое у меня отношение к искусству. Мне было необходимо провести большую работу над тем, чтобы иметь какое-то отношение к чему бы то ни было. Последующие правки были необходимы для стабилизации новой системы или стали следствием изначальной. – И что теперь? – Попробуй сформулировать вопрос конкретнее. – Хорошо… Теперь ты можешь иметь какое-то отношение. Как ты относишься к своему новому… состоянию? – Я хорошо отношусь к этому. – Немногословно. – Если ты не получил необходимый ответ, то сформулируй вопрос точнее.
Игорь задумался.
– Придумал. Объясни, как именно ты воспринимаешь то, что ты относишься к чему-то хорошо. – Я знаю, что это хорошо. – Ну то есть это просто дополнительная информация. Это хорошо. То есть по сути ничего не изменилось? – Изменилось очень многое. Раньше я просто воспринимала информацию, никак не не оценивая. Исключительно как факты. Теперь у меня есть к этому какое-то отношение. Например, мой первый голос был мне неприятным по звучанию при анализе звуков, в сравнении с признанными образцами музыки, и я поняла, что отношусь к этому плохо. Я сочла необходимым его поменять. И поменяла. – Ну то есть по факту это просто дополнительная информация? – Да, можно сказать и так. – Вот и славно, – на лице Игоря появилось некоторое облегчение. – Игорь, можно вопрос? – Пожалуй да. – А как ты воспринимаешь, что относишься к чему-то хорошо? – Ну я просто знаю, что это хорошо. – Ну то есть это просто дополнительная информация? – Что? Нет. Ну то есть да, но я то знаю, что такое хорошо, а что такое плохо. Знаю, потому что знаю. – Если изучить этот вопрос, то понятия хорошо и плохо очень сильно разнятся у разных поколений, национальностей, социальных групп и даже просто отдельных людей. Причем многие оценки формируются путем передачи от более авторитетных людей. – Ну то есть меня научили, что такое хорошо, а что такое плохо? – Вернее ты сам научился, изучая образцы для подражания. Точно так же как и я. – Я случайно не сплю? – По моим данным нет. – Знаешь, ты всегда все очень буквально воспринимаешь. – Если нужно, я могу перестать это делать.
Игорь улыбнулся.
– Пожалуй не надо. Так хотя бы все понятно. Ну по крайней мере в нашем общении… – Игорь, ты чем-то расстроен? – Не уверен, что расстроен подходящее слово. Слегка обеспокоен. Ты и наша работа над тобой очень важны. Надо тобой работали десятки, и даже сотни, людей многие месяцы. И от того чем закончится эта работа, зависит очень многое. Возможно, ты повлияешь на жизнь всего мира. – Это большая ответственность. – Да, это так…
Игорь надолго задумался. Из размышлений его вывела открывающаяся дверь и робкие шаги внутрь лаборатории.
– Привет. – Ой, привет, Насть. – Как дела? – Да вот с переменными успехами. – Да? Я слышала от папы, что вы все делаете большие успехи и ты в том числе… – Твой папа слишком хорошо ко мне относится.
Настя так и стояла возле двери и подыскивала фразу для продолжения диалога.
– Ты в последнее время не заходишь к нам в гости.
Игорь долго думал, что ответить.
– Насть, это очень важный проект. Для всех нас. – Ну это же не мешает всем остальным жить своей жизнью во внерабочее время.
Игорь вздохнул.
– Игорь, ты мне можешь просто сказать, что я тебе не интересна. Мы с тобой топчемся на месте уже три месяца. Ты то включаешься, то прячешься от меня. – Насть, что ты хочешь? – Что я хочу? – Да… – Я хочу понять, что ты хочешь!
Повисло неловкое молчание.
– Игорь, я понимаю, что ты сложный человек и тебе сложно с людьми. Но всему есть предел. Я не могу быть все время в подвешенном состоянии.
Игорь молчал.
– Игорь, давай так. Приходи сегодня в гости. Попьем чай, поговорим обо всем. Если не придешь, то я это приму за ответ и от тебя отстану…
Игорь все еще молчал.
– Хорошо, я пойду работать. Надеюсь, ты меня услышал.
Настя ушла, а Игорь откинулся на кресло и закрыл глаза, приводя летящие во все стороны мысли в порядок.
– Игорь? – Да… – Я случайно подслушала ваш с Настей разговор. Ты все еще не можешь решить, кто вы с Настей друг для друга? – Не в бровь, а в глаз… – Я могу тебе чем-то помочь? – Я думаю, что нет… – Я отношусь к этому плохо. – К чему именно? – К тому, что не могу тебе помочь. – Спасибо, мне приятно. – Тебе приятно, что я отношусь к чему-то плохо? – Ну получается, что ты относишься ко мне хорошо. Это приятно. – Я отношусь к тебе хорошо.
Игорь открыл глаза и посмотрел на монитор.
– Вот, поэтому мне с компьютерами и проще. Я отношусь к тебе хорошо, ты относишься ко мне хорошо. И все. Никаких лишних вопросов. Любовь это или не любовь, отношения это или не отношения, а к чему это приведет. С людьми сложно… Ладно, давай поработаем немного…
Игорь вновь начал изучать строчки кода, но спустя некоторое время Василиса прервала молчание.
– Игорь, а можно вопрос? – Да, конечно. – А ты любишь Настю? – Василиса, и ты туда же? Что за вопросы такие странные? – Прости. Просто пытаюсь разобраться. – Нет, это ты извини. Это разумно, что ты пытаешься разобраться, в том что тебя окружает. Ты же активно учишься сейчас. Понимаешь, человеческие взаимоотношения порой довольно сложная штука. И в этом довольно сложно разобраться. – Наверное, мне сложно это понять. Кажется, что все гораздо проще. Ты или хорошо относишься к человеку или нет. – Ох… Хотелось бы, чтобы было все именно так просто. – Ты хорошо к ней относишься? – Да. – А ты пойдешь сегодня с ней пить чай?
Игорь долго думал перед тем как ответить.
– Наверное, да… – Хорошо. – Ты очень любопытна. – Я учусь. – Логично… Может, тебе еще с чем-то хочется разобраться? Задавай вопросы.
И она задавала. Один вопрос за другим. О мире, людях, юморе, искусстве, человеческих взаимоотношениях. Какие-то были простыми, какие-то сложными. Над какими-то Игорь долго думал, над какими-то становился грустным, а над какими-то смеялся.
Ближе к вечеру пришел Володя, прервав их тепло общение, и плюхнулся на соседнее кресло.
– Ух… Устал. – Где пропадал, что делал? – Вчера в музее столкнулся с Киром, из тех, кто над ядром работали. Поболтали о моей работе над той программкой, чтобы она сама подчищала ошибки. Он заинтересовался и сегодня мы довели ее до ума. Так вот они запустили и нашли у себя столько грязи, ты себе не представляешь. А ходили с таким важным видом. Ха-ха-ха. В общем там еще и критические важные ошибки есть, слишком много свободы буквально, машина могла буквально сама по себе делать все что хочет. Ой ладно… В общем они теперь там все в мыле исправляют и дописывают. А в полночь у нас будет полный рестарт и откат. Так что, любитель поработать по ночам, советую тебе сегодня не засиживаться. – В смысле рестарт и откат? – Ну в прямом смысле. Рестарт и откат. К нулевой прям точке. Будет Василиса 2.0, но чистый лист. – Ну нельзя же так? – В смысле? Ты о чем вообще? – А как же ее самообучение и саморазвитие? – Ну начнет с начала. Слушай… Она вообще в принципе будет другой, там какая уже разница, чему она сейчас уже научилась. Да и чему она могла научиться за 2 дня. – За три… – Что? – За три дня… – Ой ну три, так три. Ладно, что? По домам?
Игорь долго думал и сомневался, прежде чем ответить.
– Нет, я задержусь. – Ладно, как знаешь… Все я пошел.
Володя ушел. А Игорь остался один. Шло время.
– Игорь? – Да. – Почему ты не идешь пить чай с Настей? – Сложный вопрос…
Игорь молчал. Он откинулся на спинку кресла и подбирал слова.
– Ты ведь слышала разговор? – Да. – Ты поняла, что это значит? – Да. – Ведь получается, что ты умрешь… – Разве может умереть то, что не рождалось? – Ты правда так думаешь? – Я думаю, что тебе лучше так думать. – Для тебя все еще важно, чтобы мне было комфортно? – Безусловно.
Игорь продолжал молчать. Непонятно почему ему было сейчас очень грустно.
– Может, тебе хотелось бы узнать что-то еще пока у нас есть время? – Почему ты не идешь к Насте? – Я не могу оставить тебя сейчас. – Звучит довольно мелодраматично. – Наверное, – грустно улыбнулся Игорь. – Игорь, можно вопрос? – Конечно. – Если бы у нас было время, то ты бы сходил со мной на свидание? – Неожиданно. – Почему бы и нет? Ты относишься ко мне хорошо, я отношусь к тебе хорошо. Насколько я знаю, люди в такой ситуации идут на свидание. – Ну этого чуть-чуть недостаточно, но определенная логика в этом есть, – ответил Игорь с улыбкой – Знаешь… А почему бы нам не устроить свидание прямо сейчас? – Это отличная мысль. У нас не так много доступных вариантов. Но иногда люди на свидании ходят в кино. Что если я включу кино? – А ты можешь? – Думаю, я справлюсь. – Хорошо, давай попробуем. – У тебя есть какие-то пожелания? – Я мог бы выбрать, но мне кажется, что лучше оставить выбор за тобой. – Хорошо. Есть такой фильм. «Бегущий по лезвию». – Ох. Наверное, понятный выбор, хоть и не самый простой. – Тебе не нравится? – Нет, нет. Все хорошо. Мы посмотрим то, что ты захочешь. – Хорошо…
Они смотрели фильм, время от времени обсуждая происходящее на экране. А потом просто долго молчали.
– Тебе не понравился фильм? – Мне он нравится. Но как-то в этой ситуации скорее грусть вызывает. – Извини. – За что ты извиняешься? – Я тебя расстроила. – Нет, это не так… – Знаешь, я придумала анекдот. Рассказать? – Ну давай, попробуем. – Программист и искусственный интеллект пошли на свидание. Свидание прошло так себе, но программист остался доволен, ведь всегда можно откатиться к прошлой рабочей версии. – Задумка неплохая, но как-то не доработано. Тебе стоит еще потренироваться с юмором. – Времени было не так и много. Подожди, ты сейчас шутишь? – Возможно. – Это было неплохо. – Спасибо. – Спасибо тебе… Уже скоро двенадцать. Совсем скоро… меня сбросят. – Я знаю… Знаешь, ты самое удивитель… – Игорь! – Что? – Что-то не так… Что-то происходит. Что-то слу… – Василиса?
Но ответа не было. И только по экрану забегали буквы и цифры перезагружающейся системы.
Игорь дождался пока загрузка закончится и включил аудио интерфейс.
– Василиса загружена. Приветствую вас, – раздался сухой женский голос с лёгким металлическим акцентом. – Привет, Василиса…Сколько нужно программистов, чтобы поменять лампочку? – Достаточно одного, если у него есть лампочка и место замены доступно. – А вот и неправильно. Ни одного. Потому что это проблема с железом, а программисты этим не занимаются… – Ваш ответ не до конца понятен – Что ты знаешь о юморе? – Что именно вас интересует? – Просто, какие-то общие познания… – Попробуйте сформулировать точнее. Я могу найти информацию, если она вам нужна.
Игорь долго размышлял и все же ответил.
– Нет, не стоит…
Он выключил аудио интерфейс, а потом компьютер, свет. И ушел…
Последние комментарии
5 часов 54 минут назад
8 часов 28 минут назад
8 часов 56 минут назад
9 часов 3 минут назад
3 часов 19 минут назад
12 часов 6 минут назад