Лопатка [Лев Иванович Кузьмин] (fb2) читать постранично, страница - 3

начинай, копай!

— Да что копать-то? Снег, что ли?

— А хоть бы и снег! Эта работёнка нынче необходимая… Под снегом ручьи рождаются, надо им от домов, от крылец дать отводную дорогу.

— Так я, дедко Фрол, от твоего крыльца и начну!

— От моего — сделаю сам. Потрудись у себя. Вернётся с фермы тётя Анна, тебя похвалит.

— Мне надо, чтоб не только тётя Анна, мне надо, чтоб прибежали все ребята… Ну, пусть не все, пусть хоть только Бутузовы.

— Иди, иди, начинай!

И Лёшенька побежал поближе к избе тёти Анны и там, не заходя за угол, на виду у всей деревни приступил к делу.

Правда, едва он сшагнул с утоптанной тропки, то тут же и провалился. Но сапоги были крепкие, ничего неприятного не произошло. Более того, когда Лёшенька сырую белую целину копнул раз-другой, когда увидел, что дно канавки сразу заполняет темноватая быстрая вода, то даже засмеялся:

— Родился ручеёк!

И талая вода пахла такой свежестью, она с таким приятным бульканьем оплёскивала новую лопаточку, что Лёшенька вмиг и позабыл о своей главной задумке. Ему было просто хорошо — и всё! Он лишь бормотал, сам напевал, как этот новорожденный ручей:

— Хорошо, хорошо, расчудесно! Здесь пущу воду налево, там пущу воду направо, а в этом месте она пускай бежит напрямки!

— Хватит тебе одному копать, давай теперь я покопаю! — вдруг он услышал за спиной.

Лёшенька оторопело оглянулся, увидел мальчика.

Лицо мальчика — кругло, румяно; лохматая шапка налезла чуть ли не на нос; клетчатое замурзанное пальто — широковато; резиновые сапоги велики мальчику чересчур.

— Бутузов! — так и вскричал Лёшенька.

Мальчик удивился, ссунул шапку с бровей на затылок:

— Как угадал?

— А я догадливый! — похвалился Лёшенька и весело добавил — Я догадливый потому, что хожу уже в школу, в первый класс!

Но мальчика такая похвальбишка не сразила. Он сам засмеялся, он похвастался сам:

— Подумаешь! У нас Оля да Толя ходят во второй! А я на тот год пойду в школу тоже… А за мной пойдут: сразу Шурка, за Шуркой Ванька, за Ванькой Федька… Вон они все сюда наддают, мчатся на полных парах!

От избы Бутузовых в сторону Лёшеньки по тропке в самом деле неслась, на ходу падала, снова поспешала целая вереница ребятишек — мал мала меньше. И все они — крепастенькие, шустрые, все они — в таких же не очень уклюжих, великоватых сапогах.

Они кричали:

— Мы тоже будем ручьи пропускать! Мы — тоже!

Лёшенька обрадовался пуще прежнего, закричал ответно:

— Будете!

Но, играя, спрятал лопаточку за собственную спину:

— Только скажите сначала, отчего у вас, у Бутузовых, у всех сапоги такие большие?

— А они большие не очень! К осени станут в самый раз! — ответил всё тот же, первый Бутузов. — Это не сапоги большие, а это мы сами всё ещё растём да растём. Но растём быстро, вот нам всё с запасом и покупают! А иначе, говорит мамка, не на-по-ку-па-ешь-ся… Лишь у наших Толи с Олей одёжка-обувка по мерочке. Да ведь они — школьники. А в школу ходить, говорит папка, хочешь не хочешь, а надо по всей форме… Верно?

— Верно. Вот только мне почему-то об этом никто никогда ни слова не говорил… Мне просто покупают каждый раз новые сапоги, и — порядок! — улыбается Лёшенька.

И тут же начисто забывает о сапогах. Да и в них ли дело? Главное дело в том, что окружала его теперь целая ватага дружественно настроенных Бутузовых, подошли даже одетые-обутые по мерочке Толя с Олей. А ещё прибежала, оставила стоять свою машинку швейную, Маня Лепёшкина, с крыльца Семёновых крикнул подросток Юрка:

— Эй вы, пацаны! Кончу перебирать в подвале картошку, прибегу, помогу вам… А потом вы поможете мне отвести ручей от крыльца от нашего!

— Поможем! — замахали малыши. — Только вот жаль: всем-то вместе копать нечем.

— Как это нечем? — протестует Лёшенька и, долго не раздумывая, суёт лопатку тому Бутузову, что появился тут первым:

— Бери, копай с другими в очередь! А я — сейчас…

И Лёшенька припустил во всю прыть под знакомый навес.

А дедушка Фрол уже всё видит, стоит, ждёт, довольно посмеивается:

— Ну, как? Правда, на добрый почин полно добрых товарищей слетелось?

— Ох, слетелось… Пожалуйста, выручай снова!

— А я эту выручку приготовил давно… — И старик улыбается, да и тут же поднимает с верстака жёлтеньких, новеньких, пахнущих сосновой стружкой лопаток целую ношу: — Если дружная работа началась, то пускай теперь идёт без остановки!