Наследница (СИ) [Елизавета Флоркинголд] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Между народами Паладии иногда всплывают разногласия: их взгляды на мир сильно отличаются. Однако, есть нечто, в чем они едины — боязнь теней. Никто не знает, откуда появились эти твари, источники разнятся.

Люди полагают, что после смерти ангел Люксилина — их покровитель — очищает души от скверны, чтобы забрать к себе на небеса. Вся та злоба, что копилась годами, уходит под землю, где принимает облик тени.

Стимы почитают Творца — первый механизм, появившийся на Серной Пустоши. Он создает их совершенными, а все излишки выбрасывает, из отходов и рождаются проклятые сущности.

Эльфы утверждают: все это происки злых колдунов. По этой же причине они воевали с темными сородичами, и те, как бы странно это не звучало, разделяли мнение собратьев по поводу магии.

Только темные эльфы считают, что тени — спятившие адепты Ночи. Слишком ярые фанаты, ослепленные тайнами Сумеречного леса.

Гномы составили такую легенду: когда-то Вечный Холод, что укрывает их родные горы, проникал до самой глубины пещер. Там невозможно было жить, пока не появился Огонь Негасимый. Он растопил лед, дал их предкам кров, изгнанный мороз и стал тем, что остальные народы зовут «тень».

Чудища не имеют ни земли, ни иерархии, ни рода, ни племени, они не без гордости говорят, что мрачные твари их бывшие собратья, загнобленные другими народами.

Возможно, кто-то уже нашел истину, а может нет ее вовсе, только в одном сходятся жители волшебного мира — откуда бы оно не пришло, нету в тенях ничего доброго, созданы они только чтобы разрушать. Правда, есть у тварей одна слабость — боязнь света, будь то солнце, свеча, фонарь, кристалл, факел или еще какой прибор.

Риза никогда не видела живых теней, только последствия столкновения с ними. С детства ее обучал однорукий вояка, бывший полководец имел неосторожность ухватить врага, правая кисть почернела, покрылась волдырями, вещество начало растекаться по венам. Все происходило в течении нескольких часов, чтобы спасти его целители отрезали руку до локтя, но даже спустя много лет она временами кровоточила.

— Принцесса, запомните одно, — говорил он после рассказа. — наши враги не обычные тени, они лишь отдаленно похожи на силуэты. За собой эти твари тянут черный шлейф из дыма, к нему ни в коем случае нельзя прикасаться.

Девушка долго не могла понять, о чем говорит учитель, пока сама не увидела этого. Одним летним утром незадолго до рассвета она услышала голос за окном. Он принадлежал женщине, называл ее по имени и приговаривал такие вещи, которые даже самые близкие друзья не знали. Неожиданно спокойный разговор сменился криком. В порыве эмоций Риза выбежала на улицу и очутилась одна в темноте.

Шлейф был заметен сразу — он темнее самой ночи, растекался медленно, подобно туману. Тонкие нити тянулись вверх, качаясь на ветру, выжидая жертву. Все, чего касались отростки, начинало увядать — деревья, трава, даже столетние стены замка покрывались трещинами. Следов было очень много, обычно тени появлялись в одиночку.

Эмоции затихли, уступив место страху. В один миг из черноты выпрыгнула высокая фигура, ее очертания напоминали человека, но не имели ни лица, ни одежды, ни пальцев — края силуэта попросту расплывались. Оно оказалось у ног юной принцессы, потянуло к ней свои отростки. Еще секунда и ее тело сгниет, а душу сущности заберут с собой, а может съедят или обратят в какую-то гадость.

Но тень остановилась. Существо подняло голову, словно прислушиваясь, вокруг царила тишина. Оно протянуло руки в направлении часовни (такие стояли у каждого замка) и устремилось туда. Следом кинулись сотни подобных тварей, и это был идеальный момент для побега. Однако в голову постучалась другая мысль: «что-то отвлекло их от жертвы, и это нечто будет хуже миллиарда теней».

Принцесса кинулась за ними, стараясь не подбегать слишком близко, перепрыгивая черные сгустки, падая и снова вставая. Когда она добралась до места существа не обращали на посторонних внимания — они окружили здание, склонив головы.

Часовня представляла из себя подобие огромной беседки. По поверьям людей общаться с ангелом можно было только в открытом помещении, по этой же причине на ночь все посетители святого места уходили. Каждый шаг давался с большим трудом — было сложно найти место, куда не доставало черное нечто. Под кованной крышей стояли два силуэта.

— Я его уничтожу, чего бы мне это не стоило! — Первый сделал жест рукой, словно пытался сотворить заклинание, но его силы были на исходе.

— Ты не доживешь до дня его восхождения! — Вторая фигура подскочила к первой, после чего резко оттолкнула ее от себя и каким-то невообразимым образом растворилась во тьме.

Первые лучи солнца коснулись земли. Они были слишком ничтожными, чтобы их заметил человеческий глаз, но тени почувствовали приближение света. В одно мгновение ока они исчезли, шлейф начинал растворяться, словно мир пришел в норму и все произошедшее оказалось сном. Только вот какая штука — прямо как с рукой того вояки — отголоски этого дня еще долго будут терзать земли Паладии.

Риза подбежала к незнакомцу, который пытался разогнать мрак. Его лицо и шея были покрыты странными символами, внешне он походил на человека, лишь кровь была какой-то необычно темной, отсвечивала зеленым светом. Тело было холодным, но дыхание присутствовало — едва уловимое, все из-за раны между ребер. Девушка вспомнила, что ей говорил придворный лекарь о подобного рода травмах — рану срочно закрыть, чтобы туда не попадал воздух. Не имея ничего подходящего дочь короля просто зажала ее руками и стала ждать, пока придут паломники.

Так прошла минута, другая, они казались невероятно долгими. Похоже, люди не спешили на службу, а когда придут будет слишком поздно. И она единственная может спасти его, но в то же время абсолютно бессильна, ведь необходимых знаний нету. Вдохи становились прерывистее, рука, закрывавшая рану, дрожала. Внезапно за спиной раздался голос. «Лишь бы не те сущности снова» — подумалось принцессе.

— Ты действительно хочешь спасти незнакомое существо, зачем? Возможно, это его судьба — умереть здесь и сегодня, бесповоротно покинуть мир живых.

— Тени пришли сюда за чем-то, а он пытался уничтожить это. Пожалуйста, позовите на помощь…

— Мне не нужно звать, я и сам могу помочь.

Не пойми как она оказалась в стороне, над раненым нависло странное существо. В память врезались большие глаза с золотистой радужкой, плащ из вороньих перьев и неестественно длинные пальцы. Он снял одно из перьев, приложил его к ране и муки больного тотчас облегчились.

— Теперь будет жить? — С надеждой спросила Риза.

— Сил ему не хватает, чтобы поправиться. — Ответил человек-ворон. — Вампиры, в отличие от зомби, очень тяжело переносят ранения.

— Вампир?! Но раз уж я взялась его спасать…

Об этих существах девушка слышала лишь в легендах, ведь ходить в Запретный лес, где обитала всякая нежить, людям запрещалось. В телах упырей тек яд, он поддерживал тело в рабочем состоянии и не давал ему стареть, взамен требуя крови. Словно прочитав ее мысли персона в черном плаще ухватила за руку, занесла над ней свои когтистые пальцы.

— Учти, как только отпущу беги со всех ног — когда проснется может напасть. — Предупредил он, после чего острие впилось в запястье.

У вампиров была одна страшная особенность — их клыки подобно когтям филина хватали свою жертву, впивались в кожу, причиняли адскую боль, и все это дочь короля прочувствовала на себе. По щекам потекли слезы, кричать у нее никогда не получалось.

Тело накрыла слабость — оно и не удивительно, жажда этого существа была огромной. Человек-ворон помог высвободиться из мертвой хватки, борец с тенями открыл глаза. Обратившись птицей целитель исчез, а принцесса со всех ног побежала обратно во дворец. Ее качало из стороны в сторону, голос в голове истошно вопил «зачем ты это сделала?!», однако вспоминая сборище темных сущностей девушка понимала, что вряд ли кто-то из поданных короля сможет одолеть такое войско.

Появилось непреодолимое желание вернуться в постель, упасть на подушку и уснуть крепким сном. Усталость накатила подобно волнам Лазурного моря в дни прилива. Не разбирая дороги девушка налетела на фигуру в золотом платье, та начала что-то кричать, на что Риза отмахнулась рукой, не до того было. И как только тело упало на перину в покои ворвалась служанка.

— Ах, принцесса, вы еще спите? Безобразие, вам нужно быть в обеденном зале через час!

— Подумаешь, на обед опоздаю, отец злиться не будет.

— Сегодня вы встречаете важных гостей — представители всех царств соберутся. — Настаивала на своем гувернантка, ухватив воспитанницу за руку. Она потащила дочь короля в ванную, где уже ждала теплая вода, спать захотелось еще больше.

Представители шести земель проводили собрание раз в год, по очереди встречаясь в землях каждого. Пять лет назад принцессе удалось уговорить королевскую свиту оставить ее в покое, хотя двенадцать — вполне подходящий возраст для выхода в свет. На этот раз выкрутиться не получилось.

Приготовления продолжались: отмыли, причесали, нацепили корону, одели в традиционный наряд. Он состоял из белых штанов и темно-синего верха, украшенного гербом семьи, иногда казалось, что со стены сорвали гобелен, а потом просто подвязали его поясом.

— Не переживайте, миледи, на совете присутствует по одному представителю каждой земли, вы лишь посидите на завтраке, поприветствуете всех, покажите свое гостеприимство и уйдете. — Попыталась сгладить момент прислуга.

Входить в зал пришлось через черный ход, так как у парадного ждали гости. Перед столом уже стоял король — темноволосый мужчина средних лет, наряженный в тот же костюм-гобелен, с мечем на поясе. Его пальцы украшали драгоценные перстни — подарок гномов, золотую корону венчали сапфиры. Символ власти дочери был не таким знаковым — всего лишь бронзовый обруч, местами покрытый позолотой.

— Опаздываешь. — Подметил отец, осматривая ее с головы до ног. — Нельзя заставлять гостей ждать.

— Прости, меня мучили дурные сны, я плохо спала. — Слегка склонив голову девушка почувствовала, как правитель прижал ее к себе.

— Твое ребячество греет мне душу, но возраст уже не тот. Постарайся вести себя достойно.

Представители долины Ив стали перед столом, слугам подали знак и они открыли двери. Глашатый стоял у входа и представлял каждого.

— Господин Зеон, представитель Серной долины.

С характерным треском шестеренок появился стим. Эти странные создания работали от нескольких источников питания, основным считался паровой двигатель. Все тело состояло из серебристого металла, секрет создания которого знал только Творец, причесок у механизмов не было — они не нуждались в роскоши и считали, что их изначально создали идеальными. Одежда так же была чистой формальностью, и ее научились использовать с толком. Из всех народов Паладии только гномы могли примерить на себя подобную одежонку — тяжелая броня, состоящая из множества слоев. Где заканчивался наряд и начиналось тело? Сложно было понять.

Зеон откланялся и стал по правую сторону от двери, вообще в этикете предпочитали все ставить справа, будь то гость, символ власти или вилка на столе. Было очень неудобно соблюдать все тонкости, если ты был левшой.

— Королева Уна, король Зельдабур, их дочери Хельга и Ханаар — избранники Негасимого Огня.

Гномы были не намного ниже людей, зато в разы сильнее. Родители нарядились в доспехи, дочери предпочли красивые платья для официального приема. Хорошо, что из всей свиты пришли только самые близкие родственники, потому что следующими заявились эльфы.

— Сансай Ваниэль, его жена Лазурина, сыновья…

Титул эльфа означал «избранник солнца», но к нему еще можно было привыкнуть. А вот что всегда причиняло неудобства, так это трепетное отношение лесных жителей к своей семье. Короли имели обычай — дальним родственникам давать высокие должности, города под командование, но не считать за членов династии. Ваниэль же всегда брал с собой семью — детей, внуков, дядек, тетек, кузенов, кузин, мужей десятиюродных сестер, внучатых племянников и таких дальних родных, что для них даже названий не придумали. Среди прочих дочь короля отметила Азеркину — троюродную сестру в золотом платье, та тоже заприметила нахалку, на лице промелькнул злобный оскал.

— Представитель Вечного Союза Разак.

Легкий запах гнильцы пронесся по залу, когда порог переступил зомби. Стоит отметить, он сильно отличался от простых воинов Запретного леса — не позволял себе ходить с открытыми ранами, ломаными костями в грязной одежде. Пусть большинство гниющих трупов выглядели как беспризорники с мечами, главный советник правителя был статусом повыше и не желал уподобляться собратьям.

— Луназир Аргедон, его жена Мелисса и сын Сумериэль.

Избранник луны — так называли правителя темных эльфов. Вопреки тому, что писали в сказках, внешне они почти не отличались от лесных, разве что кожа была немного светлее из-за ночной жизни. По достижению совершеннолетия любой эльф мог перейти с одного племени в другое, если хотел заниматься темной магией или наоборот вести мирную жизнь, почитая природу.

Это правило не касалось детей правителей, особенно если те были единственными наследниками. Мелисса — вторая дочь Ваниэля, была выдана замуж в качестве мирного договора и насильно обращена во тьму. Толи назло родителям, толи по какому чуду, а через пару месяцев королева освоилась и теперь даже смотреть на бывшую родню не желала.

— Король Георг, его дочь Риза. — Наконец-то представление закончилось, начались приветствия.

Все эти формальные фразы вроде «давно не виделись», «для нас это большая честь», «да благословит наши переговоры сам…» — в общем на них отвечали не задумываясь. Так и проговорили минут пять, после чего сели за стол. Обычно принцесса сидела около своего отца, но в тот день между ними расположились пятеро персон, девушке не повезло оказаться около стима. Постоянный шум механизма напрягал ее, уставший мозг отказывался понимать, что эта груда железа живет.

Принесли еду, с другого края стола — там расположились отпрыски лесных эльфов — раздался тонкий голосок.

— Ваше Величество, мне очень приятно увидеть вашу дочь, но где же королева?

— О, вся моя Империя знает. — Не скрывая ответил король. — Мой отец поженил нас, а через год после его смерти мы развелись. Галия была хорошей женой, только смотреть на нее было противно. К сожалению новый муж убил ее, да примет Люксилина эту праведную душу!

Разговоры ни о чем продолжились, чередуясь с первым, вторым и десертом. Пытаться услышать что-то важное было бесполезно — все деловые вопросы обсуждались за закрытыми дверьми.

— Юная леди, — как можно вежливее заговорил Зеон, — если меня не подводят знания этикета, ложку следует держать правой рукой.

— Что-то я не голодна. — Ответила Риза, отложив столовый прибор.

А спустя пару минут просто плохой завтрак превратился в кошмар — как-то угораздило принцессу попасть в поле зрение зомби, и теперь тот пристально наблюдал за ней. Учитывая тот факт, что представители его вида питались мясом разумных существ, чтобы продлить свою жизнь, (в отличии от вампиров, которые могли пить кровь хоть эльфа, хоть человека, хоть зверя) стоило избегать встреч с Разаком.

По окончанию обеда гостям предложили прогуляться по замку, осмотреть окрестности. Собрание продолжалось до самого обеда, так что времени у правящих семей было предостаточно. Воспользовавшись моментом принцесса поспешила обратно в постель, но тут ее перехватила парочка эльфов.

— Мы с кузиной поспорили, что я тебя за волосы ухвачу, — как можно осторожнее начал Сумериэль, — но поскольку хватать особо нечего, придется провести битву.

— А я в этом споре не участвовала, и пачкать руки не собираюсь.

Эльф не стал слушать отговорок. Он просто вручил кузине корону, а сам подбежал к хозяйке замка и не промахнулся врезал прямо в глаз, так что синяк еще две недели не сходил. Полусонная девушка что-то проворчала, на внятные слова не оставалось сил. Она попыталась занести руку, и тут сын избранника луны ухватил ее за запястье.

Адская боль вернулась, усталость как рукой сняло. Оскалившись от неприятных ощущений, дочь короля долины Ив ухватила его за шиворот другой рукой, и толкнула к окну, которое как раз открыли на проветривание.

Однако в последний момент Риза опомнилась и поспешила на помощь кузине, которая успела ухватить двоюродного брата за рукав. Вместе они вытащили парня, теперь он казался еще бледнее.

— Я расскажу родителям, они вам войну объявят!

— Давай, говори, а заодно припомни о споре со своей сестрой. — Понимая, что сейчас она либо уснет, либо обдаст гостей потоком брани, правительница вернулась в свою комнату и наконец-то смогла нормально отоспаться.

Вечером гости уехали, горожанам объявили о продлении торгового договора с гномами, стим ушел чем-то недовольный, а Сумериэль пытался уговорить родителей устроить несколько нападений на границы, но его просьбы ни к чему не привели. Закончив с официальной работой Георг велел привести дочь, и кто бы сомневался, что она придет в помятой одежде, зевая на ходу.

Свечи догорали, следовало бы сменить их, тени заполонили зал, гудевший от шума пару часов назад. Это были не те сущности, которых приравнивали к черным силуэтам, а самые обычные темные участки. Приглушенный свет успокаивал, настраивая на разговор по душам.

— Как тебе первая дипломатическая миссия?

— Ужасно скучно, и немного страшно. Столетние эльфы, неуязвимые машины, бессмертные некроманты и мы — просто люди, наверно самые слабые существа после чудищ. — Договорив принцесса сняла корону, виски неприятно покалывали от долгого ношения украшения.

— Наша сила не столь явна, и все же соседи считаются с мнением долины Ив. Знаешь, почему? Мы — потомки ангелов, многие из них пали, обратившись в людей, только Люксилина осталась в своем первозданном облике. Наш народ утратил крылья и светлый нимб — защиту от теней, только одно осталось — магия света. Она способна восстанавливать разрушенные земли, мы исцеление для всей Паладии, без наших знаний враги постепенно разрушат мир.

— А если противников будет много, соберутся сотнями тогда…

— Этого не случалось уже десять лет и никогда не случиться. — Прервал отец.

— Что же заставило их собраться вместе ранее? У теней есть разум? Они планируют что-то нехорошее?

— Мы отвлеклись. Касательно твоего первого появления, Снасай острова Жизни хотел бы видеть тебя среди дипломатов на своих землях. Я знаю, правила кажутся тягостью, но помимо официальных встреч существует целый мир — разные народы, их традиции, культура.

Этот тон говорил сам за себя — отец уже принял решение, он был настроен обучить свою дочь тонкостям правления, да и по закону старшие наследники должны были помогать правителю. К сожалению был только один способ избежать очередного ужина, полного формальных фраз и странных обычаев.

— Я и сама долго размышляла над этим и пришла к выводу: наша страна и так переполнена дипломатией, а будущий правитель должен думать в первую очередь о своих, а не о чужих. Король Георг, как ваша дочь и ученица легендарного воина, прошу вас, — говоря это она стала на колено, — посвятить меня в рыцари.

— Это очень серьезное решение. Понимаешь, что тебе придется покинуть замок и пока не отслужишь год не вернешься?

— Да, таково мое решение.

— Ну что же, Риза из королевского рода, именем нашей хранительницы Люксилины нарекаю тебя рыцарем. — Не без тени сомнений он достал меч и поочередно коснулся ее плеч.

Георг недолюбливал свою жену, как бы она не старалась угодить ему, но в день рождения дочери что-то в его сердце екнуло. Она была его семьей — не навязанной, не формальной, а кровной, с детства ходила по пятам, постоянно просила совета. Он поклялся, что позволит ей идти своей дорогой, ведь больше всего на свете боялся стать таким же как его предшественник.

Перед тем как выпроводить родную кровинку из дому правитель отдал ей свой медальон — с ним окружающие всегда могли распознать в девушке принцессу и не навредить ей ненароком, к тому же в армии присмотрят, да и сама она, посмотрев на украшение, вспомнит отца.

Комментарий к Часть 1

Пусть эта глава выйдет на мой др, в Ночь Крампуса и лень Рождения Уолта Диснея. Чудесный день, да принесет он удачу моим начинаниям!

========== Часть 2 ==========

Рыцари в империи занимали особое место. Исполняя свой долг они не могли покинуть родных земель, так же как и отказать в помощи — в их обязанности входили поимка преступников, поиск похищенных вещей, патрулирование границ и встречи с представителями других королевств. Благородные воины и воительницы все время путешествовали с одного места в другое — все же по рангу они стояли ниже лордов, герцогов и графов. У каждого отряда был свой командир.

— Броню надеть и без вопросов! — Закричала Луазира.

— Она тяжелая, ходить невозможно! — Возмущалась ее новая подчиненная.

— Рыцари всегда носят тяжелые доспехи, только такие не пробьет вражеское оружие, и то иногда не защищает. Разве твой наставник не обучал подобным тонкостям?

— Только верховой езде и владению мечем, к тому же он однорукий.

Спор длился долго, остановить его было непросто. Опытный командир не собиралась отчитываться перед королем за смерть его единственной дочери, а та в свою очередь не могла представить, как можно работать в одежде, которая весит больше тебя. Сошлись они на кольчуге — вариант не самый прочный и тяжелый. Насчет меча спорить не пришлось: король выдал экземпляр из оружейной, с ним расставаться принцесса не желала.

Ночевала девушка уже в палатке, а утро встречала у костра. Были там выходцы из простого народа, хотя и отпрысков знатных людей немало. Подобная жизнь поражала своей новизной и в то же время узнаваемостью: истории учителя оживали. Запах каши, смех товарищей, тренировки с такой силой, что искры с мечей слетали!

Скучать не было времени, лишь вечером удавалось немного отдохнуть. Отходя подальше от шумных вояк девушка садилась на траву и читала книги, которые взяла из замка. Справочники по магии и прочие учебники не представляли особого интереса, а вот поэзия помогала отдохнуть, успокоиться и заснуть в два раза быстрее.

Утро начиналось с тренировки, потом — завтрак, затем исполнение долга. Здесь то принцесса поняла, что старый друг отца обучил ее лишь основам, да и сражаться с двурукими противниками намного сложнее. Мало того, соперники умудрялись ставить подножки, наступать на ноги и всячески мухлевать. Никто и не говорил, что настоящие враги будут биться честно.

— Позорище королевской семьи! — Заявил Альпон. Он был сыном графа и скорее всего, в его роду были далекие родственники короля. Именно это отличало графов от герцогов.

Своим мечом юноша разорвал кольчугу и оцарапал горло. Заметив это, капитан отряда наказала обоих, вместо завтрака они должны были расчесать лошадей, накормить, напоить, почистить подковы. Третьим в эту кампанию затесался Сарам — тоже из благородного рода, и на вид вроде человек, но отец его был гномом, и каким-то чудом все об этом узнавали.

— Ты тоже с нами, уродец? — Будущий граф не подбирал слов.

— А вас за что? — Спросил он у новенькой, игнорируя выскочку.

— Подрались. Дисциплину нарушаем, или что-то вроде того. — Переложив чистку копыт на паренька, дочь короля взялась за грабли, отвлечься от запаха было непросто.

— Тебя ведь Риза зовут? Меня Сарам.

— Слышала, те, кто помоложе, тебя недолюбливают, а старшие не трогают.

— Ты понимаешь, верно? — Нелепо улыбнувшись отшутился юноша. — Только вот за что столь знатную даму оскорбляют?

— О, это долгая история. Начать стоит с того, что в генеалогии нашего рода было только три развода — в начале времен королева развелась с неверным мужем, затем король с женой, которая убила его дядю, а мой отец… Без весомой на то причины, просто потому, что захотел. По законам долины Ив потомки династии должны оставаться с правителем, вот и я осталась. За мной присматривала няня, иногда называла ее мамой, придворные знают, а остальные думают, что она действительно моя мать.

— Тем не менее ты единственная наследница, — новый знакомый наблюдал за тем, как девушка убирает, и сам хихикал от своих слов. — Будешь править после своего отца, ничего с этим не поделать. И стоило записываться в рыцари, уж лучше бы в дипломаты.

— Я не понимаю дипломатии. Собрания проходят всегда, даже во время войн, два противника сидят друг напротив друга и обещают, что не будут убивать тех-то или разрушать того-то, в итоге никто не держит слово. Может в этом и есть какой-то толк, но только не по мне подобные спектакли.

— В любом случае придется, нельзя строить королевство на крови.

Паренек слово в слово повторил слова няни, услышав их впервые будущая королева разозлилась, теперь уже не была так категорично настроена. Толи из-за кучи навоза под боком, толи из-за смешков Сарама ответом на замечание стала легкая улыбка. Рыцари пожали друг другу руки и продолжили отбывать наказание.

Луазира сжалилась над троицей и позволила им перекусить, но не переодеться — так и ходили целый день. После полудня они и еще двое опытных воинов направились в городок Стальгейм. На первый взгляд — лысая долина, никогда не дает богатого урожая, ближайшая река в полудне пути. На самом деле под ней спрятана огромная сеть пещер, где есть и руда, и вода и дорога в земли гномов — один из двух способов добраться в горы.

На жителей обрушилась страшная напасть: неизвестный похищал их по ночам, а на утро выбрасывал обглоданные кости к порогу графского дома. Убийцу назвали «каннибал», никто не знал его расы, пола, внешности, мотивов. Только то, что работает эта тварь по ночам. Старшие уже сделали основную часть работы — отловили подозреваемых, молодым доверили их стеречь.

Первый человек преклонных лет, нелюдимый и чокнутый жил на краю города. Каждого встречного покрывал матом, родных не было, питался в основном грибами с подземелья. Противная личность — ничего не сказать, его бы с радостью повесили, даже если бы мужчина оказался невиновен.

Вторая сестра солдата, что служил здешнему графу. Юнец погиб во время разборок с бандитами, так что у нее был мотив убивать, но чтобы пожирать трупы?

— А почему все уверенны, что он их ест? — Резко спросил полугном. — Может, просто режет ножом и выбрасывает, а то что люди назвали каннибалом, это не факт.

— Говорят, раны такие, словно зубами кто впивался. Старые рыцари умеют подмечать подобные детали, не то что вы, неучи! — Крикнул Альпон.

— А ты не подлизывайся, негодник, лучше бы сам научился, а потом уже говори!

Очередная ссора. Благо в этот раз оружие осталось нетронутым, в ход пошли кулаки. Старик изрядно похохотал над стражами порядка, хватаясь за свой ссохшийся живот, а потом еще добавил, плюнув им под ноги:

— Э, какие идиоты, как вас земля таких носит?

Новобранцы засмущались и разошлись по углам. Они приглядывались к двум другим подозреваемым, и каждый пытался вычислить преступника.

Третий пьяница случайно подвернулся под руку. Скорее всего, его поймали чтобы проспался и народ не тревожил, вскоре должны были отпустить.

Четвертый являлся чудищем. И по сей день лесные эльфы использовали тотемных животных для своей магии, только вот современные жители Острова Жизни никогда не убивали их, собирая шерсть, рога или зубы. Старое поколение имело обычай снять шкуру, раздобыть череп, и все это нацепить на себя, пройдя при этом кучу ритуалов. Эти заклинания стали причиной слияния с животными, породив нечто неизвестное Паладии, названное «чудовище» или «чудище», так же сами остроухие прозвали тварей «чудовеями». Полагали, будто вместо духа животного на помощь таким магам приходили тени, от чего представители этой расы были ужасно уродливы и не особо умны. К слову, никто с ними особо не общался, чтобы узнать, правда ли это.

Сей представитель вида напоминал что-то среднее между тигром и козой. Рога у него были обломаны до основания, зубы острые, одежда рваная, из десяти шкур сшитая. Только вот ходить нормально подозреваемый не мог, и все время опирался на палку.

— Погляди, ну как такой может быть маньяком? Он жалкая хромая тварь! — размышлял сын графа.

— Согласна, его посадили только потому, что родился чудищем, давай отпустим. — В кое-то веки принцесса сошлась во мнении со своим недругом.

— Да вы что, с ума сошли? Нам же строго-настрого запретили…

— Говорить с виновниками, а он и не виноват ни в чем.

— Умные вещи, королевская байстрючка, отпустим-ка мы его, а деда укокошим, гляди, как руки потирает — сожрать нас хочет.

— Насчет убийства я не согласна.

В общем, решили схитрить. Капитан просила выпустить пьяницу, вот чудище переодели, а на гуляку накинули одежду из шкур. Сказали, найти своих и бежать — второй раз поймают, точно голову отсекут, сдали вахту и как ни в чем не бывало пошли в лагерь ужинать и спать.

Риза спала с другими девушками в общем шатре. Она поудобнее легла в своей постели, раскрыла книжку на закладке и принялась читать. Том был необычным — от безумного поэта, одержимого страхом перед тенями.

Говорю вам, глупцы, что наступит тот год,

Когда к вашим дверям дитя Тьмы придет,

Будет смертным рожден, но от тени зачат,

Солнца свет победит, мир развеет он в прах.

Ты молись, как монах, и гляди, не греши,

Чтобы душу свою в Судный День спасти.

Книга закрылась с громким хлопком. Сердце застучало как бешеное. Ах, ведь его считали автором ужасов, мастером пуганий, просто развлечением… Но что Риза видела в тот день? Сущности кланялись, тьма укрывала беглянку, а был ли у нее младенец в руках? Этого свидетельница уже не помнила.

— Тише, не стоит переживать. Вампир пытался ее остановить, он не помер, а значит и ту барышню остановит, это его проблемы… — Успокаивала себя девушка, уснуть получилось с большим трудом.

А очнулась она от лязга ножей. Руки и ноги были привязаны к доске, шатер исчез вместо него сырое подземелье, над головой висят куски мяса, кровь капает на лицо. Отвратительный медный привкус растекается во рту, вместо крика к горлу подкатывает тошнота. Веревки крепкие, даже повернуться невозможно. Дочь короля молит Люксилину, чтобы та дала ей возможность закричать, снять напряжение, но вместо этого кричит кто-то другой, парень.

— Твое мясо слишком сладкое, какая досада!

Фигура в накидке из шкур подходит ко второй жертве. Это были животные, люди, или эльфы? В полумраке невозможно различить, лишь свет кристаллов хоть как-то сопротивляется темноте.

— Еще одна добрая душа пришла в себя. А ты какая будешь на вкус?

Это лицо того самого чудища, что обреченно смотрело в окно. Он все еще опирается на палку, при этом сжимая в другой окровавленный нож. С губ стекает пена, глаза пронзают тело, измеряют его, ищут подходящее место. В один миг страх отступает — бояться стоит лишь тогда, когда избежать смерти возможно.

— Ну попробуй, тебе никогда ничего кроме гнилых трупов жрать не доведется! — Наконец-то получается закричать. Какое облегчение! — Пусть ангелы простят меня за милосердие, я отрежу твою голову без сожалений!

В этот же миг в затылок чудища прилетает камень. Тот оборачивается и видит незваного гостя, обнажает клыки и на удивление быстро бросается вдогонку. Палка служит вместо третьей ноги, куда пропали те скованность и немощность? Где-то там, в лабиринте темных коридоров, раздаются крики, вопли, после чего полугном выбегает обратно и развязывает пленницу.

— Говорил же, нельзя этому уроду доверять. Он вас выкрал из лагеря и хотел сожрать!

— Не сейчас, скорее, освободим Альпона.

Каким бы гадом он не был, бросать рыцаря в подобной передряге не хотелось. Они были товарищами и поклялись в бою становиться ближе братьев с сестрами. Каннибал отрезал от его руки кусок плоти, освободившись от пут сын графа ухватился за больное место и расплакался.

— Я истекаю кровью, о, ангелы небесные, умираю!

— Замолчи, не сдох же еще!

Вспомнив наставления придворного лекаря девушка попросила друга отвлечь внимание, а сама крепко-накрепко перевязала рану. Беготня в пещере продолжалась, тем временем вторая повязка была наложена на плече, чтобы прижать раненую руку к груди.

— Это поможет на пару часов, если потом не снять ты потеряешь конечность.

— Эй, а нельзя было найти что-то более полезное?!

— Я не целитель, лишь основы знаю. Пошли, выберемся от сюда, Сарам не сможет отвлекать его вечно.

Выход из подземелья найти было непросто. Оказалось, это была заброшенная шахта, часть указателей стерлась, а временами из-за соседних углов раздавался грохот и вопль товарища.

— Я тебя сырым сожру, когда поймаю, чертов мальчишка! — Вопил убийца. Хорошо что гномы от природы были выносливыми и быстрыми.

Спустя какое-то время парочка добралась до первого фонаря. Их придумали стимы и никому не давали, но для подземелий сделали исключение, ведь свет нужен был круглосуточно. Это значило, что по данной местности ходят люди, тут Риза и оставила раненого.

— Дальше дорогу найдешь, сообщи остальным, чтобы шли на помощь. А мы позаботимся о том, чтобы этот псих тебя не догнал.

Сын графа не стал возражать. Принцесса кинулась обратно, теперь искать дорогу было проще. Она наткнулась на друга-полугнома, который уже подустал и получил парочку ранений. Чудище зажало его в угол, наслаждаясь моментом оно медленно подходило к жертве.

В тот момент страхи и последствия пришлось откинуть в сторону, действовать надо было быстро. Подбежав со спины девушка выхватила нож и засадила его между лопаток каннибала, тот издал хрип, начал кашлять кровью, но решил не отпускать врагов живыми — на последнем вздохе заколдовал кристаллы и все они полопались, знакомый шепот вернулся.

— Тени! — Хором закричали друзья.

Они ухватились за руки и побежали оттуда, как маленькие дети. Выбежав на свет упали да так и сидели там, молча глядя друг на друга, вздрагивая от малейшего колыхания внутри лампы. В таком состоянии их и нашли рыцари, провинившихся отвели в лагерь, с каждым поговорили отдельно.

— Альпон говорит, отпустить пленника была твоя идея. — Заявила Луазира, хорошо что она пришла после того, как принцесса поспала и поела.

— Наша общая. Мне так жаль, я хотела спасти его, потому что чудищ обычно вешают без разбирательств… Не хотела, чтобы погиб невиновный.

Капитан опустилась на колени и взяла подчиненную за руки. На них оставалась высохшая кровь, заметив ее девушка отвернулась, старшая заставила посмотреть в глаза и не отводить взгляда.

— Нельзя точно узнать, виноват кто-то или нет. Иногда лжецы говорят, не краснея, а обычные граждане поливают грязью так, что удушить хочется. Но раз уж мы ловим убийцу, а не какого-то там воришку, лучше убить невиновного, чем отпустить виноватого. Люксилина примет чистые души, нечестивые, почувствовав свою безнаказанность, продолжат творить зло. С годами ты научишься отличать вымысел от правды, и даже тогда будешь ошибаться. А теперь, раз уж отоспались, все дружно собирать вещи — убийца был найден в заброшенной шахте, точнее то, что от него осталось, мы выдвигаемся через час.

В тот день дочь короля написала письмо и отправила его голубем. Пользоваться магией девушка не умела, а перехвата не боялась — было бы там что-то настолько важное, чтобы за ним охотились.

«Дорогой отец! Спешу тебе сообщить, сегодня я успешно выполнила свое первое задание. Все пошло не совсем так, как планировалось, была небольшая стычка, и мне многое пришлось понять о добре из зле, но главное, я учусь быть рыцарем, и к концу службы с радостью расскажу о сотнях своих подвигов.

Надеюсь, ты не сильно скучаешь за мной. Знаю, у тебя много работы, так что вряд ли напишешь мне в ответ, хорошо что некоторые вещи не нуждаются в словах.»

Следующий месяц дался легче. Вопиющих случаев не было, к ранним подъемам и странствиям новенькие привыкли, пещера пожирателя трупов стала забываться, как дурной сон. Теперь самое страшное, что могло случиться с Ризой — патрулирование. Однажды гуляя по городу она с товарищами разделилась и зайдя в малолюдный район нашла там брошь. Изделие не было похоже на поделки мастеров империи — острые углы, по форме как астра, выполнено в черном цвете, покрытое серебром. Свою находку воительница показала другу.

— Ух ты, настоящая драгоценность. Ее можно дорого продать!

— Ты что! Вернуть надо, мы же люди чести.

— Ага, конечно. — Протянул он с ноткой разочарования. В лагерь ничего кроме писем не передавали, жалование у всех одинаковое, а порой так хочется выпить эля или поесть что-то помимо каши. — Только вот хозяин явно не человек, тут море неподалеку и леса эльфов, владельцем может оказаться кто угодно.

— Это ничего не меняет. Вещицу потеряли в землях моего отца, значит мы, стражи порядка в долине Ив, несем за это ответственность. Как же выяснить, какой народ создал цветок?

— Точно не гномы. Отец показывал изделия из подгорных кузниц, там очень много тонких узоров и деталей, лишь настоящий кузнец может быть настолько терпеливым, чтобы выковать их все.

— Отлично, не гномы, не люди, скорее всего нежить тоже отпадает — им цветы не по нраву. Отправлюсь-ка я в лагерь и спрошу других, может кто еще что-то подскажет.

— А как же дежурство?

— Прикрой меня!

Только на полдороге девушка передумала. Тот городок, где они остановились, был излюбленным местом туристов, из-за чего на каждой улице стояли таверны, а в центре — посольства. Заметив человека с гербом короля стимы потащили принцессу в свое, внутри ничего не было, лишь парочка стульев для гостей, сами механизмы не нуждались в отдыхе.

— Пришли, все-таки. Опаздываете на тридцать секунд! — Возмущался некто, похожий на Зеона, но раз не узнал то скорее всего был не он.

— Да, у меня к вам одно дело, это не займет много времени.

— Надеюсь. Наш корабль потерпел крушение, вы обязаны предоставить новый, чем быстрее тем лучше.

Скрип шестерней стал громче. Ризе стало интересно, что это значит: поменялось настроение, или что-то сломалось? Возможно, почитать учебники было не такой уж плохой идеей.

— Ваш Творец не научил делать корабли? — Осторожно спросила принцесса.

— Омерзительно! Наши корабли работают без гребцов, они в десять раз быстрее любого другого судна, в вашей жалкой империи не построить такого совершенства! — Теперь он точно разозлился, из клапанов на шее вылетел сгусток сероватого дыма. — Почему послы долины Ив столь бестактны, вас бы стоило…

— Будет вам корабль, обещаю. Прямо сейчас пойду в порт и улажу это. А теперь будьте добры, помогите мне, и разойдемся мирно.

— И как же я могу быть полез-з-з-зен? — Механизм начал заедать, наверно крайняя степень раздражения, или злобы, точно ничего хорошего.

— Скажите, никто из ваших не терял брошь?

— СТИМЫ НЕ НОСЯТ УКРАШЕНИЙ! — Завопил посол так, что бедняга чуть не оглохла.

Выбегая с посольства дочь короля заметила, как туда вбегает Луазира. Она поспешила к порту, где показала свой медальон и потребовала снабдить механизмы кораблями. Поиски хозяина броши продолжались.

На очереди посольство лесных эльфов. На их родине — Острове Жизни — зима никогда не наступала благодаря особому заклинанию, его же остроухие использовали чтобы оградить небольшое строение на берегу империи. Осенью это еще не сильно бросалось в глаза, а вот зимой под куполом все цвело и благоухало.

— Простите, я ищу хозяина одной потерянной вещи, не могли бы вы мне помочь?

— Что за вещица? — Спросил стражник.

— Вот. — Девушка показала украшение, тот осмотрел его и брезгливо одернул руку, однако ответил вежливо.

— Такое носят темные эльфы, кристаллы с острыми углами — аналоги света в Сумеречном лесу.

— Благодарю.

Собираясь уходить дочь короля столкнулась с фигурой, идущей к воротам. Послышалась знакомая ругань, эльфийка в золотых доспехах вскочила на ноги, обнажила клинок, кончики ее ушей покраснели, лицо искривила злоба.

— Мерзкая челядь, как ты смеешь у меня под ногами путаться? Я кузина сансая, стража, схватите ее!

Подчиненным пришлось выполнить приказ. Азеркина поспешно удалилась, наверняка она узнала принцессу, ведь стоило той показать свой медальон, как ее тут же отпустили, еще и прощения попросили — все же они были на территории людей, а ненаоборот.

И вот стражница добралась до обители темных эльфов. Оказалось, они не имели своего здания, так как Сумеречный лес граничил с городом. Навстречу вышла женщина в красных одеяниях, на поясе болтались кинжалы.

На ее стороне не было солнечного света, вместо него сияли кристаллы разных форм, цветов и размеров. Они прятались в траве, деревьях, на крышах домов, поблескивали и манили. Вовсе не та «бездна тьмы», о которой рассказывали прислуги.

— Ах, мое чудесное украшение! Пришлось обыскать весь храм, а оказалось, брошь потерялась на площади. Ну-ка подойди, щедро награжу за находку.

— Простите, рыцарям нельзя ступать на чужие земли, когда они на службе.

Ведьма задумалась. Она медленно подошла к границе, походка наверняка впечатлила бы какого-то паренька — легкая и уверенная.

— Чтобы говорить такое, нужно точно знать, где твой дом.

— Глупости, мой дом — долина Ив, я тут родилась и выросла, как и мои предки, и буду править после отца. — Тут уверенность начала пропадать. — Если не здесь, то где же еще?

— Наша обитель там, где сердце лежит. Изгнав из него человека однажды, навсегда его потеряешь, передай мое предсказание королю. — Одним ловким движением чародейка выхватила свою вещицу и пропала, вот и к магии проснулся у принцессы интерес.

========== Часть 3 ==========

Рассвет в землях долины Ив обычный, что делает его незабываемым. Стимы не видят первых лучей солнца за туманом, в Сумеречном лесу не бывает дня, гномы не смотрят на небо — либо под землей либо под покровом метели, Остров Жизни ослепит каждого, кто увидит солнце в первый час восхода, в Запретном лесу наблюдать за этим некому.

Так было в книгах написано. Никогда еще они так не увлекали принцессу, жаль только, что иллюстраций не было. От каждой страницы исходили тепло или холод, запах травы, голос певца… Рыцари не разделяли этих интересов, они считали подобное рвение ненужным. Хорошо жилось воинам в родных землях, а чужие — источник проблем. Кто там их повстречает с распростертыми объятиями? А здесь все почитают.

— Риза, ты всю ночь так просидела?

Девушка отложила текст. Свеча уже почти догорела, шатер заполнил дневной свет, никого в постели не было, только Луазира стояла с недовольным видом.

— Похоже что да. Простите, сейчас же оденусь и на сбор…

— Можешь не спешить, завтрак все равно пропустишь.

Такое повторялось не первый раз. Командира легкомысленность достала, к тому же безрассудство будущей королевы — беда для всего королевства. Чтобы проучить подчиненную опытная воительница взяла ее, а заодно и двух товарищей и отправила на кладбище посреди ночи. Местные поговаривали, чудище какое-то там завелось, стоит ли говорить, что некроманты на войну с людьми не нарывались, и подобным не занимались? Либо выдумки, либо пьяницы, в любом случае ночевка должна была преподать урок.

Троица отправилась вечером, без ужина. Взяли три масляных лампы, оружие, прихватили немного хлеба и в полной темноте ступили на кладбищенскую землю.

— Благодарю, ваше Высочество, нет для меня большей радости, чем просидеть ночь на кладбище в окружении двух идиотов. — Альпон окинул взглядом территорию, ища уголок поуютнее чтобы проспать там до утра.

— Мне очень жаль, каждый должен отвечать за свои проступки сам.

— И что же ты будешь делать на троне, когда от каждого решения будет зависеть судьба Империи? — Раздражение сменилось шоком. До будущего графа дошло, что это вовсе не шутка.

— Я никогда не думала, отец — вся моя семья, если он умрет…

— Останешься одна против пяти королевств, в ответе за миллионы человеческих жизней. Тебе не помогут ни советники, ни рыцари, ни аристократы, о, Люксилина, наш дом разорвут на части!

— Довольно! — Вмешался Сарам. — Мы сюда не веселиться пришли. Уже вторую неделю кто-то убивает домашних животных и пугает детей, угроза реальна, кто-то должен с ней разобраться.

— Отлично, вы разбирайтесь, а я на заслуженный отдых.

Рыцарь ушел, остальные пошли в обход. Девушка выглядела расстроенной, не хотела смотреть другу в глаза. Полугном подумал, и решил как-то отвлечь ее.

— Кем бы не было это существо, теней оно не боится.

— Они появляются во тьме, но тьма не всегда хранит в себе врагов. Может, мы ищем такого же человека с фонарем, или очень везучего или… Действительно какая-то магия замешана.

— Эй, смотри!

Внимание патрульных привлекли следы крови и ошметки овечьей шерсти. Пока что страдали только фермеры, людей чудище не трогало. Даже днем ходить на кладбище боялись, а зря — не дойдя и до середины они нашли разрытую могилу. Паренек набрался смелости, положил лампу, стал на колени. Вытерев рукой засохшую кровь с землей Сарам прочитал эпитафию.

— Эту девочку похоронили незадолго до того, как началась шумиха. Копать могилу рискованно: чудовище может напасть, устроим засаду, будем дежурить по очереди. Рано или поздно оно вылезет за новой жертвой.

Отыскав более-менее надежное укрытие за камнями рыцари уселись поудобнее и начали ждать. Один из них взял лук, другая следила за фонарем. Сперва они шарахались от каждого шороха, потом поиграли в карты, обсудили последние новости в роте, от души посмеялись.

— Кстати, а зачем ты пошел в рыцари? — Вдруг спросила принцесса.

— Тебе ли не знать наших законов? Титул не может унаследовать чужак, я вроде выше гномов, но немного ниже людей, вот и получается что новым герцогом не стану. Рыцарство — моя единственная дорога.

— То есть по завершению службы ты останешься на своем посту?

— Не совсем. Пойду служить на границу с гномами — возможно, судьба такая.

— Насчет своей я не уверенна. Мне с рождения говорили, что быть королевой — важнейшее задание, многие готовы из кожи вон лезть, чтобы занять должность правителя, а не могут. Отец показал мне, что значит править, это не то будущее, я бегу от него, и от того часа, когда король умрет.

— Мы всегда боимся того, к чему не готовы. Когда время придет, страх отступит. Альпон не прав — как минимум один союзник у тебя будет всегда.

Обнявшись они поменялись местами. Время тянулось чертовски медленно, сперва Сарам уснул, затем и его спутница начала засыпать. Ее усыпляла странная песня, похожая на колыбельную. Чарующий голос был тихим и таким нежным! Забывалось кладбище, угроза отступала на задний план. Пронзительный крик ворона нарушил покой, принцесса открыла глаза.

Фонарь почти угас, товарищ и не думал просыпаться. Подлив масла девушка отогнала какую-то мелочь — вроде тень, но не очень опасную. За спиной что-то стукнулось о могильный камень. Чудовище пробудилось и уже вылезло из могилы.

Тощее тело в грязном белом платье, золотые локоны, слегка растрепанные, розовощекое лицо, ясные голубые глаза. Словно маленькая девочка потерялась, лишь одно выдавало в ней нечисть — клыки. Нет, не те, которыми обладали вампиры — эти закругленные, подвижные, как у насекомого. Вместо звуков чудовище издавало стрекотание, заметив огонь оно ринулось на патрульных.

Риза натянула тетиву, выстрелила — стрела пролетела мимо, девочка напрыгнула на нее. Хватка была сильной, почти каменной, на крики напарницы полугном никак не реагировал — спал. Вложив всю силу в удар ногой, рыцарь отшвырнула монстра, маленькое тело с глухим стуком ударилось об оградку. Используя бесценные секунды, девушка ухватила меч. Был только один способ убить нечистую силу — отсечь голову.

Оружие рассекло воздух, сломало тонкую шею. В тот же миг все стало приходить в норму: тело высохло, волосы побледнели, половина выпала. Изо рта покойницы выполз огромный жук. Преодолев отвращение, принцесса раздавила его и завернула в кусок бумаги. Разобравшись с врагом подруга принялась будить спящего, тот проснулся не сразу, а увидев труп едва не закричал.

— Я конечно знал, что после смерти одержимые приходят в норму, но чтобы так… Словно мы могилу раскопали и поглумились над трупом.

— Да эта тварь орала громче ошпаренного, у меня чуть сердце в пятки не ушло! Как можно было проспать такое?!

— Не знаю, слышал голос. Отец рассказывал мне сказку, как когда-то в детстве.

— Мне колыбельную пела женщина, тени были здесь.

Парочка снова посмотрела на труп. Не сговариваясь они положили тело в яму и закопали ее. Приглядевшись к камню Сарам заметил следы от ногтей, такие глубокие, каких ни один зверь оставить не мог.

— Почему ты проснулась, а я нет? — Спросил он, ощупывая горло. Если бы эта тварь до них добралась, трупов было бы трое.

— Меня ворон разбудил. Просто случайность.

— Вороны не самая приятная случайность, мать говорила они…

— Хэй, идиоты, что вы здесь натворили?

Альпон вернулся к товарищам, так как его фонарь почти угас. Он был слегка пьян (наверняка упрятал бутылку вина), пошатывался. Окинув взглядом могилу паренек начал плести какую-то ересь про линчевание и бесчестие. Первой среагировала Риза — отвесила ему затрещину, затем ее друг намекнул, что за пьянство тоже полагается наказание. В итоге троица сказала, что задание выполнила, не вдаваясь в подробности.

Через два дня они должны были уйти, в городе воцарились мир и покой. Рыцари веселились, гуляли — отдыхали перед долгими походами и новыми заданиями. Риза же не хотела оставлять дело незавершенным. Тени пугали ее все больше. Девушка решила нанести визит родителям погибшей, разговор предстоял не из легких.

Ее встретили фермеры. Многодетная семья, живущая в большом доме, пускай и скромно. Мать предпочла уйти в работу, она не желала вспоминать о потере, отец сказал коротко:

— Мэри умерла от болезни, если для ее упокоения было необходимо потревожить могилу — мы не в обиде на слуг короля. У фермеров много работы, оставьте нас.

Однако, не все были такими молчаливыми. Один из детей подбежал к принцессе, взял за руку и попросил сохранить его слова в тайне. Он отвел девушку в небольшой домик из сена и палок — в таких малыши часто играли — прогнал от туда братьев и сестер, закрыл вход досками.

— Послушайте, мисс, Мэри убили. За несколько дней до ее смерти приходил кто-то в черной мантии, он предлагал детям угощения, кроме нее никто брать не стал. У той конфеты вкус был как у древесных жуков — так она сказала, а к вечеру уже лежала в постели.

В тот же день Сарам упомянул, что в трактир его не пустили — нежить направлялась в королевский замок, их лидер там остановился. Жаловался товарищ, что мертвецы совсем стыд потеряли — сами не пьют, другим не дают, выгнать бы их к чертовой матери.

Риза сомневалась, перед ней было два варианта. Чужаков следовало навестить — однозначно, вопрос в том, как это сделать. Надеть ли корону и потребовать аудиенции, или же лучше прийти как рыцарь в шлеме? Взвесив все за и против девушка выбрала второй вариант — в случае неудачи короля никто обвинять не станет.

Итак, за пару часов до захода солнца воительница ворвалась в трактир, хозяин, уловив ее взгляд, отошел в сторону. Девушка направилась к лестнице, из неоткуда перед ней появился Разак.

— Господин отдыхает, никто не смеет его тревожить.

— А он как смеет убивать детей на наших землях? — Шлем был непривычен, неудобен, тяжел. По крайней мере под ним голос звучал увереннее.

— Вы себе слишком многое позволяете! Некроманты хотят попросить у короля помощи, зачем нам портить с ним отношения?

Зомби обошел незваную гостью, ухватил за руку и потащил к выходу. Девушка оттолкнула его, стала как вкопанная, достала из кармана свою находку.

— Не сомневайтесь, уйду, только заберите свое колдовство поганое. — С этими словами она вручила советнику огромного жука. — Еще раз за подобным поймаю — отрежу голову вашему правителю, вслед за кладбищенскими упырями.

В тот же вечер принцесса написала еще одно письмо. На этот раз она даже чувствовала гордость — ее разговоры со отцом приносили пользу.

«Обойдусь без приветствий, так как дело срочное. В городе, где наш отряд работал, объявился некий маг в черной накидке. Он дал дочери фермера странное угощение, после чего та заболела и умерла. Ее восставший труп тревожил жителей, к счастью тело было маленьким, оно не могло выломать дверь или завалить взрослого человека, но что если в следующий раз восстанет кто-то больше? В этом же городе остановились некроманты, к тебе направляются. Будь внимателен, твоя дочь Риза.»

На этот раз письмо отправили гонцом, попросили внимательно за ним следить. Это встревожило капитана, но ни слова из девушки она вытянуть не смогла. Даже товарищи не прознали о той встрече, полугном лишь догадывался.

Прошло еще несколько месяцев, охоту на нежить никто не объявлял, а вот за головы чудищ назначили награду. Воительница негодовала от такого поворота событий, хоть и соглашалась насчет угрозы безродных. Она осторожно расспросила Альпона, ведь тот получал новости от своих родителей.

— Да, они были на собрании и одними из первых услышали приказ короля Георга, он показал им огромного жука, который стал причиной воскрешения мертвых.

— Очевидно же, кто за этим стоит!

— А вот и нет, только идиоты вроде тебя обвинят во всем некромантов. Используя насекомых, мертвых подымают чудища, чей тотем — жуки.

Сын графа не отставал со своими издевками, и это еще не самое худшее. Всего за месяц до возвращения принцесса потеряла подарок отца — он лежал у кровати, а на утро попросту исчез.

Признаваться в таком не хотелось. Что подумает капитан, а отец, а этот выскочка Альпон? Вор должен был находиться неподалеку, девушка даже броню оставила в шатре — быстренько оделась и в таверну. Трактирщик навел на перекупщика, тот сказал, что парень с подобным украшением объявился, только продавать его не стал. Догадался старый барыга, кто с ним разговаривает, и сообщил куда подался негодник — в резиденцию лесных эльфов.

Там Ризу уже поджидали. Стража схватила чужачку, которая без приглашения сунулась на их территорию, словам они не верили, а медальона не было. Виновницу бросили в темницу, чтобы доправить на Остров Жизни и там судить — какое-то слишком суровое наказание для случайного прохожего. Все прояснилось, когда чужачку пришла навестить Азеркина, даже в подземелье ее доспехи сохраняли ослепительный золотой свет.

— Да что на тебя нашло, жить надоело?! Мой отец тебя казнит, когда узнает, что ты украла мою вещь и посадила меня в темницу.

— Что, какой отец? Прости, я слышала, в рыцари идут оборванцы, вряд ли их жалкие предки представляют угрозу для эльфийского народа. Если же ты говоришь о короле, его дочь сейчас находиться в замке, впрочем, как и всю свою жизнь — ошивается в коридорах, играет со слугами. Видели ее только раз на приеме, да и забыли, подрастет выдадут замуж за какого-нибудь барона, вот он и будет править.

Помахав рукой на прощание, кузина сансая ушла, приставив стражника к принцессе. Девушка долго просидела в тишине, размышляя над сказанным: отец никому не сказал, что она ушла в рыцари, поданные наследницу ни во что не ставили. Возможно, воительница в золотых доспехах врала — до конца веков будет обижаться за испорченное платье — тогда почему кроме отряда рыцарей никто ее не узнавал?

— Разве не этого стоило ожидать? — Поглядывая в потолок спросила она.

— Сама с собой разговариваешь, чокнутая. — Ответил страж.

— Ну раз это просто сумасшедшая, быть может отпустишь ее? — Этот сладкий голос показался знакомым. На плече эльфа легли руки с кроваво-красным маникюром, он в миг покраснел и застеснялся, как мальчишка.

— Селиция, я не могу ослушаться приказа. Азеркина мне голову отрубит, ты же знаешь.

— Мы сохраним это в тайне. — настаивала на своем ведьма. Темная прижала к себе светлого собрата, вторую руку спрятала за спину.

— И не надейся меня зачаровать, больше не ведусь на это.

— Очень жаль, ты был хорошим любовником.

Острое лезвие полоснуло по горлу быстрее молнии. Брезгливо вытерев о юбку руки, темная эльфийка достала из его кармана медальон и вернула принцессе, после чего вернулась к телу, забрала ключи и открыла замок.

— Так всегда бывает с влюбленными, лишь кровная любовь сохраниться навека.

— Это слова ребенка, Риза. — Так, словно та была ее дочерью, ответила ведьма. — Детям нужна защита, и лишь в роду могут они ее получить. Только вот когда разлюбит тот, кто любить должен, тот, кто любит не по долгу, станет твоим утешением. Он был для меня игрушкой, а истинная любовь она меняет, и ты поймешь, люди учатся быстрее эльфов, у них и времени-то особо нет.

После всего этого Селиция еще и отвела девушку к лагерю, попросив больше не терять амулет. Так же колдунья, словно прочитав мысли спутницы, посоветовала ей не пренебрегать дипломатией — уж она-о обеспечит юной правительнице несколько полезных союзов.

Ничего боле на рыцарской службе не случилось, спустя год и два дня после своего отбытия дочь короля возвратилась домой. Она подумывала о новых землях, странствиях и встречах со старыми друзьями, к сожалению дворец не мог долго находиться в тишине и покое.

========== Часть 4 ==========

Раньше были хорошие деньки. Принцесса росла в окружении прислуги, играла, веселилась, а перед сном к ней всегда приходил отец. Однажды девушка побежала в сад за тенями, очарованная странным голосом. С тех самых пор Риза пыталась все вернуть — уйти подальше от обязанностей королевы, скрываясь в отряде рыцарей, вернуться, когда король по ней соскучится, и уговорить не затягивать в политику.

Но чем сильнее она пыталась убежать, тем мощнее затягивало болото. Замок уже не был прежним: его окружили поданные с вилами и факелами, чтобы пробраться внутрь пришлось воспользоваться тайным ходом. Гостью встретил однорукий вояка.

— Ваше Высочество, не вините себя в случившемся. — Успокоил он бывшую ученицу. — Народ бунтует из-за теней. Они оскверняют тела, вселяются в мертвых, никто не знает, откуда снова вылезут. Людям нужны ответы, они не собираются ждать.

— Неужели стоять тут день и ночь с оружием, осаждая неприступную крепость, лучше?

— Не знаю, не знаю, во всяком случае провизии нам хватит на месяц, к тому времени решение должно быть найдено.

Воительница старалась держаться в стороне от этой неразберихи. В целом жизнь ее стала прежней — жила в замке, никуда особо не выходила, слуги, знавшие ее с детства, все еще были рады услужить. Никаких послов — в такие моменты они боялись навещать долину Ив. Да и что мог один человек сделать против толпы? С другой стороны это «счастье» тянуло за собой проблемы для короля — самого близкого родственника, люди продолжали страдать от набегов.

Апогей наступил в день, когда осаждающее пробрались в замок. Войско правителя давило опытом и умением, ополчение — числом. Даже тени держались в стороне от той битвы, и без них хватало крови. Узнав о том, что повстанцы добрались до тронного зала, рыцарь ухватила меч, позабыв о броне, и кинулась спасать своего отца. Увы, она опоздала — короля тяжело ранили, какой-то селюк-бородач занес над ним вилы.

— Остановись, безумец! Династия ведет род от сына Люксилины, проливая нашу кровь ты оскорбляешь ангела! — Человек замер.

— Шо буде хуже одержимых? Пусть робять нам житие без смертей, иль не нужон нам такой король!

Было трудно не смотреть на истекающего кровью правителя, еще труднее опустить свой меч. Ему нужна была помощь целителя, хоть чуть-чуть времени — тогда потомок ангелов пойдет на поправку.

— Я улажу эту проблему, дайте мне семь дней. Поверьте, одну такую тварь уже убила.

— Слыхал о том, рыцари сказывали. Сему дней, будем ждати.

Вот так Георг оказался в постели, вся прислуга замка собралась вокруг него, принцесса же временно взяла на себя обязанности. Она даже не могла навестить больного, ведь время поджимало. План был прост, а другой и не сработал бы. Отследить кулитьстов с их проклятыми жуками было невозможно, но покойники всегда восставали через несколько дней после смерти. На кладбище должны были дежурить стражи, которые не нуждались в отдыхе.

Отыскав писаря девушка велела ему отправить письмо лидеру стимов — их механизмы отлично справились бы с этой работенкой. Ответ пришел быстро, они согласны были помочь, лишь один вопрос оставался неулаженным — оплата.

Они остались вдвоем в огромном зале, свечи прогоняли силуэты, делали говорящих всего лишь песчинками, темными пятнами. Риза сидела на троне Георга, он был слишком велик, голубь в изголовье, как казалось девушке, был готов упасть ей на голову.

— Предложите им достойную — помогут, нет — станут на сторону завоевателей. — Сказал советник, перечитав письмо.

— Завоевателей?! Как так, у нас перемирие со всеми…

— Темные эльфы чувствуют слабость, они готовятся к битве, гномы, позвольте мне заметить, тоже напали бы, не разделяй нас море.

— Хорошо хоть нежить занята. Будем решать проблемы по мере их поступления. Итак, что бы такого дать жителям Серного острова, чтобы они точно согласились нам помочь?

— Этого никто не знает. Золото им не нужно, украшения тем более, оружие и броню других рас не используют, работают на пару и растворе серы.

Долго думала принцесса, советник терпеливо ждал. Луна плыла по небу, свечи выгорали в огарки, тишину нарушали только сверчки за окном. В один миг правительница вскочила, рванула в библиотеку. Там она отыскала несколько книг о нужной расе и до самого утра изучала их. Наконец-то Риза нашла ответ.

«О, дети Творца, будьте любезны, окажите свою помощь! Нам известно, что броня ваша особенна, с недавних пор начали вы туда ртуть добавлять, чтобы в бою боялись враги. На наших землях есть шахта киновари, она будет отдана вам в награду за помощь».

Она не знала, одобрит ли отец такое решение, зато стимов ресурсы заинтересовали. Все равно кроме термометров ртуть нигде особо не использовали, а в Серной долине сего вещества было мало. Спустя три дня механизмы стали на вахту, и любого мертвеца убивали в тот же миг, как он из земли появлялся. Не знали машины ни усталости, ни жалости, стало жить в империи спокойно и вновь народ вернулся к мирной жизни.

Теперь беда на границы перекинулась. Народ успокоился, но король все еще лежал в постели. Вот это дело уж было по принцессе — надев кольчугу она лично повела туда отряд рыцарей, оставив указы советнику. Простые вояки ее уважали — наслышаны были о службе и страх немного поутих — по крайней мере свои же не растерзают.

Добрались они до места с запозданием. Эльфы уже начали наступление. Те, кто еще год назад подписывали перемирие, теперь разграбили деревню и пели панихиды в честь еще живого короля. Увидев все это правительница тяжело вздохнула и сказала:

— Так и знала, к черту дипломатию!

Имперцы кинулись в бой. Лучники уступали эльфийским, зато тяжеловесам не было равных. Своими мечами рыцари рубали всех, а те, что были на конях, пробегали вражеские ряды вдоль и поперек, оставляя за собой урожай из срубленных голов. Темные заклинания нейтрализовала светлая магия, но стоило быть осторожным — как только армия вытеснила остроухих к Сумеречному лесу, преимущество перешло на их сторону. Людей накрыла слепота, некоторые воины в панике бросали оружие и забивались в углы, боясь не пойми чего. Кому-то помогала молитва, кому-то амулеты, кто-то получил под ребро заточку, пока пытался совладать с собой.

Риза старалась не выделяться из толпы, Сумериэль таким качеством не отличался. Он носил броню покрытую серебром, держался позади войска. Пробиваясь через врагов девушка двинулась к нему, как вдруг из-за дерева на нее выскочил вражеский воин.

Меч пронзил его насквозь и тут же застрял. Вытаскивать не было времени, пришлось хватать оружие врага. Странная вещь, похожая на саблю с зазубринами, покрытая непонятными надписями, всячески старалась избавиться от новой хозяйки. Из лезвия летели искры, ручка раскалялась, времени оставалось все меньше.

Недолго думая Риза наскочила на принца темных, она отсекла пояс с оружием, после чего саблю пришлось выбросить. Драка пошла уже в рукопашную, как и раньше эльф повалил ее на землю, на этот раз впечатав лицом в твердь.

— Раненый и то лучше бы справился. — С насмешкой заметил парень, он ухватил ее за шиворот и немного поднял, позволяя вдохнуть. Сын правителей думал, а стоит ли ему сохранить жизнь ценной пленнице, или же добить ее.

— А ты еще не дорос войны развязывать. — Резким поворотом соперница сбила юношу с ног.

Не теряя времени он ударил ее в ключицу, чуть дальше от того места, где заканчивалась кольчуга. Перчатки были снабжены небольшими шипами, они мигом покрылись кровью, в тот же момент принцесса ухватила его за волосы, потянула на себя и врезала кулаком в подбородок. На несколько секунд оба успокоились, отходя от противной боли, а тогда вновь сцепились.

Краем глаза Риза отыскала кристалл, тот от битв потрескался. Она оттолкнула парня, отломила кусок и засадила чуть выше пятки — там где обувь переходила в броню, уж от этой боли Сумериэль взвыл как волк, а девчонка уже тащила его к группе своих воинов, постепенно к ним стягивались и другие, люди отступали с земель темных эльфов.

Маги возвели перед лесом барьер — на ночь должен был защитить от незваных гостей. Небольшая группа воинов с пленником возвращались в столицу, темного эльфа связали еще и мешок на голову накинули — чтобы говорил поменьше.

— Пока король не поправиться поживешь у нас, будешь убегать — посажу на цепь. — Предупредила принцесса, ее злости не было предела — так в наглую впереться на чужую землю, перебить кучу мирного народу и все лишь потому, что кому-то захотелось пожить в долине Ив.

По возвращению дочери выпала возможность поговорить с отцом. Тот уже чувствовал себя лучше, и через четыре дня обещал вернуться на трон.

— Вот и хорошо, без тебя империя не будет прежней.

— Слышал, ты отдала стимам шахту у берега Лазурного моря. Не самое лучшее решение, хотя для первого опыта правления неплохо. Учиться тебе надо больше, необходимого времени может уже и нет. — Похоже, проведя несколько дней в полусонном бреду, Георг задумался о вечных вопросах.

— Времени будет уйма, когда ты вернешься. Король — сердце империи, мы все ждем твоего выздоровления.

Не прошло и дня, как посланник жителей Сумеречного леса объявился на порог. Стража не хотела его пускать, однако юноша проскочил мимо них — проворный малец. Он произнес пламенную речь, просил вернуть принца, обещал любую награду, и получил отказ. Не успели его выгнать, как и сам Сумериэль поднял шум, требуя аудиенции у правителя.

— Отец болен, нечего его беспокоить. Тебе лекаря дали, еду, покои — многовато чести для пленника, на что еще жаловаться?

— Позволь мне отправить письмо родителям, иначе толку от того, что я здесь сижу? — Юноша вскочил с кровати и тут же сел обратно — рана была не глубокой, но наступать на ногу было неприятно. Риза тоже страдала от недавней стычки, однако ее проблему скрывали бинты.

— Они уже знают, даже гонца своего отправили, пусть сами явятся и объяснят свое поведение, или уже мы на вас войной пойдем.

— Это была моя затея, только моя! — Принц не на шутку перепугался. Люди были единственными соседями, которых действительно боялись темные эльфы, ведь только те могли напасть сразу, не преодолевая моря.

— Из принципа решил перебить маленьких детей и крестьян? Что тебе такого люди сделали?!

— Дело не в них, а в тени. Проклятое отродье уже обрело жизнь, оно растет на этих землях и приносит несчастья всем вокруг. Мальчика надо убить, пока он не вырос и не принес еще больше разрушений, ради блага многих…

— … жизни нескольких невиновных ничтожны. Говоришь как капитан нашего отряда, только рыцари до последнего стараются избежать жертв, ты же идешь напролом.

— Значит веришь, про темного мессию?

Принцесса села рядом, стража осталась под дверями.

— Я не только верю, мне довелось видеть его рождение. Только вот в чем загвоздка: мессию оберегают, думаешь, те мальчишки, что бегают на окраине города, могут быть предвестниками конца света? Да его мать вампира убила, чтобы дитя защитить, и после этого отпустит бегать под носом у ассасинов?

— Вряд ли.

— Вот и получается, что ты убил кучу невиновных впустую. Можешь не считать человеческие жизни равными эльфийским, но за свои поступки придется ответить.

Вечер приближался, надо было рану перевязывать, ложиться спать — правители свой день начинали рано. Темный эльф окликнул ее, когда девушка уже переступила порог.

— А еще я хотел извиниться при случае. Знаю, ты помогла нашей ведьме, это заслуживает уважения. Не прощаешь за это, так прости хоть за ту стычку, благородство в тебе точно есть.

— Твоему освобождению это не поможет, но если на душе станет легче — прощаю.

В ту ночь сон совершенно не хотел идти. Назойливая мысль поселилась в голове, она ятрила душу хуже незажившей раны. Мессия рожден, в эту ужасную ночь, когда ее отец болен, а народ страдает от набегов оживших трупов, мальчишка растет, набирается сил. Он еще даже меч в руках держать не может, а уже успел принести столько бед.

На утро приехали Аргедон и Мелисса, стоит отдать должное — не побоялись, слуг с собой взяли всего пятеро и оружие оставили у входа, как того требовали правила. Риза принимала их в тронном зале, стараясь смотреть на правителей, а не на голубя над троном.

— Принцесса, мы от всей души просим вас простить нашего сына. Он молод и порой допускает оплошности. Наше королевство готово выплатить помощь пострадавшим, уверена, ваш отец… — Начала королева, но на этом слове ее прервали.

— Я задаюсь вопросом, что случилось, если бы он прорвал нашу границу? Вы бы отдали землю, просто так, или же сделали бы вид, что не замечаете проделок сына?

— Смеете нас обвинять?! — Луназир темных эльфов потянулся туда, где обычно был клинок, сделал глубокий вдох, после чего заговорил более вежливо. — От нас много судеб зависит, лучше следить за языком.

— За сыном надо было следить, чтобы он поменьше играл в солдатиков. Впрочем, перекрыть старые убийства может предотвращение новых, а в наших землях, сами знаете, трупы встают, одержимые насекомыми. Незадолго до смерти одна из жертв контактировала с существом в накидке, тот дал ей какую-то гадость, что и стало причиной смерти. Отыщите след этих тварей, изничтожьте их — когда мертвые перестанут тревожить живых, долг будет уплачен.

— Тьма знает то, чего мы сами о себе не ведаем, никому не скрыться от ее взора. — С гордостью ответила мать Сумериэля. — Мы принесем вам голову культиста в обмен на жизнь нашего сына.

— Хорошо, что мы договорились. Не беспокойтесь: хоть он и пленник, но все же принц, и условия соответствующее.

План был хорошим, но так и не воплотился до конца. Вернувшись на трон король освободил темного эльфа, к тому времени о культе были собраны крупицы информации, сотрудничество прекратилось. Только с Сумеречным лесом разобрались, беда пришла из Запретного. Нежить без предупреждения наслала мор на целый город. Естественно, их выгнали, некоторых даже упокоили, только вот болезнь не отступала, Риза уговорила отца поручить это дело ей.

========== Часть 5 ==========

Болезнь уложила всех жителей в городе, целители были бессильны. Магическая природа не позволяла крестьянам выздороветь, в следствии того, что причину хвори изгнали, заклятие ослабло, люди погибали долго и мучительно. Бледные и холодные они жаловались на жар, скидывали с себя одеяла, затем впадали в беспробудный сон, несли бредни и погибали. Был только один способ прекратить это.

В дни, когда ангелы пали, Люксилина единственная сохранила свою чистоту, но обрела телесное обличие для помощи заблудившимся собратьям. Сын ее земной стал основателем династии королей, из-за чего власть могла перейти от правителя к потомку, но никак не к супругу. После своей смерти богиня велела вырезать ей сердце, его обладатель мог снять любое проклятие и отогнать свою гибель. Этот артефакт нынче лежал на чаше весов, которую держала статуя ангела в главном храме долины Ив, другая рука сжимала пламенный меч, лишь потомок покровительницы мог взять талисман.

Риза сделала это, хоть отец и сомневался, верховный священник затаил обиду на принцессу за столь опрометчивый поступок. В какой момент все пошло не по плану? Сердце света висело кулоном у нее на шее, второй кулон пришлось спрятать под одежду. Отряд рыцарей успешно прибыл в деревню, благословение коснулось каждого жителя, начали поступать сообщения об улучшении ситуации.

А тогда на их лагерь напали чудища всех мастей. Их было слишком много, большую часть солдат сразу перебили, остальным накинули мешки на голову и повели в неизвестном направлении. Пленников заточили в темницу человеческого замка, девушка была уверенна в этом, так как на кирпичах оставались старые пометины ее пра-пра-пра бабки, которая занималась постройкой поселений и укреплением границ.

На утро одного из них повели на допрос, и так сделали с каждым, никого не приводили, лишь крики раздавались. Пришла очередь воительницы повидаться с палачом, он навсегда запомнился. Кожа покрыта чешуей, глаза неподвижны, на руках три пальца, черные когти. Полуящер, не иначе, а голос человеческий, спокойный как у друга за чашкой эля. Она стояла на коленях, со связанными за спиной руками, он сел рядом на камень, и заговорил, искривляясь в улыбке.

— Вам нравиться наш замок? Чувствуйте себя как дома!

— А ты не привыкай, дома у чудовищ отродясь не было, что вам понадобилось на наших землях?

— Паладия — вот наша обитель, мессия покажет истину жалким народам, которые посмели делить общую землю, он соединит всех в царстве теней! Кто присягнет на верность ему и Порочной Матери с нами станет править миром. — Ящер вскочил на ноги, глаза пленницы начали привыкать к темноте. Тут было много теней — они сидели под стенами, но не нападали, наблюдали.

— Смерть придет за этим дрянным мальчишкой и вырвет его сердце! — Много таких заявлений слышало чудище, только решимости такой ни у кого не было. Нет, не пустая угроза и не крик отчаяния, воительница знала, о чем говорит.

Он отошел подальше к какому-то столу позади нее, зашуршали, зазвенели цепи, заскрипели старинные механизмы. Принцесса хотела повернуться, если бы не тени! Их силуэты приближались каждый раз, когда она закрывала глаза, и отползали назад под пристальным взором.

— Ты говоришь о ком-то конкретном?

— Кто пытался задушить его при рождении, жив, Люксилиной клянусь, я видела, как тот вампир открыл глаза цел и невредим. Он придет и закончит начатое.

— Вампир? — Что-то тяжелое рухнуло на пол. — Пророчество велело ему погибнуть в день рождения избранного.

— Хреновое оказалось пророчество, может и ваш избранник…

— Замолчи… Заткнись! Тень не может умереть!

Над головой просвистел кнут, он врезался в спину с такой силой, что тело вздрогнуло, одним резким рывком дочь короля поднялась на ноги и тут же упала от второго удара. Одежда мигом прилипла к спине, пыточную наполнил запах крови. На голову легли чешуйчатые пальцы, они сомкнулись на лбу, впиваясь в череп.

— В день, когда Терас займет свой трон, твою душу призовут из небытия, чтобы узреть его величие, до тех пор мрак будет терзать ее, ломать снова и снова.

Девушку отшвырнули к стене, тени расступились. Удары продолжились. Никто из них не собирался касаться девушки, ведь это означало быструю смерть. Ящер продолжал орудовать кнутом, Риза закрыла глаза, вспомнила летние ночи на балконе с отцом, они читали сказки под светом свечи, было так тепло…

— Остановись, немедленно! Она не должна умереть! — К тому моменту, как некая женщина произнесла эти слова, дочь короля лежала в полусознании, видать они подумали, что воительница уже вовсе не в себе, если кто-то беспокоился о ее жизни.

— Госпожа, вам виднее, и все же позвольте узнать своему слуге: в каких целях?

— Сердце света лишь член династии может из храма забрать, пока мой сын мал амулет могут украсть, нам нужна эта кровь, чтобы провести ритуал.

— Перережьте ей горло, соберите столько, сколько потребуется.

— Рано. Это должно случиться в ночь затмения, до тех пор девчонка будет жить.

Дальше снова темница. Риза не помнит, сколько времени там пришлось провести. Первые ночи она спала неподвижно, затем раны начали заживать, стало легче. Еды давали мало, и ту черствую, заплесневевшую. Немного придя в себя воительница обнаружила, что у подземелий свой надсмотрщик — вполне живой человек, а не чудище. Он не любил грязи, несмотря на свою работу, так что раз в пару дней выгонял всех пленников в затопленную часть замка, где вода была ледяной. Еще там часто плавали дохлые крысы, иногда нога могла наступить на чьи-то кости.

Пленники надолго не задерживались. Их приводили, уводили, изредка оставляли на пару ночей — самых крепких. Некоторые вновь появлялись здесь как хозяева, ходили и погоняли кнутом остальных. Ей на затылке ящер начертил какую-то пентаграмму и надсмотрщики не трогали.

Каждый вечер перед сном рыцари читали молитвы, все как один просили Люксилину спасти их, вытащить от сюда. Ах, если бы здесь было Сердце света, но оно лежало в шкатулке у Порочной Матери, а там, где они томились, не было ничего божественного, только тени и тьма.

Да, тени. Они хватали самых слабых, терзали их на глазах остальных. У надсмотрщиков зрелище вызывало смех, трупы подолгу лежали в камере.

Однажды Риза попыталась убить надзирателя — когда тот снова выгнал их в ледяную воду забрала от туда камень и вонзила прямо в горло. Чудище померло, да вот только на его место пришла другая — эта любила хватать за волосы и окунать на несколько минут, а если кто жаловался остригала налысо.

И принцесса попала под ее нож, когда попыталась найти выход под водой. Та тварь не трогала ее, пока руки не ухватились за решетку. Один рывок, другой — бесполезно, через водосток не сбежать, и как только дочь короля осознала это, надсмотрщица схватила жертву.

Спустя неделю последние силы покинули воительницу. Затмение приближалось — в их камере было маленькое окошко, ночь за окном становилась все больше, значит осень наступила. Пол года — не меньше, шесть месяцев в заточении.

— Лишь об одном теперь молю: чтоб отец не печалился обо мне.

Черный силуэт и над нею навис. В попытке защититься дочь короля закрыла лицо рукой, ладони коснулись мягкие перья, в мгновение ока они обернулись пальцами.

— И вот мы снова встретились, прошло так много времени. Скажи, принцесса долины Ив, знаешь ли ты, кто стоит перед тобой?

— Вы тот целитель, что спас жизнь вампиру в проклятую ночь два года назад.

— Его спасение было твоим желанием, а я лишь помог его исполнить. В конце концов, как может отец упустить шанс спасти своих детей?

Пленение измучило разум, однако способность мыслить все еще сохранилась. Риза еще раз осмотрела человека-ворона, его накидку из черных перьев, нечеловеческие глаза… Наконец-то до нее дошло, почему друг-полугном так беспокоился из-за странных видений, почему незнакомец знал, как спасти вампира, почему он разбудил ее тогда на кладбище.

— Понимаешь, кто в долгу перед тобой? И я выплачиваю его сполна — даю шанс бежать, но на большее не рассчитывай. Тут все смердит чудищами: стены, вода, еда, люди. Мои дети чуют дух врага, они жаждут крови сектантов.

С его накидки упало перо, оно коснулось головы, отметина на затылке исчезла, а вместе с ней и покровитель нежити, тюремная дверь слетела с петель, в голове начало проясняться.

Пошатываясь Риза вышла в коридор — никого, обычно их уводили вправо, поэтому пошла влево — там была лестница, каждый шаг давался с трудом. Не тени, нет, какая-то странная магия удерживала ее здесь. Умереть и попасть в царство ангелов было куда приятнее, чем выходить на свободу, добираться до замка и слушать причитания отца о безответственности. Хотя, его облегченный взгляд и объятия были достойной наградой.

— Некроманты атакуют! — Закричал ящер за дверью.

— Как, Георг изгнал их из королевства!

— Это не важно, спасите ребенка.

Те двое разбежались по разным углам. Перед принцессой появился выбор: идти за одним з них, бежать к парадному ходу или же к крылу прислуги, где в нормальных замках располагались комнаты и складские помещения. Воительница выбрала третий вариант, ведь армия как правило наступала на главный вход.

Дочь короля добралась до кухни — там окно было достаточно большим, чтобы вылезти. Она уже подошла к витражному стеклу, положила руку на ручку как вдруг по спине пробежался мороз.

По ту сторону окна кто-то стоял, и он так же тянулся к ручке.

Рыцарь задержала дыхание, витражи скрывали силуэт. От его прикосновения стеклостало ледяным, прижавшись к красно-желтым узорам беглянка ощутила нечто необычное, будто невидимка пытался впиться в нее и парализовать, лишь толстый слой стекла защитил от проклятого взгляда. Маленький шаг назад и еще один и еще. Существо прислушивается, увереннее хватается за ручку, окно со скрипом открывается.

Из соседнего впрыгивает фигура с ребенком на руках. Он кидается за ней, позабыв о первой жертве, путь свободен. Риза вылазит на улицу, несколько секунд смотрит им вслед. Уже вдали лунный свет падает на них, знакомые рисунки на лице и шее, темные волосы, собранные в хвост, бледная кожа. Луну закрывает тень, сущности пользуются моментом, хватают Порочную с ее дитям и уносят прочь, лишь сердце света остается лежать у ног преследователя — к нему тени не коснутся. Ризе тоже пора бежать, пока вампир не вспомнил, за кем гнался.

Так она добирается до первой хижины, но не стучит — вдруг там тоже живут союзники культистов? Дочь короля успокаивается лишь тогда, когда находит лагерь рыцарей, им еще можно доверять. На нее смотрят со страхом — словно орду чудищ увидали. Капитан, узнав бывшую подчиненную, разгоняет зевак и отводит ее в свой шатер, предварительно осветив лицо факелом. За те полгода это первая ночь проведенная в неком подобии постели.

***

— Риза, это правда ты? — Принцесса откладывает завтрак в сторону, встает из-за стола не оборачиваясь. Она снимает кулон, что все это время хранила под одеждой, и бросает его на стол.

— Я потеряла сердце света и попала в плен. Такая не достойна стать королевой. Ты в праве наказать меня как сочтешь нужным, но нашей кровной связи ничто не разорвет.

Теперь она оборачивается, готовая ко всему, только не к слезам. Ее отец плачет, кидается к ней, обнимает, в его взгляде нету злобы, скорее вина.

— Артефакт вернули, а вот ты… Никто не надеялся увидеть тебя живой. О, Люксилина, это самый желанный подарок в такой радостный день! Мне нужно столько сказать, услышать, только времени сейчас нет.

Стражи ворвались посреди торжества, сообщили о прибытии рыцарей. Удивительно, никто не приглашал их, да и сами воины не особо одобряли причину праздника. Десяток людей в доспехах и грязных сапогах вбежал внутрь, оттолкнув слуг. Все как один вопили на перебой «она жива»!

— Не хочу говорить о плохом, и так много натерпелась. Раз сегодня праздник, так давай повеселимся!

Детская улыбка окончательно растопила сердце правителя. Несомненно, ни двойники, ни тени, ни мертвые не могли так радоваться. Это была его дочь, она вернулась в тот миг, когда даже он сам потерял надежду.

— Прикажу твоей няне принести парадный наряд, она поможет с приготовлениями. Как закончишь приходи в обеденный зал — без тебя не продолжим, обещаю.

Гувернантка пришла через пару минут с тем самым платьем-гобеленом. В то время, как ее воспитанница переодевалась, женщина увидела шрамы на ее спине и чуть не упала в обморок. Ризе пришлось приводить старушку в чувство, успокаивать, а затем еще расспрашивать, что за торжество у них во дворце.

— Вас считали мертвой, миледи. Поговаривали, что исцелив людей вы стали жертвой разбойников и погибли. Вижу, пришлось вам многое выстрадать, так возрадуйтесь: народ дочь Георга считает героем, достойным короны. Нынче никто за вас плохого словца не молвит, все о добродетели будут вспоминать.

— Замечательно, — с ноткой сарказма подметила девушка, — как была наследницей, так ею и осталась. Так скажи же наконец, по какому поводу гулянье?

— Вы должны понимать, госпожа, король остался один. Господин Георг дал слово, теперь уже поздно что-то менять.

— Отец сказал, сердце вернули, кто, некроматны?

— И это вам ведомо. Союз возобновлен, благо Разак большего не потребовал. Представляете, если бы люди платили дань золотом или того хуже…

— Не надо о плохом, принеси мою корону, гости ждут.

Она вошла в обеденный зал с высоко поднятой головой, как подобает хозяйке дворца. Перед глазами замаячили белые пятна — флаги, скатерти, наряды, ковры. Все в белом цвете, что могло значить только одно — свадьбу. Слуга провел девушку к месту у отцовского, прогнав какого-то барона, принес бокал, налил туда вина. Тем временем Риза посмотрела на невесту, а не слишком ли молоды были дочери гномов для замужества?

Но в подвенечном платье была не гномиха. Ее шею как и уши украшали золотые украшения, фату расшили позолоченными нитями, на ней изобразили феникса — любимую птицу Азеркины. Та глядела на падчерицу взволнованно, впрочем, как и родной отец — гуляния были в самом разгаре, а их причиной стала пропажа наследницы. Они ждали скандала, на крайний случай молчания или слез, а дождались четырех слов.

— Мои поздравления, счастья молодым!

========== Часть 6 ==========

«Я снова нахожусь в полумраке темницы, мертвый надзиратель хватает за руку и тянет куда-то. Лучше не сопротивляться — последний раз это заняло много времени, в итоге оказалось, что поспать удалось всего два часа. Ящер толкает меня в затопленную часть замка и я падаю все глубже, холодная вода больше не чувствуется, тело начинает гореть.

Такое чувство, будто меня откинули в начало жизни или вообще в никуда. Всюду жуткие скульптуры из костей и мяса, оно содрогается, как один живой организм. Вдали бродят человеческие силуэты с размытыми контурами, некоторые напоминают черных скелетов, другие — бесформенные сгустки. С потолка падает блеклая фигура, кажется, фермерша. На нее тут же слетается десяток теней, они впиваются в бессмертную душу так, словно это тленное тело, и пожирают с отвратительным звуком.

Просыпаюсь с одной мыслью «больше никогда не засыпать». Если это и есть мир теней, то, во что превратиться Паладия, когда пророчество свершится… Нет, такого не может быть. Всего лишь фантазии, Риза, страх и воображение родили то место, наводненное сущностями. Просто кошмар.»

***

Зал казался пустым, когда в нем обедали только трое. Из огромного стола использовалась лишь малая часть, каждому члену семьи принесли любимые яства и напитки, стража стояла у входа — их разделяло всего несколько метров, однако здесь они казались километрами. Так было спроектировано помещение — правитель должен ощущать себя выше всех.

— Выглядите неважно. Что стряслось с моей королевой и ненаглядной дочерью?

За те пару месяцев, что они жили в одном дворце, Азеркина уже устала от выходок падчерицы. Да, когда кузен сказал, что Георг ищет невесту, она первой откликнулась, но кто мог знать, что принцесса жива? То подножку поставит, то корону украдет, а то и вовсе дверь закроет, а отец ее диву дается: куда жена запропастилась на пол дня?

Говорила эльфийка ему и не раз, откуда ноги у бед растут, только слушать ее муж не желал. Списывал все на случайности, а когда и признавал шалости, отвечал что пройдет со временем.

— Мой король, в моем недуге никто не виноват, уже несколько дней мною слабость овладевает, голова идет кругом, клонит в сон. Заболела видать.

— Так что же ты молчишь, я тотчас прикажу лучшим целителям королевства осмотреть тебя!

— Не стоит, я не вашей крови, чтобы обо мне так печиться.

— Глупости! Ты теперь часть нашей семьи, и твое здоровье волнует меня не меньше, чем судьба Ризы.

Это было очевидно, хоть брак и являлся политическим. Падчерица слегка нахмурила брови, окинула взглядом обоих и вернулась к трапезе — никогда прежде отец не называл никого семьей, кроме родной кровинки.

— Если позволите, после трапезы я вернусь в покои, не хочу потерять сознание на приеме.

Правитель кивнул. Как бы ни старалась его дочь отвертеться в последнее время, ей увильнуть от обязанностей не удавалось. Король действительно заволновался о будущем долины Ив, теперь Риза была обязана сидеть с ним, выслушивать поданных и подписывать бумаги. Когда он спросил, что беспокоит девушку, воительница помолчала несколько секунд, и лишь потом ответила:

— Ночные кошмары. Во снах я возвращаюсь в темницу, вижу чудовищ, затопленные коридоры… Иногда даже проваливаюсь в мир чудищ, там нету света, нету выхода, только голодные тени и громкие крики.

Удивительно. В плену происходящее не сильно волновало рыцаря, в своем разуме находила она приют и защиту, а как только вырвалась события начали догонять. Кандалы, ужасная еда, ледяные ванны, крысы, кнут и прочие прелести заключения возвращались, украшенные фантазиями и смутными образами. Во сне нельзя было закрыть глаза, невозможно проснуться или убежать, да и смысла нет — все равно когда в следующий раз уснешь окажешься в том же месте. В каком-то роде заточение собственное оказалось хуже того, что предшествовало ему.

Георг собирался что-то сказать, его прервал гонец. Паренек упал на колени и доложил, что некто очень настойчиво требует аудиенции.

— Пускай подождет, после обеда я продолжу принимать людей.

— Господин, он не простой житель империи. Это священник из главного храма Люкслины, не пристало ему ждать.

— Хорошо, но раз я уважаю его, пусть и ко мне проявит уважение и будет краток.

Перед ними оказался молодой парень с налысо остриженными волосами. Его ряса закрывала тело, не давая рассмотреть фигуры или каких-то особых примет, что делало гостя похожим на сотни других монахов, шею украшал крест с крыльями голубя — символ архангелов, обычные люди имели право носить простой, украшенный лишь одним пером.

— Ваше величество, я прослужил в храме нашей богини пять лет, за эти годы помог многим одержимым и сделал немало добра. Три дня назад пресвятейшая явилась ко мне и говорила, братья и сестры тому свидетели. »Монг, сын мой, за твою добродетель удостою я тебя великой чести. Быть тебе мужем принцессы долины Ив, и править с нею. Станешь ты тем исцелением, о котором молила несчастная, а она твоей связью со мною» — весь монастырь знает, так и было. Вот и пришел за обещанным.

Королевская семья была шокирована таким заявлением. С другой стороны, ложь в рядах священников, к тому же о Люксилине, каралась жестоко и не стражами, а самими ангелами.

— Отец, ты же не станешь слушать этого… Мы даже не знакомы.

— Не ты ли молила святую деву, исцелить тебя? Мне дана власть избавить от дурных сновидений.

— Тогда сделай это бескорыстно, как полагается монаху, к слову, обет безбрачия никто не отменял.

— Он действует лишь на службе, я могу отречься от титула священнослужителя, ради того дара, что мне преподнесла святая.

— Я не вещь, чтобы меня дарили, не бывать этому, слышишь?! — Не выдержав принцесса вскочила из-за стола и обнажила свой меч. К счастью или нет драка закончилась быстро — священник поставил магический щит, а затем одним заклятием обратил меч в прах.

Георг извинялся за случившееся, списывал все на болезнь дочери. Он велел Монгу остаться при дворе, а Ризу отправил на родину жены к лесным эльфам. Друиды жили веками, они обладали мудростью не одного поколения. Уж эти-то мудрецы могли научить молодую девушку уму-разуму. Азеркина такое решение поддержала и лично написала письмо кузену, падчерица же была только рада убраться подальше от жениха, который появился нежданно-негаданно.

Воительнице предстояло первое плаванье. Три острова — Серный, Жизни и Вечной Мерзлоты — были разделены Лазурным морем. Вечером они нагрузили корабль и отчалили, не боясь теней.

— Не волнуйтесь, миледи, вы все плаванье проспите, к утру уже будем на месте.

Однако, Риза так и не смогла уснуть. На закате со дна моря поднимались лазурные огоньки размером со светлячков. Их происхождение было столь же загадочно, как у оживших силуэтов: кто-то полагал, что это добрые тени, другие видели в них души утонувших моряков или тех, кого не приняли боги, третьи считали отголосками заклинания предков, четвертые — каким-то газом или испарением. Как бы то ни было, а волшебные огни отгоняли темноту, они же окрашивали воды в лазурный цвет по ночам.

И как матросы могли проспать такое зрелище?! Маленькие звездочки танцевали на поверхности, словно в небесах, некоторые из них подлетали выше. Одна даже приземлилась в ладоши принцессы. Девушка долго глядела на него — огонек без тепла и звука, просто маленький кусочек света, размышляла, можно ли его положить в банку, спрятать от солнца в трюме?

Но когда первые лучи коснулись глади моря воительница почувствовала, как огонек вырывается. Она отпустила его обратно, и тот пропал в бездне вод, вместо того чтобы исчезнуть под беспощадными лучами. Этому существу тьма была необходима, как воздух, видать от сюда пошло выражение «без ночи не бывает дня, а без темноты — света», ведь было что-то прекрасное в этом времени суток, что-то кроме страха.

Остров Жизни так же врезался в память. Прислуга в шутку говорила что дом эльфов — тот же лес, только домов там меньше. Они ошибались — сие место было действительно живым. Все — дороги, жилища, магазины, мосты — было растениями. Нет, не сделано из них, природа сама подстраивалась под остроухих, создавала причудливой формы арки и кровлю из листьев.

На сцене театра эльфов часто изображали в одеянии из травы — тоже ложь. Они любили наносить изображения листьев зверей и птиц на свои одежды, но ткань делали из шелка, а траву оставляли зверям на пропитание. Представители расы сильно разнились, единственное, что было общим — уши.

Цвета кожи — оранжевый, голубоватый, золотистый, медный — все те, что были в природе. Оттенки осенней листвы и весенних цветов, у некоторых от рождения тело покрывали родимые пятна, что скорее походили на татуировки, чем на родинки. Такими дарами их обделило божество, Азеркина же была на четверть человеком увы, именно эти гены сделали ее кожу бежевой, хотя на спине (падчерица видела это, когда помогала мачехе выбрать наряд) присутствовали бабочки, подобные отметинам сородичей.

Сами эльфы делились на дриад, фей, охотников, жрецов и множество других. Отличались они как родом деятельности, так и внешностью. Вообще внешность их вопрос довольно спорный — рождался ребенок определенного цвета кожи, с отметинами, а потом решал посвятить жизнь охоте или магии к примеру. В зависимости от его выбора отметины начинали меняться, а на теле проявлялись все новые и новые черты, характерные для той или иной группы. Так что тело остроухого — зеркало его жизни, может рассказать об увлечениях, успехах и неудачах.

Это все рассказал гостье друид. Он не был похож на человеческого священника — жил среди обычных сородичей, ходил проводить ритуалы к реке. Никто не ограничивал доступ к святыням ни днем ни ночью, разве что чужаков к ним не пускали.

Мудрец был рад и накормить, и ночлег дать — этим он хоть как-то напоминал того священнослужителя. Из ритуальных вещей был только клык вепря — тотемного животного — никаких крестов или сосудов со святой водой.

— А зачем нам отягощать себя символами веры, Лань и так знает, кто ей служит.

— Почему именно Лань?

— Интересная история. В начале времен все живое обитало на большом острове, позднее появились механизмы, гномы ушли в горы. А мы… Нас выгнали люди, пришлось бежать в море. Наш народ высадился на незнакомом берегу после скитаний — в те времена еще не было ни парусов, ни компасов, от берега отплывали только рыбаки и то недалеко. Природа приняла образ лани, она явилась голодным и уставшим существам, называвшими себя благородными.

Сущность попросила быть нас хорошими гостями на ее острове, не есть и не пить без разрешения, ни одного цветочка не срывать. Три дня бродили эльфы по землям обетованным, полными живности и снеди, но ничего не могли взять, тогда снова явилась нам Лань и сказала, что испытание пройдено. С тех пор остров Жизни стал нашей землей, теперь мы тут хозяева, сей дар каждый эльф ценит по достоинству.

— Как же темные, они не очень-то хотят захватить ваши земли, им долина Ив больше по душе.

И на это старик ответил без обид и криков, спокойно, глядя на ясное небо.

— Они вернулись на свою родину, где жили вместе с людьми. Пришлось делить территорию, судьбу решали покровители: Тьма и Люксилина. То, что они называют Тьмой, забрало себе Сумеречный лес, однако и по сей день не довольны наши собратья такой дележкой.

— А кузина сансая? Она добровольно вышла замуж за моего отца, теперь живет среди людей, а сюда только по праздникам приезжает.

Сказав это, принцесса занервничала. Отец четко сказал: во время следующего визита он заберет ее и исполнит волю архангела, но друид не стал вспоминать о том, хотя должен был воспитывать и наставлять. Он отложил сей разговор на другой день.

Время шло. На этой земле кошмары не беспокоили девушку, она много прочитала об эльфах и даже стала немного понимать их язык, дети с радостью слушали ее рыцарские истории, поправляя чужестранку когда она путала слова. Дома Риза засыпала часами, здесь всего за пару минут, в воздухе витал аромат цветов, хоть со временем замечать его путник переставал, благодать, которую источали травы, оставалась надолго. Не хотелось воевать, кричать, спорить. Воины острова Жизни учились преодолевать этот барьер когда надо, во время осад враги становились вялыми, а хозяева сохраняли трезвый рассудок и оберегали дом.

Еда здесь тоже удивляла, а ведь во дворец короля Георга поставляли лучшие продукты со всей Империи! Некоторые травы могли расти только тут и увядали, когда их пытались вывезти. Среди них леденящая язык мята, слегка островатый цветок в форме звезды, огромные синие плоды с фиолетовой начинкой (их название девушка не могла выговорить, но на вкус они были как клубника с арбузом). Так же довелось попробовать немало блюд, где травы смешивали таким образом, что лишь лучшие кулинары могли определить, какие ингредиенты были использованы.

И вот подошел день солнцестояния. Сансай торжественно объявил, что его кузина приедет завтра утром. Риза со своим наставником направилась к берегу моря, и как он помнил, что она рассказывала об огнях в первый день своего прибытия? Они сели под тенью лозы на небольшом бережку, куда ни глянь вокруг — лазурные огоньки пляшут, танцуют над водой. Сии движения трудно назвать бездумной пляской, скорее четко вымеренным танцем — еще одно чудо природы.

— И теперь вы должны сказать мне, что принцесса обязана исполнить волю покровительницы, выйти замуж, что священник — лучший вариант. — Протянула воительница, тяжело вздыхая, возвращаясь мыслями домой.

— Отчасти так и есть. Мы обязаны слушать своих защитников, горе тем, кто без покровителя останется — будет слоняться проклятый, подобно чудищам. — Ответил друид, его пальцы касались подлетающих огоньков, словно гладили их. — Когда ветер несет корабль, глупо плыть против него, даже если дорога ведет к скалам.

— То же самое, сказанное красивыми словами.

— Но капитан корабля может попытаться обплыть скалы, используя тот же ветер. В этом деле главное — осторожность.

— Что вы имеете в виду?

Наставник вложил светлячка в ладошку девушки, поглядел на ее любопытное личико и слегка улыбнулся. Жаль, что люди так быстро уходят, таких очень редко можно встретить на свете, что им все интересно и свое и чужое, при том без злого умысла.

— У прошлого сансая было сорок детей, нынешний правитель последним родился. Никто никогда не воспринимал его как наследника, и все же учили, как полагается. Сам он смирился с такой судьбой, думал лишь о том, как бы найти свое место в жизни, так шли столетия, что для эльфа немного.

Кто-то заключал брак с чужаками, их отстраняли от власти, несколько умерли — куда же без этого? — другие отказались от обязанностей в угоду собственным семьям. В день смерти правителя Ваниэль остался один и взошел на престол, бывало и такое, что его тетки вдовами становились, не успев даже месяца в браке пожить — травили мужей, подстраивали их смерти. Ведь не только темные эльфы бывают жестоки. И ты прими свою судьбу, а как фатальный рок глаза свои сомкнет — действуй. Лишь об одном прошу — не убивай, отошли его в монастырь, опозорь, убеди отступиться. Ни одна цель ни стоит жизни человека, тем более святого.

— Не ожидала от вас такого. Что-же, вскоре мне возвращаться в империю, буду скучать за этим местом — там мои кошмары возвратятся.

— Послушай, их больше не будет. Тот плен — мертвое воспоминание, он будет жить лишь если ты ему дашь сил. Подумай, разве нет у тебя других моментов, которым ты готова отдать свою память?

— Есть этот остров, игры с отцом из далекого детства и, — вновь вспомнился образ спасенного ею вампира. Это был первый отчаянный поступок, тот раз, когда от нее что-то зависело и когда доброту впервые испытала судьба. — еще одно…

— Не говори, если не хочешь, просто приди сегодня во дворец. Твоя семья ждет, они скучают.

Принцесса явилась в самый разгар торжества. Сансай уж было хотел позвать за ней, ведь помимо гуляний было много важных дел, с кузиной он повидался да и отплывать корабли должны были скоро — некогда королям ночевать у соседей.

— Уважаемый Ваниэль, леди Лазурина, народ острова Жизни, благодарю вас за гостеприимство. За то время, что я у вас провела, мое сердце успокоилось. Мне очень приятно знать, что между нашими народами царит мир, ведь подымать меч на такое чудо природы отвратительно. Ваши поданные научили меня принятию, показали судьбу. Если отцу так угодно, я стану женой Монга, пускай у наших покровителей не будет повода для печали.

— Мудрые слова, воистину, я поражен работой ваших друидов.

— Всегда рад помочь зятю, Георг. К тому же вскоре наши связи станут прочнее чем раньше, приятно знать, что твоя дочь подобно тебе тянется к нашей культуре. Прошу, позволь мне первому сообщить народу.

— Ваш замок, вам и сообщать.

— Народы долины Ив и острова Жизни, верные поданные, дорогие друзья! Не пройдет и года, как замок империи наполнит детский смех — мою кузину не терзают недуги, она ждет ребенка.

Одна секунда тишины. За этот миг тысяча и одна мысль пронеслась у Ризы в голове. Слишком много острых скал было в том море, и разделяли они то, что должно быть неделимо — отца с дочерью. Сможет ли она обплыть их все, если и штурвалом-то управлять не умеет?

Эти размышления накрыл звон хрустальных бокалов. Большинство свиты двора принадлежало к семье сансая и все они были рады за молодую пару. Крики, поздравления, завывания, песни — воистину, эльфы умели веселиться, хоть на их праздниках алкоголя не наливали. Принцессе пришлось сесть слева от правителя, она старалась глядеть на эльфа-короля, избранника солнца, на его необычную корону из золота и изумрудов, похожую на настоящее дерево, на красивый потолок. Что угодно, только не эта женщина — оставь ее без присмотра и все королевство разнесет.

Комментарий к Часть 6

попыталась добавить эльфам то, чего не было в других фентези.

========== Часть 7 ==========

Корабль отчалил так резко, что пассажиры чуть не повылетали за борт, лишь опытные моряки остались стоять на ногах — им еще судно вести. Азеркина ушла в каюту, она тяжело переносила укачивания и однообразные водные пейзажи, Георг обещал посидеть с женой, но перед этим решил поговорить с дочерью.

— Ты должна понимать, такова воля Люксилины, мы не можем противиться ей, но если твой жених допустит хоть одну ошибку, я тут же снесу ему голову на законных основаниях.

— Интересно, а твой отец оправдывался, когда вы с матерью поженились?

— Нет, он воспринял это как должное. Как видишь, браки по расчету ни к чему хорошему не приводят, многие члены королевских семей через это проходили, держись.

— Ну, а как иначе, принцесса я или нет? — Улыбка убедила правителя оставить ее в покое.

Теперь вопрос стал ребром: как избавиться от жениха так, чтобы никто на нее не подумал? Сохранить свою репутацию, при этом не становясь женой священника. Для отмены свадьбы было множество причин, среди них измена, предательство родины и увлечение запретными искусствами казались самыми весомыми. Долго думала девушка, вот уж и огоньки вспорхнули над водой, а большинство людей уснуло. Как вдруг краем уха она уловила странный звук — толи шорох, толи шаги. Неужели, в трюме завелись крысы? Риза решила проверить.

Она достала меч, подошла к массивной двери, ухватилась за ручку. Та открылась медленно с протяжным скрипом, запах сырости и прокисшего вина вырвался наружу. Снизу плеск волн заглушал странные звуки, запасные тросы, ящики с неизвестным содержимым и вещи пассажиров формировали лабиринт.

«Лишь бы тут не появились тени» — с этой мыслью девушка двинулась дальше, внимательно изучая каждый уголок. Конечно, на море их еще никто не видел, но если рождение мессии сделало сущности сильнее, все могло измениться. Ей не хотелось быть первой жертвой.

На пол грохнулся шлем — кажется, один из ящиков слегка прогнил — когда девушка подошла к нему, странный звук повторился за спиной. Не успела она обернуться, как фигура в темном одеянии сбила с ног, у правого уха пролетел клинок. Принцесса повернулась на бок, нападающий тут же прижал ее к полу, не давая возможности врываться.

И тут корабль снова качнуло. Старый эльф в бухте был прав — шторм приближался. Незваный гость отлетел на несколько метров, и вскочил на ноги так, словно был кошкой или каким-то невиданным зверем. Он начал подходить к сопернице не теряя осторожности, судно шатало из стороны в сторону.

Риза спряталась за ящиками, меч пришлось оставить. Она протиснулась в щель между грузами, обошла врага, пока тот пытался догнать. На какое-то время они вновь потеряли друг друга из виду.

Маленькими шагами, придерживаясь за стену, воительница двигалась туда, где, как она думала, находился враг. В один миг ее осенила идея, но было уже поздно — ассасин спрыгнул с верхних ящиков и занес клинок над жертвой.

В это самое мгновение корабль снова занесло, трос порвался и ящики полетели на соперников. Пришлось отложить драку и ухватиться за груз, иначе раздавило бы обоих. С каждой минутой устоять на ногах становилось все труднее, наконец-то нападающий удосужился что-то сказать.

— Мы должны одновременно отпустить и отбежать, иначе оба погибнем. — Он старался казаться спокойным, но не мог скрывать раздражения.

— Ты отойдешь, и меня убьешь, нет, спасибо, лучше вместе.

— Не трону, слово даю, только и ты поклянись, что обо мне никому не скажешь.

Очередная волна убедила бывших врагов помириться. На счет «три» они отпустили груз и разбежались в разные стороны, а уже через секунду незнакомец стоял около нее. На этот раз кинжал висел на поясе.

— Тебя послали за мной… или за отцом? — Сомнений в том, что наемник их знал, не было — темные эльфы отлично выполняли свою работу.

— Не за человеком. — Коротко ответил тот, не желая посвящать в свои дела чужачку.

— Если речь идет о моей мачехе Азеркине, она конечно не подарок, но в обиду ее не дам — это будет пятно на репутации короля. В следующий раз когда увижу, прибью.

— Ты меня? Да ведь только что чуть с жизнью не распрощалась! Думаешь, ты настолько непобедимая?

— А ты считаешь себя настолько непобедимым, чтобы противостоять экипажу и охране в одиночку?

— Моя цель — ее кузен, один из сыновей сансая. Он был отправлен с вами тайно в политических целях, его нужно убить до прибытия.

— Если смогу добраться до него, ты поможешь мне? Один раз вроде бы сработало.

— Интересно, кто перешел дорогу принцессе, да еще так, что простые стражи с ним не справятся?

— Так что, согласен?

— До рассвета дам тебе время, хочешь поиграть в мою игру — попробуй, не справишься сам возьмусь за дело, завтра ты меня уже не увидишь.

— В случае успеха как мне найти тебя?

— Сам найду, отродье человеческое.

Убийца пропал, даже оружия не оставил. Риза тоже выбралась из трюма и направилась к каютам — ей еще предстояло найти этого принца. Что девушка знала точно? Он был эльфом, если бы еще слуги мачехи не наряжались как короли! Предполагаемых целей было пятеро, убивать лишних не хотелось.

Первый отпал, когда Азеркину затошнило — побежал, склонив голову, называл «моя королева». Второй сам подошел к дочери короля и спросил, не нужно ли чего-то — он служил семье избранника солнца, и ей теперь мог прислуживать.

— Спасибо, мне ничего не нужно, кажется, какой-то принц звал слуг. Как его там… Еще имя такое причудливое.

— Эрзамель, да? О, духи природы, он мне голову оторвет, если не приду!

Так слуга побежал выполнять свои обязанности, а девушка узнала имя и комнату жертвы. Дальше оружие — меч слишком тяжело спрятать, в ядах нужно разбираться, да и где их найдешь на корабле? Третье, что пришло в голову — кухонный нож.

Пришлось залезть в помещение через открытое окно. От покачиваний посуда в ящиках звенела, кромешную тьму освещали несколько огоньков — они залетели из-за борта. Когда девушка отыскала оружие поменьше, огонек сел на ее руку, приятное тепло разлилось от запястья к плечу.

— Возможно, я поступаю не правильно, но жертвовать своей жизнью ради него не буду! — Воительница оттолкнула сгусток света и вернулась на палубу.

Шторм усиливался. Соленая вода вперемешку с пеной доставала до щиколотки, а ведь это был корабль, а не лодка! Поднялся ветер, он заглушал все вокруг, огоньки терялись в пене, большинство нырнули под воду — видать не по нраву им волнения Лазурного моря.

Добравшись до кают Риза тихо постучалась в нужную дверь. Заспанный эльф подошел к окошку, что-то спросил на своем языке, а когда услышал имя гостьи попытался ответить так, чтобы она поняла.

— Я… спать… до утра… не беспокоить.

— Азеркине снова плохо, тебя зовет. — На ходу сочинила дочь короля. Хоть что-то, не так уж важно, проверить принц все равно не сможет.

Спустя пару минут юноша вышел, и тут же в него вонзился нож. Второй рукой принцесса зажала ему рот, этот паршивец умудрился ее укусить! Несколько секунд он вырывался так, словно был дикой лошадью, затем ударил ее под ребра и упал, истекая кровью. Воительница помнила со времен своей службы — тела очень тяжелые, их трудно перетаскивать. Проще всего ухватить за ноги, так она и сделала.

Хорошо что в ту ночь все прятались от непогоды. Метр за метром Риза тащила юношу по палубе, самое трудное — перекинуть через борт. Когда тело упало произошло то, что не на шутку напугало новоиспеченную убийцу.

Вода засветилась голубоватым свечением, из нее выпорхнул огонек, он рванул вперед, стремясь догнать корабль, но утонул в волнах — еще не умел летать, как птенец. В вое ветра послышался крик, тот самый, который так рьяно старалась удержать наследница империи. Нож отправился следом, рука в перчатке с шипами ухватила запястье.

— Могло быть и лучше. Если от удара ножом не умер, захлебнется. Идем, разберемся поскорее с твоей проблемой, я не люблю должников.

Он потащил ее на склад, и там принцесса рассказала о своей проблеме. Она постоянно упоминала, как важно устранить жениха таким образом, чтобы никто не заподозрил ни ее ни отца. На все это ассасин лишь улыбался — так, словно дети ему стишки читали.

— У этой загадки простое решение — темная магия. Нужно наслать болезнь, тогда он умрет и на то «будет воля архангела» как вы это говорите.

— И ты владеешь магией тьмы?

— Конечно, не так как жрицы или те чертовы культисты, но с порчей на смерть справлюсь. Мне нужно знать имя.

— Монг.

Наемник отошел подальше, достал из кармана небольшую коробку, из нее взял пчелиный воск, слепил куклу человека, на ней кинжалом нацарапал четыре буквы, начал что-то шептать на неизвестном языке. Затем завернул куклу в сырую плоть (не хотелось думать, с кого ассасин снимал скальп, кожа явно была не животного происхождения), спрятал обратно в сумку.

— Надо же, а что это за язык, откуда такие ингредиенты, как быстро сработает, а можно как-то нейтрализовать?

— О, Тьма всемогущая, не приставай ко мне с расспросами! Заклинания темной магии всегда читаются на эльфийском, они не переводятся, этому учат в чертогах ночи, я тебе в учителя не нанимался.

И снова исчез, паршивец — как он умудрялся так быстро находить лазейки? Ризе пришлось вернуться в спальню, перебороть любопытство и уснуть. Разбудили ее утром и вместе с остальными выстроили в ряд около того места, куда уводили кровавые следы.

Азеркина стояла напротив них, ее глаза покраснели от плача, Георг придерживал жену, умолял не волноваться.

Дочь короля подошла к ним, только сейчас она поняла, что не переоделась, на ее наряде осталась кровь, руки за спиной тряслись от волнения, отец подошел, посмотрел в глаза. Тогда там не было ни любви, ни поддержки — только злость и желание покарать виновника.

— Где ты была сегодня ночью?

— Перед сном прогулялась на палубе, там был сильный шторм, я почти сразу вернулась. — Рука медленно тянулась к поясу, где рыцари носили небольшие ножички — ими и мясо можно было разделать, и перерезать веревку и защититься от зверя.

— Это ты сделала, дрянная девчонка, хочешь, чтобы мой ребенок умер, чудовище!

— Азеркина! Я не позволю тебе оскорблять Ризу… Пока ее вина не доказана, справедливость не терпит спешки. Если ты действительно спала, почему твоя одежда в крови?!

— Это кошмары, они вернулись. Во сне я увидела чудище, хотела порезать его ножом, в итоге порезала себя. Поскорее бы исцелиться…

В доказательство девушка показала порезанную руку, кровь все еще бежала, слуга не смог сказать, видел ли он рану на руке госпожи — слишком быстро все случилось. Мачеха продолжала требовать наказания. Обыскать каюту, допросить с пытками, что угодно, лишь бы расправиться с ней. Только вот король не желал этого слушать. Толи он знал правду, и боялся найти подтверждение, толи действительно доверял дочери, а избежать наказания удалось.

По прибытию во дворец семью сразила еще одна новость — монах из храма Люксилины тяжело заболел и ни один лекарь не мог ему помочь. Риза видела, как он умирал — кашлял кровью, задыхался, корчился от судорог, молил архангела спасти его. С самых пеленок ей твердили, что нет ничего сильнее слов ангелов, что одно их касание исцелит достойных. И тут было два ответа, один из них точно правильный: либо Монг врал и не был избранником, либо магия тьмы была сильнее.

Когда тело выносили из замка наследница уже определилась: она не склонит голову, как советовали друиды, пускай по этому пути ступают другие, за свою судьбу девушке предстояло бороться, а необходимое оружие лежало в чертогах ночи.

========== Часть 8 ==========

В чертоги ночи чужаков не пускали, зато около школы темной магии была открыта библиотека, туда мог попасть любой желающий и почти все книги были на эльфийском. Ризе пришлось расспрашивать посетителей, как читаются буквы и что означают слова. Бывало такое, что за день она записывала около полусотни новых фраз, иногда дни проходили впустую.

Тем временем король полагал, что его дочь уехала в монастырь, чтобы не привлекать к себе внимания после смерти жениха. Назревала война с гномами — правитель долины Ив украл у них секрет изготовления брони, что привело королеву подгорного народа в ярость. В любой момент Ризу могли вызвать в столицу, чтобы заменить отца или отправить в поход как остальных рыцарей, и как она доберется туда за пару дней, если чертоги находились в глубине Сумеречного леса, думать не хотелось.

В один из таких напряженных дней девушка вновь вошла в библиотеку, достала книгу, которую недавно переводила, и обнаружила там записку. Стража не позволяла выносить экземпляры за стены, так что воительница начала переписывать все необходимое к тому же на родном языке. Видимо, рыцарь забыла пометки или использовала их как закладку.

Не откажите в помощи. Здесь спрятан том истории Паладии, его содержимое может изменить судьбу всего мира! Оригинал был написан на эльфийском, далеко не все представители других рас изучают этот язык, мне и самому он с трудом дается. Готов заплатить вам за работу.

Ответ был написан на другой стороне листа и так же спрятан в книгу. «Основы магии тьмы» вряд ли пригодились бы современным эльфам, так что и прочитать кто-то другой это послание не мог.

«Лучшим вариантом будет встретиться в определенное время и поискать вместе. Библиотека подобна лабиринту, тут много закрытых проходов и спрятанных дверей».

Ночевала гостья неподалеку, под открытым небом. Осень приближалась лениво, не расщедрилась еще на холодные ветра, а сидеть в таверне и привлекать к себе внимание…кому оно надо? К тому же Сумеречный лес обладал своими флорой и фауной, наблюдение за ними стоило спанья под деревом.

Дневной свет сюда не попадал, его заменяли разноцветные кристаллы. Они же меняли свою яркость, что позволяло определить время суток. Большинство растений, переживших холода и даже ядовитые испарения на острове стимов, не могли прожить без солнца. Им на замену приходили другие — они напитывались светом волшебных камней и сами начинали сиять. Шерсть животных обладала похожим свойством, несмотря на это, среди кучи светящихся объектов прятались они хорошо.

«Увы, наша встреча все усложнит. Времена нынче не спокойные». — Ответ лежал в нужном месте следующим утром.

«Дело ваше. Начните поиск с тех секций, где все расположено по хронологии, если ваша книга — летопись она должна лежать там. Высматривайте на обложке слово «Паладия», его написание очень похоже на современные языки».

Сама исследовательница решила взять задачу посложнее — спуститься в подземелье, где было много древних и забытых коридоров. Стены и полы там украшали грибы, отдающее легким светом, и все же она взяла с собой пару свечей. До вечера дочь короля отыскала лишь след той книги — нужная секция была закрыта на магические замки. Об этом она написала вторую записку и положила ее там же.

«Мне доступ к подземельям закрыт, у стражников предвзятое отношение. Как выглядит замок?»

«Магический, это точно. На нем круг с какими-то символами, мне знаком только один — алхимическое обозначение мандрагоры, в «Основах» написано, что такие замки открываются, когда загорятся все .»

Возвращаясь на место своего ночлега, принцесса поймала себя на мысли, что ответа ждет, сия странная история ее заинтересовала. Едва проснувшись она побежала в библиотеку, думала, встретит того, кто ей пишет. Бесполезно — письмо было, автор уже ушел.

«Это замок алхимика, его открывают двенадцать элексиров. Каждый из них весьма непрост в приготовлении, если ошибиться — заклятие уничтожит вас. Готовить зелья придется самостоятельно, ведь создавая что-то мы оставляем на нем свой отпечаток, хотим того или нет, я помогу с рецептами».

С тех самых пор Риза нашла себе учителя, пусть сперва она надеялась изучить заклятия, а теперь перешла на зельеваренье. Остро ощущалась нехватка прямого общения — в случае ошибки ждать ответа приходилось целый день, иногда из-за этого зелья взрывались, будоража жителей городка.

«Вот и получилось первое зелье. Когда я вылила его на нужный символ, он загорелся, и ничего страшного не произошло. Еще одиннадцать рецептов, это не так уж много. Что меня действительно пугает, так это шепот по ту сторону двери. Я знаю, так разговаривают тени, а если они уничтожили все содержимое секции?» — Это был первый раз, когда принцесса отошла от расспросов о теории и практике, добавила немного личных переживаний. Действительно, тени — то немногое, что пугало всех, будь ты крестьянином или королем, бессмертным механизмом или тленным человеком.

«Вам доводилось встречаться с тенями и выжить, это большая удача. Их голоса принимают личину самых близких людей, а вместе с тем узнают все секреты, что вы рассказывали друзьям и родственникам. Есть только одна особенность — сущности никогда не разговаривают от лица живых.

Когда я был адептом, мне пришлось оборвать связи с семьей. Иногда в кромешной тьме я слышал новые голоса, и в то же время очень знакомые. Это значило, что очередной родственник скончался, за что голоса и называют вестниками смерти».

«А вы проходили обучение в одиночку, потому что голоса навещают только наедине. Интересно, где же вы учились? Однажды мы с другом выслеживали чудовище на кладбище, когда наша команда уснула, голоса пробрались в наши сны, где мы были одни.»

Далее шла страница с новым рецептом, и советами, где можно достать необходимые ингредиенты. Риза пыталась узнать, с кем она разговаривает, но ожидание в библиотеке ничего не дало. Стражники уже и не помнили, кто входил и выходил в течении дня, а гостей, которых не пускали в подземелья, было около тысячи — всех не проверишь. Оставалось только ждать новой весточки.

«Сосредоточьтесь на обучении, вы ведь тоже пришли сюда в одиночку. Наверняка ваша семья не хочет, чтобы вы занимались магией тьмы, так что сохраним наши секреты при себе.» — гласила очередная записка.

«Я здесь не одна. В моем окружении множество книг, они расскажут все, не тая секретов, только нужно понять их язык. Родные не разделяют увлечения тьмой, этоправда, они посчитали бы это проявлением неуважения, но их любовь и моя судьба — два совершенно разных мира, они не должны пересекаться».

Они — интересно кто? Кроме отца разве был кто-то, действительно дорогой для принцессы? Ее няня, возможно, учитель однорукий, парочка друзей из рыцарского отряда и то с натяжкой.

Работа продолжалась. Второе и третье зелье дались проще, а вот с четвертым было много проблем. Мало того, мирные договора с гномами уже были разорваны, к счастью пока что король не созывал воинов. Вся надежда была на сходку правителей Паладии, а до нее оставалось несколько месяцев, до того дня война развязана не будет, и все же волнение давало о себе знать.

«Все необходимые знания вы получили, скорее всего, мешают причины от меня не зависящие. Из-за задержки в несколько секунд все может испортиться, скажите, что вас отвлекает?» — А это был первый раз, когда не она, а собеседник осмелился спросить о чем-то личном.

«В последние несколько лет мы с отцом стали отдаляться друг от друга. Если война начнется, он пойдет туда как полководец, а я… Скорее всего, как воин в совершенно другом отряде на другом конце света. Меня терзают сомнения, стоит ли побыть с ним, попробовать что-то вернуть? В любом случае второй раз вернуться сюда не получится.»

И ответ действительно поразил девушку. Подчерк собеседника слегка скакал, хотя раньше он сохранял спокойствие.

«Держитесь дороги знаний, идите по ней до конца. Однажды передо мной стоял этот выбор, и как бы я не пытался вернуться, последовать примеру родных и заняться чем-то привычным, запретные книги все равно манили меня. Многие люди могут утолить жажду знаний, отстранившись от источника на некоторое время, но у вас этого не получится.»

В этих словах, какими бы странными они не были, сохранилась капля истины. Король давно уже мечтал, чтобы его дочь стала советником и начала бы помогать ему писать законы, отправилась управлять небольшим городком и набираться опыта — так делали наследники из поколения в поколение. Иногда она подумывала, «а что будет, если я соглашусь играть по их правилам, просто потерплю немного, привыкну, и тогда вернется то время» (и сама не знала, что имела ввиду под «тем временем», проблемы всегда ждали за углом). И чем дольше она пыталась жить во дворце по правилам элиты, тем сильнее была жажда к познанию мира за его границами.

«Тогда, прошу вас, будьте моим другом, потому что когда кто-то идет по этому пути без сопровождения, каждый встречный норовит вставить палки в колеса».

С того дня в сообщениях «вы» сменилось на «ты». Оказалось, с этой личностью можно было о многом поговорить. Будь то история о голубых огоньках над водой, жестоком каннибале или загадочном пророчестве. Да и спросить можно было о чем угодно — алхимия, магия, тактика, политика — он знал ответы на многие вопросы и всегда расписывал их до мелочей. К середине осени половина работы была сделана — уже шесть знаков горели, и пока что ни одной ошибки. На очереди было седьмое зелье, в тот раз Риза написала еще одну строчку под рядом вопросов.

«Мне бы очень хотелось встретиться с тобой, когда замок будет открыт мы найдем нужную книгу, разойдемся и больше не спишемся. У меня есть друзья, но с ними никогда не обсудишь таких вещей. Многие вопросы, которые мучили меня годами, теперь нашли ответы, благодаря тебе.»

«В свое время я тоже искал их, находил, и вопросов становилось все больше. И сейчас много таких, о которых большая часть Паладии даже не задумывается. Некоторые из них тоже нашли ответ благодаря тебе, не думал, что кто-то еще способен меня чему-то научить.»

Предпоследнее зелье было готово к концу осени. Георг созывал рыцарей, но дочь правителя решила немного подождать. Она сильно рисковала, однако и оставить своего друга без помощи не могла. Он тоже спешил — какие-то дела в связи с грядущим конфликтом. Из-за этой спешки никак не получалось закончить последнего варева, тогда Риза решила схитрить. Она откроет замок силой — защиты почти не осталось, как и времени. Лишь бы все это не оказалось напрасным, и та чертова книга таки лежала бы на своем месте!

С оружием внутрь не пускали, пришлось использовать те заклинания, которые наследница выучила за полгода. Первое, второе, третье — бесполезно, как с гуся вода. Четвертое — дверь вздрогнула, но не открылась. Повторив его несколько раз принцесса чуть не упала — от недостатка магической энергии голова начала кружиться — зато замок упал на пол, а заместо двери появился бесконечный темный коридор.

Пошатываясь она зажигает свечу, медленно идет мимо полок. В голове вихрем вздымаются слова, их перевод и произношение зачем-то… Половина корешков стерта, все пахнет сыростью, а если название было испорчено, и его невозможно прочитать? А если книга сгнила в сыром помещении?

Нет, она цела, и не заметить первую историю Паладии трудно. Ее обложка сделана из золота, а страницы — из меди. Они потемнели, однако не заржавели и не рассыпались, как бумажные. Слова очень древние, даже старые эльфы не помнят тех наречий, на каких она написана. За спиной раздается шепот — казалось бы, голос незнакомый, но именно он пел ей первую колыбельную.

— Риза, не делай этого. — Умоляет Галия. — Тот человек чудовище, он хочет разлучить мать с ребенком. Ты должна знать, какой это грех, как себя чувствуешь без матери.

Одна рука хватает фолиант, вторая все еще держит свечу. Рукопись слишком тяжелая, она неподвижно лежит, не замечая попыток поднять ее.

— Семья должна быть вместе, и мы тоже будем. — Голос становится все ближе. — Никаких чужаков, и тебе не придется называть матерью эту выскочку Азеркину. — Странное чувство появляется в затылке, свет отгоняет их, но над его куполом уже нависла угроза.

— Кем бы он не был, я ему доверяю, а тени никогда не скажут правды!

Швырнув свечу впереди себя, Риза ненадолго отгоняет врагов. Она хватает книгу и несется к бледно-сиреневому сиянию в том коридоре, что лежит по ту сторону двери. Позади нет никаких звуков, и все же разум чувствует — оно плывет, словно призрак, витает в воздухе.

Беглянка приземляется в луч света с громким грохотом. Сверху бежит стража, девушка запихивает книгу в сумку и прячется в другом коридоре. Эльфы, заметив открытую дверь, что-то говорят на своем языке. Со всей тарабарщины принцесса понимает лишь одно: в старой секции лежит клинок, и он для темных что-то вроде сердца света — реликвия. Ну и ладно, больно нужны ей чужие артефакты, будто прошлого раза не хватало.

Находку дочь короля положила на то место, где лежали «Основы магии тьмы», ту книгу просто спрятала под стол — никто и не заметит. Теперь ее друг точно найдет то, что искал, если оно спрятано в той книге. Осталось только одно незаконченное дело, и девушка хочет разобраться с ним, ведь другого шанса уже не будет. Она садиться за ближайший стол для письма, берет пергамент, перо и чернильницу. Рука выводит слова, разум особо не задумывается над смыслом.

«Я пишу это поскольку знаю, что больше не встретимся. Мы знакомы слишком хорошо, чтобы просить тебя раскрыть свою личность, и о себе говорить нет смысла — если тебе это не надо, никогда не пойдешь искать. Просто знай, что под твоим пером моя душа нашла покой, была бы у нас возможность сесть в тишине, никуда не спешить, и обсудить все те тайны, что остались неразгаданными… »

— Риза! — Чья-то рука оттащила ее от стула. Принцесса поспешно прикрыла письмо рукой. Это был ее товарищ полугном.

— Как ты меня нашел?

— Догадывался, ты еще в годы нашей службы помогала темным, и проявляла интерес к чужакам. Сейчас не важно, король хочет видеть тебя, скоро все королевство перевернет вверх дном!

— Хорошо, иду я, только дай книгу на место поставлю…

— Времени вообще нет, от обещал головы посносить градоправителям, если ты не придешь, а среди них мой отец.

========== Часть 9 ==========

— Отец, я отлучилась ненадолго, весть о том, что ты меня ищешь дошла не сразу…

— Главное, что моя семья теперь тут. — Ох и не любила она такого настроения короля. Если его не интересовало, где дочь шаталась и почему не приехала сразу, значит дело было серьезное. Не дожидаясь, пока девушка спросит, правитель продолжил. — Королева гомов объявила нас личными врагами, пускай она не нападет в день переговоров, до того момента все мы в опасности.

— Почему бы тебе просто не вернуть ту формулу, зачем империи понадобилась броня в мирное время?

Георг отложил очередной указ и перевел взгляд на дочь. На ее запястье остался синяк от крепкой хватки полугнома, а на лбу красовалась шишка — видимо, врезалась в дверной проем, когда бежала, такое уже случалось. Он знал, что наследница трона могла быть ответственной, внимательной, строгой, когда надо. Вопрос только в том, как долго принцесса держала эту роль, и смогла бы держаться в строе на протяжении многих лет.

— Риза ты… Не очень опытная правительница, иногда приходиться жертвовать чем-то ради великой цели. Стимы уже давно угрожают лесным эльфам, а они не просто союзники, теперь мы одна семья.

— Так значит формулы у тебя уже нет, отдал ее родственникам Азеркины? Тогда пусть подгорный народ им войну объявит, не думаю, что наша новая семья прибежит защищать границы долины Ив.

— Правду говоришь, людям не выстоять в этой войне, а гномы наверняка помогут механизмам. Я тоже думал над этим, очень долго, и план уже был готов, только вот обстоятельства так сложились… Не получится у меня поехать в этом году на переговоры, лекари от твоей мачехи не отходят, оставлять свою жену в такой момент, как можно?

В тот миг что-то заволновалось в душе рыцаря. Нет, смерть эльфийки была бы ей только в радость, но вот к ребенку вроде как сестра испытывала жалость. Странствия по Паладии ни раз заставляли задуматься: а так ли много у нее друзей, готовы ли стать за Ризу горой те, ради кого она рискует жизнью?

Для лесных эльфов младенец не будет родным, они воспринимают его как печать, подтверждение брака (хотя как показала практика, даже дети не спасают династии от разводов), мать… Что-то подсказывало девушке, что та женщина видит в нем лишь инструмент — шанс когда-то стать королевой и править государством через родную кровь. Для отца он будет частичкой души, но сможет ли он все время быть рядом? На этот вопрос дочь короля уже знала ответ, поэтому смягчила тон и уняла свой гнев.

— Оставайся, уверенна, совет поймет. В конце концов у большинства из них тоже есть семьи, я могу поехать вместо тебя, один раз получилось усидеть на троне.

— На тебя можно рассчитывать? — Положив руку на личную печать спросил правитель.

— Я не подведу вас, мой король. — Став на колено, как и подобает рыцарям имперской гвардии, заверила воительница.

— Тогда слушай внимательно: наш остров состоит из трех королевств. Сумеречный лес — территория эльфов, с ними мы все еще держим союз, долина Ив — наши земли, Запретный лес — угодья некромантов. Если последние присоединятся к нам в войне, ни один флот не сможет незаметно причалить к берегам, даже птица не пролетит! В открытую о таком на мирных переговорах говорить нельзя, придется встречаться тайно, избегая старейшин совета.

— Нет никакой надежды, что мы уладим этот конфликт? Может, стоит поговорить с сансаем, и уговорить его вернуть эту трижды проклятую формулу?

— А заодно и убить всех кузнецов в двух королевствах, ведь гномы не станут проверять, кто узнал секрет, а кто нет. Эта идея — лишь одна из немногих, все они приводят к жертвам и войне в конечном счете. Самым лучшим вариантом будет союз: на наши земли никто не сунется, весь флот пойдет на самую слабую часть, отделенную от троицы островом. Я не могу влиять на решения Ваниэля, но нападение с двух сторон — совсем другое дело. Либо он разберется со стимами, и тогда пойдет на компромисс, либо потерпит поражение, такова жизнь.

— И все же мое мнение остается неизменным. Лучше было бы вообще в этот конфликт не влезать, будто своих проблем не хватает.

Диалог прервала старая нянька. Она вбежала, упала королю в ноги и начала что-то несвязно бормотать. Риза попыталась успокоить старушку и та еле-еле выдавила из себя, что ребенок вот-вот появиться на свет. Троица кинулась к покоям Азеркины, падчерице пришлось остаться у двери. Мачеха, хоть и находилась в полубреду, заметив ее начала извергать проклятия, и чтобы не накалять обстановку отец велел оставить их.

Вбежал лекарь, а тогда еще двое, и еще четверо — словно со всего королевства сбежались. Тем временем девушка заметила недобрый знак — сущность в шубе, покрытой снегом. Он появился на несколько секунд перед глазами, с громким криком затолкал что-то в мешок, а тогда исчез. По ту сторону роженица продолжала кричать и проклинать мир, на чем свет стоит.

Сарам рассказывал о нем — старик Мороз. Это существо обитало в горах Фростена, оно некогда не заходило в пещеры, так как их оберегал Негасимый Огонь, зато любило слоняться по снегу. Считалось, что если непослушные дети выбегут без присмотра родителей в стужу, Мороз украдет их души, положит в мешок и заберет с собой, а тела превратит в сосульки и оставит лежать под сугробами. Ученые-механизмы полагали, что Мороза как сущности нет, а придумали его потому, что в древние времена множество отпрысков гномов терялись и замерзали насмерть в горах.

Получается, Уна каким-то образом установила контакт с этим духом, и решила отомстить врагу за кражу. Впрочем, каким бы жутким он не был, старик все еще оставался призраком, а темные маги умели вступать с ними в схватку и побеждали почти в половине случаев.

Чтобы провернуть такой ритуал не достаточно было знать имя соперника, для его вызова требовалось приготовить специальный отвар, выйти из тела и сражаться на равных. К счастью первые заклятия темной магии придумывались в бытовых условиях и многие ингредиенты были доступны в современности.

Забежав на кухню Риза закрыла дверь, вода в котле уже кипела — видимо няня готовила себе похлебку, но так и не успела добавить овощей. Из-под потолка девушка достала курицу, отрубила у нее пару лап, затем залезла в коморку и достала от туда полынь — простой народ отгонял ею крыс и моль, а алхимики называли «травой мертвецов». Третьей составляющей варева была мандрагора — ее испарения помогали войти в транс. Зелье было не самым простым, однако по сравнению с некоторыми другими рецептами еще сносным.

Смешав все воедино принцесса начала шептать заклятие, поглубже вдыхая едкий дым. Сперва организм сопротивлялся, легкие сжимались, глаза слезились, но девушка не сдавалась, со временем дыхание стало замедляться, а затем и вовсе слышаться со стороны, как в детстве, когда малышка спала сбоку от отца.

Открыв глаза рыцарь обнаружила, что стоит посреди зала, где давно уже не было огня. Снег вперемешку со льдом, инеем и морозными узорами прятал рунические символы на колоннах, пол представлял из себя решетку. Где-то там, под тоннами льда, лежал слой почерневших, давно остывших углей. Возможно, когда-то кланы гномов проводили тут собрания, до того, как вошли в пещеры.

Сущность стоит в дальнем углу, он снимает шубу, как любой человек, вошедший в свой дом. Под нею оказывается скелет, кости которого состоят из острых сосулек. Зубы белые, тело прозрачное, волосы из снега, а глаза переливаются всеми холодными цветами. Вместо одежды броня — та самая, гномья, зачарованная рунами.

— Эй, отморозок, верни мне краденное, живо!

Мороз оборачивается и что-то говорит. От его слов вокруг вздымается метель, разобрать речь невозможно, только смех в конце услышать. Буря успокаивается так же быстро, как началась, вора нигде не видно.

И тут с потолка осыпаются сосульки. Не те, что их дети втыкают в нос снеговику — этим больше сотни лет, они высотой в трех людей будут. Край одной из них цепляет щеку, оставляя царапину, и это при том, что тело похоже на мутную жижу с легким зеленоватым свечением. Справа слышится крик ребенка, вперемешку с ним вопит мачеха. Происходящее теряет реальность.

Ухватив свой кинжал девушка бросается на вопль, лезвие попадает между ребер чудовища, его кости тут же покрываются острыми шипами, руны на броне зажигаются. Скелет открывает рот, зубы противно скрипят, оттолкнув его Риза бросается к мешку, из сотни огоньков один тянется к ней, рыцарь хватает его, за ее шиворот цепляются холодные, подобные иглам, пальцы.

— И не старайся, я тебе его не отдам! — Порвав плече своего наряда (надо было одеться в броню, перед тем как совершать странствие), соперница отбегает так далеко, как может, падает лицом в снег, прижимает к себе огонек и шепчет обратное заклинание. Снег скрипит под его шагами, лицо окутывает пар.

В дверь стучится стража. Еще пару минут назад испарения из котла казались теплыми, теперь они обжигающее. Принцесса смотрит на свои руки — одежда порвана, а огонька нет, как так? Однако, думать стоит о другом — какой-то паренек кричит, что на кухне заперся колдун, и надобно его повесить.

— Да будет Люксилина свидетелем, это черная магия оскверняет наш дворец!

Хорошо, что кухня располагалась на первом этаже. Наученная рыцарскими походами, воительница выскочила в окно, зашла через черный ход, накинула поверх рванной одежды мантию, вытерла кровь и вернулась к покоям мачехи. Дверь открылась, за спиной отца Риза увидела спящую Азеркину — кто-то из целителей дал ей снотворное, а на руках у Георга лежал младенец, завернутый в пеленки с золотой окантовкой.

— Познакомься, это Юриан — твой брат.

— Очень приятно, сэр. — Наследница выдавила из себя улыбку, они с мальчонкой успели повидаться еще до того, как это сделали мать с отцом.

— Роды у королевы были тяжелыми, мы уж было думали, он мертвым родился, но после нескольких попыток все-таки начал дышать, хвала архангелам! Я озолочу каждого, кто боролся за жизнь моего крохи! — Заявил правитель. — А теперь позовите священника, пусть осмотрит принца и вынесет свой вердикт.

О, Риза хорошо знала эти фокусы-покусы. Сама она, к счастью, никогда не участвовала в подобных ритуалах, но от знакомых-полукровок была наслышана. Когда в семье, где по наследству передавалась власть и целые земли, рождался ребенок от смешанного брака, его обязательно проверяли на принадлежность к той или иной расе, от этого зависела судьба малыша. В Паладии закон был един для всех: возглавить страну может только та раса, которая правит из покон веков. По этой причине Сарама отстранили от права наследия, отправили служить рыцарем, из-за этого волновались многие короли, устраивая политические союзы. Бывало так, что среди десяти-пятнадцати детей никто не мог претендовать на трон, и тогда борьба начиналась между дальними родственниками.

— Госпожа, вы волнуетесь? — Спросила няня. — Если мальчик человеком родился, на трон будет уже два претендента.

— Как бы там ни было, я не причиню зла брату — он моя семья.

— Не сомневаюсь, миледи, а вот ваша мачеха. И простым слугам понятно, что она сделает все, чтобы именно ее отпрыск взошел на трон.

— Коронация нового правителя не только радость, если кто-то взял корону, значит прежний ее хозяин умер. Мой отец еще много лет проживет, а в последние его дни пусть народ выберет более достойного из нас.

Они последовали за королем, уже через пару минут к ним вышел священник и вернул новорожденного. Слуга ангелов сделал запись в семейной книге — там были все потомки династии с их датами рождения, вступления на престол, изгнания, смерти и прочего.

— Милорд, должен сообщить вам что Юриан был рожден с эльфийскими ушами, однако в руках его ветка дерева из Вечного леса не расцвела. Как вы знаете, все дети светлых эльфов с самого рождения способны оживлять растения, вне зависимости от того, кем был второй родитель. По сему делаю заключение: хоть ушами он похож на свою мать, по крови ваш сын человек, и не принадлежит к династии сансая.

Вердикт удивил всех, но только не старшую сестру. Какая-то ее часть подсказывала, что так оно и будет.

========== Часть 10 ==========

Ночка выдалась беспокойной. Снегопад замедлял передвижение, кучер винил в этом триклятую магию гномов, игнорируя тот факт, что на улице зима хозяйничала. Ризу клонило в сон, но каждый раз, когда она прислонялась головой к подушке, корона начинала давить в виски.

— Почему нельзя надеть ее после того, как мы прибудем на место? — Спросила дочь короля.

— А вдруг на дороге встретим других советников? Миледи, вам нужно держаться на высоте при любых обстоятельствах! — Отвечал королевский писарь. Он был послан Георгом в помощь дочери, хотя от швабры, с примотанными к ней пером и бумагой, было бы больше толку.

— Попробуй тут сохранить достоинство, вся Паладия считает нас причиной войны! Люксилина свидетель, я очищу имя отца и тогда они посмотрят на нас с уважением.

Они прибыли с небольшим запозданием, даже механизмы и эльфы, жившие на отдельных островах, уже были на месте. В этом году собрание проходило в Сумеречном лесу, за те несколько месяцев, что принцесса провела во дворце, он сильно изменился.

Кристаллы поменяли цвета на беловато-синие, внутри появились чудные узоры, растения скинули листву, теперь под корой можно было заметить прожилки, по которым текло фосфорное вещество. К сожалению метель и важные дела не позволяли долго любоваться красотой.

Слуги провели их к тронному залу, у дверей стоял Сумериэль, он тщетно уговаривал стражей открыть дверь. Рядом с эльфом стал писарь, дочь короля показала печать, ее пропустили.

— Не честно, почему ей можно? — Негодовал юноша.

— Наш правитель временно передал свои полномочия дочери, сам он остался в замке с сыном. Печать каждому дана одна, и на совет больше шести не войдет. — Поделился своими знаниями наставник.

— Жаль, Георг мудрый король, от него на переговорах толку было бы больше. — Это был Разак, он стоял у окна и подошел, заметив последних прибывших.

— Разве вы не должны быть там? — Удивленно спросил писарь. — Помниться, на всех переговорах с королем документы подписывали.

— Замещал главу Вечного союза, я ведь его главный советник и по стечению обстоятельств товарищ.

Тем временем Риза села на свое место. Никто не отчитывал за опоздание и не задавал вопросов, почему как и кого заменили. Одна печать в одни руки — этого было достаточно. Обсуждение продолжилось, словно ничего и не произошло, темные эльфы отчитывались об уничтоженных чудовищах, кто-то спорил с ними. Принцесса окинула зал взглядом и заметила, что угрюмого Разака там не было. На месте зомби седел тот, кого она видела только раз в жизни — вампир, тело которого было покрыто письменами. С одной стороны, это можно было использовать, чтобы уговорить его помочь, с другой поговаривали, что если упырю понравится вкус крови, он может и сожрать.

Дела шли одно за другим. Отчет об уничтожении организации разбойников (не так весело, как звучит, они орудовали в землях эльфов, люди вообще ничего не знали о шайке), какие-то технологии по строению кораблей, и раз уж речь зашла о том, чтобы поделиться новыми достижениями, властительница Подгорного королевства решила вставить слово.

— Я вернусь к своим требованиям. Правители долины Ив, верните нам формулу стали, тогда кровопролития удастся избежать. — Уна предпочитала носить не корону, а шлем, украшенный руническими письменами. Казалось, она готова хоть сейчас вскочить и отрубить голову, тем не менее королева старалась избежать жертв.

— Именно с этой целью мы одолжили вашу сталь. Возможно, кража не самый лучший поступок, но как иначе, если под угрозой стоит земля вечной весны? — Этот прием писарь назвал «поцелуем лжеца»*, единственное, что подходило к данной ситуации.

— Хочешь сказать, это мы броню украли? Да как ты смеешь! — Лесной эльф вскочил из-за стола, подошел к имперке, потянулся за мечем, только вот беда — оружие сдавали при входе.

— Ваших имен не называла, держите себя в руках. — Отодвинувшись от него ответила девушка. — И незачем так орать.

Сансаю пришлось сесть на место, и пусть негодует сколько хочет — начинать войну с тремя народами сразу не рискнет.

— Виновники будут наказаны, все до единого! — Заявила гномиха. — Я дам вам неделю на то, чтобы вернуть краденное, иначе быть войне!

Дальше была та часть, которую наследница ненавидела больше всего. И дураку было понятно, что отступаться правительница не намерена, возможно, чтобы унять чувство совести, другие пробовали отговорить ее, уладить конфликт. Закончилось это тем, что уже гномиха разозлилась, она покинула зал.

— Пожалуй, мы поддержим Уну. — Обчислив все возможные варианты за несколько секунд выдал Зеон. — Уши оторву тебе, погань. — Рука, снабженная шипами (изъять их из тела было невозможно) просвистела над головой Ваниэля, стим пригрозил пальцем сансаю, тот не спешил дерзить в ответ. — Придет еще время.

Как только остальные разошлись, к принцессе подошел темный эльф. Он сказал, что их союз останется в силе, последователи тьмы готовы помогать в грядущей войне. Поблагодарив его девушка кинулась прочь из зала — метель утихла, правители спешили разъехаться. Ей надо было догнать некроманта и как можно скорее.

— Куда ушли эти из Запретного леса? — Налетела рыцарь на своего писаря.

— По тому коридору пошли. — На автомате ответил тот.

Дочь короля побежала в указанном направлении, затем одна мысль догнала ее. Обернувшись, несостоявшаяся дипломтака спросила у наставника:

— Как зовут лидера нежити?

— Седига. — Кинул он в след.

Представители Вечного союза спорили со стражами. Те не могли найти оружия, из-за чего Разак обещал всех линчевать. Риза замедлила шаг, стала с боку от спорящих, попыталась выровнять дыхание, правая рука непроизвольно сжала левое запястье, будто тот шрам снова начал болеть.

— Се-ди-га, нам нужно поговорить до вашего отъезда.

— Пленники из темниц сбегают, люди пристают. О, когда же эта эра закончиться! — Выхватив у стража свой меч Разак повесил его на пояс. — Нет времени решать чужие проблемы.

— А время позже приехать к нам с визитом будет? Пожалуйста, дело срочное.

— У нас свои порядки действуют, нельзя просто так сесть и поболтать. — Лицо зомби искривилось от злобы. По сравнению с этим негодование мачехи было мелочью, она хоть просто ненавидела, а этот прям горел желанием изничтожить.

— Если срочно сделаем исключение. — Возможно, из-за того, что другие лидеры сейчас толпились во дворе замка, а может в меру каких-то познаний он принял решение выслушать принцессу.

— Вам виднее. — Уняв свой гнев ответил товарищ. — Миледи, надеюсь эти переговоры с вампирами обойдутся без травм.

Они отошли к лестнице, которая вела в подземелья. Времени было мало — в любой миг кто-то мог прийти, будь то слуга или правитель.

— На наши земли война надвигается, вы сами видели. Нужно действовать сообща, долина Ив и Сумеречный лес будут держать оборону, есть ли такая вероятность, что вы поможете нам?

— Войны смертных не волнуют нас. Мы поможем, только взамен потребуем плату — за каждый месяц тридцать человек отдавать.

— Зачем?

— А вы действительно хотите знать это?

— Хочу. — опустив взгляд в пол сказала дочь Георга. — Прежде чем принять решение, нужно все взвесить.

— Зомби питаются человеческой плотью, ее не так то просто достать. Распря предполагает большие затраты, живые помогут содержать войско, а души мертвых его пополнят. Принимайте решение сейчас, у меня много дел.

— Дайте мне минуту.

Отец был прав — без жертв не обойтись. Такого решения король не одобрит, скорее всего перестанет доверять Ризе, или даже отправит в темницу… С другой сам советовал любой ценой договориться — если гномы высадятся у берегов Запретного леса, или более того, заключат союз с нежитью, погибнет куда больше людей, а преступников в тюрьмах много — никто не поведет невиновных на смерть.

— Хорошо, долина Ив принимает ваши условия.

— Тогда составим договор.

Седига позвал советника, тот подошел к подоконнику, положил на него лист бумаги и достал тонкую железную палочку, край которой раскалил заклинанием. Видать, они давно хотели заключить подобную сделку, пробежавшись по бумажке взглядом принцесса убедилась, что все так, как говорил лидер нежити.

Первым свою подпись поставил вампир, раскаленное железо оставило черный след, однако не подожгло бумаги — кажется, эту технологию они украли у стимов. Взяв то странное устройство девушка посмотрела на бумагу, в тот же миг замерла, парализованная озарением.

Эти буквы выглядели знакомыми. Завитки на С, наклон в правую сторону… Сомнений не оставалось. Сознание отчаянно рвалось куда-то в прошлое, слова уже вертелись на языке, куча вопросов одновременно. Рыцарь усмирила их реальностью — одно лишнее высказывание и сделка сорвется. Она так же поставила свою подпись, бегло посмотрела на лицо вампира, стало только хуже.

Он догадался, ничего удивительно, ведь они много писем друг другу отправили. Тоже собирался что-то сказать, но воительница и слушать не желала — не хватало ей еще отчитываться перед Разаком, и слушать насмешки обоих. Вернув документ рыцарь вернулась к писарю, все произошло так быстро, оно и к лучшему.

— Госпожа, вы выполнили поручение отца?

— Перед ним и отчитаюсь, скажи, тут есть балкон? Мне надо подышать свежим воздухом, после таких-то переговоров.

— Конечно, на втором этаже. Приказать слугам приготовить вам комнату, или отправимся домой?

— Переждем ночь здесь, иди, скажи.

Спровадив наставника девушка пошла на балкон, ноги ее не держали. На щеках заблестели слезы толи от отчаяния, толи от боли. Из кармана она достала записку — так и носила с собой, без возможности найти получателя. На улице было темно и холодно, тени могли напасть в любой момент, но совсем не те мысли волновали принцессу. Вновь перечитав письмо наследница рода Люксилины прошептала:

— Сама виновата, ты знаешь, что не живые не могут любить, забудь об этом и о тех ночах, когда трепетно ждала ответа. Только хуже сделаешь, а пострадает целая империя.

Записка была разорвана и брошена в снегу, игнорируя тени, шаги в замке, расспросы писаря и неприятное покалывание в кистях от холода девушка направилась в гостевую комнату. Не успела она упасть на кровать, как в дверь постучали.

— Риза, родители сказали мне, мы вместе воевать будем.

— Это правда, а что тебя не устраивает?

— Просто неожиданно как-то. Твоя мачеха из лесных эльфов, а ты ее кузена в грязь втоптала, еще и альянсы с нами устраиваете. Как твой отец умудрился одновременно…

— Не продолжай, я и сама иногда в шоке от его поступков. У меня брат родился, слышал? Теперь от Азеркины не отвяжешься, даже если захочешь.

— Она настолько любит твоего отца? — Они сели на кровать, принцесса сняла корону и отшвырнула ее на стол, эльф улыбнулся.

— Какая к черту любовь? Сам знаешь эти династические браки — просто показуха.

— Не всегда. Много лет назад, когда моему отцу еще века не было, он был темным рыцарем — самым лучшим воином во всей армии. Что? — девушка расхохоталась. — Разве не видно?

— По тебе не особо.

— Ладно, как знаешь, но твоя ненаглядная эльфиечка влюбилась в него по уши. Прям как в книжке: воительница ордена золотого феникса, рыцарь тьмы, идеальная любовь. А вот нет — он полюбил мою мать, и когда исполнился век должен был жениться, угадай, кого выбрал?

— Уж не эту истеричку.

— Верно. Азеркина клялась отомстить ему, рыдала, кричала. Тогда это звучало как смешной анекдот, у кузины сансая были деньги, но не власть — собственная свита на дух не переносила. Теперь у нее есть титул, наследник, можно сказать, она потенциальная королева, и если эта красотка взойдет на трон, плохо будет всем.

— И чем я могу помочь? Пообещать взять ношу на себя? Так это само собой разумеется, никуда не деться от судьбы.

Хотел эльф еще что-то сказать. Кого-то убить, сводного брата или мачеху — не важно. Заниматься интригами в собственной семье Риза не собиралась, она поблагодарила принца за гостеприимство, поклонилась и выставила за дверь, на душу снова накатила печаль, улыбки и след простыл. Не переодеваясь девушка упала на кровать, да так и уснула, хоть во снах можно было сбежать от проблем.

Комментарий к Часть 10

поцелуй лжеца - аналог риторичесокго приема поцелуй иуды

========== Часть 11 ==========

Поле боя озарила яркая вспышка, на секунду вся битва замерла. Со стороны людских укреплений, словно древнее проклятие, слетела золотая птица феникс. Ее броня слепила каждого, кто осмелился поглядеть, движения были быстрыми и точными. Тонкие стрелы пронзали уязвимые места в броне, мертвые гномы падали штабелями.

— Погляди, Разак, на острове Жизни целый орден Фениксов, вот кто действительно заслужил право носить золотую броню.

— Королева империи знает толк в стрельбе. — Отвечал Седиге товарищ. — Но как по мне нет ничего лучше старой доброй булавы.

Зомби кинулся на врагов не скрывая улыбки, впрочем, его оружие цепляло и людей — кто же станет разбираться на таком большом ратном поле? Возможно, сплетни о том, что живые трупы нападают на всех без разбору, правдивы? Друг точно знал, это не так.

Много лет назад в долине Ив жил один крестьянин. Он свято верил в доброту и благочестие рыцарей, все детство провел изучая владение оружием, верховую езду. В конце концов юнца зачислили в армию, там он и провел десяток лет, надеясь что когда-то ему позволят сесть на коня и назвать себя сэром.

Приближалась война за остров — эльфы уплыли, нежить осталась. Люди вознамерились уничтожить их города, чтобы единолично владеть самой большой территорией в Паладии. Их отряд был атакован высшими духами, половина воинов пала. О том, чтобы забрать тела товарищей, никто и не подумал. Разака ждало воскрешение в виде зомби, он сохранял сознание, что удавалось единицам, при этом был обязан служить некроманту, поднявшему его. Рабство продлилось полвека, а со дня освобождения прошло еще больше лет. То поколение людей давно ушло, однако живой труп все еще испытывал к ним злобу.

— Значит имперскую армию ведет Азеркина? — Седиге не нужно было кидаться на мечи, он вполне неплохо обходился магией.

— На нашей стороне да, к эльфам отправили ее падчерицу. Говорят, у эльфийки был конфликт с луназиром, вот король и решил отослать ее подальше от Сумеречного леса. — Не переводя дыхания выкрикнул советник. Гном рассек ему левую руку, в ответ на это зомби вырвал кусок плоти прямиком из черепа нападавшего, рана тут же затянулась, даже шрама не осталось.

— Передай Георгу, что договор не с его женой был подписан. Если люди будут гнать Подгорный народ через наши земли, его дочери придется приехать в столицу и подписать второй.

— Как пожелаете.

***

— Твой отец совсем спятил, посылать мечника на поле битвы со стимами? Они же арбалеты ходячие, расстреляют только так. — Негодовал Сумериэль.

Их войска только что встретились. В тот самом портовом городе, где когда-то потеряла украшение темная ведьма. Небо укрыли серые тучи — явный знак приближения кораблей механизмов. Эти твари могли драться часами, пока ртуть не кончится.

— Скажу тебе по секрету: отец не думал, что стимы нападут, они должны были плыть к эльфам, вместо этого Зеон решил помочь гномам и раздавить «жалкие мешки с мясом». Возможно, из-за шахты киновари… Они владели ею пару лет.

— Ты же понимаешь, что если механизмы доберутся до источника питания, они никогда не уйдут?

— Естественно, поэтому мой отряд рыцарей взорвет все к чертям, к слову селитрой, которую изобрел их Творец. Сарам, Альпон, за мной, остальные помогут эльфам.

***

— Госпожа Азеркина, вы — потрясающий стрелок.

— Не стану обольщаться комплиментами от гнилого трупа, что тебе надо? — Гномы отступили, пользуясь передышкой королева хотела написать письмо мужу, возможно, он уже простил ее.

— С недавних пор наши народы помогают друг другу, не без помощи вашей падчерицы, этот мир очень нестабилен, одна ошибка и события прошлого повторятся.

Эльфийка слушала одним ухом. Перед глазами снова и снова проносилась картина: Георг кричит на дочь, негодуя от подписанного договора, она набирается смелости обвинить негодницу в связи с нежитью, но никаких доказательств не находится. Писарь подтверждает — союз чисто политический, ни о каких тайных учениях и интрижках речи не идет. Разъяренный король заставляет ее, кузину избранника солнца, воина Золотого Феникса, извиниться перед той, которая отдала жизни соотечественников некромантам. Обоих отправляют воевать, сын остается один в чужом дворце, где сторонники принцессы могут его отравить или удушить.

— Правитель — человек чести, в юношестве был рыцарем, управлял городом у столицы и ни разу не был пойман на взятке. Не сомневайтесь, союзу быть.

— Откиньте формальности, миледи, всем известно, что за малейшую помощь нежити людей казнят, а дипломатия у нас складывается только потому, что народ не хочет видеть свои могилы разоренными. У меня к вам будет просьба, думаю, мы оба выиграем от этой сделки.

Предмет обсуждения истинная леди предпочла сохранить в тайне. Она обещала подумать над предложением, и посоветовала собеседнику ехать завтра утром — чтобы не опередить почтового голубя. Оставшись наедине с собой остроухая взялась за письмо: ссоры ссорами, а известия надо докладывать.

Король Георг!

Спешу сообщить вам первой: армия гномов была откинута к границе. За те пару недель, что я провела на войне, успела соскучиться за сыном, надеюсь, вскоре снова наступит мирное время и мне не придется уезжать из дома.

Чтобы поскорее настал этот час вы должны отправить свою дочь на переговоры в столицу нежити. Только второй договор позволит нам пройти по их земле и выгнать полуросликов обратно в горы. Еще раз прошу прощения за оскорбления, нанесенные принцессе, ее сердце чисто, а помыслы направлены лишь на благие дела. Доверьтесь же и вы Ризе, ни одно чудовище не опорочит доброго имени нашего рода!

Пусть Разак забудет о своем предложении и подавиться им. Когда выбор стоит между сомнительным миром и властью в королевстве, решение очевидно.

***

Троица выбежала из шахты. Альпон был самым ловким, поэтому ему выпала честь поджечь фитиль. Искра побежала по паутинке из пропитанных спиртом веревок, одна за другой взрывчатки срабатывали, все рушилось. Шум смог заглушить только скрежет шестерней — отряд стимов приближался.

— Их вдвое больше, нам повезло, разведчики. — выпалил сын графа.

— Повезло? Да они нас уничтожат! — Негодовал полугном.

— Нужно продержаться, крепитесь, рыцари! — С этим криком неудержимая воительница достала свой меч и кинулась на механизмы.

Из их рук мигом полетели стрелы, Риза прикрылась щитом. Большая часть застряла в основании, некоторые просвистели над головой. Заряды быстро закончились — они не могли носить много внутри тела, а запасные припасы разведчикам не выдавали. Теперь троица кинулась в рукопашную — были хоть какие-то шансы.

Механизмы обнажили кинжалы, которыми орудовали не хуже, чем пальцами. Сараму пришлось полегче — его тяжелая броня все вынесла, ударом молота он сломал одного стима, второй и третий тщетно пытались попасть в слабое место.

Альпон сражался алебардой, она ударяла о корпус и отскакивала, юноша заметил щель между листами металла, но чтобы добраться туда, нужно было разбежаться.

— Принцесска, прикрой!

Дочери короля тоже несладко пришлось. Ее уже впечатали в землю два раза, на третий она прошептала небольшое заклятие, меч раскалился и пробил железо. На кольчугу полилась черная жидкость — смесь непонятного масла с Серного острова и ртути. Запах стоял ужасный, а тут еще двое на подходе.

Став перед ними девушка отвлекла внимание, механизмы сразу отметили легкую броню и возможность ее пробить. Они накинулись на жертву, используя множество клинков, те вращались с молниеносной скоростью, пару раз что-то сильно ударилось о ребра.

Просвистела алебарда — один из них попросту развалился, второй продолжал наступление. Меч отбивал какие-то удары, но стим был терпелив. Дождавшись момента он засадил нож точно между ребер, рана тут же начала печь из-за ртутной жидкости на одежде. Друзья оглушили последнего робота, один из них, кажется, полугном, поймал принцессу и положил ее на траву.

***

Когда Георг увидел свою дочь, его душу сковал холод. Она лежала в госпитале бледная, как мел, у раны края были покрыты черной гадостью, которая прикипела к ним и просвечивалась даже через бинты. Стимы отступили — им нужно было вернуться на родной остров и пополнить запасы топлива, войска получили передышку. В тот миг королю стало по-настоящему страшно, он видел Ризу другой… Совсем не веселой, и даже не хмурой, как бывало когда он ее огорчал.

Девушка выглядела мертвой. Не слабой, не раненой, не больной — словно дышащий труп. Целители заверяли, что больная сможет выздороветь, но из-за отравления еще долго будет ослаблена. До этой встречи правитель не верил, что дети могут умереть раньше родителей, теперь мысли о кончине и престолонаследии снова заполнили голову.

Несомненно, наследница была достойна короны. С того самого дня, как она покинула дворец и пошла служить в рыцари, чтобы откосить от дипломатических визитов до сегодняшнего момента девушка поменялась. Больше никаких жалоб отцу, ревности, истерик. Для народа какая-то там родственница короля превратилась в реального персонажа, более того героя. И теперь, когда воспитание принесло свои плоды, правитель задумался: а готов ли он к такой дочери, или все еще хочет поиграть с ребенком?

— Моя дорогая, ты должна понять, это для твоей безопасности… — Начал говорить Георг и тут же заткнулся. Это так он планирует отговорить Ризу от участия в войне? — Да, я сам отправил тебя в гущу битвы, но это было наказание. Вообще ты принесешь больше пользы… — Уже лучше, но слишком прямо. Не согласиться, будет с трудом дышать, а все равно попрется воевать, просто чтобы доказать, что еще может держать меч в руках. — Ради твоего брата, пока Азеркина воюет, вы ведь толком не виделись…

В точку. Мать Юриана всячески прогоняла сводную сестру от младенца. Это лучшее, что он может сделать как отец — уберечь старшего ребенка от гибели, а младшему подарить надежного друга. Решено! Когда дочь проснется, он скажет ей, что брат скучает по матери, и убедит остаться во дворце, пока рана не затянется. Хотя бы на пару месяцев это сработает.

— Ваше Величество, вам послание от королевы.

Гонец вручил небольшой свиток. Перечитав его, правитель засомневался. Эльфийка просила, чтобы он отправил принцессу в качестве посланника в земли нежити, чтобы подписать еще один договор, а ведь он от первого едва не поседел. Ну уж нет, такая дипломатия похуже ратного поля, лучше сжечь это письмо, не дай Люксилина наследница его обнаружит — тогда даже сотрясение вселенной ее не остановит.

========== Часть 12 ==========

Ноющая боль под ребром все еще не прошла. Преодолев желание поваляться в постели, Риза позвала служанку. Старушка пришла через пару минут, с собой она принесла наряд-гобелен.

Тот день был очень важным. Маленькому принцу исполнился год, а это значило, что он должен был стать под защиту Люксилины и войти в список официальных наследников трона. Азеркина оставалась на войне — гномы отступали и снова возвращались, без второй сделки их невозможно было выгнать. Традиционно в обряде участвовала мать, но в связи с тяжелым положением ее подменяла сестра.

Девушка стерпела горячую воду в ванной, долгое расчесывание и даже согласилась надеть тяжелую мантию с накидкой — обряд проходил в храме, где не было стен. Брату пришлось хуже — его нарядили в несколько одежонок, так что малыш не мог пошевелиться.

Рано утром королевская семья выехала из замка. Наблюдая за пролетающими деревьями девушка задала вопрос:

— Почему его посвящают в последователи архангелов? Эльфы поклоняются Лани и Тьме, а если он не захочет?

— Мне же сказали, и ты это слышала — он человеком родился, а все люди потомки ангелов, правда?

Юриан посмотрел на взрослых, открыл рот, сказал что-то невнятное и продолжил вырываться. Ему не нравилось тихо сидеть на руках, особенно в тесной одежде. А ведь двадцать лет назад принцессу так же зачислили в ряды династии, не спросив разрешения, дети не могут сказать «нет».

Ей захотелось спросить «а можно ли считать отступников предателями», «можно подождать с этим, предоставить выбор повзрослевшему человеку?», девушка посмотрела на правителя, но вслух сказала только три слова.

— Рада за него.

Нет, не стоило поступать так опрометчиво. Как бы сильно отец не любил своих детей, закон стоял превыше чувств. К тому же, зачем начинать неприятный разговор, когда знаешь ответ «сколько лет так поступали, никто не жаловался».

Троица прибыла к девяти часам, погода была солнечной. Храм окружили жители долины Ив, кто-то приехал с другого края империи, чтобы поглядеть на принца. Под громкие крики толпы семья последовала за священником, он провел их в зал с резным куполом, пол замело снегом.

— Дети света, благословленные Люксилиной, сегодня мы собрались здесь, чтобы принять еще одну душу в свои ряды. Пусть ангелы возьмут маленького Юриана под свои крылья, наполнят голову мудростью, а сердце — милосердием. — Начал свою речь священнослужитель.

Риза тоже была под опекой, эти самые существа отыскали ей жениха, позволили родиться мессии теней в их же храме, допустили гибель ее матери. Возможно, предки ведали что-то, неизвестное смертным, может кара была милосердием, одно наследница знала точно — защищать ребенка будут стражи, родные, значит не так они полагаются на высшие силы.

Сморщенная рука легла на лоб, брат продолжил вырываться, воительница второй рукой осторожно обняла его, не давая махать руками. Началось чтение молитвы, купол засверкал божественным сиянием. Принц успокоился, увлеченно наблюдал за этим — магия света, чарующее зрелище. В один миг на ребенка налетело множество маленьких искр, а тогда старик выкрикнул последнее слово и свет угас.

По окончанию ритуала малышу повесили крест на шею, сводная сестра такой же потеряла в тринадцать, может четырнадцать лет. Вот и все, а шуму-то было, и парадную одежду надевать пришлось. На обратном пути мальчик разбушевался с новой силой, чтобы успокоить его по прибытию домой принцесса взяла одну из книг, что мачеха привезла с родины, там было много картинок и сказок.

Тем временем другая нянька (гувернантке Ризы давно было пора на пенсию) переодела принца, воительница выпроводила ее, брата усадила на колени и открыла первую попавшуюся сказку.

— Сад желаний, смотри, какая красивая роза, черная… Ты же не понимаешь эльфийский, я переведу. Итак, в одной далекой стране жила была девушка, прекраснее которой не было на свете. Однажды ее заметил волшебник, и тут же влюбился, он предложил красавице жить в роскошном дворце с садом, балконами и большой-большой сокровищницей. «Не будешь ни в чем знать отказа» — пообещал жених.

Девушка приняла приглашение и не пожалела. Ей были подарены самые яркие платья, дорогие украшения, волшебные животные. Но больше всего полюбился жене волшебника сад — каждый день в нем расцветали всевозможные цветы, их хозяйка поместья вплетала в волосы и собирала чудные букеты.

И рос среди них необычный цветок. На первый взгляд — роза, окрашенная в черный, на самом деле ядоцвет. Его запах манил, а отвар из лепестков был способен любому подарить настоящее счастье. «Дай мне этот цветок» — попросила девушка. Муж отказал. «Он слишком опасен, но ты можешь приходить и любоваться» — сказал алхимик.

С тех пор позабыла девушка про все дела. Каждый день приходила она к тому растению, садилась на вечнозеленую траву и глядела. Алхимик оставался непреклонен, тогда красавица попросила помощи у природы, и та сжалилась над просящей.

«Я дам тебе шанс прикоснуться к цветку, ощутить его бархатистые лепестки, но не больше» — Пообещала царица жизни.

В тот же день сад накрыл дождь, затем пришел холод. Растения покрылись тонким слоем льда, он спрятал острые шипы. Жена волшебника прикоснулась к цветку, на лице засияла улыбка.

«И как же я раньше жила без тебя, о, волшебный цветок! Не хочу отпускать тебя, не хочу делить ни с мужем, ни с самой жизнью!» — и сказав это сорвала ядоцвет, разбила ледяные оковы. Шипы укололи ладонь, девушка упала замертво, но улыбка с ее лица не сходила.

Увидев это волшебник призвал саму Смерть. Спросил он женщину с косой: «За что забрала ты любовь мою?», на то получил ответ «Было твоей жене дано все, чего она пожелает, и лишь один цветок нетронутым остался. Могла она и глядеть на него, и коснуться, да только всего этого было мало, и чтобы завладеть им девушка кинулась в мои объятия».

Юриан спал, свернувшись калачиком на коленях сестры. Осторожно подняв его Риза отнесла малыша в кроватку, укрыла и пожелала сладких снов. Выйдя из детской дочь короля столкнулась с мачехой, та сразу же прижала ее к стене и чуть не перерезала горло кинжалом.

— Что ты забыла в комнате моего сына? — Даже броню не сняла, кровь окрасила золото в рубиновый цвет.

— Уложила спать, пока мать шаталась черт знает где! — Падчерица попробовала убрать нож из-за чего лезвие полоснуло по руке.

— Уважение прояви, перед тобой королева.

— Вы бы не гордились так, госпожа. Отец свой супружеский долг исполнил, больше он к вам не притронется, с эльфами лесными войну развязал, вы же здесь по этому поводу? Позаботьтесь лучше о своем ненаглядном сыночке, другой семьи у вас не будет.

— Ваше Величество! Ваше Высочество! — Стражи растащили их и забрали у Азеркины оружие. Принцесса воспользовалась моментом, чтобы улизнуть.

— Моему кузену войну объявили, это правда? — Оставив в покое негодницу эльфийка накинулась на слуг.

— Таков приказ короля, миледи. Стимы три отряда наших воинов убили, их останки развесели на кольях, а сансай не удосужился даже одного отряда послать.

— Но ведь он сам воюет!

— Луназир тоже на войне, он родного сына отправил, чтобы тот прогнал врагов и похоронил останки союзников.

— И как же мой муженек не поймет, все это подстава. Они хотят втереться в доверие, долина Ив погрязла во тьме, нечисть рвет ее на части, как свою подстилку.

— Осмелитесь сказать такое господину Георгу, лишитесь головы. — Предупредил страж.

— О, не беспокойся, с ним я еще поговорю.

Войдя в детскую остроухая закрыла дверь. Она упала на колени у колыбели сына, коснулась крохотного носика. Хвала всем силам природы, мальчик дышал.

В малом обеденном зале — обычно там трапезничали слуги — Ризу ждал сюрприз. Альпон и Сарам расселись на лавке, по требованию им принесли мясо, вино, колбасы — пол кладовой опустошили. Рыцарь села между полугномом и сыном графа, вид первого ошарашил подругу.

— Дружище, а где же твой глаз?

— Да так, выбил один полурослик. Называл нашу семью предателями, потому что мы отказались прятать армию гномов. А я считаю — где родился, там твой дом, с кем вырос — те твоя семья. А твоя-то рана как?

— Зажила… ну почти. Отец все пытается удержать меня в замке, уже душно в этих стенах.

— Ты серьезно? — Благородный рыцарь подавился вином, как последний пьяница. — Так ведь из-за тебя то мы и не можем выгнать гномов! Их этот лидер, упырь проклятый, говорит что договор с другими не подпишет, только с тобой.

— Эх, будь она неладна, эта дипломатия. Каждый раз, как пытаюсь все наладить, только хуже получается.

— Согласен, я бы на твоем месте уже десять договоров подписал, еще бы обокрал соседей и выпросил бы себе красивую эльфийку в помощницы.

— Да в твоем случае хотя бы хорька, и тот убежал бы.

Товарищи обменялись оплеухами, Риза насчет хорька согласилась. За несколько минут ее облили вином и одарили фингалом, Сараму расцарапали руку вилкой, Альпон потирал ушибленный бок. Отдышавшись друзья залились смехом — после года разлуки наконец-то собраться вместе!

— Паладины, войска ордена гуляний и проблем, могу ли я рассчитывать на вас? Есть такое дело, о котором даже король не должен знать.

— Еще как!

— Отошлите мое письмо тому вампиру, я в свою очередь попытаюсь улизнуть из дворца.

Тут уж стало не до шуток. Товарищи переглянулись, первым отошел полугном. Нет, их подруга не могла строить козней против отца.

— Попробуем помочь, вряд ли за нами будут следить. Только будь осторожной — однажды король не простит.

Поблагодарив воинов девушка понеслась в свою комнату. Дрожа от волнения она выхватила чернильницу и перо, достала бумагу. Сложнее всего было успокоиться, ведь малейшее неверное движение и чернила растекутся.

«Если того требуют обстоятельства, мы встретимся. Как будущая королева я сделаю все, чтобы защитить свою империю.

Теперь хочу попросить как друга, мне очень нужно поговорить о вещах, которые не обсуждаются на моей родине. Надеюсь, у вас найдется несколько свободных минут.»

Когда-то записки лежали в книгах, эта была запечатана ее личной печатью. Друзья пообещали не открывать, ушли поздно вечером, вместе с отрядом рыцарей. Теперь Ризе предстояло найти способ улизнуть со дворца, упрашивать отца было бесполезно, оставался только побег.

========== Часть 13 ==========

Надевать доспехи, даже самые простые — дело долгое и трудное. Из всевозможных шлемов, кирас, лат и щитов Риза носила только кольчугу, стальные сапоги и перчатки, но даже их пришлось оставить в сундуке.

— Предки правили империей с начала времен, и ты справишься. — Поглядев в зеркало сказала девушка. — Просто не смотри ему в глаза, все обойдется.

Обычные штаны с кожаным ремнем и кофта с длинными рукавами, еще несколько минут кривляний перед зеркалом — надо было упрятать медальон. Принцесса выходит из своих покоев, за ней следуют стражи — приказ отца. Наследница говорит, что хочет провести время с братом, через пару минут слуга сообщает: Азеркина ужинает с Георгом, у нее есть около получаса.

Воительница заходит в детскую, прогоняет няньку, прикрывает дверь. Юриан просыпается, смотрит на нее, готовый закричать.

— Братишка, не бойся. Мне очень-очень нужно уйти, давай сохраним этот секрет, ладно?

Когда сестра дала ему с полки деревянную лошадку принц успокоился. Кроха с интересом наблюдал, как девушка открыла окно и осторожно залезла на тонкий выступ. Помахав мальчишке рукой, дочь короля двинулась дальше. Через пару минут вбежала нянька, она закрыла окно и сказала «безответственная», что бы не значило это слово.

Беглянка маленькими шагами двигалась по выступу. Стены замка были надежными, но стоило оступиться и ты упадешь. Сады вокруг дворца станут могилой, если только не упасть в озеро, из всех вариантов самый безопасный.

— Разве она не с братом?

— Да нет же, не выходила.

— Найдите, его Величество нам головы отрубит!

С одной стороны, стражей жалко — не должны люди страдать за ее выходки, с другой от переговоров зависит исход войны, судьба королевства. Империя дороже короля, семьи, невиновных — простая истина, которой учат с детства.

Легкий ветерок подымается наверх мощным порывом, еще секунда и он свистит в ушах, затем тело охватывает ледяная вода — хорошо что в начале зимы не замерзает. Одежда тянет на дно, руки хватаются за корень ивы. На берегу холод наступает с новой силой, можно почувствовать, как дрожат под кожей кости, словно в сказке. Стиснув зубы девушка идет в казармы, стучит в знакомую дверь. Однорукий вояка открывает — большую часть времени он сидит дома, времена войн и обучений остались позади.

— Миледи, что вам угодно?

— Мне нужна сухая одежда и поприличнее. Тут вопрос дипломатический, надо решать.

— И ваш отец, конечно же, одобрил это решение?

Некоторые люди способны видеть насквозь. Бывший рыцарь был не из таких, однако за годы обучения принцессы неоднократно был свидетелем ее споров, побегов, негодований.

— Одобрит, когда мы выгоним гномов и сделаем еще один шаг для окончания войны.

— С огнем играете. Однажды вы натворите таких дел, за какие ваш отец не простит.

Побурчал наставник да согласился. Дал свою старую одежду, вышитую, парадную, подвязал поясом и представил друзьям как новобранца. Попросил, чтобы подбросили ее до земель нежити, молодые ему поверили, так и покинула принцесса дворец.

Запретный лес получил сове название не просто так. Чтобы дойти до столицы следовало отыскать провожатого — шаг в сторону и неприкаянные души разорвут тебя. При воительнице оставался медальон династии, немного денег и обед, отданный учителем.

В таверне на границе часто появлялся беспокойный дух по имени Мория. Судя по ее зачарованным доспехам, принадлежала к армии некромантов, а не просто без дела слонялась. Странница подошла к полупрозрачному силуэту, уж лучше это чем зомби-каннибал или голодный вампир.

— Мне нужна помощь. — Сказала она, протягивая деньги.

— Интересно, что же людям от нас понадобилось? — Спросила баньши, не спеша брать оплату.

— Проведите меня к Седиге, нам нужно поговорить.

— Тебя к нашему повелителю? Если умереть хочешь, можем найти менее болезненный способ.

Вместо ответа принцесса показала свой медальон. Возможно, какие-то ремесленники с другого края Паладии не знали, что значит герб империи, но воины точно должны были. Поглядев на него бестелесная задумалась, однако улыбка с лица не пропала.

— Продала души людей ради мира, наслышана о тебе. Допустим, до резиденции дойдешь, а там несколько легионов воинов, они не пропустят. Раз в пять лет мертвецы терпят гостей, сцепив зубы, вот через год и попробуй.

— А ты научи как надо, чтобы не трогали. Если гномов не выгнать, война никогда не закончится.

— Поглядим, какая из тебя ученица. — Тон голоса резко поменялся, жаль что собеседница не умела читать мысли, да и на поиски другого спутника не было времени.

После наступления темноты они подошли к границе. Гнилой труп пробурчал что-то, можно было разобрать слова «запрет», «узнает», «всех нас». Баньши ответила: хозяйке Северных болот лучше знать, зомби заткнулся.

— В Запретном лесу живет множество тварей, не все они слушают некромантов. Кого тут только не встретишь, всех не пересчитать. В основном зомби, призраки, вампиры, реже скелеты. У каждого существа своя иерархия, тебе не нужно в ней разбираться, а вот что важно запомнить: у неживых тут только четыре дороги.

Самые низкие духи — неосознанные. У них нет сознания, могут слоняться сами по себе или находиться в услужении. Таких тварей легко обдурить, но если какой маг одарил своих рабов чутьем охотника, ни одной живой душе не скрыться.

— А от них помогают обереги?

— Да, только от низших и помогают. Хоть какая-то польза от этих ваших крестов, камней или что там люди используют.

— Верно… — Унимая волнение ответила гостья.

По обе стороны дороги загорались разноцветные огни. Страдчие или потерчие, так их называли — души новорожденных, нежеланных детей, что шатались по свету неприкаянными. Их свет мог завести в болото или на край обрыва, поэтому Риза старалась следовать только за большим силуэтом, с которым разговаривала.

— Иногда мертвечина возвращает сознание, а с ним и знания, полученные при жизни. Они могут быть свободными, если какой-то некромант не покорит, однако большая часть добровольно идет в услужение, ну или их заранее подымают с такой целью, тогда поднятый обязан служить.

— Зачем кому-то идти в рабство?

— После смерти отвергнутые не могут оставаться на прежнем месте. Они чувствуют зов нашего покровителя, идут сюда, как эти огни, а в Запретном лесу правила другие, жизнь другая. Не зная этих правил слабые станут жертвой сильных, а чтобы силу найти, надо быть ближе к тем, кто эти самые правила знают.

На службе у хозяев особо хорошие солдаты могут получить артефакт, заклинание, в конце концов пищу. Не так-то просто найти хорошее место, если у тебя есть мозги. За своего господина они стоят горой, никакие пытки не отпугнут.

Хозяева это та нежить, которая состоит в Вечном союзе. Если ты Седигу видела, Разака тоже должна была повстречать. Помимо них есть еще одиннадцать: на каждый город свой, мои угодья у границы, поэтому и встретились в таверне.

Многое довелось узнать посланнице. Оказалось, существовал один артефакт, способный усыпить стражу — рука славы. Баньши обещала поискать такую, а на ночь призвала низших духов, чтобы те оберегали ее место упокоения. Бестелесные существа восстанавливали энергию при помощи медитаций, поглощая энергию, в таком состоянии они не реагировали на крики и шум, словно крепко спали.

Так Риза осталась сидеть одна в окружении призраков, к тому же в темноте — не любила Мория огонь. Стражи гостьи не трогали, но от этого спокойнее не становилось. Как можно было уснуть на шершавой траве, в холоде и непонятном тумане?! Стало понятно, почему рыцари отрядами ходили к соседям на переговоры.

Принцесса закрыла глаза и запретила себе открывать их, осматриваться от каждого шороха. Безмозглых трупов духи отпугнут, высшие не посмеют перейти дорогу равной себе, по крайней мере до встречи дочь короля под защитой. А если переговоры сорвутся? Тогда придется возвращаться той же дорогой, так что лучше запомнить каждый поворот. Вдогонку кинется отряд гнилых мертвецов, или каких-то скелетов.

«Нет, даже не думай. Он твой друг, друзья так не поступают, даже когда ссорятся.» — собственные мысли вызывали улыбку. Друзья называют друг друга на «вы» — странно, представители двух королевств, чужие друг другу, на «ты» общаются — еще страннее.

— Он дал мне конфету со вкусом жуков… — Тонкий детский голосок вытянул из странного состояния — толи дремы, толи глубоких размышлений.

Чтобы вспомнить, пригодилось всего несколько секунд — такие вещи трудно забыть. Они никогда не виделись, но сильно повлияли на судьбы друг друга. Жертва культистов и рыцари короля Георга — их разборка на кладбище была первым серьезным заданием.

— Где ты, почему не на небе, с ангелами?

Позади привидений на ветке терновника встрепенулась белая голубка. Прозрачный силуэт обернулся, однако нападать не стал — не его территория. Немного подумав девушка подошла к краю круга, птица заговорила человеческим голосом.

— Вампир запросит высокую цену, ее нельзя уплатить. Нам нужно лишь немного времени, один раз выгнать подгорных, так говорит Небесная Мать.

Еще одно имя Люксилины, его использовали только монахи и души под ее защитой.

— Обещаю, я найду чем уплатить долг, только как мне войти во дворец, переполненный нежитью?

— Следуй за мной.

Птица полетела вглубь леса, за ней оставались светлые пылинки, Риза вырвалась из круга, побежала следом. С каждой ветки что-то слетало — толи вороны, толи призраки, толи листья, земля отсвечивала, как на кладбище, ползучий бурьян цеплялся за обувь. Спустя несколько минут птица замедлилась, они стояли посреди поляны с огромным деревом. Голубка сидела на одной из ветвей, принцесса пробиралась к ней через бурьяны.

— Ты послужишь будущей королеве после смерти, принеси последнюю жертву, и архангел примет тебя.

С кем разговаривала птица? Став у дерева рыцарь ужаснулась — там болтался тот самый крестьянин, что был отцом погибшей девочки. Вороны выклевали глаза, со рта стекала гниль, рваная одежда покрылась грязью, задубела — болотные испарения грели землю, но не верхушки леса.

— Возьмите мою правицу, госпожа, то будет вам в защиту. — Прохрипел мертвец.

— Святые угодники, что вы забыли в Запретном лесу, почему висите здесь?

— Тени забрали моих детей, то я один остался, не было се другого пути.

— Только самоубийство? Да как так можно, о, Пресвятейшая, прости ему этот грех!

Висельник улыбнулся, его лицо стало еще более отвратительным, кусок кожи отвалился, обнажая череп и челюсть.

— То вы так говорите, бо не знаете. Когда потеряете усе то мо и поймете, я б то раньше не стал висеть так ото.

Риза достала кинжал, думала, придется рубить несколько раз, что вызывало моральное неудобство, однако рука отпала с первого, странница спрятала находку в дорожную сумку и подалась назад, пожелав напоследок висельнику отыскать свет. В первых же кустах пришлось прятаться, причем мгновенно — где-то рядом взлетела стая птиц, просвистела коса.

— Кто тут моих покойников забирает, меня рабов лишает? У, попадись, чертов вор, все кости вырву!

Еще один баньши, на его броне преобладали шипы. Призрак размахивал своей косой и вопил так, что земля содрогалась. Изо всех щелей вылетали твари — гули, скелеты, зомби, духи и прочий сброд. Хозяин обочины Самоубийц приказал искать вора, принести ему тело — чтоб в ряды зомби стало, и душу — чтобы в цепи заточить.

Затаив дыхание девушка поползла к лагерю. Приходилось ей и в болото нырять, и дыхание задерживать, в конце концов один упырь догнал ее, только была беглянка уже около Мории, тут то призванные ею духи сцепились с незваными гостями.

— Мы опять за границу будем воевать? — Спросил дух. — Отдай мне воровку, или я тебя…

— Не кричи, слышу. Дела мне до тебя нет, а воровка твоя — принцесса долины Ив, она здесь с дипломатической миссией.

— И по какому такому праву эта дипломатия забирает моего мертвеца?

— Да уймись ты, люди нежить не подымают.

— Только монахи знают, как экзорцизмом заниматься, это Люксилина душу к себе призвала. — Вмешалась Риза, за что поймала неодобрительный взгляд обоих.

— Разак приказал не пускать чужих в Запретный лес. — Уже спокойнее добавил властитель земель самоубийц.

— Он такой же представитель союза, как и мы с тобой. Хочешь пожаловаться? Давай, посмотрим, кто быстрее до столицы дойдет!

На том они разошлись, хотя живой спутнице долго пришлось выслушивать жалобы. Во всем этом был только один плюс — запястье висельника. Воры зажигали свечи в руках славы, чтобы парализовать жителей дома, так же магия работала на стражей, будь они хоть скелетами хоть вампирами.

А чтобы сократить путь Мория пошла через Альдегар — город вампиров. С местными ее сосед не очень ладил, к ней кровопийцы относились более лояльно. Земли укрывал гранит, высокие сооружения, венчанные надгробиями. По словам баньши, они так же уходили на много метров под землю. Тут жили не просто упыри, а тысячелетнее существа, вампиры, прожившее триста или пятьсот лет не могли мечтать даже об уголке на окраине, город можно было пересечь за день если быстро идти, после захода солнца встречаться с его жителями не рекомендовалось.

Опаздывая парочка спряталась в магическом кругу на одной из улиц. Первые тени упали на крыши и понеслось — со всех окон вылетали мыши, собираясь в черные облака, с дверей выбегали существа, похожие на людей, их доспехи были древнее самой жизни. До рассвета им предстояло перебежать двое соседских владений и налететь на империю…

— У нас ведь перемирие, так чем же они теперь питаются?

— Седига предлагал рабов, не стали брать. На гномов охотятся, не ради победы, а для азарта. — Прошептала призрак.

Переждав, пока хозяева покинут имения, путники двинулись дальше. Порой Мория хватала Ризу и швыряла то за угол, то в кучу снега (тут болот было меньше, и тепла соответственно тоже). Подходили к ней вампиры и спрашивали — не видала ли человека заблудшего.

— Нет, не видела, да и нельзя на них нападать — перемирие.

— За одного никто воевать не будет.

До того момента, как добрались они до Ревенкровла — города, названного в честь замка, а заодно и столице Запретного леса — все тело покрывали синяки. Принцессе хотелось поскорее вернуться домой, скучные полянки и безобидные леса показались такими желанными, но впереди оставалось еще одно дело — переговоры.

— Благодарю тебя, страж Северной границы, еще выпадет мне шанс тебе отплатить.

— И не вспоминай. — Ответила наставница. — Хоть чему-то и научила, а исход переговоров от тебя зависит.

Комментарий к Часть 13

У крестьян тут речь что-то среднее между русским и украинским, надеюсь не слишком спутанная для читателей. Поскольку они не очень-то учат письмо и грамоту, у простолюдинов свой диалект, но высшее общество их понимает, так как слуги-выходцы из крестьян окружают их.

========== Часть 14 ==========

Не только принцесса долины Ив пришла на переговоры. Под дверями стоял Ваниэль со своей свитой, а напротив него — Хельга, в окружении подгорных воинов. Девушка решила обойти их, хоть отец и держал союз с лесными эльфами — и тот и другая ее недолюбливали.

К воротам подлетели призраки, они открыли их и пригласили гостей войти, дочь короля поспешила догнать дипломатов, но тут между ней и посланниками появился Разак.

— С вами о встрече не договаривались, будьте любезны, вернуться домой. — За натянутой вежливостью чувствовалась злоба.

— Мы союзники, вы даже гномов пустили. — В таком же тоне ответила собеседница.

— Они пришли как полагается со свитой, в парадном, поклонились советнику, попросили аудиенции. А вы явились в таком старье, что даже в мои времена такого не носили, и теперь ни с того ни с сего требуете почтения.

— Ох, и не люблю же я дипломатию. Дай мне сил, Люксилина. — Говоря это, наследница трона держала за спиной свечу. Она быстро зажгла фитиль огнивом и вытянула руку славы перед собой, Разак тут же замер, как статуя.

Его тело было парализовано, но глаза наполнялись злобой как живые. Пройдя мимо него девушка не удержалась, и швырнула в ходячего трупа свою мантию.

— Положи где-нибудь, и не наглей. — Мимовольно проскочила улыбка, не каждый день получается досадить недоброжелателям.

В замке не было излишеств — гобелены в древних символах встречались у дверей, шторы служили способом убрать солнечный свет, пол без ковров из белого мрамора, стены — из черного, подсвечники с острыми краями, двери в три раза тяжелее обычных. За одной из таких девушка обнаружила стол, на нем валялись блюда с остатками человечины — должно быть обеденный зал для зомби. Запах гнили доводил до тошноты, за второй дверью, которую удалось открыть — клетки, в них те самые рабы из империи, заметив человека осужденные кинулись на колени, начали молиться и вопить.

Надзиратели были замечены не сразу. Шестеро бугаев-зомби стояли под стеной, один даже тянул руки к двери, да так и замер из-за свечки. С третьего раза нашлась нужная дверь — у нее витали приведения, а по ту сторону кто-то оживленно беседовал. Руку славы пришлось спрятать — чтобы не нервировать никого, стражи оказались умнее Разака и заметив медальон династии обещали пропустить. Один из них прошел сквозь стену (духи без доспехов могли себе такое позволить) через несколько секунд загробный голос объявил:

— Леди Риза Конзекрейт из долины Ив прибыла.

Ответа посланница не расслышала, на секунду сердце замерло, а тогда двери отворились. Поправив корону, которой не было (дело привычки) дочь Георга вошла в огромный зал, тут уж работники не скупились на украшения, каждый уголок можно было рассматривать часами.

Окна с витражами, сюжеты на них могли знать только создатели, потолок резной, в узорах преобладали вороны, тонкие линии и терновник. По центру стол и стулья — не мрамор, а дуб, но такой темный, каких не найдешь во всей империи. Седига сидел перед большим окном, по обе стороны были стражи, гномиха и эльф так же взяли с собой по двое помощников, они не участвовали в переговорах, лишь охраняли, однако в замке Георга и таких «спутников» к столу не допускали.

— Снасай Ваниэль, принцесса Хельга, глава Вечного союза Седига, я приветствую вас и надеюсь, что эти переговоры будут удачными. — Говорить заранее заготовленные слова, продиктованные этикетом, оказалось не так-то просто в одиночку. Во время первой встречи гостей принимал отец, на душе было легче, у эльфов с ней всегда были рыцари, здесь же девушка была одна, она не могла видеть своего лица, но была уверенна, что даже измученные баньши выглядели лучше.

Слуги предоставили место около гномов — злая ирония. Житель острова Жизни продолжил, словно ничего не случилось.

— Если вы помогаете людям, то и нам должны. Стимы разнесли столицу, отравили воду, чтобы их остановить нужно сражаться без устали день и ночь.

— С вами никаких сделок не заключали. Раз уж представитель людей здесь, давайте у нее спросим.

— Ваша кузина приходится мне мачехой, и слепому очевидно, какие у нас отношения, только вот когда нас атаковали машины смерти вы не удосужились помочь. А как насчет темных эльфов, они тоже союзники, с ними вы не спешите перемирие налаживать. — за эти слова злиться будет больше Азеркина, чем отец.

— На вашем острове живет три народа, мы сражаемся один на один.

— Сами начали войну, теперь не жалуйтесь.

На последующие вопросы Риза не отвечала. Она не хотела доказывать что-то гномам, так как не любила повторять дважды, и про подосланного эльфа решила не говорить — место было не подходящее. Прошло несколько мучительных минут, прежде чем разговор перешел на гномов.

— Вам не стоит переживать об этом, мать готова заключить перемирие и отвести войска, формула стали вернулась в наши кузницы, а воевать с нежитью себе дороже.

Ваниэль побледнел, теперь загнанных в угол тут было двое. Не важно, шпионами ли или какой хитростью подгорный народ вышел из игры.

— И вы тоже, миледи, пришли не по адресу. — заявил вампир. — Пока не наладите отношения с людьми, мои воины ваших к кораблям не пустят, будут они сидеть на границе до конца времен.

— Договоримся. Стимы в своей ярости ужасны, с такими союзниками топор надо держать наготове.

Еще одна неприятная тема — нежить могла отогнать стимов, но за это требовала высокую плату. Сердце света, артефакт целого народа нельзя отдавать ни за какую цену. Воительница обещала подумать над предложением, в надежде поменять товар.

В общем переговоры продлились три часа. Все это время наследница людского рода пыталась молчать. Хельге удалось уговорить некромантов пропустить к верфи раненых, чтобы те отбыли домой, ее дипломатический талант был куда полезнее жалких попыток Ризы не разозлить эльфа. По окончанию гостям отвели три комнаты, так как за окном смеркалось. Скелет отвел принцессу к ее покоям и посоветовал не выходить в коридор, но не успела она прикрыть дверь, как Ваниэль ворвался и прижал провинившуюся к стене.

— Кто тебе позволил сюда соваться? Я сегодня же отправлю письмо твоему отцу, пусть поставит на место, или разведется с моей кузиной.

— И пожалуйста, один раз уже было, только Юриана вы не тронете — он как и я человек, по закону останется с правителем.

Лезвие кинжала просвистело над головой, полоснуло по плечу. Не дожидаясь второго удара девушка ухватила эльфа за ухо и оттолкнула в сторону, тот кажется, задумался о последствиях, спрятал оружие, сделал глубокий вдох.

— Без тебя разберемся, хвала великой Лани, королевой такой негодяйке не стать.

Ушел. С тяжелым вздохом рыцарь закрыла дверь, упала на кровать. Гостевые комнаты выглядели уютнее остального замка, и все же ей казалось, что это место прихлопнет всех живых до рассвета.

— Черти бы побрали к теням забрали все это… — Сказала девушка, закрывая лицо руками. — И дипломатию, и мачеху, обязанности у меня на все нервов не хватит. Как же короли справляются, как будешь ты, братишка, держать репутацию перед всеми? Наш род не благословлен Люксилиной, мы прокляты, прокляты!

Пытаясь успокоиться Риза уставилась в потолок, но бездонная тьма мрамора еще больше напрягала. Слова утихли, превратились в мысли, завертелись в голове. Они подталкивали к краю очень медленно и уверенно в то же время.

Однажды весною маленькая принцесса подбежала к своему отцу — хотела поиграть. Он сидел на троне, рядом стоял флакон капель от головной боли и бокал. Поглядев на нее правитель швырнул кубок в сторону, взял девочку на руки, туман в его глазах отступил… На время.

Теперь намерения были более чем ясны. Георг устал, дочь была отрадой, помогала забыться, а сейчас сводный брат спасал ее из омута бед и несчастий. В этом нет ничего плохого, однако бегать к нему каждый раз, как душа заболит неправильно. Вместо того, чтобы тешиться чужим счастьем, надо держаться за свое, если бы только…

Стук в дверь. Тело стало свинцовым за несколько минут, вставать не хотелось.

— Кто там? — Спросила Риза, в надежде уснуть.

— Миледи, вы хотели поговорить, сейчас у меня есть возможность сделать это неофициально.

Седига. Даже самые глубокие уголки сознания боялись вспомнить это имя, а он сам пришел. Одним рывком девушка вскочила с кровати и открыла дверь, левая рука от таких активных движений заныла противной болью.

— Кто на вас напал?!

— Не ваши воины. — Успокоила наследница империи. — Эльфы, иногда у нас возникают мелкие ссоры.

— Дело ведь не только в этом.

— Нет, причина в недавнем торжестве. Уже слышали, моего брата освятили и причислили к ряду официальных преемников трона. Просто священник сказал, Юриан человеком родился, значит должен был стать под защиту Люксилины, ему не дали выбора и мне никто не давал.

— Да уж, долгой будет беседа. В дверях о таком не говорят.

Он сел на стул около кровати, она — на край. Эта мебель из наичернейшего дуба не вызывала доверия, к тому же держать спину ровно три часа — дело не из приятных. Взгляд Седиги зачаровывал, успокаивал, была бы возможность поглядеть на него немного дольше.

— Последнее время меня терзает чувство неизбежности. Нашей семье от рождения говорят: вы рождены править, это великая честь, сама Люксилина вознесет лучших правителей на небо, где станут они архангелами. Даже у крестьян есть выбор, куда пойти работать и как жить, а мне как приговор. Что если человек просто не рожден для короны, от меня ждут политических союзов, дипломатии, верности ангелам, и ожидания разрывают на части.

— Родители дают детям свой путь, так как для них он наиболее понятен и проверен, приходит время и мы сворачиваем с этой дороги на собственную, нет ничего плохого в поисках своей жизни.

— Если я найду не ту жизнь, подведу отца, мачеха подхватит, сторонники ее — разорвут на части. Каким бы сильным не был человек, против толпы ему не выстоять.

Слезы впервые за долгое время. А всего-то одна мысль о том, что король назовет ее чужой. Единственный в мире родной человек, нет, уже не единственный… Хотя если он отвернется, и брат следом.

— Династия похожа на яблоню. — Вдруг добавляет воительница. — Пока яблоки растут на ней, их оберегает ангел-хранитель, а если хоть одно упадет вниз — там будет орда голодных червей, они годами точат корни, никак не могут уничтожить дерево, а вот павший плод с радостью съедят.

— Этот мир не так жесток, как тебе кажется. — Он сидит рядом, держа ее за руку. Толи вампиры настолько быстрые, толи она очень невнимательна. — Я могу рассказать одну историю со своего опыта.

— Сегодня у нас достаточно времени, можно не спешить.

— Тогда слушай: много лет назад этими землями правил дух, мой учитель. После его уничтожения я стал во главе Вечного союза, ко мне пришел один пророк и сказал, что в день рождения темного мессии придет моя окончательная смерть.

Тот старик умер через полвека — ничтожно мало, по меркам вампиров. Он ушел на покой, а слова надолго засели в голове. Сперва не хотелось думать о конце, потом пришло смирение и разумная мысль. Моя смерть была предрешена, но что насчет ребенка? Погибну ли я один, или заберу с собой чуму Паладии?

И вот настал час, когда тени преклонились пред проклятым дитям. Наша схватка закончилась ранением, ей удалось скрыться, пришло забвение как вдруг в меня вдохнули новую жизнь. Клянусь небесными светилами, предсказатель перевернулся в гробу, увидав такой поворот, и когда я понял, что судьба больше не влияет на мое существование, мне стало интересно что будет дальше.

Каждый день и секунда, решение, даже ошибка — невероятное чувство. Столетия провести в ожидании рока, и наконец-то облегчение. Я знаю, кто подарил мне этот шанс.

Его рука сжимает запястье, не так сильно, как в тот раз. Седига вытирает кровь с плеча, хоть глаза и горят каким-то звериным огнем, вид алой жидкости не сводит с ума, как какого-то бестолкового упыря из крестьянских страшилок.

— Не моя заслуга, основы первой помощи не самый полезный навык. Тебя спас человек в черной накидке из вороньих перьев, он знал как, лечить.

— Это был мой покровитель, он сотворил Запретный лес, вдохнул душу в каждый уголок.

— Мне бы не хотелось его обижать, но земли нежити полны непонятного, жуткого. Там рабы, тут черные стены, я знаю, вы нашли на родине что-то прекрасное, увы, людям не дано такого увидеть.

— Почему же? Просто закрой глаза.

Вампир ведет ее к балкону маленькими шагами. Глаза закрыты, а образ все еще остается в голове. Его чарующий взгляд, загадочные символы на теле, завораживающий голос, хищная улыбка. Не встречаться взглядами — глупая затея, сердце стучит очень быстро, оно не станет скрывать.

— Погляди, Риза, дочь короля Георга, вот тот самый мир, покоривший мою душу. Многие существа распрощались с жизнью, очарованные красотой запретного.

Сверху мертвые земли обрели совершенно другой вид. Местами поблескивали кучки снега, черные коряги на их фоне сплетались в паутину, над болотом виталикрохотные зеленые огонечки, земля источала покой. Тощие ветки тянулись к луне, ее бледный лик серебрил остатки листьев, духи цепями звенели во тьме, а время стерло свои границы.

— Знаешь, а когда тебе не нужно спешить, можно осмотреться и многое заметить. Я бы хотела навестить Ревенкровл еще раз, если выпадет такая возможность.

— Приятно слышать, давай сохраним наш разговор в тайне. Завтра ты вернешься в империю, на какое-то время война прекратиться и у вас наступит покой.

Мысли сплелись со снами. Когда она успела дойти до постели, как уснула, почему больше не боялась жуткого замка? Возможно, страх вызывал не сам лес, а тот груз, который теперь упал с плеч?

«Не придумывай, признайся хотя бы самой себе. Когда он рядом, тебе не страшно, и на мир, чужой, неизведанный, посмотрела его глазами». — Сказать это в голове было непросто, а как освободить свои чувства?

========== Часть 15 ==========

— Ты хоть понимаешь, что с наследницей трона могут сделать во время войны, тем более если она странствует в одиночку?

Король пришел в ярость, узнав о пропаже дочери. Сейчас в тронном зале было полно народу, но его это не волновало. Никто не смел вставить слова, даже Азеркина держала свое злорадство при себе, а вот Риза сохраняла уверенность, хотя раньше в подобных ситуациях старалась смотреть в пол и почти сразу просила прощения.

— Некроманты хотели забрать сердце света, мне удалось отговорить их, ты поэтому так зол?

За несколькими словами стояла целая история. Утром принцесса не могла найти себе места, терзаемая вопросом «что может заменить легендарный артефакт?», а тогда ее осенило. Ни что, а зачем. Для чего нежити понадобилось вместилище светлой магии? Подобная вещица может нанести непоправимый вред Запретному лесу, так же как вода из их странного источника отравит все живое в долине Ив.

Тени! Седига хотел поймать их, а культистам для пророчества было необходимо заполучить талисман. Только отобрать эту вещицу у статуи не мог никто, кроме прямых потомков Люксилины, а таких в Паладии осталось трое. Если сердце останется в храме, даже уничтожив весь род людской мессия до него не доберется, а на чужбине всегда есть шанс наткнуться на вора или предателя.

— Дело не в сделке, хотя за твою выходку на переговорах тоже стоит отчитать. Стимы и гномы ищут слабые места, а ты шляешься одна по болотам и лесам, разве так должна себя вести будущая королева?

— Нет, но ведь ты не отпустил бы…

Георг подошел к дочери, было видно, что он плохо спал последнее две недели. Гнев, переживания, страх смешались воедино, однако и радости от встречи нашлось место в сердце. Девушка знала, что в такие моменты лучше не перечить — через пару дней можно будет извиниться и все наладится.

— Риза Конзекрейт, скажи мне, кто твой правитель, кому служит империя?

— Тебе. — Тихо ответила она.

— Скажи, как полагается, кто правит долиной Ив?

— Вы, король Георг, избранник Люксилины. — Став на колени, как это делали рыцари, повторила дочь.

— Именно. И как исполнитель власти я приговариваю тебя к заточению — до конца лета посидишь во дворце, а если осмелишься уйти казню твоего учителя, друзей-рыцарей, слуг каждого, кто поможет, ясно?!

— Как вам будет угодно.

Хотел он еще что-то сказать, но посланник гномов прервал дискуссию. Хельга просила аудиенции, пришла со стражей. Тем не менее, ей удалось убедить имперцев пропустить вооруженных воинов и начать внеплановые переговоры. Провинившуюся выставили за дверь, да и сама она не желала больше спорить с отцом. Пользуясь тем, что мачеха сейчас сидит в тронном зале, воительница пошла к своему брату.

В детской царил хаос. Всюду валялись игрушки, Юриан сидел около комода и вытаскивал от туда вещи, несчастная служанка пыталась отобрать у него рубашку, а мальчишка, отпустив ее, умудрялся вытянуть еще две.

— Миледи, как хорошо, что вы пришли. Мне нужно принести еду принцу, а его ни на минуту нельзя оставить!

— Ступай, я с радостью посижу с ним.

Откланявшись нянька вышла. Взяв деревянную лошадку сестра села рядом с проказником, не было похоже на то, что его кто-то собирался наказать за устроенный беспорядок.

— А знаешь ли ты, какие грандиозные турниры наш отец устраивает? Рыцари со всех уголков империи стекаются сюда, чтобы побороться за место в совете короля, славу и почет. Если за год правителю приглянешься останешься в совете навсегда.

Юриан ничего не понял, по крайней мере, так показалось Ризе. Мальчик смотрел на нее взглядом, полным удивления, а тогда взял вторую лошадку и посадил на нее солдатика.

— Да, они седлают коней, становятся друг на против друга и бегу-у-у-ут, выбивая соперника из седла. — С этими словами первая лошадь понеслась, едва касаясь пола, она столкнулась со второй, тогда рыцари-человечки упали, принцесса ухватила одного из них. — Дальше бой продолжается на мечах.

Опередив старшую младший схватил тонкую палочку, вооружил своего воина и началось новое сражение. Малыш был ловким, похоже, ему рыцарство нравилось куда больше бумаг.

Две победы из трех — неплохой результат. Интересно, стал бы он так же проворно махать деревянным мечем, или настоящим? От железного слишком много крови, убивать врагов всегда трудно но… С каким же удовольствием юные графы, принцы, лорды и герцога хватаются за оружие, как гордо говорят, что уничтожат самого страшного врага, как ждут первой охоты и первого боя.

Враги представляют из себя образы, книжных персонажей, они не живые, не чувствуют боли да и вообще ничего, а их родные с друзьями словно боги — они хорошие, значит их не тронут, никогда не умрут, никогда не проиграют.

Эти размышления прервала гувернантка. Она попросила принцессу покинуть детскую, так как госпожа могла влепить ей оплеуху за нарушение приказа. Уже не такая грустная девушка вернулась в свою комнату, где обнаружила, что у окна сидит ворон с привязанной к лапке запиской.

«Сердце света оберегай от теней, ты права, это долг вашей династии, не мой.»

«Ты можешь кое-что сделать. Выгоним чудищ прочь, тогда они никогда не увидят желанного, мессия хоть и полутень, а года ему отмеряны человеческие, ни для эльфов ни для нежити его изгнание не покажется долгим, а для меня будет честью сражаться на одном поле, пока время позволяет».

Это была третья версия записки. В первой не подумав принцесса написала «будет честью оказаться рядом», во второй заканчивалось «до последнего удара сердца», что было слишком очевидно и бредово для такого письма.

За ужином король порадовал целым рядом новостей. Он ехал на переговоры с Уной в царство гномов, за главную оставлял Азеркину, а еще подумывал о прекращении союза с нежитью — война близилась к концу. Уже утром его карета отбыла, последующая неделя превратилась в ад.

Все началось с поучений. Мачеха постоянно напоминала падчерице, как та должна держать спину, говорить, какой ложкой есть и как кланяться всяким гостям. Было такое чувство, словно девушка вернулась в детство, где вместо мантии за ней таскались воспитатели.

Потом брат мачехи прибыл, пришлось поклониться ему, извиниться за оскорбление семьи и прислуживать три дня подряд. То вино поднести, то плащ подать, и слова против сказать было нельзя — Георг разрешил Азеркине наказывать, как та посчитает нужным, только не физически, ведь шрамов у воительницы было предостаточно.

Так на четвертый день пришлось прибираться в покоях, среди прочего хлама нашлась одна любопытная книжка, написанная эльфом. Давно уже Ризе не доводилось читать на эльфийском, к тому же это был фолиант истории, написанный еще до появления темных.

«… объявился паладин. Был он добр и к эльфам и к людям, гонял нечисть всякую, но никто не знал, кем был тот воин. Толи человек, толи лесной житель — никогда не снимал шлема. Сама Люксилина захотела раскрыть эту тайну, и приказала сыну своему устроить турнир.

И сражались рыцари три дня, а как вышел загадочный воин победителем приказала Причистейшая: сними свой шлем, поцелуй мне руку, и получи награду свою.

Попросил незнакомец лишь об одном: чтобы и его семье дали землю, где был бы он королем, ровно как сын архангела среди людей, но богиня все требовала, чтобы тот показал лицо, тогда рыцарь пожелал остаться анонимом.

На утро взял воитель лодку, собрал тех, кого братьями и сестрами называл, и уплыл восвояси. С тех пор никто не видел защитника, но простые люди в честь него назвали остров, а затем и весь мир — Паладия, и по сей день проводятся состязания, где каждый может стать победителем, вне зависимости от рода.»

Гномы — догадалась девушка. У них тоже проводились турниры, хотя сам подгорный народ обнаружили во времена развития кораблестроения. Ведь раньше лодки были маленькими, не могли вместить в себя много пищи и проплыть больше пары километров, к тому же сами полурослики о себе писали, что предки их нашли суровую землю, но другой не было, так что и поселились там. Значит, после нескольких дней, а то и недель странствий они отыскали тот самый остров.

— Почему мои вещи все еще не собраны, или ты хочешь, чтобы я до завтра остался?! — Эльф зашел в комнату незаметно, из него получился бы отличный убийца.

— Лучше сами соберите, а то гляди пропадет чего.

— И что ты мои книги смотришь?

— Читаю. На эльфийском языке не только ушастые разговаривают.

Вручив удивленному юноше книгу наследница ушла прочь. Утром не только самокоронованный принц уехал, сестрица его тоже покинула дворец — какие-то дела политические, будь они не ладны. Ризе приказали из дому не выходить, а она-то только этого и ждала. Взяла с башни три десятка голубей и разослала приглашения.

Рыцари разгульного стола!

Величаю я себя королевой хмельного вина да кривого меча. А кто оспорить сие хочет, пускай в замок придет и правоту докажет. Ану-ка кто мне бросит вызов?

Чтобы скоротать время на службе, новобранцы основывали свои мини-ордена. Для каждого был символ, кодекс, условные знаки. Своим талисманом товарищи принцессы избрали соленые бублики — так и носили их все эти годы. Туда же со временем присоединились друзья друзей и того тридцать один человек. Уже на закате они приехали, слугам было приказано вынести всевозможные яства да выпивку, и началась большая гулянка.

За право стать королем Разгульных сражались ежеминутно. То кубками, то вилками, то кулаками, то палками. Несчастная прислуга не в силах была остановить это нашествие, что ни миг то разбитое окно или тарелка, на просьбы вразумиться лишь один ответ: «дело чести и достоинства!», пьянка продолжалась до рассвета.

— А что вы тут забыли, господин всемогущий? — Спросила виновница торжества, заметив Сумериэля.

— Хэй, да ты ничего не знаешь, он мой второй глаз спас. — Вступился Сарам. — На войне с нами был, так пусть и выпьет.

Даже Альпон с темным эльфом был на ты. Рассказали товарищи как тот, позабыв свои звания и титулы, с простыми вояками бросился сражаться, отогнал стимов до самого берега. Это была первая гулянка будущего избранника луны, так что троица поддавалась ему в различных конкурсах. Последнее сражение за титул короля-самодура проходило на флагштоках, а вместо арены был тронный зал. Гуляки собрались вокруг, расселись на полу, разливая пиво и вино. В центр поля вышла Риза, она сняла флаг, висевший над троном.

— Ну-ка давай, последний поединок.

— Только потом не жалуйся на ссадины и синяки. — Выскочив перед ней предупредил эльф.

Битва была ожесточенной, но совсем не той, что в былые времена. Никаких больше тяжелых ран, прокленов и угроз. Когда «меч-кладенец» сбил девушку с ног, она лишь улыбнулась, а как их битва перешла на стол, и темный эльф упал, смеялись уже оба. В конце концов остроухий приставил край деревянной палки к горлу.

— Признаю свое поражение. Слуги, корону ему!

Собрали сей венец славы из битой посуды и клея. Затем началась последняя гулянка — в честь провозглашения нового короля. Рассевшись на подоконнике четверо товарищей разделили бутылку самого древнего вина, лежавшего в погребе не меньше трех сотен лет.

— Никогда бы не подумал, что люди так развлекаются. Если бы мой отец узнал…

— Ты посиди тут до завтра, будет примерно то, о чем говоришь. — Заверила принцесса.

— Да уж, а ведь сам Георг в дни своего служения тоже отдыхал с друзьями, как и мои мать с отцом. «Молодецкая дурь» так они это называли. — Добавил Альпон.

— Мои родители готовы подождать, пока я одумаюсь, лет сто может сто десять, но потом — только учеба и правление, никаких гулянок.

— Мне бы и двух сотен не хватило, так что ждать правителю долины Ив придется долго.

Юноша посмотрел на нее так, словно это не шутка была, а какое-то издевательство.

— Ты же понимаешь, что не проживешь столько.

Компания замолчала. Обычно люди не сильно задумывались о смерти, однако во время войны эти мысли участились. И правда, казалось, только вчера они устроили первую гулянку, а сегодня Сарам служил пограничником, Альпон стал графом, заняв место родителей, Риза обзавелась братом.

— Жизнь наша коротка, это правда. — Нарушила молчанку девушка. — Так давайте проживем ее для своих мечтаний, а не чьих-то ожиданий.

— Тост! — Завопил полугном.

— Тост! — Подхватил выскочка-граф.

Король Георг и королева Азеркина домой вернулись вместе. Еще издалека было видно: с замком что-то не так. Столетние витражи поразбивали, запасы выпивки высушили, ошметки мебели валялись на улице. Словно банда диких разбойников отгуляла тут свадьбу, поминки и день Рождения в одночасье. Дочь правителя стояла у ворот, держа брата на руках. Отец подошел к ней, но так ничего и не сказал — все еще не отошел от шока.

— И нечего на меня так смотреть. — Спокойно ответила рыцарь. — Мачеха была за главную, она ушла из замка, а я что могла сделать? Бандиты перелезли через стены и были таковы, не в моих правах погоню устраивать.

— Думаешь, я не понимаю, что здесь произошло? Эх, молодежь, могли бы хоть убрать за собой…

— Иза! — Сказал тонкий голосок.

— Ю…Юриан? Ты…

— Иза! — Повторил мальчик, обнимая сестру.

— О, Люксилина, это ведь его первое слово! Поверить не могу, я чуть не пропустил этого!

— И правда, до этого он только пищал. — Поглядев на малыша сказала принцесса. — Интересно, а каким было мое первое слово?

— Аила, так ты свою мать в детстве называла.

На радостях король позабыл о разгроме — слуги за дополнительную плату приберутся так, что дворец будет сверкать как новенький. Семья направилась в детскую, ведь если принц сказал первое, скоро будет и второе и третье и десятое слово.

========== Часть 16 ==========

Чудищ выгнали к концу весны. Сперва гномы помирились с людьми, чуть позже с эльфами. Совместными усилиями они разгромили флот стимов и добились победы, союзы с нежитью и темными постепенно сходили на нет. Все это время Риза оставалась во дворце, такие важные вещи проходили мимо!

О ходе войн приходилось узнавать из писем. Иногда их передавали товарищи, порой прилетали вороны. Каждый раз когда большая черная птица стучала в окно сердце начинало биться быстрее. Седига писал о преследованиях, присылал карты, просил подмогу. Принцесса могла отослать парочку рыцарей, подсказать верный путь, порой ей казалось, этого слишком мало, но он каждый раз присылал новое. Победил, отогнал, проиграл, но выжил.

Всех чудовищ загнали на корабли и уплыли те в далекие края, где никто и никогда не видал суши. Страшный шторм разделил преследователей, когда погода утихомирилась зверье пропало из виду. Об этом говорилось в последнем письме, с того самого дня, как та черная птица улетела с ответом, воительница не знала покоя.

Они вернутся. Каждый день просыпалась дочь короля с этой мыслью. Вестей больше не было, младший брат не радовал, на козни мачехи падчерица не реагировала. Однажды Георг подошел к ней и сказал, что наказание больше не действует.

— Скоро начнется турнир, дорогая, представители всех королевств приедут сюда, чтобы сражаться за честь и почет. Ты будешь записываться?

— Да! — Словно воспрянув ото сна ответила дочь. — Быть великому сражению, а тогда еще большему празднику!

На самом деле тревога никуда не пропала, однако стоило ли нервировать отца? Он не сильно-то верил в пророчество, предпочитал жить настоящим, а не возможным прошлым. Во дворце началась возня: устанавливали трибуны на улице, готовили покои для знатных гостей и шатры для участников, закупали еду, приглашали новых слуг. Помощь в организаторских вопросах была необходима, к тому же это помогало отвлечься, хотя проблема никуда не пропадала.

До начала турнира оставалась неделя, а двор уже гудел от народа. Эльфы, гномы, люди — все веселились, позабыв вражду. Особо ярых фанатиков войн оставляли дома, наконец-то воцарился мир, такой желанный и радостный. Риза вызвалась помочь повару — спуститься в подвал и проверить запасы вина, подходя к винтовой лестнице она услышала чей-то крик.

— Сгинь, нечиста сила! — В голосе чувствовался акцент простолюдина, наверно один из тех новеньких помощников. Паренек так дрожал, что едва выговаривал слова.

— Когда я хочу есть, никакие кресты не помогут. — Второй голос принадлежал женщине.

Принцесса не спешила кидаться на помощь, сперва она обнажила меч и выглянула из-за угла. Человек стоял ближе к ней, и если бы сразу кинуться в бой… Бедняга мог бы получить оплеуху в лучшем случае. Нападавшей была вампирша, доспехи скрывали почти все тело, только бледное лицо и острые клыки выдавали чужачку.

Оценив ситуацию дочь короля оттолкнула паренька и замахнулась на врага. Меч с громким скрежетом оцарапал стену, прислужник медленно отполз, встал на ноги и побежал прочь, соперница посмотрела голодными глазами. Голубую радужку заслонила серая пелена, даже бешеные волки не были столь кровожадными.

— Я осушу тебя, как бокал с вином. — Мечтательно протянула мертвая.

— Ты на колени падешь перед королем и будешь наказана. — Холодно ответила рыцарь.

Они сцепились не в самой приятной стычке. К счастью голодные вампиры теряли не только рассудок, но и внимательность, иначе Риза не смогла бы увернуться от ударов. Несколько раз ее впечатывали в стену, стальная перчатка легла на шею, почти что душа, в глазах потемнело, вторая рука ухватила факел…

Пламя обожгло волосы и половину лица. С громким воплем вампирша отскочила, тут-то ее поймали стражи, связали и повели к Георгу. Наследница пошла следом, меч спрятала только у входа в тронный зал. Провинившуюся поставили на колени, помещение наполнил запах гнилой плоти вперемешку с паленым.

— О, Люксилина, что случилось?

— Эта тварь напала на человека! — Закричала дочь. — Казнить ее за такое надо!

— Воспользоваться праздником, гостеприимством, напасть на моих поданных… Согласен, за такое по закону голову отрубают.

Вампиршу потащили на плаху, следуя за ней принцесса заметила других. Они тоже носили доспехи с изображением ворона, один из них куда-то побежал, расталкивая людей. Толпа быстро окружила эшафот, палач неохотно пошел переодеваться. В свободное от работы время он ходил по ярмарке и пробовал всякие вкусности, а тут на тебе — весь аппетит испортили.

— Остановитесь! — От этого голоса все внутри сжалось, глаза забегали по толпе.

Седига вышел к королю. На нем тоже было что-то вроде парадного наряда (намного лучше платья-гобелена или того вычурного костюма, в который нарядили Юриана). На мантии было красивое украшение из костей, на руках два перстня с черным и красным камнем, в короне с помощью двух больших изумрудов были изображены песочные часы, внутри них постоянно крутился, извивался зеленоватый дым, словно те были живыми.

— Лидия не может нести ответственности за свои поступки. Ее разум затмила жажда, мы прибыли сюда вчера и попросили вас, как хозяина торжества, обеспечить нас всем необходимым, и вы дали слово, владыка долины Ив.

— Действительно, я велел фермеру привести скот, но они задержались в дороге. — Теперь правитель почувствовал себя виноватым.

— К тому же благодаря вашей дочери никто не пострадал, так по какому праву вы решили обнажить клинок и начать новую ссору?

— Закон у нас такой. — Неуверенность вновь пропала. — На этот раз она его нарушила по моей вине, так уж и быть, отпущу, но в следующий…

— Я лично отрублю ей голову, если замечу.

Ризе не хотелось спорить со своим другом, ожидаемо, он посмотрел на нее с осуждением, однако оставлять безнаказанной ту девчонку она тоже не хотела. Пускай, это лишь предупреждение, если вампирша не будет позволять себе лишнего, ничего плохого не случится.

— Да будет так. — Правитель мертвецов согласился на условия, Лидию отправили в шатер и к вечеру от ее ожогов не осталось даже шрамов.

На следующий день воительница, надев свою любимую броню, направилась на тренировочное поле, следом за ней, уже не спотыкаясь, бежал младший брат. Он выпросил у отца деревянный меч почти с себя ростом и теперь весело размахивал им, вопя что-то вроде боевого клича.

— Уил! — С этим криком мальчонка больно стукнул сестру.

— Маловат ты еще для турнира, погляди, даже до моего меча не достанешь. — Потирая ушибленное место сказала старшая. — Вот подрастешь, тогда тебя отдадут на обучение, года три будешь палкой махать и манекены бить, и лишь потом сможешь сражаться с другими детьми.

— Чтобы овладеть мечем нужно много времени.

Юриан с удивлением посмотрел на Ризу. Она замерла, щеки покрылись румянцем, мальчик сказал бы «не буей», как он обычно отвечал тем, кто плохо себя чувствовал, но тот странный человек, что вошел в шатер, его припугнул. Принц никогда не видел таких бледных лордов, и не знал, что от людей может исходить холод.

— Народное ополчение за пару дней подготовили, годы практики нужны для победы. — Говоря это, девушка смотрела на братца, малыш успокаивал ее, хотя сейчас волновался не меньше.

— А ты сможешь подготовить меня для участия в турнире?

— Вы… ты разве не маг?

— В том то и дело. Обычно Разак участвует, но в последнее время он только и думает, что о гномьей крови, неразумно посылать такого сражаться с рыцарями.

— Что же, для участия много знать не надо. Погоди, верну брата мачехе, и начнем.

Еще год назад младенец с рук не слазил, теперь когда сестренка взяла его и понесла прочь, мальчик начал вырываться и капризничать. Едва став на ноги он больше не захотел быть фигуркой, которую все носят, боясь уронить.

— Иза, не буей. — Пожелал кроха девушке, когда та отдала его матери.

— Тебе не здоровиться, или из-за очередной пакости так нервничаешь? — Поинтересовалась Азеркина.

— Да так, боюсь, чтобы нам сражаться не пришлось, а то пораню, а отец расстроится. — Одарив женщину холодным взглядом ответила падчерица. Только нотаций ей сейчас не хватало.

Никогда еще не доводилось Ризе выступать в роли учителя, тем более для тысячелетнего вампира. Как правило тренировки начинались с деревянными мечами — они и весят меньше, и поранить не могут, однако для взрослых таких не делали, пришлось брать те, что были для турнира — затупленные. Тренироваться ушли в лес неподалеку от замка, чтобы другие не мешали.

Для начала нужно было показать основные позиции. Все приходилось делать наоборот. Теперь принцесса поняла, что чувствовал ее учитель, пытаясь объяснить как стать, если ты нападаешь левой рукой, а щит держишь правой. Однако, она не пыталась скрыть свои ошибки и сделать вид, будто так и было задумано.

— Нет, это не так делается, просто мне правой рукой непривычно. — Признавалась девушка.

На второй день Седиге удалось выиграть три боя — ровно половину. Он давно наблюдал за сражениями, знал много теории, а научиться применять ее на практике было не очень сложно.

— Отлично, только одна проблемка. — Держась за дерево сказала дочь короля. — Ты мечем так махаешь, словно убить меня хочешь, а на турнире так не положено. Возможно, это стиль боя Разака, тогда ясно, за что его дисквалифицировали три года подряд.

— У нас почти любое дело носит практическое применение. Соревнования проходят не по-настоящему, не выкладываться на полную специально как-то непривычно.

— Ты говоришь в точности как Зеон, поэтому стимы и не участвовали в турнирах. И все же в войне вы им не помогали, значит что-то отличает нежить от механизмов.

— Отличий много. Стимы — неживые куски металла, в них вдохнули жизнь, нам ее вернули, просто в другой форме. Они никогда не знали, что такое чувствовать, переживать, бояться… Некроманты знают, хоть многие и пытаются забыть о своей прошлой жизни, Владыка Вечности велел нам поддерживать баланс, а не рушить его во благо еще большей машины.

— Он не похож на других покровителей, помогает всем, вне зависимости от их веры. — Вспомнилось, как человек-ворон дважды выручал ее.

— Только когда не обойтись без его помощи.

Ужасное озарение ударило в голову. Той ночью принцесса была среди пленных, отмеченная проклятым знаком. Алесса хотела принести ее в жертву, а кровь отдать своему сыну, чтобы тот смог украсть Сердце Света, и она молилась, просила архангела помочь, но Люксилина не отозвалась. А если без помощи ворона было не обойтись…

— Она и не собиралась мне помогать. — Вырвались последнее слова. Меч выпал из рук, вернулись голоса надзирателей и пленных того ужасного места.

— Тебе доводилось видеть его, кроме нашей первой встречи?

— Дважды. — Отстраненно ответила девушка. — В первый раз через год где-то, мы ловили на кладбище одно чудовище, он разбудил меня когда тварь вылезла из склепа.

Принцесса сделала несколько шагов в сторону замка. Ей захотелось рассказать об этом отцу, сказать прямо в лицо «кому ты служишь? Она твою родную дочь обрекла на смерть!», затем пролетела еще одна мысль, совершенно глупая и детская, будто наследница трона была маленькой девочкой. «Ангелы специально меня там держали, чтобы ты женился на этой самодовольной эльфийке, и она стала хозяйкой в нашем доме!».

Седига не дал ей этого сделать. Толи понимал намерения, толи просто уловил переживания. Вампир ухватил подругу, посмотрел в глаза и спросил очень четко без капли эмоций.

— Что было в третий раз?

— Кто-то из вас наслал на город болезни, помнишь? Мне было поручено доставить сердце света людям, исцелить их, но чудища схватили и взяли в плен. Они хотели принести жертву Терасу, его безумная мать не давала меня убить. Я молила ангела — своего ангела, которой была вверена с самого детства и служила каждый день своего существования. — Тут на глазах проступили слезы, от каждого воспоминания. Молитвы, витражи и статуи Люксилины смешались с криками в пыточных, сладкий запах ладана и ледяная вода, пречистейший облик и отвратительные шрамы. — Ей было угодно, чтобы мой отец женился, а убедить его в этом могла лишь пропажа наследницы. Что-же на то была воля нашего покровителя, больше никто моим будущим распоряжаться не будет, надеюсь к Юриану судьба окажется менее жестока.

— Что не убило, сделает сильнее, пусть сила эта сокрушит врагов, кто выдержал свой путь, не пав при этом на колени, в историю бессмертным воином войдет. Это начало поэмы, ее написал Заган — мой дядя, мы не разговаривали с ним после моего обращения и не поговорим больше, но талант у этого смертного был непревзойденный.

— Искусство всегда успокаивает меня, будь то поэзия, музыка или картины. — Улыбаясь болезненной улыбкой протянула принцесса. — Я с нетерпением буду ждать, когда мы снова встретимся, хотя наверняка это будет еще одна война или катастрофа, тогда будет не до разговоров.

И все же они повстречались до турнира еще пару раз. Первый случай произошел поздно вечером за день до соревнований. Прогуливаясь по замку падчерица заметила свою мачеху, хотя обычно она сидела на советах с королем, и едва ли не вырывала право решить все за него. Правитель созвал совет, причем настолько важный, что жену выставил за дверь.

Впрочем, дела эльфийки не сильно волновали воительницу. Тем утром она дочитала чудесную книгу «Баллада о Белле», и теперь хотела передать ее другу. Седига, к счастью, отдыхал в своих покоях, но вид у вампира был неважный. Дочь короля помнила этот взгляд, одним словом голод.

— Разве отец не дал вам животных, чтобы утолить жажду?

— Этого мало. Не переживай, воинам хватило, а существа вроде меня могут совладать с собой.

Как только девушка положила книгу на стол в комнату вбежал стражник. Заметив принцессу он замер, и все же смог выдавить из себя пару слов.

— Миледи, вам лучше отправиться в свою комнату. Господин Седига, король Георг зовет вас и других лидеров на собрание.

— Буду через пару минут, а теперь убирайся!

С умным видом юноша вышел в коридор, а уже за дверью побежал как сумасшедший.

По глазам трудно было сказать. Возможно, ему и удавалось держать голод под контролем, да и пара дней для нежити не существенны, однако принимать здравые решения в таком состоянии было непросто.

— Погодите, я найду чем вам помочь.

— Нельзя заставлять короля ждать, должно быть что-то важное случилось.

— Случиться. — Преграждая путь перебила наследница. — Если вы на него нападете. Не хочу сказать ничего дурного, однако некоторые вещи нам не подвластны.

— И что же вы предлагаете, леди Конзекрейт?

— Если вы в таком состоянии одолжите… — как можно деликатнее предложила воительница, — мою кровь. Уже не в первые.

— Процедура не из приятных.

— Бывало и хуже. Можете принять предложение, или лишиться головы из-за одного косого взгляда, сами решайте.

Вампир прошел мимо, дверь с громким хлопком закрылась, уже через секунду он стоял перед ней, крепко ухватив за плечи.

— Лучше вам не дергаться, можете пораниться.

Риза закрыла глаза, так было легче. Несколько секунд ничего не происходило, а тогда резкая боль, неприятный писк в ушах. Из этой стальной хватки вырваться было невозможно, каждое мгновение казалось вечностью. Душу словно поместили в другой мир — она не чувствовала, как сила покидает тело, со временем и боль отступила, накатила слабость, сонливость, холодок пробежался по шее. Вкус крови на губах… довольно необычно, чего-чего, а вот такого воительница не ожидала.

Очнулась принцесса в своей спальне, как туда добралась не помнила. От малейшего движения шея болела, пришлось соврать, что простудилась, и отказаться от участия в турнире. После нескольких дней постельного режима недомогание прошло, нянька все спрашивала, не проклял ли кто, к счастью от нее легко можно было отделаться.

И последняя встреча состоялась после турнира, когда представители других королевств уже разъезжались. Лидия побрезговала кровью животных и снова напала на человека, на этот раз ее поймала Азеркина, но Георг приказал отдать провинившуюся Ризе.

Они поднялись на балкон, откуда открывался вид на полуопустевшую площадь. Там еще оставались темные эльфы и нежить собирала вещи — они отбывали последними. Эльфийка сразу заметила фигуру в серебряной кольчуге, супруг поймал ее взгляд.

— Помниться мне, ты говорила что моя дочь слишком легкомысленна и слаба духом для короны. Так погляди же, как она исполняет свой долг.

Ни говоря ни слова девушка подняла вампиршу за волосы, ее руки были закованы в кандалы, сопротивляться не было возможности. Клинок взметнул в небо, подобно стальной птице, перерезал горло и плавно опустился. Оттолкнув от себя труп принцесса кинула голову к балкону, какой-то юноша подбежал к телу, он проклинал наследницу и хотел было кинуться вдогонку, но Седига остановил паренька.

========== Часть 17 ==========

«Мне нравится твое любопытство, дитя. В «Повести прошлого века» есть все, что тебе хочется знать. Эта книга была написана пять сотен лет назад, она запрещена в империи, мой экземпляр потерялся полвека назад, возможно, в старых библиотеках осталась еще одна.»

Так заканчивалось письмо Седиги. Девушка уже привыкла к своему новому прозвищу, хотя для человека двадцать четыре это довольно-таки много, в сравнении с жизнью вампира она и правда ребенок. Было ли разумно спрашивать об этом сейчас, когда война закончилась и союз с нежитью распался? Наверно нет. Что может быть хуже для долины Ив, чем принцесса, которая интересуется историей раскола ихнего острова?

Азеркина будет злорадствовать, ей только повод нужен, чтобы избавиться от падчерицы. Разаку понравится такой расклад, еще и рассмеется — с каких это пор жалкие людишки заинтересованы в их величественной истории. Ох уж эти враги, надо к ним привыкать смолоду — чем ближе к короне, тем их больше.

«Возможно, этой весною мы встретимся. Уверена, ты помнишь строчки из той книги наизусть, словно в зеркало смотрю.»

Маленький кусочек пергамента (за эти несколько лет она привыкла носить с собой письменные принадлежности, вести всегда приходили неожиданно) отправился на лапку ворона.

— Риза, ты поймала птичку! Дай, дай! — Юриан выбежал на балкон. К счастью, без нянек, ему было почти пять так что нечего всем дворцом за мальчиком бегать.

— Нельзя, это почтовая птица. — Черные крылья встрепенулись, посланник улетел прочь.

— А кому письмо?

— Секрет. Давай ты никому об этом не расскажешь, а я возьму тебя с собой в лес, и никаких стражей.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Они пожали руки. Эльфийская кровь давала о себе знать, хоть он и был человеком. Брат любил природу, красоту цветов и волшебство трав, при этом не переносил компании. Принц хотел сам все узнать — что ядовитое, что нет, каких цветов бывают плоды на деревьях, где можно найти то или иное растение. Отец поощрял такое поведение, и все же давал нескольких стражников в помощь гувернантке, Азеркина созывала чуть ли не всех воинов империи, лишь бы какой демон не поранил ее дитятка.

Одно падчерица могла сказать точно: как бы она не призирала мачеху, сколько бы раз они не ссорились, любовь эльфийки к сыну была достойна уважения. С королем у королевы были чисто деловые отношения, раньше они пытались что-то отыграть на публику, теперь и того не делали. Даже Ваниэль несколько раз ссорился с кузиной (хотя те стычки были далеки от войны), но Юриан — золотой ребенок, на него рука воина феникса не подымится.

В тот миг маленький мальчик выглядел взрослым. Детские обещания самые серьезные, ведь малыши еще верят в такие вещи как совесть, проведение, возмездие. Конечно, они не называют это так — слишком сложные слова. Просто мораль воспринимается детьми как нечто живое, взрослые словом «клянусь» лишь предают серьезный тон словам.

Взрослость брата быстро испарилась, когда их отыскали слуги. К пятилетию сына Георг хотел написать семейный портрет, каждый день к ним во дворец приходил художник и понемногу рисовал картину. Холст был громадным, мастер — неторопливым, все четверо стояли на протяжении часа. На самом деле положение Юриана было не самым трудным. По крайней мере он не стоял перед мачехой, которая со злобой сжимала плече, но для ребенка ничего не деланье было хуже любого наказания.

А портрет-то хотелось. Целый коридор перед тронным залом заполняли картины предков, там было еще много свободного места, каждый день сотни простолюдинов приходили к правителю и видели пустые стены, а могли бы смотреть на него!

Час прошел как три. Принцесса погружалась в свои мысли, заканчивала какие-то духовные дела. «Стоит ли оплатить разбитое окно вместо товарища в таверне?», «попросить приготовить на ужин мясо, или овощи?» — столько мелочей, такие моменты просто созданы, чтобы с ними разобраться.

— На сегодня хватит. — Заявил художник.

Юриан поспешил на кухню, мать следом, Георг придержал дочь за руку, они подождали, пока все разойдутся.

— Ты все еще не нашла себе жениха? — Обычно он спрашивал это в шутку, но сегодня какие-то странные нотки появились в голосе. — В нашем мире много красивых и умных кандидатов. Эльфы, пускай и темные, гномы раз уж тебе нравятся воины, в конце концов рыцари — они тебя уважают.

— Эльфы сотни лет живут, пап, ему та свадьба на два дня, а мне — на всю жизнь. Гномы… Все еще побаиваются, а рыцари мне как братья, чего только с ними не прошли. — Как можно веселее пыталась ответить девушка. Она не хотела рассказывать о том, что заставляло ее сердце биться быстрее.

— Пойми, не только меня волнует твое будущее. Народ беспокоится: королева взойдет на трон, а наследников не останется.

— Пусть брат будет после меня, не зря же он родился в королевской семье.

— Ты неисправима, Риза. Хотя, есть ли у меня право тебя поучать? Сам же выгнал твою мать со дворца,

(на время, скоро увидимся, дорогая)

как только представилась возможность.

— Понимаю. — Это слово далось тяжело. Конечно, нельзя было винить отца в случившемся. Он не знал, кто и какие заговоры плетет за спиной, и ненависти к Галии никогда не испытывал.

— Я хотел подарить тебе кое-что. Идем, думаю сейчас подходящее время.

Давно наследница не бывала в покоях отца. Стены из дубовых панелей, потолок — из березы, красивая люстра, на которой рядом со свечами сидели ангелы и драконы, окна на первый взгляд обычные, на самом деле стекло позолочено, свет в комнате слегка желтоватый, даже зимой как в середине лета.

— Эти ангелы помогали мне уснуть, когда кошмары снились.

Сны всегда приходили разные. Рычащие монстры, бесшумные отравители, тень с мечем, змеи… Девочке сказали «мамы больше нет», никто не объяснял кто и как, вот воображение и дорисовывало детали.

— Ты уже взрослая для кошмаров.

Король достал шкатулку со своего стола. Там лежала печать и сердечные капли — последние два года постоянные спутники. Среди прочего поблескивал необычный камень, не просто драгоценность, а настоящее чудо.

— Когда я был юным рыцарем, ходил в походы. Под этим самым замком наши ребята — ты их видела, графы соседних городов — обнаружили город вампиров. Они были в спячке многие века, но в любой момент могли проснуться. Нам пришлось самим разбудить их и сразиться.

Среди прочих был один полководец, называли его Орион Затмение. Как карающая длань врывался на поле боя, рубил врагов своим мечем. В изголовье оружия был тот самый камень на вид и ощупь как свежая капля крови, наши священники сказали, в нем нет никакой магии, а сам упырь считал, что вся сила в этой драгоценности.

— Почему ты сам его не используешь, зачем хотел передать именно мне?

— Сперва мне хотелось оставить себе, но сила… Для этого камня она в упрямстве и решимости, второго у меня хоть отбавляй, а первого не достает.

Кровавый самоцвет — так сама для себя назвала его Риза, камень уже чувствовался своим. Загадочные переливы, холодное прикосновение, подобное капле воды, мистический блеск… Разак, ты видишь это?! Только попробуй теперь пискнуть, что род людской слаб пред нежитью!

— Благодарю тебя, отец. — Девушка кинулась на шею и обняла так, словно ей было лет десять.

Они простояли так несколько минут. Эти минуты были как раньше, то самое. что казалось таким недосягаемым. В отличном настроении сестра направилась к брату — как и обещала, вывела в лес погулять.

Домой мальчик вернулся с огромным букетом цветов, большинство из них успокаивали нервы, снимали головные боли. Придержав принца, принцесса взяла из пестрого разнообразия один цветок, и велела отдать его правителю.

— Сердцу помогает. — Пояснила девушка.

— А Чудда уже забрала его сердце?

Очень странное слово. Впрочем, дети часто говорят привычные всем слова на свой лад, но вот это Чуддо — что оно такое?

— Она приходит ночью, обещает забрать мое сердце и отдать кому-то, не помню имя. — Признался брат.

Это был первый раз, когда он упомянул о той сущности, через пару недель все разговоры были о том странном нечто. Чудда ломала его игрушки, стягивала одеяло, щипала, пыталась затащить под кровать. Стражи не раз врывались в комнату принца, когда он кричал по ночам, но никого не находили. Лекарь сказал, у малыша разыгралось воображение. В каком-то смысле это было логично. Вот Юриан был младенцем, все вокруг него бегали, защищали. Теперь наследник подрос, самые страшные года (обычно дети умирали от болезней именно в первые пять лет жизни) остались позади, внимания поубавилось.

Однако Риза не могла прогнать дурного предчувствия. Сперва она хотела написать об этом Седиге, но почти сразу передумала. Как же будет смеяться лидер Вечного союза, пускай и ее друг, когда узнает, что девушка затеяла охоту на монстра из-под кровати. Был еще вариант — поискать в библиотеке темных эльфов. Туда она инаправилась, пообещав брату (прошу, не уходи, ты же рыцарь!), что мама и папа защитят.

Там нашлась такая желанная книга «Повести прошлого века», только времени читать не было. Отыскалось пять справочников о духах, сущностях и фантомах, пробежавшись по заголовкам двух из них дочь короля не нашла ничего похожего, а когда приступала к третьему гонец явился.

Георг просил дочь вернуться. В последнее время его сын все больше и больше боялся Чудды, по ночам просыпался с криком, звал сестру. Он написал две строчки в конце, и это окончательно убедило принцессу. «Ты знаешь» — да, она знает, каково это, и лекарство тоже должна помнить. Если малыша что-то встревожило, у его кровати должен кто-то уснуть, девушка не знала, как работает эта магия, но ей помогало.

И вот она лежала на полу. Перед сном Юриан спросил:

— Тебе не страшно лежать у нее на пути?

— Пусть она боится. — Засыпая ответила сестра.

В полночь глаза открылись широко, как у совы. Тело сковал подозрительно знакомый холод. На ночь в спальнях оставляли несколько свечей, чтобы отгонять теней, в ту ночь их погасил сквозняк — по крайней мере, больше никто не мог — все до единой.

Над кроваткой возвышалась фигура в накидке, из-под нее выглядывали грязные волосы и руки, покрытые черными венами. Пожелтевшие ногти больше напоминали когти, они медленно тянулись к горлу жертвы.

— Вон от моего брата, к чертям проваливай!

С этим криком без оружия и четкого плана девушка накинулась на Чудду. Существо издало пронзительный писк внутри ее головы, а тогда исчезло — растворилось, словно дым. Надолго ли? Риза ничего не успела сказать, принц проснулся.

— Чудда… Здесь Чудда!

Перепуганный мальчонка выбежал в коридор. Где были стражники? Спали, как убитые. Сердце больно кольнуло — Чуддо значило чудище, они умели усыплять и всегда нападали с темных углов. Девушка кинулась следом, но когда вышла в коридор беглеца и след простыл — ото всюду темнота, где-то ветер завывает, эхо детских ножек далеко-далеко.

Он должен быть где-то там, в этих бесконечных ходах. Пошел к матери, или к отцу… Это не важно, их комнаты рядом. Нужно догнать Юриана, эти двое единственные в замке не спят.

Шаги затихли, появились другие. Стучат туфли, шуршит мантия. Оно вернулось, Риза чувствует у себя на затылке стеклянный взгляд, и даже улыбку, хотя как такое возможно? Оборачивается — фигура в тенях исчезает, перед этим поманив к себе.

— Юриан, иди ко мне! — Единственное, что сейчас пришло в голову.

Еще два поворота, лестница. Ах, как же долго, почти что бесконечно! Мальчик посмотрел на нее, щеки мокрые от слез. Словно наваждение ушло — взгляд прояснился, брат сделал шаг навстречу, а тогда снова замер.

— Иди, ну же, я защищу тебя.

Он отрицательно помотал головой, закрыл руками лицо, а тогда эта тварь прошла насквозь, и обрела тело в тот же миг. Каждый уголок ее мантии, наполненное черной кровью тело, стеклянные глаза, желтые ногти — все это только что было внутри Ризы, от чего тошнота подступила к горлу.

Чудда кинулась к мальчику с небывалой скоростью, в последний момент принцесса успела ухватить ее. Троица понеслась по бездонной пропасти, как в тех кошмарах, было там предостаточно всякой гадости. Боль и страдания, все что когда-либо ранило Паладию, собралось здесь. Давно пережитое прошлое хватало за руки и ноги, тянуло, рвало, вопили, молили и проклинали сотни голосов. Воительница продолжала повторять «к черту вас, к черту», держась за странствующую сущность.

В конце концов та отпихнула девушку ногой, сознание покинуло тело, как бы сильно защитница не сопротивлялась. Глаза оставались открытыми, руки и ноги — неподвижными, мысли все еще плыли в голове, но как-то отстраненно, словно мозг потерял связь со всем остальным.

Сколько времени прошло? Неизвестно, прямо как в той темнице, из такого кошмарного состояния дочь короля вырвал крик. Она с трудом открыла глаза и обнаружила, что лежит перед огромным порталом, откуда тени попадали в их мир. Точки входа были разными, выход только один. Эта мысль пришла из вне, словно Риза стала одним целым с отвратным миром силуэтов. По ту сторону портала (похожего чем-то на зеркало) поблескивали солнечные лучи, и тут еще одна волна озарения, посланная чужим измерением словно издевка.Мессия придет, и день больше не настанет.

Юриан лежал на алтаре, рядом с ним еще один мальчишка на пару лет старше. Между ними с кинжалом в одной руке и магической сферой в другой стояла она, теперь отпечаток теней пропал, и воительница узнала Чудду.

Алесса. Будь она проклята, эта ненормальная! Произносила последние (судя по интонации) слова, готовилась нанести удар. Принцесса не могла этого допустить, она вскочила со своего места и рванула вперед, пошатываясь от неприятной боли в спине и коленях.

Лезвие ударилось о камень, брат лежал на руках. Она двигалась к порталу. Не бежала, скорее ковыляла, и все же достаточно быстро, чтобы Чудда ее не догнала. А может той ведьме просто не нужно было забирать с собой мальчишку — больше нет.

Он сказал «Иза», как в первый раз.

Он сказал «я буею», держась за живот.

Они вышли у парадных ворот. Девушка упала на колени, рубашка мальчика была пропитана кровью, мир вокруг начал оживать, просыпаться. Сперва прибежала какая-то служанка, завопила, упала в обморок, тогда страж — хотел атаковать, но узнав принцессу побежал звать короля, через пару минут толпа из прислуги окружила их, никто не осмеливался подойти.

— Ты, грязная крыса, что ты сделала с моим сыном?

Отталкивая всех, Азеркина пробивалась к своему мальчику. Он был весь в крови, а эта плутовка даже не пыталась ничего скрыть! Мать вырвала ребенка из рук соперницы, на что Юриан отреагировал пронзительным криком. Слишком резко, по самому больному месту.

— Георг, если ты ее сейчас же не нака…

Принцесса встала с колен, ухватила ее за волосы. Она посмотрела мачехе в глаза и сказала так, что всех присутствующих охватил ужас:

— Я лично вырву сердце тому, кто это сделал.

В том, что наследница не приложила к травмам малыша руку, не осталось сомнений.

========== Часть 18 ==========

«Дети, не ходите по ночи гулять, ведьма зла по вас приде, може и у дим зайде, не ложитесь, дети, спать!».

Эту песню напевали отпрыски империи. На долину Ив спустились не самые приятные времена — все началось с покушения на принца, потом некая сущность повадилась убивать других детей. Тела находили повсюду — улицы, подворотни, свинарники, чердаки, подвалы… Будто люди вернулись в те времена, когда не умели добывать огонь, и тени могли растерзать любого в собственной постели. Король Георг развязал руки священникам: они могли задержать, допросить, а тогда наказать любым способом вплоть до сожжения.

Самое страшное — дети продолжали уходить в поля пасти животных, носить старшим дрова и хворост. У крестьян было так много работы, что взрослые не могли переделать ее в одиночку, приходилось рисковать.

Еще до восхода солнца площади озаряло пламя инквизиции. Людей будили крики, запах горелой плоти и удушливый смог — окна больше никто не открывал. Риза побывала на одной такой казни — к эшафоту вели блондинку, но не старуху. Говорили, раз у нее волосы белые, она точно меняет облик, а разбираться никто и не хотел, что там у нее дети, семья, и что она десять лет работала в госпитале. «Лучше убить сотни невиновных, чем сохранить жизнь одному виноватому» — всплыли слова капитана со времен рыцарской службы.

Кожа обвиняемой слезла в один миг, а тело еще долго билось в конвульсиях. Крики толпы смешались — восторг и ужас, ликование и плач. Из-за горизонта взлетела стая ворон, они затерялись в черном дыму, этот шлейф простоит над городами два года, жители привыкнут к нему и не вспомнят, что когда-то было иначе.

— Я уж не знаю, кто убил больше: ведьма-потрошитель или инквизиция. — Сказала принцесса одному парню из толпы.

— Они ее зловят скоро, не пройде и году. — Ответил тот таким тоном, словно только что увидел кукольное представление.

Для себя рыцарь решила использовать более реальные способы, и не верить всяким сплетням. К сожалению никто не хотел слушать их с братом, и тогда она поклялась отцу, что найдет доказательства и покончит с этой тварью. Наследница мола бы доверить друзьям поимку преступницы, тем более что многие из них были членами династий, но ранить маленького Юриана — за такую дерзость Алесса поплатиться жизнью, никакие перевоплощения не спасут проклятую.

Тела убитых отвозили в дома гробовщиков. Те хранили их в специальных подвалах перед погребением, туда и наведалась искательница правды. Рабочие поворчали, но за плату пустили внутрь — там стоял запах сырости и разложения. Три трупа, двое из них — жертвы ведьмы.

Первое тело было так изуродовано, что ни пола, ни возраста определить было невозможно. Кости торчали во все стороны, внутренности лежали рядом (те работнички небрежно кинули их в кучу). Оставалось только гадать, найдут ли родители без вести пропавшего.

Второе принадлежало девочке. Ребра раскрыты, как ракушка устрицы, содержимое не тронуто — убийцу спугнул проходящий мимо стражник. По словам патрульного, ребенок еще умудрился позвать на помощь, хотя ничего уже не поделать. А если можно было? Если бы она была там… Нет, не достаточно знаний, и все же глядя на еще живого просто сказать «ничего нельзя сделать»…

— Прости, малышка, теперь и правда нельзя.

Убедившись, что никого в подвале больше нет, девушка решилась на более детальный осмотр тела. Сперва руки — правая была сжата в кулак, но там ничего не было, левая в синяках и чем-то красном, липком. Варенье. В ране тоже ничего — ни обрывков одежды, ни оружия (не стоит обманывать себя, культиска убивает когтями). И тут — проблеск, что-то сверкнуло в свете свечи.

Оно находилось в горле, теперь провалилось туда, где раньше был желудок. Маленький кусочек золотой цепочки, покрытый слюнями и кровью. Такая находка говорила о многом.

Алесса была из знатного рода, даже купцы не носили на себе золота — серебро в лучшем случае. Был еще вариант с воровством, но быстро отпал — воры золото продают, не носят. Риза позвала гробовщика, троих его работников, жену и сына. Она приказала им засвидетельствовать, что цепочка была найдена именно в теле погибшей, а не подброшена. Все подписались под ее письмом, оно отправилось к отцу на рассвете.

Однако, больше удача не улыбалась. Осмотры других тел не давали новой информации, к тому же занимали много времени. Как пособница теней, мать мессии могла перемещаться во тьме, гоняться за ней бессмысленно. Тогда принцесса задалась вопросом: для чего убивать остальных, если кровь члена династии получена? Ведь как-то терпела все эти годы ведьма, не вампир, в конце концов. Значит, убийства были необходимы с оккультной целью, причем именно детей. А где можно было отыскать информацию обо всех ритуалах? В библиотеке темных эльфов!

Как и ожидалось, книг было много. Даже если ограничить поиск литературой, связанной с тенями и жертвами детей-людей (хотя не факт, что именно для теней это делалось, а человека не мог заменить гном или эльф), на то, чтобы осмотреть полки ушло много времени.

— Кого я вижу. Риза, мне к экзамену надо готовиться, и то тут меньше времени сижу!

— Ты знаешь, что за беспредел у нас твориться, я пытаюсь вычислить убийцу прежде, чем инквизиция изничтожит все население долины Ив. — Девушка не была настроена на разговоры, отложив «Заговоры потустороннего» она ухватилась за «Магия костей: ритуалы и обряды».

— Тогда тебе поможет вот это.

— Черные руны для начинающих?! Бредовая затея…

— Вовсе нет. Там есть один став называется «сеть». Рисуешь его, в центр ставишь вещь искомого, через три дня он приходит к тебе. Темные эльфы используют амулет, чтобы не оставлять духовного следа на жертвах, но другие народы, даже чудища, этим не владеют.

Гордости юноши не было предела. Это вызвало улыбку, даже в такой жуткой ситуации. Иногда ответ так прост, и не нужно ничего усложнять.

— У меня есть вещь, точнее обрывок вещи. Встречу ведьму острым кинжалом и вырву ее поганое сердце!

— Ты же в курсе, что для этого нужно знать темную магию, хотя бы немного…

— Знаю, и из тела выходила, и зелья варила. Чего только не сделаешь, пока родители не смотрят.

Сумериэль был удивлен, однако не шокирован. Скорее это был приятный сюрприз, что кто-то помимо темных эльфов и гномов интересуется столь изысканной магией. Он так же посоветовал девушке отыскать что-то для защиты от врага, ведь одно дело — выманить, другое — поймать.

— Она не тень, только кукла в руках темных силуэтов. А вот ее сын — наполовину.

— Не тень, говоришь? Тогда все не так плохо. Понимаю, я не выгляжу как специалист, да и по экзаменам у меня сплошные тройки, но может прислушаешься к моим советам?

— Рыцари Разгульного Стола своих уважают. — Вместо ответа сказала девушка.

Вообще репутация эльфа была сомнительной. То он подрался с ней, то чуть не начал войну, затем помог в другой войне, отрезал косы одной из кузин (увы, не Азеркине). С другой стороны, даже будучи заносчивым пареньком, Сумериэль являлся наследником дара луназира, а они, дети правителей, учились у своих предков как никто другой. В конце концов ты все равно станешь королем или королевой, так уж лучше быть готовым, чем потом разорить свой дом, привести родной народ к гибели.

— Нас часто путали с теми культистами, не мудрено, что несколько книг в этой библиотеке посвящено им. Некоторые существа, вне зависимости от расы, могут вступать в сговор с тенями. Они получают способность перемещаться в темноте, менять облик на более устрашающий, могут говорить на неведомом языке, не страдают от контакта с миром сумерек. Только одно условие — за использование своих сил надо платить убийствами, если ты хочешь обратиться нужно убить кого-то.

Возможно, твоя «ведьма» собирает силы, чтобы при удобном случае сменить облик без жертвоприношения. Насколько я понял, она помешана на своем сыне и всей этой бредней с концом света.

— Но в чем смысл? Если ты можешь стать полутенью просто совершив ритуал, для чего им мессия?

— Не знаю. Обычно таких детей убивали при рождении, кстати, одну такую прикончил брат твоего деда, второго — моя бабушка. Однако, стоит предположить, что ему не нужно будет приносить жертв, как полутени, а так же боятся света дня — как обычной тени.

Вместе они разработали план. Хотя, черт подери, нет ничего противнее, чем допускать к плану своей мести кого-то другого. Закончив с приготовлениями воительница вернулась домой, где собралась проводить ритуал. Но вот что странно — из сумки вместе с черновиками выпала книга «Повести прошлого века». Зря Сумериэль это сделал — кто-то из них точно получит от библиотекаря нагоняй.

Руны были начерчены кровью, золотая цепочка легла в центр, оставалось только ждать. Прошло десять секунд, в дверь постучались.

— Кто там?

Дочь короля вскочила, сердце забилось как бешенное. Теперь реальность ее догнала — вспомнилось, что бывает с темными магами-людьми (к эльфам волшебникам имперцы относились сносно), а в такие-то времена с огоньком да пламенем.

— Госпожа, его Величество Георг желает вас видеть.

— Я приду через минуту.

Ноги подкосились, в голове загудело. Кто-то уже увидел ее чары и доложил отцу? Может, это была сама Люксилина… Нет, она не явилась им когда брата ранили и во времена рождения мессии тоже, тогда кто? Зачем?

У покоев короля девушку встретил Сарам, обменявшись приветствиями друзья заметили и правителя. Его волосы слегка поредели и изрядно поседели, корона стала казаться больше, лицо покрылось морщинами. Риза поймала себя на мысли, что это должно было происходить постепенно, но для нее все случилось в один момент — папа повзрослел, он уходил от нее, словно песок сквозь пальцы, все меньше они виделись и времени оставалось немного.

— С Азеркиной я уже поговорил, теперь твоя очередь. Сама знаешь, времена нынче не легкие, старые враги вспоминают о раздорах, союзники больше заботятся о себе. Дочь королевы Уны Хельга — да благословит ее причестейшая — предложила нам выход, чтобы избежать очередной стычки с гномами. Она давно уже влюблена в Сарама, но по обычаям гномов принцесса не может выйти замуж не за королевскую кровь, так что мы скажем, что он наш родственник и устроим этот союз.

— Интересно, как Хельга додумалась до такого?

— Ханаар помогла. — Признался полугном. — Ты скажешь, что я твой троюродный брат, остальное — дело слуг и писарей.

— И ты вот так просто отречешься от семьи, а эта Хельга она хоть нравится тебе?

— Эх, Риза, я на свете живу не для того, чтобы влюбляться. Если мой брак принесет пользу его Величеству, я буду счастлив.

— Ладно, только не жалуйся на нее потом, даже по пьяне — сам выбрал свою судьбу. Что мне сказать правительнице Подгорных?

— Что его мать — моя кузина, она, конечно, по линии матери, а та не из династии, но по факту то родная кровь. Звать ее Алесса.

— Как? — Если на новость о браке дочь отреагировала немного удивленно, от этого у нее чуть глаза на лоб не полезли. — Почему я никогда ее не видела?!

— Потому что выдали замуж еще передо мной и отправили в далекое графство. Она состоит в совете, но лично не присутствует — только письмами.

— Отлично. А твоя кузина случаем не носит золотой цепочки, которую потеряла в подворотне?

Сарам отступил назад. Он почувствовал, что между членами семьи назревает конфликт, да еще какой.

— Откуда мне знать? У знатных дам много всякой белиберды, не все ходят в рыцарском наряде.

— Лучше узнай, потому что золотая цепь была найдена во рту одной из жертв, я же писала тебе письма!

— Риза, — рука легла на голову и потрепала волосы так, словно ей было лет десять. Обычно это вызывало улыбку, сейчас только злость. — я доверяю тебе, но священникам больше. Понимаешь, многие люди еще не поверили, что ты спасла брата, а не ранила, теперь мне нужно сказать им «убейте мою кузину, так сказала дочь»? Из-за одной золотой цепочки и странного видения никто не станет сжигать на костре члена династии, даже дальнего родственника.

— Тогда обыщи ее поместье, доказательства найдутся! У нее должен быть сын — Терас, и следы теней в замке и еще… Да много чего можно найти!

— Хорошо, я прикажу своим людям все проверить, дай им месяц — до тех пор чтобы ни слова о ней, ладно? Этот союз очень важен, для всей долины Ив, ради народа, потерпи, даже если она тебе не приятна.

— Убийца будет наказан, отец, а невиновные — под защитой. — Процитировала девушка начало одной из молитв.

Она направилась в свою комнату, полная уверенности. Король следом не пошел — скорее всего, разговор продолжится утром. Заперев дверь принцесса написала письмо.

«Алесса здесь, все это время она сидела в своем замке, чудища ушли, мессия остался. Убей его — это твоя судьба, моя же разобраться с матерью. Она сама придет, и уж поверь, ведьма-потрошитель долго не протянет.»

Пускай слишком самоуверенно, пусть немного непонятно, он должен знать. Только вот как отправить послание — голубей в земли нежити не засылают.

Ответ нашелся сам собой. Черный ворон постучался в окно — не посыльный, на лапке ничего не было. Птица взяла послание в когти и улетела, даже не привязывая письмо.

— Если мы увиделись, Владыка, смерть ходит рядом. Кто-то из нас — она или я — будет лежать в могиле. — Прошептала наследница вслед улетающему посланнику.

========== Часть 19 ==========

Призраков тоже можно пытать, хоть они и бестелесные существа. Немногие маги умеют издеваться над духом, да и сами они не особо податливы, однако Разак не маг, он воин и нет никого ближе к лидеру Вечного союза, кому бы вампир доверил свои дела и самые важные поручения.

— Я же велел тебе ловить всех почтовых воронов! — Кричит зомби, хватая ее за белоснежные волосы. Мория начинает задыхаться несмотря на то, что не дышит уже сотню лет. Будто ее ноги снова шагнули с табуретки, а тело безвольно повисло на петле.

— Помилуйте, не могу же я за всеми птицами Паладии уследить.

Она все еще находится в подчинении, даже будучи членом союза и опытной повелительницей нежити. Душа самоубийцы в рабстве у того, кто ее поднял — закон такой, Владыка записал. Разак и сам был вещью в руках учителя, пока того не убил Седига, но у бестелесной не хватало духу (как бы глупо в ее случае не звучало) чтобы противостоять.

— Эта птичка принесла очень недобрые вести, худшие! Из-за них правитель Запретного леса отправился на переговоры, а меня оставил за главного.

— Разве это плохо? — Девушка вырвалась из стальной хватки, упала на колени и не подымая глаз продолжила разговор. — Вы ведь станете главой союза после его окончательной смерти, должны были еще семь лет назад…

— Именно, что должен. Оракул предрек: в день рождения мессии умрешь, Седига этот день знал и мне сказал, он не мог ошибиться, даже печать свою оставил тем вечером. А на рассвете вернулся — не сказать, что я не рад за друга, но все же — почти невредим стоял у границы. «Ангел бескрылый явился». Этот ангел хочет всю власть к своим рукам прибрать, такая же как ее мачеха, и отец. Люди, эльфы — все они тянуться к короне в мире живых, а эта нацелилась на загробное царство.

— Риза? Да она только и думает, что о брате и старом отце. Была бы как Азеркина, убила бы мальчишку и короля долины Ив отравила бы.

— Принцесса из рода Конзеркрейт подобна мумии — вся гниль спрятана внутри, ее зараза пробралась в самое сердце нашего мира, и если ты пропустишь хотя бы еще одну весточку, отыщу себе раба получше — несчастных невест хоть пруд пруди, они нечем не хуже тебя.

Сказав все, о чем думал, зомби ушел. Удушье еще около часа преследовало баньши, прежде чем ее тело снова стало неуязвимым к физическому миру. Ей предстояло принять одну из сторон в этом конфликте. Первая давала гарантии на выживание, вторая — призрачный шанс на свободу.

***

У Георга было много общего с дочерью, порой они даже мыслили одинаково. Взвесив все за и против правитель решил объявить о свадьбе после собрания, чтобы Уна не ворчала, Риза так же отложила свою месть. У нее был план, но детали еще нужно было доработать.

Слуги показали покои, остальные гости размещались на разных этажах, оно и к лучшему. В замке империи гостевое крыло было одно, стимы жаловались, лесные эльфы пару раз ссорились с темными, но перестраивать ради них замок никто не собирался. Король позвал к себе слугу — послать весточку жене и сыну, принцесса пошла гулять по замку в поисках Сумериэля.

Юноша сидел во внутреннем дворе, пытался что-то наколдовать. Иногда он бросал взгляд на балкон, рыцарь догадалась — там была спальня родителей.

— Я принесла книгу, ты должен вернуть ее в библиотеку. — Прежде чем сказать, воительница помахала ему рукой, темных эльфов лучше не заставать врасплох.

— Хоть пару страниц прочитала?

— Всю. Дважды. Там много интересного написано, только захочет ли кто-нибудь слушать?

— Расскажи мне, все равно надо отвлечься. С этими переговорами каждый год столько мороки, хорошо что в этот раз родители никуда не ехали и я могу отдохнуть.

В этом Сумериэль был мастером. Четыре года подряд править королевством без помощи советников и доверенных лиц короля. К слову, вполне сносно, без баловства и безответственности.

— Мне бы твою выносливость. Ну слушай: о тенях в книге ничего не написано, словно кто вырвал страницы из первоначального варианта, начинается история с появлением живых существ. Первым появился ангел, но ему было одиноко на земле. Создал себе подобных крылатых существ и дал им небо, затем сотворил эльфов — им во владения землю и все, что на ней росло. Животным подарил отдельный остров, там обитали только самые редкие звери. На третьем острове жизнь спрятал во льдах, на четвертом — не оставил никакой жизни. И каждая земля существовала со своими жителями по своим законам.

Однако в один день ангелы возгордились. Они-то были бессмертными, умели летать, могли защитить любого от тени. За свою работу воины света стали требовать непомерную плату, чем прогневили своего прародителя. Злоба охватила творца, за свою дерзость лишились они и перьев, и вечной жизни, лишь Люксилина осталась нетронутой, ведь была она первой и самой любимой дочерью. Теперь гордецы должны были делить дом с эльфами, которых вчера призирали.

Первый ангел отрекся от своих творений. Его крылья почернели, лик изменился, ушел творец вдаль, создал там источник с мертвой водой, отравил владения свои и жил в одиночестве веками. Иногда доносилось до него эхо войны или крики раздора, тогда насылал бывший ангел болезни и смерть на провинившихся. Однажды в те земли подалась эльфийка — дочь торговца. Отец ее недавно умер и девушка хотела узнать, что же стало с близким после смерти.

«Сама как считаешь, куда он мог податься?» — вопросом на вопрос ответил Владыка Вечности.

В ответ странница показала песочные часы. Верхняя часть — жизнь земная, нижняя — небесная. Сказала: бытие наше как работа, исполняем на этой земле свой долг. Когда песок закончиться, начнется пребывание в мире без боли и нужды — как желанный отдых после дня в поле, истечет песок вновь — часы перевернуться и так по кругу.

Эльфийка открыла ему глаза. Владыку перестали волновать войны, ссоры детей больше не разочаровывали, он отыскал для себя высшую цель, и пообещал создать такое место, если торговка станет его посланницей. Так была рождена баньши Гелена — основательница Вечного союза.

— Это объясняет почему нежить поклоняется ворону. Возможно, в следующей жизни я буду твоим братом, тогда даже тени не посмеют на меня напасть.

— Хорошо, что ты вспомнил об этом. По поводу Юриана… мне нужна помощь.

— Все же решилась. — Неуверенность сменилась радостью. — Ну давай, имя внешность место проживания, принесу голову этой Лессы.

— Алессы. Нет, с ней справлюсь сама, — наследница перешла на шепот — все произойдет сегодня вечером, я повторю ритуал и эта гадина приползет к моей двери, меня будут считать злодейкой. Пройдет неделька-вторая прежде чем люди поймут — угрозы нет. До тех пор мне придется пожить вне дворца, а от сюда просто так не сбежать.

— Чтобы я в покушении на жизнь играл последнюю роль?! Как так… — Видимо это много значило для принца. Больше всего родители боялись, что их единственное дитятко уйдет к светлым сородичам.

— Я могу дать тебе еще одно поручение, если не испугаешься. Завтра вечером вырвешь ей сердце и отнесешь моему отцу, расскажешь как есть, король долины Ив должен узнать первым.

— Уже лучше. Значит мы заключим договор?

— Если так надо, только давай быстрее.

— На крови, другого не приму.

Впрочем, побудь ты рыцарем хотя бы год, и эти два слова — на крови — не звучали так угрожающе. Ну подумаешь, маленький порез, возможно, поболит денек другой. Это тебе не колотая рана и не сломанное ребро, жить можно.

Так под вечер двое наследников поклялись друг другу помочь с аферой. Сразу же после этого пошел снег, заговорщики разбежались. Что-то в новом плане начинало складываться.

Утром всех пригласили на завтрак, после должны были начаться переговоры. Георг ушел, оставив стражей под дверями, Риза подождала пару минут, сказала, что ее попросили взять перчатки, охранники пропустили.

Девушка беглым взглядом окинула комнату, нашла любимую шкатулку короля (ту самую, с печатью и каплями, она пустовала) и положила на крышку письмо. Закончив с этим наследница поспешила к остальным — ну не могли же представители разных королевств просто так поесть вместе.

После нее пришли лесные эльфы, не последняя — значит не опоздавшая. Прошла неприятная церемония с представлениями всех и вся, поклонами и так далее. Глашатый объявил представителей долины Ив:

— Король Георг и принцесса Риза Конзекрейт, кузина его Величества Алесса, ее сын Сарам.

Эта тварь стояла слева от отца, и хорошо. Трудно было держать себя в руках. «Не сейчас, еще рано, сама придет» — повторяла про себя воительница. С трудом она села за стол и поела — кто знает, когда еще выпадет возможность подкрепиться. А насчет того, что мать мессии явится, сомнений не возникало.

В тот раз ведьма-потрошитель пришла. Стояла под дверью, спящая слышала ее дыхание. Слуга чудовищ хотела использовать магию, но тут ее заметил страж и сказал, что гостевые комнаты находятся в другом крыле. Риза хотела убить ее, однако передумала — в тот же миг казнили бы виновницу. Да, отец любил дочь, да, одна смерть — капля в океане, только вот теперь был Юриан и Азеркина постоянно подливала масла в огонь. Вот так уговорит Георга, и голова с плеч, а когда эмоции пройдут наследник будет один.

— Госпожа Уна, я бы хотел обсудить с вами один вопрос до начала переговоров, он никак не касается войн и перемирий, и если вы не против…

— Говорите, день сегодня хороший и настроение у меня отличное. — Ответила гномиха, Хельга хотела взять мать за руку, но вместо этого ухватила отца. Риза задумалась, если бы у нее была мать, была бы она ближе к дочери, чем правитель, или это только у Подгорного народа так?

— Мой двоюродный племянник Сарам хотел бы сделать предложение вашей дочери, если это не противоречит законам.

— Сын Алессы, я правильно поняла? А не та ли это графиня, что отравила своего мужа и родила не пойми от кого? У нас в роду бастардов казнят при рождении, это позор! — спокойствие сменилось гневом, Хельга закрыла лицо руками и осознав, что сделала, попыталась сесть ровно. Возможно, дочери Георга следовало общаться с ней, а не с рыцарями, нашла бы себе подружку… В любом случае, было слишком поздно налаживать отношения.

— Позвольте мне держать ответ за свои поступки. — Знатная дама опередила своего кузена. — Ребенок родился через пару месяцев после смерти мужа, обо мне поползли недобрые сплетни. Я скрывала это, миледи, сына объявила мертвым, чтобы злые языки не говорили дурного, и не раскрыла бы этой тайны, не влюбись бы он.

— Я должна верить словам отравительницы?!

— И моим тоже. — Риза встала из-за стола. — Сарам приезжал к нам в детстве и служил в одном отряде со мной, но его нянька всегда просила держать язык за зубами.

Уна поверила. Она дала согласие на помолвку, завтра полугном со своей свитой должен был отплыть на дальние острова, устроить гуляния со всеми традициями. Жаль, что подруга не увидит этой свадьбы и не произнесет тост, однако о сотне растерзанных детей забывать тоже нельзя.

После завтрака лидеры направились в другой зал, чтобы провести заседание. Алесса уже куда-то ушла, а ведь на рассвете два дня назад дочь Георга провела ритуал! Она должна была попасть в свою комнату как можно скорее. Не замечая никого рыцарь кинулась в дальний коридор, как вдруг кто-то ухватил ее и оттолкнул к стене.

— Что ты задумала? — Знакомый голос, от него по телу бегали мурашки.

— Я написала в двух словах. Не хочу ждать, пока та ведьма убьет еще кого-то, снова нападет на Юриана или воспитает разрушителя мира. Прикончу ее и дело с концом.

Седига отвел ее в темный угол, хватка ослабла. Тут не было окон, только блеклые кристаллы, ни тени ни люди не могли их услышать.

— Мне понятны твои намерения, дитя, но нельзя так просто сделать то, к чему другие идут годами. Мир подобен паутине: одно действие приводит к сотне последствий. Пока мать мессии жива, через нее можно отыскать ребенка, а смерть культистки может привести к тому, что мальчика спрячут.

— Рано или поздно он придет, хотя бы чтобы отомстить. Нельзя ждать конца света когда-то в будущем, люди страдают уже сейчас!

Она рванулась вперед, холодная рука вновь крепко ухватила за запястье. Хватка совы — чем сильнее вырываешься, тем крепче держит. Спустя мгновение вампир стоял напротив нее.

— Тогда Терас убьет тебя, пойми же простому рыцарю не тягаться с порождением Тьмы! Смерть тех детей не доставляет мне удовольствия, но чтобы выиграть войну битву надо проиграть.

— Я знаю. Вы со своим покровителем бережете наш мир, даете жизни смысл. — «Значит, прочитала «Повесть»?» «Да, уже дважды» — прочитали они во взглядах друг друга. — При всем моем уважении к другим религиям, вашим делам и планам… Вы не остановите меня, даже Владыка ваш, мы постоянно страдаем от чувства неизбежности, пускай и Алесса почувствует ее вкус.

— Если бы дело было только в планах…

— Господин, — протянул слуга-зомби — собрание начинается, не заставляйте себя ждать.

Естественно, люди не обладали сверхскоростью, но на те несколько секунд хватка Седиги ослабла, и принцесса воспользовалась этим. Она убежала в лабиринт коридоров, а ловить девушку не было времени.

— Нам не стоит спешить, конец сей встречи сулит много проблем.

========== Часть 20 ==========

Она проснулась под корнями дерева, тело затекло, ноги болели. Кровь засохла на одежде, холодный ветер продувал до костей. Постепенно мозг начал вспоминать все, что случилось вчера.

Труп Алессы лежит на полу. Растерзана, точь-в-точь как жертвы. Принцесса в шоке: как у нее получилось сотворить такое зверство? Верный охотничий ножик торчит из ребер, его вытаскивает союзник.

— Самое время бежать. — Говорит Сумериэль. Он выводит девушку из замка по тайным ходам, дальше Риза идет сама. Пошатываясь, отмахиваясь от голосов беглянка находит убежище от снега где-то в Сумеречном лесу.

И что делать дальше? Куда идти? Лес нужно срочно покинуть, там будут искать в первую очередь, потом долина Ив, лесные эльфы выдадут. Остается только один вариант — граница Запретного леса.

В темноте дочь короля отыскала караван, попросилась — приютили. Преодолев мерзость спутница украла одежду спасителей, оставив вместо нее украшения — пусть будет компенсация. Лишь подарок отца — кровавый самоцвет — остался лежать в кармане. На рассвете рыцарь покинула кочевников, так от кибитки к кибитке за пять дней добралась до нужного места.

Стены уже были увешаны ее рисунками, о поступке принцессы гудела вся Паладия. Как и ожидалось «убила невинную, она и есть ведьма!». Деньги закончились, трактирщик за просто так не работал. Риза уговорила его пустить на ночлег за то, что почистит конюшни — не самая легкая работа, зато никого не увидишь и тебя не увидят.

Работая до полуночи изгнанница размышляла надо всем, постепенно аффект уходил, сменяясь осознанием. Ее ищут все, отец считает тварью, друзья в лучшем случае умалишенной. Придется побыть здесь как минимум месяц, тогда люди поймут, ведь убитых больше не будет. А вдруг не поймут? Скажут, что она прекратила убивать, потому что раскрыли. Раньше такие мысли в голову не стучались.

— Терпи, терпи. Этот мир тебя не сломит, ты его на колени поставишь. — Пыталась успокоить себя воительница.

Дверь отворилась с громким хлопком, тяжелые шаги, шарканье. Нет, не трактирщик, и не страж. Обернувшись девушка замечает зомби — раны и легкая одежда выдают. Гнилой труп медленно приближается к ней, тянет свои руки, сквозь плоть проглядываются кости. Оружия нет, только метла. Риза шагает вперед, живой труп останавливается. С каких это пор они боятся травм?

— Кто ты такой? Разак подослал?

— Мория хозяйка, звать слуг, мы искать Риза, вести ее на болота.

Неосознанный, или слабоосознанный — не опасен. Если баньши захотела видеть живой, труп ее не тронет. К тому же замок нежити, даже холодный, лучше ночевки под открытым небом или пристальным взглядом любителей сплетен.

Таким образом за семь дней со дворца темных эльфов беглянка перекочевала через империю к границе нежити, а от туда — в пограничный город. Замок уступал по габаритам королевским, скорее напоминал особняк богатого человека, даже без титула. Хозяйка поместья встретила гостью в маленькой гостиной, где — хвала Люксилине — горел камин. Мебель была твердой, с потолка нависали шипы, но принцесса не жаловалась — за последнее время это казалось верхом удобства.

— Вы уже знаете, что меня разыскивает вся королевская семья? — Начала с главного.

— Семья, стража, священники, инквизиция. Не беспокойся, тут никто не найдет, поживи, пока все не уляжется. Уверенна, Георг еще отблагодарит меня за спасение его кровинки.

Все еще не верилось, что наконец-то удалось найти приют. У этой медали должна была быть обратная сторона, и она нашлась. Жизнь неживых сильно отличалась от того, к чему привыкла наследница.

Завтрак, обед и ужин — настоящее испытание. Мория, ее гостья и несколько слуг собирались за столом, рабы приносили пищу. Для человека нашли какие-то продукты, не самые вкусные, но вполне съедобные, а вот нежити полагались другие яства. Духи могли поглощать энергию — как альтернатива медитации. Выглядело блюдо странно, как сфера гадалки, в целом сносно. С зомби ситуация поворачивалась в другую сторону — сырая плоть, никак не обработанная и ничем не приправленная. Они ели мясо, разбрызгивая кровь, когда-то ужин был живым человеком, гномом или эльфом. Отвратное зрелище сопровождалось запахом гниения, однако на третий день Риза привыкла, старалась не смотреть на других.

Заняться в замке было нечем — половина дверей закрыта, еще часть окутана какими-то клубами дыма, кто его знает, что за гадость? Большую часть дня мертвецы проводили за работой, только вот ей никакой не поручали. Оставалась лишь одна отдушина — библиотека.

Самая маленькая из тех, что когда-либо видела принцесса. Правда, цена этого места была не в размере, а в происхождении книг — некоторые из них пережили не одно поколение эльфов. Легенды, предания, исторические романы, словари — на любой вкус. Особый интерес девушка проявила к томам темной магии, как давно она не развивала своего таланта!

Пару раз приходил Разак. Представитель Вечного союза допрашивал слугу, требовал от баньши поймать и прикончить убийцу Алессы. Однажды гостья спряталась за шторами, в тот день она окончательно убедилась, что Мория помогает ей не из-за зомби.

— Почему ты служишь ему, разве вы, из союза, не стоите наравне?

— По иерархии да, по факту он меня воскресил. Ошибка молодости — жених бросил у алтаря, повесилась, восстала из могилы. Скольких таких повидала за годы существования, дураков всегда хватает.

— Ну хотя бы тот предатель получил по заслугам. Представляю, как он орал, когда мертвая невеста пришла по прогнившую душонку!

— Все не так было. Разак забрал служить, личные мотивы не волновали. Среди первых поднятых им, я была самой сильной и осознанной — гнев не дал забыться, только поэтому мне посчастливилось стать слугой, а не пешкой в многочисленный войнах. Иногда после медитации я задаюсь вопросом: как умер тот негодяй, и в кого переродился? Эти мысли никогда не дадут покоя, они же источник моей силы.

— Меня тоже мучают плохие воспоминания, но на них некогда отвлекаться — сама видишь, как весело жить при дворе короля.

Со дня того разговора жизнь наладилась, хозяйка земель подобрела, а с ней и поместье стало светлее. Каждое утро принцесса шла на завтрак, глядела в свою тарелку и не обращала внимания на других. Затем прогулка — небольшой круг до ворот и обратно, если только Разака не было поблизости. Со свежими мыслями девушка уходила в библиотеку, погружалась в изучение книг. На столе лежала толстая стопка заметок, у камина Риза сидела до обеда.

После второго приема пищи теория сменялась практикой. Рыцарь не хотела полностью переходить на магию, старалась изучать зачарования для оружия или бытовые заклинания, к сожалению даже ножа не было при себе, а попросить у баньши было стыдно.

Вечером баня. Вопреки сказкам о «вонючих гнилых трупах» осознанные мертвецы следили за своей гигиеной, но ванн не любили. Дело в том, что тела зомби часто подвергались травмам, при этом сохраняя способность к передвижению. Ванна способствовала раскисанию и гниению, в то время как в бане можно было быстро обмыться.

Вторым лидером Вечного союза стал зомби, при нем строились современные города. Горн был первым и последним из пятерых, кто принадлежал к гнилым трупам, он давно уже ушел, а традиция осталась.

После купания можно было отправиться в свои покои (точнее, комнату, не такая уж и большая). Перед гостьей стоял выбор: уснуть в тишине или насладиться ночью. Иногда она сразу засыпала, порой выходила на балкон — любоваться одним и тем же пейзажем. Снег уже сошел, но положение беглянки не менялось — убийца, в розыске. Хотя нет, недавно Георг добавил — привести живой или мертвой.

— О, Люксилина, я ничего дурного не сделала! Прошу, дай отцу знать, пусть он простит меня! — Не сдержав эмоций от увиденной листовки закричала дочь.

За дверью что-то рухнуло. Очередной зомби или дух услышал ее крики? Да и ладно — будто им есть какое дело до этого, как говорила хозяйка особняка, дураков хватает.Принцесса вышла в коридор, пробурчала извинения, глядя в темноту — все же королевское воспитание давало о себе знать. Несколько секунд тишина висела в воздухе, а тогда она краем глаза заметила знакомую фигуру и вмиг побледнела.

— Так вот что пыталась донести Мория…

Они глядели друг на друга, не осмеливаясь чего-либо сказать. Значит баньши пригласила его, и постаралась намекнуть так, чтобы не нарушить запрет Разака. Впрочем, это вполне мог быть ее план — дать своим хозяевам шанс заключить новый договор с долиной Ив. Риза решилась заговорить первой, в конце концов из любой ситуации можно выйти с достоинством.

— Если мое пребывание на ваших землях мешает, позвольте собрать вещи, и…

— Ты даже не представляешь, как я рад видеть тебя здесь невредимой, дитя.

Он не дал ей договорить, шагнул на встречу и обнял. Объятия дарили лишь холод, но девушка не хотела, чтобы это заканчивалось. По щекам покатились слезы, впервые со дня бегства она почувствовала себя как дома.

— Как можно было вот так взять и сбежать, не прихватив с собой даже оружия?

Рука касается щеки, сердце замирает. Дочь короля смотрит на него в испуге, делает шаг назад. Перед глазами проносится первая встреча, мертвая хватка клыков, те легенды о кровопийцах и не только — сами некроманты писали в своих же трактатах.

— Даже родной отец не верит, он за мою голову назначил награду.

— Мы знакомы несколько лет, стоит ли боятся друг друга? — Никогда прежде не доводилось видеть не живых существ разочарованными. И как на мертвом лице могли проступить живые эмоции?

— Прошу прощения за эти слова, но их твой учитель записал. Вампирам не ведома ни дружба, ни радость — только жажда наполняет их жизнь.

Сказав это, Риза закрыла глаза. Ей стало страшно от собственных слов. Руки товарища легли на плечи, как в день турнира. Он прошептал на ухо:

— Чистая правда, меня ослепила жажда, но отнюдь не крови.

Губы коснулись шеи, никакой боли. По телу пробежалась приятная дрожь, хватка ослабла. Принцесса открыла глаза, Седига придерживал ее и не мог сдержать улыбки.

— Позволь мне подарить покой твоей душе, ведь ты моей за столько лет впервые дала почувствовать любовь.

Это было то, о чем никогда не говорили ни отец, ни мать. Одно дело, любить младшего братика, няньку, отца, совсем другое — влюбится. Первое чувство подобно очагу, второе — огромному пламени. В его порыве рыцарь касается губ своего возлюбленного, и знакомое ощущение возвращается. В день состязаний она теряла сознание и привкус крови появился во рту, то была ее собственная кровь.

Он позволяет целовать неумело, не хочет разрывать поцелуй, пока язык не касается клыков — может поранится. Тогда вампир бережно отстраняет от себя гостью особняка, его рука медленно спускается и подхватывает наследницу империи, тем временем она снова вовлекает в поцелуй.

На этот раз осторожнее, Седига направляет ее, неспешно, терпеливо. В третий раз девушка уже справляется сама, от едва ощутимых прикосновений губ глаза загораются неистовой искрой.

— Ты быстро учишься, но боюсь на этот раз дело поцелуем не ограничится.

Несколько шагов и они уже у кровати, Риза смотрит на него глазами любопытного ребенка, даже пуговицы не может расстегнуть от волнения. Но главное — больше нет страха, формальностей, скованности, только страсть.

Снять с нее одежду куда проще — всего один узелок на шее и рубашка соскальзывает. Проведясь рукой по спине он чувствует шрамы — воистину ангел, его бескрылый спаситель, они отдали свои крылья во имя греха, она пожертвовала связью с Люксилиной восемь лет назад, спасая ему жизнь, даже не зная об этом.

Воительница долго возится с его одеждой, но им, к счастью, некуда спешить. Вампир возвращается к шее, а тогда спускается ниже, покрывая тело поцелуями. Принцесса вздрагивает от каждого прикосновения, издает едва слышные стоны.

Поцелуи заканчиваются чуть выше пупка — она справилась быстрее, чем предполагалось. Девушка хочет спросить что-то, но стесняется, щеки покрылись румянцем. Парень очаровывает ее взглядом. «О таких вещах не спрашивают, ими просто наслаждаются» — говорит он мысленно, после чего впивается в губы.

Тело дернулось от резкого движения, капля страха упала в океан сладострастия. Живот сковала боль, жгучая и острая одновременно. Он крепче прижал к себе возлюбленную, не давая закричать. Девушка поцарапала его, уже через мгновение боль обоих ушла.

Каждое движение взывало новую волну удовольствия. Одна часть души ликовала, поддавалась. Тело изгибалось, позволяя касаться самых сокровенных мест. Другая половина кричала — о предательстве, о том, что каждый миг, проведенный с ним, отравляет саму сущность человека.

Седига прижал ее к кровати, глаза сияли ярче луны на небе. От быстрого темпа и холодных губ голова шла кругом.

— Не отпускай… — Прошептала воительница, тело расслабилось от удовольствия, движения замедлялись.

— Никогда. — Ответил вампир, спустя каких-то пару минут они лежали рядом, прижимаясь друг к другу.

Комментарий к Часть 20

завершая эту главу могу сказать, что книга в целом мне нравится. Перечитывая ее я чувствую взаимосвязь, вспоминаю персонажей, иногда даже не верю, что могла написать что-то такое. Надеюсь, моим читателям нравится, оно планировалось как фанфик, но родилось ориджином. Стоит ли винить книгу? Быть может, на фендоме она нашла бы больше поклонников? Кто знает, зато в ориджине мне не стыдно писать имена и продумывать детали. И да, кто никогда не шипперил пусть первый кинет камень.

========== Часть 21 ==========

Пробуждение не всегда бывает приятным. В болезни, плену, во время войны — не хочется открывать глаза. Однако то утро было еще хуже: чувствовалась ломота в костях, жар, а внутри тело сковывал холод. Виски неприятно пульсировали, в глазах двоилось. Через пару минут стало легче, но боль вернется. О да, она будет возвращаться каждый раз, с поцелуями, объятиями, даже во время длительной прогулки. Потому что вампиры — порождение смерти, живым существам они приносят лишь страдания.

Когда взгляд прояснился, Риза посмотрела на Седигу. Поговаривали, что эти существа всегда бодрствуют, на самом деле их организм нуждается в отдыхе, пусть и спит нечисть меньше людей. Загадочные узоры спускались по шее, покрывали всю грудь. Таких не было в древних книгах, скорее всего, они имели магическую природу.

— Жизнь и смерть соединяются тонкой перегородкой, но связь эту ничто не в силах разорвать. Одно без другого потеряет смысл.

Вдруг его рука ухватила любопытную девушку. Принцесса посмотрела в сверкающее нечеловеческим блеском глаза, здесь и сейчас она могла позволить себе утонуть в них, насладиться моментом. Можно было стерпеть любую боль ради этого.

— Ты не жалеешь о своем поступке? — Злость пропала, осталось лишь спокойствие.

— Нет, у меня есть шанс быть счастливой…

— Со мной?

— Да! Я двадцать с лишним лет — это почти вся моя жизнь — искала родственную душу, кого-то, кто может понять и для кого моя помощь будет полезной.

— Почти. Значит, когда-то была счастлива?

— Давным-давно. Еще когда мама жила во дворце. Потом королева покинула замок, была выдана замуж за знатного человека, иногда она приезжала ко мне, но наследницу трона не пустят «в гости». Каждый раз Галия говорила «не плачь, я еще вернусь», однажды после ее визита гонец сообщил о смерти. Надеюсь, в следующей жизни она не познает предательства.

— А ты готова отказаться от этого? Пойми, счастье Запретного леса не похоже на людское, это очень тернистая дорога, дитя.

— Рыцари дорог не боятся, влюбленные не замечают терн.

Спустя три дня они снова встретились. На этот раз в библиотеке, вживую. По спине пробежались мурашки, когда холодная рука бережно легла на плече. «Зачарование» упало на столик. Страница восемьдесят семь — список символов для мечей и копий.

— Было бы у меня оружие, я бы наложила на него заклинание сумеречного света — самое эффективное против теней.

— А еще одно из сложнейших. Чтобы его освоить, нужно перечитать немало книг.

— Так ведь это восхитительно!

Вместе они отыскали необходимую литературу. Заниматься практикой в чьем-то обществе — даже верного друга — было непросто, с другой стороны, разве в битве будет кто-то отворачиваться или давать фору? Пришлось бороться со стеснением, выслушивать долгие рассказы и детальные разборы каждой ошибки, переделывать снова и снова. Седига не успокаивал, не злился, во время обучения он больше походил на статую или механизм. Естественно, он уезжал по делам на несколько дней, и тогда следовало хорошенько поработать над каждой проблемой, если во время следующего урока неправильных действий было меньше, время уходило не зря.

В один летний день вампир, отчитав ученицу по полной, добавил «а оружие выбрала правильно» и с тех пор хорошее начало перевешивать плохое. К середине лета Риза умела зачаровывать не только меч, а вообще любое оружие из арсенала рыцаря, и помимо сумеречного света знала семь различный заклинаний.

— Спасибо. — Вместо долгой благодарственной речи сказала принцесса. Все же капля злости за бесконечные причитания оставалась, а ругаться не хотелось.

В другой раз они сидели на балконе и поочередно читали поэму. В тот день Седига вернулся с какой-то важной встречи, на нем снова была та корона с загадочными камнями, в которых вечно клубился зеленый дым.

— Интересно, что за мастер сотворил такое чудо?

— Подарок Владыки первому лидеру Вечного союза. Мой учитель хотел бы забрать ее с собой в могилу, к счастью от призраков после смерти ничего не остается в физическом мире.

— А какой же творец создал столь чарующий взгляд, разум, наполненный чувствами, и сердце, поглощенное знаниями?

На этот вопрос ответа не было. Сказать, что это ворон постарался? Не совсем правда, ведь вампир задолго до своего обращения обладал такими чертами, родители? Он и не помнил их, спустя столько лет.

— У меня тоже есть нечто особенное. — Нарушила тишину принцесса. — Я называю это «кровавый самоцвет» — подарок отца.

Воительница достала из небольшого кармашка камень, размером с ноготок. Все это время — в бегах, бедности, чужом замке она хранила драгоценность и никому не отдавала. Взгляд товарища выдавал удивление, хотя ничего вроде «это редчайший дар» не сказал. Попросил одолжить камушек ненадолго, принцесса согласилась.

Через два дня Риза гуляла по владениям баньши, местные духи уже знали ее и не трогали. Девушка отыскала то самое место, что проглядывалось с балкона — небольшой берег у болота, на котором росли деревья с ветками, подобными чудным узорам. Там же плясали загадочные зеленые огоньки, поймать бы одного и поселить у себя в комнате — их свет успокаивал, сразу клонило в сон. Рука потянулась к краю, где над водой плясали светлячки, в один миг Седига одернул ее.

— Ты не поймаешь, они заведут тебя в топь, и тогда навеки окажешься в рабстве.

— Прости, увлеклась.

— Больше не подходи к болоту. Веками мои предшественники поливали эту землю кровью от ненужных жертв, сейчас трясины и пропасти изголодались по душам. Впрочем, тебе недолго осталось — я был в долине Ив, через пару недель сможешь вернуться.

— Что?! Как? После всего… — Слова закончились. Вот уже восемь лет ее сердце разрывалось между любовью к семье и тягой к родственной душе.

— Король Георг просил меня посмотреть в мир мертвых, спрашивал, жива ли его дочь. Я сказал, что жива, упустив некоторые подробности. Королева Азеркина потребовала уладить эту ошибку, он же выгнал ее с тронного зала и попросил меня разыскать пропажу. Если я вернусь через пару дней с тобой это вызовет подозрения, так что придется подождать. Отправишься в таверну на границе, через пару часов после моего отъезда.

— Надеюсь, когда-то он примет и поймет. Буду скучать за тобой.

Он ухватил ее за затылок, прижал к губам, подарил нежный поцелуй. Его возлюбленная была подобна фениксу — испытывала боль, и все же возрождалась, чтобы вновь подарить частичку своей жизни. Когда они отстранились друг от друга, на безымянном пальце левой руки принцессы блестело золотое кольцо с кроваво-красным самоцветом.

— Как ты успел?

— Хотел сделать сюрприз. Береги его — будешь носить и чувствовать где я, что со мной.

— Еще одно зачарование?

— Возможно.

Этот вопрос остался без ответа, да и не нуждалась в нем Риза — главное, что работало. Ведь в тот день Седига уехал, а легкий холодок на ладони остался, словно они держались за руки и сидели где-то под засохшим деревом в тот миг.

Отправится в таверну пришлось без сопровождения — в кои то веки мнение случайных свидетелей могло стать фатальным. Распустят слухи, что она и правда ведьма — Георг не выдержит, казнит или сошлет в монастырь. Все, что могла сделать Мория — пожелать удачи.

Пытаясь избежать одного капкана наследница попала в другой. Не успела девушка постучать в дверь пограничного кабака, как ее ухватила огромная фигура и потащила куда-то. Человек в черном или не человек? Существо источало запах гниения, не стоило даже пробовать укусить — зомби не чувствуют боли, а плоть переносит болезни.

Спустя несколько минут — граница была не очень обитаема — ее притащили в лес. К счастью, не Запретный, обычный. Они все еще находились на части империи.

— Ты зашла слишком далеко, пора нам распрощаться.

— Разак? — Этот голос можно было узнать из тысячи. — Что я тебе сделала?

— Ничего не успела и не успеешь.

С этими словами похититель кинул жертву в охотничью яму, после чего ушел. Деревянные колья впились в ступню и локоть — могло быть хуже. На дне валялось несколько скелетов животных — давно охотники не навещали этого места. Первым делом Риза вытащила кол из локтя — осталась не очень глубокая рана, затем она, закусив губу чтобы не кричать, осмотрелась и попыталась сесть.

Со ступней дело обстояло хуже — почти насквозь. Пока что никакой боли, но это лишь состояние аффекта — быстро пройдет. Не теряя бесценных секунд рыцарь ухватилась за кол и потянула. Игнорировать кровь, которая лилась фонтаном, было трудно, деревяшка двигалась очень медленно, словно вросла в ногу. Наконец-то инородное тело оказалось на земле, лужа крови быстро увеличивалась.

Девушка сняла пояс и крепко перетянула ступню. Постепенно кровотечение затихало, на смену ему пришла ноющая боль. Она растеклась по всей ноге, парализовала, рана на локте казалась не такой серьезной. Знакомый писк в ушах, сознание потихоньку отключалось, взгляд упал на красный камень.

— Лишь бы ты этого не почувствовал… Я выберусь от сюда… Скоро… А Разак только что нажил себе врага.

Сумеречный свет не наносил вреда, хоть и выглядел эффектно. Только тени пугались этого заклинания, ну и еще суеверные крестьяне. С последних сил воительница запустила луч фиолетового цвета, и тот едва не достал до небес, угас спустя несколько секунд. Окончательно прощаясь с реальным миром дочь короля услышала чьи-то голоса.

— Говорю тоби, таму маг, эльфийска погань!

— Не зря то мисце кинули.

Принцесса пришла в себя под соломенной крышей. Медальона с ней больше не было, однако крестьяне узнавали воительницу. Маленький мальчик, уловив ее взгляд, что-то крикнул и позвал старших. Он был похож на Юриана, только принц бегал быстрее.

— Вам вже добре? — Спросила тощая, как метла, женщина.

— Благодарю, намного лучше чем на дне ямы. И как вы не побоялись приютить меня?

— Люди говорят, ведьма, та вы не можете буть ею. Моего малого сына убили в тот час, когда вы были с отцом. Ходив он до меня уви сне и говорил «мати, больше нет старухи злой».

Там провела принцесса еще два дня, пока не смогла становиться на ногу, пускай опираясь на палку. Крестьяне кормили кашей, дети пели веселые песни. Старший брат отца семейства работал шутом при дворе, говорил мужчина, что может дать весточку, но воительница настаивала — сама найдет дорогу.

В сопровождении ремесленника рыцарь добралась до таверны, села за стол и стала дожидаться Седигу. С трудом удалось ей выпроводить спасителя за дверь — не стоило поданным видеть ее с нежитью.

Комментарий к Часть 21

Помниться мне, один раз наступила на кнопку и не сразу заметила. Не самое приятное ощущение, особенно когда вытягиваешь острие.

========== Часть 22 ==========

Дочь короля скучала по своей комнате, и все же за три дня лежать в кровати ей надоело. Она была бы рада прогуляться по замку, но отец запрещал — пока нога не заживет. Георг все еще не мог понять, как же разбойникам удалось заманить беглую воительницу в ловушку, Разак тоже не оценил шутки.

— Почему же ты не сказала правду? — Спросил он, оставшись наедине со своей жертвой.

Хороший способ избавиться от зомби, или по крайней мере разрушить доверительные отношения. Только вот зачем при этом порочить прекрасное чувство любви, зачем показывать свою слабость, когда за плечами сотни битв? Рыцарь нашла ответ получше. Она рассказала байку о внезапном нападении бандитов, а потом поинтересовалась, как зомби так быстро добрался до границы, и на кого оставил столицу.

Ответа не последовало, да ей он и не нужен — это вопрос для Седиги. Почему верный друг не выполняет порученные ему обязанности, как так внезапно оказывается рядом?

— Убить тебя не получиться. — Не без чувства гордости за проделанный фокус заявила соперница. — А вот уничтожить… Пожалуй, с этим сам справишься.

Тогда враг не мог напасть, сейчас получил бы отпор — на столике блестел кинжал, правитель долины Ив лично вернул оружие дочери. Этот маленький кусок железа стал погибелью для настоящей ведьмы — при обыске замка Алессы нашлись доказательства. Он пронзит еще не одно сердце недоброжелателя. Перед глазами пролетели картинки, которые так старательно прятала память — растерзанное тело потрошительницы, и те дети во владениях гробовщика.

— Еще минута и я с ума сойду. Знаешь, нога не так сильно болит, как вчера, пойду-ка хоть в окно посмотрю.

— Госпожа, за ваш нрав король меня отчитает. — Обычно хозяева своих слуг за такое наказывали, но к старой няне наследница была добра при любых обстоятельствах. — Вы бы могли помочь королевству с одним делом, даже не вставая с постели.

— Интересно, это какая такая проблема решается ничего не деланием?!

— Ваш брат, миледи, с ним нужно поговорить. Принц с пяти лет должен учиться, но какие истерики он устраивает! Ни рыцари, ни слуги, ни советники, ни его Величество не могут уговорить сесть за парту.

— Что же Азеркина не объяснит своему ненаглядному ребенку элементарных вещей?

Уж лучше бы мачеха поучала свое чадо, чем их семью. Король целыми днями выслушивал просьбы казнить старшую наследницу, Риза — негодования по поводу будущего страны с такой королевой.

— Не мне судить о поступках династии, и все же позвольте сказать: с воспитанием брата вы справляетесь куда лучше.

— Ладно, приведи его сюда.

Они с Юрианом не виделись несколько месяцев. Георг смирился с убийством и побегом, однако подпускать двоих детей друг к другу побаивался. За это время малыш сильно изменился — похоже, мать приучила его расчесываться по утрам, теперь заостренные ушки забавно торчали из-под аккуратно уложенной прически, вырос почти на голову, а на поясе висел деревянный меч.

— Так, так, вижу, ты уже начал тренироваться.

— У лучшего рыцаря королевства! — Гордо демонстрируя свое оружие заявил брат.

— А как насчет школы?

— Мне это не интересно. — Отведя взгляд в сторону ответил пацаненок. — Если я хочу что-то узнать о травах, приказываю слугам и они мне читают. А ты хочешь меня наругать, как отец?

— Обнять хочу, мы так давно не виделись!

Положив меч на столик принц сделал два шага на встречу, остановился, еще раз посмотрел на сестру, а тогда с разбегу бросился в объятия. Не самые приятные чувства — рана на локте почти зажила, однако напомнила о себе, когда ее зацепили. И все же принцесса обрадовалась — ноющих ран еще много будет, а младший брат только один.

— Они хотят, чтобы я целыми днями сидел в классе, а тебе почему-то можно уходить из дворца, и ходить в походы, и драться на настоящих мечах…

— Потому что мое обучение уже закончено. Я знаю, как написать письмо папе, если что-то случиться, как посчитать деньги и не растратить всю казну, и не смотря на это есть еще много вещей, которые можно выучить в книгах, и ради них сидеть целый день за столом не жалко.

— Мы в любом случае когда-то станем королем и королевой, так мама говорит. Для этого нам не надо сдавать экзамены, у поданных нет другого варианта. — Отстранившись от сестры Юриан скрестил руки на груди, его взгляд один-в-один повторял недовольное выражение лица Азеркины, но не вызывал отвращения.

— У нас в королевстве существует один весенний праздник — в честь воскресения Люксилины, уже доводилось в нем участвовать?

— Да! Такие вкусные лепешки пекут крестьяне, а танцующее дети наводняют улицы, это единственная ночь, когда нет теней, и мы можем ловить светлячков, не спать до самого рассвета!

— А еще малыши поют песни. Кстати, их тоже учат в школе. Я все еще помню одну, хотя уже несколько лет провожу праздник в походах, драках и бегах.

Говорил один малец, от ангела родился,

Был любимцем мол небес, с пернатыми водился,

Вот прошел осенний дождь от леса до калитки,

Всем детишкам весело, лишь он промок до нитки.

— Эй, ты специально это выдумала, дразнишься! — Негодовал паренек.

— Вовсе нет, у этой песни три куплета, ее даже крестьянские дети знают. Вообще, в ней поется о первом короле, ведь и он когда-то был ребенком, а потом стал олицетворением чистоты и порядка, наставником для предков. Ты бы знал об этом, если бы ходил в школу.

У этого разговора не было идеального результата — принц часто сбегал с уроков, отказывался делать домашнее задания и спорил с учителями, но по крайней мере начал на них ходить. Когда рана окончательно зажила Риза пообещала, что порой будет наведываться на занятия, в отличии от родителей старшая сестра имела возможность отложить свои дела, так что пришлось ходить чаще. Раз в неделю она сидела около учителя, и наблюдала за маленьким сорванцом.

Иногда они вместе делали упражнения, тогда принцесса давала несколько подсказок и садилась за свои книги. Они были на эльфийском, так что брат не понимал их смысла (он и на родном языке только-только научился читать). Как оказалось, дочь Георга была той еще поклонницей фолиантов — в библиотеке похожих книг не нашлось.

Очень редко — может два или три раза за месяц — малыш замечал почтовых голубей. Сестра отсылала их ночью, а ответ всегда приносили вороны. В один день Юриан поел раньше остальных и, оставив семью обсуждать лазутчиков (он не знал, что это за слово, было похоже на название блюда или насекомого), побежал в покои Ризы, ведь они договорились вместе прочитать книжку.

На подоконнике сидела большая ворона, у нее был острый клюв, глаза как черные бусины, а лапы похожи на древнее оружие. К одной из них была привязана записка, как только незваный гость подошел к посланнице, птица расправила крылья и угрожающе каркнула.

— Я не боюсь тебя! — Дрожащим голосом пискнул мальчик. Он достал свой меч, стал в оборонительную позу, как показывал наставник.

Левая рука потянулась к записке, крылья смокнулись над головой, как купол, клюв нацелился в голову, но застрял в мече. Кое-как принц отвязал послание и вытолкнул птицу на улицу, закрыв окно. Тварь еще долго билась в стекло, если Риза оставила лазейку для чудовища, значит она ждала этого письма.

Там было много непонятных слов, очень непривычный подчерк, дочитать не получилось — хозяйка комнаты вернулась. Брат поспешно спрятал лист пергамента в ящик стола, сел на стул и развернул книгу.

Правда, сестра все равно раскрыла обман. Как она сама сказала, дети плохо умели лгать. На удивление ни криков, ни ссоры не последовало, только просьба ничего не говорить отцу о воронах. Юриан дал слово и о неприятностях все забыли.

Однажды принцесса зашла в пустующий тронный зал, и к своему удивлению обнаружила там брата. Мальчик сидел на отцовском троне и отдавал приказы статуе голубя, стража по ту сторону двери казалось не замечала этого, да и он слишком увлекся игрой. Пользуясь возможностью девушка подкралась к фантазеру и ущипнула за бок, тот едва не упал с трона.

— Прошлого советника отца за подобную выходку казнили, но я никому не скажу, если ты пойдешь спать.

— Ну и ладно, посижу у мамы в комнате.

Пробегая мимо охраны, Юриан заметил гостя — графа. Поклонившись ему принц пробормотал «приветствую, теперь все ясно» и убежал прочь.

Альпон подозвал к себе служанку — маленькую, в потрепанной серой одежде, перепуганную — наверно новенькую — и приказал принести вина. Хоть он и клялся что «никогда не приютит эту проклятую ведьму в своем замке», за подругой скучал. В конце концов, полугнома он уже не видел, многие сослуживцы погибли на войне, а некоторые норовили вставить палки в колеса, так с кем еще он мог по-дружески побеседовать?

— Твоя мачеха точно не испортит нам день? — Задал он вопрос прямо с порога.

— Нет, она своему кузену помогает решать какие-то споры, все-таки земли лесных эльфов — ее родина. Так что мои козни Азеркину мало волнуют, по крайней мере пока.

— Что насчет Сарама? Не планируешь навестить его, поздравить? — Усевшись на трон эльфийки продолжил разговор рыцарь. Риза восседала на месте брата (возможно, собственное было слишком неудобным).

— Отец не отпустит. Особо одаренные крестьяне все еще верят, будто бы я — ведьма, ее второе воплощение или пособница. Даже смерть Алессы не смогла убедить их, хорошо хоть пограничные оказались умнее.

— Ты была близко к казни… — положив руку на край подлокотника протянул товарищ. — И все равно умудрилась выкрутиться! — Пальцы соскочили с края и взлетели вверх, граф от всей души расхохотался.

— Вот тут ты ошибаешься, дружище. Боюсь, я влипла так, что сама Люксилина мне уже не поможет.

— Если даже для тебя эта проблема кажется серьезной…

Веселье испарилось. Сослуживец пристально посмотрел на подругу, удивление смешалось со страхом. Рассказывал ему полугном, как отыскал принцессу в библиотеке темных эльфов, да и Сумиреэль говорил, что она была одной из немногих людей, которые умели читать на эльфийском. Так что, получается правда — ведьма? Возможно, не убийца тех детей… Хотя убила же то чудовище, похожее на ребенка. В любом случае колдунам человеческого рода дорога одна — на костер.

— Я не могу тебе о ней рассказать, просто поверь.

Дверь отворилась. Прислужница маленькими шажочками подошла к трону, на подносе стояло открытое вино и две кружки. Альпон успокоился — им не пришлось продолжать этот напряженный разговор.

— Кто тебя во дворец пустил, тупица? Разве не знаешь, что вино надо открывать в присутствии гостей?

— Прошу прощения, господин, я лишь хотела облегчить вам… — Что-то внутри Ризы екнуло, услышав голос служанки, но лица ее не было видно за мешковатой накидкой.

— Повезло, что у меня сегодня хорошее настроение. Убирайся от сюда, немедленно, иначе вываляю в грязи и утоплю в болоте! — Рука гостя уже потянулась к мечу.

Служанка поняла намек. Она оставила поднос на столе и удалилась, не отрывая взгляда от пола. Отпрыск древнего рода налил себе бокал красного, поглядел в рубиновую бездну и с отвращением отвернулся.

— Поганый сорт, но с дороги и бодяга сойдет.

========== Часть 23 ==========

Со стороны постороннего наблюдателя казалось, что остров Жизни переживает не самые лучшие времена. Поговаривали, в этом году эльфийские дети впервые увидели снег, пусть он и растаял спустя два дня. Всему виной смешанные браки и темные сородичи — их присутствие на священной земле оскорбляет Лань. На самом деле подобные союзы стояли в основе управления.

Все знали, что лесные жители считали родными даже самых дальних своих отпрысков и предков, это было сделано неспроста. Войти в круг правителей, будь ты начальником города или отряда солдат, можно было только породнившись с семьей. Хочешь получить во владение стрелков — ищи партнера среди дальних родных, мечтаешь о месте в совете министров — будь добр, добейся расположения детей или братьев с сестрами сансая. Благо, семья большая и выбор тоже.

Родители Азеркины принадлежали к градоправителям. В те далекие времена ей было только десять, а на их остров уже нагрянула война и они решили пойти в ряды целителей. Закон позволял заниматься такой деятельностью только с одним условием — отречься от королевской крови. Да, если ты хотел стать правителем, будь с правителем, а если нет — не носи их имени и знамен. Тогда девочка отказалась от них, Ваниэль принял эту жертву, теперь он просил совета у кузины. Она посоветовала. Не настолько критично, чтобы гномы нанесли удар по родине, но и не так полезно, чтобы воплотить его план в реальность.

Принцессу эльфийка оставила своему сыну — триумвират людей, эльфов и гномов разнесет стимов в пух и прах, а соседей заставит склониться. Была бы на то воля королевы, она бы воплотила этот план в жизнь уже сейчас.

— Мне всего-лишь надо убрать одного человека, этого жалкого прислужника. — Сказала госпожа своему верному соратнику. А тогда добавила, — только не сейчас. Пока Риза жива, никто не посадит на трон ребенка.

Уже через пару дней эти слова аукнулись. Стража заявилась в покои, схватила, отволокла в темницу. И как только гордая воительница ордена Феникса могла забыть: во дворце повсюду есть глаза и уши. Утром казнили личных слуг, днем шла похоронная процессия. Гроб был один, значит оплакивали кого-то другого. Вечером заявился король, он спросил строгим голосом, сперва королева услышала только «посмел», настолько испугалась собственной смерти.

— Кто посмел кинуть мою жену в заточение? — Негодовал Георг.

— Принцесса Конзекрейт. — Ответили стражи.

На миг тревога отступила, тогда снова вернулась. Муж отвел ее в тронный зал, усадил на стул, затем привели падчерицу и так же усадили напротив. Юриана не было — разговор предстоял серьезный, а по щекам старшей наследницы катились слезы.

— Объяснись за свои выходки, немедленно! — Игнорируя состояние дочери закричал правитель.

— Она говорила, что уберет слугу, а через пару дней Альпона отравили. Ты считаешь, это случайность? Или жизнь рыцаря больше ничего не значит для короля? — Как могла внятно проговорила девушка.

— Азеркина, это правда?

— Да, я говорила, что мне нужно убрать слугу — это касалось моего личного помощника. А твоего ненаглядного дружочка отравили какие-то заговорщики, такое каждый день случается, поэтому мои слуги всегда пробуют еду, прежде чем подать мне блюдо.

— Риза, немедленно извинись.

— И не подумаю. Она убила, больше некому!

— Понимаю, Альпон был твоим другом, но ты не имеешь права кидать в темницу члена династии, к тому же без доказательств.

— Почему ты не веришь мне? В глубине души все еще считаешь ведьмой?

Тут даже у него не хватило терпения. Георг Конзекрейт, человек, который мог стерпеть насмешки врагов и сплетни собственного народа, один из самых справедливых правителей, влепил родной дочери пощечину.

— В моем роде колдунов нет, даже думать о таком унизительно. И убийц родных тоже не будет. Извинись перед мачехой, виновного найду лично.

И хотя заветные слова прозвучали, королева осталась недовольна разговором. Кто-то подслушал ее, и так уж получилось, что эта мелочь совпала с отравлением товарища приемной дочери. Слуги были казнены — среди них предателя нет, Риза в тот день была с отцом. Из всех возможных посетителей ее покоев остался только один.

— Ты, — обратилась она к гувернантке. Приспешники не заслуживали имен. — приведи ко мне сына, немедленно!

— Госпожа, у Юриана урок…

— Живо!

К тому времени, как он пришел, мать сидела на пуфике перед зеркалом. Мальчик подбежал к ней с распростертыми руками, однако одним жестом женщина остановила его. Принц так и остался стоять.

— Это ты рассказал сестре о моем разговоре со слугой?

— Риза очень громко плачет, я хотел ее успокоить. — Сказать «да» было страшно, промолчать еще страшнее.

— Думаешь, когда тебе будет плохо принцесса придет на помощь?

— Уже помогала и не раз. Мы брат и сестра, одна семья.

— До тех пор, пока не начнется война за трон. Ты уже знаешь, что такое война?

Он никогда не задавался этим вопросом. Было такое слово войнушки, когда дети знатных родов в школе разбивались на команды и бросались друг в друга письменными принадлежностями, было слово воитель, которым называли рыцарей, что-то благородное, о чем мечтали все дети. Еще одно воинственный — о тех, кто устраивал драки на пустом месте и радовался полученным синякам.

— Война это то, что было когда я родился. — Наконец-то вспомнил наследник. По крайней мере так говорили все вокруг.

— Тогда ты остался в стороне, но скоро будет еще одна, и в ней будет две ключевых фигуры. Это слово всегда идет рядом со смертью, нет на войне места друзьям, даже близким. Когда Ризе предложат взойти на трон, она убьет тебя, потому что править может только один. Слуги, стража — все поддержат ее. Старшую, мудрую. Только одна никогда не предаст — как можно обмануть саму себя? Запомни: нет никого ближе к ребенку, чем родная мать. Я сделаю все, чтобы долина Ив признала тебя королем, кроме меня нет никаких союзников, понял?

— Да. — Со взрослыми сложно спорить. Они много знают, проще просто согласиться.

— Тогда пообещай, что ничего от своей мамы не скроешь, и ничего о ней не расскажешь.

Мальчик напугано глядел по сторонам, Азеркина ждала. Здесь не было ни игрушек, ни шкафа, в котором он часто прятался от прислуги. Не было даже деревянного меча, и защиты было ждать неоткуда.

— Даю слово. — Впервые принц сказал это. Если так говорил отец, он всегда выполнял обещание.

— Вот и славно.

Эльфийка посадила его на колени, прижала к себе, тонкие пальцы заботливо гладили светлые волосы, Юриан посмотрел в зеркало. Свет от свечей играл с их отражением, превращая королеву в бессмертного феникса, а ее сына — в сокровище.

После разговора с отпрыском воительница решила всерьез взяться за падчерицу. Приемная дочь позволила себе неслыханную дерзость, здесь, на своей территории, Риза чувствовала себя хищником, мачеху считала безвольной марионеткой. Пора развеять иллюзию — избалованной девчонке никогда не сравниться с опытной дамой, прошедшей сотни войн и тысячи заговоров.

Первым делом жена короля велела прислать ей новых слуг — Ваниэль выполнил эту просьбу. Даже самый ленивый из них был в сотни раз надежнее человека, одного из них назначили дегустатором. Ему хозяйка приказала проникнуть на кухню и подкинуть некоторые травы к коморке старой поварихи. Раньше она была нянькой принцессы, теперь большую часть времени проводила на кухне, помогая наследнице утром и вечером.

Тогда же человеческий слуга доложил, что видел подозрительные вещи у двери гувернантки. Стража обыскала комнату, старуху обвинили в ведьмовстве. В ту пору Риза сидела у могилы Альпона — оплакивала друга, тем временем инквизиция уже разводила костер, королевская семья не пришла — им не было дела до казни.

По долине Ив поползли слухи — мол нянька принцессы и возможная ее мать была колдуньей. И пускай Георг пресек злые языки, люди запомнили это дело. Они не скажут и слова, пока старик живет, на кто защитит после смерти? За спиной Азеркины огромные крылья — ее родные, поданные, должники. А кто защитит падчерицу? Парочка глупых крестьян да старый вояка без руки.

До него тоже дошла очередь. Старик влиял на армию — целое поколение выросло на его байках, а новое вообще считало легендой. Такого бесполезно обвинять — слишком много сторонников, проще было нанять убийцу из темных. В отличии от лесных эльфов, они не испытывали отвращения, выполняя поручения собратьев и с работой справлялись отлично. К тому времени, как Риза Конзекрейт вернулась с кладбища, прах ее няньки был развеян над пропастью, а однорукий наставник захоронен под старой ивой у замка. Что касалось Сарама — он был нужен, по крайней мере до тех пор, пока Юриан не подрастет. Члена династии подгорного народа соединили брачными узами с отпрыском людей, эта тонкая нить разделяла два народа и целую кучу войн.

Комментарий к Часть 23

если кто-то не понял систему правительственных должностей эльфов: посты занимают только родственники как кровные, так и приобретенные в следствие брака. Членами династии считаются те родные, которые занимают должности правителей не важно угодья, особняка, королевства или кучки солдат. Если эльф выбирает другую деятельность - к примеру становится друидом или рыбаком - он теряет связь с правящей семьей.

========== Часть 24 ==========

Маскарад — слово, которое недавно выучил Юриан. Оно очень понравилось маленькому принцу. Традиционное развлечение темных эльфов, в долине Ив очень редко устраивали подобные балы, даже мать была против. И все же мальчик смог уговорить отца — в честь своего дня Рождения.

На этот праздник пришли одноклассники наследника, семья и даже соседи. Сначала рядом стояли Азеркина и Риза — одна была наряжена в золотое платье и маску птицы, вторая носила меховой костюм и настоящий череп волка. Однако спустя минуту столь яркие личности растворились в толпе таких же людей, только король остался рядом.

— Не ты один хочешь веселиться. — Подметил Георг, оставив попытки отыскать их в кутерьме. Когда приветствия и объявления закончились гости пустились в пляс, позабыв формальности.

— Мы с друзьями хотели поиграть в рыцарей-драконов, можно? — Признаться, виновник торжества тоже не хотел сидеть на троне, выслушивая поздравления послов.

— Иди, тебе уже шесть, так что я не буду присматривать. — Слегка слукавил правитель. Со своего трона он с легкостью найдет сына, так как заранее попросил никого не надевать красного, а его вырядил в чертенка.

Стайка детишек пробежала мимо. Наверняка, среди них, размахивая мечем, резвился ее отпрыск, но эльфийка сейчас искала кое-кого другого. Она помнила этот облик — хозяин ночи, так сам луназир называл костюм. Маска, украшенная лунными камнями, серебристый плащ, черный костюм, расшитый фиолетовыми узорами. Образ был слишком хорош, чтобы его примеряли другие.

— Аргидон, ты все так же великолепен! — Дождавшись, пока Мелисса отойдет, заговорила женщина.

— Леди Азеркина, даже на празднике носите свой боевой костюм.

— А вы даже будучи всесильным правителем остаетесь темным эльфом-интриганом. — Сменив тон на обиженный ответила королева.

— Нам не выгодно воевать, ваши обвинения глупы!

— О, речь тут не о войне, — положив руку ему на плече протянула навязчивая спутница. — я перехватила то письмо, которое вы отправили моей падчерице. Это что же, решили вспомнить былое, разъятрить мои раны?

Музыка заиграла громче — танцы были в самом разгаре. Аргидон ухватил хозяйку бала и начал кружить в вальсе. Он осторожно уводил ее к балкону — подальше от людских глаз. Азеркина этим моментом пользовалась, не скрывая улыбки. После стольких лет, и какая нечисть вскружила ей голову? Воистину, темного эльфа поражала одержимость безответной любви, даже лучшие наемные убийцы во время работы не проявляли такой настойчивости, коварства, как влюбленные дамы.

— Раны вы сами себе нанесли. — Подытожил темный, когда они закрыли дверь и оказались на улице. — Если это очередная попытка помешать нашему союзу с королем Георгом, прошу вас, оставьте.

— Значит это не вы прислали? — Не пойми откуда жена правителя достала небольшой пергамент, страницу из старинной книги. — Любовь подобна яду, искушенью, и все же вы позвольте мне сказать, коль мне придется выбирать, я эту чашу выпью без сомнения…

— Не продолжайте, это классика, знаю наизусть. Скорее всего Сумериэль прислал, хотя мы просили его не совершать опрометчивых поступков.

— Сумериэль влюбился в человека? Я в сказки давно уже не верю. Зачем любить этих жалких существ, они живут как бабочки-однодневки, быстро стареют, утопают в рутине, спешат куда-то… Разве что ваш сын хочет поиграть с этой куклой, так это он еще не видел шрамов на спине.

— Вам не понять любви, миледи. Даже во мне вы видели красивого воина и ничего больше. Перечитайте тот стих еще раз — влюбленные готовы пожертвовать всем, что имеют, последнее что их волнует— выгода.

— Тогда скажите своему сыну, чтобы искал себе другую невесту, и не будет никакой выгоды!

Когда Юриан потерял друзей из виду, он наткнулся на свою мать — одежда пылала золотом, а лицо — гневом. Мальчик решил не попадаться под горячую руку и убежал в старую башню — бывшая библиотека, уже несколько столетий была просто складом. Дети часто строили там крепость из мешков, будто это был их собственный маленький замок, возможно и сейчас кто-то игрался.

Однако комнатка под крышей пустовала. Принц уже собрался уходить, как вдруг услышал шаги. Он быстро спрятался в один из сундуков и закрыл рот руками — чтобы не шуметь.

— Эта дверь всегда открыта? — Спросил незнакомец.

— Тут старое барахло лежит, ее не за чем закрывать. — Ответила сестра.

Сердце успокоилось, наследник уже хотел вылезти, но передумал — звук удара. Кто-то из них толкнул другого к стенке. А если они затеяли драку? Ему-то точно мало не покажется.

— От чего в твоих глазах так много печали? — Этот шепот звучит зловеще, будто на принца наложили заклинание. Невидимая рука страха сжимает горло, становится трудно дышать.

— Теперь, когда ты рядом, я больше не буду грустить.

Странное чувство отступило. Переборов сомнения мальчик приподнял крышку сундука. Он увидел силуэт в меховом одеянии — принцессу, и того, другого, одетого в наряд из черной чешуи.

— Ты действительно так скучала за мной?

— Как увядающие осенью цветы скучают по весне, а зашедшая за горизонт луна — по звездному небу.

Риза обхватила своего возлюбленного, коснулась ледяных губ. Сердце забилось быстрее, он подхватил ее и усадил на подоконник. Даже через теплую одежду девушка чувствовала его прикосновения, одна рука вцепилась в талию, вторая обнажила плече.

Дочь короля знала, что вампир не нападет, и все равно вздрогнула, когда губы коснулись шеи. Хватка ослабла, но воительница не позволила себя отпустить. Помимо холода в этих прикосновениях она чувствовала нежность, на плече остался едва заметный след от поцелуя.

— Я не хочу причинять тебе вред.

— Тогда пусть моя душа остается в твоей власти.

Во взгляде лидера Вечного союза вновь появилась та загадочная искра, это пламя каждый раз обращало несчастную человеческую душу в пепел, а та вновь распускала крылья, чтобы опалить их. В тот вечер огонь чуть не разгорелся с новой силой, но один звук — скрип крышки старого сундука — заставил парочку отвлечься друг от друга.

— Кто здесь? — Хором спросили они. Риза достала свой кинжал, Седига — зажег магический свет.

— Не убивай меня, пожалуйста!

Перепуганный ребенок выскочил из сундука, вспомнились слова Азеркины. Он задрожал, как загнанный в угол крольчонок, от одного вида оружия в руках сестры подкашивались коленки.

— Как ты нас напугал! Это же твой праздник, иди, веселись!

Кинжал вернулся на прежнее место, брат подошел к принцессе. В один миг он спрятался за спину сестры, а тогда посмотрел на того странного незнакомца. В день похорон Альпона мальчонка видел через окошко, как выносили тело — у него кожа и то была не такой бледной.

— А ты не заразишься от него?

Рыцарь рассмеялась от всей души. Кажется, такое папа называл «неловким моментом в дипломатии». Правитель говорил, в таких ситуациях люди смеются от стыда, в любом случае она уже не грустила.

— Это не болезнь, дорогой…

— У вампиров кожа всегда бледная, принц Юриан. — Мальчик не хотел смотреть в глаза, но родители говорили, только так можно разговаривать с равными себе, а это существо не было похоже на прислугу. Пришлось отпустить сестру и вести себя достойно — ему ведь не три года.

— Кто вы такой? — Эти слова звучали так смешно, когда их говорил ребенок, тем не менее собеседник ответил, как подобает гостю.

— Седига, лидер Вечного союза, правитель на землях нежити.

— Это вы присылаете ворон моей сестре? Она сильно испугалась, когда я нашел их.

— Верно, надеюсь, его Высочество не читает чужих писем, потому что они зачарованы.

— Ну я еще не умел тогда читать многих слов, а сейчас не смотрю чужие письма.

— Любопытство — хорошая черта, однако во всем нужно знать меру. В следующий раз вам может не повезти, и заклинание сработает.

— Если позволите, мы с братом пойдем на праздник, обсудим наши вопросы в другой раз. — Вмешалась принцесса. Ах, как же малыш был ей благодарен, он боялся чужаков, будь то гномы, стимы или некроманты. Необъяснимая боязнь с самого раннего детства.

— Как вам угодно, миледи.

Родственники спустились и пошли по коридору прямиком в главный зал. Пока они еще не смешались с толпой, где было много любопытных глаз и ушей, мальчонка спросил, став на носочки:

— Почему ты его целовала, он же холодный, и страшный!

— Amor caecus, как говорил один мудрец. Любовь слепа. — Остановившись ответила наследница.

— Отец был бы счастлив, если бы узнал. Когда-то я пришел к нему поздно вечером и видел, как он молился. Папа сказал Люксилине: позволь мне дожить до дня ее свадьбы. Или ты специально молчишь, чтобы король не умер?

— Все куда сложнее, мой дорогой братец. Помнишь, когда-то твоя мама была кузиной сансая, теперь и на денек не может вырваться, все сидит во дворце. Вот и я уйду в Запретный лес, — взгляд устремился к трону, Георг уже искал своих детей и начинал волноваться, — на многие-многие годы, а ты останешься, так что подождем с новостью еще немного.

Малыш кивнул. Вместе наследники трона вышли в центр зала, Риза с радостью подарила своему брату танец, хотя не очень любила танцевать. Они даже не вальсировали, просто кружились, и оба хохотали от всей души. Затем принц побежал к отцу, он несколько минут уговаривал Георга побыть драконом в их игре, сперва правитель отказывался, но как сын посмотрел на него своими грустными глазками сдался.

— Пожалуй, я буду самым древним драконом во всей Паладии.

Отдав корону слуге, король широко расставил руки и побежал на детей, а те, в свою очередь, достали деревянные мечи. Ризе было чуждо это развлечение: как-то раз она сбила корону и от той отлетел большой кусок, с тех пор девушка оставалась вне игры. Взгляд упал на окно, к дороге, что окольными путями вела в Запретный лес. Наверняка он уже покинул замок, ах, если бы у них была возможность остаться наедине!

— Риза, ты танцуешь хуже пьяного гнома!

— Сумериэль, — девушка повернулась влево с намерением толкнуть наглеца, но тот стоял справа. — ты крадешься как дикая кошка.

— Я весь вечер искал тебя, хотел… но вижу, не стоит.

— Ты прав, пожалей свои ноги, лучше выпьем чего-нибудь.

Да, этот маскарад стал куда веселее после бокала вина. Пускай темный эльф и не служил в рядах рыцарей, с ним можно было от души поболтать и помянуть ушедшего. Они долго воспоминали совместные гулянки, выходки Альпона, даже отправили письмо Сараму. В тот миг, когда девушка отпускала голубя, меховой воротник спал с плеч.

— О, Тьма всемогущая, это когда тебя покусал вампир?!

— Давно еще, видишь, шрам едва заметен. У тебя ведь тоже на ноге след от моего копья, драки не всегда проходят бесследно.

— Кем бы он ни был, только чудо помешало этому упырю убить тебя.

— Ой, ну зачем же так волноваться? Воин я в конце концов или нет?

В какой-то степени принцесса была права, вот только вырваться из хватки вампира, когда тот уже впился в тебя клыками, не мог даже самый прочный стим, что уж о людях говорить.

Комментарий к Часть 24

Вот и пригодились уроки латыни. Нельзя было нормально поспать на втором курсе, зато теперь можно повыделываться.

========== Часть 25 ==========

Просыпайтесь поскорее взрослые и дети,

К нам в долину Ив пришел праздник Вознесения,

Мир залил блаженный свет, наводнили краски,

Закружились ангелы в развеселой пляске!

Певицы выступали на центральной площади. В толпе, окружавшей их, стояли двое особенных слушателей. Уговаривать брата долго не пришлось — он с радостью согласился надеть простую одежду и провести денек вне замка. Риза стояла позади него, прикрывая лицо капюшоном. Вообще-то по традиции королевская семья должна была давать благословение поданным, даже Азеркине не удалось избежать этой обязанности. Но принцессу народ считал ведьмой, а брат был еще слишком мал, чтобы целый день сидеть на одном месте.

Сестра угостила его особенной выпечкой — хрустящая булочка, посыпанная сахарной пудрой и корицей. Такие готовили только раз в году, а в покупателях торговцы не знали отказа. Девушка помнила, как пыталась украсть рецепт с кухни и приготовить нечто подобное — не получалось, возможно, редкость данного блюда делала его таким особенным.

Говорил один малец, от ангела родился,

Был любимцем мол небес, с пернатыми водился,

Вот прошел осенний дождь от леса до калитки,

Всем детишкам весело, лишь он промок до нитки.

Толпа подпевала красавицам. Юриан больше не чувствовал обиды, только радость от всеобщего веселья. Тем временем представление продолжалось, голос исполнительниц звучал громче и отчетливее, чем у остальных.

Говорят, что люди — народ довольно странный,

Хохочут и смеются, им все веселья мало,

Улыбаются весь день, не зная огорчения,

Так скажите мне, детишки, кто из нас глупее?

Каждый раз эта песня несла в себе все больше воспоминаний. Прогулки с отцом, сладости, танцы, веселье. И легенды — все время какие-то новые. Даже в рыцарских и военных походах имперцы отмечали день Вознесения. Вот сцена опустела и люди стали в круг, чтобы завести огромный хоровод.

Принцу такое нравилось. Конечно, он рос среди взрослых, а детей видел только на уроках в школе. Для него, как и для большинства детворы, праздник был поводом встретиться, съесть что-то вкусное, увидеть короля. Что же на самом деле значило хождение по кругу с криками и хохотом? Надежду.

Когда ангелы пали их охватил страх — обратиться в прах, быть уничтоженными теми, кого он раньше гнобили. Люксилина стала советницей для своего сына и путеводной звездой для пропавших душ, а когда после смерти ее дух обратился в существо из чистого света сомнения пропали — верных последователей ждет возвращение на небеса, они придут туда, откуда ушли — то есть сделают круг. От того и водили их далекие потомки хороводы.

Ближе к полудню воительница выхватила мальчишку из толпы. Веселье становилось все ярче и громче с каждой минутой, но им уже пора было возвращаться. Не самая веселая часть Вознесения — молитва ангелам. Тем не менее, соблюдать эту традицию были обязаны все, вместе с первым куличом и хороводом Юриану предстояло свершить первое паломничество.

— Ты не бойся, слова читает священник, а все повторяют. — Успокаивала сестра. — Просто говори шепотом и думай о своем самом заветном желании — ангелы услышат его и исполнят.

— А для этого обязательно два часа сидеть под открытым небом? Может я лучше сам их исполню?

— Есть такие вещи, на которые никто из нас не может влиять, к тому же это обязанности правителя, а кто тут хотел стать королем?

Принц ничего не ответил. По глазам было видно, что маленького гения загнали в тупик. Парочка присоединилась к остальным паломникам на поляне, через пару минут в беседке-часовне появился священник и они начали свою молитву. Мысли Ризы улетели далеко-далеко.

Такой же крохотный храм, вечер. Она стоит в окружении теней, что склонились перед новорожденным мессией, фигура в накидке кидается на противника, после чего исчезает во мраке. Принцесса подбегает к нему и пытается как-то помочь, зажимает руками открытую рану, кровь все равно сочится сквозь пальцы. Девушка знает, ее действия не помогут, только оттянут момент, пока кто-то не придет. Однако, никто из сотен и тысяч имперцев не подходит.

Рядом появляется силуэт. Владыка Вечности, он предложил дочери короля сделку, подтверждение которой навеки осталось на коже. Однако, эта фигура не похожа на ворона — слишком много света, и крылья, белые как облака в летние дни.

— Риза Конзекрейт, ты все еще молишься мне?

Сердце вздрогнуло от одной мысли. Она — дева из чистого света, с крыльями голубя, полупрозрачными украшениями и пылающим мечем. Смотреть на руки и проверять не хотелось.

— Причистейшая, наша семья от вас ведет свой род, это традиция. — Отвечает девушка. Она даже испытывает стыд за то, что архангел вторгся в прошлое.

— И наши традиции хорошо соблюдала. Скольких людей спасла, прошла и плен, и пытки, а затем отвергла моего последователя. Мне было угодно, чтобы род королей продолжился от Монга, зачем ты его прокляла?! — Призрак несостоявшегося мужа был здесь — стоял позади прародительницы, скрываясь за своими крыльями. И куда делась его наглость?

— Сердце не приняло священника. Можно заставить воина спрятать меч, но нельзя заставить душу полюбить.

— А что же по-твоему любовь? Быть игрушкой в руках холодного трупа, ни иметь будущего, лишиться возможности обрести семью?

Все вокруг начало плыть, меняться. Воительница ухватилась руками за голову, в попытке защитить свои воспоминания. Она знала, что высшие силы следят за людьми, но видеть этого воочию не желала. Серые тона, резьба, полная луна и давно умершие болота. Дворец Мории, никакого Монга. Они стоят на балконе, глядя вдаль.

— Обернись, Риза из рода Конзекрейт.

За закрытой дверью можно разглядеть двоих. Гостья замка баньши нависла над кроватью, Седига покрывает ее шею поцелуями, придерживая за талию. Даже в размытом стекле сверкает человеческая улыбка и чудовищные клыки.

— Дочь рода моего, за что ты так со мной? Разве я не помогала тебе, разве не дала всего, в чем нуждается будущая королева? Как могла ты, рожденная под моим знаменем в долине Ив, продать свои честь и верность вампиру?

— Не продавала! Я это делаю не для выгоды просто… Нам хорошо вдвоем, этого достаточно. И не надо семьи, не надо его коронировать, никаких ритуалов ничего.

— Ошибка молодости, милая девочка. Любовь — сильное чувство, но не ею одною мы живем. К твоему счастью я помню о смерти Алессы, и дам тебе шанс. Отрекись от Вечного союза, пройди посвящение в монахини, и будешь править, сколько лет проживешь, а после трон займет твой брат.

Они снова стояли на той поляне, где сейчас молились. Точнее, парили над ней, а голосов совсем не было слышно. Однако, принцессе не нужно было слышать, чтобы знать — Юриан просит подарить ему настоящий железный меч, заместо деревянного. Многие люди просили о свершении мечты, для каждого сокровенное значило что-то свое. А зачем же она обратилась к высшим силам?

— Все, о чем мечтала, у меня уже есть, а все, что нужно сделать, свершу сама. А если вам угодно разорвать нашу связь с Седигой, заберите и сердце, поставьте заместо него паровой двигатель, как у стима.

Люксилина ничего не ответила. Уже спустя мгновения рыцарь почувствовала, как дышит, услышала стук сердца и голоса толпы — реальный мир вернулся, под ногами ощущалась земля. Подул сильный ветер, лампада в часовне угасла, капюшон слетел с головы.

— Это же ведьма!

— Ведьма опорочила святое место!

Народ обернулся на них, брат покрепче схватил сестру за руку. Они быстро вскочили на ноги, а вслед за ними — несколько человек с мечами, королевская стража. Спустя несколько мгновений они стояли у наследников, держа мечи в оборонительной позе.

— Возвращайтесь в замок, миледи, мы вас защитим. — Сказал один из них, по всей видимости, капитан.

Людей словно кто-то ужалил. Сперва волна шепота — о том, что среди них колдунья, затем несколько человек попробовали накинуться, стражники их оттолкнули и толпа испугалась. Однако, никто не запрещал им говорить. Под крики проклятий дети короля вернулись к карете, уже через час они были дома, Юриан дрожал от страха.

— Почему ты ведьма? Это ведь Чудда во всем виновата!

— Знаешь, отец может сколько угодно оправдывать меня в глазах поданных, но то первое обвинение они запомнили. Не все, конечно, империя не без добрых сердец, однако от своего прозвища отделаться не получится.

По возвращению наследницу ждал неприятный разговор с Азеркиной. За несколько минут она успела обвинить падчерицу в измене, проклясть за то, что подвергла опасности брата и пообещать снести голову.

После ссоры воительница пошла в свою комнату, уже на пороге ее потревожила служанка, за что получила пощечину и обещание быть казненной.

— Вас желает видеть какой-то эльф, говорит, вы обещали встретиться. — Сказала она, утирая рукавом слезы.

— Отведи его к старой кухне, я вскоре приду.

Нужно было снять обноски и надеть корону, все-таки негоже представать перед работниками в таком виде. Если ты выполняешь поручение для династии, вид заказчика должен внушать уважение, страх, чувство никчемности. Откинув все свои проблемы принцесса направилась к старой кухне, той, что пару недель назад сгорела от пожара.

— За что она так со мной, бывшей слуге и слова дурного не говорила. — Раздался тихий писк в соседнем коридоре.

— Свою няню леди Конзекрейт как мать любила, а нынешних слуг считает предателями, по их вине инквизиция потянула старуху на костер.

— Но ведь мы тогда даже не работали! Они все… сгорели.

— Ну-ка прочь от сюда! — Заорала дочь короля. — Будете нас подслушивать, отрежу уши каждому.

Прислуга удалилась. Ассасин уже сидел на сгоревшей лавке и терпеливо ждал. Надо же, люди так боялись «проклятого» пламени, что даже мебель не вынесли. Ну хотя бы тела захоронили, и на том спасибо.

— Уже закончил? — Спросила Риза даже раньше, чем увидела исполнителя.

— Обижаете, с невыполненной работой стыдно приходить. А клиент наш — советник луназира, добраться до него было очень трудно.

— Если хочешь получить больше золота, это не проблема. Только сперва докажи, что убийца моего наставника спит в могиле.

Наемник достал почерневший кусок ткани. От туда выпала кисть, на которой сверкал перстень-печать, с ними члены совета не расставались ни при каких обстоятельствах.

— Теперь старый воин будет спать спокойно. — Болезненная улыбка проскочила на лице, а тогда мешочек золота упал на лавку рядом с кистью. — Если мне когда-то понадобиться помощь, позову тебя.

— Не так уж много времени прошло, госпожа. Всего пару лет назад вы не могли управиться с одним жалким принцем, а теперь не задумываясь попросили убить четверть замковой прислуги. Уверен, наша встреча неизбежна. К слову, мне удалось узнать имя заказчика, и если вам будет угодно… — Наемные убийцы редко показывали свои эмоции, однако в этом случае трудно было скрыть азарт и желание покончить с новой жертвой. Да, он имел достаточно поводов, чтобы убить эльфийку, но делать это за бесплатно — себя не уважать.

— Скорее, это вам угодно. Тебе, и всему Сумеречному лесу. У меня есть брат, в конце концов, и он слишком мал, чтобы лишиться матери.

— Тогда остановимся на советнике. Тут не хватает пяти сотен. Может, расплатитесь своей драгоценностью, у дам вроде вас много таких побрякушек.

Эльф смотрел на кольцо с загадочным камнем. Заметив это, воительница одернула руку.

— Сейчас принесу недостающую сумму.

— Жаль, камень красивый, такие на местах великих битв рождаются.

Комментарий к Часть 25

Если кому то интересен оригинал песни - древняя очень, на иврите написана, в ютюбе есть русский перевод. Так же известна по сериалу о Мишке Япончике “Чирибим-чирибом”

========== Часть 26 ==========

Во внутреннем дворе замка располагался чудесный сад. Король не любил там бывать — розы у лавок высаживала Галия, так что дочь сбегала туда, когда хотела побыть наедине. Фонтаны давно уже превратились в статуи, так как механизм сломался, клетки с птицами опустели, хотя на деревьях гнездились ласточки и голуби, а за растениями ухаживали.

Здесь было просторно, не то что во дворце. С недавних пор тот стал для принцессы темницей. После роковой ссоры вспыхнул бунт, добрую часть армии потерял Георг на сражениях с простолюдинами, а тут еще посол темных эльфов заявился. Сказал, нашли доказательства причастности Ризы к смерти советника. Никто не хотел этой войны.

Со спокойной душой король дал согласие на обыск покоев. Только вот обыскивала не дворцовая стража, а отряд ассасинов. Они нашли книгу магии под полом, колдовские травы под подушкой, наемник уже тянулся к шкатулке с письмами, как вдруг заметил, что кольцо по-прежнему на пальце заказчицы. Хотя бы тут правитель защитил дочь — ведь он сам подарил ей камень.

И все же доказательства были неоспоримы. Династия просила слуг молчать, за ведьмовство сжигали на костре. Не сложно было догадаться, что кто-то из них проболтался, вскоре к замку пришел вновь разозленный народ, инквизиторы, темные эльфы.

Риза просила стоять на своем, заставить подчиниться. В конце концов правитель должен указывать поданным, а не наоборот. Королева предложила свой вариант, очень трепетное дело, которое требовалось обсудить.

Отец с мачехой заперлись в спальне. Никто не знал, о чем они там говорили и какую магию применила Азеркина, однако от туда правитель вышел суров, как демон. Он пустил всех и велел разместиться в тронном зале.

— Народ долины Ив, уважаемые гости Сумеречного леса, моя семья. Уже восемнадцать лет я правлю страной, и ни разу не был инициатором войны. Видит Люксилина, все мои поступки направлены на благо империи, в ее лице я вижу своих предков, обманывать вас — значит обманывать отца, сами небеса. От того не стану скрывать, что моя дочь и правда занималась темной магией.

В толпе тут же поднялся шум, один жест рукой успокоил пламя.

— Однако, вы не в праве осуждать ее. Риза не причастна к смерти советника, наоборот — с Сумериэлем у моей дочери превосходные отношения. Наши соседи не раз помогали нам, так пусть и впредь не сомневаются в дружеских намерениях. Если сам принц того захочет, они поженятся, принцесса станет частью семьи луназира, где темная магия дозволена.

В тот миг она не могла возразить — не перед толпой, когда жизнь висела на волоске. Когда буря утихла девушка попыталась достучаться до отца — бесполезно. Лишь раз удалось им поговорить, и то пришлось преградить правителю дорогу. Он посмотрел на нее так, как глядел на осужденных перед смертной казнью, рука потянулась в карман, где лежали сердечные капли.

— Свадьбе быть, и точка. Моли луназира, чтобы его боги приняли тебя, потому что у меня больше нет дочери.

С каждым днем становилось только хуже. Пришел ответ от эльфов, начались приготовления к свадьбе. Конечно, это был выгодный брак — соседние государства, одно из которых состояло в союзе с врагом. Темные эльфы приезжали поглядеть на невесту, Мелисса расспрашивала о знаниях в области темной магии. Девушка отвечала из вежливости, стараясь не вспоминать о помолвке, а тогда якобы невзначай процитировала парочку строк на эльфийском.

Она старалась испортить произношение, чтобы будущие свекровь и свекр отказались от дрянной девчонки. Каково же было удивление дочери короля, когда луназир сказал, что единицы людей могут пару слов связать на их родном языке, и какое для них облегчение — не придется объяснять элементарных вещей.

Правитель всячески избегал наследницу, брата не пускала мачеха. Мало того, с какими-то делами в долину Ив пожаловал Разак. Воительница надеялась просидеть в комнате и уже под вечер решила пройтись на кухню, тогда за спиной звякнули цепи, а через пару минут из-за угла возникла знакомая фигура гниющего трупа.

— Миледи, хоть мне и чужды человеческие радости, позвольте поздравить вас с помолвкой. — Сказал он, растягивая лицо в улыбке.

— Придержите коней, мало ли что может случиться. — Правая рука сжала запястье левой, в голове девушка услышала тихий замедленный стук сердца.

— Темные эльфы своих не прикончат, а если и убьют, то не без выгоды. Кажется, вы этого не знали.

— Узнала. — Подавив в себе крик и ненависть ответила рыцарь. — А вы видать не знали, что свадьбу сыграю только с одним человеком, впрочем, вам же на ней быть свидетелем.

Разак застыл так, как этом могут только зомби. Глаза помутнели, не моргали, тело словно околело. Риза миновала его, почувствовав прилив сил, как вдруг ей вдогонку кинулся вопль.

— У некромантов есть только один союз — Вечный, и этого устоя куртизанка не нарушит!

Та победа предала сил, но они быстро испарились. Вот леди Конзекрейт сидела у куста роз, а ее любимый был за сотни километров. Вскоре должна была состояться свадьба, из живых союзников оставался только Сарам, да и тот жил со своей семьей — навязывать ему свою компанию было глупо. Либо за сокрытие беглянки накажут, либо секрет полугнома раскроют.

— Ах, цветы любви, вы так прекрасны, но для меня ваш аромат подобен яду…

Старая эльфийская сказка влетела в голову. Несколько лет назад она читала брату, переводя на человеческий, и тогда история казалась глупой. Отдать жизнь, душу, всю свою суть ради призрачной возможности коснуться желанного… Ну, если кто и не видел смысла, наверняка еще не попался тому на глаза ядоцвет — самое заветное желание, единственная мечта, жажда, которая сжигает изнутри.

Птицы возвращались в гнезда. Маленькие, большие — ни одной вороны. Вестники смерти, а как же? От тех же топоров и дипломатических бумажек смертей было больше. Принесли бы хоть одну весточку.

— Я искал тебя по всему дворцу, но никак не думал встретить в саду! — Темный эльф стоял перед ней в накидке, видимо недавно приехал. Свадьба должна была состояться на следующий день.

— Если ты приехал по велению моего отца, знай что его решение продиктовано лишь страхом. — Предупредила наследница, после чего отвернулась.

Гость сел рядом, огляделся. Стража стояла у забора, однако вмешиваться не собиралась, они бы и обрадовались, если бы воительницу кто-то прибил.

— Что же тебя так пугает? На войне побывала, в изгнании тоже, библиотеку нашу исходила вдоль и поперек, а замужества боишься.

Девушка обернулась. Посмотрела на него злобно, с возмущением, прям как ее брат, когда речь заходила о его мечтах стать королем. А тогда вздохнула, и сказала вполне серьезно:

— Остаться одной — вот мой самый большой страх. Ты должен понять, в наших семьях всегда так. Пока ты угоден, до тех пор и любим.

— Поверь мне, одна ты никогда не останешься. — Обняв растерянную принцессу ответил эльф. — Я буду хранить тебя, как собственную кровь.

Сумериэль поймал ее в один миг, не давая вырваться. Каким бы хорошим воином не была дочь Георга, а до искусных убийц ей было далеко. Запястья оказались прижаты к лавке, губы коснулись щеки. Ошарашенная девушка отскочила, упала. Он все еще держал ее за правое запястье.

— Отпусти, немедленно! — Пару секунд он глядел на нее, но под строгим взглядом с искринкой злобы уверенность пропала. Как только хватка ослабла рыцарь вскочила на ноги, она смотрела на товарища так, словно тот по ее душу пришел. — Если ты мой друг, разорви помолвку и прекрати это безумие.

— Мать моя говорила эльфийскому королю то же самое, ты просто волнуешься, это нормально. — Так же он говорил на пьянках и тех встречах рыцарей разгульного стола, но теперь не было веры его словам.

— Значит не станешь?

— Не могу, даже если бы хотел. Такими вещами не разбрасываются.

— Тогда я сама сорву.

С этими словами Риза убежала прочь, Сумериэль готов был поклясться, что она вот-вот расплачется. А еще это странное слово сорву вместо разорву. Растерянный юноша пошел следом, однако подруга уже скрылась в коридорах. Он помнил, где находятся королевские покои, рядом должны были быть комнаты наследников. Увы, там никого не было, а на лестнице эльф столкнулся с королевой.

— Леди Азеркина, прошу прощения, я ищу покои вашей падчерицы.

— Что вы, молодые, до свадьбы подождать не можете? Еще успеете поболтать.

— Да нет же, просто с ней что-то неладное происходит. То шлет мне письма любовные, а как я ее хотел поцеловать убежала в слезах.

— Имперское воспитание. — Пожала плечами эльфийка. — Здесь не принято показывать свои чувства на публику, тем более с такой репутацией.

— Слышал. Черная магия, заговоры, чары. Ей понравится в Сумеречном лесу, как дома будет.

— Вы похожи на своего отца, юный принц. Так бережете невесту, а ведь ее выдают замуж чтобы спасти от костра. Его Величество не хотел отдавать единственную дочь темным эльфам, и если бы не мои уговоры… — Ее рука легла на волосы, так делала мать, когда подбадривала. Только вот от прикосновений малознакомой женщины (пускай и родственницы в теории) становилось гадко на душе. — Помните об этом, господин.

Тем временем стены того самого коридора заглушали рыдания. Риза прижимала к сердцу заветный перстень, прислушивалась к тихому стуку сердца — возможно, придумке, а может, реальной магии — она молила всех, кто мог ее услышать, и не важно, какие боги за что отвечали. Пусть Седига будет тут, пусть они еще раз возьмутся за руки, пускай хотя бы раз сольются в поцелуе. «Ты много веков прожил, найдешь выход» — снова и снова шептала влюбленная. Ответа не было, да и как они встретятся? От сюда до столицы некромантов несколько дней пути, а до начала торжества меньше суток осталось.

— Я сорву… сорву постановку… сорву… тот волшебный цветок. — Задыхаясь от слез пообещала себе девушка. — Даже если будет больно, пусть душу мою терзают тени, а тело рыбы на дне озера. Не будет чужой ко мне прикасаться, или звать своей женой.

С этими словами она вышла на улицу. Стражи пропустили — никто не спрячет у себя дома ведьму, особенно теперь, когда нашлись доказательства. Начинало смеркаться, возможно, тени отыщут ее раньше и тогда все закончится быстро. За спиной кто-то постучал в окно. Юриан. Нашел возможность повидать сестру, что-то кричал ей в след.

— Помоги мне с чистописанием! — Отворив форточку завопил пацаненок.

— Уже поздно, иди спать, утром зайду. — Из последних сил улыбнувшись крикнула сестра.

Еще несколько метров и она оказалась в полном одиночестве. Верный охотничий ножик висел на поясе. Здесь никогда не было тихо, особенно в жаркую погоду — сверчки поют, рыбы плещутся. Дрожащей рукой Риза достала оружие. Много раз ей приходилось забирать жизни, невинные порой, но ни разу собственную. Вот рука нависла над телом, острие смотрит точно в сердце.

— И пускай эти секунды пролетят короче вечности.

Комментарий к Часть 26

Тут куча персонажей и сюжетов, а действие вообще идет годами как в тех сериалах по 500 серий. Надеюсь, вам интересно будет дочитать, и последняя глава будет на расстоянии пропасти от первой в плане атмосферы и характеров.

========== Часть 27 ==========

Шел девятьсот первый год эры Возрождения. Правитель долины Ив лежал в своей постели, не в силах заснуть. Он знал, что Разак и его воины вернуться ночью, когда отогнавшие их люди будут наиболее уязвимы. Когда король наконец-то сомкнул глаза ему явился ангел — она приказала вернуться во дворец, поручив дела командиру. Не смея противиться воинам небес, полководец тот час велел седлать коня.

Уже на мосту у замка он встретил карету. От туда к его Величеству вышла бледная как мел Галия. Женщина упала на колени, попросила не выгонять ее со дворца.

Оказалось, принц Георг решил в тайне выслать свою жену в далекие края, чтобы выдать своего ребенка за чужого и разорвать брачные узы. Все случилось так, как говорила душа предка. Иризиана — королева, возродившая империю, которую назвала в честь родного края.

В первые дни последнего месяца уходящего года стены дворца пронзил детский крик. Сын короля смотрел на свою дочь и не мог поверить, что хотел избавиться от нее, использовать в качестве оружия. Правитель подошел к своим детям, взял на руки внучку, посмотрел на нее и сказал:

— Если бы святая Иризиана не предупредила меня, ты бы росла в чужой семье. Нарекаю принцессу по имени ее далекой прабабки, быть тебе великой королевой.

Так на свет появилась Риза Конзекрейт. Принцесса, всю жизнь ходившая по грани, в ком живет милосердие ангелов и жестокость чудовищ, разум старца и безрассудство молодого воина. Ни моя семья, ни мои враги никогда не познают всех граней потрепанной жизнью души, и мне самой хотелось бы не знать некоторые из них.

***

Нож уперся в ребро, но не проткнул — руку словно парализовало. Что-то промелькнуло перед глазами, а тогда оружие упало на землю, воткнувшись острием в песок.

— Зачем ты это делаешь?! Души самоубийц вечно слоняются по миру, если только их тени не утащат.

— Се-ди-га? — Словно впервые произнося его имя спросила девушка. — Как ты здесь оказался?

— Не важно. Даже пьяницы и калеки не лишают себя жизни, от тебя я не ожидал такого.

Обернувшись воительница встретилась с суровым взглядом. На броне было много повреждений, глаза почти не отсвечивали — что-то изрядно потрепало некроманта, и все же разочарование было хуже любого заклятия. Она посмотрела на вампира как провинившийся ребенок, а тогда упала на колени, взяла за руки и прошептала, стараясь не смотреть на него.

— Ты помнишь, что я говорила о династическом древе? Так вот моя жизнь роду Конзекрейт стала неугодной. Отец считает предательницей, хочет отдать темным эльфам, как вещь, народ боится больше, чем когда-то Алессу, некогда близкие мне существа разрывают на части. Прежде чем осуждать скажи, что мне следовало сделать, как выбраться из этой бездны?

Седига отстранился от принцессы и молча пошел в сторону леса. Та была не в силах сдержать слез — слишком много падений было в последнее время и ни одной возможности взлететь, будто невидимые крылья удачи кто-то вырвал, а вместо них привязал веревки, чтобы потешаться над новой игрушкой.

— Если ты действительно готова сжечь все мосты, решение у меня есть.

Он снова был рядом, держал в руках какую-то шкатулку. На ней был замок в форме клюва и множество загадочных символов. Некоторые из них повторяли узоры на теле лидера Вечного союза.

— Мой учитель всегда говорил, что вмешиваться в дела живых себе дороже. Итак, нашу связь можно оборвать, в таком случае я сделаю все возможное, чтобы восстановить твою линию судьбы, есть так же другой выход навсегда уйти в Запретный лес, тогда…

— Понимаю, — кинув взгляд на кинжал сказала дочь короля, — придется довести дело до конца.

— Не таким путем. Ритуал нужно проводить по правилам, но если ты сама согласишься покровители отвернуться, а кровные узы оборвутся.

— Для меня нет большей радости, чем пойти за тобой, даже если эта дорога ведет к подножию ада.

— Тогда наберись терпения, от исхода многое зависит в загробной жизни.

Обряды последователей ворона не распространялись по другим магическим организациям. Риза знала о них поверхностно — по наблюдениям некоторых исследователей. Они говорили, что суть скрывается в умирании, но вместо последней части — ухода в мир иной — происходило некое зацикливание и душа оставалась существовать на земле.

И все же когда вампир впился в нее клыками было страшно. В прошлый раз все происходило по-другому, она точно знала — ничего плохого не случиться, теперь же девушка чувствовала каждую каплю крови, а вместе с ней и жизни, покидавшей ее. Тело начало жить своей жизнью — дергаться в конвульсиях, из головы пропали все звуки, остался только писк.

Одной рукой Седига держал ее, вторую положил на пульс. Работа не всегда была приятной, но ему не привыкать. Дух принцессы был силен, и тело стойкое — воин, как ни как, к сожалению, в данном случае это играло не в пользу жертвы. Сердце начало замедляться, главное не упустить момент, иначе душа уйдет навсегда.

Тяжесть сменилась облегчением. Ризе захотелось взлететь, она все еще пробовала вырваться, но не могла пошевелить и пальцем — только глаза оставались под контролем, все остальное словно сшито из тряпок.

— Выпей до дна. — Прошептал возлюбленный.

Из последних сил она проглотила что-то горькое, ледяное. Однако попав на язык вещество начало печь, легкость пропала и принцесса осталась лежать, придавленная камнем — собственным трупом. Глаза закрылись и больше не слушались, что-то тянуло ее, вытягивая из-под камня, но дочь короля прогнала это чувство — ей было страшно представить, что с телом сделают люди, если его оставить.

— Значит, призраки тебе не нравятся? — Все это время некромант был рядом, хотя ей казалось, весь мир растворился. — Тогда раздели вечность со мной.

***

Девушка долго пролежала в некоем подобии сна. К счастью ночью никто по берегу озера не шастал. В один миг ее сердце ударилось о ребра, тогда начало медленно стучать, постепенно и контроль над телом возвращался. Когда принцесса наконец-то смогла встать время близилось к полуночи, одежда была испачкана кровью, вокруг горели свечи.

Тут же дочь короля угодила в объятия. Он нежно поцеловал шею, там не было и следа от раны.

— Как хорошо. Больше нет холода, боли, страха.

— Я подарил тебе частичку свою, дитя, отныне мы не будем вредить друг другу.

— Получается я теперь…

— Еще нет, пару дней придется подождать. К тому времени, как мы подойдем к границе, уже будешь.

До Запретного леса пришлось добираться окольными путями. Оказалось, Седига знал их лучше любого ветерана — частенько приходилось выслеживать врагов, а уведомлять правителей о своих планах не было времени. На этот раз целью был некий посол — чудище, очень похожее на человека. Тварь встретила свою кончину в глубине леса, который выходил к замку Георга.

Ночка выдалась не самой противной — доводилось Ризе и на лошади скакать, и пробираться через заросли. А вот днем начался настоящий ад — слабость, жажда, ломота в костях. Девушке казалось, ее тело горит, ответ товарища ошарашил:

— Ты всю жизнь жила с этим «жаром», обычная температура для людей.

К вечеру стало легче, только голод не уходил. Некромант вручил ей бутылку из черного стекла — должно быть какую-то зачарованную — попросил держать себя в руках и не идти на поводу у жажды. Как оказалось, опасаться этого не стоило — новообращенную чуть не стошнило. Одно дело, почувствовать привкус крови, и совсем другое — выпить ее, хотя бы несколько глотков.

Несмотря на это, дочь короля о своем решении не жалела. Можно было привыкнуть ко вкусу крови, но не к человеческой плоти, ни при каких обстоятельствах! С трудом игнорируя неприятные ощущения воительница попросила возлюбленного сходить в город и купить корицу, этот сладковатый порошок немного разбавил кровь, половины сосуда хватило, чтобы почувствовать облегчение.

Вторую ночь они провели в комнате над трактиром. Ризе пришлось накинуть на себя черную мантию, чтобы ее не узнали. О пропаже принцессы знала вся долина Ив. Король требовал отыскать, однако люди прибили бы с радостью, да и сама воительница не желала вставать с постели.

— В этом месте невозможно выспаться. — Вдруг сказал ее спутник. — Однажды я остановился здесь, выгнал всех постояльцев, поставил Разака стеречь дверь, а его чуть не обошел какой-то рыцарь из местных добродетелей. — Седига сел на край кровати, посмотрел на дверь, а тогда добавил: — Отрежу голову вашему правителю, вслед за кладбищенскими упырями. Хорошо хоть с вилами не пришли, иначе как было договариваться с твоим отцом?

— Новобранцы делают много необдуманных вещей. — Прикрыв лицо рукавом ответила беглянка.

— И все же та нахалка сдержала свое слово. Она меня сразила на повал, и мне уж не подняться.

Он улыбнулся первым, тогда и возлюбленная заразилась улыбкой. Парочка приблизилась друг к другу, взялась за руки. Как вдруг девушка отодвинулась, в глазах снова вспыхнула боль.

— Зубы режутся… Не самый приятный процесс. Завершиться, когда тело привыкнет к яду, тогда глаза вспыхнут, подобно звездам, и все закончится.

— А ты помнишь, что чувствовал, когда проходил через это?

— О, тьма моего бренного существования, такие вещи не забывают.

***

Шел шестьсот третий год эры Возрождения, на имперском троне сидел пятнадцатилетний мальчишка. Его дядя посоветовал юноше захватить земли нежити, назвав это правым делом. Легионы воинов должны были прийти со дня на день, лидер Вечного союза остался в столице, двое его наивернейших союзников были отправлены на границу, чтобы отразить атаку.

Первого называли проклятием рода людского. Простой зомби, поступивший на службу после похожего похода несколько десятилетий назад. Все это время одно и то же лицо мелькало среди вечно сменяющихся трупов. Он был слишкомумен, не погиб в первой же схватке. Призрак заметил это и поставил живого мертвеца своим командиром. Лучшие враги рождаются из бывших союзников — так говорил лидер.

Второй обошел одиннадцать городов, встретился с каждым представителем союза, и все чтобы узнать истину — о Паладии, о первом творце. Терзаемый вопросами вечности он шел все дальше и дальше, месяц назад бестелесный владыка принял его в свои ученики.

— Разак!

Мертвец явился по первому зову и почтительно склонил голову. Он прослужил больше, чем прожил, и все же был обязан кланяться единственному живому союзнику.

— Что вам угодно, господин?

— У тебя есть ключи от храма Владыки Вечности, достань мне яду.

— Хозяин не велел. Он считает, рано вам еще обращаться. — Ответил тот.

— От него уже целую неделю нету вестей, сюда приближается отряд из Альдегара. Они не пойдут за человеком, и за слугой тоже.

Разак повидал немало вампиров и заметил довольно забавную иронию. Прочая нежить считала их недомертвыми, так как у кровопийц оставались признаки замершей жизни, порой даже человеческие привычки. Однако сами бессмертные, по крайней мере те, что были обращены по своей воле, считали себя отдельной кастой, высшими творениями ворона и презирали людей, с которыми имели куда больше общего чем зомби или скелеты.

— За новообращенным тоже не последуют, пройдет сотня лет, прежде чем они удостоят вас хотя бы приветствием.

— Об этом не волнуйся, разум меряют не по годам. Раздобудь все необходимое, а дальше моя забота.

И он выполнил поручение, хоть и не знал, как друг выкрутится из этой ситуации. В тот же вечер Седига слег со страшным жаром, впрочем, со стороны трудно было сказать, что у него температура — наоборот ученик призрака выглядел бледнее обычного. На утро, едва стоя на ногах, вампир чьи клыки даже не впивались в плоть, вышел к новоприбывшим. Военачальник поглядев на него лишь рассмеялся.

— Зря ты отдал свою жизнь, человек, только кровь испортил. Что же нам теперь есть?

— К мосту подходят легионы империи, нападите на них, если не боитесь.

В тот же час подкрепления заняли позицию у моста, ведь у одного вампира сил было на трех воинов, остальные же войска последовали за новоиспеченным некромантом к ущелью, куда вела одна-единственная тропа. Они оставили там все свои припасы, разбили шатры.

Спустя несколько часов живые одержали победу над мертвыми. Их было слишком много, кровопийцам пришлось отступать. Оставив нескольких выживших войска переключились на другой отряд — состоявший из зомби и скелетов. Они загнали тех в ущелье и перебили, как вдруг следом за рыцарями погнались другие — выскочили из засады. Не способные противостоять все разом на узкой тропе, воины империи пали.

Оставшиеся в живых вампиры склонили головы пред тем, кто обдурил врагов. Они поклялись ему в вечной верности, и Седига принял клятву, взамен на одно условие.

***

— Я потребовал сердце их зазнавшегося предводителя, и лично вырвал его. Видишь, обращение почти всегда проходит в бегах, ожидании войны или еще какой гадости. Жизнь замирает внутри, но не вокруг нас.

Риза уже не слушала его. Она спала, слушая медленный стук сердца, прижимаясь к своему любимому. На губах блестели капельки крови, а во рту — маленькие клыки, и как же ввести новообращенную во дворец так, чтобы никто не навредил ей? Маг долго рассуждал над этим, поглаживая голову принцессы, и вскоре нашел решение.

========== Часть 28 ==========

Беглая принцесса осталась в одной из обеденных комнат. В замке Ревенкровла было много мест, о которых гости даже не догадывались, теперь девушке предстояло выучить их все, иначе отцовского гнева и казни не избежать.

Перед ней стояла тарелка с блюдом неизвестного происхождения. Лидер Вечного союза ушел — и так совет долго ждал его для принятия решений. Голод усиливался, но аппетит пропал — блюда с добавлением крови имели отвратительный привкус.

Воительница решила отыскать знакомые коридоры, от туда выйти к покоям возлюбленного и подождать окончания совета. Тут и там ей встречались стражи — скелеты и зомби, очень редко призраки. Больше они не кидались на чужачку, однако и не помогали — словно та была мебелью. Прогулки по лабиринту ничем хорошим не закончились — гостья замка наткнулась на Разака.

— Мерзкая девчонка, что ты тут делаешь?! — Зомби стал как вкопанный, парочка его сородичей обернулась.

— Знай свое место, перед тобой стоит принцесса империи!

— Больше нет. — Ухватив за руку холодно ответил полководец. — Долина Ив стоит на грани войны с эльфами Сумеречного леса, Георг лишил старшую наследницу права на трон и проклял каждого, кто помог ей сбежать. Надоели отцу твои выходки, стало быть больше никто не защитит.

Сказав это, труп отпустил соперницу, ее тут же подхватили чьи-то кости, даже звать не пришлось.

— Дагарон, брось ее в темницу.

— Как пожелаете.

И зря говорят, что скелеты — самые слабые войска в рядах нежити. Их тела очень хрупкие, однако хватка почти всегда оставляет синяки. Новообращенная с радостью наподдала бы этой куче костей, но и сама была не в лучшем состоянии. Ее провели по самой длинной лестнице, которые только доводилось видеть, к тем подвалам, где не было ни окон ни вытяжек, только сырость, плесень, темнота и тяжелые двери.

Риза кричала, вырывалась, все без толку — никто не слышал, а если слышали, то не реагировали. Шум стены здешних замков поглощали как хищники несчастных жертв.

Костлявый швырнул пленницу в самую дальнюю камеру, закрыл дверь на ключ и ушел восвояси. В темноте не было ничего, только странные звуки. Не тени — от них защищало заклятие из древней книги — но и не крысы, живые существа тут не обитали. Какие-то неведомые твари скребли стены, завывали в соседних камерах.

Упыри — что-то среднее между зомби и вампиром. Питались всем, что попадалось под руку, почти всегда закованы в броню, их содержали вдали от жилых мест, так как те могли в любой момент порвать оковы. Поговаривали, даже костей не оставляли, а еще, что некроманты всегда морили их голодом.

«Закрой глаза, когда боишься» — говорила мать в детстве. Дочь прислушалась к этому совету, однако лучше не стало. Иногда эти «псы» пожирали даже себе подобных, им было глубоко наплевать, кого грызть — живого или вампира.

— Ты не позволишь им уничтожить меня, я знаю, не позволишь. — Шептала девушка, прижимаясь к холодной стенке.

Спустя какое-то время в коридоре зазвенели цепи. Открылась соседняя камера, упыри завыли и начали издавать странные звуки, отдаленно напоминающее лай. Знакомый голос приказал им заткнуться, несколько раз просвистела плеть, дверь снова закрылась, по ту сторону вой сменился рыком.

— Мория! — срывая голос завопила воительница.

— Принцесса, вот так встреча! — На стене вспыхнуло блеклое пятно, однако сама баньши не прошла насквозь.

— Ты боишься меня, или этот урод запретил общаться?

— Нет, что вы, мое тело цепи сковывают, я не могу проходить сквозь стены.

— Так сними их!

— Невозможно. — Уже тише сказала собеседница. — Господин наказал, только он сможет освободить. Я ведь помогла вам спрятаться, а должна была убить. Он и сейчас приказал стеречь как зеницу ока, а когда придет время казнить.

— Казнить? — Не сдержавшись от смешка переспросила новообращенная. — Второй раз за неделю умирать как-то не хочется.

Призрачная дева замерла, отошла от стены. В окошко камеры было видно, как та закрыла лицо руками, а тогда посмотрела на Ризу как на тень посреди светлой комнаты.

— Как это случилось? Неужели наш лидер тебя лично…

— Да, Седига обратил, назвал своей ученицей. Теперь ты понимаешь, что будет если меня казнят?

— Разаку ничего не будет. — Резко и холодно ответила бывшая защитница. — Посчитают ошибкой, выговор сделают, и отпустят. Он ведь главный советник, заместитель, второй по важности после лидера.

Дочери короля удалось застать врасплох. Она вскочила с места, протянула руку сквозь решетку, ухватила запястье Мории. Странное ощущение — холодное вещество, похожее на слизня или медузу. Бестелесная не соврала — пройти насквозь и отстраниться от пленницы не могла.

— Скажи ему обо мне, найди способ передать сообщение. Сделай это и тогда, обещаю, сотру зомби в порошок!

Служанка ничего не ответила. Постояла пару минут, а тогда исчезла. Риза снова осталась одна, упыри съели свой паек и разбушевались с новой силой. Их крики и визги впивались в мозг, не давали ни уснуть ни даже подумать о чем-то другом. Так продолжалось час за часом, и было даже хуже, чем в той темнице под предводительством теней. Ее любимый был совсем рядом, они стояли по одну сторону бытия, но даже здесь находились завистники, кто-то пытался разлучить, вставить палки в колеса.

Леди Конзекрейт встречала многих за свою жизнь, и советов получила не мало. Кто-то в прошлом сказал ей «любовь — прекрасное чувство, но одной ее мало» и был прав. Ее любовь требует власти и силы, не достаточно занять место в сердце, надо еще удержаться там, выдерживая удары врагов.

Поздно вечером — голод намекал на то, что прошло много времени — один из слуг открыл дверь. Это был тот отвратительный скелет. Он так бесцеремонно швырнул девушку в темницу, а теперь поднял на ноги и повел куда-то.

— Дату казни уже назначили? — Преодолев слабость заявила воительница.

— Хозяин о вас спрашивал, хочет видеть в своих покоях сегодня ночью.

— И ты так легко предашь своего любимого господина?

— Моя обязанность — поддерживать порядок в замке, с того самого дня, как была построена столица. Я служу нашему закону, господа меняются, лишь Владыка вечен.

Дагарон провел Ризу к бане, а тогда велел слугам принести новую одежду. Предупредил, чтобы даже не пробовала сбежать, иначе поймает и на цепи притащит, но приказ исполнит. С одной стороны его заявление звучало глупо, с другой — давало надежду. Если правильно использовать законы, жить по правилам этого места, скелет станет защитой, и не позволит гниющему трупу до нее добраться.

Теплая вода казалась горячей, пар окутывал помещение. Смыв с себя грязь дочь короля почувствовала облегчение, но те помои, которые на нее вылил Разак, не отмывались. Лишь в тот день, когда чертов труп упадет на колени перед ней и назовет хозяйкой — ведь именно так он должен был говорить с принцессой — позор исчезнет.

Наряд принесли красивый. Черный костюм, расшитый золотыми нитями из тончайшей ткани. Человеку в нем было бы холодно, как и эльфу или гному. Они не могли оценить совершенства сего творения, да и темные цвета лучше смотрелись на бледной коже.

Его покоев никогда до этого новообращенная не видела. Они располагались в центральной части на самом верхнем этаже, двери украшали два рубина, что служили глазами для фантастического чудовища. Скелет постучал трижды, сделал шаг назад. Знакомый голос приказал войти.

Внутри стоял запах благовоний, пол устилал тонкий ковер бордового цвета, стен не было видно — всюду полки с книгами, зельями и странными черепами. Вампир сидел за письменным столом справа от выхода на балкон, принцесса осторожно ступила в комнату, бесшумными шагами приближаясь к нему.

— Что это за карта? Я такой раньше не видела. — Обняв любимого за плечи поинтересовалась гостья.

— Остров без названия за краем Лазурного моря, отобрал ее у пойманного посла. Там чудища нашли приют и мессия затаился. — Подвинув свечу так, чтобы любимая увидела, ответил маг. — Пока что о нем никто не знает, но вскоре все изменится. Послы придут, станут заключать договора, налаживать связи. Тогда им уже ничто и никто не помешает захватить сердце света, и свершиться то, о чем предрекали древние.

— Отец этого не допустит, даже если вся Паладия против него станет, король долины Ив не пустит в храм чужака! Возможно, и не узнает ни о каких послах, мы прикончим змею до того, как она ужалит.

— Хорошая мысль, дитя, дело непростое. Гляди, — он указал на край карты, — между этим местом и границей изведанной земли три дня пути, тамошнее воды переполнены невиданными монстрами, они в два счета расправятся с нашими кораблями, а воинов разорвут на части.

— Значит нужны корабли посильнее, из стали. Такие имеются во флоте стимов, ты можешь встретиться с ними во время ежегодного собрания и попросить одолжить парочку.

— Уже рассматривал этот вариант. Механизмы очень расчетливые существа, они не станут делиться ради какой-то призрачной угрозы и несуществующего острова.

— Тогда найдем другой повод. Запретный лес пронизывают реки, верно? По ним можно переправлять… Да хотя бы ресурсы для постройки, вполне здравое требование.

— Действительно, хорошая идея. Только вот с ней придется подождать, когда все королевства встретятся, стимы не смогут отказать.

Они долго сидели над планами острова. Разведчики собрали кучу информации, только вся она была безобразно разбросана. Множество доносов, отчетов, документов и все это предстояло упорядочить. Принцесса была рада помочь, хотя раньше бумажная работа не приносила удовольствия. По крайней мере в империи — там что не документ, все какое-то прошение или письмо благодарности. Нежить не тратила время на пустые разговоры, население здешних земель особых условий не требовало.

Последняя бумага была подписана, когда в дверь снова постучали. Звук эхом расходился по помещению и был отлично слышен с любого угла. Принесли ужин. Напитки, еду — все с кровью и горячее, чтобы алая жидкость не свернулась. Бумаги отправились в ящик.

— Ты уже сказал остальным, кто я и зачем сюда пришла? — Сидя рядом расспрашивала новообращенная.

— Еще нет, завтра вечером будет собрание, ты тоже придешь, тогда и скажу.

— А я бы хотела услышать сейчас. Раз уж все так сложилось… Кто я в этом дворце? Прислуга, гостья, красивая декорация?

— Ты — моя ученица, каждый, кто тебя призирать станет, будет иметь дело со мной.

— Мне уже довелось видеться с некоторыми обитателями замка, они называют другими словами. Смысл у всех приблизительно один…

— Не думай об этом, я все улажу. Тебе, между прочем, надо поесть.

— Не могу! Вкус крови отвратительный, меня тошнит постоянно…

— Попробуй вот это, мое любимое блюдо.

Суп, слегка посоленный, отдавал томатами и перцем, но никак не кровью. Острый, оставлял на языке приятное послевкусие, а запах напоминал о кухне родного дворца. Тем не менее, желание нападать на всех без разбору и раздраженность пропали, значит голод отступил.

— Прости, я ничего не оставила… — Поглядев на пустую тарелку протянула девушка.

— Шаловливая красотка, ты мне голову вскружила, чары наложила ловко, сердце снова оживила.

— Тоже дядя написал? — Виноватый взгляд сменился на веселый. — Я много поэтов знаю, а такого не видела.

— Нет, моего авторства. — Признался возлюбленный. — Отныне и навек я в твоей власти.

— По сравнению с этим даже корона ничтожна.

Они встали из-за стола, Риза тут же заключила в объятия, Седига улыбнулся, обнажая белоснежные клыки. В тот раз страх навис над ними, теперь же не было ничего, кроме страсти.

Принцесса прижала его к себе, словно боясь потерять, тогда ослабила хватку и осторожно запустила руки под одежду. Ее движения были медленными, влажные губы коснулись щеки.

Такой нежности к лидеру Вечного союза никто не проявлял. Он поглаживал короткие волосы, едва сдерживая смех. Нет, не страстно, щекотно, зато так приятно, что она по-прежнему хранит в сердце любовь. И чем больше его птица-феникс сгорает в огне страсти, тем ярче вспыхивают перья.

Спустя мгновение пара оказалась в кровати, а одежда валялась где-то на полу. Девушка знала, что по ту сторону их никто не слышит, а за занавешенными окнами не видит, а даже если какие-то высшие силы знают, наплевать.

— Эта ночь не принадлежит ни свету, ни тени, лишь нам двоим. — Постанывая говорит Риза.

— Воистину, дитя, тебе и мне подвластна.

Комментарий к Часть 28

Я не собираюсь расписывать постельные сцены в фике, который почти никто не читает и не коментирует. Знаю я, что потом напишут в комментариях, оно мне не надо.

========== Часть 29 ==========

— Миледи, вас все устраивает?

— Нету ничего ближе?

Этим утром Дагарон выпроводил ее из покоев как только Седига ушел по делам. Ему было приказано отыскать девушке новую комнату, Риза согласилась, не стала устраивать скандалов. Было бы глупо пытаться овладеть морем не умея даже плавать.

— В том коридоре живут только советники, поскольку их могут позвать в любое время по срочным поручениям. Раздавать комнаты в главной части замка… всем подряд нет нужды.

Слово любовница вертелось на языке почти у всех, кто обладал хоть какими-то эмоциями. К счастью скелет держал себя в руках, все-таки годы службы давали о себе знать. Помещение оказалось достойным принцессы, а учитывая тот факт, что она и наследницей уже не являлась, чудесным. Здесь не было балкона, зато имелась небольшая комната, скорее всего коморка. Дочь короля притащила туда письменный стол и два шкафа — пусть лучше будет место для документов и работы.

Балдахин был убран. Дети считают, что от врага лучше прятаться, взрослые знают — ему нельзя позволить скрыться. Камин здесь отличался от имперского аналога, как и большая часть убранства замков нежити он служил для дела. Раньше свет пламени отгонял теней, один источник освещения был надежнее кучи маленьких, теперь разве что кровь из магических сосудов подогревать или пытать кого.

Днем к новообращенной прислали двух слуг, они показали замок и его окрестности. Между несколькими частями, построенными в разные эпохи, проходили мостики без перил, внизу — острые шипы, казалось, они торчали со дна пропасти. На самом деле выход к тому месту был, ведь сброшенных гостей подымали и не раз. От туда уже мосты казались чем-то недостижимым.

За ужином вампирша повстречала Разака, а вместе с ним еще нескольких некромантов. Вспоминая свой опыт жизни в похожем замке воительница старалась не обращать на них внимания, если бы и они ее просто игнорировали.

— Риза Конзекрейт?

— Принцесса Риза Конзекрейт. — Исправила гнилого трупа собеседница. — Я всегда буду оставаться дочерью короля, так что привыкай.

— Здесь эти титулы не имеют значения. Вы ученица нашего лидера, ничего боле нас не интересует. — От имени остальных сказал призрак. — Разве что один маленький нюанс, подробности вашего обращения.

— Вам что ли никогда не приходилось обращать людей? Так уж случилось, что оставаться в родном доме я больше не могла, а здесь живым не место. Это была вынужденная мера.

И тут произошло то, чего соперница советника никак не ожидала. Его глаза округлились от ужаса, а лицо искривилось в такой гримасе, что даже измученные веками стенаний души могли позавидовать. Слева от зомби стоял вампир, до этих пор он даже не смотрел в сторону новоиспеченной сородички, теперь же улыбнулся.

— Свободна, не то что ты. Погляди, Разак, девчонке и века нет, а она тебя обскакала.

— Заткнись, или ты забыл, кто перед тобой стоит?!

— Раб без хозяина.

В тот день Дагарон рассказал новообращенной об одной очень важной вещи. В ряды некромантов можно было вступить тремя путями. Если ты сам восставал после смерти, считался рядовым солдатом, если тебя подняли — рабом, если же добровольно переступал грань, никто и никогда не смел подчинять тебя, заставлять прислуживать. Проявлять уважение, но не более того — ставшие нежитью по своей воле не служили.

***

Зима девятьсот тридцать второго года выдалась холодной, одной из самых жестоких в истории Паладии. Не иначе как Мороз — дух гномьих земель — разозлился. Легенды гласили: его гнев могла унять лишь жертва, большая кровавая жатва.

В назначенный день представители шести королевств прибыли в долину Ив. Взрослые обменялись приветствиями, после чего Юриана отправили в постель. Темнело рано, даже камин не защищал от ужасного холода, да и самому принцу не очень-то хотелось бегать или играть.

Этого дня не должно было быть, происходящее напоминало ночной кошмар. Ужасный холод, мать постоянно пропадает за закрытыми дверями, шепчется о чем-то с дядюшкой, отец почти не выходит из покоев. В его комнате поселился странный запах, похожий на смесь шишек и мяты. А сестра? Его единственная сестренка просто-напросто пропала.

— Ведь ты обещала помочь мне с чистописанием, Риза, тем вечером говорила, что придешь и поможешь. — Уткнувшись в подушку шепчет мальчик.

— Никогда не любила этот предмет.

Холод преодолевает толстые стены, пламя костра, теплое одеяло и одежду. Внутри кричит какой-то старый страх, принц и сам не знает, отчего тот появился и как от него избавиться. Пацаненок открывает глаза и обнаруживает, что его ладошки сжимают руки со знакомым кольцом.

— Риза, ты тут? Это точно сон…

— Нет, просто удачная возможность. Всего на один день, мой дорогой, а тогда придется уйти.

— Здесь так холодно, а ты без меховой одежды, заболеешь ведь! — Не желая слышать о скором расставании заметил маленький воин. — Или уже заболела, у тебя холодные руки.

— А твои горячие. — Пожав плечами ответила девушка. — Я не болею, просто с недавних пор все изменилось. К слову, у кого-то тут был день Рождения, верно?

— Так точно, семь лет исполнилось. Еще три таких зимы и у меня будет сабля, настоящая, из стали!

Юриан вылез из-под одеяла, залез на край кровати и взмахнул своим мечем — пока что просто деревяшкой. Тут же в щели подул холодный ветер, и как обычно это бывает пробрал до костей. Смелость испарилась, ребенок свалился обратно, старшая укутала его и вручила огромную коробку с бантом.

— Не торопись взрослеть, лучше посмотри, это твой подарок.

Под пожелтевшим пергаментом пряталась книга. На ее обложке были нарисованы травы, а внутри — о чудо — не рисунки, а настоящее растения, засушенные и бережно приклеенные. Некоторые страницы сохранили запах дальних лесов. Тут были и фосфорные травы из Сумеречного леса, и эльфийские с острова Жизни, редкие экземпляры, пережившее холода, даже маслянистые с острова стимов.

— Тут больше страниц, чем я прочитал за жизнь. Думаешь, все это можно запомнить и выучить? — Не в силах сдержать удивления прошептал брат.

— Если каждый день читать по чуть-чуть успеешь как раз ко вручению сабли. Будешь в травах разбираться лучше всяких лекарей.

— Звучит невозможно, но тебе поверю.

Принцесса подкинула дров в огонь, достала из шкафа еще один плед. Она не понаслышке знала, что такое холод, хоть и привыкла уже к этому чувству. Принц хотел еще о чем-то поболтать, но как только его укрыли начал засыпать. Воительница посидела с ним так долго, как позволяло время, после чего направилась к гостевому крылу.

Девушка пообещала вернуться к концу собрания. Возможность увидеть брата была ничтожной, однако и за нее пришлось бороться. Каждый шаг в некогда родном месте давался с трудом, каждый шорох и шепот вызывал ужас. Воительница успокоилась лишь тогда, когда миновала коридор прислуги и оказалась у лестницы. Всего один пролет и она вернется в карету, спустя пару часов придет Седига. Они не будут ночевать в замке и ждать, как остальные, поедут вместе со стимами и до того, как разминуться на дороге, уже договорятся обо всем.

— Риза, ты вернулась? — Все внутри замерло от этого голоса. И куда подевалась строгость, где былое величие? Лишь усталость и нотка безумия.

Желание бежать усилилось, однако гордость не позволяла сорваться с места. Накидка укрывала от холода, посторонних глаз, только король мог видеть ее насквозь.

— Отец, — по привычке откланявшись ответила дочь, — не беспокойся, я лишь брата хотела повидать.

— Да как ты смеешь смотреть ему в глаза после предательства?!

— Предательства? — Обернувшись переспросила Конзекрейт. — Вот это называется предательством?! Всю жизнь прослужить народу, который чуть не линчевал тебя, и один-единственный раз сделать выбор в свою пользу нельзя?

— Нельзя. Лики наших предков увековечивают в истории, потому что они являют собой народ. Каждого крестьянина, графа, лорда, рыцаря, воина. У правителей нет собственного лица, от того люди и слушают нас беспрекословно. Ты должна понимать…

— Не должна, я больше не наследница, и не дочь тебе! — Неожиданно эти слова прозвучали со злобой — ненавистью к самому родному человеку. — Ты знал, что я сбежала с любимым, и приказал убить всех пособников, договор с соседями тебе дороже собственной крови.

— Я лишь хотел уберечь тебя. Средь живых никому не ведомо, как трудно править королевством в одиночку.

Тон старика смягчился. Он разрывался между чувством долга и отцовства. В глубине души король надеялся, что девушка наигралась своим любовником, будь он крестьянином или даже каким-то рыцарем, и теперь вернется. С годами причины менялись: от разбитой чашки до срыва свадьбы — дети взрослеют. В конце концов их ссоры всегда сводились к простому решению: семья воссоединялась, оба извинялись, забывали обо всем.

— Миледи, время…

Откуда ни возьмись позади его любимой кровинки вырос огромный зомби. Ту грязную тварь манерам не учили, так что труп не стал кланяться перед Георгом, стал между ними как скала.

— Уже иду. Как и говорила, я приезжала лишь брата повидать.

— Погоди, куда же ты? — Ухватив за накидку спросил правитель.

— К своему учителю в Запретный лес. — Холодно ответила девушка.

Капюшон спал с лица, Риза быстро натянула его обратно и проследовала к карете. Больше всего она боялась, что отец прикажет стражникам броситься вдогонку, хотя стал бы он так рисковать, когда все лидеры Паладии собрались под одной крышей? Конечно нет, такой поступок поставил бы под угрозу империю, а она всегда оставалась главной госпожой в сердце потомков Люксилины.

***

Небо вспыхнуло яркими красками. Едва заметив мать, перепуганная девочка вылезла из-под одеяла и кинулась в объятия. Время было ранее — солнце только начало восходить, пушечная пальба разбудила всю столицу.

— На нас напали? — Спрашивает малышка, шагая к балкону. Когда ее держат за руку покидать укрытие не так страшно.

— Это не военные, парадные. — Придерживая дочь отвечает Галия. — Раз уж ты проснулась, одевайся, нам надо явиться в тронный зал.

— Что? Зачем?

— Отец твой Георг Конзекрейт будет коронован, мы должны поздравить его раньше всех, верно?

— Папа теперь королем станет? Но дедушка говорил, ему еще рано, что править будет плохо и людей насмешит. А он тоже поздравит?

— Нет, дорогая, дедушка… не придет.

Салют продолжался. На улицах уже кричали люди. Толи от радости, толи от горя — разобрать было невозможно. Как обычно говорят в день коронации «король умер, да здравствует король»!

***

Едва услышав шум за дверью принц проснулся и сладкий сон снова превратился в кошмар. Целители не пускали мальчика, но их запреты не особо помогли. Не сдержала и мать, которая требовала, чтобы сын оставался в комнате.

Вот стража отошла за какими-то советниками, по крайней мере один из них сказал слово «заместитель». Пользуясь случаем сын заскочил в покои отца, лекарь попытался остановить мальчишку, однако король потребовал пропустить.

— Папа, ты тоже заболел? — Он помнит, какая кожа была у сестры, отец сейчас почти так же бледен. Ему тяжело дышать.

— Я давно уже болею, главное чтобы ты был здоров. — Договорив, правитель сделал глубокий вдох и закрыл глаза, так было легче.

— Почему Люксилина допустила это?

— Маленький мой, никогда не клеветай на нашу хранительницу, это грех. Она решила, что мне пора на покой.

Юриан залез на кровать, только на край, хотя раньше мог на ноги запрыгнуть. От правителя исходила слабость, ее можно было почувствовать, даже не владея магией. Принц обнял его, словно мог отдать частичку себя родителю. Отцовское сердце почти не билось.

— А что она решила насчет Ризы? Мы с ней встретимся еще?

— Ризе причестейшая уготовила судьбу королевы, только вот сама она выбрала другой путь. Берегись ее, храбрый воин, однажды вам придется сразиться, вампирам не место в Паладии… А я не в силах поднять меч на дочь, даже если бы мог, архангелы ведают это, от того и решили…

В покои вбежал тот человек, что всегда записывал за королем. В коридоре вопила королева, требовала, чтобы ее пустили. Слуга поклонился, подошел к Георгу, принц отодвинулся — не любил он советников.

— Ваше Величество, мы проводили гостей в их комнаты, если вы не возражаете, леди Азеркина будет с ними завтра. Если только вам не полегчает…

— Не за тем тебя позвал. Стража, уведите Юриана и его мать.

Появились откуда не возьмись и тут же вынесли мальчонку за дверь, как игрушку. Хорошо хоть мама на них накричала — потребовала поставить на землю и попросить прощения. Выслушав взрослых, эльфийка кивнула, истерика прекратилась. Женщина взяла сына и повела в его комнату, приказала постелить ей там же.

— Вы все болеете, убегаете куда-то, выгоняете меня, и ты тоже уйдешь, когда я усну.

— Запомни, мальчик мой, мамочка никогда тебя не бросит. Я — твоя защита и опора, только мне можно доверять.

Принц поверил, и мать сдержала свое слово. Она была рядом все время, много-много лет, тогда это казалось спасением. Но от монстров нельзя прятаться, с ними надо бороться.

========== Часть 30 ==========

Корабли стимов всегда странствовали в тумане, ведь работали на паровом двигателе. Вместо тихого путешествия с плеском воды и криками птиц получилась долгая утомительная поездка в удушливом дыму. Впрочем, их флот не на отдых отправлялся — впереди ждала неизведанная земля, вражеская армия, сотни кругов ада.

Лидер Вечного союза наблюдал за беспокойным морем. Холодные ветра отступили, снегопад прекратился, только тревога осталась. Спутник, бессмертный как сам Владыка, с того самого дня как пророк нашептал о гибели.

— Они так увлечены своими землями, стремлением к богатству, власти, а ты заботишься обо всей Паладии. — На плече легла рука с кроваво-красным перстнем.

— Таковы обязанности последователей ворона, дитя. И мне когда-то придется уйти на покой, но не раньше, чем закончу все свои дела.

— Что же много еще осталось? — Якобы шутя спросила принцесса. Тревогу сложно было упрятать.

— Чем больше их улаживаю, тем больше появляется. — Обхватив девушку за талию, так же скрывая переживания, ответил он. — Сейчас, к примеру, надо закончить обучение, я забрал твою жизнь и теперь обязан дать новую.

— Тогда начнем прямо сегодня! Когда доплывем, буду сражаться рядом с тобой.

— Ты же знаешь, в обучении никаких поблажек. Еще несколько минут, и тогда я стану для тебя самым строгим учителем.

Они стояли на палубе, обнимая друг друга. Из бездны вод к некромантам взывали давно — или не очень, но все же — ушедшее призраки. У каждого свои и не было смысла делиться ими, от таких невозможно избавиться, лишь заглушить. Когда Седига с Ризой прижимались друг к другу, голоса тех лет испарялись.

— Господин, капитан должен согласовать с вами маршрут. — Противный голос Разака разрушил идиллию. Хорошее не длилось долго — пока нет. — Так же вороны принесли несколько писем от градоправителей, они ждут ответа.

— Скажи слугам, чтобы ужин принесли в мою каюту, и пусть не беспокоят.

— Как прикажете.

Стоило зомби завернуть за угол, как его тут же ухватила дочь короля. Хватка недавно обращенной не вызывала никакого дискомфорта, разве что моральный.

— Сам не можешь с этим разобраться?! Сколько раз оставался за главного в столице, и на простое письмо не ответишь?

— Миледи, — одернув ее, словно тряпичную куклу, предупредил воин. — не забывайте я — главный советник, заместитель нашего лидера, он попросил меня уважать вас, но и вы проявите ко мне уважение.

— Где это взаимоуважение было, когда ты…

Их разговор прервали пушечные выстрелы. Звук был приглушенным, однако яркие вспышки долетали даже сюда — земля была на горизонте. Советник тут же обнажил меч, позвал к себе нескольких воинов и окинул взглядом палубу.

— О, Владыка всемогущий, это имперские, за тобой поплыли, выскочка!

— Уймись, гнилая башка, не в тебя стреляют. Такие залпы по праздникам дают, видать Азеркина нашла повод.

— Риза, Разак, ваш шум заглушает даже пушечную пальбу!

Вампир появился позади спорящих, схватил обоих за шиворот и к стене прижал. Тут даже былой воин побледнел — он знал, товарищу под горячую руку лучше не попадаться.

— Милорд, не хотел вам мешать…

— Я беспорядков в своем окружении не потерплю. Извинитесь оба, иначе не пожалею и выброшу за борт!

Они знали, что это не шутка. У хорошего правителя была одна черта — свой долг он ставил выше дружбы, любви, желаний. Власть в Запретном лесу передавалась не по наследству, а лишь достойным ее, среди лидеров союза не бывало плохих правителей.

— Разак, приношу извинения за свои слова, больше не скажу ничего подобного в вашу сторону.

Самый отвратительный поступок за всю ее жизнь. Тем не менее когда речь шла о возлюбленном раздумывать не стоило. Если бы только словами можно было ранить, есть ведь куча других способов.

— Взаимно, миледи, такого больше не повторится. — Сквозь сцепленные зубы пробурчал мертвец.

В ту пору даже бывалый полководец сидел за закрытой дверью, что уж говорить о принцессе. Они не хотели видеть друг друга, и все-таки к следующему утру пришлось оставить обиды, впереди было много работы.

Некромантия разительно отличалась от магии тьмы, изучать ее было сложнее. Обладая языком эльфов начинающий маг мог запросто сотворить заклинание, просто приказав, используя свою энергию. С поднятием трупов так не работало — для воскрешения даже простейшего существа требовалось найти его душу или то, что заменит — сущность. А чтобы отыскать их следовало видеть духовный мир.

Медитация была и оставалась самым неприятным занятием на протяжении всей жизни. Не было ничего труднее для леди Конзекрейт, чем обездвижить свои тело и разум. Тогда ей начинало казаться, что пришла окончательная смерть, или даже что-то хуже — конец существования. Тем не менее только чистый разум мог видеть духовные нити на первых парах.

— А если тот, кого воскрешаешь, уже переродился?

— Не отвлекайся.

Хоть она и замолчала, толку от этого не было. Седига видел, что девушка не на шутку озадачена данным вопросом, любопытство не позволит ей двигаться дальше. Так прошло около получаса, тогда лидер Вечного союза все-таки рассказал.

— После смерти души какое-то время пребывают на том свете, тогда их можно спросить обо всех прожитых жизнях, призвать на службу, если же время перерождения подошло, приходится искать заменитель.

Каждый ответ порождал еще больше вопросов, увы на них не было времени — путь занимал всего две недели. Спустя какое-то время воительница даже начала видеть тот мир, о котором говорил ее учитель. Тонкий план включал в себя эмоции, следы минувших лет, даже бурные волны и сильные ветра оставляли свой отпечаток.

Когда видишь все, что только можно увидеть, ты ничем не лучше слепого — некроманты использовали только духовный канал, остальное следовало оставить друидам, стихийным магам и прочим ученым. Нужно было найти то, чего принцесса даже не знала. Ее собственное тело и тела экипажа излучали энергетику восставших мертвецов — что-то среднее между живыми и мертвыми, так же отдаленно напоминающее отблески воспоминаний.

«Человек-ворон» — пронеслась дельная мысль. Сама суть божества состояла из той самой энергии, отыскать ее можно было в собственных воспоминаниях. Риза промотала события в голове множество раз, и, кажется, отыскала нечто близкое к искомому, как вдруг на палубе закричал дозорный.

Прибытие на остров прошло не так гладко, как планировалось. Чудища не узнали о чужаках, только вот у моря были свои хранители. Порождения бездны — так звались те твари. Огромные рыбы, в давние времена терзавшие Паладию. Никто из ныне существовавших на земле не видел их, разве что в книгах. Первые представители Вечного союза вместе с недавно павшими ангелами прогнали их, до тех пор море казалось другим миром, и представить корабль было невозможно — в нескольких метрах от берега поджидали монстры.

Порождения имели относительно небольшие тела — где-то как половина обычной лодки, а вот их конечности достигали в длину десятков метров и состояли из прочных хрящей, покрытых почти каменной чешуей. Окрас менялся от черного до темно синего, глаз не было вообще.

Главной силой врага были мощные ударные волны. Одна за другой они расшатывали корабли, деревянные уже давно бы треснули. Некоторых воинов смыло за борт, они тут же попали на острые плавники, а те несли смерть всем, даже нежити. Остальные кинулись к пушкам — их выстрелы отгоняли рыб. Несколько залпов и твари отступили — на какое-то время. Разак гонял подопечных в бункере, не жалея размахивал мечем. Риза стояла подле капитана.

— Поворачивай на право.

— Миледи, там же скалы, едва ли мы…

— Проплывем, не спорь со мной!

Флот стимов был быстрым, но не очень маневренным — пару раз напоролся на скалы. В итоге судно прибыло к восточному берегу неизведанного острова, судя по картам — дикая неосвоенная территория, только вот плавать корабль был уже не в состоянии. Получив новости советник налетел на призрачного слугу, покрывая его отборным матом. Риза прекрасно понимала, что данные слова были адресованы ей.

— Тут вопрос ребром стоял. — Сказала она, наблюдая за воинами, которые перетаскивали припасы на берег. — Либо теряем корабль, и высаживаемся незаметно, либо приплываем в целостности и сохранности, но о нашем прибытии каждый идиот знает.

— Прятаться от чудищ по кустам — позорище. Что-же, прошлого не воротишь. Разбивайте лагерь, чем раньше закончим тем быстрее начнем наступление!

На удивление в работе Разак не участвовал. Хотя, чему тут удивляться? Это рыцари ставили палатки все вместе с капитанами и командирами, полководцы мертвецов так не работали. А дочь короля уступать своим традициям не собиралась, по крайней мере не в этом вопросе. До позднего вечера девушка проработала с остальными, затем пошла на совет.

Седига распределил своих воинов на небольшие отряды, каждый из которых должен был занять одну из трех частей острова. Где-то там, в одной из десяти крепостей, отмеченных на карте, находился мессия. Лидер выдвигался на запад, Разак — на юг, неизвестный вампирше дух отправился к северу, как ученица воительница должна была идти следом за учителем, но советник уговорил старого друга оставить возлюбленную на нем.

— И правда, новообращенным штурмовать главную крепость опасно, гляди, отвечаешь за Ризу головой! — Подумав согласился маг.

Им предстояло взять три поселения. Первое основали недавно, однако и там воинов было в два раза больше, чем атакующий отряд. Зомби и его верных солдат эта разница не волновала. Их войска не строили сложных ловушек, не выжидали — они нападали на врагов, не стыдясь ранений, а тогда залечивали их, питаясь плотью павших. Вампиру так не полагалось — слишком опасно, да вот только стоять в тылу армии для рыцаря, пусть и бывшего — высшая степень позора, а новый меч все еще не чувствовал вкуса крови.

Лезвие сверкнуло над головой, как путеводная звезда, его свет заглушил всех. В тело словно вселился дикий зверь. Враги в ужасе разбегались, среди них было немало молодых, бывших нищих и наемников со всей Паладии. В свои семнадцать наследница долины Ив отпустила бы их, пощадила, как того хромого старика, однако в двадцать семь Конзекрейт уже хорошо знала, что никому из рода чудищ нельзя дарить пощаду.

Первая битва обошлась двумя ударами в спину. Кольчуга смягчила их, однако ходить и дышать было трудно. Нашелся среди живых мертвецов один целитель, он посоветовал держаться в стороне от боев, а тогда зашел полководец, и потребовал, чтобы Риза вернулась на место бойни.

В ту ночь ей стала ясна тактика нежити. Изначально они выдвигались небольшими группами, первый бой проводили с помощью зомби, а после баталий собирались на полях. Не было времени у противников хоронить тела, вот полководцы и подымали падших, армия возрастала в три раза минимум.

— Смотрите, может и научитесь чему.

— Вам виднее, господин советник, сами знаете, как эти новобранцы себя чувствуют.

На вторую осаду раненную не пустили. Оставили наблюдатьза происходящим с холма. Разак не упустил возможности блеснуть своим превосходством, показать силу армии, а заодно и слабость ученицы друга. Как оказалось, во второй крепости уже ждали незваных гостей — толи жертвы зомби донесли, толи других захваченных мест.

Отряд из тридцати стрелков подкрадывался к подножию холма. Издали казалось, это обычные солдаты, да и броню носили имперскую. Только вот под ней прятались чешуйки, клыки, шерсть, когти и такие части тела, каких у человека не появлялось даже от самого страшного проклятия. Заметив их воительница воспользовалась нужным заклинанием и обрушила камни, около трети воинов погибло, остальные начали скакать, выворачивать конечности и заползать наверх. Их было слишком много.

— Разак! — Одолев гордыню завопила девушка. Уж ее то голос он услышит из тысячи. — Там…

Первые стрелы просвистели над головой, одна из них застряла в кольчуге и кольнула в бок. Покрепче ухватившись за меч, дочь короля соскочила с холма, лезвие впилось в корни и она зависла посреди пути. Один из живых мертвецов, покончив с врагом, подошел к подножию, уставился вверх.

— Там стрелки! — Посадка была мягкой, хоть и с запахом гнильцы. Еще пять стрел ливнем упали им на головы. Трупу прошили череп дважды, ей попали меж ребер.

Полководец сделал вид, что не заметил происходящего. Тем не менее он приказал своим лучникам зачистить холм, и те нанизали наглецов на ядовитые стрелы в два счета. Бой продолжился, увы, Риза уже не могла следить за происходящим. Повинуясь порыву она вытянула чужеродный объект из тела, и кровь брызнула фонтаном.

Когда перед глазами заплясали звезды, а в голове зазвучали голоса давно ушедших предков солнце заслонила торжествующая ухмылка. Разак склонился над ней и заливаясь смехом закричал «жалкая тварь!», после чего произнес какое-то заклинание и остановил кровотечение своим раскаленным мечем.

Ту ночь ученица мага провела в постели. Лишь одна вещь была больнее прижигания ран — снятие запекшейся одежды. По какой-то зловещей иронии в таком состоянии она смогла войти в транс — видимо душа не желала находиться в израненном теле. Оглядевшись девушка обнаружила, что стоит посреди шатра советника, но не может даже шевельнуться. В другом углу полководец беседовал со скелетом.

— Господин просил передать, что их армия дойдет до крепости раньше, чем предполагалось. Он предлагает вам встретиться у ворот и вместе начать осаду.

— Отлично! Как в старые добрые времена. Говорят, защитники того места свой род от медведей ведут, я бы хотел повесить один такой череп над кроватью.

— Он так же расспрашивал о своей ученице. — Добавил гонец, радость трупа тут же испарилась.

— Чуть не погибла. Видать его Величество переоценил способности своей дочери. Передай, что принцесса Конзекрейт… Впрочем, мы сами ему расскажем при встрече.

***

Все обернулось совсем не так, как того ожидали, и все же не так плохо, как могло бы быть. Духа и его воинов упокоили, часть острова оставалась за чудищами, другая — принадлежала некромантам. Пары месяцев было достаточно, чтобы осадить, извести и уничтожить врагов. К счастью воины Вечного союза не нуждались в таком количестве провизии и длительном сне. Полководцы собрались в центральном городе чтобы отпраздновать победу.

— Придется оставить фронт тебе. Вчера прибыло письмо из столицы, люди совсем распоясались.

— Можете на меня положиться, сердце того дрянного мальчишки будет лежать перед вами!

— Не сомневаюсь. К слову, а где же Риза?

— Не захотела приходить на торжество, стражи приведут ее с минуты на минуту.

Однако вместо ученицы мага в зал вошла незнакомая девушка. Тело и лицо прикрывало красное одеяние, лишь черные бездонные глаза были видны. Поклонившись она сказала, что хозяйка отдыхает в покоях, и что ей понадобится еще несколько дней, чтобы восстановиться после ранений.

— Ранений? Почему мне об этом не доложили?!

— Милорд, я не хотел вас тревожить такими мелочами. Но раз уж вы заговорили, едва ли такая воительница достойна титула ученицы. На поле боя все удары на себя хватает, прошу заметить, это факт.

— Ты обещал сохранить ей жизнь. — Достав кинжал напомнил Седига. — Благодари Владыку, что тебе удалось сдержать слово. — Лезвие насквозь прошило руку. Всего лишь царапина для зомби, тем не менее предупреждение неприятное. — Ты, — взгляд упал на служанку, — отведи меня к ней, немедленно.

— Как прикажете, господин.

Девушка отвела вампира к шатру. Принцесса не желала ночевать в замке чудищ, кошмарные видения все еще преследовали ее.

Едва заметив его, дочь короля вскочила с кровати, но учитель мигом усадил обратно. Тело дернулось, когда рука коснулась ребра, однако глубокой раны там уже не было, только очень болезненный шрам.

— Илзе, оставь нас.

Подопечная удалилась в мгновение ока. Они остались одни, только сейчас воительница почувствовала неловкость, стыд, смущение. Ведь ее первостепенной задачей была не война с советником и уж точно не стычка с врагами.

— Хотелось бы услышать о твоих успехах в обучении. — Отпустив ученицу, маг перешел к делу.

— У меня получилось выйти из тела… Один раз, когда была на грани гибели. А еще в воспоминаниях мне удалось отыскать ауру умерших, теперь я могу видеть их в духовном мире. И…

— Та служанка, это Разак ее приставил?

— Нет, она была призвана три дня назад на местном кладбище. Недавно умерла, ее было проще всего поднять. Слуги твоего советника немые, они мне органы приносят в кровавой юшке вместо еды и постоянно пялятся. Илзе мой единственный собеседник и товарищ пока тебя нет.

— Увы, в ближайшее время и не будет. Недавно ворон прилетел — в империи творятся непорядки, есть подозрения, что они с нами воевать начнут. Я возьму одного из пленников, чтобы он помог пройти защиту острова, и вернусь в Паладию.

Подчинением разума владели все темные маги, даже новички, только вот сила у каждого разная. Кто-то едва справляется с голубем, другие и сотню людей могут сломить. Девушка никогда не спрашивала, как хорошо возлюбленный владеет данным заклятием, но была уверенна, что с пленником справится.

— Почему я не могу поплыть с тобой? Король долины Ив меня послушает, да и к чему нам разлука?

— Опыта тебе нужно в бою набираться. И не как рыцарю Георга, а как моей ученице. Под руководством Разака ты смогла поднять первого воина, вскоре и десяток и сотню призовешь.

— Я не его ученица, и душу свою не ему отдала! — Сказав это, девушка положила его руку на свое сердце. Оно билось медленно, и все же так сильно стучало о ребра, словно рвалось в ладонь любимого. — Послушай, оно кричит не своим криком, «я так долго искала тебя, и теперь каждая секунда вдали подобна пытке».

— Слышу каждый день этот голос внутри своей головы. — Прижав к себе воительницу прошептал маг. — Но глядя на тебя король только больше разозлиться, побудь здесь, а когда сможешь поднять сотню воинов возвращайся — встречу тебя со всеми почестями. Пиши Дагарону, он мне все вести передает.

— Если ты так сказал, послушаю, только пообещай мне одну вещь. Не погибай, а то ведь следом за тобой брошусь в преисподнюю.

— Об этом не беспокойся. Уже умер.

========== Часть 31 ==========

«Леди Конзекрейт, ваш учитель просил написать о самых важных событиях. Вы должно быть знаете о Соколином Глазе — пограничном городе на землях Запретного леса. Тамошнее люди возомнили себя хозяевами наших владений и решили возвести свой храм, им было дано время, чтобы прекратить строительство, но фанатики не передумают, а войска Альдегара уже точат клинки.

Полагаю, вам стоит знать еще об одном событии, хоть ваша кровь боле не дает права вступать на престол. Георг Конзекрейт скончался несколько месяцев назад, трон перешел семилетнему Юриану, его мать стала регентом».

Она приказала сжечь письмо, надела кольчугу и отправилась на штурм крепости вместе с остальными, однако слова по-прежнему висели перед глазами. Одни и те же мысли терзали разум «это Азеркина отравила», «он переволновался». В любом случае, виновата была дочь — недоглядела, не уберегла.

— Госпожа, суп скоро остынет.

— Мне не до этого.

— Вам надо есть, иначе Разак загоняет до второй смерти.

— Не дождется, сам выздохнет.

Пришлось прислушаться к служанке и заставить себя все съесть. Ведь так бывало, что воительница страдала, только вот рано или поздно душа успокоится, и тогда завопит разум. Если запустить дела, из одного омута попадешь в другой — так говорил правитель. Нужно было держаться за то, что имеешь.

Вечером девушка сбежала из лагеря, отыскала путь к берегу и стала ждать. Сперва лишь магическая искра в руках освещала пространство, как вдруг над водой зажегся первый огонек, затем второй, пятый, сотый. Даже здесь они порхали — загадочные существа, толи души, толи явления природы.

Риза поймала одного из них, сияние тут же начало дергаться, вырываться. Они чувствовали человеческое прошлое, возможно, так же видели одну из тех нитей. Тогда она прошептала что-то напуганному духу, и тот замер в ожидании.

— Отец, я знаю, что ничего боле не свяжет нас, даже Люксилина. Мне очень жаль, что мы попрощались именно так, ты во всем и всегда был для меня примером и я люблю тебя, что бы ни случилось. Обещаю, что не буду претендовать на трон, никогда не причиню вред брату, пусть ангелы подарят твоей душе покой.

Такие простые слова, он точно знал об этом, но всегда хотел от нее услышать. Огонек взлетел ввысь, дальше своих собратьев. Возможно, он долетел до небес. Остаток ночи вампирша провела наблюдая, как эти славные создания танцевали над водой. Даже гигантские рыбы не трогали жителей глубоких вод, а на рассвете часть боли ушла вместе с ними глубоко-глубоко.

— Седига, тебя я никому не отдам. — Прошептала ученица, и тут же ухватилась руками за голову. — Но мачеха может обвинить тебя в моей смерти и начать войну. Раз она регент, имеет на это право. Ох, надо срочно вернуться в Паладию.

Обращаться к Разаку было бесполезно — он с трудом сдерживался, чтобы не прибить, и наверно надеялся, что товарищ забудет о своем увлечении. Его слуги так же не вызывали доверия, ведь не было раба покорнее, чем зомби. Тогда принцесса обратилась за помощью к Илзе, та попросила подготовить небольшой кораблик и сказала, что поможет управиться с морскими стражами.

Когда на море поднялись волны, а из-под воды показались гигантские плавники служанка взобралась на мачту. Снизу трудно было разглядеть, что она делала — толи говорила с монстрами, толи использовала какое-то заклинание, а может вообще предмет (по крайней мере ухватилась за подвеску на шее). Спустя несколько минут рыбы ушли на дно, лодку еще долго качало от больших волн. Ризе доводилось стоять у штурвала трижды, и сейчас справиться с управлением было невероятно сложно. К счастью спутница быстро спустилась к ней и взяла управление на себя.

— Откуда ты знаешь, как их остановить?

— Предыдущий хозяин научил, а ему поведали тени. Наша кровь смешана со звериной, она помогает находить общий язык. К сожалению такой магией владеют только чудища, вы не можете научиться.

— Главное не используй против меня, иначе быстро поставлю на место. Что-же, теперь надо плыть к берегам долины Ив, ты знаешь курс?

— Обо всем разузнала, миледи, дорога займет несколько недель, вам бы лучше впасть в спячку, поговаривают, вампиры так делают на грани смерти или когда хотят что-то переждать.

К сожалению такой магией воительница не владела. Несколько раз удавалось заснуть — не более того. Сны были тревожными и каждые полчаса прерывались. Принцесса вскакивала, оглядывалась, закрывала глаза, прижимая к груди перстень. Тихий стук успокаивал ее и все повторялось снова и снова. Меньше всего девушка хотела бы проспать прибытие, ведь каждая минута была на вес золота. И все же две недели — срок очень долгий.

Где-то на полпути к ним прилетел ворон. Черные птицы всегда находили отправителя. Письмо могло прийти от Дагарона, или Разак разузнал о пропаже, в любом случае это сулило проблемы. Тем не менее дочь короля сорвала печать и прочитала содержимое.

«Леди Конзекрейт, должен признать, я поражен вашим колдовством. Уже многие века мне не доводилось видеть Седигу таким встревоженным, должно быть он очень ценит вас, в той же мере, в которой Разак ненавидит.

Этот зомби и вам перешел дорогу, я знаю, он совершал много опрометчивых проступков в те времена, когда ваши деды спали в колыбелях и немало сделает в будущем. К сожалению, никто из нас не в силах уговорить лидера союза уничтожить эту заразу, или хотя бы ограничить его полномочия. Возможно, у вас получиться, со временем.

Но для этого нужно сделать одну вещь. Ни один уважающий себя полководец не станет прислушиваться к иноверцу, какими бы мудрыми не были слова. Войдите в культ ворона, тогда и в совет дорога откроется. И не забудьте, кто посоветовал вам это.»

Подпись была очень древней. Она состояла из нескольких линий и напоминала букву Ч, только из старого алфавита. Да и сам подчерк был переполнен такими резкими полосками, подобные письмена использовали до изобретения бумаги, с появлением свитков и книг прекратили — резкие линии могли порвать лист, в отличие от привычных закругленных, требовалось немало терпения и аккуратности, чтобы дописать хотя бы слово.

Девушка всерьез задумалась над этим, совет действительно полезный. Только вот она не была иноверцем, вообще ни к какой вере не принадлежала. Возможно, стать под защиту ворона, который несколько раз помогал ей, было не такой уж плохой идеей? В поисках ответов ученица погрузилась в медитацию, как бы противно это не было, помогало. Из транса вывела Илзе, сообщила, что на горизонте появилась земля.

— Как? Столько времени прошло, ты хоть не проголодалась?

— В трюме еще остались кое-какие припасы, и мне и вам, если будет угодно.

— Да, принеси что-нибудь, — придя в себя попросила хозяйка, — мне тоже надо есть, хоть и не так много, как людям.

Они позавтракали на палубе, к счастью весной море было спокойным и особо не раскачивало судно. Служанка позволила себе снять платок с лица. Во рту блестели два ряда зубов, а вместо кожи был черный хитиновый панцирь. Воительница старалась смотреть на приближающийся берег — еда зомби и внешность чудища не самое приятное зрелище.

— Империя раньше была вашим домом?

— Да, как ты узнала?

— Мы провели там немало времени, слышали о ведьме, по имени Риза, поговаривали, она придворную даму убила, как ее…

— Алесса. Правду говорят и о своем решении я не жалею. Немало было проблем и шума, но результат того стоил.

С бочки неподалеку упала веревка. Девушки не придали этому особого значения и продолжили трапезу. Новоиспеченная подруга с интересом слушала рассказы о подвигах, так как ее жизнь была куда более размеренной. В детстве девочку отдали служить хану ихнего племени, а после смерти всех слуг господина убили и похоронили рядом — таков обычай.

Интересно было узнать о чудищах из уст представителей расы. В то время, как вся Паладия считала их порождениями теней, полузвери называли себя их приемными детьми. После того, как эльфы отменили ритуал единения со своими тотемами, они открестились от сородичей, и только тени защитили их от неминуемого истребления, дали особую магию.

— Их путь для тех, кто устилает свою дорогу черепами. Скромным существам вроде меня трудно прожить достойную жизнь, будучи…

Закончить свой рассказ Илзе не успела. Из засады на них выскочила маленькая фигура в грязной одежде. Только нож был идеально чистым — сверкал в лучах солнца. Годы рыцарства научили воительницу не попадаться на подобные ловушки. Недолго думая она схватила нападающего за руку, согнула локоть и вонзила оружие в живот врага, после чего потащила его к борту.

Напоследок с него стянули маску череп и соперники встретились взглядами. Темноволосый мальчишка с карими глазами глядел на воина, в два раза старше и опытнее его самого. На несколько секунд его волосы посветлели, а лицо приняло очертание девочки-призрака, как во времена рыцарской службы. Риза не знала кто он, зачем и как попал на их лодку, почему атаковал, но прекрасно понимала, что врагу нельзя давать шанса.

Одним резким рывком дочь короля выкинула незваного пассажира за борт, и еще долго наблюдала, как кровавая пена билась о борт.

***

— Королева Азеркина, ваши заявления меня оскорбляют. Соколиный Глаз был возведен как пропускной пункт, я сжалился над воинами вашего мужа и позволил им обустроить там дома, привозить пищу, но территория города по-прежнему принадлежит некромантам.

Ради такого вся Паладия собираться не стала, только трое — жители одного острова. Эльфийка на их фоне казалась сумасшедшей — темные сородичи ее недолюбливали, люди с нетерпением ждали восхождения Юриана на трон, вот теперь еще с нежитью решили поссориться, будто бы она потянет три войны сразу, а лесные эльфы помогут.

— Седига, уж не вам говорить о воровстве. Моей падчерице стоило всего лишь влюбиться — с мечтательными принцессами такое случается — и вы уже решили, что можете забрать ее себе. Наши люди давно живут в том городе, у них там дети, работа, и они имеют право ходить в храм Люксилины, как все жители империи.

— Не моя вина, что люди решили превратить те земли в свой город, им ясно было сказано куда и зачем направляются. Покойный король разделял мое мнение, что же касается его дочери она сама попросила о смерти, не без вашей помощи.

— Вынуждена согласиться с Седигой. — Проигнорировав последние слова вмешалась Мелисса. — Город лежит по ту сторону реки Серпент, местные постоянно жалуются на нехватку пресной воды и скудный урожай. Зачем империи земля, на которой невозможно жить?

— Потому что от туда легче вести наступление в случае войны. — Пояснил Аргедон, он смотрел на регента долины Ив не скрывая ненависти. — Дай вам волю, королева, вы и безжизненную пустыню стимов назовете своей!

— Могу себе это позволить. Если не забыли, нашей семье принадлежит сердце света, уж оно то очистит всякую скверну, в том числе восставших мертвецов и темных отступников!

Не самые приятные, однако правдивые слова. Расы Паладии были противоположны. Живых людей противопоставляли некромантам, эльфов друг другу, выживших в самых суровых условиях и сохранивших душу гномов холодным механизмам, стимам. Талисман уничтожал все, что исходило от тьмы, но увы, от туда не только тени появились.

Правители не знали, что сказать. Угрожать эльфийке было рискованно, но и позволять ей отбирать чужую землю не стоило. В тот ужасный момент двери распахнулись, едва не слетев с петель, и за спиной регентши появилась бледная фигура.

— Какое право ты имеешь использовать сердце света? Только потомок Люксилины может снять его с пьедестала, а ты как была чужой, так и останешься.

На одежде Ризы осталась кровь того дрянного мальчишки, волосы были растрепаны, а глаза сверкали торжеством. Она не замечала ни эльфов, ни даже своего возлюбленного. Воительница хотела подождать окончания совета, как того требовали обычаи, но сказанное мачехой вывело из себя.

— Неужели думаешь, будто ты сможешь к нему прикоснуться? Да суть ангела любую нежить испепелит, никакие артефакты не помогут.

— Хотите проверить, помогут ли вам ангелы?

Риза не заметила, как ухватила мерзавку и начала душить. Азеркине было трудно вырваться из ее хватки — без оружия, к тому же против вампира не самая выгодная позиция. Седига подошел к своей ученице, что-то сказал, но та не слушала. Стражей остановили темные эльфы — они желали смерти обеим, и были бы рады, если бы хоть одна погибла в тот день. Она отпустила эльфийку лишь тогда, когда королева была на грани потери сознания.

— Я вижу тебя насквозь, тварь, весь мир вокруг — лишь инструмент для твоих интриг. Таких в империи хоть пруд пруди, они могут навредить Юриану, а ты бережешь его толи из любви толи из своих интересов. Живи, только ради моего брата живи! Придет день, и ты уйдешь в небытие, истинный король взойдет на трон.

Только сказав это, вампирша позволила себя оттащить. Учитель ничего ей не сказал, велел отвести в свои покои, а себе подготовить другие, переговоры продолжились, несмотря на случившееся. Как потом докладывали скелеты, Азеркина от своих слов не отказалась, Соколиный Глаз ждало уничтожение, эльфы обещали помочь некромантам. Когда в коридоре раздались знакомые шаги девушка насторожилась. Она заговорила сразу же, стоило двери открыться.

— Знаю, не стоило так поступать, а еще уплывать, не предупредив Разака. Не люблю выслушивать очевидные вещи.

— Ты слишком поспешно делаешь выводы. — Подойдя сказал возлюбленный. — Разак недоглядел, за это с него спрос. А вот насчет переговоров права, они чуть не сорвались.

— Вы никак не повлияете на решение мачехи. Единственный способ уговорить — быть выше по рангу и прижать к стене. Теперь же она регент, никого выше быть не может, так что наберитесь терпения, ты и вся Паладия.

— Мои войска уже готовы напасть, только приказа ждут. И конечно же я знал, что королева от своих слов не откажется, зато теперь у нас есть законные основания ее гнать.

— Никогда не перестану удивляться твоему уму. — Усадив мага рядом и поглядев в его глаза с восторгом прошептала девушка. — Помоги мне с одним делом.

— Что за дело?

— Нужно увидеться с человеком-вороном, кое-что обсудить.

— Невозможно. Сама знаешь, божества не являются по каждому зову. Если что-то надо проси меня, я лидер Вечного союза и представитель Владыки на земле.

— Прошу сказать ему, чтобы мы сегодня встретились, если нет, больше не потревожу.

— Значит, на рассвете эти глупости покинут твою голову. — В голосе появилась нотка раздражения, вампир вскочил с места и направился к выходу, добавив напоследок — насчет наказания я еще подумаю.

В резиденции около моря засыпать было проще простого. Илзе осталась у дверей хозяйки в качестве охранника — зомби во сне не нуждались. Голова быстро опустела, а комната растворилась, никогда больше воительница не засыпала так быстро и так беззаботно.

Сновидения привели ее к берегу Серпента. Здесь она с другими детьми пробовала ловить рыбу лет в пять или семь, но улова никогда не было. Тонкая полоса воды (по сравнению с другими реками больше похожая на ручей) разделяла два берега. На одном за забором росли фермерские посевы, в траве бегали ящерицы, а по ту сторону витали болотные огни, порой из-под земли выглядывали чьи-то кости.

— Хотела видеть меня, Риза из рода Конзекрейт?

На том берегу сидел человек в мантии из вороньих перьев. Даже в нереальном мире он предпочитал оставаться на своей земле и не соваться в долину Ив, которую даровал ангелам, а позднее — людям.

— Не думала, что вы отзоветесь, но искала встречи. Есть одна просьба, только вот мне за нее нечего отдать.

— Ты никогда не думала о своих прошлых жизнях? — Вдруг спросил ворон. — Чтобы родиться в королевской семье надо свершить немало подвигов.

— Не хочу думать о прошлом, даже страшно представить, что там была другая я с чужими идеями, отвратным характером и омерзительной жизнью.

— Душа существа всегда неизменна. Некоторые люди говорят, будто судьба предопределила их беды и победы, и отчасти это правда. Но что такое судьба? Это то, что вы сами выбрали. Твоя душа была создана из сострадания, любопытства и упрямства по большей мере. Из жизни в жизнь ты поступала так, как велело сердце, от того исход был приблизительно один и тот же.

Из всех твоих перерождений это прожило больше всех. Остальные не доходили до двенадцати лет. Я не властен над душами тех, кто ранее был ангелом, а вот Люксилина посчитала, что за свои несчастия ты заслужила шанс стать принцессой. По сути сделав ничего и толком не распробовав жизнь ты получила то, к чему герои идут тяжким трудом и слепой преданностью.

— Впрочем, ее надежд я не оправдала. Мне бы хотелось стать под вашу защиту, но я не знаю, стоит ли прожитая мною жизнь подобного снисхождения.

— Говоришь не от большого желания восхвалять меня, а от любви. Любовь порождает преданность, преданность моему сыну. А кто верен Седиге, тот и мою волю исполнит без промедления. Но если станешь дочерью ворона я буду забирать твою жизнь. Каждое перерождение в возрасте своей нынешней смерти.

— Сколько угодно, за возможность встретиться с ним.

— Даже не хочешь спросить, кем раньше был твой возлюбленный и были ли у него другие?

— Расскажет, если посчитает нужным.

— Тогда иди ко мне, и узы, вечные как само бытие, повяжут тебя с каждым камешком и каждой косточкой на землях Запретного леса.

Сделать первый шаг, ступив на воду, было труднее всего. Даже во сне что-то кричало, что она утонет, погибнет — здесь и в реальном мире. А когда ноги уверенно стали на прозрачную гладь удивление захлестнуло с головой. Очарованная происходящим, девушка шагала дальше и дальше, пока черная мантия не накрыла ее.

Перья закрыли собою свет, темнота превратилась в некое подобие духа. Будто воительница находилась внутри приведения, Владыка стоял напротив, он обнял ее и прошептал:

— Риза Андегур, моя дочь.

Сон резко оборвался. Еще не до конца придя в себя, не понимая где находится, принцесса позвала к себе служанку. Илзе было приказано найти Седигу, та пожаловалась на стражей и пищала что-то о беспокойстве господ во время сна, но хозяйка оставалась непреклонна. Через несколько минут он пришел, все еще зол из-за вчерашнего. Тем не менее не настолько, чтобы игнорировать любимую.

— Послушай, мне срочно надо узнать одну вещь. Прошу, ответь, ты ведь много столетий прожил, должен знать.

Вампир ничего не сказал.

— Что значит слово Андегур? Я едва не забыла его, а ведь это важно.

— Где ты услышала, от кого?!

— Так человек-ворон сказал. Риза Андегур, надеюсь, не проклятие.

— Нет, это фамилия. Все, кто состоит в культе носят одинаковую. Если он так назвал тебя, значит принял. — Как можно спокойнее говорил учитель, но скрывать волнение у него никогда не получалось. — Это значит что семьи у тебя больше нет, только другие последователи Владыки и он сам. Следуя обычаям на тело надо нанести символ ворона, сделаем это по возвращению в Запретный лес.

— Ты сильно переживаешь, разве что-то плохое случилось?

— Нет, лишь надеюсь, что это было сделано от чистого сердца, а не из корыстных целей.

— Ответ тебе известен, мое сердце лежит в твоих руках.

========== Часть 32 ==========

Осень надолго запомнилась жителям долины Ив. Небо заволокли дождевые облака, разбушевалась речка Серпент, что была спокойна даже в дни ураганов и ветров. Волны доставали до мостов, пришлось их перекрыть, да и кто бы стал в здравом уме переходить границу в такую погоду?

— Твои воины готовы? — Риза не понимала, с кем говорит учитель. Они стояли неподалеку от Соколиного Глаза, город закрыл ворота, а в глазах-окошках сторожевых башен виднелись силуэты дозорных. Однако, вокруг было пусто.

— Ждут указаний, милорд. — Словно тень обрела человеческое очертание. Перед ними появился вампир в серебристых доспехах. Оружия при себе не имел, однако перстни на пальцах представляли из себя некое подобие когтей, скорее всего он был воином, а не магом.

— Азеркина решения не поменяла. Можете нападать и забирать все, что пожелаете. Только учти: после этой ночи ни одна душа не должна быть украдена, ровно так же как и вещи, а иначе слоняться твоим солдатам тут после окончательной смерти вовеки вечные.

Седига рассказывал об этом ритуале всю дорогу сюда. Он хотел собрать дань с должников, но не золотом и не обещаниями — такой платы правителю хватало за прошлые годы. Одним проклятием маг планировал привязать души к городу, чтобы те служили лишь ему, как и полагалось нежити на землях Запретного леса. Более того, каждый, кто упокаивал духа, должен был занять его место после смерти. Ученица считала, что двадцать, сорок или пятьдесят лет — слишком долгий срок, на что получала ответ «после века третьего не такой уж и долгий».

Ей предоставили выбор — остаться с полководцами или ринуться в бой, на что воительница смело ответила, что сидеть на месте бывшему рыцарю не положено. Пока они разговаривали перед воротами появились жители Альдегара. Они возникли из неоткуда, слово туман, и уже неслись к стенам. Однажды принцесса видела как те выходили на охоту, но тогда вампиры носили более простую одежду и меньше оружия.

Здесь же сияли доспехи, мечи, копья, клинки. Некоторые скакали на лошадях, закованных в броню. Трудно было разглядеть что-то кроме глаз, да и не хотелось — скорее всего лошади неживые, а гнилая конина это вовсе не единорог.

Ворота разнесли мощными магическими атаками. Такие не сработали бы в имперских городах — в каждом находился храм, проводились молитвы, чужеродное колдовство слабело. Только вот тут алтарь разрушили, едва люди начали что-то строить.

Затем в бой ринулись воины, маги остались позади. Чужаков встречали крестьяне, несколько отрядов мечников и лучники. На первый взгляд казалось, их громадная армия разнесет вампиров, только вот опытные полководцы знали, что сотни безмозглых ополченцев едва ли смогут захватить одного кровопийцу.

Ризе было немного не по себе от такого, ей казалось, будто враги сошли с ума. Однако вернувшись на пару лет назад она поняла, что поступила бы так же, если бы их отряд послали бороться с нежитью на границе.

Пока какой-то простолюдин размахивал вилами, отбивая удары меча, сзади на воительницу налетел вампир. Она чудом увернулась, удар пришелся на оппонента, раскроив тому череп.

— С ума сошел, иди на чужих нападай!

— Ой, прости, с человеком спутал. — Вытаскивая клинок он едва не зацепил ее кольчугу. Правду говорила Мория, вампиры новообращенных недолюбливают.

Иногда девушке казалось, что она сражается против всех. То стрелок с арбалета прицелиться, увернешься — над головой летит заклятие кровопийцы, побежишь на башню, скинешь нахала, а тебя следом толкнет житель Альдегара. Благо приземлиться на тело не так больно, как на землю, и можно продолжать бой.

Пару раз пришлось защищаться от кавалерии нежити, получалась не битва, а какая-то беготня. И своих союзников отвлекала, и врагов не успевала бить. Тогда принцесса решилась на отчаянный шаг. Она забрала копье у павшего воина и с его помощью сбила всадника с лошади, а тогда сама оседлала ожившую тварь.

— Обезумевшая! — Завопил всадник.

— Прости, с рыцарем спутала.

Все без исключений аристократы были обязаны овладеть верховой ездой. Но одно дело передвигаться на коне, а другое — сражаться. Девушка прошептала простенькое заклинание, меч охватило пламя, всего на минуту — такая уж сила — и этого было достаточно. Лезвие скользнуло по бочкам с порохом, взрывная волна полетела вслед скачущей лошади. В башне осталась громадная дыра, теперь стрелки не представляли угрозы.

— Отступаем! — Тот неизвестный с перстнями-когтями сказал лишь раз, и преданные воины тут же покинули Соколиный Глаз. Риза едва поспевала за ними, а как только армия отошла подальше хозяин лошади ухватил ее за локоть и скинул.

— Никогда новообращенные себе такой наглости не позволяли! — Пожаловался он, поправляя шлем.

— Забирай своего дохлого скакуна и не жалуйся. — Не желая начинать новую драку ответила воительница.

Не успел он ответить, как в воздух взмыл силуэт. Сказочное существо — дракон из черного дыма, глаза пылали изумрудным блеском. Сущность облетела город дважды, а тогда разинула пасть, и все селение охватило пламя. В нем смешались магическая энергия и силуэты сотен душ — они горели заживо, покидали свои тела и возвращались к земле, повязанные проклятыми узами. В один миг стены почернели, потрескались, доспехи покрылись ржавчиной, земля Запретного леса возродилась, избавилась от всего живого.

Тогда дракон полетел прямо на них, и все внутри девушки замерло. Она словно загипнотизированная наблюдала за каждым движением, когда тень накрыла с головой воительница обнажила меч, как вдруг Седига ухватил за руку.

— Не спеши, дитя, это существо не живое, призванное.

Едва лапы зверя коснулись земли, он исчез. Ученица успела заметить, как голова склонилась перед учителем, прежде чем изумрудный огонь угас.

— Ты сам призвал? Он страх внушает даже мертвым, и в то же время завораживает…

— Владыка даровал мне такую силу, как символ его власти и благосклонности.

— Тогда править тебе этими землями вечно.

Между ними пролетела улыбка, руки правителя соскользнули на талию, он прижал возлюбленную к себе и уже был готов поцеловать, но тот полководец с перстнями-когтями прервал их.

— Я все подготовил, как вы и просили.

— Превосходно! Это Риза, ее надо посвятить. — Бережно отпустив вампиршу сказал лидер.

— Миледи, вам придется пройти со мной. После процедуры делать перевязки две недели, ограничить потребление крови, целебные заклинания не использовать, в бане долго не сидеть.

По дороге он разъяснил другие аспекты нанесения татуировки, заодно спросил и о самом рисунке. У дочери ворона была одна идея, других она слышать не желала. На такое упрямство вампир ответил, что ему попался довольно толковый союзник.

— Когда это мы успели стать друзьями?

— Когда вы получили мое послание. Прошу заметить, лишь союзники, я никогда не назову другом человечье отродье, и ближайшие лет триста о дружбе даже не мечтайте.

***

Хоть Седига и перестал злиться на свою ученицу, наказания отменять не стал. Перед законом все были равны и обязаны соблюдать порядок. Ризу и Разака отправили в услужение Мории до конца года. Один заявил, что его статус для такого слишком высок, вторая вспомнила о пути своего обращения и праве на свободу.

— Вы все верно сказали, но приказ придется выполнить. Не по обязанности, но из уважения ко мне.

Обоим пришлось подчиниться. Их отослали на границу, где приближенные к верхушке Вечного союза выполняли работу наравне с безмозглыми тварями. Зомби досталась уборка замка, заточка оружия. Возлюбленной некроманта пришлось кормить упырей, через пару недель она даже начала находить с ними общий язык и почти не дергалась от рыка. Ни тот ни другая не могли писать писем и спали в общих бараках с прислугой. Точнее воительница спала, а ее враг покрывал руганью баньши и весь род людской.

К началу зимы девушка перестала носить бинты и не постеснялась надеть более открытую одежду — от плеч до самого сердца красовались черные крылья ворона. Поглядев на них, хозяйка поместья сказала:

— Пировать так пировать, верно?

А вот советник таким раскладом остался недоволен. Более того, с первым снегом работы прибавилось, уборкой пришлось заниматься вместе. Вампиры не чувствовали холода, а он, каждый раз глядя на татуировку, снова и снова вспоминал о культе ворона.

Рабам запрещалось туда вступать. Ты мог жить после смерти, быть великим воином и даже подымать мертвецов, но не носить символы Владыки. Подчиненный не мог отдать суть божеству, так как она принадлежала другому. Седига этот закон поправил, давая возможность освободить прислугу.

По закону рабы переходили в собственность ученика после смерти учителя. Первым приказом, на который легла подпись нового лидера, был тот самый, даровавший свободу лучшему другу. Следующим Разака назначили главным советником, затем и состав союза претерпел изменения.

Они сидели на балконе, обсуждая кандидатуры на новые посты. В те времена даже кровавое вино живой мертвец пил с удовольствием, ведь за прошедшие года он мог лишь подносить его бывшему господину. Тогда же маг предложил товарищу вступить в культ.

— Для меня это будет высшая честь! — Словно перед некромантом сидел воин империи, а не зомби, в словах бурлило торжество, с каким молодые рыцари идут воевать.

И вот он снова прислуживал, да еще кому — своей первой поднятой. Но не это было главной бедой. Прислуживать наравне с какой-то девчонкой, и она все еще останется равной, когда наказание закончиться. Не в совете конечно — туда новообращенным путь закрыт, в глазах правителя.

За три дня до наступления нового года во владениях духа вспыхнул скандал. Виною тому послужили не имперские воины и не ссоры с соседом, а крики бывшей дочери короля. Мории пришлось лично спускаться в бараки.

— При всем уважении к вам, госпожа, какое право вы имеете орать с раннего утра?!

— А что мне еще прикажете делать, если у вас воры завелись? Ночью кто-то снял с моего пальца кольцо, камень в нем — подарок покойного короля, а само изделие Седига вручил.

— Возможно, вы просто потеряли его? — Предположил Разак.

— Сколько битв прошла, морей исплавала, никто и ничто не могло его снять. Отыщите, немедленно, или я весь особняк вверх дном переверну! — Не понижая голос вопила принцесса.

— Сделаю все от меня зависящее, вы же приступайте к работе.

— И нечего тут рыдать из-за какой-то побрякушки.

К вечеру перстень действительно нашелся — лежал в бане. Баньши лично вернула его хозяйке и потребовала извинений. Переступив себя девушка извинилась, однако так и не надела украшение. Она призвала к себе Илзе, та не могла служить, а на призыв все равно отзывалась — невидимая связь.

— Миледи, что бы вам ни было угодно, я не смогу этого исполнить.

— Это не услуга, моя дорогая, лишь просьба. Ты должна надеть мое кольцо — примерить так сказать — и если все будет хорошо, оно вернется на мою руку.

— Кровавый самоцвет? — Поглядывая на живой камень переспросила прислуга. — Да как же я посмею…

— Кто-то уже посмел, драгоценности сами собой не пропадают. — Она огляделась по сторонам. Кухня была заполнена ошметками человечины, но ни один из них не шевелился. — И не находятся просто так. Примерь, мне будет спокойнее.

Изле надела кольцо. Она не знала, толи самоцвет, толи заклятие вампира — что-то придавало ему силу. На один короткий миг девушка почувствовала себя сильнее, такой, что могла бы посостязаться с ханом или даже королем какой-то страны, только этот груз для нее был слишком тяжел. Металл раскалился докрасна, хрустнула кость. Должно быть очень больно, к счастью зомби не чувствуют боли.

Безымянный палец вместе с украшением упал на пол, а тогда и вовсе обратился в прах. Хозяйка посмотрела на происходящее с каменным лицом, тогда улыбнулась.

— Так и знала, что он мне какую-то подлянку подстроил. Ну погоди, Разак, найду на тебя управу! Колдуна нужно найти, чтобы заклятие снял, у нас еще девять попыток осталось.

— Попросите вашего возлюбленного, он ведь самый могущественный маг в Запретном лесу. — Упрятав пораненную руку под ткань предложила подруга. Снисходительность шла бок о бок с жестокостью, она в этом еще раз убедилась.

— Не стоит тревожить лидера Вечного союза по такому поводу. Он виновника искать начнет, против советника доказательств нету. Пострадает невиновный, а я проявлю слабость, недопустимо! Делай как сказано.

Воскрешенная не могла возразить или поспорить. Взяв злополучное кольцо Илзе исследовала его. Как оказалось, никаких хитростей в магии не было — простейший проклен, такой мог наложить любой новичок.

Она сняла его специальным наговором, украшение снова раскалилось, так что его пришлось положить на подоконник. Как вдруг из-за угла выросла огромная фигура. Растерянная служанка даже имя позабыла, помнила только, что он вечно ошивался около господ.

— Милорд. — Склонив голову в знак уважения поздоровалась та.

— Ты служишь Ризе, разве не запрещено? — Ответил советник вопросом. Он прошел мимо, даже не глядя на упрятанную в ткани.

— Я ей ни как слуга понадобилась, а как знаток своего дела. — Ее приучили отвечать правду еще при жизни, теперь честность остановила гниющий труп и заставила вернуться.

— Что за дела у безмозглой прислуги?

Ответить чудище не успело. Взгляд упал на кольцо, оно только-только остыло. Когда Разак ухватил ее девушка поняла, что именно он наложил заклятие, в тот же миг Илзе впечаталась в стенку да так, что хитиновый панцирь треснул.

— Неужели ты против меня решила идти?! — Ухмыляясь спрашивает воин.

— Как можно, я лишь раба, душа, спасенная из теневой бездны.

— Еще хуже. Ты вещь в руках другой вещи, только ей посчастливилось очутиться перед Седигой, а тебе — стать подстилкой. — Резкий удар разломал хитиновую пластину там, где раньше билось сердце. Для зомби эта рана не была смертельной, но зализывать ее пришлось долго.

Ответа не последовало. Толи эта серая мышь притворилась мертвой (что не требовало особыхусилий), толи силы уже были на исходе. За последнее несколько месяцев никто не оказывал к советнику должного уважения. А страх был тем самым уважением, лишь в более чистой форме.

— Вот увидишь, придет день, вышвырнут ее из Запретного леса, или казнят. А ты останешься на произвол судьбы, знаешь ведь, чудищ нежить ненавидит, даже после смерти. — говоря это он открыл окно, поглядел на кольцо и вышвырнул его прочь, прямиком в болото. — У меня не так уж много врагов, способных вызвать ненависть, и ты будешь второй после Ризы.

========== Часть 33 ==========

— Меня послали помочь вам с уборкой. — Голос Разака звучал необычайно вежливо, впрочем, после всего произошедшего не удивительно.

— Берите тряпку и за работу, после готовки на кухне много крови остается.

Перед глазами появилась Илзе, с ног до головы в болотной грязи. Стоит отдать должное — она достала кольцо, за что была вознаграждена. Однако, наглость зомби не должна была оставаться безнаказанной. Он решил показать превосходство своего интеллекта, опыта, хитрости… Высоко взобрался, и падение предстояло неприятное.

В то же время глаза советника уставились на кольцо. Красный камень вновь поблескивал на безымянном пальце, словно издеваясь над ним. И не было на руке вампирши ни единого следа гниения или разложения, а ведь подобные заклятия любой зомби использовал в два раза эффективнее! Значит, прислуга была не только ведьмой, но еще и хорошей ныряльщицей.

Затем их взгляды встретились. Неприятная ухмылка, искаженное злобой лицо. На словесные угрозы перейти не решились.

***

За те несколько месяцев, что Риза провела в поместье Мории, у нее была отличная возможность изучить упырей. Они отличались от зомби — наносили более глубокие раны, могли карабкаться по стенам, быстро бегали (в основном на четырех конечностях), среди них никогда не встречалось осознанных. Правда, был у этих воинов один минус — непокорность. В любой момент орда голодных тварей могла обратиться против хозяина, именно так погиб второй лидер Вечного союза — на поле боя от собственных солдат.

Что же касалось нынешнего он, к счастью, был на месте и не собирался покидать столицу. Некромантам подчинился дальний остров вне Паладии, однако эта победа терялась на фоне многочисленных угроз. После падения Соколиного Глаза Азеркина наняла наемников из рядов стимов и поставила их охранять границу с Запретным лесом, чем завоевала поддержку своего народа. Постепенно долина Ив приходила в себя после смерти короля, а соседи готовились к новым выходкам эльфийки.

Принцесса переступила порог столицы лишь с одной мыслью: она хотела увидеть учителя, очень скучала за ним. Увы, надвигающиеся проблемы не оставляли Седиге времени на личные встречи. Разака позвали в зал совета, ей же велели разобрать свои вещи и ждать вестей.

Так прошел день, второй. Принятые решения оставались за закрытыми дверями, правители разных регионов и их заместители сменяли друг друга. То с границы приедут, подпишут что-то, собираются уезжать, а им на смену скачет нежить с другого конца, уже и там что-то случилось. Девушку удручало такое положение дел, в добавок к этому заняться было нечем.

Тогда мысли вернулись к упырям. О них в библиотеке нашлось три справочника и ни в одном не было написано, как подчинять себе толпу. Лишь управлять — с помощью еды, и беречься — заковывая в цепи. Как правило их держали в клетках и морили голодом, а во время боя поднятый мертвец нападал на первую цель — то есть врага, поскольку хозяин стоял позади.

Впрочем, ручных псов можно было изменить. Ведь воительница была не только обитательницей замка, а так же ученицей лидера. Используя черный гранит и сапфир девушка создала амулет, позволяющий рассеивать заклятие подчинения на большую группу слабых духом существ. Когда дочь ворона оторвалась от свитков с готовым решением, весна подходила к концу. Она достала последнюю книгу, чтобы проверить подвеску, от туда выпало письмо со знакомой печатью.

— Ах, я знала, что не забыл. — Прошептала воительница, прижав послание к сердцу.

«На нашем острове поднялась буря, дела не оставляли мне времени. Пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить границы, а заодно жизнь маленького принца, дети не должны страдать за грехи матери.

Нынче люди успокоились, время идет к летнему солнцестоянию, приближается большой праздник, который мы отмечаем каждые сто лет. Когда Владыка покинул свои творения, он очертил границы нашего леса. Там же располагался один из первых городов эльфов, они не захотели покидать жилища. На жильцов Альдегара наслали вечный сон, окутав пеленой разум, но при этом сохранив жизнь. По велению первого лидера союза они проснулись как вампиры, оставаясь хозяевами земли.

Окажи мне честь, дитя, и будь спутницей в древнем городе. Я с радостью подниму тост в честь праздника, держа тебя за руку.»

Что-то легкое и приятное коснулось души. Воспоминания. Хорошие, полные радости и тревоги. Казалось, все это время он был далеко, тем не менее Седига нашел время зайти в библиотеку и узнать, какими исследованиями занимается его ученица. Ему удалось уйти незамеченным, впрочем, девушка и так знала, где оставить ответ.

«Я с большой радостью стану твоей спутницей на празднике, и хоть Юриан больше не приходится мне братом, прошу, прими благодарность, ты не пошел легким путем, а поступил справедливо, как полагается лидеру.»

Записку воительница вручила Дагарону, приказала положить на рабочий стол учителя. Скелет отреагировал так, как ожидалось.

— Я без разрешения не могу даже войти в покои, не то что оставлять там какие-то подозрительные бумажки. Не положено!

— Да как ты мог подумать что я причиню вред нашему лидеру? Возмутительно!

— Как по мне вы ничего дурного не написали, однако законы стоят выше личного мнения, миледи.

— Тогда сама пойду, останусь под дверью, а когда мы встретимся скажу, что это ты заставил меня ждать и отвлек от работы! — Посмотрев на него как можно серьезнее выпалила вампирша. — Большой скандал или маленькая записка, тебе решать.

— Один раз, госпожа, — выхватив послание слуга огляделся, и никого боле не обнаружив добавил, — не забывайте, что я — главный смотритель, в моих полномочиях высечь подчиненных за неподобающее поведение, когда-то и вам может достаться.

Просидев еще час за своим новым творением, воительница попросила Илзе приготовить баню и собиралась покинуть библиотеку. Неожиданно она услышала голоса за книжными полками, один из них принадлежал советнику, второй ее недавнему собеседнику. Принцесса притаилась в тени, если мешок костей передаст ее письмо врагу ничего страшного не случиться, разве что потеряется еще один помощник, а их не так уж и много.

— Значит, ключа не нашел, и еще позволяешь себе шляться без дела?! — Негодовал зомби.

— Вы же знаете, древние ключи зачарованные. Это может быть что угодно и где угодно, мне не позволено покидать замок.

— Меня не волнует. Гробница зыбучего песка должна быть открыта не позже чем через неделю.

— Возможно, вы преподнесете другой подарок? У лидера Вечного союза много артефактов, браслет стихий будет лишь одним из…

— Тебе никогда не понять, пустая башка! Это символ — веками никто не тревожил погребенных под Запретным лесом мертвецов, лишь самые доблестные воины смогут войти туда и вернуться, нужно напомнить господину…

Стоять там дальше было опасно, так что шпионка тихо покинула библиотеку. Благо она там бывала часто и знала кучу выходов. Войдя в баню хозяйка попросила служанку задержаться, та одарила ее удивленным взглядом, но перечить не стала.

— Илзе, скажи, тебе известно что-то о гробнице зыбучих песков? — Обдавая свои волосы горячей водой спросила Риза.

— Наше племя прячется под землей, как вам известно, тени не трогают чудищ. Однако, под территорией некромантов мы никогда долго не задерживались. Тут очень мало проходов, в основном запечатанные гробницы. Под болотом вблизи от данного замка осталась одна такая — та, о которой вы спрашиваете. Мы лишь однажды наткнулись на дверь, но так и не смогли открыть.

— Потому что ключом служит зачарованный предмет, он никак себя не выдаст. Разве что ты видела ту дверь и знаешь форму, тогда у нас появиться зацепка.

— Не советую, миледи. На двери было много надписей, наш старейшина говорил, великого мага похоронили, если потревожить, может проснуться.

— Чтобы нежить боялась другой нежити… Не смеши.

Служанка засомневалась. Несколько минут она наблюдала за хозяйкой, тогда принесла бальзам для волос и уловила недовольный взгляд. Девушка решила, что проще закончить этот разговор и уйти, чем получить потом пинка.

— Ключ от музыкальной шкатулки, не знаю почему и где он теперь, но именно такая форма у замка.

Как говорил учитель из долины Ив «зная две неизвестных можно решить простое уравнение», у принцессы они были. Ведь не просто так зомби просил заняться поисками Дагарона, искомое было спрятано в замке.

Перерыв несколько книг по истории (расспрашивать скелета было слишком рискованно) ученица вампира узнала, что при втором лидере союза был подписан договор. Народы Паладии хоронили величайших воинов под Запретным лесом, где не были властны даже некроманты. Энергетика гробниц усиливала власть человека-ворона на этой территории, обучаться магии смерти стало проще. Взамен культисты пообещали не трогать захоронения, и держали свое слово пока их предводителя не убили.

На данный момент договор был расторгнут, однако именно в те времена строились города, в том числе и столица. Получается, проведя обряд захоронения неподалеку слуги покойного могли оставить ключи здесь. Тут уж пришлось рискнуть и спросить у костлявого, куда подевались старые вещи.

— Для них отведена целая башня. — Не отвлекаясь от учетных книг ответил тот. — Заглянул бы к нам торговец, отдали бы за бесценок.

Теперь дочери ворона и ее служанке предстояла самая отвратительная работа — уборка. Чего только не было в том месте: доспехи, кубки, воск, сломанные подсвечники, даже корона погнутая (кажется, гномья). Поиски продолжались несколько недель и вот в первый день лета Илзе принесла хозяйке небольшую шкатулку из темного дерева.

Ключ был там же, на первый взгляд — просто железка, даже каких-то узоров или драгоценных камней не было. Однако, стоило ударить вещицу слабенькой волной магии, как все свечи в помещении погасли, а в голове раздался крик. Несомненно — зачарованный.

Теперь искательнице сокровищ предстояло пробраться в гробницу. Прежде всего она попросила у смотрителя отряд упырей, получив отказ обратилась к подруге. Та должна была остаться в покоях и никого не пускать, чтобы все думали, будто девушка в замке.

По указаниям служанки Андегур отыскала вход — уже раскопанный кем-то и бережно упрятанный. Массивная дверь полная углублений и символов, из всего разнообразия только одно служило замком — крохотное отверстие для музыкального ключа.

Врата отворились, ключ дочь ворона забрала с собой. Над головой исследовательница зажгла сферу света — пусть чудища и побаивались склепов, а вот тени вполне могли залезть. И первое, с чем столкнулась принцесса — лестница, выбитая в соли. Она медленно спускалась по ступенькам, чувствуя аромат моря, в зеленоватом свете узоры волн выглядели особенно чарующе, словно были настоящей водой. Не меньше двух десятков метров вниз — болото осталось позади, здесь действительно не ступала нога нежити, словно подземный мир принадлежал другому владыке, неизвестному до сих пор божеству Паладии.

Первая комната была небольшой. Стены деревянные — и как они продержались столько времени? Перед вошедшей был стол, на нем — кубок, изнутри расписанный розой ветров. Каждая сторона света вела к определенной двери, над чашей висел громадный кусок скалы, обмотанный тросами. Открыв одну такую дверь можно было ослабить вязь, и тогда эта громадина рухнула бы вниз. Даже если расхитителю гробниц удалось бы увернуться, он бы не смог выбраться.

Обыскав помещение Риза обнаружила заметку, высеченную ножом на деревянной стене. «Там, где море прощается с солнцем, я встречаю рассвет». В памяти что-то шевельнулось. Старая история, кажется, услышанная когда принцесса плыла в земли лесных эльфов. Моряки из раза в раз пересказывали. В любом случае, правильным ответом был запад, и открыв нужную дверь оказалось, что тот канат не был привязан к камню, а крепился к потолку.

Вторая комната была еще страннее. Кто-то использовал на ней заклятие увеличения. Вместо пола — море, из которого торчали острые шипы. В начале пути покачивалась деревянная лодка, но она была слишком большой, лишь опытный моряк смог бы направить ее сквозь эти скалы.

Первой мыслью было проплыть самой — не так уж далеко. Как только рукав коснулся воды, жидкость закипела, забурлила, и ткань оплавилась. Оказалось, не так то глуп был создатель гробницы — вода так же зачарована, и ничего кроме той лодки не могло ее касаться.

Но кто сказал, что средство передвижения должно быть таким большим? Взяв свой меч воительница отодрала несколько бревен и связала их парусной веревкой. Получился маленький плот, уж с ним-то она справилась и доплыла до того берега.

Третья комната все так же с деревянными стенами, была заполнена огнями. Одни голубые — кто-то поймал их на море и принес сюда, другие зеленые — родом из болот. И если первые души утонувших помогали найти выход, вторые — названные потерчими — заводили путников глубже в топь. Девушка решила идти за морскими огнями, но они вели ее вниз, в то время как болотные заводили вверх. А может, они ей и вредили от того, что та была нежитью?

Чтобы проверить это Риза пошла по лестнице с зелеными огнями, вот только за ней оказалась пропасть — чуть не провалилась. А вот голубые огоньки вывели к винтовому спуску на второй этаж, как оказалось, верный путь не всегда таковым выглядел.

Тут располагалась трофейная комната, мечта любого искателя сокровищ. Доспехи, оружие, артефакты — чего только не было! Увы, воспитанница долины Ив к подобным вещам была равнодушна. Они интересовали ее как красивый декор, а воровство подобных артефактов Андегур считала непочтением к мертвым. Она пришла сюда за браслетом стихий, коего среди нажитого добра покойника не оказалось. Правда, была тут еще одна дверь, но вот ключ к ней не подходил.

Внимательно осмотрев трофеи принцесса отметила одну вещь. Все они принадлежали сухопутным воинам, будто хозяин гробницы всю жизнь прожил на суше. Тогда почему первые загадки были связаны с морем? Тут то на глаза попался секстант — единственный предмет, имевший отношение к морю. Капитаны умело использовали его, чтобы высчитать координаты судна, увы, такой магией вампирша не владела, к счастью чтобы пройти дальше нужно было всего лишь вставить ключ в отверстие.

Следующая комната поразила — двенадцать гробов, стоявшие в два ряда. Вторая дверь располагалась прямо по коридору, и к ней спокойно можно было пройти, да и открыть, не разгадывая загадок. На потолке так же была надпись лучше бесследно пропасть на море, чем оставить после себя могилу на суше». В гробах были сокровища, какими их обычно представляли молодые рыцари — золото, драгоценности, украшения.

Еще одно помещение, совсем маленькое. Все стены исписаны отметинами, как в темнице. На полу люк с заржавевшим кольцом, запах сырости перебивает морскую соль. В один миг приходит странное осознание «все это уже где-то было» и тут же ответ — корабль! Гробница ничто иное, как закопанный старый корабль, по всей видимости верхняя часть, где была каюта капитана, не используется, а данный вход ведет в трюм.

Сердце замирает, охотница за сокровищами открывает люк и спускается вниз. Тут все выглядит еще страннее, словно и не в Паладии она находится.

Вот она — главная каюта. Сундук, стол с принадлежностями, все как положено. Перед кроватью кто-то оставил руль корабля, а само ложе — гроб с открытой крышкой. Над ним нависает балдахин, а внутри лежит мертвец. Не желая подходить к нему дочь ворона обыскивает стол и сундук, как и ожидалось, нужного предмета там нет. Она уже несколько раз читала о подобных случаях и знает, чем это обернется поэтому держит оружие напоготове.

Капитан лежит, скрестив руки, наряженный в парадный мундир. Пожалуй одежда — единственное что сохранилось. Тело всего лишь высохшая мумия, почти что скелет, на правом запястье сверкает браслет с четырьмя камнями. Рубин — символ огня, лазурит — земля, аквамарин — вода и нефрит как олицетворение воздуха. Украшение легко снимается с полупрогнивших костей, остается надежда, что все написанное в книгах — чушь. Но как только браслет попадает в карман, хиленький скелет вскакивает, хватает свою саблю и бросается на врага, издавая дотошные звуки.

Их схватка ставит недолича в заведомо проигрышное положение. Он совершенно не владеет магией, оружие старое, ржавое. Соперница же прихватила с собой новенький меч, ей ничего не стоит обратить врага в кучу костей. Конечно, личи не бояться ударов — сосуд их души позволяет возрождаться снова и снова. Наверняка у этого он спрятан где-то в гробнице, только вот дочь ворона не желает проверять. Ей вполне достаточно временно обезвредить противника, переломав позвоночник, и пока тот восстанавливается сбежать.

Однако у выхода из кают капитана что-то ворухнулось в душе воительницы. Толи кодекс чести рыцаря, толи старые поучения Георга. Ей уже не бывать королевой, и все же это не повод забывать о совести.

— Кем бы вы ни были, я должна забрать браслет, он мне нужнее, и все же грабить ваш дом неправильно. Я отдам вам одну вещь, взамен на эту, чтобы было честно.

С этими словами (все еще держа меч) принцесса подходит к капитану, и в только что восстановившуюся руку кладет музыкальную шкатулку с ключом. Он замирает, увы, распознать выражение лиц скелетов невозможно, но остатки кожи на лице пытаются скорчить какую-то гримасу. Он отдает шкатулку обратно и откладывает меч в сторону.

Повернув ключ в механизме принцесса услышала старинную мелодию, подобную плеску волн, которые танцевали с игривыми солнечными лучами. Музыка была очень красивой, а внутри шкатулки была выжжена русалка, что держала сердце моряка. Ей вспомнилась та самая песня, которую напевали судоплавцы всей Паладии.

В дни когда бушевали моря,

И корабли шли ко дну,

Жил да был один моряк,

Был страх не ведом ему.

Он покорил чудовищ морских,

Разбил вражеский полк,

Призирал сухопутных крыс,

Лишь морю нес свой долг.

Лазурное море храбреца полюбило,

И берегло от беды,

Вот только русалка того не простила,

Забрала под толщу воды.

Спросила, как может рожденный на суше

Быть ровней рожденной в воде.

Моряк на то ничего не ответил,

Лишь смеялся, задыхаясь на дне,

И злая русалка взяла его сердце,

Предала холодной воде.

Лазурное море его оживило,

Но лишь один был изъян:

Не мог моряк боле касаться воды,

На сушу сошел капитан.

Мертвец выхватил шкатулку, как только зазвучала мелодия. Оставшимся глазом и пустой глазницей он глядел на морскую деву. Тут даже расхитительнице гробниц стало его жаль. В конце концов он был легендой своей стихии, тот, кого братом звали все моряки, вне зависимости от расы и рода деятельности. Только вот после воскрешения стал капитан простым жителем долины Ив, а после смерти столь же никчемным личем. Конечно, его можно было обучить, сделать военачальником или даже союзником, но зачем? Забери бы кто-то любовь у дочери ворона, стала бы она искать другую жизнь?

— Как член культа Владыки Вечности я могу предложить вам сделку. Вы отдадите мне браслет стихий, а я, как пробудивший вас некромант, дарую свободу и позволю уйти к морю. Пусть духи воды запретили приближаться к берегу при жизни, вы уже давно не жилец, и запрет боле не в силе.

Лич что-то ответил, довольно невнятно, но судя по тому, что меч остался на поясе, это было согласие. Вместе они выбрались из гробницы, капитан взял с собой лишь шляпу, секстант, оружие, компас и пистоль. Однако, на входе их ждал неприятный сюрприз — к месту раскопок подошел Разак.

— Риза, как вы здесь очутились? В любом случае возвращайтесь в замок, вы и ваш дряхлый скелет — Седига уже заждался своей игрушки.

— Пойду, обязательно, только сначала закончу свои дела, хочется отдохнуть в праздник.

— Но сперва отдадите мне браслет, за которым туда полезли, это само собой разумеется. Не должна любовница таскать подобные подарки.

— Тогда будьте любезны сами полезть в ту гробницу, пройти кучу ловушек и найти украшения, ибо я столкнулась с ним — воительница указала на капитана — и была вынуждена вернуться.

— Не лгите, ложь не красит молодых леди. Вам придется отдать браслет.

За спиной зомби возникла куча ему подобных вперемешку с упырями. Новоиспеченный союзник уже достал саблю, готовясь к атаке, но девушка его остановила. Она достала свой амулет и прошептала заклинание. От драгоценного камня расползлись лучи, что заползли в разум тварей, в тот же миг упыри накинулись на зомби, а Разак оказался в гуще этой драки.

— Вот наведете порядок в своей армии, тогда и поговорим. — Кинула принцесса на последок.

***

— Ты бы это видел! Поднялась большая волна, поглотила его, тогда капитан из легенды превратился в огонек, как те, что взлетают над водой вечером. Можешь осуждать меня, ведь он бы стал отличным воином, однако душа моряка предана дну, а не ворону.

Они встретились за несколько дней до праздника. Едва вернувшись ученица сообщила о прибытии, и учитель тут же велел позвать ее. Они провели вместе весь день, теперь беседовали на балконе. Седига все еще задавался вопросом, куда она пропала и Риза рассказала о своем странствии, упустив стычку с Разаком.

— И вот то, ради чего был проделан этот путь.

Девушка указала на стол, где лежала коробка. Едва переступив порог она положила ее туда, но вампир увлек любимую в объятия, не дав произнести слова. Принцесса думала, он посмотрит подарок раньше времени, однако маг лишь крепче обнял ее.

— Эта легенда — лучший подарок. История обрела достойный конец, теперь ее можно записать в книгу и поставить на полку. Ты же знаешь, книги — моя слабость, и этот дар лучше любого амулета. Даже не знаю, чем отблагодарить тебя.

— Подари мне ночь, каждую секунду сегодняшних сумерек. Столько времени вдали от тебя, разве можно придумать большую пытку?

Вместо ответа Седига коснулся ее губ, когда его руки ухватили тело и повлекли к постели воительница поняла, что скучали оба. Голова коснулась подушки, от прикосновений стало жарко, на губах остался сладкий привкус яда, глаза обоих горели страстью. Сквозь пелену наслаждения дочь ворона услышала, как кто-то стучится в дверь, возможно Дагарон, или Разак, а может кто из совета. С трудом оторвавшись от поцелуя вампир крикнул:

— Уходи, и чтобы не беспокоил до рассвета!

Шум в коридоре прекратился. Наконец-то заслуженный покой.

========== Часть 34 ==========

Ее тело вздрагивало от каждого движения, словно из пепла возрождался дух огня — пламени, страсти. Легкие поцелуи превращались в дерзкие, едва уловимое объятие в мертвую хватку. Касаясь груди он чувствовал быстрое биение сердца, а прикасаясь к губам железный привкус крови.

— Уходи, и чтобы не беспокоил до рассвета! — С трудом оторвавшись от поцелуя кричит Седига. В эту ночь совет может во всем разобраться сам — некоторые из них правят своими землями дольше, чем он живет.

Мысли возвращаются к возлюбленной. Почти всегда черная одежда с золотой вышивкой, но каждый раз с новыми застежками. На этот раз пуговки сходятся четко по середине, он расстегивает их, некоторые отрывает, касается нежной кожи, и снова сладкие стоны.

Руки медленно спускаются по талии, тогда резко срывают остатки одежды. Что-то звякнуло на полу — кажется, застежка его собственного наряда. Принцесса долины Ив талантливая ученица.

Цвета вокруг меркнут, даже свет луны стыдливо прячется. Остается лишь ее хрупкая фигурка, давно знакомое чувство жажды возвращается, Риза глядит на него такими же дикими глазами. Он подарил ей частичку себя, внаглую вырвал из мира, увлек в свои объятия. На этот раз не потому, что пророчество требовало, или обстоятельства сложились. Просто желание — самое эгоистичное желание удержать, пускай не в ту ночь и не в той ситуации забрал бы ее.

Ухватив за бедра он прижимает воительницу к кровати и резко входит. Теперь уже дочь ворона впивается в него горячим поцелуем, позволяя двигаться, хватать ее и даже царапать. Он становится все грубее, она стонет все громче. Жажда обоих очень сильна, девушка играет с его острыми клыками, с неохотой отрываясь от поцелуя чтобы вдохнуть, возлюбленный наслаждается телом холодным снаружи и таким горячим внутри.

Время летит незаметно, древнему чувству страсти неведомы людские понятия. Когда оба достигают пика удовольствия луна снова выглядывает из-за облаков, на смену дикому зверю приходит усталость. Риза вновь целует любимого, в шею очень нежно, поцелуй едва можно почувствовать. Вампир прижимает к себе, слышит облегченный вздох. Еще пару минут и его бескрылый ангел уснет, умрет, если так угодно, чтобы воскреснуть на рассвете.

Первые лучи солнца придают темному силуэту очертания. В свете пламени шрамы были не так заметны. Множество тонких полосок покрывают спину, какие-то царапины на руках и ногах, один совсем свежий — порезалась, когда вставляла камень в амулет.

Седига знает о каждом. Какие-то возлюбленная упоминала в историях, появление других он сам видел. Каждый вечер незаметный силуэт проникал в библиотеку, иногда приходилось прогуляться по замку. У них было столько возможностей остаться наедине, но тогда пришлось бы перейти к неприятному разговору. Рано или поздно… Поздние сроки приближались.

— Эта ночь была волшебной, как тысяча рассветов. — Прошептала принцесса, открыв глаза. — Вот бы Дагарон не выставлял меня за дверь.

— Пока я здесь не выставит, но когда ухожу в покоях никого не должно быть.

— Ты думаешь, я что-то украду или испорчу? — Воительница хмурит брови, в глазах пылает толи огонь страсти толи искра недовольства.

— Таковы правила, они одинаковы для всех. Разак не только советник, но и друг, хозяева соседних земель — им доверяю как себе, никто не переступит порог в мое отсутствие.

— Значит они были правы насчет меня… Просто еще одна вещь.

— Риза, ты мое сердце, моя радость, покой моей души. — Одарив ее нежным поцелуем прошептал вампир. — Но ничто в этом мире не станет выше долга перед Владыкой, даже если сердце придется вырвать.

Девушка ничего не ответила. Хотела крикнуть — это было заметно по взгляду, но промолчала. Ярость угасла, сменившись раздумьями, печалью. Всего за минуту страстная птица феникс превратилась в ребенка, коим она и была по меркам древних существ.

— Ах, дитя мое, не печалься. — Едва сдерживая улыбку, сказал он. — Только молодые ставят чувства выше долга, вот твой брат к примеру выбежал в начале совета и попросил меня вернуть сестру, обещал за нее полкоролевства отдать, Азеркина тут же увела его прочь. Скажи, это Юриан маленький король или ты?

— Ну, он… — Заливаясь румянцем ответила дочь ворона.

— А ты моя королева, ни одна в этом мире не займет того места в моем сердце, где ты живешь.

***

Ночь праздника — единственная, когда вампиры Альдегара не выходили на охоту. Город украшали гирлянды из черепов, алым пламенем пылал каждый факел, свеча, костер. Тут и там по улицам бродили воины, выкрикивая хвалебные слова своим учителям на древнейших языках. В мгновение ока ожило все то, что спало веками, торжество каждый отмечал со своими.

Однако, было одно развлечение, что приходилось по вкусу всем без исключения. Древнейшие кровопийцы и молодые солдаты собирались на арене, чтобы сражаться за всеобщую славу. За всем этим можно было наблюдать, но не факт, что тебя не вовлекут в битву.

Риза не должна была видеть праздника по крайней мере еще пять веков. Даже самые молодые оруженосцы здесь ей в прадеды годились, однако страже пришлось пропустить ученицу Седиги. Хозяин самого величественного замка в землях нежити проводил гостей к столу, там было несколько градоправителей, но никого из призраков или зомби. Даже Разак был вынужден остаться в столице, что не могло не радовать.

Им подали все возможные блюда с пряностями с других концов света, стол сервировали золотой посудой. Только вот выглядело все это не очень съедобно, по крайней мере для бывшего рыцаря.

— Господин, что же ваша ученица ничего не ест? Меня как хозяина это оскорбляет. — Подметил Чейнс, которого она помнила по когтистым кольцам.

— Здесь столько всего, даже не знаю, что выбрать.

Девушка рискнула попробовать нечто, похожее на их имперское жаркое, во рту тут же расцвел привкус крови, вперемешку с сыроватым мясом. Правитель Альдегара смотрел на это с недовольством, кажется, именно он запретил вступать в ряды воинов тем, кто был слишком молод. Однако когда учитель посоветовал ученице другое блюдо, негодование сменилось улыбкой, полной коварства. К счастью бессмертные не сидели весь вечер за столом, как это делали высокопоставленные чиновники с долины Ив, как солнце село уважаемых гостей пригласили занять лучшие места на арене и понаблюдать за сражением.

Впрочем, наблюдать было не за чем. В бою участвовали многие, подымалась пыль, заклинания мешались с оружием. Оставалось слушать крики толи брани, толи победы. Иногда дочь ворона поглядывала на корону своего спутника — песок в часах вроде бы сыпался, но никак не высыпался до конца.

— Вы уже определились с датой начала войны? — Не отрываясь от побоища спросил принимавший гостей.

— Уже скоро, но сначала надо навестить гномов. Азеркина собрала вокруг себя лесных эльфов, людей и стимов, ходят слухи, будто даже чудищ приглашает в армию, темные нас поддерживать не станут — гордый народ, с подгорными можно попробовать договориться.

— Война с долиной Ив?! Как, ты же говорил, что Юриан…

— Его никто не тронет, я взял слово с каждого в союзе, а вот мать юного короля нужно казнить. Она слишком далеко зашла с этим регентством, власть превратила в игрушку.

— Так всегда было. Раньше командовала прислугой, теперь целым государством. И все же, если ее убрать, кто придет на замену?

— Вы слишком печетесь о судьбе чужой земли и никому ненужного мальчишки. — Вмешался Чейнс. — Если позволите, милорд, поговорим наедине.

— Хорошая идея. Риза, я знаю, в империи у тебя были друзья, да и воспитание Георга оставило свой след. Твое мнение в вопросах войны предвзято.

— Если ты считаешь это правильным, нет смысла спорить. Что-же пойду познакомлюсь с воителями, может и найду общий язык.

За спиной один из слуг Альдегара спросил у Седиги, как тот позволяет ученице обращаться на «ты», к огромной радости девушки тот ответил, что свое почтение она оказала другим способом и чуть было не скинул вниз.

В казармах у арены бурлила жизнь. Раненые, захлебываясь кровью из кубков, рассказывали о своих сражениях, те, кто еще не успел выбежать на поле боя, носились с доспехами и амулетами, кто-то даже начал драку, не дождавшись момента. Хорошее место чтобы занять свой разум — лишь бы возлюбленный не передумал по поводу брата.

Воительница решила и сама ввязаться в распрю, только погодя, как большинство с арены уйдет. Она поснимала с себя все украшения, кроме кольца, и попросила оружейника выдать кольчугу. Пока дочь ворона одевалась к ней подошел некто в доспехах из черной стали и вызвал на поединок.

— Почему именно меня? — Поинтересовалась принцесса, опоясывая кольчугу кожаным ремнем. — Разве не все против всех?

— Да так, никогда не доводилось против мечника.

— Ну так берите оружие, битва будет долгой.

На арене оставалось не так уж много бойцов. Началась баталия на закате, а сейчас время близилось к полуночи. Рыцарь в черных доспехах появился внезапно с другого угла, при нем не было никакого оружия. Девушка достала меч (благо с ним она не расставалась), побежала на противника, как вдруг над головой пролетела красная вспышка. Магия! Противник был магом, это усложняло задачу. Она попыталась выстрелить в ответ, пусть стрелы были не такими мощными, могли пробить броню. Если бы они еще попадали в цель! Косая стрельба — старый враг принцессы — напомнила о себе вновь.

А вот враг не стал мешкать. Вторая и последующее полетели молниеносно, несколько раз задели кольчугу и даже немного раскалили ее, но лишь чуток. Уворачиваясь от атак (носители легкой брони знали, как больно ранят стрелы) Риза добежала до врага, но и тут проблемы не закончились.

Вампир ухватил ее и поднял в воздух, даже не касаясь, он подошел, снял свой шлем и спросил:

— Ты помнишь меня?

— Нет. — С трудом вдыхая ответила дочь ворона.

— А я помню. Ты отрубила голову моей сестре и швырнула ее под ноги королю!

Магическая энергия собралась в одну точку, образовав клинок. Юноша замахнулся, лезвие полетело в левый глаз, царапнуло веко, но глубже не вошло — кто-то набросился на врага и заклятие развеялось. Рана очень сильно болела, воительница не могла открыть глаз. Она чувствовала себя как ребенок, который боится, что из-за маленькой раны случиться большая беда.

В тот же миг на нее напал другой воин, к счастью с копьем. Ухватив окровавленными руками меч девушка заблокировала удар, дальше пришлось сражаться с одним глазом.

В казармы ученица Седиги вернулась с потрепанной кольчугой, несколькими ссадинами и большой рваной раной на ноге. Она ухватила флакон с кровью и осушила его до дна, заставив себя проигнорировать тошноту. Глаз все еще не открывался, когда раненая вернулась в свою комнату. Воительница подошла к зеркалу, посмотрела на огромное пятно — красное вперемешку с фиолетовым.

— Спокойно… Еще не все потеряно, как говорил дворцовый лекарь?

Рану надо было промыть. Процедура не из приятных. Пришлось звать чужих слуг — Илзе не пустили — просить принести огненную воду. Хотя вампиры получали травмы близкие к людским (только заживали те быстрее) сами они отрицали сходство с людьми, поэтому не использовали человеческих лекарств. Идиотские принципы и еще более тупое чувство гордости, однако пытаться поменять тысячелетних было бесполезно.

Огненная вода — аналог антисептика среди бессмертных. Чаще всего использовалась жителями Альдегара, реже зомби. Едва вещество коснулось раны лицо охватила боль вперемешку с теплом, кровавая пена закрыла больное место, это работал главный компонент настойки — огненный фрукт. Спустя несколько минут боль прошла, начало сходить покраснение.

Теперь рану предстояло перевязать. Да, у людей такое заживало около двух недель, у вампиров — за семь дней, но все это время поврежденному глазу требовался покой. Вместо бинтов послужили тряпки, хорошо что всех рыцарей учили делать перевязки.

— Миледи, уже третий час, вас господа зовут встретить рассвет.

Нет, не тот рассвет, что бывает каждое утро. Этот — символ сделки между первой главой союза и бывшими эльфами. Редкое явление озаряло небосвод, другие называли его «кровавое затмение».

— Передай, что я посмотрю с балкона.

— Им не понравится такой ответ.

— Меня ведь пригласили, а не потребовали явиться. К тому же ПОСМОТРЕТЬ не получится, так и скажи.

Третий раз слуга не спрашивал, ушел. Риза задумалась, а сколько ему лет? Должно быть шесть или семь сотен. Наверняка был хорошим воином в рядах нежити, а тогда стал простым прислужником. Оставаться лучшим из худших, или стать худшим из лучших… Такой себе выбор.

Тем временем началось затмение. На луну спустилась черная тень, мир охватила тьма, лишь тусклый свет факелов отгонял теней. Красное пламя окрашивало весь город в рубиновый цвет, вскоре темное пятно начало бледнеть, за ним набирала силы новая луна.

И как светило небесное ожило, наполнившись кровью, так и вы будете каждый раз оживать. Запомните: луна — солнце мертвецов, в час, когда смертные боятся, мы выходим на охоту и решаем их судьбы!

Так говорила первая наместница Владыки, и голос ее расцветал каждые сто лет с новой силой. Ходили слухи, она не перерождалась — осталась в том месте, где живет человек-ворон, чтобы беседовать с ним о вечности.

— Вот бы нам остаться вдвоем в вечности, никогда не возвращаться, никогда не забывать… — Шептала воительница, любуясь луной. Зрелище было прекрасным, точнее, правая половина.

— Риза! — Знакомый голос за спиной. Почему-то на этот раз было очень страшно. — Немедленно иди к остальным, не заставляй правителя Альдегара себя ждать!

— Прости, но я не пойду. Как бы мой вид не оскорбил его еще больше.

— Тебе никто и слова не скажет, если ты проявишь должное уважение.

— Ладно! — Собрав всю свою волю в кулак девушка развернулась и быстрым шагом прошла мимо учителя, но он успел заметить бинты и, ухватив ее за локоть, прижал к себе.

— Кто сотворил такое с тобой? Скажи, я сотру его в порошок.

— Нельзя. — Глядя в любимые глаза ответила ученица. — Он в бою меня ранил, на боевые раны не жалуются.

В этом плане кодекс рыцаря не сильно отличался от загробного. Если в бою рану нанес союзник, никто кроме тебя не мог ему отомстить. Считалось, что друзья, другие воины и даже полководцы могли вступиться лишь против общего врага, а поскольку все вампиры принадлежали культу ворона, врагами Седиге они не являлись.

— Тогда принеси голову, отошлю ее в подарок Азеркине. А теперь идем, традиции нужно соблюдать.

Все собрались под стенами города. Рядом рос лес, в красном свете он был неописуемо великолепен. Кто-то даже сидел в обнимку, поговаривали, обращение нередко проходили целыми семьями, иногда братом или сестрой мог стать боевой товарищ.

К огромному удивлению девушки другие жители приняли ее радушно. Чейнс продолжал злобно улыбаться, что творилось в его голове даже представить было трудно. Остальные были увлечены затмением, даже про драки забыли. Если кто из них и отвлекался, замечая свежую рану, говорил, подымая кубок:

— Cicatrice orta est optimus numisma pro bellator!

Медаль за шрам для лучшего воина.

========== Часть 35 ==========

Трудно представить себе место, столь же холодное, как владения гномов. Даже трупы, подплывая к их острову, кутаются в теплые наряды, настолько силен мороз здешних земель. С неба падают тяжелые снежинки, они успевают уколоть ладонь, прежде чем растаять. На ладошке принцессы снег тает медленно, на Разака вообще ложится покрывалом, зомби вынужден отряхиваться и не прекращает ворчать.

— Союзники… Все они рано или поздно станут нашими союзниками, последователи Владыки победят любого врага, без всякой там помощи!

— Тогда спрячьтесь в каюту! — Злобно поглядев на него отвечает воительница. — И не мешайте мне любоваться горами, ведь он сотворил не только болота, а каждую пядь земли в Паладии.

Советник уходит к Седиге, кинув что-то язвительное в сторону недруга. Однако в этот миг ученица мага не думает о гадостях, которые о ней наговорят, не волнуют ее ни совет, ни пророчества, ни шрам на веке. Только одна мысль — о Сараме. Последний выживший из их троицы, остается ли он другом, или считает виновной в смерти короля? Ей обещали встречу с полугномом, но он уже давно не был рыцарем, а она — наследницей трона.

Корабль причалил к порту. Рабочие ухватили тросы и завязали их в нескольких метрах от воды — там, где бушевали волны, лед порой таял, береговая линия все время менялась. Местные суда привязывали к большим столбам, исписанными рунами — они всегда оставались на своем месте, покрытые льдом.

Несколько раз дочь ворона встречала гостей как леди Конзекрейт — представитель долины Ив, как правило их приглашали на обед, а уж потом говорили. Некроманты сперва решали все вопросы, потом предоставляли пищу и ночлег. Причем иногда ВСЕ затягивались на пол дня, сидя в библиотеке она слышала жалобы гостей на эти долгие дискуссии.

Гномы в подобных делах не спешили. Сперва отводили в покои, давали день на сон и отдых, и тогда, убедившись, что гости в добром настроении, приглашали в зал воинств. Традицию не нарушали даже по самым срочным делам (из-за чего война с империей продлилась на день больше).

Сам народ называли подгорным и не зря. Горы защищали их от холода, пройдя всего несколько метров вглубь пещеры возникало непреодолимое желание снять меховые наряды. В комнаты вели тяжелые двери чуть выше местных, чуть ниже людей. Каждому высокопоставленному гостю дали свою комнату, слугам предоставили общую спальню. Илзе повезло, что ее хозяйка осталась ночевать с учителем, акомната досталась зомби.

С рассветом пришло хорошее настроение, похоже, те руны в коридорах оказывали положительное влияние на каждого, кто жил в этих стенах. Вампир был приглашен поговорить с королевой, Разак вызвался стать у двери. По обычаям первых королей в доме воинств говорил один представитель каждой стороны, так же по одному от каждого было приставлено к дверям, и задание это считалось почетным.

Поглядев немного на дверь Андегур пошла гулять по коридорам, и почти сразу наткнулась на Сарама. Даже если он ненавидел ее, поговорить им стоило. Она подошла к товарищу и подождала, пока тот начнет беседу, если вообще узнает.

— Риза, я должен был догадаться, ты всюду таскаешься за упырем! Вся империя судачила об этом романе, пока Азеркина не предала твое имя забвению.

— Просто закон, они замолчали, но не забыли. Кто-то расскажет, как искал беглянку с факелом, другие вспомнят, как мы отобрали у стимов шахту.

— Рад, что ты помнишь. — Пожав ее руку так, что аж костяшки хрустнули, заявил товарищ. — Признайся, ты специально сбежала в тот вечер, чтобы не дарить мне подарка на свадьбу.

— Я хотела, и даже нашла его, но не знаю, примешь ли ты такой дар.

— Сначала хоть подари, а то как-то неудобно.

— За ваше здоровье, король Сарам! — С этими словами дочь ворона достала из кармана подвеску. Она состояла из черных перьев, собранных в круг, а по центру блестело что-то белое и круглое, как жемчужина, но бывалый воин сразу догадался.

— Это же кость.

— Да, я отыскала могилу того каннибала, помнишь, он хотел нас сожрать? Кость заклятого врага, перья вестника смерти и петля из болотной травы — оберег такой. Он способен уберечь от смерти, но только один раз.

— Необычный талисман. — Разглядывая перышки протянул друг. — Наверно, такие вещи должны оставаться в кругу некромантов.

— Многие пренебрегают этим, другие не могут найти сердцевины, а кто-то считает обереги некрасивыми.

— Будем считать, на этот раз ты выкрутилась, Конзекрейт. — Все в том же шутливо-гневном тоне пробурчал Сарам.

— Андегур. — Поправила бывшая рыцарь. — Конзекрейт умерла.

Взгляд друга помрачнел. Еще мгновение назад они болтали, как малые дети в первый день службы, теперь события прошлых лет догнали.

— Похороны Георга ты тоже пропустила, хотя приди туда бывшая наследница, стража разорвала бы ее на части. И все же я бы на твоем месте нашел возможность его посетить.

На том они расстались. Полугном резко почувствовал обиду на девушку — король был отцом для всех них, столько добра делал империи, а новая королева пыталась захватить власть, шагая по головам и чужих, и своих. Вот и несколько дней назад кто-то доложил эльфийке о корабле, украшенном костями, и она прибыла на день позже некромантов. Сегодня Седига просил Уну о помощи, завтра она будет требовать рассказать обо всем, ссылаясь на родство.

Ризу переполняло другое чувство. Жажды. На ставших ей родными землях всегда была пища. Некоторые свободные зомби и духи с радостью поставляли необходимое в обмен на деньги и оружие — загробные наемники, да и окружение в основном состояло из мертвецов. Здесь же впервые за долгое время живое существо, и это был не проходящий мимо страж, а стоящий рядом обед. Очень странные мысли лезли в голову, от них было непросто отделаться.

Тепло чужих тел ощущалось за каждой стеной, этажом ниже и выше. Оно отличалось от костров, непреодолимое рвение завладело разумом. Когда воительница очнулась она стояла перед гномом, тот уже тянулся к секире.

Пробормотав что-то очень отдаленно напоминавшее «простите» девушка медленно отошла от него, предполагаемая жертва не могла оторваться от взгляда, так и стоял парализованный. Тем временем нападавшая кинулась к ближайшему чулану, закрылась там и попыталась успокоиться.

Риза была готова связать себя по рукам и ногам, замуровать в стене или посадить на цепь. Она действительно могла убить первого попавшегося гнома, а ведь голода почти не было! С детства девочка мечтала стать воином, возможно, не правительницей всего мира, но хозяйкой своей судьбы, сильной духом, гордостью предков… Много было фантазий, однако ни одна из них не звучала как «хочу быть чудовищем».

Вампирша закрыла лицо руками, сползла на пол, собрала остатки самоконтроля чтобы не рвануть снова. Чувство охотника никуда не пропало, что-то в глубине сознания снова пробивало путь на свободу, в голову ударила острая боль.

— Успокойся, дитя, я рядом.

Держал ее за руки так, словно все время сидел здесь.

— Как ты нашел меня? — Напугано и в то же время с облегчением спросила ученица.

— Магия. — Улыбка успокаивала.

— Я чуть не убила гнома, могла переговоры сорвать. Наверно, лучше мне сидеть в замке и не пересекать границу Запретного леса…

— Говоришь так, словно что-то ужасное случилось, все воины Владыки испытывают отторжение живых существ, это естественно. Что же касается жажды, ты никогда не научишься ее контролировать в окружении нежити. Жители Альдегара столетиями живут среди вампиров, и что же? Ни один из них не может находиться в обществе людей больше дня, в лучшем случае — тридцать часов.

Сразу вспомнился тот турнир. Должно быть брата с сестрой пригласили как исключение из правил, и правда, та девка набросилась на человека, даже не задумываясь. Риза отрубила ей голову, Седига не позволил второму отомстить, на лидера союза воин обиды не держал, а ее пытался убить.

— Не следует учиться у Чейнса и его подопечных, ты мой наставник.

— Поэтому искал тебя. С гномами нужно подписать договор, помоги правильно подобрать слова. Сама знаешь, Разак в дипломатии как камень в болоте.

Удалившись в покои, посланники нежити долго обдумывали детали. Переписывали, вчеркивали целые абзацы. Им нужна была помощь, однако доверять гномам все дела не стоило. В конце концов сошлись на трех пунктах.

Во-первых, подгорный народ обязался не нападать на ходячих трупов, даже если Азеркина объявит войну или соберет ополчение для охоты за мертвецами. Казалось бы самая очевидная и мелкая просьба, в то же время если их не повязать договором, натворят бед, среди них немало любителей сражений.

Во-вторых, не пускать имперские войска по морю в сторону Запретного леса. Как бы там ни было, а самые известные пути по Лазурному морю проходили там, можно было поплыть и с другой стороны, где оборону держали градоправители, флоты людей — их дело.

Третье, пожалуй, самое рискованное. Обязало Уну помочь в каком-то задании. Его название ничего не говорило девушке — любимый не посвятил в подробности. Однако вампир был уверен, что договор подпишут.

— Жаль, что на переговоры меня не пустят, хотелось бы научиться твоей «дипломатии», хотя куда мне, воины должны приносить головы, а не бумажки.

Седига остановился, посмотрел на свою возлюбленную строгим взглядом, так что она замерла.

— Риза, ты — моя ученица. Это не просто титул, не игрушка. Когда-то настанет день, я встречу окончательную смерть, по обычаям ученик займет место учителя.

— Не шути так, вон сколько лет прожил, а я и года не могу, чтобы не вляпаться во что-то. — Скрестив руки заявила воительница. — К тому же есть Разак, за ним пойдут твои поданные.

— В таких делах нет места для шуток. Разак хороший боец, но его ненависть ко всему живому угрожает балансу. В соответствии с традициями лидер должен выбирать себе замену, я уже выбрал.

Холодные руки коснулись висков, тревоги тут же пропали. Он поцеловал любимую в лоб, прижал к себе, и добавил шепотом:

— Тебе доверяю как себе.

Но всего за несколько секунд радость сменилась тревогой. Посмотрев за спину любимого девушка заметила мачеху в золотой короне и дорогом платье, кажется, она только что вышла из тронного зала. Лицо эльфийки исказила такая ненависть, какой не было в дни самых страшных ссор: губы превратились в тонкую полоску, глаза практически светились, ногти впились в ладони до синяков, кончики ушей покраснели.

— Продажная шлюха, да как ты смела тут появиться? — Завопила королева долины Ив, позабыв про всякие манеры. — Предала свой род, таскаешься за трупом. Ты должна лежать в могиле, мучаться и проклинать…

— Довольно! — Сказала падчерица, опередив Седигу. — Мучаться будете только вы от той желчи, которой переполнена ваша жизнь.

— Не забывайся, я — правительница, а ты больше никто. Изгнанница, еритичка, слуга.

— Да хоть и так, вас это не обходит. — Учитель не вмешивался, и все же придерживал ее за руку, чтобы ученица не совершила оплошности. — Вы ведь тоже не королева, вот подрастет Юриан и станет королем, всего пять лет, может, девять или десять… Для людей это огромный кусок жизни, но мы с вами будем существовать еще долго. И я останусь со своим наставником, а вы — в летнем дворце, при лучшем раскладе.

— Что мать значит для ребенка тебе никогда не узнать. Родная умерла когда, при рождении или спустя шесть лет? А у мертвецов не может быть детей, так что иди и помолись своему жуткому богу, чтобы жизнь не забрала твоего ненаглядного.

Игнорируя ярость падчерицы женщина прошла мимо, когда она завернула за угол Седига что-то прошептал, разразился страшный звон, а затем — вопль.

— Корона с головы тщеславца рано или поздно упадет. — Сказал он абсолютно безучастным тоном.

Оставшаяся часть дипломатической миссии прошла без приключений. По возвращению в столицу некромантов дочь ворона заметила стаи черных птиц. Они кружились над башнями, сидели под окнами и на ветках деревьев. Некоторые ждали ответа с пустыми лапами, другие так и не отдали своих писем. Все это предназначалось лидеру — отчеты, предупреждения, да и просто новости.

Риза не стала бы спорить с этим, просить кого-то взять часть бумаг на себя, даже если хотела бы. Дорога изрядно вымотала ее, отголоски жажды еще мучали сознание, к тому же сам вампир не позволял никому трогать отчеты.

В тот вечер девушка накинулась на еду словно безумная, вкус крови не вызывал привычную тошноту, лишь облегчение. Голоса в голове утихли, вместе с ними пропала и сила, нервы успокоились, накатила сонливость. Едва держась на ногах воительница дошла до своей комнаты, да так и упала на край кровати.

Сны у нее были очень странные. Могила под огромной ивой в месте, о котором бывшая наследница империи не знала. Сперва подумалось, захоронение отца, но правителей по обычаям хоронили в общей усыпальнице. Там стояло две женщины, одна из них пришла с цветами, опустилась на колени и положила их, закрыв годы жизни.

— Зачем ты пришла сюда? — Спросила первая, голос был знаком.

— А ты зачем приходишь без охраны, без оружия? — Вторая говорила шепотом.

— Проливать кровь на ее могиле бесчестно, она ведь вырастила нас, помнишь?

— Помню. — Наклонившись к ней продолжала собеседница. У обоих были эльфийские уши. — Растила двух сестер, которые всегда должны были помогать друг другу. Кто же мог подумать, что одна из них ударит в спину.

— Это… — Последние слова так и застряли в горле, вторая достала кинжал, удар не заставил себя ждать.

— А ты прими и прости, так наша гувернантка завещала.

На этом сон оборвался. Над постелью стоял Дагарон, рядом перепуганная Илзе.

— Госпожу не стоило будить. — Едва слышно пискнула служанка.

— Что случилось? — Игнорируя ее спросила воительница. Древний страж замка не беспокоил без причины.

========== Часть 36 ==========

Рыцари всегда говорят с толикой презрения «никогда не стану цепной собакой короля, это уже не служба родине, а сплошное унижение!». Тем не менее время способно изменить точку зрения. Я — Разак Андегур, кинутый своими же на поле боя много лет назад. Я тот, кого товарищи боготворили при жизни и оставили на растерзание нежити после смерти. Я был лучшим воином и попался на глаза древнего духа — Лидера Вечного союза. Он сделал меня своим главным помощником, дал армию, обучил заклинаниям, подарил оружие.

В далекий день, который никогда не покинет моей памяти, в нашем лагере появилась живая душа. И несмотря на то, что хозяин поручил мне много дел, разобраться с ним я решил сам. Пусть Владыка станет свидетелем моим словам: ни один вампир, ни один жалкий призрак, ни зомби, ни скелет, ни голодный упырь не испытывает той ненависти к людям, которая живет в сердце его верного слуги.

Мы вступили в битву, сражалась почти час. Заклинания отлетали от зачарованной брони, магия отводила лезвие меча. Мертвецы не знают усталости, а живые, как оказалось, не такие уж и слабые. Когда маг случайно промахнулся я подумал, конец близок, и допустил оплошность. Воспользовавшись моей невнимательностью он обезоружил противника, но добивать не стал.

— Как тебя зовут? — Спросил человек со спокойствием, не присущим даже столетним градоправителям наших земель.

— Разак. — Отвечал со злобным оскалом. Конечно, об отряде рыцарей Паладия не вспомнит, многие люди даже не знали о моем существовании, но это не отменяет их вины.

— Разак, по тебе видно, что воюешь не первый день. Скажи, что же значит вот этот символ?

На шее человека висел амулет, на нем была выжжена личная подпись господина. Впервые за многие годы в моей душе зашевелился ужас — хозяин мог выгнать меня со службы, и все из-за банальной невнимательности. Так и не получив ответа, маг продолжил.

— Мое имя Седига, с недавних пор — ученик того, кого ты зовешь хозяином. Он научил меня новой магии, сломал старый посох и приказал создать новый, подходящий для нашей магии, говорят, ты хорошо знаешь местность, помоги мне достать материалы.

Пришлось согласиться — идти против воли высших себе дороже. Много дней мы провели на болотах в поисках нужного дерева, достаточно прочной ветки, подымались на пик Отчаяния, где волшебник читал над новым оружием заклинание. Несколько раз разговаривали не по делу.

Империя причинила немало вреда нам обоим. Меня отправили в качестве мяса, в изначально обреченной войне с бессмертными. Его преследовали за запретные книги — о сотворении мира, взаимосвязи живых и мертвых. Семья Седиги — творцы и ученые, они заработали приличное состояние и даже связи, предлагали замять это дело, если он оставит затею, что привело искателя знаний в Запретный лес.

Когда мы отправлялись за основой для посоха человек был для меня чужаком, обязанностью. Я с радостью ждал момента, когда кто-то прибьет его по нелепой случайности, к тому времени, как новое оружие сотворило первое заклинание, мы стали хорошими друзьями.

***

— Седига! Что случилось… — Прокричав первое слово последние девушка произнесла шепотом.

Возлюбленный лежал на кровати словно статуя, хотя от кольца исходила едва ощутимая вибрация. Сердце стучало очень медленно, даже для вампира. Дагарон едва сумел удержать воительницу, чтобы та не кинулась к постели.

— Господин в трансе, миледи. Этой ночью кто-то поранил его…

— Ты… должен был отвечать за безопасность, почему это случилось?!

— Леди Риза, заткнитесь, ради всего святого! — Рявкнул зомби. — В спячке замедляются все процессы, в том числе и сердцебиение, а в его крови сейчас яд, что убивает за три дня. Впрочем, для вампира это куда больший промежуток времени, но пока мы не найдем противоядия, будить нельзя.

— Покой души моей, — вывернувшись из хватки скелета дочь ворона подошла к постели и сжала руку учителя, даже советник не смел оттолкнуть ее в этот момент. — мы вытащим тебя с того света, обещаю.

— У нас будет много проблем. Помимо поисков нападавшего и противоядия. — Предупредил костлявый. — Кто-то должен занять место лидера, ведь государственные дела ждать не станут, по обычаям вы обязаны…

— Даже не заикайся! — Прервал воин. — Азеркина и с нее начнет вить веревки, даже стимы склонились перед эльфийкой, что уж говорить о неопытном вампире. Я займусь политикой, ни одной остроухой крысе не провести меня.

— Вас это сейчас волнует? Будете делать вид, что ничего не случилось, пока Седига умирает?! То же мне това…

Зомби ухватил надоедливую принцессу за глотку, но вовремя одумался и отпустил. Он дал слово, пусть и неохотно, что не тронет девчонку.

— Если бы действительно были родственной душой, то знали бы, что для нашего лидера нет ничего важнее долга перед Владыкой, разрушьте Вечный союз, и можете попрощаться навечно.

— В таком случае поступайте как считаете нужным, я не собираюсь бездействовать.

Сражаться за право властвовать было неуместно, ведь ни поддержки ни опыта у нее не было. С другой стороны свободная от долга управителя она могла отправиться на поиски отравителя и принести противоядие вместе с головой врага.

— Уже догадываюсь, куда ваши мысли ведут, но как временный лидер вынужден сообщить, что для ученицы Седиги есть куда более значимое дело. Дагарон, отведи леди к пленнику, она будет следить за ним, а если эта тварь продолжит плакать и кричать, я отсеку паршивцу голову, и верну на родину по кусочкам.

Риза хотела возразить, но на этот раз скелет не стал жалеть. Он ухватил со всей силы и потащил к темницам, по дороге поведав о том самом секретном плане, который возлюбленный никак не мог рассказать.

Слуги Разака похитили короля долины Ив. Чтобы заполучить мальчишку обратно, регент должна была занять его место. В последствии планировалось казнить Азеркину, а уж о наследнике в империи позаботятся министры, герцоги и прочие, кто дорожит их драгоценной династией.

Мальчика держали в той самой камере, куда когда-то кинули сестру, неподалеку от помещения с упырями. У некромантов не было отдельных комнат для уважаемых пленников, так как в плен по ошибке не попадали. Дочь ворона попросила оставить наедине, попыталась не думать о любимом. Сейчас о нем могли позаботиться другие, а вот сын эльфийки был совсем один.

— Кто здесь? Что вам надо? Предупреждаю, я буду сражаться! — Напугано глядя на дверь пропищал пацаненок.

Девушка зажгла магическую сферу, запустила под потолок, после чего открыла дверь и ожидаемо очутилась в объятиях. После прочтения той книги подвалы были защищены от теней, но пленники об этом не знали.

— Риза, я так рад, что встретил тебя! Пожалуйста, отведи меня домой, скажи королю мертвых, чтобы он отпустил. Обещаю, ничего плохого вам не сделаю.

— Ходить по землям нежити опасно. Мы написали письмо твоей матери, чтобы она приехала и забрала, придется подождать несколько дней. — Подбирая слова сказала старшая. Она заметила золотой обруч с острыми зубчиками — такая корона, в какой младший постоянно себя рисовал.

— Проведи ты, умоляю, тут холодно и страшно! А еще темнота везде, тени придут и съедят меня.

— Нет, не съедят, этот светлячок будет с тобой. Погоди немного, я помогу.

С тяжелой душой брата пришлось оставить. Он кричал вслед, стучал в дверь, верещал, как напуганный щенок. Вполне возможно, что такое поведение выведет из себя привыкшего к тишине Разака, и тот не постесняется запачкать меч.

Собравшись с мыслями дочь ворона направилась к Дагарону. Разговор был долгим и много раз сводился к одному и тому же, но в конце концов ей удалось уговорить скелета выделить мальчику комнату — в дальнем крыле с охранной в виде двух зомби, трех призраков и пяти скелетов. Компания жуткая, но на фоне темницы вполне вменяемая. Приказ был исполнен ближе к вечеру.

Прежде чем навестить брата Риза позвала к себе Илзе и поручила ей одно дело. Девушка-зомби должна была разузнать все об отравителе, так как двумя делами сразу ее хозяйка заниматься не могла. Служанка начала возмущаться — как обойти запрет главного слуги, как найти свидетелей — но госпожа посмотрела на нее холодным взглядом, и желание спорить тут же отпало.

Вообще принцессе приходилось навещать наследника каждые несколько часов. Он не мог уснуть без сестры, отказывался есть, а порой стражи доводили его до крика, просто спрашивая о самочувствии. Риза старалась держать жажду под контролем и не задерживаться надолго. Шли дни, недели, все оставалось прежним. Регентша и не думала ехать, союзница безуспешно искала следы, малец просил выпустить его, или хотя бы остаться подольше.

Так прошло два месяца. Андегур смогла тайно отдать брату деревянный меч, теперь он чувствовал себя увереннее и не звал ее по каждому поводу. Она так же следила, чтобы бестолковый повар-зомби не дал мальчику еды вампиров или призраков, уж такого малыш точно не переживет. Лучшие целители Запретного леса (коих было немного) пересмотрели несколько сотен видов ядов и противоядий, но так и не смогли найти нужного. Все, что было известно — отрава растительного происхождения.

Каким бы мерзким не был Разак, со своими обязанностями он справлялся хорошо. Несколько раз помогал военным советом и прогонял имперские корабли от берегов, придушил бунт вампиров с далекого побережья, держал в узде весь союз. Однажды Азеркина натравила на них инквизиторов — они пришли под прикрытием, бывалый воин их рассекретил, убил, поднял и отправил обратно в империю. Он был уверен в точности своего плана.

— Поэтому временный лидер приказал убить маленького короля. — Шептала возлюбленная, оставшись наедине с больным. Первый раз с того рокового дня они встретились, кожа Седиги стала еще холоднее, от чего сердце болезненно укололо. — Говорят, когда ко власти прейдет кто-то не из династии, империю накроют голод и несчастья. Может, просто самовнушение, а может и правда, в любом случае смерть моего брата сильно навредит долине Ив. Разака такие вещи не волнуют, он больше занят внутренней политикой. Ты уж прости меня, но я верну мальчика домой. Мы переживем атаку людей, уж с таким-то воином… А вот род людской потери короля — нет.

С последними словами ученица поцеловала щеку наставника, и слезы — неестественно горячие для вампиров — упали на подушку. Покинув покои учителя воительница встретилась с Илзе, вид у служанки был взволнованный.

— Сколько времени прошло, а от тебя никаких вестей. Собираешься говорить, или мне отправить обратно в царство теней? — Госпожа не собиралась разбрасываться нежностями, понимать и поддерживать. Не тогда, когда все было поставлено на кон.

— Я уже говорила вам, Разак собирается убить мальчика. Это все, что удалось подслушать, других вестей нет.

— Что же он совсем не ищет отравителей? Я за это время полбиблиотеки обыскала, но не зная отравы противоядием можно навредить.

— Клянусь душой, миледи, об этом господин ничего не говорил. Он бы никогда не убил лидера союза лично, но если бы Седига погиб сам, советник уже готов к такому раскладу.

— То есть он хочет оказаться во главе некромантов, и просто ждет?!

— Лишь мои предположения…

— Нет, у них и правда есть основания. Вот как мы поступим: я отведу Юриана домой, после чего отправлюсь на кладбище темных эльфов. Это следовало сделать давно, и брат больше не остановит. Ты оставайся здесь, не дай Разаку устроить разгром, чтобы сегодня вечером он и не думал меня навещать. Все ясно?

— Будет исполнено, миледи.

Задача была непростой. Одно дело — отвадить безмозглых стражей, совсем другое — провести пленника по всему замку. Король доверял сестре, он беспрекословно следовал ее указаниям и верил, что ничего рядом с ней не случиться. Если бы и сама Риза обрела такую уверенность!

Ей предстояло выпустить упырей и провести мальчика в их окружении. Десяток зомбированных тварей стали в круг и послушно поплелись за волшебницей, благо в управлении такой нежитью ученица Седиги разбиралась лучше, чем в традициях вампиров или обращении с различными видами духов. Они шли незамеченными, добрались до конюшен, там упыри были отпущены, а пленник посажен на коня.

Его руки впились в сестренку мертвой хваткой, сын Георга шептал что-то неразборчивое, что отдаленно напомнило Ризе себя саму. Она так же молилась Люксилине будучи ребенком, и могла много рассказать о милости ангела, но не стала. Возможно, она была неприятным исключением из династии, а если нет то к осознанию Юриан придет сам. Нельзя же всю жизнь прожить за других.

Но как только беглецы покинули столицу вдогонку им кинулась дюжина вороных коней. Восседали на них слуги Разака — палачи, пришедшие за душой правителя империи. Только кто рассказал им о побеге, точном времени и месте? В тот миг об этом рассуждать не получалось.

Они приближались к распутью. Одна дорога вела к реке Серпент, обычно там проезжали все жители и гости Запретного леса. Вторая менее изведанная тем не менее безопасная — к пристани. Скакать туда меньше, да и на кораблях не только нежить — а вся она так или иначе сейчас подчиняется советнику — водится.

— Спаси нас, о Причестейшая. — Прошептал мальчонка.

— Владыка, дай этой лошади крылья, чтобы мчалась она быстрее ветра! — Закричала девушка.

И случилось то, чего Паладия еще не видовала. На преследователей налетели вспышки света, отдаленно напоминавшие людей. Магия эта была слаба и продержалась не больше нескольких секунд, но за это время лошадь беглецов подхватила черная дымка, и та исчезла, оставив за собой лишь пыль из-под копыт.

Но как только погоня оторвалась все вернулось на свои места. Периодически принцесса оборачивалась, проверить, нет ли хвоста, а тогда смотрела на брата, хоть и чувствовала его руки. А вдруг упал? Вдруг это не он сидит позади?

Путь лежал сквозь владения временного лидера, где его к счастью не было. Через три часа сбежавшие остановились, злополучные земли остались позади. Воительница отправила ворона в город, подписавшись именем Разака — за это время она успела изучить сию подпись и могла повторить ее почти точь-в-точь, рядовые слуги некромантов разницы не замечали.

В письме «советник» просил оповестить имперцев о новых переговорах, и ждать его у корабля. Если настоящему Разаку доложат об этом, рассказать людям правду он не сможет, да и с того места отчалить можно будет сразу.

Птица летела быстро, а вот путники до пристани добрались на час позже. Прибрежный городок, вечно окутанный туманом, воплощение тяжких раздумий человека-ворона, а еще его берега притягивали затонувшие останки со всего света, от того место не самое бедное.

— Где это мы? — Соскочив с лошади спросил Юриан.

— В бухте Костей, здесь я посажу тебя на корабль и отправлю домой.

— А сама куда пойдешь? Разак не такой, как отец, он тебя во дворец не пустит.

— Это уже не твое дело, дорогой.

Развели костер под холмом неподалеку от города. Его дым сливался с магическим туманом, а постелью послужила опавшая листва, накрытая черной мантией. Юный король начал засыпать, но никак не хотел отпускать сестру. Толи скучал, толи боялся остаться один — трудно было сказать.

— Риза, а почему ты не пригласила меня на свадьбу?

— Потому что никакой свадьбы не было, обычаи тут другие.

— Потому что женятся на суженых, а любят того, кого нельзя любить?

— Ну я… не пример для подражания. Твоя возлюбленная может быть женой, эти вещи дополняют друг дуга, одно исключение лишь подтверждает правило.

— Но мама папу тоже не любила. Хочешь скажу, кто ей нравится, только по секрету?

— Хорошо, по секрету. — Прикрывая улыбку рукой, (клыки обычно пугали детей) ответила сестра.

— Отца Сумериэля. Однажды она вернулась от гномов, а он пришел, хотел, чтобы она прекратила уничтожать Сумеречный лес. Тогда мама сказала: «мне подвластна империя, земли эльфов и гномов, даже стимы работают на меня, как заводные куклы. Ты не жалеешь, что выбрал другую?». Он ответил, что не жалеет, а перед сном она сказала, что Мелисса ведьма, как ты.

— Тем не менее правитель любит ее, видишь? Любовь бывает разной. А теперь ложись спать, здесь нас волшебный огонек убережет от теней. Завтра кошмар закончится.

И правда, магическая сфера ученицы волшебника держалась около пяти часов, если не истощать ману сложными заклятиями. Они спокойно уснули вот только сны были тревожными.

Вампиршу мучали странные видения, огонь манил, во рту пересохло от жажды. Она взяла с собой несколько флаконов из черного стекла, заполненных кровью, но руки не слушались. Они тянулись к пламени, хватали его, как будто огонь можно было ухватить и укусить, как фрукт. А проснулась девушка от громкого вопля.

Ее брат со всех сил вырывался и пинался, это было видно по его движениям, хотя руки чувствовали лишь слабые толчки. Мальчик смотрел на сестру так, словно она только что занесла над ним кинжал, а воительница буквально каждой клеточкой тела прочувствовала его страх, когда увидела во взгляде отражение пылающих зеленых огней. Горящие глаза, жажда, живые существа… Оно пришло к ней совсем неожиданно.

Все, что могла сделать девушка — отпустить короля и сказать «прости», тогда паника сменилась ступором, ей пришлось взять девятилетнего наследника на руки и усадить на лошадь, после чего отвезти к указанному месту.

А что было говорить? «Вампиры нападают на живых, не различая добро и зло», «прости, что пыталась тебя выпить?», «в следующий раз не удержусь?!». Нет уж, в таком случае лучше промолчать, ибо слова лишь хуже сделают.

Но как оказалось, случившееся было лишь цветочками. Имперцы узнали не только потерянного принца, но и его сестру-отступницу. Они схватили ее, связали, и бросили в трюм. Стоявшее рядом судно, полное призраков и скелетов, даже не ворухнулось.

— Как и обещал господин Разак, — сказал один из стражников, — он вернул нам и его Величество, и беглянку. Этот новый лидер куда лучше старого, с ним у нашего государства будет крепкий союз.

========== Часть 37 ==========

— Перемирие? Вы в своем уме?! — Чейнс явился в столицу как только узнал о случившемся. Должно быть вампира очень взволновала новость.

— Я был обращен в зомби когда эта девка цветы на полянке собирала. Запомни: пока я правлю Запретным лесом, ни один указ ни одна случайность не произойдет просто так.

Заместитель предложил гостю сесть, приказал принести вина. Суровый взгляд зомби говорил «ты что-ли снова усомнился?». Из-за последней стычки правитель Альдегара лишился волос, и чуть было не остался без головы. Теперь уже никто не сомневался, что новым лидером станет он, могучий воин, орудие смерти.

Советник от выпивки отказался — зомби не нуждались в другой пище, кроме человеческой плоти. Конечно, некоторые могли по старой памяти пропустить кружку эля и закусить бараниной, однако новоиспеченный лидер к человеческим яствам относился с призрением, впрочем, пищу вампиров Разак так же считал мерзкой.

— А вам известно, что Азеркина готовит документ, так называемый «покой не упокоенным»? Люди ошиваются по соседним землям, а завтра придут с инквизиторами. Обитель вампиров выстоит, мы и конец света переживем, остальные падут.

— Отведали вина? Пол века выдержки, не спешите, вскоре нам поход предстоит, там не до отдыха будет. Мы заберем свое еще до того, как эльфийка решиться ворухнуться.

— Значит военный поход. На соседей?

— Смотрите дальше.

Они долго беседовали за закрытыми дверями, все это время Ривиджел покорно ждал. Он догадывался, какую участь мачеха готовит своей падчерице, но не думал, что отсечение головы будет достаточно сильным наказанием. Много лет они с сестрой жили по законам бессмертных, а тот, кто должен был вести мертвецов, склонился пред человеческими, позволил людям решать судьбу вампиров.

Наконец-то Чейнс вышел. Уже не разъяренный, а спокойный и, кажется, в голове правителя Альдегара созрел новый план. Он не просто глядел в грядущее, а уже стоял там одной ногой, подождать час, день или год — для вечности ничтожно мало.

— Господин, у меня к вам прошение.

— Говори, пока я добр.

— Позвольте покинуть ряды ваших слуг, обещаю вернуться, как только свершу месть.

— Все еще гоняешься за любовницей Седиги? — Посмотрев в сторону покоев лидера спросил тот. — Ну так забирай, больше от нее не будет пользы. Я даю тебе полную свободу.

В знак закрепления договора воин получил один из перстней правителя. И пускай по закону на время болезни верховенствовал Разак, кровопийцы признавали только своих, для них законы зомби не писаны.

***

Старый балдахин темно-зеленого цвета… Принцесса подожгла его в восемь лет, но отец не наказал. В тот день она поняла, что Георг таки прознал о случившемся, поскольку не заметить горелого пятна на бархате было невозможно.

Время потеряло счет во дворце долины Ив. Азеркина приказала заточить ее в старой комнате, повесив решетки на окна. Каждое утро приносили еду — достаточно, чтобы не умереть, но слишком мало, чтобы набраться сил и вырваться из заточения. К бывшей наследнице были приставлены слуги и стражи, они могли и ванну приготовить, и наряд подать, словно прошедшие несколько лет не существовали.

Жажда была сильной, и все же дочь ворона могла держать ее под контролем. Сперва даже глядеть на слуг было непросто, через неделю попроще. Все-таки Седига был прав — чем больше времени проводишь около живых людей, тем больше привыкаешь к ним.

Когда приходили посланники других королевств, Ризу отводили в тайную комнату около зала собраний. Она следила за ходом переговоров, видела, как мачеха надевает высокую корону и брезгливо смотрит на остальных, как заставляет их идти на уступки и не стесняясь называет себя «властительницей мира».

Империя вела войну с темными эльфами, лесные и гномы не трогали по знакомству, Разак оставался неприкосновенным за свой щедрый дар, а стимы всегда выбирали сторону сильнейшего, в надежде погубить слабых. В замке помимо механизмов и людей встречались чудища. Так же как Илзе они полностью закрывали тело одеждами, оставляя только глаза и порой кисти рук. Неужели, Азеркина смогла поработить целый народ? Нельзя скидывать эту версию со счетов.

Однажды регентша навестила пленницу, оглядела с ног до головы, а тогда стянула с пальца заветный перстень. Только он давал девушке надежду — тихие удары сердца хоть немного успокаивали душу, пусть оно и могло замереть в любой миг, пока что держалось.

— И зачем же вам понадобилось мое кольцо? Неужели, королева не может позволить себе купить бриллиант или алмаз? — Стараясь говорить как можно спокойнее спросила воительница.

— Пусть соседи видят, что я сдержала свое обещание и поймала беглянку. — разглядывая вещицу ответила эльфийка. — Хочешь отобрать?

— Да вы не наденете, если жизнь дорога.

— Врешь! Воины не умеют зачаровывать вещи!

— Не так, как маги, конечно, но я бы не рисковала на вашем месте.

В ту же ночь дворец пронзил крик. В покои королевы пришла убираться служанка. Она заметила колечко на столике и решила померять, рука несчастной покрылась волдырями, а пальцы перестали двигаться. Азеркина украшение так и не надела, но и возвращать не стала.

А ведь когда-то такое же заклятие чуть не лишило пальца саму Ризу. Ну, как говорил старый рыцарь-наставник, «у достойного врага не грех и поучиться». Новое зачарование не приносило ей вреда, зато отпугивало воров. Как оказалось, часы за изучением книг прошли не зря.

Было несколько попыток побега. В первый раз еще на корабле — тогда волны подхватили тело и вышвырнули на борт, а беглянка с ужасом осознала, что во флоту империи служат полузвери. Во второй раз, когда выводили из потайного зала, не успела воительница добраться до тайного хода — стража поймала. Третья попытка — переодеться прислугой. На магию сил не оставалось, так что обезвредить несчастную служанку было непросто, но и тут удача отвернулась. Королева лично поймала. Пробовала принцесса и спилить решетку ножом — заметили, к счастью оружия не нашли и не отобрали, поверили, что это был столовый прибор. Кинжал остался под одеждой, на крайний случай способ защиты был.

Так прошла весна, лето, подходила к концу осень. Как оказалось, за годы жизни с Георгом его жена хорошо изучила лазейки и тайные ходы, а заодно и свою падчерицу. На одном из заседаний девушка узнала о своей участи, с того дня ее пребывание в замке стало еще более мучительным.

Церемония вручения сабли — день, начиная с которого наследники могут сесть на трон официально, проводится в 10-12 лет. Естественно, эльфийка не пустила бы своего сына ко власти так рано, ей торжество было нужно для другого. Мачеха хотела, чтобы ее отпрыск казнил сестру, чем положил бы начало новому закону — об охоте на нежить. После этого она и ее кузен перешли на какой-то диалект, которого невольница не знала, несколько раз прозвучало имя Разака, а тогда сансай сделал непроизвольный жест рукой — просил поторопиться.

Риза волновалась, скрывать это было все сложнее. Тем не менее спокойствие оставалось единственным преимуществом над Азеркиной, тем самым, что бесило соперницу до невозможности. Только вот зачем она держала принцессу так долго, чего пыталась добиться? Разве не лучше было убить ее еще весной и провести церемонию раньше времени? Возможно, дело тут вовсе не в политике и тактике, всему виною банальная ненависть. С того самого дня, как семнадцатилетняя Конзекрейт случайно перешла ей дорогу, все то время, что была любимицей отца, оставляя мачеху в тени и вдали от дел государства, и особенно тогда, когда эльфийка увидела их с Седигой, в тот миг старая рана, нанесенная Аргедоном, открылась с новой силой.

Так же как и дверь в покоях пленницы. Однажды ночью, все еще осенней, но уже покрытой снегом, Риза проснулась, сама не поняв от чего. Чувство жажды подсказывало — здесь только что была горячая кровь, но лишь один, а не трое или четверо как обычно по утрам. В коридоре и соседних комнатах тоже никого, словно во сне, а может весь дворец вымер? Может ее возлюбленный пришел, и обратил всех тех, кто над ней издевался, в нежить?

Как бы там ни было, а упускать свой шанс принцесса не собиралась. Она оделась за пару минут, взяла сове оружие и направилась прямиком в покои мачехи. В пролетающих мимо комнатах слышались крики и тихие всхлипы, словно тень смерти шла по пятам и убивала всякого, кто просыпался. Наконец-то заветная дверь, двое стражников лежат в луже крови — освободитель и тут побывал.

Риза замедлила шаг, осторожно ступила на пушистый ковер. Рука медленно потянулась к оружию, беглый взгляд коснулся лезвия — острый, серебристый, с парой крыльев вместо рукоятки — это ее клинок, что сопровождал со дня вручения сабли. Подарок учителя, сколько раз спасал жизнь, терялся и возвращался к хозяйке.

Уже за миг он завис над королевой. Во сне ее слух был далеко не таким острым, как писали легенды. Пусть мачеха хорошо знала привычки падчерицы, она тоже многое узнала о сопернице. Рука плавно скользнула вниз, острие пролетело над шеей и срезало прядь волос.

Нет, убить ненавистную женщину принцесса не могла — брат и так боялся ее, плакал по ночам так, что весь дворец содрогался. Юриан считал сестру чудовищем, а убийство матери лишь усугубило бы положение, да и не станут люди долго терпеть эльфийку. Она не потомок Люксилины, поливает земли кровью и собирает болезненный урожай — вспоминая бунт, где ранили отца, девушка понимала, что народ долго не выдержит.

И тут все стало на свои места. Найти нового врага, отвлечь людей от приказов, что подписаны рукой регентши — вот главная цель нынешней правительницы. Несмотря на свои страхи маленький мальчик не смог бы убить, тогда Азеркина взяла бы ответственность на себя, чтобы стать героем в глазах поданных — убийцей ведьмы.

— Боги отвернулись от вас, миледи. — Прошептала падчерица. Спящая дернулась, стоило поторопиться.

Искать долго не пришлось — перстень лежал на столике в пентаграмме. Такую использовали для зачарования украшения, а по правилам магии чтобы снять заклятие нужно точь-в-точь повторить рисунок. Только вот ученица мага поменяла местами символы, вот и не смогла королева подобрать правильной комбинации.

Кровавый самоцвет вновь воссиял на безымянном пальце, и — хвала всем духам Паладии — тихий стук сердца вновь раздался в глубинах сознания. Надо было выбираться из замка поскорее.

Один из самых коротких путей — потайная лестница, вход как раз в коридоре. Созданная для спасения династии в случае осады или пожара, войдя туда беглянка услышала шорох, обернулась, но никого рядом не было. Она прошла вниз, очутилась в запутанной сети тоннелей, на ладони заплясал магический огонек, он был крайне нестабилен, но искать факела не было времени.

В замке все источники света заменили лампами стимов, они сохраняли в себе солнечные лучи днем и возвращали их ночью, естественно, у простого народа таких технологий не было, механизмы не очень щедры на подарки.

Там произошла еще одна странная вещь — мощная волна маны поглотила огонек, все погрузилось во тьму. Кто-то схватил за руку, но не тень, существо поволокло в один из тоннелей, вопреки расхожему мнению вампиры в темноте не видели, только чувствовали тепло, и это было живым.

Они поднялись куда-то, рядом потянул сквозняк. Спасительостановился, над головой бегали стражники.

— Отрезала прядь волос, понимаешь?! Она запросто могла мне горло перерезать, как вы допустили это? Отправь своих людей искать эту чертовку под каждым камушком, а если не найдете всех казню! — Вопила мачеха.

И тут все вокруг задрожало, заходило ходуном. Ворота! Этот ход вел к воротам замка, а они находились просто посреди механизма. Тяжелая цепь легла между парочкой незваных гостей, разделив их в один миг. Дальше пришлось двигаться по памяти — вниз к сливной трубе. Конечно, туда сливали помои, но когда хочешь сбежать выбирать не приходится.

Она шла по выщербленным ступеням, пропитанными грязью и вонью, рассыпавшимися под ногами, открывала двери, где заржавели замки, а старые деревянные доски разбухли. Когда-то давно слуги чистили водосток, но с годами все реже спускались сюда.

И тут некая фигура из тьмы снова напрыгнула на принцессу, в этот раз впечатав в стену. Он был холодным, голос принадлежал тому, кто победил на арене.

— Я не позволю тебе умереть, пока все кости не повырываю! — Кричал Ривиджел, так что стены дрожали.

На этот раз он не ожидал, что у пленницы будет какое-то оружие. Кинжал угодил в ногу нападавшего, тот на секунду ослабил хватку, Риза спрыгнула вниз, но вместо водостока приземлилась на другую лестницу, от чего сильно ушиблась. Воительница побежала вперед, он за ней, прихрамывая. И куда вела эта дорога? Может, в тронный зал? Вмпиру то наплевать — он одержим жаждой мести, а ей жить хочется.

На распутье двух дорог удалось оторваться — в кои-то веки удача вернулась и преследователь выбрал другой путь. Отдышавшись дочь ворона направилась туда, откуда дул сквозняк, но дорога привела не к выходу, а как раз таки к сливной яме, судя по запаху. Тут-то вампир появился из-за угла, ухватил за горло и хотел оттащить в угол, чтобы расправиться, но второй — тот, что изначально помог выбраться — столкнул его вниз и вновь повел пленницу куда-то.

— Кто ты, почему мне помогаешь?

Ответа не последовало. Кем бы он ни был, неплохо знал защитную магию, ведь тени их не донимали, и ходы под замком тоже выучил — через полчаса они вышли к лесу, где загадочный незнакомец исчез. Пройдя еще дальше от сердца империи Риза почувствовала себя легче, она позволила себе сесть и передохнуть, и обнаружила, что в карман кто-то положил письмо.

«Кто ты сейчас и кому бы не служила, я все еще помню ту храбрую девушку рыцаря, какой ты была раньше. К сожалению, у нас не получится поговорить, так как я не хочу лишиться головы. Прошу, прочитай обо всем, прежде чем судить.

Начну с того, что Азеркина подделала любовные письма, из-за чего и завязалась заворушка с нашей свадьбой. Я понял это, когда увидел подпись регента на документе. Мне бы хотелось попросить прощения за это, поговорить, но тут случилось ужасное.

Мою мать убили. Каждый год она ходила на могилу своей няньки, делала это одна, без воинов и оружия — клятву дала. Никто, даже мы с отцом, не знали места того захоронения, а нашли ее в порту через три дня после прибытия твоей мачехи. Наши советники в один голос твердили, что знать о ее вылазке могли только некроманты, а никому из них, кроме тебя, смерть королевы темных эльфов не была выгодна.

Отец не спешил начинать войну, он отправился на поиски доказательств, я же принял опрометчивое решение, о чем сильно жалею. В тот момент мной управляла злоба, обида, ты же знаешь, как это бывает, когда никого не хочешь слушать и ждать вестей. Ты так же преследовала Алессу, я помню.

Тогда мое горе приказало мне лишить тебя самого дорогого, и я отравил того вампира, Седига, кажется так его зовут. Спустя две недели Азеркина заявилась к нам во дворец, буквально требовала у отца свадьбы. Никто не говорил этого вслух, но все мы знаем, что случайности не случайны.

После отказа королева долины Ив начала уничтожать наши леса, эта война продолжается почти полгода, на протяжении которых я пытался исправить ошибки и в то же время не сдать позиции на границе. Теперь ты свободна, считай это компенсацией за случившееся, я отравил его фосфорным грибом, что растет в пещере ядовитых жуков. Если тебе все еще нужно противоядие возьми, это все, что я могу сделать».

Небольшой сосуд с черной жидкостью. Всего пять капель — достаточно, чтобы спасти одну жизнь. Сумериэль был прав — сказал бы он это принцессе лично, лишился бы головы или какой-то конечности, но сейчас мысли девушки были о другом — как можно скорее доставить лекарство возлюбленному.

Комментарий к Часть 37

Если кому-то интересно, Конзекрейт персонажа называю только в воспоминаниях, а настоящем времени Андегур. Обращение “принцесса” используется уже не в значении наследница империи, а в смысле рожденная от короля.

========== Часть 38 ==========

С первыми лучами солнца слуги принесли новый наряд. Одежда была расшита золотыми нитками, вышивали эльфы, а узоры были взяты из орнаментов в книгах людей. На груди красовался герб, так же мальчику принесли несколько перстней.

— Не хочу их надевать, буду выглядеть как девчонка! И где мама? Разве она не пойдет со мной?

— Королева ждет в академии, господин, туда вы поедете в сопровождении конницы.

Он хотел спросить, а как было раньше? Его сестра тоже ехала одна, или отец сделал для нее исключение? Наверняка кто-то помнил, но вряд ли сказали бы. Говорить о ней запрещалось. Ведьма, еритичка, чудовище, разве он сам не был свидетелем правдивости этих слов? Все как один отвечали «глупости, не думайте об этом, мой король, лучше учитесь». И лишь один поддержал.

После смерти отца мальчик часто прогуливался по берегу моря в окружении воинов. Там росли очень редкие растения, которые использовались во многих зельях как основа и никому юный травник не доверял их сбор.

Однажды на тот берег выбросило мальчишку чуть старше самого Юриана. У него были тяжелые ножевые ранения, незнакомец почти не дышал. К счастью с сыном Азеркины был учитель, он смог привести подкидыша в чувство. У оборванца не было семьи, а смотревший за ним лекарь доложил регентше, что найденный утопленник отбился от племени чудищ, хотя никаких признаков этой расы у ребенка не наблюдалось.

Матушка велела отослать в приют, правитель возразил. Сказал «король я или нет?! Приказываю оставить во дворце!», и королева отступилась. Терас был не таким, как другие слуги. Его почтение было продиктовано благодарностью, порой товарищ мог говорить неприятные вещи, зато никогда не держал своих мыслей при себе и был предельно честен.

— Там, откуда я родом, с вампирами встречались. — Рассказывал тот. — В них живет страшный зверь, по сравнению с которым даже самые жестокие чудища ничтожны, он заставляет их пить кровь, убивать людей, делает сердца каменными и холодными, как у статуй. А душа все еще находится в теле, иногда она пытается пробиться, но злые духи не дают.

— Моя сестра все еще любит меня. Я знал, она никогда бы не напала! — Торжествовал полуэльф.

— Но чтобы душу освободить, тело надо уничтожить. Не она виновна в своей болезни, а тот, кто ее обратил.

Седига. Юриан помнил лидера Вечного союза, хоть видел всего несколько раз. Холодный и невозмутимый, в один день принцесса вышла гулять к озеру, а он похитил ее и не отдал даже за полцарства. А мать хотела убить его и освободить падчерицу от проклятия, уже в который раз доказывая, что на все готова для покоя своего чада.

И ради нее он вышел. Надел и перстни, и мантию, прошелся к выходу, оседлал лошадь. А на выезде с замка к нему присоединились стражи и Терас — тот уже получил свой клинок.

Церемония для слуги была скромной, естественно, произошло это после обращения мальчика к свету, то есть ангелам. На удивление друг не сопротивлялся и не просил короля отменить решение регентши, хотя маленький воин сумел бы отговорить мать. Он сказал, если так надо то все сделает, потому что жизнью обязан, и отныне она в руках правителя.

Они направлялись к месту, где обучались первые рыцари. Там же самый старый и опытный из них должен был вручить саблю, которую позже можно будет заменить на меч. Мимо пролетали селения, пустые поля, припорошенные снегом. Юный король скакал впереди всех и представлял, как ведет свой первый поход — на некромантов, чтобы поквитаться за сестру, тогда на Аргедона, из-за которого ночами плачет мать, и на каждого, кто осмелиться бросить ему вызов.

«Рука моя — длань нашей священной империи, а сабля — ее защита и сила. Да прибудет со мной благодать Люксилины и да направит на путь истинный»! — Кто бы не написал слова клятвы, наследники повторяли ее из поколения в поколение, и новый король, повторяя за ними, чувствовал в себе мощь каждого предыдущего.

***

Маленький кролик вырывался как мог, но холодное лезвие кинжала быстро прекратило эти попытки. Кровь фонтаном хлынула на траву, Риза подождала, пока животное погибнет, а тогда прильнула к ране. Всего несколько глотков — слишком мало. В следующий раз воительница впивалась клыками в зверя, хоть он и пищал, продолжал вырываться. Она знала — зубы у вампиров острые, хватка крепкая, все живое боится прикосновений кровопийц. Но на гуманности далеко не зайдешь — будешь голодать и умрешь, а ей надо было продержаться, по крайней мере пока черный флакон не окажется у постели любимого.

Пятерых было достаточно, чтобы утолить голод, затем вампирша двинулась в сторону Запретного леса. Она долго шла дорогой, по которой они скакали несколько лет назад. Седига провел ее через тьму, показал красоту в самом жутком месте Паладии, теперь настала очередь принцессы вытаскивать из бездны.

Листва под ногами зашуршала. Кто-то шел следом, ступая уверенной походкой. Запястье сжали знакомые пальцы, больше похожие на когти, обернувшись девушка упала на колени и дрожащим голосом спросила:

— Уж не принесли ли вы мне дурных вестей?

— Не настал еще последний час Седиги, и все же дурные вести есть. Разак пошел войной на лесных эльфов, он хочет снять шкуру священной лани и сшить себе мантию. Забывает, кому служит, нарушает баланс. Ты отправишься на помощь ее последователям и вернешься в столицу лишь тогда, когда вся нежить покинет остров.

— Неужели никто из союза не может этим заняться? Прошу, позвольте мне отдать ему противоядие, и тогда ступлю хоть в бездну хоть в пламя! Только лишь…

Человек-ворон поднял руку, все вокруг замолчало, даже ветер затих, исчезла магия кольца, стук собственного сердца стал далеким-далеким.

— Лидер союза — мое воплощение в этом мире, а ученики его заместители. Пока мой сын не в состоянии, выполнять волю Вечности будешь ты.

Сказав это, Владыка исчез. Сильный порыв ветра едва не сбил девушку с ног, вместе с ним в мир вернулись звуки, и кровавый самоцвет по-прежнему отстукивал замедленный ритм.

Пойти против божества — не было в этом ничего нового и страшного. Ни она первая, ни она последняя, только вот в голове стояли слова любимого. В тот день, когда он послал их с Разаком прислуживать, они выполнили приказ не из долга, а из уважения. Вот и сейчас пришлось развернуться, ведь пойти против воли покровителя некромантов все равно что вонзить нож в спину.

С каждым шагом проблем становилось все больше. Сначала стражи преследовали, потом оторвались — кинулись по той дороге, что вела к Запретному лесу, затем оказалось, что денег нет, а на остров остроухих вплавь не доберешься. Корабль нужно было захватить силой, тем единственным способом, каким владела ученица мага.

Воительница направилась на кладбище — одно из тех, что будучи рыцарем охраняла от чудищ — и там достала свою брошь. Старое, полузабытое, посетителей нет. На телах почти не осталось плоти, души давно уже отошли на тот свет, однако… Есть те, которые вечно бродят по миру, такие услышат зов, они вселятся в трупы, чтобы служить, вновь ощутить жажду крови, а магический артефакт удержит их под контролем.

Сперва стоило принести в дар бутылку вина, ее воительница обменяла на кроликов в местном баре. У каждого места смерти был свой хранитель, и если подобным сущностям на своих землях культ делал подношения в небольших постройках, тут приходилось искать самую старую могилу. Когда едва слышный голос в голове прошептал «благодарю», можно было начинать.

Левая рука легла на землю, правая — на брошь. Губы начали шептать заклятие отрепетированное до мелочей — все же на том острове она не только от тоски изнывала. Невидимые нити вырвались из ладони, словно линии судьбы сошли и пронзили твердь, наполнили ее энергией, а от туда сила перетекла в давно истлевшие тела. Ладонь поднялась, земля содрогнулась. Первый удар слабый, затем сильнее и еще и еще. Первые руки, покрытые грязью, показались из-под надгробных камней.

Три сотни — вполне неплохо для маленького кладбища. Скелеты, обтянутые кожей с безумными глазами и до ужаса острыми зубами. Та разновидность упырей, что зовется «изголодни», то есть давно лежавшие в земле, особо жаждущее битвы. Они сильнее сородичей, но и управлять такими непросто.

Используя новообретенную армию девушка двинулась на пристань, где учинила погром и захватила корабль. Пришлось и капитана брать в плен — доверять управление судном безмозглым тварям не лучшая идея.

***

«Я пишу это поскольку знаю, что больше не встретимся. Мы знакомы слишком хорошо, чтобы просить тебя раскрыть свою личность, и о себе говорить нет смысла — если тебе это не надо, никогда не пойдешь искать. Просто знай, что под твоим пером моя душа нашла покой, была бы у нас возможность сесть в тишине, никуда не спешить, и обсудить все те тайны, что остались неразгаданными… »

Эту бумажку, склеенную и бережно спрятанную в шкатулку с личной печатью, Разак нашел когда подписывал свой первый указ. Он помнил, как товарищ перед уходом загляделся на фигуру, что стояла на балконе, попросил подождать несколько минут. Зомби не забыл ни одной встречи с мерзкой девчонкой.

Как семнадцатилетняя девушка напугано глядела на него, скрывая следы от укуса вампира, пряталась за отцом, словно тень. Какой дерзкой стала, получив звание рыцаря — грозилась Седиге голову отрезать, и через него готова была переступить. Помнил день возвращения вампира с библиотеки темных эльфов. Как всегда задумчивый, по уши в делах, и в то же время опечаленный чем-то.

— Что там случилось? — Спросил соратник.

— Уже прошло. — Оставив часть ответа в голове прошептал маг. — Как ночь моего обращения, или день нашей встречи — раз и навсегда.

А как она прошла в замок, держа руку славы? Неслыханная дерзость! Как отрубила голову их воительнице, уже тогда этот яд проник в тело друга, прямо как тот, что сейчас медленно вел его к концу. Любовь ослепляет, вносит беспорядки. Зачем она мертвецам? Им не нужны наследники, только ученики, как показывает опыт, связи с династиями других государств портят отношения, ведь обращенных считают предателями.

У всех одна дорога. Сперва влюбляются, зачарованно идут навстречу, а может обольщаются бессмертием. Тогда многие уходят, перерождаются — не каждый сможет выпить крови или съесть человеческую плоть. Другие привыкают, затем чувства гаснут, их ставят в армию или управлять каким-то замком, со временем становятся частью армии, как это было с Чейнсом.

Конечно, зомби только понаслышке знает историю верховного вампира, но есть ли повод сомневаться в Дагароне? Смотритель никогда не врет. И если он говорит, что нынешний непокорный был любовником первой лидерши Союза, так оно и есть. Сколько лет прослужил в рядах Альдегара, а как хозяин города вампиров умер возвысился.

Ризу ждал другой путь — возвращение на родину, падение, казнь или что там та любительница цветов уготовила. Наконец-то можно было вздохнуть с облегчением и выкинуть нахалку из головы. Она ушла, как сотни и тысячи поколений людей, как давно сгнившие предатели-солдаты и ненавистный хозяин. Испарилась, теперь есть лишь цель, их великая, заложенная вороном судьба, к которой он, как временный лидер, ведет своих поданных.

Покорить каждого на этой ничтожной земле, заставить их уважать Владыку Вечности. Пред тем, кто сотворил Паладию, кто не бросал простого воина, умирать, а дал шанс переродиться или еще лучше — стать орудием в его руках.

Их флот подошел к берегу за считанные дни, из-за подкреплений со стороны вампиров два дня проходили как один. Крепости и города сдавались один за другим, вот уже начиналась зима, а их полчища добрались до столицы. Тут была спрятана лань — то существо, которому молились остроухие, кто владеет им, тот владеет лесным народом.

Воинов осталось очень мало. Ходили слухи, будто бы сансай просил помощи у кузины, но все напрасно — заиграла старая рана, и снова же таки любовь… Ваниэль остался со своими держать оборону, народу за укреплениями нужно было время, чтобы подготовиться к осаде — они отступали в спешке. А вот зомби некуда было спешить.

— Уже не такие гордые олени, а, ваше Величество? — Не скрывая улыбки спросил он. — Говорят эльфы лучше людей — более выносливые и живут дольше, как же долго живые будут стоять против мертвых?

Эльф ничего не ответил, сомнения на лицах воинов говорили за него. Они сражались не потому, что не боялись, просто им некуда было отступать. Не успеют — и половины необходимого времени не продержаться. Живые долго не протянут…

— А как насчет мертвых? — Этот вопль словно продолжал мысли воина.

Перед сансаем, одетая в броню из плотных шкур (такие продавались на пристанях) явилась та, кого он так старательно пытался стереть. Она держала слегка заржавевший меч в руке, увенчанной кровавым самоцветом, а глаза пылали решимостью, от которой к горлу подступила тошнота.

— Предав раз предаешь снова, метаешься как проститутка под заборами, только в чем твоя выгода на этот раз?

— Выгоды нет, только обязанность перед тем, о ком ты забыл. Давно уже пора занизить твою самооценку.

Воительница взмахнула мечем и на нежить накинулась орда диких упырей. Пока воины боролись с ними, враги успели отступить в крепость и зарядить оборонительные механизмы. Принцесса последовала за ними, предварительно ослепив Разака вспышкой.

Комментарий к Часть 38

местами повествование не хронологичное, к примеру здесь сперва посвящение короля - зима, затем то, что было после побега - конец осени.

========== Часть 39 ==========

Под одним небом, под одною луною,

Под одними звездами идем с тобою.

Но почему так близко находясь

Никак не можем отыскать мы встречи,

Судьба глядит, улыбкой злой искрясь,

Тоска впивается кинжалом в печень.

Как только чернила подсохли, небольшая книжечка захлопнулась. Черная ленточка на ней была завязана в бант, стихи спрятались в кармане. Солнце садилось, а это значило только одно — пора надевать доспехи и готовиться к битве. Сансай приказал выдать союзнице оружие и отряд стрелков, но этого было недостаточно.

— Господин Ваниэль, я требую, чтобы вы позволили мне подымать ваших воинов.

— Тревожить наших мертвецов? Да она с ума сошла, почему мы слушаем эту вампиршу?

— Потому что у вас нет другого выхода, госпожа. — Немного склонив голову обратилась гостья к королеве. — Днем живые охраняют, ночью устают, а зомби не ведом сон.

— Что там зомби… — Глядя в окно протянул эльф. — Вечером подкрепления придут из Альдегара, раньше только своих поддерживали, теперь и за Разака сражаться готовы. Они то поставят точку в войне.

— Если наши союзники не придут первыми, рассвет покажет, чья возьмет. — Не унималась правительница. — Пусть спасибо скажет, что ей вообще воинов дали.

— Воинов, которые пойдут на ужин бессмертным? Превосходно, если кто и поранит врага в бою, так эти раны к утру излечатся.

А как на нее посмотрела жена правителя! Конечно, кто захочет видеть вампира в качестве советника? Только вот благородная леди ошибалась — вся учтивость исходила от чувства долга, ни одна обида не была забыта. Когда воля человека-ворона будет исполнена, и нога во дворец эльфов не ступит. А пока что с ним приходилось спорить даже за право вести армию.

И так к заходу солнца Риза стояла у ворот, а за ней — сотни упырей. Живым войскам было приказано отоспаться, но уснуть зная что твои родственники сейчас бродят под окнами, источая запах гнили, непросто. Иногда, патрулируя улицы, воительница замечала беглые взгляды в домах, а листья тревожно трепетали, словно дрожали перед надвигающимся ужасом.

Все началось около двух часов ночи — тогда в ворота ударили с такой силой, что содрогнулась даже земля. Дочь ворона помнила, как они атаковали имперский город и знала — оборона долго не продержится. По приказу госпожи упыри окружили восточную стену, сама она держала напоготове меч.

Нежить ринула в один миг — сперва бездумные твари, прямо по скинутым с петель воротам, днем их не пускали стражники, а подчиненные принцессы были слишком глупы для такого. Убить изголодней не так уж и сложно, главное не дать им укусить себя, почти сразу же к ним присоединились зомби — все с целью ослабить защитников. Призраки тоже шли в атаку, но их не пустило заклятие друидов — наложили незадолго до заката.

Эльфийский меч был хорош — легкий, лезвие тонкое, а ранит молниеносно. Поговаривали, будто их делали из стекла, что лежало на дне священного озера. У воинов Феникса мечи были позолоченными, зачарованные древними заклятиями, однако и рядового оружия бывшему рыцарю хватало.

Лезвие скользило плавно, легко выходило из тел. Давно уже у Андегур не было такой долгой битвы. Она вспомнила многие выпады и приемы, а вместе с ними и старого вояку, что учил ее ремеслу воина. С каждым движением и поверженным врагом он улыбался где-то там на небесах.

«Воин в своих руках держит щит и меч» — говорил он еще в далеком детстве, — «мечем отсекает головы, щитом оберегает себя от врагов». Принцесса никогда не носила щита, он был слишком тяжелым, а меч часто требовал второй руки.

— Не убежишь на этот раз! — Голос пронзил толпу завывающих трупов, Ривинджел обошел и упырей, и тех живых, что вышли оборонять дом. Он летел прямиком на воительницу, не замечая ничего вокруг.

— От тебя уже нет. — Остановив лезвие секиры клинком ответила принцесса. — На безоружных крысы нападают, им не будет пощады.

Вампир редко рассчитывал на оружие, больше доверял магии. Вот и сейчас призвал кучу заклинаний, не успев даже глазом моргнуть. К счастью новое лезвие отражало магические атаки.

Искры пролетали под ногами, оставляя раскаленные следы, поднялись пыль и дым… Необычный запах горящей земли, никогда прежде дочь ворона не видела такого — словно из самых темных глубин выскочил на нее этот маг.

В прошлый раз он победил — не было Ривиджелу равных в стрелках, однако тут бой проходил на мечах, отбивать удары оказалось не так-то просто. Несколько раз клинок цеплял броню, один чиркнул по щеке, оставив глубокую царапину, второй пронзил железо и, судя по нахлынувшей боли, сломал ребро. Тем не менее бывший служитель Альдегара был уверен в своей победе.

Боль почти сразу утихала, на землю падала чья-то другая кровь, и броня, пропустившая удар, словно не принадлежала вампиру. Нутро пылало от гнева, в голове снова и снова проносился тот фатальный день. Как сестру тянули к балкону короля, как обезглавили ее, словно ягненка. Жажда мести предавала сил, а что может быть сильнее магии чувств?

Один неосторожный шаг, и принцесса так удачно подставила непокрытую шлемом голову. Обух топора ударил точно в висок, соперница замерла, посмотрела напуганным взглядом, меч выпал из рук, второй удар уже лезвием откинул к городскому фонтану, но эльфийская броня выдержала.

Кровь стекала в ухо, голоса затуманились. Мысли покидали хозяйку, а вслед за ними и душа должна была улететь. Если не думаешь, твое тело — вещь, не существует тебя. А если не станет ее — Ризы Андегур — и Седига пропадет. Не боятся смерти, ни поражения, ни ран, ни боли — только того, что маг отправится следом.

Ривиджел уже занес оружие — отрезать мерзавке голову, так же быстро и дерзко, как она казнила сестру. Пока не истекла кровью и не потеряла сознания, чтобы чувствовала всю боль. Вокруг него — словно происходило все в другом мире — появились воины со снежных гор, они оттесняли некромантов и не нуждались в пленниках. Что-же пусть делают что хотят в своем измерении, а он сейчас здесь, где нет никого, кроме дочери Георга и брата легендарной воительницы.

Но вдруг в его мире что-то поменялось. Глаза той чертовки вспыхнули зеленым, губы искривились в хищном оскале. Клыки… вампир и забыл, что перед ним не человек уже. Риза ухватилась за больное место левой рукой, оперлась на правую и кое-как села. Переводила дух, пыталась шелохнуться — не получалось. Даже слепой мог заметить тень боли на лице воительницы. Мститель остановился еще на миг — страдания приносили наслаждение.

Резко жертва вскочила и набросилась на него, острые клыки впились в горло, пронзили, как два ножа, Ривиджел ощутил самое мерзкое, что когда-либо мог вампир — вкус собственной крови. Второй и последний раз за жизнь.

Первый был много-много лет назад. Они служили при дворе барона, тамошний господин приказал слугам начистить сапоги и за оплошность избил своего пажа. Сестра отвела в комнату, где он несколько часов задыхался, а затем начал кашлять кровью. У нее за спиной выросла тень Союза, так его называли за связь с лидершей нежити.

— Проведешь меня в покои хозяина, спасу его. — Сказал незваный гость, и сестра исчезла. Каждая минута была подобна вечности.

Как они упивались человеческой кровью, сколько преданности вкладывали в каждое дело, в каждый удар! Они ценили этот дар, ни разу не пожалел Чейнс о своем решении. А что же эта? Не могла спокойно поесть, все кривилась, жалела людей, помогала эльфам. И все же клыки ей пригодились.

— Безродная… — На последнем издыхании прошептал он. — Наконец-то стала нежитью.

***

Полугном забежал в комнату на всех парах, сбивая на ходу прислугу. Он ухватил подругу и только потом вспомнил, что та хорошенько получила по голове. Вновь оказавшись в постели Риза ухватилась за больное место.

— Сарам, чтоб тебя! — Но улыбка выдавала радость от встречи.

— Не за что, я всего лишь привел воинов, которые очистили столицу от нежити. Собственно говоря ты единственная неживая на несколько миль вокруг.

— Уж не думала что вы — союзники эльфов. Разве не они украли ту чертову формулу?

— Разве не Ваниэль подсунул Георгу то несчастье ходячее?

Обменявшись недовольными взглядами, товарищи продолжили разговор. Парень поразмыслил и вспомнил, что подруга была в плену, многого не знала.

— Азеркина отказалась приходить на ежегодную встречу, король… лидер или кто он там у вас тоже не пришел, уже второй год нет никакого перемирия. Стимы решили, подходящее время чтобы захватить парочку соседних замков, от имперских земель по всей Паладии расходятся. Уна говорит, мы следующими станем после эльфов, поэтому и помогаем.

— А я лишь исполняю волю судьбы. Высшие силы не дадут мне увидеть любимого, пока Разак не отступит.

— Разве Седига еще в этом мире? Ваш лидер говорил, друг его и наставник умер, отравили.

— Нет! — Вскочив с кровати крикнула воительница. — Лжет он все, чтоб язык поганый отсох. Живой, ты понимаешь? — Девушка положила руку друга на кольцо, хотя редко кому позволяла к нему прикасаться. — Разве не слышишь, как в нем стучит сердце?

— Ничего не слышу, может это из-за травмы?

— Ну не слышишь так поверь. Седига Андегур жив, а когда вернется жалкие железяки упадут на колени.

С того разговора прошло много времени. Битва за битвой, замок за замком — все тридцать провинций острова Жизни были вырваны из лап зомби. Днем атаковали эльфы вместе с подгорными союзниками, ночью их лагеря стерегли упыри. Поговаривали, у девушки-некроманта, оберегавшей эльфов, в кармане лежала колба, а в ней — отрезанный палец с перстнем. Был ли это колдовской артефакт, или напоминание о чем-то никто не знал, но днем подходить к ее шатру боялись.

Зимой 933-го года последний корабль Запретного леса покинул земли остроухих. В тот же день сансай приказал устроить большое гуляние, и позвал к себе союзницу.

— Как и договаривались, все мертвецы упокоены, я покину ваши земли вместе с гномами.

— И почему ты всегда бежишь впереди солнца? Даже не знаешь, зачем тебя позвали, а уже отчитываешься.

— Не люблю затягивать очевидные разговоры, и так ясно, о чем вы хотели меня спросить.

— Я лишь хотел поблагодарить за помощь и предложить место при дворе. Тебя империя ненавидит, теперь и некроманты считают чужой, останься, назначу жалование и дом подарю на берегу моря, отдам своего кузена, станешь советницей.

— Там, где я отдыхала? О, чудесный берег, и земля чудесная, такие мелодичные песни, ароматные цветы… — Водя по воздуху рукой, словно касаясь растений на полянке говорила принцесса. — Только, — рука ее замерла перед лицом, и та посмотрела на линии, как на зеркало, — как «такая негодяйка» уживется с его Величеством, избранником солнца?

— В нашем царстве на переговоры идут лишь правители, дети никогда их не подменяют, разве что сопровождают. В тот вечер ты и была негодяйкой — не годной для роли королевы, с того дня многое изменилось.

— И все же негодяйка осталась ею, а вы все тот же эльф, который принес в нашу семью беду.

— Ты не забывайся! — Правитель поднял голос и стража за дверью тут же всполошилась. — Такую милость дарую, чего тут думать?

— Вы правы, думать нечего, я отказываюсь.

Сарам высадил подругу на берегу Проклятой степи — месте, где когда-то был возведен имперский город и где речка Серпент отделяла земли живых. Как полугном не уговаривал, девушка наотрез отказывалась рассматривать другие варианты. Разбив армию Разака Риза собиралась наведаться в столицу своего врага, и все, чем мог помочь бывший рыцарь — дать быструю лошадь.

Ведь за пару дней девушка должна была добраться до Северных лесов. В тот самый особняк, что когда-то стал приютом для любви. Там она повстречала Морию, к счастью должность призрака оставалась неизменной, как и количество цепей на теле. Она долго не хотела помогать и лишь увидев флакон с противоядием согласилась — как бы не боялась баньши господина, а лидер союза стоял выше.

Новоиспеченные союзники как раз обсуждали, как провести принцессу во дворец, когда в комнату вбежал прислужник.

— Госпожа, к вам пришли письма. От лидера Альдегара и нашего хозяина.

В первом Чейнс просил вернуть доспехи, которые в спешке забыл его посланник, второе требовало оставаться в городе и не пускать людей — союз с королевой официально был расторгнут.

— Глядите, миледи, придется вам самой направиться в город, я лишь карету могу дать.

— На самом деле есть еще одна вещь. Доспехи — в них никто не увидит моего лица, и примут за вампира из вечного города.

========== Часть 40 ==========

Старый деревянный особняк самый маленький из тех, что доводилось видеть богатым лордам. Он стоит на берегу речки Серпент, но лишь в одной комнате окна выходят на Запретный лес. Когда-то там был рабочий кабинет, однако после рождения долгожданного наследника помещение переделали под детскую. Окно всегда занавешивали шторами, пока шестилетний мальчик не захотел почитать книгу. Света свечи было не достаточно, а шторку оказалось довольно просто отодвинуть, несмотря на запреты.

То место было красивым. Подобно строкам в книге — близко и в то же время далеко, загадочно, прекрасно. Даже сквозь стекло чувствовался холодный ветерок, и сейчас его вид успокаивал медленно гаснущую душу. Существовал ли этот особняк в Паладии? Давно уже нет. Лишь здесь, в глубинах разума древнего существа.

— Воскресни.

Подсознание начало таять, превращаясь в очертания покоев. Душа снова попыталась вернуться в тело — слабое, измотанное, но уже не отягощенное ядом. Вместо покоя поднялся крик, возня, вопли. Лидер союза попытался встать, к нему тут же подбежал Дагарон.

— Господин, вы очнулись!

— Почему бардак устраиваете?! — С привычной строгостью спросил вампир. Раз уж его передышка в том далеком мире закончилась, нужно возвращаться в реальность и поскорее.

— Это все ваша бывшая ученица. Предательница, пробралась к самой постели и хотела убить. Не переживайте, я уже приказал ее…

— Отвести в комнату, надеюсь. Иначе поселю твою душу в гнилую жабу!

— Как прикажете, милорд. — Скелет растерялся. Не для того он столько лет сторожил дворец, чтобы его из-за одного приказа уничтожили. — Вам бы стоило поговорить с Разаком, может тогда измените свой вердикт.

— Скажи, чтобы принесли мне еду, а после позвали его.

Пища придавала сил. В голове вертелось множество мыслей. Разобраться с делами союза — их накопилось немало, даже если неделя прошла, — посетить храм Владыки, раз уж ему посчастливилось выжить, возобновить поиски Тераса, но сперва разузнать обо всем у друга.

— Господин, вы звали? — Стоял на пороге в привычном наряде, хотя за время правления надевал корону.

Некромант приказал подойти, около часа они беседовали о случившемся за минувшие два года. Пытался зомби заговорить и о принцессе, но товарищ обрывал. Как только главный советник закончил отчет, Седига спросил:

— А ты помнишь, что стояло на моем рабочем столе?

— Весы. Вы ведь используете зелья, а я нет, поэтому убрал их. — Ответил живой мертвец. — Прикажите, принесут новые.

— Ты не о том думаешь. Этот инструмент можно выкинуть, сломать, а в моей голове другие — их невозможно уничтожить. Над весами полка, а на ней драгоценности. Любовь, дружба, чувство долга, знания, память, почтение и много чего другого. Была бы на то моя воля, стояли бы они неприкосновенны, но Владыка каждый день ставит на чаши то одно, то другое.

Разак, ты — мой лучший друг, советник и соратник, но так же ты слуга ворона. Скажи, разве следуя нашим обычаям, тебе следовало занять мое место?

— Нет, ученику вашему, милорд. Но ведь Риза она… неопытна, подвержена чувствам, да и союз не считал ее за лидера.

— Чувствам, говоришь, а что насчет тебя? Разве в сердце не живет ненависть к солдатам. Солдатам, которые уже сотни раз переродились и сполна отплатили за свой грех. Ты же по-прежнему охотишься за ними, ослепленный жаждой уничтожить все живое.

— Единственное, что осталось во мне от прошлой жизни — память о содеянном. Я не стану этого отрицать, и все же под моим началом союз сохранился, а это самое главное.

— Ты подобен лезвию, мой друг. Рубишь головы направо и налево, и как моей мудрости нужен острый меч, тебе не помешал бы совет, сила и разум дополняют друг друга. Риза стала бы этим голосом здравого рассудка, и не пришлось бы останавливать тебя таким путем. Теперь же над Паладией нависла война со стимами, и пока мы будем разбираться с механизмами, мессия станет сильнее, ты дал ему время.

Говоря это вампир зажег бледно-зеленое пламя, оно сильно отличалось от того, что обычно использовали некроманты. Вытягивало душу из тела и отпускало на перерождение — немногие маги таким владели, зато многие мертвецы боялись. Даже непоколебимый зомби отошел на три шага назад, он не ожидал такого от товарища.

— Ты не прыгай на эту чашу, Разак. — Убрав пламя взмахом руки предупредил маг. — Однажды вниз сорвешься, и не пожалею.

Затем к нему позвали возлюбленную. Вид у девушки был не из лучших — не спала несколько дней. Стоя перед ним воительница что-то рассказывала о своих странствиях, слова были неразборчивыми но прерывать учитель не осмелился. Заговорил лишь когда ученица сказала:

— Я сама чуть не погубила самое дорогое в этом мире, целый год провела на эльфийском острове. Прости, надо было быстрее, я убивала тебя промедлением.

— Больше не думай об этом, все позади.

Маг усадил принцессу на край кровати, она тут же упала на подушку и уснула. Похожа на маленького зверька с острыми зубками, которых крестьяне держат у себя в домах, тем не менее этот комочек усталости и нервов вытерпел ни одну битву. Какой обманчивой порой бывает внешность.

Люди молились не меньше раза в неделю, эльфы немного чаще, стимы брезговали молитвами. Что же касается последователей ворона, они просили. Удачи в бою, бесстрашия в душе — всего лишь просьбы, без жертв и поклонений. Храм у Владыки Вечности только один — у столицы. Ключи были у каждого культиста, а молиться туда приходили редко. Тогда причина была достойной — возвращение в земной мир, почти что второе рождение, в тот вечер ни один посол не посмел беспокоить.

По возвращению во дворце кто-то кричал. Кажется, его ученица на какую-то слугу. Приказала бросить в темницу, что же у нее было на это право. Собрались представители союза — кто бы им не сообщил прибыли довольно быстро, надо было немедленно начать собрание и исправить хотя бы половину того, что натворил товарищ.

В самом совете изменений не произошло, какое-то время в Запретный лес пускали людей, теперь уже нет. Однако на границе начали шариться инквизиторы в поисках нежити. Три градоправителя, что были хранителями тех земель, не сильно переживали. Пусть смертные ловят безмозглых тварей, осознанные солдаты никогда не попадутся в ловушку! Тем не менее Седига приказал казнить каждого и головы вешать на берегу — в последнее время у королевы империи гордыня взлетела до небес.

Механизмы же отыскали остров чудищ, отхваченный пару лет назад. Они пробовали завоевать его и признаться, нежить не могла противостоять. Их было не так уж много в тех землях, к тому же долина Ив предоставила союзникам слуг-полузверей, а они знали, как пройти через все опасности моря. На это лидер ответил, что лично со всем разберется, ему предстояло долгое плавание.

По какой-то неведомой причине лесные эльфы просили о помощи. Ответ им — последнее, чем стоило заняться. Сперва навести порядок в своих землях, тогда уже восстанавливать чужие союзы.

Каждое слово, сказанное на собрании, требовалось записать в виде приказа и подписать. Пока вампир занимался этим заметил на столе тонкую книжечку с черной лентой — она лежала у кровати когда он проснулся, положил ее к своим вещам и даже не предал значения.

От начала до конца исписанная стихами. Для читателя они могли показаться банальными, однако, если смотреть на детали, строчки передавали гораздо больше, чем слова любви. Страницы потрепаны — их часто открывали и перечитывали, причем не в чистой библиотеке, а наспех, испачканными в дорожной пыли руками где-то на полях. Слова размыты — чернило не успевало подсохнуть, нередко писались в спешке, неожиданно обрывались, а тогда продолжались другим пером и цветом. В конце концов на некоторых страницах остались размытые пятна от слез.

Это был один из тех немногих моментов, когда лидер Вечного союза почувствовал себя человеком, и два года — как секунда вампиру — пролетели подобно двум тысячам лет.

***

Риза сидела в бане, пыталась унять дрожь во всем теле и наконец-то расслабится. «Успокойся, уже никто не гонится, никто не тронет, он жив а ты дома» — повторяла себе девушка, но тревоги не хотели уходить.

Илзе — первая поднятая ею душа — предала. Просидела во дворце под пристальным взглядом Дагарона, и даже весточки не послала! Где была эта чертова служанка когда Разак объявил награду за голову принцессы? Зато когда кто-то пробрался в покои лидера зомби оказалась рядом и подняла тревогу.

— О, госпожа, я не видела, кто входил. Клянусь, и в мыслях не было вас обманывать, что может жалкая служанка? — Оправдывалась та.

Но факт оставался фактом. Вот и Ваниэль писал ей с просьбой уговорить учителя помочь лесным эльфам, да они все были учтивы, пока дочь ворона приносила пользу! Стоило «союзникам» достичь цели, она тут же переставала существовать. Только любовь не знала корысти — ведь от нее вампиру не было никакой выгоды, одни беды.

— Седига, пока ты есть смерти нет и конца не будет. — С этими словами на душу пришел покой, а поверженные враги и предавшие друзья отступили, оставив мысли чистыми.

***

Учитель наблюдал за ней с легкой улыбкой, пока возлюбленная не наклонилась к ковшу с водой. Чуть выше уха был новый шрам, белое пятно, он не сразу бросался в глаза, а когда проявил себя вызвал гнев. Такого удара вполне достаточно, чтобы прикончить воина.

Вампир подошел к ней в один миг, обнял за талию и почувствовал, как все тело вздрогнуло, затрепетало сердце. Билось почти так же как при жизни, заволновалась.

— Кто это сделал с тобой? — Прошептал Седига. — Я на твоих глазах обращу мерзавца в пепел.

— Лишь пепел от него и остался. — Нежно поцеловав руку ответила воительница. — Для тебя я сердце и душа, а для врагов — погибель.

— Мое бессмертное пламя, неугасимый болотный огонек, что путников к погибели ведет, лишь мне дорогу к счастью освещает.

Бытие подобно кругу и все же жизнь умеет удивлять. Каждый развстречаясь с ней лидер Союза открывал для себя что-то новое. Ни слова больше Риза не сказала о том, кто нападал, ни о битвах ни о страданиях, усадила рядом, положила голову на плече.

— Скучала.

— А я как скучал.

— Вот столечки? Вот так? Или вот та-а-а-к?

— А так! — Повалив девушку на скамью и почти что смеясь ответил бессмертный. В кои-то веки появился повод рассмеяться.

Он не дал ей прийти в себя, поцеловал то место, где появился злополучный шрам, бережно стянул полотенце. И вдруг ухватил за талию так грубо, как не хватал даже предателей во время самых суровых войн. Риза посмотрела с удивлением и ему даже неловко стало от одной мысли.

«Я хочу затащить в постель…»

— … дитя. — Последнее слово не удержалось в голове.

Когда учитель отпустил ученица сама ухватила его и прижала к губам. Рука плавно скользнула по телу, не позволяя утихнуть страстному пламени, а поцелуй оставил странное чувство, будто в уста этой девушки творец вложил дюжину острого перца.

Этот хитрый взгляд и тонкие пальчики, что так дерзко срывают пуговицы одну за другой, улыбка, украшенная двумя жемчужными клыками. Нет, не ребенок — детям страшно даже подойти ко взрослому, ни то что сорвать одежду и впиться в шею холодным поцелуем.

Больше его ученица не боится касаться тела любимого и не спрашивает разрешения, стеснительно глядя в сторону. И ему приятно наконец-то почувствовать уверенность в ее движениях, не только наедине с ним, но и с миром. Избавившись от неуверенности можно и королевством править, но для имперского трона слишком поздно.

— Можешь убить меня, если захочешь, только не оставляй. — Теперь в изумрудных глазах вспыхнул самый настоящий огонь из преисподней, перед его жаром даже самое сильное заклятие теряло могущество.

***

У главного замка столицы не было сада, зато часть Запретного леса выходила к нему. Среди деревьев, едва покрытых листвой, гуляли не часто, однако зная пристрастия дочери ворона вампир решил пригласить ее именно сюда. Луна серебрила пропитанную смертью землю, напевали скорбную мелодию сверчки. Они прогуливались неспешно, даже не держались за руки. Воительнице не нужно было все время касаться любимого, достаточно было чувствовать присутствие рядом.

— Итак, мы покончим с планами стимов насчет нашего острова, а затем возьмемся за восстановления перемирия, как думаешь, с чего начать?

— Лесные эльфы уже готовы помогать тебе, но я бы сперва поговорила с гномами. С Азеркиной мира не добьешься, хоть свяжи ее по рукам и ногам, эта женщина не признает над собой власти.

— А что насчет темных? Помнится, тебе нравилась их магия, и артефакт… У каждого народа свой, их меч позже понадобится нам.

— Да что особого в клинке ассасина? — Равнодушно сказала девушка, а тогда добавила, нахмурив брови, — разве что яд.

— Оружие тьмы может отобрать любую жизнь, даже бога, забрав взамен тело хозяина. Когда мессии исполнится тридцать лет в нем проснуться силы теней, а если он получит еще и силу света, как получеловек, станет неуязвимым. Испытание такое для нашего мира. Знаешь, ведь среди добродетелей найдется поддонок, а среди злых духов — несущий свет.

— Значит придется помогать Аргедону в первую очередь… Потратим немало времени и сил, а меча они все равно не отдадут.

— Конечно, не отдадут, зато — маг поймал упавший с дерева листок, жилки на нем засветились зеленым, затем он сгорел в мгновение ока, — доверятся, пустят в самые глубины их царства. Сможем отыскать, что нам надо, как это было с книгой.

— Та записка стала…

— Господин!

Темные тучи заслонили луну, на воительницу упала тень Разака. Зомби таки нашел их, тени бы его забрали! Но даже в полумраке можно было разглядеть улыбку на его лице.

— Что-то важное случилось?

— Я лишь исполняю обязанности, как вам известно, старый хранитель покоев был убит два года назад, все это время вас зомби охраняли, мои воины сильны однако лишком медлительны для такой важной должности.

— Ты же мой советник, подыщи кого-то на замену. Я полностью тебе доверяю.

— Уже нашел, сам поднял из могилы. Она будет верна вам, милорд, и бегает быстро — донесет любое сообщение, явится по первому зову. Леди Ариэлла, если позволите, приступит к исполнению обязанностей сегодня же.

Луна снова показала себя, из-за спины Разака вышла низенькая худенькая девушка. Она носила старинное платье с кружевным воротником, белые перчатки и туфли, которые ступали тише ветра. Седига посмотрел на прислугу так, будто смерть свою увидел, а тогда перевел взгляд на друга и ответил:

— Если ты считаешь ее достойной, пусть будет хранительницей покоев.

Комментарий к Часть 40

Я не буду писать постельные сцены слишком долго, ибо мне сложно их оценить. Вот вы видели как Стивен Кинг пишет на 1-2 страницы из 30 в главе о короткой встрече двух героев? Я видела, а в другой литературе, не считая фикбука, подобного не встречала, вот и не на что равняться.

========== Часть 41 ==========

На рассвете стимы увидели корабль. Не флот, всего одно маневренное судно, хотя их легионы завладели островом и конечно же враги об этом знали. Разведчики доложили, что на борту был лидер союза и двое его приближенных — самые важные особы в Запретном лесу, окруженные минимальной армией и экипажем корабля. Загадочные рыбы их не трогали, видать, раздобыли где-то прислугу-чудище, однако сильно ли это им помогло? Земля кишила механизмами, от них песенки не спасут.

Седига вышел впереди всех, начал колдовать. Без посоха — главного источника силы мага, к тому же стихийное заклинание, такие нежити не давались, ведь сама природа отрицала жизнь после смерти. Стимы никогда не смеялись, но в тот день многие из них подошли посмотреть стеклянными глазами, что искрились от гордости. За своего Творца, за совершенство, которое он вложил в каждое творение.

Только Паладия — не дитя Творца, помимо совершенных деталей в ней хранится сотня а то и тысяча непредсказуемых вещей. Одной из них был браслет стихий, камни на нем засветились ярче пламени в ночи, земля вздрогнула, заходила ходуном. Море заволновалось, волны стали подыматься выше и выше, их подгонял сумасшедший порыв ветра. Все случилось за несколько минут. Затерянный вдали от изведанных земель остров затонул, а украшение раскололось на мелкие кусочки.

— Мне так жаль, подарок оказался тебя не достойным.

— Это мелочи. — Ответил учитель, поглядывая на остатки браслета. — Сослужил ведь свою службу в последний раз, теперь у нас на одну проблему меньше.

Как хорошо, что Дагарон взял на себя все дела. Ни советник ни ученица не хотели пропустить этого дня. Обычно их характеры расходились, однако в тот день враги с равным интересом наблюдали за тем, как одно заклинание потопило целый мир. Правитель некромантов не раскрывал своих планов никому, вплоть до момента исполнения. После этого Илзе кинули в трюм — ее мольбы не помогли, а остальные пошли на трапезу.

Ризу усадили около Разака, слева от правителя села Ариана. Воительница поймала себя на мысли, что всегда оставалась с любимым наедине, единожды сидела в кампании жителей Альдегара, где не было ни советника, ни хранителя покоев (на тот момент призрака). Не удержавшись дочь ворона спросила, почему именно так? На это зомби ответил:

— По обе стороны от лидера сидят два помощника. Один разделяет ношу политических дел, другой — защищает, передает сообщения. В таком же порядке и комнаты размещаются, все следуя обычаям.

Тот день словно проклял кто-то, и больше не было ни покоя, ни порядка. Озлобленные стимы несколько раз нападали на столицу, Седига лично отбивал атаки, очень часто беседовал с советом. Риза тоже присутствовала на собраниях, как и обещала Сараму, помогла наладить отношения, вытерпела и переговоры с темными эльфами — Аргедон не смотрел на нее, оно и к лучшему.

После собраний вампир оставался один. Получив ответы участники союза расходились, но сколько же еще проблем оставалось! За что было хвататься? Налаживать старый договор, останавливать Азеркину, готовиться к новой атаке? Пока он думал об этом, рука с драгоценным перстнем бережно гладила волосы.

— Отдохни, на больную голову решений не принимают. — Повторяла ученица.

Она приносила разные книги, читала, чтобы лучше спалось, а тогда целовала в лоб и тихо уходила, каждый раз чувствуя тяжелый взгляд на спине. Одной ночью ее попросту не пустили в покои, сказав что господин занят. Пришлось вернуться в свою комнату, и надо же было по дороге столкнуться с советником!

— На вас посмотреть, так вы от гнева пылаете! — Подметил Разак.

— А вас послушать, так влюбились в эту хранительницу. Ариэлла то, Ариэлла се! Она всего лишь держит дверь и по коридорам бегает, как крыса.

— Не я любил, но она любила. Разве наш повелитель вам не рассказывал? Были помолвлены до того, как стал некромантом, а после ее смерти каждый месяц приходил на могилу, я лично сопровождал его.

— Ты специально ее привел сюда, не так ли? — Еще не до конца все осознав выпалила воительница, даже забыв о этикете и правилах обращения.

— Да, потому что только преданные ему могут быть полезны, а кто будет вернее первой любви?

— Нет, неправда, сколько лет прошло. Да от нее и пепла не должно было остаться, переродилась, забыла.

— Я не буду вам объяснять, почему души остаются на земле, как их подымают, не хотите не верьте, дело ваше.

Уже солнце зашло, ужин принесли, а кусок все в горло не лез. Разве это было странно — влюбится в кого-то при жизни, противозаконно? Нет. Да и говорили ведь слуги, что бывшие возлюбленные нередко получали высокие должности, но стал бы Разак просто так ее разыскивать и привозить сюда?

— Дагарона ко мне, живо!

Скелет явился через несколько минут. Поклонился, проявил уважение, а всего пару месяцев назад пытался затащить в темницу. Однажды и он и каждый во дворце будет уважать ее, так дочь ворона себе говорила, а сейчас почтение слуг ничего не стоило.

— Ты тут с начала времен живешь, верно?

— Знал еще первую лидершу Вечного союза.

— Скажи, когда Седига был учеником призрака, он отлучался к могиле той женщины?

— Не знаю, куда именно, но раз в месяц обязательно покидал дворец, поговаривали, будто на границе с империей срывал цветы и возвращался через несколько дней. Я не покидаю дворца и не расспрашиваю о таком. Это все, что вам нужно?

— Да, можешь идти, и попроси слуг снотворного принести, завтра важная встреча мне надо выспаться.

Что они клали в то снадобье одним древним известно, однако настойка подействовала и долгожданный сон пришел.

***

— Ариэлла!

Девушка тут же вбежала в покои, словно тень, пролетела ковер, оказалась у письменного стола. Седига отдал ей кипу бумаг, запечатанных личной печатью, и раздал наставления.

— Это тому зомби, что приносит в наш замок травы и пищу, вот это вороном отправь Аргедону, другие — Сумериэлю, смотри, не перепутай! Каждому гардоправителю по три письма, чтобы до рассвета получил ответы!

— Как прикажете.

На ходу пересматривая бумаги, хранительница покоев пошла к двери. Вдруг она достала небольшой конвертик из-под самого низа, на нем тоже была печать, но не было адреса.

— Господин, а кому отправить это?

Вампир подошел, указал на шелковую ленту. Их использовали для закладок в хороших книгах, а он оставлял только тогда, когда был уверен, что его послание перечитают и не раз. Разак сказал, никто не получает таких конвертов, только одна хранит письма в отдельной шкатулке.

— Там стих, верно? Раньше вы писали очень красивую лирику, отец говорил, станете придворным писарем или библиотекарем. Вы не забыли?

Ледяные руки мгновенно ухватили за плечи, поднялись к горлу. Советник говорил «боятся нечего, моего выбора господин не оспорит», но в тот момент перед глазами пролетело многое. Хорошо что зомби были менее подвластны чувствам, иначе она бы упала в обморок прямо там.

— Я ничего не забыл.

***

Некогда победившая древнего вампира принцесса беспомощной куклой стояла у входа. Она побежала по коридору, распахнула двери, но гостью никто не заметил. Парочка стояла у кровати, вовлеченная в поцелуй. После многих лет так легко и внаглую, не боясь последствий бывшая невеста прильнула к нему, а лидер союза прижимал к себе первую любовь.

Рука потянулась на пояс — там был нож, почти всегда даже во время сна. Пальцы сжали холодное лезвие, которое теперь казалось родным, продолжением руки. Ноги ступали бесшумно, аккуратно, маленькими шажочками, как когда-то учила гувернантка. Тень рукоятки скользнула по стене, зависла над предавшим сердцем, да так и замерла.

Воительница проснулась в холодном поту, подушка и щеки были мокрыми от слез. Она достала оружие и посмотрела на отражение, зеленые глаза отдавали голубым и краснели, когда из них лились слезы.

— Ты не воин, Андегур, ты жалкая тварь. Не можешь покарать того, кто заслужил… — Лишь сильнее заливаясь слезами шептала девушка.

Когда боль поутихла дочь ворона встала с постели, пошатываясь пошла по коридору. Пол ощущался ледяным, как никогда, все вокруг плыло, а внутри замерло от напряжения, стражи стояли под стенами как статуи, не обращали внимания на обитателей, у двери лидера не было никого.

Ученица собиралась ухватиться за ручку, как вдруг глаза-рубины мифического чудовища разошлись, из покоев вышмыгнула Ариэлла.

— Ты чего шляешься где попало?

— Господин приказал, нужно письма отправить и…

— Так иди, отправляй. — Оттолкнув соперницу Риза ворвалась в знакомую комнату. — Седига!

— Что за шум посреди ночи? Завтра у нас очень важное собрание, отдыхай. — Убирая письменные принадлежности сказал маг, даже не обернулся.

— Не могу я спать в пекле! С тех пор как эта вот появилась не будет мне покоя. Выгони Ариэллу прочь, избавься, видеть ее не хочу!

— У меня нет права. Новая хранительница покоев все обязанности выполняет, к тому же Разак мне ее посоветовал. В делах войны и защиты территории лучше советника не найти. Пусть я не всегда согласен с его решениями, но выбранный мною хранитель позволил какому-то ассасину пробраться сюда.

— Ты поверишь человеку, который покорно ждал смерти?! — Подходя с каждым словом все ближе кричала возлюбленная. — Он готов был вырвать твое сердце.

Но когда рука потянулась к учителю он ухватил за запястье а глаза вспыхнули гневом.

— У тебя есть доказательства?

— Н…нет… — С каждый словом осознавая свое бессилие ответила она. — Я тогда…

— Еще раз услышу, как ты на него наговариваешь, отошлю прочь. А теперь убирайся, и чтобы завтра не было этих глупых истерик!

Слова, которые долго звучали в голове и каждый раз, когда слезы прекращались, вспыхивали с новой силой. Иногда самые страшные преступления совершаются без доказательств, остаются в памяти убитых. Так хотелось поделиться с кем-то, но кто во всей Паладии стал бы слушать? Может Юриан… Сейчас он должен быть в комнате отца, наверно братец скажет «сама знала, кто он», а если Сарам? Рассмеется, для него это не проблема.

— Увы, дорогая, с этой болью ты сама. Можно позволить ей разрастись, как гниющей ране от прикосновения теней, или вырвать больное сердце. — Неожиданно взрослым и мудрым голосом успокаивала себя принцесса.

***

По крайней мере на собрание Ариэллу не пускали. Стражи, свита — все стояли под дверью, только Вечный союз — одиннадцать участников — и ученица одного из них. Риза чувствовала себя лишней с одной стороны и невероятно сильной с другой — у остальных так же были последователи, но они лишь друзья, им не стать во главе государства.

Карта их владений лежала на столе, маг по очереди вызывал каждого, брал нужное письмо, слушал отчет и давал задания.

— Мория, ты будешь стеречь границу своих земель, а так же обочины Самоубийц и особенно — Проклятой степи. Запомни: павший город не должен вернуться во владения людей, это и нам нанесет вред и невинных душ погубит немало.

— Почту за честь.

— Орион, на тебе лежит освобождение земель темных, через два месяца я приеду к ним, чтобы к тому времени все было сделано.

— Постараюсь, господин.

— Ингун, ты родилась в королевстве гномов?

— Да, милорд, в позапрошлом веке. — Ответила зомби.

— Вернешься туда со своими лучшими воинами и окажешь королеве необходимую помощь. Чейнс, сильно рвался в земли лесных эльфов, будешь теперь моим посланником.

— Господин, мои воины посчитают это унижением. Помогать живым созданиям…

— Так убеди их, ты полководец или нет?!

Вампир ничего не ответил, посмотрел на Разака, словно заговорил на неведомом языке. Тогда Седига объявил о новом задании, для которого еще не выбрал исполнителя. Нужно было пробраться на остров стимов и разведать там обстановку. Главный советник сразу же вызвался добровольцем, воительница собрала всю смелость в кулак и прервала его.

— Ваши владения находятся рядом со столицей, к тому же учитель говорил, вы хороший воин и защитник, так берегите нашу святыню от врагов, а я отправлюсь к стимам. За мной не закреплено никаких владений, Запретный лес не пострадает от такого решения.

— Не зваться мне воином, если не прикончу нескольких железных, а город не пропадет, у меня есть доверенные лица…

— Разак, мне разведчик нужен, а не убийца. Риза, в твоих словах есть смысл, если хочешь возьми это дело на себя, но учти — ответ держишь передо мной и перед Владыкой.

— Не подведу.

По окончанию собрания мертвец словно ожил, так сильно покраснел от гнева. Забыл он и про то, что соперница уйдет, а его служанка останется с товарищем, не думал ни о побледневшем Чейнсе, который смотрел на руку вампирши, не о собственном задании. Уже две недели он мечтал об этом походе, представлял, какой неожиданностью станет для врагов, ведь зомби не дышат, в отличии от вампиров. А сколько мощи нужно, чтобы убить механизм — о такой победе не грех рассказать. Отобрала! Выхватила прямо из-под носа даже не зная, как справится с навалившимся грузом. Так значит эта девка мстилась за новую хранительницу покоев.

— Ты заплатишь за каждый проступок, мерзавка из рода Конзекрейт. — Пообещал себе воин. — И чем выше взлетишь, тем приятнее будет наблюдать за твоим падением.

И пока он пытался смириться с поражением Риза думала, что же ей делать с нежданно-негаданно свалившимся заданием. Она не знала, почему вызвалась добровольцем, это было импульсивное желание — отомстить обидчику. Теперь ей пришлось перерыть немало записей, чтобы найти выход.

Ученица велела позвать к себе того паренька, что приносил травы во дворец. Обычно он добывал редкие растения для Седиги, но и ей помочь согласился.

— Что же вам нужно, госпожа?

— Полынь, мандрагора, куриные лапы и что-то, чтобы продлить эффект зелья. Знаешь какие-то растения с подобными свойствами?

— Сонная дурь, люди не используют, ядовитое, нежити вреда не причинит. Такое можно раздобыть, только стоит…

— За деньги не переживай, отплачу сполна.

Через три дня зелье было готово. Котелок кипел в личной комнате ученицы, заполняя ее едким дымом. Дочь ворона приготовилась к длинному странствию.

Когда зелье наполнило легкие и растеклось по телу оно упало на пол, как подушка. Воительница выругала себя за то, что не позаботилась об этом заранее. По крайней мере она уже не чувствовала боли, а все мысли были о слуге Зеона — вселяться в лидера было слишком рискованно.

Душа бесконтрольно летела по загадочному каналу. Был ли это другой мир, подсознание или галлюцинация сказать сложно. Сперва собственные мысли превратились в крики, тогда затихло даже дыхание и наконец размеренный скрип шестеренок. Риза открыла глаза.

Это место напоминало кладбище, но какое-то слишком картонное, ненастоящее. Тут не росло ничего и не было живности, даже крыс или червей. Земля не просто голая, а покрытая трещинами и черная от масла, и повсюду возвышались монолиты. Множество зданий разной высоты и оттенков, каждое было высечено из единого камня, а не собрано из кирпичей, что обеспечивало постройкам небывалую прочность, хотя места в таких помещениях было немного.

Существо направилось к одной из построек, в руках оно держало коробку с кристаллами. Стук молоточков и скрип шестеренок сопровождали его с момента создания, хотя находясь рядом с механизмом можно было услышать лишь отголоски. Оно и не догадывалось, что в голове поселилась душа — стимы не умели чувствовать их присутствие, лишь Творец мог находить остатки живых существ.

Среди прочих сооружений одно выделялось. Огромная скала, окруженная рвом, в котором бурлила сера. К счастью жители острова не чувствовали запахов а глаза-стекляшки не слезились, «проводник» принцессы без проблем поднялся по ступеням и вошел внутрь.

Черная снаружи стеклянная внутри скала сияла, в белом свете, ослеплявшем даже совершенное творение, появилось огромное чудовище. У него была сотня рук, на каждой разный инструмент, и лишь одна отдаленно напоминала человеческие пальцы, подобие головы венчало три глаза — стеклянный, как у всех железных, рубиновый — позволял видеть в темноте — и зеленый, предназначение которого гостья еще не знала.

Творец выхватил один кристалл, после чего другая рука с тонкими полупрозрачными нитями ухватила воздух, тут же в ней вспыхнул огонек, который был помещен в камень. Полученная деталь была вставлена в голову, уже больше похожую на человеческую, тело встало на ноги и пошло к выходу.

У него были красные глаза, не очень прочное тело и минимум оружия. Ночной разведчик, по всей видимости, пол у этих существ определялся именем — если больше походило на женское люди по привычке обращались в женском роде и наоборот, сами стимы не предавали таким мелочам значения. Нарекал создатель, чтобы обращаться к кому-то конкретно, такая же часть их бытия как оружие или броня. Может быть улучшено, уничтожено или изменено в любой момент.

Очень много мыслей закружилось в голове, связь надо было оборвать. Если носитель заподозрит чужое присутствие, запросто может самоуничтожится или изолировать себя, или еще хуже — начать разрабатывать защиту. Полученные сведения по возвращению в тело девушка записала.

Вторая вылазка случилась через два дня. От учителя вестей не было — не звал, не присылал ничего. Поговаривали, будто кто-то видел, как Ариэлла несла конверт с шелковой лентой, но слухам от зомби доверять не стоило.

Теперь ученица мага оказалась на пристани. Она хотела узнать, что же делает зеленый глаз, но вместо этого несколько часов наблюдала за работой носителя над кораблем. Естественно, можно было украсть технологию постройки легендарного флота, однако дочь ворона не обладала знаниями, которые позволили бы ей понять судостроительство.

Что самое удивительное перечитывая записи исследовательница нашла такие строчки: «Зеленые линзы крайне редко используются для новых оболочек. Они позволяют видеть энергию душ и тела насквозь. Носители зеленых глаз освобождаются от работ, они служат Творцу, приносят души поломанных».

Позже выяснилось, что у стимов не бывает мертвых. Есть только поломанные — то есть потерявшие оболочку. Существуют специальные модели, которые ищут собратьев по всей Паладии и возвращают в то место, где им дают новые тела.

Во время третьей вылазки воительнице пришлось отправится за этими камнями в глубокую пещеру. Там не было воздуха и царила сырость, даже железные побаивались спускаться вниз. Модель-носитель обладала зелеными кристаллами а тело было покрыто медными пластинами. Оно добывало камни для новых глаз, и тут задало вопрос в пустоту.

— Неужели он ей пишет стихи?

Существо осмотрелось, несколько раз ударило себе по голове, а тогда направилось к выходу. Принцессе пришлось быстро оборвать связь. Иногда она получала знания от стимов, порой они проникали в ее мысли.

Однажды удалось побывать на собрании с самим Зеоном. Обсуждали много странных вещей, и лишь через несколько часов перешли к нужной теме. Война. С уст железных это слово звучало не так страшно.

— Азеркина теряет позиции в лесах эльфов, должны ли мы вмешиваться?

— Нет нужны. Союз будет в силе, они не стоят наших сил. — Отвечал главарь. — Атакуем слабейших, убиваем, и так пока враги не закончатся. Кто из них слабейший?

— Эльфы, они еще не оправились после вторжения нежити.

— Люди, держаться только благодаря нам.

— Гномы, но до их земель далеко, их берегут.

Ризе вспомнился Сумериэль, как он чуть не убил любимого и прикончил хранителя покоев, на место которого поставили бывшую невесту. Она старалась держать мысли под контролем, но не думать о них, когда в соседнем коридоре Ариэлла стоит под дверью — или уже в покоях? — было невозможно.

— Отравитель. — Вдруг сказал ее носитель.

— Темные эльфы, говоришь? Зачем нам помогать людям с ними воевать, и так прикончат.

— Кто победит, тот заберет себе землю. — Проанализировав ситуацию ответил проводник. — Возведем там свою базу, люди будут не нужны.

***

Очередное собрание союза, воздух пропитан тишиной и напряжением. Один за другим градоправители отчитываются перед главным, Разак смотрит на соперницу с коварной улыбкой. Его шпионы доложили, что девчонка даже замка не покидала. Ни одного убитого стима, ей нечего сказать.

— Учитель, позвольте и мне поделиться своими достижениями. — На удивление она заговорила до того, как спросили.

— Позволяю.

На стол ложится огромная куча бумаг, чуть ли не исторический роман! Вампир быстро просматривает их, тень удивления проскакивает на лице, но конечно же он не покажет свои эмоции остальным.

— Таким подчерком пишут в основном механизмы, ты взяла кого-то из них в плен?

— Нет, я была стимом. Смотрела их глазами, действовала их руками, а это — остаточный эффект от подселения. Вы ведь научили меня выходить из тела, вот я и воспользовалась познаниями.

Это «вы» сильно удивило Седигу, на этот раз спрятать эмоции было сложнее. Зомби прекрасно знал, о чем думал товарищ. Игнорирует его после той ссоры, обидчивая, должна понять ошибки и исправиться, и он может подождать лет сто двести, а принцесса не будет столь терпелива, да и хранительница покоев выполняет все наставления советника.

— Ознакомлюсь позже. Скажи, что сейчас планируют наши враги.

— Атаковать темных эльфов. Союз с людьми им нужен чтобы занять выгодную позицию на нашем острове, а построив убежище на землях Сумеречного леса можно будет и напасть на долину Ив.

— Уверена?

— Готова душой поклясться.

— Тогда в одиночку они не справятся. Придется мне лично помогать, от стимов так просто не отбиться. Останешься в столице главной, пока я не вернусь. — Уловив негодование главного советника вампир добавил, — Как того требуют традиции.

========== Часть 42 ==========

Отпускать возлюбленного было непросто, но злость на лице Разака предавала сил. Он мог отыскать сколько угодно красавиц — хоть сотню хоть тысячу — однако не красоту ценил в девушках ее избранник. А ум это нечто другое — неосязаемое, не всегда его можно показать при первой встрече.

— Риза, это тебе в помощь. — Сказал учитель, вручив перед уходом странную вещь. Кость, заполненная какими-то травами, исписанная древними символами. — Если кто-то нападет призовет могучую сущность, оно убережет тебя.

— Благодарю, учитель. — С едва уловимым оттенком теплоты ответила девушка. Ей было трудно не улыбнуться, но если он даже не поговорил с ней после той ссоры, о какой улыбке могла идти речь?

И вот лидер Вечного союза покинул город. Вынужден был отбыть и его советник, земля словно почувствовала это. На следующий день Дагарон ворвался в комнату ученицы с тревожной новостью. Почва покрылась трещинами, из них начали просачиваться души.

Архаины — сущности, отправленные под землю. Сам Владыка вырвал их из цикла перерождения чтобы защищать лес, и даже самые близкие последователи не могли освободить стражей. Только усыпить — до тех пор, пока их помощь не понадобиться, и даже тогда стоило подумать дважды. Ведь за каждого убитого по приказу архаин получал день свободы, за который мог выкосить целую деревню.

Чтобы остановить их лидерша призвала тех немногих магов, что остались в столице. Вместе они отыскали нужное заклинание и провели ритуал, после которого принцесса упала на землю и только к вечеру смогла встать с постели.

— Миледи, чтобы работать с такой мощной магией нужны посохи. Они берут на себя часть ударов и усиливают потоки энергии в теле хозяина.

— Что же мне с этой палкой таскаться вместо меча?!

Почему-то ответа не последовало. Скелет любил читать нотации «молодым» (до пяти веков) жителям замка, особенно когда речь шла о традициях, древних знаниях или таких мелочах как отличие между воином и магом. Возможно, не хотел дерзить главным, а может просто был не в настроении.

Каждый день приходилось перепроверять кучу бумаг и отчетов, да еще решать, какие из них отправить Седиге. Мория жаловалась на атаки людей — семь облав подряд — значит на эльфов они не нападали и помогать стимам не торопились.

Так прошел месяц, постепенно нервы привыкли к нагрузке. Высыпаться по ночам стало легче, да и уверенности прибавилось. Однажды ученица мага отправилась на берег — разбираться с восстанием зомби. Наверняка это было связанно с последним письмом, где Разак просил отослать десять отрядов нежити ему на помощь.

Было в нем несколько несостыковок. Во-первых советник говорил, что соседний город пострадал от врагов, но никаких сообщений от тамошнего градоправителя не было, во-вторых недавно хвастался товарищу (о чем вампир упомянул в письме), как хорошо его армия подготовлена.

Подавить бунт было непросто, ведь мертвецов было очень много, а если бы часть армии ушла к соседям, пришлось бы обращаться за помощью и признать свое поражение. Она так устала после дня битв и казней, что даже не заметила, как в комнату таверны пробрался чужак.

— Риза, наконец-то я нашел тебя! — Закрывая дверь на засов сказал Сарам.

Вид у товарища был просто ужасный. Уставший, побитый, с каким-то свертком на руках, без оружия. А что могло вынудить бывшего рыцаря оставить меч? Только какое-то бедствие.

— Неужели стимы все-таки напали на гномов? — Первая мысль, которая пришла в голову. А если они специально дали неверную наводку?

— Нет, с ними все в порядке. Уна все еще держит союз с нежитью, даже отправила помощь темным, но Азеркина она… она… Черт, дай мне присесть, нелегкой была дорожка.

Отдышавшись полугном рассказал свою историю. Королева долины Ив ввела новые законы — она аннулировала смешанные браки эльфов и людей, начала охоту на полукровок. Так рано или поздно могли пострадать и гномы, правительницу империи уже прозвали безумной. После некроманты пришли на подмогу остроухим, и подгорный народ решил им помочь. Эльфийка восприняла это как вызов, оскорбление чести. Никто не думал, что регентша начнет войну — одной ей предостаточно, но та и не планировала воевать, у нее были свои методы мстить.

Не пожалев ни принцессу Хельгу, ни ее детей мать короля раскрыла Уне тайну рождения ее зятя. По закону стать частью правящей семьи мог лишь представитель другой династии, в противном случае казнь. Мать не стала жалеть совей дочери, хоть та была хорошим дипломатом и куда более храбрым лидером чем сестра. Ее со старшим сыном Сарама задушили (так делали чтобы не проливать кровь семьи).

— Я тогда был в оружейной, мне сообщил один добрый старик. Он незаметно провел к камере. Хельга сидела на полу, прижимая к себе детей. Младшего она смогла просунуть в окошко камеры, сказала «хоть его спаси», а старшего могла только успокаивать. Как он смотрел на меня, Риза, я сына бросил на погибель и он понимал это в свои два года! Никогда не думал, что придется выбирать между двумя сыновьями, и все же мне удалось бежать из замка и добраться сюда.

По щеке Сарама покатилась слеза. Дочь ворона никогда не видела, как ее товарищ плакал. Сверток на руках заворушился, воитель прижал к себе малыша, словно новорожденный пытался сбежать.

— Скажи, кто-то вдел, что ты здесь? — Оставив соболезнования до лучших времен спросила подруга.

— Нет, только на пристани, в таверне никто не заметил.

— Хорошо. Я помогу тебе добраться до замка и поселю в забытом крыле, там никто не живет и никто не узнает. Придется переконтоваться какое-то время, потом подыщем место получше.

Девушка долго колебалась, не знала, стоит ли писать Седиге о случившемся. А если Ариэлла доложит обо всем Разаку? Если сам вампир решит выдать беженца гномам? Непростая была дилемма. В конце концов друзья решили что это личное, и рисковать не стоит.

Сарам не жаловался на условия жизни — слуги приносили госпоже любую еду по приказу, и с кровью и без, а большего ему и не надо было. Вот только Рагнар постоянно кричал, толи из-за возраста толи из-за переживаний. Дагарон уже начал жаловаться на пробудившегося духа, он думал, потерчий с болота зашел и поселился где-то под крышей.

Тогда полугном уговорил подругу выдать ему служанку, сам он не очень хорошо справлялся с маленькими детьми. Ризе пришлось освободить из плена Илзе — даже к ней доверия было больше чем к местным стражам. И стоит отдать должное, девушка ничего лишнего не болтала, да и младенец с тех пор затих.

Зато по морю пришла другая беда. Не просто флот, а целая армия во главе с королевой. Хотя сама Азеркина на поле боя не появилась, а вот Ризе пришлось не просто поднять нежить, а еще и вести их — большинство разумных существ ушли с лидером, остались бездумные твари.

Часть кораблей удалось потопить, на земле сражаться с людьми было просто но вот чудища. Они были столь же сильны и безумны как упыри, к вечеру люди отступили а полузвери все сражались.

— Ты соседям отправил письма? — Во время короткой передышки спросила воительница.

— Да, ответы не пришли, миледи. Прикажете господину написать?

— Нет! Ему и так непросто, не будем беспокоить. Пару дней продержимся.

Запретный лес защищался. Даже дров не могли нарубить имперцы — корни обвивали их орудия, истекали кровью и скрипели, врезаясь в душу жуткими стенаниями. Древнее духи рвались из-под земли, сдерживать их было непросто. Так продолжалось неделю, силы покидали людей — на вражеских землях не было ни пищи ни помощи, а полчища духов с востока только усугубили ситуацию.

Ученица мага уж думала, отступят. Но мачеха не собиралась так просто сдаваться. Разведчики доложили о новых флотах — тоже с империи, зато на границы у реки Серпент набеги прекратились и Мория отослала несколько отрядов в помощь. А еще эльфийка прислала письмо, в котором требовала, чтобы Седига с ней сразился один-на-один утром у холма — место, окруженное болотом, даже во время битвы там никто не шастал.

Риза приняла вызов. На рассвете она пришла к назначенному месту, и каково же было ее удивление, когда вместо мачехи на встречу выбежал брат.

На нем был маленький шлем, вместо брони — прочная одежда из шкуры дикого зверя, а на поясе висела сабля. Уже настоящая, не деревянная.

— Юриан, что ты тут делаешь, тебя же убить могут! Где Азеркина, она обязана за тобой присматривать!

— Мама не виновата, она не знает. А где этот страшный вампир? Я вызвал его на поединок, неужели он испугался ребенка?

— Это не важно, кто бросает вызов моему учителю, тот и мне становится врагом.

— Но я не хочу с тобой воевать! — Скрестив руки, как когда-то во дворце, ответил мальчик. Он и забыл, что неподалеку империя воюет с некромантами, и что любой случайный свидетель может прибить его. — Только освободить.

Король подбежал к принцессе, обнял, она не сопротивлялась, хотя стоило. Все мысли были только об одном — как вернуть мальчишку матери, чтобы ее не убили воины долины Ив, а его — кто-то из прибывших подкреплений. Тельце маленького правителя дрожало от страха, скольких усилий ему стоила эта вылазка?

— Тебе пора стать серьезнее, знаешь, на войне лучше не шутить. — Прошептала воительница.

Но она сильно ошибалась. Сын Георга пришел сюда не для того, чтобы вернуть ее во дворец, Терас помог ему смериться со всем. Риза Конзекрейт больше не вернется, ее убили, а за убитыми нельзя долго плакать. В ее теле живет чудовище, сам товарищ убедился в этом, когда сущность вампирши столкнула его раненого за борт. Мертвых нельзя воскресить — это темная, запретная магия, она свела в могилу самого дорогого человека. Можно только упокоить — дать душе вернуться к ангелам, и он обязан, все-таки король.

«Не смотри в глаза, лицо — лишь маска, монстр ходит по Паладии и порочит память твоей крови. Убей, не задумываясь прикончи!» — эти мысли придавали смелости. Если сабле не суждено подарить смерть тому проклятому магу, она принесет сестре умиротворение. Вампиры не зомби, они почти как люди, убить их довольно просто. «Только помни, что почти это уже не те, кого ты любил».

С громким грохотом что-то ухватило ее и толкнуло вниз холма. Разглядев фигуру в доспехах девушка оторопела, а в следующий миг не сдержалась и закричала:

— Дагарон, тени бы забрали твою душу, какого черта ты творишь?

В одной руке скелет держал саблю, второй ухватил за ухо мальчишку. Тот вырывался но по себе воительница знала — освободиться от хватки стража замка невозможно.

— Ну-ка говори, ангельское отродье, что ты хотел сделать. Говори, или я утоплю тебя в болоте как щенка!

— Я лишь освободить… — Дрожащим голосом сказал брат, когда сестра заставила мертвеца отпустить ребенка.

Что-то внутри все еще велось на ложь мертвых, заставляло любить это чудовище. Может, душа победит нечто и позволит ему освободить себя, как бывает в сказках. Принцесса проснется, скажет спасибо, с неба спустятся ангелы и вернут беглеца матери… В тот день мальчик понял, что никакие высшие силы не помогут в этом деле.

— Седига никогда не установит перемирия, если убьет короля. — Где-то вдали говорила чужая в теле родного человека. — Нужно его…

Юриана спас Терас, он привел на подмогу чудищ. По неведомой причине эти существа слушались его, но в тот миг мальчика не волновали такие вопросы. Главное — он остался цел, а то кто знает, что могли с ним сделать некроманты. Обратить в раба, вырвать из объятий покровителя ради шутки?

Дальнейшая битва не была такой удачной. Нежить посыпалась со всех сторон, их было немерено, и это при том, что большая часть ушла воевать со стимами. Азеркина ошиблась — ее сил было не достаточно, чтобы взять Ревенкровл. Нетерпение и нежелание бороться за каждый город, жажда захватить столицу сыграли злую шутку. Все ничтожные кучки мертвецов собрались воедино и выгнали врагов, да еще и разгромили их корабли на воде, пришлось спасаться на лодке.

Погибшие остались на милость главного в столице. Здесь, на территории нежити, их души не могли просто так улететь к ангелам, по крайней мере сразу. Странная аура словно паутина задерживала их, от того живые и назвали лес Запретным.

— Не думала, что ты умеешь орудовать мечем. — Все еще наблюдая за океаном сказала ученица мага.

— Я хранитель замка, госпожа, мое тело, мой разум, душа и знания — все положено на благо Владыки.

— Тогда и мне помоги, нужно души беспризорные поднять и отправить на помощь Седиге. На столицу уже никто не нападет, а ему с механизмами сражаться трудно — мертвых стимов не поднять. И гляди, чтобы никто не убежал — умершие здесь принадлежат только ворону.

— Будет исполнено, миледи. Ах, какая ирония, учитель нынешнего лидера говорил так же, когда подымал Разака.

Осенью после десяти посланников и пяти слуг в покои заявилась Илзе. Она все еще боялась смотреть в глаза, и все же осмелилась прийти без приглашения.

— Чего тебе?

— Позвольте сказать, госпожа, ребенку тут не место. Скоро вернется армия домой, будет много магов и вампиров. Они найдут живого, а душу младенца — тем более. Рагнар очень славный, не хочу видеть, как его убьют.

— Тебя не должны волновать такие вещи, выполняй свои обязанности, если не хочешь обратно в тюрьму.

И все же те слова надолго засели в голову. У Сарама была очень странная энергия души — подавленная, почти как у зомби. А новорожденного можно было почувствовать за несколько метров, заходя к другу девушка с трудом сдерживалась, всегда отказывалась подойти ближе. Малыши — самая желанная пища для вампира.

Когда в замок пришла весть о возвращении — ждать оставалось дней пять, не больше — Риза решилась на разговор. Отец никак не хотелоставлять сына, но найти дом подкидышу было куда проще, чем пристроить беглого зятя королевы. Вампирша подыскала хорошего опекуна — кузнеца, что странствовал по миру. Он остановился в порту и жаловался, что для его дела не осталось наследника.

Пришлось долго спорить, даже опоздать на собрание, тем не менее дочь ворона своего добилась. Поняв, что ради блага сына им придется расстаться, полугном отдал малыша. Илзе отнесла мальчонку на пристань и вернулась — хоть теперь она была не нужна и чудище могли бросить в темницу.

— Милорд, он спросил меня, откуда ребенок в землях нежити. Я сказала, утопить хотели, кузнец поверил и забрал мальчика. Утром они отплыли в эльфийские земли, обещал заботиться как о самом лучшем изделии.

Отчитавшись девушка отправилась к хозяйке. Та была готова бросить в темницу, но поговорив с другом смягчилась. Разрешила служанке остаться, только если она не будет покидать замка.

Через восемь месяцев после встречи с темными эльфами некроманты отбили нападение стимов. Аргедон пообещал возобновить союз, если другие согласятся, но с гномами и лесными эльфами еще предстояло договариваться. По возвращению домой Седига получил от Дагарона подробный отчет и амулет, который попросила передать ученица. Он был цел и невредим, словно все это время пролежал в тумбочке.

— Скажи честно, как мудрейший из хранителей, как она справилась?

— Хорошо для королевы Ив, господин, но для некроманта из союза недостаточно. — Признался скелет.

========== Часть 43 ==========

Люди взрослеют, меняются, проходят по начертанному пути, оставляют позади некоторые привычки, взгляды. И все же порой им приходится возвращаться, вспоминать давно выученные уроки. Так глупый будет гордиться тем, что стал лучше, а мудрый вернется к истокам, поймет мотивы врага, и обыграет его в два счета. Простая истина, которая не раз сослужила свою службу.

— В документах много ошибок, тебя что-то отвлекает, занимает мысли, а когда речь идет о судьбе Запретного леса разум должен быть холоден и нерушим, как сама вечность.

— Да просто не даются мне эти бумажки, ненавижу бюрократию! — Отводя взгляд в сторону ответила девушка.

Учитель вспомнил свое детство. Больше всего он терпеть не мог, когда кто-то указывал на ошибки, во всех наставниках видел обидчиков. Так было пока не пришел его дядя, он обладал редким даром: не указывать на проблему, а подталкивать ученика к ее решению. Он же научил племянника терпению, которое сейчас было как нельзя кстати.

Вампир хотел обнять возлюбленную, а она злобно оттолкнула его, словно ребенок, которого просили извиниться или что-то исправить. Но как только девушка заметила тень боли на лице наставника, в ней словно что-то оборвалось.

— Тебя поранили? — Почти что шепотом спросила принцесса.

— Возвращались через имперские земли, а там инквизиторы повсюду. Маги хорошо атакуют в начале битвы, но под конец выносливые воины запросто могут убить. Разак шел встречать наш отряд, он спас меня.

В один миг из ее глаз пропали все огоньки, была ли это злость, или обида или что-то другое, оно исчезло. Дрожащей рукой воительница потянулась к тому месту, где была рана, но так и не осмелилась дотронуться.

— Тебе нужен отдых, отложим разговор.

— Нет, если тебя что-то тревожит разобраться нужно сейчас.

— Хорошо, тогда нам придется поговорить, о ней.

Риза хотела многое высказать, потому что Илзе все рассказала, оказалось, ее связь с прислугой была полезной. И о том, как хранительница покоев получала письма, и как оставалась с ним на целые ночи, как советник прислал товарищу посланника, передавшего какую-то красивую дребедень, и эти побрякушки были отданы ей. Но сейчас злость поутихла, лишь об одном просила дочь ворона у своего покровителя: чтобы любимый не солгал.

— Несколько лет назад я подарила тебе жизнь, этот дар, данный нам богами, которым люди не имеют права распоряжаться, мне хватило смелости его отдать, я не побоялась сказать отцу при встрече, куда направляюсь и кем стала, а ты не побоишься сказать правду? Почему у этой Ариэллы в руках конверты со стихами, почему она постоянно вьется около тебя, хотя ее место под дверью? — Едва не сорвавшись на крик закончила девушка.

— Ах, вот из-за этого столько проблем? — Почти что смеясь ответил учитель. — Ревность — пережиток смертной жизни, дитя. Тут столько дел, и на одну любовь времени не хватает. — Уловив недовольный взгляд возлюбленной вампир добавил уже без юмора. — Она ко мне приходила с этим вопросом едва получив должность, и я тогда сказал, что не забыл ничего. Древняя история, столетиями хранил ее в глубинах памяти, даже Разаку не рассказывал. Но раз уж тебе интересно, можешь еще раз посмотреть на мир моими глазами.

С этими словами он прикоснулся ко лбу девушки, в глазах тут же побелело, через несколько секунд она стояла в пустоте, окруженная белым туманом, а тогда начали проявляться цвета и очертания моста над речкой Серпент.

***

В тот миг новообращенный ученик вновь почувствовал себя живым. Чувства и переживания переполняли его, как в день помолвки. Да! Будто бы он пришел сюда чтобы снова сделать предложение, пожалуй, невеста была единственной, за кем он скучал с этой стороны реки.

Они познакомились еще в детстве, когда правитель родного герцогства Седиги поручил его отцу работу. Семья благородного аристократа приходила на ужин и не раз, в том числе дочери, самой младшей мальчик помогал с уроками, позднее ее родители отметили талант юноши и предложили ему работу в имении.

Помолвка тоже была частью этой сделки. Все сделали с позволения старших, не для кого это не стало неожиданностью, тем не менее невеста с нетерпением ждала дня свадьбы.

А он не мог найти покоя, хотя дома было все и даже больше, молодая пара ни в чем не нуждалась. Один вопрос, терзавший едва ли не с рождения, мучал саму суть. Для чего он живет в этом мире, кто создал все дорогое сердцу, кто забирает, зачем? Такие вопросы задают дети, но со временем забывают о них, и Седига должен был забыть, так говорили дядя, отец, мать и вся прислуга, однако не забыл.

— Ариэлла! — Кричит маг, девушка отходит от берега, осторожно ступая по мосту. Ее лицо покрывают толи слезы, толи капли недавно прошедшего дождя — осень в этом году быстро усыпила природу.

— Зачем ты пришел сюда? — Словно глядя сквозь него спрашивает герцогиня. — Пропал почти на год, помог вампирам разгромить воинов короля, изучал запретные книги. Скажи, что там было такого, что заставило тебя разрушить наше счастье?

— Я должен был узнать о сотворении мира, и о своем предназначении. Теперь отпросился у лидера быть посланником в империи и вернулся к тебе, разве может быть счастье в физическом мире без душевного покоя?

— А обо мне подумал? Хочешь, чтобы я сразу после свадьбы стала вдовой, ждала тебя в доме без детей, пока армия живых трупов осаждает нашу столицу? Так вот не нужно мне такое счастье!

С этими словами темноволосая сняла обручальное кольцо и бросила в реку, после чего ушла восвояси, проклиная отца, жениха и зловещего бога, забравшего ее счастье.

***

— Она погибла той же зимой от эпидемии, я часто приходил на могилу, но с годами отпустил. Да, воспоминания о первой любви незабываемы, но их теплоту перечеркнуло предательство. Владыка сказал: «будешь беречь мертвецов владения, и наставлять творения, такая моя воля». Я исполнял свой долг, отдавая вечную жизнь без остатка, и боль прошла. Как можно снова полюбить человека, который оттолкнул тебя?

Голос звучал далеко, постепенно старый мост снова превратился в знакомую комнату, еще какое-то время чувство сырости и запах листвы витали в воздухе.

— Прости… Так глупо чувствую себя из-за этих истерик.

— Дитя, еще столько не знаешь о мире, словно часть моей души, потерянная сотни лет назад. Напоминаешь о былых временах, разжигаешь страсть.

Не успела воительница ответить, как ее подхватили и усадили на край стола, где лежала шкатулка. Несколько трофеев, которые маг привез со своей вылазки.

— Зеленые? Они на нескольких механизмах стоят, как ты…

— Магия. Ты говорила, эти модели собирают души, как думаешь, линзы видят только энергию стимов?

— На Серном острове никого другого нет. Надо вставить их в очки и проверить.

Эти несколько недель были лучшими за последние годы. Пускай лидер союза был самым строгим учителем, открывать с ним тайны сложнейших конструкций было интересно. С помощью глаз механизмов можно было создать не просто поисковики душ, а самые настоящие собиратели. Призывать подмогу на территории чужаков некромантам было непросто — не каждая битва проходила у кладбища а забытые тела попробуй отыскать. Технология получилась хорошая, но экземпляров было немного.

В то же время подруга пыталась отыскать новый дом для Сарама. Обратилась к Сумериэлю, он ведь был принцем темных эльфов и мог бы найти неприметный уголок на своей родине.

— Об указе Уны даже не заикайся! Если попробуешь его выдать гномам расскажу Седиге об отравлении.

— Сарам и мой товарищ, не забывай. К тому же клыкастый твой не так глуп как кажется, догадался.

И это было мягко сказано. Когда две армии встретились, выгоняя рыцарей, первым пожеланием вампира стало «долгих лет жизни луназиру», тогда он так посмотрел на отравителя, что тот еще неделю не мог спокойно спать.

Воитель покинул столицу нежити, Илзе попросили убраться в комнате и уничтожить все следы пребывания незваного гостя. Под кроватью служанка нашла амулет, разбитый на мелкие кусочки, а закрывая дверь наткнулась на хранительницу покоев.

— Ты разве не должна быть со своей госпожой?

— А ты у двери господина.

— Да вот получила от него послание, хотела почитать в укромном местечке, как это. Знаешь, хороший коридор чтобы спрятать какие-то тайны.

— Вот и прячься тут, а письма больше не своруешь, их Дагарон будет передавать.

Девушка обо всем рассказала хозяйке, но Ризу волновали совершенно другие вопросы. Учитель пробовал восстановить союз, нужно было много послов принимать. Лесные и темные эльфы по меньшей мере были обязаны нежити, но между собой не ладили, а гномы не желали ничего слушать, пока им не выдадут зятя. Королева была уверена в своей правоте — родные земли обыскала, у стимов Сарам не смог бы жить, люди чужаков выдворяли, даже полукровок, стало быть беглец спрятался у кого-то из союзников.

К худу или к добру судьба сама подкинула чудесную возможность помирить два народа. Случилось то, чего боялся Седига, а другие считали сказкой. На Паладию напали тени, и не две-три как обычно, а целые полчища! Имперцы смогли защититься с помощью чудищ, о положении стимов ничего не было известно, в любом случае они были слишком гордыми, чтобы просить о помощи, а вот эльфы — два племени недавно пережившие войны — всерьез пострадали.

Они попросили помощи у общего союзника, уговор был стандартным: три сотни живых в обмен на такое же количество мертвых. Только в этот раз ученица уговорила правителя не убивать пленников, а отправить их на территории друг друга. Атаковать они не решались — боялись, что сделка не состоится, зато получили отличную возможность понаблюдать за последствиями войны.

Через месяц набеги прекратились как и начались без причины. По крайней мере Риза и Разак считали именно так. Но их общий друг был другого мнения. Он позвал советника и возлюбленную к себе одновременно, что делал крайне редко, прогнал стражу от дверей и сказал:

— Ничего в нашем мире не бывает просто так. Тени идут за мессией, он все еще жив и более того знает о своих возможностях. Я чувствую, что должен поймать его, пока это чудовище не набралось сил, но не могу — сперва надо наладить союз, чтобы другие народы защитили себя от нечисти.

Друг начал рассказывать что-то о приоритетах и никчемности жизни, воительница его не слушала. Она прекрасно знала к чему приведет разговор, ведь для лидера союза не было ничего важнее баланса в Паладии, видать поэтому он был ближе всех к человеку-ворону. Девушку терзал другой вопрос: стоит ли говорить, что Терас ошивается около ее брата? По крайней мере у Юриана есть защита, а битва с отродьем теней для любимого может закончиться гибелью. Хорошенько все взвесив, ученица спросила:

— Когда он наберется сил? Почему сейчас не устраивает свой конец света, страшный суд, или что там должно было случиться?

— Через тридцать лет после рождения темного мессии наступит затмение, тогда он сможет пробудить в себе сущность, заложенную в крови. Это касается как способностей тени так и силы света, спрятанной в сердце Люксилины. Таких детей убивали еще в младенчестве, лишь однажды проглядели, тогда наступила эра Хаоса, она закончилась за год до моего рождения. Родители говорили, даже жители небес молились о спасении, а страхи преследовали людей не меньше века после смерти тирана.

— Прошло только пятнадцать лет, половина срока — время еще есть.

Несколько дней висела напряженная обстановка. Принцесса была очень близка к тому, чтобы рассказать о поганом мальчишке, но каждый раз одна и та же мысль останавливала. Тераса защищает долина Ив — рыцари, инквизиторы, король, они убьют любимого и тогда мир может катиться к черту.

Очередной приказ отложил разговор на неопределенное время. Совместными с темными эльфами усилиями нежить должна была атаковать крепость инквизиции и освободить Чейнса, возглавить бессмертных воинов поручили бывалой воительнице. Она была вольна выбирать любую армию, и конечно же набрала легионы упырей, не отказала вампирам, кое-как согласилась на призраков. Ни одного зомби девушка не взяла — к ним у нее было предвзятое отношение.

Осада шла неделю, признаться, темные эльфы не отставали от неутомимых мертвецов, Сумеречный лес воспитал чудесных солдат! Бывшая принцесса империи с грустью наблюдала за тем, что когда-то было ее домом. Люди так и жили в своих хижинах, не обращая внимания на идущие войны. Куда ни глянь везде разруха — чудища и стимы разрывали могучее государство на части. А почему королеву должно было это волновать? Она и против своего кузена воевала, и против народа, у Азеркины не было родни, власть — вот ее единственная страсть.

Во время последней битвы (инквизиция тогда отступала) в военачальницу нежити полетел арбалетный болт, Сумериэль успел спасти девушку, ухватил и прижал к земле, но вместо благодарности выслушал поток брани.

— Ты что мало надо мной поиздевался? То под венец тащил, то любимого отравил, что еще взбредет тебе в голову?

— Таких ошибок больше не повториться. Отец узнал о моей выходке, у нас был серьезный разговор, больше я не причиню тебе вреда.

— И что же такого он сказал?!

— Что мстить обидчику, убивая его близких — удел слабых и завистливых. Говорил, всю ту ненависть, что я испытываю к убийце матери, ты чувствуешь ко мне, и что не для того он учил меня всем тайнам нашего народа, чтобы убивать направо и налево кого вздумается.

Той же ночью Разак написал Ризе (лучше бы писарь свою подпись поставил, ведь читать послания советника было до тошноты неприятно). Говорил, что господин приедет поговорить с освобожденным пленником, визита стоит ждать на днях. Казалось бы, ничего страшного, ведь крепость была взята а правитель Альдегара подыскивал эльфа, чтобы знатно поужинать. И правда, нечего стыдиться, если бы не одна встреча.

— Сарам, ты зачем сюда приперся?! — Полугном сидел в ее шатре с отвращением глядя на суп.

— Если это шутка, я не в настроении шутить.

И правда от весельчака из рыцарского отряда ничего не осталось. Возможно, прошло не достаточно времени, а может некоторые раны ничто не излечит. Девушке было больно смотреть на это, с трудом она выдавила из себя несколько слов.

— Тебя везде ищут, ты что ли идиот сюда соваться?

— Это я идиот? Ты же сама попросила меня прийти, обещала помочь увидеть сына.

— Какой вздор! Никаких писем я тебе не… ловушка. Кто-то решил нас обмануть, тебе надо вернуться и поскорее.

Как оказалось, из шатра они выйти не могли. Палатку накрыл энергетический барьер. Увы, такой умели снимать только маги, а друзья, хоть и владели бытовыми заклинаниями, оставались воинами.

К горлу подступил невидимый ком. Кто? Как? Зачем? Ответов не было. Никто не приходил, попытки прорвать барьер ни к чему не привели, а время все шло, напряжение нарастало. Наконец-то до нее начало доходить по маленьким кусочкам: Сарама искали гномы, она спрятала его от правосудия подгорного народа, из-за этого дипломатическая миссия не двигалась с места. Но кто бы это не сделал, он не хотел помогать — тогда бы просто выдал, ему было выгодно, чтобы все узнали, как зять Уны смог сбежать.

— Разак!

— Ты почти угадала. — Как только девушка прокричала имя, в шатер вошла Ариэлла. — Мой хозяин никогда не станет рисковать своим статусом ради безродной оборванки. Сейчас они с господином разговаривают с Чейнсом, а после зайдут к тебе. Уверена, лидер союза обрадуется, уже пол года ищет беглеца.

Не дав ничего ответить хранительница покоев ушла. Риза еще не до конца осознала, в какой западне оказалась, а вот товарищ все прекрасно понял.

— Из-за меня тебя могут казнить, надо же… А ведь когда империя искала убийцу Алессы я был готов помочь им и ни за что не приютил бы тебя. — Вновь тяжелым и задумчивым тоном заговорил полугном. Возможно, что-то в землях эльфов помогло ему забыть о трагедии, но сейчас она вернулась.

— Не казнят. Седига меня любит, он поймет и придумает что-то, чтобы тебя не выдавать. — Хотя воительница сама сомневалась в своих словах. «Даже если сердце придется вырвать» — прозвучал в голове голос учителя. Нет, никогда он не поставит свои интересы выше дела, порученного человеком-вороном.

— Конечно. — Все так же мрачно ответил воин. — А ты любишь его, да так что целая империя оказалась в руках чудовища. В любом случае я тебе должен за спасение сына, теперь он в безопасности и никогда не узнает, какую боль его семье пришлось пережить. Возможно, это даже к лучшему, ему не придется так мучаться как мне.

Около палатки раздались шаги и послышались голоса. Лидер союза, его главный советник, хранительница покоев, правитель Альдегара и несколько стражей. Перепуганная принцесса закрыла глаза, бывший рыцарь спокойно смотрел на догорающую свечу.

— Больше не буду бегать от смерти как трус, воины не должны покидать поле битвы. — С этими словами он вручил Ризе свой кинжал. — У Азеркины есть планы на королевство гномов, ты должна ей помешать.

— Что? Неужели ты думаешь, что я своего последнего друга…

— Давай! В отличии от меня ты еще можешь что-то изменить.

Глаза у нее были перепуганные, руки дрожали. Сарам влепил пощечину, что привело воительницу в чувство. Он смотрел со злостью — проклинал нерешительность. Пересилив себя чтобы не отворачиваться, принцесса полоснула ножом по горлу, ее с ног до головы окропило кровью. Барьер спал, полководцы вошли в шатер.

***

Этот день должен был наступить рано или поздно. У любовницы было кольцо, но она не передавала его правителю, значит хотела воспользоваться им. Что-же Чейнс был готов к такому повороту событий, ведь он сам отдал свой перстень Ривиджелу, не просчитал исход битвы, а за ошибки нужно платить.

Когда они вошли в шатер девушка первым делом подошла к Ариэлле, вручила ей окровавленное лезвие, оставив на рукаве рубашки отпечаток, и сказала:

— Убийством пленников сама занимайся, а меня по мелочи не беспокой.

В тот миг взгляд воительницы был направлен на него. Вампир не совсем понимал, винит ли девушка его в произошедшем, или неприятное столкновение — просто случайность? Как бы там ни было он пришел, рисковать своей шкурой не хотелось.

— Леди Андегур, чем могу быть полезен?

Принцесса стояла неподалеку от лагеря, удивительно, что лидера союза не было рядом. Скорее всего Разак задержал — как ни как плененный был нужен Уне, а Седига всегда в первую очередь налаживает дела государства.

— Пожалуй, можете. — С тяжелым вздохом выпалила она. — И сделаете все как велено, иначе колечко ваше попадет на стол правителя.

Кажется, Чейнса не было в ее планах. Он сам записался туда по своей неосторожности. Что-то неладное творилось в последнее время — то инквизиторы поймали, то эта новообращенная. События последних лет в Паладии пробудили старые воспоминания, и он бы с радостью впал в спячку на век другой, если бы не был градоправителем.

— Поймаете Ариэллу и приведете к столице империи, сделать это нужно до завтра. Буду ждать вас в лесу возле замка, не справитесь — ваши проблемы.

Это ненависть в самом чистом ее виде. Холодный взгляд, безразличный голос, полное безрассудство. Так он лишился должности в первый раз, но ее огонь разжигала не ревность, скорее боль. Неужели, наконец-то свершилось? Лидер союза забыл о своем увлечении, нашел девушку получше или дела поважнее? А может Ариэлла натворила что-то такое, о чем вампир не знал.

— Встретимся на закате, так безопаснее.

А ведь пережди он денек другой и все прошло бы. Страх быть изгнанной, наказанной за свершенное они бы точно поставили девчонку на место. «Ты получил лучшее, на что мог рассчитывать, зачем попросил о большем?» — снова аукнулось что-то из былых лет. Если ученица хочет попасть в немилость учителя он мешать не станет, видать все любовники обречены на это.

В назначенный срок троица стояла у леса. Чейнсу рассказывали, будто где-то здесь Седига обратил дочь короля, удивительно, до сих пор никто не поставил стражу! Правитель Альдегара задавался лишь одним вопросом: что будет теперь? Ну не станет же эта сумасшедшая сражаться против целого замка!

— Ариэлла, — поглаживая волосы пленницы сладким тоном говорила Андегур, — ты правда думала, что твоя наглость останется безнаказанной? Интересно однако получилось: Разак тебя защищал, Седига меня любил, так кто кого уговорит выслать? Было бы забавно за этим наблюдать, но я не люблю участвовать в подобных играх. Твой советничек поумнее был — пытался меня убрать, потому что я воин, и мне не пристало просить любимого разобраться с соперницей! Человек-ворон тебе смерти не подарил, значит я проявлю такую снисходительность.

Риза оставалась единственной адепткой культа, называвшей бога подобным словом. Толи от глупости, толи от бесстрашия, но о жизни после смерти девчонка знала предостаточно. Ей хватило ума не убивать зомби путем отрезания головы, и выдумывать изощренные пытки не пришлось. Достав свой верный нож девушка отрезала сопернице язык, а тогда запустила в небо вспышку, которую даже слепой заметил бы.

— Уходи, если не хочешь отправиться с ней к инквизиции. — С этими словами принцесса швырнула в вампира кольцо и скрылась в тени деревьев.

Комментарий к Часть 43

Тут у многих имен с интересной историей. Вот некоторые из них:

Азеркина - от английского азер “другая”, она же мачеха, то есть чужой человек для Ризы.

Мория - от имени Мария и слова морте, то есть мертвая.

Сумериэль - от слова сумерки.

Седига (тут самое интересное) от женского имени Садыка, услышала его где-то в сериале и мне понравилось звучание.

Ривиджел - от английского месть.

Чейнс - от слова цепь, когда в Паладии лидером союза были не вампиры он (еще воин, не градоправитель) реально был цепью, которая их связывала с властью.

Андегур - фамилия от слова андерграунд то есть под землей.

========== Часть 44 ==========

Первое собрание закончилось три дня назад. Все было почти как раньше, если не считать отсутствия людей и стимов в зале: стражу, советников даже членов семьи оставили за дверью, лидеры обсуждали ход дальнейшей войны. Риза знала, что накатившее на нее спокойствие только иллюзия — врагов оставалось немеряно, мессия никуда не пропал, прислуга могла неосторожно кинуть «его любовница» вслед.

Однако сегодня вечером ей не нужно делиться переживаниями, подбирать слова, оглядываться в поисках лазутчиков. Седига сам позвал и запретил их тревожить до утра. Он хотел отвлечь ученицу, а заодно преподать новый урок.

— Покажу тебе магическое письмо. Этими символами не возможно общаться, так как многие слова в языке колдовства отсутствуют, зато их краткость позволяет наносить письмена на украшения и посохи, наделяя их особыми свойствами. Помнишь, что я тебе рассказывал об украшениях?

— Те, что на голове, хранят наши знания, навыки и умения, те, что на руках — сохраняют душу и воспоминания, а на поясе забирают негатив и болезни.

— Именно, сегодня выучим основные, ты не сможешь их активировать без практики, но по крайней мере будешь знать значения. При битве с магами пригодится.

Вот уже она выводит символы. Один за другим, буквы сливаются с соединениями, превращаясь в неразрывную линию, иногда наставник кладет свою руку на запястье и осторожно направляет. Одни и те же слова, как в раннем детстве, когда отец отдал писарю на обучение. Тем не менее с ним девушка готова хоть сто лет просидеть за столом, так хорошо, когда никто не тревожит ни по случайности ни по делу.

— Неплохо, ты запомнила хоть какие-то из них?

— Конечно. — Обмакнув пальцы в чернильницу отвечает дочь ворона. — Сила духа, ясность разума, справедливый гнев и каменная защита. — Один за другим она рисует их на лице, глядя на нее вампир улыбается, прижимает к себе и смотрит в глаза. Не в даль и не на указы, наконец-то воительница может насладиться чарующим блеском тайн и огнем страсти, и все же девушка просит отвернуться ненадолго.

— Хочешь застать опытного мага врасплох? — Спрашивает лидер союза, закрыв глаза руками. — Есть ли в этом мире заклинание или вещь, способные поразить меня?

— Можешь смотреть.

Принцесса стоит на коленях и держит в руках растение. Голубой цветочек с огромными золотистыми листьями, кажется, такие только у лесных эльфов есть. Правда, остроухие продают их всем, ведь эта трава имеет сакральное значение.

— Это что шутка такая? — Взяв его, Седига разглядывает лепестки, словно происходящее сниться или глаза подводят.

— Нет, это предложение, которое я сделала только раз.

***

В комнате матери не было занавесок. Солнечный свет заливал помещение, а фигуру перед зеркалом окружал золотистым сиянием. Она всегда там сидела, словно на троне — то расчесывала волнистые волосы, то подкрашивала губы, порой что-то писала. Азеркина никогда не общалась с сыном в тронном зале, а на людях могла бросить лишь пару фраз, похлопав по плечу. Все разговоры происходили здесь, с годами покои стали казаться меньше, но живущая в них женщина была все так же ослепительна и сильна.

— Ты хотела меня видеть? — Придворные дамы говорили, голос изменился, звучал более мужественно, величественно. Однако здесь слова все еще дрожали, вылетали, как маленькие птички и терялись.

— Учителя сказали, ты пропустил занятие, надеюсь, ничего серьезного? — Не отрываясь от своего отражения спросила королева.

— Задержался в лесу, хотел собрать цветы для зелья, а они распускаются только в полдень.

Эльфийка вскочила со стула, швырнула помаду на стол, та аккуратно упала в шкатулку. Даже случайности у нее получались без ошибок, хотел бы и сын получить эту способность.

— Почему не попросил слуг? Почему не пошел в лес на выходных?! — Закричала правительница так, что душа в пятки ушла. — И наверняка с тобой поперся этот чудак Терас. Хочет чтобы ты был как он — необразованным грязным чудищем.

— Да его…там не было. — Опустив глаза в пол ответил виновник. Вообще товарищ знал два языка и чудесно управлялся с геометрией, но об этом просил не говорить. «Если королева узнает, посчитает меня угрозой, в лучшем случае вышлет прочь» — а сомневаться в словах своего защитника сын Георга не привык.

— Ты меня подводишь, Юриан. — Постепенно переходя с крика на шепот говорила Азеркина. — Хочешь править королевством, а сам не можешь даже уроки сделать. И что бы отец сказал? Что я худшая мать, какая только может быть…

— Нет, ты самая лучшая мама на свете! — Обняв ее мальчик почувствовал прикосновения нежного шелка, руки королевы были грубее одеяний. — Я так рад, что у меня есть семья, и что забрав отца с сестрой Люксилина оставила тебя.

— Тогда будь благодарным сыном и делай все, что требуется. — Не давая ему испачкать одежду слезами женщина подарила едва ощутимый поцелуй в лоб и отстранилась. — Нам воздастся сполна.

После неприятного разговора настроения не было совсем. Чтобы развеяться юный король отправился в малый зал — раньше он был тронным, там еще начинали эру Перемирия, но с тех пор замок сильно поменялся и теперь это была лишь одна из многих комнат, которая часто пустовала.

Спустя несколько минут к нему присоединился друг. Удивительно: всего три года разницы, а на глаз как все десять! Терас темноволосый, крепкий, на нем любые доспехи сидят, а он тощий и уши торчат, как у кролика, больше похож на зверушку, чем на юношу.

— Узнала о нашей вылазке? — Словно прочитав мысли спросил товарищ.

— Да. Я вообще-то король, думал, подрасту и буду делать что хочу, но меня все еще наказывают. Может в шестнадцать или семнадцать…

— Тобой будут помыкать и в двадцать и в тридцать, до тех пор, пока ты сам не возьмешь судьбу в руки.

— Легко сказать! — Достав с кармана яблоко и швырнув его в кучу старых корзин проворчал Юриан. — Тогда придется самому сидеть на собраниях, читать кучу документов и разговаривать с другими королями.

— Ну а как ты хотел? За беззаботную жизнь под крылом матери надо платить.

— С отцом все было бы по-другому. Я помню, он многое мне разрешал, да и к поданным был добрее. Если бы не этот чертов вампир! После того, что он сделал с сестрой у папы сердце не выдержало, и от нашей счастливой семьи остался только портрет.

— Седига. — Произнося это имя Терас оскалился, что сделало его похожим на чудище. В глазах клубилось что-то темное, чего друг никогда прежде не замечал. — С самого первого дня он преследовал нас с матерью, мы были вынуждены бежать из дома и скитаться от поля к полю. По ночам нас прятали а днем оставалось только молиться. Он захотел, и меня бросили за борт — словно щенка или крысу.

— Не переживай, когда стану королем мы пойдем войной на соседей, я же пообещал. Голову нашего врага повесят на кол и выставят у храма Причестейшей!

— Нет. Ты сестру упокой, она — твоя родня и забота. Лидера Вечного союза возьму на себя, не быть мне собой, если не убью проклятого упыря!

В тот миг темнота угасла и то неведомое чудище вновь превратилось в придворного мальчишку, который вечно шатался за своим королем и втягивал его во всякие передряги. Терас сказал, эта клятва волшебная, его научили полузвери, она забирает часть сил у человека и в случае исполнения возвращает вдвойне. Юриан не видел в ней смысла, наверно, потому что он не был великим математиком и не любил ждать.

Через месяц они направились на границу — тамошне крестьяне бунтовали, королева решила лично придушить восстание. Сына она всегда брала с собой, за ним и друг ходил. А в старом трактате было написано, что у речки Серпент растут очень редкие растения. Так дети сбежали из-под стражи и пробежались по мосту, в лес, где король набрал полную сумку трав, правда, к тому времени как они закончили начало смеркаться, дороги стали чересчур похожими.

Даже воспитанник чудищ заволновался, на этой стороне не было его помощников, только мертвецы, возможно, он переоценил силы. Друзья долго бродили по тропинкам, потом и по кустам, и наконец вышли к большому дому.

От мраморных стен веяло холодом, поржавевший забор даже не пытался что-то скрыть или отпугнуть воров. Да и зачем? Двор кишил гнилыми трупами: они рубили дрова, таскали мешки, точили оружие и выполняли прочую работу не перекидываясь словами. Слуги, которые даже не мечтают о восстании — королева оценила бы.

Несколько минут товарищи просидели в засаде, наблюдая за этим действом. Старший уже потянул младшего обратно в лес, когда по дороге промчалась черная лошадь, оставляя за собой шлейф из пыли и трупной вони.

— Погоди. — Шепнул Юриан. — Я узнал меч, это же Разак, почему он покинул столицу? Есть у него какие-то планы.

— Хочешь проследить за ним? Это будет не просто.

— Давай попробуем, мы же рыцари!

Обойдя дом мальчишки нашли место, где кто-то вырвал несколько прутьев. Они пролезли во двор и пробрались через черный ход, не посчастливилось искателям приключений оказаться на одной из кухонь имения, где пищу готовили для зомби.

Все было идеально вымыто, ножи сверкали стальными гранями под потолком, окна открыты, но запах крови никуда не ушел. На столах лежали подносы, из-под серебряных крышек некоторых вытекали тонкие струйки крови. Как бы Терас не отговаривал, правитель захотел открыть один из них, когда бы еще он узнал, что едят зомби?

На тарелке лежали чьи-то кишки, обильно приправленные кровью а сбоку сгусток из мяса и жира. Сыну Георга это напомнило обед дома — целое блюдо каши и вкусная отбивная в самом углу. От такого сравнения тошнота подобралась к горлу, но не успел мальчик прийти в себя, как его потянули под стол. В помещение тяжелыми шагами вошел оживший мертвец, не Разак — одежда была подранной, а советник никогда не ходил в обносках.

— Это отнести господину. — Сказал он вошедшему следом, тот был медлительным и ниже ростом, ужасным воином зато отличным слугой.

Первый ушел, второй с едой поплелся по коридору. К тому времени Юриан уже оправился от шока и решил пойти следом. Пустые стены, украшениям которым служили лишь трещины и паутина, сильно удручали. А ведь Риза жила в похожем месте какое-то время еще до обращения, брат вспомнил, как незваный гость поцеловал ее на маскараде, и как сестра просила ничего не говорить отцу.

Это предало смелости. Кого-то вампиры пугали до полусмерти, кого-то очаровывали лживой улыбкой, в любом случае враги опускали оружие и не могли сражаться, иногда даже становились на сторону кровопийц. А он будет сильнее, как герой из пророчества — бесстрашный и неуязвимый, пусть это место и дальше пугает живых, пусть даже старший товарищ — храбрый рыцарь — нервничает и боится. Он ведь не подкидыш и не приемыш, а прямой потомок Люксилины, это некроманты должны боятся святого света!

Так парочка добралась до покоев — небольшая комната с кроватью, сундуком и канделябром, ничего лишнего. Еда стояла на подоконнике, а гость лежал в постели. Тело выглядело холодным и окоченевшим, не подавало признаков жизни, так что понять когда советник проснется было невозможно. Король решил спрятаться под кровать и подождать, Терасу пришлось последовать примеру своего правителя, в одиночку шататься по замку не хотелось.

Через несколько минут в помещении зазвенели цепи. Над полом вспорхнула бледная фигура, она показалась сыну Георга знакомой.

— Господин Разак, не ожидала увидеть вас в таком виде.

— Твои ожидания меня не волнуют! — Резко ответил мертвец. — Я тоже не ожидал, что все так обернется, но имеем что есть.

Призрак шевельнулся, словно рвался куда-то, рука хозяина остановила. Юриан не видел этого, но некромант буквально заставил Морию уставиться в окно, отведя взгляд от кровати.

— Вы уже нашли себе замену? Кто будет новым градоправителем? Или у нашего лидера будет новый советник?

— Нет, я сделал выбор в пользу друга. Если по закону правая рука должна все время быть рядом, так и будет, в конце концов могу оставить надежного трупа заместо себя. Для Ризы эти разговоры тоже не прошли бесследно. Хотела выдворить меня и подобраться ближе к правителю, а в итоге сама отправляется править городом, как по-традиционному!

— Уже решено куда она поедет?

— Сюда! Подальше от столицы, чтобы духу ее там не было! Надеюсь, у тебя хватит мозгов не передавать ее письма господину и сделать все, чтобы девчонка от сюда не вернулась?

— Само собой разумеется. Моя нежизнь — служение вам, милорд.

— Хорошая цепь кому угодно вправит мозги, хоть упырю хоть баньши. — С гордостью протянул зомби. — А теперь ступай, наставница, утром примешь гостью, только сделай вид, что не знала об этом, мне же надо отдохнуть перед обратной дорогой.

Мория покинула комнату через дверь, чем поразила обоих наблюдателей. Инквизиторы лишь учили молитвам и способам убийства нежити, но не рассказывали как те живут и как так может получиться, что призраки ходят через двери.

Разак почти сразу заснул снова, вместе с ним и чудовищный замок опустел. Дети смогли спокойно выйти, даже на стражу не наткнулись! Король был очень горд этой вылазкой, а когда нашел путь с помощью болотных огней радости не было предела. Только друг не прекращал ворчать — ему всегда говорили, что зомби не спят а потерчие ведут к погибели.

На мосту их встретила всадница на красном коне. Гриву животного украшали алые ленты, седло — рубины, на одеянии инквизитора болтался золотой крест Люксилины, похожий символ венчал шлем.

— Ваше величество, какая нечисть заманила вас в леса нежити?! — Выхватив меч спросила Луазира. — Не хватало, чтобы некроманты забрали у империи еще одного наследника.

— У нас было очень важное задание, миледи. — С уважением ответил мальчик. Да, среди людей не было никого выше короля, но даже он был обязан прислушиваться к слугам ангела — как защитникам так и карателям. — Мы шпионили за представителем Вечного союза и узнали очень важные вещи.

— Оставьте это старшим, повелитель. Лучше учитесь, ведь через четыре года вы станете полноправным наместником Причестейшей.

— Разве мама допустит ко власти так рано? У нее на родине к трону готовят столетиями.

— Если несовершеннолетний садиться на трон, регент обязан замещать его до семнадцати лет, а тогда уже приходится уступить. Не жизнь обязана готовиться к принятию ребенка, но наоборот.

Дети вернулись в замок как раз вовремя — отряд инквизиторов выловил на полях ведьму, которая в тайне передавала травы своему мужу и дочери — темным эльфам из вражеского королевства. Приговор был очевиден, похоже, суд затянули только чтобы дождаться почетного гостя.

Женщину привязали крепкими веревками, такие даже галеру удержат в час самой страшной бури, затем инквизиторша зачитала приговор снова — для новоприбывших. Луазира не присутствовала на суде, однако не впервые читала подобные бумаги, смысл не сильно менялся. Факел предлагали сыну Георга, он растерялся, тогда Терас согласился взять пылающее орудие.

— С вашего позволения. — На людях товарищ всегда обращался на «вы».

— Конечно, подожги ты. — Уловив холодный взгляд матери сказал правитель. Она спешила, а почтенных дам нельзя заставлять себя ждать.

Огонь разгорался очень вяло, долго плясал под досками, пока наконец те не загорелись. Это продлилось около двух минут, а тогда понеслось — яркий столб вздымался все выше и выше, кожа начала покрываться красными пятнами, местами вскакивали и тут же лопались волдыри. Все это сопровождалось прокленами а затем — просто криками, обезумевшая от боли ведьма не была способна внятно говорить. Тело почернело, обуглилось, слегка подергиваясь от конвульсий, пять минут и звуки затихли.

Но труп догорал еще долго. Запах горелого не подымался вверх, подобно дыму, он впивался в ноздри, оставался на одежде. Фигура стояла неподвижно, как статуя из обсидиана, постепенно от нее начали отваливаться небольшие куски а тогда один взмах ресниц — и лишь кучка пепла.

В тот день Юриан понял одно: он упокоит сестру и выполнит свою миссию, но вряд ли останется на казни до конца. Скорее просто уйдет и позволит природе взять свое — как это было с отцом. Не все могут встретиться со смертью лицом к лицу.

========== Часть 45 ==========

Илзе никогда бы не забыла те три разговора, что случились при ней за время служения госпоже. Хоть переродись она сотни раз в тысячи обличий — такие страсти оставляют свой след, это не какие то там бытовые разборки прислуги.

Впервые она шла с Дагароном по коридору и беседовала о своем. В присутствии хозяев он был строг, остальное время не прочь поболтать. Если бы между безмозглым зомби и дряхлым скелетом могла бы завязаться дружба, наверно это она и была. Тот упомянул, что Риза заходила к нему сегодня, интересовалась титулом главного советника и его правами, а хранитель традиций честно все рассказал, такие у него обязанности.

— Так в чем же разница между учеником и советником лидера? Как по мне господин их ценит одинаково.

— При вступлении на должность выбирается помощник, да такой, чтобы не во всем был согласен с главным. Странно звучит, однако это необходимо для поддержания порядка. На моей памяти был один правитель — самый кровавый зомби Паладии, так его советник и спас гномов от полного уничтожения. Главный советник поддерживает баланс, он жестановится следующим правителем, если ученика не выбрали.

— Так Разак был и советником, и градоправителем да еще учеником? Разве так можно?!

— Нельзя, три совершенно разные должности. Как писарь и принц — разве может один занять место другого? А состоящее в союзе вообще отдельная тема. Их долг — исполнять волю Седиги и Владыки, большую часть времени проводят в своих владениях, леди Риза тоже спрашивала об этом.

И то не с проста. Многие годы некроманты закрывали глаза на то, что товарищ вампира и владения у столицы получил и правой рукой стал, даже сам лидер не задумывался об этом, ведь зомби справлялся со всеми обязанностями и ни разу не пожаловался. Только вот любимая решила припомнить врагу старые обиды и на сей раз не без оснований. Стоял ли за столицу, когда воительница осталась за главную? Нет, ведь тогда оберегал от людей свой замок. Не улыбнись бы защитникам Ревенкровла удача пал бы город, а пришел бы мертвец на помощь — его владения оказались бы в руках империи. Это убедило Седигу поставить друга перед выбором: либо советник либо градоправитель.

В ту ночь хозяйка торжествовала. На ее лице плясала улыбка, но глаза были красными от слез. Месть дарила облегчение, однако со временем требовала все больше и больше. Сперва ее охватила радость, а тогда печаль — потеря города так себе проблема, ничто в сравнении с жизнью Сарама.

Второй разговор как и первый Илзе услышала с коридора. Она всегда старалась быть рядом с принцессой и незадолго до той ночи сопровождала на рынок, где воительница купила у эльфа необычный цветок. Рученица — так называли растение в империи, от простонародного названия помолвки — ручины. Даже продавец побледнел услышав заказ, что уж говорить о возлюбленном девушки.

В ту ночь не было ни криков ни скандалов. В полной тишине Андегур покинула покои учителя и направилась в свои. Служанка не сдержалась от вопросов, хотя на прежней службе за такое могли выпороть. Хозяйка была не прочь с ней пообщаться особенно сейчас, когда друзей толком не осталось.

— Я лишь хотела очистить свое имя. Любовь любовью, а уважение к себе надо иметь. Мне в лицо никто этого не говорит, но за глаза называют потаскухой, все ждут, пока он наиграется и выбросит на задворки. Ах, человек-ворон мне свидетель, ведь стараюсь быть хорошей ученицей!

— Миледи, вы отлично справляетесь. Они завидуют вам, только и всего. А что же господин ответил, отказал?

— Подумает, так и сказал.

Третий разговор был не из приятных. Прознав о случившемся Разак сказал, что Мория с радостью возьмет к себе принцессу — чтобы та научилась вести дела и править хотя бы одним городом, ведь в последний раз она едва справилась с ролью лидера.

Так что теперь они беседовали в карете, которая мчала до границы. Обычно воительница скакала на лошади, однако в тот день не было настроения — все валилось из рук. Тем не менее при разговоре со слугой девушка старалась сохранять спокойствие и держаться гордо, как ее учили еще с детства, но так и не выучили до конца.

— Что будете теперь делать? — Поинтересовалась Илзе. — Попросите прощения, или как Чейнс займете должность и забудете обо всем?

— Если бы моей целью была власть обязательно бы выбрала. — Оторвав взгляд от серого неба сказала дочь ворона. — Извиняться за что, за чувства? Вот еще, перед ангелами не оправдывалась, а перед советом и подавно не стану!

— Значит второе. Что же в любом случае я останусь с вами, вы подняли меня и подарили вторую жизнь, какой бы она не была.

— Ты лучше подумай, что потом будешь делать. Свою жизнь вручила Седиге, и если он так небрежно ее вышвырнет, боги свидетели, пропаду.

Баньши встретила гостью с легкой улыбкой, отдала хорошую комнату и разрешила взять себе столько слуг, сколько пожелает. Была ли это издевка или просто случайность, но покои были те же, где она когда-то встретилась с любимым.

Так прошел месяц. Воительница часами сидела за столом, разбираясь с документами, иногда выходила во двор чтобы помочь слугам. Раньше принцесса могла подолгу наслаждаться пейзажами, писать стихи или просто прогуливаться по окрестностям, а сейчас брала всю работу, которой годами брезговала. Что угодно, чтобы потерять чувство времени.

В середине лета появился Седига. Он захотел остаться с ученицей наедине, и сразу же после этого покинул замок. Позже хозяйка сказала, что учитель сломал ее меч и даже больше — кинжал, с которым она всегда ходила, оружие не раз спасало жизнь и просто предавало уверенности.

— Это все? Пришел, чтобы поломать какие-то железяки? Вы же можете взять любой меч.

— Сказал, что новый должна сделать сама, а о моем предложении даже не вспомнил. Что-же если ему угодно, чтобы ученица занималась делами союза и больше времени проводила за работой, своего добился.

На какое-то время запал девушки вернулся. Дочь ворона несколько дней ходила в библиотеку, после чего подобрала материалы для нового оружия. В качестве лезвия послужила призрачная сталь — лежала в пещере под особняком. К счастью владения элементарной магией было достаточно, чтобы разогнать одичавших упырей и раздобыть немного руды. Для рукоятки сгодились кости, их вообще можно было собирать как ягоды.

Для изготовления Риза вызвала кузнеца из Альдегара, тот с ворчанием согласился показать, как выковать оружие. Илзе принесла все необходимое и отвела гостя к карете, а когда вернулась госпожа смотрела на кольцо. Она думала, стоит ли вставить кровавый самоцвет в рукоятку, однако немного поразмыслив решила оставить.

Для кинжала было использовано другое лезвие. Когда-то это была смола, поглотившая паука и его паутину, с веками она превратилась в кристалл, что и послужил материалом.

Но как только изготовление оружия закончилось все вернулось на круги своя. Служанка с утра до вечера таскала бумаги, несколько раз сопровождала хозяйку на собрания. Союз не приезжал на границу, так что там не происходило чего-то особо важного.

Осенью у особняка появились новые гости — имперцы. Первая атака была неожиданной, а затем их визиты стали частью дневного распорядка. Инквизиторы могли засадить в зомби благословленным мечем, так что их не подымешь потом, а некроманты не отказывали себе в удовольствие превратить врагов в упырей или заменить ими потерянных солдат, чтобы те потом приносили еду и атаковали своих бывших сородичей.

Илзе и еще несколько разумных слуг делали отметки на печной саже — считали, какая сторона сколько потеряла. Из-за того, что их хозяйка возмещала потери, создавалась иллюзия победы. Однако зомби замечала, что раз в несколько дней армия возрастает. Эти люди… Убивай, так придет еще больше. Некроманты не боялись смерти, так как были мертвыми, а вот имперцы — их вела вера, что из этого было сильнее? Никто не знал, споры велись со дня сотворения мира.

После особо удачной драки Мория позвала Ризу в главный зал, приказала подать настойку из трав. Принцесса любила это варево, хоть ее тело и не нуждалось в другой пище, помимо крови. Прислуга сразу поняла: госпожа решила что-то важное сказать хозяйке.

— Скажите, пребывание в моем доме пошло вам на пользу?

— Мория Андегур, я от всей души благодарю вас за гостеприимство. Конечно, полученный опыт пригодится в будущем, вы очень добры. — Говорила воительница отстраненным тоном, глядя на свою чашку.

— Со дня нашей встречи в таверне я помогала вам по мере возможности. Признаюсь, вы меня чем-то зацепили. — Вела свою линию баньши. — И все же когда выбор стоял между помощью гостье и служению своему хозяину… Впрочем, спросите у Илзе, кто не был поднят никогда не поймет, насколько сильна связь.

— Не от теплых чувств эта связь образована. Поднявший некромант может обратить своего слугу в тлен, хоть тот находится на другом конце Паладии. Страх… — Девушка перевела взгляд на цепи. — И надежда, что он умрет раньше, чем решит избавиться от надоевшей игрушки.

— Говорит не гостья, а полноправная хозяйка земель мертвых. — Слова выпорхнули вперемешку с тревогой. — Тогда постарайтесь понять и моего хозяина. Он лишь хранил Запретный лес от живых, а я — была оружием в руках советника.

— Не льстите себе, пусть перед вами сидит не королева, но ученица лидера, меня полусгнивший труп не остановит.

— Речь идет не о вашей жизни. Мой лорд предпочел бы сам разобраться, мне же было поручено другое дело. Лишить поддержки, чтобы никто не довез вас до границы, не оправдал перед королем и не вытащил из темницы, если нашим из союза будет угодно вас туда заточить.

Воительница начала чувствовать подвох. Она перебирала в голове возможные варианты, стуча пальцами по ручке кресла, ненадолго закрыла глаза, а тогда со вздохом открыла. И взгляд был такой, словно недавние победы над людьми вообще ничего не значили — настроение пропало.

— Говорите уже, что там было такого противозаконного?

— Ничего против наших законов, наоборот — все как того требовал порядок. Ни крови, ни обмана, лишь одна бутылка вина.

Сказав все, что хотела, Мория ушла, оставив гостью наедине со своими мыслями. Еще пару минут она пыталась понять, на что же намекала хозяйка особняка, а тогда резко вскочила, чашка выпала из рук и разбилась.

— Альпон… — Шепнула принцесса.

Илзе хватило ума упасть на колени, чтобы убрать осколки. Тут же служанка попала в поле зрения , а взгляд у дочери ворона был холодный, полный ненависти. Госпожа схватила за шиворот, подняла, вторая рука потянулась на пояс, где всегда висел кинжал. Резким движением Риза достала с кармана три серебряных монеты, вложила их в руку прислуги.

— В нашем дворе остановился целитель — темный эльф, попроси у него снотворного. Не хочу этой ночью видеть сны.

Напасть на союзника девушка не могла, как бы не хотела. После месяцев молчания принести возлюбленному такую весть — убила любимую прислугу твоего лучшего друга. Как бы там ни сложилась судьба, сейчас между ними сохранялись доверительные отношения и подрывать это доверие воительница не смела.

Очередная атака имперцев припала на середину осени. Удивительно — соседние земли, так же служившие границами, никто не трогал, а сюда стянулись рыцари, инквизиторы, стрелки, воины даже местные крестьяне с вилами и серпами. Такой битвы давненько не было, Риза хотела сообщить об атаке учителю, однако Мория заверила, что сама с этим разберется а ей, как бывшему рыцарю, приказала подготовить оборону.

Илзе готова была поклясться, что письмо баньши написала, только ворон его понес с белым пером в крыле — личная птица Разака. Тем временем воительница расставила на позиции зомби и призраков, а сама повела в рукопашный бой упырей. В Паладии было только две вещи, способные разжечь в ней такую же страсть — знания и встреча с избранником.

Зомби-повар и призрачная горничная как обычно столпились у окна, чтобы считать потери, но на этот раз какой-то маг разбросал яркие вспышки. Рассмотреть, кто кого ударил или схватил было невозможно.

***

Воительница знала этот замок. На один из праздников Вознесения они с матерью прибыли сюда, чтобы осчастливить поданных, так сказала Галия. Однако пятилетняя девочка была куда внимательнее и сообразительнее, чем думали родители. Почему-то спустя столько лет она не помнила ничего о первых годах жизни — ни игр в куклы, ни сказок, ни балов в честь ее дня Рождения. А вот эта ссора как на зло осталась в памяти.

Король не хотел, чтобы королева присутствовала на празднике в столице. По обычаю супруга в короне должна была сидеть рядом и благословлять просящих вслед за правителем, так же им полагалось держаться за руки и быть крайне любезными друг с другом, ведь династия — главный пример для подражания, лицо долины Ив. Естественно, супруг жену по расчету на дух не переносил, даже с дочерью проводил время когда матери не было рядом, раньше дед заставлял его выполнять закон, теперь Георг сам стал законом.

— Принцесса Риза Конзекрейт… — Начала Луазира, но девушка ее тут же перебила.

— Андегур!

— Конзекрейт, так как при жизни вы в брак не вступали. Помните: на земле империи свои законы. До вынесения приговора вы будете заточены в этой камере, святая инквизиция решит вашу судьбу а я оглашу приговор.

— Да знаю, не учи мне тут. — Отгоняя бывшую наставницу и вновь погружаясь в воспоминания проворчала воительница.

Мать пыталась делать вид, что ничего не случилось. Улыбалась, и люди в ответ дарили улыбки, хотя все прекрасно понимали, что происходит. Вот и сейчас поймавшие ее солдаты прекрасно знали, что ожившие трупы подлежат сожжению — в законах еще прадедами было написано. Вот только для чего тянуть, оставлять пленницу в камере? Наверно хотели устроить показуху только перед кем? Эльфы и гномы — союзники нежити, стимы равнодушно относятся к казням.

И только осознав это ученица поняла еще одну вещь. Отряд инквизиторов возглавляла Луазира! Да, та самая, что когда-то учила ее быть рыцарем, старалась не проливать чужой крови без надобности и держала под контролем всю королевскую рать. Бывшая капитан пришла вечером чтобы принести еду, она не могла смотреть на кровавое блюдо без отвращения да и вампирша не любила пищу в таком виде, однако когда наступает голод выбирать не приходится.

— Что ты забыла в отряде головорезов? — Резко задала вопрос бывшая подопечная. Теперь называть ее на «вы» не было смысла.

— Предательница семьи, родины, убийца друзей и собственного отца смеет обвинять меня в том, что я защищаю империю от оживших мертвецов?! — Едва сдержав смешок ответила Луазира. Она все еще вела себя так, будто говорила с семнадцатилетней девчонкой, которая сильно провинилась.

— Значит именно так будет звучать приговор. Что же и на том спасибо, и все же мои поступки не должны влиять на выбор самого доброго и честного капитана.

— Представь себе, повлияли! Если бы король Георг сейчас был жив, да даже если бы ты сидела на троне, мы бы не оказались в таком положении. Рыцарями командуют стимы. Чужаки во главе наших воинов! То тут то там возникают тени — словно кто-то призывает их, чтобы убрать неугодных, королева перессорилась со всеми, кем только можно, а теперь продает наших крестьян чтобы выплатить дань механизмам и чудищам. Раньше полузвери были в рабстве, сейчас к ним в слуги отдают людей.

— Королеву вам выбрал отец, тени и чудища следовали за мессией. Все пришло бы сюда рано или поздно, Азеркина нашла бы другой способ от меня избавиться, даже без нежити. Смогла же править страной и воевать с кузеном одновременно.

— Даже не думай перекладывать вину, разве этому учат рыцарей?! Живой мертвец захватил принцессу, и королевство следом покатилось к могиле. Есть только один способ прекратить наши страдания — отправить твою душу к Люксилине, очистить благодатным огнем. Тебя сожгут на костре завтра вечером, ни я, ни король, ни товарищи воины не помогут.

— А у меня разве есть возражения? Толку убивать то, что давно умерло, но в принципе дело ваше. Надеюсь, человек-ворон позволит мне родится в далеком далеком краю, где-нибудь в монашеском приюте, чтобы свою жизнь посвятить знаниям, а не тратить на любовь.

Тот день Андегур провела в молитвах, чего почти никогда не делала. Девушка закончила свою исповедь такими словами «отдать жизнь ради вашего дела и его призвания, разве могу я быть достойной большей чести?», Ворон ничего не ответил, а палачи уже были на подходе.

Вечером пленницу повели на казнь, нарядив в белое одеяние, кто-то хотел снять кольцо, необъяснимая сила овладела воительницей, она набросилась на нахала и укусила, оставив рваную рану, Разак бы позавидовал… Юноша испугался, что его посчитают заразным и убьют, поэтому поспешил спрятать рану и оставил затею. Адреналин покинул так же быстро как пришел, на место одного стражника стали трое.

Она должна была волноваться, бояться, но вместо этого чувствовала облегчение. Каждый день девушка мучалась от непонятного чувства — совершила ошибку. Только вот когда — при первой встрече или в момент предложения? Размышляя об этом воительница не заметила, как поднялась на костер — огромная куча досок и столб, бывший прежде столетней сосной. Дров было много — кто-то прям спал и видел, как сжечь предательницу дотла.

Толпа собралась на площади, какой-то воин — по всей видимости оруженосец, а не инквизитор, — завел руки за спину и крепко завязал. Второй в похожих обносках держал факел, Луазира взошла на трибуну напротив костра — довольно далеко, чтобы не загорелась, вершительница правосудия собралась зачитать бумажку с печатью, как вдруг к ней подбежал королевский гонец и что-то шепнул на ухо.

— Уверен? А что говорит королева?

Подул ветер. Толпа начала волноваться, но ничего страшного не было — просто сильный порыв, унесший слова, даже факел не затушил. Трибуна опустела, через минуту туда поднялся юный король.

Наряд украшали драгоценности и золотая вышивка, лицо потеряло детские черты, Юриан стал похож на отца, и лишь заостренные ушки напоминали о его полуэльфийской крови, впрочем они терялись на фоне короны, уже не такой большой как в семь лет.

— Принцесса Риза Конзекрейт, дочь Короля Георга и королевы Галии… — Начал юноша. Народ почти не слышал короля, руки правителя дрожали. Впрочем, сказать этого никто не осмелился. — Вы обвиняетесь в предательстве, убийстве короля и веро…

— Вероотступничестве. — Подсказала инквизиторша.

— Да. Верховный суд приговорил вас к смерти через сожжение. Казнить невозможно, помиловать. У вас есть право на последнее слово.

— Ты стал бы хорошим королем, братец, если бы солнце матери не затмило проблески ума. А еще я жалею, что так и не помогла тебе с чистописанием, ты запятую не там поставил.

— Правда? Но зато слова пишу без ошибок.

— Ваше Величество, пора.

За спиною брата появилась высокая фигура в черном плаще, это был Терас. Раньше девушка даже испытывала жалость к так называемому мессии — она видела, как тот родился, и как держался за мать, когда та пыталась спасти его от вампира. Даже десятилетний мальчишка, скинутый за борт, больше походил на жертву обстоятельств чем на того, кто однажды погрузит Паладию в тень.

Но сейчас пророчество стало в разы реальнее. Этот высокий сильный юноша с неестественно темными глазами вполне мог завалить трех рыцарей за раз, к тому же был советником короля. Одно слово, сказанное товарищу, и Юриан тут же выхватил факел, зашвырнув его под ноги сестры. Возможно, сын теней и не был способен управлять народами, однако его новая игрушка позволяла это сделать.

Пламя разгоралось довольно быстро, привыкшее к низким температурам тело чувствовало его еще сильнее. Было бы благородно написать как в той поеме о рыцаре-спасителе, мол умирая за свое дело он не чувствовал боли и почти сразу улетел на небеса… На самом деле огонь только подбирался к телу, а девушка уже чувствовала ужас, представляя как ее кожа будет гореть и плавиться, как она вдохнет запах горелой плоти и как собственные слезы зашипят на обгоревших щеках.

И конечно же кожа будет чувствовать боль до последнего, лучше бы они убили ее мечем на поле боя как рыцари! Что-же теперь вырываться было поздно, и единственное что оставалось — закрыть глаза. Риза так и сделала, только запах дыма заставил ее взглянуть снова. Первые языки пламени уже обжигали босые ступни, за спиной подымался столб приятного тепла, еще минута и огонь ее поцелует, обращая кровь в пар а плоть — в пепел. Брата уже не было — ушел.

Воительница снова закрыла глаза. Толпа завопила, ноги охватила боль — толи огонь уже добрался, толи только жар, развивающаяся на ветру белая сорочка намертво прилипла к телу, мерзкий запах паленых волос ударил в ноздри. Знакомые и в то же время далекие крики — умерших друзей — наполнили голову. Это были призраки или тени?

— Тени, тени! — Завопили крестьяне. Будто народ увидел ее голой, прочитал мысли и теперь издевался. Конечно, тени, они заберут тебя в свой мир, предательница, сожрут живьем!

Набравшись смелости принцесса снова открывает глаза. Вокруг и правда темнота — даже костра не видно. С большим трудом она подымает голову — остальное тело не хочет слушаться, только ноет от боли, как битый пес, даже не хочется думать, что там осталось. В небе, словно магические звезды, сияют два зеленых огня. Девушка вспоминает их, хотя видела лишь раз в жизни.

— Согласен. — Шепчет мрак, хватая ее на руки.

========== Часть 46 ==========

Риза лежала в траве, неподалеку шумела речка Серпент. Над ней клубился черный дым, обвивавший кости — фигура темного дракона. Постепенно существо испарилось, но чернота никуда не ушла — на улице царила безлунная ночь.

— Красиво… — С трудом проговорила девушка. От каждого вдоха грудь содрогалась, тело было словно завернуто в колючее одеяло. Да, это одеяло — собственная кожа вперемешку с горелой тканью.

— Вызов такого существа отбирает много сил, я использую его по мере необходимости. — Раздался голос где-то сбоку. — Зачем ты бросилась на костер инквизиции?!

— Не было выбора. В ближнем бою. Отступать некуда. Город защищать нужно. — Прерывисто отвечала ученица.

Когда его холодные руки коснулись ран, все еще горячих, помнящих жар, стало спокойнее. Не легче — боль никуда не прошла, и все же девушка не жалела, что она не стала зомби или призраком. Остатки человеческих чувств дарили незабываемое наслаждение в те моменты, когда они были рядом, ведь вампиры, хоть и считают себя высшими мертвецами, ближе всего к живым.

— Тебе придется много крови пить в чистом виде, и раны заживут недели за две. — Предупредил учитель. Его тон намекал — никаких отговорок.

— Сделаю как нужно. Если тебе угодно отослать меня на границу, стану лучшим хранителем.

Разговор пришлось прервать на ужин. Кажется, алая жидкость принадлежала не людям — привкус металла слабее, должно быть эльфы. Пока что раны не начали заживать, но улучшения почувствовались почти сразу. Жар спал, судороги прекратились и головная боль утихла. Если лежать неподвижно, почти никакого дискомфорта.

— Я тебя никуда не отпущу. — Глядя на ту сторону, обрушенный мост и остатки города говорит Седига. — Не хочу терять часть души. Сегодня взяв тебя на руки я почувствовал жар, и даже боль, как какой-то светлый целитель из храма Люксилины! Если наши души так близки, давай свяжем их. Поправляйся, сыграем свадьбу по всем…

— Традициям?

— Да, только еще не знаю по каким. В Запретном лесу никто никогда не женился.

***

Разак поймал Илзе в коридоре. Девушка шла на нижние этажи, в руках несла грязные бинты. Если эта девчонка вернулась в замок, то и хозяйка должна была быть рядом. Товарищ оставался нерушимым — виделись только на собраниях, и там он не выказывал никаких эмоций. Из-за недавней стычки с людьми война была неизбежна, а за такое бунтарку полагалось казнить.

— Господин никого не пускает в ее комнату, и она не выходит. Ты, мерзкая прислуга-подруга, признавайся, что случилось?

— Моя леди просила передать такие слова: одни люди верят, что родятся после смерти в той или иной форме, другие — что умирая превратятся в ничто. Принцесса долины Ив умерла, а что будет дальше — сама не знает.

Философские бредни люди говорили на смертном одре, пытаясь себя успокоить. Да, он казнит ее — в последний день второго месяца осени, ведь именно тогда товарищ просил прийти к храму Владыки на молитву. Наверно, будет искать облегчения после потери любви. Что же, любовь пройдет как и все остальное, останется лишь союз — вечный, как само бытие.

Так прошла неделя, хозяин и прислуга встретились снова. На этот раз чудище вело за собой старуху, напоминавшую ведьму или провидицу. Советник спросил у Дагарона: что за женщина, почему пустили. Скелет ответил, не скрывая удивления:

— Ткачиха Кофф, она вдова имперского ямокопателя, единственная живая, обитающая на землях некромантов. Мастерица своего дела, вампиры Альдегара обожают ее работы, да кто же рукодельницы не знает?!

Что-то внутри черепной коробки ворохнулось, закрались подозрения. Только вот уверенность победила — гробовщица пришла сюда по заказу, снимать мерки на гроб, и рулетку с собой взяла, скоро все будет.

Еще два дня и Седига позвал к себе. Лидер союза сидел у камина, что-то плавил или обжигал. А зомби и не думал, что друг увлекается литьем.

— Разак, у меня к тебе серьезное дело. — Сказал он твердо, доставая что-то раскаленное из огня клещами. — Как оказалось, Риза попала в плен не случайно. Мория поставила ее сражаться наравне с солдатами. Полководца! Ученицу лидера, на передовую против армии инквизиторши!

— Милорд, ведь она сама хвасталась, что была рыцарем и хорошо воюет. Ваша подопечная лишь исполняла свой долг и действовала в интересах границы.

— Уж не ты ли подговорил ее?!

Такой злости зомби прежде не видел. Даже с самыми суровыми врагами вампир пытался сохранять спокойствие, сейчас был готов повесить товарища, если тот скажет «да».

— Мория уже давно не моя подопечная, она состоит в союзе, своя голова на плечах должна быть. — Не долго думая ответил советник. Он ведь предупреждал, что баньши должна быть готова на все ради господина.

— В таком случае я снимаю ее с поста градоправителя и лишаю должности. Пусть приедет в столицу, казнь состоится, и ты будешь палачом.

Призраку никто не сообщил о причине визита. Она прибыла и еще день спокойно бродила по замку, а вечером на собрании получила выговор за злоупотребление должностью. Оставшись в темнице полупрозрачный силуэт бросился к ногам Разака.

— Хозяин, сжальтесь надо мной, помогите! Столько лет служила вам, уже не знаю, чего мне искать в другой жизни!

— Ты хорошая слуга, Мория, но приказ лидера стоит выше моего мнения. Прокололась, так будь добра ответь за свою ошибку. — Беспристрастно говорил живой мертвец. — Я ведь предупреждал: духов в подчинении много, найду замену.

Несостоявшаяся невеста знала, кто виноват в ее бедах. Конечно, Риза не подошла к ней и не сказала прямо в глаза «за Альпона», но ее служанка явно намекнула на это. После собрания Илзе отнесла в темницу бутылку вина и сожалела о том, что духи не могут просто отравиться.

Для призраков существовал свой способ казни. Их можно было убить специальным оружием (довольно редкое, порой находилось у рыцарей), но некроманты предпочитали другой вариант. Чертился круг, где магическим письмом писались слова: дух, веревка, время, тело, разрыв, возврат и заглавный символ. Вместе это читалось как «дух верни скорей туда, где связь с телом потерял он, и отправь его обратно, где есть самое начало».

Обычно палачами в таких делах были маги, однако по приказу Седиги последний круг для Мории начертил поднявший ее наставник. Зомби делал все так, словно каждый день колдовал, и не смотрел в сторону приговоренной. А баньши не могла позволить себе сказать последнего слова, хоть знала, что лидер к ней прислушается. Нет, она никогда не предала бы своего хозяина, и лишь надеялась что руками Илзе или других слуг Риза не доведет его до того же.

Магическое письмо засветилось, прозрачное пламя, больше похожее на жар, охватило призрака. Одежда, сшитая Кофф, сменилась на подвенечное платье, шею снова обвила удавка. Пропали зрители, очертания Запретного леса, столица — все исчезло. Остался только скрип старой мельницы, затхлый воздух и слезы на щеках.

Хрупкая табуретка шаталась полминуты. Все это невероятно долгое время девушка надеялась, даже сейчас, спустя сотни лет, что он вбежит туда, пожалеет ее, и она простит, хотя клялась что не забудет обмана.

Но правда была иной: плевать хотел ее женишок на боль, страдания, они ведь были не его собственными. Чем больше Мария мучалась, тем больше вредила, только себе, а не любимому. И смерть несчастной принесла только облегчение. Все эти годы служить некромантам, желая мести, пока он перерождается, заводит семью, богатеет, странствует по миру, умирает, и так снова, снова…

Похоже, она ошиблась, когда вступила в ряды нежити, слова Разака были лживыми, даже если он сам в них верил.

В мире полно дураков.

***

Вежливый стук в дверь, никто не ответил. Чейнс посмотрел на перстень, который с недавнего времени вернулся хозяину. Зачем он пришел сюда? Что теперь эта кукла сможет сделать против него? Лучше бы остался в Альдегаре, ведь главарю пропускать охоту невежливо.

— Кто? — Спросили по ту сторону. Голос женский. Может, хозяйка комнаты, может прислуга. Он не считал нужным запоминать голоса всяких однодневок.

— Принцесса просила меня прийти.

— Илзе, открой дверь!

Ученица сидела за столом — читала какую-то книгу на эльфийском. Рядом лежала приоткрытая деревянная шкатулка, из-под нее поблескивали жемчужины. Красавицы обители вампиров часто хвастались новыми украшениями, однако Риза предпочитала другие подарки, от того стало очень интересно, что же сподвигло ее приобрести новую побрякушку.

— Хочу попросить вас об услуге, маленьком одолжении. Придется задержаться в столице на пару дней но поверьте, оно того стоит. Такой шанс выпадает только раз. — Осторожно закрыв свое чтиво сказала воительница.

— Пожалуй, я бы отказался, но казни прихвостней Разака поднимают настроение. Если вы удумали еще кого-то из его подопечных прибить…

— Не хочу повторяться, есть другой способ стереть улыбку с лица советника. Придите сюда на закате через три дня и проводите меня до храма Владыки, можете даже поприсутствовать на церемонии.

— Почему бы вашей прислуге не заняться этим? — Разочарованно и в то же время раздраженно сказал Чейнс.

— Она не в культе, ей нельзя приближаться к святому месту. И еще одно: если примите приглашение вам придется держать язык за зубами до следующего собрания.

Что-же это заинтриговало. Нечто настолько важное, что даже союз не должен об этом знать. И конечно же ученица не рискнула бы делать что-то эдакое без разрешения учителя, скорее всего игра стоит свеч.

— Я приду, миледи, если вы так решили подшутить, шутка дорого вам обойдется.

— Да, знаю, как вы назвали «шутка» всю Паладию на уши подымет.

Подсмотреть внутрь шкатулки не получилось, заметив взгляд гостя девушка закрыла крышку и попросила уйти. Вампир решил вернуться позже — вечером Андегур как правило шла к любимому, или прогуливалась где-то. Он забрался на крышу, осторожно спустился на балкон (свое любимое оружие лидер Альдегара носил с собой, оно часто помогало ему в различных поручениях).

К сожалению, девушка все еще была в покоях и Седига пришел — значит надолго. Двери были прикрыты, окна завешивали шторы, за ними с трудом можно было разглядеть силуэты. Маг подошел к шкатулке, посмотрел внутрь, не доставая украшения.

— Старуха Кофф постаралась на славу, а я все еще не вручил своего подарка. Тот справочник по зельям темных — лучшая книга моей библиотеки, хотелось бы и тебе подарить что-то ценное.

— Разве может что-то в этом мире меня удивить? — Чейнс был почти уверен, что сейчас она улыбалась.

— А ты закрой глаза и узнаешь.

Лидер положил в руки ученицы какую-то маленькую вещь. Открыв глаза девушка чуть в обморок не упала.

— Это… это же твоя…

— Почти. Видишь, тут немного другие символы. Но она имеет ту же силу что и печать каждого правителя. С этого года будешь на все собрания ходить, возможно, с твоей помощью и люди возьмутся за поддержание мира.

Попасть в комнату не получилось, а подозрения подтвердились на следующее утро. Когда у выхода правителю вампиров повстречалась Илзе. Вид у нее был совсем другой. Обычно служанка носила закрытую одежду, теперь на ней красовалось алое платье с черным кружевом. Кажется, такое кто-то дарил принцессе, но подарок оказался бесполезным. В волосах блестели заколки с драгоценностями, на плече — сумка с вещами. Эх, распустила Риза своих слуг.

— Иди, принеси мне свежей крови. — В привычном приказном тоне сказал вампир.

— Простите, милорд, но вы больше не имеете права мне приказывать. Вчера вечером госпожа даровала мне свободу, я больше не раба.

Подтверждением этого стал документ, закрепленный печатью. Таких было всего шесть — у правителя каждой страны, они служили пропусками на собрание и были созданы еще вначале эры Перемирия. Теперь же появилась еще одна, и она принадлежала любовнице.

— В таком случае попроси кого-то из слуг. — Стараясь не показывать своей злости попросил Чейнс. — И держись подальше от Разака, он тебе за такое голову оторвет.

***

«Сплети для меня корону из жемчуга, чтобы паутина возвышалась над головой и отсвечивала белым, как луна в ночи» — говорила девушка старухе Кофф, рукодельница выполнила свое обещание и создала украшение достойное хозяйки. Она идеально села на голову, хотя основа немного давила на виски. С другой стороны власть никогда не бывает невесомой, так что эта жертва ничтожна. Для такого важного дня Риза выбрала свой лучший костюм — черный, расшитый белыми нитками, немного подумала и решила добавить какой-то шлейф, к сожалению о фате воительница не просила, обошлась мантией.

Правитель обители вампиров встретил у двери, как и обещал. Глаза выдали удивление, но ни одного слова сказано не было, а вот хранитель замка оказался не таким сдержанным.

— Госпожа, я конечно все понимаю, но корону вам носить не положено. Только правитель имеет право… — начал в своем привычном тоне Дагарон.

— Положено и даже нужно! — Возразила Андегур. — Павшей принцессы больше не будет, теперь я королева.

Он так и остался стоять с кучей свитков. Глядел вслед и не мог подобрать слов. Почему представитель союза поддерживал такую наглость, как та старуха посмела сплести корону для ученицы? В Запретном лесу подобное украшение имел право носить только лидер, а он всегда был один. Исключений ни для кого не делали — не для детей и братьев с сестрами, не для наставников и будущих лидеров. Один правитель — одна корона.

Они прошли по мосту и направились к храму. Огромная постройка с пятью башнями — каждая символизировала чужое королевство — центральную часть венчал едва заметный на фоне высоких шпилей купол, покрытый рубинами. Каждый вечер, прямо как сейчас, они отражали свет, все вокруг наводняли небольшие красные огоньки.

Седига уже стоял у дверей в короне с песочными часами, рядом с ним Разак — нетерпеливо глядел по сторонам, никак не мог понять, почему они не заходят. Дочь ворона что-то шепнула товарищу, после чего подошла к возлюбленному.

Тело пробрала дрожь как в тот вечер, когда она увидела подпись на контракте. Хотелось сказать столько слов, обнять и простоять так несколько минут, но ни на что из этого не было времени. Преодолев свои волнения девушка сказала коротко:

— Боюсь потерять.

Прозвучало нелепо. Большая часть фразы осталась в голове, воительница подобрала не самые лучшие слова. Лучше бы сказала «люблю» или «все еще переживаю», однако учитель понял, о чем говорила легкая улыбка. Взяв невесту за руку маг подошел к двери, достал черный ключ с головой ворона на ручке, отворил дверь.

— Мы тут как свидетели. — Тем временем шепнул Чейнс «товарищу». Андегур была права: лицо зомби исказилось, глаз начал дергаться, губы безмолвно шептали что-то вроде «свадьба» или «правда», пришлось ухватить его за руку и потащить внутрь.

Убранство храма создали не зомби и не вампиры — первый ангел строил для себя обитель, а после появления некромантов покинул ее, удалившись в духовный мир. Крыша полностью состояла из ворон, сплетающих свои крылья в неразрывную композицию. Ходили легенды, будто под слоем камня лежали настоящие останки птиц, никто не осмелился сломать кусок крыши и проверить это.

Пол выложен костями, как мозаика, да не простыми (как в некоторых замках нежити). Кто был первым врагом бога, кто пытался вернуть его? Ангелы, они же и пали от его чар. Впрочем, пернатые превратились в духов, а потом родились снова, так что кости в Паладии были ресурсом возобновляемым, и повелители мертвых не видели ничего зазорного в том, чтобы сделать себе украшение из этого материала.

Стены выложены из камня, добытого в царстве теней. Их бездонную темноту разбавляли витражи с зеленоватыми стеклами. В центре храма не было статуи, как у людей или эльфов — там стояло дерево, на нем сидели черные птицы. Как они сюда залетали, как вылетали? Оставалось загадкой.

Из дерева капала зеленоватая жидкость — тот самый яд, что не просто убивает а привязывает душу к земле мертвых. С ее помощью падшие в запретном лесу не отправлялись к своим покровителям, а покорно ждали новых хозяев, под источником поставили каменную чашу, собственно говоря вот она — святыня нежити.

Жених с невестой подошли к источнику, она сильно переживала, он держал за руку, осматривая дерево. Одна птица соскочила с ветки и приземлилась точно перед ними, учитель попросил позвать хозяина, ворон склонил голову на бок и улетел куда-то под потолок, смешавшись с каменными сородичами. Уже через несколько секунд человек-ворон появился перед ними. «Если бы позвал кто-то другой, он бы не пришел» — подумалось воительнице.

— Я своим детям подарил вечность чтобы воевать, любить, учиться и заниматься своими делами. Сын мой, ты обратился ко мне за помощью, преданное сердце, любимое дитя. Скажи, что же могу сделать для тебя?

— Станьте свидетелем счастья своих детей, проведите церемонию.

— Господин Ворон, вам подвластны силы жизни и смерти, вы могли бы нам помочь. — Девушка говорила легче, без страха. Богов Паладии она не боялась, а этого тем более — уж так получилось, что бывший ангел к ней относился добрее чем другие сущности. — Кольца некромантам ни к чему, бессмертным нужна другая связь. Такая, чтобы после перерождения найти друг друга, ведь порой даже у вечности есть свой срок.

— Риза Андегур, ты обошла полсвета, чтобы найти противоядие для любимого, отдала ему свою жизнь, оборвала связь с семьей. Но понимаешь ли, что не все жертвы находят отклик во вселенной? Однажды долг может заставить моего сына бросить тебя, кинуться на защиту союза, храма, и ты все равно хочешь связать свою душу с ним?

— Да, это мое искреннее желание.

— А ты, Седига Андегур, понимаешь что вспыльчивый характер моей дочери может и войну разжечь, и беду принести. Она не предаст мою семью, как не предаст тебя, но против соседей вам придется стоять вместе.

— Я никогда не принимаю необдуманных решений.

— В таком случае я нарекаю вас мужем и женой, да будут ваши души неразлучны даже по разные стороны бытия.

Сказав это, Владыка подошел к источнику, коснулся пальцами воды, после чего взял руку Ризы. Она все еще помнила крепкую хватку бывшего ангела, надеялась, что жених будет первым, ведь он — воля Вечности на земле, и он точно не стал бы бояться пристального взгляда божества.

Тощие пальцы начертили знак песочных часов, а на нем — магические символы. Воительница знала их смысл, точнее буквы по отдельности. Они складывались в имя возлюбленного, и правда выглядели как какое-то чудаковатое заклинание. Тоже самое человек-ворон проделал со своим сыном, только имя получилось короче — четыре магических знака.

Как только надпись была завершена зеленоватый блеск пропал и руки снова стали чистыми, но все присутствующее знали, что письмена сохраняться и даже не на теле, а на нетленных душах. В последний раз Владыка повернулся к своим детям.

— Крепкого духа и ясного разума. — Пожелал бог вместо привычного «счастья и здоровья», после чего исчез, будто слившись со стенами.

Свидетели так и стояли неподвижно, пока молодожены не подошли к ним. Разак первым отошел от потрясения. Он старался не смотреть на соперницу и держаться гордо — свадьба еще не означала власти.

— Господин, примите мои поздравления.

Дочь ворона знала этот тон, сама так же говорила, когда отец женился. О, вот им-то пожелания счастья и здоровья ничего хорошего не принесли, там и стараться не нужно было. Но Разак — не маленькая ревнивая девочка, которая слепо верит, что в сердце отца нет места другим. Зомби еще возьмет реванш, как загнанная в угол собака.

— Милорд, миледи, присоединяюсь к поздравлениям. В моем замке каждый подымет за вас бокал! — Торжественно провозгласил Чейнс.

К нему можно было обратиться за помощью. Не то что бы доверенное лицо, просто у них сейчас были схожие интересы. С таким союзником проблемы будут и у врага и у товарища, зато на его стороне жители Альдегара, а вампиры с зомби справляться лучше упырей.

В тот миг думать о будущем не хотелось. Только о настоящем, где они, позабыв обо всем, шли в спальню, крепко держась за руки. В эту ночь не стоило тревожиться, что он уйдет, или кто-то запретит им общаться, ни скрывать ни умалчивать — наконец-то у них появилось право показать свои чувства всему миру, потому что сам человек-ворон признал своих детей парой.

***

Повелитель Запретного леса проснулся незадолго до рассвета. Тьму уже началирассекать алые тона, но комната по-прежнему сохраняла мрачный вид. Здесь было уютно, словно под тенью большого дерева или под чьим-то крылом, порой Седиге казалось, что он и есть это крыло, оберег для всей Паладии.

Риза спала рядом, не единого следа от ожогов не осталось. Шрамы, полученные при жизни, все еще сохраняли свою силу, их не уберет даже самое мощное заклинание, но даже с ними тело сохраняло какую-то жуткую красоту, как запретная книга или свиток с проклятием.

— Милорд, вам письмо с границы. — Сообщил Дагарон, не открывая двери.

— Одну минуту, сейчас прочту.

Как только правитель вышел в коридор, скелет прошмыгнул внутрь. Вампир среагировал быстро — ухватил его за край одежды и вытащил, как негодника-котенка.

— Ты чего в мои покои сунулся без проса, ты, хранитель замка, не ожидал от тебя такого!

— Хотел проводить госпожу в ее комнату, вы же знаете чужим нельзя…

— Ей можно. Во всей Паладии среди всех народов супруги спят вместе, если конечно их не стравили по расчету. Риза будет жить в моих покоях, а ты отвечаешь за безопасность королевы своими костями!

— Как пожелаете, повелитель. — Злой на себя за оплошность ответил слуга. — Новый лидер вводит новые законы.

Комментарий к Часть 46

Во фразе “Чем больше Мария мучалась, тем больше вредила, только себе, а не любимому” нет ошибки. Она вспоминает себя живую, а имя Мория получила уже став призраком.

Что касается семейных уз - детей, братьев, сестер и родителей - речь идет о связях до смерти, если несколько членов семьи проходили посвящение.

========== Часть 47 ==========

Зимой все испытывали трудности с передвижением, поэтому ежегодные собрания перенесли на весну. Впрочем, в тот раз все прошло почти как всегда — собирались на гномьих землях. Хозяева дворца вели себя так, словно ничего не случилось: стражи провели гостей мимо зала, где родители весело беседовали с дочерью. Будто и не было у них старшей, внуков, зятя… Лишь одна принцесса-гномиха, идеальная в глазах предков.

Первый день гостям полагалось отдыхать, на второй разрешалось провести встречу. Прислуга пользовалась этим, чтобы прогуляться и понаблюдать за подгорной жизнью, а вот правители не спешили радоваться. Особенно волновался Аргедон: оставил родину на сына, а совсем неподалеку жестокая королева, и кто знает, что придет в голову Азеркине.

Он предполагал, что Ваниэль захочет поговорить вне сборов, может Уна предложит династический брак (Сумериэль будет не в восторге), но чтобы лидер некромантов попросил о встрече, до этого не каждый эльф доживал.

— Я намерен отправить в ваше посольство своих подопечных. — Вроде бы попросил, а вроде и потребовал вампир.

— Несколько ваших из союза уже прислали, благодарю, границу они стерегут хорошо, но моим солдатам воевать на одной стороне с трупами не по нраву.

— Не о границе речь. — Игнорируя последнее слова продолжал маг. — В посольство при столице, если Азеркина и решит нападать, то в первую очередь на соседей. После небольшой стычки пару лет назад в Запретный лес не пойдет, а вы сами удар не вынесете.

Темному эльфу не хотелось подпускать нежить еще ближе. После той сделки с душами им с сыном пришлось придушить несколько мятежей, народ поговаривал, что их продадут «союзникам» в обмен на сомнительную защиту и был прав. Если Седига потребует, придется отдавать, иначе имперцы попросту сотрут их с лица Паладии, не инквизицией так тенями. Никто не верил, только их шпионы знали: черные существа с другого мира не трогают людей, чтобы ими не командовало оно потакает правительнице долины Ив.

— Ваших послов примут как подобает. — Пообещал луназир. — Но у нас всегда остается право их выслать.

— Разумеется. Одно ваше слово и они исчезнут, только тени останутся.

И сам он пропал в мгновение ока, а может Аргедон просто задумался о чем-то и упустил момент. Давным-давно еще ученик тогдашнего господина гостил у эльфов и мог за день прочитать по две-три книги. Среди трактатов о темной магии почему-то затесалась одна книжонка с легендами. Впрочем, чем только люди не увлекаются, а он тогда был новообращенным, почти человеком.

«И зачем я забиваю голову такой чепухой? Даже Сумериэль не такой рассеянный, будто он избранник луны, а не я». На следующий день правитель все еще витал в своих мыслях, даже не заметил, что собрание началось.

Только вместо приветствий и спокойного обсуждения затеялся скандал. Уна пыталась выставить за дверь новоиспеченную королеву, ссылаясь на традиции.

— Ваше Величество, вы не имеете права меня выгонять! Вот печать, все как положено.

Темный эльф вспомнил те времена, когда начиналась эра. Он был еще ребенком, к ним в гости пришла Иризиана — лучшая подруга матери. Они обсуждали то, что сейчас было законом — состав нынешнего совета.

— Настоящих печатей всего шесть, если вы украли ее у своей мачехи, это не дает вам права участвовать.

Чтобы создать хорошие печати нужна была сильная магия, посовещавшись подруги решили обратиться к Вечному союзу, хоть и понимали, что тогда их тоже придется принять, да и захотят ли некроманты помогать соседям? И, Тьма была тому свидетелем, тогдашний лидер не хотел, но согласился. Словно что-то приказало ему, так сказала мать.

— Смотрите внимательно: каждый символ как тысячу лет назад, и вот этот, его невозможно подделать.

В центре были песочные часы, да только если печать оказывалась подделкой они не оставляли следа на бумаге. Их зачаровал тот, кого нежить называла своим богом. В детстве Аргедон был достаточно глуп, чтобы стащить у матери подарок ворона, в тот же миг его рука замерла, словно принадлежала трупу, и целый месяц никто не мог вылечить. Реликвия переходила от одного к другому добровольно, не могла быть украдена или отобрана силой.

— Пусть остается, — Поддержал Ваниэль, — только если моей супруге позволят войти.

Седига сидел тихо, как тень, а сейчас был так похож на своего учителя. Тот тоже не позволял себе лишних эмоций, и если кому-то удавалось его вывести даже мертвые в ужасе прятались куда могли. Риза быстро положила руку ему на плече, посмотрела в глаза и он промолчал.

— Сансай острова Жизни, — заговорила вампирша так, словно обращалась к пажу, — конечно ваша жена может получить такую печать, если присягнет на верность Владыке Вечности и пройдет соответствующий ритуал. Правда не думаю, что от того, во что она превратится, вашей стране будет польза.

Снова и снова темный эльф заставлял себя возвращаться в реальность, где они обсуждали будущее Паладии. Азеркина своего добилась: заняла все мысли избранника луны, хотя на такой результат королева долины Ив явно не рассчитывала.

Риза спросила о стимах и кристаллах. Луназир вежливо ответил, что те сосуды для душ механизмов ничего общего с Сумеречным лесом не имеют. Он посмотрел на воительницу и заметил взгляд, такой же холодный и отстраненный как собственный. Около полугода назад Андегур стала королевой, подчиненный Седиги относились к ней с уважением, их она называла своей семьей, при этом девушка думала о том же.

«Нужно устранить Азеркину, стереть в порошок, и духа паршивого не оставить» — толи прочитал ее мысли толи сам подумал правитель.

Когда пришло время завершать собрание он поставил печать, как и каждый участник. Этот раз последний, уже точно знал Аргедон. Пришло время отдать власть сыну. Не ждать же часа своей смерти, когда рассудок окончательно помутиться! Править немощной рукой — удел людских королей.

***

За огромным замком в скале стояло небольшое сооружение из досок. Оно было хлипким, крыша часто обваливалась под весом снега, внутри хранили лодки и веревки, там было холоднее чем снаружи.

Риза пришла к назначенному месту, оставив корону в покоях. Для королевы было чрезвычайно приятно прогуливаться в ней по замку и блистать на собрании, однако сейчас снова требовалось стать незаметной, потому что любимый ясно сказал — о встрече никто не должен знать.

Девушка редко видела его в мантии, так как в Запретном лесу снег был мелким и не мешал, но поселившись в покоях лидера хорошо запомнила всю одежду в шкафу, так же как и книги на полке, каждый узор на мебели и все те вещи, с которыми маг работал. Да, эти полгода просыпаясь она буквально впивалась взглядом в комнату, не веря, что никто не выгонит. Теперь, пожелай бы Андегур воссоздать спальню в своем сознании, все было бы сделано до малейших подробностей.

Около вампира как обычно маячила фигура в одной одежде на все случаи жизни. Разак — ему хоть снег в лицо хоть стрелы в спину все не по чем. Воительница предполагала, что в годы имперской службы солдат был куда менее выносливым, а став зомби решил наверстать упущенное, чтобы не попасть в ту же ловушку снова.

— За тобой никто не следил? — Спросил супруг тем тоном, каким говорил только о делах.

— Нет, гномы даже попросили отнести тебе ужин, приняв за обслугу.

— Отлично. Как лидер союза я обязан следить за порядком в Паладии и просто не могу разорваться надвое, чтобы уследить за пророчествами, сейчас эта ответственность ляжет на вас. Нам нужно достать отравленный клинок темных эльфов, да не простой — реликвию. Такое оружие способно убить даже бога, но душу убийцы заключит в себя на сотню лет, если произойдет худшее и Терас все-таки обретет свою силу, лишь его лезвие остановит тень.

— Милорд, поберегите свою королеву, я сам вырву клинок из лап остроухих! — Пообещал товарищ, злобно поглядывая на соперницу. У воинов было такое развлечение — лишать друг друга возможности сражаться, чтобы доказать превосходство.

— «Вырвать» — не самое разумное решение. Именно поэтому вы отправитесь вдвоем. Риза сможет придумать план, поговорить с луназиром в случае каких-то проблем и спокойно вывезти оружие, ты же отлично отвлекаешь внимание, планируешь пути для наших воинов и в битве выстоишь дольше, так как зомби менее восприимчивы к ранам. Естественно, вас можно и не отправлять, останетесь в столице, тогда взяться за это дело придется мне.

Враги задумались. Второй вариант был невыгоден для обоих: воительница не собиралась сражаться за власть с советником, она была королевой и неоспоримой правительницей, а он никогда не стал бы исполнять ее приказов, так что общее правление означало беспорядок, который так не любил их общий знакомый.

— Мы принесем хоть всю оружейную темных! — Пообещала любимая. — Но если честно не думаю, что Терас побежит на смерть добровольно.

— Об этом позаботимся позже. Сейчас нужно добыть клинок, без него строить вторую часть плана бессмысленно. — Седига дал понять, что не намерен бегать за мессией. Он сделает так, что сам избранник тьмы к нему приползет, человек-ворон не зря называл его любимым сыном.

— Волю вашу исполню как свою. — Дал слово товарищ. — Владыка сокрушит врагов, и нам выпала честь быть его оружием.

***

Советника Аргедон поселил в гостевом дворе, с королевой так не получилось. Пришлось выделить комнату в замке, а пока Риза обустраивалась в тронный зал явился Сумериэль с отчетом о проделанной работе.

— Мать гордилась бы. — Просмотрев все приказы сказал отец. — И народ тобой доволен. Этим летом луна зайдет для меня последний раз, ее избранником станешь ты.

— Все из-за какого-то неудачного собрания? — С удивлением спросил сын. — Да сколько таких случалось за последние лет сорок, тебя это волновало?

— За последние лет сорок, да что там за тысячу такого не было. Тени существовали как некое «чистое зло», у них не было союзников, а теперь Азеркина смогла договориться с этим злом, и что самое страшное некоторые эльфы тоже хотят.

— С тенями может справиться только свет, будь избранником луны хоть я хоть монах, нашему народу не под силу убить тьму. Это могут сделать только наследники Люксилины, причем живые, не запятнанные черной магией, а такой есть только один.

— Юриан…

Луназир поймал себя на мысли, что и не видел толком имперского короля. Так, на официальных приемах у Георга бегал мальчишка, но признаться честно взрослые никогда не смотрят на детей. Ребенок может заболеть, умереть от малейшего ветерка или простуды, даже сядь он на трон за него будут править родители или советники, с детьми не может быть дел а значит и знакомиться нет нужды.

— Да, Юриан единственный, кто в силах остановить тех тварей, но мать ему не позволит. Мы должны разобраться с регентшей империи, никто не уговорит Конзекрейта прикончить ее, кроме нас.

— Милорд… — сказал страж в дверях, а заметив Аргедона добавил, — Луназир, да благословит Тьма ваши годы.

— Чего тебе?

— Королева мертвецов желает видеть, говорит, дело срочное.

— Скажи, чтобы ждала меня в северной башне. — Как только страж покинул зал принц добавил, — Азеркина в первую очередь твой враг, и пока она жива я короны не приму.

***

Она пришла к двери его комнаты, когда посчитала нужным. Разак негодовал от такой наглости. Хотел бы мертвец сам нагрянуть к сопернице, да еще и припугнуть, но во дворец его не пускали. Как оказалось, репутация беспощадного солдата могла не только внушать страх, а еще и мешала работе.

— Вы там чем занимаетесь?! — Со всей злобой, что накопилась в нем, завопил воин. — С темными эльфами на ужинах сидите, смеетесь, анекдоты рассказываете, будто вас сюда отдыхать отправили!

— А что мне накинуться на них с мечем и под воротами ночевать? — Пожав плечами ответила девушка. — Сумериэль вон рассказывает отличные истории о темных эльфах, о их покровителе Тьме и том, что управляет тенями. Жаль только, что я все это уже читала.

— И зачем тогда спрашивать?

— Потому что он думает, что я за этим пришла и помогает мне, предложил посетить библиотеку и там поискать. Заметьте, сам предложил, а не чужачка поперлась чтобы что-то разнюхать. Теперь вы — мой помощник, и мы вместе отправимся туда.

Первые полчаса разведчики просидели за книгами, для приличия, чтобы избавится от нежелательных наблюдателей. Разак отыскал том о великой войне, и даже нашел интересными… иллюстрации, они вызывали немного больше эмоций, чем слова, но все равно меньше, чем реальное сражение.

Затем воительница повела по подземельям, несколько раз они прятались от стражи а тогда забрались в такие дебрии, что даже грибы там не росли. Тот зал немного изменился с того дня, как Риза побывала под землей в последний раз: поставили факелы да и какие-то воины около реликвии стояли. Тогда она заметила лишь краем глаза, теперь клинок предстал перед ними во всей красе.

Длинное тонкое лезвие с маленькими зазубринами, рукоятка в виде окаменевшей змеи, по зеркальной поверхности перебегали различные блики, словно кто-то пускал солнечных зайчиков. Это были следы зачарования, навеки превратившего простое оружие в сосуд с отравой.

Оно принадлежало алхимику. Тьма, та самая, что скрывала теней, предложила беженцам убежище за плату. Она забрала часть души каждого, из-за чего их кровь отлично ладила с черной магией, но спустя год сущность снова потребовала дань. Тогда и было создано это оружие, оно заточило в себя душу хозяина и частицу правительницы теней, после чего они слились в то, чему сейчас поклонялись темные эльфы.

Позднее божество зачаровало клинок, чтобы тот никогда не соединял души. Возможно, боялось рождения еще одного бога, или попросту пожалело заклятых врагов. В любом случае плата за убийство — сотня лет наедине с врагом внутри оружия — вполне сносна.

— Ну вот она, наша цель, а как ее достать и отвлечь стражу — это уж по вашей части. — Равнодушно сказала Андегур.

Разак посмотрел на ситуацию с точки зрения логики. Да, его товарищи по посмертию больше любили драться, и все же ярости с силой для советника лидера было недостаточно. Нарисовалось около десятка планов, правда многие из них были ненадежными.

— Мне нужно время. — Без шуток и издевок заявил зомби. — Проследить за всем, знать когда они сменяются, когда закрывается библиотека, куда ведут подземелья. Слишком много непостоянных величин.

— Значит походим сюда еще пару дней, Седига ничего не говорил о времени. Но вы ведь знаете, наш лидер не любит промедлений.

========== Часть 48 ==========

Месяца прошли а ничего не менялось. Мертвая королева словно стала частью их быта: приходила на ужин, беседовала, просила одолжить книгу из библиотеки правителей… Гостья помогала принцу с его замыслом, рассказывая что любит ее брат и как лучше к нему подступиться. Вот уж осень начиналась, Риза попросила Сумериэля сопроводить ее на рынок, ничего не предвещало беды.

Они прошлись до оружейной лавки где девушка рассказала об одном личном желании. Она хотела купить красивый меч для любимого, или кинжал — магам и так приходилось таскать с собой посох. Он ведь знал, как и для чего куют темные кузнецы, да и продавцы при нем не надурят. Андегур надела черную мантию, расшитую золотом, принц еще спросил, зачем в теплую погоду так прятаться, та ответила, что правителю некромантов нравится бледная кожа.

Затем они разминулись — воительница пошла покупать травы, а он в библиотеку за одним заклятьем. Недавно эльфы отбили атаку инквизиторов, было бы неплохо спугнуть паршивцев каким-то щитом или навести мор на границы — хоть последнего бывшая принцесса долины Ив не поддерживала. Луназир лично допросил торговцев — травница утверждала, что женщина в черно-золотой мантии — а такую носила лишь одна на весь Сумеречный лес — весь день перебирала товары в лавке и ушла только вечером.

Днем сын Аргедона сидел за столом и перечитывал «проклятия забытых лет», обычным посетителям полагалось сдавать оружие, но принц мог не делать этого, да и не собирался — не любил оставаться беззащитным. По иронии судьбы именно оружие все испортило.

Разак появился нежданно-негаданно. И что этот труп забыл среди томов магии? Игнорируя все вокруг советник подошел, выхватил меч, и чуть было не отрезал ухо врагу, благо тот сумел увернуться. Между ними завязалась перепалка, на которую и стражи сбежались. Спустя несколько минут они оттащили мертвеца от своего господина, увы отрава на зомби не действовала, так что он продолжал вырываться и вопить.

— Я это сделал в отместку, за отравление моего лорда. — Отвечал пленник перед династией. — Он послал нас сюда, чтобы изучать теней, но Владыка мне судья, не могу больше находиться в одном крае с этим отравителем! Отошлите подобру-поздорову, иначе голову оторву!

И если бы дело было только в нападении, Аргедон выполнил бы просьбу. Сын его даже не поцарапался в той схватке, да вот только под общий шум из библиотеки украли клинок, и конечно же на мертвецов пали все подозрения.

Их вещи обыскали, еще раз допросили свидетелей. Все без толку — королева была на рынке а у ее спутника никакого оружия при задержании не нашли. Обыскивали и прислугу — зомби, упырей, духов, вампиров. У них тоже ничего.

Сумериэль проследил за подругой и поймал ее на отправке письма. Девушка очень рьяно просила не вскрывать конверта, однако когда речь шла о реликвии уговоры не действовали. С торжествующим видом юноша принес письмо отцу и прочитал его привселюдно.

Моя любовь, души моей покой,

Уж скоро ночь, приеду я домой.

И после долгих месяцев разлуки

Как зомби медленно и безустанно

Спешу к тебе, а сердце мое в муках,

За нашей спальней, за беседами скучаю.

Это было любовное послание. Обычная банальщина, приправленная мертвечиной. Королева влепила другу пощечину, а тогда закричала, что личная жизнь его не обходит. Так луназир отослал своих гостей домой, да еще и прощения просил за вскрытое письмо. Первым выехал Разак, ученица мага на следующий день.

***

Андегур ехала по дороге медленно, не тянула за собой свору упырей и не подгоняла лошадь. После хорошо разыгранного представления ей нужно было как следует передохнуть, да и темные наверняка отослали парочку шпионов за ней и за союзником. Не стоило утомлять эльфов, пусть прогуляются и так же неспешно отправятся домой.

План составили еще две недели назад, но исполнить его получилось только в конце лета. Сперва воительница пошла с эльфом на рынок, где после расставания нарядила служанку-зомби в свою накидку и отправила в лавку. Потом пробралась в библиотеку, надев менее роскошную одежду. Всю жизнь терялась в полках, была незаметной серой мышью в читальном зале, иногда это помогало.

По знакомой дороге девушка подобралась к клинку, спряталась в той секции, которую однажды открыла при помощи алхимии. Когда поднялась буча стража была вынуждена побежать к принцу — о, как же долго они думали над планом их отвлечения, и правда наследник был единственным, что привлекло внимание служителей закона.

Затем воровка понесла краденое по туннелю, который до недавнего времени вел в тупик. Там запасной ход уже выкопали зомби, избавившись от оружия Андегур вернулась на рынок и вновь накинула мантию, после чего со спокойной душой направилась во дворец.

К счастью им с Разаком не давали разговаривать, он бы стал расспрашивать, куда подевался клинок, а так заранее договорились, кто каким путем идет и ничего лишнего. Теперь они должны были вернуться в столицу, переждать, пока эльфы успокоятся, а там уж дело за малым.

Видимо решив поиздеваться над ней советник начертил маршрут через империю, пусть и по тихим селам, где никогда не бывала инквизиция. Сам поплыл морем — чтоб его пираты потопили. Андегур хотела поспорить с соперником, вправить свою точку зрения путем драки, так сказать, но ей и так пришлось отстоять немало нюансов этой затеи, сил попросту не осталось.

Вечер спустился на долину Ив. Мягкое свечение окружило всадницу — простое заклятие от теней. Поля встревоженно зашуршали, притихли птицы, погасли огоньки в проплывавших мимо домах. Даже дворовые псы затихли — это была уже не та империя, где родилась и выросла Риза Конзекрейт, здешние имперцы боялись каждого шороха по ночам, ведь тени свободно забирали всех, кого пожелают. Будто ведьму Алессу никто не убивал, а мир остановился в тот день, когда Седига обратил ее и прервал жизнь.

Вдруг по дороге застучали еще чьи-то копыта. Эльфы? Да они никогда не странствовали на лошадях, по крайней мере разведчики. Инквизиторы? Не ночью, они боятся теней.

Воительница обернуться не успела — пришлось пригибаться. Над головой просвистел меч всадника — длинный, такой что любого пешего достанет. Фигура отдалилась, развернулась и вновь помчалась на жертву, такой твари Паладия еще не видала.

Высокий, широкоплечий в черных доспехах, что сливались с темнотой. Шлем с огромными рогами, как у того жука, что всегда пугал маленькую принцессу. Броню покрывали шипы, украшали цепи с крюками. На некоторых виднелись следы крови и свежей плоти, такие носили поставщики мяса для зомби, но разве они владели оружием? Разве могли так уверенно держать поводья и разгоняться как рыцари на турнире?

Да, он определенно был рыцарем — на лошадь повесил свое знамя. На флаге из человеческой кожи были выжжены странные символы и мельница — что-то очень знакомое. Существо источало трупный смрад, и в то же время что-то под шлемом мигало, будто это был призрак, вселившийся в зомби. Один из тех видов нежити, о каких только мудрецы знают.

Он ударил еще раз, теперь столкнувшись с мечем королевы. Сцепившись на пару секунд эти двое разошлись, после чего рыцарь вновь ударил, на этот раз разрезав ремни седла. Вампирше удалось соскочить, упав на колени, лошадь перепрыгнула ее и поскакала прочь. Эти эльфийские клячи никогда не стоят долго против мертвецов.

На ходу вытягивая меч девушка понеслась на врага, чтобы срубить голову его коню — это помогало против воскрешенных лошадей. Лезвие попало в цель, бошка отлетела, да только конь как ни в чем не бывало скакал дальше, а меч врага чуть не рассек собственную пополам.

— Что ты за чудовище? — Прошептала Риза, разглядывая соперника.

Оно не ответило, вместо этого снова занесло меч. Недолго думая соперница бросилась в лесок у дороги. Конечно, она не бежала — было бы глупо пытаться сбежать от живого мертвеца, безустанного охотника за головами. Однако лошадь не могла быстро передвигаться по зарослям, так что всаднику пришлось спешиться.

Меч рассекал ветки как коса спелые колосья. С громким свистом разлетались ошметки листвы а птицы, что надеялись переждать несчастье, теперь пугливыми стайками взлетали вверх.

Так они добрались до берега. Риза узнала это место — с одной стороны цветущий лес, с другой — едва растущая листва и куча коряг. Так выглядели берега речки Серпент, Запретный лес был так близко!

Рыцарь снова замахнулся, теперь уж королева ему ответила. Они вышли к обрыву — отступать некуда, да и какой воин откажется от драки? Один удар, второй — оружие воительницы дрожало, но держалось. Хорошо кузнец Альдегара научил, клинок бессмертный, как его хозяйка.

Третий удар. Искры разлетались во все стороны. Противник атаковал беспощадно но в то же время бездумно. Он мог бы уже раз шесть зацепить броню. Толи с длинным мечем без лошади никогда не сражался, толи поддавался.

Четвертый, попал прямо между глаз. Риза с трудом вытащила меч, чудище ухватилось за раскол на шлеме рукой и завопило. Ничего не видя оно начало шататься, неосознанно пытаясь дотянуться до жертвы. Все ближе и ближе к краю, Андегур успела отскочить, но он ухватил ее за рукав.

— Помоги… — Прошипело нечто, и в прогалине рогатого шлема промелькнуло вновь зажившее лицо.

Рыцарь упал в реку, оставив шокированную девушку глядеть на бурное течение. Там, в ледяной воде, разделявшей жизнь и смерть, очутился Георг Конзекрейт.

***

Мельница, о боги Паладии, как можно такое забыть! Мельница была символом той провинции, где король служил рыцарем. Он выбрал ее в качестве своего герба, мечтал странствовать по долине Ив как неизвестный герой, да и дед нынешнего правителя был не против — ожидал рождения другого наследника более правильного. Но так уж получилось, что детей у того больше не было, и сын-неудачник стал одним из лучших правителей рода людского.

— Госпожа, вас зовут. — Из зала вышел Дагарон, Риза вернулась в реальность.

Она — королева Запретного леса, ученица лидера. Сейчас они с Разаком должны отчитаться о проделанной работе, которая была выполнена без сучка и задоринки. И соперник будет смотреть на нее впервые с того момента, как они расстались.

— Иду. — Поправив корону отвечает Андегур.

Глядя вперед девушка заходит в зал, кивком головы приветствует всех присутствующих, подходит к мужу и позволяет себе оценить врага. Тот сидит справа, глаза выражают тень удивления — на большие эмоции зомби не способны. Да, он знал, и ожидал, что воительница не вернется.

— Разак рассказал мне о вашем плане, я рад, что обошлось без отрубленных голов. А теперь самое время отдать мне клинок.

— Если он при ней. Госпожа мне ничего не отдавала. — В полголоса добавил зомби.

— Пару минут.

Она послала скелета за одним из своих подопечных, представители союза заволновались. Они не любили промедлений, однако лидер терпеливо ждал. И вот в зал привели ожившего мертвеца, поднятого Ризой. Осознанностью он не отличался и послушно следовал за хранителем замка.

— Я надеюсь Разак не обидится. — С этими словами девушка достала кинжал и разрезала живот зомби, от туда в целости и сохранности выпало заветное оружие. — Согласитесь, наемные убийцы брезгуют обыскивать внутренности трупов.

Седига поднял клинок, посмотрел на него так, словно саму Вечность в руках держал, остальные с интересом и ужасом рассматривали реликвию. Конечно, ведь это лезвие могло убить каждого здесь сидевшего, хоть призрака, хоть лучшего воина, хоть мага. Все понимали: правитель ничего не делает просто так, и раз уж решил воспользоваться такой силой, противник стоящий.

— Нам нужно подождать еще немного, пока эльфы не найдут виновника. — Завернув клинок в шелк сказал вампир. — Тогда возьмемся за вторую часть плана, и когда мессия придет встретим его подобающе.

Учитель решил спрятать оружие в надежном месте, о котором никто не знал, так что собрание пришлось заканчивать Ризе. В первый раз было страшно, потом уже привыкла — как королева она могла замещать супруга даже если тот находился рядом, в то время как ученики получали власть только при отсутствии наставника. Остановились на вопросе о бесхозных упырях, остальные проблемы гардоправители пообещали решить сами. Но не успела госпожа закрыть зал собраний как к ней подошел Чейнс.

— Сегодня я все утро наблюдал за Седигой, он как в воду глядел, все знал. Скажите, как вам удалось отправить письмо с эльфийской столицы?

— Это был не отчет, а просто любовный стих. Странноватый правда, но он понял, поэзия — воистину прекрасный инструмент. — Хитро улыбаясь ответила девушка. — Вообще темные мне не сильно мешали, а вот Разак учудил такое, за что я бы его казнила.

Она думала, на том разговор и закончиться, да и сама хотела бы поскорее вернуться к мужу, однако правителя Альдегара не на шутку заинтересовала данная ситуация, хоть он и знал, что против советника королева бессильна.

— Натравил на меня зомби, чтобы те не дали достигнуть дворца. — Соврала воительница, поняв что сболтнула лишнего. — И это при том, что наш гениальный друг не знал, где клинок. Если бы я не вернулась пострадала бы и его репутация, не думала, что он готов упасть в грязь лицом перед другом.

— Если только эта дружба ему все еще выгодна. — Оценил ситуацию вампир. — В случае смерти вас обоих правителем станет Разак, надоело зомби ждать своего часа вот и решил избавиться в короткий срок, тогда зачем ему хорошие отношения с нынешним лидером?

— Глупости, не настолько он безмозглый. — Возразила воительница, на самом деле у нее просто не оставалось сил разбираться с этим вопросом.

Отдав свою корону прислуге королева направилась в баню, она долго сидела там как статуя, просто наслаждаясь паром и покоем. Пока Андегур отдыхала все было хорошо, но как только направилась в спальню тело словно цепями сковали. Мысли не давали вздохнуть. Разак вытащил из могилы бывшего короля, чтобы тот бегал за дочерью как безумный упырь. Сволочь! Самая настоящая тварь! Надо наступить ему на горло и раздавить как жука, но не раньше чем душа Георга упокоится.

Ноги ели как донесли до кровати, упав лицом в подушку девушка никак не могла уснуть. Это люди засыпали от усталости, вампиры впадали в странное состояние, которое сложно было описать, поэтому проще было назвать сном, для этого им требовалось успокоиться что было невозможно в данной ситуации.

— Кто тебя обидел, дитя? — Тихий шепот, холодная рука на талии. Одним движением он усадил ее на край кровати и прижал к себе.

— Я не знаю кто, но то, что он сделал, ужасно. — Стараясь звучать убедительнее ответила любимая. — По дороге в Запретный лес на меня напала какая-то нежить, для создания этой твари использовали тело Георга. Разве это не подло? Разве он заслужил ?!

— Надеюсь, его душа обрела покой.

— Ничего не вышло! — Вскочив и тут же грохнувшись на пол закричала супруга. Она опустила голову и обреченно посмотрела на учителя, слезы покатились по щекам. — Я попала мечем в голову, рана тут же зажила, а когда перешла мост бывший король стоял на стороне долины Ив как ни в чем не бывало.

— Кто-то посмел нарушить установленный порядок, это страшный грех. — Бережно усадив ученицу обратно сказал учитель. — Подымать тех, кто прожил жизнь по совести, нельзя — они заслужили свой покой. Таких мало среди людей, монахи и те грешат, но Конзекрейт хорошего сделал больше, чем плохого. Он был верен своей богине так же, как и я Владыке, если его душа страдает обещаю, мы найдем способ освободить короля. А теперь успокойся и отдохни, уставшей ты ему не поможешь.

Риза послушно закрыла глаза, прижимаясь к нему. Все еще вздрагивала и всхлипывала, но понемногу засыпала. Седига понимал, что сейчас ему нужно успокоить супругу и дать отдохнуть, хотя сам он был взволнован не меньше. Нежить, которая не может ступить на землю некромантов, и правда, что это за чудище такое? Даже мудрый лидер Вечного союза не знал.

========== Часть 49 ==========

Сон у королевы был тревожным, Седига просыпался от каждого крика, клал руку на лоб, укутывал сознание в туман, не давая проснуться. Он был рад, что в этот тяжелый миг Риза находилась рядом, а не в своих покоях где-то в соседнем коридоре. Мир подобен песочным часам: время мирной жизни истечет, придет темный мессия, годы тирании пройдут, родится герой-ангел. Против бытия даже он — лидер бессмертного и нерушимого союза — был беспомощен.

Иногда вампир мог лишь улучшить ситуацию, но не исцелить Паладию, и хоть так было задумано, в эти годы он чувствовал тяжелый груз на плечах — не должен сын подводить Владыку. Он никогда не позволял себе подобной дерзости — спросить у падшего ангела доволен ли тот работой.

Ему довелось повстречать наследницу рода Конзекрейт. Она хотела отправить любовное письмо сильнейшему вампиру Запретного леса — глупый поступок молодой девчонки, но самое смешное что он сам с радостью выхватил бы записку из рук принцессы. Некромант постарался забыть о том случае, ведь никто не знал, что он нашел признание, и каждый раз встречая ее повторял: «не лезь в чужие порядки, империя тебе не подвластна».

Он еще раз посмотрел на любимую. Спокойно спала, положив на него руку, там навсегда остался шрам от их первой встречи. Да, неплохая была бы правительница, даже стимы дрожали бы при виде такой королевы, но сейчас от нее осталась только оболочка — ни фамилии, ни титула. Зато она была его госпожой, лучшим, что Ворон сотворил для мира, тем самым сокровенным, что стояло наравне с восхищением знаниями.

Седига бережно поцеловал руку там, куда впервые беспощадно впился клыками, тогда коснулся следов укуса на шее и прильнул к губам. Он и не заметил, как в рассветной заре сверкнули изумрудные глаза, как его обняли и повалили на кровать, как возлюбленные остались лежать в обнимку, запутавшись в одеяле.

— Дурные сны? — Спросил маг, все еще опьяненный ее устами.

— Уже забылись. — Прошептала воительница на ухо.

— Мой ангел, спустись пером на страницы судьбы, верни мое сердце, проказница, упрятала, и с огнем не найти, я принесу тебе сотни сердец, коль пожелаешь.

— Другие мне не нужны, лишь твое подарит покой, не будет меня, коль не будет любви, рассыплюсь в прах, как сухой осенний листок.

Как только он ухватился за край рубашки в дверь постучали. Дагарон в привычном тоне сообщил о письме, которое прислали послы из земель темных эльфов. Лидер тут же отпустил любимую, тень печали пробежалась по лицу Ризы, но она ничего не сказала, лишь наблюдала как учитель ищет в шкафу подходящую одежду.

Она так же заметила сверток темной ткани на полке. Там, где обычно лежали мантии, но такой Седига не носил. Значит, решил спрятать клинок на видном месте, что же надежнее чем в подземелье или оружейной — там первым делом будут искать. Так же королева прекрасно знала, о чем доложил скелет.

Библиотека рухнула. Да, а почему они не уносили реликвию в замок, почему над троном не повесили? Потому что забрать отравленный клинок можно было только на месяц, что для наемного убийцы более чем достаточно, теперь такое красивое место обратилось в прах… Что еще раз подтверждало: сходить с намеченного пути поздно.

— Встретимся после полудня, поищем вместе решение той проблемы. — Уже хватая посох обронил маг. Он так быстро вышел в коридор, что хранитель замка не успел отойти и еще долго под сводами столицы раздавалось эхо его извинений.

К Андегур тем временем вернулись воспоминания о вчерашнем разговоре. Любимый ушел и его странное заклятие потеряло силу. Опять перед глазами вспыхнуло лицо отца, как он тихо и смиренно попросил о помощи, как стоял на том берегу речки Серпент, грозно размахивая мечем.

Кем бы он сейчас не был — духом, зомби или еще какой тварью — неспокойную загробную жизнь Конзекрейт получил из-за своей дочери. Не стал бы Разак подымать правителя, если бы Риза не перешла дорогу.

— Госпожа… — Дагарон вернулся и теперь стоял у постели, потупив черепушку в пол. Конечно, старому стражу до полуодетых красавиц дела не было, но рисковать своими позвонками он не хотел.

— Погоди, оденусь и спущусь к упырям. — Содержание этих голодных чудовищ воительница полностью взяла на себя, тем не менее слуга каждое утро напоминал ей о необходимости кормить мертвецов, видать потому что к подземельям вел коридор где тот жил.

— Не упыри, миледи, Элеонор просит вашей аудиенции.

— Кто такая? Имя эльфийское…

— Так и есть, эльфийка. Она — перерождение градоправителя, в прошлом зомби. Пару месяцев назад вспомнила свое прошлое и пришла в Запретный лес, господин с ней поговорил и пришел к выводу, что это и есть та самая… Но по обычаям пока полностью не восстановит память посвящать никто не будет.

— Вот как, вернулась к нам после окончательной смерти? Интересно, еще ни разу не видела подобного. Что-же, тогда кормление остается на тебе, скажи гостье, чтобы ждала у зала совещаний.

Полусонная она оделась и зашла на кухню, попросила прислугу налить в бокал свежей крови, скривилась, осушив его до дна и помчалась к месту встречи так быстро, что самой королеве показалось будто она — призрак, и ноги совсем не касаются земли. Обычно дела могли подождать, а уж тем более гости не из культа Ворона — им вообще полагалось сидеть и помалкивать, однако в тот день воительница хотела поскорее со всем разобраться и приступить к исследованию книг.

У дверей ее ждала золотоволосая красавица со слегка розововатой кожей. У нее даже были какие-то отметины на теле, насколько помнила правительница за стрельбу из лука и собирательство трав. Значит, бывшая госпожа нежити жила новой жизнью и довольно неплохо, тогда почему именно сейчас ей так захотелось вернуться?

— Ваше величество Андегур. — Поклонившись в чудном реверансе прощебетала гостья. Голос у нее был похож на мачеху и это вызывало отвращение, девушка пыталась его перебороть, как это делал ее муж, ставя работу превыше личной выгоды и неприязни.

— Я не собираюсь разговаривать с вами в коридоре, пройдемте.

У нее был ключ от зала, в конце концов иногда новоиспеченной правительнице приходилось проводить там собрания, казалось бы мелочь да не совсем. Даже у Дагарона не было копии, а он знал каждый уголок и считался образцом верного слуги, Разак тоже не мог похвастаться подобным достижением.

Собеседники сели на крайнее стулья — к тем роскошным, что стояли во главе стола, даже не подходили. Риза не собиралась затягивать разговор и эльфийка это прекрасно поняла.

— Позвольте представиться, миледи: Зарика, владычица бухты Костей, мои стрелы потопили галеон имперских суден, за что монахи прокляли побережье и туда понесло кости со всей Паладии. Сотню лет назад потомок одного из них затащил меня в храм Люксилины и сжег сердцем света, после чего я родилась как Элеонор, охотница острова Жизни. Как видите, я вспомнила о своем прошлом все необходимое, самое время выгнать нынешнего правителя и вернуть мне законное место.

— Что же по этому поводу сказал Седига? — Вроде слушая, а вроде летая в облаках спросила королева.

— Ничего. Лидер союза меня игнорирует, будто это мелочи какие-то.

— Значит и правда мелочи. У нас тут войны на носу, мессия тьмы шастает по миру, и что вы хотите, отдать целую провинцию неопытной девчонке, которая даже посвящения не прошла?

— Я же пришла к вам после перерождения, разве это не признак верности?! — Толи играя удивление, толи искренне веря в свою правоту не отступалась остроухая.

— Посвящение пройдите как полагается, вступите в культ Ворона, а тогда уже заикайтесь о прежнем месте. Дагарон!

Скелет появился в один миг, будто всегда стоял под дверью. И как он это делал? В любом случае свое звание лучшего слуги во всем замке заслужил.

— Да, моя госпожа?

— Разъясни ей как тут все устроено, — подходя к выходу воительница кинула суровый взгляд на эльфийку, и та тут же вышмыгнула из зала, тогда Риза подошла к слуге, ухватила за руку, как он когда-то, тащив ее в темницу, — и чтобы больше понапрасну моего времени не тратил! — Закричала так, что тот задрожал как осиновый лист.

Поиски ответов начались со старого тома «Разновидности неживых организмов Паладии» — авторы этой громадной книженции не заморачивались с названиями. Обычно обитатели столицы ее не использовали — все равно что мастеру алхимии читать книжку о приготовлении супа. Тем не менее страницы сохранили следы пальцев Разака — только эта сволочь могла так небрежно обращаться с раритетом. Он искал что-то в разделе о зомби, Ризе так же прошлось пробежаться глазами по всем параграфам о них, но ничего толкового. Почти все они не могли выходить за границы Запретного леса, искомоесущество делало с точностью наоборот. У фолианта было еще три издания, их тоже пришлось перелистать.

— И как продвигаются поиски?

— Четыре книги можно исключить, осталось еще пять тысяч девятьсот девяносто девять.

— Может, хоть какие-то зацепки? — Любимый сел рядом, отложил посох и внимательно посмотрел на страницы раскрытой книги.

— На первой были следы пальцев, значит воскреситель искал тут что-то. Он мог найти это в другой библиотеке, спросить у кого-то…

— Или самостоятельно создать новый вид нежити.

— Нет! — Этот вариант сразу отпадал, в некромантии советник ограничивался поднятием зомби. — Не все любят эксперименты, других подобных существ мы не встречали, а проводить первый опыт на короле рискованно.

Книга отправилась на место — одного взгляда на воительницу было достаточно чтобы понять — среди сотен страниц нет ничего нужного. Седига задумался, а тогда резко вскочил с места и повел ученицу за собой, на ходу объясняя:

— Я бы поискал в секции смешанной магии, одной некромантией два вида нежити не свяжешь.

— Тогда какая магия была второй? — Став как вкопанная спросила девушка.

— Гномьи руны!

— Мне кажется, тьма.

Их взгляды встретились, оба горели решимостью и бросали вызов. Не сговариваясь возлюбленные отпустили друг друга и разошлись в разные стороны. Перед Ризой возвышалось десять полок, заполненных свитками и томами с темной магией, среди них иногда попадались руководства по смешанной.

Такое направление практиковало много интересного: подселить две души в одно тело, привязать мертвого к еще живому, соединить дух светлой сущности и тени, был даже ритуал с посвящением лесного эльфа… Однако на подчинение уже умерших Тьма не претендовала, наверно это и была та тонкая грань, отделявшая ее от некромантии. Темный маг мог взять душу ушедшего, заточить, освободить, забрать воспоминания или энергию, но не подчинить. А Георг выполнял приказ, к тому же очень четкий.

— Кажется, это оно. — Мягкий и спокойный голос за спиной, воительница скривила губы толи от злости, толи от обиды.

— Почему так уверен? — Не поворачиваясь к любимому спросила Андегур.

— Потому что тут страница замята, написано о неполной привязке души к телу.

— Хорошо, нашли указатель можно и по дороге пройтись. — Отложив свои находки ответила королева. Она со всех сил старалась говорить спокойно, было трудно. Признавать свое поражение всегда омерзительно, даже если проигрываешь близкому человеку.

Словно не замечая этого учитель поднес руку к подсвечнику и пламя засветило ярче. Они вместе взялись читать текст, от времени сменившийся с черного на блекло-синий.

«Корины — существа, пришедшее в Запретный лес из гномьих земель. У третьего лидера союза было три ученика, правил лишь один, второй ушел в небытие, третий смирился с потерей титула и шансом прийти ко власти, но не оставил учений некромантии, соединив их с магией своего народа.

Для создания данного вида нежити нужно тело и душа, не прошедшая перерождения. У тела изымается сердце, на его место становится камень со специальными рунами (смотреть иллюстрации ниже) и зашивается нитью из сухожилий волка. Затем читается стандартный ритуал воскрешения, работает только вне владений некромантов.

Поскольку корины служат целям своего хозяина и никак не связаны с Владыкой Вечности, их души становятся изгоями. Они не могут ступить на земли падшего ангела а так же переступить порог святынь других народов вне зависимости от веры при жизни.

На хозяина твари падет черная метка, так же известная как руна смерти. Пожизненное клеймо может выскочить как на видном месте так и на случайной части тела, но избавиться от нее невозможно.

Существу дается лишь один приказ, до исполнения которого его невозможно убить, после дух покидает тело и скитается по Паладии. В отличие от банши не имеет права стать адептом культа. Впрочем, если корин не может добраться до цели он так же обратит свое оружие на живых, причина такого поведения неизвестна.

От творения можно спрятаться в Запретном лесу, но местные не станут долго держать у себя живых, так что жертве придется либо умереть, либо вернуться на родину, что в данном случае равноценно. Корин чувствует свою цель всем нутром, и едва та окажется в зоне досягаемости он кинется в атаку.

Так же корины чувствуют боль, как живые, они видят, слышат и осознают все, что делают, хоть и не могут контролировать этого. Даже самые волевые и сильные при жизни после смерти не могут разговаривать, порой уничтожая своих родных и тех, кому служили с рождения.

Существует еще один способ упокоить корина — начертить на груди специальный знак водой из источника Владыки. Это дуга с шестью отростками, отдаленно напоминающая распущенные крылья ворона, после существо будет парализовано, его можно будет сжечь, уничтожив тело и окончательно упокоив душу.

После проведения ритуала даже самый опытный маг не призовет и не подымет духа как минимум три перерождения, но учитывая скорость регенерации этих существ, их силу и агрессию, удержать корина на месте практически нереально.»

— Вот как. Нужно взять воду из источника, это просто, отыскать Георга — так же, а вот задержать его… Что же придется взять упырей, лишь бы инквизиции не попасться.

— Риза! — Уже строго прервал учитель. — Не спеши, от спешки никому пользы не будет. Если ты и дальше с такой злобой будешь все делать, враг уничтожит тебя, как слепца.

— Я не злюсь, просто устала. — И снова она попробовала отвернуться, но маг крепко ухватил за плечо и не дал отойти.

— Обманываешь.

— Ну может чуть-чуть. Не люблю чувствовать себя бестолочью, это пройдет через пару минут. — Девушка попыталась ответить как можно тише, чтобы не было слышно, промолчать не могла, толи от магии толи от настойчивости собеседника.

— Настоящий дурак тот, кто никогда не ошибался, ибо он попросту не видел своих ошибок. — Так же тихо, смягчив хватку ответил Седига. — А мне нравится смотреть, как ты ищешь книги, и как впиваешься глазами в письмо. Даже если в тех томах не было нужной информации, ты что-то прочитала и запомнила, значит не зря искала.

— Да, там было две интересных, может почитаю, как это закончится.

— Мне на балконе вечером, или боишься? — Уже отпустив ее продолжал вампир.

— Не боюсь, была бы возможность. — Сменив злость на улыбку, делая шаг вперед и прижимая его к себе ответила воительница.

— Значит, договорились. А теперь давай поищем еще что-то по этой теме, к грядущей битве нужно хорошенько подготовиться.

Дагарону сообщили о посетителях библиотеки. Он приоткрыл дверь, заметил господ и тут же вернулся в коридор — их отвлекать не стоило. По ту сторону то и дело слышались крики «нашла!», «другой том!», «не тот параграф!», «вот эта страница!». Так продолжалось не один час, поздно вечером скелет все же осмелился потревожить правителей.

Они вышли из лабиринта книжных полок. Растрепанные волосы, руки испачканы в чернилах, щеки пылали — словно парочка вампиров оббежала Запретный лес трижды. Помещение все еще оправлялось от гостей — пыль клубилась в воздухе, возвращаясь на свои места, в руках хозяева держали заметки.

— Я пришел сказать, что ужин готов. У вас много дел на завтра, не стоит делать их натощак. — Отойдя от шока сообщил слуга. — Милорд, миледи, позволите задать вопрос?

— За-да-вай. — Переводя дух сказала Риза.

— Что вы здесь делали целый день?

— Читали книги. — Ответили оба в один голос.

========== Часть 50 ==========

Охота в Альдегаре — удивительное явление. Тамошнее вампиры в три раза быстрее сородичей, у них с Владыкой особый договор. Люди, живущие на границе, во все времена были наглые — другие попросту не выжили бы бок о бок с нежитью. Они бы и рады напасть, но постоянные налеты кровопийц отбивают у смельчаков всякое желание. Предпочитают альдегаровцы туристов, коих на местах охоты всегда предостаточно, впрочем, если кто из местных забудет на улице ребенка или животину им тоже не поздоровится.

Чейнс возглавлял их всегда, нужна была уважительная причина, чтобы заставить градоправителя бросить подопечных и пропустить все веселье. В ту ночь такая причина нагрянула, о чем вампир решил незамедлительно доложить в столицу. Перед ним стал тяжелый выбор, поразмыслив лидер приказал отправить письмо королеве, чувствовал, что без нее не обошлось.

«Госпожа Андегур, примите мои поздравления, если вы все еще остаетесь женой правителя и не угодили в ловушку Разака. Если ваши слова правдивы, то мои слуги, впрочем, как и каждое неживое существо в Запретном лесу, находятся под вашей опекой, так разберитесь же с рыцарем смерти!

Так на границе империи называют вашего отца, его личность всем известна. Это чудовище оставляет за собой потроха, трупы и кровь, не давая моим вампирам поохотиться! Мы бы и сами растерзали покойного короля, но его никакое оружие не берет.

Под конец хотелось бы сказать пару слов о нашем общем друге. Мои верные дети — лучшие разведчики Альдегара — докладывают о посланниках, засланных к другим правителям. Мне не приходило никаких писем, а вот тем, кто не считает Разака грязной тварью, недостойной правления, были отправлены конверты с его печатью. Как бы он не задумал переворота и уж не против вас, королева, сердце нашего лидера не разорвать пополам… Против самого Седиги, зная характер зомби я ничуть не удивлюсь такому повороту.

Да подарит вам Владыка долгих лет и разящих побед, не забывайте, кто помогал вам в этой войне.

Чейнс Андегур»

Возможно, Риза не была лучшим вампиром, но из того сброда, что остался в союзе лишь ей и еще двум он мог доверять. Всякие там зомби с мозгом голодного упыря, бесполезные духи… Новоявленная правительница бухты Костей, живая! Хвала Вечности, Седига не допустил ее к прежнему месту, мир еще умом не тронулся.

Уже через две недели Альдегар получил ответ, в виде сплетен и слухов, конечно же. На землях Империи такая заворушка случилась, что на выведение букв и рассылку ворон времени не осталось. Ему даже стало грустно — как так, на захват Соколиного Глаза позвали, ну ничего, скоро будет новая война, та битва, в которой Чейнс исполнит роль палача.

***

Есть такие вещи, которые запросто сделают другие, но ты должен сам с ними справиться. Так же в мире существуют ситуации, которые следовало бы решать в одиночку, а приходиться залучаться чьей-то поддержкой.

Дочь ворона переступила порог храма, быстрым шагом она направилась к источнику, ведь некроманты всегда брали в дорогу флакон яда для всяких ритуалов и просто на удачу, что в этом такого? Она не собирается осквернять святыню или использовать дар божества ради шутки, и все должно быть…

— Риза! — Пересилив себя девушка обернулась и слегка склонила голову. Владыка Вечности лично явился сюда, значит нормально не получится.

— Доброго вам утра. — Уж не зная что сказать поздоровалась воительница.

— Какое же оно доброе? По Паладии шастает беспокойный дух, семя теней растет в священной земле ангелов, впереди нас ждут кровавые рассветы и то не десятки, а сотни.

— От вас ничего не скрыть, все знаете. — Это касалось не только Разака и его выходки, но так же темного мессии, помыслов самой Андегур. Она свято верила в благие намерения, но какими они были на самом деле? Может королева давно превратилась в чудище, сама того не ведая?

— Знаю, что ты жалость испытываешь к своему земному отцу, хочешь помочь, а Люксилина утверждает, будто бы это говорит королева долины Ив. Так кто же ты в конце концов? Моя дочь, слуга Вечности, правительница Запретного леса, или старшая сестра короля империи, благородный рыцарь, опьяненный любовью?

— Скажите сами, стала бы принцесса из рода Конзекрейт умирать за чужого правителя? — Дрожащими губами прошептала девушка. Ей было больно это слышать. Сомневаться в ее верности, когда Разак перечеркивает все законы своими чарами, все равно что влепить пощечину.

— Нет, сама ответишь, я лишь дам подсказку. — Улыбка намекала на то, что любой исход Владыку устроит, интересно, были ли у него какие-то ожидания, ставки в данном споре? — Конзекрейт будет защищать семью, родину, Андегур — будущее всего мира, как это делает мой сын. Там, где ходит тело Георга, рано или поздно появится Юриан, яблоко от яблони. И как бы вы не упокоили старого правителя, новый увидит в этом издевательство, кощунство, когда король сядет на трон, он пойдет в поход на Запретный лес, разнесет половину всех владений и освятит их слезами архангела.

— Мои предки и раньше пытались отвоевать те земли, но у них не получалось, почему шестнадцатилетний парень сможет? — Недоумевала воительница.

— Обстоятельства, союзники, случайности — причин много, если не хочешь потерять дом и любимого сделай так, чтобы Юриан не смог воевать, выбор за тобой.

Человек-ворон исчез, оставалось чувство незавершенности. Ох уж эти разговоры с высшими силами, никогда не найдут времени договорить до конца! Риза набрала побольше воды из источника — мало ли, кто-то разобьет колбу, или стащит, лучше перестраховаться. Когда девушка вышла из храма заставила себя улыбнуться любимому — им долгий поход предстоит, пусть хоть он не печалится.

***

Почтовый ворон вернулся туда, откуда его выпустили. Место, известное как Поперечье — графство напоминало полумесяц, проходило по берегу речки Серпент. Лишь самые лучшие рыцари могли стать его правителями, хотя в последнее лет сто титул переходил по наследству. После случившегося жители наверняка сказали бы, что пора вернуть старое, если бы было кому говорить.

Та часть, куда прибыл Седига со своей ученицей, на первый взгляд не изменилась. Местами были выбиты окна, где-то двери, но в целом дома сохранились, не то что после войн — вампиру было с чем сравнивать. Живого не было от слова совсем — ни скотины, ни птиц, ни уж тем более людей, лишь кровавые следы, покрытые недельной пылью.

— Удивительно, инквизиторы еще не прибыли. — Осмотрев гиблое место сделал выводы он.

— Я бы сказала, уже ушли.

Маг не сразу понял, о чем говорила возлюбленная. Она указывала на храм Люксилины. Там, на алтаре где обычно оставляли благовония и записки с прошениями, возвышалась пирамида из черепов. Оба прекрасно понимали, что это значило — воительница читала в исторических книгах, ее наставник надеялся, что до такого больше не дойдет.

Сооружение называлось черный список, в простонародье — проклятый столб. Поскольку ангелы редко спускались на землю священники а по совместительству инквизиторы в далеком прошлом были судьями. Они могли отпускать грехи и отпевать покойников, но если умерший вел разгульную жизнь или служил темным силам, служители Пречистейшей забирали его череп и клали на алтарь.

Такой знак показывал ангелам, что душа не достойна их общества, в свитках библиотеки Рейвенкровла так же добавляли «Если души праведников проводят послесмертие в тишине и покое, грешников до их перерождения гоняют по земле, не видящее мира духов не слышат их стенаний и просто живут дальше, концом такого «искупления» служит рождение в теле больного или неблагополучной семье, да и в новой жизни ангелы не слушают молитвы провинившихся. Только в после следующей жизни виновники имеют право на относительно спокойное существование».

— Скорее всего, посчитали Георга нашим творением, или списали его появление на теней. Имперцы… — заглядывая в пустые глазницы рассуждал вампир, — хотели меня оскорбить, в итоге себе же сделали хуже.

— Эти люди ни в чем не виноваты, они не знали, с чем столкнулись, даже ты не знал. — Подойдя ближе прошептала Риза.

— Их проблемы. Нам надо готовиться, он скоро придет.

Седига отвернулся от алтаря, нужно было найти хорошее место для боя, чтобы как можно быстрее поймать покойного короля. Не хотелось ему испытывать всю силу корина на себе, да и помимо восставшего мертвеца была еще одна беда. Кто-то ведь осмелился его поднять, пойти против законов Владыки, и он был в столице, ходил по библиотеке, перебирал там книги, кто-то из союза.

Уж трудно было сказать кто из них хуже — тот предатель или люди из соседних земель. Хоть маг и был правителем, он довольно часто отлучался от столицы, искал по миру своего врага, и видел все то, о чем другие говорили «скелетовы сплетни». Имперцы якшались с чудищами, те шастали по городам, выпивали в кабаках, один даже баронство получил! Идиоты пытались защититься от теней выпивая с их детьми на брудершафт.

Этой ночью лидеру снился мессия — девятнадцатилетний юноша, в чьей крови переплелись сущности тени и человека. Где-то в долине Ив. Забавно, эльфы, стимы, гномы — все считают людей самой слабой и бесполезной расой, но почему-то именно в их семьях на их земле происходят судьбоносные события для Паладии.

— Любовь моя, — родной голос вырвал из раздумий. Она стояла перед ним на коленях, взяв за руки, — я не смогу упокоить их в одиночку. Умоляю, ты же сын человека-ворона, защита и своим, и чужим. Ты — хранитель часов, которые так дерзко перевернули враги, переступи через свою ненависть и верни равновесие.

Ее слезы заставили сердце болезненно стукнуться о ребра, на короткий миг оно застучало быстрее людского.

— Это будет очень долгий ритуал, те заговоры за упокой по девять раз придется перечитывать. — Спокойно, как наставник, предупредил он.

Королева лишь кивнула и они вместе вернулись к тому месту, сели друг напротив друга. Седига начал читать слова давно знакомого ритуала, о котором большинство некромантов забыли. В основном они подымали слуг, увлекались законами Запретного леса, забывая о своей связи с миром живых и обязанностями перед этими самыми смертными. И он сейчас был готов забыть, хорошо что не остался один-на-один перед выбором, раньше Разак помогал в такие тяжелые моменты, но теперь он предпочел остаться за главного в столице.

Голос воительницы вторил его собственному, такой же медленный и четкий, он чувствовал ее ладони в своих — словно они стояли рядом и кружились в хороводе. А между возлюбленными был целый алтарь, где словно в клетке метались пробужденные духи. Один за другим они начали вылетать, лишенные меток, черепа лопались, как пузыри на поверхности воды, осколки разлетались во все стороны.

Четыреста восемьдесят семь — столько людей они освободили, а тогда пространство между учителем и ученицей опустело, оба почувствовали, одновременно открыли глаза — на алтаре не осталось ни единого черепа.

— А сколько еще таких по всей долине Ив? Жаль, что мы не можем пройтись по всем, ведь Запретный лес тоже чувствует беспорядки по ту сторону.

— Инквизиция долго не продержится, что касается ангелов, они не настолько глупы — если каждый второй попадает к ним с этой меткой вопросы возникают уже к судьям. Мы должны упокоить корина — его на империю некромант привел, а остальное — дела Люксилины, тут уже не наша территория.

Охотники на беспокойного духа нашли дом покрепче. Одноэтажный с остатками соломы на голой крыше, но по крайней мере на лошади туда не заскочишь. Развели костер и долго-долго сидели в тишине, а тогда Ризе надоело, она прижалась к глиняной стене, и залюбовавшись искрами заговорила:

— Тени жуткие плясали надо мною, злобный рок, пламя искры потешались — очень скоро выйдет срок, угасал костер спасения, и рассвет не наступал, может и взошло бы солнце, если б кто-то меня ждал.

— Еще один стих моего дяди, где ты нашла эту книгу?

— В нашей спальне, у тебя целая полка любимых томов, понимаю, это очень личное…

Корин оказался не только сильным, но еще и бесшумным. Его рука словно ветки упавшего от грозы дерева сунулась в окно, ухватила дочь за волосы и подняла вверх, в то время как вторая выхватила небольшой охотничий нож.

Маг не растерялся, но и к посоху не потянулся — слишком сильный удар мог вышибить обоих, а небольшая вспышка разорвала хватку короля, воительница шмякнулась на пол и тут же ухватилась за меч. Время разговоров закончилось.

Покойник вышиб дверь, зашел внутрь, держа голову на бок. Шлем все еще сохранял оплавленные края, но лицо уже зажило, словно и не летело в него магической вспышки.

Чудовище понеслось на королеву, та защитилась мечем но едва ли могла долго держать этот блок. Длинный клинок сменился коротким и очень тяжелым — как будто гномы его выковали, наверно боевой трофей, ведь Георг отлично разбирался в оружии.

И тут Риза почувствовала, что ее меч ничего не держит, словно между ними пролегал тонкий барьер. Она даже не обернулась но знала — это Седига помогает. Осмелев девушка кинулась вперед, не обращая внимания на удары — их поглощал магический щит. Хотя даже с посохом держать такой долго не получалось, у нее было максимум несколько минут, а против таких сильных замашек — не больше двух.

Воительница разрезала ремни на броне, та повисла на плече, еще один выпад — прошибла колено, над головой просвистел клинок врага. Они вместе упали на землю, уставшие и в то же время полные ненависти глаза уставились на неблагодарного ребенка, девушка думала, времени хватит, а он тут же вскочил на ноги и снова щит но… Тот лишь замедлил лезвие, отскочив от противника Андегур заметила мерзкую рану от запястья до локтя — кожа разошлась вместе с тканью, будто мешок с костями разрезали. Она знала, что через несколько секунд все зальет кровью, но решила просто не смотреть на травму.

Следующий удар вышел боком корину — он не просто столкнулся со щитом, а еще и получил удар, похожий на небольшую молнию. Издав рев чудовище перевело взгляд на мага, а тогда смекнуло в чем суть и понеслось на вампира. В ближнем бою Седига мог выдержать максимум один удар, и то сломав свой посох — почти что часть души.

Опираясь на оружие супруга встала и напрыгнула на покойного короля, держать меч левой рукой она уже не могла. Как ни в чем не бывало отец смахнул ее и впечатал в пол землянки с такой силой, что по земле пошли трещины. Правую руку девушка обмакнула в священную воду, когда он поднял ее на несколько секунд пальцы коснулись груди, остался кривой след, больше похожий на волну, чем на птицу — левая начертила бы лучше.

Она сделала вдох прежде чем снова столкнуться с землей. Маг снова был невидим для чудовища, воспользовавшись этим он выхватил флакон, после чего прибил врага к стене магической стрелой — она была мощной, но быстро угасала. Обычно колдуны рассчитывали на травмы, которые та наносила, только вот корин ран не боялся. Некромант успел начертить правое крыло, а тогда тварь вырвалась, оттолкнув его к любимой.

Ученица держалась за своего учителя. Он был вынужден взять посох в левую руку, чтобы ей помочь, она — меч в правую, хотя всю жизнь была левшой. Сперва возлюбленный хотел поставить новый щит, но взгляд Андегур его переубедил. «Я атакую, ты заканчивай» — говорили сверкающие изумруды, потому что Риза понимала, что нерабочая рука ровно не начертит.

Она прицелилась в то место, где сходились доспехи. Один удар, и те спали, мешая корину двигаться. Его меч вошел под ребро, существуя в качестве вампира дочь ворона видела много тяжелых ран и знала: заживет, хоть и долго с болью но заживет, главное не сердце.

Тем временем Седига закончил рисунок и уже начал читать заклинание. Конечно, по всем законам совести упокоить короля должна была супруга, но к черту эту красоту и лаконичность когда на кону стоит жизнь — они сделают это вместе, она — как виновница воскрешения, он — как страж порядка.

Риза заметила вспышку света, камень выпал с груди, покрытый слизью, как лягушка. Там она рассмотрела символ, похожий на перевернутую куриную лапу, должно быть так выглядела руна смерти.

Георг Конзекрейт словно вновь ожил: его тело стало неестественно горячим для трупа, глаза прояснились. Так продолжалось три секунды (девушка посчитала на вдохе до трех), затем сквозь доспехи начали пробиваться лучи света. Ей хотелось верить, что это крылья, ведь король долины Ив заслуживал стать ангелом, но на деле всего лишь дух — обычное белое свечение и полупрозрачный силуэт, покинувший тело. Теперь призрак должен был вернуться к разоренной могиле, таковы правила Вечности.

— Мне тебя жаль. — Сказал на последок отец. «Жаль, что ты больше не моя принцесса, жаль, что ты убиваешь и угрожаешь всем подряд, чтобы победить врагов, жаль, что бросила брата один на один со страной» — этого не нужно было говорить, вампирша и сама понимала.

Призрак ушел, тело грохнулось на пол. Наставник склонился над ней, ладонь коснулась раны и та неприятно заныла. Седига не на шутку разволновался, все шептал какие-то заклинания, и посох перестал светиться — значит всю энергию с него маг забрал. Он чуть не умер во второй раз, пытаясь остановить кровотечение, а она смеялась, хоть от смеха тело ныло.

— Это у нас любовь такая — друг другу зажимать открытые раны. — Сказала она, когда смех отступил.

— Ну не умирать же во второй раз. — Глядя на то, как его возлюбленная перестала мучаться от боли, вампир и себе позволил расслабиться.

***

Юриан несся по родным землям, не разбирая дороги. Он снова чувствовал себя беспомощным ребенком, на этот раз перед жизнью, которая закидала его дом бедами, и разбиралась с ними как всегда мать. Раньше мальчик был благодарен ей за это, уходя вечером в постель юный король мог спать спокойно, как и все дети. Однако с недавних пор засыпать не получалось.

Почему? Разве сын не доверял Азеркине, разве не знал, как сильна его мать? Она защитит, убережет и дитя и народ, придет когда другие отвернутся, потому что нет никого ближе. Но в шестнадцать лет опека уже начинала душить. Наследник больше не хотел чувствовать безопасность, руки чесались ухватить меч и самому со всем разобраться. Королева говорила, время еще не пришло, он слишком глуп и попросту развалит страну.

«Если снимешь меня с должности я больше не смогу тебе помогать, и когда все пойдет крахом никто не поддержит тебя, соседи накинуться, как голодные волки, даже дядя — кровь ничто, когда на горизонте маячит священная земля».

И все же был один помощник. Советник, товарищ. Терас поддерживал правителя, вместе они сбегали из замка иногда поиграть иногда — посидеть переодевшись в зале суда. Мать и не думала подпускать дитятко к политике, друг хотя бы пытался.

Возможно поэтому она его выслала? Регентша и названный брат никогда не ладили, повод нашелся в считанные дни. Когда Юриан приказал стражам отпустить пленника те лишь рассмеялись, будто он не король, а паж какой-то, так значит просто мальчик в короне? Они еще передумают, признают своего правителя.

Вся долина Ив только и говорила что о темном рыцаре. Все началось с разорения могилы старого короля — в мавзолее, охраняемом светлыми магами. Терас говорил, сплетни лживы и никто на них не нападал, скорее всего пробрался внутрь, сделал свое дело, а тогда уж сама тварь растерзала священников. Теперь не упокоенный бродил по селам, даже инквизиторы не могли с ним разобраться. Кто управиться со злом, тот станет героем — как в сказке.

Вот юноша прибыл на место, спустился с коня. Сердце застучало громче, по спине пробежались мурашки. Оно — то, что осталось от деревеньки — больше походило на задворки лавки мясника. Возможно, стоило взять с собой стражу, если не лучшего друга то хотя бы парочку охранников из ближайшего замка?

В нос ударил запах гари, догнал его несколько лет спустя. Однажды король уже покинул казнь раньше времени, теперь черный дым тянул за собой к яркому пятну на горизонте — единственному месту, где было что-то помимо пустоты и разрухи.

Сын Георга оставил лошадь, на всякий случай вытянул меч. «Рази врагов во славу Причестейшей, ты лезвие меча, а твои предки — рукоять». Он знал не так уж много красивых слов, возможно потому что лирика напоминала не самых приятных личностей, но эта красиво сложенная фраза — девиз его прабабки-воина — и правда предавала смелости, стала тем самым другом, так необходимым сейчас.

— … развей его прах по ветру, вознеси душу к небесам…

— … и да встретит страдчий Георг своего покровителя, пусть вернется под ее крыло, ибо никогда не предавал он своей богини…

Что-то внутри воина подсказывало, что они будут здесь. Костер становился все ближе — погребальный, уже догорающий. Перед ним две фигуры — маг с посохом, он стоит напротив, воин с мечем на коленях, используя оружие как опору.

Юношеский пыл требовал возмездия, уничтожить их, повесить головы над могилой отца. Лишь одно останавливало — клятва. Они с Терасом поклялись крест на крест — один должен убить лидера союза, другой — упокоить сестру. Если нарушить договор древнее нечто заберет кусочки их души, а если выполнить — подарит силу. Угасив свою злость правитель спрятался за разрушенным домом и стал ждать.

Когда костер догорел Седига наклонился к жене, осмотрел ее раны, достал какую-то бутылку и заставил выпить до дна, а тогда что-то сказал. Ритуалы маг озвучивал громко, чтоб сами небеса содрогались, личные просьбы едва слышно — чтобы лишних свидетелей не было.

После они о чем-то поспорили. Вампир возмутился, но спустя минуту взял себя в руки и кивнул. Он позвал лошадь — та прискакала со стороны Запретного леса — поцеловал в щеку королеву и уехал прочь, а Юриан знал, что сестра останется после мужа, она никогда не прощалась в компании, даже самых близких.

Так и на похоронах Альпона было. Тогда еще принц видел, как старшая пробирается по коридору в тот зал, где на ночь оставили гроб, возможно судьба приготовила ей комнату в замке некромантов еще тогда, быть может даже раньше.

— Правильно, пусть возвращается. Кто знает, что Разак натворит в столице, а я на рассвете догоню. — Говорила с собой воительница. Вдруг она повернула голову в сторону засады, но так и не встала с места. — И ты тоже здесь, человек-ворон знал, что придешь. Уходи, братишка, мне хочется сказать отцу последнее слова.

— Ты падаль! — Выскочив из убежища завопил юноша. — Как у тебя еще совести хватает так измываться над трупом? Этот человек подарил тебе жизнь, а ты используешь его в грязных играх!

— Прикуси язык, Юриан, к своим предкам и воспитателям я отношусь с уважением. Иди домой, Георга Конзекрейта теперь даже Владыка не потревожит.

— Не потревожит, потому что я верну тебя в могилу и очищу семью от позора! — Рука крепче сжала меч. Он знал, что вампиры лечат раны чуть-чуть быстрее людей и одной ночи явно не хватит.

— Позор… Король под юбкой матери вот это позор, я пошла в рыцари когда была чуть старше твоего, и отец не бегал за мной по империи. — Словно не замечая бегущего продолжала рассуждать Риза.

Между ними прыгнул упырь. Практически голое тело, обтянутый кожей скелет с вылупленным глазом и черной прогалиной вместо второго. А за ним второй, третий, пятый — они скакали по мосту, как блохи. Сотни упырей, глаза сестры сверкали зеленым светом, в правой руке она зажала волшебную брошь.

У короля не осталось другого выхода — бежать к лошади. Были бы у него верные люди, армия, но нет же, поперся в одиночку! Королева Запретного леса и не ворухнулась — осталась сидеть у поминального костра, ни один упырь к ней даже не приблизился.

========== Часть 51 ==========

— Как он?

Лекаря пробила ледяная дрожь, хоть королева и была его землячкой. Юриан спал в соседней комнате, его отыскали крестьяне, которые спрятали от шныряющих по округе упырей. Инквизиторы быстро расправились с нежитью, но побороть недуг правителя было не так просто.

— Много травм, госпожа, большинство зажили хорошо. Селюки его лечили какими-то своими методами, жить будет только вот…

— Что?! — Краснея от гнева переспросила Азеркина. — Исцеляющая магия Лани — лучшая во всей Паладии, а ты несколько веков ее учил, что, во имя всех богов этого мира, может пойти не так?

— Время было не на моей стороне. Упырям удалось его укусить, а в их слюне заразы немеряно. Спасители рану замотали, а надо было промыть, заражение пошло мне пришлось…

— Ты посмел резать моего сына? — Не дав договорить регентша ухватила за горло. Теперь целитель понял, почему сансай так хотел избавиться от кузины.

— Если бы заражение пошло дальше он бы умер, действовать нужно было быстро. — Все, что позволяла сказать профессия. Винить эльфийку в невежестве теперь не посмел бы даже Ваниэль.

Правительница смягчилась, отпустила эльфа. Нет, не доброта сыграла в ее сердце, страх. За долину Ив, что останется без наследника, или за себя, ведь потеряв титул регента женщина не вернется на родину. Она сменила веру, угрожала семье, всем своим видом показывала, что с бывшими родными не якшается — они не ровня королеве, такие связи династии не нужны.

— Делай что хочешь, он должен ходить. — Взяв себя в руки выпалила воительница Феникса. — Иначе с отрезанными конечностями уже ты будешь валяться.

***

Юриан запомнил встречу с целителем на всю жизнь. Как он зашел, сел на край кровати и спокойно осмотрел юношу, а когда заметил ногу наигранное спокойствие вмиг пропало. Имперцы возились с ним, как с ребенком, а все неприятные новости сообщали матери, эльф сказал прямо — надо ампутировать.

Королю дали крепкого пойла — лучшая анастезия в данных условиях, эффект усилило какое-то заклинание, он бы тоже мог колдовать нечто подобное, если бы родился эльфом. Король перестал чувствовать свое тело, но какое-то время еще мог шевелить пальцами больной, покрытой язвами ступни. От того еще больнее было осознавать, что часть тебя буквально оторвут, а когда они вернулись во дворец стало только хуже.

Больше всего правитель боялся встречи со своей регентшей. Он ожидал криков, наказания, даже полного игнорирования, но королева поступила по-своему. Вечером она сама принесла сыну еду, а после ужина сказала:

— Ты должен показаться народу, завтра отправимся на прогулку.

И это стало его страшной карой. Рана еще не зажила, так что ни о каких протезах речи идти не могло. Мать дала ему трость позолоченную, с драгоценными камнями, тем не менее символ беспомощности и неполноценности. Уговаривать эльфийку было бесполезно.

Они отправились в окрестности столицы. Там, за стеной, где простилались поля и жили фермеры — не очень богатые, часто побитые какими-то болячками, худые в лохмотьях, но даже они умудрялись сохранить свои глаза, руки и ноги. В какой-то момент карета остановилась, мать вышла первой, подала руку сыну.

Она держала его левый локоть, правая рука опиралась на трость. От непривычки правитель сильно хромал, регентша подстраивалась под него и неспеша шла следом, гордо подняв голову. Их окружали стражники, несколько советников и пажи. Все смотрели на юношу с сожалением, как на любимую собаку, которая уже не в силах стеречь двор. И прибить жалко, и отпустишь — подохнет.

— Леди Азеркина и король Юриан! — Завопил глашатый, чтобы никто не оставил данную прогулку без внимания. Обычно тот звал эльфийку королевой, но сегодня сказал по-другому. Сын Георга знал — все не случайно, она попросила.

Постепенно к дороге стали стягиваться фермеры. В основном дети — на полях работали большими семьями. Они пялились на процессию разинув рты — не каждый день доводилось видеть членов династии.

— То вин, упыряк убийца. — Шепнула брату маленькая девочка.

— Гляди, ногу втратил, а нежити не боится. — Сказал мальчишка своему товарищу.

— Храбрый король, как в часы давние, слава Юриану! — Прокричал старик.

И тут вся толпа загудела. На их лицах не читалась жалость, наоборот — крестьяне гордились таким королем, способным на любые жертвы, бесстрашным, опасным для врага. Поменялась и стража: словно слова простолюдинов заставили задуматься их, образованных светских людей. Так ведь правда же, убийца упырей, сам поскакал на встречу некромантам, и черный рыцарь после той ночи пропал.

— Королю Юриану слава! — Подхватила свита.

Наследник имперского трона отпустил руку Азеркины. Он все еще опирался на трость, но больше не стеснялся этого. Как много королей теряют руки и ноги, насколько они привлекательны для портретистов, историков и дам? Этого сын Георга не знал, однако он с уверенностью мог сказать: отдавший все за свой народ правитель в сотни раз лучше того, что страдает только на ежегодной молитве.

Избранник Люксилины помахал рукой поданным, улыбнулся от всей души и почувствовал облегчение. Привселюдно он поклялся очистить земли долины Ив от нежити, механизмов, чудищ и теней, которые так досадили коренным жителям ангельских угодий.

А тогда сын посмотрел на свою мать и тошнота подступила к горлу. Лицо у Азеркины было таким, словно собственное дитя влепило ей пощечину.

***

Впервые за несколько лет двери тронного зала закрылись, оставив королеву по ту сторону, в коридоре. Регентша не любила, когда ее называли по титулу — только правительницей, разве она не заслужила?! Стимы столетиями считали долину Ив причалом для своих воинов, и лишь при ней возвели в ранг полноценного союзника. Сейчас сын сам хотел поговорить с Зеоном, матери удалось лишь уговорить взять на помощь принцессу гномов, самой пришлось обождать.

Эльфийке вспомнилась сказка про ядоцвет, любимая история Юриана. Примечательна она была тем, что каждый в одних и тех же строчках видел что-то свое. К примеру дочь Георга решила сорвать растение, чтобы ощутить его благодать хотя бы на минуту, кузина Ваниэля к запретным цветам не тянулась, предпочитая выращивать собственный. Король целого государства обязанный тебе с первой секунды жизни, только вот роза начала пускать побеги с шипами, грозясь уничтожить прародителя.

Через час собрание закончилось. Король выглядел уставшим, но довольным, механизм испускал пар — злился.

— Госпожа, вы подписали с нами договор на год, еще три месяца до истечения, и вот сегодня я слышу, что ваш сын посмел разорвать его, да еще и высылает наши творения прочь!

— Посмел, потому что я король. — Вмешался Юриан, и голос его уже не звучал как детский. Люди очень быстро взрослеют, эльфийка позабыла об этом. — Ваши механизмы из шахт извергают какую-то гадость, от которой урожай пропадает и фермеры болеют. Вот разберетесь с этим, тогда и возвращайтесь.

— Фермеры. — Глаза Зеона вспыхнули. — А, единицы. Да у нас таких сотня — они состоят из запчастей, чтобы шестерни работали и не ржавели, а когда нам нужен ремонт попросту разбираем их. Неужели вы разорвете столь крепкий договор из-за единиц?

— Да, потому что жизнь одного самого слабого и дряхлого имперца стоит сотен лучших воинов Серного острова! — Не скупясь на злость и гордость выпалил юноша. — Стража, проводите до кареты, и послов ихних отошлите со дворца.

Азеркине пришлось молча наблюдать за тем, как построенная ею империя рушиться. Маленькие дети никогда не рассматриваются на политической карте всерьез, они даже не пешки, но в один день эти призрачные фигуры могут стать королями и начать собственную игру.

— Ханаар, поглядите, как вам мое чадо? — В тоне ласковом и заботливом прощебетала правительница. Как обычно неприятные и заранее проигрышные разговоры она игнорировала. — Возмужал?

— Еще как, с ним хоть на войну хоть на бал, миледи. — Отвечала девушка, ростом с двенадцатилетнюю а на деле тридцатилетняя воительница.

— Стало быть, наш договор еще в силе и вас все устраивает. Ну идите же, сообщите матери новость.

Ожидалось, что полуэльф тут же накинется с расспросами, однако он подождал, пока все разойдутся, завел мать в зал и закрыл за собой двери. Все же кто-то воспитал в нем терпимость и научил держать лицо перед публикой, малышу не хватало уверенности в себе, и те крестьяне ее дали.

— О чем она говорила, матушка?

— Разве так дети с родителями разговаривают? — Поправляя прическу отвечала регентша.

— Не уходи от ответа, что за договор?!

— Дипломатический. Я ведь не о нас, о стране забочусь, чтобы всякие некроманты и темные маги не навредили. Нам нужны сильные союзники, а что может быть сильнее союза на крови?

— Ты говоришь о браке… вот с ней?! — Король сел на трон. Стоять подолгу он все еще не мог.

— Да, дорогой, как в свое время выдали замуж меня, и сестру мою названную, и отца твоего за мать Ризы, это часть наших обязанностей, время от времени перемирие нужно скреплять не только договорами. — Продолжала эльфийка так, словно обсуждала необходимость есть овощи.

— И что, сильно помогает? Как оказалось, нет, ведь с моим дядей ты воюешь, его родня нас ненавидит.

— Не спорь со мной! С гномами такого не будет: Уна имеет только одну наследницу, ваши дети объединят государства, она умрет, следом за внуками и дочерью сгинет, уж об этом я позабочусь, а ты станешь господином холодных земель, твоя мать все для тебя делает.

— А ты конечно же останешься править империей, и я больше не буду преградой.

— Не преграда, сокровище мое неразумное. — Прижимая к сердцу сына прошептала мать. Она оченьредко так делала и в детстве Юриан ждал таких объятий больше чем подарка на день Рождения.

— Если я тебе так дорог отступись от короны, не сей в королевстве раздоры, тут должен быть только один правитель. — С силой оттолкнув женщину предупредил наследник. Он быстро встал с места, ухватил трость (уже вошло в привычку) и поковылял к выходу, однако Азеркина остановила юнца.

— Не показывай свой характер, если бы только украшение было моей силой, я бы сдохла задолго до рождения твоего отца, где-нибудь в грязи, как жена Аргедона. Ты не забывай что Терас все еще в заточении там, где только я могу его отыскать и мои верные слуги. Хочешь пытать их, выбивать правду, шпионить? Пожалуйста! Но ты не сделаешь этого, как и твой отец все будешь по правде, по совести!

Дверь распахнулась на последнем слове. Он ушел, не выдав не единой эмоции, но королева чувствовала — бунт подавлен.

***

Прогнать стимов оказалось не так-то просто. Механизмы начали сопротивляться, они не сомневались и не боялись войн — на такой случай в большинстве существ были спрятаны клинки и такой арсенал отравы, что даже лучшим ассасинам не снилось. Инквизиция отказывалась поддерживать молодого короля, они воевали против тех, кто вредил самой вере, а не людям, рыцари давали отпор только когда кто-то нападал на их дома.

Зато народное ополчение было готово хоть во тьму хоть ко дну идти за своим королем. Юриан снабдил их оружием, выделил из казны деньги на обучение новобранцев и уже к празднику Вознесения врагов отогнали к берегу. Приближалось время большой молитвы, когда общение с Люксилиной переставало быть личным и сын Георга решил провести церемонию в полуразрушенном алтаре у недавнего поля битвы.

Он больше не использовал трость, кузнецы изготовили хороший протез. Правда, новая нога была тяжелой и юноша все равно прихрамывал, не мог бегать, не так хорошо орудовал мечем, как раньше. Впрочем, людей это только вдохновляло как и молитва под боком врагов.

В тот день солнце засияло ярче прежнего и каждый борец за империю почувствовал прикосновение ангелов-предков, сам лидер в далеких облаках увидел лик Причестейшей, как она улыбалась ему, давая ту любовь, которой он так и не дождался от матери.

На берегу сражались не только крестьяне, уже и рыцари подоспели — теперь они верили в избранность короля. Юриан стал первым рыцарем, не прошедшим официального посвящения оружием, а получившим свой титул в битве. Ах, если бы Терас был тут, видел бы все это, помогал и поддерживал. Но нет же, товарищ был вынужден сидеть где-то в сырой темнице, вряд ли Азеркина дала ему хоромы барона.

Еще одним плюсом борьбы стало отсутствие гномов — не хотелось им ввязываться в стычку, и о свадьбе в такое время никто не говорил. Расправившись со стимами король захотел наладить отношения с дядей, а заодно снять запрет на межрасовые браки, вернуть долине Ив торговлю с темными и лесными, воссоединить семьи, где дети-полукровки были вынуждены бежать.

Однако правительница не спешила сдавать позиций. Пока люди оправлялись от битв с механизмами и заново отстраивали дома регентша заявила, что им нужно торжество — поднять дух населению да и просто напомнить, что такое радость. Ее сын всем сердцем поверил что мать наконец-то начала заботиться о народе, приняла его власть, как бы ни так! Речь шла о свадьбе гномов, их невеста уже села на корабль, о чем по ошибке написали королю, а не королеве.

Тогда Юриан решился. Он велел позвать к себе старого эльфа, о чьем роде никто в замке не знал, только юный король был осведомлен. Бывший учитель Аргедона, теперь — верный слуга Сумериэля, обещал помочь королю поговорить с принцем, предупреждал о высокой цене. В день, когда нужды государства столкнулись с властолюбием матери, эти два слова уже не пугали.

***

Утро началось с теплой ванны, по привычке регентша добавляла туда лепестки роз, имперские девушки делали так чтобы сохранить молодость. Не то что бы эльфийку волновала старость — она и половину жизни не прожила — но запах нравился, да и раздобыть цветы в любое время года могли себе позволить лишь знатные особы.

Затем служанка принесла платье. Пышный белый низ, покрытый золотой сеткой, открывающий декольте корсет изумрудного цвета, на плечах едва ощутимая шаль, перчатки расшитые серебряной ниткой. К такой роскоши властительница империи подобрала надлежащие украшения: изумрудные серьги в форме драконов, тяжелое колье из золота и диамантов, ну и корона — какая королева без короны? Высокая, с острыми зубцами.

«Как ты хотела»

Женщина тревожно огляделась по сторонам. Душок Георга все еще разгуливал по его покоям, но за все годы вдовства госпожа впервые ощутила это. Выкинув дурные мысли прочь королева посмотрела в зеркало — она сама походила на невесту и могла бы стать ею через год другой. Если не для упрямца Аргедона то хотя бы для его сынка — почему бы не поставить им ультиматум? Когда гномье оружие попадет в руки имперских солдат Тьма им не поможет, и семейка избранника луны примет свою участь, как сама Азеркина однажды смирилась с новостью о помолвке Лазурины.

К назначенному времени кузина сансая входит в тронный зал. Его наполняют люди, гномы, несколько лесных сородичей в качестве прислуги. Все на секунду замерли, поклонились хозяйке, а тогда снова вернулись к еде, разговорам и пляскам.

Да, хозяйка, после стольких лет почти полноправная. Не член династии, не жена с портрета и даже не регентша а именно госпожа. Больше никто не скажет, что она молода для титула избранницы солнца или стара для жены принца темных эльфов (чего только бывший возлюбленный не придумывал, чтобы оградить сына от неизбежного).

Величественной походкой эльфийка направляется к трону, поправляет наряд, садиться и окидывает взглядом результаты своей работы. Жаль, стимов на балу нет, впрочем они только испортят красоту и изящество — механизмы не умеют ни танцевать, ни смеяться, ни рассказывать анекдоты. Сын действительно считает, будто может разрушить все созданное матерью, но на одном энтузиазме его правление не продержится. Власть не принадлежит по праву рождения, она не приходит с умом и намерениями — добрыми или злыми. Власть в руках того, кто держит не отпуская, даже если вырывать ее пробуют самые близкие люди, и пока малыш не поймет этого ему ничего делать в политике, пусть лучше поучиться у своей тещи или ее покойного отца, гномий король и его политика «стальной длани» были близки к совершенству.

Будущее супруги выходят из толпы. Как и полагается наряд невесты полон драгоценностей, юбок, вышивки и мелких деталей. Женихов обычно наряжают в однотонные костюмы, но король империи предпочел свой рыцарский наряд. Если ему так будет проще мать позволяет — дело ведь не в одежде, а в контракте, который повяжет два королевства.

— Народ долины Ив, жители далеких гор и прочие уважаемые гости, мы собрались тут для важного дела. — Начал Юриан. Правильно, свадьба проходит на его территории, и королевством гномов будет править династия Азеркины, ей всегда хотелось быть родоначальницей, а не просто одной из. — Речь пойдет о нашем государстве и о том, что принесет блага народу. Многие годы долину Ив разрывали чужаки, и это при том, что по законам этих самых чужаков должны были выгнать! Мы потеряли хороших союзников и обзавелись сомнительными товарищами, и хотя Люксилина учит относиться к родителям с почтением, умолчать о таком не возможно. Во всех несчастиях виноваты двое: я, король что никак не принимал своей судьбы, и моя мать, делавшая все во благо своей короны.

Эльфийка чуть не поперхнулась, лишь привычка держать себя в руках уберегла от потока брани. Она то всегда думала, что падчерица унаследовала острый язык от матери, а оказалось это шло по отцовской линии.

— Регент имперских земель, Азекрина Конзекрейт, как представитель Причестейшей в Паладии я обвиняю тебя в измене родине, что ты скажешь в свое оправдание?

— Эти обвинения глупы. — Волнение уже начинало пробиваться сквозь шлейф спокойствия. Ханаар стояла молча, видимо боялась попасть под горячую руку. — Сынок, ты правишь меньше года, не прошел ни одной войны, тебе трудно понять мои решения.

— Перед тобой не сын стоит, а король. — Все так же беспринципно говорил юноша. — Король, чей народ продавали чудищам, отправляли на шахты стимов, разделяли с родными из-за личной неприязни к эльфам. Все это ты оправдываешь своими желаниями!

— Даже если так, без меня долина Ив попросту пала бы. Тебе было только семь, или забыл уже? Разве мог ребенок управлять страной, или может старшая наследница, вампирша которая служит богу-ворону?

— Ты не признаешь своей вины, даже если сама смерть спросит. Будешь переводить вину на других, оправдываться. Что же, я дал шанс очистить свою душу, а посему приговариваю регентшу нашего государства к казни через удушение.

Он говорил так, словно хотел отрубить голову деревянному солдатику. Азеркина восприняла это как штуку, попытку бунта, но все оказалось куда серьезнее. Из толпы появилось двое в темных нарядах — палачи, один из них держал шелковый шнур. Гости, слуги, личная стража — все расступилась перед ними, убийцы направлялись к королеве.

Женщина замерла от ужасного осознания. Все эти месяцы Юриан готовился к ее смерти, заручался поддержкой народа, стражи, ученых, слуг — всех, кого только можно. Она сделала шаг в сторону от трона, тут же кто-то из гостей поймал правительницу.

— Да как вы смеете?! После всего, что я сделала для королевства, как только рука у вас поднялась? — Пыталась защитить себя эльфийка.

Крепкие руки палачей ухватили за плечи, поставили на колени, они остановились. «Наверно, чтобы сын ушел» — подумала госпожа, все-таки он никогда не высиживал казни до конца, даже если считал такое наказание справедливым.

Но тут случилось то, чего даже в страшном сне представить было трудно. Юриан, маленький мальчик с эльфийскими ушками, мечтатель и любитель трав, как его дядя, маленький принц что еще год назад просил обнять и поцеловать на счастье, выхватил веревку у палача и накинул ее на шею матери.

Он затянул петлю одним резким движением, не играл и не боялся, как ожидала регентша. Дышать стало невозможно, голова закружилась, резкая боль ударила в виски.

— Зря ты… — На последнем выдохе прохрипела Азеркина. Она хотела сказать еще что-то, но сил не оставалось. В последний раз попытавшись вырваться из хватки палачей мать Юриана упала на пол замертво, корона слетела с головы и разбилась, это была единственная, так что в последний путь женщина ушла регентом, а не королевой.

***

«Отец, тот, чье присутствие я ощущаю всю жизнь, подаривший мне не только тело, но и бессмертную душу, услышь своего сына! Сегодня темные эльфы доставили меня во дворец, успев в аккурат к похоронам королевы. Я встретил друга с сожалением и поддержкой, выдал свое удивление, хотя конечно же знал о ее смерти, крики грешников долго гуляют по царству теней.

Теперь он — полноправный господин, а я — его советник, полукороль. В день, когда моя судьба исполнится, новый мир нужно будет строить с самого начала, и ему я дам хороший титул, как и он подарил мне сегодня.

Нам пришлось войти в храм ангела и совершить молитву — таковы традиции долины Ив. Хвала тебе, моя кожа не расплавилась, как это бывает у теневых сородичей, ты сотворил меня получеловеком, таким совершенным, каким может быть смертное создание.

А теперь дай благословение своему сыну, ибо силы мои лишь в ночи пробуждаются. Знаю, ты все еще зол на меня за ту клятву, она сильно сковала мои способности, но будь уверен, когда лидер нежити падет потеря вернется вдвойне, и я превзойду твои ожидания!»

Комментарий к Часть 51

Интересный факт: книга начинается в тот момент, когда главной героине 17, спустя 17 лет она таки выходит замуж и становится королевой, в 17 лет Юриан стал полноправным королем без регента.

========== Часть 52 ==========

В праздник Вознесения темные заклинания не работали — справедливо, как и в некоторые «темные» дни слабела магия света. Возможно, всякие щиты и древние руны сохраняли свою силу, но подымать воинов в такое время точно не стоило. Единственный день в году, когда вампиры не охотятся, Чейнс решил провести его в компании королевы.

— Здесь вы не останетесь. — Предупредила Андегур, запирая двери спальни, и как тот не уговаривал не соглашалась пустить. — Хотите поговорить можем выйти на балкон этажом ниже, или в зал собраний, все равно сегодня там никого нет.

— Это очень срочное и личное дело, миледи. — Толи из уважения толи из этикета спокойно говорил правитель Альдегара. — Мне бы не хотелось, чтобы нас кто-то подслушал.

— В таком случае следуйте за мной.

Риза провела гостя по подвалам, через коридоры с кучей маленьких дверей. За каждой что-то рычало, вопило, скреблось. Упыри, даже мертвые при длительном контакте с ними испытывали дискомфорт, да и вообще с такими тварями никогда нельзя быть спокойным — кто знает, когда они сшибут дверь с петель и побрезгуют ли мертвечиной?

За лабиринтом клеток была особая комната, где двери были толще и тяжелее. Даже вдвоем гости подвалов с трудом отодвинули ее, а запах сырого мяса избавил ото всех мыслей кроме «поскорее бы уйти от сюда». Похоже, здесь держали еду для любимцев правительницы, и даже эти висячее туши выглядели аппетитнее рациона зомби.

— Так о чем вы хотели поговорить? — Проверяя, все ли мясо на месте, поинтересовалась госпожа. И пускай корону она носила только в важные дни, благородный блеск в глазах и властные нотки в голосе стали постоянными спутниками, так бывает когда уверенно держишь судьбу за хвост и знаешь, что ни у кого нет права тебя выгнать и не к чему придраться.

— О нашем друге Разаке. — Собеседница поперхнулась, словно только сейчас почувствовала гнилостный запах. Конечно вампир видал таких лордов и среди нежити и среди людей — некоторые даже долго держались, однако не воспитать тысячелетнею лидершу тот хотел.

— А вы, как я погляжу, хотите повторить судьбу Эдвика. Той певчей пташке Седига голову отрубил за клевету на друга, главный советник не дает поводов в себе сомневаться, в последнее время больше общается с нашим лидером. Чтобы потопить такого не камень нужен, а скала.

— Скалу можно собрать из мелких камушков, и сделать это по силу только вам. Я то не могу надолго покинуть пост, а слуги, стоит ли им доверять?

Вопрос был риторическим. Воин не хотел рассказывать о таком союзнице, однако и он немало горя натерпелся от предателей. Много много веков назад легендарный вампир был просто влюбленным мальчишкой, и у прислуги было развлечение — выставлять новобранца идиотом перед его возлюбленной, давать выдуманные поручения, обманывать со сроками выполнения заданий. Занимались таким как правило вампиры и призраки, кровопийца присек шуточки, у нынешней супруги правителя все было впереди.

— В Запретном лесу помимо столицы есть десять городов. — Продолжал воин свою мысль, — у каждого свой правитель, почти всем были отправлены письма от Разака. Нужно эти бумажки отыскать, более того те, кто принял предложение, должны вести с ним переписку, там куда больше документов. Думаю, этого будет более чем достаточно чтобы осудить неприкосновенного.

— Допустим, — ухватившись за виски Риза все прокручивала в голове, — найду я записки и письма, даже украду незаметно, но под каким предлогом королева станет шататься по всем замкам, когда наши союзники с врагами свадьбу планируют?!

— Помогать градоправителям, начните с Альдегара и я на совете всем расскажу о вашей затее, и не заподозрят ничего. Они вас считают ослепленной, будто кроме любви никакие вещи не волнуют.

— Что же вас заставило убедится в обратном?

— Хромота Юриана. Вся Паладия лишь о том и гудела всю зиму — король еще и не женился, а уже чуть не помер, без наследника останется долина Ив. Седига не стал бы вас заставлять, значит сами решили.

— Чтобы войны избежать, любовь и благополучие наших земель — в моем случае одно и то же.

На том сговорщики и сошлись. На следующий день супруга сообщила любимому о своих планах на долгие странствия, тот лишь успеха пожелал — он полностью доверял королеве в таких делах. Правда, пришлось союзникам ждать до осени, ведь летом было большое торжество, и так уж случилось, что лидер союза не смог его провести. За это время и Дагарона подключили — раздосадованный скелет пообещал следить за ожившим трупом, но как обычно добавил, что нарушать правила ради затеи не станет. Итак, всего один праздник, а тогда над заговорщиками нависнет петля смертника, а имперцы распрощаются с регентом.

***

Храм ворона наводнили представители десяти владений, их ученики, доверенные лица, у некоторых — слуги. Несмотря на свои габариты, здание не привыкло к толпе посетителей, даже таких, и теперь смотрелось очень неестественно. У разных хозяев как у чужих народов были свои обычаи, сплетенные одной верой, на собраниях они в глаза не бросались, здесь отвлекали.

Пока лидер Вечного союза сражался с Азеркиной, которая повела воинов мстить за сына, королева шагала к источнику, ведя за собой Элеонор. В тот день правительница не волновалась за мужа, если шрамы останутся через пару месяцев пропадут, а ослабленная империя не ударит сильно, даже если захочет. Куда больше ее волновала судьба подопечной, ведь из-за ошибок в ритуале душа могла отойти в мир иной.

— Владыка Вечности, мы, твои дети, остаемся верны по обе стороны часов, и когда небесная жизнь обернется земной, возвращаемся в храм, как птицы в гнездо.

Девушка замолчала — забыла слова. Ах, видела бы она хоть раз посвящение, но тут его проходили лишь те, кто принадлежал к культу раньше. Был еще один вариант — прочитать на языке магов, но его далеко не все знали. Прервать ритуал было нельзя, сжав покрепче левую руку, чувствуя перстень на безымянном пальце, воительница продолжила:

— Каждый сам проходит свой путь, и ты не станешь на нашу дорогу, но прошу, укажи ей верное направление. Убереги от глупостей ибо в наше время ошибки непростительны.

Затем в чашу набиралась вода, нужно было спуститься в подвал, и сделать то, что учитель проделывал с ней несколько лет назад. Да, там было намного проще сосредоточиться и удержаться в теле, или же выйти из него не покидая мира живых. Место темное, пропитанное маслом для медитации, храм сверху, даже конец света не услышишь, вместе с упокоением помещение оставляло в душе холод, ужас, страх перед чем-то, чего нельзя объяснить. Это такое место, где хорошо было бы побывать, но не остаться в спячке как лич в склепе. Покой выбирали последователи ангелов, зверей, огня, дети ворона не могли упокоиться — обязанности не позволяли.

И все то время, что Элеонор лежала там после принятия яда, Риза находилась рядом, читая снова и снова четыре строчки, которым обучил Седига. Хоть слова и были написаны на магическом языке, звучали как неразборчивое ворчание зверя, смысл у них был не сильно мудреным:

Средь искушенья и обмана

Услышь мой голос, подойди,

Я — глас Владыки, воля мироздания,

Тебя веду по верному пути.

Конечно, мало кто понимал смысл, имел значение сам голос. Вспоминая свое посвящение вампирша осознала, как же одиноко там — на грани. Ты даже наставника не всегда слышишь и не понимаешь, какая из дорог ведет к теням, какая — к свету, а куда тебе нужно идти. Ей было трудно услышать любимого через темноту, а слышала ли новообращенная?

— Госпожа? — Тело лежало где положено, голос раздавался совсем в другом месте. — Я так и не решила, кем мне стать, посоветуйте.

— Кем была раньше?

— Вампиром. Меня мучили жаждой и не раз, теперь память вернулась, не хочу больше возвращаться в Альдегар.

— Дух. — Все еще читая молитву подумала королева. — Зомби скоро попадут в немилость.

***

Азеркина рвалась вперед, позабыв и про армию, и про сына в столице. Она знала — когда меч встретиться с магией все закончится, в то же время Седига стремился зацепить ее вспышкой хоть раз, тогда правительница упадет. Вообще-то магия предполагала два типа заклинаний: первый упрощенный, видимый, работал как стрела, второй не оставлял ни света, ни зрелищных взрывов, и от него невозможно увернуться, однако броня Феникса защищала от подобной магии.

В итоге ловкость эльфийки победила — она перескочила очередную вспышку, яростно налетела на врага. Магу пришлось выхватить кинжал, чтобы не рисковать посохом. Полетели искры, уже не магические.

Королева с огромным удовольствием наблюдала, как соперник сдает позиции. Большое дело — колдун научился парировать некоторые удары. Спустя несколько замашек ей удалось поранить врага, правда пока остроухая вытаскивала лезвие в нее прилетела стрела, шлем слетел, волосы обгорели, правое ухо неприятно зашипело. Рану может убрать целитель, прическа еще долго будет уродливой.

— Тебя даже падальщики не тронут. — Готовясь нанести фатальный удар закричала регентша.

С разящего лезвия сошел блеск. Закат. Не успели войска подумать, а тени уже появились во тьме. Они так спешили отомстить некромантам, так не хотели отступать к вечеру, что забыли о самом простом — взять с собой хоть какие-то источники света.

***

Двери подвала отворились, посетители храма затихли. Молились ли они за новообращенную или сплетничали королева не знала, а ведь среди союза затесались предатели, сидевшее здесь. Спроси воительница их каждый бы поклялся в верности Владыке и его наместнику, хотя по хорошему пять или шесть личностей должны были лишиться головы.

За ней не касаясь земли вышла, точнее вспорхнула, бледная фигура — Элеонор. Все призраки рождались (если это можно было назвать рождением) как бледные силуэты, в наряде, который был на них при смерти. По этой причине надевать роскошные платья и мантии адептке запретили, и сейчас на ней висел белый саван.

— Дамы и господа, сегодня у нас есть повод для праздника. Пусть наши враги помнят, что погибшее возродится вновь, а потерянное — вернется. — Сказав это, Риза подняла пустой кубок и все пошли к источнику — теперь им предстояло небольшое торжество. Призрак тоже должна была в нем участвовать, но вместо этого пошла за королевой.

— Скажите, когда уже можно в совет?

— Потерпи! — С резкой ноткой недовольства ответила дочь ворона. — Тебе еще свой рисунок надо нанести, тогда отправим на обучение в Прибрежный город, докажи, что ты верна Владыке и нашему лидеру, тогда он явит тебе свою милость и позволит вернуться к обязанностям.

— Я могла бы помочь привлечь стимов в союз… не наш, другой, тех чужаков. — Не унималась Элеонор.

— И все ради того, чтобы вернуть прошлое? Если тебе и правда уготовлена судьба градоправительницы, все придет, а нет так займись чем-то менее опасным, что не приведет к окончательной смерти и потери всего.

Больше общаться с ней воительница не желала. Ей хотелось встретиться с Дагароном и хорошенько промыть косточки за то, что не отыскал книгу с обрядами на современном языке. Седига был прав — язык магов был лишен многих союзов, времен и слов из привычной речи да и звучал надрывисто, легко забывался, если ты не учил те речи веками, конечно. Однако, стоило вампирше встретиться со скелетом ярость мигом прошла.

— От господина. — Сказал слуга, протягивая письмо.

***

— Оборванка, оборванка! — Кричали они хором.

По обычаям лесных эльфов на собрании младшие из династии сидели отдельно, вдали от сансая и своих старших родственников. Маленькая эльфийка ненавидела эти встречи — многие из них принадлежали к более знатным родам, носили дорогие украшения, заслужили уважение старших. Она и так чувствовала себя куклой среди сородичей, а теперь, когда родители заявили о своем желании заниматься целительством, камень стал еще тяжелее.

— Безродная!

— Простолюдинка!

Дочь отрекшихся градоправителей ничего не могла ответить. И даже если родители стояли бы за спиной, они тоже были бесправны — какие-то там лекари против потомков правителя? Хорошо, что их не лишают последних пожитков и позволяют купить скромный дом, а не выбрасывают на улицу.

Хохот становился все громче, лицо налилось краской от гнева и бессилия, желания расплакаться. Девочка пыталась держаться с последних сил, губы предательски дрожали, глаза щипали от слез.

— Замолчите!

Неожиданно этот величественный голос заставил их отступить. Даже не поступок просто слово — слово избранника солнца. В тот миг будущая королева усвоила свой урок. У кого есть власть у того нету печали, нету неуважения, нету зависимости.

— Азеркина, ты поддерживаешь намерения своих родителей?

— Никак нет, я дочь великого рода, это большая честь, не хочу ее терять. — Делая шаг от кучки детей, падая на колени и касаясь мантии кузена отвечала малышка.

Все вокруг растворяется, фигуры плывут. Эльфийку окружает шлейф а вместо врага-некроманта возвышается тень. Существо плывет, его черты лица меняются и остроухая встречается с отцом, жизнь которого унесла эпидемия много веков назад.

— Катись в бездну! — Не давая ничего сказать воительница Феникса отрубает голову мечем.

Черная сущность восстанавливается, извиваясь в неведомых фигурах, а оружие покрывается трещинами. Шлейф тени подымается, закрывает поле боя. Не видно ни своих, ни чужих, голоса из прошлого становятся все громче. Покойные родители, муж, братья и сестры по крови, жалкие поданные, друзья падчерицы их слишком много…

Регентша кидается на них, размахивая рукой, кричит что-то, по тону похожее на приказ. Седига не слышит за шлейфом, но и без этого понимает одну важную вещь. Тени не стоят на стороне Азеркины, однако их предводитель близок ко двору, эльфийка должна была видеть его.

Преодолев отвращение к самовлюбленной королеве вампир отпугивает тварь и встречается с другой лидершей. Опустевший взгляд смотрит на пустые руки, чудом не пострадавшие от прикосновения тени. Подумать только, в день, когда сына привезли во дворец, та даже слезинки не обронила, а как оружие сломалось воительница готова закопать себя живьем. Чувства некоторых существ невозможно понять даже прожив сотни лет.

Лесные эльфы считали потерю оружия потерей чести, унижением, позором. С другой стороны саму сородичку они приравнивали к предательнице и сопернице сансая, так что ей было не привыкать. Всего пару секунд и правительница вновь натянула вою безразличную маску, после чего ответила некроманту так, словно не боялась ничего на свете, и была выше всех.

— Вы разве не заодно со всяким темным сбродом?

— Я ищу предводителя теней, — не обращая внимания на оскорбления сказал Седига. — Тераса.

— Тераса?! — Маска снова спала, лицо перекривила толи злоба, толи удивление. — Так вот почему эта погань вьется у ног моего сына, править захотел! Я казню поганого мальчишку, отрублю голову а тело закопаю у статуи Люксилины.

Соперник хотел еще что-то сказать, но события на поле боя отвлекли. Тени продолжали атаковать, далеко не все могли сотворить нужные заклинания и спастись от них. Обычно оживших мертвецов смерти не волновали, только вот в ту ночь численность решала. На рассвете сущности уйдут, имперцы и жители Запретного леса останутся один на один, и кого будет больше, тот победит.

Азеркина подумала о том же. Да, меча она уже не возьмет — у Феникса может быть лишь один клинок — но магия все еще оставалась в распоряжении регентши, в том числе и света, не зря приняла веру мужа.

***

«На рассвете королеве пришлось отступить. Готов поклясться всей землей Паладии, тени напали не просто так. Когда я странствовал по долине Ив в поисках ребенка многие путники ужасались, узнавая, что он должен умереть. Даже родство с нечистью не настораживало их — дети безгрешны, беззащитны, глупы.

Однако мессия наделен не человеческой душой, он — тело, в которое положили тысячелетний дух, что рождался раз за разом, эпоху за эпохой. Боги дают выбор своим творениям, даже если те разочаровывают их и приносят боль, тени служат — у них нет расхождений в пути, и это воплощение отлично справляется со своей работой.

Терасу удалось войти в доверие королевской семьи, приблизиться ко власти, обрести защиту не только ночью, но и днем. Он осознает, кем является, и отлично использует свои силы. Так когда Азеркина перешла дорогу мальчишка решил убрать ее, натравив своих слуг. Все же хорошо, что душа не вспоминает все и сразу, а молодецкий запал мешает принимать взвешенные решения. Теперь я знаю, где его искать, и сама королева намерена убить негодника.

Мое сердце, в день посвящения Элеонор отпразднуй за нас двоих, ибо сегодня наш враг сделал еще один шаг к эшафоту.»

Прочитав письмо Риза почувствовала неприятный укол совести. И сама она видела в Терасе обычного паренька, словно забыла те страшные годы, теперь воспоминания вернулись. Первая встреча с тенями, плен Алессы, спасение Юриана из их царства. Такие вещи не хотелось вспоминать, осознавать, что воительница встретила что-то непобедимое, некое абсолютное зло, что будет существовать всегда в той или иной мере, как болезнь, которую смогли усыпить, но она все еще живет в теле. Мессию следовало уничтожить, преодолев страх потери любимого.

— Разак тоже получил письмо?

— Как главный советник, ясное дело. Я не читал его, госпожа, но свиток был в разы меньше.

— Конечно, он не любит долгих рассказов. — Нахмурив брови ответила воительница. — Ты не забыл, что после моего отъезда обязан следить за каждым его шагом?

— Если советник что-то замышляет против лидера, он получит свое наказание. — Заверил скелет.

— Очень на это надеюсь. А теперь идем, в храме Владыки большой праздник, не часто такие увидишь. — Сменив раздраженность легкой улыбкой правительница ухватила слугу и повела за собой.

— Как же так?! Миледи, мне нельзя покидать замок, хранитель должен…

— Повиноваться. Я приказываю тебе поздравить Элеонор и поприсутствовать на ее посвящении в культ. Кому как не самому древнему слуге Владыки знать, где искренняя вера а где притворство?

Празднество было в самом разгаре. Некоторые градоправители подымали бокалы с освященной водой за победы, другие — за долголетие, третьи — за новоприбывших слуг. Кто-то сел играть в кости со слугами-скелетами, парочка дам обсуждала архитектуру здания, а баньши с обочины Самоубийц отплясывал с новообращенной.

Обычно отмечали поскромнее, но в тот день дело было не только в посвящении. Впереди были непростые годы, ведь Азеркина могла попасть в совет через невестку и быть в курсе дел соседей, не давая никаких обещаний, в Вечном союзе происходило что-то неладное, сговорщики притворялись, что им ничего неизвестно, остальные лишь чувствовали бурю. Чем бы дело не закончилось у кого-то полетят головы, и тогда уж половине совета будет не до праздников.

По велению королевы Дагарон присутствовал на посвящении Элеонор, он усмирил пыл приведения своими строгими нотациями и ясно дал понять, что «по-быстрому» вернуть свои титул и влияние не получиться. Риза была благодарна слуге за помощь, ведь сама она потратила бы на это гораздо больше времени.

Гуляния прекратились на рассвете. За ту ночь дочь ворона услышала много стихов и песен, познакомилась поближе с некоторыми градоправителями. После нескольких лет жизни в столице, упоении любимым и библиотекой при замке к ней вернулась жажда странствий — обойти каждый уголок Запретного леса, узнать все его тайны. Пусть это будет не только королевская обязанность, а еще и веселое приключение, как в рыцарские времена. Потому что мир постоянно движется, как песок в часах, и нельзя быть счастливой стоя на одном месте.

***

Это был последний день осени, прощальный день. Природа отпускала живую растительность, долина Ив заканчивала носить траур по королеве, по всей Паладии живые спешили навестить могилы мертвых, пока тропинки не замело снегом. Наверняка среди них был Аргедон, у бывшего луназира теперь было много времени, чтобы повидать супругу, а вот Сумериэлю приходилось привыкать к полноправному правлению как и семнадцатилетнему Юриану, впрочем, тому скоро должно было стукнуть восемнадцать.

Риза перешла болото, зашла глубоко в чащу леса, но не настолько, чтобы выйти к берегу. Тут круглый год было темно, даже когда листья опадали, ведь многочисленные ветки не пропускали ни единого луча солнца, тихо и спокойно, настолько, что можно было услышать собственные мысли.

Азеркины больше не было. Противная посланница лесных эльфов, мачеха, мать любимого брата, соперница, отравительница, воительница — как и сама дочь ворона. В день, когда принцесса империи узнала о свадьбе отца на фоне ее пропажи она была готова объявить эльфийку главным врагом, скажи бы ей кто-то тогда, что регентшу задушит собственный сын, девушка скакала бы от радости и чувствовала себя чуть ли не богиней.

Но сейчас казнь стала пустым звуком. Да, не лучшая была правительница, много горя принесла народу, но для нее лично уже ничего не значила. Власть остроухой ограничивалась людьми, возможно чуть-чуть дотягивалась до эльфов, но никак не касалась мертвых. Нет, когда Риза попала сюда она не просто умерла, она перестала существовать для мачехи, так как больше не была претендентом на трон.

Влюбленная девчонка хотела верить, что Азеркина о том и думает, как сжить ее со свету, надеялась, что в словах «любовь или семья» предлог можно стереть, что она помирится с отцом и все наладиться однажды, да что там даже Георг пытался поговорить с дочерью, узнав в ней вампира.

А правда была другой: если бы в ту ночь на балконе поцеловались бы гномиха и эльф, имперец и некромант, да даже прислуга, они стали бы жертвой гнева регента. Дело было не в родственных связях и не в старой ненависти а в зависти, обиде на неразделенную любовь. Вот так запоздалая победа перестала быть торжеством и стала сухим фактом. Был ли смысл радоваться смерти той, которая и врагом-то уже не была?

И тут другая, гораздо более неприятная мысль пробралась в голову. Что если с Разаком будет так же? Не один год уйдет на сбор доказательств, к тому времени советник может свершить свой переворот и покончить с товарищем. Да, за грехи против Владыки его могут свергнуть, однако станет ли такая победа необходимой, если в погоне за ней потеряешь самое сокровенное?

— Это место похоже на край света, оно пустое. Здесь нет ни тайн, ни мертвецов, ни жизни, ни дорог — ничего.

— Думать ни о чем лучше в негде, верно? — Отвечала правительница, как вдруг нить раздумий оборвалась. Она ведь не с собой разговаривала.

— Смерть регентши и правда ничто. — Продолжал Седига, сев около любимой. — Они приходят и уходят. Люди сменяются часто, эльфы и гномы — чуть реже, даже бессмертные и те исчезают. Это часть нашего испытания — начать сначала и не сбиться с пути, или пойти другой дорогой, если судьба тебе надоела и ты хочешь попробовать что-то новое.

— Мне давно следовало понять, что дела долины Ив уже не моя забота.

Собеседник лишь кивнул.

— И почему ты не сказал мне раньше?! Запретному лесу нужна своя, а не чужая королева.

— Ты бы не стала слушать. Некоторые вещи душа должна понять сама, даже если с высоты твоего опыта они кажутся очевидными. Потому что между учителем и учеником лежит барьер, и состоит он не только из слов, но так же из опыта, ты не сможешь передать прожитую жизнь другому, даже если будешь самым сильным магом.

Риза промолчала, ей нечего было сказать. Разве Юриан не перестал пытаться ее вернуть, когда чувство голода взяло верх? И хоть до этого все твердили королю, что сестра уже не человек, он не верил, так же и мать ее не верила, что примерную жену можно выгнать по нелюбви, пока не выгнали, и много других, о ком воительница даже не знала.

— Значит, в другой жизни мы можем полюбить кого-то еще? Просто пойти другим путем, и даже не заметить этого?

— Ты знаешь, как появился гномий закон о казни? — Едва коснувшись ее плеча начал свой рассказ учитель. Он любил начинать издалека, пускай это занимало больше времени, зато лучше ощущалась мораль историй. — В их королевстве была влюбленная пара, они погибли и переродились. Юноша стал кузнецом, девушка — принцессой, его отправили в империю прислуживать союзникам, ее — к эльфам, налаживать дипломатию, тем не менее они встретились вновь и полюбили друг друга. Узнав об этом, король решил пригрозить дочери, забрать, как он думал, самое дорогое — титул и почет, но та настаивала на своем. Отец поднял цену: жизнь в обмен на покорность, так звучал вердикт. Гномиха не стала ждать исполнения приказа, она позвала в тронный зал священника и палача, один обвенчал пару, второй — казнил. Как думаешь, это было испытание короны или любви?

— Оба сразу, но пройти можно только одно. И если бы тебе выпал такой выбор, я знаю, ты… прошел бы с честью, как полагается лидеру союза.

— Была б ты рыцарем света, что разит нечестивых,

Я б утратил дар речи, и все свои силы,

Родилась ба огнем, а я был бы рекой,

Уничтожив тебя потерял разум свой,

Приказал бы Владыка твое сердце добыть,

Я принес бы его, только как тогда быть?

Ведь свой долг исполнять боле я не смогу,

Одной клятвой с тобой повязали судьбу,

В этом случае станет на чашу весов

По одну сторону власть и любовь.

— Хороший стих, я буду вспоминать его в странствиях. — Положив голову на грудь любимого прошептала Риза. — Когда станет совсем плохо и земля загорится под ногами, когда я буду готова весь мир проклясть, вспомню тебя и улыбнусь, вытерплю любое страдание.

— Тогда подари мне эту ночь, чтобы я так же мог тебя вспоминать.

— Для тебя отдам тысячу ночей. — Прошептала королева, толкая в тонкий слой осенней листвы.

От прикосновения закружилась голова, так приятно было почувствовать близость в первый и последний раз за долгое время. Возлюбленный бережно расстегивал пуговицы на вышитом наряде, девушка стянула украшение с волос, выкинув заколку с драгоценностями куда подальше. Она не любила чувства косы за плечами, но всегда любовалась этой забавной прической-хвостиком вампира. Уже касаясь его губ воительница почувствовала, как руки сомкнулись на талии, по оголенной коже пробежались мурашки.

Седига коснулся груди и почувствовал, как тело над ним слегка вздрогнуло, такой результат не удовлетворил. Он спустился ниже, когда пальцы касались ребер Риза зажмурилась, поцелуй стал легче, хватка ослабла. Стоило стянуть штаны и ухватится за бедра девушка снова прижала его к земле, на секунду оторвалась от поцелуя, приятно оскалилась, сверкнув клыками, и вновь впилась в губы.

Маг решил сжульничать, совсем чуть-чуть, легкий порыв ветра отвлек возлюбленную, в этот миг он повалил ее на землю и поцеловал живот, супруга тихо простонала, ухватила за затылок, тогда он вернулся к поцелую. Никому не позволял касаться волос, но когда воительница стаскивала головные уборы и бережно убирала пряди за уши даже не думал возмущаться.

— Не пытай меня. — Через пару минут умоляла девушка, его прикосновения к телу разжигали страсть, так словно это тоже была магия, хотя скорее всего просто интересная книга, в библиотеках не только словари лежали.

— А как ты меня мучаешь каждый вечер, каждый миг, как мы встречаемся? Или думаешь, в моем сердце нету чувств?

— Там горит самое настоящее пламя, ты однажды погубишь меня ожиданием.

Вампир хищно улыбнулся, впился в шею так же страстно, как накидывался на своих жертв после долгих спячек, в ответ — томный вздох, полный желания. С ней можно было сыграть в эту игру в другой раз и немного подольше, но в тот миг Седига больше не хотел мучать свою воительницу.

— Не сегодня, дитя, беспощадный инквизитор не устоял пред твоим чарующим взглядом.

Он входит резко, чувствует боль в плече, и кто из них больше был вампиром, почему именно она так любит кусать? В любом случае неприятное чувство быстро проходит, с каждым движением забывается все сильнее. Риза зачарованно смотрит на темные волосы, которые рассыпались по плечам без заколки, и на тот загадочный огонек в глазах любимого, по сравнению с которым болотные потерчие меркнут.

Чем сильнее движения, тем больше тело поддается, подстраивается под темп. И к черту холодную листву, ветер, плевать что твердая земля — не постель. От его любви всегда хорошо, особенно когда вампир целует в щеку и что-то сладко шепчет на ушко. Королева знает, он соблазн и страсть, огонь и жар — только для нее, а не для тех из совета, которые видят лишь холодного правителя.

Маг впивается в тело все сильнее, хватает за запястья, оставляя синяки, наслаждается, когда она догоняет в темпе. Эта птичка-феникс будет молчать до последнего, а уж если захочет то не станет шептать.

— Не щади меня, только не сегодня! — Спуская руки партнера на талию просит вампирша.

Он впивается в бледную кожу, целует, слегка прикусывая губу, а когда силы оказываются на исходе тело покрывают сотни синяков, в волосах Ризы запуталисьлистья, да и на него упало несколько, по щеке любимой стекает алая капля, на устах остался привкус крови, отравленной ядом Владыки, но все еще такой сладкой для хищника.

— Бойся своих желаний. — Предупреждает Седига, глядя на уставшую воительницу.

— Я бы боялась, только ты их так хорошо исполняешь.

========== Часть 53 ==========

В Запретном лесу ничего не существовало просто так. Каждый город имел свою особенность, свой дар от Владыки. К примеру первые жители Альдегара раньше были эльфами, они так досаждали ворону, что тот усыпил их, а позже вернул к жизни как вампиров. Они стали стражами границы — нагоняли страх на людей, чтобы те не наглели и даже не думали нападать, ни один кровопийца не мог пробежать два города за ночь, поохотиться, да еще и обратно вернуться, лишь те, кто прошли посвящение в городе.

На этот раз Ризе дали отдельные покои, очень даже неплохие. От сюда можно было рассмотреть часть площадей, лучше узнать архитектуру и повадки местных. Казалось, вампиршу здесь приняли лучше чем зомби, когда тот вынужден был ночевать в трактире под стенами, но на закате все стало на свои места.

Королева помогала Чейнсу с документами, не обращая внимания на остальных. Советники советника — не самая престижная должность, ему же выгодно держать при себе верных слуг, и наверняка за года правления союзник знал, кому и что доверить. Однако один из них решился подать голос.

— Ваше сиятельство, этот закон должен быть подписан, поскольку…

— Что за закон? — Выхватив свиток переспросила правительница. — Разделить город на районы, где вампиры будут жить в зависимости от возраста? Ну да, молодых в трущебы, они ведь ничего не сделали, чтобы попасть сюда, а остальных в замок — прямая дорога к бунту.

— Госпожа права. — Более тщательно изучая закон согласился градоправитель. — Чтобы стать жителем города, надо прожить несколько веков и хотя бы сто лет отслужить среди воинов, разве это не доказательство доблести? Младшим не надо давать слишком много прав, тем не менее, они достойны элементарного уважения.

Конечно, характеры этих двух сильно расходились, они часто были не согласны с решениями друг друга. Воительнице приходилось уступать — не ее город, и все же тот советник врезался в память, как раз из-за того, что случилось дальше.

— Вы сами ставите новообращенную выше старейшин, постыдились бы.

Новообращенными называли даже после двух сотен лет, кажется, на двести пятьдесят первом году после смерти прекращали. И не сказать, что это сильно обижало, скорее раздражало. Большинство древних в спячке проводили свои века, в то время как новобранцы каждый день пытались чего-то достичь, лишь бы заслужить себе имя.

— Если выбирать между моим слугой и супругой лидера, выбор будет очевиден.

— Ведьма! — Огрызнулся советник, после чего вышел вон.

Так же расстроились жители Альдегара когда гостья отказалась участвовать в охоте. На то было много причин: бывшее соотечественники, не хотелось убивать их просто так, сверхскоростью девушка не обладала, а так же никогда не убивала людей ради крови, скорее всего ее раны испортили бы пищу, что привело бы к еще большим сплетням.

Риза осталась почти одна. Да, были еще всякие оруженосцы, стражи на стенах дежурили по сменам, покидая город раз в неделю, возможно пленники где-то глубоко под землей. Это была отличная возможность почитать шедевры местной библиотеки — дорожники. Отличались рассказы, стихи и повести данного жанра небольшим размером, чертились на деревянных или железных табличках, так как бумага могла порваться, если ее резко выдернуть из кармана или развернуть на ходу. Письмена были грубыми, без округлых линий, на обратной стороне иллюстрация — одна, для таких рассказов больше не требовалось. Среди прочих дочери ворона понравилось три экземпляра.

«О гордыне. Был воин силен как скала, изворотлив, как рыба в воде. Победил он в войне и людей, и эльфов, гномов и механизмов — всех одолел. Как-то раз на рассвете, когда снял он броню и готовился ко сну, явились вампиры, попросили убить упыря. Воин сказал, что тот час же справиться, а после пойдет опочивать. Вышел к упырю а тот напрыгнул и перегрыз ему горло. Помни: каким бы не был твой враг, броню надевай, уроки меча не забывай, уважай своего противника.»

Мораль присутствовала всегда, так как читали в основном новенькие, так по пути на охоту можно было вынести ценный урок, или получить предупреждение.

«О чести. Жил человек на землях границы, затеял он схватку на берегу реки Серпент. Вышел воин бессмертный сражаться с ним, хоть был слаб после войны, и оружие его обломалось, и броня износилась. За имя свое пошел воевать, рыцарь же мстил за родных. Испугался врага, даже слабого, но не живого, решил спрятаться, со спины подойти да ударить. Упал поверженный в воды Серпента, поднялась река бурная и волнами своими рыцаря потопила. Помни: честь твоя превыше страха, мертвецы не боятся умереть.»

Оригиналы хранились на полках, их переписывали любители, Риза же использовала графит и бумагу, чтобы скопировать текст. Третий дорожник был более современный, написан одним оруженосцем и подарен госпоже.

«О предках. Когда станешь ты сильным и мудрым, когда овладеешь мечем или магией, когда славу в бою завоюешь, придут к тебе вампиры Альдегара и предложат смерть: от меча иль от отравы. И как станешь ты воином бессмертным и отслужишь века, они примут тебя за свой стол на вечный пир. Но подумай, нужен ли им младенец, росток, железо? Им нужен воин, дуб, меч. А растили воителя, сажали дуб и ковали оружие предки, помни: им ты обязан, прояви уважение.»

Последнее строки нашли отклик в душе. И сама королева, как бы не расходилась с отцом во взглядах, была благодарна ему, и не позволяла использовать связи чтобы обмануть, сместить с трона, выбить выгоду для любимого. Пусть бессмертные тоже не забывают: без крови живых они пропадут.

Три копирки вместе с любовным письмом отправились в столицу. Это был куда лучший подарок чем новая корона, какой-то искусный клинок или редкий камень — хотя последнее маги ценили. Пускай полки у них были общие и подарки партнеров супруги видели каждый вечер, поиск интересных книг друг для друга был чудесным хобби, и конкурентов там не было.

На улицах пробежало несколько фигур в плащах. Очень странно: на охоту шли все вместе, а кто оставался, тот не высовывался. Незнакомцы направлялись в темницу — единственное место, где могли находится чужаки. Увы, ключей от той двери у воительницы не было.

На следующее собрание девушка опоздала. Еще за дверьми она услышала крик.

— Вот и хорошо, что тот упырь тебе язык вырвал, говорить, что какая-то безмозглая нежить вампира ранила — себя не уважать!

В коридор выбежал недовольный советник. Королева прекрасно знала, в чем дело, ведь не просто так у стен города на него напали голодные трупы. Лет в семнадцать она бы устроила скандал и вызвала на поединок прямо посреди совета, только правительнице не положено волноваться из-за таких мелочей.

После собрания (не самая веселая, тем не менее необходимая вещь) гостья попросила ключ от темницы, а еще лучше связку — ото всех дверей, тайных и явных.

— Вы смеете подозревать, что у меня в городе предатели завелись?! — Не скрывая оскала возмутился кровопийца.

— Не помешает проверить. Если никого нет, мне будет любопытно посмотреть на ваши подземелья, ну а если есть устроите казнь, будет праздник.

— Кому-то придется извиняться, а я никогда не прошу прощения. — Отдавая необходимые ключи предупредил градоправитель.

На какое-то время королева вновь стала рыцарем, ей пришлось устроить засаду. Тюрьма — не лучшее место, но хозяйке упырей не привыкать. Исследуя их она часами седела в темных, сырых помещениях, слышала рык и запах сырого мяса. По сравнению с этим дальняя камера казалась хоромами.

И вот началась новая охота. Город опустел, можно сказать, заснул. Темноту (заклятие из старой книги защищало от теней) безжалостно пронзили отблески факелов, воительница вжалась в стену, закрыла глаза и представила, как энергия этого места окружает ее. Это был простой прием, которым некоторые ученики пользовались еще при жизни — «одолжить» энергетику неживого предмета, иногда даже камня, а не трупа, сделать из нее щит и стать менее заметным. Не невидимым — такому учились годами. Как и деревья с палками «невидимок» замечали, но воспринимали скорее как препятствие, которое нужно обойти, и не обращали должного внимания.

Толи от практики толи от того, что заговорщики не ожидали наблюдателей, дочь ворона оставалась незаметной. За столом тюремщика (там обычно стражи играли в кости) собралось пятеро вампиров, двое девушек, трое парней, один очень низкий, у девушки волосы рыжие с проседью.

— Как ты мог ошибиться?! — Спросила она. — Перепутать слугу, что убирался в покоях, с хозяином?

Да, Чейнс говорил об этом. Вроде как новообращенным был паренек, он еще велел изгнать стража за проступок, как ни как сородичей надо уважать.

— Так ведь он был в белом, я и подумал, что в ночной сорочке.

— Идиот, твое счастье, что градоправитель ничего не заподозрил. А ты?! Отпустила советника, испугалась каких-то там упырей!

Вторая виновато склонила голову. У нее были золотистые локоны и перо ворона набито прямо на щеке. Ее шпионка узнала — придворная певица, пять сотен лет жила у столицы, в Альдегар прибыла недавно.

— Те упыри были злобными, того и гляди, горло перегрызут.

— Даже если так, твоя оборванная жизнь ничто в сравнении с судьбой Запретного леса! Хочешь, чтобы нами правила проститутка, чтобы людей считали за равных и с ними договаривались, чтобы мы боролись с идиотским пророчеством?

— Нет, Разак получит их головы так или иначе. Разве что-то изменится от одного владыки?

— Самого древнего, кого поставят заместо предателей! — Голос перешел на крик, бандитка ухватила сообщницу, швырнула в стену. — Ты, — теперь обращалась к низкому вампиру, — сообщил союзникам о маршруте Альдегаровцев?

— Да, на меня можно положиться.

— Вот, берите пример. Что же и последний на сегодня, удалось кого-то завербовать?

Он завел долгую триаду о традициях и устоях, пытался оправдаться, мол не так то просто убедить ветеранов, а новеньким нужны результаты. Когда последний заговорщик получил свою порцию ругани, им раздали новые задания. К сожалению, Риза могла сорвать лишь одно, воительница выбрала низкого, которому поручили передать сообщение Разаку.

Было бы хорошо позаимствовать у стражей скорость, ловкость, силу. Враг двигался быстро, пробирался по неведомым вампирше тропам и закаулкам. К счастью тот решил остановиться в таверне и передохнуть, там то королева его и поймала.

— Я раздавлю тебя как гадюку, мерзавец! — Тут уж сдерживать эмоции было невозможно. Заговорщики не просто оскорбляли ее, они строили козни против любимого и вновь хотели потопить Запретный лес в крови.

Увы, враг так и не ответил. Ловким движением он выхватил кинжал и перерезал себе горло. Трактирщика такая картина не удивила — как и многие вампиры он знал госпожу в лицо. Немногие шпионы могли бы осмелиться на такое, тем более те, что уже прошли через смерть. Перспектива переродиться, прожить лет двадцать и еще не факт что попасть обратно — порой это пугало больше всего. Разведчика можно было назвать смелым, но не мудрым — письмо осталось при нем.

Кое-какие опасения Ризы подтвердились, другие развеялись. Дочитав документ она отправила Чейнсу ворона, к вечеру паршивцев должны были задержать.

Его Сиятельству Разаку

Ваши верные слуги из града Альдегара докладывают о ситуации. Градоправителя сместить не удалось, старые воины верны ему, на сбор ополчения нужно больше времени. Неугодный советник не отправился на тот свет, однако попал в немилость и был изгнан, кузнец из Скалицы разгадал секрет, о его нуждах вам доложат другие, по истечению трех последующих месяцев работа будет выполнена.

На заходе солнца правительницу вновь позвали в тронный зал, хоть она и сказала, что устала сегодня, и просила ключи передать через слуг. К огромному удивлению гостьи там не было советников и кушаний, как обычно за ужином после собрания, лишь строгий градоправитель и четверо виновников.

— Крысы пойманы! — Торжественно заявляет Чейнс, разглядывая перстни на правой руке. — Трех из них уже ожидают мои лучшие палачи, они так хотели позабавиться с виновниками, что я не смог им отказать. Госпожа, вы остались без подопытных.

— Самые страшные подозрения о заговорах подтвердились, я разочарована и зла на судьбу, у меня нет ни настроения ни сил пытать. — Холодно ответила Андегур.

— И все же, вернемся к делу. На пытки отправятся трое, предводителя этой шайки ждет кара, лишь надо узнать, кто.

Окинув взглядом четверку дочь ворона гордо подняла голову. Да, они глядели так, словно впервые видели, а ведь за те несколько минут враги познакомились очень близко. Достав свой кинжал воительница подошла к пленникам, медленно прошла мимо двух и остановилась напротив рыжей.

— Я не буду сидеть в замке и работать через других, как ваш жалкий предводитель, — ухватив за волосы сказала девушка, — на моей родине месть нужно свершать самому, — лезвие порезало щеку, остановившись в миллиметре от глазницы, — и так же, как сегодня я выношу приговор тебе, — королева сделала короткую паузу, провелась языком по оружию, смакуя кровь соперника, хоть ее тошнило от пищи, враги всегда имели приятное послевкусие, — однажды и ему вынесу, голова вашего ненаглядного упадет к моим ногам!

Да, для лидерши приготовили особое наказание. Ее душу заточили в нож для мяса — резать плоть, проливать кровь, и мучаться от жажды, не будучи способной испить ее. Это была особая кара Альдегара, так же заключали в кирпичи у порогов домов, сливные трубы и флюгера, что часто были целями для молний. Срок заточения равнялся сроку, прожитому после смерти, после чего душа по закону отправлялась на перерождение. И сколько бы той твари не было отмеряно, настрадалась она достаточно, а Риза получила первое доказательство и продолжила поиски улик.

***

Любил ли меня кто-то? — Задавался вопросом Юриан. После смерти матери король не чувствовал той печали, какая была много лет назад при потере сестры. Они почти не общались, он выполнял ее приказы, как собака, так может и был для нее просто инструментом, или у дам в их семье такое извращенное чувство любви?

— Милорд, я наслышан о случившемся, желаете выслушать мои соболезнования?

— Никаких соболезнований, Терас, я сделал то, что должно.

Товарищ уже поел, переоделся и отдохнул с дороги. Естественно, попросил бы правитель прийти раньше, явился бы, однако друг не был лидером, он мог позволить себе передышку.

— Сперва меня пленили лесные а затем и темные эльфы, королева послала плачей — их подкупили, и все как один твердили, будто от вас их будущее зависит. Порой мне кажется, что в наследнике долины Ив соседи видят мессию, как в тех красивых пророчествах, вы в них верите?

— Нет! — Стукнув кулаком по столу заявил полуэльф. — Не хочу ждать какого-то там будущего, хочу действовать здесь и сейчас.

— Хорошо, — лицо Тереса озарила улыбка, смесь облегчения с боевым настроем, — тогда давайте начнем наступление на Запретный лес, прямо на неделе!

— Погоди. — Доставая карту из шкафа сказал сын Георга. — Прежде чем нести справедливость в чужие страны, разберемся с нашей. Диктатура закончилась, стимов отогнали, рыцари помогают строить форты на границе с эльфами, несколько хороших советников укрепляют флот… А нам, дорогой товарищ, надо заняться чудищами.

Терас заметно занервничал. Да, детство закончилось, больше они не будут бегать по замку с деревянными мечами и кидать камни в старой голубятне, стреляя птиц, теперь каждую встречу придется начинать с неприятных тем.

— Те, кого чаще всего называют тварями или чудовищами, меня вырастили. Поверьте, они не так омерзительны и глупы, как о них говорят простолюдины.

— Верю, но Азеркина не просто сделала твоих опекунов частью общества, она разрешила им брать людей в рабство!

— Все честно, они тоже были рабами.

— И ты туда же?! Как и треть совета, вы что ли забыли, что полузвери не имеют совей земли, они слишком обнаглели, как для «несчастных беженцев». Помоги мне избавить людей от рабства, или опять отправлю в изгнание!

С каждым словом полукровка злился все больше и больше. Та темная сторона, что была всегда и никогда не просыпалась, сейчас буквально бурлила, требуя ответа. Лучше бы людям привыкнуть к рабству, так как после десяти лет их будни сменят свой окрас, но ведь Юриан не знал, даже самому близкому другу нельзя было открыть душу.

— Ваши приказы станут выше моих желаний, это единственная причина, по которой вы меня звали?

— Есть еще одно. Поскольку я стал королем по-настоящему, мне нужен советник, правая рука, а лучше бы нога, на замену больной. Ты согласен стать глазами, ушами, советом и мечем для нашей империи?

— О, мой король, это большая честь для безродного оборванца. Ваша доброта мне льстит.

Целый день они провели, решая дела государства. После утомительной работы король вернулся в свои покои, где даже прислуга не задерживалась — боялась призраков прошлых правителей. Либо ты стоишь перед сотнями и тысячами людей, создавая закон, верша правосудие, либо остаешься один, лишенный семьи, которую почти не видишь. Как оказалось, именно так живут правители.

И тут взгляд Юриана упал на книжную полку. Там лежали наспех закинутые вещи, парочка книг и большой старый том о растениях. Да, очень редкое издание, такое попробуй найти — полное собрание трав со всей Паладии, сколько усилий нужно, чтобы купить подобное и еще больше, чтобы доставить подарок, особенно если ты вампир среди легионов имперцев.

— Ты все-таки любила меня, — так и не открыв книжку прошептал король, — но его любила больше.

========== Часть 54 ==========

Комментарий к Часть 54

Диафор ударение на о.

Скалица располагалась между Альдегаром и границей. В местном хранилище можно было найти интересную легенду об основании города.

«При первом лидере был возведен деревянный терем, от которого нынче и щепки не осталось. Тогда пустошь представляла из себя границу, до прежних владений Запретный лес расширился позже. Местный градоправитель не мог побаловать себя роскошью: добраться до города нелегко, строить что-либо тяжело, все тела срываются вниз со скал, так далеко, что и за век от туда их не достать. Оставалось только отбивать атаки врагов и снабжать новоприбывших воинов оружием.

У того правителя был свой секрет: кузнец-мастер. Работал скелет с утра до ночи, мог исполнить любую прихоть. Приказал ему однажды хозяин возвести стены да ворота — возвел, и ворот было видимо-невидимо, чтобы вампиры из соседнего города могли пробегать, нападая на деревни. Сказали за стенами построить склады, оружейные, лагеря тренировок и таверну в придачу — чтоб не скучно господам было, построил, да еще так, что по городу как по лабиринту можно было пробегать. И оружие сковал, и броню на упырей, и сервиз для приема дипломатов — во всем был искусен.

Только вот платить костлявому никто не хотел. Жил он у кузницы, никогда не слышал и слова благодарности, а о жаловании и речи идти не могло — на кой, спрашивается, нежити деньги, что он в пище али в доме нуждается? Так и жил скелет из года в год из века в век.

Но вот однажды лидер захотела собрание в Скалице провести и велела всяко неживое привести под своды терема. Попросился кузнец: дайте мне хоть обуться, хожу в лохмотьях, что были на мне в день похорон, а обувь совсем износилась, развалилась.

На что хозяин рассмеялся и вручил ему две старые ржавые подковы. Мол лошади вражеские в них доскакали до стен, и ты, будь добр, ходи, не жалуйся. Что оставалось делать слуге? Взял он те железяки и подковал ими драные ботинки, чтоб была подошва.

На пиру господин все хвастался, какие у него мечи, булавы, копья и стрелы — из всякого металла, любой формы, легкие и тяжелые, хоть каждый день меняй. Поглядев на работу правительница велела позвать мастера, что их изготовил, и привели к ней того самого кузнеца.

— Правду говорит мой хозяин, — сознался скелет, — на каждый день ему новое оружие, а у меня одна пара сапог и та так хорошо сделана, что другой мне не надо.

— Что-ж поглядим, чего стоят твои слова. Приказываю: через год в столицу явиться, и чтобы в той же обувке, и так сотню лет.

И тут пришлось повиноваться мастеру. Год за годом отправлялся он в дальнее странствие, и с каждым разом все веселее. Дорога была интересной, много див увидал, много историй услышал. Попадались и те, кто хотел послушать самого кузнеца. Бывали и такие, что просили им сковать сапожки из подковы, говорили, будто удачу приносят.

А на сотый год госпожа не пустила в Скалицу, сказала: быть тебе, великий мастер, моим слугой. Сломаешь старый дом, деревянный, построишь новый, и смотри, чтоб стоял славный замок Ревенкровла как сама Вечность нерушим, хранить тебе его как косточки в своем теле.»

— Что же, история и правда хорошая, уговорил, можешь быть моим спутником.

— О, моя королева, это такая радость! Я бок о бок с воительницей Владыки, какая гордость!

— Замолчи! — Риза еще раз оглядела того лохматого паренька, что увязался за ней. Один из многих гостей Альдегара, которые томились под стенами и ждали, когда же их пустят в ряды древнейших вампиров. — Дашь хоть малейший повод в себе усомниться — прибью, с прислугой не размениваюсь.

Он очень уж хотел сопровождать жену лидера, о целях рассказать так и не удосужился. Видимо, вампир сам еще не придумал, зачем ему это сдалось, надоело стоять под забором, а приключений хотелось. Дочь ворона взяла его в обмен на историю, которой не смог бы сыскать даже библиотекарь Скалицы, и юноша отыскал, пришлось выполнять свою часть сделки.

— Значит, живешь тут, а как звать то?

— Маркус, около пяти лет назад я служил рыцарем в вашей империи.

— Империя давно не моя, да и рыцарей нынешних не знаю.

Спутник был сильно расстроен, видимо при жизни статус рыцаря для него был важен. Ну да, в сравнении с крестьянином человек в доспехах был чуть ли не царем, но среди знатных вельмож считался пажом с железной зубочисткой в руках. Впрочем, не его чувства волновали странницу, она прибыла в город чтобы найти кузнеца-предателя, при том что каждый второй здесь владел данным ремеслом.

Да, в Скалице не было домов, только торговые лавки, склады и места для производства чего-либо, почти отовсюду город окружали пропасть и скалы, лишь узкие тропки без ограждений вели в сердце обители мертвецов. Но тот кузнец, которого искала Риза, должен был быть необычным, иначе Разак не стал бы к нему обращаться, и конечно же поиски стоило начать с зомби.

Под подозрение попало трое, но не успела девушка дойди до лавки первого, как ей повстречалась стража. Призраки буквально потребовали, чтобы гостья прошла в замок, где она встретила Диафора. От Разака живой мертвец отличался более потрепанной одеждой, кожа часто была покрыта мелкими ранами или ожогами — привык уже заканчивать ссоры дракой. Тем не менее до наступления спора был крайне вежлив, в Скалице остался на испытательный срок, который продлевали уже лет тринадцать. По какой причине? Риза не знала, даже Седига затруднялся ответить на данный вопрос, возможно из-за характера или из-за следов гниения, что тот постоянно оставлял за собой.

Градоправителю следовало пожать руку. Да, приходилось делать вещи противнее этой, но грязное пятно на ладони не прибавляло радости. Захотелось отправиться в баню и поскорее, даже самые безмозглые зомби и те старались как-то поддерживать свои тела, чтобы те не разложились до скелетов, однако данную особь это не волновало.

— Королева Андегур, какая радость! Ее луноликое Величество соизволило приехать в наш скромный городок, что же вам здесь понадобилось?

— Разве Чейнс не говорил? Помогаю своему королевству.

— Здесь помощь не нужна, мои солдаты наводят порядок лучше всяких ученых вампиров.

— В таком случае, — пользуясь возможностью повела свое дочь ворона, — просто погляжу на книги в местной библиотеке, вдруг найду новое заклинание.

— Мы с радостью предоставим вам стражу и покои, передавайте наилучшие пожелания господину.

Неделя была потрачена впустую. Невозможно было узнать, на чьей стороне зомби, когда его же подопечные шныряли на каждом углу. И как они распознали фигуру в серой мантии среди сотни подобных? Ответ нашелся очень быстро.

— Маркус, от тебя проблем больше чем от врагов, вот кто просил все разбалтывать?!

Вампир не говорил об этом, но стражи быстро признались, кто дал наводку. Либо новообращенный был чертовски умным шпионом, либо очень глупым мертвецом.

— Я лишь хотел помочь, вы за такое трудное дело взялись и без подмоги.

— Есть у меня подмога.

Оттолкнув от себя юношу воительница зашагала по улице под пристальным надзором стражей на стенах, а когда паренек бросился следом его повалило на землю четверо упырей, и бедняга завизжал так, что даже дряхлые скелеты с обувной лавки расхохотались.

— Сколько видели вампиров: самодовольных, гордых, задумчивых, но не трусливых. — В три черепушки сказали торговцы.

— И что же у жителей Альдегара может быть с вами общего? — Краем глаза наблюдая, как новичок борется с ее воинами, спросила королева.

— Мы продаем им сапоги, такие что могут исходить Паладию вдоль и поперек, да при том не испортиться.

— И как, градоправитель не обворовывает? Конкуренты не давят?

— Большой налог, место для торговли хорошее. — Пояснил один. — В обитель вашу нас не пустят, а тут они часто пробегают.

— А конкурент был. — Сказал второй. — Все искал новые сплавы металла, чтобы сделать обувь получше нашей, да только летом притих, паразит, не иначе как контрабандой занялся.

— Точно! — Согласился третий. — Заходил к нему в лавку, а там бумага вся в печатях, так он писать от роду не умел, зачем ему печати? Не иначе как темным эльфам продает.

Битый и вывалянный в грязи, немного покусанный и очень даже униженный Маркус жадно хватал воздух, когда упыри вновь смешались с толпой. Сопровождающие уже подошли к королеве, разогнали скелетов и посоветовали вернуться в покои — мол не стоит отвлекать от работы. К огромному удивлению парня госпожа попросила задержаться, он все еще оглядывался, даже под кровать хотел заглянуть.

— Да не переживай, здесь их нет, под стенами ждут. Скажи, если тебя так пугает загробный мир, если тут тебе нет ни работы ни почета, зачем же ты в Запретный лес подался, еще и к вампирам? Знаешь, сколько лет надо отслужить, чтобы чистить сапоги Чейнсу? Не меньше старого друида с острова Жизни.

— О, миледи, какая это глупая история. Поверите ли вы мне, если расскажу?

— Когда-то я не верила, что младенец на моих руках станет королем, а сегодня армия Юриана Конзекрейта заставляет дрожать самого Зеона. Ты расскажи, все равно нам надо подождать, пока те призраки уйдут на собрание к Диафору.

— Что-же постараюсь рассказать понятнее. Несколько лет назад инквизиция особо распоясалась, опьяненные победой вершители закона чувствовали себя всесильными, они не знали границ и искали добровольцев для нового дела. Если вы еще не забыли земли имперской должны знать, что нападения вампиров на границу — наша извечная проблема. Даже вы, правители Запретного леса, не властны над договором Альдегаровцев.

Мы всего месяц жили у речки Серпент, и уже прекрасно понимали соседей. Каждый вечер запирать окна и двери, прятаться под одеяло, как малые дети, тушить свечи и молиться Люксилине — лишь бы кровопийца не цапнул. Те, кто прошли посвящение и получили сверхскорость, так же не могут войти в дом без приглашения, от того они нападают и на скот, и на прохожих, на гостей таверны, что не верят легендам. Как говорят на границе «до сорока дней с соседями не знакомься, иначе придется на похорон скидываться».

Инквизиторы хотели победить вампиров, вот для этого и набирали добровольцев. Сторожилы то знали — затея глупая, они привыкли жить в страхе, те, кто был помоложе, согласились. Нам дали освященное оружие, от такого раны заживать будут как на человеке и никакая кровь не поможет. Увы, врагов было больше и многие воины погибли.

Я же стоял в задних рядах и почти сразу заметил его. Очень дорогая одежда, и кольца, никогда не видел таких. Он был лидером тех чудовищ, это был шанс, отрубить голову, лишить предводителя…

Погнался за ним, забежал в какие-то кусты. Быстрые конечно кровопийцы, да и я в отряде рыцарей, где служил до инквизиции, был самым ловким и прытким. Отведя меня от поля битвы враг брезгливо выкинул меч, осмотрел свои украшения, глаза засветились блеском хищника, между нами завязалась битва.

Вы наверно сочтете меня безумцем, однако клянусь, так и было! Перстни острые, как когти, они словно продолжение его пальцев, разрезают броню, терзают плоть, оставляют глубокие раны… Как же они пекли, ах, я был насквозь мокрым, кровь залила все вокруг. В какой-то миг остальные пришли, смотрели из тени своими голодными огнями, кто-то облизнулся в предвкушении трапезы.

Силы покинули израненное тело, я едва успел выставить руки, чтобы упасть на колени, а не лицом в грязь. Он схватил меня за шиворот, занес вторую руку. Мы оба понимали, что это будет последний удар.

Тогда соперник задал вопрос: боюсь ли я того, что они сделают с моим телом. Я ответил, что это все глупости, ведь душа будет далеко от туда, с Люксилиной, стану ангелом и сожгу их святым светом!

Альдегаровец назвался Чейнсом. Говорил что-то о ненависти ангелов к оскверненным душам, к тому времени в глазах уже потемнело. Он заставил меня выпить какую-то горькую дрянь, а очнулся уже по ту сторону речки Серпент, с тех пор так и шатаюсь по владениям некромантов в поисках работы — есть то надо, а убивать людей не могу.

— Почему ты просто не умрешь? Отправишься на перерождение, и не вспомнишь о вампирах.

— Не могу. Как представлю перед собой Причестейшую, в таком виде перед ней мне стыдно.

Священник сказал бы, что она примет и простит, однако Риза в этом сомневалась. Она еще не забыла ту встречу, как бесцеремонно архангел вторглась в ее воспоминания и требовала оставить любовь во благо империи, той самой, что стала колыбелью для мессии.

— Ладно, выбор твой. Давай договоримся: поможешь мне тут, только по-нормальному, без самоуправства, и я найду тебе постоянную работу в столице.

— Миледи, неужели я смог растрогать ваше сердце? Говорят, госпожа упырей отрезает недоброжелателям языки и бросает их голодным тварям, новообращенные вас как огня боятся.

— Правду говорят, чего таить? Только вот там, где есть справедливое наказание лжецам, будет и награда честным, кем бы они не были: людьми, эльфами… кем-то еще.

— И что же я могу сделать для вас?

— Проберись в лавку того зомби, отыщи заказ для Разака. Печать, скорее всего украшенная драгоценностями, как я поняла, он хочет сделать свою, как у меня или супруга. Принеси до рассвета, мне же нужно разобраться с градоправителем.

Отпустив союзника девушка открыла шкатулку и достала от туда диадему. Серебряный обруч с небольшими зубцами — купила у единственного в городе мастера украшений. Как бы там ни было, а на официальные встречи полагалось надевать короны.

Зал был наполнен призраками, почему-то зомби среди них не было, хотя обычно хозяева окружали себя более близкими по духу существами. Нижняя часть зала была каменной, в верхней высокие окна, из которых не видно ничего, кроме отвесных скал. Здесь гости могли почувствовать себя маленькими и ничтожными на фоне огромных гор и беспощадного солнца, или — как сейчас — холодной луны. Градоправитель сидел в центре, остальные — вокруг него, главное место располагалось на постаменте.

— О, леди Андегур, мы уже заканчиваем.

— Хорошо, мне только спросить. Знаете, у вас чудесная обитель, пускай она лишена праздников и красивых узоров на стенах, Скалица — самый работящий город Запретного леса, однако на ваших улицах были замечены предатели.

Советники зашептались, скорее всего за выговор они получат в первую очередь. Диафор не выказывал эмоций и постарался ответить с достоинством.

— Если проблема есть, мы решим ее. Попрошу вас не сообщать об этом мужу, не стоит беспокоить лидера по мелочам.

— Полностью согласна с вами, к тому же у меня достаточно прав, чтобы разобраться с этим самостоятельно. Будьте уверены: виновников накажу лично.

Кто-то предложил ей сесть и поприсутствовать на обсуждении последнего вопроса, воительница отказалась. Выйдя к воротам замка девушка подозвала к себе упырей, чей разум уже полгода был под ее контролем, существа послушные, как собаки, избавлены от дефектов своего вида — шума и излишней агрессии, к тому же обучены понимать простейшие команды.

— Увидите птицу — сообщите. — Прошептала госпожа, слуги покорно зарычали и разбежались под замком — чтобы уловить любую тварь, покидавшую его.

Однако писем никто не отсылал. Через час под двери покоев королевы пришел сам градоправитель, он постучался очень тихо, но резко — сдерживал свой дурной нрав. Не входя в комнату, так же как она не садилась к его советникам, Диафор попросил:

— Дайте мне время, миледи, я найду и уничтожу предателей, если Разак об этом прознает он снова оставит меня на испытательный срок, а я не хочу в Скалице, хочу на границу, воевать, побеждать!

— Так это из-за Разака вы оставались здесь?

Зомби посмотрел на нее так, словно у него спросили очевидную вещь.

— Я не знаю, что он говорит Седиге, но без него обойтись не могло. Когда мы служили своим хозяевам, они воевали, и я чуть не вернул его в могилу, а зомби, знаете ли, злопамятны.

Теперь стало понятно, что этот градоправитель был не при чем. Конечно, живые мертвецы не выражали эмоций, сказать, был ли он напуган или удивлен невозможно, однако факты говорили лучше несговорчивого.

— Вы обязаны убивать всех, кто не признает власти моего мужа, даже если Разак будет этим недоволен, примите эти условия, поклянитесь исполнять, тогда конфликт будет исчерпан.

Взвесив все за и против (этот процесс занял минуты две) он поклялся в верности магу и взамен получил от королевы документ с ее личной печатью. Она запрещала казнить либо смещать с должности советника, и к счастью пока что стояла выше той, что была у врага.

Вскоре и Маркус вернулся. Ему удалось незаметно похитить заказ для Разака. Это была золотая печать, украшенная рубинами, на ручке было написано магическим языком два слова, которые складывались во фразу «победивший смерть», была изготовлена как те, что носили с собой правители других королевств. Перед союзниками возник непростой выбор: убить кузнеца и отдать печать Седиге, или позволить отправить посылку.

Риза хорошенько все взвесила. Доказательств было слишком мало а убийство кузнеца заставило бы советника еще лучше прятаться, так что печать должна была отправиться по назначению. Тем не менее ее могли упрятать так, что второй возможности достать не выпадет. Поэтому королева сделала слепок и зачаровала его, чтобы два предмета соединялись при определенном заклятии. После завершения ритуала девушка велела вернуть заказ кузнецу и собирать вещи, настала пора выдвигаться в новый город.

***

Спутник уговаривал отправиться в Пограничье — одно из трех владений у речки Серпент. Сперва ненавязчиво, потом с глубоким уважением, под конец пообещал, что отвяжется, как только переступят порог города, и обещание сдержал.

Когда-то тут правила Мория, но еще до нее Владыка отметил сию землю как самую живую среди мертвых. Только здесь лежали мосты меж Империей и Запретным лесом, соседние земли могли похвастаться переправами, что возводились по весне и разрушались осенними бурями, здешние стояли веками. Тут и живых принимали радушно, даже держали таверны и продуктовые лавки, в мирные времена никогда не охотились.

В глубине города сохранился старинный памятник, куда раньше приносили подношения для бесследно пропавших предков, компенсируя тем самым невозможность их похоронить, сейчас на том месте первые ритуалы проводили адепты.

И тут королеву сразу пригласили в замок, все тот же самый маленький из больших особняков. Ей и самой хотелось побывать здесь, где жили хорошие воспоминания, но по завершению работы. Вновь надев корону воительница попросила отвести ее в тронный зал, его местоположение изменилось.

От основной постройки тянулась длинная тропинка, она вела к обрыву, где бушевала река. Порой бегущая вода билась о новое сооружение, подобное бутону цветка. Градоправителем был дух, однако не совсем обычный. Таких было правильно называть медиумами, их сила не зависела от эмоций, как у большинства приведений, в бою была в два раза ниже. Тем не менее они умели контролировать предметы (в зависимости от опыта от чашки до целого дома) иногда могли отобрать оружие одним взглядом, самые сильные даже насылали дожди и ветра, и все равно их называли призраками, потому что разбираться в тысяче и одной разновидности души не хотелось.

— Леди Андегур, вам не стоит прятаться, этот перстень мы узнаем из тысячи. — Заявил градоправитель. — Я как раз хотел отослать письмо в столицу, а вы сами пришли.

Быстрого разговора не получилось. Уже через несколько секунд девушка сидела за столом, не понимая, как она там оказалась. Все таки хорошо что этот маг не враждовал с ней.

— Наша обитель — олицетворение грани между двумя мирами, — начал Соул, не размениваясь на извинения, — каждый год здесь происходит то, что люди называют «звездопадом», хотя на самом деле это души возвращаются на землю. Во времена мира и войны, даже когда армии не хватает а враги наступают со всех сторон, мы не имеем права их трогать. Сущности падают в реку, затем попадают в землю, дальше — работа лесных эльфов, иногда к нам приходят их паломники но в этом году что-то пошло не так.

— Что же вы сами не разберетесь? Только что толкнули меня на стул, как игрушку, а теперь просите о помощи!

— Знаете, одного чумного зомби люди боятся как огня, но в Запретном лесу его болезнь едва ли навредит кому-то, друиды работают с миром духов, они почти что едины с ним, сохраняя при этом свое тело. Мои способности не то что не работают на них, они даже могут быть обращены в обратную сторону.

Риза сразу подумала о Разаке. И как ей искать следы предателей, при этом разбираясь с какими-то чужаками? Отказаться от помощи не было возможности, оставалось только положиться на свою внимательность и не выказывать волнения.

— Где мне искать друидов? Что именно они сделали?

— Для начала нужно спросить: вы вообще знаете, что должны делать друиды?

— В основном работают с природой острова Жизни, иногда служат духовными наставниками. Их магия хороша со стороны, но мне никогда не хотелось ею владеть.

Медиум лишь улыбнулся, похоже, только что долгий разговор стал еще дольше.

— Так думают все, кто изучает их по сказкам или общается время от времени, я был магом природы при жизни, существует еще одна обязанность, о которой многие не знают. Друиды ходят по миру, ищут души, которые после перерождения вернулись к старым телам по привычке, пытаются опередить некромантов, чтобы жители Паладии могли переродиться.

— Но вы же не станете забирать только что упавшее души во время звездопада, наоборот, жители Пограничья сдерживают весь Запретный лес от греха.

— Понимаете, вот и хорошо. Попробуйте объяснить это пятнадцатилетней ученице верховного мага, его любимой дочери Рагоссе, если мы убьем девчонку эльфы войну объявят, если же позволим и дальше собирать души в реке Серпент, сам Владыка вернется на землю, и мы все обратимся в ничто от его гнева.

— Не преувеличивайте, на что способна недоволшебница? Постараюсь быть дипломатичнее…

— Справитесь, и наш совет будет перед вами в долгу. Хорошо, что мы пришли к пониманию.

Не успела королева ничего сказать, ни попрощаться, как уже стояла за дверью, которая сама захлопнулась перед ней. Наверно, поиски стоило начинать с таверны, нужно же было где-то спать этой пресвятой деве.

В «Блуждающем духе» нежить распивала эль на брудершафт с живыми. Еще вчера безмозглые твари, поднятые случайно и гуляющее по землям некромантов без хозяина, сегодня пытались найти радость в своей нежизни, да так что порой самые энергичные жильцы могли позавидовать.

— А-а-а, дрянные кости, проиграл ребро приезжему в кости! — Бормотал скелет, пробежавший мимо фигуры в перчатках и сером плаще.

— Дамочка, угощаю пивом, элем или виски, на ваш выбор. — Предложил слегка опьяневший мужчина, а заметив клыки добавил, — кровавую Мэри, пунш или свое сердце.

— Спасибо,гнилого не ем. — Оттолкнув его правительница направилась к хозяину заведения.

Тот подтвердил, что некая девушка-друид снимала у него комнату, да все грозилась, что отправит душу на тот свет, если посмеет ей помешать. Впрочем, на живых в Пограничье не сильно обращали внимание, а услышав о ее деяниях позвал к себе подругу.

— Я бы посмотрела, как она будет ловить души, на замерзшем-то льду. Миледи, осень уже заканчивается, а лед на нашей речушке Серпент появляется раньше первого зимнего дня.

И правда, на следующее утро река покрылась тонким слоем льда, а на после следующее по нему можно было ходить. Эльфийка не показывалась, тем не менее королева чувствовала, что та никуда не ушла — на родине остроухой сейчас тоже было несладко.

Стимы искали новых союзников, так как люди их прогнали. Естественно, при этом они не оставляли попытки напасть на Лань, точнее на то живое существо, до которого было меньше всего плыть. С нежитью механизмы тоже воевали, однако Запретный лес обходили стороной. Седига так увлекся изучением их кристаллов для сбора души, что засылать шпионов было опасно. Естественно, друиды хотели уберечь девчушку от войны, вот и отправили на Пограничье, под предлогом какой-то миссии.

Так прошел месяц. Девушке удавалось прятаться, пару раз Риза видела фигуру в зеленой мантии, но быстро теряла ее из виду. Пробовала королева и упыря подослать — одного убили, двое вернулись побитыми. Тогда в голову пришла еще одна идея.

Дело было не самым приятным. Пришлось отследить паломников — трех молодых адептов, что прибыли сюда, чтобы научиться видеть мир духов. Конечно, учиться следовало в другом городе, но не наставлять их собралась правительница. Не знающих местности девушек и юношу Андегур завела в подворотню, после чего упыри выхватили посохи, а там уж связать беспомощных магов не составило труда. Вечером глашатый кричал на весь город, а слышали и соседи, и зарытые в землю кости.

— Слушайте! Слушайте! Королева Риза Андегур поймала похитителей душ, и издала такой приказ: виновников вернуть в воду, вместе с теми, кого они потревожили. Друиды будут казнены на закате!

Живые были слишком напуганы такой новостью, чтобы явиться на казнь, а мертвые приказы лидеров не обсуждали. Так уж получилось, что на льду они стали вчетвером, причем у трех на голове были мешки. Воительница подождала около часа, волшебница не пришла.

Тогда пришлось делать выбор. Подумав, она ухватила того паренька, что был слева, взмахнула второй рукой, и магическая стрела пронзила лед. Со связанными руками он все еще пытался сопротивляться, хорошо, что супруг научил блокировать магические силы врага, по крайней мере когда тот был в отключке и не дергался.

С громким плеском и очень тихим криком первый эльф ушел под воду. Прошло три минуты, прежде чем тот задохнулся, настала очередь второй. Риза почувствовала, как кто-то пытается ослабить ее хватку, но одно дело навести наваждение в толпе и быстро смыться, совсем другое — взять под контроль разум.

— Остановись! — Наконец-то закричала виновница. — Это я забирала души, они не виноваты.

Подходить к врагу не стоило. Мало ли, она еще попытается освободить товарищей, а если захочет расколоть лед… Что же королева хотя бы сможет выплыть, в отличии от связанных по рукам и ногам.

— Тебе приказал кто-то из верховных друидов, следовательно все они плетут против нас интриги. — Хватая второго за шиворот заявила соперница. — Вот погоди, вернусь в столицу, с сансая вашего потребую тысячу золотых, заместо компенсации.

— Никто не виноват, это была моя идея.

Рагосса ступила на лед. Теперь ее зеленая мантия, пусть и покрытая снегом, бросилась в глаза. Из-под нее выбивались темные волосы, руки судорожно хватались за посох, толи ища опоры толи боясь потерять столь ценное оружие.

Ветер играл, словно возглавлял оркестр. Насвистывал свой ритм, под который завывала метель, колыхались ветки деревьев, бушевала вода где-то подо льдом. Даже шаги и дыхание становились частью этой безумной симфонии, а когда он притих вторая эльфийка отправилась под воду, снег посыпался с новой силой.

— Зачем ты это делаешь?! — Завопила, наглатавшись снега, волшебница.

— Чтобы тебя чему-то научить. Ты сейчас же выпустишь духов, к которым присоединятся трое твоих сородичей, иначе я буду приводить сюда эльфов каждый день, пока они не закончатся.

Королева не нуждалась в крике. Запретный лес знал своих господ, белая перина послушно ложилась под ноги, а ветер лишь разносил голос по округе, делая его слышимым для всех и вся.

— Чудовище! Ты хоть знаешь, кто мой отец?! Да он — советник сансая, войну тебе объявит!

— Советник, говоришь? Не первый, и далеко не последний. Выполняй, что велено, или каждый эльф в Пограничье будет убит.

Видимо, совесть и какая-то ответственность таки сыграла в молодой эльфийке. Еще раз оценив ситуацию она ударила посохом об лед, и тут же под ним замелькали сотни огоньков — похищенные души. Серпент, пускай и с запозданием, приняла новеньких и понесла их в недра земли.

— Пожалуйста, отпусти третьего, умоляю. — Толи снег растаял, толи девочка расплакалась. Да, теперь точно понятно — затея была личная, никто не приказывал, и она не ожидала, что так придется заплатить, как и сама Риза когда-то не знала, что за ее решения заплатит отец.

— Хорошо. — Уже тише ответила королева. — Она твоя.

Андегур толкнула пленницу в сторону берега, подальше от роковой проруби. Рагосса повела ее в безопасное место, сняла свою мантию, чтобы спрятать путницу от снега.

Как вдруг из-за снежных заметов выскочили упыри. Они нападали уже не на пленницу, а на юную волшебницу. Прижав к земле слуги стали покорно ждать, когда же их хозяйка разберется с добычей.

— Я сказала, что отпущу ее, но не тебя. Что ты можешь предложить за свою жизнь? — Разглядывая лезвие любимого ножа спросила королева.

— Ритуал воскрешения! — Ответ поразил воительницу. Так быстро выкрутиться из ситуации… Возможно, девчонка унаследовала каплю мудрости от отца. — Мы проводим его раз в год, весной. Через пару лет, если вы меня пощадите, стану друидом, и вы сможете увидеть данное таинство.

Удивительно, что страх смерти делает с людьми, а с эльфами и подавно — на кон поставлены не года, а столетия. Риза задумалась, а могла ли она провести кого-то в храм человека-ворона, если на кон будет поставлена жизнь любимого. Не желая отвечать на этот вопрос, правительница огласила свой вредикт.

— Однажды я приду в вашу землю, и потребую пригласить меня на праздник. Если ты посмеешь отказать мне, вся твоя семья погибнет от мора. Я обращу тебя в упыря и заставлю сотни лет, что ты должна была прожить, приносить мне добычу, если не сдержишь свое слово.

К тому моменту, как Рагосса бросилась к спасенной пленнице, госпожи уже не было, и упыри пропали. Только ветер по-прежнему завывал, а снежная метель прогоняла путников. Даже природа в Запретном лесу повиновалась Владыке.

========== Часть 55 ==========

Зима подходила к концу. Риза активно вела поиски в Пограничье но тщетно — никаких доказательств вины Разака здесь не было. Весной стоило отправиться дальше, а уходить с пустыми руками не хотелось. По этой причине королева много гуляла, она надеялась отыскать хоть что-то, однако та находка, что попалась одним вечером, была совсем неожиданной.

Воительница стояла на мосту, разглядывая воду, она бурлила под слоем льда, который становился все тоньше, пока еще к счастью не трескался. Как вдруг на той стороне ворухнулись силуэты — их разделяла пелена снега, а слова прятал ветер. Чтобы подслушать разговор девушке пришлось сойти на лед, там, сверху, одно существо было меньше другого.

— Говорил, что любишь, а теперь прогоняешь, ты обманщик! — Завопил тонкий голос.

— Это правда, люблю, но пойми, нам нельзя видеться! — А это говорил Маркус, но ведь он сам рвался на границу, значит чего-то не договаривал.

Со стороны Запретного леса к переправе двигалась группа паломников. Это могли быть как живые так и неживые существа, в любом случае вампир не хотел, чтобы они его увидели, так как что-то сказал второму. Риза не разобрала слов, только умоляющий тон и какой-то писк вроде «да» или «угу», после чего мелкое существо побежало прочь, спотыкаясь и падая в снег. Бывший рыцарь пошел в другую сторону, встретил путников, стал отговаривать от переправы — молол что-то о тонком льде, сильном ветре и прочем. Однако дочь ворона больше хотела повидаться с его собеседником, поэтому призвала к себе упырей и велела привести жертву.

Ответа не было долго. Вот уже и собрание прошло, королева послала одну старую поему в столицу, готовилась снять корону, как вдруг что-то стукнуло в дверь. Не аккуратно постучало, а скорее врезалось, как бы она не любила упырей, манерам их научить не представлялось возможным.

Оказалось, вампир разговаривал с девочкой. Она была одета в одежду из шкуры коровы — из крестьянской семьи, косы растрепаны, лицо покрыто слезами, на щеке царапина, под глазом синяк — толи в попытке бегства, толи в борьбе с врагами пострадала, к счастью ничего серьезного.

— Ты знаешь, кто стоит перед тобой? — Стараясь не показывать заинтересованности спросила воительница.

— Это вы велели тем чудовищам меня украсть? — Вопросом на вопрос ответила девочка. — Не ешьте, я совсем маленькая и невкусная.

— Говоришь лучше сородичей, училась где-то?

— Дядя присылал деньги, я ходила в школу для рыцарских детей… — И тут взгляд пленницы упал на корону. — О, Люксилина, королева мертвецов!

— Госпожа Запретного леса. В моих силах отпустить тебя, если ответишь на все вопросы. Итак, кто ты, почему искала Маркуса?

— Меня зовут Анья, миледи, наша семья работает на ферме многие годы. По традиции владения переходят к младшему сыну, но мой дядя захотел пойти в рыцари. Он любил меня, помогал учиться, а когда Азеркина приказала переселить несколько семей на границу защищал от вампиров. — По щекам снова покатились слезы, дети плохо лгали и еще хуже сдерживали эмоции. — А теперь соседи говорят, дядя убивает их животных, называют выродком гнилым, я хотела спросить его, зачем он так делает, к нам уже приходил инквизитор…

— Ты должна знать правду. Маркус действительно стал вампиром, но не по своей воле, и на зверей нападает только потому, что ему нужно что-то есть, а убивать людей не хочет.

— Он прогнал меня, — сражаясь со слезами ответила кроха, — даже не обнял, что плохого я сделала своему любимому дяде?

Не успела правительница ответить, как маленькое существо прижалось к ней, к счастью Ризе хватило опыта и самообладания чтобы не бросаться на все живое в округе, однако новообращенные такими качествами не отличались.

— Не ты виновата, твоя кровь. Жажда заставляет нас нападать, и не важно, кто стоит перед тобой. Однажды я набросилась на родного брата, которого спасала от Разака, знаешь, кто такой Разак?

— Расхититель могил. Говорят, его слуги выкапывают людей и снимают с деревьев, а потом воскрешают.

— Обочина Самоубийц, ведь это то самое доказательство! Ты даже не представляешь, как помогла мне, принцесса, что же теперь и я должна тебе помочь.

— Принцесса? Вы думаете, я похожа на принцессу?

Это слово вырвалось абсолютно случайно. Если Андегур и приходилось общаться с детьми, то только на официальных приемах, очень редко в рыцарских походах. С другой стороны это отвлекло девочку и заставило ее улыбнуться, а чем меньше она рыдала, тем меньше привлекала внимания.

— Да, похожа, но лучше бы стала воином, хороших принцесс много, а вот рыцарей мало. Знаешь, даже вампиры Альдегара их бояться, только не безголовых, как твой дядя, а сильных и умных.

— Он и правда был немного глуп, но не специально.

— Как бы там ни было, его смелость может послужить примером каждому, особенно тем трусам с границы. Тебе нужно отдохнуть, а потом я лично верну тебя на мост, там уже люди проведут.

— Королева, могу ли я попросить вас об одолжении? Подарите мне свою корону, она так блестит!

— Корону значит… Ну ладно, только пообещай заснуть поскорее, не хочу возиться с детьми.

Свое слово малышка сдержала, да и Ризе не было жалко. Украшений у правителей много, а шансов отыскать зацепку мало. Тогда же пришло послание из столицы, Дагарон не смог отыскать ничего полезного, заметил только, что советник стал часто пропадать, а лидеру союза было не до того. Лесные эльфы собирались воевать с Запретным лесом, оказалось, среди двух утопленников была родственница сансая, а Рагосса не умела держать язык за зубами.

Седига в своем привычном тоне ответил послам, что у правительницы были весомые причины на такой поступок, и раз уж ей так было угодно, никакой компенсации эльфы не дождутся. Ризе оставалось только улыбнуться, читая эти строки, жаль, что ее сердце не могло смеяться.

— Любовь моя, на поле боя мы выступим единым фронтом, как час настанет я тебя прикрою, и ты меня спасешь от легионов.

Тихий шепот прервал удар в дверь. Маркус выбил ее, глаза юноши пылали гневом, он разбудил пленницу и та снова расплакалась, а один из упырей запрыгнул в окно и вцепился в бок горе-спасителю.

— Прочь! — Приказала госпожа, мертвец тут же выскочил обратно, утащив с собой кусок брони.

— Если вы хоть пальцем мою племянницу тронете… — Не договаривая Маркус посмотрел на Анью и замер. Воительница чудесно знала этот взгляд, поспешила схватить его за шиворот, поставила на колени и приставила к горлу нож.

— А теперь слушай сюда, кровопийца паршивая, ты только что сам чуть не накинулся на нее, а мне смеешь предъявлять обвинения. Мало того, еще так внаглую врываешься в мои покои, или ты забыл, с кем разговариваешь?

— Нет, леди Андегур, я никогда не забывал. — Отвернувшись от девочки, сгорая от стыда ответил парень.

— Тогда возьми себя в руки и не порочь мое имя. Владыка Вечности запрещает убивать детей — он сам решает, кого из них и когда забирать. Я не Альдегаровка, чтобы нарушать этот запрет, или думаешь, королева станет кидаться на всех подряд?!

— Нет, прошу простить меня, госпожа, я переволновался за нее. Больше никого родного не осталось, даже брат считает меня отродьем.

— Ладно, брат, за ней ведь инквизиция охотиться по твоей вине! Этой девочке нужна постоянная защита, вот что станет твоей обязанностью.

Маркус снова посмотрел на племянницу. Она единственная все еще помнила его как родного человека, и хоть вампир не знал, от чего Риза так переживает за их судьбу, он был готов ото всей души отблагодарить ее за то, что та не отдала кроху Чейнсу.

— Если вы прикажете, почту за честь. Но как же моя жажда, если нападу?

— Не нападешь. Отнесешь письмо супругу, он поможет тебе. Я напишу о ситуации, придется побыть в столице около полугода, возможно, принять участие в войне. Если ты пройдешь испытание, сможешь снова увидеть Анью и стать ее защитником, а ты, — глянув на пленницу продолжила дочь ворона, — читай побольше книг, сама видишь, хранитель твой как меч, значит ты будешь разумом.

***

Чем больше проблем решалось, тем больше их становилось. Выгнали стимов — те убежали в союз, теперь империи нужно было вступить туда, иначе остальные королевства могли напасть. Пытались прогнать чудищ — участились эпидемии, весной почти ничего не взошло на полях, теперь светлым магам надо было увеличить жалование. Товарищу дали титул советника, у него появилась новая цель.

Терас требовал начать войну против некромантов. С каждым днем все настойчивее, плененный собственным желанием, одержимый одной битвой. Возможно, дело было в той клятве, или же воинственный характер давал о себе знать.

— Да ты хочешь союз с ними заключить, что, будешь умолять спасти от смерти? Кого?! Уже всю семью твою забрали, и все еще не достаточно поводов для битвы!

Он даже не представлял, насколько ошибался. Юриан был готов воевать и так же хотел отрубить голову вампиру, более того, был настроен сражаться до последнего и даже отдать свою жизнь. Только две вещи его останавливали. Во-первых нельзя оставлять империю без наследников, если род Люксилины прервется, именно в Запретный лес первым делом побегут люди, тогда победа ничего не принесет. Во-вторых, долину Ив следовало сделать сильнее. Естественно, ни один король не построит страну на века — даже у вечных новые лидеры меняют законы, теряют и завоевывают, но по крайней мере до дня совершеннолетия наследника, несколько реформ в армии и поиск невесты должны были уладить эти проблемы.

Однако вспыльчивый друг не стал ждать так долго. Получилось ли это случайно или же было спланированно, король не знал. Терас вместе с отрядом рыцарей отправился на границу, где ходили слухи не только о вампирах, а так же о ведьме, которая одного такого подчинила. Воины побоялись поднять руку на ребенка, у инквизиторов не было доказательств, советник предложил проверить по старинке, ее связали и кинули в реку — ведьму спасает нечисть, невиновную забирает Люксилина. Девочку спас вампир, побежал в сторону Запретного леса, людям запрещалось туда ходить, только товарищ не считал себя человеком, скорее чудищем.

Ему посчастливилось догнать беглецов, хотя везение было спорным. Свою племянницу Маркус (имя назвал брат погибшего) потащил к лидеру, так как не знал, куда деть ребенка. Все это еще больше разгорячило Тераса, он выскочил из засады и вступил в бой.

До тех пор сын Георга видел лидера союза только в образе посланника. Вежливый спокойный, всегда старался избежать конфликта и лишнего кровопролития, слышал о казнях подопечных, но разве можно воспринимать серьезно убийства мертвых? Когда вернулся отряд рыцарей, Юриан понял: мертвые боятся наказаний Седиги не просто так.

Терас лежал в палатке, он не мог даже сесть. Тело покрыли язвы, синие пятна, нарывы, периодически оно содрогалось от судом. Будто все самые страшные болезни собрали в одну и заточили в несчастного, и это инквизиторы прискакали с отрывом в несколько минут, а что было бы дальше? Жуткие крики, жар, приступы бреда, все лето юноша пролежал в лихорадке, король навещал его каждую свободную минуту, несмотря на предупреждения.

— Твое тело словно труп, но душа все еще держится в нем. Как странно, я думал, только тени и зомби умеют жить в гнилой плоти…

Тут страшная догадка догнала правителя. Ах, лишь бы его не превратили в живого мертвеца! Хотя нет, зомби не болеют, их кровь не вскипает по вечерам от адской температуры.

Впервые за несколько лет Юриану выпала возможность попрактиковаться в траволечении. Лекари не могли сказать, что за болезнь терзает друга, оставалось только бороться с симптомами. Где-то в середине лета Терасу полегчало, в ту же ночь в окна дворца начали ударяться вороны, они стучали в стекло клювами, смотрели на жителей черными бусинами, искали жертву. Говорят, птицы питаются падалью, но некоторые из них могут чувствовать скорую смерть, и прилетают чтобы ухватить кусок посвежее.

Ночью никто не странствовал, время до рассвета тянулось медленно. Стекла трещали, товарищу снова поплохело. Он начал нести какой-то бред, извинялся перед отцом, которого никогда не видел, тянул руки к давно погибшей матери, безуспешно пытался поймать вампира, что охотился на него с самого рождения, и перешептывался с кем-то, чьего имени правитель даже не знал.

В ту ночь Юриан поклялся: если жизнь друга будет спасена, он сам будет учить магию света, покинет меч и рыцарство, о которых мечтал с детства, все что угодно — лишь бы не потерять последнего родного.

— Ворон, Владыка, вампир или призрак, ангел или тень, кем бы ты ни был, тебе не забрать у меня семьи!

Утро наступило на три часа раньше, словно сама Причестейшая подняла солнце. Больше странные птицы королевство не беспокоили, Терас пошел на поправку. Сын Георга был счастлив, но что-то подсказывало ему, что за счастье заплатит не меньше сестры.

***

Обочина Самоубийц притягивала несчастных со всего мира. Восемь из десяти терзаемых приходили сюда. Во времена правления Тарии Конзекрейт появилось много божеств, целый пантеон, который воплощал различные явления. К сожалению, королеве отрубили голову, а божества были забыты, только тут сохранилось одно упоминание. Потрепанная книга без обложки, с несколькими иллюстрациями. Местный библиотекарь назвал ее старой рухлядью, имперским мусором, он даже не представлял, какая это ценная находка.

Написал сей рассказ, судя по стилю, крестьянин. Из плохо сохранившегося вступления было понятно, что человек как-то попал во дворец, хотел стать писарем но из-за плохого знания грамоты получил роль шута. Сию легенду он записал со слов правительницы, где и когда упоминаний не осталось.

«Стае журно человеку, тогда он потрапля у взгляд всемогучей Марр. Она се садиться, как мать у ложа дитинча, и шепоче свою колыбельную, страшну как холодный поцелуй духа.

Йди до меня, отдай мне свое життя, будь моим сыном али дочерью, любимым аль любимою. Завяжи петлю на краю смерти, где самогубицы находят свой покой. Я прощу тебе грех, и дам покой, только йди, и не слушай, что зовут до дому, и журба твоя уйде.

Те речи слушая приходит к смерти человек, коли долго не пускають дома се вешается, и плюють на него все боги, а как дойдет до обочия, где самогубицы обитают, там его примет богиня, и будет он рад, и душа там останется на сториччя.»

Марр была градоправительницей Обочины в те времена, она и правда зазывала к себе людей, слишком много думавших о смерти, да и эльфов с гномами — никого не жалела. Банши настолько отдавалась своей работе, что почти не появлялась на собраниях союза, от того ее упоминания почти отсутствовали в бумагах столицы, лишь со слов Дагарона Риза знала о ней.

В данный момент земли принадлежали Баргару — ученику того самого, который тогда еще принцессу хотел догнать за пропажу одного-единственного висельника. Правда, тот был каким-то другим духом, постоянно от него исходили лучи мистического сияния, такого вида призраков Андегур не встречала.

Хозяин встретил гостью холодно, дал покои подальше от дворца, велел не мешать Обочине делать свою работу. И правда, после окончательной смерти Марр духи, порабощенные ею, продолжили работу, став частью леса. Это были одни из немногих, кого Владыка лишил перерождения, они стали важной частью Запретного леса, одно из тех мест, где была самая большая армия.

Но Риза даже не думала спать, хоть и устала ее вампирическая суть. Гордость не позволяла ей уйти с пустыми руками во второй раз, следовало обыскать главный замок, чем быстрее, тем лучше.

Искать дорогу среди деревьев было непросто, к счастью она запомнила одежды висельников, что помогло сориентироваться. У одного из них торчал серп, прямо в боку. Какой-то новичок забыл. Еще одна интересная особенность обитателей обочины — они носили свое оружие, разукрашенное драгоценностями и лентами, в то время как остальная одежда была серой, почти незаметной. Да и орудий помимо серпов с косами было много, к примеру тот же Баргар тоскал за собой некое подобие гарпуна, а два его стража (близнецы, и оба зомби, какое совпадение) лезвие без рукоятки, должно быть они хорошо с ним обращались, ведь ран у живых мертвецов не наблюдалось.

Дворец располагался вдали от речки Серпент — блуждающее души должны были заблудиться в лесу, найти там место и сделать свое дело, а поместье разумных существ, даже не совсем живых, отвлекало их от этой обязанности. Само здание наполовину было вкопано в землю, а крыша была плоской. Андегур вспомнила, как однажды Седига был вынужден остаться в столице, и ей пришлось вести сюда войска. Все комнаты маленькие, коридоры узкие, украшений по минимуму, хотя местами висели красивые оружия и черепа врагов.

Королева решила залезть через окно, тут-то висельники не помогали. Уже на третьем повороте девушка наткнулась на стража, но быстро отделалась — потерялась в бесчисленных дверях и комнатах. Однако тот один поднял тревогу, и теперь все во дворце всполошились.

Очередной проход вывел на кухню, выхода было всего два и с обеих сторон кто-то шагал. Недолго думая воительница запрыгнула в чан со вчерашней похлебкой для зомби. Остывшая кровь, разваренные кости, липкие органы, немного соли — довольно оригинально для блюд зомби. Одежда мгновенно промокла, в носу надолго засел запах гнили.

— Впервые слышу, чтобы самоубийца добрался до обители нашего лорда. — Сказала одна из стражниц.

— Не человек, то был мертвец, кажися тот… упыряка. — Отвечал второй.

— Бестолочь! Мы даже не знаем, кого ищем — вампира, зомби, разумного или неосознанного. О, Владыка, если сообщим господину ложную информацию, он нас запихнет в этот котел!

Несколько жирных мух сели на голову, дочь ворона закрыла глаза, представила Разака. Его победа была отвратительнее любой похлебки, а та грязь, в которую советник окунал королеву, не отмывалась в бане, ее могла смыть только кровь.

— Будет искать главного, у замку нету боле ничого ценного.

— Хоть одна от тебя умная мысль. Я скажу стражникам у покоев, а ты остальным.

Парочка разошлась, очень осторожно Риза вылезла из укрытия. Пришлось снять одежду и нарядиться в мешковатую рубаху до пола — униформу зомби-поваров. Отнюдь нежить не была лишена обоняния, да и следы густой бурой массы не помогут шпионажу.

Судя по шагам стражница пошла налево — более ровные, без хромоты. Правительница последовала за ней. Несколько раз девушка путала двери, пару раз и ее объект останавливался, прислушиваясь к тишине. Стемнело, помещение стало еще больше сливаться, хорошо хоть тени не нападали.

В такие тяжелые моменты дочь ворона вспоминала своего любимого. Победа или поражение, взлет или падение — все равно он будет ждать ее, вампиру нужна не победительница, он ждет, когда частичка души вернется домой. И пусть эта черная пташка принесет благие вести.

Покои градоправителя располагались в центре лабиринта, к счастью на Обочину не нападали особо умные существа (не считая инквизиторов, но это было лишь раз), и заветные двери охраняли не самые находчивые твари.

Их воительница отвлекла вспышкой в другом конце коридора, настолько простой трюк, что даже дети и те не всегда велись. Не теряя времени Андегур пробралась в пустую комнату. Первое, что бросилось в глаза — отсутствие окон, под потолком висела стеклянная сфера, наполненная душами. Исследовательница узнала стекло — такое делали стимы, об этом она писала в своих исследованиях пару лет назад. Должно быть духи использовали их в своих целях, что же всяко лучше свечей.

А окно на самом деле было — на полу. Решетка выводила к одному из ответвлений речки Серпент, правда заперто на замок, и все-таки это еще одна лазейка.

Риза принялась искать доказательства. Сперва наткнулась на сундук с серыми робами, там ничего. Вместо кровати пьедестал, а на нем — урна с прахом. У призраков очень оригинальный способ сна, однако. Неподалеку стоял камин, глядя на котелок у потухшего очага воительница снова вспомнила, что волосы до сих пор покрыты липкой дрянью, тошнота подступила к горлу, преодолев ее, королева продолжила.

Целый шкаф с маленькими копиями сферы, каждая подписана именем и фамилией. Так странно, что душам велся учет, обычно их клали в одно место хранения и ненадолго — Владыка Вечности запрещал хранить их, только заключать в предметы, но тогда их пребывание в мире живых было ограничено.

И вот на глаза попалось отверстие в дощатой стене. Подцепив его кинжалом, исследовательница открыла небольшой тайник, который служил и письменным столом, помимо него внутри были полки и ящики, там-то, после поулчаса поисков, и нашлась нужная бумага.

«Разаку, победившему смерть, Владыке над владыками, лидеру Запретного леса

Ваша просьба была удовлетворена. Я отыскал множество душ, забрать тела у Обочины будет сложнее, тем не менее задачу выполню, дайте больше времени. Если вам угодно, души будут переправлены уже сейчас, ведь их можно призывать как привидений. Вам так же надо отыскать способ сделать их покорными, призраки более осознанны, чем зомби, вспомните хотя бы Морию.

В этом вам должна помочь тропа, где родились потерчие. Говорят, кто пройдет испытание тамошних существ, тому откроется искомое. Только помните, что поиски могут занять до нескольких месяцев, там время идет по-другому. Не стоит вызывать подозрения у нынешнего правителя, пусть продолжает вести дипломатию, мы же пока подготовимся и заточим мечи.

Ваш покорный слуга.»

Послание было спрятано в железном тубусе, воительница решила взять и то и другое, привязала к поясу и принялась все убирать — чем позже заметят тем лучше. К худу или к добру, Баргар вернулся с собрания пораньше, и заметив шпионку не церемонясь взялся за оружие.

Одно было хорошо — призраки не разменивались на разговоры. К сожалению, магия, которой с ними сражались, не была подвластна воительнице, а освященное оружие и подавно. Риза могла отбивать атаки, но рано или поздно должна была проиграть — силы и так были на исходе, а противник довольно ловким.

— Супруг знает, где я сейчас, только зацепи, голову оторвет! — Решила сблефовать девушка.

Враг ничего не ответил. Еще один выпад, и его крюк вошел под ребро, к счастью лезвие не зацепило кости, иначе вырывая его дух вырвал бы кусок тела, а так обошлось клочком плоти и кровью. Взвыв от боли (тепрения уже попросту не оставалось) правительница снова налетела на соперника, вооруженная лишь кинжалом, пролетев насквозь (как и ожидалось, призраки часто становились неосязаемыми), дочь ворона врезалась в шкаф, множество сфер упало на пол, разбилось. Сероватый дым заполнил помещение, Баргар начал чертыхаться, тем временем освобожденные налетели на него и вбежавших в комнату стражей.

Риза побежала по памяти туда, где было «окно», один удар магией — замок слетел. Откинув решетку девушка прыгнула вниз, на лету теряя сознание. Последнее, о чем воительница попросила человека-ворона «береги мою душу».

========== Часть 56 ==========

— Все равны перед законом, и тебя ожидает казнь.

Голос говорил угрожающе, что было не в новинку, вот только воительница совершенно не знала его обладателя. Почему он так ненавидел ее, какие законы нарушила девушка? Как он нашел Андегур и куда подевался, ведь звучал совсем рядом?

Наваждение оставило жуткий след. Кто-то захотел отрубить голову (почему-то именно о таком способе казни думала странница), за что, почему не понятно. И где он был теперь, мог ли отыскать ее?

Рассуждения прервал песок. Не мягкий, как на пляже острова Жизни, этот состоял из множества острых песчинок, похожих на битое стекло. Встав на ноги Риза обнаружила, что находится на берегу реки в белой рубашке до пола, ни заветного тубуса, ни оружия, ни раны.

Неужели, это было то, что называли окончательной смертью? Вокруг — белый туман и какие-то огоньки, нет грязи, крови, боли, холода или тепла. «Мне нельзя погибать, только не сейчас, Седига ведь отправиться следом, а мессия утопит Паладию в крови, пожалуйста, пусть это будет понарошку!» — подумала королева, и, словно услышав мысли, на том берегу появилось существо.

Оно было одето в старомодную одежду, лет триста такой никто не носил, напоминало стража, но не совсем простого — личного охранника правителя империи. Тело людское, только одна деталь — глаза — выдавала существо, мешала маскироваться под человека.

О, такому могли позавидовать и голодные вампиры, и безумные тени, даже бешеные псы. Белок глаза был покрыт красными жилками, которые буквально проедали глазницу, просвечивались, в них бурлила кровь вперемешку с гневом, зрачки потускнели, превратившись в две темные бездны, оно пригрозило топором и пошло искать обход.

Вот тут то Риза поняла две вещи. Во-первых, она могла умереть здесь, значит все еще была по эту сторону часов, во-вторых, кто-то охотился за ней, и он явно не служил Разаку.

Местность у реки покрывала высокая трава, из такой плели корзины в империи. Ни солнца, ни звезд, ни месяца — только странные огоньки. Болотные… Так ведь это самые настоящие потерчие! Разных цветов и размеров, одни улетали прочь, другие — держались на расстоянии, третьи кружились над головой, внутри сфер раздавались детские голосочки. Да, в отличии от призраков, потерчими становились только дети до десяти лет, и тоже со временем отправлялись на перерождение.

— О, затерянные души, вы знаете сие место как дом родной, помогите мне найти путь! — Взмолилась воительница. Без оружия в незнакомом месте, где каждый уголок был похож на другой, а вдали то и дело кто-то махал топором, о гордыне следовало забыть.

И тут зеленоватое пламя коснулось ладони. На секунду все вокруг затихло, Риза почувствовала себя маленькой девочкой, она стояла в тронном зале, так хорошо знакомом с пеленок, и тот же трон, и та же корона, но совсем другой король. Кажется, пра-прадед, бывшая принцесса не могла припомнить всех родных. Правитель подозвал к себе жестом, картинки растворились.

У гостьи осталось странное чувство, будто она находилась не дома, однако знала то время. «Прошлое живет… прошлая жизнь!» — пролетела мысль. Да, супруг рассказывал об этом — память прожитых лет для удобства сокращается, сжимается, так сказать. Самые простые истины остаются, такие маленькие утверждения, которые формируют характер, а огромный кусок существования пропадает. Его можно возродить путем целенаправленных медитаций.

Впрочем, Риза никогда не предавала значения прошлому, ей то и нынешнее пришлось забыть, чтобы напасть на брата. К тому же, как сам человек-ворон сказал, не доживала воительница до взрослого возраста ни разу, однако теперь стоило обратить внимание на забытое, ведь преследователь был именно от туда. А как иначе? Если дух не знал Конзекрейтов в этой жизни, должно быть где-то в прошлом пересеклись.

Лезвие появилось из неоткуда, просвистело за спиной, впилось в камень неподалеку. Огоньки напугано разлетелись, все вокруг потемнело, остался только туман. Бросаться на чудовище с топором без оружия было глупо, пришлось бежать куда глаза глядят.

Бесконечная трава, множество камней, несколько раз королева спотыкалась, но не могла позволить себе упасть — одна оплошность, уже не встанет. Наконец-то среди густого тумана появилось дерево, вскарабкавшись на него, Риза затаила дыхание, высокая фигура прошла мимо, волоча за собой топор.

Отделавшись от него девушка пробовала найти выход, все время шла прямо и тем не менее возвращалась к стволу, ходила кругами, словно местность не отпускала ее. Выходит, не все владения Запретного леса повиновались его обитателям, у некоторых был свой нрав.

Пришлось вернуться на свое место и погрузиться в медитацию. Даже попасть в другой мир таким путем ей было непросто, а в свою жизнь — тем более. Время шло, много или мало, казалось что вечность… Миражи проникли в голову, словно весь туман уместился в черепушке, и вот сознание вернулось во дворец.

Девочка сидела за огромной шторой — какой-то идиот повесил их над парадным входом. Она быстро запихивала в рот хлеб, запивая толи яблочной толи медовой брагой. Давно уже Риза не чувствовала такого голода, настолько быстрого биения сердца, не смотрела на мир снизу, как гном-недоросток. Внезапно трапезу прервал громогласный голос короля.

— Ирри!

Кроха встала, пробежала мимо слуг, стараясь не зацепить их, дамы брезгливо отходили, джентльмены отводили взгляды. Став на колени другая Андегур, или какое там прозвище ей дали в той жизни, ждала приказа хозяина. Нынешняя не могла ее осуждать: ребенок не способен жить самостоятельно, а у крестьян выбора особо нет.

— Отнести приказ моему министру, и поживее! — Приказал правитель, протягивая бумагу.

Все вокруг заходило ходуном. Это то самое чудовище отыскало жертву, и теперь со всей силы било топором о ствол. Не долго думая девушка подождала, пока лезвие снова вопьется в дерево, а тогда спрыгнула, чтобы была хоть какая-то фора. Риза бежала к реке, туда преследователь войти не мог. Достав оружие дух погнался следом, стопы уколол стеклянный песок, воительница вошла в реку по пояс и поняла, что долго там не простоит — слишком сильное течение, так что дочь ворона переплыла на другую сторону, что давало ей немного времени.

Сосредоточиться вновь было трудно, потому что страх и тревога не хотели уходить. Чтобы помочь себе бывшая рыцарь сделала несколько глубоких вдохов, вспомнила мать и ее колыбельные — спокойный голос распространял свой эффект на душу, дворец вернулся.

На этот раз Ирри стояла в покоях короля с другим письмом — должно быть ответом от того министра. Вроде бы здесь спал отец, тем не менее атмосфера кардинально отличалась. Гораздо больше свечей, полупрозрачные занавески на окнах, покрывало не доставало до пола, балдахин отсутствовал. Пра-прадед был параноиком и не любил, когда что-то оставалось вне ведома.

Стража за дверью, правитель задерживался, его жена, кажется, умерла от болезни, не очень давно — личные вещи все еще лежали на туалетном столике, а среди них корона с изумрудами, такая красивая! Маленькие ручки потянулись к украшению, нынешняя Андегур никак не могла контролировать себя в прошлом. Девочка надела венец, стала любоваться собой в зеркале и даже не подумала, что будет, когда ее заметят, а ведь в те времена был суровый закон — за ношение символа власти казнь.

Крик ворона вернул Ризу в реальность. Палач уже подобрался к ней и втихую занес оружие, бывалая воительница отскочила к реке, а та зашлась волнами, превратилась в бурный поток. Такое странное поведение окружения было связано с местностью — Болотная тропа, владение, где хозяин не властвовал.

Но ведь где-то был переход, там постоянно шастал враг. Королева побежала вдоль берега в попытке найти ту переправу, она чувствовала, что сможет узнать уязвимое место в прошлом.

Мостом служило бревно. Оно было прибито течением, шаталось, поверхность мокрая. Риза заскочила на него и тут же поскользнулась, пальцы намертво вцепились, тело замерло, подобно камню. Со времен рыцарства ей не приходилось влипать в такие передряги, с одной стороны опытных правителей такие вещи пугали, с другой воительница хотела поблагодарить высшие силы за приключения — намного лучше чем сидеть в замке и ждать очередного удара, в виде политических баталий и писем.

Очень осторожно девушка двинулась дальше, враг так же ступил на переправу, балансируя топором. Видимо, природа обделила соперника умом, ведь едва добравшись до того берега дочь ворона столкнула бревно, и то уплыло вниз по реке. Что-то подсказывало, что тварь еще вернется, правда и времени понадобиться больше, так что воительница могла позволить себе отдохнуть на траве и продолжить странствие в мир прошлого.

Хорошее воспоминание — две девочки, она толкает какую-то малышку на качеле, а та смеется, и все говорит «не сейчас, позже, пап». И снова прежние чувства — ни боли, ни холода, только радость. Вспомнился один трюк, о котором так же рассказывал супруг — отделиться от своей старой копии и посмотреть вокруг, правда в воспоминаниях нельзя было уходить дальше поля зрения тебя прошлого, но этого оказалось достаточно.

На самом краю воспоминания стоял дом, а там — маленькое окошко. В нем было видно, как над кроватью склонился здоровенный палач, а рядом стоял священник. Под одеялом лежала кроха, холодная как лед. В последний раз слуга Люксилины коснулся лба больной, а тогда сказал:

— Не вышло, та вторая забрала ее, нет больше вашей дочери. Я помолюсь за обеих девочек, невинно убиенных детей, пусть Пречистейшая примет их к себе и дарует облегчение.

— Обеих? Жизнь той прислужки и гроша ломанного не стоит, сам король забрал ее, разве его воля — не закон ангелов?

— Если не отпеть Ирри, она не отпустит подруги. Так работает наш мир, а теперь давайте помолимся за них, чтобы слуги черного ворона не забрали малышей.

Оба стали на колени, палач достал из-под рубашки крест с крыльями, свет украшения едва не ослепил наблюдательницу и вытолкнул обратно в настоящее.

Теперь Риза точно знала, как победить духа и разорвать оковы тропы Болотной. Королева отправилась на поиски врага, отступать боле не было нужды. Палач нашелся через несколько минут поисков. Ничего не говоря он побежал на девчонку, уведшую его кровинку на тот свет, по крайней мере, так видел сам призрак, а на самом деле столкнулся со взрослой девушкой, которая мигом вцепилась в его грудь и сорвала крест.

Украшение слепило, оставляло ожоги и буквально отталкивало от себя нежить, тем временем обладатель защиты начал стареть на глазах, когда воительница досчитала до тридцати (мысленно, так было легче не думать о боли) исчез не только палач, весь мир пропал.

Теперь она лежала в привычном своем наряде на камне. Вокруг — болото, камыш, светлячки, огоньки. Запах гниющей тины, туман едва заметный, даже небо со звездами было видно.

Несколько огней собрались в один, они приняли облик девочки лет тринадцати, с косой до пола в крестьянском платье кроха была похожа на куколку.

— Приветствую тебя, Риза из родаАндегур, уже второй гость на неделе, как приятно! Я Сариин, хозяйка Болотной тропы, сам Владыка поставил меня оберегать потерчих.

— Тогда почему тебя никогда не было на собраниях, почему здесь градоправители меняются?

— Потому что я не могу покинуть своего дома, а они — управлять детьми, зато имеем общую цель. Проводить, показывать, давать уроки.

Королева еще раз оглядела все вокруг. На самом деле все владение — одна тропинка, даже замка не было, а ей-то мерещились реки, камыши какие-то, а другим наверно целые города или небеса с подземельями. Все эти фокусы с расширением сознания и иллюзиями показались очень занятными.

— Что-же, свой урок я выучила, мне стоит лучше узнать магию, она может быть полезной и интересной, даже для воина.

— У Разака с этим были большие проблемы, он покинул тропу ни с чем, а ты заслужила свою награду.

На прощание потерчая (самая старая из них) подарила гостье сферу, а в ней слова советника, заодно вернула все необходимые вещи, только вот новой одежды не нашла, впрочем воину в окровавленной ходить не в новинку.

«Слушай ты, жалкий душок глупой девчонки, я знаю, вы можете залазить в головы других. Ты должна найти самые большие страхи нашего лидера и отдать их мне, иначе вместе с ним и тебя устранят. Времена добрых и спокойных духов близятся к концу, в новом мире существовать будут сильнейшие, Владыка мир создал, нам, его адептам, он покориться должен» — и еще около часа подобных разговоров. Хорошее доказательство, но полученный урок для Ризы был гораздо ценнее.

***

В Прибрежном городе Риза провела осень, пожалуй, то была самая тоскливая пора в ее жизни. Все шло размеренно, спокойно, даже неожиданные драки и кражи в порту и те случались по расписанию. Здесь можно было на полную почувствовать, что вся жизнь и существование как песок в часах — течет в своем направлении, даже случайности не случайны. Уж лучше бы владение населяли зомби или безмозглая нежить, а не духи философы вперемешку с вампирами. С каждым днем появлялось все больше вопросов и только с первыми заморозками начали появляться ответы.

К примеру советники гардоправительницы поведали, что Маркус и его племянница направились в земли эльфов, где уже несколько лет спокойно жила Илзе. Да, весьма странная семья у них получалась — чудище, прогнившее до костей, вампир, который никого не мог убить, и маленькая крестьянка в короне. Что-же, хотя бы имперцы не могли их там достать.

Один из личных упырей госпожи — тех, что всегда были рядом, прислуживали, развлекали — околел и сдох. Видать пришло его время, слепая Ясури (провидица скелет, она же глава города) разрешила выбрать одного, да только королева отказалась.

— Мне нужен живой, я сама их отбираю. Воевать под знамением некроманта может каждый, а служить и развлекать единицы, тренировать их надо и воспитывать.

И тут не растерялась хозяйка, сказав, что можно выбрать среди живых пленников. Долго ходила дочь ворона по камерам, пока не нашла высокого юношу, златовласого, с голосом сладким, как мед, и ясно-голубыми глазами. Велела отвести в ее покои вечером, но вместе с жертвой стражники привели эльфийку, которая требовала аудиенции у королевы. Кажется, гостья жила тут около недели, сидела у себя и почти не пересекалась с другими обитателями.

— Правительница должна быть добрее своего господина, выслушайте меня, леди Риза! — Взмолилась та.

— Хорошо, хоть ты никто и звать тебя никак, только сперва закончу свое дело.

— Мне подождать за дверью? — Стоя в поклоне спросила незнакомка.

— Нет, оставайся, если выйдешь в коридор, поведут в темницу, а там уж на усмотрение главы города.

Девушка послушно стала у входа, тем временем Андегур достала нож и проткнула юноше сердце, после чего ухватила правой рукой воздух, и тут же он засиял зеленоватым светом, огонек был помещен обратно в грудь, произнесено заклинание. Только что умерший парень открыл глаза, стеклянные, со рта потекла пена, первым делом он попытался накинуться на колдунью, но та спокойно достала ошейник, надела и потянула за цепь, так что шипы впились в горло. Новообращенный упырь тут же заскулил и послушно сел у ног.

— Они очень чувствительны к боли в первую неделю, потом чувства ослабевают, увы, и внешность тоже меняется. Теряют вес, лысеют, что же, смерть не всех хранит в первозданном виде.

— Зачем вы рассказываете это мне? — Не отводя взгляда от плодов работы спросила эльфийка.

— А чтобы ты знала, у меня господина нет и не будет, а теперь говори что хотела, и объясни, по какому праву гостишь в Запретном лесу.

— Наш корабль попал в бурю и разбился, мы купцы с земель темных, а я к тому же полюбилась королю, Сумериэлю. Он попросил держать это в тайне, но раз уж вы не намерены давать нам новое судно и возвращать домой, я вынуждена просить поторопиться, иначе он разозлиться и пришлет сюда своих воинов.

Риза еще раз осмотрела девчонку. Кремовое платье, расшитое золотыми черепками — купила точно здесь, а не с собой привезла, множество украшений, выбеленное лицо, алая помада, волосы заплетены, а косы сложены в причудливую башню на голове, к тому же светлые, что делало гостью похожей на одуванчик.

— По какому поводу вас не отпускают? — Привязывая упыря к кровати поинтересовалась правительница.

— Говорят, скоро новый шторм будет, но ведь море спокойно, что за глупости!

— А вы знаете, что местные судьбу ведают? Хотя, в добрый путь, я прикажу и корабль тут же снарядят, так будет лучше.

Осмыслив все девушка возмутилась, лицо порозовело и отнюдь не от пудры, но гнев скорее делал ее смешной или милой, ни капли ужаса или страха.

— Что значит лучше? Разлучить двух влюбленных, посмеяться над чувствами, это по-вашему лучше?

— Лучше оставить Сумеречный лес без такой королевы. Ты хоть знаешь, в кого влюбилась?

— Господин, правитель. — Сладко протянула красавица.

— Вот именно, что правитель, дуреха. — Стараясь держать свой гнев под контролем прошипела собеседница. — На него всегда будут давить, в том числе угрожая расправой над семьей, и уж поверь, когда долг позовет защищать страну, Сумериэль кинется в битву, а ты останешься одна против всего мира. Будешь твердой, как скала, а если нет, интриги и заговоры уничтожат, даже могилы не оставят.

— Но война это же так… и кровь, и убийства, и… Фу, даже думать не хочу, что вообще девушке делать на ратном поле?

— Дорогая моя, — оскалившись в клыкастой улыбке ответила Андегур, — у нашей любви лицо не женское. Если ты рядом с сильными мира сего, тебе и самой нужно быть сильной, а не уповать на чью-то защиту. Никто не запрещает быть красивой, женственной, если тебе так угодно, — говоря это, она прижала гостью к стене, и той показалось, что дочь ворона от нее кусок откусит, — только при этом надо еще и готовиться ко всему.

— Ладно, поняла! — Брезгливо одергивая от себя королеву сказала торговка, — придется с вами пожить еще пару дней.

На следующее утро Горвай расспросила, как же жители Прибрежного города предсказывают, ей ответили, что за свои земли знают все, а чтобы узнать судьбу соседних, или же какого-то гостя, надо было заполучить вещь вопрошающего. Градоправительница так же принесла недобрую весть — воды моря не замерзали, но в них плавали ледники, странствовать рискованно. Вот и пришлось торговке со совей свитой привыкать к мрачному замку. Как-то раз она гуляла и услышала шум в зале.

Это была королева. Она надела броню, схватила меч и махала им так, что даже былые рыцари поседели бы. Увидев это гостья подумала: фу, какая грязная женщина, она совершенно не красива и груба, как камень.

За обедом же Риза поглядела на возлюбленную Сумериэля, как она по привычке кокетничала с духами, которые и не глядели на нее, как извивалась, подобно лебедю, словно актриса в театре, хоть зрителей нет. «Она подобна тупой кукле» — подумала госпожа.

Шел второй месяц зимы и вот воительница наконец-то придумала, как попасть в комнату советника и проверить документы. Она могла послать упырей, только вот помощник все время там сидел и писал, у призрака была одна страсть: танцы, так что Андегур решила обратиться за помощью к торговке, ведь та была нежна и плясала как балерина.

— Я научу. — Неожиданно ответила неженка. — Вы же взамен поможете мне, проведете в земли Сумеречного леса. Ведь воины не боятся разбойников, не то что мои сородичи-купцы.

На том и сошлись. Сперва королеве следовало подобрать наряд, а так как платьев та на дух не переносила, учительнице пришлось долго думать и перебирать варианты. Попросив совета у старого купца, Горвай приказала сшить пышный верх со шлейфом и роскошные шаровары из черного шелка. Затем девушке нужно было выступить в роли партнера, заранее надев башмаки, которые даже удар мечем выдержат.

Риза часто наступала на ноги и ворчала, однако не бросала занятий. В какой-то момент она поняла, что грация не делает слабой, наоборот она подобна боевому искусству: требует выдержки и дисциплины. И тут выяснилось, что следить за ритмом ей было не сложно, ведь у боя тоже есть свой ритм, там оступиться разок — и руку можно потерять.

Спустя две недели правительница вальсировала легко и просто, даже под ноги не смотрела. Теперь она была готова и велела организовать бал — в честь торговцев с земель союзников. Градоправительница повиновалась, на следующую ночь все было готово. Большинство жителей замка сидели смирно, лишь один взялся выплясывать, но гости быстро устали, тут настал черед госпожи.

— Потанцуем?

— О, это большая честь, королева.

Вальсировать пришлось долго. Упыри не самые умные существа, и бумаг наверняка много, да и бардак наведут, однозначно. Воительница обладала выдержкой рыцаря, тем не менее ноги от плясок начали болеть, а призраку хоть бы что! Стиснув зубы девушка продолжала, думая о своем задании, а не о времени, наконец, когда с туфель слетела подошва, кружение закончилось.

Прихрамывая Риза дошла до скамьи, на вопросы встревоженных гостей ответила «увлеклась», торговка подошла и вызвалась провести до спальни.

— Надо же, не думала, что женственность может быть такой сильной!

— Чувство долга, да и только. Ты даже не представляешь, что поставлено на карту.

Доведя до кровати, Горвай помогла снять туфли, с ужасом поглядывая на кровавые раны. Ей было страшно, госпожа лишь улыбалась. Говорила, все пройдет, позвала слуг и велела принести еду, тут же в окно вскочили упыри, передали свитки, смысл которых спутница не знала.

Королева так погрузилась в них, что забыла и о боли, и о том, что не одна в комнате. Возлюбленная Сумериэля же осмотрелась, и неожиданно для себя обнаружила на столике недописанную поэму.

«Я буду думать, засыпая, о тебе,

И просыпаясь, и летя на скалы,

А ты хоть слово вспомни обо мне,

Ведь мы друг друга…

— Дополняем? — Предположила гостья. — Я не люблю писать стихи, только читать, но по-моему, слово «дополняем» тут впишется.

— А? — Заметив, что взяла Горвай, Риза тут же выхватила бумажку. — Нет, «дополняем» банально, так уже во многих стихах было. Хотелось бы «оберегаем», но туда по ритму не подходит.

— Так это еще и вы писали?

— Что?! Вот такое… Никогда!

Воительница демонстративно выкинула разорванную бумагу в кучу исписанных, которые ее и выдали.

— Я бы и не подумала, что вы пишете стихи ему. Разве это не политический союз?

— А твой?

— Мои чувства столь же искренни, как ваши, миледи, теперь я это понимаю. Вы тоже даете любовь, только свою, и хорошо, что стук вашего сердца слышен тому, кого любите.

Принесли ужин, накрытый, но пах не очень приятно. На этот раз королева попросила выйти, а на утро сама пришла к торговке, даже не хромая.

— Подумаешь, натерла ноги, болит еще, но это не мешает гордо идти вперед.

— Как настоящая леди! — Восхищалась дама. Оказалось, боевые девы не менее терпеливые и стойкие, чем нежные воспитанницы дворян.

А радовалась королева от того, что упыри нашли предсказание. Но открывать его она не хотела — твари перехватили посланника, который уже выскочил к Разаку, и вроде бы спешить некуда, только знать страшно. Вдруг ее ждет неудача? Вдруг там во всех деталях смерть Седиги? Нет, такого читать не хотелось, лучше уж было обрадоваться и продолжить поиски, а перед этим помочь эльфийке.

Риза лично сопроводила торговку, только ее, свита ждала весны. Бедняжка шарахалась от каждого шороха, чтобы дать немного уверенности, госпожа купила нож у охотника. Удивительно, однако изысканная леди даже научилась его держать и наносить удары в неподвижное бревно. Навык в бою так себе, а страх прогонял. Доставив девушку к империи Андегур передала Горвай каравану свояков, попросила передать приветствие Сумериэлю и продолжила свой путь.

========== Часть 57 ==========

В Проклятой степи — последнем городе у границы — был обнаружен шпион, но поймать его оказалось ой как непросто. Данный город служил источником знаний, чтобы обучаться могли живые и мертвые, Владыка придумал условность — маски. Они появлялись на каждом госте и жителе, их невозможно было снять на территории или унести за границу. Так же данные украшения не давали смотреть ауру и чувствовать энергию, так что определить, живой собеседник или мертвый, было непросто, если он не светил гнилой плотью, конечно.

Риза планировала изловить врага и допросить, но не тут то было, опоздала! На город напали имперцы, гигантское народное ополчение, и они знали каждую лазейку в стенах. Королева взяла в помощь трех скелетов — товарищей Дагарона, что остановились в таверне, собрала отряд безмозглых мертвецов (осознанным не доверяла) и вызвалась прогнать захватчиков. Целый день они сражались, не покладая мечей, к вечеру недруги перебрались через переправу в свой лагерь, сломав ненадежный мост напоследок. Пока дорогу восстанавливали к госпоже подошел один из помощников.

— Миледи, я сообщил в столицу, мой друг сказал, что войска вашего супруга в двух днях пути от сюда, он потопил флот лесных эльфов и теперь может нам помочь.

— Как ты мог это сделать без моего ведома?! — Разозлилась воительница. — У него сейчас другая война, и тоже по моей вине, мы сами должны справиться с людьми.

— Прошу прощения, — вмешался второй, — но в одиночку мы не выстоим. Раз уж имперцам известны тайные ходы замка, они не станут терять такой возможности, наверняка вызовут подмогу.

— И снова ему сражаться, у Седиги совершенно другая миссия — уничтожить мессию. Что-же, раз так сложилось, давайте выбьем из них весь дух, чтоб армии из столицы ничего не осталось!

Скелеты были правы. На второй день к народу с вилами и факелами присоединились инквизиторы. Они обладали странными посохами, похожими на длинные булавы, такие могли быть как оружием, так и магическим проводником, что позволяло им сражаться как с магами так и с воинами, правда заклинания были в два раза слабее, но против большинства армии — безмозглых зомби и упырей — работало превосходно.

Сражались до заката, последние лучи солнца смешались с кровью, а шум речки Серпент затих на фоне криков врагов. Увы, к вечеру пришлось разойтись — тени подбирались. Можно было защитить от них палатку или дом, но не целое поле боя, сражаться с темными тварями не хотели ни живые, ни мертвые.

Пользуясь короткой передышкой, королева пыталась уснуть, но больше часа не проспала. Девушка проснулась посреди ночи от шума около шатра (воины ночевали на берегу), знакомый голос и давно забытые чувства заплясали в сознании.

— Я вырву твое сердце, кровопийца поганый, и принесу в жертву отцу, твоя душа отправится в бездну, где Владыка не услышит.

Схватив свой меч, дочь ворона выскочила наружу, позабыв обо всех опасностях. Она заметила силуэт в фамильных доспехах Конзекрейтов, тот медленно, словно прогуливаясь, шел по мосту, оставив за собой прогнивших стражей. Нет, не Юриан, того тени никогда не послушали бы.

Дух рыцаря требовал сказать что-то вроде «голову снесу», правительница переборола порыв. Бесшумно и в то же время быстро она двинулась следом, понимая, что без брони окруженная тенями скорее всего проиграет. Кажется, и Терас ожидал такого исхода — к тому моменту, как он обернулся, мрачные слуги уже окружили воительницу, готовые разорвать, лишь один взмах руки остановил их.

— Надеялся убить короля, а попалась жалкая королева. — Юноша старался говорить с презрением, но в его тоне чувствовались разочарование и раздражение.

Слуги тут же отступили, товарищ правителя долины Ив исчез, а ведь всего пару минут, и рассвет лишил бы его возможностей теней. Ризе пришлось вернуться в свою палатку, один-единственный вопрос мучал ее. Почему мессия не захотел убивать? Разве он был подвержен чувствам, или страшился гнева своего покровителя с империи? Боялся разозлить некроманта, который и так охотился за ним с момента рождения? Нет, но будучи опытным воином, проведя не одну битву, девушка распознала страх на лице врага — что-то плохое случилось бы, если бы тени разорвали правительницу на части.

Третий день оказался самым трудным. На помощь подоспели маги, эти уж полностью специализировались на уничтожении нежити, и лишь единицы инквизиторов имели право вступать в ряды колдунов. Имперцы оттесняли к берегу реки, битвы проходили так быстро, что с оружия без устали летели искры, а сталь раскалялась от постоянных ударов.

Как вдруг на дочь ворона выскочила инквизиторша в броне. Андегур не сразу узнала ее, однако заметив крест с крыльями тяжело вздохнула. Риза хорошо знала данный символ с уникальным голубым камнем по средине — его носила Луазира, юные рыцари видели сей крест каждое утро, получая приказы от капитана.

Сражаться против нее было непросто, ведь все приемы воительница учила у наставника из империи, а этот стиль боя нынешняя кара небес знала наизусть. Они не перекидывались словами, и так все высказали в те дни, когда люди попытались сжечь мятежную принцессу, не было в сей битве и эпичных выпадов или красочных моментов, так как уровень воинов был приблизительно равен.

Магия королевы отбивала инквизиторские замашки, ведь обе оставались воительницами, и не ставили колдовство в приоритет. Как вдруг в просчитанную до малейшего шага битву вмешался третий — из народного ополчения — он попытался воткнуть вилы в бок, пришлось отвлечься, вот тут то Луазира умудрилась сбить с ног соперницу, и, держа за затылок, произнесла:

— Наконец-то Люксилина излечит твое безумие.

Инквизиторша намеривалась приложить крест ко лбу, как делали в обряде очищения, но Андегур попыталась вырваться, и украшение попало чуть правее. Говорили, правительница Запретного леса очень редко кричала, но в тот миг заорала так, что даже скелеты задрожали от ужаса.

Ослепленная яростью, она накинулась на соперницу, кинжал пронзил правый глаз, но бывшая капитан быстро оттолкнула нападавшую, ножичек выпал, в бой снова пошли мечи. Девушки сражались несколько минут, обе придерживали раны на лице, и тут небо содрогнулось от ужасного рева мифического существа. Дракон с горящими глазами. Луазира замерла, а вот Риза не боялась подарка Владыки — тот полностью подчинялся мужу, воспользовавшись моментом, бывшая рыцарь взмахнула лезвием, разрубив правую кисть пополам.

Новоприбывшие скелеты и зомби лавиной обрушились на врагов, когда последний имперец отступил, следом за беглецами пустили упырей, остальные остались отмечать победу, у нежити был свой способ праздновать. Зомби залечивали раны, пожирая трупы врагов, призраки хватали отлетавшие души, не давая им уйти на тот свет, скелеты играли в карты или домино (никто в Паладии не знал, где те их брали и почему так любили).

На следующий вечер Седига хотел вернуться в столицу, но сперва решил пройтись вдоль реки. Приближалось время ежегодного собрания, а эльфы все еще жаждали крови, мало того, долина Ив пыталась вернуться в союз, и пусть в этом он не был лидером, считал, что Юриану еще рановато заниматься большой политикой, пусть сначала присмирит своих инквизиторов и детские обиды заодно.

Было ли это самое сложное время для Запретного леса? Конечно нет! В дни прошлого явления мессии, а было это при правлении учителя нынешнего лидера, у сына теней была кузина, изучавшая некромантию. На удивление посланника зла победили быстро, однако легенды о «теневом мертвеце» еще долго будоражили и эльфов, гномов, людей и даже стимов. Полвека пришлось тогдашнему Вечному союзу воевать против всех, не было даже лазейки для переговоров. По сравнению с теми войнами угрозы лесных эльфов казались шуткой.

Тем не менее, для самого мага нынешние дни проходили тяжело. Лучший друг, боевой товарищ и советник отстранился от дел, помогал лишь когда этого требовали, каждый градоправитель занимался своими владениями, где в связи с появлением инквизиторов, шпионов-стимов и эльфийских лазутчиков воцарился хаос, Терас крутился при дворе короля, тянул свои руки к сердцу света. Всего восемь лет, а тогда артефакт позволит ему и днем использовать силы. Что же люди искали зло во всех вокруг, когда оно сидело у них под носом?!

По речке Серпент редко плавали, тем не менее у Проклятой степи стоял небольшой порт с мощенной дорогой и мастерской лодок. Вчерашняя битва повредила крыши, но камни выдержали все, они терпели и волны, и магию, что там какие-то захватчики. Прогуливаясь тут Седига невольно поглядывал на свой посох, камень в котором едва пережил выстрел эльфа. За какой страшный грех Владыка отвернулся, почему неудачи и проблемы сыпались беспрерывной чередой?

— У лидера Вечного союза так много дел, может ли принцесса пригласить его на танец?

Риза отошла от берега, лунный свет окрашивал стальной пояс в серебристый, черный шелк с вышивкой такого же цвета облегал фигуру и выдавал бинты в нескольких местах, она всегда бросалась в битвы не жалея себя, а потом мучалась около недели, пока раны заживали. Город подарил маску на пол лица, зеленую, не подходящую к наряду, но что поделать — никто не выбирал свои «щиты», у Разака такое украшение покрывало все лицо.

— Моя принцесса не умела танцевать. — Чувствуя, как крыло касается плеча, а сердце бьется быстрее ответил возлюбленный.

Сейчас и она смогла присмотреться к потрепанной мантии, царапинам на посохе и неровной прическе — кто-то выжег кусок волос, а говорят, что эльфы любят красоту, да они самые настоящие варвары! Золотая маска скрывала несколько завитков на лице, без привычной татуировки со странными символами он казался чужим, однако когда их руки соприкоснулись сомнения развеялись. На какой-то короткий миг девушке показалось, будто за ним распускаются крылья, почти что ангел, только наоборот.

— Так может ты не знал, а может, научилась.

Не давая опомниться, воительница берет посох, осторожно ставит к стенке мастерской, тогда подхватывает супруга и на секунду замирает. Когда рука ложиться на талию королева понимает, что время есть, и с легкой душой делает первый шаг.

Пара кружится на каменной дороге, может какие-то безмозглые стражи и следят за ними, но им не понять красоты самого простого танца, лишенного музыки и красивых нарядов, зато такого желанного после двух лет разлуки. В тот миг Риза осознает, что ее борьба имеет смысл, и вот он, в ее руках, а Седига чувствует, что Владыка все еще рядом, и по его милости две расколотые половинки души вновь сошлись.

В порыве страсти маг наклоняет партнершу над водой, и тут, как в забытой сказке после наступления полночи, маска растворяется, обнажая жуткий крест алого цвета. И это не тот шрам, что заживет за неделю — освященное оружие ударяет безвозвратно.

— Дитя, кто сотворил такое с тобой?! — В ужасе шепчет он, дочь ворона быстро возвращается на брусчатку и все еще прячет рукой рану, хоть лицо снова скрывает маска.

Вместо ответа бывшая избранница Люксилины смотрит на ту сторону, провожая взглядом Луазиру, что сейчас, должно быть, скачет с докладом к королю или отлеживается в палатке целителя. Наконец с ее губ срываются слова:

— Имперским отродьям здесь не место. В таком виде я даже не смогу разделить с вами победу!

По закону в обитель Владыки запрещалось приносить атрибуты других верований, в том числе изображение, а одно из них теперь намертво застыло на лице королевы. Разак сказал бы, что ей стоило быть осторожнее, однако здесь правителю советники были не нужны.

— Что может быть большим символом верности, чем самоотверженная отдача? Если кто-то посмеет оскорбить тебя, пусть сам выйдет сражаться с инквизицией, от них даже пепла не останется. Инквизиторам тоже следует знать свое место.

После того вечера пара разъехалась, у каждого было свое задание. Однако, их встреча не прошла бесследно: встретившему вампира Разаку выпал уникальный шанс — его отряду дали три дня, чтобы творить суд на земле имперской. Впервые с того времени, как новый лидер занял свое место, кто-то получил право забирать все, что пожелает, разрушать дома и насылать проклятия — что душе будет угодно, как в годы самых заклятых войн с людьми. Стоит сказать, что у зомби не очень хорошо получалось насылать проклятия, он отдавал предпочтение пыткам и рекам крови.

***

Собрание проходило весной, под большим дубом на острове Жизни. С него то и дело падали золотавые или изумрудные листья, а в ветвях пели птицы, каких не было нигде на свете. Ваниэлю, как гостеприимному хозяину, нужно было начать. Правитель решил сразу перейти к делу:

— Мы не должны рушить то, что строили наши предки. Империя тоже часть Паладии, Юриана и его королевство надо вернуть в союз.

— Рыцарям не ведома честь, они не отвечают за собственные слова и ведут себя так, словно правят миром. Костями лягу, но не позволю! — Уна не забыла о расторгнутой помолвке, теперь же, когда единственный сын Аргедона обручился с другой, ей приходилось искать жениха в рядах сородичей сансая.

— Если вернут нам шахты, подаренные при Георге, могут возвращаться. Люди несовершенны, они всегда будут ошибаться, а мы получаем выгоду из их ошибок. — Решил Зеон, стимы не боялись ни войны, ни мира. К тому же теперь их уничтожительная сила сместилась на некромантов, которые заинтересовались душами в механизмах.

— Я не считаю, что они готовы к союзу. — Поддержал гномов Седига. — Пусть для начала король умерит гордыню, сегодня он хочет покоя, а завтра снова нападет, заявляя, что закон ангелов стоит выше наших соглашений. Вы все правите своими землями уже не одну сотню лет, или хотя бы, — посмотрев на Сумериэля добавил маг, — жили в те времена. Помните, как сумасшедшие инквизиторы правили через короля? Люди были напастью, страшнее стаи бешеных упырей, и вот святая инквизиция вернулась.

— Полагаю, мне тоже стоит высказаться, хоть нам империя не несла ни вреда, ни пользы. — В голосе все еще читалась неуверенность, не так то много темный эльф был избранником луны, даже человек, и тот правил дольше. — Тем не менее, в наших краях много проблем, и я бы никогда их не решил, если бы отец не наставил. Напомню: Юриан стал королем в семь лет, для него примером была Азеркина — палач в юбке, возможно, вернувшись в союз он и не научиться быть хорошим лидером, но откуда же еще взять эти знания?

Спор продолжался целый час. Обычно члены совета не замечали хода времени, но на острове Жизни все было иначе. Всего шестьдесят минут, а солнце уже вошло в зенит, из зачарованных листьев падали только золотые, птицы поутихли, уснули. Уна уже хотела попросить хозяина о перерыве, но стражи опередили: подбежали к сансаю, что-то прошептали, да так напугано, что гномихе стало интересно.

— Королева Запретного леса пожаловала. Хоть я не люблю опозданий…

— Вы меня вынудили, поэтому пустите и не жалуйтесь! — Воительница ворвалась в потрепанной броне, которую носила уже месяц, одежда под ней говорила о том, что девушка отбыла из имперского города, дорожная мантия была покрыта пылью. Даже думать не хотелось, каким чудом она осталась незамеченной. — Почему позволяете своим поданным, на родине и за ее пределами, заявлять, что долина Ив вернется в союз?

На несколько секунд все замерли, у Ваниэля не нашлось слов. То эта принцесса донимала кузину, потом спасла столицу от гибели, и вот опять ни во что не ставила этикет и статус избранника солнца.

— Трое против двух, решение однозначно, а поскольку вы опоздали, ваш голос мы считать не станем. — Наконец-то ответил правитель. Не стоило позволять себе дерзостей, будут у них еще битвы, и там они отыграются.

— Не считается? Хорошо. Тогда позвольте спросить, кто же проголосовал за подобную чушь? Госпожа Уна, знаю, не ваших рук дело, Зеон, вам так нужны те чертовы шахты?! Станете унижаться перед родом людским, потому что не способны себя обеспечить, а я и не сомневалась.

Стим хотел встать и наброситься на наглую девчонку, но поскольку тот сидел рядом с Седигой, желание это быстро пропало. Нападали импульсивные существа, а механизмы выжидали момент.

— Сумериэль, — протянула дочь ворона так сладко, что супруг ее нахмурился, — а ты почему согласился? — Не давая ответить, Риза продолжила. — Вы так хотите пригласить в союз правителя, а он даже править не может. Насколько мне известно, Юриан обещал не нападать на Запретный лес, хотя бы потому, что у него нет наследников, а мы пленников держать не любим. Получается, собственные инквизиторы не слушают короля, так что же это за лидер такой?!

— Это было одно мелкое нападение из народного ополчения, крестьяне безмозглые, к тому же постоянно воюют с Альдегаром, ничего необычного. — Заступился хозяин.

— А вот такое тоже безмозглые крестьяне сотворили?

Стоило воительнице снять накидку, как Ваниэль побледнел, а Сумериэль замер. Один понимал, что заключить перемирие не получится, а родственники ненавистной матери будут первыми в очереди, второй не верил, что кто-то мог настолько изуродовать подругу, к тому же спасительницу его невесты.

— Я не могу оставаться здесь надолго, но учтите: вместе с имперцами в ваши земли придет инквизиция, если лица не жалко, соглашайтесь.

Так же не давая никому ничего сказать королева ушла. Сансай и стим остались при своем, луназир поменял решение, и обсуждение продолжилось дальше. Увы, когда собрание закончилось, Риза уже уплыла, Седига так и не смог поговорить с ней, хотя бы поблагодарить, а письмо, как бы он не любил писать послания, не могло передать всех эмоций.

Тем временем в столице старые кости Дагарона трудились без устали. Долгие недели лидер пропадал на войнах, помогал своим градоправителям, теперь вот отправился на ежегодное собрание. В его отсутствии Разак сводил бедного скелета с ума, заставляя выполнять низменные и жалкие поручения, от которых даже самые тупые зомби старались отмазаться.

Советник находился в замке почти всегда, только раз отбыл на помощь товарищу, точнее сказать, собирался услышать новость о его кончине первым, но сражение у Проклятой степи имело другой исход. В тот день зомби разнес свою комнату и выпорол трех слуг так, что бедные мертвецы окончательно испустили дух. К счастью мудрый хранитель не попался под горячую руку.

Сперва смотрителю замка поручили готовить еду советнику, при этом никто не отменял других обязанностей. Как в дни своей службы кузнецом, костлявый оказался по уши в грязи, впрочем, года работы не избаловали его, а наоборот закалили, как и прежний мастер он делал не просто хорошо, а идеально, так что Разак не желал есть ничего, кроме приготовленной им еды.

Вторая обязанность — убираться в комнате. К счастью, ни громадных книжных полок, ни ковров, ни картин. Только небольшой письменный стол, шкафы с одеждой и оружием. А уж точить мечи бывший кузнец любил, так что это даже приносило удовольствие, напоминало о молодости, так сказать. Подумаешь, порой из живых мертвецов сочилась гниль, к этому запаху скелет привык, да и полы мыть — не кирпичи тягать, кости не сломаешь.

Третье, самое противное — приносить горячую воду в баню. Естественно, новички считали честью чистить сапоги и мыть посуду за правителями, так не только в Запретном лесу повелось, однако мудрые сторожилы знали: лучше быть никем в глазах правителя и оставаться мастером в глазах окружающих, чем стать для всех «тем парнем, который всю грязь собирает».

— Зачем же так унижаться? — Негодовал Чейнс. Ух и перепугался же он, когда вместо правителя увидел в замке предателя, но не настолько, чтобы потерять свою горделивую улыбку, хоть положение было незавидным.

— Вам какое дело? Вы бы меня даже на порог своего города не пустили. — Помешивая похлебку из мозгов, печени и желчи ответил смотритель.

— Так то оно так, но ведь ты всегда служил Владыке, а тут продался какому-то гнилому уроду.

— У нас разный статус, милорд, и разные полномочия. Королева поручила своим союзникам одно задание, но каждый выполняет его по-своему. Вы ловите предателей по всем владениям некромантов, быстрее ваших шпионов никого не найти, уверен, только благодаря вам Разак еще не знает, что госпожа начала искать улики. Мои же планы несколько иные, что может дряхлый скелет против свиты зомби? Да ничего! Но что может преданный слуга, этого вам не понять.

— И правда, лизать кому-то сапоги не мое дело. Что-же, продолжай унижаться, если считаешь это необходимым, хорошо что мои вампиры никогда не дойдут до такого!

Если бы мог, скелет бы улыбнулся, глядя как лорд выскочил с кухни. Запах закипевшей похлебки мог не только поднять мертвого с могилы, но еще и заставить бежать хоть под ноги ангелам, лишь бы подальше от вони. Забавно, что правитель Альдегара был в рядах нежити даже дольше, чем сам Дагарон, при этом вели они себя совершенно по-разному, да и взгляды на ситуацию отличались.

После сытного обеда Разак потребовал, чтобы слуга не просто принес ему воду, а еще и нитку с иголкой — недавно лесные эльфы налетели на столицу, один из них распорол зомби спину. Рана уже начала заживать, но лучше было затянуть ее края, чтобы ускорить. И на это смотритель согласился, а когда от его швов не осталось и следа, советник мягко намекнул:

— Мне нравится твое мастерство, продолжай служить в угоду Владыке вечности, и тебе ничего не грозит.

— Как прикажете, господин. — Лучшее, что смог придумать костлявый, он мог бы промолчать и дальше выказывать все поступками, но живому мертвецу нравилось думать, что именно он заставил старого скелета принять такое решение, тот прекрасно это понимал.

Комментарий к Часть 57

Не хочу прощаться с героями, но когда-то прийдется. События идут около 30-ти лет, а это 23 пошел…

========== Часть 58 ==========

У берега Лазурного моря, в имперском городке, полном всех народов и сословий, стоял двухэтажный дом. Он был обставлен всякой всячиной, которую привезли с каждого уголка Паладии, и принадлежал торговцу. У купца была жена и девять детей, тем не менее жили они в достатке, чем иногда вызывали зависть у соседей и гостей.

Папочка, папочка, они обижают меня.

Глава семейства бывал дома два дня на неделю, остальное время то плавал, то ездил с караванами. Старшие дети не раз просили его оставить дела слугам, а самому побыть с семьей, но купец так любил работу, что слушать никого не желал. Впрочем, за то короткое время, что торговец проводил с родней, они получали все внимание и любовь мужчины, поэтому свыклись с такой жизнью.

Они хотят меня задушить в колыбели.

Младшей дочери было семь лет, ее звали Гертруда. Среди прочих малышка была самой любимой как у отца, так и у матери. Девочке казалось, что она живет в раю, ведь любую игрушку папа мог привезти, а мама спеть самую ласковую колыбельную, ну и старшие были рады поиграть, так что в жизни семейства не было бед.

Папа, защити меня!

Однажды Гертруда заметила, что мама стала вести себя как-то необычно. По ночам она закрывалась в комнате, откуда доносился чей-то голос, и был он таким вкрадчивым, загадочным, пугающим. Дочка спряталась в шкафу и увидела, как на закате из тени появляется человек, он шепчет матери странные вещи, после чего та, словно под гипнозом, садиться на кровать, тогда незнакомец исчезает, через несколько минут мама приходит в себя. Заметив девочку, женщина просит ее поиграть в другом месте, а о госте ничего не говорит.

Они чужие тебе, отец.

Человек приходил всегда, только когда папа возвращался, гость не торопился в спальню. Младшая боялась сказать что-то старшим, ведь ей бы не поверили. Тогда находчивая девочка снова спряталась в шкаф, и спросила мать, пока та еще была в трансе: кто приходит в комнату по ночам. Женщина ответила, что то был ее жених, который умер незадолго до свадьбы. Она любила торговца, но так скучала за ним, и попросила дочку никому не говорить об этой тайне, иначе отец разозлиться и выкинет всех на улицу.

Я — твое единственное дитя.

Визиты продолжались, пока в один день мать не вышла из спальни, печальна, словно вдова. Она сказала, что любимый ушел, теперь уже навсегда. Гертруда успокоилась, но только на неделю — после этого в их дом пришла целительница и объявила главе семейства, что у них скоро будет прибавление.

Защити свою кровь, не жалей чужаков.

Тогда было уже слишком поздно. Братья и сестры сидели у постели матери, расспрашивали о ребенке, отец не верил, что давно погибший жених мог навестить супругу, священник в церкви Люксилины сказал: покойники не приходят к нам, только тени, но их прикосновения убивают людей.

Она обманула тебя, подкинула чужих детей.

В одну весеннюю ночь девочка почувствовала неладное и снова спряталась в шкафу, она заснула, а когда проснулась, в спальне кричал ребенок. Сквозь щель дочка увидела, как шевелятся тени, что-то шепчут отцу, он взял подушку и положил на лицо матери, глаза мужчины опустели.

Убей их, спаси меня!

С того дня дом сильно поменялся. Все окна занавесили, сказали, мама умерла при родах. Отец стал приходить не чаще раза в неделю, а с новорожденной сидела нянька, каждую неделю новая, и все они рассказывали Гертруде (больше никто не спрашивал) о странных вещах, но быстро о том забывали.

В последнюю ночь отец вернулся поздно, к утру хозяин дома закрыл все двери и окна, а когда семья спустилась на завтрак, вышел к ним, держа руки за спиной. Он сказал, и при том совершенно чужим голосом, что сейчас они все сыграют в прятки, а кого найдут, тому несдобровать. В тот же миг стол был разломан топором для колки дров, напуганные дети побежали кто куда.

Прячься!

Первая дочь побежала к выходу. Руки судорожно дергали закрытую дверь, кровь в венах похолодела, голова закружилась. Слыша шаги позади, она все еще пыталась справиться с замком, а когда спину обожгла острая боль, услышала смех младенца.

Прячься!

Вторая залезла в чулан. Несколько раз высокий силуэт проходил мимо, а тогда остановился. Сердце стучало так быстро, что отец услышал, он снял шпагу прямо со стены, ту, которой всегда мечтал фехтовать ее братец, и воткнул точно туда, где услышал шум.

Прячься!

Третий брат попытался защитить младших, он был ловким и быстрым, но не успел дотронуться до отца, как стены ожили, и черное нечто ухватило его, обратив тело в прах.

Прячься!

Четвертая дочь стояла за шторой. Отец не увидел ее, силуэты тянулись, но не могли достать, их руки останавливались у ткани, но коснуться шторы и уничтожить боялись. Тогда с темного коридора раздался тихий голосок «иди ко мне, дай обнять свою кровинку». Доверчивая девушка вышла, надеясь, что мама ее защитит, тогда объятия, опасные словно отрава темного эльфа, намертво схватили девчонку.

Прячься!

Пятый сын вспомнил одну из проповедей. Мессия, рожденный от теней, приходит в мир и изводит все живое. Он взял нож и направился в детскую, но стоило мальчику посмотреть на младенца, как тело задрожало, оружие выпало на пол, отец поймал мальца за шиворот, вытащил в коридор и перекинул через перила, от падения вздрогнул весь дом.

Прячься!

Шестой подбежал к папе, моля о пощаде. На что услышал ответ: «мать твоя — поганая кошка, она гуляла со всем городом, приносила мне своих паршивых котят, и вот, когда родился первенец, вы, завистники, решили его уничтожить»! Его купец задушил.

Прячься!

Седьмой закрылся в своей комнате. Преследователь долго ломился в дверь, а тогда отошел. Сквозь дубовый засов прошел человек, тот самый, о котором говорила сестра. Следом за ним дерево начало разлагаться, отец стоял там, он не видел силуэта, только мальчика, который отмахивался свечкой. В тот миг голос ребенка снова заговорил. Мужчина кивнул, пошел на кухню за маслом, после чего облил пацаненка с ног до головы, и тот загорелся, как свинья на вертеле.

Прячься!

Восьмая села в кресло и начала молиться Люксилине. От молитвы дочку отвлек голос — куча маленьких детишек, умершая от болезни соседская девочка, лучшая подруга, что утонула в море, убитый грабителем мальчишка, что так ей нравился! Они звали к себе, поиграть, малышка пошла.

Гертруда все это слышала. Она сидела в отцовском кабинете, куданикто никогда не смел заходить, крики братьев и сестер доносились со всего дома. Но няньки и священники много рассказывали о тенях и их хитростях, поэтому кроха знала, что делать. Когда папа пошел искать на первый этаж, дочка пробралась в детскую и взяла с пола нож. Тихо, чтобы не разбудить младенца, девочка подкралась к колыбели, закрыла глаза и занесла нож над тельцем. Тут же в ушах зазвенели голоса семьи, кто-то застучал ботинками по лестнице, но ей было все равно. Собрав остатки смелости, Гертруда опустила руки, они тут же увязли в чем-то мягком, что вздрогнуло и замерло навеки.

— Госпожа…

Старческая рука коснулась плеча, Риза вернулась в реальность. Она сидела под деревом, в лесу на дороге, что вела к Гаргаину. Чейнс сказал, город кишит шпионами Разака, поэтому королева решила остановиться тут, а заодно и проверить технику медитации, не зря Седига расписал ей все в деталях.

— Кто ты? — Выхватывая кинжал спросила воительница. Чувства опасности и преследования все еще не покидали.

— Разве вы не помните? Ткачиха Кофф, подарила вам превосходную корону!

— Ах да, паучий венец. Вам не стоило отрывать меня от медитации. А что вы делаете в Запретном лесу?

Андегур уважала старуху. Пускай она не меняла историю, не была легендой и не сияла красотой, тем не менее мастерство и упорство заслуживали почтения. Кто еще смог бы сшить наряд приведению, попасть в милость и эльфу, и гному, даже некроманту угодить, создав сотни украшений и тысячи одежд?

— Еще один заказ, ваше Величество, для него мне нужен особый шелк. Знаете, раньше я могла собрать его, но с нынешним зрением… Не окажете ли услугу пожилой женщине?

— Простите, у меня очень важное дело. Надо помочь городу, и мужу, даже представить себе не можете…

— Мне известна цель вашего визита в Гаргаин. — Неожиданно ответила Кофф. — Вампиры древние существа, но куда им до моей проницательности? Да и не стал бы ваш Чейнс на меня нападать, что он, дурак что ли, пить такую старую кровь, еще и пропитанную отварами для варки кожи? Вас в город не пропустят, и уж тем более, там вы не найдете искомого, а на меня внимания никто не обращает, все знают, везде пустят. Поможем друг другу, миледи.

Чувства немного отступили, теперь Риза могла мыслить здраво. Причин не доверять ткачихе у правительницы не было, да и помощь не помешала бы. Все лето она скрывалась от посланников Разака, возможно, ее окончательная смерть входила в планы зомби. Лучше было не светиться лишний раз, да и какое невыполнимое задание могла дать мастерица платьюшек с юбочками?

— Давайте поможем, так что за шелк вам нужен?

— О, — рада, что кто-то заинтересовался ее ремеслом, ответила женщина, — очень особый! Его плетут пауки и только в вашем лесу. У меня есть специальные инструменты: веретенца и коготь. Веретенца тонкие, как игла, на них нужно паутину наматывать, а коготь маленький, с наперсток, им можно зацепить самую легкую нить, и не порвать. Возьмите их и намотайте мне шелка, а как еще понадобится я найду, кого попросить, цена вашего уговора — шесть мотков пряжи.

Заключив сделку, старуха ушла, а королева осталась в лесу. Ходит-ходит по тропинкам и кустам, раз, найдет паутинку, паука на руку а потом — на ветку, возьмет в руки инструменты и давай мотать пряжу. С двенадцати паутин хватит на один моток, нитка серебристая, токая, вроде и белая, а вроде и прозрачная.

Работает, а сама все думает, как остановила мессию в прошлом перерождении. Если в младенчестве они так манипулировали людьми, что же станет, как исполнится Терасу тридцать лет? Чувствовала Риза, война будет нелегкой, и молила человека-ворона, чтобы они выиграли битву до ее начала.

— Чем вы тут занимаетесь, времени у нас все меньше!

— Да что же вы все по лесу-то шастаете! — Из-за неожиданного собеседника девушка сбилась и нить порвалась. — Чейнс, я вам благодарна за помощь, но идите-ка лучше к своим на охоту, а мне до заката нужно много работы переделать.

— Не переживайте, успею. Мне каждый день приходится рисковать жизнью, и душами своих подопечных, в Альдегар не так-то просто набрать новобранцев. И что же, вы это время используете чтобы по лесу гулять и цветочки собирать?

— У меня договор, поменялась ролями с одной женщиной. Пусть она незаметно в тыл врага проберется, а я за нее поработаю. — Воительница поняла, что в ближайшее время доделать дело не получится, и захотела спрятать пряжу, но вампир выхватил веретенце.

— Что же, взялись нитки прясть? — Говорил он брезгливо, а на моток смотрел с интересом.

— Прядет паук, а я лишь собираю. Вот этим.

Увидев крючок, который служил кольцом ткачихе, Чейнс, кажется, испытал приступ зависти. У него ведь тоже были такие кольца, только он ими врагов разрывал, и не думал, что так можно использовать. А ведь их тоже Кофф придумала, и на заказ сделала, лучше гномьих кастетов в сотни раз!

— Отдайте мне, а я вам свой перстень.

— Э, нет, таким как у вас паутину не захватишь. К тому же, если понадобится, заберу у одного из ваши подопечных, вы ведь не упустите возможности и меня свести в могилу.

— Вам нечего боятся пока что, условия не благоприятные.

Так их спор и не привел ни к чему. Вампиру пришлось отступить, а королеве работать до поздней ночи. На рассвете старуха пришла, забрала инструменты, а госпожу пригласила в одну из своих хижин, что были у нее около каждого места работы.

Довольно большая избушка, спрятанная среди мха и пней. Внутри уже горел костер и варился аппетитный завтрак, ткачиха налила тарелку похлебки гостье, та же была вынуждена добавить пол флакона крови, иначе пришлось бы на путников охотиться.

— Вы мне принесли немало пользы. — Призналась Кофф. — Вот теперь буду делать инструменты для господина из Альдегара, пользоваться он ими, конечно, не сможет — терпение не добродетель тех мест — но денег заплатит много.

Риза кивнула, не отрываясь от еды. Запах старой древесины и хвои добавлял уюта этому месту, тут правительница вспомнила, что за ночь даже не вздремнула, а внутри избушки было так тепло и хорошо! Она попросилась отдохнуть, мастерица сказала, что предоставит ей свою спальню, но только до вечера.

Ища нужную комнату дочь ворона наткнулась на мастерскую, и была поражена. Там, на манекене из опилок, висело недошитое платье, свадебное. Было оно легким, как пушинка, переливалось всеми оттенками белого, а на груди тонкий шелк был расшит бриллиантами.

— Кому вы шьете заказ? Неужели, кто-то в Запретном лесу решил жениться?

— Нет, это не для нежити. На самом деле, покупатель еще не знает, да и не нужно ей платье, но когда закончу срок подойдет.

— Как, вы и будущее знаете? — Удивилась королева.

— Немного. Брат мой пророк уже многие годы, и мне, видать по ошибке, частичка его дара передалась. Вы, что ли, и себе хотите такое платье?

— Мне и платье?! Помилуйте, уж лучше крестьянские лохмотья!

— Тогда идите спать, придет время, и вся Паладия узнает, кому сие сшито.

На утро Кофф дала гостье мешок, в котором была корона — заказал ее Разак для себя любимого, на обратной стороне были его инициалы, а сделали украшение из костей. Старуха могла и затянуть с заказом, около года, по словам самой ткачихи, но Ризе не было нужно так много времени, она собиралась покончить с советником раньше.

***

Бухта Костей — прекрасное место. Если кто не почитает своих предков, скупится на похорон или работает убийцей, останки несчастных море всегда вымывает сюда. Пляж волшебен, песок мягкий и чистый, только полежать никогда не сможете — вам в бок обязательно уткнется чей-то позвоночник или череп. К сожалению, далеко не всегда из таких можно собрать скелета, зато созданные столь долгой работой никогда не бывают безмозглыми. Это и есть особое ремесло обитателей бухты, дар человека-ворона своим детям.

Ризе же не удалось разыскать тут книг, каких бы не читал любимый, поэтому она решилась купить все необходимое у торговца-эльфа и нарисовать картину пляжа. У больших полотен красками был один плюс — карандаш требовал детальной прорисовки, в то время как кистью можно было ставить кляксы и пятна. Вблизи они казались мазней, а если отойти, то размытые контуры превращались в море, пестрящее оттенками синего, зеленого, и кроваво-красного. Почему бы не подарить такое правителю, разве любитель книг не станет любоваться другим искусством?

Главная задача королевы долго стояла на месте. Что-же, по крайней мере осенью море было красивым, и в случае неудачи можно было им полюбоваться, чтобы как-то скрасить свой день, и письма отправить — слова тоже могли стать оружием.

Так на посту градоправителя Гаргаина оказалась Элеонор. Конечно, ей не по силам было вытравить от туда всех шпионов, но по крайней мере Разака девушка не боялась, а это значит, что новых в окружении власти точно не появится. На удивление, когда старого, битого опытом, скелета сменила витавшая в облаках призрак, обитатели тех земель зажили спокойнее.

Благодаря переписке с Дагароном удалось остановить одну из замашек советника. Тот попытался повлиять на союз, используя рычаг веры, и велел спрятать все ключи от храма, оставался только один-единственный у ожившего мертвеца. Со стороны выглядело так, будто лишь он был избранным, в то время как остальные прогневили божество. Обставить дело надо было по-хитрому, чтобы шпиона ни в чем не заподозрили. Так что госпожа приказала один ключ привязать к лапке вороны, и пустить ее, когда процессия пойдет к храму.

Столица как раз отмечала победу над эльфами, что уж говорить, Ваниэль лишился друида, в попытке штурмовать город. Привычным движением руки лидер Вечного союза потянулся в карман и обнаружил, что давно знакомого ключа нет. О, как же все переживали, потерял ли ты его или испарился — не важно, ни то ни другое не показывало мага с лучшей стороны.

Но не успел Разак сказать, что у него есть свой, как в тот же миг с крыши храма слетела ворона, и бросила к ногам Седиги заветную вещь. В военной стратегии ему не было равных, а что насчет маленьких фокусов, которые проворачивались прямо перед носом самовлюбленного зомби?

Чейнс докладывал о пойманных. Кого в тех местах только не было. Войска, шпионы, даже иноземцы. В конце концов за два месяца отыскали целое здание, где эти отряды тренировали! Тем не менее число новобранцев в рядах мятежников росло, а это значило, что бунт приближался.

И вот королева нашла зацепку. Тут, кажется, тоже развивалась секретная площадка для тренировок, информатор вывел. Пещера на заброшенной части пляжа — идеальное место. Наблюдения показали, что там тренируют зомби и скелетов, в основном на лучников, правитель Альдегара упоминал о мечниках на другой базе, значит разных воинов тренировали отдельно. А ирония заключалась в том, что так делали рыцари в те времена, когда нынешний полководец служил солдатом.

Андегур не смогла найти чего-то, что можно было принести в столицу, но была уверенна, что спустя какое-то время нужную вещь удастся отыскать. На крайний случай можно было одного из воинов украсть и заставить говорить перед супругом, но спешить не стоило. Месть любила ожидание, ах, как же правдиво оказалось сие высказывание!

В спальне королеву ждал никто иной, как Разак собственной персоной. Он не принес ни ножей, ни отравы, только меч, который всегда носил при себе. Враг спокойно сидел у камина, помешивая угли, даже не встал, поприветствовал госпожу кивком головы.

— Леди Риза, я вас искал, к тому же очень давно. Седига уже вне себя от ярости: скучает за своей королевой, попросил меня по-дружески привести ее домой, а ответа все нет.

Воительницу раздражало то, как легко и непринужденно звучали эти слова. Она подошла ближе, пересиливая желание треснуть мерзкую тварь, им нельзя было воевать, иначе оба получили бы от вампира, но главное, потеряли бы доверие.

— Говорила же, у меня много дел, он и сам ставит долг превыше всего. Остался последний город, пускай подождет до весны.

— Да вот дело в том, что до весны может, — тут окровавленные зубы с кусками плоти между ними оскалились в улыбку, — не дожить. Вы бы провели побольше времени со своим ненаглядным, времена то не самые безопасные.

— Доживет, Разак, он вечен, как сам Владыка, а вот ты вполне тленен. — С последних сил удерживая свой пылкий нрав прошипела девушка.

— Хочешь поспорить? Помрет весной, выгоню тебя в империю, назад, к брату, а если умрет летом позволю остаться при дворце, будешь уже моей игрушкой. — Встав с кресла зомби развернулся так быстро, что Андегур не успела среагировать, она в мгновение ока оказалась в его объятиях, руки быстро скользнули ниже талии. — Его глаза так горели, когда думал о тебе, словно ты сама страсть во плоти.

— Не смей! — Собрав всю ненависть девушка отвесила сопернику пощечину, да так, что тот вынужден был отступить. — Не забывай, перед тобой — королева, а передо мной — жалкий советник.

— Вон же корона, ваше Величество! — Толкнув ее к камину прокричал мертвец. — Смотрите, там и слава, и вера, и любовь и прочие нетленные ценности.

Как только дочь ворона перевела взгляд на угли, сердце замерло а тело стало бледнее, чем обычно. В пепле лежали осколки, ошметки — все доказательства были уничтожены, даже корона расплавилась. Теперь понятно, от чего тот был так счастлив, но собирать новые не было времени, да и как теперь найти, ведь воины не допускают одну и ту же ошибку по два раза.

— Послушайте, дельный ведь совет. — Продолжал гнуть свое советник, понизив голос. — Эту зиму, так уж и быть, вам подарю. Проведите ее с Седигой, а потом вместе уйдете на покой, или же дальше метайтесь по Запретному лесу, в любом случае, вас ждет гибель. Потому что зомби — не какая-то там избалованная принцесса, я никогда не забываю своих обещаний.

========== Часть 59 ==========

В глубине души есть небольшое место, где живет любовь. Конечно, у всех оно разное: кто-то готов принять весь мир, другие и для себя-то не найдут уголочка. И когда вы поселились в сердцах друг друга что-то внутри радостно запоет, а затем влюбленные осмотрятся вокруг и поймут, что помимо них существуют другие. Так же было и с Разаком, пока принцесса долины Ив изредка видела любимого, советник был для нее неприятным фоновым шумом, со временем девушка поселилась в столице Запретного леса, где пришлось улыбаться врагу каждый день.

Ненавидели друг друга молча. Все эти годы она бралась за книгу, игнорируя очередное совещание двух друзей, а он равнодушно кивал, выслушивая рассказ правителя о любимой. Так и существовали две мощные фигуры, иногда пересекаясь. Не слишком часто, но достаточно, чтобы поддерживать неприязнь друг к другу. Однако у всякого представления есть свой занавес, данное тоже близилось к концу.

— Ты что ли не спала всю ночь? — Проснувшись однажды утром спросил супруг.

— Да так, любовалась снегом, первый в этом году. — Отвечала королева, полупустым взглядом рассматривая белые хлопья.

Девушка коснулась его руки, просто чтобы немного прийти в себя, а стало еще хуже. Здесь, совсем рядом, тот, кого могут уничтожить в любой момент, а она не может защитить. Лучше бы Разак казнил ее первой, лишь бы не видеть, что этот проженный войной ветеран сотворит с любимым.

— Разве от снега проступают слезы?

Правительница вскочила, дрожащей рукой провелась по щеке и обнаружила мокрый след. Ее и в то же время совершенно чужое горе. Как так может быть, словно две души в одном теле… Первая хваталась за мужа, со страхом ожидая дня переворота, вторая уже оплакивала его, не желая мучать себя ожиданиями.

— Прошлое, покой души моей, много смертей, ошибок, друзей, что давно уже со своими богами, а может даже переродились. Иногда задумываюсь обо всем и так получается. — Чтобы ложь звучала убедительно, надо говорить правду. Конечно, она скорбила об ушедших друзьях, только безмолвно и очень редко — дела не позволяли. Хорошо что маг не стал залазить в голову, ведь даже если бы увидел, не поверил, с зомби они дружили давно, а пара десятков лет с отпрыском Конзекрейтов — капля в море.

— Так позволь мне развеять твою боль.

В то утро, когда последняя зима взяла свой отсчет, Риза заснула в объятиях любимого, без лишних слов, и хорошо — иначе проболталась бы. Сон был сладким, долгим, прекрасным, как вечер в библиотеке, где они обменивались посланиями. Да, ей снились те письма, и встреча на маскараде с мимолетным поцелуем, странствия вдвоем, свадьба, танец, много хорошего. Пожалуй, теперь только во снах и было утешение.

Так прошел месяц, все это время Андегур игнорировала ту часть, что оплакивала безвыходное положение. Она старалась верить, что опытный лидер найдет способ противостоять заговорам, да и кого выберут эти, из совета? Неужели, полоумного трупа, или все-таки того, кого сам человек-ворон называл любимым дитям?

В середине зимы правда снова постучалась в двери. На очередном собрании Вечного союза воительница увидела кучу незнакомых лиц. Как оказалось, это Разак посоветовал другу заменить некоторых правителей, к счастью Чейнса тот убирать отказался, остались и те двое, кого назначила королева — ее решений Седига не обсуждал.

Уж и не зная, с кем поделиться своим горем, правительница позвала к себе Дагарона, и взяла с него слово, что никто ни о чем не узнает. Скелет лишь пожал плечами: частенько его просили хранить подобные тайны, правда в основном таким занимались слуги, секреты которых не представляли особой ценности.

— Дела наши плохи. — Подвел итог костлявый, дослушав рассказ. — И все же, сдались вы как-то рано. Владыка не позволит занять столь важное место безумному убийце.

Если бы все было так просто, увы, в словах хранителя не было особого толку. С приближением весны ходячий мертвец решил напомнить о себе. Раз в неделю тот обязательно заявлялся к королеве в сопровождении правителя. Он настаивал, чтобы они оставались втроем, и начинал рассказывать о былых временах, как воевал с тем или иным народом, пытал пленных или вырезал целые города. Все истории сопровождались пылающим взглядом в сторону воительницы.

— Моя служба была поскромнее, рыцари стараются не проливать лишней крови.

На подобные заявления Разак смеялся, после чего отвечал в манере, слишком добродушной для зомби, словно учил маленькую девочку, что всю жизнь сражалась деревянным мечем с манекеном.

— Здесь вам многое предстоит увидеть. Чтобы узнать все пытки и столетия не хватит.

О, конечно он не собирался отпускать соперницу просто так, дарить ей быструю смерть, хоть и угрожал этим первое время. Риза всегда оставалась холодна к угрозам, видимо, с первым разом все переживания улетучились, и теперь советник задумал пытать ее долго-долго, пока наконец не услышит «ты был прав, жалкой принцессе вроде меня не совладать с воином». И тогда каждое его «госпожа» или «королева» должно было обратиться в новый шрам на теле, чтобы больше не одна мерзавка не считала себя выше нового лидера.

Весной Разак куда-то уехал, воительница не расспрашивала подробностей, и так обо всем догадывалась. Пару раз девушка хотела сорваться, рассказать обо всем, уж лучше казнь от любимого, чем издевательства врага, верно? Андегур держалась с последних сил, чтобы не совершить такой оплошности, все-таки она была королевой, а правители должны иметь честь и погибать с достоинством.

Каждый вечер она обнимала супруга, прижимала к сердцу и засыпала, нашептывая какие-то стихи. Утром его уже не было — уходил работать, да и госпожа должна была разбираться с кучей документов, тренировать упырей и устранять мелкие неполадки. Чем дольше ты был в культе, тем лучше чувствовал Запретный лес, и когда на другом конце владений беспокойные души намеривались перебраться через речку Серпент, достаточно было закрыть глаза, чтобы оказаться рядом и успокоить их, хоть магия и давалась воину непросто.

Конечно, о некоторых вещах дочь ворона не знала. К примеру, Седига никому не сказал о том, как пошел в храм Владыки, чтобы спросить о печалях супруги, которые так тщательно скрывались. Он никогда прежде не просил ничего для себя, и приходил в то место сугубо из должностных обязательств, однако беспокойное сердце может творить чудеса, и ответа от божества некромант ждал больше чем когда либо.

— Хочешь знать, почему самая близкая тебе душа молчит? Вскоре узнаешь, сын мой. Придет день, когда беда подберется уже к твоему сердцу, и если ты наберешься смелости сказать об этом жене, и она откроет тебе свои тайны.

В тот же вечер советник вернулся в столицу, вместе с ним все градоправители, даже те, которые не поддерживали зомби. Собрание было назначено на завтрашний вечер, Разак сказал, дело важное, и спорить никто не стал. Перед сном тот как обычно позвал Дагарона, чтобы растопить баню и принести чистую одежду. Скелет не был в восторге от такой работы, тем не менее выполнил приказ.

Утром королева не могла поесть: нервы разбушевались, как никогда прежде. Внутри все разрывалось на части, а снаружи осталось тело, что неподвижно сидело на стуле. Целый день девушка просидела в покоях, сославшись на слабость, она прижимала к щеке перстень и все ждала, когда тихое биение сердца остановиться.

Дверь открылась. Правительница выпрямилась, поспешно спрятав руку в карман. О, конечно, это ее враг приперся, он ведь так хотел, чтобы девушка присутствовала на том самом собрании, а начать должны были с минуты на минуту.

— Миледи, вам стоит привести себя в порядок, королева не может пойти к гостям столицы в таком виде. — Нет, говорил не зомби, всего лишь скелет, пускай и хранитель, теперь он был ничем ни лучше простого слуги.

— Это должно случиться сегодня, Дагарон, я не посмею явиться. Не смогла уберечь любимого, стыдно будет сопровождать его в последний час.

— О, госпожа моя! — Радостно ответил собеседник, вбежав в покои (обычно он спрашивал разрешения) и зажигая огонь в давно потухшем камине. — Умоляю вас, да улыбнитесь уже наконец! Одевайтесь, и не забудьте свою корону, лишь об одном прошу: позвольте скромному сыну Владыки увидеть лицо врага, когда тот обо всем узнает.

— Неужели, тебе удалось что-то найти? — С ноткой надежды спросила Андегур.

— Еще бы, только послушайте, старый мешок костей вырыл могилу заржавевшему вояке!

***

Полутемная спальня, тлеющее угли в камине, нетронутая еда на столе. Маг забежал на минуту, чтобы надеть корону, как того требовали традиции, для важного собрания, к сожалению, его супруге не полегчало. Мысленно Седига молил Владыку, чтобы тот даровал покой несчастной, и что могло так сильно обидеть ученицу, почему оно оставалось в тайне?

Такие вопросы крутились в голове, увы, времени задать их не было. Правительница сидела на стуле, поглядывая на перстень, в ее взгляде, покрытом пеленой долгой печали, что-то шевельнулось. Возможно, радость или надежда, пока что разглядеть это было трудно.

— У меня к тебе есть разговор.

Скелет ушел, закрыв двери под пристальным взглядом хозяйки. Несмотря на уговоры Дагарона, девушка отказывалась идти на собрание, и это однозначно: корона осталась лежать в шкатулке, а одежда была слишком невзрачной для заседания совета.

— Я рад поговорить с тобой, дитя, но не сейчас. У Разака очень важная новость, нельзя больше откладывать.

— О нем и пойдет речь. Уже который месяц твой друг торжествует, глядя на меня, от одного взгляда этого трупа тошнит.

— Риза! Не забывай, он — советник, причем главный, проявляй к нему уважение, как к тебе выказывают все в столице.

Воительница ожидала такого ответа. Если бы ситуация была обратной, и обвинить в чем-то посмел бы сам зомби, он так же получил бы выговор. Лидер поступал правильно, не развивая эту тему и не выслушивая триады о том, кто что для него сделал. Однако нет, госпожа не собиралась давить на чувства, считая такую войну не достойной бывшего рыцаря. Андегур нанесла другой удар.

— Скажи, тьма жизни моей, помнишь ли ты Георга из рода Конзекрейтов?

Седига хотел выйти в коридор, но вдруг остановился. Почему именно о нем вспомнила бывшая принцесса? Да и какое отношение король имел к нынешней ситуации, они ведь упокоили его окончательно?

— Как можно забыть столь благородного человека?

— Знаешь ли ты, что он подарил мне тело, воспитывал и учил, любил и принимал, даже когда весь мир отвернулся. Скажи, даже будучи дочерью ворона, разве мне запрещено уважать своего предка?

— Нет, если тебе так угодно, иди на могилу отца, молись за него, подымай тост на пиру. — В привычном спокойствие начиналось чувствоваться раздражение. — Если это все…

— Нет, не все. С того самого дня, как мы упокоили корина, я мучалась от догадок. Ты же знаешь, что его подняли из-за меня, лишили покоя, потому что поднявший меня ненавидел. Я искала этого поддонка, а когда нашла, руки были связаны.

Сказав это, любимая оживилась, да так быстро, словно владела какой неведомой магией. Щеки порозовели, от печали осталась только тень, а глаза пылали ярко, подобно двум изумрудным звездочкам. Воительница едва сдерживалась, чтобы не улыбнуться в предвкушении чего-то, но эту улыбку приберегла для другого. Риза выхватила свой ножичек и рассекла им воздух. Вампир знал: его не поранит, и все равно отступил шаг назад, даже подумал, будто бы какая-то болезнь подчинила разум супруги.

— Я могла бы убить этот мешок гнили и коварства, но знаю, что он твой друг, поэтому реши судьбу подопечного сам. — Ухватившись рукой за лезвие, королева протянула рукоятку. — А если не веришь мне, посмотри на спину товарища, там будет тот самый черный знак, о котором я по дурости забыла, и это доказательство невозможно уничтожить! Ступай, и защити его вновь, как защищал, когда тот пытался прикончить меня, или снеси голову, как полагает правителю, пусть все знают, что будет с теми, кто предал человека-ворона.

Ошарашенному учителю оставалось только взять нож, а тогда он оказался за дверью. Как, почему, понять не успел. На щеке ощущался едва заметный жар, всего секунду — след от мимолетного поцелуя, так его дитя прошептало «я поддержу тебя», при этом Риза осталась в покоях — не ее война.

***

Я родился в далекие времена, в семье простого крестьянина. У нас не было ни денег, не возможности получить образование, братья и сестры даже год своего рождения не могли назвать. Не имели ни подписи, ни большого таланта, ведь такие блага не положены простым рабочим. Тем не менее, Люксилина подарила своим поданным одну вещь — веру в государство, сильнейшее чувство патриотизма. Вступая в ряды рыцарей мы чувствовали себя столь же великими, как наш правитель, были готовы сражаться, словно каждый из нас был королем.

Я Разак, тот, чье имя должно было утонуть в летописи времен. Обезличенный воин, убитый в сражении с нежитью, павший, не удостоенный даже собственной могилы. Я тот, кого ангелам было бы угодно подымать снова и снова, чтобы выставлять на войну, и в этом жители долины Ив с их богиней ничем не лучше голодного упыря.

Я тот, кого подняли в легионы бессмертных, и кто сохранил сознание при помощи того единственного, что воспитывают в рыцарях вместо чести и доброты — желания сражаться. Мне пришлось учиться всему: от написания букв до новых техник боя, и все это из желания мести.

Было трудно представить, что сам правитель Запретного леса заметит столь пустого раба, и позволит ему быть своим слугой, изредка давая капли мудрости и жалкие подачки в виде оружия. Каждый шаг давался мне с усилием и болью, каких не доводилось испытать при жизни, и чем больше некроманты тех веков испытывали осознанного зомби, тем сильнее он восхищался их военной дисциплиной.

Я тот, кто однажды повстречал жалкого человека, книжного червя. Мои глаза отказывались видеть в нем будущего ученика того строгого духа, что гонял до третьей погибели все вокруг, а может, просто было завистно, ведь мне никогда не дали бы такой привилегии.

Вот же он, простой воин, что будучи слугой строил из себя бога, и называясь так становился все ближе к божеству. Я всегда был верен своим хозяевам, пока их мнение не сильно расходилось с моим. Нынешнее мертвецы знают легенды, и лишь Седига видел, что за чудовище помогало свергнуть его учителя.

Я свирепый боец тот, что встречал новую эру с повелителем мертвых. Мне даровали свободу, место в культе, высокую должность, и все это после веков адских страданий, которые стали частью моего бытия. Никто не пророчил мне судьбы мессии, никакие боги не давали родимых пятен или необычного дара. Все, что задолжала мне Паладия, я забрал сам.

Я Разак, лицо этого мира. Гнилое, жестокое, покрытое ранами и струпьями, давно погибшее и восставшее снова, ужасное и беспощадное. Как и настоящий лик сего света, меня стараются игнорировать, обо мне не думают, пока не приду.

В девятьсот восемнадцатый год эры Перемирия я вернулся во дворец Конзекрейтов, обстоятельства вынудили стать дипломатом и заменить в этом деле товарища. Мне повстречались выродки рода ангельского — столь же мерзкие, как остальные люди, но почему-то полагавшие, будто им дано больше. По возвращению в Запретный лес я забыл о них, высшие силы не даровали никаких предчувствий, поэтому разум говорил, что короли умрут, так же как и многие года до этого.

Я дурак, что с того самого дня был вынужден платить за свою ошибку. Медленно и бесповоротно Вечный союз менялся, мерзкая девчонка за пару десятков лет добилась того, к чему я шел все свое осознанное существование.

Я — верный слуга Владыки, пускай совет и усомнился в этом, заметив проклятый знак на теле. Только мне ведомы истинные цели послесмертия, ни Чейнс, ни другие ветераны сего мира не сохранили те чистых идеалов, которые намертво вбиты в мою голову.

Я Разак, идущий по каменной дороге, но не как новый лидер, а как осужденный на сожжение. Бывшие союзники отвернулись, испугавшись гнева богов, обнаглевшая девчонка стала королевой, товарищ подписал смертный приговор.

Но я не жалуюсь на такую судьбу. Будь бы на то моя воля, сжег бы себя и не раз. Смерть поганому воину, что позволил обдурить себя и недооценил врага, смерть более слабому и не достойному держать меч. Окончательная и бесповоротная — только так должно поступать. Жаль, что к единственной правильной мысли древнего мага подтолкнула любовница, впрочем, сколько бы всякие герои не очищали этот свет, он все еще будет полон гнили.

***

Остальных предателей сожгли отдельно, на эту же казнь король с королевой пришли лично. Седига знал, что другого выхода нет, он не сомневался в виновности Разака, тем не менее никак не мог дать приказ. Мир вокруг превратился в пристанище теней и обмана, как теперь можно было доверять хоть кому-то?

— Делай как надо, чувство невыполненного долга страшнее вины. — Королева сказала это не из желания торопиться, скорее из личного опыта.

Она едва сдерживала улыбку. Это была их последняя встреча, единственный шанс высказать все врагу, позлорадствовать и почувствовать себя хозяйкой судьбы. Тем не менее девушка отказалась от данной возможности понимая, что рядом с ней стоял тот, для кого казнь была делом личным, словно он отрезал себе руку или вырвал часть души.

Видя, что учитель все еще сомневается, (или ждет, ведь сожжения он не отменит) ученица положила свою ладонь поверх его, и кровавый самоцвет на пальце засиял необычайно ярко. Откинув торжество, супруга коснулась души любимого и на несколько секунд почувствовала те печаль и разочарование, с которыми он отдавал приказ.

Воительница была готова отдать ему свои силы и решимость, словно почувствовав это, Седига таки сказал нужные слова, и в небо полетел сноп искр, сопровождаемый запахом гнилой плоти. Разак не кричал, не проклинал и не умолял, но в последние моменты своей жизни он сказал то, что позднее доложил Дагарон (скелет стоял с факелом рядом и слышал хрип умирающего зомби).

— Обыграла, сволочь! — Выплюнул мертвец, покидая этот мир.

========== Часть 60 ==========

В замке Запретного леса скелет и зомби чувствовали себя привидениями. Они топили баню, кололи дрова и таскали их на склад, что занимало целый день (так как помещений было немало). Иногда парочке выпадала минутка свободного времени, а порой те даже сталкивались в коридоре, чтобы перекинуться словечком-другим.

— Давненько на нас никто не орал. — Сказал первый, усаживаясь на подоконник.

— Так больше некому, советника казнили, а другим некромантам нет дела до издевательств над уже мертвыми, даже вампиры и те брезгуют. — Поддержал тему костлявый.

— Не то что бы я скучал за ним, побоями, криками или походами, но из двух зол лучше выбрать меньшее, верно?

— А кто мог быть большим злом?

— Королева.

Стены замка вздрогнули, с потолка посыпалась серая пыль, по пустому проходу прокатился холодный ветер, даже мертвым стало не по себе от этого знака, хоть они и привыкли к различным странностям.

— Королева? Ты же сам говорил, что хозяин называл ее любовницей, я не раз видел падшую принцессу возле бани с правителем, смеялась, как маленькая девочка.

— Хозяин, — собеседник сделал паузу, но на этот раз ничего сверхъестественного не произошло, — ошибался. Она околдовала нашего лидера, вот что тебе скажу. Якшалась со священниками своей семьи, от того на лице остался крест, получила печать и власть над нашими владениями, а тогда поплакалась, и Седига убил товарища, вот кто на самом деле…

Договорить живой мертвец не успел. Его ухватила ледяная рука с кроваво-красным камнем, уже через мгновение полусгнившая рожа смотрела на два пылающих изумруда. Сделав глубокий вдох, правительница отпустила прислугу и пошла дальше по коридору, приказав скелету:

— Отведи в подземелье, упыри голодают.

У Ризы не хватало сил и нервов, чтобы разбираться со слугами. Уже несколько месяцев правитель оставался без советника, в половине претендентов она видела врагов, да после такого заговора и супруг не испытывал доверия, иногда воительнице казалось, что даже на нее смотрит с подозрением.

Миновав уже пустовавшую комнату девушка оказалась в спальне, возлюбленный тоже был там. Он проверял кипу документов, по обе стороны было две одинаковых стопки, кажется, одна из них была исписанной, а вторая подлежала рассмотрению. Справа стоял посох, маг не расставался с ним, как и его любимая с мечем.

Королева подошла спокойно, но достаточно громко, тем не менее он не услышал. Двумя пальцами дочь ворона выхватила перо, а когда супруг обернулся, поцеловала его в лоб. Легко и быстро, чтобы в поцелуе не чувствовалось усталости.

— Завтра к нам приедет Ваниэль, отдохни, а не то эльфы подумают, и решат продолжить войну.

Седига посмотрел на жену, тогда на бумаги и снова на ее лицо. Хотел было возразить, но несколько дней без сна сыграли свою роль. Были вещи, которые камнем висели на душе, а сказать о них не осталось сил.

— Не переживай, я все сделаю.

Маг молчал, хоть позволил взять за руку и повести к кровати. Риза поглядела на любимого ясно-зелеными глазками, и он вспомнил, как она была напугана, склонившись над ним в день первой встречи. С того момента вампир не запомнил ни лица, ни прически, ни одежды — все было размыто, только взгляд, полный страха, но не перед ним, а из-за тяжелой раны.

— Спасибо. — Прошептал он, наконец сдаваясь перед накатившей дремотой.

Андегур села за стол, сделала глубокий вдох и принялась писать. Ответы градоправителям, многочисленные жалобы на приговоры — всему один ответ: решение лидера неоспоримо. Снова и снова одни и те же бумажки, лишь имена менялись. Даже стимы сломались бы от такой работы — вот единственная мысль, которая вертелась в голове.

Иногда приходилось принимать решения, при этом откинув свои желания, глядя на все с точки зрения мужа. Воительница не могла показать свой норов, и так всюду шныряли предатели. Отсылая очередную ворону (они прилетали на подоконник так же быстро, как отлетали) Андегур продолжала размышлять надо всем.

Триумф победы совершенно не ощущался. Столько времени прошло, а Запретный лес все еще бушевал после прокатившихся по нему казней. Разак был сволочью, в этом госпожа не сомневалась, однако при этом зомби умудрялся решать сотни дел, пока его товарищ спал (гнилые трупы, в отличии от призраков и вампиров, не нуждались ни во сне, ни в медитациях).

Когда бумаги закончились, уставшая королева упала на кровать, даже не снимая одежды, в тот же миг кто-то постучал в дверь. Это был Дагарон: пришел сообщить, что сансай прибыл.

В тронный зал пошли двое. Корона еще никогда не казалась такой тяжелой, но взгляд на вторую половинку предавал сил. По крайней мере, правитель Запретного леса отдохнул, сохранил здравый ход мыслей. Он сможет принять решение, как и она принимала всю ночь.

Ваниэль же напротив пылал силами и здоровьем. Говорили, этой осенью Лань даровала эльфам богатый урожай, торговля принесла много денег. Им все еще не хватало военной мощи, чтобы погубить некромантов, тем не менее уверенности у остроухого прибавилось.

Вместе с гостем в зал, спрятанный от всего мира бархатными шторами, влетел солнечный свет. Дверь закрыли, как только эльф сел на предложенное место, но легкое свечение, словно неуловимая аура, оставалось с ним на протяжении всего визита.

— Седига, Риза, рад, что вы согласились меня принять, а то нынче всякие слухи ходят. — Сказал посланник, не наградив собеседников никакими титулами. — Ваши же скелеты шепчутся: Разак был силой нежити, в городах Запретного леса царит хаос, порядок рушиться на глазах, ситуация уже почти полгода не меняется…

Его слова превратились в тупую боль, разлились по вискам. Моргая, правительница боролась с соблазном уснуть, веки будто свинцом налились. Дочери ворона хотелось бы сейчас прижать к себе любимого и просто немного вздремнуть, но она могла довольствоваться лишь слабым стуком сердца в перстне.

— Ковен друидов простаивает без предводителя. — Прервал речи гостя вампир. — Стоит ли вам напоминать, кто лишил его жизни, и потопил флот из десяти кораблей минувшим летом?

Чистая правда. Пусть сейчас ему было тяжело, война шла полным ходом. Супруги не могли сражаться вместе: несколько раз один из них покидал столицу, а другой оставался разбираться с проблемами леса. Весенние вопли, поразившие речку Серпент и не дававшие спать крестьянам почти месяц, были вызваны мечем, а кровавая пена у бухты Костей — магией.

— Скажу честно: гномы только и ждут, что ваше государство развалится, а стимы вообще подумывают о выходе из нашего соглашения. Я же понимаю, что мертвое вряд ли умрет снова, поэтому и предлагаю сделку. — Уже не так надменно, снизив голос продолжил Ваниэль.

— Мы никогда не нуждались в деньгах, а душ сейчас не сосчитать, что остров Жизни предложит Запретному лесу? — Словно забрав себе уверенность собеседника спросил маг. — Советую хорошенько обдумать цену, ведь новый советник преступает к выполнению обязанностей на неделе, новый поход и кровавая битва станут отличной жертвой Владыке в честь такого события.

Тут Риза поняла, что любимый блефует, и не от того, что тот рассказывал ей о кандидатах на должность. Просто нынешний лидер никогда не приносил кровавых жертв человеку-ворону, только молитвы и подношения в виде драгоценностей временами. Впрочем, о таких тонкостях сансай не знал, все сработало на ура.

— Наши друиды приглашают вас на праздник Зарождения, пользоваться некромантией на нем запрещено, но вы сможете увидеть часть цикла жизни, что была скрыта от чужаков. Возможно, увидев наши обряды вы поймете, что эльфы никогда не станут красть души из реки Серпент, наше перемирие будет возобновлено.

Еще тогда было понятно, что правитель согласиться. Для приличия они поговорили немного, после чего распрощались. Воительница проводила гостя взглядом и пошла досыпать, снимая корону с одеждой она не заметила, как супруг вошел следом и запер дверь.

— Нам надо поговорить.

— Неужели, в приказах было что-то…

Взглянув на любимого девушка заткнулась. Нет, дело было не в приказах, политика не при чем. Очень личный разговор — об этом говорило задумчивое выражение лица и печаль, которая впервые за несколько месяцев прорвалась через каменную маску грусти.

— Это касается Разака и моего решения. — Пояснил правитель.

— Сомневаешься в содеянном?

— Нет, все было сделано правильно, предатель получил по заслугам, я же выполнил долг перед Владыкой. Не раз уже доводилось убивать хороших воинов и мудрецов, идти на пытки невиновных, делать много вещей, которых страшились а порой и брезговали даже самые отвратные трупы.

— Но те воины и мудрецы не были твоими друзьями, верно? Да и он был не просто другом, ты со многими вел себя вежливо, а Разаку прощал все проступки.

— Их было не так уж много, все мы временами…

— Ты просто не замечал! — Не сдержалась супруга. — С самого первого дня моего прибытия сюда твой советник делал все возможное, чтобы развеять мой прах по ветру, а его ненависти могли позавидовать стимы, да что там, даже тени!

— Таков результатпрожитой жизни, мы не рождаемся теми, кем есть, на любое поведение есть причина. — Отвечал спокойствием на закипающее нервы Седига.

Его речь заставила поумерить ненависть и злобу, хотя второго изрядно поднакопилось за месяца работы. Девушка сделала шаг, обняла и прижала к себе крепко-крепко, как давно мечтала, она чувствовала, как маг пытается освободиться, но не отпускала, пока не сказала:

— И каким бы хорошим или плохим он не был, это твой друг, почти как Сарам, ты уж и не помнишь его.

— Полугном, враг Уны. — За те несколько секунд, что собеседник вспоминал об одном из тысячи, воительница отошла от него, стараясь оказаться в тени. Теперь и на ее лице проступило что-то вроде печали, и вампир засомневался в сплетнях. Не похоже, что она устраивала пиры или радовалась окончательной смерти зомби.

— Бывший рыцарь, мы с ним служили в отряде. Это я приютила его в нашем замке и помогла сбежать младшему сыну, отправила последнего живого товарища к темным эльфам, а он вернулся по наводке Ариэллы. Мне пришлось убить, не палачами, а своими руками, и еще несколько часов ходить в крови друга.

В те дни не было опоры, только одна мысль — о второй половинке сердца, теперь даже этого нет, ты отстранился от меня, терзаемый очень знакомой болью. Послушай, мой вечный учитель, и позволь сегодня мне поучить тебя жизни: боль никуда не уйдет, а если ты позволишь ей загнать себя в угол, начнешь жалеть и зацикливаться, придет конец, скитаться тебе по миру, как банши по обочине Самоубийц.

— Ты убила Сарама ради политики? — Шагая в темноту спросил Седига.

— Ради того, чему ты служишь, Запретный лес нам как ребенок, нужно заботиться о нем, любой ценой беречь от врагов. — Отступая, пока не уперлась в стену, говорила девушка.

Он подошел вплотную, осветил лицо мягким светом, и увидел слезы на щеках. Риза очень редко плакала, а еще реже признавалась в своих проступках, да и он этим утром не собирался никому говорить о переживаниях, иногда бывают исключения из правил.

И тут вспомнились слова Владыки. Как всегда, не очень понятные вначале, тем не менее мудрые. Говорило божество нечасто, в такие моменты он предвещал действительно важные вещи.

— Дитя мое, сколько лет эта боль мучала тебя? — Вытирая слезы с порозовевших щек спросил любимый.

— Давно, иногда ослабевала, но никогда не покидала. — Созналась воительница. — Признай, тебе ведь тоже больно, потому что в сердце правителя Запретного леса живет не только человек-ворон, и часть его была вырвана.

— Воистину так. Я буду нести свой долг сквозь страшные боли и видения прошлого, но никому не смогу рассказать о них, только самому себе, и маленькому кусочку собственной души.

Тогда пара улыбнулась друг другу. Их улыбки были никчемными, уставшими, недолгими, однако сколько облегчения принесли! Супруги вернулись в постель, легли на край кровати и еще около часа вспоминали прошлое, ушедших друзей. Он не заикнулся о том, что веселый товарищ-полугном — предатель, она и не думала спорить, когда речь зашла о Разаке.

Теперь перед правителями возникла новая проблема. Советника надо было выбирать, притом срочно. Кандидатов — хоть отбавляй, увы, их преданность делу уже ни о чем не говорила. Госпожа хотела видеть в качестве нового помощника кого-то ужасающего, чтобы соседям было неповадно их трогать, и хорошего бюрократа, чтобы не думать о бумагах. Ее же муж искал глубоко верующего мертвеца, чтобы тот никогда не сомневался в словах Владыки и даже не мечтал о должности лидера, и чтобы мечем владел не хуже закаленных рыцарей, ведь в дипломатии и сам отлично разбирался.

Почти полгода супруги не могли прийти к общему решению, постоянно противоречили друг другу. Через два дня после визита сансая правительница отправилась проверить упырей, кости зомби валялись сломанные и трижды обглоданные. Твари завизжали, но не в предвкушении пищи — здесь был чужак.

— Миледи, ваша фигура — лучшее украшение подземелий.

— А ваша должна быть на троне Альдегара, почему не предупредили о визите?! — Пытаясь отыскать вампира взглядом возмущалась воительница.

— Заодно было бы хорошо рассказать Седиге о нашей маленькой переписке и о том, кто на самом деле посоветовал вам вступить в культ, как думаете, стала бы королевой любовница-иноверка?

Он стоял напротив клетки упырей, и без сомнений мог бы уничтожить их, если дверца откроется, только не хотел портить наряд. Среди колец можно было заметить два новых — очень тонких, купленных у ткачихи.

— Что за грязные намеки?! — Держа в руке ключ спросила собеседница.

— Грязные? — Наигранно удивился воин. — Наоборот, услуга за услугу — дело чести. Вы потеряли корону империи, я дал вам новую, не хуже, теперь посодействуйте моему вступлению в совет, будем в расчете.

— Хотите оставить город кому попало, или забыли, что советнику запрещено иметь свои владения? Вы ведь сами были свидетелем того закона, одобрили его на совете. — Не давая ответа, дочь ворона попыталась перевести тему.

— Пару месяцев Альдегар продержится, а законы всегда можно поменять, имея достаточно власти.

После этих слов вампир словно в невидимку превратился — госпожа прошла мимо, взяла мясо и пошла кормить любимцев, это снимало стресс и подымало настроение. Когда Чейнс не выдержал и подошел к ней, девушка ответила с улыбкой:

— Что бы там не было раньше, наш брак сам человек-ворон одобрил, теперь даже боги Паладии не усомнятся в королеве Запретного леса. Я же говорила, что в любовницах не останусь, ждать у кровати — ваш удел . А теперь придержите свою зависть, мы ведь даже не друзья, чтобы о таком просить.

Эта небольшая победа предала Ризе сил, так же как ее супругу дискуссия с Ваниэлем. В хорошем настроении девушка справилась с дневной работой в два раза быстрее, у нее было время, чтобы выйти на балкон и хорошенько все обдумать, к вечеру она нашла выход из сложившейся ситуации.

Седига внимательно выслушал, поразившись простоте решения, что месяцами лежало на поверхности. Кто мог быть безоговорочно верен Владыке, разбираться в документах и в то же время хорошо владеть мечем? Кто веками исполнял роль слуги, и считал ее высшим благом для своей души?

— Меня? Господа, вы слишком добры. — Стараясь держать себя в руках ответил скелет.

— Дагарон, ты веками служил божеству, твой опыт сравним только с верностью, а тело… Что же, не всем советникам быть вампирами, зомби и приведениями, все бывает в первый раз. — Ответила Андегур.

— Только помни, что все мы смертны, после казни даже древнейшие духи тебя не вернут. — Предупредил ее муж.

========== Часть 61 ==========

Это была весна девятьсот сорок седьмого года, точнее самое ее начало. Даже лед не успел сойти, так что корабли двигались с большим затруднением. В империи земли все еще спали, а крестьяне могли позволить себе небольшой отдых, пока поля не оттаяли и не начался сезон посадки. На острове Жизни ситуация обстояла по-другому.

Когда-то Ризе довелось побывать там, в далекие времена, где жили друзья а враги не догадывались о существовании девушки. Владения эльфов, никогда не знавшие снега, всегда привлекали гостей своим благоуханием и надолго оставались в памяти, однако первые весенние дни делали их еще прекраснее.

Трава, деревья, невиданные растения и экзотические животные — все источало странную энергию, что доселе не ощущалась воительницей. Запретный лес был иконой послесмертия — вечно спокойный, на вид холодный, но на самом деле едва теплый, как постель на закате, он навеивал тоску и дремоту, дарил покой. Здесь же по факту было тепло, только на деле холодно, словно тело окунули в родниковую воду и наполнили какой-то неведомой энергией. Хотелось бежать, петь, смеяться, писать картины, учить языки, мастерить лодочки, да хоть чем заняться, одним словом — жить.

Доводилось ли чужакам бывать на празднике? Мимолетный вопрос серьезно озадачил королеву. С одной стороны, никто никогда не запрещал плавать к соседям, не считая времен войны, естественно. С другой — а кто бы взошел на борт так рано, кто бы потратил кучу времени и сил, продираясь сквозь лед? И ради чего? Существа Паладии живут в своих мирах, им не интересны чужие традиции и культура.

— Великолепно, ты тоже видишь это? — Спросил супруг, выйдя на палубу.

— Цветущие земли, счастливых жителей и лучи рассвета? Да, потрясающее зрелище.

— Нет, другое. Следы блуждающих душ, они тут все покрывают, словно туман речку Серпент. После смерти все воры, висельники и прочие отбросы спешат к нам, чтобы прослужить рабами несколько лет, а остальные, похоже, направляются сюда. О таком не пишут ни в одной книге, и мне, наверно, не стоит писать — некоторые тайны следует открыть самостоятельно.

— Ах, следы душ? Прости, магия не самая сильная моя сторона, и видеть не в силах, но, кажется, чувствуем мы одно и то же.

Левой рукой правитель прижал любимую к себе, правую положил ей на лоб и прошептал так, что сам Владыка не услышал бы, словно хотел раскрыть великий секрет:

— Закрой глаза.

И она увидела. Много-много огоньков всевозможных цветов, их следы, похожие на хвост падающей звезды, покрывали и землю, и пространство над ней, создавали радужное сияние. Такой большой механизм, тем не менее, двигался в унисон, словно все души стали частью одного дыхания. Остров Жизни манил их тем самым прохладным ветром, что разжигал в беспристрастных мертвецах желание жить и давал им силы на перерождение. Стимы наверняка поразились бы такой синхронности, тогда они точно бы извинились перед эльфами за свои небрежные слова о несовершенных живых организмах.

Прибывших гостей сансай встречал лично. Даже в такой важный праздник, когда на душу приходило умиротворение, он не мог избавиться от волнений. Некоторые друиды, словно шпионы, могли подслушивать слова пророков и посланников других богов. Лишь слушать — не быть услышанными и уж тем более не влиять на них, и все же им удалось уловить волю ангелов. Если Люксилина пожелала так, вскоре одна волна может вызвать целый шторм, тогда дипломатия станет как нельзя кстати, а посторонние наблюдатели — дело ничтожное, на территории Лани они не смогут помешать ритуалам.

— Торжество начнется через три дня, а до тех пор я предоставлю вам покои во дворце. Настоятельно не рекомендую использовать магию, даже бытовую: если что-то понадобиться попросите слуг.

Следовало проявить вежливость и гостеприимство. До появления темных эльфов жилось проще, теперь же любое злое слово или жестокий поступок воспринимались как «дурная кровь». Об ушедшей кузине Азеркине весь народ говорил: «мать ее не иначе как с темными крутила роман, иначе откуда уродиться такому тирану»?!

Правители пообещали придерживаться правил и направились во дворец. Там их должна была встретить Лазурина. Чудесная эльфийка — заботливая, хозяйственная, прекрасно разбиралась в расчетах и вела все финансовые дела государства. Хорошо что она никогда не рвалась попасть на собрание, получить свою печать или вставить слово поперек сансая, супруги правителей должны знать свое место, а некроманты… Все у них не по понятиям.

Несколько дней отдыха пошли Ризе на пользу. Дагарон прекрасно справлялся с работой — ни единого письма не доставили, еда казалась сказочной, даже добавление крови ее не портило. Возможно, это уникальные эльфийские приправы, а может просто долгожданный отдых и покой. Однако, в утро церемонии все же случилось одно неприятное событие.

— Таковы обычаи, это ритуальная одежда, для всех одинаковая. — Говорила остроухая служанка, протягивая госпоже изумрудный наряд.

— Больше похоже на бальное платье, в нем даже не сразишься толком. — Осматривая принесенное отвечала воительница.

— Так вам и не нужно сражаться, миледи, только наблюдать. На празднике Зарождения нет места войнам и кровопролитию, успокойтесь, никто не потревожит.

Побурчав минут пять дочь ворона все же надела мантию. С длинным шлейфом и рукавами, без карманов, с золотым поясом, крепко завязанным на два узла. Такое одеяние исключало любую возможность взять с собой оружие, даже ножичек, а эльфийские маги постоянно носили нечто подобное.

Выйдя в коридор она увидела любимого в таком же облачении, злобная гримаса с лица тут же пропала. Хотя, ему мантии было носить не в первой, а вот правительница без меча себя чувствовала почти что беспомощной.

Они направились во двор, чтобы присоединится к процессии друидов. Обычно жителям острова Жизни запрещалось носить облачения колдунов, но для такого события делали исключение. В толпе легко было потеряться, ведь в суматохе понять кто маг, а кто чужак не так то просто. Влюбленные быстро оказались по разные стороны, оставалось только двигаться в ритме со всеми. Ризу такое пугало, в империи так же проводили шествия, но там рыцари, крестьяне и знать держались в разных колоннах и девочка никогда не теряла из виду отца.

В каждом городе располагался один главный храм, у него и собрались паломники. Из толпы вышли несколько эльфов, вот они то и были настоящими друидами, теперь сомнений не оставалось. Первое время маги были единым целым со своим народом, сейчас им надо было отделиться и воззвать к божеству.

Колдуны начали читать молитву на эльфийском, и тут же засияли, подобно солнечным лучам. В тот день даже самый простой дурак, далекий от магии и тонких миров, мог воочию увидеть и почувствовать все то, что они ощущали ежедневно.

Насколько поняла королева, обращались они к Лани, с просьбой донести те души, что так и не смогли привести их собратья, после каждой строчки звучала благодарность богине и прославление ее милосердия, чего не наблюдалось ни в молитвах долины Ив, ни в обращениях к Владыке Вечности.

Постепенно с мраморно-изумрудных стен храма стали слетаться огоньки. Да, те самые души, которые собирались по всей Паладии, и которые пыталась отловить Рагосса. Кстати, новоиспеченная друидесса тоже была здесь, стояла в центре и руководила действиями собратьев. Воздух наполнила энергия, душ становилось все больше.

В какой-то миг Андегур начала ощущать себя таким же духом, будто и сама светилась изнутри, только тело держало ее, не давая подлететь в круг, остальные же, «бездомные», слетались в одну большую сферу. Еще секунда и что-то коснулось левой руки, где был перстень. «Он справа, впереди меня, на втором ряду» подумалось девушке, но бежать на поиски любимого она не собиралась — не сейчас, когда все вокруг замерло, в ожидании кульминации.

Последние сова молитвы обращались к душам, зазывая их лететь по домам за моря и леса, чтобы вновь вернуться в семью или же обрести новую, старые обиды забыть, а уроки — помнить и после перерождения. Тогда огоньки стали меняться и из сферы полетели всевозможные существа. Первые напоминали толи птиц, толи бабочек, они осели в окрестностях, вторые походили на змеек, чьи глаза сверкали как драгоценности, их понес ветер в Сумеречный лес, были и солнечные зайчики, пролетая над головами и касаясь зрителей оставляли чувство тепла — имперские души, сущности с острыми рожками кусючие и горячие, как угольки, летели к гномьим владениям, а звери всех мастей возвращались в племена чудищ. Стимы не подчинялись этим устоям, их тут не было, а еще среди сотен и тысяч огоньков можно было увидеть парочку зеленых, с крыльями ворона — кажется, лет через двадцать в Запретном лесу будут новобранцы, но немного — пять или шесть на всю кучу.

Воительница догадалась, что мало кто хотел бы получить такое чадо в семью, ведь его или ее следовало в дальнейшем отдать человеку-ворону, однако тот сотворил Паладию и с богами держал негласный договор, который теперь познала и она: выходца из своего рода заберете и воспитаете, а иначе будет на вашу голову и мор, и война.

Последние слова молитвы повторялись снова и снова, чередуясь с хвалой богине. Так продолжалось около пяти часов, и все это время друиды безустанно работали. Сколько душ накопилось, и все должны были отправиться на родину, чтобы до истечения этого года найти себе новое тело, при этом не попав в руки некромантов. Со временем восхищение в душе девушки сменилось страхом.

Правительница стала чувствовать себя одинокой, ведь зеленоватых огоньков больше не было, а среди разных народов дочь ворона потерялась, не способная боле найти братьев и сестер. Ей вспомнилась жизнь Ирри — девочки пажа во дворце. Как она впервые пришла в замок, как поразилась его красотой, но в месте с тем содрогалась от мысли, что потеряется тут и больше никогда не вернется домой.

Когда торжество закончилось, эльфы стали расходиться в разные стороны. Каждый спешил к родному дому, чтобы попасть на семейный обед и прогулять до самого вечера. Особое внимание уделялось беременным, так как они вполне вероятно сегодня повстречали кого-то из умерших родственников, и были готовы принять их в семью как можно скорее. Большой поток разделился на маленькие группы, праздник сбавлял обороты так же быстро, как до того набирал их.

Гости последовали за сансаем, были приглашены к его столу. Зал, который в обычных дворцах служил для приемов, у эльфов считался обеденным, и то там вмещалась далеко не вся родня. Как правило, во дворцах подавали пищу со всех уголков мира: ни один правитель не считал проблемой достать мясо или траву с соседних земель, однако в честь праздника Зарождения остроухие исключили всю иностранную пищу, оставили только свои блюда. В такой день хотелось быть ближе к Лани, своим предкам и идеалам. Дети богини наслаждались обедом, тем временем Риза выпила пару бокалов верескового сока и просто наблюдала за ними.

— Госпожа, мой племянник хотел бы с вами поговорить. — Неожиданно Ваниэль отвлекся от бесед с детьми и обратился к ней.

— Если ничего личного, пусть говорит здесь. — Ответила правительница.

К ним подошел довольно взрослый эльф — выглядел на тридцать человеческих лет. Одежда на пареньке была не из бедных, однако на порядок скромнее тех, что носили приближенные его короля. Воительница сразу догадалась, что от правящей династии собеседника отстранили, а через несколько секунд поняла почему.

— О, величайшая и милосерднейшая из воинов Паладии, — начал остроухий с замашкой настоящего поэта, — вы родом из долины Ив, той чудесной страны, где рождаются дети солнца, защитники, истребители теней. С тех краев, где родилась моя жена — графиня Дюран.

— Кажется, владения ее семьи располагались на побережье, но это было так давно, — поглядывая на напиток в бокале ответила девушка, — сейчас я не имею никакого отношения к империи и не знаю, живут ли Дюраны на тех землях.

— Но вы точно знаете имена тех краев и могли бы мне помочь. Этим утром у нас родилась прекрасная дочка, жена хочет назвать ее не эльфийским именем, скажите, какое бы вы посоветовали, как бы назвали свое дитя?

— Возможно, Виолетта, красивое имя. — После нескольких секунд размышлений ответила дочь ворона. — Никогда об этом не думала.

Казалось бы, на этом разговор должен был закончиться, но не тут то было. Толи поэта попросил дядя, толи он сам перестарался со своим рвением отблагодарить королеву, только вот тени потянули глупца за язык и он ляпнул:

— Ваша дочь была бы прекрасной, унаследуй она ум и красоту матери, вы могли бы стать тещей иль свекровью каждому правителю Паладии, будь бы у вас дети.

Сложилось такое впечатление, будто все эльфы в меру своей долгой жизни мечтали об этом. Завести трех или четырех детей, переженить их с соседними принцами и принцессами, а тогда единолично править миром. Возможно, это план Азеркины вдохновил других, а может просто совпадение и неудачная шутка, в любом случае правительница не собиралась терпеть такого.

— Столь грандиозные планы рушатся быстрее, чем строятся. К счастью Запретный лес — мой единственный ребенок, и уж его я не отдам чужакам. — Грубо, холодно и с ноткой торжества ответила Андегур.

— В старые времена, — вмешалась какая-то эльфийка, — дети считались высшим проявлением любви, если боги скрепили ваш союз дитям, разорвать его было невозможно.

Лидерша почувствовала, как злоба подступает к сердцу. Она, подобно Конзекрейту, не выносила, когда чужие меряли ее жизнь своими мерилами. Только вот покойный король мог сдерживать свой нрав, а его падшей принцессе только дай слово, и война продолжится лет на десять, не меньше. Лучшим вариантом было промолчать, хотя бы ради партнера.

— Наша история знает немало примеров такой любви. — Видя, что воительница потеряла дар речи, Седига решил заступиться за нее. — Вспомнить хотя бы законы гномов, по которым отпрысков убивают за неподобающую связь, или Георга — короля долины Ив, его разводу с Галией не помешали даже ангелы, а стоит ли вам напоминать о династии Клорд? Было предсказано, что сын короля займет его место, и тот без зазрения совести убивал всех мальчиков, рожденных королевой. Скажите, ни это ли высшая мера ваших чувств?

— Клорды правили чудищами, они варвары и все делают против законов. — Возразил хозяин обеда. — Впрочем, у каждого народа свои традиции, мой племянник не хотел вас оскорбить.

Эта перепалка испортила настроение, а возвращение в спальню еще больше. Оказалось, слуги забрали одежду стирать, но ходить до конца дня в зеленом платье (или как местные это называли обрядовая мантия) бывшая рыцарь не собиралась. Она стянула ненавистную одежду, хотела так просидеть до вечера — утром они уплывут домой, все закончиться. Однако, сидеть долго на одном месте оказалось не так то просто. О том, чтобы выйти в библиотеку или еще куда в нижнем белье не могло быть и речи.

Подождав возвращения Седиги еще три минуты (видимо он пошел разбираться с сансаем, раз до сих пор не вернулся) воительница нашла выход. Она побежала малолюдным коридором в то место, которое Ваниэль показал, когда девушка помогала оборонять столицу.

Недалеко от дворца росла ива. Не просто большая, огромная, самая древняя из всех! Поговаривали, будто бы именно с нее взяли побеги первые гости остроухих и привезли в долину Ив, в честь которой позже была названа целая империя. Плакучие ветви дерева защищали ствол от солнца, за ними можно было спрятаться, как за шторой, а корни спускались к подводному источнику, до которого не смогли бы добраться даже лучшие землекопы стимов.

Вода проходила по корням, пропитывала дерево. Листья и кора ивы считались целебными, эльфы срывали их, чтобы потом сварить много-много супов и настоек от простуды, язв, головной боли и сотни других недугов. Древо создавало вокруг себя ореол прохлады, даже мертвые испытывали дрожь рядом с ним.

В землях Ризы был обычай — плести венок из ивовых прутьев, носить, пока тот не упадет, а потом сжигать — и грустные мысли уходили. Пускай о таких обрядах не писали в трактатах по магии, они работали, каждый ребенок имперского рода мог подтвердить.

И так веточка за веточкой, одно сплетение за другим. Прошел ни один час — работа была кропотливой, да и спешить королева не хотела. Как вдруг на плечо сел черный ворон, сердце тут же встрепенулось — неужели, Дагарон с чем-то не справился, или божеству угодно дать новое испытание? На деле все оказалось куда проще — птица просто искала ту, к кому ее направили.

— Дитя, ты здесь совсем одна, не замерзла? — Маг говорил так, словно не было никаких ссор.

— Я так увлеклась, что забыла про холод, но теперь, — надев на голову венок ответила воительница, — мурашки по коже.

Королева пригласила мужа сесть и рассказала о ритуале с родных земель. Сперва он рассмеялся, словно рассказ был о какой-то небылице, а тогда спросил вполне серьезно, будто ему открыли страшную тайну.

— Работает?

— Да, только венок надо делать своими руками. И гномам помогает, и эльфам.

— Покажешь, как их плести?

Пришла очередь королевы смеяться. Вампир, знавший о магии больше чем половина мудрецов Паладии, способный призывать дракона и лично беседовать с богом, не умел плести венки.

И все же учился быстро. К тому моменту, как солнце зашло за горизонт а землю осветили светлячки, он уже создал себе венец, да такой красивый, что воительница даже позавидовала. Прежде чем наставник надел его на себя, ученица ловким движением стащила резинку с волос — когда темные пряди каскадом спадали на плечи он выглядел красивее, но вместе с тем юнее и немного веселее.

— Лишь бы Ваниэль или кто из свиты не приперся, — позабыв про манеры проворчала девушка, — всего пару дней, а уже от него устала. И что эти девочки из любовных романов находят в эльфах?!

На второй вопрос муж ответил удивленным взглядом. Уж ни ему знать, почему юные принцессы и графини обожают остроухих выскочек. Живут они, в сравнении с нежитью, недолго, многие клянутся в любви до гроба и сдерживают эту клятву тридцать три раза, переживая жен, да и магия у них странная.

— Об этом не переживай: они всецело поглощены праздником, после окончания спать будут до полудня, не меньше.

— Хорошо, что я не осталась подольше, представляю, какие гадости его родные наговорили после нескольких бокалов вина.

Вот они снова вернулись к неприятной теме. Сперва Седиге пришлось разобраться с хозяином торжества, а теперь ту же историю пройти с Ризой. Только вот Андегур прожила меньше полувека, а сансай был старше самого вампира.

— Каждый смотрит на ситуацию со совей точки зрения, в какой-то степени обе стороны и правы, и неправы. По факту, ты выполняешь роль королевы, но у нас нет такого титула, есть звание лидера Вечного союза, которое остальные могут истолковать как «король», потому что им так привычнее.

— Значит, в своем лесу я не госпожа? — Скрестив руки на груди дочь ворона отвернулась, и тут же почувствовала приятный холодок на плечах — он обнял ее так, словно нашел после ста лет разлуки.

— Почему же, моего сердца госпожа и души хозяйка, а Запретный лес — наше творение.

Правительница одарила его сладким поцелуем, а тогда прижала к дереву и провелась ладонью по темным волосам.

— Ты так прекрасен, когда не собираешь их в хвост. — Призналась супруга.

— Но правитель мертвых земель должен быть не прекрасным, а непреклонным. Это портит образ, никто не должен видеть меня в подобном свете.

— Хорошо, как пожелаешь.

Риза закрыла глаза, но это не помешало ей коснуться щеки Седиги, и положить руку точно на сердце. Любимый поцеловал кончик уха, и сказал, прежде чем покрыть поцелуями шею:

— Для тебя могу сделать исключение.

Им было хорошо той ночью, хоть рядом был дворец эльфов и парочка не хотела заходить слишком далеко. Влюбленные беседовали, прижавшись друг к другу, ловили светлячков и отпускали их, читали стихи, написанные ими много лет назад. Остров Жизни делал невозможное: давал им снова почувствовать себя детьми и хотя бы временно забыть про свои обязанности.

В какой-то миг воительница подняла партнера и закружила, тогда венки слетели с обоих. Они разожгли костер около дерева, используя сухие ветки и кремень. Когда венки догорели Седига заметил, что рассвет приближается, он сказал, что сходит в замок и принесет одежду, чтобы любимая не повторяла вылазку в таком виде, супруга согласилась, думая, что ничего за полчаса не случиться.

Но буквально через три минуты ее окликнул голос. Он показался девушке знакомым, а увидев собеседника Андегур сразу поняла: тот самый друид, которому ее поручил Георг.

— Миледи, я рад, что вы у нас гостите, но еще более доволен, что нам удалось встретиться.

— Чем приверженец некромантии может помочь светлому магу, или вы решили наставить меня на путь истинный? — Прячась за ствол спросила она.

— Помочь должны не вы. Лань была свидетелем вашей любви, ее растрогали чувства мертвецов, и богиня явила мне видение, вы должны получить его, узнать. Это все, что в мои силах.

— Видение?! Я не доверяю пророчествам. Одно такое говорило, что мой муж умрет в день рождения мессии теней, и что же? Двадцать пять лет прошло, все еще правит.

— Но день Рождения это не только дата, а еще и праздник, он случается каждый год и то, что я увидел, должно случиться в течении пяти лет.

Риза сделала вид, что не поверила старцу, или просто не хотела верить? Мозг отказывался рассматривать даже малейшую возможность гибели возлюбленного, тем не менее если она была, надо было любой ценой предотвратить трагедию. За эти годы госпожа поняла: Паладия проживет без одного начитанного мага, но она в одиночку существовать не сможет.

— Если позволите показать вам…

— Не в таком же виде! — Вспомнив, как делая подобные заклинания Седига брал ее за талию и касался лба возразила воительница.

— В виде цветка. — Уточнил друид. — Возьмите его, и тайны будущего откроются.

Колдун оставил невиданное растение на траве и ушел. Андегур не могла сказать, что это за цветок, но в голове сразу пронеслась картинка из сказки. «Ядоцвет, — подумалось ей, — стоит ли касаться его»?

Колебалась бывшая рыцарь недолго. Любопытство и отвага никогда не покидали боевую деву, а желание защитить самое близкое было сильнее любого страха. Сев поудобнее, дочь ворона вдохнула аромат растения, все вокруг покрылось дымкой и она оказалась в храме Люксилины, том самом, где когда-то был рожден Терас.

После увиденного сомнений не оставалось: в видении был он. Посох, который вампир делал сам, его мантия, с росписью, какую никто боле не носил, голос, поведение врага — все указывало на то, что видение рассказывало о супруге. И конец его в любом случае был печальным. Мессия должен был победить охотника, тогда он выполнит клятву и станет сильнее предыдущих воплощений, это позволит ему долго-долго править миром, а его соперник не отказался бы от боя, даже зная о печальных последствиях. Похоже, роль защитника Паладии боги выбрали не случайно, и лидер Вечного союза идеально подошел им для партии.

— Риза, очнись! На тебе лица нет, что ты там увидела?

Она знала, что опыт и знание помогут магу различить сон и видение, но так же знала, что ей муж доверяет, и поэтому решилась на ложь. Никто не должен знать дату своей смерти.

— Кто-то наслал дурной сон, опять про мачеху и старого короля, видать отпрыски друидов решили побаловаться темной магией. Не обращай внимания, это не стоит нового скандала.

========== Часть 62 ==========

Что-то затевалось, воительница поняла это еще до начала собрания. Как обычно у гномов отдыхали день, а только потом вели дела. Правители гуляли по замку, обсуждали дела со слугами или родственниками, наслаждались развлечениями подгорного народа, изредка даже беседовали друг с другом.

— Горвай рассказала мне о вашей встрече и о том, как ты помогла ей добраться до дома. — Начиналась беседа с разговора о погоде, но Сумериэль постепенно перевел ее. — Учитывая все то, что случалось в прошлом, с твоей стороны было великодушно спасти мою невесту, а не отравить.

— Это было бы не честно, у меня хоть был шанс найти противоядие, а ты от наших проклятий защиты не достанешь.

— Как бы там ни было, такие поступки не остаются незамеченными, к тому же мы воевали вместе и даже были друзьями. — Сделав паузу, эльф ждал реакции, дочь ворона отвела взгляд и скорчила недовольную гримасу. — В общем, вы с мужем приглашены на свадьбу, когда бы она не состоялась.

— То есть ты приглашаешь, даже не зная даты?

— У нас есть кое какие традиции, не так то просто заключить брак, вот если бы я был принцем, а не правителем.

— Вот если бы я была принцессой, тогда бы точно отпросилась у отца и пришла, а так посмотрим, позволят ли дела.

Возможно, их разговор перешел бы в шутку, может, пришло время простить его, все-таки виновата в том случае по большей мере была Азеркина, однако в тот миг к ним присоединился третий — Зеон. Стим поочередно смотрел то на одного, то на другую, как обычно глаза не моргали, но при этом как-то странно светились. Еще тогда Риза почувствовала — у механизма есть цель, отличная от обычных дел сородичей.

— Вам что-то надо? — Дух рыцаря приказал побороть страх, это тоже могла быть фатальная ошибка.

— Просто хотел убедиться, что вы не обсуждаете дела раньше времени. — Ответил железный.

Собрание прошло, на положение дел оно особо не повлияло. Затем лето и первая неделя осени — все спокойно, как вдруг новое нападение инквизиции. Правительница отправилась на помощь жителям Альдегара, она ожидала конницу, магов, стрелков и крестьян, но никак не отряд механизмов. И если люди воевали с вампирами, эти разведчики нацелились конкретно на нее, окружили и поймали, ударив электричеством.

Андегур очнулась в ужасном месте, в один миг она перенеслась на сотни километров и лет вдаль от родного леса. Пленницу заперли в железную камеру, где едва хватало места, чтобы лечь. Там ничего не было кроме соломенной подстилки и ведра, трубы вели в соседние комнаты, а в двери было лишь одно окошко, и то с решеткой, через него ничего не было видно. Магию этот металл блокировал, оружие отобрали, замок едва получилось нащупать в темноте, и тот был каким-то странным, ключом такой не откроешь.

Первый день пролетел медленно, но спокойно. Воительница пробовала вышибить дверь, проверила несколько заклинаний, после чего выбилась из сил. На вторые сутки (о чем оповестил удар колокола где-то вдалеке) ей принесли железную кружку с кровью животного. Достаточно, чтобы не умереть, да и только. Надсмотрщик в тюрьме не был похож на других стимов — только одна рука была рабочей, вторая напоминала пилу с миллиардами зубцов и уголков.

— Тебя ждут. — Сухо сказал он, когда девушка выпила содержимое кружки.

Появились еще двое с такими же руками, они повели Ризу по коридорам, освещенным странными стеклышками, в которых сверкали электрические заряды.

Темница выглядела непривычно, она обошла имперские и мертвецкие на несколько веков. Освещение было минимальным — только стимы могли видеть все пространство, коридоров и поворотов сотни, очень узкие — не развернешься, а под ногами шумела вода, и чем ниже они спускались, тем сильнее становился запах серы.

А еще тишина. По всей Паладии пленники кричали. Толи от пыток, толи от отчаяния, иногда от желания освободиться или проклясть палача. Здесь никто не издавал ни звука, только стражи-механизмы шагали, как часы. Тем не менее дочь ворона замечала шевеление в некоторых камерах, значит кого-то держали, здешние невольники боялись даже дышать слишком громко.

Ее провели по мосту в отдельный корпус, где располагался один-единственный кабинет. В нем не было ни полок, ни книг, ни картин, ни ковров — один закрытый ящик, стол, три стальных табуретки, никаких окон и огромный кусок стекла на потолке, вспышки молний в нем сверкали слишком ярко, особенно на фоне полутемных помещений, они выжигали глаза так, что едва удавалось сдерживать слезы.

— Леди Андегур, вы уже очнулись? — Зеон не боялся рассекретить себя, отнюдь не от безумия. Стало понятно — стим не выпустит воительницу живой.

— Ваше счастье, что очнулась, убейте меня и все мертвецы Запретного леса накинуться на ваших ржавых солдат!

Одна пафосная фраза стала результатом титанического усилия. Королева по-настоящему боялась, сердце так не дрожало со времен плена Алессы. Никто не знал, где она и что случилось, могли сказать, что люди убили или похитили — а кто докажет присутствие стимов? И все же позволить себе отступить госпожа не могла, потому что лидеры мира сего не должны выказывать слабостей.

— Вам повезло, — обернул ее же слова соперник, — что это место стоит у подножия Серного острова, а не на берегу, иначе и вы, и другие пленники, и естественно, ваши воины, сдохли бы в мгновение ока.

Вот и первая подсказка. Хорошо. Она сможет забрать свое оружие и разнести все тут, отправить стражников к теням, или хотя бы сообщить об этом. Да! Связаться с любимым, используя медитацию, он найдет ее и спасет из ада, после чего стимов будет ждать жестокая война, и никакой Творец им не поможет.

— В любом случае цена моего плена слишком высока, зачем вам это?

Зеон предложил ей сесть взмахом руки, королева не удостоила даже жестом. Она все так же ровно держала спину, глядя на него сверху вниз гордым взглядом, так что железному пришлось встать, чтобы поравняться, из труб на шее повалил пар — ситуация его раздражала.

— Говорят, короли изучают разные науки, в том числе и мастерство стратегии, вы когда-нибудь играли в шахматы?

Пройдя мимо, словно пленница была статуей, посланник Творца достал из ящика деревянную коробку с фигурами, и вновь заговорил, расставляя их на доске.

— Мне чужды развлечения существ из плоти, смех и грусть, радость и печаль, но шахматы — воистину чудесное изобретение, их точно придумали творения нашего бога, только мои братья и сестры могли бы создать такое совершенство. Поглядите, эти пешки готовы отдать себя, чтобы захватить главную фигуру, могут так же погибнуть офицеры или кони, но перед началом новой партии их все равно восстановят. Не хотите ли сыграть?

Как блестели его глаза, когда фигуры опускались на клетки! Стим немного недоговаривал, называя себя бесчувственным: в нем пылала страсть, азарт игры.

— Один раз, у меня очень много дел. — Прозвучало почти как шутка, но железный не оценил иронии.

Партия прошла довольно быстро, Георг хорошо играл в шахматы, тем не менее никогда не учил наследницу — та просто не хотела, так зачем заставлять? Дочь ворона не сказала сопернику, а про себя отметила: шахматы — просто развлечение, на поле боя от них толку нет. Даже если все воины идеально послушны и никто не пойдет на бунт (нежить и стимы в этом плане были лучшими) их движения не ограничены правилами, а умения — рангом. Некоторые пешки умеют читать и стрелять, а офицеры откладывают меч, предпочитая магию. Нет, из хорошего шахматиста легендарного воина не получится, только тренировки и служба рыцарем — иначе ты жалкий фанатик.

— С вашей программой предстоит поработать. — Сказал Зеон, поглядев на партию, быстрая победа не принесла желанного результата. — Довольно долго, уж лучше бы взяли темного эльфа.

После этого правительницу вернули в камеру. Она попыталась забыть обо всем и заняться медитацией, что получилось не сразу, но пробить блок тела было проще, чем сотрясти стены заклятием, и в конце концов дочь оказалась в храме отца. Здесь же был и супруг — молился под деревом.

Андегур побежала к нему, через пару метров снова в своей камере. Сорвалось, что-то отвлекло, блок сработал, сил не хватило… Тем не менее девушка не теряла надежды, и попробовала снова.

Рука почти дотянулась до фигуры супруга. Она не видела окружения, не различала и тех, с кем говорит — думала только о нем.

— Седига, меня похитили сти…

Не успела договорить. В камеру пленницу откинули мощной волной, темница пустовала — стражей не было, соседние невольники молчали. Оставался только один маг, способный разорвать связь, осознав это правительница побледнела.

Он выкинул жену. Просто оттолкнул, как надоедливую шавку. Лидер Вечного союза слышал каждый крик души, после чего небрежно разорвал связь. ОТСТАНЬ говорил такой поступок. Эти мысли пришли постепенно, держаться в борьбе с ними было тяжелее, чем при беседе со стимом.

Третий день заточения воительница провела так же тихо, как другие пленники. Сперва ей не хотелось верить, вчерашнее списывала на случайность, но на второй и третий раз все повторилось. Не получалось даже увидеть места где сейчас был маг — он отшвыривал ее мощным потоком энергии, не сказав ни слова.

С трудом дочь ворона заставила себя поесть, она не понимала, как теперь освободиться и главное зачем. Наверно, именно эту боль чувствовал Георг, понимая, что его дочь стала вампиром и больше не вернется домой. Когда любимая малышка Конзекрейт убежала, покойный король пытался поговорить с ней, а до тех пор жил, сражаясь с болезнью сердца, ей также предстояло увидеть мужа, умирать не было права.

Колокол прозвенел в четвертый раз, когда Андегур посмотрела в соседние камеры через трубы. Правая была пустой, в левой кто-то шевельнулся, засветились глаза. Еще один стим, как странно.

— Ты один из них, почему в заточении?

— Я дух человека, который по ошибке был помещен в железное тело. Они обнаружили это, и теперь хотят дезактивировать меня. — Ничего не стесняясь ответил пленник.

— Если ты один из них, можешь сказать, что это за место, и зачем тут держат живых существ?

— Тюрьма, очевидно! Но не простая — здешние надсмотрщики со своими целями. Скажите, юная леди, вам знакомо слово «программа»?

— Зеон что-то говорил о моей, но ведь я не театр!

Невольник рассмеялся. Словно несколько шестеренок сломались, или что-то лопнуло, и скрип — каждый смешок сопровождался отвратным скрипом, в камере напротив кто-то завыл. На шум пришли стражи, поколотили то чудище, несколько минут тишины, тогда собеседник снова заговорил.

— Программа чем-то похожа на душу, как ее копия, только в теле. Она говорит, что вам делать, как думать, и даже как сражаться — последнее особенно интересует полководцев.Чтобы создать программу, нужно труп перемолоть в дробилке, но осторожно, и полученную массу добавить в металл — выплавленная плата станет основой для духа стима, и дополнит его знания о внешнем мире. Они пробовали многих воинов, а все-таки лучше бы отыскали правителя — я предположил, что те хорошо разбираются в войне, это было незадолго до моего заточения.

— Почему они сразу не убивают?

— Труп как и плата должен быть свежим, пока что кандидата не нашлось.

Полученная информация не обнадеживала. Времени могло быть сколько угодно, но вряд ли больше двух недель — ищейки механизмов хорошо работают, а инквизиторы не только нежить убивают.

— Как они выходят от сюда? — Задала последний вопрос Андегур. По крайней мере телепортироваться враги не умели.

— Только одна дверь, ее, как и все решетки здесь, открывает ключ на руке специальной модели, их создал Творец, когда его главный представитель решил построить темницу.

Затем пришел другой механизм, он о чем-то спорил с соседом и сломал голосовой аппарат. На пятый день невольника утащили с концами, Риза не жалела того, хоть бы его и убили. Из-за размышлений гада ее заточили сюда, так что недостим заслужил свое наказание. Ее дела обстояли не лучше: дочь ворона пробовала связаться с каким-то жителем Серного острова через медитацию и взять под контроль, безрезультатно.

Шестой дал эффект. Девушка, судя по голосу, модель рудокоп, усовершенствованная для работы под водой. Сперва волшебница думала, ничего не вышло, а потом поняла что темнота — ничто иное как морская бездна. Контролировать жертву было рискованно, перво-наперво надо было наладить путь и укрепить связь.

Прошла неделя, когда подчиненная отыскала ту самую темницу. Огромное здание, половина которого уходила под воду, даже вход удалось найти, но туда не пустили стражи. Требовалось отыскать какое-то оружие и вырвать руку одному из них, но перед этим изучить ходы внутри здания, ведь второго шанса сбежать не будет.

А ведь никто не выпускал пленников просто так. На первый раз Ризе удалось сильно ударить стима кружкой, так что слабое место — стеклянные глаза — сломалось. Тот не смог сопротивляться, девушка пробежала по коридору и нескольким лестницам, удалось найти дорогу ко второму крылу, но не сам выход. Ее поймали через несколько минут и на девятый день оставили без еды. Тогда воительница вновь прибегла к медитации, на этот раз став не контролером, а наблюдателем, и вселилась в одного стража.

После несколько часового обхода Андегур узнала, как найти заветную дверь. Теперь план окончательно сформировался и дочь ворона была готова к побегу, к тому же время поджимало: по стене прополз один из тех поисковиков, которые вылавливали души механизмов по всей Паладии, а значит скоро кому-то понадобится новая плата.

Итак, утром десятого дня госпожа подчинила рудокопа, и заставила ее оставить лодку за скалой неподалеку от темницы. Затем отвела жертву как можно дальше, отключилась и отдыхала, набираясь сил. Вечером настроилась на проходящего мимо стража, сперва заставила открыть дверь, после — вырвать руку и отключить себя. Тело воительница затащила в камеру, ключ взяла с собой. Она могла либо двигаться сама, либо управлять кем-то из механизмов, так что от остальных пришлось прятаться.

К сожалению, долго скрываться не получилось — их было много, и территорию знали хорошо. На полпути сразу трое заметили беглянку и подняли тревогу, но свернуть или оббежать воительница не могла — слишком плохо ориентировалась. Один выскочил прямо на дороге, правительница позволила действовать своим инстинктам, которые лишь усиливались от жажды. Резкий рывок, несколько незначительных ран, полурабочий стим остается позади.

На выходе еще одна проблема — стрелки. Лишь нырнув в ледяную воду девушка поняла, что те попали несколько раз. Кое-как она доплыла до спрятанной лодки где почувствовала, как адская боль а затем онемение сковывают правую ногу. Через минуту солнце исчезло, даже горизонт пропал из поля зрения. Где-то позади стимы садились на лодки, но что-то мешало им тронуться с места.

Огоньки. Они налетали на врагов, а ей показывали путь. Почему? Королева не знала. Возможно, среди них были души тех, кто когда-то получил помощь от госпожи, или природа подчинялась магии (ее или супруга, если он таки решил спасать любимую), или же все народы ошибались и вспышки работали по-своему, а ей просто повезло. В любом случае ночь увела беглянку достаточно далеко от опасного места, а дальше пришлось довериться течению.

На лодку наткнулись торговцы из рода Горвай, оказалось, мир был довольно тесным местом. Они доставили ее в Сумеречный лес и даже предложили остаться до выздоровления. Риза согласилась, да еще и потребовала позвать к себе Сумериэля. Выслушав воительницу, остроухий задал только один вопрос:

— Почему ты сказала мне, а не ему?

— Седига меня оставил там умирать, не думаю, что он найдет время, чтобы разобраться со стимами.

Такой мрачной он подругу еще не видел, даже в день похорон Альпона и то была веселее. Правой рукой дочь ворона постоянно касалась перстня, хотела снять, но никак не решалась.

— Получается, тебе еще ничего не известно. После атаки инквизиторов тени напали на Запретный лес, они появились перед столицей, нацелились на святилище. Говорят, их вел мессия.

— Что? Как? И кто же… одержал победу?

— Не знаю. Никто не сунется во владения некромантов, но все мы чувствовали, как храм Владыки содрогнулся, а речка Серпент уменьшилась, словно ее кто-то высушил.

— Мне нужно в столицу, срочно!

На минуту луназир вспомнил об их помолвке и даже пожалел, что она не состоялась. Если бы Горвай так бросилась за женихом, только вот эльфийка была слишком чувствительной для кровавой войны.

— Издеваешься?! Ты ведь только что собиралась побыть тут еще неделю, он же бросил тебя на смерть а ты его…

— Запретный лес — совсем другое. Если бы только Седига сказал… Я бы никогда не ревновала его к долгу.

А в те времена долг был тяжел, как никогда.

***

Терас хорошо знал, кто охотился за ним задолго до рождения, даже находясь в кругу короля никогда не забывал об этом. Чем старше становился сын теней, тем активнее проявлялись его силы. После захода солнца и до нового рассвета юноша мог перемещаться по темным углам, общаться с сородичами и вести их в атаку, чем воин не раз пользовался.

Обычно они находили углы, где не действовали защитные заклятия, от туда мессия шел сам, так как в отличии от отца мог выйти на свет. Иногда он нападал на лидера Вечного союза, но их стычки уходили в ничью. Приближение первых лучей зари прогоняло врага, однако тот не собирался отступать.

Поэтому, вместо того, чтобы сражаться с противником в открытую, друг Юриана решил напасть на святыню, для чего несколько месяцев изучал защитную магию, и таки нашел способ. Он ослабил барьер, после чего повел сотни воинов в самое сердце Запретного леса.

Утром оставалось лишь молиться, так как вечером они приходили снова. Это нападение сроднило даже тех, кто никогда не признавал друг друга. Все градоправители бросили дела, чтобы сражаться. Тьма укрывала каждый уголок, иногда цепляла храм, один из пяти шпилей рухнул, да так, что в Сумеречном лесу все проснулись от удара.

Полководцы не раз задавались вопросом: где же королева, почему оставила их в такой непростой момент? В конце концов, все они защищали Владыку, какими бы разными не были. Седига зашел в храм, чтобы набрать воды из источника и пробудить мертвых стражей, это сопровождалось короткой молитвой, как того требовали традиции. Тогда он почувствовал в первый раз.

Она была жива, хотя сильно ослабла. Из последних сил рвалась к любимому, а он оттолкнул ее движением руки и побежал на помощь к другим, игнорируя жуткую боль в голове и налетевшие мысли.

Через несколько дней атаки ослабли, тогда маг позволил себе отыскать сознание Ризы, но, увидел лишь темноту и вспышки электрических сфер. Такого вампир еще не встречал, оно могло существовать на том свете, или вообще быть ложным видением, но проверить не получилось.

Снова тени, только теперь в сопровождении чудищ. Полузвери многому научились у имперцев, стали в разы умнее и хитрее, а люди наоборот одичали под страхом войн и голода, с чем сейчас боролся Юриан Конзекрейт.

Таким силам некроманты проигрывали, враги подошли впритык, им удалось уничтожить двух градоправителей. Поле боя укрывали трупы, точнее то, что осталось от них после пиршества теней — те позаботились о том, чтобы упавшие больше не вставали. Не жалели ни своих, ни чужих.

***

Тем временем Риза Андегур стояла на балконе опустевшей столицы, где было видно лишь очертания святыни. Перед ней медными отливами выблёскивала чаша, в которой находилась вода из источника. Хорошо что муж держал запасную в ящике стола. Ладонь сжимала колбочку с серым порошком — ее дал Сумериэль после того, как мертвые эльфы начали выскакивать из-под земли. Он сказал, надо помочь соседям любой ценой, и предупредил, что данную отраву использовали только раз.

Дочь ворона знала, что повлечет за собой это заклятие, и полетит оно следом за Терасом, то есть в империю, знала так же, что может прерваться род Конзекрейтов, но в тот миг ей было плевать. На кону стояло большее, она перевесило даже собственную жизнь девушки, поэтому ученица произнесла то, что даже учитель запретил говорить магам:

— Дух Владыки, боли, тлена,

Свои крылья обрати на зов,

Пусть тела гнилого плена

Не снимут десять лет оков,

Приходи ты в каждый дом,

Никому не дай пощады,

Пусть предсмертный вздох

Твоим ушам станет усладой.

Порошок попал в чашу, темно-зеленая пена повалила за край. Тут же с неба полетели вороны, они окунали лапы в проклятое варево и летели на горизонт, к храму.

***

Свою жену Седига нашел на балконе. Она так и стояла около чаши, хотя вороны давно улетели, их зараза разлетелась на каждое чудище в проклятом полку, и теперь мор возвращался в долину Ив. Юриана ждали годы ада, а виною тому был друг и советник Терас, о чем король никогда не узнает.

— Риза, хвала Владыке, с тобой все хорошо!

Он подошел к ней и хотел было обнять, но тут заметил следы недавно проведенного ритуала.

— Знаю, болезнь может разлететься по всей Паладии, в прошлый раз чуть не выкосила целый народ. — Предугадывая его вопрос ответила королева. — Но ты же сам понимаешь, Запретный лес превыше всего.

В голосе чувствовалась сильная обида. Естественно, воительница никогда бы не сказала о таком вслух, тем более сама согласилась на условия. С первым поцелуем и первым письмом — она знала, что когда-то выбор появиться, и любовь отойдет на второй план.

Правительница сильно ошибалась. В тот миг бывшая принцесса даже подумала, будто он велит казнить ее, и могла бы смириться с такой участью, но то, что сказал ей любимый, спрятав от всего мира (даже от богов) под балдахином кровати, удивило больше чем казнь.

— Риза, храм не мог себя защитить, в отличие от тебя. Порой мне кажется, ты сильнее самого Владыки, и от этой запретной мысли я еще больше восхищаюсь тобой.

— Значит ты любишь меня сильнее бога, больше мира и крепче самого могучего заклинания?

Вампир лишь кивнул, он не хотел снова повторять обидных человеку-ворону речей, но Андегур хватило и одного раза, она сама была ошарашена не меньше мужа. Правда, вместе с улыбкой на уста пришла жуткая фраза:

— Когда-то я снова пойду в одиночный бой, но вряд ли вернусь.

========== Часть 63 ==========

В девятьсот сорок четвертом году эры Перемирия на долину Ив налетела страшная болезнь. Она была настолько ужасной, что жители Паладии даже подумывали начать отсчет заново, назвав это время «эпоха Мора», к счастью дальше людских земель пошесть не распространилась, не без помощи короля темных эльфов — он закрыл свои границы, и правителей Запретного леса — те приказали альдегаровцам разгромить бухты на побережьях, так что покинуть проклятую землю никто не мог, а приезжать не хотели даже родственники.

Заразу принесли чудища. Хоть им и дали дома, право на жизнь и элементарное образование, они продолжали совершать набеги, строить странные поселения из костей и шкур а еще молились на загадочном языке своему непонятному божеству. Однажды группа таких прибежала с земель нежити, уже на утро четверть деревни была больна.

Все начиналось с лихорадки, жара и красных глаз, через три дня ноги охватывал паралич. В течении недели был маленький шанс выжить, пойти на поправку, но когда на теле появлялись черные пятна смерть была неизбежна. Очень быстро они превращались в большие гнилые раны, как на яблоке, которое при жаре могло сгнить за считанные дни. В конце концов плоть начинала отваливаться кусками, все сопровождалось рвотой, криками, судорогами рук и жуткой вонью. Переболевшие почти наверняка погибали со второго раза, переживших заболевание трижды не было.

Через две недели монахи стали подмечать, что мор не касается территории монастырей, заболевшие могли оказаться там с помощью семьи, тогда их мучение облегчались а прогресс болезни замедлялся. И все же никто из добровольцев-священнослужителей не заболел.

Попасть туда на постоянной основе было практически невозможно. Монахи жили в домиках с двумя или тремя этажами — высокими, однако небольшими по площади, они не могли спрятать всю империю. Последователи Причестейшей расстилали спальные мешки в столовых, отдавали свои комнаты — все равно мест было мало. В конце концов решили, что пускать будут только детей, взрослые могли лишь прийти на службу а после молитвы провести не больше часа с отпрысками.

Для заболевших тоже отводили места, что аристократы что простолюдины называли их одним словом «могильник». Дома возводили из досок и соломы, ранней весной там свободно гулял сквозняк, но в бреду и лихорадке они не замечали ужасных условий. Хозяева умудрялись брать плату в виде медяка за день, а соседи были вынуждены платить — что угодно, лишь бы пошесть находилась подальше от дома. Когда большая часть постояльцев умирала, дом просто поджигали, обычно они существовали около месяца.

В добавок к этому над людьми нависла угроза города — торговать никто не хотел, а работников на полях не осталось. Чего не скажешь о чудищах — у них всегда находилось мясо, будто кто-то проникал за моря и приносил необходимую провизию, а может, они пожирали трупы пока никто не видел. Народ не хотел знать, куда деваются умершие с улиц, лишь бы не у их ног валялись.

И вот на фоне такого кошмара, когда страшно было даже на улицу выйти, наступил праздник Вознесения. Землевладельцам было приказано выделить часть припасов, чтобы испечь традиционные угощения и раздать их в монастырях, на службе каждый получил выпечку, у жителей же столицы была еще одна обязанность.

Ближе к полудню все здоровое население пришло к замку. Их наряды были мятыми, некоторые даже не нашли ничего приличного, тем не менее пускали всех. В дни мора и гибели, в час торжества падальщиков и чудовищ король империи объявил о своем намерении жениться.

На самом деле все решилось около года назад. Через неделю после праздника все обитатели замка собрались у алтаря, постепенно министры и слуги заканчивали свои молитвы, Конзекрейт не заметил, как народ разошелся, остался только он, как самый преданный ангелам правитель, и инквизиторша.

Бывшая глава отряда рыцарей поселилась в столице после битвы с Ризой. Изначально чтобы залечить раны — сделав столько для своей страны она заслуживала на помощь лучших лекарей империи. Правитель не обращал внимания на гостью, общался только из вежливости. Когда церковь сказала, что с битвами стальной деве придется завязать, хозяин замка выделил ей комнату и позволил заниматься вопросами религии.

«В ее возрасте геройствовать не стоит, полвека прожила, почти как мой отец, — размышлял юноша, — пусть живет в достатке и ни в чем себе не отказывает». А теперь поучилось так, что они остались вдвоем, а молитва обратила на себя взор святой.

Мягкий свет окутал молившихся, словно они попали на небеса. Сын Георга смотрел по сторонам, пытаясь найти отца, лишь несколько секунд — пока богиня не появилась. Затем лидер попробовал разглядеть крылатую деву, но толи не увидел, толи забыл — в памяти остался только голос, нежнее которого полуэльф не слышал.

— Луазира, твоя отвага и преданность стали примером всему сану священнослужителей, Юриан, пускай судьба лишила тебя матери знай: ты мне дорог, как сын. Мне бы хотелось одарить своих поданных благодатью. Тебе, молодой король, пора обрести свою семью, а тебе же, храбрая воительница, стать частью моей, и по сему благословляю ваш брак, который состоится в день великой радости — Вознесения.

Король не смел отказать, по многим причинам. Во-первых, сестра уже пошла против воли ангелов, и ничего хорошего в итоге, во-вторых, рядом была инквизиторша, а в сторону церкви говорить гадости себе дороже, и в-третьих кто бы стал противостоять своему покровителю?

Вот так они оказались у алтаря. Молодой правитель людей с эльфийскими ушами и деревянной ногой, невеста в два раза старше жениха, изуродованная многочисленными битвами (вспомнить хотя бы отсутствие двух пальцев и половины кисти). За морями говорили «инвалиды женятся», кто-то сожалел, кто-то смеялся. Но не люди. Все они — от крестьян до графов и лордов — радовались.

Род Конзекрейтов не прервется, после нескольких лет затишья место королевы снова будет занято. За последние годы она была самой достойной кандидаткой — не чужая, не предательница и не тихая мышь, а как раз та сила, что нужна стране чтобы побороть напасти.

Поэтому свадьбу старались отпраздновать с большим размахом и по всем традициям. Идя к алтарю Юриан снова вспомнил отца и задумался, что бы тот сказал, увидев сейчас отпрыска. Первый брак Георга состоялся по расчету деда, второй — из-за отсутствия наследника, и та и другая причина стали поводом для бракосочетания нынешнего короля. Получается, их судьбы не так уж и разнились: бремя заботы о государстве, все решения принимают высшие силы или карты судьбы, на желанные дела вроде траволечения не остается времени, а о мечте стать рыцарем можно и не думать — запрещено, надо беречь род.

Наверно, старый правитель не стал бы говорить о важности, не раскошелился бы и на пожелания молодым. Разве что взгляд — печальный, понимающий взгляд родителя, — разделил бы тяжесть сего долга с отпрыском.

Чтобы закрепить брак супруги должны были провести ночь вместе, и с этой задачей лидер справился без упреков и жалоб. Хорошо, что в их спальне зажгли не так много свечей — по крайней мере он не видел жену в темноте, наверняка под одеждой у рыцаря ран было больше чем звезд на небе.

Кожа Луазиры была грубой, а тело почти как у трупа. Она не стонала, не пыталась разжечь страсть или разыграть из себя влюбленную, просто выполняла приказ, как в отряде в годы молодости — лежала и позволяла королю делать все, что потребуется. Полуэльф помнил, как сестра прижималась к нынешнему супругу, и как тот хватал ее, толкая к стене в ночь маскарада. Да в самом жалком их поцелуе страсти было больше, чем жизни во всем теле инквизиторши. Только одна вещь могла заставить ее запылать — казни неверных.

Конечно, королева не всегда была такой. Со слов Ризы в качестве капитана рыцарского отряда женщина могла посидеть с подопечными у костра и рассказать парочку анекдотов, даже угостить алкоголем, хоть это и запрещалось по уставу. Воительница всегда наказывала провинившихся, но делала наказание скорее поучительным, чем болезненным или унизительным.

Но инквизиция не щадит никого, даже своих. Либо ты свято веришь в их идеалы и живешь одним служением, либо возвращаешься в рыцари — второе для нее было немыслимо. Наверно, не последнюю роль сыграло обращение принцессы — та была любимой подопечной капитана, ей захотелось отомстить всем отродьям из могил, как и тогда еще принцу Юриану, только вот Луазира была взрослой, и она не просто говорила, а еще и действовала.

Оставив уже законную супругу на кровати, король накинул халат и прихрамывая вышел на балкон. Правитель очень надеялся, что ей удалось забеременеть, и вскоре дворец озарит еще одна радостная новость, по этому поводу у Люксилины так же нашлось предсказание, и озвучено оно было в день помолвки.

— Я пошлю вам двух своих ангелов, они были обращены и забраны из цикла перерождений, как самые достойные. Однако в годы бед и разрухи долине Ив понадобятся сильные правители, так что им придется оставить вечный покой и воплотиться вновь. Вы назовете детей Эллей и Сарина, они вернут империи былое процветание, после чего вознесутся на небеса, оставив на земле потомков — ваших внуков, такова моя воля.

— Да будет так! — Сказали тогда жених и невеста.

А теперь он думал, будут ли у рода Конзекрейтов свои дети. Не те, которые ставятся печатью на договоренности династического брака, не бастарды и самозванцы, и даже не мессии с ангелами, а просто обычные малыши, рожденные в любви и радости. Были ли они вообще в его родне, или все короли рождались из ненависти, жажды власти и интриг?

Так он думал в первую брачную ночь — самую мерзкую в своей жизни. Но со временем жить стало легче. Луазира оказалась не такой уж плохой королевой, хоть в рядах инквизиторов привыкла командовать. Она не тянула одеяло правления на себя, как это делала Азеркина, и никогда не сомневалась в решениях мужа, поскольку считала его избранником высших сил и в обществе умела себя показать.

Тем не менее в ее возрасте обзавестись ребенком было непросто, так что первая ночь стала далеко не последней. Юриан не мог исповедаться священнику, родных у него не осталось, поэтому иногда юноша звал на откровенный разговор единственного друга и делился с ним печалями жизни.

— Мне неловко выполнять свои обязанности, ей в пору быть моей матерью, а не моих детей. — Сказал он как-то товарищу.

— Ничего, твои предки-эльфы живут сотнями лет, для них разница в полвека такая мелочь. — Старался поддержать Терас.

Они сидели в тронном зале, во время эпидемии там почти никто не бывал. Официально советник помогал королю решать важные дела, но по крайней мере этого ни Люксилина ни ее слуги не проверяли. Они позволяли полуэльфу поболтать с приятелем, и на том спасибо.

— Знаешь, она говорила, что стала капитаном в двадцать два года, тогда моей сестре было всего шесть лет, представляешь? И ее считали красавицей, многие рыцари были готовы жизни отдать, но Луазира так увлеклась долгом и различными поручениями, что напрочь забыла думать о любви.

— Я бы сказал, что это лишь жалкое оправдание. Не обижайся, но твоя жена ничего не умеет, кроме как махать мечем да рассказывать об этом, у нее больше ничего нет в жизни, и как ты терпишь такую даму? — Разговор со всех сил старался перейти на шутку, увы, в сложившихся обстоятельствах шутить было непросто.

— Как и все короли. — Пожав плечами ответил Юриан. — Сцепил зубы да терплю. — А сам подумал, что один правитель все-таки любит свою королеву, правда он не король, и жениться ему нет нужды, и вот что-то заворушилось в сердце. Возможно, жизнь Георга была не лучшим примером для подражания.

— У каждого свое помешательство. — Тут уж и Терас перестал пытаться шутить и всерьез задумался о своем. — Да, помешательство на судьбе, мы все хотим либо воплотить ее планы, либо подстроить мир под себя, но в любом случае приходим к одержимости. И вот так люди становятся теми, кто они есть.

— И зачем только ангелы даровали нам разум, возможность выбирать и ошибаться? Будто им доставляет удовольствие вид страданий провинившихся, в таком случае они ничем не лучше…

Теней

Хорошо, что это слово не сорвалось с уст короля. Как он, кровь и плоть Люксилины, мог сказать нечто подобное?! Более того, заниматься проблемами своей жизни во времена мора, когда весь народ страдает. К счастью в тот миг пришел лекарь со своим докладом о болезни, Терас снова перешел на «вы» и поспешно удалился. Но его глаза говорили о многом — друг прекрасно знал, что хотел сказать потомок Причестейшей, словно мысли читал.

Исследования вдохнули в правителя новую жизнь. Он все еще страдал от супружеского долга каждые выходные, не оставлял и собраний — все вопросы решались при короле. Но теперь под предлогом желания помочь (хотя, оно тоже было в некоторой мере) Юриан мог вернуться к любимому делу — травам и зельям. Магия света так же подчинялась юноше, но только боевая — для целебной пригодилась бы кровь эльфа, которая была очень слаба в сыне Азеркины.

К концу весны были найдены эликсиры, способные замедлить ход болезни, так что теперь у людей появилась надежда дожить до конца эпидемии. Лидер так вдохновился результатами, что тут же взялся за новое дело, чтобы на этот раз наверняка получить лекарство.

Не для кого не было секретом, что Луазира недолюбливала Тераса. Пока муж пропадал в лаборатории алхимика она то и дело искала, к чему бы придраться, и в этом очень походила на бывшую королеву. Инквизиторша заметила, как приветлив советник с чудищами, и подозревала, что не без его помощи они остались на земле имперской. А еще никто не знал, откуда взялся оборванец — говорили, правитель нашел на берегу, о семье данных не сохранилось.

Раньше от нее требовалась подготовка: работа, работа и еще раз работа, тренировки, разборки с подчиненными, бумагами и отчетами. Теперь же все как один твердили, что новоиспеченная жена должна больше отдыхать, от того ей ничего не оставалось, только наблюдать за подозрительным советником, странностей которого муж не замечал.

А их было много. К примеру, однажды королева услышала шум в спальне Тераса, а когда зашла никого не было, вот только чернило на пергаменте еще не засохло, а значит всего несколько секунд назад он сидел за столом и писал обращение к королю.

Вторая несуразица пришла с днем Рождения безродного. В замке погасли свечи — все до единой, а тени тут же ринулись в коридоры, но никого не хватали и не разговаривали с жертвами как обычно. Они толи пели, толи шептали какие-то гимны, смеялись и метались, как дети на большом празднике.

Об этом Луазира хотела доложить, даже подошла к тронному залу, но тут ей повстречался Терас, склонил голову, как того требовал этикет, и… Женщина лежала в спальне с жуткой головной болью, еще неделю бывшая рыцарь не могла встать с постели, целители записали ее в жертвы мора, сказали, что начались бредни а тогда недуг исчез так же, как появился. После такого Конзекрейт не верил жене, считая ее доказательства бредом от пережитого недомогания.

Однако все те случаи меркли по сравнению с последним, произошедшим в середине лета. После очередной попытки получить наследника женщина оделась и пошла в храм, обычно все молились до заката, но инквизиторша хотела обратиться к Люксилине как можно скорее, может тогда все получилось бы.

Там уже стоял Терас — без сомнений, его серебристую мантию и броню, подаренную вождем чудищ, сложно было забыть. Советник вроде как молился, но вряд ли ангелам — от его шепота вздрагивали стены, а образ Пречистейшей на алтаре полностью поглотила тьма.

Стальная дева была готова к битве, не пугали ее ни смерть, ни уничтожение души — рыцари привыкли отдавать все отечеству. Женщина подбежала к советнику, как вдруг все исчезло. Инквизиторша опять осталась одна, без доказательств. Тени не трогали ее и не калечили, еще хуже — выставляли сумасшедшей в глазах мужа, а вот если бы тот решился отослать супругу прочь, они бы напали.

Но великое зло почему-то держалось в стороне. Вряд ли это был просчет, скорее всего, им просто приказали. Луазире даже подумалось, будто бы тот жалкий советничек мог… Слишком бредовая идея. Тени помогали только чудищам, и то помогали, а не поклонялись.

Конечно, королева не стала рассказывать об увиденном мужу, только своим знакомым инквизиторам, и те пообещали устранить наглеца так, чтобы король не заметил. Правда, сказала бы жена о таком, Юриан все равно проигнорировал бы, поскольку и сам не горел желанием молиться.

Конзекрейт много думал о своей вере, и чем сильнее укоренялась эпидемия, тем больше сомневался в ней. Почему он никогда не интересовался ни Ланью, ни Тьмой, ведь среди его предков были эльфы! Почему не обратил внимание на божество гномов, хоть те и были ему чужаками — разве не сама душа выбирает религию?

Конечно нет, все решает семья. Возможно, дело в желании защитить потомков, укрепить связь с другими (соседями и будущими друзьями, неродными по крови), или старшими руководят заповеди, которые карают тех, кто позволил уйти детям к другим богам.

В любом случае религия в Паладии давно перестала быть путем души и стала частью личности, такой же как имя, родословная, или приставка. Быть частью культа ангелов это все равно что быть купцом или аристократом — все это стало слишком приземленным и не приносило удовлетворения.

Георг понимал это и пытался разрушить старый уклад. Он брал судьбу в свои руки, чем очень походил на дочь, и в то же время не шел против богов, побаиваясь кары, что унаследовал сын.

Обязательства и воспитание связали правителя по рукам и ногам. Увы, полуэльф не мог так просто избавиться от навязанной жены, взять меч, позабыв про скучную магию, и спросить с Люксилины за столь неприятные решения. Не мог, а в то же время завидовал тем, кто может, пусть могли только простолюдины да сумасшедшие — у них было куда больше прав чем у всего совета вместе взятого.

Шли месяца, супруги Конзекрейт продолжали жить по всем укладам святых, бороться с болезнью и воплощать волю Причестейшей, скрывая за примерной жизнью свои цели. Луазира объявила негласную войну Терасу, а Юриан ждал того дня, когда судьба предоставит выбор. Возможно, в следующий раз он позволит себе побыть эгоистом, иначе судьба паренька сложится не лучше чем у отца.

Комментарий к Часть 63

Вот такая короткая, тем не менее очень важная для сюжета глава. Нет смысла растягивать ее до привычных 5-6 страниц и делать больше. Да да, это тот самый Юриан, который сидел на рука сестры и махал деревянным мечем.

========== Часть 64 ==========

В тот день Дагарон принес долгожданные записи шпионов, дела Запретного леса пришлось оставить королеве. Седиге надоело ждать нового удара от Тераса, пришла его очередь нападать. План не содержал вариантов отступления — нет, он не ребенок и не идиот чтобы играть в солдатики из раза в раз. Напасть нужно единожды, чтобы в реванше не было нужды.

Записи подтвердили не самые приятные опасения — мессия не просто подобрался к сердцу света, он был готов исполнить пророчество в любой момент. Как правая рука Юриана советник имел доступ к святыне, но пока что предпочитал молиться в обычном храме, и то по вечерам. Конечно, нежить не смогла понять молитв полутени, но вампир и без того знал, к кому обращается враг.

Понимал ли сын Алессы, что именно там он появился на свет? Помнил ли, как мать ранила лидера союза, как склонилось зло перед тем, кто родился от хозяина Мрака? Конечно же нет, никто не знал точного места, ни одна душа на земле не смогла бы оценить иронию их последней встречи, разве что падшая принцесса, она то не забудет.

Да, последняя, для кого-то из них все закончится. Тени не смогут ступить на территорию часовни, только наблюдать из-под потолка, люди не прибегут — Терас не станет звать на помощь и рассекречивать себя. Владыка будет счастлив узнать, что его сын умер в борьбе со злом или победил теней. Возможно, он даже забудет те слова, что маг прошептал своей любимой.

На улице стояла глубокая ночь, когда все было сделано. Распоряжения прислуге, несколько свитков для нового советника, чтобы тот передал их королеве и облегчил правление, подношение божеству перед важной и тяжелой битвой. Меч темных эльфов лежал на столе, посох — стоял чуть правее, все необходимые зелья и записи аккуратно сложены в дорожную сумку. Правитель оторвался от дел, сделал шаг в сторону постели.

Ее там не было.

На душе стало неспокойно, хотя иногда им приходилось засыпать в разное время. Несомненно, утром она придет, в надежде обнять его и пожелать хорошего дня, только вот вампира здесь уже не будет, а Дагарону приказано не выпускать королеву из столицы. Вместе с ней Запретный лес потеряет единственную кандидатуру на правителя, внутри союза снова начнется война за первенство, если же воительница останется, она позаботится и о столице и о целом королевстве, в конце концов он и есть лес, а супруга дочь ворона любит больше всего на свете.

Тем не менее маг не мог уйти не попрощавшись, как и не мог сказать «прощай», чтобы не тревожить любимой. Он проверил подвалы с упырями, библиотеку, зал совета, обошел окрестности замка, заглянул в обеденный зал — никого. И снова сомнения, какие-то черные мысли. Будто бы бывшая рыцарь могла сговориться с братом, отдать Терасу что-то важное в обмен на жизнь партнера или попросту сбежать… Разве может его госпожа предать? Если хорошенько подумать, и Разак не мог.

Девушка сидела на краю крыши, лишь чудом правитель заметил ее силуэт. Как только некромант поднялся на чердак Риза подошла к нему и протянула листок, после чего сразу отвела взгляд в сторону и стала в тень, стараясь исчезнуть, стать незаметной.

Я вспоминаю нашу встречу вновь, опять как в первый раз,

И сердце снова бешено стучит, в глазах темнеет от волнения,

Пускай мы вместе многое прошли, идя сквозь прошлое в сейчас,

Мне все еще бывает страшно, а в душе живут коварные сомнения.

Боюсь, что каждый вместе миг — лишь сон, и страшно мне открыть глаза,

Что если в храме не случилось ничего, а юная принцесса столько лет спала?

Тогда молю, не дай проснуться мне, но если для тебя все это лишь видение,

Тогда храни ты память о волшебном сне, я тут останусь навсегда как сновидение.

Вампир прочитал за несколько секунд, а затем перечитал, чувствуя каждую слезинку и улыбку, вложенную в строчки. Его супруга писала чудесные стихи, и все же подобные получались редко. В нем эмоциями была пропитана каждая буква, и смущение… Давно уже не видел лидер девушку такой, возможно, даже в ночь их первой встречи она была более раскованной.

— Мне снились кошмары почти месяц. — Призналась жена. — Снова и снова то озеро и твой силуэт. Ты уходил в Запретный лес, но без меня, только в конце оборачивался и наблюдал, как стража Георга тащит беглянку в замок.

— Риза, душа моя, моя богиня. — Не скрывая улыбки сказал Седига. — Идем, сегодня ночью никто нас не разлучит.

О, те сумерки и правда были незабываемыми! Он хватал ее снова и снова, целовал, прижимал к себе, прогонял сон, впиваясь в нежную кожу острыми клыками. Терас мог бы одержать победу, стать повелителем мира и даже выполнить предназначение, но ни одна судьба не напророчит того наслаждения, которое дарили легкая улыбка и томный вздох падшей принцессы.

Рассвет приближался, а им не хотелось останавливаться. Возможно, его ученица не была ясновидящей, тем не менее она многое могла понять, вот и тогда после очередного поцелуя остановила любимого и пожелала спокойной ночи. Страстный голос птицы феникса превратился в колыбельную сирены, он звучал так нежно и тихо, а как только лидер уснул, на стражу сна стала богиня, вечная, как сам Союз, но только его и ничья больше.

***

Молиться нужно каждый день, о чем знают взрослые и дети. Если не становишься на колени, сжимая в руке крест, не уважаешь Люксилину. Такое проще понять, начни ты заниматься молитвами в детстве. Только вот детство Тераса было другим, и учили его совершенно иначе.

После смерти Алессы мессию взялись воспитывать чудища. Они то и рассказали мальчику, что такое мир. Мир бывает жестоким, дает и забирает, когда ему угодно, даже в благие намерения вкладывает нотку издевательств. Если судьба дает тебе родителей то лишь для того, чтобы увидеть их смерть, если же спасение принимает облик друга знай: он хочет отвернуть тебя от истинного пути. Дружи, люби, живи, пользуйся благами Паладии, но не позволяй ей взять верх над тобой — настанет час, когда все боги склоняться пред посланником теней, и станут лишь прислугами в большом дворце Мрака.

О да, советник ходил молиться каждый день, даже подходил к подножию часовни, которую некоторые называли храмом. И ведь правда молился — отцу, частью которого являлся, можно сказать, самому себе, за успех грядущего, за силу в настоящем, за память прошлого.

Выбирать для этого одно и то же место не стоило. В конце концов это привело к ожидаемому результату. В очередной раз подходя к алтарю мессия заметил там фигуру, сперва с сомнением, а после с полной уверенностью — на ловца пришел зверь.

Мантия, такой больше никто не носил, а даже если бы вор украл одну из них, посох точно принадлежал некроманту. Маги не дают такие вещи кому попало, как рыцари мечи, они очень привязаны к своим оружиям, хотя лидера Вечного союза считали мудрецом, а соваться сюда в одиночку было крайне глупо.

— Седига, все-таки пришел!

Для пророчества никчемный вампир ничего не значил. Никто не говорил, что он остановит мессию, для ритуала нужна была кровь наследника Люксилины, а не нежити, и та была получена много лет назад. Так что мертвец не был для Тераса важной целью, он даже мог не нападать по нескольку месяцев, предпочитая тратить время на освоение сил отца, а не на схватки с врагами.

У некроманта могла быть только одна функция, и ту мессия даровал сам, в благодарность за настойчивость, так сказать. Советник поклялся королю, что убьет похитителя сестры, клятва должна была удвоить силы, что позволило бы переплюнуть его предков и стать величайшим среди великих.

— Я даю тебе последний шанс отречься от теней, — глядя на портрет ангела говорил вампир, голос развеял остатки сомнения, — жить среди людей и довольно-таки неплохо, самому стать творцом судьбы.

— А что, были другие?!

Как дерзко, слишком высокомерно! Кажется, некромант позабыл, что до смерти был простым крестьянином, даже короли и те в прошлых жизнях жили сельскими дурачками, только сын теней рождался вновь и вновь и всегда с одной целью.

— Как понимаю, свой выбор ты сделал.

И тут маг выкинул фокус, которого Терас не ожидал. Тот, кто всегда старался держать при себе свет, наслал сферу затмения на часовню. Неужели, он пытался застать врасплох воина? По крайней мере вампир знал, что тени не ступят на порог (от того то они и кланялись у ступеней двадцать шесть лет назад), значит все-таки не зря читал книги.

Реакция советника не заставила себя ждать. Он обнажил меч и побежал на врага, вместо того, чтобы блокировать их, оппонент ловко уворачивался, временами опираясь на посох. В ответ вылетело несколько магических стрел, впрочем, их поглотила темная сфера — сын теней научился неделю назад — обошлось без ранений.

— Теряешь хватку, кровопийца! — Размахивая мечем словно после перепалки с товарищем произнес мессия.

— Хотя бы честь свою не потерял. — С этими словами с посоха слетела одна большая вспышка и три поменьше, более быстрые. Они отшвырнули Тераса к колонне. — Я никогда не кланялся перед своими врагами и не выказывал страха. — Искры слетали одна за одной, впиваясь в тело. На самом деле заклятие простейшее, и работали они лишь до тех пор, пока соперник не пришел в себя.

— Не мне падать в ноги придется, а всей Паладии! — Взмах меча сопровождался сильной ударной волной, она бы оставила черный след, если бы дело было в дневное время. Некромант отступил и оказался вне часовни, битва закончилась очень быстро.

Тени могли разорвать его в тот же миг, однако по взгляду господина поняли, что тот сам разберется. Причину приказа Терас говорить не хотел, да и себе не желал признаваться. Седига задел его за самое больное — ту жизнь, которую мессия должен был вести до свершения пророчества. Верить в чужого бога, кланяться королеве и соглашаться со всеми нелепицами друга, быть безродным, получившим должность с барского плеча.

Воин уже подходил к магу, когда тот резко повернул на него посох, и еще одна сфера прилетела в голову мессии. К счастью тень заслонила собой удар и тут же была сожжена до основания, вот что действительно походило на его магию, такой новички не баловались.

— Слишком поздно. — Не скрывая злорадства заявил юноша.

Он поднял руку, и вместе с тем тело врага взлетело в воздух. Полночь приближалась, силы были в самом зените. Вторая рука начертила круг, за спиной появился сгусток тьмы — той самой, которая шлейфом волочилась за силуэтами и разъедала все живое. Отец сказал, сделав несколько жестов можно замедлить эффект, так его слуги как-то поступили с воином, которому в конце концов отрезали руку.

Терас попробовал повторить урок, он бы очень хотел увидеть, как долго и мучительно погибает вампир, а его сила перетекает в вены сына теней. К сожалению, заклинание не получилось, и сфера поглотила соперника в течении минуты. Он выронил посох за секунду до столкновения и кристалл внутри него разлетелся на части, ни это ли значило, что недругповержен? Правда, увидеть выражение лица лидера союза советник уже не мог — тьма уничтожила все косточки, не прошло и минуты.

***

Конзекрейта разбудил стук в дверь. Солнце только-только встало, надо-же, кто-то был очень пунктуален. Бросив беглый взгляд на супругу король содрогнулся, он сел на кровать, надел протез и поковылял к двери в надежде, что правительница не проснется, но высшие силы явно не собирались дарить потомку ангелов облегчения.

— Кто там в такую рань? — Спросила Лаузира, борясь с желанием вскочить и выхватить меч.

— Сейчас узнаю, спи. — По утрам он еще не натягивал маску порядочного слуги богов, от того ответил грубо и сухо.

— Я бы спала спокойно, если бы его Величество был бы способен исполнить свой долг. — Так же бездушно ответила инквизиторша. Что-же, ей тоже сей брак был не по душе, хоть что-то общее у супругов.

На пороге стоял лучший друг. Он был взволнованным, но уже одетым. Либо советник успел встать пораньше, либо не спал всю ночь, судя по синякам под глазами второй вариант был ближе к правде.

— О, наконец-то это свершилось, Юриан, ты должен меня поздравить! — Едва не срываясь на крик говорил Терас.

— О чем ты? — Оставив бывшую воительницу за дверью правитель вышел в коридор, один жест — стражники тут же удалились.

— Седига, мой дорогой друг, убийца твоей сестры и отца, мор долины Ив, проклятый кровопийца убит!

— О чем ты? — Снова повторил вопрос полуэльф. Сказанное звучало бредово, слишком фантастично. Быть может, он все еще спал, или не так услышал.

— Его больше нет, идем, убедишься сам!

Он не стал ничего объяснять жене — не хватало еще перед ней отчитываться! Не стал одеваться — так и последовал за советником в ночной сорочке. Постепенно туман сна отступал перед здравыми мыслями, а спутник пересказывал случившееся.

— Я пошел к часовне вечером, как обычно, хотел помолиться Люксилине, а этот упырь появился из неоткуда, напал на меня. Но ты ведь знаешь, что тени не могут ступить на порог, так что как только я вытолкнул вампира на траву, нечисть тут же прикончила его. Вот так сильнейший некромант погиб от нелепой случайности, они конечно же выберут нового лидера, но тем недотепам из совета до Седиги далеко.

Друзья вышли из замка, пробежались по траве (было очень холодно, как ни как начало осени) и наконец добрались до места происшествия.

— Все случилось еще вечером, но я остался в храме до рассвета, не стал рисковать — чтобы они и меня не убили.

Да, битва произошла несколько часов назад, так как шлейф теней полностью пропал, однако царившие в тот миг напряжение и рок остались висеть в воздухе вместе с утренним туманом. Часовня стояла нерушима и неизменна, как до этого много лет, лишь на одной колонне остались пятна грязи — их смоет первый же дождь — и ни единой трещины. Искалеченная трава, в отличии от постройки, не молчала о содеянном: на ней осталась вмятина тела в последний миг, перед тем как тьма поглотила врага. Лежавшая неподалеку треснутая палка когда-то была мощным колдовским посохом, а битые стекляшки — редким драгоценным кристаллом, ограненным специально под нужды хозяина.

Теперь, охваченный до костей осенним холодом, Юриан поверил в реальность происходящего. Король стал на колени, брал в руки то один то другой осколок, Терас терпеливо ждал, зная, что рано или поздно друг поверит, и слова тут будут излишними.

Тем временем сын Георга прокручивал в голове сны, не спряталась ли там еще одна реальность? И хотя рядом спала супруга а под дверью стояли стражи кто знает? Если сам бессмертный распрощался с жизнью, могла и другая чудесия случиться. Возможно ли, возможно…

— Возможно ли…

И тут правитель замолчал. Взгляд его упал чуть дальше посоха — по левую сторону, куда не стоило смотреть, ведь Седига был правшой. Внимание юноши привлек блеск, но отнюдь не осколка. Полуэльф протянул руку к тому месту, надеясь, что в траве просто сверкает роса, только вот у росы нету кровавого отблеска.

***

Портреты семейства Конзекрейт висят вдоль стен коридора, ведущего в тронный зал. Вы можете сказать это в эру Перемирия, до или после нее, не важно — они висели там и будут висеть всегда, а место полузабытых наследников займут новые картины, но это так, на будущее, когда место закончится.

Среди прочих расположена одна картина, убрать которую просили и священники, и рыцари, даже главный советник и сама жена правителя. Легко догадаться, что их требования ни к чему ни привели — ведь изображение все еще здесь.

Справа стоит Георг — своенравный правитель, который впервые развелся с женой без уважительной на то причины. Король, избаловавший своих детей, восставший после смерти корином, убивший немало людей в таком облике, упокоен, не удостоен даже могилы после окончательной смерти.

И мало кто вспомнит, как ему отдавали честь гномы, стимы, даже некроманты, и уж точно не проходящим мимо гостям и слугам дано понять, в какой мере отец любил своих детей.

Слева корону примеряет Азеркина — тогда еще жена правителя, теневая фигура, но всего через шесть лет полноправный регент и хозяйка долины Ив. Про нее говорят, что бездушнее госпожи не сыскать, а как она рубила головы направо и налево, как безжалостно рвала и плела узы родства, желая заполучить власть над Паладией!

Уже не осталось в живых тех кто помнит, как эта самая женщина полюбила одного эльфа, а та, кого воительница считала сестрой, забрала его себе, оставив несчастную с болью на века.

Около короля — еще вполне живая и человечная — принцесса Риза, люди так и не признают ее королевой Запретного леса, для них все еще Конзекрейт, никакая ни Андегур. Она спала с трупом, да так и ушла к нему, предав свой народ, после чего не раз помогала воевать против имперцев, более того покалечила родного брата и наплевала на память предков.

А ведь совсем недавно — по меркам вечности так точно — ее боготворили за избавление от Алессы и многие другие рыцарские подвиги.

Ну и наконец на руках старших сидит младенец — кроха, который ели как терпит назойливого художника. Впрочем, теперь у него свой портрет по соседству, и там уже не мальчик, а юноша, шрамы и протез старят его лет на семь.

Естественно, у каждого из них свои грехи, и наличие чувств или несчастий никак не оправдывает того, что творила семья Конзекрейт. Тем не менее убирать их портрет, а значит — стирать с истории долины Ив — глупо. Тогда уж выкиньте к теням всю галерею, потому что и среди былых королей никто не без греха, просто люди, знавшие он них, уже не живут.

И о нынешнем правителе много гадостей скажут после смерти, он уверен в этом, вот тогда то пусть и снимут все до единого, пусть обвинят его в чем захотят, но от своей крови юноша не отречется. Они были, какими бы хорошими или плохими не жили, Конзекрейты существовали.

— Юриан, мой дорогой.

Король часто приходил сюда посмотреть на лица давно ушедших родных, почему-то и в ту ночь сон привел воина именно сюда. Сперва ему показалось, что картины заговорили, а тогда он увидел фигуру в другом конце коридора. Неужели, его сестра надела платье? Сновидение стало слишком странным.

— Зачем ты пришла сюда, Риза? Какова бы не была цель, все напрасно. — Даже в мире грез младший брат старался держать себя в руках. Не стоит забывать, что в первую очередь перед ним предательница, а уже потом родня. — Ты можешь помыкать своим мужем, но не мною. Ни матери, ни жене, ни сестре я такого не позволю!

Она словно не слышала, зашагала на встречу легкой походкой, держась гордо как королева, которой никогда не станет. Полуэльф нахмурил брови, приготовился ударить, даже выхватил меч, как бы сделал это пару лет назад, но меча правитель давно не носил, а во сне уж тем более.

Девушка ухватила пустую руку, после чего коснулась лба. Губы были холодными, в них оставалась малая капля тепла, как и в теле вампирши сохранилась лишь тень старшей дочери Георга.

— Я не хочу тебя заставлять, ты уже не маленький, просто выслушай меня и выполни одну просьбу. Она не навредит никому, если только не будет нужды.

Король хранил молчание. В ее словах была сокрыта ложь, что-то коварное, а как иначе? Вообще, почему он думал, когда следовало бы позвать стражу или на крайний случай убежать, проснуться, как ни как! Тем не менее мертвая ждала, и чтобы поскорее закончить разговор Юриан сказал:

— Выслушаю, по старой памяти.

— Тебе должно быть известно, что мой муж охотиться за посланником теней очень давно. Эта охота лишила нас ни одной ночи и еще тысячи лишит, но сейчас не об этом. Скажи, если бы на пороге твоего дома объявилось существо — частично тень, частично человек — что бы ты сделал?

— Убил. Тени — угроза всей Паладии, даже твои поганые братья и сестры их ненавидят!

Он думал, девушка обидится, скажет что-то в защиту Владыки и его последователей, только вот воительница пропустила последние слова мимо ушей, как и он не услышал ее рассуждения о ночах, отобранных мессией. Будто они не только друг с другом говорили, но и с самими собой.

— Тебе так же ведомо, что через тридцать лет после рождения он станет настолько силен, что обычное оружие его не возьмет. — Продолжала к чему-то вести старшая. — Но если бы у тебя было то самое, ты бы стал избранником? Не потому, что так написано в пророчестве, и не от того, что тебе сказали, не по воле богов а тогда, когда сам бы увидел негодяя и решил бы его убить?

— Да! — Неожиданно для себя закричал Юриан. — Да я бы срубил ему голову, даже если бы Люксилина возразила, потому что мне ведомы происки теней, такое не должно жить, что бы там не говорили всякие аристократы и духовники.

Эти слова давно вертелись на языке, хоть и не имели отношения к пророчествам. Болезнь, свадьба, дети, род деятельности — все определялось кем угодно, только не самим юношей. Ему захотелось рассказать о своих чувствах немного больше, наконец-то с кем-то поделиться, он даже поверил вновь, как тот дурачок, которого вампирша сперва чуть не укусила а потом лишила ступни — что старшая сестра его обнимет и согреет.

— Тогда возьми, — отстраняясь от брата приказала Андегур, в руках у нее был черный сверток, — никому о нем не рассказывай и не отдавай, если время не придет, так и будет лежать в твоем тайнике, а как понадобится спасибо скажешь.

Вот и все, госпожа упырей исчезла, оставив короля наедине с загадочным даром. Была ли это попытка родственницы наладить отношения, или очередной хитрый план? Правитель не знал, уж лучше бы все произошедшее оказалось сном, не хотелось во всем разбираться.

***

— Если позволишь, я разнесу эту новость по замку, потом долина Ив, поганская обитель некромантов, и наконец вся Паладия узнает о нашем подвиге!

— Погоди, не стоит торопить события.

Встав с земли король прошел мимо шокированного друга. Сжатую в кулак руку полуэльф прижал ко лбу. Тяжелый вздох, взгляд скользнул на верхний этаж, на балкон собственной спальни.

— Хочешь сказать, убийство лидера союза ничего не значит? Но мы так долго ждали этого…

— Мы. У народа сейчас совершенно другие заботы. Или ты забыл, что по империи гуляет мор, голод? А после болезни, уверен, начнется война, какое им дело, что там происходит у других, когда в каждой семье не меньше трех человек забрала пошесть? Впрочем, если ты так хочешь поднять боевой дух воинам, поговори сперва с Луазирой — надо же нам считаться с королевой, а не то инквизиция подумает, что она в династии только формально, еще распри на почве веры нам не хватало.

— Если так надо я уговорю старуху. — Вновь загораясь боевым настроем заявил товарищ. — А за врагов не переживай, если бессмертные пали, то и смертные покорятся.

Юриан прекрасно понимал, что затея советника ни к чему не приведет. Воины долго будут спорить, но не причинят друг другу вреда — этикет и правила дворцовой жизни не позволят. Когда юноша подходил к спальне правительница как раз вышла — паж сообщил, что ее хочет видеть Терас. Теперь сын Георга остался один, такая непозволительная роскошь для короля без наследников.

Первым делом на двери щелкнула защелка, тогда закрылись ставни и шторы, и лишь оградив себя от всего мира, воин подошел к шкафу. Руки вспотели от волнения.

А если приснилось?

Дверца отворилась, одежда была отодвинута в сторону. Став на колени (что было затруднительно, однако к таким трудностям хромой привык) Юриан отодвинул оду из досок стенки — там располагался тайник, о котором знал только бывший король и его дети. Возможно, он так же пытался упрятать что-то от жены, или от шпионов. Во всяком случае сон закончился здесь, другого места для заначки и быть не могло.

Рука скользнула туда, коснулась ткани. Через несколько секунд сверток оказался на руках. Продолговатый предмет, заботливо завернутый в ткань так, чтобы никто его не увидел. Стоило потянуть одну веревочку, и защита полностью спала.

Перед хозяином замка во всей красе засиял эльфийский клинок. Тот самый, что стал причиной разрушения библиотеки. Им можно было убить любое существо в Паладии, даже бога, но свершивший это должен был на сто лет отправиться в заточение, стать пленником оружия.

Сколько бы Сумериэль отдал за такой дар? Стал бы помогать в поисках лекарства? Возможно, но вряд ли последователи Тьмы согласились бы вернуть его в случае необходимости. Но если сестра и правда встретилась с ним этой ночью, необходимость могла появиться, иначе не стала бы она доставать сокровище из тайника супруга.

— Юриан, открой дверь! — Голос Луазиры после замужества стал не таким требовательным, хотя в нем навсегда застыли отпечатки того капитана, что командовала подопечными направо и налево. С одной стороны, она говорила вежливо и была готова подчиниться воле мужа, с другой не открыть ей было невозможно.

Быстро запрятав клинок обратно король выполнил просьбу, после чего выслушал целую лекцию о том, какой его советник идиот, и вообще как он смеет рассуждать о войнах, когда на улицах империи гуляет пошесть.

— Понимаю, решение за тобой, — уже спокойнее добавила жена, — но может ты все-таки прислушаешься ко мне, доверишься моему опыту?

— Конечно, я так и сказал Терасу, но он не стал слушать, думал хоть тебя сможет убедить. Раз уж ты оделась, иди на утреннюю молитву, я же не могу сопровождать королеву в таком виде.

Они снова разговаривали на тех искусственно вежливых тонах, каким благоволила Люксилина. Как в заводной игрушке с часовым механизмом королева успокоилась поклонилась и пошла к часовне, ее муж принялся искать чистую рубашку в шкафу, но прежде упрятал в шкатулку перстень…

***

… она прижимала к груди. Уже поздно было что-то менять, оставалось только ждать, назначенный час приближался.

С того самого дня, как друид показал ей кончину мужа, видение не давало покоя. «Он все расскажет мне, мы вместе справимся, я буду сопровождать его во всех походах и не дам Терасу свершить пророчества» — твердила себе супруга, но очень быстро наблюдательная девушка заметила, как Седига пытается утаить от нее что-то.

Ризе пришлось надавить на Дагарона, тот не мог не ответить, так как одна из обязанностей главного советника — служить правителям. От скелета дочь ворона узнала следующее: лидер союза послал шпионов из Альдегара, чтобы те нашли мессию и собрали о нем как можно больше информации. Однако костлявый отказался помогать королеве перехватить вестников, так как исполнение одной воли не должно было противоречить другой.

— Хорошо, — ответила воительница, немного поразмыслив, — я не стану просить тебя о таком, но тебе придется дать слово, что супруг не узнает о нашем разговоре, иначе уже мои приказы нарушишь.

Итак, лидерше предстояло найти другого кандидата. Незаметного, более быстрого и умного, чтобы он донес нужные вести раньше альдегаровцев и дал ей фору. Таким слугой оказался Маркус — ему и силы города вампиров было не нужно, так как бывший рыцарь упорно тренировался, а за спасение племянницы долг висел — вот и настал час расплатиться.

Ожидая королева времени зря не теряла. Однажды вечером, после того, как все дела были улажены, она якобы невзначай спросила любимого, есть ли на свете зелье, что может менять голос. Он мог бы что-то заподозрить, если бы подобное спросил Разак, к примеру, но ученица мага всегда была игривой, могла и пошутить и просто из интереса спросить, такой вопрос не выходил за рамки привычного.

Поэтому к тому моменту, как уставший скороход принес вести, на полке госпожи уже стоял нужный элексир, а все остальное предстояло взять в день побега. Как и думала Андегур, слуги Чейнса выследили место, куда мессия ходил молиться, но им требовался еще день, чтобы убедиться во всем, а Маркус уже двинулся в путь. Хорошо, что письмо не отправили вороном — тот бы обогнал посланника, а так у девушки был день чтобы все обдумать.

Итак, в назначенное время делегация альдегаровцев явилась в столицу, они отдали честь королеве, но говорить желали только с ее мужем. Риза позволила, а сама удалилась на чердак — ей бы хотелось написать прощальный стих, а для этого лучше было уединиться. Госпожа думала, у нее будет больше времени, еще много деталей плана надо было доработать, а помощников как на зло не было.

На рассвете они лежали в постели, обычно падшая принцесса прижималась к вампиру, на этот раз наоборот. Ризе не хотелось уходить, больше всего на свете она боялась разорвать эти объятия, ведь о снах дочь ворона не соврала — ей и правда снилось предательство, и то очень давно.

Каждую ночь маг уходил по мосту через речку Серпент, оставляя ее во дворце. Просыпаясь от наваждения бывшая рыцарь даже верила в то, что он был лишь сном, глупой фантазией избалованной наследницы, пустая кровать только подтверждала опасения. Тогда Андегур зажигала магический свет и шла искать мужа, чем дольше длились поиски, тем тревожнее становилось на душе. Хорошо, что они всегда находили друг друга, и она не хотела, чтобы сон стал реальностью, не хотела оставаться одна в замке, глядя на потемневший перстень.

От того когда принесли завтрак госпожа позволила себе обмануть любимого и подсыпала в суп снотворного. Забрав все необходимое, воительница покинула замок тайным ходом, а оседланную лошадь всю дорогу подгоняли упыри.

Чтобы обогнать супруга хотя бы на день требовалось бежать быстрее времени, обгонять саму смерть. Годы странствий по Запретному лесу сделали свое дело — некоторые тропки срезали часы пути. В итоге когда дочь ворона находилась в столице империи, его сын только добрался до границы, хорошо что там был оставлен упырь, который делился своим взглядом с хозяйкой.

И вот она стояла под крышей часовни. Тут случилась их первая встреча, но не здесь было суждено попрощаться. Настойка обжигала горло, в мантии было непривычно двигаться, а посох не хотел слушать — даже простейшие заклинания давались с трудом. Стараясь не думать о дискомфорте королева рассматривала витраж Люксилины. Это тот самый ангел, богиня, одна из тех, кто творит судьбу. Но сегодня боги отошли от дел.

— Седига, все-таки пришел!

Терас не заметил подмены, значит и пророчество не должно было заметить. Как говорил друид много лет назад, размышляя над замужеством с Монгом, действовать надо было пока высшие силы закрывают глаза, а они любили подремать. Главное, не вызывать теперь подозрений. Представление должно быть разыграно с первого и до последнего акта.

— Я даю тебе последний шанс отречься от теней, жить среди людей и довольно-таки неплохо, самому стать творцом судьбы.

Голос звучал точь-в-точь как у мужа, но сказал бы он так мессии? Зелье давало правильный тембр, однако не правильные мысли.

— А что, были другие?!

Терас засомневался. Неужели, начал догадываться? Что-то пошло не так? Левая рука инстинктивно сжалась в кулак, слабое биение сердца возлюбленного разлилось внутри головы, это придавало спокойствия. Игра еще не проиграна.

— Как понимаю, свой выбор ты сделал.

Сказала воительница быстро, не давая юноше поразмыслить. Дальше тянуть некуда — битва должна начаться, а повернется она к врагу лицом и все — обман раскрыт. Хорошо, что Сумериэль обучал ее основам темной магии, не используя посоха можно было запустить темную сферу под потолок, и тогда уже сама Вечность не отличит поддельного вампира от настоящего лидера.

Уворачиваться от атак было просто — ведь этим бывшая рыцарь занималась почти все свое существование. Даже в мантии и в темноте — чего только воительница не делала, воюя с людьми, нежитью и эльфами. Жаль только что бой ограничивал — меча не было, а посох ничего кроме простейших стрел выдать не мог.

Они перекинулись еще несколькими дерзкими словами, вспышки и удары мечем — все это казалось ненастоящим, воительница словно смотрела на бой со стороны. Она то видела, и не раз уже пересматривала видение, пока что все по плану, оставалась только самая неприятная часть.

— Не мне падать в ноги придется, а всей Паладии!

Сильный удар швырнул на землю, чуть не сломав кости. Те несколько секунд, что девушка лежала на земле, показались вечностью. За то короткое мгновение она снова прожила свою жизнь — от поцелуев до ссор, от тайной переписки до свадьбы и поняла, что ни жалеет ни об одной секунде, тогда и конец представления показался не таким жестоким, более того, королева решила выкинуть еще один фокус.

Мессия навис над ней, хотел атаковать, как вдруг по посоху прошлась мощная вспышка, отставив за собой несколько маленьких. Его защитила тень, а ведь так могла бы закончиться история Тераса! Радовало только одно: в пророчестве подобной сцены не было, значит что-то правительница все-таки изменила.

Взмах руки поднял тело над землей, перстень соскользнул с пальца, обессиленная рука отпустила посох. «Думай о чем-то хорошем» — приказала себе воительница.

— Дитя мое. — Позвал голос из прошлого, толи тень, толи собственные воспоминания.

Она снова стояла в его комнате, там далеко, где вампир со свитой приехал на турнир. От потери крови принцесса Конзекрейт начала терять и сознание, а он подхватил ее и поцеловал, в надежде что девушка никогда об этом не вспомнит.

Уже через мгновение приятное воспоминание начала вытеснять боль. Кости ломало и выворачивало на изнанку, в голове хором гудели голоса сотен и тысячи мучеников, плоть тяжелела и слезала с костей, но сознание по-прежнему держалось за ту комнату и этот короткий поцелуй.

«Для тебя я стану богиней, и подобно богине судьбу сотворю» — лишь подумала Риза, потому что тело уже обратилось в прах, а душа летела ввысь, на встречу отцу.

========== Часть 65 ==========

Все свои силы Юриан бросал на борьбу с мором: давал целителям возможность проводить исследования, раздавал пищу нуждающимся, часами молился за сотни умерших, у кого уже не было родни, чтобы обратиться к Люксилине. После одной из таких молитв юноша подумал, правда, почти сразу открестился от своих мыслей: «нас гибнет много, но мы все еще живем, женимся, заводим детей и отмечаем праздники, пусть и не так пышно, как раньше, да мы живучий народ, на зло теням и некромантам, и эта пошесть лишь капля в море для империи».

Тем не менее правитель был прав, и помимо той капли были другие, если не океан, то уж точно большая река. Одной из них стало похищение травника, который лучше всех знал свое ремесло, без него работа над лекарством практически остановилась. Свидетели докладывали о стимах. От них было очень много проблем со времен начала болезни, так как механизмам любая зараза была не по чем. Сколько убийств, немного меньше грабежей — это был не основной профиль железяк — в основном воровство ресурсов из шахт, но кому какое дело до сырья, в такие-то времена?!

— Зачем им понадобился лекарь? Ума не приложу… Может, они хотят убить его, чтобы нашим напастям не было конца? — Негодовала Луазира. С каждым днем держать себя в руках становилось все труднее.

— Люди точно доложили, что целителя взяли в плен живым. — Сказал кто-то из совета. — После такого убить пленника было бы неразумно.

Еще несколько десятков предложений и пустых споров, которые ни к чему не привели. Порой Юриана раздражали заседания и большая часть совета, состоявшего из лордов и графов. Он мог бы обойтись пятью из них и двумя главными — королевой с товарищем, остальные сидели просто для вида, чтобы не нарушать традиций.

— Мой король, — наконец-то заговорил Терас. Он хотел сказать что-то с самого начала, и очевидно, это бы стало завершением заседания, но юноша выдержал небольшую паузу, чтобы поддержать те самые традиции, наверно. — на Серный остров его точно не повезли, там никто не выживет, у стимов должно быть отдельное место для пленников, специальная тюрьма за пределами их земель.

— В горах гномов или пещерах темных эльфов?

— С ними тоже бывают конфликты, слишком ненадежно, я бы сказал, где-то ближе, возможно, прямо на воде — что мешает лучшим изобретателям Паладии построить подобное место?

Полуэльф понял намек, не зря они столько дружили.

— Нам нужно отыскать ту темницу, Луазиру я оставлю за главную, а ты сопроводишь меня в плавание, будешь защитой и опорой потомку ангелов.

— Как пожелает его Величество. — Учтиво поклонившись ответил товарищ.

— Глупости! Долине Ив ты нужен здесь, у нас и так много рыцарей и воинов, пусть они плывут. — Тут же запротестовала супруга.

— Казармы полны новобранцев, большая часть опытных людей мертва, и, Люксилина свидетель, лучше бы мне поскорее вернуться, иначе править нам будет некем. — Сказал Юриан таким тоном, что у инквизиторши отпало всякое желание спорить.

Итак, корабль имперцев отправился к Серному острову, как только лед сошел. Они пообещали, что вернуться к празднику Вознесения, такие слова устроили и народ, и церковь, и неугомонную королеву. Сам же правитель был очень рад вырваться из плена рутинных обязанностей и отправиться на подвиги, хоть и понимал, что радость — проявление эгоизма в данной ситуации. Лучше было бы, чтобы лекаря никто не похищал, и чтобы король сидел дальше в своем душном зале, подписывая бумаги, лучше бы они поскорее нашли лекарство, а не новые приключения. Но раз уж так случилось, можно было позволить себе немного веселья, потому что жить с каменным лицом не получалось даже у лучших политиков долины Ив.

Искать темницу долго не пришлось. Полуэльф не сомневался, что Терас знал о ее положении, или по крайней мере узнал гораздо раньше, чем привел туда других. Он всегда был лучше и умнее большинства сверстников, даже самого главного человека в империи, и как мудрец юноша не спешил показывать свои способности, чтобы не накликать ненависть толпы.

А еще советник предоставил точный план помещения, информацию обо всех пленниках, и на треть готовый план действий. Все это при том, что даже лучшее шпионы не могли проникнуть за стальные стены темницы. Очевидно, безродному подкидышу помогали чудища или кто похуже… Однако о таких вещах правитель не задумывался, у них ведь была большая цель, на фоне которой средства казались ничтожными.

Рано утром, когда в тюрьме происходила смена часовых, небольшой отряд лучших рыцарей и парочки магов прорвал оборону. Большинство погибло сразу: их тела остались лежать у входа или были сброшены под воду, все понимали, что похоронить покойников не получится. Внутрь пробрались семеро, двум из них никак нельзя было распрощаться с жизнью в то роковое время.

Юриан двигался по однотипным коридорам, прочным как скалы и узким, как змеиное тело. Лишь на короткие мгновения — ситуация не позволяла большего — король ужасался тому, как правильно и в то же время противоестественно построено здание. Оно являлось идеальным местом заключения: внушало безнадегу, не давало шанса убежать без посторонней помощи, вызывало слабость и тошноту парами серы, одновременно с этим лишая чего-то важного, разрывая саму душу, единственное, что должно было оставаться неделимым.

Целителя они нашли в камере где-то посредине. Значит, он был далеко не самым ценным пленником. Заключенный выглядел ужасно: исхудал, лишился доброй части волос, восьми ногтей на руках и двух пальцев на ногах, механзмы вырвали ему язык, оставили непонятное клеймо из фигур и цифр на плече, из-под ребра торчал железный кол, небрежно воткнутый мастером пыток неделю назад, вокруг него уже начала заживать рана.

Двое человек, преодолев отвращение, взяли его под руки, еще трое шли впереди, охраняя пути к отступлению. Собственно говоря, хозяину тюрьмы не нужен был старик, и стражи не интересовали — они позволили им отойти, а Тераса с правителем отрезали, после чего отряд тюремщиков погнал друзей вглубь темницы, отделив от остатков союзников железной дверью.

Советник вел короля, королева была бы в ярости. Подобное случалось не впервой: иногда товарищ просто знал что и как делать, а раз у него получалось лучше, зачем ломать идеальную линию? Вот и сейчас подкидыш вывел их в одну из немногих комнат, где запах серы слабел, дверь закрывалась изнутри на засов, а на полках лежали вещи.

— Склад! — Догадался полуэльф.

Но не простой. У пленников не отбирали украшений и богатой одежды — только оружие. Так практичнее: занимать место опасными для надсмотрщиков вещами.

— Здесь должны быть мечи, возьми один. — Посоветовал Терас.

— Не могу, — нахмурившись ответил Конзекрейт, — я дал слово Люксилине, что посвящу свою жизнь магии, больше никакого оружия!

Удары по ту сторону лишили друзей возможности обсудить это, поспорить или найти компромисс. «Нам некуда отступать, нужно выложиться на полную, а магией я этого не сделаю» — подумал первый, «к черту споры, нельзя рисковать» — решил второй.

Юриан взял первое, что попалось под руку — рукоятка оружия выглядывала из-за полки над головой юноши. Как только меч оказался в руках нового владельца, лампочки засверкали ярче, еще и еще, пока не лопнули с громким хлопком, тоже самое случилось если не во всей темнице, то в коридоре по ту сторону так точно. Враги закричали не своим криком, а на свете была только одна вещь, которая заставляла стимов кричать от ужаса.

— Тени… О, ангелы всемогущие, вы покарали меня за нарушение обета!

Король едва не выпустил оружие из рук, он был готов упасть на колени и помолиться, даже если жуткие силуэты заберут его жизнь здесь и сейчас. В сыне Георга снова сыграл страх, присущий каждому жителю империи — перед их богиней, без которой люди были слабыми существами с коротким сроком жизни, а с ней — таким же сильным народом, как другие населявшие Паладию.

Но руки товарища вовремя схватил Терас, он сказал всего три слова.

— Еще не конец.

И Юриан снова стал тем, в кого превращался последние несколько месяцев, со дня «победы долины Ив над королем мертвецов». Нет, Люксилина не сможет проклясть его, она уже отобрала семью, истерзала народ и зашвырнула его сюда, в худшее место на свете. Если из темницы механизмов никто кроме теней их не услышит, зачем бояться сомнений в ее силе?

— Открой дверь. — Приказал повелитель.

Советник послушался, и вместе они понеслись обратно по коридорам, руководствуясь той небольшой картой, которую составили в голове, пока добирались сюда. Полуэльф угрожающе размахивал мечем, хотя обычное оружие при соприкосновении с тенью ломалось. Нет, он знал, его новый меч выдержит — пару раз лезвие царапнуло кого-то, и это нечто издало вопль, от которого даже безродный скривился, а еще оно сияло, пускай едва заметно, тем не менее света было достаточно, чтобы указать путь.

Друзья выбежали не к выходу — та дверь все еще была закрыта, Терас снова повел, а правитель доверчиво последовал, так же, как друг следовал его приказам, вопреки своим желаниям. Они спустились еще ниже, туда, где запах серы был просто несносным. «Сердце… нет, поганые прогнившие кишки этой тюрьмы» — подумалось юноше.

— Послушай, если мы хотим разнести это место в пух и прах, тут все надо поджечь, а тогда прыгнуть в слив. Я сломаю решетку, а ты подготовь заклинание.

Конзекрейт кивнул, как обычно никаких вопросов — даже боги не знают, чему чудища научили товарища, и все же он был одной веры с имперцами и не раз спасал жизнь королю, не было поводов испытать к нему недоверие.

После короткого мгновения владения мечем он снова погрузился в магию, сосредоточился и создал сферу — шар бурлящей энергии света, которая росла с каждой секундой, становясь все ярче и теплее. У них было не больше двух минут, чтобы убраться от туда.

— Скорее!

Юриан и не сомневался, что советник уже разобрался с решеткой. Захватив меч он прыгнул в воду, пришлось надолго задержать дыхание и плыть как можно глубже. Сверху прогремел взрыв, да такой, что вода стала почти что кипятком, а приглушенный звук под ее толщей чуть не выбил последние капли воздуха из легких.

Да, в тот день погибли все пленники, среди них и невиновные, и люди, и много важных для политики фигур. Зато вместе с ними разрушилась и темница у Серного острова — самое страшное место заточения во всей Паладии, летописец хотел лаконично написать «отправилась на тот свет», однако рассказывавший это король запретил. Такого места не должно существовать ни на каком свете.

***

С первыми днями лета флот империи, уже куда большим числом, снова отправился на войну, в этот раз с эльфами острова Жизни. Дорогу кораблям освещало солнце, путь указывал ветер, не было ни тумана, ни бурь. Надежду принесла весна, а лето закрепило.

Старый травник вновь занимался изготовлением лекарства, теперь болезнь можно было вылечить, пусть только на ранних стадиях, и составляющие микстуры были очень дорогими, тем не менее начало было положено. Еще немного и они найдут другие источники, усовершенствуют формулу, однако это дело осталось для алхимиков, у других слоев общества были свои заботы.

Духовенство сильно активизировалось, что не нравилось королю. На праздник Вознесения королева принесла им благую весть — у рода Конзекрейтов все же будут наследники. Новость сопровождалась пиром, поздравлениями, все как положено… Только вот ее бывшие коллеги-инквизиторы совсем помешались. Один из них пригласил художника, чтобы нарисовать портрет Луазиры, но не как обычные изображения членов династии.

— Окружи ее божественным сиянием, а вместо комнаты изобрази облака, как ты не понимаешь, под сердцем этой женщины благословение всей империи, не просто потомки Люксилины, а лучшие из ее ангелов! — И кто бы в таком случае стал отказывать мастеру пыток?

Картин появлялось все больше, стоили они прилично. Раньше народ носил кресты на теле, теперь же отдавал последние деньги, а иногда даже пищу и скот, чтобы приобрести в дом хотя бы одно изображение. «Святая мать Луазира», так они ее называли, впервые имперцы молились кому-то конкретному, кроме своей богини. Раньше в молитве обращались ко всем ангелам, как к одному целому, королеву же возвели в ранг святой при жизни. Ах, если бы кто из предков Юриана или он сам осмелился бы на подобное, высшие силы тут же бы лишили горе-правителей голов, однако бывшему капитану рыцарей такое позволяли, и чем…

она хотела сжечь твою сестру

«святая» так угодила причестейшей? Даже думать королю не хотелось.

На борту, ясное дело, присутствовал Терас, с посохами и заклинаниями полуэльф распрощался — похоже, сейчас боги кидали все силы на то, чтобы уберечь детей его супруги, а на проступки своего раба закрывали глаза.

На поясе завоевателя сверкал меч, рукоять которого была выточена из кости, а лезвие рождено сталью, что лучшим воинам Альдегара не выдавалась. Один старый рыцарь сказал, что видовал такие во времена, когда дед нынешнего лидера с вампирами воевал — только в Запретном лесу можно было выковать.

— Зачем мы плывем туда, Юриан, уж не с дружеским ли визитом к родне твоей матери? — Оторвал юношу от наблюдения за мечем товарищ.

— Ты прекрасно знаешь, как я их люблю. — Не сказал, а прямо-таки выплюнул свой ответ правитель. — Понимаешь, свой долг перед ангелами я уже выполнил, вырастить достойных преемников — забота Луазиры, она женщина набожная, все сделает так, как те просят. А сейчас, пока народ не потребовал свергнуть меня в угоду святой, пока не взяла болезнь, не убил заговорщик или какая нелепая случайность, я хочу пожить для себя, разобраться с тем, что давно меня тяготило. У Конзекрейтов есть дурной обычай умирать молодыми.

— Кого ты хочешь убить? — Только и сказал воспитанник чудищ. Значит, с тем фактом, что они идут против воли ангела, даже с риском потерять свое место советника после свержения или смерти короля, юнец смирился, это нравилось Юриану, он чувствовал, что именно такой должна быть дружба.

— В той стороне, где остров Жизни разделен морем с землями гномов, есть одна деревушка. Иногда меня отправляли туда на лето. Среди всех родственников у Азеркины любимых было семеро. Они не воины, просто бюрократы и дипломаты, от того наверно и полюбились матери. Каждый раз, когда я приезжал туда, меня учили грамоте и чистописанию, не пуская даже глянуть на пейзажи и прогуляться по берегу, а когда я стал постарше и не хотел подписывать некоторые бумаги, регентша звала одного из них. Они вечно ставили меня в ничто, словно я был короной на голове эльфийки, или ее подставкой для ног.

— О, так это их ты клялся убить, когда просыпался с криками в детве?

Кивок. Если бы король ответил, его отчаянный детский крик услышали бы воины, а такой роскоши Юриан не мог себе позволить.

— Эх, если бы меня пускали туда вместе с тобой, мы бы заткнули рты этим выскочкам!

— Вот сейчас и покажем, осадим город и казним всех семерых прямо на их земле, а головы привезем в империю и посадим на кол перед замком.

— После такого Ваниэль уже не будет защищать нас перед союзом, а ведь мог бы после завершения пошести…

— Это уже проблемы королевы, не мои. — Отрезал лидер с полной уверенностью, что до конца напасти не доживет.

Первые дни были просто потрясающими, хотя с точки зрения ангелов, чести, дипломатии и здравого смысла смотрелись ужасно. Взрослый правитель, почти что отец, вел себя как обиженный ребенок, которому когда-то мать не дала взять меч и порубить на части всех своих врагов.

Они осадили город, никто не хотел приходить на помощь — среди воинов вполне могли найтись больные, и тогда зараза перейдет еще не эльфов в придачу. Все шло по плану: стены слабели, запасы пищи подходили к концу, в перерывах между боями король наконец-то смог полюбоваться морем и с грустью отметил, что помимо судьбы отца унаследовал злопамятство и каплю безумия от матери. Но куда же ему от этого деваться, в конце концов Юриан стал не потомком ангелов, а сыном своих родителей.

На шестой день осады имперцы были готовы выдвинуть свои требования, однако переговоров так и не состоялось — пришла подмога, в виде полчищ нежити. О, и как же он мог забыть о таком! Эльфы, гномы, даже стимы состояли в одном союзе (хотя стимов вроде как выгнали, когда мир узнал о существовании проклятой тюрьмы), и мертвецы были в их числе.

Теперь эльфам оставалось только отсиживаться за укреплениями. Да, жилось не сладко, однако врагам приходилось куда тяжелее — они отбивали атаки, сменяя друг друга, так как некроманты усталости не знали. Во главе армии стоял Чейнс, полуэльф припомнил, как вампир бесился, когда его отрывали от охоты, и решил немного схитрить.

— Я готов прекратить войну хоть сейчас, только сперва мне нужно переговорить с лидером Запретного леса. Речь идет не о тебе, жалкий полководец, только с равным, только с таким же правителем!

Заявление прозвучало после очередной стычки да так, будто люди выигрывали, на самом же деле даже самые смелые рыцари понемногу теряли боевой дух от бесконечных сражений с мертвецами. Победа последних была вопросом времени, тем не менее свое время господин Альдегара ценил, а потому решил, что Седиге будет проще разобраться с людишками, а его ребята уже заждались.

Юриан отправился на переговоры один, на закате, под шепот молитв других имперцев. Он ожидал, что потеря супруги сильно отразиться на маге, и того будет не узнать, однако невозмутимость и холод сына ворона поражали — все тот же спокойный тон голоса, такая же мантия и взгляд, только посох сменился и то потому, что старый был уничтожен.

Правители встретились под деревом, куда когда-то ударила молния, оно росло на берегу и служило отличным ориентиром. С вампиром никого не было, с человеком тоже — пусть и война, пусть и грязь, а свою честь туда ни тот ни другой ронять не собирались.

— Юриан Конзекрейт, хотелось бы знать, что значат все эти ваши выходки. Вы уже давно не ребенок и должны понимать, какие последствия несут за собой войны и раздоры.

Он говорил так, словно пришел в гости побеседовать. И правда, в конфликте между эльфами и имперцами Седига был гостем, в любом случае от покойников его армия только возрастет, а идти воевать на некромантов через побитые пошестью земли долины Ив не решиться даже самый воинственный эльф.

— И вам еще хватает наглости меня осуждать?! Осмелюсь напомнить, что мор намои земли пришел по вине вашей магии, а отчаянные времена порождают не менее отчаянные решения.

Королю почти удалось вывести мертвеца на эмоции, но собеседник сделал глубокий вдох (что довольно редко можно было увидеть среди вампиров) и переживания как рукой сняло.

— Проклятие, о котором вы говорите, было придумано в далекой древности, став лидером Вечного союза я запретил его, и никто не был настолько глуп, чтобы нарушить этот запрет, пока вашей сестре не показалось, что так она покончит с кучкой врагов, и никому от этого не будет вреда. Разве она не рассказывала вам об этом?

В голосе прозвучал вызов. Что, ты так и не скажешь, что скрываешь у себя беглянку? Не попросишь прощения за то, что приютил воровку и обманщицу? Сын Георга был плохим магом, да и чтение мыслей никогда не входило в список светлых заклинаний, однако в тот момент смог все понять, и даже в какой-то мере пожалеть врага. Да, род Андегур забрал у маленького принца сестру, но сейчас этот древний вампир находился в паутине заблуждений, прямо как тот ребенок, который верил, что мертвых можно вернуть.

— Хотите, чтобы я спросил об этом у старшей? Мудрый совет. — Преодолев себя правитель сделал несколько шагов на встречу оппоненту, а тогда спросил очень быстро, чтобы тот не успел зашвырнуть в него какое-то заклятие. — Но сперва не подскажете ли, как общаться с мертвыми, теми, что окончательно отошли?

Он так и не напал, хотя стоило бы, когда вооруженный рыцарь стоял так близко. Юриан дал еще несколько секунд, чтобы переварить информацию, а тогда роли поменялись. Теперь имперец был тем, кто диктует условия и знает все лучше всех, а некромант — жертвой обстоятельств. Не часто Конзекрейту доводилось бывать в таких ситуациях, а жаль, ему нравилось чувствовать себя лучше других.

— Вы пришли сюда за договором, и вы его получите. Я возьму семерых из осаждаемого города, остальных отпущу, нежить же боле не тронет моих войск, и позволит людям отступить. Взамен я позволяю вам забрать и похоронить то, что осталось от моей сестры, хотя по хорошему следовало бы отдать это инквизиции, чтобы те осквернили душу несчастной, и та переродилась каким-то червем. В конце концов, может я и не чарующий взглядом упырь, но это не значит, что Риза была мне чужой.

Не давая лидеру ничего ответить, юноша кинул к его ногам перстень покойной, а сам ушел, зная, что свою часть сделки выполнил, а вампиру придется соблюсти свою — долг чести.

Эмоции Тераса в тот день было не передать. Чем-то товарищ походил на своего заклятого врага, но никогда не признал бы этого. Маг не хотел верить, что его жена умерла, проще было назвать ее предательницей, а безродный свято верил в смерть преследователя, игнорируя отсутствие новостей со стороны Запретного леса. Что-же, в тот вечер в мире стало меньше лжи, размышляя над этим король рассмеялся, глядя на небо, где вроде как должна быть душа сестры.

Так сансай лишился еще семерых кузенов, мало того, их казнь состоялась на его же земле, а головы теперь болтались на стенах имперского замка. Воины Запретного леса сдержали слово и позволили людям отступить, правда на море гнали их так, что звуки выстрелов и крики раненых слышала вся Паладия.

Поход закончиться скандалом со стороны королевы, неодобрением в лице духовенства и тремя народными бунтами. Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем Юриан осмелиться начать новую вылазку — на этот раз против гномов, которые навязли ему ненавистную невесту, на фоне которой даже Луазира казалась хорошей партией.

Он казнит каждого члена семьи прямо перед их тронами, оставит только старого супруга королевы, ведь тот чем-то напомнит ему об отце. Несмотря на страх перед болезнью, лесные эльфы и гномы начнут общее наступление на долину Ив, так следом за мором и голодом к детям Люксилины постучится война.

Терас будет поддерживать короля во всем, оставаться единственной опорой, когда другие отвернуться и сочтут безумцем. Лишь один раз он поссорится с другом, узнав что тот отпустил лидера Вечного союза с переговоров, даже не попытавшись убить.

Что же касалось Седиги, после той встречи он надолго заперся в своей комнате. Спустя два дня вампир объявил на совете, что его жена не была предательницей, как все считали ранее, и никаких дел с империей не водила.

— Никто не знает, почему она захотела напасть на храм и сразиться с инквизицией, скорее всего из чувства мести, так уже бывало с другими выходцами с долины Ив, вот что должны знать соседи. — Сказал он тогда своим советникам. — Тем же, кто сомневался в верности госпожи запретному лесу, увы, я тоже в их числе, придется попросить у нее прощения. Потому что Риза Андегур пала в борьбе с тенями, а ее последние страдания заключил в себе кровавый самоцвет.

Если вы боитесь окончательной смерти, гнева богов или плена подумайте о своих страхах еще раз, ибо я искал ее на том свете месяцами, и ни духи, ни даже сам Владыка не знает, куда подевалась сущность его дочери. Так бывает, когда проигрываешь схватку самой темной твари всей Паладии, если же мессия свершит пророчество, все мы встретим королеву, так что держите оружие при себе и не расслабляйтесь.

Комментарий к Часть 65

*У Грифонов есть дурной обычай умирать молодыми - фраза, произнесенная Светланой в 6 части героев. Удивительно, но под данную ситуацию он тоже подошел. Георга женили в районе 17-18 лет, чуть меньше чем через год родилась Риза. Получается, на момент начала книги ему было 34, а на момент смерти 44, принцесса долины Ив погибла в возрасте 27 лет (через 10 лет после начала рассказа), получается никто из них до 50, не то что бы до 60+ не дожил.

========== Часть 66 ==========

Ни один маг Паладии не может прочитать твои мысли, даже богам эта сила не подвластна. Хороший колдун способен увидеть намерения, почувствовать эмоции, подметить выражение лица и жесты — последнее и не чародейство вовсе — от того людям и кажется, что существует некий способ заглянуть в самое сокровенное. На самом же деле ты сам выдаешь то, что так отчаянно пытаешься сокрыть, и получая ответ от собеседника даже не подозреваешь, как он пришел к тем двум-трем словам.

Так же многие суеверные думают о некромантах. Бессмертие? Только если ты будешь существовать в пустоте. Умение общаться с погибшими? И тут тоже не все так просто. По большей части мы работаем с теми душами, что еще не отошли или после возвращения не переродились. За завесой расположено несколько миров, где в зависимости от веры и поступков при жизни пребывают умершие.

Владыка дал своим детям власть, но не большую, чем у него самого. По большей мере работа с мирами послесмертия ложиться на призраков и банши — им проще совершать переход туда и обратно. Лишь по его благословению мы можем поговорить с теми, кто заслуженно отошел на покой, еще не готов вернуться. Итак, по воле Вечности мы с тобой беседуем, только потому, что тот, кого ты зовешь «большой ворон» позволил мне проникнуть в гробницу мерзлоты, где почивают гномы. Если это случилось, наш разговор не случаен, у высших сил есть работа.

— Почему вы не взяли Ризу с собой?

Вопрос выбил Седигу из привычного хода мыслей. Конечно далеко не все мертвые ведали о делах живых, но разве об этом должен спрашивать дух на покое? Между собеседниками пролетел порыв ледяного ветра, хорошо что духовные проекции и призраки не чувствовали холода, живой колдун, даже будь он лучшим медиумом, не продержался бы здесь и пяти минут.

— Я еще не забыл, как она вышла из шатра, испачкана в свежей крови, ты же говоришь так, словно вы все еще служите в отряде рыцарей! — Наконец ответил маг. Ему понадобилась секунда, чтобы унять порыв негодования, голубовато-белые тона загробного мира подгорного народа помогали в этом. — Но как бы там ни было я просил Владыку найти мою супругу, он же ответил «не вижу нигде дочери, ни в одном из миров», тогда мне показалось, что Риза жива, спряталась у брата и предала меня. К тому же украденный посох и снотворное… Все указывало на обман, а после поступка Разака сомнений не оставалось.

Сарам был единственным, кому сейчас можно было высказаться. По крайней мере он не вернется к живым и не выдаст слабости лидера, а когда переродиться забудет обо всем. Исповедь правителя была столь же глупа, как стремление полугнома узнать о судьбе подруги, убившей его кинжалом.

— Вы сказали «думал», значит сейчас ваше мнение изменилось?

Бывший воитель присел на покрытый льдом камень, подперев подбородок руками. Он рассчитывал получить долгую историю, историю о мире живых, где давненько не бывал. Несколько птиц облепили ветки — такие мелкие духи, что живут лишь среди мертвых гномов и веселят их в загробном мире, иногда приносят на крыльях весточки от родных, точнее отклики их молитв.

Седиге подумалось, это именно то, чего хотел от него Владыка — дать возможность высказаться, хоть немного залечить рану. Как ни как время пророчества приближалось, и Терас, пускай поутих в последнее время, все еще был жив и оставался мессией.

— Мне так казалось, пока Юриан не отдал кольцо, то самое, с которым Риза никогда не расставалась. В тот миг разум разделился на двое, и одна половина хотела сказать, что королева жива, хоть и предала, а вторая… О, она не сомневалась в верности и любви, а побег и молчание оправдывала смертью, окончательной и неотвратимой. Я даже не знал, кому поверить, однако решил, что раскрыть правду необходимо, и посмотрел все сокрытое в перстне, а он сумел поглотить в себя последние страхи и видения хозяйки.

— И что? — Спокойно спросил полугном.

— Что дальше? — Поинтересовалась низкорослая женщина.

— Что там было? — С любопытством завопил маленький мальчик.

Вокруг гостя стали собираться другие гномы. Вампир был бы рад прогнать их, только те двое были родственниками Сарама — женой и сыном, было бы крайне невежливо разлучать семью здесь, где они в последний раз будут родителями и ребенком, ведь в следующей жизни могут стать братьями и сестрами или вообще чужими друг другу существами.

— Видение перстня показало Тераса, его поступки и слова, последнюю битву. Владыка был прав: Ризы нет на том свете, и на вашем тоже, она в другом месте, где тени терзают жертв до их возрождения, если вообще существует.

— Пала в битве, как воин. Ну что же, господин Седига Андегур, пройдемте, ушедшую надо помянуть как следует, не думаю, что в вашем замке принято устраивать поминки.

Поскольку связь с загробным миром не прервалась, маг последовал за полугномом, они миновали холм, перешли мост через речку (похожую на Серпент, только замерзшую и полностью обездвиженную) и направились прямиком к большой деревянной избе, где стоял шум и гам.

Конечно, после смерти гномы не замерзали под ветками и не горбатились в шахтах, как думали некоторые барды и юмористы. Точнее, в шахтах пахали провинившееся, вроде Уны — убийцы своего рода, а невинные жертвы и доблестные воители могли прогуляться по снежным просторам, выпить свежайшей медовухи в большом зале или же сражаться вечность напролет — все равно никто никого не ранит и не покалечит. Знания, полученные здесь, вспоминались в новой жизни быстрее, так что и учеба какому-то ремеслу не была лишней.

Сарам провел вампира под своды резного дуба, мимо столов, переполненных яствами, выпивкой и хорошими историями. Другие новоприбывшего не замечали: может, мать его была гномихой, а сам он уродился человеком? Да какая разница, ведь с товарищами так весело, а вино сладко и игриво, зачем отвлекаться?! Они поднялись на второй этаж, где столы были поменьше, да и народу тоже. Хельга нашла место в тени, все сели и тут же на деревянной поверхности появилось три бокала с крепчайшей медовухой.

— Ну что же, — встав с поднятым кубком начал Сарам, — все мы уходим рано или поздно, и Риза тоже ушла, но хотя бы как полагается воину, так давайте же выпьем за нее, ибо моя подруга сделала для нашей семьи больше, чем все боги Паладии вместе взятые!

И так семья гномов опрокинула не один бокал (кроме младшего, тот лишь наблюдал). Седига делал вид, что пил — от напитков с того света опьянеешь быстро, а в таком состоянии попробуй вернуться. После тоста следовало несколько анекдотов — не удивительно, умершие боле не боятся смерти, а что такое окончательная им не понять. На смену юмору пришли истории о временах давно уж не рыцарей, и тут полугном перешел к главному.

— Когда же мне удалось бежать, старшего сына пришлось оставить, он был под стражей, а младшего получилось вывести из замка. Со стороны упокоенной было очень щедро и рискованно — как она и любила — приютить нас обоих и позаботиться о малыше. И если бы королева Запретного леса не отдала бы Рагнара на воспитание тому старику, нас бы тут было четверо. И я ничего… — Сделав перерыв, чтобы глотнуть медовухи, герой продолжил, — ничего не имею против встречи с сыном, но мы и так встретимся, только поживет он на славу, может героем станет, как и его отец.

Вдруг все начало плыть, словно это гость осушил шесть бокалов, а не хозяин. Голоса умолкли, белый цвет пропал, сменившись на мрачно-серый потолок храма Владыки. Вот и все — вернулся с того света, и получил новое задание от своего бога.

— Твоя воля ясна мне, отец, я исполню ее, во славу твою и во благо Паладии. — Поклонившись перед сидевшими на источнике воронами, Седига закончил молитву.

***

Большую часть жизни Рагнар провел в тавернах и замках, как гость. Чем старше становился кузнец, тем реже путешествовал, но никак не хотел покупать себе дом, хотя нажитое состояние позволяло. Он мог проработать месяц, год, два — местные привыкали к мастеру, а тогда старик уходил, не объясняя причин — в нем все еще играли юношеский запал и жажда приключений, нужно было менять обстановку.

Для мальчика опекун был родителем, учителем, лекарем и другом в одном лице. Он ничего не знал о семье приемыша, только имя и то, что его предки погибли на землях нежити. Его родословная, должно быть, где-то пересеклась с гномами, так как малец был всегда ниже сверстников. Своего сына кузнец не доверял ни мудрецам, ни знати, ни богам.

Совсем дитям тот побывал в Сумеречном лесу, от туда осталось только одно воспоминание. Шипящий звук остывающего железа и удары молота о сталь — они звучали как колыбельная, оружие темных (по иронии самых бесшумных убийц) пело и завывало, когда рождалось, и молчало остаток жизни, вплоть до раскола на части на последней битве.

Где-то в пять лет, ближе к шести, Рагнар с отцом прибыл в земли гномов. Там же старик начал учить его ремеслу — познакомил с названиями инструментов, позволял раздувать печь мехами, подавать тот или иной предмет, ближе к отплытию мальчик умел ковать гвозди, снежное царство ему особенно понравилось и малыш не хотел уезжать, но с учителем спорить не стал.

Дело было не в их комнате (там всегда было слишком жарко, пусть таверну продували северные ветра), не в том вкусном окороке, который готовила гномиха из дома по соседству, и перспектива учиться у лучших кузнецов Паладии тоже была не при чем.

В один день на отца упало много заказов, треть из них старик доверил подмастерью, так как среди оставшихся был очень важный, и его следовало выковать в первую очередь. Щит. Королева сломала старый в битве и нуждалась в новом, еще более прочном.

Рагнар понимал — они оба будут работать в поте лица. Мальчик носился туда-сюда, хватая то инструменты, то материалы. Все-таки кузницу арендовал опекун, и вещи разложил под себя. Он так спешил, что не заметил вошедшую гостью, врезался в нее и свалился на пол вместе с дюжиной недавно остывших кружек (их стоило положить в коробку, а тогда отправить хозяину лавки).

— Славный малыш, ты это сам выковал?

Женщина носила толстую косу, шлем, украшенный драгоценностями, броню а под ней — теплую тунику из меха здешних хищников. Таким же материалом была отделана накидка, слишком много шерсти, как подумалось мальчику. Как потом объяснил старший, гномам и правда неудобно ходить в куче шуб — не то что бы жарко — тяжело. Делалось это для статуса и шика — два слова, что никогда не имели веса, в отличии от молота и железа.

— Я не умею делать инкустарцию, — с перепугу перепутав буквы ответил маленький мастер, — пока только гвозди и кружки.

Вид шлема еще долго стоял перед глазами. И щит будет таким же, как должно быть интересно вставлять камни, а как надо работать, чтобы тебе доверили драгоценности!

— Для твоих лет кружки и гвозди — неплохо. — Не расхваливая его, но и не подчеркивая глупости подытожила королева. — А по стилю они напоминают работы моего прадеда, он, знаешь ли, был хорошим кузнецом, таким, что для самого Творца стимов сковал детали! Отец должен гордиться столь работящим сыном.

Она сравнила его с правителем. Его, грязного мальчишку, что был обречен делать цацки и никогда не носить их. Обнадеженный такими речами малыш ответил:

— Он не мой отец, госпожа, в моем роду было больше гномов, чем людей, нашу семью убили некроманты.

Уну сказанное не впечатлило. Она потрепала юнцу волосы и направилась к щиту — ведь правительница пришла поглядеть на работу. Так Рагнар выпал из поля зрения воительницы, так же как и попал туда, и многие так радовались до конца жизни, упиваясь каплей внимания великой личности. Но кузнецу сказанное надолго запало в душу. Старик сильно обиделся, а через месяц собрался уплывать в империю, и не хотел слышать никаких отговорок.

Появилось желание остаться в каменных залах, не просто прожить жизнь, а войти в историю. Отец не разделял порывов сына: он считал, что жить вечно могут только творения, созданные мастером — его наследие, сам же творец должен оставаться безликим.

И Рагнар расхотел быть кузнецом. Он все еще учился, при этом мечтая найти свое призвание, не зная, как рассказать кому-то о планах. Год за годом проходили в долине Ив (той, что провинция, а не империи), дела шли своим чередом, пока на горизонте не замаячила болезнь.

Юнцу было около одиннадцати лет, когда появились первые заболевшие. И без того чудища не вызывали у него симпатии, а теперь и подавно. Мальчик был готов поклясться, что именно они принесли заразу. Пусть остальные винили некромантов, сын кузнеца видел.

Тот уродец, рогатый и лохматый, пришел за новым оружием, его физиономия была исцарапана когтями птиц, а от шлема ничего не осталось. Отец обрадовался большому заказу, он часто общался с заказчиком и несколько раз переделывал работу, других покупателей не принимал. Когда чудище пришло в последний раз, оно едва стояло на ногах, но продолжало требовать лучше и лучше — довести до совершенства.

Те доспехи с секирой и правда пригодились — на похороны уродца, однако радость длилась недолго: следом за ним слег отец, продержался неделю и скончался.

Следующее два года превратились для мальчика в ад. Он не знал, как пережил столь непростое время. Заказов было мало: неопытный мастер, к тому же денег у клиентов копейки. В основном гвозди для тех могильников, где сжигали больных. А как он сам не заболел, при том что все соседи поумирали? Возможно, кровь гнома или просто везение… Можно ли назвать везением сон у печи и перекус в виде черствого хлеба, приправленного травой по весне?

Мальчик продолжал откладывать деньги на будущее — что бы там ни было, оно лежало за гранью империи, подальше от мертвых земель, что годами будут оставаться столь же неприветливыми и грязными (даже если хворь и войны исчезнут сейчас же).

Летом к войне прибавился голод, и те небольшие сбережения были потрачены. Конечно, он мог бы пойти в храм — возраст еще позволял, но тогда пришлось бы носить крест Люксилины, и как после этого вспоминать отца, для которого не было другого бога, кроме ремесла-кормильца?

Помимо гвоздей и деталей для гробов (более-менее состоятельные люди могли позволить приличные похороны, а не сожжение) на долю Рагнара выпал еще один заказ. В долину Ив прибыл дух, он искал отца маленького мастера, чтобы тот выковал тончайшие цепи, которые звенели бы при движении, издавая жуткие звуки, похожие на музыку ветра.

В память об учителе мальчик взялся за работу, справился неплохо, получил половину оклада, да и забыл о том до осени. Потому что вместе с первой листвой холодный ветер принес существо, чье лицо покрывали магические символы. Он искал уже не отца, а самого Рагнара.

Седига знал, что все сразу рассказать не получится. Ему следовало быть убедительным, говорить не слишком много, чтобы не спугнуть ребенка, но и не очень мало — иначе не поверит.

— Я работаю в столице Запретного леса не одну сотню лет, — начал вампир издалека, — в последние дни мне стало известно об одном случае тринадцатилетней давности. Ты догадываешься, о чем идет речь?

Задавая такой вопрос маг пытался узнать, что известно пареньку. Юнец позволил гостю войти, но сопровождающих воинов не пустил. Стулья, стол, некое подобие кровати — все располагалось около печки, сейчас там тлели угли, скорее для поддержания тепла, чем для работы. Значит, заказов еще не поступало и время было.

— Отец рассказывал, что мои предки погибли в ваших землях, а меня отдала на воспитание служанка. Она тоже была… вроде как мертвой, но пожалела меня, а сама вырастить не могла.

— А ты сам хотел бы знать о своих настоящих родителях, и если да, то как много?

Рагнар задумался. Когда старый кузнец был жив вспоминать семью не хотелось, теперь же мальчик остался совсем один. И пусть в столь тяжелые времена многие начинали жить как взрослые и в десять, и в восемь лет, он все еще чувствовал себя подростком, ему нужны были забота и помощь. Каждый день подобен страшному сну, один за другим и так без конца.

— Хочу знать все. Какими бы не были мои родные, они нужны мне сейчас.

— Тогда слушай внимательно и не перебивай. В правящей династии гномов существует закон, по которому членов семьи, портящих знатность рода, казнят. Такими оказались и твои родители — мать была принцессой, а отец, как выяснилось, простым рыцарем, не имеющим никакого отношения к знати. Ее звали Хельгой и казнили сразу, а вот супруга Сарама не могли найти несколько месяцев — он скрывался в нашей столице. Тебя он взял с собой, и опасаясь, что какой-то упырь съест младенца, отдал живому человеку, как только представилась такая возможность. Со временем его тоже убили, Уна была воинственной женщиной, она бы никогда не оставила зятя в покое.

Правительница была очень милой, даже похвалила маленького кузнеца. Сказала, тот чем-то похож на ее прадеда. Подумать только, а ведь если бы мальчик сказал «вы и есть моя бабушка» она бы отрубила ему голову, накинула веревку или скинула с обрыва.

— Вы должны быть к этому причастны. — Неожиданно заявил маленький мастер. — Иначе никогда бы не узнали столько подробностей. Так вы пришли чтобы отдать меня бабушке, или сами хотите убить?

— Ни то, ни другое. — Спокойно, без злости или сожаления, ответил вампир. — Я хочу помочь, в память о моей супруге. Это она уговорила Сарама отдать тебя и увезти из столицы мертвецов.

Мальчик повнимательнее присмотрелся к гостю, гадая, говорит ли он правду. Седига позволил ему подумать, в конце концов это был один из мотивов, и никакой лжи малец не нашел.

— Если вы правда хотите сделать что-то полезное, увезите меня. Никто не может покинуть оскверненных земель, а я хочу плавать по морям и быть пиратом.

— Пиратом? Сейчас их не осталось. — Впервые со дня пропажи Ризы Седига позволил себе улыбнуться. — Но мне кажется, есть одна команда, которая сможет тебя познакомить с настоящей пиратской жизнью.

— Правда! О, господин, это было бы чудесно! Я буду очень-очень рад повидать настоящих морских волков.

Что-же половина дела была сделана. Мальчик согласился последовать за лидером союза, оставалось только уговорить его вернуться на родину, где старый король совсем отчаялся, пытаясь привести дела государства в порядок и вместе с тем подыскивая достойного преемника.

***

Раньше дети долины Ив мечтали стать рыцарями, буквально лет десять назад захотели идти в инквизиторы и охотники на нечисть, в годы же бедствий задумались о грабеже кораблей.

Никто не хотел идти в чужие земли — там другой мир, другие традиции — и оставаться среди своих — умирающих, злых, голодных — тоже не было желания. С пиратами все обстояло по-другому: жили в ничейны морях, получали все, чего хотели, не было у них короля и богов тоже не было.

Так писали книги, ведь на самом деле морских волков переловили лет двести назад. Те, кто сейчас нападал на судна, называли себя бандитами или головорезами, делились на банды и шайки. Пират — слово благородное, слишком почетное, чтобы им назваться, а еще за ними отсылали отряды золотого Феникса, а те эльфы, хоть уже давно не ловили сорванцов, еще не вымерли, и могли запросто вспомнить былые времена.

Дорога заняла четыре дня. Все это время вампир держал Рагнара подальше от своих воинов, находил возможность купить еду и с пограничниками разбирался. Тогда мальчик понял, что существуют два типа некромантов: первые не подчиняются союзу, на них чаще всего и охотятся, большинство же вполне воспитаны и разумны, против них пьяные крестьяне не выделываются. Тем не менее, малец так и не верил до конца в правдивость слов мертвеца, пока они не добрались до порта.

На причале стоял корабль, выделявшийся среди других суден. Даже резные борта эльфийских фрегатов меркли на фоне того красавца. Потемневшее дерево, покрытое полипами, водорослями и ракушками — было видно, что не один год провел в воде — паруса черные, смотровая вышка из настоящих костей, борта покрыты позолотой, окошки кают сияют перламутром. И самое большое украшение — русалка на носу, совсем не такая, как в детских сказках. У нее две головы, обе ухмыляются оскалом акулы, хвоста тоже два. Руки сжимают меч и щит — не вырезанные, а настоящее «в них душу вковали вместе с мастерством» — сказал бы старый кузнец.

Вампир ступает на борт, жестом приглашает мальчика идти следом. Никого на палубе нет и никто не возражает что он — малыш без рода и племени — стал гостем столь прекрасного корабля. Сердце стучит все быстрее, ноги немного дрожат, руки крепче сжимают щипцы — обычно дети носят на поясе деревянные мечи, но в силу профессии юнец о таком даже не думал.

— Люцита-Виктория. — Глядя чуть выше двери каюты, где нет никаких надписей, будто бы прочитал маг. — Свет и победа, так называется корабль. Они отплывают на заходе солнца и всегда причаливают до рассвета. Было бы хорошо, если бы в нашем флоту была еще парочка кораблей с пиратами, но найти их не так-то просто. И эта команда, — снова позволил себе улыбнуться, — мое сокровище, отыскал в заливе на острове Жизни лет девяносто назад.

— А почему у корабля два имени и двухголовая русалка?

Улыбка тут же пропала, это был второй собеседник, задавший подобный вопрос.

— У капитана родились две дочери в одном теле, он любил их, но в то же время боялся, и видел только раз в год. Однажды бравый пират вернулся в бухту, а там — лишь пустой дом. Он не знал, ушли ли они, нашли ли счастье, или были кем-то убиты, фигура на корабле должна была помочь девочкам найти отца, жертвы же ограблений утверждали будто это чудовище — некая богиня всех мародеров и головорезов.

— А что пираты едят? Какие у них мечи и оружие? Они умеют играть в карты?

— Погоди. — Предвкушая тысячу и один вопрос ответил вампир. — Капитан расскажет обо всем, стоит только приказать. Мы отправимся в земли гномов, и если до прибытия не передумаешь, можешь остаться на борту.

— Еще раз спасибо, сэр. Эх, надо было взять с собой больше вещей!

Однако ближе к закату восторг мальчика испарился. Он сидел на корме и любовался волнами, маг сошел на причал — беседовал с подчиненными. Вдруг корабль засветился бледно-голубым светом, случилось это в одночасье с появлением зачарованных огоньков над водой. Надпись «Люцита-Виктория» проступила над каютой капитана, а как солнце скрылось за горизонтом и сам моряк появился.

Он носил деревянную ногу — прямо как король — темно-синий камзол, расшитый золотом, источал запах водорослей и просвечивал кости. Лицо побритое, волосы темные с проседью, рассыпались по плечам, глаза так же светились, разобрать их цвет было невозможно, в ухе поблескивала золотая серьга.

— Рагнар. — Мальчик представляется первым, но пожав руку жалеет об этом — его пробивает холод.

— Капитан Морган Хэк. — Голосом, похожим на эхо, отвечает призрак. — Господин, — закричал дух, обращаясь к вампиру на суше, — пора.

Невероятно быстро лидер союза возвращается на палубу. С беготней альдегаровцев, конечно же, не сравниться, однако людям все равно его не догнать.

— Повидаем подгорный народ. — Толи сообщает, толи приказывает маг. — А наш маленький гость пусть посидит в трюме с командой, он многое хочет узнать, и вы ему расскажете.

— Как вам будет угодно. Эй, салаги, промокшие крысы, вы слышали приказ! Поднять паруса и держать курс на север.

Команда возникла так же внезапно, как и сам капитан. Всевозможные призраки — полупрозрачные скелеты в одежде моряков — появлялись на своих местах, тянули тросы, распускали паруса и делали прочие приготовления. Маленький мастер был рад наблюдать за этим, но вместе с тем чувствовал какой-то странный ужас, не похожий ни на что другое. Когда Люцита-Виктория отчалила, у гнома что-то внутри оборвалось, а судно полоснуло по волнам так, словно птица летела в небе — легко и быстро.

К гостю подошла парочка матросов, они пригласили мальчика в трюм. Там болталось нечто, похожее на кучу грязных веревок — как оказалось, гамаки. Пираты расселись там, один принес рома, огляделся по сторонам и протянул бутылку.

— А разве мне можно? — Удивился юнец.

— Наш закон не запрещает. — Пожав плечами ответил дух.

— Как, у пиратов тоже есть законы?

— Конечно есть. — Заговорил второй, в его одежде была дырка, а ребра с левой стороны кто-то выломал. — Работа в команде невозможна без порядка, а порядок требует законов.

— И что, хорошо жить по закону?

Гостю вспомнились те, о которых рассказывали глашатые на площадях. Они работали на людей, чудища иногда позволяли себе схитрить, за несоблюдение могли побить палкой или повесить — зависело от тяжести.

— Гляди, — продолжил матрос, — у каждого пирата есть свое имя, и он гордится им, наш дом — корабль, честь — кодекс, а семья — команда.

— Мы не признаем ни политиков, ни поэтов, ни рыцарей, — подхватил первый, — для пирата авторитетом и примером для подражания может быть только другой пират.

— И чем больше сражений, тем лучше команда! — Выскочив из-за угла добавил третий.

— Пират всегда готов рискнуть жизнью или нежизнью, трусость и предательство — главные провинности, стыд и срам таким салагам!

— Стыд и срам! — Согласилась команда, призраков становилось все больше.

— Хорошо вам быть морскими волками, а вот я простой кузнец. — Преодолев страх пожаловался мальчик.

— Так кому же как не тебе знать, как ухаживать за оружием, а ведь этому мы все учились, когда прибыли на корабль. — Возразил тот, с дыркой в груди. — А если вышестоящего по рангу ослушаешься, или товарища обдуришь — черную метку тебе, и на корм рыбам.

Рагнар попробовал ром, сперва тот был горьким, затем приятно согрел горло. Однако, спустя пару минут под смех команды мальчик заснул, а проснулся уже утром. Корабль стоял в другом порту — точнее небольшом островке на Лазурном море, помимо порта тут была таверна и парочка лавок со снастями. Такие стали строить после начала пошести чтобы хоть куда-то сбежать.

На вторую ночь мальчик узнал еще больше о пиратах. Они не ругались бранью, только своим жаргоном, постоянно напевали песни, но делали это за работой. Все рассказывали друг дружке о былых подвигах, вспоминали сражения, их образ жизни вызывал у гостя корабля восторг, и в то же время ужас. Так как призраки лишь имитировали то, что было раньше. Они в упор не хотели замечать факта собственной смерти, и получалось неплохо, вот только со стороны живого было слишком заметно.

На третью ночь гном спросил у капитана: как так получилось, что они служат вампиру и завязали с грабежами?

— Нас золотые Фениксы на корм рыбам отправили, прямо в гавани. Магия проклятых друидов не отпускала команду в открытое море, и мы нападали на местных. А-р-р, ты можешь сказать, что грабеж он и есть грабеж, но быть мне крысой если скажу, что суша и море подобны. Нападать на сухопутных — совсем другое, это дело недостойное настоящего пирата! Седига освободил нас и позволил плавать, в обмен на служение флоту. Он — капитан над капитанами, король пиратов, и никто во флоте Запретного леса не выполнит приказ господина так, как мы исполним. Тысяча теней и бутылка рома сверху — Паладия еще не видала таких славных акул, как мои парни, хоть я и зову их крысами — чтобы не расслаблялись.

— Этот ваш Седига лидер Вечного союза, но никак не король пиратов. Думаю, книжный червь мог бы уступить этот титул.

— Уж ни тебе ли, щенок? — Спросил капитан, резко повернув направо, так что штурвал заскрипел а мальчик чуть не вылетел за борт.

— Быть может, но не в вашей команде, сэр, тут слишком много призраков. Я соберу свой экипаж, огромный, а вам подарю бутылку рома, взамен той, что выпил.

Дух расхохотался, так что волны на море поднялись. Смех его подхватили несколько матросов снизу, и один смотровой сверху.

— Бутылка — неплохо, но король мог бы и ящик принести.

— Значит, будет ящик. — Пообещал Рагнар, а потом попросил у капитана дать порулить.

***

Владыка, услышь молитву своего сына, твою волю я исполнил как свою. Гномий наследник снова дома, дед был рад увидеть единственного живого внука, я показал ему работы мальчика, они развеяли остатки сомнений.

Жизнь подгорного народа сильно измениться с появлением Рагнара. Мне не ведомо, хотел ли ты повлиять на чужих детей, или же спасти империю от войны, но обе твои задумки удались — теперь людям только эльфы угрожают, Юриан наконец-то перестал воевать и обижаться. Он договаривается с Сумеречным лесом, думаю, скоро мы примем его в союз, а там уже и с мессией покончу.

Я не стану просить тебя о награде, лишь об одном — найди для меня сотни и тысячи поручений. Мои разум и сила, преданность и воля навсегда в твоей власти, но сердце уже не принадлежит культу ворона. Позволь израненной душе забыться, и не позволяй забыть, за кем она скорбит.

========== Часть 67 ==========

Двери хлопнули так громко, что вся столица содрогнулась. Юриан вышел из тронного зала злой, как стая волков. Совещание еще не закончилось, однако никто не кинулся вслед, да и стражники не спешили его останавливать. Конечно, ведь народу долины Ив король был не нужен, теперь у них заправляла королева. Опять. Неужели, жизнь этих простофиль ничему не научила?!

Империей должен править потомок Люксилины, не регент, не друг, не двоюродный дядя или еще какой далекий родственник. Под знаменем правителя может прийти беда, но кроме него с этим никто не справится, а как только к власти добираются посторонние люди все начинает трещать по швам, и та единственная дверь, через которую вас затолкали в зловонную яму, закрывается.

Дядя Иризианны стал ее опекуном и правителем, ведь девочка осиротела в возрасте четырех лет, и пока тот правил другие расы налетали на империю. «Раньше ангелы были выше всех нас, теперь их превратили в бескрылых слабаков с коротким сроком жизни» — говорили тогда соседи, лишь когда старый король умер и законная наследница села на трон, наступила эра Перемирия. Да, на протяжении почти тысячи лет случались войны и не раз, но они прекращались довольно быстро, и все благодаря союзу, созданному ей.

За пять сотен лет до того незаконорожденный сын королевы, будущий правитель Ингван, даже не зная о своем происхождении собрал народный мятеж и буквально снес голову тогдашней короне, принеся на пару десятилетий (правители долго не живут) мир и процветание государству.

Это случалось не так часто, династия следила за наследниками и старалась не допускать подобных ситуаций. Людям разрешалось вступать в брак с восемнадцати лет, но потомкам Причестейшей партнеров подбирали с четырнадцати, после чего те дожидались свадьбы, да и та могла состоятся в шестнадцать или семнадцать — чем раньше на свет появлялось новое поколение, тем меньше было шансов, что правителю понадобится регент.

В этом плане Юриан был счастливчиком — на его место покушались дважды. Сначала мать, теперь супруга. Первая топила народ в крови войн, вторая отдавала на растерзание инквизиции, которой служила. Церковь имела два обличия: защита невинных и кара виновным, первое жило в сердце каждого Конзекрейта и должно было венчать корону их власти, второе служило лишь оружием — его доставали при необходимости, однако проведя пол жизни среди рыцарей и сражений Луазира решила сменить порядок.

Королеву поддерживало духовенство, уважала знать и любил народ — три класса, вечно воюющих между собой, (пусть и не так жестоко, как с эльфами или стимами) сошлись во мнении, будто бы она — святая дева, чуть ли не вторая богиня. Вот и сейчас все с упоением слушали ее предложения — забирать в армию с семи лет первенца в каждой семье, повышать дань полукровкам и семьям, родственники которых живут вне империи. Теперь госпожа не нуждалась в одобрении супруга, она и сама могла одобрить что и когда захочет.

Полуэльф размышлял об этом, шагая по коридору замедленным шагом. Он уже успокоился, ярость отступила. Может, все складывалось как нельзя лучше, и правление бывшей военачальницы было подарком свыше? Что если она будет править, а он засядет за изучение трав, или пойдет тренировать рыцарей? Поживет для себя, в конце то концов, ведь Юриан — не корона, он душа, жаждущая каких-то целей в жизни, жертвовать всем ради людей, которые забудут тебя, как только появится новый наследник, стоит ли оно того? Ответ пришел, когда юноша поднял взгляд на стену.

— Стража, ко мне, живо! — Закричал правитель, прибежало сразу восемь — со всего коридора.

Все молчали, никто не осмелился чего-либо спросить, позже говорили, будто бы в тот миг глаза Конзекрейта потемнели, словно тень в него вселилась.

— Кто это сделал? — Задал вопрос сын Георга, указывая на портрет, где вместо его родителей и сестры красовалась женушка с двумя младенцами на руках, окруженные божественным сиянием, с силуэтом ангела за спиной — последний элемент никогда не добавляли на портреты.

— Так госпожа пожелала. — Ответил первый, изо всех сил сжимая алебарду. Казалось, сейчас ему снесут голову за смелость.

— Королева считает, идущие в зал люди должны видеть примеры чести и доброты, а не предательства и ереси. — Добавил второй, по всей видимости товарищ, чтобы облегчить участь первого.

— Снимите. — В знак предупреждения правитель положил руку на меч (который теперь всегда носил с собой). — Можете сколь угодно переписывать историю после моей смерти, а пока не смейте.

Юриан простоял там, пока портреты меняли, после чего разрубил лезвием из вампирской стали ту проклятущую икону. Понадобилось трижды полоснуть мечем, прежде чем тот искромсал лицо супруги, ее гордый взгляд и мягкую материнскую улыбку. Нет, такие вещи нельзя оставлять на самотек. Луазиру приобщили к династии с одной целью — воспитать наследников, пусть она знает свое место, а он никогда не забывает о своем предназначении. Первый долг короля — служить народу, даже если это противоречит воле самой богини.

Возвращаться в зал не было смысла. Они решали политические и экономические вопросы, делали вид, что приносят пользу. Но кем будут править советнички, когда пошесть заберет последнего крестьянина в долине Ив? Нет, в таком деле не помогут ни священники, ни лекари, был только один друг, к которому можно было обратиться.

В тот день Терас остался в покоях — голова разболелась. Юриан пообещал навестить его после собрания, но в нынешней ситуации ждать не стоило — лучшим вариантом было поговорить без лишних свидетелей, которые как раз облепили кресла в тронном зале. К тому же было у короля какое-то странное предчувствие… Коридор, ведущий к комнате советника, пах сыростью, при том что находился на третьем этаже замка, и голоса… Ему даже показалось, будто бы один из них принадлежал матери, но откуда?

«Должно быть волнения пробрались в самое сердце и суть разума, они пробудили мои воспоминания и заставили их говорить». — Подумал полуэльф, не хватало еще прислушиваться к галлюцинациям.

— О, милорд, вы так рано! В гостевом зале посланник графа ждет, я доложу, что его Величество освободилось.

Дорогу ему преградила Мадлен. Эта тонкая как спичка девчонка в белом платье и туго затянутом корсете, со светлыми волосами, свободно лежащими на плечах, была выбрана в качестве прислуги, когда Луазира получила статус королевы. Правда, она немного отличалась от других фрейлин — те постоянно вились около хозяйки, если только та сама их не прогоняла, Мадлен же была самостоятельной, держалась от них в стороне.

— Я сам решаю, когда и с кем мне говорить, не путайся под ногами! — Раздраженно ответил юноша. Он не испытывал к девушке особой неприязни, по правде говоря, виделслужанку всего пару раз, и только чудом запомнил имя.

— Погодите, лорду Терасу сейчас не по себе, я только что отнесла ему лекарство. Всего полчаса — пусть боль поутихнет, тогда и поговорите.

Она была почти невесомой, ухватила короля за руку так, что тот и не почувствовал, только когда попытался шагнуть вперед фрейлина словно вросла в пол.

— Вы бы могли пока что навестить детей. — Вдруг предложила навязчивая девчонка. — Они капризничают, не хотят спать, наверно скучают за родителями. Советников у вас много, а наследников всего двое.

— Откуда ты знаешь, что с моими детьми?

— Королева Луазира…

— Ясно.

Это слово, которое так не любила Риза. Одно вместо тысячи, синоним фразы «отвяжись, мне совсем не интересно, что ты там говоришь», но в данном случае значило именно то, что значило. Супруга говорила, что найдет для двойняшек гувернантку, чтобы больше времени проводить в совете. Она так же упомянула о своей прислуге, значит, кто-то из них. Мадлен никогда не путалась под ногами и сама во всем разбиралась, она бы не стала тревожить госпожу по мелочам вроде грязных пеленок и поэтому получила повышение.

— Так что, мне вас проводить?

— Нет, иди сама займись ими, это твоя обязанность, а я должен поговорить с Терасом, немедленно!

Оттолкнув ее, Юриан вошел в покои друга без стука. Наверняка товарищ и так знал о его прибытии — король передвигался по мраморному полу в сопровождении постукивания стального протеза. Пускай надоедливая фрейлина потрепала ему нервы, зато отвлекла от голосов из прошлого. Галлюцинации заткнулись, да и запах ушел, мир снова стал прежним за ту минуту, что они спорили.

Безродный сидел напротив камина, попивая вино. Не похоже, что голова у него болела по-настоящему. Заметив друга тот посмотрел на стол, где стоял еще один бокал. Терас уже знал, что так будет, просто ждал, когда король до этого дойдет. Юриана такой расклад устраивал: стал бы советник с ним спорить, опустился бы до уровня Азеркины, он не стоял на пути, а помогал идти по нему, вот в чем была ценность их дружбы.

— Надоели дела королевские, ваше Величество?

— Как раз ими и пора заняться. — Прикрывая двери заявил друг. — Но не теми, с которыми возится вся столица, а настоящими, как в старые добрые времена.

— Это когда же наши времена были добрыми, разве что в детстве… Но тогда только нам было хорошо, взрослые то всегда варились в этом котловане. — Тон собеседника искушал. Сядем, поболтаем ни о чем, вспомним что-то приятное, или же перейдем к делу, обрубим месяца беззаботной жизни в замке и сделаем что-то эдакое?

— Времена были добрыми до наступления пошести, когда империя была заодно с другими государствами, уважаемая всеми, сильный союзник и не менее опасный враг. — Осушив залпом все, чтобы не тянуть времени, провозгласил Юриан. — Чтобы вернуть те дни, нужно побороть болезнь, а не налоги повышать.

— Браво! Но ты же знаешь, что проклятие длиться десять лет, это магия, не наука, мы тут ничего не поделаем. — Встав со стула друг подошел к шкафу, начал небрежно перебирать мантии, остановился на парадной с золотой вышивкой и добавил: — Королева тоже понимает, вот и взялась за то, что реально изменить.

— Против магии тоже есть способ. Кто наслал на нас эту гадость?

— Некроманты?

— Бери выше. Владыка. Он придумал эту болезнь, он дал возможность своим последователям ею повелевать он (забрал сестру и отца, все, что мне было дорого)… может все отменить, если прижать человека-ворона к стенке, все сделает, чтобы спасти свою шкуру. Все боги такие: они и не ведали смерти, в отличии от нас, но все равно ее боятся.

— Стало быть, собираем отряд и идем навестить нашего друга? — Рука перескочила над другую мантию, но не на ту, где был знак имперских рыцарей, а на черную накидку, в которой даже мать родная не узнает. — Нападем на храм в Пограничье, или сразу заявимся в Ревенкровл?

И снова это странное чувство, словно Терас знал все наперед и лишь ждал, когда начнется представление. В детстве Юриан часто искал спрятанные им вещи, в то время как товарищ лишь смотрел, временами подсказывая. Но сейчас приз спрятал не воспитанник чудищ, и увы, плана своего короля советник не угадал.

— Просто следуй моим указаниям, Терас. Это будет небольшая вылазка, если все получится посмотрим, во что перерастет моя затея.

***

Охота. Это слово очень много значит для альдегаровских вампиров. Охота — синоним жизни, ее смысла, вечности, азарта, веселая игра и в то же время почетная обязанность. Место, где опытные воины сражаются бок-о-бок с новобранцами и забывают про обычные распри. Потому что в городе есть старые и молодые, а здесь — нежить и люди.

Чейнс отлично помнил свою Первую, хоть она и случилась много веков назад. Тогда их страсть горела ярче костра инквизиции, лидерша союза даже думать не хотела, что он может вернуться к людям или попросту отказаться сражаться с ними. Вот почему она приказала взять новообращенного с собой.

Он едва поспевал за старшими, меч ужасно тормозил (из-за чего став правителем вампир предпочтет использовать перстни или клыки в качестве оружия), дорога казалась бесконечной и что такого скрывалось в этом ритуале? Бежать, просто гнать на всех парах по однотипным болотам и кочкам… Смысл стал понятен позже, но от того Первая не стала хуже.

Когда кровопийцы прибыли на место, их командирша, а заодно и лучшая подруга его возлюбленной, отдала приказ, который всегда оставался неизменен, вне зависимости от характера градоправителя:

— Нападайте на всех, кто вышел из дома, и принесите что-нибудь товарищам, чтобы доказать свои подвиги. Пусть кровь на устах не высыхает до самого рассвета, и позаботьтесь о том, чтобы нам вслед кричали сотни напуганных деревенщин!

Альдегаровцы разбежались. Быстрые, ловкие, с тоилкой азарта. Конечно, жители деревни были не настолько тупыми, чтобы шататься по улицам после захода солнца. Иногда встречалась пара-тройка пьяниц или гостей, но не в тот раз. Они научились закрывать двери а вампиры — выманивать жертв сладкими речами и обещаниями. Нет, жители империи ошибались — кровопийцы не могли прочитать мыслей или изменить голос, просто внимательно слушали и импровизировали.

— … и тебе, Лора… — Прошептал кто-то неподалеку.

Чейнс подошел туда — крестьянская землянка, в окошке только что погас свет. Значит, в доме живут несколько, и одну из них зовут Лора. Тогда он еще мог войти внутрь, но решил не мухлевать и попробовать доказать другим, что наравне с ними может нападать на людей.

Подойдя к окошку, новообращенный осмотрел комнату. Его жертвой, без сомнений, была девочка — она лежала в противоположном углу вместе с другими тремя детьми, но в отличии от них веки малышки дергались — только начала засыпать. Родители обустроились на другой куче соломы, по привычке взрослые спали отвернувшись от окон (тогда простолюдины не могли позволить себе штор а ставни еще не придумали).

Места в детской кровати было больше, раньше там спал еще один человек. Справа на сучковатой палке висели вещи — три грязных рубашки, покрытых пылью после работы в поле, и одна совершенно чистая, на человека лет девяти. Вампир перебрал в голове имена, какими обычно называли мальчишек.

— Лора, это я, Томас!

Никакой реакции.

— Лора, это я, Лукас!

Веки встрепенулись.

— Тома, это я, Лука!

— Лука? — Девочка открыла глаза, она паршиво видела в темноте. Чейнс дал время, чтобы та сказала что-то, и не прогадал. — Тебя же забрали вампиры, тебя больше нет!

— Я здесь, они меня попросту не поймали, эти медлительные клыкастые чудовища! — На ходу сочинил легенду охотник. — Зато мне удалось найти лаз в коморку нашего градоправителя, а там столько всего. И ягоды, и грибы, а еще свежеиспеченный хлеб и леденцы — большие, размером с настоящего петуха!

— Как настоящий петушок? — Полусонная девочка слезла с кровати, пошатываясь она начала двигаться к окну. «Не дойдет, разбудит родителей или приглядится, все пропало» — думал Чейнс, тем не менее продолжал говорить.

— Да, большие-большие леденцы, только не буди никого, а то заберут. Я только с тобой поделюсь.

— Спасибо, Лука, ты всегда заботишься обо мне.

Привычным движением Лора открыла дверь, и едва преступив порог оказалась в его объятиях. От укуса девочка остолбенела, после чего быстро ослабла и потеряла сознание. Он отнес ее подальше от дома, к тому месту, где начиналась охота, и уже там доел, отметив, что детская кровь немного слаще стариковой.

В ту ночь Чейнс ничего больше не поймал, так что почестных лавров ему не досталось, но и одного было достаточно. Он смог, и теперь был настоящим кровопийцей — не паразитом, которого кормили слуги, не человеком, пьющим кровь как фанатик, а реальным вампиром, от чего в душе появилось чувство гордости, и оно больше никогда не покидало Андегура — на данный момент одного из самых древних градоправителей Запретного леса.

И вот они снова бегут к границе, новички выдыхаются, некоторые бормочут. Младшие придут позже, старшие же устроили гонки. Кто скачет по деревьям, а кто бежит на прямую, другие даже играют со своими мечами, на бегу рассекая воздух красивыми выпадами. Никто не в силах оценить красоту и изящество альдегаровцев, кроме них самих — даже другие вампиры не понимают, и пробежка до деревни — отличная возможность продемонстрировать, как ты любишь свой город и чему научился у братьев с сестрами.

Чейнс наставляет своих:

— Пусть эта земля не просыхает до рассвета, а крики жертв сотрясают ночную тишину, на охоту, и не забудьте ухватить себе трофей!

Подопечные разбегаются, почти не издавая звуков. Он сам выбирает направление и ноги, по какому-то странному обстоятельству, ведут его туда, где много лет назад стояла землянка. Этот голос… Очень знакомый, словно оживший после того последнего сдавленного крика, что навеки застрял в ее глотке.

— Лука, Лука, ну где же ты?

Андегур идет туда, словно зачарованный. Откидывая размышления о том, как давно умершая девочка может разговаривать. Его снова охватывает чувство охоты — то, что всегда будет наполнено страстью, и никогда не померкнет, в отличии от чувств его госпожи.

***

— Как ты себя чувствуешь?

Голос Тераса звучит непривычно мягко, заботливо. Даже с лучшим другом он не был так добр. Советник подходит к своей подопечной, осматривает ее, убирает прядь волос с лица.

— Немного устала, но к рассвету буду в порядке. Нам ведь нельзя выдвигаться до восхода солнца.

Ему отвечает Ксана. Эта девчонка пришла из племени чудищ, он сам назначил ее своей помощницей и соратницей в военных делах. У Ксаны роскошная рыжая грива, прекрасная фигура, которую она не прочь подчеркнуть откровенным нарядом, руки до локтей и ноги до колен покрывает огрубевшая кожа, за спиной волочится хвост, а над бровями торчат рога. Как интересно с ней обошлась кровь предков-зверей, превратив девушку в то, что фантазеры-барды называют демонами.

— Что ты забрала из его памяти? — Уже не заботливо, а строго, как на допросе, интересуется воин.

Да, некоторые чудища умеют успокаивать подводных тварей, другие — призывать зверей, ей же досталась способность искушать и убеждать, туманить разум. Изначально правитель взял небольшой отряд, ведь целью первой вылазки была вовсе не атака, а вот на вторую предстояло собирать армию и пробиваться любой ценой.

— Только потерю ключа. Он помнит о похищении, и что к этому причастны люди из империи, скорее всего завтра альдегаровцы выйдут на охоту в другое место, не описанное в договоре. Много людей пострадает… Ваше Величество! — Неожиданно она обращается к королю, хотя за полгода службы лишь кивала головой и обходила Юриана окольными путями. — Отошлите гонцов в соседние деревни, предупредите их, скольких и без того слабых крестьян перебьют упыри?

— Нельзя. — Перебил ее Терас. — Тогда люди подумают, что вы к этому причастны, они опять вознесут молитвы Луазире, а некроманты что-то заподозрят.

— Ты прав. — Игнорируя печальный взгляд девушки принял решение правитель. — Если мы не пожертвуем ими, пошесть добьет нас за год или два.

Троица направилась к ближайшему пункту рыцарей, куда большую часть отрядов забрали под предлогом исследования болезни. Услышав, что на самом деле король собрал силы для похода на Запретный лес, вояки поддержали такое решение. Ночка выдалась беспокойной. Воины ждали новых подвигов, новых историй, но больше всего — конца эпидемии, ведь у каждого она забрала близких.

Кто-то сидел у костра, кто-то напивался, новобранцы чистили оружие и доспехи, советник предпочел отойти от них, удалился в шатер. Убедившись, что никого нет рядом, он вознес молитву отцу.

Тело обвила приятная теплота, руки и ноги наполнились нечеловеческой силой, глаза пылали, хоть сын теней и не видел этого, они сияли мистическим синим пламенем. Возможно, такой и была его душа — не совсем тенью, но и не до конца человеком.

— Терас!

Воин вскочил на ноги, откинул нежеланного шпиона к стене, от чего вся палатка содрогнулась. По его приказу из закромов вылезло две тени, они были готовы схватить нападавшего, и только яркое рыжее пятно заставило мессию отменить приказ.

— Ксана, сколько раз я говорил тебе не отвлекать меня!

— Прости, но мне очень нужно поговорить с тобой.

— По делу или из личных побуждений?

После того случая с Ризой он потерял часть своих сил, и если бы какой маг или рыцарь лишил бы его руки, или, к примеру, наслал болезнь, будущее могло бы не случиться. Поэтому отец направил помощника, коим оказалась эта рогатая девушка. С рыжеволосой было легко найти общий язык, речами она владела не хуже, чем кнутом.

— Сама не знаю, это касается Юриана. Ты правда готов отправить своего товарища в столицу некромантов, тем более теперь, когда у империи есть наследники, и Седиге незачем сохранять ему жизнь?

— Это его желание. Ты же знаешь, нужно поддерживать короля, держать статус, оставаться у храма и сердца света. Я сделаю все возможное, чтобы правителя там не убили, а ты в случае чего сотри память, чтобы он лишнего не узнал.

— Значит, ты все же не станешь его убивать когда… Время придет? — Она спрашивала с надеждой. Надо же, Мадлен была более хладнокровной, и ни о чем кроме дел говорить не хотела. Возможно, потому что первая родилась чудовищем и исполняла волю, а вторая стремилась к одобрению его отца.

Сев на стул, Терас подпер ладонью лоб. Он еще раз посмотрел на Ксану, рогатая ждала ответа.

— Юриан был добр ко мне, он спас мне жизнь, воспитал, и любил как брата. Я отплачу ему тем же: сделаю своим советником после сотворения нового мира. Мы просто поменяемся местами, чего бы там не хотел отец, править Паладией буду я, а не он.

— Рада это слышать, значит в тебе есть что-то и от человека. — Дистанция между ними резко сократилась, хвост мотался туда-сюда, девушка переживала.

— У меня не так много человеческих чувств, большинство из них — лишь иллюзия, но около тебя всегда настоящие.

Войдя в шатер Юриан увидел парочку в объятиях. Он так же знал, что Мадлен временами строит глазки, и Терас отвечает ей взаимностью, но разбираться в любовных треугольниках юноша не стал. В конце концов советник — не король, ему не нужно следить за репутацией, да и дела у них куда более важные. Впереди была большая битва, атака…

***

на храм стала неожиданностью. Армия имперцев вторглась в земли запретного леса, градоправители докладывали о стычках, тем не менее отбивали их, замки продолжали стоять нерушимо, а люди слонялись то к одному городу, то к другому, их маршрут был неясен.

— Должно быть Чейнс разозлил. — Предположил Дагарон. — Налетел со своим отрядом на земли вдали от берега. Несомненно, Владыка покарает его за несоблюдение договора, тем более в час эпидемии, но это не значит, что люди не могли устроить самосуд.

— Тогда почему атакуют других, ведь все прекрасно знают, что вампиры обитают в Альдегаре? — Седига чувствовал подвох во всем этом, но не мог его отыскать. Причин у короля было более чем достаточно, но вот цель…

— Другого объяснения не найти. Если бы он хотел убить вас или кого-то из союза, или отомстить, — скелет чуть не добавил «за госпожу» но вовремя заткнулся, не очень то хотелось лишиться кости или быть изгнанным из Ревенкровла, — он бы вызвал на дуэль, вряд ли королева смогла исправить характер сына Георга.

Тем не менее вампир не отбрасывал такого варианта. Отомстить за сестру, придумав хитрый план. Не настолько опасный, как думал сам правитель, однако стоящий того, чтобы раскрыть и сорвать его. Советник прекрасно понял, о чем тот думает — на шее весел перстень с кровавым самоцветом, маг всегда сжимал его в руке, размышляя о ней.

— Нет! — Резко заявил сын ворона. — Ризу он уже давно выкинул из головы, тут скрыто что-то другое. Скорее всего, причина в эпидемии или войне, впрочем, и то и другое взаимосвязано и является лишь первыми шагами юного мессии.

Этот разговор состоялся на закате, а утром произошло нападение. Почему же советник и лидер не пришли к каким-то выводам, почему не разгадали уловки? Да потому что замок начали штурмовать тени, да не какие-то там враги крестьян, а довольно разумные, знавшие свои силы. В один миг все защитные заклятия слетели, источники света погасли. Седига почувствовал след колдовства и даже уловил сознание Тераса — того пронзила жуткая головная боль, ноги согнулись тело парализовало, тогда связь разорвалась. Похоже, фокус дорого обошелся врагу, однако тот мог быстро восстановить силы.

Маг как раз поставил защиту и выгнал остатки темных силуэтов с коридоров, когда к нему вновь прибежал костлявый. Хорошо, что он не доверял важные новости слугам, как многие высокопоставленные личности, а бегал почти так же быстро, как вампиры Альдегара.

— Напали на храм! — Хватаясь за черепушку заявил скелет.

В такое трудно было поверить. Во-первых, зачем живым существам соваться в обитель мертвых? Да, зайти на территорию чужого святилища мог каждый, за исключением теней, но на своей земле бог был силен, а покровитель врага почти бесправен, да и что они могли найти под сводами? Лекарство? Только если были самоубийцами, вода из источника никого не лечила.

Во-вторых двери можно было открыть только ключом, который выдавался членам культа. Армия странствовала налегке, без катапульт и таранов, а заклятия на стены святыни не работали, так как же они собирались попасть внутрь?

И наконец, с того места было не добраться до гавани, а по суше скакать до империи несколько дней. Даже если бы они воплотили свою задумку, как Юриан планировал выбраться живым (а умирать, обладая боевым духом Георга, юнец явно не собирался)?

Тем не менее, ослабленный после битвы с тенями, не верящий в реальность происходящего, вампир кинулся на защиту. Что-то, явно не Владыка, но столь же близкое ему, подсказывало, что там должен оказаться кто-то из культа, иначе произойдет непоправимое.

Картина у входа поражала: из прошедших передряг имперцы выбирались с минимальными потерями, на что жаловались градоправители, здесь же трупы усеяли подножие так, что невозможно было ступить и шагу, не испачкавшись в еще горячей крови. Значит, внутрь Конзекрейт хотел попасть любой ценой, быть может, сам заболел, или разума лишился? Теперь, когда Седига представил Тераса и его способы устранить короля до свершения пророчества, идея казалась более логичной.

Но была тут еще одна проблема: разгромили армию защитника, самого его отправили на встречу с окончательной смертью. Разве некромант не мог поднять павших врагов? Оказалось, нет. Что-то мешало захватить их души, что там — даже тела. Здесь, у самого нутра земель мертвых, а это могло значить…

Вместе с осознанием пришел ужас. Нет, Юриан не может быть настолько безрассудным, он же знает историю Паладии, хоть немного, да и в роду его безумцев не было. Даже Азеркина не пошла бы на такое, только вот факты говорили об обратном.

***

— Явись, тени бы тебя побрали, явись, я тебе говорю!

Древний храм не любил шума. От крика имперца разлетелись остатки ворон. Группа солдат, оставшихся в живых, стояла чуть дальше, товарищ остался в лагере у границы, его спутница — позади короля. Юриан прокричал еще раз, после чего вытащил из кармана сердце света, и навис над чашей. Если человек-ворон не хочет по-хорошему, он будет по-своему.

— Остановись, ты весь остров, а может и мир погубишь!

Взгляд Седиги игнорировал всех, он был направлен на полуэльфа. Юноша хотел соединить две противоположности, что не сулило смерти богов, но предвещало разрыв двух народов с их покровителями. И кто знает, когда эта связь восстановится, если вообще восстановится.

— Ты же его любимый сын, давай, позови отца, наставь на путь истинный, или Запретный лес накроют тени, так же как и мою родину.

Естественно, речь шла не о врагах. «Накрыто тенями» означало поглощено бедами, но лучше бы Конзекрейт воспринял это буквально, ведь его империю и правда накрыли мрачные силуэты, вполне реальные, которых он сам пригласил.

— Вместе с источником будет уничтожено сердце, а это уже людям сулит беды. — Говоря это, вампир медленно приближался к правителю, но тут перед ним просвистел хлыст Ксаны.

— Ни шагу больше, мы пришли сюда, чтобы покончить с эпидемией, а не слушать философские байки старого трупа!

Рогатая должна была иметь связь с Терасом, иначе откуда чудищу взяться в имперском легионе? И все же она не злорадствовала и не искала повода начать битву, как это сделал бы сам мессия. Вампиру показалось, будто девушка думает о том же, что и он, но не может перечить приказу.

— Так что же, вы позовете ворона, или его не волнует происходящее? — С громкого и зловещего голос Юриана превратился в спокойный, почти такой же холодный как у древних призраков. — Погодите, я и сам знаю ответ: богов Паладии даже ТАКОЕ не заставит обратить свой взор на нас, смертных.

С такими словами полуэльф отпустил артефакт, но его тут же поймала рука, похожая на когтистую лапу птицы. На первый взгляд проженный боями солдат остолбенел при виде Владыки, о котором до этого только по рассказам сестры слышал.

Глаза как черные бусины, в волосах виднеются перья, руки тощие, мантия не висит на них, а словно приросла к коже. У бывшего ангела было два любимых облика, сейчас он остановился между ними, не принимая вид ни птицы, ни мудреца, что делало его похожим на неведомого хищника, каких даже среди чудищ не водилось.

— Ты уже давно не ребенок, Юриан, вот недавно и сам стал отцом, но почему-то все еще ведешь себя как дитя, от твоих игр страдают сотни невиновных. — Заговорил он голосом, похожим на шепот, тем не менее все в зале его слышали.

— Ради невиновных я это и делаю! — Схватившись за цепочку артефакта ответил сын Георга. — Мы спокойно миримся с тем, что альдегаровцы жрут наших людей на границе, позволяем вам забирать души самоубийц, вся Паладия воспитывает подкидышей, которые по возвращению в Запретный лес воюют против живых, а теперь еще должны терпеть эпидемию, просто потому что вам интересно наблюдать?!

— А я должен ее прекратить, потому что ты снова хочешь побыть королем-героем, хотя Люксилина, ведь именно она твоя покровительница, решила, что тебе пора отступить?

Несколько секунд Юриан помолчал, Седига попытался подойти, но Ксана снова остановила его. Ах, как же хотелось выгнать их всех из святыни, но один неверный шаг мог означать провал. На щеках полуэльфа проступили слезы, голос задрожал.

— Почему вы должны решать, как нам будет лучше? Зачем вообще тогда давать народу свободу выбора?!

Вид человека-ворона поменялся. Стал человечнее, но совсем чуть-чуть. Он все еще злился, хоть и был терпелив.

— Потому что вы сами возвращаете ее нам, большинству проще воздать молитву, а не самим что-то делать. Иногда, — тот поглядел на шею любимого сына, но король долины Ив не заметил, — смертные сами пытаются что-то исправить, но как правило конец у таких историй и близко не счастливый.

— Заберите пошесть. — Повторил сын Георга. — Полетите в те дали, где сейчас отдыхает душа старого Конзекрейта, посмотрите ему в глаза, и поймете, для кого я это делаю. Он был хорошим правителем и заслужил прожить сотни лет, но по вашей — божественной — воле люди живут не больше века. Еще вчера я был ребенком, который учился читать вместе с сестрой и играл с другом, а сегодня уже муж, король и почти что труп, войнами покалеченный! Вы и так дали нам копейки, и даже эти годы имперцы вынуждены проживать в болезнях, разлуках и нужде. Раз уж нам отведено так мало, дайте прожить наш срок счастливо, иначе слова всех королей и вашего сына о том, как они уважали моего отца — пустой звук.

— В твоих словах все еще играет эгоизм, хотя и капля жалости есть, и конечно же истина — не вся, но по большей части правда. Так и быть, я заберу болезнь, однако времени от этого больше не станет, ты сам решаешь, как прожить жизнь, Юриан, не растрать его попусту, судьбу творят боги, а счастье — лишь те, кто ее выдержит.

После этого мантия превратилась в стаю ворон, те налетели на солдат, толи унеся их, толи сожрав с костями — в зависимости от настроения Владыки, Седига не мог точно сказать. Он мог лишь убедиться в том, что правитель и его советница, или кого там подослал Терас, были отправлены на границу, хозяин же храма теперь стоял перед ним.

— Отец, я не уберег ворота, мне нет прощения! — Упав на колени воскликнул маг.

— Каким бы хорошим не был план, Юриан никогда не добрался бы сюда, если бы я не позволил. Хотя манеры короля оставляют желать лучшего, Георг мог бы и научить сына, как себя стоит вести.

— Позволь спросить, для чего же тогда было так рисковать, если ты изначально хотел убрать болезнь?

— Потому что правитель империи должен был пережить этот опыт, подкинуть огня своему бунтарскому духу. Это еще сыграет на руку тебе, сын мой, будь терпелив и возможно, жертва твоей супруги не будет напрасна.

— Не будет. — С уверенностью ответил вампир. — Я сотру теневое отродье в порошок, и принесу тебе череп.

***

Долина Ив не сразу поняла, что случилось в запретном лесу. Король погубил треть и без того немногочисленной армии, добрался до ближайшей деревни в сопровождении советника и провел там неделю. Крестьяне расспрашивали его, что случилось и зачем он покинул столицу, никого не предупредив — ответа не было. На третий день прискакали инквизиторы, стражи — безрезультатно, даже супруга не смогла вытянуть ни слова с уст короля.

Юриан просто ждал. За него заговорили лекари — семь дней и ни одного нового заболевшего. Люди продолжали умирать, но болезнь уже не распространялась, где-то вдалеке появился просвет, надежда на счастье. А еще ему нравилось отдыхать в таверне и прогуливаться по полям, как обычно чуточку прихрамывая.

Получив благую весть, королева велела немедленно вернуться в столицу, где совет и правители вознесут молитвы Причестейшей. Народу не нужно было приказывать: они и сами тянулись к богине, земли империи наводнили сперва восхваления, затем — песни и даже отголоски смеха. Земля выздоравливала, медленно тем не менее очень уверенно. По дороге домой Конзекрейт наблюдал за этим выздоровлением с чувством выполненного долга.

Имперцы предпочитали не говорить о тех, кто все еще болел, мог как выздороветь, так и умереть. Они устали от пессимизма и напастей, когда королевская семя останавливалась на ночь никто не заводил речей о больных.

«И все же некоторым придется умереть, зря Луазира это игнорирует» — размышлял Юриан, помогая лекарю в одной из деревень. Жена постоянно его торопила, звала домой, просила оставить изготовление лекарств целителям, ведь они же не могут надеть корону и править вместо него!

А уже через два дня госпожа в ноги падала травникам и священникам. Оказалось, за то время, что она была в отъезде, один из ее детей заболел. Эллея и Сарину положили в разные комнаты, у малышки поднялся жар, она плохо ела и почти не спала. Мальчик пока что был здоровым и по идее не должен был заболеть, но что, если зараза поселилась в нем, и просто дремала, ожидая своего часа?

— О, пресвятые угодники! — Причитала королева. Это был один з тех случаев, когда бывалая воительница едва не падала в обморок, чего на памяти Юриана не случалось. — Люксилина уничтожит меня, никчемную рабыню, почему я не смогла уберечь ее детей?

— Ты как-то слишком спокойно к этому относишься. — Заметил Терас, переведя взгляд с инквизиторши на короля. — Девочка и правда может умереть.

— Луазира правильно подметила, это ЕЕ дети. — Ничуть не стесняясь ответил правитель. — А что об этом думаешь ты?

— У тебя останется сын, так что в новых наследниках империя не нуждается. — Сказал советник. — Не переживай ты так, спать с ней больше не придется.

Сын Георга решил навестить больную, заразы он не боялся. Детская была украшена бантами, все в белом: занавески, ковры, кроватка, словно в помещении уже держали покойника. Правитель долго всматривался в дочку, но назвать ее своей язык не поворачивался.

Она такая же воля Люксилины, еще один инструмент, как и ее брат. На секунду лидер представил, как лет через пятнадцать он совершит оплошность, и народ отведет отца на суд дочери. Если Причистейшая прикажет, короля казнят, захочет — и сама дочь вырвет сердце. Да, Георг не стал подымать меча на родную кровь, это было лишь исключение, подтверждающее правила. Они так не сделают, эти дети созданы для того, чтобы править, и…

— Если один умрет, ничего не изменится. — Закончил свои размышления Юриан. Он не хотел заставлять себя любить детей, не то что бы Азеркина его любила, но ведь от этого мир не разрушился. — Я и так спас жизни многих, теперь пусть судьба распоряжается.

Но в ту ночь за штурвал жизни стал другой капитан. Это случилось в полночь, когда комнату умирающей наследницы покинули даже няньки, ведь девочка совсем затихла. У ее колыбели, в сопровождении древнейшего существа Паладии, появился тот, кто вполне мог забрать болезнь на себя, ведь мертвых она не трогала.

— Ты же понимаешь, что это не она, даже если черты лица похожи — они ведь родственники. — Сказал Владыка, читая мысли сына.

Седига кивнул, хотел притронуться к щеке малышки, однако передумал. Она открыла глаза. Зеленые, однако, совсем не те изумруды, что покорили его сердце много лет назад.

— Если вдруг Терас все-таки захватит власть, убить ее еще успеют. Исцели, а я уж позабочусь, чтобы пророчество не сбылось.

Человек-ворон принял условия. Когда-то давно он сотворил мир, а тогда добавил разнообразие, вместе с ним — понятия о судьбе и свободе выбора. Пророчества относились ко второму, хотя спустя века стали незыблемым постулатом. Что-же, его сын был достаточно умен, чтобы противостоять словам пророка, и довольно человечен, даже больше, чем сами люди.

========== Часть 68 ==========

Ксана лежала на кровати, принадлежавшей некогда сестре короля, в комнате где она теперь была полноправной хозяйкой. Жизнь во дворце напоминала игру в кукольный дом: все чисто и красиво, тихо и спокойно. Жаль только, что люди не видели, что происходит за кулисами, или наоборот — что она видела, и не могла наслаждаться происходящим, как сородичи.

С раннего детства рогатую девочку выделяли среди других чудищ — она была столь же сильна и воинственна, как сородичи, но менее склонна к конфликту, и больше похожа на человека. Отец Тераса мог бы выбрать другую на эту роль, но ей пришлось бы все время находиться в окружении свиты нынешнего короля, и чем меньше подозрений вызывала наблюдательница, тем лучше для мессии.

Их первая встреча состоялась у алтаря — настоящего алтаря, а не того ангельского, где якобы молился главный советник. Божество полузверей не могло присутствовать в физическом мире: оно лишь использовало шамана, чтобы заговорить, объявило сыну свою волю, и исчезло. Ксане надлежало быть ушами и глазами, предотвращать интриги и заговоры, в то время как полукровке предстояло заняться развитием своих способностей.

Но Терас чем-то отличался от других детей теней. В нем было больше человечности, девушка поняла это, когда увидела, как тот общается с королем. Она спросила: а что будет после свершения пророчества, убьет ли он Юриана? Рогатая задавала этот вопрос снова и снова, что заставляло мессию продумывать свое правление и убирать с него излишнее кровопролития.

Пускай это противоречило воле теней, пусть все чудища смотрели на нее с осуждением, но Ксане Терас действительно нравился и она не хотела, чтобы такой рассудительный юноша топил свое имя в крови, превращаясь в бездумного зверя. Однажды шаман уже пробовал сместить ее — забрать дар убеждения и передать другой, более достойной телохранительнице, но тогда сам мессия заступился за нее.

— Ксана, наш господин зовет тебя, его величество желает отобедать в большом зале с семьей, так что поторопись!

Та самая «достойная» вырвала ее из воспоминаний. Это была Мадлен — во времена регентства Азеркины белокурая была совсем еще ребенком, именно королева и двор воспитали ее да так, что даже нынешняя правительница доверяла фрейлине как себе. Она давно уже мечтала стать чудищем, править миром, как когда-то ее мать (хотя Ксана была уверена, что матерью эльфийку соперница называла только в мечтах).

Нянька двойняшек была Терасу не безразлична, она потакала всем его наичернейшим желаниям, но, стоит отдать должное, и защитить его смогла бы куда лучше, чем мечтательная рогатая красавица. Именно она задушила шпиона некромантов (на удивление живого рыцаря, а не нежить) и подстроила все как несчастный случай, так что никто ничего не заподозрил. Тем временем Ксана только и делала, что витала в облаках, за что ей было жутко стыдно.

После того случая привязанность между парочкой возросла. Законы племени не запрещали заключать брак с двумя или тремя, что делало генеалогию полузверей очень запутанной, но рыжая никогда о таком не думала, не желая связывать себя ни с кем из одичавших соплеменников. И вот, через месяц после битвы в храме Владыки и возвращения свиты короля в столицу, мессия сделал ей предложение.

Бракосочетание состоялось в тайне, невест было двое, о чем Ксана узнала только на церемонии. Она ненавидела ту белокурую, готова была убить соперницу и разорвать, но только в мыслях — на деле рогатая была слишком доброй, и более того не желала озлобить Тераса, чтобы он в гневе не навлек страдания на целый народ.

Мадлен вышла в коридор, где уже ждали дети. Эллей и Сарина были наряжены в белые костюмчики — еще не зимние, но довольно теплые для осени. Почти годовалые крохи бегали так, словно прожили на земле два года — память прошлой жизни пробуждалась в них быстрее и сильнее, но брат с сестрой все равно оставались малышами.

Вчетвером они двинулись по коридору, принц и принцесса гордо шагали впереди, держа спину ровно, как научила гувернантка. Однако перед большой лестницей они остановились, Эллей посмотрел на старших, Мадлен взяла его на руки, Сарину понесла Ксана — они были слишком малы, чтобы прыгать по ступенькам.

Большим залом называли обеденный, где собирались родственники династии, которые приезжали по праздникам и на важные дела. Обычно он пустовал, все там накрывалось белой тканью, но сегодня по приказу короля слуги прибрали и подали обед.

— Эллей, Сарина! — Радостно воскрикнул правитель. — Ну же, идите к отцу, Мадлен сказала, вы перестали спотыкаться.

— Папа!

Ксана не поняла, кто из них это сказал — писклявые голоса звучали одинаково. Малыши зашевелились, начали вырываться, дамы поставили детей на пол и пронаблюдали за тем, как наследники наперегонки понеслись к отцу, который обнял обоих и улыбнулся.

Его отношение к потомкам сильно изменилось. Весной Конзекрейт считал отпрысков отродьями, живым воплощением пророчества, чужаками, что использовали его семью для исполнения воли Люксилины. Затем Сарина заболела и чуть не умерла, Терас говорил, товарищ волновался, хоть и пытался убедить себя, что не должен переживать за чужих.

Но вот дети подросли, с матерью им было не интересно. Она относилась к ним так же, как и супруг — посланники ангелов, только не пренебрегала, а возводила на пьедестал, не давая им побыть маленькими, не даря любви, готовя к трону с первых дней жизни.

И в этом сын Георга увидел сходство с собой, вспомнил Азеркину и ее показательные объятия. Он признал, что был лишен хороших родителей после смерти отца, но это не значило, что новое поколение должно было повторить путь. Да, вопреки ожиданиям придворных холодный, как его регентша, правитель, превратился в добродушного опекуна, почти такого же весельчака, как и старый король. Только с детьми — на троне он был холоднее стали и никогда не выказывал лишних эмоций.

Полуэльф сел во главе стола, детей усадил на маленькие стулья, Терас устроился справа, Мадлен внаглую подошла к нему, Ксана подвинулась поближе к детям — они пока еще не сильно проявляли характер, были куда лучше остальной свиты столицы.

— Ты гувернантка, вот и будь рядом с воспитанниками. — Раздраженно заметил мессия, а рогатую взглядом поманил к себе. Похоже, первую супругу он любил чуточку больше, что не могло не оставить улыбки на лице рыжеволосой.

— Я бы хотел поесть в кругу семьи, и, признаться, думал, что кроме меня у тебя нет родных.

— Ксана спасала мне жизнь на поле боя, как и ты временами, если я не могу назвать ее семьей, то кого же?

Терас поступил очень мудро. Он не стал рассказывать о своем браке, Мадлен пригласил под видом няньки, Ксану — как сестру по оружию. Ну и правильно, это их личные дела, нечего носителю короны в них лезть.

Принесли еду. Младшим — пюре и компот, старшим вино, отбивную и суп из баранины. Мадлен почти не ела — служанка пересела к детям и помогала Эллею, в то время как его сестра напрочь отказывалась есть.

— Сарина, это что такое? — Нахмурив брови, поинтересовался советник. Он, не спросив разрешения короля, подошел к девочке, смотрел то на нее, то на тарелку.

— Не пуду, яса хошу! — Ответила принцесса, у которой не все зубы прорезались.

— Ваше Высочество, вы еще слишком малы, чтобы есть мясо, потом живот будет болеть.

— Не хошу! — Повторила девочка, скинув ложку на пол. Терас ловко поймал ее.

— Ну, если не за себя, тогда за папу, вы любите отца?

Хоть и не особо счастливая, Сарина открыла рот.

— За маму?

— Не!

— За Мадлен, кто собирает ваши игрушки и переодевает перед сном?

С этим будущая королева согласилась.

— За братика своего, смотрите, он чуть больше вас, потому что хорошо кушает и не капризничает.

И эту ложку съела.

— И за дядю Тераса!

Малышка заулыбалась во весь рот. Она любила сына теней, даже больше чем Эллей, ведь тот боялся кататься на плечах, а девочка постоянно лезла на руки. Она так же любила играть с деревянным мечем, «дядя» как его называла сама принцесса, был не прочь подыграть.

— Я так рад, что мы собрались вместе, что у меня есть время на семью, даже сейчас. — Сказал Юриан, когда обед закончился.

«Сейчас» подразумевало под собой кучу проблем. Соревнование за власть с королевой, борьба с голодом, нападения со стороны лесных эльфов, попытки наладить отношения с темными… В общем, скучать правителю не приходилось, а Ксана была в курсе их проблем, так как Терас нередко просил совета, чтобы закончить дела поскорее и заняться действительно важными поручениями.

После еды они поиграли с детьми — поднять их на руки и покружить, как мало надо было для счастья. Розовая пелена снова заслонила глаза — смех, отблески солнца, мечты о том, как они вот так же соберутся после восхождения теней, и не будет никакой крови. А тогда два слова

мой король

все испортили.

Звал новый капитан рыцарей — самого элитного отряда, столичного. Он доложил о плененном эльфийском шпионе, требовалось допросить свидетеля.

— Мадлен, займись детьми, Терас, займись им, я же поеду осмотрю окрестности, где поймали наглеца, без хорошего капитана эти идиоты даже… сам знаешь.

Не хотелось ругаться при малышах, но настроение было неизменно испорчено. В коридоре застучал протез, дети запротестовали — они не так часто обедали вместе, хотелось еще побыть в этом раю, да и Ксана была бы не против.

Но иллюзия расползлась. «Семья» разошлась, гувернантка удалилась, а рогатую мессия позвал за собой. Она была миролюбивой, однако хорошо знала свое дело и стала незаменимой помощницей на допросах.

Из солнечного зала в сырое подземелье, где даже факела погасли — Терас не боялся теней, любил темноту. Они же сообщили ему местонахождение эльфа — едва заметным шепотом, от которого у перепуганных до смерти стражников поджилки затряслись.

— Оставьте нас. — Приказал советник, стражи ушли, как зазомбированные.

class="book">Допрос шел около часа, и там дядя Терас был совсем другим, увидали бы Эллей и Сарина такие перемены, их крошечный мирок раскололся бы на части. Сперва несколько ударов, сопровождаемые вопросами, затем отшвырнул к ногам Ксаны, и та попробовала разговорить пленника. Без кнута — только сладкими речами, и он все рассказал, у рогатой отлегло от сердца, однако слишком рано.

— Теперь королю ты не нужен, и я могу использовать тебя в своих целях. — Оскалившись протянул мессия.

С физической силы сын теней перешел на магическую. Он не хотел повторять ошибки, допущенной с Ризой, поэтому начинал с пальцев — забирал их по одному, заставлял гнить даже кости, растворяясь в абсолютной темноте.

Помещение наполнил запах прогнившей и одновременно поджаренной плоти, крики разнеслись по всему подземелью. После двадцати попыток советник подошел ближе, уже не взглядом, а руками ухватился за тело, позволяя разложиться коже, изучая свою силу — как быстро она подействует на органы, сколько боли принесет? Но было совсем не так, даже близко не похоже на то, чем сопровождались пытки до смерти королевы мертвецов.

Стороннему наблюдателю могло показаться, что будущий правитель Паладии невероятно силен, да он и был в сотню раз могущественнее любого недомага, только не научился еще на полную использовать силу. Однако Ксана была с ним с самого начала и видела, на что главный советник был способен раньше, как минимум в два раза сильнее. Нарушение обета ослабило его, и пусть сами тени да и чудища верили в свершение пророчества, Терас начинал сомневаться.

Его жестокие пытки, крики, изощренные способы убийства — все это было попыткой вернуть былое, криком отчаяния, способом доказать себе, что не зря родился на свет. Рогатая не раз говорила ему: как бы там судьба не сложится, она не оставит своего посланника тьмы, и будет с ним до последнего. Увы, ему была не нужна любовь, только миссия — единственное вечное, что не пройдет и не исчезнет, без чего он даже не советник и не друг Юриана, а просто оборванец.

Такой была его точка зрения, без влияния Мадлен не обошлось. Спасение с корабля, встречу с маленьким королем, талант к битвам и пост советника — все юноша приписывал удачи мессии, воле отца. Рядом с первой супругой он становился мягче, обретал свои мысли и свой путь, рядом со второй мог избежать любой беды, стать сильнее, только сердце приходилось выключать.

— Терас, он уже умер давно. — Сказала рыжеволосая, отводя любимого в сторону.

— Да, люди быстро умирают, эльфы тоже, а мне учиться на ком-то надо.

— Что же ты на мне свою магию не испытаешь? Или думаешь, что пинать трупы — дело благородное? Скольких врагов ты одолеешь, издеваясь над мертвыми телами? — Не боясь говорить с осуждением продолжила Ксана. — Некроманты и те вон с ожившими телами учатся сражаться, потому что от бездвижного манекена толку мало.

— Не напоминай. — Процедил сын теней сквозь зубы. — Он только и ждал, чтобы я потерял силу, специально подослал эту вот, теперь может ударить в любой момент.

— О ком ты? — Уже мягче спросила девушка. — Терас, тебя ни один воин или маг не одолеет, даже самый слабый полукровка, рожденный от тени, в несколько раз сильнее человека.

— Он не человек.

Сперва рогатой показалось, что супруг ее обнял. Возможно, он и хотел так сделать, чтобы найти поддержку. Но в итоге все перешло в параноидальные объятия, и советник едва не сломал жене кости.

— За его плечами сотни лет опыта, и последнее двадцать восемь направленны на изучение теней, а может и все тридцать или полвека… Как давно этот труп узнал о пророчестве?! Без понятия, он мог бы задушить меня еще в колыбели, и не успокоиться, пока не отправит вслед за матерью.

— Кто он? — Преодолев боль, не обращая внимания на собственные слезы, спросила Ксана.

— Седига, лидер Вечного союза. — Наконец-то отпустив ее ответил юноша.

Ксана была моложе Тераса — ей недавно исполнилось двадцать. После изгнания принцессы никто не обсуждал лидера некромантов, все старались забыть о нем, вспоминая только о приказах и договорах, которые вампир подписывал с долиной Ив. Рогатая видела его только раз, в храме Владыки, тогда он показался ей довольно рассудительным, спокойным, и даже добродушным, вопреки байкам крестьян.

Только вот мессия был прав. Сын ворона стоит на пути их великой цели, и он намерен не просто помешать, а уничтожить проблему на корню. Раз так ум придется выключить, долой рассуждения и правильности своих решений! Пока она раздумывала, Мадлен обезвредила шпиона, а что если и его прикончит, станет первой, любимой, а Ксана отойдет на второй план?

Нет, такого не случится, и она не останется милой куколкой, перешагнет через свою доброту, если так надо. От одной мысли о том, что белокурая дева принесет голову врага своему мужу, кровь в жилах вскипала. Мадлен действует по ситуации, ее соперница же пойдет на опережение.

========== Часть 69 ==========

Маски… Маски… Все люди носят маски. Звериные, божественные, покрытые золотом или сколоченные из дерева, на лицо или только на глаза, они все облачились в тех, кем не являются, ведь это и есть суть маскарада! Седига стоит посреди большого бального зала в имперском дворце, тут повсюду свет, но ощущение такое, словно тени поглотили каждый уголок, все вокруг.

Гости бала танцуют, кружатся, смеются и шутят, в это же время где-то на улице раздается крик. Сначала вампир срывается с места и бежит туда, только оказавшись на улице он понимает, что приближается к храму, а голос из темноты принадлежит его жене. Ему на встречу выходит Терас — спускается по ступенькам.

— Она была не лучшей ученицей, верно? — Оглядываясь на клубящееся сгустки тьмы спрашивает мессия. — Я будучи младенцем смог избежать гибели, а она, отслужив десятилетия воином, сдалась после первого удара.

Лидер Вечного союза проснулся раньше обычного. В голове все еще шумело веселье маскарада, несколько мгновений комната напоминала очертания имперских покоев, а тогда прошло. Рука сжимала перстень с кровавым самоцветом, холодная поверхность камня напоминала о том, что хозяйка никогда его больше не наденет.

— Дитя, зачем же ты себя убила, еще и так жестоко?

Ответ был прост: она не видела другого выхода, и он тоже не видел, когда собирался сражаться с мессией. Ни о ней, ни о божестве, ни о своих обязанностях ни о судьбе Паладии маг не думал, был ослеплен своим желанием закончить войну. Если бы Седига отвлекся хотя бы на миг, если бы сказал ей прямо, они нашли бы выход вместе, а если бы павшая принцесса не отдала бы свою жизнь, он бы никогда не понял, насколько глупа идея самопожертвования.

— Милорд! — Позвал Дагарон из-за двери.

— Входи. — В привычном тоне приказал правитель.

Скелет увидел, как тот бросает дрова в камин. Да, волосы растрепаны, переодеться не успел, но в целом все тот же лидер, каким он был в первый день правления. На то, чтобы побороть переживания, у него ушло меньше года. Советнику показалось, это естественная вещь для последователей Владыки, но проверять лишний раз, осталось ли что-то в душе господина, костлявый не хотел.

— Вам послание от темных эльфов, оно не срочное, может подождать до завтрака.

— Нет, разберусь с ними сейчас — надо уважать время королей.

Письмо было украшено фиолетовой лентой с бантом, от него чувствовался слабый запах духов — экзотические. Подчерк напоминал собственную писанину вампира, тем не менее некромант с трудом разобрал, что там написано. Таким пользовались в основном торговцы — им приходилось заключать много договоров, мелким шрифтом письмена были вообще неразборчивы.

Госпожа Запретного леса!

Уже несколько лет прошло со дня нашей встречи, тем не менее такое сложно забыть. И пускай сперва мы невзлюбили друг друга, в конце концов вы выполнили свой долг и помогли мне встретиться с любимым. Вы научили меня быть сильной, и это не раз помогало мне во дворце, а танцы… Надеюсь, они зацепили вашу душу, как бы вы не отворачивались от женственности и утонченности.

Разборки наших семей заняли много времени, я едва успевала замечать, как летели дни, даже месяца. Однако теперь, когда все вопросы улажены, буду рада пригласить вас на свадьбу, как и обещала. Сумериэль не знает об этом намерении, но думаю он будет не против, вы все-таки дружили во времена Георга (не подумайте, я совсем не ревную).

С уважением, ваша добрая знакомая Горвай

Такое случалось несколько раз. Временами в столицу писали знакомые и друзья, те, кому королева помогала деньгами или была соратницей в битве. Кто-то просил о помощи, другие — присылали подарки, третьи — просто благодарили. Седига читал каждое послание и разбирался со всеми прошениями, когда такие были. В конце концов они обращались к той, которая правила Запретным лесом, а кроме него правителей не осталось.

— Дагарон, меня пригласили на свадьбу. Город остается на тебе, дела тоже, если что-то очень важное случиться, ты знаешь, как со мной связаться. — Почти по привычке вампир проинформировал советника. — И еще одно. Нужно найти подарок: негоже приходить на торжество с пустыми руками.

— Очень мудрый ход с точки зрения политики. Не беспокойтесь, милорд, я все сделаю, к тому же есть у нас одна вещица.

После завтрака скелет пришел с большим свертком. Это и был тот самый дар, который несколько лет пролежал на чердаке. Лидер развернул полотно и увидел чарующую картину: на бархатисто-зеленой ткани гобелена проступали фиолетовые грибы с золотистыми крапинками. Они были объемными, переливались, поблескивали в свете свечей.

— Госпожа заказала у ткачихи Кофф, попросила меня никому не говорить и поберечь, пока ей не понадобится.

— Возможно, она хотела повесить это в коридоре, или подарить кому-то другому… — С неуверенностью сказал Седига. Ему бы не хотелось нарушить планы супруги.

— Думаю, мы оба понимаем, что она купила его ко дню свадьбы Сумериэля и Горвай. — Уже грубее настоял Дагарон. — Королева любила подурачиться, но когда было надо, продумывала все до мелочей.

Лидер кивнул в знак согласия. Через несколько дней он прибыл в столицу темных эльфов. Мельком увидел и библиотеку — руины, которые безуспешно пытались потревожить, чтобы забрать некоторые книги и построить заново.

Клинок ведь тоже забрала с собой. Быть может, мессия уничтожил его вместе с противницей? Тогда почему бывшая рыцарь сражалась посохом, а если хотела сыграть роль супруга, зачем вообще воровала оружие? У мага появилось странное предчувствие, будто…

— Господин Седига, вы рано. Ничего, останьтесь в гостевой комнате на пару дней, а где же ваша супруга? Давненько мы с ней не виделись.

Горвай вампир видел впервые. Эльфийка носила платье, слишком богатое даже для лучших торговцев, украшения, достойные ее нового статуса, тем не менее на плече весела потрепанная сумка, где ее родственники обычно носили деньги и карманные ножи.

— Риза Андегур мертва, ее убили тени, даже тела не осталось. — Некромант ответил так, что у невесты мурашки по коже пробежались, тем не менее голос звучал спокойно, словно он отчет перечитывал.

— Я не знала… Про…

— Не стоит, прошлое пускай остается в прошлом. — Перебил девушку маг.

Свадьбу проводили в полнолуние. Она была пышной, так что любой простолюдин позавидовал бы подобной красоте, но когда ты минимум раз в год приезжаешь в роскошные дворцы, когда встречные предлагают тебе всевозможные ценности за возможность поговорить с мертвыми родными, подобное не впечатляет. В целом обычное бракосочетание — обмен кольцами, тосты, подарки, пожелания и веселье. Только одна вещь отличала ритуал темных от церемоний в других краях.

Две чаши — бокалы жениха и невесты. Да, влюбленные империи тоже любили пить на брудершафт, однако то были лишь отголоски настоящей традиции. В бокалы наливали особый отвар — отраву и противоядие. Никто не знал, где какой напиток. Если молодожены любили друг друга, они обменивались своими напитками и все заканчивалось хорошо; если же брак был по расчету, а будущие супруги ненавидели друг друга, один из них мог расстаться с жизнью, а второй — овдоветь, так оба избавились бы от нежеланного союза.

Аргедон подошел к невесте. Ему не нравилось, что она весь день ходит печальна, словно измучанный призрак. Он прямо спросил новоиспеченную родственницу: какая грусть легла на душу.

— Мне ее жаль. — Ответила Горвай. — Так распиналась о своей любви, и правда ведь, верила, а супруг ее забыл, выкинул, как никчемный труп, отслуживший свое.

— А ты думала, правители своих любимых годами оплакивают? И улыбаются, и смеются, даже союзы по второму разу заключают и заводят детей. Это не значит, что мы не помним их, или что чувства пропали, но если хочешь держать корону, переступи через свои слабости, иначе другие игроки на арене тебя в порошок сотрут.

— Звучит ужасно! — Возмутилась девушка. — И все же, я вам верю, вы ведь мой тесть.

Сумериэль поблагодарил гостя за подарок, и не только словами «спасибо, какая красота!». Юриан Конзекрейт пытался наладить жизнь после эпидемии — он начинал возрождать торговлю и отрывать порты. Как ближайший живой сосед, луназир согласился помочь, вместе они основали торговый пост, где половину стражи составляли эльфы, а другую — люди. Темные торговали отличным оружием, что привлекло к их пункту главного советника долины Ив, а еще в продаже имелись неплохие украшения, так что несколько дам со дворца вызвались сопроводить Тераса.

Седига почувствовал длань судьбы, крыло Владыки у себя над головой. На этот раз никакой импульсивности, не будет быстрой атаки или слишком медленных действий. Все должно случиться в своем ритме. Сын теней решился тягаться с некромантами. Что-же, вскоре он поймет, почему вся Паладия боится детей ворона.

***

Тереса пустили на склад без сопровождения — он был слишком высокого звания, чтобы позволять себе грабить торговцев и позорить королевский двор. К тому же, юноша обладал приличным состоянием, и расплатиться даже за самый редкий товар для него было в порядке вещей.

Советник подошел к стойке с мечами, поразглядывал различные рукоятки с драгоценностями и чудными узорами. Он всегда использовал один и тот же, остальные просто собирал для коллекции на стене. Здесь было много интересного, однако ничего настолько хорошего, чтобы украсить свою комнату.

Непроизвольно сын теней двинулся к одеждам, тканям, в частности — мантиям. А что такого, богатые лорды иногда обновляют гардероб, в этом нет ничего противозаконного! У него был наряд для шпионажа, торжественный и повседневный костюмы, форма рыцаря и несколько простых накидок в разных цветах, однако темные смогли удивить его чем-то приятным.

Коричневая мантия из бархата, расшитая серебряными нитками, листиками и завиточками. Было похоже на то, что наденет сансай этой весной… Надо же, враги лесных эльфов шьют им одежды — кажется, все мастера обратились к темной магии. Возможно, он таки купит эту накидку, если цена будет приемлемой.

Взгляд перешел на шкатулки — они лежали в дальнем углу и даже не предлагались покупателям. Терас догадывался, что там лежит, поскольку несколько раз гулял по рынку с королем. В Паладии было несколько видов корон: простые имитации, обручи с формой венца, их могли купить даже простолюдины и использовали как украшения; более дорогие с драгоценностями и всякими причудами — их брали состоятельные люди, могли носить когда угодно, главное, чтобы не перед лидерами; последняя категория — короны только для правителей, их делали на заказ и перевозили вот в таких вот шкатулках, никто, кроме членов правящих династий (а иногда даже принцам и принцессам запрещалось) не мог надеть ничего подобного.

Но ведь ему тоже понадобится корона всего через год-два, и забирать одну из тех побрякушек Юриана сын теней не намерен. Он может попросить чудищ или своих подопечных сковать себе что угодно — нечто, достойное правителя мира, тем не менее можно посмотреть одним глазком, чтобы иметь эскиз.

Терас подошел к шкатулкам, выбрал ту, которая помечалась символом гномов — говорили, молодой король подгорного народа пошел пиратствовать, и его новый венец будет держаться на голове крепче сводов тысячелетних залов. Позволительно или нет? Ему было все равно, у теней свои законы, а мессии вообще не должны быть ведомы чужие нормы!

И тут, словно уловив порыв неслыханной дерзости, высшие силы ниспослали на него мощный удар. Вскочив на ноги, юноша выхватил оружие и осмотрелся: все помещения защищались от телепортации, но в недавно построенном складе могли и не поставить щит.

— Что, надоело слезы лить? — Издав тихий смешок, спросил Терас. — А я уже успел соскучиться, даже больше чем твоя королева!

Воин подскочил к врагу, вместе с тем вызывая десяток теней за его спиной. Однако, маг даже не ворухнулся — вокруг него вспыхнула аура ярко-зеленого света. Тени пропали, имперский советник прикрыл глаза рукой.

Тут же в него полетели магические стрелы, удары меча сдерживал посох. Толи новый был прочнее, толи дело было в мастерстве, а разломать его ударами не получалось. Во время очередного выпада Седига отлетел к стене.

— Знаешь, я бы хотел прибить тебя тем самым заклинанием, — сказал тогда воин, — но оно очень быстро убивает, хоть и мучительно — мне никакого наслаждения. И почему все думают, что некромантов так трудно убить, вы же уже мертвые!

Вместо ответа вампир вскочил на ноги и зарядил вспышкой ошарашенному врагу в правый глаз. Закрыв рану ладонью, Терас почувствовал, как густое белое вещество стекает по локтю, в голове расцветает острая боль, а разум покидает. В это время кто-то еще вбежал в дверь — две женские фигуры, его верные спутницы.

За ними подымалась стража. Все четверо прекрасно понимали, что магу нужно исчезнуть, иначе о дипломатии придется забыть. Мадлен кинулась к супругу, пытаясь исцелить его теми немногими знаниями в магии, которыми обладала, Ксана же побежала на колдуна, который мог исчезнуть с минуты на минуту.

— Остановись! — Ели как выдавил из себя Терас, но его рыжеволосую бестию было не сдержать.

***

Их выкинуло где-то в Запретном лесу, на обочине. Вокруг — километры леса и болот, даже намека на город нет. Мысли вихрем закрутились в голове Ксаны. Как он посмел лишить глаза самого Тераса? Как так получилось, что они оказались вдали от места битвы?

Девушка попробовала встать, тут же ее прижало к земле. Это были руки — гнилые, местами с обнаженными костями, они буквально выскочили из неоткуда и намертво схватили ее. Враг отстраненным взглядом наблюдал, как рогатая пытается освободиться от плена, в то же время размышляя о чем-то своем.

Ксана попыталась использовать дар теней на вампире — с Чейнсом ведь сработало, они были немного живее других мертвецов, но сосредоточиться в такой обстановке было невозможно. Один из зомби впился в ногу прогнившими зубами, рыжеволосая взвыла от боли — никогда прежде враги не подходили к ней так близко. Она просто не позволяла битве доходить до того момента, когда враг мог к ней прикоснуться. А ведь Мадлен, чтоб ей пусто было, говорила — будь готова к любой ситуации. Правда, сама гувернантка целыми днями торчала во дворце, так что прислушиваться к ней рогатая не собиралась.

И это были далеко не лучшие воины некромантов. Обычно в земле лежали тела без рук и ног, слишком потрепанные, чтобы быстро перемещаться. Один из них попробовал впиться в руку девушки, она смогла увернуться и даже встать на ноги, как вдруг несколько этих недовоинов ухватили ее за волосы, и потащили к болоту — топить.

Ксану разрывали чувства стыда и отчаяния. Хорошо быть во главе армии и не падать в гущу битвы, хорошо запугивать своим боевым нравом. Только вот на мертвых не работают запугивания, и сейчас, как бы сильно она не вырывалась, как бы не драла их гнилую плоть своими когтями, мертвецы продолжали тащить жертву к болоту.

Ксана сделала глубокий вдох, собралась с силами. Все-же она чудище, к тому же довольно боевая, ведь именно за это ее полюбил Терас! Когти впились в мертвецов, уже стремясь не поранить, а разорвать остатки костей — если зомби не смогут собраться в одну кучу, толку от их живучести будет мало.

Ей удалось избавиться от двух врагов, глаза заслонила алая пелена — такое случалось с полузверями, когда они откидывали разум и падали в свои древние инстинкты. Рогатая снова подскочила на ноги, впилась в горло третьему, разорвала когтями мышцы, сломала позвоночник и вышвырнула череп в то самое болото, где ее собирались утопить.

Мертвые замерли, девушка позволила себе сделать глубокий вдох. Кажется, отступили, значит и без кнута она на что-то способна! Воздух еще никогда не был таким сладким и желанным, пускай даже пах гнилью и ряской.

А тогда рогатая обернулась и снова упала в пропасть безнадеги. Вампир смотрел на нее, взгляд вернулся из долины размышлений на бренную землю Паладии. Это он приказал им замереть, а теперь в два шага оказался перед ней, поднял руку и тело Ксаны свело параличом. В затылок ударила еще одна неприятная мысль — она сражалась по большей части с такими же воителями, не с магами.

— Я наконец-то понял. — Сказал Седига, отвечая на вопрос, которого соперница не слышала. На миг его глаза засветились ярче, даже стали живыми, как много веков назад. — Спасибо тебе.

Лидер союза несомненно разговаривал со своей супругой. Ксана попыталась вспомнить о ней хоть что-то. Чудищ пустили во дворец после спасения Тераса, Риза же покинула столицу задолго до этого, рыжеволосой не посчастливилось видеть павшую принцессу воочию. Возлюбленный говорил, чувства совсем затмили ей разум, раз покинула родную империю и подалась прислуживать мертвецам (но это было до того, как та стала королевой).

— Я ее понимаю. — Выдавила из себя Ксана. Она использовала любую возможность, чтобы враг ослабил хватку. — Сестра Юриана вернулась чтобы вас защитить, сейчас я делаю тоже самое для своего мужа.

— Не понимаешь. — Теперь вампир обращался к ней, а не к призракам прошлого. — Риза продумала все так, что этого никто не понял. Даже гибель была не случайностью — твой мессия нарушил обет и лишился половины своих сил. Ты же это делала по воле эмоций, а сейчас они поутихли, и ты боишься, пытаешься спасти свою шкуру, разве я ошибаюсь?

Рассуждения и всякого рода идеи приходили в голову Мадлен, однако в тот миг даже Ксана все прекрасно поняла. С того самого времени, как она бросилась за ним, маг принял решение — он не оставит ее в живых, а промедление было вызвано другими делами, рассуждениями, более важными чем жизнь одной девчонки.

На глазах рогатой заблестели слезы. Это была последняя волна эмоций, последнее осознание. Девушка всей душой почувствовала безысходность ситуации. Перед ней стоял не просто враг супруга, в первую очередь тот, кого Терас лишил любви, и теперь он хочет прибить мессию не только из чувства долга перед каким-то богом, но еще из мести.

Седига был не до конца прав в своих суждениях. Рогатая хотела быть для Тераса единственной любимой, сидеть во дворце с их семьей так же, как Юриан иногда отдыхал со своими детьми. Где-то там она пересекалась в желаниях с Андегур, только Риза стала верным рыцарем на службе у своей любви, Ксана же, даже пытаясь уберечь, оставалась с ней по разные стороны баррикад.

Правда, лидера союза не волновали вопросы морали и переживания соперницы. Если сын теней думал, что на потере глаза все закончится, он глубоко ошибался.

***

После завершения собрания прошло пять минут, ровно столько, сколько надо чтобы дойти от тронного зала до покоев главного советника. Он не видел товарища по приезду, и не настаивал на встрече. Терас обратился к своим покровителям с просьбой вернуть глаз, увы, тут помощники были бессильны. Они умели лишь отрывать конечности людям, а не восстанавливать их, а еще пропала Ксана, да в тех местах, куда тени не проберутся.

— Что, не самые приятные ощущения? — Поинтересовался король.

— Да привыкаю понемногу, мечем неудобно махать, а вот стрелять проще стало.

— И все же, что там случилось? Кто это оказался настолько проворным, что смог тебя поранить?

— Разбойники обычные, просто застали врасплох.

Мессия не хотел рассказывать правду, на то было много причин. Не стоит беспокоить правителя, рисковать жизнью друга — он и сам добьет вампира, недолго ждать осталось. Да и что это за воин такой, который жалуется на свои проблемы?

Конзекрейт поверил, поболтал еще немного, поддержал. Сказал, что на травме жизнь не заканчивается, и в доказательство показал свой протез. Действительно, пару лет назад полуэльф проходил то же самое, на этот раз он казался старше и мудрее, был советником и наставником будущего правителя мира, а не наоборот. Они отпустили парочку шуток про раны друг друга, а тогда Юриан ушел — ему еще хотелось повидать детей перед сном.

Затем сына теней навестила Мадлен. Она сделала перевязку, проверила слегка подзажившую глазницу — та не очень хорошо затягивалась, прямо как в те дни, когда товарищ пытался вылечить его после стычки с вампиром. Обошлось без лишних нежностей, как это бывало с первой супругой.

— Вы не сказали ему? — Сразу задала главный вопрос блондинка.

— Соврал. Это не его война, и не ваша тоже. Ты правильно сделала, когда сдержала свой гнев — не придется искать тебя по всей Паладии.

— Да зачем ее искать, сама вернется! Если встретит кого-то из племени или из теней они приведут.

— И правда, не до этого сейчас.

Поужинали они вместе, заодно обсудили положения в других государствах. Проще всего было захватить власть в землях гномов, если старого регента убрать, конечно. Хотя служанка настояла, что начать стоит с земель соседей — чтобы уверенно стоять на ногах, и более того, пока в Паладии будет существовать культ Владыки, вряд ли пророчество получится свершить.

— Мой повелитель, раз уж мы взялись за будущее, откройте секрет: когда придет день моего посвящения? — С важного на личное перескочила супруга.

— Скоро, недолго ждать осталось. Когда сяду на трон первым же делом этим займусь.

— Еще пару лет, ах, дожить бы до этого, в наши-то непростые времена!

— Думаешь мечтами. А что Юриан скажет когда увидит, что я прислугу обращаю в чудищ? Какой скандал устроит королева, еще и няньку другую найдет. Ты всегда можешь оказаться около детей, и во время бунта тоже, кто как не ты их защитит?

— Защитит?! — Переспросила удивленная Мадлен. — Только не говорите, что вы правда к ним привязались. Это Ксана сопли роняет, вам то оно зачем?

— Что же в этом такого? Они — дети моего друга, не могу же я сохранить жизнь нынешнему королю, линчевав при этом его отпрысков, о какой дружбе тогда идет речь?

Хоть гувернантка боялась перечить хозяину, сейчас она с трудом прятала эмоции.

— В первую очередь — наследники. Его наследники. Даже если правитель согласиться отдать вам трон, мятежники могут использовать их. Нам нужно исключить любые возможности бунта, среди них некроманты — самые ярые борцы с тенями, книги темных эльфов — их познания в магии тьмы слишком велики, и род Люксилины, потому что их свет является противоположностью нашим идеям.

— Против меня любые мятежи обречены, или уже забыла, с кем говоришь? Уйди, просто сгинь с глаз моих долой, у нас еще есть время, все обдумаем.

Мадлен послушно удалилась. Терас все еще не мог поверить, что она такое предложила. У него было не так-то много тех, кого можно было назвать семьей — две супруги, товарищ детства и двое детей, которые называли его дядей. Ему хотелось исполнить пророчество, но ровно в той же степени хотелось забрать что-то себе, получить свое счастье, что-то помимо короны и гордости за свои дела.

— Ксана, мне сейчас не хватает твоего совета. — Признался будущий правитель пустоте.

Он остался один, входная дверь скрипела от сквозняка, но желания вставать и закрывать ее не было. Как перестроить этот мир, сохранив все самое важное для себя? Или здесь есть что-то сильнее посланника тьмы, что-то, что даже над ним держит контроль, и возьмет свою плату в любом случае? Первая супруга знала, каким-то чудным образом она находила ответы на все вопросы, и даже гасила гнев в глубине души. Была бы она здесь, хотя бы на миг оказалась…

Неожиданно дверь открывается, в проходе стоит фигура с рогами. Даже тусклого света из коридора достаточно, чтобы разглядеть потрепанные рыжие волосы

— Ксана?

и большую рану на ноге. Почему она ее не перевязала, и откуда пришла такая побитая? Что с его демоненком сделал этот трижды проклятый вампир?

— Ксана!

Никакого ответа. Терас встает с постели, идет к ней на встречу, бок неприятно покалывает — он лег спать не переодевшись, все это время ему в тело впивалась рукоятка кинжала, но мессия этого не чувствовал.

А теперь, когда она все-таки пришла, мир стал более реальным.

— Как ты сюда добралась? Что случилось?

Девушка делает один шаг на встречу к нему и тут же падает. Видимо, хорошенько по ноге полоснули. Он ловит ее, чувствует холод — самый сильный в своей жизни — и запах гниения, не такой затхлый, как в армии некромантов, и все же.

Что-то переключается в ее голове, словно кукловод водит за невидимые нитки, но глаза — это все тот же взгляд мечтательницы. Позже стражники признаются, что она говорила своим голосом и вполне внятно отвечала на вопросы. Терас узнает две вещи: его любимая обращена в зомби, и она все еще сохраняет разум.

Однако, осознанность не мешает обратившему ее магу контролировать каждое движение, и это уже совсем не та Ксана — другой стиль боя, более четкие движения. Когти раздирают повязку, травмируя глаз, который только начал заживать. Когда советник пытается ее скинуть, руки намертво цепляются в тело, в ход идут зубы.

Терас прекрасно понимает, что может ухватить кинжал и засадить ей под ребра или голову отрезать, но не может себя заставить этого сделать. Она все еще там и быть может, существует какой-то способ достать сознание из проклятого, разлагающегося тела, даже если придется переселить душу в чье-то тело, даже если это будет Мадлен.

Левая рука все так же держится за бывшего возлюбленного, правая полоснула по горлу. К счастью или нет, а Мадлен в тот момент идет от детей в свои покои. Она заходит в открытую дверь, ей и секунды много, чтобы все понять. Девушка хватает с тумбочки канделябр, и ударяет им по затылку так, что шея ломается с отвратительным хрустом.

Терас держится за горло, пытается что-то сказать, но никто его не слушает. Ксана — или то, во что она превратилась — лежит на полу, извивается в агонии, пробует встать. Блондинка подходит к ним, выхватывает оружие, мессия не может ее остановить — нет голоса, чтобы прошептать заклинания, или свободной руки — обе держат рану.

Служанка же понимает, что сейчас главное — жизнь сына теней, даже если за такое он ее самолично прибьет. Она заносит лезвие и наносит несколько ударов по черепу — без головы зомби не живут — белоснежные волосы пачкаются уже не красной, а какой-то буро-коричневой жидкостью. Теперь соперница обездвижена, глаза потухли, она больше не встанет.

Дальше, все так же холодно и практично, девушка останавливает кровотечение.

— Ее больше нет, господин, он убил еще задолго до меня. А сейчас потерпите, если хотите жить, и ни в коем случае никакой магии. — Тоном, похожий на материнский, предупреждает Мадлен.

Она зовет стражей, затем — лекарей. Терасу хочется поскорее выздороветь и встретиться с тем, кто наслал на него это несчастье. Он хотел бы сказать в сторону Седиги кучу проклятий, но на деле тот заслужил только три слова.

Теперь мы квиты.

========== Часть 70 ==========

Тем прекрасным весенним днем — не таким уж далеким, даже года не прошло — Луазира сидела под деревом со своими детьми, и читала им книгу. Это была какая-то история про рыцарей и драконов, она уже не помнила — взяла наугад одну из сказок. Двойняшки за минувшую неделю научились правильно держать ложку, мать пообещала провести с ними время, и теперь исполняла обещанное.

Она все разглядывала малышей, пыталась увидеть божественный свет, найти что-то, что намекнуло бы на их ангельское происхождение, но не отыскала ничего, кроме собственных черт лица в отражении сына. Но ведь Люксилина не могла врать, и они точно были перерождением ее хранителей — будущим империи, могучими воинами и мудрыми политиками. Почему же сейчас на ее коленях сидели мальчик и девочка, неужели, она плохо их воспитала и где-то нарушила предписания богини? Возможно, все дело в муже, или какая из нянек опорочила их чистоту, в конце концов, Причестейшая могла решить, что бывшая инквизиторша такой чести не достойна, и послать ей двух детей — просто наследников, и ничего особенного в них не было.

Вдруг Сарина сорвалась с места, и, спотыкаясь, побежала в сторону замка. Ее подхватил высокий темноволосый юноша, коего королева ненавидела всем сердцем. Он обнял ее и закружил, а девочка все тянулась к мечу — так ей хотелось посмотреть на настоящий, а не на деревянный в своей коробке с игрушками.

Миновав их, к супруге направился Юриан — симпатичный правитель, пускай и с характером, все это дурное воспитание матери, побывав капитаном рыцарей Луазира знала: дисциплина исправит любые врожденные пороки, будь то гордыня, заносчивость или лень.

— Как поживают мои дети? — Поинтересовался король. По правде говоря, он проводил с ними немного времени, и все же больше чем жена.

— Я как раз читала им сказку но… — Королева отпустила Эллея, чтобы тот подошел к отцу. — им уже не интересно, маленьким трудно сосредоточиться на чем-то одном.

— Значит, сейчас мои принц и принцесса свободны? Отлично, ведь мне тоже выпала свободная минутка, и я бы хотел научить их…

— Плавать! — Хором сказали двойняшки, теперь и Сарина была рядом, когда она успела спуститься с рук?

— Плавать? Ну уж нет! — Вскочив на ноги возразила мать. — Только половина весны прошла, вода еще холодная, к тому же у них занятия через полчаса, я попросила придворных дам обучить наследников этикету, через пару лет им с нами гостей принимать, чем раньше они научатся себя вести, тем лучше.

— Луазира, какие занятия, они-то ходить и разговаривать не так давно научились! Иди, скажи своим придворным, что дети заняты — приказ короля.

Она ушла — не в привычке бывшей подчиненной династии перечить вышестоящему. Однако, не во дворец — королева спряталась за деревьями чуть подальше и стала наблюдать.

Все разделись до рубашек и полезли в воду, Эллей следовал за отцом, Сарина боялась холода и пищала — Терас взял ее на руки, и сам зашел в озеро, тогда девочка согласилась окунуться. Товарищи стали учить детей, придерживая их, мужественно встречая многочисленные брызги и крики. Брат с сестрой так боялись, что их отпустят, а когда взрослые на самом деле отпустили, двойняшки и не поняли, что плывут, так увлеклись водой и теплой погодкой.

Мерзость! Какой-то там советник касается ее потомков, наследников трона, да он им кланяться должен и видеть только в зале совета, и то не раньше чем через пару лет. Но чем больше женщина наблюдала за идиллией, тем больше сомневалась в правильности этого утверждения. В конце концов она даже советницей не была, так, простолюдинкой, поднявшейся в рядах рыцарей, наверно, ее предвзятость к Терасу была беспричинной.

Еще пару минут Луазира колебалась, а тогда вернулась к семье. Они как раз вышли из воды, дети завернулись в мантии взрослых, полуэльф и его товарищ даже не дрожали — и не к такому привыкли в своих походах. Правительница села около детей, взяла с берега несколько камешков и показала, как их запускать. Ее супруг и главный советник ничего не сказали, не прогнали, наоборот — они присоединились, и Юриан впервые посмотрел на нее как на супругу, часть своего маленького мира «семья», да и сама рыцарь почувствовала, что у нее появились родственники после стольких то лет.

Увы, это чувство было ложным, и как она могла поверить? Как посмела отступиться от заветов первых королей, забыть про правила дворцового этикета, принять чужака так близко? К концу года королева краснела от стыда, изливаясь ангелам на исповеди. Ее слушателем были немые небеса в окошке, а исповедальней — камера темницы.

***

Тьма — обычно родная стихия, стала совершенно чужой. Несколько раз Терасу доводилось бывать в мире теней, но ненадолго — человеческая часть давала о себе знать. Он видел отца — могучего духа, восседавшего на троне посреди большого зала, украшенного ониксами, которые отражали невесть откуда взявшийся свет, словно опороченные звезды.

По обе стороны покоились еще двое — юноша и девушка, брат и сестра новоиспеченного мессии. Они выполнили свое предназначение — родились, пробудили силы, выпустили отца, правили с ним, пока людские года позволяли, а после смерти получили славу среди теней, после чего стали ждать новой возможности покинуть темницу.

Воспитанник чудищ был поражен увиденным, всей душой он хотел вернуться туда, иногда ночами видел тот зал, и пустующий трон. Ксане не нравились эти сны, она часто говорила: задумайся, а сколько еще детей рождалось от теней, и где они теперь? Советник ее не слушал, не хотел забивать голову мыслями о проигрыше, который невозможен. Однако теперь об этом говорила не рогатая мечтательница, напомнил сам отец.

В новом сне мессия очутился в яме — огромном котловане, заполненном серой дымкой и душами. Все вокруг кашляли, кричали, задыхались в бесконечных попытках вдохнуть воздух, словно еще жили. Сперва юноша разглядел небольшой скелет, покрытый остатками мышц — что-то похожее на младенца, затем трех женщин в ошметках крестьянских нарядов, эльфа, покусанного каким-то чудищем. Услышал смех… Знакомый, что угодно только не это. Советник готов был поклясться, что на спину легли остатки костей, что когда-то были рукой, в голове уже пролетали различные картины. Что бы это могло быть, как оно смогло что-то сказать, как вообще смогло сохранить тело?

— И ты здесь, будешь до конца, до конца! — Хриплым, измученным ядами голосом, закричало позади.

— До конца борись! — Голос Мадлен вырывает из пустоты, воин вскакивает с постели, хватается за горло, жадно глотает воздух, а тогда медленно подымает руку к глазу.

Нет, проклятой вампирши в замке нет, она там, откуда никто не вернется, и Терас окажется неподалеку, если допустит оплошность. Трон или вонючий котел, победа или поражение, ставки слишком высоки, чтобы отлеживаться по пустякам.

— Как давно я тут лежу? — Подходя к зеркалу спрашивает советник.

— Три дня, рана уже начала заживать, но, полагаю, Юриан позволит вам еще неделю отдохнуть, прежде чем вернуться к обязанностям.

Однако главный советник на пост так и не вернулся. Осмотрев пустую комнату, сын теней подозвал Мадлен к себе, и прошептал, стараясь забыть о кошмарном видении:

— Нам нельзя ждать еще год, слишком ненадежно, в день свершения пророчества все должно пройти гладко. Я и так лишен половины сил, понимаешь? Мне нужен этот ритуал чтобы вернуться к тому, с чего начал, я даже не знаю, будет ли этого достаточно, чтобы освободить отца, если же кто-то взбунтуется или помешает…

— Не продолжайте, чему быть, того не миновать. — Она заметно поменялась в лице, оживилась, словно уже получила приказ. — Каковы будут ваши дальнейшие указания?

— Начнем с того плана, что обсуждали последние три месяца а потом, если все пройдет гладко я…

Последние слова мессия прошептал супруге, поклонившись, она удалилась. От переживаний Мадлен утратила свою походку, побежала как маленькая девчонка, Терас подумал, пора бы ее уже вознаградить, а вот заслужит ли он награды, отцу решать.

***

Вести о нападении не успели дойти до супружеской пары, от того Юриан и Луазира были застаны врасплох. Пока король с королевой мирно спали в постели, тени повылазили изо всех щелей. Они вселились в чудищ, которые, как говорили легенды (теперь больше не росказни, а чистой воды факты) могли быть вместилищами для мрачных силуэтов, при этом не умирая. Новые существа, чем бы они не были, не боялись боле ни дневного света, ни стражей, ни инквизиторов — против последних помогал опыт полузверей, ведь те не просто жили при дворе: они наблюдали, обучались, готовились.

Большая часть совета была убита с целью смены власти, прислуга — в угоду воинам. Затейнику всего этого не хотелось таскать на тот свет ни в чем не повинных слуг, да и кто станет на их место? Но раз его воины требовали, надо было уступать, от того рассвет встречали крики и кровавые брызги на окнах.

Первой проснулась бывшая инквизиторша. Она вскочила на ноги, пока сонный супруг лишь открывал глаза. Двое чудищ схватили напуганную, и, стоит признать, уже не столь ловкую в силу возраста госпожу.

— Отвести в темницу, до дальнейших указаний.

Полуэльф не до конца понимал происходящее. С одной стороны только что поймали королеву, все кричали и вопили, как в страшном сне, сдругой — вот его товарищ сидел на краю кровати, в комнате стояла абсолютная тишина, казалось, начался новый день. Да, не всегда они виделись с утра, но порой такое случалось.

— Терас…

— Послушай меня внимательно, друг мой, — впервые за многие годы прервал его товарищ, — и лучше не дергайся, а то мои слуги не то подумают, нападут — уж и я не помогу.

Только сейчас он заметил и понял, почему все стихло — стены покрывали мрачные силуэты, они заглушали шумы во внешнем мире. И эти твари с горящими как проклятые угли глазами были готовы разорвать его, теперь сын Георга точно убедился: он оказался в кошмаре, кошмаре наяву.

— И с чего бы мне начать, думал, ты достанешь кинжал из-под подушки и все закончится. — Честно признался товарищ.

Юриан попытался забыть о дружбе и вести себя как король — достойно и рассудительно. Он заговорил абсолютно спокойно, сев на подушках, словно на троне.

— Ты покушаешься на жизнь правителя, предаешь веру, убиваешь невиновных и призываешь в наш мир теней, с этого стоит начать. Многие твари свершали подобные мерзости и не от хорошей жизни. Но разве я обделил тебя чем-то, дружище? Были ли несправедлив, или, может, омерзителен тебе?

— Наша дружба тут не причем, напротив: из-за нее я откладывал то, что давно должно было свершиться, и все еще даю тебе шанс, как ты мне дал девятнадцать лет назад, когда некая Риза чуть не лишила жизни будущего мессию.

В душе полуэльфа что-то оборвалось, второй раз за несколько минут. Страшные байки, легенды, бредни того вампира и кучки некромантов, помешанных на смерти, они оказались правдой? И тут же новая мысль: культ Ворона может помочь, надо только выжить, сохранить семью и любой ценой добраться до них.

— Мессия, и что же ты намерен делать?

— Встретиться с отцом, я люблю его не меньше, чем ты своего. Для этого мне понадобиться провести ритуал с сердцем света, но в столице империи сейчас много врагов, я подумал, будет лучше устранить их до начала обряда.

— Как всегда продумываешь все до мелочей.

Со стороны казалось, король смирился со своим положением и немного остыл. Часть из этого была правдой: сын Георга успокоился, однако не прекратил бороться. Он знал, что нужно подыгрывать, и знал как — сколько лет они дружили, лишь бы Терас не ведал о нем так же хорошо, лишь бы не заметил, куда мельком глянул товарищ.

— В такой момент смотришь не на меня, а на шкаф? — Удивился сын теней.

— Если уж надумал мою семью казнить, позволь хоть переодеться, не в ночной же сорочке умирать!

— О, насчет этого не волнуйся, я ведь уже сказал, что не забыл того, кто спас мне жизнь. Комната останется тебе, и одежда тоже — все равно не моего размера, пока походишь под присмотром, а когда все свершиться, сделаю тебя своим советником.

— Дети…

— С ними сидит Мадлен, без моего приказа их и пальцем не тронут. Они будут жить как раньше, получат образование, подарки от меня — что угодно. Правда, принцем и принцессой их никто не назовет, но разве это не мелочь в сравнении с двумя невинными жизнями?

— Мелочь. — Кивнул Юриан. — Что насчет супруги?

— Моя спутница хотела бы казнить Луазиру, но боюсь, двойняшек это расстроит. Ее поместили в темницу под стражу, там твоя ненавистная женушка и проведет остаток своих дней.

Признаться, в тот момент, несмотря на все ссоры и недопонимания, на которых и был построен сей брак, Юриану стало жалко жену. Она и правда могла погибнуть там, не дождаться спасения, если оно вообще было. А если правитель долины Ив рыпнется и напрасно, то и его и детей в придачу повесят. Однако, на то сын Георга и был Конзекрейтом, что без борьбы сдаться не мог.

— Хочешь править королевством, а будешь ли ты заботиться о нем, понесешь ли на себе тяжесть короны?

— Не хуже твоего. — Улыбнулся, значит поверил.

— Тогда забирай трон, только умоляю, не трогай семью, Эллея и Сарину, они ведь не только мне, но и тебе дороги.

— Не трону, пока ты будешь держать слово.

***

Она не знала родителей — подкинули во дворец. Иногда глядя на портреты и статуи в замке, разглядывая мимолетом гостей Азеркины, Мадлен замечала в них сходство с собой. Линия подбородка, изгиб спины, аккуратные тонкие пальчики… Скорее всего, девочка родилась байстрючкой у какого-то графа или герцога, от того и оказалась здесь. Ее попросту не могли выкинуть в приют для крестьян, такой цветок износился бы и завял, а здесь девушка была как рыба в воде.

Род регентши так же составляли безродники — эльфы, лишенные титула и связи с династией, однако же правительница выбрала ту половину семьи, что была ближе к знати, и возвысилась так, как ни одна ее сестра взлететь не могла. Фрейлина верно подметила, с кого брать пример, и теперь оказалась здесь.

Перед зеркалом в своей комнате. Глаза намертво впились в отражение, руки — в комод. Тело напряглось, ноги дрожат. Она ждет. Ждет, пока заклятая кровь подействует, ждет, когда тело начнет меняться. И что случиться? Шерсть, когти, чешуя, хвост, змеиные зрачки, раздвоенный язык? Чья это была кровь, какого зверя несла в себе? Терас не сказал, просто выбрал, что посчитал нужным, и подарил, дар нужно принимать не пререкаясь.

Азеркине сказали выйти замуж — вышла, Мадлен была готова к такому, но власть оказалась хитрее. Она знала, что девушка готовила свое сердце к дворцовым интригам, и не стала бы страдать от союза по расчету, а потому запросила свою цену. Ведь все мы так или иначе выбираем ценности в жизни, желая защитить себя от одних слабостей, навешиваем другие. Для няньки наследников ценой стала красота, эстетичность, утонченность, то немногое, что дала ей природа, и что напоминало о знатном происхождении.

Изменения начались очень быстро. Они были не безболезненными, однако не боль волновала красавицу. Ее кожа стала бордово-коричневой, как у быка, волосы осыпались, на лбу словно шишка выскочила, а потом еще одна, и уже через пару минут выросли рога. Не такие, как у Ксаны — те были закручены, а эти напоминали два крюка.

— Вот тебе и корона, дорогуша.

Сперва Мадлен улыбнулась, как скалятся осужденные перед эшафотом, а тогда разбила зеркало и до конца жизни избегала отражений. В ту же ночь явился мессия, и новый образ сыну теней понравился. Он все еще любил, превозносил, подарил ожерелье за то, что супруга осмелилась пройти ритуал. Все это было хорошо для власти, только новоиспеченную королеву не волновало.

Вот и пришла к ней сила. Пока будущий правитель Паладии покорял империю, его единственная супруга хозяйничала во дворце, и устраивала балы для чудищ, и ловила взгляды восторженных молодых фрейлин, среди которых и сама бегала в свите Азеркины.

Власть была хороша и сладка на вкус, но постепенно вытесняла все другое. Чтобы не потерять корону надо быть сильнее той влюбленной вампирши из никчемного рода Конзекрейтов, и уж тем более сильнее рыжеволосой соперницы. Ты держишь правление до тех пор, пока у тебя нет слабостей, а значит, ничего кроме трона не должно занимать голову Мадлен.

========== Часть 71 ==========

Много времени Юриан проводил в своей комнате. Там он чувствовал себя в безопасности, как в далеком детстве, когда теплое одеяло защищало от духа снежных гор. Он очень часто подходил к шкафу, открывал дверцу, касался свертка, чувствовал холод эльфийского клинка. На душу приходили спокойствие и решимость, король был готов вытащить оружие из тайника, выбежать в коридор, пробежаться до тронного зала мимо теней, налететь на Тераса и снести ему голову! Только вот (и тут дверца снова закрывалась) шанс был один, а возможностей проиграть много.

Иногда свергнутый правитель пересиливал себя, выходил из безопасной комнаты и шел в детскую. Эллей и Сарина были слишком малы, да и не давал им мессия ничего понять. Сказал, что мама тяжело болеет, и вообще по замку болезнь ходит, поэтому пусть сидят у себя и никому не показываются, даже слугам. Полуэльф старался навещать их в то время, когда проходили собрания, однако иногда новый король их переносил, и заходил наведать названных племянников.

И они играли вместе, почти как пару месяцев назад, и все было постановочно, так же как и вся дружба с Терасом. Дети не очень хорошо понимают, что такое добро и зло, в их голове эти понятия не смешиваются. Добрый советник отца, который научил их плавать, катал на плечах, заходил перед сном почитать сказку… Нет, он никак не мог быть черным рыцарем из тех самых книжек, ведь злые воины никогда не обнимают малышей и не улыбаются. Ах, если бы все было так просто, но детям не объяснить.

Со временем сын теней отправился в странствия по долине Ив, чтобы подавить очаги сопротивления и разобраться с инквизиторами. Юриан остался в замке один, Мадлен хозяйничала в его доме, не имея власти только над бывшим королем и его детьми. В свою очередь пленникам было выдано несколько слуг-чудищ, чтобы те приносили еду, сопровождали вне покоев и выполняли всевозможные поручения, вне зависимости от желаний госпожи.

Тогда появилась надежда. Хотя бы в комнате он оставался один, а род Конзекрейтов всегда готов сражаться! Сын Георга долго рассуждал над этим: половина Паладии не верила в пророчество, хоть и боялась теней. Ваниэль, даже воочию увидев врага, не стал бы спасать родственника, уж он то никогда не забудет обид. Король пиратов, как себя называл мальчишка из гномьего царства, с радостью спас бы империю, но он был слишком мал, подвергать ребенка опасности, к тому же неоправданной, Юриан не хотел. Сумериэль точно спросит за меч, не соседи, а сплошные враги!

Была только одна надежда — на лидера Вечного союза. Да, в прошлом много гадостей случилось в империи по вине некромантов, да и мертвые земли пострадали от атак инквизиторов, однако сколько знал полуэльф вампира, тот всегда ставил долг выше личных переживаний. Оставалось только придумать, как связаться с культом Ворона.

Через пару дней Сарина позвала отца, он натянул на лицо счастливую улыбку, чтобы не пугать малышку, и спросил, что ей понадобилось.

— Я хочу куклу. — Заявила маленькая принцесса (коей она всегда оставалась для родителей).

— Можешь попросить служанку, она купит тебе любую игрушку.

— Большая кукла, очень красивая, не дают!

— Она говорит о тех изделиях, которые продает ткачиха Кофф. Их шьет ее подмастерье — какая-то Аня или Анья. — Пояснила нянька. — Надо заказывать, нечего так возиться из-за ребенка.

— Ребенка? Это любимая племянница Тераса! — Сказал, быстрее чем подумал, король. — Приведите ко мне эту Кофф, я заставлю ее сделать десяток кукол.

Прислуга поворчала, но спорить не стала. Еще два дня прошло — кто знает, сколько храмов за это время разрушил мессия — и торговка явилась во дворец. Она только тем и жила, что продажей вещей, даже стимам находила товар, вот и свита Мадлен не воспринимала седую крагу как угрозу.

— Я не занимаюсь такого рода вещами. — Ответила Кофф, когда Юриан попросил ее передать послание. — Куклу сделаю, девочка мне понравилась, и Анья будет рада поработать, но в политику влазить — себе дороже.

— Если бы только политика… На кону стоит судьба мира! Послушайте, я знал Тераса с десяти лет, и никогда не думал, что он предаст меня, а теперь даже представить страшно, на что способен темный мессия.

— Милорд, это все еще политика, уж поверьте моему опыту.

— Нет, никак не политика. — Возмутился остроухий.

— Послушайте, мой муж, даже ваш отец не знал его… Он работал гробовщиком, хоронил только простолюдинов. Однажды поступил заказ на убитого ассасином богатого лорда, даже доделать гроба не успел и сам в него лег — разозлил того убийцу. И там тоже была слезливая история от жены с тремя детьми, пожалел он ее и вот что получилось.

Как ни старался сын Георга, убедить ее не получилось. Торговка направилась к принцессе, и пока девочка рассказывала, какую куклу хочет получить, свергнутый правитель искал новые варианты. Ведь она запросто могла навестить некромантов, и не вызвать подозрений, могла спасти мир, так почему же не рвалась в герои? Будто бы одинокой старухе было что терять!

Наконец пленник решился пригласить гостью замка на чай. Приказал принести сладости и напиток в тот зал, что окнами выходил на красивое озеро. Женщина согласилась присесть на дорожку, да и угощали ее не часто, они поговорили о погоде несколько минут, а тогда Конзекрейт спросил:

— Вы ведь всю Паладию обошли, должно быть многих людей знали.

— Да, знавала и простых покупателей, и тех, кто нынче в историю вошел, и тех, кто еще войдет.

— А доводилось ли вам иметь дело с моей сестрой?

— О, госпожа Андегур, заказала жемчужную корону, и чтоб не отличить от настоящей паутины. Конечно, помню, заказала гобелен, и ни слова не сказала, что моя помощница работала над столь хорошим заказом, для самого эльфийского правителя и его супруги, какая честь! И конечно же мне никогда не забыть тех чудных нитей, что она собрала для платья, к слову, того самого, что я продала вашей жене.

— Она оставила вам много хороших воспоминаний, а мне почти ничего не оставила — все из далекого детства, уже забыто, или полито кошмарами войн между нашими государствами. Единственное, что теперь напоминает о ней — меч, клинок, которому суждено победить мессию теней. Это была ее последняя воля, то, за что принцесса… нет, не моя принцесса из рода Конзекрейтов, а правительница Запретного леса из рода Андегур, отдала свою жизнь, и если что-то пойдет не так, ее жертва будет напрасной.

— Вы опять за политику… — Грустно протянула старуха.

— Да, и не от большой радости об этом. Мне надо убить его, понимаете, лучшего друга и страшнейшего предателя убить, а помимо этого между нами стоят легионы теней, и если не справлюсь не вам, а мне на том свете отвечать перед сестрой. Что я ей скажу?

— Скажите, что ткачиха Кофф свой долг исполнила. Простите, мой лорд, я ведь и забыла, мои-то войны остались в прошлом, а ваши еще впереди.

Таким образом Юриану удалось связаться с Седигой. Он написал длинное письмо где подробно расписал планы Тераса, вспомнил каждый приказ и каждое мимолетно упущенное слово. Ах, как же бывший правитель ждал ответа, едва ли не сходил с ума в заточении, прошло долгих две недели, прежде чем ткачиха явилась в столицу с куклой. Для сына Георга у женщины так же нашелся товар.

«Король Юриан, ничего нового вы мне не поведали. То, о чем вы только начали догадываться, когда оно подошло к вам в упор, было известно мне еще задолго до рождения мессии. Он пришел на свет двадцать девять лет назад, в последний день лета, в эту же пору на тридцатый год Терас заберет силу у сердца света, свет и тьма в его душе станут достаточно сильны, чтобы разрушить оковы и освободить отца.

В Запретном лесу об этом давно известно, и план наступления уже готов. Скажите, стоит ли нам менять его ради вас, что один смертный может сделать такого, чего не вытянут легионы мертвецов?»

Он держал в руках письмо, как и много лет назад, тот же подчерк и та же краткость, но теперь оно адресовалось не сестре, и не было никакого проклятия для любопытного мальчишки, что осмелился его прочитать, не зная половины слов. Тут было только одно проклятие — его собственной глупости, ошибка, которая теперь лежала на плечах Юриана, как бы не хотел вампир забрать жизнь мессии, именно потомок Люксилины должен сделать это.

***

Со дня посвящения, наступления которого Мадлен ждала, ее внешний вид сильно изменился. Так странно, женщина, что просила любимого обратить ее в чудовище, теперь носила исключительно закрытые наряды и огромную корону, скрывавшую безволосую голову. Тем не менее новоиспеченная королева ко всему смогла привыкнуть, и теперь пришло время очередного — самого главного — испытания.

Итак, последний день лета, тот самый, когда был рожден мессия тридцать лет назад. Вот уж и солнце садиться. Он должен войти в храм, совершить ритуал и стать единым целым с могучим артефактом, а после захода солнца пробудится его теневая сущность, и они сольются воедино.

Изначально этот ритуал придумали для падших ангелов — самых верных из них. Сердце света дарило способность исцелять и снимать печати тьмы, только крыльями не наделяло… А отец Тераса был такой тварью, что его закрыли на замки две противоположные стихии — он стал их точкой преткновения, вопросом, в котором высшие пришли к единогласному решению.

Мадлен, как единственной (она надеялась, что другой уже и не будет) супруге поручили охранять вход в святыню, ее окружали тени в телах чудищ, что уже не могли покинуть своих телесных воплощений, и войти внутрь тоже не могли. А она могла, ничто не связывало душу правительницы с тенями, однако, Терас пожелал, чтобы его сопровождал только Юриан, а остальные ждали у входа.

Уже завтра все станет по-другому, окончательно и бесповоротно. Воспитанник полузверей утвердиться как король долины Ив, а позднее — всей Паладии. Она станет королевой, не самозванкой а именно что настоящей полноправной хозяйкой, и уж точно позаботиться, чтобы не было других жен, и чтобы никто не вырыл ей яму, как покойной наставнице.

И вот случается то, из-за чего новоиспеченный король выставлял стражу — со стороны леса, чьи тропы даже чудищ страшат, к храму приближается армия нежити. Не все так страшно: войск достаточно, чтобы сдержать легион мертвецов, главное, чтобы их лидер не прорвался, вот с ним-то и предстоит сражаться Мадлен.

Она прекрасно знает, что этот вампир сделал с Ксаной, думается правительнице, ей он придумает муку похуже. Но та рогатая искусительница была пустоголовой мечтательницей, она не умела выживать, а ее соперница только тем и занималась, что вертелась в безумном водовороте придворных интриг, как корабль в море.

Начиная наступление Седига внимательно осматривает толпу — среди воинов должен быть полководец. И вот на него выскакивает рогатая дева с булавой, оружие выдерживает две вспышки ярко-зеленого цвета, и приземляется в сантиметре от посоха мага.

— Тебя сюда никто не звал, проваливай! — Замахиваясь во второй раз кричит девушка.

У вампира есть опыт сражения с воинами в ближнем бою — и весьма неприятный. Риск сломать посох максимальный, шансов ударить этим самым посохом — мало, с другой стороны от заклятий на малом расстоянии почти нереально увернуться, а подумать, что это за заклинание и как его блокировать — тем более.

Они сражаются несоизмеримо долго — ни одни часы не способны отмерять время, когда идет бой. Одно напрягает лидера союза: солнце садится. Времени у него не очень много, ведь после захода силы окажутся на стороне чудищ, а ему надо добраться до храма.

«У меня есть клинок, думаю, вы прекрасно знаете, о каком я говорю, оба прекрасно знали, когда стащили его из библиотеки темных эльфов. Можете сомневаться в моих рыцарских подвигах, и сделать все своим недо-посохом — против мессии он не поможет, я предлагаю…»

Тогда вампир отложил это письмо, теперь же всерьез задумался. Мадлен была тяжело ранена, ее закрыли собою тени. Он мог бы успеть уничтожить их, даже без помощи мертвецов, и добить врага, мог забежать в храм, но сын Георга уже взялся за уничтожение Тераса, а ему дал другое задание.

Порождение верховной тени и грешной имперки Алессы, убийца его любимой, Седига желал убить его всей душой еще задолго до того, как мессия был рожден. Но сейчас ему пришлось отступить, со всех ног рвануть (а в отличии от рыцарей маги редко носились по дорогам) в замок, потому что Юриан взял на себя такой риск, взамен на сохранность жизни своих детей, нельзя было его подвести.

А еще этот меч… Его полуэльфу дала сестра, значит, на то была ее воля.

***

До захода солнца оставалось несколько минут, когда Терас решился на разговор. До этого он стоял у алтаря, раз за разом повторяя слова, что должен сказать без запинки для удачного свершения ритуала. Юриан стоял там, где ему приказал остановится товарищ — у первых лавок, даже не удосужился сесть.

— Ты мог бы ободрить меня, сказать что-то вдохновляющее, я ведь поддержал тебя в день восхода на трон.

Именно сын теней посоветовал ему убить мать, ведь стать полноправным правителем можно было лишь выйдя из тени той, что дала ему жизнь. Какая ирония! Теперь бывший советник так же устранял его, чтобы и самому взять бразды правления. Полуэльф затруднялся сказать, была ли эта часть плана преднамеренной.

Азеркина могла удавить или вышвырнуть друга своего сына, если бы тот слишком часто попадался бы ей на глаза, так же за ее плечами лежали сотни лет служения в рядах фениксов — далеко не последних воинов острова Жизни. И чем больше маленький король жил с матерью, тем сильнее попадал под ее влияние, терял способность к сопротивлению. Убить ее было необходимо, чтобы остаться при дворе и не потерять храм с заветным артефактом.

С другой стороны они дружили, по-настоящему, и сам Терас, сын Георга верил в это всем сердцем, ценил товарища. Возможно, он хотел сделать из того полноправного хозяина королевства, или просто вырвать больную занозу из душевной раны, чтобы та начала затягиваться.

Ну или третий вариант — воспитанник чудищ попросту выполнял долг, в конце концов спасение жизни немало весит.

— Я помню. — Подытожив все это в мыслях, но так и не придя к одному выводу, ответил Юриан.

Он сел на лавку и товарища позвал присоединиться, как в старые добрые времена, без всяких правил этикета и формальностей. Терас согласился, павший король сложил руки на коленях, борясь с соблазном ухватиться за клинок. Он взял оружие незадолго до того, как слуги передали приказ своего господина, как и в случае с посохом Седиги, никто не обратил внимание, оружие для воинов Палади было почти что частью тела.

— Итак, ты собираешься стать правителем, так далеко зашел, и все еще не намерен отступаться. — Полуэльф надеялся, что хотя бы часть ораторского искусства от отца передалась, ему бы сейчас не помешало. — Я никогда не любил нудной бюрократии королевства, а беды других забрали много времени, лишили меня приключений, времени с семьей и многих вещей, о которых я мечтал. Но все эти годы, пропуская первые слова своих детей, откладывая книгу по траволечению, выслушивая недовольства людей я держал корону, хотя мог бы отдать дела супруге и заняться своими. Я делал это в память о былом короле, чтобы он и его предки мной гордились, а почему же ты решил сотворить то, что делаешь, кто тобой движет?

— Все та же родня. — Не задумываясь ответил мессия. — Моя душа была рождена полутенью, у нас нет другого пути. Рыбы не смогут жить на суше, некроманты никогда не обзаведутся детьми, а тени не станут мирными послушниками Люксилины — нет смысла идти против природы.

Словно подтверждая его слова, что-то стукнулось в дверь, да так сильно, словно сами боги решили повозмущаться и навестить незваных гостей храма.

— Ясно, все тот же выбор без выбора. Знаешь, по всем законам — писанным и неписанным — я должен считать тебя врагом, ненавидеть, однако мне сложно забыть те битвы и проблемы, через которые мы прошли вместе. Знай, Терас, что бы сегодня не случилось, мы остаемся друзьями.

Теперь с души бывшего короля упал тяжкий груз. Он не обманывал — сын теней и правда стал близким товарищем, почти что братом, да и могло ли быть по другому, если кроме него ни с кем сын Георга не общался?

Терас кивнул, улыбнулся, набрал побольше воздуха в грудь и направился к алтарю. Солнце зашло, пора. Он был преисполнен решимости, уверенности и какой-то еще силы, о какой товарищ думать не хотел.

Юриан же ухватился за рукоятку. Сын Алессы стал ему другом и братом, но на кону стояло слишком много — будущее любимых детей, жертва сестры, судьба королевства. И лидер поступил как обычно, хоть это и причинило ему немало боли — впрочем, решения всегда давались болезненно — он обнажил лезвие.

***

Вампир оставил Мадлен на поляне, побежал во дворец. Он был настолько глуп, что отправился искать мессию в тронном зале? Девушка так не считала: наверняка что-то придумал, или же просто отвлекал внимание.

Юриан!

Тут же вспыхнуло ненавистное имя. Да, и его, и детей паршивых и весь род Люксилины было должно уничтожить, чтобы они не возрождались и не угрожали теням. Как печально, что супруг этого не понимал — уперся и все. Полуэльф поймет, станет его советником будет частью семьи… Да сам отец Тераса, вернувшись из своего царства, первым же делом убьет Конзекрейтов, и глазом не моргнет. Уж он-то не станет распускать сопли и умолять, как скажет, так сын и сделает.

Но пусть лучше он поймет правоту жены через пару дней чем сейчас, когда брат королевы мертвецов покажет свою истинную суть. Пускай она первая подымет меч, как было тогда с Ксаной, зато мессия будет жить, ведь защищать его — главное задание Мадлен. А что, если не выполнит предназначения? Дорога назад отрезана ритуалом, в царстве теней уже никто не заступиться. Мало того, что власть взяла большую цену, так еще и длилась пару месяцев. Она думала, что будет править почти век — побьет результат Азеркины, как оказалось, регентша еще с достоинством держалась.

Воительница пробует подняться, падает лицом в грязь. Вампир оставил не самые большие раны, но невероятно болезненные. О, маги часто так делали — обезоруживали воина болью, а тогда добивали любыми заклинаниями, какие только в голову взбредут. Седига передумал ее добивать, оставил в покое, но это не значило, что Мадлен могла так просто встать и пойти.

Воины заметили, как их госпожа пытается доползти до храма, сами они не могли войти внутрь. Самые крепкие из них взяли ее под руки, это не сильно помогало. Все, что было ниже пояса, парализовало, ребра сжимали легкие так, словно на них легионы врагов вытанцовывали чечетку, каждый вдох давался с трудом, по губам стекала струйка крови.

И вот последние лучи солнца скрылись за горизонтом. Наконец-то блаженная тьма. Их войска наберутся сил, армия некромантов будет уничтожена. Такие простые мысли стали глотком живительной воды, Мадлен сделала рывок, ухватилась за стальную ручку.

Забавно, из всех храмов Люксилины это был единственный со стенами и дверями, и только здесь находилось сердце света, больше нигде нельзя было провести эту церемонию. А ведь она говорила, просила заставить Конзекрейта забрать артефакт, чтобы все происходило в окружении солдат, посреди тронного зала. Не захотел Терас ссориться с товарищем, сказал, все будет так, как предписано, и не настолько он слаб, чтобы так себя ограждать.

Три отчаянных удара в дверь, по ту сторону шаги. Они отдаляются — мессия восходит на алтарь. Легкие снова сжимает неприятная боль — смесь ранений и остаточного эффекта от заклинаний. Нужно предупредить его о Седиге, о Юриане и заговоре… обо всем рассказать, и как можно скорее! Но четвертого удара сделать не дано — толи слабость, толи еще один фокус кровопийцы — сознание покидает королеву.

***

Враги больше не были чудищами, но и тенями они не являлись — что-то среднее. Ловкость, физическое тело, стойкость перед светом — от полузверей, сверхскорость, отрава в крови — от порождений мрака. Теперь вспышки света не убивали их, лишь слепили, приходилось сперва останавливать захватчиков, затем добивать их, что забирало немало сил, а новый посох еще не привык к хозяину, так что рассчитывать на магию долго не пришлось.

Отбившись от стражей, Седига спрятался в пустующей башне. Он осознал, что в ближайшие шесть часов ничего колдовать нельзя — иначе сбежать от сюда, а уж тем более с тремя спутниками, не выйдет. Сперва вампир решил добраться до матери детей — заточение должно было измотать ее, тем не менее Луазира всегда была не из робкого десятка, да и воин из нее получше чем из трехлетних малышей.

Убедившись, что сюда никто не заглянет, правитель Запретного леса достал фосфорный мел и начертил несколько символов. Он не знал, как обойти обитателей столицы, но прекрасно понимал, кто сможет провести.

— Души, погибшие в этих стенах, я пришел сюда чтобы освободить Конзекрейтов, истинных хозяев долины Ив. Станьте моими глазами, стражами и проводниками, а я буду вашим голосом перед Владыкой, что проводит души в объятия Причестейшей.

Не все отозвались, в основном те, кого убили чудища. Толи соблазнились возможностью покинуть заточение, толи остатки долга воззвали в бывших поданных династии, а может им надоело быть обитателями мест, где никто не слышит мертвых.

Бледные огоньки, что обыденный житель замка едва заметил бы, уверенно повели некроманта к подземельям, где в заточении томилась свергнутая королева. Как только сын ворона открыл дверь камеры, бывшая инквизиторша набросилась на него, словно не меньше месяца тренировалась в лагере. Однако, стоило увернуться от первой атаки, как правительница тут же ослабла — это был последний рывок отчаявшегося разума.

— Зачем пришел сюда, тоже с тенями сговорился?! — Прошипела иссохшими от жажды губами женщина.

— Был бы я заодно с ними, убил бы тебя, точнее, отправил бы на костер, но сейчас моя роль куда более скромна: твой супруг попросил спасти его семью.

Объяснять не было времени. Ухватив пленницу за руку, вампир потащил ее к лестнице, им приходилось обходить стражу и делать большие круги, следуя за огоньками. Бывшая воительница пыталась возразить, слова невнятным хрипом срывались в пустоту, хорошо что они были слишком тихими, их никто не слышал. Когда же лидер союза вырвал меч у одного из доспехов, и вручил его спутнице, инквизиторша оживилась. Вместе с рукояткой к ней вернулась уверенность, а заодно и здравый разум.

К тому времени, как они подобрались к детской, правительница уже рвалась вперед, чтобы растерзать прислугу Тераса и спасти своих детей. Седиге оставалось лишь отойти в сторону и наблюдать: он дал ей возможность сражаться, а большего рыцарям и не надо.

Правда, пришлось несколько раз вмешаться: воины порой не замечали, как враги подкрадывались из-за спины. Было бы проще обезвредить их парочкой вспышек, а пришлось выхватить кинжал — другого оружия, пользуясь исключительно магией, правитель Запретного леса не носил.

Тем временем наследники проснулись от шума за дверью. Их нянька уже поняла, в чем дело, ухватила малышей и потянула к одному из тайных ходов, что пронизывали комнаты замка с незапамятных времен. Двойняшки послушно следовали за служанкой, пока не услышали за дверью крик матери — какой-то из стражей все-таки ударил ее. Эллей замер, Сарина тут же оживилась, она ловко схватила с тумбочки подсвечник (захватив столицу другие источники света тени убрали) и огрела им гувернантку.

Удар почти не навредил чудищу, чья кожа была покрыта чешуей, однако гордость служанки была задета. Она остановилась, ухватила девочку за шиворот и влепила затрещину, Эллей потянул няньку за платье, чтобы спасти сестру, его отшвырнули в угол. Не сказать, что дети сделали много, тем не менее этих минут было достаточно, чтобы взрослые ворвались в комнату.

Первым делом Луазира кинулась на врага. Не думая ни о чем боле, она срубила голову отвратительной твари, что посмела касаться ее детей, наследников трона, и лишь потом перевела взгляд на перепуганных малышей, что впервые увидели смерть и не понимали, что происходит в их крохотном мире.

— Эллей, Сарина, как же я рада вас видеть! — От всего сердца сказала королева. Кем бы они не были — ангелами во плоти или простыми смертными — воительница поклялась защищать их.

— Где папа? — Держась за ушибленное место спросил принц.

— А где дядя Терас? — С опаской поглядывая на коридор спросила принцесса.

Правительница затруднялась ответить. С одной стороны ей захотелось высказать все, что она думает об этом паршивом советнике, с другой как объяснить дочери, которая никогда не слышала даже злости в голосе мессии, что он — виновник их бед?

— Ваш отец сейчас сражается со злом, — почти что цитируя строчки детских сказок ответил за нее Седига. Он подумал, так детям будет понятнее, — как истинный рыцарь король Юриан побеждает врагов, и защищает слабых, так что вам сейчас нужно бежать из замка.

— Мы не слабые! — Возразила Сарина, все еще сжимая подсвечник в руке. — К папе хочу, буду его за… — Последнее слово маленькая девочка забыла, но решимости ей это не отбавило, и вместо него принцесса замахнулась оружием на воздух.

— Вы станете хорошими правителями, но сейчас не ваше время геройствовать, все придет, даже быстрее, чем вы думаете. — Ответил на это вампир, его слова так озадачили девочку, что она даже не сопротивлялась, когда незнакомец, холодный как лед, взял ее на руки, в то время как мама ухватила принца.

— И как мы выберемся от сюда? Тени знают о каждом тайном ходе, не будем же мы пробиваться сквозь их армии с двумя детьми на руках!

— Миледи, нам и не нужно бежать через всю империю — достаточно найти место, где не работает защита, от туда я смогу перенести вас к другому подобному месту, увы, абсолютно случайному — уж так работает телепортация, но там вас точно никто не найдет.

— В старом саду есть одно такое — у фонтана, им часто пользовались любовники правителей. — Вспомнила королева.

Пересечь половину замка, выйти на открытую местность, в конце концов отыскать тот чертов фонтан среди бурьянов и колючек. Седига прикинул, насколько сложным будет данное задание, имеет ли смысл вообще куда-то бежать, если Юриан даст слабину и не сможет убить мессию?

— Мы добежим? — Спросил Эллей, вряд ли он понимал всю глубину проблемы, но задал довольно умный для своего возраста вопрос.

— О, помоги нам Владыка, попробуем! — Ответил спаситель Конзекрейтов, который впервые за долгие годы усомнился, что его план сработает.

***

Пророчество, сказанное более тридцати лет назад… Кто бы мог подумать, что столь длительное ожидание обернется столь быстрым ритуалом. Было предсказано, что в тридцатый день своего рождения мессия не просто раскроет суть тени с наступлением темноты — он заберет часть энергии света из самого сердца Люксилины, и обладая такой большой силой откроет печать.

Обывателю, да что там, даже опытному магу, казалось, что подобный ритуал занял бы не один час, и Юриан был бы рад этому часу — просто обдумать все и морально подготовиться. Увы, судьба слепа, не глядит на возраст, не забоится о моральном состоянии героев, и слияние с сердцем заняло немного времени — одну молитву, исковерканную поганским языком мрачных силуэтов.

Полуэльф выхватил клинок, не позволяя себе думать о будущем. Он побежал на товарища, Терас парировал удар, обернулся.

Мало что сохранилось в нем от человека. Лицо покрывали черные вены, а глаза светились, как у ангелов из книжек, губы окаменели в хищном оскале, первый же удар меча попал в плече сверженного короля, в него мессия вложил всю ненависть, едва не лишив Конзекрейта руки.

— Надеясь на лучшее готовься к худшему… — Проворчал сын теней, вытягивая меч он швырнул соперника на пол.

Юриан не растерялся: ухватив оружие другой рукой он кое-как наметил траекторию, попал точно в правую ногу. Бывший советник тут же скривился, а рана начала шипеть. Из нее сочилась черная жидкость, а кожа затягивалась, как будто незримый светлый целитель стоял над мессией.

Воины снова сцепились в драке. Зная стиль боя друг друга, они часто попадали в цель и наносили ранения, вот только на том, во что превратился сын Алессы, травмы заживали, Люксилина же не спешила помогать своему рыцарю.

Терас ухватил противника за волосы, стащил с алтаря, отшвырнул эльфийский клинок, а вместо большого меча выхватил из-за пазухи маневренный кинжал.

— Он убил твою сестру, Юриан, затащил в постель а тогда прикончил, а ты помогаешь…

— Кровопийца тут не при чем, это мое решение! — Ударив врага в колено, сын Георга встал, и кое-как похромал к оружию. Выглядело это жалко и, очевидно, безнадежно, но другого способа одолеть мессию не было.

— Надо-же, — позволяя ему «бежать» (как думал товарищ, на самом деле он волочился, подобно битой собаке), сказал воспитанник чудищ, — голос подал, показал зубы и характер. Ты всю жизнь живешь на поводу у кого-то — боги, родня, советники. Я пытался дать выбор, свободу воли, ну и толку?

Ухватив соперника за мантию Терас поволок его назад. Каково же было удивление юноши, когда бывший правитель мантию отстегнул, упал на колено, но таки схватил ту чертову железку.

— Боги, пророчества, судьбы… Забери с собой в царство теней!

Острие проткнуло ребра, попало ли в сердце? Полуэльф не знал, он едва мог различать размытые пятна, одежда была пропитана кровью, звуки, цвета, запахи — все смешалось, начало угасать.

В тот момент Терас подумал что самое страшное — вернуться к отцу с поражением и попасть в тот котлован, что так пугал его в ночных кошмарах. Он и представить не мог, что ближайшие годы проведет в этом самом котле со своим врагом-товарищем. Не мог он и представить, что человек одержит победу над тенью, в конце концов вся Паладия считала людей слабыми, но почему-то именно в империи чаще всего рождались герои.

Юриан же вспомнил детей. Как они вырастут, какой дорогой пойдут? Было бы хорошо понаблюдать за этим с небес, но Люксилина… Вряд ли она нашла бы место в своих рядах для такого бунтовщика, дети Георга ей явно не по вкусу пришлись, потому что они были именно что его детьми, а не исполнителями ее воли, впервые за тысячу лет у королевской династии появились настоящие наследники.

***

Заклинание откинуло в трущобы. Были ли это земли долины Ив, или эльфийские угодья, а может и вовсе какой-то участок Запретного леса — это было неясно. На всякий случай беглецы прошли около километра, чтобы их не обнаружили, Луазира развела костер и постелила лежанки из травы — детям. После часа возни они все-таки уснули, хотя картины пережитого еще долго будут мучать будущих правителей и несомненно аукнуться через много лет.

В голову королевы же сон не шел. Солнце уже зашло, а теней нигде не было — все собрались у храма. Седига сидел неподвижно с абсолютно отстраненным взглядом — кажется, его разум сейчас был на поле боя, с мертвецами, однако если бы что-то случилось здесь, вампир мигом бы вскочил с места, воительница не сомневалась.

Ночь тянулась долго, через пару часов (что инквизиторша поняла по сгоревшим дровам) лидер Вечного союза встал, подошел к огню, достал какой-то флакон красного цвета, и выпил его содержимое, никуда не спеша.

— Уже закончилось? — Спросила госпожа.

Не сказать, что она прониклась доверием к некроманту — в конце концов, он отобрал королеву у Империи, несколько раз воевал с ней да и сейчас перерезал бы горло, если бы не какие-то призрачные обещания столь же призрачному богу. Просто так выпали карты, что других союзников в этот миг не оказалось.

— Еще нет. Я лишь отвлек его воинов, чтобы те не заметили пропажи королевской семьи, а судьба Паладии… С рассветом будет ясно.

Оба знали, что будет на рассвете. Луазира слышала от священников, вампир — от учителя. Если Терас одержит победу взойдет кровавое солнце, под которым тени могут свободно гулять, и не будет больше светлого дня, пока мессия не умрет — лет тридцать-сорок, а то и полвека.

Бывшая капитан рыцарей прокручивала в голове свою жизнь — довольно длительную по меркам воинов, которых почти в каждой битве могут лишить конечности или убить. Она даже вспомнила себя семнадцатилетнюю. У бедной девочки не было имения, состояния, родословной — она пришла к рыцарям ни с чем, и тогда гвардия дала ей честь и долг.

Эти две вещи девушка берегла, как самые дорогие сокровища, преумножала, и так было до тех пор, пока в сердце не осталось места для семьи, хобби, собственных желаний — только служба, прямо как в кодексе, она была тем идеальным рыцарем, к образу которого все стремятся, и в то же время недостижимой иконой — потому что никто не готов идти на столь кровавые жертвы ради идеала.

Жизни оставалось не так уж много — точно меньше, чем половина, даже меньше четверти, возможно. Теперь-то Луазире захотелось пожить для себя, увы, уже не получится — в конце концов она отвечает за двоих детей, нельзя отдавать их нянькам. Однако же этот долг можно выполнять с удовольствием, королева решила, что так и будет. Если будет вообще… Не жить, а радоваться жизни.

И вот показались первые лучи солнца. Темное небо стало серовато-голубым, а тогда начало окрашиваться в алые тона. Внутри правительницы что-то оборвалось: неужели, они все умрут? Ладно она — бывалая воительница, но Эллей и Сарина, они ведь даже не начинали жить, и только получили шанс на счастливое детство. Давно уже женщина так не волновалась, она даже ухватила за руку бывшего врага.

Вампир не обратил внимания, вообще никаких эмоций — медленно перевел взгляд с костра на горизонт, и продолжил думать о своем.

Часы, которые на самом деле были минутами, подошли к концу — постепенно розовые тона посветлели, а ярко-алый цвет небесного светила сменился золотым. Впрочем, так начинались все рассветы в Паладии, просто никто не предавал им значения.

— Теперь уже точно закончилось. — С облегчением сказала бывшая инквизиторша, а тогда добавила, неожиданно для себя, — Хвалароду Конзекрейтов, истребителям теней!

— Утро? — Спросил Эллей из-за спины.

— Это не сон, мы не дома. — Сказала Сарина. — Мама, а где папа, где дядя Терас?

— Боюсь, ни того ни другого здесь уже нет. — Ответила Луазира как можно мягче (голос бывалого командира все еще отдавал строгостью).

Новоиспеченная регентша подошла к своим детям, кинулась обнимать и целовать их, как никогда прежде — словно Юриан не подарил им годы на то, чтобы жить вместе. Лидер союза мысленно пожелал им удачи, а сам направился в сторону Запретного леса — правительница больше не нуждалась в охране.

Он был рад, что все это наконец-то закончилось, теперь надо было организовать большую молитву в храме Владыки, позвать туда всех градоправителей… Наверняка Чейнс попросит вернуть ему должность, и вампир согласиться — народ Альдегара нового лидера не признал, а старый скорее голову даст на отсечение, чем снова потеряет ключ.

Седига сделал жест, ставший привычным за последние несколько лет — положил руку туда, где на цепочке висел перстень с кровавым самоцветом. Рука сжалась в кулак, ухватив воздух, маг замер.

Пропало

Кольцо исчезло где-то по дороге. Быть может, когда он вел армию на храм, или в замке, во время телепортации, зацепилось за кусты в саду… Да где угодно оно могло быть! Возможно, это было наказание от Владыки — за то, что посмел поставить любовь выше долга, или просто случайность — и не такие вещи в бою терялись.

В тот миг что-то в едва живом сердце оборвалось, и уже ни на празднике, ни в другие дни Запретный лес не видел, как Седига Андегур улыбался.

========== Эпилог ==========

Шел 977 год эры Перемирия, политическая карта упала так, как не выпадала почти тысячу лет. Эльфы состояли в тесном союзе, их объединяла вражда с людьми. Лесные не могли простить убийство их землячки, и плевать, что сама она не желала помогать кузену — история сохранила только фрагменты, да и сами долгожители что-то позабывали, и причиной тому была далеко не магия. Темные узнали о воровстве клинка, хоть регентша и вернула оружие, неприятный осадок сделал свое дело.

Король Пиратов во всю разбойничал, водясь разве что со стимами. Раньше дедушка сдерживал внука, но три года назад он умер от болезни, теперь молодого Рагнара даже боги не могли усмирить.

Империя же держала перемирие с Запретным лесом, чего давно не случалось — у них наладились на удивление тесные отношения. Правителя некромантов часто видели во дворце людей, пока Луазира исполняла обязанности регента — он помогал с политикой, ровно до тех пор, пока двойняшкам не исполнилось шестнадцать, после чего словно забыл об их существовании, но всегда отвечал на письма.

Брат с сестрой правили самостоятельно с семнадцати лет — возраст их матери не позволял больше отдыхать, хотя по меркам других наследников они имели достаточно времени, чтобы обучиться азам дипломатии.

Сарина свои дни проводила среди рыцарей, вставала во главе войска, так же увлекалась судебными делами — могла приехать в любой город и просмотреть записи мэрии, или поприсутствовать на заседании. На ее счету было три расторгнутых помолвки, и все потому, что у женихов находились темные пятна в прошлом — даже малейшие нарушение закона вызывали ненависть со стороны королевы. Говорили, строгость девушка унаследовала от своего названого дяди Тераса, но на самом деле она уже давно его возненавидела.

Луазира приказала заточить Мадлен в темницу, над ее головой сверкала магическая сфера, не давая даже на секунду попасть в тень. За годы правления дочь не отменила приказа матери.

Эллей по характеру больше походил на отца. Он был одним из немногих королей, которым нравилось разбираться с бумажками и принимать поданных с утра до ночи. Однако, порой в нем вспыхивал боевой норов, что заставляло простолюдинов вспоминать прародителя нынешнего лидера, в основном с улыбкой, чего бы очень хотел полуэльф.

Жизнь шла своим чередом, относительно спокойно, хоть связи между несоюзными королевствами были оборваны и много семей-полукровок испытывали трудности, если сравнивать с мором и войнами — не так уж плохо.

В тот год один из воронов принес в столицу необычное письмо. Король и королева (что случалось очень редко, обычно писал один из них) просили лидера Вечного союза поучаствовать в ежегодном турнире, а то с одними людьми он не сильно отличался от обычных сражений. Седига согласился из вежливости, оставил дела Дагарону и прибыл за день до начала с небольшим отрядом воинов.

Многих людей удивило то, что вампир, посвятивший бессмертную жизнь магии, не проиграл ни единого боя. С другой стороны, он пережил ни одно поколение королей, если уж они научились обращаться со сталью, то он и подавно. Сдав клинок, лидер союза направился в шатер, в глубине души рад тому, что наконец-то вернется в Запретный лес.

— Ну-ка стой, воитель паршивый! — Этот голос прозвучал так, словно его окатили ледяной водой с ног до головы. — Думаешь, ты всесилен? Так сразись со мной, кровопийца!

Перед ним стоял рыцарь, но не в наряде гвардейца. Эмблема на доспехах принадлежала к одной из десятков провинций империи, коих сын ворона не помнил. Должно быть кто-то из наемников — такие следили за порядком на родных землях и обычно не уходили далеко.

Вызов на турнире — дело чести, а честь то немногое, что должно жить даже после смерти, так что пришлось снова выхватить оружие, хотя слова того юнца ничего не стоили. Он проиграл довольно быстро — не прошло и минуты. Молодые воины с завышенным самомнением — неприятная, однако довольно распространенная разновидность людей.

На этом неприятности не закончились. А ведь говорил ему когда-то учитель: «своими делами занимайся, к людям не лезь, все равно они ничему не научатся».

Перед таверной, где остановились вампир и его свита, появился еще один воин в доспехах. Подобно первому он кричал, требуя, чтобы враг вышел и принял честный бой. Андегур пообещал себе: больше никаких визитов в империю, пусть Чейнс и его товарищи играют с крестьянами, у правителя должны быть другие заботы.

Седига вышел во двор, вот только уже не с мечем, а с посохом. Оппонент растерялся, лишь на секунду, и конечно же не поменял решения. Воитель побежал на мага, перескочив несколько вспышек, меч ударился о ручку посоха, покрытого сталью — опыт научил.

Про себя маг отметил: лезвием незнакомец владеет отлично, хоть с колдунами до того и не сражался. Ближний бой всегда состоял из двух частей: наложения чар и физического противостояния. Первое ранило противника, второе — обезвреживало для заклинаний. Так вот с ним обезвредить не получалось, все атаки пролетали мимо, но одно проклятие все же прилетело в броню рыцаря, сбило его с ног и вызвало жуткие боли — он больше не мог сражаться.

— И зачем же ты обнажил свой меч? — Поинтересовался маг, наблюдая за мучениями врага.

— Ты первый… поднял оружие… на моего подопечного… я капитан… это мой долг… — Прерываясь хрипами и кашлем отвечал воин.

Некромант раздраженно вздохнул, уже в третий раз мысленно выругав себя за то, что согласился поехать и стал участником столь детских разборок.

— Не стоило, я сражался лишь в рамках турнира, твой подопечный тебе наврал.

Став на колени, он провел рукой над телом, боль тут же ушла. В глазах, спрятанных за шлемом, промелькнуло удивление, опережая вопрос соперника, Андегур сказал:

— Произошло недоразумение, по вашим же законам я могу убить тебя, как разбойника, но не стану, пусть это послужит уроком тебе и твоим подчиненным-лжецам.

Рыцарь ухватил колдуна за запястье, не давая встать. «Снова хочет сражаться, совсем разума лишился» — подумалось Седиге.

— Ты лишен жизни, но не духа воина, мертвец, — прошептал соперник, — и пускай это станет тебе наградой.

***

В 957 году над деревенькой в графстве Заряница взлетела стая ворон, предвещая не самые добрые вести. Спустя шесть лет маленькая девочка, которую даже по имени не называли, сошла с ровной тропинки, чтобы срезать путь.

Она никогда не приносила своей семье проблем, но и пользы от младшей никакой не было. То в огороде уснет, то побежит с соседскими мальчишками кидать камни в воробьев.

Родители пытались отдать на обучение какому-то ремеслу — бесполезно. Посидела пол года у писаря — научилась буквы писать, читать по слогам, да и перестала туда ходить, хоть за ноги тащи! К швее отдали — зашила несколько дырок и через окно сбежала, домой вернулась. Вот, надеялись, что у пекаря найдет свое призвание, потому и отправляли к старшей сестре, что за его сына замуж вышла.

Девочка должна была добраться туда до захода солнца и переночевать день-два. Однако же в тот день остановился в их деревеньке заезжий рыцарь, и все рассказывал, как он тут по приказу короля с королевой организует казармы, и что воины будут не проездом, а постоянно охранять крестьян. Говорил, новобранцев наберет, старших — сразу воевать, младших — учиться, готовиться к службе.

И уж так засела в ее голове эта мыслишка, что некуда от нее было деваться. Вот и шагала крестьянская дочка медленно-медленно, мечтая, как станет с настоящим мечем сражаться. Теперь вот начало смеркаться, и чтобы успеть дойти до сестры девочка решила срезать через бурьяны.

Крапива неприятно хлестала по ногам, и штаны из мешковины не защищали, к сероватой рубашке цеплялись репяхи, а молодые деревца и кусты как на зло не хотели заканчиваться. Спустя десять минут такой вылазки девочка добралась до середины пути — тут был небольшой просвет, что-то вроде полянки, можно было сесть на траву и передохнуть, прежде чем снова нырнуть в чащу.

Дочка крестьянина уселась на ковер из мха, веток, цветов и прочей зелени. Голова коснулась мягкой подушки. Скорее всего, девочка заснула бы в тот же миг, а на утро получила бы затрещину от старшей, но вдруг в спину уколол камешек. Малышка ухватила его рукой и замерла. Разве у камня могла быть такая гладкая поверхность?

Показалось, не может такого быть

Спрятав находку в ладошках, искательница приключений с минуту глядела на них, желая увидеть это нечто, и боясь разочароваться. Когда пальцы разжались на колени упало кольцо — и не то, что плели девчонки из травы. Золотое, да еще с таким красивым камнем! Ах, да такие даже королева не побрезговала бы носить, и это уж точно лучше, чем какие-то хвосты ящериц или что там обычно находили ее друзья.

Со всех пальцев находка спадала, только на большом кое-как держалась. «Было бы хорошо иногда надевать его и смотреться в зеркало, а как стану рыцарем скажу, что нашла в походе» — подумала крестьянка, она понимала, что завистники могут отобрать сокровище, да что там, даже родители отберут — чтобы купить корову или сена.

Однако было что-то еще в этом камушке — сверкал он как гранатовое зернышко на солнце, был всегда холоден, но при этом не такой, как другие камни — стучал где-то внутри головы, словно живой. Этот стук придавал уверенности, так успокаивал, что малышка решила поносить перстень еще немного — пока до дома сестры не дойдет.

Спустя еще десять минут кроха выбралась на дорогу, и тут же наткнулась на разбойницу. Женщина в черной шляпе ухватила жертву за шиворот, подняла в воздух и потрясла, словно сумку. Заприметив кольцо она грубо сорвала его с пальца, оставив ссадину.

«Ну вот и все» — подумала девочка, — «потеряла я свое сокровище».

Однако, стоило воровке надеть перстень, как тот тут же раскалился докрасна, лишив бандитку пальца.

— Ведьма, чертовка, тварь поганая! — Завопила она, доставая нож, однако патруль на дороге отогнал незнакомку.

Кольцо девочке удалось забрать. Малышка спрятала его и больше никому не показывала, она пообещала…

***

— Когда-то давно я пообещала, что ни за что не расстанусь со своим талисманом, скорее уж враг спасет мне жизнь. И вот, раз уж это случилось, заберите, никаких других ценностей за годы службы у меня не насобиралось.

Еще секунду назад он вырывался, теперь же уставился на руку капитана, лишенную перчатки. Лидер союза снял перстень с указательного пальца, но лишь затем, чтобы надеть его на безымянный.

— Леди… простите, я не знаю вашего имени, если вас не затруднит, не могли бы вы снять шлем?

Бывшая соперница кивнула, под металлом лежали короткие волосы, гораздо темнее, чем он помнил, нос был поменьше, а на щеке уже имелась татуировка в виде кинжала, пробившего сердце голубя. Только глаза снова всплыли в памяти, загорелись, как два негасимых изумруда.

— О, святые ангелы, вампир и улыбается! — Воскликнула девушка, мертвец и сам этого не заметил.

— Ты напоминаешь мне одну девушку, очень близкую сердцу, судьба забрала ее у меня много лет назад, я ищу ее душу по свету многие годы.

— А если ошиблись? Я не похожа на призрака или дряхлого скелета…

— На самом деле есть один способ проверить.

Он ни капли не сомневался в правдивости своих предположений — это был кровавый самоцвет, и носить его могла лишь одна хозяйка. Хоть эти чувства были им давно забыты, сын ворона нашел в себе силы чтобы коснуться ее — не ухватить, а нежно взять запястье, потянуть на себя и поцеловать, чувствуя пламя живых уст незнакомой, и в то же время такой близкой девушки.

Закрыв глаза, рыцарь услышала шум турнира, почему-то почувствовала вкус крови на губах, тело обдало холодом, но на душе воцарился покой. Так удивительно — перед глазами она увидела героев легенд, не как в книжке, а живых — они говорили с ней, любили и ненавидели, помогали и строили козни.

— Как вас зовут? — Шепнула, борясь с головокружением, воительница.

— Седига.

— Се-ди-га… необычное имя, вы знаете, я не совсем уверенна, ну где-то так наполовину.

Вампир позволил себе улыбнуться снова, он узнал этот блеск в глазах — пускай не все, но какие-то воспоминания все же вернулись в голову его птицы-феникса. Ну раз уж она хотела вспомнить, он мог подарить ей еще сотни и тысячи воспоминаний, а для начала еще один поцелуй.