Нина Стожкова
Ноктюрн Шопена
Рассказ
В тот день ветер и дождь за окном разбушевались, как футбольные фанаты после матча. Раскрасневшаяся рябина испуганно взмахивала ветками, словно отбиваясь от хулиганов, кровля на старой крыше грохотала не хуже трибуны под ногами болельщиков, а последние астры в саду выглядели такими растрепанными, точно вынырнули из серьезной потасовки.
Вера отхлебнула кофе из тонкой белой чашечки костяного фарфора, подоткнула пушистый плед и с отвращением взглянула на мир за окном. Мир уже с утра выглядел враждебным и неприветливым, словно разгоряченные водкой мужики, затеявшие драку на городской улице. Вот бы никогда не покидать светлую веранду с высокими окнами в сад, не выключать старенький проигрыватель, из которого льются волшебные звуки Шопена!
Недавно у Веры впервые появились небольшие сбережения, и она сама отделала веранду, перелопатив кучу глянцевых журналов по интерьеру. Белые стены, синие дверные проемы и белые занавески в синий цветочек помогли увеличить пространство, а симпатичные мелочи, в которые Вера превратила деревенский хлам, извлеченный из сарая, – создать уют и “неповторимый облик жилища”, как любят выражаться авторы подобных изданий. На перевернутую бочку, задрапированную синей рогожкой, Вера водрузила разлапистую аралию, а в нишу, образовавшуюся из бывшего оконного проема, поместила корзинку с сухими розами. Еще на веранде разместились старинный круглый стол со скатертью, затейливо вышитой в прошлом веке Вериной бабушкой и недавно отреставрированной Верой, массивная ножная машинка марки “Зингер” и современный, однако весьма симпатичный комодик с белой настольной лампой под синим абажуром.
Тем не менее, выбираться из уютного мирка надо было как можно быстрее. Через полчаса – автобус на Прелестное, до остановки трусить минут пятнадцать, а еще дел немеряно.
Вера наскоро натянула джинсы и свитер, потрепала по холке погрустневшего спаниеля Рикки, кинула “вискаса” коту Петруччио – хоть бы один глаз приоткрыл, нахал! – и припустила к калитке.
– На работу? – с завистью поинтересовалась соседка Жанна.
Этот вопрос, зная ответ заранее, она задавала Вере каждый день с тех пор, как та устроилась работать в Прелестное. Вот и сейчас, несмотря на дождь, Жанна как бы случайно оказалась у Вериной калитки. Впрочем, и другие соседки не забывали спрашивать Веру про новую работу и многозначительно переглядываться.
Получить денежное место Вере помог случай. Как-то субботним утром она отправилась в деревенский магазин. Привязала у входа Рикки, купила хлеба, колбасы и молока, а тут как раз молоденькая продавщица Раечка заболталась, и Верину сотенную купюру сунула обратно вместе со сдачей.
– Ты так, Рая, проторгуешься, – возмутилась Вера, возвращая бумажку. – Хоть бы на калькуляторе, что ли, считала, раз в школе математике не учат.
– У вас что, сегодня день честности? – вежливо поинтересовался у Веры незнакомый покупатель. Одет он был по-дачному: в клетчатые шорты «пионерское детство», белую безразмерную футболку с хвастливой надписью «Могу!» и сандалии на босу ногу.
– А вы, наверное, про заповедь “не укради” никогда не слыхали? – огрызнулась Вера, уничтожая его своими фиалковыми глазами и указывая взглядом за окно. Там на пригорке красовалась симпатичная розовая церквушка, составлявшая вместе с магазином центр их большого села.
– И с собаками в наш магазин, между прочим, заходить не принято, – продолжила она, – вы что, тоже не в курсе?
Свирепый ротвейлер в ошейнике с шипами пристально взглянул на Веру и вдруг радостно завилял обрубком хвоста.
– Пес-то лучше хозяина, не такой противный, – с раздражением подумала Вера, – совсем обнаглели эти нувориши, уже в сельпо свои порядки устанавливают, сидели бы, что ли, за своими высокими заборами…
Вера уже собиралась идти, но незнакомец внезапно остановил ее.
* А я предлагаю вам немедленно возлюбить ближнего своего, то есть меня, и прийти на помощь в трудную минуту. Жена не любит заниматься домом и садом, а забот и тот, и другой требуют все больше. Я вижу, вы женщина со вкусом, и дом ваш в деревне я знаю, там еще садик такой симпатичный. Помогите нам устроить нашу жизнь по-человечески! Станьте в доме хозяйкой! Как раз сегодня жена рассчитала очередную помощницу, и целый день все в доме кувырком. Даже завтрака нет. Вот я и зашел чего-нибудь к чаю купить. Размер моей благодарности, надеюсь, вас устроит.
Незнакомец назвал сумму, превышавшую в несколько раз бывшую Верину зарплату, и она пообещала подумать.
Деревенской жительницей Вера стала недавно. Старенький дом в большом подмосковном селе достался ей в наследство от матери, но окончательно она переехала сюда, когда в очередной раз потеряла работу. Прежний хозяин их журнала по интерьеру, словно проигравшийся помещик усадьбу с крепостными, передал свое издание вместе со всеми сотрудниками партнеру за долги, а новый «барин» и вовсе с ними церемониться не стал, дал «вольную» – мол, куда хотите, туда и проваливайте, только быстрее.
Чтобы выжить в условиях дикого рынка, Вера решила сдать свою небольшую московскую квартирку. Думала, вначале лишь на лето, но неожиданно ей, горожанке со стажем, деревенская жизнь понравилась. В крошечном домике не было слышно, как в городе, гомона бесцеремонных соседей, не было необходимости полдня ехать, чтобы выбраться на природу, а, главное, Вера вдруг осознала, что все эти буйно разросшиеся кусты, цветы, старые деревья отныне в ее безраздельной собственности, что их можно рвать, выкапывать, спиливать, пересаживать – словом, воплощать в жизнь самые смелые дизайнерские идеи, не оглядываясь ни на соседей, ни на родственников.
Первым порог дома перешагнул вальяжный черно-белый кот Петруччио, привезенный Верой из городской квартиры. Потом как-то незаметно перебрался от соседей в надежде на более сытую жизнь спаниель Рикки, и Вера наконец почувствовала себя настоящей хозяйкой.
Все деньги, которые она получала от жильцов за однокомнатную квартиру, уходили на ремонт дома. Жить за городом, правда, было дешевле, чем в столице, да и деревенские соленья-варенья облегчали существование, однако старому дому, словно человеку в возрасте, требовалось все больше средств на восстановление здоровья и просто на поддержание жизненных сил. Если у Веры на данный момент денег не было, дом тут же начинал жалобно скрипеть всеми половицами, вздыхать деревянными ступеньками и даже подвывать старыми водосточными трубами, как ревматик, захваченный врасплох тупой ноющей болью. И Вера постепенно стала относиться к дому, как к пожилому беспомощному родственнику, которому нельзя не покупать дорогое лекарство. Она теперь хваталась за любую работу, лишь бы платили, однако ни чтение корректуры, ни редактирование не покрывали все растущих расходов. К тому же за эту работу в журналах платили все меньше и меньше.
Чтобы жить более-менее сносно, Вере пришлось совершить несколько “подвигов Геракла”. Во-первых, нанять строителей-молдаван, приехавших в Подмосковье на заработки. Потрепав нервы и разругавшись со строителями вдрызг, она в конце концов установила с их помощью во дворе новый симпатичный туалет под двускатной крышей. Бригада, оценив упрямый характер хозяйки, вскоре выкопала перед домом колодец, поставила над ним деревянный теремок, разбила вокруг альпийскую горку и провела от колодца воду в дом, соорудив душевую, выгороженную из старой кладовки. А, в-третьих, бригада основательно утеплила ту самую летнюю веранду, на которой Вера так полюбила пить кофе в одиночестве. Может, по сравнению с некоторыми «буржуйскими» усадьбами в их селе, ее дом и садик выглядели бедновато, однако для более-менее комфортной жизни вполне подходили. Смертельно устав и спустив все свои сбережения, Вера наконец почувствовала себя настоящей помещицей в загородной усадьбе. Оставалось придумать, как заработать денег на жизнь. Одним словом, незнакомец подвернулся вовремя. Недолго поразмыслив, Вера в тот же день отправилась в Прелестное.
Дом красного кирпича выглядел точь-в-точь, как замок Синей бороды в книжке сказок Шарля Перро, которую Вера обнаружила у себя на чердаке. Круглые башни с окнами-бойницами, затянутыми фигурными решетками, казалось, готовились отразить атаку неприятеля. Однако на сей раз из них доносились звуки телевизора. Хозяин смотрел футбольный матч.
– Вот почему хозяина нигде не видно, – сообразила Вера – что ж, футбол – это в его вкусе, – подумала она и продолжила украдкой осматривать фасад дома.
Почти отвесный въезд в подземный гараж здорово смахивал на спуск в пыточную камеру Синей Бороды, а за массивной железной дверью вполне мог скрываться подземный ход. Но особенно поразила Веру собачья будка у ворот. Точнее – кирпичный домик за чугунной оградой под красной черепицей, почти точная копия основного здания. У входа в будку притулился маленький чугунный фонарь – двойник тех, что стоят в Москве у памятника Пушкину. Из будки выглянул и завилял ей хвостом, как старой знакомой, тот самый ротвейлер.
– Если у собак здесь такие условия, как же люди живут? – с любопытством подумала Вера.
Ей открыла дамочка с фигурой фотомодели и лицом судебного пристава при исполнении. Контраст между телом и лицом молодой женщины поразил Веру не меньше собачьей будки. Высоко вырезанные, сильно обтягивающие шортики и узенький топик не оставляли места мужскому воображению. Наряд был верхом легкомыслия, однако лицо юной женщины при этом давало окружающим понять, что вся эта красота – серьезный капитал, который находится под охраной.
– Я насчет работы, – сказала Вера робко, хотя всю дорогу уговаривала себя, что не будет унижаться перед нуворишами, а если почувствует их высокомерие, тут же развернется и уйдет. – Меня Дмитрий Владимирович пригласил.
– А, новая «домоправительница»! Муж мне что-то такое пробурчал перед своим футболом. Говорите, дизайнер по интерьерам и ландшафтный архитектор? Ну-ну! – без интереса отреагировала незнакомка на Веру, одновременно пристраивая теннисную сумку на крыльцо. – Раз так, давайте с вами пробежимся по нашим владениям. Только, ради Бога, быстрее, у меня через десять минут занятие с тренером.
– Похоже, она совсем не любит свой дом и свой сад, – с удивлением подумала Вера. – Даже говорит о них скороговоркой. А у меня в доме каждая вещь единственная и неповторимая, и в саду у любого кустика и цветка свое место и свое «лицо».
В доме и в саду новых хозяев работы для Веры оказалось немерено. Из хаотического нагромождения случайных вещей ей пришлось создавать такое жилище и такой участок вокруг дома, которые были бы не только уютны и красивы, но и отражали бы характеры и вкусы обитателей «замка». На очередной ремонт те тратиться пока не собирались, приходилось рассчитывать только на подручные средства. Комнату молодой хозяйки Вера оформила так, чтобы там было побольше света и воздуха, и никаких салфеточек-вазочек-подсвечников, которые, как она догадывалась, молодую энергичную женщину только раздражали. У хозяина в кабинете она тоже все устроила без излишеств, по-деловому, чтобы его не выводили из себя поиски нужной бумаги или телефона. А гостиную сделала уютной за счет множества растений, которые установила в укромных уголках – на них она разгородила креслами и журнальными столиками не слишком уютное большое пространство. Зато в саду Вера позволила своему воображению разгуляться в полную силу. Целыми днями она пересаживала цветы, подстригала ветки у кустов, возила на тележке камни для альпийской горки, высаживала около беседки вьющиеся растения.
Однажды хозяин застал ее за работой в цветнике и удивленно спросил:
– Я не в первый раз наблюдаю за вами. Похоже, вы все делаете с удовольствием? Это сейчас такая редкость, обычно все работают только ради денег.
– Когда я навожу порядок, у меня и в душе порядок появляется, – призналась Вера.
– Да вы счастливый человек, Вера! – не удержался мужчина от комплимента садовнице, – меня вот только выпивка успокаивает.
Вера пожала плечами, подумав: «Кто бы сомневался…» и продолжала ожесточенно прикапывать розу.
Вернувшись после работы в Прелестном, Вера валилась с ног. На собственное маленькое хозяйство сил почти не оставалось, зато впервые за долгое время появились свободные деньги. Утешало и то, что хозяева “замка” жили каждый своей жизнью, и ее работа проходила, как правило, в одиночестве.
Хозяин дома Дмитрий обычно приезжал поздно – усталый, злой и долго приходил в себя в сауне, а потом дремал в кресле у телевизора. Молодая хозяйка Анжела, казалось, за двоих наслаждалась жизнью и, если ей не удавалось вытащить своего благоверного из дома, сама срывалась с друзьями то в казино, то в фитнесс-центр, то в ночной клуб.
Вера даже слегка жалела Анжелку:
– Бедная девочка, наверное, у нее было трудное детство, вот и мечется, пытаясь превратить жизнь в бесконечный праздник. Не знает еще, что это тупик, ведь даже праздники приедаются.
Иногда, работая в саду, Вера думала о своем нанимателе. Дмитрий был настолько непохож на мужчин ее круга, что Вера украдкой изучала его, словно натуралист какое-нибудь редкое насекомое. И, как ни странно, вопреки всем Вериным представлениям о жизни и презрению к новым богачам, объект наблюдений с каждым днем нравился ей все больше и больше. Дмитрий никогда не ныл, не ябедничал на подчиненных и не жаловался на начальство, поскольку сам и был начальством, вернее владельцем фирмы средней руки. Вопросы, которыми даже дома его донимали по мобильнику партнеры и сотрудники, Дмитрий решал тут же, не ссылаясь ни на какие объективные трудности. Вере нравились его крупные руки, знакомые и с хозяйственным инструментом, и с рулем автомобиля, а еще взгляд – открытый и порой по-детски беззащитный. Правда, читал Дмитрий только посты в социальных сетях, смотрел боевики в ноутбуке и слушал одну попсу – что ж, это не самое главное. В конце концов, она, Вера, тоже ничего не понимала ни в маркетинге, ни в управлении персоналом, ни в ценообразовании, ни в налогах.
В тот день, когда Вера подъехала на автобусе к Прелестному, ливень закончился, и из-за туч выглянуло солнце. Оно осветило и разномастные кирпичные коттеджи, и красно-оранжевые листья, и саму Веру в рыжем свитере, словно специально надетом для бабьего лета. Окружающий мир больше не казался Вере злобным хулиганом, скорее – растерянным деревенским пареньком, впервые попавшим в большой город. Она улыбнулась и отправилась на работу.
Обычно Вера вставляла в плеер кассету со своим любимым Шопеном, и трудилась в ритме музыки великого поляка: то на счет раз-два-три, если звучал вальс, то в бодром ритме мазурки, то под бравурные аккорды полонеза. И в этот раз она из-за музыки не сразу услышала голос Дмитрия:
– Эй, от чего вы там так «торчите»?
Вера протянула ему наушники с Шопеном, но Дмитрий, подержав их возле уха несколько секунд, вежливо пожал плечами.
– И правда, «вштыривает», – усмехнулся мужчина и предложил: – Да снимите вы эти свои перчатки! Пойдемте лучше поговорим, а то настроение ни к черту…
– Тогда я не успею пересадить этот куст, – возмутилась Вера, – не до ночи же у вас работать.
– А почему бы и нет? – игриво поинтересовался наниматель, однако, заметив Верино негодование, дал задний ход:
– Простите, неудачно пошутил. Давайте просто посидим, поболтаем. Успеете все доделать завтра, жена все равно вернется с курорта только через три дня.
«Поболтать» не получилось: говорил один Дмитрий. О том, как он устал вкалывать, чтобы содержать этот чертов дом и обеспечивать жене тот уровень жизни, к которому она привыкла. О том, как достали капризы молодой супруги. О том, что его самая большая мечта – спокойно смотреть футбол вечерами, попивая пивко, а не мчаться в очередной ночной клуб, напялив престижную и нелепую шмотку, или просаживать в казино суммы, за которые в наше время и убить могут. О том, как ему «в лом» ревновать молоденькую супругу к богатеньким сынкам, ее ровесникам, не обремененным пивными животами и производственными проблемами. О том, как он терпеть не может ни теннис, ни верховую езду, однако приходится для приличия сопровождать жену и на корт, и в манеж, притворяясь спортивным и веселым. О том, что в сущности, кроме домашних дел ему с Анжелой говорить не о чем. Что, наконец, ему всегда нравились простые работящие женщины с серьезными фиалковыми глазами…
– Я не «простая работящая», у меня, между прочим, два высших образования, не считая аспирантуры! – возмутилась Вера, но поняла, что сейчас это не имеет никакого значения.
Дмитрий что-то набрал в поисковике компьютера «Шопен», ткнул в первую же подвернувшееся название и распахнул окно. Повеяло осенним холодком. Вере вдруг захотелось, чтобы он обнял ее. Давно она не испытывала такого волнения. Дмитрий с неожиданной робостью приблизился к ней и поцеловал. Над Прелестным, растворяясь в шепотах и шорохах ночи, разливался ноктюрн Шопена, появившийся на свет задолго до плееров, мобильников, компьютеров и замков с нелепыми башнями.
Оглавление
Нина Стожкова
Ноктюрн Шопена
Рассказ
Последние комментарии
12 часов 19 минут назад
19 часов 29 минут назад
20 часов 36 минут назад
21 часов 41 минут назад
22 часов 3 минут назад
22 часов 9 минут назад