Куда смотрят мужики? Не пора ли решиться? [Ирма Гринёва] (fb2) читать постранично, страница - 28

ей по концерту в Париже. Зрителей ещё не запустили через главный вход, и они вдвоём смогли свободно рассмотреть это великолепное здание изнутри. Конечно, Венская опера уступала по красоте и пышности Парижской Гранд-Опера, но и её внутреннее убранство было достойно восхищения.

Во время оперы Елена заново влюбилась в Люсиана. Она не могла оторвать взгляда от завораживающего танца его рук. Как будто главное действие было не на сцене, а в оркестровой яме. А когда в антракте услышала несколько разговоров зрителей, восхищенных страстным звучанием сегодня оркестра, теплая волна затопила её от причастности к этому…

11

… – Ну, и?

– Я пожалела только о том, что ночь в Вене была лишь одна…

– Ну вот, видишь! Не о чем тут думать!

– Галка, кончай! Не все такие решительные, как ты.

– Знаете, девочки, я убеждена на все сто процентов, что лучше десять раз сделать и девять раз из них ошибиться, чем ничего не делать, а потом жалеть об этом. И пусть все мои три брака и четвертый заодно будут ошибкой, но у меня в жизни столько прекрасных воспоминаний! А мои девчонки? Это же такое счастье! А их ведь могло и не быть, если бы я, как большинство, сидела и ждала какого-то принца из сказки, а не пыталась, как говориться, слепить его из того, что было под рукой.

И женщины замолчали. Каждая думала о своём. Последние Галкины слова были созвучны тому, о чём последнее время размышляла Лена – о возможностях, которые даёт нам судьба, и как мы ими распоряжаемся: отворачиваемся, боясь перемен, или хватаем птицу-удачу за хвост и, рискуя разбиться, пускаемся в неизвестность. Первый вариант она уже в своей жизни опробовала. Не пора ли решиться на второй?

12

Люсиан умудрился выкроить из своего плотного графика на Москву целых пять дней. И четыре ночи. В Москве стояло теплое бабье лето, как по заказу к приезду Люсиана. Они много гуляли вдвоем, взявшись за руки, как два подростка. Да и ощущали себя примерно так же. А ночами не могли насытиться друг другом. Перед концертом Лена рассказывала Люсиану очередную сказку, а он, так же, как и в Вене, погрузился в нирвану.

Но в эту встречу Лена почувствовала в Люсиане какую-то толику закрытости, что ли. Он как будто напряженно обдумывал какую-то идею, которой не хотел делиться с Леной. Было ли это связано с его работой или с какими-то внешними обстоятельствами, или с изменением отношения к ней, Лена не понимала. И постепенно в её груди всё туже стягивался узел боли, пока она не выдержала и не спросила Люсиана напрямую, что его гнетёт. Но такого страстного монолога, который обрушил на неё Люсиан, она не ожидала:

– К чёрту всё! Я обещал себе не торопиться и не торопить тебя. Но у меня нет больше сил и желания разбираться с этой мистикой. Я просто хочу, чтобы ты была рядом со мной уже сейчас. Я с ума схожу! Когда я отдыхаю перед концертом, я просто физически ощущаю твою руку на своих волосах, я даже твой запах ощущаю. Я загружаю себя работой, чтобы музыка вытеснила мысли о тебе хотя бы на какое-то время. Мои музыканты ропщут – я выжимаю их на каждой репетиции до суха. А в Будапеште во время репетиции оркестр так играл, что хрустальная люстра на потолке зала вошла с нами в резонанс и начала раскачиваться и звенеть. Пожалуйста, давай уедем вместе из Москвы пока у тебя есть виза, распишемся в Бельгии, а потом уже будем разбираться со всеми остальными формальностями. Я дам поручение Этьену и он всё устроит.

И добавил, к удивлению Лены по-русски: «Я люблю тебя! Выходи за меня замуж»

После такого было бы неуместно рассказывать про 2 недели отработки на работе, да и вообще что-нибудь говорить. Лена просто кивнула, и утонула в объятиях Люсиана и его жарком поцелуе. А когда они смогли оторваться друг от друга, Люсиан сказал:

– Где тут у вас самый шикарный ювелирный? Я так боялся сглазить, что кольцо покупать не решился.

– Да бог с ним, с кольцом…

– Ну уж нет! Кольцо как минимум обязательно!

Лена заозиралась по сторонам, пытаясь сообразить, где они находятся, и поняла, что они на Старом Арбате. Чего-чего, а ювелирных здесь пруд-пруди. Люсиан названивал по телефону и что-то бурно объяснял на французском своим собеседникам, крепко держа Лену за руку, попутно перемещаясь от магазина к магазину, от прилавка к прилавку, пока не нашёл то, что, видимо, его устроило. Тут он прервал разговор и обратился к продавщице по-английски. И это был первый раз, когда Лене пришлось сопротивляться его давлению, иначе бы ей пришлось носить кольцо с бриллиантом, размером с булыжник, и ценой, не поддающейся переводу в рубли из-за количества в ней нолей. Спор бы ещё мог долго продолжаться, едва не перейдя в первую ссору, но Лена, в конце концов, просто закрыла рот Люсиана поцелуем, и он сдался на её выбор. А она про себя на будущее отметила универсальный способ добиваться