Тайна мистера Вильяма [Ольга Михайловна Левонович] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Ольга Левонович Тайна мистера Вильяма
Тайна Мистера Вильяма
Глава первая. Письмо
Сэр Джон стоял у окна и смотрел на дождь. Хмуро топорщились деревья, в свете фонарей блестела мостовая. Изредка, словно сказочные грибы, проплывали фигуры под зонтами. Проезжали тихие автомобили, и фары высвечивали сетку дождя. Джон видел, как загораются далёкие огни в домах, сквозь дождевую пелену они светились медузами в толще воды. Зазвонил колокольчик на первом этаже, послышался стук каблучков старой экономки, и скоро Джон держал в руке влажный конверт. Бумага слабо пахла жасмином. Почерк был ровным, и всё-таки некоторые буквы слегка выбивались из общего ряда. Автор послания явно нервничал, хотя пытался это скрыть. «Приезжайте завтра в девять вечера на виллу в Олд-Трее 20. Дворецкому покажите это письмо. Вас встретят и проводят». Не было нужды говорить о том, что встреча была строго конфиденциальной. Судя по тонкому аромату, письмо могла написать дама. Хотя…Глава вторая. Визит
На следующий день сэр Джон тщательно подобрал костюм, и без четверти девять вечера был у старинного дома, который, словно дряхлый филин, возвышался на холме, раскинув два крыла, в которых слабо светились полукруглые оконца. Дворецкий, едва взглянув на письмо, поспешил провести Джона в уютную гостиную. Потрескивал камин, озаряя всё охристо-рыжим светом. Поблескивало серебро в стеклянных шкафах, золотое шитьё на креслах, перламутровые блики гуляли по огромному ковру – шкуре белого медведя. Дверь неслышно отворилась и перед Джоном явилась тонкая фигурка в черном. Женщина прошла к огню, прямая, худощавая. Лица он не разглядел, на незнакомке была шляпа с вуалью. Пальцы в черных ажурных перчатках не могли успокоиться, нервно подрагивали. Незнакомка то обхватывала свои плечи, то складывала руки на груди. Чуть глуховатым голосом она сказала: – Рада Вас видеть, сэр. Прошу садиться. И сама опустилась в одно из кресел. – Очень странная история, сэр Джон, которую я не хотела бы предавать огласке… Около месяца назад умер мой муж. Он утонул. Нашли его не сразу… Да, я не представилась. Леди Камилла… Простите мою забывчивость и сумбурность речи и мыслей. Опознали сэра Вильяма, мужа моего, только по часам на руке. Похоронили, да… А несколько дней назад я провожала свою племянницу, миссис Луизу. До каюты. На корабле, в толпе пассажиров, я вдруг увидела… своего покойного мужа! Это можно было бы списать на суету, волнение, нервы. Мало ли что привидится женщине, пережившей утрату супруга… Но Луиза воскликнула: «Дядя Вилли?», и тут же муж затерялся в толпе… Мне стало дурно, а когда я пришла в себя, нужно было срочно покидать корабль, спешно уходили последние провожающие… – Как я понял, – задумчиво промолвил Джон, – Вы хотите нанять меня для того, чтобы разобраться в этой странной истории? – Вы правы, – леди Камилла обессиленно уронила руки на подлокотники кресла. Она встала, вышла из комнаты и вскоре вернулась. – Я оплачу Вам билет на корабль, – леди Камилла протянула Джону увесистый свёрток, – здесь часть Вашего гонорара, за успех дела обещаю заплатить вдвое больше. – Мы же понимаем, – ответствовал Джон, принимая сверток, – что найти человека на огромном континенте – дело практически нереальное. К тому же, скорее всего, бегство Вашего мужа в Америку – только вершина айсберга, а основная часть сокрыта здесь, в Англии. Нужно основательно изучить подробности непростого дела. – Думаю, – вздохнула леди Камилла, – что недели на сборы Вам хватит. А потом – в путь! Вот адрес мисс Эмилии, сестры моего мужа, матери Луизы. Она вручила детективу лист. От бумаги шёл слабый запах жасмина. Не одна, а две недели ушли у сэра Джона, чтобы подготовиться к путешествию в Америку. Мало было приготовить необходимые вещи, но важно было опросить, стараясь не привлекать особого внимания, огромный круг людей. Сэр Джон записал множество показаний. Поэтому в число предметов, что были подняты на корабль, вошёл и дорожный саквояж Джона, набитый бумагами. Его хозяин решил разобраться с ними в долгом пути, пока будет пересекать океан.Глава третья. Бумаги
За круглым иллюминатором колыхался океан. Он был всегда разным. То искристо-бирюзовым, то иссиня черным с мерцающими в глубине звёздочками, то сине-серым, то рыже-лиловым, то голубым с белоснежной пеной за бортами. И всегда – живым. Он вздыхал, ворочался, резвился, гневался, ласково качал корабль на своих ладонях. В его бездонном брюхе обитали всякие рыбы, киты, осьминоги и невероятные чудовища. Сэр Джон разглядывал своё отражение в круглом зеркале. За несколько дней пути он осунулся. Мучила качка, его светлые волосы поблекли, но голубые глаза были полны жизни. Иногда в них читалась досада. Давно у него не было такого запутанного дела. Он перечитывал бумаги раз за разом, пытаясь выстроить образ сэра Вильяма, но всё рассыпалось. Так бывало, когда в дело вмешивалась Ложь. Кое-кто из тех, с кем беседовал Джон, нагло и расчетливо лгал. Леди Камилла описала покойного, а теперь, выходит, живого мужа, как безвольное, равнодушное существо. Да, она искренне скорбела о его уходе, но сейчас не знает, что думать и чувствовать. Дворецкий был крайне немногословен, сказал только, что сэр Вильям был решительным и великодушным человеком. Сэр Джон перебирал исписанные бисерным почерком листы, хмурил светлые брови. «Фабрика при нём работала, как часы. Собрал команду, которая разрабатывала оригинальные упаковки для печенья»; «Душевный и милый человек»; «Скупердяй и зануда»; «Душа компании»; «Сухарь»… Устав от раздвоенности, Джон просто разложил бумаги на две пачки. В одну собрались те свидетельства, которые подтверждали добросердечность сэра Вильяма, во вторую – где о нём говорили не слишком лестно. Очень интересная картина вырисовывалась. Вернее, две картины. Поначалу Джонс допустил мысль, что это не один, а два человека, два брата-близнеца. Но, поразмыслив, и перечитав ещё раз, решил, что, всё-таки один. И обратил свой взор на тех, кто собрался в команду «врагов» и «друзей» таинственного сэра Вильяма. «Врагов», кстати, было немного. Жена, её горничная, кухарка, некий сэр Райт, он же друг семьи, ещё шофер и адвокат леди Камиллы. Далее мысли сэра Джона переключились на мнимую смерть сэра Вильяма и его бегство в Америку. От чего он бежал? Какое преступление может быть за его плечами? Убийство? Любовная связь? Деньги? Кстати, завещание ещё не оглашено, и пока неизвестно, что в нём написано. В который раз он перечитывал описание леди Камиллой дня, когда погиб мистер Вильям. «Нас пригласил мистер Райт на своё судно, он праздновал День Рождения. Мы с мужем приехали к пяти вечера, он отправился в рубку капитана, тот его приятель. Я надолго потеряла мужа из виду. А мне мистер Райт любезно предложил показать его яхту. Собрались гости, мы отчалили от берега, была шумная вечеринка, мы танцевали, был фейерверк, потом начали расходиться по каютам, и тут обнаружилось, что Вильяма нет. Мы обыскали всё судно. Он исчез… А через неделю был обнаружен утопленник, тело которого было сильно повреждено… Но на руке обнаружились именные часы, мой подарок, с гравировкой».Глава четвёртая. Америка
Путь из Ливерпуля до Нью-Йорка занял около десяти дней. После того, как сэр Джон сошёл на берег, его ещё долго качало и штормило. Тем не менее, едва придя в себя в отеле, он отправился по указанному адресу. Нью-Йорк его ошеломил. Привычный к размеренному образу жизни, Джон едва успевал уворачиваться от идущих прямо на него людей. Всех цветов кожи, в разных одеждах, люди эти, казались, только что вывались из кинотеатра и шли, словно толпа бизонов, напролом. В городе тогда уже начинались беспорядки, особенно опасно было ездить в подземном метро. Дом миссис Эмилии находился далеко за городом, в Статен-Айледне, который ещё многие по привычке называли Ричмондом. Добирался он на автобусе. Тогда Джон впервые увидел знакомый только по картинкам мост Верразано, грандиозный, фантастический. Дом он нашёл не сразу, изрядно устал и, когда нажимал на кнопку звонка рядом с резными воротами, едва стоял на ногах. Ему быстро открыли, и он прошёл по каменной дорожке к желтеющему в сумерках окнами большому дому, увитому цветами. Дверь открыла служанка в белом переднике, и он оказался в гостиной.Глава пятая. Луиза
Мисс Луиза оказалась необыкновенно симпатичной девушкой. В ней, вопреки ожиданиям, не оказалось ни капли английской чопорности. Сама доброжелательность и неподдельный интерес. Она весело оглядела не слишком спортивную фигуру сэра Джона (он предпочитал умственную работу физической), не остались без внимания его голубые глаза в светлых ресницах, пшеничного цвета шевелюра, прямой нос и красиво изогнутые губы, хорошо очерченный подбородок, легкий загар обветренного морским воздухом лица, измученный путешествием костюм и припыленные ботинки. И руки, которые сэр Джон не знал, куда деть. Похоже, она осталась довольно осмотром, предложила сесть в кресло у стола, и устроилась на диване сбоку. Джон украдкой рассмотрел девушку. Темные волосы и карие глаза. Такие глаза, в обрамлении черных ресниц, никогда не оставляли его равнодушным. Чуть вздернутый нос, пухлые губы, сама тоненькая, гибкая, полная чистой энергии, свежая, словно садовый цветок. Джон коротко рассказал о цели визита. При упоминании имени миссис Камиллы по лицу девушки прошла тень. – Я туда не вернусь. Здесь дом, который достался маме от дедушки. Дедушка давно, после смерти бабушки, уехал в Америку, здесь у него небольшой магазин. Мама больна, не может работать. Я здесь нужна. – Простите, а где Ваш отец? – подал голос Джон. – Отец погиб, когда я была совсем маленькой. Мы с мамой не сразу, но в конце концов вынуждены были перебраться жить к тете Камилле. Это было тяжёлое сожительство, – Луиза опустила голову, – только дядя Вилли сочувствовал нам. И дворецкий Эдмонд. Но все родственники тёти Камиллы, её подруги, прислуга подчеркивали, что мы нахлебники… Пришло письмо, что дедушка скончался и оставил нам этот дом и своё дело. Мама решилась пересечь океан. Договорились, что я закончу учёбу в Лондоне и переберусь к маме. Привыкать к новому месту и нынешним нравам непросто, но в Англию я больше не вернусь. – Придётся вернуться, Лиззи, – раздался вдруг низкий мужской голос, и в комнату, ведя под руку темноволосую бледную женщину, вошел крупный мужчина с грубоватым, но добродушным лицом, которое обрамляла рыжеватая бородка.Глава шестая. Неожиданный поворот
– Позвольте представиться, мистер Вильям, – мужчина с интересом посмотрел на Джона. – Джон Кросби, детектив, которого наняла Ваша жена, – слегка опешив от такого поворота дела, встал с кресла гость. – Наслышан о Вас, как об очень порядочном сыщике, – произнёс Вильям, а затем представил гостю миссис Эмилию. Все расположились у стола, служанка подала чай и печенье. Джон коротко рассказал о письме, визите к леди Камилле, умолчав о проведённом расследовании и своих мыслях по этому поводу. Чтобы картина сложилась, нужно было свидетельство самого главного персонажа этой истории. – Что же произошло, мистер Вильям? – спросил, выждав паузу, Джон. – На самом деле, мистер Вильям умер, – усмехнулся собеседник, – и теперь моё имя звучит как Винсент. Был Вилли, стал Винни. Вы, мистер Джон, остановились в отеле? Мы приглашаем Вас перебраться к нам. В Нью-Йорке сейчас неспокойно, да и зачем Вам тратить лишние деньги на проживание? Приглашаю Вас разделить с нами скромный семейный ужин, а потом Вас проведут в гостевую комнату. Не беспокойтесь, я никуда не сбегу. Завтра мы с Вами обстоятельно побеседуем. Странно, но во время ужина в присутствии Луизы, мисс Эмилии и мистера Вильяма-Винсента Джон не испытывал на напряжения, ни микрона тревоги. Но в комнате он тщательно проверил, заперто ли окно и закрыл дверь на задвижку. Усталость дала о себе знать. Едва голова Джона коснулась подушки, он стремительно уснул на широкой кровати, словно провалился в темноту, и не видел снов. На следующий день, после завтрака, мистер Вильям объявил: – Сейчас мы с Вами пройдём в кабинет. Думаю, дамы нас простят, разговор будет нелёгким. – Итак, – проговорил он, прикрывая дверь, – начнём потихоньку. – Из собственности в Англии у меня был загородный дом, где Вы побывали, – голос Вильяма-Винсента был ровен, – далее квартира в Ливерпуле, пара лавок и, главное, кондитерская фабрика в пригороде. У нас с леди Камиллой не было детей. Поначалу это очень удручало меня. Поэтому, после гибели мужа моей сестры, я настоял, чтобы Эмилия с маленькой Лиззи переехали жить к нам. Детский голосок невероятно оживил наш дом, который до этого почему-то с каждым годом становился всё более холодным и мрачным. Или мне так казалось. Джон внимательно слушал, стараясь не пропустить ни слова. Наконец мистер Вильям замолчал, явно набираясь духа, как перед прыжком в воду.Глава седьмая. Вечеринка
– Нам принесли пригласительные, – голос Вильяма зазвучал чуть глуше, – на День Рождения мистера Райта, на его яхту. Была пятница, я помню. Мы приехали к пяти часам, и гости ещё собирались. Я отправился на капитанский мостик. У Райта служил знакомый мне человек, который управлял судном. Мне нужно было с ним посоветоваться, я сам подумывал о покупке яхты. Но капитана на месте не оказалось, и я отправился на его поиски… Мистер Вильям замолчал, и начал речь, словно пересиливая себя. – Они были в каюте, там, внизу, Камилла и Райт. Обнимались, она хохотала, запрокидывая голову. Я даже не сразу её узнал. Не знаю, почему они не заперли каюту. Дверь была приоткрыта. Вильям снова замолчал, перекладывая ручку в блестящем футляре с места на место на столе. – Я смотрел на них, они меня не замечали, так были поглощены друг другом. Думаю, у них давняя связь. Я уж и не помню, когда Камилла была такой, стало ясно, что всё её тепло, сияние глаз, её тело уже много лет принадлежало ему, мне доставались жалкие крохи, редко, со сдержанным раздражением. Только для того, чтобы поддерживать видимость семейной жизни. Мистер Вильям сжал ручку и подался вперёд: – Не знаю, почему я не распахнул дверь, не ворвался в каюту, не откинул в сторону Камиллу, не впечатал Райта в стену. Сжав кулаки, я стоял и слушал… Мысли метались, а я замер, как изваяние. Как сквозь вату услышал голос Райта: – А Вильям? Он не передумал?. – Не знаю. По-моему, он настроен избавиться от неё. – Тогда нам придётся избавиться от него! Камилла отстранилась от Райта, потёрла виски руками. – Как? Когда? – наклонив голову, спросила она – Чем скорее, тем лучше. Иначе сорвётся дело. Несчастный случай! Авария, падение, наезд, травма на фабрике… Вильям бросил ручку и откинулся в кресле. – Я не до конца понял, о чём шла речь. Но дальше оставаться здесь было нельзя. На смену гневу пришёл страх – только бы они не заметили меня! Хорошо, что в коридоре была мягкая дорожка, что глушила шаги. Я, как мог осторожно, но слегка качаясь, словно пьяный, поднялся на палубу, спустился по трапу. Голова была, как в тумане. Отвращение, обида, гнев и страх, словно волны, накатывали на меня со всех сторон. То я видел мысленно множество людей, которые хохотали, показывали на меня пальцем, называя «рогоносцем». То вспоминал «избавиться от него», «несчастный случай» … Я чувствовал себя совершенно раздавленным. А порою накатывала ярость. Мистер Вильям долго молчал. Потом продолжил: – Я шел вдоль берега. Машинально посмотрел на часы. И меня словно обожгло. Эти часы подарила мне Камилла, золотые, с рубиновыми камушками. Я снял, буквально содрал их с руки. Хотел забросить с размаху в воду. А потом увидел грузного человека, он сидел на низком стульчике, перед ним на брезентовом полотне была разложена рыба. И я протянул эти часы рыбаку. Меня почему-то очень позабавила мысль, что теперь эта роскошная золотая вещица будет висеть на грязной, вонючей руке пьяного рыбака…Глава восьмая. Бегство Вильяма
Джон вспомнил, как проводил предварительное расследование перед отплытием в Америку. Он побывал на фабрике, но дальше кабинета управляющего его не пустили. Он поговорил с мистером Райтом – среднего роста плотным человеком, с небольшой лысиной, водянистыми глазами за линзами очков. Вообще его образ был какой-то расплывающийся. Зато управляющего, громогласного кудрявого холерика, забыть было невозможно. – Знаете, – к действительности Джона вернул голос мистера Вильяма, – я тоже крайне заинтересован в распутывании этого дела… – Понимаю, – ответил Джон. – Я постараюсь как можно подробнее вспомнить, что произошло в те дни. Я снял номер в отеле, под чужим именем. Мне нужно было всё обдумать. Голова буквально взрывалась. Снова и снова прокручивал в голове то, что я увидел и услышал. Ночью мучили кошмары. Пока я понял одно – Камилла и Райт – предатели, мне грозит опасность. Если со мной что-либо случится, то… Утром я отправил посыльного с письмом к нотариусу. Тот в ответном письме согласился принять меня. Поначалу, в угаре злости и гнева, я хотел было переписать завещание так, чтобы всё имущество – вилла, квартира, фабрика, кондитерские лавки, даже автомобили, мой и Камиллы, всё досталось бы племяннице Лиззи. Но утром, поразмыслив, решил оставить Камилле нашу городскую квартиру. Иногда я жалею об этом, но помню, что стопроцентная месть разрушает человека… Надо дать немного места милости. И что-то мне подсказывает, что Райт просто использует её. А когда станет не нужна, отбросит, как ненужную вещь… Я побывал у нотариуса, потом в банке забрал все свои сбережения. Не знал, где я буду жить, что буду делать. Пока обитал в отеле, старался без надобности никуда не выходить, и даже пытался пить, но получалось плохо. Понимал, что надо на время исчезнуть. Я совершал короткие вылазки в город, надвинув шляпу на глаза и подняв воротник пальто. Страх заставил меня подстричь бороду, купить тёмные очки. Всё изменилось, когда в номер принесли газеты. В них было размещено объявление Камиллы о пропаже мужа. В первой, второй, третьей. И вдруг прочел небольшую заметку о том, что волны вынесли на берег утопленника, с золотыми часами на руке. Его, ха-ха, похоронили под моим именем! Я видел памятник! И свои похороны, издали. И безутешную вдову, которую гладил по плечу «друг семьи» Райт. Потребовалось некоторое время, чтобы раздобыть новые документы. На имя Винсента Гранта. То, что творилось в доме, я узнавал через старого дворецкого, Эдвина. Он один из этой своры прислуги, которую набрала моя жена, остался мне верен. Он и сообщил, что Лиззи отправляется, со своей служанкой, в Америку, к матери. Я взял билет на этот же рейс. После отплытия разыскал племянницу на корабле, она очень была рада. Остальное Вы знаете.Глава девятая. Загадки
– Скажите, – проговорил Джон, – почему Вы не обратились в полицию? – Доказательств у меня нет. Они бы всё отрицали. Хотя я бы так и сделал в конце концов, но моя мнимая смерть дала мне шанс замести следы. – Ну, допустим, следы Вы не слишком замели, раз я здесь. И что будет, если леди Камилла, не поверив моим словам, наймёт другого сыщика? Вы думаете, он не найдёт Вас? А следом наймёт другого человека, который осуществит их с Райтом план? Вы всю жизнь будете прятаться? Мистер Вильям подавленно молчал. Наконец спросил: – Что же мне делать? – Нужно искать доказательства, зацепки, пытаться понять, что происходит на самом деле, – ответил Джон, – зачем Камилле и Райту потребовалось избавляться от Вас? Явно, что не только для того, чтобы сделать леди Камиллу свободной от брачных уз. Здесь что-то ещё. Думайте. Вспоминайте, анализируйте. Должна быть более веская причина. Или Вы стали невольным свидетелем какого-то преступления? Или с фабрикой совсем не то, как Вам кажется? В этой истории есть ещё одно дно. Что значит «передумал»? От чего вы хотите избавиться? – Избавиться? Я подумывал продать виллу и купить более современный коттедж. На вилле одни лестницы чего стоят, пока поднимешься – спустишься… Мечтаю о доме с лифтом. Фабрика тоже терпит убытки. Нужно избавиться и от одной из кондитерских лавок. – Кстати, как сейчас обстоят дела на фабрике? – Там хороший управляющий мистер Сэм, который, думаю, и сейчас прекрасно справляется без меня, – ответил на вопрос сэр Вильям, – Кстати, у Лиззи есть мечты оживить производство. Она закончила Кулинарную школу в Лондоне… Но, после вступления в наследство, ей, думаю, точно придётся продать фабрику, как и виллу в Олд-Трее… И возвращаться сюда. Я останусь здесь, с сестрой. Начну новую жизнь под новым именем. Кстати, я рассказал сестре и Лиззи об измене жены, и этим объяснил свой побег сюда. Но о другом, более страшном, они не знают. – Ваш побег, – откликнулся Джон, -как нам известно, на самом деле ничего не решил. Пока мы не разберёмся, в чём дело, посылать миссис Луизу в Англию – всё равно, что отправить в клетку со львом. – Поэтому мне нужна Ваша помощь! – воскликнул мистер Вильям. – Можете на меня рассчитывать, – ответил Джон. – Я Вам верю. …Прошло две недели, как Джон обитал в доме своих новых знакомых. Миссис Луиза с утра до позднего вечера пропадала в магазине, мисс Эмилия тоже какое-то время трудилась вместе с нею, или приглядывала за домом. А Джон с мистером Вильямом разбирали бумаги, чертили какие-то схемы, много разговаривали. Иногда выбирались на прогулки по окрестностям, и там вели бесконечные разговоры. «Всей семьёй», как говаривал мистер Вильям, они собирались только за ужином. И это было прекрасное время, потому что миссис Луиза одаривала сэра Джона светом своих тёмно-карих глаз, а больше ему ничего не было нужно. И он даже забывал, какое сложное дело привело его сюда. Периодически он отправлял леди Камилле телеграммы, с краткими отчётами, как идут дела. Он усиленно «искал мистера Вильяма», якобы опрашивая пассажиров корабля, на котором его видела вдова. Словно гончая, которая ищет след, Джон метался в поисках. Он во снах ходил по каким-то коридорам, лазал по катакомбам, чувствовал, что где-то выход, совсем рядом…Иногда всплывало, словно солнышко, лицо миссис Луизы, Лиззи… Да, он ходил по кругу, но витки сокращались. Он знал, что найдёт, найдёт, за что зацепиться, отгадка где-то рядом. И она в этих словах: «вилла» и «фабрика». В конце концов «вилла», какие бы она тайны не хранила, со своими чердаками-подвалами, отвалилась. Фабрика, и только она встала во весь рост. Разгадка была там. Но чтобы разгадать её, нужно было возвращаться в Англию.Глава десятая. В обратный путь
И снова за иллюминатором колыхался океан. И снова сэр Джон с карандашом в руке сутками напролёт сидел над бумагами. Но, в отличие от первого путешествия, бумажный улов был куда богаче. Во-первых, подробный план кондитерской фабрики. Во-вторых, описание всех известных мистеру Вильяму работников, в-третьих, всё, что было известно о сэре Райте. В отдельную папку собрал сэр Джон, всё, что касалось старой виллы. Характеристики обитателей, план усадьбы и дома. Кто знает, что могло пригодиться. Сюда, кстати, вошли, записанные по горячим следам, разговоры Джона с миссис Луизой. Их перечитывал Джон с особой теплотой в сердце, и словно слышал голос милой девушки. «Нам с матушкой тётя Камилла определила две комнаты на первом этаже. Когда я была маленькая, мне разрешалось бродить по коридорам на верхнем этаже, бегать по лестницам на второй этаж с этой и другой стороны. Мне было лет двенадцать, когда мы с приятелем, сыном горничной, играли в прятки. Я спряталась в кабинете наверху, за креслом. Мой друг не мог меня найти, бегал по всему дому. Мне стало скучно, и я выбралась из своего укрытия. Увидела на столе распечатанную шоколадку, в золотой с косыми красными полосками обёртке. Нестерпимо захотелось попробовать кусочек. Только я отломила дольку и поднесла ко рту, как откуда-то взялась тётя Камилла, и ударила меня руке: – Не смей! Кусочек вылетел из моей руки. Я заплакала и убежала. После этого случая тётя строго-настрого запретила мне подниматься на второй этаж…». «Дядя Вильям днём пропадал на работе, вечером ездил в какой-то клуб, тётя Камилла больше времени проводила дома, но у неё была какая-то своя непонятная жизнь. К ней нередко приходили дамы, непременно в шляпах с вуалями, поднимались наверх, и там они вели свои разговоры, для меня неинтересные. Я больше времени проводила в саду, или занималась, рисовала в комнате, или гуляла с матушкой. Дядя Вильям нанял для меня учителей… Пока тётя Камилла не уволила нашу кухарку, миссис Дороти, больше всего мне нравилось проводить время на кухне. Дороти научила меня готовить множество блюд, сервировать стол. Когда дядя спросил меня, где бы я хотела учиться, я назвала кулинарный колледж. Он, конечно, сильно удивился, но потом решил, что это наследственное, и так я, едва мне исполнилось восемнадцать лет, поступила в Кулинарную школу в Лондоне «Синяя лента». Училась около года. Это было прекрасное время, хотя и скучала по матушке. У меня есть диплом кондитера!». А вот свидетельства мистера Вильяма: «Мистер Райт, будь он неладен, уже лет пятнадцать вхож в наш дом. Он владеет сетью аптек и так называемых «Лавок Здоровья». Специально для этих лавок у нас налажено производство диетического печенья и шоколада. У него добротный дом на побережье, не так давно приобрел прекрасную яхту…». «Управляющий, мистер Сэм, необыкновенно энергичный, трудится на фабрике давно, при нём мы приобрели линию для производства шоколада. Такое ощущение, что он днюет и ночует на фабрике. Но о его семье и личной жизни мне ничего не известно, мы обсуждаем с ним только рабочие моменты. У меня сложилось мнение, что, несмотря на его громогласность, он достаточно скрытный человек. Он сам работает с поставщиками сахара, масла, муки и какао-бобов, совершенно незаменимый человек на производстве». «Кстати то, что фабрика терпит убытки, очевидно. Конкуренция… Нужно набирать обороты, увеличивать ассортимент. А оборудование, за исключением «шоколадного», давно устарело». Джон перечитывал записи снова и снова. Вроде и зацепиться не за что. Но было ощущение, что разгадка у него под носом. А интуиция его редко подводила.Глава одиннадцатая. У леди Камиллы
Джон вернулся из путешествия, в привычную промозглость и серость с редкими ясными днями. Когда Джон вошёл в кабинет леди Камиллы, она стояла у окна, спиной к нему, натянутая, как струна. Потом переместилась в кресло, жестом предлагая сесть. Шляпы с вуалью в этот раз не было, и Джон рассмотрел черты её лица. Суховатые, с тонким слоем косметики. Глаза голубые, с холодком. Она долго расспрашивала о том, что ему удалось узнать, где он жил (в отеле, разумеется), что делал, что рассказали ему племянница и жена покойного мужа. Джон страшно не любил лгать, но здесь на кону была жизнь мистера Вильяма, поэтому потребовались хладнокровие, выдержка и актерские способности, чтобы ни коим образом не выдать правду. Отвечал он крайне лаконично. Леди Камилла, похоже, поверила, её натянутая спина стала более расслабленной, она откинулась в кресле. – Вот Ваш гонорар, – она тонкими пальцами пододвинула пухлый конверт на край стола. – Благодарю Вас, – и Джон покинул кабинет. Дворецкий Эдвин открыл входную дверь, а Джон подался вперёд, тихо проговорил ему на ухо: – Нам непременно нужно поговорить. Приходите сегодня вечером. И в ладонь дворецкого легла бумажная картонка, которую тот поспешно спрятал в карман.Глава двенадцатая. Круг сужается
…Джентльмен, в тёмном плаще и котелке, нажал на кнопку входной двери. Было время невнятных сумерек, когда вечернего света было мало, но ещё не успели загореться фонари. – Добрый вечер, мистер Эдвин, – радушно встретил его Джон, – мне нужно разыскать вашу бывшую кухарку Дороти. Почему её уволили? – Не знаю. Накануне у неё погиб брат, при странных обстоятельствах. Он трудился на фабрике мистера Вильяма. Дороти рассказывала всем об этом, у неё были какие-то недоумения и вопросы. – Вам известен её адрес? – Да. Это в пригороде, нужно добираться на автобусе. …Прежде чем начать разыскивать Дороти, Джон отправился в один из кондитерских магазинчиков, принадлежащих мистеру Вильяму. При входе он окунулся в облако сладких ванильных запахов. Шла торговля. Печенье, бисквиты упаковывались в фирменную бумагу с вензелями. На витрине красовались пирожные, на отдельной стойке размещался шоколад, с трюфелями, миндалём, изюмом, кокосовой стружкой, цукатами… На свободном от витрин и прилавка месте, у большого окна, стояло несколько изящных столиков со стульями, здесь можно было выпить кофе или чашечку горячего шоколада. Выйдя из сладкого царства, Джон направил свои стопы в другое место, где витали горьковатые запахи трав и каких-то микстур. Это была ближайшая аптека мистера Райта. Здесь тоже была витрина с печеньем, упакованном в бумажные пакеты, и стойка с диетическим шоколадом. Сделав какие-то пометки в записной книжке, Джон отправился домой. На следующий день он планировать побывать на фабрике и увидеть миссис Дороти.Глава тринадцатая. Дороти
Визит на фабрику, мрачноватое здание из красного кирпича, в два этажа, не принесло ничего нового. Управляющий заставил Джона долго сидеть в приёмной. От нечего делать Джон пролистал все альбомы с образцами упаковок шоколада, от корки до корки. Здесь были самые разные картинки и образцы упаковочной фольги. Мистер Сэм уделил Джону совсем немного времени, сообщил, что случаев травматизма на производстве практически не бывает. Конечно, совсем без несчастных случаев обойтись нельзя. Несколько лет назад ударило током одного из работников, и он скончался в больнице. Элементарное несоблюдение техники безопасности. Да, внутренне расследование было, конечно. Но теперь все проходят специальный инструктаж, и всё хорошо. …Дороти жила в пригороде Ливерпуля. Дом бывшей кухарки оказался небольшим, но очень чистеньким и уютным. Дороти, пожилая полноватая женщина, просто расцвела, услышав имя мисс Луизы. – Чудесная девочка! Она любила помогать мне готовить, втайне от Камиллы. Схватывала всё на лету, записывала рецепты в тетрадь, и даже изобретала свои! Милая, славная девочка, просто солнышко. – Скажите, почему Вас уволили? – Не знаю. Каприз хозяйки. Перед этим я поделилась с горничной своим горем. Погиб мой брат, он обслуживал оборудование на фабрике. И я хотела поговорить об этом с мистером Вильямом, он всегда был добр ко мне… – А о чём Вы хотели с ним поговорить? – Об обстоятельствах гибели брата. – Это его ударило током? Нарушение техники безопасности? – Да. Только всё было подстроено. Ему ли не знать эту технику безопасности! И жена его подтвердит. – А можно поговорить с его женой. – Да, – вздохнула Дороти, они живут недалеко. Можно дойти пешком. Я провожу Вас. …Джону и Дороти открыла дверь девочка лет двенадцати. – Тётя! Здравствуйте, сэр! Я сейчас позову маму! Навстречу гостям вышла худенькая женщина в тёмно-синем платье и сером фартуке, с полотенцем в руках, на ходу вытирая руки. Джон снял пальто и прошёл в гостиную. – Я не знаю, я ничего не знаю, – рассказывала женщина, – Денни часто работал сверхурочно, по выходным, даже ночами, а платили мало. Он хотел заявить в профсоюз. Расследования не было. Денни был прекрасным электриком! Сейчас я покажу его фото… Она встала, потянулась за семейным альбомом, и на пол полетели сверкающие листочки. – Сейчас мы всё подберём. Это фольга, шоколадные обёртки. Муж всегда приносил дочке с фабрики пачки таких обёрток. Они красивые, блестят… – Подождите, – сказал Джон, поднимая с пола прямоугольники из фольги золотистого цвета, с красными полосками наискосок, – это тоже с фабрики? Я такие не видел ни в магазине, ни в фабричном альбоме с образцами. – Да, – ответила женщина, – это упаковка для элитного шоколада, его не бывает в продаже. – Надо же… Можно я возьму несколько листочков? – Конечно. – Да, лишней фотографии Денни у Вас нет? – Есть. Пожалуйста. Добираясь домой на автобусе, Джон думал о том, что теперь хоть что-то, кроме записей и умозаключений, можно предъявить полиции. Пришло время побеспокоить одного старого друга.Глава четырнадцатая. Шоколад
Инспектор полиции вертел в руках шоколадную обёртку, золотистую с красными полосками. – Опийный шоколад! Плитки шоколада, с добавлением опия, в такой упаковке, появились на подпольном рынке лет десять назад. Продаются нелегально. Стоят недешево. Мы многократно изымали партии этого шоколада у распространителей, но не могли выйти на изготовителя. Теперь появился шанс это сделать. – Как я понимаю из Вашего обстоятельного рассказа, – обратился он к Джону, – владелец фабрики и не подозревал, что основные мощности были направлены вовсе не на печенье. Решив продать нерентабельное предприятие, он фактически подписал себе смертный приговор. Так и рабочий, который узнал или увидел что-то больше положенного, умер от удара током. Впрочем, и с этим делом мы обязательно разберёмся. …Операция под названием «Шоколад» была проведена стремительно. На фабрике обнаружились запасы опиума в виде порошка. На вилле, в кабинете леди Камиллы – тайная бухгалтерия, в её шкафу – коробка с «элитным шоколадом» и списки клиентов и клиенток, которым курьеры доставляли дорогое угощение, которое «успокаивало нервы и дарило волшебные ощущения». Понимали клиенты или нет, но у большинства из них уже выработалась стойкая зависимость от наркотика. Да и сама леди Камилла была в их числе… Снабжал фабрику сырьём, как выяснилось, Райт. Он и управляющий создали сеть подпольного сбыта. Предстояло узнать, где находятся склады и как работала сеть курьеров, которые, скорее всего, не подозревали, что они доставляют. Все подозреваемые и участники преступного бизнеса были арестованы. …Наступил день, когда Джонс, надев лучший костюм и самую нарядную рубашку с галстуком, спешил в порт. Там уже собралась разноцветная толпа встречающих. Наконец корабль, выполнив все маневры, пришвартовался к причалу. Мисс Луизу Джон узнал издалека, и сердце у него запрыгало, как мячик. Рядом с нею он увидел не только служанку, но и потихоньку идущую мать, миссис Эмилию, и бородатую фигуру в развевающемся плаще. Сам мистер Вильям вышагивал рядом с сестрой и племянницей! Это была чудесная встреча! Её не омрачили ни скорая встреча с инспектором и адвокатом, ни участие в долгих судебных заседаниях. Все верили, что серые краски сменились на разноцветные, и злоключения остались позади.Бронзовый гребень
Глава первая. Подарок
Сэр Джон Кросби, тридцатидвухлетний сыщик со светлыми волосами, синими глазами в светлых ресницах, в тёмном плаще, шёл по набережной. У него была назначена встреча. Нет-нет, не с секретным агентом, а с милой девушкой. Мисс Луиза шла навстречу, и ветерок играл лентами на шляпе. …После распутывания дела с фабрикой, а на это ушло несколько месяцев, сэр Джон стал лучшим другом мистера Вильяма. Ему всегда были рады. После того, как сэр Вильям восстановил своё настоящее имя, вернул себе собственность, он решил произвести кое-какие изменения в доме и на фабрике. Племянницу, мисс Луизу, он устроил на кондитерскую фабрику консультантом-технологом. Та была очень довольна. В загородном доме на Олд-Трее он решил устроить ремонт. Решено было сделать лифт на второй этаж, но не простой, а вписать его в старинную атмосферу дома. Всеми работами руководил архитектор и дизайнер синьор Умберто, худощавый, смуглый, с черными кудрями и агатовыми глазами. Характер у него был горячий. Все домочадцы слышали, как он, каждый раз бурно жестикулируя, спорит с мистером Вильямом по тому или иному вопросу. Мистер Вильям слушал доброжелательно, но соглашался редко. Тем не менее работы шли, мебель укрыли тканью, занавесили зеркала и картины, пахло пылью и гипсом, рабочие выгребали горы мусора, прислуга едва успевала вытирать пыль и мыть полы, а под окнами громоздились штабеля искусственного камня и досок. …– Луиза, милая, у меня для тебя подарок! – У меня тоже! Плескали волны, светило ласковое осеннее солнце. Луиза в шляпке с лентами была восхитительна.Сэр Джон встал на одно колено и протянул девушке круглую коробочку. Та открыла её. Свет заиграл цветными бликами на драгоценном камне в окружении более мелких камешков в оправе из белого металла. Колечко! – Джон… – Ты будешь моей женой? – Конечно! – карие глаза мисс Луизы ласково смотрели на сэра Джона. Он был так взволнован и рад, что едва вспомнил, что сказала ему невеста. – Ты упомянула о каком-то подарке. – Да, – улыбнулась Луиза, – загадка, достойная мистера Джона Кросби! Она достала из сумочки и протянула жениху потертую деревянную коробку, с резными узорами, размером с его ладонь. – Эту шкатулку обнаружили рабочие в стене, когда ломали старинную кладку. Ты же знаешь, что дядя Вилли начал ремонт. Я её увидела в груде кирпичей. Не смогла открыть. Быть может, у тебя получится. Джон убрал коробку в глубокий карман плаща, протянул Луизе руку, и они пошли по берегу.
Последние комментарии
8 часов 59 минут назад
13 часов 7 минут назад
13 часов 24 минут назад
13 часов 45 минут назад
16 часов 26 минут назад
23 часов 50 минут назад