Каплями краски с кончиков пальцев [Екатерина Дубровина] (fb2) читать постранично

Екатерина Дубровина Каплями краски с кончиков пальцев

 Эта картина выделялась среди других. Правда, льющееся от нее теплое красноватое сияние было таковым вовсе не из-за освещения. Все дело в тонах, используемых автором. Приглушенный пастельный фон и яркие основные детали, фокусом выделявшие изображенную в центре девушку. Соблазнительно расплывшиеся в улыбке алые губы, замершая в двусмысленной позе утонченная фигура, скомканное в ногах платье, оголенные плечи и глаза, скрытые за полями бесформенной шляпы. А ведь глаза – это самое ценное, самое важное. Именно они раскрывают истинную глубину человека, цепляют и притягивают. Но мастер нарочно прячет их, словно оставляет возможность наслаждаться и любить только за собой.

 В галереи многолюдно. Поклонники со всего мира собирались в этой точке вот уже пятые сутки. Очередь из желающих вобрать в себя частичку прекрасного выстраивалась за три квартала от входа и до закрытия почти не сокращалась. Выставка Андреаса Монте оглушительным успехом шла по Англии. И то была заслуга ассистента, верной Анны Шелби. Талант при неумелом обращении так и остается лишь талантом: загибается, вянет в привычной обыденности, не находя выхода. Но при правильной подаче возносит, дарует величие, подчеркивает гениальность.

 Они встретились чуть меньше десяти лет назад. Тогда еще неопытная, но жаждущая получить доступ к вершинам изобразительного мира девушка познакомилась с уже состоявшимся и успешным художником. Искала ли она встречи намеренно? Возможно. Но найдя, была обезоружена. Его внимание, чуткое сердце, острый ум, невероятная харизма. Андреас был воплощением всего, что можно найти в мужчине. Он же пленился прежде всего хрупкостью и широко распахнутыми глазами, а уже после степенью магистра факультета «Искусства и дизайна».

 Однако польза оказалась взаимовыгодной. Они были нужны друг другу, как две потерянные детальки пазла, финально завершающие портрет. Не умея выстаивать диалог с агентами, Андреас раз за разом проваливал переговоры. Из-за стресса новых работ не предвиделось, а пагубные пристрастия молодости вновь начали его преследовать. И затянувшийся кризис отражался уже не только на творчестве, но и на семье. Жена, уставшая от взрывного характера и вечных гулянок, угрожала уйти и забрать с собой детей. Разрушить все, лишить его опоры.

 И тут Анна. Свежая, наивная, неиспорченная. Не влюбиться было невозможно.

 Да, он не скрывал, что интрижки на стороне ничего для него не значат. Так, легкое вдохновение, едва уловимый образ, чувство насыщенности и ценности. Конечно, она надеялась, что с ней все будет по-другому. И пару месяцев действительно так было. Андреас позволял любить его в открытую.

 Касаться.

 Целовать.

 Делить постель.

 Надеяться.

 Но все закончилось, только жена узнала об их связи. Растворилось сном в утреннем тумане. Стерлось из памяти амнезией. Нет, о своих чувствах Анна не забыла. Ни на мгновение. Но о нежных перешептываниях под луной уже речи не шло. И расчет был простой: уйти, высоко подняв голову и сохранив гордость, или остаться, скомкав разбитое сердце и спрятав его дорожный портфель.

 И раз уж доступа к телу нет и не будет, хотя бы дышать, видеть, иногда иметь возможность дотронуться. Не как раньше. Вскользь. Случайно. Но ради этого остаться стоило. На унизительной должности ассистента. Без права выбора и роста. Ночами изнывая от жарких воспоминаний, а днем натягивая учтивую улыбку. И всегда, всегда готовая прийти на помощь.

 Просто быть рядом. Для кого-то и это – счастье.

 Однако если она осталась и ничего не просила взамен, то у Андреаса нашелся особенный, дополнительный пункт при заключении агентского договора.

 «7.1 Не заводить длительных отношений на все время действия данного соглашения.»

 Нет, униженной собачкой на привязи Анна себя не ощущала. Наоборот, была уверена, что раз ревнует, значит, чуточку, но любит. Просто вслух признать боится. Хороший знак, верно?

 А после… Десять лет. Долгий срок. Зато она узнала о нем все. От любимого запаха духов и предпочтений в еде до марки автомобиля и нижнего белья. Именно ей первой он доверял свои планы, зарисовки, мысли и иногда плохое настроение. Она же принимала его, ограждала от травмирующих событий извне, даря необходимое спокойствие и тишину, представляла на выставках, аукционах, при размещении картин в домах моды и даже на родительских собраниях детей в школе. Была больше, чем член семьи.

 То, что Андреас не любит никого, кроме себя, выяснилось не сразу. С женой он оставался из-за детей и статуса. Любовниц – моделей, партнерш по гольфу, уборщиц – забывал наутро. Рисовал только по вдохновению, которое появлялось все реже. Но даже зная правду, Анна не уходила. И для сохранения репутации постоянно прикрывала его. Влюбленной дурочке же все за радость.

 И вот Ливерпуль. Первая выставка после длительного перерыва. Галерея Тейта. И Линда Эванс, будь она неладна. В ее жёсткой хватке Анна с