Неприступное сердце [Уинтер Реншоу] (fb2) читать онлайн

Израненные сердца #1,5
НЕПРИСТУПНОЕ СЕРДЦЕ Автор: Уинтер Реншоу

Переводчик: Оксана Р.

Редакторы: Ленуся Л., Анастасия Я.

Вычитка и оформление: Таня П.

Обложка: Таня П.

Глава 1

Локк

— Ты делаешь из меня лжеца. — Я бросаю взгляд на детское кресло рядом со мной и вижу ясные глаза своей двухлетней дочери. Я постоянно хвастаюсь всем, кто меня слушает, насколько совершенна моя дочь, и, в частности, о том, как в шесть недель она начала спать всю ночь. Но где-то сразу после полутора лет мы достигли своего рода регрессии сна, и теперь «сон всю ночь» под большим вопросом. — Пора спатки, Джо.

Я переключаю спутниковые радиостанции в салоне лимузина, пока мой водитель, Родерик, едет по опустевшим улицам Манхэттена.

Взяв мой палец в свой кулачок, она сжимает его и хихикает.

— Тебе повезло, что ты очаровательна, — шепчу я. — А сейчас нужно спать.

Джо качает головой и говорит мне самое чистое «Нет!», какое я когда-либо от нее слышал, а затем дергает своими ножками в такт песни Тейлор Свифт.

— Вот в чем дело, — говорю я. — Тебе слишком весело.

Дотянувшись до радиоприемника, я включаю разговорные радиостанции. Она слишком мала для политических и развлекательных сплетен, а все спортивные станции уже прекратили свое вещание. Мне нужно найти самую скучную радиостанцию из работающих. Это единственный способ, которым я могу заставить ее уснуть сегодня вечером.

— О, да, это оно. — Я настраиваюсь на «Канал любви» и беру бутылку с водой из подстаканника. Сделав глоток, я едва не выплевываю воду назад, когда вижу имя на дисплее радио.

Бостин Бекфорд — Руководство для одиноких девушек

— Привет всем, с возвращением. Если вы только что присоединились, вы слушаете «Руководство по любви и свиданиям для одиноких девушек», — говорит она, ее голос плавный и чувственно-бархатный. — Я ваша ведущая, Бостин Бекфорд.

Я знал, что у нее есть радиопередача, потому что она болтала об этом без умолку в прошлый раз, когда я видел ее у Ретта и Айлы в Филадельфии, но у меня никогда не было времени послушать ее. Потому что, давайте посмотрим правде в глаза, у меня есть гораздо более важные дела, чем забивать себе голову радиопередачами, в которых гуру отношений раздает так называемые советы.

Я в двух секундах от смены канала, но, посмотрев на свою дочь, вижу, как ее веки подрагивают и закрываются. Мгновение спустя она зевает и опускается щекой на край своего автокресла.

Будь я проклят.

Голос Бостин усыпляет ее.

Черт.

Откинувшись на сиденье, я решаю позволить Родерику покататься еще пятнадцать минут, чтобы убедиться, что Джо действительно уснула, и тогда мы поедем назад.

— Хорошо, у нас звонок на первой линии, — говорит Бостин. — Привет, добро пожаловать в «Руководство для одиноких девушек». Кто у нас тут?

— Привет, Бостин! Большая фанатка, — говорит девушка хрипло и бодро. — Итак, я уже пять лет встречаюсь со своим парнем, и мы живем вместе. Недавно я убирала белье и обнаружила в его ящике для носков обручальное кольцо, спрятанное в носок. Он был помолвлен до меня, поэтому я спокойно сказала ему, что нашла кольцо. А когда спросила, это ее кольцо или оно для меня, он разозлился.

Бостин выдыхает.

— Милая. Из слежки ничего хорошего не выходит.

— Это вышло случайно, я не шпионила.

— Ты шпионила.

Девушка мгновение молчит.

— Хорошо. Я шпионила.

— Ладно, — говорит Бостин. — Итак, давай еще раз по порядку. Вы живете вместе в течение нескольких лет?

— Да, — говорит девушка.

— И он знает, что ты хочешь выйти замуж больше всего на свете? — спрашивает Бостин.

— Да! Он видел мою страницу «Пинтерест» (Примеч.: Pinterest — социальный интернет-сервис, фотохостинг, позволяющий пользователям добавлять в режиме онлайн изображения, помещать их в тематические коллекции и делиться ими с другими пользователями) и стопку журналов о свадебных платьях рядом с моей кроватью. Мои родители донимают его предложением руки и сердца каждый раз, когда видят. Он знает, что я готова.

— И ты стираешь его вещи?

— Да. И готовлю еду, и убираюсь. Я хочу показать ему, что могу быть именно той женщиной, которая ему нужна.

— В этом твоя проблема, — говорит Бостин с высокомерным смешком. Я почти могу представить ухмылку на ее полных губах и глубокие ямочки на щеках. — Ты отдаешь это бесплатно, дорогая моя. Он не торопится делать тебе предложение, потому что с чего он должен это делать? Ты не стоишь одной ногой за дверью, требуя, чтобы он принял решение, потому что ты — лучшее, что с ним когда-либо случалось. Ты уже играешь роль идеальной жены. Кроме того, сделав это, ты случайно достигла того, что я называю «точкой невозврата в зоне комфорта».

Я закатываю глаза. Звучит глупо.

— Когда встречаешься с мужчиной, — говорит Бостин, — во-первых, ты должна сообщить ему, что всегда готова уйти, пока он не наденет на твой палец кольцо. Милая, заставь его работать на тебя. Во-вторых, никто никогда не ценит в жизни бесплатные вещи. Все относятся к ним, как к мусору. Бесплатные вещи одноразовые. А ты, моя дорогая, подарила ему жену и комфортную жизнь совершенно бесплатно.

— О, Боже! Бостин, ты права. Именно это я и сделала. — Голос женщины звучит подавленно. — И что теперь? Как я могу это исправить?

— На мой взгляд, у тебя есть два варианта, — говорит Бостин уверенным тоном. — Ты немедленно прекращаешь готовить, убирать и стирать и смотришь, по-прежнему ли он мужчина твоей мечты, когда ты больше не играешь в «дом». Или можешь признать свое поражение, потому что любой человек, который не может решить, собирается ли он делать предложение после пяти лет игры в «дом», вероятно, не хочет этого. Тебе нужен мужчина, который любит тебя так сильно, что хочет жениться как можно скорее. Мужчина, который долго не делает предложение, на самом деле выжидает, пока не появится кто-то получше. Мужчина, который делает предложение сразу, на самом деле знает, что у него никогда не будет никого лучше той, которая у него есть прямо сейчас.

Девушка снова молчит. Полагаю, она опустошена. Бостин не приукрашивает. А зачем ей это делать? Ее стервозность, реализм и всезнайство буквально оплачивает ее счета. И, поскольку я много раз был рядом с ней, то могу сказать, что она верит в свои бредни. И не доверяет никому. Именно поэтому, по моему скромному мнению, она все еще одинока.

— Бостин, ты так права, — говорит девушка, только ее голос уже не звучит уныло. Он звучит по-новому, оживленно, полный надежд. — Я бросаю его. Сегодня же. Он не заслуживает меня.

— Ты права, дорогая. Знай себе цену, и почувствуешь силу во всех отношениях. — Я представляю, как Бостин вскидывает кулак в воздух в знак женской солидарности, и едва сдерживаю смех.

Хотя я никогда бы и за миллион лет не признал, что в словах Бостин есть некоторый смысл, и этот парень, вероятно, не собирался делать предложение, я лично считаю, что монетизировать проблемы других людей — хреново. Хотя я нахожу чертовски сексуальным то, что она так непреклонна в своих убеждениях.

В общем, именно поэтому мы с ней никогда не сработаемся: я свожу людей через приложения для знакомств, а она разводит их с помощью своего «мудрого» совета.

— Хорошо, — говорит Бостин. — Давайте послушаем следующий звонок.

— Мистер Карсон, мы можем возвращаться? — спрашивает Родерик с водительского сиденья.

Взглянув на свою дочь, я киваю.

— Да, она спит. Едем домой.

На обратном пути я слушаю, как Бостин продолжает раздавать свои мудрые советы. На этот раз она рассказывает женщине, которая разводится в пятый раз за двадцать лет, что это нормально — быть одинокой. Что, возможно, она не создана для замужества, и в этом нет ничего плохого. Затем Бостин говорит ей, чтобы та признала, что у нее так называемый «многосерийный брак» (Примеч.: последовательная смена брачных партнеров/сожителей с некоторой периодичностью), приняла это и вошла в будущие отношения, не ожидая колец и свадебных колокольчиков только потому, что они преодолевают годичный рубеж и вместе покупают дом. Женщина бурно благодарит ее, будто осознание этого никогда не приходило ей в голову, и Бостин переключается на разговор с одним из своих продюсеров, Ларой.

— Давайте перейдем к «Случайным вопросам». Ты хочешь задать случайный вопрос? — спрашивает Бостин.

— Да! Люблю случайные вопросы, — говорит Лара. — У меня есть один. Ты когда-нибудь целовала незнакомца?

Бостин смеется.

— Да. Однажды. Я имею в виду, он не был незнакомцем в прямом смысле этого слова. Я встретила его только час назад. Он был младшим братом парня, с которым встречалась моя подруга. Какой-то перспективный технический гений, который разработал приложение для знакомств и думал, что он внезапно стал Божьим даром для женщин во всем мире.

— О, Боже. — Я почти слышу, как продюсер закатывает глаза. — Один из тех.

— Да, — говорит Бостин, — один из тех. В общем, мы болтали за напитками, и он оскорблял меня налево и направо, поэтому я встала, чтобы уйти. Он догнал меня, чтобы извиниться, а потом поцеловал!

— Нет!

— Да. Он прижал меня к кирпичной стене в переулке за баром и поцеловал.

— Что ты почувствовала?

— Честно? Это был один из самых волнующих поцелуев в моей жизни. — Признание Бостин заставляет меня замереть. Я смотрю на радио, затаив дыхание, задаваясь вопросом, не кажется ли мне это. — Я говорю о страстном, плавящем трусики, лишающем чувств поцелуе. Его руки в моих волосах. Нежные губы. Полный контроль.

— Хорошо, так что же случилось дальше?

— Ничего, — Бостин делает небольшую паузу, — он мудак. И я решила, что мои убеждения гораздо важнее для меня, чем ночь с ним.

— Вау, — смеется Лара — Поговорим о самоконтроле. Ты когда-нибудь сталкивалась с ним после этого?

— Да, — говорит Бостин, — несколько раз.

— Ты… повторила бы поцелуй? В память о былых временах?

— Честно говоря, я не думаю, что он помнит это. Он был довольно пьян. И я провела последние, не знаю, четыре года, пытаясь сделать вид, что этого не произошло. Мы как масло и вода — совершенные противоположности. Он относится к тому типу мужчин, которые хотят только физических отношений.

— Фу-у, — стонет Лара.

— Я точно знаю: если ты встречаешься с одним плейбоем, то ты встречаешься с ними всеми. Спасибо, не надо.

Плейбой? Я возмущен.

Я перестал быть плейбоем в тот день, когда узнал, что случайно обрюхатил начинающую поп-звезду Алекси Электру, и что стану отцом всего через семь месяцев. Я познакомился с Алекси через мое приложение для знакомств «Дэйт Снап», и после жаркого семидневного романа мы расстались. Ей потребовалось несколько месяцев, чтобы отыскать меня, и в то время она хотела скрыть беременность и отдать ребенка на усыновление, но я не позволил ей этого.

Быть одиноким отцом в наши дни совсем не оставляет времени для моих предыдущих наклонностей плейбоя. Кроме того, такая жизнь больше не привлекает меня. Это как когда ты прекращаешь употреблять сахар, то перестаешь чувствовать в нем потребность. И как только ты пробуешь его снова, он становится слишком сладким. Почти отвратительно сладким. И ты никогда не захочешь его снова. Вот так я отношусь к бессмысленному сексу с незнакомыми женщинами.

Родерик въезжает на подземную парковку под моим пентхаусом. Я осторожно отстегиваю Джо из ее автомобильного кресла, и когда он выключает двигатель, голос Бостин исчезает из динамиков.

Всплеск удовлетворения наполняет мою грудь и добавляет немного бодрости в мои шаги, когда я несу свою дочь к лифту. Тот факт, что мой поцелуй был одним из самых волнующих, которые она когда-либо испытывала, ощущается как достижение, достойное празднования, так как, клянусь, последние четыре года эта женщина ненавидит меня.

В следующий раз, когда у меня появится шанс, я обязательно, черт побери, прослежу за тем, чтобы она узнала, что я помню этот поцелуй.

Я чертовски хорошо помню этот поцелуй.

Глава 2

Бостин

Слава Богу, уже пятница.

Каждый вечер на этой неделе, с восьми до десяти, я принимаю звонки, помогая женщинам навести порядок в их личной жизни. Не поймите меня неправильно — я люблю свою работу. Просто иногда это чертовски выматывает, вот и все.

Например, вчера какая-то женщина ожидала оправдания своего шпионства в ящике для носков у своего парня, которое превратилось в осознание того, что он не собирается предлагать ей руку и сердце в ближайшее время. А сегодня вечером какая-то женщина отказывалась понять, что любой мужчина, который требует все ее пароли, является психом, а не безумно влюбленным. Это заняло некоторое время, но думаю, что, когда я закончила разбирать ее ситуацию, она прозрела.

Мой продюсер, Лара, сообщает мне, что у нас есть время для еще одного звонка.

Господи, нет.

Мне нужен перерыв.

Я веду это шоу уже два месяца, и каждую пятницу я в таком состоянии. Все было иначе, когда это была просто колонка в журнале. Я отвечала на пять вопросов об отношениях, и у меня был месяц, чтобы на них ответить.

Сейчас это вопрос за вопросом, час за часом, и поскольку мы являемся спутниковой радиостанцией, мы не прерываемся на рекламу.

«Ты, должно быть, действительно ненавидишь меня», — печатаю я ей в ответ.

Она присылает смайлик ангела и говорит, что на первой линии парень.

«Парень?! И ты уверена, что он не женоненавистник?»

Я поднимаю взгляд, наблюдая за ней через стекло, где она сидит с остальной группой и отчаянно машет руками. Черт, я трачу эфирное время, нужно работать. Надеюсь, мы не молчим слишком долго…

— Хорошо, у нас есть время для еще одного звонка. Первая линия, мне сказали, что ты — слушатель мужского пола. Добро пожаловать в «Руководство для одиноких девушек». Чем я могу тебе помочь? — спрашиваю я, добавляя улыбку в свой голос.

— Привет, Бостин. — Он произносит мое имя так, будто у него есть все время в мире. Боже, он звучит сексуально. Действительно, очень сексуально. Я почти слышу грешную улыбку в его голосе.

Трясу головой, пытаясь избавиться от этого ощущения.

Нужно. Быть. Профессионалом. Все время. Независимо от того. Что. Происходит.

Я смотрю на маленький желтый листочек, приклеенный к экрану моего компьютера, на котором я написала эти слова. Они должны помочь мне сохранять хладнокровие и не терять контроль над собой, когда какой-то слушатель орет на меня и говорит мне, какая я жалкая идиотка, а такое иногда случается. Но и в данном случае они все еще подходят.

— Привет, слушатель, — говорю я. — В чем твоя проблема?

— Есть одна девушка, — говорит он тихим, но уверенным голосом, и такое ощущение, как будто он лежит на вас, и его теплое дыхание касается вашей щеки. Боже, мне нужно потрахаться. Как давно это было? Он прочищает горло, издавая тихое урчание. — И я знаю ее несколько лет. Я хочу пригласить ее на свидание, но она убеждена, что мы не подходим друг для друга.

— Для этого нужны двое, слушатель, — говорю я. — Если она этого не чувствует, ты должен это уважать. Вероятно, ты просто не в ее вкусе.

— Нет, нет, — отвечает он. — Я точно в ее вкусе. Она просто еще этого не знает.

Я смеюсь.

— Мне нравится твоя решимость, слушатель, но это не тебе решать.

— Видишь ли, когда впервые встретились, — он игнорирует меня, — мы раздражали друг друга.

— Как знакомо. С кем не бывает.

— И на протяжении многих лет мы продолжали раздражать друг друга, — говорит он. — Но, несмотря на то, что у нас разные мнения по поводу всего, и каждый разговор, который мы начинаем, превращается в жаркий спор, я не могу выбросить эту девушку из головы.

— Ах, неразделенная любовь, — говорю я.

Он фыркает.

— Это не любовь. Еще нет. Но я думаю, что, возможно, все пошло бы в этом направлении, если бы она дала мне шанс. Как я могу заставить ее дать мне шанс?

— Ты думал о том, чтобы просто позвонить ей и спросить?

— Она бы бросила трубку, поверь мне.

— Но ты не пробовал, так откуда ты знаешь?

— Потому что я знаю ее.

— Как часто ты видишь ее? Может, тебе стоит на минутку отозвать ее в сторону и поговорить с ней наедине?

— Ее тяжело заарканить, — говорит он, и я практически вижу, как он подмигивает. — Видишь ли, однажды я поцеловал ее. В первый же вечер, когда встретил. После этого она ударила меня, сказала мне, что я пьян, назвала меня мудаком, остановила такси и сбежала к черту оттуда.

О, Боже!

— Она, вероятно, думает, что я не помню тот поцелуй, — говорит он. — Но я его помню. Тот поцелуй… был лучшим в моей жизни.

Покраснев, я смотрю на Лару, которая сидит с раскрытым ртом, читая выражение, написанное на моем лице.

«Это он?» — пишет она мне сообщение.

Я прикусываю губу и отвечаю: «Мне кажется, да».

— Может быть, она не чувствует того же, — говорю я. — Если бы поцелуй что-то для нее значил, думаю, что вы были бы сейчас вместе.

— Ты не знаешь ее так, как я, — говорит он. Могу поспорить, что саркастическая ухмылка на его полных губах совпадает с саркастическим тоном глубокого голоса.

— Хорошо, — говорю я. — Расскажи мне о ней.

— Прежде всего, она чертовски упрямая, — начинает он.

— Разве это плохо?

— Нет, — говорит он. — Это меня в ней восхищает. Мы действительно не сходимся во взглядах, но я уважаю, что она отстаивает то, во что верит.

Я сижу ровно, вся во внимании.

— Продолжай.

— Во-вторых, она красивая. Самая красивая женщина, которую я когда-либо видел за всю свою жизнь.

— Наверняка ты преувеличиваешь.

— Нет, — отвечает он.

Лара сообщением дает мне знать, что я покраснела. Сильно.

— В любом случае, эта девушки, — продолжает он, — считает, что мы не подходим друг другу. Но мне нужен лишь один шанс. Знаешь, мы даже не пробовали. Как бы мы узнали?

Я вздыхаю.

— Знает ли она, что ты чувствуешь? Или ты просто «раздражаешь ее каждый раз, когда видишь», как ты сказал?

Я никогда не забуду первый раз, когда мы встретились. Я сказала ему, что веду в газете колонку знакомств и советов, а он сказал мне, что я «выполняю работу Господа». Затем он сказал мне, что в наше время никто больше не ходит на свидания, а слово «свидание» теперь означает «перепихнуться».

Сказать, что он раздражает меня, было бы преуменьшением века.

Он усмехается.

— Именно это мы и делаем. Она раздражает меня, а я раздражаю ее. Это весело.

— В самом деле? — спрашиваю я. — Это весело для нее?

— Я видел ее улыбку, — говорит он. — Она борется с ней, но улыбка есть. И я вижу, как она смотрит на меня, когда думает, что никто не видит.

Я закатываю глаза. Кто-то слишком уверен в себе.

— Ты когда-нибудь думал, что, возможно, она смеется над тобой, а не с тобой? — спрашиваю я.

— Она не хочет, чтобы я нравился ей, — говорит он. — Но я думаю, что уже нравлюсь. Итак, мой вопрос к тебе, Бостин: как я могу заставить ее признать это? И если она этого не признает, как я могу заставить ее хотя бы дать мне шанс? Мне нужно лишь одно свидание.

Мое сердце бьется так сильно, что, вероятно, я могу потерять сознание. Все эти годы Локк флиртовал со мной, проверял меня и шутил насчет того, что мы вместе, но я никогда не воспринимала это всерьез. На самом деле, я совершенно уверена, что он ведет себя так со всеми женщинами… Именно поэтому я никогда не относилась к нему серьезно.

— Я не знаю, слушатель — говорю я, кусая губу. — Это сложный вопрос.

Он молчит, ожидая, когда отвечу, но я не знаю, что сказать. Если бы он был каким-то безликим незнакомцем, я бы дала ему надежду. Я бы сказала, чтобы он совершенно ясно дал понять, что хочет с ней встречаться. А затем я бы убедила его приложить некоторые усилия и показать ей, что он не такой, как она думает. Но это Локк. И я не хочу встречаться с ним.

— Ты все еще там, Бостин? — спрашивает он. Каждый раз, когда он произносит мое имя, как будто это так естественно для него, мои колени немного ослабевают, и я даже не подозревала, что такое возможно.

Это жалко. Я жалкая.

Я не должна была участвовать в этой беседе. Последнее, что мне нужно — дать ему надежду.

— Ты просто должен пригласить ее на свидание, — предлагаю я, пытаясь закончить этот звонок как можно скорее. — Либо она скажет «да», либо — «нет». И тогда тебе нужно будет смириться с любым ответом, который она даст.

Локк выдыхает. Не думаю, что он хотел услышать именно это, и я уверена, что он почувствовал неохоту в моем голосе.

— Хорошо, — говорит он. — Я так и сделаю.

Глава 3

Локк

— О, Боже! Джо может сосчитать до десяти, ты знал это? — Айла визжит, хлопая в ладоши, когда Джо подпрыгивает перед ней, улыбаясь и пуская слюни.

— Ага, — говорю я. — Я научил ее.

— Она такая умная, Локк, — говорит Айла, притянув мою дочь к себе на колени. — И ее волосы. Эти маленькие хвостики. Ты это сделал?

Я борюсь с улыбкой, прежде чем кивнуть.

— Ага. Посмотрел видео в интернете.

Айла прижимает руку к груди.

— Серьезно, Локк, я не знаю, как тебя до сих пор не подцепила какая-нибудь женщина. От такого тают сердца во всем мире. И вы двое вместе? Берегитесь, дамы.

Ретт закатывает глаза.

— Позволь мне напомнить тебе, что, хотя ты носишь фамилию Карсон, ты по закону замужем за мной.

Айла отмахивается от него, закатывая глаза, и смотрит на Джо.

— Не слушай дядю Ретта. Он просто ревнует, потому что твой папа — первоклассный сердцеед, а дядя Ретт очень сильно привязан к своей дражайшей половине.

Джо хихикает.

— Я слышал Бостин по радио на прошлой неделе, — говорю я.

Айла поворачивается ко мне, сжав губы и перестав смеяться.

— Да, я слышала, что ты звонил.

Я киваю, ухмыляясь.

— Ага. Думаю, я пару раз ошеломил ее.

Она приподнимает брови.

— Что-то в этом роде.

— Что она говорила? — спрашиваю я.

— Женский кодекс, — отвечает Айла, проводя пальцем по своим губам. — Не могу тебе сказать.

— Серьезно? — спрашиваю я.

— Локк, вы же не школьники. Просто позвони ей и пригласи на свидание. — Ретт встает со своего места и садится на пол рядом с девочками. Джо быстро бросает свою тетю и летит в объятия Ретта. Он уже ведет себя более уверенно с ней, по крайней мере, лучше, чем было раньше. Он все еще немного неуклюж в окружении детей, но, опять же, я тоже таким был, пока Джо не вошла в мою жизнь. Не сомневаюсь, что когда-нибудь он станет отличным отцом.

— Я не хочу приглашать ее на свидание, если она просто скажет «нет», — говорю я. — Я имею в виду, уверенности в себе у меня хоть отбавляй, но не хочу попусту сотрясать воздух.

Айла вздыхает. Она хочет сказать мне. Хочет выложить все, я вижу это по ее лицу, по тому, как она сжимает губы и перебирает ногами. Айла не в состоянии сейчас сидеть спокойно даже во имя сохранения своей жизни, и ее взгляд перебегает с пола на меня и обратно.

— Я не могу сказать тебе, что она говорила, — говорит Айла. — Но я могу сказать тебе свое личное мнение.

— И какое же оно? — с раздражением спрашивает Ретт.

— Думаю, тебе придется доказать ей, что ты уже не тот, кем был раньше, — начинает Айла. — Я знаю тебя так же долго, как и она, и я вижу, как ты изменился за эти годы. Но она этого не знает. Она видит тебя время от времени, вы редко общаетесь. И, будем честными, ты всегда очень активно флиртуешь с ней, а когда не флиртуешь, то намеренно пытаешься свести ее с ума ради своего больного развлечения. Я понимаю, почему она не хочет встречаться с тобой.

— Я согласен со своей дражайшей половиной, — кивает Ретт.

— Так что просто докажи ей, что ты другой, — говорит Айла, будто это так просто.

— Как? Она не даст мне ни единого шанса. — Я провожу руками по бедрам, затем наклоняюсь вперед, выдыхая.

Айла пожимает плечами.

— Я не знаю, Локк. Ты умный. Выясни это.

Мне никогда в жизни не приходилось гоняться за женщинами. Это унизительно, если не сказать больше. И это ужасно. Я вообще не привык к отказам. И, может быть, поэтому четыре года спустя я все еще не могу выбросить эту женщину из головы.

Как будто мне нужно заполучить ее, и я не успокоюсь, пока она не будет моей.

Выдыхая, я провожу ладонями по волосам, дергая за концы. В следующий раз, когда увижу, я приглашу ее. Я не приму отказа. И докажу ей, что я не тот мужчина, которым был раньше.

Глава 4

Бостин

— Бостин?

Я нахожусь в трех кварталах от радиостанции, когда слышу, как мужчина произносит мое имя. Я осматриваюсь по сторонам. На углу стоит группа парней, засунувших руки в карманы и болтающих о чем-то… Наверное, о спорте. Они, вероятно, говорят о «Ред Сокс» или о чем-то в этом роде. (Примеч.: Boston Red Sox — бейсбольная команда).

История моей жизни.

Мои родители решили, что было бы мило назвать меня в честь города, в котором я была зачата, и они подумали, что если немного подправить орфографию, то получится идеальное имя для их маленького «памятного подарка».

— Бостин? — Мужчина снова произносит мое имя, только на этот раз значительно ближе.

Я замедляюсь и поворачиваю голову, чтобы увидеть того, кто меня преследует.

— Локк? — спрашиваю я, останавливаясь лицом к нему. Не могу же я просто уйти. Я не такая безжалостная. — Привет, что ты здесь делаешь?

Я смотрю на свои часы. Сейчас чуть больше десяти часов вечера. Я в шоке, что он не дома со своей дочерью, потому что он все время с ней воркует. Для меня невдомек, как мужчина, который не может держать свой член в штанах, вдруг щелкает каким-то выключателем и внезапно становится папой года.

Это просто… не укладывается в моей голове.

Должно быть, это какая-то постановка. Видимость.

В глубине души Локк Карсон все еще остается тем человеком, которым был всегда. Греховно богатым плейбоем с ненасытным сексуальным аппетитом. Он охотник, и считает меня добычей. Добычей, которую очень трудно поймать, что только заставляет его еще больше хотеть охотиться на меня. Я знаю это, потому что… я разбираюсь. Я изучала знакомства и отношения в колледже. Я вела колонку в одном из самых популярных женских журналов в стране. Также написала бестселлер «Как быть одиноким в мире, созданном для двоих». Теперь мне довольно щедро платят за то, что я даю советы по отношениям.

Я думаю, что знаю кое-что о парнях вроде Локка.

— Я нанял няню на ночь, — говорит он, засовывая руки в передние карманы джинсов. Он одет в серую бейсбольную футболку с темно-зелеными рукавами, закатанными выше локтей. Это так отличается от той одежды, что на нем была, когда мы встретились — тогда он был одет в темно-синий костюм-тройку, с «Ролексом» на запястье и в туфлях, стоимость которых составляет больше месячной аренды жилья в Верхнем Ист-Сайде. (Примеч.: Верхний Ист-Сайд — шикарный жилой район в Нью-Йорке, славится своими модными ресторанами, дизайнерскими магазинами и роскошными домами).

Мой взгляд скользит по его рукам, которые значительно более рельефны, чем я помню. Он что, тренировался?

Я прочищаю горло и стараюсь не ослаблять свою решимость. Я не сделаю этого. Не погружусь в этот психический вакуум, где я зациклена на мысли о том, насколько несправедливо привлекательным его делают густые темные волосы и модельная улыбка Ральфа Лорена, широкие плечи и тот идеальный рост, который заставляет меня задаваться вопросом: если прижмусь к нему, окажется ли моя голова идеально под его подбородком?

Я делаю это каждый раз, когда вижу его, и нет ничего хорошего в том, чтобы занимать себя такими мыслями, поэтому я, молча, упрекаю себя.

Локк улыбается, его полные губы обрамляются ямочками и еще одна видна на подбородке.

— Ты только закончила?

Я сжимаю ремешок сумочки и приподнимаю голову.

— Да. И иду домой.

— Пойдем с нами. — Он указывает на группу парней, которые стоят позади него. — Мы собираемся выпить по паре стаканчиков.

Я колеблюсь, но не потому, что не знаю, чего хочу — я не пойду с ним — просто не хочу показаться грубой.

— Теперь я выхожу куда-то только раз в месяц, — говорит он. — Иногда раз в два месяца. Мне не нравится оставлять Джо с нянями чаще, чем это нужно. Назови меня помешанным на контроле.

Шок.

Ого. Я в шоке.

Когда он упоминает о своей дочери, его лицо озаряется, и я очень хорошо помню выходные, которые несколько месяцев назад мы оба провели у Ретта и Айлы. Он сдувал пылинки со своей дочери, во всем потакая ей. Но когда не нянчился с ней, он использовал любую возможность, чтобы завязать разговор, который неизбежно всегда заканчивался спором.

Это не имело бы значения, если бы Локк был в моем вкусе, но у нас постоянные разногласия, а это рецепт провальных отношений. Вы с таким же успехом можете наполнить нас гелием и назвать вторым пришествием «Гинденбурга». Мы взорвемся и загоримся в ту же секунду, когда попытаемся состыковаться. (Примеч.: Катастрофа дирижабля «Гинденбург» — авиационное происшествие, случившееся 6 мая 1937 года, когда при попытке совершения посадки после сброса якорных канатов дирижабль внезапно загорелся и рухнул на землю, сгорев дотла за 34 секунды).

— Кстати, пожалуйста, больше не звони на шоу, — говорю я, пока он здесь.

Он прижимает руку к своей широкой груди, имитируя шок.

— О чем ты говоришь?

Я закатываю глаза, борясь с улыбкой.

— Перестань. Я знаю, что это был ты.

— У меня был действительно важный вопрос, — говорит он.

— Нет, не был. Ты пытался издеваться над тем, что я делаю.

— Нет, все было честно, — настаивает Локк, глядя на меня. — Я хочу пригласить тебя на свидание.

Мое сердце бешено колотится, и я чувствую, что краснею. Все это происходит самопроизвольно.

— Но еще рано, — говорит он. — Ты не готова.

Я усмехаюсь.

— С чего ты взял, что я соглашусь?

— Ты согласишься. — Он оглядывается, когда один из друзей зовет его, а другой останавливает такси. — Поехали с нами.

Я прикусываю губу.

— У меня свидание сегодня вечером. — Он меняется в лице. — С моей кроватью, — добавляю я, подмигивая. — Спокойной ночи, Локк.

Я не даю ему возможности возразить — просто ухожу, чувствуя тяжесть его взгляда на своей спине.

Предположим, я сдамся… Предположим, я дам ему шанс… Я бы никогда за миллион лет не сдалась так легко. Такой мужчина, как Локк, должен его заработать. Он должен чувствовать мою нерешительность. После каждого общения, каким бы длинным или коротким оно ни было, мы должны расставаться, желая большего.

Но все это не имеет значения, потому что я не дам Локку шанса. И неважно, что мое сердце колотится со скоростью сто километров в час каждый раз, когда он улыбается с этими ямочками на щеках или смотрит на меня так, будто я единственная девушка в комнате. Уверена, что это умение он оттачивал годами, и еще я на девяносто девять процентов уверена, что он ведет себя так с каждой женщиной, которую встречает.

Вот так женщины попадают в неприятности. Они считывают сигналы и знаки, превращая их в то, чем они не являются. Мы должны тщательно исследовать их. Подвергать сомнению мотивы и искать скрытые намерения.

Локк Карсон — плейбой, который хочет потрахаться, поэтому заставляет женщину чувствовать себя красивой, особенной и желанной.

Все очень просто.

А я слишком умна, чтобы клюнуть на это.

Глава 5

Локк

— Привет, Керри. — Я в свою темную квартиру, освещенную только лампой в углу гостиной. Няня Джо качается в кресле, читает журнал и улыбается, когда видит меня.

— Она заснула пару часов назад, — шепчет Керри, медленно поднимаясь со стула.

— Как она?

— Отлично. Как всегда. — Она улыбается так же, как и я, когда думаю о Джо.

Я нашел Керри через агентство нянь несколько месяцев назад. Вышедшая на пенсию учительница и мать четырех взрослых детей, она обладала таким естественным добродушием, что я думал о людях, с которыми вырос дома в Огайо. Об обычных, честных людях.

Я достаю из бумажника стодолларовую купюру и отдаю ей.

— Ты вернулся раньше, чем я ожидала, — говорит она, складывая купюру пополам и засовывая в карман джинсов. — Думала, что ты будешь отсутствовать как минимум до часа.

— Просто пропало настроение, — говорю я, мыслями возвращаясь к Бостин. Что-то изменилось после того, как я наткнулся на нее. Она шла домой, а я собирался в клуб, и внезапно идея потусоваться перестала казаться такой захватывающей. Я просто захотел оказаться дома, в удобной одежде, рядом со своей дочерью, спящей в соседней комнате.

— Все в порядке?

— Да-да, конечно. — Я улыбаюсь ей и провожаю до двери.

— Хорошо, ладно, — говорит Керри, и я уверен, она ни капли мне не поверила. — Просто позвони мне в следующий раз, когда я тебе понадоблюсь.

— Договорились. — Я провожаю ее и возвращаюсь в гостиную. В любую другую ночь в это время я бы уже лежал в кровати и крепко спал до тех пор, пока мой внутренний будильник не сработает на рассвете. Но сегодня я не могу перестать думать о Бостин.

Когда Ретт и Айла были у меня, я пообещал себе пригласить ее в следующий раз, когда увижу, и не принимать от нее отказа.

Я облажался, не так ли?

Прижав кулак ко лбу, я глубоко вздыхаю и пытаюсь во всем разобраться. Что за хрень со мной происходит? В прошлом году я был на обложке гребаного журнала «Тайм». «Уолл-Стрит Джорнэл» написал статью обо мне. Журнал «Предприниматель» назвал меня одним из самых популярных и перспективных технологических магнатов, которых когда-либо видела эта страна.

И я позволю Бостин Бекфорд улизнуть от меня без всякой борьбы? До нее я никогда не отступал от трудностей. И уже около четырех лет я преследую ее, а она не заглатывает наживку.

Это должно закончиться прямо сейчас.

Взяв телефон, я набираю ее номер, который надежно хранил с тех пор, как мы провели выходные в Филадельфии у Ретта и Айлы. Мы осматривали достопримечательности, девочки решили ненадолго отлучиться, и Бостин дала мне свой номер, чтобы позвонить, когда они будут готовы встретиться снова.

И сейчас я думаю, что, может быть, Бостин издевалась надо мной все это время, потому что зачем она дала мне свой номер, если Айла его и так знала?

Боже, я идиот.

Пролистывая свои контакты, я нахожу имя Бостин и уверенно нажимаю на кнопку вызова.

Она отвечает после четвертого гудка.

— Алло, — раздается ее голос.

— Бостин.

— Локк, — говорит она, еще раз подтверждая мою точку зрения. Если бы она действительно ненавидела меня, то удалила бы мой номер со своего телефона вскоре после тех выходных. — Чего ты хочешь?

— Что ты сейчас делаешь?

Бостин выдыхает.

— Я в трениках и маске для лица. Потягиваю бокал вина и смотрю повтор «Настоящих домохозяек Беверли-Хиллз».

— Звучит чертовски скучно. Приезжай.

Она усмехается.

— Нет, спасибо.

— Я серьезно, — говорю я. — Думаю, мы должны поговорить.

— Если это просто еще одна из твоих уловок, я остановлю тебя прямо сейчас. Извини, но мне это не интересно. Очень мило, что позвонил на днях на мое шоу. Но этого не произойдет, Локк.

— Хватит нести чушь, Бостин.

— Прошу прощения?

— Не притворяйся, что не смотришь на меня так же, как я смотрю на тебя.

— Хорошо, отлично! Я признаю это. Ты великолепно выглядишь. Настолько, что это несправедливо. Так что да, тут ты меня подловил. Я думаю, что ты сексуальный. Я попалась. — Бостин смеется, и я слышу, как она перемещает телефон. — Но ты можешь быть самым сексуальным парнем на планете, а я все равно скажу тебе «нет», потому что ты чертов бабник.

Я сжимаю пальцами переносицу.

— Бывший бабник.

— Бывший? С каких пор?

— Я уже не тот парень, — говорю я. — Наличие ребенка… меняет твои приоритеты. Я выхожу потусоваться раз в месяц, а может и реже. Большинство ночей я в постели уже в девять часов. Я подгоняю свое расписание таким образом, чтобы как можно больше быть с Джо и ходить с ней на занятия «Мама и я», хотя обычно я там единственный папа. Три раза в неделю мы ходим в парк. И в детский музей. Раз в месяц мы летаем в Толедо, чтобы навестить моих родителей, потому что они единственные дедушка и бабушка, которые есть у Джо. И раз в два месяца мы навещаем Ретта и Айлу. Скажи мне, Бостин, когда у меня с таким графиком будет время для случайных связей и вечеринок на всю ночь?

Она молчит.

Я выиграл.

— Значит, ты отец года, — говорит она мгновение спустя. — Рада за тебя. И я говорю серьезно. Я не пытаюсь умничать. Думаю, это здорово, что ты посвятил свою жизнь заботе о дочери. Не много парней сделали бы это. Но я все еще не хочу встречаться с тобой, Локк.

— Одно свидание.

— Однажды ты сказал мне, что в наше время никто больше не ходит на свидания. Ты сказал, и я цитирую: «слово «свидание» теперь означает «перепихнуться».

— Да, я сказал это, — говорю я. — Но это неправда. Уже нет. Не для меня.

— Можно отнять женщин у плейбоя, но не получится искоренить плейбоя из мужчины.

— Звучит, как глава одной из твоих книг.

— Ты читал мои книги? — спрашивает она.

— Неа.

— Читал, — говорит она. — Так и есть. На самом деле это глава тридцать пятая в моей последней книге.

— Я думаю, ты хочешь быть одинокой. — Я хмурюсь и встаю со стула, расхаживая по комнате. Я чувствую абсолютное «нет» от этой женщины, и я никогда в своей жизни не был так расстроен.

— Это не так.

— Ты называешь себя гуру советов по свиданиям и отношениям, но ты лишь отталкиваешь людей друг от друга, — говорю я. — И когда ты не вредишь отношениям других людей, ты вредишь своим собственным. Когда у тебя в последний раз был парень? Настоящие, длительные отношения? С обязательствами и прочим?

— В прошлом году, — с гордостью отвечает она.

— А почему ты рассталась с ним?

— Откуда ты знаешь, что я с ним рассталась? — Она пытается защищаться.

— Потому что я знаю тебя, Бостин. Теперь ответь на чертов вопрос.

— Это мое личное дело.

Застонав, я откидываю голову назад, не зная, хочу ли поцеловать ее или задушить прямо через телефон.

— Приезжай, — говорю я. Мне нужно быть упорным с этой женщиной, если хочу с ней чего-нибудь добиться.

— Мы опять к этому вернулись?

— Да. Мы к этому вернулись. Напиши мне свой адрес, и я отправлю к тебе такси. — Я проверяю время на телефоне и снова прижимаю его к уху. — Я просто хочу с тобой поговорить. С глазу на глаз. Это все.

Она молчит, и это хорошо, потому что это говорит мне о том, что она задумалась. Не то чтобы я собирался давать ей выбор в этом вопросе.

— И мне все равно, что ты в трениках и без макияжа, и выпила вина, — говорю я. — Просто тащи свою задницу сюда, чтобы мы могли поговорить. Я просто хочу, чтобы ты увидела.

— Увидела что?

— Что я другой. Что, я не тот парень, который однажды сказал тебе, что ты выполняешь работу Господа, если ведешь колонку с советами по свиданиям.

Бостин издает хриплый смешок на другом конце линии, и думаю, она в шоке, что я все помню. По правде говоря, я тоже. Той ночью я был чертовски пьян, но я все помню об этом разговоре. Я помню, как она оскорбляла меня. Помню, как обидел ее в ответ. Как она убегала в ярости из бара. Помню погоню за ней. Я помню, как поцеловал ее.

Я помню все, потому что, когда вы встречаете такую девушку, как Бостин Бекфорд, вы ничего не забываете.

— Твоя машина будет на месте через полчаса, — говорю я и заканчиваю разговор прежде, чем она сможет запротестовать.

Глава 6

Бостин

Не могу поверить, что я здесь.

Если бы я прямо сейчас позвонила Айле и сказала, что Локк Карсон уговорил меня прийти в его дом, она бы обвинила меня в том, что я все это придумала.

— Хочешь выпить? — Он приподнимает темную бровь и указывает на винный холодильник под своим кухонным островом, который полностью заполнен, как будто его не трогали целую вечность. — Я собираюсь выпить.

— Нет, спасибо, — говорю я. Последнее, что мне сейчас нужно, это снижение внутренних запретов больше, чем это уже есть.

— Давай. — Он наклоняет голову, берет штопор и не один, а два бокала. — Ты проделала весь этот путь. Не стой там, в дверях с сумочкой на плече, боясь почувствовать себя комфортно.

Он прав.

Тьфу.

Пока Локк наливает вино, я сажусь к острову и кладу свою сумочку на стойку. Он вручает мне мой бокал, и я, как хороший гость, делаю глоток.

Вино сладкое. И крепкое.

Я делаю еще один глоток.

Мое тело в напряжении, как будто я жду, когда он нанесет мне оскорбление. Любой мужчина, у которого хватает наглости оскорблять то, что я делаю профессионально, — это не тот человек, с которым я позволю себе встречаться. Если он считает, что сможет заставить меня передумать, значит, у него есть что-то еще.

С другой стороны, я высмеяла его приложение для знакомств…

— Опиши своего идеального парня. — Его вопрос застает меня врасплох, и я едва не прошу его повторить.

— Зачем? Чтобы ты мог понять, как быть этим парнем? — усмехаюсь я. Не выйдет. — Я вижу, что ты пытаешься сделать, Карсон.

— Это просто вопрос, — со вздохом говорит он. — Тебя это не утомляет?

— Что?

— Всегда пытаться быть на шаг впереди всех остальных?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — отвечаю я.

— Я заметил это в тебе за эти годы. Кто-то что-то говорит или делает, и ты немедленно дискредитируешь его или ведешь себя так, будто за этим стоит некая мотивация, которая затем дает тебе повод держать его на расстоянии вытянутой руки. Я также заметил, что ты делаешь это и со своими слушателями.

— У каждого есть свои глубинные мотивы, — говорю я. — Так устроены люди. Мы сложны, и мы поступаем так или иначе потому, что у нас есть мотивация сделать это, осознаем мы это или нет.

— Что побудило тебя приехать сюда сегодня вечером? — спрашивает он.

Я открываю рот, чтобы ответить, а затем останавливаюсь.

— Я… не знаю. — Я смотрю вниз на свое вино.

— Конечно, знаешь.

— Я, правда, не знаю, — говорю я, глядя в его светло-голубые глаза, а затем позволяю своему взгляду опуститься вниз по его телу бегуна.

— Я думаю, что знаешь. Ты просто боишься это признать.

— Что именно признать?

— В глубине души ты хочешь дать мне шанс, — говорит он. — Признайся, ты думала об этом.

— Конечно, я думала об этом. — Я соскальзываю с барного стула, сжимая в руке бокал с вином, и направляюсь к нему. — И каждый раз делаю одни и те же выводы.

— Какие же? — спрашивает он.

— Что ты слон, а я — посудная лавка.

Локк смеется.

— Забавно, Бостин. Правда, забавно.

Посмеиваясь, я качаю головой.

— Я вижу вещи такими, какие они есть. Я — контроль, а ты — беспорядок.

— Я не беспорядок, — говорит он. — Больше нет. Я пытался сказать тебе этораньше.

Я делаю глоток вина, оглядывая его квартиру. Скольжу взглядом по высокому стулу, корзине с плюшевыми игрушками и кружкам, сохнущим в идеальном порядке на полотенце у раковины. Полагаю, что он прав — невозможно быть отцом-одиночкой и плейбоем одновременно.

Хотя я бы не исключала, что он использует это в своих интересах. Я не знаю ни одной женщины, кроме меня, которая бы сопротивлялась его очарованию. Красивый одинокий папа. Миллионер, добившийся успеха самостоятельно. Милый.

Боже, я правда признала, что Локк Карсон… как ни странно… милый?

Мужчина, который сказал мне, что я выполняю работу Господа, раздавая советы по свиданиям одиноким женщинам?

— В любом случае, — говорит Локк. — Твой идеальный мужчина. Опиши его.

— Я думаю, что твой вопрос странный, — говорю я. Мое лицо немеет, а язык едва ворочается. Это вино начинает действовать быстрее, чем я ожидала. С другой стороны, перед тем, как приехать сюда, я прикончила полбутылки, отсюда и результат. — Но так как ты не перестанешь спрашивать, я расскажу тебе о нем.

Локк ухмыляется, демонстрируя ямочку, и опирается локтями на стойку. Он весь во внимании. И смотрит на меня во все глаза. Не отводит от меня взгляда своих светло-голубых глаз с того самого момента, как я вошла в его квартиру.

— Мой идеальный парень… — Я смотрю на потолок, постукивая пальцем по своей поджатой губе. — Он амбициозен и хорошо образован. Некоторые даже могут назвать его ученым, но он не зазнайка. Он добрый и воспитанный. Близок со своей семьей. У него хорошие отношения с матерью, но не слишком близкие, потому что по моему опыту это, как правило, тревожный звоночек. Он упорно преследует то, что хочет. В каком-то смысле он всегда получает желаемое. Он не сдается, когда становится тяжело. О, и мне бы хотелось, чтобы он свободно говорил хотя бы на одном иностранном языке, потому что это говорит о том, что он открыт всему новому и предприимчивый.

Когда я перевожу взгляд снова на него, он проводит рукой по лицу, скрывая свою улыбку.

— Ты шутишь надо мной, верно? — спрашивает Локк.

— Что?

— Ты только что описала меня, — говорит он.

— Нет, не думаю. — Я делаю шаг назад, отказываясь в это верить.

— Я честолюбив, — говорит он. — За последние шесть лет я разработал и продал почти дюжину приложений. Также я хорошо образован — получил высшее образование в MIT.(Примеч.: Massachusetts Institute of Technology — Массачусетский технологический институт — университет и исследовательский центр, расположенный в Кембридже, штат Массачусетс. Одно из самых престижных технических учебных заведений США и мира). Я думаю, ты могла бы назвать меня ученым. И никто никогда не называл меня зазнайкой, хотя у меня был период после того, как я заработал свой первый миллион, но он был недолгим. Думаю, что я добрый — я жертвую на благотворительность при каждой возможности. Также я воспитан — я позаботился о том, чтобы ты приехала сюда, и налил тебе бокал вина, как только ты вошла, потому что хочу, чтобы тебе было удобно. Кроме того, у меня прекрасные отношения с мамой, и они не странные — я звоню ей раз в неделю, а посещаю раз в месяц. Но наше общение приятное и здоровое. Худшее в ней было то, что она была гиперопекающей, когда мы были детьми, но сейчас она классная, и, думаю, ты полюбишь ее, если вы когда-нибудь встретитесь. О, я говорил тебе, что свободно говорю по-испански? Eres muy bella. (Примеч.: в переводе с испанского «Ты очень красивая»). Я также говорю по-немецки: du bist schön. (Примеч.: в переводе с немецкого «Ты красивая»).

Мои щеки пылают под его пристальным взглядом. Локк злорадствует. И у него есть все основания для этого, потому что он прав.

— Но я все еще не хочу встречаться с тобой, Локк, — наконец, выдавливаю я.

— Называй меня упертым, — говорит он, — но я все еще отказываюсь сдаваться.

Локк подходит ближе, и я чувствую его опьяняющий, соблазнительный парфюм. Если он подойдет еще ближе, то сможет почувствовать, как в моей груди колотится сердце.

Прежде чем я успеваю сообразить, что он делает, кончиками пальцев Локк касается моей щеки, одновременно наклоняясь и приближая губы к моим губам. Но как только наши губы должны вот-вот соприкоснуться, я резко отстраняюсь и хватаю свою сумочку.

— Я не должна была приезжать сюда сегодня, — говорю я, выбегая из квартиры.

Глава 7

Локк

Я не могу избежать ее.

Этим утром по пути в офис мы проезжали автобус, на боку которого было наклеено изображение ее лица с логотипом радиопередачи и короткая заметка из «Нью-Йорк Таймс».

А теперь моя помощница и Эмбер из бухгалтерии обсуждают ее передачу, стоя возле кофемашины. Они не замечают меня, а это значит, они понятия не имеют, что я слышу их маленький разговор о том, как у Эмбер в пятницу вечером было свидание с каким-то парнем, который предлагал ей анальный секс в туалете ресторана.

— Дамы, — говорю я. — У нас работа.

Эмбер краснеет, а моя помощница, Джули, прикрывает рот ладонью.

— Извини, Локк, — говорит Эмбер. — Мне жаль, что ты это услышал.

— Ты отказала ему, верно? — спрашиваю я.

— Конечно. — Эмбер наливает кофе и следует за мной. — Я воспитанная девушка.

— Я сказала ей, что она должна позвонить в ту передачу на радио, — говорит Джули. — Где девушка дает советы по отношениям.

— Она немного жестокая, — морщится Эмбер.

— Она не жестокая, просто реалистка, — говорит Джули. — Она не приукрашивает, и это именно то, что нам нужно. Таких людей, как она, очень мало.

— Так ты слушаешь бредни Бостин Бекфорд? — спрашиваю я у Джули.

— Ты знаешь ее имя! — Моя помощница удивлена, и она широко улыбается. — Откуда ты знаешь ее имя?

— Она… моя знакомая. — Я поправляю галстук и направляюсь в свой кабинет. Женщины останавливаются у моей двери с чашками кофе в руках.

— Твое выражение лица, — говорит Эмбер, указывая на меня. — Ты что-то недоговариваешь.

— Да, — говорит Джули. — Я тоже так думаю. Что ты не сказал нам, босс?

— Дамы. — Я усмехаюсь, поправляя галстук, и сажусь за стол. — Вы преувеличиваете.

— Вы встречались, не так ли? — спрашивает Эмбер.

Боже, эти женщины очень проницательны.

— Мы не встречались, — осторожно говорю я. — На самом деле, она не хочет встречаться со мной.

Эмбер шокирована.

— Как можно не хотеть встречаться с тобой? Всё при тебе.

— Ты не знаешь Бостин, — говорит Джули. — Извини, босс, но я не удивлена. Эта женщина, вероятно, до смешного придирчива. Бьюсь об заклад, что у нее высокие стандарты, которым не соответствует ни один мужчина. Я уважаю ее и все такое, и думаю, что она знает, о чем говорит, но я бы не хотела быть ее парнем, понимаешь? Она будет постоянно анализировать тебя.

— Ну и ну, — говорит Эмбер. — Это, должно быть, обидно.

— Тебе будет лучше без нее, — говорит Джули. — Мне она нравится, но ты должен быть с девушкой, с которой тебе весело, а не с той, которая ждет, когда ты все испортишь, чтобы она могла рассказать о тебе в следующем радио-шоу.

— Верно, — говорит Эмбер, кивая.

— Вы знаете, я думаю, что последние три парня, с которыми она встречалась, изменяли ей. Да. Сейчас я вспомнила об этом, она однажды упомянула это, — говорит Джули, морщась. — Бедняжка. Зная все, что она знает, и, встречаясь с такими парнями, я тоже была бы очень требовательна.

— О, черт, — говорит Эмбер. — Это точно обидно.

Джули скрещивает руки на груди.

— Вы можете представить? Ты — эксперт по знакомствам, и не можешь выбрать для себя парня.

— Тот, кто сам не может… учит других. — Эмбер сочувственно хмурится.

Я больше не могу слушать этот разговор.

— Возвращайтесь к работе, — говорю я, затем подхожу к двери и осторожно закрываю ее перед ними.

Вернувшись к столу, я включаю свой компьютер и пытаюсь немного поработать, но могу думать лишь о разговоре Эмбер и Джули. Если последние три парня Бостин обманули ее, неудивительно, что она не хотела отвечать на мой вопрос о том, почему бросила последнего. И неудивительно, что она не хочет встречаться со мной — Бостин больше не верит в свою способность выбирать мужчин.

Всё это имеет смысл.

Но этого недостаточно, чтобы заставить меня сдаться.

Несмотря на то, что она выбежала из моей квартиры, как только я попытался поцеловать ее, у меня все еще есть надежда. Я отказываюсь пока сдаваться.

Глава 8

Бостин

— Привет, слушатель, ты в передаче «Руководство для одиноких девушек». Чем я могу помочь тебе сегодня? — говорю я в микрофон, внимательно слушая.

— Привет, Бостин, — говорит женщина на другом конце линии. — Итак, причина, по которой я звоню, в том, что есть один парень.

— Конечно, — говорю я со смехом. — Всегда есть какой-нибудь парень.

Она смеется.

— Точно. Я читала твою книгу «Новая революция отношений» и следовала всем твоим правилам.

— Потрясающе.

— Должна сказать, что «правило недотроги» не работает, — говорит она. — Это бред, что если ты будешь вести себя так, будто тебе все равно, то мужчины будут бороться друг с другом, чтобы добиться тебя.

— Ты так считаешь? Это срабатывает все время. — Я улыбаюсь, кивая, как будто она может меня видеть. — Психология от обратного.

— Хорошо, так вот, что касается этого парня, — продолжает она. — Некоторое время я строила из себя недотрогу с ним. Мы вместе работаем, и у нас было что-то вроде игры в «кошки-мышки», но в последнее время я активизировала свою игру и ему действительно тяжело достичь со мной успеха.

— И как ты это поняла?

— Думаю… возможно… я слишком заигралась в недотрогу? — спрашивает она. — И мне интересно, в какой момент нужно перейти от недотроги к легкодоступной? Он мне очень нравится, Бостин. Я не хочу упустить свой шанс. Я имею в виду, вчера он спросил меня, что я делаю на этих выходных, но, кажется, я все испортила.

— Похоже, ты отлично справляешься, — говорю я. — Что ты сказала ему, когда он спросил, свободна ли ты в эти выходные?

— Я сказала ему «нет»! — говорит она разочарованно. — И после этого весь оставшийся день он даже не смотрел в мою сторону. Я думаю, что он сдался. Думаю, что он устал от игр.

— Это не игра. Это стратегический ход, — говорю я. — Если ему надоело гоняться за тобой, значит, он все равно не стоил твоего времени.

— Но он мне нравится. Сильно. И из-за твоего дурацкого совета у меня никогда не будет с ним свидания.

Я глубоко вдыхаю, чтобы успокоиться.

— Мне очень жаль, слушатель. Мой совет не является защитой от случайных ошибок, но я верю в него. Строить из себя недотрогу означает придавать ценность себе как женщине, как потенциальной девушке. И если мужчина не видит этой ценности, он, вероятно, в любом случае не является хорошей партией.

Щелчок.

Я смотрю через стекло на Лару, которая, нахмурив брови, лихорадочно печатает на своем компьютере.

— Ты еще здесь? — спрашиваю я.

Снова подняв взгляд, я вижу, как Лара качает головой.

— Хорошо, мы сделаем небольшой перерыв, — говорю я. Я не должна этого делать, если только не возникнет чрезвычайной ситуации, но у нас всегда есть наготове аудиоролик на такой случай. — Почему бы вам пока не послушать аудионарезку из прошлой передачи. Мне сказали, что это лучший слушатель. Скоро вернусь, ребята.

Снимаю гарнитуру и закрываю лицо руками, когда Лара врывается в комнату.

— Ты в порядке? — спрашивает она, положив руку мне на плечо.

Я чувствую себя опустошенной, побежденной. Я ненавижу подводить их.

Но еще больше ненавижу ошибаться.

И, кажется, что в последнее время это происходит чаще, чем обычно…

— Да, — лгу я. — Мне просто нужно немного передохнуть.

Глава 9

Локк

Я нарезаю клубнику и бананы для Джо, когда слышу, как на стойке вибрирует мой телефон. Оглядываясь, не верю своим глазам, увидев на экране имя Бостин. Проводу большим пальцем по экрану и подношу телефон к уху.

— Привет, — отвечаю я.

До того как она отвечает, я замечаю небольшую запинку.

— Привет.

— Что… случилось?

Прозвучало как-то нескладно.

— Что, если я дам тебе шанс? — спрашивает она. — Что, если нарушу свои правила и сделаю для тебя исключение, а ты все испортишь?

Я несу пластиковую миску с нарезанными фруктами на высокий стульчик моей дочери, и она визжит от радости.

— Что, если я этого не сделаю? — спрашиваю я.

Она вздыхает.

— Не… облажайся.

— О чем ты говоришь?

— Я дам тебе шанс, — говорит она мягким и неуверенным голосом. — Одно свидание, Локк, я об этом. Но ты должен быть джентльменом — ты не будешь меня целовать, не будешь после свидания приглашать меня выпить. И к концу вечера, если ты заставишь меня желать большего, и я заставлю тебя желать большего, то мы поймем, что все прошло успешно. Но это должны чувствовать двое. И ты должен уважать мои чувства. Если я не почувствую этого, ты перестанешь приставать ко мне со свиданиями.

— Приставать? — смеюсь я. — Это любопытный выбор слова, Бостин.

— Если ты понимаешь, о чем я.

— Хорошо, я согласен, — говорю я.

— Согласен с чем?

— Со всем, что ты только что сказала.

— Можешь повторить? Так я узнаю, что ты меня слушал, — говорит она. Боже, она в ужасе. Все это время я думал, что она сопротивляется мне, потому что обладает сверхчеловеческой силой и бесстрастным стальным сердцем, но с самого начала Бостин просто боялась дать мне шанс.

Боялась, что я причиню ей боль.

Боялась, что буду похож на других.

Ее советы по свиданиям и образ недотроги не что иное, как доспехи, добровольные оковы, защищающие ее сердце. Но все, что ей нужно, это правильный рыцарь, который придет и освободит ее от самой себя.

— Я приглашаю тебя на свидание, Бостин, — говорю я. — И я не буду тебя целовать, не буду приглашать тебя выпить после, а к концу свидания тебе захочется большего. Я обещаю.

— Посмотрим. — Она выдыхает, как будто испытывает облегчение.

— В эту субботу, — говорю я. — В семь часов.

— Хорошо, — отвечает она. — До встречи.

Глава 10

Бостин

Я смотрю на свое отражение в зеркале, разглаживая рукой подол маленького черного платья. Оно не выставляет напоказ мою грудь и не обтягивает бедра слишком сильно, но все равно оно сексуальное.

Хитрость, которой я научилась за эти годы, заключается в том, чтобы оставить воображению как можно больше. Это не значит, что нужно одеваться, как школьная учительница, или следить за тем, чтобы были закрыты щиколотки, но я всегда руководствуюсь «правилом одного».

Вы выбираете только одну часть тела, чтобы показать ее.

Глава 11

Бостин

Сегодня это моя спина.

Грудь, ноги и бедра одновременно — это перебор. К тому же, я не цыпленок, терпеливо ожидающий, когда его съедят к концу вечера.

Мое платье с глубоким вырезом на спине, который обнажает молочную, мягкую словно кашемир кожу, и, хотя Локк их не увидит, сегодня вечером на мне соблазнительные кружевные трусики, тоже черные. Но это больше для меня. Я хочу чувствовать себя сексуальной, потому что сексуальность означает уверенность, а уверенность — ключевой ингредиент в рецепте приятного свидания.

Я напоминаю себе, что сегодня все сводится к поддразниванию — намеку на то, что лучшее не за горами, поэтому маловероятно увидеть это раньше. Также напоминаю себе, что идеальное свидание — это медленный, чувственный танец, а не страстный и сексуальный стриптиз в клубе. Это марафон, а не спринт. И в случае сегодняшнего свидания с Локком, нет даже гарантии финишной черты в конце.

Минута за минутой — вот как я собираюсь выдержать это свидание.

Я наношу духи за каждым ухом, немного на сгиб локтей и, наконец, на запястья. Достаточно.

Пригладив свои светлые волосы назад, я проверяю, чтобы низкий пучок на затылке был на своем месте, а затем ищу в своей косметичке идеальную розовую помаду.

Через несколько секунд я готова. К тому времени, когда я перекладываю свой телефон и карточки в маленький черный клатч, Локк стучит в дверь.

Мое сердце хаотично колотится в груди, но я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и обещаю себе относиться к этому, как к любому другому свиданию с любым другим парнем.

Я сказала себе, что буду осторожной с ним сегодня вечером. Хотите верьте, хотите нет, я действительно хочу насладиться сегодняшним вечером. Не хочу посматривать на часы каждые пять минут или спорить с ним каждый раз, когда он открывает рот.

Может быть, если я буду к нему добра, то он будет добр ко мне, и у нас получится хороший, приятный вечер?

Локк снова стучит.

— Привет, — говорю я, открывая дверь и улыбаясь.

Он выглядит отлично. Действительно отлично. Он в темно-синем костюме, белой рубашке и без галстука. На левой руке у него элегантные серебристые часы, а волосы блестят. Запах его одеколона утонченный и в то же время сексуальный, а светло-голубые глаза обрамлены длинными темными ресницами, и они закручиваются в углу, когда он мне улыбается.

— Это тебе. — Он достает из-за спины букет цветов. Бледно-розовые полностью распустившиеся бутоны пионов обернуты коричневой бумагой. Их сладкий, легкий аромат наполняет мои легкие.

— Спасибо. — Я забираю у него букет, и все это кажется формальным и неестественным. Как будто мы два совершенно разных человека, которые никогда не встречались до сегодняшнего вечера. Он не он, а я не чувствую себя собою.

Может быть, это хорошо?

Я ставлю цветы в вазу с водой, выключаю свет и направляюсь к выходу.

— Готова? — спрашивает он. Я вижу, как он делает вдох, и не могу удержаться от мысли о том, что он волнуется так же, как и я.

— Да, — говорю я, закрывая за собой дверь.

Он предлагает мне взять его под руку, и я не сопротивляюсь.

Начали.

Глава 12

Локк

Я знал, что Бостин красивая, но сегодня? Сегодня вечером она в центре внимания. Я замечаю, что при каждой возможности иду позади нее, чтобы поглазеть на ее обнаженную спину.

Никогда не думал, что обнаженная спина может быть такой сексуальной — по крайней мере, когда одежда скрывает все остальное, — но сегодня вечером оказался очень неправ. Я обнаруживаю, что использую любые оправдания для того, чтобы просто коснуться ее — прикоснуться к ней.

Прижав ладонь к ее пояснице, я сопровождаю Бостин от лифта до ресторана и винного бара на крыше в Челси, принадлежащего одному из моих приятелей. Прохладный августовский ветерок колышет подол ее платья, и Бостин сразу же подходит к перилам и смотрит на несколько этажей вниз, на городскую улицу и симфонию ночного движения.

— Посмотри на этот вид, — говорит она, улыбаясь. Бостин заправляет прядь волос за ухо и поворачивается ко мне. Ее глаза цвета синего океана ярко светятся. Вполне возможно, это первый раз, когда она чувствует себя со мной комфортно. В ней чувствуется спокойствие, когда она не в режиме постоянной защиты. — Это прекрасно, Локк.

Деревянный навес с развешанными на нем гирляндами огоньков украшает бар слева от нее, и я встречаюсь взглядом с барменом.

— Давай выпьем что-нибудь. Наш столик скоро должен быть готов. — Веду ее в бар, заказывая, как джентльмен, для нее напиток, и вскоре нас находит администратор.

Гарретт, мой приятель, позаботился о том, чтобы у нас здесь было лучшее место — уютный маленький уголок на крыше, с которого открываются лучшие виды этой части Манхэттена.

— Тебе достаточно тепло? — спрашиваю я, когда мы садимся.

— Да, — отвечает она. — Это прекрасный вечер.

Администратор оставляет нам меню, а мужчина в костюме подходит с бутылкой вина.

— Подарок от Гарретта, — говорит он, наполняя наши бокалы и оставляя бутылку на столике.

— Начнем? — спрашиваю я.

Бостин прикусывает губу, кивает и поднимает бокал.

Странно быть с ней официальным, но я хочу доказать, что могу сделать это.

Я готов к любви. Готов для длительных отношений. Готов сделать следующий шаг в жизни.

У меня, Локка Эверетта Карсона, официально есть #цельотношения.

И я не боюсь признать это.

— Где ты учился, Локк? — спрашивает Бостин, делая глоток красного вина, которое окрашивает ее губы в ягодный оттенок. На долю секунды я думаю о том, какие они на вкус, как они ощущаются. Затем беру себя в руки.

— Массачусетский технологический институт, — отвечаю я.

— О, верно. Ты упоминал об этом на днях, — говорит она. — Как ты начал создавать приложения?

— Я посетил кучу занятий по кодированию, — говорю я. — А потом в голове как будто щелкнуло. Все стало понятным. Мои профессора говорили, что я один из самых продвинутых в классе. На последнем курсе обучения я создал приложение для редактирования видео, и кто-то показал его какому-то разработчику, который в итоге его купил. Когда понял, насколько это может быть выгодно, я начал мозговой штурм всех этих идей. Признаюсь, некоторые из них были глупыми. Но одним из них было «Дэйт Снап», и именно он сделал меня известным.

— Как ты изобрел «Дэйт Снап»? — Она наклоняет голову, борясь с улыбкой.

— Ну, у нас уже были «Тиндер», и «Бамбл», и «OK-Купидон», и «Мач» (Примеч.: перечислены сайты знакомств), — говорит он. — Но все они были на основе фотографий. Любой может редактировать фотографию. Черт, люди даже могут редактировать видео или добавлять фильтры, из-за которых они выглядят сексуальнее, стройнее, соблазнительнее, что угодно. Но ни у кого не было приложения, которое бы объединило неотредактированные видео с профилями знакомств, поэтому я захотел попробовать это сделать. Хочешь верь, а хочешь нет, но в это приложение вошло много науки об отношениях.

Бостин тихо смеется.

— Да? Как это?

— Ну, большая популярность приложения связана с тем, как звучит голос человека, как он говорит, как воспринимается на слух, — уточняю я. — Манера поведения. Все то, что не скажет о человеке его обрезанное фото или хорошо засвеченное селфи.

— Это правда. — Она делает глоток, не отводя от меня взгляда.

— Что беспокоит в других приложениях для знакомств? Ложная реклама, — говорю я. — «Дэйт Снап»? Это настолько реально, насколько возможно. Ты загружаешь свое видео, в котором говоришь о чем угодно. Рассказываешь забавную историю или умничаешь, все, что хочешь. И кто-то сразу же сможет сказать, настоящий ты или тот, с кем он не сможет поладить.

— Ага. — Бостин откидывается на спинку стула. — А я-то думала, что вы используете его только для грязных делишек.

Я смеюсь.

— Ну, этого было много, да. Но изначально предполагалось, что это будет проверенное приложение для знакомств.

— Вау. Это довольно… благородно с твоей стороны.

— Ты шокирована, я знаю.

— Так и есть. — Она лукаво улыбается. — А еще впечатлена. В прошлый раз, когда мы говорили о твоем приложении, ты сказал, что оно не для знакомств.

— Так и было, — говорю я. — Первоначально. Но да, в то время никто не использовал его для знакомства. Что есть, то есть. Ты можешь что-то разработать, но как это используется в конечном итоге диктуют пользователи.

— Это… сложные материи.

— Я не такой поверхностный, как ты думаешь.

— Я вижу. — Бостин делает еще один глоток и смотрит на меня так, будто видит в первый раз, и я ей совершенно незнаком. — Где ты вырос, Локк?

— Толедо, — отвечаю я. — Ну, в маленьком городке недалеко от Толедо. Я, мама, папа и Ретт. Мои родители были чрезмерно опекающими, поэтому мы редко тусовались. Вот почему Ретт увлекся хоккеем. Ему нужно было хобби, которое позволяло бы выходить из дома.

— А чем занимался ты?

— Упрашивал своих родителей купить мне компьютер. Я косил газон, мыл машины, делал все, что они хотели. Они наконец-то купили мне его, но у меня не было никаких видеоигр, и они не разрешили нам подключить интернет, — говорю я.

— Что?

— Мне удалось взломать вай-фай соседей, — говорю я. — Паролем было имя их собаки. Удачное догадка. Во всяком случае, я научился немного программированию, и через некоторое время делал свои собственные видеоигры. Они были довольно просты, но их было достаточно.

— Ты не мог просто играть в онлайн игры?

Я качаю головой, откидываясь на спинку стула.

— Неа, сигнал был недостаточно сильным. Игры тормозили или зависали. Проще было сделать свое.

— Вау. — Она изучает меня, сжав губы.

— Что?

— Я просто… никогда не думала о тебе, как о компьютерном гении-ботанике, — отвечает она. — Это круто.

Я смеюсь.

— Я определенно был ботаником. Веришь или нет, но у меня не было девушки до двадцати одного года.

— Серьезно?

— Ага.

— Но ты такой… — Она пожимает плечами и садится ровнее. — Такой напористый. Такой уверенный.

— Давай спишем это на мой первый заработанный миллион, — говорю я. — Какое-то время я считал себя гребаным королем. Оказывается, был просто придурком с мешком денег.

Бостин смеется. Это хорошо.

— Это было незадолго до того, как я встретил тебя, — говорю я. — Итак, Бостин, я хочу извиниться. Знаю, ты мне не веришь, когда говорю, что я больше не тот парень, но… это правда. Мне нравится думать об этом как об этапе моей жизни.

— Я не знаю ни одного двадцатилетнего мужчину, которому удалось поймать такую удачу и не превратиться в придурка, — говорит она, покручивая пальцами бокал. — Ты прощен. И я прошу прощения за то, что назвала твое приложение глупым. Наверное, какая-то часть меня ревновала, что не я догадалась об этом первой. И меня разозлило, что ты тыкал своим успехом мне в лицо. Вот почему я разозлила тебя в ответ. — Она закрывает лицо руками. — Боже, я тогда была таким ребенком.

— Да, я тоже.

— Наверное, это хорошо, что наше первое свидание состоялось именно сейчас. — Бостин наклоняет голову набок, и некоторое время, пока не приходит официант, мы молчим, но это комфортное молчание.

Мы смеемся над тем, что даже не взглянули на меню, затем я быстро заказываю филе, и она просит то же самое.

— Ладно, — говорю я. — Как насчет твоего детства? Где выросла ты? У тебя были нормальные родители?

— Ха. — Она качает головой. — Нормальные? Нет. Если только ты не считаешь, что для отца нормально проводить ежегодные оценки производительности работы твоей матери.

— Что за…

Бостин кивает.

— Каждый год. У него были тщательно продуманные критерии, и он оценивал все по шкале от одного до пяти, где пять — «выше ожидаемого».

— Дай угадаю. У нее никогда не было пятерок?

— Никогда. Ни одной.

У меня нет слов. Я делаю глоток вина, позволяя себе представить, на что это было похоже для маленькой Бостин — наблюдать, как отец унижает мать и относится к ней, как к наемному рабочему.

— Вообрази мое удивление, когда в старших классах, разговаривая со своими друзьями, я поняла, что другие родители такого не делают, — добавляет она. — Думаю, можно сказать, что мое увлечение отношениями началось где-то в то время.

— Понятно. — Я наполняю наши бокалы.

— В любом случае, странно, что мои родители всегда казались счастливыми. Оценка всего на свете имела для них положительный эффект.

— Твоя мама когда-нибудь оценивала твоего отца?

— Нет. Хотела бы я, чтобы она это сделала. — Бостин выдыхает, бросая взгляд через перила вниз на улицу. — Всякий раз, когда у нее были с ним проблемы, она просто говорила ему об этом. Он был не так хорош в вербальном общении и, я думаю, именно поэтому ему нравилось писать, общаться невербально. По крайней мере, такой вывод я сделала после нескольких лет обучения в колледже.

— Хорошо, позволь мне пообещать тебе прямо здесь и сейчас, что, если ты когда-нибудь выйдешь за меня замуж, я никогда не буду тебя оценивать.

Она прикрывает ладонью улыбку.

— Мы не опережаем события?

Я подмигиваю, делая глоток вина. Конечно, мы оба сегодня ведем себя лучше, но это не значит, что я все еще не хочу ее подразнить.

Ресторан заполняется с каждой минутой, шум вокруг становится все громче и громче, но единственное, на чем я сосредоточен, это Бостин. Наш разговор не прекращается, и я ни разу не заскучал и не захотел оказаться дома.

К тому времени, когда приносят нашу еду, я узнаю еще больше о Бостин. Она единственный ребенок в семье. Изучала человеческое развитие и отношения в университете Уолтропа в Чикаго. Росла в Денвере до десятого класса, а затем ее отец устроился на работу в Портленде, штат Мэн. О, и, как и я, Бостин часто ходила куда-нибудь выпить после работы с друзьями, просто чтобы расслабиться и пообщаться, но теперь она огромная домоседка.

У нас с ней больше общего, чем она думала, и я вижу сейчас на ее лице осознание этого.

— Хочешь прогуляться? — спрашиваю я после того, как мы заканчиваем свой ужин.

Она кладет салфетку на тарелку и кивает.

— Да. Это было бы здорово.

К тому времени, как мы спускаемся вниз, ночное небо полно звезд, а тротуары опустели.

— Я люблю город на выходных, — говорит она. — Мне нравится находить участок тротуара, который полностью принадлежит только тебе и никому другому.

— Мне тоже.

Она смотрит на меня с полуулыбкой.

— Некоторые люди думают, что это безумие — оказаться в городе с миллионами людей и наткнуться на пустой городской квартал. А я думаю, что это удача.

— Удача?

— Да. Как загадать желание на звезду или увидеть на часах 11:11. Удача.

— Мне нравится. Удача.

Мы идем по тротуару, иногда сталкиваясь друг с другом, но я держу руки при себе как хороший мальчик, несмотря на то, что хочу прикасаться к ней каждый раз, когда смотрю.

— Однажды ты спросил меня, почему я рассталась со своим последним парнем, — говорит она, выдыхая, как будто нервничает. — Не знаю, почему говорю тебе это, но мне было немного не по себе. Сейчас, когда я подумала об этом, мне кажется ты был искренне заинтересован.

— Так и было.

— Последний парень изменил мне, — выпаливает она и задевает каблуками асфальт при ходьбе, пристально глядя перед собой. Я позволяю ей немного помолчать, не желая показывать свою немедленную реакцию, потому что это покажется банальным. — Так же, как и парень до него. И тот, который был раньше.

Бостин опускает голову и заправляет прядь волос за ухо.

— Ты хоть представляешь, как неловко быть так называемым «гуру отношений», когда при этом не можешь выбрать парня для себя?

— В этом нет твоей вины.

— Откуда ты знаешь?

— Это мы. Это мужчины. Мы такие. И мы действительно хорошо притворяемся, что это не так. — Я осознаю, что сейчас подставляю себя самого, но надеюсь, что она меня услышит. — Ты была права насчет меня, насчет старого меня.

Она молчит.

Но я говорю серьезно. Если бы у нас было свидание четыре года назад, я бы использовал ее и потом бросил. Она была горячей штучкой, а я был чертовски возбужден. Для меня город был шведский столом из великолепных женщин, и в то время ни одна из них, казалось, не удовлетворяла мой аппетит.

Прекращали отношения не они.

Это всегда был я.

— Я думала, что знаю, как отличить хороших от плохих, — говорит она.

Я усмехаюсь.

— Это не похоже на сбор фруктов, Бостин. Иногда идеально выглядящий фрукт внутри гнилой. И ты не узнаешь об этом до тех пор, пока не попробуешь его.

— Знаешь, что не так со свиданиями в наше время? — Бостин выпрямляет спину и сжимает руки в кулаки.

— Что? — спрашиваю я, посмеиваясь.

— Все лгут. Мы так стараемся быть теми, кем, как нам кажется, хочет нас видеть другой человек, — говорит она. — И мы так усердно работаем над этим, что забываем, кто мы есть, а значит, в конце концов, мы не честны с собой. А если ты не можешь быть честен с самим собой, то как ты можешь быть честен с кем-то еще?

— Это похоже на замкнутый круг.

— Точно! — Продолжая идти, Бостин поворачивается ко мне лицом и коротко касается меня своей рукой. — Ты понял.

— Я согласен.

Она улыбается, а затем выдыхает, и я улавливаю запах ее сладких духов, который разносится теплым ветерком.

— Когда ты найдешь кого-то настоящего, — говорит она. — На сто процентов реального…

— Ты захочешь заполучить его, — заканчиваю я.

— Верно. — Наши взгляды встречаются. — Мне жаль, что раньше я не была с тобой настоящей, Локк. Просто ты был… такими привлекательным… и таким раздражающим… таким мужчиной, от которых я стараюсь держаться подальше по множеству причин… и когда ты захотел меня… я подумала, что, возможно, тоже захочу тебя… и это напугало меня. Нет, это привело меня в ужас. Поэтому я оттолкнула тебя, не дав шанса.

Я улыбаюсь.

— Я знаю.

— Я была с тобой ужасной стервой. И я прошу за это прощения.

Бросаю взгляд на здание слева от меня и останавливаюсь. Бостин кажется немного смущенной, пока не понимает, что мы возле ее дома.

Мы стоим лицом друг к другу, тротуар заполняется группой туристов, фотографирующихся у известного кафе на углу. Город больше не принадлежит только нам двоим, и ночь тоже.

— Я хорошо провел с тобой сегодня время, — говорю я.

Мы смотрим друг на друга одну бесконечную секунду, и если бы я не был так ограничен ее правилами, то поцеловал бы. Здесь я бы обвил одной рукой ее талию, а другой зарылся бы в ее волосах. Именно здесь я прижал бы ее к кирпичной стене и подарил бы поцелуй, который мог бы соперничать с самым первым, что мы разделили четыре года назад.

— Здесь я тебя оставлю, — говорю я, и она понимающе кивает.

В конце концов, это были ее правила на вечер.

— Спокойной ночи, Локк.

— Спокойной ночи, Бостин.

Глава 13

Бостин

— Привет, если вы переключаете станции, то это «Руководство для одиноких девушек по любви и свиданиям», и я ваша ведущая, Бостин Бекфорд, — говорю я в свой микрофон в понедельник вечером. — Прежде чем мы примем какие-либо звонки, я хочу, чтобы вы, ребята, сделали одну вещь. Хочу, чтобы вы взяли все книги, которые я написала. Давайте, идите, возьмите их. Я вас подожду… Итак, они у вас в руках? Теперь я хочу, чтобы вы выбросили их в мусорное ведро. Затем я хочу, чтобы вы взяли спички.

Я бросаю взгляд через комнату на машущую руками Лару. Она, нахмурившись, говорит что-то вроде: «Какого хрена ты делаешь?!».

Я поднимаю вверх большой палец.

И не остановлюсь.

— Дамы, я ошибалась. Ужасно ошибалась. Забудьте все, что я вам говорила раньше про «недотрогу». — Я развожу руками. — Забудьте все, чему вас научила. Девочки, мы начинаем с нуля. Мы будем плыть по этим водам вместе.

Лара стоит, уперев руки в бока. Как моего продюсера, ничто не раздражает ее больше, чем то, когда я выхожу за рамки сценария или из аккуратно спланированного графика, который она выкладывает передо мной каждый вечер.

— Извините, мой продюсер смотрит на меня убийственным взглядом. Позвольте мне объяснить, что здесь происходит. — Я говорю веселым тоном, хотя признание того, что я была неправа, причиняет боль — практически физическую боль десяткам тысяч слушателей, настраивающихся на прямой эфир в данный момент. Я смотрю на экран, открывая свой «Твиттер» и «Фейсбук», и вижу, как там разворачивается хаос, когда фанаты спрашивают друг друга, что, черт возьми, происходит. — У меня было свидание. Удивительное, идеальное, красивое, волшебное свидание. И вы знаете, что я сделала? Вы знаете, что сделало это свидание таким красивым, удивительным и волшебным? Я посмотрела на этого мужчину — мужчину, которого отвергала в течение многих лет — и решила перестать притворяться и просто стать самой собой. Сделала то, что всегда говорила вам, ребята, не делать — я полностью раскрылась. Была честна с ним. Я сказала ему то, что никогда никому не говорила. А взамен? Он тоже раскрылся. И мы обнаружили, что у нас больше общего, чем мы думали. Или, по крайней мере, думала я. Может быть, он всегда это знал, поэтому и преследовал меня все эти годы.

Я отключаю микрофон и делаю глоток воды. Мне нужно, чтобы мой голос был максимально чистым, потому что это послание, которое я транслирую сегодня вечером, должно быть услышано и понято.

— Дамы, больше никаких игр. Это утомительно, не так ли? Всегда пытаться быть на шаг впереди, — вздыхаю я. — Знакомства — это не игра. Они не львы, а мы не гепарды. Я ошибалась.

От этих слов в груди сжимается сердце, и все же я никогда не чувствовала такой легкости.

— Я ошибалась, — говорю я снова, на этот раз с большей уверенностью. — Мы должны перестать позволять страху — страху отторжения, страху получить травму, страху перед чем-либо — удерживать нас от счастья.

Лара чуть ли не стучит по стеклу, но я делаю все возможное, чтобы игнорировать ее.

Это важнее, чем словесная порка, которую я получу. Кроме того, что она сделает? Уволит меня? Я предпочла бы потерять эту работу, чем получать кругленькую сумму, наживаясь на том, во что больше не верю.

Я не хочу быть фальшивкой.

Я хочу быть настоящей.

Нам нужно больше реальности. Больше честности. Больше правды. Того, что есть, уже недостаточно.

— Итак, ребята, этот парень и это свидание… это был жизненно важный опыт, и я не пытаюсь приукрасить это. Серьезно. Я буквально села в воскресенье и потратила несколько часов, обдумывая всё, — говорю я. — Четыре года я отвергала этого мужчину по причинам, которые, по правде говоря, берут свое начало из страха. Представьте себе всё то счастье, которое я упустила. А почему? Потому что мне было страшно.

Лара отправляет мне сообщение, которое гласит: «СЕЙЧАС ЖЕ ОТВЕТЬ НА ЗВОНОК. РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО».

— Ладно, сейчас мы ответим на звонок. Я вернусь к этому чуть позже, — говорю я, нажимая кнопку, чтобы ответить на звонок. — Привет, слушатель. Что случилось?

— Привет, Бостин, — говорит девушка смутно знакомым голосом. — Я звонила на прошлой неделе. Рассказывала о парне на работе и о том, как я играла в «недотрогу».

— Да, я помню. — Я помню, как она бросила трубку.

— Я просто хотела извиниться, — говорит она. — Я все еще твоя большая поклонница, но была разочарована и не должна была называть твой совет дурацким. Слушая то, что ты сейчас говоришь, я понимаю, что ты такая же, как мы. Ты человек. И у тебя такие же мечты, желания и страхи, и у тебя всегда были только добрые намерения.

Я прижимаю руку к груди, где колотится сердце.

— Спасибо. Это так много значит для меня. Спасибо, что извинилась.

— Ты знаешь, я не думаю, что есть какие-либо правильные ответы, когда дело касается свиданий или любви. Это все очень сложно.

— Ты права. Знакомства в двадцать первом веке чрезвычайно сложны. — И притворяться, что у меня есть все ответы? Я никому не сделаю такого одолжения. Даже себе. — Спасибо за звонок, дорогая.

Лара говорит мне, что на второй линии есть слушатель.

— Давайте послушаем еще один звонок, — объявляю я. — Привет, слушатель номер два. Ты в эфире с Бостин Бекфорд.

— Бостин. — Это мужской голос. Его голос.

— Да? — У меня сводит живот, и я чувствую себя так, словно нахожусь на вершине самого большого холма на самых высоких и быстрых американских горках, всего в нескольких секундах от спуска вниз. — Какой у тебя вопрос, слушатель?

— Мой вопрос, Бостин, — осторожно говорит он, делая глубокий вдох и выдерживая паузу, — это… заставил ли я тебя желать большего?

Я улыбаюсь, краснея, и благодарна за то, что Лара единственная, кто может это видеть.

— Да, слушатель, — говорю я, сжимая губы и борясь с самой широкой улыбкой в мире. — Ты заставил меня желать большего.

— Так я могу увидеть тебя снова?

— Да. — Я опираюсь локтем в стол и прижимаюсь подбородком к ладони. Хочу знать, как чувствуются его поцелуи, трезвые поцелуи. Хочу ощущать его прикосновения. Чтобы он шептал мне на ушко. Хочу увидеть, как он танцует с дочерью и несет ее на своих плечах. Хочу смеяться с ними. Хочу бездельничать в трениках и заставлять его бездельничать, вместе смотреть «Настоящих домохозяек» в ленивый воскресный день. Хочу встретиться с его родителями. В мгновение ока я понимаю, что хочу всего этого. И я хочу его. — Ты можешь увидеть меня снова.

Глава 14

Локк

— Я ненавижу ошибаться. — Бостин стоит по другую сторону моей двери поздно вечером в понедельник. Должно быть, она пришла прямо после своей передачи.

— Тс-с… Джо спит, — шепчу я, втягивая ее внутрь квартиры. — Мне нравится быть правым.

Она улыбается, и я обнимаю ее за талию, закрывая ногой дверь. Мы отходим назад до тех пор, пока я не прижимаю ее к стене, и когда наши взгляды встречаются, появляется молчаливое понимание.

Я собираюсь поцеловать ее.

И она собирается позволить мне сделать это.

Впервые с тех пор, как я встретил эту женщину, мы наконец-то оказались с ней на одной волне.

— Это было очень долго, — говорю я вполголоса. — Я ждал много лет, когда ты придешь ко мне.

— Теперь я здесь, — говорит она. — Но я надеюсь, что это того стоило.

— Я в этом не сомневаюсь, — говорю я, приближая свои губы к ее губам.

— Но ответь мне, — говорит она, склонив голову. — Почему?

— Почему что?

— Почему ты продолжал бороться за меня и гоняться за мной все эти годы? Я вела себя с тобой ужасно. И ты вел себя ужасно со мной. Не думаю, настоящие мы официально встречались до того свидания. Как ты мог знать, что я стоила всех этих хлопот?

Я прикусываю губу, концентрируясь, когда мы смотрим друг другу в глаза.

— Потому что ты умная. И ты не соглашалась. И ты знаешь себе цену. Сейчас не встретишь таких, как ты, Бостин. Поверь мне, я повидал достаточно, чтобы знать, что это правда. Я нашел золото, встретив тебя.

Она медленно моргает, касаясь ресницами вершин своих щек, когда до нее доходят мои слова.

— Это и то, что ты безумно сексуальна, — добавляю я. — Это тоже повлияло.

Бостин игриво шлепает меня по груди, но я ловлю ее за запястье и прижимаю к себе крепче. Мгновение спустя я обхватываю ее щеку ладонью и обрушиваюсь на ее губы созревшим за четыре года поцелуем. Где-то между нежностью и жесткостью, голодом и потребностью наши губы встречаются, сливаясь в идеальном ритме.

Тело Бостин расслабляется напротив меня, и я прижимаю ее к себе ближе.

— Я никогда тебя не отпущу, — шепчу я, касаясь ее губ своими.

— Обещай мне кое-что.

— Все, что угодно.

— Давай не будем торопиться, — говорит она. — Я хочу насладиться этим. Что-то подсказывает мне, что это будет не похоже на то, что мы оба когда-либо знали.

Я снова прижимаюсь к ее губам и киваю.

— Обещаю, — говорю я.

* КОНЕЦ *

Оглавление

Израненные сердца #1,5 НЕПРИСТУПНОЕ СЕРДЦЕ Автор: Уинтер Реншоу

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14