Бессмертные земли [Майкл Р Флетчер] (fb2) читать постранично, страница - 2

пристанище. Если тебе не удавалось одолеть хотя бы одного противника, они засунули твою голову на полку в дерьме, и ты провел остаток вечности, наблюдая, как люди освобождают свои кишки. Это если тебе повезет.

Толпа изрядно напивалась, и людям нравилось бросать головы в ямы с дерьмом и швырять в них чем попало. Поскольку места на полках было мало и всегда появлялись новые головы, никто не жаловался.

Убей хотя бы одного!

Файяд не могла даже притворяться, что у нее есть хоть какой-то шанс убить десять живых противников и освободиться. Толпа наверху взревела, когда их нынешний фаворит убил другого противника. Топали ноги, с потолка сыпалась красная пыль. Вечно бессмертный. Последний яркий миг на солнце, а потом боль, кровь и вечность страданий.

Файяд взглянула на голову, которую она повернула лицом к стене. Черт. Она виновато поморщилась. Неподвижный, вечно уставившийся в стену. На что это было бы похоже? Поговаривали, что когда череп достаточно сгниет, веки исчезнут, мертвецы потеряют способность моргать, закрывать глаза. Они видели все. А от того, что твои глаза сгниют или будут съедены насекомыми, никуда не деться. Пустые глазницы смотрели вечно, все это было частью некромантии, искривившей землю. Файяд не открывала глаз, глядя на другую голову на полке напротив нее. У этого были только серые клочья изодранной плоти, прилипшие к нему. Его скальп соскользнул с одной стороны и лежал рядом в луже личинок, волос и гниения. Слезящиеся глаза, она смотрела, пытаясь представить, что это длится вечно. Наконец, залившись слезами, она моргнула.

Я сойду с ума.

Закрыв глаза, она сидела неподвижно. Возможно, это был последний раз, когда она могла наслаждаться темнотой. Наверху взревела толпа, а потом затихла. Они утаскивают проигравших, запихивают их в клетку с другими мертвецами, спасая для безумной драки в конце. Скольких она могла бы убить? Что же, за всю свою жизнь ей удалось убить ровно одного человека. Хотя она и собиралась ударить его ножом — совсем чуть-чуть, — она не собиралась убивать его. Так вышло. Это была самооборона.

На магистрата эта версия тоже не произвела особого впечатления.

Файяд услышала шаркающие шаги хозяина питомника еще до того, как увидела его. Он спускался по ступенькам одна за другой, как ребенок, боящийся упасть. Большой ублюдок, он был почти в два раза выше ее, весь такой толстый, мускулистый и глупый. Серая кожа обвисла, глаза желтые, как прокисшее молоко. Дойдя до последней ступеньки, он остановился и уставился в пол, словно подозревая ловушку.

— Давай, — прошептала Файяд, — сделай последний шаг. Я обещаю, что ты не разобьешься насмерть.

Он сошел вниз со словами:

— Пухлые кусочки. Дайте и мне немного. Сливовые сиськи. Влажная плоть.

Он подошел к Фаяд, осматривая ее скованные запястья и лодыжки.

— Судья передумал? — сказала она. — Меня должны отпустить.

— Хорошо. Ты кажешься милой.

— Да, так и есть.

Схватив цепь, соединявшую ее запястья, он поднял ее со скамейки в воздух, так что она повисла, болтаясь.

— Это о-о-очень больно, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

Он повернул ее, оглядывая со всех сторон, и на мгновение ей показалось, что ее изнасилуют, прежде чем кто-нибудь убьет ее.

— Никакого спрятанного оружия? — произнес он. — Иногда они забывают обыскать бойцов, и я получаю удар ножом.

Он надул губы:

— Я не люблю, когда меня режут.

Все еще держа ее одной рукой, он приподнял рубашку, чтобы показать ей множество колотых ран на своем выпуклом животе. Ни одна не зажила. Ни одна не кровоточила. В одной из них извивалось что-то белое и блестящее.

— Ты мертв, — сказала она.

— Нет, я поправлюсь.

— Правильно. Желаю удачи.

Поставив ее на землю, он подтолкнул Файяд к лестнице.

— Иди уже! — Он снова толкнул ее, заставив споткнуться, и последовал за ней.

— Давно ты здесь? — спросила она через плечо.

— А сколько сейчас времени?

— После обеда, — предположила она.

— Какой сегодня день?

— Четвертый.

— Какой год?

— Тридцать два пятнадцать с момента падения Палтака.

— Тогда я не знаю.

Он указал на лестницу тупым пальцем, похожим на вареную сосиску.

— Иди!

Она разочарованно покачала головой.

— Какое оружие тебе нужно? — спросил он из-за ее спины.

— Баллиста и отряд Марширующих Мертвецов герцога.

— Какие доспехи?

Она мельком гляну на стену полную доспехов и щитов. Видимо не одно поколение убитый воинов оставили здесь свои клинки и латы.

— Давай что-нибудь красивое. А розовые щиты есть?

Великан снял со стены первый попавшийся шлем и щит.

— Прекрасный выбор.

— Я ничего из этого не понимаю, не так ли?

— Нет.

— И ты мне не поможешь?

— Нет.

— Черт. А я почти поверила...

— Не люблю худых.

Взбежав по лестнице, он повел ее по длинному коридору, толкая и подталкивая толстым пальцем. Дневной свет превратил дальний конец в