Сага о розах. Книга первая [Елена Тихомирова Элтэнно] (fb2) читать постранично, страница - 108

ладонь.

Да, он совершенно забыл о браслетах на запястьях. А ведь надеты на него они были не для красоты. Наложенные на них чары уменьшали способность к магии и в результате вместо боевого пульсара в его руке едва горел маленький световой шарик.

Вид получившегося у него безобразия усмирил Ортольда. Он заскрипел зубами от гнева, но, понимая, что вновь бессилен перед обстоятельствами, выжидательно поглядел на Снерша и потребовал ответа.

– Говорите, для чего вы прибыли сюда?

– В мои намерения входило обсудить с вами несколько деловых вопросов, – спокойно сказал дракон, – но вы только что сократили время нашей беседы… эм-м, до скольких минут?

– Минуты две, не больше, – хмуро сообщил Великий Инквизитор.

Ортольд мгновенно вспомнил о том, что в карцере запрещено использование магии. Любой магии. Пространство здесь накрывала охранная сеть, а, значит, вскоре должны будут появиться те, кто накажет его за своеволие.

«Шесть ударов палок по пяткам как наилучшая приправа к местной кухне», – саркастично подумал мужчина, сожалея о том, как нынче не справедлива к нему жизнь.

– Мне нечего обсуждать с вами. Вы посмели заключить сделку на невинную девушку. Вы купили её!

– Любопытное обвинение. Но я соглашусь с ним только тогда, когда вы мне объясните зачем тогда Астонии нужны законы, дозволяющие торговлю людьми. Разве не для того, чтобы на некий товар нашёлся свой покупатель?

– Из-за вас моя любимая стала женой другого, а её сестра мертва! Не отпирайтесь, я знаю, что сегодня вечером была ваша свадьба.

– Вы так возмущены, как будто я проводил церемонию вопреки запрету Церкви. Или вам не сообщили, что на брак я получил дозволение высшего духовенства?

Ситуация не позволяла Ортольду вскипеть так, как ему хотелось. А его до глубины души раздражало, что он не способен упрекнуть собеседника. Сложно обвинять кого-то, когда выходит, что во всём прав он, а не ты.

– И жена мне нужна не для того, чтобы на утро заниматься её похоронами, – всё в том же рассудительном тоне продолжил говорить Снерш. – Так что эта девушка всё ещё жива. И раз мы разобрались с этим, то прошу, перестаньте уже тратить драгоценное время впустую и наконец-то выслушайте.

– Да что я могу от вас услышать?

– Хотя бы народную мудрость. Враг моего врага – мой друг.

Ортольд продолжал неподвижно стоять. Его ноздри по-прежнему раздувались от гнева, однако прищуренные от злости глаза приняли задумчивый вид. И эта перемена не ускользнула от внимания дракона.

– Враг моего врага – мой друг, – повторил Снерш и осведомился с усмешкой. – Неужели вы никогда не раздумывали о смысле этого выражения, милорд Ортольд? Неужели?

***

Около восьми лет назад Мэрион продал в рабство заезжему циркачу собственный сын, решив так разделаться с карточным долгом. В результате целых два года она ходила на привязи, как животное, вслед за повозкой и обслуживала всех, кто был в состоянии заплатить за это монету. Её били и истязали. А затем циркач решил, что женщина утратила свою свежесть. Он перепродал её одному дельцу – управляющему на карьерах. Этому скупцу была не так важна красота, главное, что перед ним стоит особа женского пола. Какая его одичалым невольникам разница-то в конце концов? Не на рожу же смотреть, как он выразился. Поэтому по воле судьбы Мэрион вместе с ещё одиннадцатью рабынями ни больше не меньше, а посадили в трюм и со снабжением повезли морем туда, где ей предстояло умереть в муках.

Рассказывая мне об этом, Мэрион даже плакала, и из-за этого я поняла, что в ней до сих пор жив страх, который она тогда испытала. Но дальнейшая история её жизни была не менее печальной. До места назначения корабль не доплыл. Случился небывалый шторм, и судно унесло далеко в море. Оно едва осталось на плаву, а команда лишилась половины своего состава, включая капитана и штурмана. Семь из двенадцати невольниц тоже утонули. И закованная в цепи Мэрион, стоя по горло в воде, слышала, какие разборки начались на палубе. Моряки были раздражены и напуганы донельзя. Они едва сумели сплотиться, чтобы начать вычерпывать воду. И в конце концов всё же заделали бреши, а не стали строить плот.

Затем началось долгое плавание, в котором неудачи преследовали одна за другой. Вначале выяснилось, что из-за сырости заплесневела и начала гнить еда. Потом кончилась питьевая вода – часть бочек разбилась во время шторма. Люди по новой начали сходить с ума, а боцмана повесили на рее. Его обвинили в том, что земля по курсу так и не появилась. И, судя по всему, он действительно совершил ошибку, раз вместо карьеров и вообще материка корабль причалил к одному из островов драконов. Но стоило ли так наказывать человека за ошибку?

– А потом драконы нас всех спалили. Мы прыгали и обнимались от радости на берегу, целовали землю, а они не дали нам насладиться сушей даже дюжины минут. Появились из ниоткуда и принялись поливать огнём, – прикрыв глаза, рассказывала Мэрион. – Я чудом осталась в живых. Подумала, что лучше умру в одиночестве, чем