Туманный город [Нельсон] (fb2) читать постранично

Нельсон Туманный город

Было раннее утро, солнце вступало в свои права, освещая ещё сумрачный лес. Мимо быстро пролетали мелкие деревушки, и одинокие домики. Междугородний автобус номер 337 ехал с крейсерской скоростью, лишь изредка обгоняя зазевавшиеся автомобили. Пассажиры автобуса мирно спали. У окна сидела женщина средних лет, рядом с ней спали дети, уже довольно взрослый мальчик и маленькая девочка.

– Мам, а когда мы приедем?– спросила девочка, сонно потирая руками глаза.

– Скоро, милая, скоро.

Автобус снизил скорость и вскоре остановился у двухэтажного здания, ограждённого забором. Люди проснулись и стали выходить, семья последовала за ними.

– Проверяют паспорта, чтобы пропустить через кпп в город,– сказала мама.

На проходной стоял суровый мужчина с автоматом наперевес и проверял документы. Мы взяли вещи и встали в очередь. Когда до нас дошла очередь, дядька взял мамин паспорт, долго вертел его в руках, а потом хмыкнул и указал рукой в сторону машины, стоящей неподалёку.

– Вам туда.

Мы взяли сумки, клетку с попугаем, и направились к автомобилю. Из машины вышел мужчина лет 40, поздоровался с нами и помог донести сумки. Нас с сестрой посадили на задние сиденья, а мама села спереди. Сестра сняла платок с клетки, в которой сидел попугай, и он радостно защебетал.

– Тише Кеша, тише, мы ещё не приехали.

– И как называется этот город? – спросил я у водителя.

– Красноярск-45, -хмуро ответил тот.

– Какое любопытное название.

– Это закрытый городок военного типа, а об остальном тебе знать не обязательно.

– Ну и зачем принесло нас в эту дыру? Жили себе спокойно в Новосибирске, и жили.

– Саша перестань, ты же знаешь, что тут мне положена квартира, улучшение жилищных условий и перспективы, – сказала мать.

– Ха, перспективы,– сказал я, и уставился в окно.

Волга остановилась у пятиэтажного дома, построенного совсем недавно, на это указывала ещё не осыпавшаяся краска, и год, гордо красовавшийся на торце здания.

– Подъезд номер 3, второй этаж направо,– сказала мама, и подала мне ключи.

Я вышел из машины, взял первый попавшийся чемодан и обомлел. Буквально за нашим домом бежала река, а дальше были видны горы. Сестра тоже застыла в изумлении.

– Смотри, какая красота, а из окна, наверное, видно ещё лучше.

Мы наперегонки побежали к двери. Типовая советская квартира давно не видела уборки, по полу явно кто-то ходил в грязной обуви, а шторы давно не видели стирки. Но зато у меня наконец-то есть своя комната! Бросив вещи в коридоре, я побежал осматривать её. Из окна было видно, что мама явно не торопится домой, а о чём-то оживлённо разговаривает с водителем.

– Мама! Иди домой! Посмотри, как много тут убирать! – сестра не стала дожидаться меня, а уже громко кричала в форточку на кухне.

– Ну, вот мы и дома дети,– мать зашла на кухню, и обняла нас, – ох, если только отец был бы жив,– она обняла нас ещё крепче, чтобы мы не видели её слёзы.

Отец умер пять лет назад на службе, он был военным. А мы втроём ютились в однокомнатной квартире. Мама всё время работала, иногда казалось, что она специально задерживалась на работе, чтобы не приходить домой, и не думать о своём горе. Работала она на заводе по производству гальванических покрытий, пока её не перевели на повышение в этот закрытый город.

Устроились мы быстро, прибрали квартиру, сестра пошла во второй класс, а я в девятый. Учились мы в одной школе, недалеко от дома. В городе было совсем немного людей и машин, по крайней мере, нам они встречались редко, выглядели уставшими, и никогда не здоровались. В школе были точно такие же дети, вялые и бледные, и совсем не активные. Дома в тёмное время суток выглядели безлюдными, никто не зажигал свет, а по утрам с реки часто поднимался туман.

У сестры было больше уроков, нас отпустили пораньше, и я пошёл домой один. По дороге домой путь мне преградила странная бабка.

– А ну стой, сынок, – она тронула моё плечо, и уставилась на меня пустыми глазницами, – ты тут недавно? Вижу, вижу.

– Бабуль, может тебе помочь чем? – сказал я.

– Это тебе скоро понадобится помощь, сынок, – она усмехнулась, и отпустила плечо.

Оставив её слова без внимания, я поспешил домой, мы с ребятами устроили игру в фишки на перемене, и у меня появилось несколько новых. До чего же они были красивыми! Тут и Шао Кан, и Кунг Лао, все мои любимые герои.

Стрелой влетев на второй этаж, я отворил дверь, дома мне открылась ужасная картина: все вещи были перевёрнуты, как будто их брали в охапку, и подбрасывали вверх, мебель сдвинута, а наш любимый попугайчик умер.

– Кеша, мой Кешенька, – взял попугая в руку, и тихонько погладил, – скоро придёт сестра, и поднимет вой, надо срочно звонить матери.

Её номер был в записной книге. Я быстро набрал его и позвонил. Раздались долгие гудки.

– Алло, кто говорит?

– Могу я услышать Надежду Валерьевну?

– А кто спрашивает?

– Её сын.

– Ждите.

Наконец она взяла трубку, голос был явно усталым.

– Саша, что случилось?

– Кеша умер,