Дрёма [Антон Малахевич] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Антон Малахевич Дрёма
Пролог
На город опускалась ночь. Зажигались окна – сотни огоньков, и почти в каждом готовился ко сну ребёнок, а то и несколько детей сразу. Был, правда, в городе один участок, где ребята спать совершенно не собирались. – Эй, ты что! Поднимайся скорее! Ой-ой! Надо же так! Дрёмушка любил поспать и снова опоздал на работу. Который день подряд! На такую важную работу – и проспать.Город
Когда он нёсся над городом на свой участок, почти везде дети уже сопели в кроватках и смотрели сны. А ребята, за которых он отвечал, продолжали скакать и дурить, хотя рано утром им нужно было подниматься в сад. Дрёме было стыдно. Он быстро-быстро перебирал коротенькими ножками, чтобы поскорее долететь. Другие дрёмы поднимали на него глаза и смотрели укоризненно. «Спи, моя радость, усни-и-и… Ну вот, опять он опаздывает. В доме погасли огни-и-и. Как не стыдно?» Дрёмушка прятал глаза и спешил дальше. Наконец показался его первый дом. Подлетая к горящему окну на последнем этаже, он увидел, как трёхлетний мальчик ползает по уставшим родителям, лежащим на кровати. Они весь день работали, потом гуляли с сыном, потом играли… – Да сколько же у него энергии! – тихо возмущался отец. – Нет, то есть это хорошо, конечно, но… Милая? Мама малыша ничего не ответила – уже уснула. Отец, заметив это, тяжело вздохнул, взял малыша на руки и понёс в детскую кроватку. Мальчик тем временем почувствовал присутствие Дрёмы и даже увидел его неясный силуэт. Он был в том возрасте, когда ещё можно разглядеть этих странных существ. – Засыпай, дружок, – шёпотом сказал Дрёма мальчику, виновато глядя на него. На самом деле, можно было и не говорить: достаточно было дрёме пролететь рядом, и дети засыпали сами. Но нельзя было допускать, чтобы они видели какие попало сны. Дрёма начал перебирать события дня малыша, отбрасывая подальше цветочный горшок (он явно стоял не на своём месте перед тем, как упасть, и вообще малыш не виноват!) и суп (кто их вообще придумал, эти супы!). Для снов нужно оставлять только самое хорошее, и ни в коем случае нельзя торопиться. Если поторопиться, ребёнок или не увидит интересный сон, или… Страшно даже думать об этом – Дрёма зажмурился. Или малыш будет мучиться кошмарами. Допустить этого было никак нельзя. Зачем вообще нужны дрёмы, если детям снятся кошмары! Субботний парк развлечений с аттракционами этому мальчику снился уже два раза – надо искать что-то новенькое. И в любимом мультике он тоже уже вчера был. Сегодня в саду он видел спектакль, и закончилось там всё хорошо… Но Дрёма не вдохновился представлением. Ему показалось, что артисты выступали уставшими, поэтому всё выглядело не очень-то убедительным. – Что же тебе показать, – размышлял Дрёма. У мальчика уже закрывались глаза, и отец удивлялся: только же вот был бодрым и вдруг раз, почти мгновенно – уснул. Взрослые не видят дрём, не помнят о них и сами творят свои сны. Впереди у Дрёмушки было ещё много детей, и каждому хотелось подарить особенный сон, чтобы ребёнок, проснувшись, широко раскрыл глаза и бросился к родителям с криком: «Вы не представляете, мне приснилось тако-о-е!..» Дрёма отдал мальчику сон, с которым возился два дня. Да, не до конца проработал, но всё равно он был очень сказочным: белый город, по улицам которого ходили говорящие звери. С каждым можно было поиграть, а если подняться над домами, дух захватывало от красоты! Такие сны, подходящие любому ребёнку, просто нарасхват. Для других детей Дрёме предстояло уже на ходу придумывать что-нибудь другое, такое же интересное. Да, можно было сделать ещё и красный город, и зелёный, или вообще ничего не менять, но… Не могут же малыши видеть одни и те же сны. Когда мальчик с восторженным визгом подлетал к городу на огромном орле, Дрёмушка уже укладывал следующего ребёнка. Ему нельзя было торопиться – но одновременно нужно было, ведь его ждали сотни детей. Ах, всё из-за Дрёминой безответственности. И постоянно так. Пока он возился с одним ребёнком, другой дрёма успевал уложить троих. Да, возможно, они видели не такие яркие сны, но зато вовремя засыпали. Когда Дрёма совсем не справлялся, к нему на подмогу отправлялись дрёмы с соседних участков. На него сердились, и ему было очень стыдно. При этом он никак не мог понять, кто неправ. Иногда казалось, что всё-таки другие дрёмы – они ведь не возятся с каждым ребёнком так же, как он. Но зато спасают от страшных снов его, Дрёмы, детей – значит, всё-таки он неправ? На Дрёму ворчали за неспешность, но не наказывали. Нагружать его дополнительной работой было бесполезно – он и минимальные нормы еле делал. Увольнять тоже нельзя, иначе кто работать будет? Дрёмы – они и так в дефиците. Поэтому Дрёмушка продолжал работать, мучился от стыда и оттого, что не мог найти правильного решения.
Со вторым ребёнком, пятилетней девочкой, казалось, было проще. У неё сегодня был день рождения и праздник с огромным тортом и подарками. Она уснула сразу же, как только улеглась в кровать, и сны в очереди были добрыми. Хотя… Дрёма уже собирался лететь дальше, но в последний момент заметил одну странную деталь. В каждом сне где-то на заднем плане была одна женщина. Она улыбалась, как все, но Дрёма глазами девочки увидел в ней что-то нехорошее. Эта женщина была матерью одного из детей в её группе. Она была очень хорошей и только выглядела строгой, но девочка её опасалась. Дрёма знал, что во сне малышка может нафантазировать всё что угодно. Он внимательнее начал изучать её сны на эту ночь – так и есть: ничего страшного не происходило, но с какого-то момента появлялись волны тревоги. А много ли нужно ребёнку, чтобы испугаться! Если она нафантазирует что-нибудь кошмарное про эту женщину? Дрёма бросился чистить сны девочки. Он сердился на себя – надо же так, чуть не проворонил! В итоге он, конечно, опять не успел уложить всех, и на помощь пришли другие дрёмы, которые заметно сердились, а ему нечем было оправдаться. Скоро все дети уснули, и дрёмы разлетелись по городу. Они, уже никуда не торопясь, заглядывали в гаснущие окна и сны малышей – вдруг там происходит что-то не то. Заметив неладное, дрёмы исправляли сны – как мамы поправляли сползшие детские одеялки. Дрёмушка тоже не торопясь летал от дома к дому. Летал и всё думал. Вот ему говорили: соблюдай порядок – сначала уложи всех, а потом уже занимайся как следует снами. Но Дрёма не умел так. Он, конечно, всю ночь старательно кружил над детьми – но он же не мог быть везде! Если малышу на дальнем краю участка приснится страшное, но Дрёма этого сначала не предугадает, а потом окажется далеко? Зачем он тогда нужен? Поэтому и работал по-своему. И ладно бы хорошо работал – но опаздывал постоянно. Получалось, его в нужный момент всё равно не было рядом. Нет, другие дрёмы помогали. Они, в общем-то, незлобивый народ. Если точнее – они постоянно в себе и быстро расстраиваются, когда кто-то или что-то отвлекает их. Надо признаться, все они немного неорганизованные и рассеянные. В общем, никто на Дрёмушку долго не сердился. А он, конечно, обещал себе каждый раз, что не будет опаздывать, но… Нет у дрём будильников. Он строго сказал себе, что завтра вечером выйдет на работу даже чуть раньше и хорошенько подготовится. Может, наконец, завтра у него получится разгадать главный секрет детских снов. Почему похожие картинки вызывают восторг у одних и совершенно не интересуют других? Почему одни сны остаются у ребёнка в памяти, а другие исчезают, будто и не было их? Мы же видим сны каждую ночь, но запоминаем лишь малую их часть. И совсем не обязательно самую лучшую или худшую часть – просто какую-то случайную. Нет, Дрёмушка понимал в снах всё же больше, чем дети – и тем более взрослые. Непонятно, как эти взрослые вообще что-то могут понимать со своим странным подходом ко всему. Так вот, Дрёма многого не знал, но знал главное – зачем нужны сны. Это дорога в мир, в котором всё возможно. Купаться с дельфинами, летать к звёздам без скафандра, одним взмахом руки творить волшебство – да всё что угодно, главное – сильно захотеть!
Вопросы: Как ты думаешь, почему Дрёмушка каждый раз переживал из-за того, что опаздывал, но продолжал опаздывать? Вспомни свой самый замечательный сон. Что в нём было по-настоящему, а что – нет? Что лучше: сильно порадовать одного ребёнка или несильно, но сразу нескольких?
Перелетая над спящим городом от ребёнка к ребёнку, Дрёмушка уже забыл чувство стыда и досады – теперь он никуда не торопился и стерёг детские сны, выдумывая для каждого маленького человека что-нибудь интересное на следующую ночь. «Тут нужно немного по-другому обыграть и тут исправить…» Дрёмы – они все такие, не знают, что такое покой. Ночь прошла хорошо, но под утро случилась большая неприятность. В очередной раз он задержался у одного мальчика, которому третью ночь подряд снился щенок. Дрёма знал, что родители ребёнка отказывались заводить собаку, и поэтому дарил ему возможность поиграть с ней ночью, но заигрался сам и не заметил, как выглянули первые лучи солнца. Дело в том, что оставаться с детьми до самого утра дрёмам запрещалось: малыши в этом случае просто не хотят просыпаться. А ведь вовремя проснуться так же важно, как вовремя уснуть. В общем, когда в комнату к мальчику вошла мама, Дрёмушка засуетился и вылетел поскорее. Уже издалека он вдруг заметил, что малыш сел на кровати и… горько заплакал. Как же так? Почему? Ведь он так радовался во сне! – Я играл с щенком. Но это был просто сон. И собаки у меня никогда не будет, – сквозь слёзы сказал малыш, отвернувшись от мамы и хлюпая носом. Сложно сказать, кто расстроился сильнее – он или Дрёмушка. Вот так сделал доброе дело! Вот так порадовал! Он знал, что после плохого сна у ребёнка весь день идёт насмарку, а если следующей ночью снова снится что-то нехорошее, недолго и заболеть… Ещё и рядом с детьми задержался – теперь они все опоздают из-за него в сад. Дрёма совсем растерялся – сейчас он не понимал, зачем такой нужен, и вообще считал себя совершенно никудышным. После этого события он как-то даже не придал значения тому, что на Дрёминой горе объявили общий сбор. Оказалось, что за постоянные опоздания Дрёму всё-таки решили наказать – осталось только понять как. А он, тоскуя, пролетел мимо – слишком тяжело было у него на душе, чтобы замечать такие пустяки. Его, конечно, нашли и позвали – и он, конечно, как обычно, опоздал. Все дрёмы собрались в огромный круг. Такое вообще бывало очень редко, только по самым важным поводам. Последний раз – лет сто назад, не меньше. А уж для того, чтобы кого-то наказывать – вообще никто такого вспомнить не мог. Дрёмушка был в самом центре, он не знал, куда смотреть, и трясся от страха и стыда. В голове носились мысли: «Вот и всё. Вот ты сам и виноват. Что теперь будет? Но какая разница, ведь ты – плохой дрёма…» – Мы – дрёмы. Мы… – начал басом один дрёма. – …собрались… – продолжил другой. – …здесь, чтобы… – пропищал третий. – …чтобы… Да мы и так все… – заявил следующий. – …знаем, для чего собрались, – закончил мысль очередной дрёма. У них не было главных, да и необходимости в этом, по правде говоря, не было. Каждый выполнял свою работу, вот и всё. Дрёмы обычно слишком заняты, чтобы попусту болтать. Но сейчас им предстояло целое обсуждение, и это их расстраивало. Они продолжали говорить по очереди, и Дрёмушка едва успевал поворачиваться в сторону голосов, звучавших с разных сторон. Потом и вовсе перестал вертеть головой, опустив глаза. – Постоянные… – …опоздания. Нужно… – …наказать. Как? – Нужно отметить. У… – …него – самая низкая… – …кошмарность. Ещё самая… – …высокая запоминаемость. Дрёмушке уже было стыдно даже за хорошие показатели работы. Тем более он был уверен, что без помощи других дрём его кошмарность была бы выше. А то, что дети чаще запоминают именно его сны, а не другие – просто совпало. Он ведь по-разному пробовал и никаких предсказуемых результатов не добился. Малыши с равным успехом запоминали или забывали любые сны – как замечательные, так и самые обыкновенные. Дрёма пытался, но не мог понять, почему это происходит. Он снова крепко задумался и забыл о собственном наказании.
Озвучивались самые разные варианты наказания. Дрёмы предлагали увеличить или уменьшить его участок, уничтожить Дрёмушку совсем или отправить в далёкие края, где вообще нет детей. Он вздрогнул – ведь это худшая участь: всю жизнь бесполезно летать над землёй, как привидение… – Нет, лучше изничтожьте, – совсем тихо сказал Дрёма, но все услышали его и замолчали. Потом забухтели, и невозможно было разобрать, кто что говорит. Наконец гул стих. – Мы – дрёмы. Мы… – …не наказываем. Мы… – …не знаем, как наказывать. – Сам выбирай… – …себе наказание. Дрёмушка растерянно смотрел по сторонам. Он не понимал, что делать. Он мог бы сейчас придумать себе самоё лёгкое наказание – но дрёмы не такие. Они не знают, что такое хитрость, и не выбирают варианты попроще. Они поступают так, как будет лучше – пусть этот путь и будет самым тяжёлым. – Его не нужно наказывать, – внезапно раздался чей-то голос. Все обернулись и увидели Самого Старого дрёму. Сколько ему было лет, никто не знал. Каждый из присутствующих дрём появился на свете, когда Самый Старый дрёма уже был. Конечно, его уважали, но такое решение всё равно стало совершенной неожиданностью. Да, я не рассказывал вам, откуда берутся дрёмы. Но я сам не знаю, и никто не знает, даже они сами. Известно только, что их количество сопоставляется с количеством детей на земле. Когда рождаются новые дети, откуда-то берутся и новые дрёмы. Хотя дрём, конечно, всё равно меньше, чем хотелось бы, и работать им приходится на износ. Так издавна сложилось, а подробностями дрёмы не располагали. Они вообще не любопытны по своей природе – если, конечно, дело касается не сновидений. – Его не нужно наказывать. Ему нужно дать самую сложную работу, – сказал Самый Старый дрёма. – Какую? – Какую? – А если он… – …будет опаздывать? – А если он… – …не справится? – Он отправится туда, где мало детей, но все они – необычные, – сказал Самый Старый дрёма. Кто знает, сколько веков назад он последний раз произносил такую длинную речь. Но дрёмы восприняли её с энтузиазмом. Они не до конца поняли, о каком месте говорит Самый Старый дрёма, но догадались, что это, наверное, лучший вариант и мучительное собрание сейчас закончится. – Точно! Пусть… – …отправляется! Спасибо… – …Самый Старый дрёма! Все одновременно расплылись в разные стороны, и через несколько секунд Дрёмушка остался один на горе. Он не совсем понимал, радоваться ему или грустить. Тревожно было. И вдруг он понял, из-за чего особенно грустно – он же улетает от своих детей! Много ночей дарил им сны, берёг от страшного, а сейчас оставляет их. Нет, найдутся другие дрёмы, которые вовремя будут укладывать этих детей спать, и им наверняка будет даже лучше – но Дрёмушка чувствовал себя предателем. «А если у меня ничего не получится? – думал он. – Тогда, выходит, всё напрасно?» Было очевидно: если Дрёма не справится и в этот раз, непонятно, на что он вообще годен. «Дрёмы живут для детей. Всё, что делается и что не делается – к лучшему для них», – как заклинание бормотал Дрёма старые правила, чтобы не так грустить. Поднявшись повыше, он окинул взглядом город и отправился в далёкий путь. Ему никто не говорил адреса, да и карты у него не было. Просто он как-то уже сам знал, в какую сторону лететь. Поэтому его народ и говорил так редко – дрёмы могут передавать друг другу мысли, не открывая рта, и не любят тратить времени на пустяки. Поэтому к вечеру Дрёмушка уже успел добраться до своего нового участка, хотя в этот раз вовсе не торопился.
Вопросы: Как ты думаешь, почему Дрёме вместо наказания доверили самую важную работу? Давай подумаем: зачем нам нужны сны? Может, дрёмы делают бесполезную работу? Из-за хороших снов бывает грустно? Если да, то, получается, лучше снов вообще не видеть?
Серый дом
На новом участке было всего пятнадцать детей. Они жили в сером доме, окружённом низкими горами. Дрёма даже поначалу расстроился – как же мало после сотни-то малышей! Но переживал недолго и принялся за работу, поскольку уже смеркалось. Ему ведь ещё предстояло познакомиться с ребятами. А Дрёмушка прекрасно понимал: любого времени не хватит, чтобы узнать маленького человека – он всегда вырастет быстрее. Дрёма ещё не знал, насколько необычная ему предстоит работа. Когда он заглянул в первое окно, мальчик лет шести уже заснул. «Надо же, как быстро», – подумал Дрёма. Когда он оказался рядом, ребёнок вовсю бежал во сне по длинной дороге, вьющейся между горами. Так быстро нёсся, что Дрёма не успевал за ним. «Интересно», – подумал он. Мальчик так ворвался в сон – с разбегу, почти яростно… Он явно куда-то торопился. Продолжая разгоняться, он смеялся. Всё вокруг уже размазалось от скорости – Дрёмушка едва успевал за ребёнком и уже не мог понять, где они бегут. Куда бегут? Почему так торопятся? Казалось, мальчик уже летит, и ему для этого не нужно было никаких крыльев. Дрёмушка начал уставать от этой безумной гонки – но ребёнок неожиданно остановился. Точнее, резко сбавил скорость и пошёл не торопясь. Они по-прежнему были в горной долине, окружавшей серый дом. Этот участок было видно из окна комнаты мальчика. А он, счастливый, шёл босой по острым камням, будто по мягкой травке или тёплому песку. Дрёма попытался заглянуть в следующие сны мальчика – но они почти ничем не отличались. Он то подпрыгивал до самых облаков, то носился, то неторопливо гулял – и всё рядом с серым домом. Лишь в одном эпизоде Дрёмушка почувствовал тревогу ребёнка – в том сне он лежал на кровати в своей комнате. Дрёма осторожно задвинул этот момент подальше, но полностью убирать не стал. Всегда стоит сначала разобраться, что происходит, а потом уже пытаться что-то изменить. Он не нашёл ответов на многие вопросы, но понял одно: мальчик бежал просто так, без цели, ради того, чтобы бежать – и в этот момент чувствовал себя по-настоящему счастливым. Пока Дрёме было не очень понятно, что делать со снами ребёнка, поэтому он просто решил за ними послеживать. Ведь всем известно, что первое впечатление часто бывает обманчивым. Дрёма полетел к следующему окну. В соседней от мальчика комнате жила пятилетняя девочка с ярко-рыжими, коротко подстриженными волосами. Она, наоборот, не засыпала и смотрела в потолок, даже когда Дрёма подлетел к её кроватке. Он растерялся и подумал, что с ним что-то не так – не было ведь такого никогда, всегда дети с ним засыпали. – Кто ты? – вдруг спросила девочка, так же глядя в потолок. Дрёма завертел головой – в комнате никого не было. Вопрос был адресован ему. Дрёма оторопел. Малышка не могла его видеть, она уже была для этого слишком взрослой! А он никогда не разговаривал со старшими детьми – в этом не было необходимости. И возможности, собственно, тоже не было. Что это за разговор такой, если собеседник тебя не видит и не слышит? К тому же работа дрём всегда должна оставаться незаметной. Они дарили сны и берегли детей от страшного, но чем взрослее становился человек, тем реже нужно было вмешиваться. Ребята постарше должны были учиться самостоятельности, в том числе во сне. Дрёмушка не знал, как быть с вопросом девочки, и пока соображал, она всё-таки закрыла глаза. Сны девочки были совсем странными: светлые пятна на тёмном фоне, всполохи, размытые фигуры без очерченных граней… Дрёма такого никогда не видел. Он погрузился в видения и плыл по ним, удивлённо озираясь. – Кто ты? – повторила вопрос девочка. Дрёмушка вовсе растерялся. Она чувствовала его не только наяву, но и во сне. Вот так дела. Дрёма понял, что молчать не нужно, иначе можно напугать малышку – мало ли что она нафантазирует. Но что ей говорить? – Я – Дрёма, твой сон, – решился он. – Сон? – Да. Я рядом, чтобы тебе было лучше. Дрёма не знал, стоило ли быть столь откровенным, но не мог же он обманывать девочку, притворяясь кем-то или вовсе от неё прячась! – Спасибо, будь со мной, – только и сказала малышка. Пока Дрёма думал, что делать дальше, она уже смотрела другие сны. Это было очень странно. Но Дрёмушка выдохнул с облегчением, потому что пока совершенно не понимал, как говорить с девочкой. Вы и сами уже, наверное, поняли, что разговоры – это вообще не сильная сторона дрём. Он принялся изучать сны девочки, пока появилась такая возможность. И продолжил удивляться: ни один из образов не был похожим на что-то из жизни. Даже если поначалу казалось, что это пятно – цветок, а это – собака… Достаточно было присмотреться, чтобы убедиться: всё не то, девочка вкладывала в видения какой-то свой смысл. Зато эти образы были очень рельефными – таких Дрёма ещё не видел, то есть не чувствовал. Всё, что не торопясь текло вокруг них, – всё это можно было потрогать. Одни пятна были гладкими и тёплыми, другие – жгучими и колючими, третьи – мягкими, как пух. А ещё на Дрёму во сне девочки со всех сторон лились громкие звуки. Множество звуков, самых разных: сердитые и спокойные голоса, звон, стук, шуршание… Все они будто усиливались и потому были очень громкими – от девочки не ускользал даже лёгкий шорох. Дрёмушка пару раз подпрыгнул от внезапных шумов, а девочка была совершенно спокойна. При этом безобидные с его точки зрения звуки и образы часто пугали ребёнка. Редкие голоса, которые звучали в её голове, никак не объясняли происходящего, но на некоторые малышка отзывалась радостью. Почему-то особенно приятен девочке был резкий и даже грубый голос пожилой женщины, которого Дрёмушка поначалу испугался. Но этот резкий голос всегда сочетался с тёплыми и мягкими прикосновениями. Беда заключалось в том, что ребёнка мучили кошмары. Дрёмушка видел, что девочка по нескольку раз за ночь просыпалась с криками, но не понимал, как помочь ей. Он вообще ничего не понимал – ни её радости, ни грусти. Это было как-то совсем непривычно. Как бы вам объяснить… В общем, таких вопросов у дрём в принципе возникать не должно. Оказавшись во сне ребёнка, они могут видеть всё происходящее от лица малыша, чувствовать то же, что чувствует он. Во сне мы всегда понимаем больше, чем наяву, там нам не нужно ничего объяснять – мы чувствуем приближение хорошего и плохого издалека. Можем предсказывать события, которые произойдут в точности так, как мы представим. А тут – на тебе. Как защищать ребёнка от плохих снов, если вообще не понимаешь, о чём его сны? Дрёма боялся что-нибудь задеть, чтобы не испортить – как будто шёл с завязанными глазами по комнате, полной хрусталя. Он мог только ориентироваться на реакции девочки. То, что ей нравилось, можно было осторожно перемещать поближе, а тревожные образы отодвигать, понятия не имея о том, что это. Но он ничего не мог предвидеть заранее, да и вообще: никак нельзя дрёмам работать вслепую. В общем, Дрёма оставил девочку с совершенно непонятными видениями, надеясь на то, что со временем научится ей помогать. Перелетел в следующую комнату. Там был ещё один мальчик, и он уже спал – наверное, из-за того, что почувствовал Дрёму неподалёку. Очень худой мальчик – ручки и ножки у него были как палочки. Спокойно лежал на спине, почему-то подключенный длинными проводами к странным приборам с моргающими лампочками. Хорошо спал, крепко, и всё бы ничего, но Дрёма сразу почувствовал тревогу во сне мальчика. Много тревоги. Ребёнку снилась пыльная комната без окон, еле освещённая. Здесь, судя по всему, давно не было людей. Мальчику хотелось выйти отсюда – он навалился на дверь, и та с противным скрипом подалась. Ребёнок прошёл в узкий коридор, на стенах которого висели портреты незнакомых людей. Их глаза пристально смотрели на него, отчего было очень неуютно. Будто спрашивали: «Зачем ты здесь? Кто тебе разрешил сюда прийти?» Мальчик, опустив голову, чтобы не встречаться взглядом со строгими портретами, прошёл к двери на противоположном конце коридора. Толкнул – дверь заскрипела, а за порогом была… заброшенная комната, из которой он только что вышел.
«А что, если вернуться?» – подумал Дрёма. Мальчик будто услышал его и пробежал по коридору назад – хотя ему было страшно снова проходить мимо зловещих портретов. Дверь долго не хотела открываться, будто кто-то держал её с другой стороны. Потом всё-таки отворилась – но за ней не было никакой комнаты, только стена из старого шершавого кирпича. Мальчик вернулся к двери на противоположном конце коридора и зашел в комнату, чтобы снова попытаться выйти из неё. Дрёмушка заметил, что ребёнок ничему не удивляется: неизвестно, сколько времени он уже находится в этой ловушке. Нужно было помочь ему выбраться. Дрёма не догадывался, что мальчик прошёл по этому коридору уже тысячи раз. Он уже давно не открывал глаза. Конечно, нужно было ещё осмотреться и не торопиться, но Дрёма очень хотел поскорее помочь ребёнку. Тот подошёл к двери, которая вела в коридор, уже хотел её толкнуть – но она открылась сама. За порогом был не коридор с портретами, а лесная полянка – это было первое, что пришло Дрёмушке в голову. Мальчика облило ярким светом, он с диким криком выскочил наружу и поднял глаза на солнце. Потекли слёзы: его с непривычки слепило, но он не мог отвести взгляда, лишь прикрыл глаза рукой. Аппараты, стоящие рядом с кроватью ребёнка, громко заверещали – вразнобой, каждый по-своему. В коридоре послышались торопливые шаги – в комнату забежали две женщины. Они начали проверять приборы и осматривать мальчика. Дрёмушке почему-то показалось, что сейчас ребёнку лучше проснуться, поэтому он отлетел подальше. Мальчик открыл глаза. Он обвёл взглядом комнату и слабо, едва заметно, улыбнулся. – Господи! – сказала одна из женщин и опустилась на край кровати. – Два года? Три? Да, почти три года. Ты слышишь нас? Дрёма, довольный результатом, полетел дальше, к следующим детям. Он догадывался, что сделал что-то хорошее, но даже не представлял, насколько. К утру он очень устал: ночь была непростой, и ребята тоже. Дрёмушка совсем отчаялся. Он не понимал слишком многих из этих детей. Дети – они, в общем-то, все непростые и разные. Во всяком случае, Дрёма не встречал двух одинаковых. Даже близнецы на самом деле разные! Поэтому, когда его отправляли к «необычным» детям, он не совсем понимал, что это значит. Вот вы видели когда-нибудь обычных детей? И Дрёма не видел, и я. Это обычных взрослых пруд пруди, а детей таких нет. Но пятнадцать ребят, которые жили здесь, были ещё более необычными. У них были совсем другие мечты: можете себе представить, никто из них не хотел игрушек. «Как такое возможно? Какой ребёнок не любит игрушки?» – спросите вы. Вот и Дрёмушка удивлялся, но эти дети искали радости в других вещах. Они были счастливы, когда представляли, что могут бежать на своих ногах или что у них ничего не болит. Они по-другому видели мир. У одного трёхлетнего мальчика сны были совершенно беззвучными, но поражали яркостью. Тот же скудный пейзаж за окном в его видениях расцветал всеми красками: небольшая гора – она казалась обычному человеку просто серой. А мальчик различал в ней красные, голубые, бежевые и другие цвета, сотни оттенков. Дрёма присмотрелся – и правда, как он этого не замечал. А ещё у всех без исключения детей, живших здесь, была одна особенность: ни один из них за всю ночь не проронил даже маленькой мысли о родителях. Как будто родителей у них не было вовсе. Это было очень странно, ведь каждый ребёнок из тех, которых Дрёма знал раньше, чувствовал себя без мамы или папы совершенно беззащитным. С этого часто начинались кошмары: когда малышу снилось, что он потерялся и стоит среди множества незнакомых людей. Они не замечают его, куда-то торопятся и снуют со всех сторон. Но подобного сценария эти дети совершенно не боялись: они привыкли почти всё время проводить в одиночестве. Дрёме было непонятно, где их родители – они ведь где-то были! Дрёмушке стало совсем тоскливо. Почти всё, что он умел, этим ребятам не подходит. Как делать их счастливыми, как защищать: вслепую, вглухую, как попало? Да, помог одному мальчику выбраться из ловушки – но у дрём другое отношение к победам. Если он рядом, значит ребёнок защищён от страшного. То, что сны становятся лучше – это вовсе не повод для восторга, так и должно быть. В общем, следующей ночью он просто летал над детьми и не понимал, чем им помочь.
Вопросы: Как думаешь, почему этим детям снились такие странные, непонятные сны? Тебе снились странные сны? Зачем они нужны? Почему Дрёмушка так загрустил?
Дрёма был уже почти уверен в том, что просто ничем не сможет помочь этим детям – это в лучшем случае. А в худшем будет только вредить, и это точно станет его концом. Такие дрёмы никому не нужны. С такими мыслями и лёг спать. Но к вечеру что-то в нём переменилось. Он не проспал, а кружил над серым домом даже раньше положенного времени – как много раз себе обещал до этого. Конечно, он парил высоко над зданием, чтобы не усыпить детей быстрее, чем следовало. Вчера он думал, что будет скучать по ночному городу: кто, скажите мне, не любит смотреть на горящие окна и представлять, какая там, в этих окнах, жизнь? И Дрёма любил. Но сейчас он прекрасно понимал, что скучать не будет. Он даже чувствовал себя совсем не так, как утром. Помогать так помогать. Тем более у него не оставалось другого выбора. Собрался, больше не куксился – ведь детям нужны сильные дрёмы. А таким детям, какие у него – особенно. Мальчик, который вчера ворвался в сон и носился без остановки, сейчас почему-то никуда не торопился. Он смотрел в потолок и тихо говорил сам себе: «Зачем эти сны нужны? Я никогда не встану на ноги. Никогда никуда не побегу. Зачем я жду эти сны, если утром из-за них только грустнее?» Мальчик казался старше, чем был на самом деле. Он весь день проводил на кровати и почти всё время смотрел в окно. Он изучил каждый кустик, холмик и камень. Дрёма не видел, чтобы этот ребёнок хоть раз пошевелил руками. Даже кормили его с ложечки. Конечно, он всегда ждал сна, потому что только там мог нормально двигаться и делать что угодно – хоть что-то делать. Только вот… Дрёма и до этого слабо понимал, как помочь ребёнку, а после таких слов про сны снова быстро отчаялся. Он навсегда запомнил неудачный опыт с мальчиком, который хотел щенка. Дрёма не знал, как сейчас у него дела, и мог только надеяться, что другому дрёме удалось исправить ситуацию. Кажется, Дрёма начал понимать: сны и реальность неотделимы. Они не сделают человека счастливым, если будут противоречить друг другу. Но пока всё же надеялся на первоначальный вариант: хотел показать мальчику то, чего тот не видел и, возможно, никогда не увидит. Океаны и космос, пещеры и пустыни… Кто знает, может, он всё же перестанет тосковать? Очень хотелось в это верить. Был, по правде говоря, ещё один путь, но Дрёмушка даже думать о нём боялся. После хороших снов мы часто грустим из-за того, что это было не по-настоящему. А кошмары заставляют радоваться, что всё плохое – только сон. Дрёма мог пойти по второму пути и показать мальчику, что даже его положение далеко не самое худшее. Что всё может быть намного ужаснее. И это, наверное, могло сработать. Но сама мысль о том, что он, Дрёма, будет не защищать ребёнка от плохого, а, наоборот, это плохое показывать, приводила его в ужас. За такие дела и лишить работы могут, но сейчас это волновало Дрёму меньше всего. Да, чаще всего необычные проблемы требуют необычных решений, но в этом случае всё складывалось как-то уж слишком. В общем, Дрёма устроил мальчику такие путешествия, на какие только хватило фантазии. Но утром, поглядывая на ребёнка издалека, он не увидел никакой реакции. Его подопечный повернул голову к окну и молча продолжил лежать, глядя на взгорье. Кажется, по его щеке скатилась слеза. Дрёма поплёлся куда-нибудь подальше от серого дома и долго бесцельно летал над низкими горами. Он чувствовал себя раздавленным. С девочкой, которая видела непонятные сны и как-то чувствовала присутствие Дрёмы, тоже ничего не получилось. Ему просто нечего было ей предложить: самые добрые образы лишь пугали её, и их поскорее приходилось убирать подальше. – Я подвёл тебя, Самый Старый дрёма, – сказал в никуда Дрёмушка. Он не ждал ответа, но вдруг услышал знакомый голос: – Нет. Думай. Пробуй. Ты можешь им помочь. – Но как? Они… Они слишком необычные! Но Самый Старый дрёма ничего не ответил. Шли дни. Дрёмушка выбрал простую тактику: он почти не вмешивался в сны детей и наблюдал. Сложнее всего было с мальчиком, который перестал бегать даже во сне. Он очень тосковал и уже не реагировал ни на что. А Дрёма уже был готов к страшному: он собирался показать ребёнку плохой сон, настоящий кошмар, чтобы тот проснулся с облегчением, а не с тоской. После такого дороги назад уже нет: Дрёмушке наверняка запретят работать с детьми или вовсе изничтожат. Но если он не видел другого способа помочь мальчику! Всё внутри Дрёмы противилось такому: он всю жизнь боролся с кошмарами, а не создавал их. Дрёма всё-таки придумал страшный сон. Такой страшный, что сам мог смотреть его только одним глазом. Он с тоской смотрел на уснувшего ребёнка, которого сейчас будет пугать, и промычал под нос грустную мелодию. Её он где-то слышал, не помнил уже где. – Та-да-да-дам… Так получилось, что он вложил в неё всю обречённость. Всего-то несколько нот – но вдруг увидел, как мальчик замер, прислушиваясь. Дрёма осторожно продолжил. А мальчик вдруг начал… подпевать. Прямо во сне! Дрёмушка не верил своим ушам. Когда утром он отлетал от серого дома, мальчик тихо мычал под нос эту мелодию, едва проснувшись. Громче, громче – он уже почти кричал. К нему прибежали две женщины – хотели отругать, но, увидев слёзы на глазах ребёнка, передумали. – Слышала? Бетховен вроде… Мальчик ничего не понял, но на следующий день одна из женщин принесла ему маленький магнитофон с песнями. И Дрёма теперь тоже знал, что ему делать. Дальше всё развивалось стремительно. Днями мальчик слушал музыку и просил принести новую. А когда записи у женщины закончились, начал… сочинять свои мелодии. Он даже не понял, как это получилось – просто мычал под нос. Однажды услышав из-за двери пение мальчика, женщина записала его на диктофон и дома показала друзьям. Один из них, грустный толстый мужчина, который обычно сидел в углу и почти не участвовал в разговорах, вдруг сказал: – У него прекрасный слух. Этим ребёнком нужно заниматься. Он начал ходить к мальчику с гитарой. Всего два раза в неделю: чаще не мог из-за того, что сам болел и вынужден был много лечиться. Но ребёнок ждал каждой встречи с огромным нетерпением. Вместе они пели. Мужчина учил мальчика многоголосию, и тот быстро начал сочинять сложные мелодии. Гитара и два голоса – хриплый старый и тонкий молодой – сливались в один мотив. В такие моменты под дверями комнаты мальчика собирались дети и взрослые. Мелодии скоро стали записывать, чтобы их могли услышать другие люди. А ещё маленькому композитору начали сниться лучшие в мире сны: он летал над облаками и громко, во всё горло, пел – так, как не мог в реальности. Там от его голоса дрожала земля. Там он сочинял новую музыку, чтобы потом спеть её наяву.
Дела у Дрёмы пошли получше. Другому малышу, у которого были беззвучные яркие сны, он подбросил волшебные кисти – одним взмахом мальчик мог раскрашивать всё, что видел. Утром ребёнок попросил у женщин, работавших в сером доме, бумагу и карандаши. Раньше для него только этот дом оставался серым, но и он сейчас обрёл другие цвета. А женщины удивлённо говорили: – Смотри-ка. Один запел, второй рисовать начал. Всё-таки растут дети. Но сложнее всего было с девочкой, которой снилось непонятное и страшное. Дрёма не мог заранее отличить в её снах доброе от злого, поэтому ему приходилось почти всю ночь проводить с ней. Каждый раз он изо всех сил пытался разобраться в образах. Морщил лоб, включал воображение, но не получалось совершенно. – Ты опять здесь? – спросила девочка. Она уже привыкла к Дрёме, но поскольку он не отличался красноречием, быстро теряла к нему интерес. – Да. У меня не получается тебя защитить. Я не понимаю твои сны, – признался Дрёмушка. Ему, в общем-то, уже нечего было терять. – Почему? Что с ними не так? – удивилась малышка. – Они не такие, как у других детей. Ни у кого нет таких образов, поэтому я не знаю, от чего тебя защищаю. Девочка задумалась на пару секунд. – Я и сама тебе могу рассказать, ну что за глупый. – Да? – у Дрёмы появилась надежда. – Ну конечно! Ты вот понимаешь, где мы сейчас? – Нет, – замотал головой Дрёмушка. – Вот это приятно – когда тебя гладят по голове. Это – вкусно пить. Это – острый угол тумбочки, я всегда о нём забываю и бьюсь. Это – приятный запах. Мне сказали, что это цветок, он нежный. Я его постоянно ломаю носом, потом чихаю, и на меня ругаются ещё. Дрёма, конечно, пока не различал в размытых образах ничего из того, о чем ему говорила девочка. Но так всё равно будет значительно проще! – Ой. Мы у этой дурацкой комнаты. Здесь обычно бывает больно. Чувствуешь этот запах и холод? Всегда так перед тем, как больно. Вот, чувствуешь, сейчас будут колоть… – Нет, подожди! – закричал Дрёма. – Я могу всё исправить, только ты мне помогай! Кажется, он понял, о каких образах говорила малышка. Победить их было непросто, они ведь выглядели совсем по-другому… – Скорее, представь что-нибудь хорошее! Куда бы ты сейчас хотела попасть? – Я? К себе, конечно, на кровать. – Неужели нет места интереснее? – удивился Дрёмушка. – Ладно, можешь мне её показать? – Ну вот же она! – уже почти кричала девочка. Она, конечно, говорила всем, что не боится уколов, но это было не так. – Ой… Спасибо! – Мы добрались? – уточнил Дрёма. – Да, ну как ты не понимаешь. Тут и пахнет по-другому, и пружина матраса сразу в бок колется. Думаешь, я перепутаю свою кровать с чужой? – Я… Я хочу, чтобы тебе больше никогда не снилось страшное. Но мне нужна твоя помощь: мои глаза в твоих снах ничего не видят, – грустно сообщил Дрёмушка. – Не видят? Я не знаю, что значит это слово. Дрёмушка понял, почему у девочки были такие необычные сны. Ему стало очень грустно. И одновременно дрёму переполняло желание помочь этому ребёнку и защитить его от всего плохого на свете. – Знаешь, у меня маловато друзей, – вдруг сказала девочка. – Хочешь, я буду рассказывать тебе свои сны? – Да! Я буду твоим самым-самым лучшим другом! – радостно завопил Дрёма.
Вопросы: Как ты считаешь, мальчику, который летал во сне, стало лучше? А девочке, которая видела необычные сны? Зачем Дрёмушка хотел показать мальчику кошмар? Почему у Дрёмушки долго ничего не получалось, а потом вдруг раз – и получилось?
Последние комментарии
1 час 26 минут назад
1 час 30 минут назад
1 час 36 минут назад
1 час 48 минут назад
1 час 57 минут назад
2 часов 2 минут назад