Люди (и) идиоты [Евгений Манкос] (fb2) читать онлайн

Евгений Манкос Люди (и) идиоты

I. Люди

Случилась эта история незадолго до выпускных лет, во время летних каникул, которые мы проводили небольшой, но веселой компанией. Нас было четверо: сам я-рассказчик, наша одноклассница, мой друг Алеша и его брат Антон. Последнему исполнилось тогда 18 лет, он уже поступил в МГИМО, строил себе жизнь и хотел найти любовь, потому что одиночество выносить не мог. Он всегда был человеком, ведущим за собой, весьма лёгким на подъем, от чего часто происходили забавные случаи. Например, однажды на одной обыкновенной для него тусовке загородом, он поспорил с кем-то, что прыгнет в детский бассейн с крыши дачного дома. И ни секунды не промедлив, Антон, под овации и крики друзей, залез на мощеную крышу трехэтажного коттеджа, разбежался, и, поскользнувшись на краю, с криком полетел вниз. Безусловно, спор был выигран, приз в виде утешительных трех тысяч рублей получен, но закрытый перелом руки, смещение тазобедренной кости и сотрясение мозга все же говорят об этом персонаже намного лучше любых слов. Очевидно, что он обожал находиться в центре внимания, поэтому и находился с нами во время поездки не только из соображений безопасности и ответственности за младшего брата. Что же касается внешности, то обделен ею он не был точно. Лицом пошел в мать, а все остальное перенял от отца, что в совокупности дало почти модельную фактуру: среднего роста и спортивного сложения тела. Волосы его были черные, длинные – он всегда ходил с желтой резинкой на голове. Нос же походил на греческий идеал нашего времени, а глаза блестели зелено-голубым цветом, ровно, как и у брата, только чуть более темным. И, разумеется, наш восемнадцатилетний господин пользовался успехом у противоположного пола, ибо был не только красив, но и умен, как мы можем понять по его обучению в престижном институте Москвы, пускай и на платном курсе. Антон имел некое незримое превосходство над братом. Хоть и было оно не существенным по отдельности, но ощущалось при общении, чувствовалась неуверенность со стороны Леши, да и разница в один-два года все же виднелась.

У каждого из нас были свои собственные цели и планы, в том числе и у нашего юного авантюриста.

Нашу одноклассницу звали Екатериной. Миниатюрная, милая особа с длинными, пушистыми, русыми волосами, которые всегда пахли ее любимыми цветущими хризантемами. Зеленые глаза всегда излучали луч бесконечно яркого света, а лицо олицетворяло беззаботного и наивного ребенка с искренней улыбкой. Семья Кати была не полная, но любви всегда хватало сполна. Несмотря на отсутствие мужского воспитания, мать и родная бабушка справились с нелегкой ношей: Мать, судя по рассказам, все время работала, пытаясь прокормить семью, а с внучкой оставалась Лариса Ивановна – женщина резкая, строгая, но справедливая. Бабушка часто рассказывала ей истории из своей молодости, пекла что-то домашнее и обожала Катю неимоверно. Поэтому девушка эта была неестественно добра, умна не по годам и даже несколько хитра. Но я до сих пор не понимаю, как ее рассудительность могла вязаться с эмоциональным и вспыльчивым характером. Но при этом, Катерина совмещала в себе то милое и застенчивое создание, которое никто никогда не замечал в школе, кроме нескольких таких же отшельников, как и она сама. Разумеется, Катя не могла подозревать о том, что будет происходить с ней в те роковые моменты истории, повлиявшие в итоге на несколько судеб сразу. А на ее особенно.

Мой друг, Алеша, парень хрупкого телосложения, но достаточно высокого роста. Он рассказывал, что кровь в нем текла ядреная, яркая- Абхазская. Отсюда и свойственный, горящий взгляд, выраженные черты лица и уже сформировавшаяся растительность. Волосы на голове у него были кудрявые, что немного мешало общему восприятию его резкого образа, а русская половина от матери заставляла в сумме оборачиваться четырнадцатилетних девочек на улице. Этот молодой человек был весьма искренним, ранимым и упорным, в нем были заложены и лидерские качества – даже проигрывая в детстве с огромным счетом, Алеша никогда не сдавался, подбадривая товарищей по команде. Но самой главной его бедой в то время была любовь к Кате. Несмотря на все качества характера, все же никак не решался рассказать о своих чувствах русской красавице. Основным препятствием был страх стать отвергнутым – некий замкнутый круг. А сама Катя была обособленной от всех, если мы говорим о страсти и мимолетных чувствах. Она умела, будто бы закрывать какую-то дверь, не впуская в себя ничего лишнего или, по ее мнению, опасного для ее настоящего и будущего.

Я всегда подначивал Алешу, потому что понимал – ему срочно нужно изъясниться с ней наедине. В ином случае, он рисковал упустить свой, вероятно, последний шанс на счастье с прекрасной и неповторимой девушкой. Ваш покорный слуга имел похожий опыт в своей жизни- похожей внутренней борьбы, в которой проиграл в итоге, отчего мучаюсь, бывает, до сих пор. Отсюда и активное желание поддержать товарища в трудном любовном начинании.

II. Предыстория

После окончания 10 класса, Катька, будучи нашим общим другом, для кого-то товарищем, а для кого-то любовью с младшей школы, предложила поехать в Санкт-Петербург на несколько дней. Была это ее давняя мечта, еще с самого детства: увидев фотографию летнего Зимнего дворца, она тут же решила для себя, что рано или поздно окажется там. Мы с удовольствием согласились на эту авантюру. Я – из-за страсти к архитектуре, истории и прекрасным видам, Алеша, по причинам нам очевидным, а Тон (это было его прозвищем, которое он получил еще в школе за свои пререкания с преподавателями) всегда хотел поиграть на своей любимой гитаре на Невском проспекте, привлекая взгляды девиц всех наций и возрастов, прикованных к одинокому, юному и талантливому музыканту…

Алексей никому ничего не рассказывал, ну, почти ничего и никому: «Я тону в ней, но каждый раз выползаю сухим из воды, понимаешь? Будто бы мне кажется это все…Но я знаю точно, что я готов встать на колени ради нее, готов целовать прелестную ручку, говорить глупости вечно, шутить и краснеть! Она прекрасна! Но главного сказать и в мечтах своих не могу – боюсь». – Рассказывал мне мой товарищ во время нашей душевной пьянки накануне поездки. Если мы пили с ним вдвоем, то это всегда оборачивалось разговорами о вечном и больном.

Я чувствовал в нем эту нить неуверенности и страха уже достаточно давно, порядка нескольких недель. Но на его же счастье, понимал его глубину переживаний только я, его лучший друг и человек, хорошо предугадывающий характер и личность людей. (Как мне казалось тогда).

Всю жизнь Алексей представлялся мне открытым и радостным парнем, но в тот период сомнений, во время которого он большую часть времени сидел дома, лишь единожды приехав ко мне с бутылкой бренди, что-то невообразимое вдруг начало отталкивать от любого общения и контакта с ним, будто на его месте появилась другая, более томная личность, погруженная в свои размышления о будущем и насущном. В одиночестве он начал писать стихи, в надежде на то, что однажды сумеет их прочитать своей возлюбленной в ночи, находясь под одним одеялом, которое бы согревало их души, как согревали бы истинные строчки о любви. Редактируя их, он присылал мне примеры, ожидая критики и исправлений. Но я пытался объяснить то, что не важны строгие правила стихосложения, когда речь идет о таких серьезных чувствах. Привожу одну из последних его работ, не скорректированную мною:

Хочу построить башню до небес,

Хочу на самый пик взобраться,

И словно ангел над младенцем, вооружившись лунным светом,

Вести тебя сквозь темные леса,

.Хочу прижать к груди,

Хочу услышать запах хризантем, почувствовать твою заботу,

Не знать обид, несчастья, горя, слез.

Хочу избавить душу вечного калеки

От истязающего чувства боли, от смерти в омуте из грез .

Я эгоист! Но я люблю. Люблю душой и сердцем смелым,

Готов ради Тебя, моя царевна, успех Геракла повторить.

Мальчишкою в тебя влюбился и сам себе я сразу слово дал –

Я защищу, я не предам!

Я одарю тебя любовью и заботой,

Опорой буду, другом, мужем,

Я разделю с тобой любую непогоду, я дом построю,

Чтобы фасады в цвет твоих бездонных глаз.

Ты так прекрасна, милая моя,

Прошу, взгляни, дай знак, позволь понять, что я достоин,

Разве не видишь ты, что болен?

Неужто я безвременно угас…

Разве не чувствуешь ко мне любви той,

Что с детства ангелы в своих сонетах внушают юным сорванцам…?

Да будет так, моя царевна,

Я ждал, я жду, я буду ждать,

Прошу, запомни мое кредо,

Прошу, позволь себе не забывать…

.

Я все же считаю, что это самое успешное его стихотворение. В первую очередь, с точки зрения истины и эмоциональности, вложенной в эти строчки. Они пропитаны болью, любовью и страхом! Прелесть ведь, не так ли?

Что касается Вашего рассказчика, то он не столь лиричен в проявлении своих чувств. Я предпочитаю больше практичность и расчетливость, что позволяет сразу понять и очертить свое будущее с тем или иным человеком. Но все мы люди, поэтому это является, скорее, идеалом, к которому я стремлюсь. По секрету, это я сказал для ловкого словца. На самом же деле, я тот еще заядлый романтик…

III

В день отправления в долгожданное путешествие к северному городу нашей необъятной и прекрасной России, мы договорились встретиться около метро 1905 года из-за моей любви к одной замечательной достопримечательности в том районе. Римско-католический Кафедральный собор Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии – ах, как же красиво это звучит! – Всегда оказывал на меня неизгладимое впечатление высоты, силы, власти и, если быть честным, какого-то страха неизвестности, страха бездны. Я знаю одну печально известную историю этого места, которая произошла в июле 1938 года, буквально, накануне второй мировой войны: Государственная борьба СССР с религией была деспотична, трагична и недальновидна, что отразилось и на этом соборе: тогдашний настоятель церкви был расстрелян, все церковное имущество разграблено, а сама церковь закрыта. После начала Великой Отечественной войны, собор пострадал от бомбардировок, что навсегда оставило след в его архитектуре. И только в конце двадцатого века, храм восстановили в ранге, после шестидесятилетнего перерыва. Но сейчас, глядя на фактуру величественности, нельзя было и подумать о том, что всего лишь 30 лет назад это место было пристанищем отвергнутых и безутешных. Ночью же, когда московское освещение зданий выходит на авансцену, от данного вида невозможно оторвать взгляда, пусть это несколько неправильно, если брать в расчет правила и церковную этику. Меня это не сильно волновало, я приходил за душевным покоем, а не за покаянием тусклому образу.

Встреча была назначена на 15:00 часов, так как поезд отправлялся в 19:07, необходимо было собраться и прибыть на нужное место заранее, дабы точно не опоздать и не рисковать. На Ленинградском вокзале все, кроме меня, были впервые. Мне довелось однажды там находиться во время отправления на детские сборы в подростковом возрасте. Не любил я это место… Ленинградский напоминал слияние хаоса и отчаяния, атмосфера отталкивала с самого первого взгляда и обстановки вокруг, даже несмотря на чувство исторического величия и монументальности. Но веселый и живой разговор Кати с Антоном меня приободрил и заставил отвлечься и прислушаться к их бурному обсуждению. Молодой человек активно пытался доказать свою теорию о бесполезности человеческого бытия, ведь люди существуют напрасно, потому что быт и жизнь их автономна, и никто не задумывается ни о чем совершенно. На что Екатерина резко парировала тем, что аргументом является она сама. Она действительно интересовалась жизнью вокруг, это было правдой, но она задавала вопросы о жизни поверхностного характера, которые едва ли могли раскрыть всю суть происходящего с нею. Да и многие ли способны на такой, возможно, подвиг? Но несмотря на это, спустя пятнадцать минут, Тон немного успокоил свой пыл, понимая, что убедить горячую девушку сегодня не удастся, да и вряд ли он считал ее серьезным противником.

Алексей же, устремленный в свои мысли, шел позади всех, лишь изредка поглядывая вслед на людей, которые впервые познакомились друг с другом час назад, отчего и пытались узнать друг друга получше. Мой товарищ это понимал, но душа его страдала громко, это было заметно, хоть он и старался не показывать этого окружающим.

Зайдя в нужный нам павильон и проверив все необходимые документы, мы отправились на 6 путь, с которого и началось наше путешествие. Поезд под кодовым названием «Мегаполис» выглядел потрепано временем, но до сих пор внушал предвкушение приятного времяпрепровождения в пути. На платформе было не так людно, как я себе представлял, что помогло лучше рассмотреть ожидающих: Многие находились в какой-то суматохе: судорожно доставали паспорта и билеты, проверяли свой багаж в надежде, что они не забыли дома самый красивый комплект нижнего белья, а кто-то и вовсе решил перекусить перед дорогой местной шаурмы…Отчаянные люди, должен сказать. Но один пассажир, стоящий поодаль, меня заинтересовал…

На вид ему было около 45 лет, лицо его выражало проверенную опытом уверенность, пройденное временем несчастье и труд вылились в морщинистый лоб, а годы жизни оставили неизгладимый отпечаток в его взгляде – уверенный, спокойный, но будто бы пустой. Одет он был невзрачно, на голове весьма удачно сидела кепка, стилистически походившая на те, что были популярны в 20-ы годы прошлого века, плащ же напоминал героя романа знаменитого писателя Артура Конан Дойля, лишь дополняя образ вдумчивого детектива того времени. Мне удалось познакомиться с ним совершенно случайно. Когда мы с ребятами шли к своему купе, я обратил внимание на этого мужчину еще раз: он шел впереди и раньше занял свое место, положил вещи и резко сел. Взгляд его упал на меня, благодаря чему я смог переглянуться с ним. Да и не знакомство это было, а так…что позже и заставило меня вернуться к этому интересному персонажу. Что-то было в этом взгляде, что-то притягивающее, что-то приятное. Наконец заселившись в наш четырехместный номер, мы быстро разложили свои вещи, чтобы настроиться на определенную волну совместной длинной поездки. Вдоволь наговорившись, Екатерина и ее теперь новый знакомый отвлеклись от разговора между собой на другие, более актуальные для нас темы. Например, на подготовку своих мест к ужину, продумыванию более тщательного плана путешествия и к последующему сну. Только Леша выбивался из компании. Я, ощутив, что он не в своей тарелке, решил задать ему самый нелепый вопрос, который только мог тогда возникнуть у меня в голове, ведь мы пили сегодня вместе и я прекрасно знал, что он не выспался:

–Сколько ты сегодня спал ночью?

– Кажется, всего пару часов от силы.

–А как же здоровый сон перед важным мероприятием? –Спросил я с иронией, подмигивая в сторону юной девушки, успевшей уже залезть на уютную полку сверху, которая располагалась напротив Алешиной и над моей соответственно.

-Я всю ночь писал стихи, – сказал он шепотом, – пытался, по крайней мере. Писал на бумаге-так вдохновение всегда остается рядом со мной. Вот, взял парочку самых удачных с собой, на всякий случай… – Неуверенно подмигнул теперь уже он.

Я попросил его не отдавать их мне на корректировку, потому что не видел в этом необходимости, да и времени на это не было. Вообще, я был полностью уверен в его способностях. На днях даже предложил ему составить собственный сборник стихов, а затем отправить его в какую-нибудь газету, редакцию или что-то наподобие этого. Но он отказался от данной затеи, по крайней мере, до конца нашего путешествия.

Первые несколько часов я лежал на своей нижней полке нашего купе, который мы с трудом выкупили, так как с деньгами у нас были трудности. Мы уже были готовы отправиться в путь, как и раньше, в родном и таком знакомом мне плацкарте, но в последний момент Алексей настоял и помог финансами, добавив к общему бюджету своих личных сбережений. Посему, мы ехали полностью удовлетворенные кондиционером, запахом французских духов попутчицы, а не запахом протухших яиц и жареной курицы. Я же лично наслаждался с кружкой чая в известном латунном подстаканнике и читал преинтереснейшую книгу Федора Михайловича Достоевского. Кажется, были это Братья Карамазовы.

Через пару-тройку часов после отправления, изрядно поболтав о современной политике в стране и мире, о новых тенденциях более юного поколения (за которыми мы уже сами не успевали), о любимых напитках и еде. Ребята начали укладываться на свои места, завершив уборку остатков продуктов, и каждый стал заниматься своими собственными делами.

Я, немного уставший от сплошной болтовни и хохота одних, и нахлынувшей сплошной грусти и меланхолии другого. Аккуратно закрыв дверь за собой, надеясь хотя бы немного подышать воздухом во всех смыслах этого слова, решил пойти умыть свое лицо холодной водой, чтобы прийти в себя перед сном. Немного простояв в узком коридоре, я взглянул на окно впереди меня. Уже почти полностью стемнело. Капал легкий летний дождик. Тусклый, желтоватый свет, исходящий изнутри, немного освещал просторы вокруг. Где-то вдали виднелись невысокие дома, а вблизи находились сплошные поля. Затем двинулся в сторону уборной, по пути заметив купе того самого неизвестного мне мужчины. Проходя мимо, я увидел, что дверь почему-то была приоткрыта. Немного заглянув во внутрь, стало ясно, что человек, находившийся там, был совсем один. А также, судя по всему, выкупил все четыре места. Сидел он справа от меня, за столом, с кружкой чая в фирменном подстаканнике и смотрел в окно, за которым шел уже сильный дождь. Уже почти совсем смеркалось, и только раскаты грома вдалеке изредка освещали кроны величественных деревьев, которые стояли в ряд, словно непоколебимые войны. А в вагоне поезда горел теплый, еле заметный свет, благодаря чему «Мегаполис» являлся на тот момент самой нерушимой и такой приятной крепостью, будто бы способной защитить своих гостей от чего бы то ни было. А однообразный стук колес, напоминающий биение сердца, только усиливался с каждой минутой…

IV

Резко остановившись у входа, я впал в некоторое удивление, потому что теперь этот мужчина выглядел совершенно иначе. Если на платформе он внушал какое-то чувство серьезности, силы и уверенности, то сейчас от прежнего впечатления осталось лишь чувство удрученности и разочарования, что ли? Передо мной сидел разбитый, постаревший за один вечер человек, пытавшийся собрать себя заново в одиночестве.

Спина его была сгорблена, это было легко понять из-за определенной одежды на нем: Махровый свитер серого цвета, синие штаны от спортивного костюма и шлепки на ногах выдавали в человеке простоту и приверженность внутреннего проявления, нежели внешней имитации. Спустя несколько мгновений он заметил меня в отражении окна, на котором красовалось множество маленьких водных капель, постоянно пополнявшихся из-за все усиливающегося ливня. Обернувшись, он резко перевел взгляд на меня. Глаза его были мокрыми. На секунду мне показалось, что он просто не до конца закрыл форточку и капли попали во внутрь, но позже я понял: догадка была слишком недалекой. Мне стало некомфортно, так как случайно узнав о человеке слишком много и слишком личное, вы всегда поспешите уйти куда-нибудь поскорее. Но когда я успел уже повернуться и отвести глаза от неизвестного в сторону, могущественный голос вдруг остановил меня. Он заговорил со мной, быстро вытерев свитером слезы.

–Добрый вечер, молодой человек.

Я, находясь в легком исступлении, резко повернулся на голос, не понимая, как именно мне поддержать диалог, да и нужно ли было его начинать? Немного потупив в пустоту, я ответил весьма тактично.

–Добрый вечер. Я прошу прощения за беспокойство. Видимо, я случайно перепутал свое место…

–Приятная погода за окном, не так ли?

–Вы так считаете? – Сказал я с легкой нервозной ухмылкой.

–Разумеется. Плохой погоды не бывает. Все зависит от вашего восприятия. Да и может ли что-то сравниться с прохладным летним дождем с грозой, когда ты сам находишься в тепле, окруженный вкусной едой, приготовленной дома заранее? И вопреки всему, местный чай из пакетиков тоже не худший вариант.

–Я улыбнулся. -У меня в сумке лежит вкусный зеленый чай. Я могу принести его, всего пару минут.

–Что Вы, это лишнее. Но все же благодарю за предложение.

Стоит отметить, что голос его звучал уверенно, низко-под стать первому впечатлению, но все же иногда слышались нотки приближающейся старости и усталости, что лишь усиливало чувство какой-то доброты и доверия.

–Прошу Вас, присаживайтесь, тут вполне хватит места.

Его купе было просторным. Уголок, в котором сидел сам мужчина, отдавал каким-то теплом и светом. На нижней полке уже была разложена постель, на которой помимо одеяла лежали еще 2 пледа красно-зеленого цвета, выглядевшие старо, но весьма уютно. На столе располагался тот самый стакан для чая, подле которого лежало что-то обмотанное фольгой. Рядом стояла зажжённая свеча, из-за которой в пространстве витал особый запах, напоминавший приятный вечер с бабушкой на даче в такую же летнюю грозу. В ту самую, когда во всей округе отключается электричество. Вы достаете длинные белые свечи и маленькие, вкусно пахнущие ароматизированные. С этой композицией бабушка садится за стол, приглашая тебя к чаю, пар от которого виден благодаря горящим огонькам, излучающим такой свет, словно и солнце в мире не нужно. А запах, исходящий от этих свечей ты запоминаешь на всю жизнь, потому что это самое приятное памяти событие в детстве, которое ты пронесешь с собой сквозь годы и будешь вспоминать каждый раз, когда тебе будет одиноко или будет не хватать человека вроде любимой бабушки, к которой ты всегда мог прийти, выговориться, съесть кусок самого вкусного торта, выпить настоящего зеленого чая, получить совет и успокоиться.

В общем, новое знакомство уже не вызывало былого дискомфорта, но я все же решил выйти и отдохнуть от мыслей.

–Благодарю, но я все же схожу за чаем, горло что-то першит…

–Как пожелаете, все равно некуда спешить.

Отправившись в свое купе, я аккуратно открыл громкую дверь. Зайдя во внутрь, я увидел такую картину: все места были аккуратно убраны, остатки еды были сложены на столе, свет почти полностью выключен, а Алексей сидел на верхней полке с Катериной и тихо хихикал с ней на пару, обсуждая что-то. На нижней полке напротив лежал Антон. Кажется, он дремал, слушая музыку. Я опешил, ведь прошло не более 10 минут, как мне казалось…

–А вот и блудный сын вернулся! -Прокричал Алексей шепотом, наклонившись в мою сторону.

–Блудный? Только вышел и уже сыном стать успел?

–Ты выходил около часа назад, мы уже успели подумать, что ты не вернешься сегодня к нам.

–Час? Странно…Мне казалось, что прошло всего 10 минут.

–Все бывает. Ты с кем-то познакомился?

–Я? Вроде бы нет, просто хотел выпить чай на воздухе, пришел за кружкой и им самим, собственно.

-Странный ты сегодня. Что до чая, то мы его брали недавно. Вот, держи. –Алеша протянул мне пакетик зеленого чая, который я успел захватить с собой в последний момент перед выходом из дома. Как это брали недавно? Они прошли мимо меня за кипятком? Может, я просто не заметил…

–Спасибо. –Ответил я, уже собираясь возвращаться к неожиданно появившемуся новому собеседнику.

–Нет, постой. –окликнул меня в последний момент Алеша.

–Что такое? –Спросил я, уже почти полностью потеряв его из поля зрения.

Он отвел взгляд от меня и посмотрел на мою сумку, как бы намекая на нужную ему вещь.

–А, да, я взял ту черную чашку, не переживай.

Он говорил о тех самых стихах, написанных еще до поездки. Он специально попросил меня взять некоторые из них. Те самые, которые посвящал Кате, с которой сейчас, судя по всему, очень мило беседовал во время моего отсутствия. Я был рад за него, потому что в эти минуты он впервые улыбался за последние несколько дней, а может и недель.

Наконец выйдя из купе с чашкой и чаем, я направился к моему новому знакомому, надеясь все же узнать судьбу этого человека, да и просто поговорить с кем-то кроме своих сверстников.

Подходя к нужному месту, я с досадой обнаружил, что дверь на этот раз была закрыта. Решив не терять время зря, я отправился к проводнице поезда за кипятком для чая. Вернувшись обратно дверь уже была открыта, что немного меня удивило, но почему-то значения этому я не придал.

Внутри все так же вкусно пахло, но запах стал более широким и размытым из-за открытого окна и входящего лесного воздуха, благодаря чему температура немного упала и стало чуть более свежо, но все еще комфортно. Седой мужчина сидел в том же углу, где и раньше. Я, поставив свою чашку с кипятком на стол, начал заваривать зеленые листья, привезенные, судя по этикетке, из Индии, и любезно предложил напиток новому попутчику, но в ответ получил благосклонный отказ. Что ж, мне же достанется больше.

–Вкусный аромат.

–Да, мне тоже нравятся свечки. –Ответил я.

–Я говорю про Ваш чай, он напоминает мне отголоски своей собственной молодости, когда мы пили настоящий чай, который нелегально попадал к нам в страну прямо с полей. Хорошее было время, да.

–У Вас был доступ к нелегальным продуктам?

–Разумеется, у всех были свои лазейки, но у меня лично был особенный способ.

–Это секрет?

–Если бы это был секрет, то я бы не стал о нем рассказывать вовсе, не так ли? -Он сказал об этом, будто бы хитро ухмыляясь и понимая, что заинтересовал меня темой.

–Думаю, что так…

–Все всегда банально и просто, не нужно придумывать сложных теорий и идей, все всегда лежит на поверхности. Так и здесь. Мой отец в то время торговал похожими вещами, что позже привело к тяжким последствиям, но это уже другая история. Так вот, тот вкус и запах я запомнил на всю свою жизнь и никогда уже не забуду, молодой человек.

–Прошу прощения, предполагаю, что было бы проще узнать хотя бы как нас зовут, а то я чувствую себя школьником, забывшем имя и отчество учителя. –Забавно, что на тот момент я действительно был мальчишкой. Видимо, я хотел казаться старше своих лет, к тому же, меня все уверяли, что выглядел я не на 17 лет, а на все 23, что вселяло в меня небывалую уверенность, как мне тогда казалось.

–Меня зовут Алексей Григорьевич. А Вас?

–Забавно, интересное совпадение. Я Дмитрий Григорьевич, Дмитрий, Дима, если Вам угодно.

–Не думаю, что стоит придавать значение совпадениям. Вообще, по своему опыту могу сказать лишь то, что если судьбе угодно, то вы никогда не заметите никаких совпадений, даже если они очевидны другим.

–Разумное замечание, Алексей Григорьевич.– Это беседа становилась все страннее и страннее

–Ваше право, юноша.-Меня смутила интонация, но я решил опустить эту тему совсем и спросить о чем-то еще.

–Вы много раз бывали в Питере?

–Приходилось, но все по необходимости. –Начал мой собеседник.

– И вот, в кое-то веке решил свободно попутешествовать и отдохнуть от обыденности. Сходить в музей, театр на Фонтанке… Помнится мне, я застал еще ребенком самый первый спектакль в 79 году. Да и в конце концов, погулять по набережной и насладиться чудесным вечерним видом с Дворцового моста. Прелесть.

–Я бывал в Питере пару раз, гулял по тому мосту, о котором Вы сказали. Но все время был какой-то сумбур, поэтому приезжаю опять, дабы полноценно и спокойно ощутить ту самую Колыбель революции (выражаясь таким образом, я в очередной раз хотел произвести впечатление на нового знакомого, знанием хотя бы минимального уровня истории). Этот город не отпускает – манит, притягивает своих посетителей. Побывав всего в нескольких знаковых и заезженных местах, ты словно оставляешь часть своей души здесь навсегда, и возвращаешься обратно снова, чтобы найти ее, но вновь теряешь частичку. Походит на настоящую зависимость, как от какого-нибудь шоколада.

–Не могу не согласиться с этими словами. Но все же считаю, что зависимость люди придумывают и навязывают себе сами. Да и “частички”, как Вы выразились, вовсе не обязательно оставлять. Наоборот, их стоит подпитывать в такие моменты и сохранять при себе, чтобы с их помощью нести с собой свет и огонь в обычную, скучную и бытовую жизнь. Ведь такие места как Петербург, являются настоящими воплощениями самых нереалистичных сновидений заядлых мечтателей нашего мира. Благодаря фантазии, у людей появляется надежда и вера в лучшее будущее, мимолетное чувство эйфории во сне приводит к зависимости, так же, как и Питер. Именно поэтому я всегда сопереживал соням и известному герою романа Гончарова. Но разве нельзя этого избежать? Всегда необходимо контролировать себя, не позволять эмоциям и чувствам взять контроль. Только так, через силу воли возможно совладать с этим миром грёз, который, на мой взгляд, прекрасен, но несет за собой больше минусов для мечтателей, чем плюсов.

После этого монолога я задумался на пару мгновений, обратив свое внимание на то, что происходило за окном: Суровая летняя ночь с грозой и ливнем уже давно закончилась, поезд несся мимо прекрасных хвойных деревьев, наполнявших воздух после дождя невероятно приятным и запоминающимся запахом, одним из тех, что запоминаются на всю жизнь.

Уже светало. Смотря на всю эту живописную картину, я резко осознал, что время движется к рассвету и следовательно, к прибытию. Посмотрев на свои часы на левой руке, я увидел цифры: 3:38. Удивительно, ведь когда я заходил, был совсем только вечер и заканчивался ужин. Наверняка, дело в атмосфере. Время словно растворилось.

После этого, вежливо попрощавшись с Алексеем Григорьевичем, у меня осталась мысль в голове: ведь я даже не спросил, чем он занимается и сколько ему в итоге лет? Странно, ведь это обычно самые базовые вопросы, которые задаются первыми.

Выйдя наружу и осмотревшись по сторонам, стало ясно, что кто-то из пассажиров уже проснулся, кто-то перестраховывается и заранее идет в туалет, чтобы не стоять в очереди потом. Повернув налево, я отправился к своему купе. Внутри было все еще темно. Окна были зашторены старой, но безотказно работающей тканью серого цвета. Антон спал все на том же месте, а вот Катерина и Алексей все же устроились отдельно друг от друга. Мое место снизу было свободно и очень маняще застелено. Глаза уже закрывались, веки налились кровью и немного распухли, а ноги уже подкашивались. Долго не думая, я снял с себя футболку и серые спортивные шорты, которые я специально взял для дороги до Петербурга и обратно, и с удовольствием позволил телу расслабиться и подчиниться желанию поскорее лечь на полку, которая являлась на тот момент для меня самой мягкой кроватью на свете, словно самая ценная реликвия. Аккуратно опустившись на койку, я закрыл свои глаза и моментально уснул.

–Эй, соня, проснись и пой! Ты сейчас ничего не успеешь сделать. –Это был голос Антона, который решил взять ответственность за мое пробуждение на себя.

–Который час? –Спросил я, еле открывая рот и облизывая засохшие губы, с трудом выдавая из себя голос.

–Ровно 4:40. Прибываем в 5:00. Давай, подъем, а то мне тебя на спине тащить еще придется.

Мне понадобилось приложить немало усилий, чтобы посмотреть на физиономию моего попутчика. Не сомневаюсь, что в моих глазах в тот момент выражалось слово “предатель”. Приподнявшись и легко опершись на локоть, я оглянулся вокруг. Ребята уже были собраны и ждали лишь меня. Быстро одевшись и сложив свои вещи, я успел тотчас к остановке вагона.

V

Выйдя на улицу, мы все с некультурным восторгом потянулись и немного размялись. Но если быть честным, то лично мне данная процедура возвращения из мира грёз не помогла. Вызвав такси по низкой цене, мы прямиком поехали в заранее забронированный отель. Нам удалось взять лишь 2 отдельных номера. Именно поэтому, уже проводив Екатерину до нужной комнаты и положив ее чемодан в шкаф, мы втроем спустились в другой, который находился на 2 этаже. К слову, отель этот был весьма недурным. При входе находилась стойка регистрации, а также, пройдя немного вглубь, комфортное и удобное помещение для завтрака и обеда. И самое главное достояние этого заведения, по мнению самого заведения – банное помещение, в котором находилась обыкновенная парилка, рассчитанная на 4 человек, но, по моим наблюдениям, всегда пустовавшая.

Обустроившись и позавтракав, вся наша компания отправилась на покорение первого этапа путешествия. Первым делом, мы пошли в первый попавшийся парк, в котором неожиданно проводился какой-то театральный фестиваль. На нем было множество различных коллективов и масса площадок. Кукольный театр, театр теней и еще пару трупп. Их спектакли игрались одновременно, благодаря чему возможно было посмотреть сразу несколько выступлений в один день. После получаса нахождения там, нам немного наскучило однообразное кривляние, из-за чего мы отправились бродить дальше по солнечному в этот день, на удивление, Питеру.

Мы шли по улочкам города, наслаждаясь знаменитой архитектурой, запахами воды из каналов и ароматами, которые доносились до нас из ближайших кафешек. Зайдя в одну из таких, мы увидели всего несколько человек в небольшом зале, в котором находилась барная стойка, где можно было заказать пончики, кофе или что-то потяжелее. При входе стояло несколько столиков с приятными кожаными стульями. Само кафе было обустроено в темных тонах, лишь изредка переливающихся с бордово-бурой окраской стен. Но самое главное было совершенно другое: тут работал кондиционер.

Подойдя к бармену, мы заказали несколько пончиков. Катя взяла себе латте с черничным сиропом, ребята заказали капучино и лишь я, совсем не отдохнувший после поезда, попросил эспрессо.

Побеседовав с человеком, делавшим мне ободрительный напиток и спасавшим меня от неминуемого сна, я узнал о том, что сюда лучше проходить вечером, потому что в данных заведениях собирается огромное количество интересных и не очень людей, а с ними можно пообщаться и завести новые знакомства. Приметив это у себя в голове, мы, немного передохнув, снова вышли на улицу, откуда на нас повеяло духотой, сливавшейся с легким бризом.

В эту секунду нами было решено купить экскурсию по каналам, чтобы спокойно пережить эту жару и провести первый день спокойнее и более размеренно. Проплыв большую часть пути, я понял то, что мне невероятно импонирует Санкт-Петербург своими красками и цепочкой зданий, тянущихся одно за другим и сочетаясь в единую картину, что отличает это место от других подобных на Земле. Все-таки, было тут что-то чарующее.

Возвращаясь к истории моих попутчиков, стоит обозначить некоторые детали: После того разговора в поезде, Алеша и Катерина нашли общий язык. Мой друг наконец расцвел и начал улыбаться, будто бы никакой хандры и не было вовсе. Катя не изменяла себе и находилась в восторге всегда, готовая расцеловать нас всех за то, что мы согласились и привезли подругу в место из ее снов. Антон почему-то выглядел уставшим и недовольным сегодня весь день. Мне казалось, что все дело в отсутствии сна и отдыха после долгой дороги, но я снова ошибся.

–Не нравится мне здесь, -мы все еще плыли на лодке, – воняет тухлятиной и бедностью. – сказал Антон. -Тут пахнет дешёвыми сигаретами, потерянной надеждой и алкоголизмом.

После этого мини возражения, я решил немного перевести тему, потому что к негативу такого высокого уровня мы точно не были готовы. -Безусловно, но все эти запахи отлично гармонируют и придают шарма этому городу, – решил я сыронизировать, -да и грех тебе жаловаться, ты тут проездом. Наслаждайся, а не ищи минусы. Их везде тонна, куда ни глянь. Зато здесь можно любоваться тем, чего нет у тебя дома или около него.

–Бомжами и наркоманией? –снова съязвил он, посмотрев на меня с пренебрежением, из-за чего мне стало совсем не по себе.

Тут Катерина, к счастью, будто бы, не замечая нашего разговора, увидела в окне какого-то старинного, вымощенного плиткой дома уличных музыкантов и крикнула нам с невероятным детским голосом, полным счастья и заинтересованности. Их было шестеро. Ребята играли знакомую мне мелодию. Это был караван, который игрался еще и в одном отличном фильме – “Одержимость”. Джазовая музыка в их исполнении так звонко и отчетливо звучала, что мы слышали ее на расстоянии более двух километров. Это прекрасное слияние воспоминаний и мелодии перебило все противное послевкусие от того диалога с недовольным братом Алеши.

Наша экскурсия подходила к концу. Сказать можно было только одно: Я приехал в незабываемо красивое место, в котором так и хочется оставить всего себя. Но почему-то та самая частичка меня не отделялась, а лишь наполнялась яркими красками, что мне уже хотелось с кем-то поделиться улыбкой и искренним смехом. Наполнялась, но не у Антона. Он, судя по всему, явно положил глаз на нашу Катю, которая теперь уделяла внимание не пустым разговорам, а прекрасному окружению, наполненному жизнью – такое редко найдешь в столице.

Проплыв весь маршрут, мы втроем поблагодарили рулевого и пошли по проложенному и проверенному пути – в кафе или ресторан, чтобы перекусить. На часах было уже обеденное время. Мы зашли в первое хорошо выглядящее заведение. Погода была все такая же жаркая и солнечная, без облаков. Рядом со входом стояла молодая девушка, искусно владеющая скрипкой. На вид ей было не более двадцати лет. Волосы ее были черного цвета, глаза карие. Сама она была миниатюрная и аккуратная. Лицо ее светилось от своей же игры. Эта музыка меня околдовала – она звучала так чисто и живо, что пробудила меня лучше всякого кофе. Или все дело в том, кто именно играл в тот момент? Немного остолбенев от прекрасной скрипачки, через пару мгновений я зашел вслед за ребятами. Внутри было уже больше людей, чем в первом кафе. Поэтому мы поспешили занять последнее удобное место с диванчиками возле стены. По очереди мы сходили в уборную, чтобы помыть руки и привести себя в порядок. После этого мы заказали себе суп и второе. Мужская половина взяла на второе мясо, а Катерина лишь Греческий салат, к которому я тоже питал страсть, но в целях экономии решил остановиться на мясе. Да, очень логично.

Опуская ненужную информацию о нашем аппетите и вкусах, вернемся уже к завершающей части первого дня.

Пройдясь по улицам Питера, взглянув на все прелести и некоторые ужасы этого города, мы решили пойти в сторону отеля, так как все сильно подустали и были готовы общаться друг с другом лишь в лежачем положении. Я, справедливости ради, был рад любому предложению, так как сонливость уже давно прошла. Если бы не остальные, то я никогда не согласился так глупо заканчивать прекрасный день, которых у нас будет не так уж и много в этом году. Но забыв про свой эгоизм, все отправились домой, в номер.

По дороге обратно попадались разные люди: Клоуны, показывавшие свои фокусы с исчезновением предметов, экстравагантные персоны с необычной внешностью, музыканты и поэты, читавшие стихи своего собственного сочинения – весьма недурные, к слову.

Антон был все такой же хмурый, даже еда ему не помогла. Алексей же напротив, был вполне удовлетворен происходящим, но светилась от счастья только Катерина. В тот момент мы походили друг на друга очень сильно. Я, в восторге от того, где я оказался, с кем и когда, а она, прекрасная девушка, просто счастлива, что осуществила наконец свою мечту. Улыбка не сходила с ее милого лица, что явно придавало мне уверенности в правильности и необходимости нашей поездки.

Я всегда был тем, кому все доверяли свои тайны. При желании, на каждого человека из моего окружения мог завести целый список или резюме с событиями, о которых никто бы никогда не хотел узнать. Короче говоря, производил впечатление того, кому можно было доверить главные секреты жизни или просто поделиться проблемами.

Именно так и поступила Катя некоторое время назад. Буквально за месяц до нашего путешествия, она вся в слезах позвонила мне по телефону и сообщила, что у нее огромные проблемы в семье: родная бабушка, которая воспитывала ее вместе с мамой, заболела. Этой фразой мы ограничились, договорившись встретиться лично и обсудить. Через пару часов мы уже сидели в ближайшем парке от места, где мы жили. Я переехал в новый район в средней школе, как раз напротив жила Катя – будущий друг и товарищ.

Уже стемнело, стало прохладно. Я вынес ей кофту, на всякий случай. Она принесла с собой печенье и термос с чаем. Это выглядело очень мило и забавно, можно даже было подумать, что мы пара, но это была лишь оболочка, вот причина встречи – намного неприятнее. Катя была уставшей. Замазанные синяки под глазами было видно. Она еле держалась на ногах, но старалась не подавать виду и даже пыталась улыбаться мне, чтобы я чувствовал себя комфортнее, но от этого мне еще больше стало не по себе. Через 10 минут молчания и вдумчивого поедания печенья, Катя, сидевшая уже в моей черной толстовке, начала разговор со слезы, которая упала с ее щеки на плитку возле лавочки. Я сразу понял, что не знаю ничего о том, как поддерживать людей в такой период, хоть это и не было впервые. Единственное, на что мой мозг сподобился, так это просто обнять ее и сказать, что все хорошо и она в безопасности. Что ж, лучше, чем ничего, надеюсь…

–Мне очень плохо сейчас. Просто большое спасибо, что ты есть.

–Все хорошо, все бывает, все пройдет. –Твердил я, будто бы это ей помогало.

–Она умирает, умирает у нас дома. Прям у себя в комнате. У нее уже не получается даже позвать меня по имени, чтобы я принесла воды. Я сижу днями у ее кровати. Врач прописал ей таблетки, но он сказал маме, что это лишь для облегчения, чтобы не мучилась. Я не могу. Не могу выносить это. На моих руках умирает мой самый близкий человек, а я ни черта не могу сделать. Что за бред? Почему эта жизнь так несправедлива? В чем я провинилась? Я хочу, чтобы все было хорошо, как раньше. Я устала.

Все ее лицо было заплакано. Посему, оглядываясь назад, я был рад, что теперь она улыбалась искренне.

VI

Вернувшись в отель, мы все пошли в номер на 2 этаже – наш, мужской. Зашли внутрь, устроились, достали набор настольных игр и принялись за дело. Спустя полтора часа, нам это порядком поднадоело. Антон, чуть повеселев, начал свою любимую тему – спорить. В этот раз в оборот пошел младший брат. Причиной раздора стало сначала непонимание правил, а затем в ход пошли прошлые обиды, дополненные, по моему мнению, интересом Антона к Кате. Стало шумно, мы попытались успокоить братьев, но это было бесполезно. Начало лететь и в нашу сторону. Катерина поспешила уйти в свою комнату. А я остался наблюдать за семейной картиной, которая пишется уже больше 17 лет. Изрядно устав от криков, посидев в телефоне и ничего там не найдя, я решил собраться и выйти проветриться. К тому же, время было уже около восьми вечера, чторасполагало для похода в магазин, кафе и тому подобные заведения. Перед этим я решил зайти к Кате, спросить, не хочет ли она ужинать, чтобы было не так скучно одному. Но постучав и позвонив ей, ответа я не получил. Спустя несколько минут, решившись наконец, я вышел из отеля и отправился в то кафе, в котором мы были в самом начале. Как раз немного стемнело – должно быть интересно.

На улице было достаточно людно. Самая различная музыка звучала почти на каждом шагу, где-то звонко смеялись, где-то кричали, где-то бегали, а где-то пили. Город оживал в самый нужный момент. Погода стала намного приятнее для прогулки – Духота спала, а на ее место пришел освежающий ветер.

Приблизившись к нужному месту, я обратил внимание на шум, исходивший изнутри. Там действительно было много народу, весь зал был забит, лишь проход до барной стойки был свободен. Я попытался глазами найти знакомое мне лицо, но Кати нигде не было. Подойдя к бармену, поприветствовав, кивнув головой, я попросил его сделать мне кофе и завернуть пирожок с вишней. Все же толпу я никогда не любил, поэтому поспешил покинуть помещение, но в последний момент мой взгляд упал на другое знакомое мне лицо. Мужчина в очках, с сигаретой в руках, одетый во все черное, с той самой кепкой на голове, сидел в углу поодаль, все так же в одиночестве.

Подойдя к нему, я окончательно убедился в своей догадке.

–Добрый вечер, Алексей Григорьевич! Невероятно неожиданно и приятно встретить знакомого человека здесь! – Сказал я, аккуратно присаживаясь к нему за столик. В этот момент у меня пронеслась мысль, что я вижу его лишь второй раз в жизни, и дважды тревожу его личное пространство. Я резко смутился, мне стало неловко, но спокойный голос собеседника вернул меня в реальность.

–Добрый, добрый, молодой человек. Я смотрю, Вы обустроились на месте? Нашли уже пристанище для проведения культурного вечера…Что это у Вас? Ужин, что ли? – он с легкой иронией посмотрел на мою еду, которая являлась моим сокровищем до утра.

–Предлагаю нормально поесть, раз уж встретились. Надеюсь, что Вы не откажетесь. От такого не отказываются.

-Последую вашему совету и с удовольствием приму предложение.

Спустя некоторое время я плотно поел свинины с картошкой в мундире. Сделано это блюдо было так красиво, что мне даже было немного жаль его так жадно уплетать. Но на вкус оно было еще лучше, так что аппетит победил мою любовь к эстетике.

Во время ужина, Алексей Григорьевич все рассказывал мне о том, как он приехал в свою старую квартирку неподалеку, навел небольшой порядок и первым делом пошел сюда, в свое любимое кафе, которому уже более двадцати пяти лет, по его словам. Правда, от былого вида вряд ли что-то осталось. Ремонт изменил, осовременил здесь все. От потолков и столов, до юного баристы, сменившего старого и проверенного “Билли” этого заведения. Разделавшись с последним кусочком, я неприлично вздохнул с облегчением и откинулся на спинку стула, который действительно был кожаный и вполне удобный. Теперь я был готов поддержать диалог и поделиться первыми впечатлениями.

Но тут я вспомнил о том, что Катя куда-то пропала. Позвонив ей, я ничего не добился – телефон не отвечал. Мне стало тревожно. Первым, чем я поделился с моим новым уже хорошим знакомым, стало переживание за подругу, которая уже час не отвечает на звонки.

–Может, она просто не хочет сейчас разговаривать? Такое случается, это нормально. Да, ей следовало тогда написать, что все хорошо и не о чем волноваться, но это же девушки, к тому же, еще и дети. Я бы на Вашем месте, юный человек, не волновался, а немного подождал. А затем, если вдруг ничего не изменится, пошел бы обратно в отель за помощью в виде ваших попутчиков. Кажется, их было двое? Могу ошибаться. В общем, Вы меня поняли. –его слова меня успокоили, хоть и немного. Голос этого загадочного мужчины имел некое свойство контролировать настроение окружающих. Либо мне так казалось? Но в этот момент вокруг все будто бы стихло, стало медленнее, почти зависло. На душе полегчало, и я действительно уже не так сильно волновался из-за Кати. Что ж, наверное, это хорошо.

Звонок. Я снова возвращаюсь в реальность. Звонил Леша.

–Закончили? –спросил я в лоб.

–Антон ушел куда-то. Слушай, выручай, у меня…В общем, мы подрались.

–Задело?

–Губа и нос. –сказал друг, будто бы извиняясь за это. -Жить будешь?

–Конечно, как всегда. -Слушай, найди пока Катю, я скоро подойду.

–Я уже пытался ей звонить, она не отвечает, а в номере никого.

–Я уже иду, жди. Сбросив трубку, я повернулся к Алексею Григорьевичу.

–Кажется, вы ошиблись, ее нигде нет. –волнение начинало меня захлестывать, дыхание стало более частым, а сердце билось сильнее.

–Кажется, Вам стоит бежать, молодой человек, –сказал он с легкой ухмылкой, -До скорой встречи. -Всего хорошего! И да, снова большое спасибо! –попрощался я.

Выйдя из уже не такого переполненного помещения, но все еще достаточно шумного, я в быстром темпе отправился в сторону гостиницы, чтобы встретиться там с Алешей и разобраться, что делать дальше. Зайдя в наш номер, меня встретил бардак, духота и запах крови. Это было носовое кровотечение, которое мой друг пытался остановить в ванной, судя по каплям на полу и по звукам воды, доносившимся оттуда.

–Ты готов идти? -Да, дай только пару минут. – донесся его голос сквозь шум внутри.

Чтобы не терять время, я решил осмотреть комнату: она была небольшой, в теплых оранжево-белых тонах, в ней находилось две кровати, одна из которых была перевернута, маленький шкаф возле входной двери и одно зеркало, размером с человека – было разбито, повсюду валялись вещи. Сейчас здесь был настоящий хаос.

–Будто бы бои без правил провели, – подумал я.

Накинув на себя черную кофту, взяв наручные часы, я снова пошел в сторону ванной комнаты, но тут навстречу мне, наконец, вышел побитый жизнью друг. Он быстро прошел мимо. Переодел мокрую и кровавую футболку, накинул на себя толстовку зеленого цвета, издали напоминавшую олимпийку, потом приблизился ко мне и сказал: – Найдем Катю и переедем в другой номер, я не собираюсь оставаться здесь с этим нытиком впредь. Он, придурок, забыл свою гитару в Москве, а обвинил в этом меня, гаденыш.

–Ну, у этого нытика явно поставлен удар! – усмехнулся я, подкалывая товарища. –Пойдем, а то мне совсем не по себе от ее пропажи.

Мы прошли на этаж выше, чтобы окончательно убедиться в том, что в номере пусто. Ожидаемо, к несчастью, нам никто не открыл. Мы спустились к стойке регистрации, чтобы описать проблему и попросить разблокировать номер и проверить все досконально. Девушка сказала, что не имеет право отпирать нам его, несмотря на то, что мы вместе сюда заехали. Но она вызвала полицию, чтобы мы немного успокоились. Я понимал, что это бесполезно, так как не прошло еще трое суток, даже суток не прошло, а я такую панику развел…Но у меня было очень странное и неприятное предчувствие. В совокупности с паникой, волнением и эмоциями, я был на грани срыва. Покорно ожидать наряд было невозможно. Попросив друга посидеть тут, а заодно подлечить свои раны, я полетел искать Катю. Понимая, что вряд ли я смогу что-либо сделать, но надежда, как известно, умирает последней.

VII

Выбежав наружу, я ощутил явный контраст между днем и ночью. Было совсем свежо, даже холодно, если долго находиться на воздухе.

– Не зря взял кофту, – подумал я в ту минуту.

Пройдя несколько сотен шагов, я понял, что без понятия, куда могла бы пойти эта роковая особа. Проклиная весь белый свет, я решил еще раз набрать ее номер. В этот раз он был вообще недоступен, что еще сильнее взбесило меня. В голове возникла только одна мысль и я, надеясь на чудо и проклиная уже себя за глупость, рванул.

–Алексей Григорьевич! – запыхаясь, крикнул я.

Я остановился у входа в то самое кафе, когда увидел со спины человека, похожего на самого клишированного детектива в десяти-двадцать метрах от меня. Успел. Обрадовавшись этому, подбежал к уже обернувшемуся на меня человеку и начал объяснять всю трагедию, что произошла с нашей компанией сегодня. Заканчивая, я почти умолял его хоть как-то помочь нам.

–Но чего же Вы хотите? Если говорить о главном из Вашего пылкого монолога, то я ведь стар, да и давно не жил здесь, чтобы помочь найти подростка в огромном городе. Прошу прощения, но уже слишком поздно, слишком стар я для этого всего. Я прекрасно понимаю Вашу эмоциональность и растерянность, но я бессилен, увы! Удачи, юноша. Вы мне нравитесь. Но думаю, что мы вряд ли когда-либо увидимся.

–Немного помолчав, он резким и суровым, будто бы изменившемся голосом и очень убедительным тоном сказал: – Поищите ее в Михайловском саду. Доброй ночи. – И после этой фразы он развернулся, прошел несколько десятков шагов и растворился в темноте.

Меня словно озарило: если это и не единственный шанс, то у меня не будет больше возможностей уснуть сегодня, как пойти в этот гребанный парк, сад или как он вообще называется и найти человека, который, как оказалось в ту ночь, был мне очень дорог.

Я, не имея никакого понятия, как добраться до нужного мне места, шел по навигатору в телефоне. Было уже совсем темно. Улочки, мощеные камнем, освещались лишь за счет тусклых фонарей. Каждые десять минут мой организм не выдерживал постоянного бега, из-за чего был вынужден переходить на неспокойный шаг, чтобы отдышаться и приготовиться к новому броску. Приблизившись к саду, я, выплевывая свои легкие, включил фонарик на телефоне и пошел искать Катю. Света здесь было явно меньше. Фонарные столбы были не везде, а те, что были, светили совсем не достаточно для того, чтобы искать посреди ночи человека. Спустя двадцать минут поисков, моя надежда уже начала испаряться, а разум твердил, что это все полнейшая ерунда. –Поверил какому-то дряхлому плаксивому мужику, которого видел второй раз в жизни, что за идиот, боже, что я за идиот… Еще и телефон садится, гений нашего времени, твою мать. Был же блок питания в отеле! Нет, надо полететь сломя голову по первому дуновению первого встречного в задницу малоизвестного мне города, когда даже птицы уже не летают.

Я подошел к пруду, чтобы умыть лицо и посидеть, подумать, взвесить все “за” и “против”. Но как только я наклонился набрать воды в руки, то тусклого света издали было достаточно, чтобы впасть в истерию. Она половиной тела лежала в воде, а голова ее была наклонена в мою сторону. Глаза были открыты, пульса не было. Она будто бы всего каких-то десять минут назад еще была жива, а сейчас… а сейчас я, я даже не знаю, как выразить весь тот ужас, страх и остолбенение, что охватило меня в тот миг. Попятившись, нервно размахивая фонариком в поиске людей, я каким-то непонятным образом увидел на земле желтую резинку для волос. Желтую. Меня ударило в ледяной пот, он струился и попадал мне в глаза – щипало. Но мне было все равно, теперь уже все равно. Я увидел вдалеке пару человек и рванул к ним. Телефон отрубился и невозможно было предупредить Алешу. Подбежав, я накричал на них, сам не понимая, что несу, взял телефон, позвонил в полицию, потом набрал моего друга, сказав тому, чтобы был в номере и никуда не смел выходить, а также ни за что не открывать никому дверь, кроме меня. Когда полиция приехала, двое мужчин в форме подошли ко входу в сад. Показав им дорогу, я постарался по пути спокойно все рассказать и объяснить, но этого у меня не получилось. На середине у меня из глаз сами по себе полились слезы. Я никогда так сильно не плакал. Я впал в такое состояние, что не мог даже стоять. Один из них остался со мной, а другой пошел к пруду. Через 5 минут я услышал, как по рации запросили помощь и людей, чтобы оцепить местность.

Идиоты

Я открыл глаза. На часах было четыре утра. За окном было темно, холодно и морозно. Во входную дверь трезвонили так, что моя голова не выдержала и начала болеть, пока я дошел и открыл. На пороге стоял Тон. Он весь трясся, был легко одет, а под глазами красовались огромные синяки, которые едва можно было увидеть, только проснувшись.

–П…Привет, у тебя не найдется кое-чего? Мне о…очень надо просто, м? Будет? Нет? У меня есть деньги, чувак, ну хотя бы немного, а?

– Сколько раз я тебе еще буду повторять? Нет у меня ни черта. Проваливай отсюда и не приходи больше, а то позвоню туда, откуда тебя на днях забрал твой любящий братец.

– Хоть немного, а, дружище, друг, пожалуйста!

– Я тебе не друг, ты мне никто. Пошел вон отсюда, по-хорошему.

Он начал снова что-то бормотать, но я резко захлопнул дверь ему перед носом. Антон явно был в заднице, из которой невозможно выбраться. Даже нахождение в специальных заведениях ему не помогало, судя по словам его брата и утреннему звонку в мою дверь.

–К черту, уже не усну, – подумал я и пошел к холодильнику, чтобы перекусить и начать работать.

В холодильнике было пусто, лишь бутылка молока радовала глаз. Взяв ее с собой, я пошел к кровати, по пути взяв ноутбук, лежавший в рюкзаке. Жил я не богато, однокомнатная квартира, кровать, стол и телевизор, который почти всегда был выключен. Она досталась мне от родителей, за что им огромное спасибо. Кто же знал, что их сын станет писателем, публикующим свою писанину раз в год или даже реже, отчего никто не хочет подписывать его и заниматься продвижением ленивого автора. Стояла кромешная тьма, гробовая тишина, а в окне виднелась луна, свет от которой немного просачивался внутрь, позволяя увидеть все необходимое, не включая лишнего лампу. Отбросив все мысли, я сделал несколько глотков холодного молока и немного взбодрился. Сел на постель поудобнее, открыл текстовый документ, подключил зарядку и глубоко вдохнул. Мои пальцы уже приготовились написать вступление. Очередное вступление, которое я постоянно выкидываю раз за разом в утиль. Только я начал, как телефон, лежавший под подушкой, начал трезвонить, из-за чего моя голова вспомнила прекрасные ощущения при пробуждении. Звонил Алексей, тот самый сорванец, с которым я вижусь раз в год, и это в лучшем случае. После событий той поездки, прошло уже…лет десять? Да, вероятно, около того, а мой давнишний друг все печется о своем брате-убийце и последнем наркоше.

– Привет, слушай, прости пожалуйста, что беспокою так рано, надеюсь, я тебя не разбудил, хотя на это странно надеяться в пол пятого утра. Короче, он снова сбежал. Я обзвонил всех, но никто его не видел и не впускал, поэтому подумал, что он подался к тебе по старой дружбе. От него ведь все отказались, ты это знаешь, я последний, кто не теряет надежды вернуть своего брата – брата, которого мы все помним. И прости еще раз, я знаю, как ты относишься к нему, мы это тысячу раз обсуждали, но мне сейчас действительно нужна помощь.

– Нет, он не приходил. Всего доброго.

Я сбросил трубку. Вот зараза, все настроение убила эта семейка, черт бы их побрал. Одно знакомство наложило на мою жизнь такое пятно, что до сих пор отмываюсь и никак отмыться не получается.

Я отбросил ноутбук, выпил еще молока и залез в телефон. После этого я сходил в душ, чтобы окончательно проснуться и собраться с мыслями.

Это недоброе утро ошарашило меня и снова натолкнуло на старые мысли, от которых я, как мне казалось, давно избавился: Катя, смерть, год как в забвении, разбирательства в суде, допросы и прочее дерьмо, способное либо сломать подростка, либо закалить. Так оно и произошло: Я выкарабкался и избавился от прошлого, а вот прошлое от меня никак не избавится. Алеша. М-да, люблю ведь я его, но нам точно не по пути после случившегося. Он все заботится о своем братце, которому уже ничего не поможет, работает клерком в какой-то европейской компании и живет один, без семьи. Насколько я помню, у него почти получилось пожениться, но что-то пошло не так в самый последний момент, как это обычно и бывает: бытовуха, сомнения и неуверенность. Но он не сломался, а начал еще больше работать и помогать Антону. Что из этого вышло – судить не мне.

А Антон…Ух, сколько раз я пытался отомстить ему в порывах ярости и отчаяния. Ни к чему хорошему это не приводило. Ведь суд вынес оправдательный приговор, хотя улика, найденная на месте преступления, указывала четко на него. Та желтая резинка, которую он потерял той ночью… Лично для меня он навсегда останется убийцей и этого ему не простить. Наплевать, виноват он прямо или косвенно. Если бы не та разборка ночью, все было бы отлично. Никто бы не умер, никто бы не потерял себя тогда. Хотя, все мои старания оказались напрасны – жизнь наказала его сполна. Наркоман и бездомный. Иронично, однако, вышло.

Но вспоминая всю историю заново, я не могу понять одного: почему и как я оказался именно в этом парке? У меня просто вылетел из головы мой путь туда. Старик… -Пронеслось у меня в голове. Твою мать.