Аналоговый мир [Темный] (fb2) читать постранично, страница - 60

ментального общения неплохо выучил местный язык, почти без акцента говорю. Для ребят в черном это кстати оказалось неожиданностью, но как нибудь переживут!

– Я вас дождался чтобы показать последовательность открытия портала. – Я начал вводить символы, объясняя свои действия. – Вот и все, прощайте!

Арка подернулась сияющей пленкой и я сделал завершающий знак, номер своей планеты. В последний момент встретился глазами с Элен, в голове прозвучало, помни…

Свод храма иконы Казанской Божией Матери осветился радужной вспышкой, я застыл на разноцветной плитке. Не ожидал что арка окажется в храме, да еще таком. С постамента на меня взирал лик иконы, ласковый но строгий взгляд дарил надежду, вселял уверенность в правоте светлого пути. Твори добро…

Я оторвался от лика и повернулся на звук шагов, по храму шел служитель, явно не молодой, но с солдатской выправкой.

– Время позднее, храм закрыт.

– Простите, наверное задумался, вот и не уследил за временем. – Что еще я мог ему сказать? Про разность часовых поясов в разных мирах?

– Не побрезгуешь ли путник , разделишь мою трапезу?

– С удовольствием преломлю с тобой хлеб, хранитель.

В маленькой каморке мы сидели за накрытым столом, я налегал на хлеб с салом, а мужчина пробовал принесенное мной. Появилась и бутыль, прозрачная как слеза, но явно не сорок градусов. Я с сомнением проглотил первую, прислушался, хорошо пошла!

– Ты странник не сомлевайся, слеза она дар не горячит, токмо душу согревает. – Мужчина разлил по второй, поднялся.

Я тоже встал, этот обычай во всех войсках один, вторая за павших, без тоста, без чинов… Вспомнил Женю, однополчан, выпил.

– Ты меня все странником кличешь, с чего?

– Так разве не ты сквозь арку прошел, али я слеп стал? – Мужчина налил по третьей и убрал бутыль.

– Твоя правда, я прошел. Ну, а ты стало быть хранитель врат, и как оно?

– Служба как служба, темных гнать, остальных привечать. Ты вот второй за этот год, прям нашествие какое! Триста лет ни души, а тут на тебе!

– Второй? Кто-то прошел до меня? Кто?

– Того не ведаю, не в мое дежурство было. Ты мил человек на сенатскую обратись, в девятое отделение, это они странниками ведают.

– Ты откуда знаешь?

– Ну ты спросил тоже! Я же сам от тудова!

– Коллега значит. Давай коллега, за родство родов войск! – Я дзинькнул стопочкой и опрокинул ее в рот. – Переночевать то пустишь? Есть где?

– А как же! И стол и кров, все есть. Отдыхай мил человек, намаялся на чужбинах, отдыхай.

– Как узнал?

– Кто ж акромя русского человека стопочку от привратника примет да не побрезгует, спи мил человек, утро скоро.

В столичном городе Санкт-Петербурге стояла осень. Золотая теплая осень, так любимая поэтами и художниками. Я смотрел на нее из окна седьмого отделения тайной канцелярии, где меня отказывались признавать. Вызвали телеграммой Сергея Павловича Нифонтова, ныне уже статского советника и руководителя всего московского управления канцелярии, к телефонному аппарату. Тот меня услышал, задал несколько вопросов о прошлом и положил трубку. Вот я теперь сижу и думаю, тот ли это мир из которого меня забрали или еще один двойник? Устроили в этом же здании в ведомственный номер, отдыхайте…

Я отмылся, побрился, почистил костюм, купленный Элен, ну что, готов? Энергия бурлит, в предвкушении чего-то, готов!

Зазвонил телефон на столике, вспомнили? Меня спросили, могу ли я принять посетителей? Странный вопрос, но ответил что жду. Интересно, кто это такой нерешительный?