Клюка [Евгений Михайлович Зиберт] (fb2) читать онлайн

Евгений Зиберт Клюка

– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция “Сокольники”. Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда….

“Успеет, не успеет?”

Девушка на платформе, смешно засеменив, ускорилась.

“А интересная…” – мелькнуло в голове, и я придержал рукой закрывающиеся двери.

– Ой! – она запрыгнула в вагон и улыбнулась. – Спасибо вам огромное!

– Да ладно, – я оставался серьёзным. – Это моя работа.

– Что, – ваша работа?

– А вы думаете я для чего здесь стою?

Поезд набирая ход, въехал в тоннель.

– Вы что, серьёзно?

– Шутки перед работой я оставляю наверху, перед турникетом! – наклонившись, довольно строго прокричал я ей в ухо.

Девушка пожала плечами и стала доставать из своей сумки наушники.

“Кретин!” – мысленно обругал я себя.

– Впрочем, – я вскинул руку и посмотрел на несуществующие часы, – моя смена уже закончилась!

– Что ж, – она снова улыбнулась, – желаю хорошо отдохнуть!

– А вот это уже от вас зависит! – я наконец улыбнулся и поблагодарил Бога за её, напрочь, спутавшиеся наушники.

– Боюсь, я ничем не смогу вам помочь…, – девушка оглянулась в поисках свободного места.

– Вас что, действительно пугает, что вы не можете оказать мне помощь? – я не оставлял надежды на знакомство.

В середине вагона кто-то поднялся и направился к выходу. Девушка тут-же поспешила занять его место. Оглянувшись, она напоследок вколотила меня по самую шляпку:

– У меня муж! – и показала мне кольцо на пальце.

Немного помедлив я крикнул её вслед:

– Он не любит тебя!

– Любит! – она рассмеялась.

Я хотел ещё что-то добавить про её мерзкого мужа, но вдруг почувствовал, как кто-то настойчиво теребит меня за рукав:

– Сынок! Ты не забросишь мне рюкзак на спину?

Маленькая, сгорбленная старушка с мольбой смотрела на меня.

– Пф! О чём разговор, бабушка! – я ухватил стоявший у её ног рюкзак за лямку.

– Не, не, милый! Погоди, как подъедем к станции и встанем…

– Господи! – я вдруг понял, что ни сейчас, ни когда подъедем и встанем, я этот рюкзак не подыму, – Что у вас там?!

– Так, картошка там, турнепс…, редис. – она тяжело вздохнула. – Сыну вот везу. С Ярославля.

– Откуда? – я с тоской смотрел на рюкзак. – А что, на вокзале не судьба, мать-то встретить?

– Так со смены же он… С суток. Охранником в аптеке. Отдыхает сейчас…

– С суток? Да он у вас, мамаша, стахановец, прям! – мысленно я проклял её сыночка.

Поезд стал тормозить.

– Станция “Сокольники”. Следующая станция “Красносельская”.

– Ну, давайте, бабушка! Попробуем! – я заметил, что несколько пассажиров с интересом за нами наблюдают. Стараясь сохранить на лице безмятежную улыбку, я расставил ноги пошире и ухватился обеими руками за рюкзак.

– Ты, милок, подыми просто, а я лямки то на плечи себе и заброшу!

Я вдохнул, собрал все силы и оторвал рюкзак от пола. В голове вспыхнула мысль, что оторвать земную кору было бы легче. Благо, старушка была маленькой, высоко бы я рюкзак не поднял, поэтому я тут же, вместе с ним, тяжело рухнул ей на спину. Бабушка тихо охнула, присела и на секунду мне показалось, что мы сейчас все вместе завалимся назад… Но поймав равновесие, старушка удовлетворённо кивнула и быстро вышла из вагона. Я едва успел соскочить с её спины.

– Осторожно, двери закрываются…

Двери закрылись и поезд стал набирать ход.

У поручня я вдруг увидел забытую бабушкой клюку. Сев на её место, я задумчиво повертел палку. Клюка оказалась знатной. Тёмное, лакированное дерево. Латунная ручка с деревянными, резными вставками. Похожее на серебро маленькая пластинка с выгравированной надписью, “Дорогой Евдокии Михайловне…”

– Па-ма-жи-те!! Люди до-брые!! – моё ухо пронзил копьём чей-то вопль.

Еле уловив уходящее сознание, я поднял голову и увидел прямо перед собой довольно чумазую девочку. На руках она держала девочку поменьше.

“Цыгане? … Или узбеки?”

– Деньги украли!!

Я закрыл глаза. “Сами украли, сами и верните” – хотелось ей посоветовать, но я промолчал. Секунд через двадцать я приоткрыл один глаз. Негодная девчонка всё так же стояла рядом с протянутой рукой и с интересом меня разглядывала.

Подавив в себе желание разбить ей голову бабкиной клюкой, я отчего-то засуетился и вытащил из кармана всю мелочь. В следующую секунду все деньги уже были в маленьких цыганско-узбекских ручках.

Я вновь закрыл глаза. Звук едущего в тоннеле поезда убаюкивал…

– Мам, смотри, какая палка клёвая!

Открыв глаза, я увидел неприятного мальчика с довольно миловидной мамой.

Я вскочил, уступая место.

– Нет, нет! Сидите! Что вы?!

– Мам, дядя инвалид?

“Инвалидом сейчас будешь ты!”– подумал я и испугался. За последние три минуты я готов был покалечить двух детей.

– Нет! Нет! – я помахал клюкой прямо перед носом женщины. – Это не моя! Садитесь, пожалуйста!

Впрочем, это уже было лишним, – на освободившееся место уже уселся её сынок.

“Что ж, за сыновья-то пошли такие!?” – мрачно подумал я и стыдливо пряча палку, добрался до двери ведущей в кабину машиниста. Облокотился на неё и вновь прикрыл глаза.

– Осторожно, двери закрываются, следующая станция “Комсомольская”! – мне показалось, что эту станцию голос девушки из динамика объявил как-то особенно радостно. Может, она там провела детство? Или страховку получала? …

Я друг почувствовал, что меня окружает какая-то отвратительна вонь. Приоткрыв один глаз, я сразу увидел какого-то бомжеватого мужичка с огромной сумкой в руке. Скверный запах шёл то ли от сумки, то ли от мужика, то ли от них вместе взятых. Я зажал нос ладонью и попытался дышать ртом, но от самого сознания, что мои лёгкие наполняются этим смрадом, я попытался пройти обратно, к середине вагона. В какой-то момент, опустив взгляд, я вдруг увидел девушку, для которой недавно придержал двери. Увидев прямо перед собой клюку, она подняла глаза и поспешно начала вставать:

– Ой, это вы! Извините меня! Я не знала! Садитесь!

“Да, что б!!…” – наступив кому-то на ногу я стал остервенело протискиваться дальше.

– Молодой человек! По ногам-то! … Господи, а воняет!

– Извините. Это не от меня. – проскрипел я и стиснул зубы, чтобы не добавить лишней гадости. Отвратительный запах шёл за мной по пятам и постепенно окутывал весь вагон. Голова начала кружиться. Еле дождавшись остановки, я выскочил из вагона и торопливо свернул в соседний. За мной высыпались почти все пассажиры. Думаю, что кроме мерзкого бомжа там остались только больные насморком и те, кто по разным причинам просто умер в дороге. Других причин, что бы добровольно оставаться в этом аду не существовало.

Разумеется, все рванули за мной. Подхваченный потоком человеческих тел я, буквально влился в соседний вагон и оказался прижатым к чьей-то упругой и величественной груди. Подняв глаза наверх, я увидел не менее величественные ноздри и несколько подбородков.

– Мужчина! – на меня уставились возмущённые глаза. – … Игорь?!

Голос показался мне смутно знакомым. Но глаза, ноздри, подбородки я точно видел впервые.

– Игорёк, Боже мой! Тридцать лет тебя не видела! Как мама твоя?

– Моя? Моя хорошо. – за свою маму я был спокоен.

– А папа?

– Папа не очень… – мне показалось, что она искренне встревожилась.

– А что с ним?

– Он умер.

– Ой! Господи…. Я не знала, прости!

– Да ты особо-то и не виновата была в этот раз.

Она немного помолчала, видимо пытаясь понять услышанное:

– Да, кстати! А Славка как? Вы же всегда вместе были! Не разлей вода!

– Слушай, погоди. Вячеслав может и хорошим человеком был, но что же мне с ним, – по жизни всю жизнь?

– Да ладно, – она рассмеялась, и моя голова запрыгала у неё на груди. – Он как? На скрипке –то играет ещё? Детский виртуоз! Ты, помню, всегда им восторгался!

– Ну, допустим, восторгался я им не потому что он на скрипке играл… – я был несколько озадачен. – Кстати, Славе этот факт, видимо, неплохо удавалось скрывать от меня. Вот на гитаре он играл классно. И звали его не Славка.

– Гитаре?! Не Славка? …

– И ещё момент, – мне это порядком стало надоедать, – Виртуоз Слава вряд ли меня помнит, потому что мы не знакомы.

– Постой, ты что?! Смеёшься надо мной? – её грудь возмутилась. – Ты же Игорь?

– Я? Игорь? …. Игорь! – громко крикнул я на весь вагон.

– Оу! – отозвался кто-то от задних дверей.

– Вот, – я поднял вверх указательный палец. – Вот это Игорёк. А я Женя.

– Боже мой! Просто невероятно! Вы так похожи на…

– На Игоря тридцать лет назад? Я польщён, спасибо.

Тут к нам протиснулся какой-то усатый мужик в старомодной шляпе.

– Кто меня тут звал?

Я взглянул на него.

– И на этого Игорька я мало смахиваю…

– А должны? – мужик явно заинтересовался.

– Станция “Комсомольская”!

– Простите, разрешите я выйду, -моя собеседница стыдливо протолкалась к выходу и вышла из вагона.

– А чего она хотела-то? – усатый приподнявшись на цыпочки, смотрел ей вслед.

– Она? … Игорёк, вы домой едите?

– Да.

– Ну, и правильно. Отдохните, Игорь. Сегодня ничего интересного больше не будет.

– Да? – он заметно погрустнел. – Я пойду тогда?

– Конечно.

Он развернулся и едва успел выскочить в уже закрывающиеся двери.

На “Комсомольской” вышло довольно много народа. Вагон опустел. Я оглянулся и уселся на свободное место прямо напротив небольшой группы японских туристов. Впрочем, они так же могли быть и китайцами… Я остановился на мнении, что это японцы из Китая. Смешно жестикулируя они кучкой собрались у схемы метро и отчаянно о чём-то спорили. Хотя я допускал, что они с таким же успехом могли признаваться друг другу в любви или обсуждать утреннее меню.

Неожиданно один из них повернулся ко мне и что-то спросил по-японски. Я оглянулся, посмотрел в окно на своё отражение, – нет я определённо не был похож на их земляка, поэтому утвердительно кивнул головой:

– Конечно! Малиновое варенье – только из малины! Даже не сомневайтесь!

Японский турист оглянулся на своих товарищей и протянув мне фотоаппарат снова задал тот-же вопрос.

Я сообразил, что он хочет, но поскольку успел невзлюбить восточного гостя за его лень выучить хотя бы несколько русских слов, довольно строго произнёс:

– Я, конечно вас сфотографирую, но вы должны зарубить себе на носу, что горох следует всегда сначала замачивать!

– Йес! Йес! Оф кос! – радостно закивал головой японец.

“Английский ты, камикадзе, всё же подучил” – окончательно разозлился я и взял у него фотоаппарат.

Японцы плотно сгрудились под схемой метро и дружно замерли. Я направил на них камеру и злорадствуя тоже замер. Так мы простояли секунд двадцать, после чего я чуть приподнял фотоаппарат и сделал снимок самой схемы с торчащими внизу японскими макушками. Показал им всем большой палец, отдал камеру и сел на своё место.

Японец, радостно улыбаясь, взял фотоаппарат, посмотрел на сделанный снимок и отчаянно стал мне что-то объяснять, тыча пальцем в маленький дисплей аппарата. Поскольку я услышал, как несколько раз прозвучала фраза “Ноу фэйс!”, я понял, что он недоволен отсутствием в кадре их лиц.

– Конечно, ноу фэйс! – я развёл руками. – Метро! Вери сикрет! Секретная коммуникация! Стратегическое бомбоубежище!

– А-а-а… сикрет.

Похоже он меня понял, поэтому я торжественно заключил:

– Поэтому фотографироваться можно только вьетнамским кондитерам и кулинарам. Якши?

Японец громко объяснил своим друзьям свою интерпретацию моего пояснения и те дружно зацокали языками. Потом вновь повернулся ко мне и снова что-то спросил на своём наречии. Не в силах больше сдерживаться я резко встал с твёрдым намерением пересесть подальше. Уходя, я всё же удостоил его ответом:

– Нет, дорогой мой! Турнепс и редис это, совершенно разные вещи!

За спиной я услышал волнительное обсуждение моего заявления.

– Станция “Красные ворота”! Уважаемые пассажиры? Не забывайте, пожалуйста ….

Я решил выйти. Двери открылись, и я увидел перед собой запыхавшуюся бабушку с огромным рюкзаком за спиной.

– Успела, господи! – улыбаясь она, с благодарностью, взяла из моих рук свою клюку. – Спасибо, касатик, что присмотрел! Дай Бог тебе здоровья! И детям твоим и жене… -она развернулась и торопливо заспешила в сторону эскалаторов.

Я стоял в дверях вагона и молча смотрел ей вслед.

Нет, я не пытался представить себе, каким образом эта маленькая старушка сумела догнать наш поезд и найти свой вагон, где оставила дорогую для себя вещь… Я думал, что вот, есть на свете люди, которые, наверное, не размениваются на какие-то горести, печали и обиды… Они стремительно мчатся вслед за своим счастьем, а отжившие года просто не успевают их догнать, чтобы предъявить свои права на мрачные мысли, слёзы и болезни. Наверное, внутри каждого из них горит маленький огонёк безмятежный свободы сжигающий любой негатив. Вот, чего мне так не хватает!

– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция “Кировская”!

Двери захлопнулись перед самым моим носом. Я улыбнулся. Вернулся к японцам. Попросил фотоаппарат и жестами объяснил, что бы они все встали под схемой метро на стене. Сделал шаг назад, присел, навёл камеру. Вспышка. По-моему, снимок получился классным…

К О Н Е Ц