След тишины [Олег Владимирович Шухарт] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (5) »
Там бродит маэстро со взглядом занозы, С томиком питерской простуды в кармане, С ретушью раскалённой и зябкой прозы, Невой, мостами и «Авророй» в тумане.
Звуки гласных гасит и чеканит в строки, Лоб разбив об нимбы, ямбы и пороги, Сдав за так – грехи, таланты и пороки, Золой посыпав к забвению дороги.
Читаю и чаю испить чаю с Бродским, Где молочай расцвёл сиротой за бродом, А прайсы блистают интерьером броским. И знобит от вопроса: «Откуда родом?»
Шторм (Иона)
Настала жатва бескровной жертвы, Перст указующий вонзился в брешь. Залив сомнением трюмы веры, На палубе жребий поднял мятеж.
Ложь во спасенье умножила правду, Фальшивую ноту повысив в цене: Прозрачную воду взмутив в награду, Оставила блажь на илистом дне.
Толкнула Иону в душную клетку, Спиной к дверям легко повернув, В коварном шторме упрямого века Тяжёлые волны плотно сомкнув.
Рыдают громы и молнии блещут, Пронзая бездну в сетях пучины, Из чрева Слово выходит вещим, Страшиться смерти нет причины.
Шут
Напялив шутя Шута тряпьё, Колпак теребя, Расцвёл репьём. Абсурд, но всё же Прослыл смешным, Танцуя в ложе Юнцом седым. Рывками, не в такт Время течёт, Смеясь в антракте – Дали расчёт. Смята улыбка На ярком лице, Не вяжет лыка Паяц в чепце. Шута забыли – Наверняка. Мечту убили. Да будет так!
Ветер
Сквозной промозглый ветер Ползёт злодеем по земле, Тревожит прохожих в сквере, – Толкая на откуп зиме.
Сверкает острой строчкой, Шныряя в проёме окна, Швыряет в сердце точки – Из недр дремучего дна.
В ознобе сеет невзгоды, Рождая ошибок канву, Прозу слив в эпизоды, Вершит концерт наяву.
Невинность чудного детства Успешно «пустив с молотка», Лишает пейзаж наследства, – Срывая с обмана – ткань. След тишины
Дрязги рвут закаты на куски. Желаю цветные видеть сны. Но стихи впиваются в виски, Будто разъярившиеся псы.
Жалкие надежды вороша, Жгу в костре назойливый апрель. Мечется в огне хмельном душа, Точно в коробушке жёлтый шмель.
Сбросив крылья жжёные, кричу, Сквозь бетонные столпы вины, Лечащему скальпелем врачу – Страстные сонеты о любви.
Зоркая, безмолвная Луна, Зарево узрев издалека, Светит сквозь густые пелена́, В строчки собирая облака.
Молча наблюдая с вышины, Как ночная сонная сестра, Вскользь прошла по следу тишины, Дань снимать с дежурного листа.
Серебро дождя
Гроза в глаза, и грянул гром – Застыв часовым на посту. Крестившись, иду напролом В мгновенье, пронзив пустоту.
Даруя последним шансы На место во главе углов, Решительных часов вальсы – Шагают вслед моих шагов.
Под ногами дремучий лес, В глуши ни единой души. Не дышу, и так тихо здесь, Что слышно шорохи тиши.
Оттого и дождь за окном Смеётся сквозь слёзы мая, Покрыв голову серебром. Не я плачу – Небо рыдает.
Занавес
Из пустых середин Выбираю край. Из изогнутых спин – В небо вертикаль. Жмётся тело змеёй К промёрзлой земле, Над сизой полыньёй, Кружится во мгле. Множа усилия, Вижу берега. Белая лилия – Застыла в снегах. Резать заново Стебель очень жаль. Сцена. Занавес. Горизонта даль.
Освобождение Евгению Кочетову Сквозь треснувшие пальцы Сочится время тревог. Скорбит душа скитальца, Печальный помня острог.
Наждак подводных рифов Терзает колени в кровь. Клешни глянцевых мифов Швыряют в трясину вновь.
Вцепившись в соломинку, Отбросив проблем мешок, Забыв легко логику, Впадаю в цементный шок.
Без прошлых наваждений Сухим выхожу из воды, Вверив судьбу, как прежде, Небесной силе любви.
Имярек
Тайн, неразгаданных мною, Что звёзд в ладонях ночи. Видел Ангела под луною, Танцующего в софите свечи.
Видел богиню, выходящей На берег из пены морской, В мантии, цветами пестрящей, – Символ красоты не мирской.
Тайн, неразгаданных всуе, Хватит с лихвой, на сей век. Образ идеала на стекле рисую: Афродитой тебя Творец нарек.
Любовь
Мой мир похож на стаю ворон, Что камнем с неба падает вниз. Печален он с четырёх сторон, А жизнь – чей-то нелепый каприз.
Цепные псы одиночества Там сторожат любовь у дверей, Чтоб не свершила пророчества И не сбила с привычных путей.
Но она с колен поднимает, Окрыляет и дарит покой. Чуть только тоска отпускает – Живу лишь любовью одной.
Дар
В тот час, что издыха́ла собака, В зрачках её оскалилась смерть. В испуге кинулась она из мрака На кормившего, не желая тлеть.
Кусала, кромсала и терзала Руки любившего больше всех, Разлука в сердце вонзила жало, Любовь и веру превратив в смех.
В ту ночь, когда издо́хла собака, В глазах её померк
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (5) »
Последние комментарии
1 час 3 минут назад
3 часов 21 минут назад
5 часов 11 минут назад
10 часов 56 минут назад
11 часов 2 минут назад
11 часов 5 минут назад