Бирка [Иван Николаевич Пальмов] (fb2) читать постранично

Как светит солнце, как чудесно колышет ветер деревья. Чем так воняет? Я оборачиваюсь и вижу какую-то свалку, вдалеке деревца и дорога уходит к ним, а тут один мусор. Ничего не помню. Может по голове били или что там еще бывает. Да, голова болит. Странно, что не могу ее пощупать. Не вижу ни рук, ни ног и вообще как-то странно, я как маленький почему-то. Может это сон? Может, но уж больно все явственно, да и голова как будто светлая. Вдруг ли это я стал ребенком, ну не важно. Главное сейчас понять, как тут оказался, куда идти и так далее. Много как-то всего главного на самом деле, даже и не знаешь, за что взяться. Вспомнить бы хоть что. Нет, не выходит. О, вон какой-то трактор стоит. Я бегом к нему, мужик лезет в кабину, собрался поехать, может он заберет. Только вскакиваю на первый уступ, удар по мордастам. Я опешил. Да, может я и не помню чего, или этикет не сублел, но это уж извините. Нет, ударил то так себе, не сильно, но чего же ты дерешься то сразу? Ух и рожа проклятая, ну я тебе. Как он уезжал, я уж сказал ему конечно пару ласковых, но теперь-то уж что. Да, не заладилось утречко. Я побрел по той единственной дороге, что хоть куда-то вела. Меня осенило, вдруг я этого тракториста накануне чем-то обидел и вот поэтому он меня так без разбору. Да, наверное, но я как вроде бы еще малыш. Не знаю, почему мне так кажется, вероятно, моему организму виднее кто я. Мама с папой, наверное, обыскались, а я шатаюсь тут, не пойми где. Нет, что-то совсем неладное, они б уж, конечно не допустили. Наверное, и нет у меня их. Это скорее, от того и помойка, потому и дядьки всякие бьют. Ведя эти мысли, я добрался уже далеко и вот вижу с высокого холма большой город. Мне кажется, что я уже видел его и это меня так радует, что чуть ли не скачу от счастья. Все прыгает внутри. Не все-таки скачу.

Меня ужас как обрадовало, что я хоть что-то помню. Ну, хорошо, идем. После того как попрыгал что-то у меня перевернулось там и живот крутит. Привкус еще такой странный, как пакет целлофановый съел. Пить страшно охота. Может, я еще и с перепою ничего сообразить не могу? Хотя вряд ли, я все-таки еще маленький, да и не надо оно мне. Пить хочется, есть тоже, но не так сильно, видимо чего-то нехорошее съел, вот и не охота. Я долго обдумывал, куда пойти в самом начале, и наконец, решил. Я пойду в кофейню, да пусть денег у меня нет, но я как то видел что одна женщина совсем без сапог или кед, босая, в общем, пришла с холода и попросила кипяток, ей дали. Мне тоже наверно дадут, правда, сейчас тепло, да обувь… вот опять. Не могу посмотреть на ноги, смотрю вниз, а там ничего. Очень странно. Ну, в кафе так в кафе. Пока я брел, передо мной шел старичок с котомкой и после первого случая общения с внешним миром я немного смущался подойти к нему, но вскоре все же решился. Старичок был довольно молодой, скорее мужичок, метящий в старички. Да таких не мало. Походка у него валкая, с боку на бок, волосы седые, но их еще много, куртка на нем, пожухшая, давно видно не стиранная. Подхожу, в общем.

– Здравствуйте, – начал я разговор и в эту же секунду понял, что начал очень верно.

Дед обернулся, издал несколько охов, заулыбался щербатой улыбкой. На голове у него были очки в толстой красноватой оправе. Именно на голове, а не на носу, потому как закрывали они почти все лицо. Я жду, что ответит, но нет, он все ухает. Потом подошел, как-то очень грубо потрепал голову и пошел дальше. Я постоял, подумал, снова думаю, спрошу.

– Вы мне можете ответить на один вопрос? – вслед крикнул я.

Дед развернулся, думаю, ну ведь должен ответить. Нет, видно дурак какой, топнул ногой и пошел дальше.

Ведь город большой, не нужно останавливаться на одной неудачи, ну и двух тоже. Найду кафе, и там будет полно людей, не могут ведь быть они все безумны. Кафе я вскоре нашел. Иду вот сейчас и думаю, а стоило ли оно, как обидно-то. Я ведь даже спросить ничего не успел, а меня выгнали. Пинком по ребрам, маленькое дитя и разве же это можно. Неужели я такой урод, как и не с человеком обращаются. Какая им разница урод я или нет. Так этот день для меня и закончился. Дальше я снова стал ходить по разного рода людным местам, когда обида прошла, а голод начался жуткий. Жажду я уж как-то утолил, отпил из колонки на улице. Все больше чувствую себя уличным беспризорником, по сути, оно так и есть. Другого я не помню, но почему-то уверен, что так было не всегда. Я как будто жил в нормальной семье и никто меня не брыкал, не пинал. Было ли? Теперь уж точно иначе, меня пинают кому не лень, не говорят со мной. Не то чтобы не говорят совсем, говорят, вот только никогда нормально не отвечают. Будто неадекватные. Правду говорю, задаешь им вопрос, а они несут какую-то ересь.

Вроде уже неделя прошла как я на улице. Каюсь, опустился до помойки, ел всякую дрянь. Иначе уже было никак, голова кружится, тошнит. Собаки как-то подходили, я испугался и убежал. Целыми сворами ходят, я их страшно боюсь, стараюсь держаться подальше. Иногда мне ужасно грустно, ложусь прямо на бетон и лежу. Хорошо еще тепло