Кукольный Театр [Илья Леонидович Бессмертных] (fb2) читать постранично, страница - 5

нужно что-то сказать, все прям требуют от меня, а в этих каракулях абсолютно ничего нельзя разглядеть! Помоги мне, я в долгу точно не останусь, – человек в шарфе протянул небольшой свёрток с деньгами, увидев который, Матвей немного отстранился, непривыкший к такому способу получения денег.

– Что ты? Возьми, возьми, у меня ещё будет, – водитель нехотя взял купюры и положил к себе в карман, а затем снова посмотрел на картину. “Чёрт возьми, вот бедняга, – думал мужчина, – а ведь по-настоящему страдает.”

Такие яркие цвета напоминали водителю детство в Крыму и пейзажи, которыми ему посчастливилось насладиться. Поля мака и лаванды, морские закаты и рассветы —

Всё это отчётливо сохранилось в памяти мужчины.

– Можно сказать, что вы хотели показать детство – простое, ясное и пёстрое, – артист открыл рот от изумления, но тут же закрыл его и крепко, как только мог, пожал руку Матвею.

– Да ты гений! Думаю, тебе точно стоит попробовать пробиться в искусство. Я могу помочь…

– Простите, но это, наверное, не моё. Зная, как много вы вкладываете, чтобы что-то получилось…это страшно для меня, понимаете? Я не буду успевать жить и уделять внимание жене. Нет, при всём уважении к вам и вашему занятию.

– Ничего страшного, это я так. Просто говорю, что у тебя бы получилось.

– А что значит та картина? – спросил мужчина, указывая на полотно, изображающее корабль, переваливающийся через большую тёмную волну.

– Я подумал, что здорово было бы нарисовать что-то такое, морское. Корабль и волны.

– А там что? – теперь палец показывал на картину с бабочкой, сидящей на бревне, за которым, вдали, виднелся горящий город.

– Как что? Бабочка, бревно, лес, пожар. Разве не эффектно? Ты посмотри какие контрасты!

– Извините, просто я думал, что художники заключают какие-то мысли в картины.

– А зачем их сюда? Здесь же и так всё видно – главное, чтобы было красиво. Это же не какая-то абстракция, или что-то в этом роде. Такие картины просто должны быть приятны глазу, наверное… – водитель заметил на лице артиста слёзы, скапливающиеся в глазах и почти переливающиеся через край.

– Что-то случилось?

– Нет, ничего, просто наслаждаюсь красотой – через силу, человек в шарфе улыбнулся, но оба знали, что он о чём-то умалчивает. Матвей обвёл взглядом стены и увидел сидящего на подоконнике человека в чёрном, курящего сигарету. Он находился в тени, но так, чтобы его можно было легко заметить, он смотрел то на людей, то в окно. Художник поймал взгляд мужчины.

– Это Терентий, он философ. Величайшего ума человек!

– А почему вы не попросили его помочь с названием?

– Он, хоть и знает всё, совсем держать язык за зубами не умеет. А скажи он слово – мне конец! Все его слушают.

“Вот это да! – думал Матвей. – Настоящий философ! Ни разу не видел вживую ни одного за тридцать лет жизни”

– Никон, а ты можешь пожалуйста…– мужчина замешкался.

– Познакомить вас? Да, почему нет. Пойдём.

– Здравствуйте, – не отрывая взгляд от окна, произнесла задумчивая фигура в тени, когда двое подошли к ней на расстояние вытянутой руки.

– Привет, слушай, вы тут познакомьтесь с уважаемым гостем, а я пойду – нужно людям картины представить…можешь пожалуйста дать зажигалку? Я верну, обязательно верну. Представляешь, сигареты взял, а её, похоже, в другом пальто оставил, – обратился к мужчине художник, аккуратно вытряхнув рукой остатки слёз.

– Конечно, это же просто вещь, – человек в тени легко достал пластиковый прибор и с важным видом дал артисту.

– Спасибо большое, – сказал тот, кивнув головой, и удалился.

– Здравствуйте, мне сказали, вы настоящий философ, я… – начал водитель.

– Да, я слышал о вас, все только и делают, что обсуждают вас и строят догадки о вашей жизни. Я же не вижу здесь чего-то особенного: мы – люди, вы – человек, одним больше, одним меньше. Разницы нет, – тучи на небе разбежались от прожигающего их света луны, и яркий диск убрал тень с мрачного лица мужчины, хмурящего брови.

“Вот это вид! Cразу понятно, что много думает, – восторгался Матвей, – надеюсь, я что-то пойму из разговора с ним. Пока есть возможность, надо спросить что-то важное.”

– Вам, наверное, не терпится спросить у меня о непомерно важном, но перед этим подумайте: правда ли вам нужен ответ, – опередил водителя человек, сидящий на подоконнике, и, выдохнув последнее облачко дыма, положил окурок в пепельницу, после чего продолжил, – наверное, первый вопрос был бы о смысле жизни? Что же, он для всех разный, но всё же, смысл жизни различных людей схож тем, что он заключается в получении счастья, или в совершении действий, которые это счастье дадут. По мнению, конечно же, человека. Потом вы бы спросили меня о том, все ли заслуживают счастья. Я вам отвечаю. Да, все, как раз из-за отсутствия счастья люди и озлобляются. Может вас ещё интересует место человека в мире? – Матвей кивнул.

– Хоть мы и являемся наивысшим звеном эволюции, нужно ограничивать влияние на природу, ведь мы живём лишь благодаря ней. Нужно садить