Академия туманного острова [Мария Сидней] (fb2) читать онлайн

Мария Сидней Академия туманного острова

ГЛАВА 1. НОВЫЙ ДОМ

Мы уже больше часа плывем на старом рыбацком судне по морю. Ветер такой сильный, что, кажется, скоро вырвет волосы вместе со скальпом. Есть возможность спрятаться в каюту, там тепло и пахнет молотым кофе. Но я не спешу в укрытие, потому что в закрытом пространстве не удастся уйти от плохих мыслей. На палубе свежо, чувствуется запах соленой воды, и голова немного проясняется. К сожалению, внутреннее затишье временно, и уныние вновь поглощает мою душу. Дело в том, что месяц назад я стала сиротой.

Мой папа сильно болел последние полгода, и недуг, в конце концов, его одолел. Знаю, что не имею права злиться, что он оставил меня одну. Наоборот, я должна гордиться своим отцом: он до последней секунды сражался с болезнью, был настоящим борцом. Даже прикованный к кровати продолжал улыбаться и спрашивать, как мои дела. А я, как и подобает эгоистичному подростку, без умолку болтала о себе, не задав папе ни одного вопроса.

И так водилось всегда: нашей любимой темой для разговора была я. Отец мало рассказывал о себе, а я и не спрашивала. Мне почти ничего неизвестно о папином прошлом и настоящем, будущее же теперь для него закрыто. Возможно, желание узнать больше о жизни отца побудило меня согласиться переехать к моему дяде, папиному родному брату. Они вместе росли, познавали мир. Он должен рассказать мне кучу историй об их прошлом, далеком прошлом: братья перестали общаться восемнадцать лет назад.

Я знала о существовании дяди только из рассказов отца. Он был, словно призрак, и получил реальное воплощение в моих мыслях только после папиной смерти. Доверенный отца передал письмо, в котором рассказывалось, как связаться с дядей. Он оставался моим единственным родственником, но органы опеки не могли его разыскать и уже хотели отправить меня в детский дом. Я написала по адресу, названному в письме, и получила ответ, в котором сообщалось, что дядя готов меня приютить.

И вот сейчас я направляюсь на остров, который называется Инсула мори, где живет мой единственный родственник. Звучит красиво и загадочно, но пугает неизвестность: а что там ждет. Остров уже виднеется вдали. Рулевой признался, что никогда не ступал ногой на ту землю. Он рассказал, что возит туда некоторые вещи, чаще всего продукты, но человека впервые. У берега его всегда встречают несколько мужчин с большими собаками. Они молча принимают груз, расплачиваются и стоят у воды до тех пор, пока судно не уплывет на достаточное расстояние.

Мужчина поделился со мной своими догадками о том, что там, скорее всего, разрабатывают секретное оружие или держат опасных преступников. Потом осекся, испуганно посмотрев на меня. Видимо, ему в голову пришла мысль, что я тоже могу быть преступницей. Однако страх быстро исчез с его лица.

Моя внешность никого не смогла бы напугать: длинные светлые волосы, постоянно грустные серо-голубые глаза, сдержанная улыбка. Меня скорее хочется пожалеть и приласкать, чем в страхе пуститься в бега. На Хэллоуин я старалась выглядеть пугающе, с каждым годом выбирая все более ужасные образы. Однако попытки оказывались тщетны: прохожие также мило улыбались и угощали конфетами, а маленькие дети не только не боялись, но даже ходили со мной за ручку. Однако внешность обманчива. Я могла бы оказаться преступницей даже с таким милым личиком, но моему морскому спутнику повезло.

Я стою на палубе и стараюсь рассмотреть детали острова. Пока что моему взору открываются острые скалы. Они выглядит так живописно, будто талантливый архитектор выточил их из камня. Также я вижу высокий маяк. Он не горит, потому что сейчас полдень, и море не успело превратиться в черную бездну. Вокруг маяка кружат чайки, я слышу их раздражающий крик.       Несколько пернатых особей приземлялось и на наше судно. Я успела их рассмотреть: они не белые, какие мне обычно встречались, а с коричневыми пятнами, и очень жирные. Может быть, это они сожрали всю жизнь на этом кусочке суши, и он превратился в Остров смерти. Именно так переводится красивое название. Моя подруга Адриана восхищается птицами и завидует их умению летать.

Мы подплыли к скалистому берегу. На прощание рулевой пожелал мне удачи и передал из рук в руки двум незнакомцам. Каждый из них держал на поводке крупных псов бойцовской породы, намордников на них не было. Один из мужчин подал мне руку, чтобы я смогла взобраться на берег. Я попыталась начать с ними разговор, но не добилась даже приветствия. Может быть, на этом острове люди разговаривают на другом языке?       Незнакомцы молча повели меня по тропинке. Хорошо, им хватило воспитанности, чтобы взять мои тяжелые сумки. Бегущие рядом собаки выглядели послушными, но я все равно их опасалась и спрятала руки в карманы.

Из-за тумана было невозможно, как следует, рассмотреть остров. Мне удалось разглядеть лишь небольшие постройки, к которым мы направлялись. Маяк казался таким же недосягаемым. Может, это мираж или голограмма? Необходимо это выяснить. Как только устроюсь, пойду на разведку. Мы подошли к трехэтажному зданию из серого кирпича.

– Подожди здесь, – сказал один из незнакомцев. Надо же, они умеют разговаривать, еще и на понятном мне языке.

       Неожиданно мужчина сунул мне в руку поводок. Я стояла, как вкопанная, боясь дышать. Никогда не имела дела с собаками опасных пород. Удивительно, как эти псы не чувствуют моего испуга. Или они привыкли к запаху страха и уже не считают его особенным.

– Что это за здание? – спросила я охранника.

– Школа, – ответил мужчина.

– Здесь есть школа? – поразилась я.

– Конечно.

– А что еще есть?

– Все, – пожал плечами охранник.

– И больница? – начала я перечисление. Мужчина кивнул, – И библиотека? И кинотеатр? И спортивный зал?

На все вопросы мужчина дал утвердительные ответы. Я была удивлена, потому что не ожидала встретить здесь не только современные развлечения, но даже какие-либо признаки цивилизации.

Оглядываюсь по сторонам, стараясь хоть что-то разглядеть, но у тумана другие планы. Из здания вышел второй охранник, за ним следовал мужчина в черном костюме и круглых очках. Не успел страж подойти, как я вернула ему поводок, после чего мне стало гораздо спокойнее.

– Привет, Вита, – поздоровался мужчина и не улыбнулся.

– Здравствуйте. Вы Мартин? – задала я вопрос, но уже и так знала ответ. Мужчина был очень похож на моего папу: идентичные глаза, нос, подбородок, такие же рано поседевшие виски.

– Да. Рад познакомиться. Пойдем, я покажу тебе дорогу до дома.

Мартин попрощался со стражами, те кивнули в ответ. Мы пошли по такой же туманной дороге на другую сторону острова. Школа, скорее всего, располагалась в центре. Я все также не могла осмотреть окрестности, и приходилось доверчиво следовать за дядей.

– Я помогу тебе донести вещи и вернусь обратно в школу. Перемена скоро закончится. Ты справишься одна? В холодильнике есть еда, – сообщил Мартин. Он оказался намного разговорчивее тех охранников. Только чересчур печальный тон отличал его от обычного человека.

– Конечно, спасибо. Вы работаете в школе?

– Да, я преподаю литературу. Со следующей недели ты там будешь учиться.

– А мне не нужно проходить никакой вступительный тест? – спросила я. Терпеть не могу всякие тесты. Варианты ответов всегда сбивают с толку. Мне больше нравятся вопросы, где нужно просто высказать свое мнение.

– Нет, не нужно. Единственное, ты должна сходить в библиотеку и получить учебники.

– А по какой программе здесь обучают?

– У нас собственная программа.

– Она сильно отличается от обычной?

– Думаю, да. Вот мы и пришли.

Мой новый дом представлял собой серый двухэтажный особняк, построенный в готическом стиле. Острые шпили на крыше, окутанные туманом, смотрелись зловеще. Мартин открыл передо мной дверь, пропуская вперед. Я осторожно зашла внутрь и сразу же стала озираться по сторонам. Сюда туман не забрался, и можно было рассмотреть все в деталях: темные стены, украшенные черными узорами, винтовая лестница с коваными перилами, большая люстра с острыми конструкциями, напоминающими сосульки. Не хотелось бы, чтобы такое произведение искусства на меня упало.

      Мы сразу же поднялись на второй этаж, где располагалась моя комната. Просторное помещение со стандартным набором мебели, выполненной в черно-серых тонах. Заранее предсказываю, что часто буду впадать здесь в депрессию. Мартин занес сумки и поспешил обратно в школу. Я же осталась знакомиться со своим новым домом.

ГЛАВА 2. СЛОЖНЫЕ ВОПРОСЫ

Я сидела на кухне и уплетала сэндвич. Он оказался вкусным и приготовленным по всем кулинарным стандартам. Может, здесь не так страшно, как мне думалось, но я по-прежнему чувствовала себя героиней черно-белого фильма, черно-серого, если быть более внимательной к цветовой гамме.

Не могу сказать точно, сколько времени уже здесь провела, так как в доме отсутствовали часы. Имеются виду обычные часы с циферблатом и стрелками, но в каждой комнате стояли песочные самых разных размеров. К сожалению, узнавать время по такой штуке я не умею. Зато мне под силу определить сторону света по длине тени. Такой навык у меня появился в детском лагере.

Мне не удалось подружиться ни с одним ребенком, поэтому я хвостиком ходила за вожатой. Она училась на факультете экологии и естественных наук и много говорила о природе. Особенно мне нравились забавные истории о необычной дружбе животных разных видов: обезьяны и собаки, тигра и козла, черепахи и гиппопотама. Такими же своеобразными были отношения между мной и моей лучшей подругой Адрианой. Мы тоже принадлежали разным видам, только людей. Она гиперобщительная староста класса, я тихая мечтательница. Никто не мог объяснить, как возникла дружба, даже мы сами не смогли бы найти ответ. Видимо, противоположности, действительно, притягиваются. Сейчас я будто снова находилась в лагере: одна в незнакомом месте, без родителей и друзей. Где же добрый вожатый, который не позволит унывать?

Я уже успела осмотреть особняк. Никогда мне не приходилось пребывать в таких роскошных домах. Мы с папой жили скромно в двухкомнатной квартире: у него была своя территория, у меня своя. Интересно, кто туда поселился? Надеюсь, этот кто-то будет таким же любопытным, как я, и займется исследованием дома. Тогда он найдет спрятанное сокровище: небольшую коробочку с коллекцией старинных открыток, украшениями из янтаря и билетами на концерт популярной рок-группы, который состоится в следующем месяце. Какие тайны и находки ждут меня в этом загадочном месте? Пока что я не обнаружила никаких секретных дверей и запертых сундуков. Но мне есть оправдание: обыск прошел поверхностно, потому что Мартин мог вернуться в любой момент.

Не успела я подумать о дяде, как он зашел в дом. Под мышкой мужчина держал деловой портфель, а в руках – стопку тетрадей. Значит, он, правда, работает учителем. Приличная, однако, на острове зарплата у преподавателей, если Мартин смог позволить себе такой шикарный дом. Постойте, здесь вообще есть деньги и если да, то где мне их взять?

– Вита, ты пообедала? – Мартин разулся и прошел на кухню

– Да, спасибо, дядя, – я осеклась, – как мне лучше вас называть?

– Можно просто Мартин и лучше на ты, – сказал мужчина, и в его глазах заиграла улыбку.

– Хорошо, Мартин, – я задумалась, подбирая тему для разговора, – как прошел день? Старшеклассники здесь такие же вредные, как и в нашем мире?

– В нашем мире, интересно звучит, – Мартин принялся заваривать кофе, – да, с учениками бывает сложно. Все подростки одинаковые.

– У нас любили подшутить над учителями: прятали стулья, мазали доску мылом и такое прочее.

– Надеюсь, ты не будешь проворачивать подобное здесь.

– Нет, конечно, нет! Я вообще тихая и спокойная. Со мной никогда не было проблем.

– Это хорошо. У нас очень строгий директор. С ним лучше не связываться, даже учителя его побаиваются, – рассказал Мартин. Мне нравилось с ним разговаривать, от него веяло теплом.

– Ты не выглядишь так, будто хочешь покончить с собой, – выпалила я, не подумав. Наверное, некрасиво говорить так прямо с незнакомым человеком.

– А почему я должен этого хотеть? – удивился дядя.

– Разве ваша община не поклоняется смерти?

Да, я попала на остров, на котором обосновалась община, превозносящая смерть. И Мартин был ее частью. С юных лет дядя увлекался всем готическим. По словам отца, сначала это казалось обычным протестом. Никто не относился к его увлечению всерьез, многие люди присоединяются к различным субкультурам и при этом ведут обычную жизнь. Однако дядя не изменил своим вкусам и когда повзрослел. Более того, он стал еще больше предан им и присоединился к секте, поклоняющейся смерти. Больше родственники не видели на его лице улыбки. Он редко проводил время с семьей, а если и приезжал на домашние праздники, то шокировал собравшихся мрачными, даже пугающими стихотворениями. Уже тогда папа и его брат стали мало общаться.

Мои бабушка и дедушка погибли в автомобильной катастрофе. На их похоронах дядя не только не скорбел, но и принимал выбор Смерти и призывал всех не перечить ей. Такое поведение брата поразило отца. Он понял: этого человека уже не спасти. В конце концов, дядя уехал вместе с сектой на остров, спрятанный в море. Здесь они основали общину с собственными законами и правилами.

– Это так, но совсем не значит, что мы стремимся умереть. Смерть для нас, как для религиозных людей Бог. Мы ее почитаем.

– И не боитесь?

– Нет, мы беспрекословно принимаем ее выбор. Когда Смерть решает, что человеку пора покинуть этот мир, она вправе его забрать. Мы к этому готовы и не боимся ее прихода. А вот лишать себя жизни никто не имеет права. Это означает, что человек поставил себя выше Смерти.

– Надо же, – я задумалась, – я представляла ваши идеи немного другими.

– Со временем ты все поймешь и, возможно, присоединишься к нашей общине не только физически, но и духовно.

Я никогда не была глубоко религиозным человеком. Не стану спорить, что существует некая высшая сила, которая все держит под контролем. В это я верю, но никогда не задумывалась, как она выглядит. Думаю, каждый человек вправе придумать ей свое название и образ. От этого его вера не станет меньше. Адриана, например, представляла Бога молодым длинноволосым юношей с идеальным прессом. Она вообще помешана на красавчиках. Подруга всегда встречалась с самыми популярными парнями, которые каждый раз разбивали ей сердце.

– Давай, я расскажу, как пройти в библиотеку, – вновь заговорил Мартин.

– Может, лучше нарисуешь маршрут? Я плохо запоминаю на слух, – попросила я.

– Точно! У меня же есть карта, – Мартин ушел в гостиную и вернулся спустя несколько минут, – вот, возьми.

В мои руки попал небольшой отпечатанный рисунок острова, где были нарисованы маленькие здания и подписаны их названия. Школа, как я и думала, находилась в центре. Также там располагались библиотека, кинотеатр, магазин, кафе и галерея. Бегло я посмотрела на другие обозначения: ратуша, научный центр, два больничных корпуса, храм, детский сад, школа, ателье, спортивный комплекс, огород, псарня, парикмахерская, пожарное депо. Больше всего радости вызвали отметки фонтана и сада. Значит, смерти не чужда красота.

– Оказывается, остров совсем не маленький, – заметила я, – а для кого сделаны карты?

– Для новых жителей.

– И часто они приезжают?

– Достаточно, – кивнул Мартин и посмотрел на песочные часы, – тебе следует пойти в библиотеку сейчас. С двух там обед.

– Может, лучше дождаться, когда рассеется туман? А то я могу заблудиться.

– На улице нет тумана.

– Он так быстро исчез? – я подбежала к окну. Тумана, правда, не было. Я увидела в небе штиль высокой башни. Скорее всего, это ратуша.

– Его и не было, – спокойно ответил Мартин, и, заметив на моем лице непонимание, продолжил, – это был дым. Ожидая прибытия судов, охранная служба пускает его по всей территории. Он не приносит никакого вреда, но помогает скрыть от посторонних глаз, что находится на острове.

– Судя по карте, это вполне обычное поселение. Что здесь скрывать?

– Таково постановление управления, – пожал плечами мужчина.

У меня возникло подозрение, что здесь живут самые обычные люди и занимаются самыми обычными делами, но не желают в этом признаваться. Поэтому приходиться проворачивать все эти махинации, чтобы напустить таинственности.

Наш дом одиноко стоял на краю острова. Чтобы дойти до ближайших построек, нужно было преодолеть почти километр. С моря дул приятный ветерок, но я знала, что такая погода весьма опасна: можно быстро простудиться.

Библиотека располагалась в длинном здании из темного кирпича, на ее крыше сидели мерзкие горгульи и, казалось, посмеивались над тобой. Напротив находилась ратуша, на верхнем этаже которой были установлены огромные часы с обычным циферблатом. Неужели мне придется каждый раз идти на главную площадь, чтобы узнать время? Около библиотеки находилось кафе, за столиками на улице сидела компания подростков, одетых в черную одежду. Они одарили меня любопытными взглядами, от которых стало не по себе. Я не привыкла к вниманию.

Видимо, в школе закончились уроки, и ребята отдыхали. В глаза сразу бросилась девушка с дредами. На знакомство не было времени, да и не особо я умела это делать, поэтому поспешила зайти в библиотеку. Пожилая работница учреждения сразу поняла, кто я такая и что мне нужно. Она попросила постоять несколько минуточек, пока сходит за приготовленной стопкой учебников.

В библиотеке было тихо. Мне удалось заглянуть в читальный зал, где сидело всего два человека. Огромные стеллажи хранили множество книг, пока что неизвестно каких. Но от такого зрелища моя душа книголюба пришла в восторг. Вернувшись к стойке библиотекаря, я предалась разглядыванию роскошной люстры, собранной из многочисленных стеклышек.

Спустя несколько минут библиотекарь вернулась, как и обещала. Женщина вручила мне стопку книг, спрятанных в бумажную упаковку. Я расписалась в читательском билете и вышла на улицу. Учебники были достаточно тяжелыми. Я пожалела, что не попросила дядю сходить со мной. Может, вызвать такси? Хотя, судя по отсутствию дорожных знаков, на машинах здесь не ездят. Может быть, у каждого жителя есть собственная лошадь? Но я не нашла около особняка Мартина пристроек, где бы мог жить такой питомец.

Погруженная в мысли я не заметила, как ко мне кто-то подошел. Пришла в себя только тогда, когда этот кто-то отобрал у меня упаковку книг и направился вперед.

– Эй! – закричала я и побежала за вором, – Отдай! Это мое!

Преступник продолжил идти, не обращая на мои крики никакого внимания. Я обогнала его и преградила путь. Лицо вора было опущено, а голова прикрыта капюшоном. Я с силой вырвала из его рук свои учебники.

– Что ты себе позволяешь?

Возмущение било через край. Я не двигалась с места, ожидая, когда преступник поднимет голову. Наверное, лучше было бы бежать. Кто знает, насколько опасны здесь воры.

– Почему ты кричишь? – спросил незнакомец.

– Потому что ты украл мои книги!

Преступник, наконец, поднял голову. Он оказался молодым человеком с печальными карими глазами. Из-под капюшона длинной свободной кофты, напоминающей мантию, выбивались темные волосы. Юноша был одет в простые джинсы и высокие ботинки на шнуровке. Все, естественно, черного цвета. В своем одеянии парень походил на ниндзю, только лицо оставалось открытым. Я смогла рассмотреть не только выразительность глаз, но и всех черт в целом. Они были резкими, словно очерченными по линейке, и делали лицо немного угловатым.

– Это не твои книги, – спокойно заявил юноша, – ты взяла их в библиотеке.

– И что? Это значит, можно их красть?

– Зачем мне это делать? Если мне потребуются книги, я могу также пойти в библиотеку и взять их.

Я понимала, что парень хочет заставить меня чувствовать себя идиоткой. Но со мной этот номер не пройдет. Пусть моя реакция и была не совсем сдержанной, она была естественной при возникшей ситуации.

– Зачем ты тогда отобрал у меня книги?

– Хотел помочь  донести.

– Что-то я не услышала такого предложения.

– Мне кажется, это и так было понятно, – парень скрестил руки на груди.

– Как видишь, нет, – огрызнулась я, – кто ты вообще такой? Местный миротворец?

– Меня зовут Арий, – представился юноша, – отец сказал, что сегодня на остров прибывает новая девушка, которая будет учиться в моем классе. Я увидел, как ты зашла в библиотеку, и решил подождать на улице. Отец попросил, чтобы я показал тебе остров.

– А кто твой отец?

– Он лидер общины.

– То есть самый главный на этом острове?

– Можно и так сказать, – пожал плечами Арий.

Прекрасно. В первый же день мне довелось поругаться с отпрыском местного мэра. Если продолжу в том же духе, точно буду выслана с острова, не успев научиться определять время по песочным часам. Я еще раз заглянула Арию в лицо. Вроде бы на нем не читалось злости.

– Очень мило с твоей стороны согласиться побыть моим экскурсоводом, – я дружелюбно улыбнулась. Арий подозрительно посмотрел на мой рот, будто не понимал, что выражает улыбка, – можем приступить.

– Позволь, я все-таки возьму твои книги? Мы можем оставить их у меня, а после экскурсии я провожу тебя до дома.

– Как скажешь, – согласилась я. Надолго ли хватит моего дружелюбия? Быть подлизой я совсем не умела.

***

– А это огород. Здесь мы выращиваем фрукты и овощи, – Арий указал рукой на обширную территорию с теплицами, огражденную невысоким забором, – сейчас время сбора урожая. Ты еще успеешь в этом поучаствовать.

– Какая прекрасная новость! – с поддельным восторгом воскликнула я. Терпеть не могла дачные работы. Однако если здесь за труд платят деньги, я согласна. Самое время спросить об этом.

– А какая на острове валюта? – задала я вопрос.

– У нас нет никакой валюты.

– А на что люди покупают продукты? И как расплачиваются друг с другом?

– Я читал в книгах о рыночных отношениях. В вашем мире всем управляют деньги, у нас же все по-другому. На острове каждый друг друга знает и старается помочь. Мы сами выращивает необходимые продукты и изготавливаем вещи. Никто не считает, что должен получать за это деньги. Один житель сделает для соседей одно дело, другой другое. У нас все происходит взаимно, и деньги не требуются.

– Но откуда вы берете средства на постройку таких роскошных зданий и на содержание заведений? Также я знаю, что некоторые продукты вам поставляют. И точно не за простое «спасибо».

– У общины есть спонсоры, которые выделяют средства на развитие поселения.

– Какая выгода этим спонсорам вкладывать свои деньги?

– Ты все узнаешь со временем, – в тоне Ария послышалось недовольство, – твои вопросы утомляют.

– Ты же сам вызвался моим экскурсоводом. Я имею право спрашивать то, что мне непонятно.

– Мы и так ходим по острову уже два часа. Думаю, я выполнил свои обязанности.

– Слабак, – бросила я с вызовом, надеясь, что в Арии загорится азарт, и он согласится побродить по острову еще несколько часов. Но молодой человек одарил меня равнодушным взглядом и пошел в направлении своего дома, где мы оставили мои учебники.

Арий жил в трехэтажном особняке с массивными колонами. Я побывала только в холле, хорошо озаренным естественным светом, проникающим через высокие окна в форме арок. Дверь в гостиную была открыта, и я успела заметить большой камин и разложенную перед ним шкуру медведя. Арий рассказал, что его отец страстный охотник. Увидев мой испуганный взгляд, он поспешил добавить, что мэр предается жестокому развлечению за пределами острова. Здесь же никакие опасные животные не обитают. Только ночью выпускают собак, которые охраняют территорию.

Мы вернулись в особняк, и я решила немного изучить дом, пока мой будущий одноклассник ходил за книгами. Дверь в гостиную по-прежнему оставалась открыта. Подойдя поближе, я заметила сидящего перед камином человека. Он расположился в кресле, похожем на трон, и читал книгу. Я поспешила обратно в холл, однако мужчина меня услышал.

– Добрый день, – послышался его голос.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, вернувшись к гостиной.

– Ты, наверное, Вита? – мужчина жестом пригласил меня присесть на соседнее кресло, – Меня зовут Эрнест. Я отец Ария и лидер общины. Сын показал тебе остров?

       Хозяин дома внимательно на меня смотрел, даже очки, устроившиеся на остром носе, не смогли скрыть любопытства его карих глаз. Они с сыном были очень похожи, только прически разительно отличались. Если значительную часть лица Ария скрывала челка, то волосы его отца были уложены назад. Можно даже сказать, прилизаны.

– Да, экскурсия была очень интересной, – заверила я.

Арий, действительно, очень увлекательно рассказывал об острове. К сожалению, экскурсия получилась поверхностной: мы не зашли ни в одно здание, а любовались ими только снаружи. Каждое сооружение можно было считать настоящим произведением искусства. Несмотря на малоэтажность, здания выглядели внушительно.

– Я рад, что тебе понравилось. Если возникнут вопросы, можешь напрямую обращаться ко мне.

– А где вас можно найти? В ратуше?

– Нет, большую часть времени я провожу в научном центре. Ты его видела?

– Да, оригинальное здание, – кивнула я.

Научный центр отличался по стилю от других построек. Он был более современным и представлял собой стеклянное сооружение причудливой формы.

– Вот там и пропадаю, – рассказал Эрнест, – мы всегда рады молодым исследователям. Ты не увлекаешься наукой?

– К сожалению, нет.

– А что у тебя лучше всего получается?

– Даже не знаю, – в голову не приходила ни одна мысль.

– Не пугайся, – ласково попросил Эрнест, – я задаю такие вопросы не просто так. На острове каждый занимается каким-то делом. И ты должна найти что-то для себя. Но не торопись, попривыкни. Я не заставляю жителей заниматься тем, что не делает их счастливыми.

– Я постараюсь быть полезной для острова, – пообещала я. Хотя не представляла, где могу пригодиться.

Нет на острове должности сказочницы? С этим я бы справилась. Веселила бы местных жителей волшебными историями. Только здесь, кажется, не одобряют веселье: пока мне не встретилась ни одна улыбка.

Эрнест вел себя очень вежливо, но я бы не стала доверять такому человеку. У меня вообще проблемы с доверием. Я привыкла быть сдержанной и не открываться людям. Наверное, поэтому у меня всегда было мало друзей. Наш разговор с лидером общины нарушило появление Ария.

– Пап, нам пора идти. Я обещал проводить Виту до дома, – сообщил юноша.

– Хорошо. Передавай привет Мартину, Вита.

– Обязательно, – пообещала я.

– Звонила Сюзанна, – обратился лидер общины к сыну, – просила тебя зайти в больницу.

– Да, я обещал ей помочь.

– Иди, только не задерживайся допоздна.

– Хорошо, пап.

Я не могла определить, насколько близкие отношения у Ария и его отца. Наверное, лидер общины хочет передать свою власть наследнику. Хочет ли этого сын?

– Ты помогаешь в больнице? – спросила я. Мы шли по лесу, сопровождаемые успокаивающим стрекотанием сверчков.

– Я стараюсь везде помогать, – сообщил Арий без капли самодовольства.

– А в чем твое дело? Эрнест сказал, каждый должен чем-то заниматься на острове.

– Ты об этом, – Арий задумался, – мое основное дело – помогать в ратуше.

– Отец хочет, чтобы ты был в управлении?

– Да, – печально сообщил юноша.

– А ты этого не хочешь?

– О чем ты? – нахмурился Арий.

– Ты хочешь работать в больнице, но отец против. Вы из-за этого ссоритесь?

– Хм, – Арий поморщился, – ты задаешь неуместные вопросы.

– Просто я хочу понять, что вы за люди. Такие же у вас конфликты между родителями и детьми, как в нашем мире, или нет. Мне любопытно, вот и все.

– Точно могу сказать, мы люди, которые не любят любопытных девушек.

– И что вы с ними делаете?

– Сжигаем на костре.

Я резко остановилась, испуганно глядя на Ария. В голове уже начал зарождаться план побега с острова. Молодой человек обернулся, чтобы посмотреть на меня. В его глазах читалась насмешка, но губы, как обычно, были сложены в тонкую линию.

– Ничего мы с ними не делаем. Но лезть в чужие дела здесь не принято.

Я уже не слушала Ария, задумавшись над тем, как, на самом деле, можно уплыть с острова? Здесь не ходит никакой общественный транспорт, нет ни порта с пришвартованными лодками, ни посадочной полосы. Неужели дается лишь билет в один конец? Что если мне не понравится жить на острове? Смогу ли я вернуться домой?

– Советую заранее прочитать учебник по семиотике, – вновь заговорил мой спутник, – преподаватель – настоящий зверь.

– Какие интересные у вас предметы, – улыбнулась я. Мне всегда нравились символы, – ты хорошо учишься по всем предметам?

– Да, только языки даются нелегко, – вздохнул Арий.

– Правда? Мне тоже. Я не умею переводить даже самые простые предложения. Какие языки вы изучаете?

– Латинский и санскрит.

– Ты шутишь? – мои брови поползли вверх.

– Нет. Мы, правда, их изучаем.

– Кошмар!

Я еле-еле смогла запомнить приветствия на испанском, а здесь предстоит изучать мертвые языки. Показать отличные успехи в школе мне, точно, не удастся.

Вечером я сидела в своей мрачной комнате и разглядывала взятые в библиотеке книги. Учебник по семиотике уже лежал на прикроватной тумбочке. Я пообещала себе читать хотя бы по параграфу каждый день перед сном. Набор дисциплин был крайне странным: Латинский язык, Санскрит, Семиотика, Каллиграфия, Астрономия, Физика, Химия, Литература, Музыка, Цветоводство, Знахарство, Нумерология, Физкультура. Также можно было записаться на факультативы по Астрологии, Эзотерике и Шаманству. Больше всего меня расстроила физкультура: терпеть не могу спорт. Я даже плавать не умею. Минус один способ покинуть остров.

Нет, серьезно, в этом месте, действительно, так важно знать все о символах и звездах, уметь выращивать цветы и красиво писать? А если нападут враги, как жители будут обороняться? Что будут делать при природном катаклизме? Точно, я забыла, они же изучали нумерологию и знахарство. Проведут анализ даты, когда произошло происшествие, соберут волшебные травы для зелья и всех исцелят. Кажется, придется отключить здравый смысл, чтобы всерьез отнестись к некоторым дисциплинам.

ГЛАВА 3. ЗАБРОШЕННЫЙ МАЯК

Уроками физкультуры спортивная подготовка не ограничилась. Каждый свой день жители острова начинали с массовой зарядки в семь утра. Я пребывала в сновидениях, когда в комнату зашел Мартин, призывая меня просыпаться. Он забыл рассказать о повседневном ритуале и теперь торопил меня, нервно поглядывая на песочные часы. Я еле-еле держалась на ногах, сонная и ничего непонимающая.

До главной площади мы добрались бегом. Там уже собралась огромная толпа. Все они смотрели на сцену, где стояла молодая девушка, судя по всему, тренер. Мы прибежали секунда в секунду, еще бы немного и опоздали. Интересно, выписывают ли на острове штрафы провинившимся? Дядя очень переживал, когда ждал меня. За опоздания здесь, явно, наказывают. Очень неприятная новость, потому что я никогда не прихожу вовремя. В школе почти всегда появлялась после звонка. Дорога до учебного заведения проходила через парк, где обитали белочки. Мне нравилось угощать их разными лакомствами. Из-за этого я часто задерживалась.

На площади все стояли в темной спортивной одежде, мне же второпях пришлось надеть то, что первое попалось под руку. Теперь я в своих оранжевых спортивных леггинсах и желтой футболке была ярким пятном среди мрачной толпы. Люди косились на меня, на их лицах читалось неодобрение. Мартин сразу же отошел, едва мы ступили ногой на площадь. Бросил меня одну, еще дядя называется. Я встала в последний ряд и вяло повторяла за тренером упражнения. Зарядка проходила в тишине, сопровождаемой криками инструктора и чаек. Эти птицы, кажется, вездесущи и совсем не спят.

Немного взбодрившись, я начала рассматривать людей в толпе. Правда, по большей части мне были видны только их затылки. Я пыталась отыскать взглядом Ария. Вчера он так и не снял капюшон, но у него точно темные волосы. Хотя этот отличительный признак совсем не помогал, потому что большинство окружающих оказались также темноволосыми. Возможно, Ария здесь и вовсе не было. Кто знает, какие привилегии имеет сын лидера общины. Я бы на его месте воспользовалась положением и не стала бы вставать в такую рань.

После зарядки все разошлись по домам, чтобы привести себя в порядок и отправиться, кто на работу, кто в школу, кто по делам. Пока я заваривала кофе, Мартин успел принять душ, одеться, приготовить и съесть тосты. Как же хорошо, что мне не нужно никуда идти. Я выпила кофе и вернулась в кровать. Бодрящий напиток производил на меня эффект, обратный традиционному, поэтому мне легко удалось заснуть.

Мой сон опять был нарушен. На этот раз громким звуком боя часов, который доносился из комнаты Мартина. Дверь туда была закрыта на замок. Фантазия сразу же стала рисовать мистические образы, представляя, что же скрывает дядя. Интересно, как бы сложилась судьба, если бы папа с братом не утратили связь. Отец никогда не разделял взглядов Мартина, но окончательная пропасть между ними образовалась после моего появления на свет. Мама умерла при родах, и папа во всем винил дядю. Он был уверен, что расплачивается за его грехи. Игры со смертью не могли пройти бесследно. После трагедии папа заявил, что больше не желает видеть брата и испытывает к нему лишь ненависть. Так они стали друг для друга чужими людьми, несмотря на кровное родство.

Часы в комнате Мартина, скорее всего, пробили полдень. Что ж, и, правда, пора вставать. Сегодня я решила дойти до маяка, который еще в море привлек мое внимание. Подкрепившись приготовленными дядей тостами, я старалась забрать непослушные волосы в пучок, стоя перед зеркалом. Пряди никак не хотели отправляться в заточении: они привыкли свободно лежать волнистыми локонами на плечах. В детстве у меня были прямые волосы, но после того, как меня подстригли, они решили начать новую жизнь и стали виться.

Мне пришлось провозиться с прической двадцать минут, чтобы, наконец, сделать высокий пучок. Утром я оставила волосы распущенными и чувствовала себя некомфортно во время зарядки. Яркие пряди пшеничного цвета подскакивали при движениях и, казалось, излучали свет, который мог не понравится местным жителям, привыкшим к мраку. Наверное, такое ощущение создавалось из-за сильного цветового контраста. Я боялась, что мой неподобающий внешний вид вызывает недовольство у окружающих.

Для прогулки я выбрала самую темную одежду, какую только смогла найти в своем гардеробе. Надеюсь, черные джинсы и синяя куртка смогут сделать меня незаметной.

Маяк не был отмечен на карте, и мне пришлось самой проложить в голове маршрут до него. Цель находилась на краю острова, и, чтобы до туда добраться, требовалось преодолеть небольшой лес. Я помнила слова Ария, что на острове нет опасных животных, но все равно испытывала тревогу.

Минуя высокие деревья, я резко остановилась, услышав шорох. Пошла на звук и увидела молодого человека в черном длинном плаще с плетеной корзинкой в руках. Время от времени он наклонялся к земле, чтобы положить полезную находку в свое лукошко. Я бы прошла мимо собирателя, если бы не одна деталь, бросившаяся мне в глаза – его волосы. Они были светлыми, убранными в длинный хвост.

– Привет, – поздоровалась я с моим братом по волосам.

– Привет, – юноша подозрительно на меня посмотрел. Судя по всему, он слышал мои шаги, но не стал на них реагировать, надеясь, что прохожий пойдет своей дорогой и не побеспокоит его.

– Что ты собираешь? – продолжила я разговор.

– Грибы, – ответил молодой человек, не двигаясь с места.

Я подошла поближе. Его серо-голубые глаза с осторожностью следили за моими движениями. Юноша оказался чуть выше меня. Я заглянула в корзинку: там лежали необычной формы грибы бледно-розового цвета.

– Это кровь? – со страхом спросила я, имея в виду красные капли на шапочках странных грибов.

– Нет, это пятна, – ответил юноша и достал одну из своих находок, чтобы продемонстрировать мне. Я убедилась, что это не кровь, и успокоилась.

– Никогда раньше не видела таких грибов.

– Они называются дьявольские слезы, – рассказал незнакомец.

– Подходящее название. Они съедобные?

– Нет, ядовитые.

– Зачем ты их собираешь?

– Мой дедушка знахарь. Он добавляет их в некоторые снадобья.

– Ничего себе. Вы, и, правда, занимаетесь такими вещами.

Я с интересом разглядывала юношу. Плащ был слишком длинным для его роста и почти лежал на земле. На лице можно было заметить россыпь светлых веснушек. На вид ему было лет семнадцать, как и мне, из-за чего у меня созрел вопрос.

– Почему ты не в школе?

– Тебя прислал Шандор? – испугался юноша.

– Кто это?

– Директор школы.

– Нет, я с ним не знакома. Только вчера прибыла на остров, а в школу пойду со следующей недели.

– Ты чужеземка? – на лице юноши появилась заинтересованность.

– Если так вы называете новоприбывших, то да, – пожала я плечами, – но ты не ответил на мой вопрос. Почему ты здесь? Прогуливаешь?

– Да, – кивнул юноша, – раньше я учился дома, но с этого года мне разрешили посещать школу. Но сейчас пора сбора грибов, ягод и полезных растений. Я не мог это пропустить, поэтому сказался больным, и приступлю к учебе тоже со следующей недели.

– Получается, мы оба новенькие. Может, будем держаться вместе?

– Давай, если хочешь. Меня зовут Клим.

– Я Вита.

Неожиданно Клим поднял руку и протянул ее к стволу дерева. С ветки спрыгнула белочка, пробежала по юноше и забралась к нему под плащ. Молодой человек шире раскрыл внутренний карман, зверек юркнул туда и выпрыгнул, держа в руках орешек. Я улыбалась, наблюдая за этой картиной.

– Познакомься, Арахис, это Вита.

Клим протянул ко мне руку, и белочка использовала ее как мост, чтобы перебраться на меня. Я пыталась погладить ее, но она оказалась слишком быстрой. Исследовав мои карманы и не отыскав лакомства, Арахис снова перепрыгнул на Клима.

– Ты его хозяин? – спросила я, наблюдая, как Арахис что-то шепчет на ухо Климу. Возможно, юноша знает звериный язык.

– Конечно, нет. Арахис – дикий малый, но я знаю, чем его задобрить.

Еще немного поговорив с Климом, я продолжила свой путь и вскоре добралась до маяка. Каково было мое удивление, когда я поняла, что он заброшенный. Облупленная краска оголяла темные кирпичи, многочисленные трещины выглядели как раны, в некоторых окнах были разбиты стекла. Я обошла маяк вокруг, чтобы найти вход. Одичалость здания сделали его еще более привлекательным для меня.

Я аккуратно поднялась по шаткой лестнице, обвалившейся в некоторых местах. На самом верху находилась высокая арка, служившая дверью. Осторожно ступая, зашла в просторное помещение, щедро освещенное солнцем. В каждом кирпичике чувствовалась беспризорность. Однако пройдя немного вперед, я заметила темную фигуру, сидевшую на развалинах. Любопытство одержало верх над инстинктом самосохранения, заставив приблизиться к человеку. Возможно, я обрела такую смелость, потому что узнала его.

На коленках Ария лежал толстый блокнот большого формата, на открытой странице юноша водил черным углем. Капюшон длинной кофты был откинут назад, и я смогла рассмотреть молодого человека получше. Густые черные волосы находились в беспорядке, а челка падала на лицо. Арий сосредоточенно смотрел на лист, нахмурив черные брови, и делал уверенные штрихи. В уши были вставлены наушники, из-за чего юноша не услышал моих шагов. Заметив меня боковым зрением, он вскочил и накинул на голову капюшон.

– Что ты здесь делаешь? – воскликнул парень, вытащив наушники.

– Просто гуляю, – ответила я и бросила взгляд на блокнот. Рисунок был не закончен, но уже распознавались очертания черного ворона, – а ты?

– Ничего, – буркнул Арий и поспешил спрятать блокнот под кофту.

– Ты рисуешь? – не сдавалась я.

– Нет, просто балуюсь, – Арий старался избегать моего взгляда. Ему было неловко, будто я застала его за неприличным занятием.

– Но у тебя хорошо получается, – я подошла поближе, – почему ты прячешь свои рисунки?

– Потому что это личное, – огрызнулся Арий, – тебе, что, нужно во все лезть?

– Ладно, я поняла. Можно было обойтись без грубости.

Я одарила парня осуждающим взглядом и направилась к выходу. Наверное, мое любопытство, действительно, слишком навязчиво, но меня, правда, заинтересовали рисунки Ария.

– И что ты забыла на маяке? – крикнул парень мне вслед.

– Сказала же, просто гуляла, – ответила я, обернувшись.

– Будь осторожнее, – посоветовал юноша.

– Почему?

– Это здание заброшенно, здесь небезопасно.

– А на острове безопасно?

– Опять твои глупые вопросы, – начал раздражаться Арий.

– Они не глупые, – я вернулась к юноше, чтобы он видел мою злость, – вы все говорите, что здесь безопасно, но тогда почему вы не выглядите счастливыми и безмятежными? Вы все чего-то боитесь.

– Что за бред? Мы ничего не боимся.

– Ничего? Тогда почему ты здесь прячешься?

– Я не прячусь, просто хотел побыть один.

– А твои рисунки? Ты только от меня их скрываешь или от всех?

Арий сжал губы, не зная, что ответить. Я вопросительно смотрела на молодого человека.

– Никому не говори про рисунки, ладно? – попросила юноша.

– Потому что твой отец против?

– Да, я уже говорил, он хочет, чтобы я работал в ратуше.

– Почему ты его боишься?

– Я его не боюсь, просто не хочу ругаться.

– Хорошо, я никому не расскажу о рисунках, – пообещала я.

В карих глазах Ария я прочитала «спасибо», но его лицо все еще выглядело враждебно. Я заметила размазавшийся уголь на его щеке и поднесла свою руку, чтобы его вытереть. У самого лица юноша схватил мое запястье и отвел вниз.

– Увидимся, Вита. Осторожнее спускайся по лестнице.

Арий покинул помещение, оставив меня одну. Я закрыла лицо руками. Что это было? С чего мне приспичило вытереть с его лица уголь? Это же не мое лицо! Как же неловко, теперь он может подумать, что я в него влюбилась, хотя мои чувства обратны. Это был порыв чистоплюйства или жалости, или не знаю чего. Нужно ли объяснить ему это или лучше сделать вид, что ничего не произошло? С чувством стыда размером с океан я отправилась обратно домой.

***

В школе я не хотела быть белой вороной, поэтому спросила дядю, где можно купить новую одежду. «Взять, а не купить», – поправил меня Мартин и объяснил, как добраться до ателье. Там меня встретила приветливая по меркам острова и угрюмая по нашим меркам девушка. Ее каштановые волосы были забраны назад ободком с черным бантом, из рабочего фартука, надетого поверх серого платья, торчали ножницы, а на шее висела измерительная лента. В помещении стояло несколько манекенов, демонстрирующих на себе разные модели одеждытемных тонов. Они будто скорбели, а на меня смотрели с осуждением, словно я задела их чувства своим нетраурным видом.

– К сожалению, к понедельнику я не успею ничего для тебя сшить, – девушка виновато опустила глаза, – давай подберем что-нибудь из готового.

В итоге я отправилась в школу в синем платье, которое пришлось подвязать поясом, чтобы оно не сильно болталось. Мой внешний вид оставлял желать лучшего. Я выглядела старомодно, словно сошла на землю с картин художников прошлых столетий.

Перед своим первым учебным днем мне не удалось выспаться из-за бессонницы. Я изворочалась во все стороны, пересчитала миллион овец, пыталась усыпить себя колыбельными, но все без толку. На улице уже посветлело, когда я взяла в руки учебник по семиотике, прочитала несколько страниц и заснула. Там говорилось о символах смерти. Мне стало понятно, почему в доме так много песочных часов.

Утренняя зарядка заставила меня немного взбодриться. До учебного здания мы шли вместе с Мартином. Он рассказал, что я буду получать знания с шестнадцатилетними ребятами, потому что класса старше у них нет.

– Отлично. Я буду самой старой, – проворчала я.

– Нет. В этом году в класс придет еще один новый ученик. Ему семнадцать, как и тебе, – попытался ободрить меня дядя.

Скорее всего, это Клим. Еще одна вещь, которая нас объединяет. Мне стало значительно легче от осознания, что мы есть друг у друга. Я даже ощутила с этим юношей заочное духовное родство.

На крыльце школы стояла компания учеников. Они вежливо здоровались с Мартином, а меня приветствовали заинтересованными взглядами. Дядя проводил меня до кабинета, сам же ушел в учительскую. Пока мы шли по коридору, я успела заметить висевшие на стенах таблички с фразами на латинском. На одной из них я прочитала: «Olim mortis non abies», Мартин сказал, что это переводится как «Прежде смерти не уйдёшь». Значения других цитат он объяснять не стал, сказав, что я и сама смогу все перевести после уроков иностранного языка.

Потоптавшись около двери несколько минут, я, наконец, решилась зайти в помещение. По планировке оно ничем не отличалось от обычного школьного кабинета. На задних партах собралась, скорее всего, элита класса. Они вызывающе громко разговаривали и отвешивали колючие комментарии впереди сидящим ребятам. Те делали вид, что не слышат обидных слов, уткнувшись в учебники. Я стала для них спасательным кругом: не успела переступить порог, как все внимание задир переключилось на меня.

– А вот и подкидыш нашего класса! – воскликнул парень с распущенными черными волосами ниже плеч.

Компания резко вскочила и приблизилась ко мне, разместившись на передних партах. Они бесцеремонно вытолкнули других учеников с их законных мест, чтобы удобно устроиться впереди.

– Почему не здороваешься с одноклассниками? У тебя совсем нет манер? – раздался противный голос одной из девушек со стрижкой каре, выкрашенной в цвет спелой вишни. Прямая челка почти скрывала насмешливые глаза.

– Привет, – я старалась выглядеть равнодушной, – могу я пройти на свое место?

– А оно у тебя есть? – длинноволосый парень одарил меня издевательским взглядом, – Даже твое имя говорит, что тебе здесь не место.

Мне было известно, что слово «vita» с латинского языка переводится как «жизнь». Мои единственные познания в данной области. Когда узнала, что отправляюсь на остров, где почитают смерть, оценила иронию своего имени.

Я не нашлась с ответом и молча смотрела на задиру, стараясь прожечь его взглядом. Конечно, с моей чересчур безобидной внешностью это выглядело не так мощно, как бы хотелось. Длинноволосый парень нагло меня разглядывал, я последовала его примеру. Лицо одноклассника покрывало множество родинок. Они были разбросаны по всей коже, но при этом, казалось, составляли своеобразные созвездия. Россыпь родинок раньше считалась признаком удачи и богатства. Мне стало интересно, правдивы ли народные поверья.

– Отстань от нее, Феликс! – раздался звонкий голос позади меня.

Я обернулась и увидела девушку с черными дредами. Она стояла, поставив руки в боки. На ней была надета черная юбка в пол и короткий черный топ, оголяющий живот. Область вокруг пупка украшала мандала, нарисованная коричневой хной.

– Что ты сразу орешь? – поморщился Феликс, – На тебя же первой она и настучит своему родственничку.

– Я сейчас на тебя вообще настучу Шандору, если не угомонишься.

Угрозы девушки подействовали, и компания задир вернулась на задние ряды. Защитница взяла меня под руку и подвела к парте, стоящей у окна. Сама бросила сумку на стол и уселась на подоконник.

– Не обращай внимания на моего глупого братца! Он всегда ведет себя как придурок. Я постоянно прошу родителей признаться, что они его усыновили. Слишком мы разные.

– Спасибо, что заступилась за меня… – я сделала паузу в конце, так как не знала имени своей спасительницы.

– Меня зовут Аврора, – на лице девушки появилась еле заметная улыбка, – а ты Вита. Можешь не представляться, все и так знают твое имя.

– Это очень странно. Обычно все было наоборот, – призналась я. Аврора вызывала доверие, хоть и слишком много говорила. В класс зашел Арий, моя защитница махнула ему рукой, и он сразу же подошел к нам.

– Смотрю, вы уже познакомились, – сказал молодой человек.

– Да, у тебя не получилось прятать ее долго, – сказала Аврора и повернулась ко мне. В ее серых глазах отражалось утреннее солнце, – в день твоего приезда я тоже хотела показать тебе город, но Арий мне запретил. Сказал, что моя болтовня заберет у тебя все силы. Он такой жадина, никогда не хочет делиться чем-нибудь интересным.

– Я видела тебя на площади в тот день. Мне запомнилась твоя прическа, очень крутая, – улыбнулась я. Мне хотелось, чтобы Аврора стала моей подругой. А как быстрее всего расположить к себе девушку? Правильно, сделать комплимент ее внешности.

– Тебе, правда, понравилось? Спасибо большое. Видишь, Арий, люди с хорошим вкусом оценивают мои дреды и не говорят, что они похожи на червяков.

Арий закатил глаза, а Аврора продолжила что-то рассказывать своим звонким голосом. Я смотрела на нее с улыбкой, представляя, как, с ней, наверное, весело проводить время. Она напомнила мне Адриану. Думаю, они бы поладили. Вместе ходили бы по магазинам, кокетничали с продавцом мороженого и громко комментировали фильмы в зале кинотеатра, раздражая других зрителей. Мне очень хотелось подружиться с Авророй. Оторвавшись от своих мыслей, я поймала взгляд Ария. Он помотал головой, будто слышал, о чем я думала, и не одобрил этого.

– Расскажи о себе, – попросила девушка, – от Ария я добилась немногого. Он только сказал, что ты любишь совать нос в чужие дела.

– Ты так сказал? – я нахмурила брови, посмотрев на парня.

– Ой, – Аврора скривила рот, осознав, что сболтнула лишнее, – это лучше было не говорить?

– Да, Рори, иногда тебе вообще лучше помолчать, – ответил Арий.

– А что тут такого? Любопытство – это не порок. Зато теперь стало понятно, что мы с Витой похожи. У нас обеих есть длинные части тела: у нее длинный нос, а у меня длинный язык.

Какое право имел Арий так обо мне отзываться? Он меня совсем не знает. Кому еще он успел наговорить обо мне всякой ерунды? Может, из-за этого Феликс и его компания так негативно настроены? Я рада, что Аврора не приняла его слова всерьез, но все могло обернуться иначе. Арий поступил гадко. Он хотел заранее лишить меня друзей.

– Руми хоть куда-нибудь ходит без своего пса? – спросила Аврора, наблюдая за сценой на улице.

Я тоже выглянула в окно и увидела парня в серых джинсах и черной толстовке, а рядом с ним огромного лохматого пса. Юноша выставил руку перед собой, скорее всего, отдавая собаке команду. Мохнатый зверь послушался хозяина и улегся на землю.

– Абай очень умный пес, – сообщил Арий, – почему ты его так не любишь?

– Потому что это огромное чудище весом в семьдесят килограммов и острыми, как нож, зубами, – воскликнула Аврора. В ее глазах читался ужас, – это смертельное оружие, а Руми его везде таскает за собой даже без поводка.

– Что это за порода? – спросила я. С высоты собака казалась маленькой, но ранее я видела, что она доходила хозяину до груди.

– Кавказская овчарка, – сообщил Арий.

Я знала, что данная порода собак считается одной из самых опасных. Раньше эти гиганты защищали людей от волков, да и сейчас использовались в качестве образцовых охранников. Почему школьнику разрешили держать такого страшного зверя? У меня появилась возможность задать этот вопрос лично: в класс вошел Руми. Это был среднего роста молодой человек с лохматыми каштановыми волосами. Он напоминал своего питомца. Не зря говорят, собаки похожи на хозяев.

– Привет, – Руми подошел к нам.

– Рори опять ругала твоего Абая, – с ходу сообщил Арий.

Видимо, у них было заведено ябедничать друг на друга. Аврора скрестила руки на груди. При резком движении многочисленные браслеты на ее запястье брякнули своими разноцветными подвесками.

– Рори – огромная трусишка, – подразнил девушку Руми и резко повернулся ко мне, – ты, видимо, Вита. Приятно познакомиться. Я Тай Руми, но все зовут меня просто Руми.

– Рада знакомству, Руми, – улыбнулась я юноше.

Его мальчишескому лицу придавал мужественности шрам под левым глазом. Четкой отметиной он лежал на щеке и, скорее всего, нес за собой увлекательную историю. Кожа Руми была смуглой. Он выглядел так, будто только что вернулся с жарких островов, где его страстно целовало палящее солнце. На фоне этого врожденного загара зеленые глаза особенно выделялись и были похожи на огни светофора, если бы там горел один цвет.

– Отряхнись, а то грязный, как и твой пес, – приказала Аврора приятелю, – странно, что от тебя еще не воняет, как от него. Вы, наверное, и спите вместе.

Руми послушно убрал грязь со своей толстовки. Слова Авроры его ни капельки не обидели. Судя по всему, он привык к нападкам девушки.

– Рори завидует, потому что у нее отобрали плюшевую жабу, с которой она спала. И теперь ей одиноко холодными ночами, – раздался голос Феликса. Оказывается, он подслушивал наш разговор.

– Тебе что-то непонятно, Феля-беля? – Аврора вскинула вверх черные брови.

– Как по-взрослому, сестричка, – усмехнулся юноша и отвернулся.

– А я помню эту плюшевую жабу, – задумался Арий.

– Заткнись, – Аврора легонько толкнула парня, и браслеты снова пропели свою песенку.

За разговором я и не заметила, что в классе нет человека, о приходе которого я молила еще вчера. Вспомнила об этом только, когда Клим уже появился на пороге кабинета. На него так же, как на меня, уставились, но характер взгляда был другим. Что в нем читалось? Неужели страх? Юноша неторопливо прошел к свободной парте на третьем ряду, ни разу не подняв глаз. Прозвенел звонок, похожий на звук церковных колоколов.

– Садись со мной, – предложила Аврора, – моя соседка по парте сегодня не придет.

– Спасибо, но мы с Климом договорились сидеть вместе, – сообщила я с виноватой улыбкой.

– С новеньким? – глаза Авроры стали круглыми как два мячика, – Но он же больной.

– Он уже не больной, раз ему разрешили посещать школу, – сказал Арий, украдкой поглядывая на Клима.

– Все равно это не самый удачный выбор, Вита, – Аврора говорила серьезно.

– Спасибо за предостережение, но, думаю, все будет в порядке.

Направляясь к Климу, я снова почувствовала себя мишенью: все открыто следили за мной, даже не стараясь делать это незаметно. Два новеньких объединяются вместе, теперь мы сила, и нас будет не так-то легко сломить. Я поприветствовала молодого человека и села рядом, выкладывая на парту письменные принадлежности.

– Зачем ты это сделала? – шепотом спросил Клим.

– Что?

– Села со мной. Я видел, как хорошо ты общалась с другими ребятами. Они могли стать твоими друзьями.

– Я хочу, чтобы ты тоже стал моим другом.

– Я буду, а вот они теперь нет, – слова Клима прозвучали как приговор.

– Почему ты так решил?

– Потому что ты подошла ко мне. Теперь тебя тоже будут считать прокаженной.

В кабинет вошел учитель, и Клим уставился в свою тетрадь. Я внимательно на него смотрела, стараясь заметить на коже язвы или что-то подобное, что бы могло рассказать о его болезни. Ничего не было. От белоснежной кожи, казалось, исходило мерцание. Она была похожа на чистый лист бумаги. Если бы я имела талант, как у Ария, нарисовала бы на ней что-нибудь.

Я окинула взглядом одноклассников. Большинство из них внимательно слушали преподавателя, бородатого мужчину в черной фетровой шляпе с большими полями. Он с воодушевлением рассказывал о числах, время от времени поворачиваясь к доске, чтобы написать на ней цифры. Некоторые ученики ответили на мой взгляд, но теперь они смотрели на меня не с усмешкой, а боязливо. Правда, ли Клим был болен? Или по какой причине он находился на домашнем обучении?

Я взглянула на Аврору. Она смотрела в окно, поэтому я могла видеть только ее дреды. Мне захотелось пересчитать все бусинки в ее волосах. Девушка, словно почувствовав взгляд, повернулась в мою сторону. Я улыбнулась новой знакомой, но она не ответила взаимностью, а поспешила отвернуться.

ГЛАВА 4. ПРЕДСКАЗАНИЕ

Первый урок прошел без происшествий. Преподавателя звали Вермандо, и он искренне верил в магию чисел. Как только прозвенел звонок, Аврора заторопилась выйти из класса и потащила за собой Ария, схватив за рукав. Руми еле за ними успел. Мы же с Климом спокойно перешли в другой кабинет. Около нас будто витало невидимое поле, за границы которого не могли зайти другие люди. Все обходили нас стороной, Климу это нравилось. Он признался, что мало общается со сверстниками, меня же это напрягало. Я не любила быть в центре внимания, но слыть прокаженной мне тоже не хотелось. Но, конечно же, я не собиралась бросать приятеля. Мне хотелось доказать остальным, что с ним все в порядке. Он же дружит с белочкой, разве животное подошло бы к опасному человеку?

Следующим уроком по расписанию шла каллиграфия. На партах в кабинете стояли чернильцы и стаканчики с водой. Я заглянула в ящик под партой в поисках пера. Его там не было. Фантазия разыгралась, и я стала придумывать, каким способом здесь добывалось орудие письма.

– Ты не знаешь, где можно взять перья? – спросила я у Клима.

– Каждый должен иметь свое.

– Выдрать из оперения какого-то животного?

– Зачем такие сложности, – удивился парень, – их можно взять в канцелярском отделе. Ты там разве не нашла?

– Я туда не ходила. Мартин достал для меня школьные принадлежности, но перьев там не было.

– Странно, он же знал, что у нас будет каллиграфия, – задумался Клим и взглянул на мой открытый пенал, – вот же перо!

Одноклассник высыпал содержимое пенала на стол. Затем взял из образовавшейся кучки глянцевую деревянную палочку и маленькую острую штуковину. Я рассматривала эти вещицы накануне, но не поняла их предназначение.

– Это перо и держатель для него, – объяснил Клим, и спустя несколько секунд две непонятные штуки превратились в одну, похожую на ручку.

– Я думала, мы будем писать настоящими перьями, как у птиц.

– Что ты! Мы же не в прошлом веке живем.

Отсутствие интернета на острове говорило об обратном. Также здесь не было телевидения, но жители могли смотреть записанные фильмы. Однако ассортимент не отличался особым разнообразием: все в духе «Дракулы» и «Всадника без головы».

– Доброе утро, воронята, – послышался ласковый женский голос.

Подняв голову, я увидела стройную красавицу в шифоновом черном платье с рисунком из красных цветов. Карамельного цвета волосы были украшены длинной темной лентой. В руках девушка держала букет черных тюльпанов. Она подошла к книжной полке и сняла с нее стеклянную вазу в форме черепа.

– У меня сегодня такое романтичное настроение, – пропела девушка и поставила вазу с тюльпанами на учительский стол. Букет выглядел мрачно и совсем не создавал романтичной атмосферы.

– Изабелла, вы сегодня прекрасно выглядите, – сказал один из учеников.

– Благодарю, Вили, – девушка улыбнулась глазами, – сегодня я не хочу загружать вас работой, поэтому вы просто попрактикуете итальянский курсив.

Я не могла поверить, что такое очаровательное создание может быть учительницей. Она выглядела совсем юной и слишком доброй для такой ответственной работы. Невозможно представить Изабеллу повышающей голос.

Учительница раздала каждому ученику по листу черной бумаги. Между рядами она двигалась так легко, словно умела летать. Объяснив задание, Изабелла села за стол и стала любоваться букетом. Она казалась такой доброй, что мне не хотелось ее расстраивать. Однако придется, потому что мой шрифт выглядел так, будто писали трясущейся рукой. Я снова окунула перо в сосуд и постаралась вывести серебряными чернилами на листе буквы так, как было показано в образце. Получилась очень неудачная копия. Мне бы точно не разрешили участвовать в махинации по подделке чужих подписей. Старания Клима тоже не были успешными. Черный лист с серебряными кляксами выглядел, как ночное звездное небо.

– А кто обучал тебя дома? – спросила я соседа по парте.

– Мой дедушка.

– Он учитель?

– Нет, но не было другого выхода. Никто из школы не хотел приходить к нам домой.

Мне безумно хотелось расспросить Клима о его болезни, но я решила соблюдать такт. Задам волнующие вопросы, когда мы станем настоящими друзьями.

Перед уроком литературы мы с Мартином успели немного поговорить. Он спросил, тепло ли меня приняли в классе, я ответила утвердительно. Мне не хотелось, чтобы дядя превратился в моего защитника. Это бы настроило против него учеников.

На прошлой неделе одноклассники проходили трагедию Гете «Фауст». Сегодня планировался контрольный урок. К счастью, я читала произведение два раза: первый – в школе год назад, второй – в прошлом месяце.

– Кто мне расскажет, в кого превратился Мефистофель, чтобы пробраться в дом Фауста? – Мартин обошел учительский стол и присел на его край.

Класс молчал. Видимо, никто не прочитал трагедию. Я же не хотела поднимать руку, чтобы не выглядеть выскочкой и не вызвать очередную волну неприязни. Тем более одноклассники могли решить, что Мартин заранее дал мне ответы на вопросы.

– Аврора, может, ты ответишь?

– Эм… – девушка поднялась из-за парты и повернулась к окну, делая вид, что задумалась, – в птицу?

– Ты уверена? Подумай получше. Или ты не прочитала трагедию?

– Прочитала, – Аврора опустила глаза и повернулась в мою сторону.

В этот момент я сообразила, как можно помочь новой знакомой. Я открыла тетрадь и написала на чистом черном листе ответ на вопрос Мартина. Паста у моей ручки была серебряного цвета, как и чернила на уроке каллиграфии.

– Вспомнила, он превратился в собаку! – воскликнула девушка.

– Хорошо, Аврора. Тогда, может, ты сообщишь нам, сколько лет было Гретхен? – Мартин поправил свои очки.

– Пятнадцать, – ответила Аврора также с моей письменной подсказкой.

– Правильно. Если ты ответишь на третий вопрос, я даже закрою твою последнюю двойку, – Мартин задумался, отвернувшись к доске, – скажи, пожалуйста, чьим сыном был Эвфорион?

– Фауста и Елены, – уверено заявила Аврора.

Мартин похвалил девушку и, как и обещал, закрыл ей одну двойку. Рори благодарно мне кивнула и села за парту. Довольная я закрыла свою тетрадь и ненароком взглянула на дядю. Он мне подмигнул. Значит, я зря восхищалась своими шпионскими способностями: Мартин все видел. Наверное, он решил, что таким образом я быстрее обрету друзей. Интересно, он будет прощать подобные маневры каждый раз или только единожды?

После уроков я присела на скамейку около фонтана в форме песочных часов, от которых в разные стороны спускали водяные потоки, и рассматривала карту. Мартин сказал, что Эрнест поручил мне задание: помочь подготовить помещение храма к предстоящей службе. Я должна была прийти туда вечером, но решила проложить маршрут сейчас, чтобы не опоздать. Все-таки на острове ценили пунктуальность. За этим занятием меня и застали Аврора и Руми. Абай остановился немного позади. Видимо, он был в курсе отношения к нему Рори.

– Собралась в путешествие? – спросила Аврора, указывая на карту.

– Да, в мини-путешествие до храма. Меня попросили помочь там с уборкой.

– Это недалеко. Я могу показать тебе дорогу, – предложил Руми.

Услышав голос хозяина, Абай громко гавкнул. Аврора вздрогнула, а Руми повернулся к собаке и приложил указательный палец к губам. Пес и правда оказался очень умным: сразу же понял жест и с грохотом улегся на землю. Мне показалось, я почувствовала вибрацию под ногами.

– Я покажу Вите, где находится храм, – заявила Аврора, – спасибо, что помогла мне на литературе.

– Не за что. Мне было несложно.

– Я хочу дружить с тобой, но с Климом нет, – сказала Аврора. Ее прямолинейность меня поражала. Наверное, она всегда говорит то, что думает.

– Но я не перестану общаться с Климом. Он хороший парень.

– Общайся, я не могу тебе запретить, но мы не будем.

– Я тебя поняла.

– Хочешь пойти со мной к моей бабушке? Она готовит лучший черничный пирог, – глаза Рори заблестели, как у ребенка.

– А я успею к вечеру прийти в храм?

– Конечно, я тебя провожу.

Аврора повернулась к Руми и забрала из его рук свои учебники. Юноша, правда, напоминал дружелюбного пса, которому нравилось приносить пользу людям.

– Ты с нами не пойдешь? – обратилась я к парню.

– После школы он сразу бежит на псарню возиться со своими щенками, – рассказала Аврора.

– Ничего себе! Ты дрессируешь собак?

– Нет, их дрессируют специалисты. Я просто воспитываю щенков до нужного возраста, потом их берут на службу.

– Абай тоже служебная собака?

– Нет, это мой пес, – горделиво произнес Руми, – он родился с травмированной лапой, поэтому не годен к службе. Мне разрешили оставить его себе.

Руми был для Абая вместо отца. Я представила, как он выхаживал бедного щеночка, помогал ему приспособиться к жизни. Благодаря заботе хозяина пес вырос здоровым и счастливым. Авроре наскучил наш разговор, и она за руку подняла меня со скамейки и потащила прочь от приятеля.

Бабушка Рори жила около леса в небольшом деревянном доме. Оказывается, она была гадалкой, предсказывала будущее по картам. Аврора рассказала, что ее родители работают в научном центре. Они пропадали там даже, когда их дети были маленькими. Воспитывала близнецов бабушка. Феликсу не пришлись по душе развлечения, которые предлагала женщина: сбор ягод, выпечка, гадание, и, когда ему исполнилось одиннадцать, он начал оставаться дома один. Рори же нравилось проводить здесь время. Они  с бабушкой по-прежнему оставались в близких отношениях.

– Баби, у нас гости, – звонко известила девушка, едва мы переступили порог дома.

– Арий с тобой пришел? – раздался голос с кухни.

– Нет, моя новая подруга.

Мы прошли в маленькое светлое помещение, из которого доносился соблазнительный запас выпечки. Я закрыла глаза от наслаждения. Раньше мне казалось, так делают только в рекламе. Рори подскочила к женщине в фартуке и чмокнула ее в щеку. Затем девушка подлетела к столу, на котором стоял противень с поджаристыми пирожками, и стащила один из них.

– Лучше возьми нож и порежь на кусочки пирог, плутовка, – попросила бабушка и повернулась ко мне.

Ей было около семидесяти лет. Седые волосы убраны и закреплены заколкой в форме черной птицы, лицо в мелких морщинах смотрит добродушно. Будь ее воля, бабушка бы, наверное, накормила всех на свете своими ароматными пирожками. Уверена, у нее золотое сердце. У меня не было бабушки, но в своих мечтах я представляла ее именно такой.

– Здравствуй, ягодка. Какая же ты худенькая. Поделилась мы с Рори своим секретом, а то она уже скоро ни в одно платье не влезет.

– Баби! – недовольно воскликнула моя одноклассница.

Женщина усмехнулась и стала накрывать на стол. Ее реплика ввела меня в небольшой ступор. Обычно бабушки стремятся накормить внучек, а не ругают за хороший аппетит. Хотя вскоре я поняла, что баби только на словах строга, на деле же она только так предлагала Авроре добавку.

– Нет, Баби, достаточно. Я, правда, немного потолстела. Помнишь, мой любимый браслет на талию? Мне пришлось застегнуть его на вторую застежку.

– Это знак, что тебе пора заканчивать носить всякие побрякушки. Звенишь ими как корова колокольчиком.

– Но я же нашла их в твоей шкатулке! – воскликнула Аврора и обратилась ко мне, – В молодости бабушка одевалась так же, как я. Она даже носила перья! А меня постоянно ругает.

– Потому что я хочу, чтобы ты одевалась скромно, вот как Вита, и стала учительницей.

– Скукота, – Рори изобразила зевок, – Вита, а хочешь, баби тебе погадает?

Я попыталась отказаться, но Аврора уже потащила нас с бабушкой в другую комнату. Там у окна стоял столик, покрытый покрывалом с замысловатыми узорами. Рори усадила меня на стул, сама же устроилась на полу. Баби разместилась напротив и выложила на стол карты.

– Твоя судьба полна загадок, ягодка, – полушепотом сообщила женщина. Я не понимала, серьезно они настроены или шутят, – пожалуйста, выбери карту.

Я указала на одну и стала недоверчиво следить за карточными трюками, которые проворачивала баби. Рори издавала непонятные звуки, пытаясь изобразить гортанное пение для создания подходящей атмосферы.

– Карты показывают, что судьба неспроста привела тебя на остров. От тебя зависит не только твое будущее, но и будущее других людей. Ты тот человек, которого…

Баби не договорила, а резко взглянула на меня, потом опять на карты и снова на меня. Затем женщина вскочила со стула, подлетела ко мне и крепко обняла. Даже Аврору удивило поведение бабушки. Она молча следила за непонятной сценой.

– Ты такая же красивая, – прошептала старушка, прикоснувшись к моему лицу.

Спустя несколько секунд баби одернула от меня руку и со смехом вернулась на свое место.

– Ты слегка переиграла в этот раз, баби, – послышался голос Авроры.

– Да, прости, лисичка, – ласково сказала женщина внучке, но смотрела на меня. Мне показалось, ее глаза слезились. Однако это могли быть блики от стекол очков.

Когда мы вышли из дома, на улице уже начало темнеть. Что мне нравилось на острове больше всего, дак это возможность видеть звезды. Городские жители лишены такого удовольствия.

– Прости, что напугали тебя, – все дорогу Рори смотрела на меня взволнованно, – мы всегда разыгрываем гостей, шокируя их страшными предсказаниями. Только сегодня баби перестаралась.

– Все в порядке, – заверила я. Но в моих словах не было и доли правды. Поведение бабушки Авроры меня напугало и после объявления, что это была шутка, я все равно не успокоилась. Слишком реалистичными казались действия баби, она точно не играла, – перед Арием вы тоже разыгрывали свой спектакль?

– Миллион раз! Однажды бабушка сказала, что карты советуют ему носить одежду шиворот навыворот, иначе случится беда. Он поверил, и две недели ходил, как идиот.

– Так ему и надо. Твоя бабушка хорошо к нему относится?

– Она его обожает и грустит, что мы расстались.

– Вы с Арием встречались? – я не смогла скрыть удивления. Эти двое так раскованно вели себя друг с другом. Казалось, между ними не было никакой неловкости. Разве такое возможно между бывшими?

– Да, почти год назад. Это было несерьезно, и мы решили, лучше остаться друзьями. Так что он в твоем полном распоряжении.

– Что? – я покраснела. Это нелегко скрыть на светлой коже, – Мне не нравится Арий.

– Он сказал, ты пыталась его поцеловать.

– Это неправда! Он говорит обо мне всякую чушь!

– Да, расслабься, ты, – усмехнулась Рори, – я ему не поверила. Хотя целуется он круто.

Оставшийся путь до храма я шла с нахмуренным лицом, изредка отвечая на вопросы Авроры. Ни один человек еще не вызывал у меня такого раздражения, как Арий. Меня возмущали его выходки. Я решила высказать ему все, что думаю. Главное, не раскраснеться, иначе он подумает совершенно другое.

ГЛАВА 5. МУЗЫКА

Храм представлял собой двухэтажное строение из коричневого кирпича с двумя аккуратными башенками наверху. Входные двери обволакивал плющ, будто старался скрыть врата от незваных гостей. Возможно, это была не просто красивая лиана, а ядовитое растение. Проверять я не стала, а поспешила зайти внутрь. К счастью, у меня имелось приглашение, и двери открылись.

Внутреннее убранство храма плющ также присвоил себе. Лианы обволакивали стены, чуть ли не въедаясь в них. Они были похожи на змей, захвативших жертву в смертельные объятия. В главной зале располагались два ряда деревянных скамеек, тянущихся к сцене. На ней стоял роскошный черный рояль и небольшая кафедра посередине. Помещение освещалось лампами в форме перевернутых факелов. Храм дарил ощущение покоя, как и полагается духовным заведениям.

– Ты опоздала, – голос Ария заставил меня вздрогнуть.

– Разве? Видимо, заговорилась с Авророй. Она рассказала мне много интересного.

– Рори знает кучу занимательных историй.

– Эта была о нас, – произнеся слова вслух, я поняла, как неуместно они прозвучали, и поспешила продолжить, – зачем ты рассказываешь обо мне всякие бредни?

– О чем ты? – Арий подошел ближе и присел на спинку скамейки.

– Будто я везде сую свой нос, а к тебе вообще лезла целоваться!

– Хочешь сказать, ты не надоедала мне расспросами? – юноша скрестил руки на груди.

– Это обычное любопытство! В нормальном мире за него не осуждают. Ладно, это, но с чего ты взял, что я хотела тебя поцеловать? Это полный бред!

– Разве не хотела тогда на маяке?

– Конечно, нет! – воскликнула я чересчур эмоционально, – Тем более мне не нравятся такие парни, как ты.

– И какой же я?

– Самоуверенный и скрытный! – слова выпрыгнули изо рта, не успев пройти техосмотр.

– Что ж, не самые ужасные слова, что я о себе слышал, – усмехнулся Арий, – пора приступить к работе.

Около двух часов понадобилось, чтобы придать храму торжественный вид. Мы навели чистоту, поменяли лампочки в электрических факелах, поставили у некоторых скамеек керамические горшки с кипарисом, а на кафедру – вазу с букетом бордовых цветов. Они назывались каллы, если верить словам Ария, и цвели ночью. Красивая мистика.

Пока мой напарник ходил выносить мусор, я решила вытереть пыль с рояля. Глянцевая поверхность заблестела, и в ней отразился свет от факелов. Я открыла крышку и провела рукой по клавишам. Инструмент приглашал сыграть на нем, устав стоять без дела. Я села за рояль и не заметила, как начала исполнять что-то из Шопена. Это был любимый композитор моей преподавательницы по фортепиано, и мы разучили почти все его сочинения.

Я слышала музыку, чувствовала, как она наполняет помещение и мое сердце. Пальцы бегло перемещались по клавишам, ведомые музыкальной памятью. Давно я не садилась за инструмент, даже забыла, какие приятные ощущения при этом испытываешь. Музыка не была моей страстью, но мне нравилось играть. Это дарило умиротворение и помогало отогнать назойливые мысли.

Погрузившись в игру, я не сразу заметила появление Ария. Взгляд уловил его только, когда юноша подошел совсем близко. Я резко прервала музыку и одернула руки от клавиш. Вдруг рояль был неприкосновенным, и трогать его категорически запрещалось.

– Прости, что напугал. Ты очень красиво играешь, продолжай, – попросил молодой человек и оперся одной рукой о рояль, наблюдая за мной.

Я снова заиграла, но на этот раз музыка не лилась нежным потоком, а стала похожа на механическую. Все из-за того, что мной овладело волнение. Мне нравилось играть для себя, оставшись с музыкой наедине, при других начинала нервничать. Залажав Шопена окончательно, я вскочила и с грохотом закрыла крышку.

– Не буду я продолжать. Развлекать тебя еще, – перебросила я вину за свои музыкальные косяки на Ария и спустилась со сцены.

– Что ты сразу колешься? – цокнул парень, – Но играешь, правда, красиво.

– Неужели я услышала от тебя доброе слово.

– Если поможешь расставить свечи, услышишь еще одно.

Меня встревожило, что Арий застал меня за игрой. Что ж, не нужно было лезть за инструмент, если не хотела быть услышанной. Мы оба узнали друг о друге кое-что личное. Я видела, как юноша рисует, он слышал, как я играю. Теперь мы квиты.

– Ты тоже не в моем вкусе, – неожиданно сообщил Арий, когда мы весили драпировку на стену.

– Какая жалость, – бросила я.

– Есть кое-кто, кто мне нравится, но все сложно.

– Зачем ты мне это рассказываешь? Мне неинтересно, – соврала я. На самом деле, мне стало любопытно, кто эта девушка. Неужели Аврора?

– Не знаю, просто так, – грусть промелькнула во взгляде парня, вынырнув как дельфин, и вновь скрылась в темном море глаз, – а что у тебя? Ты не оставила за пределами острова человека, который тебе нравится?

– Я не собираюсь вести такие разговоры.

Нет, там у меня не осталось никого, кроме Адрианы. Из-за отсутствия интернета я даже не могу узнать, как у нее дела. Что могу сказать насчет парней? Тут есть два важных факта: первый – однажды мне разбили сердце, второй – я никогда не целовалась. Очень взаимосвязанные факты, на мой взгляд. Также я сделала определенные выводы, насмотревшись на несчастные любовные истории подруги. Короче говоря, парням не доверяла.

– Почему у тебя все сложно с человеком, который тебе нравится?– я все-таки не смогла сдержать любопытство.

– Ты же не хочешь вести такой разговор.

– Можешь не отвечать, – равнодушно сказала я.

– Нам с ней не следует быть вместе, потому что мы разные.

– Ты запал на взрослую женщину?

Догадки стали заполнять голову. Она его учительница, родственница, подружка отца, призрак, вампир. Скорее всего, это Сюзанна, работница больницы. Наверное, Эрнест догадался, почему Арий проводит там много времени, и поэтому недоволен.

– Ты права, вести такие разговоры, действительно, странно, – этими словами одноклассник закрыл заинтересовавшую меня тему.

После работы Арий предложил проводить меня до дома, но моя, откуда ни возьмись, гордость забила тревогу и заставила отказаться. Теперь я брела по незнакомой тропе, которая, если верить карте, должна была вывести к особняку Мартина. Маршрут проходил через второй корпус больницы, который я пока что видела только на карте. Странное расположение медицинских учреждений: один в центре, другой на краю острова. Нужно поинтересоваться у дяди, в какое здание нужно обращаться для оказания первой помощи.

Второй корпус отличался от первого. Если тот привлекал вниманием своими светлыми тонами и причудливой лепниной, то этот, наоборот, казался невзрачным из-за темно-серых стен. Деревья заботливо накрыли здание огромными ветвями, словно старались уберечь от опасности. Я бы и вовсе не заметила корпус, если бы не наткнулась на окружающий его высокий забор. Острые пики летели вверх, словно запущенные во врага копья. К слову сказать, это первое здание, огражденное таким внушительным забором, что я здесь встречала. Для чего его возвели: не пускать в учреждение или не выпускать из него?

Я подошла к кованой решетке и коснулась одного из прутьев. Ничего не произошло. А чего ждала? Электрического разряда? А если бы он здесь проходил? Стало бы мне уроком, не пихать руки куда ни попадя. Свет горел только в нескольких окнах на первом этаже, остальные скрывались в темноте. Ветви деревьев тихонько покачивались, убаюкивая приемное дитя. Я смотрела на здание, будто ждала ответа на вопрос, который не успела задать. Вдруг в окне на втором этаже мелькнула человеческая тень. Оказывается, за мной тоже наблюдали.

Дома меня никто не встречал, Мартин опять закрылся в своей комнате. Он проводил там все время, как только возвращался из школы. Я сразу же прошла на кухню, где меня ждал сытный ужин и какао. Для чего служит второй больничный корпус? Если там находится стационар, то почему люди сидят в темноте? Еще слишком рано до отбоя.

– Ты уже пришла. Помогла в храме?

– Да, он готов к службе. Когда она состоится?

– В воскресение. И хочу тебя обрадовать, в этот день не будет зарядки.

– Хвала небесам, – воскликнула я и сразу же осеклась, – ой, так нельзя говорить? Правильнее «Хвала подземному царству»?

– Говори, как хочешь, – призрачная улыбка пробежала по лицу дяди, – и не впадай в крайности.

– Как я могу не впадать в крайности, если ничего не знаю об острове. Ты не рассказываешь и другие тоже.

– Что ты хочешь знать?

– Все! Я даже не умею определять время по песочным часам.

– Это очень просто. Я тебя научу, – пообещал мужчина.

– Спасибо, – я задумалась, что бы спросить. Раз Мартин настроен отвечать на вопросы, нужно ловить момент, – что находится во втором больничном корпусе?

– Ничего. Раньше там тоже велся прием, но теперь нет, – в голосе дяди чувствовалось волнение.

– Сейчас я проходила мимо, и там горел свет.

– Наверное, кто-то из врачей зашел за старыми картами пациентов или лекарствами.

– А второй и третий этаж не используются?

– Нет, там ничего нет, – Мартин посмотрел на часы, – нужно ложиться спать. Завтрашнюю зарядку никто не отменял.

Допив какао, я отправилась в свою комнату, одновременно мрачную и уютную. Мне стало казаться, что все на острове что-то недоговаривают, и именно мне. Не знаю, на каких правилах здесь строилась система, но точно не на честности. Я уже собиралась выключать свет, когда раздался стук в дверь.

– Больше не ходи той тропой, – наверное, Мартин хотел, чтобы его слова прозвучали, как приказ, но больше походило на просьбу.

– Постараюсь, – ответила я и пожелала дяде доброй ночи.

Обещание получилось уклончивым, но Мартин его принял. Для меня же оно размыло границы позволенного.

ГЛАВА 6. ШАМАН

Уже неделю я ходила в школу. До здания добиралась в компании Мартина. В основном мы беседовали об учебных предметах, традициях общины и моей прошлой жизни за пределами острова. Несколько раз я пыталась заговорить о папе, но дядя моментально переводил тему. Было непонятно, тяжело ему или просто нет желания это обсуждать.

В доме мне также не удалось найти хоть что-то, связанное с отцом. Ни одной коробки со старыми вещами, ни одного фотоальбома. Возможно, подобные сокровища хранились в комнате дяди. К сожалению, для меня проход туда был закрыт. Однако я не собиралась соглашаться с запретами.

– Привет, фея, – поприветствовала меня Рори, и мы вместе зашли в школу.

– Ты забыла мое имя? – в шутку я сделала вид, что обиделась.

– Конечно, нет, но ты похожа на фею. Бледная кожа, большие глаза, светлые локоны. Не хватает только цветка в волосах и маленьких крылышек. По крайней мере, я именно так представляю фей.

– В таком случае спасибо, – поблагодарила я и окинула Рори оценивающим взглядом, тоже подбирая подходящее сравнение.

Сегодня Аврора надела черную тунику с бахромой, доходящую до колен, дреды забрала назад зеленой повязкой, а на шею повесила цепочку со старинным медальоном. Мне нравился ее стиль, в нем была какая-то привлекательная дикость.

– Давай скажи уже это, – Рори наклонила голову набок, – я похожа на ведьму. Жаль только по внешности, а способности бабушки не передались.

– Я хотела сравнить тебя с пираткой, на самом деле.

– Ого! Такое мне по душе, всегда хотела плавать на корабле.

– Ты никогда не покидала остров?

– Нет, – Рори задумалась, – но мне бы хотелось побывать в других местах. Ты была там. Сильно они отличаются от острова?

– Даже не знаю, но там, точно, больше красок. Кстати красивый медальон.

– Спасибо, нашла в старой шкатулке. Маме он не нравится. Однажды она его даже спрятала, но я отыскала. Вообще люблю искать вещи. Мне кажется, у меня хороший нюх.

– Вам с Абаем нужно устроить соревнование.

– Не говори со мной об этом монстре.

Мы шли по коридору, направляясь в кабинет. По пути Рори по моей просьбе переводила фразы с табличек, украшающих стены. Я была уверена, что в них содержится тайный шифр, который мне предстоит разгадать.

– Nil permanent sub sole, – прочитала Аврора, – ничто не вечно под солнцем.

– Поэтично, как всегда.

– Вполне. Пойдешь завтра вечером на маяк?

– А что там будет?

– Маленькие посиделки нашей компании. Буду я, Арий и Руми, ты тоже приходи. Пожарим зефир, попугаем друг друга страшилками.

– Хорошо. А ты не пойдешь сегодня после уроков на факультатив по шаманству?

– Нет, и тебе не советую. На него никто не ходит. Даже не знаю, зачем его внесли в перечень предметов.

– Клим сказал, что пойдет.

– Неудивительно, ведь шаманство преподает его дедушка. Баби говорит, у него не все дома.

– Может, она не права. Давай сходим и сами сделаем выводы.

– Нет, спасибо. Тем более там будет Клим, а я не хочу иметь с ним ничего общего, – поморщилась девушка.

Факультатив проходил в лесу, поэтому сразу после звонка мы с длинноволосым приятелем поспешили туда. Юноша прекрасно ориентировался на местности и бойко пробирался через хвойные заросли. Мне же было не так легко: волосы то и дело цеплялись за ветки. Длинный хвост сегодня Клим тоже распустил, но на его светлые локоны никто не покушался. Казалось, еловые лапы расступались перед ним, будто по приказанию.

– Ты, правда, умеешь общаться с природой? – спросила я Клима.

– Умею, но не как с людьми. Мы не болтаем о всякой ерунде, а без слов понимаем друг друга.

– А ты можешь договориться со своей подружкой, чтобы прекратила хватать меня за волосы? А то я скоро стану лысой.

– Попробую, – юноша протянул мне руку, чтобы помочь пройти через очередную заросль.

Укромное местечко, однако, дедушка Клима выбрал для занятий. Неудивительно, что у него не было учеников. Может, кто-то и пробовал дойти до опушки, но сдавался на полпути. А, возможно, и сама природа была против новых посвященных.

Наконец мы добрались до места назначения. Опушка выглядела оазисом среди густого леса. На земле сидел босой старец в штанах и длинной рубахе с бахромой на рукавах. Видимо, бахрома на этом острове в моде. Его тусклые с обильной проседью волосы спадали на лицо, а на лбу находилась плетеная повязка. Глаза шамана были закрыты. Подойдя поближе, я услышала тихое бормотание. В одной руке старик держал бубен с причудливыми рисунками, в другой – деревянную ложку с густым веществом. По запаху я догадалась, что это мед. Старик подносил прибор к своему инструменту и изображал чавканье.

– Что он делает?

– Кормит бубен, – равнодушно ответил одноклассник, будто это было обычным делом.

Может, зря я не послушала Аврору. Старец, действительно, походил на безумца, а от его бормотания по коже бежали мурашки. Клим опустился на землю, я последовала его примеру. Старец открыл глаза и молча на меня посмотрел. От его проницательного взгляда мне стало не по себе.

– Ты такая, какой тебя и описывали лесные духи, – голос шамана звучал мягко, создавая гипнотизирующий эффект, – я давно ждал встречи с тобой, иноземка.

– Меня зовут Вита, – сообщила я, не желая, чтобы меня звали всякими прозвищами.

– Рад познакомиться, Вита. ЯКорней.

Наш светский разговор прервался посторонним шумом. Из леса выбежала компания из пяти человек. Их лица были скрыты масками, изображающими животных. Они прыгали по опушке, издавая громкие звуки, и подкидывали вверх птичьи перья.

– О духи, подарите мне разум! Я устал быть чокнутым! – кричал человек в маске волка.

Остальные схватились за руки и стали водить хоровод вокруг нас. Старец наблюдал за спектаклем недоуменным взглядом, Клим же сидел, опустив голову вниз. Только сейчас я догадалась, что это было не частью урока, а чей-то злой шуткой.

– Мы все правильно делаем, господин шаман? – человек в маске волка открыл лицо. Это оказался Феликс. Он с насмешкой смотрел на старика.

– Вы поставите нам «отлично»? – поддержал своего лидера другой парень.

Компания начала снова прыгать и изображать собачий лай. Человек в маске быка достал из-за пазухи бутылку и вылил на Клима ее содержимое. Молодой человек вздрогнул, но головы не поднял. Феликс подскочил к однокласснику и высыпал на него остатки птичьих перьев. Они прилипли к липкой жидкости, и Клим стал похож на общипанного цыпленка.

– Здесь тебе самое место, придурок! Вся ваша семейка ненормальная, – снова подал голос Феликс. Я, наконец, пришла в себя и вскочила на ноги.

– Кто здесь придурки, так это вы! – крикнула я и толкнула Феликса. Он попятился назад, посмеиваясь.

– Ты тоже вписываешься в их компанию, – усмехнулся парень и надел свою маску.

Напоследок они завыли, изображая волков, и побежали в лес. У одного из людей я заметила знакомые дреды. Их не сумел скрыть даже капюшон. Я села обратно на землю и взглянула на шамана. В его глазах читалась боль. Он стыдливо смотрел на Клима, видимо считая себя виновным за то, что над внуком смеются. Мне стало жаль старика. Уверена, он был добрым человеком, несмотря на странность.

– Не обращайте внимания, они идиоты, – сказала я.

– Они просто отличаются от нас. Я просил Клима не идти в школу.

– Я не хочу вечно прятаться. Можно навести на них порчу? – спросил юноша.

– Ты знаешь ответ. Колдовство должно идти только по белому пути.

– Какую-нибудь пустяковую, чтобы у них заболел живот или лицо покрылось прыщами.

– Идеальное оружие против врагов! Научите меня так делать? – попыталась пошутить я.

Обстановка стала менее напряженной. Шаман даже улыбнулся, Клим же еще не мог справиться с обидой. Получается, они, действительно, практикуют магию и, скорее всего, успешно, раз Корней запретил внуку ее использовать.

– Духи трав шепнули мне, что тебя мучают скверные думы, – обратился ко мне шаман, – я помогу тебе избавиться от дурной энергии.

Сопротивляться не было смысла. После папиной смерти плохие мысли, действительно, хозяйничали в моей голове. Они там обосновались и не желали уходить. На острове к ним прибавились новые размышления. Я постоянно о чем-то думала и начинала от этого уставать. Если шаман хочет помочь расслабиться, я не против.

Корней достал из нагрудного мешочка стебельки сушенной травы, поджег их спичкой и стал водить вокруг меня, что-то бормоча. Дым окутал мое тело, проник вовнутрь. От сильного запаха я почувствовала дурман. Тело мгновенно расслабилось, наполнилось теплом, а из головы исчезли все мысли. Казалось, будто я нежусь на мягкой перине, со всех сторон укутанная в одеяло, словно в коконе.

Ритуал не длился и пяти минут, но сложилось ощущение, будто я целый день провела в спа-салоне. Мне, правда, стало легче в прямом смысле этого слова. В последнее время я будто таскала невидимый груз, а сейчас его забрали.

– Шалфей дарует здоровье, а багульник помогает душе и телу обрести гармонию, – рассказал Корней, – и раз уж это урок, то запомни, этот обряд называется окуривание.

– Записала в своей воображаемой тетради.

Интересно, каким ритуалам меня обучит старец и как я смогу их использовать.

***

Знакомство со школьными предметами продолжалось. По расписанию шла семиотика. Я помнила слова Ария, что преподаватель зверь, поэтому не хотела опаздывать. Звонок только прозвенел, а я уже в полной боевой готовности сидела за партой.

В кабинет вошел статный мужчина в строгом костюме, из-под которого выглядывала черная рубашка с высоким воротом. Поздоровавшись с классом, учитель подошел к мольберту, спрятанному под черной тканью. Одно движение потребовалось преподавателю, чтобы расправиться с материей.

Перед нами предстала картина в серебряной раме. На холсте была изображена девушка в пышном платье с кружевами. Она сидела в скованной позе на роскошном кресле, сложив на коленях веер, и смотрела печальными глазами. Учитель дал нам полюбоваться несколько минут произведением искусства, затем начал читать лекцию.

Спустя некоторое время в дверь постучали. В кабинет осторожно заглянул юноша, мой одноклассник. Он опоздал и просил разрешения войти.

– Пошел вон! – рявкнул преподаватель.

Его голос оказался настолько громким, что у меня заложило уши. К тому же от неожиданности я подпрыгнула и уронила с парты тетрадь. К счастью, мне удалось поднять ее, не привлекая внимания.

Преподаватель рассматривал картину под необычным углом. Он искал в ней символические образы, которые художник использовал, чтобы вселить в произведении дух смерти.

– Как видите, веер свернут. Надеюсь, вы помните, что этот предмет отражает лунные фазы. В данном случае, завершающую. Таким образом, сложенный веер символизирует исчезновение.

Что за бред я только что услышала? Какие еще фазы луны? Ему известно, что веер просто полезная штука, которой обмахиваются при жаре?

– Что еще говорит о смерти на картине? – задал вопрос учитель.

Руку подняла подруга Феликса с вишневыми волосами. Преподаватель кивнул, разрешая ответить. Во всем его облике ощущалась властность.

– Позади девушки на столе стоит ваза с нарциссами, а это цветы смерти.

Мужчина принял ответ и продолжил лекцию. Во время чтения он расхаживал по классу, иногда останавливаясь между рядов. Мне удалось заметить перстень со скорпионом на правой руке. Скорее всего, учитель ассоциировал себя с этим животным.

На протяжении всего занятия я сидела, как мышка, делая пометки в тетради. Оказывается, девушка, изображенная на картине, была художницей. Во время написания автопортрета она страдала от смертельной болезни. Несчастная чувствовала приближающуюся кончину. Ее страх и мрачное ожидание красками легли на холст.

– Как тебе Дорос? – спросила Аврора после урока. Видимо, имея в виду преподавателя по семиотике.

– Он точно не станет моим любимым учителем.

– Это он еще добренький. Раньше дверь вылетала вместе с опоздавшими. В последнее время он само очарование. Говорят, влюбился, – заговорчески сообщила Рори, – идем сегодня на маяк?

– Да, – кивнула я и решилась затронуть волнующую тему, – я знаю, что ты была вчера в лесу.

– О чем ты? – Рори сделала вид, что не понимает, о чем речь. Однако выражение лица говорило обратное. Девушка не умела врать.

– Зачем вы смеялись над Климом и его дедушкой? Они же не сделали ничего плохого.

– Феликс меня подговорил, – вздохнула Рори, – я думала, это будет безобидной шуткой. Мне, правда, стыдно.

– Я знаю, как успокоить твою совесть. Клим тоже получит приглашения на вечеринку на маяке.

– Нет, и речи быть не может!

– Чего ты так боишься? Он не заразный.

– Нет, Вита, придумай что-нибудь другое.

– Ты бы знала, как он вчера расстроился. Его печали хватило бы для мировой скорби.

– Хитрые используешь приемы. Мне нравится, – начала сдаваться Рори, – ладно, пусть приходит. Но быть дружелюбной я не обязана.

На том и порешили. Вечером вместе с Авророй мы дошли до маяка. Я старалась подниматься по лестнице так же осторожно, как и в прошлый раз. Рори же быстро пробежала по ступенькам, словно мы соревновались.

На развалинах внутри уже сидели ребята. Арий разжигал костер, а Руми сидел на земле и чесал Абая, по-хозяйски развалившегося у него на коленях. Его ошейник мелодично позвякивал, отдаваясь тихим эхом. Рори фыркнула, взглянув на трогательную картину.

– Руми, ты принес выпивку? – спросила Аврора, но не дождалась ответа и повернулась ко мне, – Его папа принимает товар с судов. Иногда остаются излишки, которые хранятся в погребе у него дома до составления новой накладной. В этот промежуток Руми успевает стащить несколько бутылок.

– Интересная махинация, – улыбнулась я. Было приятно узнать, что на острове все-таки нарушаются правила.

– В этот раз не привезли лишнего алкоголя, только коробки с крупой, – печально сообщил Руми.

– А из крупы нельзя сделать алкоголь? Вита, твой дружок-колдун не проведет такой обряд? – в тоне Рори чувствовалась ирония.

– Тогда пусть еще превратит камни в еду. Я очень голоден, – сказал Руми.

– А Абая в тигра. Всегда хотел на них посмотреть, – вставил свое слово Арий.

– Может, прекратите смеяться над Климом? Вы даже не дали ему шанса! – я начала закипать.

– Все-все, успокойся, больше не будем трогать твоего парня, – усмехнулся Арий. Он уже управился с костром и нанизывал на ветку кусочки хлеба, чтобы их пожарить. Пламя выигрышно озаряло его лицо, видневшееся из-под мантии, и делало похожим на чародея.

– Кто-то обещал угостить нас печеными пирожками, – Руми покосился на Рори.

– Точно! – девушка побежала к рюкзаку и достала оттуда завернутое в фольгу блюдо, – Я сдержала свое обещание.

– А ты что-нибудь приготовила, Вита? – спросила меня Арий.

– Нет, я не знала, что нужно что-то принести.

– Не беспокойся, такого правила нет, – Рори грозно посмотрела на бывшего парня.

– К тому же я не умею готовить, – честно призналась я.

– Не повезет твоему мужу, – усмехнулся Арий. Почему он постоянно хочет меня поддеть? Я спокойно переношу шутки в своей адрес, но не когда они звучат в таком тоне.

– Смотри, вообще не останься один из-за скверного характера, – я гордилась, что смогла ответить однокласснику в его же манере.

Позади нас послышался шорох. Мы оглянулись и увидели Клима. Он робко прошел внутрь, волоча по полу подол плаща. Вот его женой я бы точно не хотела быть и постоянно иметь хлопоты с чисткой одежды.

– Привет! – воскликнула я и подбежала к приятелю, чтобы он почувствовал мою поддержку, – Ребята, все ведь знают Клима? Это Руми, Арий и Рори.

– Привет, – робко поздоровался юноша и достал из сумки, перекинутой через плечо две бутылки с жидкостью вишневого цвета, – я взял кое-что с собой.

– Это алкоголь? – настроение Рори мгновенно улучшилось.

– Да, это ягодная настойка. Правда, собственного приготовления.

– Замечательно! Я не ошиблась в этом пареньке, – Рори подскочила к Климу и выхватила одну бутылку из его рук. Затем открыла крышку и понюхала содержимое, – Как приятно пахнет! Это должно быть вкусным!

– Теперь ты официально принят в нашу компанию, – раздался дружелюбный голос Руми.

Настойка оказалась очень вкусной и крепкой. Градус ударил в голову, и все стали более разговорчивыми. Клим делился с нами рецептом волшебной жидкости, рассказывал о механизме изготовления. Рори внимательно слушала нового друга, мечтая осуществить весь процесс на кухне вместе с бабушкой. Или лучше без нее: женщина, скорее всего, не одобрила бы алкоголь в доме.

Мне надоело есть зефир, и я подошла к Арию. Рядом с ним стояла тарелка с большим количеством аппетитных кусочков жареного хлеба. Только я потянулась к желаемому, как юноша схватил посуду и переставил на другую сторону. Я одарила его негодующим взглядом.

– Ты даже хлеб сама не можешь приготовить?

– У меня его нет, – проворчала я.

– Возьми в рюкзаке и пожарь, – в глазах Ария танцевали игривые огоньки.

Пришлось последовать указаниям парня, потому что я проголодалась. Пирожки давно были уничтожены, а зефир приелся. Оторвав от хлеба кусочек, я насадила его на ветку и уселась перед костром. Я не смотрела на Ария, но чувствовала его взгляд, скорее всего, с самодовольной усмешкой.

Рори выпила достаточно, чтобы начать петь. Свою песню девушка исполняла под аккомпанемент свирели, на которой играл Руми. Мелодия звучала тоскливо, но, несмотря на это, мне было хорошо. Впервые на острове я почувствовала себя комфортно.

– А потом ее сын наклонил голову, по шее у него ползали червяки и опарыши. Он медленно посмотрел на мать и сказал: «Я черт!», – последние слова Руми выкрикнул. Сначала они заполнили помещение, потом улетели с маяка.

– Я ненавижу эту твою историю, – заявила Рори, подскочив выше всех при крике.

– А я люблю, – улыбнулся Руми и потрепал Абая за ухом. В отличие от Рори, пес не испугался.

– Ты ее слышала сотни раз, но каждый раз подпрыгиваешь, – раздался голос Ария, затем он повернулся ко мне, – теперь твоя очередь рассказывать страшилку.

Честно говоря, я не знала ни одной. В лагере проходили такие посиделки, но мне отводилась роль слушателя, а не повествователя. Огонь вызывающе потрескивал, будто вместо меня хотел поделиться историей. Я уже собиралась пропустить ход, но вдруг придумала, что могу рассказать.

– Одна девочка поздно возвращалась домой. Она боялась, что ее могут наказать за опоздание, поэтому решила пойти коротким путем. Дорога проходила через дремучий лес. Завывал сильный ветер, деревья качались, будто предупреждали девочку об опасности. Однако она не послушалась, и не повернула назад.

В лесу она набрела на устрашающее здание, спрятанное за железным забором. Ей стало интересно посмотреть, что происходит за крепкими прутьями. Девочка остановилась и стала вглядываться в окна. Света там не было. Она решила, что здание заброшенно, как вдруг увидела черную тень за стеклом, которая наблюдала за ней. По телу девочку побежали мурашки. Ей показалось, что тень начала двигаться, скорее всего, желая выбраться наружу. Девочка очень сильно испугалась и побежала прочь.

Дома ее заругали за то, что она пошла другим путем, и приказали больше никогда туда не возвращаться. Ее заверили, что в здании не могло быть никаких людей. Однако девочка была уверена, что видела кого-то. Она так и не узнала, кто это был.

На протяжении всего повествования, ребята не произносили ни звука. В конце никто не вскрикнул от испуга, не выдохнул, но я поняла, что смогла вызвать страх.

– Жуткая история, – сказала Рори и поежилась.

– Она правдива, – заявила я, – это произошло со мной. Я наткнулась в лесу на второй больничный корпус и видела тень в окне. Что там находится?

На этот раз страх в глазах ребят стал еще больше. Рори и Руми вопросительно посмотрели на Ария. Он еле заметно вздохнул и поправил свой капюшон.

– Тот корпус больше не работает. Возможно, туда пришел кто-то из бывшего персонала, чтобы что-то забрать.

– Этот человек находился на втором этаже и наблюдал за мной.

– Значит, работник поднялся туда. Что ты уже себе придумала? У тебя слишком бурная фантазия.

Спустя некоторое время все отправились по домам. Клим вызвался меня проводить. Мы шли молча и заговорили только около моего дома.

– Я знаю, что находится во втором корпусе, – прошептал приятель.

После его слов я превратилась в сплошной слух, готовая узнать тайну загадочного места. Сейчас раскроется правда, и все встанет на свои места. Не думаю, что в больничном корпусе происходило что-то очень интересное, но быть в неведении утомительно.

– Вита! – послышался голос Мартина. Он стоял на пороге особняка, из приоткрытой двери лучился теплый свет, – Пора домой, прощайся со своим провожающим.

Я надеялась, что дядя уйдет, но он продолжал стоять, дожидаясь меня. Клим не успел рассказать, что находилось во втором корпусе. В полнейшем разочаровании мне пришлось зайти в дом.

– Тебе не стоит общаться с этим парнем, – заявил Мартин, как только дверь захлопнулась.

– Почему?

– У него неблагополучная семья. Он рос без матери, отец сошел с ума, дедушка тоже никогда не вел нормальную жизнь. Такие болезни передаются по наследству.

– В последнее время я слышу от тебя одни предостережения. Зачем тогда разрешил приехать на остров, если здесь так опасно?

Мартин не стал отвечать на мой вопрос, а ушел в свою комнату. Я же отправилась к себе. Одно меня радовало, что завтра увижусь с Климом и узнаю правду.

ГЛАВА 7. ДЕМОН

Кто растеряша? Я растеряша. Где-то обронила ключи от особняка. Скорее всего, на маяке. Нечего ползать по заброшенным зданиям. Только зачем местным жителям замки? Помнится, на острове все друг за друга ручаются.

– Мартин, во сколько ты придешь домой? – спросила я дядю.

– Около двух. А что? – естественная интонация, никакой подозрительности.

– Я потеряла ключи. Одолжишь свои? У меня сегодня четыре урока, я приду раньше.

– Под лестницей за щитком висят запасные, от входной двери – в нижнем ряду. Можешь взять.

Щиток оказался не заперт, за ним находилось несколько рядов ключей. Я взяла нужный, изготовленный из меди с обвивающейся вокруг основания змеей. Это пресмыкающееся символизирует смерть. Дорос бы меня похвалил. Кажется, здесь на любой вопрос можно ответить «смерть», и, точно, не попадешь впросак. Беглым взглядом я осмотрела другие ключи. Может, среди них есть и от комнаты Мартина? Жаль, они не подписаны.

– А потом я спрыгнула с башни на дракона, схватила его за загривок, и мы полетели! Это было так захватывающе! С высоты остров похож на городок гномов. И почему это всего лишь сон, – Рори печально вздохнула, затем обижено посмотрела на меня, – и зачем я рассказываю, ты меня все равно не слушаешь.

Мое внимание, действительно, было приковано не к Авроре: я сосредоточенно смотрела на дверь. В класс зашел Руми. Это не тот человек, которого я ждала, но его появление заставило меня улыбнуться. Юноша всегда выглядел неряшливо: взлохмаченные волосы, пыльная одежда, покусанные Абаем кроссовки. Руми хотелось одновременно отругать, как пса, который повалялся на помойке, и обнять, чтобы зарядиться его теплом.

– Руми! Знаешь, что мне приснилось! – Рори подскочила к парню и, взяв под руку, повела к парте. От этой девушки не скроешься.

Я еле высидела латинский, вполуха слушая преподавательницу, седовласую старушку в сером платье в пол и с причудливой прической, состоящей из хитрых плетений. Учительница выглядела такой древней, что я могла бы поверить, что она родилась до нашей эры, а латинский был ее родным языком.

– Пойдем выпьем какао в столовой, – предложила Рори после звонка.

– Нет, мне нужно дождаться Клима. Его не было на первом уроке.

– Может, он заболел. У него же так себе здоровье.

– Он должен прийти. Мы вчера не закончили разговор, нас прервал Мартин.

– Вы хотели поцеловаться? – оживилась Рори.

– Нет! Мы с Климом друзья.

– Дружба легко может перерасти в любовь, – подмигнула подруга, – ладно, я пошла, не хочу торчать в коридоре.

На втором уроке Клим тоже не появился. Было занятие по каллиграфии, на которой юноша стал делать успехи. На ней я особенно сильно ощущала отсутствие приятеля. Без него я даже перо не могла собрать правильно. Острие постоянно вылетало, оставляя серебряные кляксы.

Почему Клим не пришел? Связано ли это с тем, что он хотел мне рассказать? Может, нас подслушивали, и теперь юношу ждет наказание? Я не могла перестать думать о друге, а несчастное перо продолжало марать черные листы тетради. Я должна найти друга и помочь ему, если потребуется. Если с ним случится что-то плохое, это будет моя вина.

– Подойдите, пожалуйста, – позвала я учительницу.

Изабелла подлетела ко мне, подол длинного платья присоединился чуть позже. Девушка наклонилась, уронив на стол волнистые пряди, от которых приятно пахло розой.

– Я себя плохо чувствую. Можно пойти домой? – я попыталась изобразить умирающий вид. Учительница внимательно посмотрела на меня, потом на мою тетрадь и нахмурилась.

– Да, конечно, иди, – ласково прошептала девушка.

Видимо, испачканные чернилами листы заставили ее поверить. Думаю, она решила, что сделать такое мог только больной человек.

Я сбежала с уроков, чтобы отыскать Клима. Однако перед этим мне было необходимо заглянуть в еще одно место. В комнату Мартина. Я взяла все ключи, что висели за щитком, и стала поочередно вставлять их в замок. После нескольких неудачных попыток мне удалось подобрать нужный, и дверь открылась.

Помещение было поделено на зоны: рабочую и спальную. Они отделялись друг от друга длинной ширмой. Я оказалась в первой, которая напоминала кабинет. Стены были скрыты книжными шкафами, посередине стоял массивный стол, а напротив него, рядом с дверью, большие старинные часы с маятником за стеклом. Наверное, владельцы антикварных лавок предложили бы за них кругленькую сумму.

Стол был усеян исписанными листами. Под ними я заметила блокнот в кожаном переплете. Его газетные страницы украшали слова, каждая буква выглядела как произведение искусства. Бумага хрустела от моих прикосновений, звук напоминал потрескивание угольков в камине. Я открыла блокнот на странице, заложенной тоненькой атласной закладкой.

«Мне снова являлся Демон. В этот раз я был не так напуган, как в прошлую встречу, потому что ждал его. Он отдал новый приказ, перечить не было сил. Как другие могут сопротивляться? Никогда не пойму, ибо, чувствую, как становлюсь его рабом».

Такими словами была покрыта страница, судя по всему, личного дневника Мартина. Кто такой Демон? Реальный человек или выдумка? У дяди психическое расстройство?

Уничтожив следы проникновения, я решила приступить к выполнению второго задания: поиску Клима. Мне было неизвестно, где жил приятель, но точно где-то в лесу. Для начала дойду до места нашей первой встречи. Тогда юноша занимался сбором грибов и ягод. Надеюсь, это происходило недалеко от его дома. Кому захочется тащить тяжелую корзинку на другой край острова.

Я запаслась орешками и отправилась в лес. Чтобы стать более незаметной, надела плащ с капюшоном, который обнаружила в гардеробной на первом этаже. Конспирация не повредит. Место удалось найти быстро. Оказывается, это совсем недалеко. В прошлый раз дорога показалась долгой, видимо, из-за переизбытка эмоций. Дерево, на котором жил Арахис, тоже получилось легко обнаружить. Рядом с ним находился пенек, который облюбовали кусты черники. Ягоды манили своим аппетитным видом, но у меня было дело. Однако я не представляла, в какой стороне может находиться дом Клима. Может, Арахис мне подскажет?

Удары по дереву не привели к результату, зверек не появился. Я, конечно, могу остаться здесь и ждать, когда Клим придет за черникой. Но придет ли он? Вдруг позади я услышала шорох. Хоть бы это был мой приятель!

Я медленно повернулась и, увидев шумевшего человека, сделала шаг назад. Это не Клим. Мужчина с грязными спутанными волосами и длинной бородой был удивлен не меньше меня. Он выглядел озадаченным, но не спешил уходить. Немая сцена длилась несколько секунд. Незнакомец выглядел, как бомж, в своих грязных штанах и рваной куртке, ноги вообще оказались необуты. Несмотря на ужасный внешний вид, мужчина не вызывал страха, больше сочувствие. Я не знала его истории, но мне хотелось отдать ему свой плащ.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила я незнакомца. Он не ответил, но мне не хотелось заканчивать разговор, – Вы лесник? Я недавно прибыла на остров, и еще не со всеми познакомилась.

– Зачем ты приехала? – прохрипел мужчина. В его тоне не было враждебности, а ощущалась глубокая тоска.

– Здесь живет мой дядя, а за пределами острова у меня не осталось родных.

– Теперь ты никогда не покинешь остров. Он тебя не отпустит, – незнакомец посмотрел на меня пустыми глазами и торопливо ушел вглубь леса. От него веяло безумием. Почему он стал таким? Остров свел его с ума?

Так и не договорившись с собой, в какую сторону пойти искать дом Клима, я поднялась на маяк. С его вершины открывался умиротворенный вид на море. И здесь было тихо, идеальное место, чтобы собраться с мыслями и разложить все по полочкам. Вот вопросы, которые меня мучали:

1. Где Клим и чем был болен?

2. Не сумасшедший ли Мартин? И кто такой Демон?

3. Что находится во втором больничном корпусе?

4. Что вообще не так с этим островом?

Последний вопрос слишком глобален, но я должна все выяснить. Мои раздумья прервали: в помещение кто-то зашел. Я вскочила с разрушенных плит и повернулась к двери.

– Клим! – воскликнула я и бросилась к приятелю, – Я так испугалась, когда не увидела тебя в школе. Ты в порядке?

– Да, в полном, – заверил юноша. На его лице не отражалось никаких следов болезни.

– Я хотела тебя найти, но не знала как. Хорошо, что ты сюда пришел.

– Начиная от твоего дома, я следил за тобой.

Сначала меня обрадовали слова парня, но потом заставили попятиться назад. Я посмотрела на все с другой стороны. Раньше Клим чем-то болел, судя по всему, чем-то серьезным, раз одноклассники его сторонятся. Мартин рассказал, что отец юноши сошел с ума, дедушка тоже вел себя крайне странно. Возможно, и Клим унаследовал недуг. Что если у него раздвоение личности или что-то в этом роде? То он приятный юноша, собирающий урожай и играющий с Арахисом, то неуправляемый монстр, которого спешат запереть дома и не показывать людям. Сегодня парень следил за мной, как хищник за жертвой. И сейчас мы в закрытом пространстве, из которого я могу выбраться, только выпрыгнув окно, так как дверь перегородил Клим.

– Зачем ты следил за мной?

– Чтобы поговорить. Вчера я не успел рассказать тебе, что хотел.

– Почему ты не пришел в школу?

– У меня была назначена важная встреча, – Клим недоуменно на меня смотрел. Кажется, мои вопросы стали казаться ему подозрительными.

– С врачом?

– Нет, почему ты так решила?

Мы застыли на месте и смотрели друг на друга, как два соперника. Если бы начали ходить кругами, стали бы походить на львов, готовящихся к схватке. В воздухе повисло напряжение. Я начала прикидывать, сколько костей переломаю, если выпрыгну из окна.

– Что с тобой, Вита? – спросил Клим, в голосе чувствовалось искреннее волнение, – Ты хочешь знать, что находится во втором корпусе или нет?

Что со мной такое? Когда я стала такой мнительной? Я никогда не доверяла всецело людям, но видеть в каждом угрозу, это что-то новенькое. Клим следил за мной, чтобы закончить прерванный вчера разговор, а я стала подозревать его во всех преступлениях мира.

– Да, хочу, – выдохнула я.

Что ж, сейчас на один мучавший меня вопрос станет меньше. Останется найти ответы на остальные, и тогда я обрету душевное спокойствие. Клим вдруг устремил взгляд на противоположную от входной арки стену. От бывшей конструкции остались лишь развалины, которые лежали большой грудой кирпичей. Из-за них вышел Арий. Он оправил одежду и скинул с головы капюшон.

– Не надо, Клим. Я сам ей расскажу.

ГЛАВА 8. АБАЙ

– Некрасиво подслушивать чужие разговоры! – естественно, ничего более умного я придумать не могла.

– Выбрали бы для тайных свиданий другое место. Я первым пришел на маяк.

– Может, еще пометишь его? – бросила я. Конечно, пререкания с Арием стали важнее, чем правда о втором корпусе.

Арий подошел ближе и устроился на плитах. Он сидел с таким высокомерным видом, как король на троне.

– Откуда в тебе столько любопытства? Ты знаешь, что оно до добра не доводит? – спросил юноша.

– Ты и дальше будешь важничать?

– Ладно, пора рассказать. Во втором корпусе находится портал, который перемещает людей в прошлое, – сообщил Арий и скрестил руки на груди. Меня так раздражал этот человек, что хотелось его пнуть. Клим следил за моей реакцией, чтобы посмотреть, поверила я словам парня или нет.

– Как смешно! – буркнула я.

– Но у тебя была такая версия? Твоя фантазия, наверное, создала кучу вариантов и извела тебя за последние дни.

В каждом слове слышится насмешливый тон. Как с ним встречалась Рори? Он же жутко бесит.

– Во втором больничном корпусе лежат смертельно больные, – уже серьезно заявил Арий, – их привозят на остров в критическом состоянии, поэтому они все время проводят в больнице. На острове эти люди в прямом смысле слова доживают свой век.

Такого я не ожидала. Получается, остров получил свое название не только из-за символической подоплеки. Здесь умирали люди, возможно, в больших количествах, а Смерть собирает богатый урожай. По телу побежали мурашки.

– Им даже не пытаются сохранить жизнь? – спросила я.

– Конечно, пытаются. Врачи дежурят круглосуточно, следят за состоянием здоровья, дают лекарства и назначают процедуры. На острове у них появляется шанс поправиться, потому что здесь применяют новые методики.

Новые методики, как безобидно звучит. Скорее всего, это что-то нелегальное. Возможно, на несчастных даже проводят опыты.

– Были случаи, когда больные выздоравливали? – продолжила я разговор.

– Да, – коротко ответил Арий и посмотрел в окно, – но их изначально привозят со страшным диагнозом, с болезнью на последней стадии. Такое сложно поправить, и чудо, когда удается что-то изменить.

Мне стало жутко. Получается, по соседству со мной живут люди, которые знают, что скоро умрут. Изо дня в день они проходят процедуры, испытывают боль и стоят у окна, высматривая Смерть. Как они ее представляют? Радуется ли, когда она, наконец, приходит, или умоляют дать еще немного времени?

– Почему вы не хотели мне рассказывать?

– Не знали, останешься ты на острове или нет и можно ли тебе доверять, – ответил Арий.

– Решили, что можно?

– Нет, но поняли, что ты не отступишь.

Да, я бы не спустила все на тормоза. На острове во мне проснулась настойчивость, которая раньше постоянно находилась в спячке. Чувствую, скоро во мне откроются и другие дремлющие пока что качества. Организм вышел из зоны комфорта и начинает приспосабливаться к новой среде. Остров меняет меня, только не знаю, положительны ли эти перемены.

Ночью я плохо спала: все прислушивалась к звукам, доносящимся из комнаты Мартина. Вдруг Демон снова нанесет визит. Мое воображение нарисовало его жутким монстром с копытами, закрученными рогами и змеиным языком. Сегодня мне даже показалось, что я видела его желтые глаза, следящие за мной из темноты.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Мартин за завтраком, – Изабелла сказала, вчера ты отпросилась с уроков.

– Да, у меня заболел живот. Сейчас уже все в порядке.

– Точно? Можешь не идти на зарядку, если еще недомогаешь. Я предупрежу Эрнеста.

– Спасибо, но я пойду.

Еле заставила себя произнести эти слова. Пропустить зарядку – очень соблазнительное предложение, но я не хотела подводить Мартина. Может, ему уже влетело за мой вчерашний уход из школы. Надеюсь, что нет, как и Изабелле. Каждый же может заболеть.

На нумерологии не успела я записать в тетрадь тему урока «Магические свойства чисел», как меня попросили пройти в кабинет директора. Вермандо приподнял шляпу в знак прощания. Она была песочного цвета с узорчатой полоской посередине. Одноклассники проводили меня сочувствующим взглядом, будто солдата на войну. Только компания Феликса выглядела довольной.

– Прощай Вита. Нам будет тебя не хватать! – крикнул их предводитель.

Никогда раньше меня не вызывали в кабинет директора. Я испытывала волнение, но не такое, какое бывает при страхе. Скорее это похоже на предвкушение. Мне было интересно не только узнать причину вызова, но и посмотреть на Шандора. На самом ли деле, он такой страшный и пугающий. В нашей школе должность директора занимал дряхлый старичок с многочисленными проплешинами. Представить в такой роли кого-то могущественного было сложно.

Смелости поубавилось, когда я увидела в кабинете Эрнеста. Лидер общины сидел за столом в кресле директора, сам же Шандор стоял в углу у книжного шкафа. Это был ничем не примечательный мужчина средних лет в длинной черной одежде, напоминающей рясу священника. Темные волосы до плеч немного вились у висков. Я бы не обратила на него внимания в толпе, несмотря на странную одежду. Даже сейчас в кабинете мне не сразу удалось его заметить. Он больше походил на тень, чем на человека.

– Здравствуй, Вита, – сдержанным, но властным тоном поприветствовал меня Эрнест, – присаживайся. Нам с директором школы нужно с тобой поговорить.

Шандор еле заметно кивнул, но не вышел из мрака.

– Во-первых, отпрашиваться с уроков следует у директора, а не у преподавателя. Изабелле уже сделано замечание. Во-вторых, Арий сообщил, что ты теперь знаешь о втором больничном корпусе. Эту тему мы и хотели обсудить.

Конечно же, Арий уже успел настучать на меня. Папенькин сынок. Мне известна правда, что дальше? Отрежут мне язык, чтобы сохранить молчание? Только кому я могу рассказать? Остров оторван от другого мира, и нет никаких способов связи с ним. Если бы средства массовой информации узнали, что здесь держат умирающих людей и пробуют на них непонятные методики, разразился бы настоящий скандал.

– Ты должна знать, что наша цель – помочь больным людям, продлить их жизнь, – продолжал Эрнест. Все понятно. Простой смертный с комплексом Бога.

– Разве это не противоречит вашим заповедям? – нахмурилась я, – Мартин говорил, что вы принимаете выбор Смерти и не спорите с ней.

Уголок губ Эрнеста дернулся. Он, явно, не ожидал услышать от меня что-то подобное. Я и сама не ожидала. Лучше бы помалкивала в тряпочку, а то отправят тоже тестировать новые методики.

Мужчина сложил руки на столе и переглянулся с Шандором. Тот, наконец, вышел на свет. Его темные волосы отливали красным оттенком. На пальце я заметила такое же, как у Дороса, кольцо со скорпионом.

– Мы не вмешиваемся в дела Смерти, – тихо произнес Шандор, – а стараемся с ней договориться.

– Заключаете сделку с Демоном?

– Что? С каким демоном? – казалось, Эрнест, правда, не понял, о чем речь, – Наверное, лучше рассказать подробнее о нашей системе, чтобы у тебя не сложилось неверное представление.

Лидер общины поднялся с кресла, оправил удлиненный пиджак фиолетового цвета и начал расхаживать по кабинету.

– Смертельно больных людей привозят на остров по собственному желанию. У них есть два пути: остаться умирать там или попробовать побороть болезнь на острове. Наш научный центр занимается созданием новых препаратов и оборудования. Мы не можем дать стопроцентной гарантии выздоровления, но у людей хотя бы появляется шанс. Им нечего терять. Мы же с каждым разом получаем больше сведений и усовершенствуем наши разработки.

В словах Эрнеста присутствовала своя логика. Если бы я узнала о страшном диагнозе, тоже согласилась бы на экспериментальное лечение. Смертельно больной человек не в том положении, чтобы бояться идти на риск. Мартин, точно, знает, что происходит на острове. Тогда почему он не предложил приехать сюда моему папе? Или они это обсуждали, но отец не согласился?

– И не думай, мы не переходит грани разумного, не пришиваем людям чужие части тела и не превращаем их в чудовищ. Оставим это Виктору Франкенштейну, – Эрнест усмехнулся, довольный своей шуткой, – научный центр работает открыто. Можно даже устроить экскурсию. Как вы на это смотрите, Шандор?

– Думаю, это отличная идея, – подал голос директор. От него прямо веяло покорностью. Наверное, он был приближенным Эрнеста, и из-за этого его опасались остальные.

– А вам, юная леди, – обратился ко мне лидер, – пора заняться делом. От избытка свободного времени ты придумываешь разные небылицы о демонах и другие нелепые вещи. С завтрашнего дня будешь учиться играть на органе. Арий рассказал, что у тебя есть опыт фортепиано.

А как сходил в туалет, Арий тоже докладывает отцу? Нет, это несправедливо. Почему я храню его секрет, а он мой нет. Могу прямо сейчас посоветовать Эрнесту обыскать комнату сына, где, непременно, обнаружатся рисунки. Будет ли он счастлив, что наследник мечтает стать художником, а не управлять общиной?

– Вот расписание твоих музыкальных занятий, – Шандор протянул мне лист черной бумаги, – они будут проходить в храме.

Может, это и неплохо, что у меня появится принудительное хобби. Оно поможет отвлечься от бесконечного анализа происходящего и составления перечня вопросов и догадок. Корней только недавно провел расслабляющий ритуал, а я опять начинаю чувствовать себя бесконечно усталой.

В коридоре на меня налетела Аврора и потащила в туалет. Проверив все кабинки, она устроила допрос с пристрастием, чего от меня хотел Шандор. Может, и не следовало, но я выложила подруге всю информацию.

– И все? Тебя наказали уроками игры на органе? – в тоне Рори чувствовалось разочарование. Видимо, девушка предвкушала хлеба и зрелищ.

– Скорее всего, они сделали вид, что ограничились этим. Сами же будут следить за мной, как за преступницей.

– Смотри, не натвори чего серьезного, а то окажешься на суде.

– На острове есть суд? – удивилась я. Помнится, Арий заявлял, что все тут строится на взаимном доверии, и совсем нет преступности.

– Да, но бывает крайне редко. В последний раз судили отца твоего дружка Клима. Он работал в научном центре, был высокоуважаемым человеком. Потом что-то свело его с ума. В один прекрасный день он начал все крушить в лаборатории. Центр понес огромный ущерб. Суд вынес ему обвинительный приговор и лишил права заниматься научной деятельностью.

– Его казнили?

– Конечно, нет! Его признали невменяемым и даже не заставили платить штраф.

– А где он сейчас?

– Где-то на острове, – пожала плечами Рори, – я, правда, после суда ни разу его не видела. Впрочем, как и Клима. Их семья умеет прятаться. Это произошло много лет назад. Возможно, сейчас его никто бы и не узнал.

Если Аврора давно не видела отца Клима, то я, кажется, совсем недавно с ним встречалась. Получается, мужчина долгое время работал в научном центре, ежедневно выполнял свою работу, а потом вдруг сошел с ума. Что же так сильно на него повлияло? Может быть, Клим знает, что случилось?

***

Уже неделю я посещала уроки игры на органе. Сначала у меня возникла стопроцентная уверенность, что мне никогда не удастся овладеть этим инструментом. Преподаватель, строгий дядечка с длинными седыми волосами, в первый же день заставил почувствовать себя полным ничтожеством. Он попросил меня сыграть что-нибудь на рояле. Конечно, я разволновалась и испортила даже простенькую «К Элизе» Бетховена. Музыкант терпеливо до конца дослушал мое ужасное исполнение, затем эффектно откинул полы своего черного фрака назад и грациозно опустился на банкетку. Как только его длинные пальцы коснулись клавиш, храм наполнился волшебством. Он создавал магическую музыку. Звуки стремительно вылетали из рояля и чистым потоком заполняли помещение. Мне хотелось плакать от своей ущербности.

После окончания игры преподаватель поправил очки в серебряной оправе и строго посмотрел на меня. Его лицо живописно выражало недоверие к моим способностям. Однако он получил приказ Эрнеста и не мог перечить лидеру общины. Ему придется не только разрешить мне прикоснуться к органу, но и научить обращаться с ним.

Его детище находилось на втором этаже. Музыкальный инструмент располагался на небольшом балкончике, поэтому я не обратила на него внимания в прошлый раз, когда мы с Арием убирались в храме. От деревянного корпуса органа вверх тянулись острые металлические трубы, похожие на айсберг. Конструкция смотрелась монументально и до жути меня пугала.

Преподавателя звали Оскар, и он был настоящим виртуозом. Свое мастерство он в полной красе продемонстрировал на службе, состоявшейся на днях. Музыкальные вставки разбавляли воодушевленные проповеди Эрнеста. Лидер размахивал со сцены руками и пытался донести до слушателей какие-то истины. Я не поняла ни слова, потому что служба проходила на латинском языке. Остальные же посетители согласно кивали и время от времени аплодировали. Мне же все это больше напоминало спектакль, потому что всех заставили облачиться в длинные черные мантии, а на голову водрузить венки из плюща. Только органная музыка и помогала принять серьезное выражение лица. От нее шла такая мощная энергетика, что все нутро трепетало.

В полной боевой готовности я пришла на занятие. Сегодня Оскар планировал начать обучение использованию педалей, до этого отрабатывалась техника игры на манулах (клавишах). Однако возникло одно препятствующее обстоятельство.

– Я забыла ботинки, – робко призналась я, боязливо поглядывая на преподавателя. Оказывается, играть на органе нужно в специальных ботинках. У них устойчивый каблук и защищенный носок. Я взяла обувь домой, чтобы немного разносить. И, конечно же, забыла.

– В следующий раз будешь играть босиком, – Оскар недовольно посмотрел на меня и поправил бабочку на шее, но все-таки сжалился надо мной и предоставил пару запасных органных ботинок. Они немного жали, но я стойко все перенесла. Интересно, кому принадлежали эти необычные черевички? Кому-то миниатюрному, если учитывать, что они были малы даже мне с моим тридцать шестым размером.

После занятия мне хотелось отдохнуть дома. Игра на органе выматывала сильнее утренней зарядки. К сожалению, мечты так и остались мечтами. На пороге здания меня уже ждала Аврора. Последние дни мы виделись только в школе, и подруга злилась, что не проводим время вместе. Это, по ее словам, может уничтожить зародыш возможной дружбы.

– А вот и не удастся улизнуть! – Рори подпрыгнула ко мне, как пантера, и схватила за руку.

– Все, ты меня поймала. Чем займемся? – улыбнулась я.

– Сначала зайдем в питомник, мне нужно поговорить с Руми. Скоро Черный бал, и я хочу сама сшить платье, но необходима ткань. Нужно, чтобы Руми попросил папу ее заказать. Обычно Бека из ателье шила платья по моим эскизам, но противная Доменика постоянно крадет мои идеи! Терпеть не могу подружку братца, – Рори от всей души фыркнула.

– Что за Черный бал?

– Ежегодное мероприятие, проходит в начале ноября. Все едят и танцуют в красивой одежде, – усмехнулась девушка, – на самом деле, там занятно. Не каждый день увидишь Дороса или Шандора без грозной мины на лицах. Даже Феликс не задирается, а с сосредоточенным лицом кружит партнершу в вальсе, считая в уме шаги. Кстати репетиции танцев начнутся уже совсем скоро.

– Судя по всему, мне не светит бал, – я притворно вздохнула с самым большим сожалением, на которое была способна, – уроки на органе занимают очень много времени.

Первый раз порадовалась, что хожу на музыкальные занятия. У меня есть законная причина пропускать тренировки танцев. Я очень неуклюжая, и не хотелось бы лишний раз давать одноклассникам повод для насмешек. Да и торжественные мероприятия мне не по вкусу. В школе постоянно пропускала как Рождественский, так и Пасхальный бал. Адриана жутко злилась, ей всегда хотелось нарядиться в одинаковые платья и побыть близняшками. Однако это было честно: я не ходила с ней на подобные праздники, она не составляла мне компанию на Хэллоуин.

– Тебе выкроят пару часиков для репетиций. Все посещают Черный бал, даже некоторые пациенты второго больничного корпуса – рассказала Рори.

– Правда?

– Да! Так что их не держат в заточении,как ты могла подумать.

Именно так я и думала и, честно говоря, продолжаю испытывать сомнения. Если, по словам подруги, пациентов не держат в заточении, почему я ни разу их не видела? Только тень в окне. Со всеми этими музыкальными занятиями я совершенно забыла о больнице. А ведь видела ее лишь раз, и то в темноте. Нужно обязательно рассмотреть здание при дневном свете.

Питомник располагался на другой стороне острова. Это была территория с несколькими деревянными постройками и свободным пространством, огороженным забором. Там резвились щенки разных пород. Одни были крупными и напоминали мохнатых медвежат, специфический окрас и гладкая шерстка других выдавали в них черты бойцовских пород. Взрослый Абай возвышался над малышами, как высокая гора.

Резвился вместе с ними и Руми. Парень катался по земле с собаками, вставал на четвереньки и изображал рычание. Заметив нас, он быстро поднялся на ноги и отряхнул черную джинсовую куртку и темные штаны. Наверное, боялся неодобрения Авроры. Но это действие не помогло превратиться из грязнули в чистюлю: некогда белый мех на воротнике покрылся слоем земляной пыли.

– Привет, – поздоровался Руми и подошел к забору. Нам пришлось разговаривать через ограждение, – что-то стряслось?

– Мы к тебе по делу! – серьезно заявила Рори.

– Как увлекательно звучит, – усмехнулся парень.

К нему подбежал Абай и прыгнул, поставив мощные лапы хозяину на грудь. Руми, видимо, привык к таким неожиданным атакам и удержался на ногах. Аврора отпрянула назад, будто почувствовала силу пса вместо юноши.

– Что за дело? – спросил Руми. Одновременно он разговаривал с нами и прижимал к себе Абая. Они обнимались, как двое друзей после многолетней разлуки.

– Попроси своего папу заказать ткань. Мы с Витой будем шить себе платья! – восторженно сообщила Рори.

– Эй, я не буду ничего шить! – вмешалась я.

– Конечно, будешь! – перебила меня подруга, – Будем вместе заниматься творчеством, это же так круто!

Спорить с Авророй было бесполезно. Эта девушка категорически не принимала возражений. Пока девушка в красках расписывала, как интересно мы будем проводить время за шитьем, я успела переглянуться с Руми. Он пожал плечами, как бы говоря: «Это Рори, что с нее взять».

– Простите, девочки, я должен отлучиться покормить щенят, – извинился Руми, убежал в одну из деревянных построек и вышел оттуда с большой кастрюлей. До нас долетел аппетитный запах мясной похлебки. Щенки тоже учуяли еду и мгновенно оторвались от своих забав.

– Время обеда, малышня! – крикнул парень и свистнул, чтобы уже окончательно привлечь внимание собак.

К всеобщему удивлению, песики побежали не к юноше, а в маленькую сарайку. Мы с Рори переглянулись, не понимая действий щенков. Они, что, отправились мыть лапы? Через несколько секунд лохматые малыши показались вновь, неся в зубах миски. Затем один из них, самый крупный, подбежал к Руми и поставил свою плошку перед кастрюлей. Его собратья уселись за ним друг за другом, организовав самую настоящую очередь. Я даже рот открыла от изумления. Руми же ловко наливал похлебку в посуду, ждал, пока миску подставит другой пес, и повторял действие. Для него это было привычным ритуалом. Юноша не видел в этом ничего интересного и продолжал разливать горячее варево, насвистывая себе что-то под нос.

Когда время обеда подошло к концу и щенки дочиста вылизали миски, они унесли их обратно в сарайку и вернулись к своим играм. Руми вернулся к нам с обычным выражением лица, будто только что мы не были свидетелями необычной сцены.

– На чем мы остановились? – спросил парень, и мы с Рори улыбнулись. Так забавно выглядела его искренняя непосредственность.

Пока мы разговаривали, из строения вышел Арий. Он был без капюшона, но, заметив нас, сразу его надел.

– Я положил вакцины в холодильную камеру, – сообщил он Руми.

– Спасибо, завтра будем делать мелким прививки.

– Щенкам будут делать уколы? – нахмурилась Рори.

– Да, чтобы они не болели, – рассказал Руми.

– Но они такие маленькие. Им же будет больно! – ужас на лице девушки становился все больше.

– Мы сделаем все быстро, они даже не заметят. Обещаю.

Рори жалостливо наблюдала за резвящимися щенками. Она, правда, за них переживала. Это было удивительно. Мне казалось, девушка на дух не переносит четвероногих питомцев.

– Иди сюда, – позвал Руми и протянул подруге руку.

Парень провел Аврору через ограду, и вместе они направились к лохматым малышам. Рори присела на колени и протянула одному из щенков свою ладонь. Он ее понюхал, затем обернулся к своим собратьям и громко гавкнул. Видимо, доложил, что Аврора не опасна. Как только песики получили сигнал, всей сворой подбежали к Рори. Они вились вокруг нее, как заведенные волчки, облизывали лицо, тянули за дреды. Сначала девушка испугалась, но быстро освоилась и стала получать удовольствие от происходящего.

– Я думала, Рори не любит собак, – озвучила я вслух свои мысли.

– Любит, просто у нее был включен защитный механизм, – ответил Арий.

– Что это значит?

– Когда Рори была маленькой, родители подарили ей щенка. Они вместе играли, и то ли в шутку, то ли всерьез, щенок ее укусил. Собака была крупной породы с очень острыми зубами. Из раны пошла кровь. Рори, конечно, заплакала, и это увидели родители. Они решили, что щенок опасен, если уже в детстве проявляет агрессию. Пса отдали отцу Руми, тогда он еще не работал в охране, а следил за питомником. Ему приказали застрелить щенка. Однако он не смог этого сделать.

– Это был Абай? – догадалась я.

– Да. Отец Руми выстрелил ему в лапу, но не смог убить. Вместо этого он оставил его себе, позже придумав историю о рождении нездорового щенка, негодного для службы. Рори думает, что пса убили. Наверное, она чувствует вину, и поэтому старается держать дистанцию с собаками.

– Почему ты не скажешь ей правду?

– Она не должна ничего узнать, – Арий посмотрел на меня серьезными карими глазами, – отец Руми не выполнил приказ, а это наказуемо.

– Но как ты узнал обо всем?

– Я был невольным свидетелем, и все видел. Как отец Руми стрелял, как потом бежал домой с раненым псом.

Удивительно, что Арий смог промолчать о случившемся, а не побежал сразу докладывать Эрнесту.

– Почему ты решил рассказать это мне?

– Потому что ты умеешь хранить секреты, – Арий уверено смотрел мне в глаза.

Сколько могла, я выдержала зрительный контакт, потом мне стало не по себе. Показалось даже, что Арий пытался меня загипнотизировать. «Я-то умею хранить секреты, в отличие от некоторых», – хотелось бросить парню, но я себя остановила. Не нужно, чтобы он решил, что я обиделась, как ранимая девчонка.

Рори, радостная, сидела в окружении щенят. Кажется, защитный механизм был разрушен, и помог в этом Руми. Знает ли он, что изначально Абай должен был принадлежать Авроре?

Я посмотрела на пса. Он умиротворенно лежал у калитки недалеко он нас. Изредка поднимал голову, чтобы убедиться, что с хозяином все в порядке. А, может, он следил и за бывшей хозяйкой тоже. Я подошла к Абаю и погладила его по густой шерсти.

– Ты решил не мешать им, приятель? – прошептала я на ухо псу. Он посмотрел на меня умными глазами и слегка кивнул, словно понял, что я спросила. Все-таки собаки одни из самых умных животных на свете.

ГЛАВА 9. КНИЖНЫЕ ВАРВАРЫ

Вновь я оказалась в стенах библиотеки. На входе меня так же, как в прошлый раз, приветствовали противные гаргульи, а внутри – приятная старушка. На следующей неделе Мартин заканчивал читать лекции по английской литературе восемнадцатого века, и нас ждал семинар.

Библиотекарь сразу вызвалась найти для меня повесть Джерома Клапки Джерома «Трое в лодке, не считая собаки», за которой я пришла, но мне удалось уговорить женщину позволить самой походить между стеллажей и найти нужную книгу. В старой жизни я часто проводила время в библиотеке. Дома у нас тоже было много заполненных до отвала книжных шкафов, но читать там мне нравилось меньше. В библиотеке присутствует особая магия. Это место создано специально для чтения, и в нем удается глубже погрузиться в литературный мир, ни на что не отвлекаясь.

Фонд библиотеки острова был не так богат, как в моем родном городе, но количества забитых доверху полок хватало для создания лабиринта. Я несколько раз прошлась между стеллажей, проводя рукой по корешкам книг. Они не отличались разнообразием оформления: все в твердых обложках серого или черного цвета. Названия большинства произведений оказались знакомыми. В основном, это была классика.

Мне удалось легко отыскать нужный роман, так как книги группировали по векам и странам. Взяв в руки произведение Джерома, я вновь прошла по книжному лабиринту, чтобы устроиться за столиком и погрузиться в повесть. В читальном зале сидел только один человек, и он был мне знаком.

– Привет, – поздоровалась я с Климом и села напротив него. Парень оторвался от чтения и приветливо кивнул. Наверное, он не очень рад, что я вторглась в его личное пространство. Но я уже устроилась на стуле и будет глупо резко вскакивать. Поговорю с ним немного и оставлю в покое.

– Ты уже читал? – я подняла вверх свою книгу.

– Да, несколько раз, – Клим забрал за ухо выпавшую прядь светлых волос, – печальная история.

– Почему?

Роман я не читала, но знала, что он считается одним из самых смешных произведений всех времен и народов. Оно встречается во всех подборках забавных и расслабляющих книг. Эта история о трех приятелях, которые совершают речную прогулку, попадают в нелепые ситуации и с юмором рассуждают о жизни. Упоминания о печальных сценах я нигде не встречала.

– Там много грустных моментов, в том числе и финал, – спокойно объяснил Клим.

Странно, что такое произведение из века в век признавали чуть ли не самой лучшей комедией. Я повертела в руках книгу и остановила взгляд на обратной стороне, где серебряными чернилами была написана аннотация. «Повесть классика английской литературы Джерома Клапки Джерома о неудачном путешествии трех друзей по реке Темзе, во время которого джентльмены размышляют о бренности бытия и непредсказуемости судьбы, которая по-своему распорядится их жизнями».

– Что в конце случилось с героями? – нахмурилась я.

– Ты, правда, хочешь знать? Будет же неинтересно.

– Скажи, пожалуйста.

– Начался шторм, их лодка перевернулась, и они погибли.

Уверена, такого там точно не было. Но зачем Климу врать? Я посмотрела на стопку книг, лежащих перед юношей. «Пеппи Длинныйчулок» Астрид Линдгрен и роман Сервантеса о Дон Кихоте. Эти произведения я читала.

– История о бедной девочке-сироте и ее одинокой жизни. После смерти отца ей приходится самой заботиться о себе, а также о своих животных, и справляться с трудностями, – прочитала я вслух описание «Пеппи Длинныйчулок».

Все совершенно не так, Пеппи не была несчастной, а радовалась жизни, умела рассмешить и сочиняла забавные истории. Тот, кто писал эту аннотацию, абсолютный пессимист. Роман Сервантеса я даже полистала, прочитав несколько абзацев. Оказывается, Санчо Панса был не забавным и простодушным малым с прекрасным чувством юмора, а нудным стариком, постоянно ворчащим на Дон Кихота. Кто так поиздевался над произведениями? Лишил их ярких оттенков и превратил в мрачные трагедии?

– Ты когда-нибудь читал книги, над которыми можно посмеяться? – задала я вопрос приятелю.

– Что значит посмеяться? – Клим нахмурил брови. Они были темнее, чем волосы и четко выделялись на лице.

– Когда смешно, смех, – я заискивающе смотрела на приятеля, надеясь, что подбор однокоренных слов даст результат.

– Прости, я тебя не понимаю. Никогда не слышал таких выражений.

Вот почему коренные жители так мало смеются и улыбаются. Некоторые из них даже не знают, что это такое. В семьях с младенчества стараются надеть на детей угрюмые маски и не дают поводов для радости. Однако смех – это естественная реакция, которую невозможно контролировать, поэтому на лицах островитян иногда проскальзывает тень улыбки.

Мои здешние друзья тоже не часто улыбаются или шутят, но у каждого из них есть чувство юмора. Рассуждения Рори всегда крайне забавны, а от Клима веет дружелюбием. Невозможно посмотреть на Руми и не улыбнуться, да и Арий иногда, надо признать, бросает уместные саркастические фразы. Уверена, в нашем мире ребята могли бы стать еще теми комиками. Как жаль, что на острове появилась не особо остроумная я, кто не сможет рассмешить их до коликов. Вот Адриана смогла бы такое сказануть, что все бы начали кататься по полу. Однако я взяла с собой несколько записей с комедийными фильмами, а также помню шутки из испорченных в библиотеке романов. Определенно, стоит провести для приятелей урок по смеху.

– Клим, я давно хотела тебя спросить, – почему-то мне показалось, что возникла подходящая атмосфера для откровенного разговора, – о том, почему ты находился на домашнем обучении. Ты чем-то болен?

В какую же навязчивую особу я превращаюсь. Молодой человек сидел себе спокойно в библиотеке, никого не трогал, предавшись чтению, но возникла Вита и стала снова лезть не в свои дела. Но я ничего не могу с собой поделать. Мне хочется вычеркнуть хотя бы один пункт списка «Тайны острова».

После моего вопроса лицо Клима не изменилось. Он выглядел таким же дружелюбным. Юноша выпрямился и немного мотнул головой, чтобы откинуть волосы назад.

– Нет, я не болен, – парень выдержал паузу, – и не был. Перед медицинской комиссией дедушка всегда поил меня отваром, от которого кожа становилась лилового цвета и покрывалась пятнами. Это была лишь внешняя реакция организма, никакого вреда она не несла. Но врачи пугались и продлевали мое домашнее обучение.

– Но зачем твой дедушка это делал?

– Он всегда говорил, что не желает мне участи моего отца, которого погубила система острова. Казалось, что, пряча меня от школы и других людей, дедушка хотел заставить управление поверить, что меня и вовсе не существовало.

– Кажется, я видела твоего отца, – если уж откровенничать, то на полную катушку.

– Я знаю, – кивнул Клим. Его голубые глаза смотрели проницательно, спрашивая: «Сохранишь ли это в секрете?», – отец рассказал мне. Он перепутал тебя со мной. Обычно я прихожу на то место, чтобы поиграть с Арахисом. И твой плащ тоже сбил с толку.

– Он живет, как отшельник?

– Большинство времени да, но иногда заглядывает к нам с дедушкой. Раньше он не был таким, но потом что-то его сломило. Он до сих пор не может говорить на эту тему.

– И ты хочешь выяснить, что с ним произошло?

– Да, мне нужно попасть в научный центр. Думаю, там ответы на все вопросы, – уверенно заявил Клим, и я поверила его словам и даже больше: захотелось помочь приятелю добиться цели.

В школе меня ждал новый предмет – цветоводство. Урок проходил в небольшой оранжерее недалеко от учебного здания. Мы сидели за партами, окруженными благоухающими цветами. Как только я увидела дисциплину в расписании, стала фантазировать, какой человек мог бы ее преподавать. Сразу возник образ эфемерной девушки, похожей на повелительницу пера Изабеллу. В волосах учителя, непременно, должен быть цветок, а на руках –живые браслеты.

Частично мои представления оправдались. Преподаватель оказался женского пола, и цветок в волосах тоже присутствовал: искусственная бардовая лилия. Только учительница совершенно не походила на фею из моей фантазии. Это была серьезная женщина средних лет. Свою худощавость она подчеркнула облегающим платьем, а острые черты лица – собранной прической. Ее звали Ева, но никакого Адама рядом с ней, точно, не было, если только это не кличка кота. От преподавательницы исходила аура независимости и гордого одиночества.

На занятии присутствовали только девочки, мальчики ушли заниматься каким-то ремеслом. Я не расслышала, каким именно. Все ученицы держали в руках небольшие горшочки с растениями. Цветок Доменики привлекал внимание яркими распустившимися бутонами. Одноклассница сидела с высокомерным видом, ожидая похвалы учительницы. Ева, действительно, оценила успех девушки и поставила ее всем в пример.

Очередь дошла и до нашей парты. Преподавательница изумленно посмотрела на поникшее растение, покоящееся в горшке Рори. Даже мне было печально наблюдать такое зрелище.

– Что ты сделала с бедной фиалкой! – Ева покачала головой, – Я же специально дала тебе уже зрелое растение, зная, что вырастить его самостоятельно ты не сможешь. Тебе нужно было его вовремя поливать и все.

– Я поливала! – воскликнула Рори, – Но эта фиалка оказалась слишком капризной. Я даже поила ее чаем и морсом, а ей не нравилось.

– Какой ужас! Тебе нельзя доверять заботу о живом существе, Рори. Может, ты перейдешь на курс для мальчиков?

– Нет, спасибо. Просто в следующий раз дайте мне кактус.

Несчастная Ева! Она даже представить не могла, что скоро вместо одной нерадивой ученицы, у нее появятся две. Ухаживать за цветами я тоже не умела. И даже кактусы под моим надзором превращались в колючих монстров уродливой формы.

– А чем занимаются мальчики? – спросила я Рори.

Мы успевали разговаривать, пока занимались посадкой кипарисов в землю. Это была практическая часть занятия, до этого в течение сорока минут Ева рассказывала о хиганбане, японском цветке смерти. В народе его называли паучьей лилией за отталкивающий внешний вид. Огненно-красное ядовитое растение высаживали вблизи могил не только из-за символического значения, но и для защиты от животных.

– Сегодня у них гравировка по камню, – пропыхтела Рори. Она решила заниматься усерднее, чтобы ее не отправили к мальчикам.

– Это же интересно! Я бы, наоборот, хотела перевестись к ним в группу.

– Нет там ничего интересного. Они расписывают надгробия, это часть курса «Могильное ремесло». Потом будут обучаться производству плит и надгробной скульптуре.

Да, моя наивность пришлась совершенно не к месту. Не стоит забывать, что на острове любое явление, непременно, будет связано со смертью. Даже предметы в школе.

– Тут разве есть кладбище? – спросила я. Мне стало интересно, с практической или с символической целью изготавливаются памятники.

– Конечно. Оно находится за лесом, почти на самом берегу.

Было бессмысленно спрашивать, кто там похоронен. На острове, куда приезжают доживать свою жизнь больные люди, не должно быть дефицита смертности.

***

Зарядка – не единственный вид физической активности на острове. Большинство взрослых ходят в спортивный зал, а подросткам приходится посещать обязательные уроки физкультуры. Их ведет та же короткостриженая девушка, что и утреннюю зарядку.

На предыдущих уроках мы бегали по тропинкам и проходили полосу препятствий в лесу. Кое-как я справлялась с заданиями, хоть и показывала худший результат. Сейчас же начинались занятия в бассейне, а плавание – не мой конек. К счастью, первый урок был вводным, и мы просто сидели на скамейках у воды и слушали инструктаж тренера.

– Есть ли те, кто не умеет плавать? – задала вопрос инструктор.

Никто не поднял руку, в том числе и я. Не хотелось привлекать внимание. Тем более, наверное, поставят дополнительные занятия, если скажу, что не умею. С меня хватит и музыкальных уроков. Лучше каждый раз буду прикидываться больной, чтобы вообще не ходить в бассейн. В крайнем случае, попрошу у дедушки Клима волшебный отвар, который превратит меня в кошечку. Уж не бросят же они в воду бедное животное!

– Отлично! Тогда на следующее занятие жду всех в купальных костюмах и шапочках. А сейчас лучшие пловцы из секции покажут нам мастер-класс, – девушка от всей души дунула в свисток.

Раздался пронзительный звук, и в помещение зашли двое юношей в подобающем пловцам обмундировании: плавках, шапочках и очках. По лесенкам они поднялись на вышки и прыгнули в воду, показав в воздухе впечатляющие маневры. Затем поплыли наперегонки, выныривая из воды, словно дельфины. Наверное, плавать очень приятно, но нужно обладать смелостью, чтобы не побояться оказаться на глубине, не чувствуя под собой дна. Я не могу расслабиться даже в ванне, и там не пропадает страх утонуть. Какой бы глупостью это не казалось.

Мы поаплодировали пловцам. Они, действительно, показали настоящее мастерство. После оваций спортсмены вышли из воды и направились к тренеру. По пути они сняли очки и шапочки. Одним из пловцов был Феликс. Он гордился собой и шел с самодовольным видом, поправляя длинные, местами мокрые локоны. Смотрелся он, надо признать, эффектно. Его роскошная черная грива удачно вписалась бы в рекламу шампуня. Да и для ролика о фитнес-клубе он бы тоже подошел: мышцы ясно выделялись, делая тело рельефным.

Ребята остановились в нескольких шагах от тренера, чтобы на нее не попала вода. Она еще раз их похвалила и закончила урок.

– Так странно, что мы с Феликсом такие разные, – рассуждала Рори, собирая сумку, – он обожает плавать, а я терпеть не могу воду. Она холодная и мокрая!

– Прекрасное описание, – улыбнулась я, – Может, вы все-таки не близнецы?

– Если бы, – вздохнула девушка, – но наши одинаковые лица говорят об обратном.

Одноклассники торопились на перемену, мы же медленно плелись за ними. Вдруг сзади послышался шепот. Я не успела сообразить, что происходит, но увидела, как приятель Феликса поднял Рори на руки. Сам же он схватил меня и перекинул через плечо. Мы с Авророй начали кричать, но парней это только забавляло. Они заговорчески переглянулись и бросили нас в бассейн, сопровождая свои действия боевым кличем индейцев.

Я оказалась в воде, которая сразу начала тянуть меня вниз. Сердце бешено застучало, будто старалось выскочить и вытащить меня на сушу. Все тело заполнил дикий ужас и неконтролируемая паника. Я боролась со стихией, изо всех сил двигая конечностями, но усилия были напрасны. Казалось, кто-то невидимый тянул меня ко дну, а ухватиться было не за что. Такое ощущение, что меня предали, оставили одну на растерзание могучей силы.

За несколько секунд я истратила весь запас энергии, ослабла и начала медленно падать вниз. До меня доносились глухие крики, искаженные слоем воды. Потом послышался всплеск, руку кто-то схватил и закинул мое безучастное тело на себя.

Уходя на дно, я успела на некоторое время задержать дыхание, поэтому не сильно наглоталась воды. Искусственное дыхание мне не требовалось, только суша. Она вернет мне ясность ума и прогонит панику. Ощутив под собой твердую поверхность, я успокоилась и открыла глаза. Передо мной оказалось испуганное лицо Феликса, с его мокрых прядей обильно стекала вода. Видимо, он вытащил меня из бассейна, исправил свою ошибку.

Парень не успел сказать и слова, как к нему подлетел Арий. Он толкнул Феликса, подождал, пока тот выпрямиться, и толкнул еще раз. Могла завязаться нешуточная драка, но в зал вовремя вбежала преподавательница. Скорее всего, ее позвал кто-то из одноклассников.

– Немедленно прекратите! – крикнула девушка и обратилась ко мне, – Ты в порядке?

– Да, – заверила я тренера. Потасовка парней быстро привела меня в чувство.

– Арий! Вместо махания кулаками отвел бы лучше Виту в больницу, – строго сказала преподавательница.

На самом деле, я, правда, чувствовала себя хорошо, но отказываться от похода к врачу не стала. Вдруг мне выпишут освобождение от физкультуры. Арий подошел ко мне и подал руку, чтобы помочь встать. Неожиданная галантность с его стороны. Наверное, рисуется перед преподавательницей.

– Арий, выдай Вите запасную форму. Она лежит на верхней полке шкафа в моем кабинете. А ты, – инструктор ткнула пальцем в Феликса, – пойдешь со мной. И ты тоже, Рори.

– Я-то почему?! – возмутилась подруга, – Давайте я пойду с Витой!

– Нет, идем, расскажешь, что случилось.

Рори фыркнула и обеспокоенно посмотрела на меня. Я кивнула, призывая ее не волноваться и пойти с тренером. Только после моего немого разрешения девушка направилась к выходу, по пути ударив Феликса в плечо.

Арий проводил меня до раздевалки и принес сухую одежду. Я постаралась переодеться быстро, но все равно оставила после себя небольшое озеро. Молодой человек ждал меня у двери, как преданный телохранитель. Я шла, скрючившись, делая вид, что испытываю боль. Вдруг, если признаюсь, что все в порядке, Арий расскажет это врачу, и я лишусь возможности на законных основаниях отлынивать от физкультуры.

– Ты как? – с участием спросил парень. Честно говоря, мне было приятно его беспокойство.

– Немного знобит, – соврала я и обхватила себя руками. На мгновение возникло огромное желание напугать юношу и изобразить приступ, но я не стала злоупотреблять его добрым порывом.

Мои слова послужили для Ария сигналом. Он быстро скинул с себя кофту и накинул мне на плечи. Его забота была столь неожиданной, что я не знала, как реагировать, и просто робко улыбнулась. Юноша дернул уголком тонких губ и отвернулся. Я же не отвела взгляда. Не часто выпадает возможность увидеть Ария вблизи без капюшона. У него был аристократический профиль, и даже густая челка не смогла его скрыть.

В больнице юноша передал меня врачу, обаятельной женщине с вьющимися волосами. Это и была Сюзанна, и, возможно, в нее влюблен Арий. Может, он ждет, что в разговоре с ней я упомяну его галантность?

– Значит, сейчас ты испытываешь небольшое недомогание? – задала вопрос врач, выслушав мой рассказ.

– Уху, – промычала я и приняла страдальческое выражение лица.

– Наверное, тебя стоит освободить от занятий физкультурой, – Сюзанна лукаво подмигнула. Она меня раскусила! А, казалось, я превосходно исполняю роль жертвы, – как тебе на острове, Вита? – между делом спросила Сюзанна, заполняя медицинскую карту.

– Необычно, – честно призналась я, – некоторые вещи кажутся совсем странными.

– Что, например?

– Одноклассники рассказали, что во втором больничном корпусе лежат смертельно больные люди. Мне кажется, не совсем нормальным держать людей в изоляции.

– Они же находятся в таком положении не из-за странной прихоти врачей, а потому что это необходимо для их безопасности. На острове довольно обманчивый климат. У них и так слабое здоровье, и даже самая обычная простуда может привести к плачевному исходу.

– Все равно это неправильно, всем же нужно общение, – заявила я, не успев подобрать более весомых аргументов.

– Пациенты общаются между собой, с нами, а также с волонтерами. Если ты так озабочена их судьбой, можешь прийти и помочь персоналу. Арий ходит несколько раз в неделю.

Я знала, что одноклассник помогает в больнице, но не думала, что во втором здании. Оказывается, он проводит там много времени. Интересно из-за доброты душевной или по какой-то другой причине? Я согласилась стать волонтером, и Сюзанна выдала мне маленькую книжечку с инструкциями. Так и представляю «счастливое» лицо Ария, когда он увидит меня во втором корпусе. Наверное, он будет безумно рад моей компании.

Молодой человек не отошел от образа заботливого джентльмена до самого конца. Только проводив меня до дома, он ушел. Однако здесь меня ждал еще один, как оказалось, любитель оказания заботы и внимания. Мартин усадил меня на массивное кресло перед камином, укрыл пледом и напоил горячим какао. Я давно не ощущала такого уюта и была благодарна дяде за домашнюю атмосферу.

– Вита, к тебе пришли, – голос Мартина оторвал меня от чтения.

– Кто? – спросила я. Но гость уже показался в гостиной. Надо сказать, очень неожиданный гость.

Мартин вышел, оставив меня наедине с Феликсом. Молодой человек неуверенно смотрел на меня. При приглушенном свете его серые глаза казались черными.

– Я хочу извиниться, – тихо произнес парень.

Сегодняшний день очень странный. Два самых неприятных мне человека превратились в доблестных рыцарей. Не зная, что ответить, я молча смотрела на Феликса. Юноша до половины расстегнул кожаную куртку. От огня в камине и, правда, было жарковато.

– Я не знал, что ты не умеешь плавать, – вновь заговорил парень, – наверное, тебе было очень страшно.

С подозрением я посмотрела на гостя. Он что решил позлорадствовать? Однако в выражении его лица читалось искреннее сочувствие. Разглядывание его родинок заставило меня задержать взгляд немного дольше, чем следовало. Феликс, наверное, почувствовал себя неловко и немного прошелся по комнате.

– Каждый сезон мой отец ездит на охоту. Они собираются небольшой компанией и уплывают на материк. Я навсегда запомнил первый раз, когда меня взяли с собой. Мне тогда было лет двенадцать, и я должен был подстрелить утку. Вместе с собакой мы обнаружили несколько плавающих птиц. Они выглядели совершенно безобидными, и я не мог представить, как можно убить живое существо. Но мне было страшно сказать отцу, что я не могу выстрелить. Боялся, что он будет считать меня трусом. До сих пор помню те ощущения.

– Но ты все-таки решился? Что сказал твой отец?

– Он назвал меня героем, – лицо парня просияло от гордости, – еще бы! Я подстрелил самую жирную утку!

Меня передернуло. Секунду назад я хотела изменить свое мнение о Феликсе. Подумала, что ошибочно считала его жестоким, а он, вон, пожалел беззащитную уточку. Нет, все мои представления о нем оказались верными. Он еще более беспощадный, чем я предполагала.

– Со своими страхами нужно бороться, – подвел итог одноклассник, – это делает человека сильнее. Ты должна переступить через себя и снова зайти в воду.

– Спасибо, что извинился, – после некоторой паузы поблагодарила я.

– Но это не значит, что мы теперь друзья.

– Конечно, мы по-прежнему враги, как и раньше.

– Да уж не враги, – усмехнулся Феликс, – ты слишком жалкая, чтобы попасть в мой список.

На такой «доброй» ноте мы и закончили разговор, а начиналось все так мило. Лучше бы вообще не приносил извинения, и без них бы обошлась и сама поняла, что нужно избавляться от своих страхов. Я с самого приезда на остров уже начала вести с ними борьбу.

ГЛАВА 10. РАНЕНЫЙ

Откуда берутся страхи? Из детских кошмаров? Из-за невозможности объяснить странности? Из-за неуверенности в себе? Они тормозят жизнь, закрывают на огромный замок двери, за которыми ждут возможности. Все чего-то боятся. С этим ничего не поделаешь. А люди, которые утверждают обратное, просто стараются игнорировать свои страхи. Только потом это может вылиться во что-то глобальное. Мозг с легкостью превратит боязнь в красочную фобию. Как, например, у Адрианы безумный страх одуванчиков. Она за километр обходит поля, где растут эти цветы, и увертывается от летящих семян, как от пуль. Наверное, у ее страха есть первоначальная причина, о которой подруга решила забыть.

У меня боязнь воды, и это логично, потому что я не умею плавать. Только дело в том, что мне никогда не хотелось это изменить. Мне легче при возможности отгородиться от опасности, чем пытаться с ней бороться. В том мире меня под дулом пистолета было не заставить лазать по гаражам, заброшенным зданиям, бегать по рельсам или дразнить злую собаку. Детские поиски адреналина я обходила стороной. Даже на аттракционах отказывалась кататься. Все потому, что боялась умереть.

Только меня пугала не боль, не смерть, а то, что я могу оставить папу одного, как это сделала мама. Конечно, судьбу не предугадаешь. В любую секунду может случиться что-то непоправимое, хочешь этого или нет, но я старалась заботиться о жизни. Считала своей обязанностью оставаться живой и быть рядом с отцом. Он столкнулся с множеством утрат, мне не хотелось в очередной раз заставлять его скорбеть.

Теперь папы не стало, и мне незачем себя беречь. Может быть, поэтому я согласилась отправиться на остров. Жить в изолированном месте, окруженном водой, вместе со странными людьми, ходить одной по темному лесу, сидеть на разрушенном маяке, лезть с подозрительными вопросами… Здесь я, будто, специально искала опасность. Может быть, хотела умереть?

Воскресение стало моим любимым днем, потому что из-за службы отменяли зарядку. До храма я решила дойти по дороге, ведущей через второй больничный корпус. При свете дня здание оказалось не таким жутким, как в темноте, но от него все равно веяло обреченностью и одиночеством.

Ветер раздувал черную мантию и пытался затеять игру с моими волосами, но их густота не позволяла этого сделать. Пышные кудри тяжелым грузом лежали на моих плечах и не желали двигаться. Рассердившись, ветер вырвал венок из плюща, который я держала в руках. Украшение устремилось к небесам, но зацепилось за острие забора. Мне пришлось превратиться в кенгуру и прыгать, чтобы добраться до венка.

Когда акробатический номер подошел к концу, я устало вздохнула и подняла взгляд на больницу. Оказывается, у меня был зритель. Из окна третьего этажа за мной наблюдали. Я прищурилась, стараясь, разглядеть человека. Девушка с длинными прямыми волосами смотрела на меня и, кажется, улыбалась. Видимо, ее позабавили мои прыжки. Когда пациентка поняла, что ее заметили, она мне помахала. Я вполне вежливый человек, но отвечать на приветствие не стала. Честно говоря, мне стало жутковато.

Переступив порог храма, я словно оказалась в Академии волшебников. Помещение было заполонено людьми в черных мантиях: кто-то сидел на скамейках, кто-то разговаривал, кто-то играл с ручной крысой. За кафедрой возвышался Эрнест, тоже в мантии, однако не черного, а темно-фиолетового цвета. На голове венок. Удивительно, как он не соскользнул с его лоснящихся блеском волос. Не успела я занять место, как увидела, что Эрнест призывает меня рукой.

– Иди сюда! – приказным тоном сказал лидер общины и указал на место в первом ряду.

Непонятно, с чего такая честь, но я послушно пошла к месту. За мной с интересом наблюдали другие представители элиты первого ряда: Шандор, Дорос и один незнакомец, голову которого вместо волос покрывали татуировки. Набитые длинные стебли с шипами и черными бутонами доходили до ушей и спускались по шее. «Какой смелый мужчина», – подумала я, но это оказалась женщина. Хищное выражение лица и своеобразная прическа делали ее похожей на коршуна.

– Я лучше здесь, – послышался знакомый голос позади меня.

Конечно, Эрнест приглашал сесть вперед не меня, а Ария. Я обернулась, чтобы подтвердить свою догадку. Одноклассник мельком глянул на меня и сел на скамейку в последнем ряду. Эрнест не стал при всех утраивать скандал, но одарил сына недовольным взглядом. К нему подошла женщина с татуировками на голове и что-то прошептала на ухо, взяв при этом за руку.

Обращая внимание только на лидера общины, я не сразу заметила призывы Рори, а она, точно, махала именно мне. Дреды были подняты вверх и напоминали многоэтажную башню, а венок сошел бы за зеленую изгородь.

– Зря Арий ослушался отца, – вздохнула Рори.

– Почему?

– Эрнест убьет всякого, кто будет ему перечить, – подруга увидела изумление на моем лице и поспешила добавить, – в переносном смысле. Он не терпит непослушания. Однажды мы с Арием опоздали домой на минуту, и Эрнест очень разозлился. Приказал моим родителям меня наказать, и я несколько месяцев была под домашним арестом. С Арием поговорил лично. Он только через неделю пришел в школу, как только «последствия» того разговора начали заживать.

Я немного обернулась, чтобы украдкой взглянуть на Ария. Парень сидел с опущенной вниз головой, нахлобучив капюшон. Он всегда выбирает одежду, которая полностью скрывает тело. Может, Эрнест продолжает вести с сыном «разговоры», а излишек ткани скрывает доказательства?

К нам подошел Оскар. Я решила, он хочет отчитать меня за прогул, но вспомнила, что занятие будет только завтра. Седовласый старик мотнул головой в сторону выхода, намекая, следовать за ним. Рори озадаченно на меня посмотрела, я лишь пожала плечами. Мне самой было неизвестно, в чем дело.

– Ты сегодня будешь играть, – шепнул Оскар, когда мы отошли за скамейки.

– Что? Но я недавно занимаюсь, я не смогу!

Во мне начала зарождаться паника. Публичные выступления – еще один мой страх. Говорят, с опытом становится легче, но для меня каждый раз на сцене был настоящей пыткой. Я всегда лажала, и приходилось снова и снова проходить через позор.

– Приказ Эрнеста. Он хочет посмотреть, чему ты научилась, – отчеканил Оскар.

Пусть приходит на занятие и смотрит, сколько угодно. Или он специально решил унизить меня прилюдно? Героический порыв потух, и мне хотелось убежать домой и спрятаться под одеяло, как маленькому ребенку. Но Оскар уже тащил меня на второй этаж, чтобы усадить за орган.

Голова затуманилась, взгляд тоже. Я видела клавиши, но они начали расплываться, становились сплошным черно-белым пятном. Взгляд упал на руки: они заметно дрожали, на коже отчетливо выступили сине-фиолетовые вены. До меня долетел голос Эрнеста. Он назвал прихожанам мое имя и объявил о предстоящем выступлении.

Зрители находились на ярус ниже меня. Я возвышалась над ними и должна была чувствовать уверенность, но все было наоборот. Они разглядывали меня, как ученые изучают какую-нибудь букашку под микроскопом. Давно я не чувствовала себя такой беззащитной. Тело оледенело. Мне стало холодно, и даже плотная ткань мантии не могла согреть.

Я положила руки на клавиши, или они сами переместились. Конечности уже перестали находиться под моим контролем. По памяти я начала играть то, что мы разучивали на последнем уроке. Пальцы рефлекторно нажимали клавиши, а ноги – педали. Несмотря на шоковое состояние, я слышала, какой фальшивый звук заполняет храм. Грянул очередной приступ паники, и пальцы стали совсем деревянными. Уже не было ни одной правильно сыгранной ноты.

Не закончив, я вскочила с места и понесла вниз по лестнице. В храме царило молчание. Пробегая мимо последнего ряда, я с ненавистью взглянула на Ария и бросила: «Ненавижу тебя!».

На улице стало легче. Я ненасытно глотала воздух, стараясь привести в норму сердцебиение. На крыльцо выбежал Арий. Мне хотелось вырвать его взволнованные карие глаза. Он причастен к моему позору, а выглядит как заботливый друг.

– Ты в порядке?

Из здания полилась музыка. Видимо, Оскар сел за орган, чтобы исправить ситуацию.

– Нет! Не в порядке! И виноват в этом ты! – закричала я. Эмоции били через край, и не смогла сохранить самообладание. Арий нахмурил черные брови, искренне не понимания, чем спровоцировал истерику.

– Я? – только и спросил парень.

– Да! Какого ты рассказал отцу, что я умею играть? Ты не имел на это право!

– Можешь перестать кричать и успокоиться?

– Не буду я успокаиваться! Я опозорилась из-за тебя! – все, понеслась. Зря он выбежал за мной, попал под горячую руку.

Кажется, Арий не умел воспринимать крики. Он только взволнованно смотрел на меня и пытался схватить за руку. Когда я злюсь, начинаю активно жестикулировать.

– Ты постоянно хочешь меня унизить! Может, это был ваш совместный план с отцом? – не унималась я.

Неожиданно Арий крепко схватил меня за руку и резко потянул. По инерции я дернулась и упала в его объятия. Парень намертво прижал меня к себе, сопротивляться – бесполезно. Такие меры были предприняты им не с романтической целью: он просто хотел заставить меня успокоиться. Я смирно стояла в объятиях Ария, тяжело дыша. От него приятно пахло мятой и масляными красками. Интересно, где он прячет полотна?

Его поступок был слишком непредсказуемым, но эффективным. Я мгновенно успокоилась, но в то же время жутко разволновалась. К лицу подступила краска от смущения. Еще бы, ведь наши тела были так плотно прижаты друг к другу, как слои хрустящей вафли. Почувствовав, что перестала гореть, я отстранилась. Арий заглянул мне в лицо, чтобы убедиться, что новой истерики не будет.

– Прости, что рассказал отцу. Я не знал, что об этом нельзя говорить, – извинился юноша.

– Мне казалось, у нас негласная договоренность: я храню твои секреты, ты – мои, – буркнула я.

– В следующий раз лучше предупреждай: «Это секрет», а то я не понимаю намеков, – выразительные глаза улыбнулись.

Буря миновала, Арий попросил прощения, я пришла в себя. Тогда почему так быстро бьется сердце? Из-за двери вдруг выглянула лохматая голова Руми.

– Долго собираетесь ворковать, голубки? Из-за вас остановили службу.

Детская улыбка парня до конца разрядила обстановку. Руми вышел на крыльцо, придерживая дверь, как дворецкий, который приглашает войти в дом. Позади него приглушенно рычал Абай. Он легонько тянул хозяина за край мантии, будто хотел сказать: «Пошли, не будем им мешать». Да, конечно, Вита, именно об этом и думает собака. Что за фантазии!

– Эрнест сказал, ты будешь сегодня читать последнюю часть проповеди, – сообщил Руми.

Арий вдруг вздрогнул, брови нахмурились, а глаза превратились в щелочки. Было видно, как злость заполняет его тело. Как бы она не захотела выбраться наружу, а то рядом стоим только мы с Руми. Хотя есть еще кирпичная стена. Пусть бьет ее, мне не жалко.

– Я же сказал ему, что не буду этого делать, – прорычал Арий, схватил меня за руку и потащил с крыльца.

Руми кричал что-то нам вслед, но я уже не слышала: храм остался вдали. Только Абай одобряюще гавкнул, или снова мое воображение разыгралось.

***

Арий продолжал тащить меня за руку, как непослушного ребенка. Что он хотел? Сбежать? Это была бы бессмысленная затея, если только где-нибудь не припрятана лодка, а еще лучше корабль со всеми удобствами и едой. Нам пришлось бы несколько дней бороздить морские просторы.

– Куда мы идем? – не выдержав, спросила я.

– Просто хотелось оттуда убраться. Мне показалось, тебе тоже, – ответил юноша и, наконец, остановился.

– Еще бы, после такого позора, – напомнила я и вырвала свою руку из крепкой хватки парня.

– Ты просто переволновалась. И с каких пор тебе стало важно, что о тебе думают другие?

– Беру пример с тебя, – огрызнулась я и решила, что пора заканчивать с враждебностью. Она уже не к месту, – мы можем пойти на кладбище?

– На кладбище? – черные брови подлетели вверх, затем Арий усмехнулся, – Как романтично!

Чтобы дойти до цели, нам пришлось преодолеть весь лес. Я хотела поискать Арахиса, а одноклассник предложил еще зайти на чаепитие к лисицам. Наверное, это нужно расценивать как отказ.

На кладбище не оказалось ничего необычного, только трава и плиты. Правда, здесь еще более мрачно, чем в других частях острова. Или это место окутывал черный туман настоящей смерти.

В нашем мире я редко приходила на мамину могилу, папа же ездил каждый выходной. Он ничего не говорил, но было видно, что он на меня обижается. А я не понимала, зачем туда идти? Если мне хотелось поговорить с мамой, я просто вслух или про себя начинала вести с ней диалог. Ведь она живет в моем сердце, не такие ли слова говорят людям, понесшим утрату?

– Скучаешь по своим родителям? – тихо спросил Арий.

Мы шли по тропинкам между памятников, словно прогуливались в парке. Мне было жутко, но в то же время безмятежно.

– По папе очень, а маму я совсем не помню, – ответила я и, почувствовав, как подступают слезы, поспешила продолжить, – а твоя мама очень экстравагантная.

– Ты ее видела? –нахмурился Арий.

– Да, на службе. Татуировки на голове смотрятся довольно очаровательно, – хихикнула я.

– Это Азалия. Она просто подруга отца. Вот моя мама.

Мы подошли к серой могильной плите, на которой каллиграфическим шрифтом были выведены женское имя и годы жизни, а ниже надпись: «Околдовала саму Смерть, и осталась в любящих сердцах». Маму Ария звали Диана. Я представила, что он сам писал слова на этом памятнике, и теперь стало по-настоящему жутко.

– Прости, не знала, что ее нет в живых, – извинилась я, испытывая большую неловкость.

– Она умерла, когда я был совсем маленьким. Не сохранилось ни одной фотографии. Даже не представляю, как мама выглядела. Говорят, она напоминала волчицу.

– Значит, ты в нее похож на волка.

Только сейчас я заметила схожесть Ария с этим хищником. Острые черты лица, спокойный внимательный взгляд, да и его любовь держаться особняком напоминает повадки волка.

– Правда? – с наивностью спросил юноша.

– Да, оскалом точно.

Мои слова не обидели Ария. Он оголил зубы и изобразил рычание. Получилось не очень удачно, и я засмеялась.

Удивительно, что нас не наказали за побег. Все решили, что мои нервы сдали, а Арий утешал меня, как доблестный рыцарь. Это мне рассказала Рори в школе на следующий день.

– Какой сейчас урок? – спросила я, усаживаясь за парту рядом с Климом.

– Знахарство. Его ведет Фабиус, бывший ученик моего деда.

– Вы дружите?

– Мы давно не виделись. Как только дедушка передал ему свои знания, он перестал приходить.

Уже заочно мне не понравился Фабиус. Не люблю людей, которые используют других, а после вычеркивают из своей жизни. Я не успела нарисовать образ учителя в своей голове: он появился собственной персоной. Высокий молодой человек с вытянутым лицом и длинными русыми волосами, заплетенными в косу. Одежда, напоминающая кимоно, не смогла скрыть худощавость фигуры.

Оказывается, нам было дано задание: несколько недель не поливать любое домашнее растение и принести его на урок. Фабиус заявил, что сегодня мы их оживим. Я посмотрела на Рори: она принесла свою дохлую фиалку. Интересно, если цветок воскреснет, подруга признается Еве, что привела его в чувство с помощью подсказок.

У меня никакого растения с собой не было, но преподаватель разрешил работать вдвоем. Клим выставил перед нами какую-то черную дрянь в горшке, по которой ползали мушки.

– Пришлось прятать его от деда. Он бы сразу занялся воскрешением, не спросив меня, – рассказал сосед по парте.

На уроке мы изготавливали живительную воду, добавляя в стеклянный сосуд все, что только можно. Я перестала удивляться после того, как Фабиус сказал опустить в снадобье крылья бабочек и пару рыбьих костей. Клим попросил меня перелить жидкость в устройство, похожее на спиртовку, а сам достал из кармана крошечную баночку с густым прозрачным веществом.

– Что это? – нахмурилась я.

– Он забыл об одном ингредиенте. Это слизь дождевого червя, без нее снадобье не подействует, – сообщил приятель.

Я поморщилась, а Клим поджег фитиль устройства. То же самое сделали другие одноклассники. От омерзительного запаха, заполнившего кабинет, меня чуть не стошнило. Однако Фабиус быстро принял меры, используя благовония.

Наше растение единственное приобрело здоровый вид, остальные так и остались бездыханно лежать в горшках. Фабиус с ненавистью косился на Клима, одновременно пересматривая свои записи. Ученики же спрашивали, как нам удалось оживить цветок, ведь все следовали одной инструкции. Мой напарник не выдавал секрет, а только пожимал плечами. Прозвенел звонок, а Фабиус так и не смог понять, где оплошал.

Знахарство было последним уроком, и наша компания собралась на улице перед школой. Абай прыгал на Руми и лизал лицо, за несколько часов он успел истосковаться по хозяину.

– Ужасный день, – пожаловалась Рори, – Оливер заявил, что не пойдет на бал, а я на него рассчитывала и отказала всем остальным.

Оливер учился в одном классе с нами. Подруга рассказывала, что он был влюблен в нее до восьмого класса: дарил украшения из вороньих перьев и черные цветы. Не знаю, насколько это было правдой, потому что в настоящее время молодой человек не обращал на нее никакого внимания. Сейчас Аврора считала его самым красивым парнем в классе и фантазировала, как гармонично они будут смотреться в паре.

– Ну, ничего, будем с Витой гордыми одиночками, – оптимистично заявила Рори.

– Меня пригласил Клим, – сообщила я, – но мы можем тусить все вместе.

– Нет, я не хочу быть третьей лишней! – мотнула головой девушка, – Тогда пристроюсь к Арию. Ты же составишь мне компанию, приятель?

– Возможно, я пойду не один, – сообщил Арий и сразу же пошел от нас прочь, сбегая от дальнейших расспросов.

– Прекрасно! – фыркнула Аврора, – Буду там одна, как старая дева.

Я вопросительно смотрела на Руми. Насколько мне известно, он еще никого не приглашал на бал. В отличие от своего хозяина, Абай понял мои мысли. Пес начал носом подталкивать парня к Авроре. А он, оказывается, тот еще сводник!

– Можем пойти вместе, – предложил Руми и смущенно улыбнулся.

– Вот не нужно приглашать меня из жалости! Я знаю, что ты ненавидишь такие мероприятия.

– Да нет, в этом году мне, правда, хочется пойти. Если ты поможешь выбрать костюм.

– Вступай в наш клуб шитья! Ты же не против, Вита?

– Можно я отдам Руми свое место? – я умоляюще посмотрела на подругу.

– Конечно, нет! – Рори была категорична, – Скоро я сделаю этот клуб самым популярным на острове!

Дома с Мартином мы почти не разговаривали. Он продолжал запираться в своей комнате, оставляя мне еду на столе. Мы жили как чужие люди, хотя ими по сути и являлись друг для друга.

Перед сном, как обычно, прочитала параграф по семиотике. Особых трудностей с этим предметом я не испытывала, но продолжала следовать традиции, зародившейся в первые дни моего пребывания на острове. Больше проблем вызывала каллиграфия. Изабелла печально качала головой, любуясь моими каракулями, и авансом ставила удовлетворительные оценки. А по этой дисциплине планировался зачет в конце семестра, что меня очень напрягало. Не мечтала стать здесь отличницей, но быть худшей тоже не хотелось. Вдруг с меня будет спрос больше, я же чужая.

Я уже собрала целую корзинку персиков во сне и хотела полакомиться сочным фруктом, как проснулась из-за громких звуков. С улицы доносилась какофония из собачьего лая, рычания и скуления. Я вскочила с кровати и подбежала к окну. Было темно, но знакомое пятно белой шерсти удалось заметить сразу. Абай лежал на земле, а на него набрасывались другие собаки, желая вонзить острые зубы.

Особняк Мартина находился на отшибе, и никто не видел звериной схватки. Дядя же крепко спал: он всегда пил на ночь снотворное. Я выбежала на улицу, что после комендантского часа было делать запрещено. Абай издавал жалобное поскуливание и совсем не сопротивлялся. Однако агрессивные псы не собиралась его жалеть и продолжали нападение.

На мои крики два мощных питбультерьера не обращали никакого внимания и свирепо рычали. Я же боялась подойти ближе, не зная, какова будет реакция псов. Вдруг вспомнила, что когда-то скачивала на телефон приложение «ультразвук». В моем районе бегала куча бездомных собак, и на всякий случай нужно было себя обезопасить.

Хорошо, что приложение работало без интернета. Я включила ультразвук и вытянула вперед руку с телефоном. Средство оказалось эффективным, или собаки просто удивились, потому что никогда с таким не сталкивались. Они отцепились от Абая и убежали в лес. Я подошла к бедному псу: его белый мех был в кровавых пятнах, а из глаз, мне показалось, текли слезы.

– Держись, маленький, – я осторожно погладила пса, будто надеялась, что после жизни на острове мое прикосновение стало целительным, – все в порядке, ты очень стойкий малыш.

– Абай! – раздался крик, и из леса выбежал Руми.

Парень в два прыжка преодолел расстояние от чащи до нас с Абаем и взволнованно смотрел на пса. Тот издал хриплое поскуливание и попытался повилять хвостом в знак приветствия.

– После комендантского часа я должен был сходить в одно место. Мне казалось, я запер дверь, но, видимо, нет. Наверное, Абай выбежал за мной, а я и не заметил, – рассказал Руми. Одной рукой он аккуратно чесал пса за ухом, а другой раздвигал шерсть, осматривая раны. Я светила фонарем из приложения, который тоже работал без интернета.

– А ты не боялся сам стать жертвой псов-убийц? Они могли напасть и на тебя.

– Я же дрессирую собак, нашел бы способ с ними договориться.

Руми попросил меня помочь донести Абая до его дома. Вместе мы подняли мохнатое тело весом не меньше семидесяти килограммов. Пес доверчиво смотрел на хозяина, на парне же не было лица. Я догадалась, что он сдерживал слезы. Их отношения были настолько близкими, что они даже чувствовали боль друг друга.

Мы осторожно пробирались по лесу, обходя кусты, чтобы ветки не задели бедного Абая. Вдруг я заметила белый луч, тянущийся по звездному небу. Сначала подумала, что это комета или другое космическое тело, но увидела, что свет исходил с вершины маяка.

– Маяк горит! – воскликнула я, потому что увиденное меня поразило.

– И что? – не понял Руми, – Он часто горит ночью.

Мне хотелось выведать у друга подробности, но я не стала. Сейчас самым важным было спасение Абая. У меня же появились новые вопросы в списке: Для чего включают заброшенный маяк? И кому он освещает дорогу?

ГЛАВА 11. НА ДРУГОМ ОСТРОВЕ

Всю ночь мы провели рядом с Абаем. Я хотела добежать до Клима, чтобы попросить лекарство. В арсенале семейки знахарей должно быть что-то в секунду залечивающее раны. Руми же остановил, сказав, что мне самой придется пить волшебные зелья, если выйду на улицу одна. В этот раз никакой ультразвук не остановит свору разъяренных псов.

– Я схожу, а ты побудь с Абаем, – попросил парень и начал одеваться. Несчастный пес догадался, что хозяин хочет его покинуть. Он начал скулить и попытался встать. Руми подошел к нему и потрепал по лохматой голове, – спи спокойно, приятель. Я скоро вернусь, – парень поцеловал собаку в макушку.

Абай же и не подумал послушаться Руми. Собрав остатки сил, он вскочил на лапы и побежал вслед за юношей. Какая же тесная связь была между ними. У людей такого не бывает.

Руми никак не мог уговорить Абая лечь обратно, мои слова на пса не действовали и подавно. В конце концов, мы решили дождаться утра. Раны были не смертельными, а вернуть силы мог только крепкий сон. Руми свернулся калачиком рядом с Абаем, я же легла на кровать. Так мы и проспали до восхода солнца. Мне приснилось, что Арий знакомит меня со своей мамой. Только она выглядела, как моя. Мне никогда не снилась мама, и было странно впервые увидеть ее именно в таком сне.

Утром я помчалась к Климу. Мне довелось всего раз побывать у них дома, когда мы заходили за инвентарем для занятий шаманством. До сих пор единственными учениками Корнея был его внук и я.

Несмотря на ранний час, мой друг уже бодрствовал. Я застала его за весьма интересным занятием: молодой человек снимал с бельевой веревки, протянутой во дворе, сушеные крылья летучих мышей.

– Вита? – Клим был удивлен моему приходу, – Почему ты не спишь в такую рань? Что-то случилось?

Я запыхалась от бега, но постаралась внятно рассказать, что произошло. Молодой человек сразу же бросил свое дело и скрылся в доме. В ожидании приятеля я рассматривала сушеные крылья, даже решилась прикоснуться к их жуткой поверхности. Спустя несколько секунд Клим выбежал на улицу, на ходу натягивая на тело черный плащ и перекидывая через плечо кожаную сумку. Она была своего рода аптечкой, только с необычными лекарствами. Вместе мы помчались к больному, не хватало только кареты скорой помощи. Вообще утренние пробежки меня знатно утомили. Жаль, я не могла использовать их как причину пропуска зарядки.

– Спасибо, что пришел, – поблагодарил Руми и отошел от Абая, чтобы Клим мог его осмотреть.

Как мы и предполагали, раны были не смертельными, хоть и глубокими. Юный знахарь вывалил на пол содержимое сумки и отыскал среди непонятного хлама маленькую колбочку с зеленой жидкостью. Он приподнял морду собаки и попытался влить ему в рот лекарство. Однако Абай сжал зубы и начал вертеть головой, издавая тихое рычание. Было понятно, что он не укусил бы Клима, но и соглашаться с его действиями был не намерен. Молодой человек смирился с упрямством пса и повернулся к его хозяину.

– Кажется, вам нужно поговорить, – пожал плечами знахарь.

Руми присел рядом с Абаем, тот сразу завилял хвостом и лизнул руку юноши. А какими глазами пес на него смотрел! Хотела бы я найти человека, которому буду так же сильно доверять. Хозяин что-то прошептал на ухо лохматому другу, тот негромко гавкнул и положил лапу на тыльную сторону ладони Руми.

– Он не будет пить лекарство, – наконец, заявил юноша, – хочет поправиться самостоятельно.

Мы с Климом обменялись понимающими улыбками. Не знаю, что нас больше позабавило: решение пса или в целом сцена серьезного общения человека и собаки.

– А ты, оказывается, борец, – прошептала я Абаю и погладила по косматой шерсти.

***

– Какой ужас! На нем хоть осталось живое место? Глупые ночные псы, откуда в них столько злости! А как Руми? Он, наверное, с ума сходит!

Лучше бы мы не рассказывали Рори о случившемся. В нее сразу вселился демон беспокойства. Она еле высидела на уроках, все хотела рвануть домой к Руми, чтобы удостовериться, что с ним и Абаем все в порядке и мы ее не обманываем.

После школы мы с Арием сразу отправились проведать раненого. Рори сказала, что подойдет чуть позже. Абай сменил свое пристанище, и, перебинтованный, лежал на кровати, как мумия в саркофаге. Руми суетился около своего подопечного, то принося попить, то накрывая пса одеялом.

– Успокойся уже! – улыбнулся Арий, – Ведешь себя, как мамочка.

– А сам то! Если с Сальвадора лишнее перышко упадет, все трагедия! Что же делать, я не смогу без него жить! – устроил Руми маленький спектакль.

– У тебя есть домашнее животное? – удивилась я. Не думала, что с такой ледышкой кто-то может ужиться, – Попугай?

– Нет, ворон, – буркнул Арий.

– Домашний ворон? Ничего себе!

Молодой человек отошел в сторону и уставился в окно. Он выглядел, как обиженный ребенок, над которым посмеялись. На секунду мне даже захотелось отругать Руми, а Ария пожалеть. Будто я мамочка, а это мои поссорившиеся сыновья.

– Вообще-то Сальвадор тогда, действительно, был болен. В него прыснуло ядом какое-то ядовитое растение. Сюзанна сказала, еще бы немного, и он не выжил, – проворчал Арий.

– Сальвадору повезло с хозяином, – похвалила я владельца ворона, и он посмотрел на меня благодарными глазами, – и Абаю тоже.

На самом деле, я, правда, испытывала к этим двум парням уважение. Заботиться о ком-то, кроме себя, могут только настоящие мужчины. И это не демонстрирует их слабость, скорее, наоборот.

Рори появилась не одна, а с огромной сумкой разного съестного. Девушка была уверена, что еда – лучшее лекарство от любых болезней. Она заставила Руми съесть огромную порцию ароматного жарева.

– Не должно остаться ни одной крошки! – заявила Рори. Говорила она строго и серьезно, без намека на шутку, – Покажи тарелку!

Теперь уже сытый до отвала парень послушно выполнил все приказы девушки. Он знал, что таким образом Рори проявляет свою заботу, и ему было приятно. Однако от второй порции Руми вежливо отказался.

Нам Аврора тоже разрешила попробовать произведения своего кулинарного искусства, а Абая угостила сочным стейком. Пес последовал примеру хозяина и съел угощение полностью. Возможно, из-за слабости у него не было особого аппетита, но перечить маленькой диктаторше он побоялся.

– И потом я резко развернулся и нечаянно сбил с головы Вермандо шляпу. Видели бы вы его лицо! Он не злился, а был напуган, будто с него сняли броню на поле боя. Выглядел беззащитным малышом, – закончил Руми свою историю.

– Ешкин кот, Руми! – воскликнула Аврора, все это время внимательно следившая за парнем, – В твоем доме есть вообще расческа?!

Руми молча указал на письменный стол, на котором Рори обнаружила деревянный гребень. Я не понимала, зачем он ей понадобился. Насколько мне известно, дреды расчесывать не нужно. Взяв в руки желаемый предмет, Аврора подошла к Руми и стала приводить в порядок его лохматую шевелюру. При этом девушка продолжала ворчать, а парень светился от радости. Такая процедура показалась немного интимной, и мне стало неловко. Я отошла к окну, где стоял Арий, как обычно, скрывшись под капюшоном.

– Руми влюблен в Рори? – шепотом спросила я одноклассника.

– Всю жизнь, – ответил тот.

Наверное, Руми однолюб, и этим он еще больше походит на преданного пса. Только почему Аврора этого не замечает? Или просто делает вид? Мне все же кажется, что она тоже испытывают к парню симпатию. По крайней мере, я не видела, чтобы девушка к кому-то проявляла такую нежность, хоть и скрывала ее за брюзжанием.

– Рори, а ты знала, что Руми и Абай умеют общаться телепатически? – задала я вопрос, чтобы напомнить парочке, что они в комнате не одни.

– Не удивлена, с кем еще ему общаться, как не с собакой, – бросила девушка и, чтобы придать своим словам показного недовольства, сильно рванула волосы парня. Он с улыбкой айкнул, – если вы так общаетесь, то, Руми, спроси Абая, понравился ли ему стейк?

Молодой человек прищурился и уставился на пса, делая вид, что устанавливает с ним телепатическую связь. Абай же понял намерения хозяина и негромко гавкнул.

– Он сказал, что это самое вкусное, что он ел в своей жизни, и поблагодарил тебя, – сообщил Руми и вдруг опустил глаза, – и еще просил передать, что ты сегодня прекрасно выглядишь.

– Как мило, спасибо Абай, – девушка послала собаке воздушный поцелуй, – твоему хозяину стоит поучиться у тебя манерам.

Из-за случившегося прошлой ночью Арий вызвался проводить нас с Рори. До комендантского часа оставалось еще много времени, но мы не хотели рисковать. Сначала мы дошли до дома Авроры, так как он находился ближе, затем направились к особняку Мартина.

– Ты всегда знал о чувствах Руми? – вновь коснулась я недавней темы.

– Да, он мне сразу рассказал. Нам тогда было лет семь.

– Тогда почему ты стал с ней встречаться? Это же не по-дружески!

На нашем пути встретилась небольшая канава. Арий с легкостью ее перепрыгнул. Еще бы, с его то длинными ногами! Мне же было не справиться с препятствием также легко. Я стала осматриваться по сторонам в поисках обходного пути. Арий догадался о моей проблеме и протянул мне руку, отказываться от помощи не стала.

– Тогда Рори этого хотела, а, если она чего-то хочет, не успокоится. Руми сам попросил меня согласиться.

– Но почему он не признался ей?

– Сказал, что еще не пришло время.

– Сколько же он собирается ждать! – воскликнула я. Они знакомы так много лет. Не могу поверить, что за это время не возникло ни одного подходящего момента.

– Может быть, еще столько же, если учитывать его терпение.

Мы уже подошли к дому и стояли около крыльца, освещенного уличной лампой. Мне хотелось задать Арию еще один волнующий меня вопрос, но не решалась. Он будто чувствовал недосказанность и не уходил. Я же переминалась с ноги на ногу. Луна на небе была свидетелем этой сцены. На миг у меня возникло чувство, будто мы с Арием ходили на свидание, он меня проводил и теперь ждет прощального поцелуя.

– Я хотела тебя спросить кое о чем, – наконец, пауза заполнилась.

– Подожди, – попросил Арий и потянул ко мне свои руки.

Я застыла, не понимая, что он хочет сделать. Сердце участило свой ритм. Арий взял меня за плечи и поднял голову немного вверх, и я смогла увидеть его лицо. Глаза прищурены из-за света уличной лампы, но выглядят выразительно благодаря тени, отбрасываемой длинными ресницами. Я почувствовала, как руки парня ухватили мои плечи, но мне не хотелось сбросить их или начать ругаться.

Молодой человек сильнее надавил на мои плечи и отодвинул меня в сторону. От неожиданности я потеряла дар речи и вопросительно на него смотрела.

– Свет слепил, – объяснил Арий.

Он подвинул меня, чтобы я загородила лампу. Какова должна быть моя реакция? Нужно разозлиться, что меня использовали, как вещь, или нет? Возникла тишина, и я решила заполнить ее своим прерванным вопросом.

– Ты знаешь, что ночью зажигают маяк?

– Знаю, – кивнул Арий, и упавший капюшон полностью закрыл его лицо.

– Но для кого?

– Для спонсоров. Они всегда приплывают ночью.

На этом наш разговор закончился. Парень отправился домой, оставив меня в непонятном состоянии. Я толи была разочарована недостатком информации о маяке, толи не тем завершением действий Ария, которых ожидала. Но разве это возможно? Мне он совершенно не нравится, но в последнее время между нами будто возникла связь. Наверное, это из-за того, что мы оба не знали своих матерей.

Поднимаясь в свою комнату, я заметила, что дверь в кабинет Мартина открыта. Самого дяди не было, судя по доносящимся с кухни звукам, он разогревал ужин. Конечно, я могла в любой момент взять ключ и попасть в обычно закрытое место, но у меня возникло неконтролируемое желание сделать это именно сейчас. Наверное, заиграла жажда адреналина.

Я прошла в кабинет и подошла к столу, чтобы добраться до знакомого дневника. На этот раз он не лежал на виду, а был спрятан в ящике. Я чувствовала, что там должна была появиться новая запись. Возможно, маяк привел на остров дядиного Демона.

Последняя исписанная страница была заложена атласной закладкой. Я увидела новые слова. Они оказались в тысячу раз страшнее, чем прошлые: «Решение Демона было непоколебимым. Отказ повиноваться равнялся смерти. Но, может, это именно то, что мне нужно? Я устал идти против своей воли и делать плохие вещи, которые становятся все ужаснее. На днях по приказу мне пришлось убить человека».

Дочитав последнюю строчку, я уронила дневник на пол. Меня охватил огромный ужас: в висках застучало, а уши заложило, как от громкого шума. Однако я слышала шаги Мартина, поднимающегося по ступенькам, но не могла пошевелиться и убежать из кабинета. Дядя застал меня на месте преступления, и выражение его лица перестало быть дружелюбным, как обычно.

– Что ты здесь делаешь? – спросил мужчина.

***

– Искала тебя, – я старалась придать голосу спокойную интонацию. Сама же осматривала помещение, прикидывая, как лучше сбежать, если дядя на меня набросится.

– Что-то хотела?

Кажется, Мартин выглядел безобидным, от него всегда исходило дружелюбие, несмотря на угрюмое выражение лица. Мужчина медленно подошел к столу и увидел на полу свой дневник.

– Ты его читала? – Мартин нагнулся и взял книжку в руки, – Он еще не закончен.

Я не поняла смысла дядиных слов. Что значит «не закончен»? Может, это своего рода отчет, и он пока что не готов, потому что Мартин совершил еще не все убийства? В таком случае, появляется шанс отговорить его и переманить на светлую сторону.

– Мой роман, – произнес Мартин, – я его еще не дописал. Это больше черновик.

Роман? То есть все, что написано на этих страницах, выдумка? Я не знала, верить словам дяди или нет. Он не походил на убийцу, а вот на человека, выполняющего чужие приказы, вполне. Мартин тихонько усмехнулся, прочитав что-то в дневнике. Видимо, написанные ранее идеи теперь показались ему нелепыми.

– О чем твой роман? – я осторожно обошла стол, чтобы, на всякий случай, быть ближе к двери.

– Что-то в духе Фауста. Человек заключает сделку с Демоном, думая, что будет могущественным, а становится его рабом.

Подходящая аннотация к тому, что я прочитала. Учитель литературы закрывается в комнате и пишет роман. Он не уверен в своем таланте, поэтому держит все в тайне и прячет наброски. Это похоже на правду.

– Это история не основана на реальных событиях?

– Конечно же, нет! – воскликнул Мартин и поправил очки, – Думаешь, будет не слишком приторно, если герой спасется любовью?

Задавая вопрос, дядя густо покраснел. На белой коже это было особенно заметно. Он выглядел, как смущенный школьник, и я догадалась, в чем причина.

– Ты влюбился? – задала я прямой вопрос.

Мартин еще больше застеснялся и начал теребить кожаный переплет дневника. Складывалось ощущение, что это ему семнадцать лет, а не мне. Раз уж мне досталась роль старшей сестры, попробую так себя и вести.

– Она знает о твоих чувствах? – спросила я. Дядя пожал плечами, – Сделай ей что-нибудь приятное. Например, подари цветы.

– Точно! – загорелся мужчина, даже через очки были заметны огоньки в его глазах, – В оранжерее как раз зацвели черные розы! Попрошу, чтобы Ева собрала букет.

Мне оставалось лишь кивнуть. Жутковато дарить любимой девушке черные цветы, но на острове свои правила этикета. Хотя я бы ужаснулась, если бы мне преподнесли такую красоту.

– Мартин, – позвала я дядю, почувствовав атмосферу, располагающую к откровениям, – почему ты никогда не говоришь со мной о моем папе?

Дядя вздохнул и взглянул на меня грустными глазами. Я не знала подробностей, что произошло между ними в прошлом, но была уверена, что Мартину тоже горестно от смерти брата.

– Мне нечего тебе рассказать, Вита, – голос мужчины звучал искренне, – мы никогда не были близки.

– Может, есть фотографии?

– Вряд ли, но я поищу, – пообещал дядя.

На следующее утро после зарядки попросили остаться учеников старшего класса. Шандор выстроил нас в шеренги и начал расхаживать взад-вперед, подметая подолом своей рясы и без того чистую дорожку.

– Ближайшие три дня вы проведете в своего рода экстремальных условиях, – сообщил директор школы и почесал подбородок. Кольцо со скорпионом сверкнуло, отразив утренние лучи солнца, – вас доставят на соседний остров и выдадут карту, на которой будет отмечена точка. Вы поделитесь на команды, и, кто первый достигнет цели, будет освобожден от всех зачетов.

Одноклассники радостно воскликнули, я же не разделила их восторга. Терпеть не могла походы, никогда не удавалось обрести единение с природой, а вот с насекомыми – всегда пожалуйста. После ночевок в лесу постоянно приносила домой непрошенных гостей, которые по-хозяйски устраивались в моей кровати. Конечно, обойти стороной зачеты звучит очень соблазнительно, но не такой же ценой.

– Прошу выйти ко мне четверых. Они будут капитанами и сами наберут себе команды. Вы можете выбрать пять любых человек, кроме Доменики. Она останется здесь, – заявил Шандор.

Красноволосая девушка отошла в сторону. Феликс крикнул, что будет по ней скучать. Прозвучало довольно искренне. Каково это быть девушкой такого мерзавца?

Из шеренги вышли три парня и одна девушка, в том числе, Феликс и Арий. С остальными я совсем не общалась. Только один раз спросила у девушки домашнее задание. Кажется, ее звали Эльза. Неудивительно, что среди капитанов был и Арий. Несмотря на некую отчужденность и скрытность, в нем чувствовались лидерские качества. Его невозмутимость и осторожность могли бы сделать из него неплохого руководителя.

Капитаны выбрали по пять человек в свои команды. Вместе с Арием, конечно, оказалась вся наша компания. Мне нравилось, что ребята стали дружелюбно относится к Климу и даже видели в нем приятеля.

Нас усадили на несколько моторных лодок и под надзором охранников доставили на соседний остров. С первого взгляда на него можно было догадаться, что он необитаем. Пока мы плыли по морю, я заметила, что к берегу Острова смерти причалил большой катер. Не специально ли нас увезли, чтобы мы не мешали заключению сомнительных сделок со спонсорами? Какому здравомыслящему человеку придет в голову идея вкладывать деньги в развитие такого странного места?

Все команды высадили в разных местах. Лодки отчалили, а мы остались стоять на скалистом берегу. Мне никак не удавалось справиться со спасательным жилетом. Руми больше не мог смотреть на мои страдания и помог его снять.

– Почему Доменику освободили от похода? – задала я вопрос.

– Помнишь, я сказал, что есть человек, которому удалось победить болезнь на острове? – спросил Арий, – Это Доменика.

Никогда бы не подумала, что речь шла о Доменике. Она выглядела здоровой и ничем не отличалась от других одноклассников. Более того, она была стервой. Разве человек, прошедший через такой ужас, может быть злым?

Арий раскрыл карту в руках, и мы обступили его со всех сторон, чтобы тоже посмотреть. На ней оказалось не слишком много данных, но точка назначения сразу бросалась в глаза. Она была отмечена картинкой черепа с двумя костями и напоминала пиратский знак. В голову сразу полезли мысли, что если это не просто поход, а настоящая игра на выживание. И в ней будут как победители, так и проигравшие.

– Давайте просто подождем здесь, пока другие команды не доберутся до цели, и тогда нас заберут, – предложила Рори и присела на камень.

– Я не собираюсь проигрывать, – серьезно заявил Арий.

Было непривычно видеть его таким деятельным. Обычно от него веяло равнодушием. Мы молча смотрели на капитана в ожидании указаний. Во мне даже загорелся маленький огонек жажды приключений.

– Сразу предупреждаю, я не умею добывать огонь из камушек, – сообщил Руми и присел на корточки рядом с Рори.

– У меня есть спички, – поделилась я радостной новостью с соплеменниками.

Перед отправлением нам разрешили зайти домой и взять с собой «что мы считаем необходимым в экстремальном походе». Палатку и спальники нам выдали. Времени на сборы было не так много, поэтому я бросила в рюкзак, что первым пришло в голову. Уроки безопасности жизнедеятельности не прошли даром. Итак, помимо спичек, со мной была бутылка воды, фонарик и средство от насекомых. По просьбе Ария я все это перечислила. Он решил устроить подсчет нашего снаряжения.

– Я прихватила аптечку, зубную пасту и посуду, – сообщила Рори.

– И что ты будешь есть из посуды, если не взяла еду? – решил поддеть девушку капитан.

– А я знала, что еду возьмет Руми, – нашлась с ответом Аврора.

– Дааа, – довольно протянул парень, – у меня весь рюкзак забит консервами.

Подошла очередь Клима хвастаться содержимым рюкзака, только его у него не было. Парень взял с собой лишь свою кожаную сумочку, которую везде носил с собой. Мы вопросительно смотрели на одноклассника. Быть может, его сундучок волшебный и чудесным образом вмещает в себя кучу вещей, несмотря на небольшой размер.

– Я взял лечебные травы, – доложил Клим и виновато улыбнулся.

Арий не стал играть роль строгого начальника и ничего не сказал нерадивому туристу, а подошел к своему рюкзаку. Он был больше всех наших вместе взятых. Капитан водрузил его на плечи и повернулся к нам. Ноша огромной глыбой торчала из-за спины.

– В моем рюкзаке есть все, что нужно, и в двойном размере, – молодой человек попытался придать голосу равнодушный тон, но ему не удалось скрыть нотки хвастовства, – если верить компасу, нам туда.

Лидер команды развернулся на сто восемьдесят градусов и уверено зашагал вперед, придерживая рюкзак за ручки на плечах. Мы с улыбкой переглянулась. Пусть он и старался выглядеть предусмотрительным предводителем, но с таким огромным грузом за плечами походил на гордую улитку.

Спустя полтора часа ходьбы я вспомнила, почему еще ненавижу походы. Они забирают все силы! Мышцы уже сходили с ума, а ноги проклинали меня самыми последними словами. Я уже несколько раз просила ребят остановиться передохнуть, но они не воспринимали мою мольбу всерьез.

– Еще немного, и моя смерть будет на вашей совести! – перешла я к угрозам и устало бухнулась на траву.

Мимо меня промчали Руми и сидящая у него на закорках Рори. Девушка весело помахала мне рукой. Да, с физической подготовкой у жителей острова дела обстоят лучше, чем у меня.

Затем показался Клим. Он шел позади всех, потому что то и дело останавливался и припадал к земле, чтобы положить в свою волшебную сумочку редкий цветок или травинку. Приятель предлагал меня понести, но я с гордостью отказалась. Теперь проситься на ручки было бы нелепо.

Юноша опустился ко мне, видимо, чтобы помочь подняться. Неряшливый пучок на голове смотрелся крайне забавно. К моему удивлению, Клим наклонился не для оказания помощи, он буквально оттолкнул меня в сторону.

– Это же Лихнис Гибралтарский! – воскликнул юноша и осторожно коснулся примятого моей задней точкой стебелька растения.

Как же быстро исчезла мужская галантность, стоило только увидеть предмет свой слабости. Я устало вздохнула и поплелась следом за остальными, оставив Клима с его возлюбленной наедине.

Флора этого острова была богаче соседского. Иногда я сама останавливалась, чтобы полюбоваться красотой повстречавшегося необычного растения. А что насчет фауны? Живут ли здесь дикие животные? Возможно, это именно то место, куда Эрнест и его компания ездят на охоту. Тогда это нечестно, ведь Феликс уже здесь бывал, и его команда быстрее остальных доберется до цели.

Вдруг раздался крик ужаса. Я вскинула голову и увидела, как на меня бежит Руми. Аврора уже шла самостоятельно и насмешливо смотрела вслед парню.

– Не стыдно тебе, трусишка? – подразнила юношу Рори.

– Что случилось? – спросила я, нагнав ребят.

– Он испугался лягушки, – рассказал Арий.

Руми маленькими шажочками вернулся к нам, боязливо посматривая на траву рядом. Мне даже показалось, что он принюхивается, как подозрительный пес. Без Абая парню было, явно, непривычно. Лучший друг предупредил бы хозяина об опасности.

– Вот почему ты так редко заходил ко мне в гости! Тебя пугала моя зеленая красавица! – догадалась Рори, имея в виду свою плюшевую игрушку.

– Ты не боишься бойцовских собак, но трусишь перед лягушками? – усмехнулся Арий.

– Собаки похожи на людей, а эти нет! – попытался оправдаться Руми. Выглядел парень все еще взволнованным.

– Уху, вылитые, – Аврора потрепала парня по непослушным волосам, – если только ты похож.

Лягушка неспроста попалась на нашем пути: впереди протекал небольшой водоем. Клим, Руми и Рори быстро перебрались на другую сторону, перепрыгивая с одного выступающего камня на другой. Я немного замешкалась, прикидывая, встать на первый или же смогу сразу дотянуться до второго. За моей спиной стоял Арий. Теперь он решил идти позади всех, чтобы видеть и контролировать всю стаю.

Пока медлила у воды, Арий поднял меня на руки. Удивительно, откуда у него столько силы, ведь за плечами еще рюкзак размером с айсберг. Я, конечно, была рада, наконец, оказаться на ручках, но почему он не спросил разрешения?

– Эй, поставь меня на землю! – потребовала я, но приказы здесь отдавал Арий.

– Ты тормозишь движение, – спокойно сказал капитан, – да и воды боишься.

– Я не боюсь воды, а просто не умею плавать, а здесь не глубоко, – огрызнулась я и стала выбиваться из рук самовольно вызванного героя, – отпусти меня!

Мне не хотелось подчиняться Арию, и я начала брыкаться, как дикий зверь. Одноклассник уже пожалел, что решил оказать услугу. От моих резких движений юноша оступился, рюкзак перевесил, и мы плюхнулись в воду. Ребят позабавил наш промах, и они вернулись, чтобы отвесить шуточки.

Уже вечером Арий высказал мне за глупое поведение. Я что-то проворчала в ответ, и теперь мы не разговаривали, но сидели под одним пледом. Он оказался самым теплым в арсенале парня, и ни один из нас не хотел его уступать. Из-за падения в холодную воду мы продрогли, хоть и постарались сразу переодеться в другую одежду. Сейчас меня все еще знобило, но я сдерживала дрожь, чтобы не показаться слабачкой. А на улице уже потемнело, и нужно было устраиваться на ночлег.

ГЛАВА 12. СЛЕДУЙ ЗА ХИЩНИКОМ

Какой уж сон, если в одной палатке с тобой спят трое парней. Храпели они громче симфонического оркестра. Мы с Рори пробовали их переворачивать, но, когда замолкал один, свои трели начинал другой. Под утро мы сдались и выбрались из палатки. На улице всходило солнце, и небо переливалось сочными красками.

– Я рада, что ты приехала на остров, – тихо сказала Аврора.

Мы уже успели развести костер и теперь сидели на поваленном бревне, грея руки у огня. Вокруг было очень тихо, словно время остановилось. Несмотря на утомительный день и бессонную ночку чувствовала себя неплохо: спокойно и безмятежно. Мне даже стало казаться, что это обычный поход с друзьями, а не задание директора странной школы. Я затянула с ответом, Рори от меня отвернулась и стала бросать щепки в огонь.

– Ты, видимо, нет, – решила подруга.

– Я просто все еще не понимаю, что чувствую. Не был ли ошибкой мой переезд и на своем ли я месте. Но знакомству с тобой я очень рада.

– Вот такого ответа я и добивалась! Наконец, у меня появилась подруга, а то мужская компания уже надоела.

– Почему ты не дружишь с девушками?

– У меня была подруга, – Аврора несколько секунд молчала, наблюдая за пламенем огня, – но она умерла.

Наверное, Рори дружила с кем-то из пациентов, узнавать подробности я не стала, чтобы не заставлять девушку вновь переживать трагедию. Одноклассница вдруг стала кидать щепки с большей силой, вкладывая в каждый бросок злость.

– Знаешь, все говорят, что мы должны принимать выбор Смерти! А я не могу! Ей было всего четырнадцать лет, а она ее забрала. Мы так хотели вместе пойти на бал, – подруга утихла и снова устремила взгляд на огонь. Видимо, он ее успокаивал.

– Часто смерть несправедлива, – согласилась я и взяла Рори за руку, чтобы через прикосновение выразить свою поддержку.

Казалось, каждый житель острова кого-то потерял. Их учат уважать выбор Смерти, но, возможно, они с этим не согласны, поэтому чаще всего на их лицах можно встретить печаль. Одновременно с этим на острове стараются найти средства для продления жизни. Я не понимала, во что верят эти люди.

– Ты не думала уехать с острова?

– Думала, – призналась Рори, – но мы никогда не были в вашем мире, и неизвестность пугает. И где гарантия, что там будет лучше.

Мне хотелось воспеть хвалу жизни за пределами острова, рассказать о преимуществах и возможностях, но поверила бы подруга в мои слова? Как можно верить той, кто по собственному желанию оттуда уехал? Каждый день я сравнивала свою настоящую и прошлую жизнь.

Конечно, в моем нынешнем положении меня напрягала частичная изолированность от цивилизации, странные традиции, мрачные уроки. Мне хотелось снова оказаться в шумном мегаполисе, выпить молочный коктейль в любимом кафе, сходить в кино, покататься на роликах, посидеть в интернете, но я была бы одна. У меня не осталось никого в том мире, кроме Адрианы, да и она следующим летом планирует уехать учиться в другую страну.

На острове же у меня был дом, где меня всегда ждал горячий ужин, чудаковатые, но душевные друзья. Однако я не чувствовала себя в безопасности и вообще не могла понять, настоящее ли все это. Иногда мне казалось, что это съемки мрачного фильма. Только вот мне забыли дать сценарий, и я не знала своей роли. Но какие бы сомнения не терзали меня изнутри, все равно складывалось ощущение, что сейчас мне нужно быть именно здесь. Это не случайно.

Из палатки раздался выразительный залп храпа. Он прогнал угрюмую атмосферу и подарил нам с Рори светлый настрой. Подруга предложила поспорить и угадать, кто издает такие музыкальные трели. Я сделала ставку на Клима, она на Руми. Оказалось, громче всех храпел Арий. Хотя позже, когда мы рассказали об этом, он отказывался верить.

***

Мы продолжали пробираться по чаще, натирая мозоли и царапаясь об острые скалы. Один раз заблудились, но кустарник с фиолетовыми бутонами нашептал Климу дорогу. Странно, что нам ни разу не встретились другие участники испытания. Может, давался один остров на команду. Но, кажется, окружающая местность не походила на архипелаг.

– Вы не думаете, что членов других команд сожрали звери? – выдвинула я предположение. И эта мысль не казалась мне дикой.

– Они здесь не водятся, – ответил Арий. Он постоянно делает вид, что знает все на свете. В нашем мире его бы считали зазнайкой.

– Раньше здесь обитали саблезубые тигры, – сообщил Клим. Наверное, такую информацию ему поведало очередное растение.

– А сейчас? – боязливо спросил Руми.

– Конечно, и сейчас здесь живут! А еще мамонты и динозавры. Иди, давай, – Рори подтолкнула вперед затормозившего парня. Но остановился не он один. Арий тоже застыл на месте. Он смотрел то на карту, то на компас, то на пещеру перед собой.

– Кажется, мы пришли, – наконец, объявил капитан.

Ладно, если в обитание на этом острове саблезубых тигров я не верила, то летучих мышей запросто. Также знала, что эти прелестные создания любят селиться в пещерах, поэтому идти туда мне совершенно не хотелось.

Зайти внутрь пришлось всем, Арий не желал слышать никаких возражений. Только прогулки по узким тоннелям, пахнущим сыростью, ни к чему не привели. В пещере не оказалось никакого сундука с кладом и вообще хоть чего-то. Даже летучих мышей.

– Может, мы должны просто добраться до цели? – предположил Руми.

– Нет! Нужно что-то найти, чтобы доказать, что мы здесь были, – Арий светил фонариком во все стороны, пытаясь понять, чего упускает.

Он, явно, нервничал, чувствовал ответственность за всю операцию, как истинный капитан. Однако эти манипуляции с фонариком были бессмысленными, только батарейки садились. Когда направленный луч света снова меня ослепил, я не выдержала.

– Ты можешь успокоиться? – попросила я молодого человека и вырвала из его рук фонарик.

Арий хотел возмутиться, думая, что я выброшу прибор, но я направила свет на карту. Скорее всего, мы, правда, чего-то не заметили. Я внимательно изучила желтый лист бумаги со всех сторон, но ничего не нашла. Потом меня вдруг осенило.

– Подержи, пожалуйста, – я передала карту Рори, сама зажгла спичку и поводила ей около листа.

Ребята сразу же заволновались, не понимая, что взбрело мне в голову. А я вспомнила такой способ тайной переписки, как невидимые чернила. В детстве мы часто их использовали, когда играли в шпионов или хотели обсудить что-то секретное. Я помнила, что невидимые надписи проявляются под действием тепла. Только в этот раз ничего не вышло: никаких слов на бумаге не появилось.

– Вы никогда не пользовались невидимыми чернилами? – спросила я ребят, они отрицательно помотали головой. Скольких же хитростей они не знают!

Интернет бы сейчас не помешал. Сразу предложил бы тысячи вариантов разгадки. Мы пробовали рассматривать карту сообща и по раздельности, но третьего глаза у нас так и не появилось, даже одного на всех.

Ненавистный лист бумаги оказался в руках Руми. Парень понял, что от осязания пользы никакой и решил воспользоваться другими органами чувств. Он лизнул карту и принюхался.

– Пахнет картошкой, – подвел итог юноша.

Интересное наблюдение, но совершенно бесполезное. Пришло время сдаться. Мы устало опустились на землю и молчали. Слова Руми про картошку вертелись у меня голове, приглашая к путешествию по дебрям памяти. Я поддалась, ине зря.

– Рори! В аптечке есть йод? – спросила я подругу.

Девушка не спеша порылась в своем рюкзаке и достала нужный мне пузырек. Я вылила жидкость на карту, и она приобрела светло-фиолетовый цвет, а на оборотной стороне проступили спрятанные слова.

– Ты волшебница? – шутливо спросил Клим. Все сразу же подошли ко мне, у нас снова появился запал.

– Надпись сделали чернилами из крахмала, – рассказала я, – а йод их проявил.

Ребята энергично закивали головами, Руми по-товарищески похлопал меня по плечу. Даже Арий кивнул в знак уважения. Я чувствовала себя очень умной, на деле же мне помогли знания детских шалостей. Мы никогда не делали чернила из крахмала, чаще из молока или лимонного сока, но такой способ я тоже знала.

Темно-фиолетовые слова, проявившиеся на карте, оказались латинскими. К счастью, в нашей команде был знаток мертвого языка – Рори.

– Следуй за хищником, – перевела девушка.

– Вы сказали, здесь нет хищников, – вновь струсил Руми. Никогда бы не подумала, что его так легко напугать.

– Самые жестокие животные на этом острове – ящерицы. Они едят насекомых. Больше никого нет, – вслух рассуждал Клим.

Пока мы в очередной раз стояли над картой, Арий успел снова пройтись по тоннелю и вернуться обратно.

– Думаю, про этих хищников идет речь, – молодой человек направил фонарик на стену пещеры.

Она была украшены мелкими рисунками, которые не отличались особой изобразительностью. Я так рисовала в детском садике. Мы догадались, что этим изображения много лет. Древние люди просто, но понятно нарисовали процесс охоты саблезубых тигров на мамонтов.

Мы следовали за наскальными картинками, будто сами охотились. В конце концов, они привели к сцене трапезы больших кошек. Изображение было потрескавшимся, одна трещина выделялась особенно четко. С помощью ножа Арий отковырял кусок стены и достал из углубления бронзовую фигурку грифона, мифического существа, убивающего своим криком все вокруг.

– Неплохой сувенирчик, – усмехнулась я.

Мне редко доводилось одерживать в чем-то победу, и сейчас чувствовала огромное торжество. Мы все были безумно рады и попрыгали все вместе, обнявшись за плечи. Совместное приключение еще больше нас сблизило. Если это и было целью испытания, то миссия прошла успешно.

Теперь оставалось отправить в небо сигнальную ракету и ждать, когда нас заберут с острова. А пока мы с Рори готовили суп из консервов, парни же отправились на рыбалку. Еды у нас доставало, но им захотелось почувствовать себя добытчиками.

Я пошла в лес, чтобы собрать еще немного веток для костра. Мне не верилось, что нас освободят от всех зачетов. Предметы на острове, действительно, были сложными для меня, и, не уверена, что смогла бы со всем справиться.

С целой охапкой веток я уже возвращалась назад, как почувствовала, что сзади меня кто-то схватил. Хотела закричать, но мне быстро зажали рот. Я боялась дикого зверя, а, оказывается, нужно было бояться человека.

Некоторое время меня волокли по земле, как какой-то мусор. Я пыталась высвободиться, но хватка оказалась цепкой. Затем похититель резко остановился, крепче сжал мою кисть и накинул на нее веревку. Ему хватило одного движения, чтобы затянуть тугой узел, тем самым связав наши запястья. Я, наконец, смогла повернуться и увидеть, кто за всем этим стоял.

– Теперь только смерть сможет нас разлучить, – усмехнулся Феликс, подняв вверх наши скрепленные руки.

– И зачем ты меня похитил?

– Мы первыми дошли до пещеры, но ничего там не нашли. Вам же это как-то удалось.

Видимо, команда Феликса следила за нами и теперь хотела завладеть бронзовым грифоном, доказательством победы. И, конечно, получить желаемое, по их мнению, можно только нечестным путем. За свою жизнь я оказывалась в разных ролях, но быть заложницей мне довелось впервые.

– Шандор узнает, каким способом вы получили статуэтку, и назначит вам наказание, – бросила я.

Честно говоря, мне казалось, что на острове везде спрятаны камеры, и специальная комиссия наблюдает за нами, как за подопытными кроликами. Возможно, они даже ожидают зрелищ, только каких? Все протекало спокойно и тихо, и мне уже стало казаться, что так будет до конца. Однако предчувствие, что что-то должно пойти не по плану, не покидало. Опасения оказались не напрасны, только что будет дальше? До какой грани Феликс готов дойти ради победы? В голове сразу возникли образы гладиаторских боев, фантазия любила доводить мои мысли до крайней точки.

– Для тебя так важны зачеты? – задала я вопрос.

– Конечно, нет. Считай, я борюсь за справедливость, – сообщил Феликс, но понял, что мне требуется более подробное объяснение, – мы первыми достигли точки назначения, а награду получите вы. Не слишком справедливо.

В словах парня, действительно, присутствовала логика. Только сомневаюсь, что, случись наоборот, что мы нашли бы пещеру первыми, а команда Феликса обнаружила статуэтку, он бы также рьяно боролся за справедливость.

– Мы можем рассказать об этом Шандору, и тогда обе команды останутся победителями, – выдвинула я гипотезу.

– Не смеши меня! Тебе вроде не пять лет, чтобы верить во всю эту чушь «победила дружба». Каждый борется только за себя, а тебе пора перестать быть такой наивной, – глаза Феликса гипнотизировали. Но молодой человек ошибался, я не была наивной, иначе бы давно поддалась его убеждениям.

Похититель тащил меня за собой. При малейшей остановке он делал резкий рывок и тянул вперед. Ему было все равно, если мои волосы цеплялись за хваткие сучья или нога застревала между острых камней. Феликс чувствовал власть и получал от этого огромное удовольствие.

Таким жестким способом парень довел меня до вражеского лагеря. Остальные ребята робко махнули мне рукой в знак приветствия. Они стыдливо отводили глаза, видимо, им было совестно из-за бездействия. Скорее всего, одноклассники не одобрили план своего капитана, но перечить не рискнули.

Феликс опустился на поваленный ствол дерева и усадил меня рядом с собой, грубо рванув вниз. Веревка уже начала натирать кожу, и с каждым движением становилось все больнее.

– Как вы нашли статуэтку? – спросил парень.

– Там была подсказка на латинском языке, – сказала я полуправду и с вызовом добавила, – но ты бы все равно со своими знаниями двоечника ничего не понял.

Буду надеяться, что Шандор попросит рассказать победившую команду подробнее о том, как им удалось найти спрятанное сокровище, и Феликс сразу же выдаст себя незнанием полной информации.

Феликс хмыкнул, не понимая, как мог не заметить столь важной детали. Было странно сидеть с ним бок о боком, создавалось впечатление, что мы оба заложники и ждем спасения.

– И что теперь? – просто спросила я. Мне, действительно, был непонятен дальнейший ход мыслей Феликса.

– Твоей команде уже сообщили, что ты у нас, и мы согласны на обмен.

– Ребята могут принять это за шутку и не прийти, и никто не оценит твой романтический поступок, – я потрясла нашими связанными руками.

Нужно было уличить момент и попытаться освободиться от веревки. Только что делать дальше? Бежать? Сомневаюсь, что смогу набрать большую скорость и остаться не пойманной.

– Это не шутки, – серьезно заявил Феликс.

Профиль парня выглядел сурово, и мне стало не по себе. Волосы, заплетенные в длинную косу, делали его похожим на безжалостного самурая. Кто знает, может, эта было их не единственное сходство. В голове опять закружили мысли об игре, зрителях, повелителях и пешках.

Ужасно чувствовать себя лишенным свободы. Сегодня я, как никогда, посочувствовала пойманным животным. Быть на привязи противоестественно. Феликс таскал меня за собой, как строптивого питомца. Другие одноклассники несколько раз попробовали со мной заговорить, но я отвечала им презрительным взглядом. Почему они попали под власть какого-то придурка? Да, его назначили капитаном, но не повелителем мира. Хотя я бы не стала выполнять даже его приказы. Несколько раз я попыталась высвободить руку, но это привело лишь к тому, что Феликс туже затянул узел и пригрозил привязать меня к дереву. Также я пыталась искать поддержки у одноклассников.

– Вы, правда, мне не поможете? – изумлялась я, – Почему слушаетесь этого ненормального?

Спустя какое-то время, наконец, пришли мои спасители. Они выглядели решительно, и даже яростно, будто мы участвовали в настоящей войне. Арий сделал шаг вперед, чтобы, если что, принять удар на себя. Феликс тоже поднялся, и я, конечно, следом за ним.

– Ты, наверное, гордишься собой, – в голосе Ария слышалось явное пренебрежение, – поймал девчонку, привязал к себе. Герой, ничего не скажешь.

– Опустим разговоры, – равнодушно ответил Феликс, – я получаю статуэтку, вы – свою подружку. Все честно.

Значит, победа ему была нужна только для личной выгоды и удовлетворения раздутого эго. В своих речах он ни разу не упомянул команду, его волновало лишь свое «я». Никудышный из него вышел капитан.

– Что бы ты не делал, тебя все равно отправят на службу, – заявил Арий, – для другого тебе не хватит мозгов.

Я не понимала, о чем идет речь, но почувствовала, как сжался кулак Феликса. Тело парня дрогнуло, а на скулах заходили желваки. Что бы ни имел в виду Арий, он попал точно в цель.

– Давай уже покончим с этим, – сквозь зубы процедил мой похититель, – повторять условия я не буду.

– Прекрати этот спектакль, Феликс! – воскликнула Рори, – Ведешь себя, как ребенок.

– Не нравится быть в команде неудачников, сестричка? – съязвил парень.

Однако чувствовалось, как дрожит его тело, толи от ярости, толи от чего-то другого. Скорее всего, моя фантазия снова разыгралась, но я ощутила обиду Феликса и даже страх. Все из-за чрезмерной близости наших рук, которые словно создали между нами невидимую связь.

Арий достал из-за пазухи сверток и призвал похитителя меня отпустить. Феликс развязал узел, и я, наконец, почувствовала свободу. На руке остались красные, но не глубокие порезы от веревки. Пока я направлялась к своей команде, Арий кинул сверток в руки Феликса. Все кончилось, на душе снова стало спокойно. Никаких смертельных игр. Устроили борьбу за какую-то глупую статуэтку.

– Скорее, Вита! – Арий протянул мне руку.

Однако я не успела протянуть ему свою: меня снова схватил Феликс. Мне оставалось лишь непонимающе смотреть в лицо парня, которое горело от ярости.

– Там ничего нет! – в бешенстве крикнул Феликс.

– Играли по твоим же правилам, – ответил Арий, но тон его голоса был беспокойным.

Судя по всему, он не ожидал такой бешеной реакции одноклассника. А она была именно таковой. Парень сильно сжимал мою руку, что она даже онемела. Глаза лучились гневом, а зубы оскалились, как у волка, готового к атаке.

– Думаете, это шутки?! – крикнул одноклассник и рывком потянул меня куда-то в сторону.

Мы оказались на краю берега. Парень толкнул меня к обрыву, и мне уже показалось, что сейчас сорвусь, но в последний момент он больно схватил меня за предплечье. Я почувствовала, как его пальцы отпечатываются на моей коже.

– Феликс, ты больной?! – в ужасе завопила Рори, – Отпусти ее сейчас же!

– Отпустить вниз? – усмехнулся парень и снова меня толкнул.

Мое тело вновь повалилось в сторону и уже приготовилось к падению. Я посмотрела вниз и представила, как разобьюсь об острые скалы, а холодные волны унесут меня далеко от этих ужасных мест. Однако Феликс снова успел потянуть назад. Мне было очень страшно, из головы исчезли все мысли. Я не могла заставить себя ни бежать, ни ударить противника. Остальные тоже растерялись, не понимая, действительно ли одноклассник может решиться на убийство.

– Ладно, успокойся, – тихо попросил Арий и достал из кармана бронзового грифона, – вот возьми, а Виту оставь в покое.

– Брось сюда! – приказал Феликс.

Только после того, как статуэтка оказалась в руках парня, он меня отпустил. На этот раз я сообразила и сразу же ринулась к своей команде. Рори меня обняла и обозвала брата самыми последними словами. Феликс довольно осмотрел свое сокровище и насмешливо взглянул на нас.

– Вы, правда, поверили, что я это сделаю? – насмешливо спросил одноклассник, – Я же не псих.

В этом я начала сомневаться. Неужели можно так сильно желать победы в каком-то идиотском испытании и превратиться в монстра?

– Ты так и не научилась справляться со своими страхами, – эти слова были обращены ко мне. Феликс смотрел на меня сочувственно.

Мы с ребятами поспешили вернуться в свой лагерь. Никто не предполагал, что задание примет такой оборот. Мне было стыдно за трусость и неспособность постоять за себя. Аврора не перестала меня утешать, но сердце продолжало учащенно биться.

Сегодня за нами никто не приехал, и снова предстояло провести ночь в лесу. Рори кипятила чай в котелке, а я грелась у костра. Руми с Климом пытались меня развеселить, изображая разных животных. Особенно им удалась пародия на лосей во время брачного периода.

– Отстаньте от Виты, – шикнула на парней Рори и подала мне миску с горячим чаем.

Ребята в звериной манере убежали в палатку. Позади я услышала шаги, это был Арий. Молодой человек накинул на меня плед, который ранее мы не могли поделить.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Как ты? – спросил парень.

Он выглядел виноватым, будто корил себя за то, что подверг опасности, когда кинул Феликсу пустой сверток. Я заглянула ему в лицо и мягко улыбнулась, показывая, что не злюсь. Глаза Ария просветлели.

– Ты сказал Феликсу, что его в любом случае отправят на службу. Что это значит? – спросила я молодого человека.

В другой раз он бы не стал утруждать себя объяснениями, но чувство вины не позволило ему уйти от ответа.

– Тех, кто не может помочь ни в каком деле на острове, отправляют на службу, – рассказал юноша.

– Это касается только парней, – добавила Рори, – не пугай Виту еще больше, Арий.

– И где проходит служба?

– Где-то далеко. Существует договоренность между государством и островом. Мы поставляем им солдат, а они не вмешиваются во внутренние дела, – продолжил свой рассказ Арий.

– И какая связь между этим и школьными заданиями? – не поняла я.

– Чем выше баллы в аттестате, тем больше вероятность найти работу на острове, – объяснила Аврора.

– В нашем мире многие мечтают о военной карьере. Почему Феликс так не хочет идти на службу?

– Потому что с нее никто не возвращается, – холодно ответил Арий.

ГЛАВА 13. ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН

В школе не стали разбираться, честно команда Феликса одержала победу или нет. Казалось, им вообще было все равно, кто выиграл. Мы тоже не стали протестовать, не хотели в очередной раз связываться с чокнутым одноклассником.

– Тебе не страшно находиться рядом со мной? – взволнованно спросила Рори. Мы сидели у фонтана и уплетали свой ланч. Мартин всегда собирал для меня большой бумажный пакет всяких вкусностей.

– Что за странный вопрос? – не поняла я.

– Мы с Феликсом очень похожи, вдруг вместо меня ты видишь его. У тебя же могла появиться травма. Как, например, человек начинает бояться собак, если когда-то его покусали, – объяснила Рори.

После случая на другом острове вся компания возилась со мной, как с ребенком. Им казалось подозрительным, что я веду себя, как обычно. Каждые полчаса они интересовались моим самочувствием, старались развеселить и делились шоколадками. А я, правда, уже пришла в норму. Конечно, никому бы не понравилось находиться в плену, а стоять на краю пропасти и подавно, но жизнь продолжалась. Тем более, я пообещала себе, что больше не позволю страхам мной овладеть.

– Меня сотни раз кусали, и ничего, – рассказал Руми.

Парень сидел на земле, используя Абая как спинку дивана. После разлуки они стали еще ближе и ни на шаг друг от друга не отходили. Руми даже прогулял семиотику, потому что не смог слушать тоскливые завывания пса, оставшегося на улице.

– Сейчас речь не о тебе. Если еще раз вклинишься в разговор, я сама тебя покусаю, – грозно покосилась на Руми Аврора.

– Со мной все хорошо, Рори. Не беспокойся, – заверила я подругу.

– Я могу носить маску, чтобы ты не видела моего лица. Ты только скажи, – не унималась девушка.

Мне была приятна ее забота, хоть она и выражалась в какой-то извращенной манере. Я лишь улыбнулась в ответ, сегодня мне совсем не хотелось о чем-то переживать. Мрачный остров посетило солнце, что бывает крайне редко. Укутавшись в теплые лучи, это место даже стало казаться уютным. Вокруг живописная природа, в двух шагах море, ясное небо – может, я на курорте? Еще и с уроков отпустили пораньше, чтобы мы подготовились к экскурсии в научный центр.

– У нас есть еще два часа, – взглянув на часы на башне, сообщил Арий.

– Успеем заскочить к баби! – радостно воскликнула Рори, – Она как раз испекла ежевичный пирог.

– Мы же только что поели, – напомнила я. Не знаю, как ребятам, но мне вполне хватило моего ланча.

– Разве можно отказываться от еды? – Руми светился от счастья.

Он мог кушать без перерыва, особенно ароматную выпечку бабушки Рори. А мне просто нравилось ходить к ней в гости. Там всегда чувствовала себя, как дома. София любила рассказывать разные истории, особенно нас смешили о проделках маленькой Рори. Подруга ругалась и делала вид, что возмущена бабушкиной откровенностью, но, на самом деле, ей нравилось быть в центре внимания.

Баби разложила пирог по тарелочкам и налила травяного чая. Пока я ждала, когда он остынет, вдыхала свежий, немного одурманивающий аромат. В этот момент я напомнила себе кошку, которая балдеет от валерьяны. Все мы не раз гостили у Софии, только Клим оказался здесь в первый раз. Он выглядел еще более робким, чем обычно.

– Тебя я кормлю впервые, – София с интересом рассматривала нового гостя.

– Все очень вкусно, – скромно улыбнулся юноша.

Мы уже умяли по два куска пирога, Клим же все еще возился с первым. Я даже не видела, чтобы он его ел, хотя на тарелке лежала половинка. Может, он делал это под столом?

– Ты ведь внук Корнея? Я знала твоего дедушку, – в глазах баби появилась печаль.

– Сейчас вы не общаетесь? – спросил Руми.

– С тех пор, как наша община переехала на остров, он изменился. Почти сразу ушел в отшельники и стал всех дичиться.

– Наверное, на него сильно повлияла болезнь моего отца, – предположил Клим.

София лишь пожала плечами и устремила вдаль грустный взгляд. Мы начали говорить о предстоящей экскурсии, чтобы разрядить обстановку.

Клим сделал глоток чая и встрепенулся.

– В вашем чайном сборе есть бузина черная? – задал вопрос парень, принюхиваясь к напитку.

– Угадал! – воскликнула баби, – Мне нравится аромат, которые придают ее цветки.

– Никогда не встречал это растение на острове, – задумался Клим, – но у дедушки тоже есть сушеная бузина.

– А я даже не помню, как она появились в моих запасах, – сказала София и засуетилась, предлагая нам еще что-нибудь поесть.

***

Внутри научный центр выглядел еще современнее, чем снаружи. Мне казалось, будто я очутилась на космическом корабле, только отсутствовала гравитации, и работники ходили в скучных черных халатах, а не летали в скафандрах. Преимущественно мы сновали по коридорам, перемещаясь через автоматические двери. Экскурсию проводил мужчина средних лет, однако вся его голова была уже седая, зато очень выделялись большие карие глаза. Это был отец Рори и, соответственно, Феликса. Он пытался увлечь учеников историей создания центра, подробно рассказывал о направлениях работы, технологиях и исследованиях. Нас даже провели в одну из научных лабораторий и показали разнообразные приборы, машины и другое непонятное оборудование.

Я была далека от науки, на уроках химии мне не удавались даже самые простые эксперименты: водичка в моих колбах никогда не окрашивалась в нужный цвет.

– Теперь понимаешь, как мне не повезло? – шепнула мне Рори, – Они даже дома разговаривают на такие же нудные темы.

Подруга была далека от этой области так же, как я, и Феликс тоже. Наверное, родители ребят расстроены, что их научный склад ума и тяга к исследованиям не передались детям. Когда Вольмир, отец Рори, вещал о том, как диаграммы упрощают исследования, его перебил Феликс.

– Пап, а я получил все зачеты автоматом, – заявил парень.

Вольмир проигнорировал реплику сына, даже не посмотрел на него. Видимо, Феликс хотел получить похвалу перед всем классом и в очередной раз порисоваться. Однако позже Рори рассказала, что после поездки они еще ни разу не виделись с родителями. Они, как всегда, пропадали в научном центре, и у брата еще не было возможности похвастаться победой. Мне стало жаль Феликса: он так нуждался во внимании отца, а тот его совершенно не замечал.

Во время очередной остановки в коридоре, когда экскурсовод что-то комментировал, ко мне подошел Клим. Он толкнул меня локтем и наклонился к моему уху.

– Смотри, – парень мотнул головой в сторону.

Я повернулась и увидела такие же, как и во всем центре, автоматические двери. Только они не открывались при приближении, как остальные, для этого был нужен специальный дискетный ключ. Мы наблюдали, как сотрудники проходят внутрь, прикладывая к панели свои электронные пропуска.

– Уверен, помещение за дверью не включено в экскурсию, – прошептал Клим.

Я не забыла о стремлении приятеля выяснить, что случилось с его отцом. Для этого ему требовалось узнать как можно больше о деятельности научного центра. Мы были уверены, что в экскурсии нам не рассказали и половины того, что здесь происходит на самом деле.

– Нужно выяснить, как туда попасть, – сказала я.

Мы дождались, когда Вольмир закончил очередную лекцию и повел группу дальше, но не пошли за ними. Вместо этого, юркнули за угол недалеко от помещения, спрятанного за закрытой дверью. Ее механизм был крайне прост, нужно лишь владеть ключом.

– Можно попытаться зайти с кем-нибудь из работников, – предложила я.

– Нас сразу заметят, – в отличие от меня, Клим рассуждал здраво.

– Но мы больше не придем. Никто не пустит нас сюда снова.

Повисло молчание, оба придумывали, как быть. Единственное, что пришло мне в голову, это спрятаться в чемодан и подождать, пока кто-нибудь его пронесет. Остальные идеи были еще бредовее. Вдруг рядом с нами послышались шаги, мы притаились. За угол завернул Арий и подозрительно на нас смотрел.

– Что вы здесь делаете? – нахмурился одноклассник.

Клим колебался, видимо, решал, рассказать Арию о своих целях или нет. Потом, наверное, вспомнил, что перед ним стоит сын лидера острова, под контролем которого научный центр и осуществляет свою деятельность.

– Тебе какое дело? – бросила я и потащила Клима за руку обратно к группе.

Пусть Арий думает, что мы спрятались, чтобы уединиться. Мне хотелось, чтобы он решил, что мы целовались. Но с чего вдруг у меня возникло такое странное желание?

Остаток экскурсии Арий посматривал на нас с Климом. Я не понимала, он следит за нами, боясь, что мы найдем здесь что-то секретное, или просто ревнует. Также я не понимала, какой из этих вариантов мне бы хотелось, чтобы оказался правдой.

На прощание Вольмир подарил нам нано-ложки для автоматического размешивания чая или кофе. После того как класс вышел на улицу, ко мне подошел Арий.

– Что ты делаешь завтра после школы? – спросил юноша.

Неужели это все-таки была ревность, которая спровоцировала парня действовать? Только я не знала, как к этому отношусь.

– Ничего особенного, собиралась зайти в библиотеку, – я заглянула однокласснику в глаза, точнее в один, другой был спрятан под челкой, – ты что-то хотел?

– Да, – парень поправил свой капюшон, – Сюзанна сказала, чтобы я взял тебя с собой в больницу. Ты решила стать волонтером?

Я испытала разочарование, но виду не подала. И с чего вдруг у меня такая реакция? Мне что, правда, хотелось, чтобы Арий пригласил меня на свидание?

– Да, мне бы хотелось попробовать, – выдавила я улыбку.

Напоследок мы с Арием условились сразу после школы отправиться во второй больничный корпус. Предвкушение, что окажусь в месте, которое все это время казалось далеким и недоступным, манило, но от неожиданно возникшей грусти избавиться не могла. Мне было непонятно, откуда взялись такие чувства.

***

Всю ночь не могла заснуть, одолеваемая смерчем разных мыслей. У меня все еще оставалось множество  вопросов без ответов, и я так и не поняла, что происходит на острове. Но теперь мы знаем о закрытой двери в научном центре, и было легче думать, что все тайны хранятся за ней. Попадем внутрь и найдем решения всех загадок. Только ответа на один вопрос там точно нет. Почему, несмотря на множество поводов для переживаний, большую часть ночи я думала об Арие? На самом деле, он и раньше проникал в мою голову. Однако я умела посылать мысленного Ария куда подальше, сейчас же этого сделать не могла и не хотела. Даже больше, мечтала, чтобы он оказался рядом не только в голове, но и в жизни.

Как бы мне не хотелось это признавать, но, кажется, я влюблена в Ария. Попытки трансформировать свои чувства и выдать их за пренебрежение вроде бы сработали, мне удалось всех обмануть. Но как обмануть себя? Может, и не нужно этого делать? Кажется, я тоже ему нравлюсь, или зачем вся эта забота? Или это обычная вежливость, а влюбленный мозг все приукрасил? Теперь, когда я, наконец, призналась себе в чувствах к юноше, было непонятно, что делать дальше. Наверное, лучше всего продолжать вести себя, как раньше. Резкая смена поведения будет выглядеть подозрительно. Договорившись с собой, к утру, мне, наконец, удалось заснуть.

К загадочным предметам в школе я уже привыкла. Меня даже не волновало, что такой странный аттестат, вряд ли, примут в каком-нибудь университете. У меня все еще было ощущение, что время остановилось. Будто меня по случайности или по велению судьбы забросили на остров, где я должна пройти определенную проверку, а затем вернуться домой. Может, это своеобразный эксперимент? И все, кроме меня, в курсе происходящего и играют определенные роли? Тогда мне стоит последовать их примеру и забыть об искренности.

Такие мысли постоянно гуляли в моей голове, а потом я видела простодушную улыбку Руми, смеялась над их с Рори шутливыми перепалками, и над трепетным отношением Клима к растениям, наблюдала за суетящимся у плиты Мартином, пока он готовил ароматный ужин, смотрела в полные тоски глаза Ария. Разве такое можно сыграть? Или же на острове вместе с осведомленными руководителями типа Эрнеста и Шандора жили такие же, как я, ничего не понимающие обычные люди. И, возможно, моей целью было узнать и донести до них правду.

На уроке семиотики я совсем не слушала Дороса, а задумчиво смотрела в окно. На самом деле, алгоритм получения хорошей оценки по семиотике был прост: нужно выбрать любой предмет на картине, сказать, что он символизирует смерть и, вуаля, получай похвалу. Только я отказывалась им пользоваться, потому что придерживалась мнения, что художники и другие творцы просто ловят вдохновение и создают свои произведения. Ни о каких символах они не задумываются. Обычно Дорос пресекал мои витания в облаках, но сегодня не обращал на меня внимания.

– Вита, – громким шепотом позвал Руми.

Он сидел на соседнем ряду немного впереди меня, и, чтобы быть ближе, откинулся на спинку стула. Ему понравилось на нем качаться, и, поймав равновесие, парень стал делать это с полной отдачей. Я с опаской глянула на Дороса, обычно он замечал любые лишние движения. Однако сейчас преподаватель сидел за столом, опустив голову в свои записи, параллельно слушая ответ ученицы у доски. Он читала доклад о символике амулетов индейцев.

– У тебя нет запасного пера? – спросил Руми, продолжая использовать стул как кресло-качалку.

Я отыскала в пенале то, что было нужно приятелю, и протянула руку вперед. Руми наклонился как можно ниже, пытаясь дотянуться до пера. В последний момент равновесие от него сбежало, и парень с грохотом шмякнулся на пол вместе со стулом. В классе повисла гробовая тишина. Все сжались, ожидая урагана Дороса, сметающего все на своем пути. Кажется, даже жужжащая у окна муха резко упала на подоконник, притворившись мертвой. К крикам вспыльчивого преподавателя я привыкла, но все равно каждый раз его бас заставлял трепетать в страхе.

– Извините, пожалуйста, – пролепетал Руми, вскочив на ноги и приводя свое учебное место в порядок.

Дорос медленно поднял голову, оторвавшись от своих записей. Ученица у доски сделала несколько незаметных шажков к двери. Видимо, боялась, что преподаватель выберет ее в качестве груши для битья, так как она стоит ближе всех. Дорос посмотрел на Руми пронзительным взглядом, будто хотел прожечь его невидимым лазерным лучом. На всякий случай я пригнулась, вдруг и мне подпалят крылышки. Затем мужчина положил руки на стол, сложил их в замок и улыбнулся.

– Осторожнее, – попросил Дорос и жестом приказал ученице продолжать свой доклад.

Никто не шелохнулся, все продолжали играть в застывшие фигуры. Руми стоял на месте, не понимая, принимать слова Дороса всерьез или нет. Стоит ему сесть на место или же лучше сразу выпрыгнуть в окно? Молодой человек посмотрел на меня, спрашивая немого совета, я лишь пожала плечами. Кажется, Дорос уже забыл об инциденте и снова ушел в свои мысли. Руми все-таки пошел на риск и осторожно сел на злосчастный стул.

– Вы это видели?! – восклицал Руми после урока, когда наша компания вышла к фонтану на перемене, – Он просто улыбнулся!

– Я уже говорила, Дорос влюбился. Любовь делает человека добрее. Да, Вита? – обратилась ко мне подруга.

– Почему ты спрашиваешь меня? – я покраснела и поспешила отвернуться. Неужели она догадалась, хотя не было повода. Сегодня я еще ни разу не взглянула на Ария.

– Ты же у нас любишь читать романы о любви, – пояснила Аврора

– В ваших вариантах книг все истории заканчиваются смертью, поэтому я уже давно ничего не читала, – нашлась я с ответом.

– В настоящей любви всегда есть трагедия, – с умным видом заявила подруга, спорить с ней было бесполезно.

Только я не согласна с Рори, что любовь делает добрее. Во мне бурлил котелок с самыми разными ингредиентами, там даже есть ненависть. Хотя одно доброе дело я скоро закину в свой благотворительный багаж, и это волонтерство. После уроков мы с Арием пойдем помогать в больницу. Надеюсь, там, действительно, лечат людей, а не калечат.

– Руми, ты не забыл, что согласился быть моим кавалером на балу? – напомнила Рори.

– Помню, конечно, – улыбнулся Руми.

Парень дал откусить от своего сэндвича Абаю, затем попробовал угощение сам. Аврора сморщилась от увиденного зрелища и изобразила приступ тошноты. Руми же с лохматым приятелем совершенно не обиделись, они смачно чавкали, с удовольствием поглощая сэндвич.

– Меня выбрали одной из белых орхидей, поэтому Руми, – Рори одарила одноклассника строгим взглядом, – не смей валяться в грязи перед балом, чтобы не испачкать мое светлое платье. И вообще ты нашел костюм?

– А что, нужен костюм? – изобразил удивление парень.

– Надеюсь, ты шутишь, – лицо девушки стало приобретать оттенок бешенства.

– Успокойся, Рори, – Арий положил свою ладонь на руку подруги, – я одолжу ему костюм.

– Что за белые орхидеи? – присоединилась я к разговору. Такое словосочетание вызвало у меня двусмысленные ассоциации. Отличное название для борделя или для чего-то в том же духе.

– Каждый год выбирают пять девушек, которые надевают на бал белые платья. Это нужно, чтобы показать контраст, из которого и состоит жизнь. Также белые орхидеи готовят отдельный танец, – рассказала Аврора, –хочешь, попрошу, чтобы и тебя выбрали?

– Нет, спасибо, я лучше потанцую в черном, – поспешила отказаться я и перевела тему, чтобы не дать Рори себя уговорить.

После уроков мы с Арием отправились во второй больничный корпус. По дороге он посвящал меня в основы волонтерства, рассказывал, в чем заключается наша задача. Оказывается, мы должны выступать в роли друзей пациентов, разговаривать с ними, предлагать помощь, веселить. Я же думала, что буду запасной медсестрой, даже представила, как буду смотреться в халатике.

Арий проводил меня к Сюзанне, сам же сразу пошел к пациентам. В коридорах было тихо и спокойно, никаких криков и мольбы о помощи, которых я ожидала. На стенах, выкрашенных в пастельные тона, висели картины, довольно симпатичные, но видно, что не профессиональные. Скорее всего, их нарисовали пациенты.

– Привет, Вита, – Сюзанна одарила меня дружелюбной улыбкой, – я не буду надолго тебя задерживать, только дам парочку советов.

Я видела женщину всего несколько раз, но уже прониклась к ней доверием. От нее исходила особая теплота и материнская забота, сразу хотелось упасть в ее объятия и забыть обо всех тревогах.

– Ты раньше помогала в больнице? – спросила врач. Такие добрые глаза я видела впервые.

– Нет, – призналась я и села на кушетку.

Теперь весь кабинет оказался перед моим взором. Он отличался от помещения, где Сюзанна осматривала меня после падения в бассейн. Было понятно, что здесь врач проводит больше времени. На полке с противоположной стороны я заметила вазу с букетом черных роз. Что-то подсказывало, что этот букет подарил никто иной, как мой дядя Мартин. Что ж, я одобряла его выбор, Сюзанна казалась порядочной женщиной.

После короткого инструктажа я отправилась на второй этаж, где располагался игровой зал. Там пациенты проводили свой досуг. Сюзанна посоветовала провести игру на знакомство, чтобы настроиться на нужный лад и хотя бы узнать имена друг друга.

Миновав светлый коридор, я оказалась в просторном помещении, оно напоминало холл в гостинице: много диванов, кресел и напольных торшеров, небольшой столик с напитками и сладостями, посередине электрический камин. В зале было немного людей, каждый занимался своим делом: кто читал, кто собирал пазлы, кто просто беседовал. Мой взгляд сразу же нашел Ария. Он сидел на ручке кресла, склонившись над рыжеволосой девушкой, и они увлеченно рассматривали страницу книжки. Она что-то сказала и вопросительно взглянула на юношу. Тот негромко засмеялся и нежно поцеловал девушку в макушку.

Я застыла на месте, не в силах двинуться ни взад, ни вперед. К счастью, все были увлечены своими делами и не обратили на меня внимания. Значит, эта и есть девушка, в которую влюблен Арий. Она пациентка, поэтому им нельзя быть вместе.

Слезы начали без спроса вырываться наружу, и я поспешила уйти, пока меня не заметили. Быстрым шагом добежала до другого конца коридора. Лицо уже умылось прохладными слезами, а дыхание стало превращаться во всхлипывания. Я выбежала на лестницу и опустилась на ступеньку.

Именно поэтому мне не нравилась любовь, она всегда причиняет боль. Столько раз видела слезы Адрианы и пообещала себе никогда не влюбляться. Но на острове во мне произошли перемены, я стала сильнее, но одновременно, и слабее. Теперь нужно убить свои чувства, только жаль, не у кого спросить совета, как это сделать.

Всхлипывая, уткнулась лицом в колени. Солнечные лучи, проникающие через окно, приятно грели макушку, словно пытались успокоить. Я подняла голову вверх, чтобы посмотреть на свет и поблагодарить заботливое солнышко. На втором лестничном проеме стояло множество деревянных коробок и разного хлама, который преграждал путь на третий этаж. Ниже от перил к стене тянулась ограждающая лента в черно-желтую полоску.

Слезы резко прекратили катиться по щекам. Я вытерла мокрое лицо и поднялась со ступенек. Почему вход на третий этаж закрыт? Ни Сюзанна, ни Арий ничего мне об этом не сказали. Не успела прикинуть шансы пройти сквозь препятствие, как на лестнице показался человек, разбивший мне сердце.

– Вита, ты в порядке? – спросил одноклассник, – Мне сказали, что видели, как ты бежала по коридору.

– Все нормально. Почему проход закрыт? Как попасть на третий этаж? – сразу спросила я, чтобы Арий отвлекся и не заметил моих заплаканных глаз.

– Никак, – строго заявил юноша, – ты не видишь ленту? Она означает, что туда нельзя.

– Почему? Что там находится? – я не собиралась успокаиваться. Для меня лента не была поводом остановиться, наоборот, призывала за нее заглянуть.

– Там лежат пациенты, которым уже не помочь, – печально сообщил Арий.

– Этаж смерти?

– Можно назвать и так, – парень потянул меня за руку, – пойдем, мы пришли сюда помогать, а не торчать на лестнице.

Во мне закипело чувство несправедливости. Разве гуманно закрывать людей, списывать их со счетов? Второй больничный комплекс итак был изолированным местом, их же решили поместить в еще более замкнутое пространство. В таких условиях даже здоровый человек превратился бы в больного.

ГЛАВА 14. ДОВЕРИЕ

Пока мы шли по коридору, я разглядывала Ария со спины: слегка отросшие волосы на затылке, худая шея, сутулые плечи, ничего примечательного. В толпе мне бы не захотелось, чтобы он повернулся, и можно было увидеть его лицо. Надеюсь, сейчас так и будет продолжать идти вперед, не глядя на меня, иначе не успею скрыть слезы.

Какой же бред! Если бы пару месяцев назад мне сказали, что буду плакать из-за Ария, я бы поверила, но, решив, что он меня ударит или что-то в этом духе. Но что причиной станет неразделенная любовь… Да я бы громко рассмеялась от таких слов! Однако сейчас совсем не весело, хочется спрятаться под одеяло и притвориться, что меня вовсе не существует. Быстрее бы закончился этот день.

Мы вернулись в общий зал: пациенты уже образовали кружок, готовые приступить к играм. Арий не устроился уютненько рядом со своей девушкой, а, как настоящий герой, сел со мной. Видимо хотел, чтобы я чувствовала себя более комфортно в новом месте. Только все оказалось наоборот: от его близости меня бросало в дрожь, будто попала под ледяной дождь, и холодные капли пронзили каждую клеточку тела.

Благодаря игре на знакомство я узнала, что соперницу зовут Дельфина. Она моя ровесница, любит итальянскую поэзию и лепить из глины. Несмотря на болезнь, девушка светилась жизнерадостностью, в отличие от меня. Я так и чувствовала, как мое лицо становится все печальнее и печальнее. Конечно, приятнее проводить время с человеком, от которого исходят солнечные зайчики, а вокруг витает радужная аура. Если бы сюда залетели бабочки, точно бы из всех людей выбрали Дельфину и приземлились на нее своими тоненькими лапками. Все дело в пылающе рыжей копне волос, от которой будто исходило тепло. Я бы и сама не отказалась посидеть рядом, чтобы немного согреться.

– Теперь, когда Вита со всеми познакомились, предлагаю поиграть в ассоциации, – чересчур радостным тоном, будто клоун на утреннике, предложил Арий.

– В этой игре нужно…

– Я знаю правила, – резко перебила я Дельфину.

Складывалось впечатление, будто волонтеры здесь она и Арий, а я одна из пациентов. Они постоянно переглядывались, договаривали друг за друга предложения и подзадоривали всех активнее участвовать в играх. Их идеальная сплоченность раздражала. Но хуже всего было видеть улыбку Ария, которую он дарил возлюбленной. Это была не та ухмылка, которой он потчевал меня каждый день, а полная нежности и искренности улыбка. Мне хотелось отобрать ее у Дельфины, крепко сжать в руке и убежать. А потом спрятаться где-нибудь в укромном месте, разжать ладони и любоваться ей. Что-то в голову все приходят мысли о тепле, видимо, я замерзла. Из окна и правда сильно дует, кожа давно покрылась мурашками.

– Очень хорошо, что ты знаешь правила, – Дельфина заставила меня вернуться из размышлений, – тогда можно начинать.

Увлекательной игры не получилось, из-за меня она даже приобрела мрачный оттенок. Дельфина и Арий каждый раз называли какое-нибудь доброе слово, которое у нормальных людей рождало лишь приятные ассоциации. Я же на каждом круге выдавала что-то угрюмое, в основном связанное с холодом. Что ж поделать, если взял озноб. В конце концов, используя это, как аргумент, отпросилась домой. На этот раз Арий не взялся меня провожать.

Очутившись на улице, я оглянулась на здание, будто надеялась увидеть там проекцию игрового зала. Мой уход, наверное, принес всем удовлетворение, особенно влюбленной парочке. Арий, скорее всего, уже подпорхнул к своей рыжеволосой красавице и теперь шепчет ей на ушко всякие нежности. От этой мысли меня передернуло. Радует, что в арсенале чувств, вызванных разбитым сердцем, отвращение стало бороться за лидерство. Я даже ему помогу, засунув куда подальше грусть, боль, разочарование и прочую дребень, которую всегда старалась обходить стороной.

Конечно же, на стенах больничного корпуса не появилось никаких картинок, зато мое внимание привлекло другое, с чем я столкнулась не впервые. В окне на третьем этаже снова стояла длинноволосая девушка. На этот раз она не просто наблюдала за мной, а энергично махала. Хотя нет, не махала, а рукой призывала идти к ней. Очень мило с ее стороны пригласить меня в гости, только следует придумать, как туда попасть. Сомневаюсь, что ограждающая лента и мусор – единственные преграды, скорее всего, двери на третий этаж, заперты на ключ. Я должна найти способ туда пробраться, но сначала нужно узнать, что хочет от меня это подобие призрака.

***

Дома меня все же накрыло волной всех тех чувств, которые решила игнорировать. Изнутри съедало ощущение пустоты, ненужности и необоснованного страха. Время от времени пыталась включить разум, осуждая себя за столь эмоциональное, нехарактерное для меня поведение, но без толку. Спустя минуту душу снова заполняла ноющая боль.

Почему я влюбилась именно в Ария? Нельзя было выбрать кого-нибудь другого? Вечно погружен в себя, к тому же жуткий зазнайка. Остальные парни намного лучше, даже Феликс. У него хотя бы понятно, что на уме. Но иногда Арий был очень добр ко мне, заботился. Прочь глупые мысли! Как же я могла попасть в такую дурацкую западню. Мне казалось, на острове уровень моей предосторожности стал выше, а все равно угодила в ловушку. Наверное, контролировать все невозможно.

– Вита, – услышала я негромкий голос Мартина.

Дядя постучал в дверь и прошел в комнату. Я не повернулась, притворившись спящей, но слышала его шаги. Первые секунды ему удавалось быть тихим, но затем он загремел посудой. По комнате разнеся звон, будто пробили колокола, а также приятный душистый аромат. Я резко повернулась, придав лицу самое недовольное выражение лица, на которое была способна.

– Прости, – потупил взгляд Мартин, – не хотел тебя будить. Я принес липовый чай. Ты, кажется, заболела?

– Чай мне не поможет, – буркнула я и с головой накрылась одеялом.

Судя по звукам, дядя некоторое время переминался с ноги на ногу, затем подошел к кровати и опустился на ее край. Я не выглядывала из своего укрытия, демонстрируя нежелание что-то обсуждать.

– Вита, – мужчина выдержал паузу, – что бы ни случилось, ты всегда можешь поговорить со мной. Мы обсудим проблему, и какой бы большой она не была, я не буду тебя ослеплять.

– Ослеплять? – я убрала одеяло с лица и непонимающе смотрела на дядю. Порядки островауже превысят шкалу допустимой жестокости и ненормальности, если людей за ошибки, действительно, здесь наказывают ослеплением.

– Я хотел сказать осуждать. Прости, еще не очень хорошо выучил фразы из учебника и разволновался, – Мартин неловко поправил очки.

– Какого учебника?

– Пособия «Как родителю найти общий язык с подростком». Детей у меня нет, а с учениками я всегда разговариваю исключительно на школьные темы. Поэтому для меня это первый опыт, и прошу прощения, если что-то делаю не так, – признался дядя и нервно потер руки.

Он выглядел так трогательно, что мне самой хотелось его ободрить. Оказывается, Мартин не просто дал мне кров, но и принял в семью, точнее, хотел создать ее со мной. В этот момент я почувствовала с дядей особую связь, появилось ощущение, что я кому-то нужна. В данный момент это было особенно приятно.

– В таких книжках пишут полный бред, – равнодушно бросила я, а сама посматривала на стол, где стояла чашечка чая, а на блюдце лежало что-то вкусненькое.

– Но чем я могу помочь?

– Со мной все в порядке, просто плохое настроение. Такое случается у подростков, – заверила я Мартина, – а что там, рядом с липовым чаем?

– Булочки с шоколадом, только из духовки, – сразу оживился мужчина, – будешь?

Вместо ответа я кивнула. На мой взгляд, лучший способ найти с подростком общий язык – вкусно его накормить. Этот метод, кажется, работает вообще со всеми.

После сладкой трапезы, которая заполнила пустоту не только в желудке, но отчасти и в душе, ко мне вернулась способность мыслить здраво. Уставившись в потолок, я анализировала Дельфину. Ее чрезмерный позитив говорит о том, что она воспитывалась не на острове. Видимо, ее привезли сюда уже с серьезным диагнозом. Интересно, как давно они знакомы с Арием и сразу ли у них появились чувства друг в друга? Заполняет ли любовь к ней все сердце парня или там осталось немножко места для кого-то еще?

Но Дельфина не единственная пациентка, которая меня волновала. Мне нужно установить контакт с длинноволосой девушкой с третьего этажа. Я уже придумала, как это сделать, но одной мне не справиться. Помочь может только Клим. Вот лучше бы влюбилась в него. Он очень добрый и спокойный, но я бы постоянно ревновала его к травам. Юноша всегда бы ставил их на первое место. Не понимаю, серьезно я об этом рассуждаю или нет, но это помогает отвлечься от мыслей об Арие.

Клима я нашла на заднем дворе его хижины. Молодой человек сидел на пеньке, погруженный в какое-то занятие. Подойдя поближе, я увидела, что он вырезает что-то из дерева, умело орудуя острым ножом.

– Что делаешь? – не удержалась от вопроса.

– Онгон, – коротко ответила Клим, нанося последние штрихи.

Из курса шаманства я знала, что онгоны – это вырезанные из дерева или другого материала фигурки в форме животных, людей или других существ. Они являются вместилищем духов, к которым обращается шаман, выполняя свои ритуалы. Одноклассник закончил работу и, отряхнув изделие от опилок, вытянул вперед, чтобы оценить.

– Это собачка? – попыталась догадаться я. У фигурки четко выделялись маленькие ушки и хвостик.

– Нет, горностай, – рассказал Клим, – это мое тотемное животное. Я долго не мог его обрести, и только на днях во время камлания увидел дымовой образ.

Учеников к камланию еще не допускали. Корней говорил, что мы должны обрести внутренние гармонию и силу, чтобы участвовать в ритуалах общения с духами. Несколько раз мне довелось быть свидетельницей магического обряда. Клим с дедушкой устраивались у огня и входили в контакт с предками, иногда делали это сидя на месте, иногда устраивали бешеные пляски. Все это сопровождалось гортанными звуками и ударами в бубен. Мы с Рори наблюдали за всем, как зачарованные. В такие моменты я начинала верить в волшебство.

– Тоже хочу узнать свое тотемное животное, а вы не разрешаете нам участвовать в своих ритуалах, – проворчала я.

– Пока рано, но это не обязательно открывается во время камлания. Иногда можно просто почувствовать, – загадочно произнес юноша.

Он поднялся с пенька, оставив там фигурку, а сам последовал в дом. Я поспешила за ним. Сегодня одноклассник был без плаща, но все равно не выглядел как обычный подросток. Высокие сапоги, из-под брючного ремня выбивается свободная темная рубашка, волосы заплетены в косу и закреплены ободком. Казалось, я попала в фэнтези, там бы такой герой смотрелся гармонично.

– Как тебе роль волонтера? Все прошло хорошо? – между делом поинтересовался Клим, наливая в небольшую плошку молоко.

– Да, нормально. Ничего необычного, – изобразила как можно более равнодушный тон, – я к тебе по делу. Мне нужна твоя помощь.

– Что случилось?

– Ты знал, что на третьей этаже в том корпусе лежат люди, которые уже на грани смерти?

– Я слышал об этом. Они вроде никуда не выходят.

– Да, но в окне я видела девушку, и она хотела со мной поговорить. Только вход туда закрыт.

– У тебя есть какие-то идеи?

Мы уже вернулись к месту недавней работы. Молодой человек присел на корточки, поставил миску на пенек и окунул палец в молоко. Затем поднес его к импровизированному рту деревянного горностая. В детстве папа таким образом поил новорожденного котенка, которого нам подарили. Однако он делал это с меньшей заботой, чем Клим.

– Сначала я хочу связаться с той девушкой, чтобы узнать, что она от меня хочет. Ты мне поможешь?

– Конечно, мы же одна команда! – улыбнулся юноша.

Это придало мне уверенности, я ни на секунду не сомневалась, что вместе мы осуществим все, что задумаем. И меня нисколько не смущало, что я ждала помощи от человека, который поит молоком деревянную фигурку.

– Еще нам нужен Арахис, – заявила я, и мы отправились искать лесного зверька.

***

Арахис согласился помочь только после того, как угостился орешками. Спрыгнув с ветки, он юркнул в капюшон моей куртки и просидел там до места назначения. На улице уже было темно, и здание больничного корпуса притаилось во мраке, освещенное лишь парой тусклых фонарей. Мы протиснулись сквозь прутья, так как ворота были уже закрыты, и подбежали к зданию. Свет горел только на первом этаже, на третьем была мертвая темнота. Никаких силуэтов в окне тоже не виднелось. И чего я, правда, ожидала? Что странная девушка постоянно торчит у окна? Она все-таки не манекен, а человек, ей нужен и перерыв, и сон.

– Куда должен проникнуть Арахис? – шепотом спросил Клим. Хоть юноша и согласился помочь, вечерние вылазки он посчитал глупой затеей.

Я сделала несколько шагов назад, чтобы визуально вспомнить, в каком окне видела пугающую пациентку. В темноте справиться с этим оказалось сложнее, чем представлялось. Клим осматривал решетки на окнах, видимо, прикидывая, каковы наши шансы их разрушить.

– Кажется, четвертное окно, – неуверенно заявила я. Вероятность ошибки была велика, но нужно рискнуть.

На земле мы нашли маленькие камешки и стали кидать их в окно. Они звонко ударялись о стекло и падали обратно. Один даже зарядил мне по макушке. Нашему легкомыслию нельзя было найти оправдания, мы даже не придумали план отступления. Что если нас услышат? Куда тогда бежать? Скоро уже наступит комендантский час, и смерть придет за нами в виде ночных псов.

Все-таки я правильно вспомнила окно. После нескольких бросков там показалась моя знакомая. Она выглядела, словно призрак. И, если бы мы слушали внутренний голос и что-то еще, отвечающее за собственную безопасность, сразу бы сделали ноги. Однако у нас другие цели, и пришли мы сюда с желание поговорить с приведением, а не убегать от него.

В окне виднелся только силуэт. Что это именно та странная девушка, можно было догадаться по длинным прямым волосам. Они двигались в темноте, словно вели отдельную жизнь. Может, вообще это не волосы, а змеи. Я достала из кармана фонарик, но направить его на окно не рискнула. Вдруг нас бы, действительно, ожидала страшная картина. Поэтому свет я направила на Клима, который жестами стал показывать пациентке, что ей следует открыть форточку. К счастью, нам попался умный призрак: девушка сразу выполнила нашу просьбу.

– Ну, Арахис, теперь дело за тобой, – сказал Клим и привязал к спинке зверька маленькую записку, которую я подготовила заранее. Назвала в ней свое имя и спросила, что девушка хочет сообщить.

Белочка прыгнула на стену здания и ловко забралась до решетки на третьем этаже. В отличие от нас, Арахис легко преодолел преграду, прошмыгнув через ее металлические прутья. Зверек сразу понял свое задание и идеально с ним справился.

Получив записку, девушка отошла от окна, и мы больше не видели даже ее силуэта. Вдруг в комнате зажегся свет. Некоторое время мы ждали, потом снова вернулась темнота, а вместе с ней и пациентка. Возможно, с ее внешностью, правда, было что-то не так, и девушка стеснялась показываться при свете.

Арахис опять сыграл роль мохнатого почтальона и доставил нам ответную записку. Я развернула бумажку и посвятила на нее фонариком. Там неровным почерком были написаны слова: «Я не больна». Мы с Климом непонимающе переглянулись, потом подняли взгляд на окно. Девушка наблюдала за нами, затем приложила ладонь к стеклу и ушла.

– Думаешь, это правда? – спросил Клим, когда мы возвращались по лесу, стараясь идти быстрее, чтобы успеть до комендантского часа.

– Я не знаю, но если правда, вы с ней похожи. Оба считались больными, а оказались здоровыми.

– Только я долгое время думал, что, действительно, болен. Может, у нее наоборот? Она думает, что здорова, но на самом деле больна.

– Нет, уверена, ее держат принудительно, но только зачем? И сколько таких, как она, там, на третьем этаже? А что, если и остальные пациенты ничем не болеют?

– Тогда почему не уйдут из больницы? Или, думаешь, они не знают правды?

– В следующий раз попробую с кем-нибудь из них поговорить, – решила я.

Клим проводил меня до особняка Мартина, затем отправился доставить домой Арахиса. Почему-то я верила странной девушке и считала себя обязанной ей помочь. Она выбрала именно меня, возможно, потому что узнала, что я новенькая и еще не успела приобщиться к какому-то страшному общему делу. А что насчет остальных? Все ли жители острова в этом участвуют? И в чем «этом»?

В последнее время я все чаще думала, что рада тому, что оказалась на острове. У меня никогда не было столько друзей, но настоящие ли они? Наверное, зря я доверилась этим людям, нужно со всеми быть начеку. Может, в планах Эрнеста и меня закрыть во втором больничном корпусе, неважно есть болезнь или нет. От подобных мыслей стало страшно. Если это произойдет, у кого просить помощи? У Мартина? Клима? Ребят? Честно говоря, я уже не знала, кому верить.

На уроке цветоводства я была слишком отрешенной, даже нечаянно подрезала дреду Рори вместо лишнего побега растения. Несмотря на мои искренние извинения, девушка сильно обиделась и не разговаривала со мной весь урок.

– Долго будешь дуться? Это же вышло случайно, – я легонько толкнула Аврору в бок, но она продолжала заниматься землей в горшке, усердно пыхтя.

Вдруг меня осенило, как можно сравнять счет. Я взяла секатор, отрезала прядь своих волос и положила ее перед Рори. Девушка глянула перед собой и немного подпрыгнула от неожиданности. Затем посмотрела на меня огромными карими глазами.

– Ты больная, – поставила диагноз одноклассница и приложила прядь к моей макушке, будто хотела приклеить.

– Теперь мы квиты? – улыбнулась я.

– Да, но я обиделась не только из-за этого, – Рори погрустнела, – в последнее время ты стала отдаляться. У тебя никогда нет на меня времени, зато с Климом постоянно о чем-то шушукаетесь.

– Просто он помогает мне с одним проектом, – такое объяснение даже похоже на правду.

– С каким?

– По шаманству. Тебя я не стала просить, ты же не очень это любишь.

– Неправда! – запротестовала Рори, – Оно мне очень понравилось, и даже захотелось научиться всем этим штукам, – девушка поводила руками в воздухе, изображая из себя волшебницу.

– Но, когда мы начали работу над проектом, ты еще не была фанаткой шаманства.

Рори подозрительно на меня посмотрела. Ее глаза прищурились, она, словно пыталась заглянуть мне в душу или прочитать мысли. Конечно, сделать это не удалось, и девушка разочарованно вздохнула.

– Обещай, что возьмешь меня в следующий проект.

– Обещаю, – кивнула я.

Некоторое время мы молча занимались своими растениями. Мне не особо нравились уроки садоводства, особенно запах земли. Он вызывал у меня какие-то мрачные ассоциации.

– Рори, а ты доверяешь Арию? – неожиданно спросила я.

– Что за странный вопрос? – нахмурилась подруга, – Конечно, доверяю.

– А Эрнесту?

– Ему нет. Думаю, он плохой человек.

– А Арий его сын, – сказала я, используя незавершенную интонацию, чтобы Рори сама закончила мою мысль.

– И что? Это ничего не значит, они совсем разные. Эрнест – жестокий человек, и Арию иногда, к сожалению, приходится встречаться с его жестокостью. Они чужие друг другу люди, и даже сравнивать их нельзя.

– Хочешь сказать, если бы Эрнест делал какие-то ужасные вещи, Арий был бы не в курсе?

– Если бы он был в курсе, попытался бы его остановить, – серьезно заявила Аврора.

Слова подруги звучали убедительно, но все равно во мне боролись сомнения. Если бы я была уверена в Арие, сразу бы рассказала ему о своих догадках, попросила помощи. Пусть даже между ним и отцом не было тесной связи, все равно он был ближе всех к нему. А также часто бывал в больничном корпусе и, наверное, знал, где находятся ключи или в какой период бдительность охранников слабее всего. Арий оказался бы намного полезнее Клима, тот лишь недавно вышел из тени, а точнее, леса, и был таким же новеньким, как я. Может, поэтому мы и сошлись. В нем я чувствовала родственную душу.

– Мне нужно кое-что тебе рассказать, – шепнула я Рори, – но, обещай, что Арий об этом не узнает.

Все-таки пока не готова полностью довериться Арию. Возможно, так на мне сказалась новость о его девушке. Глупо, но я воспринимала это, как предательство. Конечно, он ничего мне не должен, и мы не такие близкие друзья, чтобы делиться подробностями личной жизни, но все же. У него был секрет, будет и у меня. Рори же можно посвятить в этот вопрос, она может подкинуть новые идеи или просто сказать, что не считает меня сумасшедшей, одержимой новой загадкой. Этого мне было бы достаточно.

ГЛАВА 15. ГОТОВИМСЯ К БАЛУ

Начались репетиции бала. Легкость, грациозность в каждом движении, ощущение парения, словно ты бабочка. Это все не про меня. Я человек флегматичный и неуклюжий. По крайней мере, такой помню себя за пределами острова. Возможно, здесь откроется мой танцевальный талант, компенсируя неудачу в музыкальном искусстве. Уроки игры на органе продолжались, но Оскар больше не доверял выступать на службе. Сегодня он аккомпанировал нам на фортепиано, и то и дело подмигивал мне, будто мы закадычные друзья.

Парному танцевальному мастерству обучали Изабелла и Фабиус. Оба были высокими, худыми, и гармонично смотрелись вместе. А когда начинали кружиться в вальсе, и вовсе превращались в единое целое. И это смотрелось так красиво, что невозможно было оторвать глаз. Фабиус даже преображался в танце: исчезало высокомерное выражение лица, и он становился не таким противным.

– Попробуем еще раз! – раздался звонкий голос Изабеллы. Она всегда выглядела как фея, такая же хрупкая и невесомая, – Занимаем исходную позицию, и на раз партнер шагает вперед с левой ноги. Мальчики, помните, что вы в этом танце главные.

Клим аккуратно положил свою руку мне на лопатку, другой взял мою кисть. По команде Изабеллы мы заскользили по полу, делая приставные шаги. Молодой человек легонько придерживал меня за спину, но я чувствовала его силу и знала, что нахожусь в надежных руках. Клим, правда, оказался отличным партнером, точным и уверенным в себе. Мне даже понравилось кружить по залу, волосы развевались, а ноги сами собой становились в правильные положения. Вальс у нас получался, чего нельзя было сказать о паре Рори с Руми. Ребята постоянно сбивались, один раз парень даже запнулся и упал, повалив девушку на себя. Сначала он хотел посмеяться над забавным моментом, но, увидев ярость на лице подруги, сдержался.

– Ты обступал мне все туфли! – в очередной раз возмутилась Аврора, – Можешь шагать нормально? Или у тебя, правда, лапы вместо ног?

– А зачем ты напялила эту тряпку? – тоже повысил голос Руми, – Я постоянно за нее цепляюсь.

Парень имел в виду тканевую конструкцию, напоминающую юбку, которая была надета на Рори. Подол доходил до самого пола, а местами даже волочился по нему. На первые репетиции нам разрешили ходить в обычной одежде, но, видимо, девушка решила сразу броситься в воду.

– Это пачка! – огрызнулась Рори, – На балу у меня будет платье в сто раз пышнее. Ты должен привыкать.

– Тогда дай на это время, а не ругайся, – проворчал Руми.

К ребятам подошла пара наставников, чтобы индивидуально объяснить, как и что делать. У нас же появилась свободная минутка. Мы с Климом отрабатывали поворот в вальсе, успевая при этом разговаривать.

– Я узнала от пациентов, что на третьем этаже лежат те, кто раньше лечился вместе с ними, но потом почувствовал себя хуже, – рассказала я партнеру.

– Складывается впечатление, что в больнице всем становится только хуже. На острове столько лет разрабатывают лечение и лекарства, а некому не удалось выздороветь.

– Доменике удалось, – вспомнила я, посмотрев на одноклассницу.

Они с Феликсом отрабатывали такую фигуру вальса, как шассе. Молодой человек при этом выглядел крайне сосредоточенным и серьезным. Их пара смотрелась странновато: у партнера длинные распущенные локоны, у партнерши короткая стрижка. У нас с Климом волосы были одной длинны, но он собрал их в пучок.

– Может, поговорить с Сюзанной? – предложил юноша, – Или, думаешь, она тоже в этом замешана?

– Хотелось бы верить, что нет, – вздохнула я. Сюзанна слишком мне нравилась, для меня будет большим ударом, если женщина окажется вовлеченной в темные дела.

Доменика заметила мою заинтересованность и прошептала что-то Феликсу, он одарил меня насмешливым взглядом. Ни минуточки не дали собой полюбоваться, сразу все испортили. Изабелла снова обратилась ко всем, призывая занять исходные позиции. Фабиус уверенно положил на ее хрупкое тело руки, и они продемонстрировали, как выполняется вальсовая дорожка.

Зал снова заполнился кружащимися парами. Было приятно чувствовать себя невесомой и ощущать легкий ветерок, да и Оскар играл превосходно. Музыка позволяла погрузиться в танец с головой. Мне даже захотелось закрыть глаза от наслаждения, тем более, я полностью доверяла Климу и знала, что он меня не уронит. Однако грезы резко испарились, их спугнул внезапный толчок и потеря равновесия: кто-то в нас врезался. Я посмотрела в сторону и увидела смеющихся Феликса и Доменику. Они испортили нам ритм, а сами продолжали вальсировать. Что ж, сама привлекла их внимание чересчур любопытным взглядом. Теперь приходится расплачиваться.

Нам с партнером удалось снова поймать волну вдохновения и пуститься по залу, но наш порыв вновь потушили. Феликс с Доменикой стали намеренно в нас врезаться, успевая толкать и подставлять подножки. Как бы мы ни пытались от них удалиться, они вновь оказывались рядом. Их веселило это занятие, а меня начинали раздражать чересчур довольные физиономии.

– Успокойся, они идиоты, – прошептал Клим.

Но злость уже заполнила мое тело на девяносто пять процентов, еще один толчок, и я взорвусь. Возможность подвернулась быстро, когда ненавистная парочка в очередной раз специально нас задела. Мигом я вырвалась из объятий Клима и подбежала к противным одноклассникам.

– В чем дело? – закричала я, – Какие-то проблемы?

Не знаю, почему решила разговаривать, как герои фильма на разборках в плохом районе. Видимо, подумала, что это сделает меня устрашающей. Тогда бы лучше предложила сразиться в рэп-батле или лучше танцевальном. Было бы куда полезнее.

– Нам надоело смотреть, как вы ужасно танцуете, – противным голоском сказала Доменика, тряхнув своими красными волосами.

– На себя бы посмотрели! Непонятно, кто парень, а кто девушка, – с вызовом бросила я.

Лицо Доменики стало багровым, Феликс же, к удивлению, выглядел спокойным, лишь довольно усмехался. Оскар перестал играть и повернулся к нам, наблюдая за сценой. Изабелла и Фабиус тоже обратили на нас внимание.

– Что случилось? – спросила преподавательница, но ее никто не услышал.

Ко мне поспешила Рори и несильно толкнула Доменику, которая подошла уже слишком близко. Не знаю, что она хотела сделать, но я насторожилась и была готова к бою. Кажется, даже хотела его.

– Отстань от нее, Доменика, – приказала Аврора.

– Ты чего вечно лезешь, заступница? – обратилась одноклассница к Рори и сильно толкнула ее в плечо.

Тут уж не смогла сдержаться. За друзей всегда хочется заступиться сильнее, чем за себя. Я набросилась на Доменику, и под тяжестью моего тела она упала на пол. До этого мне не приходилось драться, и не представляла, как это делается, поэтому просто царапала девушке лицо, тянула за одежду и волосы. Одноклассница пыталась оттолкнуть меня, вытягивая руки, но злость сделала меня слишком сильной. Со стороны, наверное, смотрелось очень забавно. Думаю, все догадались, что это моя первая драка.

В итоге Феликсу с Климом удалось оттащить меня от Доменики, но я продолжала прожигать ее взглядом, полным ненависти. Но, конечно, эти чувства были адресованы не ей и даже не Феликсу. На месте Доменики я представляла Дельфину, именно ее сейчас ненавидела сильнее всех. Хотя нет, Арий был на первом месте. Глупо, переносить злобу на другого человека, но так получилось. Наверное, флегматичность больше не черта моего характера.

Изабелла вывела меня в коридор и отчитала за плохое поведение. Я лишь кивала и пообещала, больше так не делать. Преподавательница заботливо погладила меня по макушке и предложила пойти домой отдохнуть. Разумное решение, от которого я не могла отказаться. Мне не хотелось смотреться в зеркало и приводить себя в порядок, поэтому студию покинула взлохмаченная и потрепанная, будто петух после схватки с другим пернатым.

Оказавшись на улице, сделала глубокий вдох. Морской воздух заполнил легкие, и все сразу окрасилось в спокойные тона. Не успела сделать и пары шагов, как меня окликнул Феликс. Парень был один. Что он хотел сделать? Навалять в отместку за свою подружку?

– Что тебе надо? – сразу спросила, насторожившись.

– Не знал, что ты такая бешеная, – усмехнулся одноклассник, затем его лицо стало серьезным, – конечно, мы сами тебя спровоцировали, но на будущее: не тронь Доменику.

– Какой ты заботливый, – закатила я глаза.

– Я тебя серьезно прошу, – в глазах парня читалась не только просьба, но и тревога, – ее нельзя трогать. Лучше отыгрывайся на мне.

Феликс взял мою руку, сжал пальцы в кулак и стал ударять им в свою грудь. Затем проделал то же самое со второй и начал боксировать себя двумя моими руками. Это показалось мне таким нелепым, что я даже улыбнулась. Неожиданно откуда-то выпрыгнул Арий и оттолкнул от меня Феликса, тот попятился назад. Парень приблизился к нему и взял за грудки.

– Арий, все в порядке, отпусти его, – попросила я.

В этот момент на крыльцо вышли Изабелла и Фабиус. Возможно, они предотвратили очередную драку. Преподаватели не стали спрашивать, что произошло, по сцене перед глазами и так все ясно: Арий обидел Феликса, а я стояла и смотрела, значит, это произошло по моей указке. Мы два злодея. Видимо, так все поняли учителя и отвели нас к Шандору.

– Ты, правда, набросилась на Доменику? – спросил Арий, когда мы уже сидели в кабинете и ждали директора.

– Да, она сама напросилась, – попыталась оправдаться я. Не хотела, чтобы парень видел меня агрессивной злыдней. Мне и так тяжело соперничать с его нежным цветком по имени Дельфина.

– Зря ты это сделала, – помотал головой Арий, – у тебя будут большие проблемы.

– Можно подумать, у тебя нет. Ты тоже набросился на Феликса.

– Но Шандор не его отец, а угадай чей? – одноклассник заинтересованно на меня смотрел, ожидая ответа на загадку.

– Доменики? – нахмурилась я.

– Умница! – воскликнул Арий, – Получаешь приз.

Я посмотрела на стену, где висел написанный красками портрет Шандора. В глаза сразу бросались красные волосы. Конечно, они крашенные, и этот цвет не передается по наследству, но, может, это отличительный признак их семьи. Да и внешне они похожи.

Получается, единственным пациентом, которому удалось выздороветь на острове, была дочь Шандора, одного из самых близких приятелей Эрнеста. И можно ли поверить, что ее бы вылечили, будь она кем-то другим? Ответ был очевиден.

***

Шандор не стал вести с нами длинные воспитательные беседы, а сразу назначил наказание, причем одинаковое для обоих. Наверное, ему не доложили, что я тронула его драгоценную дочурку. Теперь в течение двух месяцев нам с Арием предстояло трудиться в теплицах: выращивать овощи, фрукты, может, людей-мутантов или что похуже. От неизвестности фантазия уже начинала рисовать самые жуткие образы.

– Ты в больницу? – спросила я, нагнав Ария, который ушел слишком быстро.

– Да, – бросил он. Злится, что из-за меня ему придется копаться в грядках, но старается сдерживаться.

– Я с тобой.

– Не стоит. От тебя там мало пользы, только надоедаешь пациентам своими расспросами.

– Просто веду дружеский диалог. Уверена, общаться им нравится больше, чем играть в глупые игры для детей.

– Игры помогают отвлечься.

– От чего, Арий? – повысила я голос, – Отчего вы их отвлекаете и всех остальных?

– От болезни, – раздраженно ответил юноша и резко повернулся ко мне, – а твоя подозрительность мне уже надоела. Ты можешь угомониться?

– Не могу! Не знаю как, но людей на этом острове доводят до смерти. И мне плевать, на чьей ты стороне, я все равно выясню, что здесь происходит. Можешь так и передать своему отцу!

Бешеным вихрем я помчалась вперед, чтобы не дать Арию ни единой возможности возразить. Конечно, лезть на рожон было ошибкой, и, возможно, молодой человек уже побежал к Эрнесту, чтобы доложить о моих планах. Хотя он уже давно заметил мои попытки расследования и множество раз призывал не лезть куда не следует. Однако я до сих пор жива и здорова, значит, лидеру общины он ничего не рассказал. Может, Арий, правда, не замечал, что на острове творится что-то странное или не хотел замечать.

Лучше бы мы поссорились после волонтерства: сидеть в одном помещении было крайне неловко. Превратить Ария в невидимку не удалось, и я время от времени исподтишка на него косилась. Юноша тоже делал вид, что не замечает меня, а, может, правда не замечал, занятый Дельфиной. Она водила кисточкой по его лицу, разукрашивая краской. Остальные пациенты занимались тем же, совместная арт-терапия. Мне тоже пришлось позволить нарисовать на щеке цветочек. Девушка-пациентка уже хотела разойтись и превратить мое лицо в клумбу, но я вовремя ее остановила.

Всем понравилась роль художников, и игра затянулась надолго. Я уже освободилась от плена и бродила по залу, осматривая каждую его деталь, будто находилась в музее. На стенах висело множество картин в декоративных рамах. Они отличались от любительских рисунков в коридоре. На них были изображены пасмурные пейзажи острова: хмурое небо, затуманенные скалы, враждебное море, от которого так и веяло холодом, пробирающим до самых костей. Некоторые картины запечатлели увядшие цветы, птиц в клетках, силуэт у пропасти и другие мрачные явления.       Залюбовавшись одновременно страшными и притягательными рисунками, я не услышала, как ко мне подошла Дельфина. Только ее голос вернул меня из печальных раздумий, навеянных угрюмыми произведениями искусства.

– Он всегда приходит сюда в хорошем настроении, и, кажется, что счастлив, а потом я вижу эти картины. Никогда не знаешь, что у человека на душе.

– Ты о чем? – спросила я, хотя и так поняла, что имела в виду девушка.

– Это картины Ария, – сообщила Дельфина, – Сюзанна однажды увидела, как он рисует и попросила принести другие работы, чтобы украсить стены. Она знала, что для него это важно, но об этом никто не должен знать.

– Тогда зачем ты рассказала мне? – я подозрительно покосилась на соперницу.

– Он тебе доверяет, значит, я тоже, – пожала плечами девушка.

Круто, Арий мне доверяет, только вот я ему нет, а уж Дельфине и подавно. Рисунки, действительно, мрачные, но, впрочем, как и все, на этом острове. На уроке семиотики мы разбирали картины и пострашнее. И неудивительно, что Арий пишет в таком печальном стиле, я бы, наоборот, поразилась, если бы его произведения переливались самыми сочными цветами радуги. Он совсем не оптимист, и всему своему виду старается придать выражение мировой скорби. Специально это делает или нет непонятно, но одно ясно: перед Дельфиной притворяется, строит из себя героя. И завидно, что столько стараний ради другой девушки, а на меня даже взгляда лишний раз не поднимет из-под своего дурацкого капюшона.

Поспешила отвернуться, сдерживая слезы. До чего же глупо любить, становишься совершенно непредсказуемой и слабой. А Дельфину снова хочется ненавидеть, что она смотрит на эти картины и знает, что их написал Арий. Это должен был быть только наш секрет, и я хотела бережно хранить эту тайну.

– Можно тебя спросить? – сменила я тему, – Ты не знакома с девушкой с длинными черными волосами с третьего этажа?

– Ты, наверное, о Саманте. Мы общались, когда она лежала с нами.

– Почему ее перевели?

– Она начала хуже себя чувствовать, часто не понимала, что делает или говорит. Мы знали, что Саманта не причинит нам вреда, и просили, чтобы ее оставили здесь, но докторам виднее.

– Что она говорила?

– Разные вещи. Идем, Арий принес кексики, – позвала Дельфина и дотронулась до моей руки. Ладонь у нее была холодной, как вода в зимнем море.

Я взглянула на одноклассника и ненароком засмеялась. С помощью красок моя соперница превратила лицо Ария в мордочку котика, и это было очень забавное зрелище. Юноша заметил мою реакцию, поставил поднос с угощением на стол и поспешил спрятаться под капюшоном.

Дельфина предложила поиграть в очередную игру и попросила встать в круг. Водящий должен был с закрытыми глазами на ощупь узнать, кто перед ним. Процесс всех очень веселил, я же всеобщего восторга не разделяла. Вообще не любила игры, даже компьютерные. Жить в реальном мире мне тоже не нравилось, но я предпочитала не виртуальный, а книжный.

Итак, спустя несколько конов водящим стал Арий. С первых же попыток он точно всех угадывал. Я же молилась, чтобы очередь стоять с закрытыми глазами не дошла до меня, потому что в памяти не сохранилось имен и половины присутствующих. Но, конечно, в центр круга толкнули меня на опознание Арию. Не успел он прикоснуться к моим волосам, как крикнул: «Вита!». Я уже собиралась вернуться на место, но Дельфина вдруг сказала, что ответ неверный. На мой непонимающий взгляд девушка ответила заговорческой улыбкой. Браво, какой профессиональный розыгрыш!

Одноклассник более детально стал меня ощупывать, не пропуская ни пуговички на кофте. Изучив пальцами одежду, он снова повторил свой вариант, но Дельфина опять пошла на обман. Всех забавляла растерянность Ария, мне же становилось скучно, особенно воротило от хитренькой улыбки рыжеволосой затейницы всего этого спектакля. Наверное, она считала себя очень остроумной и забавной.

– Я не понимаю, – всплеснул руками Арий, – только у Виты такие длинные волосы.

Юноша в очередной раз потрогал мою голову, затем его пальцы переместились к лицу. Арий начал осторожно касаться моих скул, носа, бровей. Складывалось ощущение, будто он скульптор, который лепит меня из глины. От его прикосновений стало так приятно, что кожа покрылась мурашками. Мне хотелось, чтобы его руки навсегда остались здесь. Тело наполнилось теплой негой, а глаза стали закрываться. В этот момент разум вдруг прояснился, я резко схватила руку парня и опустила вниз.

– Да, это я. Ты угадал, – буркнула я и вернулась на свое место.

До окончания игры и после нее меня преследовали ощущения, подаренные Арием. Мне бы хотелось тоже изучить его лицо, каждую ямочку и морщинку, но очередь до меня так и не дошла. И теперь я этому не радовалась.

Решив исполнить волонтерский долг, я отправилась мыть посуду. Роль аниматора забрала Дельфина, а меня записала в уборщицы. Пусть мне и нравилось такое расслабляющее монотонное занятие, все равно она меня раздражала.

Споласкивая пенные чашки, я бросила взгляд на лестничный проем. Значит, по официальной версии, разум Саманты помутился, и ее были вынуждены изолировать. По моей версии, ее заперли, чтобы она не посеяла зерно сомнения среди других пациентов.

Ноги сами потянули меня к лестнице. Нужно подобраться ближе, чтобы посмотреть, обычная там дверь или такая, как в научном центре. Тогда задача становится сложнее. Я подошла к загромождению из ящиков и встала на один из них, чтобы через щель заглянуть, что находится дальше. Сзади послышались шаги, это был Арий. Он подлетел ко мне и за руку стащил вниз. Кошачья мордочка перестала быть милой, а лучилась бешенством. Казалось, парень сейчас зашипит.

– Почему тебе постоянно нужно куда-то лезть? – гневным шепотом спросил одноклассник, – Одного наказания мало?

– Просто хотела посмотреть, что там находится, – произнесла я невинным голосом, будто Арий – строгий родитель, несправедливо кричащий на бедного ребенка.

Юноша устало вздохнул, но смягчился. Вообще я не понимала его целей: старался он уберечь меня или тайну острова. В любом случае миссия была неблагодарной, по крайней мере, я говорить «спасибо» не собиралась.

– Я уже понял, что на себя тебе все равно, но подумай о Сюзанне. Она полагается на нас, а ты хочешь так ее подставить, – сказал юноша.

Мне не нравилось, когда люди начинали разговаривать не со мной, а с моей совестью, потому что она с удовольствием откликалась и любила поболтать. Сюзанну подводить не хотелось, да и Ария тоже. Но если эти двое, в конце концов, подложат мне свинью, это будет уроком.

– Все, ухожу, – я подняла руки вверх, будто сдавалась.

– Вита, – позвал парень, когда я уже отошла на несколько шагов, – я на твоей стороне.

И я поверила. Так подсказало сердце, но можно ли его слушать, когда оно уязвимо.

ГЛАВА 16. ДОСЬЕ

Из зеркала на меня смотрела девушка в длинном черном платье с кружевным корсетом. И одна деталь выглядела совсем инородной – грудь. В этом наряде у меня появилась грудь! Плоской доской я, конечно, не была, но такие парящие облачка мне довелось видеть на себе впервые.

Я внимательно осматривала свое отражение, недоверчиво поправляя корсет, будто думала, что грудь была его частью. Позади по комнате порхала Аврора в белоснежном платье с пышной юбкой. Она кружилась вокруг своей оси, играла подолом и выглядела, как настоящая принцесса. Диссонанс создавали лишь дреды, напоминающие непослушные пружинки.

– Най-на-на, – беззаботно напевала Рори, подметая подолом пол.

Затем схватила меня за руки и закружила вместе с собой. Я боязливо посматривала на свою грудь, беспокоясь, что корсет может сползти. Хоть в ателье и находились только мы и Бека, все равно было бы неловко.

– Мы как Элинор и Марианна Дэшвуд, собирающиеся на званый вечер, – воскликнула Рори. Сравнение я поняла, потому что была знакома с творчеством Джейн Остин, – хотя они те еще бедняжки. Не хотела бы я такой судьбы.

– Почему? Они же обе обрели счастье, – не поняла я.

– Ты, видимо, забыла, чем кончился роман. Они резвились на краю пропасти и сорвались вниз.

Сначала я хотела возразить, но потом вспомнила, что версии книг на острове отличаются от оригинальных. Значит, местные литературные редакторы решили именно так закончить история сестер Дэшвуд. Печально и мрачно, как раз в духе острова. Хотела бы я встретиться с человеком, который переписывает легендарные романы, и сказать ему пару ласковых.

После примерки платьев мы отправились навестить бабушку Рори. Она испекла брусничный пирог, который было бы преступлением не попробовать. Выпечка Софии – самая вкусная вещь на земле. Всегда, когда мы у нее обедаем, я думаю: «Все, это край совершенства, сделать вкуснее просто невозможно». Однако баби это как-то удается. Здесь замешана магия, иначе не объяснишь.

– А мы с Витой сегодня мерили платья! – похвасталась Рори бабушке.

– Вита тоже будет белой орхидеей?

– Она отказалась, – ответила подруга и сморщилась, посмотрев на меня, – но темное платье ей очень идет. Она как черный лебедь.

– Только перьев не хватает, – поддержала я разговор.

– Может, черный лебедь твое тотемное животное? – предположила Аврора и между делом потянулась к пирогу, но баби легонько шлепнула ее по руке. Она не любила, когда ели не с тарелок.

– Скорее уж белый. Вон какая у Виты светлая коса, – София подошла ко мне и начала пальцами расчесывать мои волосы, которые сегодня я оставила распущенными.

Раньше мою шевелюру трогали лишь парикмахеры, но они не делали это так ласково. В прикосновениях Софии было столько нежности, что мне захотелось поблагодарить ее и поцеловать руки. Наверное, вот оно как, когда у тебя есть мама или бабушка. Папа редко проявлял свои чувства, мы могли обняться только в крайних случаях, когда я возвращалась домой из лагеря, например. И то это были сухие формальные объятия, к которым приходилось прибегнуть, чтобы не стоять, как истуканы. Знаю, папа очень меня любил, но мужчинам сложнее показывать свою любовь. Но он всегда подогревал молоко с медом и маслом, когда я болела, и встречал, если поздно возвращалась домой. В этом проявлялась его забота, но иногда хотелось, чтобы меня просто погладили по головке и поцеловали в лоб.

– Мне так хочется узнать свое тотемное животное. Думаю, это черная пантера или другая дикая кошка, – мечтательно произнесла Аврора.

– А я и так знаю, кто, – ответила София и принялась наливать чай. В этот момент я ненавидела Рори: она заставила бабушку отвлечься от моих волос, – хомячок. Ты также прячешь еду за щеками.

София рассмеялась, Аврора лишь фыркнула. На самом деле было бы интересно узнать, кто наши тотемные животные. У Руми, однозначно, собака, у Ария какой-нибудь одинокий волк, у Рори – забавный енот, а у меня, даже не знаю кто. Может, и правда, лебедь, но мне до их грациозности, как до луны.

– А какое у вас? – обратилась я к Софии.

– Попугай-неразлучник, – как-то грустно ответила женщина.

– Подходит! – воскликнула Рори, – В молодости баби красила волосы в яркие цветы и носила повязки с перьями. Вообще была просто огонь, не то, что сейчас, жуткая зануда.

Вместо ответной реплики Аврора получила ложкой по лбу. Видимо, бабушки могут оставлять на них не только поцелуи, но и шишки.

– Больно же, – простонала подруга, потирая ушибленное место, – детей бить нельзя. Я подам в суд!

София лишь состроила гримасу, не испугавшись угроз внучки. Меня забавляли их отношения. В них не было излишней сентиментальности, а больше подколов и ворчания, но это, наоборот, показывало их тесную связь.

– На острове, правда, есть суд? – спросила я.

– Да, судебная палата, в которую входят четверо: Эрнест, Шандор, Дорос и Азалия. Феликс мечтает туда попасть и носить такое же кольцо со скорпионом, как у них, – рассказала Рори.

Какая замечательная компания вершит здесь судьбы: мутный руководитель, его послушный приспешник, лысая подружка и самый злобный преподаватель. Да на острове, наверное, самое объективное и справедливое правосудие в мире. Интересно много ли людей оказалось на скамье подсудимых? Мне известно лишь, что обвинительный вердикт был озвучен отцу Клима. И его судьбу не назовешь счастливой.

– Но кто им дал право распоряжаться чужими жизнями и судить людей, которые даже не сделали ничего плохого! Человек должен быть свободным и слушать свое сердце, – не на шутку разошлась Рори.

Никогда бы не подумала, что в ее голове хранятся такие мысли. Конечно, подруга могла поспорить и включить режим бунтарки, но я никогда не думала, что она размышляет на эту тему в таком серьезном русле. София подошла к внучке и снова ударила ложкой по лбу.

– Сильно не умничай. Мальчикам это не нравится, – посоветовала баби.

С моря дул пронизывающий ветер. Я до самого верха застегнула ветровку и накинула капюшон, чтобы хоть немного спрятаться от холода. Тело Рори было упаковано в дутую черную куртку, доходящую чуть ли не до пят, поэтому подруге ледяной воздух был не страшен.

– Рори, а где твой дедушка? – задала я не совсем корректный вопрос. Хотя, думаю, наша дружба стала уже достаточно близкой, чтобы спрашивать о личных вещах.

– Погиб в море семь лет назад. Он был рыбаком, судно попало в шторм, и их не удалось спасти, – рассказала Аврора и задумчиво посмотрела на море, видневшееся на горизонте, – но, мне кажется, они с баби не были счастливы вместе.

– Почему?

– Она рассказывала мне много историй. Мои самые любимые о ее юности, когда баби училась в университете, одевалась, как хиппи и гастролировала со своей музыкальной группой. Это еще до встречи с дедушкой. Тогда у нее был другой парень, они вместе учились: она на факультете культуры, он – на биологическом. Познакомились на студенческой вечеринке и сразу же влюбились. Баби говорила, что ее привлекли его длинные волосы и цветные очки. Ухаживать он совершенно не умел: вместо букетов приносил выращенные в горшках цветы, а подарки делал своими руками. Но им было хорошо вместе: они много путешествовали и сочиняли песни о любви, – Рори грустно вздохнула.

– И что потом? Они расстались?

– Видимо, да. Баби не говорит. Просто это так неправильно – провести жизнь с нелюбимым человеком, – девушка снова посмотрела на море. Я редко видела ее без шутливого настроя, – мои родители тоже друг друга не любят, и нас с Феликсом тоже. И, знаешь, он хоть и придурок, но мне его жаль. У меня хоть есть баби, а у него никого.

– У него есть Доменика, – напомнила я.

– Точно, как могла забыть, – усмехнулась Рори, возвращая свой обычный настрой, – мощно ты тогда ей надавала. Как вспомню, так горжусь, что дружу с тобой.

Мне стало грустно от слов подруги. Обидно за Софию, но больше за родителей Рори. Еще в прошлом баби могла понять, что совершила ошибку и исправить ее, им же было сложнее. Они жили на ограниченной территории, а вокруг вода. В таких условиях трудновато начать новую жизнь. А любили ли мои родители друг друга я никогда не узнаю.

***

Заниматься огородом оказалось в сто раз тяжелее, чем высаживать растения на уроках цветоводства. После часа работы я уже не чувствовала своих конечностей и была грязная, как блудный пес. Арий терпеливо возился на грядках, отгородившись от меня с помощью наушников и музыки. Мне было очень интересно, что он слушает, но заговаривать первой не собиралась. Вообще непонятно, почему мы вели себя,как поссорившаяся парочка. Насколько я помню, конфликт решился, однако между нами витало необъяснимое напряжение.

Называя эти земляные полосы грядками, я преуменьшила. Их стоило величать огромными грядищами без конца и без краю. Овощам было скучно расти там одним, и они устроили вокруг себя садик из сорняков, с которыми у меня не слишком получалось бороться. Я уже битый час пыталась расправиться с непрошенными зелеными гостями, а они все не убывали.

– Возьми тяпку, с ней легче, чем вручную, – послышался голос Ария.

Мне хотелось бросить что-то вроде «без тебя справлюсь» или «сама знаю», но я так устала, что ограничилась тихим «спасибо». Юноша не спешил снова изолироваться с музыкой, а стоял и наблюдал за моей работой.

– Можешь не стоять у меня над душой? – не выдержала я.

– Ты все делаешь не так, – проворчал одноклассник.

– У меня своя система, – буркнула я в ответ.

Арий еще некоторое время постоял рядом, затем сходил за тяпкой и стал использовать инструмент на моей грядке, показывая все ее и свои возможности. Я закатила глаза, до чего же любит показывать свое превосходство. В этот момент в меня вселился маленький бесенок, и я толкнула парня. Он повалился на бок и сел на землю.

– Ты совсем? – обиделся Арий.

Он же просто хотел мне помочь. Я это понимала, но сейчас воспринимала любое его действие в штыки. Молодой человек поднялся и отряхнул испачкавшуюся одежду.

– Нечего мне мешать. Меня и так уже бесят эти грядки, а еще ты суешься.

– Мы здесь из-за тебя, если не забыла, – тоже не стал распинаться Арий.

– Нет уж! Ты здесь из-за своего постоянного желания геройствовать!

Юноша устало вздохнул и немного откинул капюшон назад, на лицо сразу упала густая челка. На несколько секунд мой взгляд задержался на объекте обожания, но я приказала ему любоваться кучей сорняков, а не Арием.

– Почему мы не можем разговаривать, как нормальные люди? – задал парень риторический вопрос.

– Из-за тебя, – сразу же нашелся ответ.

– Вита, – спокойно позвал Арий.

– Может, чуть-чуть и из-за меня, – сдалась я.

Арий вдруг схватил ведро, перевернул его верхом вниз и оседлал, будто это удобный стул. Затем проделал то же самое с другим и постучал по нему, приглашая меня присесть.

– Как проходят репетиции бала? – начал одноклассник светскую беседу. Я смотрела на него, как на психа, не желая играть в подобную игру, – Да ладно тебе, давай попробуем поговорить спокойно, как друзья.

От последнего слова мне захотелось кричать. Вот тот максимум, кем он хочет меня видеть в своей жизни. Другом, с которым можно спокойно поговорить. Уж лучше быть чужими, так бы мне стало легче.

Чтобы не выдать свои чувства, я подошла к однокласснику и резко опустилась на ведро. Сидим, как в детской песочнице, честное слово. Как раз и лопатки рядом валяются, самое время лепить куличики.

– Уже научилась вальсу? – продолжил разговор Арий.

– Да, – нехотя ответила я.

– У Клима получается вести?

– Да, он прекрасный партнер.

– А у Руми не получается. Он очень переживает, что подводит Рори.

– Он молодец, что старается. Просто ему нужно больше тренироваться, – заговорив о близких людях, я почувствовала интерес к беседе.

– Он уже это делает, – Арий выдержал паузу, – я его учу.

Я резко повернулась к парню и недоверчиво на него посмотрела. Молодой человек еле заметно улыбнулся и пожал плечами.

– Чего не сделаешь ради лучшего друга. Приходится представлять, что он хрупкая девушка, а не медвежеватый парень.

В голове сразу возникла картинка, как Арий и Руми вальсируют вместе. Меня умилила такая трогательная сцена, и я по-доброму улыбнулась юноше, он ответил дружелюбным взглядом. На несколько секунд у нас состоялся зрительный контакт, несложно догадаться, кто первым опустил глаза.

– Не повезло Руми с учителем, – ухмыльнулась я, но Арий не обиделся. Парень знал, что смог достучаться до моей доброй стороны. А мне было приятно, что он старается ради меня.

На уроке астрономии я старалась слушать преподавателя, которому на вид было больше ста лет. Длинная седая борода и остроконечная шляпа делали его похожим на Мерлина. Он рассказывал, как высчитать дату ближайшего метеорного потока или проще звездопада. В тетрадках мы составляли необычные уравнения и сверяли результаты. Самый зрелищный звездный дождь Персеид я, к сожалению, пропустила. Он всегда случался летом, строго по расписанию.

В городе полюбоваться волшебным природным явлением почти невозможно, это лучше делать на природе, подальше от стеклянных зданий, ярких подсветок и разноцветных огней. С папой мы несколько раз специально выбирались загород, чтобы лицезреть завораживающее зрелище.

– Определив влияние других планет на орбиты метеорных частиц, мы выясним, когда ожидается обильный звездный дождь, – вещал Освальд, потряхивая серебряной растительностью, будто хотел сбросить с нее непрошеный иней.

Проделав своеобразные математические и логические работы, мы не без помощи преподавателя, определили время, когда сможем полюбоваться очередным метеорным потоком. Оказывается, он случится в конце этого месяца и называется Звездопад Ориониды, потому что создается впечатление, что метеоры вылетают из созвездия Орион.

– Ничего не планируете на следующую субботу. Нас ждет романтическое приключение, – Освальд погладил бороду и глухо засмеялся своей шутке, заставив колыхаться черную мантию.

Мне было сложно что-то планировать на этом острове, потому что он был слишком непредсказуем. Возможно, через две недели меня уже здесь не будет, и под слово «здесь» я имею в виду этот свет. Кто знает, какие последствия ожидают, если продолжу расследование. Но я не успокоюсь, потому что чувствую, что должна докопаться до правды. Судьба не просто так закинула меня в это место. Возможно, раскрыть тайну острова Инсула мори – моя главная миссия на Земле.

Но каким бы расплывчатым не казалось мое будущее, одно меня там ждало точно – «неудовлетворительно» по каллиграфии. Я до сих пор не научилась выводить все эти живописные закорючки. По словам Рори, быть неуспевающей на острове крайне опасно: могут назначить наказание. И очень жестокое, надо сказать: чистить рыбу. Для меня это стало бы настоящей пыткой, потому что не переношу этот отвратительный соленый запах. Поэтому мне, во что бы то ни стало, нужно исправить оценки. Даже пришлось пойти на крайние меры.

– Подожди! – крикнула я вслед однокласснику, до сих пор не веря тому, что собираюсь сделать.

Арий послушно остановился и стал заинтересованно на меня смотреть. После примирительного разговора в теплицах мы, действительно, стали вести себя, как друзья, и ни разу друг на друга не огрызнулись.

– Раз уж у нас перемирие, могу я попросить твоей помощи? – озвучивала я подготовленный текст.

– В чем дело? – юноша наклонил голову набок, еще больше проявив интерес.

– Ты же отличник по каллиграфии и все такое. Не можешь позаниматься со мной? Не хочу быть худшей в классе.

– Или испугалась наказания? Я видел, как ты морщилась при виде рыбы в столовой, – усмехнулся Арий.

– Это вторая причина, – я подняла на одноклассника стыдливые глаза, – поможешь?

– Конечно. Для этого и нужны друзья, верно? – одарил меня дружелюбной улыбкой парень, от которой мне захотелось повеситься.

После школы мы отправились домой к Арию. Я позвала с собой за компанию Рори, чтобы не чувствовать себя неловко, но она отказалась. Они с белыми орхидеями репетировали танец к балу. Так что мне пришлось включить режим самоконтроля на максимум и принять самый непринужденный вид.

В особняке мы поднялись на второй этаж, где располагалась комната Ария. Он сразу же распахнул двери в свой личный мир, приглашая меня войти. Я замешкалась на пороге, так как, в отличие от парня, считала комнату местом неприкосновенным, куда пускают лишь избранных.

– Чего застряла? Проходи, – сказал молодой человек, заметив мою растерянность.

Я робко перешагнула порог, достаточно волнительно очутиться в комнате человека, которому посвящены все мечты. Стены помещения были выкрашены в черный цвет и украшены серыми узорами, скорее всего, нарисованными Арием. Кровать, небольшой шкаф, кресло с обивкой из темной ткани, письменный стол, на котором красовалась сборная модель корабля из дерева, а компанию ей составлял неведомый черный цветок. Но главной достопримечательностью служило огромное искусственное дерево, раскинувшее свои ветви до самого потолка.

– Зачем тебе этот гигант? – спросила я, мотнув головой в сторону необычного украшения.

– Это дом Сальвадора, – сообщил Арий, и в эту же секунду с ветки вспорхнул черный ворон и приземлился на вытянутую руку хозяина.

От неожиданности я немного подпрыгнула, чем вызвала смешок парня. Он почесал птице под клювом и поднес руку поближе ко мне.

– Сальвадор, познакомься, это Вита, – серьезно произнес Арий.

Ворон каркнул, будто и правда поздоровался. Может, не один Клим умеет разговаривать с животными. Я дернула рукой, изобразив приветствие, и подумала, что выгляжу глупо.

– Давно он у тебя живет? – я подозрительно смотрела на ворона, не решаясь до него дотронуться. Вдруг еще щипнет своим могучим клювом.

– Двенадцать лет.

– Ничего себе. Скоро уже, наверное, поседеет.

– Нет, он еще молоденький. Вороны живут до семидесяти, – рассказал Арий.

– Серьезно? – искренне удивилась я, – Я думала, как обычные птицы. У моей подруги был попугайчик, и он прожил только восемь лет.

– Жалко. А Сальвадор еще всех нас переживет.

Мы устроились за письменным столом под ветвями раскидистого дерева. Я чувствовала себя, как Алиса в стране чудес. Арий достал черные листы бумаги, перья и чернильницу. Затем скинул капюшон и рукой убрал челку назад, открыв лицо полностью. Какой же он все-таки красивый, особенно эти глубокие карие глаза, спрятанные за длинными ресницами. На месте Ария я бы каждый день рисовала автопортреты и любовалась ими.

– Давай потренируем насталик, – предложил парень и продолжил, заметив мое недоумение, – один из почерков арабского письма.

– Так и думала, – я невинно улыбнулась.

Арий аккуратно выводил серебряными чернилами слова из неведомых мне букв и символов. Каждый штрих отличался чистотой и четкостью, словно он писал не пером, а волшебной палочкой. Как завороженная, я следила, как на бумаге появляются причудливые надписи. Юноша был крайне сосредоточенным, казалось, в этот момент для него не существует ничего, кроме листа и чернил. Челка опять упала на лицо, но висела в воздухе и не мешала процессу. Его волосы казались такими мягкими, что мне безумно хотелось их потрогать. Близость юноши плохо на меня влияла, голова сразу заполнялась мистическим туманом, и я не могла ничего делать, только смотреть на Ария.

– Теперь попробуй ты, – одноклассник откинулся немного назад, отдыхая от кропотливой работы.

Я неуверенно взяла в руку перо и макнула в чернильницу. С кончика сразу стали спрыгивать вниз серебряные капли. Едва прикоснулась им до бумаги, как на ней появились некрасивые кляксы.

– Осторожнее, – спокойно попросил Арий.

Попытки повторить то, что написал наставник, не увенчались успехом. Мои уродливые закорючки были далеки от образца, как небо и земля. Юноша внимательно посмотрел на мои старания и нахмурился.

– Не нужно так сильно нажимать, – посоветовал парень, – у тебя получаются не линии, а жирные гусеницы.

Перо Ария вновь оказалось в его руке, и надпись стала еще более ювелирной. Недаром молодой человек имел «отлично» по каллиграфии, в этой области он, правда, был профессионалом. Я же продолжала оставлять на бумаге уродливые каракули.

Одноклассник вдруг резко выпрямился и развернул ко мне корпус. Я почувствовала, как мое лицо стало менять цвет под его пристальным взглядом.

– В чем дело? – Арий попытался заглянуть мне в глаза, которые я старательно пыталась спрятать, – Я вижу, что ты думаешь о чем-то другом.

Что я могла ответить? Что мои мысли лишь о тебе? Смотри, в какую безмозглую слабачку я превратилась? Юноша наклонился ближе и, наконец, поймал мой взгляд.

– Не можешь перестать думать о больничном корпусе? – озвучил догадку парень.

Точно, эта тема поможет мне переключиться. Мозги сразу встали на место, напомнив, о чем я, собственно говоря, должно думать в первую очередь. Во мне вновь загорелся энтузиазм и желание разобраться в туманных делах острова.

– Не могу, – я кивнула, – кстати, где твой отец?

– На совещании в ратуше. По вторникам он всегда приходит поздно.

– Значит, до вечера в доме мы одни?

Арий недоверчиво кивнул, не понимая, к чему я клоню. У меня же были далеко не романтические планы.

– Давай осмотрим его кабинет! – предложила я.

– Удивительно, но он его закрывает, – с сарказмом произнес юноша.

Как же мне не хватает интернета, я бы сразу нашла миллион способов взломать замок. Теперь же пришлось погрузиться в себя, вспоминая все шпионские фильмы, которые мне довелось посмотреть. В итоге мы с Арием нашли скрепку и отвертку и приступили к незаконному проникновению. Произвести взлом оказалось несложно, видимо, Эрнест не предвидел такой ситуации и не стал устанавливать надежные замки. Да и кто бы стал нарушать правила на острове. Кажется, раньше местные жители даже не допускали такой мысли.

Кабинет был заставлен мраморной мебелью, отчего создавалось впечатление, что мы находимся в музее. По обе стороны помещения располагались книжные шкафы, стены были увешаны картинами с изображениями различных символов смерти и потустороннего мира, в обилии были представлены черепа, рогатые существа и прочая нечисть. Большую часть кабинета занимал огромный стол, так же из мрамора. Весил он, наверное, тонну. В целом место выглядело тусклым и безжизненным.

– Никогда сюда не заходил, – рассказал парень, осматривая кабинет, – с отцом мы всегда разговариваем в гостиной.

Какой же низкий уровень развития у любопытства Ария. Мне бы сразу захотелось проникнуть за все закрытые двери. Я велела юноше осмотреть стол, сама стала рыскать по ящикам шкафа. Неудача ждала обоих.

– Честно говоря, даже не представляю, что ты хочешь найти, – признался юноша, разглядывая стопку бумаг, но вдруг нахмурился, – какие странные счета.

Я подошла к однокласснику и тоже изучила его находку. В графе «товар» было написано «люди», далее отображалось количество, затем цена. Это что документ на покупку людей? Какой ужас! Я испуганно посмотрела на Ария, он выглядел таким же ошарашенным.

Взгляд скользнул на книжные стеллажи, и одна неточность сразу заставила меня к ним подойти. На полке стояли громоздкие романы Льва Толстого, целых десять томов «Войны и мира». Однако я точно знала, что их всего четыре. Когда взяла в руки один из последних, увидела, что это вовсе не книга, а папка с досье на разных людей. Некоторые были мне не знакомы, некоторых видела в больничном корпусе. Арий подошел ко мне и заглянул через плечо.

– Это медицинские карты? – спросил юноша.

– Не думаю, – ответила я, пробегая глазами по личным делам каждого, – все они из детских домов и не имеют родственников.

В конце каждого досье была непонятная надпись: «использован/использована» и далее цифра, колеблющаяся от одного до шести. Арий взял первый том «Войны и мира» с полки.

– Я знал этих людей, они уже умерли, – сообщил парень, листая папку.

Мне же на глаза попало досье с фотографией той, кто занимала мои мысли до Ария. «Имя: Саманта. Возраст: 17 лет. Пол: женский. Исход: Интернат №5. Болезни: отсутствуют. Вредные привычки: отсутствуют. Куратор: Габриэль Вулф. Использована: 6 раз». Пока я не знала, что значит последняя строка, но чувствовала, что что-то ужасное.

ГЛАВА 17. ЧЕРНЫЙ БАЛ

Я не могла думать ни о чем, кроме пугающих досье. Что, если есть такое и с моим именем? А, возможно, меня уже так же использовали, а воспоминания стерли. На всякий случай тщательно исследовала свое тело перед зеркалом, чтобы посмотреть, нет ли подозрительных шрамов или ран. Вроде ничего не обнаружила, но страх не испарился.

Цифры в досье у самой странной графы варьировались от одного до шести, выше я не видела. Что это может значить? Что максимальное число использования человека шесть раз? Но ведь у Саманты стояла именно эта цифра, но она была еще жива. Если это можно назвать так. Или же существовала возможность семи раз эксплуатации, после чего наступала смерть? Получается, Саманта сейчас висит на волоске, но неизвестно, когда и каким образом у нее отберут жизнь.

В волонтерские дни я исследовала кабинеты на первом и втором этажах. К удивлению, они были открыты, ни одной запертой двери. Наверное, все самое секретное находилось на третьем. Странно, что оттуда не доносились крики и мольбы о помощи. Все сводилось к тому, что нам необходимо туда пройти, чтобы хотя бы поговорить с Самантой. К окну девушка больше не подходила. Теперь оно всегда оставалось закрытым, и Арахис не мог проникнуть внутрь, чтобы передать записку. Видимо, ее готовили к последнему использованию, если она уже его не прошла.

– Нам нужно попасть на третий этаж, – шепнула я Арию, когда мы раскрашивали глиняные горшки в зале.

В последнее время мы часто садились вместе, чтобы получить лишние минуты на обсуждение всей этой дряни, творящейся на острове. Конечно, главной целью было во всем разобраться, но, признаюсь, мне также просто нравилось, что у нас с одноклассником снова появился секрет, объединяющий нас.

– Я могу выкрасть у Сюзанны ключи. Мы дождемся конца смены, спрятавшись на складе, и потом попробуем попасть на третий этаж, – рассказал свой план Арий.

– Но дежурные в больнице нас засекут, – нашла я прорехи в стратегии одноклассника.

– Уверен, у Клима найдется травяной сбор, способный их усыпить.

Теперь план выглядел более эффективным. И пока Арий помогал Сюзанне с больными, одновременно улучая удачный момент для кражи ключей, я отправилась к Климу. И уже на улице увидела его фигуру, сидевшую у окна, и подошла к хижине.

– Привет, – поздоровалась я через открытую раму, – что делаешь?

Я перегнулась через подоконник, чтобы заглянуть в комнату и посмотреть, от какого занятия отвлекла приятеля. Клим, склонившись, сидел в кресле, на коленях у него была разложена ткань, а в зубах он держал нитки. Увидев меня, юноша оторвался от работы, положил принадлежности для шитья на стол и поднялся, держа в руках свое изделие.

– Как тебе? – спросил парень и продемонстрировал длинный камзол, расшитый разноцветными узорами.

– Ты пойдешь в нем на бал? – догадалась я.

– Ага, – Клим наклонил голову вперед, чтобы тоже окинуть взглядом свой наряд, – нравится?

– Симпатичный, – выдавила я улыбку.

На самом деле мне не очень-то хотелось танцевать с какой-то доисторической личностью. Насколько я знала, остальные джентльмены собиралась прийти в смокингах и деловых костюмах, но не как не в одежде из прошлых столетий. Клим, как всегда, был в своем репертуаре, и откуда у него такая любовь ко всему устаревшему. Кажется, его девиз: «Это вышло из моды в XVII веке? Тогда беру!».

– У меня и для тебя кое-что есть! – воскликнул парень и уже подорвался куда-то бежать.

– Нет-нет, не нужно, – остановила я новоиспеченного дизайнера, – у меня уже есть платье. Давай в следующем году?

– Хорошо, я все равно не успел бы, наверное, закончить за два дня.

– Бал уже через два дня, – я помотала головой, осознав такую близость праздника, на который не хотела идти.

– Надеюсь, мы станем лучшей танцевальной парой и получим награду.

– Это, правда, так для тебя важно?

– Конечно. Я люблю танцевать! – восторженно произнес юноша и закружил по комнате со своим камзолом.

В такие моменты я забывала, что нахожусь в месте, полном тайн и опасности, и чувствовала себя обычным подростком с немного безумными друзьями.

– Ладно, будет нам приз. Затанцую тебя до смерти! – от собственных слов меня покоробило, и я поспешила исправиться, – Просто затанцую, без последнего.

– Да, не будем заходить слишком далеко, – усмехнулся Клим, – а чего ты пришла? Что-то срочное?

– Мне нужно снотворное. Найдется у тебя такое зелье?

На непонимающий взгляд Клима я ответила долгой историей и озвучиванием плана, который составили мы с Арием. Молодой человек внимательно слушал с тревожным выражением лица, под конец рассказа и вовсе нахмурил густые брови так сильно, как только мог.

– Мне казалось, я твой союзник, – обиженным тоном произнес парень.

– Так и есть, научный центр – наша с тобой цель. А с Арием мы хотим узнать, что находится на третьем этаже.

– Я бы не стал ему доверять, – насупился молодой человек.

– А кому вообще здесь можно доверять, Клим? – немного повысила голос, – Я до сих пор не понимаю, настоящее это все или нет. Каждый день просыпаюсь и оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, не было ли все сном. Согласна, Арий не самый открытый человек, но сейчас он готов мне помочь, и этого достаточно.

Кажется, моя речь была услышана Климом. Он некоторое время молча на меня смотрел, потом вздохнул и отправился искать снотворное. За непродолжительный срок нашей дружбы юноша понял, что я слишком упряма, чтобы со мной спорить.

Первые пункты плана были выполнены: Арий стащил ключи у Сюзанны, мы дождались позднего вечера и теперь сидели в складском помещении, ожидая ухода большинства работников. Я поблагодарила судьбу, что не страдаю клаустрофобией или боязнью темноты, иначе давно бы впала в панику. Мне даже, наоборот, хотелось, чтобы пространство стало еще меньше, чтобы мы с Арием оказались бок о бок и чувствовали плечи друг друга. Вот такие влюбленные фантазии.

– Через полчаса охранник завершит обход, и тогда можем выбираться, – шепотом сообщил одноклассник, взглянув на наручные часы, где вместо циферблата был механизм с песком. Конструкцию освещал мерцающий браслет, также охватывающий запястье парня.

– Ты можешь его выключить? Вдруг охранник увидит свет, – сразу забеспокоилась я.

– Не могу, он сам собой загорается, – рассказал Арий, потирая браслет.

Никогда раньше его не замечала, может, потому что он не светился. Спустя некоторое время мы услышали шаги, после выждали еще примерно с тридцать минут и осторожно вышли со склада. Ранее союзник подменил содержимое пачки чая в подсобке охранников травяным сбором, полученным от Клима. Теперь оставалось надеяться, что дежурные уже устроили чаепитие и крепко спали. Чтобы удостовериться, Арий спустился вниз и вернулся с вестями, что по всему первому этажу разносится храп.

Мы отодвинули преграду из всякого хлама на лестничном пролете и занялись подборкой ключей, которых на связке Сюзанны оказалось слишком много. В целом осуществление плана проходило идеально, пока не послышался шум на первом этаже. Кто-то открыл входную дверь и звал охранников. Испуганно переглянувшись, мы с Арием побежали к складу, чтобы спрятаться. На этот раз темнота и замкнутость стала хуже мной переноситься. Я даже слышала, какой быстрый ритм отбивают наши сердца.

– Что будет, если нас поймают? – прошептала я.

– Тише, – юноша закрыл мне рот рукой. Яркий свет от браслета слепил так, что пришлось закрыть глаза, – все обойдется.

Но он соврал, ничего не обошлось. Уже спустя несколько секунд дверь склада открылась, и перед нами предстали два стража с собаками в намордниках. Они приказали выйти, и ослушаться их было бы огромной глупостью.

– В чем дело, Арий? – спросил один из них, – Что вы здесь делаете?

– Это все я, Кристофер, – ответил мой союзник, – давайте отведем ее домой, а я пойду с вами и все объясню.

Я недоуменно взглянула на парня, но он ко мне не повернулся. Охранники согласились с его предложением, и меня под конвоем доставили домой. При виде стражников Мартин перепугался и даже не сразу смог надеть свои очки. Они постоянно спадали, но, к счастью, не разбились.

– Вам нужно тщательнее следить за графиком вашей племянницы, – посоветовали стражники, – чтобы такие ситуации больше не повторялись.

– Конечно-конечно, – слишком энергично закивал дядя, – мы сейчас же с ней поговорим.

Перед тем, как зайти в дом, я вопросительно посмотрела на Ария. Мне были непонятные его намерения, почему он не хотел взять меня с собой на допрос или куда там собирались его отвести охранники. Молодой человек еле заметно мотнул головой и пожелал мне спокойной ночи.

Я собиралась сразу подняться в свою комнату, но Мартин меня остановил. Он предложил выпить по чашке ромашкового чая, чтобы успокоиться. Настроение было совсем не подходящее, но злить дядю еще больше не хотелось.

– В моей жизни был один человек, – ни с того ни с сего начал мужчина, – очень близкий мне человек, который часто нарушал правила острова. А здесь не любят, когда нарушают правила, и именно поэтому человек был, а не есть.

Мартин выглядел печальным. Своими словами он не собирался меня пугать, а, скорее, хотел достучаться. Я молчала, не зная, что ответить, и терла руки о горячую чашку.

– Я не хочу потерять еще одного близкого человека, – серьезно сказал дядя, – ее я не успел остановить, но, надеюсь, тебя смогу.

***

На следующий день Арий не появился в школе, учителя сказали, что он якобы заболел. После уроков мы всей компаний пошли навестить приятеля, но Эрнест сообщил, что сын плохо себя чувствует и не может выйти. Я все больше волновалась, потому что знала, что произошло накануне, в отличие от остальных ребят.

– Руми, у меня для тебя радостная новость! – звонко прощебетала Рори.

Мы устроились на вышке маяка. Почему-то это место казалось безопасным и принадлежащим только нам. Аврора уплетала яблоко, Руми с Климом от нечего делать конструировали пирамидку из камней, я трепала Абая по косматой шерсти.

– У тебя с собой есть пирожки? – с надеждой спросил парень.

– Не угадал. Я освобождаю тебя от бала, Оливер со мной пойдет, – рассказала Рори. Руми мгновенно помрачнел, но поспешил натянуть на лицо беззаботную маску.

– Какое облегчение, – театрально выдохнул парень.

Аврора засияла, думая, что, действительно, смогла обрадовать друга. Я же знала правду: Руми стал бы самым счастливым человеком на свете, если бы Рори пошла с ним на бал и увидела, каких успехов он достиг в вальсе. Он же специально брал танцевальные уроки у Ария, чтобы впечатлить девушку. Руми хотел, чтобы Аврора посмотрела на него иначе и перестала видеть в нем только друга. Однако все останется по-прежнему.

– Вы же даже не репетировали с Оливером, – сказала я.

– Мы танцевали вместе в прошлом году. Думаю, и сейчас все получится.

У Рори всегда все было спланировано. Несмотря на свою взбалмошность, девушка отличалась собранностью и организованностью.

На улице пронзительно кричали чайки и кружили в воздухе, будто тоже готовились вальсировать завтра на Черном балу. Судя по белоснежному одеянию, они собирались выступать вместе с орхидеями.

Весь вечер был посвящен репетициям. Я постоянно сбивалась с ритма, чем расстраивала Клима. Молодой человек уже начал терять надежду получить желаемую награду. Мои же мысли занимал Арий, меня тревожило незнание о его самочувствии.

Утро перед балом оказалось более хлопотным, чем я предполагала. Один плюс у мероприятия все же нашелся – отменили школьные занятия. Рори нагрянула ко мне домой чуть ли не на заре. Ее дреды уже были забраны в высокую прическу, закрепленную заколкой с живой орхидеей белого цвета. Лицо тоже прошло необходимые процедуры красоты. Девушка пришла, чтобы заняться моим внешним видом. Благодаря ее умелым рукам я тоже превратилась в принцессу: на голове появились аккуратные локоны, на щеках – искусственный румянец, а на глазах – фиолетовые тени.

– Клим с ума сойдет от твоей красоты, – предсказала Рори, одобрительно кивая головой.

– Мне этого не нужно, – усмехнулась я.

– Почему? Вы подходите друг другу.

– Вовсе нет. Мы как брат и сестра. Это так же, если бы ты замутила с Феликсом.

– Фу, Вита! – сморщилась Рори, – Ужасное сравнение!

К назначенному часу мы пришли в банкетный зал в Ратушу, где проходило мероприятие. Мне не нравилось ходить в бальном платье: приходилось постоянно придерживать подол, чтобы он не волочился по земле. С откровенным декольте, однако, я разобралась: уговорила Беку пришить к корсету бретели. Пусть теперь смотрелось не так эффектно, как раньше, зато можно быть спокойной, что грудь не отправится на незапланированную прогулку. Аврора же умело управлялась со всеми своими юбками. Она будто родилась для того, чтобы ходить в такой роскошной одежде.

Интерьер бального зала был выдержан в темных тонах с серебряным декором, под потолком висела роскошная старинная люстра с множеством светильников, вдоль стен стояли вазы с цветами. Помещение было заполнено нарядными гостями, они стояли с хрустальными бокалами в руках и разговаривали. Все это и правда напоминало светский вечер золотого века. В толпе я сразу заметила высокого юношу в оригинальном камзоле и подошла к нему. Он протянул мне очаровательный букетик из черных и красных орхидей. Благодаря урокам цветоводства, на которых мы изучали и основы флористики, я знала, что такая красота называется гламелия. С ней невесты любят отправляться под венец.

– Благодарю, – я сделала неумелый реверанс и приняла цветы, – чувствую, сегодня не раз придется столкнуться со скукой.

– Посмотри налево и увидишь картину, которая тебя взбодрит, – заговорчески прошептал Клим. Его уложенные назад волосы сверкали на свету глянцевым блеском.

Я повернула голову в направлении, указанном приятелем. Там у столика в углу стояла Изабелла, благодаря которой мы из неуклюжих утят превратились в танцевальных лебедей. Около нее суетился Дорос, то подливая шампанского в бокал, то поправляя белую орхидею в ее волосах. При этом он выглядел одновременно взволнованным и счастливым, и несложно было догадаться, что между ними происходит. А когда самая нежная преподавательница ласково провела рукой по щеке мужчины, все стало предельно ясно.

– Вот в кого влюблен Дорос! – воскликнула я и отвернулась, испугавшись, что преподаватель может меня услышать.

На праздник продолжали подтягиваться гости. Черная одежда смотрелась слишком удрученно, создавая атмосферу похорон, но выбранные орхидеями девушки в белых платьях разбавляли мрачную толпу. Они были как сверкающие звезды в ночном небе. К нам на своем облаке из юбок подлетела Рори, пугливо оглядываясь по сторонам.

– Ты чего? – спросила я подругу.

– Оливер решил, что это свидание, – сообщила девушка и спряталась за широкую спину Клима, – он даже пытался меня поцеловать!

– Это плохо? Мне казалось, он тебе нравится.

– Я тоже так думала! Но, когда его лицо оказалось перед моим, меня чуть не стошнило!

В дверях показался Оливер, и Рори устремилась вверх по центральной лестнице, стилизованной под старину: с перилами из белого камня и со ступеньками, устеленными черным ковролином. Аврора напоминала Золушку, только вот бежала в другом направлении. Мы с Климом переглянулись и улыбнулись. Все, кроме Рори, понимали, что происходит.

Следующий гость, показавшийся в зале, заставил мои ноги подкоситься. В зал вошел Арий в элегантном черном костюме, но без бабочки на шее. Он выглядел взрослым и привлекательным. За руку одноклассник держал Дельфину, она была одета в облегающее платье, которое подчеркнуло ее женственные формы. Такой фасон сделал девушку похожей на русалочку, распущенные рыжие волосы еще больше дополнили образ. Ребята сразу же привлекли всеобщее внимание, Эрнест одарил сына свирепым взглядом. Лидер, явно, был в бешенстве от того, что сын пришел на официальное мероприятие с пациенткой больницы.

Арий что-то шепнул спутнице и отправился к столу, видимо, взять напитки. Я не могла упустить момент и стремительно направилась туда же.

– Где ты был? – с ходу устроила я допрос.

Юноша не спеша повернулся и на несколько секунд замер. Видимо, не ожидал увидеть меня при таком параде. А, может, даже не сразу узнал.

– Тебе идут… – одноклассник замолчал, подбирая слова, – такие волосы.

Мне польстило смущение Ария, но он принадлежал другой, и даже мой новый образ не мог этого изменить.

– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнила я.

– Плохо себя чувствовал, – тон парня говорил о том, что он врет, – но сейчас все в порядке.

Я обратила внимание на руки одноклассника, на которые он старался натянуть рукава пиджака. На запястьях были заметны синяки. Значит, такова была цена за выходку в больничном корпусе. Он взял всю вину на себя, и меня не тронули, с ним же, скорее всего, Эрнест разобрался лично. И как я вообще могла сомневаться в Арие? Никакой здравомыслящий человек не будет на стороне такого жестокого отца.

К нам подошла Дельфина и, по-хозяйски взяв Ария под руку, защебетала о какой-то ерунде. Мне не хотелось слушать ее писклявый голосок, и я вернулась к Климу, тем более объявили, что через несколько минут ожидается танец орхидей.

Это оказалось по истине впечатляющим зрелищем. Под живую музыку рояля и скрипок девушки кружили и изящно перемещались по залу. Каждое их движение было наполнено мягкой грацией, а жесты отличались плавностью и женственностью. Казалось, они не шагают по полу, а плывут, словно водяные лилии. Красавицы составляли разные фигуры в танце, то сливаясь в одно целое, изображая огромный цветок, то рассыпаясь по залу, будто парящие на ветру лепестки. Зрители пленились магии орхидей и долго аплодировали после выступления.

Далее пришла очередь вальса. Все пары пригласили в центр зала. И едва Оскар коснулся клавиш рояля, а другие музыканты взяли в руки скрипки и духовые инструменты, мы закружились, будто заведенные игрушки. Клим уверено вел, не допуская ни одного промаха. Мои локоны порхали, словно перышки, да и сама я будто летала в облаках. Увлеченная танцем, не сразу заметила, что остальные пары резко остановились. Партнеру пришлось специально меня притормозить.

Все взгляды были обращены к дверям. Там находилась девушка с длинными черными волосами в помятой одежде и босая на одну ногу. Я сразу догадалась, кто это. Перед нами стояла Саманта, ее глаза были безумны, а изо рта доносилось глухое рычание. Следом за ней в зал сразу ворвались два мужчины в белых халатах. Они схватили девушки за руки, но она начала брыкаться, стараясь высвободиться.

– Нет! Нет! Не трогайте меня! – кричала девушка, продолжая сопротивляться.

Все молча наблюдали за сценой, не зная, как на нее реагировать. В первые секунды я тоже опешила, но потом сделала несколько стремительных шагов вперед. Гости удивленно на меня посмотрели, Саманта тоже это заметила.

– Почему ты меня не спасла?! – теперь пациентка обращалась ко мне, – Они меня убьют!

Персоналу удалось вывести девушку на улицу, и двери в зал сразу же захлопнули. Оскар снова заиграл на рояле, ударяя по клавишам, как можно громче. Я хотела побежать за Самантой, как-то ей помочь. Уже у выхода дорогу мне преградил Эрнест. На его лице блуждала фальшивая улыбка.

– Кажется, ты тоже участвуешь в вальсовой дорожке, – сказал мужчина и рукой указал на пары, которые успели снова поймать ритм.

Несколько секунд прожигала лидера взглядом, полным ненависти, затем вернулась к танцующим. Я не спасла Саманту. Она умрет из-за меня.

ГЛАВА 18. У МОРЯ

После нескольких вальсовых дорожек я спряталась на лестничных ступеньках, устроившись повыше, чтобы из залы меня никто не видел. Мне и так не особо хотелось танцевать, а после произошедшего исчезло даже желание, хранящееся в самых недрах души. Во время кружения я успевала смотреть на парадные двери, выжидая, когда уйдет Эрнест, но он прочно обосновался у столика рядом с ними. Выход был запрещен.

Роскошный подол моего платья растянулся на ступеньках, слившись с черным ковролином. Я чувствовала себя прокаженной принцессой, которую выгнали с бала, хоть и покинула его по собственной воле. Гости продолжали отдыхать, делая вид, что ничего не случилось, будто в зал не забегала никакая бедная девушка и не кричала, что ее хотят убить. Актерские способности местных жителей, надо признать, оказались на высшем уровне.

Из залы доносилась приглушенная музыка. Танцующим дали время на передышку, чтобы они могли привести в порядок дыхание и освежиться. Я сидела, опустив голову на колени, мой взгляд скользнул через перила и уловил, как по ступенькам кто-то идет. Подняв голову, увидела, что это Арий. Он дошел до моего уровня, но потом сделал несколько шагов назад, остановившись чуть ниже. При этом подол моего наряда молодой человек использовал в качестве ковровой дорожки.

– Ты стоишь на моем платье, – спокойно сообщила я и дернула черную ткань.

Арий резко отскочил в сторону, как молодой олененок. Кажется, юноша меня боялся, будто я была бомбой замедленного действия. А костюм, действительно, очень ему идет. Он придает солидности, а непослушная челка – раздолбайства, и вместе такое сочетание смотрится пленительно. Да, даже в такие моменты у меня получается любоваться Арием и мысленно отсыпать ему комплименты в духе начитанной леди. Пленительно, надо же было подобрать такое слово!

– Ты как? – негромко спросил одноклассник.

Вместо ответа я пожала плечами. Мне на самом деле было сложно описать свое состояние в данный момент. Это был коктейль из злости, беспомощности, чувства вины и безысходности. Арий опустился на ступеньку рядом со мной, осторожно подняв подол, чтобы не осквернить его снова.

– Эта девушка не в себе, и ее слова могли быть обращены к кому угодно. Не принимай на свой счет, – участливо сказал молодой человек.

– Она рассчитывала на мою помощь, – рассказала я и сразу продолжила, отвечая на невысказанный вопрос Ария, – мы обменялись с ней записками, Клим мне помог.

– И что она написала?

– На самом деле, совсем немного. Мы передали записку через окно, это было лишь раз, потом она пропала. Не понимаю, как ей удалось сбежать из больницы.

На протяжении последнего часа этот вопрос крутился в моей голове. Замок на двери, ведущей на третий этаж, был надежным, а на окнах решетки, выбраться не так-то просто, если только…

– Думаю, ей помогли, – озвучил мою догадку Арий, – и, кажется, я знаю кто. Вчера я подслушал разговор Сюзанны с лодочником, который доставляет на остров визитеров. Она спрашивала, сможет ли он увезти одну девушку. Скорее всего, речь шла о Саманте, но, видимо, что-то пошло не так.

– Сюзанна тоже хотела ее спасти, – я закрыла лицо ладонями, – значит, она, правда, была в опасности.

– Давай после бала дойдем до больницы и поговорим с Сюзанной, – предложил юноша.

Жаль, женщина не появилась на празднике, тогда бы разговор состоялся раньше. Зато теперь мы точно знаем, что можем ей доверять: она пошла на риск, чтобы попытаться спасти невинную жертву острова.

Когда началась музыка, Арий потащил меня вниз, заявив, что мы должны сделать вид, что уже все забыли, чтобы не вызывать подозрений. Молодой человек отвел меня к моему партнеру, сам же отправился к Дельфине. Она разговаривала с другими пациентами и, казалось, не заметила отсутствия своего спутника.

– Что между вами происходит? – нахмурился Клим, недоверчиво поглядывая в сторону Ария.

– Ничего, – бросила я и положила руку парня на свою талию, чтобы мы могли приступить к танцу.

Калейдоскоп пар продолжал кружить по залу: пышные юбки девушек подлетали все выше, а рубашки юношей все сильнее выбивались из-под пиджаков. Казалось, никто не был знаком с таким явлением, как усталость. Я же тоже несколько раз забылась, отдавшись танцу и музыке, которая полностью заполняла тело. Однако несколько раз пришлось столкнуться с адреналином, когда во время вальсовой дорожки происходила смена партнеров, и передо мной оказывался Арий. Наши глаза встречались, а руки соприкасались всего на сколько секунд до появления следующего вальсирующего, но кожа успевала покрыться мурашками. И этот его взгляд, он будто постоянно что-то говорит, но я не понимаю что.

Когда бал закончился, на улице уже потемнело. Входные двери, наконец, распахнулись, выпроваживая гостей. Светская болтовня не утихла и за пределами зала, кавалеры продолжали ухаживать за своими дамами, те мило улыбались. Мы с Климом стояли на крыльце, вдыхая вечерний воздух. Изабелла показалась под ручку с Доросом, лицо которого сияло и не было похоже на морду свирепого зверя, как обычно. Проходя мимо нас, девушка приветливо улыбнулся, мужчина же не удостоил своих учеников вниманием. Он был полностью поглощен обворожительностью спутницы.

Тем временем к нам подошел Арий, до этого юноша слишком ласково прощался с Дельфиной неподалеку от ратуши. Затем она с другими пациентами под присмотром медицинского персонала отправилась по направлению к больничному корпусу.

– Мы идем? – спросил парень.

– Куда вы собрались? – не дал мне ответить Клим.

– Мы хотим поговорить с Сюзанной. Она тоже хотела помочь Саманте.

– Вита, – шепотом пресек меня Арий.

– Что? – я строго посмотрела на одноклассника, – Чтобы узнать правду, мы должны действовать сообща. Я уверена в вас обоих, значит, вы тоже должны доверять друг другу.

Парни ничего не сказали, но за их молчанием скрывалось вынужденное согласие. Между ними сложились хорошие отношения, но, видимо, не настолько, чтобы раскрывать друг другу все карты. Но это так странно, что они оба доверились мне. Я вообще была чужаком на их земле, но именно во мне они увидели соратника. Хотя, скорее, наоборот, мне была нужна их поддержка.

– Что здесь топчитесь? Меня ждете? – раздался голос Рори.

– Ты где была весь вечер? – сразу набросилась я на подругу. Мне, как никогда, требовался заряд ее непосредственности, а она, как сквозь землю провалилась.

– Наверное, пряталась в туалете от своего ухажера, – усмехнулся Клим.

– Все-то ты знаешь, – закатила глаза девушка, – но я, правда, скрывалась от Оливера. Но потом он все-таки меня нашел, и нам пришлось поговорить. Я объяснила, что между нами ничего не может быть.

– И почему ты сразу не могла ему это сказать? Зачем пудрить парню мозги? – чересчур строго спросил Арий.

– Потому что я только сегодня поняла, что он мне больше не нравится. С каких пор вы с Оливером стали друзьями, что ты так за него переживаешь? – нахмурилась Рори.

Молодой человек бросил что-то неразборчивое. Конечно, Арию было плевать на Оливера. Скорее всего, он подумал о Руми и о том, как Рори обломала ему крылья, даже не осознавая этого. Парню просто было обидно за друга.

– Бал в этом году просто ужасен! Сначала Оливер, потом эта сумасшедшая. Лучше бы я сидела дома, как Руми, и не испытывала всех этих волнений, – тараторила Аврора.

– Вообще-то Руми хотел пойти на бал, – сказал Арий.

– Да, конечно, – не поверила подруга, – еще чего он хотел?

– Танцевать с тобой, Рори, – кажется, юноша решил рассказать все, – он попросил научить его вальсу, взял у меня старый костюм. Только ты в последний моментпередумала.

Аврора непонимающе смотрела на Ария. Наверное, в этом момент с ее глаз спала пелена, и она поняла то, что другие поняли уже давно. Девушка ловила ртом воздух, пытаясь что-то сказать, но не могла.

– Он сделал это ради меня? – наконец, прошептала она. Арий кивнул и улыбнулся.

У меня сложилось впечатление, что парень готов уже вместо друга признаться Рори в чувствах. Однако интимный момент был нарушен. На крыльцо вышли Эрнест с Азалией. На женщине было надето достаточно открытое платье. Видимо, она не упускала возможности лишний раз продемонстрировать свои татуировки.

– Арий, ты идешь домой? – спросил мужчина, но властный тон превратил вопрос в утверждение.

– Да, только проводим девочек, – невинно ответил юноша.

Эрнест взглянул на нас с Рори, которая натянула на губы самую милую улыбку, и кивнул. Объяснение его устроило. Он, наверное, и сам собирался сначала проводить свою спутницу, и затем отправиться домой. Насколько мне известно, вместе они не жили.

Как только взрослые удалились, мы тоже спустились с крыльца и прогулочным шагом пошли к лесу, за которым располагались жилые особняки. До комендантского часа оставалось еще достаточно времени, чтобы мы проводили Рори и зашли в больницу. Пока что втягивать во все это подругу не хотелось. Она была слишком впечатлительной.

– Я хочу зайти к Руми, – заявила девушка.

Благо ребята жили в одной стороне, и нам не пришлось разворачиваться. Мы не стали спрашивать, зачем ей к Руми, а послушно приняли изменения в маршруте. На небе светила луна, но она была не единственным источником света. Также горел маяк, а это означает, что остров встречает гостей.

Руми, как всегда, возился со щенками на заднем дворе. Он сразу заметил нас и крикнул, что сейчас подойдет, только закончит раунд волевой борьбы с крошкой мастифом. Но Рори не хотела ждать, а отворила калитку и направилась к парню.

– Привет, – поздоровался Руми с девушкой, поднимаясь с земли.

Щенки продолжили борьбу между собой, оставив хозяина Авроре. Юноша очарованно смотрел на любимую, или нет, пленительно, так я люблю говорить, но не решался сказать, как красиво она выглядит.

– Ты хотел потанцевать со мной? – спросил девушка каким-то робким шепотом, не характерным для нее.

– Да, я хотел, – засмущался Руми и провел рукой по лохматым волосам.

Аврора сделала шаг навстречу юноше и обвила руками его шею. Сначала парень опешил, но потом прижал девушку к себе, и они неспешно закачались из стороны в сторону, будто слышали музыку, которую не слышали остальные. Рори совсем не волновало, что парень может испачкать ее белоснежное платье. Ей просто хотелось быть с ним.

Наша миссия провожатых закончилось, дальше мы предоставили Аврору Руми. Надеюсь, он догадается ее проводить. У нас же была другая цель, и мы направились к больничному корпусу. Дорога лежала через берег моря, и мне нравились убаюкивающие звуки, доносящиеся от воды.

– Смотрите, там корабль, – шепнул Клим.

К берегу, действительно, было пришвартовано средних размеров судно. Мы притаились за скалами, чтобы незаметно наблюдать за происходящим. От палубы к берегу шел помост, по которому на инвалидных креслах съезжали люди, других вели под руки, меньшинство передвигались самостоятельно. Я обратила внимание на пару: мужчину и женщину в одинаковой одежде и с длинными косами. Они перемещались при помощи костылей.

– Кто эти люди? – спросила я.

– Не знаю, – ответил Арий.

Вдруг я заметила, что браслет юноши замерцал. В такой предночной темноте он горел ярче, чем обычно, точно маленький маяк. Только нам совсем не нужно, чтобы на свет кто-нибудь пришел.

– Выключи его! – приказала я.

– Я же говорил, что не умею, – Арий пытался стянуть с себя браслет, но из-за волнения это оказалось сложно.

Позади нас послышались шаги. Мы резко обернулись и увидели ночных стражей с собаками на поводках. Они всегда появляются точно вовремя, нарушая все планы, будто знают наше местонахождение. И тут меня осенило. Браслет Ария! В него точно вставлен маячок.

***

– И зачем вы пошли ночью к морю? – строго спросил Эрнест.

Он сидел, сложа руки, за письменным столом, и старался вытащить из нас слова своим суровым взглядом. Я рассматривала кабинет, делая вид, что нахожусь здесь впервые. Арий не поддерживал мой спектакль, а у меня не получалось намекнуть, чтобы подыграл.

– Мы находились на разрешенной территории до наступления комендантского часа. В чем ты хочешь нас обвинить? – спокойно, но уверенно сказал Арий.

Я поразилась его смелости, если вспомнить, как за нее наказывает Эрнест. Но молодой человек не собирался оправдываться. Лидеру общины было не за что нас упрекнуть: мы не нарушили ни одного и без того несправедливого правила острова.

– В это время года море неспокойно, вы могли пострадать, – решил сменить гнев на милость Эрнест. И в его глазах, будто и правда, промелькнула забота.

– Это я попросила Ария прогуляться по берегу, – вмешалась я в разговор, – простите, не знала, что это опасно.

Теперь пришла моя очередь подставлять спину под удар. Но, надеюсь, Эрнест не применит ко мне те же жестокие меры, как к своему сыну. Хотя даже при таком условии я бы взяла вину на себя и не позволила однокласснику отдуваться одному.

Мужчина поднялся и немного прошелся по кабинету. Черный смокинг смотрелся на нем также эффектно, как и на Арие. Видимо, у них это семейное. Потоптав черный ковер с минуту, Эрнест остановился у стола и оперся на него рукой.

– Продлеваю ваше наказание еще на два месяца, – озвучил он приговор, – чтобы впредь были более благоразумными.

Арий дернулся, готовый и дальше бороться за справедливость, но я успела накрыть его руку своей ладонью, чтобы успокоить. Молодой человек метнул на меня непонимающий взгляд и получил в ответ немую просьбу не перечить отцу. Мы итак давно вышли из круга его доверия, а превращение в бунтарей не сулило ничего хорошего. Кажется, одноклассник сумел прочитать все это по глазам и легонько сжал мои пальцы, показывая, что понял.

На утреннюю зарядку мы пошли вместе с Мартином, но мне удалось от него улизнуть. Нужно было проверить, уплыло судно или нет. Я быстро добежала до берега и спряталась за деревьями в достаточно укромном месте. Лодка стояла там же с опущенным помостом, по которому люди теперь уже поднимались, а не спускались. Сначала во мне не было уверенности, что это вчерашние визитеры, но потом в толпе я заметила парочку с длинными косами. Их сложно с кем-то перепутать. Только вот сегодня они выглядели совершенно здоровыми и бодро взбирались на палубу. Остальные тоже больше не казались немощными: никто не ехал на инвалидных креслах и не использовал костыли. Все были полны жизни. Как такое возможно?

Наверное, Эрнест и его приспешники не хотели, чтобы им задавали подобные вопросы, поэтому принимали и провожали гостей в безлюдное время: поздним вечером, когда жители расходились по домам, и утром, когда все занимались зарядкой на центральной площади. Кто же эти счастливчики, которых излечили от недугов? За такой подарок точно не ограничишься простым «спасибо».

Нагнать дядю не удалось, но до начала зарядки, к счастью, успела. Никто не должен был заменить моей вылазки. Уже выполняя упражнения, я поймала на себе взгляд Мартина, полный неодобрения и беспокойства.

Вчера нам так и не удалось добраться до больничного корпуса, поэтому мы решили закончить начатое сегодня. Арий заявил, что лучше поговорит с Сюзанной один. Якобы я человек на острове новый, она может меня испугаться. Доказать, что это полный бред, не удалось, и пришлось остаться за кулисами.

Я сидела в зале и делала вид, что читаю книгу на древнегреческом языке. Хорошо, окружающие не знали, что мой уровень знаний в этой области равняется нулю. Их неосведомленность позволила делать вид, что мне понятно каждое слово. Иногда я даже посмеивалась, будто встречала в тексте хорошую шутку. Вообще из меня вышел отвратительный волонтер: я не развлекала пациентов играми, а разговаривала с ними, только если мне нравилась тема. Притворяться дружелюбной – не мой конек.

– Читаешь Еврипида? – послышался слащаво-приветливый голосок Дельфины, – Я тоже люблю его трагедии.

Вот болтать с девушкой своего возлюбленного – последнее, что бы мне хотелось сейчас делать. Я выдавила что-то наподобие улыбки, чтобы не казаться уже совсем невоспитанной, и уставилась в книгу, намекая, что продолжать разговор не желаю. Однако Дельфина сделала вид, что не поняла моего недружеского посыла. Либо она была слишком глупой, либо слишком умной.

– Арий тоже здесь? – спросила девушка.

– Да, у Сюзанны, – коротко ответила я.

– В последнее время он стал скрытным, – печальным тоном произнесла Дельфина, – и очень отдалился.

Девушка замолчала, будто ждала от меня каких-то слов, толи согласия, толи отрицания. Я же продолжала смотреть в книгу, не зная, что ответить. Да, Арий узнал то, о чем не следовало распространяться, и, наверное, действительно, выглядел отстраненным. В моей голове тоже постоянно происходил анализ фактов, которые нам открылись, не думать о них было невозможно.

– Он пытается вести себя, как раньше, но я чувствую, что все изменилось. Это началось с конца лета, – продолжила откровения Дельфина.

Мне хотелось сказать: «Дай ему время. Сейчас в его жизни появилось много сомнений и вопросов, которые мучают изнутри», но потом мысль вдруг резко оборвалась и направилась в другое русло. Почему она сказала, что Арий начал отдаляться в конце лета? В то время я только прибыла на остров и помню его совершенно спокойным. Может, чересчур угрюмым, но точно не загруженным страшными секретами. Тогда даже я еще ничего не знала.

– Ты знаешь, что Арий к тебе не равнодушен? – задала вопрос девушка, который поверг меня в шок.

На этот раз мне пришлось оторваться от книги, чтобы посмотреть на соперницу удивленными глазами. Судя по печальному выражению лица, она не шутила. В какую-то долю секунды я даже поверила ее словам, и радость начала наполнять мое тело, но путь ей преградило разумное объяснение. В последнее время мы, действительно, сблизились с Арием, но произошло это не по причине чувств, а из-за общего дела. Не знаю, почему Дельфина назвала неправильную точку отсчета: началось все не в конце лета, а не так уж и давно.

– С чего ты взяла? – такой вопрос показался мне самым подходящим.

– Я это вижу, – Дельфина выдержала паузу, – и он тебя рисовал.

Доказывать девушке, что ее теория маловероятна, я не стала. Пусть думает, что хочет, тем более ее слова звучат слишком соблазнительно. Мысль о том, что Арий ко мне не равнодушен, сделала бы меня самой счастливой.

После разговора с Дельфиной мне было сложно смотреть Арию в глаза. Некоторое время мы молча шли по лесным тропинкам в сторону жилого района. Все это время я с особой тщательностью изучала землю, чтобы не допускать ни малейшей возможности встретиться взглядом с парнем. Наконец, такое поведение показалось мне идиотским, и я оставила землю в покое.

Подняв голову вверх, я увидела, что небо застелено смогом. Волны дыма качались в вышине и напоминали колыхающуюся ткань, которая медленно опускалась вниз, окутывая остров серой пеленой.

– Снова кто-то приехал? – спросила я Ария.

– Что? Почему? – не понял юноша.

– Этот туман, Мартин говорил, его включают, когда кто-то подплывает к острову.

– Туман да, но это дым, – одноклассник посмотрел куда-то в сторону, – он идет из труб крематория.

– Зачем здесь крематорий? Есть же кладбище.

– Там просто плиты, – объяснил Арий.

Теперь я смотрела на смог с опаской. Конечно, кремирование – более оптимальный вариант для острова: неизвестно, сколько жертв приходится провожать властям в последний путь.

– Что сказала Сюзанна? – только сейчас мы дошли до важного разговора.

– Как я и думал, это она помогла Саманте сбежать из больницы. Только та не успела добраться до лодки: охранники ее схватили.

– Сюзанна сказала, почему это сделала?

– Она рассказала, что помимо лечения в больнице пациентов отводят на процедуры в научный центр. Сюзанна не знает, что там происходит, но после них здоровье больных ухудшается. С каждым разом все больше. В конце концов, их переводят на третий этаж, и те, кто лежит там, выдерживают лишь три похода в научный центр, – Арий говорил так спокойно, как только мог, но его голос дрожал.

Я анализировала полученную информацию. Все сводится к научному центру. Там у людей отнимают жизнь и, по всей видимости, отдают визитерам, спонсорам, которые могут себе это позволить. И сколько, интересно, стоит жизнь? Внезапно размышления оборвались, сердце забилось чаще, а в висках застучало.

– А что с Самантой? – губы мои дрожали, – Она умерла?

Арий молчал и продолжал идти вперед, делая вид, что не слышал моих вопросов. Несмотря на онемение конечностей, я смогла догнать парня и схватить за рукав, требуя повернуться.

– Скажи, она умерла?! – услышала я собственный крик.

Конечно, ответ был известен. Мне не хотелось его слышать, но зачем-то требовала Ария произнести вслух. Глаза уже застилали слезы, а изнутри вырывалось заклинание, чтобы все было не так, как есть.

– Да, – прошептал юноша.

Внутри что-то оборвалось, казалось, меня сейчас вывернет наизнанку. Хотелось упасть на колени и бессмысленно бить землю кулаками. Когда я была уже на грани, Арий резко прижал мое дрожащее тело к себе, и потоки слез побежали по его куртке. Все это произошло в доли секунды, но создалось впечатление, что прошла вечность.

Я рыдала в объятиях молодого человека, глотая соленые слезы. Мне было жаль Саманту, но меня заполняло не сожаление, а чувство вины.

ГЛАВА 19. ЗВЕЗДОПАД

– Вы хотите сказать, что на остров привозят здоровых людей и передают их жизненные силы спонсорам, и все это происходит в научном центре? – Рори приподняла вверх черные брови, – звучит не слишком правдоподобно.

– Но это правда! Я своими глазами видела, как люди, которые еле передвигались, на следующий день исцелились, – эмоционально заявила я.

Дружной компанией мы собрались на маяке, который уже превратился в штаб-квартиру, чтобы ввести Аврору и Руми в курс дела и дополнить сведения, известные Климу. В основном держал речь Арий, потому что я все еще была подавлена из-за смерти Саманты.

– Я вам верю, – просто заявил Руми. Одной рукой парень обнимал Рори, другой – гладил Абая. Он наслаждался жизнью, а мы мешаем ему со своими заявлениями.

– Я тоже, – поспешила вставить подруга, – но все это похоже на бред собачий. Прости, Абай.

Услышав свое имя, пес поднял голову и недоуменно взглянул на девушку, желая понять, что ей нужно. Руми ласково похлопал его по макушке, призывая не волноваться, а продолжать витать в сладких сновидениях. Сейчас каждый из нас хотел бы оказаться на месте Абая.

– Чтобы убедиться в этой теории, нам нужно попасть в научный центр, – подвел итог Клим. В отличие от сладкой парочки, юноша пытался вникнуть в суть дела и стать его частью.

– Нам нужен план, – твердо заявил Арий. Весь его вид говорил о готовности действовать, чего бы это ни стоило. Про себя я считала одноклассника лидером нашей компании, хоть мы никогда и не распределяли роли.

Выдвижение идей и рассмотрение предложений заняли весь день, и мы спустились с маяка, когда на остров уже опустилась тьма. Прийти к общему знаменателю нам не удалось, и мы решили повторить собрание. А перед этим еще раз обдумать все в одиночестве и в следующий раз родить уже более существенные замыслы.

– Я думаю, мой отец может нам помочь, – сообщил Клим, специально выждав, когда остальные уйдут вперед, и мы останемся наедине.

– Как? – спросила я.

– Он же работал в научном центре. Может, расскажет о черном входе или о чем-нибудь таком, – пояснил молодой человек, тряхнув пшеницей волос.

– Хорошая идея, – я одобрительно кивнула, – надо рассказать ребятам.

– Нет, – юноша резко, но осторожно схватил меня за руку, – давай сходить вдвоем. Я не могу ручаться за своего отца и не хочу, чтобы другие видели его в неважном состоянии.

Мне были понятные опасения Клима. На самом деле, я и сама побаивалась его отца. Наша встреча в лесу оставила не самые приятные воспоминания. Мужчина ничем меня не обидел, но заставил насторожиться. Непонятно, что ждать от человека с помутившимся рассудком.

Для начала Клим предложил поговорить со своим дедушкой. Скорее всего, сын не докладывал отцу о результатах научной деятельности, но попытка не пытка, за вопрос же ничего не будет.

Искать Корнея пришлось в лесу. Он укрылся в чаще, и определить его местонахождение помог лишь свет от костра. Шаман сидел у огня, низко опустив голову, и бормотал заклинания на непонятном языке. Мы постарались вести себя, как можно тише, и устроились на поваленном бревне по другую сторону от костра.

Наше присутствие нисколько не смутило колдуна, мне даже показалось, что его своеобразная песня стала громче, и теперь мужчина негромко аккомпанировал себе на бубне. Вдруг он поднял голову, и его внешний вид заставил меня вздрогнуть от неожиданности: лицо шамана скрывала маска с клювом. Обряд Корнея потребовал активных действий, иначе никак не объяснить его внезапный порыв к танцам и скачкам на одной ноге. Бахрома на костюме подпрыгивала вместе с колдуном, а музыкальный инструмент звучал все звонче.

Клим сидел с закрытыми глазами, легонько покачиваясь, я же старалась быть на чеку, чтобы не впасть в транс. Эти ритуалы оказывали на меня гипнотическое свойство, даже если их проводила не я. Только мне пришла в голову затея отвлечься разговором с Климом, как он вскочил и пустился в дикие пляски вместе с дедушкой. Мне пришлось смотреть их спектакль еще минут пятнадцать, потом они угомонились и устроились на земле. Корней достал из кожаной сумки деревянную трубку и раскурил ее, пустив в атмосферу ароматный белый дым.

– Что это был за ритуал? – шепнула я Климу, когда он пришел в себя.

– Дедушка подготавливал небо для звездопада, – рассказал приятель.

Интересно, городские шаманы сейчас тоже работают над таким проектом? И кто дает им задание, и сколько они получают за свои услуги? Может, как вернусь домой, устроиться на такую работу? На острове я получила новые знания, правда, практики было маловато, но можно попросить Корнея позаниматься со мной индивидуально. Будет моим репетитором по шаманству, неплохая должность.

– Сейчас он отпустит свое тотемное животное, и сможем поговорить, – сообщил Клим.

Я так и не узнала, какое у меня тотемное животное. Рори рассказала, что не так давно ночью ей приснилась лисица, и теперь она уверена, что это и есть ее звериный дух. Не знаю, можно ли засчитывать такое, мы еще не просили у Клима консультацию.

Шаман выпустил изо рта густой клубок дыма, и в пелене я разглядела очертания маленькой птички. Несколько секунд она порхала среди белого тумана, затем испарилась.

– Тотемное животное твоего дедушки птица? – спросила я Клима. Видимо, поэтому на Корнее была маска с клювом.

– Да, попугай-неразлучник, – рассказал молодой человек.

Где-то я это уже слышала. Точно, от бабушки Рори. Ее тоже оберегал неразлучник. Возможно ли, что когда-то эти неосязаемые птички были вместе, ведь такие попугаи отличаются верностью и с трудом существуют в одиночестве. Аврора рассказывала, что в студенчестве баби была влюблена в молодого биолога. Неужели это Корней? Тогда почему они не вместе, хотя живут на одном острове? Что между ними произошло?

– Дай мне руку, – услышала я голос колдуна и послушно выполнила приказ.

Мужчина вложил в мою ладонь маленький камешек и сжал ее в кулак. Я почувствовала, как подарок становится горячим, а в теле появляется легкость.

– Он забирает все беспокойства, – улыбнулся Корней.

Мне нравились его подарки и обряды, после них я чувствовала себя так, будто провела целый день в спа-салоне. Ничего дельного о своем сыне шаман нам не рассказал, только попросил быть осторожными, чтобы не повторить его судьбу.

Не знаю, каким образом Корней готовил небо к звездопаду, но, видимо, с работой справился. Вечером наш класс отправился на высокий берег, чтобы установить телескопы и разбить ночной лагерь. На уроке астрономии мы практиковались в сборке прибора, но мои результаты не были слишком высоки. Я из тех людей, для которых даже прикрутить одну большую штуковину к другой слишком сложно.

Ко мне подходил Арий, предлагая помощь, но получил гордый отказ. Он и так подтягивает меня по каллиграфии, знает о моих трудностях с языками, да и неудачи на физкультуре не могли скрыться от его глаз. Сложно говорить о спортивном успехе, когда длину прыжков можно мерить канцелярской линейкой, а метальные мячики приземляются в паре шагов от меня. Именно поэтому я отклонила предложение одноклассника: не хотела выглядеть уж совсем недоразвитой.

Пока что я приделала трубу к треноге с помощью монтировки и разбиралась с мелкими деталями, прикидывая, куда что прикрутить. Лучше бы раздали бинокли, их хоть собирать не нужно. К счастью, в чемоданчике, где хранился телескоп, нашлась инструкция. Только требовалось ознакомиться с ней за секунду, чтобы не заметил Освальд и не поставил мне плохую отметку. От чтения меня заставил отвлечься Феликс. Одноклассник проходил мимо и не мог не пнуть мой несчастный телескоп. Я посмотрела на него, как на дурачка, он на меня, как на дуру, в этом у нас было взаимопонимание.

В итоге кое-как я все же справилась с телескопом, хотя предчувствовала, что он отличался от других не в лучшую сторону. Но меня пронесло, потому что Освальд не стал проверять правильность сборки. Преподаватель возился со своим прибором, который в разы был больше наших. Наверное, через него можно увидеть не только природное явление, но и жителей других планет.

– Во сколько начнется звездопад? – задала я вопрос.

Наша компания стояла кружком в нескольких шагах от одноклассников. Предночной воздух уже проникал внутрь, и приходилось согреваться горячим чаем, который бережно хранили наши термосы. Руми с Рори стояли под одним пледом, да и термос у них был один на двоих. Неужели они станут парочкой, которая теряет свои личности и становится единым целым? Терпеть таких не могла. Хотя вместе ребята смотрелись очень мило.

– Где-то после полуночи, – ответил Клим.

– Думаете, через телескоп можно увидеть, как марсиане катаются на своих космических тачках? – серьезным тоном спросил Руми.

– Конечно! А они увидят тебя. Ты можешь помахать им рукой, чтобы они сюда прилетели, – с сарказмом сказал Арий.

– Зря ты не веришь в марсиан, – обиделся Руми.

– Зря ты в них веришь, – парировал Арий.

Рори поцеловала Руми в щеку, чтобы он не грустил. Вообще иногда нам с парнями было неловко смотреть на их нежности. Ладно, у Ария была девушка, а нам с Климом приходилось стыдиться своего одиночества.

– Кстати я придумал, как попасть в научный центр, – сообщил Руми и сразу же получил локтем в бок.

– Еще громче говорить не можешь? – цокнула Рори, – Сейчас не время для таких тем.

– И не место, – добавила я, – обсудим все завтра на маяке.

– Ладно, понял, – снова надулся Руми, – но в моем плане задействован Абай. Никто не против, если он вступит в наш отряд?

– Нашему отряду нужно придумать название! – загорелась идеей Рори, – Что-то типа «Бунтарского огня» или «Великолепных воинов».

– Можем назваться Эпифит, – предложил Клим.

– Что это значит? – озвучила я вопрос, который читался на лицах остальных.

– Это растение-борец, которому пришлось преодолеть трудности… – начал приятель интонацией лектора.

– Нет, уж! – перебила Клима Аврора, – Я не хочу состоять в отряде ботаников.

Проспорив приличное количество времени, мы так и не придумали, как будем называться. Главное, нам понятно направление нашей группы – сопротивление. Однако пока следует находиться в подполье, чтобы узнать правду и составить стратегию дальнейших действий.

Когда все уже зевали, утомленные ожиданием, Освальд вдруг крикнул, что пора, и побежал к своему телескопу, шелестя мантией. Ночное небо стало покрываться серебряными росчерками, будто на землю летела новогодняя мишура. Все уткнулись в приборы, чтобы в красках увидеть фантастическое природное явление и насладиться им сполна. Я тоже смотрела через свой телескоп, только ничего не видела: неправильность сборки дала о себе знать. Однако нельзя было показывать промах, поэтому я продолжала прикладываться к горе-конструкции и восхищенно комментировать то, что якобы вижу.

– Чудеса! – не переставала я восторгаться, – А какие выкрутасы проделывает третий сверху метеор, вы видели? Уму непостижимо!

Слева послышалось недовольное рычание, и меня резко потянули в ту сторону за рукав куртки. Арий установил меня у своего телескопа и приказал смотреть. Теперь и я увидела волшебное зрелище во всех подробностях. Сверкающие потоки заполняли небо, будто наперегонки, стремясь вниз. Звездная пыль из хвостов комет озаряла его, раскрашивая световыми красками. На этот раз мои восторженные возгласы наполнились искренностью.

– Мне было больно смотреть, как ты безжалостно прикручиваешь окуляр на чуждое ему место, но ты отвергла мою помощь, – Арий изобразил печаль на своем лице.

– Я хотела справиться сама, – пробурчала я. Мне было стыдно, что одноклассник узнал о моей неуспеваемости по еще одному предмету.

– Ты первый раз смотрела на звездопад через телескоп?

– Да, это очень красиво! – меня переполняли эмоции, – У меня до сих пор мурашки на коже.

– Может, это из-за холода? Где твой плед?

– Забыла, – призналась я.

После того, как все заполнили дневники наблюдений, Освальд разрешил оторваться от телескопов и немного отдохнуть. Руми и Рори, а точнее Рури или Авроми (пора им уже составлять гибрид из имен), резвились неподалеку, громко смеясь. Парень щекотал Аврору, а она визжала и хрюкала, и они уже катались по траве, напоминания игривых щенков. Клим спорил с Освальдом, пытаясь доказать, что в уравнение необходимо добавить переменную, отражающую силу воздействия шаманов, но преподаватель не одобрял его идею. Я же сидела на земле и смотрела на звездопад, в уме загадывая желание. Мы с папой всегда так делали, и все сбывалось.

– Странно, что ты еще не превратилась в ледышку, – услышала я голос Ария.

Молодой человек опустился рядом и накинул на меня свой плед, оставив часть и себе. Теперь мы сидели, как парочка, но я не почувствовала неловкости, а, наоборот, уют и спокойствие, будто так и должно быть. Мне не хотелось что-то говорить, я просто молча заглянула Арию в глаза и положила свою голову ему на плечо. Юноша не стал возражать. Складывалось ощущение, что мы здесь одни: просто двое влюбленных пришли полюбоваться звездопадом.

***

Мне казалось, я уже достаточно изучила остров, пройдя его вдоль и поперек, но как бы ни так. Отец Клима нашел пристанище в укромном местечке в лесной чаще. Эта область не была обозначено на карте, и вообще, по словам приятеля, рисунок отражал лишь семьдесят процентов территории. Как же слепа я была и сколько мест еще предстоит исследовать!

Отца Клима звали Орсо. Он прятался в бункере, и, чтобы спуститься в подземные глубины, нам пришлось преодолеть длинную лестницу, ступеням которой, казалось, не будет конца. В помещении оказалось очень холодно и пахло сыростью, оно совершенно не годилось для жизни. Возможно, Орсо следует сменить среду обитания, и тогда его разуму будет легче прийти в норму.

Пробираясь по узкому тоннелю, я чувствовала неприятное беспокойство. Конечно, мы были не в лабиринте, и вернуться обратно к выходу не составляло большой сложности, но все равно тело пробирала леденящая дрожь.

Клим шел немного впереди, освещая путь фонариком, свет от которого несколько раз нарушил покой местных крыс и заставил их разбежаться в разные стороны. К счастью, я принадлежала к числу тех девушек, которые не визжат при виде грызунов. В том мире у нас одно время даже жила домашняя крыса, изгрызшая все проводы и занавески. Зато она умела лазать по импровизированному канату, как акробат, и любила целоваться. Ласковый был зверек, жаль, они живут так мало.

– Ты уверен, что я не спугну твоего папу? – негромко спросила я Клима, чтобы заглушить звук падающих с потолка капель. Он начинал действовать мне на нервы.

– Точно не знаю, – признался парень, – но я попробую все ему объяснить.

– Почему он живет в этом ужасном месте, когда у него есть уютный дом?

– Прячется от людей. Он всегда говорит, что виноват перед ними, но не может ничего исправить. Еще, я думаю, отец боится Эрнеста и остальных. Еще во время работы в научном центре он стал сам не свой, а после увольнения и суда совсем ушел в себя. Дедушка пытался его лечить, отпаивал отварами и устраивал обряды, но все без толку. Это все у отца в голове, – грустно вздохнул приятель.

Скорее всего, Орсо входил в состав команды, которая проводила эксперименты над людьми. Он видел, как одни отдают свое здоровье другим, с каждым разом при этом угасая все сильнее. Наверное, отец Клима корил себя за то, что принимал участие в реализации ужасных процедур, зная, что они имеют летальный исход.

Наконец, тоннель закончился, и мы оказались в небольшом помещении с металлическими стенами. Оно освещалось тусклой лампочкой, висевшей под потолком, а бедной обстановкой напоминало комнату в ночлежке. Предметы мебели можно было пересчитать по пальцам: койка с грязной подушкой и рваным одеялом, рядом с ней табуретка с маленькой горкой книг, небольшой стол со стулом в центре, одно кресло рядом с обогревателем. Хорошо, что здесь был хоть какой-то источник тепла, иначе Орсо давно бы умер от воспаления легких.

– Пап, это я, ты где? – негромко позвал Клим, но эхо успело разнестись по комнате.

Из соседнего помещения вышел худой мужчина в грязной одежде, висевшей на нем лохмотьями. Большая часть лица скрывалась под растрёпанными волосами и спутавшейся бородой, напоминающей мочалку. Мужчина походил на старика и выглядел даже старше Корнея, своего отца.

– Я принес тебе обед, – сообщил Клим и поставил на стол плошку с едой.

Орсо не двигался с места, недоверчиво поглядывая на меня. Он напоминал дикого зверя, боящегося людей, потому что те когда-то причинили ему боль. Клим подошел ко мне и положил руку на мое плечо, показывая отцу, что я не опасна.

– Это Вита, моя подруга, – рассказал юноша.

Мужчина, кажется, немного успокоился и молча сел за стол, напустившись на еду, как голодный пес. Приятель шепнул мне на ухо, что все в порядке, Орсо меня принял. Однако слова парня не помогли обрести душевный покой. Я не боялась дикаря, мне было его жаль.

После трапезы Орсо продолжал молчать, хотя Клим и задавал ему кучу вопросов. Мужчина также пристально следил за мной, будто думал, что я что-то украду или внезапно на него наброшусь. Одновременно он пил чай из термоса, громко причмокивая.

– Я тоже люблю Жюля Верна, – сообщила я, взяв в руки одну из книг с табуретки, – больше всего мне нравится «Таинственный остров».

После последних слов я усмехнулась, подумав о совпадении. Мое нынешнее положение чем-то напоминало обстоятельства, в которые попали герои приключенческого романа девятнадцатого века. Сейчас же в моих руках оказалось «Путешествие к центру Земли». Такое же издание я видела в библиотеке моей прежней школы. Значит, не все книги на острове претерпевают изменения.

Орсо хмыкнул и проявил к моей персоне еще больший интерес. Клим пригласил меня сесть на кресло, сам же остался стоять. Он был готов рассказать отцу, зачем мы пришли. Изложив наши мысли по поводу научного центра, приятель спросил мужчину, может ли он поделиться с нами полезной информацией.

– Там зло, – прохрипел Орсо. Время от времени он покашливал, сырая среда все же оставила свой отпечаток.

– Ты можешь рассказать, что там прячут? – спросил Клим.

– Нет, не могу, – энергично замотал головой мужчина, – там зло, ужасное зло!

– Тогда мы должны его остановить! – воскликнула я, – Вы можете нам помочь?

– Нет! Никак не уничтожить! – начал кричать Орсо, теряя над собой контроль, – Я создал зло! Но не уничтожить! Не могу уничтожить!

Мужчина начал качаться из стороны в сторону, вцепившись руками в волосы. Казалось, он хотел вырвать их с корнем. Клим мигом подскочил к отцу, схватил за руки и стал что-то шептать, пытаясь его успокоить.

– Не могу уничтожить! Не могу уничтожить! – продолжал повторять Орсо.

Я не знала, чем помочь. Может, спеть колыбельную? Но, боюсь, от моего голоса отцу Клима станет еще хуже. Ситуация меня пугала, и оставалось лишь спасаться попытками шутить про себя.

– Нам лучше уйти, – сказал одноклассник.

Голос Орсо стал тише, но он не прекращал вторить одни и те же слова. Наверное, у него случился срыв. После приказа Клима я попятилась к входу в тоннель, мне стало не хватать воздуха и хотелось скорее отсюда выбраться.

– Может, тебе остаться с ним? – шепнула я приятелю, когда он ко мне подошел.

– Нет, все будет в порядке. Такое часто случается, – юноша пытался говорить спокойно, но было заметно, что он переживает. Еще бы, это же его отец!

Когда мы уже вошли в тоннель, услышали крик Орсо. Вместо прежних слов он начал повторять цифры. Замкнутое помещение заполнил голос, вторивший: «Двадцать восемь, ноль, два. Двадцать восемь, ноль, два». Пока я не знала, что это значит, но записала числа в свой мысленный блокнот.

***

– Давайте еще раз по пунктам проговорим весь план, – предложил Клим.

Отряд подпольных бунтарей в очередной раз собрался в штаб-квартире на маяке. Просовещавшись несколько часов без перерыва, мы отобрали самые удачные идеи и составили план. Теперь цель пробраться в научный центр стала более осязаемой.

– Я подделываю письмо, якобы от друга отца с приглашением на охоту, – начал рапортовать Арий. Он стоял перед нами, как настоящий лидер, а мы внимательно его слушали, – когда они покинут остров, мы с Климом дождемся темноты и спрячемся недалеко от научного центра.

– Перед этим, не забыв намазаться моим средством, которое перебьет человеческий запах и не привлечет внимание собак, – внес дополнение Клим.

Он сидел ближе всех к Арию и подкидывал поправки, будто исполнял обязанности советника. Эти два парня активнее всех обсуждали вопросы и предлагали самые разумные решения. План Руми с Абаем сразу же отпал. Он предложил прицепить к собаке камеру и отправить в научный центр. Как огромный лохматый пес превратится в невидимку, хозяин не подумал. А вот из Ария с Климом складывался неплохой тандем.

– Точно, – лидер благодарно кивнул своему советнику, – итак мы прячемся недалеко от центра и ждем, пока Руми уведет своего отца, соврав, что на Абая напали сторожевые псы. Второго охранника отвлекают девочки, и, дождавшись удачного момента, мы с Климом проникаем внутрь. Рори, ты точно сможешь выкрасть у родителей пропуск?

– Да, – цокнула девушка. Этот вопрос Арий задавал уже сотый раз, и Аврору бесило, что он не верил в ее способности, – как только родители вернуться с работы, стяну пропуск одного из них, а, может, и обоих, чтобы доказать тебе, что я тоже на что-то гожусь.

– Нет, Рори, не перегибай палку, – пресек рвение подруги Арий, – достаточно одного пропуска.

– Да, сэр, – закатила глаза девушка.

Сложность заключалось в том, что мы решили не записывать план на листках, боясь, что кто-то может их обнаружить. Приходилось все держать в голове, а это создавало вероятность, забыть какой-нибудь важный момент.

– Все правильно, только вместо тебя, Арий, с Климом пойду я.

Услышав мои слова, парень нахмурился. Мы уже обсудили мою догадку, что в его браслет вставлен маячок. И для отвода подозрений ему следует остаться дома. Если вдруг Эрнест решит проверить местоположение сына, он увидит, что тот находится в своей комнате, как настоящий паинька.

– Нет, Вита, – прорычал Арий, – я не собираюсь сидеть дома.

– Хочешь, чтобы Эрнест спалил весь наш план? – пошла я в наступление.

– Точно не известно, есть ли в браслете маячок, – оборона у одноклассника была, так себе.

– Но рисковать мы не можем, – нанесла я сокрушительный удар.

Арий прожигал меня ненавистным взглядом. Я его понимала: мне бы тоже не хотелось сидеть в стороне. Но другого выхода не было: снять браслет не получалось, а на поиск более изощренных способов от него избавиться не оставалось времени.

– Может, Арий пойдет вместе со мной и Абаем? Пока я бегаю за папой, он с ним посидит, намажет красной краской, – предложил Руми. Конечно, он бы справился со всем и в одиночку, но не хотел оставлять друга не у дел.

Арий не воспринял предложение приятеля воодушевленно, гордость не позволяла ему принимать подачки. Молодой человек недовольно хмыкнул и накинул на голову капюшон.

– Ладно, не буду участвовать в вашем плане. Делайте, что хотите, – пробурчал парень и направился к лестнице.

Так я сместила лидера с законного места. Мне самой хотелось, чтобы всем руководил Арий, я была в нем уверена, но браслет все испортил. В этом нет моей вины. Тем более юноша итак принимал участие в плане: он подделывал письмо. Это отправная точка, без которой дальнейшие пункты будут невозможны. При любом раскладе Арий играл важнейшую роль, но я не успела ему это сказать.

ГЛАВА 20.

MORS

IMMORTALIS

У нашего с Арием наказания не было выходных дней. И если другие после зарядки вернулись отсыпаться в теплые постельки, то мы отправились на грядки. Утренняя вечеринка в теплицах, кто о таком не мечтает?

Юноша со мной не разговаривал и даже не смотрел в мою сторону. Я уже успела залить ему в уши пламенную речь о его незаменимой роли в плане, но слова не произвели желаемого впечатления.

Я обрезала помидоры и размышляла о жизни, но не своей, а помидора. Откуда происходит его род? Хотели ли его предки иммигрировать на этот остров? Знает ли этот помидор, какое сейчас время года и для каких безжалостных людей его выращивают? Конечно, он может угодить в салат и не к Эрнесту, но для яркости моих рассуждений необходим именно такой прогноз. Короче говоря, я чувствовала связь с бедным овощем: его так же, как и меня, судьбой занесло в это место.

– Включи второй кран, пожалуйста, – попросила я одноклассника, который поливал баклажаны, – мне тоже нужна вода.

Я стояла и осматривала свою сторону грядок, прикидывая, с какой лучше начать полив. Вдруг со спины на меня напала мощная водяная струя, чуть не сбившая с ног. Ошарашенная я повернулась и увидела шланг в руках Ария, который он и не думал прятать.

– Ты совсем?! – моему возмущению не было предела.

– Сама просила воды, – усмехнулся парень, даже не думая отрицать, что окатил меня нарочно.

– Очень смешно, – огрызнулась я, оттягивая сырую кофту от тела, не понимая, что еще с ней можно сделать.

К моему еще большему возмущению Арий снова окатил меня водой. Я была поражена такой наглости и, недолго думая, схватила второй шланг. Теперь и парню пришлось искупаться под искусственным дождичком. Сначала мы атаковали друг друга, как на морском поле боя, где целью было сшибить противника с ног. Затем битва приняла шутливый оборот: я, громко хохоча, носилась по теплицам, а одноклассник пытался меня догнать, успевая обливать водой из шланга.

– Арий, прекрати! – послышался мой пискливый голос. Это было ужасно.

Я прыгала, как маленькая лань, резвящаяся на лесной опушке. Все помещение заполнилось смехом и моим свинячим повизгиванием. Нам было очень весело, даже чересчур. Просто совсем скоро наш план должен воплотиться в жизнь, напряжение нарастало, и мы нуждались в эмоциональной разгрузке.

Бегая, как угорелая, я, в конце концов, устала. Арий не упустил момент, подскочил ко мне и поднял шланг над моей головой. Мне ничего не оставалось, как стоять под мощным водопадом.

– Так нечестно, – проскулила я и толкнула парня в грудь.

К моему удивлению, Арий отшатнулся назад, запнулся о шланг и повалился на землю. И все бы ничего, если бы он и меня не прихватил с собой. В итоге я оказалась на однокласснике, наши тела соприкасались, а моя грудь чувствовала, как быстро бьется его сердце. Если бы мы были роботами, то умерли бы на месте из-за электрических токов, бегающих по коже, и мокрой одежды.

– Ты победила, – вроде бы в шутку, но серьезно сказал Арий.

Его челка намокла и упала назад, и я могла любоваться темными глазами, глубине которых, казалось, не было конца. Мое сердце решило составить компанию сердцу Ария, и они дуэтом исполняли партию в темпе престиссимо. Не знаю, сколько времени продлилось это мгновение, но я бы хотела растянуть его на сотню вечностей. Моя мокрая прядь волос без спроса шмякнулась на лицо молодого человека. Он ласково улыбнулся и убрал ее мне за ухо. А затем я поднялась на ноги, не слишком резко, но и не медленно.

Этот момент принадлежал только нам с Арием, но за пределами теплиц была Дельфина. Меня нельзя назвать ангелом, но целоваться с чужим парнем не в моих правилах. Но что я размечталась? С чего взяла, что он хотел меня поцеловать? Его просто забавляла ситуация и все.

– Ты подделал письмо? – спросила я деловым тоном.

– Да, отец его уже прочитал, – прочистив горло, ответил юноша.

– И когда он уедет? – не выходила я из образа человека, серьезно подходящего к делу.

– Думаю, на выходных, – пожал плечами Арий.

Эрнест и его приемники, действительно, в субботу отправились на охоту. Без них остров сразу стал казаться безопасным, а изнутри согревало чувство свободы. Однако нельзя впадать в негу и расслабляться, нас ждут великие дела.

В назначенный час наша компания, за исключением Ария, собралась на маяке, чтобы еще раз проговорить все действия. Клим опрыскал нас какой-то вонючей дрянью, вдохнув которую Абай громко чихнул и неодобрительно замотал головой. Теперь мы убедились, что собакам такой запах, правда, не нравится.

Дальше нам с Климом предстояла засада в кустах. Мы выбрали место, откуда открывался вид на вход в научный центр. Его охраняли двое стражей, одним из которых был отец Руми. Спустя некоторое время показался и сам парень, взволнованно размахивая руками. Судя по всему, приятель мастерски отыграл спектакль, потому что его папа сразу всполошился и, крикнув что-то напарнику, заторопился вслед за сыном.

Следующей на сцену вышла Рори. До нас доносился ее кокетливый смех, который оказал на второго охранника волшебное действие. Молодой человек прислонился к стене, встав в позу опытного соблазнителя. Он с удовольствием отвечал на флирт девушки и, скорее всего, тоже шутил. Не знаю, хорошее у него чувство юмора или нет, но Рори ржала, как конь, так как этого требовала роль.

Я уже начала волноваться, что подруга заигралась и забыла, что время ограничено. Однако в эту же секунду до меня долетел ее звонкий голосок, который просил юного стража проводить ее до дома. Сначала охранник засомневался и стал поглядывать в сторону, куда убежал напарник с сыном. Аврора фыркнула и, задрав голову, неспешным шагом пошлавперед, показывая, какая она независимая и что упрашивать не в ее стиле. Это произвело нужный эффект, и страж мигом забыл о своих обязанностях и увязался за гордой красавицей. Не знаю, позволили ли бы охранники себе такое поведение в другой день, но сегодня отсутствие Эрнеста сказалось и на них.

Путь был свободен, теперь наша с Климом очередь. Мы молча переглянулись и заторопились к зданию. Сердце бешено колотилось, похлеще, чем во время неловкой сцены с Арием. Благодаря электронному пропуску мамы Рори, нам удалось проникнуть внутрь центра. Там было тихо, лишь на потолке потрескивали длинные лампы. Казалось, мы здесь одни. Может, все сотрудники без исключения решили устроить себе выходной. Не каждый день отсутствует руководство, грех не воспользоваться шансом.

Несмотря на то, что в коридоре не было ни души, мы старались идти бесшумно. Клим коснулся моего плеча и указал пальцем на дверь, за которую во время экскурсии входить запрещалось. Пропуск открыл и ее, все это выглядело слишком простым, но сейчас не время для размышлений. Запретной территорией оказалось помещение, напоминающее обычный врачебный кабинет: стол с различными приборами, из которых я узнала только стетоскоп и тонометр, рядом располагались весы, ростомер и другие устройства. Наверное, здесь происходило контрольное обследование жертв перед прохождением дальнейших процедур.

– Кажется, тут нет ничего подозрительного, – с досадой произнес Клим.

Я же не собиралась уходить ни с чем. Мы внимательнее осмотрели кабинет и обнаружили спуск в подвал. Хорошо, с собой был фонарик, и не пришлось идти на ощупь. Я бы, точно грохнулась и выдала нас с потрохами. Хотя, судя по всему, некому было выдавать: научный центр находился в нашем полном распоряжении.

В самом низу нам встретилась еще одна дверь. Я уже навострилась прикладывать пропуск и ловко проделала это еще раз. Однако панель замигала красным цветом.

– А все так просто начиналось, – огорчился Клим.

Я смотрела на цифры на панели, придумывая, как можно ее обмануть. Вдруг в голову пришел более щадящий способ, не требующий порчи двери. Нажав на четыре кнопки, я сумела заставить систему безопасности загореться зеленым цветом.

– Откуда ты знаешь код? – удивился приятель.

– Оказывается, слова твоего отца это вовсе не бред, – ответила я, а в голове все еще звучал голос Орсо, повторяющий «двадцать восемь, ноль, два».

Подвал оказался настоящей подпольной лабораторией. Его заполняли массивные аппараты с мигающими датчиками, несколько кушеток, шкафы с колбами и сосудами разных размеров.

– Здесь все и происходит, – выдохнула я и почувствовала, как по спине побежали мурашки.

Стены, будто сжимались, заставляя голову кружиться, а вокруг чувствовался дух Смерти, хоть все и выглядело стерильно. У одной из стен стоял самых внушительных размеров аппарат с двумя стеклянными цилиндрами, соединяющимися кучей проводов. Клим подошел к странной машине и стал внимательно ее разглядывать.

– Что это такое? – хмурился парень, стараясь понять, как работает механизм и для каких целей используется.

Я подошла к панели с множеством кнопок и нажала на первую попавшуюся. Только спустя несколько секунд до меня дошло, какую глупость совершила. Руки уже потянулись к ушам, чтобы закрыть их от звука ожидаемой тревожной сирены. Однако нас по-прежнему окружала тишина, но включился голографический дисплей. Подобные технологии я видела только в фильмах, и по ним знала, как обращаться с такой штуковиной. Я нажала на ярлык с изображением скорпиона, и на виртуальном экране появилась заставка с черной надписью Mors immortalis.

– Бессмертная смерть, – перевел Клим и подошел ко мне, чтобы смотреть на изображения с правильного ракурса.

Дисплей жил своей жизнью, без нашей помощи переключая слайды и рисуя в воздухе объемные фигуры непонятных деталей и устройств. В конце концов, все части сложились в один аппарат, который и занимал большую часть помещения. Он и носил пугающее название. Далее экран показывал механизм использования этой машины: в один цилиндр помещался первый человек, в другой – второй, и после включения аппарата происходила передача жизненной энергии.

– Какой ужас, – лишь смогла выдавить я.

Никогда бы не подумала, что можно создать такую машину. Получается, спонсоры покупали чужую жизнь, чтобы счастливо проживать свою. Это так несправедливо!

– Смотри, имя моего отца в списке разработчиков, – тихо произнес Клим, кивнув головой на очередной слайд.

Орсо входил в состав группы, занимающейся созданием этого монстра. Скорее всего, он до конца не осознавал, как она будет использоваться и сколько жертв придется принести, чтобы довести процесс эксплуатации до автомата. Не могу представить размер его чувства вины. Сложно в подобной ситуации не сойти с ума.

Вдруг мы услышали звуки наверху: кто-то зашел в кабинет. Меня охватила паника, я стала вертеться из стороны в сторону в поисках еще одного выхода. Клим же замер на месте, толи от испуга, толи решил, что сможет слиться с воздухом и стать незаметным.

– Нам конец, – прошептал парень.

Но я чувствовала, что это далеко не конец. Теперь, когда все встало на свои места, во мне загорелся настоящий бунтарский огонь. Нельзя позволять Эрнесту и дальше проводить свои бесчеловечные процедуры. Нужно выбраться с острова и сообщить в специальные службы, что здесь происходит.

Тщетны оказались наши попытки найти другие двери, из подвала вел лишь один выход. А, скорее всего, в наказание нас бы оставили здесь и использовали, как материал для следующей операции. Наверху продолжали ходить люди, но, видимо, вниз они спускаться не собирались. Никто же не ожидал, что в секретную лабораторию сможет проникнуть парочка подростков. Получается, у нас было время, чтобы придумать, как отсюда выбраться.

– У меня есть снотворное, – сообщил Клим, роясь в кожаной сумочке, – только нужно незаметно подняться наверх.

Внезапно в воздухе я заметила полупрозрачную дымку. Это было что-то вроде фантомного изображения. Приглядевшись, я рассмотрела очертания какого-то животного.

– Ты это видишь? – спросила я одноклассника.

Клим посмотрел в указанном направлении и прищурился. Фантом парил в воздухе и мотал головой, будто призывал идти за ним. Приглядевшись, я поняла, что это рысь. Призрак дикой кошки изящно прыгал на месте и теперь уже манил за собой лапой.

– Что там? Я ничего не вижу! – начал волноваться Клим.

Значит, мое тотемное животное – рысь, и она появилась очень вовремя. Я взяла приятеля за руку и потянула за собой. Фантом животного радостно подскочил на месте и повел нас в дальний край лаборатории.

– Куда мы идем? – не унимался одноклассник.

Рысь опустилась вниз и присела на пол около деревянного ящика. Я уже хотела запустить в него руки, решив, что там лежит что-то важное, но зверь положил призрачные лапы на стенку предмета, призывая сдвинуть его с места.

– Нужно переместить ящик, – сказала я парню.

Без лишних вопросов он выполнил приказ, и мы увидели деревянную крышку. Под ней оказался потайной люк, ведущий под землю. Никогда бы не подумала искать выход в полу, мы и так находились в подвале, куда еще ниже. Хотя чему я удивляюсь, ведь всего несколько дней назад бродила по подземным тоннелям.

Мы спустились по металлическим ступеням и оказались в катакомбах. Путь освещал фонарик, но, куда идти, было непонятно. Вдруг над головой закружилась призрачная рысь и устремилась вперед по узкому тоннелю.

– У тебя появился ангел-хранитель? – догадался Клим, – И кто это?

– Рысь, – похвасталась я. Мне понравилось мое животное.

– Ну конечно! И как я раньше не догадался, – усмехнулся приятель, – рыси – любительницы разгадывать тайны.

– Я уже чувствую, мы с ней родственные души, – улыбнулась я, – почему ты ее не видишь? Я же видела неразлучника твоего дедушки.

– Неразлучник возник из дыма, а твоя рысь – что-то вроде видения, поэтому она недоступна для моих глаз, – объяснил юноша.

Мы шли следом за нашей миражной спасительницей, доверившись ей всем своим существом. Рысь поводила нас по витиеватым катакомбам и вывела в знакомую комнатушку. Орсо сидел на кушетке с книгой в руках и вопросительно на нас смотрел. В его глазах мы уже превратились в навязчивых гостей.

– Привет, пап, – махнул рукой Клим.

– Мы знаем о Mors immortalis, – заявила я, не собираясь больше жалеть чувства ученого.

Услышав знакомое название, мужчина вздрогнул. Затем уставился в книгу, демонстрируя свое нежелания разговаривать на эту тему. В это мгновение во мне забурлила огромная злость, не только на Орсо, но и на Эрнеста, его шестерок, местных жителей, которые якобы ничего не замечают. А главное, на моего отца. Как он мог отправить меня на этот остров? Как мог оставить без защиты?

– Перестаньте себя жалеть! – закричала я, приближаясь к Орсо, – Это вы создали эту машину, из-за вас погибло столько людей, а вы прячетесь в этой конуре и притворяетесь, что все было страшным сном!

– Вита, – тихо позвал Клим, но я махнула на него рукой.

– Да, вы совершили ошибку, и погибших уже не вернуть, но мы должны спасти тех, кто еще жив! Уничтожить эту машину и сообщить обо всем властям, чтобы Эрнест понес наказание, – на одном дыхание выпалила я.

Мужчина внимательно меня слушал. Казалось, он совсем не напугался и не обиделся. После того, как я закончила, он поднялся с кушетки и подошел к стене. Вынув из нее один кирпич, Орсо достал из углубления свернутые листы.

– Нужно прочь с острова, – прохрипел ученый, – прочь ради помощи.

Я не совсем понимала, что делает мужчина, но радовалась, что он хотя бы поддерживает идею побега. Орсо разложил на столе бумажные листы, и мы с Климом подошли к нему, чтобы посмотреть, что это такое.

– Нужно плыть, – сказал мужчина, – прочь с острова. Там рыбаки, попросить их с собой в город.

На листах были нарисованы чертежи. Я не особо в них разбиралась и лишь недоуменно переводила взгляд с рисунков на Орсо, и обратно. Сейчас он казался вполне вменяемым человеком, а неправильное построение предложений делало его похожим на иностранца. Клим взял в руки листы и внимательно рассмотрел.

– Это чертеж плота, – сообщил приятель.

– Плот, да, – энергично закивал ученый, – плыть на плот до рыбаков, а там в город.

Да это же настоящий план! Мы должны построить плот, чтобы доплыть до любого судна в море, чтобы попросить помощи. Мне хотелось захлопать в ладоши от переизбытка эмоций. Нам известен способ, как выбраться с острова, осталось лишь привести его в действие. Внутри загорелась надежда, и я была уверена, что у нашего Отряда жизни все получится.

В оформлении обложки использованы изображения:

– «Нежный образ выпускницы, милой девушки с натуральным макияжем» автора liqwer20.gmail.com с сайта

ru.depositphotos.com

– «Lighthouse on the sea under sky» автора Andrey Yurlov с сайта

ru.depositphotos.com

– «Image of young handsome man dressed in black t-shirt and mantle standing over white background and posing» автора Dean Drobot с сайта shutterstock.com

– «Красивый, молодой человек с sixpack» автора Anetta с сайта

ru.depositphotos.com

Оглавление

ГЛАВА 1. НОВЫЙ ДОМ

  ГЛАВА 2. СЛОЖНЫЕ ВОПРОСЫ

    ГЛАВА 3. ЗАБРОШЕННЫЙ МАЯК

    ГЛАВА 4. ПРЕДСКАЗАНИЕ

    ГЛАВА 5. МУЗЫКА

    ГЛАВА 6. ШАМАН

    ГЛАВА 7. ДЕМОН

    ГЛАВА 8. АБАЙ

    ГЛАВА 9. КНИЖНЫЕ ВАРВАРЫ

    ГЛАВА 10. РАНЕНЫЙ

    ГЛАВА 11. НА ДРУГОМ ОСТРОВЕ

    ГЛАВА 12. СЛЕДУЙ ЗА ХИЩНИКОМ

    ГЛАВА 13. ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН

    ГЛАВА 14. ДОВЕРИЕ

    ГЛАВА 15. ГОТОВИМСЯ К БАЛУ

    ГЛАВА 16. ДОСЬЕ

    ГЛАВА 17. ЧЕРНЫЙ БАЛ

    ГЛАВА 18. У МОРЯ

    ГЛАВА 19. ЗВЕЗДОПАД