История города К. [Александр Горбунов] (fb2) читать постранично, страница - 80

то ли правда кто-то наверху счел, что позиции губернатора слабеют, то ли чуть пониже кому-то показалось нечто подобное, но на парадном сюртуке появилось новое пятно. Из застенков был выпущен арестованный олигарх. Очередной апелляционный суд по каким-то процедурным мотивам признал его посадку незаконной. А поскольку акций тот никому не отдал и не продал, двери кабинета и финансовой дирекции опять распахнулись перед ним.

Тень промелькнула на челе Елисея Васильевича, но комментариев с губернского Олимпа не последовало. Освобожденный олигарх на людях тоже смолчал. В политику он не вернулся, особое внимание уделив реконструкции производства и реструктуризации задолженностей. Гражданский мир в Крыжовинске, таким образом, не пострадал.

Видя, как тяжко приходится мужу, инициативу взяла в свои руки супруга варяга. На периферию она приехала небыстро и не сразу. Долго присматривалась и приценивалась, от самых вопиющих безобразий морща нос. Мир глухой провинции был так далёк от сияющей огнями родной Москвы!.. На так называемых благотворительных балах первая леди едва кивала в ответ на льстивые приветствия и приседания. А особенно её, бакалавра искусствоведения, возмущали фасоны местных клумб и цветников. С ними-то она и решила разобраться раз и навсегда.

Однажды утром под окнами «желтого дома» загрохотала техника. Памятник Ильичу-Лукичу был взят в кольцо из деревянных щитов, а бульдозеры принялись соскребать асфальт вокруг него. Коммунисты подумали, что готовится уничтожение святыни, и доктор Чудаков поспешил с петицией на аудиенцию. Но когда всё открылось, ревнители социализма остыли. Скульптура никого из владык не интересовала – решительно переделывали саму древнюю площадь. По проекту супруги Елисея Васильевича, она (площадь) должна была стать зоной для гуляний и благостных размышлений, утопающей в цветах и кустарниках.

Одновременно с обустройством площади в городе развернулись другие работы. Мэрия, не дожидаясь, пока ей снова попеняют на беспорядок, подхватила великий почин. Сносить и соскребать начали киоски и торговые палатки – наследие проклятого прошлого. Дорогие земляки успели привыкнуть, что в любое время суток могут разжиться здесь кто сигаретами, кто пивом, кто простенькой закуской. Но зоркий глаз ревнителей благочестия достал и до этих закоулков дикого рынка. Депутаты из «Любимого города» давно, ещё при честной власти Бориса Минаевича, цивилизовали свой бизнес. В их собственности находились отныне рынки и мега-центры, и мелким хозяйчикам было любезно предложено пройти туда. Правда, и платить за удовольствие предстояло совсем другие деньги.

Малый бизнес попытался восстать, как при Иване Минаевиче. Тогда общими усилиями предпринимателям удалось отбиться от портативных кассовых аппаратов, носимых на шее (См. главу «Народно-патриотический губернатор» – Прим. автора). Теперь времена изменились. До мэра Ухова ходатаи не добрались, митинговать на площадь бунтарей не пустили. Площадь была уже вся обнесена забором. Пикет из десятка протестующих (больше мэрия не позволила, дабы не страдали права пешеходов) помахал своими причиндалами возле статуи местного виртуоза-балалаечника XVIII века. Чиновники и депутаты выслушать челобитчиков не соизволили, бумагу с перечнем требований принял постовой милиционер. В общем, дальше балалайки протест не прошел…

Заодно с киосками и палатками городская власть подчистила самых мелких кустарей-одиночек: и бабушек-старушек с пучками редиски и шнурками, и продавцов пиратских дисков и книжек. На рее никого из нарушителей-пиратов не вздёрнули, но гонять и штрафовать взялись беспощадно. Стоны и жалобы этих гонимых не стали слушать даже стражи порядка. Что же касается отрегулированных СМИ, то их сотрудники вообще ничего и никого не заметили. Эфир и газетные полосы переполняли репортажи о встречах губернатора Нудеева и мэра Ухова с новыми потенциальными инвесторами.

Забот у акробатов пера и микрофона опять прибавилось. На повестке дня вырисовался новый юбилей города. Говоря строго, юбилеем в полном смысле он не был, ибо дата надвигалась всё-таки некруглая. Просто ждать круглой оставалось еще слишком долго, и дожить до нее в физическом смысле (не говоря уже о политическом) и губернатору, и мэру вряд ли удалось бы. Науке, по крайней мере, случаи такого долголетия не известны. Но плох тот начальник, который пассивно ждёт юбилея вместо того, чтобы идти навстречу ему. И губернатор с мэром постановили: досрочному юбилею быть!

Вывозом мусора и покраской бордюров ограничиться было нельзя. На передний план, как обычно, выдвинулась монументальная пропаганда. Грянул клич, и затеялся конкурс – на лучший памятник воеводе Бухвостову. Проблема состояла в том, что ни в одном музее мира не сохранилось ни одного, даже приблизительного изображения основателя Крыжовинска. Отдельные скульпторы спасовали, однако не мэтры туземного ваяния! А мэтр из мэтров по фамилии Крикунов, самый напористый и