Валя Котик и немцы [Денис Викторович Прохор] (fb2) читать постранично, страница - 3

кровавый сок. Совсем рядом, поверх разрывов, Арсений Петрович услышал заполошный и больной крик. Он прищурился и ничего не увидел, кроме не ясных оттенков дрожащей и ревущей взрывами ночи. Арсений Петрович упал на корточки и пополз на крик.

– Что? Говори, парень! Зацепило?

– Нога. Ой, мамо! – молодой теробороновец лежал на боку, но пытался ползти вперед, не ведомо куда, цепляясь длинными и бесполезными руками за не ласковую и ставшую чужой землю.

– Сейчас, сейчас, малюк. – У Арсения Петровича была отличная британская аптечка. Плюс русский артиллерийский бог помог. От реактивных Градов запылала лесопосадка и в жарких и ярких отсветах Арсений Петрович отчетливо видел бедро вспоротое осколком. Он сделал раненому обезболивающий укол и перебинтовал наскоро рану.

– Сейчас. Пару минут и отпустит. – говорил Арсений Петрович. – Куда ты? Стой, дура!

Ошеломленный раной и первым боем молодой теробороновец безуспешно пытался уползти. Зарыться, спрятаться.

– Гена! Азаренок! – Арсений Петрович поймал своего побратима в моменте, когда тот пытался выбраться из окопа. Азаренок обернулся. Глаза круглые, уже не местные.

– Тикай, Арсений Петрович. Танки!

– А приказ?

– С ума не сходи. Это Северодонецк, а не Сталинград. А мы…Э-э-э. – Гена Азаренок махнул рукой, выбрался из окопа и побежал, пригибаясь, между разрывами в сторону родимого Нежина. Арсенний Петрович инстинктивно дернулся следом, потом опомнился и посмотрел на раненого.

– Бросай мени, дядько. – раненый махнул головой. – Я бы бросил.

– Ладно. – согласился Арсений Петрович . – Тебя как зовут? На всякий случай.

– Осипенко Славик. З Рафаиловки.

– А я Котик.

– Иди ты. – Славик от удивления позабыл на мгновение про боль и перешел с «соловьиной» на «язык ворожнечы».

– Вместе пойдем.

Арсений Петрович тяжело и с остановками поволок Славика по разбитому, хоженому-перехоженому русскими пушками окопу. Видел брошенного на бруствер и мертвого Бусика. Хорошего мужика пропавшего целиком в нехорошем деле. Славик становился все тяжелее и тяжелее, но Арсений Петрович не сдавался. От усталости и упрямства он даже не услышал как вместо снарядов и ракет на их разгромленный укреп со всех сторон налетела тишина. Расстреляла истерзанную ночь и оставшуюся под ней жизнь неконвенциональным безмолвием. Но потом Арсений Петрович услышал. Хлесткое и короткое. То, что должен был, конечно, сказать он, но так вышло, что сказали ему.

– Хенде хох!

Темная фигура в каске встала на пути Арсения Петровича.

– Что у тебя, Лёх? – к темной фигуре присоединилась еще одна. Такая же. – Немцев поймал?

– Они самые. С пылу, с жару, родненькие.

Русские, а это были именно они, отобрали у Арсения Петровича Славика и автомат. Славика положили на носилки. Сказали, что в госпиталь. Арсения Петровича просто повели, сказали, что в плен. Поселили вместе с другими «немцами» в городке очень похожем на родной городок Арсения Петровича, но в Брянской области. Даже парк Челюскинцев присутствовал! Кроме Вали Котика. В Брянской области он стоял там где и положено, а Арсений Петрович был немцем.

– Все вверх ногами. – говорил про себя Арсений Петрович. – Я вверх ногами.

А потом из Таганрога приехала дочь и забрала Арсения Петровича с собой и вместе с войной. Той что теперь с Арсением Петровичем навсегда.