Душа [Илья Игоревич Савич] (fb2) читать онлайн

Илья Савич Душа

Часть первая. Жизнь

Ясная солнечная погода озаряла очередной летний денёк. У подножия небоскрёба, на вершине которого красовалась серебристая эмблема – модель атома с шестерёнкой по центру – проводили высадку из автобуса. Это школьники прибыли на экскурсию в промышленный комплекс гигантских размеров.

– По парам, по парам! – напоминала худенькая, в строгом костюме, девушка. На вид ей было не больше двадцати пяти, но ученики слушались её практически без пререканий. – Семёнов, забыл свою пару? Живо в строй!

Когда последний ученик ступил на тротуар, двери автобуса захлопнулись, он поднялся вверх на метр, убрал опоры и с плавным гулом устремился прочь.

– Так, хорошо. Теперь все за мной!

И школьники последовали за ней ко входу в здание.

Внутри их уже ожидала женщина с добродушной улыбкой, в униформе с иголочки, на груди которой красовалась та же эмблема, что и на здании.

– Добро пожаловать в «Заслон»! – приветствовала она. – Вы из четвёртой школы, верно?

– Да, да. Извините, что задержались, – учительница явно нервничала, но старательно пыталась не подавать виду. – Очень долго проверяли документы на въезде, а кое-кто засунул свой пропуск слишком далеко и не мог его найти.

Девушка сверкнула осуждающим взглядом в сторону ребят, на секунду задержавшись на одном из них.

– Ну, Людмила Николаевна, я же извинился! – простонал неказистый паренёк с лохматой причёской. Рыжая девчонка, покрытая веснушками, по-дружески пихнула его в плечо.

– Ничего страшного, нас предупредили, – успокоила её женщина, а затем, чуть громче, обратилась к школьникам: – Итак, ребята! Меня зовут Мария Олеговна. Я являюсь директором по работе с молодёжью компании «Заслон». Рада приветствовать вас в нашем центральном корпусе.

Она жестом пригласила их последовать за ней вглубь холла, устланного мраморной мозаикой.

– Это самое сердце современной технологической мысли. Лучшие инженеры и учёные со всего мира работают здесь над тем, чтобы сделать наш мир лучше.

Они шли вдоль ряда высоченных колонн, между которыми разместились стойки ресепшен, уютные уголки с диванами и креслами, где отдыхали, попивая напитки, люди в помятых белых халатах.

– Здесь небольшие зоны для отдыха или разного рода встреч, – пояснила Мария Олеговна.

Они миновали цилиндрический водопад, начинающийся на высоте не менее пятидесяти метров и переходящий в широкий фонтан. На бортиках фонтана разместились в несколько групп, по всей видимости, учёные. Они что-то бурно обсуждали, но смысл дискуссий не был понятен неподготовленным разумам.

– А здесь наши сотрудники любят устраивать мозговые штурмы, – продолжила рассказывать Мария Олеговна. – Почему – для меня самой большой вопрос, честно!

– Кру-у-уто! – протянул неказистый паренёк.

– Подожди, – улыбнулась женщина, – скоро будет действительно круто!

Для них специально выделили четыре лифта, и школьники синхронно поднимались наверх, наблюдая сквозь прозрачные стеклянные стенки огромный холл, который только что покинули.

– Людмила Николаевна, – прошептала Мария Олеговна, заметив побледневшее лицо девушки, – Вам нехорошо?

– Нормально, – после глубокого вздоха ответила та. – Я просто… высоты боюсь.

Мягкий «дзиньк» оповестил о том, что они поднялись на нужный этаж, и ребята с энтузиазмом вывалились наружу. Людмила Николаевна не возражала такому рвению и даже нарушению дисциплины. Она скорее хотела отойти подальше от стеклянной стены, за которой можно было спокойно наблюдать за происходящим далеко внизу.

– Сейчас мы войдём в святая святых, – чуть ли не шёпотом, будто начиная рассказывать сказку, объявила Мария Олеговна. – Если честно, вас не должны были пускать сюда, но у меня получилось выбить разрешение!

Она подошла к терминалу, поднесла руку к сканеру отпечатка.

– Но будьте осторожны! Внутри вас ждёт…

Вдруг изнутри что-то грохнуло, двери затряслись от ударов. Школьники отшатнулись. Кто-то подумал, что это часть экскурсии, но, увидев испуганную Марию Олеговну, разуверился в своих догадках.

Со следующим ударом ворота изогнулись, и из проёма посередине выглянули огромные когтистые лапы. Они сжали створки, оставив на них бороздки от когтей и складки вмятин.

Кто-то закричал, кто-то завопил, дети побежали к лифтам, но те отказывались работать, и пальцы истерично, но бесполезно тыкали кнопки вызова.

– Охрана! Охрана! – закричала Мария Олеговна, её линза выделилась зелёным кольцом – цветом, который обозначал связь – но вместо ответа она получила молчание. – Да чёрт, где вы все! Почему никто меня не слышит?!

Вся группа прижалась плотной кучкой у дверей лифта, пока лапы с усилием раздвигали створки в стороны. Лязг и скрежет железа забивал уши и сливался с рёвом хозяина громадных конечностей. Наконец ворота поддались, и из прохода показалась Его морда. Ящероподобная морда с торчащими рогами, выпирающими клыками, подвижными ноздрями, из которых струйками поднимался дым. Глаза с вертикальными зрачками кидали хищные взгляды на толпу перед ним.

Одна из девочек рухнула без сознания, Людмила Николаевна развела руки, будто это могло оградить учеников от опасности, а Мария Олеговна безуспешно пыталась найти связь.

Скоро показалось всё чудовище. И дети, и учитель, и даже их провожающий замерли не то в ужасе, не то в недоумении. Они даже не моргали, поглощённые происходящим.

Голов оказалось три. Они извивались на длинных шеях, словно змеи, шипели, показывая длинные раздвоенные языки. Продолговатое тело на четырёх лапах, покрытое жёсткой чешуёй, заканчивалось заострённым хвостом, а с лопаток торчала пара сложенных крыльев.

– Не подходи! – вдруг раздался сдавленный крик, обрывками напоминающий писк. – Не подходи!

Это неказистый парень выбежал вперёд. Он дрожал, изливался потом, но стоял напротив чудовища и не думал отступать.

– Не подходи, а то!.. – он трясущимися руками достал из кармана ручку, чуть не уронил её, но вытянул перед собой, схватив двумя ладонями.

– Стас, ты что творишь?! – Людмила Николаевна разрывалась между страхом и возмущением. – Назад! Живо!

Три морды с интересом уставились на храбреца, даже остановились на несколько секунд, но затем выпустили облака дыма из ноздрей, раскрыли пасти и пошагали вперёд.

– Я предупреждал! – Стас зажмурил глаза и отвернул голову.

– Дурак, беги! – рыжеволосая девочка пыталась вырваться к другу, но её удержала Мария Олеговна и несколько одноклассников поблизости.

В ручке что-то щёлкнуло, и в следующий миг из неё выстрелил пурпурный луч света. Он прошёл сквозь чудовище, не оставив на нём ни следа, но оно всё же заревело, расправило крылья и поднялось на задние лапы. Когтистые пальцы растопырились, грудь надулась, из пастей вверх вырвались потоки огня вперемешку с дымом.

А затем чудовище взорвалось тысячами и тысячами огоньков и испарилось, будто его никогда и не было.

– Т… т-ы его убил? – неуверенно спросила Людмила Николаевна, после минутного молчания. – Н-но как?

– А? Что? – Стас только сейчас открыл глаза и набрался храбрости взглянуть перед собой. – Я? Правда?..

Недоумение прервали хлопки. В проходе, почему-то совершенно целом, показался человек. Он был невысокого роста, с густыми, тронутыми сединой усами, с треугольной головой, будто в черепушке теснилось слишком много мозгов, с лучезарной жизнерадостной улыбкой, но печальными, хоть это далеко не всем было заметно, глазами. На вид ему было лет семьдесят, хотя двигался он живо и бодро, словно юноша.

– Каков храбрец, а! – воскликнул человек, не прекращая хлопать. – Каков молодец!

Мария Олеговна медленно выпрямилась, не сводя с него глаз, а выражение лица менялось бурей эмоций.

– Сан Саныч? – медленно, полушёпотом молвила она. – Э… это вы?

– Да. Я, моя дорогая! – казалось бы, улыбнуться ещё шире нельзя, но у Сан Саныча это получилось.

– Кто? – пискнула Людмила Николаевна.

– Сан Саныч! – на этот раз Мария Олеговна повторила имя грозно, даже угрожающе уставившись на него. – Руководитель! – шаг. – Отдела! – ещё один шаг, с которым улыбка Сан Саныча стала куда меньше. – Новых! – он совсем растерял лучезарность и начал отступать. – Технологий!

Последнее слово она крикнула так громко, что девушка, только-только пришедшая в себя, чуть не вернулась в обморочное состояние.

– Сюрпри-и-иззз! – заявил Сан Саныч намного менее торжественно, чем планировал ранее.

Дальше слов не было. Тех слов, что можно было бы слышать неокрепшим умам школьников. Зато присутствовали рукоприкладство, ругань и довольно забавная погоня босой разъярённой женщины, вооружённой туфлями с длинными каблуками в обеих руках, за стариком в белом халате.

Когда Мария Олеговна успокоилась, и Сан Саныч с виноватым видом молча потирал синяки, ребятам наконец всё объяснили.

– Знакомьтесь, дети, это – профессор Александр Александрович Столетов, глава отдела новых технологий. Величайший учёный и инженер, благодаря которому за последние сорок лет мы достигли небывалого прогресса, и по совместительству – ужасный шутник!

– Извините, ребят, – Сан Саныч окинул школьников задорным взглядом. – Хотел произвести впечатление новой голограммой Змея Горыныча. Я тут надумываю сделать фильм с использованием…

– Голограммой? – кажется, Людмила Николаевна отошла от шока. – Голограммой?! – Сан Саныч, почуяв неладное, попытался отодвинуться, но Мария Олеговна крепко сжимала его локоть и не давала отступить. – Впечатление?! Голограмма?! Да я чуть коней не двинула от этой вашей шуточки!

Такой рассерженной ученики её ещё не видели. Если бы не физическое истощение, она устроила бы виновнику гибели миллионов безвинных нервных клеток ещё один забег с препятствиями, но вместо этого у девушки подкосились ноги, и двум парням, стоявшим позади, пришлось ловить бедную учительницу.

– Я буду жаловаться! – обещала она. – Нет, я сама вас убью! Отпустите меня, я должна!..

– Милочка, тише, тише, – Мария Олеговна принялась успокаивать подругу по несчастью. – Поверьте, о его поведении доложат самому главному руководству. Обещаю!

– А мне понравилось… – неожиданно для всех заявила рыжая девочка, отчего тут же стала центром внимания. – Чего? – развела она руки. – Ну, крутой же Горыныч!

– Валь, – сглотнув, молвил Стас, – ты сумасшедшая.

– Кто бы говорил!

– О, это же ты! – Сан Саныч будто позабыл об угрозе в лице двух разозлённых женщин и кинулся к парню. – Покажи, что за штуку ты использовал!

Стас достал из кармана ручку, но зажал её в руке и не спешил протягивать странному, скорее всего безумному, учёному.

– Не волнуйся, исключительно профессиональный интерес! – пообещал Сан Саныч, после чего получил-таки устройство. – Хм… интересно, интересно… – он явно сканировал ручку с помощью линзы в левом глазу – радужная оболочка осветилась жёлтым диском. Наверняка эта штуковина давала намного больше возможностей, чем та, которой довольствовался сам Стас. Какая-нибудь секретная модель… – Любопытное решение! – заключил Сан Саныч. – Неординарное, я бы сказал. Сам сделал?

Стас кивнул.

– Но почему же ты не сделал контролируемый выплеск заряда?

– А… я… я не смог, – признался Стас.

– Не смог? Ну, это поправимо. Только скажи, пожалуйста, против кого ты хотел использовать данный прибор? Вряд ли по улицам города разгуливают трёхголовые змии.

Сан Саныч кивнул в сторону ворот, над которыми появилась подпаленная точка – результат попадания лазером.

Теперь и остальные обратили внимание на это. Пара мальчишек присвистнула, но остальных уже так просто было не удивить. Пашка Сидоркин, главный балагур в классе, вполне буднично зарёкся ссориться со Стасом, заявив: «А то поджарит ещё какой-нибудь приблудой». А вот Людмила Николаевна опасную штуку захотела изъять. Сан Саныч убедил её, что оставить опасное оружие стоит в руках опытного инженера в его лице, и та (после серьёзного раздумья) согласилась, но пообещала оповестить родителей Стаса о пристрастиях их ребёнка к созданию опасных штук.

На вопрос о предполагаемом применении Стас так и не ответил, но Сан Саныч похлопал парнишку по плечу и на ухо наказал подумать над улучшением оружия.

– Ну-с, начнём-таки экскурсию! – воскликнул он, и группа, наконец-то, прошла через ворота.

Внутри их ждало огромное помещение, поделённое на огороженные толстенным бронированным стеклом полигоны, в которых проводили испытания новых разработок. Здесь было всё. Вот испытатель, облачённый в механический костюм, поднимает тяжеленный бетонный блок. Вот в соседнем полигоне такой же блок, закреплённый на грузовом беспилотнике, падает на манекен в таком же костюме. После недолгого расследования итогов, человек, ожидавший в специальной зоне, перекрестился и вернулся в наблюдательный пункт, снимая с себя экспериментальный образец. Видимо, проверку он не прошёл.

– Это блок строителей, – пояснил сан Саныч. – Мы работаем над проектом застройки Сахары, а там условия специфические, даже несмотря на частично завершённое озеленение. Безопасность рабочих – очень важный аспект!

Следующий блок был посвящён подводным испытаниям. В резервуарах, доверху заполненных водой, проверяли показатели водолазных приспособлений, костюмов, механизмов и аппаратов.

– Представьте, какие сокровища и тайны хранят в себе океаны и моря! Хотя бы наши, человеческие, вроде потопленных кораблей. Хотели бы прогуляться по тому самому Титанику, а? – он подмигнул ребятам и продолжил: – И, конечно же, природные. Мы так мало знаем о водах окружающих нас! А ведь сами когда-то вышли из их глубин. Меня распирает при мысли о миллионах и миллионах загадок, ожидающих исследователя, который решится найти на них отгадки.

В прозрачных куполообразных модулях, размещённых на дне одного из резервуаров и соединённых полуцилиндрическими проходами, учёные занимались своими повседневными делами: писали, рассчитывали, проводили химические опыты, выступали с презентациями и прочее. А на макушках модулей гудели какие-то приборы, перегоняющие воду.

– Мы готовим экспедицию на дно Марианской впадины. Доставлять баллоны с кислородом – устаревшее решение, к тому же непрактичное. Поэтому мы разрабатываем устройство, генерирующее кислород прямо из окружающей среды.

Вдруг один из модулей засигналил, и люди в нём засуетились, вода стала проникать внутрь и стремительно заполнять помещение. В наблюдательном пункте что-то сделали, и дно под куполом разверзлось, учёные провалились вниз, а затем пол вновь вернулся обратно. Модуль заблокировали от остальных, и он спокойно заполнился водой. Остальные учёные некоторое время с беспокойством наблюдали за происходящим, но, видимо по чьей-то команде, снова вернулись к своим делам.

– Как видите, далеко не всё идёт по плану, – беззаботно прокомментировал Сан Саныч.

– А куда они в туалет ходят? – задал вопрос Стас.

– А это… – Сан Саныч сделался озадаченным. – Ну, это следующий этап разработок.

Пашка отчего-то зачертыхался и усердно начал потирать глаза.

– Эй, что такое?! – воскликнул он.

– Так, ребята, съёмка запрещена, – догадалась Мария Олеговна. – Так что прошу не пытаться использовать камеру – работают глушилки.

– Так нечестно! – возмутилась Валя. – Нам ещё сочинение писать!

– Тренируйте память, – заявила Людмила Николаевна. – И внимательнее наблюдайте за происходящим.

– А теперь! – прервал их Сан Саныч. – Мы приближаемся самому интересному!

Школьники тут же забыли про сочинение и обратились к следующему блоку.

– Военные разработки!

Будто дожидаясь этих слов, полигоны разразились вспышками взрывов, вибрациями и грохотом. Школьников окатили волны света, после чего раздались восторженные возгласы мальчишек.

Доселе стройные ряды разбежались, парни чуть ли не плашмя прильнули к толстым стёклам, наблюдая за действием гранат, расщепляющих манекены практически на молекулярном уровне, ракет, оставляющих на месте укреплённого по последнему слову техники бункера пустоту и прочими способами сократить численность противника. В нескольких секциях тестировали броню. Где-то использовали манекены, а где-то подопытными выступали живые люди.

– Наша новая разработка, – торжественно объявил Сан Саныч, когда они подошли к полигону с одиноко стоящим храбрецом. – Силовое поле в качестве защиты.

– Но я вижу только кучу брони, – заметил Пашка. – Он хоть двигаться в ней может?

– О, это исключительно в целях безопасности, – уверила Мария Олеговна. – Силовое поле невидимо для невооружённого глаза, а это первое испытание с человеком, так что защитили самым возможным способом.

Чтобы проверить это высказывание, с десяток пулемётов на протяжении нескольких секунд обстреливали испытателя. Когда пыль осела, даже через плотную маску можно было заметить ошалелые от испуга глаза. Но никаких отметин на броне не было.

– Получилось! – Сан Саныч казался удивлённым. – Надо же…

– А могло не получиться? – с опаской спросил Стас.

– Ну, я не был уверен в кое-каких расчётах… но забудем. Получилось, и замечательно!

Сан Саныч поспешил перейти к следующему отделу, и школьники последовали за ним.

– Он точно нормальный? – прошептала Валя на ухо Стасу.

– Я в этом не уверен, – признался тот.

Людмила Николаевна с сомнением кинула последний взгляд в предельно счастливого испытателя и ещё раз пожалела, что согласилась на эту экскурсию.

– А теперь представляю вам мою гордость! – Сан Саныч заволновался, нервно постукивал пальцами о пальцы. – Проект, лишь недавно получивший зелёный свет на разработку. Каких-то десять лет, и уже грандиозные результаты!

– Десять лет – это недавно? – усомнился один из школьников, за что получил строгий взгляд от учительницы, потребовавшей тишины.

Они прошли в отдельную секцию, закрытую от остальной части испытательных полигонов.

– Новая эра генетической инженерии! Зоопарк невероятных существ!

Сан Саныч явно готовился к экскурсии, потому что снова, одновременно с его словами раздались оглушающие звуки. Но на это раз не взрывы и выстрелы, а рёв и клокотание, треск и шипение, голоса неведомых птиц и свист ветра от взмахов тяжёлых крыльев.

Школьники потеряли дар речи. Они молча проходили мимо вольеров со стаей жар-птиц, пышные перья которых так сверкали, что, казалось, полыхали огнём. Табун единорогов, изящных и прекрасных, завораживал сердца девчонок. А пегасы… хотя, то были не совсем пегасы – эти крылатые пони имели такой размах крыльев, что их поместилось всего три штуки, количество и размеры никак не принижали их достоинства.

И были виверны, грозные и опасные, приведшие в восторг парней. И церберы, целое семейство трёхголовых собак. И Змей Горыныч собственной персоной, уже вполне живой и настоящий. Он встретил зрителей тремя потоками огня и раздражённым рыком.

– Горыныч не очень любит гостей, – объяснил Сан Саныч. – Но в душе он милашка.

– Александр Александрович, – подал голос Пашка. – А вы смотрели недавно вышедший фильм про парк динозавров? Там всё закончилось довольно плохо…

– О, конечно, смотрел! – воскликнул Сан Саныч. – Ремейк, скажу я вам, не вполне удачный. Старая версия мне нравится куда больше. А в чём дело?

Он будто не понимал, куда клонит школьник.

– Да так… ни в чём. Просто вспомнилось.

– И не зря, мальчик мой. Потому что дальше у нас…

– Динозавры!

Это был Гришка. Пухленький парнишка, который всегда был себе на уме. И он обожал динозавров! Мечтал стать палеонтологом.

– Да, да. Динозавры! – подтвердил Сан Саныч, когда группа уже дошла до этой секции зоопарка.

Тираннозавры, трицератопсы, велоцирапторы расхаживали по древним джунглям, полным растений юрского периода. Над ними летали птеродактили и эудиморфодоны. Из водоёма на пару секунд, видно посмотреть на гостей, показался плиозавр.

Гришка чуть с ума не сошёл от радости. Остальные тоже остались под впечатлением, особенно Пашка, с опаской осматривающий потенциально опасные существа.

– Пришлось их чуточку модифицировать, чтобы они могли дышать и жить в современных условиях, но в остальном это те самые динозавры, живущие на Земле задолго до нас.

– И вы держите их в этих громадных клетках? – с ноткой вызова поинтересовалась Валя.

– Пока да, – кивнула Мария Олеговна. – Но скоро завершится строительство заповедного парка. Там все эти чудесные создания будут жить на свежем воздухе.

– Да вы издеваетесь! – не выдержал Пашка. – Вас ничему не учат фильмы?! Этого нельзя делать!

– Не волнуйся, – попытался успокоить его Сан Саныч. – Они нас научили быть предельно осторожными.

– Ага, ага… – не поверил Пашка. – Когда всё пойдёт не так, я пришлю официальное письмо «Я предупреждал».

Сан Саныч лишь улыбнулся и продолжил рассказывать о своих созданиях. Но недолго. Увидев, как Гришка чуть не взрывается от нетерпения, он предоставил слово ему и лишь дополнял почти энциклопедическую лекцию парня, которую тот с волнением и жутким энтузиазмом принялся излагать своим одноклассникам.

Заповедник был последней частью экскурсии на полигоне, и здесь школьники распрощались с Сан Санычем. Напоследок он выцепил Стаса, отвёл в сторонку и вернул ручку.

– Держи, Стас, – он протянул её так, чтобы Людмила Николаевна не заметила. – И не показывай остальным, а то занервничают.

– Спасибо… а вы уверены, что…

– Уверен, молодой человек, уверен. И прошу тебя доработать эту штуку. Только не используй настоящий заряд. Давай так: сообразишь схему, соберёшь механизм, а энергоблок… – с этими словами он ловко вытащил из ручки продолговатую батарейку, – его мы вставим у нас и на полигоне испытаем твоё изобретение.

– Мне можно будет вернуться? – Стас засиял, услышав эти слова. – Правда?

– Правда, – улыбнулся Сан Саныч. Его роговица осветилась зелёным, и парень увидел уведомление на почте. – Напишешь ответным письмом, и я свяжусь с тобой.

– Спасибо! – слишком громко, едва не навлекая излишнее внимание, воскликнул Стас. А потом нахмурился. – Но родители… думаю, после выговора они будут против.

– Это я тоже постараюсь решить, – Сан Саныч заговорщически подмигнул. – Ну, давай. Догоняй своих!

Парень побежал за группой, и седовласый учёный провожал его взглядом, полным печали и… надежды.

****

Стас весь день провёл на нервах, но родители ничего не сказали по поводу инцидента на экскурсии. К ночи, когда они легли спать, он выскочил во двор и закрылся в гараже-мастерской, работая до самого утра. Парень терпел всё это время, и теперь выплёскивал накопившуюся энергию, изливал бурлящие в голове идеи, скреплял, варил, вытачивал, паял. Делал это так, как прокручивал в голове сотни раз прежде.

И ничего не получилось.

На чертеже всё выглядело неплохо. Всё должно было бы работать, но по итогу он натыкался на непреодолимые препятствия, и работа начиналась заново.

Утром его разбудила мама. Он даже не заметил, как заснул, весь измазанный, грязный и лохматый. Мама, естественно разгневанная, пообещала запереть мастерскую на десять замков и чуть ли не пинками отправила его в школу.

– Стас, ты чего? – беспокоилась Валя, когда в очередной раз разбудила его толчком локтя. – Ты вообще спал? Может, заболел?

– Не, всё в порядке. Устал просто, – он протяжно и громко зевнул. – Какой это уже урок?

– Ты чего? Первый.

– Чего-о?! – встрепенулся он.

Это было слишком громко. Учительница литературы, Евгения Михайловна, строгая пожилая дама в очках, с забранными в хвост волосами зыркнула на него грозным взглядом, раскрытыми страницами вниз положила книжку, которую они по очереди читали, и встала из-за стола. Читающий свою часть текста ученик замолк, заметив её недовольный вид и молясь, чтобы он был ни при чём.

– Степанов!

Холодный стальной голос пробирал до дрожи, и Стас почувствовал, как резко спадает сонливость. Он встал, ожидая экзекуции.

– Чем же вас так удивил рассказ?

Стас молчал. Он нервно сглотнул, представив, что его ждёт дома, принести он сегодня ещё и выговор. Но на помощь пришла Валя.

– Беляев! Про блоху, – шёпотом подсказала она, – в Париже!

Этого было вполне достаточно, и Стас взбодрился.

– Почему блоха так высоко прыгает? Это же неверно.

Евгения Михайловна улыбнулась.

– И почему же ты так решил?

– Сила притяжения увеличивается с массой тела, – ответил Стас. – Поэтому, если увеличить блоху, она станет тяжелее и не сможет прыгать так высоко.

Учительница кивнула и жестом показала садиться.

– Верно. Автор указывает это в конце, в качестве комментария профессора Вагнера.

– Да? – фальшиво удивился Стас. – Не знал…

Евгения Михайловна, несмотря на всю свою строгость, была человеком справедливым и добрым, так что оставила ученика в покое, и урок закончился без происшествий.

Кое-как Стас дожил до обеда. Ободряющий эффект учительского допроса прошёл уже давно, и теперь он клевал носом над тарелкой супа.

– Нет, это ненормально! – воскликнула Валя, в очередной раз спасая нерадивого друга. – Ты так до конца уроков не дотянешь.

Стас вяло улыбнулся, хотел придумать какой-нибудь остроумный ответ, но в голову ничего не пришло.

– Над чем ты работал?

Он вдруг принялся с воодушевлением поглощать суп.

– Так! – возмутилась Валя. – Или ты говоришь, или на меня больше не надейся! Вот мордой в тарелку уснёшь, я и пальцем не пошевелю!

– Ладно, ладно! – сдался Стас. И перешёл на шёпот. – Я работаю над своим лазером. Александр Александрович сказал, если придумаю, как улучшить, пригласит испытать.

– Круто! – на всю столовую воскликнула Валя. К счастью, голос растворился в окружающем гвалте.

– Не так громко! Это секрет!

– Почему?

– Да потому, что его и так чуть не забрали. А если мама узнает!..

– А она разве не должна была узнать? Николаевна ж грозилась родителям кляузу накатать.

– Не знаю как, но Александр Александрович уберёг. Надеюсь надёжно, а то если про всё это узнает папа…

– И как, получилось?

– Неа, – Стас почувствовал, как сон снова накатывает, тяжелит веки. – Умотался, и всё зря.

– Ты бы сначала придумал, какую-нибудь батарейку новую себе, а то твоя уже не выдерживает.

– Ага… батарейку… – он вяло кружил ложкой по гуще и наблюдал на волны, которые та пускала по бульону, будто гипнотизируя сам себя. – Батарейку… – вдруг голову посетила мысль. – Батарейку! Точно, батарейку!

Валя недоумённо уставилась на друга, гадая, не сбрендил ли он.

– Валюха, ты – мой спаситель! Батарейка!

– Шёл бы ты домой, дружище. Поспать тебе надо срочно, – уверенно заявила девушка.

– Ты не понимаешь! – Стас выглядел жутко. Лохматые волосы ещё сильнее взлохматились, лицо искривилось в воодушевлённой улыбке, а красные глаза, напоминающие глаза сумасшедшего, бешено двигались, будто смотрели на что-то, что видел только он. – Всё было так просто, чёрт возьми! Батарейка!

****

Когда ко двору подъехал лимузин, Стас почувствовал странное неудобство. Он думал, что сделка, заключённая с Александром Александровичем, останется в тайне, как и то, что он носит в кармане смертельное оружие. Но титулованный профессор сделал из этого целое представление.

Когда Стас отправил чертежи, всё закрутилось с такой скоростью, что он до сих пор не мог поверить в происходящее. Родителям прислали официальное письмо! Их просили разрешить индивидуальную экскурсию для сына в закрытые секторы Заслона и предложили встречу для обсуждения стипендии на стажировку.

Это казалось нереальным! И очень пугало.

Стас был под домашним арестом и не имел доступа к мастерской. Все догадки, пришедшие в голову, он изложил лишь на бумаге и страшно боялся, что ничего не выйдет.

И вот делегация прибыла. Мама и папа, нарядившись по случаю, встречали представителей Заслона на тропинке, ведущей от калитки до дома. Профессор бодро вышагивал впереди, совершенно разрушая всю серьёзность сопровождающих его огромных охранников, облачённых в черные костюмы и держащих несокрушимые по своей брутальности лица.

Профессор любезно познакомился с родителями, произнёс пару шуток и даже преподнёс маме небольшой букет цветов, чем окончательно очаровал их.

Недолгое застолье, прошедшее в гостиной, тоже было странным. Мама к случаю испекла пирожков с тремя разными начинками, а папа заварил свой фирменный чай. Он самостоятельно собирал и сушил кипрей, крыжовник, мяту, смешивал с чёрным чаем, поставляемым его другом из самого Китая, и добавлял свежую малину.

Амбалы-охранники поочерёдно подносили чашки к губам, отпивали немного и закусывали пирожком, сидя в мягких креслах с абсолютно ровной осанкой.

Сан Саныч, и это уже было совсем не удивительно, с лёгкостью добился двух подписей в разрешении. Он так описал невероятные способности Стаса к изобретательству, что мама, по лицу было видно, почувствовала укол вины за домашний арест и запрет приближаться к мастерской на целых две недели.

Только родители подтвердили подписи, приложив пальцы к сканеру планшета, Стас получил оповещение об открывшемся доступе на территорию Заслона.

– Поздравляю! Теперь ты официально стажёр в моём отделе, – торжественно объявил профессор. А затем, уже не торжественно, но очень дружелюбно добавил, обращаясь к маме: – Не затруднит вас записать рецептик? Уж больно тесто пышное получилось.

Уже на следующий день Стас стоял у входа того самого небоскрёба. Служебная машина забрала его прямо со школы под поражённые взгляды одноклассников. Компьютер предложил на выбор несколько перекусов и напитков, заиграла успокаивающая музыка, будто прочитав его мысли. Он чувствовал себя совершенно не на своём месте и всё время пялился в окно, пока его не довезли до места, к тому самому небоскрёбу.

Ноги дрожали. Почему-то он никак не мог сделать шаг, будто стоял у пропасти, и должен был упасть, если не поверит, что может ходить по воздуху.

Размышления прервал звонок.

– Санчо!

Голос Вали показался спасением. Он увидел её светлое добродушное лицо, и вдруг стало намного легче.

– Да?

– Ну, ты как там? Добрался?

– Почти. Я у здания.

– Ну, и в чём проблема?

Стас отметил, что она сразу догадалась о наличии проблемы.

– Вроде бы и ни в чём… но я волнуюсь.

Раздался разливной девичий смех. Веснушки заиграли на солнце, а локоны огнём волновались на плечах.

Он незаметно для себя улыбнулся.

– Чего тебе-то волноваться? Ты ж у нас самый умный, забыл?

– В школе – да… – заметил Стас. А затем добавил: – Ну, возможно. Но это школа! А здесь я…

– Самый молодой стажёр в истории компании!

– Чего?

– Ща, погоди, – Валя немного повозилась, и скоро Стас увидел страницу сайта с кучей имён, напротив которых были наименования учебных заведений. – Видишь?

– И что это?

– Не, ты точно не самый умный даже в школе, – заключила подруга. – Максимум второе место после меня. Это список стажёров за всё время. Начиная с тридцатых годов. Глянь – все с вышкой. Ты – первый школьник!

– Ох ты ж…

– Так что голову выше, грудь колесом и пошёл покорять этот мир! Я в тебя верю!

– Спасибо, Валь. Стало легче.

– Спасибом не отделаешься! – заявила она. – Когда станешь богатым и знаменитым, с тебя причитается. А завтра купишь мне пиццу в столовке в качестве аванса.

– Замётано, – пообещал Стас.

– Всё, давай. Удачи!

Валя отключилась, и он, глубоко вздохнув, шагнул навстречу своему будущему.

На ресепшен девушка явно копалась в интернете, хотя линза оставалась прозрачной. Наверное, использовала специальную прошивку, чтобы скрываться от начальства. Она не сразу заметила Стаса и чуть не подскочила, когда он поздоровался погромче, чтобы привлечь внимание. Затем она нацепила дежурную улыбку, хоть и не смогла скрыть удивления. Наверняка хотела спросить, не потерялся ли он, но вместо этого поинтересовалась целью посещения.

– Я к Александру Александровичу, в отдел новых технологий. Стажёр. Станислав Степанов.

Удивление на лице девушки приобрело ещё более явный оттенок, но она сдержалась и проверила наличие пропуска.

– Двадцатый этаж, – выдала она, три раза перепроверив данные. – Проводить вас к лифту?

– Нет, спасибо. Я помню.

По тому же пути, что на экскурсии, Стас добрался до высоких ворот в испытательный центр. Сан Саныч сказал ему идти сразу сюда.

Он подошёл к терминалу и с опаской приложил палец к сканеру. Казалось, сейчас тот загорится красным, и его со смехом выгонят обратно, или он проснётся после долгого счастливого сна, и всё окажется неправдой…

Но терминал пикнул, и тяжёлые ворота плавно поплыли в стороны, освобождая проход.

Стас осторожно заглянул внутрь. Убедившись, что его не встречает какое-нибудь чудовище, голографическое или настоящее, он вошёл.

На полигонах всё также царил будничный управляемый хаос. Что-то взрывалось, что-то ронялось, что-то разбивалось. Стас не спеша шагал по коридору, наблюдая по сторонам, как вдруг услышал голос Сан Саныча.

– Добрый день, молодой человек!

Впереди никого не было, по сторонам тоже. Стас поднял голову и увидел повисшего в воздухе профессора.

– Здрасьте, – только и смог он выдавить из себя.

– Лови, – Сан Саныч скинул пару ботинок, оказавшихся довольно тяжёлыми. – Надевай, и давай за мной. А то пешком ходить придётся слишком долго.

Стас поспешил исполнить указание, швырнул свои кроссовки в рюкзак и надел ботинки. Они тут же попросились подключиться к системе, и, после подтверждения, перед глазами всплыл интерфейс управления.

– Это намного проще, чем кажется, – уверил Сан Саныч. – Как с велосипедом – надо только сделать первый толчок.

Стас попробовал. Подошвы магнитом оттолкнулись от пола и подбросили его на несколько метров, но на высоте он потерял равновесие и с криком резко нырнул вниз. Когда до столкновения оставалось не больше метра, он вдруг застыл и медленно стал опускаться.

– Не бойся упасть, – успокоил Сан Саныч. – В них встроен предохранитель.

– Об этом стоило упомянуть! – выпалил Стас.

– Не мог отказать себе в удовольствии лицезреть твоё лицо! – посмеялся в ответ профессор. – А теперь лети.

Это оказалось действительно проще, чем думалось раньше. Ещё пару раз Стас нырял вниз или резко отлетал в стороны – ощущения были похожи на хождение по скользкому льду – но всё-таки справился с управлением и поднялся к Сан Санычу.

– Полетели, твоя штука уже готова! – он махнул рукой и устремился к военному сектору.

Стас отправил чертежи, и по ним собрали новое устройство. Глаза парня загорелись, он жаждал испытать свою идею. И даже не заметил, что страх куда-то пропал.

Один из полигонов был свободен. В дальней стороне от наблюдательного пункта разместили несколько мишеней на разных высотах. У панели управления их ожидали. Коренастый широкоплечий мужчина, с носом-картошкой и короткострижеными волосами, проходивший на военного куда больше, чем на учёного, пожал руку Сан Санычу и кивнул Стасу.

– Всё готово, – отчитался он. – Кто будет стрелять?

– Ты чего, Аркадий? Конечно, автор! – ответил Сан Саныч, будто сам вопрос был чем-то вопиюще излишним. – Стас, надевай защиту, и вперёд!

Его чуть ли не выпихнули на полигон, засунув ручку в кулак. Она выглядела практически так же, как его собственная, но теперь с двух сторон тянулись прозрачные полоски, указывающие уровень заряда аккумулятора, и сам корпус стал чуть толще – пришлось добавить несколько элементов управления, чтобы всё сработало. А ещё сбоку красовался знак Заслона.

Решение проблемы оказалось простым. Даже слишком простым, чтобы стоить бессонной ночи, проведённой в расчётах, монтаже и неудачах. Стас использовал конденсатор для почти мгновенного выброса огромного количества энергии, но теперь добавил в схему быстродействующий аккумулятор, способный дать энергии на пять выстрелов и поставлять в цепь конденсатора электричество так быстро, чтобы все выстрелы можно было производить поочерёдно и без задержек. Мощность поражения регулировалась ёмкостью конденсатора (которую пришлось уменьшить, чтобы компенсировать размеры новых компонентов), поэтому рассчитать точное количество зарядов не составляло труда. Главная проблема заключалась в том, что раньше у Стаса не было доступа к таким материалам, но теперь ни с аккумулятором, способным поместиться в корпус ручки, ни с намного более удачным излучателем проблем не возникало.

И вот, момент истины.

В голове прозвучала команда Сан Саныча о начале испытания, и Стас направил оружие в сторону первой мишени. Прицеливание требовало определённого навыка, привычки, но Стас уже имел достаточно опыта, так что это не доставило проблем.

Щелчок, и бесшумный пурпурный луч прожёг отверстие в мишени. Оно было слишком маленьким, чтобы рассмотреть на таком расстоянии, но довольный возглас наблюдающих и проступившая со временем дымка убедили его в удачном выстреле.

– Ну же, давай, продолжай! – потребовал профессор. – Очередью, три выстрела!

Стас почувствовал, как по груди разливаются уверенность и восторг. Он справился! Кто бы мог подумать, что экскурсия приведёт к такому исходу?

Палец нажал на кнопку три раза, и три разных мишени получили свою порцию излучения.

– Луч прожигает металл насквозь! – воскликнул Аркадий. – Нужно проверить на чём-нибудь повесомее. Момент…

Мишени скрылись под землёй, а вместо них всплыла одна, облачённая в броню. Стас узнал в ней костюм одной из самых крупных наёмных армий, досаждающих стране, и почувствовал прилив эндорфина. Не каждый день получаешь возможность проверить на прочность обмундирование противника!

Последний заряд полетел в цель с новым щелчком.

Стас вглядывался в мишень, будто это помогло бы, но ни дымки, ни красноты расплавленного материала он не увидел. Вскоре и Сан Саныч подтвердил, что броня выдержала излучение.

Стас поник. Он уже не мог думать, что даже такой результат – это нечто невообразимое для остальных людей. Теперь ему хотелось больше. Мозг тут же принялся искать новые технические решения, идеи для улучшения.

Сан Саныч приземлился рядом и положил ладонь на плечо.

– Не волнуйся, – молвил он. – Это только начало. Уверен, ты сможешь и весь мир в труху раздолбать, но всему своё время.

– Мир в труху? – ухмыльнулся Стас. – Боюсь, такое в ручку не уместишь.

– Вот это правильный настрой! А теперь пошли со мной. Скоро начнётся твоя настоящая стажировка, но нам нужно уладить кое-какие формальности. Ты, кстати, не думал проверить свои силы в чём-то помимо вооружения?

– Ну, я как-то собрал для мамы установку для приготовления ужина… но вручную у неё всё равно получалось вкуснее.

– Боюсь, некоторые вещи не объяснить наукой, Стас, – улыбнулся Сан Саныч. – Те пирожки уж точно. Я несколько раз точно следовал рецепту твоей мамы, но повторить её успех не удалось.

Они попрощались с Аркадием и покинули полигон. Профессор повёл вглубь секторов, мимо зоопарка и других блоков, показанных на экскурсии. Они достигли закрытой части испытательного полигона. Сюда у Стаса свободного доступа не было, и Сан Санычу пришлось не просто открывать ворота, но и вписывать в терминал код безопасности.

Это помещение отличалось от предыдущего. Все полигоны были закрыты, по коридорам патрулировали охранники с оружием и летали дроны. Сан Саныч попросил Стаса держаться ближе.

– Куда мы направляемся?

– В мою личную лабораторию. Нужно провернуть парочку процедур перед тем, как дать тебе первое задание.

Лаборатория профессора, по всей видимости, была и его жильём. В стороне от столов с химическими приспособами и мини-заводом с кучей станков, на возвышающейся платформе разместился жилой уголок. Здесь стояли холодильник, помятый диванчик, небольшая кухня и санузел. На столе сох недоеденный обед и лежала раскрытая книга «Идиот» Достоевского. Раскрыта она была на странице двадцатой, не больше.

Сан Саныч заметил взгляд Стаса.

– Уже не знаю, в который раз берусь её прочитать, да всё никак не осилить, – пояснил он. – Вот, попробовал приобрести бумажную версию. Редкая вещь, скажу я тебе! Хотя никогда не любил такое, даже когда они были в ходу. Всегда предпочитал электронные книги.

Стас понимающе кивнул.

– Помогает?

– Нисколько! – засмеялся Сан Саныч в ответ. – Ну, начнём! Присядь, пожалуйста.

Он указал на кресло возле химической лаборатории, и Стас исполнил указание.

Сан Саныч достал небольшой чемоданчик и раскрыл его на столике рядом.

– Подними рукав. Нужно взять кровь… – профессор, кажется, замялся. Лицо сконфузилось в странной улыбке, но Стас решил выбросить из головы любые подозрения. – Ну, знаешь, для анализов, медкомиссии и прочих штук, – кинул Сан Саныч. – И сделать анализ организма. Это займёт какое-то время, но дело очень полезное.

Он достал из чемоданчика приборы, затянул на плече повязку, нащупал вену и наложил автоматический шприц. Изогнутая пластина ужалила иглой, и по трубке побежала кровь. Затем профессор надел на голову Стаса шлем, нацепил на каждую конечность по браслету и попросил проглотить пилюлю – капсулу для анализатора. Скоро на экране неподалёку появилось изображение человеческого тела и сотни мелькающих показателей, в которых Стас ничего не понимал.

– Ну, вот и всё, – Сан Саныч уселся на подъехавшее кресло и достал из нагрудного кармана костяную трубку. – Не против?

Получив одобрение, он вытащил табакерку и принялся забивать чашу.

– Вам рассказывали, с чего началась последняя технологическая революция?

Стас кивнул. Он почувствовал лёгкое головокружение. Насос тихо мерно работал, монотонно гудя и выкачивая из него кровь.

– Да, сверхкомпьютер, – невзирая на ответ продолжил Сан Саныч. – Великое изобретение, которое позволило нам создать будущее и обогнать конкурентов… Что ты о нём знаешь?

– Я… эм… – мысли путались с непривычки, – ну, я знаю, что…

Стаса прервал лай. Дверь с другой стороны лаборатории отворилась, и оттуда выскочила здоровенная кавказская овчарка. Пёс, размахивая удивительно пушистым хвостом, устремился к ним.

– Тодор! – радостно воскликнул Сан Саныч. – Тодор? – на этот раз в его голосе появилось сомнение – пёс был уже близко, но и не думал сбавлять скорость. – Тодор, не!..

Было поздно. Тодор, радостно гавкая, прыгнул на своего хозяина со всего разгона. Только забитая трубка отлетела в сторону, табак разлетелся в стороны, а кресло жалобно скрипнуло, принимая на себя удар.

– Э-эх, хороший пёс, – из-под огромного клочка меха показались руки профессора и принялись чесать бока животины. – Ты уже очень, очень давно не щенок. Когда уж ты научишься…

В словах не было ни укоризны, ни злобы. Даже наоборот.

– Ну, всё, всё. Слезай с меня.

Тодор спрыгнул и повернулся к Стасу. Добрые любопытные глаза заглядывали прямо в душу, забавно подёргивающийся нос умилял. И, не понятно как, но он улыбался.

– Погладь его, не бойся, – призвал Сан Саныч. – Он добрый, даже слишком.

Сампрофессор в это время поднял трубку и протирал её платком, пока робот-пылесос убирал беспорядок. Стас положил ладонь на морду Тодора и несколько раз провёл вдоль шерсти.

Сан Саныч снова сел в кресло и заново принялся забивать чашу.

– Итак, на чём мы остановились?

– Сверхкомпьютер, – продолжил Стас. – Вычислительная машина нового поколения… ну, на момент создания… которая позволила рассчитывать невероятно сложные алгоритмы и строить модели в считанные секунды. Она позволила совершить прорывы почти во всех областях науки.

– Да, верно, – улыбнулся Сан Саныч. Он как раз закончил с табаком и захлопнул табакерку, как Тодор снова вскочил на него передними лапами и принялся усиленно облизывать лицо. – Эй, эй! На этот раз не выйдет! – он потрепал Тодора по макушке и спихнул с себя, а затем пояснил: – Не любит, когда я курю. Постоянно пытается помешать. И, зараза такой, у него это часто получается!

Чиркнула зажигалка, профессор поднёс огонь к чаше и несколько раз пыхнул, раскуривая табак. Тодор кротко поскулил и положил голову на лапы, отвернувшись. Видимо, принял обидное поражение.

– Да, верно, – продолжил Сан Саныч. В воздухе запахло куревом. – Но это ещё не всё. Сверхкомпьютер был первым прообразом искусственного интеллекта. Настоящего искусственного интеллекта! – профессор выпалил это, будто Стас имел какие-то возражения. – Он мог развиваться, самостоятельно писать под себя код, даже достраивать компоненты. Ограниченно, конечно, несовершенно… и занимал кучу места. Но стал двигателем прогресса!

Сан Саныч замолчал. Он держал в зубах трубку, но не делал затяга, будто позабыв о ней. Улыбка сделалась печальной, а глаза блеснули влагой.

– Знаешь, тогда шла война, – после минутного молчания продолжил он. – Мы поначалу и не думали изобретать сверхкомпьютер. Правительство выдало задание спроектировать и собрать центр управления защитой против наземных и воздушных угроз. Щит, ограждающий страну от посягательств извне. До нас доходили слухи, что враг на заключительном этапе создания нового оружия, столь мощного, быстрого и незаметного для радаров, что противодействие ему было вопросом выживания. Ядерное оружие так никто и не решился использовать, но такие хреновины могли перевернуть ситуацию.

Стас молча слушал. Он знал – когда пожилой человек рассказывает историю из молодости, лучше просто слушать. Тем более, когда молвит столь уважаемый профессор.

– Мы были близки к провалу, – Сан Саныч наконец вспомнил про трубку и пустил новое облако дыма. – Очень близки. Та ночь… люди спокойно спали в своих постелях и не знали, что их судьба находится в руках горстки человек. Знаешь… – профессор взглянул Стасу в глаза. Тот удивился – столь решительным и серьёзным теперь казался старик. Так непохоже на его вечно ухмыляющуюся версию. – Знаешь, я всё-таки тебе расскажу. Я думал, стоит ли, но теперь убеждён, что обязан это сделать.

Сан Саныч кинул взгляд на экран и кивнул сам себе.

– Да, у нас есть время. Я тебе расскажу правду. О себе, о сверхкомпьютере и о жертвах, которые пришлось принести ради этого. Слушай, мой мальчик. Прошу, слушай.

Новый вдох, новое облако дыма. Пальцы с силой сжимали костяную чашу.

– Та ночь…

Часть вторая. Гибель

Ночь была холодной и влажной. Осень вот-вот обещала полностью овладеть погодой, и те напоминания о лете, что ещё остались, доживали свои последние дни. Полная Луна нависла над нами. Необычайно большая и завораживающая, она выглядывала, будто из окошка, между туч. Такая холодная и манящая… Мы ехали по берегу вдоль озера, поэтому лес не мешал любоваться в окошко с противоположной стороны броневика.

– Куда смотришь? – вернул меня за землю Тёма.

– А? Чего?

Я не сразу смог обработать вопрос, а когда наконец понял, он уже повторил:

– Чего в окно пялишься, говорю?

– Красиво…

– Только небо и видно же, – усомнился он. – Чего там красивого?

Тёма – мой друг. Ещё со времён студенчества. Дружба наша завязалась в самый первый день, когда каким-то образом (не помню каким) выяснилось, что оба хотим попасть на работу в одно и то же место. Как-то завертелось после этого – мы на пару участвовали во всевозможных конференциях, вместе напросились под крыло к профессору Цветкову Сергею Васильевичу, чтобы принять участие в его исследованиях, а по окончании академии вдвоём, практически синхронно, отправили резюме в «Заслон». Тёма, паршивец, получил положительный ответ первым, а я ещё сутки грыз ногти в ожидании. Наградой за нервы стал уже готовый стол для празднования, которым мне не пришлось заниматься.

– Луна, – мечтательно ответил я.

– А что с ней не так?

– Красивая. Ты только глянь!

Тёма сидел слева от меня, а окошко, в которое я смотрел, было так мало, что только я и мог наблюдать за Луной. И чтобы утолить своё любопытство, он расстегнул ремень, привстал и наклонился надо мной.

– Сел на место! – рявкнул лейтенант Ткаченко, он сидел возле водителя. – Быстро!

– Да ща, ща! – не унимался Тёма, добравшись наконец до окна.

Вдруг машина резко дала влево и подскочила на кочке, Тёма подлетел, ударился о потолок и рухнул обратно.

– Ай! – вскрикнул он. – Больно!

– Живо! – повторил приказ лейтенант.

Я обменялся улыбками с Лерой, что сидела напротив. Мы были влюблены. Познакомились, когда я уже год отработал в Заслоне и дослужился до почётной должности лаборанта. Только-только выписали из стажёров и в подчинение выделили её. Пришлось ещё один год ждать, чтобы позвать на официальное свидание уже полноценную коллегу. Отношения с подопечными были строжайше запрещены, но, признаюсь, к этому моменту риск раскрытия нашей тайны уже давненько колебался у самой высокой отметки. Я будто изменял собственной мечте… и мне это нравилось.

Мы вот-вот должны были пожениться, но срочная командировка сдвинула планы, и свадьбу пришлось перенести. Того требовал долг перед Родиной, ведь мы считались лучшими в своём деле. И, должен заявить, это было совершенной истиной.

Лера хихикнула, ямочки возле её губ мило изогнулись – мне это всегда так нравилось – и рука коснулась кончика носа, так она машинально прикрывалась во время смеха.

– Артём, успокойтесь, – требовательно молвил профессор Руслан Тимурович Мамаев, руководитель нашей делегации. – Позвольте спокойно доехать до лаборатории, прошу вас.

– Да, профессор, извините, – Тёма тут же поник, растерял прежний задор, и защёлкнул крепление ремня. – И чего там красивого? – пробубнил он после. – Темень да мрак.

Я тревожно взглянул на небо и обнаружил, что Луна всё-таки скрылась, а на её месте лишь чуть сильнее пробивались сквозь облака холодные проблески света.

– Обидно, – посетовал я. – И даже сфоткать не на что было.

Телефоны, фотокамеры и прочие гаджеты у нас изъяли. Делегация учёных и инженеров под руководством Руслана Тимуровича направлялась в секретную лабораторию где-то в Сибири. Где именно – нам не сказали. На вертолётах нас доставили до посадочной полосы посреди тайги, а затем на четырёх броневиках погнали до пункта назначения.

Следующие минуты прошли в полном молчании. Гул двигателя убаюкивал, я даже попытался заснуть, но сделать этого не удалось, и мне стало скучно. Тёма, слишком серьёзный после инцидента, уткнулся в одну точку и не сводил с неё глаз, и я решил поговорить с ним о чём-нибудь отвлечённом. Или же немного подразнить…

– Слушай, а ты закрыл входную дверь? – спросил я.

Он всегда был довольно мнительным.

Друг встрепенулся, переварил вопрос, успев поменять выражение лица из хмурого в задумчивое, затем в испуганное, а после усиленно принялся вспоминать детали своего выхода, пока наконец не решился ответить:

– Слушай, а я ведь…

Тёму прервал мощный взрыв и тряска. Водитель резко вдарил по тормозам, и нас дёрнуло в сторону. Раздались выстрелы, прогремел ещё один взрыв, наш броневик слегка подбросило вверх.

– Прижмитесь к сидениям! – крикнул лейтенант Ткаченко, и мы незамедлительно последовали приказу.

Будто специально по правому боку джипа прошлась очередь, но оставила за собой лишь страшный грохот и ничего более.

– Даня, газуй! – лейтенант встал со своего места и поднялся к люку на крыше. – Давай, давай! Вперёд!

Двигатель зарычал, колёса настырно завертелись, броневик рванул, и нас снова тряхнуло. Даня порулил в обход остановившейся колонне, а тем временем лейтенант высунулся наружу, сделал несколько выстрелов, за которыми последовали чьи-то крики, и снова нырнул внутрь.

– Окружили, падлы! Что впереди?

– Не видно ни хрена. Дымовая завеса!

– Зараза!

Я обнаружил себя искорёженным, с почти прижатыми к груди ногами. Ремень больно сжимал плечо, я бешено дышал и, кажется, не моргал. Не отрываясь, смотрел на Леру, будто это могло как-то её уберечь. Она боялась. Очки криво висели на носу, а тоненькие пальцы сжимали ремни. Повернув голову, встретился взглядами с Тёмой. Мой друг пребывал в ужасе не меньше меня и с испугу ухватился за ногу лейтенанта, стоявшего прямо перед ним с автоматом в руках.

– Что происходит?! – завопил я. – Что бл…

Новый взрыв прогремел совсем рядом. Наскочивший на кочку броневик подпрыгнул, лейтенант чуть не провалился, но успел ухватиться за ручки сверху, а снизу его крепко держал Тёма.

– Гони, гони! – бросил Ткаченко, восстанавливая равновесие.

Броневик пронзил завесу, и нас заволокло облаком дыма.

Что происходило дальше, я представлял плохо, потому что изо всех сил зажмурился и сдерживал подошедшую к горлу тошноту.

Подвеску трясло, мотор дико гудел, стрельба превратилась в непрерывное, ужасающее, преследующее нас по пятам нечто.

Лейтенант снова высунулся из люка и принялся поливать неведомого врага свинцом. Как он понимал, куда нужно стрелять, я и представить не мог.

Происходящее слилось в единый грохочущий кошмар. Мне очень хотелось, чтобы это всё оказалось лишь сном, и я даже с силой ущипнул себя за ляжку, но это не помогло.

Не знаю, сколько времени прошло до того момента, когда Даня воскликнул: – Прорвались!

Мне показалось вечностью то, что наверняка заняло секунд десять.

– Сворачивай с маршрута, – скомандовал лейтенант, садясь на своё место. – Нам нужно оторваться.

– Может, объясните, что происходит? – голос профессора звенел сталью. Для незнакомого с ним человека это особо ничего не значило, даже наверняка и незаметно было, но нас, инженеров, это пробрало не меньше взрывов и выстрелов. Руслан Тимурович невероятно злился.

– На нас напали, – огрызнулся лейтенант. – Вы точно учёный?

– Совершенно неуместный сарказм, – профессор поджал губы, отчего мне вдруг захотелось покинуть броневик.

Обстрелы прекратились. Даня петлял из стороны в сторону, объезжая деревья и овраги, но опасность миновала, и адреналин отпустил.

Меня вырвало прямо под трясущиеся ноги. Лейтенант выругался, но после сжалился и попытался успокоить, мол, нормально, бывает.

Лера рыдала, она трясущимися руками поправляла очки и вытирала сырой нос. Тёма пялился в одну точку и мёртвой хваткой сжимал подлокотники, а профессор… Руслан Тимурович выглядел разозлённым, не более. Ни капли страха я не увидел сквозь его треснувшие очки.

Кого-то вырвало вслед за мной. Я оглянулся и увидел, что это был Антон, наш химик. Вика, второй химик, сидевшая слева от Леры, замерла, словно статуя. Она совершенно не двигалась, и я не сразу заметил поломанные ногти, впившиеся в подлокотники.

– Ч-что д-д-дальше? – стуча зубами, спросил я.

– «Аят», это «Леший-3». «Аят», это «Леший-3». Как слышно, приём! – вместо ответа раздался крик от лейтенанта. – «Аят», это «Леший-3». Мы попали в засаду. Приём!

Но из динамика доносились лишь треск и шум. Лейтенант снова выпалил пару матерных ругательств и засунул рацию обратно.

– Глушилки? – почти утвердительно спросил Даня.

– Да, что б их… – подтвердил догадку Ткаченко. – Как они нас здесь нашли? Мы в грёбанном лесу посреди тайги! Нам нужно вернуться на базу…

– Никак, командир, – заявил Даня. – Повернём обратно, и нам кранты.

– В лабораторию! – вдруг выпалил я, чем вызвал недоумение у всех присутствующих. – Н-нам же н-нужно подать сигнал? – отвечая на немой вопрос, я вдруг понял, что дрожь начала уходить. – Т-там наверняка есть п-подходящее оборудование. И модуль центрального управления должен быть уже там. Мы можем сконструировать маяк связи.

– Уверен? – с полной серьёзностью спросил лейтенант. – Глушилки мощные. Вы сможете перебить их?

– Это одна из целей нашей работы, – Тёма тоже, кажется, начал отходить и включился в разговор. – В теории, установка должна перебивать все известные глушилки и даже более того.

– Я запрограммирую противодействие источникам глушения, – добавила Лера. Идея отвлекла её от происходящего и заметно успокоила, хотя голос ещё дрожал.

– На это не хватит времени, – раздражённо парировал Руслан Тимурович. – У нас лишь тестовые образцы, к тому же только часть из них. Придётся перестраивать схему, использовать те материалы, что имеются под рукой. Мы просто не успеем!

– Успеете! – с угрозой уверил лейтенант. – Если хотите жить, успеете!

Руслан Тимурович хмыкнул в ответ и отвернулся.

– Решено, – подытожил Ткаченко, разворачивая карту. – Даня, мы, значит… тут, ага. Смотри, продолжаешь ехать на север, будет речушка метров через семьсот, я подскажу. По ней на северо-восток…

Я оставил военных разбираться с маршрутом, а сам закрыл глаза и принялся думать, думать и ещё раз думать. Прикидывал, что у нас имеется в наличии, вспоминал чертежи и модели и пытался сформировать в голове нужную конструкцию. Это помогло успокоиться, но решение никак не приходило в голову.

Очнулся я, когда заглушили мотор. Вдруг сделалось тихо, только шелест листвы и вьющийся между стволами ветер шумели вокруг.

– Мы приехали?

– Почти, – лейтенант расстегнул ремень и проверил автомат.

– Командир, уверен, что один справишься? – спросил Даня.

– Уверен. Если через полчаса не вернусь, тикайте отсюда.

– Что? – заволновался Антон. – Куда вы?

Лейтенант ответил хлопком закрытой двери и скрылся в темноте ночного леса.

– Он всегда такой общительный? – спросил Тёма.

– Не обращайте внимания, – посоветовал Даня. – Игорёк вечно хмурной, но мужик он отличный. Надёжный.

– И абсолютно бестактный, – добавил Руслан Тимурович.

– У тебя есть идеи? – спросил меня Тёма.

Я ответил не сразу. В голове мелькнула мысль, и хотелось за неё зацепиться, но она то поддавалась, то ускользала, словно дразнилась.

– Пока нет, – вздохнул я.

– Хреновы наши дела…

Взглянул на Леру. Она сидела с закрытыми глазами, хмурилась – уже приступила к обдумыванию кода. И я решил последовать её примеру.

Минут двадцать мы провели в тишине. Я пытался придумать выход из ситуации и даже не заметил, как температура в машине сильно упала. Понял это только когда потянулся почесать подбородок, а пальцы не захотели гнуться.

– Время почти на исходе, – нервно заметил Тёма. – Он точно успеет?

– Должен, – заверил нас Даня. – Знаешь, как мы его в роте зовём?

– Как?

– Медоед.

– Серьёзно? – удивился я. – Почему?

– А ты не в курсе? – усмехнулся Даня. – Ну вот, а ещё учёный! Медоед – жутко опасный зверь. Абсолютно бесстрашный, ловкий и цепкий. Может один распугать стаю львов, а змей ест на закуску. И ещё он невероятно смекалистый.

– Прям терминатор мира животных.

– А то! Вот и Игорёк такой же. На каждой горячей точке в самое пекло лезет и живой возвращается.

– Надеюсь, и в этот раз вернётся.

– Мне нужно выйти, – вдруг заявил Руслан Тимурович. – Срочно.

– Это не лучшая идея, профессор, – ответил Даня.

– Если не хочешь, чтобы вдобавок к рвоте воняло аммиаком, открой чёртову дверь!

– Чего?

– Ему нужно по-маленькому, – объяснил я. – Да и неплохо было бы убраться, а то…

– Ладно, ладно! – согласился наконец Даня. – Но быстро.

Щёлкнули замки, и мы вышли наружу. Тут же холод охватил крепкими объятиями, свежий холодный воздух ударил в носоглотку. Я нарвал травы и принялся очищать ею содержимое собственного желудка. Антон делал то же самое. Вика не сдвигалась с места, но теперь хоть подавала признаки жизни. Руслан Тимурович поковылял в сторону, а Тёма встал у входа и достал пачку сигарет.

– Далеко не отходить! – предупредил Даня.

Он вылез из люка с автоматом наготове. Не знаю, что он собрался высматривать, потому что темно тут было, хоть глаз выколи.

«Как лейтенант ориентируется? – подумал я. – Может, он и вовсе заблудился?»

Лера опустилась рядом и схватила мою руку.

– Мне страшно.

Сердце сжалось. Я не знал, как уберечь её, если всё пойдёт не так, как задумано. Я понимал, что могу соврать, но пообещал:

– Всё будет хорошо. Мы справимся.

Я вышел наружу выкинуть использованную траву и встал возле Тёмы, который уже докуривал сигарету.

– Будешь? – он протянул мне пачку, но я отказался. – Как знаешь.

– Мне сейчас мозги нужны на всю катушку.

– А я без никотина думать не смогу. После такого-то…

– Есть идеи?

– Ага… – он сделал последний длинный затяг. – Наклёвывается что-то.

– Заканчиваем, – скомандовал Даня. – Руслан Тимурович, возвращайтесь.

– Иду, иду, – проворчал профессор и залез на своё место.

Тёма выкинул бычок и закинул ногу внутрь…

Вдруг прозвучал выстрел. Пуля задела броню и выбила искру, на миг осветившую лицо Дани.

– Залезай! – крикнул он, пуская очередь в ответ.

Я затолкнул Тёму в машину, запрыгнул сам и потянулся за ручкой, но никак не мог её найти.

– Закрывай, Саня, закрывай! – кричал Тёма в истерике, но я запаниковал.

Со следующим лязгом выстрелов Даня замертво рухнул вниз, оказавшись между сидений. Раздались крики ужаса, но никто ничего не мог с этим поделать.

Я наконец нащупал ручку и потянул уже на себя, как передо мной образовался некто, заблокировал дверь и прикладом саданул по голове.

****

Я очнулся, лёжа на коленях Леры. Поначалу было приятно, мягко и уютно, и я подумал было, что весь тот кошмар мне лишь приснился. Но затем накатила боль, холод кладовки, где заперли нас вместе со всеми остальными членами команды учёных, внезапно охватил всё тело. Я задрожал и сжался, так Лера поняла, что я очнулся.

– Лежи, Саша, тебе нужно отдохнуть, – она ласково провела ладонью по макушке и другой рукой потёрла плечо. – У тебя сотрясение.

– Что случилось? – произошедшее вспоминалось обрывками и путалось местами.

– Нас захватили в плен и привезли в лабораторию. Руслана Тимуровича увели где-то час назад.

– А от нас чего хотят?

– Хрен их знает, – фыркнул Тёма. Я только заметил, что он сидел рядом. – Но вряд ли что-то хорошее.

Тут дверь распахнулась, свет до боли ударил по глазам, и шум вызвал новую волну мигрени.

– Столетов, Чернин, Ключевская! – голос силуэта в дверном проёме звучал синтезировано, с лёгким акцентом. Чуть позже, привыкнув к свету, я разглядел чёрный бронированный комбинезон и шлем с закрывающим лицо тонированным забралом.

Солдат назвал наши фамилии, и мы втроём неуверенно встали.

– Остальные – все назад! – прозвучала команда, и наши коллеги под дулом автомата прижались к стене, после чего нам велели следовать за ним.

Чёрный солдат вёл по коридорам лаборатории в центр управления. По пути мы то и дело натыкались на патрульных и охранников – все были облачены в одну и ту же форму, носили одинаковые шлемы и говорили сквозь преобразователь речи. Казалось, это и не люди вовсе, а бездушные роботы.

Такие же безликие ждали нас в центре. Профессора охраняли сразу двое, он сидел в кресле вдалеке с тем его выражением лица, которое можно было увидеть после серьёзной неудачи в испытании, если кто-то из подручных не успел выполнить свою часть работы или допустил глупую ошибку. Как-то раз Антон решил разыграть свою напарницу и закинул в пробирку с разогретым хлоратом калия нескольких мармеладных мишкек. Хлорат калия тут же начал гореть и взрываться, кабинет заполнил шум, из пробирки повалил дым, а напуганная Вика отскочила в сторону и задела баллон с гелием. На крики девушки и хохот Антона явился Руслан Тимурович. Честно, я бы многое отдал за то, чтобы увидеть, как разъярённый профессор мультяшным голоском, размахивая руками и матерясь, кричит на двух лучших химиков страны!

Но нынешнее положение гелием спасти не удалось бы.

– Руслан Тимурович, – имя профессора с трудом далось говорящему. Это был старший по званию, что выделяли нашивки на плече, опять же не принадлежащие никакой известной нам стране, – назвал вас главными среди остальных учёных. Это так?

Я кивнул в ответ. Мы втроём были его заместителями.

– В таком случае, у меня есть для вас выгодное предложение.

Я усмехнулся про себя. Лера покрепче сжала мою руку, то ли от волнения, то ли от злости. А Тёма и не старался скрыть отвращения. Однако и он выслушал сладкую речь безымянного чёрного офицера о том, что нам предоставлена возможность продолжить свои разработки под крылом справедливого и доброго господина. О том, как вольготна и сыта будет эта жизнь, деньги потекут рекой, а безопасность будут обеспечивать агенты первого класса. Просто Рай на земле!

Только один шаг необходимо сделать для этого – предать Родину.

Тёма сплюнул окровавленной слюной, красноречиво и вполне доступно обозначив своё мнение по этому поводу.

Вдруг я кое-что заметил на экране за спиной офицера.

– Давайте поговорим о деталях! – резко воскликнул я и шагнул вперёд. Громко, будто прорвав невидимую преграду, мешающую говорить.

Лера удивлённо прошептала моё имя, но не отпустила руки, а Тёма раздражённо прошипел: «Братан, ты чего?».

– Скажем, будет ли числиться моё имя в списке создателей? О каких конкретно суммах мы говорим и на какой срок? Это ведь будет пожизненное обеспечение? И ещё…

– Александр, – прервал офицер, – К сожалению, я не располагаю всей конкретной информацией. Я всего лишь посредник, не более. Но кое-какие моменты могу рассказать. Очень рад, что вы вняли голосу разума. Быть может, ваши друзья тоже образумятся?

Я кинул взгляд на профессора. Он был в смятении, ограждённый двумя чёрными солдатами, и нервно поджимал губы.

– Саня… – от голоса Тёмы пробежали мурашки, но это нужно было перетерпеть.

– Итак, какие условия вам известны? Кажется, Италия находится под вашим влиянием? – продолжал я. – Знаете ли, всё хотел испробовать что-то получше какой-нибудь Хванчкары. Ну, так, в качестве небольшого каприза…

– О, не волнуйтесь! – кажется, я задел нотку души офицера. – Денег и возможностей вам хватит на целый погреб лучших…

– Предатель! – взревел Тёма.

Он рванул, тараном врезался в меня, отбросив на несколько метров в сторону и уже хотел догнать, когда чёрные солдаты схватили его и принялись избивать. Лера закричала, так пронзительно, что уши заболели, и накинулась на солдат, оттаскивая их от друга, пока её не оттащили. Но всё равно она брыкалась, ругалась и визжала, чем навела неслабую суматоху.

А я, пользуясь беспорядком, отмотал время на экранах видеонаблюдения на полчаса назад.

Лейтенант Игорь Ткаченко, также известный под позывным Медоед, только что пробрался в лабораторию. И мне оставалось лишь протянуть достаточно времени.

– Стойте! Прошу! – я кинулся к избивающим Тёму солдатам, и офицер дал приказ прекратить.

Бедный мой друг! Его отделали до страшного сильно: лицо всё в кровоподтёках, нос ломан, один глаз уже закрыт гематомой, а другой вот-вот закроется. Что творилось под одеждой, и думать не хотелось. Но рассечённая губа искривилась в довольной ухмылке, а от подбородка тянулась трещина лопнувшей кожи.

А Лера рыдала, склонившись над ним. В сердце кольнуло, но пришлось сдержать порыв – ещё будет время объясниться.

– Они обдумают всё, просто… просто нужно время, – обещал я. Хорошо, что эти ублюдки не умели читать мысли.

– Надеюсь, – кивнул офицер. – Но прежде вам нужно доказать готовность принять нашу сторону.

– Конечно, конечно! – с трудом улыбнулся я. – Но прошу, ему требуется медицинская помощь. В соседнем блоке – лазарет. Разрешите Лере осмотреть его и обработать раны.

Театральный кружок даром не прошёл я отлично играл роль подхалима-предателя. Помнится, Тёмыч рассмеялся на весь зал во время моего первого спектакля. А ведь мы играли «Ромео и Джульетта»!

Но что-то я отвлёкся…

Офицер дал добро, и Леру с Тёмой под конвоем повели на выход. Перед тем, как покинуть комнату, она остановилась, повернулась ко мне и молвила:

– Только попробуй!.. Нос откушу!

Она сказала это с яростью в глазах, дрожащим от эмоций голосом.

И на этот раз я приложил немало усилий, чтобы сдержать улыбку. Она всё поняла.

Доказательством моей лояльности, а точнее первая его часть, являлось составление досье на членов научной группы. Это требовалось, чтобы выявить потенциальных предателей, или, как это назвал офицер, «сознательных людей».

Наверняка это была проверка. Досье на всех нас точно имелись у врага, если уж они знали маршруты (а их было несколько) и расположение лаборатории. Поэтому я положился на своё чутьё и серьёзно размышлял, кто из моих коллег действительно мог бы пойти на подобный шаг.

– А что скажите насчёт профессора? – спросил в заключении офицер.

– Руслан Тимурович? – я посмотрел, как старик ворчит на чёрного солдата, совершенно не заботясь об автомате в руках оного. – Думаю, пробовать не стоит. Хотя вы пытались, верно?

– Верно, – клянусь, под своей маской, ублюдок усмехнулся. И я почувствовал гордость за профессора – наверняка устроил негодяям разнос. – Ну, а теперь…

– Сэр! – воскликнул солдат неподалёку. – Снаружи!

Я подметил, что до сих пор ни один из них ни слова не обронил на родном языке.

Офицер бросился к мониторам. Последующие за этим ругательства он прорычал так, что я не на шутку труханул, но только спустя несколько секунд понял, что происходит.

Лейтенант Ткаченко. Полчаса уже прошли.

– Направить отряд навстречу! – скомандовал офицер. – С вами закончим позднее, – он обратился ко мне, а затем дал сигнал подчинённому, и тот под ручки повёл меня куда-то на выход.

Я с величайшим трудом скрывал ликование. Ткаченко проник в лабораторию слишком давно, и сейчас уже был далеко от того места, куда направили бойцов.

Чёрный солдат открыл замок и потянул на себя дверь, но та вдруг распахнулась сама и сбила его, а я успел заметить только мелькнувшую рядом с моим плечом ногу.

Затем были грохот выстрелов, вспышки, крики и запах порохового дыма. Признаюсь честно, я испугался. Забился в угол и молился, чтобы не задела шальная пуля.

Ткаченко сходу убрал офицера и того самого солдата, что заметил его на запоздавшем мониторе. Затем прикончил того, что открыл дверь, а напоследок накормил свинцом стражников профессора.

Всё это произошло за пару секунд, и мозг успел уловить так мало, что до сих пор придумывает всё новые и новые подробности. Например, со временем мне начало казаться, что Ткаченко стрелял с двух рук, хотя я отчётливо помню его лишь с одним оружием, когда всё закончилось. И в памяти всплывают картины падающих с простреленной головой ублюдков, хотя на самом деле я видел только смерть офицера и сопровождающего. Последнего помню особенно, это правда. Он упал на меня, треснувший шлем обнажил голову, и на расстоянии вытянутой руки я наблюдал кровавое месиво из костей, зубов и мозгов на том месте, где должно было находиться лицо. Тогда меня стошнило второй раз за ночь.

– Полегчало? – спросил Ткаченко чуть после. – Тогда вставай, нужна твоя помощь.

Чёрные солдаты знали многое. Очень многое, что говорило о предательстве. Но систему безопасности лаборатории они не изучили в достаточной мере.

А вот я изучил.

Первым делом я заблокировал блок, в котором находились пленные. Лейтенант там уже побывал, где и узнал, что нас отвели в центральный сектор. Ну, точнее про месторасположение они догадались – где ещё, как не в командном пункте?

Тем временем Ткаченко направился в лазарет, освобождать Леру и Тёму.

А затем началось веселье.

Пулемётные турели погнали захватчиков ко всем чертям! Многих удалось уложить, но ещё больше сбежали. Однако если учесть тех, кого по пути прикончил Ткаченко, ублюдки потеряли не меньше половины своих людей.

Но следующая новость омрачила настрой. Мы как раз собрались всей группой, даже перебинтованный Тёма. Говорить ему было больно, и он едва мог стоять, из-за чего пришлось использовать кресло на колёсиках в качестве средства передвижения, но большой палец вверх означал, что он доволен результатом.

Кстати говоря, разговор про Хванчкару и Италию был сигналом. Я всегда был и по сей день остаюсь равнодушным к данному напитку, а вот Тёма… Он любил вино, особенно этот сорт. На один из дней его рождения я подарил бутылку «Тоскано», попробовав которое мой друг окончательно убедился в своей верности. Возможно, подарок оказался подделкой или просто попался неудачный экземпляр – я не уверен. Но факт остаётся фактом – шифр был понят сразу.

Лера же, как она призналась чуть позже, боялась выдать меня и специально вспомнила, как я заставил её показать всю галерею фотографий на телефоне, чтобы набраться злости и обиды. И это удалось даже слишком хорошо, потому что мне снова пришлось извиняться за свой давний поступок. Даже едва выбравшись из плена…

Ах да, мрачная новость!

– Они вернутся, – уверил Руслан Тимурович. – Нам лучше сдаться.

– Никогда! – отрезал лейтенант.

– Да послушайте! – возразил профессор. – В лаборатории находилась только одна из групп! Остальные рассредоточены на местности, чтобы задержать наше подкрепление, расставить ловушки. И ещё… они собираются уничтожить лабораторию.

– Как?! – удивилась Лера.

– Не знаю. Но вооружены они до зубов. В их задачу входит собрать всё, что возможно и взорвать всё остальное.

– Эй, Саня? Я правильно помню? – обратился ко мне Ткаченко. – Ты что-то говорил про маяк… придётся придумать что-нибудь получше.

– Мы создадим сверхкомпьютер! – вместо меня заявила Лера.

Я с немалым удивлением уставился на неё. Да не только я – все уставились. Даже профессор, сидевший в углу со скаканувшим давлением. После такого заявления он вскочил, дрожащими руками поправил покосившиеся очки и заявил:

– Это невозможно!

– О чём вы говорите? – не понял лейтенант.

– Мы сделаем из лаборатории полуразумного робота, и она сама разберётся с ублюдками, – пояснил я.

– Вздор! – воскликнул Руслан Тимурович. – На это уйдут месяцы, в лучшем случае.

– Нет, профессор, я напишу урезанную версию, – убеждала его Лера. – Что мы можем использовать?

Она кинулась к компьютеру и открыла схемы.

– Производственный цех, вооружение, химическая лаборатория, на складе полно материалов… Если этого хватит, то искусственный интеллект сам соорудит всё необходимое.

– Если ты успеешь написать код, – добавил Антон.

– Я напишу урезанную версию, под нашу конкретную задачу. Демоверсию, если угодно.

– Лера, ты уверена? – серьёзно спросил Руслан Тимурович. – Мы поставим на кон всё.

Она кивнула с полным уверенности лицом.

– Тогда приступаем, – немного поразмыслив, скомандовал профессор.

Мы разделились. Инженеры принялись за сбор центрального модуля и за подготовку цехов для подключения к нему. Они станут «конечностями» сверхкомпьютера. Физики и химики обустраивали свои лаборатории так, чтобы модуль мог ими управлять, математики вместе с Лерой и другими программистами уединились в комнате для написания кода. Их ни в коем случае нельзя было тревожить – права на ошибку не существовало.

Лейтенант Ткаченко понаблюдал за копошащимися учёными, понял, что ничего не понял, и отправился делать дело, которое умел лучше всех остальных – готовиться к обороне.

– Они попробуют взять нас штурмом, – объяснил он. – Забрать наработки и пленных. Это даст время, и я растяну его насколько смогу.

Все занялись делом. Я вместе с Русланом Тимуровичем планировал процесс строительства, рылся в возможностях здешних систем и выбирал, от чего стоило отказаться, что нужно оставить, а что обязательно должно быть задействовано. Тёма, несмотря на травмы, тоже не отлёживался. Он руководил сбором и подключением узлов, выбирал самые оптимальные решения.

Вика и Антон, возбуждённые донельзя, ворвались в зал управления и предъявили свою идею:

– Химическое оружие! – объявил Антон.

– Зарин, – уточнила Вика. – Ингредиентов для создания достаточно, чтобы заполнить пару секторов.

– Но он очень опасен, нужна изоляция. Если проникнет к нам, будет очень плохо.

– Насколько плохо?

– Летально плохо.

Мы тут же открыли чертежи вентиляции.

– Сектор «Г» и «Д» можно полностью изолировать, – определил я. – Это химическая лаборатория и склад химикатов. Нужно только наладить управление компрессором.

На том и порешили. Лейтенанту было объявлено, что путь отступления нужно проложить через эти сектора, и тот учёл новую информацию.

Шансы на выживание повышались с каждой минутой, боевой дух достиг самых высоких показателей. Спустя пару часов оставалось завершить последние этапы приготовлений… но нагрянул враг.

Их явилось много. В темноте ночного леса мелькающие тени казались бесконечными, гул моторов боевых машин предвещал ужас и боль, угрожал смертью.

И против них, укрытый тенью, стоял лишь один лейтенант Ткаченко. Медоеду снова предстояло доказывать, что и один он в поле воин.

Началась стрельба. Снова пули свистели в воздухе, грохот пороховых газов разлетался по округе, гранаты разрывались, вырывая куски земли и орошая стволы деревьев железным дождём.

Я кинулся во внешние сектора, чтобы помочь завершить работы. Теперь дело давалось непросто, от нервов потели и дрожали руки, то и дело что-то ронялось и выскальзывало, но мы продолжали работать, несмотря на страшные звуки, доносившиеся даже через толстые стены.

Лейтенант не долго держал первую линию обороны. Главная задача была выполнена – враг не смог свободно войти в бункер и потерял время. Теперь настала очередь побороться за внешние сектора лаборатории.

Ткаченко, покрытый маскировочным окрасом и пылающий боевой мощью, вбежал в цех. Он казался богом войны, и теперь чёрные солдаты выглядели бы жалко, поставь их рядом с ним.

– Живее! Времени не осталось! – торопил он, заняв позицию для прикрытия.

Из коридоров донеслись взрывы, крики, звуки падающих ошмётков и ругань. Наконец-то на родной речи ублюдков.

Мы позабыли о нервах и принялись шевелиться, словно заведённые, но закончили лишь тогда, когда автоматная очередь прозвучала так близко, словно коготками прошлась по макушке.

– Всё, выметайтесь нахрен!

И мы побежали. Так быстро я не бегал ни до, ни после. Накаченный адреналином, я позабыл об усталости и о том, что руки ещё недавно грозились отвалиться.

Ткаченко остался на следующей линии обороны, а мы продолжали бежать, пока не достигли зала управления.

– Вы, мать вашу, поехавшие! – выдал восторженный Тёма. Он чувствовал себя лучше, чем пару часов назад, даже отталкивался более здоровой ногой, чтобы колесить по залу, но до сих пор вызывал боль одним своим видом. – Они были совсем рядом!

– Что там с лейтенантом?! – вместо ответа спросил я.

– Жив-здоров, – ответил Тёма. – Я помогаю ему с помощью турелей.

– Я бы беспокоился о другом, – кивнул в сторону экранов Руслан Тимурович.

Они разворачивали ракетные установки. Две из них хоть и внушали трепет, но были вполне стандартными для такого случая. А вот третья…

– Лазер, – уверенно определил я. – Мощный.

– Насколько? – со страхом в голосе спросил Антон.

– Выжжет так, что только пепел останется. Но ему нужно время для накопления заряда.

– Нам тоже нужно время, – заметил Тёма. – Эй, готовьтесь! Химоружие!

Лейтенант отстреливался из-за углов, перекатывался с одной позиции на другую и заманивал чёрных солдат в ловушки. Но они продвигались и продвигались. Несли потери, получали ранения, но шли вперёд.

Он ждал, когда большая часть штурмового отряда заполнит сектора, тянул время. Но я увидел, как дюжины две из них свернули с пути. Они добрались до ближайшей баррикады и принялись детонировать препятствие.

– Закрывай! – крикнул я Тёме. – Закрывай сектора, но эту дверь, – я указал на ту, что стояла за спиной лейтенанта, – медленно. Он должен успеть уйти!

Если они прорвутся в обход, мы обречены.

Ткаченко правильно понял сигнал и поспешил покинуть опасную зону.

– Пускай! – скомандовал я, как только створки захлопнулись.

Было что-то ужасающее, противное, скребущее душу, но вдохновляющее в картине мучительной гибели врага. Большая часть штурмового отряда нашла свою смерть в объятиях чудовищного яда.

Не все тогда смогли наблюдать за этим. Всё-таки мы были учёными. Не военными. Но как бы не было тяжело, я не отрывал взгляда. Почему-то я посчитал необходимым видеть смерть людей, приговорённых мной лично.

Сначала они ничего не замечали. Затем почувствовали дискомфорт в носу и глазах, лёгкие их будто наполнились цементом, начался кашель. Они стали задыхаться, их рвало и било в конвульсиях. Грозные до недавнего времени воины искривлялись, словно насекомые под властью жестокого подростка.

Кто-то всхлипнул. Вика, единственная из женщин рискнувшая смотреть в монитор, сдалась и быстрым шагом удалилась в дальний угол зала.

Когда всё закончилось, я обнаружил на щеках слёзы.

– Так было нужно, Сань, – друг похлопал меня по плечу.

Я кивнул, вытер рукавом влажное лицо и вернулся к лейтенанту. Через громкоговоритель его предупредили о прорвавшейся группе, и он направлялся навстречу. Чёрные солдаты уже пробили брешь и продвигались к нам, уничтожая по пути турели. Достаточную оборону на их пути устроить не успели.

– Вам нужно ему помочь, – объявил Руслан Тимурович. – Оружия хватит почти на всех. Выиграем время. А то и перебьём всех, если повезёт.

Я кивнул и первым схватился за автомат, но меня прервал Антон.

– Останься, – почти приказным тоном сказал он. – Когда Лера закончит, ты должен запустить наше чадо.

– Мы должны быть уверены, что всё пройдёт, как надо, – грустно улыбнулся Дима.

Он был самым молодым из нас и уже подавал огромные надежды со своими разработками новых проводников. Парнишка с деревенским лицом и простецкими повадками, он уверенно выхватил у меня из рук автомат и сжал рукоять, привыкая к оружию.

– Не подведи.

И они отправились. А я остался ожидать того момента, когда наступит время загрузить программу сверхкомпьютера.

Чёрные солдаты встретились с ребятами через несколько минут. Ткаченко, особенно это выражалось в его жестикуляции, выругался и хотел прогнать их, когда увидел толпу самопровозглашённых вояк. Даже послал недвусмысленное послание прямиком в камеру, но затем принял помощь. Он рассредоточил учёных и инженеров так, чтобы они смогли создать как можно больше помех обученным убийцам, а сами оказались в наименьшей опасности.

И началась битва. Озлобленные потерей товарищей, чёрные солдаты были жестоки. Если бы не Медоед, они растерзали бы бедных учёных. Пол и стены испытательного блока орошались кровью, гильзы прыгали по бетону, гранаты рвали укрытия из наполненных песком мешков. Лейтенант выбрал правильное место, и это сыграло свою роль – чёрные солдаты застряли. Но ненадолго.

– Готово! – раздалось за моей спиной.

Голос Леры прозвучал благословением с небес. Я повернул голову и ужаснулся – она была истощена. Через открытый проём я увидел, что остальные из её команды не смогли даже найти сил подняться.

– Готово? – повторил Тёма. – Лерочка, готово! ДА!

У меня перехватило дыхание от счастья. Я дёрнулся к ней, хотел обнять, прижать к себе, но должен был лишь забрать маленькую флешку из её рук.

– Стоять! – вместе с командой щёлкнул курок пистолета.

Не веря, я повернулся и увидел Руслана Тимуровича, держащего меня на прицеле.

– Профессор… – связки сопротивлялись, голос получился слабым и жалобным. Экраны наблюдения находились позади него, и я наблюдал, как погибает Антон, поражённый выстрелом в голову. Он высунулся, чтобы отбросить упавшую рядом гранату. – Что вы делаете?

– Руслан Тимурович? – Лера спустилась на колени, не в силах более стоять. – Нет…

– Да, – с ненавистью возразил старый ублюдок. – Отдайте его по-хорошему, и я договорюсь, чтобы вас оставили в живых.

– Сука… – Тёма кипел злостью, но ничего не мог сделать.

Старик полукругом обходил меня, не снимая с прицела и приближаясь к Лере. Я сделал шаг вперёд, в ответ на что пуля высекла искру в полуметре от моей ноги.

– Стоять я сказал!

– Почему?! – голос вернул силу и теперь вырвался, погоняемый яростью и обидой. – Почему?!

– Глупец! – будто плюнул, огрызнулся он. – Вы все – слепцы! Жертвы пропаганды! Моя разработка способна перевернуть мир! Свершить революцию! Поднять человечество на новый уровень! Но эти кретины захотели сделать из него новое оружие!

Он уже подошёл к Лере и захлопнул дверь, за которой очнувшиеся от выстрела программисты пытались понять, что происходит.

– А они позволят мне творить настоящую науку! И вам лучше мне не мешать, иначе лазер сотрёт нас всех.

Грозная установка была почти готова. А ребята продолжали погибать.

– Их сейчас всех убьют! – взмолился я. – Одумайтесь!

Профессор не внемлил. Он потянулся за флешкой, но Лера дёрнулась в обратную сторону, из последних сил сжимая её в руке.

– Дура! У меня нет на это времени!

И раздался выстрел.

Я помню этот момент, будто он случился только что. Затвор дёрнулся, пуля прошила её грудь, и Лера упала. На белом халате выросло красное пятно, и безвольная кисть выпустила чёртову флешку, а волосы закрыли лицо.

Ублюдок потянулся вниз, и я сам не осознавал, что делал. Тело самостоятельно двигалось, не дожидаясь решений хозяина, и через пару мгновений оказалось напротив убийцы. Были и другие выстрелы, но слишком поздно – я отвёл его руку в сторону и ударил, повалил его на пол и ударил ещё раз! А потом ещё, и ещё и ещё… я не мог остановиться.

Тёма схватил флешку и поковылял к пульту управления, после чего запустил сверхкомпьютер.

Часть третья. Возрождение

– Прошу прощения, но я не могу рассказать, что именно происходило дальше, – на щеках Сан Саныча блестели слёзы, а голос стал тихим и печальным, хотя с лица так и не сходила лёгкая улыбка. – Я просто не всех знаю подробностей, потому что в тот момент они уже меня не интересовали. Знаю только, что время, украденное предателем, лишило жизни всех ребят, выдвинувшихся навстречу чёрным солдатам. И лейтенанта Ткаченко тоже. Но он напоследок подорвал себя вместе с большинством уцелевших ублюдков, и те приняли решение отступить. Ракеты уже начали бомбардировать бункер, я даже вроде помню тряску, но их прервал наш сверхкомпьютер. Он получился великолепным. Столь быстрым, что ни мы, ни враги не успели понять, что произошло. На месте их расстановки потом остался лишь огромный кратер,порождённый взрывом излучателя. Затем сигнал бедствия пробил глушилки, и скоро к нам прибыла спасательная группа. И это всё.

Тодор заскулил, чувствуя печаль хозяина, и подобрался поближе, подставляя холку под морщинистую руку.

– Но я помню, как её голос, сквозь боль прошептавший моё имя, остановил меня. Я очнулся и даже не удостоил то месиво из мяса, крови и костей, что раньше я считал самым уважаемым человеком, и лишней секунды. Я посмотрел в её глаза. Её прекрасные глаза и поцеловал… Жизнь Леры угасла у меня на руках.

Профессор закончил и замолчал, погрузившись в себя. Стас чувствовал, как ком подбирается к горлу, и не беспокоил его. Грудь разрывалась от чувств.

«Вот почему, его назвали «ЛЕРА», – вспомнил он содержимое многочисленных прочитанных книжек. – В честь неё…»

– О, ты совершенно здоров! – воскликнул вдруг Сан Саныч. Он оправился, снова посвежел и повеселел. – Теперь всё это можно снять.

Стас почувствовал облегчение, когда игла вышла из вены, а конечности наконец освободились.

– Что теперь? – парень горел энтузиазмом, несмотря на отданные только что пол-литра крови. – Я могу приступать к работе? Это будет что-то из секретных проектов или сначала попроще? Наверное, нет… но всё-таки… я могу продолжить свою разработку? У меня есть идеи, как улучшить…

Стас будто вываливал всё то, что держал в себе, пока слушал рассказ профессора. Сан Саныч улыбнулся и почувствовал укол зависти – ему бы такую прыть…

– … то есть, понимаете? Перенесу кнопку, она будет сбоку, а выходное отверстие увеличу…

– Стас, – прервал его профессор, – тише, мальчик мой, не спеши. У тебя будет достаточно времени на все твои идеи.

Тодор, чувствуя приподнятое настроение хозяина, завилял хвостом и нетерпеливо переминал лапами, в пасти завис задорный рык, глазки заблестели от счастья. И чутьё не подвело пса – Сан Саныч достал из кармана несколько капсул, которые Стас поначалу принял за собачьи печеньки, и подкинул их. Пёс ловко перехватил угощение и с жадностью принялся грызть.

– Пойдём, Стас, я отведу тебя в твою лабораторию.

– У меня будет собственная лаборатория?! – не поверил тот.

– Ну, не совсем. Это будет небольшая часть лаборатории Аркадия Игоревича, ты его видел. Он мой заместитель по военным разработкам, – Стас, казалось, сейчас порвёт рот от слишком широкой улыбки. – Пока что начнёшь с этого, раз ты такой талантливый оружейник. И не лыбся так – первое время придётся по большей части только наблюдать!

Радости поубавилось, но сердце всё равно бешено колотилось от волнения.

– Ну, в свободное время, если оно у тебя будет, – чуть погодя, заговорщически молвил Сан Саныч, – ты сможешь заниматься кое-какими разработками за своим рабочем местом.

****

Александр вернулся в свою лабораторию. Стас пока что будет в надёжных руках, Аркадий – достойный сын своего отца. А потом парнишку ожидали большие перспективы. Особенно, если получится… нет! Оно обязательно получится!

Профессор взял ампулу с кровью и влил её в прибор. Компьютер начал расчёты и через пару секунд выдал результат.

– Да! – воскликнул Александр так громко, что Тодор дёрнул головой и навострил уши, наблюдая за хозяином. – ДА! – ему хотелось плясать. Да к чёрту всё – он затанцевал, даже пару раз выдал присядку, невзирая на возможный скачок давления. – Ну же, Тед, иди ко мне!

Пёс тут же вскочил и положил передние лапы на плечи профессора. Тот страстно стал чесать его по макушке, за ушком, вдоль шеи по хребту.

– Эх, дружище, жаль ты не умеешь говорить! И мыслить. Ну, всё, всё… вот, держи ещё витаминов.

Новые капсулы скрылись в пасти.

Входная дверь отворилась.

– Получилось?!

Это был такой же старик, как и Александр. Он ходил с тростью и похрамывал, регулярно шмыгал искривлённым носом, а короткую бороду пересекала полоска шрама на челюсти, от подбородка почти до самого уха.

– Получилось, Тёмыч! – не унимал восторг профессор. – Чёрт возьми, получилось! Недостающие цепи ДНК получены!

– Тогда не будем ждать! – потребовал Артём. – Ну же, давай запускать её!

Они бегом (ну, Артём почти бегом) устремились к двери в дальней стене и натурально ворвались внутрь, будто та должна была вот-вот закрыться навсегда. Тодор побежал за ними, но створки захлопнулись перед самым его носом.

Это помещение было немногим меньше лаборатории, но куда более загружено. Стояли доски, исписанные формулами так, что не осталось свободного места, рабочие столы были завалены грудами приборов и запчастей, а в химическом уголке, в колбах, бурлили и дымились какие-то жидкости. В другом углу гудела щитовая, мощностью способная питать небольшой городок. А в центре…

Толстый тяжёлый постамент, к которому, словно вены, тянулись десятки кабелей, держал на себе громоздкий высокий стенд с закреплённым на нём разобранным телом девушки. Оболочка, поделённая на части, держалась на расстоянии от внутренних механизмов, переплетающихся проводов и трубочек, неведомого количества микросхем. Лицо с закрытыми глазами склонялось над Александром, и он замер, представляя, как они раскроются, ямочки на уголках губ снова изогнутся, а носик дёрнется, как это было всегда, когда она чуяла что-то интересное.

«Лера, – молил он про себя, – прошу, прости, что заставил так долго ждать!»

– Не стой, Сань! – поторопил его Артём. – Давай начинать!

И закипела работа. Почти всё было готово, но многое приходилось выводить из консервации, нужно было снова перепроверить все мелочи, и сверхкомпьютер проводил тысячи, даже сотни тысяч сложнейших расчётов, пока они готовили всё остальное.

– Как паренёк? – решил разбавить рутину Артём.

– Хорош, – признался Александр. – Очень хорош. И у него её глаза… я сразу узнал его, как только увидел.

– Надо же, правильные гены показались у внучатого племянника, – хмыкнул Артём. – Я боялся, что не доживу…

– Я тоже.

Накатила небольшая волна печали, и друзья ненадолго замолчали.

– Аркаша рад новому помощнику?

– Ещё как, – усмехнулся Александр. – Через полгода Стас научится не только создавать оружие, но и вполне сносно его использовать.

– Гений с навыками убийцы? Хотелось бы на это посмотреть.

– Надеюсь, обойдётся без крайностей. У парнишки живой ум, он сможет освоить не только это. Возможно, по-настоящему раскроется в какой-нибудь экологии. Там сейчас необходимы подобные таланты.

Он проверил последние показатели и датчики.

– Готово… – в груди вдруг стало тесно, волнение накатило с новой силой, а рука зависла над кнопкой запуска.

Артём прихромал, встал рядом с другом и положил ладонь на плечо.

– Давай, Сань. Только ты должен это сделать.

– Я боюсь, – Александр нервно сглотнул и поправил воротник другой рукой, всё ещё держа первую над экраном.

– Я тоже, – кивнул Артём. – Это нормально. Но мы долго шли к этому. Приложили невообразимые усилия, жизнь свою потратили на это! – последнее он выпалил нетерпеливо, но затем прервался. Эмоции в душе бушевали и путали язык. – И у нас получится. Она это начала, на её основе мы развивали код. Удалось тогда, удастся и сейчас. Даже нет тех чёрных ублюдков, чтобы помешать. Нажимай, Саша. Нажимай!

Александр вздохнул и опустил палец.

Щит загудел сильнее. По трубкам, тянувшимся по потолку, побежали химические соединения, электричество питало компрессоры, процессоры, двигатели. Зашумело охлаждение, но в лаборатории становилось всё теплее. Цилиндрический корпус, в котором находился ДНК-материал, опустился в черепную коробку, и миллионы мелких проводков начали присоединяться каждый к своему контакту.

Александр то и дело поглядывал на мониторы сканеров, отслеживающих процесс, и боялся возможных сигналов, оповещающих о каком-нибудь сбое. Но всё проходило гладко.

Этот модуль заменял человеческий мозг. По сути, он и являлся главной составляющей всего творения. Последняя стадия сверхкомпьютера – человеческий разум, совмещённый с возможностями электронной вычислительной машины.

Истинный искусственный интеллект.

Александр и Артём разрабатывали проект десятилетиями. Пришлось углубиться в самые разные области науки, изучить живой организм как он есть, каждую его частицу. Научиться повелевать единицами и нулями и находить способы высвободить их потенциал с помощью всё лучших и лучших сплавов, сверхпроводимых, сверхпрочных, сверхгибких материалов.

Но ничего не было бы возможно без той маленькой флешки. Лера написала основу, конструкт, способный развиваться самостоятельно, если только человек направит его в нужную сторону. Каждый день, каждый час, каждое мгновение Александр чувствовал, что его возлюбленная помогает им.

И теперь она возродится.

Процесс занимал много времени. Оболочка модуля состояла из сложнейших систем, полностью воспроизводящих все человеческие чувства и эмоции. Лера будет ощущать вкус еды, дуновения ветра, жар Солнца и холод зимнего мороза. Модуль на все сто процентов соответствовал строению её мозга и должен был содержать воспоминания, мысли и всё то, что делало человека человеком.

Но она станет многим больше, чем просто человеком. Она сможет использовать своё собственное тело, как самый мощный компьютер, который когда-либо существовал. И более того, она будет развиваться, совершенствоваться.

Оставался только один момент, который мучил их обоих.

Душа.

Если она есть, то всё могло как получиться, так и рухнуть. Переселится ли душа Леры в новое тело или не пожелает вернуться к жизни?

А если души и вовсе нет… они так и не решили, что хуже. Вдруг новая Лера станет лишь копией оригинала, и вряд ли кто-то сможет узнать в ней другое живое существо. Или всё вовсе пойдёт крахом, и все те труды, все те годы, что Александр провёл с одной лишь целью – вернуть к жизни часть своей собственной сущности – окажутся потраченными зря.

Тодор был первым серьёзным опытом. Мышки и крысы копировали поведение своих оригиналов, но отследить и понять их существование, как копию или как тех же оригиналов в новом теле, было невозможно. И погибший Тодор, единственный, кто хоть как-то заполнял пустоту в сердце Александра, показал, что сходство с оригиналом получилось намного глубже. Вполне возможно, что даже тогда удалось перенести его в новое тело, и эксперимент прошёл удачно.

Александр и Артём, заворожённые, не отрываясь, наблюдали. Даже моргали они реже обычного, отчего глаза краснели и слезились. И молчали. Совершенно не хотелось нарушать волшебный мерный шум приборов.

– Профессор! – вдруг донёсся голос Стаса за дверью. – Александр Александрович, вы где?

Парнишка, всё ещё пылающий счастьем и энергией, хотя и немного побледневший, ворвался в лабораторию и встретил радостный лай Тодора. Пёс махал хвостом, словно пропеллером, и вот-вот, казалось, должен был взлететь, но вместо этого прыгнул на гостя и чуть не повалил того своим весом.

– Эй, эй, ну, хороший мальчик! – Тодор угомонился только после получения причитающейся ему порции ласки. – Где твой хозяин? Я опоздал? Мы так и не попрощались, я хотел…

– Стас, что ты тут делаешь?

Сан Саныч показался в проёме и выглядел очень нервно, как если его оторвали от очень важного дела.

– Александр Александрович!

Стас подбежал к нему, совершенно этого не замечая.

– Мы на сегодня закончили, и я зашёл попрощаться, – Стас говорил так быстро и возбуждённо, что профессор не смог вставить ни слова.

«Неужели прошло так много времени?» – подумал Александр.

– Ну, если вам только не нужна помощь. Ой, а что это…

Лицо парня изменилось, когда он увидел в проёме тело девушки. Оболочка уже наложилась на внутренности и теперь соединялась, не оставляя ни намёка на свою искусственность.

– Это… это тебя не касается, ты должен…

Вдруг раздался сигнал анализатора. Что-то пошло не так.

Александр тут же забыл про незваного гостя и ринулся к мониторам.

– Что случилось? – испуганным криком потребовал он.

– Не знаю! – не менее испуганно ответил Артём.

Вдвоём они принялись искать причину. Нужно было действовать быстро, иначе ошибка могла похоронить все начинания. Это стало настолько важным, что они и не заметили, как Стас, а вместе с ним и виляющий хвостом Тодор, зашли внутрь.

Александр и Артём суетились, бегали по лаборатории, проверяли химикаты, провода, кабели, питание, а в это время Стас удивлённо осматривал окружение, мигающие мониторы и уклонялся от незамечающих его и метящихся туда-сюда стариков. Даже Артём позабыл о своей ноге и бегал не хуже средненького легкоатлета.

Тодор сел напротив одного из мониторов и гавкнул.

– Что такое, Тед? – Стас подошёл к экрану. – Ты что-то нашёл?

Он принялся изучать строки. Нахмурившись, поглощал информацию и тут же её обрабатывал, делал выводы. А затем громко воскликнул:

– Я нашёл!

Это не возымело эффекта, старики запаниковали и просто не услышали его.

– Сан Саныч, я нашёл ошибку!

Тодор завыл, помогая привлекать внимание, но и этого было мало. А времени действительно оставалось немного. Стас знал, что нужно, чтобы исправить положение, но не понимал, как именно это можно сделать. И сделать это необходимо быстро.

Он рванул к профессору, схватил его за плечи и повернул к себе лицом.

– Сан Саныч, я нашёл!

– Стас?! Что ты здесь делаешь?! Ты не должен…

– Нет времени! Скорее за мной! Там всего лишь конденсатор перегорел!

Александр последовал за стажёром, не понимая, что происходит, затем взглянул на цифру, в которую ткнул пальцем этот паренёк, и схватился за голову. Артём, заметивший наконец собравшихся вместе друга, мальчишку и собаку, присоединился к ним.

– Сто тридцать первый конденсатор! – воскликнул Александр. – Заменить. Скорее!

Неисправность устранили в считанные секунды. Звон сигнализации утих, и анализатор показывал полное отсутствие ошибок и недочётов. Тело Леры проходило финальный этап сборки, а изнеможённые старики с тяжёлыми вздохами уселись на стулья.

– Стас, – изрёк Александр, – спасибо тебе. Огромное спасибо!

Стас лишь улыбнулся и кивнул в ответ. Вряд ли любой его поступок, и сейчас, и в будущем, сможет когда-нибудь перекрыть тот шанс, что подарил ему этот человек. Особенно если проблема крылась в простом перегоревшем конденсаторе.

– И как мы этого не заметили! – корил себя Артём. – Детская ошибка! Глупая донельзя! И потерялись, как зелёные сосунки…

– Один такой зелёный нас и уделал, – усмехнулся Александр.

– Я просто слишком много времени провёл с этими штуками, – смущаясь, оправдался Стас. – У меня случалось подобное, особенно поначалу. Бесило жутко. Но вам стоит благодарить Теда. Это он подсказал, куда смотреть.

– Ещё и пёс умнее оказался! – уже смеясь, то ли от истерики, то ли искренне, подметил Артём.

Стенд зашевелился. Он медленно поворачивался, принимая горизонтальное положение и опускаясь. Сбор завершился, и теперь осталась активация модуля сверхкомпьютера.

Александр и Артём мигом позабыли об усталости и подскочившем давлении и ринулись к нему. Стас и Тодор последовали за ними.

– Активация завершена, – оповестил анализатор.

Они замерли над девушкой, не моргая и не шевелясь, даже не дыша. Так прошло несколько секунд.

А затем она открыла глаза и произнесла:

– Саша…

Оглавление

Часть первая. Жизнь

Часть вторая. Гибель

Часть третья. Возрождение