Помоги мне [Екатерина Северная] (fb2) читать онлайн

Екатерина Северная Помоги мне

– Это уже двенадцатый за сегодня восход, – задумчиво произнес Ролан, глядя в иллюминатор своими ясными серо-зелеными глазами. На его лице застыла настолько мечтательная улыбка, что напарник не удержался от усмешки.

– Не надоело считать еще?

– Мне кажется, время здесь бежит в шестнадцать раз быстрее.

Хьюберт махнул рукой, перелетел в дальнюю часть отсека и влез в спортивный жилет, пристегнутый ремнями к беговой дорожке. Еще час подвигаться, и можно отдыхать. Он по инерции переставлял ноги, имитируя обычный земной бег, и наблюдал за Роланом. Тот летал по отсеку в позе эмбриона, расслабляя мышцы после тренировки. Было в его движениях что-то легкомысленное и беззаботное. Хьюберт не мог объяснить, почему, но он не доверял этому излишне улыбчивому парню.

– Хватит филонить! – громко крикнул он, стараясь перекричать фоновый шум вентиляторов и двигателей. – Лембурсены впахивают по восемь часов в сутки!

Ролан снова улыбнулся, подлетел к велотренажеру и принялся самозабвенно крутить педали руками, активно разрабатывая плечи.

После тренировки, когда они вместе обтирались горячими мокрыми полотенцами, Ролан неожиданно спросил:

– Как думаешь, какие они?

– Откуда мне знать, – огрызнулся Хьюберт. – Я как и ты их не видел. Говорят, похожи на нас. И хорошие альпинисты. У них на планете полно двенадцатитысячников! Не думаю, что у нас есть шансы.

Такой настрой возмутил Ролана до глубины души – он даже улыбаться перестал, что было для него крайне необычным состоянием.

– Ну конечно, есть! – пылко воскликнул он. – Не зря же нас так готовили! Ты обошел все восьмитысячники Земли. Я победил в скоростной гонке на Эвересте. С большим отрывом, между прочим!

– Восьмитысячник – детский сад по сравнению с Марсом. Нас отправили на эту Олимпиаду только потому, что корпорация хочет поставлять на Лембурсию свои космические тренажеры. Мы с тобой скорее межгалактические торгаши, чем спортсмены.

– Не бурчи, как старик! Только подумай, какое приключение нас ждет! А какая слава и всеобщее внимание после. Это тебе не банальные семь вершин!

За несколько дней до начала соревнований они прошли финальный инструктаж у Антонио, низкорослого итальянца с цепким взглядом и сильным акцентом южанина. Он занимал должность главного космического техника, однако своими повадками больше походил на навязчивого рекламного агента. Его интересовали только тренажеры, и он каждый земной день рассказывал альпинистам об их технологическом совершенстве.

– Не забывать, зачем вы здесь есть и какая важная миссия на вас возложить! – наставлял их Антонио, эмоционально размахивая руками. – Вы обязательно упоминать перед лембурсен преимущества наших тренажер!

– Приятель, мы слышали это уже сто раз! – раздраженно прервал его Хьюберт. – Расскажи лучше, что делать, если при восхождении часть оборудования выйдет из строя.

– Как так выйдет? Зачем выйдет? Куда выйдет? – округлил глаза главный техник и принялся пылко заверять его в том, что это невозможно. – Все оборудование проверять и сертифицировать в соответствии с последним космическим ГОСТом! Скафандры, баллоны, вездеход – все проверять!

Первая встреча земных альпинистов с восходителями-лембурсенами произошла в базовом лагере на Марсе. Конечно, Ролан и Хьюберт много раз видели их в новостях, но все-таки лично встретиться с представителями инопланетной цивилизации оказалось делом волнительным.

На вид их соперники почти ничем не отличались от жителей Земли, только были на голову выше, имели более длинные руки и очень бледную кожу с абсолютно белыми волосами, бровями и ресницами.

– Каково это – подниматься на двенадцатитысячник? – с какой-то детской непосредственностью спросил Ролан у одного из них, чем заслужил неодобрительный взгляд Хьюберта, который был мрачнее космического пространства.

– То же самое, что на восьмитысячник, только немного дольше, – улыбнулся лембурсен, молодой парень под два метра ростом в ярко-салатовом скафандре с очень светлыми, почти прозрачными глазами.

Они говорили на странном языке, который напоминал хаотичное сплетение всех гласных звуков Земли, растянутых в единую песню. Встроенная в скафандр землян программа синхронно переводила их речь на английский.

– Что ж, удачи вам. Увидимся послезавтра, – сквозь зубы процедил Хьюберт и отправился на очередную тренировку.

Он был не в духе с того самого момента, как впервые увидел своего напарника, шестьдесят три дня назад перед отправкой на международную космическую станцию. Такие, как Ролан, вечно впутываются в неприятности. Слишком молодой – еще и тридцати нет. Слишком впечатлительный и эмоциональный. Несерьезный и безответственный. Непонятно, как он вообще прошел сложнейший отбор на межгалактические соревнования.

Им предстояло взойти на Олимп – потухший вулкан на Марсе в провинции Фарсида, самую высокую гору Солнечной системы. Она огромная, слишком огромная даже для более опытных лембурсенов – 26 тысяч метров с учетом основания.

Главный приз – комфортабельный годовой полет «все включено» по галактике на люксовом корабле. Но дело не в призе. Дело в космических тренажерах, партию которых корпорация из Объединенной Европы хотела продать инопланетным партнерам в обмен на пятьдесят тонн урана, которого было много на Лембурсии и мало на Земле.

Лембурсия во многом походила на Землю: кислород в атмосфере, углеродные формы жизни, зеленая растительность, гравитация чуть слабее земной. Цивилизация со своей культурой, наукой и историей, многомиллионные города и разные расы. Принципиальное отличие лишь одно – на этой планете уже почти тысячу лет не было войн.

Поговаривали, у лембурсенов также не было ни денег в привычном для землян понимании, ни государств, и между тем их цивилизация процветала. Но космонавтам и альпинистам было строго запрещено их об этом расспрашивать и распространять полученную информацию на Земле. Перед полетом все подписали соглашение о конфиденциальности, и его нарушение считалось государственной изменой.

Земляне вообще мало что знали о Лембурсии. Она была «официально открыта» всего пятнадцать лет назад, в 2107 году. Все дипломатические переговоры с лембурсенами велись в космосе, на нейтральной территории, и никому из простых землян не доводилось бывать гостем на новой планете. Хотя бы потому, что не придумали еще земляне таких технологий, чтобы перемещаться на 670 000 парсеков. Сейчас путешествие до соседней галактики заняло бы 300 человеческих лет. Лембурсены умудрялись делать это в сто раз быстрее.

– Зачем же ты согласился? – приставал с навязчивыми расспросами Ролан, которого искренне огорчал пессимизм старшего товарища.

– Деньги нужны, зачем, – буркнул Хьюберт.

Такую сумму, как им платили за спортивную экспедицию на Марс и покорение вершины, он бы и за два года не заработал. А Марта долго не протянет. Ей нужна имплантация искусственного сердца – и как можно скорее. Поскорее бы уже разделаться со всем этим, получить деньги и вернуться на Землю.

– Деньги, – презрительно хмыкнул Ролан. – А как же радость от покорения марсианского вулкана? А как же гордость за свою планету, если мы победим?

– Засунь себе свою юношескую восторженность в задницу! – рявкнул напарник. – Я в эти игры наигрался еще на К2, пока ты под столом в памперсах ползал. А сейчас просто делаю свою работу!

Ролан молча отвернулся и вышел из шатра, служившего им комнатой отдыха и спальней.

– Лучше бы поинтересовался, на черта Объединенной Европе пятьдесят тонн урана, – пробормотал Хьюберт себе под нос, предварительно отключив микрофон внутри скафандра. – Уж наверное не для «мирного атома».

В ночь перед началом соревнований удалось установить видеосвязь с Землей. Хьюберт позвонил жене. Она была очень бледной и казалась взволнованной, но изо всех сил старалась это скрыть.

– Ты только возвращайся.

– Ты же знаешь, я всегда возвращаюсь.

– Послушай. Если почувствуешь, что не хватает сил – поворачивай обратно. Прошу тебя.

– Я дойду до вершины любой ценой, и ты это знаешь.

Восхождение заняло несколько дней. Две команды – в каждой по двое альпинистов и по одному роботу-вездеходу, который непрерывно вел съемку и транслировал все происходящее в прямом эфире – одновременно стартовали из базового лагеря. Вскоре лембурсены вырвались вперед и скрылись из виду.

Хьюберт шел молча и неспешно, берег силы и кислород. Они тащили с собой несколько запасных баллонов, но все было строго рассчитано: если начать спешить, суетиться и часто дышать, воздуха может не хватить на обратный путь. Также каждый нес за спиной гели-энергетики, углеводные «бомбы» и белковые коктейли, которые поступали в рот через трубки внутри скафандра.

Как легко, как удивительно легко идти. По сравнению с Эверестом, где каждый шаг дается с огромным трудом и каждый новый метр высоты все сильнее отдаляет тебя от жизни и приближает к смерти, альпинизм на Марсе – приятная и размеренная прогулка по застывшей лаве. Все дело в гравитации – здесь она на 62% ниже, чем на Земле. Тело становится послушным и почти в три раза менее тяжелым. Хьюберт весит восемьдесят килограммов, но здесь он ощущает их как тридцать. Впрочем, после космической невесомости, к которой поневоле привыкаешь за два месяца, это все равно значительный вес.

– Какая красота! – зазвенел в ушах веселый голос Ролана. Хьюберт повернул голову и нахмурился – его напарник стоит у самого обрыва и фотографирует марсианские пейзажи на встроенную в скафандр камеру.

Внизу, насколько хватало глаз, тянулись хребты красно-оранжевых гор и черно-серых равнин из вулканического песка. Земные альпинисты к такому не привыкли, их глаза по привычке искали белые заснеженные вершины и не находили их.

Хьюберт вспомнил свое крайнее восхождение на Эверест два года назад. Вспомнил молодого улыбчивого парня из базового лагеря с таким же по-идиотски мечтательным взглядом, как у Ролана. Они даже парой слов не перекинулись, это был, кажется, индийский альпинист. Но сразу было понятно, что к восхождению он не готов. В памяти всплыло его радостное смуглое лицо и нелепый ярко-розовый пуховик. Тут же память с готовностью подкинула еще одно непрошенное воспоминание – уже, наверное, в тысячный раз за эти чертовы два года. Вот он лежит на снегу, и смуглое лицо стало совсем белым.

«Помоги мне!» – хрипло прошептал он тогда единственную фразу, которую знал на английском.

Он лежал на высоте 8 300 метров – точка невозврата на Эвересте, граница между жизнью и смертью. Помоги ему – и упустишь свой шанс покорить вершину. Выбросишь в мусор кучу денег, долгие сборы и многочасовые тренировки. Это не пикник, который можно отменить из-за дождя и перенести на другой день. Помоги – и сам рискуешь потратить все силы, время и кислород.

Хьюберт все это отлично знал. Он не помог.

В тот день он взошел на вершину Эвереста, а когда спускался назад, индийского альпиниста уже занесло снегом. Осталось только яркое пятно его розового пуховика, а человек как будто исчез.

– Двигаемся дальше, – нетерпеливо бросил Хьюберт. – До вершины еще сутки ходу.

Ролан был настолько воодушевлен, что, казалось, не чувствовал усталости. Он с энтузиазмом кивнул напарнику и бодро зашагал вперед и вверх по застывшей лаве.

Желто-оранжевое небо четвертой от солнца планеты выглядело недружелюбно и тревожно. Хьюберта никогда не пугала ни высота, ни отвесные стены, ни ледники, ни черная бесконечность космоса. Но это небо явно действовало ему на нервы. Еще сильнее, чем улыбка напарника.

Шаги, минуты, вдохи и выдохи длились бесконечно долго и сливались воедино. О том, сколько времени прошло, альпинистов оповещал голографический экран на внутренней поверхности шлема. И голубоватое сияние в небе вокруг такого далекого солнечного диска – марсианский закат…

Участники первых межпланетных соревнований проспали несколько часов и продолжили свой путь. Они достигли верхней точки у кратера Олимпа позже, чем лембурсены, но все-таки достигли. Радости не чувствовали – усталость брала свое, и даже энтузиазм Ролана заметно поутих. Сделав все необходимые снимки и видео на фоне кратера, альпинисты начали обратный путь. Они мечтали только об одном – поскорее оказаться в базовом лагере.

«Я достиг вершины. Достиг. Значит, деньги получу. Так прописано в контракте. Получу. Мы успеем. Марта держится молодцом. Успеем», – кружились мысли в обессилившем сознании Хьюберта.

Они прошли уже половину пути, по инерции переставляя ноги и даже не глядя по сторонам, когда Хьюберт вздрогнул от неожиданного крика напарника.

– Кислород! Что-то с баллоном!

Он быстро подошел к товарищу и увидел, что уровень его кислорода находится на критическом уровне. Скафандр пронзительно запищал, подавая сигналы тревоги.

– Стой, сейчас заменю! – Хьюберт быстро достал запасной баллон из рюкзака и подключил к скафандру. Ролан сделал несколько жадных вдохов, но закашлялся и весь побледнел. Снова раздался писк. Индикатор показывал красную шкалу и без конца мигал.

– Твою мать! – выругался альпинист. – Он же был целым!

Его руки дрожали, когда он вынимал их последний баллон. Проверил, подключил. Та же история. Пустой. Что, черт возьми, могло произойти?! Разгерметизация?

Хьюберт встал перед роботом-вездеходом и подал сигнал тревоги, но тот трансляцию вести перестал и лишь равнодушно смотрел на него своим черным экраном. Связь с диспетчерами на Земле тоже отчего-то внезапно пропала.

– Твари!!!

Ролан уже начал задыхаться и синеть, когда напарник передал ему свой баллон и подключил к кислороду, а для себя протянул второй шланг. Теперь они дышали вдвоем, по очереди.

– Спа-а-сибоо, – сбивчиво прошептал тот.

Хьюберт посмотрел на шкалу. Этого баллона хватит еще на восемь часов пути. Примерно столько и оставалось до базового лагеря. Этого хватит.

Но только одному из них.

– Какой у тебя гонорар за это восхождение?

– Что? А? П-п-очему ты спрашиваешь?

– Просто скажи.

– Двести тысяч.

– Ага. У меня тоже. Пообещай, что проследишь. Чтобы деньги пришли моей семье. Обещай, что не дашь им надуть меня.

– Обещаю! Но что ты… эй, стой!!!

Хьюберт ушел по-английски, не прощаясь. Просто отключился от баллона, отвернулся от напарника, быстро приблизился к краю пропасти и сделал шаг.

Когда Ролан спустился, кислород уже был на исходе. Он шел, шатаясь от усталости и глядя невидящими глазами сквозь толпу космонавтов и журналистов, которая слилась в безликую массу скафандров. Скафандры приветствовали его радостными жестами и без конца снимали на видео.

– Первое восхождение землян на марсианский Олимп состоялось! Межгалактические соревнования – впервые в истории – официально закрыты! Наши альпинисты заняли второе место и достигли вершины, потому что занимались на специальных космических тренажерах – два месяца тренировок в невесомости!

Ролан хотел бы заткнуть уши, но динамики были вшиты в скафандр изнутри.

Ему быстро заменили кислородный баллон и заставили фотографироваться вместе с лембурсенами на фоне гигантского баннера, символизирующего дружбу галактик.

К нему подбежал вездесущий Антонио, который на фоне лембурсенов выглядел настоящим карликом:

– Ты не забывать что должен говорить? Ты сейчас рекламировать наши тренажер!

У Ролана хватило сил только на то, чтобы сделать утвердительный жест.

– А где твой напарник? – спросил двухметровый парень с белой кожей и прозрачными бесцветными глазами.

– Там, на горе. Отдыхает. Решил покурить немного, – абсолютно ровно и без эмоций произнес землянин.

К Ролану подскочил человек в фиолетовом скафандре – журналист. Согласно предварительным договоренностям именно сейчас альпинисты должны были произнести хвалебную речь в адрес космических тренажеров.

– Расскажите, как вы тренировались, – задавал наводящие вопросы журналист. – Как вам удалось перейти с восьмитысячников сразу на двадцатитысячник?

Ролан забыл свою речь. Он тупо смотрел расфокусированным взглядом куда-то в бесконечное марсианское небо, которое приняло странный кроваво-оранжевый оттенок. Он видел спину Хьюберта. Вот он совсем рядом, а вот навсегда исчезает в пропасти.

– Вы шестьдесят дней тренировались на космической станции. Вам, наверное, очень помогли тренажеры от земной корпорации R-W? – терял терпение журналист.

– Тренажеры хорошие. Очень хорошие тренажеры. Там это… ну, новые разработки, технологии. Лучшие умы Земли делали. Отличные тренажеры. Рекомендую вам, мои инопланетные друзья, – внезапно разулыбался Ролан, глядя на лембурсенов. – А вот баллоны с кислородом не очень. Их толком не тестировали. Деньги ушли на всю эту шумиху. А о нас не позаботились. Никого не интересовало, вернемся мы или нет – главное, чтобы до вершины дошли. Мы дошли. Но мой напарник погиб.

Он говорил очень быстро, торопливо, словно боялся, что не успеет дорассказать. И боялся не зря: из ближайшей палатки выскочили двое космонавтов в черных скафандрах и поспешили к нему.

– Он отдал мне свой баллон с кислородом, единственный работающий баллон. А сам прыгнул в пропасть. Потому что…

Договорить ему не дали. Прямой эфир прервали, связь с Землей и Лембурсией заблокировали, Ролана схватили под руки и потащили в палатку.

Его коллеги с другой планеты, явно сбитые с толку, поспешили было за ним, но им преградили путь несколько землян.

– Это правда, что на вашей планете нет денег? – из последних сил заорал Ролан.

– Да, – ответил беловолосый парень.

– Никогда их не заводи-и-и-те! – прокричал альпинист прежде, чем космонавты в черных скафандрах успели заткнуть ему рот.