Замысел и промысел, или Кто не играет в кости. Часть 1 [Александра Викторовна Птухина] (fb2) читать постранично, страница - 20

восхищением. – Это и есть разница между лозунгом и тезисом, о которой вы говорили, да?

– Не вполне уверен, Тюхтий… Думаю, для этого явления названия пока ещё не придумали…

Через четверть часа, когда мебель в аудитории вернулась на положенные места, а Менсбери вполне оправился от случившегося и слегка переваливающейся походкой отправился восвояси довольный собой и временем, проведённым с магистром, Майнстрем задумался. Возвращаться в свой кабинет он не торопился, а потому специально выбрал самый длинный путь, через северное крыло. Во-первых, так он надеялся хоть отчасти скрыть от Боламбри своё фиаско на лекции (этот парень при всей своей незатейливости делал потрясающе точные выводы, что крайне раздражало магистра), во-вторых, магистр надеялся на то, что в его кабинете уже навели порядок, и он сможет ловко избежать уборки, ну а в-третьих… Майнстрем хотел насладиться моментом. Это был второй раз в его жизни, когда он ощутил реальную силу слова. (Впервые это произошло ещё на пепелище родной кузницы.) И пускай сегодня триумф его длился считанные секунды, но в этот миг он властвовал над залом, его слушали, нет! ему внимали! Да. Магистр Майнстрем Щековских наслаждался своим нечаянным успехом, и только одна назойливая мысль портила настроение: как бы ещё научиться управлять этой силой. Если он сможет властвовать словами, вкладывать в них свои желания, то всем его несчастиям придёт конец. Никто больше не посмотрит с насмешкой, не бросит в спину колкое замечание, а главное… она, наконец, будет рядом!

У дверей кабинета Майнстрем остановился и прислушался. Внутри царила тишина. Магистр осторожно приоткрыл дверь. Чуда, конечно, не произошло: книги лежали повсюду, только теперь некоторые оказались ещё и раскрыты. Боламбри видно не было. Магистр облегчённо выдохнул и даже усмехнулся самому себе – просто потрясающе, как быстро этот оболтус заставил его крадучись входить в собственный кабинет.

Майнстрем сел за стол и тут же заметил свои записи – вот они, все три пачки пергаментов, его потерянная лекция… И где они, хотелось бы узнать прятались час назад? По-видимому, их нашёл Боламбри, когда разбирался с книгами. Интересно, а он вообще разбирался или просто читал всё подряд? Магистр потянулся за листами и случайно опрокинул стопку книг на самом краю.

– Э-э-э! А можно полегче! – из-под стола, потирая затылок, вырос Бола. – А-а-а, это вы магистр. Что-то рановато… наверное…

– Боламбри? – почти испугался Майнстрем. – Я не заметил вас. Что вы делали под моим столом? И почему книги до сих пор не разобраны? Я же просил вас.

– Ну-у-у… Магистр, я тут типа книги разбирал и убирался…

– Да неужели? – перешёл в нападение Майнстрем. – Что-то не заметно!

– Ну, да… Сначала разбирался… Вот только зацепился типа за одну книжонку… Оч занятная, знаете ли…

– Это не извиняет вас, Боламбри!

– Не спорю, магистр, не спорю… Виноват…

– А что за книга? – любопытство взяло верх, и голос Майнстрема прозвучал куда как более дружелюбно. – Ну та, которая вас так заинтересовала.

– Да… Эт и не книга, а так, типа записки какие-то… Про куртуазность и всё такое.

– Дайте-ка взглянуть, – Майнстрем тут же посерьёзнел и надел очки. Но даже без них (а, возможно, и скорее без них) он узнал бы эти листы… – И что же? Вы нашли это чтение увлекательным? – нарочито небрежно поинтересовался магистр.

– Ну, эт вообще забавно… – почесал затылок Бола.

– Простите, вы сказали «забавно»?

– Ну, в смысле типа почитать, если скучно…

– То есть почитать? Почитать, если скучно?! И только-то? – не смог сдержаться Майнстрем. – Мне казалось, что это должно стать образчиком поведения в обществе для молодых людей. На вашем месте, Боламбри, я бы многое взял на заметку.

– Ну-у-у… Мне эт не пригодится. Тут типа прокол уже по первому пункту…

– А именно? – с вызовом спросил магистр.

– Происхождение типа не того… Не особо благородное, – хохотнул Бола.

Майнстрем и раньше подозревал, что первый же пункт правил отпугнёт большинство.

– А кто ваши родители, Бола? – уже осторожно поинтересовался магистр.

– Мой отец… Он типа шут.

– Как можно так говорить о собственном отце, Бола? Вам должно быть совестно!

– Вот-вот, и я о том же. Магистр, вы не поняли, – Боламбри потупился.

– То есть, вы имеете в виду… В смысле?..

– Да, магистр, именно. Мой отец – королевский шут.

– Понятно, – От возникшей неловкости Майнстрем начал теребить свой и без того пожёванный носовой платок.

– Да не, не надо так-то, – бола с усмешкой посмотрел на магистра. – Я своим папашей доволен.

– Что ж, – промямлил, наконец, Майнстрем. – Это многое объясняет… Теперь понятно, как вы оказались в университете.

– Я типа об этом и говорю… Вот, магистр, теперь вы и сами видите, что все эти правила… Эт всё не для меня. Щедрым может быть только богач, да и к расходам… Как бишь там сказано? К «расходам, достойным знатного человека» мой папаша не готов, а я и тем более.

– Но Боламбри, в пергаментах же есть