27 эмоций [Юлиана Южная] (fb2) читать онлайн

Юлиана Южная 27 эмоций

1

К такому в Исследовательском центре точно не готовили.

Девушка сидела на цементном полу и сквозь тонкую материю летнего платья, чувствовала шершавость и леденящий холод бетона. Сквозняк укрывал плотным запахом сырости.

Если бы она умела дрожать – непременно бы задрожала всем телом. Но эта реакция человеческого существа на окружающую температуру была ей незнакома. Руки связаны грубой веревкой и порядком затекли. Сидеть неудобно, но не это занимало сейчас ее мысли. Кайра оказалась в очень опасном положении и человеческие эмоции мешали ей полноценно оценить ситуацию. Она чувствовала страх, ужас, ярость, обиду, недоверие, жалость. К этому сложному синапсу примешивались любопытство, чувство брезгливости и совсем уж неуместное чувство нежности. Но самой странной, во всей этой неразберихе, была сильная эмоция, которую Кайра не могла идентифицировать. Пыталась, но не могла.

В симуляторе все выглядело совсем иначе. Много часов тренировок в Академии сделали свое дело – Кайра была уверена, что готова. Им загружали эмоции для проживания в разных вариациях. Все разведчики проходили этот курс, наряду с другими курсами Академии. Уроки на выживаемость, История Земли, жесткая физическая подготовка, Адаптация к среде – все это давалось Кайре играючи. Самым сложным был урок Понятия мотивов и земной логики. Вот здесь она неизменно буксовала. А преподаватель сердился и говорил, что она слишком много думает. Что необходимо просто слушать и запоминать курс. Что жителям Кайорити не дано понять человеческую сущность и мотивы поступков. И девушка честно учила уроки и тренировалась. А по ночам мечтала, что ей приснится сон. Пусть хотя бы один, маленький, черно-белый сон. Еще она мечтала, что окажется на Земле. Будет ходить по улицам городов, говорить с людьми и чувствовать то, что чувствуют они.

И вот теперь, сидя на бетонном полу заброшенного склада, Кайра ощущала весь спектр негативных эмоций. Она смотрела на мужчину, лежащего у ее ног. Под ним расплылось пятно крови, но рана уже запеклась. Кровь тоже не была похожа на кровь противников в симуляторе. Если там была просто красная жидкость, то сейчас она смотрела на глянцевое темно-бурое пятно у своих ног и чувствовала омерзительный запах железа.

Закрыла глаза и медленно сосчитала свой пульс. Эта сумасшедшая пляска чувств никак не дает сгруппироваться мыслям. Она все время отвлекается на несущественные детали. Через три земных минуты откроется портал и ее задание будет завершено. Нельзя сказать, что это полный провал. Кайра собрала почти полный набор эмоций, пусть и не так, как было задумано. Но главное – она сможет рассказать Создателям, насколько примитивен их симулятор.

Она снова посмотрела на лежащего рядом мужчину. Оставалось только одно, уничтожить следы своего пребывания. И вот здесь ее провал был очевиден. Земляне узнали о ее существовании. И хотя разведчице удалось сбежать, неизвестно чем закончится для людей столь потрясающее открытие. Дома по головке ее точно не погладят. Кайра снова испытала приступ страха. Быстрей бы, быстрей отключить земные эмоции!

Да, к такому она определенно оказалась не готова.

2

Исполненная патриотического духа, рьяная ученица Академии вымаливала свою первую разведку. Когда из сорока претендентов она набрала больше всех баллов – это было очень неожиданно и приятно. Потом два семестра подготовки, бесконечные уроки в симуляторе, наставления, пожелания и вот – она стоит у Портала. В ее фантазии задание было выполнено безукоризненно и Кайра, как герой возвращается к себе домой, под аплодисменты соотечественников и одобрительные кивки Исследователей.

Но в этой миссии с самого начала все пошло не так. Портал открылся в назначенное время, в назначенном месте. А вот точка выхода оказалась совершенно другой. Вместо пригорода Оттавы, где она должна была материализоваться, она вышла из Портала в совершенно безлюдной местности.

Создатели выбрали точкой выхода Канаду по нескольким причинам. Благодаря статистике Исследователей стало известно, что на данный момент это одна из наиболее безопасных и процветающих стран Земли. В планы разведки не входило погибнуть, где-нибудь на огромных необжитых территориях планеты. Но и в густонаселенную страну, с низким уровнем жизни, тоже соваться не хотелось. Отобрали несколько процветающих стран и жребий выпал Канаде.

Когда Кайра прибыла, вместо пригорода мегаполиса увидела перед собой холмы. Солнце в зените, значит по земным меркам был полдень. Вдалеке виднелись горы. В воздухе стоял липкий запах трав и цветов, жужжали насекомые. Было очень тихо. В высоком небе кружила какая-то большая птица. И тут на Кайру обрушился поток эмоций.

      Это в переходе самое сложное. После материализации в человеческое тело кайоритянину приходилось не сладко. Огромный поток информации обрушивался на разведчика, сбивая с ног в буквальном смысле слова. Голова жутко болела, перед закрытыми глазами проносились миллионы образов, воспоминаний, событий. Кайра упала на траву и пустила процесс на самотек. В буре ощущений она цеплялась только за одну мысль, что через пару минут это пройдет.

Вдруг она отчетливо ощутила легкость в теле, пьянящие запахи трав, теплые лучи солнца на лице. Вот оно! Она стала полноценным человеком! Со всеми уникальными способностями этих странных существ. Ее переполняли эмоции и надо было успокоиться. Чувство восторга, благоговения перед природой, удовольствия, волнения, трепета, ожидания, принятия… Еще какая—то незнакомая эмоция.

Наконец она смогла открыть глаза. Пронзительно синее небо завораживало величием. На Кайорити небо тоже очень красивое. Еще маленькой девочкой Кайра подолгу могла разглядывать лиловую бесконечность неба. А по ночам они с отцом забирались на смотровые деревья и разглядывали звезды. Небо Кайорити меняло цвет от нежно персикового до темно фиолетового, в зависимости от погоды и времени года. Когда светит Сентей – небо покрывает сеточка разноцветных линий и это прекрасное зрелище. Но сейчас девушка смотрела на небо Земли и ничего более величественного она не встречала в своей жизни. А может оно было таким прекрасным от придания ему эмоциональной окраски?

Потихоньку первые остаточные явления перехода улеглись и на смену им пришло чувство беспокойства. Еще она выделила эмоцию растерянности, неудовлетворения и облегчения. Где она находится? Видимо, что-то пошло не так с координацией Портала, и точка выхода была перенесена в другое место. Придется воспользоваться экстренной связью. Она прекрасно помнила, что это только на крайний случай. Иначе канал заберет слишком много ресурсов, и она рискует не вернуться домой. Кайра вздохнула и подключилась к Аттерну. В пространстве, будто из динамика, послышался голос:

– Перон на связи.

– Говорит Кайра Нароми, у меня возникли сложности. Срочно загрузить карту местности. Спасибо.

– Принято. Карта загружена. Остаток ресурса на одно соединение и на одну генерацию Портала.

– Поняла, конец связи.

Снова вокруг наступила тишина. Только стрекот цикад и шелест ветра нарушали томный полдень. Теперь девушка знала, где она находится. Точка выхода была непростительно далеко от запланированной. Россия, Краснодарский край. Ближайший населенный пункт – 50 земных километров. До столицы государства 1680 километров. Кайра присвистнула от удивления и тут же смутилась. Она никогда не издавала таких звуков.

Надо отредактировать план действий. Добраться до города и…

Она не успела разложить план. Что-то в окружающей идиллии насторожило ее. Те же холмы, дальше степь. А сзади горы до самого горизонта. Но все инстинкты кричали о неуловимой опасности.

Из-за ближайшего холма показалась фигура человека в форме военного. Он двигался бесшумно и быстро, как дикий зверь. За ним показался еще один. Кайра прикинула расстояние и поняла, что бежать бесполезно. Военных становилось больше. Она насчитала отряд из семи человек, у каждого в руках оружие.

Быстро прикинув в уме вероятности, она вывела среднее и получила 3% вероятности сохранения жизни в случае побега, 0,06% вероятности случайной встречи и почти 96% успеха, если просто остаться на месте. Она доверилась инстинкту и цифрам и ждала приближения мужчин без движения. В голове бились разные названия эмоций: ужас, волнение, любопытство, решимость и ощущение приключения.

Военные быстро приближались. Первый из них громко крикнул:

– Оставайтесь на месте и поднимите руки!

Кайра послушно подняла руки вверх и с напускным спокойствием ждала солдат. Она постаралась придать своему лицу беспечное выражение и повторяла про себя легенду.

Отряд быстро и слаженно взял ее в кольцо. В руках бойцов блестели автоматы наизготовку. Первый мужчина подошел вплотную и дал команду медленно повернуться.

3

Полковник изучал женщину за стеклом. Она выглядела совершенно спокойной, несмотря на ситуацию. Это сильно насторожило Александра Валерьевича. Что она делала в опасной близости с объектом? Гражданский человек, даже если он действительно ничего не скрывает, должен переживать, оказавшись за стенами этого заведения. Это секретный объект. Кругом люди с оружием, колючая проволока и предупреждающие таблички. А если тебя запирают в комнате для допроса – тут занервничаешь поневоле.

Но не эта подозрительная особа. Она вела себя очень сдержано и дружелюбно, отвечала на все вопросы и вообще старалась показать всем своим видом, что она совершенно безобидна. Но полковника Макавеева не проведешь красивыми глазками и милой улыбкой. При ней не было документов, в базе данных ее биометрия не дала ни одного стопроцентного совпадения. Сама задержанная утверждала, что не помнит ничего, совершенно ничего. Полиграф подтвердил ее слова. А вот внутренний детектор лжи Макавеева отчетливо сигнализировал об опасности. Эта девушка определенно лжет и хорошо подготовлена. Ну ничего, и у нас свои методы имеются. Скоро придет мозгоправ, он быстро найдет ключ к этой скрытной барышне. Он вышел. Проходя мимо поста, позвал рядового:

– Петров, доложите обстановку в радиусе десяти километров!

– Товарищ полковник, докладываю. В радиусе 10 километров больше никаких происшествий не наблюдается. Весь периметр под усиленным наблюдением!

– Хорошо. Обо всех, даже незначительных событиях сообщать капитану Стольцеву.

– Есть, товарищ Полковник!

– Выполнять.

***

Кайра устала ждать. Хотя она рада была остаться ненадолго в одиночестве и спокойно обдумать свое положение. И все же она устала ждать. Она понимала, что история совсем не убедила сурового полковника, который ее допрашивал. Но ничего лучше придумать не успела. Ее легенда была готова для Канады и совсем других обстоятельств. Вдобавок ко всему ее русский язык был не совершенным, как другие языки Земли. Кайра была уверена, что это самый сложный язык землян. На Кайорити все говорили на одном языке – кайотанском. Девушка искренне недоумевала, зачем люди так усложняют себе жизнь.

Положение было не из лучших в ее жизни, но отправляясь в разведку нечего надеяться на легкую прогулку. Она боец и привыкла к трудностям. Кайра подбадривала себя, как могла. Уловила еще одну эмоцию. Досада, так они ее называют. Очень противное чувство, надо признать. Да, она попала в досадное положение, теперь нужно быстро придумать, как из него вырваться. Хотя есть и положительный опыт – она первая из разведчиков, кто так близко столкнулся с Земной армией. Собрать побольше информации, вот новая задача.

Щелкнул замок в двери и на пороге появился новый участник допроса, уже третий по счету. Этот отличался от предыдущих. Был в обычном костюме и совсем не похож на военного. Но его лицо было приторно угрожающим, как морда панды. Невысокий полный мужчина прошел в комнату, молча отодвинул стул и сел. Две или три долгих минуты он изучал девушку. Кайра слышала, как стучит ее сердце. Стук был таким громким, что она была уверена – он тоже слышит его. Наконец он поздоровался:

– Мне передали, что у вас кратковременная потеря памяти? – он говорил сочувствующим голосом, но его пытливый взгляд искал опровержение.

– Да, так говорят, – ее учили искусству допроса. Она знала, что говорить нужно мало, только то, о чем просят. Быть спокойной, сидеть в открытой позе, смотреть в глаза. Люди называют это невербальное общение.

– Как же мне вас называть? Вы помните свое имя?

– Нет, имени тоже не помню, – Кайра отрицательно мотнула головой и приняла скорбный вид. В сложившейся ситуации это было не так уж сложно.

– Скажите пожалуйста, – человек немного прикусил губу, – а как вы оказались так далеко от города? Вы не ранены? Нужна ли вам медицинская помощь?

– На мне нет синяков и ран. Но, судя по этому, – Кайра легко махнула руками к голове, – Мне точно нужна помощь. Вы доктор?

Он не был доктором. Но был мастером добывать информацию из людей, без крови и боли.

– Да, в каком-то роде. Меня зовут Григорий Михайлович, я военный психолог. Полковник Макавеев попросил меня побеседовать с вами, чтобы оценить ваше состояние и понять, что же делать дальше.

– Понимаете, хм… – он запнулся, – дорогуша. Позвольте мне называть вас так, пока мы не узнали вашего настоящего имени…

Кайра хотела было возразить против дорогуши. Но осеклась, когда увидела его взгляд. При словах о настоящем имени, он вперился колючим взглядом ей в глаза так, будто хотел силой мысли вытащить из нее правду.

“Запугивает” – подумала девушка.

– Понимаете, – повторил Григорий Михайлович, – мы с вами попали в нелепую ситуацию, которую необходимо разрешить благополучно для всех. Вам приспичило потерять память в очень неудобном для этого месте. Вы находитесь на военном секретном объекте, на который сложно попасть здоровому человеку. А уж девушке без документов и без памяти – более чем! Но вы здесь. И нам надо понять. Понять…

Он задумался, как будто в голову пришла неожиданная интересная мысль.

– Григорий Михайлович, – робко начала Кайра, – я действительно не представляю, как я сюда попала. – Она достала из арсенала самый честный и открытый взгляд. – Мое платье в пыли. У меня горят ноги, наверное, я долго шла пешком. Может я упала и ударилась головой. Может я ехала в машине и попала в аварию. А может, – ее голос дрогнул, – меня намеренно выкинули. Я очень устала и мне страшно. И не меньше вашего хочу знать, кто же я. Наверное мне нужно в больницу. Наверное, меня, где-то ждут и ищут родственники. Но я даже не могу по ним скучать, потому что не помню!

Девушка опустила голову на руки. Со стороны казалось, что она подавлена. Но Кайра просто пыталась скрыть довольное выражение лица. Она поставила себе пятерку за театральное искусство.

– А вы не местная, – заметил психолог будничным тоном, как турист на остановке.

Кайра поняла, что ее актерская игра не сильно впечатлила этого человека. Однако он продолжил более мягко, почти с участием:

– Ну будет, будет вам. Успокойтесь. Мы обязательно выясним кто вы и вернем вашим родственникам, хоть вы их и не помните. – Кайре почудился сарказм.

Он задавал еще вопросы. На первый взгляд, ничего не значащие и глупые. Например, какой ее любимый цвет. И любит ли она лето. Когда он спросил, не боится ли она лошадей, Кайра мысленно усмехнулась: “Видел бы ты наших молорайтов!”

Это животное на Кайорити было очень полезным. Что-то среднее между земным быком и динозавром. Огромное мощное животное, которое уже много веков служило кайоритянам во всех сферах жизни. И, это ли не повод для гордости! Кайоритяне не прибегали к насилию, они умели выстраивать отношения со всеми биологическими видами путем рациональных переговоров. А потом Кайра насмотрелась на войны, бесконечные травли и разрушения на этой прекрасной планете. Она относилась к Земле странно, не понимая до конца свои мысли.

С одной стороны, земляне такие импульсивные, в своем стремлении к власти и силе, сметающие поколения на пути. Но, с другой стороны, они нежные и трогательные. Они даже приводят в дома бесполезных животных и заботятся о них! Это сложно понять. Верховное правительство Кайорити давно взяло курс на изучение Земли. По всем подсчетам эта планета на 78% подходит на роль Союзника. Единственное, что не учла статистика – это эмоции. Кайорити – планета прагматизма, спокойной и размеренной счастливой жизни. Но жизни без эмоций. А здесь… здесь хаос правит миром.

4

Мужчины сидели за столиком у окна. За остальными столами сидели военные, был слышен приглушенный гул множества голосов и звон посуды. То тут, то там, раздавались крики и взрывы смеха. Жизнь на базе шла своим чередом.

– Ну что, Александр Валерич, как тебе наша гостья?

– Кажется, она действительно ничего не помнит. Но что-то в ней есть искусственное, напускное. Что скажешь?

– Надо копать, проводить тесты, только времени у нас нет. Не можем же мы держать ее вечно. Придется ставить в известность Москву. – Пашков вздохнул. – Она же гражданская. Мы понятия не имеем, кто такая эта девчонка. Ее наверняка ищут. Но я тоже чувствую, искусственная она. Помнишь, в двухтысячном, когда раскрыли Фролова? Чист был, как слеза! Ни один полиграф не засек. А я засек.

Он самодовольно крякнул.

Макавеев задумчиво смотрел в окно. Большой ангар, стоящий напротив, смотрел на него пустыми глазницами открытых дверей. Возле него стояло в ряд несколько служебных машин и тяжелая техника, которая потихоньку стекалась сюда к концу рабочего дня. Как муравьи, которые спешат в муравейник с добычей, на закате трудового дня. Неужели люди, это тоже муравьи, которые живут, не зная, когда над ними зависнет сапог случайного туриста?..

Пашков прервал его размышления:

– Надо покормить нашу пленницу и устроить ее на ночь. Пусть успокоится немного, расслабится. А ночью устроим ей маленькое представление.

Григорий Михайлович довольно улыбнулся и поделился с полковником своим планом.

5

Эта комната была меньше, чем предыдущая. Здесь не было стола, но было маленькое оконце под самым потолком. В углу стояла узкая железная кровать, а напротив умывальник. Под потолком горела лампочка, вокруг которой кружилась в танце маленькая моль, отбрасывая огромные тени на пол и стены. Кайра поежилась. Ей стало жаль бедное насекомое, которое было так близко от свободы, но искало выход совсем не там.

Нет, это не моль ей было жаль. Она прислушалась и выделила страх, растерянность, неуверенность и усталость. Усталость была двух видов. Девушка удивилась. Первая была физической. Это было ей знакомо. Во время тренировок в Академии ей приходилось выкладываться по полной. В симуляторе, когда их учили рукопашному бою, болело все тело. Конституция кайоритян похожа на земную. Но у них нет мышц, хоть их тела и состоят из твердой и эластичной ткани. Человеческое тело было таким красивым, сильным и выносливым. Но и оно уставало. Она почувствовала напряжение мышц и поняла, что все это время, была натянута, как струна. Теперь, когда она осталась одна, ее плечи опустились, а ноги перестали дрожать.

Но внутри была другая усталость. Такой она не испытывала на Кайорити. Это было гнетущее чувство, придавливающее к полу и лишающее сил.

Кайра опустилась на краешек кровати, и та приветственно скрипнула.

Надо обдумать положение и посчитать вероятности.

Ситуация усугубилась на 67%.

Каждый земной час, проведенный в этом месте, снижает ее шансы на возвращение домой на 13%.

Вероятность, что ее история удовлетворит землян – 0,04%.

Цифры получились удручающими. Плана не было. Разведчица закрыла глаза и попыталась вспомнить все, чему учили их в Академии. Как поступят военные? Что будут делать, если она будет придерживаться своей версии?

А если она вдруг “вспомнит”, кто такая и откуда. Поверят ли они ей, отпустят или нет? Можно ли надеяться на земной хаос? Если предположить, что она назовет вымышленные имя и адрес. Они станут проверять и возможно, не найдут таких. А возможно и найдут. Непонятно, что хуже. Земные технологии были далеки от порядка. Можно ли надеяться, что она выиграет время?

О, преподаватель Земной логики! Как вы мне нужны сейчас!

Мысли танцевали в голове у Кайры, как стайка моли вокруг лампочки. Она прислонилась спиной к холодной стене.

Вдруг она увидела полоску света у себя под ногами. Подняла голову и поняла, что ослепительный луч светит, как прожектор, сквозь узкое окно под потолком. Легко вскочив на кровать, она схватилась за край рамы и подтянулась на руках, насколько смогла. Сначала свет слепил глаза, но спустя несколько секунд она начала различать что-то вдали.

Этого не может быть! За окном был день. Но это был не просто день, это был день дома! Как же она соскучилась за привычным пейзажем.

Отсюда открывался красивый вид на Обитель и Академию. В лиловом небе блестели плавные линии города. Белые овальные здания устремлялись ввысь. На Кайорити, в силу особенностей гравитации, дома строили таким образом, чтобы они свободно перекатывались с места на место. Транспорт здесь давно не использовали, так как научились перемещаться в пространстве с помощью аттернов. Ученые несколько столетий назад нашли этот способ и все кайоритяне при рождении получали свой аттерн. Это стало так же естественно, как выбрать себе родителей. Улиц и дорог не было, по той же причине.

Все города Кайорити представляли собой сложные сочетания овальных сооружений, которые сплетались в причудливые узоры. Они были разными в разное время года и в разное время суток.

Когда кайоритяне начали изучать Землю, они не без удивления обнаружили, что некоторые законы работают и здесь. Например, земные снежинки получали свой узор по тому же принципу, что и кайоритянские города.

А Закон Гармонии, которому на планете подчинялись все остальные законы, имеет свой прототип у землян. Правда, используют они его всего лишь, чтобы создавать музыку. Жители кайорити оценили совершенство звуков и смекалку землян, но так и не поняли, почему музыка имеет такое огромное значение для жителей этой голубой планеты. Сколько раз Кайра слушала их концерты и смотрела, как люди плачут, смеются, кричат и даже смешно двигаются под звуки разных музыкальных инструментов. Она научилась определять их все. Выучила наизусть ноты, научилась играть на пианино. Но понять так и не смогла.

Девушка смотрела на родные места. Сентей окутал Кайорити своими радужными лучами, небо вспыхивало тут и там. Смотровое дерево шелестело могучей кроной, а уши улавливали гул отдаленных голосов.

Она увидела, как из точки выхода выгрузилась шумная толпа и направилась к соседнему смотровому дереву. Кто-то помахал ей приветственно рукой, и она помахала в ответ.

Вдруг на горизонте появилось маленькое темное пятно, которое стало разрастаться с бешеной скоростью. Вот уже треть неба стала черной и город быстро погружался во тьму. Овалы зданий беспорядочно закрутились на месте, исполинские деревья гнулись и с треском ломались пополам. Кайра с ужасом поняла, что сейчас шквал разбросает группу туристов, как сухие листья. Она не успела подумать, что же будет с ней.

Это невероятно. Кайорити справились со Шквалом давным-давно. Последний раз, когда это случилось, погибла треть жителей планеты. Все гениальные умы, которые остались живы, бросили свои гениальные силы на решение этой проблемы. Много лет длилась адаптация, которая изменила внешний вид планеты. На ней исчезали города, появлялись новые, менялись ландшафты. Но цель была достигнута. Закон Гармонии помог справиться со страшным Шквалом. И вот он здесь.

Аттерн не работал. Тут и там вспыхивали точки входа, но тут же закрывались. Бежать некуда. Кайра закрыла глаза и тут же ощутила странное чувство. Что-то не так. Что-то во всем этом неправильно. Но что? Посчитать вероятности.

Вероятности не могут быть просчитаны.

Ее окатило ледяным потоком, подхватило и разорвало на мельчайшие частицы. Сознание зафиксировало жгучий холод… и Кайра очнулась.

Она на мгновение зависла в пространстве между своим и земным телом. Но потом разом вспомнила все и поток информации обрушился на нее. Девушка со стоном скатилась на пол и свернулась калачиком.

Полковник стоял и растерянно смотрел на нее, держа в руках пустое ведро, из которого только что плеснул холодной водой. Он видел много реакций, но такой – никогда. Александр Валерьевич на секунду пожалел, что согласился на эксперимент психолога.

***

– Ей нужна встряска, – убеждал его Пашков. – Создать для нее неожиданную ситуацию, вот и все. Я же не заставляю тебя ее пытать по-настоящему!

– Но она гражданская, Михалыч. Мы не можем…

– Да прекрати ты! Мне ли не знать, что мы с тобой можем. А здесь нам даже не придется… Ты хочешь, в конце концов, узнать, кто она и что вынюхивала на объекте?

Макавеев угрюмо смотрел на него.

– Значит не мешай, а делай, как я говорю. Считай это практикой, для восстановления памяти. – Пашков подмигнул полковнику. – Пошли, пошли.

Макавеев не был в восторге от методов мозгоправа, но не мог не считаться с ним. Он знал этого человека достаточно, чтобы помнить его успехи и неудачи. Причем, последних было значительно меньше.

Он добивался правды от многих тертых калачей. И если он думает, что небольшая встряска поможет этой девице вспомнить, так тому и быть. Но, если это не сработает, он утром доложит в Москву и будет решать вопрос с начальством.

Одно он точно знал, если девушка действительно ничего не помнит, может они помогут ей. А если она искусно лжет, в чем он был почти уверен – что ж, прекрасно. Ее шоковое состояние скажет больше, чем она сама.

***

Но теперь мужчина смотрел на хрупкое тело на полу и чертовски жалел, что согласился на эту аферу.

Он окатил ее холодной водой, а она извивалась так, будто обдал кипятком. Она упала с кровати на пол, свернулась калачиком и громко протяжно застонала, обхватив себя руками.

– Девушка. Девушка! – он неловко склонился и звал ее странным глухим голосом. Макавеев был военным и привык общаться с военными. А нежные барышни в его подчинение не входили и утешать их было для него делом диковинным.

– Да успокойтесь же! – он повысил голос.

Кайра медленно приходила в себя. Свет тусклой лампочки и тени на потолке. Моль. Камера. Землянин. Как его… Александр Валерьевич.

– Да, это я. Пришли в себя?

Он подал ей руку. Кайра приподнялась на локте, но помощь принимать не спешила.

– Вы всегда так обращаетесь с… гостями?

– Не каждый день к нам заходят гости, мадам, – Макавеев справился с неловкостью и посуровел. Он убрал руку. – Вставайте. Нам нужно задать вам еще несколько вопросов.

В комнату вошел Пашков.

– Милочка, что же вы лежите на полу? Так можно простудиться. Вам срочно нужно выпить чаю. Пойдемте.

6

Кайра поднялась и почувствовала, как мокрое платье неприятно облепило ноги. Поежилась от холода. Но ее самообладание вернулось к ней. Впрочем, вместе с земными эмоциями, к сожалению. Теперь она могла анализировать. Что они задумали? Избавиться от нее незаконно? Насколько Кайра знала земной уклад, с законами у них было не очень.

Может они узнали что-то о ней?

Просчитать вероятности.

Вероятность – 0,078%.

Нет, невозможно. Как и Шквал на Кайорити. Шквал! Она похолодела. Ее планета гибнет? Но тут ее осенило. Это был сон! Сон! Тот самый земной сон, о котором она грезила ночами. Так вот что это такое… Кайра дернулась от ужаса и восторга. Что может быть таким прекрасным и страшным одновременно?

На Кайорити ее делало счастливым осознание стабильности и размеренности. Никогда за всю свою жизнь она не переживала таких сильных потрясений, как за эти несколько земных минут. Из огромного пласта некогда усвоенной информации всплыло воспоминание о том, что человеческий сон длится всего несколько секунд. Секунд! На этой планете исчисление времени тоже было странным и не поддающимся объяснению, с точки зрения Логики. Земные циклы были неравномерными.

Кайра украдкой посмотрела на полковника, идущего перед ней. Высокий, широкоплечий мужчина шел вперед уверенной походкой, огромными шагами. Его уставшее лицо вызывало чувство тревоги, колючие внимательные глаза внушали трепет. Но в глубине его взгляда читалось спокойное благородство. Его присутствие заставляло немного успокоиться. Парадокс.

А вот психолог, который шел по другую сторону, напротив. Мягкие черты лица, успокаивающий голос. Но все это меркло, стоило заглянуть ему в глаза. Эти холодные бусинки скрывали за собой изощренный ум и безжалостный характер их обладателя. О чем он думает? Куда они идут? Мысли вернулись в настоящее.

Коридор сменял коридор и скоро она сбилась со счета. Они шли так долго и все время вниз, что пленница все больше убеждалась в своей первоначальной догадке. Они хотят избавиться от нее.

Чувство страха постепенно расширялось и перерастало в ужас. Кайра уловила новую, еще более пугающую эмоцию. Паника. Неконтролируемая, всеобъемлющая паника наполняла ее до краев.

Наконец череда лестниц и коридоров закончилась, и они подошли к большой металлической двери. Полковник зазвенел ключами и распахнул дверь, пропуская спутников вперед жестом. Пашков зашел внутрь, нащупал выключатель и щелкнул.

Еще одна допросная. Только было в этой комнате что-то особенное.

В центре располагался стол и несколько стульев. Но в углу стоял еще один стол, операционный, с которого сиротливо свисали кожаные ремни крепления. Рядом с ним оборудованный стеклянный шкафчик, забитый до отказа ампулами, пузырьками и инструментами.

Вдоль другой стены тянулся стеллаж, на котором стояла куча медицинских приборов. Микроскоп, большой прибор для каких—то измерений, банки со стерильными бинтами и большая кастрюля, на которой красными буквами было написано “для медицинских отходов”. Лаборатория-операционная в одном флаконе.

Комната слепила белизной и стерильностью. И не только потому, что была светлой и чистой. Стены здесь были обиты каким-то белым матовым материалом, который стирал реальные размеры, как ластик.

“Звукоизоляция. Чтобы не слышно было пыток”, – подумала Кайра и у нее засосало под ложечкой. Теперь она осознала смысл этого абсурдного выражения во всей красе. Где у них эта ложечка и почему под ней сосет? На уроках Языковых барьеров она частенько хихикала и забирала себе в коллекцию самые забавные словечки разных стран Земли. Сейчас было не смешно.

– Милочка, прошу. – Пашков взял ее под локоток и проводил до стула, который стоял в центре комнаты у стола. – Присаживайтесь. Чаю нет.

Он картинно обернулся вокруг себя и развел руками.

– Но, может быть, в этом шкафчике найдется что-то полезное для нас? Посмотрим…

Кайра сидела на стуле и напряженно следила за его передвижениями. Полковник стоял в дверях, как бы решая, уйти ему или остаться.

Пашков подошел к стеклянному шкафу и задумчиво исследуя глазами содержимое, бурчал себе под нос:

– Так, эс пэ сто восемь, эс пэ сто восемнадцать… ага, вот это подойдет.

Кайра не выдержала:

– Что вы хотите сделать со мной?! – Самообладание ее земного тела окончательно покинуло тонущий корабль. И хотя она отдавала себе отчет в происходящем, эмоции крутили ее в вихре все быстрее.

Макавеев внимательно наблюдал за девушкой. Это и был план психолога, возможно, не такой уж и дурацкий.

Подозреваемая была до чертиков напугана и растеряна. Ей было холодно, она заметно дрожала в мокрой одежде. Темные волосы растрепались, губы посинели. В ее лице не было ничего не подходящего случаю. Только страх плескался в серых глазах, готовый пролиться наружу жгучими слезами. Очень достоверно. Но тут полковник задумался. Странно, она ведь ни разу не плакала. Напуганная женщина, которая потеряла память, должна быть в смятении. Она должна биться в истерике. Или не должна? Можно ли списать ее сдержанность на характер от природы или она подкованный боец, шпион и прекрасная актриса?

– Вот, нашел.

Пашков подошел к столу с маленькой ампулой в одной руке и одноразовым шприцем в другой.

– Знаете, что это, милочка? – не дожидаясь ответа, он продолжил, – Это очень хорошее средство для восстановления памяти, – он хихикнул, – Вы же хотите вспомнить родственников, которые вас ждут?

Кайра не понимала, это риторичекий вопрос, или он ждет от нее ответа?

– Ген… Григорий Михайлович, вы же не можете… вы не имеете права… Я гражданин этой страны и у меня есть права. Пусть меня обследуют, пусть лечат. Вы же хотите мне вколоть какое-то странное лекарство, – она говорила сбивчиво, с нотками истерики в голосе, – А может у меня аллергия? Я требую…

Кайра отчаянно цеплялась за все знания, которые получила во время обучения. Она видела, что на ампуле написано “C₁₁H₁₇NO₃”. Отдельные составляющие понятны, но общая формула… Она дала внутреннюю команду. Вспомнила! Это наркотик, с помощью которого на Земле проводили так называемые наркоанализы. Попросту говоря, обкалывали испытуемого и задавали вопросы. Этот состав подавлял волю и заставлял человека блуждать во тьме подсознания, послушно рассказывая о своих тайнах. Его называют “сывороткой правды”.

Психолог проследил за ее взглядом. Это был быстрый взгляд, но этого хватило. Он мог поклясться, что успел прочитать узнавание! Значит прав. Значит она не просто так здесь оказалась. Никто, никто из простых смертных не мог бы знать эту формулу. Только спецслужбы, военные и, разве что, чокнутые химики-маньяки.

– Итак, дорогуша. Пошутили и будет.

Макавеев тихо вышел и закрыл за собой дверь.

Пашков оперся обеими руками о стол и навис над девушкой. Несмотря на невысокий рост, сейчас он выглядел вполне грозно. Голос его стал холодным и жестким, как мокрый кожаный ремень.

– Сейчас ты быстренько выложишь мне все, что знаешь. И, в зависимости от твоих показаний, мы определим твою судьбу. А в противном случае, я возьму эту ампулу и вколю тебе двойную дозу. Ты все равно все расскажешь. Только тебе будет плохо. Очень плохо. Но, я вижу, ты знаешь это не хуже меня.

Она не знала.

Разведчица понимала, как действует сыворотка на людей. Но как она подействует на сознание кайоритянина, находящегося в теле человека?

Просчитать варианты.

Вероятность необратимых последствий – 0,0123%

Вероятность потери сознания – 34,84%

Вероятность потери контроля над человеческим телом – 49,9%

Вероятность выхода из строя аттерна – 76,983%

Когда люди говорят, “Какой ужас!” – они зачастую не подозревают, какой же он, ужас.

Сидеть в белой комнате, на глубине скольки-то этажей под землей, наедине с опасным и злобным противником, любой ценой добивающимся от тебя правды. Вот это, пожалуй, ужас.

Иметь все шансы, если не умереть, то остаться навсегда на чужой планете в качестве биоматериала для изучения.

Это ужас.

Не иметь возможности рассказать, как благородна твоя миссия, стать позорным шпионом здесь и воспоминанием там.

Вот что такое ужас.

И она, пропустившая на протяжении последних суток через себя две дюжины чужеродных эмоций, осознала, что их спектр намного шире. Бесконечно шире. Ужас может быть физическим, он может хватать тебя за грудную клетку и сдавливать так сильно, что ты не можешь дышать.

Пашков ждал. Ждал и наблюдал за ее реакцией.

7

В курилке напротив Макавеев тоже ждал. Он видел реакцию девушки на препарат. Она не та, за кого себя выдает. Что ж, это не доказательства, но уже неплохо. Утром он позвонит в Москву и доложит обстановку. Пусть они забирают ее к себе и разбираются сколько угодно. В конце концов, это совершенно не его работа! Завтра должны привезти новое оборудование, будет много дел.

Полковник был честным и ответственным человеком. Всю свою жизнь он отдал Родине. Макавеев был искренне предан своей стране, когда-то воевал во благо этой страны, а теперь занимался исследовательской деятельностью, чтобы сделать жизнь жителей этой страны чуточку лучше. Александр Валерьевич был одним из тех счастливых людей, которые находятся на своем месте.

Он посмотрел на часы с тоской, как именинник смотрит на последний кусок торта за столом. Может ему удастся поспать сегодня еще хотя бы час? Почему мозгоправ так долго не выводит пленницу? Они договорились, что запугают ее как следует, и если поймут, что она не страдает амнезией, то спокойно передадут ее дальше.

В этом он уже не сомневался. Так что ж Михалыч тянет резину?

Александр Валерьевич направился к двери. Потянул за ручку, но она оказалась заперта. Что за…!

– Гриша! Григорий Михайлович, ты в порядке?

Полковник в считанные секунды проиграл варианты. Психолог был без оружия. Могла пленница его вырубить? Теоретически могла. Комната звукоизолированная, он бы ничего не услышал. Оттуда не было другого выхода, значит она прячется. Что может послужить ей оружием? Там много стекла, есть капельница на штативе. Ломать дверь. Вызвать пару бойцов. Он достал из кармана рацию и нажал на кнопку передачи. Но тут замок щелкнул и дверь начала открываться.

Макавеев не стал ждать и рывком резко распахнул дверь, чтобы застать врага врасплох. И чуть не сбил с ног Пашкова. Психолог попятился назад, но удержал равновесие.

– Валерич, ты сдурел совсем? Чуть не угробил меня.

– Что тут стряслось?

Полковник настороженно вошел, все еще ожидая нападения. Пашков семенил за ним, потирая ушибленное запястье.

– Я думал, ты поднялся наверх и закрыл дверь, от любопытных взглядов, – психолог как будто оправдывался.

И тут мужчина застыл на месте. Такой картины он точно не ожидал увидеть. Подозреваемая сидела на полу, ее руки были связаны. Голова опущена на грудь. Девушка не подавала признаков жизни.

– Гриша, что это? Ты рехнулся?! Что ты с ней сделал???

– Не ори! – Пашков метнулся к двери. Выглянул в коридор и, убедившись, что в коридоре никого нет, а постовой стоит, как полагается, захлопнул дверь и замкнул на ключ. – Тише. Она не хотела ничего говорить и пришлось пустить в ход эспэ.

– Да ты в своем уме? – взревел Макавеев. – Что с ней? Она в отключке или совсем того?

– Пульс есть, пока жива. На нее странно подействовал наркотик, я и сам не понимаю. Вместо того, чтобы плавно войти в состояние, она резко отключилась.

Пашков старательно избегал взгляда полковника. Он скрестил руки на груди и нарочито-озабоченно смотрел на пленницу.

– Михалыч, я тебя спрашиваю. Что ты тут устроил? Мы с тобой договорились, что припугнем ее и все. Зачем ты вколол ей этот-как-его? А руки зачем связал? Ты решил поиграть в чекиста?!

– Понимаешь… это совершенно нетипичный случай. Я знаю наверняка, что-то с этой женщиной не так. Поразительно, но ее организм совершенно неадекватно реагирует на лекарства. Я вколол ей глюкозу, а затем проверил уровень в крови. Что ты думаешь?! Уровень 5,5. Я взял у нее анализ крови. И снова парадокс. Лейкоциты, тромбоциты… Ее показатели как будто взяты из медицинского пособия для студентов. Идеально средние по всем пунктам. И это после введенной ей сыворотки. Это невозможно, решительно невозможно!

Психолог был возбужден, он говорил быстро, как будто торопился сказать как можно больше, пока у него не отобрали эту возможность. Он то подходил к пленнице, щупал ее пульс и проверял зрачки. То отходил к столу и беспорядочно переставлял с места на место ампулы и шприцы.

– У меня есть только одно логическое объяснение.

Он подошел вплотную к полковнику и тихо сказал:

– Биоробот. Совершенный организм, созданный на основе человеческих клеток. Неужели китайцы освоили ТАКИЕ технологии?

Макавеев знал о страсти коллеги к передовым технологиям мира, как и к агрессивным методам работы. Пару раз он сталкивался с долгими и пространными рассуждениями Пашкова о мировом заговоре, его политической подоплеке, гонке вооружения и непрекращающейся холодной войне между мировыми державами. В какой-то мере это было правдой, в какой-то мере домыслами, слухами и сплетнями. Всего не знал даже Макавеев, имея восьмой уровень доступа. Каждое секретное подразделение знает только о том, что происходит в его пенатах. Не меньше, но и ненамного больше. Это оправдано, с точки зрения обороны страны.

– Ну хорошо, предположим ты прав. Это странно и не укладывается в привычные рамки. Но о чем ты думал? Нужно отправить ее в нормальную лабораторию, положить на обследование. У нас есть специалисты, которые досконально все изучат и будут принимать меры. Ты самовольно без рапорта вколол ей мескалин! Мало того, что это грубое нарушение, так ты мог ее запросто угробить! У нас нет никаких доказательств, что эта девочка шпион, робот, зомби или инопланетянка! Григорий Михайлович, я вынужден буду принять меры, – он предупреждающе поднял руку, – не надо мне тут рассказывать про всемирный заговор и китайцев! Ты военный человек. И в конце концов на моей территории!

Гневную тираду полковника пытался прервать Пашков, но ему это никак не удавалось. А вот тихий стон в углу разом заставил мужчин замолчать и обернуться.

Девушка медленно мотала головой из стороны в сторону, не поднимая лица.

– Пить… – еле слышно пробормотала она.

Макавеев взял стакан из шкафчика и набрал воды прямо из-под крана. Поднес пленнице, но потом спохватился, что руки ее все еще связаны. Аккуратно приподнял подбородок и прижал к губам стакан. Кайра сделала несколько глотков. Она медленно открыла глаза и уставилась на мужчину пустым, невидящим взглядом.

– Вы пришли в себя? Помните, кто я?

– Да. Вы – полковник земной армии.

– Земной армии? – Макавеев удивленно всматривался в ее лицо. Девушка, очевидно, бредила, ее взгляд был пустым и стеклянным. Огромные зрачки отражали свет лампы и это было жутко. Впервые полковник заметил, какое у нее идеальное лицо, даже слишком. Большие серые глаза, длинные ресницы. Идеальной формы нос и розовые губы. Кожа была неестественно бледной. Даже с такого близкого расстояния казалось, что на ней нет изъянов. Ни единой точки, складочки, расширенной поры. “Как у кукол” – подумал Макавеев.

Пашков подошел и грубо потряс пленницу за плечо.

– Эй, дамочка. Раз уж вы проснулись, позвольте-ка нам потолковать с вами кое о чем.

Макавеев убрал его руку с плеча женщины.

– Ты не видишь, она невменяема? Давай, развяжи ей руки и посадим на стул.

Надо привести ее в чувство.

– Подожди, Саша! Ты не понимаешь! Ты задал вопрос, на который она дала четкий ответ. Очень четкий, хоть и странный, – он потер ладони, как богомол перед прыжком. – Сыворотка работает!

Макавеев впервые посмотрел на этого человека, как на незнакомца. Они работали вместе уже почти два десятка лет. Точнее, пересекались по работе. Пашкова вызывали тогда, когда у солдат были тяжелые времена, когда нужно было поднять боевой дух или помочь ребятам справиться с тяжелой задачей. Когда людей отправляли на смерть – тоже вызывали его. Чтобы быть убедительным, нужноиметь твердый характер и верить в свое дело. Макавеев уважал всех, кто верит в свою Родину и в правду. Но теперь перед ним был возбужденный фанатик, суетливый ученый, готовый смести любого на пути к своему открытию. Только что он чуть не убил человека и даже глазом не моргнул. Это неприятно поразило военного.

– Хорошо, давай. Задавай вопросы. Только не тряси ее. Видишь же, девчонка в полуобмороке еще.

Он взял стул и поставил его перед Пашковым. Сам сел у стола.

Тот не заставил себя ждать.

– Как вас зовут?

Девушка обвела глазами комнату, облизнула губы и попыталась сфокусировать взгляд на мужчине перед ней.

– Кай…ра.

– Как, как?

– Кайра. – В этот раз голос зазвучал чуть четче. Она дернула плечами и попыталась освободить руки.

– Отлично. Кайра. Какое странное имя… Откуда вы?

– Я не…

– Да, не так. Вы являетесь жительницей России?

– Нет.

– Вы являетесь жительницей Китайской народной республики?

– Нет.

Макавеев закатил глаза. Он внимательно следил за женщиной. Каждое слово приносило ей физическую боль. Но ее глаза стали яснее, зрачки то расширялись, то сужались.

Пашков продолжал.

– Вы потеряли память?

– Нет.

– Вы намеренно проникли на секретный объект?

– Нет.

– Вы шпион?

Она на мгновение запнулась, ее взгляд оживился, но затем снова погас.

– Нет.

– Вы робот?

– Нет.

Пашков замешкался. Неужели он ошибся? Неужели эта странная девица не шпион и не биологическое оружие, доселе неизвестное нашей обороне? Тогда кто она и почему лгала насчет памяти?

– Следующий вопрос. Вы проникли на территорию, чтобы узнать какую—то информацию?

– Да.

Ага, вот оно! Все—таки шпион…

– Какая информация вам нужна?

Кайра снова пошевелилась, повела плечами. Потянула шеей. Ее нежелание отвечать было почти осязаемо. Но неведомая сила управляла ей изнутри.

– Я собираю информацию о планете Земля.

Психолог вытаращил на нее глаза и завис на мгновение. Макавеев резко встал и подошел вплотную к девушке.

– Вы человек? – Он спросил это излишне резко и громко, что выдавало его волнение.

Девушка шумно выдохнула. Затем открыла и закрыла рот, как школьник на уроке, когда знает правильный ответ, но боится ошибиться. Наконец она тихо выдавила из себя:

– Нет.

8

Кайра плыла по волнам. Она то выныривала на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, то снова погружалась в тяжелые воды химического воздействия наркотика на человеческое сознание.

Где-то очень глубоко мозг кайоритянина оценивал ситуацию, просчитывал варианты и не находил выхода. Но на поверхности она была человеком. И все человеческое в ней поддалось влиянию извне. Никогда еще Кайра не была в такой ситуации. Никогда в симуляторе ей не приходилось быть и не быть одновременно.

Свобода воли – один из столпов Гармонии, неприкосновенное правило для всех жителей ее планеты. Но один маленький человек двумя-тремя жестами лишил ее этого преимущества.

Ее ВОЛЯ не была сломлена. Нет. Сломить истинную Волю невозможно. Но сознание этого ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО тела было упаковано в большой черный ящик и заперто на кодовый замок.

Кайра пыталась найти код, в то короткие секунды, когда выныривала из пучины подсознания на поверхность, за глотком ясности и благоразумия.

Но каждый раз чуть-чуть не хватало, и она стремительно проваливалась обратно. Как бы со стороны она слышала вопросы и давала на них ответы.

Считать человеческие эмоции стало гораздо сложнее. Эта смесь была крайне взрывоопасна для кайоритянки. Начальными чувствами стали боль и гнев. Обида, горе, чувство потери и безвыходности раскрывали сердце этого букета. И в шлейфе – чувство опустошающей тоски. На Земле это состояние называют глубокой депрессией.

Будучи старательной и неординарной ученицей даже для своего народа, Кайра много времени уделяла именно эмоциям землян. Тому, что она могла лишь изучать рационально, но никогда – почувствовать… Она знала, что на Земле более 17% населения страдают от страшных душевных недугов. Бич современности этой прекрасной планеты. И еще одна причина, почему Кайоритяне обратили на нее внимание.

Законы Кайорити решили бы проблемы Земли, но для начала нужно было наладить связь. А именно это оказалось большим препятствием.

Земные эмоции стали непредвиденной помехой знакомству. Человечество не готово было принять столько новой информации без последствий для их тонкой эмоциональной натуры. И кайоритяне приняли решение ждать. Ждать и наблюдать за Землей, чтобы получше узнать ее обитателей.

А теперь… одна самоуверенная разведчица поставила под угрозу спокойную жизнь одной планеты, и, планы нескольких столетий, другой.

Закон Гармонии работает всегда. Благодаря или вопреки, решать каждому самостоятельно. Вот он, код! Все длинней становились паузы осознанности и все короче – волны наркотического опьянения. Еще немного и Кайра сможет взять под контроль сознание.

– Вы не человек. А кто же тогда?

Полковник Маковеев был сдержанным человеком, но сейчас даже его самообладание пошатнулось. Неужели…

***

Сын космонавта – это звучит гордо. Все мальчишки завидовали ему, а он таскал им отцовский сухпай, в тайне от родителей, конечно. Валерий Макавеев был героем и легендой. На его счету было 12 выходов в открытый космос, суммарно он провел вне Земли 940 суток. Это был мировой рекорд.

А для мальчика Саши это было почти три года жизни с именем отца, но без отца. Он был везде, в плакатах и телевизоре, на стендах возле местного ДК и в разговорах взрослых, во время посиделок у них дома. Только его не было рядом с сыном. И Саша научился смотреть на ночное небо не в поисках звезд, а в поисках одной маленькой точки, временного дома его родного человека.

Повзрослев, он забыл детские печали и стал все больше проникаться любовью отца к космосу. Это было заразно, как корь или страшная заморская лихорадка. Макавеев старший с таким жаром рассказывал о бескрайнем Космосе, о нашей планете со стороны, о Солнце и Звездах – что Макавеев младший однажды понял, что его тоже “Небо зовет”. Он смотрел на звезды в поисках приключений и внеземных цивилизаций. Преисполненный высоких надежд, он отправился поступать в авиационный институт. Но комиссия решила по-другому. Хоть он и был здоровым парнем, для космонавта его здоровье оказалось недостаточным. В обходном листе появилась бездушная фраза. Ограниченно годен.

Это почти что инвалид, билось тогда в голове Александра.

Он остался в Роскосмосе, который тогда еще назывался Конструкторским бюро.

Жизнь пошла для него по другому руслу. Макавеев стал исследователем. Он стал тем человеком, благодаря которому герои, вроде его отца, могли провести много часов в открытом космосе.

Потом была война, на которую он пошел вопреки здравому смыслу. Картина мира раскололась для него в 94 году. Он осознал, что в правительстве не всегда бывают умные люди, а страны не всегда воюют за свободу и идеалы.

Но все-таки не смог уйти из армии. Полковник был пропитан духом отечества, взращен на патриотизме и любви к своей Родине.

Так и остался военным, исследователем, сыном своего великого отца.

Он зачерствел и спрятал мальчишеские мечты в дальний угол памяти. Но иногда, по ночам все так же смотрел в небо, украдкой подглядывая за звездами и мечтая о встрече с братьями по разуму.

И вот теперь перед ним сидит странная женщина и говорит, что она не человек.

– Кто вы? Откуда? – Он так разволновался, что стал сыпать вопросы один за другим. Но человеку под действием СП118 нельзя задавать несколько вопросов подряд. Девушка смотрела на него пустыми глазами. – Вы прибыли сюда из космоса?

– Да.

– Вы из другой цивилизации?

– Да.

Пашков, все еще не верящий своим ушам, так и остался сидеть на стуле. Григорий Михайлович был человеком приземленным. Никаких звезд, космических подвигов или путешествий на дальние острова. Он был убежден, что самое темное и неизведанное место в мире – это сознание человека, его мозг.

Всю свою карьеру он успешно доказывал, что стоит только хорошенько покопаться в голове у человека – и можно нарыть там все. Начиная от нужных сведений и заканчивая детскими травмами и вселенскими заговорами. Ведь самые большие и успешные мировые аферы придумывались человеческими умами.

Будучи от природы человеком, не лишенным воображения, Пашков все же не стал выдающимся человеком в своей области. А ведь мог. Неоднократно коллеги намекали на его ограниченность взглядов, несмотря на неординарные способности.

Пашков отмахивался. Его устраивала его карьера и его жизнь.

Но сейчас кто-то пытался наглым образом нарушить порядок ЕГО мира. Эта обколотая девка несла ахинею про инопланетные миры, будь она неладна. Сходили ли с ума люди от СП118? Психолог не знал таких случаев. Похоже, это первый в его практике.

С другой стороны… ее анализы были и правда не совсем человеческими. Они выглядели как подделка под идеальные анализы человека.

Макавеев, перехвативший инициативу, продолжал допрос.

– С какой целью вы изучаете нашу планету?

– Наша планета ищет союзников. Миры с дружественными цивилизациями и пригодными для жизни условиями.

– Вы утверждаете, что есть еще миры?

– Да, – голос девушки становился все более внятным, а взгляд осмысленным. – Есть планеты, которые мы нашли.

– Почему же тогда вы не установили официальный контакт с людьми?

– Наши правители приняли решение, на основании полученных данных, что Земляне не готовы к контакту, в силу особенностей психики.

– Как вы прибыли сюда? Где ваша база, корабли?

– У нас нет кораблей, мы используем…, – Кайра пыталась подобрать земное слово, – коридоры для перемещения.

Пашков хмыкнул.

– Ну конечно! Вы переноситесь с места на место? Дорогуша, вы пересмотрели фантастики! Почему же вы, представитель великой и умной цивилизации, сидите здесь, на грязном полу камеры вместо того, чтобы воспарить и исчезнуть в небесном портале? – его голос был полон сарказма.

Кайра послушно отвечала на вопрос:

– Для того, чтобы переместиться, мне необходимо установить связь и активировать точку входа.

Психолог хотел задать еще один язвительный вопрос, но тут до него начало доходить, что это не шутка и девушка не свихнулась от наркотика.

– Что вы знаете о Земле?

– Мы следим за вашей планетой примерно сто пятьдесят земных лет. За это время здесь побывало двадцать девять разведчиков. У нас есть сведения о Истории Земли, Политике, Искусстве, Медицине, Науке, Развитии конфликтов между странами, географических особенностях, катаклизмах.

Макавеев снова встрял между ними:

– Расскажите, какая ваша планета? Как далеко она находится?

– Моя планета называется Кайорити. Она находится в Галактике Паскертима, в трех миллионах световых лет отсюда. С изобретением аттерна, мы совершили настоящий прорыв и смогли добираться до таких далеких миров, как ваш.

– Какое оружие у вас имеется? – Полковник, хоть и осознавал всю важность момента, не мог справится с любопытством исследователя.

Кайра запнулась. Несколько секунд она помолчала, потом сказала изменившимся голосом:

– На Кайорити давно не используют оружие, в привычном смысле для вас, Землян. У нас действует закон Гармонии, который решил многие проблемы, в том числе проблему насилия. На Кайорити нет войн, вся территория планеты принадлежит одному народу. Нет государств, разных национальностей. Мы не подвержены гордыне и злости, которые мучают вашу планету. Если кто-то бы решил применить насилие, оно тут же было бы направлено на него.

Она справилась. Сознание полностью вернулось, голова прояснилась. Теперь можно выдохнуть и думать. Она молодец. Она справилась.

Просчитать вероятности.

Вероятность спастись бегством – 88%

Вероятность активировать точку входа – 7%

Вероятность остаться и продолжить миссию – 13%

Слишком низкая. Нужно возвращаться домой. Ей не удалось в полной мере выполнить задание. Накопленные эмоции в ее багаже оказались сплошь отрицательные. Она не испытала любовь, трепет, восхищение, уважение, радость. Хотя нет. уважение, пожалуй, зацепила. Этот высокий человек в погонах вызывал у нее странные чувства. Тревоги и спокойствия одновременно. Уважения и страха.

А в остальном… что ж, неприятно осознавать, но Кайра провалилась. Никто не будет ее ругать, нет. Но чувство досады и расстройства не покидало ее с того самого момента, как она оказалась в руках солдат с оружием.

Девушка вспомнила бесконечную синь неба и пьянящий запах полевых трав. Все же восхищение она испытала.

Мужчины о чем-то спорили, отойдя в дальний угол. Кайра так погрузилась в размышления, что только сейчас заметила. Она больше не была марионеткой, ей не нужно было выдавливать из себя ответы.

– Ты понимаешь, что это значит? – еле слышно было голос полковника, – это меняет все наши представления о инопланетянах и нашей обороне. Мы как школьники в песочнице.

– Да плевать мне на твои представления! Надо думать, какую угрозу она представляет для нас. Что она успела разнюхать.

– Гриш, ты же слышал. Они изучают нас, как будущих союзников, а не противников.

– Ага, конечно! И привезут нам эскимо в голубом вертолете! Ты как с луны свалился, Макавеев. Она – монстр, чудовище в человеческой коже. И вообще, неизвестно, с кого она эту кожу содрала. Об этом ты не подумал?

– Давай думать спокойно, оставим эмоции на потом. Надо что-то предпринять. Вызывать экспертов, уфологов, кого там еще. Надо обеспечить конвой, – он задумался на пару секунд, – А ведь если мы запустим маховик, ее не отпустят уже, верно? Девчонку будут изучать, разложат на молекулы и атомы…

– Ты чего это, друг? – Пашков внимательно посмотрел в глаза коллеге. – Пожалел? Очнись, парень! Она не дев-чон-ка. И вообще не “она”. Может быть, внутри сидит усатый таракан, как в фильме “Люди в Черном”.

Макавеев и сам понимал, что это абсурд. Нельзя же взять и отпустить это существо? Сколько всего она может поведать о своей планете и технологиях? Сколько тайн раскроется перед всем Человечеством? И сколько звездочек упадет на их с Пашковым плечи…

С другой стороны, если это дружественная планета. Самым лучшим сейчас было бы отпустить девч… существо восвояси. И тогда, возможно, они оценят наш дружелюбный настрой. А если не отпустить, Кайорити из потенциального союзника может быстро превратиться во вполне реального врага. А с учетом их технологий, в опасного и умного врага.

Ученый и военный вели в нем битву титанов.

В конце концов Макавеев принял решение.

– Григорий Михайлович, давай подождем еще немного. Узнаем у нее что-нибудь полезное, убедимся, что это правда. Не хочется прийти с такими сведениями к Ивантееву, а потом оказаться без портков.

Пашков никогда не любил оставаться “без портков”. Он болезненно относился ко всякого рода критике, особенно со стороны высокого начальства. И, если можно было спихнуть на кого-то вину, незамедлительно этим пользовался. А вот лавры героя любил носить в одиночку. И сейчас у него в голове промелькнула отличная мыслишка.

– Ладно, твоя взяла. Давай обмозгуем это дело. Ничего с этой девкой не сделается, пусть посидит пока. А мы спокойно все обдумаем.

Мужчины подошли к Кайре. Она не слышала их спора, как ни старалась напрягать слух. Только отдельные слова. И теперь с тревогой вглядывалась в лица своих мучителей.

Макавеев успокаивающе улыбнулся:

– Мы сейчас отведем вас в вашу, кхм… комнату. Отдохните там, а мы с коллегой поразмыслим, что же предпринять в этой непростой ситуации.

Он развязал руки девушке и осторожно приподнял ее. Даже слишком осторожно, будто она вдруг стала коллекционной китайской вазой пятнадцатого века.

Снова бесконечное число пролетов и коридоров – и девушка оказалась в той же камере. Как давно она здесь была! На полу в центре все еще была лужа, от вылитого на нее ведра воды. Макавеев тоже заметил это и снова почувствовал неловкость и злость на Пашкова. “Как дурак, повелся на его авантюру! Хотя именно он вытащил правду из гостьи…”

– Полковник. Александр Валерьевич… Девушка присела на кровать и смотрела на него снизу вверх.

– Да?

– Что со мной будет? Ее глаза были всерьез испуганными, такое не сыграешь.

– Не беспокойтесь, Кайра. Завтра мы свяжемся с нашими специалистами из Института Уфологии. Возможно, это и есть официальное знакомство между нашими планетами. Все должно быть официально, будет делегация. А пока поспите. И, эээ… добро пожаловать на Землю.

Он отвернулся и не дожидаясь ответа вышел, захлопнув дверь. Приставив к двери конвой, снабдив их строжайшими инструкциями, он вернулся к себе в кабинет, скинул ботинки и завалился на диван.

9

Это все удивительно и похоже на бред. Инопланетная женщина в его камере! Макавеев не мог или не хотел верить, что его забытые детские фантазии вовсе не фантазии. Он так часто одергивал себя в жизни, так старательно лепил образ приземленного сурового военного. И вот теперь, оказывается, тот долговязый мальчик Сашка знал о жизни больше, чем полковник Александр Валерьевич.

Отец, отец… Как жаль, что ты не узнаешь об этом…

Что бы он сказал? Сын, тебе выпала честь выступать парламентером от лица всего человечества. Не ударь же в грязь лицом.

А что мы имеем? Завтра он сдаст эту девчонку в лапы ученых, они выбьют из нее все, что можно. Машина спецслужб перемелет и уничтожит ее, он не сомневался в этом. И где выход? Кого подключить? На какие рычаги надавить, чтобы повлиять на ее судьбу?

Не найдя ответ, с тяжелым сердцем полковник уснул.

Кайра пыталась активировать аттерн. Ещё и ещё. Бесполезно.

Пашков готовился. Наконец—то.

Как удачно все складывается. Макавеев колеблется. Завтра его будет легко убедить в опасности всей этой затеи. Пашков сам, на свой страх и риск возьмется за это. Широкой благородной грудью, прикрыв товарища. Существо надо со всеми предосторожностями подготовить к перевозке. А уж в Москве он сможет втереться в исследовательскую группу и получить все лавры. Да еще изучить эту тварь. Любопытнейший эксперимент.

Ему вспомнилась одна глупая надоедливая реклама. “Как удачно ты зашел”…

Вот уж точно.

С такими приятными мыслями он лег на кушетку, в отведенной ему клетушке, которую Макавеев гордо величал кабинетом, и быстро уснул.

***

Мальчик Саша сидел на коленях у отца. Для него эти короткие минуты блаженства были самыми ценными в жизни. Папа мог все. Он решал любую проблему, будь то надоедливый Федька из четвертого подъезда, или сочинение по русскому, которые никогда не удавались Саше с первого раза.

И в этот раз он снова пришел к папе за советом.

– Наташка красивая и я провожал ее домой со школы. Но у Лены такие грустные глаза всегда. Я подрался из-за нее, папа.

– И ты не можешь понять, кто из них тебе больше нравится?

Макавеев старший смотрел на сына абсолютно серьезно, Он не позволял себе и тени улыбки, чтобы не оскорбить сына снисходительностью.

– Да, мне кажется, я люблю обоих. – Саша вздохнул горестно.

– Обеих, сын. Правильно сказать обеих. Я расскажу тебе, как выбрать.

Он запустил свободную руку в карман и достал оттуда мелочь. Выбрал одну монету и показал сыну.

– Видишь, у монеты две стороны. Загадай, кто из девочек на какой.

– Па, ты же несерьезно? Я не могу гадать, я пионер. И вообще… Любовь, это же серьезная вещь, это люди. А ты говоришь, монетка.

Он вопросительно смотрел на отца. В душе мальчика боролись недоверие и уважение. Но Валерий не спешил отвечать. Вертел монетку между пальцев, ловко и быстро, как жонглер. И только когда она прокатилась по костяшкам пальцев туда—обратно, он зажал ее в кулак и протянул сыну:

– Нет, молодой человек. На любовь нельзя гадать. Это самая серьезная вещь в твоей жизни. Но пока монета будет в воздухе, ты точно поймешь, на какую сторону ей следует упасть…

Полковник открыл глаза и сел. Сквозь жалюзи можно было разглядеть сереющее небо. Он понял, что проснулся слишком рано, но странно чувствовал себя бодрым. Как это бывает после тяжелого дня, полного волнений, новое утро поначалу казалось решением всех проблем. Но вот оно наступает, и ты понимаешь, что проблемы не решены. Более того, они становятся явственней, ведь тебе нужно принять решение, сделать выбор. Выбор.

Макавеев встал и подошел к массивному столу. В предрассветной серости он казался черным. Включил настольную лампу и сел в кресло для посетителей. Со стены напротив на него строго глядел президент. Полковник вздохнул и провел руками по короткому ежику волос. Что ж, выбор, значит выбор. На столе стоял красивый бронзовый органайзер на бархатной подкладке, подарок коллег на день рождения. Он покопался в нем и достал монетку.

– Орел – сдать. Решка – отпустить, – пробормотал он шепотом. – Нет, пусть будет орел – отпустить. Как птицу в небо…

Усмехнулся своей сентиментальности и подкинул монету вверх, щелкнув ее большим пальцем. Она взметнулась, блеснула в свете лампы и упав со звоном на стол, завертелась на ребре. Все медленнее и медленнее, пока, наконец, замерла и упала на одну сторону.

Александр встал и даже не взглянул на нее. Он знал ответ на свой вопрос.

Еще недавно Кайра все бы отдала за земной сон. А теперь она старательно выхаживала по камере восьмеркой, лишь бы не дать себе снова оказаться в том, потустороннем мире. Время стремительно таяло и шансов на возвращение домой было все меньше.

Активировать аттерн она больше не пыталась, поняла, что это бесполезно. Толща бетона над головой не дает пробиться волнам.

Смятение, раздражение и отупение. Да, именно так называется эта странная эмоция. Она знала, что нужно думать, анализировать, что—то предпринимать. Но вместо этого продолжала вышагивать восьмеркой по комнате, лишь машинально пополняя карту эмоций. Ее человеческий мозг упорно отказывался думать, а сознание кайоритянина хоть и было активно, но странно безмолвствовало.

Кайра остановилась и прислушалась. За дверью раздались торопливые шаги и звон ключей. Она напряглась всем телом и приготовилась к новой порции мучительных эмоций.

С удивлением поняла, что испытает облегчение, если увидит полковника. Она бы сама не смогла объяснить, почему в компании Макавеева ей было спокойнее. Может быть, потому что он не обкалывал ее наркотиком, как тот сумасшедший врач? Но от этого полковник не становился другом. Неужели…

Догадка вспышкой мелькнула в сознании. Она много изучала земной феномен под названием “интуиция”. Ученые Земли до сих пор не пришли к единому мнению, что это такое и какие механизмы им управляют. Споры в научной среде то утихали, то разгорались с новой силой, после какого-нибудь выдающегося события.

В прессе вдруг промелькнет сообщение о том, что человек остался жив, потому что не сел в самолет. Или мать оставила дома ребенка, а школьников расстреляли террористы. И эти люди, с полными слез глазами, клялись, что им подсказала интуиция. Они были счастливы и печальны одновременно. Испытывая стыд за свой счастливый случай, они виновато смотрели в камеру оператора и говорили, что им просто повезло.

И теперь эта мифическая интуиция подсказывала Кайре, что полковник – ее друг.

Дверь открылась и на пороге появился Макавеев. Позади него стоял еще один мужчина в форме.

– Не спите? Хорошо. Пройдемте со мной.

Он был собран и строг. Что-то в его взгляде изменилось. Пресекая ее попытки задать вопрос, он взял ее под локоть и повторил:

– Пойдемте. Времени нет, я все объясню в дороге. Наши коллеги из института просят срочно доставить вас в Москву.

Девушка беспомощно оглянулась на камеру, которая была ей хоть и мнимым, но убежищем на эту ночь. Но ей ничего не оставалось, как довериться этому строгому человеку и земной интуиции.

В этот раз они направились к лифту. Охранник пропустил их вперед и тихо двинулся за ними. Он даже не взглянул на девушку.

Заходя в лифт, Кайра успела боковым зрением зацепить длинный коридор справа и слева, уходящий в бесконечную темноту. Он был пуст. Двери лифта сомкнулись, и полковник нажал на кнопку “С”. Кабина стремительно понеслась вверх, на консоли по очереди загорались буквы латинского алфавита, только в обратном порядке. M…L…K…I…H…G…F…E…

Значит они были на двенадцатом уровне под землей? Поэтому аттерн не отвечал. Интересно, совет уже собрали или еще нет? Это был первый случай в истории разведки Земли, когда кайоритянин не сможет вернуться домой. Кайра мысленно усмехнулась. Уловила сарказм. Страх притупился, даже любопытство отступило на задний план. Оставалось безразличие.

Странно, почему в такой экстренной ситуации человеческое сознание безразлично к своей судьбе? Может ли это быть защитный механизм перед смертью? Или это временное явление от перегруженности психики и чуть позже ужас снова начнет набирать обороты?

Она не знала ответов, но очень хотела бы оказаться на Познании земной логики и мотивов. Преподаватель качал бы головой и сокрушался, что она слишком много думает. В который раз Кайра воззвала к нему. Что вы скажете теперь, Преподаватель?!

Просчитать вероятности.

Вероятность успешного возращения – 0,786 %

Вероятность сохранить жизнь…

Кайра не успела узнать, сколько же процентов интеллект оставляет ей на выживание. Лифт дернулся и остановился. Макавеев пропустил ее вперед и вышел следом. Еще три пролета вверх по лестнице они прошли в полном молчании. Затем оказались перед большой металлической дверью, которую полковник открыл карточкой. Сумрак коридора резко сменился ослепительным светом прожектора. Сквозняк подхватил и затрепал волосы и платье Кайры. Это была большая подземная парковка или что-то в этом роде.

Вдоль стен стояло порядка сорока разных машин, в основном больших военных БМП. Но среди них были и обычные легковушки. Кайра вертела головой по сторонам и продолжала недоумевать. Если он увозит ее в Москву, где охрана, бумаги и пропуски? Почему с ними только один охранник и почему вокруг никого не видно?

Наконец они остановились возле черного внедорожника. Александр Валерьевич открыл дверь и жестом указал ей на заднее сиденье. Кайра покорно скользнула в машину. Макавеев захлопнул дверцу и о чем-то переговаривался с охранником. Стекла были такими темными, что Кайра видела лишь очертания мужчин. Голосов тоже разобрать было невозможно.

Полковник обогнул машину и сел на водительское сиденье. Когда он завел двигатель, Кайра поняла, что они уезжают вдвоем.

10

Неужели они все-таки решили избавиться от нее? Но это бессмысленно и глупо! Ведь он поверил ей, Кайра это видела своими глазами. А может они решили, что такие знания землянам ни к чему и проще убрать ее и забыть о первом контакте?

Она не выдержала:

– Александр Валерьевич, вы совершаете ошибку, поверьте… – и сама удивилась, каким выцветшим и уставшим голосом произнесла эти слова. – Вы не понимаете, как важно нашим планетам объединить наши силы.

– Нет, это вы не понимаете. Вы отправляетесь домой. Скажите, как вас отправить обратно? Только давайте побыстрее. У нас очень мало времени.

Кайра так и застыла с открытым ртом, пока он плавно затормозил, открыл окно и показал удостоверение постовому солдату. Тот посмотрел, но скорее для приличия. Если главный куда-то едет среди ночи, это его личное дело.

Огромные металлические ворота плавно разъехались в стороны, и машина выехала за периметр, набирая скорость.

– Так вот, нам надо срочно отправить вас домой. Как это сделать? Где ваш корабль?

Кайра не успевала фиксировать новый поток эмоций. Недоверие, радость, облегчение, удивление, даже изумление. От равнодушия не осталось и следа.

– У меня нет корабля, мы перемещаемся, сворачивая материю. Это называется аттерн. Что-то вроде портала, который на Земле придумали писатели фантасты. – затараторила она.

– И как сотворить этот ваш аттерн?

– Я запрошу разрешение и через двадцать земных минут он будет активирован. Только я не могу это сделать в машине, нам нужно остановиться.

Он протянул ей навигатор:

– Вот, поищите на карте что-то подходящее. Сейчас мы двигаемся по этой дороге. Через тридцать километров должны быть заброшенные фермы.

– Нашла! Я нашла! Через двадцать три километра будет поворот направо и еще немного вдоль поля.

Макавеев кивнул, но ничего не ответил. Он посмотрел на Кайру в зеркало заднего вида. Женщина как женщина, ничего примечательного. Красивая, стройная. Обычная… Никак не умещалось в голове, что это внеземной разум, что-то необозримое его, человеческим умом.

– Кайра… Могу я вас спросить, пока у нас есть время…

Девушка понимающе посмотрела на него:

– Спрашивайте, я расскажу.

– Вы сейчас в чьем-то теле?

– Нет, это не тело живого человека. – Она заправила волосы за ухо. – Это проекция, специально созданная Инженерами. На Кайорити есть технологии, которые позволяют нам создавать из энергии различные формы жизни. Мы давно научились копировать другие цивилизации.

– А есть и другие? И много?

– На сегодняшний день мы знаем о ста двадцати населенных планетах. А цивилизаций семьдесят шесть.

Макавеев присвистнул.

– Вот это да! Столько соседей! А мы до сих пор всерьез ведем споры, одни ли мы во вселенной…

– Земля очень отдаленная планета, Александр. Это было непреодолимым препятствием для кайоритян, пока мы не изобрели аттерн. Но с его появлением стало возможно изучать землян.

– Да, шпионить за нами. Все же признайте, вы шпион. – Это прозвучало так нелепо в нынешней ситуации, что Макавеев сам усмехнулся. – Какая ваша главная миссия?

– Я исследователь. Моя задача узнать как можно больше о вас, о вашем укладе жизни. – Кайра запнулась.

Она быстро соображала, стоит ли говорить о главной цели. В конце концов больше нарушить секретность, чем она это сделала, уже невозможно. Землянин знает о ее существовании. Как может быть хуже? Если бы кто-то на Кайорити не просчитался, ее бы не выкинуло на секретном объекте! Злость, досада, неудовольствие. Вот это да! Она злится на своих соотечественников. Это было совершенно немыслимо и, однако же, было.

Полковник время от времени поглядывал на нее. Он понимал, что она старается фильтровать информацию, но почему-то верил ей. К тому же, армия научила его терпению и умению обуздать свое любопытство.

– Главная цель – изучение человеческих эмоций. – Кайра решилась. – Кайоритяне, в ходе эволюции, научились жить по законам Гармонии, управлять энергией, создавать новые формы жизни и перемещаться в пространстве. Но за несколько тысяч лет мы так и не смогли научиться чувствовать. Наши Ученые в стремлении разгадать эту загадку, зашли очень далеко. Жизнь на нашей планете настолько размеренна и благополучна, что мы сами выбираем, когда и где родиться и умереть. Так было не всегда. Во времена Великого Шторма, Кайорити сотрясали стихии и бедствия…

На приборной панели загорелась зеленая кнопка и в машине раздался противный писк. Александр и посмотрел в навигатор. Им осталось минут десять езды. Странно, что они не позвонили раньше. Он вздохнул и нажал на кнопку громкой связи.

– Макавеев слушает.

– Саша, это что за хрень?! Вот так ты решил, да?! Решил, что Пашков и без повышения походит, ему можно? А ты, Саша, притащишь эту тварь Ивантееву и станешь молодцом? – психолог был в ярости. – Но хер там, Макавеев, не с тем ты связался! Я уже доложил в Москву, что ты похитил объект мирового значения со своей же базы и скрылся в неизвестном направлении. Так что не уедешь ты далеко!

Полковник молча слушал этот поток брани.

– Два отряда уже выехали за тобой, идиот. Ты даже из края не успеешь выехать. Или у тебя в ангаре летающая тарелка припрятана? Алло! Алло! Ты чего молчишь?

– И тебе здравствуй, Григорий Михайлович. Ты чего так разволновался? Я не собирался ни в какую Москву. Так, интересно стало с девушкой пообщаться. Дай, думаю, прокатимся. Просторы наши южные ей покажу. Она, в конце концов, гостья у нас, вроде как.

Макавеев старался говорить как можно спокойнее и это сработало. Пашков шумно дышал в трубку, но не перебивал.

– Ну ты даешь! Два отряда всполошил. А мне позвонить не догадался сразу?

– Да иди ты, Макавеев! Ты телефон то свой себе засунь в… Может там услышишь…

– Ну все. Все, хватит. Понял я уже. Давай ты отменишь бойцов, скажи ошибся там, психанул.

Пашков помолчал несколько секунд. Потом неожиданно спокойно спросил:

– А ты где?

– Да вот к Краснодару подъезжаем, – соврал Макавеев. – Хотел огни большого города показать.

– Ну ясно, ясно. Ладно, давай назад тогда. Я с группой улажу.

Полковник не успел ничего ответить, короткие гудки поставили точку в разговоре. Он задумался. Пашков странно себя повел, однозначно. Насчет Москвы он точно блефовал. Слишком быстро успокоился. Да и не мог он поверить этой байке про окрестности. Ладно, сейчас надо отправить эту дамочку домой, а там по ходу разберемся. Неприятное предчувствие холодком пролегло между ребер. Кажется, доигрался, Александр Валерьевич. Это тебе не оборудование новое списывать. Можно и с позором вылететь, если не чего похуже. Но цель оправдывала средства. Какая это была цель! Он снова посмотрел на заднее сиденье.

Кайра задумчиво смотрела в окно. Сквозь тонированные стекла едва пробивался серый свет утра. Она чувствовала, что ее глаза закрываются сами собой. На человеческом теле сказались все стрессы этих двух дней: сильнейший наркотик, сутки без сна, но самое главное, сотни прожитых оттенков человеческих чувств. Неудивительно, что люди живут меньше ста лет. Столько пропускать через себя каждый день! Кто бы выдержал такое? Сомнение, неверие, опустошенность, грусть, трепет.

Впервые Кайра усомнилась в великой цели кайоритян. Может быть нельзя научиться чувствовать? Может им не дано испытывать то, от чего земляне, порой, жаждут отказаться, да не могут?

Планета прекрасного хаоса… что будет, если земные эмоции проникнут в ее размеренный, спокойный мир?

Да, разведчица получилась что надо. Принесет домой больше вопросов, чем ответов. Если вообще принесет.

Надежда прочно завладела маленьким участком человеческого мозга и разрасталась в сознании, как вирус.

Кайра знала, что надежда является особенной среди эмоций. Это симбиоз мысли, эмоции и действия. Это больше, чем просто чувство, поэтому люди много веков уделяют ей такое значение. Надежда на земле – двигатель эволюции. Если бы древние не надеялись на лучшую жизнь, человечество вымерло бы еще на заре.

И теперь это чувство вселяло ей веру. Еще одну мощнейшую эмоцию людей.

Машина резко повернула и проехав еще пару километров, остановилась. Полковник повернулся к ней:

– Приехали. Что дальше?

– Мне нужно подключиться к аттерну и активировать точку входа. Давайте выйдем?

Макавеев разблокировал двери. Кайра вышла и поежилась. Прохлада летнего утра покрыла испариной сочную зеленую траву на поле. По одну сторону дороги она увидела два длинных желтых строения, очевидно давно заброшенных. Маленькие окна были частично выбиты, кое-где обвалилась крыша. Ближайшая дверь была распахнута настежь.

Кайра сосредоточилась и активировала аттерн. Из пространства раздался голос:

– Перон на связи.

– Говорит Кайра Нароми. Мне нужна точка входа, уровень срочности – первый. Передаю координаты.

Макавеев крутил головой. Он слышал голос ниоткуда. Это не было похоже на громогласный глас господень, которым его пугала в детстве бабушка. Скорее это был четкий голос диктора в эфире. Только сам диктор был в миллионах световых лет от Земли. “Интересно, день там или ночь?” – К чему-то подумал полковник.

– Кайра Нароми, ваша точка входа активирована. Вы сможете покинуть землю через двадцать земных минут. Точка выхода уточняется. Ресурс исчерпан.

Голос замолчал и стало слышно одинокого жаворонка, распевающего гимн утру. Вот и все. Двадцать земных минут отделяют ее от возвращения домой. Радость, нетерпение, возбуждение, страх, интерес, смятение… Сумасшедшая пляска земных эмоций напоследок будоражила сознание. Разведчица впитывала в себя все, что только могла.

– 

Александр, у нас есть восемнадцать минут. Я готова отвечать на ваши вопро…

Кайра не успела договорить. В тишине сонного утра раздался рев двигателя и из-за поворота, взметая комья земли, вывернул точно такой же черный внедорожник, как тот, на котором они сюда приехали.

Макавеев оценил обстановку за секунды. Уехать не успеют. Голос сказал, что ресурс исчерпан, значит они не смогут создать еще одну точку. Нужно остаться здесь и отвлечь их. Пашков или не успел отозвать группы, или соврал. Но почему только одна машина?

Автомобиль резко затормозил рядом с ними. Со стороны пассажирского сиденья выскочил молодой парень с автоматом. Он в один прыжок оказался возле Кайры и направил на нее оружие. Водительская дверь медленно открылась и на землю тяжело спрыгнул психолог. Порожек машины был слишком высок для его фигуры, и, не смотря на серьезные намерения, выглядел он комично.

– Что ж, наше вам… Я решил тоже прогуляться. – Он был абсолютно спокоен и улыбался. – Как вам Краснодар?

– Мы решили, что это далеко. Вот, заехали посмотреть на поля.

Все понимали, что эта комедия слишком фальшива. Кайра стояла и украдкой смотрела на часы на руке солдата. Его волосатая рука была так близко к ее лицу, что она отчетливо видела след от резинки, что передавила ему запястье. Пятнадцать минут…

– Григорий Михалыч, давай поговорим, как взрослые люди, – начал Макавеев. – Я принял единственно верное решение. Ее надо отправить обратно. Нельзя отдавать ее нашим, понимаешь? Они точно не станут церемониться. И что будет, когда эти пришельцы начнут делать дыры в нашей атмосфере своими коридорами? У нас нет ни техники, ни подготовки, чтобы противостоять такой мощи. Что они могут? Мы ничего не знаем. Ты сам видел, что на нее не действует химия. Лучше вернуть подобру-поздорову, постараться мирно наладить контакт. А мы… мы еще с тобой послужим.

Он внимательно следил за реакцией Пашкова. Тот стоял все так же невозмутимо, но глаза его округлялись все больше. Он был так погружен в свою версию событий, что даже не сразу понял смысл всего сказанного. Наконец до него стало доходить:

– 

Таааак… Значит ты сбежать ей помогал. А я-то думал, что ты честолюбивый дурак. А ты просто дурак, значит… идейный значит… Илья, – обратился он к солдату, – давай ее в ангар. Свяжи и стой там. Я сейчас.

Парень повел автоматом в сторону фермы. Он буравил Кайру внимательным взглядом, в котором невозможно было ничего прочесть. Вышколенный исполнитель, привыкший выполнять приказы. Лучше с таким не спорить. Она послушно двинулась к полуразрушенному зданию. Проходя мимо полковника, она беспомощно всмотрелась в его лицо. Но тот, не отрываясь смотрел на Пашкова. Двенадцать минут.

Ужас, трепет, злость, покорность.

Из проема двери пахнуло сыростью. Аккуратно переступив осколки стекла, Кайра вошла внутрь и остановилась. После солнечного света, который уже наступал на поле, темнота помещения казалась непроглядной. В спину уперся ствол автомата.

– Иди давай, – голос парня оказался неожиданно низким, – вон к тому столбу.

Человеческие глаза, уникальный орган. За пару секунд, они адаптировались к темноте, и Кайра пошла вперед. По обе стороны у стены тянулись деревянные стойла. Может быть, здесь держали коров? На полу то там, то здесь, валялись кучи мусора, прелых листьев и палок. Бетон потрескался и хрустел под ногами, как вафельная крошка. Кайра никогда не ела вафли, но именно это ей пришло в голову.

Солдат достал откуда-то из сотого кармана своей формы веревку и обошел девушку кругом.

– Стой смирно!

– Хорошо. Послушайте, молодой человек, – мягко проговорила Кайра. – Я знаю, что вам ничего не объясняли и вы на службе…

– Заткнись.

Это был приказ. Кайра поняла, продолжать бесполезно. Она почувствовала, как он стянул ее руки за спиной, и веревка впилась в запястья. Потом он с силой нажал ей на плечи, и девушка плюхнулась на пол. Хорошо, что за спиной оказался столб и она, теряя равновесие, облокотилась на него.

– Все, сиди тихо.

Солдат отошел на пару шагов и присел на деревянное ограждение. Кайра посмотрела в дверной проем напротив. Что там происходит? Успеет полковник или нет? Сможет ли он убедить Пашкова?

Просчитать варианты.

Вероятность успеха диалога – 50%

Вероятность попасть на Кайлрити – 76,455%

Гнев, страх, брезгливость, тоска. Девять минут.

– Гриша, перестань. Ну ты же офицер.

– Вот именно, Макавеев. Я офицер, а не дебил. Ты это все заварил, а мне теперь расхлебывать. Нет уж, она поедет в институт, и мы будем изучать эту бабу. Сколько всего из нее можно вытащить!

– Да можешь ты хоть на минуту перестать думать о себе! Я тебе говорю о мире, о нашем мире, понимаешь? – полковник горячился, – на нас сейчас лежит такая ответственность! Неверное решение и все! Война.

Пашков понимал, что сейчас решается его судьба. Да и что там греха таить, судьба всего мира. Он может войти в историю страны, Земли. Он может изучать пришельца и выпытывать секреты. А какой это вклад в будущее науки!

Уже на трассе, выкручивая руль внедорожника, психолог знал: если этот ненормальный решит что-то выкинуть, придётся его обезвредить. И сейчас, глядя на противника, Пашков понял – стычки не избежать. Один из них это сделает. Жизнь учила его всегда бить первым и сейчас самое время, применить эти знания.

Но Макавеев тоже был на этих уроках. Секунда – и в руках обоих мужчин блестит оружие. Маленький кольт Макавеева против огромного смитта Пашкова.

Они закружили по траве.

– Брось, Михалыч.. Последний раз прошу.

– Поздно, друг. Теперь у нас один выход, да? – усмехнулся психолог.

– Черт, я не хочу в тебя стрелять. – Макавеев тянул время, как мог.

– Так не стреляй. Я заберу девку, и мы уедем. Ты напишешь рапорт и забудем обо всем. А на выходных выпьем и посмотрим футбол.

Автоматная очередь разорвала тишину поля. Из Ангара раздался короткий крик и все стихло.

Макавеев инстинктивно обернулся, и в этот момент Пашков бросился на него. Обрушив на полковника вес тела, он вложил всю силу в удар. Кулак пришёлся Макавееву в солнечное сплетение. Но падая, он схватил Пашкова за руку и увлёк за собой.

11

Кайра смотрела на распростертое тело.

Недоумение. Страх. Сочувствие. Жалость. Жалость. Жалость.

Этот солдат, ещё минуту назад грозно нависающий над ней, лежал у ее ног бесформенной кучей. Молодой парень, который был совершенно не готов увидеть аттерн. Когда воздух в метре от него начал плыть и искрить, он отреагировал единственным доступным способом – стал стрелять. И все пули, что успели вырваться из ствола, в преломлении пространства, вернулись к нему рикошетом. Он рухнул на пол и на его лице застыло выражение крайнего удивления.

Кайра чувствовала, что по лицу текут слёзы.Человеческие слёзы застилали глаза существа, пришедшего на Землю с миром и убившего человека. Что же она наделала?! Она слышала крики и выстрелы на улице. Аттерн готов, можно уходить. Но что полковник?

Любопытство, ужас, трепет, нежность, страх, надежда. Три минуты.

Она встала на четвереньки, испачкав колено в крови. Развязать руки никак не получалось. Вдруг за спиной послышались торопливые шаги. Хрусть—хрусть. Она замерла.

Человек подбежал и одним быстрым жестом разрезал веревку.

– Давайте, давайте, барышня! – кричал Макавеев.

Он был весь в грязи. Всклокоченные волосы, царапина на лице. На рубашке с правой стороны расплылось алое пятно.

– Ну! – Он рывком поднял ее на ноги и пихнул в сторону открытого портала. – Объясните всем, что мы не со зла.

Кайра оглянулась в последний раз. Сейчас все эмоции исчезнут и станет легче.

– Спасибо! – только и смогла сказать она.

Аттерн принял человеческое тело и разметал его на атомы. Сущность кайоритянина скользнула в коридор между мирами, и все исчезло.

***

Только сейчас Макавеев почувствовал боль и зажал рукой рану. Он смотрел на чудо – а чуда больше не было. Вот только минуту назад здесь был инопланетянин, портал, связь двух планет. А сейчас только заброшенный сарай, кучи мусора и мертвое тело.

Он тяжело вздохнул. Потери, это всегда тяжело. Но на войне потери неизбежны. А сейчас перед ним лежал молодой боец, погибший глупо и зря. Рука сама собой сжалась в кулак. Его звали Илья.

Полковник медленно повернулся и вышел наружу.

Пашков так и лежал без сознания возле машины. В драке он сильно приложился головой о колесо.

“Ну жить будет, паршивец. Он еще ответит за смерть солдата” – подумал Александр Валерьевич.

Высоко в небе, над ними, кружил орёл. Эта гордая птица всегда смотрела вниз, на добычу. Ему никогда не приходило в голову взглянуть вверх. А ведь там были звёзды.

Макавеев посмотрел в небо и пробормотал:

– Орёл, значит отпустить… спасибо тебе, отец.

***

Покой, безмятежность, безмолвие. Никаких чувств.

Осознание проделанной работы.

Кайра очнулась. Тело кайоритянина приятно отвечало на все запросы.

Точка выхода была удачной. Перед ней возвышалось здание Исследователей.

Вдруг она почувствовала странное присутствие чего-то инородного. Это невозможно. Спроецированное тело исчезло, вместе со всеми земными ощущениями. Она помнила все переживания, но это лишь память, безоценочное хранилище фактов.

Земное небо, солнце, жужжание насекомых. Щекотание легкого подола платья. Камера, лифт, ступени бесчисленных лестниц. Моль и лампочка, комната для допросов. Поездка на машине, запах освежителя и новой кожи, холодок кожаного сиденья. Лицо полковника. Его глаза, суровые и добрые. Его самоотверженность и желание помочь.

“Это невозможно!” – снова подумала Кайра.

В миллионах световых лет от Земли, в теле кайоритянина, осталась одна человеческая эмоция. Она контрабандой прихватила с собой благодарность.

Оглавление

1

4

5

6

7

8

9

10

11