Кирий. Холодная встреча в Анхурсе [Генрих-Нав] (fb2) читать онлайн

Генрих-Нав Кирий. Холодная встреча в Анхурсе

*

Колесо кареты снова наехало на очередной придорожный камень, и пассажиры, ритмично качнувшись из стороны в сторону, принялись тут же выплёскивать свое недовольство: кто ругал слепого на оба глаза возницу, кто – сырую погоду, от которой не спасали даже плащи с оббивкой, кто – и то и другое разом. Но мне было все равно – бросив быстрый взгляд на своего, мирно посапывающего, приятеля, и, убедившись, что с ним все в порядке, я снова уставился в небольшое оконце кареты, чтобы созерцать проносящуюся мимо красоту. Я смотрел за тем, как небольшие горы постепенно переходили в высокие холмы, а холмы – в равнинную степь. Затем мы проехали густой зеленый лес, и вот, наконец-то, вдоль дороги потянулись черные от влаги поля. А раз вокруг поля, значит, и город уже где-то рядом.

Выходит – здравствуй, Анхурс.

– Приехали, – раздался снаружи сиплый голос возницы. – Кто ехал в Анхурс, можете выходить.

– Что, уже приехали? – встрепенулся тут же проснувшийся Явель, и попытался выглянуть в окно. Но из-за тесноты, а точнее, из-за сидящей напротив очень грузной дамы, не смог ничего увидеть.

– Да, мы приехали, – сообщил ему я. – Надо выходить.

Я вытянул руку и повернул облущенную бронзовую ручку. Дверь почтовой кареты открылась с противным скрипом, словно старая бабка, возмущающаяся юношеской прытью, но, поддавшись, все же выпустила меня наружу. Сползая с сиденья, я грустно усмехнулся – почтовые кареты гильдии «Лафесс» не славились ни комфортом, ни скоростью движения, зато были самыми дешёвыми по цене. А разбрасываться деньгами я себе позволить не мог.

Грузная дама потянулась было за мной, но юркий и шустрый напарник проскользнул вперед буквально у нее под рукою.

– Тот самый Анхурс, да? – Явель придирчивым взглядом оглядел невысокие, едва выше роста обычного человека, стены, кое-где поросшие мхом прямоугольные башни, попахивающий тиной неширокий ров, и отнюдь не блещущую вычурностью стражу из пяти пикинеров, с интересом глядящих в нашу сторону. – Не шик и не блеск. Дальнее баронство, да? – скривившись, вспомнил он.

– Да. Но зато город, а не какая-нибудь деревня. Так что все не так уж плохо, – успокоил я его.

– Думаешь, у нас что-нибудь получится? – с сомнением выдавил он.

Волнуется парень. Это понятно.

– Знаешь, я не умею предрекать будущее, – неопределенно пожал плечами я. – Я – всего лишь самый обычный человек. Поэтому я скажу тебе так – мы будем делать все, что от нас потребуется, а там – будь что будет

Я попытался подбодрить приятеля. Но Явель, как всегда, принял все в штыки.

– Ты – маг земли, а я – некромант. Нашу с тобой магию люди не очень жалуют. Поэтому директор магической школы мог бы сделать нам поблажку – отправить нас куда-то поближе к столице, – проворчал он привычно недовольно.

– Мог бы, – не стал спорить я. – Но уже есть, что есть.

Явель что-то недовольно прорычал, но, не встретив явного сопротивления с моей стороны, все же успокоился.

– Идем, пока возле стражей не образовался затор, – сказал я, делая едва видимый кивок в сторону шестерых детей той самой тучной дамы, и двух мужчин с баулами – похоже, каких-то торговцев.

– Хорошо, – буркнул он.

Чтобы подать пример, я первый набросил лямку сумки на свое плечо, умащивая ее так, чтобы она не сильно помяла мой плащ и первым направился в сторону посеревших от времени ворот. Явель пошел за мной.

– Стоять. Кто такие? Что у нас надобно? – Громким, но каким-то ужасно усталым, и, я бы сказал, равнодушным тоном, остановил нас один из стражей – грузный, крепкий и донельзя краснощекий. Судя по надменному и властному взгляду, он был старшим среди встречающей нас пятерки.

– Кирий и Явель, – представил я сержанту себя и своего приятеля. – Мы – маги из магической школы. Отправлены к вам, в Анхурс, чтобы набраться опыта, – чинно ответил я.

– А… Так вы из тех десяти магов-первогодок, что присылают к нам сюда каждую весну? – догадался он.

– Да, так и есть, – согласился я.

– Ну-ну. – Он принялся внимательно нас оглядывать, словно собирался для чего-то запомнить. Что ж, пусть смотрит – это его работа. Хотя смотреть особо не на что – в нашей с Явелем внешности нет ничего примечательного. Мы с ним даже чем-то во многом похожи: оба темноволосые, у обоих худые лица, у нас прямые носы и узкие подбородки. А еще мы, оба, сухощавого телосложения. Но и разница тоже имеется. Во-первых, это глаза – у меня они голубые, на небо, а у Явеля – зеленые, как листва. Ну и главное, это рост: низкорослый Явель ниже меня на целых две головы.

Наша внешняя схожесть часто нам икалась – многие люди, увидев нас вместе, сразу начинали нас спрашивать, а не приходимся ли мы родственниками друг другу? Мы отвечали, что нет. Вот так мы с ним и познакомились в магической школе – просто оказавшись рядом друг с другом.

– Что ж, рад вас приветствовать в нашем славном городе, – сказал, закончив осмотр служака. – Но я все же должен потребовать у вас подтверждающие бумаги, – добавил сержант с несколько виноватой улыбкой.

– Хорошо. – Все верно – так положено. Я засунул руку во внутренний карман плаща и вынул бумагу, скрепленную красной печатью.

– Кирий Рагон из Красных пней. Семнадцать лет отроду. Маг земли. Прошел один год обучения в магической школе герцогства. Допущен к заключению контрактов первого уровня, – зачитал он пару строчек куцего текста, написанных на вощеной беленой бумаге. – Маг земли, значит? – Уважение мигом исчезло из голоса щекастого стража, словно его и не было.

– Так и есть, – ровным тоном спокойно ответил я. Пикинеры в красно-белых туниках насмешливо захихикали. Сержант взял в руки второе письмо с красной печатью и принялся читать.

– Явель Крут из Озерья. Шестнадцать лет отроду. Некромант. Прошел один год обучения в магической школе герцогства. Допущен к заключению контрактов первого уровня. Некромант, значится? – спросил он, поворачиваясь к Ягелю. И снова – никакого почтения в голосе. – Действительно, некромант, – усмехнулся он, прочитав письмо еще раз.

– Да, некромант. Всамделишный некромант. Ну и что с того? – привычно вспыхнул приятель. – А что, некромантия не такая же магия, как и все остальные? Разве она не такой же дар богов, как магия огня, воды, или воздуха? – заявил он.

– Такая же, такая же, – не стал отрицать служивый. – Магия – такая же. Только вот помощи от вас, некромантов, честно сказать, никакой.

– Ой ли? – усомнился он.

– Ага. Скажу больше – порой нам вас самих приходится защищать.

– Да ну?

– А-то. Вот в эту зиму был случай, помните? – обратился он к солдатам. – Тогда некроманта кабан чуть не задрал.

– Помним, помним, – закивали те.

– А прошлой осенью, когда некромант столкнулся с бандой разбойников?

– Помним, помним, – снова раздалось дружно.

– Ну вот. … – Сержант, обернулся, крайне собой довольный.

– Может… Может… Может они просто были еще молодые? Молодые и не опытные? – не сдавался Явель.

– Молодые, не молодые, опытные, не опытные. Нам-то что с того? – недовольно ответил страж. – Нам, страже, с такими – одна морока. Опытные, не опытные – все одно слабаки. А все слабаки – морока. Наша морока, – решительно выдал весьма недовольный служивый. – Кому вас, если что, по кускам и углам собирать? Страже. Кому про вас разные бумажки писать? Нам, стражникам. Кому перед главой города за ваше убийство ответ держать? Нам. А кто больше всего гибнет на первом году обучения? Некроманты, как ты, и маги земли, как вон тот приятель. Так что не ерепенься, петушок, а прими все смиренно.

Четверо пикинеров за его спиной уже не скрывали смеха, а ржали в четыре горла.

«Больше всего гибнул некроманты и маги земли? Это интересно. И это стоит запомнить» – намотал я себе на ус.

Но моему приятелю думать уже не хотелось – его обуяла злость.

– То есть ты намекаешь на то, что меня скоро можно будет собирать по кусочкам, так? – разошелся он. – Меня, некроманта? Меня. повелителя смерти? – гневно воскликнул Явель. – Ничего-ничего – смейся, пока можешь. Вот найду я тебя в городе ночью, да как наложу проклятие…

«Эй-эй-эй! – пронеслось у меня в голове – Куда же тебя понесло? Ишь чего удумал – угрожать городской страже, да еще привселюдно».

Но стража его угроз нисколько не испугалась. Наоборот – уже все пятеро принялись дружно смеяться.

– Ой, смотрите – нам некромант угрожает…

– Ох, вот сейчас и умру… От смеха!

– Ай не подходи, ай обмочусь…

– Ужас-то какой. Просто ужас….

– Да я своей тещи больше боюсь, чем таких вот черных магов…

Я понял, что требовалось срочно вмешаться. Я сделал шаг вперед.

– Наши бумаги в порядке. Значит, мы можем пройти? – спросил я у сержанта, забирая документы обратно.

– Да, понятное дело – можете идти, – дал согласие он, вытирая возникшие слезы. – И, мой тебе совет – придержи своего песика, чтобы он тут бед не наделал.

– Да, хорошо, – все так же бесстрастно согласился я.

– Я? Шелудивый пес? Да я тебя сейчас… – снова вспыхнул Явель, но я вовремя схватил его за шиворот и потащил за собой, в сторону настежь распахнувшегося входа в город.

– Идите уже, бесполезномаги, – насмешливо бросил он и повернулся в сторону протягивающей бумаги дамы.

*

– Трактирщик! Два кружки вина мне и моему лучшему другу! И не какого-нибудь пойла, а лучшего вина – ведь мы с моим другом – маги! А магам что попало пить не по чину! – гордо объявил Явель, едва мы переступили порог заведения.

– Сию минуту. – Высокий грузный мужчина с заскорузлым лицом прекратил протирать дубовую стойку расшитой цветами тряпкой, вынул откуда-то снизу пузатую зеленую бутыль с яркой этикеткой и тут же принялся разливать вино.

– Мы сядем там, в углу, – бросил Явель, и, не спросив моего мнения, повел меня в дальний угол зала.

Поскольку мы оказались в этом городе в первый раз, мы поступили так, как обычно поступают все заезжие гости – отправились на центральную площадь, а оттуда – в городской трактир. Им оказалось место под красноречивым названием «Сытый бараний бок». Заведение внушало уважение своими размерами, залом двадцать на тридцать шагов, разнообразием яств, а также, что не маловажно, чистотой. Здесь мы могли получить все что нужно: и хорошую еду, и, самое главное, нужные нам ответы.

Подавальщица, юная улыбающаяся девушка с роскошными светлыми волосами, подошла к нашему столику очень быстро. Едва деревянные кружки стукнулись о досуха вытертый стол, я положил на стол несколько медных монет и принялся задавать свои вопросы.

– Привет, красавица, – вежливо поздоровался я. – В вашем городе ведь есть гильдия магов? Подскажешь, где она находится? – задал я самый важный для нас вопрос.

– Есть она, как не быть. – Одно движение – и горсть монет исчезла в большом кармане широкой цветастой юбки. Улыбка девушки тут же стала намного шире. – Она находится в западной части города. Это такое небольшое здание под остроконечной крышей. Будете искать – точно не промахнетесь, – обрадовала она.

Что небольшое, это и так понятно – зачем столь малому городу большая гильдия магов? Думаю, в самой гильдии есть мага три, не больше – для такой глуши и этого будет достаточно. Главное, что она здесь есть. Значит, нам с Явелем нужно будет ее посетить, и как можно раньше: нужно заявить здешним магам о своем прибытии, и разузнать, что тут да как.

– Сколько в вашем городе постоялых дворов? Какие они и где находятся? – задал я второй немаловажный для нас вопрос – нам в этом городе жить аж до конца лета. Поэтому мне не хотелось бы ошибиться, выбрав себе для ночлега не тот постоялый двор.

– Дворов у нас четыре. Первый – «Золотой скипетр». Он для богачей и находится в северной части города. Но цены там… – Девушка грустно покачала кудрявой головой

Значит, отпадает.

– Еще есть двор «Золотой гусак». Она находится как раз неподалеку отсюда, за большим фонтаном. Но… – девушка скептическим взглядом окинула нашу одежку – мой плащ, подбитый дешевым собачьим мехом, и порядком изношенные сапоги коротышки Явеля. – Думаю, для вас там тоже будет дорого.

Раз говорят дорого, значит и правда дорого. Поверю девушке на слово.

– Еще есть двор «Охотничий» и двор «Топорник».

– Хорошо.

– «Охотничий» стоит в западной части города и предназначен для ремесленников и мастеров.

– Так.

– «Топорник» стоит в южной части Анхурса. Но это место так себе – там обитают одни лишь бедняки. Большего я не знаю.

Я в ответ кивнул – и на том спасибо.

– Раз постоялый двор для богачей находится в северной части города, то и все ваши богачи обитают там же? – поинтересовался Явель.

– Да, так и есть, – с улыбкой ответила девушка. – Только таким как вы, ход туда заказан.

– Таким, как мы? – удивился он.

– Всем, у кого в кошельке не звенят золотые монеты, – усмехнувшись, тут же пояснила она.

Золотые? Ого. Для некоторых людей десяток серебряных монет это уже сокровище. Например, для меня. А тут речь идет о золоте.

– Даже если к ним попросятся маги? – вскинул брови он.

– Ага. Вход туда только по пропускам.

– Почему?

– Чтобы кто попало там не шлялись.

Последняя фраза наверняка слышана ей от стражников. Странное правило. Но надо его запомнить – правила есть правила.

– Есть в городе места, куда лучше нам не ходить? – снова спросил я ее – знать такие вещи – это тоже важно.

– Ага. Это район возле южных ворот. Тёмная часть города. Это ж район для бедных. А где есть бедность, там грязь, разбой и все такое прочее. – Девица слегка нахмурилась.

Понятно – в южную часть города лучше не соваться.

– А с развлечениями в вашем городе как? – снова влез говорливый Явель. И не просто влез, а принялся стрелять в девицу горячим многозначительным взглядом.

Когда со всеми вопросами было покончено, мы отпустили разносчицу и взялись за распитие принесенного ею напитка. Вино нам понравилось – крепкое, сладкое, с приятным ароматом. Добротное вино, как я и предполагал. А в винах я разбираюсь.

– Ну, что будем делать? – спросил Явель, доставая из своей сумки два моченых яблока и передавая одно из них мне.

– Что? – Отставив кружку в сторону, я распрямился и уставился на снующих по трактиру посетителей. – А то же, что и думали: вначале выберем себе постоялые дворы, обустроимся, обоснуем, а завтра пойдем в магическую гильдию города, чтобы дать знать о себе местным магам.

– А потом?

Потом? Кто ж его знает, что нужно делать потом.

Перед моим мысленным взором всплыла прощальная встреча в школе магии. Сколько времени прошло с того дня? Дней шесть? Да. Но, кажется, что прошла уже целая вечность.

– Вы пришли в нашу магическую школу ровно год назад, – начал высокий импозантный мужчина в голубой тунике, стоящий перед нами на высоком, обтянутой дорогой тканью, трибуне. – Кем вы пришли тогда к нам? Кучкой юнцов, с даром магии, но без единого понимания, как им управлять. А кто вы сейчас? – Главный учитель школы обвел собравшихся в зале красивым плавным жестом. – Вы – маги. Настоящие маги. Да – вы отучились у нас всего лишь один год. Но, поверьте – это уже немало. Да – вы пока не архимаги. – Снисходительная улыбка в нашу сторону. – Но за этот год вы не только смогли понять, что такое магия. Не только смогли познать ее правила и законы – вы смогли научиться ею управлять. Вы овладели магией. Вы овладели великой силой. – Громкий голос учителя пронесся под сводами зала, отражая величие этого момента. – А вот кто и насколько хорошо все усвоил, это покажет практика. Согласно жеребьевке, мы разделим вас на десятки и отправим служить в дальние баронства нашего герцогства. Все, что вам нужно, чтобы продолжить ваше обучение в школе, это получить двадцать положительных рекомендаций о выполненных вами заданиях. Получите их до начала следующей весны – сможете вернуться в нашу школу и продолжить свое обучение. А если же нет…

Да уж. Тогда мне казалось, что все это очень просто. Ну да – что может быть сложного в том, чтобы за эти весну и за лето выполнить каких-то несчастные двадцать заданий? Хорошо выполнить, чтобы заказчик остался тобою доволен, и написал о тебе хороший отзыв. Чем быстрее их выполнишь, тем быстрее сможешь вернуться к себе домой, в родную деревню или же город, и жить там до самой весны.

Звучало все просто. Но, пока я ехал вместе с Явелем в Анхурс, мне не давала покоя мысль: десять первогодок. В этот город поедут сразу десять молодых магов. И каждому нужно, прямо кровь из носу, получить эти самые похвальные грамоты.

Сразу десять магов. Десять магов в городе, которому хватит и трех.

Хотя, можно сказать, что мне очень повезло – у меня будет не девять, а всего восемь соперников. Явель. Маленький-то он маленький, но характер у него ого-го. Судя по его историям, его родня промышляла рыболовством на небольшом равнинном озере. Но желающих получить навар с рыбы было там не мало. Вот и вертелись они, как могли, натирая мозоли на пальцах и надрывая спины. Трудился с ними и Явель.

Поэтому, обнаружив в себе дар к некромантии, молодой рыбак не стал долго думать – он принялся всеми правдами и неправдами добывать нужную сумму для учебы в школе. С даром ему повезло – в нашем королевстве некромантию не считают каким-то страшным проклятьем. Некромантов не корили, не гнобили, и не пугали плахой. Наоборот – каждый барон, граф или герцог, не говоря уже о короле, на случай войны хотел бы иметь в своей свите хорошего некроманта. А-то и сразу двух-трех. Как именно Явель наскреб нужную сумму, он мне не сказал, но прошлой весной он стоял перед главным учителем вместе с остальными желающими.

Имеющих Дар набралось в тот год не меньше пяти десятков. И хотя мы учились вместе, дружба между учениками почти никогда не завязывалась. Почему? Иногда, во время отдыха, я тоже думал об этом. Ответ пришел ко мне сам собой: нас в этой школе объединяла только тяга к магии. Каждый из нас, молодых. зеленых и еще не опытных, уже мнил себя будущим архимагом. А потому не желал общаться с другими, считая других уже себе не ровней.

Такие вот дела.

Явель же был не таким. Свело нас, и правда, наше внешнее сходство. А сдружило то, что мы оба не мнили себя великими магами. Явель просто не хотел больше быть рыбаком, а хотел найти другое место. Пусть не самое известное и не самое прибыльное, но – другое. Он не желал место мага у барона или графа – его бы вполне устроила должность у какого-нибудь не шибко богатого вельможи. Он не мечтал об отдельном замке – его устраивала жизнь в простой и чистой комнате. Он не жаждал изысканных и вкусных яств – его устраивала просто хорошая и вкусная еда. Он был согласен на что угодно, лишь бы больше не чуять рядом с собой удушающего запаха гниющей древесины и разлагающейся рыбьей требухи.

Я же… У меня тоже были свои причины даже не мечтать о должности архимага.

Конечно, одно отсутствие великой цели не делало нас друзьями. Просто это позволило нам, скажем так, вначале присмотреться друг к другу. Затем мы, как это говорится, притерлись. Характер у маломерка не сахар: он не прощал обид, с легкостью вступал в перепалки, мало кого слушал, и мало на что обращал внимание. Но, выбрав себе друзей, именно друзей, он оставался им верным. От него никогда не дождешься предательства или удара в спину, что для меня это – очень ценно. Особенно после того, как поступили со мной мои родители.

При воспоминании о родителях в сердце кольнуло, словно в него саданули раскалённой иглой. Нет, не надо об этом. Не надо об этом думать.

– Ты какую постоялый двор себе для проживания выбрал? – вырвал меня из размышлений слегка осоловелый голос юного некроманта.

– Я бы хотел устроиться в «Охотничий», – чуть подумав, ответил я.

– В тот, что для ремесленников и мастеров?

– Верно, – чуть кивнул головою я.

– Ну да. С твои деньгами ты его можешь себе позволить, – чуть обиженно бросил он.

Я привычно пропустил его угол мимо своих ушей. Свои деньги, как же.

– А ты? Ты пойдешь в «Топорник»? – сделал предположение я. И – оказался прав.

– Ага, – согласился он. Оно и понятно – зная, что в кошельке Явеля никогда не бывало густо, его выбор ночлега был для меня очевиден.

– Хорошо. Пойдем, посмотрим, настолько правдивыми оказалась слова девушки, – отдал команду я.

Светловолосая не соврала. «Золотой гусак», в который мы все равно решили зайти, действительно оказался подворьем для зажиточных гостей – общий зал в нем был светлым и чистым, прислуга вела себя строго и вышколено, а вокруг витали такие ароматы, что голова ходила кругом. Но стоило нам узнать, во сколько там обходилась самая маленькая комната, то наваждение мигом спадало.

Подавальщица заметила правильно – такая гостиница точно не для нас.

А вот «Охотничья» мне приглянулась сразу. Не такая богатая и роскошная, она даже и не пыталась походить на место для обитания богатого сословья. Вовсе нет. На чистых деревянных стенах не была ни холста, ни бархата, местная обслуга могла и позволяла себе в общении пошлые и скабрезные шуточки, а здешняя кухня не баловала посетителей никакими изысками. Здесь пахло рабочим потом, но не пахло отходами. Местные столы да лавки оказались местами прожжёнными, местами поцарапаны и обшарпаны, но все одно очень чистыми. Потому-то и цены за ночлег были вполне приемлемыми, а после того, как мы перекусили, я стал уверен, что расстройство желудка от местной кухни мне точно не грозит.

– Хорошее место – чем-то напоминает мою деревню, – с неохотой признался Явель. – Если дела у меня пойдут хорошо, то я тут поселюсь.

– Не обещать да зарекаться – ты еще своей гостиницы не видал, – заметил я ему.

– А ты прекращай командовать, – возмутился он.

– Ну что, идем в «Топорник»? – спросил я, когда мы закончили ужин.

– Идем, – согласился он.

Немного поплутав по менее освещённым и далеко не ровным улочкам, мы, наконец, нашли искомый двор. «Топорник» оказался таким, каким я себе его и представлял – не постоялый двор, а какая-то забегаловка. Косые двери, грязный пол, выщербленные кружки на никогда не мытых столах и дырявые шторы на окнах. Подавальщицами там оказались не молоденькие девушки, а грузные женщины в весьма потрепанных платьев.

Пока приятель общался с женой хозяина, я потянул носом и уловил их кухни какие-то странные запахи.

– Я бы не советовал тебе тут питаться, – с сомненьем заметил я, едва они расстались.

– Вопрос еды меня сильно не волнует, – заявил Явель чересчур уверенным тоном. – Ты же помнишь, что я – рыбак?

– Помню. И что?

– А-то. Тут недалеко есть небольшое озеро. Выкручусь как-нибудь, – заверил он меня.

Снова вернется к рыбалке. Надеюсь, что ненадолго.

– Грязновато тут. – Я снова окинул взглядом холл и коридор. – Как бы тут не кишело вшами.

– Вши? Тю! Напугал ежика голой пяткой, – расхохотался он. – Немного моей некромантской магии, и вся эта живность сгинет не только в моей комнате, а и на всем подворье, – заверил он меня. – Так я и у себя приберусь, да еще и денег за работу потребую, – усмехнулся он.

Вот даже как? Об этом я не подумал. А Явель-то явно в духе.

– Откуда такая жизнерадостность? – не удержался я от вопроса.

– Радость? А-то! Ты слышал о ценах на местное жилье? Это же просто сказка! – воодушевленно воскликнул он. – Так мало того – хозяйка, услышав о том, что я некромант, и что я к ним приехал надолго, обещала мне выделить самую светлую и чистую комнату на своем подворье. Так что все отлично! – заулыбался он.

– Что ж, я рад, что ты рад, – улыбнулся я. И я действительно был рад за своего приятеля. – Значит, с проживанием в Анхурсе мы определились.

– А-то.

– Так что, до завтра, так?

– Да. Завтра где встречаемся?

– Где, где? – Список обоим знакомых мест был еще невелик. – Встречаемся у «Сытого бараньего бока». Пойдет? – предложил я ему.

– Да. Встретимся, а там пойдем, познакомимся с магами местной гильдии, а потом будем осматривать этот чудный город! – радостно бросил он.

Я снова улыбнулся. Если уж Явеля так распирает от счастья, значит, первый день в Анхурсе сложился весьма удачно.

*

На место встречи я явился первым. В этот день, день визита к магам и первый день в Анхурсе, я решил выглядеть как можно более достойно, а потому поверх обычной одежды набросил красивый плащ из зеленой и коричневой тканей. Этот плащ я купил и выбирал себе сам. Почему я выбрал именно зеленые и коричневые цвета? Нравятся они мне – есть в них что-то ободряющее и успокаивающее. Кстати, Явель тоже решил приодеться по такому случаю и нацепил на себя живописный плащ с затейливым рисунком, подбитый красивым синим мехом.

– Привет. – Я взмахнул рукой. – Как прошла твоя первая ночь в «Топорнике»? – полюбопытствовал я.

Я ожидал любого ответа. Но такого…

– Прекрасно. Просто прекрасно, – восхищенно ответил он, и, не дождавшись моего очередного вопроса, принялся сам рассказывать. – Жена хозяина подворья меня не обманула – выделенная комната действительно оказалась хорошей.

– Ага, – удивленно протянул я в ответ.

– Кровать оказалась удобной, а сундук вместительным, – не унимался он.

– Тоже прекрасно.

– А еще она обещала мне, знаешь что? – округлил он глаза.

– Что? – переспросил я, полностью теряясь в догадках.

– Она обещала приносить каждый день мне завтрак, вот что, – заявил он мне с самым гордым видом.

– И это все – за ранее оговоренную сумму? – не поверил я.

– Ага! А знаешь, почему? – хитро добавил он.

– Почему? – Я и, правда, терялся в догадках.

– Потому что я некромант, вот почему, – ухмыльнулся тот, горделиво уперев руки в боки. – А некромантов у них боятся.

– Бояться?

– Да. Ведь, кто знает, что случится, если его обидеть, – заявил он и сотворил на лице пугающую мину.

– Что случится? Это ты что, про колдовство? – догадался я. – Но ведь колдовство в пределах города запрещено законом, – отозвался я. – Если стража тебя за этим поймает, то наложит штраф.

Это казалось мне разумным ответом. Но у Явеля на это имелось свое мнение.

– Если поймает! – Молодой некромант многозначительно ткнул в небо указательным пальцем. – Если.

– Хм… – В отличие от Явеля я предпочитал не враждовать с законом – ссоры со стражей мне никак не нужны, да и штрафы платить мне совсем не хочется. Но мой приятель считал иначе, и был не против сыграть на людских страхах.

– Ну а ты как? – вдоволь налюбовавшись собой, спросил меня приятель.

Как я?

– В отличие от тебя, со мной не обходились как с какой-нибудь коронованной особой, – слегка ухмыльнулся я.

– Это почему же? – удивился приятель.

– Не знаю. Может потому, что я не некромант, и меня никто не боялся. Может потому, что я маг земли, а в этом нет ничего необычного или притягательного. Ну а может потому, что на этом постоялом дворе уже поселились трое наших собратьев-первогодков, и хозяин двора вообще не видит в нас, в магах, ничего примечательного, – перечислил я пришедшие на ум догадки.

– А… – огорчено выдал он. Но, впрочем, его грусть развеялась так же быстро, как и появилась. – Но все равно – ты поселился в хорошей гостинице. А это уже немало.

– Да. – Я кивнул – все верно: кто крепко спит, тот легко встает. А со светлой головой проходить жизненные трудности и легче, и приятнее.

– Ну что, идем искать здешних магов? – позвал я некроманта.

– Идем, – согласился он.

Здание гильдии магов Анхурса хоть и не выделялось размерами и роскошью, но выглядела достаточно примечательно. Оно делилось на три части – центральная, главная, двухэтажная часть, и по бокам еще две, поменьше. Отличительной особенностью здания были высокие, острые, конические крыши, которые в обычных домах так просто не сыскать. Так что спутать его с другими домами было невозможно.

Нерешительно потоптавшись перед главным входом, мы все же решились войти в одну из пристроек. За высокой стрельчатой дверью оказалась всего одна, но довольно большая комната, за единственным столом которой сидел мужчина лет сорока в дорогом синем хитоне и что-то ожесточенно писал белым гусиным пером. Мы снова принялись нерешительно топтаться на месте, но, когда стало понятно, что, если мы ничего не предпримем, мужчина таки и будет дальше писать, не обращая на нас никакого внимания, мне пришлось набраться смелости и тихо кашлянуть. Писака тут же бросил на нас мрачный взгляд, но, увидев, кто мы, тут же его смягчил.

– Бумаги, бумаги, бумаги. Похоже в нашем городе нельзя колдовать, если не получишь на это разрешение от самого главы города, подписанное, как минимум, тремя членами городского совета, – недовольно промолвил он, вставляя перо в чернильницу. – А вы тут по какому поводу? – обратился он к нам. – Надеюсь, не за разрешением? Если да, то сегодня я вам его уже не дам – у меня от всей этой писанины уже пальцы на руках не сгибаются.

Произнесенная тирада звучала весьма забавно, и я не мог на нее не улыбнуться.

– Нет, мы пришли не просить у вас бумаги, – заверил я его. – Даже наоборот – мы пришли, чтобы принести вам свои. Мы – маги из магической школы, и приехали в ваш город, чтоб попрактиковаться, – объяснил все я.

– А… Молодые маги. Первогодки, значится? – На высоколобом лице мужчины мелькнуло понимание. – Пришли сообщить о своем прибытии и получить от гильдии разъяснения о дальнейших действиях?

– Да.

– Хорошо. – Мужчина с видимым удовольствием отодвинул от себя чернильницу с уже опостылившим пером и настойчиво протянул вперед руку, требуя наши бумаги. – Я – младший маг Одалан, – представился он, пока мы подходили к нему. – Моя работа – решать разные мелкие вопросы и разногласия, получать и давать разные разрешения, и, как вы уже поняли – наставлять и вести юных первогодок.

Одалан развернул наши письма, бросил на них быстрый взгляд, проверил подлинность печатей и вернул их нам. По четкости и быстроте движений его было понятно, что он проделывал такое уже не одну сотню раз, а может, даже больше.

– Итак, вот что вам, Кирий и Явель, следует знать в первую очередь, – стал объяснять он, вольно откинувшись на стуле. – Для того, чтобы следующей весной вы смогли начать учиться дальше, вы должны отдать своему учителю не меньше двадцати «похвальных грамот», полученных вами от ваших нанимателей. Можно и больше, но никак не меньше. – Это вам понятно?

– Понятно, – хором ответили мы. Два десятка, значит, два десятка

– Перед этим эти грамоты вам нужно заверить у нас.

– Зачем? – удивился я.

– Например, на предмет подделки. Или на предмет их весомости. Только заверенные нашей гильдией грамоты примет ваш учитель. Это вам тоже понятно?

– Понятно, – вновь хором ответили мы – и тут вопросов нет.

– Поскольку вы первогодки, вы можете брать самые простые задания, и за пределами города. Колдовать в границах города вам категорически запрещено. Категорически! – заметил он сурово. – Конечно, кроме тех случаев, когда есть угроза вашей жизни, – смягчившись, добавил он. – Это вам тоже понятно?

– Понятно, – в третий раз согласились мы.

– Что я еще я могу добавить. – Маг замолчал, и принялся в задумчивости почесывать складки вокруг носа. Но Явель сам начал задавать накопившиеся у него вопросы: что и где в Анхурсе находится, что и сколько стоит, где и какие бывают в городе развлечения. Я же в свою очередь молча стоял и слушал. Нет – у меня тоже имелись вопросы, но я не спешил их задавать ему. Вначале я хотел понять, что он за человек: самый обычный труженик, каких вокруг пруд пруди, или же тот, кто сам у себя на уме? Человек, кто будет отвечать на все вопросы честно и откровенно, или так, чтобы иметь для себя какую-либо выгоду? Для себя, или для кого-то другого, высшего за себя? Я вновь пригляделся к тому, что видел вокруг себя: внимательно осмотрел заполненный разными вещами кабинет, полностью заваленный свитками стол, заляпанные чернилами пальцы мага и его лицо. Нет, похоже, Одалан самый обычный маг и очень простой человек. Значит, я могу задать ему разные вопросы.

Очень важные для меня вопросы.

– Разрешите спросить, – осторожно начал я, когда поток вопросов от Явеля наконец иссяк. – У меня есть вопрос – гильдии магов Анхурса все равно, сколько из нас, первогодок, пройдет этот отбор?

Услышав, что именно меня заинтересовало, Явель с удивлением глянул на меня. С таким же удивлением взглянул на меня и маг.

– Какие-то странные у тебя вопросы, – бросил он мне исподлобья.

Странные, не странные. Только бы он ответил, только бы он ответил. И ответил честно. Чтобы развеять любые его сомнения, я просто улыбнулся. Пусть считает меня дурачком, пусть простачком, но нужно чтоб он ответил.

– Конечно же, нам все равно. Хоть все, хоть ни одного – нас это не касается, – твердо заверил он.

Все равно? Очень хорошо. Просто замечательно.

– Тогда еще вопрос, если вы позволите. – Правильно – куем железо пока оно горячо. – Скажите – помешает ли наше присутствие работе вашей гильдии? – снова спросил его я.

За что заработал еще два удивленных взгляда – приятеля и гильдийца. И снова, все что я мог сделать, это привычно состроить лицо попроще.

– Нисколько, – все так же быстро ответил мне он. – Гильдии магов Анхурса вы, первогодки, нисколько не помешаете, потому что вы можете брать себе только самые простые задания.

Что ж, если так…

– Скажу больше – вы даже облегчите мне жизнь своим присутствием. Почему, спросите вы? А все просто. Мелкими заданиями здесь обычно занимаюсь я. А чем незначительнее задание, тем больше от него бывает разной мороки. А у меня и без этого разных дел предостаточно. – Он обвел рукой несколько свитков и нераспечатанных писем на своем столе.

Верно, верно. Что ж – очень похоже на правду.

– Правда, кроме нас, в городе есть бывают еще и маги, – подумав, добавил он. Но увидев мое напрягшееся лицо, тут же поспешно добавил: – Но, думаю, с вашими «талантами» вы им точно не конкуренты, – со смехом закончил он.

Прекрасно. Прекрасно. Просто замечательно. Значит гильдии новички-первогодки нисколько не мешают. То есть, как я понимаю, ни помогать, ни мешать они никому не будут. Мы – сами по себе, они – сами по себе. И это замечательно.

– И, если разрешите, у меня последний вопрос.

– Слушаю? – несколько напряженно ответил маг.

– Можете ли вы дать нам какой-нибудь совет? – искренне спросил я его.

– Я? Совет? – Одалан, ожидавший от меня еще одного странного вопроса, даже несколько растерялся он, но тут же взял себя в руки. – Да, могу. Вначале вам нужно найти себе хорошую гостиницу – ведь вы у нас здесь, в Анхурсе, надолго, – менторским тоном взялся за объяснения он. – Еще вы обязательно должны соблюдать все законы города: быть хорошими гостями, не создавать проблем другим гостям и страже, не помогать преступникам…

Слушая бесконечный перечень самых обычных советов и наставлений, я покачал головой. Нет, не таких советов я от него хотел. Не таких простых.

– Простите – я хотел сказать, дайте хороший совет. Хороший – такой, который помог бы нам первым собрать все грамоты, – решительно прервал я его.

Прерывать гильдейского мага – не самая лучшая затея. Особенно, когда ты – обычный маг-новичок. Но я и правда хотел такой совет, чтоб избежать ошибок. А еще я понял, что Одалан не станет на меня за это злиться. Не такой он человек. Да и слишком незначителен я в его глазах.

Одалан явно не был в восторге, что я его не дослушал, и тем более прервал. Но, как я и предполагал, гневаться он не стал.

– Хороший совет? – Маг слегка призадумался. – Вот вам мой совет: не ждите, что хорошая работа сама придёт к вам в руки. Чтобы ее найти, вам нужно ее искать. Ибо под лежачий камень…

– Вода никогда не течет, – закончил я за него поговорку. Опять не то, что надо. Не то, что я хотел. Что ж, видимо, большего от него не добиться – пока мы себя не проявим, помощи от него явно не получим. – Спасибо за совет, – поблагодарил его я.

– Не за что. Если что, обращайтесь, – ответил он, хотя его тон сообщал нам, что чаще, чем это нужно, он видеть нас не желает.

Едва мы вышли из здания гильдии, Явель тут же набросился на меня.

– Кирий! Ну что у тебя за вопросы такие? – искренне возмутился он. Все равно ли гильдии магов, пройдем ли мы испытание? Не помешаем ли мы их работе? Да что у тебя за вопросы? Я бы спросить такое и в жизни не додумался.

Откуда у меня такие вопросы? Я вспомнил про жизнь среди Дер Вишей, вспомнил те два года, что я провел среди них, на правах прислуги. И оттого мне было хорошо известно про ложь и коварство, про предательство и обман, про хитрость и лицемерие. Как и про то, что трудно играть, не зная неписанных правил.

– С волками якшаться – волчьей шерсти наглотаться, – непроизвольно вырвалось у меня известная пословица. Но я вмиг пожалел, что ее сказал. Зачем? Зачем это надо простодушному Явелю? Пусть лучше спишет это на мой непростой характер.

– Ну, такой уж я, – пожал я плечами с виноватой улыбкой.

– И вообще – нашел, кого спрашивать? – не унимался он. – Ты слышал его совет? Ну что это за совет? – расстроенно бросил он.

– Да – такой себе совет, – согласился, все же понимая, что этот совет должен что-то значить. Только вот что?

Но над этим вопросом я должен подумать сам. А пока…

– Ну что, Яв? Самое время начать осматривать город? – дал предложение я. – Давай посмотрим, куда именно нас забросила судьба!

– Само собой, – радостно заявил приятель. – Анхурс, мы идем к тебе!

*

Анхурс оказался небольшим, но очень разношерстным местом.

В южной части города проживали его самые бедные жители. В этом районе нам попадались только одноэтажные деревянные дома. К тому же, все они были какие-то кривые и хлипкие, словно сколоченные на скорую и не очень умелую руку. Возле плетней и оград, тут и там, были навалены кучи грязи разного происхождения, по которой без зазрения совести ходили не только собаки и коровы, а и сами люди. Дороги тут были только земляные, мокрые и грязные, а единственную площадь люди превратили в грязный многолюдный базар, где продавалось и выменивалось все, что только можно было купить или достать. Причем это все делалось так крикливо и так назойливо, что пропадало всякое желание не только что-то купить, а даже подойти. Во время обхода я очень часто ловил на себе чьи-то липкие изучающие взгляды, но береты магов на наших головах заставляли любопытных держаться от нас подальше. Днем. А вот ночью… Ночью на этих улочках следовало держать свое ухо востро. Или не появляться тут вовсе.

– Не самое лучшее место для проживания, – честно заметил я. – Ты за свою жизнь не боишься? – поинтересовался я у Явеля.

– Я? А чего это я должен кого-то бояться? Я – некромант. Пусть они меня здесь бояться, – заявил приятель. Похоже, в этом бедном районе парень чувствовал себя не хуже, чем у себя дома. Ну, раз ему тут нравиться, то я не буду спорить.

Западная часть города принадлежала городским мастерам и ремесленникам. И хотя тут, в основном, так же стояли только одноэтажные дома, но зато они были чистые, крепкие, и украшенные то яркими рисунками, то витиеватой резьбой. Дороги вокруг посыпаны опилками, стены и ограды оплетены лозами винограда, а небольшой и чистый базарчик представлял из себя несколько толково сгруппированных рядов. Здесь никто толпился, никто не приставал к покупателю, а лишь расхваливал свой товар, оставляя право выбора исключительно за гостем.

– Здесь хорошо – чисто и спокойно, – не мог не отметить я. – Правда, местами шумно, – я кивнул головой в сторону стука молота из кузни, и шумной очереди, собравшейся у пекарни. – Но мне это не помеха.

– Да, тут хорошо, – нехотя признался и Явель. – Но пока жить мне тут не по карману. Вот подкоплю денег, и, возможно, тоже сюда перееду.

Я кивнул – хорошая мысль. Одобряю.

Восточная часть Анхурса оказалась заселена более удачливыми и состоятельными горожанами. Это было видно и по двухэтажным домам с небольшими садами, и по множеству прислуги, перемещающейся из одного двора или улочки в другую. Дороги – сплошь из камня, и никакой грязи, никакого сора, и, само собой – никакого праздношатающегося скота. Зато вокруг прохаживалось множество красиво одетых в шерстяные и льняные одежды пар и парочек, проезжали, хоть и простенькие, но все же кареты, и иногда гордо шествовала абсолютно трезвая стража.

– Ух, богатеи, – с ноткой завести протянул молодой некромант.

– Нет, это еще не богатые. Это только зажиточные жители города, – слегка подправил я.

– Это – зажиточные? Они – и просто зажиточные? – стал возмущаться он.

– Да, именно так – зажиточные. Отнюдь не богатые.

– Они – и зажиточные? Зажиточные? Ты видел здешние цены? Цены здешние видел? – продолжал возмущаться он. Затем, чтобы не быть голословным, он ткнул рукой в ближайшую к нам витрину. – Вон. Смотри. Видишь? Видишь? Да тут один торт стоит столько, сколько я трачу на еду за целую неделю! Торт! То-орт! А мне – целую неделю кормиться, – закипел маслом он. – А ты говоришь – зажиточные. Зажравшие они, а не зажиточные, – вынес он свой вердикт.

Я снова не стал спорить, а просто отправился дальше.

А вот в северную часть города мы просто так попасть не могли – этот район Анхурса был отгорожен от остального города небольшой, высотой в полтора человеческих роста, стеной, редкие ворота в которых охраняла стража. И не просто стража, а воины в до блеска начищенных доспехах, с гладко выбритыми лицами и трезвые, как священники. Но, если отойти от стены немного подальше, и выбрать верный угол, кое-что все же можно было увидеть. Например – красивые двухэтажные каменные дома под деревянными крышами, красиво разодетую прислугу, и нескольких горожан, разодетых в шелка и бархат, и попивающих на своих балконах что-то ароматное и, наверняка, дорогое.

– У-у-у, – простонал Явель, увидев такую роскошь. – Вот же ж, ну вот же ж… – У него просто не хватало слов.

– Вот это – богатеи, – сообщил я ему. – Самые настоящие.

– Вот место, где водятся деньги, – согласился Явель. – Много, много денег. – Интересно, кто именно там живет?

– Кто именно? – Я задумался. Наверняка это были семьи самых богатых торговцев или землевладельцев, семьи богатых воинов, семьи священников разных богов и богинь. А может тут жил даже кто-то из семьи самого барона? Кто знает, кто знает. В любом случае Явель в одном был прав – тут водились деньги. Много, много денег.

– Тоже пришли пробовать наняться на работу? – оторвал нас от размышления очень знакомый голос. Я обернулся. Оказалось, что в попытке обойти стену мы спустились до главных ворот в северную часть города. Здесь оказалось людно – рядом с четверкой стражи крутилась толпа зевак, среди которых я разглядел целых пять знакомых лиц. Все они оказались моими собратьями-магами, которые, как и я, приехали в этот город за похвальными грамотами.

Молодые маги. Мои собратья с нашей магической школы, с которыми мы вместе провели целый год.

– Так что, вы тоже пришли попытать счастья и пробиться в квартал богачей? – спросил меня невысокий паренек в зеленом плаще, с аккуратно уложенными наверх рыжими волосами. Его я знал очень хорошо – Рик был магом земли, как и я. Мывместе учились, вместе тренировались. А потому видели друг друга почти что каждый день. Он мне нравился – очень энергичный и очень честный парень, хоть и простоватый.

– Нет. Мы тут случайно, – улыбнулся я ему дружелюбно. – Мы с Явелем только вчера сюда приехали. Сегодня, вот, решили осмотреться, что тут да как устроено, – честно ответил я.

– А ты тут уже осмотрелся? – спросил молодой некромант.

– Да. Глядите. Дела тут обстоят так: если кто-то хочет дать кому-то какое-то задание, то он объявляет об этом на главном рынке города, – начал делиться сведениями словоохотливый маг земли.

– На главном рынке? Это на котором? – удивился Явель. – Я не видел тут никакого главного рынка!

– Это потому, что он расположен за городом, – надменно пояснил Мортимер – высокий лысый крепыш в коричневом плаще. Его стихией была вода. Хорошая магия – сильная в бою и нужная в хозяйстве.

– Да. Только там объявляются разные задания – для магов и не для магов, прибыльные, интересные, обычные, и не очень, – снова продолжил Рик. – Самые лучшие задания, как вы понимаете, поступают туда отсюда – с богатого квартала. – Он ткнул своим пальцем в стену. – Вот мы, впятером, решили сюда пойти и узнать все сами. Да только, вот, внутрь квартала нас не пускает стража, – с расстройством закончил он.

– И эта стража наглая такая! Мы им говорим – пропустите нас. Мы – маги. К нам нужно особое отношение, – гордо промолвил Мортимер. – Да только им хоть бы что – они упрямо отсылают нас в городской совет, чтоб мы получили пропуск. Есть пропуск – пропустим, говорят они. А нет его – не взыщите.

– А пропуск без особого случая никому не дают, – вновь печально промолвил Рик. – Вот мы и решили караулить тут, – выдал он свой план.

– Караулить кого? – удивился я.

– Как кого? Какого-нибудь богача. На предмет задания.

Вот оно как? Занятно.

– То есть вы ждете тут какого-нибудь богатого жителя города, чтобы спросить, если ли у него для вас задание? – понял все и Явель.

– Можно и так, – чуть смущенно ответил ему рыжеволосый. – Знаю, магу не стоит так унижаться. Но задание нашей школы все-таки выполнить надо.

– Это только Рик тут собрался тут ждать такой милости, – всунул нос Мортимер. – Он готов стоять и выпрашивать задания. Я же собираюсь, не более ни мене, попробовать наняться к ним на службу.

– И я! И я! И я! – тут же раздалось от других молодых магов – Акса, Вайду и Олби.

– Наняться на работу? – По тону Явеля было понятно, что о таком он и не думал, и уже весьма сожалел об этом.

– Ну а что? – развел руками маг воды. – Поскольку каждому из нас нужны грамоты, то лучше не бегать за ними за кем попало, а наняться к одному человеку и на него работать. Поработаешь на него без оплаты, скажем, до начала лета, так он тебе сколько хочешь этих грамот и нарисует. Выгода обоюдная, – гордо заметил он.

Остальная тройка магов принялись горячо о чем-то спорить между собой, вовлекая в свое обсуждение Мортимера и Рика. Воспользовавшись случаем, Явель взял меня за рукав и оттащил назад.

– Слушай, Кирий! Что думаешь? Наняться к богатейкам, это мысль хорошая или нет? – тихо спросил он меня. – Я о таком, должен признать, сразу не подумал. Но ты же когда-то сам работал на богатеев.

– Ну… – с большой неохотой ответил я.

– А еще ты как-то обмолвился, что у тебя и мама на них работала…

Мама. При воспоминании о матери моё сердце словно сжали холодные тиски.

Историю, истинную историю о прежней, первой работе моей дорогой матери, я узнал совсем не так давно – всего пару лет назад. В то время у меня открылся Дар – дар управлять магией земли. Маг, который приехал освидетельствовать у меня такой талант, случайно бросил фразу о том, что магами просто так не рождаются. Еще он обмолвился о том, что чаще всего такой Дар передается по крови – от родителей к своим детям. Но я-то уж точно знал, что, ни у моей матери, ни у моего отца, дара к магии нет. Тогда я стал спрашивать у своего папаши, что все это значит.

Вначале он не хотел говорить со мной на эту тему: то отпирался, то отнекивался, то ссылался на какую-то внезапно появившуюся важную и нужную работу. Но я не сдавался – я хотел знать правду. Хотел знать, и все тут. Когда я дал понять, что просто так не отстану, то отец повел меня на кухню, где он, вначале, напился, а уж затем принялся рассказывать

Вот тогда-то я все и узнал.

Начал он разговор с семьи землевладельцев Дер Вишей. Я знал их – это была одна из богатый семей, известных в наших местах. Знал и то, что много лет назад моя мать нанялась к ним на службу, в горничные. У хозяина семьи, Эдбуда Дер Виша, был ужасный нрав, но зато он платил хорошие деньги.

Но я не знал, чем все это закончилось..

Проработав на Дер Вишей где-то около года, моя мать узнала причину ужасного характера хозяина семьи – тогда еще молодой Эдбуд Дер Виш, женившись на своей супруге, всё никак не мог заполучить для себя наследника. Прошел год, другой, третий, а несчастная супруга так и не беременела. Понятное дело, что это его весьма огорчало, и это огорчение не могло сказаться на его характере.

И все бы было хорошо, если бы в одну из ночей, после очередного обвинения жены в бесплодности и своей испорченной жизни, юная супруга не сдержалась и обвинила в беспомощности самого Эдбуда Дер Виша. Мол, с ней на этом поприще все в порядке, а причину неудачи в постели ему нужно искать в нем самом. Взбешенный Дер Виша вышел из себя, и чтобы доказать ошибочность такого суждения, принялся спать со всеми своими служанками. Переспав с одной, и не и не получив от нее ребенка, он брал себе другую.

Переспав с девятью служанками и не получив от них детей, Эдбуд Дер Виш в отчаянии и гневе протянул руки и к моей матери – девушке, до того разу не спавшей ни с одним мужчиной.

И случилось чудо – моя мать понесла.

Таки образом, в ту роковую ночь, хозяин имения получил долгожданного ребенка, и освобождение от словесных обвинений. Моя мать заполучила меня, а я, ее сын, заполучил дар к магии от мага-отца Дер Виша.

Услышав этот рассказ, я тогда в первый раз напился. Я упился так, что не мог прийти в себя целых несколько дней. Да и зачем мне было приходить в себя? Каждый раз, открывая свои глаза, я видел перед собой крепкие, волосатые мужские руки с ухоженными пальцами, и расширенные от ужаса, женские глаза.

Оттого и не удивительно, что на вопрос о работе на богатеев у меня был лишь один ответ.

– Нет – на службу к богачам я наниматься не собираюсь, – спокойно ответил я. Спокойно. Но, боги свидетели, как же тяжело мне далось мое спокойствие!

К счастью, Явель не стал настаивать.

– Ну, нет так нет, – легко согласился он. – Не стоит, значит не стоит.

– Не стоит, – в тон ему согласился я, скрежетнув зубами.

*

– Ну, никого из вас так и не пустили, да? – раздался за нашими спинами громкий насмешливый голос. Я обернулся, чтобы взглянуть на вновь прибывшего. Хотя кто это такой, я догадался лишь по одной интонации: еще один из наших собратьев – Раша, маг огня. Высокий, светловолосый, достаточно симпатичный, но имеющий настолько дурной характер, что, рядом с ним, даже доставучий Мортимер смотрелся, словно хилая мышь против жирной кошки. Мой Явель тоже не пряник с маслом, но, если его не трогать, то и он ни к кому приставать не станет. Но Раша не такой – он сам ищет повод, кого бы поддеть и над кем поглумиться. Ищет, и находит. А уж как любит этим заниматься – хлебом его не корми. Слово не так сказал – сразу же подметит. Пахнешь не так – подшутит. Что-то у тебя где-то не получается – не преминет подначить. А уж если поперек его слова что решил сказать – мокрого места от тебя не оставит. В плане магии Раша звезд с неба не хватает, но уверенности и самомнения имеет о себе на троих.

– Ага, пустят тут, как же. – Рик хмыкнул и кивнул головой в сторону непримиримых стражников, глядящих на собравшихся магов, словно на стайку докучливой ребятни.

– И правильно делают, что не пускают. Нечего, кому попало, ходить в район богатых, – тут же заметил Раша.

– Кому попало? Кому попало? Это мы-то кто попало? – справедливо обиделся рыжий. – А ты? Ты что, не такой, как мы? Ты что, не из нас? – возмутился он.

За что и поплатился.

– Я? Как вы? Ха – не смеши меня. Я – не из вас. Я – выше вас. Выше вас, неудачников, – обратился он ко всем нам. – Хотите доказательств? – Юноши неуверенно закивали. Тогда светловолосый расстегнул наплечную сумку, и, вынув из нее лист бумаги, гордо помахал перед ними. Что это такое, все догадались сразу.

– Пропуск? – Рик аж подпрыгнул – толи от обиды, толи от переизбытка чувств.

– Ага. Он самый, родненький, – самодовольно ответил Раша.

В глазах всей пятерки вспыхнула зеленая зависть.

– Но откуда? Нам такой не дали, как мы их не просили, – пожаловался Мортимер на судьбу.

– Оно и понятно. Это все потому, что вы – обычные маги. Обычные. Самые заурядные. А я – нет. У меня есть мой покровитель. Хороший покровитель. Вот он мне и помог, – самодовольно промолвил он, поднимая бумагу слегка повыше, чтобы ее могла увидеть и стража.

Взгляды парней вновь полыхнули завистью. Но они промолчали.

Они. Но не Явель.

– То есть, без своего покровителя, ты, такой же самый, как мы? Такой же, как мы, никчемный, ага? – тихо бросил он, словно невзначай. А у самого – лицо такое простодушное-простодушное, деревенски-простецкое. Словно он не причем. Словно и не он это сейчас сказал. У кого это он научился? Хм – похоже, что у меня.

Но Раша его услышал. Услышал, и не смог пропустить это мимо своих ушей.

– Ой, а кто это тут у нас? – делая вид, что только что нас заметил, вопросительно протянул маг огня. – Явель и Кирий? Некромант и маг земли? Скажите пожалуйста – что делают два самых бесполезных мага у ворот квартала богачей? Вы что, рассчитываете на то, что ваша магия тут кому-нибудь понадобиться? – заявил он язвительно-насмешливым тоном.

Он думал, что Явель смутиться, или, на худой конец, покраснеет. Но – не тут-то было.

– Некромантия – это не бесполезная магия, – тут же взвился Явель. – Не бесполезная, понял! И не смей больше так говорить! – гневно добавил он, сверля его злобным взглядом.

– Раша, ну зачем ты так? – влился в беседу и Рик. – Магия земли вовсе не бесполезная, – заявил ему маг земли.

– Да ну? – заявил он, вставая один сразу против двух соперников. – Некромантия, говоришь, совсем не бесполезная? – бросил он взгляд на Явеля. – А, скажи-ка мне, друг – у тебя есть смертельные заклинания? Есть? Есть хотя бы одно?

Вместо ответа молодой некромант стиснул свои кулаки – такого заклинания у него действительно не имелось.

А Раша продолжал.

– А скажи-ка Явель – как я знаю, сейчас, все, что ты можешь, это поднимать зверей не опасней кошки. Ну и что ты имеешь? Что, прикажешь своей нежити зализать врага до смерти?

Ответом ему был мрачный черный взгляд.

А парень не унимался.

– А скажи-ка еще – сколько времени колдуется твоя ритуальная магия, а? Сколько, а? Ну сколько? Долго, очень долго, – ответил он за него – Так вот – за это время, за время твоего колдовства, с тобой может покончить даже обычный разбойник. Разбойник! Я уже не говорю о настоящем маге, – усмехнулся он, имея в виду себя.

Явель стиснул кулаки так, что у него побелели костяшки. Еще одно слово, любое слово, и молодой некромант мог кинуться на мага огня. Кинется, даже несмотря на то, что рядом стоит стража. Я стоял начеку, готовый в любой момент схватить своего приятеля за капюшон плаща и не дать случится непоправимому.

К счастью, заносчивый маг быстро переключился на более безопасную мишень – на рыжеволосого Рика.

– А ты, Рик? Неужели ты будешь считать, что магия земли будет полезна в бою? – ухмыльнулся тот. – Всем известно, что магия земли тяжело поддается влиянию. Разве нет?

– Да это так, но…

– Разве не поэтому заклинания магии земли колдуются очень долго?

– Это верно, но…

– Я уже не говорю про бой с использованием левитации. Какая магия труднее всего левитируется? Магия земли.

– Я не спорю…

– Поэтому в любой битве магу земли точно будет конец – он не может ни быстро колдовать, ни хорошо управлять своей стихией. Ему придёт конец от всего – от зверя или от человека, от воина или от мага.

– Но…

– Поэтому, ваш удел – работать на полях, благословляя голую землю на будущий урожай, – довольный, закончил он.

Рик обиженно отвернулся, не в силах ему возразить.

Я стоял и смотрел на бессильно поникших Явеля и Рика. Что и говорить – отчасти я их понимал. Слова Раша звучали обидно. Донельзя обидно. А самое главное, что он во всем был прав.

Он был прав в том, когда говорил, что молодые некроманты не могут убить человека своей собственной магией. Вызвать у соперника слабость? Да, это они могли. Вызвать у противника страх? И это они могли. Вызвать разную боль в разных частях тела? И это они умели. А вот убить – никак. Слабы они для этого.

Да, молодые некроманты могли возвращать к жизни разных существ. Или, точнее, к нежизни. Но уровень поднятых ими существ зависел от их опасности. И – от силы мага. А какая сила у первогодка? Тоже очень слабая.

Про ритуальную магию не стоит и говорить. Эта магия способна на очень многое, но колдовать ее магам трудно. Трудно долго и сложно. А все что долго и сложно, для боя не годится. Вот потому-то некроманты в дуэлях с другими завсегда проигрывали.

Что же касается магии земли… Если о бедах некромантов я знал от своего приятеля, то проблемах магии земли я знал не понаслышке. Как в наших краях любят говорить? «Вода – течет. Огонь – горит. Ветер – летит». А земля? Земля двигаться не хочет. Никуда не хочет. Суть у нее такая – лежать себе и лежать. Оттого управлять такой стихией очень и очень трудно. Это все равно, что пытаться поднять на ноги лежачего человека. Давно лежачего, с самого своего рождения. Словом, магия земли – очень трудно отзываемая на волю мага магия.

Что же касается дуэлей и сражений… Маги огня сражаются сгустками пламени. Маги воды – шарами из воды. Маги воздуха – потоками воздуха. А маги земли? Чтобы противостоять другим в таких сражениях, магам земли приходится сражаться песком, камнями или комьями сильно спрессованной землей. Да, да – обычными камнями и самой обычной землёй, как в далеком детстве, словно они – обычные деревенские мальчишки, сражающиеся друг с другом. Это и так обидно. Но, даже юным сорванцам, драка с помощью самых обычных камней, дается куда как легче и проще, чем магам – ведь управлять своим заклинанием, да еще и в воздухе, им нисколько не легче, чем ее создавать. И это – обидней вдвойне.

Вот и выходит так, что некроманты, что маги земли, в дуэлях всегда проигрывают: одни – из-за слабости своих заклинаний, другие – из-за слабости стихии. Оттого нас все и зовут бесполезномагами. Ну а как иначе? Ведь люди видят в магах в первую очередь своих защитников. Но какой из тебя защитник, если в бою ты – слабак?

Я знал об этих слабостях. Знал об этом и Раша. Откуда-то знал. Знал, и с удовольствием пользовался полученными знаниями. Нет бы просто радоваться тому, что его огненная магия и легко создается, и легко управляется, и, вдобавок, еще несет врагу дополнительный вред и урон. Так нет же – ему в радость поиздеваться и поглумиться над другими магами. Мало того, что этим магам и так непросто, так им еще приходится терпеть нападки и унижения от таких, как он.

Это мне не нравилось. А вдруг Явель сломается? Расстроится, поверит в свою бесполезность и опустит руки? Такой судьбы для друга я допустить не мог.

– Раша, стой. Хватит, прекратил, – строго сказал ему я.

Услышав мой голос, Раша повернулся ко мне.

– Ой, посмотрите, кто это тут щебечет? – округлил глаза неуемный маг огня. – Да это же Кирий, маг земли. Еще один бесполезномаг?

– Раша, прекращай, – повторил я ему свою просьбу.

Но парень меня не слышал.

– Кирий, а Кирий. За кого это ты вступаешься? Кого хочешь защитить? Своего недомерка приятеля, – кивок в сторону Явеля, – или своего собрата по магии? – кивок в сторону Кира.

– Раша, прекрати, – снова потребовал я у распоясавшегося юноши.

– Прекратить что?

– Обманывать, – отозвался я.

– Обманывать? И в чем же? – Снова на меня смотрят расширенные глаза. Вот же паяц.

– Да хотя бы в том, что бесполезной магии не бывает, – сообщил ему я. – Если бы какая-то магия считалась бесполезной, то нам бы ее в школе не преподавали.

– Да?

– Да. Это школа герцогства. Создал ее герцог. А герцог – это тебе не какой-нибудь деревенский простачок: если бы какая-то магия не приносила пользы герцогству, то в школе ее бы не было.

Железная логика – с этим не поспоришь.

Но Раша зашел иначе.

– Конечно, ты прав. Конечно – бесполезной магии не бывает, – легко согласился он. И тут же быстро добавил: – Да только это значит, что всякий сверчок должен знать свой шесток. Место некроманта не в баронских покоях, а на кладбище – упокаивать случайно воскресшую нежить. Тут ему нет равных.

Все верно: лучшее место для некроманта – это кладбище, городское или деревенское. Там и колдовать ему легче, на проклятой-то земле, да и нежить себе для службы есть из чего поднимать. Не из местных, разумеется, нет, а из чужих, пришлых, или случайно туда попавших.

– А место таких, как ты и Рик – благословлять землю, чтобы к осени она дала крестьянам хороший урожай. Маги-крестьяне, вот кто вы с ним такие, – тыкнув в нас пальцем, расхохотался он.

И тут он верно сказал – лучшие заклинания магов земли рассчитаны на благословения. Несколько дней благословляешь поле – и к осени оно родит вдвое больше колосьев. Благословляешь виноградник – и на нем созреет вдвое больше гроздьев. Благословляешь сад или огород – и пищи на них будет вдоволь. Хорошее колдовство – неспешное и прибыльное. И – никакой левитации.

Но разве ж это все? В этот момент я наконец понял, в чем сила речей Раши. Он говорил правду, но недоговаривал. Говорил о том, что у всех на виду, и умалчивал о том, о чем мало кто догадывался. Уверенно говорил о том, что несет ему зримую пользу, и насмехался над тем, что будет действительно важным.

Попробую с этим бороться.

– Раша, прекращай, – снова промолвил я. – Да, это все правда. Правда, но не вся. Правда, что сейчас у Явеля очень слабая магия. Но что будет с ним через год-другой? Может через год он сможет поднимать волка или рысь? А если не одного, а двух? А, если трех? Четырех? Что ты тогда будешь делать? Сможешь его победить?

Раша в ответ скривился. Вот так, вот так. Продолжаем дальше.

– А насчет магов земли. Ты прекрасно знаешь, что маги земли очень слабы в нападении. Но почему-то забыл, что мы хороши в защите. У нас самые лучшие и самые сильные защитные заклинания? Этого ты не знал, или успел забыть? – напомнил я ему.

Глаза светловолосого мага запылали гневом. Не ожидал, ох не ожидал он, что кто-то решится дать ему сдачи. Думал, что все ему сойдет с рук. Думал, что никто не будет ему сопротивляться. Думал, что все с ним согласятся, как всегда и бывало.

Но – не в этот раз. Нет – Явеля я никому обижать не дам. Он мой друг. А за друга я стану горой – крепкой гранитной горой.

Я взглянул на своего приятеля – он смотрел на меня с преданной благодарностью. Да и Рик немного воспрял.

Но светловолосого уже было не остановить – его ядовитая злоба кипела со страшной силой.

– Свита? Защита? Через год-другой? Ха-ха – это все не играет роли. Дуэль. Все решает дуэль. Кто побеждает в дуэлях, тот побеждает и в жизни, – хлестко бросил он то, что говорил всегда. – Кстати, Кирий – раз ты такой умный-разумный, может, сразишься со мной в дуэли? – предложил мне он.

Сражаться? На дуэли? Еще и с магом огня? Это же верный проигрыш.

– Нет, не хочу, – без колебаний же ответил я.

– Нет? А почему? – деланно непонятливо прозвучало в ответ.

– Дуэли магией в черте города строжайше запрещены, – ответил я второе, что пришло на ум. – Если за ними поймают, то сурово накажут.

– Если поймают, – усмехнулся он. – А если не поймают, то ты согласен сражаться?

– Нет, – так же твердо ответил я. И верно, зачем мне это надо?

– Если не трусишь, то давай, – не унимался он. – Я знаю тут одно место…

– Нет.

– Да, это риск. Но мы рискуем оба, – продолжал подзуживать он. – Или, знаешь что? – вспыхнула в нем идея. – Если ты согласишься со мной на эту дуэль, то я, то я… То я больше никогда не буду задевать твоего приятеля.

Хм… За одно только моё участье он готов оставить в покое Явеля? Очень неожиданно.

– А если ты победишь, вдруг победишь, то я… То тогда я при всех признаю, что вся магия одинакова, и больше не буду задевать никого из школы. Ну что? Согласен? Согласен, а, согласен?

Соблазнительно. Очень соблазнительно. И я понимал, почему – Раша обещает мне это только из-за того, что полностью уверен, что я не соглашусь. Что я отступлю, наложив в штанишки.

Не знаю, что больше меня подтолкнуло – желание помочь своему другу или желание поставить на место такого зловредного недруга, но я сказал:

– Хорошо. Идет.

Услышав такой ответ, на меня уставились семь пар удивленных глаз. Раша глядел на меня с выражением запредельного непонимания – он не ожидал услышать от меня столь быстрого согласия. Явель глядел на меня с выражением удивленной благодарности. А остальные… Остальные просто прибывали в полном ошеломлении от того, что двое их собратьев решили устроить в городе запретную дуэль.

Что ж – дуэль так дуэль. Тем более, что я согласился на нее не из-за простого так. Кажется, я знаю способ, как его победить. И, если боги будут на моей стороне, то у меня все получится.

*

Место, выбранное Рашей, и правда, подходило для дуэлей практически идеально: небольшой пустой пятачок чистой, утоптанной земли располагался у самой крепостной стены, отгораживающей нас, тем самым, от любопытных взглядов. С другой стороны нас прикрывала длинная стена во всю работающей кузни, а с третьей – горы ящиков, то ли с дровами, то ли с углем.

Удачное место.

– Ну что, ты не передумал? – с издёвкой спросил меня Раша, занимая один из углов лужайки. Мне оставалось занять противоположный. Я думал, что остальные парни станут вокруг нас кругом, как это было на дуэлях в школе. Но нет – к моему удивлению, четверо юношей остались стоять ближе к Рашу. Как? Почему? Неужели они были на его стороне? Остались с ним после того, как он посмеялся над ними? Я перевел взгляд на Рика – единственного, кто не оказался рядом с Рашем. Но и он так и не смог занять никакую сторону – он то делал шаг по направленью ко мне, то по направлению к Рашу.

Стоящий возле меня Явель так же заметил это странное распределение.

– Трусы, – тихо, но уверенно процедил он сквозь зубы. – Трусы, подхалимы и слабаки.

– Трусы, подхалимы и слабаки? – Ого, сколько нелестных названий сразу. – А почему именно так? – слегка усмехнувшись, поинтересовался я.

– Трусы – потому что бояться поверить в собственные силы. Слабаки – потому что бояться себе в этом признаться. А подхалимы… Потому что подхалимы они, и все.

Вот даже как? Я никогда не думал, что у Явеля под каждое оскорбление есть свое, пусть и надуманное, объяснение.

– Ну что, еще не передумал? – Раша вопрошающе дернул головой, отчего его слегка кудрявые волосы принялись шататься, словно занавески на неприкрытом окне. – Видишь – никто не верит в твою победу. – Он кивнул в сторону обступивших его парней. Тоже это заметил, и не смог не использовать в своих целях – чтобы поколебать мою решимость.

– Сам не передумай, – ответил ему я и принялся разминать правую руку, делая вращательные движения то слева на право, то справа налево. К самой магии и созданию заклинаний моя разминка не имела никакого отношения, но мне это было нужно – это отвлекала меня от ненужных мыслей. Да – я был уверен, что я могу его победить, использовав новый прием. Но беда в том, что этот прием я придумал совсем недавно, во время поездки в карете, и еще не успел его как следует опробовать.

– Боишься? – тихо, но с явным сочувствием в голосе поинтересовался Явель.

– Есть такое, – не стал кривить я душой.

– Тогда, может, не надо? – предложил пойти на попятную он. – Может не будешь драться? Отказаться от драки с магом огня это ничуть не стыдно.

– Да, не стыдно. – Я слегка кивнул, затем поправил съехавшие на глаза волосы. – Но я не могу.

– Почему? Гордость не позволяет? – допытывался он.

– Нет. Дело не в гордости, – не согласился я.

– Не в гордости? А в чем?

– В чем?..

– Сконцентрируйся. – Голос пришлого мага прозвучал над моей головой холодно и властно.

– Хорошо, – ответил я несколько дрогнувшим голосом и сосредоточился на своих внутренних ощущениях. В центре ладони неожиданно закололо, и я от испуга тут же ее разжал.

– Я… Я что-то почувствовал. – Радости моей не было предела. Я почувствовал! Я сделал! Впервые мой дар сработал не сам по себе, а по моему желанию. По моему желанию!

– Тогда почему ты не довел дело до конца? – Седые брови непомерно толстого мужчины сурово сдвинулись вместе, и он взглянул на меня, как на нашкодившее дитя.

Почему? Почему? Ой.

– Я… испугался, – вынужденно признался я, и опустил свой взгляд.

– Плохо, – тут же отреагировал он. – Давай еще раз. Сначала – заклинание.

– Так.

– Затем – представление.

– Так.

– И в конце концов – концентрация. Ты понял?

– Понял, – отозвался я, чтобы не показаться перед старым магом полным дураком. Представление? Концентрация? Да до сегодняшнего дня я и слов таких не знал. Откуда мне, сыну кожевника, знать такие премудрости? Мой отец не счел нужным ни обучать меня ни чтению, ни письму. Все что я умел, это считать до десятка. И все. И верно – чтобы трудиться над кожей, ни читать ни писать не нужно.

Собравшись с остатками мыслей, я вновь принялся за дело. Итак, вначале заклинание.

– Я – не я. Я – земля, – торжественно, почти на распев произносил я недавно запомненные слова. – Земля-земля, войди в меня. Земля, земля – возьми меня. Раньше ты была подо мной, а теперь будь рядом со мной.

Хорошо, слова сказаны. Теперь – представление. Я вытянул вперед левую руку. Слегка согнул пальцы и представил, как между ними будет пробираться земля. Не песчинка земли, не струйка. Нет. Больше. Гораздо больше.

А теперь последнее – концентрация. Я закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях. Управлять землей. Я могу управлять землей. У меня есть такая сила. И она подчинится мне. Я смогу. Я смогу. Я…

– Отлично. – Голос наставника впервые звучал довольно. Я тут же раскрыл глаза. Мой взгляд уперся в левую ладонь, где между пальцами, крутился приличных размеров шар, полностью состоящий из ранее рассыпанного по полу песка.

– Уф… – только и смог промолвить я. Шар будто бы ждал этой команды и тут же превратился в отдельные песчинки, стремительно ринувшиеся к полу. К счастью, у моих ног стояла щербатая деревянная кадка, куда они с тихим шорохом и упали.

– Хорошо, – снова одобрил мои действия суровый наблюдатель. – Очень хорошо.

Хорошо? Это и правда хорошо? Теперь я и сам понял, что та странная сила, что я в себе почувствовал, это настоящая магия. Значит у меня действительно есть дар. Но… хорошо ли это?

– Господин Део, – неуверенно обратился я к представителю школы магов. – Вы, э-э-э, признаете, что у меня есть, э-э-э, магические способности? – немного запинающимся голосом спросил я у него.

– Конечно, – с достоинством ответил тот. – Отрицать это было бы бессмысленно. У тебя, парень, как там бишь тебя?

– Кирий, – тут же напомнил я, совершенно не обидевшись на то, что смотритель забыл мое имя. Кто он такой, а кто я? Он – представитель школы магов, посланный искать новоявленные дарования. А кто я? обычный деревенский четырнадцатилетний парнишка. Для него такие как, я как, словно зерна в большом амбаре – одного от другого не отличишь.

– У тебя, Кирий, и правда есть способности, – объявил он мне с благодушием.

– И что же… будет дальше? – несколько ошарашенно спросил я у него. Раз у меня есть дар, то мне будет нужно становиться магом. Значит, меня заберут из дома? Заберут от отца и матери и увезут из деревни? Значит меня ждет именно это будущее? Нет – такого я не хочу. Я не хочу уезжать из дома – от отца и матери.

– Что будет дальше? Хм… – Маг призадумался. – Дальше я буду обязан сообщить о твоем даре господину Эдбуду Дер Вишу, потому что это он нанял меня проверить слух о твоих способностях. – При упоминании имени господина этих земель в голосе мага проявилось преувеличенное почтение. Уж слишком преувеличенное.

Но мне было не до этого.

– Да не в свами будет, а со мной! – взволнованно бросил я – мысль о том, что мне придётся уехать из дома, сильно меня взволновала. Так сильно, как не волновало ничего до нее.

– С тобой? Думаю, господин Дер Виш будет к тебе благосклонен. Ты уже, наверное, знаешь, что его дочь, Маджида, которую я тоже должен был освидетельствовать, так же признана обладательницей Дара. Только подумать – два ребенка, и оба – с Даром, – прошептал он в небо.

«Два ребенка? Причем тут это? Какая может быть связь со мной, сыном деревенского кожевника, и дочкой господ Дер Вишей? – думал я. Да – всей правды я тогда не знал.

– Думаю, благодаря … особому расположению к вашей семье, господин Дер Виш захочет взять тебя к себе, – наконец выдал он.

– К себе? Куда? – не переставал изумляться я. Да, я знал, что моя мать когда-то трудилась у него, убирая в комнатах, готовя хлеб и мастеря прически. Но это ведь не делало нас особенными!

– К себе, в имение, – пояснил толстяк.

– Но зачем? – все еще не переставал удивляться я.

– Чтобы посмотреть на тебя и на твои таланты, – заявил он с глубокомысленым видом. – Если ты придешься ему по душе, то, думаю, он отдаст тебя в школу магии.

– Для чего?

– Маги земли не очень хороши в нападении, но хороши в защите. Думаю, он захочет воспитать из тебя мага-телохранителя для своей дражайшей дочурки.

– И что, мне этого… не избежать? – Мой голос предательски дрогнул. Мама, папа. Значит меня все-таки заберут из дома?

– Увы, нет, – развел руками он. – Тут все решено за тебя, и твое мнение ничего не значит.

Мама… Папа… Сестры…

Все решено за меня? Вот уж нет – если кто-то решил, что мы плохие маги, то я докажу ему, что это не так.

– Еще раз спрашиваю тебя – ты готов? – услышал я несколько возбужденный голос Раша.

– Готов, – решительно отозвался я и приготовился к бою.

Правила магической дуэли донельзя простые – маги-дуэлянты размещаются на противоположных частях импровизированного боевого круга, и, по команде, начинают атаковать друг друга магией. Атаковать соперника нужно до тех пор, пока он не признает своего поражения. Все просто, как выпить стакан воды.

– Бой! – громко воскликнул один из парней, окруживших Раша.

Все, началось.

Дуэль – отличный способ показать, и, главное, увидеть особенность разных магий. Дуэль включает в себя создание и управление магическими заклинаниями.

Первое различие станет заметно сразу. Быстрее всего призывается магия ветра. Магия огня и воды создается чуть медленнее. Магия земли же вызывается сложнее всего – это стихия ленивая. И оттого выходит, что, когда маг огня уже готов к предстоящему бою, маг земли еще продолжает создавать свое заклинание.

С управлением заклинаниями все обстоит точно так же. Обычно в качестве атакующих заклинаний используются магические субстанции – шары огня, сгустки воды, струи воздуха или, как в случае магов земли, сознанные из песка или грязи камни. Управление ветром дается довольно легко, ибо ветер желает двигаться. С огнём и водой точно так же: огонь желает гореть, а вода желает течь. Все желают двигаться. И только у магов земли ничего двигаться не желает. Особенно по воздуху, ведь это – стихия чужая. Потому-то магам и тут приходится прилагать больше сил. Больше сил, значит, больше драгоценного времени.

Я это знал, а потому в этот раз решил поступить иначе. Мы начали колдовать. Только вместо того, чтобы создавать привычный для всех земляной снаряд, я стал наколдовывать небольшой земляной бугорок, но не где-нибудь, а под ногою Раша. Маленький такой бугорок, высотой не больше нескольких пальцев. Поскольку мое заклинание было невелико по размерам, да еще и было частью самой земли, то оно получилось очень быстро. Настолько быстро, что готовый к бою Раша еще не успел запустить в меня только что созданный огненный шар.

Казалось, что может сделать врагу какой-то маленький бугорок – ни ранить, ни покалечить. Да только мой противник совсем не ожидал от меня такого вот подвоха. Резко выросший бугорок заставил Раша потерять равновесие, отчего он покачнулся, испугался, и выпустил свой шар в голубое небо. В небо, а не в меня. И пока изумленный Раша пытался понять, что же произошло, я, сосредоточившись, и создал в руке готовый к бою снаряд.

Так мы и стояли – с одной стороны ошарашенный и безоружный Раша, с другой стороны я – готов и во всеоружии.

Никто из окружающих до сих пор не мог произнести ни слова. Даже Явель. Потому пришлось изъясняться мне.

– Ты проиграл, Раша. Давай, признавай поражение, – произнес я совершенно спокойным голосом.

– Но… Но… Но…– Маг переводил взгляд со своих пустых рук на мои, и кипел от злости.

– Ты проиграл, Раша, – вновь сказал ему я. – Ты безоружен, а я вооружен. Ты растерян, а я готов к атаке, – заявил я ему очевидное.

– Но… Но… Но это получилось случайно. У меня отчего-то резко дёрнулась нога и потому я выстрелил.

– Да, да, мы все видели, – тут же принялись защищать его другие маги.

Хм? Он что, даже не понял, что это была моя магия? Что ж так даже будет лучше.

– И все одно, – не стал отступать я. – Правила дуэли гласят, что атаковать соперника нужно до тех пор, пока он не признает своего поражения. Ты признаешь свое поражение? – Я приподнял руку, демонстрируя твёрдое намерение запустить снаряд.

Если бы Раша не был растерян, он бы что-нибудь придумал и выкрутился. Но – не в этот раз.

– Хорошо, хорошо – признаю, – процедил он в ответ сквозь зубы. А что ему оставалось? Получить каменным снарядом в незащищенное тело он явно не хотел.

– Вот и хорошо. – Я прекратил колдовать и смертоносный каменный ком снова рассыпался в безвредную пыль.

*

– Как ты его! Ну как ты его! Ах, эх, ух! – не переставая тараторил Явель, ведя меня за собой под руку. Куда он меня вел, я догадался тогда, когда над моей головой промелькнула вывеска «Сытый бараний бок».

– Трактирщик! Налей нам две кружки вина и дай немного мяса – мы будем сегодня праздновать! – громко крикнул он.

Знакомый нам высокий грузный мужчина с обветренным лицом сдержанно кивнул и что-то сказал в узкую дверь на кухню. Что именно – я не успел услышать, так как Явель повел меня дальше, в полюбившийся ему здания угол.

За выбранной им лавкой уже сидело пять молодых ремесленников. Но моего приятеля это не смутило.

– Ану кыш, кыш, – крикнул он, словно на наглых ворон. – Тут будут сидеть славные маги – я и мой приятель.

Ясное дело, юношам это не понравилось. Но увидев наши береты, они и не подумали с нами пререкаться, а молча ретировались.

– Ну, за тебя! – Друг поднял свою кружку и с торжествующим видом ударил о мою.

Какое-то время я молча сидел и пил, отходя от прошедшего боя. Перед моими глазами то и дело проносились его кусочки: вот Раша стоит, наколдовывая свое заклинание, вот я вижу свою руку, направленную под ногу мага, вот огненный шар улетает в небо, и пролетев положенное расстояние, с тихим пшиком лопается. Это было, это было… Б-р-р. Но, чем дольше я сидел в компании людей, чем больше подмечал деталей обычной жизни и слышал спокойную, обыденную и повседневную речь, тем больше я расслаблялся.

Так я и сидел, пока окончательно не пришел в себя.

– Ну что, Кир? Я тебя поздравляю, – снова сказал Явель, заметил, что я наконец оттаял. – Ты уел мага огня. Нет – ты уел самого Раша! – Он снова поднял свою кружку и ожидающе уставился на меня.

– Уел? Вряд ли, – не спешил соглашаться с ним я. Но все же ударил его кружку своей. – Если помнишь, он же даже не пообещал, что не будет унижать других магов, – напомнил я ему.

– Что? А, да, – вспомнив происшедшее, слегка приуныл напарник. – Но все одно – ты одолел в дуэли Раша. Маг земли одолел мага огня. Это ли не победа? – вновь воодушевился он.

– Победа? – Я взглянул на кружку, которую уже было донес до рта и снова поставил обратно на протертую столешницу. – Яв – это не победа.

– Да ну? – Он наклонил голову на бок, показывая свое недоверие.

– Точнее, победа, да. Но не та, не настоящая, – с грустью ответил я и принялся все, без утайки, ему рассказывать. – Поэтому я и говорю, что это еще не настоящая победа. Я просто испортил его атаку. Победила неожиданность, а отнюдь не моя сила или моя магия. К тому же, я вполне себе мог промахнуться, наколдовав это бугорок чуть левее или чуть правее. Словом – это случай, а не я.

Признаваться в этом было не приятно – что Явелю, что – самому себе. Я и правда считал, что в этом нет никакой победы.

Однако мой напарник считал иначе.

– Да? Ну и что? – На моё удивление, моё признание нисколько не изменило настроение молодого некроманта. – Не будь к себе так строг. Придумал этот фокус кто? Ты?

– Да, когда ехал сюда в карете. Камни, попадающие ей под колеса, так сильно ее раскачивали. Вот я и подумал, а если…

– Вот, – бесцеремонно перебил он меня. – В Рашу сумел поцелить ты?

– Ну да.

– Наколдовал заклинание ты?

– Да, я.

– Ну вот. Значит и победа твоя, заслуженная, – подвел он свой итог. – Вот за это мы и выпьем.

Немного подумав, я все-таки решился и опрокинул кружку – может и не целиком, но хотя бы отчасти эта победа – моя.

– И снова – за твою победу! – Явель снова поднял свою кружку и с призывной улыбкой взглянул на меня снизу вверх.

– Ох, и далась тебе эта победа, – отмахнулся я. – Пойми, Яв – мне не победа была важна.

– Не победа?

– Да. Я всего лишь хотел показать ему, что он не всемогущий.

– А…

– И что не ему решать, кто слаб, а кто силен.

– О как.

– Ага. И что другие маги тоже достойны уважения, – пояснил я уже слегка раскрасневшемуся напарнику. – И вообще – сравнивать магию это как-то очень неправильно.

– Да ну?

– Да. Возьмем, к примеру, те же дуэли, – сказал я, вспоминая выпускной экзамен в магической школе герцогства. – Магия ветра колдуется быстро, но бьется не очень больно. Магия огня колдуется хорошо, а при попадании в соперника еще и обжигает.

– Ага, – тут же поддакнул Явель. Он, так же, как и я, присутствовал на школьных дуэлях. Но только в качестве зрителя.

– Магия воды тоже колдуется хорошо, но дополнительного вреда, кроме намокания, от нее не получить. А магия земли…. Магия земли колдуется слишком долго. Но тому, в кого она попадет, я не позавидую.

– Угу, – донеслось еще раз. Еще бы он не знал – я ему сам показывал, что может мой снаряд. Молодое деревце он перешибает на раз. А что могло б быть с человеком, если в него попасть?

Если попасть, м-да…

– Вот я и считаю – если магия у всех настолько разная, то и сравнивать ее это не очень неправильно. Неправильно и не честно. Так же не честно, как стравливать нас, против друг друга, на этих самых дуэлях, – выдал я то, что давно крутилось у меня в голове.

Явель отставил уже пустую кружку в сторону и посмотрел на меня слегка осоловевшим взглядом.

– Хм…. Получается, что наши учителя…заставляли нас… поступать неправильно? – слегка заплетаясь, отозвался он.

– Получается, так, – с грустной усмешкой ответил я.

– Но… тогда… зачем? Зачем они это делали?

– Зачем? Да кто его знает. Жизнь вообще штука не очень честная.

Мы стояли перед ним на коленях. Мы, все пятеро – мой отец, моя мать, двое моих младших сестер и я. Стояли в пыли, перед калиткой, что вела внутрь нашего небольшого дворика. А перед нами, в молчаливом величии, стоял он, сам Эдбуд Дер Виш – высокий, солидный, важный широкоплечий мужчина, разодетый в дорогие одежды из шерсти и изо льна. Взгляд его голубых глаза не выражал ничего, кроме холодного равнодушия, а плотно поджатые губы источали презрение.

– Маг, которого я нанял, сообщил мне, что у вашего сына действительно есть дар, – медленно заговорил он. Судя по его тону, было похоже на то, что говорить ему с нами не просто не хотелось – что это его унижало. Что это делало ему больно. По-настоящему больно.

– Скажу вам так – магия, это вам не игрушки, – снова заговорил Дер Виш. На его лице продолжало играть мученье. Его кривило, да так, словно от зубной боли. – У парня есть дар. Значит, он может стать магом.

Мой отец – крупный чернобородый мужчина с грубыми руками, и мать – хрупкая светловолосая, очень худая женщина, в ответ ничего не сказали.

– Маг вам в семье ни к чему. Согласны?

Мой отец кивнул, вновь не сказав ни слова.

Моё сердце тут же тревожно забилось, словно почувствовав надвигающуюся беду.

– А даже если и к чему, то вам не на что его обучать.

И снова в ответ лишь покорный кивок отца. Моё сердце забилось сильнее, явно чуя тревогу. Я еще не понимал, к чему клонил Эдбуд, но я понимал, что ни к чему хорошему. Ни к чему хорошему для меня.

– А если б даже у вас были деньги, то, что будет делать ваш оборванец в такой школе? Он, небось, толком ни писать, не считать не умеет? Кожевникам же это без надобности.

И снова отец кивнул без всякий возражений. Отец, неужели? Почему же ты снова молчишь? Неужели не видишь, к чему это все ведется!

– А потому я решил – я заберу вашего сына себе. Вам это олух без надобности.

Нет. Нет. Нет! От такого предложения меня бросило в мокрый пот. А со стороны родителей – все то же глухое молчание.

– Тебе же будет лучше – будешь кормить два рта вместо трех, – усмехнувшись, сказал он отцу. – Глядишь, так и выберешься из нищеты, – опустился Дер Виш до шутки. – А ты. – Он перевел взгляд на мою мать, сжавшейся, казалось, просто до невозможности. – Не вздумай его отговаривать. У тебя остаются две дочки. Тебе и этого хватит.

И снова в ответ – тишина. Чужая, гнетущая, равнодушная. Значит, уже все решено? Значит меня отдают в руки такому деспоту? Отдают вот так вот просто, не сказав ни слова? Да – Эдбуд Дер Виш имеет на меня некие права. Теперь я знал, что имеет. Но пусть он мне и отец по крови, мои настоящие родители здесь – отец и мать, мужчина и женщина, что воспитали и выкормили меня.

Выкормили… и так вот просто отдали!

Не честно, не честно, не честно. Не может такого быть! Просто не может быть!

– Васко! Даган! – властно обратился хозяин к смирно ожидающим его приказа слугам. – Забирайте этого мальца и везите за мной, в телеге. Да – спеленайте его на всякий случай – мало ли что он учудит, – хлестко добавил он.

Последнее, что я сумел запомнить в тот день, это скрип телеги и опущенные к земле лица моих родителей. Родителей, к моему преогромному огорчению, так и не сказавших в защиту меня ни слова.

– Да, жизнь – не очень честная штука, – снова промолвил я, и подтянул к себе свою порцию мяса.

*

На следующий день, мы, как и договаривались, отправились на главный рынок города, чтобы найти для себя задание.

Поначалу нам было непросто – делать это нам мешала пресловутая гордость магов. Ну, а как иначе?Мы, маги, должны ходить от одного прилавка к другому, сами знакомиться, сами рассказывать о себе, и расхваливать наши таланты. Ну а потом, под конец, выспрашивать – не найдется ли для нас каких-нибудь заданий.

«Мы же маги! И мы владеем магией! Потому это люди должны искать нас и нашей помощи, и идти к нам на поклон, а не мы должны бегать за ними!» – крутилось у нас в головах.

Но одним самомнением задания не получишь, а потому нам пришлось смириться и заняться делом.

Вначале мы принялись обходить самые многообещающие, на наш взгляд, палатки – те, что принадлежали самым богатым торговцам. Хозяева этих лавок с интересом высушивали нас, но узнав нашу силу и уровень, тут же теряли к нам всяческий интерес. Оно и неудивительно – репутации у нас, как и силы магии – с гулькин нос. В лавках обычных торгашей нас вежливо выслушивали и вежливо обещали позвать, если мы понадобимся. В ответ мы им сообщали, где нас стоит искать. В самых маленьких и бедных палатках люди знакомились с нами с превеликой радостью, с превеликой радостью нас выслушивали, и, тут же заверяли, что как только у них накопится достаточно денег, то уж тогда… Если кроме нас на тот момент в лавках не было покупателей, лавочники с искренним интересом просили нас что-нибудь рассказать или о своей силе, или о магах, или что-то о магии. И мы соглашались, хотя в душе понимали, что делаем это впустую.

Так прошло пять дей.

На шестой день я заметил, что в Анхурсе началось какое-то движение – в город стали приезжать новые лавочники и привозить еще больше разных товаров, улицы города начали заставляться зелеными деревцами и кустами, женщины стали улыбаться и кокетничать, а в глазах мужчин появились некая деловитая озабоченность.

– Эй! Не подскажешь, что происходит в городе? – спросил я у темноволосой подавальщицы, что пробегала мимо. На этот раз мы сидели не в дорогущем «Сытом бараньем боке», а на кухне моего постоялого двора. Изысканных блюд в «Охотничьей» имелось поменьше, зато цены тут куда приятнее.

– Как что? Приближается праздник Зельновесья, – быстро сказала она.

– Зельновесья? А что это? – бросил я, но девушка уже убежала.

– Вы, парни, не местные, да? – оторвался от своего пива мужчина за соседним столом. Я внимательно к нему присмотрелся – худой, высокий, подтянутый, одет в зеленый плащ. Финальным штрихом стали лук и стрелы, скромно выглядывающие из-за его плеча. Да это, никак, охотник?

– Да, мы не местные. И мы тут всего пару дней, – согласился я. – Не могли бы вы нас просветить, что тут происходит, и что это за праздник такой – Зельновесье? – вежливо попросил его я.

– Зельновесье – это праздник бога садов и лесов, – охотно ответил длинноволосый. – А поскольку люди в городе всегда хотят получить его благословенье, то они яро к нему готовятся.

– Как готовятся?

– Да как всегда – готовят праздничный обед в его честь, и украшают город. Бабы, как обычно, наводят блеск и красоту. Мужики же…. Мужики озабочены поиском достойного подношения.

– Достойного подношения? – спросил я, вопросительно приподнимая бровь. Почему-то это слово меня сильно заинтересовало.

– Да. Лучшим подношением этому богу считается птица тофу. Но стоит она в эти дни очень и очень дорого, а оттого заполучить ее очень трудно. – Мужчина довольно ухмыльнулся в усы. – Вот все и носятся по городу, словно угорелые, пытаясь ее достать.

– Какая-то обычная птица, и стоит больших денег? – Я понял, что ухватил удачу за хвост, а потому что есть силы принялся выуживать из словоохотливого незнакомца все возможные сведения.

– В обычное время эта птица стоит не так уж дорого, – согласился он, сделав глоток из кружки. – Она не редка и ее поймать ее несложно.

Я кивнул, говоря этим, что верю его словам.

– Но вот во время праздника – это другое дело, – продолжил объяснения он. – Во-первых, она становится нужна огромному количеству людей.

– Понимаю.

– А, во-вторых, в это время у нее начинается пора токования.

– Чего? – озадаченно вскинулся Явель.

– Токование – это особое время у птиц, когда они хотят привлечь к себе своего партнера. Когда они хотят показать, что они готовы начать вить гнездо и откладывать яйца. Брачное время, короче, – пояснил собеседник.

– А – время готовности к нересту, – переиначил он. Нерест. Что с него взять – рыбак.

– Можно и так сказать, – улыбнулся охотник. – Так вот – именно в это время ее сложнее всего поймать – в этот период у нее обостряются чувства. А самое главное – слух. Вот потому и трудно.

– Так-так. И что? – снова сказал я, поощряя его к дальнейшему разговору. Но Явель опять не выдержал.

– Ну слух. Ну обостряется. Ну и что с того? – искренне удивился он. – Это же птица. К ней не нужно близко подкрадываться. Встал вдалеке, натянул лук, и пустил стрелу ей в бок, в голову или в крыло. Вот и вся недолга, – со знанием дела выдал он, весьма гордясь собой.

Это казалось разумным. Но наш охотник с этим категорично не согласился.

– Э, нет, – покачал головой тот. – Стрела в голову или камень в бок? Ха-ха. Ты знаешь, сколько живет птица после попадания в голову? Ты что, куриц во дворе не рубил? Вот то-то. Птица с отсеченной головой может достаточно долго бегать. А сколько всего она может переломать себе за время этого бегства?

– Ну и что? – снова не понял Явель.

– А то! Это тебе не камышница или перепелка, которых подают на обычный обеденный стол. Это птица в дар божеству! Естественно, что она должна быть как можно более целой, – возмутился его непониманием он. – Вот сам посуди – ты же не купишь себе сапоги с оторванной подошвой? Нет. А своей девушке не подаришь бусы с поломанной застежкой? Тоже нет. А тут речь о богах.

– А-а-а…

– Ага.

Когда охотник ушел, мы еще долго молчали, думая о своем.

Но, как оказалось, думали мы об одном и том же.

– Слушай, а может мы тоже пойдем и поймаем эту тофу? – предложил Явель, с вопрошающим взором глядя на меня снизу вверх.

– Хм, – задумчиво протянул я, крутя в руке кружку с пенным квасом. – Идея, конечно, весьма заманчивая, – согласился я – лишние деньги нам бы не помешали. А там, глядишь, может кто и грамоту напишет.

– Еще бы! – обрадовался моему видимому согласию Явель. – Если всего одна птица может стоить дорого, то сколько мы сможем заработать, принеся в город несколько таких птиц?! А если получится заполучить за свою работу еще и похвальные грамоты, – высказал он вслух мои мысли.

– Идея хорошая, – согласился я.

– А то. Я дурного не посоветую! – Юноша закрыл глаза, и, судя по довольной улыбке, расплывшейся на его лице, отдался своим мечтам, в которых он наверняка уже завтра получит все два десятка грамот. Мечтатель!

– Идея, конечно, весьма заманчивая, – повторил я, на этот раз добавляя в свой голос немного здорового сомнения. – Но как ты себе это представляешь? – спросил я у него. – Как ты хочешь добыть эту птицу тофу?

– Ну… как-нибудь, – неопределенно ответил он. Улыбка сразу же сошла с его безмятежного лица.

– Как-нибудь это как? – серьезно спросил его я и покачал головой. – Я – кожевник, ты – рыбак. Ни тебя ни меня никто не учил охотиться. Ни у тебя, ни у меня, нет никакого охотничьего снаряжения – ни луков, ни стрел, ничего такого. А наша магия… – Я печально покачал головой. – Твоя магия, некромантия, нам точно не помощник. Так?

– Ну… да, – нехотя согласился молодой некромант. – Она же работает против людей или духов.

– Вот-вот. А моя… – Я призадумался. За год обучения в магической школе нас обучили двум важным вещам. Первое – нас научили пользоваться даром, и сделали из нас, детей крестьян и ремесленников, настоящих магов. А во-вторых – нас обучили множеству заклинаний. Разных заклинаний. Я, например, знаю не менее трех десятков заклинаний магии земли. Да – три десятка не самых быстро колдуемых и не самых легкоуправляемых заклинаний. Сейчас я понятия не имею, какое из них могло бы нам помочь. Но если у меня будет время подумать…

– Дай мне один день, – попросил я приятеля. – Один день, и, если можно будет что-то придумать, я это придумаю, – клятвенно пообещал я своему другу.

– Да, да, разумеется, – ликующе согласился он.

*

– Доброго утра, – поздоровался я с зябко подергивающими плечами воротным стражем. Солнце только-только вкатилось на голубое небо, и оттого весеннее утро еще отдавало прохладой. – Добролесье в ту сторону? – спросил я, указывая направо.

– Угу, – отозвался усач и ткнул ногой в остатки небольшого костерка, намереваясь заставить его дать хоть небольшое пламя. – А с чего это вы туда в такую рань? – равнодушно поинтересовался он. – Небось, тоже хотите попытать счастья с птицей тофу?

– Ага, – радостно отозвался Явель.

– Что ж, ха-ха – тогда ни пуха вам, ни пера, – иронически отозвался он, и отвернулся, чтобы стать поближе к все же решившему поделиться теплом костру.

Поблагодарив стража в красно-белом, мы свернули направо, и отправились в сторону зеленой полосы, видневшейся на горизонте.

Дойдя до края леса, какое-то время мы просто стояли и глядели на возникшую перед нами чащу. Добролесье мне понравилось – большой, густой, и необычно светлый лес состоял из лиственных деревьев, растущих то небольшими группами, то вперемежку друг с другом. Раскидистые вязы, красивые клены, высокие тополя и могучие буки, стояли, словно одна семья, словно братья, готовые в один момент поддержать друг друга, подставив другому свое крепкое ветвистое плечо. Лес был густым, но в меру, в нем были поваленные деревья, но не так много, чтобы это бросалось в глаза. Рядом с нами беззаботно летали разные насекомые, где-то трещали сороки, белки грызли найденные осенние шишки, а веселые зайцы гонялись друг за другом, радуясь теплому дню.

– Нравится? – спросил меня Явель, когда заметил, как я с удовольствием разглядываю увиденную чащу.

– Да. Красиво тут. По-особенному красиво. Словно это не лес, а чей-то запущенный сад, – отозвался я. – А ты? Тебе этот лес по нраву? – поинтересовался я у напарника.

– Да мне все одно. Лес как лес, – не хуже других и не лучше, – ответил он, пожав худыми плечами. – Для меня лес это просто дрова.

– Дрова?

– Да. Все одно, каким поленом я буду камин топить – из клена или вяза. Главное, чтобы мне от него было тепло и в доме не чадило.

Что ж – у каждого свой взгляд на такие вещи.

Я постоял еще не много, любуясь светлым лесом. Но сейчас нас интересовало не он, а его пернатая живность.

Тофу мы обнаружили далеко не сразу, а порядком побродив среди густых кустарников. Но услышать их это полдела – надо еще суметь поближе к ним подобраться. Это оказалось непросто. Первых трех птиц мы бессовестно спугнули, и только затем мы поняли, что нам надо двигаться тихо. Нет – нам самим казалось, что мы двигались очень даже тихо и незаметно. Но то, что было тихо для нас, для сверх чуткой птицы было гулом пьяного медведя, неуклюже пробирающегося по сухому лесу. Пришлось мотать все ошибки на ус, и учиться ходить еще тише. Не сразу, но это нам удалось: спугнув еще пять птиц, к шестой мы смогли подойти на расстояние не менее двадцати шагов.

Спрятавшись за так удачно подвернувшимися густыми кустами бузины, мы осторожно, боясь даже лишний раз вдохнуть, наблюдали за нашей жертвой. Тофу оказалось птицей средних размеров. Глова и шея у нее оказались черноватые, спина черная с бурыми и серыми пятнышками, а крылья – коричневые.

– Она? – самым тихим шепотом, на который он был способен, спросил у меня Явель.

– Она. Точнее, он. Это самец птицы тофу. Смотри – сейчас он будет исполнять свой ритуальный танец.

И верно – неподвижно простояв какое-то время в центре небольшой земляной поляны, птица вскоре начала танцевать: она сделала три коротеньких шага влево, затем три коротеньких шага вправо, и опять неподвижно застыла.

– Что, это все? – удивился Явель.

Но это оказалось не так. Подождав какое-то время, птица резко раскинула крылья, и снова принялась выполнять трехшаговые движения из стороны в сторону. А потом опять неподвижно застыла.

Мы молча стояли, ожидая, будет ли продолженье.

В третий раз к распростертым крыльям добавилась запрокинутая назад голова, и в таком состоянии тофу снова протанцевала свои, не особо замысловатые, движения.

Начав свой танец в четвертый раз, птица остановилась, напряглась, а затем громко и призывно запела. Чем-то ее песня напоминала дикую помесь клёкота и стрёкота. В моей голове промелькнула мысль, что, будь я самкой тофу, такая песня скорей бы меня отпугнула, чем привлекла к себе. Но, видимо, самки тофу имели на этот счет совсем другое мнение.

К счастью, ее издевательства длилось недолго, и после птица долго молчала, прислушиваясь, не доносится ли откуда-то ответной брачной песни. Немного постояв в томительном ожидании, самец снова начал свой призывный танец: шажки без использования крыльев, шажки с крыльями, разбросанными в стороны, шажки с запрокинутой назад головой, и шажки с клекотом и пересвистом, после которых следовало томительное ожидание любовного ответа.

Уразумев, что больше ничего интересного нам не увидать, мы отошли назад.

– Смешно. Смешно и забавно, – выдал Явель, краем глаза посматривая, как самец пустился в танец уже по третьему кругу.

– Что именно смешно? – полюбопытствовал я, поворачивая к нему свою голову.

– Смешно что у тофу все не как у людей, – пояснил приятель.

–Ты о чем?

– А о том – стоит так напрягаться ради какой-то девки? Вот я, например…

– Что ты? – слегка усмехнулся я.

– Стоит мне поманить любую пальцем, и она сразу – моя, – уверенно выдал он.

– Ой ли? – недоверчиво вскинул брови я.

– Ага. Или я не маг? Маг. А переспать с магом это – большая честь, – уверенно выдал Явель.

Я улыбнулся, но ничего не ответил. Не знаю, какой из Явеля ухажёр в его родной деревне, но, за дни в Анхусе, он никого в постель так и не уложил. Зуб даю. Иначе бы он мне об этом все ужи прожужжал, словно докучливый шмель.

Пришло время предварять в жизнь придуманный мною план.

Думая над нашей первой охотой, я перебирал в уме все выученные мной заклинания, и после долгих и напряженных размышлений, остановился на двух из них: на размягчении и укреплении земли. Самые простые, еще ни разу мной не использованные заклинания моей стихии, способные превратить плотную землю в жидкую грязь, а жидкую грязь – обратно в твердый ком. Спрашивается – как эти два заклинания могли мне помочь в охоте? Очень просто. По крайней мере, я хотел на это надеяться.

– Все, Яв, сейчас мне не мешай – я начинаю магичить, – отдал команду я.

– Хорошо. Все боги тебе в помощь, – подначил меня он.

Перво-наперво я прикинул расстояние до неуемной птицы. Тридцать шагов – дотянусь, отлично.

Я принялся колдовать.

Вначале я стал размягчать землю на поляне, где танцевала тофу. Это не забирало у меня очень много сил – левитировать тут не требовалось. Зато это следовало делать очень, очень, очень и очень аккуратно, дабы не спугнуть нашу пернатую жертву. Ведь если она заподозрит неладное и ощутит угрозу, то тут же взмахнет своими крыльями и пиши пропало: нам снова придётся ходить по лесу, снова искать самца, тихо к ним подкрадываться и все начинать сначала. Поэтому я действовал потихоньку – то тут размягчил, то там, то в этом углу, то здесь.

Когда земля на поляне несколько разжижилась, словно после небольшого дождя, я приготовил к работе второе заклинание. С ним, как я понимал, тоже придётся изрядно повозиться – наложить его нужно быстро, а главное, точно под ноги птицы. Ведь, если я хоть немножечко промахнусь, то я ее испугаю. И снова все будет плохо.

Поэтому для своей атаки мне следовало выбрать самое лучшее время. А какое время будет еще удачней, как после призывной песни? Тщательно выждав момент, я начал зачитывать свое заклинание вместе с началом песни. Еще, еще, еще. Есть! Мы с птицей закончили одновременно. Птица привычно замерла, прислушиваясь к ответу, а оттого и не сразу заметила, что она больше не вольна в своем передвижении. А когда она это все же поняла, то было слишком поздно – застывшая земля держала ее очень крепко.

Но это не могло длиться долго, а потому я быстро дал отмашку.

– Явель!

– Да! – Тот понял меня без слов. Сорвавшись в места, он побежал вперед с такой скоростью и с таким остервенением, с каким голодный кот пытается догнать упитанную крысу. Маленький бегун пролетел двадцать шагов, как два, и вот он уже стоит на поляне, осторожно сжимая в руке хрупкую шею птицы.

– Да! Да! Да! Мы сделали это, сделали! – громко кричал Явель, яростно жестикулируя единственной свободной рукой.

Я в ответ одобрительно улыбнулся.

– Да. Мы это сделали, – ответил я ему, не заостряя внимания на том, что всю основную работу сделал, в общем-то, я. И верно – не в этом суть. У нас получилось, и ладно.

– Хитро. Очень хитро, – похвалил меня Явель. – Я даже не думал, что твоя магия на такое способна. Отличная идея.

– Спасибо, – поблагодарил я его. – Однако, стоит признаться, что эту идею я перенял у мороза.

– У мороза? – Парень округлил глаза.

– Да. В деревне, у моих соседей, имелся большой курятник, и когда приходили морозы, они сильно смотрели за тем, чтобы никто из куриц случайно не остался вечером на мокром снегу – не дай боги ночью грянет мороз, и у бедняг примерзнут их крохотные лапы.

– Сильно примерзнуть?

– Сильно. Так сильно, что не отодрать.

– И что они тогда делали с этими несчастными?

– Брали в руки топор и вырубали их вместе с кусками льда.

– А… Теперь мне понятно. – Явель кивнул головой. – Но объясни мне вот что – зачем ты попросил меня взять с собой набор принадлежностей для воскрешения? – спросил меня он, и похлопал рукой по небольшой сумке, весящей у него через плечо. – Попросить-то ты попросил, да толком ничего не объяснил.

– Я не объяснял, потому что не был уверен, что задумка с магией у меня получится, – признался я ему. – Но раз уж первая часть охоты прошла у нас хорошо… – Я бросил на напарника испытующий взгляд. Интересно, что он скажет, когда услышит мою идею? На этот раз – именно мою идею, от самого начала и до конца. – Скажи-ка мне, друг Явель – ты можешь воскрешать не только людей, но и разных животных?

– Да. Призывать я могу только духов, накладывать проклятия только на людей, а вот воскрешать я могу все, что душе угодно – людей или различных животных. Я же, как-никак, некромант. – Он с вызовом упер руки в боки.

Я в ответ кивнул.

– А скажи-ка мне, некромант – ты сможешь убить и воскресить эту птицу? – спросил я, указывая пальцем на порядком притихшую птицу.

– Тофу? Да. Но зачем?

Что? Не понимает? Ладно.

– Скажи-ка, Явель – если ты убьешь и оживишь эту птицу, что она будет делать?

– Убью и оживлю? Тогда она станет зомби, – сразу ответил он.

– Хорошо – она станет зомби, – согласился я. – Но что она будет делать? – снова спросил я его.

– Что будет делать?

– Да.

– Ну… – На несколько мгновений Явель завис в раздумьях. – Она будет мне подчиняться.

– Так.

– Она будет меня защищать.

– Так.

– Она может выполнить то, что я ей прикажу, если я прикажу ей что-нибудь несложное. Что-то… привычное и обыденное.

– Так. Хорошо. То есть, выходит, ты можешь приказать ей продолжать токовать? – улыбнулся я.

– Да – это ей не сложно, – согласился он, все не понимая, что я такое затеял.

– Продолжать токовать, не пугаясь нас? – Я улыбнулся чуть шире.

– Продолжать токовать, не пугаясь нас.

– Продолжать токовать аж до самого вечера, привлекая к себе все новых и новых самочек тофу? – Теперь я уже не скрывал своей улыбки.

– Привлекать? Самочек тофу? – Внезапно он все понял. – Самочек тофу, которых ты будешь с готовностью принимать в свои земляные объятья?

– Все верно.

– Ай да Кирий. Ай да молодец. – Он дружески ткнул меня в бок. – Нет, ну скажите! Надо же такое придумать. Вот же ж Кирий, вот же ж светлая голова! – вновь восхитился он.

Я сдержанно кивнул и слегка улыбнулся. Светлая голова? Пусть так.

– Что ж, а теперь посмотрим, на что способна моя магия – магия некроманта…

*

Следующие пол дня прошли просто прекрасно. Да что там – они прошли просто великолепно! Превращенный в зомби самец птицы тофу только то и делал, что бесконечно заводил свои любовные серенады. Честно признаюсь, слышать такое несколько часов к ряду было нам не в радость. Да пустые животы начали играть голодные гимны, ведь мы не догадались взять с собой даже обычной воды. Но дело того стоило – за это время, на зов неутомимого героя-любовника, прилетело аж четыре самки. Так же к нему прилетели и два самца, в надежде прогнать с этой территории столь любвеобильного соперника. Но мои земляные ловушки с радостью принимали что тех, что этих. Бедные птички, почувствовав на своих лапках предательские капканы, отчаянно принималась хлопать своими большими крыльями, в надежде подняться с земли и сбросить свои оковы. Но, увы – они тут же попадали в крепкие руки напарника. А зомби-самец, не обращая на людей никакого внимания, снова принимался танцевать и петь.

Когда в нашем закутке оказалось уже восемь птиц, моя голова стала подсказывать, что с ловлей пора заканчивать.

– Яв, знаешь, что? – обратился я к напарнику.

– Чего?

– Пора бы нам закругляться с нашей работой! – заявил я ему с самой широкой улыбкой.

– Заканчивать? Как заканчивать? Нет, нет и нет! – Он замахал руками. – Какое там заканчивать? И зачем? У нас же хорошо получается! – удивился он.

– Так и есть – все идет просто прекрасно, – согласился я. – Но ты подумай вот о чем – у нас есть восемь птиц. Так?

– Ну, так, – сказал он, пересчитав добычу.

– А рук у нас сколько? Рук у нас четыре, – продолжил пояснения я. – Куда нам нести больше?

– Восемь? Четыре? Но… – Напарник взглянул на свои руки, потом на нашу добычу. Потом на мои ладони и снова на добычу. – Восемь на четыре, да? – На мгновение во взгляде Явеля сверкнула искра понимания. Но – только на мгновение, потому что ее тут же застлало серым облаком жадности. – Но как же наша добыча!

– Всех птиц не переловишь, как и всех денег не заработаешь, – философски заметил я.

– Но… Но… Но… – Напарник еще сомневался.

– И во- вторых, и это самое важное – мы с тобой в лесу сидим уже давно и хорошенько промерзли. Посидим еще немного – точно заболеем. А поскольку ни ты, ни я, не имеем лечебной магии, то нам придётся, придется раскошелиться на дорогие лекарства. А этого бы нам не хотелось? Верно? – Я слегка надавил на него.

– В… Верно, – с трудом, но согласился он.

Вот так вот. Насколько я успел понять, в разговоре лень побеждают еще большей ленью, упрямство – еще большим упрямством, а жадность – еще большей жадностью. И это снова сработало – насколько сильно Явелю не хотелось поймать еще больше птиц, и на этом заработать, но болеть, а тем более тратиться на дорогие лекарства, он не хотел еще больше. Ибо, зачем зарабатывать, если ты все растратишь?

– Вот и хорошо. Собираемся, – отдал команду я. И только намеревался попросить его превратить птицу-зомби в труп обычной птицы, как с другой стороны поляны раздался громкий голос:

– А я вот так не думаю!

Пока мы с Явелем стояли, в изумлении открыв свои рты, кусты на противоположной части поляны медленно разошлись, и перед нами появился человек. Юный, высокий, светловолосый, с такими знакомыми чертами лица…

Тьфу ты ну ты – перед нами был ни кто иной, как Раша!

Светловолосый маг огня стоял на краю поляны и с усмешкой глядел на нас, явно наслаждаясь нашими удивленными лицами.

– Раша, это ты? – первым пришел в себя Явель.

– Да, это я, – улыбнулся он.

– А мы тут уже надумали, – выдохнул напарник.

– Да, так и есть, – согласился я, радуясь, что пришлый оказался вовсе не незнакомцем. – Но, позволь тебя спросить – как ты тут оказался?

Вопрос был вполне уместным – я не рассчитывал встретить тут кого-то из наших.

– Что я тут делаю? Что я тут делаю? Очень хороший вопрос. – И снова в его голосе – сплошное самодовольство. – А сами-то вы что думаете?

Что я думаю? В моей голове тут же закружились самые разные мысли. Случайна ли наша встреча? С одной стороны – лес довольно большой, случайно тут встретиться трудно. С другой – кроме этого леса нам охотиться негде – другие леса для нас будут слишком опасны.

Вдоволь насладившись нашими сомнениями, Раша ответил сам.

– Знаешь, Кирий… – обратился он почему-то именно ко мне. – Кое-кто утром сказал мне, что видел вас, покидающими город этим ранним утром, – медленно начал он. Лицо Раша прорезала широкая улыбка превосходства. Еще бы – хвастается, что у него в этом городе уже есть свои соглядатаи. У него есть, а у нас, вот, нет.

Я ничего не ответил, продолжая слушать.

– Вот я и подумал – куда это вы направились? Не то, чтобы мне не все равно, чем вы занимаетесь. Но я решил проверить.

Ого? Это любопытство или что-то другое? Странный, если признать, интерес.

Я повернулся к Явелю. Тот слушал, сильно нахмурившись. Не нравилось это напарнику. Да и мне не нравилось.

Раша замолчал, по-прежнему наслаждаясь нашими лицами.

– Получив за несколько медяков нужный ответ от стражника, я весьма удивился. Вы пошли охотиться на птицу тофу. Вы – маг земли и некромант: один с медлительной магией, другой с магией, не приспособленной для убийства и ловли животных. Это же невозможно – подумал я тогда. Но, на всякий случай, я решил пойти вслед за вами.

С каждым сказанным словом, с каждым новым откровением его улыбка становилась все шире. Гордится своей настойчивостью? Или своим упорством? Этого я не знал. Но зато теперь я понимал, что ни о какой случайности не может быть и речи.

А Раша все продолжал.

– Немного поплутав по этому мерзкому лесу, чтоб ему сгореть, я все-таки вас нашел. Я чуть не порвал свой плащ и пару раз вступил в чье-то дерьмо. – При этих словах он скривился, но быстро вернул на лицо улыбку превосходства. – Но, знаете, все мои затраты стоили того – то, что я увидел, это просто нечто.

Мы продолжали молчать.

– Вы, два никудышных мага с ни на что непригодной магией, сумели придумать такое! Такое, что никому никогда не пришло бы в голову.

– Да, мы смогли, – не удержался Явель.

– Ничего такого, – осторожно ответил я. – Мы просто проявили смекалку.

Вроде ничего такого, вроде бы самая обычная беседа. Да вот только что-то в высокомерном тоне Раша мне очень сильно не нравилось. От парня несло скрытым напряжением, словно за его улыбкой усиленно пряталось что-то совсем иное. Иное и нехорошее.

– Вот именно. Вот именно! – с воодушевлением ответил он. – Я это тоже видел. Своими глазами видел. – Раша повернулся ко мне. – Смекалку, говоришь, проявил? Все верно ты говоришь – ты же у нас смекалистый. Еще какой смекалистый.

На всякий случай я неопределённо двинул бровями.

– Я до сих пор думал, что наступил на тот земляной бугорок случайно. Не заметил его – что ж, всяко бывает. Но поглядев на твои сегодняшние выкрутасы, я понял, что никакой случайности не было. Это ты его мне наколдовал. Ты!

Я молча кивнул, больше прислушиваясь не к словам, а к голосу – за остатками рассыпающихся в пух и прах радости и воодушевления на нас выливалась злость: огромная, бурлящая, едкая и ядовитая.

– Так вот, что б ты знал – ты у нас не один такой смекалистый? Не один. Тебе ясно? – Раша презрительно сузил глаза. – Так вот. Стоял я тут, стоял, наблюдая за вами, а потом смекнул – постою, подожду, пока вы наберете побольше птичек тофу, а затем просто заберу их всех у вас. А? Ну как вам моя смекалка? – с вызовом бросил он.

– Это не честно! – тут же отреагировал Явель. – Ты не имеешь права. Все эти тофу – это наша добыча, – громко воскликнул он.

– Нечестно? Да! Конечно же, это нечестно! – Злобная улыбка сияла от уха до уха. – Конечно, не честно. Но то, как твой приятель меня тогда победил… Разве это было честно?

Ах вот в чем сыр-бор? Ему до сих пор неймется?

– В правилах дуэли ничего не сказано ни про какую честность, – ответил за меня Явель. – Там сказано – сражайтесь, пока один из вас не сможет обороняться.

– Да? – насмешливо протянул светловолосый маг.

– Да, – хищно ответил Явель.

– Тогда сделаем так, – заявил Раша злым холодным голосом. – Мы устроим еще одну дуэль. Все будет, как и в прошлый раз: Кирий и я, один на один. И наградой будут эти птицы тофу. – Он повел головой в сторону нашей добычи.

Его слова заставили меня порядком напрячься. А вот Явель разозлился не на шутку.

– Птицы? Наградой? Но это будет не честно! – распсиховался он. – Эта птица – это наша добыча. Мы сами ее поймали! – заявил он, гневно сжав кулаки.

– Не честно? Ха! Ты же сам сказал, что в правилах дуэли нет ни слова от честности, – рассмеялся Раша. – Я лишь следую всем известным правилам…

Я продолжал молчать. Чем больше я слушал, тем больше давался диву – в речах Раша с каждым разом сквозило все больше безумия. Согласия? Нет – он не хотел согласия. Он принуждал нас к дуэли, он не давал нам выбора. Поэтому я сделал попытку закончить это безобразие, пока еще не поздно.

– Раша. Слушай меня. Мы тут – не за этим. Мы с Явелем – на охоте, – спокойно сказал я ему. – И эти птицы – наши и только наши. Если хочешь дуэли – давай вернемся в город, выберем день, место, время, и, если хочешь, награду.

– Нет, ты ошибаешься, – рассмеялся он. – Это была ваша птица. А сейчас она станет моей.

– По какому праву? – спросил я его, нахмурившись.

– А по праву сильного, – заявил он мне. – Хочешь ее вернуть – соглашайся на дуэль. Здесь и сейчас.

Раша давил и настаивал. Но я не поддавался.

– Это – наша добыча, – снова сказал ему я. – И если ты попробуешь у нас ее отнять…

– То, что? – расхохотался он, но от этого смеха было не радостно. – Пожалуешься на меня? А кому? Страже? Так нету ее здесь. Может, ты пожалуешься коменданту города? Так его я тоже здесь не наблюдаю.

– Раша, … – сказал я в очередной попытке поставить его на место. Но он меня не слушал.

– Не Раша, земляной червь, а маг огня Раша, – сказал он, и, проговорив заклинание, призвал в свою ладонь пышущий жаром шар. – Дуэль. Здесь и сейчас. Или ты согласишься. Или…

Что «или», объяснять не требовалось. Я поднял голову и принялся вглядываться в такое надменное и такое высокомерное лицо. Да – он не шутит. Он хочет мести, он хочет отплаты. Отплаты любой ценой, чтобы вернуть свою гордость. Гордость, которую отобрали у него два бесполезномага, посрамивших его при всех. И отвертеться – никак. Если я скажу еще хоть слова против, то возможная дуэль превратиться в бойню. Я как-нибудь смогу защититься. А вот Явель…

– Хорошо, Раша – будет тебе дуэль, – согласился я, расправляя плечи.

– Но Кирий, это же не честное предложение, – возмутился друг.

– Верно. Но так надо, – спокойно ответил я.

– Но ведь наша добыча. Наша! – не унимался он.

– Верно. Но так надо, – снова ответил я.

– Но драться с ним опасно.

– Верно. Но, поверь, так надо, – ответил я в третий раз. – Ты, не волнуйся, я что-нибудь придумаю, – бросил я напоследок.

– Придумаешь? Ты уверен?

– Я должен что-то придумать, – заверил его я. – Должен.

Поверив мне, Явель отступил, и я повернулся Раше.

*

– Какие будут правила? – сухо спросил я своего соперника.

– Правила будут все те же – бой до тех пор, пока один из нас не сможет больше сражаться, – ответил мне маг огня.

– Бой будет один на один? – поинтересовался я, глядя ему в глаза.

– Да. Явеля я не трону, если ты об этом, – усмехнулся он. А сам такой весь счастливый, довольный, переполненный гордостью. Ну-ну.

– Что на счет круга? – Я говорил про круг дуэлянтов. – Насколько большим будет?

– Да хоть весь этот лес, – бросил он беспечно.

Весь лес? Как-то уж чересчур вольготно. Тут точно что-то не так. Точно что-то не так. Но что?

Этого я не знал.

– Хорошо, пусть так, – согласился я, не подавая виду.

Пока Явель бегал за тем, чтобы убрать своего зомби, мы прошли на поляну, и принялись готовиться к магической дуэли. Я, как обычно, разминал руки и повторял про себя заклинания создания магического снаряда. У меня было несколько боевых заклинаний, но земляной снаряд, по-моему мнению, подходил для дуэли лучше всех остальных. Тем более, здесь, в лесу, где земля всегда под рукой. Оставалось собраться, сконцентрироваться, и колдовать, как научен. Поле боя тоже радовало– тут всегда можно скрыться то ли кустами, то ли за деревьями. Да и сыровато тут – значит, магия огня будет колдоваться слабее.

Но, все-равно – не смотря на все детали, разница в силе нашей магии была весьма значительной.

– Начали! – крикнул Явель, прячась за дальним деревом. В его голосе я почувствовал явную тревогу. Переживает. Что ни говори, а приятно.

Мы начали колдовать, пристально следя друг за другом. Вот в руке Раша вспыхнул небольшой, размером с яблоко, горячий огненный шар. Первый. Он смог закончить заклинание первым, даже не смотря на сырость и на лес. Но ничего – я отставал не на много. Раша прицелился и запустил в меня свой огненный снаряд. Но действовал он как-то вяло и очень нерешительно, а потому я смог с легкостью от него увернуться. А вот и мой снаряд – такое же небольшое яблоко, только из камня и земли. Бросок – и я, увы, тоже промахнулся.

Раша снова уверенно наколдовывает себе второй огненный шар. Понимая, что я за ним никак не успеваю, я принялся колдовать и быстро менять свое местоположение, чтобы ему было намного сложней в меня попасть: шаг влево, шаг вправо, шаг влево, шаг вправо – точь-в-точь, как самец птицы тофу. Вторая атака мага – и огненное яблоко просвистело чуть правей моего плеча, обдав одежду пламенным жаром. Вторая промашка Раша сильно меня обрадовала: вот оно, мое спасение в этой дуэли: получается, главное, это не скорость наколдовывания заклинания, а меткость его броска. Да, скорость колдовства – это очень важно. Но все решает меткость. Поэтому, если я соберусь, если хорошо прицелюсь…

И у меня получилось: созданный мной снаряд уверенно полетел в сторону моего светловолосого соперника. Я видел, что Раше не увернуться – слишком вяло и лениво он передвигался. Мгновенье, еще одно, и когда до столкновения с грудью Раша оставалось совсем чуть-чуть, мой снаряд неожиданно обратился в пыль, лишь осыпавшую его ярко желтый плащ.

Увидев такое, я остался стаять, широко раскрыв глаза и разинув рот. Я совершенно позабыл обо всем – о лесе, о дуэли, о Явеле и даже о Раше. В моих глазах все еще кружилось доселе невиданное зрелище – мое заклинание пропало, словно его и не было, превратившись в самую обычную. безобидную пыль.

– Эй? Ты это видел? – ошарашенно бросил я. – Моё заклинание, оно, оно…

– Оно потеряло силу? – ответил Раша совершенно не удивленным тоном и тут его прорвало. Он засмеялся. Нет, не так – он заржал, как лошадь. Он ржал громко, взахлеб, самозабвенно и самодовольно. Ржал открыто, дерзко и так глумливо, как мог бы себе позволить смеяться король над кучкой грязных и униженных заключенных. – Видел ли я, как твое заклинание пропало, словно пар? О да, видел, видел. Скажу даже больше – я очень ждал, когда увижу такое.

Что он сказал? Он ждал? Он готов был это увидеть? Но… как? Почему?

Ответ не заставил себя долго ждать.

– Все просто, Кирий – я купил амулет. Амулет защиты от магии земли первого уровня, – заявил он очень широко улыбаясь. – Такой амулет может блокировать не очень сильную магию. Магию первогодок. Таких, как ты и я.

Ах вот оно что? Так вот что ты удумал?

– Теперь, маг Кирий, твоя магия теперь надо мной не властна. Никак, совсем никак. А это значит, что ты не можешь нанести мне никакого вреда. Совсем никакого. Понятно?

О, да – теперь мне все понятно. Значит, он уже давно решил со мной сразиться. И вот как подготовился.

– Амулет защиты от магии земли, говоришь? – хмуро бросил я, делая шаг назад.

– Ага, -ухмыльнулся тот, весьма собою довольный.

– Это же немалые деньги, – еще шажок назад.

– А-то. Очень немалые деньги.

– И ты на это пошел? – Еще два шага назад.

– Я могу себе это позволить.

– Но это же нечестно! – отозвался из-за дерева Явель. – Это нечестно! Нечестный поступок и нечестная дуэль!

– Да? – Улыбка мага огня превратилась в оскал. – А кто говорил о честности? Где в правилах дуэли прописана честность? Дуэль идет до тех пор, пока один из соперников не станет молить о пощаде. Так ведь там написано? – едко бросил он в сторону дерева, за которым прятался мой друг некромант.

– Но должны же быть какие-то неписанные правила! Какие-то ограничения! Иначе такой бой теряет всякий смысл и превратится в бессмыслицу. В какое-то… издевательство, – донесся вновь его звонкий голос.

– Должны быть. Несомненно должны, – согласился Раша. – Но их нет. Нет. А потому… Издевательства будут. – ласково заверил его маг огня. – Обещаю тебе, гнусный коротышка – твой друг будет молить меня о пощаде. Несомненно, будет. Но долго – очень, очень долго.

Слушая перепалку обоих магов, я мысленно благодарил взывающего к здравомыслию Явеля – его справедливые замечания отвлекли внимания Раша. Я не собирался его переубеждать, о нет – это было бы просто потерей времени. Вместо этого я продолжал двигаться к ближайшему крепкому дереву. Ещё пару шагов назад, еще, еще. Все – я скользнул за широкий шершавый ствол. Теперь я нахожусь в относительной безопасности – здесь шарам Раша так просто меня не достать.

Но я не стал расслабляться, а снова принялся думать. Защитный амулет. У него есть защитный амулет. Значит моя магия, любая моя магия, будет ему нипочем. А вот своей магией он может и, судя по тому, что я слышал, он будет наслаждаться всласть. «Дуэль идет до тех пор, пока один из соперников не станет молить о пощаде». Молить о пощаде. Я даже боюсь представить, что он сможет придумать, чтобы воплотить весь ужас этих слов.

Стоя за стволом, я услышал громкий злорадный смех.

– Прячешься? Что ж – пробуй прятаться. От меня тебе не укрыться. И чем больше ты будешь прятаться, тем сильнее я захочу тебе сделать больно.

Прятаться. Я не считал себя трусом, но сейчас мне было страшно. Просто безумно страшно. Страшно настолько, что из моей головы вылетели все заклинания, а руки дрожали, словно я целый день держал в руках тележку с сырой землей.

Нет – надо бороться. Как всегда – бороться. Страхом дела не делаются, а потому мне нужно взять себя в руки и начать защищаться.

– Я – не трус. И я – не прячусь, – крикнул я в ответ, и, собравшись с силами, выглянув из-за дерева, запустил в него уже третий снаряд. Впрочем, все так же тщетно – долетев до Раша, он предсказуемо превратился в песок, осыпав ворот его плаща.

– Да – Кирий не трус, – снова раздался звонкий голос справа. – Была бы дуэль честной, то он бы дал бы тебе отпор.

– Бы, да кабы, – расхохотался Раша, поигрывая огненным шаром на своей ладони. – А ты, коротышка, не слишком уж трепись – ведь, если что, я могу и тебя вызвать на дуэль.

Сможет? А почему бы и нет? Вон как от этой мысли у него загорелись глаза. Сволочь. Какая же ты Раша, гадина и сволочь. Никогда бы не подумал, что ты снизойдешь до такого.

Пользуясь деревом, как своим щитом, я продолжал метать в гогочущего огненного мага все новые и новые заклинания. Впрочем, с тем же успехом, или, скорее, без оного. Все, что я мог сделать, это засыпать плащ Раша безобидным прахом. Но я не останавливался: отчасти из-за того, что я пытался найти брешь в его непробиваемой защите, а отчасти оттого, что мы было страшно остановиться. Ведь если я прекращу, то он начнет охоту. Охоту? Нет – скорее, самую обычную травлю.

И потому я не останавливался, а пускал в огненного мага один снаряд за другим.

– Огрызаешься? Огрызайся, огрызайся, никчемный черный волчонок, – возвещал Раша мрачным загробным голосом. – Мы, первогодки, можем создавать не более тридцати заклинаний. Ты уже использовал целых двадцать пять. Еще пять атак, пять бесполезных атак, и я отправлюсь за тобой, чтобы подпалить твой облезший хвост.

Еще пять заклинаний? Нужно срочно что-то придумать. Нужно придумать.

Нужно!

Внезапно меня осенило. Пыль. Ведь до Раши долетает пыль от моих снарядов. Да, она безвредна и совсем не опасна. Обычно так и есть. Но если все провернуть с умом….

Я создал ещё одно заклинание земляного снаряда, выглянул из-за дерева, тщательно прицелился и запустил его. Полностью расслабленный моими предыдущими бесплодными атаками, он даже не подумал хоть сколько-нибудь уклонится. Возгордился. Посчитал себя в полной безопасности. За что и поплатился. Нет – под воздействием амулета защиты мой очередной снаряд все так же рассыпался в пыль. Но на этот раз я метнул свое заклинание не в живот, не в грудь, и ни в голову, а прямо ему в лицо.

Где-то на уровне глаз.

– Да… Какого! – раздался возмущенный и даже обиженный вопль.

Есть. Этого я и ждал. Напряженные ноги тут же распрямились, и я устремился к временно ослепшему Рашу так быстро, что мне бы позавидовало любое магическое заклинание. Я преодолел разделяющее нас расстояние за какие-то несколько мгновений, и когда огненным маг только-только закончил протирать запорошенные мелким прахом-песком глаза, мой кулак уже впечатывался в его надменно выпяченную челюсть. Удар – и Раша с шумом упал на землю. За ним, потеряв равновесие, тут же упал и я.

Впрочем, ненадолго. Шустро оперевшись на руки, я привстал и быстро оглядел поверженного врага. Отличный получился удар – всем ударом на зависть. Хотя я в своей силе нисколько не сомневался: ремесло кожевника – работа не из легких. Оттого и удар у меня и недурственный – губа разбита, язык прикушен, а рту уже собирается маленькая лужица крови. Все – с таким ртом особо не поколдуешь, а значит Раша мне больше не враг. То есть – не соперник.

Рядом со мной, словно из воздуха, появился Явель.

– Дай ему в морду, Кирий. Дай ему, еще! -кричал он, прыгая вокруг меня словно злой щенок. – Дай ему так, чтобы он навсегда запомнил. Дай ему так, чтоб он забрал все слова обратно. А со словами – свои гнилые зубы. Врежь ему Кирий, врежь! Ради магии – врежь!

Вмазать Раше мне действительно хотелось. Хотелось врезать так, чтобы он больше никогда не смог открыть своего поганого рта.

Я приподнял свою руку, согнул пальцы в кулак, замахнулся, и…

*

Усадьба Дер Вишей поразила меня своими, просто-таки грандиозными, размерами. Хотя, разве сложно поразить того, кто привык впятером ютиться в небольшой избушке? Это я уже сейчас, повзрослев, понимаю. Но тогда, попав туда в первый раз, я не мог не изумляться внушительными размерами. Каменная стена, окружающая усадьбу, казалось, тянулась от одного края мира и до другого. Потом я долгое время не мог отозвать взгляд от высоченных железных ворот, словно сплетенных искусным садовником из стеблей винограда.

Но это были цветочки по сравнению тем, что я увидел внутри. А посмотреть было на что: там находились длинный каменный двухэтажный дом под черепичной крышей, несколько отдельно стоящих или примыкающих к дому флигелей разнообразных форм, большая конюшня на целых шесть лошадей, постройки для прислуги, в некоторых из которых на одного человека отводилась больше места, чем на мою семью. А когда я увидел их огромный парк– с беседками, аллеями, маленькими прудами, фонтанами и небольшой часовней, то потерял дар речи.

Впрочем, мое восхищение длилось совсем недолго –лишь до тех пор, пока меня не познакомили с местным управляющим. Им оказался невысокий и толстый старикашка с красноватым лицом и недобрым взглядом. Подойдя к нему, Эдбуд Дер Виш сказал всего одну короткую фразу: «этого – в холопы», и, развернувшись, отправился прямиком в господский дом, словно меня для него больше не существовало.

Снова – ни слова, ни даже пол слова не сказано на прощание. Как же это больно.

Зато со мной тут же заговорил краснолицый старикашка.

– Меня зовут Йорберг, и я здесь – главный управляющий, – проговорил мужчина, степенно поглаживая свой большой живот, и перебирая пальцами красивые резные костяные пуговицы бархатного жилета.

– Меня зовут Кирий, – испуганно представился я.

– Очень хорошо, – улыбнулся он намеренно слащавой улыбкой. – Запомни, Кирий – для таких как ты, я тут – король и бог. И, если ты хочешь, чтобы я не приказал вышвырнуть тебя отсюда или отдать собакам, ты должен запомнить три простые правила.

Я в ответ кивнул. Три правила? Это совсем немного. Столько я запомню.

– Первое правило – местная челядь делятся на три группы: холопы – те, кто работают вне главного дома хозяина, слуги – те, кто работают в главном доме, и выполняют там всю черную работу. И, наконец, прислуга – те, кто работают в главном доме и прислуживают самим хозяевам. Все, попавшие сюда, мечтают стать хотя бы обычными слугами. Но, эту честь, я повторяю – честь, нужно заслужить, а поэтому работать вам придётся много и усердно.

Много работать? Это мне понятно. К такому я приучен.

– Второе правило – каждой группой заведует свой управляющий. И без его слова, или одобрения, ты не сможешь подняться выше. И это – вторая причина служить много и усердно.

Не перечить старшему? Тоже, вроде, несложно.

– И последнее правило. – Улыбка тут же сползла с засахаренного лица. – Если ты, меня, хоть чем-нибудь расстроишь, хоть чем-нибудь огорчишь, или, не дай боги, подставишь, то ты не только не сможешь получить заветного повышения, но будешь несколько дней работать без еды и воды. Это тебе понятно?

Без еды и воды? Как же тогда работать? Этого я совсем не понимал. Но понимал другое – старшего управляющего лучше мне не злить.

– Даю тебе подсказку – больше всего мне не нравится слушать ваши никчемные оправдания, и видеть ваши слезы. А потому, милый Кирий, я желаю слышать от тебя, и не только тебя, всего лишь три слова. Три очень простых слова. Звучат они так – «да, господин Йорберг». Надеюсь, это тебе понятно? – надменно спросил он и взглянул на меня как… как… как на кусок навоза, прилипший к лакированной туфле.

Ясное дело, что у меня в голове крутилась целая уйма вопросов, вроде «что», «как», «зачем», и «почему». Но каким-то чудом я все же успел понять, что для них сейчас не время, а потому ответил, как от меня ожидалось:

– Да, господин Йорберг, – трепещущим голосом отозвался я.

– Хорошо. Умный мальчик, – сказал главный управляющий, растягивая свой рот в покровительственной улыбке. – Далеко пойдешь, если не напортачишь, – с издёвкой добавил он. – А сейчас, все, что тебе нужно, это найти в конюшню и отыскать там своего прямого управляющего – Харута.

– Да, господин Йорберг.

Управляющий Харуг оказался высоким худым человеком с длинными отвисшими усами и весьма недовольным взглядом вечно красных глаз. Оба управляющих разнились, как небо и земля: если главный управляющий, Йорберг, чем-то походил на старую, но холеную и ухоженную лошадь, то управляющий Харуг был похож на старую, полностью выработавшуюся рабочую клячу, которую вот-вот и пустят на скотобойню.

Подходя к своему новому начальнику, я очень надеялся на то, что его внешний облик обманчив, и что он окажется если не добрым, то хотя бы не злым человеком. Но, увы. Едва я объяснил ему, что я и откуда, как все его негодование выплеснуло наружу.

– Меня зовут Харуг. Моя пост – главный управляющий двора, – проговорил он, явно стараясь подражать величественной речи Йорберта. Но у него это никак не получалось – не было в Харуте ни степенности, ни, хоть какого-нибудь, достоинства. – Я, для таких как ты – король и бог.

Мужчина взглянул на меня сверху вниз, но не увидев на моем лице ни страха, ни почитания, продолжил речь более естественным тоном.

– Я тут – ваш король и ваш бог. А потому, чтобы не быть слишком часто наказанным, ты должен запомнить и выполнять три простые правила, – услышал я знакомые слова. – Первое правило – я, Харуг, здесь решаю, кому, где и сколько нужно работать, – произнес он, злобно сверля меня недовольным взглядом. – Это, тебе, мразь, понятно? – с отвращением бросил он.

Мразь? Чем это я заслужил? Но ответил я:

– Понятно.

– Второе мое правило – только я, Харуг, решаю, хорошо или плохо сделана работа, и стоит ли тебя поощрять, не давая порку.

Отсутствие порки – это поощрение? Не может такого быть.

– Понятно, – ответил я уже во второй раз.

– Ну, и третье правило, – заявил он довольным тоном, не услышав от меня возмущения. – Если ты провинился, я выберу то наказание, что считаю нужным. Я и только я, – завил он тоном, не предусматривающим пререканий. – А если ты кому-нибудь на меня нажалуешься… Даже не нажалуешься, а только подумаешь о таком… – Сказав это, Харуг оскалил зубы и сделал такое страшное пугающее лицо, что я тут же перетрусил, и решил для себя, что этого делать не стоит.

– А теперь о твоей работе в усадьбе…

Вот так я, свободный человек и любимый сын, стал бесправным холопом у господ Дер Вишей.

Все тяготы службы я узнал чуть ли ни с первого дня – управитель Харуг был всегда недоволен качеством нашей работы. Всегда. И я не преувеличиваю. Чтобы мы, холопы, не делали, и как бы хорошо не исполняли свою работу, он никогда не был ею доволен. Никогда. Ни разу. Ни при каких обстоятельствах. Чтобы мы ни делали – убирали или пересыпали свежим песком парковые дорожки, стригли и собирали траву, убирали сбитые сильным ветром листья, чинили поломанные инструменты, замазывали замазкой трещины во флигелях, убирали ли навоз – улыбка одобрения никогда не появлялась на его вечно хмуром и вытянутом лице.

Никогда.

За что нам и доставалось. Недовольство нашего управляющего проявлялось в нескольких видах. Обычное недовольство – в охаивании виновного. Слов Харуг не выбирал – если никого из господ не оказывалось рядом, то он костерил нас на чем свет стоит. Он называл нас полоумными дураками и кретинами, разинями и тупицами, гадами и неряхами, нездарами и нездёбами. А, бывало, что называл нас и похуже. Доставалось всем – мужчинам, женщинам, и таким же юнцам, как я. Харуг не делал, между нами, разницы, и не щадил никого.

Если холоп вызывал у него большое раздражение, то он, не стесняясь, поднимал на него свою руку. Бил он так же не разбирая куда, раздавая кому затрещины, кому – подзатыльники. Бил так, что утром на нашем теле появлялись синяки и ссадины. Жаловал он нас и розгами – по десять-двенадцать ударов. В особые дни, раз в месяц, когда он получал свое жалование и напивался в стельку, ему лучше было просто не попадаться на глаза. Если в эти дни кому-то все же удавалось попасться под руку Красноглазого Сома-демона, как мы его между собой называли, то Харуг лишал этого неудачника пищи и воды: иногда на день, иногда на два, а то и на всю седмицу. Понятное дело, что объем работы для такого холопа нисколько не уменьшался, а потому на голодный желудок он должен был делать ровно столько, сколько и на полный.

На все наши жалобы и мучения этот негодяй отвечал всегда одно:

– Я – управляющий, а не сострадающий, – говорил он нам своим мерзким, слегка надтреснутым голосом. – Ваше дело – выполнять работу, а мое – тщательно следить за тем, чтобы данная вам работа была отменно выполнена. Не умеете выполнять свои обязанности хорошо и в срок – буду вас наказывать. А поскольку вы, остолопы и бездельники, кроме битья и ругани ничего понимать не желаете, то я буду кормить вас этой едой в три горла, – заявлял он. А если мы не замолкали, сразу тянул руку к розгам, прекращая всякий спор.

Условия нашего проживания тоже не радовали. Даже та еда, которую он нам выдавал, не утоляла голода, а иногда вызывала и рвотные позывы. Жили мы во флигеле, с щелями, толщиной с большой палец, а спали на охапках старой гнилой соломы. Летом, в теплую погоду, тараканы и мыши были у нас обычными гостями. Понятное дело, что в таких условиях мы не отдыхали и не высыпались, но управляющему Харугу было все-равно. Когда я заикнулся было о том, чтобы самолично заделать щели, не из купленного материала, а из подручного, то чуть не попал на порку. А когда он случайно увидел меня, пытающего протащить в свой угол охапку свежей соломы, то так сильно отпинал, что я несколько дней не смог подняться с пола. Но этому гаду этого показалось мало – он запретил пускать ко мне лекаря.

– За что? – только и спросил я, едва сумел встать на ноги.

– За твою несусветную наглость, – прошипел он голосом, полным негодования. – Ишь, чего удумал? Соломы ему, видите ли, захотелось.

– Но что в этом плохого? – с отчаянием спросил его я.

– Как что? Ты что, господин, чтобы выбирать, как тебе жить? Нет, ты – холоп. Твое дело – убирать во дворе и все.

– Но я хотел себе лишь малую толику удобства…

– Нет. Ты – холоп. Ты – вошь. Ты – подкаблучный гной. А вошь и гной должны жить в сырости, грязи и презрении, – заявил он мне. – И никто не может требовать для себя иной участи: ни ты, ни я. Никто!

Вот так мы и жили. Труд под началом Харуга был не то, что не сахар, а деготь с пекучей горчицей. И никакой оплаты мы не получали – мы трудились лишь за еду: паршивую, не сытную, а иногда и вовсе отвратную. Сбежать оттуда мы не могли – нас охранял тот самый высокий забор, которым я так восхищался по дороге в усадьбу. Посему нет ничего удивительного в том, что многие из нас не выдерживали такого издевательства: кто заболевал, и, не сумев выкарабкаться, умирал в тяжелых муках, оставляя свое неказистое место для следующего холопа. Кто-то из слуг трогался умом и, дабы быстро уйти из жизни, нападал на ближнего, чтобы получить в нечестной схватке желанное освобождение. Кто-то же, самые сильные и самые ушлые, начинали третировать более слабых собратьев, дабы, в качестве откупного, получить себе лишний кусок соломы и лишнюю часть похлебки.

Ужасная жизнь – и врагу такого не пожелаешь.

Но мне удалось это выдержать, и на следующий год, меня, худого и изможденного, перевели в слуги.

Второй управляющий – высокий статный мужчина с кудрявыми рыжими волосами, которого все звали господином Всё, приняв меня из холеных рук господина Йорберта, первым делом велел остричься и отмыться, а потом три дня сидеть, ничего не делать, и отъедаться. Я было подумал, что плохие времена для меня, наконец-то, остались позади. Однако… Да – слуги дома одевались куда-как лучше, и ели куда сытнее, чем дворовые холопы. Но – только и всего. Работы у них было невпроворот. Я так же не сидел сложа руки – на меня повесили переноску купленных на рынке продуктов, от самого входа в дом до складов на кухне. Так же я отвечал за доставку купленных на базаре вещей на второй этаж, к комнатам господ. Но самой сложный работой стала переноска воды и угля. Господа Дер Виши были не дураки помыться, а потому только боги знают, сколько длин я находил, взбираясь на верх с баками для воды! А сколько корзин с углем я перенес – и не сосчитать.

С самим господином Всё всё тоже оказалось непросто. Так же, как и управляющий Харуг, он требовал от нас лишь отменной работы. А если не считал ее таковой, то всегда наказывал. Хорошим было то, что за наши проступки он нас никогда не ругал. Зато бил… Бил он нас нещадно. Бил так, чтобы после его ударов у нас оставались ни синяков, ни ссадин, и на утреннюю поверку мы выходили светлыми и чистыми, как только что сорванные яблоки. Но боль… Боль оставалась надолго.

Через какое-то время, когда я немного пообвык и притерся, то с ужасом узнал, что, иногда, господин Всё бьет нас не по делу, не за наши оплошности и промашки, а, исключительно, по своему желанию.

– Правда? – спросил я, не поверив в такое.

– Правда-правда, – доверительно сообщил мне один из юных слуг, юный мальчонка лет девяти с огромными глазами.

– Но… как? Почему? За что? – Это не укладывалось у меня в голове.

– Почему и за что? Хм… Я знаю только слухи…

– И что они говорят?

– Поговаривают, что, до того, как стать управляющим в доме у Дер Вишей, господин Всё работал у них на конюшне главным конюшим, – наклонившись к самому уху, заговорщицким тоном поведал мне паренек. – Так вот – один из дней выдался для него очень неудачным.

– Не очень удачным?

– Да. Его лягнула лошадь.

– Куда она лягнула?

– Ну… туда. – Паренек указал на место между ног и тихонько хихикнул.

– Вот бедолага.

– Ага.

– А при чем тут это?

– При всем, – ухмыльнулся мальчонка. – Вскоре Всё стал у Дер Вишей управляющим, и его дом обрел богатство и достаток. Только его жена….

– Что жена?

– Его жена стала искать утех с другими мужчинами. Не открыто, конечно, ведь ее муж стал богатым. Но когда он ловит ее на неверности, то у них дома происходит скандал.

– И что?

– Всё слишком любит свою жену, чтобы ее наказывать. А потому, понимаешь, на ком он тогда отрывается?

– На нас? – с ужасом понял я.

– Именно так – на нас, – печально ответил тот.

Я думал что это чаша как-то меня минет. Но, увы – однажды и я попал под его горячую руку.

– Я… не виноват. Вам не за что меня бить! – воскликнул я, стараясь увернуться от его угрожающих объятий.

– Ты – слуга. Поэтому закрой свой рот и служи, – прошипел он, не прекращая попыток меня схватить.

– Но я не ваш слуга. Не ваш! – воскликнул я, когда все-таки был пойман им за шиворот.

– Я – твой управляющий и я управляю тобой. Поэтому закрой свой рот и не сопротивляйся…

После этого я пролежал к постели целых три дня, а на вопрос Дер Виша, что со мной случилось, был получен короткий ответ – он ротозей, оступился и упал.

Через полгода господин Эдбуд, наконец, вспомнил обо мне, и, по его приказу, к моим текущим обязанностям добавились и новые – уроки счета, грамматики и письма: ведь людям, не умеющим читать и писать, в магию путь заказан.

Что и говорить – сидеть за чистым столиком и выписывать цифры и буквы мне ужасно нравилось. Нравилось куда более, чем таскать на второй этаж корзины с углем и водой. Поэтому я прилагал все силы, чтобы показать себя прилежным учеником.

Видя, что в этом деле я проявляю должное терпение и упорство, по повелению господина Эдбуда меня повысили до домашней прислуги. Это означало, что мне придется попрощаться с переносом вещей и тяжестей, и начать осваивать новые заботы. Теперь в мои обязанности входило учиться накрывать господам на стол, подавать напитки, открывать гостям двери, носить фонарь по дому в темное время суток, приносить доставленные письма, и прочее, и прочее, и прочее. Стоит ли говорить, что во всем этом я так же преуспел.

Когда мой хозяин убедился в том, что мои манеры стали на должном уровне, он в первый раз призвал меня к себе.

– Кирий, – сказал он, когда по его приказу я явился в его кабинет. Роскошный, большой кабинет, заставленный резной мебелью, картинами, и разными доспехами. Да и сам хозяин был ему под стать – на нем был надет шикарный черный костюм, и белая кружевная рубашка. Но больше всего мой взгляд привлекли его запонки – огромные рыжие камни с черными вкраплениями. – Признаюсь сразу – я был о тебе худшего мнения, – заявил Дер Виш, хмуро глядя на меня из дальнего угла комнаты.

Я ничего не ответил, а лишь склонился в глубоком поклоне почтения.

– То, что ты смог управиться с дворовыми обязанностями, меня не удивило, – продолжил он все тем же холодным тоном. – Как и с работой в доме. Однако то, что ты так легко смог освоить чтение, счет и письмо, я не ожидал. Значит, и магию ты сможешь осилить.

Я вновь склонился перед хозяином, соглашаясь с его словами.

– Посему, вот мое решение – как придет весна, я отправлю тебя в школу магов, и заплачу за твою учебу из своего кармана. Все, что от тебя требуется – проявить там такое же упорство и терпение, чтобы стать хорошим магом земли.

И снова – поклон согласия с волей господина.

– Но, мне мало того, чтобы ты стал просто магом. Когда Део Гардарик подтвердил, что у тебя есть таланты к магии земли, у меня мелькнула мысль – а не сделать ли тебя магом-телохранителем для моей дочурки?

Услышав его слова, я заметно вздрогнул – значит, маг не ошибся. Выходит, он был прав, когда предрекал мне такую участь.

– Теперь же я укрепился в этой мысли. Значит, так тому и быть. – Хозяин дома кивнул головой, соглашаясь сам с собой. – Но телохранитель – это далеко не простой слуга. Телохранителю надо доверять. А доверие к слуге возникаешь лишь со временем. Значит… – Он замолчал и снова обратился ко мне. – Значит с этого дня ты назначаешься пажом Марджиды Дер Виш, и отныне ты будешь ей прислуживать. Будешь завоевывать ее драгоценное доверие.

Услыхав про такое решение, мои брови полезли вверх. Я – и паж Марджиды? Я буду прислуживать самой дочке наших господ?

– Если Марджида не будет тебе доверять, то проку от твоих талантов мне не будет. А значит, как маг, ты мне будешь не нужен. Ты понял меня? – строго промолвил он, и его голубые глаза холодно блеснули, словно два кусочка льда в хрустальном фужере с вином.

– Да, господин Дер Виш, – ответил я единственную фразу, которую мог позволить себе произнести в этом доме.

Представление нового пажа вышло довольно громким. Узнав о моем назначении, девушка устроила настоящий скандал – ей не понравилось, что её слугу выбрали без её участия и одобрения. Но, под давлением отца, девушка все же смирилась, и я приступил к работе.

Прислуживать Марджиде оказалось довольно не сложно. По крайней мере, не сложнее, чем делать другую работу. Во-первых, девушка бывала не часто – отправившись учиться в магическую школу, она возвращалась в отчий дом не чаще чем раз в два месяца. Что до ее характера… Пока девушка не знала, ни кем я ей прихожусь на самом деле, ни того, какую роль собирается отвести мне ее отец, она относилась ко мне, как к обычной вещи: когда ей было нужно, она меня использовала, а когда я был ей без надобности, она меня просто не замечала. Могла и пнуть, если я случайно мешал пройти.

Я, само собой, все это терпел.

Но затем случилось это.

В один из последних зимних вечеров, Эдбуд Дер Виш созвал званый ужин, на который было приглашено несколько семей. Все шло как обычно – приехавшие гости расположились в большом зале, и принялись, по обыкновению, есть, пить и веселиться в свое удовольствие.

В конце вечера хозяин дома поднялся из-за стола, чтобы сделать важное объявление. Подняв бокал с дорогим вином, он начал свою речь.

– Вы знаете, что этот год выдался для нашей семьи отменным, – обратился он к восседающим за столом. – Мои поля принесли нашей семье хороший урожай.

Гости, мужчины и женщины в дорогих костюмах и платьях, дружно закивали.

– Мои торговцы принесли нашей семье хороший барыш, и все наши склады забиты самым лучшим товаром.

Гости вновь выразили дружное одобрение.

– Даже моя дочь меня порадовала – в этом году она пошла учиться в магическую школу, и учителя не могут ей нахвалиться.

Марджида слегка покраснела, принимая посыпавшиеся то тут, то там, похвалы.

– Но это еще не все, – улыбнулся Эдбуд. – Недавно мне довелось раскопать одно юное дарование. – Кивок господину Всё, и меня неожиданно вывели на середину зала. – Этот парень – носитель дара магии земли. Этой весной я отправлю его учиться в магическую школу. Но он будет не просто магом – я хочу сделать его телохранителем для своей дочурки. Обычными телохранителями давно никого не удивишь. Но телохранитель-маг, к тому же, маг земли, это большая редкость. А все редкости должны принадлежать только нам – Дер Вишам.

Стоя перед собравшимися гостями, с легко заметил их быстрые завистливые взгляды. Каждый из них мечтал получить такое приобретение. Но я достался не им.

Однако не все взгляды были завидущими. Был среди них и один ненавидящий.

Услыхав такую новость, Маджида просто взбесилась.

– Отец! Да как ты смеешь? – вспыхнула она, вскакивая из-за стола. – Телохранителем? Мне? Самый обычный смерд?

– Он не обычный, – с легкой улыбкой ответил ей отец. – Он владеет магией.

– Да будь он семи пядей во лбу – этот холоп мне не ровня, – завизжала она.

– Я вас и не равняю, – заметил ей Дер Виш. – Он пойдет в школу, чтобы научиться там магии земли. И только потом, через несколько лет, если у него все получится…

– Нет! – На пол полетел хрустальный фужер с вином. – Нет! – За ним полетела тарелка с печёным мясом. – Нет! – Пол оросила соусница. – Нет, нет и нет! – На пол полетело все, до чего она могла дотянуться – Марджида превратившись из обычной чванливой и заносчивой богатейки в настоящую фурию. Ее голубые глаза метали гром и молнии, а черные волосы при каждом движении головы вздымались темным облаком. – Не бывать этому! Не бывать! Не бывать! Пока я жива – не бывать! Не бывать! Не бывать, я сказала! – истошно визжала она.

Гости смущенно молчали, делая вид, что не происходит ничего особенного.

– У меня в телохранителях не будет обычный смертный! Не будет! Не будет, ясно! Что быть моих телохранителем, у него нет ни манер, ни чести, ни совести! Да что там говорить – у него до этого даже кабачок не дорос!

Услыхав такое сравнение, гости прыснули от смеха. А я, как и подобает истинному слуге, просто стоял. безропотно сносил все ее оскорбления.

Видя, что последняя фраза пришлась всем гостям по душе, девица тут же продолжила:

– Да, да – у него до этого даже кабачок не дорос! Эй, паж – а ну-ка продемонстрируй нам свой кабачок, чтобы все убедились, что я отнюдь не лгу.

Что именно она имела ввиду, я прекрасно понял. То есть она хочет… Она хочет, чтобы я, здесь, при всех, снял свои штаны, и… От одной этой мысли об этом у меня помутнело в глазах. Отчаянно цепляясь за остатки своего здравомыслия, я повернул свою голову и отчаянным, умоляющим взглядом вперился в того, кто единственный мог запретить свершится сему бесчинству.

Но в холодном взгляде Эдбуда Дер Виша я прочел отнюдь не то, на что мог рассчитывать:

– Ты – паж. Твое дело – служить воле своего господина. Вот и делай, что должен – служи.

Выбора не было – под громкий хохот господ и под глумливые улыбочки присутствующей прислуги я выполнил извращенное требование довольной молодой госпожи.

В тот момент я испытал столько кошмарного ужаса, столько невыносимого стыда, и столько внутренней боли, что не испытывал за все два года службы у Дер Вишей.

Три следующих дня я не выходил из покоев, вспоминая унизительные взгляды гостей и ехидные улыбки прислуги. Меня терзала боль. Острая, как лезвие ножа, и горячее, как печное пламя. К счастью, начавшаяся подготовка к отправке меня в магическую школу, а затем и сама отправка, избавили меня от дальнейшего брожения в соку собственных мыслей.

*

Я крепко сжал кулак, выставляя костяшки вперед, чтоб удар оказался больнее. Во мне кипела злость. Нет – во мне бушевала ярость! Как же так? Ну как же так: всякий, кто считает, что он сильней меня, хочет меня унизить. Каждый, без исключения: будь то неудачник Харуг, или обиженный жизнью Всё, бессердечный Эдбуд, или мнящая себя выше всех и вся Марджида. И ладно, если бы это были только важные люди! Так нет же – теперь меня ни во что не ставят мои же собратья-маги. Не более сильные, и не более опытные, а такие же первогодки, как я.

Я снова собрался, готовясь размазать поверженного Раша. Мой взгляд упал на его лицо, и я увидел синие, рассеченные губы, красные от разлившейся крови зубы, и вусмерть перепуганный взгляд – такой же, какой был у меня, когда я сталкивался с гневом и ненавистью своих мучителей

Эта мысль словно окатила меня ушатом холодной воды. Нет, нет, нет. Так не пойдет. Я не хочу решать дела, избивая и унижая своих соперников. Не хочу, не буду, и не стану.

Потому что я – не такой, и таким, как они, я не стану.

Заставив злость отступить в самый темный угол, я опустил готовую для удара руку и медленно встал с поверженного врага.

До меня тут же снова донесся голос Явеля.

– Вмажь ему, вмажь! Вмажь ему как следует! – не унимался он.

Вместо ответа я покачал головой, давая понять, что бить никого не буду.

– И правильно. – Друг понял меня по-своему. – Зачем марать руки о такую падаль? Дай ему с ноги, да так, чтоб он волком взвыл! – снова воскликнул он.

Я вновь покачал головой, и, чтобы не продолжать бессмысленный разговор, повернулся к Рашу.

– Ну что? Признаешь свое поражение? – спросил я его спокойно.

Раша промолчал.

– Давай, признавай, – поторопил его Явель.

– И не забудь, что ты еще обещал больше не третировать слабых магов, – напомнил я о немаловажной детали нашего уговора.

Но уломать гордого Раша оказалось непросто.

– Я … ничего… не признаю. Ты… поступил… нечестно… – выдавливал он по слову, с трудом размыкая кровоточащие губы.

– Нечестно? – удивленно вскинул брови я. Я – и нечестно? Ну Раша дает!

– Да. Ты бился… не по правилам. Ты… бился кулаками. А так… в магической дуэли… поступать нельзя.

Вот же непримиримый!

– Ничего подобного, – не согласился я. – В правилах магических дуэлей не сказано, что нельзя сражаться руками.

– Да, не сказано, – согласился Явель.

– Потому, по правилам, все было честь по чести. А вот ты… – Я бросил на все еще лежащего Раша осуждающий взгляд. – Ты поступил нечестно. По всем законам нечестно. Я бы сказал – бесстыдно. Приходить на магическую дуэль с амулетом защиты от магии, это… это… у меня даже нет слов, насколько это постыдно, – Я покачал головой. – И все же, несмотря на это, я тебя победил. Так что давай, признавай свое поражение.

Раша бросил на меня недовольный взгляд, потрогал свою губу и скривился – толи от боли, толи от мысли о том, что разбитая губа будет напоминанием ему о его позоре.

– Хорошо – я признаю свое поражение, – все же решился он. – Но – только это. Только его. На то, что мне нельзя насмехаться над слабыми магами, я пойти не могу.

– И почему же? – вновь вскинул брови я.

– А потому. Слабак он и есть слабак. Рохля, тютя, ни на что неумеха. Слабые маги только позорят магию. А потому – слабакам не место среди сильных магов. – Сказав это, Раша гордо вскинул голову. – Поэтому, их удел – издевательства и насмешки. Чтоб знали свое место.

Услышав его ответ, я глубоко вздохнул. Перед моим мысленным взором снова пронеслись лица ненавидимой мною четверки. Ну почему, ну почему одним людях так нравится унижать других?

– Ты не прав, Раша, – не согласился я, укоризненно глядя на него сверху вниз. – Не бывает слабой магии – просто она у всех разная. Это раз. Сила маги разнится от уровня к уровню, и тот, кто сегодня был слабаком, в следующем году может стать сильнее. Это два. И в-третьих – сила магии это одно, а опыт мага – другое. Все знают, что огненные маги-первогодки в дуэли всегда побеждают одногодков магов земли. Но я победил тебя уже во второй раз. Неужели это тебя ничему не научило? – Я бросил на Раша вопрошающий взгляд. Неужели он и правда настолько горд, что ничего не видит?

– И еще, – неожиданно вставил Явель. – Магам со слабой магией и так нелегко приходится. А тут еще вы, маги с сильной магией, только и ищете повод чтобы нас унизить. Может быть хватит, а? – недовольно скривился он.

Тут я был полностью с ним согласен.

Огненный маг бросил недовольный взгляд на меня, а затем на Явеля. Уж очень ему не нравилось, что его поучают.

– А если я не согласен? – мрачно бросил он.

Великие боги – сколько же в нем гордости и самомнения! И что мне ему ответить?

– Если ты признаешь свое поражение, – в который раз начал я, – и выполнишь обещанное, то я никому не скажу, что я тебя победил, – подумав, сказал я ему. Тут же краем глаза я увидел округлившиеся глаза своего напарника. Ага – отказаться от такой славы! На такое пойдет не каждый.

Но слава – это не то, что мне интересно.

– А если не согласишься, – не удержался напарник, – то, за несколько дней, все в Анхурсе узнают, что славного и могучего огненного мага побил никому не известный слабый маг земли. И тогда ты на собственной шкуре узнаешь, что значит быть униженным.

А неплохая мысль. Все верно – сраму в таком случае не оберешься. И тогда – прости прощай, хваленая гордость.

– Вы… Не посмеете! – ужаснулся он и даже сделал попытку чуть отползти от нас.

– Не посмеем?

– Да.

– Хм… Может, и не посмеем. А может, и посмеем. Ты хочешь это проверить? – спросил я его, сурово сдвинув брови.

Раша вздрогнул и перевел испуганный взгляд с моего бесстрастного лица на донельзя довольную мордаху Явеля. Затем снова на меня, и опять на Явеля. Самоуверенность в его взгляде серьезно убавлялась, пока не ушла совсем.

– Х…Хорошо, – наконец-то согласился он. – Я признаю свое поражение, и… – Он слегка замялся.

– И? – подтолкнул я его с улыбкой.

– И обещаю, что больше не буду унижать слабых магов, – с болью добавил он.

– Благодарю, – сказал я, и протянул ему руку, помогая подняться с земли.

Встав на ноги, Раша пару раз взмахнул рукой, чтоб отряхнуть одежду, но потом бросил это дело и тихонько поплелся в сторону узкой тропинки. Дойля до края поляны, он обернулся и бросил на меня быстрый изучающий взгляд. Что он мог означать, я понять не успел, потому как маг быстро отвернулся и утопал прочь. Прошло немного времени и его желтый плащ окончательно скрылся среди густой лесной растительности.

Едва я понял, что всё наконец миновало, то обмяк и прислонился к дереву – после сложного боя и таких же непростых разговоров, моё тело просто требовало хоть капельку передышки.

– Слушай, Кир, – чуть погодя раздалась у меня из-за локтя.

– Что? – Я повернул голову к все еще стоящему Явелю.

– Зря ты с ним так, по-доброму, – недовольно промолвил он. – Как по мне, нужно было хорошенько ему наподдать, – заявил парень со всей уверенностью.

– Наподдать? А зачем? Это бы что-то решило? – усомнился я.

– Ну, не решило… – согласился он.

– Ну вот. Если можно добиться чего-то, без драк и унижения, то я хотел бы так. Поверь – ни то ни другое ни к чему хорошему не приводит. Уж я-то это знаю. Знаю на собственном опыте. – Перед моими глазами снова всплыли ненавистные мне лица Харуга, Всё, Эдбуда и Марджиды.

– Ну а если выбора нет? Если твой враг или недруг, ничего, кроме драки, не понимает?

– Тогда… Тогда мне придётся пустить в ход свои кулаки, или свою магию, – улыбнулся я.

– Магию? Ха-ах. Ты хочешь напугать кого-то своей слабой магией! – не удержался от шпильки друг.

– Пока что слабой. Но только пока. Дай мне время, и я обязательно стану сильнее, – заверил я его.

КОНЕЦ