Сказки карандашной Коробки [Валентина Шабалина] (fb2) читать постранично, страница - 13

ведёрке капля яда-зависти и застывает в нём. И не вымыть ту каплю и не вытрясти! Вроде одна малюсенькая капелька, а веса в ней как в огромном камне. И чем больше злобы и ненависти собирают вёдра, тем больше становятся. И вот ходят по деревне жители, а в руках у них – у кого среднего размера ведро, у кого большое, а у кого уже огромное ведрище! Некоторые, самые злые да неприветливые, дома сидят, ведро поднять не могут, а без ведра и дороги из дома нет.

Стали кутаться жители деревни в одежды длинные, чтобы закрыть тела свои чёрные, а чернота всё выше и выше поднимается, цвет, что при рождении карандашу дан был, закрывает.

Опечалились они, по домам сидят, уже никто никому худого слова не говорит, но и доброго слова никто не слышит.

И случилось мимо той деревни молодому карандашу проходить. Смотрит он по сторонам: жителей на улице не видно, только угрюмые чёрные лица из окон выглядывают да на него поглядывают. Стал он с ними здороваться, а те даже не кивнут в ответ, только губы кривят.

Увидал карандаш чёрного деда, что еле брёл по дороге с тяжёлым ведром, подошёл к нему и говорит:

– Давайте, дедушка, помогу ведро донести!

– Я бы и рад отдать это ведро, – отвечает дед, – устал его таскать, да только оно меня не отпускает.

Попробовал карандаш взять ведро, а оно, и правда, к руке дедовой будто приросло. И рассказал дед прохожему, что произошло в деревне много лет назад, и какая беда с ними приключилась. Подивился карандаш, но ничего не сказал, только подхватил деда на руки вместе с ведром, и понёс домой.

Тут уж пришла очередь деду удивляться:

– Как же ты меня с таким тяжёлым ведром поднял? – спрашивает он.

– Так это тяжесть вашей совести, а не моей! – отвечает тот. – Оттого я её и не чувствую.

Занёс он деда в дом, на лавку посадил, ведро рядом поставил.

– Не пустите на ночлег, дедушка? – спрашивает.

– Оставайся, – говорит дед, – из моей семьи все почернели и умерли, один я остался. Вдвоём веселее будет вечер скоротать.

Огляделся карандаш, а в доме грязно да пыльно. Взял он веник, пыль с паутиной по углам собрал, полы подмёл, мусор вынес.

Подивился дед:

– Ишь, прыткий какой! Я-то со своим ведром и прибраться не могу. Спасибо тебе! Уважил!

Сказал так, и услышал, будто лёгкий звон в воздухе раздался.

Карандаш печку открыл, посмотреть, что из еды имеется, а там пусто: ни супа, ни каши нет, и дед который день голодный сидит. Нашёл он в амбаре крупу, воды принёс, кашу поставил варить. На запах каши стали почерневшие соседи подтягиваться со своими вёдрами, – тоже давно горячего не ели. Накормил всех карандаш, посуду помыл. Дед с соседями его благодарят от всей души, да хвалят. И слышат, будто в воздухе опять звон раздаётся, да не один. А это хорошие мысли да слова в вёдра падают звёздочками, грязь многолетнюю в них выжигают.

Стали расходиться соседи по домам, удивляются, вроде вёдра у них легче стали.

Утром дед чайник поставил, гостя чаем напоил, хоть и одной рукой работал, но получилось у него по дому что-то сделать. Гостя до ворот проводил, слово доброе ему сказал на дорогу. А в дом зашёл, глянул на себя в зеркало, и увидел, что щёки да лоб у него зелёные стали, заплакал дед от радости:

– Я ведь и забыл, что был когда-то зелёным карандашом, – говорит.

Побежал по соседям, показывать, что с ним происходит, и поняли жители деревни, что надо быть добрее друг к другу, помогать в трудную минуту и благодарить за всё. Да только надо это делать искренне, от всего сердца! А то ведь нашлись такие смышлёные карандаши, которые бегали по деревне, всем кланялись и спасибо говорили. Да только у них ничего не получилось: вёдра, как были тяжёлые, так и остались, потому как показное всё было, не от сердца шло.

А те карандаши, что по совести жить стали, излечились вскоре.

Ну, а потом наступило время, когда снова стали они цветными карандашами. И добрыми! А волшебные вёдра исчезли, будто их никогда и не было.

Три карандаша

Встретились на дороге три карандаша. Один большой зелёного цвета, второй белый средних размеров, а третий – совсем маленький серый, с простым грифелем.

Первый был ещё молодой и ничего в своей жизни не нарисовал.

Второй был средних лет, но хорошо сохранился.

А третий был стариком, и всю жизнь провёл в труде.

Встретились они и разговорились.

– Ты, Серый, какой-то чудной, – говорит Зелёный, – в лаптях ходишь, на рубаху денег не заработал?

– На что мне рубаха? Работать в ней несподручно, – отвечает Серый.

– А ты гляди, какой я красивый! Рубаха у меня красная, кепка жёлтая. Ну, как, хорош я?

– Хорош-то, хорош, а что ты делать умеешь?

– Делать я ничего не умею, – ответил Зелёный. – Да и зачем? Чем меньше работаешь, тем дольше молодым сохранишься. Вот ты, к примеру, всю жизнь работал, а что заработал? Даже рубахи не купил, да и поистёрся весь.

– Эх, – вздохнул Серый, – молод ты ещё, зелен. Смысла жизни своей не нашёл.

– А где искать этот смысл?

– Пойдём со мной по белу свету, может и найдёшь.

– А не возьмёте ли и меня с