Черный омут (СИ) [Ven Harmon] (fb2) читать онлайн

========== 1. Дебют ==========

Стая собак гнала молодого оленя сквозь низкие ветви елей нейтральных лесов. В здешних землях царило двоевластие и свои жестокие законы средневекового мира. Феодальная знать здесь часто была занята охотой. Облачаясь в котты* и надевая наголенники, сшитые из кожи, всадники брали псов и лук с тетивой из сырого шелка или рогатину и отправлялись в глубь лесов для травли косули, оленя, зайца или кабана с лисами.

Дичь была уже порядком загнана, когда высокий мужчина на коне отозвал свору. Черные глаза всадника сверкнули в сторону, где сквозь листву и ветки виднелся силуэт несчастного животного, гипнотизируя его. Мужчина чувствовал на себе чужой тяжёлый взгляд, следивший за ним, и это была не лесная дичь. Послушная свора разбрелась рядом, вынюхивая чей-то след. Нужно было уходить, пока не началась буря, о которой говорили черные тучи на сером небе и сильный ветер, забиравшийся под полог плаща. Осень выдалась промозглой и холодной с первых ее дней. Нужно было уходить, а глаза все также были устремлены на светлое пятно за ветвями. Ещё с минуту всадник смотрел туда, а потом гром разразился где-то над головой, распугивая ворон, которые с диким карканьем пустились кружить над головой. Тень пропала, остался лишь черный омут леса.

***

Замок Чёрных был зловещим пятном на карте с нескончаемыми лесами. Шпили его башен в пасмурную погоду, казалось, касались туч, царапая небо, а непреступные стены таили за собой вереницу ходов лабиринта.

Высокий мужчина в чёрном плаще быстрым шагом двигался по слабо освещенным факелами коридорам огромного замка, где огромные залы соседствовали с темными комнатушками. Камень, искусно выкрашенный черным, поглощал остатки света в здании. Король уже несколько дней скрывался в правом крыле замка за башней, куда не доходили звуки ожесточенной борьбы, творившейся на поле, служившем местом сражения двух королевств — черного, объятого мраком, окружённого темным лесом, меж деревьев которого виднелись гнилые кресты и могильные плиты погибших в боях и умерших людей, живших в крепости, изуродованных неизвестными болезнями, и белого, крепостные стены которого украшали разложившиеся трупы неверных и пленных.

Наконец мужчина остановился у большой двери, но не спешил заходить. Его охватило жуткое предчувствие. Смерть бродила по крепости, забирая всех, кого встречала на своем пути. Мужчина вспомнил гору трупов на центральной площади. Горестно, больно. Ужас заразы не обошел и придворных. Мужчина прижался лбом к холодному дереву. Внезапный приступ сожаления по погибшей от странной заразы королеве нахлынул откуда-то из глубины грудной клетки. Король не любил ее, а он… А он вожделел к ней. Когда королева погибла, он тайно посещал ее покои до тех пор, пока тело, наполненное его семенем, не было предано земле.

Собрав мысли, что беспокоили и без того затуманенный рассудок, мужчина звучно постучал в дверь.

— Войди, — послышалось глухо из-за толстого дерева.

Мужчина толкнул незапертую дверь.

— Я ждал тебя, Ферзь.

Король сидел на троне спиной к входящему. Его взор был устремлён в наглухо забитое окно, сквозь которое едва пробивался свет. Король был опечален, отчего казался совсем старым. Он медленно поднялся и подошёл к мужчине, которого был на голову выше. Ферзь нервно стянул черные перчатки. Обнажая испещренные мелкими шрамами и язвами руки.

— Мальчик мой, — Король прикоснулся к черным мелко вьющимся волосам молодого мужчины. — Болезнь хочет забрать и тебя?

Вопрос был скорее риторический. Король коснулся губами лба мужчины, а затем крепко прижал его к себе, обнимая за шею, запуская руку в мелкие кудри черных волос.

— Ты мой Ферзь. Ты моя надежда, после ее смерти. Ты мой смысл, ты поможешь мне выиграть партию.

Король захватил руки мужчины, поднося к своим губам. Он поочередно поцеловал пальцы каждой руки советника, не вызывая тем самым ни капли смятения у того. Это был привычный ритуал, излюбленная прелюдия правителя.

Немой от рождения Ферзь заглянул в глаза своего Короля. Он вел военные дела успешно, до того, как обезумевший от горя потери правитель не стал рушить его планы. Игра должна была продолжаться. Ферзя устроил бы и пат, но зная аппетиты старого вояки, на это можно было не рассчитывать. Сейчас же Черных ждал проигрыш. Потеря одного Слона и всей конницы уничтожила шансы на положительный исход при том, что противник имел весь арсенал и ни пешки не собирался отдавать просто так.

Молча, Ферзь указал на дверь. Он впервые был напуган и разгневан одновременно. Кровь кипела от одной только мысли, что старый ублюдок вновь осквернит его уставшее тело, в то время как за стенами крепости гибнут люди.

— Как тебе угодно.

Ферзь метнулся к деревянной двери, заставив свой длинный черный безрукавный плащ развеваться.

— Ложись, — проговорил Король, зная что советник не ослушается. — Ты провел блистательный этюд, я доверяю твоей ловкости.

Блистательный этюд уничтожил пеший полк. Ферзь ничем не смог помочь. Голова наливалась свинцом. Быть может Король побоится близости, увидев его обнаженное тело.

Черный Король уложил мужчину, успевшего высвободиться от длинного плаща и сапог, рядом с собой. Он оглаживал бока Ферзя, спрятанные за туниками.

— Сними! — властно произнес правитель. Ферзь не мог ослушаться. Он снял котту и камизу* из простой ткани, обнажая белое крепкое тело, тронутое болезнью.

— Сын мой, — Король переменился в лице. — Ты обращался к лекарю?

Ферзь отвернулся, не желая видеть хмурое лицо Короля. Правитель тем временем прошёлся пальцами по старым шрамам на теле мужчины.

— Ты служил мне верой и правдой. Немой советник — золото для любого короля.

Стянув льняные брэ*и шоссы*, Король широко развел крепкие ноги Ферзя, наслаждаясь открывшимся видом. Он коснулся промежности мужчины, чувствуя, как тот сжался внутри, явно не желая своего правителя.

Близости не было давно и масло, налитое в чашу и принесённое слугой, не облегчило проникновение. Пальцы Короля наскоро приготовили сжавшееся от грубых движений отверстие, но принять в себя плоть правителя было нужно. Все время, пока Черный Король самозабвенно насиловал тело Ферзя, сетуя на его неподготовленность и зажатость, последний мысленно молил всех существующих и несуществующих богов о скором завершении пытки. Он давно перестал получать удовольствие от соития с Королем. Уже позже правитель, доведя себя до пика, повалился на уставшего Ферзя, который, пытаясь перевести дух, всматривался в посеревший балдахин над ложем.

***

«Грязный ублюдок», — думал Ферзь, мчась по коридорам замка, на ходу натягивая перчатки, а затем застегивая фибулу*. Он не любил уединяться с Королем.

Вечерняя трапеза не принесла Ферзю успокоения. Сидя за одним из разборных столов, покрытым, как и стены, гобеленом, в окружении своих же рыцарей советник задумался о своей скорой кончине и о том, что уходить в мир иной от неизведанной болезни было тяготно и страшно. Он давно уже не был предан своему Королю, но служил ему в память о своей госпоже.

Царивший в зале полумрак защищал Ферзя от лишнего внимания и позволял погрузиться в свои думы.

— Вы скверно выглядите, ваше высочество, — грубый голос огромного всадника, что уселся напротив с кружкой какого-то варева, вывел Ферзя из дурного тумана. Советник тяжёлым взглядом обвел Слона, одного из лучших своих военачальников.

— Сколько нам ещё ходить на Белых мразей?

Рыцарь не стеснялся крепких выражений. Его брат был убит, а тело Белые так и не вернули. Вероятно, оно уже украсило стены их крепости, возвышавшейся на холме, окружённом рвом.

Ферзь спешно стянул перчатки из тонкой кожи, кладя руки перед рыцарем.

— Оно и Вас жрёт? — Слон нахмурился. — Вот дьявол! Сколько бы Вам не осталось, мой лорд, я буду верен Вам!

Слон рухнул на колени перед Ферзем. Советник лишь тяжело вздохнул, указывая рыцарю подняться. Тот поднял глаза на своего начальника и осторожно кивнул в ответ.

***

Душевные метания Ферзя легли в основу странных его сновидений.

Старый храм, бывший частью крепости, выходил своим шпилем точно на окраину леса, в ту его часть, где мертвые покоились в своих могилах. Разномастные деревянные кресты нищих покойников и крепкие плиты знати уходили глубоко в чащу. На пригорке, с которого открывался чарующий вид на закате, стояла часовня, чью крышу венчали три креста, один из которых служил флюгером. Часовня эта стояла ещё до того, как саму церковь перенесли в крепость, отдав под нее высокую башню со шпилем. Сейчас она превратилась в развалины, но во сне Ферзь видел ее в первозданном виде, с крепкой крышей и неаккуратно выкрашенными в жёлтый цвет стенами.

Ещё мальчиком он много времени проводил здесь, вглядываясь в даль закатного неба со стен крепости, на фоне которого черным силуэтом стояла часовня. Три креста и сейчас, в его беспокойном сне, горели огнем в лучах заходящего солнца, также, как и горело его тело в горячке, содрогаемое болезнью. Черный Ферзь вглядывался в даль, свежий ветер проникал под одежды, он ощущал это приятное дуновение самой разгоряченной кожей.

Часовня буквально утопала в огне, жар которого обдавал Ферзя с ног до головы. И только слабые дуновения ветра спасали от того, чтобы не сгореть дотла в этом неистовстве природы. Внезапно из-за кроваво красных облаков показались два огромных рога, витые, горящие красным пламенем, будто сам дьявол лез из преисподней на небеса, чтобы утащить невинных ангелов в свое царство. За рогами на пылающих облаках появились две когтистые лапы, а сквозь них засверкали глаза, огромные и страшные, как у дикого зверя. Ферзь боялся пошевелиться. Шепча молитвы, он едва мог сойти с места, в то время как в лицо его дышали жаром. Он чувствовал, как теряет силы, но не переставал молить Бога о спасении все громче и громче произнося слова молитвы. Бес не спешил показать свое обличие полностью. Протянув когтистую лапу к часовне, он сорвал кресты и бросил обломки прямо в Ферзя…

Накативший ужас заставил подняться с постели, куда его тут же погрузили обратно сильные руки. Слуга стоял подле, испуганный и весь белый.

— Мой лорд, Вы кричали.

Слон по-прежнему держал руки Ферзя, припечатывая его к постели. Мальчишка-слуга тут же схватил кувшин с отваром и щедро плеснул содержимое в чашу. Слон напоил горьким снадобьем Ферзя, отпустив руки того, заставив снять напряжение с тела.

— Я сделал Вам больно, мой господин. Простите меня, но это я сказал Вашему слуге держать меня в курсе Вашего здоровья.

Ферзь строго бросил взгляд на мальчишку, что стоял опустив голову. Полночи Слон и слуга заботился о спокойном сне королевского советника и главного военачальника, опаивая отваром, растирая виски и грудь травяным настоем, давая дышать.

***

Оседлав черного коня Ферзь, двинулся на встречу с белым собратом к озеру в глуши нейтральных лесов. Огромные ели стеной преграждали путь к водоёму, создавая иллюзию непроходимости и страшной глуши, где можно потерять ориентацию, пропасть, погибнуть и ни одно живое существо не доберется до твоего трупа. Ферзь направлял своего коня осторожно по старым тропам, местами сужавшимся и не дававшем животному двигаться в полную силу. В эти минуты мужчина мог передохнуть, болезнь съедала последние силы, а взамен отдавала лишь тянущую боль во всех мышцах и суставах, потому обременять себя доспехами или оружием Ферзь не стал. Смерть и так была близка, а от чего настигнет она, будь то рука противника, болезнь или дикий голодный зверь, не имеет значения.

В назначенное время на месте никого не оказалось. Черный Ферзь осторожно слез с коня и, взяв того под уздцы, повел к озеру. По прозрачной глади плыли опавшие листья. Ферзь опустился к воде и взглянул на свое отражение. Черные густые кудри едва касались плеч. Он был ещё совсем молод. Зачерпнув в ладони немного воды, он омыл лицо. Жар лихорадки накрывал внезапно, как и дурные мысли. Ферзь поднялся с колен и расстегнул плащ, скинув его на прибрежную грязь. Он шел прямо, с каждым шагом погружаясь в ледяную воду, прикрыв глаза и тяжело выдыхая со стоном.

— Эй, Черный! — внезапно окликнули Ферзя с берега. — Не думал я, что все так плохо, что ты жизнь свою готов подарить черному омуту.

Черный Ферзь обернулся. Белый собрат, чьи длинные прямые и удивительно чистые волосы развевались на ветру, стоял, облокотившись о дерево. Рядом неистовствовал черный конь.

— Возвращайся сюда, утопиться успеешь.

Черный глубоко вздохнул и побрел обратно. Прогулка через толщу воды отняла остаток сил, поэтому, ступив на берег, Черный Ферзь тут же рухнул на его сырую землю.

— Да ты болен, брат? — с усмешкой произнес Белый Ферзь, стягивая с Черного перчатки, проверяя слухи, дошедшие до Белого Королевства.

Черный Ферзь лишь тяжело дышал. Он прикрыл глаза, в другое время и при других обстоятельствах он бы обнажил свой меч и всадил в Белого, распарывая его туловище так, чтобы внутренности повалились на землю. Сейчас он был вынужден подчиниться воле противника.

— А говорят, что ты при смерти, с постели не встаёшь, лежишь в бреду и ходишь под себя. — Белый с силой поднял Чёрного на ноги. — А ты ещё ничего. Смотришь так, будто убить одним взором хочешь.

Белый Ферзь придерживал немого противника, застегивая на нем плащ.

— Что? Язык проглотил? — рассмеялся он, на что тут же получил отпор, отшатнулся и обнажил меч. — В твоём положении такое поведение опрометчиво. Или ты ждёшь лёгкой смерти без тени греха? Я могу вогнать клинок прямо в твое благородное сердце или лишить тебя агонии, обезглавив.

Белый Ферзь приблизился к оцепеневшему Черному, поочередно проводя остриём по груди и шее мужчины напротив. Голубые глаза альбиноса зло смотрели на безоружного противника.

Черный, почувствовав слабость, рухнул на колени. Совсем упасть на сырую землю ему не позволил Белый Ферзь, подхвативший его под руки.

Белый поволок Черного куда-то в сторону, где сквозь деревьев виднелись руины сторожевой башни.

— Много дичи развелось в нейтральных лесах, не находишь? — не без труда произнес Белый Ферзь. Всё-таки тело противника оказалось для него тяжёлым. — Видел тебя за охотой. Шавок бы поднатаскать.

Белый усадил Черного Ферзя на землю, присыпанную свежей листвой, а сам принялся собирать ветви. Черный наблюдал за спокойными движениями противника, который лишь с виду был неосторожен. Белый Ферзь был ловок и искусен в бою, а главное, он славился своей хитростью и острым чутьем, что он не раз доказывал. Вел дела своего Короля он крайне тщательно и имел живые «уши» в обоих королевствах. Черный задумался, привалившись к уцелевшей стене разрушенной башни.

Тем временем, Белый Ферзь развел огонь и присел рядом. Он уложил голову Черного собрата себе на колени и, укрыв своим плащом, начал:

— Я знаю, что хочет сделать твой обезумевший Король. Он хочет разменять ферзей. Только мой на это не пойдет, тебя ждёт смерть. Я хочу договориться.

Черный Ферзь внимательно уставился в голубые глаза Белого, смотрящие куда-то вдаль из-под белых ресниц.

— Сдай мне партию.

Черный нахмурился и поднялся, присаживаясь рядом. Он все также смотрел на Белого Ферзя, рукой докоснувшись до его щеки, проведя пальцами по белым бровям и изгибу губ, дотронувшись до белоснежных волос.

Белый Ферзь был чудом, ведь он был единственным человеком, страдающим странной аномалией, сделавшей его настоящим Белым, хоть и рождённым в Чёрном Королевстве. Мать его прилюдно была наказана, за то, что осквернила таким отродьем Черные земли, отдана для насилия пешему полку, только вернувшемуся из похода, а затем, когда воины утолили свою жажду тела и похоть, сожжена на главной площади под крики толпы. Смерть должна была настигнуть и будущего Белого Ферзя, если бы старая служанка не сказала, что в гневе она утопила уродца. Сама же старуха отнесла новорождённого в лес. Оставленное у старой сторожевой башни дитя чудом было найдено охотничьими собаками Белого Короля. Ребенок стал знамение для него. Король вырастил себе советника, который учился у лучших воинов, пока не занял место одного из них.

— Я не желаю тебе смерти. Хоть и вижу, что она не минуема.

Черный Ферзь же продолжал гладить длинные белые волосы, поднося пряди к лицу, вдыхая их аромат не грязи и пота, а каких-то трав и еловой хвои.

Черный Ферзь молчал, как и всегда.

За ветвями свежего валежника послышался треск, но любопытное зверьё исчезло также, как и появилось.

*Котта — европейская средневековая туникообразная верхняя одежда с узкими рукавами.

*Камиза — нательная рубаха простого кроя из льна, шёлка или хлопка

*Брэ — деталь мужского костюма, носились вместе с рубахой, льняные мужские штаны.

* Шоссы — длинные чулки.

*Фибула — металлическая застёжка для одежды, одновременно служащая украшением

========== 2.Дебют ==========

Черный Ферзь много думал о предложении Белого. Предательство всегда каралось самым жестоким образом, и пусть сама смерть его не пугала, быть освежеванным отчаянно не хотелось.

Король знал, что Ферзь болен, и поэтому не дорожил его физическим телом. Разменять его, зная, что Белые сильны, было сродни простому убийству. Зачем тогда были все те речи про любовь и надежду. Ослабленный болезнями народ и войско не смогут долго обороняться, а захват Ферзя отсрочил бы нападение. Это единственный выход, который видел Король. Другой Ферзю в красках описал Белый советник. В жертву приносились пешие воины. Пат на поле, король не имел бы путей для отхода, но оставался в безопасности. Здесь Ферзь объявил бы ничью. Но по совести ли было это, жертвовать ни в чем неповинным воинами, ставшими заложниками сговора? Ферзь в душевных терзаниях не находил себе места. Бессонная ночь не принесла успокоения. Он метался на постелях, чувствуя подступающую лихорадку, расползавшуюся по телу жаром.

«Я не желаю тебе смерти».

Слова Белого Ферзя отголосками доносились где-то в голове. Гарантии, что Белый поступит по чести, а его собственные действия сочтут за тактическую оплошность из-за болезненного состояния, не было. Страх выбора заставлял сжиматься все внутри.

Черный Ферзь знал, что мог бы обыграть Белого на поле боя, выдвинув пешие полки вперёд, подставляя их, и завладев конницей, если бы ему не мешал Король. Тяжкие сомнения привели его к покоям Слона поздней ночью. Откровенно разговаривать со своим рыцарем Ферзь не собирался, но ждал от него поддержки.

Слон принял Ферзя в своих покоях с некоторым беспокойством. Измученный вид советника, заставил рыцаря подхватить того и переместить на свою постель, здорово просевшую посередине.

— Вы слабы, милорд. Не стоило Вам вставать с постели.

Слон участливо подложил под голову Ферзя подушку, набитую чем-то твердым, а тот протянул ему бумаги с тактически описанным планом грядущего сражения.

— Вы настолько доверяете мне, что отдаете в руки свою жизнь? — огромный всадник поднялся с края постели, на которой сидел все время, что изучал записи. — Король не ведает о Вашем плане, верно?

Ферзь кивнул.

— Вы что-то скрываете, милорд?

Пока Слон изучал возможные варианты своего отвлекающего маневра, Ферзь уснул, истомившись.

Снились ему зелёные холмы, что были за лесами в преддверии горного плато. Его конь, облаченный в боевые доспехи, мирно пасся где-то в стороне, а сам Ферзь стоял на самой вершине холма. Его плащ украшали странные знаки, вместе напоминавшие звезду. Внезапно холм, находившийся поодаль, стал оживать. Ферзь видел, как земля собиралась в мышцы и кости огромного великана-старца. Трава заменяла ему кожу. Наконец великан выпрямился. Советник отчётливо увидел длинную бороду и густые брови старца. Глаза-камни внимательно уставились на него.

— Кто ты? — спросил Ферзь. В своих снах он всегда обладал даром речи, всегда хотел услышать свой истинный голос, но он каждый раз был разным.

— Убей, — проскрежетал старик. — Убей своего Короля.

Великан потянулся куда-то за пазуху, отчего с него посыпались каменные валуны и куски земли.

Опешивший Ферзь замолчал, пока в дар не получил огромный тяжёлый меч.

— Убей…

Очнулся Ферзь от того, что Слон тряс его за плечи и странно смотрел на него.

— Очнитесь! — прогремел Слон своим низким грубым голосом.

Ферзь кивнул, окончательно придя в себя. Он указал рукой на свитки.

— Я поддержу Вас, но об этом обязан знать Король.

Ферзь прикрыл глаза, а потом вспомнил, что сказал ему старец.

***

Кладбище за замком Черных перестало разрастаться, когда эпидемия охватила половину крепости. Тела массово сжигали на главной площади, а пепел сбрасывался в выгребные ямы.

Огромный рыцарь осторожно обходил в темноте могильные плиты. Он шел вглубь кладбища, пока длинная стрела, пролетевшая мимо не вонзилась в дерево на уровне глаз Слона.

— Что заставило благородного рыцаря блуждать ночью по кладбищу? — надменно произнес голос откуда-то сзади.

— Не дури! Мне ничего не стоит переломать твои кости, Белая мразь!

Слон выдернул стрелу и показательно разломил ее на мелкие части.

— Как жаль, что огромное тело не оставило места разуму в твоей голове.

Белый Ферзь стоял у одной из могил, где покоилась неизвестная жительница крепости.

— Я сделал все, как ты велел, — голос Слона дрогнул. — Теперь он доверяет мне.

— Молодец, — прошептал Ферзь. Слон наконец разглядел его. Глаза Белого советника блестели нехорошим блеском. Ферзь подошёл ближе и положил ладонь на плечо рыцаря. — Ты достойный соратник.

— Где он? — Слон схватил Ферзя за запястье и с силой сжал. Увидев на лице советника гримасу боли, он довольно улыбнулся, обнажая жёлтые зубы.

— От тебя смердит! — ловким движение руки Ферзь достал небольшой клинок и вонзил его в руку Слона, который зарычал и отшатнулся.

— Мерзость. Мне нужен мой брат!

— А мне твой Ферзь! — голубые глаза были полны ненависти. Испачканный кровью клинок был быстро убран. — Иначе голова твоего брата будет украшать наши ворота до конца дней ваших.

— Не смей позорить мой род, — Слон шумно выдохнул, по-прежнему зажимая рану рукой.

— Я знаю, что твой хозяин не глуп, но мне нужно быть уверенным, что следующая партия будет за мной.

Ферзь развернулся и уверенно направился куда-то в чащу, оставляя Слона одного.

Белый вел двойную игру и наслаждался ею сполна. Власть, дарованная ему, как он считал, свыше, пьянила. Он всегда чувствовал свое превосходство, в первую очередь, в интеллекте. При этом Белый Ферзь страдал повышенным влечением как к женщинам, так и к мужчинам, отчего ходили слухи, что Белому Королю пришлось при дворе открыть публичный дом, дабы удовлетворить влечение советника.

Попасть в личный бордель Ферзя было настоящей привилегией, он сам отбирал юношей и девушек из числа крестьян, а иногда и феодалов. Оргии, которые устраивал советник славились своей пышностью, сродни приему иностранных послов при Короле. Ферзь поил и кормил своих любовников, зачастую имевших первоначально несчастный вид и с удовольствием вкушавших вина и яств из рук советника.

Иногда Ферзь разрешал участвовать и своим рыцарям, но сам тогда удалялся, не желая делить ложе с воинами, ведь в порыве страсти он нередко умерщвлял своих любовников или калечил. Выжившие рассказывали о страшных случаях, когда королевский советник пил кровь из перерезанного горла жертвы или отрезал члены юношей или груди у девушек, заставляя потом готовить их себе во время пиршеств.

Люди боялись его, но охотно продолжали отпускать своих дочерей и сыновей в публичный дом.

На деле Ферзь мог себе позволить лишь сломать шею любовнику, удушить в порыве страсти или пустить кровь. И то лишь от большой любви к прекрасному телу. Молодых женщин он ценил за тонкий стан и широкие бедра, за гладкую кожу и небольшие груди, которые мог удержать в руках, молодых мужчин — за крепкое тело со смуглой кожей, сильные руки и ноги и горячий член, который он с удовольствием обхватывал рукой, наслаждаясь тем, как он твердеет и наливается, впитывая в себя чужое возбуждения. А ещё Ферзь любил наблюдать за тем, как происходит соитие двух тел. Девушек он заставлял ласкать друг друга, а юношей кормить друг друга семенем.

При этом любовников своих он тщательно требовал вымыть. Иногда оргия начиналась прямо в купальне, в ваннах с теплой водой. За это Ферзя считали не от мира сего. Страсть к омовению тела была дикой, хоть и сам Король, не без настояния советника, велел повсеместно строить общественные бани. Народ туда ходил с настороженностью. Кто считал, что смоет веру, дарованную крестильной водой, кто, по наущению знающих, боялся, что на чистое тело тут же нападет какая-нибудь проказа.

Энергии плотской любви хватало на то, чтобы вершить большие дела на поле боя, поэтому Белый Король закрывал глаза на извращения своего советника.

***

Черный Король призвал к себе Ферзя, когда мрак опустился на крепость. Он был зол и с порога отвесил советнику оплеуху, хватая того за шею, смотря прямо в глаза. Ферзь тяжело дышал, стараясь отвести взгляд, но Король не позволял. Собрав последние силы, он оттолкнул советника так, что тот упал на пол.

— На колени!

Ферзь повиновался. Он не без труда, покачиваясь, встал на колени. Срывая ворот, Король обнажил шею, на которой отчётливо виднелись язвы. Правитель вытянул меч и коснулся острием плеча советника.

— Зачем встречался с Белым?

Король знал, что ответа не последует, но продолжал ждать чего-то в напряжении.

— Я могу сорвать твою дурную голову с плеча прямо сейчас. Эта белая бестия — отродье нашего королевства, бельмо на нашем глазу. Большая ошибка, что мы позволили ему выжить. Но ты! — Король набрал воздуха и коснулся язв на шее свободной рукой. — Если завтра партия будет проиграна, я велю содрать с тебя шкуру и повесть на шпиле.

Король убрал меч, отбросив его на свою постель и ногой ударил Ферзя в плечо, заставив упасть на пол.

— Пошел вон!

Ферзь молча повиновался.

========== Миттельшпиль ==========

Ферзь стремительно возвращался по темным коридорам в свои покои.

Он всё-таки убивал Короля. Болезнь была оружием в его руках. Но что теперь делать, не знал. Королевство останется без правителя. Мысли о благополучии народа исчезли из воспаленного сознании советника также быстро, как и возникли. Какая ему будет разница, если он погибнет столько скоро на поле боя или от рук своего Короля. Было даже совершенно не интересно, кто донес правителю о его встрече с Белым Ферзем.

Метался Ферзь в своих печальных мыслях почти до утра.

Бумаги он оставил Слону и велел передать их следующим днём Королю.

***

Поле боя озарялось солнечными лучами так, будто и не будут здесь в скором времени проливать кровь друг друга воины.

Ферзь держался поодаль от Короля, закрывая его. Накануне правитель вновь призвал его для обсуждения плана, который, казалось, удовлетворил того. Успокоившись, Король пытался приободрить Ферзя, усадив его на свой член. Но советник принял извинения с каменным лицом, отказав в близости.

— А я ведь заразу твою принял и смирился. Надеюсь, мы умрем в один день, и он наступит не завтра.

Теперь Ферзь охватывал холодным взглядом построение белых. Все, как и было предложено Белым Ферзем. Но что-то тревожило Черного советника.

— Я хочу разменять Ферзей! — громко выкрикнул Черный Король.

Черный Ферзь растерянно повернулся, глядя на своего правителя. Они стояли рядом, совсем близко и советник не был намерен идти на подобный шаг. Это противоречило его продуманному плану лишить Белых конницы, ошибочно припрятанной на краю поля у старого леса близ владений Черных.

«Конь на краю — позор Королю» — приговаривал Ферзь, обдумывая план.

Но теперь план рушился. Белый Король загадочно улыбался.

— Твой ход — твое право! — Белый правитель развел руки в стороны, в то время как Черный отправил Ферзя к центру, выставляя его один на один с Белым Ферзем.

— Вы берете моего Ферзя, а я беру вашего Слоном и мы в расчете на ближайшее время!

Черный Ферзь обнажил меч, показывая готовность вступить в бой с Белым, который вальяжно повторил его движение без тени удовольствия.

— Не выйдет, — внезапно проговорил Белый Король, указывая на то, что Черный Слон находился слишком далеко, вовсе не прикрывая своего Ферзя.

Длинная белая стрела пронзила плечо Черного советника, тот пошатнулся, хватаясь за место, откуда толчками пульсировала боль. В этот момент Белый всадник на коне накинул верёвку на Черного Ферзя и потащил его вглубь Белого войска.

Чёрный Король был обескуражен.

— Спасибо, за такой подарок, мой Черный брат.

Черный Король только и смог, что выкрикнуть имевшемся пешкам « в атаку», понимая всю бессмысленность и бестактность совершенного поступка. Он отдал своего Ферзя и рисковал потерять воинов в кровопролитном сражении.

***

Белое королевство с самого раннего утра было затоплено грозовыми дождями. Вода бежала по лицам. Долгожданная влага смывала нечистоты с улиц, но в местах подтоплений стали появляться болота из опорожнений и отбросов.

Всадник протащил Черного Ферзя по улицам королевства, пока не достиг входа в замок Белого Короля. Черный без сознания был брошен в подвале, где располагались клетки с узниками. Очнувшись, Ферзь попытался оглядеться. Поворачивать голову оказалось болезненно. Он поднял руку, осматривая ее. Запекшаяся кровь и земля слоем покрывали пальцы мужчины. Ферзь простонал, чувствуя боль в голове и плече, откуда до сих пор торчал обломок стрелы. Где-то вдалеке слышался рев и гул ветра, залетавшего сквозь узкие окна. Стёртые конечности коченели от холода.

Очнулся он спустя время, помещение вокруг было белоснежного цвета, в дальнем углу Ферзь увидел два силуэта на фоне стены. Тени резко качнулись в одну сторону и исчезли из поля зрения. Мягкая постель пахла какими-то травами и свежестью осеннего дня. С усилием Ферзь поднял свою руку и увидел, что пальцы его были перевязаны чистой материей. Двигаться было тяжело, голова горела огнем, а сердце бешено колотилось в груди.

— Ты наверное хочешь знать, зачем я привел тебя в свои покои? — голос белого доносился откуда-то слева, кровать прогнулась под весом двоих мужчин.

Черный кивнул. Глаза закрывались сами собой. Внезапно появившийся слуга Белого Ферзя начал растирать его уставшее тело какой-то травяной мазью.

— Я хочу, чтобы ты насладился жизнью перед смертью, — прошептал Белый.

***

Слуги Белого были искусными любовниками. Измученный болезнью и ранением Черный Ферзь долго не мог кончить под ласками девушек и молодых мужчин, но получил несказанное удовольствие, которое давно не имел в Чёрном королевстве. Язвы на теле не давали обычно покоя, но действо, происходившее вокруг него, заставило забыть о своем недуге. Ферзь никогда не чувствовал себя таким чистым, таким расслабленным. Затуманенное сознание советника отправляло его то в период детства, то юношества, представляя картины прошлого. Он помнил, как сожгли мать Белого Ферзя, помнил, как умерла его собственная, от старости. Она и запомнилась ему старухой, в королевстве говорили, что столько не живут, а она жила. Дряхлая, горбатая, даже запах ее был затхлый и напоминал болото. Тёплых воспоминаний Ферзю мать не оставила.

Белый Ферзь наблюдал за всем со стороны. Он сидел в кресле, устланном овечьей шкурой и пил что-то из кубка. Черный краем глаза видел его, но заострять свое внимание не хотел. Особенно его сознание затмилось удовольствием, когда крепкий смуглый молодой человек, подготовив его внутри и разведя широко ноги, вошёл. Сначала Ферзь почувствовал наполненность и некоторую боль, но потом его разгоряченное ласками и соитием тело стало откликаться возбуждением. Слуги принесли чашу с вином и дали испить его Черному. Это придало внутренних сил. Женщины ласкали языком тело Ферзя, подцепляя соски, осторожно обходя язвы. Черный же стонал, чувствуя скорый конец.

Рядом разворачивалось действо подстать тому, что происходило на постели. Один слуга опустился на колени перед белым Ферзем, а два других ласкали его тело.

Кончил Белый одновременно с Черным, шумно выдохнув, запуская руки в волосы молодого слуги. Он расслаблено оглядел уставшие тела, лежавшие на его ложе. Затем он жестом попросил одного из слуг, сидевших подле его ног, позвать стражу.

Белый Ферзь прекрасно понимал, что того контакта, что возымели его любовники с Черным Ферзем, хватило, чтобы подцепить заразу.

Шесть стражников покорно зашли в большое помещение, с жадностью осматривая обнаженные тела на постели.

— Сжечь их всех.

Испуганных мужчин и женщин, что были в одной постели с Черным Ферзем, увели прочь.

***

Покои белого Короля озарил утренние солнечные лучи. Дождь, смывший грязь с улиц и крепости перекочевал в глубь лесов, оставляя топи и ручьи меж плотно прижавшихся стволов и валежника. Король не часто уединялся в комнатах, принадлежавших только ему, лишь в редкие минуты позволял себе соприкоснуться с мягкой постелью и задуматься о делах, творившейся вокруг. Мужчина страдал бессонницей, которую время от времени лечил вином или дурманящими отварами. В отличие от Черного, Белый Король был ещё молод и крепок телом и духом. Королевы при нем никто никогда не видел, да и мужчин имел он не охотно. Свою похоть он удовлетворял, наблюдая за слугами и своим любвеобильным Ферзем.

Белый вот уже битый час искусно подбирал слова, чтобы объяснить своему Королю, зачем ему нужен был Черный Ферзь в его постели. Холодный расчет и только. Но нельзя было предугадать реакцию правителя.

— Ты договаривался с ним, мерзавец, не юли. Тебя я познал неплохо. Купил его за три гроша и сжёг шесть человек живьём.

— Они больны, — возразил Белый Ферзь, но Король лишь подошёл к нему и плотнее сомкнул пальцы на шее советника.

— Они мои подданные, а ты не забывай, чье ты отродье.

— Вы смеете усомниться в моей преданности или в том, что я истинный Белый. Возможно, единственный достойный носить это имя, — Ферзь развел руки в стороны, перестав хвататься за руки Короля. — Ваше право уничтожить меня сейчас, но не Вы ли говорили, что я знамение, Ваша опора и Ваша победа, ведь только подлинно Белый может вести за собой войско.

Белый Король отпустил Ферзя и пересел в кресло, на расшитое золотыми нитями покрывало ручной работы.

— Ты ведёшь двойную игру. Бегаешь в Чёрное королевство, откуда мне знать, что ты не предашь меня?

Белый Король укоризненно посмотрел на своего советника.

— Я готов голову свою положить за Вас и Ваше королевство, потому что в руках Ваших моя жизнь. Вы мне ее подарили и только Вы в праве отнять. Я всецело принадлежу Вам. Так о каком предательстве может идти речь, если я привел Вам Чёрного Ферзя взамен лишь за ночь с ним.

Король задумался, перебирая в мыслях слова советника и лишь кивнул тому, чтоб убирался вон.

***

Подвалы Белого королевства таили в себе жуткое прошлое и настоящее. Истощенные пленники измученно выли в застенках, оставляя последние силы. Изменники, черные и просто провинившиеся, попавшие под горячую руку Короля или Белого Ферзя — все они подвергались ужасным мучениям, пока не отрекались от своих мыслей и жизни.

Сутки Черный Ферзь провел в аду. Конечности, растянутые на дыбе, ныли. Задний проход был истерзан «Колыбелью Иуды»*, откуда Ферзя снимали только тогда, когда он терял сознание. Убивать его не спешили. Белый Король вдоволь хотел насладиться болью любимого советника Черного Короля.

Тело Черного жгли раскалёнными прутьями, вырывая его из забытья. Сломанные кости челюстей не позволяли сомкнуть их. Он выл, мучаясь от боли и страданий.

Обессилевшего мужчину палачи усадили в стальное кресло, пристегнув вывернутые руки к подлокотникам. Ферзь потерялся в ужасе пыток. Ноги его медленно стали погружать в кипящую воду. Огонь под котлом раздували все сильнее. Счёт времени был потерян, а нестерпимая боль пробирала до самых костей. Конечности варились живьём. Черный истошно кричал, пока не потерял сознание, крупная дрожь прошла по телу. Ферзь хрипел. В какой-то момент он очнулся, вскидывая голову и заметил Белого советника. Он стоял привалившись к каменной стене пыточной и устало смотрел на мучения.

Палач навис над Черным Ферзем, держа в руках раскаленный прут.

— Смотри, как Король мстит за Вашу мать! — торжественно произнес он Ферзю и раскалённым железом коснулся правого глаза мученика, выжигая его.

***

Белый Ферзь поставил на колени измученного Черного. Последний, едва удерживая дрожь во всем избитом, обоженном теле, склонил голову, не глядя в сторону Короля своим единственным уцелевшем глазом. Боль отдавалась во всем теле. Он смотрел на неестественно красное небо до тех пор, пока не заметил старого знакомого меж пылающих облаков.

— Вы Король предприняли невероятные действия в попытке вернуть своего советника. Довели пешечное войско в наше королевство, но не учли одного, — Белый Ферзь улыбнулся. — Это поле битое!

— Пусть примут твою душу ангелы. — прошептал Белый Ферзь, замахнулся мечом и обезглавил Черного. Голова покатилась в сторону к ногам Белого Короля. Он с великим удовольствием поднял ее за волосы.

— Твой ход! — Белый Король отбросил голову в Черного противника, так, что последнему ничего не оставалось, как поймать ее дрожащими руками. Окровавленное лицо смотрело пустыми глазами.

— Дай мне похоронить его, — прострел Черный Король.

— Завтра жду на краю поля. Пора заканчивать эту партию.

Белые стройными рядами поспешили удалиться. Черный Король же не выпускал из рук голову, а потом прижал ее к себе крепко, пачкая доспехи свежей кровью.

— Заберите тело, мы возвращаемся, — твердо скомандовал Король оставшимся пешкам, которые стремглав подхватили тело под руки и потащили за удаляющимся правителем.

*Колыбель Иуды: задний проход жертвы болезненно растягивается, отрывается плоть.

========== Эндшпиль ==========

Король поднял обезглавленное тело возлюбленного в свои покои и не выходил оттуда семь дней. Слуги были обеспокоены таким поведением правителя. На восьмой день полуразложившийся труп советника завернули в белую ткань, а к вечеру, устроив поминальные празднества, сожгли на площади. Прах Король велел собрать и принести ему.

Не было предела горю Черного Короля. Его болезнь заставила лицо стать жутким. Болезненные язвы покрывали щеки и лоб. Волосы окончательно поредели. Голова Ферзя по-прежнему находилась у правителя. Она передвигалась по замку вместе с ним, спала с ним в одной постели, ела за одним столом со всеми, отчего подданные поняли, что Король окончательно спятил.

Черный Слон горевал о потери Ферзя. Белый советник исполнил его волю и в мешке отдал обглоданные кости брата, чем успокоил душу вояки. Более они не встречались. Черный готовил месть.

***

Обезумевший Черный Король принял бой лишь спустя две недели безутешных страданий. Голова Ферзя была при нем даже в момент, когда он в дождливый полдень прибыл на край поля в окружении малочисленного войска. Съедаемый болезнью, Черный Король опирался на длинный шест, венцом которого была насаженная голова Черного Ферзя.

Зрелище поразило белый стан противника. Они смотрели на сгорбившуюся фигуру в черном, торжествуя, чувствуя, что победа неминуема.

Белый Ферзь был послан к Чёрном Королю, не имея права убить его. В руках его был договор, который мог спасти черных от разрушения и окончательного поражения. Земли вдоль нейтральных лесов должны были перейти в руки Белого Короля.

Шах неминуемо навис над головой правителя Черных. Обнажив свой меч, Белый советник приблизился к противнику вплотную, не забыв об осторожности. Король же выставил клинок перед собой.

— Ты не можешь меня убить. — прошипел Белый. — Мое поле — битое.

— Ты убил его! — прокричал Черный, распахнув выцветшие глаза.

— Нет, — улыбнулся Ферзь. — Это ты убил его. Ты привел его к нам в руки.

Белый надменно зачитал требования, не опуская меча, в любой момент готовый нарушить правила и пронзить Черного Короля. Безумец выслушал Ферзя, а затем обратился к голове, что смотрела одним глазом на происходящее. Белый выставили вперёд копья и мечи, показывая свою готовность перейти в бой в случае отказа Черного.

— О, мой советник. Как ты думаешь, достоин ли белый народ того, что просит?

Черный Король покрутил шестом, замотав головой Ферзя в отрицании.

— Мой Ферзь считает, чтовы не достойны и камня с территории нашего королевства.

С этими словами Черный король пронзил клинком плечо Белого Ферзя, а тот в ответ насквозь пробил грудь Короля, нарушая правила боя, сложившиеся столетия назад.

Обескураженные бойцы обоих фронтов двинулись стеной друг на друга и лишь Черный Слон, схватив лишившегося сознания Белого Ферзя, покинул поле боя.

***

— Делайте с ним, что хотите! — безразлично произнес Черный Слон вдоволь наигравшись и насытившись телом Ферзя.

Слон не давал передышки изнемождённому раненному противнику, попавшему в лапы к своей смерти. Он насиловал его, не имевшего такого рода близости с мужчиной, не позволял сомкнуть глаз, наносил новые увечья, уродуя лицо, заставляя ужас играть в глазах жертвы. Длинные белые волосы Ферзя были пропитаны потом, спермой и кровью. Белый терял сознание много раз в надежде утонуть в забытьи, тогда Слон поддевал клинком свежие раны на его теле, заставляя биться на постели, выкручивая связанные руки, причиняя ещё больше боли. При этом всем присутствовала голова Черного Ферзя, наблюдавшая одним глазом за муками человека. Некоторое время Белый Ферзь утопал в боли и видел в своем забвении кроваво-красные облака и дьявола, чьи руки обнимали их, желая собрать всех ангелов и спалить их адским огнем. Видел он и Чёрного и во сне кричал:

— Брат мой! Забери меня!

А наяву шептал в слезах под телом грозных рыцарей, теперь захвативших власть. Мечта соприкоснуться со свободой в виде смерти таяла с каждой пыткой. Его не убьют, не утолив жажду мести. Терзаемый плотскими желаниями воинов, он стремился как можно скорее распрощаться с сознанием.

Удила во рту Белого Ферзя не давали сомкнуть челюсть. Его руки были неестественно вывернуты и растянуты в стороны, словно распяты, голова опущена, он громко стонал из последних сил. Слезы дорожками бежали по изрезанному испачканному лицу. Ферзь в очередной раз потерял счёт времени и ненадолго провалился в свои страдания. Палач коснулся губ белого советника, надавив, он заставил Белого сильнее раскрыть рот.

Щипцы сомкнулись на передних зубах. Ферзя дернулся в оковах, причинив себе боль в натянутых руках. Пронзительный крик оглушил присутствующих в темном помещении Черных. Ферзя рвало кровью, слизью и водой. Голова кружилась от пульсирующей боли. Белый задыхался от собственной рвоты и не мог прийти в себя. Два зуба, нещадно выдранных из челюсти одним движением руки палача, валялись рядом. К Белому подошли сзади, окатив его холодной водой, от которой на теле появилась мелкая дрожь. Удила во рту причиняли боль и страдания. Палач натянул уздечку, заставляя Ферзя поднять голову. Глаза были закрыты, а из-под белых подрагивающих ресниц лились слезы. Щипцы сомкнулись на следующем зубе, который не без труда был высвобожден со своего места.

К концу пытки Белый Ферзь окончательно лишился рассудка. Кровавая слюна тянулась вниз к полу. Сердце бешено колотилось, будто ещё немного и оно выпрыгнет из груди. Слезы нескончаемым потоком катились из глаз по щеками.

Руки натянули сильнее, сначала тишину в помещении нарушало лишь шумное дыхание Ферзя, но затем, когда он почувствовал боль в своих конечностях, сдерживать себя не смог. Пытка по своему замыслу напоминала дыбу. Ноги Ферзя были прикованы к полу намертво. Белый взвыл, хватая воздух ртом, полным крови. Удила мешали дышать. Руки продолжали натягивать, теперь медленнее, наслаждаясь мучением жертвы, пока сухожилия внутри не начали рваться, отчего пленный Ферзь завыл с новой силой. Страшный крик оглушил Черных палачей. А лебедка продолжала со скрежетом натягиваться, наконец суставы вышли из своих мест, задуманных природой. Ферзь протяжно завыл и повис на вывернутых руках.

***

Ещё живое тело вынесли к озеру в деревянном ящике, выстланном грязным тряпьем. Белый Ферзь ещё дышал, но уже не понимал ничего происходящего, лишившись рассудка. Его руки, как плети, покоились вдоль тела, а в пустой рот был засунут небольшой мешочек из ткани.

Здесь его когда-то нашли белые и приняли в своем королевстве. Здесь он и должен был закончить свой путь. Крышку ящика заколотили, оставив несчастного на верную смерть. Дождь пролился из черного неба, как из огромного чана. Белого Ферзя случайно нашли его рыцари-охотники, собаки почуяли знакомый запах. От увиденного в деревянном ящике, воины отпрянули. Мертвец дышал и тихо стонал. Некоторое время потребовалось, чтобы решить, что делать с находкой и сообщить Королю.

Когда тело привезли в Белое королевство, дождь уже почти кончился. Казалось, Ферзь просто спал в руках одного из рыцарей, но жуткие увечья говорили о другом. Из его рта был вытащен мешок и предан правителю, который все же пожелал осмотреть тело советника сам.

При виде своего Ферзя, Белый Король не дрогнул. Он еще несколько дней назад осознал неминуемость гибели своего близкого поданного. Он не искал, не требовал, зная, что ничего не сможет исправить. Ферзь нарушил закон, и черные имели полное право наказать его.

— Омойте его тело. — приказал Король и поспешил удалиться.

Когда чужие руки прикоснулись к нему, Ферзь застонал. Слуги, в том числе и те, что жили в публичном доме, старались аккуратно перенесите советника в комнату с ванными. Ферзь был раздет, потому его тело, испачканное засохшей кровью, грязью и испорожнениями сразу упокоили в теплой воде, отчего вызвали протяжный вой.

Вода не приносила облегчение. Ферзь инстинктивно хотел сопротивляться чужим рукам, но не смог и пошевелиться, а лишь протяжно завыл, чем вызвал жалость и смятение слуг. Теплая вода из кувшина медленно лилась на голову и обезображенное лицо Белого Ферзя. Свалявшиеся волосы слуги приняли решение обрезать. Чтобы отмыть тело советника, воду меняли пять раз. Наконец работа была окончена. Вытащив Ферзя из воды, его поместили на мягкие ткани, высушивая израненную кожу.

В своих покоях Король не находил себе места, желая видеть советника и ненавидя его. Открыв небольшой холщовый мешок, что был в пустом рту Ферзя, Король ахнул. Зубы советника были собраны в бусы и покрыты золотом. Страшный подарок вывел Белого Короля из себя. Он помчался в ванные комнаты, где слуги кое-как, боясь причинить боль, пытались одеть Ферзя.

— Вон, — прошептал правитель, желая остаться наедине с советником.

Король встал на колени перед скамьей, на которой лежал Ферзь и осторожно повернул его голову к себе. Советник открыл глаза, белок которых был красного цвета, и простонал, когда Король оттянул нижнюю губу, осматривая пустой рот. Ферзь пытался отстраниться, но правитель схватил за подбородок, причиняя боль. Советник заскулил, жалобно глядя на своего Короля, как загнанное замученное животное. Он одним взором просил пощады.

— Ты доставил мне хлопот.

Ферзь едва ли мог понять смысл фразы правителя. Разум его был уничтожен болью, стыдом и унижением.

— Она ваша мать. Черный твой брат.- Король говорил твёрдо, не надеясь на то, что будет услышан и понят. — А я ваш отец.

В руках Белого был короткий клинок, которым он с силой ударил Ферзя в грудь. Бывший советник Короля глубоко вздохнул, широко распахивая глаза. Изо рта хлынула кровь. Ферзь безуспешно хватал воздух, как рыба выброшенная на сушу.

Король не отпускал клинок, другой рукой он схватил волосы на затылке Ферзя, а сам лбом припал к его лбу. Минуты показались вечностью. Король не отпускал свои руки, пока Ферзь не затих. В глазах застыла боль. Он не прекращал мучится до самого своего последнего хриплого вздоха.

Поднявшись с колен, Король накинул на мертвое тело белую материю и поспешил покинуть комнаты.