Переезд [Евгений Луковцев] (fb2) читать онлайн

Евгений Луковцев Переезд

– Пап, я хочу йизнуть Йуну! – заявила Василиса, вскакивая на подоконник и расплющивая свой носик о толстое многослойное стекло.

Носик был маленький и смешной. Она сама – тоже ещё маленькая, ей пока с трудом даются "л" и "р".

– Боюсь, дочка, это невозможно.

– Посмотйи, она жёйтая, как конфета! Она дойзна быть очень вкусная! Когда я выйасту, пойечу на Йуну и йизну её!

Луна за окном действительно была ярко-жёлтой. Стекла в зале ожидания специально делали чуть изогнутыми, чтобы взлетно-посадочная полоса казалась ближе. Так пассажирам интереснее, особенно детям, наблюдать, как телескопические трапы присасываются к прибывшим бортам и впускают в здание новые волны людей. Луна через такое увеличивающее стекло казалась непривычно огромной и удивительно яркой.

– Когда ты подрастёшь, мы обязательно слетаем с тобой на Луну. Но я надеюсь, лизать ты её не станешь.

– Нет, йизну, йизну! И все звёзды на небе тоже йизну! – девочка радостно протестовала, хохоча и уворачиваясь от отцовских рук.

Он не видел свою семью больше четырех месяцев. И теперь даже растерялся, кого первым делом обнимать при встрече: уставшую от долгого бессонного перелёта жену или заметно подросшую дочь. Пожалуй, сейчас только старший сын, Андрей, сохранял спокойствие и просто ожидал своей очереди на приветственные объятия.

– Как прошло?

– Нормально, – попыталась соврать жена, но непроизвольно поморщилась, вспоминая суету отъезда.

– Ребята вам с вещами помогли?

– Да, и отвезли нас на вокзал. А остальное упаковали. Вышлют завтра контейнером вдогонку, я договорилась.

Она вдруг улыбнулась.

– Знаешь, я так суетилась, не знала, что брать с собой, что оставить… В общем, я даже гладильную доску сдала в багаж. Сейчас надо будет идти получать, она же негабаритная.

– Ну зачем ты? – рассмеялся он. – Что уж мы, новую себе тут не закажем?

– Да в последний момент вдруг подумала: а если у тебя тут нет, как же мы… И забрала. Переволновалась просто.

Он посмотрел на жену с сочувствием.

– Переживаешь? Ещё можно всё отменить. Контракт…

– Перестань, – попросила она. – Мы же сто раз всё обсудили. Тебе этот контракт нужен. Проект, должность, научная работа твоя. И у детей здесь перспективы больше.

– И зарплата, и квартира, – легко пошёл он на попятный.

– Ну а что, разве это не аргумент?

Дети перестали толкаться у торгового автомата, соревнуясь, кому первым потыкать в кнопки. Насторожились: не собираются ли родители поссориться сразу после встречи? Мать заметила, улыбнулась им и отправила к соседнему киоску за мороженым. Чтобы не передрались, заказывать поручила младшей, а старшему на коммуникатор отец отправил платёжный код.

Конечно, у автомата ссора всё равно случилась. Потому что она выбирала на пульте совсем не то, что хотелось бы ему, а он, в свою очередь, отказывался оплачивать то, что навыбирала она. В результате, когда компромисс был всё-таки найден и дети вернулись, отец уже ушёл к стойке негабаритного багажа.

Транспортную капсулу без проблем подогнали к самым дверям, поскольку большинство пассажиров с их рейса прибыли налегке, быстро расхватали багаж и разъехались. Поблизости суетились только два индуса, которым транзитный перелёт через Москву дался непросто: каждый тащил на себе штук по восемь сумок и чемоданов.

– Наверняка из нашей лаборатории, – отец проводил их взглядом до остановки общественного транспорта. – Программисты. Стараются экономить на всём.

– Можно подумать, ты так не делал, – усмехнулась жена. – Небось, питался одной яичницей?

– Почему сразу одной?

– А то я тебя не знаю!

– Это была двойная яичница! И я варил себе овсянку!

– Вот-вот, – победно резюмировала она, садясь в салон вслед за детьми.

Отец задержался, чтобы закрыть багажный отсек и махнуть парковочному терминалу. Тот понимающе мигнул зелёным и снял с капсулы блокировку. Оживилась и промурлыкала приветствие панель управления, двигатель на пару сантиметров оторвал машину от дороги.

– Это что, полярник? – восторженно спросил Андрей.

– Да. Ты ещё не ездил на таких? – Отец коснулся браслета и отправил машине домашний адрес. – Он как магнитник, только ему дорогу можно из чего угодно делать, даже из пластика. У него поле…

– Да, знаю, знаю, – сын вдруг насупился. – Смотрел в сети.

Отец вопросительно взглянул на жену, та развела руками:

– Мы в образе! Уже третий день. Не желаем уезжать от друзей и поступать в новый класс.

– А, понятно. Кстати, твоя новая школа вон там, на шестом траверсе!

Капсула как раз выруливала с парковки и переливающийся тысячами окон шпиль "Наука" предстал в самом выгодном свете. Все, кто впервые въезжал в город ночью, в этом месте издавали изумлённое "Ох!" Андрюшка исключением не стал. Василиса, совсем недавно впервые увидевшая московские небоскрёбы, тут и вовсе не дышала от восторга.

– Пап, что такое шестой тйавейс?

– Так здесь называют улицы. Это же особый город, здесь живут строители кораблей, а у них свои привычные словечки. Видишь, там наверху фонари? Это ещё одна дорога, на ней тоже есть дома. Вот это и есть траверс. Мы сейчас летим на четвертом траверсе, там вот пятый, на нём наш дом. А над ним шестой, там Андрюшкина школа.

Андрей, вспомнив про образ, снова уткнулся носом в свой коммуникатор и запустил какую-то игру.

– В жопу вашу вонючую школу! Старая была лучше!

– Перебор! – строго заметил отец. Он понимал, что ругань специально добавлена, для провокации, но совсем проигнорировать не мог. – Кстати, вот тебе код, это учебники, можешь скачать в планшет.

– Что, просто через сеть?

– Да, мы тут договорились с директором, вам не станут выдавать эти урезанные, казённые. На них ни обновлений, ни связи нормальной, сплошная морока и лишний вес в рюкзаке. В общем, в вашем классе каждый сможет пользоваться своим привычным гаджетом. Между прочим, у нас прямо возле дома стоит чашка пневмотрубы, ты сможешь летать в школу без всяких автобусов.

– Какую ещё трубу? – встрепенулась закемарившая мать. – Это безопасно?

– Спи, спи, потом всё покажу!

– Я тоже хочу пойететь в тйюбу! У меня садик тоже в шестом тйавейсе?

– Нет, дочь, твой садик, смотри, вон в том большом доме. Их тут называют лонжеронами.

– Йонжейонами? – опробовала малышка новое слово и расстроилась.

– Можешь называть башней, – выручил отец. – Многие так говорят: башня "Наука". Мы будем жить совсем рядом, пешком можно в сад ходить!

Вася приготовилась протестовать, отстаивая свое право пользоваться пневмотрубой, но тут капсула вылетела на открытую оконечность траверса. Дорогу здесь только с одной стороны огораживали здания, слева же пейзаж лишал дара речи любого приезжего. Да что уж там, четырех месяцев оказалось недостаточно, чтобы привыкнуть к панораме, которая распахивалась с этого места на многие километры в стороны, вверх и вниз.

Над дальним концом города вставало солнце. Стекло купола под теплыми лучами сразу запотело, свет преломился в каплях и вся восточная половина неба раскрасилась цветами радуги.

– Как кйаси-иво-о!

– Да уж. Я специально выпросил квартиру в этом районе. Отсюда лучше всего смотреть восход!

Тем временем лепестки энергостанции по ту сторону купола ожили и дружно распустились навстречу щедрому спонсору всех электронных и тепловых систем мегаполиса. В местах, где тени от солнечных батарей упало недостаточно, стекла сами затемнились, продлевая ночь в спальных районах до комфортных десяти часов.

– Смотрите! Вон тот оранжевый лонжерон называется "Искусство". За ним белый – "Здоровье". С той стороны, синий, это "Дружба". "Гуманизм" и остальные отсюда не разглядеть. Все сразу можно только из центра увидеть. Вон из той самой широкой башни.

– А она как называется?

– "Киль".

– Просто "Киль"? – жена удивилась такому диссонансу.

– Вообще-то в проекте он шёл под названием "Разум". И там должны были располагаться дата-центры, офисы управления проектами, службы контроля, связи, логистики… Но в итоге почти половину здания заселила, только не смейся, городская администрация. Мэрия.

Она всё же хихикнула.

– Для "Разума" места не нашлось. Ну это логично, кому нужнее всего панорамные виды из окна?

– Вот поэтому центральную башню стали называть просто "Киль". С этим пытались как-то бороться в информационном ключе, но тогда в ход пошли совсем уж язвительные варианты. В общем, там смирились, постепенно прижилось нынешнее название.

– Пап, пап, а эта башня что, кйутится? – прилипла носом к стеклу Василиса.

– Да, дочь. Здесь такая мода, особенно в центре. Многие дома крутятся.

– А наш дом тоже кйутится?

– Нет, наш дом обычный. Да ему это и не надо, мы будем жить на тихой спокойной окраине.

– Хорошо, – отметила жена. – Я бы не чувствовала себя спокойно в крутящемся доме.

– Пап, а это что? – не унималась Василиса. – Это и-е-йо-гйи-фы?

Отец проследил за её взглядом и заметил в воздухе многометровый синий треугольник с подписью на китайском. Эта реклама встречалась в городе так часто, что на нее быстро переставали обращать внимание.

– Да, малышка, это иероглифы. Это символ Китайской аэрокосмической корпорации. Здесь многое придумано и построено китайцами. У Андрея в классе будут учиться два мальчика из Китая.

– Так тут что, все по-китайски говорят? – сын продолжал искать поводы для недовольства. – Мне что, придётся китайский язык учить?

– Почему? – удивился отец. – А-а-а, вон ты о чём! Нет, не придется. Смотри, что сейчас будет.

На глазах у детей синий треугольник наклонился, окрасился красным, обзавелся белым овалом орбиты. Место иероглифов заняло слово "Роскосмос".

– Вот, видишь? И русский здесь такой же официальный язык, как и китайский. И английский, французский или немецкий, – добавил он, когда логотип снова трансформировался, теперь в голубой шар с буквами ESA.

– Так что, нам все эти языки учить?

– Было бы неплохо, конечно. Думаю, постепенно у вас это само собой получится, потому что здесь настоящая ярмарка, кого только ни встретишь. Языки быстро смешиваются в один пёстрый жаргон. А на первое время вот вам, держите.

Он тряхнул браслетом в сторону лобового стекла капсулы, превращая его в экран. Выбрал несколько кодов и разослал семейству.

– Загрузите себе эти программы, они должны быть у каждого горожанина. Это обязательно. В первую очередь посмотрите вот эту – "Янус.Вавилон", это универсальный переводчик. Можно общаться с любым прохожим, на каком бы языке он ни говорил.

– И даже с собаками? Как в "Москва – Кассиопея"?

– Ого, Вася, удивила! Ты уже и этот фильм посмотрела?

– Я йубйу кино пйо космос!

Отец рассмеялся и попытался объяснить, почему нельзя разговаривать с собаками, но тут Андрей забурчал с заднего сиденья:

– Эти программы половину памяти в моём коммуникаторе сожрут. Зачем они?

– Ну… Для безопасности, – не стал вдаваться в подробности отец. – Всё же это не обычный город. Даже вот эта штука светится не просто так, это экран системы экстренного оповещения на случай аварии.

Он указал на изображение шара, который теперь стал синим, сквозь него проступила красная стрелка и белые буквы NASA.

Капсула нырнула в чрево лонжерона "Наука" и сменила направление. На шестом траверсе уже собралась утренняя пробка, поэтому подъем затянулся. Машина подолгу висела без движения почти в полной темноте. И без того утомлённое дорогой семейство мгновенно сморил сон.

Выгружались, морщась на яркий солнечный свет, ещё не придя толком в себя, когда автопилот остановил капсулу у дверей и объявил об окончании поездки. Забрав вещи из багажника, отец махнул капсуле рукой. Та ответила зелёным огоньком и списала со счета плату за проезд. Медленно сдав назад, полярник вырулил обратно на трассу и полетел за следующим клиентом.

Поднимались на этаж, предвидя новую склоку: детям предстояло выбирать себе комнаты. Но процесс неожиданно прошел быстро и мирно. Андрей уверенно указал на правую дверь, Василиса так же твердо вцепилась в ручку левой. Мать, не скрывая удивления, быстро выбрала обоим дизайн. Получив согласие, запустила строительный принтер, и тот пополз по ближайшей стене, напыляя на неё обои с понравившимся сыну рисунком.

А вот отец сплоховал. Наверное, отвык от общения со своими отпрысками, и потому чёрт дёрнул его спросить о мотивах такого быстрого выбора.

– У меня же балкон! – Андрей поднял брови, удивляясь непониманию таких очевидных вещей.

– А у меня зато комната больше! – парировала Вася и исподтишка мельком показала брату язык.

– А у меня с балкона улицу видно! – его язык высунулся на всю длину, демонстративно и вызывающе.

– А у меня – двор из окна!

– А во дворе ничего интересного!

Началась традиционная перепалка.

– Брэйк! – объявил отец, хохоча. – Пойдёмте, я покажу, что интересного из ваших окон увидеть можно.

Сначала они прошли в комнату с балконом. Принтер уже подползал к углу, пришлось немного задержаться и проконтролировать, чтобы картинку не повело при переходе на другую стену. Потом отец вышел наружу, к детям, и указал вправо и вверх, где над жилыми домами высился левиафаном лонжерон.

– Вон, видите угол здания? Вон тот, коричневый? Вот это как раз Андрюшкина школа. Нравится? А садик внутри башни, могу показать только вход в нее, вон там.

– Не хочу я в эту школу, – сын погрустнел. – В той было хорошо, всё понятно, там друзья. А в этой только сиди и жди…

– Чего?

– Да, не важно.

– Ну как это? Раз уж начал, договаривай.

– Этот город стоит на реакторе. От него верфи запитаны и вообще всё тут.

– Ну да, верно. Самый большой реактор в истории. Может снабжать весь город даже в отсутствие солнца.

– Вот-вот. Когда ракета взорвётся, он весь город и накроет.

– Ракета? А с чего она должна взорваться?

– Потому что она отстойная. Все материалы украдены, а собирают из всякого хлама. А вместо инженеров наняли по объявлению кого попало. Она обязательно взорвётся, и тогда все здесь погибнут.

Отец увидел, как при этих словах вытаращила глаза испуганная Василиса, поэтому запрокинул голову и рассмеялся, словно её любимый робот из старого кинофильма.

– Это кто же тебе такой ерунды наговорил?

– Парни говорили, – неопределенно повёл плечом сын.

–Ах, ну если парни… Они, наверное, много раз были на ракетных верфях и спускались в реактор?

– Никуда они не спускались! Но на Фобосе же был взрыв? Ведь был же?

Отец обнял детей и потрепал Андрея по голове.

– Твои парни просто не хотели с тобой расставаться, вот и насочиняли страшилок. Это я понимаю. И хотя со связью тут временами возникают проблемы, я выделю тебе самый мощный канал и буду совершенно не против, если ты станешь созваниваться с друзьями хоть каждый день. Что касается Фобоса, то на нем никогда не было ни реактора, ни верфи. И ракета там не взрывалась. А байки люди сочиняют всегда, ещё со времён наших первых космодромов в Байконуре и Восточном. Мне кажется, ты быстро изменишь своё мнение, когда мы сгоняем на первый траверс и ты лично увидишь, как собирают ракетные двигатели. А потом познакомишься с ребятами из новой школы и узнаешь, какие классные специалисты их родители. Кстати, я слышал, на ближайших каникулах они с учителем собираются слетать кое-куда на экскурсию.

– Куда это?

– На лунную орбиту!

На лице Андрея отразилось недоверие – но и сомнение тоже. Сомнение в своём отношении ко всей этой истории с переездом. Василиса же при словах о Луне запрыгала зайцем.

– Я тоже! Я тоже хочу на Йуну! – кричала она.

– Та-а-ак, что тут уже за шум? – спросила мама, выходя на балкон. – Кто тут мне ребёнка обижает?

– Никто не обижает. Просто Вася испугалась, что Андрей без неё с классом на Луну полетит.

– На какую ещё Луну? Одни? Я против!

– Ну ма-а-ам! – выдали все трое хором.

– Да вы что? Я тут с ума сойду! Тем более Вася маленькая.

– Давайте так! – прервал папа новый всплеск возражений. – Мы с Андреем завтра выясним у учителя детали этой экскурсии и слетаем все вместе.

– Я никуда не полечу. Я высоты боюсь. Летите, раз так, но без меня.

– Ну ма-а-ам!

– Мы всё решим, когда узнаем подробности! – пообещал отец и поскорее свернул разговор, уводя детей в соседнюю комнату. Там он открыл окно и выглянул во двор. Внизу под светом фонарей сосед тренировал своего питомца.

– Смотрите, кто это там?

Василиса узнала мгновенно.

– Спотти! Я знаю, знаю, это пёс Спотти! Он жейезный, но умный, как живой!

– Обычный робопёс, – согласился Андрей. – Что мы, дома таких мало видели? У нас возле школы один такой, курьерский, даже под грузовик попал из-за сбоя в программе.

– Ну, во-первых, одно дело видеть, а другое – когда у соседского мальчика есть такой и с ним можно играть по вечерам. А во-вторых, это не совсем Спотти. Его зовут Спайки и он может кое-что покруче, чем работать курьером.

Внизу мальчик крутнул браслетом. Робот по команде включился, расставил восемь лап попарно на четыре стороны, став похожим на агриопу, паука-осу. Жёлто-чёрный корпус и более тонкие, по сравнению с робопсом, конечности добавляли сходства с паукообразным. Мальчик взмахнул рукой, пуская вдоль дорожки цветной лазерный луч. Робот не хуже котёнка бросился догонять яркое пятнышко, а когда оно оказалось на стене – без промедления вскарабкался и на стену.

– Ничего себе! – Андрей даже присвистнул, чего обычно не позволял себе дома. – И это что, его бот?

– Не совсем, – признался отец. – Это робот-лаборант, закреплён за его отцом в конструкторским бюро. Их еще не пустили в продажу, тестируют. Но служба безопасности не слишком придирается, когда сотрудники берут своих помощников домой после работы.

– Что, и ты своего можешь привести?

– Я? Нет, наверное не стоит.

– Ну во-от. Почему это?

– Потому что мой помощник – это Т-7, робот Пётр. Не думаю, что соседи обрадуются его появлению на нашем этаже.

Андрей обернулся.

– Это правда? Ты работаешь с мех-ботом?

– Почти. С боевыми Петями мы работаем только на верфи и за пределами города, сюда им вход запрещен. А мой помощник – это упрощённая модель гражданского назначения.

– Ну-у, я-то думал… Тогда это просто трактор с процессором. Скучно. Чего такого он может, чего не сумел бы Спайк?

– Например, он может счистить метровый слой льда и снега с солнечных батарей после бурана. Может залезть в дюзы работающего двигателя и заткнуть пробоину. Один Петя как-то раз на орбите вручную подтянул челнок к станции и держал, пока пауки-ремонтники устраняли сбой стыковочной системы. Они разные, у каждого своя задача. И мы как раз над этим работаем, учим их выполнять задачи вместе, в команде.

Отец задался вопросом, не перебарщивает ли с назидательными лекциями. Прикрыв окно, он чуть наклонился и вполголоса доверительно сказал:

– Мальчика зовут Саксон. Его братья ещё не приехали, поэтому по выходным он грустит один во дворе. Если вы сейчас спуститесь к нему, он с радостью даст вам погонять Спайка по клумбам.

Детей ветром сдуло. Мама, услышав подозрительный шум, успела только выглянуть из комнаты и открыть рот в возмущенном: "Вы куда одни?!" – а входная дверь уже захлопнулась и щёлкнула замком.

– Всё в порядке! С ними ничего не случится. В этом городе десять датчиков на квадратный метр, не считая видеокамер.

– Ну и что? Я из-за этого буду меньше волноваться, по-твоему?

Он попытался обнять жену, но она отстранилась и пошла к окну, чтобы убедиться, что дети без происшествий спустились во двор.

– Разве не такой бот покалечил ребенка месяц назад?

– Такой, – признал отец. – Но, во-первых, его версия прошивки сразу была исправлена и обновлена на всей серии. А во-вторых, он не нападал, а просто свалился с эстакады, локатор подвёл. У нас во дворе такого не может случиться.

– Всегда может случиться что-то другое!

Отец вздохнул и на этот раз всё-таки обнял жену.

– В каждый коммуникатор каждого горожанина установлены подавители. Если бот… Если системе хотя бы почудится, что бот угрожает безопасности детей, ему в ту же секунду вышибет мозги. Тебе надо просто успокоиться и отдохнуть.

– Я не могу успокоиться. Что там с Фобосом слышно?

– Ничего. Связи нет. Корабль туда уже вышел, но ты же понимаешь, доберется дня через два, не раньше. Спутники повреждений сверху не фиксировали, разгерметизации на станции нет.

– Они там чем занимались? Тестировали портал?

– Да, сейчас куда ни ткни, все занимаются порталом. Ничего необычного, в очередной раз прозванивали оборудование для первого звездного. Наверное, при подаче мощности просто сгорел передатчик.

– Будем надеяться… У нас здесь тоже есть портал?

– Ну конечно. На той неделе начали сборку. Когда он заработает, отсюда в Москву можно будет летать хоть каждый день. Или на Луну, или в любое место, где построят ещё порталы. В этом же суть наших верфей, суть всего проекта. Собрать такой корабль, который сумел бы доставить портал, генераторы и всё необходимое для работы – к другой звезде. А по пути делать пробные соединения, проверять, сохраняется ли связь на таком огромном расстоянии. Проект не на годы – на десятилетия. Неудача отбросит нас на те же десятилетия назад, поэтому и появился город, который гарантирует успех экспедиции.

Снизу доносился радостный визг Василисы, вокруг которой скакал без устали механический паук. Дети настроили свои гаджеты на автоперевод, быстро нашли общий язык. Василиса бросала боту палку, а мальчишки заставляли его взбегать на стену и делать сальто назад, ловя палку передними лапами в прыжке.

– Пожалуйста, напоминай им почаще об осторожности. И пусть пообещают никуда не выходить со двора без разрешения.

– Переживаешь?

– Ну конечно.

– Но всё же считаешь, что мы поступили правильно? Почему?

– Честно? Ты просто не видел себя полгода назад. Таким потерянным, бесцельным я не помню тебя ни разу за все наши годы вместе. С того момента, как закрылся завод и твою старую лабораторию распустили…

– Подожди! Речь ведь не обо мне? Я бы как-то пережил, даже если бы отказался от приглашения…

– Да, сначала я тоже так думала. Поэтому и просила тебя не соглашаться. В конце концов, у меня была неплохая работа, дети устроены, дом в порядке – мы бы выкрутились. Но потом… Знаешь, когда мысли улеглись, дня через два, я вдруг поняла, что не права. Выкручиваться можно до бесконечности, а шанс всё изменить выпадает только раз. Рискованный, страшный даже, но шанс для всех нас. Да, я волнуюсь, как всё сложится. Переживаю за детей, за то, как сама тут буду. Но я уверена, что мы всё делаем правильно. У меня есть доказательство. Разница между тобой тогда – и тобой сейчас.

Он притянул её к себе, пытаясь выразить благодарность. Она на секунду подалась к нему, но потом сразу же отстранилась. Сказала с грустной улыбкой.

– Нет, так ты меня не успокоишь. Надо занять себя делами. Вот, с обоями закончить, и с мебелью что-то решить. Покажешь, как на этом агрегате водостойкие покрытия печатать?

– Ты для ванной? Кафель он не умеет делать, только линолеум. Но я завтра принесу другую модель, с печкой, уже договорился. А с мебелью поможет Ринат. Ты же помнишь Рината? Он тоже здесь работает, на конвертере, может сделать любую мебель, какую захочешь, из воздуха.

– Из мусора, – поправила жена.

– Да. Здесь практически всё из мусора. У города нет собственных ресурсов, а доставка обходится дорого. Поэтому всё поступающее сырьё идёт на стройки и на верфь, на сборку двигателей. А всё, что требуется жителям, появляется через конвертер из того, что уже не нужно.

Она и сама это знала. Она знала гораздо больше, чем он думал. За эти месяцы она перечитала о новом городе всё, что смогла найти в сети.

– Не пора детей домой загнать?

– Да оставь их, Марусь! Пусть бегают, у них только что появился первый друг на новом месте.

Теперь они вместе стояли у окна и смотрели вниз. Вместе было не так тревожно. На стене успокаивающе гудел строительный принтер.

Короткий естественный солнечный день подходил к концу, светило быстро спряталось за громадой лонжерона "Наука". Вдоль всей улицы автоматически включилось искусственное освещение, продлевая светлое время суток до комфортных десяти часов. Купол над крышами посветлел, давая проникнуть вниз свету бесчисленных белых точек. Но даже сквозь освещение остался различим вдалеке край яркого рекламного изображения, которое висит круглые сутки над зданием порта. Отец видел эту рекламу сотни раз и знал наизусть. На фоне схематичной карты города надпись гласила: "Привет новым жителям Авроры – участникам первой межзвёздной экспедиции!"

Вверху, из-за края строительной конструкции, неспешно выползла Луна. Непривычно большая и непривычно жёлтая, похожая на конфету-леденец, который так и хочется лизнуть.

Следом за жёлтым кругом на небо стал медленно выползать край другого, не менее яркого, только сине-зеленого. Земля. Старый милый дом, по которому они уже грустят. И он, такой теперь далёкий, кажется, тоже уже грустит по своим съехавшим жильцам.