Тень ищет своё место [Татьяна Чоргорр] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (93) »
Пролог
«Маленький мальчик гранату нашёл…» «Опаснее дурака — только дурак с инициативой!» Тихий, вкрадчивый голос звучит скорбью и укоризной: — Это была твоя последняя ошибка, Стурши! Помнишь, о чём мы с тобой договорились? Помнишь? А ну, посмотри на меня! Я же знаю, что ты проснулся! Глаза открывать не хочется, отвечать — тем более. Угораздило же его, осторожного и хитрого, так безрассудно сунуть голову в силок! Доверился старому другу, не распознал зелье глухого сна в такой изумительно вкусной пряной похлёбке! А теперь голую спину леденит камень, пещерный сквозняк гонит мурашки по коже, руки и ноги растянуты ремнями так, что не только шевельнуться — дышать трудно и больно. Нет, кабы не зелье, никакие ремни не удержали бы Стурши. Но тот, кто угостил его и связал, слишком хорошо знает удалого колдуна. Стурши тоже уверен был, что знает своего собеседника, и напрочь не понимает теперь, к чему всё это? С Великим было ясно: он любил злые забавы. Этот, известно, не любит… — Я помню наш уговор, и я его соблюдаю, — угрюмо цедит Стурши сквозь зубы. — Все мудрые живут, пока поют свои Великие Песни. Пусть ещё побоятся, предатели, подрожат за свои поганые жизни! — Тот, кого ты ранил, тоже пел и должен был петь дальше. Я говорил тебе, Стурши, подожди! — Ранил? Я его убил. Такие, как он, дохнут от «слёз голкья». Я взял его жизнь за жизнь Великого. Никто не в праве запрещать мне мстить убийце! И кстати, я терпеливо ждал. Всё по уговору! Он сам на меня полез… Собеседник не спорит, лишь вздыхает тяжело: — Эх, Стурши! А помнишь ли ты, где ты был, когда Великого убили? Твоя преданность достойна награды, и ты её скоро получишь. Открой глаза, дурень, ты должен это видеть! Стурши неохотно разлепляет ресницы и упирается взглядом в пещерный потолок, густо испятнанный копотью. Чёрные разводы и потёки прихотливостью своей притягивают взгляд, но лишь несколько вздохов спустя Стурши понимает, что это роспись. Искусная и замысловатая! У чёрных зверей, зыбкими тенями стекающихся к центру свода — точнёхонько над колдуном, распяленным за руки, за ноги на плоском камне — нет ни голов, ни лап, ни хвостов, по крайней мере там, где ожидаешь их увидеть: лишь отверстые пасти да лютые, ненасытные очи. Звери будто щурятся от слишком яркого света и облизываются в предвкушении. Кто добыча? Глупый вопрос! Стурши рвётся из ремней со всей своей недюжинной силой — больно и бесполезно. Щерит клыки и отпускает себя в панику: ужас ныне — помощник, он заглушит боль и удесятерит силы. Рывок, ещё… Нет, привязали слишком надёжно, без ворожбы не уйти, а ворожба… Никакая ворожба, увы, всё ещё недоступна. Изблевать бы из себя ту похлёбку, да поздно: отрава успела растечься по телу. Бесполезный вой — не песнь! — только дразнит зверьё. Кажется, или чёрных пятен на потолке стало больше? Обессиленный, но пока не отчаявшийся колдун замолкает и перестаёт дёргаться. Он тяжело, жадно дышит, успокаивает себя, собирается с мыслями, чтобы заговорить с другом-врагом. Приподнимает голову, ищет взглядом того, кто всё это время молча стоял в стороне и наблюдал за попытками привязанного освободиться. Поганый предатель блестит глазами на густо зачернённом сажей лице… Ой, а это-то ему зачем? Чернолицый улыбается: — Ты силён, Стурши: и телом, и волей, и даром. Я вижу, ты им очень понравился. У нас всё получится. — Что ты задумал, выползок? Чернолицый не отвечает. Обходит Стурши кругом, ненадолго пропадая из поля зрения — крепко хватает за волосы и подносит к губам сосуд с изогнутым носиком, из которого удобно поить лежачего. Колдун пытается вырваться, отвернуться, стискивает зубы. — Стурши, дружище, ты же понимаешь, я сейчас зажму тебе нос и волью силой? Пей, не дури, это зелье — доброе. Я не хочу прикармливать их болью, нам хватит всего остального. — Чего — остального? — спрашивает колдун между глотками. Разговаривать с врагом, узнать и понять его замысел. Отыскать слабое место, выиграть время и ускользнуть от угрозы хотя бы в самый последний миг, как Стурши всегда удавалось… Собеседник — обычно не молчун, но сейчас болтливым его не назовёшь. А «доброе» зелье вкусом напоминает то, чем Великий напоил Стурши, когда вёл сквозь огонь, воду и лёд. Похоже, да не в точности. Тело начинает странно неметь: то ли от долгой неподвижности в мучительно неудобном положении, то ли от зелья. Всё труднее дышать, пульс отдаётся в висках гулким рокотом щуровых барабанов. А прежний друг чем-то шуршит и позвякивает там, где Стурши его не может видеть. — Эй! Чего и для чего тебе хватит? Чего остального, предатель? Что ты собираешься со мной делать? — Я не собираюсь, я делаю, — ответ звучит слишком глухо и равнодушно для того, кого Стурши всё-таки неплохо знает. Чернолицый в трансе? Стурши ещё раз пробует освободиться или хотя бы позвать на помощь мысленной речью, но не чует ни рук, ни ног, ни дара. Вздох ветра срывает пламя с единственного светильника и- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (93) »
Последние комментарии
4 минут 26 секунд назад
9 минут 43 секунд назад
30 минут 2 секунд назад
38 минут 42 секунд назад
1 час 7 секунд назад
1 час 4 минут назад