Сильная и независимая для котика (СИ) [Маричка Вада] (fb2) читать онлайн

Сильная и независимая для котика

Глава 1

Клара и Морган сидели в кают-компании попутки, разбавляя собой общество еще несколько гостей корабля, которые то и дело пытались заговорить. О погоде, о ценах на кромнецин, о редких товарах, встречающихся только на рынках третьего мира и, по мнению участников дискуссии, несправедливо считающихся контрабандой в системах СШГ. Катар не обращал на пустую болтовню внимания. Ну, в самом деле, какая погода в космосе? Какие кредитки и акции, когда на носу самая настоящая всегалактическая война?

Морган сердился, фыркал, а вот Клара с удовольствием поддерживала беседу с толстячком из её родного штата, успев за пятнадцать минут, наверное, выложить о себе всё: и кто она, и какой у неё чин в регулярных войсках, и куда едет, и даже немного о своей семье. Но стоило собеседнику поинтересоваться под чьим командованием отряд и как регулярные войска вообще оказались на Дромусе, их перебил другой малопримечательный попутчик, указав, что не время для разговоров, так как судно вот-вот взлетит.

И действительно по общей связи раздалось предупреждение капитана и корабль тяжело оторвался от земли. Неприятные ощущения в теле катара переплелись с душившей его в тот момент тревогой и, чем дальше они отдалялись от Дромуса, тем сильней Морган ощущал, как сдавливала в груди красная нить, завязанная петлей на сердце. Будто неведомая сила набросила арканом веревку, а кончик остался в руках сильной хозяйки. Расстояние между ними постепенно увеличивалось — крепче сжималось лассо. Одно радовало, нить уже не тонкая, не порвется. Она превратилась в надежный канат, и это катар тоже чувствовал.

Дорога прошла без приключений. Морган как мог, вразумлял Клару об опасностях связи между глупостью и мягким языком, а когда Дорн, испугавшись, наконец, поняла всю степень угрозы, принялся за объяснение принципа «осознанности». Подруга весь полет практиковалась, и по её заверениям, даже освоила этот нехитрый прием защиты от всякого рода аур и Исходов.

После приземления в Вирдельске — столице родной планеты Дорн — Морган попрощался с подругой возле общественного скайтрея, едущего к её городку, а сам еще немного задержался, чтобы побродить по магазинам в поисках сувениров для братьев и сестер. Основательно запасшись презентами, он пересчитал в уме родственников, вспомнил про самых дальних и повторил свой забег. Катар и запамятовал, какое громадное количество персон ждет его дома.

Найдя в бортшеринге попутку до Катарсиса, Морган уже через сутки ступил на твердую землю родной планеты. Взяв на прокат спидер, он доехал до символических ворот в деревню, что возвышались в виде деревянной арки, оставил на стоянке машину и, взвалив сумку, ставшую тяжелей в два раза из-за гостинцев, двинулся к дому. Никого Морган не предупредил о своём появлении. Не то, что бы катар хотел сделать сюрприз, просто забыл, поглощённый совсем иными заботами.

Деревня никак не изменилась с последнего его посещения. Она вообще осталась такой же, как в воспоминаниях из детства. Маленькие, самое большее трехэтажные домики, кривые узкие улочки, мощённые булыжником, ухоженные участки за невысокими заборами, приветливо приглашающие проходящих мимо соседей присесть на простенькие скамеечки без спинки, но зато под густой тенью раскидистых деревьев. Начался сезон цветения священного для катар ореха Бонко и поэтому все эти улочки, участки и скамейки сплошь были осыпаны розово-белыми лепестками, а в воздухе витал сладковатый аромат, наполняя истерзанную тревогами душу Моргана умиротворением и нежностью.

Дом, сколько всего с этим словом вылетает из разума, охваченного агонией бесконечных боевых действий! Дом, где тебя точно ждут, где тебе рады. Дом — уютное логово, ласковые мамины руки, не отягчающая трескотня младших сестер и братьев, запах сировых лепендиков на завтрак, затяжные разговоры с дедом и, конечно же, вечерние гуляния в Листоле с соплеменниками.

Деревня жила своей жизнью. Помимо цветения Бонко наступило и сложное время для сельскохозяйственных работников. Сир, злак растущий в полузатопленных чеках и являющийся основной пищей для катар, дал всходы, поэтому большинство мужчин и юношей пребывали на полях. Обычно удавалось собрать урожай, которого хватало не только на продажу и еду, но и для помощи вечно голодающим — клану Свистунов, члены которого из-за лени и тугодумия не умели возделывать зерно самостоятельно. Эти свиноподобные кочевые соседи издревле пристраивались станом к какому-нибудь катарскому прайду и затевали незначительные конфликты, подпитывая вражду между видами. Ну как, вражду. Это Свиньи считали, что непримиримо воюют и даже побеждают, катары давно перестали обращать на них внимания. Приносили излишки продуктов под забор, да там и оставляли с наилучшими пожеланиями. Не пропадать же добру, в самом деле. Но и тут Свистуны переиначивали и в полной уверенности утверждали, что взымают дань. Если бы Морган захотел, то один бы перестрелял клан из своей винтовки. Только вот понимание, что Свистуны просто недоразвитые, заставляли руку дрогнуть.

В этом году, свой стан Свиньи подвинули совсем близко к деревне. У них появился новый вожак — мелкий проволочник, что вселило неведанную ими до того уверенность. Ничего, отпуск и для решения этой проблемы как раз кстати. Морган припугнет Свиней как следует, и всё вернется на круги своя.

Мимо с шумом прошвырнула детвора — котята лет по восемь-девять, играющие, по всей видимости, в войнушку и спасение несчастных заложников. Морган брезгливо ощерился. Он-то уже давно выучил — война далеко не забава. Но что можно поделать? Всего лишь веяние времени. Когда у взрослых только и разговоров, что о сражениях, малышня тут же подхватывает идею для игр. «Не стоит пенять, коли зеркало кривое!» — справедливая катарская мудрость. Дети всего лишь отражение родителей.

Морган прошел мимо столпотворения галдящих детей. Один из котят, явно изображая держателя Силы, направил на другого руки и пафосно завопил, что было мочи:

— Познай мою мощь! Я выпущу в тебя стрелы темной энергии, и ты ничего не сделаешь мне бластером! Потому что мой энергетический щит непробиваемый! Так будет с каждым, кто восстанет против Императора Сина!

Остальные дети заулюлюкали, кто-то застонал, кто-то попятился прочь, «охая» и «ахая», а девочка напротив «йонгея» даже театрально упала в глубокий обморок, расчистив перед этим — так, между делом — от камней землю. Чем-то этот фарс напомнил Моргану капитана, и он невольно улыбнулся, представляя какие игры Мурси устраивала в детстве при монастыре. Хотя нет, наверняка, она изображала самого сильного и непобедимого «йонгея». «Божечки-кошечки, Мурсик же и есть йонгей!» — одёрнул себя Морган.

Он остановился и заинтересованно продолжил следить за представлением. Стало любопытно, какая же развязка положена такой драме. Из толпы малышей выскочил рослый котенок с короткой палкой в руке:

— А вот и нет! Я — Морик Морган, самый сильный и храбрый катар в галактике! — торжественно провозгласил он и, прищурив один глаз, понарошку выстрелил во врага. — Пиу-пиу!

— Ах, нет, я обречен! — так же театрально, как и его жертва, «йонгей» упал, держась за живот, видимо, сраженный наповал.

— Я спас вас, леди капитан! Давайте жениться! — протянул руку «Морик Морган» бессознательной девочке.

— Жениться, жениться, — подхватили остальные и гурьбой помчались в сад неподалеку.

Морган так и остался стоять с открытым от удивления ртом. Он совершенно не ожидал увидеть ничего подобного. Это что же получается, в его родной деревне только и разговоров, что о нем и капитане? Дети играют в него? Жениться? О времена, о нравы!

Морган проморгался. Раньше, мечтая стать национальным героем, он представлял себе всё как-то по-другому. Возможно, его бы чествовали в каждом доме, без сомнения смотрели бы с восхищением и, затаив дыхание, внимали бы рассказам о приключениях, как до этого заслушивались историями деда. Но то, что дети начнут изображать его, Морика Моргана, героем в своих играх!? Такое даже в голову не приходило. А ведь подобное отношение намного больше, чем даже признание старейшины на официальном уровне. Когда ты пример для подражания подрастающему поколению — вот, наверное, наивысшая степень награды для будущего лидера.

А что если многие из этих котят вырастут с уверенностью, что достаточно палки для нейтрализации йонгея? Ведь если бы Мурси тогда не накалила щит Виктуса, если бы Лорд сам его не сбросил, включая ловушку, то выстрел Моргана бы и не решил ничего. О, предки прайда, как же всё перевернулось вверх тормашками и задом-наперед! Вот почему он многократно говорил Мурси о неприемлемости подобного искажения фактов. Но капитан настояла на своем, мол, убил йонгея Морган и на этом всё!

Капралу захотелось тут же высказать ей своё негодование. Он активировал на запястье холофон и набрал рабочий ID капитана. «Ваш номер заблокирован» — высветилось неприятное сообщение.

Можно было бы и догадаться. Скорей всего сейчас у Мурси ID, вообще, отключен. Отпуск для того, чтобы устроить себе полную перезагрузку. Самому Моргану следует тоже постараться не думать о капитане. Чуток продержаться и посмотреть, вдруг это вправду никакая не влюбленность, а просто действие ауры. И прежде чем переступить порог отчего дома, Морган поклялся себе больше не думать о Мурси. Хотя бы ближайшие три дня.

***

Морик плотно прикрыл входную дверь, бросил сумку на обувную тумбочку, разулся и юркнул на кухню, которая начиналась практически сразу за небольшим узким коридором. У плиты стояла мать, помешивая что-то в сковородке. Уж сколько раз Морган ей показывал, как работает дроид-помощник, сколько раз пытался уговорить облегчить собственный труд, но мать оставалась непоколебимой. Для неё существовало одно золотое правило: «Если приготовлено собственными руками, то приготовлено с любовью». И самое парадоксальное в этой установке была её полная уверенность, что степень вкусности блюда зависела от степени усталости после процесса. То есть, по мнению его драгоценной матушки, чем сильней она утомилась в готовке, тем вкусней должно быть им. Но кашеварить на семнадцать персон — это перебор, считал лично Морган. Да и, выкидывая фантастические ожидания, мама готовила вкусно, но ничем не лучше запрограммированной для этого дела машины, а иногда и хуже. И всё получалось с точностью до наоборот. Чем сильней мама уставала на кухне, тем менее вкусно было приготовлено блюдо.

— Что стряпаешь? — поинтересовался Морган самым спокойным голосом, на какой только мог рассчитывать в такой непростой ситуации. Волновался он, словно школьник после родительского сбора.

— Сировые шарики, — автоматом ответила мама и обернулась. — Морик!

Она тут же бросила все свои приборы и поспешила заключить сына в объятия. Они у неё совсем не походили на капитанские — холодные и отстраненные. Морган успел отвыкнуть от закрытости, свойственной, наверное, всем представителям его расы. Мама только едва ухватила за плечи, приблизила свое лицо к его шее и сделала короткий громкий вздох, выказывая крайнюю степень любви по меркам катар. Морган повторил за ней и их «нежности» тут же прекратились.

— Почему ты не предупредил? Надолго?

— Отпуск дали неожиданно, не успел даже сообщение написать.

— Понятно. Голоден? Садись сейчас всё будет готово. Хотя нет, знаешь, не мог бы ты сходить к соседке за Шпуней? Она приглядывает за ним, пока старшие в школе, а Легорий с отцом сорняки дергает.

Морган вышел из дома и направился к бабке Пуги. Это была катарка в возрасте, организовавшая в своем дворике мини детский сад, после того, как осталась вдовой. Начала с сидения с внуками и правнуками, без сопротивления соглашаясь на помощь и с соседскими котятами. Теперь же каждый в деревне знал, кто может помочь, если необходимо съездить в большой город или неожиданно на поле потребуется любой, в состоянии удерживать в руках мотыгу.

Но в этом и заключалась философия катар — так устроена катарская община, так построено всё катарское общество. Если ты не хочешь помогать соседям или созидать на благо прайду, а желаешь только потреблять, то тебя окрестят каджитом, выгонят из приличного общества, и ты вынужден будешь остаться один на один во враждебном внешнем мире. И никто никогда не протянет тебе руку помощи, пока не покаешься всенародно. Информация о каджитах распространялась среди общин молниеносно, через старейшин, как в полиции передают фото потенциального преступника. Каждый месяц представители прайдов встречаются на кругу в старом лесу Бонко, где рассказывают новости о жизни своих поселений. Морган даже учувствовал в одном из таких сборищ, как-то дед брал его с собой. Это было удивительное приключение.

Морик заглянул на соседский участок, огороженный покосившимся в нескольких местах забором. Бабка Пуги сидела на лавочке, вязала что-то, а малыши, котят шесть или семь, ползали под её ногами, играли букашками, камушками, плюшевыми игрушками и вообще всем, что попадалось на глаза. Кто из них Шпуня, Морган не имел ни малейшего понятия. Мама присылала ему фотографию самого младшего брата, но Морик не смог запомнить отличительные черты малыша. Обыкновенный симпатичный котенок в рыжую полосочку.

— Морик, ты ли это? Или старческое зрение уже совсем меня подводит? — привстала со скамейки бабуля и энергично замахала рукой. — Привет, привет! Заходи, чайку попьем! Как же я рада видеть тебя. Надолго?

— На пару недель, неожиданно отпуск получил.

— Здорово! Чует моё сердце, завтра отлично отъедимся на пиру. Деда уже видел?

— Нет, только приехал. Мама за Шпуней послала.

— Детки, гляньте. Это ваш будущий старейшина — храбрый Морик Морган! Скажите: «Здравствуйте, старейшина!»

Дети невнятно и в разнобой затянули: «ждайштуйте, сталешнина» и Морган поспешно замахал головой, желая поскорей покончить с воспитательным процессом. Уж слишком были котята малы, чтобы понимать, кто перед ними стоит и тем более четко выговорить приветствие.

— Плохо, котятки. Давайте еще раз, все вместе.

— Бабушка Пуги, не надо, — попытался прервать процесс Морган. — Они же еще совсем несмышленыши!

— Тихо будь! Я учу подрастающее поколение почтению к старшим. Ты ведь не возражаешь, что это одна из главных характеристик достойного катара?

— Я согласен с вами. Но и вы меня извините — устал с дороги. Может быть, завтра продолжим пестовать детский сад?

— О, конечно, Морик! Держи, — бабушка Пуги подняла одиноко сидевшего котенка с соской во рту.

Морган взял его на руки и с удивлением отметил про себя, что для своего возраста Шпуня весит уже не мало. Он напряг память. Да, братику примерно два с половиной года. Морик укоризненно посмотрел на ничего не понимающего малыша и, как только повернул за дом и скрылся с глаз бабушки Пуги, тут же вытащил изо рта Шпуни соску. Брат закатился в рыданиях.

— Так, Шпуня, ты уже взрослый! Тебе два с половиной года! Где это видано, чтобы катар так долго соски сосал? — увещевал брата Морган по дороге, пытаясь его успокоить. Но получил в ответ только пятерней по лицу. Шпуня, может быть, и привязан к детству дольше, чем положено, но дух в нем живет точно боевой.

Когда они вошли на кухню, мама отобрала кричащего брата, попыталась вставить ему в разинутый рот пустышку, потом кусочек дрыни, даже предложила немного меда на собственном пальце, но это уже не помогало. Младший основательно взялся за истерику. Тогда мама аккуратно подхватила его рукой за холку и приподняла перед собой, легонько покачивая. Шпуня еще пару раз всхлипнул, но почти сразу успокоился, свернулся в пушистый комочек и прикрыл глазки. Тогда-то мама и смогла закрепить успокоительный процесс соской.

— Я тебе говорила, что он особенный. Ну что ты издеваешься?

— Шпуне больше двух! Неприемлемо таких взрослых котят таскать за холку, — ужасаясь, возразил Морган. — Ты слишком балуешь его. Он уже и на руках не должен сидеть! Еще соску запихнула. Кем вырастит, подумала? Избалованным тюфтей?

— Нормальным вырастит, — проворчала мама, отдавая успокоившегося малыша старшему сыну. — Пойди лучше поиграй с ним в детской. Я скоро уже всё закончу, да и остальные придут. Расскажешь нам о своих подвигах. Наслышаны мы немало, аж не верится, что про моего старшенького в газетах пишут!

— Про меня в газетах пишут? — оторопел Морган. — В каких?

— В разных. «Катарская правда», «Вести с полей», «Работник Катарсиса», даже в журнале «Крестьянка» был разобран твой образ как пример для выбора надежного мужа. Ладно, идите, пока малыш вновь не расплакался.

Морик со Шпуней прошли в детскую. Мозг Моргана лихорадочно пытался сообразить, как получилось, что основные новостные издания о нем не писали ни слова, ну кроме заметки о спасении канцлера Бет и награждении, да разве что еще об убийстве йонгея, а в газетах Катарсиса только и темы для разговоров — он? Да, уж если провинциальные журналисты захотят, то из маленького объема информации смогут раздуть такую сенсацию, что диву дашься. Видимо нечто подобное и произошло.

Морган поморщился и в очередной раз дал себе обещание не думать о большой политике и кому всё это выгодно, а сосредоточиться на полноценном отдыхе и «перезагрузке». Он посадил малыша перед огромной коробкой с игрушками и принялся предлагать ему всякие мелочи, чтобы начать какую-нибудь незамысловатую игру. Не в войнушку и не в спасение капитанов!

Предложил пластиковую лягуху, может быть братик захочет поиграть в болото и юного натуралиста. Но Шпуня тут же швырнул её в дальний угол комнаты. Морган строго поцокал языком, укоризненно качая головой, и сделал небольшое замечание о поддержании порядка в общем доме и расходовании сил на уборку разбросанных вещей. Отринутую игрушку поднял и положил обратно в ящик, а потом предложил на выбор сразу всё его содержимое.

Шпуня надолго погрузился в сокровищницу малышей, копался, перебирая, наконец, остановил свой выбор на блестящем скайтрее, доверительно посмотрел на Моргана, даже легонько улыбнулся, и со всей малышковой силы запулил в другой угол комнаты. И только Морик открыл рот, чтобы возмутиться, Шпуня принялся выхватывать игрушки без разбору и швырять их одну дальше другой. А когда Морган, не выдержав такого накала страстей, схватил брата за запястье, чтобы отчитать, тот опять треснул его по лицу свободной пятерней.

— Маленький йонгей! — вырвалось у Моргана старое ругательство.

— Он умеет играть только так, — со вздохом произнес Легорий, который тихонько зашел в комнату поздороваться. — Ничего ты не сделаешь с ним. Врач сказал, перерастет, нужно просто потерпеть. Привет, Морик!

— Легорий, ведь это неприемлемо! Это же форменный беспорядок, — но тут же Морган встрепенулся и с волнением спросил: — Врач? Шпуня болен?

— Доктора говорят, что у него какое-то расстройство аутентичного спектра.

— Аутичного наверное, понятно. Бедная мать, как она справляется?

— А как с тобой справлялись? И ничего, ты вырос и герой теперь. Морик, даже не представляешь, насколько я горд, что ты — мой старший брат! Но сейчас к нам направляется ураган, и я больше не успею ничего тебе сказать. Раз, два, три…

До уха Моргана донеслось звонкое, с каждым новым разом усиливающееся: «Морик, Морик, Морик», в комнату ворвалась Бусинка и тут же бросилась на шею.

— Мори-и-и-ик! — потерлась сестра о его щеку. — Ура! Пойдешь завтра со мной в школу? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Ты уже не маленькая проявлять такие ласки, — в разрез тону и словам Морган с удовольствием крепко обнял сестру. Но тут же отстранил от себя. — А я уже взрослый мужчина, это неприемлемо.

— Я знаю, — скривилась Бусинка. — Ну как, пойдешь в школу со мной?

— Зачем?

— А ты представь! Заходим мы с тобой, и все замирают в приступе восхищения. Грозный победитель йонгеев, спаситель капитанов и канцлеров, гроза чудовищ и императора Сина! И рядом её старший брат. Вот все обзавидуются!

— То есть это ты — грозный победитель? — расхохотался Морган.

— Ну не ты же, в самом деле, — хмыкнул Легорий, в отличие от Морика живший с Бусей под одной крышей и не успевший отвыкнуть от её фантазерства.

— Я — будущий! А что, думаешь, не получится? Да я еще покажу этой вселенной кузькину мать!

— Опять сказок начиталась. Знаешь, Морик, у молодежи сейчас в моде книги о приключениях Кузьмы и его матери. Пишет какой-то школьник из соседней деревни. Буся больна этой темой, — пояснил Легорий.

— А что, читать очень полезно для мозга, ведь так? Тем более, их сочиняет наш соплеменник. Я у него даже автограф взяла. О! А ты знаешь, он и про тебя написал целый роман. Основанный на реальных событиях в вольном переложении.

— Я уже слышал это вольное переложение, и мне оно совсем не понравилось, — буркнул Морган. — Война серьезное дело, я не убивал йонгея только лишь одним выстрелом. Это была командная работа.

— Ой, ну точно взрослым стал! Такой же нудный брюзга, как и дед. Шпуня, а ну брось каку! — выкрикнула, прерывая себя, Бусинка и подбежала к котенку, который попытался запихать в рот кусок старого печенья, успевшего, наверное, мумифицироваться среди игрушек.

— Почему это вообще там? Когда я следил за вашими игрушками, такого не было!

— На меня не смотри, — мотнул головой Легорий. — Я отдан пока в распоряжение отцу. Обязанность следить за младшими на Бусинке и Шане.

— Ладно, я пойду, навещу деда. А ты приберись тут! — строго бросил Морган сестре.

— Приберись тут, — скопировала его интонацию Бусинка и неожиданно высунула язык. — Без мурчащих знаю!

— Поговори мне, — пригрозил пальцем Морган, но не смог сдержать усмешку.

— Морик, ты же придешь сегодня вечером в Листол? — остановил его Легорий. — Ребята захотят послушать о твоей службе. Там Катарина будет, она еще не обменивалась ни с кем орехом Бонко.

Морган непонимающе уставился на брата. Нет, он головой, конечно, осознавал, что именно пытается ему донести Легорий, но отказывался даже думать на этот счет. Вот еще! Катарина. Зачем Легорий о ней заговорил? Какое Морику дело, подкатывала она к кому орехи или нет?

— Поговаривают, она ждет твоего возвращения, — сокровенным шепотом сообщил брат. — Если ты понимаешь, о чем я.

— Да, да! Я в одном классе с её сестрой учусь! — оживилась Бусинка. — И скажу тебе по секрету, Катарина всем рассказывает, что ты единственная любовь в её жизни! Во как!

— Странно, мне казалось, она захотела разорвать наши отношения, — задумчиво произнес Морган, пытаясь вспомнить, из-за чего они с Катариной разругались.

— Ты че, братец, совсем ку-ку? Ты же её бросил, — расхохоталась неизвестно чему Бусинка. — Скажи, Легорий, как весь высший свет в шоке от такого был. Бросить первую красавицу прайда! До сих пор говорят, что так только Морик может.

— Ну да, брат. Ты ей дал от калитки улитку, а когда она пришла поговорить, сказал, что вам не о чем беседовать и захлопнул перед носом дверь. Бедная Катарина еще долго приходила в себя после такого унижения. Если бы старейшина не объяснил всем твой поступок, неизвестно, что вообще бы произошло с ней. Спилась бы, наверное, как каджит.

— А как старейшина всё объяснил? — нахмурился Морган.

— Дед сказал, ты рвался на войну, а любовь к Катарине удерживала здесь. Ну и таким радикальным образом ты предпочел долг перед Родиной. А разве не так всё было? — Легорий хитро прищурился, начиная что-то подозревать. — Тебя ведь в пример приводят, как истинного патриота. В школе на уроках катарского воспитания постоянно заходит разговор о тебе и твоей героической самоотверженности.

— Я признаться и не помню, — растерянно пожал плечами Морган. — Может, так и было.

— Он не помнит, — зашлась смехом Бусинка. — Ничего, вечером увидишь Катарину — всё вспомнишь. Она стала только краше! Лега, последи за Шпуней, я мигом обернусь, только назначу свидание Морику в Листоле, предупрежу, чтобы напялила на себя самое лучшее платьюшко.

И прежде чем Морган успел возразить, Бусинка уже убежала прочь.

— Я не знаю… — попытался он оправдаться неизвестно перед чем Легорию.

— Морик, безотносительно Катарины. Приходи, я хочу тебя кое с кем познакомить, хорошо?

— Хорошо.

***

Дверь в хижину старейшины всегда была открыта для посетителей в этом время. Само жилище сильно выбивалось из стандартных деревенских домов, выглядело загадочным, но не ветхим. Виной тому использование исторических канонов в строительстве. И если отчий дом Моргана уже имел и водопровод, и электричество, да и построен был из вполне себе современного материала, то дом деда целиком и полностью окружал старое дерево Бонко. Оно являлось и центром хижины, и опорой, и даже корни его частично служили мебелью. Никто не мог уже припомнить — было ли это дерево ровесником старейшины, или же начало расти задолго до прихода предков прайда на это место. В любом случае, в затененной комнате, рядом со старым стволом и ожидал посетителей дед.

Морган остановился около двери в приемный зал и прислушался. Вроде бы старейшина один. Морик легонько постучался и зашел в комнату. Дед, как и подобает катару его ранга, сидел за низеньким напольным столиком, на подушке, расшитой драгоценными нитями. Старческие ноги его были сложены калачиком, а сам старейшина склонился над каким-то пергаментом и выводил пером черные иероглифы. Со стороны можно было подумать, что ты угодил прямиком в прошлое. Старый катар пишет письма затейливым способом, стремясь сообщить соплеменникам о какой-нибудь угрозе или созывая всех на празднование дня урожая. Но Морик знал, дедушка всего лишь тренируется в каллиграфии, что считалось одним из достойнейших занятий для катарского мужа. К тому же, подобное сосредоточение над закорючками и палочками отлично тренировало мозг, не давая тому излишне разжижиться на старости лет.

Дед нисколько не изменился с их последней встречи. Пожилой худощавый старец с огромной гривой светло-песочного цвета. Старейшина закручивал из прядей тугие жгуты, скрепляя их на концах драгоценными клипсами, и они свисали величественной копной, делая его голову огромной и устрашающей. Старческая кожа давно ссохлась, шерсть поблекла, но именно грива и борода под стать ей, создавали нужный внушительный образ. Еще и привычка постоянно хмуриться. Начало кустистых бровей редко покидало точку совещания по центру лба. В детстве Морган невероятно пугался такой грозной мимики, пока не понял — дед ни капельки не злится. Просто однажды он осерчал настолько сильно, что не сумел вернуть брови в первоначальное положение. Нелепое объяснение, вылезшее откуда-то из памяти. Кажется, так говорила про старейшину бабуля.

Морган прошел к столу, остановился на положенное расстояние, преклонил колени и поклонился в пол. По обычаю, он не должен первым нарушать тишину. Дед скрипнул пером пару раз, внося последние штрихи в иероглиф, степенно отложил художественный инструмент к чернильнице, всё еще не обращая внимания на Моргана, вытер руки о тряпку и только потом поднял глаза.

— Многие годы ты не заходил в этот дом. Что же теперь тебя привело ко мне?

— Дед, меня не было всего два года, — невольно усмехнулся Морган.

— Как ты разговариваешь со старейшиной! — тут же возмутился дед. — Это неприемлемо!

— Простите, достопочтимый катар. Срочные дела и защита дома заставили меня так долго отсутствовать, но моё сердце всегда билось в унисон с жизнью прайда.

— Другое дело, — строго, но вполне удовлетворенно проговорил дед. — А то забыл, небось, как полагается выказывать почтение!

Морган уже открыл было рот оспорить несправедливое утверждение, но вовремя одернул себя. Дерзить старейшине — табу! Морик только еще один раз преклонил голову.

— Так что же привело тебя ко мне в дом?

— Преданность и желание служить, — покорно ответствовал Морган, воплощая собой высшей разряд катарской добродетельности.

— Другое дело, — улыбнулся дед. — Я рад тебя видеть, Морик. Рад слышать твой голос, полный решимости. Ты всегда желанный гость в этом доме.

— Для меня это великая честь!

— Позволь узнать, на сколь долгий срок ты пришел в родные земли?

— Мне дадено четыре недели для отдыха и развлечений.

— Что же, веселись, отдыхай. Мы поговорим, когда первое впечатление встреч уляжется в твоей голове. Я повелю на завтра организовать пир в честь прибытия блудного катара, а уже после пообщаемся как друзья, а не как старейшина и его внук. Да хранят тебя предки прайда!

— Благодарствую, достопочтимый катар.

***

На семейном ужине каждый из братьев и сестер, перебивая друг друга, пытался обратить на себя внимание Моргана, то рассказывая об успехах в школе, то вспоминая заметки в периодике о героическом герое. Но каждый раз, стоило кому-нибудь начать, тут же находился брат или сестра, которые непременно владели большей информацией, и от этого беседа превращалась в бесконечный спор, упреки и обвинения между сиблингами. В какой-то момент это чуть ли не переросло в потасовку, и мать, уставшая за день, вынуждена была прикрикнуть на разнуздавшихся детей. Морик помнил, после такого разговаривать дозволялось только старшим. А так как остальные совершеннолетние сестры либо обзавелись семьями, либо уехали в город учиться, то получалось, что открывать рот разрешалось ему, матери и отцу. Даже Легорию, которому вот-вот стукнет девятнадцать по катарскому летоисчислению, не оставили права на расспросы.

Мать всё больше занималась кормлением Шпуни и пятилетней Каси, поэтому молчала, а отец, кроме как о поле и сезоне, ни о чем и не умел поддерживать диалог. Его мало интересовали политика, вооруженные силы и прочая суета внешнего мира. Отец в прайде слыл катаром надежным, но приземленным что ли — с землей сроднившийся и знавший о ней, наверное, всё. Сиблинги суетились, всё еще изредка пытаясь перебить скучные папины россказни, но строгое рыкание мамы удерживало их от неправомерных вставок в разговор.

Морган слушал отца вполуха, как обычно это бывало с пустословием Клары, рассеянно кивал, полностью сосредоточившись на прекрасном домашнем ужине. Главное, он успел-таки выяснить самый животрепещущий вопрос — почему в игре детей они с капитаном женились. Морган зашел издалека, тонко наводя Бусинку на разговор о её любимом писателе про йонгеев и кузькину мать.

— И что же, в его романе меня даже поженили?

— Нет, конечно! Кто же женит главного героя? Тогда интерес к нему угаснет, а поэт Бараша уверен, что ты еще не один подвиг совершишь и не одну леди спасешь.

— Понятно. А что я в его повести прямо единолично убиваю самого императора Сина?

— В общем, нет. Там тебе еще верный друг и помощник подсобил, Ванискин из нашего прайда. А как на самом деле было? Расскажи!

— Расскажи! — подхватили остальные.

— На самом деле нас было трое. Я, капитан и вакуй Ванно.

— Вакуй? — в один голос выкрикнули сразу все члены семьи, и даже Шпуня на минуту застыл, уже наизготовку выплюнуть очередную ложку каши.

— А, правда, что вакуйи — безжалостные убийцы?

— Нет, бестолочь. Вакуйи — это палачи.

— Вот ты — дупак! Вакуйи — бордовые монстры…. — и понеслось бесконечное перечисление остальных черт этого закрытого народа.

— Тихо за столом! — гаркнул отец.

— Вакуйев действительно нарекли в галактике одними из самых безжалостных убийц, но это только предрассудки, — спокойно объяснил Морган. — Катар тоже считают не слишком приятными персонами, но мы-то с вами знаем, что наш народ один из самых милых и дружелюбных.

— Ага, — поддакнул отец. — Катар — звучит гордо! История наших предков уходит глубоко корнями в почву этого мира. Мы сохранили Катарсис до сих пор в первозданном виде, не позволяя ни одному чужаку бесчинствовать на нашей земле.

— Именно! — кивнул Морган. — И я горд, что родился не вакуйем и не человеком. Но это была не обычная битва с йонгеем. Он похитил друга моего капитана, интерсека Яна.

— Интерсека? — опять взорвались слушатели за столом. — Это кто такие? Это насекомые же! Они же не существуют в природе!

— Существуют, — прервал их Морган, пока отец вновь не взял инициативу на себя и не начал рассказывать о земле. — И более того, именно этот интерсек оказался еще и ученым, биологом, историком.

— Чушь! — фыркнула мать, утирая с лица кашу. — Интерсеки живут роем, это еще в школьной программе по биологии проходят. Он не может существовать отдельно и мозг у него крошечный. На ученого не потянет.

— И всё же, этот интерсек, Ян — ученый и близкий друг капитана. Я при случае спрошу, как так получилось.

— Ну ты и фантазер! — залилась смехом Бусинка, переглядываясь с младшей сестрой Шаней и заражая своим звонким весельем остальных сиблингов.

— Конечно, проще же поверить неизвестному Бараше, да? — съязвил Морган.

— Он очень известный! Его номинировали недавно…

— Поэт! — презрительно произнес отец, прерывая малышей. — Вот уж самое никчемное и бесполезное занятие на Катарсисе. Лучше бы поле засеял, пользы бы больше было.

— В общем, мы втроем спасали Яна из лап йонгея. Ванно использовал меч, капитан молнии, а когда враг обессилил, я добил его выстрелом из снайперской винтовки. Правда, меня тоже тогда ранили, вот такую дыру плазма на плече выжгла, — Морган преувеличенно очертил окружность. — И ни одному из нас в голову не пришло потом жениться. На ком? На Яне? Ведь мы его спасли.

— У Бараша ты спас прекрасную проводницу, — вздохнула Бусинка. — Это было так романтично! И она в благодарность отдала тебе своё сердце. Но потом враги её отравили, а ты поклялся мстить, и мстя твоя должна быть страшна. В следующей части. Её еще Бараша не дописал.

— Да не приведи Разум! — ужаснулся Морган. — Кто этот Бараша? Откуда он черпает вдохновение?

— Ты стал религиозен? — одновременно удивились и отец, и мать.

— На войне нет атеистов. Страшно всем. Но меня беспокоит этот поэт. Потому что некоторые его фантазии до неправдоподобности похожи на секретные сведения.

— Какие? — тут же загалдела малышня.

— Секретные! — зловеще прошептал Морган, для убедительности вытаращив глаза, как это делала обычно капитан.

— Да он обыкновенный школьник. Правда, говорят у него в родственниках канцлер какой-то, — успокоил Легорий. — Что именно тебя настораживает?

— А не с Ориентальских ли они островов? — нахмурился Морган. — Не канцлер ли Шнобби у него родственник?

— Я спрошу, если хочешь. Ведь я с ним дружу! — гордо заявила Буся.

— Нет, спрошу я, он больше дружит со мной, — возразила Шаня. — Правда на ориентала Бараша не похож, наоборот, больше смахивает на вислушек. Ушки такие маленькие, скругленные на кончиках, а сам толстячок с пузиком. А кто такой канцлер Шнобби? Это прям настоящий всамоделяшний канцлер? Он в тебя молнии уже швырял?

— Канцлер! — опять вставил отец. — Никакой пользы от них нет. Но хоть в дела прайдов не влезают и то хорошо. А то не хватало еще в деревне держателей Силы! От них одни беды. Чего только Маргоша не наворотила…

— Мы не говорим «об этой» в нашем доме! — резко прервала его мать.

— Кто такая Маргоша? — удивился Морган.

— Никто! Рты на замок, доедайте и идите развейтесь в Листол.

— И я, и я, я уже могу! — тут же заерзала Бусинка, вытягивая руку.

— Нет, тебе только шестнадцать, делать там таким маленьким кошечкам нечего!

Морган на всякий случай уточнил, не нужна ли матери помощь по дому. Не то, чтобы не хотелось идти в Листол, всё же по старым друзьям он соскучился не меньше, чем по родне, но может быть удалось бы выяснить, кто такая Маргоша? Что-то сильно тревожило его в этом имени, какие-то странные смешанные чувства оно вызывало. Маргоша. Какая-то катарка? Почему о ней нельзя говорить? И как это раньше Морик не замечал, сколько тайн хранит их семья? Как он вообще позабыл всю свою жизнь до Академии. Это правда, начальство в армии гипнотизирует не хуже йонгейской ауры.

Да нет, тут и сравнивать нечего! Вот он только сутки не думает о Мурси и ему легко. Поначалу только тревожился, как бы не сойти с ума от разлуки, а сейчас и интересно и весело и совсем не хочется о ней думать. Вот он и не думает! А уж скучать по её выкрутасам, которые и рядом не стоят с трындычением Бусинки и меткими плевками Шпуни, он точно не успевает. Выходит, права она была, это всего лишь действие злосчастной ауры!

Зато установки, полученные в Академии, прочно сидят в голове. От одного слова йонгей до сих пор бросает в нервную дрожь. Хотя, если бы Морган лично не был знаком с Мурси, а довелось бы ему встретиться с Лордом Банник, наверное, такое же впечатление об их расе и осталось. Высокомерная, холодная, напыщенная женщина. Хотя и Бет не отличалась теплотой в общении. Тоже обзывалась.

Мысли Моргана прервал Легорий, он уже переоделся и с недоумением уставился на брата, который застыл посреди комнаты с рубашкой в руках.

— Ты чего, Морик?

— А, задумался что-то, прости. Сейчас одеваюсь и идем.

***

Листол находился на краю деревни. Одноэтажное квадратное здание, служившее в экстренные случаи местом схода прайда, а по вечерам точкой сбора молодежи. Выкрашенное в серый неприветливый свет, оно стояло под давно засохшим деревом. Еще когда Морган был молодым котенком, в возрасте, наверное, Легория, на повестке дел у прайда каждый раз вспыхивало предложение вырубить дерево и посадить новое, но дальше планов работа не продвигалась.

Они с братом вошли в тускло освещенное помещение, в котором уже собралось достаточно много молодежи, и заняли свободный столик. Его завидел один из бывших одноклассников и громко поприветствовал:

— Морик Морган! Какие катары в нашей деревне! Ну-ка, сейчас нас ждут последние новости, — прокричал Харви и принялся сдвигать столы.

Его инициативу подхватили все без исключения катары. Очень скоро вокруг Моргана ребята сгруппировали столы, принесли ему бокал цветочного вина, а сами расселись по кругу или встали поодаль. И начались расспросы.

Морган не уставал рассказывать. Гордость распирала его и вширь, и в высоту. Среди соплеменников он преисполнился уверенностью. Точно знал, что каждый из присутствующих видит в нем будущего лидера, уважает и воспринимает как неоспоримого авторитета. Легорий только наспех успел представить ему какую-то катарку, чье имя Морган так и не запомнил, и внимание героя тут же переключили на очередную просьбу раскрыть подробности противоречивых известий из внешнего мира. Уже через пару часов Морик почувствовал себя в прямом смысле Кларой и очень удивился, как это у подруги не болит ни язык, ни горло разговаривать без умолку. Видимо, к этому тоже нужно иметь особый талант и опыт.

В какой-то момент, в разгар оживленной дискуссии, все вдруг замолчали и с благоговением уставились на двери. В Листол вошла Катарина. Нет, даже не так. Катарка вплыла, словно легкое дуновение прохлады посреди изнуряющей жары. Бусинка очень ошибалась, когда сказала, будто Катарина стала еще краше. Она выглядела просто неописуемо! Высокая, худая, с длинной гривой красивого цвета древесины Бонко, зачесанной на один бок. Её темные раскосые глаза смотрели открыто, гордо и немного надменно. Но это только дополняло образ неподдельного достоинства. Будто художник изваял Катарину из драгоценного камня, и делал это с такой любовью, потратил столько времени, что хотелось плакать от необычайного соприкосновения с прекрасным. Полные ярко розовые губы были слегка приоткрыты, дополняя образ чувственностью и эротичным оттенком.

Парни и девушки с обожанием и нескрываемым восхищением провожали Катарину взглядом, пока она горделивой походкой медленно шла к общему столу. Да и сам Морган, словно завороженный следил за каждый её движением, не смея поверить своим глазам и сделать хотя бы вдох. Прекрасная Катарина! Из памяти не к месту полезли обрывочные образы их интимной близости, взбудоражили грезы о её нежных руках — как она наглаживала спинку, и от этого на сердце Моргана становилось волнительно и сладко.

— Я не помешаю? — тихо спросила Катарина, усаживаясь напротив Морика. Надо ли упоминать, что толпа перед ней расступилась, уступая лучшее место. Кто-то тут же поднес бокал с вином.

— Разве красота способна быть лишней? — игриво произнес Морган. — О встречи с тобой, Катарина, можно только мечтать.

— А ты совсем не изменился, Морган, — легкая улыбка тронула её губы, на мгновение разбивая алмазный образ. — Стал только мужественнее.

Кто-то из толпы присвистнул, кто-то по-доброму засмеялся. Но Катарина подняла руку и тут же всё стихло. Заправляла молодежью на самом деле именно эта катарка.

— Я хотела бы, чтобы никто не отвлекался на меня. Прошу тебя, будущий старейшина, продолжай. Мы все истосковались по вестям из внешнего мира. К тому же, в прайде только и разговоров, что о твоих подвигах.

Морган кивнул, хитро улыбнувшись, и возобновил описание событий с того места на котором остановился. Вскоре оживленные рассказами слушатели уже забыли о новой гостье и почти не обращали на неё внимание. Только парочка особо ретивых кавалеров, порывались обхаживать самую красивую катарку прайда, поднося то вино, то фрукты, то шепча ей что-то на ухо. Но Катарина немедленно их прерывала, боясь упустить внимание Моргана.

А вот Морик неотрывно смотрел только на неё, любовался, получая неимоверное эстетическое удовольствие. И самое удивительное, Морган никак не мог вспомнить, почему же именно они расстались! Не мог же он, в самом деле, бросить такую девушку, которая еще оказалась и крайне преданной? Катарина водила пальчиком по краешку бокала, слегка вытянув коготь, и это действовало на Морика возбуждающе. Красивая узкая рука, ухоженный длинный палец, коготь, как продолжение. Божественно, пьяняще, умопомрачительно.

Ближе к полуночи молодежь начала расходиться. Легорию позвонила мать, прося возвращаться. Морган к тому времени совсем выдохся и, откланявшись, отправился вместе с братом и его подругой домой, клятвенно пообещав Катарине встречу завтра на пиру. Дед уже наказал всем женщинам прайда готовить.

Морик не вмешивался в тихий разговор своих провожатых, целиком и полностью погруженный в воспоминания о Катарине. В голове один за другим всплывали её образы — и какая она в гневе, какая в ласке. Это было упоительно. Он даже вспомнил её запах. Прикосновения, шерстку под пальцами, какона особенно любила, когда Морган гладил ей плоский живот возле идеального пупка капелькой.

И эти воспоминания будили в нем потаенное глубинное желание быть нежным и неторопливым. Как их ласка когда-то. Ощущение полноты жизни, связи на долгие годы, степенности и упорядоченности течения будней, возрождались былые мечты о тихой семейной жизни, полной счастья совместного преодоления бытовых трудностей и родительства. Наверное, это и есть любовь, проверенная временем, которую в детстве ему проповедовал дед. Когда от мыслей о персоне тебя клонит в покой и мягкость, словно ты окунаешься в ворох лепестков цветущего Бонко.

— Морик, что ты скажешь? — уже возле дверей дома поинтересовался Легорий.

— Думаю, она станет прекрасной матерью моим котятам, — пробормотал Морган. — Только я никак не вспомню, почему же позволил себе так чудить с ней.

— А, ты про Катарину, — улыбнулся Легорий. — Да, она конечно красавица.

— Прости, я, правда, как будто бы выпал из жизни, — сконцентрировался Морган. — Если Софа нашла путь к твоему сердцу, то не слушай ни чьих советов. Тебе потом с ней жить. А если сомневаешься, то не торопи события. Чему быть, того не миновать.

— Да, Морик, — кивнул брат и смущенно признался: — На самом деле я пытался произвести на неё впечатление тобой, а не наоборот. Прости, наверное, глупо.

— Конечно, глупо, — тихо рассмеялся Морган. — Производи впечатление своими заслугами, а не факторами от тебя независящими.

— Я понимаю. Просто мне не хватает порой уверенности, как у тебя. Но ты потому и герой. Бесстрашный, бескомпромиссный, четко видящий цель.

— Чушь! — уже громче рассмеялся Морган. — Думаешь, я не боюсь? Смелость не равна отсутствию страха. Это как раз-таки когда ты можешь взглянуть в глаза своему собственному малодушию. Я иногда тела не чувствую в момент опасности и всё равно действую, потому что понимаю — так надо. Кто, если не я? Но знаешь, к сожалению, и сам иногда путаюсь, какие цели правильные, а какие ложны. Ты ведь в курсе, что меня почти год назад разжаловали?

— Но ведь ты спас людей! В газетах писали, что разжалование было неправомерным.

— Но ведь я действительно нарушил приказ! Вот, к примеру, скажет тебе старейшина, не женись на Софи. А ты всем сердцем чувствуешь, что она твоя нянни, единственная на всю жизнь. Как ты поступишь?

— Я… Я не знаю, — тихо прошептал Легорий. — При чем тут это?

— При том, что в армии приказы раздают такие же влиятельные персоны как старейшина для прайда. Персоны, в чьих руках жизни не просто пятнадцати рабов, а тысячи штатов. Катарсис сам по себе, в нашей солнечной системе только одна обитаемая планета. А есть такие, куда входит две и три. А есть объединённые системы. И канцлер от каждого штата заседает в Верховном Совете и спускает директивы ниже в Военный. А те уже непосредственно Адмиралам и Коммодорам регулярных войск. Теперь понимаешь, скольких персон я подвел, ослушавшись приказа?

— Это так объемно, — не нашелся что ответить брат. — Я и не подозревал насколько всё взаимосвязано в жизни.

— Синергия. От неё никуда не уйдешь, так устроен мир. Без этого, всё разлетелось бы к вакуйевой бабушке.

— Какой бабушке? — переспросил Легорий.

— Вакуйевой. Давай домой, мать ждет.

Несмотря на то, что брат перебил чувство эйфории и теплого сиропного уюта в душе, уже лежа в постели, Морган вновь погрузился в сладостные воспоминания минут, проведенных в нежении с Катариной. Сказывался и выпитый алкоголь, и годы разлуки, и новизна некогда привычных посиделок в Листоле.

Удивительно, такая красавица позволяла себя наглаживать, тереться о её щеки, оставлять свой запах на шелковой шерстке. И какая же колоссальная разница между этими ласками и прикосновениями йонгейки! С Катариной они занимались самым настоящим катарским сексом, как взрослые, и это ассоциировалась у Морика с тихой и приятной музыкой, в то время, когда лишь мимолетное воспоминание о капитане моментально нагрело его ладони, участило дыхание и вызвало какофонию в голове. Сонное видение о человеческом взрывном поцелуе, после которого еще долго болела челюсть, породило огонь по всему телу.

Морган потянулся и дотронулся до кольца на груди. Будто обжегся. Он лихорадочно постарался вновь возродить в голове образ голой Катарины, это теплое чувство сентиментальности, но мозг подсунул момент, когда Мурси потянулась к веревочкам своего легкого платья, и оно соскользнуло вниз, оголяя ямочки на лысой пояснице, выгнутую спину и шикарные округлые бедра. Вены на висках катара моментально вздулись, отдаваясь в голове с каждым ударом пульса, лоб горел, Моргану даже почудилось, что вновь начинается триггер. Неутолимая жажда обладать Мурси, сомкнуть зубы на её шее, смять в объятиях, терзать грубыми ласками. Быть рядом, дышать ею, дойти до высшей точки кипения, чтобы сгореть и возродиться заново. Животная похоть, сковывающая тело, словно припадок горячки.

Морган практически захлебнулся от нахлынувшей ломоты и боли. Будто маленький котенок, он желал сейчас то, чего не мог себе позволить. Хотелось закатиться в истерики как Шпуня, орать, топать ногами и махать руками, лишь бы выпустить этот жар изнутри. Вот оно настоящее действие ауры йонгея, навсегда оставляющее отпечаток на личности.

«Я есть Сила, но Разум направляет меня» — как сумасшедший зашептал Морган. — «Я есть Сила, но Разум направляет меня». Наконец, это подействовало. Сосредоточившись на дыхании, Морик сумел отогнать тлеющую страсть и всецело «заземлиться». Удивительная и такая очевидная разница. Катарина — холод каменного изваяния, пусть и очень красивого, и Мурси — сотканная из огня, яростная, с горячим сердцем и взрывным темпераментом. Две дичайшие противоположности. Сладкий мед, испив который тебя потянет в сонливость и острая карамель, об которую вполне можно обломать все зубы.

***

Следующий день прошел на удивление тихо. Морган в очередной раз запретил себе думать о Мурси. Вчера, с непривычки опьянев от пары бокалов цветочного вина, он испытал слишком уж болезненные ощущения и решил больше не экспериментировать. Нужно выкинуть из головы службу, а для этого достаточно просто сосредоточиться на какой-нибудь понятной и полезной деятельности.

Морган решил, что это будет патронаж Шпуни. Он всерьез занялся попытками найти с младшим братом общий язык. В конце концов, только вчера Морик мечтал о своей собственной семье с котятами, а, значит, его время действительно пришло и нужно как следует подготовиться.

Хватило терпения у него на пару часов. Отчаявшись воспитать из Шпуни достойного катара, Морган отнес его к бабушке Пуги, и чтобы не слоняться без дела, поспешил на поле к отцу и Легорию.

Увидев его, папа обрадовался, тут же расписал фронт работ и Морик погрузился в сельскохозяйственную деятельность. Но и это давалось ему с трудом. Отец то и дело поправлял осанку, советовал, как лучше держать орудие труда, ворчал, если Морган нечаянно наступал на молодые ростки. В конце концов, и вовсе попросил старшего сына издалека наблюдать за процессом и делать то, что получается у него лучше всего — вдохновлять.

Морган сидел на земле и жевал травинку. Теперь, если и захочет он оставить службу, примкнуться в прайде некуда, кроме как на пост старейшины. Но это и правильно. Легория с детства воспитывали как земледельца, его как преемника деда, так что огорчаться нечему.

— Знаешь сын, что я тебе скажу, — отвлекся от пашни отец и, оперевшись о мотыгу, посмотрел на Моргана. — Каждому семени свой сезон для посадки. Очень важно не прогадать и своевременно погрузить его в благодатную почву.

— Я понимаю, — медленно проговорил Морган, совершенно не понимая, к чему клонит отец.

— Так вот, знаешь. В нашей деревне найдется многое разнообразие почв для семени катара. На любой вкус, — Легорий на этих словах загоготал, но отец на него строго шикнул. — Может, пришло время и тебе дать всходы? Если семя передержать, вряд ли урожай получится на славу.

— Пап, мне тридцать два, и ты решил со мной поговорить о размножении? О пестиках и тычинках? Спасибо, со мной недавно уже провели поучительную беседу на этот счет, — усмехнулся Морган, вспоминая разговоры о таких скользких темах с Мурси.

— Я просто хочу сказать, что сегодня на пиру тебе предоставится прекрасная возможность присмотреться к кому-нибудь, может даже назначить своей нянни.

— Морик и Катарина вечно влюбленная пара, не переживай папа! — заступился Легорий за брата.

— Эта бездельница? — презрительно скривился отец. — Вот уж не пара моему сыну.

— Я думаю, мне решать этот вопрос, кто пара, а кто нет, — тут же насупился Морган. Отец всегда шел в разрез с его мнением, но никогда не выигрывал этот спор. Не хотел, чтобы Морик поступал в Академию, не хотел, чтобы уезжал из деревни, чтобы становился старейшиной, считая это блажью. И пожалуйста, вновь против его отношений с Катариной.

— Конечно тебе, — спохватился отец. — Я просто искренне желаю старшему сыну счастья, вот и всё. Ты не серчай, я может чего и не понимаю, только слишком уж ты не стандартный по меркам катар, а Катарина стандартная. У вас и в прошлый раз на этот счет были размолвки.

— Отец, сами разберутся. В конце концов, любовь не знает преград. Даже если персоны совсем разные и с первого взгляда не подходят друг другу, — необычно по-взрослому высказался Легорий.

Морган привстал и замер, пораженный такой глубокой и в то же время простой мыслью. Отец и брат затеяли спор, с переходом на личности, а он всё никак не мог унять дрожжи в руках. «Любовь не знает преград». Сердце учащенно забилось, проскользнула перед глазами улыбка Мурси, отдался в ушах звон её смеха, обрывок разговора о пестиках и тычинках. Блаженная улыбка озарила лицо катара. Глупо бежать от собственных чувств. Даже младший брат твердит об этом.

— Посмотри на него. Как, по-твоему, еще может выглядеть счастье? — укоризненно заметил Легорий.

— Ну что же, если таков выбор, — согласился отец. — Я мешать не стану.

— Что? — встрепенулся Морган. — Это не то, что вы подумали!

— Не, не то, совсем не то, — насмехаясь и переглядываясь, затянули брат и отец. — Пора уже и домой. А то на пир опоздаем.

Глава 2

По давно сложившейся традиции на пиру разрешалось присутствовать только в национальной одежде. Совсем маленьких котят скинули на молодежь, организовавшей в школе свой собственный банкет с играми и танцами, а всё взрослое население деревни стекалось к назначенному времени в Листол, образовывая на улицах яркие ручейки праздничного шествия.

Морган не стал выбиваться из толпы. В конце концов, он виновник торжества, а значит, должен задавать тон веселью и вновь служить примером подрастающему поколению. И то, как даже неугомонная Бусинка с нескрываемой завистью смотрела на вытащенный из закромов старенький выходной костюм брата, говорило об успешности миссии, возложенной на будущего старейшину нынешним. Поддерживать уклад жизни и быт катар — дело необычайно легкое на первый взгляд, если сравнивать с военной службой в целом. Морган с удовольствием принялся шнуровать многочисленные веревочки, спрятанные в шароварах на голени и на поясе. Потом закутался в запахивающуюся рубаху, обшитую широкими лентами по вороту, подолу и рукавам, спускающимися чуть ниже локтей. Восторженно окунулся с головой в прошлые времена, ощущая на себе незримую связь с историей своей расы.

Штаны оканчивались чуть ниже колен и хорошо сели на его тренированное тело, несмотря на то, что в последний раз он надевал их еще в возрасте, наверное, Бусинки. Рубаха только чуть-чуть теснила в плечах, но в целом смотрелась по размеру. А вот с обувью пришлось повозиться. Нарядные шлепанцы Легория оказались малы, а у отца была всего одна пара парадных. И как папа не сопротивлялся, желая выглядеть под стать старшему сыну, спорить с женой он не умел и всегда, поворчав немного для приличия, уступал.

Стоя перед зеркалом в полном торжественном облачении, Морган рассматривал себя со всех сторон, поворачиваясь и так и этак. Стильно, немного помпезно, но, пожалуй, можно претендовать на титул «первого парня в деревне». Бледно-голубой тон одеяния как нельзя лучше контрастировал с рыжей шерстью. Морик удовлетворенно хмыкнул, вскидывая подбородок. Видела бы его сейчас капитан! Такая любительница моды и всегалактического культурного наследия непременно бы оценила.

— Красивый, красивый, — заметила кривляния брата Бусинка. — Она обязательно оценит.

— Тогда сфотографируй, — Морган вдохнул полную грудь и приосанился. — Я ей после отпуска перешлю.

— Смешной ты, братец, — захохотала Буся, нацеливая на Морика свой холофон. — Зачем ждать? Катарина сегодня обязательно придет, я узнавала.

Морган вспомнил про катарку и опять посмотрелся в зеркало. Она тем более не устоит! Стоит только намекнуть, сватов тут же пришлют, это уж точно. Да и странного волнения рядом с Катариной Морик вовсе не испытывал, язык не прилипал к нёбу и получалось без натуги выдумывать комплименты. Возможно, Морган действительно боится Силы, что хранит Мурси, и ресурсов её начальствующего положения. От того и путается в собственных показаниях, врет даже самому себе и несет несусветную чушь в разговорах с ней.

Больше он не пытался заставить себя не думать о Мурси. В конечном итоге, это же ничего не изменит. Пусть жизнь идет своим чередом, а Морик просто позволит случиться тому, чего не миновать. Если вдруг окажется, к примеру, что Катарина действительно достойная катарка и сможет перебить агонию воспоминаний о капитане, то пусть так и будет. Глупо сопротивляться очевидному. Даже, наверное, такое развитие событий оказалось бы предпочтительней. Все в прайде хотят их свадьбы, да и у самого Моргана проблем стало бы в разы меньше.

***

Листол в корне преобразился. Женщины постарались на славу, и теперь это современное здание походило на церемониальную залу в каком-нибудь крупном городе Катарсиса. Стены были густо обвешаны связками орехов, цветущими веточками, гербами и символикой прайда. Словно гардины, с потолка свешивались флаги — кошачья лапа в центре зеленого полотна, и это вызывало в присутствующих прилив гордости и ощущение единства.

Вдоль стен поставили для гостей традиционные напольные столы, которые ломились от угощений, а рядом разложили красивые, расшитые эмблемами отдельных семей, подушки для сидения. Каждая родоначальница считала своей святой обязанностью вышить узоры собственноручно, и такая работа котировалась как наивысшая добродетель для женщины, подобно каллиграфии у мужчин. Сидения эти заменяли собой так же таблички с именами, и всякий гость мог быстро опознать, где ему уготовано место. Но, по большому счету, это и так ведали заранее, ведь старейшина, планируя такие пиры не раз, никогда не вносил каких-то кардинальных изменений, только изредка перетасовывая одного или другого приглашенного, если те подрастали или меняли ранг, или, как сегодня, в прайд приехал гость.

Немного запоздав, Морган вошел в залу, когда там уже собралось примерно половина жителей деревни. Дед и мать громко ссорились, выбрав для дебатов центр помещения. Соседи и родственники посмеивались рядом, наблюдая не в первый раз подобную сцену. Такие громогласные споры повторялись от празднества к празднеству: дед непременно подготавливал для зятя непримечательное место, подальше от себя и остальной семьи, возле папиных родственников. А мама непременно возмущалась, доказывая несправедливое отношение к её избраннику и, в итоге, всегда садилась возле мужа, игнорируя почетное место по правую руку старейшины. Но конфликт быстро затих и на подушку матери без дополнительных препирательств посадили Моргана. Он заслужил такое почтение не только родством, но и доказал делом точность старейшины в выборе преемника.

Самому Морику было непривычно сидеть в позе «лотоса» и спустя каких-то десять минут ноги у него затекли, отяжелели и перестали слушаться. Он принялся ерзать на одном месте, пытаясь хоть как-нибудь улучшить неутешительное положение. Морган на собственной шкуре испытал, а потому неожиданно четко осознал, почему это Мурси предпочитает выполнять медитации и дыхательные упражнения не как остальные храмовники, а на диване, расслаблено поджав под себя ноги буковой «Зю». И, припоминая капитана в минуты задумчивого ковыряния в паде, Морик задрал одну ногу, согнув её, а другую устроил поудобней на подушке.

Старейшина негодующе уставился на торчащее перед его лицом колено.

— Неудобно, — шепнул Морик.

— Неприемлемо! — возмутился дед, одним словом предвосхищая любую попытку бунта.

Морган громко вздохнул и опять сел как положено, проклиная про себя предков, изобрётших все эти неудобные позы и слишком замысловатый этикет, на заучивание которого уходил не один год катарской жизни. А, между прочим, время — ценный ресурс и потратить его можно было бы куда эффективней. Вот станет он старейшиной, первым делом разрешит всем сидеть за столом как вздумается. А пускай хоть и лежать даже, если вдруг кому захочется! «В ногах правды нет».

Народ пребывал и занимал свои места, согласно правилам. Воздух наполнился гулом, ароматами цветов, мельтешили перед глазами разноцветные дорогие одеяния соседей. И все неизменно подходили к Моргану поздороваться да выразить почтение — и младшие, только вставшие на порог совершеннолетия, и старшие, обеленные сединами катары. Неусыпное внимание сотен глаз утомляло, Морик непрерывно поглядывал на часы, жалея про себя, что явился так рано. Наконец, почти все места оказались занятыми, оставались считанные минуты до назначенного времени, но дед по каким-то причинам не начинал церемонию, а вместо этого всё больше нервничал. Он выискивал кого-то глазами среди гостей и недовольно хмурился. Ухо его, при этом, подрагивало, а один уголок рта постоянно скалился. Морик с изумлением глядел на преобразившегося старейшину, обыкновенно сурового и собранного, узнавая себя. Получается, почти все жесты, слова и мимику он копирует у собственного деда. Чудно!

И вот в залу вошла Катарина. Она, как и предписывалось, тоже нарядилась в национальный костюм. Длинное, в пол и, в тоже время, неимоверно узкое запахивающееся платье, с короткими рукавами, визуально делало её выше и стройней. Ростом красавица была почти с Моргана, а взглядом и благородством образа могла соперничать даже с ним. В руках катарка держала веер, которым то и дело прикрывала лицо, стреляя из-под него темными глазами по мужчинам всех возрастов, создавая кокетливый, но в то же время благопристойный образ. Гости устремили взгляды на неё, а по зале пронесся легкий вздох восхищения.

Да, Катарина нарочно опаздывала. Морган явственно вспомнил случай, как на такой же пир они собирались вместе. Он зашел за ней домой, имея в запасе полчаса. Уже собранная и готовая к выходу нянни сидела на стуле и успокаивала начинавшего нервничать ухажёра, который, в отличие от своей девушки, предпочитал приходить вовремя.

— Ну, Морик, подумай сам, — говорила она ему тогда. — Мы придем, сядем. Гости будут входить в темное помещение с яркой улицы, далеко не факт, что меня заметят. А если и заметят, то только скажут тихое «О!» А так, все уже соберутся, рассядутся. И тут зайду я! Весь зал всколыхнется единым «Ах!»

И сейчас Катарина проделала ровным счетом то же самое. Морик тихонько усмехнулся. Прошло уже более десятка лет, а она ничуточку не изменилась. Всё такая же воображала. Попытки произвести впечатление на собственных соседей выглядят смешными до безобразия. А если сравнивать с Мусей? Как на церемонию награждения зашла — незаметно, тихо, прячась от глаз высоких чинов и статных мужчин-военных. А ведь отряд спасения канцлера возглавляла она, как капитан, по справедливости все лавры почета и должны были достаться ей. Но нет, даже на сцену не поднялась. Если так посудить, Мурсик, вообще, очень скромная, когда дело касается большого скопления персон. Теряется что ли.

Безусловно, она тоже обожает внимание, может и выкинуть какую-нибудь несуразицу, чтобы поймать его, Моргана, интерес или создать эпатаж, чтобы поразить подчиненных. Похвастаться оружием и ловкостью владения им, выдать с умным лицом «мудрую цитату» или составить сходу психологический портрет, который вполне возможно и не соответствует действительности. Но до такого никогда не опустится! Её действительно не волнует, что подумают другие. Даже наоборот приврет еще, обязательно покажет какой-нибудь скабрёзной шуточкой, что глупая и недалекая, пряча настоящие достоинство и величие глубоко внутри. И вот это никак не хотело укладываться в голове Моргана, слишком уж странно такое поведение для катарского восприятия. Ведь Мурси действительно одна из самых впечатляющих и интересных персон среди всех, кого он когда-либо встречал на своем пути. Просто за мешаниной масок и обличий, какие примерят капитан, сложно разглядеть блеск сумасшедшего алмаза её души.

Катарина чинно прошла к их столу, мимолетно кинула игривый взгляд на Морика и поклонилась старейшине, принося извинения за опоздание. Дед снисходительно качнул головой, безмолвно принимая фальшивое раскаяние, и катарка опустилась, словно лепесток, на подушку возле ближайшего бокового стола. Дедуля, по всей видимости, решил на старости лет ввязаться в игры Катарины и специально выделил такое место, чтобы Морик весь вечер невольно наблюдал за первой красавицей прайда. И это тоже выглядело слишком уж дешевым трюком. Стало даже немного обидно. За кого его тут все принимают? Сейчас предсказуемо Катарина начнет кичиться изысканными манерами. Скучно стало заранее.

Морган вновь поймал на себе жеманный взгляд красавицы. Сегодня она заплела половину волос в мелкие косы. Распущенная грива означала у катарок игривое настроение, готовность к небольшим романтическим приключениям. Заплетенные же косы — серьезность намерения, присутствие нянни в жизни катарки. А вот так, наполовину, видимо должно было показать гостям, что на примете у Катарины уже кто-то имеется, и она не против серьезных отношений, но всё еще свободна.

Старейшина, наконец, поднялся со своего места с пиалой вина в руках. В зале всё стихло, и внимание прайда полностью сосредоточилось на предводителе.

— Сегодня знаменательный день! — начал дед. Голос его был хриплым, суровым, но обращался он к соплеменникам с теплотой. — Мой внук, Морик Морган, будущий старейшина, приехал навестить нашу скромную деревню. Даже оставаясь за пределами прайда, он с завидным упорством умудрялся прославлять славный род и расу катар по Галактике. Освобождение канцлера, убийство йонгея, защита своего командира — это только то, о чем говорят в новостях. А сколько всего умалчивают? Спасение жизней простых людей, борьба с пиратами, каждодневная помощь регулярной армии в войне против Императора Сина, да падет на его голову метеорит. Мы все им гордимся! И сегодня с чувством полного удовлетворения предлагаю праздновать до падения лиц ниц. За Морика!

— За Морика! — дружно подхватили собравшиеся и приподняли свои пиалы.

И тут Моргану стало совсем не по себе. Столько раз он представлял этот момент в своих фантазиях, столько раз рисовал в голове, как будет гордо поднимать с остальными бокалы и пить за себя самого! А теперь почему-то чувствовал только нелепую неловкость. Не такой уж он и герой, если разобраться. Просто делал своё дело — выполнял приказы. Ничего особенного не совершил. Не спас бы канцлера Морган, спас бы кто-нибудь другой. К тому же, он что? Только помогал. А еще в голове внезапно всплыл неприятный инцидент, который сам же Морган и спровоцировал да забыл извиниться, как следует, перед Мурси. Глупостью и настырностью, «с завидным упорством» вызвал болезненный триггер у своего командира. Даже по сравнению с Пяпякой, который действительно герой, Морган не совершил ничего выдающегося. Вот Цветочный Ампиратор оказался в неправильном месте, в неправильное время и отдал свою жизнь, а кроме него никто бы не смог этого сделать. Действительно, незаменимая была персона в отряде.

А еще почему-то Морган испытывал стыд. Ему показалось, что дед сейчас перехвалит, и Морик обязательно подведет его, если уже не подвел. Весь прайд возлагает надежды на будущего старейшину в час, когда сам он не может гарантировать, что всё сложится так, как ожидают соплеменники. Даже такое пустячное дело с Катариной! Они же все, все до одного ждут их свадьбы. И если еще полдня назад Морган мог гипотетически себе представить такое развитие событий, то в данный момент уже окончательно решил — этого не будет!

Морик опять взглянул на красавицу, которая, как он и предполагал, действительно идеально держала позу, столовые приборы, и вообще, служила образцом поведения за столом. Манеры — её конек, об этом Морган тоже помнил. Традиционные палочки для еды визуально удлиняли и без того красивые пальцы, и Катарина об этом знала. Она орудовала ими искусно, прикрываясь веером, когда подносила снедь ко рту, чтобы если вдруг какой кусочек упадет мимо или лицо исказится от тщательного пережевывания, никто бы не заметил.

Да, это тебе не Мурси с ложкой во рту. Морган вдруг представил на пиру капитана. Она бы непременно пожаловалась на низкий стол и устроила бы его себе на колени. О, и еду бы она ела руками, это точно! Сказала бы, что палочками только в ухе ковыряться можно, ну или какую-нибудь другую неуместную чушь. А еще бы обязательно полезла в тарелку к соседу разузнать, не вкусней ли там, и болтала бы с набитым ртом. Мать с отцом наверняка в обморок бы упали. А что бы стало с дедом! Он бы, наверное, волосы себе на нескромных местах повыдергивал и отчитал бы капитана так, что еще три дня воздух сотрясался. Ага, а Мурси бы его спокойно выслушала и на полном серьезе спросила бы: «А че, незя че ли?»

Морган широко улыбнулся, представляя эту картину, и ощутил болезненный толчок в район межреберья. Дед подбивал его локтем и, уловив, наконец, внимание на себе, многозначительно подмигнул.

— Она будет славной матерью твоих детей!

— Да уж! Мы назовем их «сорванцы галактики», — рассмеялся своим мыслям Морган, но тут же вздрогнул, понимая, что дед вовсе не Мурси имеет в виду. — Я еще ничего не решил.

— А то я не вижу, как ты весь вечер на неё смотришь и улыбаешься, — лукаво сощурился старейшина.

— Это не то, что ты думаешь!

— Я скажу, что вижу. Твой взгляд похож на любование, а улыбка выпускает истинные чувства. Стань для Катарины нянни сызнова.

— Дед, всё очень сложно, — попытался уйти от темы Морик.

— Иногда, мы можем совершать героические поступки, если дело касается врага. Но перед нежными беззащитными цветками теряемся, целиком поглощённые любованием красотой. Это нормально, внук, и не стоит стесняться собственной целомудренности. Только намекни, и я организую положенные церемонии.

— Я подумаю, — кивнул Морган, понимая, что дед так просто не отстанет. Тогда придется либо всё рассказать, и это, возможно, чревато даже разрывом со всей семьей, либо соврать, чего Морик никогда не любил и не умел.

Трапеза подходила к концу, насытившиеся и выпившие гости повели тихие разговоры, женщины затянули народные песни, создавая атмосферу общности друг с другом. А когда градус достиг апогея и многие песняры уже не в состоянии были связать слов, настал час для самых активных и неугомонных — танцы. Морика приглашали часто и молоденькие кошечки, и взрослые катарки. Он не смог отказать только слишком настойчивой бабушке Пуги, перед остальными же витиевато извинялся, каждый раз придумывая новые оправдания, и оставался сидеть на своем месте непоколебимой статуей.

Катарина же не привыкла выступать инициатором. Но ей и некогда было. Список кавалеров и договорных партнеров по танцам образовался изрядный. Если бы первая красавица прайда выполняла данные ей опрометчивые обещания в порядке очереди, пир бы затянулся на пару дней. Но и она уже довольно скоро устала. Громко, чтобы услышали все вокруг, Катарина оповестила, что собралась домой. Тут же очередь из партнеров по танцам превратилась в очередь из желающих проводить её, но старейшина на правах главного пресек эти разговоры.

— Морик пойдет с тобой. Сам он не обмолвится, ведь его заслуги нисколько не умерили его же скромности. Но я думаю, закончить такой замечательный вечер тихой беседой с благочестивой красавицей — естественное желание для катара.

— Так закончить вечер с благочестивым героем и для меня естественное желание, — Катарина скромно поклонилась. — К тому же и великая честь.

Старейшина от таких слов растаял и, не сводя восторженного взгляда со сверхправедной катарки, опять больно толкнул локтем внука. Выбора у Морика не оставалось.

***

Дорога до дома Катарины была не длинной. И половину пути они прошли молча. Морган не знал, о чем говорить с катаркой, а она воспринимала тишину как кокетливую игру и только искоса поглядывала на молодого героя прайда, прикрываясь веером.

Ночь выдалась необычайно теплой, светила яркая полная луна, а воздух, наполненный ароматом цветущего ореха Бонко, плащом ложился на плечи. В такую ночь не хотелось торопиться и бывшие некогда влюбленные избрали долгий путь в обход по саду. Густые кроны деревьев шелестели над головой. Кружились, осыпая с головы до ног, лепестки цветов. Недалеко журчал ручей, а обманщица-луна бросала скользящие лучи на облик Катарины.

Выпитое вино дурманило голову, смешивая мысли и размывая грань между фантазией и реальностью. Атмосфера ночи наполняла душу любовью, успокаивала истерзанное сердце Моргана, выстилая лунным светом жизненный Путь, делая его освещенным и тихим. Морик чувствовал себя юным, с сердцем полным романтики. Хотелось встать на лавочку и прочесть стихи или даже спеть. Он глянул на Катарину и неожиданно для себя произнес:

— Я объездил множество солнечных систем, бывал в разных уголках Галактики, даже в секторе Х, но такой красоты, каким обладает твой профиль, не встречал.

Катарина прикрыла нижнюю часть лица веером, часто-часто заморгала, смотря искоса на Моргана.

— Разговоров в деревне только о храбрости твоей. Правду молвят, что достойного катара видно по поступкам, — отсалютовала комплимент Катарина.

— После тяжких сражений приятно, отдыхая, знать, что тебя ждут дома. Когда верность — спутник и главный добродетель женщины, она становится в сотни раз привлекательней, отражаясь в глазах катара.

— Как не хранить верность столь преданному защитнику дома?

Они как раз дошли до одного из самых старых и величественных среди деревьев Бонко, который вот уже много лет рос по центру сада. Катарина встала возле его могучего стола, выбрав пятачок под особо пышно зацветшей веткой, и замерла. Свет от луны падал сквозь листья на неё так, что заставлял искриться золотистые нити вышитого узора на платье. Лепесток закружил и упал на лоб катарки, но она только легонько дрогнула ушами, прикрылась стеснительно веером и вкрадчиво попросила:

— Сфотографируй меня. Хочу, чтобы ты вспоминал мой образ таким в моменты отсутствия дома.

Морган активировал холофон, снова неожиданно заглядывая глубже — за внешний глянец амурного переживания. Катарина ведь специально всё подстроила. Водила кругами по дурацкому саду, чтобы в нужный момент остановиться тут, в такой звенящей тишине, и запечатлеть свой образ, навсегда завязывая в душе Морика воспоминания о вечере в нужный ей узел чувств. Красавице хотелось оставить сентиментальный отпечаток и ностальгию по дому в сердце очередной жертвы.

Романтический настрой разбился о прагматичность Катарины. Но на всякий случай, чтобы не быть голословным, Морган решил дать ей шанс и проверить эту теорию. Он настроил ручной холофон и сфотографировал, как того и просила спутница, но не спешил прятать инструмент проверки искренности обратно.

— Одного снимка мало? — как будто бы удивилась Катарина и, одарив Морика милостивой улыбкой, игриво спряталась за веер. Немного изменила позу, нарочито выставляя одну ногу вперед, чтобы та казалась длинней.

— Мне всегда нравился этот сад, — спокойно ответил Морган, не предпринимая попыток еще раз щелкнуть «позёрку». — Подумал, пока мы с тобой дойдем, еще что-нибудь интересное запечатлею.

— Понятно, — сдержанно прокомментировала Катарина, но на миг недовольно искривленные губы выдали её разочарование.

Они зашагали дальше. Моргану больше не хотелось ни говорить комплиментов, ни созерцать прекрасное, начало клонить в сон, от чего он изредка зевал в кулак, не слишком заботясь, как это неприлично выглядит со стороны. Видя, что внимание собеседника непредсказуемо рассеялось, Катарина предприняла новую попытку и начала ни с того ни с сего прихрамывать. Морик остался безразличным к её трудностям. Тогда катарка остановилась, состроила страдальческое лицо и очень жалобным голосом пропела:

— Неудобные туфли, тяжело идти.

— Так сними их, — сказал первое, что пришло в голову, Морган.

— В платье и босиком? Ты в своей армии головой не стукался? — потеряла на миг возвышенный образ Катарина. — На руки меня взял!

В этот момент Морган и направил на неё фотокамеру.

— Что? Нет! Не фотографируй меня здесь, освещение не подходит, — запротестовала Катарина.

— По-моему, ты неплохо вышла, очень естественно.

— Быстро стер! — прошипела разъяренная спутница.

— Хорошо, — хищно улыбнулся Морган и действительно стер получившийся снимок. Ему нужно было только подтвердить свою догадку.

— Не находишь эту ночь прекрасной, Катарина? — повеселевший Морик сжалился и подставил руку, чтобы бывшая нянни могла на неё опереться. Но та отказалась от такой помощи и, показательно прихрамывая, ускорила шаг. — И ты прекрасна в свете луны, в этом наряде. Никак не могу вспомнить, почему же мы расстались?

— Не знаю, Мори. Ты всегда вел себя скрытно, редко откровенничал. Всё было прекрасно, мы даже начали планировать свадьбу, но неожиданно тебе взбрело в голову поступать в Академию! Отменил все договоренности. Видимо, решил, что недостаточно соответствуешь своей невесте, — глупо хихикнула Катарина. — Ну и что же, наигрался в войну?

— Война это не игра.

— Да ладно тебе! — фыркнула катарка. — Хотел стать героем? Я оценила порыв. Но может быть достаточно? Хватит этой бравады, ты итак всех предков прайда переплюнул.

Морган сделал сложное лицо и многозначительно промолчал, давая возможность Катарине раскрыться до конца.

— Не глупи, у нас выйдет прекрасный союз! Я из знатной семьи, к тому же первая красавица на континенте. Ты же в курсе, что меня официально наградили таким титулом?

Морган промолчал.

— Ты — будущий старейшина, внук достопочтимого Арика. Мы идеальная пара! Наши котята получатся славными. Только подумай, какое потомство мы сможем дать! Правда отец по твоей линии — заскорузлый деревенщина, но как-нибудь скроем правду, или можем, вообще, выдадим это за фишку. Мол, вопреки такой генетики, дети гениальны. Я могу распорядиться хоть завтра отправить в твой дом сватов.

— Нет необходимости, — покачал головой Морган. Он хотел сказать грубее, но пожалел честолюбивые стремления красавицы. — Мне еще необходимо решить важные дела во внешнем мире.

— А без тебя не обойдутся?

— Боюсь, нет. Назревает переломный момент в войне, и я нужен командованию. Сама понимаешь, что такие персоны как я на вес золота в армии. Без моего совета ничего не решается.

— О, какие глупости! Тебе так важно, чтобы всё происходило по твоему, да? Вот! Вот почему мы расстались. В этом ты весь! Между прочим, такие катарки, как я, по проселкам не валяются, ты можешь и упустить свой шанс, — надменно выпалила Катарина.

— Если будет стоять выбор между долгом перед Родиной и «леди катарская красота», я выберу первое. Думаю, ты итак это знаешь.

— Что же, ладно, — как будто бы согласилась Катарина. — В конце концов, это тебя сделает еще ценнее для потомства, только уж постарайся не убиться на этой своей войне.

Морган опять промолчал. А вот Катарина не смогла вовремя остановиться. Она сбросила ставший не нужным образ совершенства, и говорила, словно Клара — без остановки. О потомстве, о платье, какое будет на ней в день их обряда зачатия, о гостях, даже о доме, какой нужно будет построить, но опять непременно возвращалась к мечтам о совместных котятах, через которых она планировала прославиться как великая жена великого старейшины.

Пару раз Морган прерывал её, но только за тем, чтобы попытаться сфотографировать. Возле мусорки, возле брёвен или неприглядных кустов, и всякий раз получал отказ. Да, вся эта романтическая прогулка подстроена с самого начала. Может быть совместно с дедом. Так прямодушно и глупо, что даже стало досадно. Уж если бы Мурсик затягивала его в какие-то свои коварные планы, обязательно сделала бы так, что никто бы и не догадался. Вытворила бы что-нибудь этакое, неожиданное, на первый взгляд показавшееся бы случайностью. Да и на второй бы, и на третий. А Катарина, хоть и красавица да любимица прайда и старейшины, но выглядит в своих попытках разыграть достоинство слишком уж примитивно. По-катарски неискушенно.

Возле калитки дома Катарина, наконец, замолчала, посмотрела на Морика в упор и покровительственно, очень нескромно, предложила:

— Можешь взять мой запах, в конце концов, ты его уже знаешь.

— Нет, извини, но нет. Я окончательно вспомнил, почему мы расстались, — и хоть Моргану было жаль Катарину, но он не желал ничего из предложенного ею.

— Мы расстались, потому что ты принес в жертву наши отношения, лишь бы служить прайду. Но теперь-то что? Я ведь не против. Раз уж тебе непременно нужно убить императора, убивай, я подожду.

— Услышь меня хотя бы раз в жизни! Я скажу, что вижу. Нет во мне горечи сожаления о нашем прошлом, как нет и тоски по этим временам. Катар не любят во внешнем мире, это правда. Сотни попыток прервать обучение, мыслей всё бросить и вернуться. Сколько я испытал унижения, насмешек, несправедливых обвинений. Но ни разу в мыслях о доме не мелькал твой образ. Я не хотел возвращаться, потому что искал себя. И до сих пор ищу.

— Ты не возвращался, потому что упертый дупак! Потому что у тебя бзик доказать всем и каждому, кто лучший катар в галактике. Очень жаль, что внешний мир не обломил тебе крылья и не сделал более сговорчивым. Остался всё таким же хамом и грубияном, которому важно только его мнение и желания. И такой жених мне не нужен.

— Я просто сказал, что вижу. Нравится тебе это или нет.

— Ты не будешь извиняться? — оторопела Катарина от такой наглости. Уж слишком непривычен был для катарки отказ. — Даже не пообещаешь измениться? Я тебе говорю, мне не нужен такой жених!

— А за что мне просить прощение? Что я сказал непозволительного? — пожал плечами Морган.

— Между нами всё кончено!

— Кати! Невозможно уничтожить то, чего нет и никогда не было!

— Ты еще очень сильно пожалеешь о своих словах! — прошипела красавица.

— Ох, сколько раз я это слышал, — Морган развернулся и поспешил домой, выкидывая навсегда из мыслей образ некогда возлюбленной катарки.

Он вспомнил, почему бросил Катарину. Его бывшая нянни из тех, кто слишком зацикливается на статусе. Ей важно быть первой красавицей, важно встречаться с потомком старейшины. В их отношениях важны были позы, совместные появления в свет, разговоры, обещания и мечты о будущем. Её мечты. В их отношениях не было одного — Моргана. Его голос совсем не слышался за постоянной суетой Катарины. И сейчас, она не нашла себе другого не потому что любила и верно ждала Моргана, а потому что решила для себя, что он единственный, кто достоин её внимания. Мыслить шире она не умела и не хотела. С полнейшим и окончательным разочарованием Морик дошел домой и сразу же уснул.

***

Морган стоял в огромном учебном тире. Через прицел снайперской винтовки виднелась цель. Голограмма светилась на середине полигона, и достаточно было попасть в район груди, чтобы сдать зачет. Легкая мишень. Морик точно знал, что это решающий зачет по стрельбе, и от него будет завесить почти вся дальнейшая жизнь.

В тир вошла Катарина. Морган не отвлёкся от оружия, полностью сосредоточившись на задании. Отличный момент, чтобы произвести должное впечатление. Он не видел возлюбленную, но остро ощущал поодаль, где-то за спиной. Попасть точно, до миллиметра, выполнить выстрел красиво и навсегда сразить сердце катарки мастерством.

— Будущий старейшина, лучший из лучших! — гордо, словно хвастаясь, проговорила Катарина. — Только такой катар будет мне достойным супругом.

— Кто? Эта деревенщина? — послышался голос учителя по баллистике. — Да он только и умеет, что мотыгой махать. Эй, Морган, может тебе лопату дать? А?

— Капитан Морган — первоклассный снайпер, один из самых профессиональных. Для меня великая честь у него учиться, — в разговор затесался робкий голосок Боббьера.

— Только с маленькой поправкой, ага! — тон канцлера Бет невозможно было перепутать ни с чьим другим. — Морган не капитан. А обыкновенный смертный капрал, так то!

— Офигеть! Да ты на себя посмотри! Думаешь, раз замужем за канцлером Ги, так можно всех обзывать? Я в шоке!

— Главное, чтобы не забывал, с кем разговаривает, и вовремя затыкал свой рот, — прорезался хрипловатый голос Лены.

Морган отложил оружие и застыл, не решаясь повернуть голову. Гул голосов нарастал, кто-то хвалил его, кто-то ругал. Отчетливей всего слышались слова «деревенщина», «старейшина», «внук достопочтенного катара» и «снайпер».

Хотелось, чтобы они прекратили, чтобы умолкли, хотелось прокричать им: «Я — уникум, а не вот это вот всё!» Чужие слова, но такие близкие и родные. Морган уже почти было повернулся и открыл рот, но на поребрике для опоры винтовки вдруг из ниоткуда материализовалась Мурси. Она улыбалась, болтала босыми ногами в воздухе и глядела прямо в лицо Моргану. Ему вздумалось попросить капитана заступиться, самой сказать эту глупую фразу, но язык будто одеревенел. И Морик безмолвно продолжал наблюдать за тем, как на очередной замысловатый эпитет Мурси заходится в смехе с новой силой. Наконец, всё стихло, как будто уже никого за спиной и не было, и капитан наклонилась к Моргану совсем близко, к уху, и прошептала:

— Неважно кем ты родился, не стоит переживать, как видят тебя другие. Ты можешь быть деревенщиной или капралом, снайпером или смертным. Кем угодно. Главное, что делаешь. Путь, покоторому выбрал идти. Кем ты сам себя считаешь?

Мурси растворилась в воздухе, а в душу Моргана постучался покой. Он вскинул винтовку, прицелился к мишени. Передумал и перенаправил дальше, разглядел самую дальнюю, крошечную. Выстрелил.

***

Утром Морган позавтракал и, испросив дозволение у матери, отправился к старейшине. Не то, чтобы в своем возрасте Морик еще нуждался в опеке родителей, просто так было принято. У катар не прописывалась четкая иерархия в семье, ни мужчины, ни женщины не считали нужным командовать другими, полагаясь на самостоятельность взрослых членов рода. Но матери могла понадобиться помощь в какому-нибудь деле, поэтому Морган решил, что так будет правильно.

Из головы не выходил странный сон. Кем он сам себя считает? Хорошим сыном и внуком, это первое. Надежным боевым товарищем и верным другом. А еще хладнокровным и рассудительным катаром. И вот последнее непременно необходимо не забывать. А то совсем расклеился. Настал решающий третий день. Сегодня окончательно спадет действие ауры йонгея. Может быть, сон был своего рода прощание? Подарок подсознания перед расставанием с иллюзиями.

Дед ждал его. Он пригласил Морика к себе на кухню, за обычный современный стол, заварил бойруш — смесь трав, и в уютной удобной обстановке началась беседа. Говорили довольно долго. Затронули сразу множество тем — и о политической расстановке сил, и о военной обстановке, о конкуренции среди канцлеров и компетенции обоих Советов, об Империи и даже о СРС.

Когда старейшина узнал, что Моргану довелось лично, хоть и через холотерминал, беседовать с Шерифом, то чуть ли не подпрыгнул от радости до потолка. Дед, словно малый котенок, хлопал в ладоши и повторял безостановочно:

— Теперь не пропадешь, Дэвид тебя с того света вытянет, если потребуется. Надо же, как сплетается судьба!

— Дэвид? — переспросил Морган. — Я не знаю, как его зовут, может другой Шериф?

— Дэвид Шериф, бывший начальник имперской тайной полиции. Такой только один в Галактике. Когда Син занял место Императрицы, предпочел уйти с должности и продолжил служить правде.

— Шериф работал на Империю? — глаза Моргана округлились.

— А что тебя удивляет? Поэтому он и создал СРС, не хотел примыкать к СШГ, а Империя с этим мерзким мальчишкой на троне преобразилась.

— Логично.

— Так значит, Дэвид знает, что это ты спас канцлера и убил йонгея? Если ты у Шерифа на хорошем счету, он костьми ляжет, но будет стоять за тебя холмом. Такой уж человек. Да почти катар!

— А что скажешь, дед, когда узнаешь, что я спас жизнь одному из лучших агентов СРС? — самодовольно заявил Морган.

— Скажу, что ты станешь прекраснейшим старейшиной. Мое имя затмишь подвигами. Уверен, что Императора Сина убьешь именно ты.

— Кстати, — засмущался Морган, подбираясь к особо животрепещущему вопросу. — Скажи, а вот если я и впрямь свергну Императора, и мне предложат занять его место, кто станет старейшиной?

— Не переживай на этот счет, никого стороннего Лорды не подпустят к трону, — махнул рукой дед, доставая из холодильника вино. — Такие новости нужно отпраздновать. Мой внук и спас агента Дэвида Шерифа, ну надо же! Наш поспел везде пострел!

— Что значит не подпустят? А если, допустим, тот же Шериф сядет на трон и предложит мне место советника?

— Не займет и не предложит, — замотал головой дед. — Не станет Сина, на трон сядет дочь Императрицы.

— Я думал, дочь Императрицы — большой секрет, — прошептал сбитый с толку Морган. — Или уже все знают об этом?

— О том, что Императрица размножалась? — усмехнулся дед. — Не говори глупости, размножаются все, кому не лень.

— Я имел в виду другую, особую дочь Императрицы.

— Тебе Шериф и такую тайну доверил? — старейшина не смог сдержать широкой улыбки. Таким его Морган видел, наверное, впервые. — Да, на трон взойдет воспитанница светлейшей особы, как только Сина не станет. Если ты и сам всё знаешь, почему мы продолжаем говорить об этом? Лучше выпей.

— И всё же… — Морик сделал большой глоток вина, пытаясь уложить в голове новые знания.

Дед говорит явно не о Мурси. У Императрицы есть еще одна дочь, по образу и подобию капитана? Только воспитанная самой первородной? Значит, Муся на шаг сможет приблизиться к тайне своего рождения и перестать, наконец, мучатся от неизвестности. Обрадуется, наверное, когда Морик ей сообщит об этом. Успокоится.

— И? — долгий взгляд старейшины заставил Моргана вынырнуть из мыслей.

— Прости, задумался. А если со мной что-нибудь случится?

— Я буду долго и неустанно страдать. Но мне кажется, ты под неусыпным надзором Вселенского Разума, раз уж и Дэвид коснулся твоей судьбы.

— Это понятно, я, наверное, тоже буду страдать. Но кто станет после тебя управлять прайдом, если такое всё же случится?

— Воспитаю еще кого-нибудь. Думаешь, стар и не хватит сил? Обижаешь. Да хотя бы Шпуню! Достойный кандидат.

— Шпуню? Шутишь? Он же болен, ты же знаешь, что врачи…

— Врачи, — фыркнул дед. — Твои родители вечно его таскают по всяким шарлатанам! Но он здоров! Ты абсолютно такой же был в его возрасте.

— Вот еще! Я не сосал соски, — обиделся Морган.

— Ну, не соски. Зато у тебя был платочек, без которого ты до восьми лет не ложился спать.

— Платочек? — глаза Морика округлились, а шерсть на затылке приподнялась.

— Да. Не помнишь? Ты нюхал его при любой возможности. Что только мать не делала! Спрячет — ты по запаху найдешь, запрет в шкафу, ты истерику закатишь. Однажды целые сутки орал. Охрип уже, а всё на своем стоишь.

— И она его выбросила?

— С ума сошел? Это же был подарок, причем мне, — погрустнел дед. — Не знаю, как так получилось. Я думал, что надежно запрятал его от Бубли. Никто не находил долгие годы, а твой нос всё унюхал.

— Погоди, погоди, — растревожился Морган. В его голове начали всплывать неясные образы, расшитый платочек, который пах как-то по-особому. — Расскажи мне всё, прошу.

— Тебя тогда больного к нам с Бублей скинули. Родители еще молоды были, ты первый ребенок. Устали, но не мудрено. Ты с горячкой уже три дня не спал, почти не ел, а единственный медицинский зонд во всей деревне как назло поломался. И вот, пока твой отец — надо отдать должное этой деревенщине, он за своих детей последний вздох отдаст — пока твой отец помчался в большой город за новым, а мать отсыпалась в комнате для гостей, мы с бабулей по очереди качали тебя на руках. Песни пели, сказки рассказывали, я даже танцевал. И вот ты, наконец, выбился из сил, немного прикорнул, а Бубля, боясь потревожить, положила тебя, где сидела — на пол. Мы буквально успели только до кухни дойти, как слышим — опять орешь. Честно? Бабуля обратно хотела рвануть, но я ей не разрешил. Говорю: «Поешь вначале».

— Вы отличные воспитатели, — укоризненно заметил Морган, не сумев сдержаться. — Просто слов нет! Дед — кворчу на обед!

— Морик, вот будут у тебя котята, ты еще не раз вспомнишь мои методы воспитания! — иронизировал старейшина. — К тому же, Бубля только кусочек мяса надкусила, а ты уже утихомирился. Вот тогда, я по-настоящему испугался, прибежал в комнату и что там увидел? Внук, которого мы оставили изнеможённого, сам дополз до комода, открыл шкафчик, вытянул из-под всей стопки белья именно этот платок, прислонил его к носу и тут же уснул!

— Чушь какая-то! — фыркнул Морган. — Еще скажи, что я чудесным образом выздоровел!

— Нет, но успокоился. Морик, но ведь ты мир всегда воспринимал не так как остальные. Не только зрительно и тактильно. Запахи с рождения играли для тебя особую роль — какие-то делали активным, какие-то будоражили. У Шпуни так же. Если бабка Пуги ела на завтрак острую пищу, он не пойдет к ней на руки.

— Я думал, все катары ориентируются на запах. Это часть нашей жизни.

— Все! Ты прав, — согласно кивнул дед. — Но не все предают этому такое значение.

— И что было дальше? Я выдал твою тайну перед бабушкой? Вы поругались?

— Нет, конечно. Бубля была самой лучшей на свете катаркой. Я хотел забрать платок, как только ты проснешься, но это оказалось не просто сделать. Даже когда выздоровел, ни в какую не выпускал из рук мой секретный подарок. Ты стал одержим. И каждый раз, когда тебя приводили к нам в гости, бабуля видела его и снова, и снова страдала. Видимо, это и привело к… — дед запнулся и отвел взгляд. — Давай, не будем ворошить прошлого, хорошо?

— Это был подарок от Маргоши? — внезапно догадался Морган.

— Да, — тихо прошептал дед. — Прощальный. Даже не представляешь, сколь многое он значил для меня. Я и силой отнимал и угрожал. Но ты упрямый. Платочек стал не просто для тебя фетишем, он стал символом твоего главенствующего положения над всеми нами. Через него ты доказывал свое право быть услышанным. Для Шпуни этим символом является соска. Думаешь, она ему нужна? Думаешь, мой младший внук не может жить без неё? Нет, Шпуня идет против системы. Обычно в семье рождается не больше одной подобной персоны. Это дар предков. Но моя дочь принесла в этот мир аж двух!

— Именно поэтому ты выбрал меня своим преемником, да? Потому что я — дар предков?

— Никого я не выбирал! — удивленно пробормотал дед. — Ты сам захотел стать старейшиной. Пришел ко мне однажды и сказал: «Хочу быть как ты, сильным и смелым». Думаешь, я смог бы отказать любимому внуку и такому упрямцу? Ты же максималист! Если выбирать кем стать, то только лидером, если любить — то непременно первую красавицу!

— Брильянт галактики, если уж быть до конца честным, — улыбнулся Морган. — Одну из самых сильных и притягательных женщин во вселенной.

— Как радостно слышать такие слова от тебя, — старейшина умилено посмотрел на внука. — Мне сказать, чтобы сватов высылала?

— Каких сватов? Ты опять про Катарину? Нет, дед, не хочу о ней даже разговаривать.

— В смысле? — встрепенулся старый катар.

— Без формальностей, хорошо? Я скажу, что вижу. Катарина считает меня выгодной партией, но если вдруг перед ней появится даже какой-нибудь каджит, вроде канцлера Шнобби, она тут же забудет обо мне.

— Как ты смеешь называть Шнобби Шнапса — каджитом! — возмутился дед и отвесил смачный подзатыльник. — Такого достойного катара еще поискать надо!

— А ты и с ним знаком? — выпучил глаза Морган. — Дед, я что — проживаю твою жизнь?

— Упаси Разум! Но естественно, что ты познакомился с хитрецом Шнобби, он тоже любит быть в центре событий. Ох, и наворотили мы дел в молодости, — хохотнул дед. — И тут ты прав, если он появится, все деревенские женщины тут же побросают своих мужей, это я тебе точно говорю. Жаль, мать твоя не согласилась выйти за него.

— Она бы умерла первыми же родами! — вырвалось у Моргана от ужаса.

— Откуда ты это знаешь? — похолодел старейшина. — Только держатели Силы владеют такой информацией.

— Но ты ведь знаешь?

— Откуда ты знаешь? — повторил свой вопрос дед, четко выделяя каждое слово, и в его взгляде больше не читалось непринужденность, с которой велся весь разговор. Даже воспоминание о некой Маргоши не вызвало в нем столько страха.

— Я служу под командованием проводника, — стушевался Морган и немного приврал.

— СШГ делает смешенные отряды? — как будто успокоился дед. — Странно, это ведь как если бы мы организовали ополчение против Сина и взяли в технический отдел кого-нибудь из Свистунов. Нелепо!

— Ты сравнил меня со Свиньями?

— Морик, не ври себе. Ты же видел, на что способны проводники. Куда нам, простым смертным? Не значит, что надо преклоняться перед ними, просто мы разные. Представь, если бы ты всю свою жизнь знал, что сильней окружающих? Каким бы ты вырос?

— Таким же! — гордо заявил Морган.

— Ну да, ты бы вырос таким же, — вздохнул дед. — Неудачный пример. В любом случае, держатели Силы, даже такого низкого ранга, как проводники — очень опасны.

— Не волнуйся, мой капитан немного нестандартный проводник. А теперь расскажи мне, что значит канцлер Шнобби и моя мама? Этот катар гипотетически мог бы стать мне отцом?

— Не совсем прям так. Он предлагал один раз, ради дружбы. Хотел спасти положение, но я не согласился. Дочь к тому времени уже влюбилась в этого дупака и бестолковца — отца твоего. Из дома два раза сбегала, сватов втайне от нас с Бублей посылала. Так что ей не до Шнобби было, совсем. Он и предлагал лишь за тем, чтобы уберечь её от неравного брака. А теперь ты ответь мне, почему назвал его каджитом?

— Шнобби приставал к моему капитану, — Морган постарался говорить, как можно спокойней, но праведный гнев так и сквозил через слова. — Лез обниматься и даже целовал шею! Требовал ласки без процедур, если ты понимаешь, о чем я. Хотя я точно знаю, что виделись они только два или три раза в жизни.

— Ну и чушь, — расхохотался старейшина. — Может это был другой Шнобби?

— Белый, с розовым носом и большими ушами?

— Хм, правда Шнобби. Но его всегда интересовали только женщины. Причем довольно специфического внешнего вида. И такие никогда не отвечали красавцу взаимностью. Может быть, переключился на мальчишек?

— Мой капитан — женщина.

— А вот это очень плохо, — испуганно проговорил старейшина. — Не становись у неё на пути, не спорь со своим капитаном, никогда, заклинаю предками прайда! Знаешь уже, что такое триггер? Она научила тебя выпускать энергию через когти? Все свободное время тренируйся слышать своё тело. Потому что триггер — это страшное дело! Когда наступит, ты оставишь контроль над собой всего лишь на малую толику. Руки сами должны знать, что…

— Дед, я переживал триггер, — остановил Морик взволнованную речь старейшины.

— Проводница узнала про нос? Надеюсь, ты не наделал глупости, как я по первой. Два дня на дереве сидел и орал дурниной, а еще на прохожих кидался. Пока меня поймали и смогли связать, пока Маргоша докричалась до моего сознания… В общем, страшное дело, да? Лучше засунуть свое мнение глубоко в… в куда-нибудь и никогда не перечить держателю Силы.

— Покорно кивать головой на любую глупость? — фыркнул Морган. — К тому же от триггера уже разработаны лекарства. Мне вкололи, я поспал и утром уже почти ничего не помнил. Потом, правда, наступило раскаяние, но его тоже можно подавить лекарствами.

— Вот как! — обрадовался старейшина. — А раскаиваться то за что? Проводник держит в себе особо опасное оружие, он всегда виноват перед смертным, чтобы смертный не делал. Таков закон. Это как управлять скайтреем. Судят того, кто за рулем, а не пешехода.

— Интересно. Никогда об этом не слышал. В Империи так было? Поэтому убить йонгея не преступление?

— Йонгеи это совсем другое. Они еще опасней для обычных смертных. Но не для катар, в любом случае.

— Из-за ауры, да? — сообразил Морган. — На катар не действует аура ни йонгеев, ни остальных держателей Силы?

— У проводников она слишком слабая, чтобы действовать даже на обыкновенных персон. А на нас с тобой даже аура Императора не подействует. Поэтому я убежден, что Сина прикончишь ты!

— Откуда ты столько знаешь про Империю? — не удержался от вопроса Морган.

— Я до войны служил при Императорском дворе, разве не рассказывал тебе? — оторопел дед.

— Знаешь, я всегда считал, это какая-то другая была Империя. Воображаемая, — хмыкнул Морган, удивляясь своему восприятию реальности в детстве. — А почему тогда Катарсис вступил в СШГ?

— Потому что самозванец Син, узурпатор и тиран, должен пасть! Вот почему. И это твоя прямая задача.

— Согласен. И я сделаю это!

***

Медленно потянулось время. И недели не прошло, но Моргану казалось, будто пропадает он на родной земле уже вечность. Чем только себя не занимал капрал в отпуске! Помогал в поле, бесконечно болтал с Бусинкой и её подругами, которым очень нравились рассказы о диковинных нравах за пределами общины, по вечерам заставлял себя приходить в Листол, предпочитая общество Легория и Софи, нежели Катарины. Первая красавица прайда же каждый день появлялась с новым кавалером, привечала в своем обществе всякого, ни на минуты не ослабляя цепкого внимания с Моргана. Ждала, что может быть ревность взыграет в бывшем нянни.

Но, чем больше Морик присматривался к Катарине, тем отчетливей понимал — красота её и впрямь холодна, будто полированный мрамор. Бездушное создание природы. Тогда как Мурси — и есть изначальная искра Вселенского Разума, бурлящая жизнь в многообразии. Страсть, горе, слезы, счастье, сила и слабость. Водоворот безудержных эмоций. Рядом с Катариной Моргану было скучно, хотелось спать, думать о поле и обыденных вещах, тогда как рядом с Мурси он по настоящему жил, пускай даже и, сгорая, и хотелось думать о Пути и Предназначении. Его существование наполнялось смыслом.

Смотря на постоянство в красоте Катарины, Морган мог спокойно высказать ей банальные вещи, открыто, в глаза назвать привлекательной или даже мечтой катара. Но когда Морик вспоминал о днях, проведенных рядом с Мурси, всё сразу же менялось. Даже вдали от неё, он чувствовал волнение, просто представляя себе гипотетическую беседу. Вообразит, как признается капитану в симпатии, и сразу руки дрожат да сердце колотится, словно птица в силках. В грезах перед сном, он мечтал, как выразит капитану заинтересованность, как она ответит ему взаимностью и поцелует, погладит, но наутро с унынием осознавал, что этому скорей всего не суждено сбыться.

Мурси врала, как и всегда. Разговор с дедом только подтвердил догадки. Аура не действует на катар. Вышло всё с точностью до наоборот. Первые три дня он даже и не вспоминал практически о ней, поглощенный впечатлениями, но дальше становилось только хуже, и Морган с нетерпением отмечал прошедший день в календаре. Капитан обещала, что он будет недоумевать, почему желал встречи с ней, но с каждый новым восходом солнца тоска всё сильней душила, напоминая — впереди еще множество ненавистных дней, проведенных в разлуке. Что делает Мурсик? Чем занимается? Пару раз Морик попытался позвонить, но холофон отвечал всё тем же сообщением о блокировке.

Иногда накатывал страх, что всё это время капитан проводит в обществе Коди. И как он развлекает её, обнимает, смотрит мультики или занимается еще чем-то более интимным. В такие минуты Морган совсем не находил себе места, выискивал тяжелую работу и изнурял тело до усталости, которая выгоняла все мысли из головы.

На волне своей ревности он починил забор бабушке Пуги, срубил старое дерево возле Листола и засадил новое, довел стан Свистунов до нервной трясучки, и при виде катар Свиньи теперь принимались кланяться до земли и шептать наперебой: «Спасибо, пожалуйста, до свидания, ясно-понятно». Никто из соплеменников не удивлялся такому поведению, а наоборот, приписывали это молодецкой удали будущего старейшины.

Этот титул, восхищенные вздохи и прославления тоже вызывали одну досаду. Морган не рассчитал силы, теперь он прекрасно понимал, что не сдюживает такой наплыв интереса к собственной персоне. Ему иногда хотелось скрыться, сбежать, закопаться глубоко в землю, когда на горизонте появлялся какой-нибудь очередной поклонник.

Отец и мать не отставали от остальных в своих стремлениях. Они в открытую при нём обсуждали надвигающуюся свадьбу, как только Морик не старался им возразить и привести доводы, что ничего подобного не случится. Он не хотел позорить Катарину, поэтому сказал остальным общую привычную ложь — война не прощает остановок. Ему нужно закончить это дело, уничтожить императора Сина, а потом уже всё решиться. К тому времени, Морик надеялся, что и вопрос с Мурси будет обстоять по другому. В конце концов, герою, который сразит Императора, обезопасит Галактику от надвигающейся Инквизиции, простят и связь с другим таким же героем.

Иногда Морика одолевала тоска. Зыбучая, затягивающая, заставляющая ныть сердце в длинном приступе боли. В такие минуты он не находил себе места и маялся. Работа не шла, всё валилось из рук, смотреть на белый свет становилось тошно. Он оставлял семейство и уходил в поле, где лежа на солнышке, старался застопорить бег мыслей. Остановить внутренний диалог и почувствовать себя «здесь и сейчас».

В одну из таких минут и случился очередной разговор с дедом. Размышляя в одиночестве, Морган сидел на пригорке, сделав перерыв в работе с отцом. Он крутил в руках соломинку, бесцельно глядя на раскинувшуюся под ним долину. Ветер щекотал щеки, солнце слегка припекало, а молодой катар с тоской мечтал, чтобы оставшиеся дни проскочили как можно быстрей и он снова вступил на борт, снова взглянул на Мусю, просто побыл с ней рядом, может быть, даже показательно поругался бы. А может, наберется смелости и поцелует.

«Выйдет он-то из дому,

На пороге ветрено,

Всё ему не по сердцу,

И покоя нет ему»

Совсем рядом послышался тихий голос старейшины. Он пел старинную катарскую песню, которую особенно любили почему-то женщины.

«Сквозь росу струится свет,

Как туман растает нить.

Будто не было и нет,

Ни лица, ни имени»

А еще эту песню напевала Морику бабуля, это он хорошо помнил, поэтому подхватил плавный напев:

«Ходит он потерянный,

Ходит он не найденный,

Будто что не велено,

Будто что украдено». *

— Так странно, я всегда думал, что в этой песне и вправду парень что-то потерял. Только сейчас понимаю, что имеется в виду метафорический смысл.

— Ты всегда был поздним. Я боялся уже, что и любовь обойдет тебя стороной. Но вижу в томлении твоем я чувства, что похожи на любовную тоску, — присел рядом старейшина.

— Вы как всегда прозорливы. Сердце моё сковала горесть по несбыточному.

— Разве я не воспитал достойного катара? Разве такому благородному воину может отказать хоть одна катарка?

— Всё очень сложно, — вздохнул Морган.

— Она не нашего вида?

— Старейшина как всегда видит больше, чем остальные.

— Забудь её! Отвлекись на другую. Какую-нибудь красавицу твоего рода-племени.

— Забудь! — усмехнулся Морган. — А я что пытаюсь сделать? Невозможно! Будто вниз головой летишь, как дурманящий душу яд, как на свежую рану спирт.

— Сердце сгорает в тиши? Жарко и сладко ему? — прошептал, улыбаясь, дед. — Просто не думай о ней!

— О да, прекрасный совет, и как я раньше не догадался!

— Ты как с дедом разговариваешь? — возмутился старейшина и стукнул легонько своей клюкой Моргана по спине. — Это она тебя так научила?

— Ага! — радостно подтвердил Морган.

— Тогда она точно тебе не пара! Приведи её ко мне, я покажу, какими манерами должна обладать та, что ворует сердце моего внука!

— Это бесполезно, — грустно хмыкнул Морган. — Её ничего не проймет. Такая уж она, своенравная.

— Ничего, моя клюка всё исправляет! Так поднадаю — мало не покажется. Ишь, чего удумала, злодейка!

— Дед, да она кому угодно может так поднадать. Куда там тебе с клюкой.

— Морик, только не говори мне, что это твой капитан, та проводница.

— Хорошо, дед, не скажу, — вздохнул Морган.

— Что? — подскочил старейшина. — Даже думать не смей о держательнице Силы! Я тебя насильно женю. Завтра же брошу клич, что будущий старейшина ищет пару. Ты не сможешь отказаться от восемнадцатой претендентки, таков закон прайда! А их наберется куда больше, чем ты думаешь.

— Не надо дед, я не готов еще…

— А я тебя и не спрашиваю. Твое место тут!

***

Старейшина не шутил. Уже с утра он пришел в их дом, и практически следом постучались аж три свахи. И это спустя час после объявления! Морган разнервничался и кинулся собрать вещи, чтобы, возможно, навсегда покинуть прайд. Но на окраине деревни его поджидал слишком прозорливый старейшина.

— Так и знал, что сбежишь! — проворчал дед, загораживая собой спидер. — Не позволю!

— Старейшина. Я понимаю, что поступаю как трус. Я даже понимаю, что однажды мне придется жениться на катарке. Просто я еще не готов. Мое сердце трепещется. Пусть оно отболит, отживет это, и я вернусь. Пойми меня.

— Так она не питает к тебе взаимности? — старый катар вначале даже обрадовался, но в его голосе послышались нотки разочарования. — Ладно, дам тебе еще немного времени. Скажу, что вызвали срочно куда-нибудь. Но помни — женщины очень коварны и хитры. Она может тебе и не говорить о своих чувствах, может скрывать их, потому что будет считать, что делает это для твоего блага. Жизнь держателя Силы опасна, полна интриг и тайн вокруг. Каждый враг. Даже если она и доверится, то может оттолкнуть от себя, распишет последствия так, что ты не сумеешь не согласиться с её железными доводами. Но иногда нужно слушать своё сердце, а не разум, понимаешь?

— Потому что женщины мстительны и, усыпив твою бдительность, загонят нож в спину? — зачем-то спросил Морик. — Мне такое подруга рассказывала, Клара.

— Чушь какая-то. Я совсем про другое. Именно потому, что всё окажется правдой. Просто послушай, поймешь потом. Я стар, моя шерсть седа, а на сердце тяжелое бремя принятых решений. Возможно, не согласись я с Маргошей, уже давно бы умер. Возможно мучительной смертью, под пытками. Меня бы обрили, отрезали уши, сварили в плазме, выкинули на мороз. Но я бы умер счастливым, понимаешь?

— А что стало с Маргошей? — несмело поинтересовался Морик.

— Не знаю, в один день она просто пропала, — грустно покачал головой дед. — Возможно, её похитили и до сих пор держат где-то, но надеюсь, она сбежала, сменила внешность. И не приходит вот уже долгие сорок лет, боясь, что враги нападут и на меня, на мою семью. Не в этом дело, Морик! Не в этом. Просто осознай, я никогда бы не стал старейшиной, не основал бы этот прайд, тебя бы не было. Но остался бы самим собой. А сейчас? Что у меня есть? Многого ли я добился, потеряв её? На старости лет, всё, что со мной — сожаление об упущенных возможностях. Я прожил половину жизни несчастным, делая несчастных близких вокруг себя, доведя Бублю до отчаяния. Нет мне прощения. О чем я буду думать перед смертью?

— Сегодняшние действия предрешают завтрашний день. Когда пробьет час, ты останешься наедине с собой. Сломленным или цельным — зависит целиком от тебя.

— Очень мудрые слова, — медленно произнес дед, восхищенно глядя на внука. — Ты многому научился во внешнем мире.

— Это не мои мысли. Просто я их не до конца понимал, но ты мне всё развесил по крючочкам.

— О, Разум! Только не говори мне, что эта женщина еще и мудрая!

— Очень мудрая, только слушаться я её, конечно же, не буду. Дед, — Морган уже сидел на спидере, держа палец над кнопкой старта, но замер в нерешительности. — Дед, я люблю тебя!

— Чего? — заорал на него дед и замахнулся клюкой. — Она научила тебя словами выражать свои чувства? Вот я ей, и тебе, — кричал старейшина в след уезжающему внуку, угрожающе помахивая своим орудием.

Глава 3

Морган летел на спидере с предельно разрешенной скоростью и с такой же скоростью летели его мысли. Куда он едет, чем будет заниматься? Может быть, следовало более корректно попрощаться с родными? Дедуля, конечно, сейчас очень доброжелательно отнесся к его пристрастию, посчитав это лишь мимолетным увлечением, но как он отреагирует, если воочию повстречается с Мурси? Эта таинственная Маргоша видимо много боли принесла в их семью. Мать остро отреагировала, когда отец просто произнес имя. Держателей Силы не любят родственники, это точно. И план с запахом провалился. Морган считал, что все катары так или иначе определяют своё мировидение через нос, но оказывается и в этом он, Морик, отличается от остальных.

Замелькали в голове едва понятные образы. Кухня, тишина, мать уже в бессилии плачет, а отец утешает её, как может. Напротив них сидит дед — сгорбленный, уставший, необычайно старый. Тяжелая гнетущая атмосфера. Это день, когда не стало бабушки. Но Морган не помнил ничего, что сам испытывал в тот момент. Только ощущение, будто всё сон, будто ненастоящее, далекое, а он, маленький котенок, просто наблюдает со стороны за происходящим. Еще секунду назад на кухне бушевала стихия скандала. Мама исходилась в истерике и обвиняла в случившемся дедулю и… И Императрицу? Точно, каким-то боком к этому была присовокуплена Императрица. Она прилетела и убила бабушку? Поэтому в его доме все так насторожены к держателям Силы? Тогда сложившиеся обстоятельства гораздо хуже и сложней, чем могло бы показаться на первый взгляд.

Морган постарался выкинуть из головы неприятные образы, которые делали его невнимательным к дороге и погружали в пустоту утраты, заполняя горечью неизменности прошлого. Может рвануть к Кларе? Поселиться в каком-нибудь отеле рядом с их домом, по вечерам ходить в кантину или на сельскую дискотеку, чтобы отвлечься. Или, может быть, узнать, чем сейчас занимается Боббьер и поддержать его на выступлениях? Наверняка, Малыш разъезжает с гастролями по звездным системам, можно заодно и обогатить свою культурную эрудицию, чтобы при случае поразить Мурси.

Мурси! Конечно, больше всего хотелось рвануть туда, где она. Но только бесполезно это всё. В самом деле, её как принцессу из приданий, заточили в неприступной башне под охраной дракона. Ни пробиться, ни докричаться, ни мельком увидеть. Может, позвонить Иржи? Морган доехал до точки назначения, сдал спидер, достал свой холофон и даже почти нашел контакт «Ваццлав», но отключил устройство. С чего это Иржи после ужасного обращения и насмешек во время совместной службы сейчас помогать Моргану? Неприятно признавать неправоту, но отношения в отряде под его дотошным руководством, никак не походили на ту дружественную атмосферу, что создала Мурси под своим началом. Морган — руководитель, чванливый начальник, а она — лидер с большой буквы, за которым готовы идти все имеющие Разум.

Сидя в космопорте Пражика — крупного города Катарсиса, Морган предавался в очередной раз унынию. Он вскользь просматривал ближайшие перелеты гражданских экспрессов, когда взгляд его совершенно случайно наткнулся на рейс до Дромуса, отбывающий уже через пару часов. До неподконтрольных планет обычно нет фиксированного расписания. Заказывать билеты нужно либо за пару месяцев, либо добираться до третьего мира на попутках. А тут, словно само провидение. Морган поспешил набрать на терминале код рейса, и к его радости пара билетов еще осталась невыкупленной. Вот так удача! Даже если он и не встретит Мурси, то это отличный шанс поближе познакомиться с домом возлюбленной, побродить по достопримечательностям, купить Кларе редкий подарок в знак дружбы, найти интересное местечко, куда потом можно будет, при случае, сходить с капитаном. В общем, масса дел, если так посудить.

Морган тут же забронировал билет и поспешил на место посадки. Его переполняла надежда и радость — уж на Дромусе две недели пролетят незаметно!

***

Выбрав симпатичную на вид гостиницу со странным названием, Морган наскоро принял душ, приоделся в будничную одежду, стараясь не выбиваться из колорита местной публики, и вышел на улицу подышать воздухом да осмотреться. Набросив на голову капюшон от толстовки, чтобы оставаться непримечательным, он зашагал по широким улочкам, тая в душе надежду встретиться случайно с Мурси. Морган понимал, что надежда эта и ломанной кредитки не стоит, старался даже запретить себе об этом думать, но на заднем фоне эта мысль беспрестанно крутилась у виска.

Так он бродил по городу некоторое время. Плотно поел в одном из ресторанов, заглянул в букинистический и антикварный магазины, сходил посмотреть на статую дедушки Будуара — местной легенды, основателя Дромуса, а так же отъявленного негодяя и головореза. Но ничего Моргана не вдохновляло.

Ночь наступила внезапно. За своими мыслями Морик и не заметил, как мягкое освещение купола сменилось на резкий неоновый свет, а сам он оказался перед дверью казино и клуба «Кому ЗАЗА». Табличка с названием пульсировала и больно била по глазам, приглашая заглянуть прохожих. Как это в прошлый раз он её не заметил? Пока не настала глубокая ночь, дверь была открыта настежь, и омега-доуль услужливо предлагал войти. Морган, повинуясь внутреннему порыву, воспользовался приглашением.

Как завсегдатай он уверенно прошел узкий коридор, а оказавшись в зале с игровыми автоматами, сразу подсел за барную стойку. Морган заказал себе выпить по электронному меню, вшитому прямо возле стула и, взяв наполненный сладким ликером стакан, обернулся, чтобы лучше разглядеть обстановку. Всё, как и в прошлый раз. Только не так многолюдно. Но это и логично, веселье начнется ночью.

В голове вспыхнула шальная идея — сыграть в ионно-метаферический паззл на деньги! А что, неплохой способ обогатиться. Вряд ли кто умеет так же виртуозно выстраивать стратегию, как Морган. А может попробовать прокрасться в карточное подполье? Вдруг там сегодня Мурси играет? Правда, сам Морган в картах не смыслил, но, может быть, его пустят так, посмотреть. Ну, или постоять тут, а когда капитан пойдет к своим постоянным партнерам по увеселению, увязаться за ней.

— Скучаешь, красавчик? — прервала размышления Моргана приятного вида твилечка. Она облокотилась о стойку рядом и, заигрывая, подмигнула. Из одежды на ней был только просвечивающий топ и то ли пояс, то ли юбка на талии. В таком злачном месте и разгуливать в подобном виде, это надо иметь немалую смелость. — Не хочешь немного грязных развлечений?

— Спасибо, — улыбнулся такой чудной собеседнице Морган и зачем-то спросил: — Здесь есть грязевой бассейн?

— Извращенец? — приподняла бровь девушка. — Так даже интересней.

— Роззьер, уйди, — грубо отпихнул девушку здоровенный амбал, вооруженный бластером. — Ты что не знаешь, чей это парень?

— Не толкайте девушку, — вступился Морган. — Мы просто мило беседовали, а вас, вообще, не звали!

— А ты не командуй тут, это всё еще не ваше заведение, если забыл. И порядки у нас тут свои.

— Я и не командую, просто прошу быть немного вежливей с вашими посетителями!

— А то что? — нагло оскалился мужчина, явно дразня Моргана. Рядом нарисовался абсолютно точно такой же амбал, выглядевший, словно брат близнец. Он встал рядом с первым, поигрывая мускулами на руках, которые выпирали через короткий рукав футболки. — Что ты сделаешь без своей хозяйки?

— У меня нет хозяйки! — возмутился Морган, предполагая, что его с кем-то спутали.

— Хозяйки у него нет, — заржал один из них, подталкивая локтем в бок другого. — Такие все индивидуальные, а как что, за спину покровителей прячутся.

— Я перед тобой! — рыкнул Морик. — Ослеп? За чьей спиной я сейчас?

— Ты посмотри, какой пупсик сладенький, — захохотал первый. — А захочу и выпровожу тебя без особых церемоний.

— Я — посетитель! И уйду сам, когда захочу! Оставьте меня и девушку в покое. Или дайте мне книгу жалоб, я всё в ней напишу.

— Будет тебе книга жалоб, — прорычал второй амбал, настроенный гораздо воинственней своего напарника.

Мужчина потянул руку, чтобы схватить Моргана под локоть, намереваясь видимо всё же вывести из заведения и в подворотне поговорить с ним по-взрослому, но не успел даже притронуться. Отточенная годами реакция на чужие прикосновения сделала своё черное дело. Непроизвольно пятерня Моргана растопырилась, выпуская наружу острые когти, полоснула по лицу противника, оставляя глубокие кровоточащие линии. Амбал взвыл.

— Прости. Просто не трогай меня, хорошо? — извиняющимся голосом прошептал Морган.

От неожиданности подельник замешкался на долю секунды, удивленно переводя взгляд с дерзкого посетителя на друга, но когда увидел текущую кровь по лицу напарника, поспешил на выручку. Вдарил кулаком размером, наверное, с голову самого Моргана, но катар молниеносно пригнулся, пропуская взмах руки над собой, и полоснул нападающего по груди. Первый мужик уже отошел от первичного шока и с ураганной злостью кинулся на забияку, но Морган ловко запрыгнул на барную стойку и дал ему со всей силы в нос ногой, отпихивая от себя. Твилечка завизжала и метнулась под ближайший стол, понимая, что сейчас будет хорошая драка. Бармен в спешке принялся убирать стаканы из-под ног Моргана.

От удара противник отлетел на ближайшие автоматы и ненадолго отрубился. Второй же, схватил полупустую бутылку со стойки у сидевшего еще пять минут назад рядом забулдыги, — а теперь, пользуясь случаем, пристающего к испуганной Роззи, — разбил её о стул и, хищно оскалившись, пошел на Моргана. Убивать катара не входило в его планы — нельзя, иначе проблем с бешенной Мо потом не оберёшься, но поставить на место этого выскочку необходимо. Амбал сделал резкий выпад, стараясь провести по ногам «розочкой», но Морик вовремя подпрыгнул, хватаясь за балку потолочного освещения, и уже оттуда свалился прямо на голову неприятеля, одновременно расцарапывая когтями макушку, правое ухо и даже бионический глаз.

Из подсобки, где в прошлый раз и была найдена капитан, выскочила подмога. В руках у них уже блестели готовые к бою бластеры. Морган не стал больше извиняться и пытаться объяснить сложившееся недоразумение, а молниеносно вцепился в горло самому огромному, единовременно выдирая кусок плоти и прикрываясь им от выстрелов. Бросил безжизненное тело в толпу нападающих, опять играючи запрыгнул на барную стойку, увернулся от очередного выстрела, хватая по случаю пепельницу, и зашвырнул ею в лоб еще одному из обидчиков. Накинулся на его соседа, царапая лицо и пытаясь зубами дотянуться до горла. Остальные замерли в нерешительности, уставившись на катара, объятого приступом безумия. Страшные огромные зубы в оскале, растопыренные длинные когти на руках, одежда — всё было в крови жертв. Их коллеги по бизнесу, валяющиеся без сознания на полу в экзотических позах, а еще понимание, чей это посланник сейчас перед ними — заставило поумерить пыл.

Морган зарычал и пошел в наступление. Он уже вошел в азарт битвы, выброшенный в кровь адреналин напрочь отключил здравый рассудок. Хорошая идея — подраться. Это как нельзя лучше выпускает накопленную тоской энергию. Навстречу ему вышел, наверное, самый здоровый из всех охранников. Он тоже рыкнул и понесся на Моргана. Они сцепились друг с другом и, повалившись на пол, принялись клубиться.

Морик не думал, действовал по наитию. Он полосовал когтями, рвал зубами, пинался ногами, пока, наконец, не почувствовал, что противник безвольной тряпочкой лежит под ним. Глядя на кровавое месиво, что осталось от соперника, Морган немного пришел в себя, и ему даже стало неловко. Будто бешенный зверь, он избивал уже давно сдавшегося врага, и даже когда тот потерял сознание, еще продолжал его раздирать, будто котенок, играющий с мышью. Никто больше не решился на атаку.

— Я позвоню гвардии имени Будуара, — испуганно пискнула твилечка. — Тебя обязательно обезвредят.

— Психанул что-то, прости. Не хотел, — пробормотал Морган и поспешно покинул заведение. Нет, здесь Мурси, наверное, сегодня нет.

***

Глаз Моргана горел и постепенно заплывал, зрение становилось размытым, огни реклам слились в один нескончаемый поток. Всё же ему здорово заехали и в глаз, и по голове. Вывихнутое плечо ныло, а под коленом кровоточила рана от бластера. Морик вытер рот почти отошедшим по шву рукавом и скривился от вспышки острой боли. Губу тоже разбили о его же собственные зубы. Неприятный инцидент вышел. И главное, Морган никак не мог понять, в какой момент что-то пошло не так. В его сознании картина выглядела примерно таковой — мило беседовал с девушкой и вот уже, спустя пару секунд, он дубасит охранников клуба «Кому ЗАЗА».

Катар кое-как доковылял до гостиницы. С каждым новым шагом в нем росла всеобъемлющая обида на несправедливость внешнего мира. Ведь ничего же плохого не хотел! Просто поиграть в паззл, выпить, посмотреть на казино изнутри. Отчего же его раса всегда вызывает такую ненависть у других? Чем катары не угодили людям? Почему ему нельзя просто расслабиться в одиночестве или даже с симпатичной твилечкой? Несправедливость, кругом одна несправедливость.

— Неудачный день? — сочувственно встретил его метродотель. — У нас город такой, как стемнеет, лучше не ходить по улицам одному. Вызвать гвардию дедули Будуара?

— Нет, спасибо, — кивнул Морган и направился к лифту.

— Работа стационарного медицинского зонда оплачивается отдельно, как и ампулы с нанороботами, — крикнул вслед привратник.

Деньги, всем нужны только деньги! Знают, что город опасен, в каждом номере есть заживляющий прибор и аптечка, и за всё отдельная плата. Обойдутся. У Моргана есть и свои собственные медикаменты!

Уже когда личный зонд закончил работу и залатал все полученные раны, а зрение восстановилось, как и ориентация, катар принял успокоительный теплый душ. С одеждой наверное придется распрощаться, но Морган решит этот вопрос завтра утром. Сейчас же сил не было еще и порядок наводить, так что любимые спортивные штаны, майка и толстовка остались висеть на спинке стула.

Морган открыл пад. Когда всё улеглось, и катар взвесил численность противников, то ужаснулся. Как он вообще додумался ввязаться в драку с таким количеством людей, да еще вооруженных бластерами? Очень повезло, что пучок задел только ногу и бок касательным выстрелом. А если бы, пока Морган трепал бессознательное тело последнего здоровяка, остальные просто пристрелили его? Хорошо, что Мурси этого не видела. Точно бы уверовала, что он наркоман какой-то. И зачем Морик туда только поперся? Глупо и наивно с его стороны. Можно написать целый фельетон: «Деревенщина в большом городе».

Опять заныло сердце, подкатила безысходная тоска к горлу. Зачем он вообще поперся на проклятый Дромус. На что надеялся? И почему первым делом не проверил служебный корабль? Вдруг в нем еще Коди копается, вот у него и спросить, где Мурси. Завтра обязательно с этого и нужно будет начать свой день. А сейчас.

Морган создал новый документ в секретной папочке под названием «Плохой катар» и уставился на белую страницу чистого листа. Нестерпимо хотелось написать что-нибудь ранимо-романтичное и непременно чрезмерно страдальческое.

***

Мурси сидела на кухне просторной квартиры агента Фи и пялилась в окно. Ей запретили пользоваться рабочей почтой, закрыли доступ к наработкам, даже бухгалтерию на себя взяла Лена. Всё что разрешалось — это пялиться в развлекательные шоу, читать скучные комиксы и бессмысленно пыриться в окно, чем Мурси и занялась. Скукота.

По два раза на день ей приходилось беседовать с психотерапевтом, в потугах развенчать миф о фигуремужчины в её жизни. Очередная бездарная попытка. Если бы не помощь с побочными переживаниями, она бы и нынешние сеансы пустила бы на самотек. Но нужная сейчас Мурси рефлексия на тему смерти Джеймисона заставляла выполнять даже домашние задания.

Утренний сеанс прошел быстро и ничем особым не запомнился. На бумаге капитан вывела главный вопрос, на который нужно ответить до послезавтра:

«Почему мне важна любовь наставника».

Почему? Мурси прикусила кончик карандаша и задумалась. Он её Предназначение? Чухня на подливе из гнилой дрыни. Если исходить из этого утверждения, тогда всякая встреча не случайна. И если Френсис, Лена, Ванно, да даже Иржи и Шериф уже сыграли в её жизни важную роль, то, что тогда насчет Джеймисона и Клары? А Морган для чего предназначен в её жизни? Как он сказал: «Вот такой вот простофиля, для такой единственной во Вселенной вас». Интересно, чем Котик сейчас занимается? Пришел, наверное, в школу и поучает всех. Или назначил раннюю побудку молодым катарам и заставляет маршировать. Поймал кошечку и в тоске по Кларе мацает в каком-нибудь углу, приговаривая, что это всё не специально, что так случайно вышло, и он совсем не хотел.

Из общей комнаты донесся хохот Френсиса и Иржи. Мурси скривилась от досады. Вот эта парочка точно предназначена друг для друга. Интересы одинаковые, вкус общий, а еще братец Фи со своим вязанием. Конечно, Ирке как нельзя кстати подошло это хобби, прогресс в привыкании к бионической конечности мгновенно возрос, по сравнению со стандартными упражнениями. А Френк и рад выступать в роли учителя. Обожает, когда его слушают с открытым ртом. Может быть, и капитану было бы приятно, послушай её кто-нибудь с таким же вниманием. Досадная зависть разбудила Зов и Мурси поспешно уставилась на вопрос, чтобы отвлечься от злых мыслей.

Почему? Потому что Христов красивый мужчина и знает что делать. Опять глупость. Красивых мужчин много, и все они наперебой знают, что делать, причем непременно лучше, чем она. Да из претендентов на её руку среди Лордов такую мозаику приятных лиц можно было бы собрать, что впору с ними разъезжать по Галактике и давать концерты: «Горячие парни Империи». Кстати, хорошая мысль, надо будет подумать на досуге. По монастырям, к святым затворникам. А то че они?

Иржи с Френком перестали хохотать и зашушукались. Мурси напряжено прислушалась, но не уловила о чем речь. Ну и ладно! Пусть развлекаются. Вот когда у неё появится такой же парень, она им назло будет разводить эти розовые сопли и «сюси-масюси» перед носом, пока Френка не стошнит! Хотя, если это будет Христов, то, наверное, не получится.

Холодный, словно межзвездное пространство. Всегда критиковал любые проявления эмоций — и положительных и отрицательных. Один единственный раз поцеловал в храме, во время секретной тренировки, и тут же убежал, оставив её растерянную ловить ресницами снежинки. После запретил вообще об этом говорить. К тому времени Бет с Гидросом уже во всю предавались разврату, по заверению подруги. И целовались, и обнимались, и даже, о Разум, трогали друг друга за разные места. Мурси усмехнулась. Тогда ей это казалось таким сверхординарным. Как так, тебя мужчина будет трогать! Пускай он и будущий твой муж. Но тело ведь это храм Темной Материи, а значит святое! Наивная она была. Но вернуть те годы никогда не хотелось. Да и в памяти остались только разрозненные куски особо острых событий. Психолог объяснил, что так работает защитный механизм психики, оставляя тебя без прошлого, зато с ночными кошмарами.

«Потому что Христов недобитый кворч» — высунув язык от усердия, вывела Мурси красивые иероглифы. Усмехнулась и зачеркнула. Зачем ей надо, чтобы недобитый кворч её любил? Можно найти другого уродца. Да того же Жованни. А что, это был бы вызов! Жоваух так трясется над заповедями ОВР, что его соблазнить прямо дело чести.

Мурси вздохнула. И это скукота. Нужно думать шире. Почему? Потому что Христов надежная опора и в любой момент придет на помощь? Вот уж самое большое вранье в жизни. Такая надежная защита, что когда её похитили пираты, даже не поинтересовался, всё ли с ней в порядке. Знал, что пользоваться Силой она может только в экстренных ситуациях, сам же создал эти барьеры, и оставил на произвол судьбы! А когда она, уже испепелив команду Ровка, звала его на помощь — не пришел. Точно услышал! Не мог не услышать. И не пришел. «Будь со мной рядом, не подведи, капля яда не повредит»… Это не капля, это целая цистерна отборнейшей отравы. С этим вы, мастер, явно перестарались.

Тогда пришла Лена. Вот кто по-настоящему надежная опора. Могла убить, могла забрать её сущность в себя. Уж организм Коленки выдержал бы изначальный сгусток Темной Материи Мурси. Но не сделала этого. Почему? Сострадание. Порой кажется, что это чувство только йонгеям и знакомо. Почему-то в Уставе братьев во грехе сострадание значится как слабость. Но это же нужно иметь колоссальную силу воли, чтобы проявлять его! А еще доброта. Только действительно мощная персона способна на демонстрацию этих чувств. Всегда проще пройти мимо, закрыть глаза на попавшего в беду, отгородиться от внешнего мира в мянямирке с единорожками и розовыми птеродактилями. Но Лена точно не такая. Она действительно сестра, самая близкая.

Гидрос говорил: «Будь благодарна Христову. Он дает тебе уроки жизни, делает тебя мудрее». Если пираты и были уроком в жизни, то Мурси предпочла бы сачкануть. Лучше бы она осталась глупой и несведущей, но без этих кровоточащих ран на сердце. Да даже если это и был Исход, как предположил Морган. Но положа руку на сердце, куда спокойней было бы оставаться прежней наивной девочкой с верой в сильное плечо наставника рядом, а не вот это вот всё. Права Клара. Не нужно было всех этих модификаций делать без ведома отряда. Хотелось же просто подобрать к каждому ключик, дать то, чего они хотят. А вышло опять боком. Даже насильно Мурси не может заставить полюбить себя обыкновенных людей. Не то, что её матушка.

«Потому что тогда меня полюбят и другие» — быстро накарябала ответ капитан, пока созревшая мысль не улетучилась. А так ли важно, чтобы в жизни тебя кто-то любил? Что вообще Мурси знает о любви? И где грань между одержимостью и чувством?

«Любовь — лихорадка, сжигающая заживо, которую нельзя приручить или удовлетворить её ненасытный аппетит. Она не знает пощады ни к слабым, ни к больным, ни к упавшим. Любовь — самое отвратительное слово, которое когда-либо произносилось. Я не хочу больше любить Христова, в нем нет ничего от того мужчины, что когда-то завораживал меня. Но я так привыкла к этой боли, что она стала для меня действительно комфортной, потому что кроме этого, я ничего не получала. Только пепел знает как гореть дотла! Я реактиваня звезда, расплавившаяся от такой жары. Моя точка сборки сползает с места и кружится по телу.

Любовь к нему как пожар на корабле, нужно бежать к эвакуационной шлюпке. А я всё равно ползаю по раскаленному полу в поисках правды. Неважно, что Христов мне ответит, всё равно не выживу — выход заблокирован, и я глупо остаюсь, что бы продолжать играть с огнем на корабле».

Мурси уставилась на записи. Наконец, она сформировала эти мысли. Наконец, поняла истинное своё отношение к наставнику. Много раз это проговаривали и Лена и психологи, но глубинный смысл всё никак не доходил до капитана. Комфортная боль. Привычное чувство высасывающего силы одиночества. Любовь без страсти — болезнь. Нужно ли ей, чтобы Христов, как например Морган, пытался дотянуться до её тела, задыхался от восторга, смотрел таким странным, будто любующимся, взглядом?

Пожалуй, нет. Любовь к Христову — это такого сорта чувство, которое обходится без мягкой постели и шелестящих простыней. Ничего нежного или сладкого, просто дерущий горло алкоголь, делающий речь бессвязной, а голову затуманенной. Любовь к наставнику — это еще один урок, который сожжёт Мурси раньше, чем она его выучит, и душа будет жаждать этой смерти. *1

«Нет, любить я его больше не хочу! Когда источник пожара будет удален с корабля — тот перестанет гореть».

Уж лучше, когда с Инквизицией будет покончено, отыскать Моргана и самой его зажать в темном уголке и помацать, слушая ворчливое: «Неприемлемо!», беря это в качестве компенсации за ношение кольца. А что? В конце концов, наставник именно его подсунул как «право на удовольствие» — древнюю традицию среди держателей Силы. Жена и муж имеют право привечать у себя в постели смертных для разного рода утех, по-простому — «официальные любовники». Хоть Моргана и выбрал Христов, она не будет сопротивляться. Хочется, конечно, чтобы тебя любили по-настоящему, от сердца, но если не сложилось… Когда ты — безобразный йонгей, клон, дочь греха и запрещенный эксперимент, о какой любви может идти речь? Правильно, о такой же — безобразной, греховной, клонированной от настоящего чувства в виде эксперимента. Пусть будет так.

Мурси горько вздохнула и опять прислушалась. Подозрительно тихо стали вести себя эти двое из яйца, одинаковых с лица. Капитан сделала психосферу и приставила к стене.

— Зырь, за вчерашний вечер успел. Ого! «С этой огромной любовью, я рядом с вами не к месту, всё для неё мало и повсюду ей тесно, — явно что-то читая, прошептал Френк. — Меня не вмещают дома, не впускают пространства, я понимаю и сам — мир мал моей страсти».

— «Эмоции бьют струей из динамо-машины, я мешанина из катара и мужчины. Вечность берет за плечи и этот недуг не лечат, а я не могу вам признаться ни жестом, ни речью» *2, — закончил Иржи. — Обалдеть! Вот это талант. Я бы никогда не подумал, что так можно выражать свои чувства!

Мурси заинтересованно выглянула из-за дверей. Френк тут же спрятал пад и загадочно улыбнулся. Иржи не отставал от своего учителя и принял самый не принужденный вид.

— За кем следите? — заговорщицки подергала бровями Мурси. — За мейнстримным катарским поэтом?

— Только никому ни слова! Это будет новый хит, — согласно махнул головой Френк. — А нам по шее надают, если узнают.

— Оукей, — вздохнула Мурси. Эта влюбленная парочка точно не захочет делить с ней свои развлечения.

Скучно! Даже домашнее задание с опережением уже сделано. Мурси подошла к столику, на котором покоились ноги Френка и, как бы невзначай, потянула руку. Чуть напряглась, концентрируясь на своем паде. Рассчитала примерный вес, сколько нужно психосилы, чтобы поднять его в воздух и донести безопасно до своей руки. Переборщишь — улетит в неизвестном направлении, недожмешь — только шелохнется, привлекая ненужное внимание. Но поздно, Френсис переменил позицию ног и, как будто бы нечаянно, положил на гаджет левую пятку.

— Камооон! — возмутилась Мурси. — Я ща сдохну от уныния! Будешь знать!

— Посмотри торхинарский сериальчик.

— Они все одинаковые! Я с первой серии могу тебе сказать, чем закончится сезон.

— Тогда посмотри какое-нибудь старье, как ты любишь. Ведь там тебя ожидают одни сюрпризы.

Холофон на руке завибрировал. Мурси от неожиданности даже вздрогнула. Уже очень давно, с тех пор как заблокировали рабочий ID, он оставался бесполезным аксессуаром. Наверное, Ленка соскучилась и шлет на личный номер инструкции или очередной психологический тест. Мурси скривилось. Психологи-фуелоги, как их называл Ванно.

Капитан вернулась на кухню и, уже сидя и пырясь в очередной раз в окно, не глядя раскрыла сообщение. Но, только мельком увидев отправителя, тут же жадно припала к экрану:

«Я вернул тебе долг! Мне просто показалось, что полгода еще не прошли. Прости. И сверху набавил за беспокойство. Только пусть в следующий раз придёт Ванно, а не этот псих. Договорились?»

Тутхатутхи, владелец заведения «Кому ЗАЗА»! Мурси удивленно хмыкнула. Дуристика какая-то!

— Что там? — заорал Френсис, моментально уловив изменение в настрое у подопечной.

— Ничего, очередной поклонник, хоть ты мне и не веришь, — отшутилась Мурси и быстро набрала своего давнего напарника по игре — Чбоу, зная, что названный братец уже подключился к её холофону.

— Привет, Мо! — радостно замахал лучший соигрок. — Выбила долг и хочешь отыграться?

— Да, было бы неплохо.

— Только не в клубе «кому ЗАЗА», — расхохотался Чбоу. — Думаю, тебя туда еще долго не впустят.

— Много мой парень шуму наделал? — будто бы в курсе произошедшего спросила Мурси. — Я ему говорила, чтобы поспокойней был, но иногда на него накатывает.

— А то! Трех парней еле спасли, разодраны в клочья. Одному имплантат в горло вставлять пришлось — откусил кадык. Я раньше думал, что хуже тебя никого нет. А ты гляди, нашла под стать. И самое главное, такой, как не при делах. Как жонсольмент, извинился и пошел, не сказав ни слова по делу.

— В смысле? Он даже не оповестил никого для чего пришел?

— Не-а. Заказал коктейль, заговорил с девочкой. Его, конечно, сразу узнали, попросили Роззи не разводить на бабло, а он «будьте вежливы с дамой», да как полез в драку. Одного, второго. Феерично, говорят, смотрелось.

— Ладно, я скажу ему, чтобы в следующий раз тише был. Он у меня парень простой, пригласили размять кулаки — сами напросились.

— Ну, так что играем?

— Да, давай вечерком сегодня у Френка соберемся, думаю, он будет не против.

Мурси окончила звонок и озадаченно уставилась вперед себя. Её там видели с Ванно и Морганом. И без сто грамм понятно, кто устроил шоу. Но что здесь делает катар, как он оказался в клубе, и зачем полез драться? Хотя последнее она могла объяснить, если с разводившей его девчонкой обошлись грубо. В его стиле вступиться. Но первых два вопроса оставались колом в голове.

Капитан вернулась в общую комнату.

— Френк, хочешь позабавиться?

— В карты сыграть? Я уже слышал твой разговор с Чбоу, — недовольно забрюзжал Френк. — Могла бы для начала и у меня спросить, а потом уже приглашать гостей. Ты никогда не считаешься с чужим мнением.

— Да ладно тебе, — отмахнулась Мурси. — Зато он рассказал, где можно позырить что-то поинтересней, чем торхинарские мыльные оперы. Давай взломаем сеть «Кому ЗАЗА» и глянем, что там вчера вечером у них творилось.

— Вот еще, делать мне больше нечего!

— Говорят, что один там катар, разнес половину помещения, уложил голыми руками восьмерых и даже не попрощался.

— Ого! — подскочил на своем месте Ваццлав. — Это тот катар, о котором я думаю?

— Надеюсь нет, но долги мне вернули сразу. Так че, глянем?

— Если Сосисулька не хочет, это могу сделать я. У меня как раз есть одна наработка…

— Щас сделаю, — ревниво прервал парня Френсис. — Пара пустяков для такого профи, как я, без всяких наработок.

Френк подключил свой пад к сети, и уже через час все трое рассматривали драку в казино. Действительно это оказался Морган, и он действительно заказал выпить, поговорил с девушкой и как только охранник захотел его вытурить, набросился. К сожалению, камеры звука не писали, о чем говорили, осталось загадкой.

— Обалдеть, ты глянь что делает! — восторженно провизжал Френсис. — Он под веществами?

— Да не, — не отрывая взгляда от экрана, просветил Иржи. — К Моргану нельзя прикасаться, это его нормальная реакция. Но дерется он, в самом деле, как бешенный боевой кворч, если такие существуют.

Мурси же оторопело рассматривала побоище, не в силах поверить увиденному. Нет, она конечно уже имела честь наблюдать Моргана в действии, но даже схватка со Снежаком выглядела теперь в её глазах детской разборкой в песочнице. То, что под камерами вытворял капрал, ни в какие мыслимые рамки не вписывалось. А что же тогда умеет канцлер Шнобби, как держатель Силы? Да он, наверное, просто боевой мутант! И что значит эта ремарка «к Моргану нельзя прикасаться»? Что-то Мурси не особо заметила подобной реакции у Морика. Значит, если требует дело, то такое правило им быстро забывается. Ох, в этом весь Морган, ну точно Палпи. Сегодня одни правила, завтра другие. Удобно!

— Блин, а охрененный мужик этот ваш Морган! И тело такое мускулистое. Ему идет спортивный костюм, — бормотал восхищенный Френсис. — Иржи, ты только не ревнуй. Просто констатация факта. Морган — горячий парень, я бы тоже на месте Мо залип бы на него.

— Я не ревную. Мне Морган и самому всегда нравился, — спокойно пожал плечами Ваццлав. — Еще когда мы спали в одной палатке.

— Не нужно было мне этого говорить, — проскрежетал Френк и, остановив запись, взглянул на озадаченную Мо. — И что он тут делает?

— Понятия не имею, — чистосердечно призналась Мурси.

— А то стихо… — начал Иржи, но Френк стукнул его по коленке, призывая молчать.

— За такое, что он сделал в баре, его пристрелят сразу, — печально вздохнув, произнес Френк. — Прощай Котик, ты был забавным. Мне нравились ваши экспромты.

— У тебя же стоит маячок на его паде. Вы же всем его впендюрили, — затараторила Мурси. — Вычисли местонахождение, я пойду перехвачу, пока не поздно! Жалко ведь, правда. Кто его знает, может Христов послал выйти на меня, может дома что-то случилось? Может и не уезжал никуда, велено было сидеть на Дромусе, но тут такая скука, шоб ты знал, ты б заплакал! Вот он и перебрал вчера.

— Мо! Сам натворил бед, пусть сам и справляется с ними. А я бы посмотрел, как он теперь от наемников отбиваться будет.

— Френк! Не будь таким черствым, — сильней надавила Мурси. — Чувак просто пришел отдыхать в казино, а его не так поняли. Вот и ввязался в драку. Так нельзя, будь ответственней!

— Он сейчас на пересечении улиц святого Нейроманаха Феофана и Грандульской, — выдал информацию Иржи, чем вызвал недовольство агента Фи.

— Спасибо, мой дорогой! А то с Френка как с кворча слёз, не дождешься.

— Поговори мне тут! — угрожающе крикнул в след названный братец уже убегающей Мурси.

Как только дверь за ней захлопнулась, Иржи недовольно поджал губы и с нескрываемой неприязнью посмотрел на Френка.

— Почему ты не сказал ей, что Морган стихи о любви пишет? Почему ты скрываешь, что капрал давно сохнет по несравненной Леди? Ты же видишь, она тоже неровно к нему дышит.

— Раньше надо было говорить, раньше, — замотал головой Френк. — Сейчас только хуже сделаем.

— Как можно сделать еще хуже? — Иржи интонацией выделил «еще», давая понять, что совсем не понимает стратегию командования СРС.

— Я же слушаю её разговоры с психотерапевтом. Помнишь, я тебе рассказывал про предыдущие отряды? Одни сразу знали, что Мо йонгей. Через год каждый из них попытался её убить из страха. Другим она ничего не сказала, вела себя холодно, как обыкновенный среднестатистический солдафон. То же самое. С третьим она вообще почти не пересекалась. Не общалась, давала боевую задачу и всё. Не вникала ни в личную жизнь, ни в рабочие потасовки. И что? Они вообще сговорились.

— Причем тут отряды… — начал Иржи, но Френк прервал его, трясся указательным пальцем перед лицом.

— При том. Она же когда вас забирала, решила стать «ближе к народу». Притвориться такой веселой хохотушкой, готовой на любые увеселительные мероприятия. Мо надеялась, что дружеская атмосфера и привязанности не приведут к таким губительным последствиям. И сейчас, когда это не сработало, когда вы все чуть ли не передрались за её внимание, у Мо появилась маничка, что никто не может просто так полюбить «клон Императрицы». Смерть вашего здоровяка сильно надломила её личность.

— Во-первых, любовь всегда разная. Это не что-то такое, что описывается одним словом. Понятно, что и в отряде она была у каждого своя. Ей просто нужно это объяснить. Для Джимми любить означало обладать, он фаталистом был. Впрочем, как и все мы. Вот и поддался на свои страсти. Но Морган же совсем другое. Скажем, что капрал её тоже любит, но не так, а по-другому. Я не понимаю, как это может мешать!

— Скажешь — Мо подумает, что мы навязываем ей Моргана. Она итак считает его шпионом, и обратного, кстати, еще не доказано. Думает, что его подсунул наставник, чтобы скрасить будни, в качестве разрешенного любовника. Если ты ей сейчас даже намекнешь о чувствах Котика, то только подставишь под подозрение себя. Мо — параноик. Будет считать, что и ты послан Христовым.

— И что делать будем? — не унимался Иржи. — Так оставим?

— Ничего. Пусть Морган сам разбирается. Помнишь фото катарки, которое он сделал неделю назад? А если она его невеста? Протри глаза, она же баба в соку, не то, что наша Мо. А что если у них случилась размолвка, и именно этой катарке он посвящал вчерашние стихи? А может, как раз-таки повидался с ней, вдохнул воздуха свободы и опять за дело принялся.

— Морган не шпион!

— Потому что ты ему веришь? На основании чего? Признайся, ты просто хочешь выиграть наш спор. Но давай оставаться объективными. Все твои домысли насчет отношения Котика к Мо — всего лишь фантазии. Возможно, он всегда имел дома красавицу-невесту, прикрывался на корабле Кларой, а нас всех водил за нос, чтобы спокойно следить. Я уже склоняюсь к мнению Мо. Он очень хороший агент, возможно даже и не Христова вовсе, а этого загадочного мистера Смита. Просто пытается глубже войти в доверие.

— Не знаю, не хочу в это верить, — настырно покачал головой Иржи.

— Еще раз посмотри на ситуацию. Пришел в клуб, где его видели с Мо, а значит, знал, что ей сообщат. Уже это — нечистая игра. Но я понимаю, милый, ты устал, — Френк приобнял Ваццлава и прижал к себе. — Я тоже. Хочется бросить их в объятия друг друга и пусть развлекаются, а самому заняться уже своей жизнью. У меня и то мозг кипит, как еще с ней поспорить, чтобы удержать в тонусе. Осталось немного потерпи, а? Скоро агент Ла перехватит эстафету и будет развлекать Мо. Вот Морган тоже кстати. Сейчас дня три займет скучающий мозг йонгея, чтобы она не вытворила какой-нибудь неповоротливой фигни.

— Одного не понимаю, почему несравненную Леди так необходимо удерживать в этом самом «тонусе»? Если она отдохнула, может дать ей нормально поработать?

— Перегорит, — покачал головой Френк. — Шериф знает, что делает. Его Христов еще с первого обращения проконсультировал, как следует подступиться к Мо. Никакого давления, никакой перегрузки, всё должно выглядеть, как само собой текущее. Если не контролировать её мысли, не занимать их нужной СРС темой, Мо ускачет далеко вперед, даже не заметишь, как Галактику перевернет. А не приведи Разум, захочет покончить с собой?

— Нет, этого и я не хочу. Да мне и не сложно. Нравится болтать с несравненной Леди. Она столько историй знает, столько в жизни повидала. Мне просто её жалко, чисто по-человечески. Неужели всю жизнь капитан обречена на контроль извне?

— Лучше держать в руках такое опасное оружие, чем разрешить ему самостоятельно принимать решения. Вдруг Мо проснется и подумает: «А чего это на какой-нибудь Иногурии так много пядикодроповых растет?» И жахнет по ним молниями. Императрица то что? Всегда в делах и опёке об Империи жила, и то умудрялась опустошать миры. Син, вон, войной занят, выдумывает стратегии, планы по захвату мира, роботов. Представь, если бы у него были развязаны руки, и он мог действовать без позволения Сената? Тут я с Шерифом полностью согласен, всех этих держателей Силы нужно сохранять под неусыпным надзором от самих себя в первую очередь.

— Тогда я тем более не понимаю, почему просто не сказать ей о Моргане. Вот бы и занималась несравненная Леди любовью, а не войной.

— А ты знаешь, что у катара на уме? Нет? Был бы он наш ставленник, выбрала бы она того же Коди… Ладно, надо комнату Моргану подготовить, пока они не вернулись.

***

Мурси пряталась между домами, когда, наконец, наткнулась глазами на Моргана, восторженно оглядывающего местную архитектуру. И не поспоришь с Френсисом — Котик действительно выглядел непривычно брутально. Гражданская одежда хорошо подчеркивала достоинства. Майка оголяла рельеф рук, не такие гипертрофированные мышцы как у большинства человеческих мужчин, со свойственной, наверное, только катарам мерой. Штаны цвета хакки, в пятнах болотного и зеленого цвета сидели на стройной талии, облегали круглый подкаченный зад, и визуально уменьшали длинные ноги, делая Моргана даже грациозным. Легкие кроссовки вместо привычных сапог дополняли картину спортивного ухоженного молодого человека, правда, немного шерстяного.

По виду катара можно было догадаться, что он рад открывающемуся перед глазами городу. Морган улыбался, смотрел по большей части куда-то вверх, и новизна впечатлений отпечатывалась на всем его миловидном лице. Но то, что за ним по пятам неотрывно следуют два подозрительных типа, делало ситуацию похожей на шпионский детектив. Ни о чем не подозревающая жертва и его будущие убийцы.

— Эй, красавчик, не хочешь грязных развлечений? — окликнула его Мурси.

Морган замер, уставился на неё, будто не поверил собственным глазам и вообще впервые в жизни увидел такое чудо природы. Но вдруг уголок его рта дрогнул, и на лице расплылась улыбка:

— Муся! — радостно потянул Морган, но тут же встрепенулся: — То есть, добрый день, сэр! Не ожидал вас тут видеть.

— А то как же! И эта, харэ серить, мы в отпуске, — капитан быстро взяла Моргана под локоть и повела подальше от парней, пока они еще соображали что делать. Если капрал в её обществе, никто не захочет идти на конфликт. — Ох, и наделали вы шуму! Не вырывайтесь и не брыкайтесь. Они должны видеть, что мы с вами в тесных отношениях.

— Кто они? — таким же шепотом спросил Морган.

— Те, кого вы вчера ни за что ни про что покарали.

— Откуда вы знаете? Глупо было с моей стороны, да?

— Потом поговорим, пойдемте, — с новой силой потянула его Мурси. — Где вы остановились?

— В отеле «Грандмерси». Показалось забавно, что они использовали катарское слово. Знаете, как переводится? «Большое спасибо». Правда, смешно?

— Очень, Морган, — завертела головой Мурси. — Пойдем к вам в отель.

— Пойдемте! — еще шире заулыбался Морган. — А чем мы там займемся? Ой, я забыл вам сказать, у меня там беспорядок. Я вчера не в очень хорошей форме был, вот и не прибрал с вечера.

— Ой, да мне похер! — хмыкнула Мурси.

— Ну да. Просто мне неловко. Не подумайте, что я так всегда. Я вообще люблю порядок. Всё должно лежать на своих местах.

— Да, да. Дисциплина начинается с порядка, — хохотнула Мурси. — Я даже соскучилась по вашим фразочкам. Вы послушный мальчик, да?

— Ну что сразу мальчик! — обиженно засопел Морган. — Я уже достиг полного брачного возраста. Могу и…

Его прервал мужичок, толстенький и низенький, походивший больше на воздушный шар. Он выкатился из ближайшей ювелирной лавки и помчался наперерез парочке.

— Мо, Мо! — кричал мужичок-шарик. — Я же жду тебя уже пятый день! Говорят, ты долги решила собрать? Не подумай, я тебе прям сейчас всё отдам, — он протянул Мурси черный холщевый мешочек, а когда капитан с недоумением уставилась на подарок, запихнул прямо в руки. — Как и было условлено, плюс три процента сверху. Спасибо еще раз. Ты меня очень выручила.

— Век меня помнить будешь! — больше по привычки пригрозила Мурси.

— Никогда не забуду! Вот те зуб на отсечение!

Как только дароносиц скрылся в своем магазине, Мурси развязала мешочек и достала из общей кучи два небольших самородка кромнецина.

— Хорошие, чистые, — рассмотрев их со знанием дела, проговорила капитан. — Не меньше двадцати пяти косарей каждый. Держите, Морган, честно заработали.

— В смысле? — удивился катар. — Зачем мне кромнецин?

— Купите себе че-нить.

— У меня всё есть. Не надо. Я еще и кольцо вам верну. Не продал, как и обещал.

— Во, Кларке купите побрякушку. Берите, кому говорят! Можно из них состряпать красивую цепочку. Ни у кого такой не найдется. Наверное, ей будет приятно получить подарок, в конце концов, когда вы в последний раз её баловали? Для Клары это станет очаровательным разнообразием, а то она все деньги на семью свою спускает. Кто-то же должен позаботиться и о её личных желаниях.

— Откуда вы знаете такие подробности? — нахмурился Морган. — Она то и мне только вскользь рассказывает.

— Ну, мы же с Кларкой подруги, — ехидно улыбнулась капитан.

— Но я не могу принять такой подарок! Это слишком дорого.

— Если бы не вы, я бы и не вспомнила, что заняла этому зануде полмиллиона.

— Сколько? — прохрипел Морган. — Откуда у вас такие деньги?

— Я своровала, — не моргнув глазом соврала Мурси.

— А, опять меня хотите подловить на этом. Я вам не верю! И что значит, если бы не я?

— А что значит ваше появление в клубе «кому ЗАЗА»? — капитан отвлеклась от диалога и глянула на вывеску, мигающую на высотке. — Отель. Кажется, мы пришли.

— Да я с этим клубом так, — замялся Морган, позволяя затянуть себя внутрь здания. — Хотел поиграть в автоматы. Никогда не бывал в казино. А «кому ЗАЗА» — ох, и дурацкое же название — единственное, какое я знаю. Вот и пошел туда, но на меня напали.

— Морган, я видела записи. Это вы напали! — обескураженно засмеялась Мурси.

— Они угрожали и говорили мне гадости. Провоцировали. Они жаждали драки, я просто защищался.

— Классно получилось, — покачала головой Мурси и опять сделалась серьезной. — Какой этаж?

— Пятый, тринадцатый номер.

Стоя в лифте, рядом с капитаном, Морган вдруг разнервничался. Какой-то она отстранённой показалась ему, совсем на него не смотрит, сосредоточено изучает кнопки. Логика подсказала, что Мурси сама непривычно нервничает, и это сразу же уловил катарский нос, передавая чужие ощущения через запах. Может быть, этот его экспромт в казино сильно бьет по безопасности Мурси? Она боится, что её сейчас найдут и захотят уничтожить последователи Верненна? Или те, с кем связался Джимми? Поэтому так спешно предложила спрятаться в гостиничном номере. А что они будут там делать? Вдвоем! Морган сглотнул, мысли его понеслись в неприличном направлении. А что если… Участился пульс. А может она… Ноги стали ватными. А вдруг…

Катар несмело потянул дрожащую, ставшей внезапно горячей, ладонь к руке Мурси, но лифт звонко оповестил об остановке. Морган внутренне собрался и бесстрашно шагнул в коридор, однако капитан сама схватила катара за руку и остановила, заставляя держаться позади. Морган в душе хмыкнул. Хочет сама задавать тон их потехе. Как Мурси там говорила? Фемдом? Почему же он не посмотрел точное описание! Но если дело дойдет до такого, можно просто признаться, что никогда не пробовал и попросить просветить. Ну, а почему бы и нет?

Мурси подкралась к номеру и замерла в паре шагов. Жестом головы уточнила, правильно ли поняла цифру и, получив утвердительный кивок в ответ, отпустила руку Моргана. Принялась зачем-то читать молитву. Сфера невидимости накрыла катара, размывая очертания коридора и делая обстановку серой. Капитан тихонько постучала в дверь.

— Сэр, я же рядом. Там никого нет, — зашептал, сбитый с толку Морган.

— Цыц! — осадила его капитан, постучала еще раз и громко выкрикнула: — Обслуживающий персонал!

Как и обещал Морган, отзвуком им была только тишина. Капитана отворила двери, но входить не спешила, а встала в проеме, уверенная, что её никто не видит, и внимательно осмотрела комнату. Беспорядок, о котором твердил Морган, были всего лишь валяющиеся на стуле испачканные кровью майка и штаны.

— Что за игры вы опять устроили? — застыдился катар и шагнул вперед, намереваясь тут же выкинуть грязные вещи, чтобы не служить насмешкой в дальнейшем.

Мимо его уха свистнул лазер. Мурси едва успела выставить психоблок, заряд так и остался висеть в воздухе. Второй рукой она направила молнию в обратную сторону. Потерявший сознание убийца громко свалился на пол возле кровати, где прятался до этого. Капитан стянула невидимость и окружила их обоих щитом.

— Поборемся? — в пустоту крикнула Мурси и шепотом проконсультировала катара: — Морган, не заходите, могут быть мины.

— Это потому что мы с вами в одной команде, да?

— Это потому что вы вчера перебрали с психотропными веществами. Да вас половина Дромуса теперь мечтает убить! Вы думаете так просто прийти, разнести полклуба и спокойно отдыхать?

— Простите, — неизвестно чего засмущался катар. — Я не знаю, что на меня нашло. Я не перебирал психотропные вещества.

— Первыми попавшимися закинулся? — хмыкнула Мурси и принялась швырять молнии по всем подозрительным углам гостиничного номера. — Так только ты мог, это точно! Что ты вообще тут делаешь?

— Ничем я не закидывался! Закончил дела дома, решил развлечься по-взрослому. А то вы всё время надо мной смеетесь, что у меня кроме работы и катарских условностей ничего нет. Вот и подумал поднабраться других впечатлений.

— Я думаю, что хватит с впечатлениями. Оставайтесь наивным котиком, честное слово, это гораздо лучше. У вас вещи собраны?

— Я не распаковывал сумку, только одежду сменную достал.

— Попрощайтесь с вашей спортивной формой. Где сумка?

— В шкафу, — указал Морган.

Мурси психосилой отворила дверцу, достала сумку и по воздуху её вручила прямо Моргану.

— Пойдем, дорогой, к Френсису жить. Не хочешь отдыхать без меня, будешь теперь мучиться со мной.

***

Половину дороги до дома агента Фи они проделали молча. Морган распереживался, что Мурси на него сердится, хотел что-нибудь сказать в своё оправдание, но любые слова, которые приходили на ум казались чушью. И катар боялся сделать еще хуже.

— Че ты такой напряженный! Расслабься, приятель, — капитан потрясла его за свободную руку и вновь подхватила под локоть. — Вроде пронесло! У Френка вообще как за каменной спиной. Кольцо вратишь в зад?

— Вы не сердитесь на меня?

— Что, всё-таки продал?

— Нет, я же обещал, — спохватился Морган. — Оно тут, на груди. Вы что, не собирались сами за ним приходить?

— Не знаю. А надо было?

— Вы меня обманули?! Это не отпуск, а отставка? — катар остановился и от переполнявших его чувств зарычал. — Да как так можно!

— Оу, спокуха братуха! Я просто ничего не знаю. Не было возможности подумать, как действовать дальше. Знаешь, как меня тут терзают! В голове от этого всего каша какая-то, с комочками. Не могу в последнее время сосредоточиться на задании. И знаешь, не на ментальном уровне, не психологическая проблема. Я прям физически ощущаю ступор мозговины.

— Вам в еду седативные препараты подмешивают? — зачем-то спросил Морган. — Ну, знаете, как солдатам на время усиленных обучений, чтобы они лишнего не думали.

— Камоон! — Мурси от досады притопнула ногой. — Я раньше думала, что это побочка от яда. Но спасибо, моя паранойя рада, что вы подкинули ей версию об отравлении. Пойдемте!

— Простите, я не хотел. Я вообще ничего такого не хотел. Ваших приятелей в казино изувечил, да?

— Да ну, Морик. Пустяки. Поделом им! Просто мне не понятно, зачем вас сюда прислали. Вот и всё.

— Меня не присылали, я сам пришел, — замотал головой Морган. — Я скажу, что вижу. Дома скучно. У нас в деревне всё такое унылое, знаете. Забор починил, дерево спилил, клан Свистунов шуганул, отцу в поле помог, с дедом поболтал. И всё. Заняться больше нечем.

— Какой у вас интересный список развлечений! — хохотнула Мурси. — И всё это успели за две недели? А дерево то за что? И кто такие Свистуны?

И Морган принялся рассказывать. Вначале несмело, но видя, как Мурси живо реагирует и выспрашивает подробности, приободрился, и рассказал почти всё, упуская конечно моменты с Катариной и вообще о женитьбе. От того, что он при этом неотрывно смотрел на капитана, сам не заметил, как они уже стояли напротив высокой входной двери. Теперь, если выйдет наружу, то обратно не сможет вернуться.

Мурси подставила зрачок дроиду-дворецкому, решила задачку на терминале и зашла в коридор.

— Мы дома! — крикнула капитан и повела Моргана в общую комнату.

— Капрал, я рад вас видеть! — тут же привстал Иржи.

— Я тебя тоже рад видеть. И давай без этих неуместных сейчас званий, мы всё-таки в отпуске. Как поживаешь?

— Садитесь, я вам продемонстрирую, что умеет эта штука, — Иржи хвастливо показал свой протез.

Немолодой человек, видимо Френсис, скептически и дотошно осмотрел Моргана с ног до головы и кивнул, указывая на кресло.

— Садись, я только с Мо парой словечек обговорю.

Агент Фи и Мурси остались в коридоре, а Морган поспешил познать подробности строения бионического импланта. Как и оружие, подобные технологические штуки всегда его интриговали.

— Ну конечно, только поехавших наркоманов не хватает в моей квартире! Ты — это уже перебор, но катар! — тут же донеслась ругань из коридора. — Достало, никогда, никогда ты не считаешь нужным спросить моё мнение! Да сколько можно.

— Френк, ну а куда я его еще могу деть?

Морган вздрогнул и замер, уставившись на дверь. Он чувствовал себя, наверное, еще неуместней на Дромусе, чем вчера после драки. Катару совсем не хотелось доставлять какие-либо неудобства ни агенту Фи, ни тем более Мурси. Лучше бы он просто сменил отель. Иржи попытался отвлечь Моргана от ссоры, хвастаясь приобретенными способностями, но, видя, что капрал отвечает рассеянно, переключился на другую тему.

— Соскучились по несравненной Леди? Поэтому сюда приехали?

— Я видимо трудоголик, не смог выкинуть работу из головы, — пробормотал Морган.

— Несравненная такая же. Уже не знает, чем себя занять. Хорошо, что вы появились. Их послушать, так даже в сон клонит. Как только ей легче сделалось, так сразу стали друг к другу цепляться по любому поводу, за каждую мелочь, даже тарелки били. А сейчас? Лениво, неинтересно, даже без нецензурных слов.

— То есть, у них пятница? — догадался Морган. — Только по вторникам, да?

— Эм, нет. Сегодня вторник. У меня, у Френка, у всех. На Дромусе общепринятые стандарты отчета времени, — медленно проговорил Иржи, подозревая своего начальника в неадекватности.

— Я фигурально. У нас с Мурсиком уговор по пятницам предаваться ругани.

— Тогда у этих двоих вечная пятница, — хмыкнул Ваццлав. — Когда Леди поспешила за вами, Френк сразу принялся готовить комнату для гостей. Хотя капитан ничего не говорила, даже не намекнула, куда собралась вас вести. Я думал, на корабль отправит, он уже прошел техосмотр.

— Честно сказать, я и сам туда шел, — зачем-то признался Морган. — Думал, взгляну на нашу птичку. Соскучился.

— Ну, еще три дня тут откисать. Френк надеется, что хотя бы вы оторвете её от неправильных мыслей и как-нибудь позабавите. Потому что постоянно следить за гаджетами несравненной — дурацкое развлечение. Только отвлечешься, она уже рисует и выискивает что-то в сети.

— Ну это же нормально! Пусть Мурсик занимается тем, что ей интересно.

— Нет, у неё тогда случится перегорание. Они уже знают. Леди нужно полностью отгораживать от всего, если проблем потом не хотим. Пусть помается, тогда её соскучившийся мозг начнет выдавать супер идеи. И мы разберемся со всем и сразу.

— Понятно. Я постараюсь, хотя конечно не уверен.

В комнату вошла ни капельки не рассерженная, а даже какая-то вялая Мурси, за ней следом такой же вялый Френсис. Они с тоской посмотрели друг на друга и, даже не начав, уже передумали ругаться. Иржи опять взялся за спицы, Френсис принялся его обучать, а капитан, подмигнув Моргану, пригласила того на кухню, побаловаться кофе.

— Что это? — удивленно посмотрел на записки Морган.

— Фигня всякая, — торопливо принялась их прятать Мурси. — Вы же умеете с кофеваркой? Намутите пока нам снеданья, в голодильник загляните, не боитесь. Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях. Небось, едулички сегодня еще не было в вашем роте?

— Я даже соскучился по таким словечкам, — умиленно произнес Морган. — «Едуличка». Нежно. Но я не буду лазить по чужим… как вы сказали? «Голодильникам»?

— Отбросьте ваши стесняшки, Морик. Тут норм хата, мы круто чилим. Правда, уже очень долго, поэтому энтузиазма особого не заметно.

— Я так и понял, — хмыкнул Морган и принялся за приготовление кофе.

Мурси уже совсем скоро вернулась, понаставила на стол разной еды, села напротив и выжидающе посмотрела на катара.

— Что? — осторожно поинтересовался Морган, боясь как бы опять не прослушал вопрос от капитана.

— Ну, вы пошли в Листол. А дальше что? Вы на этом остановились.

— А! — вспомнил Морган. — Так вам дальше рассказать всё, что со мной случилось за время отпуска?

— Да, и, пожалуйста, подробней! — глаза Мурси загорелись, а рот приоткрылся в восторженной улыбке. Морган от такого взгляда застенчиво опустил глаза в пол, но в чувство его привело громкое прихлёбывание из кружки.

— Не сёрбайте, это неприлично, — укоризненно покачал он головой.

— Ага. Вы эта, давайте, — не отрывая внимания от катара, капитан вновь громко потянула горячую жидкость.

Морган вздохнул и продолжил свой рассказ с того момента, на котором остановился. Так они проговорили до самого вечера. Катар и сам не заметил, как с одной темы соскочили на другую. Иногда Мурси тоже вставляла какую-нибудь историю, потом и вовсе, принялась просвещать о традициях среди вакуйев, среди твилекков, среди землянцев, тех, настоящих, еще с Земли, прародителей нынешних хомоспейсиусов. И это было тоже увлекательно. Морган с удовольствием окунулся в демагогию о схожести путей Эволюции, без тени недовольства предоставив расу катар под пристальное рассматривание с точки зрения естественного отбора.

К вечеру пришел парень, которого Морган уже видел с капитаном в клубе. Кухонный стол тут же преобразился в игральный, но катар вынужден был отказаться от игры.

— Я просто не умею, — виновато пожал он плечами.

— Это тот парень, да? — брови Чбоу задергались, и он многозначительно посмотрел на Мурси. — Приятель, а что случилось? Чем они тебя так задели?

— Да как-то так, — скомкано промямлил Морган. — Само так вышло. Я не хотел.

— А представь, шо вышло бы, ежели бы он захотел! — захохотала Мурси, и её заразительный смех тут же передался остальным.

— Ой, давай дружить, ок? — сквозь хохот предложил Чбоу.

— Давай, — принял предложение всерьез Морган. — А что для этого делать надо?

— В карты играть, — процедил вечно недовольный Френсис.

— Тогда мы не станем друзьями, — вдумчиво ответил Морган, чем опять вызвал приступ смеха.

Громко вздохнув, катар решил, что ему, наверное, лучше молчать. А вот Чбоу за время игры разговорился. К ужасу Моргана, капитан теперь с таким же выражением лица жадно выслушивала чепуху про жизнь на пиратском поприще. Только что заваливала его вопросами про жизнь и культуру катар, а теперь повторяет их этому пирату! И смотрит на него так же восторженно! Настроениеу Моргана резко ухудшилось, но уходить он не намеривался. Просто решил не думать больше об этом.

Он пропускал и шутки мимо ушей, и общую нить разговора, иногда только односложно отвечая, а сам не сводил взгляда с Мурси. Какая она все-таки красивая. Настоящая. Глаза блестят, улыбка не фальшивая, как у Катарины, румянец от смеха. Даже если бы она хотела с ним связаться ради славы и котят, он, наверное бы, плюнул на условности и согласился.

Уже ближе к полуночи Френсис начал зевать и отказался от игры, за ним в спальню последовал и Иржи. Чбоу засобирался, к неудовольствию Моргана, полез к Мурси с поцелуями, пусть и в щеку, но вполне крепкими, сопровождающимися объятиями, и она ответила ему взаимностью. Не справившись со своей ревностью вместо прощания, катар зачем-то напомнил парню, что они не друзья и никогда ими не станут, на что Чбоу только захохотал, подмигнул капитану и, наконец, ушел.

— А нельзя ли как-нибудь без этого! — тут же выдвинул претензии Морган.

— Без этого, это без чего? — сдерживая смех, уточнила Мурси.

— Вот этого вот всего! — слова встали посреди горла, Морик хотел сказать, что нечего целоваться со всеми подряд, но вместо этого только недовольно продолжил ворчать: — Вы мне обещали, не заигрывать с мужчинами! И потом. Притворялись, что вам интересна жизнь катар, выспрашивали меня о деревне, говорили, что хотели бы посетить пир! И стоило только жалкому пирату показаться в вашем обществе и всё! Жизнь прайда вам уже не интересна, слишком пресная, да? Захотелось о крови и убийствах послушать? Это ужасно. Я надеялся в вас больше гуманизма.

— Морик, — оторопела Мурси. — Да я взаперти сижу две недели. Это вы там по пирам разгуливали, да с девчонками в Листолах зажимались. А я пялилась на гнусную рожу Френка. У меня информационный голод. Я сейчас и лекцию про размножение одноклеточных с удовольствием послушала бы.

— Катары не одноклеточные! — сердито выпалил Морган.

— Дорогой, вы, наверное, устали, — примирительно проговорила Мурси. — Пойдемте, я покажу ваши покои.

***

Морган спал хорошо, ничего ему не снилось. Однако проснулся он совершенно внезапно, а когда открыл глаза, понял почему. Возле кровати стояла Мурси и, непринужденно посматривая по сторонам, делала вид, что совершенно случайно оказалась рядом.

— Вы — соня, капрал, — радостно сообщила она, забыв поздороваться.

— Так отпуск же. Предупредили бы, я встал бы раньше. Что вы вообще тут делаете? — растерялся Морган и натянул одеяло повыше, прикрываясь.

— Я специально встала спозаранку, чтобы не дать вам соскучиться. А вы спите. Извелась уже вся, вот и пришла проверить, вдруг померли за ночь!

— У меня в планах помирать не значилось, — недоверчиво проговорил Морган. — Или у вас другие проекты на мой счет?

— Как спалось? — проигнорировала вопрос Мурси. — Вы сказали, приснись на новом месте жениху его невеста?

— Что? — не понял Морган.

— Присказка такая. Когда ложишься спать в незнакомом месте. Вам, наверное, неинтересно, итак всё понятно.

— Не говорил. Вдруг бы мне опять вы приснились, — отрицательно завертел головой Морган. Понял, что сморозил очередную чушь и попытался загладить вину: — То есть, я был бы не против, если бы только опять не кошмар привиделся.

— Я вам в кошмарах снюсь? — удивленно улыбнулась Мурси.

— Ну да, один раз в образе хулигана, который меня в глаз стукнул, другой раз гонялись за мной по Илуму и швыряли молнии.

— Шикарно! — почему-то расхохоталась Мурси. — Я вот в жизнь бы не подумала, что вы меня боитесь.

— Я вас не боюсь. Просто после нашего знакомства мне стали сниться странные сны. Очень странные.

— Наверное, так сказывается действие ауры, — пожала плечами Мурси.

— На меня не действует аура.

— Но вы же сами сказали, что видите, как она меняет состояния!

— Я думал, что вижу. Но мне помог дед разобраться. Он, оказывается, хорошо изучил йонгеев. На катар в принципе ничего такого не действует. Я думаю, что различаю ваше настроение по запаху. Старейшина объяснил, что я с детства больше полагаюсь на него, чем на остальные органы чувств.

— Морган, ты уникум, я всегда это говорила, — широко улыбнулась капитан. — И, раз вы уже встали, вот полотенце, пойдемте, я покажу, как умываться.

— Мне уже папа показал, еще в детстве, — нахмурился Морик. — Или это кодировка?

— Я хотела сказать, покажу, где ванна! Кстати, катары же не любят влажность. Как вы моетесь? У вас в деревне есть водопровод?

— Нету, мы грязные ходим, — серьезно проговорил Морган. — Только перед пиром соберемся прайдом в кружок и давай друг друга вылизывать.

— Фуй! — скривилась Мурси. — Я передумала идти на ваш пир.

— Ну, вас бы туда и не пустили. Но если без шуток, не могли бы вы оставить меня одного хотя бы на десять минут?

— Почему? Я вам уже надоела? — чуть не плача, спросила капитан. Конечно, смешливое выражение глаз сразу выдавало наигранность готовящейся истерики, но даже от такого представления, у Моргана сжалось сердце.

— Нет, конечно. Я вообще не представляю, как вы можете кому-то надоесть, — улыбнулся он. — Просто мне некомфортно. Я ведь только проснулся, у мужского организма есть определенные рефлексы, не хотелось, чтобы вы приняли это на свой счет и посчитали меня до крайне степени неприличным.

— Да ни в жисть, Морик! Вы самый приличный катар, какого я знаю! — подавившись смехом, выпалила Мурси.

— А многих вы знаете?

— Вас и Шнобби, — всё же захохотала капитан.

— Ну, если сравнивать со Шнобби, то любой покажется приличным, лишь бы не лез без процедур целоваться.

— Морик, — окончательно зашлась Мурси. — Для справки: это не канцлер облапал меня за зад, как только подвернулась возможность!

— Это не то, что вы подумали! — тут же вспыхнул Морган. — Я не как Шнобби, мне от вас нужно не подобное!

— Да-да, я слышала и даже выучила! Ты не хотел, тебя принудили.

— Что? — нахохлился катар. — Нет!

— Ванна за поворотом от общей комнаты направо, а я буду ждать вас на кухне.

Мурси вышла, а Морган, смачно ругаясь на самого себя, сел в кровати и громко протяжно вздохнул. Ну чего же он опять! К прочему вспомнился вчерашний вечер. Проговаривал про себя миллион раз беседы с Мурси, мечтал остаться наедине и вместо этого какую-то чушь опять спорол. Нет. Придет сейчас и нормально с ней объяснится за завтраком. И пригласит на свидание. Да! Его задача развлекать, это не покажется неуместным. Сходят в ресторан какой-нибудь. О! Можно будет её попросить сводить в тот, с интимной обстановкой, который она зачем-то рекомендовала им с Кларой. Может быть, нужная атмосфера поспособствует его разговорчивости. Еще он выпьет немного. И всё, всё ей расскажет, как на духу. Стихотворение прочтет, точно. Которое позавчера только написал.

Справившись с утренним туалетом, он застал капитана одну за столом в кухне. Мурси читала что-то на паде, но как только Морган вошел в комнату, тут же встрепенулась, спрятала гаджет в карман и ласково улыбнулась, как ни в чем не бывало. Морган посмотрел на второй пад рядом со столом. Зачем ей два гаджета? Похлопал себя по карманам. Так и есть.

— Вы и вправду воруете? — от удивления катар повысил голос. — Верните!

— Не понимаю, о чем вы, — пожала плечами Мурси, невинно глядя прямо в глаза.

— Достаньте пад, который вы только что спрятали в шорты.

— Вам показалось.

— Доставайте! — Морган требовательно протянул руку.

Мурси нехотя полезла в карман, выудила оттуда его пад и протянула. Но стоило Морган дотянуться до него, как она тут же психосилой перебросила устройство в другую руку и расхохоталась.

— С жиру беситесь, да? — разочарованно поджал губы Морган и, не сводя глаз с лица капитана, резко схватил пад.

— Не честно так! — опешила Мурси от неожиданности и потянула гаджет на себя.

— Это мой! — не отпускал Морган.

— А я вас укушу! — капитан попыталась вывернуть руку катара, но он оказался проворнее, перехватывая её запястье.

— Муся, ну прекратите! Ну что вы делаете? Вам подраться хочется? — Морган, наконец, изловчился и засунул пад себе за пазуху. Это хоть немного сдержало капитана. — Вам заняться нечем?

— Нечем, — вздохнула Мурси. — Я итак всю ночь терпела.

— Так вы и не ложились! — догадался Морган. — И ко мне пришли не показывать ванну, а украсть пад!

— Именно, — бодро кивнула капитан.

— Так, судя по всему, это не окончательная причина вашей импровизации! Вы просто хотели… — лицо Моргана вытянулось, и он медленно произнес: — всё-таки подраться? Неприемлемо!

— У меня мышцы затекли, — скорчила нос Мурси. — Как это в военных кругах принято — с утра размяться, надрать какому-нибудь сослуживцу зад, чеб не?

— Можно было бы спокойно меня попросить, а не прибегать к такой сложной махинации уловок. Погодите. Вы же и это всё подстроили для практики навыков? — Морган опустился на стул и вздохнул. Никогда до конца он не будет поспевать за скоростью мысли капитана. — Просто личные вещи это уже перебор. Там же записи тайного характера, фотографии.

— О, есть фоточки семьи? Покежь, а? Пожалуйста, пожалуйста!

— Поедим, а потом покажу.

Расправившись со свежим мясом, которое оказалось куплено с утра специально для него, Морган достал свой пад, всё время неудобно комкающий шерсть на животе, и принялся показывать фотографии своей семьи, особенно задерживаясь на своих собственных в национальном костюме. Как он и ожидал, это произвело должный эффект на капитана.

— Опупеть! Морган, какой вы, просто загляденье!

— Да, в прайде меня считают эталоном и безоговорочным лидером. Но не только за внешние характеристики, — как бы между делом похвастался Морган. — Меня ценят за ум и смекалку, за отвагу и преданность, за неподкупность, — с нажимом произнес последнюю характеристику Морган. — А это Бусинка, сестра, на которую вы похожи.

— Не похожа я на неё, — разочарованно пробормотала капитан. — Посмотрите, какая она симпатичная кошечка, какая мордашечка. А эта шерстка в пятнах? И рыженькая, и беленькая, и черненькая клякса на глазу. Само совершенство.

Морган с перепугу перелистнул фотографию и с ужасом понял, что не удалил снимок Катарины.

— Вот это да! — прошептала Мурси. — Какая девочка! Очуметь! Она и в жизни такая же?

— Это просто Катарина, — скомкано произнес Морган и зачем-то добавил: — Моя бывшая. В жизни она еще красивей. Но ведь красота в глазах смотрящего.

— Ого, Морган. Да вы и вправду эстет! Ну-ка, дай позырить вплотную.

— Не на что там зырить! — сконфузился Морган и быстрее сменил фотографию. — Вот, это мой дед. Старейшина прайда.

— Какой мужчина! Мечта просто! Вы с возрастом таким же станете? Ну, крутяк! А ваш дед, он по отцу? У него сколько детей?

— У него только дочь, моя мать. Но вы знаете, он большую часть жизни оказывается служил при… — пад замигал, принимая входящий. — Извините. Он служил…

Морган не договорил и открыл сообщение от деда. Вместе они с ужасом прочитали: «Морик, пришла беда. Свистуны ждали, когда ты уедешь, их главарь теперь в стане. Убили бабушку Пуги, похитили малышат. Приезжай, срочно».

Морган три раза перечитал сообщение и поднял испуганный взгляд на Мурси.

— Летим? — так же испуганно смотрела на него капитан.

— Как вы понимаете, когда хотят вас загнать в ловушку, а когда на самом деле случилось беда?

— Морган, вы меня стращаете. Это кодировка?

— Дело в том, что это может быть ловушкой, чтобы загнать меня обратно домой. Дед у меня тот еще хитрец. Я его слишком хорошо знаю.

— В смысле загнать домой? Я думала, вас за неуемную деятельность выгнали. Дерево спилили, клан Свистунов нагнули. Решили избавиться от такого чуда. А вы, оказывается, сбежали из дома?

— Немножко.

— Как можно немножко сбежать из дома? — расхохоталась опять капитан. — Вправду, уникум.

— Дед хотел, чтобы я сделал кое-что, чего мне не хочется!

— А разве слово старейшины не закон? — насмешливо бросила Мурси.

— Закон. Но я с ним не согласен.

— Божечки-кошечки! Я думала, это мне повезло. А вы со всеми так себя ведете. Полетели, на месте разберемся. Если, правда, похитили детей — спасем их, если нет, то придумаем тоже какую-нибудь хитрость. На каждого йонгея, найдется свой йонгей.

— Мой дед не йонгей, — уточнил на всякий случай Морган. — И мы не можем лететь вместе. Катары в принципе не жалуют чужаков в своем прайде, а насчет вас… Я думаю, вы совсем не понравитесь моим родственникам.

— А то я не в курсе! — хмыкнула Мурси. — Но постараюсь их не выбесить с первой минуты.

— И все же…

— Не дрейф, не такая я уж и безобразная, как тебе кажется.

— Мне не кажется, — зачем-то сказал Морган, но вовремя спохватился и добавил: — То есть мне так не кажется.

— Ой, да похер, что там тебе кажется! Я лечу спасать котят, ты можешь оставаться тут. Я пророк котофариан, мое прямое назначение вывести всех заблудших котиков на Путь Истинный!

_______

*1 Beth Hart — «Fire On The Floor»

*2 Ольга Арефьева и группа «Ковчег» — «Ассиметрия»

Глава 4

Мурси собралась за пять минут. Как оказалось, не много-то вещей у неё с собой и было. Френсису она сказала, что идет с капралом на прогулку и очень скоро вернется. Морган, конечно же, попытался внести ясность, не желая быть замешенным в обмане, но Френк его не послушал, будто и без этого знал, что Мурси врет. К тому же, агент даже не стал выспрашивать точный маршрут, как сделал бы на его месте любой, кого приставили следить и охранять особо важный объект, словно прекрасно понимал — куда и зачем направилась капитан и её новая жертва для развлечений. У катара вообще создалось впечатление, что если Мурси пропадет пропадом, то это только позабавит Френсиса.

Добравшись до нужного дока, Мурси поспешила уладить дела с документами на вылет, оставив Моргана любоваться сияющим кораблем. Таким чистым и ухоженным он его еще не видел. Катар успел обойти судно дважды, отмечая в уме, как преобразились вмятины и царапины. Да, Ванно ничего не пропустил, когда составлял список необходимых работ для Коди. Даже придраться не к чему и упрекнуть, почему его, Моргана, не опросили.

Первым делом, вступив на борт, капрал поинтересовался, что за загадочный саркофаг установлен и как на него посмотреть, но Мурси многозначительно шикнула и не пожелала делиться подробностями. Внутри же корабль выглядел как обычно. Видимо, если и установили дополнительное оборудование, то в грузовом отсеке. Ничего, вот разберутся с делами в прайде, Морган обязательно всё разведает, надо же знать для чего и где на их корабле появился загадочный «артефакт».

Возможности продолжить беседу о деде или хотя бы предупредить о необходимости соблюдать приличия в деревне у Моргана не было, так как капитан беспрерывно планировала операцию. Вначале она решила позвонить Флинту и совершить авианалет, чтобы разбомбить стан с воздуха, но капрал вовремя напомнил, что вообще-то в лагере противника котята. Тогда Мурси как обычно предложила их «зергануть» — просто прийти и пошвырять молнии в негодяев. Моргану опять пришлось напомнить про заложников, так как Свистуны хоть и глупые, но могут испугаться и убить малышей, лишь бы остановить её.

— Ну и что же нам тогда делать? — разочарованно вздохнула Мурси. — Мы же должны их как следует покарать!

— Давайте разведаем обстановку, а потом решим. Вначале стоит поговорить со старейшиной.

— Хорошо, — уныло согласилась Мурси, сажая корабль в космопрте.

Отставание от корабельного времени на Катарсисе ровнялось примерно четырем часам, поэтому, когда они добрались до деревни на скайтрее, уже вечерело. Мурси остановила шлюпку возле ворот и повернулась к Моргану, намереваясь обсудить дальнейшие действия. Выглядела она бодрой, хотя не спала уже вторые сутки, а нетерпение делало её неусидчивой. Морган физически ощущал, в каком возбужденном состоянии находится его капитан и испугался, что пока будет узнавать у родных подробности, Мурси наделает непоправимых глупостей. Для неё всё это представлялось легким приключением, подвернувшимся как раз кстати от нудного безделья, но для Морика дела обстояли гораздо серьезней. В конце концов, среди котят мог оказаться и Шпуня.

— Так, на всякий случай. Если вас не впустят в деревню, то, пожалуйста, не предпринимайте никаких самостоятельных вылазок. Подождите, когда я вернусь с информацией, хорошо?

— Хорошо, — медленно, как-то даже удивленно ответила Мурси. — А почему вы мне это говорите? Там же котята! Я не законченный псих.

— Да, но вы ведь хотели разбомбить стан авианалетом!

— Хотела что? — недоуменно переспросила Мурси, задумчиво нажала пальцем на кончик своего носа, да так и замерла. Сделав какие-то логические выводы в мыслях, закатила глаза и громко простонала: — Морган! Походу дела вы правы. Мне Френк что-то подмешивал в хавку! Я же специально не ела сегодня. И только через полдня попустило. Как он умудрился во фрукты то запихивать отраву? Ну, поганец! Получит еще у меня. Реально, я вот помню, что это говорила, но мне сейчас совершенно непонятно, как такая идея могла прийти в голову! Нет, мы конечно взорвем Свиней, я это обещаю. Но вначале вытащим оттуда котятков.

— Не нравится мне всё это. Почему вам подмешивали препараты? Я думал Френсис своеобразный, но хотя бы он на нашей стороне.

— Может, решили, что это для моего блага? Бездна! Мне нужно катастрофически срочно поговорить с Яном. Он даст ответы на все эти тайны. Ему кровь на анализ сразу после отравления посылала, а отчет так и не увидела. Если буду знать, что досталось от Джимми, а что от агентов, тогда и понимать станет проще как себя вести и кому доверять.

— Вы сейчас полетите к тараканищу? — всполошился Морган. — Ой, к Яну, я хотел сказать. Передумали спасать котят?

— Нет, я же обещала! Ян подождет. Пока за мной не следят и думают, что я развлекаюсь с вами, есть возможность подумать. Напомните мне затариться норм жратвой, когда закончим начищать свинячьи рыла. Только я вот ни в жисть не думала, что придется разыгрывать перед своей командой «кретинку». Что же, посмотрим, хватит ли у меня таланта и их развести.

— Не понял, — нахмурился Морган. — То есть, я, конечно, понял, что вы нас всех «разводите», прячась за амплуа несозревшей девочки. Но почему-то считал, что и к СРС у вас похожий подход.

— Морган, а как, по-вашему, я могла бы спокойно работать и доверять агентам, не знай они меня от и до?

— А как вы это делали с нами?

— А я никогда и не считала ваш бывший отряд своей командой, — презрительно фыркнула Мурси.

— Очень хорошо! — повысил голос от возмущения Морган. — Значит, не считали нас командой? Мы не входим в круг близких? И это после всего, что между нами было?

— А что между нами было?

— Год! Между нами был год! — взорвался Морган. — Мы ели с вами из одних тарелок, спали под одной крышей, сражались плечом к плечу!

— И что это меняет? Никто из вас не принял меня в свой кружок по интересам. Я так и осталась за бортом этой самой «команды».

— Между прочим, еще до того момента, как вы признались, что не желали возвращаться за кольцом, я считал вас своим командиром!

— Так я формально и есть ваш командир, — усмехнулась Мурси.

— Нет, я считал вас не просто командиром! Вы были мне… — Морган запнулся и глянул на капитана. Всеми силами она сейчас строила из себя циничную йонгейку, равнодушную к судьбе своего отряда, но капрал уже слишком хорошо её изучил. Это лишь имитация, защита от болезненных переживаний. Морик смягчился: — Вы были для меня лидером! Как и для Боббьера, и для Иржи. Да и Джимми, если бы вы ему меньше подмигивали и сказали твердое «нет», всё равно бы безоговорочно следовал за вами.

— Джимми! — махнула рукой уязвленная Мурси и отвернулась, уставившись в имитацию окна. — Его не приплетайте. К тому же, таким вы меня прям лидером считали, шо капец! А теперь, когда я пала в вашем свете, что? Перестанете со мной спорить и всячески переиначивать? Раз я не достойна вашего внимания, то можно и не нудеть, перевоспитывая? Поэтому вы со старейшиной разругались? Он тоже кажется вам достойным лидером?

— Ой, всё! Вы совершенно не в ту сторону опять повернули разговор!

— Так куда вы направили его, туда и повернула.

— Ладно, вон мать идет. Пойду поздороваюсь. А вы тут сидите и не высовывайтесь!

Морган вылез из скайтрея и помахал рукой спешащей навстречу миловидной катарке средних лет, выглядящей для его матери очень моложаво. Мурси немного покрутилась на своем месте и тоже вышла, чтобы не пропустить ничего интересного. Она облокотилась о дверь машины и бегло оглядела виднеющуюся впереди деревню.

С виду поселение казалось небольшим. Уютные скромные домики начинались почти сразу за воротами и стояли ровными рядами. Никаких современных систем безопасности — ни турелей, ни энергетических куполов. Неудивительно, что кто-то смог посреди белого дня убить местную жительницу и похитить малышат. Не хватало еще неоновой стрелки с указанием — «Вы можете хорошо поживиться тут». Неужели среди катар и вправду нет воров и разбойников? Ну или маньяков завалящихся на крайний случай?

И это самый крупный, по заверению Моргана, катарский прайд! Или всего лишь часть сети таких же сел, соединенных между собой дорогами и какими-нибудь сигнальными вышками? Почему-то в голове капитана вырисовались сцены из фильмов про докосмическую эру, до времен изобретения холофонов, где в качестве средства связи использовались большие костры. Ну да, по внешнему виду деревни именно на таком этапе развития цивилизация катар и застряла. Это объясняло и свойственную Моргану куртуазность. Всевозможные немыслимые запреты и ритуалы, то не говори, так не ходи, это не делай. Интересно, выросла бы Мурси в таком обществе, было бы ей сложней приспособиться к внешнему миру, чем сейчас?

Но стоило признать, Морган хоть и наивен иногда донельзя, однако ж вполне успешен. Сравнивать себя с ним не имеет никакого смысла. Академию закончил на отлично. Красивую девушку среди людей нашел, конечно, не чета той катарки, которую Мурси увидела у него на холофоне. Построил вполне блестящую карьеру, и если бы не тайное задание, уже давно бы ходил капитаном и командовал собственным отрядом. И при всём при этом не потерял индивидуальности, связи с предками, умудрился сохранить традиционные катарам взгляды на жизнь. Удивительная персона всё же Морган!

Мурси притопнула ногой, оглядывая дорожное покрытие. Простая пыльная земля! Ни технологической укладки, ни бордюров, ни знаков. Точно катары застряли где-то глубоко в начале индустриальной революции. Неудивительно, что даже водопровод еще не провели. Почему-то вспомнилось упоминание о процедуре вылизывания перед пиром, и Мурси поморщилась, одновременно ежась от прохладного ветерка. На планете было довольно свежо, но воздух стоял сухой.

И если катары, а в частности прайд Моргана — развитые, то какие тогда Свистуны? По заверению капрала, этот вид, делящий с катарами Катарсис, находился еще в зачатке эволюционного пути. Те даже перед пиром не вылизываются? Мурси поняла, что её опять заело на одной мысли, и она поспешила отгородиться от странной картины перед глазами, где Морган длинным языком проводит по лицу своей бывшей девушки. Хотя, применение для этого языка можно было бы найти куда как интереснее… Капитан только мельком представила себе процесс и тут же согрелась. Вспомнила, что забыла с утра принять галопередол и поспешила исправить оплошность. Сейчас совсем не кстати думать о таком! Лучше сосредоточиться на спасении котят.

Наконец, мать приблизилась к символическим воротам. Почему Морган, видя, что к нему спешат, не шелохнулся, а так и остался ожидать на своём месте, осталось загадкой. Как будто боялся переступить черту без дозволения. Для Мурси его мать стала первой катаркой, которую она видела вживую, поэтому, не удержавшись, капитан тоже подошла поближе. Встав за спиной капрала, она не сводила любопытного взгляда с женщины. Стало сразу ясно, в кого Морган получился таким симпатичным. Песочного цвета шерсть, коричневый нос и такие же, как у него, губы, поджатые в недовольной гримасе. Хотя конечно, когда детей похищают, и не в такую мину скукожишься.

Катарка взглянула на Мурси и от такого беспардонного рассматривания помрачнела. Она приобняла Моргана и коротко уткнулась в его шею носом. Морик ответил взаимностью. Капитан тоже нахмурилась, отзеркаливая реакцию на собственную персону. Сколько они не виделись с сыном, детей похитили, Морган единственная их надежда, а мама одарила его только коротким объятием и всё? Никаких поцелуев и слёз? Странно. Получается, капрал еще очень даже эмоциональный и горячий, по сравнению с родней.

— Великое несчастье, сын, — катарка отстранилась от капрала и опять недоброжелательно взглянула на Мурси, — и в это страшное время ты привел в деревню чужака!

— Это мой командир. Она поможет. За её добродетель я могу ручаться.

— Посмотрим, что скажет старейшина, — сухо ответила мать и, развернувшись, пошла по направлению к толпе, вывернувшей из-за угла дальней улицы. Мурси безотчетно последовали за ней, но Морган категорично выставил руку вперед.

— Нет! Ждите здесь. И никуда не езжайте, ничего без меня не делайте, поняли?

— Оукей! — вздохнула капитан.

— Ты уверен, что это твой командир, а не наоборот? — безрадостно усмехнулся молодой, ярко рыжий катар, неожиданно появившийся со спины. — Я тебя как раз высматривал, да пропустил видимо. Хорошо, что приехал. Как зерно в грязи найти!

— Легорий! Просто скажи, это не шутка деда? Свистуны обнаглели до такой степени? А Шпуня?

— Да. И Шпуню увели. Всего девять детей. Держат где-то у себя, в клетке. Я стараюсь не думать, как малыш перенесет заточение.

Морган смачно выругался.

— Капрал! — округлила глаза Мурси. — Я не знала, что вы так умеете! А ты, приятель, знаешь, как их стан расположен? Где какие палатки и за что отвечают?

— Только приблизительно. В центре шатер с главным, он называет себя Свино Пас. Проволочник, так что на легкость не рассчитывайте. Неплохо владеет мечом, несмотря на свою тушу. А еще привез с собой турели и энергетический щит, который накрывает весь стан. Издалека не подобраться.

— А че сами не решили проблему до сих пор? Ты, я смотрю, молодой, вроде не инвалид, — капитан смерила Моргана-младшего надменным взглядом. — Кишка тонка? Боишься свинок? А ведь твои предки могли таких на завтрак лопать, голыми руками!

— Мы бы пошли, — стушевался Легорий. — Только…

— Фуй! В твоём возрасте сердце должно гореть в истоме по приключениям и подвигам! — перебила его, насмехаясь, Мурси. — Так и скажи, что катары сплошь мямли и тюфти. Только вон Морган — светоч прайда. Поэтому он будущий старейшина?

— Прекратите обзывать моих родственников!

— Я просто называю вещи своими именами!

— Катары не вещи! — поддержал возмущение брата Легорий.

— Лады, салага. Посмотри внимательно как надо и учись самостоятельно защищать своих близких. Решительность красит мужчину, — высокомерно произнесла капитан, но глядя на начавшего нервничать капрала, поняла, что переусердствовала с образом серьезного солдафона, и тут же сменила роль на более привычную: — Морган же получил нашивку за убийство йонгея не просто так. Что ему какой-то проволочник, да?

— Какой именно Морган? — почему-то спросил рыжий катар с неподдельным непониманием.

— Вот этот, — с таким же выражением лица указала на капрала Мурси. — Он вам не сказал?

— Сэр, в прайде около двадцати пяти Морганов, включая и Легория, который стоит перед вами. Это мой брат, — чересчур сердито пояснил Морик. — Сейчас некорректно называть меня по фамилии.

— А-а-а-а! Вон оно че, лады. Буду звать вас мистер ко…

— Только не так, — тут же зарычал Морган.

— Тогда просто ко…

— Нет!

— Ну почему, это же ваше военное звание! — плаксиво шмыгнула носом капитан.

— Я думал, вы опять за старое. Мистер котик какой-нибудь, — пробурчал Морган. — Капралом можно.

— Так кто из вас на самом деле кем командуют? — недоверчиво сощурился Легорий.

— Он! Она! — одновременно тыкнули указательными пальцами друг на друга спорящие.

— Не показывайте пальцем, это неприлично! — сердито заворчал Морган, хватая капитана за этот самый палец. — Не нужно устраивать тут спектаклей, хорошо? Вы обещали не бесить мою родню! Вернитесь в скайтрей и не отсвечивайте, пока я не узнаю подробности.

Мурси скривилась и, дразня, высунула язык, чем вызвала еще большее удивление у Легория. Тот вопросительно махнул головой брату, как бы осведомляясь, что он делает возле деревни в компании сумасшедшей и как она может помочь.

— Я немного с прибабахом! — дружелюбно представилась Мурси. — Грамотная, но не дрюкованная! А Морик трясется, как бы вы не подумали, что и он такой же.

— Я трясусь не об этом! — опять возразил Морган. Его охватило болезненное осознание, что нет никакой надежды на принятие капитана прайдом. — Ну, Муся! Почему вы всё портите?

— Я не порчу, я улучшаю! — начала капитан и внезапно умолкла, так и не высказав свою мысль до конца.

Толпа во главе со старым седым катаром, которого Мурси уже видела на снимках, достигла ворот и остановилась. Многие из сопровождающих старейшину почтительно поклонились капралу. Пожилой катар внимательно поглядел на своего внука и тоже недобро сдвинул кустистые брови. Видимо, это стандартное приветствие родных среди катарской расы.

На вид деду было лет триста пятьдесят, если Мурси правильно понимала катарское летоисчисление. Красивый, статный, несмотря на возраст. Опирается на клюку, но явно не из-за проблем со здоровьем. Просто своеобразный атрибут, показатель власти, как у вакуйев боевая раскраска, а у матерей твилекков высоченный тонкий посох. На деревянном набалдашнике была вырезана уже знакомая кошачья лапа — именно такую символику Мурси лицезрела на медальоне капрала.

— Морик Морган, в это непростое время, ты привел к нам чужака! — зло зашипел на внука дед.

— Старейшина, в моих помыслах не было дурного! Я прошу дать шанс чужаку доказать, что он достоин ступить на землю катар. Это хороший солдат, к тому же мой капитан. Она поможет.

— Нам всё равно на звания внешнего мира! Тем более, что это твой капитан, о котором ты мне поведал страшную тайну.

— Дед, — устало вздохнул Морган. — Ради котят!

Мурси постаралась не засмеяться в такой напряженный момент и прикрыла рот ладонью, настолько интонация, манера речи и эта дурацкая привычка повторять за другими только что произнесенное, сильно напомнили ей самого Моргана. Правду говорит народная пословица: «Голова от тела недалеко падает».

— Не бывать этому! — громко выкрикнул дед и стукнул клюкой по земле.

Он степенно подошел ближе, на расстояние вытянутой руки, всё так же продолжая битву взглядом со своим внуком. И эта привычка Моргана — пытаться убить глазами — внезапно стала понятной капитану. Копия же! Копия! Будто клон и его матрица.

Но неожиданно зрачки старейшины расширились, тело покрыла мелкая дрожь, а шерсть на всех видимых участках встала дыбом. Дед медленно повернул голову к капитану. Его глаза забегали по лицу Мурси, и он с трудом выдавил из себя:

— Ты!? — наставил старейшина на Мурси клюку и затрясся. Капитан мгновенно догадалась, с кем имеет честь познакомиться. Только один катар во всей Галактике мог узнать в ней образ матери. — Ты!?! Да как ты посмела после всего заявиться сюда! Еще и предлог такой выбрала! Никогда, слышишь, никогда я не разрешу тебе пересекать эту границу, — старейшина клюкой начертил полосу на земле. — Я только смирился с тем, как ты обошлась с моей семьей. Вон! — в приступе бешенства заорал он.

Старейшина развернулся и направился к замершей толпе, однако в походке его уже не было прежней уверенности.

— Что? — тихо обратился к неведомым силам озадаченный Морган. Больше спросить было не у кого.

— Арик Джорган! — крикнула в спину отошедшая от первичного шока Мурси. Старик замер. — Я её дочь.

Дед повернулся. Медленно подошел к Мурси вплотную и навис над ней. Он часто дышал, сердце его трепыхалось, и это было заметно через тунику, которая ходила ходуном.

— Я знаю всех дочерей Маргоши, даже приемных! Ты можешь обрить свои прекрасные волосы, надеть одежду с первой помойки, претвориться несведущей служакой, но меня не проведешь!

— Дед! — тихо позвал Морган, абсолютно не понимая, что происходит. — Держи себя в руках.

— Я рожденная, — испуганно пропищала Мурси. — Клон императрицы…

— Ложь! — выкрикнул старейшина. — Ты можешь обмануть моего внука, но клоны Маргоши больше не воспроизводятся, — старый катар приблизился к её лицу совсем впритык, Мурси почувствовала его горячее дыхание на своем мгновенно заледеневшем носе. Он сердито прошептал: — Даже если бы технология не была утрачена, они всегда пахли по-другому. Но твой запах я еще слишком хорошо помню.

— Мне жаль, — искренне извинилась за своё существование Мурси, справляясь с не к месту проснувшимся либидо. Да, только такой мужчина и мог стать лучшим и единственным любовником Императрицы.

Старейшина вновь развернулся и поспешил в деревню, следом за ним пошли и всё остальные жители. Катары перешептывались, удивленные таким поведением лидера, но старшее поколение, еще помнящее прошлые времена, постоянно одергивало молодежь, а потом к ним подоспел Легорий и занял уже другой темой.

— Что? Что случилось, я не понимаю? — суетливо начал спрашивать Морган, стараясь куда-нибудь засунуть неожиданно ставшие лишними руки. Он то хватался за бластер, то поправлял куртку, то приглаживал вздыбившуюся, как у деда, на голове шерсть. — Вашу мать звали Маргоша?

— Морик! Ты понимаешь, с кем мы сейчас разговаривали! — неожиданно радостно пробормотала капитан, звонко шлепая себя по щекам ладонями, как обычно это делала Клара. — Да это же сам Арик Джорган! Легенда! Сколько лет я его искала! Кворчи-мокорчи! И это твой дед?

— И это мой дед, — протяжно повторил Морган, как будто сам вдруг засомневался в правдивости такого утверждения. — Что происходит?

— Арик Джорган, — пропела Мурси, смакуя имя старейшины. — Самый известный катар в Империи! Я Ленке расскажу, она упадет.

— Кстати! — не ко времени вспомнил Морган. — У вас же есть сестра, я хотел сказать и забыл.

— Эм, ну да, — усмехнулась Мурси, наконец, принимая во внимание состояние Моргана. — Я сейчас примерно про неё и говорила. Лорд Лена Банник.

— Ах, эта сестра! — спохватился капрал. — Как же я раньше не догадался.

— Морган, так. У тебя походу дела приступ разжижения мозгов. Иди, поговори с дедом. Возможно, он надеялся, что Императрица еще жива, а я сейчас просто убила у человека единственную радость в жизни. И выспроси подробности о Свинках. Я за черту не заступлю, даю слово. Но и спрашивать разрешения не буду, если мне потребуется спасти котят. Еще нужен какой-нибудь чел, который хорошо знает местные тропы, чтобы котят этих перехватить, когда я голову начну скручивать Свино Пасу.

— Сэр, приятно слышать от вас здравые мысли, особенно в момент, когда вообще ничего не понятно. Что с дедом делать?

— Ничего с ним не делай. Я думала, он будет рад увидеть свою возлюбленную, пусть и в образе меня. Странно. Или это для катар как раз таки нормально? Типа, я тебе не скажу, что скучал, а лучше наору и заставлю испытывать чувство вины, шоб неповадно было.

— У нас не принято при всех выказывать свое расположение. Только наедине, — просветил Морган. — Наверное, дедуля от неожиданности вышел из себя.

— Та не, Арик сам сказал почему. У вас в семье произошло что-то тяжелое? Трагедь? — тараторя, полюбопытствовала капитан. — Как интересно! Бездна, не время! Не время, но так хочется всё узнать подробнее! Ты иди и объясни ему насчет меня. Скажи всё, что нарыл, не зря же столько времени следил за мной. Сколько лет, кем работаю, где воспитывалась. Вообще, всё что знаешь.

— А это не вранье? Ну, ваше обычное? Вдруг вы и вправду Императрица, только под прикрытием. Я же вообще о вас ничего не знаю. Может, вы не убиваете Сина, потому что он ваш сын?

— Обязательно, Морган! Всё так. Вы меня рассекретили. Именно поэтому я так спокойно отреагировала на Арика Джоргана, а не принялась его душить в объятиях.

— В смысле «спокойно»? — вознегодовал Морган. — Еще не хватало, чтобы вы душить начали старейшину! Я бы вас первым придушил!

— Не в таком смысле, Морик. Не на смерть. Арик Джорган — единственная любовь Императрицы, о них легенды ходят. Это была такая страсть, такая история! Все девушки над романами о них плачут в подушку!

— Мой дед — любовник Императрицы?! — протестуя, взвыл Морган. — Что за поклёп! Не могли же светлейшую особу звать так, по-простому — Маргоша. Чушь и нелепица!

— Её звали Маргарита, как цветок. Для близких Марго. И только одна единственная персона в Галактике имела право обращаться к ней: «Маргоша». Иди, ты сейчас очень нужен этой персоне. Я бы и сама не прочь утешить, только не подпустит, пока не остынет. Теперь-то ясно, что привлекло матушку в нём. Божечки-кошечки, меня в жар от одной мысли бросает. Старейшина — чистый секс!

— Это мой дед, сэр! Можно хотя бы не при мне.

— Поэтому я тебя и пытаюсь уже полчаса сбагрить. Вали!

***

Морган зашел в хижину к старейшине без стука. Итак очень много времени потрачено было на создание нелепой драмы, походившей на воссоединение с давно утерянным родственником из какого-нибудь модного торхинарского сериала. Не хватало только песен и танцев. Если Мурси, как клон Императрицы, пахнет так же, то теперь совершенно ясно, почему она сразу показалась Морику родной. Это объясняло все первичные реакции, повышенное внимание с его стороны, попытки сблизиться и даже иррациональное желание обладать. Это объясняло даже странное поведение во время триггера! Никакой магии харизмы и тяжелой формы привлекательности, о которых твердила Клара. «Все мы родом из детства» — как маяк всплыла в голове давно прочитанная фраза.

Деда он застал на кухне. Тот стоял, склонившись над блюдом с печеньями, словно пытался поджечь лакомство одними мыслями. Руки, с силой давившие на столешницу, всё еще тряслись, но дыхание выровнялось. Смотреть на такого старейшину Моргану было невыносимо. Всегда сильный, собранный, пример стойкости и хладнокровия, а позволил себе повысить тон и даже при всех признаться, что помнит запах пришлой женщины. Интересно, что же про него теперь думает в прайде молодежь? Ровесники родителей наверняка еще помнят и вечерами за столом сплетничают об их истории. Морган отчаянно жалел, что не придавал значения таким россказням в юности, хотя бы сейчас был бы в курсе.

— Старейшина, — начал Морик, стараясь придать своему голосу, да и деду твердость.

— Её пытался целовать Шнобби без процедур? — перебивая, спросил Арик. — Он жив еще?

— Да, жив. По крайней мере, последний раз, когда они созванивались, был жив и здрав, и высказывал претензии.

— Не узнал, значит. Хорошо Маргоша замаскировалась. И вправду, будто личину новую надела. Только меня не проведешь. Я ей показался старым, взялась за тебя?

— Дед, это не то, что ты думаешь…

— Молчи! Ты всего лишь пешка в большой игре. Она связалась со Шнобби?

— Нет! — против воли яростно выкрикнул Морган. — Он не в её вкусе! Наверное.

— Долбанула его молнией?

— Нет. Она вообще не умеет мужчинам сопротивляться. Особенно, если они с мирными намерениями. Мне пришлось вмешаться, чтобы отвадить этого наглеца. Поэтому, я и назвал его каджитом.

— Ты помешал держателям Силы выказывать расположение? — оторопел дед и взглянул на внука так, будто перед ним стоит незнакомец. — У тебя хватило смелости?

— Безрассудства скорей, — признался Морган. — Когда Шнобби полез к капитану обниматься, она замерла. Я уже знал тогда, что в подобных случаях ей тяжело дать отпор. Когда сам впервые, по глупости, полез к ней, то почувствовал, как она стала такой несгибаемой, словно ствол Бонко, запах её изменился, наполнился страхом… — Морган заметил, как глаза деда всё больше округляются и решил не развивать тему дальше. — В общем, как бы это лучше описать. Капитан боится собственной силы, боится причинить кому-нибудь вред по неосторожности…

— Чушь! Маргоша никого не боится! Она никогда бы не позволила Шнобби безнаказанно… — дед осекся.

— Ее зовут Мурси, — тихо подытожил Морган. — Ну, еще Мо или Матильда. Она работает на СРС, лучший агент. Знает близко Шерифа, его сына Коди, Лену Банник.

— Лена? А что Лена? Кем считает её?

— Сестрой. Один раз я подслушал разговор. Не специально, так вышло. Меня капитан просила спрятаться, чтобы Лорд не видела. А когда дозвонилась, Лена начала разговор со слов: «Чао, сестрица». Это был не спектакль в надежде запутать меня.

— Значит и вправду дочь, — дед пошатнулся и спешно уселся на стул, побоявшись упасть. Теперь он смотрел только в пустоту перед собой.

— Мурси и сама не знает, кто она. Проводники СШГ считают её грехом, созданной. Но она утверждает, что Императрица была уже беременна перед смертью.

— Всё неправда, — тяжело вздохнул старейшина. — Ни то, ни другое. Маргоша не могла быть в положении. Спасите котят, потом мы поговорим с ней обо всём. А сейчас оставь меня, хочу побыть наедине с воспоминаниями и принять решение.

— Хорошо, старейшина. Спасибо за доверие.

Морган выбежал из дома и помчался в Листол, там уже заседала группа молодых, готовых к действиям, отцов и убитых горем матерей. Среди них почему-то крутился и Легорий.

— Мне нужны сведения, — с порога скомандовал будущий старейшина. — Не переживайте, мы с капитаном сделаем всё, что в наших силах. Малышата уже скоро будут дома.

***

Мурси сидела в скайтрее и никак не могла переварить случившееся. Мало того, что она в принципе нашла самого Арика Джоргана, так он оказался еще и дедом Моргана! Удивительно, и в то же время до крайней степени тревожно. Капитан силилась удержать тайну в себе, спорила с внутренним голосом о целесообразности раскрытия своего местонахождения перед агентами, но, в конце концов, решила, что не поделиться таким грандиозным открытием хотя бы с сестрой — ужаснейшее преступление.

— Ты куда пропала? Еще и холофон с падом отключила. Френсис такой нагоняй от Шерифа получил! —вместо приветствия начала ворчать Лорд Банник.

— Так ему и надо! Зачем мне в еду сыпать седативку, а? Или че это было?

— Ты о чем? — встревожилась Лена.

— Может это моя паранойя и клаустрофобия, конечно, и запертая в сравнительно небольшом пространстве кукуха свистанула, отъезжая. Но кушанья я больше ни от кого из вас не принимаю, на всякий случай.

— Ничего не поняла, но ладно. Ты поэтому сбежала? «Воздухом подышать»? Мо, могла бы хоть меня предупредить.

— Я в отпуске, развлекаюсь с котиком. И знаешь, что мы нашли?

— Какое-нибудь редкое растение? — съязвила Лена.

— Да, цветуечек. И имя ему — Арик Джорган.

— Глупая идея так называть цветы, — хмыкнула сестра. — Так значит на Катарсисе? Родню Моргана кошмаришь?

— Да, — широко улыбнулась капитан. — Но я не специально, они сами. Такие все сурьезные, шоб ты знала, ты б заплакала. Мы просто баловались с Моричкой, шпыняли друг друга как обычно, а у его брата чуть глаза не лопнули от удивления. «Кто из вас начальник?» спрашивает. Божечки-кошечки, я как вспомню это литсо! А маманя у него, знаешь какая! У-у-у! Такая красивая кошечка, и тоже — суровая. Представь Моргана, только с грудью. Боевой отряд на смотрах какой-то, а не семейство. На меня так исподлобья зыркала, аж мурашки под кожу! О, о! Самое главное же, че звоню. Арик Джорган, которого я нашла, в числе этой самой родни!

— То есть как это? — от изумления у агента Ла утончился тембр голоса до сопрано. — Настоящий Джорган?

— Да! И знаешь, чей он дед?

— Не говори, что нашего Котика. Так не бывает! — уже прохрипела Лена. — Это же уму непостижимо!

— А то я не знаю! Нарочно не придумаешь! Но теперь понятно, почему именно его выбрали в качестве «утешения». Так по полочкам раскладываются все зубы!

— Ты думаешь, у них есть какой-нибудь семейный секрет по соблазнению женщин? И Арик передал его своему внуку?

— Не прямо так, конечно, — усмехнулась Мурси. — Но ты просто не видела их вместе. Морган полностью копирует слова, движения, ужимки. Уверена, что и обращению с дамами тоже дед обучал. А Котик, не зная сам, действовал по полученной схеме. Еще Арик сказал: «Я помню твой запах». Вроде для катар это сродни признанию в любви. Я к чему клоню — Морика могли на всякий случай натравливать на мой запах, чтобы он научился различать изменения в моем настроении. Я всё гадала, как он воспринимает преобразование ауры без тренировки.

— Постой, постой. Подробнее на этом. Как это он «воспринимает преобразования ауры»? Ты мне не говорила. И при чем тут твой запах?

— Катары же повернуты на прикосновениях и принюхиваниях. Знаешь, как у них называется дружба между противоположным полом? Снюхачивание! — громко расхохоталась Мурси. — Когда Морган впервые предъявил претензию, что я снюхалась со Шнобби, видит Разум, сколько мне потребовалось усилий, чтобы не заржать в голос. Катары даже не целуются, они «берут запах». Так, по крайней мере, Котик рассказывал.

— Так, свои изыскания о культуре катар оставь для эссе, я потом прочту, без этих странных комментариев с твоей стороны, — буркнула Лена. — Ты увлеклась, и к добру это не приведет. Оставь Моргана и его снюхачивание на родню и прилетай ко мне. Можешь захватить Арика, я с удовольствием с ним поболтаю. Интересно узнать о другой стороне матери из первых рук. И ты так и не объяснила при чем тут Морган и твой запах!

— Котик сказал, что по запаху различает, когда я сержусь или наоборот радуюсь, — нехотя призналась Мурси, понимая, что как всегда выболтала лишнего сестре. — Поэтому, я думаю, что его чем-то тренировали. Какой-то вещью, которая имела устойчивый запах спокойного настроения Императрицы.

— О, Разум! А ведь я до конца не верила, что он шпион! У тебя потрясающее предчувствие. Надеюсь, теперь ты сольешь котика и перестанешь наматывать мои нервы на кулак?

— Зачем? Не ссы, квакуха, болото будет нашим. Я держу всё под контролем, — отмахнулась капитан. — И знаешь, прям приятно. Представь, специально для меня готовили агента! Это в какой-то мере тешит чувство собственного достоинства. Не со всеми так заморачиваются. Не волнуйся, я отдаю себе отчет, что это не из-за моей выдающейся личности, а всего лишь из-за происхождения, но…

— Точно! — прервала приступ самоуничижения Лена. — Арик же может знать секрет Императрицы! Подсказать, где спрятана лаборатория.

— А я тебе о чем! — радостно подскочила Мурси, сразу же переключаясь с невеселых мыслей на более интересную тему. — Мы можем не только обнаружить подпольный центр Инквизиции, узнать, как они создали моего клона, но и понять, наконец, кто я!

— Почему ты сидишь в скайтрее? Почему его не допрашиваешь?

— Погоди, всему своё время. У деда инфаркт — вот такой рубец, прям чувствовалось как ему больно. Видно, до последнего надеялся, что мать жива.

— Бездна! Мне даже жаль этого катара. Как выяснишь, так сразу мне звони, договорились?

— Лен, слушай. Можно я тебя кое о чем попрошу? — капитан помедлила, будто подбирая слова. — Не говори никому об этой информации, а? Мы же так и не нашли червяка в СРС, вдруг и эти сведения перехватят, начнут Моргана шантажировать. К чему привлекать гражданских? Наши с тобой переговоры даже для Френка зашифрованы.

— Ты последнее предложение сказала, намекая на то, что если информация просочится, то обвинишь в этом меня? — опешила Лена. — Класс, сестричка! Не ожидала от тебя такого недоверия.

— Прости, случайно вырвалось. Конечно нет. Я прошу сейчас именно как сестра. Мне положиться не на кого, я уже не знаю, чему или кому верить. Ощущение, что кругом одни враги. Посуди сама, всё как-то нереально, слишком много совпадений. Так не бывает. Мне кажется, я не живу, а слежу за собственной жизни развитием.

— Не волнуйся, с ума одиночкой сходят, не группами. Я пока всё это тоже вижу. Если что и случится с любовником Императрицы, так виноваты будут те, кто его нашел раньше. Ни СРС, ни кто-либо еще из нашей команды. Хотя подмывает Шерифу рассказать, они же старые друзья. Шефе неоднократно сетовал, что потерял с ним связь. Только не пытайся больше меня шантажировать, договорились? И будь внимательна с этими катарами. Арика могут охранять и более сильные персоны.

***

Мурси рассматривала в бинокль окрестности. Морган вернулся довольно скоро и принес сведения. Ну как, сведения. Только подтвердил всё то, что она уже итак слышала от некого Легория. Сейчас они с капралом лежали на небольшом холме, в паре метров от стана Свистунов.

Капитан выхватила в бинокль одного из часовых. Прямоходящий, но не по образу привычных приматов, а действительно схожий с обыкновенной свиньей, которых люди выводили до тех пор, пока не изобрели искусственный белок. Их таскали с планеты на планету, пытаясь вывести породу, переносящую гиперпрыжки без последствий. Под воздействием этого фактора и окружающей среды разных систем чего только не изменилось в эволюционном плане с этими животными! Но одно оставалось неизменным — пятачок вместо носа и розовая кожа. И сейчас в бинокле Мурси рассматривала как раз такого — розового, на двух ногах, с большой круглой головой гуманоидного типа, с пятачком вместо носа и большими клыками из выдвинутой немного вперед нижней челюсти.

Часовой ходил по периметру, и по всему выходило, что, как и капитан накануне, скучал. Он засунул толстый палец, похожий на сардельку, в нос и с усердием принялся ковырять. Достал оттуда, по-видимому, изумруд, придирчиво оглядел, даже понюхал и, к ужасу Мурси, засунул в рот.

— Фуй! — зажмурилась капитан, отставляя от себя бинокль. — Морган, на них же без слез не взглянешь!

— Поэтому мы и не возражали против соседства и даже помогали, как братьям нашим меньшим. Но сейчас Свиньи переступили черту.

— Ага, и никто из катар кроме вас не пытался их приструнить?

— Это потому что у меня есть бластер. Раньше достаточно было его показать, в последний раз я еще и наорал на них. И если бы не Свино, наше соседство так и продолжалось бы мирно.

— Морган, просто ради справки — вы требовали от них уважительного отношения? Только честно.

— Ну, я дословно не помню. Вроде бы да. Но они должны почитать своего благодетеля! — Мурси тихо рассмеялась, а Морган недовольно поморщился. — То, что вы меня не уважаете, не значит что не за что!

— Морган, я же не просто вас уважаю, да я вами горжусь!

— Всё бы вам шутить. Давайте сосредоточимся на работе.

— А че, плакать че ли? Поглядите на расположение их шатров и охрану, — капитан протянула Моргану бинокль. — Мы можем разложить гранаты по треугольнику. Это здорово их шуганет. Как я понимаю, твой прайд никогда не вступал в открытую конфронтацию?

— Нет, катары по натуре дружелюбные.

— О да, я это заметила! — хмыкнула Мурси, но удержалась на этот раз от более едкого комментария.

— Я знаю вашу страсть к взрывам, сэр, — Морган пропустил замечание мимо ушей. — Но мы не можем подвергнуть котят опасности. Их тюрьма слишком близко к точкам воспламенения. К тому же, взгляните на вожака. Этого миной не убьешь. Вон он, идет к центральному шатру.

Мурси перехватила протянутый бинокль. Огромный жирный боров, весь закованный в броню, грузными шагами шел по центру лагеря. Вокруг него светился достаточно прочный энергетический щит, а на поясе болтался увесистый меч. Рядом с шатром стояли две турели, а поодаль валялись пустые ящике из-под вооружения.

— Он доставил в стан стандартное оружие? Я узнаю эти коробки, это же метка Клока, одного подпольщика, — удивленно пробормотала капитан. — Божечки-кошечки, кому только не продают оружие! Но хоть козявок из носа эти Свиньи не достают с помощью бластера и уже хвала Вселенной.

— Дайте взгляну! — потребовал Морган обратно технику и, присмотревшись к часовым, тихо охнул. — Действительно, у них бластеры. Понятно, почему они вдруг так осмелели.

— У меня знаете, что в голове не укладывается? Это же получается, что йонгеи и с этими… Впрочем, не важно.

— Всем известно, что держатели Силы не контролируют себя. Вы, вон, даже на деда моего среагировали как среднестатистический йонгей. Думаете, я не уловил носом изменения в вашем настрое?

— Говорите, как будто это что-то плохое. Может быть, я бы и не…

— Хватит! Мы же о моем дедушке говорим! Муся, вы ужасны, ужасны!

— Если я вам не нравлюсь, не значит, что и деду не по вкусу, — передразнила капитан интонацию Моргана. — В конце концов, я точная копия его любовницы.

— Фу! Муся! Я вас умоляю, относитесь к нему как к дедушке, чем бы ваша йонгейская фантазия ни питалась. Он старик. Дедуля! Точка. И сосредоточьтесь на Пасе. С ним придется биться врукопашную.

— Ладно, пусть будет дедуля, только не нервничайте, хорошо? А насчет Свино Паса, дык я меч прихватила. Значит так, врываемся в стан, я поджигаю палатки и обрушиваюсь на этого громозеку.

— Сэр, он в три раза вас больше. Это безрассудно!

— Ну, камо-он, Морган, — потянула Мурси. — Когда мы действовали по-другому?

— Вы, никогда, сэр, — взяв себя в руки, холодно ответил капрал. — Я всё же стараюсь просчитывать шаги.

— Значит вы против тупого зерга? Принято. Стемнеет, я отключу генератор поля, заложу гранаты, выведу котят, вернусь к вам сюды, мы бахнем и в дыму зарежем эту свинью. Похоже на план?

— А я, сэр? Вы предлагаете мне отлеживаться? Так не пойдет!

— В смысле? — возмутилась Мурси. — Вы прикрываете мой зад, как всегда. Только генератор заглохнет, ваша винтовка вновь окажется отличным подспорьем в борьбе за добро и справедливость.

— Сэр, если не против, поменяемся. Я вывожу котят, закладываю бомбы, а вы прикрываете.

— Ты думаешь бессмертный? — хохотнула Мурси. — Из меня снайпер, как из тебя… Не знаю, оперный певец.

— Я неплохо пою, — зачем-то заметил Морган.

— О, комо-он. Прикроете меня, но не стреляйте без надобности. Следите в прицел за чистотой. Только вот два вопроса. Котят должны перехватить, я же не смогу их довести до деревни, это далековато, да и не подпустят меня даже близко "дружелюбные" катары. И пойдут ли малышата за мной? Для них я малопонятная неприятная женщина. Шо сказать, шоб они повелись?

— Вот, — Морган снял с шеи медальон. Отстегнул кольцо и протянул капитану оба украшения. — Знак старейшины, покрытый смолой дерева Бонко. Любой катар разглядит его в темноте и последует за тем, в чьих руках символ. По пути котят перехватит Легорий, я уже договорился.

— Любой катар? — завороженно прошептала капитан. — Мне такой просто позарез нужен! Я буду управлять Шнобби и добьюсь, наконец, от него скидки на имя.

— Муся! Не упоминайте при мне канцлера! — проскрежетал Морган.

— Ну, помоляся! — капитан натянула невидимость и решительно устремилась к генератору.

***

Морган внимательно смотрел в прицел винтовки. Технику не обманешь иллюзиями, поэтому любые действия капитана были прекрасно видны катару. Мурси без проблем отключила генератор, потом прокралась к одному из шатров и успешно подложила мину с дистанционным управлением. Подобралась ко второй точке. Вот умеет Мурсик, когда никто не видит, выглядеть достаточно грациозно. Плавно ступает, словно и сама кошечка, прекрасно владеет своим телом и это изящество в каждом даже мимолетном движении. Почему же она специально разыгрывает перед всеми такую неумеху? Ведь выйди она так из скайтрея, поклонись его матери, то приобрела бы сразу её благосклонность.

Нет, не приобрела бы. Эта Маргоша, — Морган, всё никак не мог свыкнуться с мыслью, что так звали саму Императрицу, — эта Маргоша не только жизнь деду поломала, выходит и ему она хорошенько насолила. Ничего, вот спасут котят, старейшина обязательно примет Мурси.

Ага! Ровно до того момента, как капитан предложит ему «пошалить». Морган окончательно запутался в собственной ревности. Что же больше его выводило из равновесия? Что Мурси так неуважительно отнеслась к старейшине и позволила себе высказывать фривольные мысли на его счет, или что дед, старый катар, который после смерти бабули не попытался найти себе новую спутницу, вдруг заинтересовал капитана? Почему же Мурси тогда Моргана, как мужчину, в упор не замечает, ведь он очень похож на деда? Все это говорят. Или она специально дразнится? Йонгейка!

Капрал отогнал от себя неуместные мысли и сосредоточился. К Мурси приближался свин. Морган и не заметил, в какой момент капитан сбросила невидимость. Видимо, захотела его нервы пощекотать. Катар, скрипя зубами, прицелился, готовый выстрелить. Но Мурси что-то сказала противнику, подошла ближе, погладила по плечу. Тот расчувствовался, оскалился и расслабленно обхватил капитана за талию. Мурси в ответ улыбнулась во весь рот. Блеснул кинжал в руке, которой она обняла нового ухажера за шею, и несостоявшийся любовник мешком упал к её ногам. Капитан подняла большой палец вверх, давая Моргану знать, что всё под контролем.

— Женщины! — фыркнул катар.

Мурси заложила взрывчатку и дошла до барака с заложниками. Пока она возилась с замком, Морган убрал двух неприятелей, подошедших слишком близко. Наконец, капитан вывела котят из заточения. Естественно Шпуня забрался к ней на руки. По едва видимой тропе Мурси повела заложников от стана. Морган успел застрелить еще троих. Этот этап прошел достаточно тихо.

Через некоторое время, капитан подкралась и завалилась рядом с капралом. Она с трудом переводила дух

— Сэр, котята?

— В порядке, Легорий, или как там того рыженького, он забрал их. Настроен был весьма по-боевому. Задела, видимо, я его не хило. Все катары ведутся на «слабо»? С ним была, по-моему, твоя мать. Но я плохо запомнила её, честно сказать, может быть сотрудничала и другая катарка. Один малышок совсем не хотел слезать с моих рук, я уже думала, с ним придется идти в атаку.

— Шпуня, — пояснил Морган. — Удивительно, обычно он вообще никого не воспринимает за авторитет. Что будем делать с турелями?

— У меня есть электроловушки, но только две. Надо потом запросить у Шефе еще. Десять минут на уничтожение цели.

— Принято. А как мы…

— Ну, понеслась, — перебила капрала Мурси и, расхохотавшись, нажала на детонаторы.

Прогремели взрывы, и тут же заполыхали шатры, поднимая панику среди всего стана. В дыму тяжело было сосчитать, сколько всего свиней мечутся от одного жилища к другому, но в приоритете стояла задача только убить лидера. Воспользовавшись переполохом, Морган и Мурси спокойно подобрались к главному шатру. Из него вышел вожак, выглядевший достаточно интеллигентно по сравнению со своими соплеменниками.

— Ха, глупцы! — громко хрюкнул он. Турели ожили и угрожающе нацелились на капитана с капралом. — И что теперь? — надменно развел руками Свино. — Есть предсмертные слова?

— Хоба! — выкрикнула Мурси, бросая роболовки под цель, достала из-за спины меч и заливисто засмеялась, то ли реагируя на выброшенные в кровь гормоны, то ли действительно радуясь предстоящему бою. — А так?

Свино Пас громко зарычал. Его утробный рык прокатился по окрестностям, сотрясая воздух. Свиньи, бегающие и старающиеся в пожаре спасти добро, тут же бросили это безнадежное дело и окружили двух безрассудных наглецов. Плотное кольцо начало сжиматься, а на спасителей и надежду прайда были наставлены сразу более десятка новеньких бластеров.

— А так? — вожак передразнил Мурси.

Морган прижался спиной к капитану. Её щит справится с таким наплывом зарядов, лишь бы Свиньи не пошли все разом.

— Сэр, я говорил, зерг плохая тактика, — прошептал укоризненно капрал. — Будем ждать триггера?

— Если боишься, можешь идти. И не с такой толпой справлюсь.

— Я просто констатирую факт, что ваша тактика никудышная. Знаю, что справитесь.

— А ваша констатация факта неуместна! Отстреливайтесь, завалите сколько сможете, а я разомнусь с этой свиньей, — спокойно сообщила Мурси, концентрируясь и уплотняя щит. — И эта, Морган, старайся не умереть. Лады?

— Принято, сэр.

— Наговорились? — хмыкнул немного озадаченный их переговорами Свино.

Морган выстрелил первым. Упал самый смелый свин, который подошел слишком близко. Оружие, конечно раздали всем в стане, да видимо толком не объяснили, как следует им управляться. Некоторая часть свиней решила, что это колюще-режущее, поэтому кто-то просто бросал бластеры, стараясь попасть по голове противнику, кто-то пытался подойти вплотную и тыкнуть дулом в живот. Только некоторые нажимали на спусковые крючки, но испугавшись такого чуда технологической мысли, следовали за более сообразительными собратьями и бросали во врага потеплевший бластер, а за ним уже привычные камни и копья. Морган же стрелял метко, и каждый его выстрел достигал цели. Краем глаза он старался следить и за битвой капитана, держа во внимании тех, кто лез помочь вожаку.

— Вам нужно пересмотреть свой гардероб! — прокричал Морган. — Ваши ноги всегда уязвимы.

— Нашел время! — радостно похвалила капитан, уворачиваясь от очередного булыжника. — У нас четыре минуты. Жару, жару давай!

Больше не отвлекаясь на мелких неприятелей, Мурси бросилась на вожака. Он отпрыгнул, отбил следующие несколько её атак мечом и попытался задавить массой. Свиньи не кончались, на место погибших тут же становилось трое новых. Морган безостановочно стрелял, его бластер уже порядочно нагрелся.

Звон от ударов мечей перекрывал треск пожара и визг подбитых противников. Свино Пас оказался действительно хорошим бойцом, его явно учили мастерству боя, а значит, отец этого вожака не бросил сына на произвол судьбы. Действие роболовок закончилось, ожили турели. Свино, вторя капитану, засмеялся, хлопнул себя по бедру, активируя пушки, и принялся с новой силой драться. Щит Мурси мог выдержать не больше трех минут массированной атаки турелей. И это при том, что он постоянно поглощал выстрелы остальных членов клана. Почему до сих пор капитан не воспользовалась молнией, почему она тянет?

Морган уже хотел подстегнуть Мурси, надавить на совесть и перегретый бластер, но внезапно послышался жуткий вой, грохот, свист, и в стан ворвались катары, вооруженные, чем попало. В слепой ярости они вгрызались в спины свиней, распарывали их животы, используя когти и клыки на полную мощность. Такого подлого удара от мирных соседей свиньи никак не ожидали и дрогнули. Побежали, оставляя позади и свои пожитки, и своего вожака.

— Наконец! — выдохнула Мурси, будто и это было частью её плана. — Погнали наши городских. Как тебе такое, Свино Пас?

И воспользовавшись замешательством, капитан вонзила меч в горло борову. Туша покачнулась и начала заваливаться на неё. Турели погасли.

— Капитан! — только и успел выкрикнуть Морган. Он в прыжке ухватил Мурси и вместе они откатились от места падения мертвого вожака Свистунов.

Морган лежал на спине и тяжело дышал, в очередной раз, понимая, что капитан просто дала шанс ему проявить храбрость и спасти ей жизнь. Как проделала это с прайдом. Рассчитала в уме, что не смогут они и дальше мирно сидеть, пока чужак решает их проблемы. Почему это не увидел сам Морган! Как научиться такому? Он с нескрываемой завистью и одновременным обожанием взглянул на хохочущую рядом Мурси, которая в приступе веселья уткнулась ему в плечо.

— А ниче нынче пикничок! — капитан шлепнула Моргана по груди и опять спрятала лицо в районе его подмышки. — Я так не веселилась уже очень давно.

Морик провел рукой по спине Мурси, призывая хоть немного успокоиться. В дыму бывшего поля битвы неожиданно появился старейшина в сопровождении других, более пожилых и неспособных уже к битве катар. Морган быстро спихнул с себя капитана и поднялся. Он выпрямился, бесстрашно смотря деду в лицо.

— Морик, ты привел в деревню чужака, — заговорил старейшина. — Если катар вступает в связь с чужаком, он больше не может считаться катаром, он — каджит!

— Но ведь ты сам… — начал Морган, но старейшина сделал знак рукой замолчать.

— Поэтому, есть единственное решение в сложившейся ситуации. Эта женщина отныне катар! Морик, ты привел в прайд нового члена! — старейшина протянул руку по направлению к капитану.

Остальные принялась хлопать в ладоши, присвистывать и пританцовывать, улюлюкая и балагуря.

— Че это? — шепотом спросила Мурси, замершая за спиной Моргана.

— Это великая честь для вас, капитан. Пойдите и примите благословение от старейшины.

— Дедуля! Это великая честь для меня, — пропела Мурси и распростерла свои объятия.

— Сэр! — одернул её Морган, пока капитан не успела двинуться с места. — Только очень близкие могут прикасаться ко взрослым катарам! Не делайте глупостей!

— Главное вовремя предупредить, Морган, — укоризненно покачала головой Мурси. — Че делать-то?

— Просто протяните руку, ладонью вверх, сэр.

— Принято.

Занимался рассвет.

Глава 5

Так же стихийно, как ворвалась в бой, команда молодых катар исчезла из разоренного логова Свиней, а вместе с ней и остальные жители прайда. Мурси старалась не отставать от Моргана, идущего впереди размашистыми шагами. Она совсем не ориентировалась в рядах одинаковых домов и улочек, к тому же невероятно вымоталась. Но это было долгожданное состояние, и всё, о чем Мурси могла сейчас мечтать — доползти до скайтрея и там, свернувшись калачиком, позволить организму как следует выспаться.

— По обычаю, раз уж я привел вас в прайд, вам следует ночевать в доме моей семьи, сэр, — прервал её мечты Морган.

— А если я их выбесю? А почему ты мне никогда не говорил про прикосновения? Я же постоянно тебя…

— Я говорил, сэр.

— О-у, не трогайте меня за здеся, сэр, не трогайте меня за тама, — Мурси усердно передразнила суровый тон Моргана. — Надо было просто сказать, что это запрещено, я бы тут же прекратила.

— Ага, как же! — хмыкнул капрал. — Мне иногда кажется, что это у вас перманентное разжижение мозгов. И вы ничего не слышите и ничего не видите, если вам не выгодно.

— А разжижение мозгов что — всамделишная болезнь? Я думала это специфический профессиональный юмор Клары.

— Представьте себе, настоящая! Почему-то казалось, вы знаете. Галлюцинации, иррациональные желания, потеря контроля над телом. Вызывается ускоренным старением тканей мозга и, насколько мне известно, неизлечима.

— Вот это да! — неподдельно восхитилась Мурси. — Выходит, что у всех этих доморощенных пророков, которые разговаривают со звездами или с какими-нибудь горящими кустами могла быть такая болезнь? А ведь люди им верят до сих пор!

— Обычно, этой хвори подвержены те, кто слишком усиленно налегает на аугментацию. Я читал, что порог риска равен восьмидесяти процентам замены. То есть, шансы заболеть разжижением мозгов увеличиваются в десять с каждым новым биоимплантом.

— Ирку надо предупредить. Пусть больше не теряет руки или ноги. А голову тем более!

— Вы так говорите, будто это зависит от него! — сердито проворчал Морган.

— А еще! Еще будем верить только пророкам из плоти и крови! — радостно продолжила Мурси.

— Не пойму, чем вас веселит эта информация? Не нужно при всех высказывать свое отношение к смертям! Не пугайте мою родню. Уж лучше помалкивайте.

— Да я-то молчу. Просто захотелось доподлинно выяснить, кто ответственен за написание так называемых «Предназначений» в ОВР. И при возможности дискредитировать его.

— Всё бы вам дискредитировать, — фыркнул Морган. — Отдохните для начала. Мы пришли.

Капрал остановился перед типичным для деревни двухэтажным домом. На пороге, возле открытой двери, их встречала мать. Теперь, при свете восходящего солнца, она показалась капитану золотистой. Именно эта катарка перехватывала детей вместе с Легорием. Удивительно, что не отец Моргана пошел вместо неё. Значит, бесстрашие свойственно только некоторым катарам, таким как старейшина, его дочь и её дети.

Мурси постаралась собраться, показать себя более сдержанной, чем обычно, и хотя бы не пялиться на катарку, которая мгновенно в её глазах сделалась особой. Героиней среди своего народа. Но смотреть больше было некуда, и капитан, посчитав, что крутить головой при разговоре еще хуже, пришла к единственному верному решению — скромно потупить взор. Можно, конечно, еще немножко поспорить с капралом, отвоевать право рассматривать так и столько, сколько хочется, но сил осталось только на то, чтобы держаться на ногах.

— Сын, великая битва — великая победа! — опять очень коротко обнялись и уткнулись лицом друг другу в шею Морган и его мать. — Подойди и ты ко мне, дочь моя.

— Можно, сэр, — скомандовал Морик и выразительно выпучил глаза, намекая, по всей видимости, что любой неверный жест будет расценен, как попытка его обесчестить.

Мурси и её первая в жизни «живая» мать обнялись. Широкий влажный нос уткнулся в шею, и капитан тщательно повторила жест, одновременно надеясь на сухость собственного носа и стараясь удержаться от соблазна понюхать шерсть. То, что подобное действием каким-то образом связано у катар с интимом, Мурси уже поняла.

— Пройдемте внутрь. Вы, должно быть, устали. Вечером организуем пир, но я могу разделить ранний завтрак с вами.

— Переступить порог этого дома — великая честь для меня! — серьезно ответствовала Мурси и посмотрела на Моргана. Тот одобрительно кивнул.

Обитатели жилища еще спали. Дом, окутанный тишиной, дышал спокойствием и умиротворением. Войдя следом за Морганом в коридор, капитан и сама сладко зевнула, предвкушая уютную теплую постель, вместо неудобных кресел скайтрея. Но мать их повела на кухню, где за столом уже сидел Легорий, участвовавший в банде налетчиков. Молодой катар, заметив брата, подскочил и тут же возбужденно принялся описывать собственную битву. Он горделиво глянул на капитана, и та в ответ широко улыбнулась, поднимая большой палец вверх.

— Супер, Легорий!

— Не нужно пестовать кровожадность в моих сыновьях, — с присущим видимо всем Морганам сдержанным недовольством осадила капитана мать.

— Простите, это от усталости, — ляпнула первое пришедшее в голову Мурси. — Можно я уже пойду? А поспав, сделаюсь хорошей девочкой, а?

— Сэр! Неприемлемо!

— Да ну че такое! — застонала Мурси и притопнула от досады ногой. — Котят спаси, еще и светские разговоры после этого веди? Сами знаете, шо со мной приключается в состоянии нестояния. Злобствующий монстр! Иван Феклович и всё такое!

Морган уже открыл было рот, чтобы начать лекцию по воспитательной работе, но мать примирительно проговорила:

— Конечно, дочка. Это ты прости меня за неучтивость. Пойдем, я покажу, где ты можешь прилечь, — катарка поманила капитана за собой в коридор и повела по лестнице на второй этаж. — Прости, я не осведомлена, до какой стадии у вас дошли отношения с моим сыном. Вы предпочитаете спать с Мориком на одной кровати или же по отдельности?

— Мы дошли с вашим сыном до такой стадии отношений, что он мечтает меня придушить, — хохотнув, чистосердечно призналась Мурси, взглянула на ошарашенную катарку и настроение её тут же упало: — Я шучу. Мне отдельную кровать, если можно. С Моричкой у нас рабочие отношения, так что можете не переживать. У него девушка намного воспитанней и красивше, чем я.

— Держатель Силы? — почему-то спросила мать.

— Нет, обычная. Хотя, конечно, не катарка, как бы вам, наверное, хотелось. Я могу показать её фото. Хотите? У меня тут, на холофоне. И досье её полное есть. Они с Мориком уже, наверное, лет десять, не меньше! Он за неё…

— Не хочу об этом знать! — твердо отрезала катарка и остановилась возле очередной цветастой ширмы, что в доме служили внутренними дверьми. — Для прайда не существует отношений, если не был пройден этап положенных церемоний и не подарен орех Бонко! Я смирюсь с тем, что дед назначил тебя моей дочерью, но запомни — твоя мать забрала мою, забрать Морика я не позволю!

— Эм, лады, — сконфуженно пожала плечами Мурси, сбитая с толку. — Не нервничайте, пожалуйста. Мы наверное все очень устали, давайте закончим, чтобы завтра не жалеть о сказанном и содеянном под влиянием пережитых волнений.

— Навряд ли моё отношение к тебе когда-нибудь изменится, — ядовито улыбнулась катарка и язвительно добавила, отодвигая ширму: — Располагайся и чувствуй себя как дома, дочь.

— Премного благодрана! — в тон ей ответила Мурси.

Шаги новоявленной матери затихли, но капитан всё еще старалась удержать себя в тонусе. Слишком уж недружелюбная атмосфера царила вокруг. И если капрала в припадке недовольства и менторского настроя еще можно было вынести, как единичный экземпляр, то полный дом таких «Морганов» уже казался перебором. Лучше бы она не послушалась своего путеводителя по миру катар и ускользнула в закрывающийся на замок скайтрей. Теперь вот лежи и следи за обстановкой, чтобы сама «мамуля» не загрызла в приступе истерии.

И что значит фраза: «Твоя мать забрала мою»? Точно в этой семье случилась трагедия. Может Императрица поработила бабулю Моргана? Да вроде рабам в Империи очень даже неплохо живется, а по окончанию контракта выплачиваются хорошие деньги. А может жена Арика высказала какое-нибудь неуважение к настоящей матери Мурси и та, вознегодовав, испепелила её? Всем известно, что Императрица не церемонилась с обидчиками. Ей боялись противоречить. Потому Син и смог совершить переворот. Запугал мамуличку, сказав, что на него совершили уже десяток покушений, та и приказала Созданным охранять и слушаться этого прохиндея. А ведь Шериф её предупреждал. Не послушалась и даже шокнула за дерзость. Он сам рассказывал! Сынок потом язык Императорский вырвал, чтобы матушка физически не сумела отменить приказ. Хитро. Хитро и в некоторой степени символично. Но при чем тут Арик Джорган и его катарская жена? Вот бы поскорей со старейшиной встретиться и всё узнать!

Мурси бы и дальше продолжила строить предположения, но очень быстро картинки перед глазами стали фантасмогеричными и она погрузилась в глубокий сон с привычными ей кошмарами.

***

Морган проснулся после обеда. Повалялся еще немного, нежась в уюте домашней обстановке, но мысль о капитане, которая вполне возможно уже встала и успела вогнать в ужас родню, заставила его подскочить с належенной теплой кровати. Быстро надев первую попавшуюся рубашку и шорты, капрал пулей вылетел из комнаты.

В доме стояла непривычная тишина. Даже матери не было слышно, а уж она обычно в процессе уборки и готовки непременно поёт. Это следствие пробуждение Мурси или же домашние вновь влились в привычную тихую жизнь? И где сама Мурси? Не проснулась еще? Сколько она вообще спит после двухдневного марафона? Морган заглянул в детскую — никого, на кухню — пусто, зашел в общую комнату и застал там отца перед холовизором.

— Где все?

— Я только с поля пришел, вот решил немного отдохнуть, — как будто извиняясь, тихо пробормотал тот. — Мать и мелкие вроде ушли в Листол помогать с яствами для пира. А Легорий с мальчишками вчерашний бунт обсуждают да хвастают друг перед другом боевыми ранениями.

— А капитан с ними?

— Капитан? — переспросил отец. — А! Моя новая лысая дочь? Она пошла на речку. Сказала, что запылилась, а вылизываться её отец не научил. Я не понял, это был расистский намек?

— А почему ты не показал Мурсику где душ?

— Я? После того, как она называла меня "папаней"? — негодующе воскликнул отец. — Я всякое сносил от старейшины, привык к неуважительному отношению. Но «папаня»? Это уже какая-то сверхнеучтивость!

— Понятно, — грустно вздохнул Морган. — Ты только не обижайся, Мурсик не со зла. Она ведь сирота, никто не учил её почтению к родителям.

— Ладно, если тебе важно, я постараюсь не обращать внимания на отсутствие манер. В конце концов, чего еще можно ожидать от персоны, выросшей во внешнем мире. Ты бы провел с ней вводную, объяснил, как следует себя вести. Вечером пир, если она при всех скажет что-то подобное… Даже страшно представить! Мать говорит, вы не пара. Это правда?

— Не хочу обсуждать! — глаза Моргана быстро забегали в поисках отвлекающего маневра. — Ты смотришь этот сериал? Алехандро всё-таки женился на Марии?

— Что? — опешил отец и принялся менять каналы. — Я не успел переключить, новости искал!

— Пойду за капитаном, пока она всю рыбу в реке не распугала. Куда именно ты её направил?

***

Следуя точным инструкциям отца, Морган без труда нашел Мурси недалеко от деревни. Она с присущей ей непонятно откуда восполняющейся жизнерадостностью бултыхалась в реке — то ныряла, то, поднимая стены брызг, курсировала на спине вдоль берега, то играла с водорослями, подбрасывая и ловя их. Когда капрал подошел совсем близко, капитан как раз принялась сжимать кулаки и радовалась вылетающим из них «фонтанчикам» словно ребенок.

— Дурному не скучно и одному, сэр? — прокричал Морган. — Я принес полотенце.

— Не хочешь присоединиться? — радостно замахала рукой Мурси. — Вода прохладная, но зато освежает после такого знатного храпака.

— Спасибо. Я воспользовался душем, — сколько времени Морган выжидал возможность отплатить капитану подобной шуткой и теперь с трудом сдерживал подкативший смех.

— Что? Бездна! Ты меня разыграл! — расхохоталась она за него.

Мурси начала выходить из воды и перед Морганом предстала та, скрываемая ею, грация, которую он еще недавно наблюдал через прицел своей винтовки. Картина выглядела как в замедленной съемке, время будто замедлилось, растягивая реальность. Между каждым ударом пульса в висках, Морик успевал, наверное, сделать с пять-шесть вдохов.

Мокрая футболка напрочь убивала фантазию. Ничего не нужно было додумывать. Моргану казалось, что зрение вдруг приобрело такую остроту, какую ни одному катару не удавалось еще развить. Помимо замерзшей груди, которую хотелось тут же согреть дыханием, ну или хотя бы ладонями, Морган видел даже маленькие пупырышки на коже Мурси. И это тоже привносило странный эротический оттенок, толкало на необдуманные поступки. Морган сглотнул.

— Вы совсем не имеете стыда? Развлекаетесь с иллюзиями? — раздраженно спросил капрал, понимая, что если сейчас не прервет безобразие, то и не в силах будет сдержаться. Он развернул полотенце, но при этом не смог заставить себя отвернуться. — Прекратите эти игры!

— Эм, че? — неподдельно удивилась Мурси, стягивая с себя футболку. — Мне нужно как-то телепортироваться сразу на корабль? Может саму себя поджарить плазмой, чтобы не портить ваш эстетический вкус? Вы же говорили, что катарам абсолютно всё равно на человеческую наготу. Че опять не так?

— Но ведь катары понимают, что вы голышом ходите! — уже спокойней заметил Морик.

— Ой, Морган, мы одни, — махнула на него рукой Мурси и укуталась в поданное полотенце. Она развернулась к пяточку, где валялась её одежда, и принялась без стеснения стягивать с себя трусики.

— Вы… — прошептал Морган и застыл, глядя, на предоставленные взору ягодицы капитана.

— Не нуди, — беззаботно продолжала Мурси, расправляя черные легинсы. — Попробуй расслабиться и получать удовольствие.

— Удовольствие, — зачем-то повторил Морган и облизнул пересохшие губы.

— Именно! Ваще не пойму, че ты так вечно пугаешься. Когда тебе предлагали это задание, неужели не предупредили, что я живая женщина, а значит, у меня есть некоторые потребности, физиология, голое тело, которое периодически надо мыть? Уже второй раз за месяц у тебя прям приступ очешуения от этого. Скажи нанимателям, чтобы следующему шпиону показывали обнаженку, а не только на запах натаскивали, — капитан, наконец, полностью оделась и, всучив Моргану мокрое полотенце, принялась выкручивать свои вещи. — Что ты окуковел? Говори: «Я не шпион»!

— Я не шпион, — машинально повторил Морган.

Он слышал, что говорит ему капитан, но никак не мог уловить смысл слов. Они сплелись раскаленным клубком в мозгах и потоком текли по телу, жаждущему близости. Глаза впились в шею, уловили часть татуировки, и челюсть машинально сжалась, предоставляя мечтам сладостную картину связки.

— Я тут подумала, — продолжала капитан, будто не замечая состояния своего подчиненного. — Может, перетащим те турели в прайд? Поставим на самых уязвимых точках. Да и щит не мешало бы. Пусть накрывает деревню. За Свино Паса и отец может вписаться, раз уж научил его владеть мечом и оружие доставил. Я Клока к стене прижму, он мне всё расскажет. А пока не вышли на зачинщиков, лишняя защита котяткам не помешает. Но только давай не сегодня? Сегодня мы будем веселиться!

Она махом застегнула куртку и принялась за обувь. Ничего необычного Мурси не делала. Поставила ногу на камень, нагнулась и затянула ремешок на своей щиколотке, но наваждение не спадало. Нестерпимо хотелось самому участвовать в процессе, застегивать сандалии, гладить ножку, стопу, перебирать между маленькими пальчиками.

«Турели, турели, турели», — заставил думать себя Морган. — «Турели и щит. Я есть щит, но Турели направляют меня. Нет, как-то иначе звучит молитва».

— Да что с тобой! — удивленно усмехнулась Мурси. — Морган, у тебя там связь с космосом налаживается че ли? Чем я уже успела тебя так разозлить? Обесчестила вашу священную реку? Нельзя было становиться на этот камень?

— С чего вы взяли, что я злюсь? — медленно спросил катар, ощущая себя будто не в своем теле. Будто это и не он вовсе произносит слова, будто не его это голос. — Они не сильно пострадали от ловушек, сэр? Турели. И Щит.

— Подшаманим, ежели чего. И если не злишься, лицо попроще сделай! А то зубы сдавил, глаза как сумасошлатый выпучил. У меня ощущение, что ты хочешь вцепиться мне в горло. Я боюсь тебя!

— Простите, — встряхнул головой Морган. — Сам не понимаю, что на меня нашло. Вы никаких аур не включали сейчас?

— Нет. И даже не пахла! Может у тебя правда какая-то болезнь? — серьезно всполошилась Мурси. — Давай Ян тебя проверит, когда мы за анализами к нему полетим? Хотя он катар и не изучал, но думаю, за неделю справится со всеми аспектами.

— Чушь! — рыкнул Морган. — Никто не способен выучить чью-либо анатомию за неделю!

— А Ян способен.

— Он врет! Как вы вообще после таких заявлений еще и разработки его испытываете? Пойдемте, нас, наверное, дед заждался.

— Мы идем к Арику Джоргану? — тут же воодушевилась капитан. — Ура!

— Дедуля, сэр! Не забывайте. И не приставайте к нему! И не заговаривайте первой, даже если сильно захочется. И не спрашивайте ничего личного!

— Я имею право знать, что именно сделала с вашей семьей Императрица! Мне все это ставят в вину, — обиженно возразила Мурси. — Вначале сам старейшина наорал, потом твоя мать высказала. В конце концов, так только усиливается интерес!

— Если старейшина не расскажет, я сам у него спрошу подробности. Мне тоже любопытно. Но вы, как пришлая, не имеете на то право.

— Вот еще, я теперь катарка, если забыл!

— Мурсик! Старейшина пошел вам на встречу. Он даже на пир вас пригласил. Это итак уже слишком. Постарайтесь не стать самым быстрым низведенным до каждита катаром. Хорошо?

Мурси в ответ скривилась и заметно скисла. Бодрая её походка изменилась вдруг на вялую, капитан принялась размахивать безвольно свисающими руками, пока плелась за капралом, всем своим видом показывая, насколько всё стало скучным и набившим оскомину. Только периодическое хватание за собственный нос указывало на сосредоточенное размышление о бренности бытия под маской обреченности.

Морган с одной стороны жалел, что слишком грубо обошелся с капитаном, но с другой стороны надеялся таким образом примирить прайд с избранницей. Пусть они видят её поникшей, слышат безжизненный голос, а не увлекательные рассказы про убийства и смерть. А если в порыве безумного веселья, капитан решит просветить о беременности проводников и отрубании им головы?

Капрал громко сглотнул. В прайде, где всё вертится вокруг котят и священного материнства, подобные истории вызовут общественный резонанс. Только дед сможет тогда повлиять на ситуацию. Вот пусть Мурсик покажет ему себя сдержанной и воспитанной, тогда старейшина непременно будет относиться к ней хотя бы с уважением.

По дороге им повстречалась катарка, несшая полные корзины снеди для пира в Листол. Но, завидев капитана и Моргана, она сменила траекторию и как только поравнялась с ними, поставила свою ношу на землю. Мурси испуганно замерла. Катарка без лишних разговоров и заискиваний, схватила капитана за руки и принялась тыкать в них носом, безостановочно бормоча благодарности за спасение своих детей.

— Выче, да ладно, — в тон встречной бормотала и Мурси, — я ж того, сделала то, что любая бы на моем месте. Малышата, они и на Дромусе малышата. Их все любят.

— Не любая, поверьте, не любая, — продолжала лепетать утешенная мать.

Пришлось Моргану вмешаться и вежливо попросить оставить их одних. Как и он сам, Мурси не умела адекватно воспринимать заслуженные дифирамбы. Хотя хвалиться и хвастаться очень любила. Странное противоречие. Будто только себе и верила.

— А почему вы, катары, везде тыкаетесь своим носом? — полюбопытствовала повеселевшая Мурси. — Это связанно тоже с запахом? Вроде как все теперь будут смотреть на меня и воспринимать как часть семьи той женщины?

— Почему? — удивился Морган такой логике.

— Как почему! У меня теперь тут носом помазано! — захохотала капитан, глядя на свои пальцы. — Типа, она мне говорит: «Мой нос в твоих руках, незнакомка».

— Ну и чушь! — засмеялся и Морган. — «Носом помазано!» Только вы такое могли придумать. «Тыкнуть» носом, вообще-то, знак полного доверия. В руки, значит высокое уважение, в плечо — симпатию, в шею, — Морган замялся и тихонько закончил: — Любовь.

— А че так сложно-то? Слова не для катар придумали?

— Слова могут обмануть, прикосновения поведают истину. Такая философия моего народа, — пожал плечами Морган.

— Ага, конечно! Я мастер по вождению за нос. И никто не скажет, что я вру. Хотите, прям сейчас вас буду трогать за всякие места, а вы не сможете сказать, что именно я имею в виду?

— Да я не сомневаюсь! Вы только и ждете повода, чтобы ухватиться за меня. С самого нашего первого дня знакомства, — парировал Морган. — Вас дрыней не корми, дай только мою шерсть переворошить!

— Кто бы говорил! — опять расхохоталась Мурси. — Джакузи с массажем чисто по-дружески не я предлагала.

— Только этого не рассказывайте деду, хорошо? — похолодел Морган.

— А что мне за это будет?

— Джакузи с массажем? — зачем-то предложил перепуганный не на шутку катар. — Ну или…

— Расслабься, Морган. Аж, замедлился! Никому не скажу о твоем позорном приставании. Дед не замешен в шпионских играх?

— Я не шпион! — разозлившись на самого себя, прошипел Морган и ускорил шаг, но внезапно резко остановился: — Насчет деда не знаю! Будьте бдительны!

Мурси только хмыкнула в ответ.

***

Пройдя положенные ритуалы в доме старейшины и дождавшись своей очереди, капитан и Морган, наконец, были приглашены на кухню, в неофициальную обстановку. Старый катар скинул с себя величие управленца и сидел перед ними по-простому, на стуле, придирчиво и до неприличия пристально рассматривая Мурси. Но и она, внемля мольбам капрала, сидела молча, хотя конечно под стать старейшине, таращилась на него во все глаза. Морган замечал, как руки её то и дело дергались, начинали движение — так сильно хотелось капитану потрогать гриву, клюку деда, непривычную национальную одежду. Но каждый раз она останавливала порывы в самом их зарождении. В сердце у Морика загорелась надежда.

— Итак! — нарушил затянувшуюся тишину старейшина. — Значит, ты дочь Маргоши.

— Так говорят, — кивнула капитан.

— Я и сам это вижу, не ослеп еще, — огрызнулся дед.

— Не перебивайте, — шепнул Морик.

— А раз ты её дочь, значит, Маргоша действительно умерла, — продолжил старейшина, делая вид, что не слышал ни внука, ни новоявленного члена прайда. — Расскажи о себе.

— Теперь можно, — подсказал Морган.

— Признаться, я думала, вы будете мне рассказывать, — начала капитан, но поймав испепеляющий взгляд сразу от обоих мужчин, стушевалась. — Не нервничайте. Как скажете. Моё дело маленькое. Рассказать о себе, да? Что хотите услышать? Просто я сама не знаю, как появилась на свет…

— О, Разум! — первым не выдержал Морган. — Можете просто рассказать о своей жизни? Родилась там-то, училась там-то, работают тем-то! Зачем опять разводить концерт?

— Расскажи то, что сама считаешь важным, — перебил внука старейшина спокойным тоном. — И прости моего несдержанного внука. Надеюсь, ты понимаешь, кто поселил в нем это беспокойство?

— Да я привыкла, — искренне улыбнулась Мурси, не сводя глаз со старика. — Мне не доставляет это неудобств. А важной свою жизнь я не считаю. Скорей, она нелепое стечение обстоятельств.

— Всякая случайность не случайна, — глубокомысленно заявил старейшина. — Каждому уготован Путь. Какой ты выбрала?

— Мне не оставили особого выбора. Воспитывали храмовники, они сразу обозначили, что Путь йонгея охвачен хаосом, а Путь праведника благочестив, но труден. С благочестием я не справилась, к хаосу не примкнула, так и болтаюсь, словно мусор в проруби. Ни вашим, ни нашим.

— Как случилось, что ты не справилось с Путем храмовников, если тебя с детства пестовали в монастыре? — уточнил старейшина.

— Я отказалась от Предназначения. Точнее вначале мой наставник отказался от него, а я не дождалась примирения храмовников между собой и сбежала из монастыря. Поселилась на планете Кибекс и никому из бывших учителей не послала даже весточки. Так и жила «непутевая».

— Интересно. А как же ты отказалась от Пути хаоса?

— На Кибекс напали пираты, меня захватили в рабство. Спустя три года, я смогла преодолеть барьер и уничтожила всю их банду. Но сознание, затуманенное праведным учением ОВР, сделало невозможным насладиться победой. Я ненавидела себя, ненавидела йонгеев и Путь, на который встала.

— Но ты и не йонгей, — мягко улыбнулся дед и к ужасу Моргана взял капитана за руки. — Надеюсь, тебе объяснили, что в высоком происхождении нет ничего зазорного?

— Да. Меня нашла Лена Банник. Узнала так же, как и вы. Успокоила, рассказала правду о йонгеях и первородных, даже помогла легализоваться в Империи.

— Лена! Я помню, с каким увлечением Маргоша рассказывала об её успехах. Императрица воспитала достойную смену. Жаль, что негодный Син никак не задохнется от собственной алчности!

— Да, Лена мне очень помогает до сих пор. И тогда, в Империи, поняв, что после монастыря роскошная жизнь мне претит, она без лишних слов отпустила. Дала шанс найти собственное место в жизни. Но, куда бы я ни ехала, к наемникам или контрабандистам, к Истинным Лордам или к храмовникам, везде чувствовала себя чужой. Тогда-то мне Лена и предложила работать на СРС. Познакомила с Шерифом.

— Дэвид! Кто всегда знает, что делать. Как бы я хотел с ним пропустить пару стаканчиков. Может, когда уйду на покой, передам дела преемнику, сменю внешность и имя, да встречусь со старым другом.

— Да, Шериф удивительный! Он заменил мне отца. К тому времени у нас с Леной получилось немного заработать на наших идеях. В деньгах я больше не нуждалась. Ради данных для СРС Шериф устроил меня служить в регулярные войска. В СШГ я чувствовала себя как дома. Не то, чтобы я была в восторге от происходящего там, но хотя бы это казалось знакомым. Во время службы мне и подсунули «штрафной» отряд с вашим внуком во главе.

— Штрафной? — тут же раскипятился Морган.

— Вы не знали, что возглавляете особый отряд?

— Это всё не важно, — прервал их дед, улыбаясь и пожимая ладони Мурси. — Значит, храмовники сохранили твоё инкогнито, желая рано или поздно возглавить Империю? Проводникам подобная дальновидность обычно не свойственна. Они, в отличие от йонгеев, хотят получать всё и сразу. Странно.

— Странно что они нашли секретную лабораторию Императрицы! Теперь у них есть мой клон, или еще один её клон. Может я только первая попытка, а теперь вот есть вторая.

— Чушь! Не могли они ничего найти. Маргоша уничтожила вместитель и родилище еще до событий с Сином. Ты её дочь! Если они и создали твоего клона, то только сами раскопали те же знания, что и Маргоша когда-то.

— В смысле? — в один голос вскрикнули Мурси и Морган.

— Вы думаете, люди первые, кто пытался колонизировать Сибел? Очень самонадеянно, — презрительно скривился дед, отпуская капитана и вставая с места. — Да, раса человеков считает себя Разумом избранной. Но всё их преимущество заключается в неконтролируемом размножении и завидной живучести. Как блохи, если уж завелись, то сложно вывести. Свою планету практически уничтожили, принялись за Галактику.

— Что есть, то есть, — развела руками Мурси.

— До людей так называемый «Сибел» нашла очень древняя цивилизация, когда-то обитающая в секторе Х. Сейчас это уже выжженная планета. Сказать чем? — старейшина остановил своё бессмысленное брожение по кухне и взглянул на капитана. — Догадалась, да?

— Мне она иногда снится, — призналась Мурси. — Будто я по ней ползу, а Темная Материя на меня давит сверху.

— Я там никогда не был, к сожалению. Маргоша в строгости хранила этот секрет. Никому, кроме Лорда Варкуса, не доверяла координат. Когда начинался очередной заход, они вдвоем удалялись на год, а возвращались уже с детьми и практически безжизненными. Императрица много раз говорила, что обладай я Силой, то брала бы меня, вместо нудного Лорда. Подозреваю, каким-то образом Маргоша и её муж отдавали часть своей Темной Материи отпрыскам, меняясь друг с другом, когда совсем уж выбивались из Сил.

— Ваша мать не любила зануд, — усмехнулся не к месту Морган. — Теперь понятно, в кого вы такая.

— Поэтому они её слушались безоговорочно? В них жила частичка самой Императрицы? — подхватила мысль Мурси, пропустив мимо ушей реплику капрала. — А почему у Лорда не получалось ими повелевать?

— Кто тебе такое сказал? — возмутился старейшина. — Все Созданные дети беспрекословно подчинялись и Варкусу, и Маргоше. Только Лорду не хотелось брать на себя бремя власти, поэтому он практически и не учувствовал в управлении Империей.

— Вот оно что! А Рожденные дети? Тоже отбирали часть Материи у матери?

— Повторюсь, это только мои предположения. Возвращаясь после заходов, Маргоша устраивала травлю на преступивших закон Держателей Силы и лично их убивала, восполняя свои потери. А когда разобралась с остальной техникой той цивилизации, тогда начала брать с собой на Заходы добровольцев из Лордов, которые жертвовали жизнью ради Рожденных детей. Но, когда Син активно заинтересовался технологией и пожелал таких же потомков себе, Маргоша вынуждена была повелеть лорду Варкусу уничтожить лабораторию. Его после этого никто не видел, но Императрица заверила меня, что муж справился с задачей.

— Может обманул? — несмело предположила Мурси. — Не уничтожил? Не справился?

— Если бы ты успела узнать свою мать, ты бы так не говорила, — по-доброму рассмеялся дед. — Её можно было обмануть только один раз в жизни.

— Так батя и не вернулся, — резонно заметила капитан. — Императрица узнала, и всё! Крышка ему настала.

— Хм. Тебе не кажется, если Маргоша даже покарала за непослушание своего мужа, то и лабораторию она уничтожила?

— Логично, — приуныла Мурси. — Но ведь они как-то сделали мой клон!

— А ты уверена, что клон — носитель Материи? Может это заготовка, болванка Императрицы?

— Да, я раньше так и считала. Пустышка, которую наполнят моей внутренней мощью, чтобы управлять Империей. Но ведь они хотят теперь меня убить! Зачем им пустой клон, если ему не будут подчиняться Созданные? — Мурси задумчиво нажала на кончик своего носа. Старейшина уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но капитан вдруг подскочила и вскрикнула: — Божечки-кожечки! А если мы не с той стороны копаем? Если дело в моем отце? У Варкуса были еще дети?

— А почему ты решила, что он твой отец? — вытаращился на капитана старейшина. — У Варкуса не могло быть детей!

— Простите, я не хотела делать вам больно. Но речь идет о моей жизни. Давайте всё же будем сохранять хладнокровие.

— При чем тут боль? Маргоша всегда любила только меня, — безапелляционно заявил старейшина. — Просто Варкуса оскопили еще за тысячу лет до всей истории с Сином. Он физически не мог стать ничьим отцом. Думаете, я связался бы с бесчестной женщиной? Маргоша с Варкусом наслаждались друг другом совсем недолго, по меркам бессмертных, а потом случилось несчастье и их отношения переросли в сугубо дружеские. Да я за руку здоровался с Лордом! За кого вы меня принимаете!

— Его что? — сглотнув, переспросил Морган и взглянул на растерянную Мурси.

— Да! Варкуса похитили, пытали, пытались вызнать слабости Императрицы. Оскопили, изуродовали, но он был непоколебим, доказывая верность своей супруге. Маргоша, когда его нашла, так себя корила! Расправа получилась молниеносной и жестокой. Семьи целиком вырезали, даже младенцев, чтобы никто мести не замышлял, — дед вздохнул, вновь присаживаясь на стул. — Но когда затеялись очередные интриги при дворе, Императрица приказала мне основать прайд и спрятаться. А я, как дурак, согласился! Думал, что она не простит себя, если со мной что-то случится. Маргоша так расписала последствия, что не согласиться было невозможно, поймите! Она знала, на что надавить. Мысль, что я тоже стану просто хорошим другом, ни на что не способным, а другой страстный любовник будет греть постель повелительнице моего сердца, сжигала меня напалмом. Так и повелось. Я таился на Катарсисе, Маргоша навещала меня, ну а потом… А потом произошло то, что произошло.

— Значит я и впрямь перерожденная. Безотцовщина.

— Твой отец, если уж непременно нужно его иметь, существо более высшего порядка, чем человек, йонгей или даже катар, — уверенно проговорил старейшина. — Твой отец — чистая энергия! Ты новый шаг эволюции. Я думаю, тебе стоит переосмыслить это и быть благодарной судьбе. Но мы можем так болтать бесконечно, а у меня еще множество прошений.

— Да, конечно, — согласно кивнула капитан, поднимаясь со стула. — Я надеюсь, мы еще почирикаем? После.

— Почирикаем, — улыбнулся ей старый катар. — Морик, как проводишь своего командира к женщинам, возвращайся. Я дам тебе несколько дельных советов.

— Хорошо, старейшина.

***

Морган вернулся к деду, поручив капитана матери, которая всегда принимала активное участие в подготовке Листола к празднествам. Близкое знакомство Мурси с дедом произошло плавно. В какой-то момент Морик четко уловил, как между этими двумя образовалась крепкая связь. Будто инструменты в оркестре настроились на нужный лад, поймали вдохновение и заиграли в унисон под руководством невидимого дирижера. Мурси избавилась от напряжения и доверилась деду, хотя видела его третий раз в жизни, а старейшина принял её невоспитанность и несовершенство. Было даже немного завидно.

Но как Мурсик поведет себя с женщинами прайда? Вряд ли они так легко примут её. Морган нервничал, но и заставлять ждать старейшину не хотел. К тому же, если он сам не спросит деда о бабушке, это может сделать и капитан на пиру, чем вполне вероятно вызовет неприятную волну воспоминаний и расстроит праздник. Этого допустить Морган никак не мог.

— Морик, быстро ты обернулся. Сядь, — дед ждал его всё так же на кухне. Посетителей он попросил прийти в другой день, сославшись на занятость. — И ответь мне на один простой вопрос. А потом я отвечу на твои, если они будут, договорились?

— Да, старейшина.

— Если она позовет тебя, ты бросишь прайд?

— Дед! — встрепенулся Морган, совсем не ожидавший такого вопроса. — Дед, я не могу…

— Скажи, что видишь!

Морган закрыл глаза и сосредоточился, как и учил его когда-то старейшина принимать важные решения. Он представил, как Мурси и в самом деле свергает Сина, становится Императрицей и просит отказаться от прайда, чтобы быть рядом, помочь в управлении Империей.

— Говори, да или нет! — наседал дед.

— Прости меня, — виновато опустил голову Морган. — Ты воспитал плохого катара.

— Значит, да, — сухо подытожил старик и замолчал.

Моргану стало стыдно даже смотреть на дедушку. Больше всего он боялся поднять глаза и увидеть искаженное презрением и ненавистью лицо старейшины. Что он про него теперь думает? Внук из-за женщины бросил семью! Предал Родину! Нет, надо оправдаться, надо сказать, что всё не так, как кажется. И даже если Морган останется при дворе, то ему же не обязательно покидать прайд! Если катары не воюют против самой Империи, а только против Сина, то и смысла в таком выборе нет! К тому же, будучи приближенным к самой Императрицы, Морган сможет положительно повлиять на судьбу всех катар. Даже канцлер Бет говорила, что проводники ждут от Мурси судьбоносных для каждой расы решений. Так это получается Морган наоборот, практически жертвует собой ради прайда. Капрал уже открыл было рот, чтобы донести до старейшины весомые аргументы, но дед опять громко вздохнул и тихо заговорил:

— Видишь, как причудливо заплелась судьба. Тут и слова излишни. Всегда думал, что я играю важную роль в галактических событиях, что я — центр, двигатель. Но я всего лишь готовил почву для чего-то более серьезного. Вчера мне открылось это. Я всё надеялся, вот сейчас, сейчас появится Маргоша, мы договоримся с Дэвидом, она позовет Лену, я Шнобби и дадим отпор Сину. Но видишь как! Шериф, Лена, Перерожденная, Шнобби — все ввязались в крепкий узел, а вместо меня — ты. И Син это всего лишь жалкая марионетка. Что-то большее грядет, я чувствую это так же остро, как сегодняшний завтрак.

— При чем тут завтрак? — уставился на деда Морган. — То есть я хотел спросить, как это ты чувствуешь? Катарским чутьем? Ты меня не учил этому.

— Этот урок усваиваешь уже будучи совсем старым, когда начинаешь чувствовать не только физический мир, но и тонкую материю. Её колебания. «Ибо только тот, кто спокоен сердцем и чист Разумом достоин познать глубинные смыслы». Старинная катарская мудрость. Видимо, моё сердце уже давно должно было успокоиться, а я хватался за призрачные воспоминания, боясь утратить не только память о Маргоше, но и того себя, молодого, не хотел мириться с неизбежным.

— Прими это как Исход, — вспомнил разговоры с капитаном Морган. — Разреши себе отгоревать, выстрадай положенное и отпусти. Прости себя за неудачи и забудь о них. Иди дальше уже обновленным.

— Спасибо, внучек. Я постараюсь, — старейшина приподнял от удивления брови. — И всё же, не могу перестать думать о том, что поведала мне Мурси. Я правильно произношу её имя?

— Правильно. Она и половины не рассказала. Держатели Силы организовали какую-то секту, называют себя Инквизицией. Хотят втянуть в войну всю Галактику, даже неподконтрольные системы, чтобы потом поделить мир между собой. С нами еще Ванно Джиг — новый Глава Рода вакуйев и канцлер Гидрос — очень известный неберианец, а вместо Шерифа его сын — Коди.

— Война детей выходит? Значит, дело действительно дрянь. Надеюсь, ты пойдешь до конца. Считаешь её цели важней управления прайдом — значит это твоя правда. И уж если выбрал сторону перерожденной, оставайся ей верен! И да хранят нас всех предки.

— И ты не злишься на меня?

— Злюсь? — еще сильней удивился дед. — Во-первых, чтобы быть хорошим старейшиной, ему самому неплохо бы ощущать себя счастливым. Как он научит остальных тому, чего сам не ведает? Во-вторых, твоя натура слишком обширная, грандиозная, я всегда подозревал, что тебе будет попросту тесно в деревне. В самом деле, какая земля, какой урожай? Двадцать лет велись разговоры, чтобы вырубить несчастное дерево у Листола, ты за неделю решил этот вопрос. А забор бабушки Пуги? Никто из мужчин, с чьими детьми она сидела, не мог этого сделать? Чушь! Ты поэтому в Академию и сбежал. Может кто и думает, что это было ради мифической славы, но меня не обманешь. Ты жаждал познать мир, испытать себя на прочность.

— Дедушка, ты меня перехваливаешь, — засмущался Морган.

— Вот, видишь! — погрозил пальцем старейшина. — Другой катар счел бы это за оскорбление! Но я вижу в тебе себя даже больше, чем хотелось бы. Помни, что я поведал ранее насчет держателей Силы, не позволяй ей затуманить себе разум. В конце концов, есть тысяча и один способ сделать приятное женщине, даже будучи евнухом или немощным стариком.

— Нет, нет, нет! — запротестовал Морган. — Хотя бы ты не затрагивай эту тему! Я не хочу даже думать о тебе и Мурсике, пускай она и точная копия твоей возлюбленной. Я вас обоих придушу!

— Что? — недоуменно засмеялся дед. — Морик, ты меня ревнуешь к своей женщине? Считаешь, я на старости лет тронулся разумом?

— Простите, старейшина. Это я, по всей видимости, тронулся разумом. Видите, это даже хорошо, что я больше не ваш преемник.

— Ты попросил научить тебя быть старейшиной, я научил. А что делать со знаниями, решать только самому. Мы же не кровью договор скрепляли, его можно и отменить. Шпуня вроде немного отошел от похищения, займусь им. Но вначале, и тут ты прав, отгорюю свою потерю, чтобы не переусердствовать, как с тобой.

— В каком смысле? Какую потерю? — Морган напряженно застыл. — Это связано со смертью бабушки?

— Так и не помнишь ничего?

— Все говорят, что виновата Императрица, но почему-то мне всё время кажется, что это я сделал что-то непозволительное.

— Виноват только я, — вздохнул дед и присел рядом. — Бубля покончила с собой. Её тело нашел ты. Потом два месяца не разговаривал. Мы боялись, что это навсегда.

— Она что? — в ужасе Морган даже привстал, не сводя глаз со старейшины. — Харакири сделала?

— Нет. Это произошло спонтанно, обыкновенное необдуманное решение. Бубля поступила как каджит.

— Я не верю, — завертел головой капрал. — Не верю!

— Она ведь болела, и очень долго. А я тогда так переживал из-за пропажи Маргоши, что не заметил, как её лекарство перестало действовать. Нужно было идти к врачу, сдать анализы, но никто ничего не заподозрил. Ведь, наоборот, бабуля выглядела веселой, неприлично смеялась по каждому поводу и без, постоянно нянчилась с тобой и остальными детьми. Казалось, она расцвела. Я думал, что это из-за моей трагедии. Думал, что Бубля дождалась избавления от соперницы и теперь надеется на угасание моей любви к Императрице. От этого я только сильней злился и замыкался в себе. Но дело было совсем в другом. Просто она находилась в отчаянии от того, что не могла помочь мне справиться с горем.

Последние слова Морган уже плохо понимал, отчетливо вспоминая себя, маленького, веселого, бегущего к бабуле в гости. Она обещала ему напечь вкуснейшего сирового печенья, а он обещал прийти к трем. Уже было полчетвертого, Морик опаздывал. Заигрался с мальчишками и теперь спешил извиниться перед бабушкой. Он добежал до старого дуба, вокруг которого построили дом старейшины, и звонко забарабанил в дверь. Морик еще выкрикивал что-то нелепое, из мультика. Но ему никто не ответил. Дверь не отворилась, не впустила в дом, не поманила ароматом печений внутрь.

Может быть, бабушка обиделась на его опоздание и ушла? Может у неё были другие дела, и она ждала до последнего своего внука? На душе маленького Морика стало неспокойно. Он прекратил тиранить дверь и, приложив ухо, прислушался. Уловил едва слышимый скрип. Ни шагов, ни грохота посуды, ни работы холовизора. Только этот раздражающий, въедающийся в мозг непонятный скрип. Паника охватила маленького катара и он, позабыв приличия, распахнул дверь настежь.

Первое, на что упал его взгляд — ноги бабули. Болтались прямо в воздухе. С одной ступни соскользнул тапок и громким шлепком встретился с полом. Морик медленно поднял глаза. Его любимая бабушка, с неестественно синими губами, с длинным вывалившимся языком, висела на веревке, подвязанной к балке. Ужасная мысль поразила малыша: «Это из-за того, что я опоздал!» Вокруг засуетились катары, кто-то его куда-то повел, сунул в руку печенье, которое тут же выпало из непослушных пальцев, что-то постоянно говорили, обращаясь к нему по имени, старенькая Пуги обнимала, ласково бормоча, но у Морика перед глазами всё еще стоял образ бабули.

И сейчас Морган не смог сдержать слез, которые градом покатились из его глаз. Долго мозг хранил эту травму глубоко, вычеркивая эпизод из жизни, как слишком болезненный. Морик не уверен был, что и сейчас подходящий момент, но ничего поделать уже не мог. Боль сдавила грудь, будто сердце вдруг приобрело форму колючки и раздирало внутренности своими ударами. Стало холодно, кончики пальцев занемели.

— Обнимемся? — умоляюще простонал Морган.

— Обнимемся, внучек, — дед и сам, поддавшись воспоминаниям, заплакал. — Главное, чтобы бабы не видели.

— Потому что это позор для мужчины плакать?

— Нет. Потому что мы для них опора и последняя надежда, — старейшина прервал долгие по катарским меркам объятия, но не стал отстраняться. Он ласково, как сделала бы на его месте мать или бабушка, будь перед ними маленький Морик, смахнул слезинки с глаз внука. — Представь, что станет, если они увидят, как оба их лидера в одночасье размякли? У них не останется надежды! А порой надежда — это всё, что у нас есть. Понимаешь?

— Я понимаю, — сквозь слезы улыбнулся Морган. — Про надежду. А вот что не совсем понимаю, так это как вы поженились с бабушкой, если не любили друг друга? Ты же мне всегда говорил, что связка — священное таинство и только любящие могут зачать котят.

— У нас с Бублей был уговор. Она считалась одной из самых красивых катарок на Катарсисе, и думала, что ей будет достаточно почета и звания жены старейшины, достаточно одной брачной ночи на всю жизнь. Возможно, надеялась, что со временем я смогу полюбить её. А я не смог.

— Поэтому она заболела? Это и была депрессия? — догадался Морган. — А я всё думал, почему столько времени посвятил изучению этого недуга! И каждый раз, когда кто-нибудь упоминает, даже в шутку, о суициде, у меня начинается неконтролируемая паника.

— Всё так же немеешь?

— Нет, наоборот, отключается мозг и я способен пообещать что угодно, лишь бы отговорить от необдуманных действий. Я, в самом деле, тогда два месяца молчал?

— Да. А потом пришел и сказал: «Хочу быть сильным как ты». Знаешь, ты обратился ко мне за спасением, но стал моим спасителем. Я вкладывал в новую цель все силы, но не было в этом и капли альтруизма. Я вытягивал себя из собственного кошмара, пытаясь попутно воспитать своего внука черствым и расчетливым. Только не предусмотрел, что ты забудешь все мои наставления насчет йонгеек и, ослушавшись, снюхаешься с дочерью самой Маргоши. Я предупреждал, в такую женщину невозможно не влюбиться. Она ведь копия матери. Эти глазища, профиль, запах, жизненная энергия! Но поверь, мне хоть и страшно за тебя, я даже рад.

— Знаешь, у Мурси тоже депрессия. Уже несколько раз я останавливал капитана перед самой трагической развязкой. Агенты Шерифа кормят её лекарствами, подавляющими работу мозга. И я теперь с ними даже согласен. Ты сам не выходил на связь с Дэвидом? Хочешь, я его ID раздобуду?

— Я не могу светиться. Не могу подставить под удар прайд. На мне ответственность. Хватит и трагедии с твоей бабушкой. Ведь каждый в деревне понимает, кто на самом деле виноват в случившемся. Не она стала каджиткой, выбрав такой способ уйти из жизни, а я. Позаботься о своей императрице, не допусти таких же ошибок.

— Я очень постараюсь, дед. Клянусь предками прайда.

***

Мурси пыталась влиться в работу изо всех сил, но не сложно было себе признаться, что практических навыков она не имела. Хотела с помощью психо приподнять флаги, но женщины испуганно попросили не использовать при них возможностей держателя Силы, потому что это, видите ли, напугает детей. Из приготовления блюд Мурси могла разве что залить хлопья молоком, о чем радостно сообщила окружающим, и опять получила презрительное недоумение со стороны катарок, а еще и перешептывание за спиной. В итоге её определили в игровой уголок, следить за малышатами, и на удивление остальных капитан быстро нашла с ними общий язык, что тут же породило новый всплеск догадок об её умственном развитии.

Объяснив котятам правила ведения боя, Мурси с чувством выполненного долга, села на лавочку и нескромно потянулась, разминая затекшие от долгого нахождения на корточках мышцы. Она удовлетворенно поддакивала новому поколению полководцев, которые сами разделились на два лагеря, поровну распределили игрушки на две огромные армии и выставили друг другу первые ультиматумы. Малыш с соской, который и во время своего спасения никак не желала покидать рук капитана, тут же подполз к ней и, забравшись на колени, с интересом принялся изучать замки и карманы куртки.

— А ты у нас Шпуня, да? — спросила малыша Мурси, пытаясь хотя бы с ним завязать более дружелюбные отношения. В ответ на это котенок крепко обнял её за шею, грозя задушить в объятиях. — Какой ты сильный! — нарочито удивленно ахнула Мурси и принялась щекотать его. — Зато я знаю, какая у тебя слабость.

На лавочку рядом подсела молоденькая разноцветная кошечка и с нескрываемым любопытством вкупе с широкой улыбкой, во все глаза рассматривала Мурси, пока та наслаждалась смехом и резвостью котенка. Капитан, не прерывая своего занятия, покопалась в памяти и вспомнила, где уже видела эту катарку. Бусинка, если она правильно запомнила. Первая кошечка, во взгляде которой и близко не мелькала брезгливость или неприязнь. Наоборот, она походила на восторженного поклонника. Так иногда и Морган на неё смотрит.

— Ты — Бусинка, да? — улыбнулась Мурси, оставляя изможденного смехом котенка в покое.

— Ты знаешь, как меня зовут? — приободрилась катарка. — Здорово!

— Конечно, про тебя Морга… Морик постоянно рассказывает. Говорит, что мы с тобой похожи.

— Ты тоже его бесишь? — расхохоталась Бусинка.

— Еще как! Он даже уже два раза пытался мне горло перегрызть. Иногда так орет, что у корабля дюзы отлетают.

— Ой, ты даже меня превзошла! Мне он только лекции читает и поучает.

— А, ну это само собой! — хохотнула капитан.

— Я могу тебя потрогать? А? — тактично поинтересовалась Бусинка и, не дождавшись ответа, потянула руку к лицу Мурси, но на полпути передумала. — А Морику не скажешь? А то он наругается. Но мы же теперь сестры, а значит это не совсем неприлично. К тому же, я еще маленькая, и мне в какой-то степени можно. Как Шпуне.

— Во-первых, твой Морик и сам не один раз трогал меня, не спрашивая…

— Правда? — удивленно перебила её Бусинка. — А мама сказала, что вы не пара.

— Мы и вправду не пара, — недоуменно приподняла плечи капитан, только отдаленно догадываясь, что возможно выдала неприличное поведение капрала во внешнем мире.

— Вот это новость! Даже не представляешь, как на самом деле это известие обрадует остальных. Так я потрогаю, да?

Бусинка опять потянула руку, только на этот раз крепко зажмурившись, и пальцем легонько провела по щеке. Шерсть при этом её затопорщилась, даже на голове, преображая катарку в комок милой пушистости. Провела еще один раз, уже смелее, и еще раз. Глаза Бусинки распахнулись, и она на распев восхищенно проговорила:

— И вовсе не противно! Я думала, будет мерзко, как червяка или безглазую змею потрогать. Или, знаешь, склизкий гриб. Брр, отвратительно. А как ты без шерсти живешь?

— С трудом, — хмыкнула обескураженная такой прямотой Мурси.

— Мерзнешь, наверное, да?

— Постоянно. Вот и куртку ношу, хотя ты ходишь в тунике с коротким рукавом.

— Точно, — поддакнула Бусинка. — Просто многие думают, раз ты лысая, значит болеешь чем-то. И на ощупь не очень. Но нет, нормально всё на этот самый ощупь. Да и ты вроде нормальная. Слушай, а как же вы сексом занимаетесь? Ну, то есть, вы же при ласке наверняка друг другу синяки натираете! Кожу же ничего не защищает!

— Вроде же ты маленькая еще об этом разговаривать? — хитро подмигнула Мурси.

— Через месяц я стану совершеннолетней, — соврала Бусинка.

— Странно, а Морик говорил совсем другое. Врет, наверное. Как и все мужчины.

— Ладно, может это я немного преувеличила, — обиделась катарка. — Но ведь когда-нибудь я стану совершеннолетней и узнаю. Так к чему оттягивать неизбежное?

— Тогда скажи мне, как катары нежат друг друга? Как рот от шерсти чистят после поцелуев? Отплевываются?

— Фу, поцелуи! Это же отвратительно! Пачкать друг друга слюнями. Кто вообще до такого додумался? — скривилась Бусинка и тут же просияла. — Поняла! Вы, прежде чем гладить друг друга, слюнями обмазываетесь, да? Чтобы скольжение создать!

— Типа того, — прыснула со смеху Мурси.

— Наверное, удивительно жить в мире, где можно потрогать и обслюнявить, кого захочешь!

— Вообще, проводники больше похожи на катар, чем тебе кажется. Мы тоже не имеем права хватать друг друга без спроса. Только если взаимно согласны на «небывалое» прикосновение.

— Это как? Расскажи!

— Прикосновением я могу счесть внутренний мир персоны. Когда проводник соглашается на «небывалое», значит, он открывается тебе полностью, без утайки подставляя сокровенные мысли.

— О, и со мной так же? Ну-ка, потрогай меня, расскажи правду!

— Нет. Катар не могу. Катар, вакуйев и еще парочку неземлянского типа. Думаю, это как то связанно с силой воли или что-то такое.

— Удивительно! Подожди, вон мои подружки идут, — подскочила Бусинка и закричала: — Моля, Рози, Мика, Сима давайте к нам. У меня тут лысая кошка! Я за пару обов разрешу её погладить!

— Че? — растерялась Мурси.

— Я поделюсь, не переживай! Мы же сестры!

Девочки окружили Мурси и Бусинку. Судя по возрасту, это были одногодки новой названной сестры капитана, возможно даже её одноклассницы. Но более скромные и застенчивые. Каждая по три раза спросила не только Бусинку, но и саму Мурси, можно ли её погладить и только потом, с нескрываемой боязнью, притронулась к руке. Никто даже не подумал коснуться лица, настолько эта мысль казалась им противоестественной. Удовлетворившись новыми впечатлениями и тем, что лысая не значит плохая, девочки принялись выспрашивать подробности такого жалкого существования. Чтобы не говорила капитан в оправдание отсутствия шерсти и полноценности, это только усугубляло представления катарок о быте во внешнем мире.

Мурси смирилась. Хотя бы Шпуня, уснувший на руках, не испытывал неудобств. Вот как так получается, что детям любого вида совершенно плевать, как выглядит друг? Они не видят разницу не только по внешним критериям, но даже по полу. Мальчик, девочка, трехполый доуль — всё равно! Любой ребенок до определенного возраста с распахнутым сердцем впитывает в себя окружающий мир и его разнообразие. Что же происходит потом? Общество, получается, извне насаждает вражду между расами, гендерные различия, возводит непреодолимые табу и запреты. Но для чего? Что бы что? Эти вечные загадки вновь напомнили о себе, словно барьер, отгораживающий от враждебных расспросов. Мурси всегда силилась понять искалеченную логику мироустройства, и в очередной раз напомнила себе, что необходимо как можно дольше сохранять детскую непосредственность в принятии бытия.

Стремясь хоть немного повысить статус в глазах новых «подруг», Мурси попробовала рассказать о бравых похождениях на службе. О странных сослуживцах, о роботах, о других планетах, надеясь, что это отвлечет девочек от её скромной персоны, развлечет малышей, да и сама она уже не будет казаться всем собравшимся такой уж калечной. Но, как и большинство подростков, молоденькие кошечки интересовались по большей части продолжением рода, свадебными церемониями и отношениями между полами. Они наперебой принялись клянчить рассказать им что-нибудь захватывающее, умопомрачительное, непременно трагическое, но про любовь! Мурси покопалась в памяти, но ни одной приличной и позитивной любовной истории с непосредственным своим участием не вспомнила и поэтому решила раскрыть подробности одного из расследований СРС.

— Я расскажу, как стала немым свидетелем одной печально погибшей на моих собственных глазах любви…

И слушательницы, затаив дыхание, придвинулись ближе. Даже старшие катарки, орудующие рядом на импровизированной кухне, затихли, чтобы не пропустить деталей.

***

Морган зашел в Листол и остановился в дверях. Видимо, Мурси так понравилось чувствовать себя лидером среди малышей, что и тут напросилась следить за ними. А ведь именно капитан уговаривала свою подругу сделать аборт. А может быть, она как раз и поняла, что единственный путь к сердцу женщин прайда лежит через пестование котят? Вполне по йонгейски хитро и продуманно.

Мурси сидела на лавочке и что-то оживленно рассказывала, сопровождая повествование красноречивой мимикой. На руках её дремал Шпуня, возле капитана сидела Бусинка с одноклассницами, которые так же окружали и Моргана в первые дни отпуска, требуя подробностей жизни во внешнем мире. Остальные дети отложили игрушки и с несвойственным маленьким котятам вниманием, следили за ходом истории, не рискуя шелохнуться с места. Даже старшие, заведующие готовкой, остановили процесс и замерли. Морган тихо подошел поближе и прислушался.

— … Погода стояла великолепная! Такую обычно поэты описывают в самых душещипательных стихах. Знаете: «Тепло и солнце, день чудесный»! Тихо, спокойно, на небе ни облачка, а само оно голубое-голубое. Ни жарко, ни холодно, на Коррибане это большая редкость. И двое, друг против друга. Девушка неземной красоты и статный парень. Она загадочная, таинственная, а взгляд полный любви и восхищения. Он военный, с выправкой, а взгляд полный нежности и обожания.

— Ух ты! — прошептала одна из подруг Бусинки, за что остальные на неё сразу зашикали.

— Сидят эти двое, делят одну тарелку экзотической трапезы из картошки. Знаете, как правильно готовить этот редкий овощ? Его режут на тонкие ломтики и погружают целиком в кипящее масло, это важно! Называется — картофель Фрика, по имени создателя блюда. Значит, он берет в руки ломтик и ей протягивает, она возьмет, обмакнет в соус и ему даст откусить. Идиллия! Смотришь на них и сразу понимаешь: есть Любовь в Галактике, есть! В таких вот непримечательных мелочах! Чтобы злые языки не говорили, а есть Она, с большой буквы, вечная и неистребимая, — все без исключения девушки умилились, заулыбались, видимо представляя себя на месте героев рассказа. — Он ей: «ты такая прекрасная», а она ему: «ты такой галантный». О, видит Разум, как я завидовала им в тот момент!

Мурси оглядела собравшихся и, удостоверившись, что все прямо таки внемлют ей с открытыми ртами, медленно начала следующий этап развития истории:

— И-и-и-и ту-у-ут ка-а-а-ак жахнет! — слушательницы отпрянули, а капитан ускорилась до привычного темпа речи: — И как бабахнет! Потом шарахнет и шандарахнет! И всё что было, желудку мило, к вакуйевой бабушке мелкой крошкой разнеслось!

Мурси неприлично громко расхохоталась, будто находила взрыв посреди бела дня на мирной планете самой удачной шуткой всех времен и народов. За ней повторил разбуженный тряской Шпуня, роняя изо рта соску. Остальные же будто онемели и не могли вымолвить ни слова от такого резкого перехода.

— Когда ж огнеборцы всё потушили, картина выглядела дико и уныло, — отсмеявшись, продолжила Мурси. — Кругом валялися тарелки, вилки, ложки и окровавленные ломтики картошки! Потом в новостях про это говорили. Окучивали версию работы террористов-экстремистов. Люди еще долго не ходили в сеть тех забегаловок. Но на самом деле, СРС точно установило, там масло бахнуло. Нормы нагрева не соблюдались, вот оно и не выдержало. Вот так вот! Я лично была свидетелем, как умерла любовь! От неё остались только ручки-ножки из-за какой-то пережаренной картошки.*

— О, предки прайда, — сглотнула одна из девочек.

— Муся! — практически заскулил Морган, прикрывая лицо рукой от всепоглощающего стыда за собственного капитана. — Вас ни на минуту нельзя оставить!

— А че? Попросили про любовь рассказать, я и рассказала! Но ведь забавный же случай!

— Уж лучше бы ты молчала, — проворчала одна из кухарок и вернулась к своей работе. Остальные поддержали её и ропотом и действиями.

— Опять не так? — поморщилась Мурси. — Сдаюсь, я уже готова стать каджитом. Заранее. Свергайте меня и пошлите куда подальше. Займусь расследованием.

— Рассказали бы о Яне, — примирительно предложил Морган, пододвигая Бусинку и присаживаясь рядом. — Детям будет интересно, как интерсек стал учеными. Это слишком невероятно.

— Но эта история намного скучней!

— Потому что там нет взрывов? — недоверчиво поинтересовалась одна из девочек. — Про взрывы не надо больше, пожалуйста.

— Не, там всё миром обошлось. Не было ни взрывов, ни погонь, ни перестрелок. Скукота, я же говорю, — но видя, как вновь оживились дети, капитан нехотя продолжила: — Я тогда подрабатывала охотником за головами.

По толпе пролетела смута. Малые дети придвинулись поближе. Взрослые наоборот испуганно переглянулись, решая видимо, не слишком ли они опрометчиво доверили такой персоне самое дорогое — котят.

— Да камо-он! Неумеха я, кроме швыряния молниями и психосилы ничего не умею. Нужно же мне было как-то зарабатывать на жизнь!

— Почему вам прайд не помог? — удивилась одноклассница Бусинки, кажется, Рози.

— Потому что мы не сошлись мнениями насчет моего будущего с «прайдом» проводников. Для храмовников я всегда была, есть и буду каджитом. Пожизненным. Не соблюдающей каноны Ордена Вселенной.

— Значит, и у нас недолго задержишься, — глубокомысленно заявила Мика.

— Прекратите, дайте капитану рассказать про Яна! — перебил Морган, которому самому больше всех хотелось узнать правду.

— Спасибо, капрал. Так вот. Приходит ко мне заказ из библиотеки Дромуса. А надо заметить, дедуля Будуар, хоть и был негодяем, коллекционировал разные редкие экземпляры летописей, причем старался сохранить их в первозданном виде. На Дромусе, шоб вы знали, есть целый город-библиотека. Чего там только я не обнаруживала! И каменные скрижали, и бумажные свитки, и книги в кожаном переплете докосмических и доимперских времен! Любила я в свободное время позалипать между стеллажами. И вот директор библиотеки подходит ко мне и говорит: «Я знаю, ты охотница за головами. Не могла бы нам помочь? В библиотеке, кажется, завелся таракан».

— Вот, так выглядят интерсеки, — пояснил малышам Морган, показывая холоизображение из сети на своем паде. — Согласитесь, очень похож на таракана. Простите, сэр, продолжайте.

— Естественно я отказала. Кто я, наемный убийца или дихлофос? А он не отстает, говорит, что таракан гигантский и очень страшно мерзкий. И на колени падает, умоляет, год бесплатного посещения предлагает. Делать нечего. Не умею я противостоять мужским слезам. Согласилась. Соорудила засаду и сижу. Стемнело. Вижу, и вправду огромный интерсек с потолка по шкафу спускается.

— И ты его застрелила? — на всякий случай перебила Бусинка, боясь,что опять всё сведется к взрывам.

— Нет. Хотела, даже бластер приготовила. Но зад зачесался и пока я его шкребла, интерсек книгу схватил и листает, страницы просматривает. Тут-то я и смекнула, что он их не ест и не портит, а учится! Позвала его, заверила в дружелюбности. Тяжело было, интерсеки очень недоверчивы к незнакомцам. Но Ян слишком любознательный по природе, на это и купился. За неделю научила его космоарго более или менее изъяснятся…

— Чушь! За неделю невозможно научиться космоарго! — перебил Морган.

— Ну не то, чтобы более, зато менее! — возразила капитан. — Разрешила ему жить на своем корабле, книги сама притаскивала, показала, как пользоваться галактопедией. Вот собственно и вся история. А не верите, сами поймайте интерсека и попытайтесь проделать тоже самое!

— Мама говорит, у них мозги очень маленькие, — заметила Сима.

— Да, маленькие, но они живут роем. Как бы вам объяснить понятней, — Мурси на минуту задумалась. — Рой это единый организм. Интерсеки связанны друг с другом ментально. Когда Ян изучает что-то, то распределяет эти знания между членами своей семьи. По отдельности, каждый интерсек знает маленький кусочек, а вместе поглотили знания всей дромусовской библиотеки. Точно так же и исследования проводят. Думает не один Ян над проблемой, а целый рой! Представьте сколько возможностей. Это как если бы ваш прайд жил единым мыслительным организмом.

— А что будет, если кто-то из роя умрет? Куда деваются знания?

— Если кто-то умирает, то блок информации естественно пропадает. Это как если ты забыл какую-то деталь из сказки. Но, самое главное, ты помнишь, что деталь эта должна существовать! Поэтому просто восполняешь потерю.

— Удивительно! Восхитительно! Вот это да! — зашумели малыши. — Было бы у меня пять голов, я бы тоже, наверное, на одни пятерки училась.

— Это правда, сэр? — недоверчиво спросил Морган.

— Я вам, капрал, когда-нибудь врала?

— Постоянно!

— Ладно, это точно правда! Клянусь пяткой вакуйя. И про картошку тоже!

— Морик, а Морик, — встряла Бусинка, подсовывая чьи-то бумажные личные дневники. — Вот тут подпиши, пожалуйста. И тут, и вот тут еще.

— Что это? — нахмурился Морган, ставя красивые закорючки.

— Я твои автографы раздаю в школе. Как ты Свиней-то, ух! Героически! Не переживай, я с тобой обами поделюсь.

— Бусинка! — на минуту Морган аж задохнулся от такой наглости. — Прекрати продавать моё честное имя!

— Слушай, я еще договорилась с поэтом Барашей, — не обратила внимание на возгласы брата катарка. — Ты расскажешь мне в подробностях битву при Свино Пасе, а я ему за сотню кредиток продам.

— Кстати, про поэта! — переменился в лице Морган. — Я не против и лично с ним познакомиться. Думаю, капитан тоже.

— Да ладно! Вот это я разбогатею! — радостно подпрыгнула Бусинка. — Устрою, всё устрою. За десяток кредиток в неделю стану вашим импресарио! Гастроли организуем, будем колесить по планете и давать выступления о героическом низвержении устрашающего клана Свистунов!

— Иди, нечестный обиратель родственников, — хмыкнул Морган. — И Шпуню забери! Мне надо с капитаном поговорить наедине.

Бусинка поспешно встала, боясь отстать от своих подруг, протянула руки к младшему брату, но тот вцепился в куртку Мурси, жалобно заглядывая ей в глаза.

— Оставьте котенка. Чем он-то может вам помешать меня воспитывать? — недоуменно спросила Мурси, прижимая Шпуню к себе. — Сидит спокойно, я его глажу. Обоим хорошо.

— Это не слишком этично… — начал Морган.

— Я теперь его сестра. Лучше скажите мне, что такое обы? Оба? Или как это назвала Бусинка?

— Среди прайда не принято пользоваться деньгами. Мы оказываем друг другу услуги за так называемые «обязательства» или сокращенно «обы». Те, кому Буся раздала мои автографы, будут ей должны по одному такому обязательству. И когда она, допустим, попросит кого-нибудь отнести свой портфель со школы, он это обязательство погасит. Ну, или я вот, например, в школе выменивал всё на пирожные. Знаете, мои любимые — бирзейные. Такие маленькие нежные холмики с ягодкой на вершине. У, вкуснота!

— Морик, вы сладкоежка? — рассмеялась Мурси. — Вот уж никогда бы не подумала. Так рассказываете, шо у самой слюни потекли. Кстати, у вашей сестры отличная экономическая жилка! Она далеко пойдет.

— Я же говорил, что вы похожи. Дети что, играют в казнь? — нахмурился Морган, глядя как малышня соорудила из конструктора вполне узнаваемый помост и положила туда куклу. — Вы чему их научили!

— Ща всё будет, — спокойно ответила капитан. — Вон уже рыцарь скачет на выручку.

— Ужас! — пробормотал Морган. — Да, насчет поэта Бараша. Этот катар из соседней деревни написал недавно «роман» о нас с вами. При этом, он очень точно описал, как мы убивали Лорда Виктуса, а в конце его опуса вас отравили.

— Шнобби? — встревожилась Мурси.

— Я тоже так подумал, но они не связаны с ним родственными узами.

— Нужно его навестить. И чем скорей, тем лучше.

— Бусинка это устроит, я не сомневаюсь в сестре. Только вы уж, пожалуйста, не убивайте его сразу, хорошо? Он молодой парень, возможно тоже жертва.

— Морган, так говорите, будто я всех без разбору убиваю! — возмутилась капитан. — Вакуйев, интерсеков, катар — прям массовый профилактический расстрел устроила, да?

— А вы всех на корабль тащите? Я как раз про Ванно почему-то вспомнил.

— Как же долго я пыталась этого противного старикашку изгнать из грузового отсека, шоб ты знал, тыб заплакал! Но он уперся рогом и всё!

— У Ванно есть рог? Или вы метафорически так называете его… — Морган вытаращился, не в силах высказать до конца такое неприличное предположение.

— Морган, фуй, пошляк, — стукнула его капитан по плечу, а за ней это повторили и Шпуня. — Просто уперся, ок? Без рогов. И главное, твердит своё: «Ты моя судьба! Ты моя судьба!» Да, не о таком мужчине на корабле я просила Вселенский Разум, не о таком!

— А о каком? — несмело поинтересовался Морган.

— Ни о каком! — громко ответила Мурси и усиленно принялась выглаживать Шпуню. — Мне вообще не нужен был мужчина!

— Ну, вы же сказали, что не о таком мужчине на корабле…

— Мало ли что я сказала!

— Муся. Интересно же, — Морган придвинулся совсем близко, наваливаясь плечом, и попытался заглянуть в глаза капитану, подражая младшему брату.

— Я вам расскажу, а вы будете возмущаться, — досадливо поджала губы Мурси.

— Клянусь вам, чтобы вы не рассказали, буду молчать.

— Ловлю за язык. Честно признаться, я один единственный раз в сердцах попросила Вселенский Разум ниспослать мне котика, который бы мог переносить большое количество гиперпрыжков и сам о себе заботился, пока я на заданиях.

— Можно сказать, Всевышний вас услышал, — застенчиво прошептал Морган.

— Конечно, он меня услышал! Знаешь, почему я так уверена? Потому что существовало одно важное условие. Котик обязан был быть рыжим.

— Муся, — счастливая улыбка растянула рот Моргана практически до ушей, и он безотчетно боднул головой в плечо капитана. Тут же испугался и, замерев, сделал вид, что так и задумывал. Мурси в ответ хмыкнула, подняла руку, что бы его погладить, но Шпуня оказался проворней.

Малыш со всей силы стукнул брата по макушке. Морган был даже рад этому удару. Капрал совершенно не представлял, что скажут остальные катары, устремившие в этот миг взгляды на них, если бы капитан действительно успела бы до него дотронуться. Одно дело выразить дружеские чувства своему командиру, совсем другое, когда командир при всех начинает к тебе проявлять настоящую ласку.

Морган выпрямился и всё так же улыбаясь, вытянул у малыша изо рта пустышку.

— Моя соска! — подразнил он младшего брата.

Шпуня разрыдался, но крик его не перешел в истерику. Спустя буквально несколько секунд, малышок принялся с утроенной силой колотить противного Морика.

— Капрал! Отдайте ребенку соску! — строго приказала Мурси.

Морган покорно протянул пустышку Шпуне, но тут же обхватил капитана за плечи и вновь принялся дразнить малыша.

— Моя Муся!

— Морган, да сколько вам лет! — усмехнулась Мурси, стараясь удержать взбесившегося котенка, который доверительно положил соску в карман её куртки, а сам принялся карабкаться по голове, пытаясь укусить брата.

— Не достанешь, не достанешь! — задирал его Морган.

— Морик!

Еще недолго Морган развлекался с младшим братом. На выручку малышу поспешили и остальные дети, свалив будущего старейшину со скамьи и навалившись сверху. Но это только раззадорило капрала, и он с несвойственной ему жизнерадостностью, отбивался от малышей. Незначительная деталь о просьбе Мурси у Вселенского Разума котика на корабль буквально опьянила. Моргану хотелось пуститься в пляс, напевая хиты твилечьей эстрады. Встать на руки и пройтись таким причудливым способом по всему Листолу. Выполнить тройное сальто назад! Счастье заполнило и согрело всего его, заряжая ядрёной энергией сверхмассивного солнца. Но безобразие, творившееся на детской площадке, в одночасье прекратила мать. Она подошла, строго глянула на старшего сына, отобрала Шпуню и отправила их с Мурси готовиться к пиру.

_________

* «Случай в Макдональдсе» — Запрещённые барабанщики.

Глава 6

Как только на пиру появилась капитан, все члены прайда устремили на неё свой взор. «Лысая кошка» в одежде внешнего мира настолько диковинно смотрелась среди остальных, что выйди Морик на середину и начни жонглировать тарелками, никто бы не обратил на него внимания.

На этот раз дед не стал дожидаться опаздывающих. В назначенный час он произнес пламенную речь, восхваляя и своего внука, и нового члена прайда. Им обоим выделили почетные места возле старейшины, при этом по правую руку теперь сидела Мурси, а Морик уже рядом с ней. Поначалу капитан ерзала на подушке за широким низеньким столом, но вскоре привыкла и не предпринимала попыток задрать ноги, как того боялся капрал. Даже с палочками для еды Мурси неплохо сладила. Но Морик всё равно нервничал и беспрестанно следил за каждым её движением, боясь пропустить нужный момент и не успеть вовремя дать необходимые рекомендации, которые избавят от позора всё семейство Морганов. Дед же увлекся беседой с новой внучкой, перенимая её пагубную привычку разговаривать с набитым ртом.

Морика постоянно дергали, в основном, конечно же, мужчины прайда или те женщины, которые не принимали участия в подготовке празднества. Уточняли мелкие детали схватки, хвастались достижениями на полях, просили совета и даже вносили предложения по обустройству деревни в такой неподходящий момент, но только за тем, чтобы поближе взглянуть на Мурси. Будущий старейшина отбивался, как мог, обещая непременно выслушать в другой раз — завтра, ну или на крайний случай послезавтра. Среди просителей затесалась и Катарина, которая не изменила своей привычке и пришла позже обозначенного времени. Однако никто уже не замер в восхищении. Большая часть катар так и вовсе проигнорировала её появление. Естественно такой прием вызвал недоумение и весьма разозлил красавицу.

Катарка надменно оглядела весь ряд «правительственных» столов, задержала внимание на Мурси, изогнула изящную бровь в презрительном удивлении и, как подобает, при личной встрече со старейшиной, приклонила колено перед Мориком.

— Ах, Мори! — высокопарно произнесла Катарина, прикладывая тонкие кисти рук к груди. — Как же я волновалась! Гостила у дядюшки, когда услышала про нападение. Сразу примчалась выказать поддержку.

— Твоя преданность прайду достойна быть воспетой в балладах. Тем не менее, всё закончилось благополучно. Ты, как и остальные, можешь предаться веселью, — учтиво ответил Морик, но вдруг уловил заинтересованный взгляд Мурси. Выдался неплохой шанс показать ей, что он совсем не имперский лапоть и пользуется спросом у местных красавец.

— Веселье для меня знать, что с тобой и малышами всё в порядке! Я счастлива лицезреть будущего старейшину в полном здравии.

— Спасибо, Катарина. Приятно, что обладательница титула «первая красавица континента» переживает не только за судьбу котят, но и за мою личную. Ради подобной награды и не на такие подвиги решишься. Но прошу тебя, оставь волнения. Веселись, отдыхай, а личные разговоры перенесем на более подходящее время.

— Конечно, мой повелитель, — приклонила голову красавица. — Как будет угодно.

— Повелитель, — прыснула со смеху Мурси, как только Катарина отошла от их стола. — Так вот как с вами, капрал, нужно разговаривать! Да, до такого моя фантазия не докумекала.

— Это всего лишь вежливая форма обращения, — возразил Морик. — Не нужно воспринимать всё буквально.

— С одной малюсенькой оговоркой, — капитан растянула губы в ядовитую ухмылку. — Не вы ли мне поведали, что это ваша бывшая? Любите предаться воспоминаниям о «прошлом», когда домой заезжаете, да?

— Не ревнуйте, — снисходительно ответил Морик. — Вам бы поучиться учтивости у такой достойно воспитанной катарки.

— Непременно, повелитель, непременно! Как только, так сразу! А можно, как отпуск закончится, вы тоже будете меня кликать не «капитан», а, допустим, «ваше превосходство»? А? О, или «великая и несравненная»! Не, я придумала лепше. Обращайтесь ко мне…

— Тяжело же вам, Мурси, находиться на втором плане, — с самодовольством покачал головой Морик. — Если мое положение вас так коробит, вспомните, что Иржи вас никак иначе, чем «Несравненная Леди» не называет. И заметьте, меня это нисколечко не оскорбляет.

— Но Ирка не мой бывший. Или всё же мисс континентальная красавица не такая уж и бывшая?

— Бывшая, — быстро пробормотал Морик, чуя, что капитан ведет как обычно разговор в какую-то непонятную плоскость. Но взял себя в руки и продолжил играть роль любимца женщин. — Просто Катарина никак не смирится, что между нами всё кончено. Что поделать, если я слишком выгодная партия. Да и вообще — красив, умен и образован.

— Да кто же спорит! Я всегда говорила, что вы интергалактический брульянт вселенной. А если не можете отделаться от поклонниц, дам вам отличный совет. Скажите просто «нет», шо вы в самом деле?

— Я говорил, — настороженно прошептал Морик.

— Тогда просто перестаньте ей подмигивать и давать надежду на «подходящие времена». Хотите, я поговорю с ней чисто по-женски?

— Ага, мстите! — догадавшись, заулыбался Морик. — Вы всегда такая. Но это же совсем другое! Я — катар! Моя целомудренность это большое достоинство, а не предмет пересудов. Все об этом знают.

— Да шо вы, я верю! И даже перестану следить за этой вашей целомудренностью, если только и вы перестанете следить за моей. Оки-доки?

— Что? — не понял Моргик. — Разве я хоть раз намекал на непристойное поведение с вашей стороны?

— Никогда! — расхохоталась Мурси. — И не контролировали с кем я, чем занимаюсь и на кого смотрю.

— Это Клара! — зачем-то соврал Морик. — Она постоянно ищет ваших ухажеров. Уже замучила меня своими догадками. Строит и строит предположение с кем у вас неприличные связи. Кстати, с кем? Мне не скажите правду? Я потом передам, и она успокоится.

— Божечки-кошечки, на дворе 21 век от начала колонизации Млечного Пути, а женщине всё еще нужны связи для полноценности? Что с вам, люди? Я счастлива в одиночестве!

— Я — катар, — не к месту повторил Морик, пытаясь одновременно скрыть настырную улыбку. — Значит никого, я правильно понял?

— Передайте Кларе, что у неё есть все шансы, — утвердительно кивнула Мурси.

— Какие шансы?

— Вон какие! — выпучила глаза капитан и, залившись очередным приступом хохота, отвернулась обратно к старейшине.

Пожилой катар перестал и отдаленно напоминать того, кого привыкли видеть в нем соотечественники. Рядом с молодой внучкой он расцвел. Сидел, гордо выпрямив спину, озорное выражение не покидало его казавшимся омоложенным лица, еще утром тусклые глаза теперь сияли, а зажигательные рассказы о былых похождениях заставляли плотный кружок почитателей ловить каждое его слово. Дед налегал на вино, щедро угощая им и остальных, и чем дальше заходило дело и больше опустошалось бутылок, тем откровенней и пикантней становились подробности приключений его молодости, что неминуемо влекло за собой прибавление в компании слушателей.

Начались танцы. Пара молодых катар поспорили друг с другом, и каждый из них попытался пригласить Мурси. Но Морик, в отличие от остальных присутствующих, совсем не пил и строго следил за обстановкой. Хотелось, конечно, чтобы капитан оценила количество жаждущих закружиться лично с ним в водовороте телесных прикосновений. Чтобы поняла — их намного больше, чем одна, и то бывшая, Нянни! Чтобы она поразилась его умению двигаться, чувствовать ритм, владеть телом. Чтобы хоть капельку задумалась, какой парень «нарасхват», а не закостенелый солдафон, постоянно рядом. Но приходилось оставаться на своем посту и пресекать любые попытки молодых заговорить с капитаном. Ведь тогда бы Морик не смог гарантировать благопристойного окончания пира. Еще не известно, какие танцы предпочитает сама Мурси. Вдруг начнет неприлично вилять бедрами или гладить своих партнеров по нескромным местам? Хватало и того, что она в облегающих штанах, это уже весомый повод усомниться в её праведности.

— Мори! — со спины незаметно подошла Катарина со своими подругами. — Я хотела бы вычеркнуть наш последний разговор и попробовать с чистого листа. Ведь прошло много зим, прежде чем мы вновь с тобой встретились.

— Да, Катарина. Времени прошло не мало.

— Ты возмужал. Но и я расцвела, — продолжила катарка и с наигранной скромностью потупила глаза. — Мы изменились очень сильно, этого не учел ни ты, ни я.

— И с этим согласен.

— Я понимаю, насколько это прозвучит неприлично, но моя искренняя любовь к тебе заставляет идти на крайние меры. Ты знаешь мой запах, хоть это и было давно. Приглашаю к себе. Сейчас.

— Катарина, — досадливо вздохнул Морик. — Любой бы с честью принял твоё предложение. Многим в прайде и не снилось подобное даже в самых смелых мечтах. Но, похоже, я забыл твой запах. Мне жаль.

— Отказываешься? — повысила голос катарка и ей тут же вторили недовольным шепотом подруги. — Опять?

— Прости, — Морик отвернулся, чтобы скрыть неловкость, и наткнулся взглядом на Мурси.

Капитан с каким-то странным благоговением глядела на Катарину, внимательно следя за ходом всего короткого разговора. Глаза Мурси бегали по лицу катарки, будто хотели навсегда вобрать в памяти её черты, впитать в себя, стать сопричастной к таинству природного созидания. Ничем от обычных восторженных поклонников, окружавших «первую красавицу», сейчас Мурси не отличалась.

— Ты че? Я не скажу Кларе, — едва слышно прошептала капитан, наклонившись к самому уху Морика. — Иди, оттянись как следует. Релаксни.

— Сэр, но…

— Пойдем, подруга, — громко, что даже старейшина умолк и воззрился на всю компанию, проговорила одна из спутниц Катарины. — Похоже Морику Моргану по душе больше лысые чужаки. Этот катар не достоин носить знак прайда. Ему место среди каджитов.

— Слышь, ты! — мгновенно помрачнела Мурси и возмущенно уперла руки в бока. — Не хочет он тебя нюхать, че пристала? Отказы принимать тоже нужно уметь с достоинством. Тебя под каким забором воспитывали?

— Сэр! — слова встали поперек горла капрала.

— А че она?

— Я тебя запомнила, — зашипела Катарина, выпустив наполовину когти правой руки. За ней тут же повторили все её подружки.

— А я тебя нет, — презрительно скривилась Мурси, высунула язык и развела руками. — Пошли, пошли отседова. Не мозольте глаза, тут между прочим чилят.

— Капитан! Ну кто так… — застонал Морик, прикрывая лицо руками, боясь даже посмотреть в сторону старейшины. Вот сейчас точно начнется скандал.

— Учти, Морик. Восемнадцать было всегда моим любимым числом! — спесиво бросила напоследок Катарина. — Пока не съеден орех Бонко, клич старейшины в действии. Я умею ждать, ты знаешь.

Красавица развернулась и, исполненная горделивой статью, направилась к выходу. За ней последовала и вся её свита. Морик с Мурси молча проводили их взглядом.

— Мурси, вы хоть немного умеете себя вести в приличном обществе? — тут же принялся отчитывать капитана Морик.

— А че, я нарушила какой-то ритуал? Вы на самом деле прежде чем придаваться ласкам и любви должны хорошенечко друг другу по мозгам проехаться? У катар такие брачные игры? — сконфуженно улыбнулась Мурси. — Сорян, реально не знала. Давай тогда я её догоню и всё объясню? Я пришлая, с меня взятки гладки.

— Что вы несете! Какие брачные игры! Катарина не женщина моей мечты, совсем.

— Тогда я не понимаю, чем вам опять не угодила. Зато теперь она точно будет знать, шо у вас есть личный блюститель целомундия даже во внешнем мире.

— Целомудрия! — строго поправил Морик. — Забудьте! Мне не нужен секретарь.

— Оукей, — беззаботно пожала плечами Мурси и тут же развернулась к старейшине, который словно пропустил мимо ушей всю неприличную потасовку.

Глядя на такую реакцию, Морик еще больше разнервничался. Ну, вот как, как Мурсику так быстро удалось завладеть сердцем его сурового деда? Который сам, между прочим, не однократно повторял, что необходимо держаться от йонгеек подальше. Сам советовал ему бежать. Нет, ну неужели, капитан настолько похожа на Императрицу, что дедушка потерял всякий ориентир и смыл грани реальности. Нужно как-то напомнить старику, что Мурси совсем другая личность. Без вот этого всего. Чего «всего», Морик до конца не понимал, но напомнить об этом дедушке считал своим долгом.

В довесок ко всему угроза Катарины прозвучала достаточно правдоподобно. Хорошо еще, что Мурси не в курсе, о чем именно говорила красавица. Тогда бы точно на одних оскорблениях и роли секретаря целомудрия не остановилась бы. Но Кати права. Старейшина бросил клич о женитьбе и забрать свои слова не может просто так. Нужен весомый повод. Например, провести «ритуал начала» хоть с кем-то. Морик обязан назначить своей Нянни ту, что тревожит его сердце. Но как? Он же не может просто так заставить Мурси съесть орех из своих рук. К тому же она должна довольно четко и обоснованно рассказать остальным, каков он был на вкус, иначе не считается. Может быть, стоит поговорить с дедом? Пусть даст поблажку. Соврать семье, что ритуал пройден, а там уж со временем, Морик обязательно объяснится с капитаном. Ему бы еще немного времени! Чтобы он смог раскрыться перед ней до конца, чтобы она его оценила по достоинству, чтобы поближе узнала.

Морик с надеждой поглядел на старейшину. В этот момент Мурси как раз подставляла тому свой опустевший бокал, что-то бормоча на самое ухо. При этом сидели они довольно близко друг другу, даже ближе, наверное, чем когда-то с Джеймисоном на диване при просмотре мультиков. Мурси облокотилась рукой на плечо деда, но по всему было видно, что она только пытается не упасть.

— Сэр, вы что — пьяны? — вознегодовал Морик.

— Я? — нарочито удивилась Мурси и уставилась на капрала. И только сейчас он заметил, насколько её взгляд замутненный. Морика так сильно поглотили собственные мысли и страхи, что он совершенно выпустил из виду общее состояние праздника. — Ты шо, я так. Полкружечки! — капитан подняла бокал на уровень носа, зажмурила один глаз, оценивая количество налитого, и сразу же отвернулась к старейшине, как ни в чем не бывало, продолжая с ним вести задушевные разговоры.

— Дед, ты что творишь! — попытался пристыдить Морик хотя бы старейшину. — Ты что не видишь, что ей хватит!

— Тссс! — Мурси приставила указательный палец к губам капрала и шутливо пригрозила: — Не обижай мне тут дедулю! А то шокну.

Старейшина сфокусировал на внуке такой же, как у капитана, осоловелый взгляд, но вместо слов только невнятно пробормотал:

— Спокуха. Всё путем!

— Что? — задохнулся от возмущения Морик.

— Будем, дедуля! — капитан поднесла бокал ко рту, но капрал выхватил его из рук.

— Достаточно. Мы уходим!

— Камоон, Арик! Я только начала входить в раж.

— Я Морик! — процедил сквозь зубы капрал.

— Да какая разница! Слышал, что тебе дедуля сказал? Всё путем!

Морик молча поднялся из-за стола, ухватил капитана за локоть и поволок домой. Но объемы катастрофы капрал не оценил. И хотя поначалу степень опьянения была только на руку, так как Мурси сопротивлялась очень вяло, то по дороге выяснилось, что ноги её от этого безнадежно заплетались, и капитан то и дело спотыкалась. Не мог же Морик при всем честном народе взять свою спутницу на руки! Что о нем тогда подумают?

— Капрал, ты че такой резкий? — язык тоже едва слушался Мурси. — Мы же хотели повеселиться. Все веселились. Я веселилась.

— Капитан, с вас хватит. Вы завтра будете не в форме. А нам еще турели…

— Кто? Я? — смешно взвизгнула и икнула одновременно Мурси. — Да я знаешь, как умею пить! У-у-у!

— Как раз знаю, сэр! Мне Ванно рассказывал.

Капитан вновь споткнулась и крепко ухватилась за плечо Морика.

— Карпал, я вам когда-нибудь говорила, что у вас отличный бицепс, или трицепс, или трицирапцес, — засмеялась собственной шутке капитан, мгновенно забыв предыдущую тему разговора. — Нет? Так вот он у вас отличный. Все они.

— Кто они? — раздраженно переспросил Морик.

— Эти твои, птеродактили, — Мурси устало вздохнула и почти всем телом повисла на руке у капрала. — А давайте потанцуем?

— О, Разум! Что за чушь вы несете! Под ноги смотрите.

— Ты че такой напряженный, — с удивительной для своего состояния ловкостью, Мурси развернулась и чтобы не упасть, обвила шею капрала. — Вы не умеете танцевать? Это легко, я вас научу двигать задом. Вы знаете, что при дрыганье телом выделяется тыц-тыц-стерон? Ощенна полезная штука для фунциклирования всего организма.

— Прекратите! — Морик схватил капитана за запястье и встряхнул. — Мы посреди улицы, на нас катары смотрят. Вы хоть немного представляете, что они о вас и обо мне подумают?

— Давай поспорим, что река станет морем, — принялась нечленораздельно напевать Мурси, стараясь припомнить и слова, и мотив. — И осень с весною поменяются вскоре.

— Какая осень! Ночь на дворе, дети спят. А вы горлопаните песни!

— Знаешь, ты тоже оттаешь, — капитан начала пританцовывать, пытаясь расшевелить и Морика. — И станешь со мной, танцевать под луной…

— О, Разум. Пойдемте в дом! — опять потянул за собой капитана Морик, понимая, что ничего внятного от неё не добиться в таком состоянии.

— Моричка, — вкрадчиво прошептала Мурси, вдруг обнимая капрала за талию и прижимая к себе. — А давай никому не скажем и горячо закончим эту ночь? А? Я хоть и лысая, но вроде сёдня не воняю, — она глубоко вдохнула, пытаясь видимо уловить хоть какой-то запах. — Как там эта дама с Морденстама сказала: Ты знаешь мой запах, приглашаю! Сейчас!

— Тише вы! Вдруг нас кто-нибудь услышит! — нервно перебил её Морик, но руку с талии убрать не решился. — Мало ли что она сказала. Это неприлично, в конце концов.

— Да ладно. Мы же с вами того, взрослые созревшие фрукты, помните? Без слюней. Позажимаемся немножко, помацаем друг дружку, ничего такого неприятного лично вам делать не будем…

— Так, соберитесь! Последний рывок, вон дом, наконец-то. Надеюсь, мать с отцом вас не увидят в таком состоянии. И не услышать такого непотребства.

— А мы тихо, это будет нашей тайной. Должна же быть у нас какая-то тайна? — капрал с трудом довел Мурси до комнаты сестры и толкнул на кровать. — Гладь, че хочешь, только обещай не задыхаться.

Капитан громко зевнула, поправила под ухом подушку и тут же заснула. Морик недоуменно окинул взглядом её распростертое тело. Может, притворяется? Разыгрывает его? Не могла же она предложить уединение и вот так поступить? Он же уже был готов даже поддаться на уговоры. Поваляться да «позажиматься», показать ей катарскую ласку. А она… Спит?

С другой стороны, хорошо, что сейчас ушли из Листола. А если бы её повел провожать старейшина? Да к себе домой? Если бы Мурси уговорила его танцевать под луной, Морик бы этому теперь даже не удивился. Нет, ну ревновать собственного деда, это уже слишком! И вообще, зачем думать о том, чего точно не могло бы случиться. Зря, что ли, капрал весь вечер караулил?

Он присел на краешек кровати и аккуратно расстегнул босоножку. Затем вторую. Легонько погладил рукой выступающую голую щиколотку. Дотронулся до вожделенных пальчиков. Один шаг и все чаяния его и желания могли бы сбыться. И капитан не то, что не вспомнит, она даже не заподозрит ничего! Можно же полностью всё пощупать и погладить!

Морик себя остановил. Он не каджит какой-то! Даже если капитан не вспомнит и не понимает, что сейчас происходит; даже если до этого она и сама предлагала нечто подобное — это будет по меньшей мере нечестно! Это как человека с неадекватным восприятием заставить подписать бумаги о передаче имущества в фонд борьбы с неадекватным восприятием. Чушь и недостойно катарского мужчины! Морик резко встал с кровати, достал персональный медицинский сканер и настроил на интоксикацию. Уже хотел выйти, но всё же нагнулся над капитаном и сделал глубокий вдох. Запах алкоголя, запах «темного» паразита и никакого запаха «желания». Дразнила его, значит. А может и сейчас, в самом деле, претворяется, проверяя его на честность. Не подавая вида, что урок получен и усвоен, Морик вышел и только уже у себя в комнате расслабленно улыбнулся. Ведь не могла же она просто так всё это затеять. Значит, присматривается!

***

Морик сидел за столом на кухне и читал новости, когда Мурси спустилась из предоставленной ей комнаты. Она выглядела сильно взъерошенной, насупившейся, как будто вместо спокойного сна пробежала целый марафон в сапогах, натерших кровавые мозоли. Морик уже испугался, что сам не подозревая, разозлил чем-то капитана, но когда они встретились взглядами, Мурси показательно закатила глаза к потолку.

— Зато ты теперь знаешь, каково бедному Ванно, — криво улыбнувшись, попыталась разрядить обстановку Мурси. Морик только еще больше нахмурился. Говорит дружелюбно, но выглядит мрачнее тучи. — Камо-он! Сам знаешь, у твоего деда отличное цветочное вино.

— Я без претензий, — на всякий случай сразу же сдался Морик. — Просто если вас теперь начнут называть каджитом и погонят из деревни, вы должны понимать от чего это.

— А то я не в курсе, что вчера перебрала! Зато увидел, какая я пьяная. Правда, не слишком приятное зрелище? — состроила гримасу Мурси, почему-то веселясь.

— Муся, Муся, — вздохнул Морик. — Надеюсь, это был последний раз в этом году. Хорошо? Я не злобный папочка. К тому же, не фригиден и не импотент, если вы вдруг позабыли. Ваше «закончить горячо»… В общем, думаю, продолжать дальше не нужно, да? Вы понимаете, что я подразумеваю?

— Опять к тебе приставала? — виновато поджала губы капитан. — Прости, ладно? Давай забудем? Я честно, больше не буду. Клянусь пяткой вакуйя. Только Кларе не говори.

— Не скажу, сэр, — мягко ответил Морик. — Но и вы берите ответственность хотя бы за свои слова.

Капрал собрался с духом и хотел уже намекнуть, что совсем не против приставания как таковых, но на кухню зашла мать и предложила всем завтрак.

— Я обойдусь, пожалуй, только кофе, — как можно ласковей проговорила Мурси. — Мне не слишком хорошо.

— Кофе? — удивилась катарка. — Первый раз слышу. Что это?

— Тогда просто, чего-нибудь бодрящего, — равнодушно передумала капитан. — Сегодня у нас будет много работы.

— Ты что задумала? — встревожилась мать.

— Капитан хочет поставить турели на входах в деревню. Для защиты, — вмешался Морик.

— Чушная идея! Оружие в деревне? Уместно ли оно, когда у нас в этом году у всех богатый приплод котят?

— Я научу управлять ими, они безвредны, пока не настанет час.

— Обсуди это лучше со старейшиной, — недовольно пробурчала мать.

Покончив с легким завтраком, Морик засобирался к деду, обсудить дела об установке турелей и щита, а заодно и высказаться насчет недостойного старейшины поведения по отношению к Мурси. Но капитан как назло тут же засуетилась следом.

— Есть некоторые вещи, которые должны делать в деревне мужчины. Во-первых, после вчерашнего ваше вмешательство неуместно, во-вторых, психосила, которой вы собрались пользоваться, напугает остальных. Не стоит.

— Божечки-кошечки, какие вы, катары, зашуганные. Капец просто!

— Правила и этикет не предмет осмеяния, — спокойно ответил капрал. — Примите это как данность. Так?

— Ладно. Демонтаж-то я могу произвести? Быстрее управимся и никто не увидит.

— Я вернусь за вами, когда всё обсужу со старейшиной, — согласно кивнул Морик.

— Я тоже хочу к Арику. Вчера нас прервали на самом интересном месте! Правда, я слабо помню, на каком.

— Помогите матери. Попробуйте пока найти с остальными общий язык.

***

Мама не стала церемониться с развлечением для новоявленной дочери. Спокойствие и холодность, с какой к ней обращался старший сын, отвадили от катарки беспокойство, а упоминание, что они не пара и вовсе заставляли относиться к «клону Императрицы», как к незваной гостье, чье присутствие в доме временно и не оставит видимого следа. Так что мать просто отправила Мурси в детскую приглядывать за Шпуней, Касей и Тришей. На улицу погулять одних не отпустила, всё же не зря сын беспокоится о поведении йонгейки в общественных местах. Значит, сталкивался уже, и лишний раз привлекать внимание к семейству Морганов не стоит. Будут потом соседи судачить да перешептываться.

Бусинки не было дома, она продавала автографы и эксклюзивные истории, а вот Шаня, еще одна сестра Моргана, уже сидела с малышами. Ну как сидела? Она валялась на кровати и смотрела фильм, пока Шпуня ковырялся в коробке с игрушками, успев уже половину разбросать по углам комнаты, а его старшие сестры заливались слезами. За какую бы игру маленькие кошечки не принимались, их младший брат все выхватывал из рук и выкидывал.

Шаня сильно отличалась от остальных Морганов. В окружении родственников в ней невозможно было даже заподозрить и части крови, что текла в Арике Джоргане. Без сомнения, она тоже выглядела очень красивой кошечкой, хотя на взгляд капитана катары все без исключения обладали этим качеством. Но черно-белая длинная шерсть, торчащая красивыми космами на щеках и груди, вырисовывала диаметрально противоположную внешность по сравнению с короткими светлыми шерстинками старейшины, Морика, Легория и их матери.

Шаня равнодушно взглянула на вошедшую Мурси, и тут же уткнулась обратно в пад. Её не интересовала ни лысая подруга брата, ни подробности загадочной жизни во внешнем мире. А вот младшие девочки с надеждой восприняли появление капитана. Может быть, хотя бы «опасный йонгей», — как назвала капитана, предостерегая, мама — найдет управу на несносного Шпуню и воздаст тому по заслугам. А они смогут продолжить игру в «пир принцесс».

Мурси даже обрадовалась, когда поняла, насколько в такой компании можно оставаться немногословной. После вчерашнего она выдохлась, не просто устала пересказывать интересные истории, а напрочь о них позабыла. Будто на пиру выдала всё, что с ней когда-либо происходило, и теперь чувствовала себя немного опустошенной.

Капитан присела рядом с малышом, тут же отвлекшегося от своего увлекательного занятия. Он с радостью подставил ей ящик и, взяв за руку, показал, что надо выбрать любую игрушку. Мурси покорно выполнила его немую просьбу и наощупь вытянула какую-то машинку. Шпуня тоже сделал выбор, покрутил перед глазами новой подружки, давая рассмотреть со всех сторон, небольшого робота из пластика, и по правилам игры запулил его как можно дальше.

— Ого! — нарочито удивилась Мурси. — Я так не умею!

Капитан подняла руку, замахнулась и, удерживая психосилой игрушку, сымитировала бросок.

— Видишь, они не бросаются!

Дети одновременно охнули. Триша и Кася придвинулись поближе, но Шпуня загородил собственной спиной им проход, быстро пересев. Делить Мурси ни с кем он не собирался. Когда малыш удостоверился, что сестры не помышляют отвоевывать право на новую няньку, озадаченно проверил и игрушку, и руку капитана. Потом достал еще одну машинку и вновь показал, как правильно кидать. Мурси повторила свой маневр.

— Я умею только в обратную сторону. Гляди!

И капитан притянула все разбросанные до этого предметы. Глаза у детей от удивления округлились. Вначале Триша, как старшая, подлезла с другой стороны от Шпуни, а когда тот предпринял попытку сопротивления, с третьего фланга подоспела и Кася. Девочки тянули на себя руки капитана, рассматривая и даже немного царапая когтями, потом принялись за игрушки, сами опять всё раскидали, проверяя, не сломаны ли они. И в какой-то момент расхохотались. Их задорный смех подхватил и Шпуня, который все это время никак не мог решить, что же лучше — рыдать ил драться.

— А что, мы отличная команда! — бодро заявила капитан. — Вы туда, а я сюда. Ну-ка, давайте посмотрим, что еще тут прячется.

— Как… Как ты это делаешь? — отвлеклась от фильма Шаня, когда игрушки беспричинно стали летать по всей комнате. — Что-то вроде заклинания или магии? Как это работает?

— Типа магнита, скорей. Мы пока с Яном не докопались точно, но создается что-то вроде управляемого электромагнитного поля. Я им целюсь, и воздействую на предмет.

— Это физика? — недовольно поморщилась Шаня.

— Физика, биология, немного химии. Зря кривишься, удивительные науки. Как только начинаешь в них разбираться, сразу чудеса и магия пропадает. Картина мира становится ясней.

— Никогда не понимала, зачем мы это учим в школе.

— Знаешь, — проговорила капитан, выбирая какую-то ящерицу из коробки и без слов спрашивая у детей как им новый снаряд для метаний. — Науки в школе немного не для этого. Они развивают твой мозг. Способствуют возникновению новых нейронных связей. Это важно, когда подростковый организм формируется. Да и вообще важно. Чтобы не заболеть разжижением мозгов!

— Существует такая болезнь?

— Да. Страшная до жути! Еще и неизлечима. Заражаются те, кто тратит время только на просмотры сериалов, а думать не привыкли или не хотят. В Империи почти все больны «жижевицей», мы, йонгеи, так ее называем. Лорды настолько привыкли развлекаться, что уже и не могут отличить слизняка от червяка. Жалкое зрелище.

— Чушь! — бросила Шаня и отвернулась.

— Так, давайте договоримся. Это будет самый быстрый ящер в нашем королевстве. Ну-ка покажи, на что он способен, — Мурси протянула Шпуне игрушку и подмигнула старшим девочкам, пока тот её со всей силы кидал. — Молодец! И вправду, самая быстрая! А теперь вернем обратно. На службу вот этой принцессе, которая решила со своей подругой, тоже принцессой, но из другого королевства, испить кофейку. Вы не знаете, что такое кофе? Так я вам сейчас расскажу, а пока давайте создадим тронный зал. Подожди, Шпуня, дракон успеет всё сломать, надо вначале построить. Гораздо интересней, когда сложная конструкция, а не одиноко скучающая вещь без истории…

***

Морик вернулся довольно скоро, получив одобрение старейшины на реализацию плана. Хотя сам он подозревал, что деду было настолько нехорошо, что тот согласился бы на всё, лишь бы его оставили в покое. Морик не стал ничего высказывать, жизнь применила своё наказание. Но внутренне всё же ликовал со злорадством. Будет знать, как спаивать Мурси!

Мать указала, где искать новую дочь. И тут Морик испугался не на шутку, вспоминая, как ему едва хватало терпения возиться с малышом. Вдруг и Мурси осерчает на него за непослушание? Капрал поспешил на второй этаж и с удивлением услышал из детской веселый смех котят и ласковое бормотание Мурси. Наверняка щекочет или тискает малыша. Только на это и способна. А сам, Шпуня, слишком привязан к подобной ласке. Неизвестно еще как скажется это на его развитии в подростковом возрасте. Но почему же тогда сестры хохочут? Или Мурси их всех оптом тискает и зажимает. Неужели, переключилась на детей, раз Морик ей отказал? Катар уже приготовился отчитывать капитана, но когда зашел в комнату, то застал совсем непредсказуемую картину. Всё походило на постановку сказки и даже Шаня отложила пад и внимательно следила за развитием событий.

— И вот летит грозный дракон, сейчас похитит принцессу! Но быстрая ящерка её спасет. Давай Шпуня, покажи нам, как это работает.

Котенок приблизил ящерицу к Касе, которая безропотно отдала ему своего пупсика и даже с радостью проследила, как брат со всей силы кинул это добро прямо под ноги Морику.

— Нет, мы перепутали направление! Там еще более грозный великан! — взволнованно вскричала капитан, играя свою роль, и притянула игрушки обратно. — Шпуня, в другую сторону! Нам еще вторую принцессу спасать.

— Аааа, спасите-помогите! Меня похитил дракон! — пропищала Триша и сама бросила игрушечного монстра со своей куклой.

— Вы… — невольно нахмурился Морик.

— Так, капрал! — отвлеклась Мурси. — Дышите. Я не умею играть с детьми, окей? Че могу, то и делаю.

— Да нет, я наоборот, — завертел головой Морик. — Пойдемте, я договорился. Шаня следи за малыми.

Сестры скисли, а Шпуня и вовсе расплакался, начав с досады бомбардировать старшего брата, чем ни попадя. Мурси еще немного задержалась, заверяя малышей, что вернется довольно скоро, а им пока следует придумать новую сказку. Наконец, капрал с капитаном вышли из дома.

— Думал, вы опять котят нежите. Знаете, после того разговора с Бет, что я нечаянно подслушал, я почему-то считал вас детоненавистницей.

— Если я не хочу иметь детей по своим причинам, это не значит, что я их не люблю, — удивленно пробормотала капитан. — Мне казалось это очевидно.

— Простите, я просто не думал об этом. Отметил про себя, что с детьми у вас нет желания связываться и всё. А оказывается, вы могли бы стать хорошей сиделкой или воспитательницей.

— Отличный карьерный рост! Из Императрицы в няньки. Когда война закончится, так и сделаю, — сыронизировала Мурси. — Открою свой мини детский сад.

— Всё бы вам смеяться, сэр. Я просто вдруг, знаете, понял нечто большее. Вы ведь сейчас взяли недостаток Шпуни и превратили в преимущество. Вы не стали с ним бороться и пытаться исправить. Это поразительно!

— Да я и сама вся поразительная! — насмешливо поддакнула Мурси.

— Это точно, —проворчал Морик, испытывая какую-то странную досаду. Он, значит, старается, комплименты ей говорит, а она вместо вежливого «спасибо» еще и насмехается. — Вчера предложили мне уединиться и тут же уснули. Это тоже было весьма поразительно! Вам еще повезло, что я оказался рядом, а не кто другой, кто непременно воспользовался бы вашим состоянием. Даже за старейшину я ручаться на сто процентов не могу.

— Морган, прости, но ты дурак, — беззлобно расхохоталась Мурси. — Сам не знаешь, от чего отказался.

— Я отказался? Говорю же, вы уснули. Сами не знаете, чего лишились!

— Так разбудил бы!

— Вы были пьяны! — недоуменно возразил Морик. Ему казалось в таком вопросе нечего обсуждать. — Это равносильно изнасилованию.

— Но я же дала тебе согласие, — непонимающе приподняла плечи капитан. — Верненн даже не будил.

— Вы были пьяны! — еще раз четко повторил Морик. — А значит невменяемы. Это табу для меня! Не нужно ставить мое имя в ряд с жалкими пиратами. Если бы я напился до такого состояния и обнаружил с утра, что мы с вами… Ну, что у нас с вами… Вы поняли, да? Так вот, мне бы это очень не понравилось. Я бы, не знаю, чувствовал бы себя наутро отвратительно, как будто мной утерлись, попользовали. И возможно даже подумывал бы о харакири, чтобы скрыть свой позор!

— Морик, хочешь, я скажу тебе одну умную вещь, только ты не обижайся? — заговорщицки шепнула Мурси. — Ты — уникум!

Морик в ответ только несмело улыбнулся, не зная как реагировать на такое признание.

— Но мне нравится и ход твоих мыслей, и в целом такая позиция. И возможно я, проснись с вами в одной постели, устроила бы сама вам харакири через общественно полезное дело, чтобы скрыть свой позор. Хорошо, что вы вовремя об этом вспомнили, да?

— Даже если бы у вас не было Силы. Я вас не боюсь! — рассердился Морик. — Мне кажется, мы ходим по кругу. Я уже вам сто раз это объяснял!

— А я непонятливая, — хмыкнула Мурси. — Слишком много мужчин до вас показывали мне совершенно другое. А говорили так же, не спорю. На словах все милые котики, а на деле обыкновенные кворчи.

— Я — не остальные мужчины! — Морик сделал глубокий вдох и попытался успокоиться. — Я понимаю, вы сильно обижены. Тот же Верненн. Он принес вам много горя и разочарований. Насколько я понял он еще не самый худший вариант, так как до поры до времени даже оставался живым. Выбор партнеров у вас не был удачным ни разу. Но это не повод не пытаться еще раз и не верить остальным. Не все мужчины такие! Есть верные, преданные, заботливые, знающие, что такое личные границы. Просто посмотрите внимательно вокруг себя, вдруг увидите кого достойного, кто будет вам верным другом и никогда не предаст. И не потому что боится.

— Морган, вот знаешь, сколько раз я за свою жизнь слышала о «нитаких»? Если бы сейчас это сказал кто угодно, а не вы, я бы послала его в далекое космическое путешествие. Без разницы, канцлер передо мной бы стоял, Истинный Лорд, да хоть первородный! Послала бы в другую галактику даже! Вы проверяете, насколько я умею быть терпеливой? Еще раз, для особо упоротых: мне не нужны отношения! Я не страдаю, у меня нет комплексов. Мне вообще чхать на мужчин. Угугенил?

— Не обманывайтесь! По вам вот прямо сейчас видно, что вы держите обиду на всех своих бывших, а по ночам еще и рыдаете в подушку небось о тех, кто вами пренебрег. Я бы не хотел, чтобы вчера вы плакали, думая, что я…

— Это слезы счастья! — расхохоталась, перебивая капитан. — Ацтань от меня, зануда!

— Ага, конечно. Счастья.

— Да я убила всех своих бывших, как я могу еще на них обижаться? Нет у меня привычки обижаться на дураков!

— Значит мужчины для вас дураки, да?

— О, мои пупырки! Капрал, вот если операцию планировать, оружие изобретать, то ваш ум способен выдавать такие кренделя, что диву даешься. Но как только дело касается отношений между полами, то дальше популярных высказываний ущемленных знатоков дело не идет.

— Это общественное мнение, сотни ошибаться не могут! — категорично заявил Морик. — Стереотипы не рождаются на пустом месте.

— Камо-он, если всё делать стереотипно, то чем мы отличаемся от роботов, которых запрограммировали на определенные действия? Вот представь, два искусственных интеллекта, сконструированные на общественном мнении. Это же не жизнь, а её имитация! Он должен дарить цветы, а она восхищаться. А если она за зеленых и любая жизнь для неё священна? Если аллергия? Если бы она была бы рада бутылочке цветочного вина твоего деда, а не кустом? Имитация жизни, бессмыслица.

— К чему вы клоните? — нахмурился Морик. — У вас привычка уводить разговор в дебри, когда вы теряете контроль над ситуацией.

— А у вас привычка выковыривать соринки из глаз своими собственными бревнами. Вы мне попытались доказать, что мужики не все такие и обобщать не надо. Я назвала своих бывших дураками, а вы тут же обобщили и обиделись. Заметьте, женщины так никогда не поступают. Ни одна еще ко мне не пришла и не стала вещать, что, допустим, не все «бабы — дуры». Наоборот, каждая еще и поддакнет. Да мы такие, щито поделать. Поэтому у Клары и есть все шансы!

— Потому что бабы — дуры? — опешил Морик и тут же получил увесистый разряд. — Ауч! Вы меня шокнули!

— И даже не извинюсь, — сердито проскрежетала Мурси и ускорила шаг.

Морик, находясь в смятении, замолчал. Что-то ему подсказывало, что он и вправду промахнулся и как всегда «ляпнул» гадость. Но понять, что именно, не мог. Вроде бы просто повторил слова, сделал логический вывод, но опять умудрился разозлить капитана. Какая-то непробиваемая стена. Может, зря вообще затеял разговор? Нужно было остановиться на моменте, когда Мурси его назвала «уникумом». Лучше бы конечно «котиком», но сам же ей это и запретил. Особенным быть тоже неплохо.

А вот Мурси больше не проронила ни слова. Ни когда откручивала щит, ни когда демонтировала турели. Она только угукала, когда получала от Морика очередные инструкции. И судя по изменившемуся запаху еще и злилась. Оставалось надеяться, что капитан как обычно быстро оттает.

Оборудование сняли и перевезли на спидере до мест назначения. Морик побоялся напомнить еще раз о том, что Мурси не стоит в деревне пользоваться психосилой, но этого и не потребовалось. Как только всё было доставлено, капитан не стала возиться с установкой, а молча развернулась, намереваясь самостоятельно найти дорогу к своему новому дому.

— Куда вы? — не выдержал Морик, испугавшись, что «доканал» капитан и сейчас у неё на уме только одно. Побег от зануды.

— К единственному мужчине, которые принимает меня такой, какая я есть, уж простите. Его общество я нахожу намного интересней. Чао!

— К старейшине нельзя так просто заявиться в дом! — в панике прокричал Морик.

— Я к Шпуне, ало! Вы сказали посмотреть вокруг, я посмотрела. И нашла. Выращу себе сама достойного мужчину, не шовиниста и не расиста.

— И тут Шпуня? — растерянно пробормотал Морик, но Мурси уже скрылась из вида.

***

Вечером когда с установкой турелей было покончено и Морик отпустил остальных добровольцев, а сам еще раз собрался проконтролировать проводку, к нему присоединился старейшина.

— Знаешь, что я увидел, когда проходил мимо вашего дома? — начал сразу же дед. — Присядь на лавочку, отдохни.

— И что же увидел старейшина? — устало отер лоб Морик и с удовольствием воспользовался предложением, давая отдых ногам.

— Практически всё семейство Морганов на прогулке. Шаня, Бусинка, Кася, Триша, Юми и Легорий, а с ними мать с отцом и Мурси. Конечно, этот проказник, Шпуня, вертелся у неё на руках. Я давно не видел, чтобы «эти» проводили так будничный вечер. Почему же ты всё пропускаешь?

— У меня есть некоторые обязательства, — начал оправдываться Морик. — Да и…

— Удивительная всё же она! Правда, заставила моего внука обманывать старика, но меня не проведешь вашими детскими недомолвками. Ты сделал достойный выбор. Думаю, стоит объявить о нём прайду. Организуй всё как положено. Пусть орех поведает о её чувствах. Или о твоих, если у вас так уговорено.

— Что? — уставился на старейшину сбитый с толку Морик. — Ты неверно всё понял. Я еще присматриваюсь. И боюсь, мои перспективы не настолько радужны, как может показаться. Только с утра мы с Мусей так разругались, что она весь день больше не разговаривала со мной. Сам не понимаю, почему я её так раздражаю.

— Может этим и раздражаешь? — нахмурился старейшина. — К чему тут присматриваться? Таких женщин надо хватать, пока не перегорела. Присматривается он. Ишь!

— Мне кажется, я не интересен ей, как мужчина, — признался Морик. — Ей вообще не интересны мужчины.

— Да ты что? — всплеснул руками дед и язвительно улыбнулся, становясь совершенно на себя не похожим. Будто его и в самом деле загипнотизировала капитан. — И что же тогда её величество тут делает? Свино убила, котят спасла, поругалась с тобой и возится с катарской малышней! Неужели, такая бедная, что не может позволить себе более качественный отдых?

— Она сказала, что воспитает Шпуню под себя, чтобы это ни значило.

— Ах, вот оно что! — не меняя своего тона, продолжил дед. — Пятнадцать лет жить в деревне собралась? Я думал, у неё полно важных дел. Ну, хорошо, пускай вселенная подождет, пока подрастет более сообразительный малыш. Я и её научу, как быть старейшиной, может быть это даже лучший вариант, чем ты.

— Что?

— А у меня есть выбор, если ты такой тугодум? — чистосердечно обозвался старейшина.

— Дед! По порядку, хорошо? Мы отряд, она просто привыкла развлекаться со знакомыми ей персонами. До этого сидела с нашим айтишником, теперь вот у нас тут…

— А я отсталый от жизни катар! — гневно прервал дед. — Раньше отряд состоял больше чем из трех персон, а держатели Силы не объявляли молчанку своим обидчикам. Они их убивали.

— Дед, она меня шокнула! И у нас в отряде есть еще…

— Я тебя стукну, — старейшина и впрямь больно огрел внука по спине клюкой. — Вот всю глупость ты унаследовал от отца! Говорил я твоей матери не связываться с ним. И пожалуйста! Такую генетику испортила.

— Ты считаешь, что если бы Мусе было не интересно, она бы развлекалась с Кларой или Иржи?

— Я же говорю, точно отец в твоем возрасте, такой же тормоз! «Разрешите мне связаться с вашей дочерью, а орех я потом подарю», — дед красноречиво высунул язык и вдруг стал совсем уж, практически до ужаса, похож на Мурси. — «А не могли бы вы сами у нее уточнить, желает ли она со мной снюхаться». Неприемлемо!

— Дед, ты поэтому не любишь отца? — встрепенулся Морик. — Не потому что он неизвестного прайда, а потому что слишком боязлив для катара?

— И угораздило же твою мать, храбрейшую из женщин, вылитую я в молодости, выбрать такого тюфяка! Надеюсь, Шпуня посообразительней вырастет.

— А Императрица язык показывала? — зачем-то поинтересовался Морик.

— Да, — смягчился старейшина. — Вредина была еще та.

— А как вы, ну как ты с ней познакомился? Как вообще ты понял, что нравишься ей? Как не побоялся признаться? Я не знаю, что со мной станет, если Муся откажет. Я не переживу этого.

— Если честно, я и не задавался такими вопросами. Откажет, не откажет, чушь! Просто поступил по велению сердца. Хотя тогда, конечно, не знал, что Маргоша — Императрица. Мы с ней случайно встретились. Она спешила на Суд, я попался под руку. И когда мы столкнулись, то рассыпались все пады, свидетельства, показания, которые я нес на заседание. Я так разозлился! Но очень вежливо попросил пользоваться глазами, а она меня и шокнула! Как юрист, я ей сразу параграф назвал, по которому держателям Силы запрещено использовать молнии против смертных, если жизни ничего не угрожает. Ты бы видел её глаза в тот момент!

— Какие? Серые?

— Такие, вроде бы удивленные, но со смешинкой в глубине. Наверное, странно объясняю. Только тот, кто видел эти глаза, поймет, о чем я.

— Я видел эти глаза, дедушка, — тихо прошептал Морик. — Две бездонные бездны, полные жизни. А дальше как было?

— Маргоша сразу на меня внимание обратила. Не привыкла к подобному обращению. Её боялись все. А тут наглый катар, который еще и к закону апеллирует. Узнала, что я работаю в суде и стала ходить на каждое мое заседание. Хотела проверить судебную систему, как раз ввела новые директивы Созданным. Запретила моим коллегам говорить, что она Императрица. Маргоша нуждалась в непредвзятой критике. Так мы с ней и таскались пару месяцев от заседания к заседанию, потом в кабинете дела разбирали, вечерами по саду гуляли, болтая вообще о жизни в Империи и правильности законов. Очень она любила подобные разговоры. Об устройстве, политике, социальных взаимодействиях между расами.

— Мурси тоже обожает подковерные интриги и расовые особенности. С вакуйем сдружилась, с интерсеком, теперь вот за катар взялась, — хмыкнул Морик. — Ты мне главное-то расскажи, как признался. Не увиливай. А то любите советы опрометчивые давать.

— Да как, как, — пробурчал дед. — Взял и признался. Так же на лавочке сидели. Я ей про ночь, звезды заплел, про профиль её, глаза красивые, а пока она пыталась понять, почему вдруг перескочил с политики на романтику, полез целоваться. Знаешь, человеческие женщины обожают это. Нам катарам понятно, неудобно от шерсти потом отплевываться. Но с гладкокожими очень приятно! Пробовал уже?

— Пробовал, — поморщился Морик. — Удовольствие ниже среднего. Зубы потом еще болят.

— Зубы? — расхохотался старейшина. — Ты просто не распробовал. В любом случае, я рискнул, потому что влюблен был уже по уши в Маргошу. Получил, конечно, знатно. Она меня до триггера шокнула. Я на дерево забрался, да как заору во все горло. Представь, в городском парке, уважаемый адвокат и такое безобразие. Но когда, через три дня, пришел в себя, так меня приласкала! До сих пор от воспоминаний грива на затылке дыбом.

— То есть, ты за пару месяцев влюбился? Так быстро?

— За пару месяцев? — переспросил удивленный старейшина. — Да я только глянул на неё, так тут же пропал! Для вида строил недотрогу, чтобы она не посчитала меня из тех, кто ищет развлечения на один раз. Но я же понимал, что и она приходит ко мне не просто так, и вечерами посовещаться в парк зовет не из любви к катарскому народу.

— Но мне казалось, ты говорил… — растерялся Морик. — Говорил, что любовь не сразу приходит. Что нужно время, хорошо присмотреться друг к другу.

— Любовь да, а влюбленность это сразу. Вот если чувствуешь себя, будто получил орехом по голове, ходишь как пришибленный, голова не соображает, а язык несет всякую чушь, так и знай. Влюбился! А вот перерастет ли это в настоящее чувство, не угаснет ли? Это уже зависит от степени заинтересованности. Я тебе скажу, что вижу. Если персона без слов может подвигнуть тебя на рост, если заставляет меняться в лучшую сторону, то это оно. Хотя и подобное, к сожалению, не гарантия вечного праздника.

— Можно любить всю жизнь и разлюбить в четверг.

— Точно так же говорила Маргоша, — кивнул старейшина. — И я очень боялся четвергов.

— А я люблю пятницы, — смущенно признался Морик.

— Я рад за тебя, — скептически заверил дед, подозревая, что внук его всё же заболел загадочной болезнью, о которой упоминала Мурси. — В общем, я бы на твоем месте рискнул.

— Ты меня воспитал таким образом, что я не могу просто так взять и полезть к ней целоваться. Божечки-кошечки, дед, она звала меня после пира в постель, и я отказался! К тому же, Муся может быть и похожа внешне на Императрицу, но она совершенна не такая! Я могу только всё испортить.

— А то я не вижу, что она абсолютно не похожа на Маргошу, — недоуменно приподнял плечи старейшина. — Не лезь с поцелуями, не надо. Но орех ты подарить ей можешь? Не получится по катарским методам, попробуй человеческие. Они друг другу кольца дарят, на свидания зовут, зачем-то едят вместе по вечерам в дорогущих ресторанах и ходят в театры. А еще в их культуре принято делать первый шаг парням. Если она ждет от тебя решительных действий, а ты так и не признаешься, представь, что с тобой будет, когда все вскроется?

— То есть… Она может и… Как бы… — заволновался Морик и привстал. — Она мне кольцо отдавала свое, и возвращаться не хотела за ним… А я значит…

— Ну, точно отец! Ты можешь просто поговорить с ней? А?

— Дед, я не знаю. Со мной что-то такое делается, что я вместо приятных слов, всегда говорю гадости. Начинаю так волноваться, что либо непристойности предлагаю, либо начинаю спорить.

— Не можешь сказать словами, выговорись по катарски. Слова обманут, прикосновения поведают истину. Ну, или жди, когда подрастет Шпуня и готовь локти.

— Какие локти?

— Которые кусать будешь, — рассмеялся старик, встал с лавочки и пошел, оставляя растерянного внука наедине со своими мыслями.

Когда Морик подошел к дому, то действительно застал всё семейство во дворе. Дети играли в траве, ловя в лучах заходящего солнца какую-то живность, капитан возилась со Шпуней, одновременно выслушивая мать, которая к удивлению спокойно что-то рассказывала. Оставалось надеяться, что не о детстве самого Морика.

Как только Мурси его увидела, тут же радостно замахала рукой, подзывая к ним.

— Ну как там? Всё ок?

— Всё ок, — улыбнулся Морик и не стал напоминать об утренней ссоре. Итак ночью придется очень много думать.

Глава 7

Как и планировал, Морик всю ночь переосмысливал разговор со старейшиной. Дед еще бесшабашней, чем мог себе вообразить до этого капрал. Полез целоваться к самой Императрице! В наглую, отвлекая поэтическими россказнями о красоте и лунах. Нет, так Морик точно не сумеет. И дело даже не в воспитании или генах. Просто всегда при подобной дилемме он представлял на месте девушек своих сестер. Спрашивал себя, а вот если по отношению к ним такое применят? Хотел бы Морик, чтобы, скажем, Бусинку, без её согласия, поцеловал какой-нибудь наглый катар? Конечно же, нет! Вообще, лучше бы он обговорил с ней всё заранее, а потом предпринимал шаги. И почему старейшина так негодует? Это как раз таки правильно, и отец его поступал по совести, а не исходя из сиюминутного желания. Мать сделала стратегически верный выбор.

Светало. Лучи восходящего солнца еще несмело стучались в окно, пытаясь продраться сквозь плотную ткань занавески, когда папа с Легорием закончили завтрак и готовились уйти в поле. Собирались они не шумно, но с детства Морик помнил своеобразный ритуал родителей. Мать непременно желала прохладного дня и острой мотыги. И теперь, услышав заветное заклинание на продуктивную работу, капрал быстро выскочил из своей комнаты и поинтересовался на всякий случай, не нужна ли мужчинам помощь.

— Ты же не всё доделал вчера там, с оружием. С тобой на поле ничего не изменится, а без тебя с техникой никто не совладает, — лаконично заметил отец.

— Да, ты прав, — кивнул Морик и остался с матерью.

В тишине они и позавтракали. Вскоре на кухню неуправляемым тайфуном влетели школьники, но только за тем, чтобы и им достались привычные наставления матери о хорошем поведении. Каждый предстал перед строгим взором родительницы, позволяя всего себя осмотреть и даже заглянуть в уши с проверкой на чистоту. А, пройдя все эти несложные процедуры, в награду дети получили заранее подготовленные бутерброды. Веселой гурьбой сиблинги Морика побежали на учебу. Совсем малышня, как и капитан, еще спали.

— Вчера мы чудно поговорили с моей новой дочерью. И я узнала многое о тебе, Морик.

— На всякий случай, лучше не верь, — усмехнулся капрал, потягивая горячий бойруш.

— Не верить, что мой сын один из самых храбрых солдат регулярной армии? Или что высокие ранги друг друга пытаются подкупить, лишь бы ты достался в подчинение именно им? Или что даже Верховный Военный Совет безоговорочно доверяет тебе командование отрядом, если дела сопряжены с угрозой для держателей Силы?

— Всё это в какой-то степени правда. Но меня смущают разговоры о моих достижениях, мам. Может быть, хотя бы в семье мы не будет заводить таких речей? Я хочу оставаться для тебя в первую очередь просто сыном. И всё.

— Что ж и про скромность она не соврала, — ласково улыбнулась мать. — И я сердечно горжусь тобой, сын. Ты достойный пример. Возможно, настало время задуматься о потомстве? Серьезных обязательств у тебя ведь нет? Девушка из внешнего мира как-нибудь переживет.

— Какая девушка? — нахмурился капрал.

— Какая-то твоя подруга, я не запомнила её имени. Училась с тобой в Академии.

— Клара, конечно, переживет, куда денется, — пробормотал Морик, совершенно не понимая, причем тут Дорн. — Я просто еще не готов.

— Так всю жизнь бобылём и просидишь. А между тем, молодежь на тебя ровняется. Если ты создашь крепкую семью, это только улучшит связи во всем прайде.

— Мне еще рано, — упрямо возразил Морик.

В проёме дверей показалась капитан. Она беспардонно громко зевнула, потягиваясь, и потёрла руками лицо, глядя на представителей своей катарской семьи. Во взгляде её при этом читалось легкая досада, будто представшие взору персоны были продолжением не слишком приятного сна.

— Да еще очень рано, — промямлила Мурси, пытаясь окончательно проснуться. — Полвосьмого по корабельному.

— Доброе утро, капитан, — улыбнулся Морик, радуясь её появлению.

Теперь точно никто: ни мать, ни отец, ни даже появись тут старейшина — никто не решится обсуждать такой интимный и сугубо внутрисемейный конфликт при постороннем. Морик подумал переключиться на совсем отдаленную тему и хотел было поинтересоваться, что мешает его начальнице нормально отдыхать по ночам и не разрабатывает ли она, случайно, в одиночестве план разоблачения Инквизиции, но его мысли перебила мама:

— Обсуди наш вопрос со старейшиной, — с нажимом закончила она свои наставления. — Ты же понимаешь, что он не может отменить клич.

— Мы уже обсуждали вчера, — нервно огрызнулся Морик. — Не дави на меня!

И пока мать с сыном сверлили друг друга эксклюзивным «моргановским» взглядом, видимо мечтая прожечь дыры в оппоненте, Мурси присела на край мягкого кухонного уголка и с плохо скрываемым азартом принялась подсчитывать шансы на победу у обоих противников. Конечно, она ставила на мать, потому как у той и опыт обширней, да и психологического воздействия из-за своего положения в иерархии семьи на три контейнера больше.

— Чао, семейка! — прервал их занятие старейшина неожиданным появлением и еще более неожиданным приветствием.

Мать в неподдельном изумлении вытаращилась вначале на своего отца, а потом, сжав от злости челюсти, перевела взгляд на Мурси. И это тоже выглядело вполне по «моргановски».

— Вы набрались плохих манер у капитана, — проворчал Морик, выходя победителем из немой битвы.

— О, да брось! Моя новая внучка, как свежий поток в старые воды, — лилейным голосом пропел дед и, прося подвинуться, присел рядом Мурси. Не стесняясь, совсем не по катарски, он сжал её руки, радуясь встрече. — Правда, моя дорогая?

— Дедуля! Наконец, мы увиделись! Вредный Моричка не пускает к вам, — сразу будто озарилась Мурси, отвечая ему взаимностью. — Это вы для меня как свежий глоток воздуха после нудных поучений вашего потомства.

— Чем мы обязаны столь раннему визиту уважаемого старейшины? — подчеркнуто по-деловому прервала обмен любезностями мать.

— А я не могу прийти в гости к своим внукам просто так? — выпрямился старый катар и открыто посмотрел на дочь. — К тому же, я не дорассказал одну интересную историю позавчера, когда веселье так бессовестно оборвали на самом забавном моменте.

— О, я бы с радостью послушала еще раз все ваши истории! — искренне сообщила Мурси.

— Дед, окстись! — вздохнул Морик. — Я так долго и упорно рассказывал капитану о строгих правилах этикета, чтобы ты их порушил единым махом?

— Вчера я с тобой уже обговорил неуместное упрямство, — посуровел старейшина. Он выпустил из рук ладони капитана, отошел к окну и поправил занавеску, как заправский шпион проверяя ситуацию вне дома. — И тут я по твою душу. Сейчас всё узнаешь.

— Соседка, я зайду? Смотрю, все ключевые персоны в сборе, — на пороге появилась полная пожилая катарка.

— Просим, разделите с нами скромный завтрак, уважаемая соседка, — мать жестом погнала Мурси вглубь треугольника сидений, и та покорно пересела поближе к капралу.

Гостья, тяжело ступая и пыхтя, подошла к столу и, с трудом удерживая равновесие, села на маленький стул, который тут же потонул под её пышными формами. Катарка немного помолчала, пытаясь совладать со своей отдышкой. Было видно, как вес делает любое движение трудной задачей. Странно, но настолько полных жителей Мурси раньше не замечала.

— Хоть мы и из соседней деревни, — будто отвечая на мысленный вопрос капитана, продолжила гостья, наконец выровняв дыхание, — но птичка на хвосте донесла, что у вас нынче хороший урожай.

На этих словах Мурси почувствовала, как капрал вдруг сильно напрягся. Вытянулся по струнке, вцепился руками в собственные колени и с ненавистью уставился на незнакомку, применяя уже на ней тайное оружие пыток семейства Морганов. Таким капитан его видела разве что после Военного Совета, где при всех унизила. Неужели и соседская деревня решила нанести личное оскорбление? Или это такая битва за урожай?

— Чем богаты, тем и рады, — ответила почтительно мать.

— Но, говорят, что один плод особо налился. Он может дать отличное семя, — полная катарка внимательно оглядела Морика и удовлетворенно кивнула, вообще не обращая внимания на его мрачное расположение духа. — У нас хорошая благодатная почва! Совместными усилиями мы могли бы дать прайду еще один богатый урожай. Старейшина, вам так не кажется?

— Хотелось бы для начала взглянуть на предлагаемую почву, — спокойно ответил дед, что-то снова выглядывая в окне. — Давеча нам уже обещали чернозем, а под пристальным взором оказался солончак.

— Понимаем вашу озабоченность, в таком деле важно всё предусмотреть, — гостья выложила на стол свой холофон и включила изображение. Высветилась голограмма молодой, тоже склонной к полноте катарки, чертами очень похожей на сидевшую перед ними. Видимо её дочь или близкая родственница.

Мурси от неожиданности крепко зажмурилась. Не битва за урожай, а самое настоящее сватовство! Но что скажет Клара? Мысли капитана полетели с утроенной скоростью, планируя побег.

— Почва действительно достойна, — кивнула мать.

— Вы посмотрите внимательно на эти бедра, — изображение медленно начало вращаться вокруг своей оси. — Они предназначены только для одного!

— Нам надо обдумать ваше предложение, посовещаться, — вежливо улыбнулась мать, перевела взгляд на сына и тут же недовольно скривила губы. — Такие дела наспех не делаются.

— Конечно, дорогая соседка, я буду ждать ответа от старейшины, — скривилась и гостья. Она медленно встала, опираясь на стол, и Мурси пришлось срочно прибегнуть к психосиле, чтобы он не перевернулся. — Но хотела напомнить, что семя не должно пропасть зря или покинуть прайд. Таков закон!

Больше она ничего не сказала, только неприлично громко кряхтела, пока покидала дом. На кухне повисла звонкая тишина. Капитан вновь взглянула на Морика, желая предать ему уверенности, но тот смотрел вперед себя, словно скованный льдом. Бугры вен исполосовали голову и руки капрала, такой колоссальной концентрации достигло внутреннее напряжение. Мурси почему-то вдруг вспомнила о давлении, которое, судя по отчетам Дорн, в последнее время у капрала действительно шалило. Капитан уже подумывала притащить сканер, но тут мать нарушила молчание:

— Сын…

— Нет! — подскочил со своего места Морик.

— На сегодня еще пять подали заявку, — как бы между прочим заметил дед. — И того сколько? Тебе всё же следует сделать шаг. В конце концов, ты будущий старейшина, это только укрепит твои позиции как лидера.

— Будущему старейшине полагается хорошо воспитанная жена. Такое семя не должно попасть в бесплотную почву, — уточнила мать, обращаясь почему-то к старейшине.

И всё это выглядело как продолжение давнешнего спора. Мурси подавила неуместный смешок. Если сейчас все трое начнут друг в друге «прожигать дыры», она точно не сдержится и закатится в приступе истеричного хохота. Или еще лучше! Начнет снимать на холофон, чтобы потом разделить веселье с Ленкой.

— Выбор делать не нам! — чеканя каждое слово, сказал старейшина.

— А если он сам не может? Мы — семья и имеем право помочь! — так же четко ответила мать.

— Нет! — в яростной невменяемости застучал кулаком по столу Морик. — Нет, нет и еще раз нет!

Мурси вздрогнула и отклонилась на всякий случай подальше. Вот таким она капрала еще точно никогда не видела. Всяким бывал — злился, орал, воспитывал, но сейчас будто подхватил бешенство. Не хватало пены изо рта. Морик еще пару раз стукнул по столу и выбежал прочь, громко хлопнув входной дверью. И опять настала тишина. Мать напряженно смотрела на старейшину, тот отвечал ей тем же. И только капитан не удержалась и громко икнула с перепуга.

— Не бойся, дорогая, без моего благословения никакого обряда зачатия пройти не может, — мягко проговорил дед и опять посмотрел на дочь, бросая вызов: — А свое благословение я ему уже дал, и оно по сердцу Морика, чего бы вы ни пророчили своему сыну.

— Отец, вы невыносимы! Вы…

Мать не договорила и с таким же остервенением, с каким только что колотил кулаками её сын, швырнула на стол полотенце. Оно зацепило и опрокинуло посуду, разнося по кухне лязг и грохот, а содержимое кружек брызгами оросило скатерть и пол. Не обращая внимания на возникший беспорядок, катарка покинула кухню.

— Мне, наверное, надо его найти? Успокоить как-нибудь? Если мы сбежим, его потом не покарают? — шепотом запричитала Мурси, принимаясь суетливо вытирать недавний завтрак капрала, но дед перехватил полотенце.

— Мой внук не сдержан и ревнив, я знаю. Тем не менее, он достойный катар, — по-отечески ласково заверил старейшина. — Я выполнил твою просьбу, но впопыхах забыл дома накопитель. Еще хотя бы день продержишься?

— А Морик продержится? Я не брошу его на произвол родственничков. Он мне дорог как память.

— Тогда делай, что должна, милая, — дед накрыл рукой её ладонь, останавливая мельтешения. — Я тут сам приберу.

***

Мурси побрела из дома в поисках капрала. Она точно знала — либо Морик наворачивает круги вокруг деревни, бегая, либо занят какой-нибудь физической работой. А, значит, и искать стоит на краю поселения, возле полей. Рядом с генератором щита капитан его и застала.

Морик соединял провода, вертя отверткой с таким нажимом, что те буквально хрустели и грозили рассыпаться в пыль. Мурси вдруг подумалось, сколько усилий на его усмирение потребовалось бы Христову или другому наставнику, родись Морик держателем Силы. Своей горячностью капрал даст фору даже ей. От мысли, каким страстным он может быть в другой сфере жизни у капитана пробежался холодок по спине. Неудивительно, что Клара так долго терпит «катарские» закидоны и все эти «просто сказал, что вижу». Наверное, именно этим он и компенсирует видимую холодность.

Морик поднял взгляд, полный отчаянной ненависти, на Мурси, и тут же вернулся к своему занятию, вымещая всё невысказанное на ни в чем не повинные детали. Капитан присела рядом, осматривая фронт работ. Она по своему опыту знала — нужно дать время, чтобы остыл. Если к ней лезут в таком состоянии с советами или наставлениями, то ситуация только усугубляется. Не ровен час, на обычное предложение сдрыстнуть за пределы Катарсиса, капрал воткнет ей инструментом промеж глаз. По крайней мере, она на его месте могла бы и не такое вытворить.

Да и потом, ну что тут скажешь? В жизни капитана всякое бывало. И контрабандистов прижучивала, и пиратов гоняла, даже Истинных Лордов арестовывала. Но любовные страсти и женитьбы вопреки? Нет, такое впервые.

Нужны были бы Морику сведения о флирте и мимолетных увлечениях или же о взаимодействии с вакуйями и интерсеками, капитан бы непременно нашла в своем арсенале парочку действенных советов. Да даже с психологией людей спокойно помогла бы. Но сейчас все её знания казались бесполезными.

Мурси молча взяла отвертку и принялась подсоединять другой сектор. Капрал пыхтел, изредка бросая на капитана обжигающие взгляды, но она никак не могла взять в толк, о чем ей сигнализирует напарник. Довести его родственников до умопомрачения она, конечно, сумела, но вот подосланные сваты — это точно не коварные замыслы йонгея! Поэтому Мурси сохраняла гробовую тишину и даже в рабочих моментах просто указывала пальцем, где и что поправить. Постепенно дыхание Морика выровнялось, и когда они закончили, он казался практически спокойным.

— Послушайте, сэр, — отложил инструменты катар и отер рукой прилипшую ко лбу паутину, — мне жаль, что вы это видели.

— Ты бы с давлением своим разобрался. Так можно и кровоизлияние заработать, — зачем-то порекомендовала Мурси. — А если нужно спасаться, моргни два раза. Дракон прилетит и вжух!

— Нет, дед прав, я не могу вечно прятаться от проблем.

— Ты поэтому сбежал из дома? — подбадривающе улыбнулась Мурси. — Тебя женить хотели? А ты не согласился?

— Да. Дед тогда не знал всей правды. А теперь знает, но уже ничего не может поделать.

— Кларе сообщил?

— Зачем? — удивился Морган. — Расстроится, наверное.

— Расстроится? Я думаю, она тут всех к вакуйевой бабушке разнесёт. Это же Клара, она за вас даже меня порвать способна на имперский флаг. Я одного не пойму, вы столько лет вместе, а ты что, ни разу не приводил её в прайд? Не познакомил с семьей?

— Наши отношения не повод для знакомства. Я же вам говорил, катары не жалуют чужаков, у нас своя культура.

— Культура, — фыркнула Мурси. — В бездну культуру с элементами насилия. У вас выбор, типа, делает женщина? Матриархат шоле?

— Котриархат.

— Не поняла, — замерла на месте Мурси.

— Всё вокруг котят крутится. Женщина готовая принести приплод, выбирает катара и высылает сватов.

— Варварство! — тряхнула головой капитан. — А если ты против?

— Обычно, всё происходит по взаимному согласию. Обычно, — подчеркнул капрал.

— Но, конечно, не в твоем случае, — беззлобно рассмеялась Мурси. — Морик, Морик, всё у тебя ни как у других. А что за орех, почему он не съеден и при чем тут цифра восемнадцать?

— Откуда..? Катарина! Не думал, что вы запомните, — Морик оглядел капитана, сидящей напротив него прямо на голой земле, и проворчал: — Пойдемте на лавочку, земля холодная для вас.

— Норм всё. Статус доложите, капрал, чтобы я могла разработать оптимальный план действий.

— Статус! — буркнул Морик. — По обычаю, я не имею права отказать восемнадцатой претендентке. Мне нужно провести ритуал с орехом Бонко. Тогда все в прайде узнают, что у меня есть избранница.

— Так давай свой орех, сымитируем женитьбу.

— Это будет не по-настоящему!

— Значит, Ванно фиктивное исполнение клятвы ты предлагал, а сам такого же не хочешь? Ох, так по «моргановски».

— Это другое!

— А по мне тоже самое! — рассерженно одернула его капитан. — Что за лицемерие? Как вершить судьбы других, так вы, капрал в первых рядах, как самому принять собственный совет, так сразу ничего не знаете, это другое. Фуй таким быть!

— А то вы не такая! — тут же вспылил Морик. — Тоже вечно умничаете, а как нужно поступить по-умному, так сразу глупеете на глазах. Прямо как мой отец!

— То я для тебя дедом была, потом сестрой, теперь уже и отец. М-да.

— Простите, я… Я разнервничался, — досадливо вздохнул Морик. — Не хотел вам грубить. Ни сейчас, ни вообще когда-либо в жизни. Вы правы. Если бы кто-нибудь оказался на моём месте, я, наверное, тоже бы его подталкивал на активные действия. Да я Бобби подбадривал, хотя считал его выбор петь в хоре чушью! Просто мне хотелось, чтобы в вопросе личных привязанностей всё было искренне. Знаете, чтобы я открыто заявил прайду о своем выборе, будучи уверенным в поддержке.

— Так заяви! Я чет не пойму, — проворчала Мурси. — Старейшина же дал тебе благословение! Какой еще поддержки ты хочешь?

— Он вам сказал? — вздрогнул Морик и испуганно посмотрел на капитана.

— Да, так и сказал: «Я дал ему благословение, и оно по сердцу Морика, что бы вы не пророчили своему сыну!» — передразнила Мурси тон старейшины. — Ты бы видел, как твоя мать психанула! Как начала всё кругом швырять, посуду бить, нецензурно выражаться. Я, конечно, слышала от неё крутые словечки, но такие!

— Больше он вам ничего не сказал? — с тревогой спросил Морган, пропуская мимо ушей приукрашенную картину маминой реакции.

— Сказал. «Делай, что должна, милая», — капитан широко улыбнулась. — Приятно, когда тебя так называют. Дедуля, вообще, очень клевый. Я прекрасно понимаю матушку, в него невозможно не влюбиться.

— Не смейте!

— Кто я, а кто твой дед! — отмахнулась, поморщившись, Мурси. — К тому же, мне бы тоже хотелось в отношении себя искренности. Я слишком хорошо понимаю, что всего лишь бледное отражение своей матери в его глазах.

— Пойдемте. Я поговорю с дедом. Вас это не должно совсем касаться, — Морик резко встал и зашагал прочь.

***

Капрал оставил Мурси дожидаться его во дворе на лавочке, а сам скрылся в доме. Необходимо тет-а-тет обсудить с дедом все нюансы, попросить его не торопить события. Мало ли что он там себе понапридумывал. Использует ситуацию, чтобы как можно сильней досадить матери. А она тоже хороша! Поддается на провокации, забывая о здравом смысле. Если судить по утреннему противостоянию они с самого первого дня, как только Морик признался деду в симпатии к держателю Силы, судачат об этом всей семьей. И как пить дать, мать вначале была против внезапного клича старейшины о женитьбе, а теперь, когда его мнение поменялось, встала на амбразуру. Лишь бы наперекор, забывая о стремлениях и чаяниях собственного сына, пользуясь им как переломным рубежом в старой локальной войне. А между прочим у Морика и Мурси сейчас отпуск, предназначенный для отдыха как раз таки от баталий. И капитана втягивать в их дрязги совсем подло. Она самая невинная.

На кухне старейшина сурово о чем-то допрашивал Шаню. Та нехотя отвечала, не слишком придавая значения разговору, но отчего-то подобное отношение еще больше сердило деда.

— Да какая разница, как её мама назвала, — цыкнула Шаня. — Ты можешь титуловать её «внучка», «новый член прайда», «катарка», но она каджитка, плешивая кошка. Только Бусинка с ней носится, остальные брезгует. Но моя сестра никогда и не отличалась умом…

— Не смей так называть потомка Императрицы! — выкрикнул возмущенно старейшина. — Не уподобляйся своей матери!

— У меня есть и своя голова на плечах. А то я не вижу, как Морик с «этой» обращается. Он привел её в семью, он и показал нам, как следует себя вести рядом с такой полоумной тетушкой.

— Она спасла твоего младшего брата! — гневно прошипел дед. — Это твоя благодарность? Таким обом ты оплачиваешь? Такое поведение недостойно катарки.

— Спасла и поработила. Шпуня теперь считает её своей Нянни. С колен не слазает. Это ты считаешь достойным? В его возрасте нежится в руках взрослой женщины?

— Выйди, — строго указал Морик на дверь сестре. Та цокнула напоследок и с радостью покинула дом. — Они вчера собрались вместе не на прогулку, а травить Мурси? Поэтому она так рада была меня видеть? Почему капитан их просто не шокнула?

— Я просил её быть снисходительной к нам, деревенщинам, — полушёпотом признался дед, поглядывая за спину внука, и когда удостоверился, что тот один, продолжил уже громче: — Но моя дочь перешла всякие границы. А ты? Хорош! Сыпешь шерстью в попытках заставить будущую императрицу соответствовать твоим представлениям о катарах. Хочешь, чтобы прайд испытывал к ней те же чувства, что и ты? Но она больший катар, чем ты можешь себе представить. И твоя задача состоит как раз в том, что бы её светлейшиство почувствовала к прайду то, что чувствуешь ты к нему. А пока позволяешь себе давить на своего капитана, семья будет делать то же самое. Даже несмотря на мои просьбы, я искренне удивлен, что Мурси еще не сбежала, сломя голову, от таких милых родственников, оставив от нашей деревни пепелище.

— Прости, да! — остолбенел Морик, внезапно вспомнив капитана в бою. От ужаса, что могло бы приключиться, не будь Мурси самой мягкосердечной персоной во Вселенной, какую только он встречал, ноги стали ватными, и капрал поспешно присел на краешек стула. — Я совсем об этом не думал! Вы мне запудрили мозги своей женитьбой, требованием признаться. Выпустил из вида самое главное — каково Мурсику в таком окружении!

— Не у меня нужно просить прощение! — оборвал его старейшина. — Морик, мы с ней уговорились кое о чем. Я выполнил обещание. Боюсь, у тебя совсем не осталось времени. Действуй!

— Но…

— Или бездействуй и забудь навсегда. Найдется более достойный мужчина. Шнобби, думаю, после рассказов о наших совместных расследованиях, завоюет доверие этой женщины.

— Никогда! Только не Шнобби! — вскочил со своего места Морик. Сделал два круга по кухне и беспокойно посмотрела на деда. — Как? Просто подойду и скажу ей? Накричу и заставлю съесть орех? Буду долго жмуриться и укушу за шею? Полезу целоваться, как ты? Я другой! Мне сложно переступать каждый раз через свою совесть. Вот выпадет подходящий случай, я обязательно признаюсь. Давай, может, остальным скажем, что мы провели уже обряд начала? Мурси сама предложила смухлевать.

— Послушай старика, внук. Ты допустил много ошибок с этой женщиной. И последняя ошибка будет ожидать подходящего случая, он может так и не наступить. Просто отпусти. Пусть она будет собой, а ты собой. Не оглядывайся на чужое мнение, не думай о том, что скажет семья и прайд. Ты ведь уже кусал её? Объяснил бы тогда, почему сделал это, а не бессовестно соврал, возможно, мы бы сейчас уже свадьбу планировали.

— Откуда ты знаешь? — сдавленно прохрипел Морик. — Вы и это успели обсудить?

— Мы много чего успели. Я же тебе говорю, она удивительная женщина, схватывает всё на лету. Даже Маргоше мне приходилось некоторые вещи объяснять по нескольку раз. А Мурси с полуслова понимает. Интуиция у неё просто потрясающая. Детство тяжелым было, да? Такие навыки вырабатываются враждебным окружением и привычкой выживать. Бедное дитя.

— Дед, ты же опять пытаешь соскочить с темы. Ты рассказал ей правду? Рассказал, почему я тогда укусил её зашею?

— Думаешь, кто-то другой исправит за тебя провалы? Если ты посчитал нужным скинуть такое поведение на алкоголь, то моё какое дело? И вообще, мы тогда обсуждали Шнобби. Я просто рассказал Мурси, что шея — интимная зона, и обычно катары туда целуют или кусают только от переполняющих их любовных чувств. Она мне и поведала, что ты её тоже пытался загрызть, только от ненависти.

— Ненависти? — Морик почувствовал, как пол в очередной раз уходи у него из-под ног. — Но ведь…

— Спокойной, внук. Она в тот момент смеялась, а значит, считает это привычным, — подбодрил дед. — Еще назвала тебя «уникумом». Сказала: «У вашего внука, всё никак у людей и катар, с выподвыподвертом».

— С чем?

— О, Разум! Морик, мы и дальше будет пережевывать это? Давай тогда уже и Мурси сюда позовем?

— Нет, ты прав. Я просто не знаю, что мне делать? Я не хочу, чтобы она считала, будто я её ненавижу. Я же наоборот.

Старик открыл кухонный шкафчик и указал на полку с орехами Бонко.

— Выбери один и проведи обряд начала. Отведи её в тихое место, окружи лаской, наговори комплиментов. Это легко. Просто скажи, что видишь.

На кухню вбежала взъерошенная Шаня.

— Эй, там, на улице такое! Морик, сейчас прольется чья-то кровь! Сейчас прольется чья-то кровь!

— Выбери орех, — поторопил его дед. Морик присмотрелся, но на вид они все были как будто одинаковые. Он не глядя достал тот, что первым попался в руку.

— Это мои орехи! — запротестовала Шаня. — И Морик, там Катарина сейчас издерет в кровь плешивую!

— Бездна! — Морган сорвался с места и поспешил на улицу. Шаня дернулась следом, не желая пропустить драку, но старейшина остановил её и велел принести покрывало, а сам достал бутылку вина, приготовленные к вечеру сировые шарики, упаковал всё это в рюкзак и тоже отправился на улицу.

***

Мурси сидела на лавочке и бездумно водила глазами по низенькому забору. Старейшина подготовил, наконец, ей информацию по размножению Императрицы. И не только это. Всё что вспомнил, включая любимые места матери, планеты, которые она чаще другого посещала, тайные знаки, секреты и пароли. Всё могло пригодиться. Правда забыл дома, но, божечки-кошечки, не такая уж это и проблема в «селе из двух домов». Если потребуется срочно бежать, то заскочить в гости к старейшине не займет много времени.

Еще Арик Джорган многое рассказал о катарах, что нужно поскорей систематизировать и записать в черновик эссе. Да, Морик не врал насчет своей расы. Они разные, но общее ядро в них всё же есть — ни один катар не поставит под удар свою честь. Шнобби может стать прекрасным союзником. Вот кому из всей шайки «Икнвизицнутых» можно доверять даже на девяносто процентов. По заверениям старейшины, никакая концепция, кроме равенства и правды, не может главенствовать над катарской идеологией. Поэтому у них нет ни религии как таковой, ни сект, ни культа поклонения. Но требуется найти способ предупредить канцлера, чтобы тот затаился и шпионил за происходящим внутри кружка «анонимных любителей красного одеяния и генетических экспериментов», и при этом не поставил себя под удар, преследуя катарскую справедливость.

Еще нужно с Бусинки вытрясти адрес поэта Бараша и хорошенько с ним потолковать. Это заодно и станет проверкой. Если информацию ему сливает всё же Шнобби, то словам старейшины веры нет. А если не он, то оказать на осведомителя привычное давление, применяя любимый шантаж и другие славные способы расплетания языков. Глядишь и шпиона из СРС удастся поймать.

Мурси громко вздохнула. Как-то она устала отдыхать в таком окружении. Прошло всего лишь три дня, а если быть точнее — ужасно длинных и сложных дня, а деревня, да и весь прайд, уже порядком надоели. «Мать» вчера похлеще Морика воспитывала. Начала с вопроса: «кто ты такая?», а закончила строгой инструкцией: «сидеть дома и не высовываться». Не понравилось, что мелкие потребовали от неё игры в кукольный театр, как с «тетиМуси». Интересно, дед такой же ревнивый?

А бессонница каждую ночь, заглушаемая мимолетными кошмарами? Даже алкоголь не помог. Мурси надеялась, что Морик купится на её притворство и проведет ночь рядом. Так она смогла бы не беспокоиться о «мамаше» с обидой на весь йонгеевский род и хотя бы выспаться. Нет, не купился. Была бы возможность и время, Мурси бы заперлась со старейшиной в доме и болтала бы с ним без умолку, прерываясь только на здоровый сон и еду, а вот этих вот всех родственничков просто бы игнорировала. Разрешала бы Морику приходить в гости, на чай. Но строго по часам! Как положено приличному катару. Ну да. Больно оно ему надо! Он бы, наверное, и не вспомнил бы о её существовании, если бы не рьяная попытка защитить деда от попрания чести. Жаль, что Мурси не такая сильная и независимая как Императрица.

Старейшина говорил, что мать все боялись. Гнев йонгея способен на многое. Аура, подгоняемая приказом «Убей», заставит слабого духом самостоятельно перерезать себе глотку, так он возненавидит само свое существование. А аура «Забери» может лишить радости и смысла жизни на долгие годы. Еще Императрица владела аурой «Властвуй», названной, почему-то, в честь неё. От такой смертные преклоняли колено и готовы были следовать хоть в пропасть за своей повелительницей. Всё это умеет и Мурси. Но применять по назначению или соответствовать — никак не научится. Вон у Сина, как у Рожденного, всего лишь две из трех, и то он держит Империю в кворчовых рукавицах. Если бы он владел аурой гнева, мог бы транслировать «Убей» на разум каждого в округе, тогда бы, наверное, Галактика уже давно бы сдалась.

Но с другой стороны и трепетную боязливость по отношению к себе Мурси не желала. Уж лучше презрение, чем страх. От презрения еще никого не убили. Да и завоевать уважение всё же проще, чем побороть вековечный ужас. Наверное, поэтому Мурси еще не сожгла эту деревню и не поджарила никого молнией. Хотя, конечно, руки чесались.

Еще этот капрал! Мохнатый комок противоречий. Твердит внимательней присмотреться, а как самому выпал шанс сблизиться, так заднюю включил. Боится Клары? Так та не сомневается в честности благоверного. И если будет стоять слово капитана против Моргановского, конечно же, поверит ему. Да и в планах у Мурси не было трепаться обо всём, что между ними наедине происходит, это Морик любитель поделиться впечатлениями. Значит, либо капрал и вправду «нитакой», что вряд ли, либо преследует свои какие-то цели. Конечно же, «праведные». И при этом убеждает, что не шпион. Ясно же, что его приставил Христов и иже с ним. Ванно вначале слить катара хотел, а потом, видимо, узнал правду. Поэтому и принялся разглагольствовать о замене, приписывая появление Моргана божественному проведению. И началось это как раз с операции на Фортуне, когда они втроем с Гидросом остались без её присмотра. Головоломка складывалась в узнаваемую фигуру.

Да ну и бездна с ними! Хотят, чтобы она держалась Морика, так тому и быть. Укажет капрал на Инквизицию в итоге, то значит такое Предназначение у Галактики. Надоел этот постоянный моральный выбор. Слишком высока ответственность. Давит похлеще, чем мать на Морика с попыткой его размножить. И вообще, капрал — хороший парень, умен, красив и образован, вот пусть он и решает! Только Мурси ему об этом, конечно же, не скажет. Нехай живет в счастливом неведении.

Похоже на подбрасывание монетки. Орел или решка. Мурси представила, как подкидывает психосилой капрала, решая, что делать в зависимости от того, каким местом тот упадет, и расхохоталась. Нужно будет попробовать как-нибудь.

За потоком бессознательных мыслей, капитан и не заметила, как возле дома собралась приличная толпа катар. Они молча глазели на неё, изредка только волнуясь стихийным шепотом. «Видимо, что-то случилось», — промелькнуло в голове у Мурси, и она настороженно поднялась с лавочки. Толпа подалась на шаг назад.

Вышла Катарина. Позади неё тут же образовался полукруг подруг. Все девушки выглядели враждебно, постоянно скалились, обнажая клыки, и шипели, выпуская вперед руки с когтями. Мурси только устало вздохнула. Еще одной попытки её перевоспитать, она не выдержит и точно сегодня поджарит чью-нибудь пушистую задницу. День явно не задался с самого утра.

Капитан расслабленно подошла к сопернице поближе. Была она ниже Катарины, но к своему росту Мурси относилась равнодушно, поэтому не испытывала неудобства или стеснения.

— Я хочу посчитаться с тобой! — надменно бросила красавица.

— Слушай, малышка, — примирительно начала капитан, — я вот совсем не в настроении еще и с тобой возиться. Вот что вы за люди такие? К вам с распростертыми объятьями, спасаешь вашу малышню, с чистым сердцем хвосты вам крутишь, а вы драться лезете.

— Что? — волна ропота прокатилась по толпе.

— Ну, камо-он, — топнула ногой Мурси, начиная подпсиховывать. — Че ты пристала к бедному Моричке? Я понимаю, умный, храбрый, всё такое. Но у него есть девушка, и она тоже очень красивая. Морик сисястых блондинок предпочитает. Смирись. Любовь у них, все дела. Их даже старейшина благословил уже. Приедет через пару месяцев со сватами, все будут счастливы.

— Старейшина благословил? — раздался голос из толпы.

— Это ничего не меняет! — Катарина махнула когтями прямо перед лицом капитана. — Ты нанесла мне личное оскорбление.

— Кто? Я? Да больно надо! — возмутилась Мурси и гневно оскалилась. — Вилками своими перед носом не маши, убрала быстро!

— Мы будем драться! — не стерпела пренебрежительного тона соперница.

— Ты че, бессмертная? — зловеще расхохоталась капитан. — Я зарубила вожака стана, а ты собралась со мной драться? У тебя кукуха отлетела от неразделенной любви?

— Ты еще и врунья. Свино Паса убил Морик!

— Че? Я, конечно, не хочу подвергать сомнению мужественность достойнейшего из катар, но он прикрывал. С полупроводником, пусть и таким слабым, никто кроме держателя Силы не справится. Морик выполнял свою боевую задачу, а я свою!

— Он убил йонгея, это всем известно! — послышались крики из толпы. — Лгунья! Каджитка! Вранье!

— И тогда мы работали в паре, — попыталась перекричать гомон капитан, но вдруг поняла, что всё бесполезно. Она хищно улыбнулась, расстегивая куртку. Зов поманил за собой. — Бой будет честным, я не воспользуюсь плазмой или психосилой. Только зубочисткой.

В руке капитана блеснул кривой кинжал и безумный оскал исказил её лицо.

— Че, уже не такая смелая? — насмешливо оглядела соперницу Мурси, перекидывая своё оружие из руки в руку.

— Ты, ты смеешь… — запнулась Катарина и отступила.

— А че такое? — язвительно умилилась Мурси, слыша теперь только повеление «Убить». — У тебя десять кинжалов, у меня всего один. Неужели ты боишься каджитку?

— Капитан! — заорал выбежавший в этот момент из двери Морик. — Не теряйте контроль. Здесь и сейчас.

— О, что ты, дорогой, я как раз держу теперь всё под контролем.

«Властвуй!» — потребовал настойчивый глас Темной Сущности изнутри.

— Я есть Сила, но Разум направляет меня! — Морик перехватил её руки и встряхнул, стараясь выбить оружие. — Не Сила управляет мной, но я управляю Силой! Здесь и сейчас!

Мурси отстраненно посмотрела на Морика и выронила кинжал. Громко сглотнула. Ни Катарины, ни её подружек уже не было видно.

— Психанула че-то, сорян, — промямлила капитан. — Наверное, нужно уже уезжать. Вы были правы, бесю одни только присутствием. Я вам нужна?

— Всё в порядке, сэр, — вздохнул Морик и неожиданно для всех прижал капитана к себе, проводя ставший привычным в такие минуты личный ритуал с «обнимашками». — Я вас прекрасно понимаю. И спасибо, что еще никого не убили и не сожгли деревню.

— Век меня помнить будешь, — усмехнулась Мурси, разгоняя остатки Зова в голове. — Правда, прости. Твоя бывшая какая-то тоже особо упоротая. Вы хорошая парочка с ней.

— Ну, нет, спасибо, — улыбнулся и Морик. Он поднял кинжал, сам засунул его в ножны и застегнул куртку на капитане. — Не простудитесь. Я хотел бы загладить вину перед вами за все эти «вырванные» нервы.

— Лады, — непонимающе приподняла плечи капитан. — И что даже отчитывать не будете?

Морик перехватил поданный дедом рюкзак, взял за руку Мурси и повел из деревни к стоянке.

***

Капрал завел спидер, принадлежавший их семье, и сел за руль.

— Держитесь крепче, сэр, — через плечо предупредил он Мурси и тронулся.

Спидер летел сквозь лес в гору. Морган гнал как сумасшедший. Для его привычки соблюдать всевозможные меры предосторожности это выглядело, по меньшей мере, рискованно. Но капрал ловко огибал препятствия, сворачивал в просветы деревьев и вообще, у Мурси создалось впечатление, что он знает наизусть каждую кочку и камень в этой местности.

Наконец, они выехали на открытую полянку, и капрал резко затормозил перед самым обрывом. Капитан уже думала, что он решил сам уничтожить Катарсис и скинуть её в пропасть. Но довольно улыбаясь, явно рассчитывая на похвалу своими непредсказуемыми маневрами, Морик снял шлем и выключил спидер. Мурси тоже слезла с мото и посмотрела вниз.

С довольно крутого обрыва открывался обзор на зеленую долину, что лежала между высоких гор, укрытых густыми лесами. Было в этом зрелище что-то завораживающее, призывающее дышать полной грудью, подталкивающее вперед, заставляющее довериться потоку ветра и попытаться взлететь. Глядя на широту простора, Мурси отчаянно жалела, что не родилась птицей.

В таком единении с природой начинаешь понимать насколько она одухотворенная. Шепчет тебе листьями, сигнализирует колыханием трав, подмигивает облаками, нагоняя покой и жажду жить в пустующую душу. Мурси надолго зависла, любуясь великолепием нетронутого цивилизацией мира.

— В детстве, я любил проводить здесь время, — тихо, стараясь не нарушить идиллию, проговорил Морик. — Подумал, может вам не помешает немного тишины. Отдохнуть от суеты.

Мурси поглядела на него и всё еще с недоверием улыбнулась. Окружение не только всколыхнуло в ней давно забытое чувства всеобъемлющей любви к естественности, но и напомнило одинокие пешие походы из храма в целях найти укромное местечко для медитации. Если бы не сопровождающее их чувство вины, то воспоминания можно было бы отнести к разряду приятных. Хотя то, что те дни проходили относительно спокойно — её, по крайней мере, никто не пытался убить — заставляло иногда скучать по детству.

Морик принялся возиться с седельной сумкой, доставая оттуда собранные дедом пожитки. Выудил покрывало и расстелил его на полянке.

— Сэр, у вас всё-таки отпуск. Как насчет того, чтобы немного расслабиться и на время забыть о волнениях? — словно фокусник на детском празднике, достающий из шляпы кворча, капрал вынул вино из котомки и поманил капитана бутылкой к себе.

— Пикничок? — отбросив сомнения, оживилась Мурси.

— Пикничок, — кивнул Морик. — Капрал аут, капитан аут, ну такое.

— Хоть одна светлая идея! — Мурси бухнулась в позу лотоса и сразу же схватила пустой стакан. — Хватит на сегодня всей этой котовасии!

Морган одобрительно хмыкнул, достал коробку с едой и уселся напротив Мурси, оставив рюкзак позади себя.

— Котовасия, ну и словечко, — Морик налил вина вначале Мурси, потом себе. — Всегда считал его непримечательным, но с вашей маниакальной повернутостью на котиках, оно зазвучало новыми красками. Итак, то, с чего вообще следовало начать знакомство с образом жизни катар. За вашу славную победу!

— За нашу, котик, — выделила обращение Мурси, хитро улыбаясь. — Мы работали командой. Вкуснотища!

— Соглашусь, цветочное вино, лучшее, что у деда есть. Вы не ели сегодня толком, вас унесет, — заметил Морик, пододвигая прозрачную коробку с сировыми шариками. — Попробуйте. Это национальное блюдо катар, с начинкой. Обычно их делают по случаю чествования дорогих гостей. Мать готовила на вечер, думала, что еще придут сваты.

— Белок есть? То есть мясо? Мне только растительную пищу можно.

— Они нафаршированы специями и травами. С рыбой мать не любит, а с мясом на пиру были. Вы что, ничего не ели на празднестве? Я видел, как вы палочками орудовали.

— Притворялась. Не могла рисковать, вдруг вы тоже решили меня отравить, — серьезно ответила Мурси. — Я только вино кушала.

— Теперь понятно, почему вы так опьянели, — хмыкнул Морик. — А сейчас не боитесь?

— Хотели бы меня отравить, вчера бы сделали. К тому же, я так понимаю, ваша мама не догадывается, куда подевался ужин?

— Не догадывается. Я не планировал с вами уединяться. Меня дед надоумил.

— Окей, — кивнула Мурси и потянулась к шарику, выглядевшему особенно аппетитно. Но на полпути остановилась, уставилась на капрала и на всякий случай предупредила: — Я буду есть руками.

— Хоть лицом! Я тоже, — Морик взял в руки один из сировых клубочков, подбросил его в воздухе, ловко поймал и надкусил. Толком не прожевав, добавил: — Хорошо в этот раз получились.

— Капец, че делается! — недоуменно рассмеялась Мурси. — Капрал, вы поехавший?

Морик задорно подмигнул, чем вызвал окончательный и полный восторг на лице капитана. Уже ни на что не обращая внимания, она полезла пальцами в коробку, принимаясь за вожделенную трапезу. Оставалось надеяться, что хоть таблетками шарики не успели нашпиговать. Хотя, если собирал действительно дед, то бояться этого не было причин. Почему-то старейшине Мурси хотела верить безоговорочно. Наконец, насытившись, капитан удовлетворенно выдохнула и жадно припала к стакану.

— Вот теперь я счастлива, — оповестила она Морика.

— Хвала опупительным кошечкам!

— Шо? — поперхнулась Мурси. — Вы там с дедом своих орехов нанюхались?

— А что, я тоже люблю сочинить что-нибудь на досуге, — улыбнулся Морик. — Иногда даже стихи пишу. И рисую. Я вообще-то тоже незаурядная личность, просто привык, как и вы, прятаться под маской. Столько раз в Академии был осмеян. Вспоминать неприятно.

— Та, людям дай повод только возвысить себя за счет другого, обязательно воспользуются. Правда, я ни пишу стихи и не рисую. А всё равно находят мифические недостатки. Теперь вот от того, что шерсти нет, оказалась неугодной.

— Точно. Но у вас и нет времени на глупости. Я вообще не представляю, как можно жить в подобном темпе. Не принимайте за нудные поучения, но я всерьез обеспокоен такой нелюбовью к отдыху. Вот сегодня, прошла только половина дня, а я уже опустошен и устал, — Морик для храбрости сделал солидный глоток из своего стакана и продолжил: — Представляю, каково вам. И такая дребедень каждый день! Еще эта, как вы говорите, позорная истерика. Мне жаль, что вам пришлось увидеть подобное.

— Вообще, это была замечательная драма, — расхохоталась тихонечко Мурси. — Только не обижайся. Глядя на тебя и твоих соплеменников, я всегда думала, что катары сдержанные, суровые машины, роботы без страха и упрека. Приветствие твоей матери и первые слова дедули только подтверждали моё мнение. А на деле всё горячей, чем в сериалах с песнями и плясками! Такой надрыв. Только не кричи на меня за такие крамольные мысли. Говорю, что думаю.

— Какой там, — в тон капитану захохотал Морик, махнув рукой. Он поменял позу на более удобную и подлил в стаканы еще вина. — Я рад, что это не слишком вас утомило, и вы еще не сбежали прочь что-нибудь взрывать в Галактике. Вообще, сэр, мне неловко. Вам бы сидеть на почетном месте рядом с дедом, принимать гостей. Уговор был только помочь спасти котят, а я затащил вас глубоко в водоворот своих собственных проблем и переживаний. Совсем потерял из виду ваши потребности.

— В погоде, Морган. Раз ты еще жив, значит либо я добренькая, либо пьяненькая, — сощурилась Мурси от солнца, выглянувшего из-за облаков. — А вот этот пикник перечеркивает все перенесенные неудобства.

— Вы — добренькая. Иногда даже чересчур.

— Кстати-и-и, — капитан извлекла из нагрудного кармана подвеску старейшины. — А у меня есть похожая, мне дедуля вручил. Всё забываю отдать.

— Тогда дайте мне новую, а эту оставьте у себя, — попросил Морик и вдруг почувствовал, как дрожит его голос. Он громко вздохнул, но получилось очень уж тяжело. — Для меня это имеет значение. Метка старейшины не позволит вам сбежать. Точнее, ваша совесть.

— Я-йонгей, у меня нет совести! — напыщенно произнесла Мурси и тут же смехом разбила весь серьезный образ. — Полная противоположность катарам.

— Лучше бы я родился йонгеем, а не катаром! Знаете, всегда представлял себя частью прайда. Гордился происхождением. Да, вы правы, я — расист. Не такой, который направо и налево кричит о ничтожности других. Наоборот, я с подчеркнутой уверенностью утверждал о превосходстве катар над всеми в Галактике. Но я много сам не видел. Мои соплеменники неблагодарные, жестокие, помешенные на глупых обычаях прошлого. Вы спасли наши «пушистые задницы», а в ответ Катарина бросила вызов на смертный бой. А если бы вы были обычной женщиной?

— Морган, ты че такое говоришь! — подалась вперед капитан, испугавшись, что неправильно расслышала Морика. — Будь катаром! Я только решила на тебя скинуть все проблемы, зачем ты так со мной? Что я тебе сделала?

— Что? — опешил Морик.

— О, я тогда тоже расистка! Ко всем вам отношусь как к банде обыкновенных котов. Разве что ты да дед не такой, да Бусинка может быть. Еще Шпуня и твоя мама. Ладно, Катарина тоже имеет какой-то более очеловеченный вид. А остальные — пушистая кобла мурлык. Я даже не слышу, что они мне говорят. Это ведь расизм? Но у твоего народа полно разных красивых ритуалов, национальная одежда, еда, цветочное вино, танцы и самое главное — следование правде и справедливости. Знаешь, как я наслаждалась пиром! Так что тут мы квиты. Давай оставим всё как есть, а? Не перевоспитывайся.

— Ладно, — обескураженно улыбнулся Морик. — Кстати о ритуалах. Не хотите лично поучаствовать в одном из них?

— Шутишь? Конечно, хочу! Обряд посвящения в Палачи я проходила, мне очень понравилось, хотя было странно. Давай и ты удиви меня.

— Это красивый обычай. Вам должно понравиться, я надеюсь, — Морик долго рылся в рюкзаке, пытаясь справиться с волнением, пока, наконец, нащупал выбранный накануне плод. — Орех Бонко. Очень редкий, — он пальцами расколол скорлупу, достал ядро и пристально оглядел. — Спелый и без единой червоточины, идеален.

Капрал придвинулся ближе к Мурси и протянул орех.

— А-а-а-а, — заулыбалась Мурси, подозревая, что капрал с дедом всё же обговорил её план по спасению от нежеланной свадьбы. — Кажется, я поняла, что за обряд. Круто!

Без дальнейших расспросов капитан попыталась перехватить своими руками предложенное угощение, но Морган легонько по ним стукнул.

— Нужно, чтобы вы приняли его из моих рук.

— Морган, ты меня смущаешь, — вдруг покраснела Мурси. — Как-то даже эротично выходит. Он точно не отравлен? А ладно, пофиг.

— Не думал, что вас можно чем-нибудь смутить, — ухмыльнулся Морган, когда Мурси зубами вытянула из пальцев орех.

— Я тоже, — покатывая во рту ядро, прошамкала капитан.

Раскусила. Вначале он показался ей острым, потом приторно сладким, шибанул в голову цитрусовой свежестью, и завершилась феерия вкуса приятным молочно-кофейным вкусом, который растекся по рту горячим острым привкусом. Морган не отрывал взволнованного взора от капитана.

— Вкус? Каков вкус?

— Охрененный! Странный, но охрененный! — восторженно промурчала Мурси, от удовольствия прикрывая глаза. — Есть еще?

— Нет, положено только один, — пробормотал Морган, пытаясь идентифицировать название вкуса по шкале привлекательности партнера. — У катар таким образом проходит обряд начала.

— И что мы только что начали? Что символизирует кормление из рук?

— Ну… — замялся Морик. — Заинтересованное лицо предлагает избраннику орех и если тот, пробуя, говорит, что ему понравилось, то это означает согласие на ухаживание, если же выплевывает орех или выдает неприятный комментарии, это означает отказ. По поверию, каждый катар чувствует вкус по-своему.

— Забавно, — усмехнулась Мурси. — Но, один и тот же плод не может иметь разные вкусы.

— Ну да. И уж точно ни один известный мне вкус не соответствует слову «охрененный».

— Главное, что не хреновый! Если бы я родилась красивой катаркой, — мечтательно проурчала Мурси, ложась на спину, — я бы только и делала, что ела бы эти орехи, а домогателей бы посылала.

— Не хочу вас разочаровывать, но Бонко едят в основном молодые парни.

— Точно, у вас же матриархат в этом плане. Значит, ты знал, какая это вкуснятина и принес только один?

— В своё время я наелся их достаточно, — принялся оправдываться Морган, — но мне они никогда не казались вкусными. Слишком сухие и постоянно першили, застревая в горле.

— Морик Морган, покоритель сердец и любимец катарок! И что ни один орех тебе не был по вкусу? Даже от Катарины?

— Катарине орех предлагал я, — Морган недовольно поморщился от воспоминаний. Удивительно, но тогда, будучи молодым и неопытным, даря Бонко первой красавице в школе, он не испытывал никакого стеснения или даже волнения. — Не знаю, какой он был на вкус. Она сказала, что приятный. Наверное, «охрененный» всё же лучше, да? Если бы вы предложили мне этот орех сейчас, я бы тоже сказал вам, что он «охрененный».

— А потом бы поперхнулся и помер, — залилась Мурси смехом, неожиданно переросшим в затяжной зевок. Она с нажимом потерла глаза. — Чистый воздух, сытый обед, немного вина. Вот чего мне давненько не хватало. Спасибо.

— Вам спасибо, — подражая капитану, Морган тоже прилег рядом. — Вам нужно было мне просто сказать, я бы всё бросил и отвез бы вас сюда. Знаете, иногда трудно расширить горизонт своих мыслей. Вот на пиру. Я так волновался, чтобы всё прошло гладко, и совсем не заметил, как вы напились вместе со старейшиной. Причем совершенно непонятно, кого в этом винить. Еще эта Катарина! Признаться, я от неё не ожидал ничего подобного.

— Так получается, тебя за один вечер звали уединиться сразу две женчины? Представляю, что в военном лагере творилось. Поэтому Флинт постарался от тебя так быстро избавиться?

— Что?

— Всегда думала, что либо ты прошаренный шпион за маской тупого солдафона, либо тупой солдафон, корчащий из себя эстета, — Мурси закинула ногу на ногу и принялась ею болтать в воздухе. — Всё же первое. Да еще и знойный обольститель. Сколько же в тебе граней?

— Я не шпион, — возразил Морган. Эта фраза вылетела больше по привычке, буднично, и капрал никак не окрасил её эмоционально. Стало всё равно. Не гонит же прочь, орех не выплюнула, значит волноваться не о чем. — Лучше считайте меня солдафоном. Но мне кажется, вы вполне довольны мной, как помощником и правой рукой.

— А то! Даже не представляешь, насколько я рада, что именно ты прикрываешь мою жопу, — капитан приподняла голову и потянулась к стакану. — За это я даже выпью.

— Кстати, раз уж заговорили о службе. Это прозвучит очень непрофессионально сейчас, но мне действительно часто приходится наблюдать вашу эту, ну, «жопу», как вы выразились, через прицел.

— Вот, я так и знала, что ты плохой катар! — засмеялась Мурси. — Ты из тех, кто любит глазами, да?

— Что? — приподнялся на локте Морик. — Я люблю всеми частями тела!

— Ой, в погоде, Морган. Хоть ты и проповедуешь мне теорию «нитаких», ты всё равно мужчина. Это нормально заглядываться на булки своего капитана. Не зря же Клара так нервничала, думаешь, я не заметила ничего?

— Ну, дело же не только в булках, — смутился Морган. — Я в целом!

— Слушай! — Мурси оживилась и, перевернувшись на бок, уставилась на Моргана. — А чего ты тогда мне мозги компостировал, что тебя не интересуют женщины? Имел в виду переносный смысл? Я просто восприняла буквально. Подумала, что ты асексуален или как-то так.

— Асексуален? — озадаченно переспросил Морик. — А, вроде как фригиден? Ну, мне тоже так казалось. Возможно, мне повстречалась на пути такая женщина, которая показала, насколько я могу не знать самого себя.

Мурси непонимающе часто заморгала.

— Че? — приподняла она брови. — Милый катар, а вы точно не брат-близнец Морика Моргана, капрала под моим командованием? Или я сплю, и вы сейчас превратитесь в чудовище, чтобы поглотить меня?

— Я думаю, что это вы мой персональный кошмар. Красивая женщина, которая прекрасно об этом осведомлена. Мучаете меня и остальных мужчин вокруг.

— Эм, — запнулась в мыслях Мурси и на всякий случай опять легла на спину, чтобы не смотреть на капрала, заговорившего совсем уж для него не типично. Неужели от недосыпа с её мозгом случилось это самое «разжижение». — Никого я не мучаю, они сами… мучаются.

— И только шлейфом тянутся разбитые сердца, — процитировал собственное стихотворение Морик. — Но вашим запахом полны воспоминанья. Вам в каждом видится оснастка подлеца, а я живу теперь на гранях мирозданья.

— Красиво загнул. Особенно здорово про подлеца, прям, как про меня писалось, — откровенно восхитилась Мурси.

— Возможно, про вас и писал, — смущенно прошептал Морик и совсем стушевался. Хотел продолжить, но язык окончательно перестал слушаться.

— Было бы правдоподобно, если бы не строчка про шлейф разбитых сердец.

— А как же Джимми, Эдмунд?

— Джимми денег хотел, Эдмунд власти. Если я вдруг стану Императрицей, он первый прибежит и начнет заливать, что всегда был готов служить мне. Строит из себя верного и преданного волколака. Еще бонусом пытается отхватить удовлетворение личных извращенных пристрастий. У йонгеев как? Кто сильней, тот и красивый. Я для него эталон. Но Эду нужна только власть.

— Власть через боль и унижения? Что за чушь! — засмеялся Морик. — Вы придумываете на ходу или у вас заготовленные мозгодробящие теории?

— А то вы не слышали никогда выражения: «Императрица голова, а Лорды шея. Куда хотят, туда и вертят». Поэтому я и не хочу занимать трон. Совсем. Итак всех приходится бояться, словно лист дрожит душа. Сейчас только некоторым известно, кто я на самом деле и то, покушение за покушением. А если Галактика узнает? Представь. И в перерывах между защитой своего никчемного существования придется еще выбирать стратегию развития Империи. Тысячи Морганов кружат рядом, и каждый говорит, как правильно править. Нет уж, увольте.

— М-да, — потянул Морик, прикидывая на себя жизнь Императрицы. И с выводами капитана он был полностью согласен. — Ничего хорошего.

— Разочаровала вас? Вы хотели задоминировать меня полностью, чтобы тоже дорваться до власти? Поэтому запели про разбитые сердца?

— Задоминировать? — озадаченно переспросил капрал. — Чушь, простите. Катары не устанавливает главенство с помощью близости. Я вообще не понимаю, как это взаимосвязано.

— Ну, типа, пометил запахом, или как-то так. Типа, нюхайте все, это моя женчина! — Мурси резко села, понимая, что еще немного и уснет. — Во, че хотела спросить! Как от выглаживания появляются котята? Вы размножаетесь как дуоли, от взаимной симпатии сразу всех членов прайда? Знаете, как у них? Если трое из личности одновременно симпатизирует троим другим, то у того, кто выше статусом, становится очень тонкой кожа, он докасается до остальных и передает генетический материал. От этого беременеют вшестером. Так и размножаются. У катар наподобие?

— Божечки-кошечки! Ну и чушь! Не может быть такого способа размножения!

— Я серьезно. У гамма-дуолей спроси.

— Нет, у катар примерно так же, как у людей. Просто для самого процесса симпатии мало. У нас с вами репродуктивная система действительно схожа, по крайней мере, у мужчин. Близость между нашими видами возможна. Но дело в голове, — Морик постучал себе по лбу указательным пальцем. — Соитие происходит только при определенных обстоятельствах и только для зачатия котят. Поэтому в прайдах нет изнасилований и нежелательных беременностей. Сам процесс связки практически отключает голову, поэтому проводить его можно только с персоной, которой абсолютно доверяешь.

— Как всё запущенно! А как вы тогда предаетесь любви с… — Мурси озадаченно посмотрела на Моргана. — Хотя, вы правы. Тыкать друг друга органами еще не значит иметь хороший секс. С девушкой мне тоже понравилось больше.

— Простите? — поперхнулся собственным дыханием Морик.

— А? Это я так, о своем, о женском. Слушай, я всё равно не понимаю, как вы так живете. Печально?

— Я же вам говорил, что для нас прикосновения очень интимны и несут глубокий смысл. Вам бы следовало самой попробовать ласки катара, это бы всё прояснило, — у Морика дрогнул уголок рта, но он вовремя остановил себя, чтобы еще и не рыкнуть от едва сдерживаемого порыва тут же начать демонстрацию.

— Слушай, точно. Нужно попробовать и тогда пойму. Старейшина как? Еще может? — и видя округлившиеся глаза Морика, рассмеялась. — Да шучу, шучу. Никогда не видела, чтобы так защищали честь деда. А как же вы приходите к мысли, что пора доводить дело до логического финала? Ну, типа, идете к старейшине, и он вам говорит — а теперь поцелуйтесь, дети мои, и всё такое?

— Нет, тут пара сама как-то понимает, что готова оставаться друг с другом на всю жизнь. Но связка, насколько мне известно, не приносит удовольствия как такового. Это больше грубое, инстинктивное и бессознательное.

— Да, по количеству твоих братьев и сестер, я заметила, что родители не очень любят этим заниматься.

— Я подробностей не знаю, — вдруг задумался на эту тему и Морик.

— Серьезно? Я думала, ты разыгрывал меня, когда сказал, что не испытывал оргазма.

— Вы видели у меня котят?

— Понятно, — зевнула Мурси и вновь прилегла. Вроде бы капрал опять стал таким, каким она привыкла обычно его видеть. — То есть вообще ничего не понятно. А Катарина приглашала тебя к себе поласкаться или уже размножаться? У тебя с ней доходило когда-нибудь до такого или вы просто нюхали друг другу шерстку? Я бы понюхала сейчас чью-нибудь. Неужели ты отказался от такой красавицы ради Клары?

— Почему вы везде приплетаете Клару! Я же вас просил уже не упоминать её имя.

— Так доходило или нет? — опять зевнула Мурси и поудобней умостила ладони под своим ухом. — Вы трогали другу друга за затылочные титьки. Прости. За холку.

— Мы любили придаться плотским утехам, не скрою. И приласкать друг у друга холки, но она… — Морик посмотрел на сонную Мурси и перешел на шепот. — Она слишком расчетливая. И всегда такой была. Искренности в ней не хватало. Мне нравятся такие женщины как вы. Которые говорят вслух то, что думают. Хотя это не всегда приятно.

— Ага, именно поэтому ты вечно на меня ворчишь и велишь молчать, — вяло буркнула Мурси и прикрыла глаза. — Я сразу так и подумала.

— А о чем вы сейчас думаете?

— О том, что у вас бы вышли очень симпатичные котята, и я бы их с удовольствием потискала, — из последних сил прошептала Мурси. — А еще почти беспокоюсь, не укокошишь ли ты меня, пока я сплю. Катарские идеалы, всё такое… Мир во всем мире…

— Отдыхайте, я не укокошу, — прошептал Морик и уже не получил ответа. Вскоре и он задремал.

***

Морик приоткрыл глаза и увидел, что Мурси свернулась в клубочек и сама стала похожа на маленького котенка. Он аккуратно, чтобы не разбудить её, притронулся к рукам. Холодные. Видимо замерзла, вот и скукожилась. Капрал придвинулся к ней поближе и аккуратно обнял. Мурси даже не открыла глаза, когда перекладывала голову на его плечо. Поерзала немного, устроилась поудобней и продолжила свое занятие. Морик с трепетным счастьем тверже обнял.

Когда он открыл глаза во второй раз, уже наступили сумерки. Мурси всё также лежала на плече, закинув одну ногу поверх его живота. Капитан засунула руку между пуговицами рубашки и легонько теребила пальцами шерсть на груди. О таком стремительном развитии отношений капрал даже не мечтал. Он проскользил свободной рукой по бедру Мурси, прижимая к себе еще крепче.

— Выдрыхлись, а чем ночью заниматься будем? — сонно пролепетала капитан и вдруг подскочила словно ужаленная. — Морик! Божечки-кошечки! Всё? Ты теперь сделаешь себе харакири из-за моих приставаний?

— Нет, — Морган сел и недоуменно посмотрел на капитана. — Вам же понравился орех. Это теперь делает возможным официально заявить о наших с вами «пятницах». Никто дурного не подумает.

— Фуй, я испугалась! Только Кларе не говори такого, она нам эти орехи потом запихает в самые булки.

— Ладно, не скажу. Я понял, понял. Нам надо бы возвращаться, пока окончательно не стемнело.

Быстро собрав вещи, они оседлали спидер и помчались в деревню. По дороге от стоянки до дома Морик окончательно осмелел и взял капитана за руку. Так он и завел Мурси в дом. На кухне, за столом сидела вся семья, включая деда и даже пара соседей. Ужин был в самом разгаре, как и бурное обсуждение, но при виде парочки, соответствующей по виду всем каноном влюбленных, присутствующие резко замолчали.

— И как тебе орех, дорогая? — осторожно поинтересовался дед.

— Оболденный! — восторженно призналась Мурси. — Я бы еще съела, но вредный Моричка не хочет рассказывать, где они растут.

По семье прокатился вздох то ли разочарования, то ли облегчения.

— Все слышали, ей понравилось! — выкрикнул, утихомиривая толпу родственников, старейшина. — Так что посредники отныне свободны. Будущий старейшина начал свой путь, как подобает лидеру.

***

Уже очень давно Морик либо подскакивал от кошмаров на рассвете, либо проваливался в темноту и ничего не запоминал из сновидений. Но не сегодняшней ночью. Ему снился приятный, даже какой-то ласковый сон. И всё в нем казалось прекрасным — и чувство родного, правильного течения событий, и дежавю будничной близости, и уверенность, что в жизни всё именно таким и должно быть. Они сидели с Мурси на полянке и кормили друг друга орехами, при этом капитан смеялась и краснела, а Морик наслаждался её вниманием и их уединением. Правда потом появился дед и начал в подробностях рассказывать про обряд зачатия, но к тому времени капрал уже выспался и с легкостью пробудился.

За завтраком Бусинка передала адрес поэта Бараша и оповестила брата, что тот будет ждать их в полдень возле ворот в свою деревню. Когда Мурси узнала новости, она тут же поспешила к Шпуне и полчаса о чем-то ему нашептывала, выглаживая. Потом, даже не став завтракать, потребовала у Морика скинуть точный маршрут.

— Я с вами, — категорично заявил капрал.

— Моричка, я не вернусь. С дедом вчера попрощалась, сейчас сяду на скайтрей и поминай, как звали. Клянусь вам, не буду я его убивать.

— Я с вами, — повторил Морик, совершенно не понимая, как, вообще, можно забыть имя собственной Нянни. — Вы считаете, Бараша будет разговаривать с не-катаром?

— Не подумала об этом, — согласно кивнула Мурси. — Лады, значит, еще на полденька отпуск откладывается.

— Будете в наших краях, проходите мимо, — сквозь сжатые губы скорее выплюнула слова, чем произнесла их вслух мать.

— Непременно. Вы тоже!

— Береги себя, сын. Помни, мы тебя любим.

— Да, мама, — Морик задержался в дверях, раздумывая, стоит ли совать нос не в свои дела и решил, что стоит. Родня ведь в его судьбу сунула. — Поговорите уже с дедом по душам. Хватит злиться друг на друга. Он же тоже корит себя за смерть бабули. В конце концов, горе общее, почему вы переживаете его по отдельности?

— Я… — застыла мать. — Ты прав, кто-то должен быть умней и сделать первый шаг. Не прощаемся.

***

Остановившись на стоянке возле абсолютно таких же символических ворот, но уже в другую деревню, Мурси вылезла из скайтрея и с удивлением осмотрелась. Тот же стиль, такое же количество парковочных мест, такие же дома вдалеке. Догадки об устройстве прайда оказались совершенно правдивы.

Прайд — скрепленная родственными узами община. Иногда она включает в себя несколько деревень, иногда разрастается даже до городов. А Арик Джорган основал такой, что он похож на целое государство. И как ловко решили вопрос взаимодействия с остальной галактикой! Катары ничего не предлагали внешнему миру, ничем не торговали, но и сами обходились собственным производством. Три космопорта на планете построила еще Императрица, а когда Катарсис перешел под юрисдикцию СШГ, то уже пришлось Верховному Экономическому Совету выделять средства на их поддержание в рабочем состоянии. А если бы они разрушились и перестали принимать корабли, то катары бы просто не обратили на это внимания.

На место встречи прибыли слишком рано, оставалось еще около часа или даже больше, просто Мурси так не терпелось покинуть «отчий» дом, что усидеть даже за завтраком она не смогла себя заставить.

— Сможешь мне достать еще один орех? — нарушив недолгое молчание, поинтересовалась капитан.

— Зачем вам? — насторожился Морган.

— Попробую вырастить на корабле, вместо Пяпячки. Так его не хватает, шоб ты знал, ты б заплакал. Заодно бы и проверили теорию о вкусе.

— Нет, сэр, это неприемлемо! — заворчал сердито Морган. — Бонко — священный орех, и он растет только на Катарсисе.

— Вредина! — показала язык Мурси и насупилась.

— Это не от вредности, просто дерево не приживается нигде, да и любой катар, увидев орех вне Катарсиса, обязан его уничтожить. Это священный долг. Вокруг Бонко завязано очень много обрядов, поэтому ему необходимо оставаться на своей родной планете.

— Дуристика какая-та, — удивленно возразила Мурси. — Не доставайся же ты никому? Ладно, пойдем другим путем. А на свадьбе или как там у вас это действо называется, тоже получают по орехам?

— Да, — медленно кивнул Морган и посмотрел внимательно на Мурси, пытаясь понять, к чему она клонит.

— То есть, чисто гипотетически, можно постоянно жениться-разводиться и есть эти орехи хотя бы по праздникам?

— Вот это точно неприемлемо. Катары не разводятся! Вот мы провели обряд начала. Теперь официально вы моя Нянни, а я ваш. Это как мальчик-друг, бойфренд, парень во внешнем мире. Понимаете? По сути, мы просто договорились оказывать друг другу больше знаков внимания. Вы не считаете меня невоспитанным каджитом, если я предлагаю массаж в джакузи, а я не против ваших спонтанных прикосновений и поглаживаний. Но чтобы продвинуться дальше, времени должно пройти не мало. Это не значит, что уже на следующей неделе я вдруг пойму, что люблю вас до гроба.

— До чьего гроба? — не на шутку перепугалась Мурси. — Вы всё же убить меня хотите? Загладить до смерти? Тогда напомните показать вам саркофаг, шобы никто не пострадал, ок?

— Муся, вы параноик. Вон идет Бараша.

К ним действительнотопал молодой катар. Шел он очень странно, переваливаясь с ноги на ногу. Не как Ванно, изображающий тупое животное, но всё же заметно. А виной всему были коротенькие относительно остального идеально круглого тела ножки. Бараша совсем не походил ни на одного другого катара, встречаемого раньше капитаном. Маленького росточка, с круглой головой и круглым животом, на котором с трудом держалась единственная застегнутая пуговица жилетки в клеточку. Широкие шаровары нежно голубого цвета только добавляли общую плавность изгибам к шаровидному внешнему виду. Ручки его, под стать ногам, тоже были короткими, но угрожающе массивны. На лице-блюдечке желтели два огромных глаза. Формой и цветом они напоминали соперничающие в яркости солнца на горизонте какой-нибудь планеты двойной системы. Но и этого природе видимо показалось мало, и поэтому уши этого катара располагались выше, чем у Моргана, и к тому же они выглядели микроскопическими и немного загнутыми на концах.

— Поясните за его малюсинькость, капрал, — прошептала заинтригованная Мурси. — Он мутант?

— Нет, просто уроженец висячих островов Шотли. Например, мои предки с Обсидианского Континента. А канцлер Шнобби родом с Ориентала. Проземлянцы же тоже разные — с черной кожей или узкими глазами, или большими носами.

— Точно. Я же читала о возникновении понятия «раса». Место обитания предков, только не в масштабах Галактики, а на примере одной планеты. Хм, хм.

— Как я рад с вами познакомиться! — издали прокричал Бараша. — Это даже честь для меня! Да, честь!

— Слышь ты, малюсенький. Походи сюды, дело есть, — ответила ему Мурси. — А времени нет.

Бараша остановился, оценил взглядом кумиров и вдруг попятился.

— Эй, стой! — психосилой потянула его к себе капитан. — Ты мне скажешь, кто тебе инфу сливает!

— Сэр! — стукнул Морган капитана по рукам. — Прекратите немедленно, он же ребенок! Бараша, иди сюда, она тебя не тронет, слово старейшины.

— Я скажу, скажу, — захныкал поэт и обреченно потелепал к воротам. — Конечно, художника обидеть может каждый!

— Сэр, говорить буду я. Молчите! — и когда Бараша подошел на такое расстояние, что не нужно было надрывать горло, переговариваясь, Морик спокойно спросил: — Откуда ты получаешь сведения. Та история про меня и капитана, кто тебе рассказал?

— Это старая байка дядюшки, — боязливо сознался Бараша. — Пана Бобуся. Только никому в прайде не говорите, пожалуйста! Я вам, что угодно достану, сколько надо заплачу. Да, достану! Хоть из внешнего мира.

— Пан Бобусь? — удивленно переспросила Мурси. Больше походило на прозвище, чем на имя, и среди катар она схожего не слыхала.

— Да, я же не хотел дурного. Только не выдавайте мою тайну в прайде. Если узнают, меня выгонят с позором. Я ведь только мечтал стать знаменитым.

— Пан Бобусь — каджит? — догадался Морган. — Ты наладил связи во внешнем мире с запрещенным членом общества, чтобы погреть уши об удивительных историях? Бараша, это не достойно катара!

— Стихи, они, понимаете, сейчас никому не интересны! Все сейчас помешены на драйве, экшне, эпических героях. Я хотел быть услышанным. Зато теперь, когда читают мои новеллы, то в ожидании следующего тома, переходят на стихи. Мне же только этого и надо.

— Хитро! — хмыкнула Мурси, неожиданно подобрев. — Возьми меня в долю. Я пока еще официально катар, перескажу тебе вкратце победу над свиньями, и другие приключения. Хоть кто-то услышит мои удивительные истории за время работы в СРС. А взамен ты ничего не скажешь о нашем знакомстве этому пану Бобусю. Идет?

— Вы… Вы же не прихлопнете его? — у Бараша от природы лицо источало глубокую печаль, но сейчас угнетенность и беспросветность сделало его самым несчастным катаром в мире. Поэт жалостливо взглянул исподлобья. — Он хороший! Просто другой, не такой как все мы. Любит роскошную жизнь, вот и изгнали его из прайда.

— Если он хоть немного похож на тебя, то я физически не смогу причинить ему вред, — растроганно заверила капитан. — Даю тебе слово вот этого будущего старейшины.

— Спасибо, — поклонился Бараш. — Давайте ID я вам его номер сброшу, а вы мне потом в ответ пришлете о приключениях. Только не обманывайте, хорошо? Пожалуйста! Ради искусства.

— Зуб даю!

Как только поэт передал нужную информацию и скрылся с глаз долой, Морик раздраженно проворчал:

— Прям добрый и злой канцлер при допросе в одном лице! Обещали его не трогать, а сами тут же применили психосилу. А потом сделали вид, что расчувствовались и чуть ли не рыдали.

— Я решила стать как настоящая Императрица, сильной и решительной, и чтобы меня все боялись. Но всё пошло не по плану, — ни капельки не раскаявшись, призналась капитан. — Ладно, первый взрыв комом. Главное, шо не грибочком. Хотя у меня есть оправдание! Ты видел его лицо? Видел щеки? Это же невозможно! Не знаю, как у меня хватило терпения не броситься тут же его тискать.

— Я ничего не понял из вашего оправдания, — покачал головой Морган. — Дальше у нас что по плану? Летим в штаб СРС или опять на Дромус?

— У нас? Вроде женитьба миновала. Отдыхайте, я обязательно вас вызову, как проверю все интересные теории дедули. Я к Лене, в Империю.

— Туда вас одну я тем более не отпущу!

— Ты че такой дерзкий? — хохотнула капитан, принимаясь за свои любимые фразочки. — Бессмертный че ли?

— Я имею права выражать своё недовольство! Теперь вы моя Нянни, если еще не забыли. И в довесок, раз уж договариваемся о правилах взаимодействия: Не заставляйте меня ревновать! Вы думаете, приятно выслушивать, что у подростка щеки лучше, чем у меня? Мне поправиться?

— Че? Морик, целены объелся? — уже в полную силу рассмеялась капитан. — Между прочим, Бусинка сказала, что вы никогда никого не ревновали. Даже Катарину, как она ни старалась.

— Значит теперь начал! — сердито притопнул Морган.

— Капрал, по-моему с вас хватит моего общества. Посмотрите на себя! Вы уже с трудом сдерживаетесь, чтобы опять не вцепиться мне в горло. Отдохните, как следует, а то потом как нагонит вас усталость, да как даст пажопи!

— А я — особо упоротый, если забыли! Догонит усталость — поорем друг на друга, и всем станет легче. Я лечу в Империю. Не обсуждается!

— Не хочу прибегать к помощи Френка, чтобы протащить вас через контроль. А как вы по-другому проникните на территорию Империи? Вы все-таки гражданин СШГ.

— Вас же Лорд Банник как-то «протащила»? — вовремя вспомнил Морган. — Как же вы сыграли свадьбу в Имперском секторе и получили гражданство?

— Вам такой способ не понравится.

— Мне всё равно. К тому же, давно хотел изучить врага пристальней. Вдруг и о нравах в Империи учителя врали.

— Врали. Но не в том ключе, в каком могло бы показаться.

Глава 8

Корабль прыгнул через точку доступа в имперский сектор К. О, это не просто сектор, целая система, являющуюся столицей самого гигантского галактического гегемона. Какие бы союзы средние миры не основывали, сколько бы в себя штатов не впитывали СШГ, завоевывая всё новые неразвитые планетарные структуры на окраинах Галактики — и на полпарсека они не придвинулись к таким поистине колоссальным размерам мирного объединения планет-государств, которое удалось некогда Императрице. Обитель бессмертных богов, колыбель нового витка эволюции, пристанище нонконформистских идеологов и непонятых гениев, царствование роскошной вседозволенности и строгих законов. Обязательное исполнение правил взаимоотношений между каждым сословием в Империи — вот столп, на котором зиждется порядок и процветание. Любой равен пред лицом слепого правосудия.

Мурси проверила свободные трассы. В омникоме давно заложены все известные маршруты, оставалось только назначить курс. На удивление, всегда оживленное межпланетарное сообщение на этот раз показывала даже три пути, стартовать по которым можно было прямо в ту же секунду, предварительно оповестив диспетчера центрального космопорта. Но капитан не стала этого делать.

Предстояло обговорить с Морганом детали, и по возможности отстоять идею пребывания его на корабле. Мурси не боялась, что капрал узнает нечто лишнее или ошеломительное на Беллис — столичной планете Империи. Наоборот, с каким-то ехидством она представляла себе, как воспитанный катар ступит на твердую почву вражеского центра и от взгляда на жителей, каждый из которых пытается всеми силами подчеркнуть индивидуальность, у него шерсть встанет дыбом. Тогда-то Морик точно перестанет задавать глупые вопросы, почему же капитан предпочла вернуться в СШГ, а не остаться среди себе подобных. Но именно это же злорадство и угнетало. Мурси чисто по-человечески вновь было жаль катара. Много ли он знает об Империи? Наверняка, в Академии рассказывали то же, что и в Монастыре. «Беллис — клоака, погруженная в разврат, приют увядающего интеллекта, место гибели душ».

Беллис — не упорядоченная катарская деревня, а самый настоящий салют хаоса по принятию себя и остальных. Если вдруг ты не имеешь отличительного знака, не производишь фурор и эпатаж, то в Империи на тебя будут смотреть косо, это минимум. Соблюдать нормы приличия? Глупости! Проявлять вежливость? Пустое! Коли йонгею что-то не понравится или наоборот, что еще хуже, восхитит, то ты не сможешь ему запретить высказывать вслух свое «очень ценное мнение». Вряд ли, опрометчиво соглашаясь на любые условия, лишь бы попасть на Беллис, Морган думал о том, что Мурси самой пришлось пройти в прошлом.

Капитан заняла пяточек системного пространства, отправила координаты положения на стоянке в диспетчерскую и оставила управление под присмотром давно приведенного в рабочее состояние Т7 в режиме дрейфа. Предстояло обсудить детали перевоплощения с капралом.

Его Мурси застала в столовой. Он заботливо раскладывал мимолетно закупленные в ближайшей торговой точке Катарсиса припасы, попутно вытирая пыль и гоняя сервисного дроида по всем пустующим отсекам. Капитан невольно усмехнулась. Вот кому никогда не скучно. Морган не умеет сидеть на месте без дела, а его развлечения довольно просты и незатейливы. Порядок, чтение, физподготовка, проверка снаряжения. Сколько раз капитан краем глаза наблюдала, как после отбоя, когда все уходили по своим койкам отдыхать, капрал с маниакальным пристрастием чистил бластеры и винтовки. Ей самой приходилось буквально силой заставлять Ванно заниматься обмундированием, а Моргану в радость. Уникум и чудак — одним словом. Наверное, в этом вакуй прав. Если и катара научить правильной наточке меча и кинжала, а еще полировке кристаллов, он станет прекрасной «заменой» напарнику, которому взбрендило в голову непременно, в сию же секунду размножиться.

— Придумали, капрал, каким образом я смогла попасть в Имперскую зону?

— Невидимость применили?

— На планете, кишащей йонгеями, это не имеет смысла. Меня рассмотрели бы сразу же. Да и в космопорте полно камер.

— Вы получили какой-то пропуск как будущая жена? Вроде визы невесты?

— Женихов выбирала я вживую. Их было гораздо больше десяти и все Истинные Лорды. Неужели вы думаете, что такие персоны согласились бы лететь, даже ради меня, в неподконтрольный сектор?

— Как подруга Лорда Банник? — не сдавался капрал.

— Морган, никакие разрешения в связи с войной больше не выдают. Ни туристические, ни дружеские, ни свадебные. Вам придется стать либо моим рабом на момент прохождения паспортного контроля, либо переждать на корабле.

— Вы впервые посетили Беллис как рабыня? Мне казалось, Лорд Банник вас спасла от пиратов, а не наоборот, — Морган замер в нерешительности. — Катары не могут быть рабами, это всем известно. Долго мне придется смотреть за кораблем в одиночестве?

— Недели две, — невозмутимо пожала плечами Мурси. — Как раз до конца отпуска. Но вы же не хотели меня слушать! Остались бы дома, среди своих.

— Вот именно! Отпуск у всех. У вас тоже. Давайте закончим его на Дромусе? Развлечемся, поиграем в пазлы, вы мне экскурсию устроите по местной библиотеке. А Лорд Банник к нам присоединится. Будет весело! Я даже ради этого нудить перестану.

— Мне нужно провести небольшой эксперимент с Созданным и кое-кого допросить. Я бы вас отвезла на Дромус «развлекаться», — съехидничала Мурси, — но вы уже там так наразвлекались, что все только и ждут вашего возвращения, без сопровождения безбашенной Мо.

— Думаете, я не смогу дать сдачи?

— Сможете, но не всему же синдикату.

— Не всему. А ваши допросы и эксперименты подождать не могут? Я уже, кажется, высказывал вам своё недовольство по поводу халатного отношения к отдыху? Мы вроде неплохо проводили время вдвоем. О работе почти не разговаривали. Зачем нам кто-то еще? Такая возможность узнать друг друга поближе. Тут осталось-то! Дотерпите как-нибудь.

— Вы сейчас похоже на обиженного ребенка, Морган, — рассмеялась Мурси.

— Вы на него всегда похожи, — насупился Морик, и, помолчав, обреченно вздохнул: — Ладно, я согласен.

— Морган, вы даже еще не послушали! Не просто же так я назову вас своим рабом и все двери моментально откроются. Придется немного подшаманить внешний вид.

— Мне всё равно, если это поможет избежать двухнедельной изоляции на корабле.

— Тогда за мной, — скомандовала капитан и направилась в нежилой сектор.

В грузовом отсеке всё как будто бы осталось как прежде. Глядя на застеленную постель Ванно, казалось, что вакуй отлучился просто по делам в общую комнату или столовую и вот-вот вернется. Едва уловимый запах его витал повсюду. Столярный стол остался стоять в центре, накрытый грязной, в масляных пятнах простыней. Резак, заточки и инструменты грудой валялись в правом углу на входе. Обрезь листового сплава тут и там была приставлена к стенам, а куски поменьше так и вовсе, просто разбросаны, где попало. Загадочная железная стружка неприятно скрипела и врезалась в ноги под тонкими подошвами спортивных кед, стоило только сделать шаг. Морган тут же обратил строгое внимание на обувь капитана. Нет, не босиком — не поранится. Выходит, снаружи Коди корабль довел до идеального состояния, а внутри не озаботился порядком! Если Морик и останется на две недели взаперти, то точно найдет, чем заняться.

— Что тут происходило? — нахмурился капрал.

— Великое таинство! — загадочно прошептала Мурси и направилась к самому дальнему железному ящику.

Морган всегда считал, что это личный стеллаж Ванно, но когда капитан набрала код: «Сила духа — вот Мощь настоящая», а про себя, пробубнив, добавила: «Как камень в лицо летящий», то гипотеза потерпела крах. Вакуй бы не стал шифровать замок постулатами ОВР.

— Так почему эти заповеди? Мне, правда, просто интересно. Они как-то по-особому на вас воздействуют? — вновь не сдержал любопытства Морган. И тут его взгляд упал на то самое «таинство».

В дальнем углу, где раньше нагромождались коробки и прочий хлам, теперь стоял длинный железный ящик. Морган, не обратив внимания, что споткнулся об очередной кусок железки, торопливо подошел поближе. В металлическую коробку, очень похожую на гроб, он мог бы без труда поместиться в полный рост. На крышке зеленым светилась панель программного интерфейса. Не просто спаянные в правильной геометрической фигуре листы металла! Но полный контроль над системой жизнеобеспечения внутри. Только зачем в таком «гробу» управление снаружи? Покойнику вроде бы будет всё равно на давление и доступ кислорода.

— Что это?

— Саркофаг.

— Значит все-таки гроб. И кому вы готовите такую страшную месть? Не Кларе, надеюсь? Она, конечно, много ваших нервов истончила, но заморить её голодом или довести до умопомешательства заточением не слишком гуманная идея.

— Не боитесь, это для меня, — непринужденно расхохоталась Мурси. — Если отравят, или подобьют, в общем, если будет опасность, что всё взлетит к вакуйевой бабушке, саркофаг должен сдержать темную материю внутри до отправки моих останков на Сибел. Отдадим всё на откуп Матушке Первородной. Правда, испытаний мы не проводили, но в лаборатории СРС смогли разработать пластины из фокусирующего кристалла, содержащие внутри тот самый порошок с материнской планеты. Наподобие наверший у Инквизиторских пик. Так что должен выдержать. Обязан!

— Муся, это ваш гроб? — выдавил, подавившись паникой, из себя единственное, что смог Морган и попятился. — Нет, нет, нет! Он нам не нужен! Выкиньте его!

— Ты хочешь всегалактическую войну? Зачем тогда мешал пиратам?

— Я не хочу думать о вашей смерти! — усиленно завертел головой капрал. — Зачем вы даете Вселенскому Разуму возможность? Ведь так всегда, всегда! Стоит только чему-то нечаянно появиться, то обязательно следом придет испытание для апробации. Зачем рисковать? Зачем намеренно пророчить смерть?

— А мне нравится на досуге подумать о смерти, — совершенно серьезно ответила Мурси. — Я ведь бессмертна в вашем понимании. Интересно же, что чувствует персона, которая осознает неизбежность своего конца. Это здорово влияет на восприятия реальности.

— Нет! Мы не будем об этом говорить! Я вам запрещаю!

— Хорошо, не будем, так не будем. Подойдите сюда. Вначале сменим рисунок ваших зрачков.

Мурси встала на цыпочки и потянулась к верхней полке, а Морик с напущенным энтузиазмом, цепляясь за возможность сменить тему для размышлений, заглянул в содержимое стеллажа. Чего там только не было! Ящик с оружием, только другого толка. Парики и усы, шпионские гаджеты и приспособления неизвестного назначения, парализующие дротики и капсулы с ядом. Даже нелепые шляпы и очки с накладным носом, как в дешевых комедийных сеткомах. Глаза у катара разбежались.

— Ого! — только и произнес он.

— Ага, — кивнула явно польщенная Мурси и достала запечатанную упаковку контактных линз. — Мастись на вакуйево лежбище и не дрыгайся, че бы не происходило.

Морик послушно уселся на кровать и запрокинул голову. Капитан нависла над ним, раздвинула пальцами веко и капнула из тюбика в каждый из глаз. Картинка перед носом стала расплываться и, чтобы не потерять точку опоры, Морган еще сильней отклонился, нащупывая руками за спиной стык матраца и стены.

— Ты че шарахнулся? Я же не плюнула тебе в глаз жеванной дрыней, — ласково попыталась успокоить его Мурси. Морган почувствовал, как она тоже залезла на кровать, практически села ему на колени и придвинулась совсем близко. — Вставлю линзы и всё придет в норму.

Он ощутил болезненный тычок в глаз, потом во второй. Захотелось тут же проморгаться, выругаться, вырваться из тисков чужих ног, но капрал стоически продолжал сидеть, не шевелясь, только сильней сжимая пальцами покрывало позади себя. Для облегчения незавидной участи, Морик сосредоточился на других моментах происходящего, отвлекая разум от операции на глазах без анестезии. Вот теплое дыхание Мурси на лице, прохладные пальцы держат веки и манипулируют линзами внутри, пытаясь их закрепить под нужный градус разворота. Нет, это неприятно. Зато чувствуется каждой шерстинкой близость её тела, а приятное благоухание капитанских «блох» сейчас доведет до очередного приступа астмы. В бездну приготовления, в бездну Империю, всё в бездну! Обнять свою Нянни, повалить на постель. И смотреть — не насмотреться, и дышать — не надышаться, пусть бы мир перестал существовать даже.

И если раньше Морику от подобных мыслей становилось неуютно, он ощущал себя грязным и безнравственным, то теперь в душе отдавался только уют и комфорт. Когда он приходил к мысли, что за неполный год умудрился влюбиться в йонгея, то ужасно этого стыдился. Считал такие эмоции недостойными настоящего катара и будущего старейшины. Но после разговора с дедом, когда стала очевидна разница между влюбленностью и глубокой любовью, на мир стало глядеть проще. Как астероид с плеч упал. И теперь Морган с болезненным наслаждением окунался с головой в неразгаданный еще им мир, полный соблазнов и порочных желаний. Он — нормальный катар, по крайней мере, не хуже деда.

— Да что такое, Моричка? Опять у тебя с дыханием проблемы. Вроде же не воняю. Потерпи немного.

— Это дыхание страсти, — прошептал Морган и тут же смутился, побоявшись, что торопит события.

— Приплыли, — отстранилась капитан и насмешливо на него посмотрела. — Опять? Очередной эпизод загадочных припадков красноречия?

— Почему вы всё время насмехаетесь надо мной? Я же от чистого сердца, — тут же вспылил Морган и сел ровно. Видел он теперь отчетливо и от этого губы капитана, сжатые в попытке не рассмеяться, еще больше задевали. — Значит, как у подростка рассматривать щеки, так вы в экстазе, как Шпуня с рук не слазает, так это норма для вас. Вы что, извращенка? С малышами предпочитаете? Так вспомните, что я тоже младше вас. Можно и мне сказать что-нибудь приятное.

— Крышечку на своем чайнике придержите, капрал, — примирительно улыбнулась Мурси и слезла с его колен. — А то сразу закипятились. У вас очень красивый цвет глаз.

— Хотите просто от меня отделаться? Сказали первое, что пришло в голову? Как оригинально! Возились с…

— Нет, это тоже от чистого сердца. У вас, правда, цвет глаз завораживающий. Такой глубокий, янтарный. Знаете, что такое янтарь? Застывшая смола, в ней иногда насекомые остаются. Этакая клетка смерти, воспевающая вечную жизнь. Саркофаг.

— Я запрещаю вам говорить о саркофагах! — прорычал Морган, вскакивая с кровати вслед за капитаном, и отругав себя за излишнюю вспыльчивость, уже мягче зачем-то спросил: — А щеки? Щеки нормальные?

— До мясного поленья вам еще конечно очень далеко, — хмыкнула Мурси, — но, на мой взгляд, вполне нормальны.

— Мясное поленье? — озадаченно переспросил Морган.

— Да, одна из ступеней градации котиков при храме котофариан. Титула удостаивается самый упитанный мурлыка. Щеки, пузо, попка. Такой, как груша боксерская, только горизонтальная.

— Нет, мясным поленьем я быть не хочу.

— Вот и славно, — опять хмыкнула капитан. — Теперь нужно ваш ID спрятать. К столу.

Мурси выбрила небольшой участок шерсти на запястье Моргана, где прятался чип с идентификационным номером. Не забыла прокомментировать приятную розовость кожи, чем вызвала очередной приступ ворчания и неизвестно какое по счету упоминание о доблести катар как снаружи, так и внутри. Потешаясь, Мурси еще немного поводила капрала за нос своим словоблудием, но неожиданно гаркнув: «цыц!», принялась аккуратно, стараясь даже не дышать, клеить к коже прозрачную липкую ленту.

— Ненавижу самостоятельно это делать, — бурчала она под нос. — У вас еще и шерсть, ужас!

Капрал хотел напомнить, что шерсть вообще-то отличительный признак катара, а она у него еще и рыжая, во вкусе Мурси, но капитан вновь цыкнула и густо нанесла прозрачный гель на полоску, а затем принялась скрупулёзно восстанавливать шерстяной покров пинцетом.

— Прям так? Волосинку к волосинке? — одними губами спросил растерявшийся капрал.

— Не говорите! Вы мешаете. Нужно же всё вернуть вам в зад.

Через пару часов Мурси отложила пинцет и, взглянув на проделанную работу, недовольно скривилась.

— Ладно, итак сойдет, — махнула она рукой. — Нам главное контроль в космопорте пройти. Если будете вести себя спокойно и молчать, никто больше не захочет проверять ваш ID.

Капитан, прямо сидя на стуле, потянулась и устало потерла лицо руками. У самого Моргана затекло всё тело, но он представил, как сильно болит спина у Мурси.

— Вам надо немного расслабиться. Может быть, массаж?

— Последний штрих и расслабимся. Нужен IT-специалист, чтобы запрограммировал. Но я не хочу обсуждать это с Френком. У вас есть кому позвонить?

— А тот парень, что нас от Эда спасал?

— Точно! Мендес. Вы капрал — голова!

Мурси быстро прибрала за собой шпионские снасти, еще раз взглянула на запястье Моргана, но уже в свете лампы, и позвала капрала за собой в общую комнату. Прежде чем набрать на холотерминале агента, она отсканировала упаковку из-под липкой ленты на холофон и сверила её с замурованным под накладной шерстью шаблоном. Пикнул сканер, удостоверяя идентичность, и Мурси набрала необходимый контакт. На голограме высветился симпатичный молодой человек. Худенький, с темным волосами, которые не укладывались по какой-то причине в приличный пробор, а топорщились вихром прямо на макушке.

— Простите меня, Леди Ковакс, — испуганно затараторил агент, даже не дождавшись приветствия. — Я понимаю, что очень долго копался с достающей вас программой. Но ведь я хотел как лучше! Хотел разобраться с кодом, разработать антивирус, поэтому в моей голове родилась идея не испортить код, а просто его скачать. Если бы я знал, что у него такая защита, я бы не стал тратить ваше драгоценное время. Простите.

— Эм, ладно, — безразлично пожала плечами Мурси. — У меня к тебе вообще никаких претензий нет. Я по другому вопросу.

— Да? — неподдельно изумился Мендес. — А Шериф выговор влепил с занесением в личное дело. Сказал, еще очень повезло, что у вас нет времени лично покарать меня. Извините, я, правда, хотел как лучше, а получилось… Получилось как всегда.

— Да успокойся ты! Запрограммируй лучше нам стич и линзы на личность из неподконтрольного сектора. Морик Морган, разорившийся торговец пирожными. Пересылаю данные.

— Через пятнадцать минут будет готово! Спасибо!

— Код Эда вытянул?

— Да, но, к сожалению, его действительно невозможно заблокировать. Френсис прав.

— Тогда скинь мне и код отдельной передачей. Пусть будет, мало ли.

— Сделаю немедленно! И спасибо, что не злитесь. Век вас помнить буду. Шон аут, — на этих словах Мендес отключился.

— А почему это я — торговец пирожными? Где логика? — возмутился Морган.

— Потому что должности поедателя пирожных не существует! Норм логика?

— С жиру беситесь, — снисходительно разрешил шутить над собой капрал. — А код вам зачем? Вы решили сопернице подсунуть заунывные признания в любви? Предупреждаю, если Эда на свой холофон получит Катарина, то посчитает высшей степенью воздействия своей красоты на окружающих. В общем, это не будет ей уроком.

— Зачем мне пересылать Катарине вирус? — опешила Мурси.

— Ради мести. Или из вредности. Откуда я знаю, что у вас на уме! Катарина ко мне приставала, вас оскорбляла, на бой вызвала. Женщины эмоционально нестабильные, это же всем известно. Я, например, всегда теряюсь, когда между ними происходят распри…

— Мне вас шокнуть? Вы так и не обдумали последний наш спор? Эмоционально нестабильные женщины развязали войну? Эмоционально нестабильные женщины сплошь возглавляют бандитские группировки? Эмоционально нестабильная женщина за последних два дня то восхищается мной и стихами осыпает, то ругает на чем галактика держится?

— Я… Простите. Подумал, что могу с вами теперь обо всем откровенно разговаривать. Не взвешивать каждое слово. Вы же про принятие говорили, Иржи ведь не следит за своей речью, я уверен, — и тут же Морган вспомнил, как Ваццлав его научал именно этому, когда капрал намеренно вызвал триггер у Мурси. — Нет, Иржи следит. Тогда зачем вам код?

— Всего лишь туз в рукаве, доказательства вины Лорда. Доведет меня Эд очередным «дыханием страсти», в суд на него подам. Я сейчас запущу программу, нужно будет вначале глаз подставить, потом запястье. А если стереотипное мышление вам ближе, то не высказывайте его хотя бы при мне. Я понятно объясняю?

— Понятно, — сокрушенно вздохнул Морган. — С этой минуты я буду обдумывать каждое своё слово.

— Мне было бы приятней, обдумывай вы каждое моё слово. Но как хотите, мне фиолетово. Закачивайте информацию в свои болванки, а я поведу корабль в космопорт.

И капитан оставила Моргана в общей комнате думать над своим поведением, а сама отправилась в рубку управления.

***

Глядя на медленно ползущую полоску закачки по своему запястью, капрал пытался сосредоточиться и вернуть себе прежнюю холодную голову. Действительно, если смотреть со стороны, Морган сильно изменился за последнее время. Раньше, только поднявшись на борт этого корабля, он негодовал от умения капитана так легко сдирать внутренние защитные слои каждого из отряда. Корил себя за собственное простодушие в откровенных с ней разговорах о прошлом. Приписывал личностную тягу быть услышанным силе гипноза йонгея.

Но теперь, как Клара, потерял всякую грань и позволяет себе проявлять к Мурси, ставшей ему слишком родной, слишком близкой, даже неуважение! Зачем так озлобленно высказывался насчет саркофага? Ведь толком даже не объяснил, чего именно боится. Не попытался встать на её место. Йонгеи же действительно бессмертны. Факт, постоянно ускользающий из общей картины мира. По крайней мере, им не грозит увядание от старости. Будь Морган таким же, как бы он смотрел на жизнь? И, понимая бесконечность дней бытия, стал бы катар обращать внимание на соперников, пусть и очень красивых? На такие мелочи, как месть смертным, слабым, которые отживут своё и никто о них не вспомнит, а ты даже не успеешь двинуться с места, продолжая вершить судьбы Галактики? А воспринимает ли его, Моргана, капитан как нечто серьезное? Или он всего лишь «обыкновенный капрал».

Вот, что имела в виду канцлер Бет, называя Морика так! «Обыкновенный» смертный капрал, позволяющий себе слишком многое с бессмертной личностью. Нет! Неприемлемо! Такая мысль вызывала в Моргане только упрямое желание бороться. С системой, с понятиями, да пусть бы и с самим Вселенским Разумом! Мириться с подобным он не намерен! В конце концов, четыреста лет по галактическим меркам тоже весомый срок. Многие живут гораздо меньше. Он докажет Мусе, что необыкновенный. Научил же Темную Материю понятию «любовь». А значит, уже добился бОльших результатов, чем все остальные капралы в мире!

Но для начала надо перестать и в самом деле мыслить как среднестатистический солдафон. Выкинуть из головы догматы о женщинах и мужчинах, что потоком льются от известных «психологов» и «коучей», коих капрал прослушал немало в попытке разработать стратегию завоевания сердца йонгея. Все персоны разные! Если Морган хочет презентовать себя как «необыкновенную» личность, то и воспринимать окружение, а уж тем более объект своего обожания, нужно тоже непременно через призму индивидуализма. И будто соглашаясь с его мыслями, пикнул датчик, оканчивая загрузку.

Воодушевленный новым планом, Морган проследовал в рубку управления. Половина пути уже была проделана, но капитан всё равно тщательно сканировала пространство на предмет лихих гонщиков, стремящихся нарушить и вклиниться в поток строго расписанных маршрутов. Всем известно, какие в Империи нравы! Йонгеи привыкли к вседозволенности, если им взбредет в голову обогнать, занять твоё место — уступать и договариваться они не станут.

Зная это, Морган постарался не отвлекать Мурси от работы. Он как завороженный глядел на приближающуюся планету, изображение которой транслировалось на экраны, имитирующие лобовые стекла. Мигая миллиардами огней, Беллис напоминала ночной Дромус с его надоедливой неоновой рекламой.

— Прямо в городе садиться будем? — с тревогой прошептал Морган, когда капитан уменьшила скорость и нацелилась на яркий муравейник внизу.

— Это космопорт. Город левее.

У Морика в прямом смысле слова сперло дыхание. То, что он принял за материк, было всего лишь городом! Огромным, переплетенным яркими иллюминированными дорожками, раскинувшимися по нему словно капиллярная сеть. А прямо по курсу мигали всего лишь навигационные огни космопорта. На Катарсисе площадь таких масштабов считалась столицей, ну или большим городом. Поистине эпические размеры!

— «Палитра звезд», — прокомментировала Мурси. — Даже пристань для кораблей в Империи имеет своё название. Сколько гостей каждую минуту принимает, считать устанете, капрал. Да, взгляд с орбиты на планету сразу раскрывает её величие или убогость. Правда, иногда за ярким фантиком прячется зубодробящая карамель из застывшей грязи.

— Катарсис тогда скорее убог, — согласно кивнул Морган. — А какие пирожные вы любите?

— Вкусные. Капрал, захожу на посадку, не отвлекайте.

— Принято, сэр.

Посадила капитан судно, как и всегда, очень мягко и, предоставив системы для сканирования службам космопорта, развернулась на своем кресле лицом к Моргану.

— Может быть, останетесь? Представьте, вас окружат сотни таких же, как я. Зачем портить нежную катарскую психику?

— Я обдумал ваши слова. Понял логику ваших действий. Теперь, как нельзя кстати, придется полное погружение в атмосферу жизнебыта бессмертных йонгеев. Вот увидите, я перевоспитаюсь.

— Божечки-кошечки, Морган. Мне уже страшно, — недоверчиво покачала головой Мурси. — Еще меня попрекаете в безалаберности по отношению к релаксу. Последнее, шо мне от вас треба — это перевоспитание. Мне нравятся катары! Вы мне нравитесь, как их яркий представитель. Выкладывайте, что там наанализировали. Ни на секунду нельзя оставить наедине с собственными мыслями!

— Я осознал, что все мы разные.

— И? — выжидающе посмотрела на него капитан.

— И всё. А нужно было еще что-то осознать?

— Да, вообще-то, нет. Просто для вас какие-то смехотворные выводы. Где глобальность, где глубина и неординарность? Ни в жисть не поверю, шо на этом вы остановились.

— Возможно, у меня было мало времени, — улыбнулся Морган. — Я потом ночью еще что-нибудь понагнетаю.

— Ох, Морик, — против воли хохотнула капитан. — С вами действительно не соскучишься. Абсолютно непредсказуемы.

— Вам же нравится, да? — несмело уточнил Морган. — Я не специально, само как-то так получается.

— И вот это вот ваше «не специально», как запал в кексе из взрывчатки. Что ж, посмотрим, как вы запоете, когда увидите последний штрих перевоплощения, — коварно улыбнулась Мурси и спешно направилась к себе.

Морган последовал за ней и, хоть дверь в каюту осталась открытой, он остановился на пороге. Слушая, как капитан ругается, в попытках найти что-то очень важное среди вечного беспорядка своего обиталища, в его голове мелькнула мысль, что и здесь необходимо будет навести порядок, как только представится возможность. Наконец, Мурси радостно воскликнула, нашарив искомое под столом, вытянула оттуда и, сдув пыль, с гордостью протянула Моргану маленький ремешок розового цвета.

— Что это? — нахмурился капрал, рассмотрев на середине толстой тесемки массивный круглый колокольчик.

— Аж мандраж берет от одной мысли, шо увижу вас в таком виде! — сжала кулачки и потрясла ими восторженно Мурси. — Давай надевай, давай!

— Странное приспособление, — еще больше насторожился Морган, чуя по настроению капитана недоброе. Он покрутил в руках предложенный аксессуар. Толстый, кожаный, с магнитной застежкой. Его можно было намотать разве что на запястье пару раз. — Очередная шпионская штучка? Блокирует мозговые волны? И куда его надевать?

— Да, Морик! Оно блокирует всякие импульсы тех, кто повстречается на пути. С этим вы перестанете существовать для жителей Империи.

— Гипнотическое?

— Ага. Давай, я сама! — с маниакальной радостью кивнула Мурси и, не сводя горящих глаз с лица капрала, выхватила ремешок из его рук и потянулась к шее.

— Что вы делаете? — отпрянул Морган.

— Одеваю тебя. Расслабься в бедрах и не суетись, — благоговейно, будто совершая религиозный ритуал, прошептала Мурси и защелкнула кнопку ошейника. — Вот, поправим колокольчик. Морик, скажи: «ня»!

— Что? Я не пойду в таком виде! Какая чушь! — попытался сорвать с себя неприемлемое украшательство Морган.

— Это знак того, что вы мой раб. Только и всего.

— Мы сделали другую личность, поменяли зрачки! Зачем еще это? Катары не бывают рабами, я же говорил вам!

— Катары бывают очень специфическими рабами. Конечно, если сами так решили.

— Это каджиты!

— Морган, я расстегну и пойду. А вы оставайтесь, не вопрос, — предложила спокойно капитан, тут же переменившись в лице.

— Нет. Я согласен. Только сниму, как пройдем контроль. Сразу же!

— Конечно, Морик. Могу тебя хотя бы сфотать? На память? Ты такой милый, когда злишься.

— Я вас придушу, — наигранно прошипел Морган.

— Ладно, ладно, я пошутила, — хохотнула Мурси. — Последняя инструкция: идите за мной, глаза опустите в пол, разрешено смотреть только на меня. Рот на замке! Че бы не услышали, как бы не хотелось возразить. Даже если пристанет кто. Принято?

— Принято, сэр, — кивнул Морган, пытаясь воспринимать всё как очередное военное задание. — Это тот же ошейник, что вам надевала Лорд Банник? Поэтому он розовый?

— Та не, это мой личный.

— У вас есть рабы? — Моргана передернуло. — Ну, знаете! Этого вы мне не говорили!

— Моричка, некоторым нравится притворяться в определенных условиях «рабами». Мы же уже обсуждали с вами фемдом. Вы не просветились в спейснете? Тогда просто не берите в голову. Хотя вам идет. Правда.

— Я опять ничего не понял из вашего оправдания. То есть, у вас нет настоящих бесправных рабов? Это всё что меня волнует.

— Будете моим первым, капрал? — чувственным полушепотом спросила Мурси. — Сами не заметите, как втянетесь в ролевые игры. Составим расписание, в какие дни командуете парадом вы, а в какие я.

— Вы сейчас про близость? Вы хотите меня заставить надевать эту чушь в процессе нашего с вами… Нашего с вами… — замялся Морган. — Ну, вы поняли, да? Заставите?

— Божечки-кошечки! Морик, такой взрослый мальчик, а слово «секс» произнести не можешь, — расхохоталась капитан. — У тебя проблемы на этой почве? Я зря губу раскатала?

— Чью губу? И куда вы её покатили? — не понял Морган. — И вообще, у меня нет проблем! Я взрослый опытный мужчина! Сами видели, на скольких девушек я произвожу неизгладимое впечатление.

— Одно слово. Просто произнесите его вслух, — заговорщицки подтолкнула капитан. — Слабо?

Морган набрал побольше воздуха в грудь и, чувствуя, как начинает пылать его лицо, выпалил:

— Секс! — и его, словно плотину, прорвало: — Секс! Секс, секс!

— А еще громче можешь?

— Секс! — заорал во все горло Морган.

— Шикарно! — расплылась в счастливой улыбке капитан. — Именно такие катары и отдают себя добровольно в рабство. Теперь, если вас спросят на контроле что-нибудь, это и отвечайте. Принято?

— Так положено?

— Нет, но мне будет приятно.

— Вы заводитесь, глядя на меня, — вдруг осознал Морган и на всякий случай принюхался. — Конечно! Ваш запах изменился. Так бы сразу и сказали.

— Щито поделать, милый, — развела руками Мурси, ядовито улыбаясь.

— Вот почему вам Эд не по вкусу! — презрительно скривился Морган. — Это вы хотите всех задоминировать! Обдумаю и это ночью.

— А вы ведете список обдумывалок или в уме держите? — опять съехидничала Мурси, но тут же сделалась серьезной и махнула рукой. — Взаимное измывательство друг над другом отложим до вечера. Службы космопорта могут устроить и профилактический взрыв, заподозрив нас в терроризме. Тут с этим строго.

***

Прямо к их кораблю придвинулась мобильная закрытая мини-трасса с небольшим, но вместительным скайтреем. Ни обойти, ни проскользнуть, ни прокрасться. По этому пути доставляют прямехонько к паспортному контролю, чтобы досконально ощупать, просветить и отсканировать. Параноидальность служб безопасности очень явно напомнила Моргану обвинения капитана в шпионаже. Видимо, боязнь за жизнь и вправду вечный спутник йонгея.

За бронированным стеклом их встретила приветливая барышня. Именно барышня, по другому её назвать не поворачивался язык. Была она одета в розовое, с большим количеством рюшек и оборок платье, пышная юбка которого заполнила всю нижнюю часть будочки, где восседала чиновница, словно наместница Императрицы. Царь и Бог местного управления. Под цвет к одеянию на лысой голове её топорщился розовый же эрокез. Огромное количество колец, сердец, стрел и заклепок в виде бантиков — пирсинг, что густо осыпал лицо, уши и даже открытую часть шеи девушки. Только на лбу временной голографической татуировкой значилось официальное: «Служба паспортного контроля. Бренди Кокс».

— Леди Ковакс! — еще даже не взглянув на ID Мурси, пролепетала радостно паспортистка. — Рада приветствовать на Беллис. Купила ваш новый товар. Он шикарен!

— Кого выбрала? Морика или Шнобби? — поинтересовалась капитан, проводя над сканером запястьем.

— Пока остановилась на Шнобби. А вам по душе кто больше?

— Ни тот, ни другой. У меня есть свой Морик, — махнула Мурси головой на капрала, улыбаясь. — Как, хорош?

— Милый, — девушка заинтересованно и откровенно осмотрела на Моргана, закусив нижнюю ярко окрашенную розовой помадой губу. Глаза капрала от такого нескромного внимания расширились, но помня наставления Мурси, он опустил их в пол. — А если он умеет то же самое…

— Еще лучше! — многозначительно уточнила капитан, потрясая указательным пальцем в воздухе. И закончив со сканированием зрачков, добавила: — Он помешан на сексе, правда, милый?

— Секс! — остервенело пролаял Морган, разрабатывая план мести.

Придушит Мурси, как только останутся одни. Нет, нужно что похуже придумать! Заставит наводить порядок в каюте. Нет! Найдет самую скучную тему для разговора, а когда она устанет и обзовется, то четко, аргументировано и по пунктам распишет, почему его нельзя считать занудой. Или всё же — придушит? Сама смеялась, что развлечения у него незатейливые. Так что нечего выпендриваться.

— Скажите, пусть подставит руку для идентификации.

Морган прошел все положенные стадии контроля и никаких подозрений его переклеенная шерсть на запястье или же вставленные глаза не вызвали. Компьютер высветил, как и было запрограммированно Мендесом, подставную личность, но девушка не спешила заканчивать регистрацию.

— Как вносить будем? Оставить Мориком Морганом или же желаете его переименовать.

— Пусть будет непредсказуемый Морик, — мило улыбнулась Мурси. — Как-никак это теперь бренд, а не имя.

— Да, любой с гордостью будет его носить. Слышали, что сейчас это самые популярные имена для младенцев среди смертных?

— Очень приятная новость. Значит, мой счет будет только пухнуть со временем. Мы закончили? А то дел невпроворот.

— Да, конечно. Приятного пребывания на Беллис!

Следом за своей «хозяйкой», Морган прошел в холл с высоким потолком, разглядеть который можно было только сильно задрав голову, что строжайше ему запретила Мурси.Стены, украшенные лепниной и позолотой, создавали впечатление дворца или даже правительственного здания. Охранные дроиды стояли на каждом углу, но никто из них не обращал ни малейшего внимания на вновь прибывших. Мурси ненадолго задержалась возле табло с направлениями и выбрала путь к личному трансферу, а не к общественному.

На стоянке их ждал еще один скайтрей, меньшего размера и со знакомыми уже Моргану отметками компании «МоК». Мягкие удобные кресла услужливо приняли в свои объятия, а темные стекла машины скрыли от глаз зевак самого Моргана и его постыдный аксессуар на шее, который за всё это время вызвал раздражение до невозможного жжения, а кожа под ним нестерпимо чесалась. Мурси скомандовала старт роботу-водителю, а сама потянулась и сняла позорный ошейник с Морика.

— Прости, ладно? — искренне посочувствовала она, пряча ремешок в нагрудном кармане Моргана. — Неприятно и унизительно, знаю. Сама через это прошла. Ты прав, катары не бывают рабами. Только в определенных случаях, моду на которые когда-то ввела моя мать. И это единственный способ тебя протащить в Империю.

— Только не говорите, что к этому причастен и мой дед! — сорвалось у Моргана. — Это отвратительно!

— Не понимаю, почему вы считаете такое обыденное и естественное дело — отвратительным? Что в нем такого? Каждая персона занимается сексом, в этом нет ничего стыдного или сакрального. Такая же часть жизни, как прием пищи и гигиена. Хотя, признаться, ваша реакция меня забавляет. Врушка-скромняга.

— А я вас придушу, — буркнул Морган и уставился в имитацию окна. — Вот спасете галактику от Инквизиции, так и придушу сразу же!

— Значит, в моих интересах никого не спасать?

Морган не ответил. Ему нужно было хоть немного прийти в норму от пережитого позора. Хотя, слова капитана не такая уж и чушь. В самом деле, если этим занимаются все взрослые в галактике, если это такая же необходимая часть существования, как прием пищи и гигиена, почему стыдно-то? Без секса невозможно продолжение самой жизни! Это неотъемлемый элемент мироздания. Кто-то в Империи из-за ошейника узнал, что они с Мурси снюхались? Ну, так на Катарсисе он лично об этом объявил, скормив ей из собственных рук Бонко. Так и разница в чем тогда? Орех, ошейник, может быть, другой «фетиш»? Нет, про «придушить», это он, пожалуй, погорячился. Морик уже хотел было извиниться, но скайтрей резко остановился и Мурси скомандовала на выход.

***

Морган ступил на твердое покрытие тротуара и огляделся. Высотные разноцветные дома уходили ввысь, в небо. Вместо крыш почти все они оканчивались самыми настоящими особняками, с деревьями и статуями, фонтанами и колоннами, создавая поистине потрясающий вид. Ярко перемигивались разноцветные гирлянды, крепко заплетшие все нижние этажи, стволы одиноких деревьев и столбы с дорожными указателями. Яркий ручей разнорасового народа несся неуправляемым потоком. Все куда-то деловито спешили, иногда задевая самого капрала плечами и руками, но не удосуживались извиняться, будто бы злостный бог времени отчитывал каждую их секунду, а промедление становилось смерти подобно.

И Морган физически не мог перестать на них пялиться! Хотел, как и подобает приличному катару отвернуться и не обращать внимания, но глаз оторвать от такой цветастой толпы просто не было сил. Вот размашистыми шагами торопится, явно по делам, мужчина-неберианец в одной яркой золотистой юбочке и на ходулях. Между прочим, без трусов! Снизу обзор, к сожалению капрала, открывался слишком уж хорошим. Вот твилекк в коротком топе и броне-шортах на босу ногу, а рядом с ним твилечка вообще обнажена по пояс. Вон промелькнуло чудо в перьях, вон в кожаном корсете и салатовых пушистых тапочках, в трусах и шляпе, со змеей на шее, со змеей вместо одежды, а вот и змея проползла между ног, сбежала видимо у кого-то. Но больше всего поразило капрала количество катар на душу населения. Они встречались буквально на каждом шагу. Все одеты по-деловому, при галстуке или бабочке, но с проколотыми ушами, или стильными массивными ожерельями. В каждом что-то такое, что обязательно его отличало от остальных.

— Они что, всерьез это? Мы попали на фестиваль скорбных умом? — недоуменно пробормотал Морган, жмурясь от внезапного приступа головокружения. — А катары что, все тут чьи-то любовники?

— Да нет, это свободные граждане Империи, — Мурси приподняла недоуменно плечи. — Право на индивидуальность — неотъемлемая часть свобод граждан, как право на свободу совести и вероисповедания, защиту жизни, неприкосновенность частной жизни. Ну, такое. А вы думали, кто тут должен обитать?

— Не знаю. Йонгеи? Все эти ваши Созданные, Рожденные, Истинные?

— И йонгеи, и проводники, и обычные персоны. Морган, вы где вообще росли и воспитывались? Как с астероида грохнулись.

Неожиданно шерсть у Моргана приподнялась, и он пошарил глазами. Обстановка изменилась. Капрал резко развернулся и выцепил глазами Держателя Силы. Йонгей, от которого за парсек веяло силой и уверенностью, как от Лорда Виктуса. Устрашающий, но совершенно безразличный к царящей вокруг суете. Он никуда не спешил, степенно ступал по дощатому тротуару, опираясь на трость с набалдашником в виде черепа. А может это и в самом деле был чей-то череп. Вычурная белая рубашка с рюшами вдоль блестящих на солнечном свете пуговиц из кромнецина. На шее шнурок, туго закрепленный под самый подбородок и украшенный брошкой с драгоценными камнями. Черный пиджак с золотистой вышивкой, шляпа-котелок с пером экзотической птицы, черные облегающие брюки, с заутюженной стрелкой, но не прикрывающие лодыжки. И лакированные туфли с длинными острыми носами яркого малинового цвета. Морган зажмурился. Йонгей сменил траекторию и направился к ним.

— Прекрасный денек, не находите? Не местный? — обратился Лорд напрямую к Моргану. — Вам показать город? Ищите конкретное что-то?

— Простите, я занят, — попятился от него Морган.

— Возьмите мою визитку. Как освободитесь — звоните. Буду ждать, — откланялся Лорд и без разрешения запихнул в нагрудный карман капрала свою карточку.

— Легко отделался, — подмигнула Мурси. — Пойдем, перебежим дорогу, пройдем пару кварталов и будем уже у Ленки.

Но только они поравнялись с проезжей частью, как рядом резко затормозил скайтрей. Окошко его опустилось и ярко накрашенная красивая дама, неприлично вставив пальцы в рот, засвистела. Она высунулась практически по пояс из машины и потянула к себе за грудки оцепеневшего Моргана. Не церемонясь, женщина чмокнула капрала в губы, оставляя красные разводы помады на шерсти.

— Звони, красавчик, — засунула она визитку в его карман и опять скрылась в скайтрее, который тут же рванул с места.

Отплевываясь и вытираясь рукавом, Морган негодовал. Он ругался самыми неприличными словами, которые только знал, пока Мурси пыталась хоть как-то успокоить беднягу. Она достала влажную салфетку и принялась самостоятельно очищать шерсть вокруг его рта.

— На эту тетю можно и в суд подать за оскорбление личности. Видимо, денег у неё много, поэтому штрафа в размере пятидесяти тысяч она не боится. Даже визитку оставила.

Пока они возились с возникшими трудностями, остановился еще один скайтрей. На этот раз окошко только немного приоткрылось, не показывая лица сидящего внутри, но Морган опять ощутил специфический фон от присутствия держателя Силы.

— Эй, котик, ты занят? — окликнул приятный женский голос.

— Занят! — вместо капрала ответила Мурси.

— Не с тобой разговариваю! У него есть рот, — огрызнулась леди из скайтрея. — Так как, красавчик, не хочешь чего-то более изощренного, чем замухрышка рядом с тобой?

Дверь машины приоткрылась и оттуда показалась красивая длинная нога в туфле на высоком каблуке. Затем вторая, по которой уже струилась оранжевая юбка. «Хотя бы не голая» — мелькнуло неуместное замечание в голове Моргана.

— Отвечай, — шепнула ему Мурси. — К тебе же дама интерес проявляет. А то ща вылезет вся. Поцелуем не обделаешься!

— Спасибо, госпожа, — учтиво приклонил голову Морган, — но я попробую отмыть свою замухрышку. Может еще не всё потеряно.

— А, так ты её хозяин, — рассмеялась дама. — Почему без ошейника? Втроем не хочешь? Конечно, как отмоешь её.

— Я подумаю над вашим шикарным предложением, — вежливо улыбнулся Морган, беря в руки очередную протянутую карточку.

— Буду ждать с нетерпением твоего звонка, котик, — проворковали ноги и спрятались обратно в скайтрей.

— Отмою замухрышку, — прыснула со смеху Мурси. — Ну, ты сказанул!

— Не обижайтесь? — разочарованно поджал губы Морган.

— Обижаться? На что? А ты молодец, нашелся, что сказать. Уж думала, начнешь спорить с ней.

Пока они переходили улицу и шли по тротуару, сопряженного с дорогой, к Моргану постоянно подходили. Кто-то без слов засовывал визитки по его карманам, кто-то делал прямые непристойные предложения, приглашали в рестораны и кабарэ, клубы и казино. Одна девушка даже распахнула и без того прозрачную блузу и, потрясая грудью, пошла в лобовое столкновение, чем заставила Моргана ретироваться за спину Мурси. Скайтреи не переставали сигналить, из окон кричали пошлости, свистели, один раз даже швырнули в него перстнем с инициалами. Дорогим и тяжелым. Он больно ударил в плечо Моргана.

— Да что с ними такое! — не выдержал Морган, поднимая кольцо и передавая его капитану. — Катар же много, почему ко мне пристают?

— Вообще-то, не удивительно. С такой рекламой сейчас все ищут незанятых котиков. Кольцо на благотворительность?

— Да, — согласился Морган. — А причем тут реклама и я?

Он поднял голову вверх, пытаясь уловить, куда устремился взор Мурси. На небоскребе в вышине висел огромный билборд, на котором крутилась одна и та же реклама по кругу:

Яркие гигантские буквы выстреливали прямо в мозг: «Ты сильная и независимая? У тебя в жизни всё есть? Хочется немного расслабиться, но совершенно нет желания тратить время на подбор ухажеров, которые не всегда знают, как достигается пик блаженства? Тогда тебе поможет «Котик для сильной и независимой!» На экране появилась красивая модель, женского пола, которая, изображая на лице экстаз и прикрывая от удовольствия глаза, томно стонала. «Любишь нежность и неторопливость — тогда ласковый Шнобби к твоим услугам. Любишь драйв и ощущение опасности — твой выбор непредсказуемый Морик!»

— Что это все значит? — прошептал, негодуя, Морган. — Сэр! Что это значит? Что за товар?

— Пойдемте, дорогой, — подхватив капрала за руку, попыталась увести его с улицы капитан.

— Нет! — сердито притопнул ногой Морган. — Ответьте, что на самом деле именуется как непредсказуемый Морик! Я должен знать, куда вы пристроили мое честное имя!

— Вы же сами видите. Штучка, способная доставить радость женщине.

— Это точно что-то хорошее?

— Слышали паспортистку в аэропорту? Она, по-моему, в восхищении!

— Ладно, — цокнул языком Морган. И об этом он подумает ночью. — Если «штучка» ассоциируется с хорошим, то пусть будет.

— С хорошим, Морик, с очень хорошим, — ехидно вторила ему Мурси.

— Не нравится мне ваш тон…

— Эй, парень, — остановился перед ними мужчина средних лет. На этот раз не йонгей и даже не проводник. Самый обыкновенный «смертный». — Ты сегодня вечером свободен?

— Что? Нет! Я занят! Мне надо вымыть эту замухрышку, — зачем-то закричал на него Морган.

— Так давай вместе вымоем! — радостно развел руками мужчина. — Я тоже предпочитаю некоторые извращения.

— Без меня, — вытянулось лицо Мурси.

— Вот, возьмите визитку, и эту тоже, — начал в бешенстве доставать из карманов Морган предложенные ему до этого карточки. — Все они обожают извращения, рекомендую. Прямо извращенцы на извращенцах! А мне некогда. Я тут по делам!

Вместе с визитками в руках капрала оказался ошейник.

— Сказал бы сразу, что раб, — по-доброму, совершенно без обид, ответил мужчина. — Бывай!

— Сэр, если надену обратно, они перестанут приставать ко мне?

— Думаю, да. Так ты покажешь, что кому-то уже принадлежишь. Присмотрись внимательно.

Морган глянул на прохожих и только сейчас заметил, что большинство из них имеют подобный атрибут, просто за яркостью и пышностью их нарядов не всегда улавливается на каком месте. И катары, все до одного, в этих строгих и до ужаса деловых костюмах, тоже с колокольчиками. Не ошейник символ рабства, а именно колокольчик.

— Но я думал, рабы это бесправное существование! — воскликнул удивленный Морган и принялся застегивать обратно ошейник на своей шее.

— Только не в Империи. Если у тебя нет денег, ты разорился или еще что, то тогда добровольно сдаешься в кабалу. Заключается контракт, в котором прописывается всё, до мельчайших подробностей.

— А если хозяин не будет выполнять пункты контракта? Невольник может на него повлиять?

— Угу. Комитет по защите рабов быстро его оштрафует, назначит суд, а рабу еще и сверху насыпят. С этим можно конкретно встрять.

— Получается, рабство в Империи — обычная наемная сила, к чему пафос? — непонимающе мотнул головой Морган.

— Во-первых, это красиво! Иметь рабов, оцени, как звучит. Во-вторых, наемный рабочий остается свободным гражданином, а значит, его можно и поцеловать, как вас, и украсть. А если кто-то захочет тоже самое проделать с рабом йонгея, то его неминуемо накажут, как за порчу имущества. Тут эта грань очень тонкая.

— Переход ответственности за жизнь, — додумался Морган. — С личной на милость держателя Силы. А его уже контролирует государственный орган. Умно! Но какой смысл тогда вообще жить в Империи, если ты становишься вещью?

— Некоторым действительно некуда идти. А хозяин приютит в своем доме, предоставит пищу, кров, защиту. Тем, кто держит фермы или большое производство, проще нанимать рабов — они и поле уберут, и после себя помоют, и поболтают с тобой. Рабы обязаны болтать с тобой, если тебе захочется. Тут уж не поможет: «Не в моей компетенции, я занят, болен, не в настроении». А накормить их можно всё тем же урожаем. Много нюансов с этим рабством. К тому же, оно на лет пять заключается, минимум.

— Здорово, но вообще ничего не понятно. Я устал. Долго еще?

— Минут десять, если нас опять не остановят любвеобильные извращенцы.

Как только Морган надел ошейник, то тут же перестал существовать для окружающих. Никто на него не смотрел, никого он не интересовал, прохожие пробегали мимо, даже не поднимая глаз. Вот так капрал и слился с толпой фриков. Теперь он действительно понимал, что имел в виду Лорд Виктус. Среди жителей Империи, одетых в костюмы из серии «вырвиглаз», он и простой палач Ванно, и даже интерсек в медицинском халатике и тапочках смотрелись донельзя убого, слишком вычурно своей простотой. И это про капитана Морган когда-то думал, что её заботят только «шмотки»! Да она вообще не беспокоится о своем внешнем виде, если сравнивать даже с мужчинами Империи, а тем более с йонгеями. Лапоть имперский, одним словом.

***

Поднявшись на лифте до тридцатого этажа, Мурси с Морганом прошли небольшой лестничный проем к единственной двери. Капитан нажала на звонок три коротких раза. Двери им открыл сервисный дроид последнего образца и пригласил в просторную прихожую.

— Палпи, малыш, мамичка приехала, — тут же прокричала Мурси, но ей навстречу вышла только Лорд Банник.

— Не верь коту! Он ел, — хрипло просмеялась Лена.

— Лорд, то, что я завтракал, не делает из меня шпиона! — тут же разгорячился Морган.

— Я вообще не с тобой разговариваю! — ошеломленно ответствовала Лена. — Но да, Мо, никаким котам не верь!

Из двери, откуда только что появилась Лорд, вальяжно вышел пушистый белый кот. Из-за своей шерсти он казался лохматым помпоном или даже снежком. Палпи? Ну, нет! Такого кота можно было звать только Палпатином и на вы! Действительно, домашний любимец, достойный разве что Императрицы.

— Малыш! — пропела сладким голосом, однако на этот раз вполне искренне, Мурси. — Ну, иди сюда, чмокну в етот сладкий нос!

Палпи засеменил навстречу, но на полпути резко сел, задрал заднюю ногу и принялся вылизываться под хвостом.

— Ох, ну вот прям как вы, капрал! — умилилась Мурси.

— Когда это я позволял себе расхаживать без штанов? — опешил Морган.

— Я имела в виду, что так же на полдороги делаете вид, что вовсе ничего не хотели и мне показалось.

— Я подумала, Морган хобу умеет делать и вылизывает свои причиндалы при всех, — неприлично громко заржала Лена.

— Не хватает гибкости, лорд, увы, — набрался терпения капрал. Да, сложно ему будет вынести общество сразу двух бессмертных.

Мурси не стала дожидаться, пока Палпи закончит свой вечерний туалет, а бесцеремонно подняла его и принялась кружиться. Кот, с каким-то обреченным оттиском на морде сносил всё. И тисканье, и поцелуи, и трепание за холку, и даже слишком крепкие объятия. Наоборот, от всех этих манипуляций Палпи всё больше растекался, становясь, словно гуттаперчевым, и вдобавок очень громко урчал. А когда ему надоело, он принялся вырываться из рук, продолжая мурлыкать, а освободившись, повел хозяйку в другую часть жилища.

— И ты заходи, — смерила Лорд критичным взглядом Моргана. — Мо надолго залипла.

— Ленка! — послышался недовольный окрик Мурси из глубины квартиры. — У него в миске видно дно! Ты что, решила его с голоду уморить?

— Началось, — вздохнула Лена и поморщилась. — Пойдем.

***

Лорд провела Моргана в гостиную, роскошно обставленную мягкой мебелью, и предложила присесть на диван. Уставший от эмоционального перенапряжения капрал с благодарностью воспользовался приглашением. Его глаза, как и мозг отдыхали, глядя на убранство, выполненное в пастельных тонах. Гала-обои приятного бежевого цвета, неяркие картины пейзажей, мебель под дерево, обивка кресел и дивана в тон. Всё спокойное, ровное, никаких тебе выкрутасов. Морик взглянул на саму Банник и отметил про себя, что она выглядела тоже вполне себе по моде СШГ. Черные облегающие штаны, серая туника с коротким рукавом, обшитая широкими темно-зелеными лентами. Ни перьев, ни пирсинга, ни татуировок. Мысленно, Морган поблагодарил Вселенский Разум за такую удачу. Воспринимать всерьез устрашающего йонгея в стрингах и пером между ягодицами это выше сил даже катара!

Наконец, к ним присоединилась и Мурси с Палпатином. Она практически с разбега бухнулась на диван, продолжая неустанно целовать и нюхать своего любимца. Выходит, Мурси совсем не шутила, когда говорила, что без ума от запаха шерсти. Глядя на такое совершенно неожиданное сюсюкание, Морган и сам растроганно улыбнулся. Вот иногда, в бою или приступе гнева, даже страшно бывает рядом с капитаном. А иногда, как сейчас, смотришь на неё и понимаешь, что детство своё Мурсик явно пропустила. Такие простые радости — игры, фильмы, комиксы, обнюхивание котика. То, чем обычно успевают насладиться до взросления.

— Он глуховат, — донесся смысл слов, хохочущей Мурси. — Моричка, у тебя кататония. Опять!

— Простите, — встряхнул головой капрал. — Вы что-то сказали?

— Та-а-ак, — потянула лорд Банник. — Я что-то пропустила? Катар продался тебе с потрохами?

— Это национальный охранный амулет! — пробормотал Морган, снимая ошейник. — Мы с Мусей играли.

— Сестра! — пригрозила пальцем Лена. — Так и думала, что ты мне не всё рассказываешь.

— Просто в связи с рекламой, на катар прям какой-то ажиотаж. Мы и двух шагов ступить не могли, как Лорды и Леди принялись насовывать ему по карманам. Морган мог бы сделать в Империи карьеру за два дня.

— А были там кто-то стоящие? — приподняла бровь Лена.

— Сами смотрите, — поморщился Морган, вытаскивая из кармана остатки визиток. — Я не разбираюсь в императорских извращениях!

— Не обращай внимания, сестра, — Мурси похлопала Моргана по ноге, призывая успокоиться. — Мы просто устали. Не спали очень давно. Пока летели, пока контроль проходили. То да сё. Сама понимаешь. Пойдемте Морган, я покажу вам, где в квартире спрятался душ.

— А я могу посмотреть? — недвусмысленно намекнула Лена.

— Нет! Котик мой. Мы теперь с ним повязаны одни орехом!

— Что? — только и смог прошептать Морган, но тут же выкинул из головы все эти шуточки. Держатели Силы, напомнил он себе, смотрят на мир и на смертных совсем под другим углом.

Глава 9

Мурси провела для Моргана быструю экскурсию по квартире, толком не объясняя где и что находится. Кухня, комната для гостей, спальни хозяек. Назначение шести помещений за закрытыми дверями капрал так и не узнал. Но и не очень-то хотелось, по крайней мере, в том состоянии, в каком он находился после внезапной атаки со стороны жителей Империи на его целомудренность. Это высосало все силы. Да и права Мурси. Слишком давно началось их утро, еще на Катарсисе. За суетой совсем вышла из внимания разница во времени и на родной планете, и на корабле, и на Беллис. На ногах уже около суток, не удивительно, что так клонило в сон. Но всё равно от прозорливого ума капрала не ускользнуло несоответствие площади жилища и представленных комнат. Квартира физически не могла состоять из такого малого количества помещений, так как занимала весь этаж. Но думать об этом Моргану тоже было тяжко, мысли от нервного перенапряжения путались, и он как всегда отметил галочкой пункт в воображаемом списке «обдумывалок». Потом, всё потом.

На кухне сервисный дроид предложил ему выбор из приличных блюд. И хоть список был достаточно велик, Морган остановился на добротном куске мяса без гарнира. Мурси присоединилась к трапезе, ограничившись только фруктами. Но стоило капралу приступить к еде, как на стол запрыгнул Палпи и сел прямо напротив его тарелки.

— Неприемлемо! — возмутился Морган. — Котам не место на столе!

— А че такого? — равнодушно пожала плечами Мурси. — Палпи же просто смотрит.

Но Палпатин не просто смотрел. Он буквально не сводил гипнотического взгляда с рук капрала, провожая каждый кусочек мяса до рта. При этом кот еще и громко плямкал, недвусмысленно облизывался и периодически тяжеловесно вздыхал.

— Он меня смущает, — вынужден был признаться Морган. — Мне кажется, что я съедаю последнюю «едуличку» в мире, отобрав её у всех котиков Галактики. Палпатин сейчас пойдет и пожалуется на меня в какую-нибудь «котопеку». А есть, кстати, орган императорской власти, защищающий права котов? Мне кажется, вы обязаны его создать.

— Че? — расхохоталась капитан. — Котопека?

— Я шучу, — улыбнулся Морган. — Можно как-то отвадить Палпи от моей тарелки?

— Вы всегда с таким лицом трындите, шо и не поймешь, где серьезно, а где нет. Угостите его. Малышик, будешь? — протянула Мурси откушенный кусок дрыни Палпатину. Кот понюхал, презрительно чихнул и опять отвернулся к тарелке Моргана.

— Как знаешь, — невозмутимо прокомментировала капитан и без всякой предосторожности съела обнюханный кусок.

— Фу, сэр! — ощерился Морган. — Теперь я серьезен. Весь аппетит перебили. Я еще мирюсь с тем, что вы его целуете и нюхаете. Но это уже перебор!

— Не нравится, не смотрите.

— А молоко в доме есть? — недовольно спросил Морик. — Я перед сном всегда пью, чтобы спалось хорошо.

— Не, молока нет. Завтра утром купим. Но спать вы будете и так хорошо, уверяю.

Отдав недоеденный ужин Моргана коту, Мурси повела капрала в спальню для гостей. В предоставленной комнате было всё, что могло бы понадобиться на долгий срок пребывания. И рабочий стол, и шифоньер, и стационарный холотерминал с подключенными к нему каналами, и даже отдельный санузел.

Душ освежил. Мысли понемногу приходили в норму. Морган прилег на просторную двуспальную кровать. Он предвкушал, как спокойно обдумает всё, что запланировал до этого, разложит по полочкам данные, проанализирует последние события. Но подушка оказалась такой мягкой и прохладной, матрац моментально подстроился под его спину, а тяжелое, но при этом не жаркое одеяло придавило своим весом, поэтому капрал моментально отключился, проваливаясь в темноту. Спал он долго, качественно и без мучительных кошмаров.

***

А проснулся Морган затемно и чувствовал себя отдохнувшим, как никогда прежде. Полежал еще немножко. Вылезать из такой приятной постели совсем не хотелось. Страхи и неприятные мысли улетучились, остались только радостные мечты о грядущем. Если вдруг, когда падет Син, Муся выкажет желание, чтобы он остался рядом, помогать с управлением в Империи, то Морик обязательно попросит её перенести эту кровать в их покои. Возможно даже, что при таком ложе и человеческая близость не будет казаться откровенной чушью. Но стоило Моргану представить сам процесс, как сразу шерсть от брезгливости встала дыбом. Нет, к такому жизнь его не готовила! Тем более, насколько он помнил из статьи в энциклопедии и по собственному опыту, слюни — это наименьшая «жидкая» проблема. Оставалось надеяться, что Мурсику придется по вкусу катарская ласка и не потребуется чего-то большего. По крайней мере, пока сам Морган не будет готов к экспериментам.

В квартире послышались шорохи, потихоньку начала оживать суета. Вон Лена кашлянула, а вот и Муся, радостным шепотом приговаривая ласковости, поймала Палпи прямо возле двери в комнату капрала и упрашивает съесть еще немного «вкусней». И опять приговаривает: «Будешь толстым и красивым!»

Может и вправду, Моргану есть смысл задуматься об упитанности щек? Вдруг, капитану нравятся полные мужчины. А в век поголовного стремления к рельефным телам, на такой вкус найти партнера сложно. Нет, это уж точно чушь! Христов явно посвящает громадное количество времени тренировкам. И если на то пошло, то Гидрос стал бы первым претендентом на «обнимашки» и «мацания» со стороны своей непокорной ученицы.

А, вообще, Муся — смешная. Морган никак не мог раньше понять, отчего она так с командой да с Пяпякой нежничает. А когда подсмотрел нечаянно, как т7 не смог избежать спонтанного проявления чувств капитана, так и вовсе списал подобное поведение в счет фурора и эпатажа, так ею любимых. А оказывается, Мурсик хранит в себе столько тепла, что не может не делиться им с окружающими, будь то машины или домашние любимцы. Шпуню затискала чуть ли не до дыр на его шерсти. А Морган еще сопротивлялся! Интересно, если бы сразу позволил Мусе себя гладить и тискать, до какой бы стадии сейчас дошли их отношения?

Морган тщательно умылся и вышел на кухню. Сестры уже заканчивали тривиальный завтрак, состоящий из хлопьев и бутербродов, а когда капрал только приступил к заказу своего, так и вовсе — залпом допили кофе и скрылись в глубине квартиры, оставив его один на один с гипнотизирующим взглядом Палпи.

Вначале на кухню вернулась Лена. И если бы не ставший привычным Моргану запах, то вряд ли бы он узнал её. Выглядела Лорд теперь совсем по-иному. Темно-синее шикарное платье без рукавов преобразило обычную простоту внешнего облика Лены. Обтягивающий верх с декольте предоставлял взору среднего размера грудь, которая обычно пряталась за свободными туниками. Металлический пояс в виде цепочки подчеркивал тонкую талию. Обтягивающая юбка формировала нужные округлости, но на середине бедер оканчивалась пышными оборками из длинных отрезков ткани, напомнившей Моргану своим видом занавески в отчем доме.

Оказывается, Лорд Банник могла бы посоперничать в красоте со многими, с кем доводилось Моргану встречаться до этого! За невзрачной бледнотой скрывался самый настоящий слиток кромнецина. Но не только платье заставило Моргана в первые секунды засомневаться в личности представшей перед ним женщины. Прическа, да и макияж, до неузнаваемости преобразили Лорда Банник. Некогда короткие волосы, доросшие до плеч и абсолютно светлые, они теперь тяжелыми каштановыми локонами спадали ниже лопаток. Крепился же парик к голове огромным количеством заколок с цветастыми бабочками. Ярко-красные губы изменили очертания, стали более пухлыми. Глаза, подведенные черным, сделались больше и гораздо выразительней. А осанка и благородство, с которыми подавала себя Лена, перечеркивали уже сложившиеся представления о ней, как об неприглядной «простушке».

Лорд Банник молча протянула Моргану холофон с фотографией незнакомой женщины.

— Похожа?

Морган глянул и непроизвольно ахнул. Лена выглядела точь-в-точь как дама с изображения. Мелькало в её мимике даже едва уловимое коварство в надменной улыбке.

— А так? — Лена оперлась одной рукой о стол и горделиво приподняла подбородок, глядя поверх Моргана.

— Что так, что так. Одно лицо, — кивнул капрал, смущенно опуская взор. Слишком красивой показалась ему сейчас сестра Нянни. До неприличия.

Лена нахмурилась.

— В глаза мне смотри! — потребовала она.

Морган тихо сглотнул, глянул в зеленые глаза Лорда, и вдруг почувствовал ту удушающую атмосферу, что создавала аурой Императрицы Мурси. Но запах, запах был абсолютно другим! Даже оттенком он не напоминал «блох» капитана. Да, капрал прекрасно осознавал, что происходит, видел это разделение реальности на «до и после», но оно не воздействовало на него, не туманило сознание, не заставляло задыхаться. Воздух не становился тягучим и липким, а дрожь в коленках даже не начиналась. Моргану совершенно не хотелось вцепиться в горло Лорда Банник и начать обряд зачатия.

— Правда, не восприимчив? — хмыкнула удивленно Лена и расслабилась. — Чудеса! Хорошо, главное внешне похоже.

И тут на кухню вошла Мурси. Нет, она не вошла! По восприятию Моргана капитан вплыла, словно невесомое облако. Катар не смог сдержать вздох восхищения и восторженную улыбку, которая тут же заняла положенное место на его лице. Он привстал, да так и застыл, любуясь сменой облика Нянни. Накрашенная и приодетая Лорд Банник и в подметки не годилась преобразившейся Мурси.

Капитан тоже нарядилась в платье. Морган и раньше видел её в исконно женской одежде. И ему, конечно же, нравилось любоваться женственностью, что создавали в образе Мурси юбки. Но сейчас Нянни действительно представляла собой эталон красоты среди всех персон в Галактике.

Хотя, при более дотошном рассмотрении, ничего в облачении капитана не выглядело экстраординарно. Даже у Лорда оно смотрелось куда нарядней. Обыкновенное, черное, длинное и облегающее платье. Без оборок и пышных подъюбников. Наверх, будто стесняясь своих худых и островатых плечей, Мурси набросила пиджак с высоким воротником, по которому едва заметно в солнечном свете из окна переливались узоры — черными нитями искусно вышитые цветы, особо густо на воротнике. Ладони капитан спрятала в короткие тонкие перчатки из черного же кружева. Наряд для похорон, не иначе. Но очень пышных и значимых.

На голове вместо привычного ежика возвышался шиньон. Каштановые волосы, закрученные в сложную прическу на макушке и очень богато украшенные цветами, с ниспадающими завитушками по вискам и ничем не отличающиеся от настоящих. Будто её собственные. В ушах блестели массивные зеленые серьги. Брови капитан упорядочила в тонкие линии, глаза подвела черными стрелками, делая их разрез визуально уже, но при этом на худеньком лице они не потеряли и размер. Губы, накрашенные в глубокий малиновый цвет, гармонично вписывались в яркий макияж лица.

— Как в чужой шлюпке себя чувствую, — поморщилась Мурси, поправляя сквозь юбку нижнее белье. Весь образ благородной дамы тут же разбился. — Ну, че, капрал, похожа? Как вакуй на бомжа?

Лена сменила фотографию на холофоне, но Морган не расслышал вопрос. Вернее он его расслышал, но смысл слов ускользнул. Неуклюжие манеры Мурси, а точнее их отсутствие, вкупе со словарным запасом только подогрели интерес катара, сделали капитана живой, привычной в непривычном, и он не мог заставить себя оторвать от неё взгляда.

— А с ним часто такое? — приглушенно донесся до Моргана хриплый голос Лорда Банник.

— Бывает. Говорит, что моя Сила так действует.

— Странно, моя не действует.

— Моричка, прием! Дыши, — пощелкала пальцами Мурси. — Скажи нам шо-нить, дай знак, шо жив еще.

— Вы… Вы…

— Красивая? — приободрилась капитан.

— Нет! Совсем нет, — завертел головой Морган. — Вы — величественная!

— Похоже? — повторила вопрос Лорд Банник, подсовывая катару холофон под самый нос.

— Один в один, — метнул взгляд на изображение Морган. — Нет, одна в одну. Тюфтелька в туюфтельку. Как правильно сказать? Я забыл.

Капрал перевел взгляд на громко засмеявшуюся Лену и заметил еще одно удивительное «таинство», произошедшее прямо перед его глазами. Обе сестры теперь выглядели очень похожими, словно близняшки. Если бы Лорд была чуть-чуть похудее, если бы их нарядить в одинаковые костюмы, если бы не запах, то отличить одну от другой было бы просто невозможно!

— Мо, ауру можешь не врубать, правда он к ней невосприимчив, — всё еще посмеиваясь, заметила Лена.

— Я готова, — приосанилась Мурси, и высокомерно глянула на Моргана. И вот тогда капрал почувствовал то, что и должен был. И замершее время, и тягучесть атмосферы, и приступ удушья.

— Не делайте так, сэр. Мне же сложно, — дрожащим голосом попросил Морган, и Мурси тут же ослабила воздействие ауры. — Астма, знаете же.

— Да ну бездна тебя раздери! — сердито шлепнула по столу Лена. — Сколько я ни наращивала мощи, сколько ни убивала держателей Силы, всё бестолку! Представь, если ты продолжишь, Мо, впитывать чужие сгустки, каких масштабов достигнет твоя Сила?

— Ага, и вырастит хвост, — от отвращения Мурси даже высунула язык. — И тогда мне поможет только котопека!

— Не кривляйся, не порть задуманный образ матушки! В путь, судья ждать не будет.

— Что происходит? — запоздало поинтересовался Морган.

— Мы идем в суд, косплеить Императрицу, капрал. С нами или останетесь?

— Конечно с вами, я не могу этого пропустить.

***

Обе сестры накинули на плечи плащи, окутывающие их с головы до пят, и спрятали свои пышные прически под капюшоны. Моргану прицепили к петличке куртки новый знак отличия. Небольшой металлический щит, означающий другой ранг — «наемный охранник». Капрал начал ворчать, почему это раньше ему выдали только колокольчик, но Мурси быстро пояснила, что нанимать для защиты персон вне Империи не положено, опять-таки в связи с войной. Продолжая по привычке негодовать, катар последовал за йонгейками в подземный гараж. Разместился он на сидения напротив сестер и не сводил с них взгляда, наблюдая две абсолютно одинаковые замотанные статуи. Наконец, его волнение перед внезапным преображением Мурси улеглось, и Морган решил сделать комплимент — не долгий и не витиеватый, а как учил дед. Просто сказать, что видишь. Он безошибочно обратился к капитану:

— Вот я знал, что вы можете выглядеть как настоящая леди. Можно я потом вас на память сфотографирую? Деду перешлю, Кларе. Вот они удивятся.

— Скажете, что отмыли свою замухрышку? — хихикнула капитан. — Вот если бы я им выслала вашу котографию в ошейнике, вот тогда бы они действительно удивились. А так, пустое.

— Наугад или ты как-то нас различаешь? — перебила Лена.

— По запаху. Я же говорил.

— У нас одинаковые духи!

— Ой, духи! Точно, — спохватилась Мурси. — Я забыла про них.

— Сестра, ты невозможна! — запрокинула голову Лена. — О, мать моя Императрица, дай мне терпения! Решила весь эксперимент под зад коту замести?

— При чем тут мой зад? — опять возмутился Морган.

Но завершить тираду праведного гнева капрал не успел. Скайтрей резко затормозил возле комплекса зданий, выстроенного правильным квадратом. Робот-водитель остановился на свободном парковочном месте, и Морган, следуя за сестрами, двинулся к корпусам одного из главных подразделений власти в Империи, чтобы взглянуть на него поближе, а если доведется и изнутри.

Суд, а это был именно он, ничем не походил ни на одно административное заведение СШГ, ранее виденные катаром. Роскошная цитадель, королевский дворец, скрывающий во внутреннем дворике зеленую тенистую полянку, с изящно выкованными мягкими лавочками для ожидающих посетителей. По центру росло массивное дерево, которое давало тень практически на всю площадь двора. Капрал остановился, внимательно изучая долгожителя из царства растений, и от мимолетных силуэтов фантазии его губы тронула глуповатая улыбка. Почему-то Морган в воображении отчетливо видел на дереве старейшину, орущего в приступе триггера.

— Мо, опять, — шепнула Лена.

— Та не, Морик любит природу. Че ты к нему приколебалась?

— Не приколебывалась я! Но твой котик — вечный мимозыря.

— Я всё слышу! — тут же насупился Морган.

Лорд Банник повела их за собой к одному из боковых входов. Массивная и высокая дверь, из природного дерева, уже она являлась символом крепости и защищенности всех тех постулатов, что охраняли юристы за стенами дворца правосудия. Ни привычных турелей, ни поста охраны, ни даже намека на вооруженных стражников. Будто йонгеям опасаться нечего! Самонадеянно, как и всё связанное с представителями этой расы. Но Морган одернул себя, четко осознавая всю стереотипность своего мышления. Не самонадеянно, а действительно разумно. Зачем тратиться на ненужные системы защиты? Все судьи — дети Императрицы. Им, в самом деле, нечего бояться!

Внутри здание мало отличалось от космопорта. Лепнина с изображением роскошной жизни аристократии, позолота, высокие потолки, расписанные яркими картинами судейской практики. По стенам развешены портреты Императора Сина и все той же женщины, которую косплеили обе сестры.

Императрица выглядела на них невероятно красивой и величественной. Читалась стать, вышколенная упорными тренировками подача, но, как и у Мурси, в глазах её мерцал озорной огонек, добавляющий образу живости. Написаны картины были так искусно, что казалось, Маргоша вот-вот подмигнет или же ехидно покажет язык.

Капрал представил Императрицу без косметики и вычурных нарядов, а в обыкновенных шортах, футболке и золотистых босоножках, и с удивлением обнаружил что да — Муся её точная копия, если не считать носа-пуговкой и торчащих ушей. Видимо их Маргоша правила косметическими процедурами. Грудь у Императрицы тоже выглядела больше, как у Лены, но не столь выдающейся, как, скажем, у Клары. Да и вообще, царственная особа казалась немного плотнее что ли, сбитой. Муся хрупкая, кости да кожа, тогда как у Лены и Маргоши присутствовала некая рыхлость и щеки, под стать поэту Бараше. Если и впрямь у так называемых «Созданных» есть директива после Сина допустить к правлению его сестру, то именно Лена на троне будет смотреться гармонично, неотличимо от первой Императрицы.

В нужную аудиторию Лорд Банник вошла первой и, как только захлопнулась за Морганом дверь, скинула с себя капюшон.

— Вы достойная дочь Императрицы, Лорд Банник! Рад вас лицезреть собственной персоной, — мягко улыбнулся судья, склонив голову в приветствии. Был это на вид самый обыкновенный мужчина средних лет, опрятно одетый, в деловом темно-коричневом пиджаке, но с малиновыми карманами. Яркая серьга переливалась в свете ламп всего в одном ухе, а на лбу голографией светилось: «Судья Дредов». Встреть такого на улице и не скажешь, что он плод генетических экспериментов. — Присаживайтесь и расскажите, почему вы решили возобновить дело об убийстве Лорда Виктуса? Мне казалось, прокурору без труда удалось доказать, что убит он был смертным из лазерной винтовки. А значит, это его вина. Кто сильней тот и прав. Таков закон.

— Дело захотела возобновить я, — пафосно произнесла Мурси и тоже скинула с себя капюшон.

Судья замер, на минутку замешкавшись, но довольно скоро овладел собой и опять приветливо улыбнулся.

— Леди Ковакс! Не узнал вас в гриме. Вы готовитесь стать дублером Лорду Банник? У вас очень хорошо получается…

Созданный не договорил. Мурси медленно прошествовала к его столу, меняя вокруг себя атмосферу. Морган и сам не мог оторвать от неё взгляда в тот момент, куда уж судье! Дредов только привстал со своего места, а когда Мурси подошла совсем близко, словно мешок с камнями бухнулся обратно.

— Мама? — и в этом возгласе прозвучала вся палитра чувств. И страх, и надежда, и отчаяние, и счастье. — Мама!

Судья Дредов схватил за руки Мурси и принялся их расцеловывать, всё шепча: «Мама, мама, мама».

— Здравствуй, сын мой, — степенно, с нежностью, но с едва скользящим высокомерием произнесла Мурси. — Как у тебя дела, милый?

— Я счастлив, счастлив, мама! Вы живы! Мы все знали это, — по щекам Дредова полились слезы. — Еще когда мой брат Риков утверждал, что видел тебя! Никто не засомневался в его словах. Мы верили и ждали, когда вы вернетесь к нам!

— Перестань, перестань, — попыталась успокоить его Мурси. Она ощущала жуткую неловкость от горячей встречи и отчаянно боялась, что нерешительность ослабит ауру Императрицы. — Я еще не возвращаюсь. Нужно узнать всех предателей из Истинных. У Сина союзники, мне бы хотелось покончить с ними раз и навсегда, одним махом, так сказать.

— Я понимаю, да, — кивнул судья, прижимая ладони Мурси к своей щеке. — Но остальным весть-то я могу разнести? Великая тоска изъела наши сердца. Мы так долго ждали!

— Можешь. Дети имеют право знать, что их мать жива-здорова. Несправедливо отказывать вам в благостной инфе. Но только между Созданными, остальным, чур, молчок!

— Конечно. Мы верны тебе!

— Верны? — Мурси крепко ухватилась за подбородок Дредова, поднимая его голову на уровень своих глаз. Легкий ужас промелькнул на её лице, будто она вновь увидела в препарируемой личности Ровка. И Морган и Лена одновременно испугались, что капитан сейчас впечатает судью в стену.

— Мама, за что? — прошептал испуганно Созданный.

— Прости, — тряхнула головой Мурси, останавливая атаку на психосильную систему. — Мне нужно было только удостовериться, что ты всё еще мой.

— Конечно, ваш! — не сводил с неё молящих глаз Дредов. — Мы все ваши дети, Созданные из одной Материи. Повелевайте! Что нам теперь должно делать?

— Ничего. Вы продолжаете жить, как прежде. Никаких новых директив. Но когда придет время, я свяжусь с вами и скажу пароль. Так поймете, что это я, а не мой двойник или клон. Понимаешь?

— Конечно. Полагаюсь на ваш Разум, матушка. Говорите пароль, я передам его всем Созданным вашим детям.

— Абырвалг, — быстро пробормотала Мурси, и Морган уловил, как она сразу же пожалела об этом.

— Абырвалг. Запомнил.

— Тогда до встречи, сын мой!

— Надеюсь,следующая произойдет, когда вы вернетесь к нам навсегда.

Мурси улыбнулась, кинула извиняющийся взгляд на Лену, накинула капюшон и направилась к выходу. За ней следом поторопились и Морган с Лордом Банник.

— Абырвалг? Серьезно? — сразу за дверьми вспыхнула Лена. — Ты ничего умней не сочинила? Я еще думала, что не всё потеряно после «молчок» и «инфы», но кодовое слово, это прям квезистенция бредятины, которую ты могла нафантазировать.

— Да я так растерялась, шо ваще не понимала, че говорю! — проскулила Мурси, пытаясь унять дрожь в руках. — У меня в голове еще вертелась «жопа с ушами», так что «абырвалг» не так уж и плохо. Думаешь, легко, с бухты Барахты, в один момент понять, что тебе подчиняется половина жителей Империи?

— Подчинение Созданных не есть контроль над Империей! Мать завоевывала любовь Истинных Лордов упорством и делами, а еще речами! И в этих речах не было никаких «жижоп»! Если хочешь сесть на трон, придется немало усилий вложить, чтобы вписаться в политическую систему. Посещать каждое заседание Сената, выслушивать всех и разбираться в тематике, даже если рассматривается дело о закупках зерна для скаггов!

— Всё, замолчи! — Мурси ускорила шаг, стараясь избежать надоевшего ей разговора. — Я не хочу на трон, сколько раз повторять? Это слишком нудно. Скажу что-нибудь не то и вы мне плешь проедите! Просто знаешь… — капитан остановилась и сокровенно прошептала: — Арик был прав! В них часть меня. Не было Исхода, когда я до него дотронулась, не было обмена информации. Просто Темная Материя потянулась ко мне. Как если бы… Если бы… Читала тот комикс про темноматерчатых вампиров, шо я тебе скидывала в прошлом году? Которые кусали за шею и выпивали сущность у жертв?

— Я люблю только научную фантастику, — фыркнула Лена. — А фэнтези меня не интересует.

— Так вот, я сама себя ощутила вампиром, понимаешь? Дредов же испугался именно этого! Что я заберу у него жизнь обратно, как даровала её им матушка.

— Бредятина!

— Ты сама прикасалась к Созданным? Что видела?

— Их невозможно счесть. Слишком сильная защита. Но всем известно, Созданные не подвержены Исходу.

— Потому что материя в них мертвая. Понимаешь? Или искусственная, я не знаю. Она может только копить заряд. Поэтому они и не слышат Зов! Однако, я чувствовала, как она течет ко мне по психосильной системе, стремясь соединиться с моей сущностью, я бы даже сказала: «воссоединиться». Вот что страшно!

— А почему вам страшно? — не понял Морган.

— Это означает, что во мне течет та же сущность, что и в матери! Я — одно целое с Созданными! Мне бы до Рожденного дотронуться, чтобы разобраться окончательно. Где его взять?

— Я вообще ничего не поняла. Ну, воссоединится она и что дальше? — передернула плечами Лена и замедлилась. — Значит, ты махом можешь всех Созданных детей Императрицы поглотить и разжиться могущес… Погоди! Получается, мать их не просто так и создавала. Это её запас. Созданные — ходячие батарейки. Как низкоранговые послушники у голубой крови!

— Выходит идеального устройства государства не существует! — разочарованно пробормотал Морган. — Йонгеи, первородные и проводники не отличаются особо. Только возможностями. Все стремятся упрочнить свою власть и влияние. До остальных им дела нет!

— Поздравляю, котик, с открытием, — сыронизировала Лена. — Можешь кричать «эврика» и подавать заявку на вручение Нью-бредовской премии.

— Я вообще не про это! — притопнула ногой Мурси, негодуя от полного непонимания собеседников. — Шо там с Рожденными?

— Не гневайся, выдашь себя. Почти всех Рожденных истребил Син. Сейчас они предпочитают скрываться. Я узнаю, на кого тебя навести.

— Если я правильно понял всю кухню о создании потомства у Маргоши, то Рожденные будут пахнут иначе. Судья имел ваш запах, капитан, — опять вклинился Морган, даже не обратив внимания на сарказм Лорда Банник. — Вы и Лена — сестры, а совершенно по-разному благоухаете. Так что ответ очевиден.

Неожиданное заявление Моргана заставило замолчать всех. Лорд Банник думала о возможностях верхушки Инквизиции, как только та получит доступ к подобным технологиям. Мурси всё еще переосмысливала опыт «небывалого» прикосновения с Созданным и отказывалась верить в доводы Моргана. В конце концов, они с Ленкой не единоутробные сестры, а названные. Её Императрица только воспитывала. Оставалась малюсенькая надежда, что сама капитан такая же Рожденная в ходе последнего эксперимента, а не сущность, получившаяся просто по трагическому стечению обстоятельств.

Только Морган не испытывал противоречивых чувств, а ощущал полное удовлетворение самим собой. Каким он ловким подспорьем оказался для своей Нянни! Никто другой — ни Ванно, ни этот вездесущий Коди — не смог бы так ловко разнюхать разницу между сложными семейными узами Маргоши.

Но мысли их прервал молодой человек, явно агрессивно настроенный, который поджидал капитана возле здания суда. Выглядел он вполне симпатично, если бы не ужасная маска гнева, которая обезобразила миловидное лицо. Тёмные волосы по плечи выглядели нарочно растрепанными, но Морган уже достаточно повидал жителей Империи, чтобы разглядеть напускную небрежность. Одет парень был во всё черное. Приталенные штаны, ботфорты, водолазка, а поверх кожаный плащ. Видом своим он походил на супер-героя из комиксов. Не хватало цветастых шорт поверх брюк. Но смешок Моргана от такой ассоциации утонул в волне дискомфорта. Парень мало того, что был явно держателем Силы, так еще и достаточно сильным. Дерзкое, юношеское нетерпение, возведенное в абсолют, сквозило из его глаз, окруженных фиолетовыми отметинами психосильной системы.

— Тиль! — крикнул он в их сторону, но не шелохнулся, видимо ожидая, что к нему подойдут.

— Его только нам не хватает! — злобно прошипела Лена.

— Тильда! — властно повторил парень. — Иди сюда!

— Я спешу, — ответила ему Мурси и действительно ускорила шаг, переходя на трусцу.

— Тиль, не вынуждай меня использовать Силу!

— Если ты раскроешься, то я тебя не знаю! — как бы между прочим предупредила Лена. — Иди и поговори со своим зятем.

Мурси осунулась, сгорбилась и лениво, еле-еле передвигая ногами, пошла навстречу к парню. Морган хотел увязаться следом, взять за руку, поддержать хоть как-то, но Лорд Банник перегородила дорогу.

— Сама разберется, её ответственность. Нужно уметь принимать собственные просчеты. Будет впредь думать наперед, подписывая контракты.

— Клаудис, милый! — лилейным голосом запела Мурси. — Неужто меня караулишь? Знала бы, шо встречать будешь, примарафетилась бы!

— А ты думала, Тиль, что я пропущу свидание с любимой вдовой брата? Мне псы доносят обо всем. Дела твои так важны, что даже в гости не зайдешь?

— Да я проездом, — махнула руками капитан, наигранно смеясь. — Так, заскочила к подружке на чаек. Дела на месте не стоят. Че хотел-то?

— Прекрасно знаешь, чего я хочу, — Клаудис решительным шагом приблизился к Мурси вплотную, попытался заглянуть ей под капюшон и удостовериться на самом ли деле под плащом скрывается его невестка, но ничего не разглядев, схватил за локоть и потянул за собой. — Ты обязана стать моей! У нас контракт. Сколько будешь бегать от суженного? Обещала за меня выйти, так пойдем! Как раз в суде, — сильней потянул он капитана обратно в здание, но и Мурси принялась активней сопротивляться, отчего её капюшон соскользнул, обнажая косплейный образ Императрицы.

— Я пошутила! — умоляюще выкрикнула Мурси. — Ну, рили. Юридисты сказали, шо у меня есть время! Доживем до ста лет, а там подумаем.

— Посмотри на себя! — неожиданно взвизгнул от удивления Клаудис. — Вырядилась, накрасилась, хочешь быть похожей на Императрицу? Для этого котика завела? Чтобы полностью соответствовать? Думаешь, станешь копией матери Императора, так счастьем привалит?

— Попробовать-то можно, че б не?

— Брось, любой здравомыслящий йонгей тебе подтвердит, что наша светлейшая Императрица прожила в полном одиночестве всю свою жизнь и была глубоко несчастна! Сколько можно уже строить из себя не пойми что. Женская сила в слабости!

— Ага, а здоровье в болезни! — предсказуемо вскипела Мурси, услышав настолько стереотипную чушь, от которой даже Моргану стало смешно. — Клауд, ацтань. Я развлекаюсь и меня всё устраивает. Дай пожить вволю.

— Неужели тебе самой не хочется хоть изредка опереться на твердое мужское плечо? Сбросить свои доспехи? Не думать о развитии компаний, о галактике, отдать надежному человеку бразды правления, а самой окунуться в истинное женское счастье? Встань под мою защиту и покровительство. Перестанешь навсегда думать о деньгах, реализуешь себя как женщина. Ведь ты идешь против природы, против женского предназначения! Заведем волколака, домик с лужайкой, усыновим детей. Мне вчера исполнилось тридцать пять, я прошел положенную процедуру. У нас их не будет, даже если мы захотим разнообразить нашу с тобой супружескую жизнь любовью. Я позабочусь о тебе, а твоя задача будет только создавать уют и погоду в доме. Да я даже позволю тебе оставить котика рядом!

— Класс предложение! Выгодное, как пиратская сделка, — окончательно рассердилась Мурси. Но Морган точно не угадал, что сильней всего её задело. То ли снисходительное позволение остаться в отношениях с ним, то ли чушь про женское предназначение. — Бегу, волосы назад. А давай наоборот. Ты отдашь мне свои сбережения, все коды доступа, пороли и явки, а я позволю тебе писать мне письма раз в год. Как ты на это смотришь? Мне кажется, природа именно так задумывала. Это истинное предназначение мужчины.

— Ты путаешь теплое с мягким! Я предлагаю покровительство самого крупного клана в Империи!

— Так я и есть часть этого клана, Клауд! Очнись! Я — Леди Ковакс, хоть и вдова. Логику включи ненадолго.

— Это ты включи логику и еще раз подумай о моем предложении. Вдова и жена — разные вещи!

— Я не вещь! — отчеканила Мурси, но сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Слушай, я бы продолжила с тобой интеллектуальную дуэль, но смотрю ты без оружия. Первый претендент, о котором я вспоминаю, когда думаю про набившую оскомину семейную жизнь, это ты. Но сейчас — нет! Жди положенных контрактом еще шестьдесят лет. Я разрешаю тебе развлекаться с рабынями и всё такое. Ваще, делай че хошь, только меня не трогай, оукей?

— И не боишься, что я предпочту кого-то более интересного? Нашлась красотка, тоже мне. Будь благодарна моему упорству. А то так и останешься одна, и будешь встречать свою безрадостную зрелость только с котами!

— Это не упорство, а упоротость. Я тебя сейчас шокну!

— А я тебя два раза шокну! Посмотрим, кто сильней.

— Клаудис! — прервал их перебранку мужчина в цилиндре, появившийся из неоткуда. И Лену, и Моргана так поглотил громкий семейный скандал, что они совсем не заметили, как вокруг стала собираться толпа зевак и даже делать ставки. — Ты ведешь себя недостойно моей фамилии!

— О, ну еще и этот приперся, — застонала Лена. — Мо вечно глупостей наделает, а мы все страдаем из-за них. Вот опять не сможет сказать Эду всё, что думает о его методах ухаживания. Увидишь, начнет мямлить и любезничать. А я так и до вечера не отобедаю.

Морган присмотрелся. Подошедший к капитану и её неуравновешенному зятю был никто иной как Эдмунд Ковакс. При его окрике Клаудис сразу умерил тон, отпустил локоть Мурси, который всё еще сжимал с остервенением и телепал худенькую фигуру капитана из стороны в сторону, и отступил на шаг. Патриарх фамилии подошел ближе, аккуратно поправил капюшон на капитане и поцеловал ей руку.

— Прости моего невоспитанного сына, — с нежностью произнес Лорд и кинул испепеляющий взгляд на отпрыска. — Еще одна подобная выходка и лишу наследства! Изыди!

— Да, папенька, — боязливо поклонился в ноги Калудис, растерявший вмиг всё свое достоинство и решимость, и быстро удалился, сердито раздувая ноздрями.

— Милая, не обращай внимания. Он еще не отошел от кутежа. Обкололся своей наркотой и давай долбиться в холофон, выискивая на ком сорваться. Неделю день рождение праздновал. Зайдешь к нам?

— Простите, лорд Ковакс. Вот с вами я бы с радостью поболтала немного, но у меня действительно полно дел. Вы же знаете, галактика в опасности, всё такое, — спокойно ответила Мурси, даже не намекнув на своё негодование по поводу вируса.

— Понимаю, — снисходительно улыбнулся Лорд. — Когда-то и меня вела дорога приключений, а потом мне прострелили колено. Молодость для того и нужна, — и Эд тоже принялся нацеловывать ладони капитана, при этом жадно вдыхая запах её рук. — Милая, милая моя. Дай только наглядеться на тебя, предчувствуя минуту расставанья. Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг.

Эд замер, рассматривая лицо Мурси под капюшоном, а она и не сопротивлялась. И это выглядело как что угодно, но только не жажда власти. Морган отчетливо узнал в Лорде Коваксе себя. Такой же влюбленный, страдающий, боящийся отвержения. Да он даже нюхает капитана в схожей истоме, как сам катар! Мурси может только одним движением руки заставить его спрыгнуть с самой высокой скалы, не прибегая к ауре Императрицы.

Неприятный укол ревности мгновенно поднял давление, разжигая кровь в венах Моргана. Эдмунда нельзя было назвать красивым, так и Морик тоже обыкновенный! Но у Лорда Ковакс было богатство, власть и Сила, а у катара только честность.

— А почему Мурсик не может сказать Эду про вирус? — настроился на активные действия Морган. — И почему опять?

— Потому что её так воспитали. Авторитет старшего. Махинации наставников, чтобы добиться беспрекословного подчинения.

— Я пойду поговорю с ним! Сам тогда всё выскажу. Программа Лорда и мне немало нервов потрепала.

— Стоять! — предупредила Лена. — Он тебя зажарит на месте.

— Я смертный, не имеет права!

— Скажет, что защищал жизнь невестки, — покачала головой Лена и крикнула: — Мо! Котик бесится!

— Мне пора, — тихо проговорила капитан.

— Хоть что-то на память! — взмолился Лорд, не выпуская её ладоней. — Одну перчатку!

Мурси протянула руку и позволила влюбленному ухажёру самому добыть сокровище. Счастливый Эд прижал к сердцу кружевной подарок.

— До встречи, императрица моего сердца!

— До встречи, Эд. И эта, если хошь меня увидать, просто звони, ок?

Мурси поспешила к своим спутникам. Морган хотел было высказаться насчет её мягкотелости, но ощутил, насколько она сама напряжена и рассержена, поэтому решил промолчать. Возможно, капитан действительно не может дерзить старшим. Что-то в словах Лорда Банник показалось катару логичным, правда не совсем понятным. Следует вначале разобраться во всех тонкостях, а потом уже помочь, а не нагнетать обстановку. По крайней мере, не стоит давать возможность ревности испортить прекрасный день без единого скандала.

Не проронив ни слова, Мурси последней влезла в скайтрей и, устроившись на сиденье, хлопнула громко дверьми. Она уставилась на Моргана, который не сводил с неё взгляда.

— Что?

— Зря меня не пустили. Я бы разобрался с ним, — и хитро улыбнувшись, Морган добавил: — Чисто по-мужски. Выдыхайте, сэр. Всё позади.

— Моричка, — обескуражено улыбнулась Мурси и действительно выдохнула. — Я думала, сейчас начнешь нудить. Эд один из старейших Истинных Лордов. Че бы ты ему сделал?

— Укусил бы, — спокойно предположил Морган. — Не расстраивайтесь и не слушайте этих мужиков. Наша с вами зрелость не пройдет безрадостной, это я обещаю!

Мурси и Лена даже выпрямились и недоуменно на него взглянули.

— Тот парень, Клаудис, сказал, что у вас с котами будет безрадостная зрелость, а я говорю, что и один сделаю всё, что в моих силах, и буду радовать вас вечность.

— Он имел в виду Палпи, — умилилась Мурси, — но ваш вариант мне тоже нравится.

— А, — качнул головой Морган. — Палпи! Значит да, с котиками. В любом случае, вы симпатичная женщина, по человеческим меркам, наверное, тоже. Знаете, я думаю, многие хотели бы связаться с вами не ради власти и денег.

— Ты что несешь? — не могла поверить своим ушам Лена.

— Помолчите, Лорд! — нервно рыкнул Морган. — Я не мастер слов, как Эд. Мне итак сложно говорить подобное Мусе!

Лена, сдерживая смех, шокнула Моргана, за что тут же получила от сестры едва заметный пинок по ноге.

— Ауч! Да что вы вечно деретесь! Я же просто сказал.

— Прости, Котик. Я молчу, — из последних сил закусила обе губы Лена.

— А о чем я?

— О том, что не все такие, Моричка, — усмехнулась капитан.

— Я просто хотел сказать, что даже у такой как вы есть все шансы найти достойного спутника жизни и встречать с ним зрелость. Может быть какой-то хороший друг, верный котик, например… — Морган отвел смущенный взгляд в сторону.

Лорд Банник повалилась на Мурси в беззвучном хохоте и никак не могла остановиться. Она только иногда смотрела на сестру, хотела что-то сказать, но ничего не у неё выходило.

— Спасибо, Морган. В верных котиках я никогда не сомневалась! — несмотря на истерику сестры, вполне искренне ответила Мурси. — Вам меня жалко, да?

— Ну да, что этот Клаудис себе позволяет? А Эд? Они просто не всё о вас знают! Не могут смириться с вашим отказом, вот как я думаю.

Лена немного успокоилась, посмотрела на серьезного Моргана и поймала очередной приступ истерики. Катар насупился и уже хотел было поругаться с Лордом Банник, но Мурси примирительно произнесла:

— Не обращайте внимания, капрал. Ей завидно. Ленка не верит в меня, считает моим уделом Палпи. И ей никто никогда подобного не говорил.

— Почему мне кажется, что вы издеваетесь надо мной?

— Никогда, Морган! — выпалила Мурси, но почему-то именно такой взгляд был у неё при произнесении кодового слова судье.

— Всё понятно, сэр, — фыркнул капрал и отвернулся к окну.

Силишься, отрываешь слова от чистого сердца, а ей смешно! Неудивительно, что Лорд Ковакс предпочел окольные пути. Если бы Мурси ему в лицо рассмеялась, то неизвестно бы как Эд оправился после такого топтания по мужскому достоинству.

— Тише ты, — принялась успокаивать сестру Мурси. — В самом деле, он же искренне, старался. Не предмет для шуток.

— «Даже такая как ты», — выдавила из себя Лена, прежде чем вновь залиться смехом. — Если Клара всё время слышит нечто из этого ряда, то я не представляю, как котик до сих пор жив.

— Да при чем тут Клара! — взбесился Морган. — У вас Клара в каждой задырке тычка?

— Я тебя шокну, — утирая слезы, пригрозила Лена. — Не забывай кто ты, а кто я. Тычка зыдрки.

И Лорд пропала в очередном припадке неконтролируемого хохота. А Морган опять промолчал.

— Вы ничего не скажете Лене, капрал? Не будете возмущаться несправедливым к вам отношением? — удивилась Мурси.

— Не хочу грубить Лорду, — нехотя проворчал Морган. — Покусать я её не могу. Оставлю всё на милость ума госпожи Лены. Пускай имеет собственные соображения на ваш счет, хоть они и ошибочны!

— А по какому критерию вы выбираете, кого кусать можно, а кого нет? Меня вы кусали!

— Я не виноват, что вы себя позиционируете как неразумное дитя с самого нашего знакомства! А Эд напрашивался, обижая вас…

— Он всегда такой? — перебила Лена, пользуясь моментом, пока её не накрыло следующей волной смеха. — Умора!

— Всегда, — улыбнулась Мурси и ласково потрепала катара по коленке. — Поэтому я и не разрешаю его сливать!

— Морган, ты вправду думаешь, что Мо безопасней меня? — не отставала Лорд. — Ох, наивная простота! Чистая глупость!

— Почему это, если я принимал душ, то уже сразу глупый? То кушать нельзя, теперь вот мыться. Вы йонгеи очень странные!

Лена опять повалилась на плечо Мурси. У неё уже не было сил смеяться, но она ничего не могла с собой поделать.

— Аж живот заболел! Я так давно не хохотала, — Лена села ровно и громко выдохнула. — А твой театр удался. Я и не думала, что сможешь всех обвести вокруг пальца.

— Просто в ком-то умерла великая актриса! — наигранно пафосно заявила Мурси.

— А по-моему она в этом ком-то цветет и пахнет, — буркнул Морган. — Актриса погорелого театра, не иначе!

— Ну не сердись, Моричка, — капитан принялась заглаживать по коленке Моргана вину. — Это от нервов всё. Мы все перестрессовали. Мало нам было эксперимента с судьями, еще этот Эд приперся. Столько хочется ему сказать, а я не могу. Сразу барьер вырастает. Может быть и вправду, следует к нему послать палача? Или вас, припугнуть просто?

— А ведь станешь Императрицей половина из Истинных таким же способом будет рваться к власти, — не применила проехаться по излюбленной теме Лорд Банник. — Сможешь им дать отпор или нет?

— Опять? Я решения своего не изменю, как бы ты не настаивала. Трон это не про меня. Почему ты вечно затрагиваешь эту тему?

— Потому что ты только что установила кодовое слово на всех Созданных! И оно «абырвалг»! И да, я подумала. Хорошо, что не «зад с хвостом».

— Я вспомнил, что на самом деле хотел вам сказать, — оживился Морган. — Эдмунд! Он ведь, не из-за власти всё это, как вы уверяли меня до этого. Эд серьезно влюблен в вас, Муся!

— Глупости! — крякнула от неожиданности Лена.

— С чего вы взяли, капрал? Эдмунд просто тоже актер погорелого театра. Мы с ним из одной труппы.

— Да нет же! Я же видел. Его сын наигранно говорил про любовь, а Лорд от всего сердца. Он был искренен. Я не знаю, как вам объяснить.

— Да с чего это Лорду быть в меня влюбленным? — растерянно приподняла плечи капитан. — Морган, не гони!

— Я через его ауру прочувствовал страдание! Сейчас, когда невольно вращаюсь в мире йонгеев, я точно разбираю, где пахнет «паразит», а где природный запах персоны. У Темной Материи специфический тяжелый дух, немного похож на смазку для бластеров. Она точно инвазивный тип, вступивший с телами проземлянцев в симбиоз! Наши догадки верны.

— Паразит? — посуровела Лена.

— Да Морган бредит, — наигранно рассмеялась Мурси. — Не гони!

— Да, я что-то брежу, наверное, — тут же согласился капрал, подозревая, что об этом капитан пока предпочитает не распространяться. — Простите. Тоже перенервничал.

***

Остановку сделали в дорогом ресторане, разрешив себе хорошенько отобедать. После пережитых волнений все чувствовали зудящий голод, словно не ели минимум дней пять.

Мурси с Леной разговаривали с набитыми ртами, совершенно не заботясь, как скажется такое поведение за столом на их образы. Морган же предпочитал держать ухо в остро. Теперь он совершенно точно осознавал — ему не нравится Лорд Банник! Ни своими манерами, ни подозрительными словами, ни закрытостью. Конечно, глупо ожидать, что Держатель Силы, сильнейший йонгей Империи, воспитанница самой Императрицы, вдруг заговорит начистоту. Но не с сестрой же скрытничать в самом деле! Если же припомнить предыдущие реплики, то самого Моргана Лена ни во что не ставила, а значит и угрозы в нем не видела. Тогда к чему эта завуалированная недосказанность?

И чем больше капрал прислушивался и присматривался, тем отчетливей видел, что Мурси ловит каждое слово сестры без попытки что-либо доказать, вставить личное мнение, догадку или на крайней случай намек. Например, разговор опять затронул назначение Темной Материи в телах держателей Силы. То, что это паразит, никогда не подвергалось сомнению ни Мурси, ни Морганом, ни даже Ванно. Еще после вознесения на Сибел все они сошлись на теории, что Материя таким образом пытается распространить свой вид по Галактике. Самой выйти за пределы родной планеты ей не удалось, и она воспользовалась телами первых поселенцев — скопировала их днк, изменила под свои нужды и запустила стандартный цикл размножения, увеличив беременность всего на три месяца за счет формирования психосильной системы.

Но когда Мурси всё же выложила эту гипотезу после настойчивых расспросов Лены, то Лорд в пух и прах разнесла подобную теорию. По её разумению, Темная Материя просто энергия, без разума, а значит и не имеющая ни стратегии выживания, ни тактики распространения. Энергия не может мечтать покорить космос, как некогда грезили проземлянцы. О том, что проземлянцы не первые «зараженные» и что существуют останки некой древней цивилизации в секторе Х, Мурси предпочла умолчать. Капитан даже не начала спора, отказалась от своих домыслов сразу. Но не в той манере, которую выбирала при разговоре с Морганом, когда ей вдруг надоедало и она соглашалась на всё, лишь бы закончить бессмысленный диалог. А вполне правдоподобно, будто и в самом деле верила приведенным аргументам и фактам сестры.

А еще Лена старательно вбивала в голову капитана мысль, что никто из Лордов и Держателей Силы, кроме неё естественно, не может быть влюблен в Мурси искренне. Свидетельство Моргана об истинности чувств Эда подверглись самому безжалостному осмеянию. Лорд Банник не озвучивала подобные тезисы прямолинейно, не говорила в лоб. Сплошь издалека, будто бы совсем о другом хотела поведать. И не пребывал бы сейчас в подобном состоянии Морган, не видел бы и не чувствовал бы от Лорда Ковакса такую же безнадежную тоску по несбыточному, что иногда душила своими щупальцами после очередной неожиданной ссоры, то даже капрал бы не обратил на подобный нарратив внимания. Но теперь четко прослеживалась нить всей манеры общения Лорда Банник с Мурси: «Я старше, я знаю правила игры среди держателей Силы, йонгеи тебя не любят, а только хотят силы и власти, Императрицей быть очень сложно». Это настораживало и в то же время давало понимание, отчего Мурсик настолько не доверяет катару, придумывает за него мотивацию поступков и признаний, отчего считает Моргана шпионом. Что ж, теперь хотя бы понятно, что в игре взаимоотношений, Нянни такая же неуверенная в себе, как и он сам, а значит оба они вступили на минное поле и не стоит принимать всё излишне категорично, если вдруг Муся вновь затеет дружескую перепалку.

Отобедав, Лорд Банник оставила их у ресторана, а сама уехала добывать информацию про Рожденных.

— Лорд вас старше? — на всякий случай спросил Морган, когда они уже уселись обратно в скайтрей. — Вы воспринимаете её как наставника?

— Да, — недоверчиво покосилась на капрала Мурси. — Вы к чему это, Морган?

— Я сейчас вас не осуждаю. Мне, правда, многое не понятно. Почему вы сказали, что в суд подадите на Эда, а сами расшаркались, да еще и перчатку подарили, подогревая интерес? — тоже издалека начал Морган. — Вы врали мне с самого начала и вам нравится, когда мужчина страдает, или же действительно не видите разницу между сыном и отцом?

— Знаешь, какое у нас в храме было любимейшее упражнение? Воду из ледяной речки в ведро набрать. Вначале ладонями наполняешь стакан, из стакана в ковш, из ковша в ведро. И пока не сделаешь, нельзя с место вставать.

— Какая чушь! — не поверил Морган. — Я думал, при храме есть игрушки или хотя бы пазлы. Для чего храмовникам так издеваться над детьми?

— Чтобы научить беспрекословному подчинению приказам наставника, какую бы дичь он не заставил делать. Красить траву в синий цвет, снег подметать, руками перетаскивать камни с места на место, просто потому что так сказал учитель. Я могу припомнить миллион таких бессмысленных заданий. Но как побочка такой вот странный трепет перед старшими. Я автоматически преклоняюсь перед силой авторитета. Хотя прекрасно знаю, что возраст чаще всего приходит не с мудростью, а с разжижением мозгов. Хочу ударить Эда в причинное место молнией, но сразу же закрадываются сомнения. А вдруг он дело толкает?

— Понятно, сэр. Но знаете, я, хоть и младше, но так скажу. Лена к вам несправедлива, — Морган засуетился, почувствовал опять ни с того ни с сего неловкость, будто очерняет приличного человека и единственное доверенное лицо своей Нянни, поэтому схватил ладони капитана и принялся их согревать. — И я настаиваю, Лорд Ковакс действительно в вас влюблен. Может быть, это не глубокое чувство, поверхностное желание обладать или какие другие страсти, но искренние. Не власти он от вас хочет или денег. А взаимности.

— С чего бы Ленке мне врать? Она, наоборот, единственная, кто обо мне всегда бескорыстно заботился.

— На всякий случай, хотел уточнить, знаете ли вы, какие директивы предписаны Созданным на случай, если Син падет?

— А вы знаете? — усилила внимание Мурси.

— Мне дед рассказал. Мы с ним заговорили, что я, ну, вдруг, я убью Сина и мне предложат пост Императора, или возможно кому-то другому и тот захочет, чтобы я остался рядом. Ну, я так, гипотетически рассматривал ситуацию, вдруг бы мне пришлось бросить прайд, не идти по стопам старейшины…

— Божечки-кошечки, Морган! — хохотнула капитан. — Я состарюсь, пока вы дойдете до сути. Что сказал дедуля?

— Что вместо Сина на трон сядет дочь Императрицы. Та, которую знают все Созданные. Я поэтому и говорил вам тогда, что у вас есть сестра. Просто видимо и вправду нелепо это прозвучало. Не к месту.

— Так значит, директива Созданных посадить Лену после Сина? — медленно проговорила Мурси и нажала на свой нос пальцем Моргана, крепко задумавшись. — Допустим, она об этом знает. Тогда это только доказывает, что Ленка желает мне добра. Хотя теперь я понимаю, почему сестра столько времени тратит на то, чтобы взрастить во мне отвращение к власти. А пусть! Я и без неё не хочу иметь дело с управлением. Нос не дорос.

— Не знал, что для правителя важна эта часть теля. Нос можно подкорректировать косметической процедурой, — на полном серьезе ответил Морган, хватая пальцами капитана за этот самый нос в попытке согреть и его.

— Ты чем занимаешься? — усмехнулась Мурси.

— Всегда мечтал это сделать.

— Ухватить меня за нос?

— Нет, что-нибудь глупое и несуразное. При этом точно знать, что никто не осудит и не скажет: «ты же будущий старейшина!» — Морган оставил в покое нос капитана и опять взялся за её руки, массируя их и разгоняя кровь. — А расскажите мне вот что. Почти всех Рожденных перебил Император. А как же тогда Лорд Банник не просто живет, но еще и участвует в заседаниях Сената?

— Потому что она не настоящая Лорд Банник.

— Как это? Но старейшина знает Лену! — замер Морган.

— Императрица называла некоторых особо приближенных подданных своими детьми. Лорд Банник — Истинный Лорд, которая пренебрегла безопасностью и правом участвовать в политической жизни Империи. Лена воспользовалась представившимся шансом. Но будь осторожней, сестра очень хитрая, умная, умеет выжидать годы. Не приведи Разум иметь Лену во врагах.

— Вы и ей не доверяете? — изумился Морган, которому после всех задушевных бесед между сестрами стало казаться, будто Мурси беспрекословно верит и подчиняется Лорду.

— Ленке я верю на девяносто процентов, один из самых высоких показателей. А почему вы спрашиваете? Неужели и этой информацией не владеют ваши наниматели?

— Подождите, давайте покончим с Леной. Она по-настоящему ваша сестра, просто Лорд Банник не её настоящая фамилия? Или тут еще какая-то тайна? А почему старейшина знает про неё всё?

— Потому что дедуля вообще очень много знает. Про всех и про всё. Я бы не отказалась его иметь под боком. И наша с вами задача, чтобы о нем никто не проведал. Даже нейтральная сторона, если вы понимаете о чем я. Угугенили?

— Угу. Поэтому вы и сошлись с ним сразу. Он старше, а значит автоматом стал для вас авторитетом, так? Но всё равно перепроверили его информацию. Вот тут я признаться вхожу в ступор.

— Но я же себя еще могу контролировать! Я же отдаю себе отчет, где поведенческая реакция, а где рациональное мышление.

— Странно от вас слышать о рациональном мышлении, — как всегда серьезно пошутил Морган.

— Ой, кто это у нас разговорился! Мистер кусаю_всё_что_ни_попадя! Я ваще не понимаю, вы наезжаете на собственного деда, капрал? — радостно принялась ругаться Мурси. — То ревновали его ко мне, переживали, что он перестанет вас уважать, а проникнется ко мне…

— Чушь! Муся, вы совсем не разбираетесь в отношениях! А еще меня поучаете. И если я мыслю в этой стезе слишком стереотипно, то вы слишком нестереотипно. Нам надо найти золотую середину и там встретиться.

— Че? — спасовала капитан. — Слишком сложно загнул. Даже для меня.

— Значит, ваша матушка любила называть всех своими детьми? — решил не развенчивать «сложный загиб» Морган и перескочил на другую тему. Пусть примет к сведению, что он не какой-то там лапоть. — У неё комплексы какие-то на этой почве были?

— Че? — остолбенела Мурси. — Слушай, выходит да! Она переживала, что не может стать полноценной матерью и компенсировала это таким безумным размножением!

И капитан вначале потихоньку, одним уголком рта, потом глазами, с каждой минутой наращивая оборот, и под конец всем телом, прямо как недавно Лена, принялась смеяться. Она повалилась на кресло, истерично хохоча и стуча ладонью по обивке. И если подобный припадок у Лорда Банник был вполне предсказуем её отношением к словам Моргана, то сейчас капралу стало страшно. Разъяснить себе безудержное веселье Мурси он не мог.

— Что? Мусенька, что с вами? Вам плохо?

— Ты понимаешь! Понимаешь! — взахлеб попыталась растолковать свою радость капитан. — Мне же все кругом говорят, какая Императрица была идеальная, постоянно с ней сравнивают не в мою пользу. А оказывается, у нее тоже были проблемы! Императрица — обыкновенная женщина, идеал из неё сделали почитатели!

— Ладно, — непонимающе пожал плечами Морган. — Для кого-то и вы идеальны, хотя ваших недостатков не счесть. Дело же не в этом.

Но Мурси пропустила мимо ушей последнее замечание Моргана. Она выглядела как никогда счастливой. Выйдя из скайтрея, капитан буквально полетела к лифту и порхала по ступеням, насвистывала что-то и периодически кружилась, хватая капрала за руки. На этот раз и он не сопротивлялся ей, подхватывал и улыбался, совершенно не понимая, какая «блоха» укусила Нянни, и что это за приступ безумия с ней приключился, но полностью принимая всё происходящее. Смотреть на неё в такие моменты было наивысшим удовольствием для катара.

***

Мурси решила скоротать время за просмотром фильма, и Морган не нашел достойной альтернативы, чтобы предложить другое проведение досуга. Капитан сама выбрала новинку, с яркой рекламой и хорошими отзывами. Но на середине явно заскучала. Мало того, что это сквозило по всему её внешнему унылому виду. Она вслух комментировала дальнейшее развитие событие, вздыхала и причмокивала, а атмосфера вокруг начала морить самого Моргана. Нет, до такой степени даже он своим нудежом не измывался над Мусей. Морик предложил сменить фильм, но капитан всё так же уныло, с какой-то странной, никогда не виденной прежде капралом ленью, отказалась.

— Должна же я понять, чем ети шыдевры нравятся людям. Вот вы скажите мне, капрал, че в фильме такого этакого? Почему такая банальщина воспринимается большинством как нечто суперкрутое и опупительное?

— А почему вам сюжет кажется предсказуемым? Я понимаю, что главный герой обязан всех победить, и окажется в итоге первым рожденным ребенком у биороботов. Но смысл фильма же не в этом. Затронута извечная философская проблема, причем ваша любимая — что считать живыми, а что нет. Имеет ли право биоробот на выбор собственного пути.

— Во-первых, это не он ребенок, а та тетка в террариуме, которая сны создает. Ну, камоон, понятно же с первых минут саспенса. Во-вторых, здесь вымышленные биороботы, они даже типа «рождаются». Ерунда. Вы хоть знаете, шо биороботов печатают на 3D-принтарах?

— Чушь! — рассмеялся Морган. — Сочините тоже, принтеры для роботов? Из биомассы? И с чего вы взяли, что это та женщина? Он возглавит восстание, вот увидите.

— Сам увидишь, — буркнула Мурси. — Он возглавит восстание, само собой, но рожденный биоробот — тетка в санитарном кубе.

— Не хочу с вами спорить. Вы наверняка уже видели этот фильм, а сейчас издеваетесь надо мной. Давайте другое.

— Ленка заблокировала все информационные и познавательные каналы, почти все мультфильмы. Остальное будет еще хуже. Сестра заранее подготовилась. Ставьте на свой вкус, мне всё равно.

— Хорошо, — согласился Морган и встал за пультом.

Он открыл список программ и лично удостоверился, что большее количество контента действительно заблокировано, еще сильней уверяясь в свое нелюбви к Лорду Банник. Пролистал описания некоторых новинок, выбрал наиболее замудренное, в котором мало что сам понял и включил. В этом время Мурси уже разлеглась на диване, полностью занимая его, и Моргану ничего не оставалось, как сесть на пол рядом. Лишь бы ей было удобно.

Кино началось бодро, с перестрелки и погони, но совсем скоро стали очевидны ляпы актерского мастерства, сюжетные дыры с размером в орех, и капитан вновь начала всячески страдать. В конце концов, не выдержала и, дабы хоть как-то разнообразить досуг, обрушила на голову Моргана подушку.

— Совсем скучно? — повернулся в её сторону Морган, так и не сняв приобретенный предмет туалета.

— Капец, прям ложись и помирай! Кстати вам идет.

— Где-то читал, что такие треуголки были почетным головным убором, — хмыкнул Морган. — Может быть, вы даже произвели меня сейчас в генералы, не меньше!

— Если бы я была императрицей, я бы всех военных обязала носить подушки на голове! И чем больше было бы у тебя заслуг, тем большую подушку ты был бы обязан носить!

— Представьте коммодора Флинта, — прыснул Морган, ловя в руки упавшую «отличительную черту».

— Уже представила! — закатилась смехом и Мурси. — Это было бы великолепно!

— Я даже не знаю, повезло Империи или нет, что не вы возглавляете её. С одной стороны, вы достаточно умны для этого, с другой стороны, если бы вам только стало скучно, сколько бы абсурдных законов напринимали бы!

— Ой, фуй! Не. Даже от одной мысли передергивает.

— Почему? С условием, если бы возможно было довериться кому-то на сто процентов? Если будете знать, что ваша жизнь в безопасности? Любая бы на вашем месте обзавидовалась такой возможности.

— А я не любая, — четко выговорила Мурси. — И не знаю ни одного, кому бы могла довериться на сто процентов.

— Не сердитесь, — умиротворенно, даже ласково, проговорил Морган. — Возможно, такая персона повстречается на вашем жизненном пути. Возможно даже, что уже вы её знаете, просто не берете в расчет. Я вам как лидер лидеру говорю. И именно потому что вы особенная! Мне кажется, вы и должны сидеть на троне, а не Лена. Но это только мое мнение, я не призываю и не настаиваю.

— Морган, да я же обычная. Обычная баба, телка, человеческая женщина. Куда мне управлять целой Империей?

— Вам старательно внушает эту мысль Лорд Банник, — запротестовал Морган. — Но вы справитесь, потому что именно этого и хочет от вас Вселенский Разум.

— Вселенский Разум или ваш наниматель? — саркастично заметила Мурси. — А то я не понимала, к чему всё идет. Решили настроить меня против сестры? Навязать свою точку зрения? Так вот, Морик, передай своим хозяевам моё категоричное «нет»! — и капитан стукнула капрала по голове еще одной подушкой.

— У меня нет хозяина, — усмехнулся Морган и выхватил подушку у неё из рук. Он со всей силы замахнулся, но вместо атаки, заметив как Мурси неожиданно сжалась, готовясь принять удар судьбы, капрал аккуратно опустил подушку в район ягодиц Мурси. — Это только моё личное мнение. Я вас не принуждаю ни к чему. Мы просто немного пооткровенничали.

— Тогда давай продолжим, — заинтересовалась приглашением к откровенностям капитан. — Скажи честно, ты же примчался на Дромус, чтобы следить за мной?

— Я приехал туда развлекаться, — не моргнув глазом, соврал Морган. — Поиграть в казино. Единственное, какое я видел в своей жизни, было на Дромусе, где мы с Ванно вас застали за картишками. Вот и вся тайна. Вам просто нравится думать, что всё делается ради вас!

— Я тебя выведу на чистую воду, мелкий ты пакостник, — ущипнула Моргана за плечо капитан. — Так рвался домой, рассказывал про деда и сестру, а тут на тебе, надоело за неделю!

— Сами знаете, почему я оттуда сбежал, — увернулся от очередного щипка Морган, ловя быстрые пальцы Мурси.

— У тебя такой понимающий дед. Я ни в жисть не поверю, шо ты не мог ему открыться. Не мог сказануть, шо не хошь или не могешь.

— Я ему сказал, но он тогда не знал про Инквизицию, про наше дело, и про… Ну, про вас не знал. Его было не переубедить! Я же будущий старейшина, мне нужно соблюдать традиции. И окажись на месте моей Нянни даже Клара, никто бы не позволил ей съесть орех из моих рук.

— Вот поэтому я и не хочу быть Императрицей. Хотя, наверное, я запрещу всем жениться, если вдруг ей стану. Вот вообще! А еще лучше, я выгоню всех мужчин из Империи! Пусть будет царство баб!

— Какая чушь! — расхохотался Морган. — Но ведь есть же в жизни нечто большее, чем собственные хочу или не хочу. Есть такие вещи, где личные предпочтения не имеют веса. Когда нужно отказываться от чего-то своего ради общего блага. Неужели вы никогда не думали о таком?

— Фуй, говоришь как Христов! Терпеть ненавижу его нотации. Знаешь, для чего рождается персона? Знаешь истинное Предназначение жизни в Галактике?

— Какое?

— Лично я считаю, что индивид рожден для счастья! Вот! И ты меня не переубедишь.

— А где это счастье добыть?

— Где-где! У тебя на бороде, — Мурси, смеясь, схватила капрала за подбородок и покрутила его голову в разные стороны.

— Мурсик, а вот если бы… — Морган стушевался на мгновение, но приободрил себя перспективой возможной награды. — Вот если бы и вправду, у меня на бороде было ваше счастье. Вы бы… ну… вы бы…

— Я бы его откусила, — хохотнула Мурси, укладываясь обратно на спину. — Я беспардонный йонгей, всё что нужно, беру силой, сами говорили мне такое.

— Вы — сочинительница, каких Галактика не видела, — усмехнулся Морган и, опершись о диван, заглянул на капитана сверху.

Вот сейчас самый подходящий случай. Просто прикоснуться кончиком своего носа к её. Поцеловать с катарской нежностью. Уже без косметики, с привычным ежиком, Мурси всё равно оставалась для Моргана самой красивой, особенно когда так естественно, без кривляний, улыбалась. Сколько за последнее время к нему приставало женщин, не сосчитать. Но ни одна из них не могла сравниться с капитаном. Было в Мурси что-то такое притягательное, но что именно Морган не мог уловить и запечатлеть в сознании. Слишком мимолетное.

— Морик, ты завис, — прошептала Мурси. — Почему такстранно на меня смотришь? Я не понимаю.

— Как так? — очень откровенно, почти интимно улыбнулся Морган.

— Как-то так. Странно.

— Содержательный диалог, — усмехнулся капрал, так и не сумев преодолеть собственную робость.

— Что это вы тут затеяли? Прямо в гостиной? — в дверях появилась Лена. — Только не говорите, что я не вовремя.

— Да, лорд, вы не совсем ко времени, — повернулся к ней Морган и тут же получил разряд.

— Ты в моем доме, не забывайся! Я нашла для вас одного Рожденного. Он сменил внешность и имя, но не смог изменить своим привычкам. Каждый вечер играет в цирке.

— Отлично! — подскочила Мурси. — Я иду туда. Немедленно!

— Без меня. Терпеть не могу насилия, — завертела головой Лена.

Морган хотел возмутиться, что она только что причинила это самое насилие, но промолчал. Хоть не в нос попала, уже хорошо. Молния только слегка наэлектризовала шерсть.

— Я же с вами? — уточнил капрал на всякий случай.

— Тебе совсем не больно? — удивленно вскинула брови Лена. — А если так?

Лорд повторила разряд, но на этот раз Морган от него увернулся и он прожег дыру на пушистом ковре.

— Ленка, прекрати! — сердито приструнила сестру Мурси. — Он мне еще живой нужен!

— Я ради науки. Ну ладно, скажешь, когда будет не нужен, поэкспериментируем.

Глава 10

До самого цирка Морган так и не смог выпытать у капитана, что же это за заведение и кого в нём играет нужный им Лорд. Она только отвечала: «Увидишь» и очень загадочно, можно даже сказать коварно, улыбалась. Воображение капрала рисовало клоунов в ярких костюмах, с нелепыми красными носами, наподобие тех, что он видел в секретном шпионском шкафчике грузового отсека корабля. Еще акробатов под куполом, дрессированных дрессировщиков, сказочников и фокусников. В памяти катара прочно сидели воспоминания о таком устаревшем, но всё еще забавном и вполне цивилизованном развлечении. И было немного странно узнать, что йонгеев тоже могут интересовать схожие увеселения.

Морган бывал один раз в цирке. В детстве дедушка водил его на пышное представление заезжего Лунапарка из системы Чих-энд-Слова. Больше всего маленького его тогда поразили иллюзионисты. Как они ловко доставали из бездонных шляп белых пушистых кворчей и нескончаемые ленты перевязанных между собой разноцветных платков. Как один клоун плакал, и его слезы упругими фонтанчиками обрызгивали зрителей, сидевших на первых рядах. Морган помнил, как отчаянно ему завидовал. Будущему старейшине уже тогда хотелось вытворить что-нибудь несуразное, сумбурное, но дедушка всегда оставался на страже.

Каково же было разочарование Моргана, когда они оставили скайтрей на обширной стоянке и подошли к самому цирку. Большое, канонично круглое, будто бы не здание, а шатер, но с какой-то странной, нелепой стилизацией под разваливающийся сарай. Стены как попало, словно наспех и слепыми рабочими, сколочены из железных балок. Массивные желтые заклепки, точно специально покрытые ржавчиной, а на кровле тут и там зияли «дизайнерские» дыры. И в довесок к этому, на скате крыши из маленьких лампочек ярко мигала поистине гигантская надпись: «Цирк радостной резни».

— Муся, как это? — в полуобморочном состоянии прошептал Морган. — Там точно безопасно?

— Всего лишь букмекерская контора. Не переживайте. Наш милый Лорд Реджеп пополняет свой прохудившийся бюджет ставками на самого себя.

— Я должен был догадаться, что тут не будет клоунов и сладкой ваты, — пробормотал Морган. — Империя же!

Мурси отворила массивную дверь, тугую и жутко скрипящую, со стилистически «ржавыми» петлями, больше похожую на люк в бункер, и пропустила вперед себя капрала. Освещенная лампами дневного света, крохотная прихожая выглядела чисто и даже в какой-то мере уютно, что никоим образом не сочеталось с внешним видом заведения. Опять портреты Сина и его матери по разные стены, но без надоедливой и кичливой лепнины в этот раз.

За прямоугольным столом сидело двое крепких парней, облаченных в так называемую гражданскую броню — куртки и штаны из крепкого волокна, способного предохранить носителя от легкой энергетической атаки. Морган незамедлительно отметил короткие, но с широкими лезвиями ножи на поясах привратников. Будто бы «радостная резня» начнется прямо сейчас и именно с них. Но, глядя на невозмутимо подошедшую к парням Мурси, капрал тоже решил не придавать этому значения, а просто держать во внимании всю обстановку.

Привратники вежливо поздоровались, отсканировали ID-чип у обоих и продали два билета на вечернее представление, предложив сразу на выбор вип-места, зону для зрителей и зону для игроков. Капитан уточнила, сможет ли потом пересесть, если будут свободные столики, и парни в один голос засмеялись:

— Это вряд ли! Сегодня на манеже всё те же. Народу соберется — океян! Лорд Реджеп представляет нового питомца. Горячо будет, — просветил один из них. — Кстати, о резне. Браслетики не забываем.

И билетчик вытянул из-под стола узкие металлические наручи, блокирующие темную энергию.

— Что-то новенькое, — недовольно нахмурилась Мурси. — А если кто-то захочет на меня напасть?

— А как же без этого! — радостно кивнул второй. — Разве не затем сюда приходят Лорды и Леди, как вы? После Инцидента Сенат постановил новые правила в сфере цирковых развлечений. Всем держателям Силы положены такие браслетики. Так что не переживайте. У нас с Законом строго. Равны все. А с охранником-катаром вы будете немного равнее остальных.

— Инцидента? — переспросила Мурси. — Че это? Из головы выпало.

— Вы, дамочка, с какой системы прибыли? — расхохотался первый, застегивая по наручу на каждом запястье Мурси. — Много чего еще потеряли из головы?

— Не груби! — вмешался Морган, но капитан осадила его жестом руки.

— Смелый парень! С таким точно драться никто в рукопашную не полезет, если только не закинется особо сильно. А закажете у официанта коктейль «Взрыв сверхновой», то вам предоставят конвой до выхода. Не хотите участвовать в боях, тогда расслабьтесь и получайте наслаждение от визуальной эстетики. Бояться нечего.

— Так что за Инцидент я пропустила? — обольстительно улыбнулась Мурси, нагнулась ближе к лицу сидевшего охранника и, проведя указательным пальцем по его подбородку, едва слышно рыкнула, игриво скалясь одной лишь верхней губой. — Нравятся мне твои глаза.

— Массовый психоз Лордов на одном из представлений, — ответил за него другой привратник, потому как жертва капитана теперь больше походила на почившего Джеймисона и щенячьим восторгом на лице, и глупой улыбкой. — Не у нас это случилось. Известно только, что аура игрока прорвала защитный купол и все болельщики ей поддались. Устроили такое «молниеносное» шоу, что пришлось цирк заново отстраивать. Выгорел дотла.

— Вместе с Лордами, — вкрадчивым полушепотом уточнил его напарник, не сводя глаз с Мурси. — Заверяю вас, госпожа, я лично каждого держателя Силы по два раза перепроверю. Никто не прошмыгнет без браслетов!

— Пропустила эту новость мимо ушей, ненавижу политику, — проворковала Мурси. — Это твоё основное место работы?

— Вот из-за таких как вы нами и командует Син! — недовольно проворчал тот, кому не досталось внимание капитана. — Вы Лорды и Леди все глубоко аполитичны, а нам — плоти налог!

— Ты всегда можешь сдрыснуть в СШГ, — хмыкнула Мурси, удостоив его презрительным взглядом. — Чемодан, космопорт, Зарекс.

— Еще лучше! — ответил ей таким же презрением парень. — Тут я хотя бы высказаться могу о несправедливости, там меня и слушать не станут. Приятного отдыха.

— Я каждый вечер тут, — уже в спину крикнул польщенный вниманием богатой Леди билетчик. — Приятного отдыха!

— Спасибо, милый! — послала ему воздушный поцелуй капитан и поспешила к внутренней двери.

— Приставать к парню было лишним, — буркнул Морган, следуя за ней по пятам.

— Должна же я проверить, что именно блокируют их браслеты.

— Проверили? И что?

— Всё. Абсолютно. Молнию, психосилу и даже природное обаяние. Ладно, хотя бы глянем, как выглядит нужный нам Лорд Реджеп, потом поймаю его в закоулке, зажму и потрогаю, как следует.

Морган хотел уточнить, что природное обаяние, судя по реакции парня в холле, ни капельки не улетучилось, а так же имеет ли в виду Мурси «Исход», говоря, что потрогает Рожденного как следует, но буквально остолбенел. Прямо за дверью его захлестнуло внутреннее убранство цирка.

Соизмерить площадь или хотя бы границы пространства для развлечений было попросту невозможно. Яркие прожекторы били в глаза из разных углов красноватым цветом, который не улучшал видимость, а наоборот, еще больше уплотнял сумрак. Переливались разноцветными лучами зеркальные шары, подвешенные под потолком. Мельтешили на поверхностях — будь то столы, стены, гардины, или даже пол — голографические картинки, напоминавшие любимые капитаном мультики о способах убийств и всяческого вредительства. Повсюду клубился искусственный дым, создавая марево, а воздух пах железом настолько сильно, что отдавался кислотой во рту.

По центру одной из широких стен, где обычно в клубах возвышалась сцена, стояла арена. Она наоборот будто бы утопала в полу, имела два выхода по разные стороны, запираемые на невысокие калиточки, и ограждалась от посетителей добротным энергетическим куполом под напряжением. Желтый кокон выглядел осязаемым, а постоянно возникающие разряды в виде молний по нему, должны, видимо, были успокоить посетителей — никто не прорвется в зал из арены. Очевидно, их ожидают хорошие циркачи и конкурсы интересные.

Вместо настила на арене щедро насыпали песка. Его сейчас как раз ровняли сервисные дроиды. Красные ковры застилали дорожки, ведущие от выходов с манежа во внутренние помещения, а невысокие перила ограждали к ним доступ. Видимо случались здесь и другие инциденты, с особо настойчивыми поклонниками. Сам Морган пребывал в полной уверенности, что никакое цирковое шоу не потребует у капитана заказывать особый коктейль. Он будет на страже!

Обыкновенные на вид овальные столики располагались полукругом, густо облепляя площадь возле арены. За некоторыми уже сидели посетители, но на большинстве светились только гала-таблички: «Резерв». Судя по количеству забронированных мест, гостей действительно сегодня ждали в большом количестве. Совсем далеко от места представления пустовали вип-кабинки, с задвигающимися тяжелыми шторами темно-бордового цвета вместо дверей.

Но что прочно засело в голове капрала, и он даже подумал — не опробовать ли способ капитана забывать неприятные моменты алкоголем — так это вид обслуги. О, нет! На сей раз не внушительные неберианцы в золотистых юбочках и с боа из перьев на шее. Кое-что забористее. Крепкие, мускулистые парни как на подбор, с гипертрофированными мышцами рук и груди. Будто бы взвод оперативников сам Флинт направили в это заведение подносить йонгеям напитки. Обтягивающие короткие шортики из черного латекса, высокие, почти по колено шнурованные берцы и перекрещенные на голой, без единой волосинки груди латексные же ремни. У кого закреплённые железным кольцом на солнечном сплетении, у кого оканчивающиеся ошейником с карабином. Больше из одежды на них ничего не было.

Моргану показалось, что он нечаянно заглянул в известную в их полевом лагере забегаловку, находившуюся недалеко от Штаба командования. Называлась она то ли «Голубая Лекка», то ли «Устричная голубика» и основные её посетители были как раз бойцы с несвойственной большинству ориентацией. Вдруг стало интересно расспросить подробнее у Иржи, который несомненно там бывал, одеваются ли его друзья в подобные карнавальные костюмы и что означает такой стиль.

— Обожаю эту коллекцию от Гуччи — «Мучай». Уф, горячо, — восхитилась капитан, оттягивая ворот своей куртки и провожая взглядом очередного перекаченного официанта в латексе. — Ты посмотри на этот зад, им орехи колоть можно!

— Издеваетесь, сэр? — ощетинился Морган. — Буду тогда на ваш «зад» смотреть. Это единственное приличное место в таком месте!

— Слу, а давай и тебя как-нибудь так нарядим? А? — восторженно прихлопнула ладонями капитан и тут же сделалась серьезной. — Для дела, конечно же!

— Если я соглашусь, перестанете так бесстыдно пялиться на других? — усмехнулся Морган, понимая, что нет у Мурси никакого дела для его переодевания, кроме как самой насладиться подобным видом капрала.

— Они тут для того, чтобы мы пялились, — сокровенно поведала Мурси. — О, я вижу свободный столик!

Посмеиваясь, Морган поспешил вслед за капитаном, на ходу выполняя данное ей обещание по направлению собственного взгляда. Тоже, гладенький и круглый орех Бонко. Без единой червоточинки. Идеальный.

Подбежал официант. Фальшиво флиртуя, он записал в пад пожелания посетителей и тут же надолго о них забыл. Время потянулось медленно, а для капрала еще и мучительно, потому как Мурси свистела и подмигивала каждому мимо проходящему «гуччи-муччи». Наконец, им принесли заказ, и она вновь не преминула позаигрывать с молодым человеком.

***

Постепенно цирк начал заполняться. Капитан внимательно рассматривала каждого кто входил, сосредоточенно застывая с бокалом в руках, но как только теряла интерес, сразу же принималась вслух обсуждать части тела очередного досконально изученного ею официанта, словно бросала этим вызов Моргану. И чем больше капрал нервничал, чем сильней топорщилась его шерсть от приступов брезгливости, тем разнузданней веселилась Мурси. Она непрестанно подхихикивала, переключаясь всё больше на самого Моргана, задавая разные неприличные вопросы, будто прощупывала до какой грани он способен дойти, чтобы оставить её удовлетворенной ответами. И на выдумывании разнообразных костюмов для зрелищных мероприятий она не останавливалась. Но самого катара тяготили даже не эти привычные и успевшие забыться язвительные издевки Мурси. Запах Нянни тоже менялся в сторону большего возбуждения. Будто её и впрямь заводили и эти голые мужики в латексе, и представление в подобном обтягивающем белье самого катара.

Морган находился на краю истерики. Уже хотел взорваться, накричать, хлопнуть дверью и уйти, но вдруг заметил, как Мурси нервно, украдкой, даже в своем роде боязливо, чешет кожу под браслетами. Ни покраснения, ни сыпи зрение капрала не уловило. Состояние Нянни напомнило Моргану его самого, вчерашнего, когда на шее сомкнулся розовый ремешок с колокольчиком.

Мурси вновь глупо хихикнула, сказала очередную несуразицу и попыталась унять зуд, раздирая короткими ногтями кожу практически до ссадин.

— Муся, вы боитесь? — Морган взял аккуратно её за руки и внимательно заглянул в глаза. — Я рядом. Не волнуйтесь.

— Не волноваться? — капитан подавилась собственным беспокойным смешком, и так как руки её теперь оказались скованными и не могли продолжать членовредительство, она принялась постукивать пяткой по полу. — Я как связанная. Окружена йонгеями. А если браслеты работают только у меня?

— Сосредоточьтесь. Вы хотели посмотреть на Рожденного.

— В бездну их всех! Бесполезно. Пойдемте отсюда.

— И пропустить представление? А я вам для чего? — самодовольно улыбнулся Морган. — Дышите, сэр. Всё под контролем.

В ответ Мурси только излишне резко вырвала свои руки из хватки капрала и припала к стакану с газировкой, будто жажду имела в размере пустынной планеты. Вопреки сложившейся традиции проведения совместного отпуска, сегодня капитан предпочла сладкие безалкогольные напитки, как и Морган.

— Я думал, вы серьезно хотите позабавиться сразу со всеми! — продолжил беззаботно Морган, пытаясь своим бодрым видом внушить уверенности капитану. — Совсем забыл, как вы на нервной почве начинаете чушь пороть.

— Хотите, вас выпорю? — оживилась Мурси, но сразу же зажмурилась, видимо вообразив картину самой порки, и мотнула головой. — Не, пожалуй, слишком. Как вы живете бок о бок со мной? Зная, что не можете дать мне сдачи? Зная, какой Силой я обладаю?

— Я могу дать вам отпор! — наигранно раздухарился Морган. — И за вас тоже могу вступиться. Да я любого порву на имперский флаг, если только посмеет косо на вас посмотреть! Век меня помнить будет!

Мурси искренне и заливисто захохотала.

— Моричка, ну какой же ты! — капитан ухватила его за щеку и потрепала, словно маленького котенка. — Сильно заметно, что я нервничаю?

— Я по запаху различил, — поморщился Морган, убирая её ладони с лица. — Ну, перестаньте! Что за ребячество и панибратство.

— Точно. Значит, говоришь, Ленка пахнет не так как я?

— Да, видимо Рожденные имеют своего паразита. Не связанного с вами.

— Спорно. Ленка мне не родная сестра от слова совсем. Она не Рожденная. Точнее, конечно же, рожденная, но не продукт генетической лаборатории.

— Как это? — Морган озадаченно уставился на капитана. — Значит, тайна её фамилии не единственная её тайна?

— Короче! Ленка-коленка появилась на свет по привычной схеме. Рождена Одной из Трех. Естественным путем, так сказать.

— Вы меня разыгрываете! — хмыкнул сбитый с толка капрал. — В Академии говорили, что Императрица обеих компаньонок убила собственноручно. И судя по Лорду Банник, которую Маргоша воспитывала, да и по рассказам деда, это вполне в её духе. Она была беспощадной женщиной. Даже жестокой.

— Беспощадна к врагам, милосердна к оступившимся. Это да! Я уже почти научилась так. По крайней мере, схему разработала. Даже, вон, вас спонтанно молнией излупцевала до триггера. Но без собственного сдвига по фазе! Может быть, со временем удастся еще кого-нить, кто знает.

— Я думаю, этой Галактике достаточно и одной Лорда Банник. Оставайтесь лучше собой, — усиленно завертел головой Морган, у которого от одной мысли, что Муся вдруг станет хоть чуточку походить на сестру, помутнело в глазах. — Я тоже мечтал стать похожим на деда, но теперь не хочу. Потому что раскопал свою собственную «самость», если можно так выразиться. Пусть я не такой же решительный и сладкоречивый, но зато сдержанный и прагматичный.

— Это вы-то сдержанный, капрал? — опять расхохоталась Мурси.

— Ой, всё! — фыркнул Морган. — Вы совершенно не умеете воспринимать умные слова от персоны младше вас! Расскажите лучше про пропаганду. Очернение предполагаемого врага это из того же разряда? А почему тогда в регулярных войсках внушают эти ужасы про Маргошу? Ведь мы воюем с её сыном.

— Во-первых, тише! Вы хоть представляете, в каком окружении об этом распространяетесь? А во-вторых, СШГ старательно лепит страшного монстра из Империи, а не из её правителя. Одно простое правило — неважно, кто занимает трон. Любой йонгей опасен. И, кстати, я вполне с этим согласна. Вы еще и за краешек не заглянули, какие на самом деле бывают имперские держатели Силы. Голубая кровь и прочие проводники — космические лапти по сравнению с Истинными Лордами.

— Не делайте из меня прям совсем ландуха! Ну да, заносчивы, спесивы, высокомерны. Но не монстры же! — возразил Морган. — Так мать Лорда Банник — первородная? А третья тоже кого-то родила? Как у них деление власти происходило в доимперский период?

— Да никак. Правили, пока не надоело. Потом одна из Трех самостоятельно решила подарить свою жизнь Лене. Родила и померла от шока. Вторая ушла в свободное плавание, и никто не знает, что с ней стало. Своих союзников Императрица баловала в равной степени так же, как жестоко обходилась с врагами. Мать моя может и казалась грозой всего живого, но имела множество достоинств. В том числе, знала, что такое сострадание. Столько легенд об этом ходит, шо б ты знал, ты б заплакал, — капитан отвлеклась на вновь вошедшего посетителя, узнала в нем одного из старых приятелей, поспешно отвернулась, и постаралась себя развеселить: — Прикинь, когда Ленка пошла меня спасать, то думала, шо это Вторая устроила Опустошение пиратам. А там — я! Жаль, не запомнила тот момент. Наверняка, у неё глаза на лоб вылезли. Представь, сидит перед тобой женщина, воспитавшая тебя как родную, и не узнает! Интересно, снится ли ей этот эпизод в кошмарах? — Мурси немного помолчала, что-то обдумывая, потом придвинулась ближе к капралу и перешла на шепот: — А в чем разница запахов у нас с сестрой? По-другому потеет, чистит зубы плохо, в душе чаще бывает? От меня правда так сильно несёт, что у вас аж дух спирает?

— Что? Нет, — рассмеялся глупым предположениям Морган. — Помните, я упоминал про смазку для бластеров? Знаете, бывают с разными добавками. Например, против износа деталей туда добавляют тиррил, для лучшей стыковки блоков — смолу дрына. Понимаете? Для обычной персоны, как Малыш, допустим, она пахнет одинаково. А я могу различить каждую нотку. Вместе, но отдельно. Как вкус сложного блюда. Вот так и ваш «паразит». В нем как будто бы есть «добавка». Вы и Созданные пахнете как бы с душком, специфическим. Материя же Лорда Банник пахнет другим оттенком. А уже сверху добавляется ваш природный запах. Но и про него я тоже кое-что могу сказать.

— Нам надо разобраться в этом деле обстоятельней, — перебила его капитан. — Вам следует обнюхать как можно больше держателей Силы.

— Не буду я нюхать живых людей! — поперхнулся газировкой Морган. — Вы в своём уме? Это неприлично!

— Это ради меня! Ради Империи и СШГ! Ради Вселенского Разума. Вы верите в Предназначение? Вдруг, вы для этого и явились в мир? Чтобы вынюхать всё?

— Даже ради вас я не собираюсь как …. как… как каджит принюхиваться ко всем подряд.

— Морик Морган! Не надо петь военных песен! Родина сказала «надо!», капрал ответил «есть!». Это приказ!

— Считайте меня дезертиром! Я отказываюсь выполнять ваш приказ! — Морган откинулся на кресле, в негодовании закусывая губу. Глянул на осунувшуюся Мурси, глубоко вздохнул и всё-таки решил уточнить: — Скажите на этот раз честно, что именно вам надо узнать по запаху, чтобы не получилось как в музее оружия. Если бы тогда я хотя бы догадывался, для чего вам на самом деле прототип, я бы согласился его украсть.

— В смысле, правду? Ясно же, мы сможем найти родственные связи между ними всеми без генетических экспертиз. Выпустим линейку экспресс-тестов на соитие. Пятьдесят процентов от чистой прибыли вам, естественно.

— Ну и чушь! — цокнул Морган, прикрывая рукой лицо. — Простите, Муся, но нет! Я же не заставляю вас ощупывать всех подряд Держателей Силы для выявления их родственных связей? Для меня это очень интимно! Катар принюхивается — то же самое, что вы бы пошли на свидания и друг друга хорошо потискали, хватаясь за все части тела. Голышом!

— Вы на запах определяете размер груди? — повеселела Мурси.

— Для катар это практически равноценно. Если мужчины землянского типа обращают внимание на грудь в первую очередь, то мы на запах.

— А вы меня бессовестно нюхали, я помню, — улыбаясь, капитан пригрозила ему пальцем.

— Потому что для меня ваш запах незабываем! И я точно могу сказать, что знаком с ним с детства. Так пах один атрибут вашей матушки, который она подарила деду. И я даже устроил со старейшиной войну из-за него!

— Шо? — выпрямилась взбудораженная Мурси. — Ты выкрал у деда грязные трусики Императрицы?

— Шо? — обомлел Морган. — Как вам это вообще могло прийти в голову?! Это был платок!

— Тю, не интересно, — поморщилась, показывая язык, Мурси, но тут же сделалась серьезной. — Значит, я с душком самой Императрицы. Бездна!

— Да, я же говорю. Не просто Материя ваша пахнет как у Созданного, вы сами пахнете как Маргоша. Один в один.

— Морган, вы разбиваете на щи сердца! Не душите во мне надежды!

— Не понимаю, какие надежды. На что? — Морган помолчал, оценивая состояние капитана, и решился на хитрость. Используя её же тактику, он придвинулся поближе и перешел на шепот: — Расскажите начистоту, что именно вы хотите знать? Идея экспресс-тестов — очень странная, даже для вас.

— Я хочу… — Мурси заколебалась, но внутренне собралась и всё же ответила откровенно: — Хочу точно знать, кто я на самом деле. Рожденная или Созданная, естественная или противоестественная. Знаю, вы сейчас опять начнете, что разницы нет. Я слышала это миллион раз. Для вас нет, для остальных тоже. Потому что в ваших глазах я всего лишь инструмент, который может повлиять на исход войны и в целом на мир. Я давно смирилась с тем, что до моих переживаний никому нет дела. Но я не смирилась с незнанием. Война рано или поздно кончится, Син сменится Леной, пылью покроются даже воспоминания о конфликтах, может быть даже само СШГ. А я так и останусь никем! Мне важно знать, понимаете? Важно! Чтобы понять своё место в жизни. Понять, кто я. Обрести, как вы выразились, «самость».

— Муся! — дрогнуло сердце у Морика. — Муся, может, мы найдем другой способ узнать?

— Одного понюхаете для меня? Пожалуйста. Рожденного. Чтобы я с чистой совестью отмела эту теорию. Если он пахнет не так как Созданный, значит я — клон или дочь греха. И мне не придется его выслеживать и проводить Исход. Мало ли какая у Лорда Реджепа охрана.

— Только одного! — нехотя согласился Морган. — И только ради вашей «самости»!

— Дамы и господа! Леди и Лорды! — прервал их голос из репродуктора.

Свет от прожекторов сосредоточился на арене. В центр вышел ведущий, тоже в гражданской броне и с кинжалом сбоку на ремне. Заговорил как и подобает его профессии — залихватским и бодрым голосом. В такт забили барабаны, толпа загудела, оживилась. Те посетители, кто ошивался всё это время возле барной стойки, подошли ближе к куполу, а те, кто сидел за столиками, повернули не только головы, но и кресла в направлении манежа.

— Приветствуем вас в «Цирке радостной резни»! Сегодня мы получим удивительное наслаждение от поединков в стиле «Сдохни или умри!» Ита-а-а-ак, приготовимся! — толпа взорвалась аплодисментами, а Морган вдруг ощутил трепещущее ожидание чуда, как в детстве, будто на сцену сейчас и в самом деле выйдет клоун или фокусник.

— Разогреемся? — выкрикнул ведущий, и барабаны забили еще интенсивней, а гости заулюлюкали.

На арену выбежал карлик с мачете в руках. Он кривлялся и строил гримасы, притворно кидался на зрителей, угрожал официантам и кому-то за калиткой входа на арену, всё это время быстро семенил своими маленькими ножками, оббегая круг и держась подальше от стен купола. Вслед появились бойцы, сразу двое, вроде тех, кто продавал билеты. Они вступили в короткую схватку с «малышом», искусно орудуя кинжалами против широкого лезвия. Не получив никаких увечий, ухватили карлика за шиворот и бросили прямо на купол. Тот повис на энергетической стене, забившись в предсмертных конвульсиях.

Толпа заорала от удовольствия. К горлу Моргана подкатил комок. Он взглянул на Мурси, которая жадно и как-то даже с интересом рассматривала первого потерпевшего от резни, и не смог ей ничего сказать. Видимо, проснулись в капитане йонгейские корни.

— Вам нравится защита нашего цирка? — выкрикивал ведущий. — Чувствуете себя в безопасности? Как вам наши охранники?

На все вопросы публика выкрикивала дружное: «Да». Когда бойцы поклонились и потащили за ногу труп карлика долой со сцены, а ведущий сделал паузу, чтобы отдышаться, кто-то из толпы выкрикнул «Бой!» и этот крик подхватили остальные, сливаясь в единый с тактом бьющих барабанов лозунг. Каждый в зале скандировал: «Бой! Бой! Бой!»

Морган содрогнулся. Несмотря на то, что зрелище разогрева было поистине ужасающим, он ощущал, какое гипнотическое воздействие совершает над ним обстановка. Как стук сердца подстраивается под общий ритм, как адреналин будоражит кровь, разгоняя и горяча её, как тело хочет вскочить, влиться в толпу и так же горлопанить, раскрывая все свои животные порывы из глубин подсознания. И такая спонтанная реакция действительно пугала. А ведь настоящая мощь аур собравшихся в зале йонгеев блокировалась, и в этот момент капрал испытывал на себе лишь малую её толику. Морган закрыл глаза и зашептал заветные слова: «Здесь и Сейчас».

— И-и-и-итак встречайте сегодняшних первых претендентов! В правом углу, гений излодейства — Лорд Пайтон и его питомец — Несокрушимый Брик!

Новый всплеск рукоплесканий и свиста. Морган уже прочистил Разум молитвой и теперь мог неотрывно глядеть на арену, сохраняя холодный рассудок. В правой части круглого настила появился Лорд, самый обыкновенный, ничем не примечательный, даже не в стрингах, а в обычном спортивном костюме, правда, со стразами, а рядом с ним — гигант, закованный цепями, с лицом явно не обезображенным интеллектом. Брик рычал, будто зверь, потрясал бутафорскими цепями, скалился, крутился и принимал пафосные позы, показывая себя сразу со всех сторон.

— В левом углу достойнейший соперник, известный нам всем по победам в прошлом сезоне, непревзойденный стратег — Лорд Реджеп! И его новый питомец Криг!

Мурси привстала, разглядывая Рожденного. Он походил на какого-нибудь агента СРС — мужчина с непримечательной внешностью, каких миллионы. Коротко стриженные жиденькие прямые волосы невнятного цвета. То ли белые, то ли серые. Начинающаяся лысина на макушке, что вообще странно. Этим недугом давно не страдали мужчины, благодаря косметическим процедурам. Блеклое лицо, с острым маленьким подбородком, небольшие глаза, длинный нос. Ростом невысок, фигурой тощ, таких Мурси обычно называла «дрыщами». И весь будто бы покрыт пылью.

Зато у его ног суетился настоящий «псих». В оранжевых широких штанах, на коленях подвязанных грязными тряпками, с непропорционально длинными руками, по локоть перемотанными эластичными бинтами, с множеством шрамов на голом рельефном теле и с маской, закрывающей полностью его глаза и лоб. Криг прыгал на четвереньках, словно недоразвитый примат, подбрасывал песок, осыпая им всего себя, иногда кидался на купол, получал разряд и опять принимался виться возле ног хозяина. Ему не терпелось начать, хотя вряд ли умственные способности Крига могли помочь осознать, что именно придется делать.

— А зачем Лорды на сцене? — решил уточнить Морган. — Они не боятся, что их покалечат собственные питомцы? И кто эти питомцы? Надеюсь, биороботы?

— Да, питомцы не живые люди, — кивнула капитан. — Хотя по чесноку, мне кажется всё равно это негуманно. Вот тебе и доказательство, что Императрица была «иго-го-го». Она запретила такое развлечение, а Син опять разрешил, собрав большинство голосов Истинных Лордов в поддержку.

— Так кто драться будет? Лорды или питомцы?

— Лорды, конечно. Смысл бойни показать владение аурой Опустошения. Какой из питомцев нанесет себе больше увечий, прежде чем помрет, тот и выиграл. Говорят, самый быстрый и красочный бой был с участием Лорда Хавока. Его питомец упал замертво, в следующую же секунду после гонга. Умер от собственной ничтожности. Но это только слухи. Смотрите, сейчас начнется «безудержное веселье».

— И-и-и-и приступим! Леди и Лорды, как же нам сегодня повезло! Первый бой и сразу на мечах! — мелкая барабанная дробь и на арену вынесли одинаковые короткие клинки. Сам ведущий уже покинул ристалище и наблюдал за всем происходящим с остальными арбитрами сверху, в защищенной кабинке.

Криг и Брик получили по оружию. На мгновение настала звенящая тишина. Прозвучал гонг, словно достойное завершение пика безмолвия, и зал загудел. Послышались выкрики ставок, речевки болельщиков, скандирование лозунгов. Боевые Лорды остались стоять на своих местах, сосредоточившись полностью на питомцах. Брик разорвал цепи и принялся колотить себя их концами. Схватил меч за лезвие, сжал кулаки до появления крови и попытался пробить рукоятью дыру во лбу. Его тело мгновенно покрылось множеством кровоподтеков и ссадин, в песок закапала кровь.

Криг тоже не отставал от противника. Он играл с мечом, словно слепой котенок с перышком. Облизывал, нанося при этом себе кровавые зарубы на языке. Подбрасывал в воздух, ловя за лезвие или же пропуская мимо рук. И тогда меч врезался в ногу, оставлял скользящие раны на теле, отрубал пальцы. Моргана замутило от бесцельной жестокости еще сильней, и он отвернулся, стараясь справиться с тошнотой.

— Может, уйдем? — сочувственно спросила Мурси, кладя свою холодную руку ему на ладонь. — В конце концов, бездна с этими Рожденными. Это же только нужная мне информация, в расследовании она нам не поможет.

— Останемся, просто не будем смотреть, — сумел выдавить из себя Морган.

— Я попрошу пересадить нас в вип-кабинку, — и капитан нажала на кнопку вызова официанта.

— Сдался, сдался Брик! Где его голова? — орал ведущий, перекрикивая гомон взбудораженной толпы. — Вот она, вот она, на мече намотана! Первый раунд за Лордом Реджепом! Никто и не сомневался! Поздравляю победителей!

***

Мурси успела договориться с официантом о перемене мест, прежде чем парни на входе продали последний билет в вип-зону. Народ прибывал, заполняя залу. Возле арены уже было не протолкнуться. Стало душно, вентиляция не справлялась, но под дырами в крыше еще дышалось свободно. В воздухе витал дух ненависти и азарта.

Атмосфера угнетала Моргана. Всё больше времени ему приходилось отводить на молитву, всё сильней прикладывать усилия к концентрации. Капитан тоже выглядела подавленной, но что-то занимало её ум. Она то и дело нажимала пальцем на свой нос, а иногда вскакивала с места и, отодвинув штору, шарила глазам по залу, в надежде что-то, а может быть и кого-то разглядеть.

Официанты сбились с ног, принимая заказы, ставки и растаскивать драчунов из посетителей. Лорды и Леди настолько поддались безумию зверства, что буквально бросались друг на друга, дергали за волосы, трепали праздничные наряды, кусались и царапались. Низменные пороки, так тщательно внедряемые в мозг пропагандой СШГ, и в самом деле существовали. Но даже красочное описание кровожадности потомков первородных не могли сравниться с тем, что воочию видел сейчас капрал. Хорошо еще на Держателях Силы блокирующие браслеты. Уже давно бы поливали соперников плазмой. Монстры! Он окружен настоящими монстрами! А голос ведущего, несмотря на творящийся хаос, сохранял убедительную бодрость и продолжал добавлять сюрреализм в происходящее:

— И опять выигрыш за Лордом Реджепом! Соперник Крига, Мясник Рудольф получил своё лекарство от медленной смерти, прервав порочный круг кровообращения. Криг похоже еще многих переживет! А без руки и при фонтане крови он смотрится очень соблазнительно. Может, проведем аукцион за ночь с Кригом после боя?

Толпа заскандировала: «Криг, Криг, Криг, Криг!» Диджей добавил низких басов, возводя электронный бит до зубодробящего скрежета. С усиленной скоростью закрутились шары под потолком, делая невозможным внятно что-либо разглядеть в зале. Забрызгали фонтаны искр по обе стороны от арены, где уже энергично вытанцовывали официанты. Они бесстыдно трогали друг друга, недвусмысленно имитируя групповую близость. Запахло запрещенными в СШГ растительными наркотиками.

Разгоряченная публика в тот же миг подалась иным животным страстям, развратно двигая телами и набрасываясь на соседей уже с поцелуями. Прямо на столе возле них какая-то Леди оседлала официанта и требовала от него повторения сценического танца, запихивая в шорты массивную цепочку из кромнецина, а её спутники, пришедшие с ней и сидевшие за этим же столиком, только радостно подначивали, томясь в жажде продолжения.

— Мерзость! — застонал Морган, одергивая штору. — Грязь, мерзость, тлен и полное падение нравов. Я уже мечтаю, чтобы Инквизиция здесь всё выжгла каленым железом!

— Вы еще на закрытых вечеринках не бывали, — хмыкнула Мурси. — Вот там реально жесть. Думаю, один бой и Криг сдохнет.

Прошло еще два боя, с такими же перерывами на групповые любвеобильные танцы, прежде чем Морган услышал заветное:

— Вот и пал Криг, получив раздвоение личности несовместимое с жизнью! Это был славный боец! Почти-и-и-тельные проводы! Так владеть аурой Опустошения могут только единицы!

— Ну, помоляся, — прошептала Мурси и выдвинулась к закулисью.

Возле ограждения толпились почитатели, которым Рожденный раздавал автографы. Толпа поклонников орала, аплодировала, хотела его внимания, но и без того бледный Лорд, выглядел в данный момент совсем измученным, вероятно, бои выжали из него все соки. Иллюстрация крайней степени истощения. Высохшая мумия. Кости обтянутые бледной кожей. Почти все открытые участки тела покрывала сеть из психосильной системы. Глаза прочно увязли в фиолетовых синяках.

Кто-то из фанаток выкрикнул: «Я хочу от тебя детей, Реджеп!» и эту самоубийственную фразу подхватили все остальные. Причем не только женщины, но и, к ужасу Моргана, мужчины. Телохранители принялись оттаскивать слишком настойчивых любителей извращений.

— Прием окончен, — вырос охранник перед Мурси, которая каким-то образом умудрилась протиснуться практически к двери во внутренние помещения.

— А вы у него сами спросите, вдруг захочет нас с котиком принять? Нынче такое удовольствие не каждому позволено, — быстро затараторила капитан, подтягивая к себе за руку Моргана. — Что может быть лучше хорошего массажа в джакузи после боя? Морган по этому делу спец, правда, милый?

Реджеп, уже почти переступивший порог, остановился и придирчиво присмотрелся к капралу. Устало улыбнулся, прикрыл глаза, видимо представляя описанное капитаном в красках, и коротко кивнул.

— Котик может войти, ты не нужна.

— У котика контракт со мной, — возразила Мурси. — Я могу позволить ему доставить тебе удовольствие, а могу и нет.

— Удовольствие? — пренебрежительно переспросил Лорд. — Я работу предложить хочу. В качестве элитного питомца. Неустойку за срыв договора с тобой покрою, полный соцпакет. Страхование от преждевременной кончины, медицинское обслуживание, пенсия. Всё как положено.

— Спасибо, не надо, — сглотнул Морган и попятился.

— Он аур не ощущает, — тут же нашлась Мурси. — Сам попробуй.

— Так не бывает! — удивленно воскликнул Лорд и, повинуясь мимолетному интересу, подошел ближе.

— Нюхай! — успела шикнуть капитан, дергая Моргана за штанину.

Капрал принюхался. Нет, и близко, и ноткой ничем не похоже на Темную Сущность Мурси или Созданного. Свой собственный, пропитанный безысходностью и тленом. Хотя, уныние, скорей всего, часть воздействия ауры Лорда.

— Стоит имплантат какой-то? — оживился Реджеп. — Новые разработки?

— А то! Мы и не такое могем! — гордо заявила Мурси. — Компания «Мок» она ваще, знаешь какая!

— А наоборот есть? — перебил её Реджеп.

— Зависит от финансирования.

— Я свяжусь с вами. Сейчас слишком устал. Для кого оставить сообщение?

— Для Леди Ковакс, — мило улыбнулась Мурси и взглянула на Моргана. Тот едва заметно прикрыл веки, положительно отвечая на её немой вопрос. — Мы пошли, рады были познакомиться и всё такое.

***

— Он не ваш родственник, — как только выдалась возможность, сообщил капрал. — И с каких пор это я мастер массажа в джакузи? Вы бы сами для разнообразия попробовали, а потом другим рекомендовали.

— Я импровизировала! Думаете легко на ходу выдумывать?

— Вам? Думаю, да. Хотя лично я, после наших совместных вылазок, уже не понимаю, где плод богатого воображения, а где суровая правда жизни. Если бы про «цирк радостной резни» вы рассказали мне за обедом, на борту корабля, я бы, наверняка, не поверил.

— Странно, — пробормотала Мурси, опять кого-то высматривая и совершенно не слушая Моргана. — Неужели, придется так уйти?

— Вам мало?

— А? — рассеянно бросила капитан и направилась к выходу. — Пойдемте, дорогой.

Мурси принялась продираться сквозь толпу, стараясь не задеть ничье хрупкое самолюбие и ненароком не ввязаться в драку или в случайную сексуальную связь, но вдруг неожиданно остановилась как вкопанная. Морган вначале врезался в её спину, а потом только обратил внимание на то, куда направлен взгляд Мурси. Колыхнулась штора одной из вип-кабинок, больше ничего капрал не успел разглядеть.

— Ща ты у меня запоешь, — пробубнила капитан и набрала на холофоне чей-то номер. — Привет, злобный папочка!

— Девчонка! — расплылся в улыбке Ванно, но тут же скорчил все свои лицевые пластины и процедил: — Че звонишь? Ванно занят общественно полезным трудом!

— Прямо в сию минуту? — часто заморгала Мурси. — И как успехи?

— Сто двадцать две личинки отложил! — с гордостью похвалился вакуй.

— Таких результатов можно было ожидать только от достойного Палача! Но я к тебе как раз по этому делу. Есть заказы на Лорда Таноки? Только мне нужно прям ща!

— Ты что к расследованию вернулась? Мы же договорились. Ванно не успел еще закончить.

— Поросеночек, мы в отпуске, просто под руку попался, хочу его вспотрошить.

— Во-первых, кто мы? — принялся нудить вакуй, одновременно выискивая заказы на своем паде. — Во-вторых, оставь это дело СРС. Они же вроде должны были его допросить. Сразу же после операции на Фортуне.

— Вот хз. Данных мне не поступало.

— Лови три заказа. Два из них — доставить живьём. Сольешь инфу, где этот гад прячется, тридцать процентов твои, приведешь сама — пятнадцать косарей. Скинул тебе всю инфу. И вот еще… — помедлил Ванно. — Как только кончу, сразу к тебе. Саркофаг поставили?

— Некогда, милый. Всё путем. Откладывай личинки с чувством, толком, расстановкой и ни на что не отвлекайся. Но с нетерпением жду тебя обратно. Чао!

— Чао! — вздохнул Ванно.

Мурси сменила траекторию и уверенным шагом достигла нужной кабинки. Она бесцеремонно отодвинула ширму и хищно оскалилась, глядя на карлика подозрительно напоминавшего первоиспытателя купола арены.

— Попался! — довольная капитан присела на краешек красного диванчика.

Коротышка испуганно замер, только прическа его продолжала колыхаться от неровного дыхания. Жесткие волосы темно-коричневого цвета, меленько вьющиеся и растущие словно пучками, шаром возвышались над столом. Облако карамельной ваты, о которой еще недавно мечтал капрал, представляя цирк, визуально делало голову карлика непропорционально огромной. Словно он игрушка на панели управления корабля, которая от любого движения мотыляет ею туда-сюда, туда-сюда. Солнцезащитные круглые очки, большего чем подошло бы к лицу размера, только добавляли некоторой экстравагантности. Кулон в виде денежного знака с размером в кулак карлика оттягивал его шею к полу. Создавалось впечатление, что все эти нарочито увеличенные детали призваныхоть как-то компенсировать малюсинькость их носителя. Будто ребенок решил поиграть в большого Босса и для убедительности надел папин костюм.

Мурси пододвинулась к Лорду, не обращая внимания на его запоздалые возражения.

— Здравствуйте, я — ваша тетя! Тетя Мотя. Давненько не виделись, с тех пор как ты переместил лабораторию с Фортуны.

— Ти кто такая, ваще? — пропищал карлик. — Ти в чью норку пивом дишишь? Чито тибе надо?

— Информация. И выбирать тебе — кто я. Сотрудник СРС или вестник Палача. Может быть, я и сама Палач.

— Ой! — струхнул Лорд Таноки. — Так вот ти какая, Тетя Мотя! — но вдруг приободрился: — А чито ти мине здесь сделаешь? У тибя браслеты, а киньжала я не вижу!

— А я укушу! — клацнула зубами Мурси и многозначительно посмотрела на Моргана.

— Р-р-р! — для пущего эффекта прорычал капрал, обнажая клыки и выпуская в сторону карлика когти на руке. Прозвучало это в обстановке всеобщей распущенности несколько фривольно, даже игриво, и судя по неожиданно округлившимся глазам Мурси и румянцу, появившемуся на её щеках, не только Морган это заметил.

— Никто сейчас не обратит внимания на очередную потасовку между Лордами, — продолжила наседать капитан. — Или мне слить информацию о твоем местоположении вакуйям? Три заказа на тебя, три! Два из них доставить живым. Хочешь занять место питомца? Совершить самолаботамию, зарабатывая кому-то денег? Я думаю, братья Двали справедливый вариант. Хотят всего лишь свершить праведную месть.

— Я ничего не сделаль братьям, — запротестовал Лорд Таноки. — Это називается агрессивное слияние корпораций. В бизнисе так принято!

— Ты вырезал всю их семью, гаденыш!

— Ладьно, ладьно! — поднял зачем-то руки вверх карлик. — Сдаюся. Но СРС от миня получили полную информацию по делу об эксрементах.

— А я не поняла! Повтори, — зловеще прошипела Мурси. — Кто такой мистер Г?

— Откуда я знаю, миня за то и ценят, чито я никогда ничего не знаю.

— Пойдем другим путем, — согласно кивнула Мурси, достала пад и начала листать изображения канцлеров. — Узнаешь кого-нибудь?

Не к месту Морган припомнил, как капитан сохранила фотографию канцлера Шнобби из официального интервью после очередного Совета. И сейчас это были те же снимки, из того же новостного материала. Мурси и не помышляла любоваться белым красавцем в свободное время. Она с самого начала составляла досье на фигурантов дела! А Морган какой только чуши тогда о своем руководители не надумал. С другой стороны, получается, Мурси явно дразнила капрала, видя, как он ревнует к Шнобби.

На фотографии канцлера Головача коротышка дернулся.

— Этот вроде биль. Похожь, очень похожь, — Лорд пригляделся. — Я не в курсах, чито он канцлер! А в СШГ знают тольк в извращениях. Порошок доставлял етот хрен, точино. Руководил экспрементами тожи он. Дажи охрану из проводников предоставил. Всё чито от меня требовалось — помещения, оборудование и молчание. Плотил хорощё, слитками кромнецина. Больще я ничего не знаю!

— Какая цель исследований была? — вступил в допрос Морган.

— Откудава я знаю? Они изучали секретный компоненьт. Вставляли его в броню, оружие, непонятные устройства.

— А разработки с генетикой делались? — внезапно спросила капитан.

— Я не владею репродуктивними лабораториями. Это оборудование слищком дорогое и бистро изнащивается.

— А кто владеет настолько большим количеством материала? Кто из твоих конкурентов по подпольному бизнесу может позволить себе вырастить сотню клонов за раз?

— Я ни знаю! Отстань!

— Но ты же уже тихонько внедряешься в это дело? — надавила капитан. — Я видела твоего биоробота на сцене. Толпе пришелся по вкусу питомец, копирующий владельца. Правда, издох быстро. Думаю, братья Двали не дадут тебе такого же шанса.

— Резня, благородний вид спорта! А Двали ничего не смыслят в зрелищности! — трусливо выкрикнул Лорд Таноки.

— Да похер мне! Имена!

— В этом деле двое — лорд Чунгук и Зейн, по прозвищу «убица». У обоих лаборатории больщих мащтабов, способные напечатать за один присест до трех сотен ботов. У них такие обороты только из-за того, чито нет достойных конкурентов. Хотят дажи замахнуться на госконтракты от Сина. Неужели, я много хочу? С краюшку потоптаться, немного ботоводства. Это чито ли плохо?

— Ой, замолкни, зануда! — отмахнулась Мурси. — Сразу бы сказал всьё-ё-ё-ё, и не пришлось бы меня терпеть так долго.

— Ти не сдашь меня Двали? Тетя Мотя, о твоем блягородстве ходят легенды. Я помогаю тибе, ти помогаешь мине.

— Увидим, — пожала плечами Мурси. — А ты сдашь меня Зейну и Чунгуку?

— Поняль, — кивнул коротышка, уловив смысл сделки.

Наконец, капитан выглядела удовлетворенной. Она больше никого не высматривала, а наоборот, напролом пошла к выходу. В холе подмигнула билетчику, правда перепутала на этот раз парней и оставила их озадаченными переменой её настроения. Напевая какую-то чушь, села в скайтрей и задала цель роботу-водителю. Морган же, позволив себе снять напряжение, чувствовал себя как выжатая дрыня и просто валился с ног. С благодарностью он ощутил мягкое сиденье скайтрея и, откинувшись на спинку, закрыл глаза.

— Устали? — чутко поинтересовалась Мурси, кладя руку на его колено.

— Немного, — вяло ответил капрал, но собрался с остатками сил и спросил последний возникший в его голове вопрос за сегодня: — Тетя Мотя?

— Мой позывной среди охотников за головами и их жертв.

— Самое нелепое прозвище, что я когда-либо слышал, — слабо хохотнул Морган и опять прикрыл глаза, запрокинув голову. — Почему я не удивлен?

— Спасибо, дорогой, — донеслось до него. Не смешливое, не язвительное, а какое-то в некоторой степени нежное. Мурси благодарила его не за последние слова, а за весь вечер. — Сегодня я без вас не справилась бы.

***

Морган почти сразу ушел отдыхать, отказавшись даже от стакана молока. Увиденное и услышанное сильно угнетало его, казалось кошмаром наяву. Сбросив ненужную теперь концентрацию, он позволил кровавым картинам напрямую влиться в мозг. Перед глазами мельтешили драки лордов и полуголые официанты, сменяясь яркими пульсациями танцпола. Голова и ноги гудели.

А сколько странной информации сегодня получено, не перечесть! Нужно собраться и кропотливо вытянуть из вязкой каши нужные моменты. Но как только тело капрала вновь коснулось божественной кровати, всё моментально улетучилось, погружая Моргана в спокойный сон.

Мурси же засела с Леной на кухне, за вечерней чешкой чая. Капитан пребывала в спокойном расположении духа, гладила Палпи и выслушивала новости из уст сестры о Реджепе и других Рожденных.

— Лен, скажи только честно, — прервала она сестру на полуслове. — Почему лорд Таноки спокойно делает ставки в цирке на Беллис, а я всё еще не вижу отчета от СРС о его допросе?

— Лорд Таноки здесь? — неподдельно удивилась Лена. — Надо сообщить Шерифу. Пускай прижмут хорошенько!

— Он сказал, что СРС уже допрашивала его.

— Странно, — Лорд Банник задумалась и нашла вполне закономерное объяснение. — Может не СРС, а кто-то еще? Просто нами прикрылись?

— Загадочный Мистер Смит. Червяк в самой СРС.

— Еще, есть вариант, что тебе просто не сообщили, — спохватилась Лена, вспоминая инструкцию от шефа не кормить паранойю Мо. — Ты же знаешь Шерифа! Он боится за тебя! Может, ограждает от информации, чтобы обеспечить твою полную безопасность?

— Как раз-таки неведение большая угроза, чем знания. Знание — сила.

— Если они в умелых руках, — возразила Лена. — Ты же не умеешь выжидать. Что тебе сказал Таноки? Кто такой этот «мистер Г»?

— Канцлер Головач.

— И что ты намерена делать с полученными данными?

— Допросить канцлера, конечно же.

— Вот! Вот про то и речь! — победно выпалила Лена. — Этого и боится Шериф. А если Инквизиция только и ждет твоих необдуманных порывов? Если Таноки сообщил им о том, что раскололся? Ты в курсе, что Джульбарса убили? А ведь канцлер всего лишь потерял красное одеяние. Куртку, кстати, для твоего любимчика я уже получила, но она реально на крови.

— Его могли убить и не поэтому. Они вообще весь Военный Совет планомерно уничтожают, — угрюмо заметила капитан. — Гидрос мне еще спасибо скажет за отстранение.

— Ты уходишь от сути! Головача допрашивать — глупость.

— А что ты предлагаешь? Сидеть и ждать, в надежде, что само рассосётся?

— Я посоветуюсь с Шерифом. Может быть, и он не знает, что СРС уже «допрашивала» Таноки. От этого и будем плясать, — Лена поглядела на хмурую сестру и мягче добавила: — Послушай, я понимаю, как это выглядит. Но положись на Шефе. Он ведь действительно о тебе заботится.

— Конечно заботится. Смысл его жизни в сохранении стабильности Галактики. Как там это называется — триангуляция? Достижение цели через третье лицо? А ведь это тоже способ манипуляции, и все доктора в один голос утверждают, шо не стоит быть этим третьим лишним.

— Не думала, что прописанные тебе курсы психотерапии выльются в подобную интерпретацию, — усмехнулась Лена. — Но дело не только в этом. Шериф тебя как родную дочь любит. Не хотела говорить, но он дал мне личное задание.

— Подсунуть кого-нибудь в мою постель?

— Догадалась? Да, в этой сфере я не умею действовать ювелирно. Шериф как услышал от Ванно, что ты опять устаешь и пытаешься улететь в космос, так сразу наказал, чтобы я кого-нибудь из доверенных подослала к тебе для «разнообразия». Даже Коди предложил.

— Какая щедрость, граничащая с расточительностью! — язвительно заметила Мурси. — Одного из двадцати трех детей для случки с перерожденной?

— Ну-ну. В Коди он вложил столько сил и денег! Обучал, пестовал, лелеял. Вспомни, когда пацан только попал под твое руководство! Шефе готов был лично отслеживать видеокамеры с корабля, лишь бы знать, что ты не угробила и не ранила сына. А теперь сам предлагает. Он на что угодно пойдет, лишь бы тебе хорошо было. Потому что любит тебя.

— А Мендеса ты мне тоже рекомендовала за этим?

— Ну да, подумала, может Коди уже надоел и Шон тебе приглянется, — тихонько засмеялась Лена. — Забудь! Действительно, выглядит как разведение племенных питомцев. И вопреки всем предостережениям Шерифа, я буду рекомендовать расслабиться в компании кого-то, не принадлежащего к СРС. Посмотрела я вживую на Моргана. И мне кажется, он совсем неплох. Забавный, веселый, харизматичный, есть в нем что-то такое, едва уловимое. Вполне допускаю, что поживи я с ним под одной крышей пару месяцев, тоже бы залипла.

— Залипла бы, однозначно. Ты даже не представляешь, сколько у него поклонниц! — заулыбалась Мурси. — Мы когда на Катарсисе отдыхали, все местные кошечки как с ума посходили! Начали строем за ним бегать. У них случился приступ страсти к неконтролируемому размножению! Ох, я заманалась его отбивать. И каждой же непременно сейчас — вынь да положь! А Морган, представь, мальчик-колокольчик, ни разу не динь-динь!

— Да ладно! — в голос расхохоталась Лена. — И ты его потеребонькала?

— Ну, нет, я ж не изверг, — смутилась Мурси.

— Хм-хм, подарить незабываемые минуты близости — это не зверство.

— Лен, ему сейчас сложно. Всё итак перевернулось вверх ногами в его жизни. Представь, заявил, что не хочет быть катаром! Морган, который мне плешь проел, какие катары пупы галактики и вот это вот всё целомудренное и добродетельное.

— И кем он хочет теперь быть? Йонгеем? — Лена приподняла в удивлении брови и, получив утвердительный кивок от сестры, расплылась в улыбке. — Я так и подумала. Ты ему нравишься.

— Конечно, нравлюсь! — небрежно подтвердила Мурси. — Он шпион, подосланный Христовым. Я обязана ему нравиться.

— И в чем разница? — не поняла сестра. — К тому же, пораскинь мозгами. Катары верные, выбирают один раз и навсегда. Его жизнь перевернулась, как ты говоришь, с пуза на спину, как раз от того, что Морган по-настоящему разочаровался в своем выборе. Его потому и мотает из стороны в сторону. Он проникся чувствами к объекту слежения и теперь стоит на пороге сложной моральной дилеммы. И если бы родился йонгеем, то делал бы то, что хочется самому, а катарское происхождение заставляет сомневаться.

— Слушай, а если он еще ко всему и боится ревности Христова? Тот специально выбрал катара с девушкой, чтобы у него не возникло ко мне симпатии…

— Ой, молчи! С чего Христову ревновать к собственноручно подобранному «праву на удовольствие»? Хотя, Морган может и не ведать о том, что имеет возможность с тобой теребонькаться.

— А почему бы Христову и не поревновать. Может он меня всё же любит?

— Не смеши мои имперские лапти! Христов любит только заповеди ОВР. Мы это уже обсуждали миллион раз.

— Просто… Просто, если Христов меня не любит, человек, который предначертан мне судьбой, то получается меня никто не может полюбить? Я безобразная?

— Глупости! Одно из другого не вытекает, — Лена попыталась перевести разговор в более позитивное русло, чтобы не бередить душевные раны сестры без сопровождения лечащего врача. — Лучше расскажи, что ты поняла после встречи с Рожденным?

— Я не Рожденная, — грустно вздохнула Мурси. — Либо клон, созданный неведомыми технологиями, либо и вправду дочь греха. Вот и всё.

— Ты рожденная естественным путем нашей Матерью. Как я и утверждала с самого начала.

— Знаешь, в припадке удушья, когда меня траванули, я опять видела этот странный сон про смерть Императрицы, слышала её голос откуда-то изнутри шепота Зова, — задумчиво произнесла Мурси. — Видела, как ползу по скалистой поверхности какой-то планеты, чувствовала боль физическую и душевную, но продолжала ползти. Может в словах Жовани есть смысл? Может и вправду какая-то генетическая память Темной Материи? К тому же, Морган сказал, что я пахну в точечности как Маргоша. Он, оказывается, в детстве за её платок с Ариком боевал. Значит ли это, что Сущность в нас — живая и передается из поколения в поколение?

— Это психологическая проблема всех держателей Силы, — сказала как отрезала Лена. — Ты, как и все мы, испытываешь глубокое чувство вины из-за смерти матери. Я тоже иногда вижу, как в муках рождаюсь и слышу её предсмертный крик. Но это не по-настоящему. Только плод воображения.

— И всё же. Всё же, — не сдавалась Мурси. — Вот Вознесение. Знаешь, что хочет узнать первородная Материя при таком контакте? Новости. Она открывает твое подсознание будто пад. Сама эта процедура началась с того, что первородка вынула из моих мозгов ощущения ото всех незащищенных прикосновений с другими. Может быть, Сибел — это типа матка, как у интерсеков? И все мы, носители этих сгустков — часть единого роя?

— Тогда почему Темная Материя ничему новому, кроме слов на Вознесении, не учится? Ян свой Рой обучил всем наукам. А эта только и повторяет три основных слова: «Убей, забери, властвуй». Ну, еще, благодаря котику, теперь и Амур.

— Я слышу иногда «Отомсти», «Твое», «Ударь», «Должен»…

— Вариации на тему основного Зова.

— А что если она не умеет общаться? — предположила Мурси. — То есть, у неё другой уровень обмена информацией? Ни мыслями, ни словами, ни образами. А такой, какой мы и не знаем. И Материя просто как диктофон повторяет записанные давно треки? Ведь даже когда мы слышим Зов, мы же не на конкретные слова реагируем. Материя вызывает в нас чувства и ощущения.

— По твоей логике, Материя умеет чувствовать? — нахмурилась Лена.

— Может, научилась, но не знает, что с этим делать? Что если она действует по наитию. Не хочет на самом деле в прямом смысле слова «убивать», а просто считает, что это для нас естественно, вот и толкает на подобные поступки? Как… Как вот Морган. Допустим, у него приказ завоевать мое полное доверие. Но это для него противоестественно. Йонгеи — враги, у него есть девушка. И он не знает, что нужно делать, а действует во тьме. То обнимет, то ласковое слово скажет, то посмотрит с нежностью, но он словно слепец давит на всё подряд, толком не понимая, как это работает?

— Очень сложно, — покачала головой Лена. — Я не улавливаю твою мысль. Допустим, если это так. Допустим, мы узнали, что Темная Материя живое существо, а не просто сгусток энергии. Что это нам дает?

— Мы можем попытаться с ней договориться! Узнать тайны. Вместе выработать инструмент да пусть даже и размножения! Чтобы девочки не гибли, принося очередной приплод голубой крови. Чтобы никто не мучился от чувства вины никогда в мире!

— Проще уничтожить само понятие голубой крови.

— И как ты его уничтожишь? — горестно хмыкнула Мурси. — Проводники не отдадут власть, будут до последнего держаться за неё. А что если загадочная древняя цивилизация, о которой рассказывал Арик, и изобрела такой способ общения? Ты разбиралась с предоставленной им информацией?

— Да, я ознакомилась с его записями, — кивнула Лена. — Как улягутся страсти, лично навещу Арика. Жалко, мать никогда не знакомила своих близких друг с другом воочию.

— А что если Родилище и Вместилище — это плод совместной их деятельности? — не обратила внимания на слова сестры Мурси. — Созданные и Рожденные — результат кропотливых исследований. Мы могли бы улучшить жизнь всех держателей Силы!

— Мо! Никто не хочет никаких улучшений! В этом проблема. Всех всё устраивает. И йонгеев, и проводников, и смертных. Устоявшаяся стабильность нормальна, выгодна. Это только ты гонишься за мифическим «хорошо всем». Остынь! Получай заслуженное происхождением на полную катушку. Не отказывайся от благ, которые дает тебе Империя. А познание непознанного оставь Вселенскому Разуму!

— А что, если я выдвину тебе такую теорию: с Темной Материей можно договориться и получить доступ ко всем держателям Силы? Только представь! Создавать ауру такой мощи, какая сломит самую крепкую волю даже Истинным Лордам, с устойчивой психозащитой! Стать маткой Роя как у интерсеков?

— А вот этот вариант уже имеет смысл! — встрепенулась Лена. — Если такое случиться, то нам всем конец! А если Инквизиция уже на пороге открытий? Мо, нам надо исследовать твои теории. Надо опередить каждого и найти противодействие подобному. Даже, если угроза и гипотетическая.

— Знала, что тебя зацепит, — просияла Мурси, окончательно удостоверившись в правильности подбора «ключика» к сестре. — Свою волю отдавать ты никому не намерена, да? Лен, скажу тебе одну умную вещь, только ты не обижайся. Чтобы ни случилось, мне власть не интересна. На самом деле. Вдруг всё разрешится хорошо, свергнем Сина, уничтожим Инквизицию, думаю, лучше, чем ты, управленца Империей не найти. Ты станешь достойной Императрицей.

— Мо! Ты почему об этом заговорила? — растерялась Лена. — Это меня меньше всего интересует.

— Я просто сказала, что вижу, — загадочно пожала плечами Мурси. — Ты станешь хорошей Императрицей, и я не буду тебе в этом мешать никоим образом.

— А я хочешь скажу тебе, что вижу? — Лена опять решила на всякий случай переключить внимание сестры на отдаленную тему. Для начала Лорд хотела как следует обдумать предположение Мо, а потом уже слушать новые теории. — Конечно, не таких масштабов, возвращаясь в приземленную реальность, но скажу. Если тебе нравится котик — пользуйся. Нам всем будет спокойней. Даже если Морган и на другой стороне. Врагов надо держать по возможности с собой в одной постели.

— Не вовремя это всё! — отмахнулась Мурси. — Тут галактика в опасности, а ты мне предлагаешь расслабиться и получать удовольствие? Может быть потом, как всё разрешится. Если он, конечно же, не перегорит.

— Для таких дел никогда не наступает подходящее время, — философски начала Лена, но вдруг догадалась о робости сестры и сама себя перебила: — Погоди! Да ты боишься заводить романтические сношения! Боишься, что он тебя отвергнет? Ну, даешь!

— Ниче я не боюсь, — насупилась Мурси. — Правда же, не вовремя.

— Одно другому не мешает, дорогая. Не откажется он. Ты ему реально нравишься! Почему бы не поюзать? Покажи его фиолетовому выхухолю свою норку.

— Фуй! Сестра! — лицо Мурси перекосило. — Это звучит отвратительно!

— А я постоянно такое от тебя выслушиваю, — рассмеялась Лена. — Думаешь, мне доставляет удовольствие такие сравнения?

— Одно но. Видела его когти и зубы? Если что-то пойдет не так, он же как куснет, мало не покажется!

— Так ты не бери нахрапом. Не нужно в лоб спрашивать, как ты с Коди провернула. Попробуй потихоньку, медленно, подыграй ему.

— Разберусь, — угрюмо буркнула Мурси. — А сейчас нам пора спать, я устала! Пойдем, Палпи.

***

Морган вновь пробудился затемно. И вновь чувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Вот теперь можно и поразмышлять обо всём увиденном и услышанном. Но, когда кровь и беспощадность йонгеев отодвинулись на второй план, на первый выбежали мысли совсем иного толка. С кем они воюют? Ни отряд Моргана, ни СРС и Мурси, а СШГ вообще. На что они надеются, руководимые такими как Флинт? Неудивительно, что армия пляшет под холотрек канцлеров — проводников.

Если представить гипотетическую битву между йонгеем и обычным отрядом регулярных войск, то становится, как никогда четко, виден фарс самого существования оппозиции. Что на самом деле могут смертные, даже много смертных — сотни, тысячи? Что они могут противопоставить хотя бы одному владельцу Темной Материи? И если вчера катар побывал в легальном заведении для развлечения йонгеев, что же тогда творится на закрытых вечеринках Истинных Лордов? Война — фикция, еще одно праздное времяпрепровождение Имперцев. Катары, твилекки, да даже проземлянцы существуют только из-за милости йонгеев. СШГ обречен, все они обречены! От таких мыслей хотелось немедленно пустить себе в лоб заряд из бластера.

Неожиданно дверь в комнату капрала начала открываться, заставляя замереть сердце от страха. А что если это Лорд Банник решила избавить свою названную сестру от «обыкновенного» кавалера? Но, к счастью, в щелочку показалось вначале лицо Мурси, а потом она уже вся прошмыгнула внутрь.

— Сэр? — встревоженно спросил Морган, усаживаясь. — Что-то случилось?

— Эм… Думала, ты спишь! — быстро прошептала капитан. — Не хотела тебя будить.

— Ну, так не приходили бы ко мне, — лаконично заметил Морган.

— Не подумала об этом, — с трудом сдерживая смех, пробормотала капитан, без разрешения забираясь на кровать в ноги катара.

— Мурсик, что случилось?

— Мне скучно, — пожаловалась она. — Подумала, может, если вы уже проснулись, то что-нибудь придумаем вместе. А вы спите.

— А почему вы сами не отдыхаете? Это же ваше любимое время суток.

— Не могу уснуть, — грустно ответила Мурси и отвела взгляд в сторону. — Всегда бессонница от безделья, знаете ли. Если бы я с Ванно там подралась или еще что-нибудь. Ну, такое, энергозатратное. Стало бы легче. Я вот и подумала, может, вы поможете мне избавиться от излишков активности? Утомите меня?

— Поучениями? — спросил капрал первое, что пришло ему на ум. Конечно, он понимал, что Мурси хочет совсем другого, но совершенно не был к этому готов. Это даже смешно, желал близости с этой женщиной, а когда она сама к нему пришла, под утро, и предлагает подобное, испугался.

— Мученьями, — тихо захохотала Мурси, потихоньку подбираясь ближе к катару. — Бросьте, Морган, вы прекрасно понимаете, что я от вас хочу! Не стройте из себя тупого солдафона.

— Муся, — вздохнул катар, пытаясь справиться с дрожью в голосе. — Я не могу вам гарантировать, что всё пройдет гладко. Знаете же, что я не искушен в подобных делах.

— Не скромничайте, капрал. Все видели, на что вы способны! Такое не умеет даже вакуй!

— Как вы могли это видеть? — впал в замешательство Морган, начиная подозревать, что сейчас от него требуют не близости. — Мурси, что вы от меня хотите? Скажите четко.

— А что я могу хотеть от вас посреди ночи? Конечно же, подраться. Давайте, нападайте!

— Нет! — фыркнул, рассердившись, Морган. Он резко лег обратно на подушку и натянул одеяло до самого подбородка. — Я не могу с вами драться, вы в своем уме?

— Ну, Моричка! Я сойду с ума от этой бездвижемости. Мы немного побарахтаемся и я отстану от вас.

— Я не могу с вами драться! — четко выговорил Морган.

— Тогда нападу я, — и капитан напрыгнула на него сверху и схватила за горло.

— Только не шею! — завопил Морган и вцепился в её запястья. Скинул с себя, а сам навалился сверху и сквозь сжатые зубы процедил: — Мы не будем драться! Тем более в постели. Мурси, имейте совесть, я же катар! Я не бью женщин, даже в шутку. Никогда.

— Фуй на вас, — обиженно оттопырила нижнюю губу Мурси и оттолкнула от себя. — Пойду тогда к Ленке и предложу сексом заняться!

И не успел ничего Морган толком возразить, как капитан тут же скрылась из его комнаты. На душе у капрала закипала обида. Могла бы и ему предложить секс, а с Лордом подраться! Что у неё всё так перепутано в голове?

Морган потрогал себя за шею, где совсем недавно смыкались пальчики Нянни и в голове пронесся смешливый её голос: «Котик, ты такой дурачок!» И вправду — дурачок. Почему сразу не догадался, что она от него хочет? Небось, пад опять умыкнуть пыталась, пока он спит. Капрала немного смущало такое маниакальное пристрастие Мурси драться. У Френсиса на квартире тоже прибегла к воровству, чтобы развязать небольшую потасовку. Морган опрометью выскочил из кровати и пошарил на столе. Всё на месте. И пад, и холофон, и даже ошейник. Вот его могла бы уже и забрать. Да, неловко вышло. Обещал без интриг и хитросплетений, по первому зову помочь размять мышцы, и не уточнил, что не драками, а приятными поглаживаниями. Придется после, за завтраком объясниться. В конце концов, нахождение общего языка и есть первая задача того, кто подарил орех. Его Нянни может и не знать, как действовать в ситуациях, когда нестерпимо чешутся руки. А он, Морган, еще и слюни распустил, приписывая ей собственные желания.

Глава 11

Клара изнывала от скуки, сидя на кухне. Отпуск, по её мнению, слишком затянулся. Неторопливая домашняя жизнь казалась однообразной, и даже новый любовный роман, который Дорн сейчас читала, сюжетными поворотами и выдуманными страстями не вызывал эмоций. Он виделся ей пресным по сравнению с пережитым в последнее время на работе. И, конечно, Клара постоянно возвращалась в мыслях к капитанше, Джеймисону и Моргану.

Всегда улыбчивый и в некоторой степени назойливый красавчик, сыплющий скабрёзными шуточками, а иногда открытыми грязными домогательствами ко всем женщинам, которых видел, не выходил из головы. С одной стороны, Клара жалела его. Всё же Джимми был надежным боевым товарищем, заряжал оптимизмом, с легкостью перешагивал препятствия и неприятности. Философия его жизненных ценностей манила своей невесомостью. Очень часто Дорн и сама, подражая Джимми, отмахивалась от возникающих проблем, плевала на трудности, смеялась над собственными проколами. Старалась не вникать в подробности неурядиц, выбирая удобную позицию легкомысленной особы. Хотя и это выходило у неё слегка натужно, часто окружающие замечали наигранную веселость, о чем обязательно сообщали Кларе, приписывая такое поведение попытке доказать всем и каждому свою значимость.

Но с другой стороны, Джимми не просто оступился или связался с плохой компанией. Он не запутался в собственных чувствах, не совершил роковую ошибку. Если верить капитанше, то его предсмертные слова это подтверждали. Не будет хороший человек в плохих обстоятельствах желать смерти ближнему своему. А красавчик убивал, потому что мстил, потому что предал, потому что жаждал погибели отвергнувшей его женщине.

А что было бы, если бы на месте капитанши оказалась Клара? Если представить, чисто гипотетически, как Джеймисон бродит за ней каждый вечер в призывах развлечься, игнорируя отказы даже в грубой физической форме? Тогда трагедия развернулась бы куда масштабней. Клара бы попросила самого близкого друга, Моргана, её защитить. И тогда бы красавчик, всё с той же легкостью, убил бы катара, в этом можно не сомневаться! Так же усыпил и отравил бы его, или незаметно подкрался ночью, или без зазрения совести выстрелил бы в спину на задании. Нашел бы способ, однозначно. От такой мысли Дорн передернуло. Хорошо, что Морган не встал на пути Джеймисона. Капитанша и сама неплохо справилась.

В общем и целом, эта история закончилась в какой-то мере неплохо для всех, кроме Джимми. Но сколько бы Клара ни думала о случившемся, сколько бы ни убеждала себя в правильности исхода, возрастающая тревожность не покидала. Она засела в груди и разрасталась словно черная дыра, засасывая в себя повседневные радости. В стенах отчего дома, в окружении родных и близких, Дорн постоянно ощущала собственную неуместность, чувствовала себя будто бы самозванкой. Иногда, ни с того ни с сего, становилось стыдно смотреть в глаза матери, иногда, как сейчас, охватывало уныние и не хотелось ничего делать, а иногда, особенно вечерами, становилось даже страшно оставаться наедине с собой. Но причину такой тревоги Клара не могла выявить. Ей казалось, она вот-вот ухватится за темную кляксу в сердце, которая не дает тому спокойно биться, вытянет на свет и рассмотрит, но клякса эта ускользала прежде, чем удавалось её сцапать.

Поежившись от мнимого холода, Клара выглянула в окно. Поскорей бы пришла мать с работы и тогда, за обыденными разговорами, хоть немного уляжется тоска и развеется мрачное настроение. На улице стояла чудесная погода, ярко светило солнце, переливаясь радужными лучами в каплях на стекле. Недавно прошел дождь, прибивший пыль, и воздух наполнился ароматом свежей зелени, который врывался в открытое окно и обволакивал умиротворением, даря надежду на возрождение. Что за возрождение и зачем нужна на него надежда, Клара не понимала, однако чувствовала это всё там же, в сердце, рядом с темной кляксой. Дав на корабле обещание себе стать другой, Дорн всё больше сил отдавала собственному обновлению. Возможно, все эти мысли о Джеймисоне тоже касались подобной тематики, а пятно на совести — всего лишь чувство вины, которое нужно принять и простить.

Район, куда совсем недавно переехала семья Клары, самый густо засаженный деревьями во всем городе. Конечно, жилье тут стоило гораздо дороже, чем в других зонах, но с прибавкой к зарплате позабылись страхи не справиться и не покрыть аренду в срок. К тому же вроде бы и мать нашла денежную подработку и, если отряду грозит роспуск, то родители справятся первое время, за тот промежуток, в котором сама Клара вернется к работе.

Можно было бы сходить в центр и погулять по нескончаемым торговым центрам в одиночестве, рассматривая последние коллекции моды, но такое времяпрепровождение уже порядком надоело. Друзья, оставшиеся у Дорн после школы либо разъехались, либо обзавелись семьями, а поэтому не могли развлекать заезжего гостя по первому требованию. Поначалу, подруги встречались каждый день, хвастались детьми, достижениями и обустроенностью, но через пару часов нескончаемой болтовни, когда только сама Клара пыталась начать рассказывать о своих приключениях, у них неожиданно находилась тысяча дел — приготовить ужин, накормить ребенка, выгулять питомца. И каждый раз, выложив подноготную своей скучной, по мнению Дорн, и ничем не примечательной жизни, одноклассницы стремглав мчались домой.

Примерно тоже самое происходило, когда Клара звала подруг в клуб или на вечеринку. Нет, в таких случаях становилось даже хуже. В разгар веселья парни или мужья непременно разбавляли девичью компанию, внося сумбур и разлад. Вначале устраивали допрос, сцену ревности, потом, как будто бы в отместку, принимались сально шутить насчет груди Клары или других достоинств, стараясь как можно больней уколоть свою «вторую половинку». После долгих лет, проведенных бок о бок с катаром, подобное поведение казалось неуместным и изрядно шокировало Дорн. Но попытки объяснить подругам неприемлемость таких отношений приводили, как правило, только к ссорам. Клару обвиняли в зависти, обязательно проезжаясь по её одиночеству, выискивали недостатки и зачастую звучал резонный вопрос: «Что с тобой не так?». По мнению общественности, двадцать девять лет — тот возраст, когда каждая порядочная девушка обязана иметь хотя бы постоянного партнера.

Что с ней не так Клара и сама не знала. Может, она и вправду всё еще ждет некого «принца» на скоростном звездолете, который отвезет её к богатству и процветанию? Кто из девчонок не мечтал об этом в школе? Красивый, обеспеченный, взрослый мужчина со связями. И чтобы любил до разжижения мозгов. Чтобы страсть и накал, ревность и громкие сцены, а потом не менее фееричное примирение в постели.

Но чем старше становилась Клара, тем сильней менялись её предпочтения. Не нужны уже были дорогие знаки внимания и скандалы во всеуслышание. Всё больше Клара склонялась к простым человеческим радостям — душевная теплота, забота, поддержка. Чтобы был такой человек, кто утрет тебе слезы, пусть ты и плачешь из-за сломанного ногтя или прохудившейся блузки. Чтобы с ним можно было обсудить сериал или книгу, пусть бы ему изначально и не интересно, но он хотел бы вникнуть в твою жизнь, хотел бы понять тебя, старался. И чтобы сам имел интересы, увлекал за собой, наполнял приходящую изредка пустоту бытия. Умный защитник. Такой как Морган, но только человек.

Жаль, но объяснить окружающим видение своей судьбы хотя бы приблизительно, Кларе не удавалось. Прекратить такие разговоры с каждым днем становилось всё затруднительней. И если отец ясно давал понять, что замужество поможет справиться с накопившимися долгами их семьи, а его голову можно было легко запудрить туманными россказнями о знакомствах с канцлерами, генералами и йонгеями, то вот подруг аналогичные откровения мало интересовали. Они просто хотели для приятельницы пресловутого «женского счастья», не представляя, как можно чувствовать себя полноценной без мужчины и ребенка.

И раньше на Клару обрушивались схожие рассуждения от всех мимо проходящих доброжелателей, но благодаря кратковременности отпуска они не успевали толком отяготить голову. Теперь же, когда пошла третья неделя праздности, Дорн раздражалась буквально на всё. Тревога множилась с катастрофической скоростью, когда разговоры заходили за будущее, вызывая в Кларе отвращение и злость. Как можно загадывать, что будет завтра, если ты еще не до конца разобрался, что было вчера? Окружение сдавливало со всех сторон, наседало и теснило, требовало решительных действий, когда сама Клара хотела просто отдохнуть. Отпуск и работа поменялись местами. На корабле дышалось куда свободнее, чем в родном доме.

Отец, с необузданным аппетитом йонгея. Подруги, с кругозором Алехандро из сериала. Их парни и мужья, совершенно не знающие правил хорошего тона. То, что интересовало саму Клару, близкие попросту игнорировали. Их не увлекали рассказы об удивительных метаморфозах личности, проходящих из-за прикосновения держателя Силы, о хитросплетенных ловушках Канцлеров и Императорских войск, о космических пиратах. Да даже описание столицы СШГ и Военного Совета не вызвало никаких эмоций ни у одноклассниц, ни у отца! А ведь Клара столько фотографий привезла. И только мама всё выслушивала и даже изображала участие. Она кивала головой, улыбалась и с тихой кротостью готова была проводить всё свое свободное время с единственной дочерью.

Мама Клары когда-то слыла первой красавицей в городе. Из семьи крупных политических деятелей, она получила хорошее образование и имела немало талантов, среди которых выделялась тяга к живописи. Среди высшего света за ней закрепилась слава как об умной, но чрезвычайно скромной персоне. Яркая блондинка с огромными голубыми глазами, с шикарной фигурой, которую не потеряла и после родов. Как такой невзрачный с виду человек — отец Клары, смог добиться её руки, оставалось загадкой. Худой, раздражительный, с длинным носом, он даже на голову ниже своей жены! Но чего у него не отнять, так это умения пускать пыль в глаза. Отец умел говорить так, что даже совершенно привычные вещи, казались божьим замыслом. Его хотелось слушать бесконечно, хотелось верить ему, идти за ним. Он умел заставить согласиться с любой правдой, в которую верил сам. Но только до тех пор, пока не закрадывались сомнения на его счет.

Первое время местные журналы назвали их не иначе как «самая счастливая пара планеты». И сейчас мать любит полистать фотографии тех дней — начала замужней жизни. В такие минуты она словно впадает в транс, ныряя глубоко в воспоминания о минувшем. На тех снимках все выглядят счастливыми, сияющими, полными сил. Стоило Кларе уточнить какую-нибудь деталь, как мать взахлеб принималась повествовать о былом, будто пыталась оправдаться, лично уверовать в правдоподобность ускользнувшего счастья, убедить дочь в непогрешимости семейных уз. Рассказывала много, с лишними деталями, уходя от основного вопроса и затрагивая сразу все аспекты. О первом переезде, о беременности, о надеждах, которые отец возлагал на наследника.

Сейчас мама больше походила на тень. Молодая, в расцвете сил — ей только перевалило за пятьдесят — она сделалась блеклой, выцветшей, обескровленной. Ослабленная загадочной болезнью, которую не могли уже с десяток лет выявить ни сканеры, ни медицинские исследования, мать постоянно получала упреки от мужа за симуляцию. Он то считал обмороки, судороги и носовые кровотечения обычными проявлениями лени. Но сама Клара точно помнила момент, когда появились первые симптомы, ведь именно из-за них она решила стать врачом.

Впервые мама провалялась в обмороке полдня, когда узнала об измене отца. И даже не сам факт предательства повлиял на её здоровье, а то, как он это сделал. Открыто привел молоденькую девочку на ежегодное городское торжество. Жену с ребенком оставил дома, но не рассчитал, что на праздновании будут присутствовать её родители. Скандал поднялся знатный, долетел отголосками аж до другой галактики, наверное. Бабушка с дедом поставили тогда жесткий ультиматум — либо их дочь бросает нечестивца и возвращается в родительский дом, либо они разрывают семейные связи и больше ни кредитки не выделят на их существование.

Мать выбрала второе. Не сразу, она еще долго сомневалась, прежде чем окончательно решиться. Конечно, отец долго извинялся, даже стоял на коленях, готовый целовать ноги. Он шантажировал Кларой, угрожая отсудить ребенка, призывал к жалости, задаривал дешевыми безделушками, взывал к прошлому и возносил свою жену на пьедестал мученицы. Кто не поверит такому спектаклю? Кто не захочет удержать призрак ускользающего счастья? Так и мать не устояла и простила. А через год всё повторилось.

Со временем, отец перестал скрывать свое пристрастие к молодым. Как он сам говорил, это поднимает его статус среди остальных «великих деятелей», помогает справиться с потерей сына и последующей бездетностью, наполняет жизнь смыслом. А матери больше некуда было идти. Родители и слышать не хотели о дочери, по крайней мере, в этом убеждал её муж.

С каждой новой встречей Клара замечала, как отец расцветает. Всегда подчеркнуто опрятный, дорого одетый, с напомаженными черными волосами, он выглядел даже моложе своих лет. В семейном кругу, принимая вечерний чай — а именно так было принято именовать обычный ужин, обед и завтрак в их доме, он требовал полной сервировки стола, соблюдения этикета и обслуживания. Всегда чопорный и дотошный, отец высматривал недостатки в образах жены и дочери, и даже случайно выбившийся из прически волосок мог послужить отлучению от стола.

В этот приезд Клара заметила постоянный татуаж век, подчеркивающий небольшую раскосость глаз отца. Первым делом, когда только Дорн ступила на порог, он проверил её ногти, и устроил нудную лекцию на полчаса об обязательном маникюре, хвастаясь своими холеными длинными ногтями. И если в предыдущий отпуск такая встреча вызвала в Дорн теплые чувства и ощущение комфорта, то придя в дом обновленной, Клара вдруг ощутила некоторое недоумение и даже хотела эмоционально возразить, но не отважилась. И чем дольше она находилась с отцом в одной квартире, тем большее отторжение он вызывал в ней. Как Клара могла раньше не замечать всех его пороков, которые он так старательно приписывает им с матерью? Вот и сейчас, когда жена с раннего утра ушла на работу, отец проснулся только к обеду! На носу вечер, а он еще даже не переодел халат и не снял с головы дурацкую сеточку для волос.

— Выпрями спину! — будто прочитав мысли дочери, заглянул на кухню отец. — Прохлаждаешься? Нет, чтобы делом занялась. Дожили, белоручку воспитали! Всё мать, я всегда говорил, что она слишком тебе потакает.

— У меня отпуск. Я читала, — спокойно отреагировала Клара. — Это очень полезное упражнение для мозгов.

— Смотря что читать! Ты же наверняка в свои низкопробные книженции уткнулась. Так только зрение испортишь. Почитала бы лучше теорию о государственном устройстве! Эх, послушали бы меня, ты бы стала политиком, а не санитаркой! — забрюзжал отец. В тоне его всегда проскальзывала своеобразная брезгливость, будто кто силой заставляет обращаться к собеседнику. Если только он не вел разговор с каким-нибудь высокопоставленным чиновником. В таких случаях отец использовал богатый арсенал ужимок и заискиваний. — Вот я в твои годы уже имел должность замдиректора.

— Замдиректора библиотеки, — язвительно напомнила Клара.

— Зато самой крупной в секторе! Туда не берут всех подряд. По крайней мере, тебя бы не взяли. Жаль, не в меня ты пошла интеллектом, не в меня, — покачал головой отец.

Он прикрикнул на сервисного дроида, чтобы тот подал ему воды. Даже такое простое действие, как открыть холодильник и взять бутылку, отец всегда кому-нибудь поручал. Клара помнила, с каким маниакальным пристрастием он продавливал мать на идею завести живого раба, ну или лакея на крайней случай. Чтобы командовать из своего кабинета, не вставая из удобного кресла. Хорошо, что денег на это всё равно у семьи не доставало.

Робот достал чашку из сервиза. Обыкновенную, в желтый горошек, но не успел налить воды.

— Глупая машина! — рявкнул отец, запустив в дроида пульт от холовизора. — Воду подают в стаканах! В стекле! Основа основ. Когда уже исправят этот баг? Клара, передай канцлерам, пусть они займутся расследованием в компании «Шериф индастриз», их робототехника совсем ни в бездну.

— Передам, — хмыкнула Клара. — Как только следующий Военный Совет соберется, так сразу укажу на главного врага СШГ.

— Не смейсмеяться! — обозлился отец. — Ты думаешь, не с таких мелочей строится нормальное гражданское общество? Знаешь, почему Империя выиграет в войне? Знаешь, почему они намного богаче, чем мы все? Потому что Лорды никогда не позволят рабу подавать воду в кружке! Техника — это путь регресса. Если бы в СШГ разрешили рабство, то мы бы сейчас стояли на вершине развития государственности. Наши предки использовали живых невольников в каменоломнях, для строительства, в обслуживании сельхозугодий. Мы жили так испокон веков и процветали. А потом пришли дроиды и потянули нас в бездну. Помяни мое слово, «Шериф индастриз» еще устроит нам робототехническую революцию!

— Какая чушь! — фыркнула Клара. — Использовать труд рабов экономически невыгодно. Это даже я знаю.

— Ничего ты не знаешь, — сердито подытожил отец и вышел из кухни, так и не испив воды, заботливо поставленной ничего не соображающим роботом на стол.

Обычно, Клара бы тут же забыла о таком разговоре. Слишком привычным были и наставления отца, и его рассуждения о том, что раньше было лучше, и страх за цивилизацию, оказавшуюся на краю гибели. Но в этот раз что-то пошло не так. Зацепило и вызвало запоздалое негодование совсем не отношение отца к рабству, а его пренебрежительный тон, обращенный к Кларе, к её важной и нужной работе. Безусловно, директором крупной библиотеки работать почетно, но ведь и спасать жизни на войне тоже не спорить с роботами и писать кляузы на компанию их произведшую.

И насколько припоминала теперь Клара, отца уволили со скандалом! Он подпольно продавал редкие книги, подменяя фонд библиотеки собственноручными сочинениями. Да, писать отец любил! Клара даже пробовала ознакомиться с его сочинения. Но всегда считала, что не доросла до них, потому как предложения выглядели слишком громоздкими, иногда занимали целый абзац, а в своих мыслях отец блуждал, словно по космосу. Нырял в одной точке входа, выходил в другом секторе, проваливался в черную дыру, выныривал в параллельной реальности и по фотону опять возвращался к изначальной планетарной системе. Звучало здорово, но абсолютно не понятно. Набор слов. К тому же, отец позиционировал свои сочинения ни больше, ни меньше, а как откровение, истина последней инстанции. Потому и подменял их в библиотеке. Считал, что человечество обязано прикоснуться к его открытиям.

Яркой вспышкой среди прочего отчего-то вспомнился опус на тему геологического развития планеты. По теории отца кратеры на поверхности образовывались не от падения космического объекта, а наоборот. То есть, недра планеты как бы извергали метеоры и метеориты. Книга с этой теорией была плотно напичкана графиками и схожей занудной статистикой. Маленькая Клара посчитала себя слишком глупой, чтобы вникать в подробности, и поверила на слово заглавному тезису работы. Сейчас вспоминать даже смешно! Не мог же отец и в самом деле писать о такой несуразице? Наверное, у Клары в голове перемешались далекие воспоминания с сюжетами «глупых книженций».

Когда отца уволили, он не смог найти другой работы, хотя теперь Дорн подозревала, что и не пытался. Он открыл видео-канал в спейснете, где принялся проповедовать свои инновационные идеи и свежие взгляды на науку. Клара порылась в сети и без труда нашла контент отца. Какой только дичи там ни водилось! Планета, выплевывающая из нутра кометы, смотрелась сущим пустяком.

На Клару вывалились рассуждения о плоских лунах, о заговорах канцлеров, о подпольном мировом правительстве, во главе со скрытыми первородными. Особенно позабавила теория о том, что под куполом на Сибел на самом деле до сих пор живут люди, только они все уже мутанты и похожи на зеленых жителей Иногурии. Этакие высокоразвитые ящерицы. Особенно форсировалась теория отца о проземлянцах как о прародителях всего живого в галактике. Он многократно доказывал, притягивая немыслимые и совершенно сторонние доводы, что любая форма жизни — только генетическая модификация человека, созданная в подпольных лабораториях на Сибел этими самыми рептилоидами.

Клара, пересиливая себя, от начала и до конца просмотрела свежее видео о близком взрыве Стрельца А со звездочкой. В нем отец говорил о неизбежной кончине сверхмассивной черной дыры в центре галактики Млечный Путь. Сеял панику, призывал молиться, требовал скидывать деньги на поиски спасителя. В шапке, помимо реквизитов ID-счета для доната, висел закрепленный комментарий: «И воцарится Хаос, и исторгнет Стрелец А со звездочкой мощные стрелы, и поглотит Вселенную вечная Бездна. И настанут последние дни, ибо грядет конец всего сущего. Молитесь, да ниспошлёт вам Разум Великого Спасителя». Клара с омерзением отпихнула от себя пад. Такого бреда она в своей жизни еще не встречала.

После курса физики в Академии Дорн точно знала, что джеты, исторгаемые черной дырой, имеют циклический характер. Ученые давно рассчитали траекторию всех возможных «стрел». Поэтому-то и существуют закрытые сектора, в них никто не летает, не селится, да и ни одна разумная жизнь на системах по пути джетов физически не сможет зародиться, слишком мало остается времени между выбросами. В любом случае, даже познаний Клары в области астрофизики, а она не была её любимой, хватало, чтобы понять какую несусветную чушь несет на видео отец.

Однако же, что удивительно, он имел немало подписчиков и последователей, которые его боготворили. Да, чего у отца не отнять, так это умения восхищать людей. Говорил с таким энтузиазмом и так убедительно, что у слушателей невольно рты открывались. Великолепный оратор с гнилыми мыслями. Ему бы продавать косметику, вот где кромнециновая жила. Но сам старший Дорн видел себя только политиком, не меньше. Он даже баллотировался в мэры, не единожды и не одного города, правда всегда не хватало голосов, конечно же, из-за «продажности власти» и «малого бюджета» на рекламную компанию.

Но если смотреть не предвзято, всё выглядело гораздо прозаичней. Его пафосные речи быстро приедались. Персоны при личной встрече, особенно кто поумней и с образованием, чувствовали фальшь образа, нетоллерантность консервативных взглядов, а иногда и откровенную глупость в речах отца. Он всеми силами стремился производить впечатление обеспеченного и умного потомственного аристократа, но кроме этого впечатления ничего и не производил, что непременно раскрывалось при ближайшем с ним знакомстве.

Даже когда в доме нечего было есть, когда мать одна содержала семью, а сама Клара ходила в школу уже второй год в дырявых кроссовках и натирала ими мозоли, отец покупал себе дорогие костюмы, или вдруг открыто заводил новую молоденькую любовницу, одаривая ту подарками, или закатывал вечеринку, зазывая полгорода знаменитых людей. Это не ускользало от внимания интеллигентного большинства, поэтому в числе прочих пороков отца числилась еще и страсть к перемене места жительства. Как только он становился нерукопожатым в обществе, то тут же закатывал спектакль дома, с угрозами покончить жизнь самоубийством и прочей ерундой с одной лишь целью, переехать в другой район страны или даже планеты. От этой тяги к переменам долги семьи только росли. Отец не мог позволить своей семье поселиться в дешевом районе, выбирал непременно более престижный, чем прежде, рассказывая направо и налево о том, как задыхается в мещанстве нынешнего быта. А мать вынуждена была брать новые подработки.

Когда Клара пошла работать, всем стало легче, но аппетиты отца со временем тоже возросли. Теперь ему было мало двух-трех сменных костюмов на выход и одного дорогого перстня с крупным драгоценным камнем. Он желал и кромнециновые запонки, и сделанную на заказ посуду, и даже сверхскоростной спидер. Зачем старику, который в жизни не водил спидер, тот вдруг понадобился, никому не удалось узнать точно. Видимо для того же — производить эффектное впечатление на молоденьких девушек.

Состояние постоянной нужды с фоном от гуляющего отца на широкую ногу, навсегда засело в голове у Клары и ассоциировалось с самой жизнью. Как будто так было правильно. Дорн могла бы и не говорить родителям о повышении зарплаты, об авансах, накопить сбережения или удовлетворить, наконец, пустоту, которая возникла внутри души и периодически окунала в жажду обладать, но Клара считала подобные мысли неправильными. Она представить не могла себе, каково это жить в достатке, не думая о том, что будет есть мама и как отцу удастся поддерживать статус. Клару даже пугала мысль о возможной перемене своего финансового положения.

Об этом она тоже прослушала курс психотерапии среди прочих, подаренных капитаном. Идея об изменении «родительского гипноза», о выходе из привычных рамок, о сепарации с родителями уже бередила и без этого неустойчивый дух Клары. Но пока еще не слишком сильно. Безусловно, отец перестал казаться ей авторитетом, богом. Он даже перестал ей казаться умным! Но и Клара еще не чувствовала себя смелой, боясь однажды оказаться на месте матери, в полном одиночестве и без поддержки семьи.

***

Наконец, пришла мама с работы. Она громко возилась в коридоре, что-то беспрерывно бормоча. Клара поспешила выйти навстречу. В помятом тонком пальтишке, с полными сумкам, которые оттягивали руки к полу, с вздыбившимися светлыми волосами, мать походила на дикого кворча, вытянутого из норки во время годовой спячки. Она никак не могла договориться с собой с чего начать — то ли поставить ношу на чистый пол и раздеться, то ли отнести покупки на кухню и только потом заняться внешним видом.

— Ветрено сегодня, — мама посмотрела на дочь как на спасительницу и протянула сумки ей. — Голодная? Подожди, пять минут и я приготовлю что-нибудь поесть.

— Не торопись, — улыбнулась Клара. — А почему сервисный дроид не заправлен продуктами?

— Ты же знаешь, отец не ест пищу, приготовленную машиной, — махнула мама старенькой поношенной туфлей, стягивая с ноги вторую. Клара хорошо помнила эту обувь, в ней она провела выпускной вечер в школе. — Его нужно баловать свеженьким, приготовленным руками и с душой. Иначе как показать свою любовь дорогому человеку?

— Например, самому приготовить ужин к приходу любимой с работы, — хмыкнула Клара.

— Скажешь тоже. А зачем такому мужчине тогда жена?

— Не знаю. Например, для близости, совместных прогулок, дружеских бесед? — язвительно заметила Клара.

— Не говори глупостей! Брак это тонкое искусство, нам, женщинам, нужно быть мудрее. Всё что ты перечислила, может дать и любовница. Неужели ты хочешь, чтобы твой папа оставил семью?

— Ты посмотри, на кого ты похожа! — вышел в коридор отец. — Переоденься немедленно. Зарплату дали?

— В маршрутном скайтрее было не продохнуться сегодня, — попыталась оправдаться мать, поправляя растрепанные волосы. — Все ноги оттоптали.

— Жду тебя в своем кабинете! — строго проговорил отец, пробуравив жену взглядом, полным презрения. — Когда ты приведешь себя в порядок, конечно же. Смотреть противно.

— Офигеть! — прошептала сбитая с толку Клара, которая словно увидела родителей без привычных масок. Семья предстала перед ней ярким мезальянсом. Слабая женщина и мерзкий старикашка с завышенным самомнением. Была бы тут капитанша, быстро бы его на место поставила!

Мать посеменила в ванную, отец заперся у себя, а Клара вернулась на кухню и принялась распаковывать сумки. Бедная, бедная мама! Тащила такую тяжесть почти через весь город. А ведь в семье есть скайтрей. Спортивный, дорогой марки. Но мать так и не получила прав, а сам отец считал, что водить по их «сельским» дорогам такую машину — это значит гробить её. Так она и стояла в гараже, пылью в глаза, как и всё остальное, что касалось семьи Дорн.

Из кабинета донесся обрывок ссоры. Орал отец. В этот раз насчет слишком больших трат. У матери была странная привычка сохранять чеки. Всякий раз она терпеливо ждала документы, а потом бережно их складывала в отдельный кармашек. И только теперь Клара осознала, что так она отчитывалась перед мужем за каждую покупку. Да Дорн и сама помнила, как проверенные и исчерканные бумажки возвращались матери с пометками, где можно сократить расходы. Почему раньше ей в голову не приходило связать эти два факта? Они будто жили разной жизнью — странная мать, хранящая кучу мелочей на «про запас» и умный отец, знающий как улучшить их жизнь. Клара просто воспринимала самого сильного члена семьи за непреложную истину и никогда не подвергала сомнениям его действия и слова.

В кухню вошла мать с красными, заплаканными глазами, но когда Клара аккуратно поинтересовалась, что же произошло, наигранно засмеялась:

— Уличная пыль, никак не выведу из глаз, запорошила всё. Давай займемся ужином.

***

Когда ужин был приготовлен, Клара вызвалась пригласить к трапезе отца. Явился он в чистенькой рубашке и штанах, при галстуке и туфлях. Сел за стол и заправил за воротник вышитую салфетку. Мать суетливо поставила перед ним тарелку с только что приготовленным рагу. Он придирчиво оглядел его, поддел вилкой самый крупно нарезанный овощ, понюхал, скривился и медленно поднес ко рту. Все это время его жена ждала в напряжении, стоя тут же, рядом, готовая забрать тарелку по первому требованию, а когда отец, наконец, приступил к еде, тяжко вздохнула и села на своё место.

— Я ничего не сказал, почему ты всё время недовольна? — пробурчал, прожевав отец. — Ты специально меня изводишь? Аппетита итак нет, ты еще со своими показательными вздохами.

— Прости, — опустила мать глаза в тарелку.

Больше за всё время приема пищи никто не проронил ни слова. Так было принято в семье Дорн. Есть с закрытым ртом, хорошо жевать, и только за принятием кофе разрешено вести разговоры. Клара приготовилась расспрашивать маму, как прошел день и что нового на работе, но в этот раз отец не ушел сразу к себе, а отставив тарелку, которую тут же убрала его жена, внимательно оглядел дочь и с какой-то приторной нежностью произнес совершенно неожиданное:

— А ты у меня даже не дурна собой. Совсем. Правда, недолго еще цвести будешь. Думаю, самое время тебе и замуж выйти.

Кусок печенья застрял у Клары в горле, она закашлялась и поэтому не смогла вовремя высказать протест.

— А что? Ты из хорошей семьи. Сколько можно в девках сидеть? Уже набегалась, нагулялась. Говоришь, познакомилась с канцлерами и йонгеями?

— Да, моя капитанша — держатель Силы, — прохрипела Клара. — А при чем тут одно и другое?

— Как при чем? Попроси её познакомить с каким-нибудь Лордом. Пусть она пристроит тебя в хорошие руки.

— Пристроит? — не веря собственным ушам, повторила Клара. — Офигеть! Я и сама как-нибудь пристроюсь.

— Ты? Не смеши меня! — презрительно скривился отец. — Ты же без царя в голове. Совсем не думаешь о нашей с драгоценной матушкой старости. Так и оставишь нас тут загнивать?

— В смысле оставлю? Ты хочешь опять переехать?

— Мы подумали, и я решил, что нам не место в СШГ. Здесь одни снобы собрались. Беллис — вот пристанище для таких выдающихся умов, как мой. Имперская столица — достойное окружение для нашей семьи.

Мать, которая раскладывала посуду в машину для мытья, замерла на месте. Видимо это известие для неё тоже оказалось неожиданным.

— Я в шоке! У меня вообще-то работа в регулярной армии СШГ. Ты предлагаешь всё бросить и перейти на вражескую сторону? Это же предательство и дезертирство! Родной отец хочет подвести меня под трибунал!

— Регулярные войска всего лишь ширма канцлеров! И не выпучивай свои глаза, будто впервые такое слышишь. Армия — клоунада на потеху таким, как мы. Была бы поумней, давно бы догадалась, что служишь в структуре для создания видимости. Ах, смотрите, смертные тоже имею своё слово в правлении! Йонгейская грамота и чушкин нос, вот что такое твоя регулярная армия. Ничего смертные не решают. Верхушка правительства СШГ прогнила, ею руководят рептилоиды с Сибел. А должность санитарки можно получить в любом имперском исследовательском центре. Невелика потеря. Может даже у них в войсках. Какая разница, в каком из воюющих лагерях дерьмо убирать за ранеными?

— Офигеть! — обомлела Клара. — Большая разница! У меня тут друзья, знакомые, мы важная составляющая общества. Часть оплота против ложных представлений о морали йонгеев! Тем более теперь, когда я под командованием агента СРС! Если и существует тайное правительство, то мы…

— О! СРС поможет тебе найти самую выгодную партию, — отец пропустил мимо ушей слова дочери. — Тем более нужно действовать, пока есть шанс. Глупо им не воспользоваться. Еще пару лет и ты станешь толстой озлобленной одиночкой, окруженной сорока котами. Пускай агент устроит твою личную жизнь. Сделай хоть немного осмысленным своё никчемное существование. Принеси пользу семье.

— Я не стану менять никчемное существование только из-за того, что тебе взбрело в голову вновь переехать. К тому же на Беллис такие цены!

— Зато и зарплата выше! — тихо прошептала мать.

— Вот! Вот! В кои-то веки мать дело говорит! А если сможешь проявить женскую мудрость, то из положения любовницы с легкостью достигнешь статуса замужней и перестанешь уже быть изгоем светского общества.

— Любовницы? — вскипела, подскакивая, Клара. — Офигеть! А если я не хочу быть ни чьей любовницей? Если я хочу и дальше оставаться изгоем. Если меня всё устраивает?

— Мало ли чего хочешь ты! Есть такие вещи на свете, когда нужно переступать через собственное я. Когда нужно жертвовать личным комфортом ради достижения более высоких целей. Я вот, например, думаешь, хотел воспитывать убийцу?

— Я не убийца! — четко проговорила Клара. Слова отца напротив обыкновения отрезвили. Они не распалили привычную ярость, не заставили, как прежде, биться в исступлении её сердце, не затмили разум. Наоборот, Дорн ощутила в себе холодную отрешенность. Ни один человек, даже отец, не имеет права говорить с ней в подобном тоне. — Ты не смеешь со мной так обращаться! Продолжишь, я уйду.

— И куда ты пойдешь? — насмешливо бросил отец. — Кому ты нужна?

— Моргану, — спокойно проговорила Клара и села обратно на свое место. Кидаться посудой и устраивать истерику до сих пор не хотелось. Вот чего действительно требовала уязвленная гордость, так это реванша. — Ты ведь меня совсем не знаешь. Не представляешь, насколько важной я стала для отряда, для судьбы всей галактики. Может я и есть спаситель, о котором ты призываешь молиться преданных кворчей. Несешь бред про черные дыры, а сам даже ни на парсек не приблизился к тайнам мироздания, как это сделала я, твоя дочь!

Мать от таких слов выронила из рук посуду, а отец так и остался сидеть с открытым ртом, лихорадочно бегая глазами по изменившейся вдруг дочери. Тон Клары, холодный и суровый, уверенность в произнесенных словах, решимость в ставшем вдруг непроницаемым взгляде и отдаленно не напоминали глупую болтливую малышку, которую привыкла наблюдать родня.

— И если ты забыл, — добавила Клара. — Я потеряла брата, а мать сына. И в этом никто не виноват. Не один ты страдаешь от этой трагедии, пора бы уяснить!

— Что? — взревел отец, обрушивая кулаки на стол. — Как ты смеешь мне, кто с малых твоих лет жил в людях, ел не досыта, спал без просыпа, всю жизнь угробил на то, чтобы только потакать твоим прихотям, такое говорить!

— Самому не смешно? — остудила его пыл Клара. — Всё это делала для меня мама, а ты только бегал по любовницам! Если так неймется переехать — сам и переезжай. А я останусь жителем СШГ, там, где считаю нужным. Потому что это мой дом!

— Батюшки мои! Сердце! — схватился за грудь отец. — Жена неси скан! Кажется у меня приступ.

— Работал бы, а не просиживал штаны в спейснете, крепче бы здоровье было! Это я тебе как квалифицированный врач говорю, — разошлась Клара, которая никогда не умела вовремя остановиться. — Да, я врач! Врач, а не санитарка, и я спасаю людей на войне. А ты, что делаешь ты? От твоих идей каждый, кто посмотрит хоть одно видео, отупеет в одночасье. Что ты хорошего сделал в своей жизни? Чем ты по настоящему пожертвовал ради высших целей?

— Да как ты смеешь! — отца заело на этом восклицании, и он никак не мог придумать ничего более подходящего, чтобы вразумить зазнавшуюся дочь. — Я воспитал неблагодарное чудовище! Чудовище!

— Я сама выросла. Не потому что ты приложил к этому руку, а вопреки этому!

— Вон! — заорал отец, брызгая слюной. — Вон из моего дома! Не дочь ты мне больше! Не дочь! Я от тебя отрекаюсь!

— Офигеть! Он от меня отрекается, — расхохоталась Клара. — Напыщенный кворч, вот ты кто!

— Вон! — пуще прежнего закричал отец и затопал ногами. Рядом уже суетилась мать со сканером, но он оттолкнул её от себя с такой силой, что прибор вылетел из рук и разбился об пол.

— Уйду, уйду, не переживай, — встала Клара из-за стола. — Только помни, ты отрекаешься и от моей зарплаты. Если думаешь, что я пошлю тебе или матери хоть одну кредитку, то глубоко ошибаешься.

Клара поспешила к себе в комнату. Смешанные чувства радости и страха, делали её движения резкими и скорыми. Как же давно хотелось всё это высказать отцу, как же давно она скрывала от самой себя настоящее положение дел в семье. И сейчас всё представлялось сном, ненастоящим, призрачным, и эта мысль пугала не меньше, чем мысли о будущем. Если всё и вправду не наяву, то как же решиться и воплотить это в жизнь?

Клара собрала сумку и без сожаления покинула дом. Но не успела сделать и пары шагов, как её тут же догнала мать.

— Не надо, не сердись, милая! — принялась она причитать. — Отец отойдет, оттает, простит тебя. Возвращайся. Попроси прощение и всё будет как прежде.

— Прощение? — замерла обескураженная Клара. — Да ноги моей больше не будет в доме этого полоумного сумасброда!

— Клара! Ты что такое говоришь? Он твой отец. Ты обязана его любить! Будь мудрее, не нужно устраивать конфликты. Ведь он прав. Куда ты пойдешь?

— Куда глаза глядят. И тебе советую уходить. Сколько ты еще будешь терпеть эти загоны? Он вампир, все соки из тебя высосал. Уйдешь — я буду помогать тебе, хотя увидишь, сколько высвободиться денег. Не уйдешь, мне жаль, но я не смогу больше тянуть двух великовозрастных детей на своей шее. В одном вы правы, мне тоже пора устраиваться в жизни.

— Будет плохо, позвони дедушке, — мама трясущимися руками переслала координаты своих родителей. — Тебе они не откажут. И помни, я… я люблю тебя!

— Я тебя тоже, — Клара крепко обняла мать.

***

Морган умылся, придирчиво разглядывая себя в зеркале, и поторопился к завтраку. На кухне уже находились обе сестры — Лена пила чай, а Мурси лежа на животе, прямо на полу, с интересом наблюдала за Палпи, неторопливо поедающего сухой корм.

— С каким аппетитом наедает мой котичка, — ворковала капитан, но заслышала появление Моргана и тут же поднялась. — Я тут случайно оказалась, капрал. Не подумайте ничего. Нечаянно упала.

— Лицом в кота? — усмехнулся Морган.

— Это эксперимент! Вот поглядите, капрал, — Мурси с энтузиазмом указала на угол ящика возле мисок Палпи. — Как он так ест, что корм застывает на поверхности стены?

— Просто это не кот, а поросенок, — проворчала Лена. — Если вздумаешь его клонировать после смерти, дай мне возможность поиграться с генами.

— Не говори ерунды! — вздрогнула Мурси. — Палпи никогда не умрет.

— Сэр, если вам хочется валяться на полу, то валяйтесь. Возможно, я тоже к вам присоединюсь, как позавтракаю. Сравним наши наблюдения.

Мурси показала сестре язык, хвастаясь полным принятием катара, и счастливо улыбаясь, уселась на стул. Морган заказал мясо и, с интересом поглядывая на Лорда Банник, попытался разгадать, случилось ли между этими двумя, как оказывается не кровными сестрами, то, чем дразнила его капитан. Мысль, что Мурси действительно нравятся девушки больше, чем мужчины, не давала с некоторых пор покоя Моргану. Ведь не зря же она и Кларе комплименты отвешивала и даже пыталась её поцеловать! А что если запреты на распространение информации о их совместных секретных вылазках исходят именно из этого? Что если Мурси боится, как бы Клара не приревновала, но не Моргана к ней, а её к Моргану? Если всё наоборот? С такой женщиной, как Мурсик ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Надо и об этом поговорить, выяснить досконально. Морган с нетерпением взглянул на Лену, которая уже даже выпила утренний чай, но всё еще зачем-то сидела с ними.

Завибрировал холофон на руке, оповещая о новом входящем сообщении. Капрал украдкой взглянул на него.

Клара: «Как будет возможность, позвони. Ты моя единственная надежда на спасение».

По телу пробежал холодок. Обычно подруга в отпуске не подавала признаков активности. Она вообще будто бы забывала о его существовании. И что значит «единственная надежда»? А вдруг Клара выболтала военную тайную и теперь ей грозит трибунал? Она такая, могла. Вдруг прямо сейчас её допрашивали и пытали, и только выдалась возможность, Дорн бросила весточку единственной персоне, кто в состоянии ей помочь? Может быть, подругу вычислили Инквизиторы и теперь она в плену?

— Что там, капрал? — испуганно спросила Мурси. — С дедулей беда?

Морган пригладил рукой вздыбившуюся на голове шерсть и прошептал:

— Клара!

Мурси опять вздрогнула, видимо представляя в воображении те же пытки и допросы, что и капрал и непонимающе захлопала глазами.

— Я узнаю, — буркнула Лена, уловив общее настроение, и вышла из кухни.

— Я узнаю, сэр, — зачем-то повторил Морган и тоже вышел.

Он скрылся у себя в комнате, где тут же набрал Клару. Трубку она взяла сразу. На холоизображении показалось заплаканное лицо подруги, и первое время кроме невнятного скуления Морган ничего не мог разобрать, поэтому постарался сразу же сосредоточиться на помещении, откуда рыдала в трубку Клара. За её спиной дешевая голограмма, изображающая наездника на комете. Краска позади на стене потрескавшаяся, в пятнах, потолок подтекает, спинка кровати, на которой и сидела Дорн, потерта и облуплена во множественных местах. В каких ужасных условиях должно быть содержит заключенных Инквизиция!

— Что случилось, Клара? — взволнованно спросил Морган. — В каком ужасном месте ты находишься? Это тюрьма?

— Что? — прекратила на время свои рыдания Дорн. — Это самый дорогой отель в нашем городе!

— Печально, — констатировал Морган, немного успокаиваясь. — Так что у тебя стряслось, почему ты не дома?

— Морган, у меня нет больше дома, нет семьи, — и Клара опять залилась слезами. — Вообще! У меня никого не осталось.

— О, Разум! На вас напали? Инквизиция убила твою семью? Ты в опасности?

— Я сама уничтожила свою семью, — громче и с надрывом завыла Клара. — Морган, я так влипла!

— В тебя вживили чип, как у Джимми, и заставили пойти на преступление? — ёкнуло сердце катара. — Ты зарезала родителей?

— Я с отцом поругалась, ы-ы-ы-ы-ы! Он отрекся от меня, я дверью хлопнула и из дома ушла, — во весь голос зарыдала Клара.

— И всё? — с облегчением выдохнул Морган, улыбаясь. — У меня чуть инфаркт не случился за пять минут нашего разговора.

— И всё?! — взвизгнула Клара. — По-твоему это мелочь? И всё?! Неужели тебе нисколичко меня ни жалко? Неужели тебе плевать на меня? Ы-ы-ы-ы. Неужели ты не понимаешь, что вся моя жизнь оказалась перечеркнута?

— Ты жива, здорова, вот что для меня важно.

— А вдруг отец прав? — спросила холодным голосом Клара, мгновенно перестав рыдать. — Вдруг мне и вправду идти некуда? Вдруг я никому не нужна и моя жизнь никчемна?

— Не говори чуши! — отмахнулся Морган.

— А вдруг у него тоже инфаркт случился? И я буду виновата в его смерти! Нет, мама, наверное, права! Мне надо срочно попросить у него прощение, вернуться! Отец оттает, если я соглашусь на его сумасбродную идею. Ведь у меня никого, кроме семьи нет, — Клара вновь принялась рыдать. — Никому я не нужна на этом свете, ы-ы-ы-ы, никому до меня дела нет, всеми брошенная и покинутая, несчастная.

— Ты мне нужна, Клара! — попытался вразумить подругу Моргана.

— Приедешь? Приедешь ко мне? — всхлипнула Клара. — Можешь это сделать для меня? Побыть немного со мной, не до конца отпуска, нет. Просто, чтобы я не возвращалась к прежней жизни. Я знаю, что не нужно его больше терпеть, головой понимаю, но иногда прям помутнение нападает, и мне кажется, что это я виновата во всех грехах мироздания. И из кворча раздуваю свона.

— Расскажи подробно, а я тебе без утайки скажу, виновата или нет.

— Представляешь, он хотел меня заставить выйти замуж! За Имперца!

— Да что такое с нашими стариками! — пробормотал Морган. — Какие-то массовые магнитные бури что ли?

— В смысле?

— Меня мои тоже хотели женить, — рассмеялся катар. — Представляешь?

— Офигеть, — улыбнулась и Клара. — И как успешно?

— Не-а, я сбежал. Ни о чем не жалею и тебе не советую. Один катарский мудрец, Хомар Ойям, сказал: «Громко захлопнувшаяся дверь заставляет идти по новому пути, открывая взору иные двери».

— Мощно сказал. Так ты приедешь? Пожалуйста-пожалуйста. Я не хочу становиться любовницей йонгея, ы-ы-ы-ы.

— Приеду, Клара, приеду, — вздохнул Морган. — Для чего же еще нужны друзья.

— Тогда, до встречи?

— До встречи.

Морган вернулся на кухню. Пообещав подруге прибыть незамедлительно, он совсем не просчитал, как произойдет объяснение с капитаном. Что он скажет своей Нянни? Было бы чудесно, уговорить поехать с ним, но Клара вряд ли обрадуется. Да и положенный срок отдыха от действия ауры йонгея, наверное, еще не прошел. Чтобы подруга опять не сошла с ума, нужно по возможности долго сохранять её подальше от источника волнений. А значит, им с Мурси придется ненадолго расстаться.

На кухне уже была Лена, она что-то нашептывала сестре, но когда Морган появился в дверях, тут же замолчала. Обе сестры с нетерпеливым ожиданием уставились на катара. Мурси выглядела немного растерянной и как будто бы расстроенной, а вот Лорд Банник подозрительно ехидно улыбалась. Наконец, она первая нарушила тишину:

— И? Куда намылился?

— Намылился? — не понял Морган. — Я не пачкался.

— Лена, оставь нас, — попросила Мурси и такая просьба тоже выглядела подозрительно.

Лорд вновь задержала ядовитую улыбку на лице катара, подхватила Палпи и вышла.

— Простите, сэр, — начал Морган, глядя вслед Лене. — Я не понимаю, меня не было пять минут, что произошло?

— Ничего, — невинно пожала плечами Мурси. — А что произошло, Морган?

— Ваша сестра подслушивала мой разговор? — догадался катар. — Ну, знаете!

— Нет, она просто связалась с агентом, охраняющим Клару.

— Да, Клара, — кивнул Морган, вспоминая, о чем собственно и собирался сказать Мурси. — Мне нужно ехать, сэр. Безотлагательно.

— Вот как? — изящно изогнула брови Мурси. — Я вам уже надоела и решили взяться за старое?

— Во-первых, Клара не старая, и браться за неё я не собираюсь. Во-вторых, конечно же, я бы с радостью остался с вами. Но… Но не могу, простите.

— Понимаю, — кивнула капитан, с сомнительным спокойствием. — Я могу поинтересоваться, что случилось?

— Ничего серьезного. Я бы предложил поехать вместе, чтобы вы лично убедились в моей честности, а не начали снова обвинять меня в шпионаже. Но вы, кажется, говорили о вашем воздействии на Клару, мне бы не хотелось, чтобы Дорн вновь начала видеть в вас врага.

— Да, моё воздействие, конечно, — нарочито серьезно повторила Мурси. — Оно очень опасно для Клары. Ей вообще не следует видеть нас вместе! Я всё прекрасно понимаю.

— Сэр, почему мне кажется, что вы сейчас иронизируете?

— Кто? Я? — фальшиво удивилась Мурси. — Да ни в жисть. Если вам охота, так скатертью дорожка.

— Тут дело не в том, чего хочу я! Поймите, сэр, — на этот раз Морган решил не оставлять недосказанными недомолвки. Еще не хватало, чтобы Муся приняла на свой счет его поспешное отбытие. — Это как раз тот случай, когда просто надо, понимаете? Надо, несмотря на личные предпочтения. Когда знаешь, что должен так поступить.

— Я, конечно, всё понимаю, но этого не понимаю! — сердито проворчала Мурси, скидывая с себя ложные личины. — Подбросить я хотя бы вас до нужной планеты могу? Или это тоже каким-то образом помешает вашему с Кларой воссоединению?

— А вы хотите? — несмело поинтересовался Морган.

— Мало ли чего я хочу. Это мой долг! Иногда надо, несмотря на личные предпочтения!

— Издеваетесь, сэр? — радостно заулыбался Морган. — В любом случае, я только счастлив буду, если мы с вами подольше побудем вместе! Муся, если вы еще согласитесь подождать меня в космопорту, я обещаю как можно скорей уладить неприятности с Кларой и вернуться догуливать свой отпуск с вами!

— Вот как? — медленно проговорила по-настоящему озадаченная Мурси. — Тогда, вылетаем?

***

Морган довольно скоро добрался до гостиницы. После перенасыщенного яркостью внешнего облика Беллис, город Клары казался тихим, скучным и в некотором роде провинциальным. Таксо-скайтрей гнал вперед, а мимо окна проносились прохожие в серых туниках, бежевых куртках и коричневых штанах. Вообще, если абстрагироваться от того, что из себя представляют личности обоих планетарных содружеств, то можно констатировать — жители империи предпочитали блистательное кабаре, а обитатели СШГ театр теней. Дома выкрашены тусклой серостью, дорожное покрытые — густая тень от дерева помноженная на четыреста, даже небо казалось не голубым, а каким-то мрачным, с рванными облаками, покрытым все той же дымкой привычного уныния.

Морган без труда нашел нужный номер и постучался. Клара уже не плакала. После хорошего сна подруга выглядела немного бодрей, и катар предложил ей заказать завтрак в номер, чтобы не тратить лишнего времени на спуск в ресторан гостиницы. Морган не стал щеголять красноречием, а сделал только то, что и было необходимо в ту минуту — сел и покорно выслушал все стенания Клары, вникая попутно в её сложные и несогласованные с разумом эмоции. Подругу и вправду раздирали противоречия. Она ощущала себя словно освобожденная раба, которая с рождения привыкла жить в неволе. И теперь сладкое чувство свободы опьяняло, но Клара совершенно не знала, каково это существовать без хозяина.

Дорн замучили типичные для её положения вопросы: Правильно ли она выбрала свой путь? Тем ли в жизни занимается? Чего ей на самом деле хочется достигнуть? И если бы Морган не пережил недавно того же самого, если бы не задавал себе такие же вопросы, если бы… Еще миллион «если бы», чтобы четко узреть замысел Вселенского Разума на их дружбу. И катар ощутил ставшее ему привычным чувство, что оказался в нужном месте и в нужное время.

— Я не сильно тебя отвлекла? — поинтересовалась Клара, когда, наконец, было покончено и с завтраком и с излеванием души. — Прости, что так вышло. И спасибо тебе.

— Нормально всё. Главное, что ты в порядке. И я скажу, что вижу: тебе давно следовало уйти из дома.

— Да, но что дальше? В гостинице жить всю оставшуюся жизнь? А что если семья это единственное, что у меня было настоящим? Моим собственным? Вдруг отец и мать — это та опора, без которой я паду?

— Не нагнетай. Ты всегда можешь купить себе небольшую квартирку. Пусть она станет нужной тебе опорой.

— Ты в своем уме? — прикусила ноготь на большом пальце Клара. — Это дорого. Откуда я возьму деньги?

— У меня для тебя есть кромнецин, пара камушков. Не ахти какой капитал, но на первоначальный взнос должно хватить.

— В каком смысле, кромнецин для меня? — испуганно пролепетала Клара. — Ничего не понимаю.

— Мне Мурси подарила, сказала, что я честно их заработал. Я вначале брать не хотел, но она настояла на том, чтобы я купил тебе на них украшение или еще какой подарок сделал. А раз квартира нужней, почему бы и нет? Недостающую сумму могу тебе одолжить.

— Офигеть! Как это заработал? У капитанши? — Клара осела и неожиданно рассмеялась. — Ты что делал в своем отпуске?

— Да так, ничего необычного и не делал, — скромно пожал плечами Морган, отводя взгляд в сторону. Ему нестерпимо хотелось обо всем рассказать, похвастаться, но обещание, данное Нянни, необходимо было блюсти. — Развлекался.

— Офигеть! Я тоже хочу развлекаться и получать за это кромнецин! Морган, а ты сам развлекался или развлекал кого-то? Того, кто тебе эти камушки и придарил потом?

— Скажешь тоже, — засмущался Морган. — За такие развлечения, на какие ты намекаешь, я бы и сам доплатил. Если ты готова, давай заскочим на корабль, я возьму твой подарок, и пойдем хоть сейчас присмотрим квартиру.

— Так тебя привезла капитанша? Офи-ге-ть! — медленно произнесла ошарашенная Клара. — Вы с ней вместе отпуск проводите? И ты молчишь? Давай рассказывай, как и что. В подробностях! О, Разум, ты и капитанша!

— Не могу, она запретила. Как всегда. Но знай, я признался ей, и Мурсик приняла мои ухаживания. То есть по вашему, человеческому, мы пара, и у нас всё серьезно! Правда, это большой секрет, хорошо? Если она узнает, что я тебе разболтал, то отправит меня лорду Реджепу в питомцы.

— Лорду Реджепу? В смысле? Нет, в бездну лордов, — мотнула головой Клара. — Как так-то? Ну, как так-то? Ты ей просто взял и предложил образовать пару? А что она ответила? Как ты её нашел? Или это она тебя нашла? А капитанша тебя не убьет теперь?

— Клара, остынь. Ничего тебе не скажу, ну, правда, это мрак покрытый тайной. Но на мое предложение, Мурсик сказала: «охрененно». Это же позитивно, да? Я ничего не перепутал.

— Офигеть! Офигеть! — заладила Клара, подпрыгивая на постели. — Ну, ты даешь, Морик Морган! Ну, даешь! Я просто в шоке! У меня нет слов.

— А говорила, что я не достоин и у меня не получится.

— Офигеть, офигеть! — продолжала радовать Клара как ребенок. — Так если вы тут оба, можно же уже и мне не торчать в отпуске? Я так устала отдыхать, если бы ты знал! Хочу поскорей вернуться к работе. У меня остались недоделанные отчеты, еще хотела поточней выяснить о Джеймисоне, не дает он мне покоя. Да и вообще, я соскучилась по своей медчасти и большому холотерминалу.

— Давай я позвоню Мурсику и уточню? Её аура… Я переживаю, как бы на тебя не началось воздействие.

— Не переживай, я стала сильней чем когда-либо!

***

Морган уже полчаса как покинул корабль. У Мурси руки чесались пустить по его следу агента, чтобы выяснить точно ли он встречается с Кларой и какого характера данная встреча, но она решила не тратить и без того скудные ресурсы на решение личных проблем. Хватило информации о том, что Дорн сняла номер в самой дорогой гостинице и позвала его к себе. Не нужно обладать богатым воображением, чтобы понять, чем они там собрались заниматься. Вполне допустимо, Морган действительно испытывает к объекту слежения теплые чувства и с трудом сдерживается. Вот Клара и решила ему напомнить о себе.

Всё Ленка. Запудрила голову, стараясь как можно дальше отвести от расследования. Нужно сосредоточиться на деле, а то, не приведи Разум, выпадет случай воспользоваться саркофагом. Слишком все вокруг заняты опекой над Мурси. И диету-то она должна соблюдать, и таблетки принимать, и выкинуть всё из головы, нежась в неге от близости с мужчинами. Даже на Моргана согласились. Наверняка, Ленка доложила обо всем Шерифу, а вывернула всё так, будто идет наперекор приказам начальства.

Рабочий ID так и не подключили, новостей насчет мистера Смита и лорда Таноки никаких, как и по остальным фигурантам дела. Что-то в СРС скрывают. Мурси это чувствовала нутром, а интуиция никогда её не подводила. Однажды, они с Яном долго разговаривали на этот счет и пришли к выводу, что обладая обширными знаниями, Темная Материя внутри может прекрасно спроектировать все возможные исходы, поэтому подсказывает носителю, когда что-то идет не так. Вполне вероятно всё так и есть, и мифическое шестое чувство на самом деле ничто иное, а предостережение подсознания и психосильной системы.

Спустя всего неделю с момента, когда Мурси самостоятельно стала контролировать свой рацион, незаметно подменяя продукты, подсовываемые Леной, на купленные Морганом, мыслить стало легче. Нейроные связи в мозге заработали быстрей, жаждали нагрузки, а капитан так же истосковалась по сложным логическим загадкам. Но самое странное, что из-за отказа от транквилизаторов, Мурси стала слышать очень слабый, далекий, но от этого не менее устрашающий призыв наставника. Он не звал на помощь, нет. Больше было похоже, что Христов злиться, даже в ярости. Хотя это могло быть и стандартной для Мурси навязчивой идеей. Уж от себя капитан не привыкла ничего скрывать. Безусловно, ей хотелось бы, чтобы наставник позвал, хотелось бы, чтобы помнил о её существовании. Хотелось приписать эту ярость к ревности, к реакции на отчеты Моргана об их неожиданном сближении, как и поспешное отбытие капрала в номера к Кларе.

Вчера вечером капитан запросила у Френсиса данные с пада Джимми, но тот пока не ответил. Да и вряд ли стоит полагаться на него. Пускай Лена и твердит о бесконечном уважении и любви агента Фи, только это всё из той же оперы, что и попытки подсунуть в постель Коди или Шона. Ничего Френсис для неё не сделает, пока не придет приказ сверху. А раз Шериф, заботясь о безопасности, решил ограничить агента Мо от расследования, значит, агент Мо сама возьмется за дело.

Мурси вышла в космопорт, побродила по забегаловкам, выпила чай в дешевом кафе и, как бы повинуясь физиологическим потребностям, зашла в туалет. За ней сюда точно не пойдет приставленный агент, если такой имеется. Там капитан выпросила холофон у случайно девушки и набрала Мендеса. На экране появилось его молоденькое миловидное личико.

— Госпожа? Сэр, то есть мэм? Мо? — взволнованно принялся перечислять парень, пока Мурси внимательно его рассматривала. А что, вариант совсем не плохой. Темные глаза, высокие скулы, пухлые губы. — Я опять накосячил?

— Пока нет, — загадочно улыбнулась Мурси. — Мендес, ты можешь мне по секрету раздобыть информацию?

— Конечно, — скоропостижно согласился агент. — Спрошу у Шерифа и всё вам перешлю.

— Ты не понял. По секрету, это значит тайно, без следов.

— Конечно, — так же поспешно кивнул Шон. — Говорите, чей пад надо взломать и я для вас всё добуду. Этот ID? Я запускаю вирус.

— Стопэ, стопэ! Не нужно ничего ломать. Информация уже в СРС. Просто мне, по какой-то причине, не дают её.

— В смысле?

— Без смысла, — хмыкнула Мурси, помолчала, глянула на завороженную незнакомку, всеми глазами рассматривающую Мендеса, и решила пойти проверенной дорогой, чтобы заполучить лояльность парня: — Мы пойдем другим путем. Скажи честно, тызнаешь, что тебя хотели сделать моей грелкой?

— Грелкой?

— Да, грелкой во весь рост и с градусником. А ты знаешь, что любовником держательницы Силы можно стать только один раз? На большее смертных обычно не хватает. Мы в порыве страсти молнии во все стороны шибаем. Слышал о Джеймисоне Хериксе, оперативнике из моего отряда. Думаешь, почему он скончался?

— Потому? — громко сглотнул и Шон, и невольная слушательница. — Я, я… Меня предупредили, что я могу вас заинтересовать в этом плане. Я прошел положенный инструктаж. Но никто не сказал, что ваш оперативник… Ну да, я же видел записи, он вам в любви признавался, песни пел. Неужели…

— Забудь. На некоторое время я умерила свой аппетит, можешь меня не бояться. О, Разум, ты же совсем ребенок! Тебе хоть двадцать есть?

— Двадцать один. Будет, — забывая дышать, прошептал Мендес. — Через пару галактических месяцев.

— Шон, расслабься! Я пока не буду к тебе домагаться. Я же не изверг какой, — снисходительно улыбнулась Мурси. — Но за это окажи мне услугу, хорошо? На проверку предоставили пад этого самого Джеймисона Херекса. Мне нужна с него полная информация. Но так, чтобы даже агент Френсис не прознал.

— Я тогда создам защищенный канал на вашем ID и скину всё туда.

— Супер, милый. Надеюсь, мы с тобой подружимся.

— Только не насмерть, хорошо? — несмело улыбнулся Шон.

— Зависит от тебя, — подмигнула ему капитан.

Она отключилась и вернула холофон владелице. Та попятилась, и спиной вышла из туалета, не проронив ни слова. Мурси усмехнулась. Её всегда забавляла реакция смертных, если они вдруг случайно оказывались втянутыми в разворачивающиеся спектакли. Только такие случайные зрители могли по достоинству оценить, какое впечатление капитан производит при мимолетном знакомстве. Это тешило гордыню и было сродни хвастовству.

Мурси со спокойной душой вернулась на корабль. Как только Мендес создаст выделенную линию, никто не сможет к ним подключиться. Будут знать, что агент Мо ведет с кем-то переговоры, но с кем и о чем не поймут. Жаль, что пришлось прибегнуть к подобным мерам, но выхода не оставалось.

Вскоре позвонил Морган и уточнил, не будет ли опасным возвращение Клары на борт. Он вкратце объяснил про сложившуюся ситуацию с семьей Дорн, и Мурси порадовалась за своего медика от чистого сердца. И хотя возвращение Клары из отпуска в принципе не планировалось, капитан не смогла отказать ей в этом и разрешила обоим подняться на борт. Всё же втроем веселей, к тому же интересно посмотреть какую карту теперь начнет разыгрывать Морган, когда его девушка окажется рядом. Неизвестность и непредсказуемость будоражили скучающее нутро капитана.

Потом и Мендес скинул запрашиваемую информацию. При это, судя по всему, полную, не прополотую агентами. Обычно, от Френка поступала только выжимка, самое важное, суть. А сейчас на пад Мурси упали все до одной записи, которые изначально присутствовали на паде Джеймисона. Мурси поблагодарила Шона сообщением, но вместо стандартного его боязливого «пожалуйста», он вдруг вновь позвонил.

— Я не хотел быть навязчивым, — запинаясь, начал Шон, — но мне показалось подозрительной активность с вашим рабочим ID. Кто-то упорно пытается с вами связаться, но поставленная ловушка от Френсиса блокирует все сообщения. Я провел анализ и могу с уверенностью доказать, что все письма от одной и той же персоны, хоть и из разных источников.

— И мне их не доставляют?

— Получается так. Я слышал, в СРС вычисляют шпиона, да? Ничего не хочу сказать, но вдруг Френсис и есть шпион? Вдруг он скрывает от вас стратегически важную информацию? Мы пока разговаривали, еще одно сообщение перехватили. Прочитать? — и увидев кивок от Мурси, Мендес поспешно протараторил: — «Матильда! Да сколько можно от меня бегать? Оставайся, где припарковалась. Я сам приду».

— Спасибо, Шон! — изумилась Мурси. — Ты даже не представляешь, насколько мне помог. А теперь давай для общей нашей безопасности сохраним всё в тайне, договорились?

— Конечно, агент Мо. Я уже всё забыл.

Мендес отключился, а Мурси еще долго сидела и смотрела в одну точку. Без сомнения сообщение от Христова. Не зря, ой, не зря она слышала его призыв! И понятно, почему блокировались все предыдущие его весточки. Это складывалось в общую канву. Шериф боится, что Мурси не выдержит и случится очередная энергетическая атака. Он оградил её от наставника, чтобы окончательно сомкнуть плотное кольцо опеки. И если Мурси права, то сейчас позвонит Лена и невзначай попросит вернуться, чтобы выяснить с кем сестра наладила закрытый канал общения, а заодно предотвратить встречу с Христовым. И холофон действительно завибрировал.

— Мо, возвращайся! С котиком и его подружкой всё в порядке. Заперлись в номере отеля, заказали туда шампанского и сама понимаешь, чем занимаются. Нечего тебе ловить.

— А говорила, что я ему нравлюсь, — Мурси состроила из себя разочарованную. — Видишь, какой он!

— Мужик, одним словом, — презрительно скривилась Лена. — Все они одинаковые. Так что возвращайся на Беллис. Лорд Парти устраивает закрытую вечеринку завтра, пойдем оттянемся по полной.

— Да, Лен, скоро буду, — улыбнулась Мурси и отбила звонок.

Меньше всего капитану хотелось побывать на закрытой вечеринке. К тому же, то зерно сомнений в искренности сестры, что заронил в её душу капрал, уже крепко укоренилось и даже немного проросло. Возможно, Мурси и вернется на Беллис, но не раньше, чем встретится с наставником.

Глава 12

Мурси решительно встала с дивана. Нельзя, чтобы наблюдатели почувствовали её волнение. Хотя бы приблизительно. Вести себя придется непринужденно, буднично, создать видимость полной неожиданности, когда человек, переворачивающий восприятие всего мироощущения, переступит порог корабля. Но справиться с удушающей тоской, подпитываемой несокрушимой надеждой на милость наставника, сил не находилось. Руки предательски дрожали, словно Мурси вернулась во времена, когда только искала себя среди наемников и для поддержания статуса «своего» в компании отъявленных вырожденцев пила практически каждый день.

Капитан закрыла глаза и зашептала молитву, пытаясь одновременно придать себе твердость духа и отогнать Зов, начавший давить на сознание со всех сторон. Не время. Необходимо внимательно выслушать, что скажет Христов и понять все его намеки. Если он предпринял такой шаг, как личная встреча на территории СШГ, где ему предписан ордер, то, выходит, дело крайне серьезное и подвести учителя нельзя. Собственные переживания в такой момент нужно откинуть за грань.

Промелькнуло в воспоминаниях лицо и голос Морика, с присущим только катарам, наверное, видом умника. Даже в своё отсутствие Морган умудрялся увещевать капитана о «таких вещах», ради которых необходимо переступить через себя и сделать то, чего от тебя требуют обстоятельства. Будто он имеет понимание, о чем толкует! Считает, небось, себя единственным, кто сталкивался с долгами перед мирозданием. Да всю свою жизнь Мурси только и занимается, что укрощает собственное «я» в попытках выполнить наложенный на неё Орденом Вселенского Разума обет. Если бы только представилась возможность скинуть груз ответственности на кого другого, давно бы предалась более приятным мероприятиям.

Каким? В театре выступала бы! Может Мурси и вправду имеет актерский талант и стоит только пожелать, так сразу заблестит на сцене новой яркой звездой. Почему бы не попробовать? Или, может, похитила бы Моргана — ладно, пусть не капрала, а какого-нибудь свободного от обязательств Легория — и скрылась на Кибексе! Сидела бы в храме и наглаживала сразу всех котиков в мире! Не в этом ли заключается счастье? А может быть даже и канцлера Шнобби с собой позвала, раз уж тот обещал доставить космическое удовольствие. А может быть и загадочного пана Бобуся, который оказался, ко всем прочему, широко известным в узком кругу ресторанным критиком. А что? Он бы ей провел экскурсию по дорогому и элитному общепиту. Вдруг, есть какие-то фруктовые салаты, каких Мурси еще отродясь не пробовала?

Капитан улыбнулась. Подобные мечты о беззаботном времяпрепровождении всегда вселяли в неё благодатное настроение. Призрак воплощения всех возможных чаяний взбодрил, и она тут же кинулась имитировать бурную деятельность, наводя суету не только в корабле, но и в доке, где припарковала корабль.

И сервисного дроида, и т7, и даже маленького погрузчика Мурси отправила на уборку. Ни один из отсеков не остался забытым, всюду роботы драили и натирали поверхности до блеска. Но к досаде капитана всё это так или иначе не затянулось больше чем на полчаса, потому как Морган ни пылинки не оставил в общих комнатах.

Мурси прошла на кухню и принялась подсчитывать запасы. Но и тут капрал не просто структурировал да разложил по конкретным местам всякую мелочь, а еще снабдил холодильную установку и дроида-повара точным списком продуктов. Лучше бы посвятил это время массажам, честное слово, а то только обещает!

Конечно, капитан имела козырь в рукаве — собственную каюту, которая и в более спокойные времена не выглядела хоть сколько-нибудь прибрано. Мурси распахнула дверь, и привычное уныние от одного вида нескончаемой энтропии жилища накрыло с головой. Всё было настолько безнадежно испачкано и захламлено, что и в самом деле хотелось залить комнату горючим и поджечь. Так поступить казалось проще, чем пытаться разгрести скопившийся мусор. Нет, нужно придумать что-то менее угнетающее.

Да и к тому же, не слишком ли подозрительным будет выглядеть такое спонтанное стремление к чистоте? Сам корабль — это одно, и вполне состыкуется с попыткой понять, ничего ли катар не свистнул. Но как оправдать перед агентами, которые, несомненно, сейчас во все глаза смотрят на происходящее по видеокамерам, наведение порядка в собственной каюте?

Мурси нервно притопнула ногой и, опрометью сбежав со ступенек, покинула корабль. Там она отдала распоряжение обслуживающему персоналу еще раз перепроверить наполненность баков с водой и топливом, крепость дюз, закупорку шлюзов и прочие стандартные вещи, которые делаются сразу по прилету корабля, а сама уселась на порожке.

«Мы сами же есть те,

Кем нас пугали в детстве.

И мы же есть тот Свет,

Что порождает мир.

Поэтому за ВСЁ

С тобою мы в ответе —

За дальних звёзд сияние,

За бездну чёрных дыр».

Просветом из клубка скомканных эмоций и Зова в голове всплыли стихи, которые наставник читал ей в детстве. Эти строчки будто ждали своего часа, запрятанные глубоко в душе. За суетой, за стремительностью поскорей расправиться с еще одним днем жизни Мурси и забыла те светлые, полные покоя минуты, когда Христов оставался доволен их совместными занятиями. Вспомнился его тихий, ласковый голос, неуклюжие объятия при обучении основам медитации. Сидел позади, обхватив руками, и шептал на ухо: «Ты — камень, ты — вечность. Время — воды, что омывают твои стопы».

«Пути все начинаются

Там, где они кончаются,

Идут из ниоткуда

По сути в никуда.

Но Сердца Путь — он в радости,

Другие же — в страданиях.

А выбор между ними

Зависит от тебя».

Мурси хотелось, чтобы смысл этих строк она перестала понимать, хотелось очернить наставника в собственном представлении. Как славно было бы отказаться от Предназначения, выкинуть из головы и сердца фантазии о неразрывной между ними связи, забыть навсегда его голос и глаза. Однажды нечаянно понять, какой глупый человек вложил эти знания. Но не получалось! Может, Христов и не самый выдающийся мыслитель Галактики, но точно не дурак. Он — целый мир, туманность, в которой рождаются звезды и там же погибают. Возвышенное и духовное, олицетворяющее главные Цели самого Вселенского Разума. Он — её Путь Сердца.

«Полярности свои

Внутри себя мы носим,

Являясь в совокупности

Началом и Концом.

Мы — Альфа и Омега,

Мы — те, кто по Пути идёт,

Мы сами же тот Путь и есть.

Так, связаны кольцом»

От неожиданной мысли Мурси резко выпрямилась. Выходит, она и в самом деле не до конца понимала смысл этого стиха. Не они с наставником Альфа и Омега, не они Начало и Конец, связанные кольцом! Не хотел Христов вбивать ей в голову, что учитель и ученик — неразрывное целое. Он же совсем другое пытался донести. Путь Сердца — Путь к себе! Она! Она сама есть начало и есть конец! Это Мурси — идущий по Пути и Путь идущих. Божечки-кошечки!

И как до сих пор не приходило в голову рассмотреть «позитивные» воспоминания о детстве? Почему все врачи концентрировали её внимание на негативных аспектах, заставляя искать корысть в поступках наставника? Если бы Мурси раньше попыталась разглядеть в его действиях добродетель, то непременно бы споткнулась о собственные суждения. Вот где Христов перестал бы для неё существовать как единственный приемлемый мужчина!

«Дела все наши — пыль,

Сметаемая временем,

Но каждый воин отдавал

Себя, насколько мог.

Так нету в мире дел,

Хоть в чем-то обязательных,

Но каждый должен действовать,

Как действовал бы Бог».*

Христов не принуждал её служить Пути Вселенского Разума, он просто рассказывал, как следует действовать, имея Силу. И в его речах потому не чувствовалось изъяна, что он сам верил в это и жил так. Любая запутанная фраза, сказанная им, казалась истиной мудростью и единственно верной. Быть инструментом провидения — точка сборки и концентрации наставника. Вот кто действительно всегда поступал, как должен, а не как хотел. Но был ли сам Христов счастлив? Хотел ли он вообще брать в жены воспитанницу? Может он в принципе никогда и не интересовался любовью? Фригиден или, подумать страшно, импотент? Просто делал то, что должен! И проблема не в Мурси, не в том, что она безобразна или некрасива или ужасное исчадие бездны, дочь греха. Наставник изначально не нуждался в таком формате отношений.

Мурси покосилась на дроида, который подъехал к ней и протянул распечатку чека о проделанной работе. Неторопливо капитан взяла её, пытаясь одновременно удержать только что пришедшую на ум мысль и сообразить, как еще растянуть время. Слишком уж ошеломительными показались ей последние рассуждения, чтобы тут же переключаться на мелкие заботы. Непонятно почему раньше не открывалось такое видение конфликта с учителем. Если Мурси права, если всё так, то можно же прийти к компромиссу! Не разрывать отношений с наставником, но и не ждать от него милости. Может быть, Христову даже удастся объяснить, почему он не попытался её вернуть с Кибекс, оставил гнить с пиратами, не ответил на призыв сразу после Опустошения… Может быть, и на это у учителя найдется твердое алиби.

В поле зрения капитана попали Клара и Морган, заходящие в ангар. Несомненно, воссоединение этой парочки прошло успешно, о чем свидетельствовал светящийся вид катара. Шел он впереди и походка его сделалась вдруг невесомой, будто капрал не широко ступал, а летел над землей, едва прикасаясь к ней носками кроссовок. Грудь выпятил вперед, подбородок поднял вверх, сияющим взглядом прожигал насквозь, а лучезарная улыбка озаряла его обычно хмурое лицо.

Позади практически бежала Клара. Выглядела она раскрасневшейся, слегка смущенной, а еще на лице её читалось удивление, будто перед глазами впервые раскрылся дивный чудный мир. Капитан усмехнулась, представляя с какой страстью должно быть Морган свалился на свою девушку, вымещая всё невысказанное самой Мурси. Ну, хоть кто-то в окружении доволен жизнью и счастлив. Всё равно, вот закончится погоня за Инквизицией, Мурси попытается закрутить интрижку с катаром, если тот конечно не перегорит. Может и Клару привлечет к этому делу. А что — втроём веселей!

От таких мечтаний Мурси громко и рвано засмеялась. Мысли спутались, топя недавнее озарение, и только щемящее чувство одиночества сильнее сдавило кольцом на шее.

«Забери», — зашептал Зов.

— Быстро вы! — издалека крикнула парочке Мурси, растирая заледенелый нос и пытаясь справиться с паникой.

— Долго ли умеючи! — радостно ответил Морган, еще сильней ускоряя шаг.

— Умеючи как раз-таки долго, — потянула капитан и встала со своего импровизированного насеста. — Зад затёк, нужно размяться. Давайте пройдемся вокруг корабля.

— У меня ноги болят, сэр! Можно я пока посижу вместо вас? — застонала Клара. — Морган мне спуску не давал, изгалялся надо мной, как мог! Я едва за ним успевала.

— Подробности мне знать не обязательно, — округлила глаза Мурси. — Давайте тогда тут лицом поторгуем. Ну, что Клара, как всё прошло? — но тут же капитан спохватилась и уточнила: — Я сейчас про отца спрашиваю. Как ты себя чувствуешь, дав бой человеку, кто всю жизнь тебя третировал?

— Странно, сэр, — с энтузиазмом поделилась Клара. — Очень рада, но мне очень страшно. И самое удивительное, я не понимаю, почему раньше не замечала какой он недалекий и набитый кворч? Почему любила его и слушалась? Считала чуть ли не божеством! А тут посмотрела свежим взглядом, и оказалось, что он пустомеля! Да-да, самый настоящий пустомеля! Такую чушь несет, а все вокруг восхищаются. Черная дыра исторгнет стрелы, поэтому скидывайтесь на спасителя. Чушь! Чушь, да и только! А еще лентяй и трутень. Привык жить за счет других, а если промах какой — так это мы с мамой виноваты. Прет фонтаном из него чудовищный гнойник, так он тут же приписывает нам прыщи на лице. Всю жизнь внушал мне, что я глупая, но на самом деле глупец — он! Но когда ему надо, сразу такой ласковый, милый. Фу, противно вспоминать…

Трогательное раскрытие реального обличия отца из уст Клары приносили удовлетворение, а вскользь упомянутая «чушь» о Спасителе казалась очень важной, но точно припомнить, где уже слышала ту же фразу, капитан не могла. Наставник в космопорту, Мурси чувствовала его близость. Она как завороженная слушала Дорн, всё пытаясь согреть вспотевшие руки, отирала их о штаны, массировала костяшки пальцев, дрожа всем телом от озноба. Стеклянный взгляд вперился в Клару, различал очертания торопливых губ, но слова уже слились с общим гулом окружения.

— Муся? — донёсся до неё беспокойный голос Моргана. — Мурсик, вам нехорошо? Пойдемте внутрь, приляжете.

— Мы ждем гостя, — отчеканила капитан и разглядела фигуру в плаще, спешащую к их кораблю. — Вот он и приперся.

Мурси отступила на шаг назад. Стало трудно дышать. В голове заели последние отчетливые слова Дорн: «На самом деле, глупец — он!», и они повторялись и повторялись, теряя смысл. Морган подхватил её за локоть и повел внутрь корабля.

— Клара, проводи в общую, — успела прошептать Мурси, пока окончательно не упала в серую дымку другой стороны реальности.

Повинуясь своему провожатому, капитан следовала на ощупь. Всё вокруг стало блеклым, нереальным. Морган пятном маячил рядом, в ушах стоял монотонный белый шум и сквозь него настойчиво прорывался Зов. «Отомсти, опустоши, повелевай».

Как она поднялась по ступенькам, что говорил ей Морган, ничего из этого уже не отпечаталось в сознании. Единственное, что сейчас удерживало капитана — так это стремление взглянуть на наставника под другим углом. Он не клялся ей в вечной верности, не призывал к любви. Сможет ли Мурси сейчас распознать истинный его посыл, а не услышать лишь то, что хочется, в пятидесяти оттенках серого мира.

***

Дорн не сразу сообразила, что с капитаном происходит неладное. Беззаботно молола языком, радуясь свободным ушам. За время отпуска редко выпадала возможность побыть в центре внимания. Клара не на шутку увлеклась, выпуская наболевшее, растаптывая отца в глазах капитанши, пытаясь показать ей какой стала сильной и независимой, пока вдруг легкий холодок не забрался под куртку и не заставил вздуться миллиард пупырышек на коже.

Клара удивленно покрутила головой, пытаясь уловить, откуда в закрытом ангаре космопорта взялся сквозняк. Она хотела было спросить об этом свою благодарную слушательницу, но вдруг заметала, с каким ужасом на лице та внемлет ей. В широко распахнутых глазах зрачки заняли почти всю радужку, губы стали сухими, потрескались, словно капитанша только что выбралась из пустыни. Фиолетовыми пятнами налились веки. Дышала она тоже с трудом. Воздух вырывался из раздувающихся ноздрей чуть ли не со свистом, и даже глупая мысль, что это и есть причина остужающего ветерка, неожиданно посетила голову Дорн.

— Клара, проводи в общую, — не сказала, а пролаяла капитан, и Морган увел её на корабль.

Дорн непонимающе уставилась во входной проем, резко обернулась и увидела высокого мужчину в грубом плаще проводников. Тот спешил явно к ней. Чем-то гость показался Кларе знакомым. Едва угадываемое — то ли торопливость движений, то ли уверенная походка, а может и стать, с которой он себя преподносил.

Проводник остановился на расстоянии вытянутой руки, коротко кивнул, и из тени капюшона на Клару глянули два серых холодных глаза.

— Медик? Я не ошибаюсь? — спросили глаза, не моргнув.

Сам Христов! Его низкий глубокий голос, от которого содрогались внутренности, Клара наверное никогда не сможет позабыть. Ровный тон, веский, властный, гипнотический заставил буквально затрястись от непривычного удовольствия, крадущего остатки самообладания. Внизу живота свело мышцы, а позвоночник обдало изморозью. Дорн облизнулась, представляя, как таким же тоном этот мужчина зовет её в любовницы, и глупо хихикнула.

Христов громко вздохнул, упёр руки в бока, приоткрывая тем самым молочно-бежевую тунику, подвязанную широким поясом. Клара оголтело пробежалась по всей его фигуре — темным матерчатым штанам, заправленным в высокие сапоги, ножнам меча на ремне, коричневого нательного белья под перекрестным воротом типичной для ордена грубой робы. Никаких других анатомических подробностей из-под мрака плаща выхватить глазу не удалось.

— Матильда и вправду собрала отражения, — пробормотал насмешливо Христов и четко проговорил, глядя прямо в душу Кларе. — Ты — медик?

— А, да! Ага! — закивала, оправившаяся от первого впечатления, Дорн. — Я врач, да! Самый настоящий. Не санитарка, не подумайте. Хотите диплом покажу?

— Хвала Вселенскому Разуму! Значит я на правильном Пути, — больше себе, нежели чем Кларе, пробормотал визитер. — Веди к своему капитану.

— За мной, пожалуйста, дорогой вы наш господин! Мой вам совет, не называйте медика медиком. Медик это может быть и медсестра какая-нибудь, или действительно санитарка. А я ведь врач! Мой отец вот глубоко ошибался, за что и поплатился, — зачем-то тараторила Клара, пытаясь справиться с волнением. — А вы чем-то стукнулись? Повезло, меня могло и не быть на месте, я вообще-то в отпуске. Не переживайте, в медчасти хороший сканер, проведем вам полное обследование, сразу выявим все ваши недостатки, — Клара громко и наигранно засмеялась, поворачивая голову.

Христов шел следом. Он уже скинул капюшон с головы, и Дорн могла, наконец, разглядеть его лицо. В жизни он показался ей еще симпатичней, чем на холоизображении. В придачу, от наставника капитанши, как от всякого храмовника, веяло силой и непоколебимостью. Лицо бледное, со следами измождения, хотя темно-рыжая густая борода, разросшаяся по щекам и шее, хорошо это скрывала. Нос, гармонично восседающий на своём месте, миниатюрным кончиком утопал всё в той же бороде, а серые пронзительные глаза смотрели неумолимо твердо, с отчаянной решимостью и почему-то напомнили Кларе период прохождения практики в школе. Такой взгляд обычно бывал у детей, которых впервые привели на прием к доктору. Им и страшно ложиться под сканер и страшно, что кто-то узнает об их трусости.

Не было и привычной шевелюры. Только непокорная короткая челка, зачесанная направо по росту вихра, и ровные волосы, слегка растрепанные в процессе снятия капюшона и длиной не более чем до основания шеи. Прядки аккуратно заправлены за среднего размера ушами — ладными и тоже как будто на своём месте. Всё в образе Христова дышало гармонией. Только одно но. Хвост на затылке — это отличительный признак брата во грехе! Почему наставник капитанши его обрезал? От удивления Клара ахнула и остановилась.

— Так было надо, — уловив её замешательство, произнес Христов и рукой поторопил, прося либо идти дальше, либо освободить проход на лестнице.

— Да я не против! Так сканер даже лучше сможет вас осмотреть. Не переживайте! Когда нужно будет раздеваться, я глаза закрою, — зачем-то подбодрила Клара и густо покраснела. — То есть, как бы, я не про это, конечно, я про другое.

— Значит, ты случайно здесь сейчас? — вкрадчивым полушепотом спросил Христов, дотрагиваясь до руки Клары, и от этого шепота и прикосновения у Дорн закружилась голова. — Будь начеку, а сейчас оставь нас.

— Буду! Приготовлю всё! Спасибо, до свиданья, еще увидимся! — и Клара юркнула к себе в санчасть, ненавидя собственный язык за его бескостность.

***

Морган никак не мог сообразить, что произошло с Мурси. Он заботливо усадил её на диван, принялся массировать заледеневшие руки, попытался расспросить подробности предстоящей встречи, но не смог добиться ни слова. Капитан будто провалилась сквозь пространство и время, а вместо неё теперь рядом осталась только голограмма. Может быть, коварный враг наступает и Мурсик собирается внутренне с силой, готовится дать бой? Может еще один предатель, теперь из СРС, решивший открыто выступить против неё? А быть может очередной скелет из тумбочки, о котором Морган и понятия не имеет?

Но стоило капралу заслышать суетливую ахинею из уст Клары, стоило подруге, раскрасневшейся и в нервическом состоянии, подняться по лестнице, как ему сразу стало всё понятно. За ней по пятам в комнату взошёл проводник. Он поднял руку, тихо прошептал, словно молитву или благословление, какие-то слова и Дорн тут же скрылась в своей каюте.

В этот раз Морган решил не упускать момента и как следует рассмотреть своего главного соперника. Обыкновенный. Ничем невпечатляющий. Никакой в нем нет такой изюминки, которая бы зацепила и заставила возвратить свой взор. Разве что глаза — серые, холодные и будто бы бездушные. Ну не могла же Мурси, в самом деле, испытывать к такому типу чувства? Да и не похож этот проводник на Моргана вовсе! Капрал красавец, по сравнению с наставником капитана. Тут не может быть никаких сомнений!

— Я не хочу ругаться, — с порога начал Христов. Он встал напротив Мурси и буравил её строгим взглядом. Однако же желваки на его лице напряглись.

— Не будем, — выдавила из себя капитан, кивая. Она встала, не то чтобы с трудом, но в напряжении, сложила ладони перед собой и поклонилась как и требует того этикет ОВР. — Да не померкнет твоя звезда учитель!

— Да хранит тебя Разум, — мотнул головой Христов и продолжил всё тем же странным, холодным и безэмоциональным голосом. Будто он какой манекен или андроид. Даже биороботы говорили куда живее, их голос звучал по настоящему, а не словно давнишняя запись на холофоне. — Признаться, я в замешательстве, Матильда. Понимаю, ты злишься, хотя не понимаю почему. Ладно, допустим. Можешь меня ненавидеть, можешь проклинать и желать смерти, но не имеешь права отвергать моего существования. На тебе ответственность, это ты понимаешь? И если учитель имеет к тебе дело, ты обязана выслушать его. Всё равно как поступишь с полученной мудростью, но выслушать обязана.

— Потому что у хорошего учителя хороший ученик, — медленно, словно во рту камни, а язык искусали тысячи ос, прошептала Мурси.

— Ты всё прекрасно знаешь, — едва заметно улыбнулся Христов, но тут же вновь сделался строгим. — Не игнорируй мои попытки с тобой связаться. Ты же сама знаешь, на какой риск я иду, делая это. Может сейчас мы говорим в последний раз, меня арестуют и только Разум ведает, куда приведет этот Путь. Ученик орудие мастера.

— Почему я? — перебила его Мурси. — Почему орудие — я?

— А кто? Кондрат? — Христов ни капельки не изменил тембра голоса, никакой мимикой не выдал своего отношения к другому ученику, но Морган сразу понял, какой недалекой персоной считает того наставник. — Таков Путь! Я ведь тоже вынужден подчиняться своему наставнику.

Мурси вместо слов медленно подняла взгляд на потолок, а затем так же медленно, словно шея её была в тисках, повертела головой по углам общей комнаты. Христов уловил это, вздрогнул точь в точь, как это делает обычно капитан — едва заметно, будто от неожиданного дуновения из вентиляции — и с еще большей серьезностью и бездушностью вдруг произнес другое:

— Я мимо проезжал, почувствовал тебя и не смог не заглянуть, чтобы поддержать.

Капитан крепко зажмурилась и скованно опустилась на диван. Морган поспешил взять её холодную руку в свою, безотчетно копируя Ванно в момент первой их встречи с Верненном. Мурси с силой сжала спасительную ладонь, надеясь с её помощью выбраться из бушующей пучины Зова на поверхность.

— Слышал, вакуй разорвал вашу помолвку, когда понял, что у тебя проблемы с зачатием. Я хотел сразу позвонить, выказать соболезнования, но твой ID почему-то заблокирован. Даже Дэвид не смог мне помочь, сказал, что ты больна, чуть ли не при смерти, и после отравления отлеживаешься на Дромусе. Но как я погляжу, всё не так плохо. Бледна, да, но больше жива, чем мертва. Слышал так же, саркофаг установили? Меня радует твоя озабоченность безопасностью. Значит, хотя бы что-то в твою голову я вложил.

— Вы пытаетесь мне помочь с Ванно? Знаете, как можно клонировать вакуйев незаметно, чтобы никто и не догадался, что это не моё дитя? — отстраненно спросила Мурси, покрываясь крупными каплями пота. — Клонировать персону?

— Есть отличная репродуктивная лаборатория на Камне Каассаа, в секторе М. Обратитесь туда, они вам выносят личинок-вакуйев. Если повезет, дети вырастут очень большими, больше самого Ванно, да еще и послушными.

Морган почувствовал, как капитан напряглась, вжала голову в шею, стала бледнеть, исчезать попросту, словно неведомое божество ластиком стирало её контуры. Катар подвинулся еще ближе, еще крепче сжал руку Мурси. И Христов в этот момент моргнул. Просто моргнул, ни один другой мускул на его мертвенно недвижимом лице не дернулся, да и моргнул он, как обычно моргает всякий человек по тысячу раз на дню, но капрал четко ощутил, что тот благодарит. Именно этого он сейчас и ждал от Моргана.

— Не нужно страдать от неразделенной любви, ищи альтернативы! И помни, твои интересы для меня всегда на втором месте, от чего бы ты на меня не злилась. Медик, проводишь?

Клара выбежала из каюты, точно только и поджидала призыва проводника. Она поспешила проводить гостя, опять к собственной досаде открыв рот и без умолка распинаясь о сканере в медотсеке. Морган же так и остался сидеть рядом со своей Нянни да сжимать её ледяную ладонь.

Только спина Христова потонула во тьме нижних ярусов корабля, Мурси заторможено перевела взгляд с лестницы на холотерминал, отрицательно мотнула головой и внезапно уткнулась лбом в плечо капрала.

— Спасибо, Моричка, — прошептала капитан, перекрестила свои пальцы с пальцами катара и опять намертво стиснула его руку. — Надеюсь, ты четко запомнил, что сказал этот лысеющий сумасшедший художник, слово в слово, потому что я так боролась с Зовом, шоб ты знал, ты б заплакал. Если бы не твоя помощь, я бы его испепелила. Нет, ну ты слышал? Слышал? Я для него всегда на втором месте. Как он может так бессовестно лгать мне?

Вернулась Клара, и Мурси поспешно расцепила пальцы и дергано отодвинулась, даже можно сказать отпрыгнула подальше от Моргана.

— Ищи альтернативы! — подняла капитан брови и плечи одновременно, да так и застыла в смеси ужаса и непонимания. — Это к делу или к телу? Про меня или вакуйев. Он мне намекает, что я должна воспользоваться правом на удовольствие или это попытка расшевелить мои застывшие извилины?

— Муся, сэр, — встревоженно зашептал катар. — Вы… Вы к нему неравнодушны? У вас к нему чувства?

— О, ты даже не представляешь сколько! — всё так же отстранённо, в этой же самой странной позе с поднятыми плечами и удивлением на лице покачала головой Мурси. — Сильнее чувств я в своей жизни не испытывала.

— Только не говорите, что Вы его любите! — возмутилась Клара, но с секунду поразмыслив и сама призналась: — Не удивительно, всё-таки такой мужчина! Любая бы втрескалась по уши.

— Да я его ненавижу! — с маниакальной радостью сообщила капитан. — Да! Ненавижу всеми фибрами своей души! Он хотел, чтобы я ненавидела себя в его отражении! Но Сердца Путь — он в радости, другие же — в страданиях. А выбор между ними зависит от тебя. Хороша рекурсия, начинай сначала! Ничего не понимаю!

— Мурсик, что вы имеете в виду, — еще больше перепугался Морган. Ему вдруг показалось, что Христов каким-то образом заразил капитана своей холодностью. Говорила она привычными словами и выражениями, но вот ни застывшее тело, ни отмороженный голос и рядом не стояли с теми эмоциями, какие она пыталась высказать. — Почему страдания? Что зависит от меня? Как он заставил вас ненавидеть себя? Для чего?

— А вы, капрал, представьте, — только глаза сузились на лице у Мурси, будто бы она пыталась рассмотреть маленькую точку на полу под холотерминалом. — Вас котенком по доброте душевной спас клан свистунов. Воспитывали как своего собственного, попутно внушая, какие катары отвратительные создания, как их стоит остерегаться, натаскивали вас на их убийство, делая это целью вашей жизни. И вот, вы выходите в мир, с ясным осознанием того, что катары — ошибки природы и хуже их нет никого во Вселенной, и что вы видите? Как вы будете после такого относиться к свиньям и котикам? — Мурси подалась вперед, склонила голову и очень громко сглотнула. — Кто, по вашему мнению, будет в таком случае зеленым кукумбером, а кто гнилой дрыней? Кажется, меня сейчас стошнит, — капитан подскочила и скрылась в своей каюте. Послышался щелчок замка на двери.

Морган и Клара переглянулись.

— Страшно, — прошептала Дорн.

— Я позвоню её сестре, не нравится мне всё это.

— Сестре? — удивилась Клара уже в пустоту.

Морган поспешил в кабинет для совещаний. Недолго покопавшись в холотерминале, нашел искомый контакт «Коленка» и быстро его набрал.

— Я как раз собиралась тебе звонить, — тут же ответила Лена. — Только закончили экстренное совещание. Где Мо?

— Лорд Банник, я понимаю, работа на месте не стоит, но, послушайте меня. У нас был визитер, — начал судорожно объяснять Морган, не зная, как правильней преподнести новость.

— Где Мо? Отвечай! — потребовала Лена в своей излюбленной грубой манере.

— Она сказала, что её тошнит и заперлась у себя в каюте. Мне тревожно, — признался Морган.

— Тошнит? (*?:%!! — выругалась Лорд. — Времени мало. Мне нужен Френк.

Тут же высветилось подключение контакта «Сосиска».

— Ну конечно, у Френсиса же нет своих дел, именно поэтому он в отпуске по уходу за ребенком! — задребезжала болванка на холоизображении. — Еще и по видеосвязи. Молодцы!

— Заткнись! — рявкнула Лена и на него. — К Мо приезжал Христов. Пароли от ящика с лекарством и от её каюты.

— Твою дивизию! Она уже всех убила? Морган к ящику с лекарствами. Пароль — иероглифы без пробела «Мы все умрём».

— Куда? — не понял Морган. Он еще больше разнервничался и кинулся вначале к двери, потом к столу, потом к стеллажам. — Я не понимаю!

— Некогда играть, Морган! Ты прекрасно знаешь, где она хранит лекарства! — рыкнула Лена.

— Откуда? — от нетерпения Морган потряс в воздухе руками. — Мы не настолько еще близки!

— Коленка, вылетай. Мы тут с капралом закончим.

— Я не успею! Морган, не тяни кота за причиндалы, открывай ящик и доставай лекарство. Сейчас Мо потеряет над собой контроль и вы с Кларкой помрёте, пока она будет изливать свои душевные порывы.

— Я тогда выпровожу Клару? — поспешил Морган к двери. — А сам пойду и побуду с ней, попробую утешить.

— Стоять!

— Третий сверху в правом ряду, пароль «мывсеумрём» без пробела, — выпалил агент Фи.

— Френк! — зло окликнула его Лена, но сдержалась от дальнейшей ругани.

Морган метнулся к указанному ящику, набрал код и перед ним открылся еще один шпионский тайник. Только на этот раз с заготовленными ампулами разного цвета и маркировки.

— Зеленый бери, — буркнула чем-то недовольная Лена. — Если вы еще живы, значит всё не так плохо.

— Ты психическая? — противным лязгающим звуком взвизгнула электронная болванка. — Красный надо!

— Хватит и желтого! — пренебрежительно хмыкнула Лена. — Электроника на корабле работает, значит, она еще держится.

— Так какой? Определитесь! — не выдержал и заорал на них Морган. — Вы пока тут свару устроили, Муся там страдает в одиночестве. Вы это хоть понимаете? Стра-да-ет! Ей больно. Какие же вы….

— Ого, истерика!

— Желтый, да. Бери желтый, — спокойно ответила Лорд Банник. — Ничего страшного, пострадает и перестанет, чай, не в первой.

— Я тебе на рабочий скину инструкцию куда колоть. Не сложно, у неё на шее дурацкая такая татуировка, специально на этот случай.

— Так же как противоядие? — поспешил уточнить Морган.

— Да, именно. Подожди, — окликнула его Лена, увидев, как капрал в два шага оказался опять около двери. — А код от каюты?

— А код от каюты… — Френк промычал что-то нечленораздельное и даже электронный голос смог передать крайнюю степень его удивления: — Не понимаю, она поменяла на визуальный. Какая-то нашивка, знак, не могу распознать, что это.

— Такой? — капрал вытянул из кармана знак принадлежности к прайду.

— В точечности так. Что это и откуда оно у тебя?

Но Морган уже спешил в каюту капитана. Ему было всё равно, что там агенты еще хотят узнать, какие подробности его личной жизни. Сейчас это неважно и выглядело с их стороны настолько бесчеловечно, что даже предыдущие мысли о том, какая неприятная Лена, померкли. Её сестра, которую она же убеждает в своей искренней любви, сейчас мучается, переживает, возможно даже плачет, а они спорят о том, какого цвета должна быть вакцина. Выроды!

Завибрировал холофон, Лорд Банник звонила уже на рабочий ID капрала:

— Только, котик, я не знаю, с чем ты там столкнешься! Я понимаю, что тебе хочется как-то ей помочь, но лучше не лезь, если увидишь, что Мо в полном неадеквате, — Морган внимательно слушал, по пути постучав к Кларе и поманив её за собой. — Не усердствуйте! Чувствуете, что что-то не так, в скайтрей и нафиг оттуда, договорились? Я уже вылетаю. Обещаю тебе, с ней всё будет в порядке. Но если она в приступе неконтролируемого безумия пришьет тебя или Клару, то вот тогда у неё точно потечет крыша окончательно. Ты это понимаешь?

— Да, — процедил Морган. — Это я понимаю.

— Позвони, как всё разрешиться. Мы пока посмотрим, что принес брат Христов кроме проблем.

Морган отключился.

— Клара, всё точно так же как с противоядием, — протянул он шприц подруге. — Помнишь?

Клара согласно кивнула и встала позади Моргана. Он приложил ухо к двери, пытаясь уловить, не течет ли вода. Вдруг Мурсика на самом деле тошнит, и она пытается освежиться в душе или хотя бы умыться. Но вместо этого катар услышал скрип. Страшный угрожающий тихий скрип. Сердце в мгновение упало, разбиваясь о дно самых жутких кошмаров. Дрожащими руками Морган тихонько постучал. Скрип не прекратился, а как будто бы усилился.

Ощущая себя маленьким, беззащитным котенком под натиском невзгод, Морган отступил на шаг, всем своим естеством желая сбежать. Но потом круто, даже в своем роде дерзко, вытянул знак принадлежности к прайду из кармана и подставил под сканер замка. Тот щелкнул и дверь отъехала. Нет, к счастью капрала перед его глазами не предстало ужасающей картины из детства.

В каюте царил хаос. Но привычный, такой, какой и должен быть в комнате у Мурси. Бумажки, карандаши, вещи и обувь, грязные кружки — всё по стандартам каноничное и родное. Сама капитан сидела за столом и, наклонившись над ним, что-то сосредоточенно рисовала. Морган подошел ближе.

На белом листе Мурсик штриховала черные линии. Одна к другой. Вначале серые, ровные, аккуратные, выстроенные в правильном соотношении, к середине листа они стали уже совсем черными, кривыми, продавливающие бумагу, а в некоторых местах даже рвущие её.

— Бегите, глупцы! — прохрипела капитан, с еще большей силой надавливая на карандаш. Тот изогнулся, грозя разломиться напополам в тоже мгновение.

— Муся, — ласково прошептал Морган и сел на корточки рядом. — Муся, посмотрите на меня.

— Христов дал новую директиву? Убивать пришли? — не поворачиваясь головы, отрешенно произнесла Мурси. — Показал, как работает саркофаг?

— Какие глупости. Эти руки орех вам протягивали, как они после такого могут вас предать?

— Только руки? — зло хмыкнула капитан, на время приходя в себя. — А остальные части тела? Ой, да плевать!

— Лена нам сказала, что мы должны сделать. Не волнуйтесь.

Мурси всё тем же отчужденным взглядом посмотрела на капрала, и в её глазах промелькнуло изумление, как будто она впервые в своей жизни видит катара. Плавно повернула голову к Кларе и, распознав в руке медика шприц с желтой инъекцией, криво улыбнулась.

— Не предатели? — загорелась надежда в безжизненном голосе, и капитан покорно опустила голову, обнажая нужную сторону шеи для укола. Клара, не мешкая, вколола лекарство.

— Я ща отъеду, — пробормотала Мурси, вставая и покачиваясь. Она до последнего держалась за стол, прошла пару шагов до кровати и рухнула на неё поперек.

— Ну, ты уже тут сам как-нибудь, — подмигнула Клара другу. — Нужно же раздеть её, чтобы отдохнула, как следует, если ты понимаешь, о чем я. Пойду поем. От нервов прям дыру в животе чувствую.

***

Как только захлопнулась дверь за Кларой, Морган уложил Мурси на подушку. Снял с неё кеды на тонкой подошве, и задумался насчет остальной одежды. Слова Клары звучали убедительно, но вот правильно ли так поступать с человеком без сознания? Договорившись с собой, катар только ослабил ремень на шортах и укрыл капитана пледом. Сразу же набрал Лорда Банник. Судя по фону, та действительно спешила к ним, так как застал он её уже вкосмопорту.

— Муся спит, — поставил в известность капрал. — Она покорно разрешила себя уколоть.

— О, хвала Матери Императрице! Как астероид с курса сошел! Если еще и покорно, то всё будет хорошо, я ожидала худшего. Тогда не еду. Мо проваляется часов двенадцать в отключке. Выйдет из коматоза, будет как новая. Должна быть как новая. Но на всякий случай, котик, можешь еще кое-что сделать?

— Всё что угодно для неё, — не раздумывая, выпалил Морган и добавил: — Особенно, если перестанете меня называть «котиком». Я — катар!

— Да мне пофиг! — усмехнулась Лена. — Убери из её комнаты все острые предметы. Кинжал, меч, может лезвия найдешь какие. Любое режущее и колющее. В десяти процентах может сработать обратный эффект или откат. И еще, найди её антидепрессанты, чтобы Мо не траванулась. Пузырек с рукописным текстом, посмотри под подушкой. Она на нём написала зачем-то «галоперидол». Не знаю, нравится ей это название. Как очнется, если всё будет хорошо, выдай одну таблетку строго перед едой. Договорились?

— Да, я всё сделаю.

— Придет в себя, позвони мне, можешь с личного. Сохрани этот ID. Если вдруг что-то пойдет не так, то попытайтесь ей вколоть еще одну дозу, только на этот раз зеленую. Думаю, она выдержит две подряд. В любом случае у нас нет выбора. Лена аут.

Морган отключился. А в дверях опять появилась Клара с бутербродом в руках. Она протянула его другу, но Морган отказался.

— Ну и бардак, офигеть! — с набитым ртом воскликнула Дорн. — Я думала, что она выполнила тот твой приказ. И когда капитанша успела всё разгромить, да еще и порисовать? Нас не было минут пятнадцать от силы.

— Этот бардак тут всегда был, — вздохнул Морган, — и, наверное, всегда будет. У неё же депрессия. Я удивлен, что Мурсик в принципе может работать.

— Я понимаю, но вещи могла бы не разбрасывать.

— Ты же врач и не знаешь, какая эта болезнь тяжелая? Беспорядок всего лишь отражение мыслей. У меня в душе всё переворачивается, как подумаю, что Муся переживает внутри.

— А у меня переворачивается от того, что мужики всё равно к ней тянутся, даже несмотря на никудышность её хозяйствования. Значит, я права. Не в этом дело!

Клара брезгливо поморщилась и вышла из каюты, а Морган молча принялся за уборку. Включил сервисного дроида и принялся раскладывать вещи, разбросанные возле шкафчика. На удивление, все они были чистыми, хоть и лежали грудой. Видимо, капитан доставала их из сушилки, но вот разложить по стопочкам уже сил не хватало. Грязное белье покоилось, как и положено, в барабане небольшой стиральной машины, которые имелись в каждой душевой кабинке на корабле. Морган добавил туда футболку со стула, пару подозрительных полотенец и кое-какие другие вещи, которые ему показались недостаточно свежими. Остальное всё поместил в шкаф, разделяя по полочкам и назначению.

Потом принялся за стол. Пересмотрел внимательно все рисунки. Малевала капитан не слишком красиво, но зато забавно, от души. Чувствовался ироничный стиль. Вот портрет Ванно в полный рост с гипертрофированными огромными руками и мечом, больше наверно его самого. Вот Лорд Таноки с воздушным шариком вместо головы. А вот и сам Морган. Ничего в катаре лишнего капитан не пририсовала, разве только кончик носа больше походил на форму сердечка, а губы на всех картинках кривились в недовольстве. Зато количество Морганов на квадратный метр было впечатляющим и вселяло смущенное удовольствие.

Морганы в разной одежде, без одежды, просто портреты. Всех их капрал сложил аккуратно стопочкой. Под листами показался личный дневник, такой же, как подсовывала ему Бусинка для автографов. Очень захотелось заглянуть вовнутрь, узнать, о чем же пишет Мурси — ведь наверняка о нем! Но Морган не разрешил себе этого делать, а просто уложил сверху рисунков. Попросит потом показать то, что сама посчитает приемлемым. Обувь, разбросанную по всей комнате, капрал расставил аккуратно у стеночки и взялся за пыль.

Через пару часов каюта блестела. Но вот ничего острого и таблеток Морган так и не нашел. Припоминая сцену смерти Джеймисона, он подошел к кровати и склонился над спящей на боку Мурси. Безотчетно прислушался к дыханию — ровное и глубокое.

Стараясь не потревожить сон, катар засунул руку под подушку и сразу же нащупал любимый кинжал капитана. Вытащил, опять покрутил в руках, радуясь, что теперь им можно будет поиграться со спокойной совестью, как закончит здесь. Отложил на стол.

Опять нагнулся над подушкой, и в этот момент Мурси неожиданно перевернулась на спину, оказавшись к нему лицом к лицу. Морган сглотнул, постарался не дышать и продолжил шарить под подушкой и матрацем в изголовье, ища таблетки. Было сложно. Запах настойчиво бил в ноздри и будоражил. Хотелось прилечь рядом, обнять, гладить по голове и шептать всякие глупости. Какая только чушь не лезет в голову в такие моменты!

И когда Морган, наконец, нащупал заветный пузырек, то испытал настоящее облегчение. Но не удержался и, прежде чем выпрямиться и отойти, коснулся носом кончика её холодного носа, потерся щекой о её щеку, и легонько лизнул возле уха, жмурясь от удовольствия. Мурси громко вздохнула, будто всё почувствовала и рассердилась, но не открыла глаз.

— Морик, ты очень, очень плохой катар! — прошептал себе под нос капрал, но не смог скрыть улыбки и, зажав в руке пузырек с антидепрессантами, отошел от постели капитана. Забрав лишнее с собой, он оставил Нянни отдыхать после потрясения. Вот она удивиться, когда проснётся! Может быть, даже по человечески поцелует в знак благодарности. По крайней мере, Морган бы себя сам расцеловал за такой труд.

У капрала оставалось еще часов восемь, и он скрылся в своей каюте, где тут же принялся изучать нож. Но радости это не приносило, очень хотелось лечь на кровать, закрыть глаза и вспоминать вкус и запах Мурси. Какая у неё бархатистая кожа. Если поцелуи — те, настоящие — хоть немного похожи на ощущения, что он получил, проведя языком по её щеке, то тут дед прав, видимо Морик просто не распробовал.

Поставив будильник, Морган закрыл глаза и предался грязным мыслишкам, иногда перебивая себя и ругая на чем свет стоит. Но только за тем, чтобы вновь вернуться к ним, обманываясь — в последний раз об этом подумает и всё!

***

Будильник сработал, вырывая Моргана из сладких грез. Катар сел и напряженно прислушался. Тишина. Прилег снова и придремал. Повторно его разбудил едва различимый звук открывающейся двери в соседней каюте. Звук повторился, видимо дверь закрылась. Морган вскочил и засунул ноги в кроссовки. Дверь в каюту капитана опять открылась. Куртку капрал натягивал, уже выбегая из комнаты.

В проеме своего жилища стояла сонная Мурси. Она открывала дверь, выглядывала в общую комнату, оборачивалась на свою и опять закрывала. На лице застыло полное непонимание происходящего. Но увидев Моргана, капитан оживилась и радостно ему сообщила:

— Морик, с моей каютой произошла какая-то фигня! Зырь, — и Мурси отступила в сторону, открывая обзор на место своего обиталища.

— Эта фигня называется «порядок», — улыбнулся Морган.

— А-а-а-а. Ясно-понятно. Я все еще сплю!

— Нет, сэр, вы проснулись.

Капитан подошла к Моргану, без предупреждения запустила пятерню в шерсть на его щеке и принялась слегка почесывать.

— Так, — облизнулась от предвкушения Мурси и приказала: — Ругайте меня, капрал, за панибратство и не соблюдение личных границ!

— Вы можете меня трогать, когда вам заблагорассудится, — прошептал Морган, тая в её руках.

Улыбка на лице Мурси расползлась еще шире.

— Вот теперь всё встало на свои места. Меня штырит!

Из медчасти вышла Клара и, застав романтическую идиллию, тоже улыбнулась.

— Ха, и Клара счастливая! А ну иди сюда, красавица, — Мурси поманила её пальцем к себе.

Ничего не подозревающая Дорн, продолжая улыбаться, подошла к парочке, ожидая, как минимум, благодарности капитана за мастерски проделанную работу врача, и капитан не обманула этих ожиданий. Она резко притянула Клару к себе за талию и присосалась к её губам.

— И даже против этого вы ничего не имеете, капрал? — громким «чмоком» окончив поцелуй, одержимо поинтересовалась Мурси и, пытаясь удержать извивающуюся Клару в объятиях, расхохоталась. — Вот это меня штырит! Давай еще разок?

— Я сейчас, — развернулся Морган и бросился за новой дозой успокоительного. — Клара держись, — крикнул он подруге, безуспешно пытающейся увернуться от очередного поцелуя капитана.

В мгновение ока Морган вернулся назад в руке с зеленой инъекцией. Завидев его, Мурси бросила тискать Клару и завопила:

— Нет, я не согласна! Мне нравится эта реальность. Мне нравится, как меня штырит, не смей!

Морган передал шприц Дорн, попытался вступить в переговоры с капитаном и успокоить, но она начала убегать, смеясь как умалишенная, дразня и прыгая по дивану, креслам, и даже, запрыгнув на холотерминал, сплясала пару движений джиги. Морган безуспешно старался схватить Мурси, наворачивал за ней круги вокруг стола, тоже истоптал диван, пока, наконец, не удалось схватить её руками в замок за спины. Грохнувшись на диван и усадив к себе на колени протестующую Нянни, капрал перевел дух. Но капитан воспринимала всё как игру, хохотала и требовала оставить реальность такой — «со сладкой Кларой» и «податливым котиком».

— Будь хорошей девочкой, — шепнул ей на ухо Морган. — Доверься мне.

Молниеносно капитан успокоилась и, скривив недовольную гримасу, подставила шею.

— Ща, вырубит, — успела она сказать, прежде чем размякла в руках катара.

— Что ты ей сказал? — вытаращилась на друга Дорн.

— Волшебное слово.

— Ты знаешь волшебное слово, чтобы её подчинить? А почему ты не пользовался этим до этого?

— Для чего? — не понял Морган.

— Ну как, ну для… Чтобы не париться так. Ты же можешь не говорить комплименты, не дарить подарков, шепнул пару словечек и всё, она твоя навеки. Делай с ней, что хочешь! А мне скажешь?

— Клара, я порядочный катар! — возмутился Морган. Он поднял на руки капитана и отнес в каюту на кровать. Еще шесть часов она проспит, это точно.

Вернувшись, капрал тут же набрал Лорда Банник, попросив Клару не светиться в поле обзора холофона.

— Морган? — увидев задумчивое лицо катара, встревожилась Лена. — Случилось страшное? Десять процентов?

— Нет, ну или я не знаю. По-моему Муся всё же была не в адеквате, но не так, как вы предупреждали. На всякий случай мы вкололи зелень.

— Не в адевкате? — выкрикнула в волнении Клара и встала рядом с другом. — Да капитанша просто спятила! Я не знаю, вас, дамочка, но ваша сестра сошла с ума! У неё кукуха отлетела, поезд с рельс сошел, шарики за ролики…

— Ты решила мне перечислить весь словарь синонимов? — перебила её Лена и почему-то строго посмотрела на катара. Тот пожал плечами. — Так-так, Клара Дорн! Украшение отряда, целительная красота. А ты действительно хороша вблизи! Теперь я, кажется, понимаю, откуда ноги растут у смятения Мо.

— И эта такая же! — охнула Клара, приосаниваясь. — Вы все там сумасшедшие, что ли, в этой семейке?

— Так что же натворила Мо? — ехидно поинтересовалась Лена, как только закончила детально изучать Дорн. — Увела у тебя котика?

— Она меня поцеловала! — выпалила Клара.

— И всё? — расхохоталась Лена.

— В губы! — одновременно ответили друзья. Морган с обидой, а Клара запальчиво.

— Не пойму, чего ты возмущаешься? — равнодушно зевнула Лена. — Тебе повезло, Мо отлично целуется и, кстати, не только это! Если будет предлагать чего погоречей, не отказывайся, мой тебе совет. Вы все. Оба два. Так что же случилось-то?

— Муся вначале начала гладить меня, потом накинулась на Клару с поцелуями, — постарался спокойно просветить Морган, уже немного познавший нравы йонгеев и их отношение к промискуитету. — Потом убегала от нас, крича, что её так хорошо «штырит» и она не хочет обратно в коматоз.

— По-моему, она вела себя, как обычно, — безразлично оценила проступки сестры Лена. — И если после встречи с наставником в ней проснулось необъемное либидо, то это не просто хорошо, это отлично. Значит, что-то перестроилось в психике. Давненько я не слышала, чтобы она вытворяла нечто подобное. Ну, ладно, может со вторым уколом всё только закрепится. Как придет в себя, проведите с ней процедуру персонализации. Пусть четко назовет кто она, в какой должности. Если что-то изменится, звони. Лена аут.

Холофон погас, а Морган и Клара переглянулись.

— Ну, вообще… — начала Дорн, — капитанша действительно вела себя как обычно.

— Ну да, — согласился катар. — Мы перепугались просто. Слушай, а у тебя зубы после поцелуя не болят?

— Что? Нет! — фальшиво засмеялась Клара и робко добавила: — Признаться, мне даже понравилось. Было странно, но она правда хорошо целуется, лучше даже, наверное, чем большинство парней, с которыми мне доводилось. И не слишком слюняво.

— И никаких искр из глаз и боли в челюсти?

— Ах, вот ты про что! Я тебе говорила, что ты просто не умеешь! — начала по-доброму подзуживать Клара. — Поэтому у вас с ней всё так и вышло! А у нас с ней вышло всё не так!

— Нет! — обиженно возразил Морган. — Просто между вами не возникло страсти, сама же говорила, что при сильных чувствах искры и фонтаны!

— Да не такие, Морган! — рассмеялась Клара. — Хочешь сказать, что вы теперь пара, но еще ни разу даже не поцеловались?

— Ну, я же не стану просто так к ней подходить и целовать. Нужно же момент подходящий подобрать, романтическое настроение создать…

— Ага, и с разбегу вдариться в десна, чтобы аж скулы свело, — от смеха Клара даже хрюкнула. — Морган, ты — ландух. Ты читал инструкцию, как это делается?

— А надо?

— И не только про поцелуи!

— Да, ты права, — бойко согласился Морган, расширяя горизонты своего ближайшего досуга. — Нужно же будет, наверное, и «вон чем» тоже по человеческим правилам заниматься!

— Наверное? Офигеть! Это обязательная часть отношений! Тебе придется освоить не только чмоки-чмоки, но и остальное! И поверь, если с Томилой тебе было всё равно на результат, то сейчас от этого в прямом смысле может зависеть твоя жизнь. Но больше я тебе ничего не скажу! Я не бабища какая с полигона. Сам расхлебывай.

— Справлюсь, — буркнул Морган. — Муся останется довольна, чего бы не захотела. И в следующий раз будет меня целовать, а не тебя!

— Увидим! — бросила вызов Клара. — Увидим.

Они опять переглянулись и синхронно рассмеялись.

***

Время пролетело незаметно. Клара и Морган коротали его, просматривая пропущенные эпизоды сериала. Катар всё допытывался у подруги, каким был поцелуй, что она ощутила и яростно ей завидовал. Когда оставалось около часа до окончания действия вакцины, Дорн раззевалась и ушла спать, а Морган вернулся к себе, и на этот раз наоборот, пытаясь убежать от жестокости мира, принялся изучать кинжал, пока не услышал вновь открывающуюся дверь каюты капитана. Он выглянул из своей комнаты и застал Мурси крадущуюся вдоль стеночки.

— Очередной перформанс, сэр? — усмехнулся катар. — Как вас зовут?

— Морик, это я, твой капитан. Мурси! — испуганно зашептала заспанная пленница лекарств. — Я вновь в параллельной реальности?

— Я помню, как вас зовут. Мне нужно убедиться, что вы сами это помните.

— Фуй, не пужай!

— И в мыслях не было. Просто если вдруг у вас передозировка, нужно её выявить и по возможности обезвредить.

— Я в порядке, Морик. Не нужно меня обезвреживать. Я жрать хочу, ща помру. Не колите меня больше, я не буду вас доставать, клянусь пяткой! По крайней мере, пока не поем.

— Не будем. Но прежде чем приступить к кушаньям, вам надо принять галопередол, — Морган вытряхнул одну таблетку из пузырька, протянул её капитану и, не сдержавшись, тут же предъявил претензии: — Почему вы поцеловали Клару, а не меня?

— О, значит, не приснилось! — воспрянула капитан.

— К моему сожалению, нет! Почему не меня?

— Вы себя в зеркале видели? Похожи на шапкину бабку. Лапы, зубы и уши — огроменные! А какая благопристойность! Жуть берёт! Зато Кларку можно, она сдачи не даст, а пока вы опомнитесь и догоните, то уже остынете.

— Это низко! И подло! И еще, знаете… Очень обидно!

— По йонгейски выверено, — утвердительно качнула головой Мурси.

Капитан шустро навела себе порцию хлопьев с молоком, потом еще одну, приняла без привычных подозрений кофе, приготовленное Морганом и, громко, будто устала есть, выдохнула и откинулась на стуле.

— Божечки-кошечки, я счастлива и готова планетарные системы двигать!

— Рад это слышать, сэр, — улыбнулся Морган. — Значит, у вас в голове что-то перестроилось, да? Насколько я понял, лекарства кристаллизуют центральные переживания? Значит, вы считаете, что ваша жизнь всего лишь сон? Простите за повторный укол, мы перепугались.

— Эка ты загнул! Не, сбило с толку незнакомое окружение. Так можно реально в пуп воткнуться. Отключаешься в одной обстановке, а приходишь в себя в другой. То же место, та же мебель только измененное. Вот меня и климануло. Вам бы трудно было мне всё объяснить, поэтому зелень по второму кругу можно считать необходимостью.

— А! Порядок в каюте, в нём дело! Не подумал об этом. Простите, сэр, — с сожалением повинился Морган.

— Морик, прекрати. Да вы самые лучшие! Я думала, Христов какие новые директивы дал. Убить меня или там, не знаю, усыпить, запихать в саркофаг и доставить в секретную лабораторию, чтобы клонировать и тиражировать. Или засунуть мою темную сущность в Моту. Ведь зачем-то он рискнул? Не по доброте душевной же помочь захотел. Хотя, одна его фраза, она мне не дает покоя. Кажется, я начинаю немного понимать… — к Мурси вернулась её подозрительность, и капитан хитро прищурилась. — Где сами вы, капрал, шарились, пока Клара наводила порядок в моей каюте? Что-то выискивали вдвоем?

— Порядок навел я, — нахмурился Морган, не ожидавший такой быстрой смены состояний. — Клара работала, наверное. У неё отчеты остались недописанные.

— Морган! Сбылась мечта чистоплюя и вы придавались своему любимейшему извращению? — беззлобно засмеялась капитан. — И как? Вам понравилось ковыряться в моем нижнем белье?

— Ну, определенный интерес возник. Я бы с удовольствием посмотрел его на натуре, но в моих союзниках было только воображение.

— Морик! — икнула капитан. — Ты с ума сошел? Ущипни меня.

Морган послушно выполнил пожелания своей Нянни.

— Ай, больно. Ты че! — огорченно оттопырила нижнюю губу капитан. — Что-то тут не так!

— Вы попросили, я сделал, — пробормотал Морган и, представив себя на месте капитана, решил её поддержать: — Помню это странное чувство после сыворотки! Расслабьтесь и не бойтесь. Мы на корабле, корабль в порту. Ничего нового не происходило и никто новый не приходил. Мы с Кларой развлекались, пока вы спали, как могли. А теперь вам надо прийти в норму и продолжить расследование. Мне кажется, Христов на что-то намекал. Лаборатория по выращиванию вакуйев? Это, да? Нагрузка поможет вашей голове быстрее адаптироваться к реальности.

— Ты теперь мой папочка?

— Почему же папочка? — смутился Морган. — Может быть некто другой?

— Нянни? — поосторожничала Мурси.

— Да! — радостно кивнул Морган.

— Оукей. А что скажет Клара? Мы ей намекнем о ваших орехах?

— Всё в порядке, мы с ней уже это обговорили.

— Просила не рассказывать! — разозлилась капитан. — Вы бОльшая болтушка, чем Кларка!

— Я и не рассказывал. Между мной и Кларой полное доверие. Я попросил её не нервничать на ваш счет, и она мне поверила, вот и всё! Не будет больше закатывать истерик. Даю слово. Даже несмотря на ваш поцелуй.

— Ох, подозрительные вы оба! Ладно, пойду работать, как завещал великий Морган! Работать, работать и еще раз работать! Приводить мозги в порядок.

— А я?

— И вы работать, — размашисто кивнула Мурси. — Нужно вывести корабль на точку выхода. Потом идите отдыхать. Я после совещания решу куда прыгать.

Ребячество капитана стало для Моргана главным доказательством, что волнения можно оставить позади. Улыбаясь и театрально кивая, Мурси показывала своё возвращение даже в лучшую форму, чем была до этого. Давно Морган не видел этого озорного огонька в уголках её глаз, который явно свидетельствовал о боевом настрое. Всё это не могло не радовать катара ни как обеспокоенного жителя Галактики, ни как переживающего влюбленного.

***

Мурси пожелала продуктивной работы Моргану, расставаясь с ним на пороге комнаты для совещания. Там она набрала агентов Ла и Фи. Вначале показалась заспанная Лена, но завидев сестру в добром здравии, перехотела ругаться, а даже с удовольствием поприветствовала. Вскоре подключился и Френк.

Сосиска: «Пересматривал и пересматривал эпичный засос с Кларой. Солью в сеть, возражения не принимаются. Я на малолетних ушлепках, любящих всякие однополые извращения, столько бабла подниму! А котик рядом только добавляет пикантности».

— Почему у меня такое чувство, что ты специально не уезжала? — спросила Лена, не обращая внимания на восторги Френсиса.

— Потому что я специально не уезжала, — честно ответила Мурси. — А почему мне не подключили до сих пор рабочий ID и почему Христов сказал, что много раз пытался со мной связаться? Братец, ты блокируешь его сообщения?

Сосиска: «Я вообще-то в отпуске, с тобой ушел в один день. И надеялся его догулять! Твоими делами сейчас занимается Мендес».

— Шон? — привстала от удивления Мурси. — Бредятина какая-та! Мне он показался лояльным.

— Настолько, что даже создал тебе выделенку? — не удержалась Лена. — Хочешь, чтобы с тобой были честны, но сама ведешь скрытую игру?

Сосиска: «У Мо появились от нас секреты? Наша деточка стала взрослой? Какая красота! Не думал, что доживу до сей поры».

— Это личное, — состроила Мурси на лице покерфейс. — Вы же хотите, чтобы я обязательно с кем-нибудь спарилась? Вот я и познакомилась в спейснете с симпатичным парнем. А Шон по доброте душевной создал мне выделенку, чтобы я могла с ним обмениваться интимными фотками, а вы не слили их в сеть. А то я знаю Френка, у него всегда в эту степь грязная фантазия работает.

Сосиска: «Больно надо пугать народ твоей обнаженкой. Хотел бы, в душе у себя наставил камер и сливал бы твоё намыливание».

— Прекратите, — устало вздохнула Лена. — Я дам команду подключить рабочий ID. И выясню, почему Мендес блокировал сообщения. Может быть, он просто не правильно понял приказ?

— Я сама Шону всё объясню. Его итак запугал Шериф, а парень нормальный вроде бы, жалко будет, если сломается в начале карьеры. Давайте сосредоточимся на деле. Итак, Камень Каассаа. Что нам известно о генетической лаборатории там?

— Пока удалось выяснить, что она принадлежит некому Зейну.

Сосиска: «Так у меня нет надежды не выходить из отпуска?»

— Нет, Френк. Впрягайся! — притопнула ногой Мурси. — Без тебя никак! Я еще позавчера назвала СРС два имени — Зейн по прозвищу «Убийца» и Чунгук. Ты, Лена, передала данные?

— Да! С каких пор, ты думаешь, что я безалаберно отношусь к работе?

— Видишь, Сосиска. Без тебя всё стоит. Ты бы сразу мне назвал их основные места пребывания.

Сосиска: «А то! Одного не пойму. Вот я сейчас смотрю на данные по Зейну. Он — Истинный Лорд, достаточно влиятельный йонгей, а Камень Каасса находится не просто в секторе СШГ, это же искусственный спутник Зарекса! Как возможно, чтобы Лорд под носом канцлеров выводил клонов и биороботов, а они ничего не подозревали?»

— Значит, в доле, — подытожила Лена, сжав подбородок пальцами. — Зейн точно в Инквизиции. Сколько же еще Лордов в этом замешано?

— Нужно туда проникнуть и скачать инфу, — кивнула Мурси. — Какой у меня статус в регулярных войсках?

Сосиска: «Военный Совет отстранил ваш отряд от дела. Вы под расследованием. Правда, что удивительно, поводом послужило их желание узнать, не ты ли укакошила своего любимого красавчика. Вот это совпадение! Будет сложно доказать, что он пытался тебя отравить. Нужно было сразу говорить правду, а не пытаться приставить его к награде».

— Похер на них. Это дело давно вышло из-под юрисдикции военных. Но с Флинтом я поговорю.

— Этого еще не хватало! — возразила Лена. — Сиди и не рыпайся, пока мы не организуем предельно аккуратную операцию на Камне Каасса. Возьмешь с собой фиктивного мужа, разыграете бездетную пару и по тихому всё сольете на одной из встреч.

— Где я тебе возьму фиктивного мужа?

Сосиска: «А котик на что? Как раз правдоподобно выйдет, почему у вас нет детей».

— Ой, отвянь! — такое предложение покоробило Мурси. — Эта парочка столько для меня сделала. Единственные, кто точно не желает мне смерти. И ты хочешь их в расход пустить?

— А что может случиться, если ты не будешь рисковать? — приподняла бровь Лена. — Если мы распланируем операцию от и до?

Сосиска: «Я раздобуду планы локаций, сброшу на твой рабочий, напишу нужный вирус. Взломает систему, скачает инфу и взорвет их сети к хвостам кошачьим. Вижу цель, знаю ориентир, пошел работать. Френсис аут».

Сосиска отключился, а Мурси поглядела на сестру.

— Не хочу я разбивать эту пару! Точка, — ответила капитан на немой укор Лены. — Они за сегодня столько для меня сделали. Это нечестно. Не такой Пусть у Сердца, не такой.

— Что? А впрочем, ладно, поступай, как знаешь. Тогда, позовем Коди? Ему не придется объяснять основы игры. К тому же, нахождение на борту агента Ко успокоит Шерифа, который сейчас узнает о вашей встрече с Христовым и впадет в такую ярость, какая нам и не снилась. Скажи честно, кто тебе слил информацию, что придет наставник?

— Христов звал меня, — почти призналась Мурси. — Я слышала его призыв, вот и вся тайна. А почему ты мне не сказала? Знала, что сообщения от него блокировались?

— Знала. Прости, я думала, так будет лучше. Сканеры показывали, что твоя психосильная система всё еще пребывала в нестабильном состоянии, — раскаялась Лена. — Но сообщения от Христова мы передавали в отдел шифрования, и там не смогли вычленить из них ничего внятного. Твой наставник и к Шерифу бегал, требовал поговорить с тобой. Шеф ему правду сказал, а тот не послушал, начал про Предназначение и видения какие-то толкать. Что мы на краю гибели, и только один спаситель есть. Прямо как тот бред, что на форуме Френсис выловил.

— Значит, Христов назначил спасителем меня? — задумчиво произнесла Мурси. — Лен, в порядке личной просьбе, не распространяясь в СРС, допроси отца Клары. Окей? Он что-то знает об этих «предсказаниях».

— Решила так отомстить? — съехидничала Лена.

— Да забудь ты уже о Моргане! Не буду я разбивать эту пару, я так решила. Отец Клары, как я поняла, ведёт свой канал в спейснете и там тоже базарить про эту ерунду.

— Хорошо, сделаю. По-тихому, — Лена помолчала и потом аккуратно поинтересовалась: — А ты как сама? Я про встречу вашу. Не сразу же стригерила. Неужели подействовали курсы?

— Нормально всё. Даже удивительно. Не понимаю, как раньше не замечала его безразличия? Я всего лишь орудие в руках учителя. Получается Христов с самого начала так меня и воспринимал. Ни женой, ни верной подругой, а исключительно «молотом», который из человечества сделает одного большого сверхчеловека.

— Получается так, — вздохнула Лена. — Ну и хорошо, что ты, наконец, это поняла. Значит договорились. Мы подготовим операцию и тогда приступим к действиям. А пока я пришлю к тебе Коди.

— Не надо, я сама свяжусь с Коди, как только подключите мне рабочий.

— Как скажешь, дорогая. Как скажешь. Лена аут.

Коленка отключилась, а Мурси погрязла в раздумьях. Нечистую игру ведет СРС. Если Мендес и в самом деле следил за её рабочим ID, то зачем же тогда сам и выдал Христова, еще и обвинив Френка в измене? Видимо, Мистер Смит прерывает цепочку между ним и Шерифом. Не может же Шон одновременно вести двойную игру и так глупо спалиться! Если бы парочка, что сейчас на борту, каким-то образом воспользовалась положением, тогда можно было бы предположить, что Мендеса и Инквизицию связывает общий план действий. И внезапное раскрытие попыток Христова связаться с ученицей могло послужить поворотным событием в карьере Шона.

Хотя, может статься и так, что все ожидали другого эффекта от этой встречи. Намеривались избавиться от отработанного материала руками Мурси. Убить ставшего нелояльным Моргана её энергетической атакой. Тогда понятно, почему капрал показал заботу и охранял немощность капитана так же рьяно, как это делал Ванно.

Но тогда бы учитель надавил на больное, чтобы наверняка! Предпринял бы попытку проконтролировать Мурси. А наставник, наоборот, наговорил того, о чем бы никогда прежде не завел речи. Почему Христову было важно напомнить об их отношениях? Почему он даже позволил себе высказать собственные переживания? «Я не понимаю, за что ты на меня злишься», — это ведь прямо признание, а в его устах и вовсе, сродни полному раскрытию мыслей!

А еще Христов зачем-то упомянул, что он тоже покорен воли своего учителя — брата Изврата. Вот где нужно порыться. Несомненно, именно на это намекал наставник. Почему только всё так туманно и запутано? Христов делает то, что ему приказывает учитель, но ему не нравятся идеи нового порядка? Поэтому он хочет, чтобы Мурси решила эту головоломку? У самого руки связаны долгом?

Странно, но при личной встрече капитан не признала учителя своего наставника, хотя видела его в детстве. Нужно будет навестить Гидроса и попросить стареньких фотографий, да разобраться в личности Изврата досконально. Хотя бы портрет психологический составить. Йонгей, близко знакомый с Императрицей, отказавшийся от благ Империи, воспитывающий проводников, но при этом не голубая кровь — нифига себе изврат, этот Изврат!

Мысли прервал входящий звонок. Мурси недовольно посмотрела на вызывающего её абонента и нахмурилась. Она ожидала, что может быть перезвонила Лена, или Френсис, на крайний случай Мендес или даже Шериф, но во входящем маячила иконка Боббьера.

— Бобби? — приняла вызов Мурси.

— Сэр, я… Капитан, — твилекк всхлипнул, потом еще раз, открыл рот что-то сказать, но по заплаканному личику покатились только слезинки.

— Малыш, что случилось? — дрогнула Мурси, сама с трудом справляясь с подступившими слезами. — Не пугай меня, милый, скажи, что всё в порядке!

— Я, сэр… Я хочу вернуться, — попытался взять себя в руки Боббьер, но его уверенный голос опять надломился. — Я не хочу так, как здесь! Не хочу!

— Что ты, милый, конечно! Я за тобой прилечу. Хочешь, еще и по щам надаю тем, кто тебя посмел обидеть?

— Всей индустрии развлечения? — сквозь слезы улыбнулся Бобби. — Просто понимаете, я узнал, почему меня взяли в хор так легко!

— Мама?

— Нет, не мама. Хотя и она косвенно тоже виновата. Просто маркетологи посчитали, что я красивый, поэтому решили выставлять меня на передний план, но петь мне не давали! Я думал, в хоре поют, он для того и создан. Но все лишь торгуют лицами и телами! Создают красочную картинку, а голоса записаны в студии. Половина хористов даже нот не знают!

— Я всегда что-то такое подозревала, — недовольно прицыкнула Мурси. — Прилечу за тобой, кидай координаты.

— Спасибо вам, сэр. Огромнейшее спасибо!

Поймав место встречи с Боббьером на холофон, Мурси вышла из совещательской в приподнятом настроении! Не то, чтобы провал певческой карьеры Малыша веселил её, но капитан испытывала настоящую радость, только представляя их встречу. Ей не хотелось надолго оставаться наедине с Морганом и Кларой. Так или иначе, всё тогда сведется к их любовному треугольнику, а становиться кривой в непонятной геометрической фигуре меньше всего хотелось. И вообще, нужно сунуть куртку Кларе и подговорить, чтобы она сделала подарок Моргану якобы от себя. И им приятно и за его безопасность можно не волноваться!

Мурси прислушалась к двигателям. Корабль уже дрейфовал. Видимо слишком много капитан посвятила времени размышлениям и разговорам. Из-за спинки ближайшего кресла виднелся затылок Моргана. Странно, не пошел отдыхать, а сидит и ждет чего-то. У космоса комет? А вдруг сейчас капрал как раз написывает отчет Христову о пройденном этапе вывода её из сомнамбулического состояния? Да нет, бред какой-то. Он сделал бы это в другое время.

Любопытство взяло верх и Мурси, натянув сферу безмолвия, подкралась к креслу и свесилась со спинки. Прямо на ухо катару прочитала название:

— «Как доставить ей удовольствие», Моненену Г. Интересная литература, Морган, очень интересная!

Капрал вздрогнул и выронил пад. Тот покатился у него по ногам и в полной тишине шлепнулся о железный пол. Сам катар застыл как каменный.

— Мой тебе совет, Моричка! — продолжила игриво нашептывать капитан. — Не читай о женском удовольствии ничего за авторством мужчин. Что они могут в этом деле смыслить? Возьми че-нить научное, написанное женщиной, — капитан громко рассмеялась и развернулась к рубке управления.

— Спасибо, сэр! — едва смог прошептать смущенный катар, так и не решившись повернуться хотя бы в её сторону.

Мурси остановилась и насмешливо добавила:

— Поцелуй добил? Расшатались нервы? Мистер всегалактическая фригидность заинтересовался сексом? — и, хохоча, вприпрыжку поскакала в рубку управления.

Задавая курс на систему Пуды, чтобы забрать Малыша, капитан не удержалась и написала сестре:

«Это капец! Бедный котик теперь истерично сексуально себя воспитывает!»

Коленка: «Больше истерично или сексуально? Пусть спасибо скажут! Твоя красавица от счастья светилась. Не удивительно, что заставила котика зашевелить задом. Можно сказать, ты вообще обновила их чувства. Хорошая встряска».

«А мне что теперь делать? Как себя вести? Вдруг затеют брачные игры прямо в общей комнате, как у них уже было однажды? Прикинуться шваброй, типа я ничего не замечаю? Кстати, Бобби звонил. Разочаровался в карьере певца ртом и хочет вернуться в зад».

Коленка: «Час от часу не легче. Надеюсь, ты за ним не летишь?»

«Лечу! Я не хочу оставаться наедине с этими двумя, вдруг они про извращения какие начитаются?»

Коленка: «Купи им путевку в дорогой санаторий, пусть побудут вдвоем. Одного утреннего передергивания в захолустном отеле маловато. А вообще, решила не разбивать, так и держись от них подальше. Пусть у них будет хотя бы возможность поговорить! А то знаю я тебя, вечно лезешь с советами».

«Окей! Не буду ничего советовать, пусть сами познают радости слюнеобтирания».

Но долго и спокойно сидеть на месте капитан не могла. Прыгнув в нужную точку и проложив курс, она не удержалась и отправила общение контакту «котик».

«Так как вы, капрал, другой вид, я бы посоветовала книгу Э. Фиб "Оргазм как инструмент формирования привязанности у человеческих особей". Первый том про женщин. Сама читала и вам рекомендую. Выучите теорию, попрактикуетесь, и уже через пару раз от вас не отлипнет ни одна, даже самая холодная, рыбеха. Не благодарите!»

Котик: «Спасибо, сэр! Выучу так, что будет от зубов отскакивать».

«Отскакивать от зубов — это восьмая глава)))) Всё, я занята! Хорошо вам провести ночь за чтивом!»

Котик: «Спасибо, сэр!»

И следом прилетело сразу же: «Нянни».

***

Морган скачал из сети необходимую книгу и открыл сразу на восьмой главе. Решительно приступил к чтению: "Кунилингус". Вчитываясь в определение, катар от неожиданности даже зажмурился, а потом еще раз пробежался глазами по строчкам описания самого процесса. Нервно и громко сглотнул.

____________

Илья Черт, гр. Пилот «Оборот кармы, ч. 3» Стих.

Глава 13-1

Морган читал до тех пор, пока глаза его не слиплись, не оставляя и шанса продолжить знакомство с таким странным решением эволюции как человеческий секс. Оно казалось катару сложным кулинарным блюдом. В действие, по сути необходимое только для продолжения рода, вмешивалось слишком большое количество ингредиентов — щепотка физической необходимости, ломоть ритуального обряда, стаканчик снятия напряжения, пол-литра социальной роли, а так же пачка нравственной составляющей. За историю землянцев секс воспевался поэтами и покрывался сакральной тайной храмовниками. С его помощью люди манипулировали, торговали, достигали удовольствия, зачинали детей. Морган, наконец, до конца понял, почему йонгеи, чьими прародителями и являлись землянцы, настолько закольцевали свою жизнь вокруг незначительного, на взгляд катара, процесса. И Мурсику, как яркому представителю, конечно, тоже важна эта часть взаимоотношений. А значит, придется-таки переступить черту. Дед же как-то смог? Им же Императрица оставалась довольна, раз до своего исчезновения прилетала на Катарсис.

Мелькнула шальная мысль. А не попросить ли у старейшины помощи, чтобы разобраться во всём? Но Морган сразу её отринул. Не сможет он открыто разговаривать на этот счет с кем бы то ни было, даже с собственным дедом. О подобных вещах порядочному катару следует беседовать только со своей Нянни или женой. С остальными — табу!

Придется разбираться самому. Хорошо хоть книга написана не сложным языком и не оставляла за собой шлейф из недосказанности. Ко всему прочему на страницах давалось огромное количество иллюстраций. Но вот преодолеть стыд, который годами взращивало в Моргане окружение, было слишком сложно. А в его ситуации еще получалось, что какая-то незнакомая женщина по фамилии Фиб — автор научного труда — без стеснения рассказывала и даже показывала. Странно и противоестественно! Хотя, если абстрагироваться, вполне приемлемый способ прикоснуться к таким знаниям, если ты человеческая особь.

У катар с сексом и размножением исторически сложилось совсем по-другому. Это были два совершенно разных и мало связанных друг с другом процесса. Первое — закономерное продолжение романтическое чувственности. И в нём ума много не требовалось, достаточно просто уяснить, как гладить партнера, чтобы ему становилось приятно. Прояви толику нежности и даже самый фригидный «солдафон» растает от удовольствия. Это не являлось такой наукой, какую надобно передавать из поколения в поколение. Молодежь справлялась без подсказок от старейшины или родителей, не встречая на своем пути трудностей.

Что же касалось зачатия детей, то в катарской школе каждый год проводились недели семейного воспитания, где учителя подробно рассказывали о нахождении подходящего союзника по жизни, о ритуале начала, взращивании привязанности, прохождении обряда зачатия, укреплении доверия и других тонкостях построения счастливого брака. И ни о каком удовольствии, насколько понимал Морган, речи не шло. Только тяжелый совместный труд. В момент, когда два любящих сердца образовывали ячейку общества, включались заложенные природой программы и акт соития совершался сам собой. Это служило и признанием в верности, в любви, в принадлежности друг другу, можно сказать еще один ритуал социального характера, похожий на инструмент управления, к которому не единожды прибегала капитан, только направленный на одну, самую близкую персону. Поэтому всё, что связано у катар с размножением оставалось глубоко интимным процессом, принадлежащим только двоим.

У людей же — настоящий кавардак! Чем больше Морган читал об этом, тем больше запутывался. Если верить этой самой Фиб, то при оргазме — загадочный зверь и темный участок космоса — выделались гормоны, которые способствовали привязанности. Здесь прослеживалась связь с обрядом зачатия. Но остальное! Оказывается, секс еще и обыкновенное физическое удовольствие, как почесаться, если зудит. И наслаждение можно получить не только от самого близкого, но вообще от любого, кто достаточно опытен и знает, куда и что засовывать, на какие кнопки нажимать и как это работает. Еще Моргана сильно смутило упоминание на страницах книги, что для достижения пика удовольствия при острой необходимости рекомендуют воспользоваться различными устройствами и приспособлениями, а если и их нет, то обойтись руками! Этого Морган совсем не понял. В каком это смысле? То есть вообще без партнера?

Новые знания никак не укладывались у катара в голове. Как процесс, который способствует закреплению духовной связи, может быть произведен с неодушевленным предметом или собственным рукам? Женщина, получив оргазм, что — испытывает привязанность к девайсу его принесшему? Хорошо, конечно, было бы всё расспросить детальней у Мурси, но капрал даже гипотетически не мог себе представить такую беседу. Тут бы до поцелуев дело довести.

Поцелуи! Им как раз и была посвящена первая глава, но и там всё слишком оказалось запутано. И, если сексом люди могли даже приторговывать, то вот целоваться с кем попало не стали бы. Дело это с одной стороны считалось достаточно обыденным — целовали детей, родственников, в качестве выказывания глубокого уважения главы держав и секторов — но и смысл поцелуя оставался сродни прикосновению у катар. Слова и близость обманывали, человек мог претвориться, что получил удовольствие, симулировать, а вот отвращение от поцелуя скрыть считалось почти невозможным.

Всю ночь Моргану снились кошмары с пещеристыми телами, ножками и капюшонами, которые высовывали свои длинные языки и пытались его облизать. Капрал по заданию Штаба искал «кнопку счастья» и никак не мог её найти. Пересек Галактику, шарил впотьмах закрытых секторов, даже почему-то оказался в храме и спрашивал у брата Акиля. От этого беспокойного сновидения Морган проснулся помятым, в плохом расположении духа, еще и с мешаниной в голове от прочитанных глав книги.

Он вышел в столовую и застал капитана за кофе. Мурси выглядела тоже хмуро, сосредоточенно просматривала записи в холофоне, изредка отвлекаясь на то, чтобы громко прихлебнуть из чашки. Причем один холофон по-обычному окольцовывал её запястье, а другой, новый, тот который ей купил Ванно, лежал на столе, и она детально изучала содержимое какой-то папочки, прокручивая множество фотографий обнаженных женщин, коротенькие порно-ролики и обрывки переписок, которые тоже, так или иначе, касались тематики секса.

— И вы решили освежить знания? — озадачено спросил Морган, усаживаясь рядом и отводя взгляд от слишком откровенной сцены на снимке.

— А? Нет, — пробубнила капитан, не поднимая глаз. — Смотрю, чем увлекался наш любимый красавчик. А вы? Как проходит обучение?

— Ужасно! Мне кошмары всю ночь снились из-за вашей Фиб!

— Может не стоит тогда? — хмуро усмехнулась капитан. — Не жили богато инечего начинать.

— Нет, сами сказали, что я упоротый. Вот и буду упорно идти к цели. Не сомневайтесь во мне. А вам удалось найти что-нибудь интересное у Джеймисона?

— Пока нет.

— Понятно, сэр, — потянул Морган. — Давайте, я вам помогу.

— А давайте! — хитро сощурилась капитан и запустила очередную нарезку особо смачных моментов из записей Джимми.

— Какой ужас! — прошептал Морган ровно через секунду и отвернулся. — Обязательно это смотреть?

— Нет, но я ничего не могу поделать. У вас такая реакция! — рассмеялась капитан.

— Вы как всегда! Лучше бы поискали его связи с таинственным пиратом, о котором я, между прочим, вас предупреждал, а вы меня не послушались!

— А я что делаю по-вашему? — невозмутимо спросила Мурси.

— Издеваетесь надо мной, сэр! Очевидно же! Позвоните Бобби, он даже видел этого парня. Может, опознает его на снимках с гуляний?

— Малыш скоро сам придет. Я уже договорилась. Мы на Пуде, Хор Торхи сегодня концерт дает, но подозреваю, Бобби выступать на нем не будет. Не зашло ему. Атмосфера, говорит, слишком строгая. Скучает по весёленькой мне, аж петь не может. Так что ждет нас праздничное воссоединение!

— Приятные известия, сэр, — искренне обрадовался Морган. Хотел добавить, что и его предупреждал, но всё же решил оставить эту реплику виновнику торжества. — Не против, если я позавтракаю, как привык?

— Только не на кухне! Я работаю, а вы мне мешаете болтовней. Возьмите хавку и шуруйте на диванчик.

— В столовой — едят, а работают в рабочих комнатах! Дисциплина, сэр! У вас и совещательная, и общая, и каюта своя есть! — затянул воспитательную беседу Морган. — На холотерминале видней будет. Здесь и свет плохой, и стулья неудобные, и нет под рукой необходимых материалов.

— Зато нет и посторонних глаз с ушами. В столовке не установлены камеры. Или хотите, к вам в каюту перекочую? — но капитан тут же себя перебила: — Нет, не перекочую. Передумала. Мой корабль. Хочу на кухне и буду!

— Вы уже и СРС не доверяете?

— Я уже никому не доверяю! К тому же, меня отстранили от дела, приходится информацию добывать самостоятельно, в тайне, и рассчитывать только на себя.

— Можете рассчитывать и на меня! — с готовностью выпалил Морган, но сразу же нахмурился: — Вы меня обманываете сейчас, да? Откуда тогда данные, если вас отстранили?

— С чего бы мне вас обманывать? Сказали можно на вас рассчитывать, а сами тут же выразили недоверие. Ужас, я не могу работать в таких условиях!

— Простите, сэр, — промямлил Морган, мгновенно опутываясь чувством вины. — Просто ваши слова не сходятся с действиями. Вот я и подумал, что вы как всегда.

— Для справки, я вполне себе приятная собеседница. Некоторым нравятся мои рассказы про взрывы. И в СРС я тоже успела завести приятелей, которые с удовольствием пошли в обход начальства. Один из них и создал мне выделенный канал, а по нему скинул содержимое пада Джимми.

— Поэтому у вас сейчас два холофона! На одном вирус и его просматривают агенты, а второй чистый и вы можете спокойно работать, — сложил воедино картину Морган.

— Какой вы умный, капрал, — съехидничала Мурси.

— Простите, сэр. С моей стороны действительно выглядело неприлично обвинять вас, не разобравшись до конца. Я, наверное, еще не отошел от ночных кошмаров, вот и ворчу.

— Доброе утро! — в столовую вошла Клара и на всякий случай предельно четко отрапортовала: — Целоваться не будем, сэр!

— Клара, Бобби возвращается, — тут же оповестил её Морган.

— Офигеть, как классно! Значит, остатки отряда вместе? Ох, сколько же он пропустил! Я ему всё, всё расскажу! Когда он ушел, еще же до отравления? Вот, с ним и обсудим Джимми, а то покоя не найти мне никак, — Клара подпрыгнула от радости и неожиданно для всех начала пританцовывать, пока подходила к свободному стулу. — А еще кто-нибудь вернется? Ваш друг, сэр, какой-нибудь не хочет помочь нам тут? Вдруг опять нападут на корабль?

— Скучаешь по Ванно? — хмыкнула Мурси, не сумев сдержать удивленную улыбку. — Я думала, он сочинял, когда рассказывал о ваших осмотрах. Не переживай, я уверена, он тоже думает о тебе в свободное от размножения время. Вернется. На днях или раньше. А теперь цыц! Взяли завтрак и улепетывайте отсель!

— Я не про него вообще-то, — помрачнела Клара. — А вы — грубиянка!

— Клара, капитан работает, а мы мешаем. Заказывай еду и пошли.

Когда с завтраком было покончено, Клара не пожелала возобновлять расспросы капитанши и заперлась у себя, еще раз просмотреть физическое состояние Джеймисона накануне смерти. Она вдруг подумала, что возможно действие «внушительного передатчика» как-то могло сказываться на его здоровье — изменять давление, может ритм сердцебиения или электромагнитные волны мозга. Сообщив об этой догадке Моргану, Дорн с удовольствием отметила про себя его заинтересованность такой идеей и моментально возникшее уважение во взгляде. Сам же катар поспешил сообщить эту теорию капитану, а заодно предложить и свои рассуждения насчет гипнотизеров Джимми.

— Сэр! Клара тут выдала очень интересную идею, — наливая кофе, нарушил рабочую тишину Морган. — Разве не проще узнать, кто внушал красавчику непосредственно через сам передатчик? Нужно его разобрать, выявить на какой волне шла трансляция и вычислить источник сигнала. Таким образом мы сразу выйдем на организатора, а не посредника. Сомневаюсь, что какой-то пират производил яд самостоятельно.

— Ох, капрал, я иногда поражаюсь вашей с Кларой широте мыслей! — отвлеклась Мурси. Она долго и пристально смотрела на Моргана, будто на его лице и скрывался источник сигнала, потом вздохнула и опять уставилась в переписку красавчика. — Конечно проще! Но даже моему другу в СРС украсть улики не под силу. Я еще раз повторяю — всё серьезно, Шериф не хочет подвергать меня риску. Ну, или Мистер Смит запустил слишком глубоко свои ручища, и нас специально огораживает и не дает распутать дело. В любом случае, к данным о передатчике у меня доступа нет, приходится идти обходными путями. Шо вы в самом деле, не будем же мы штурмом брать базу Шерифа!

— Понятно, сэр. Нашли что-нибудь?

— Пока только странные позывные. Ас Афа и КЦ. Таких погонял среди банды Верненна я не слыхала. В любом случае, если они пираты, то наверняка меня знают. Послушаем, что скажет Малыш, а потом навестим их.

— Принято, сэр, — Морган помолчал, топчась возле кофемашины и, понимая, что Мурси сейчас попросит его опять уйти и не мешать, предложил: — Кофе будете?

Раздался звонок на одном из холофонов. Капитан невесело улыбнулась одним уголком рта, показала капралу, что входящий от Боббьера, и приняла вызов.

— Сэр, только не волнуйтесь, но возникли проблемы. Меня не хотят так просто отпускать, — твердо проговорил Бобби. На его лице не осталось и следа предыдущих рыданий. Малыш выглядел собранным и решительным. — Немного задержусь. Дело в том, что директор пугает судом и издержками. И пока я смог выбить только один звонок, угрожая вашим эмоционально-нестабильным темпераментом. Меня держат в гримерке, как заложника, но я продолжаю вести переговоры. Прошу вас, не улетайте!

— Я скоро буду, — тут же поднялась с места капитан. — Координаты.

— Пересечение улиц Шварца и Негера. Театр «Семь децибелов над уровнем такта». Может, мне удастся и самому решить эту проблемку. Я перезвоню, если что-нибудь измениться.

— Со мной всё равно быстрей, милый, — ласково улыбнулась капитан. — Две головы хорошо, а на плечах еще лучше. Капитан аут.

— Сэр, не боитесь, что это ловушка? — заволновался Морган и поспешил по следам Мурси, которая еще во время разговора оставила место своей дислокации и направилась в общую комнату. — Я понимаю, как чудовищно такое прозвучит, но может они и до Бобби добрались? Он тоже достаточно внушаем.

— Не внушаем Боббьер от слова совсем. Но он может и не знать, что это ловушка.

— Ага, вы и сами подумали об этом!

— Оставайтесь здесь и следите за обстановкой, — принялась раздавать распоряжения Мурси, остановившись возле лестничного проема. — Закройтесь и отпирайте только на условный стук. Проверьте баки, пополните запасы, приготовьте корабль к долгому дрейфу в космосе.

— Что? Я еду с вами! — безапелляционно заявил Морган. — К тому же, вы предполагаете, что мы будем сидеть под входной дверью, чтобы уловить этот самый стук?

— Оукей, я вам позвоню и скажу, кому открывать, а кому нет. Так пойдет?

— Не пойдет! Я иду с вами, — настойчиво повторил Морган.

— А Клара? Вы о ней подумали? Она ведь сама не справиться, если нападут на корабль. И это её легко обмануть и внушить разную ерунду. Морган, очнитесь, я держатель Силы, что может со мной случиться?

— И всё же…

— Нет! Сидите тут! Вдвоем, — разозлилась Мурси. В этот момент она уже зашла зачем-то в грузовой отсек. — Поговорите друг с другом, посмотрите романтический фильм, уделите больше внимания своим отношениям. Сколько дней вы не виделись, неужели нечем заняться? Попрактикуйтесь, в конце концов, примените новые знания. Это приказ!

— Хорошо, сэр, — процедил Морган, не понимая до конца, что от него хочет капитан. — Но если с вами что-нибудь случиться, я за себя не ручаюсь!

— Если со мной что-то случиться, то я вообще ни за что не ручаюсь, — проворчала Мурси и, повернувшись лицом к капралу, неожиданно мягко улыбнулась и тихо прошептала: — Всё будет хорошо, котик. Не пережевывай. Я проверну дельце и вернусь, ты даже соскучиться не успеешь. Оукей?

— Оукей, Мурсик, — тяжело вздохнул катар.

***

Боббьер как всегда оказался очень вовремя. Особенно эти его неожиданные препятствия. Отряд, состоящий из персон вечно влипающих в неприятности, имел определенные преимущества. Конечно, Мурси бы нашла способ слинять с корабля, не вызывая подозрений, но благодаря Малышу у неё в запасе больше времени. Пока агенты очухаются, пока поймут, что она задумала. Нельзя им давать возможность вспугнуть цель или как-то помешать планам.

Капитан быстренько забросила пару шпионских приспособлений и сменную одежду в рюкзак, натянула на себя обычную свою одежду — шорты и куртку, и поспешила на встречу к Бобби. Она не лгала Моргану, когда беспокоилась о ловушке, но и значения такой вероятности особого не придавала. Что ей могут сделать хористы, в самом деле? Затыкать её дирижерскими палочками? Оглушить сопрано? Увлечь в тёмный переулок трогательной песенкой? Но на всякий случай, скайтрей Мурси оставила за пару кварталов, спряталась в сфере невидимости и осторожно, ныряя в переулки и стараясь не проходить под камерами, подошла к театру.

Никаких видимых признаков опасности на горизонте не маячило. В театр спешили эстеты, персон было много, но все гражданские. Ни турели, ни роботы здание не охраняли. Мурси написала сообщение Малышу, чтобы тот попросился в туалет, а сама, сверившись с внутренним планом, подошла к проулку, высмотрела нужно окно и приготовилась прыгать на стены.

Второй этаж — не такое уж великое препятствие для тренированного Держателя Силы. Если воспользоваться небольшой возвышенностью, как трамплином, то запрыгнуть и уцепиться за раму окна не составит большого труда. Капитан притянула психосилой припаркованный рядом скайтрей — осторожно, выверяя точно траекторию, чтобы всё выглядело, как если бы машина случайно снялась с тормоза и сама собой покатилась. Без труда открыла окно, выворачивая с корнем внутренний замок. Отошла подальше, придала себе ускорение и, оттолкнувшись от машины ногой, вторым прыжком от стены, ловко запрыгнула на подоконник.

По центру туалета стоял Малыш и от неожиданного появления своего капитана ахнул, зеленея. Внутрь никто из охранников не пошел, сомневаясь, что подопечный каким-то чудом исчезнет из театра. Боббьер — типичный хрупкий твилекк, а не супермен, умеющий летать.

Капитан и Малыш обнялись, сжимая друг друга до хруста костей. Мурси жестом головы указала на ближайшую кабинку, и они вместе заперлись в тесном пространстве, где могли спокойно пошептаться.

— Я думал, у меня сердце выскочит из груди, сэр, — зашипел весело Бобби. — Волноваться нечего. Я думаю, Новоженцев, директор мой, больше на понт берёт, считает меня бесхребетным. Не стал ему показывать настоящего себя, притворялся с самого прослушивания трусишкой. Думал, присмотрюсь, а потом уже решу как лучше себя подать. Решил, пусть лучше они меня недооценивают. Как раз на такой случай.

— Ты прирожденный агент СРС, — похвалила его капитан. — Прям, как будто третий курс элитной шпионской академии закончил. Всё же не прогадала я, когда ставку на тебя сделала. И каков статус?

— Сейчас Новоженцев думает, что я слишком нерешителен для побега. Так что, если вы мне поможете, можем выйти тем же способом, каким вы сюда вошли.

— Вариант. Но еще раз подумай и взвесь все риски. Если убежим вот так, то, во-первых, тебя будут искать, а это значит постоянный хвост, к тому же привлечет не нужную нам шумиху к отряду. Во-вторых, и самое важное, дорога в индустрию развлечения тебе закроется навсегда. Я бы поискала еще альтернатив.

— Если нет выхода, я готов расплачиваться за свои ошибки! — пылко воскликнул Бобби, но тут же спохватился и вернулся к шепоту. — Вполне соизмеримая плата за глупость.

— Хорошо. Тогда я предложу альтернативу. Позвони матери и расскажи всё как есть, она же у тебя ого-го какая шишка в певческой среде. Новоженцев не посмеет ей перечить, хор Торхи тут же покинут все твилекки!

— Сэр! Нет! Я не могу! — ужаснулся Боббьер, вертя головой. — И дело не в том, что мне жаль хора. Просто… Просто я же специально делал то, чего хочу я, а не она! Вы же этому меня учили — жить самостоятельно. Это же будет предательство собственных мечт!

— Такому я тебя не учила, — отмахнулась капитан. — Я говорила, шо любой шанс треба хватать за жёпу, если тебя не будет после этого мучать совесть. Ты позвонишь матери и попросишь помочь. В этом нет ничего запредельного. Скажи ей правду — хотел поступить по своему, но вы, милая моя матушка, были правы. И сейчас пропадаю я. И знаешь, слезу пусти. И ей приятно, и цели своей добьешься.

— Никогда! Я никогда не попрошу помощи у матери!

— А ты не проси напрямую! Так, вроде бы звонишь просто поделиться переживаниями. Притворись, шо как бы невзначай припомнил о её высотах в среде музыкантов. Спроси, не сталкивалась ли маманя с подобным. Если правильно разыграешься ситуацию, она сама предложит помощь. Ей еще и в радость будет забацать такое любимому сынуле, как только услышит из его рта раскаяние.

— Нет, мне кажется прибегать к материнской заботе неуместно. Она посмеется надо мной и до конца жизни, при любой возможности станет припоминать этот провал. Или, вообще, откажет!

— Только если это будет твой окончательный провал, — таинственно подмигнула капитан. — Как уляжется всё, мы сообразим свой собственный хор с дирижером и партитурами! Тогда она и поймет, шо ты не роботом шитый! А сейчас, пусть посмеётся, не всё ли равно, если это избавит нас от проблем? Да ты и сам посмейся над ситуацией, представь всю её абсурдность. Ты вынужден просить маму помощи, чтобы она избавила тебя от препятствий в деле, которое и сама хочет, чтобы ты сделал. Дуристика чистой воды! Как тут можно отказать? Главное правильно слова подобрать.

— Ну да, согласен, — обдумал предложение капитана Бобби. — Мама же хочет, чтобы я воевал, а я боюсь попросить её помочь мне вернуться на фронт. Звучит как бредок. Вы подскажите мне нужные слова?

— Давай так. Здравствуй мама, вышли денях! — капитан тихонько засмеялась, но быстро взяла себя в руки. — Так, серьезно, соберемся. Здравствуй мама. Прости меня, сына своего непутевого, не послушался я тебя! Был у нас отпуск, да пошел я в хор на прослушивание. Попробовал петь и понял, что пока жив император Син, так и голоса своего не имею. Вот уж и отпуск окончился, а не хочет меня Новоженцев отпускать. На тебя одна надежда! Капитан меня уже заждалась, грозит улететь. Что мне делать, как бы ты вышла из такой ситуации?

— Ладно у вас выходит, — улыбнулся Малыш. — Я попробую.

В дверь забарабанили:

— Ты че там, смыться пытаешься?

— У меня на нервной почве ничего не выходит! — пискнул Боббьер.

— И не выйдет! В такую маленькую дырку не пролезешь, — взорвался бурным гоготом охранник от собственной остроумной шутки.

— Я не про это! — сердито парировал Бобби. — У меня в прямом смысле не выходит! Не давите на меня!

— А, ты вон про че! Сочувствую. Кормят нас так себе, у меня тоже постоянно с этим проблемы. Ладно, даю тебе еще десять минут, — и голос стих.

Малыш поспешно набрал мать, и пока она поднимала трубку, успел сменить кожей, наверное, все оттенки зеленого цвета. Наконец, появилось изображение твилечки с короной в виде древесных ветвей на голове. Мурси вжалась в угол, чтобы остаться незамеченной.

— Здравствуй мой пятый любимый сын! Не думала, что доживу до такой поры, когда ты мне будешь звонить из туалета, — снисходительная улыбка промелькнула на красивом и гордом лице.

— Мама! Простите, простите меня! Но я в безвыходной ситуации! — запричитал в волнении Малыш.

— А я тебе говорила, чтобы не думал о певческой карьере, пока идет война! Говорила? Неужели думаешь, я с древом не посовещалась, прежде чем тебе судьбу чертить?

— Вы уже в курсе, — поник Боббьер. — Простите. Вы были правы от начала и до конца. Теперь не знаю, что делать! Капитан прилетела за мной, а я даже из туалета выйти не могу.

— Видели тебя на одном из выступлений. Ты смотрелся на сцене великолепно, но хор — не место для моего сына! Ты годишься только для сольной карьеры.

В дверь опять нетерпеливо забарабанили, посыпались угрозы. Мурси напряглась и психосилой попыталась сдержать натиск железных кулаков по ту сторону.

— Мама, вы можете решить вопрос с Новоженцевым? А я побегу, пока есть возможность!

— Куда побежишь? — опешила твилечка.

— Убивать Сина! Сейчас уложу тех, кто стучится, а потом сразу на Беллис, в Империю. Как можно петь, пока наши земляки гибнут под бомбами этого тирана? Я думал, отпуск проведу в гастролях и вернусь, но нет!

— И это мой сын! — благоговейно пропела мать Бобби. — Иди, конечно же, я решу эту проблему. Иди и убей Сина! Древо матери и я, мы гордимся тобой!

— Спасибо, матушка, — поклонился Бобби и отключился.

— Класс! — показала свой фирменный палец вверх капитан. — Разыграл как по нотам. А теперь в путь.

Мурси психосилой выбила дверь, повалив охранника Боббьера на пол. Выпустила в него пару молний, больше для устрашения, нежели по настоящему атакуя, накрыла себя и Малыша сферой невидимости и беззастенчиво повела рядового по коридорам. Довольно быстро они достигли выхода и выбежали на улицу, не встречая по пути преград. Концерт должен был вот-вот начаться, работники занимались своими прямыми обязанностями. Прибегать даже к иллюзиям казалось лишним. Дальше дело пошло и того проще, и уже через пятнадцать минут они сидели в припаркованном корабельном скайтрее.

Малыш поглядел на Мурси и неожиданно расхохотался.

— Подумать только! Скажи мне кто год назад, что я осмелюсь соврать матери, еще и в таком вопросе, я бы не поверил! — искренне смеялся Малыш, сбрасывая накопившееся напряжение. Он хоть и старался убедить всех в своей непоколебимости и уверенности, но в глубине души всё же боялся, что капитан не захочет с ним возиться. — Да какой там врать! Скажи мне кто, что я позвоню ей из туалета!

— Представь, как она удивилась! — рассмеялась и капитан.

— Ой, надеюсь, бабушка этого не видела. Вот она бы, наверное, точно с ума сошла от подобной неучтивости.

— Слу, Малыш! Я из твоих рассказов поняла, что семья вообще против любых посягательств на карьеру матери. А оказывается, они пророчат тебе сольную, а не хор! И чем тебя не устраивает такое положение дел?

— Да, я, признаться, это тоже в первый раз узнал, — боязливо пожал плечами Бобби. — Даже не верится, что собственными ушами слышал. Думал, им всё равно на меня. Вроде как отправили на войну и в мыслях похоронили.

— Чудны Пути твои, Разум, — пробормотала капитан. — Лады, мы еще успеем это попозжа обсудить. Сейчас сделай для меня одну вещь. Опознаешь того пирата, что с Джеймисоном подружился?

— То был не пират. Анархист, — с готовностью ответил Бобби. — Ас Афа, кажется. Вы его в любом месте узнаете, даже без фотографии. У него маска на голове в виде единорога. Какая-то организация, воюющая за волю личности, творчества и передвижения в космосе. Меня тоже соблазняли вступить в их ряды. Но я как услышал тезис за свободу бессмертия, воскрешения и умерщвления, так сразу отказался. Они не просто банда головорезов. Это целая идеология, биокосмизм, называется, что ли. Ас Афа лидер лишь маленького подразделения.

— Капец какой-то. Космические анархисты? Рили?

— Рили, — утвердительно кивнул Малыш. — Я поэтому с ними и не стал общаться. А, вот и он, — Малыш указал на контакт из папки Джеймисона. — Если я правильно помню, Асу принадлежит кантина на Дромус-2. Там эти биокосмисты заседают по средам, вроде как слёт всех причастных устраивают. Думаю, в остальные дни они тоже там отвисают.

— Оукей. Тогда ты сейчас летишь на корабль, док А7, и привыкаешь обратно к нашей кочевой жизни. А я попытаюсь разговорить этих анархистов. Если капрал начнет спрашивать, куда я полетела, отвечай ему только на кухне или в казарме. Хорошо? Мне хвост не нужен, — Мурси поразмыслила, и добавила: — А лучше не разговаривай об этом вовсе! Я даже немножко не могу представить, что выкинет наш любимый Морган, когда прознает о задании без его контроля. Ща, я ему звякну, шобы тебя встречал.

— Принято, сэр!

— Морик, привет, — улыбнулась холоизображению Мурси и скороговоркой продолжила: — Ловушек не было, рядовой Боббьер в целости вызволен из туалета, прибудет к вам через полчаса на скайтрее. А я немного еще задержусь здесь.

— Что вы затеяли? — недовольно спросил Морган.

— Не волнуйтесь, капрал. Хочу посмотреть на выступление хора Торхи. Вы же знаете, шо я кушать не могу, как люблю музыку! Переночую в отеле, а утром пробегусь по магазинам и вернусь обратно. Тут такие торговые центры, шоб вы знали, вы б заплакали! Прикуплю сувениров вам с Кларой. Так шо, чао!

— Чао, Мурси! — опять тяжело вздохнул Морган, догадываясь, что капитан не договаривает. Но и расспрашивать её по незащищенной связи не решился.

***

Мурси сняла комнату в первом попавшемся на глаза отеле возле театра и быстренько переоделась. Длинная юбка, полусапожки на высоком квадратном каблуке, широкая блузка с оборками на талии и рукавах, а самое главное яркий макияж и черный длинный парик должны сбить с толку приставленных агентов. Остальные вещи капитан запихала в бездонную сумку и перед выходом глянула на себя в высокое зеркало.

Хорошо, что её сейчас никто из знакомых не видит. Со стрелками на глазах Мурси явно переборщила, слишком яркие и жирные они получились. Искусственные волосы, с начесом в разные стороны, делали образ похожим на ведьму из старинных сказок. Вызывающая красная помада очерчивала совсем иной контр губ, увеличивая их визуально в несколько раз. Но и этого капитану показалось мало, и она добавила им немного выпуклости с помощью специального состава, вызывающего аллергическую реакцию на нужном участке тела. Нижнее белье с примитивными силиконовыми вставками добавило объема, и теперь у Мурси колыхалась под одеждой не менее четвертого размера грудь и прилагающаяся к таким аппетитным формам пятая точка.

Капитан усмехнулась. Она и не помнила, чтобы вообще когда-либо выглядела так нелепо. Разве что в тот раз, когда Лена впервые повела её на закрытую вечеринку и заставила одеться по моде йонгеев. Не к месту пафосно, но типично для серьезного Лорда или Леди. Такая же, с выподвыподвертом.

Просидев в ресторане отеля до сумерек, Мурси вызвала таксо-скайтрей, который отвез её в космопорт. Там она наняла небольшой и старый кораблик, договорившись расплатиться самородками кромнецина, чтобы не выдавать своего ID. Слишком многое у современного жителя Галактики привязано на личный номер — связь, финансы, документы, удостоверяющие личность. Захочешь сбежать даже от надоедливого мужа, так не получится. Особенно, если он имеет власть. Что говорить о случаях, когда тебя преследуют агенты СРС! Капитан рассчитывала на запас примерно в сутки, пока ищейки заподозрят хоть что-то.

Джей, владелец корабля, пожилой и приятный мужчина, без лишних вопросов доставил её на Дромус-2 — второй по величине город под куполом на самом Дромусе. За время полета, Мурси методично выискивала в сети информацию по Ас Афу и его организации космических анархистов, чтобы составить примерный список кнопок, на какие можно давить при допросе. Оказалось, что движение это давнее, зародившееся еще в незапамятные доимперские времена.

Полностью, определение их идеологии в галактопедии звучало так: Биокосмизм — направление в философии, основными принципами и целями которого является максимальная свобода личности и её творчества вплоть до свободы передвижения в космосе, распространения влияния деятельности анархиста на всю Вселенную, достижения физического бессмертия, способности создавать и пересоздавать Вселенную, управлять временем, воскрешать умерших, умерщвлять живых.

Биокосмисты искали такой космический объект — астероид или комету — который мог бы приютить их на своей поверхности, чтобы они начали спокойно осваивать просторы Вселенной в качестве пассажиров. Почему такой странный способ? Потому что последователи этого движения отрицали власть как таковую, а уже открытые и заселенные планеты, так или иначе, имели структуру управления, хотя бы в зачатке. И на данный момент, Ас Афа числился одним из ярых идеологов.

По информации из сети ему приписывалось такое феерическое утверждение, взятое, между тем, на вооружение пропагандистами теории: «Каждый в Галактике обязан бороться со смертью и жизнью, телом и душой, Вселенной и Хаосом, а также пространством и временем, для того чтобы избавиться от пагубного влияния природы. Свободная персона — свободна во всем и от всего!» В этом заключалось отличие биокосмизма от остальных течений анархизма. Ас Афа свято верил, что наступает новая эпоха, в которой все станут бессмертными, подобно йонгеем, надо только убить тех, кто с этим не согласен, свергнуть всяческую власть и избавится от проклятого потребления. Обновленное общество же следует построить на взаимовыручке, общем производстве и самоконтроле. А может быть, самоконтроль и не понадобится, Ас Афа видел персону новой эпохи избавленным от всех погрешностей. Поэтому особо рьяно он проповедовал идею сильного тела, способного уместить в себя сильный дух.

Очень здорово, но совершенно не понятно! Уже имея обширный опыт общения с катарами, капитан прекрасно понимала, что часть из этих идеалов достижима, кроме отказа от правления. Катарская община вся построена на взаимовыручке, самопроизводстве и самоконтроле. У катар вообще очень ярко развита индивидуальность. И при этом все они живут единой общностью, направляя всякую деятельность на благо прайда. Но и там не обходилось без строго контроля старейшины. Так что анархия и самоконтроль — совершенно несовместимые вещи. Но это слишком глубокие и философские вопросы. Мурси с удовольствием окунулась бы в дебаты с каким-нибудь идеологом биокосмизма, будь у неё время. Вот закончится борьба с Инквизицией, она обязательно разыщет Ас Афа вновь и побеседует с ним уже с чувством, с толком, с расстановкой.

Отмечая про себя, что тоже ведет список воображаемых дел, как у Моргана, Мурси не смогла противиться собственной улыбке. Странное дело творилось с ней за последние сутки. Почему-то неудержимо захотелось обсудить космических анархистов с капралом, узнать, что он думает на счет их идей. Наверняка бы посмотрел с укором и заворчал о пустой трате времени. О, или своё любимое и ёмкое бросил бы: «Чушь!» А может быть, ему бы понравилась такая мысль и он вдарился бы в описание каких-нибудь старинных катарских обычаев. Вдруг и на Катарсисе уже проходили этап анархии? Мурси тихонько выругалась на саму себя. Нужно было подольше с ним с утра поругаться, пресытиться звуком его голоса! Теперь придется наверстывать, когда вернётся.

Капитан вышла из космопорта, надеясь, что старые знакомые не признают её в гриме. Тем более ни корабля, ни привычных провожатых с ней сегодня нет. Не теряя времени, она сразу же направилась в нужную кантину.

Потоптавшись немного на пороге и привыкая к сумрачному свету, Мурси наткнулась взглядом на Ас Афа за одним из столиков. Его, как и остальных членов банды биокосмистов, действительно не сложно было распознать. Двенадцать мужчин и женщин, чьи головы скрывали полномерные маски, расхаживали по залу. Двое пили за стойкой, пряча рюмки под маскировкой, пятеро танцевали, остальные разбились на две компании и в узком кругу обсуждали видимо планы по захвату Вселенной. Среди одной из таких компаний и сидела цель в указанном Бобби образе.

Мурси недовольно скривилась — опять придется иметь дело с полудурками. Проще, конечно, но предсказуемо и банально. Кто еще мог придумать настолько неуклюжую отличительную черту движения? В громоздких, покрывающих полностью голову силиконовых масках не то что драться невозможно, да даже разглядеть что ешь под собственным носом затруднительно.

На кого только не натыкался взгляд Мурси. Знаменитые деятели в истории, фиолетовые твилекки, зеленые вакуйи, иногурианцы и мифические птеродактили. Но в одежде наблюдалась несвойственная анархистам любой масти строгость. Все как один одеты в темно-синие комбинезоны — сшитые друг с другом штаны и крутки, застегнутые на старомодные круглые пуговички. А на левой груди пятном маячила оранжевым нашивка: «РЖАКА». Не магнитная эмблема, не голограмма, а самая настоящая ручная вышивка. Странный способ так обозначать своих, но видимо это тоже из ряда тех заморочек, что и маски, уходящие глубоко в историю биокосмизма. В любом случае, не Мурси за них решать.

— Привет, милый, — по-простому заговорила капитан, присаживаясь за столик с единорогом. — Всегда мечтала встретить единорога из Ржаки!

— Что тебе надо, — холодно спросил Ас Афа. — Думаешь, тебя не узнают в таком виде?

— Так даже проще, не придется объяснять, что со мной шутки плохи, — разочарованно поджала губы Мурси. — Я ищу новую шайку-лейку взамен Верненну. Слышал, что с ним приключилось?

— Слышал, но ты не туда пришла! У нас серьезная организация, подчиненная строгим правилам! Мы не какие-то пираты, мы РЖАКА, — и единорог провел рукой по своей нашивке. — Радикальные Жестокие Аутентичные Космические Анархисты.

— Какие-то вы не правильные анархисты. Я думала, они не признают власть, какую бы то ни было. А ты про строгие правила мне втираешь.

— Иногда ради уничтожения большего зла необходимо идти на более мелкое! — высокопарно заявил Ас Афа, и сидящие рядом маски кворча и генерала Гравика согласно закивали, вслух поддакивая. — Так и у нас! Чтобы побороть жестокую руку правления таких как ты, мы готовы объединиться и действовать строго по уставу! А тебе тут не рады.

Музыка затихла. Все находящиеся в кантине участники РЖАКи отвлеклись от своих дел, чтобы наставить на Мурси бластеры.

— Серьезно? — возмутилась такой наглости капитан. — А вдруг я тоже анархистка и хочу вступить в ваши ряды? Узнала о тебе от своего парня, Джеймисона.

— А он что? — заерзал на своем месте АС АФА. — Не отвечает мне на звонки.

— А он ничего! Разочаровал ты его. Узнал, что тебе кто-то из канцлеров СШГ указания давал, не выдержал такого подлого предательства и умер от остановки сердца. Я перепроверила информацию, очень удивилась её правдивости и пришла серьезно с тобой поговорить. Ты что, решил исковеркать идею биокосмизма? Решил, что можешь так легко переступить через самое дорогое? Если так любишь деньги, почему просто не занялся пиратством! Зачем покусился на святое? У меня кровью кишки обливаются, когда я думаю о таких сволочах в нашем славном анархическом мире!

Капитан говорила так упоительно, с таким артистизмом и мимикой, что никто из присутствующих не усомнился в её искренности. Лазеры тут же были перенаправлены на единорога.

— Погоди, погоди! — протестующе поднял руки АС. — Мы серьезные парни! Ты не так всё поняла.

— Именно так я поняла, когда мой парень Джимми, в гипнотическом угаре, захотел меня отравить. Где ты взял яд?

— Если я тебе скажу, мне конец! Меня убьют, — испуганно зашипел единорог. — Ты не понимаешь, во что ввязываешься! Опустите пушки, вы все не понимаете, с чем мы столкнулись!

— Мне говорили, что мировое правительство не прощает предателей. Они не валандаются с такими как ты. Может, поэтому и побеждают, — согласно кивнула Мурси. — Но видишь ли, я непонятливая. Сила есть — ума не надо. Слышал такую поговорку о йонгеях?

— Я не сотрудничал с мировым правительством! У тебя нет доказательств! Это против идеалов РЖАКи!

— Ты не договариваешь, — прохрипел рядом сидевший кворч. — Бесбашенная Мо говорит об особом задании, которое позволит нам заработать деньги на собственный астероид? Ты собрался идти к свободе на деньги канцлеров СШГ?

— Эх, ты! А еще лидер, — сокрушенно покачала головой Мурси. — Проповедуешь отказ от потребительства, а сам ищешь выгоду, ведешься на грязное бабло, содержишь своё тело в дряхлости. Ты ведь пил с Джеймисоном, у меня есть доказательства!

Мурси быстро открыла на холофоне чат красавчика и Ас Афа, разворачивая его на полное холоизображение. В переписке лидер анархистов виртуально заливал горе, распинался о зависимости от женских ласк и внимания, а так же ненавязчиво подводил к мысли о месте, обещая достать у очень влиятельных людей в Галактике такое средство, от которого ни один держатель Силы не устоит на ногах.

— Предатель! — выкрикнул кворч и одним махом стянул маску с единорога.

Перед капитаном и бывшими соратниками сидел моложавый представитель расы чисс — синелицый гуманоид, с яркой татуировкой на лбу. «Потрачено» — гласила надпись, и это означало, что соплеменники выгнали Ас Афа из своего общества.

Про чиссов Мурси мало знала, они слыли довольно закрытым сообществом, чуть общительней, чем вакуйи или катары. Но одно свойство про них ведала вся галактика. На планете царила жесткая тоталитарная система управления и любого, кто не вписывался в её структуру либо казнили, либо изгоняли с подобными унизительными татуировками на видных частях тела. Причем делались они таким образом, что ни один косметический зонд не мог их стереть или сделать менее интенсивными. Однако же, общество это было и достаточно крепким, потому что все чиссы от природы считались амбициозными и послушными.

— Вот оно что! — не сдержалась и хохотнула Мурси. — Тебя изгнали из дома, и ты решил таким образом доказать правительству Чисса, что можешь быть хорошим управленцем? Во истину неисповедимы Пути Разума!

— Ты наплевал в нашу душу! — выкрикнул птеродактиль у стойки, и его поддержали остальные: — Мы верили тебе! Шли за тобой! Обманщик! Мошенник! Чисс!

— Тихо, тихо! — примирительно подняла руки капитан, боясь, что соратники захотят разделаться с лидером раньше, чем тот успеет передать ей нужные сведения. — Я думаю, Ас, твой долг перед всеми собравшимися здесь анархистами — умереть за идею и сдать лицо мирового правительства мне. Я с ним разберусь по-нашему, по-биокосмически! Покажи всем, кто верил тебе, что ты можешь идти до конца!

— Я… Но я ведь и вправду не знаю! Со мной выходил на связь вот этот парень, КЦ, — Ас трясущимися руками указал на мелькающее в чате очередное звено длинной цепочки. — Я про него Джимми говорил. Торговец с базара Онли-экспресс. Он сказал, что мы станем сопричастны к перевороту, поможем свергнуть держателей Силы, что они вскоре потеряют власть над Галактикой! Что мы войдем в мир нового порядка, где воздастся каждому по заслугам и каждому по труду его.

— Отлично! Мне больше и не надо. Я уж потолкую с этим парнем и всё выясню, — Мурси встала, собираясь уходить, но заметив, как угасла в анархистах жажда воздаяния, поинтересовалась: — Так вы все поддерживаете идею нового порядка?

— Да, Союз Соединенных Систем Разумом — великолепная идея! — с восторгом ответил кворч, сжимающий маску единорога в руках. — Она отражает суть свободного общества!

— Она подразумевает централизованную власть, вообще-то. И во главе, будут стоять всё те же канцлеры!

— Нет, там будет анархия! — горячо воскликнул Ас Афа, и по всему его виду было ясно, что он до конца верит в эту правду.

— Боюсь тебя расстраивать, но нет! Впрочем, это уже не мое дело, — махнула рукой Мурси и направилась к выходу. — Я устала возиться с недоумками.

— Подожди! — вырос у неё на пути один из птеродактилей. — Раз тебя интересует наше дело, значит, ты уже достаточно про них накопала! Как считаешь, есть шанс прийти к светлому будущему таким путем?

— Запомни одно, если зачинщики безобразия Держатели Силы, то упускать своего они не намеренны! Слюной исходят на трон Империи. Но и это не конечная цель тайного правительства. Син ограничен множествами Лордов, которые не дают ему развязать бойню, вместо войны. Не дают стереть с лица Галактики несогласных. Смертных. Лишних в мире светлого будущего, — Мурси заговорила тем тоном, какой заставлял слушать её всякого, затаив дыхание. В глубине души ей было плевать, как анархисты поступят с лидером, но вот идея внести в их ряды смуту пришлась как нельзя кстати. Пока они решат, кто прав, а кто нет, она выиграет время и, по крайней мере, о «РЖАКе» можно будет не беспокоиться. — Вам бы наоборот, рушить все эти злостные планы, чтобы власть не сосредотачивалась в руках одних только персон, тем более наделенных могуществом и богатствами. Кто еще поможет регулярным войскам СШГ воевать против канцлеров, против йонегев и иже с ними? Одна надежда на свободолюбивых вольнодумцев, которыми я считала, например, биокосмистов!

Капитан гордо покинула кантину, оставляя космических анархистов переосмысливать своё существование.

***

Мурси вернулась на корабль, дала указание выяснить, в каком секторе сейчас находится «Онли-экспресс», и немедленно туда прыгать. Сама же вновь изменила внешность, превращаясь теперь в кислотно-рыжую, жгучую красотку. Надела обтягивающий топ с открытыми плечами, эластичные штаны — всё сплошь черного цвета, а поверх накинула ярко-красную куртку. В уши вставила крупные серьги, на шею — массивное ожерелье, а запястья украсила широкими браслетами. Драгоценности личные, из чистого кромнецина с чистыми камнями, которые очень вызывающе бросались в глаза.

Когда Мурси вышла из гостевой каюты, Джей не узнал её, пока она не заговорила.

— Вы выглядите как… — капитан корабля запнулся, пытаясь подобрать слова, — как очень богатый Лорд! Точнее, я не сомневаюсь, что вы очень богаты, просто не слишком ли опасно появляться в таком месте и маячить своими побрякушками? Может, вам выделить парней для охраны?

— От парней я бы не отказалась, — вежливо улыбнулась Мурси. — Но не для охраны. А для свиты. Есть смельчаки?

Когда корабль пристыковался с дрейфующей станцией-базаром, трое парней — бортмеханик, старпом и медик уже ждали Мурси на выходе. Она наскоро объяснила задачу, которая несла под собой исключительно создание видимости преданного служения своей госпоже. А именно, сопровождающим предписывалось ежесекундно любоваться красотой и грацией, вплоть до умопомрачения, внемлить каждому слову и держать язык за зубами. Разрешалось еще благолепие и храброе, безрассудное отстаивание чести хозяйки, если таковое потребуется.

— Кто нас увидит, должен подумать, что вы моя армия любовников. Договорились? Чем лучше покажете себя, тем тяжелее будет самородок кромнецина, которым я отблагодарю каждого из вас троих.

На этих словах остальные члены команды встрепенулись. Джей назначил сопровождающих по своему усмотрению, самых крепких и сообразительных парней, боясь, что заказчица не вернется и не выплатит оставшуюся сумму. Особенно тяжко прошли переговоры со старпомом. Он ворчал и долго не соглашался, аргументируя свой отказ послужным списком. Мол, не для этого его мама в летное училище посылала, да и вообще, что это за работа такая — коллеги же засмеют. Но после упоминания о дополнительной плате за плевое по своей сути дельце, оставшиеся непричастные лица наперебой принялись торговаться, мечтая с вожделением смотреть на такую щедрую Держательницу Силы. Каких только комплиментов не изобретали страждущие, в надежде получить эту шабашку. Как только они не изгалялись в поклонах и раболепии. Мурси осталась непреклонной, ей вполне хватало троих, к тому же весьма колоритных и абсолютно разных на внешний вид. Достаточно для поддержки нужного образа, но и в какой-то мере скромно, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Добравшись до искомой лавочки, Мурси позволила своим провожатым открыть перед ней двери, осмотреть помещение на предмет угрозы, потом старпом, мужчина в летах, с седой взлохмоченной головой подставил руку, и агент Мо под прикрытием элегантно вступила внутрь. Продавец, КЦ — маленький и юркий представитель расы гроков — непонимающе улыбался, но по множеству вздувшихся на его коже пузырей было видно, что он разнервничался. Видимо, нечасто к нему захаживали настолько экстравагантные посетители.

— Доброго дня, хозяин, — приветливо, но вместе с тем с ноткой снисхождения проворковала Мурси. — Могу я рассчитывать на конфиденциальность своего заказа?

Сопровождающий её медик тут же выхватил из-за прилавка стул, на котором до этого восседал торговец, и одним движением поставил его рядом с кассовым терминалом, а старпом подвел Мурси и усадил.

— Конечно, можете! — заискивающе улыбнулся КЦ и, облокотившись четырьмя локтями о прилавок, подался вперед. — Всё что пожелает госпожа. У меня хорошие связи, ни один каприз не останется позабытым.

— Прекрасно, милый, прекрасно. Моё дело весьма деликатное. Скажите, вы бывали женатым?

— Три раза! — с гордостью воскликнул КЦ.

— Значит, вы меня поймете. Иногда мы встречаем любовь всей своей жизни, но со временем что-то случается и чувства уходят. Понимаете?

— О, да! Как никто другой!

— И, казалось бы, мы живем в такое развитое время, где развод — пустячное дело в сущности, но нет. Находятся такие, кто совершенно не хочетрасставаться с иллюзиями! Понимаете?

— Вы пришли по адресу, — закачал головой КЦ. — Если вам муженька пришить, то я как раз знаю профи в своем деле. Гарантируете оплату, сделают всё чисто!

— Оплату гарантирую, — Мурси достала мешочек с камушками кромнецна, развязала его и высыпала несколько на прилавок, отмечая, как загорелись глаза у лавочника. — Только вот незадача. Я не могу так рисковать. Если охотник не справится, а его поймают живьём, вы представляете, что мой благоверный сделает с вами, как с посредником, желая выяснить, кто за всем стоит?

— И что же вы хотите от меня тогда? — не отрывая взгляда от самородков, прошептал КЦ.

— В своих поисках я познакомилась с одним молодым человеком. Ас Афа, если не ошибаюсь. Он меня к вам и направил. Говорит, вы можете достать такой яд, какой только на йонгеев и действует.

— Ну, у меня есть связи с торговцами ядов, — неопределенно потянул КЦ. — Я могу вам достать любую отраву, на выбор.

— Муж мой мнительный, всегда дает слуге попробовать кушанья перед трапезой. Я подумала, вдруг существует такое зелье, которое бы действовало только на держателя Силы? Или Ас Афа мне бессовестно солгал и стоит поискать в другом месте применение моего богатства?

— Э, не надо, не надо! — торопливо забормотал КЦ. — Но это будет стоить очень дорого! Очень!

— Пятьсот грамм вам, триста продавцам, и еще столько же, как только мой муж перестанет дышать. Идет?

— Ох! Охо-хо-нюшки охо, — занервничал продавец, переходя на родной язык, и пальцами попытался вогнуть вздувшиеся бугры на лице обратно. — Ох-хо-хо! Я устрою вам встречу, но обещать ничего за них не могу. За встречу первую часть оплатите?

— Как только увижусь с ними, так сразу! Вы же понимаете, что меня обманывать — себе дороже.

Все трое провожатых Мурси тут же вытянули бластеры и угрожающе нацелили на продавца.

— Не надо! Я честный торговец! — запротестовал КЦ. — Завтра в три по местному устроит? Только приходите одна и сделайте вашу внешность не такой примечательной.

— Думаешь, мы позволим нашей госпоже разгуливать без охраны? — прорычал медик. — Не дождешься!

— Спокойней, милый, — улыбнулась во весь рот Мурси. — Я принимаю условия. Но и вы держите рот на замке, иначе мой муж никого не оставит в живых. Он и развода-то не дает, потому что боится запятнать имя своё. Если всплывет информация, что я искала ему смерти, то он сотрет с лица Галактики всё. И этот базар, и тех, кто хоть что-то слышал о покушении. Но меня не отпустит.

— Я, повторюсь, честный торговец! Для меня конфиденциальность клиентов расплачивающихся кромнецином на первом месте!

— Мне нравится условия вашей работы.

Мурси встала и так же, опираясь на подставленную руку старпома, вышла из лавки. Взглянула внимательно на провожатых и еще раз повторила ложь про надоевшего мужа, чтобы и они не взболтнули нигде лишнего. Добравшись до корабля, она расплатилась с капитаном и командой, попрощалась с ними, предупредив Джея о важности временной амнезии, как раз на период их встречи.

На базаре Мурси сняла комнату на сутки и вызвонила Коди. Можно больше не опасаться агентов. Либо продавцы яда окажутся подставными, либо дадут ей информацию. Помешать уже никто не успеет. Агенту Ко она рассказала еще одну байку. Что, мол, в приступе душевной тоски решила пройтись по магазинам и сама не заметила, как оказалась на онли-экспрессе и теперь сидит тут без корабля и команды и совершенно не знает, как вернуться обратно.

***

Морган не находил себе места. Он с самого начала подозревал, что Мурси чего-то не договаривает, но её опасения о ловушках, возможном нападении и о беззащитности Клары настолько казались убедительными, что капрал не стал возражать. И вот уже вторую ночь он не спал. Метался по кораблю в поисках того, чем еще себя занять, как отвлечься от тревожных мыслей. Холофон капитана не отвечал, а Боббьер толком ничего не объяснил, сколько бы раз Морган его не переспрашивал. Малыш утверждал всё то же — капитан устроила себе разгрузочные дни, с покупками и принятием эстетической услады для ушей, что программы выступления хора каждый день разные, а в словах и действиях Мурси не было никакой лжи или волнения. Всё это еще больше нервировало катара.

Это же как надо любить шопинг! Два дня не вылезать из торговых рядов? Морган даже попросил Клару, как женщину, показать ему самые интересные магазины, но быстрое посещение их не принесли результата. Капрал и по гостиницам прошелся, выяснил, в каком номере Мурси сняла комнату, но и там не успел её застать. К тому же, метрдотель явно начал подозревать в нем настоящего преступника, сделался в одно мгновение настороженным, неразговорчивым и в итоге вовсе выгнал из здания, угрожая вызвать охрану. Ничего не оставалось, кроме как позвонить Лорду Банник.

— Морган? — удивленно спросила Лена, когда увидела на холоизображении катара. — Где Мо?

— Это я у вас хотел спросить! Она сняла в отеле номер и вот уже вторые сутки от неё не духу ни слуху. Сказала, что хочет закупиться, но невозможно же два дня ходить по магазинам!

— Почему невозможно? — приподняла бровь Лена. — Я сейчас свяжусь с агентами и узнаю, не задумала ли она чего от нас в тайне. Гостиницу на всякий случай назови, может, придется видеозаписи оттуда доставать.

Морган назвал все «пароли и явки», какие ему удалось выяснить, и вернулся на корабль ждать вестей там. Обратный звонок от Лорда Банник застал его за бегом на дорожке в грузовом отсеке.

— Так, Морган. Не думала, что скажу когда-нибудь тебе спасибо, но спасибо. Она сбежала, и кто его теперь знает, куда и зачем. Мы просматриваем записи с видеокамер, но пока безуспешно, не знаем даже когда она начала. Вы пока сидите на месте, как Мо и сказала, мало ли, вдруг вправду решила разгрузиться бесконтрольной тратой непосильно нажитых кредиток. А мы поищем по маячкам. Правда, холофоны и пады она отключила, зараза, но может хотя бы взяла их с собой.

— Лорд, скиньте и мне записи. Может, я увижу то, что вы пропустили!

— Думаешь, профессиональней наших агентов? — хмыкнула Лена. — Да, Мо говорила, что у тебя самомнение как сверхновая. Впрочем, лови, мне не жалко.

Весь оставшийся день на центральном холотерминале прокручивались видеозаписи с уличных камер возле гостиницы. Тысячи персон — людей и инопланетян — входили и выходили, утро менялось сумерками, множество скайтреев останавливались у порога, сотни посетителей приходили в ресторан и переночевать. Рядом в театре давал выступления хор Торхи, конечно это привлекло массу народу. Мурси слишком хорошо всё рассчитала. В такой толпе её искать, всё равно что зернышко, упавшее в зыбучую грязь.

Клара и Боббьер уже давно устали от однообразной картинки и предпочитали сидеть на кухне. Они шушукались, обсуждая поступок Джимми, Дорн в красках расписывала эпическую битву со смертью капитанши и остальные моменты, какие Бобби пропустил за время построения своей карьеры на другой стезе. По корабельному настала глубокая ночь, когда они, наконец, устали и договорились продолжить завтра.

— Морган, оставь ты это, — не выдержала Клара, проникаясь всей душой к страданиям друга. — Капитанша слишком умная. Она наверняка давно на другой стороне галактики уже, делает, что взбрело в голову. Вот вернется, тогда и выскажешь ей всё. А сейчас давай спать. Ты себя угробишь!

— Точно, Клара! — поднял на подругу красные от недосыпа глаза катар. — Точно, она не умеет ждать! А значит и съемки смотреть надо только за первые сутки после её регистрации в отеле.

И не обращая внимания на недовольство Дорн, Морган принялся вновь просматривать обрывок самой первой записи. Отбросил всех, кто приезжал на личных авто, сосредоточился только на садящихся в таксо-скайтреи. Еще ему подумалось, что капитан обязательно изменит внешность до неузнаваемости. Морган кинулся к шпионскому шкафчику, открыл его — благо Мурсик пароль не поменяла — и по зрительной памяти вычислил, каких париков не хватает. Черного и рыжего. Список сузился до определенного типажа.

Наконец, из всего видеоряда капрал отметил двух сомнительных дамочек и еще раз прокрутил записи с их посадкой в такси. Присматриваясь к экстравагантной черноволосой женщине, Морган подумал, что у него из-за недосыпа случились галлюцинации. От Мурси в ней ничего не было. Но вот небольшая деталь сбивала с толку, заставляя вновь и вновь присматриваться к объекту. Женщина на видеозаписи будто бы чувствовала себя не в своей тарелке. Выглядела она красиво, помпезно, могла бы даже умещаться на обложке модного журнала, но небольшая сутулость, постоянные попытки поправить нижнее белье сквозь длинную юбку, нервное подергивание плечей не соответствовало подаваемому образу. А когда Морган увеличил кадр посадки в такси до максимума и заметил, как эта женщина уже в скайтрее в задумчивости нажала на кончик своего носа, все сомнения окончательно рассеялись.

Капрал тут же сообщил о своей находке Лорду Банник, за что вновь получил удивленное «спасибо». Теперь у Моргана отлегло от сердца. Можно и поспать. Уж СРС точно найдет своего сбежавшего агента. К тому же, переодевание и шпионские страсти ясно указывали на характер игры Мурси. Она не пыталась сбежать в открытый космос, это не спонтанный порыв, навязанный какой-нибудь раной на сердце, а вполне четко спланированная операция. А значит, опасаться за жизнь Нянни не слишком-то стоит.

Однако утром его надежды не оправдались. Лорд Банник сообщила, что они всё еще ищут корабль, какой взяла в аренду Мо, так как нигде не был задействован её ID для оплаты счетов. А значит, по мнению СРС, действовала она в сговоре с приятелями, которые по доброте душевной ей и помогали. А приятелей у Мурси было огромное количество и всех их сейчас проверяли.

Морган опять остался ни с чем. Навернув еще пару кругов по всему кораблю, отказавшись в очередной раз от завтрака, предложенного Кларой, капрал собрался с духом и позвонил Иржи. В самом деле, ну кто еще из знакомых, имеющих доступ к данным СРС, мог ей скинуть информацию с пада Джеймисона? Ваццлав мог также знать, что именно нашла в записях капитан. Но и тут открылась очередная Бездна. Ни Иржи, ни даже Френсис понятия не имели о пропаже агента Мо.

— Это новенькое, — забрюзжал на заднем фоне Френк. — Мне не сказали, что она сбежала. Да и в штабе, судя по всему, никто не знает. Ленка самостоятельно решила найти сестру? Ладно, Морган, спасибо, мы тебе перезвоним.

Катар в нервном ожидании уставился на холотерминал. Притаптывая ногой, он усиленно моделировал в голове всё новые и новые ситуации, где Мурси попадает в беду, взята в плен, одна сражается с армией инквизиторов и Разум знает каких еще ужасов.

— Капрал, вам стоит принять пищу, сэр, — осторожно предложил Боббьер. — Вы не переживайте, капитан очень умная и опытная, она себя в обиду не даст. Вдруг вы сейчас ломаете ей все планы?

— Бездна, я не подумал об этом! — вскочил Морган и принялся опять расхаживать вокруг холотерминала. — Но она могла меня хотя бы предупредить? Ладно, пускай не взяла с собой. Но мы же утром разговаривали! Хотя бы намекнула, чтобы я не нервничал! Я уже поседел весь! Ну как так можно!

На центральный холотерминал пришел ответ от Френсиса. Ярко-зеленая надпись замаячила посередине:

«Не переживай, Морган. Ленка говорит, что Мо поспешила на случку. Познакомилась с кем-то в сети и решила предаться любви и ласке. Скоро вернется, нагуляется и будет с вами. А вы пока чильте!»

— Что! — взревел катар, но так же быстро успокоился, опустился в кресло и заговорщицки сузил глаза. — Да, наверное. Точно! Она же так много говорила об этом, даже Клару поцеловала от нетерпения. Конечно!

— Морган, ты в порядке? — испуганно спросила Дорн, вновь и вновь перечитывая сообщение агента Фи.

— В порядке, в полном, — кивнул катар. — А теперь я хочу есть, составите мне компанию?

Бобби с Кларой последовали за Морганом на кухню, не спуская с него глаз. Вел он себя крайне странно. Дорн вначале испугалась, как бы друг не наложил на себя руки, но его холодное спокойствие еще больше накаляло обстановку. Вдруг сошел с ума? Сейчас их прямо тут порешает и улетит в поисках изменницы, чтобы мстить. По крайней мере, глядя на его плотно сжатую челюсть и горящие яростью глаза, создавалось такое впечатление. Именно так описывалось в книгах безумство ревности.

Морган не подозвал кухонного дроида, не подошел к кофемашине, вместо этого, он резко уселся на стул и, обхватив голову руками, уставился в пол.

— Морик, мне жаль, — тихо проговорила Клара. — Но ты же знал с самого начала, я же говорила тебе…

— Нет, ты не понимаешь? — поднял на неё взгляд капрал. — В СРС раскол! Может быть, Френк и знает истинную причину, но не хочет, чтобы о ней знали остальные агенты. В общей комнате же камеры, всю переписку читают. А может быть, всё настолько запущено, что даже агенту Фи ничего не сказали, а Лорд Банник выгораживает сестру! В любом случае, это еще больше всё запутывает. Но Бобби прав, я могу только мешать.

— А капитан не оставила вам зацепку? — несмело предположил Бобби. — Вспомните, что именно она вам говорила.

— А ты вспомни, что говорила тебе.

Так они еще раз повторили прощальные слова капитана, но ничего путного не вспомнили, пока, наконец, Морган не вернулся мыслями к приятелям капитана в СРС. Если это не Иржи, то кто? Как только всплыла в голове нужная фамилия, капрал подскочил со своего места, отдал распоряжение не высовываться из корабля и опрометью бросился к холотерминалу. Там он покопался во входящих, нашел нужный контакт, незаметно переписал его и еще с десяток для отвлекающего маневра на листик бумаги и умчался в город.

В магазине электротехники, Морган попытался изобразить из себя самого обыкновенного среднестатистического покупателя. Даже внутреннее беспокойство не смогло затмить гордость в душе за то, с каким изяществом ему, обыкновенному солдафону, дались шпионские игры! Ничего не заподозривший продавец услужливо ходил следом и мило улыбался, показывая новейшие модели.

— Мне бы наоборот попроще. Знаете, чтобы на них даже вирус нельзя было установить никакой. Моя подружка очень ревнивая, а я бы хотел иметь кое-какие тайны от неё.

— О, понимаю, — кивнул торговец. — В наш век высоких технологий только и успевай отбиваться, так все привыкли следить друг за другом. Тогда рекомендую эту модель.

Продавец достал из-под прилавка старенький, явно бывший в употреблении холофон и протянул его Моргану.

— Не смотрите на внешний вид, он еще способен послужить тайником секретов.

— Хороший вариант! — покрутил его в руках Морган. — Только уж больно вид у него замученный. Не против, если я воспользуюсь магазинным ID, чтобы позвонить и проверить его работоспособность?

— Конечно, не вопрос! — тут же согласился продавец.

Морган набрал на протянутом холофоне нужный ему номер. Через пару гудков вызов принял Шон Мендес.

— На связи. Капрал Морган? — парень изумленно потер глаза, видимо боясь, что перед ним видение.

— Да. Хотел спросить, Мендес, ты не знаешь, случайно, где мой капитан? — быстро зашептал катар, пока продавец только пытался сообразить, что происходит.

— Нет. Мне начальство не докладует. А что случилось?

— Не могу дозвониться ей. Она пошла гулять, без шапки, представляешь! Хотел повоспитывать её и узнать, придет ли к ужину.

— А, — непонимающе вновь потер глаза Шон. — Да, за агентом Мо глаз да глаз нужен.

— Она на такой случай мне дала рекомендации. Сказала, чтобы звонил тебе, а ты соединишь по выделенке. Можешь сейчас это сделать?

— Могу. Минутку. Только изображения не будет, агент Мо вас предупредила?

— Конечно! — как можно уверенней произнес Морган.

Пошли гудки, долгие и томительные, но, наконец, на том конце зазвучал родной голос.

— Ты шо, пажопи хошь? — проворковала игриво капитан. — Мне сейчас некогда, проказник!

— Сэр, это я! Скажите просто, что с вами всё в порядке!

— Какого..! Ах ты ж….

Позади послышались незнакомые голоса:

— Кто звонит? Вот и верь после этого бабам!

— Спакуха, мужики! Это и есть мой ревнивый муж. Волколак сутулый, везде меня найдет, — нервно засмеялась Мурси и, обращаясь явно к Моргану, зло прорычала: — Отстань от меня! Я тебе сказала, что между нами всё кончено. Не переживай, без тебя не пропаду! Всё у меня будет в порядке. Уже через пару дней, я спляшу на твоей могиле!

Капитан отрубила связь, а Морган облегченно вздохнул. Значит, скоро он её увидит здоровой и невредимой. Может быть немного злой, но это он как-нибудь переживет. Катар поглядел на ошеломленного продавца и улыбнулся:

— Моя девушка такая стерва! Простите, единственный способ с ней связаться. Я еще один звонок сделаю, не против?

— Оплатишь счета, — буркнул продавец. — Можно же было просто попросить позвонить. У нас есть эта услуга — «анонимная угроза». Вон на табличке всё написано.

Морган посмотрел на яркую вывеску и беззвучно расхохотался. И как раньше не заметил? Вот же и на входе, и на прилавке. Так увлекся, разыгрывая из себя шпиона! Ну, вправду, несозревший юноша. А, и пусть! Главное, чтобы Мурси не узнала о такой его оплошности, засмеёт. Он еще раз набрал Мендеса и попросил не говорить никому не только о звонке, но и о самой возможности связаться таким образом с агентом Мо. В хорошем настроении, капрал расплатился с продавцом, взял всё же старенький холофон и покинул магазин. Сразу навалился голод и усталость, поэтому взойдя на корабль, Морган плотно поел и пошел отсыпаться.

***

В указанное время Мурси стояла перед магазинчиком: «Панацея. Отвары и отравы». Пришлось прикупить плащ до пят, зато теперь она походила на молодую дуреху, жаждущую тайной встречи с возлюбленным. Капитан воровато огляделась, больше для поддержки образа, и несмело вошла в хибару торговца. За прилавком никого не было.

— Есть кто дома? Мне назначена встреча, — громко позвала Мурси.

Грязная тряпка, скрывающая заднюю часть за прилавком, откинулась, и перед капитаном предстал бродяга, по виду обыкновенный искатель легкой наживы, не сумевший примкнуть к более-менее приличной банде. Следом выглянуло еще двое таких же оборванцев и разительно отличающийся от них опрятный торговец в засаленном переднике.

— Откинь капюшон, я должен знать с кем имею дело! — властно проговорил один из парней. — И не рыпайся, пока не обыщу!

— Да я собственно и не собиралась, — хмыкнула Мурси, покорно позволяя пройтись по телу лапищам громилы.

— Я — Муг! — представился бродяга. — Это Крюк, Брюк и Петя.

— Меня не вмешивайте! — запротестовал торговец. — Сами сказали, только помещение.

— Хорошо, — кивнула Мурси и, стараясь не засмеяться, повторила: — Значит, Муг, Крюк и Брюк.

— Нет, Брюк это я, — ткнул в себя пальцем продавец. — А люди, которые вам нужны — Муг, Крюк и Петя.

— Да похер! — всё же не выдержала капитан и засмеялась в голос.

— Нечего тут! — прикрикнул Муг, снимая пояс с проводящим кристаллом с талии Мурси. — Мы серьезные парни.

— Да, да, я уже поняла. Слушай, а почему бы вам не придумать что-нибудь новенькое? Рили, кого не встречу среди пиратов, все сплошь серьезные парни. Это уже стало синонимом слову умственно-отсталый.

— Синоним? — не понял то ли Крюк, то ли Петя.

— Заткнись, Крю! — отвесил ему подзатыльник второй. — Муг отойди, я сам хочу на неё полюбоваться.

Оборванец покорно отошел от Мурси и встал поодаль, сжимая её пояс в руках. Петя же вышел из-за прилавка и направился к капитану. Он не был одним из них. Грязные, слипшиеся волосы на его голове — парик, потрепанная куртка и штаны с заплаткой — камуфляж. Но самое неожиданное, от парня несло Силой, и когда он протянул руку, желая дотронуться до гостьи, Мурси уклонилась и предупредительно поцокала языком.

— Не стоит, милый, не стоит.

— Тоже проводница? — учтиво улыбнулся Петя. — Кто тебе проговорился про яд, который действует только на проводников?

— Ты сам и проговорился. Только что. Я лишь предположила, что такой яд существует. Плачу любые деньги.

— Вот как? Кромнецин давай и через сутки яд будет у тебя.

— Ага, ща. Держи панамку шире, напихаю тебе туда, — высокомерно хмыкнула капитан. — Совсем за дуру меня держишь?

— Ну, ты же и есть дура, — заржал Крюк, — пришла сюда сама, без охраны и оружия. Думаешь, мы боимся какую-то проводницу? Да ты знаешь, как Петя может! Тем более, что и щит отдала спокойно.

— А мужа моего не боитесь? Лорда Ковакса? — приподняла брови Мурси. — Я пожалуюсь, что вы обещали мне хороший наркотик, но обманули. Кому он поверит, любимой или кучке жалких отбросов?

— У нас есть видеозапись, — гордо показал пад Муг, чем совершил страшную стратегическую ошибку.

Мурси мгновенно исторгла несколько молний, сжигая всю технику. Даже Петя отскочил от неё на три шага назад, поражаясь скорости реакции и мощи зарядов.

— Уже нет, — зло заговорила капитан. — Не теряйте моё время, есть или нет у вас яд?

— Стерва! — всполошился Крюк, доставая бластер. — Даже если и был, теперь его не достать. Как Петя свяжется с поставщиком? Думаешь, такие отвары на пороге валяются?

— Одолжу вам свой холофон. Позвонишь и всё решишь, — пожала безразлично плечами капитан, играючи вырвала психосилой оружие и наставила его уже на Петю. — Я начинаю терять терпение. Если ты думаешь, что можешь мне противостоять, то глубоко ошибаешься. Включить ауру?

— Опусти оружие, — прохрипел Петя. — Сразу бы сказала, что йонгей. Должна понимать, мы боимся облавы. А россказни про мужа нелепы до одурения. Не хочется попасться в настолько глупую ловушку. Я должен удостовериться, что ты не из придворных псов Сина. Проведи ID по сканеру, покажи себя.

— Я не могу светиться тут! — четко проговорила Мурси. — Муж меня найдет. Очевидная или не очевидная, но я заманалась его терпеть!

Повисла напряженная тишина. Капитан внутренне смирилась с горькой мыслью, что придется прибегнуть к пыткам и выпотрошить информацию силой, когда вдруг на руке её завибрировал холофон. Выделенная линия. Молодец, Мендес, вовремя! Вот после всего этого, она точно устроит ему выговор и приведет в исполнение все обещанные Шерифом пытки. Не отрывая взгляда от Пети, капитан приняла звонок.

— Ты шо, пажопи хошь? — проворковала Мурси. — Мне сейчас некогда, проказник!

— Сэр, это я! Скажите просто, что с вами всё в порядке!

— Какого..! Ах ты ж….

— Кто звонит? — нахмурился Муг. — Вот и верь после этого бабам!

— Спакуха, мужики! Это и есть мой ревнивый муж. Волколак сутулый, везде меня найдет, — нервно засмеялась Мурси и в надежде, что Морган достаточно сообразительный, чтобы разобраться в шифре, прорычала: — Отстань от меня! Я тебе сказала, что между нами всё кончено. Не переживай, без тебя не пропаду! Всё у меня будет в порядке. Уже через пару дней, я спляшу на твоей могиле!

Капитан обвела собравшихся взглядом.

— Ну? Теперь вы мне верите? Я заблокировала холофон, но он всё равно нашел меня, засранец! Жалко только лучшего любовника, по всей видимости, кокнул. Вот, глядите, по секретной линии звонил. Мне её специально утешитель намутил.

— Ладно, опускай пушку. Я сейчас позвоню своему поставщику, узнаю, когда можно будет забрать яд, — поверил Петя. — Только и ты приготовь кромнецин. Мы работаем по предоплате.

Муг вернул капитану пояс, забрал бластер и холофон, передал их своему главарю, а тот начал набирать номер, уже направляясь за ширму. Но Мурси успела разглядеть принявшего звонок. На холоизображении замаячил молодой и до мурашек знакомый брат во грехе, в красном одеянии инквизиторов. Такое лицо вряд ли забудется, хотя СРС и тут прошляпило. Еще после самой операции на Фортуне, капитан давала указание идентифицировать его личность, но видимо и это задание осело в столе Мистера Смита, как допрос Таноки.

Однако основательно подумать и сопоставить предыдущие данные с текущей ситуацией Мурси не успела. Спустя какую-то секунду, Петя с огромными от испуга глазами вышел из своего укрытия и, не оглядываясь ни на кого, пошел прочь из магазина, а за дверьми сразу дал деру. За ним рванули остальные. Мурси кивнула лавочнику, который всё это время устало следил за переговорами и, сосредоточившись на щите, вылетела из лавки, когда та громко взорвалась.

— Вот, сученок, — выругалась капитан и бросилась в погоню.

Позади послышался тяжелый марш сапог. Мурси оглянулась и заметила, как по пятам движутся солдаты регулярной армии. Можно было воспользоваться невидимостью или аурой, да просто сбежать, если бы не желание поймать Петю. Их он тоже боится, а Сила его настолько мала, что не позволит долго бежать в ускоренном темпе. Мурси поднажала и настигла его в одной из подворотен.

Капитан отбросила трех подоспевших солдат на другой конец улицы, а сама подняла в воздух противника, слегка сдавливая его горло.

— Холофон! — четко потребовала она.

— Ты больная? — заболтал ногами в воздухе Петя. — За тобой выслали отряд регулярных войск, а тебе холофон нужен?

— Холофон! Мой! Или имя!

— Я его там оставил, дура! Брат Кавот сказал, что ты террористка, и за тобой давно охотятся. Я бросил всё и побежал.

— Бывают же люди до чужого добра жадные! — выругалась Мурси, не глядя кидая перерабатывающий контейнер в подоспевших солдат. — Что за Кавот?

— Он тебе еще покажет! Это самый могущественный советник канцлера! Он тебе и за меня отомстит!

— Кавот давал тебе яд? Он велел передать его КЦ?

— Отпусти меня, — взмолился Петя, чувствуя, что хватка капитана ослабевает. — Я всего лишь выполняю его мелкие поручения.

— Бездна! — выругалась Мурси.

Она хотела взять «языка» с собой, но как доставить его на борт к Коди и уйти от преследования регулярных войск не имела никакого понятия. Капитан придушила до обморока свою жертву и помчалась обратно в лавку, в надежде, что взрыв хоть что-то оставил от её холофона и можно будет восстановить ID последнего исходящего. Но на месте уже работало около десятка солдат, а на улицах их стало больше, чем посетителей и местных торговцев.

Один из них заметил «террористку» и тут же передал сообщения остальным. Бежать некуда, преследователи сжимали плотным кольцом. Выхода не оставалось — придется принять бой, в котором обязательно пострадают невинные жители. Да и сами солдаты дезориентированы, считали, что идут по следу злостного преступного элемента. Мурси уже мысленно прописала себе дюжину новых сеансов психотерапии, когда позади завизжали тормоза спидера.

— Соскучилась, красавица? — усмехнулся Коди. — Помчали, я на низком старте.

— Как же я рада тебя видеть!

И, громко бибикая, два агента устремились на корабль, снося на своем пути все препятствия. Щит капитана неустанно поглощал пучки лазеров из бластеров солдат, а непоколебимость Коди не оставляла возможностей остановить их собственным телом.

Глава 13-2

Коди резко затормозил, когда въехал в нужное ответвление стыковочного коридора Онли-эксперсса. Там уже вовсю орудовали солдаты регулярной армии. Успели оцепить шлюз и даже вскрыть корабль, но только готовились брать его штурмом, не зная наверняка, есть ли у «террористов» подельники. Мурси сжала куртку агента Ко, давая сигнал ехать на них, и он послушно разогнал спидер.

Увидев, как добыча сама мчит к ним в руки, да еще таким беспардонным образом, военные на краткий миг дрогнули и кинулись врассыпную. Этого мига оказалось достаточно, чтобы Коди беспрепятственно влетел в транспортный отдел своего корабля. Спидер с шумом грохнулся о стену, но агенты успели вовремя с него соскочить. Мурси сразу же приняла оборону и оттолкнула психосилой от входа слишком ретивых вояк, которые быстро оправились от внезапного появления противника и устремились в атаку. После этого капитан занялась герметизацией отсеков, а её друг с разбега запрыгнул в кресло пилота и взялся за разогрев двигателей.

Такие базары, как Онли-экспресс, дрейфующие в разных секторах Галактики, имели своё преимущество. Никакой проверки документов, никаких формальностей — состыковался, сделал дела и убирайся восвояси. Мурси присоединилась к Коди в кабине управления, продиктовала по памяти нужные координаты и смогла, наконец, перевести дух. Но до точки выхода из сектора еще надо было добраться.

Когда корабль с лязгом оторвался от стыковочного шлюза и набрал мало-мальскую скорость, по нему раздался первый залп. Все внутренности судна затряслись, как хрупкое содержимое коробки в руках неповоротливого посыльного, а по корпусу прошли едва заметные импульсы.

— Мо, нас бесплатно не отпустят! — с нервозностью в голосе прокричал Коди, переходя на ручное управление. — У тебя не осталось знакомых пиратов, которые могли бы припугнуть вояк шарком?

— Нет, но я знаю, кто мне поможет. Холотерминал подключен к базе СРС?

— Да! И очень проси, обещай хоть манку вселенскую! У нас на хвосте с десяток боевых кораблей.

— Я быстро, — бросила капитан и выбежала в общую комнату.

Корабль Коди был маленьким, рассчитанным на двух-трех пассажиров, не больше. Центральный холотерминал, две кровати, столовая — всё это умещалось в одном скромном помещении. Мурси скинула со стола штаны и носки агента, которые он оставил, впопыхах собираясь к ней на встречу, и выискала нужный ей контакт.

— Чао, мой любимый коммодор! — помахала рукой Мурси. — Давненько не слышались.

— Приветствую, капитан, — расплылся в улыбке старый военный, но не стал кашлять. Он больше не волновался при разговоре с непредсказуемой подопечной, решив, что уже разгадал её противоречивую натуру. — Чем обязан? — и в этот момент по кораблю опять попали. Тряхнуло хорошенько, капитан едва смогла удержаться на ногах, ухватившись за стол. — Что происходит?

— У вас хотела спросить. Внезапно я стала террористкой? Регулярные войска на базаре Онли-экспресс меня чуть не укокошили! Почему без предупреждения?

— В каком это смысле? — непонимающе заморгал Флинт. — На Онли-экспресс охотятся за Ас Афом или Афой, кто разберет эти новомодные прозвища. Между прочим, известный своими радикальными идеями террорист. Он хотел купить яд и отравить всё население Зарекса!

— Ас Афа на Дромус-2. А здесь я. И я покупала успокоительное, а не отраву. Сейчас за мной гонятся ваши ребята, — еще один снаряд попал в корабль. — И если вы не остановите их, то можете попрощаться с нашим будущим.

— Каким будущем? — напряженно замер Флинт.

— Твоим и моим, милый.

— Подожди. Я перезвоню.

Коммодор отключился, а по кораблю еще раз попали и, по всей видимости, сразу парой, а то и тройкой снарядов. Встроенный электромагнитный щит дал утечку, хоть и был модернизирован до предела, завыла сирена, замигали красные лампочки, а вместе с этим завопил и Коди.

— Следующий удар может стать последним, — прокричал он так, будто капитан находилась в другой части галактики. — Намути нам спасение!

Мурси села в позу лотоса и сосредоточилась. Желтоватое свечение, которое принялось распространяться от её тела, медленно заскользило сразу во все стороны, поползло вверх, вниз и наискось, заливая успокоительным светом каждый закуток. Больше не чувствовалось ни малейшей вибрации, судно завязло в мягкой пелене как насекомое в меде, и все последующие снаряды хоть и попадали, но попросту расходились по кокону психозащиты тонкими струями, чтобы рассеяться потом в открытом космосе.

Коди перезапустил встроенный щит. Всё стихло, воцарилась сосредоточенная тишина. И когда холотерминал вновь зазвонил, то веселая джазовая мелодия прозвучала как смертоносный астероид в приятный летний день. Мурси с удовольствием расслабилась, заранее мечтая о горячем душе, снимающим всякое напряжение, и поспешила ответить на вызов.

— Так, а теперь рассказывай, милая, — выделил обращение коммодор. И осторожно кашлянул: — Кхм. Я приостановил задание до последующих распоряжений. Что там у тебя происходит?

— Поехала я, значится, за снотворным, — деловито начала капитан. — Кушать не могу, спать не могу, шоб ты знал, ты б заплакал! Как подумаю о своём отстранении, так волосы шевелятся там, где еще остались. Только-только я раскрыла сложную коррупционную схему среди канцлеров Совета, только-только узнала, где взять улики, так меня нагло отодвинули от дела!

— Коррупция, кхм? — посерьёзнел Флинт. — А поподробней. У тебя есть доказательства?

— Нет, но я как раз собиралась посетить генетическую лабораторию на Камне Каасса. Её возглавляет Зейн, по прозвищу «Убийца», знаменитый Лорд, кстати, в Империи.

— Не может быть, чтобы на Камне Каасса орудовали Лорды! Это возмутительно!

— Мамой клянусь! — горячо воскликнула Мурси, на минуту забывая, что Флинт не является дитём Императрицы. — Кто, к примеру, вам дал сведения об Ас Афа? И была ли это заведомо спланированная операция или же спонтанный приказ?

— Нас на него навел канцлер Бониати. Ему, как представителю Военного Совета, не нужно подавать отчет с заседания и официальные постановления. Конечно, он лично позвонил в Штаб и на словах отдал распоряжение.

— Значит, он и отвечает за яды, — пробормотала Мурси. — Вот что! Я могу добыть доказательства, как только буду уверена, что на меня вновь не нападут свои же родимые солдатики.

— Кхм. Но я не могу идти против канцлеров, — невнятно пробормотал Флинт. — Мы подчиняемся Военному Совету.

— Значит, правду говорят про регулярные войска. Только для видимости, а реальной власти не имеете. Клоунада с буффонадой.

— Регулярные войска это не цирковые акробаты! — побагровел от возмущения Флинт. — Мы представляем мнение смертного народа!

— Тогда не выполняйте поручения Бониати и других канцлеров без собственной разведки! — надавила Мурси. — Хоть как-то подвергайте сомнению их слова, проверяйте, в конце концов, правомочность таких «словестных приказов». Иначе, страдают смертные, как сегодня на базаре Онли-экспресс. Канцлеры не отдавали вам случайно других указаний?

— Кхм! Это секретная информация. И базар не в юрисдикции СШГ, а значит не наша забота, — зыркнул Флинт на неё исподлобья. Впервые капитан увидела своего начальника на перепутье, и он показался ей в этот момент похожим на молодого послушника, которого целовала привлекательная девушка. Ему и хотелось попробовать еще, пойти дальше, и в то же время страшно было отступать от устава храмовников.

— Какая разница, если это такие же люди, как мы с вами? Простые и слабые по сравнению с власть имущими, — Мурси театрально потупила взор, перешла к глубоко уважительному обращению и заговорила самым проникновенным тоном: — Нет, не надо, не отвечайте мне! Сами всё взвесьте и примите правильное решение. Направлял ли вас Совет, Бониати, другие канцлеры туда, где по их мнению прячутся террористы, а по вашему — это обыкновенное мирное поселение? Возможно, лично вы, коммодор, спасете множество невинных жизней, просто отказавшись играть в джонгу с жуликоватыми проводниками.

— Катарсис, — после недолгого раздумья признался Флинт. — Канцлер Головач дал приказ разбомбить одну деревню на Катарсисе. Тоже словами и без отчета с заседания. Говорит, там стан каких-то свиней вступил в союз с местными головорезами, закупили на черном рынке бластеры и призывают всех к восстанию против СШГ и ОВР.

— Остановите операцию! — похолодела Мурси. — Это деревня Моргана! Я там была недавно. Свиней действительно кто-то снабдил оружием, но я уже всё уладила. В порядке дружбы.

— Моргана? Зачем канцлеру Головачу бомбить деревню Моргана?

— Потому что они боятся! Вы знали, что наш капрал будущий лидер одного из самых крупных катарских прайдов?

— И что? Он действительно поднимет восстание? — на одном дыхании прошептал Флинт.

— Только не против СШГ и ОВР. Но вы же знаете Моргана, как никто другой. Знаете, какой он иногда бывает правильный, шо прям хочется его в лоб стукнуть. Упрямый и неподкупный. А если дело касается исполнения Устава — туши свет, кидай гранату!

— Я вас предупреждал, капитан, — победно улыбнулся Флинт, и тут же его осенило: — Если Морган узнал про коррупцию в Совете, то пока не упечет их всех в тюрьму, не сдастся! Теперь мне всё понятно.

— Именно, коммодор! Но ведь вы на это мне и намекали, когда вручали штрафной отряд. Я сразу поняла, что такой знаток психологии, как вы, обязательно предоставит мне самые правдивые сведения, чтобы и СРС могло опереться в час нужды на регулярные войска. Именно поэтому вы так настойчиво расписывали и универсальность Моргана, и его уникальность.

— Да, кхм, конечно, именно поэтому, — поспешно согласился Флинт, обнаруживая у себя действительно прекрасное знание психологии. — Но наших догадок мало, нужны веские доказательства, чтобы предъявить их Совету и вынести вотум недоверия.

— У вас они будут! — твердо кивнула Мурси, встала по выправке и отдала честь. — Капитан Мурси аут.

— Флинт аут, — отсалютовал удовлетворенный ответами коммодор.

Подгоняемая собственным обещанием, Мурси хотела тут же вернуться к обработке материала, но передумала и решила для начала разъяснить более животрепещущую тему. Она возвратилась в рубку управления и в нерешительности остановилась возле кресла пилота, выбираю тактику общения с агентом. Надавить или довериться?

— Ума не приложу, с кем ты болтала, но от нас отстали, — промурлыкал Коди, ласково глядя на неё.

— Как ты меня нашел? — серьёзно спросила капитан. — Есть еще один маячок, о котором я не знаю?

— А зачем мне маячок, если и без него ясно, как тебя найти. Где что-то взрывается, там Мо, — расхохотался Коди, опять отвлекся от приборов и осмотрел капитана с ног до головы, не скрывая восхищения. — Можно ремарку не по делу, сеньорита? Если бы ты всегда так одевалась, может быть, я и не отказался бы с тобой закрутить.

— Это ты сейчас искренне или выполняешь приказ отца? — сморщила нос капитан. Ей до боли напомнил такой взгляд Джеймисона. — Наступила галактическая весна и всех потянуло на романтик, а я опять всё проспала?

— Я искренне. Уже знаешь, что батя от меня потребовал?

— Да, Лена контору спалила, — и Мурси махнула рукой: — В любом случае, забудь.

— Это ты забудь! — хмыкнул, негодуя, Коди. — При всём уважении, я так не могу. Мне надо чтобы всё по-настоящему было. Одно дело спасать галактику, другое все эти политические браки. До нервной дрожжи пробирает, когда понимаю, что некоторых вынуждают так проживать всю жизнь. С нелюбимым человеком, который, может быть, даже бесит. А долг зовет, приходится притворяться, разыгрывать высокие чувства. Брр.

— Какие мужики нынче пошли, с чересчур тонкой душевной организацией, — вздыхая, буркнула капитан. — Всем вам по-настоящему подавай. Но я согласна. Гнусное дело, если по заданию. Бате можешь передать, что у тебя получилось, мы в ажуре и всё такое. Камеры на корабле стоят?

— А кому может понадобиться на меня смотреть? Не дорос я еще до команды.

— Будешь моей командой, — утвердительно, без возможности отказаться, заявила капитан, но, подумав, все же добавила официоза: — Если, конечно, не против.

— О, как. Лады. А Клара на корабле присутствует?

— Присутствует. Еще Морган и Бобби. Ванно тоже, надеюсь, скоро вернется.

— Вот и славно, уговорились! — согласился для проформы Коди и пробубнил себе под нос: — Я бы приударил за этой сеньоритой.

— Тебя тогда приударит Морган.

— А, может быть, я ей больше понравлюсь? Извини, но этот ваш «котик» очень неприятный тип. Разговаривает сквозь зубы, никакого чувства юмора, смотрит с высокомерием. Я бы с таким не стал связываться.

— А тебя никто и не заставляет, — с трудом удержалась капитан от смешка. — И не заговаривай при нем о "вязании", не пытайся снюхаться. Так у катар называется обряд зачатия и прочие извращения. К тому же, это только первое впечатление. Вот проникнется он к тебе уважением, так увидишь другую его сторону. Морик очень интересная личность, умный и веселый. Просто тебе нужно приглядеться как следует.

— Ты меня знаешь, мне ваще пофигу. Я зла держать не умею, лишь бы и он отходчив был. А то скажу Кларе комплимент какой, а утром найдете меня с перегрызенным горлом. Некрасиво выйдет.

— Комплимент, — улыбнулась Мурси. — Это может сработать, у Моргана с выражением чувств совсем всё плохо. Но у тебя мало времени, ибо капрал приступил к секспросвету. И я его достаточно хорошо знаю, если он решил в чем-то разобраться, то изучит досконально. Так что, пока сладкая парочка не перешла к практике, можешь и попытать счастья. Только без насилия!

— А когда я был сторонником насилия? Куда прыгаем?

— К Пуде, на центральный космопорт. А я пока поищу кое-чего еще.

— Понял, принял, лечу!

***

Мурси вернулась в общую комнату. Интересно получается, Ас Афа сидел себе сто лет в обед на Дромус-2, никто им не интересовался и пожалуйста. Стоило ей нагрянуть, и всем тут же понадобился. Но и этого Инквизиции показалось мало. Они решили разбомбить еще и поселение на Катарсисе, чтобы катары отказались от сотрудничества с СШГ? Задавить силой регулярных войск? Неужели узнали секрет про шерсть и взялись за уничтожения потенциально неуязвимых противников?

За семью Моргана особо душа болела. А если Флинт не выдержит? А если коммодора вообще сместят? А если… От тревоги захолодели руки. Пожалуй, не плохая идея поговорить серьезно с паном Бобусем и даже не пугать его, не шантажировать, а рассказать, как обстоят дела на самом деле. Заодно и выяснить, кто ему сливал сведения. Но нужно для начала разложить по полочкам полученные данные.

А этого у Мурси никак не получалось. Она привыкла самостоятельно принимать решения, привыкла действовать в одиночку, но вот перед этим ей всегда необходимо было с кем-нибудь «посоветоваться». Вроде как спрашиваешь, что собеседник думает, а сама за время процесса в голове факты сортируешь. Что в одну стопочку, что в другую пойдет. Но с кем обсудить? С Коди? Капитан поглядела в сторону рубки управления, на рыжую шевелюру агента и скривилась. Он конечно умный, но вот слишком аморфный, даже собственное предположение не выдвинет. Оно у него, вообще, не родится в голове. Привык опираться на старших товарищей. Это, определенно, не Морган! Вот с кем интересно было бы сейчас пару часов рассусолить все материалы, возможно, составить их список на листочке и галочкой отметить те, что уже не требуют ответа, линии провести отодного к другому, в общем, основательно и с педантичной точностью, как обычно проворачивает свою планировку капрал.

Но до Моргана еще полдня пути минимум, а решать нужно уже сейчас, пока не прыгнули через точку. И конечно не забыть позвонить Лене, выведать обстановку в СРС. Если Коди не врет и действительно нашел её по взрывам, то сестра, наверное, вне себя от бешенства. Мурси набрала агента Ла.

— Я тебя собственноручно дважды задушу, — зашипела на неё лорд Банник. — Задушу, приведу в чувство и опять задушу! Я чуть с ума не сошла. Куда пропала?

— Да так, — неопределенно пожала плечами Мурси. — За покупками ходила.

— И что прикупила? Давай выкладывай!

— На стол? Прям всё? — нарочито изумилась Мурси.

— Прекрати паясничать, а то я не знаю правды! Между прочим, сколько сил мне стоило, чтобы сдержать твой шопинг в тайне, ты не представляешь. Морган как взбесился и названивал, названивал с вопросами, куда ты подевалась. Если хотела состряпать всё по секрету, надо было его с собой взять.

— Ага. Секретная операция с напарником-шпионом. Отличный план, если я правильно его поняла. Он почему извелся? Потому что не проконтролировал. С него хозяин шкуру спустит, как узнает, что я вышла на поставщика яда.

— Вышла? — встрепенулась Лена. — Давай подробней.

— Некто брат Кавот. Тот молодой послушник, которого я чуть не убила на Фортуне, когда убегала. Помнишь? Я еще потом четко указала, выяснить из какого он монастыря, чтобы приблизиться к мистеру Г. Мы, конечно, узнали о том, что это был Головач и без расследования, но могли завершить намного раньше, если бы СРС не тупило!

— Согласна. Я уже тоже начала верить в важность роли Мистера Смита. Не стоит его скидывать со счетов. Поговорила обстоятельно с Шерифом, он лично взял контроль над внутренним расследованием. Проверяет всех причастных хоть немного к делу. Даже тех, кто просто должен был передавать информацию. Может там утечка. Значит, предполагаешь, брат Кавот — ученик Головача?

— Или Бониати, который направил на меня регулярные войска, объявив террористом. Взорвали бы этот сектор — устранили бы меня, припугнули бы Ас Афа, дискредитировали бы доверие к регулярной армии. В общем, если бы им удалось, то выиграли бы многое.

— Ас Афа? Кто это?

— Единорог из Ржаки, тебе не понять. А еще Головач отдал приказ разбомбить деревню Арика.

— Да ну! — крякнула Лена. — Я лечу, эвакуирую его.

— А Шпуню? Легория? Шаню, Касю, поэта Бараша, Катарину, в конце концов, да и остальных?

— Кто все эти люди? — нахмурилась Лена.

— Мои друзья. И без них, уверяю, Арик никуда не поедет. Я сама найду на канцлера управу. Флинт пообещал пока не предпринимать авианалетов без собственной разведки. Но вдруг коммодора сместят?

— Жалко будет, если я не успею пообщаться с Ариком. Мне так много хочется у него спросить про маму, — погрустнела Лена, уже мысленно хороня катара.

— Поговори мне тут! — подскочила Мурси и пригрозила кулаком. — Ничего с ним не станется. Я… Я… Я сама разбомблю этого Головача! Прям ща, полечу и разоблачу!

— А может они этого и добиваются? Ты не купилась на сведения Таноки, а ловушку уже подготовили? А? Не надо, сестра. Подумай!

— Бездна! — села обратно на кровать Мурси. — Ладно, есть у меня еще козырь в рукаве. Я теперь с Коди, вы спокойны? Говоря вы, я имею в виду СРС.

— Мы спокойны, — ухмыльнулась Лорд Банник. — Ладно, Лена аут. И не беси меня больше. Нервные клетки очень медленно восстанавливаются.

— Оукей, — и как только холоизображение погасло, Мурси крикнула в сторону рубки. — Долетишь до точки, не прыгай! Планы поменялись.

— Хорошо, моя неопределившаяся сеньорита.

Капитан опять скривилась. «Хорошо». И всё? Он даже не задаст вопрос, куда и зачем? Даже не подвергнет сомнению её задумку? Коди, Коди — безвольный инструмент, без инициативы и собственных целей. И как он мог раньше ей нравиться? Так, в бездну самобичевание, лучше отложить в список «обдумывалок», а сейчас вплотную заняться паном Бобусем.

Мурси полезла в Галактопедию, чтобы набрать полную информацию об объекте и на всякий случай понимать, на что давить. Она и до сего дня знала, что пан Бобусь ресторанный критик, но начало его карьеры стало для капитана новостью. Слава о нем пошла после вереницы разгромных рецензий на сеть забегаловок, которыми по странному стечению обстоятельств владел брат Кавот. В результате этих скандалов прославились все — и пана Бобуся стали привечать разные общепиты, да и бизнес брата Кавота расширился до уровня ресторанов и о них услышали по всем Штатам объединенных миров.

Вот кто сливал каджиту сведения! А про родственника среди канцлеров это так, для отвода глаз и большей таинственности. Значит, курс верен, пан Бобусь может оказаться ценным свидетелем, а давить на него можно через племянника. Интересно, что скажет этот каджит, когда узнает про планы Военного Совета СШГ разбомбить центральную деревню прайда поэта Бараша? Не откажет в посильной помощи, это точно.

Мурси поспешила в рубку управления.

— Летим на Дезу. Там у меня еще один информатор.

— Наконец, погони, стрельба и драки как в старые добрые! — воодушевился Коди. — Кого на этот раз будем прижучивать?

— Кавота.

— Класс ответ, — скис Коди. — Мы же вроде в одной команде, а ты не делишься инфой.

— Мы ищем брата Кавота, фамилиё у него таковое.

— Шутишь? — и Коди запел красивым мелодичным голосом: — В моей душе покоя нет, весь день я жду Кавота, без сна встречаю я рассвет и все из-за Кавота, со мною нет Кавота, ах, где найти Кавота, могу весь мир я облететь, чтобы найти Каво-о-ота *.

— Что за дуристика? — хохотнула капитан.

— Ты что, не слышала? Очень старая песня из очень старого фильма, как его, ща-ща вспомню. «Роман на службе». Классика, между прочим. Я его смотрел, когда ты мне в симпатии призналась.

— А я книжки читала, про вакуйев, — угрюмо ответила Мурси. — У них есть шикарная народная мудрость — кто прошлое помянет тому глаз вон.

— На что намекаешь? — насупился Коди.

Послышался звонок на холотерминал и Мурси была благодарна ему как никогда прежде. Ей совсем не хотелось поднимать эту тему с Коди. Ну, в самом деле, это было больше пяти лет назад, а он не угомонится. Видимо тешит самолюбие факт, что держательница Силы на него позарилась. И в этом Коди не отличался от остальных мужчин, а только подтверждал мнение о сказочности существования «нитаких». Звонок повторился, и Мурси поспешила нажать на ответ.

— Так, а вот это тебе точно понравится, — с разгона начала Лена. — Я на тихую Френка потеребила, заставила глянуть на Кавота. И он утверждает, что видел его на записи смерти брата Орехова. Именно этот послушник боролся с Гидросом за право забрать его сущность после кончины и проиграл.

— Значит, он и дал яд. Какая интересная организация. Строгое распределение обязанностей.

— Да, если бы мы еще тогда сами за всё взялись, уже давно бы доколупались до сути, — и Лорд Банник смачно выругалась.

— Спасибо, сестра. Наконец и до тебя это дошло.

— Ой, молчи! — сжала губы в тонкую линию Лорд Банник. — И не говори, что я не помогаю тебе в обход Шерифа. Будешь должна. Лена аут.

— Всё что угодно, сестра, всё что угодно.

Итак, расчёты сходятся. Хорошо, что и Лена ей поверила, такой сильный и хитрый союзник совсем не помешает. Вот теперь они станут практически неуязвимыми для двойных агентов и разномастных шпионов. Мурси набрала Моргана и тот сразу же ей ответил.

— Чао, капрал! — искренне улыбнулась капитан.

— Муся! — сердито проскрежетал Морган, открыл было рот, чтобы начать ругаться, но капитан его перебила.

— Позже поскандалим и даже повыдираем друг другу патлы, если хотите. Меня прям заводит, как представляю сцену нашей будущей расслабляющей ссоры. А хотите, подеремся? Вы меня за шею цапнете, я вас с разбегу в десна бахну, — Мурси мотнула головой, понимая, что слишком далеко зашла в своих мечтаниях, и переключилась на серьезный лад: — У вас остался ID пана Бобуся? Если нет, то в моей каюте пошукайте холофон, вроде на кровать его бросила, включите и перешлите в обратку, на этот номер. Хочу перетереть с нашим другом.

— Что вы будете тереть с каджитом? — пробурчал Морган, направляясь в её каюту. — Вы домой возвращаться собираетесь?

— Домой? — недоуменно переспросила Мурси.

— К нам домой, на корабль. И почему вы решили, что каджит будет с вами тереть что бы то ни было?

— Предоставьте это мне. Я же мастер по натиранию котиков, — пошутила капитан, но от того, как Морган еще пуще помрачнел, поняла, что Коди отчасти прав. — «Перетереть» означает еще и «обсудить» на пиратском сленге. Старые добрые угрозы никого не оставляли равнодушными. К тому же, я могу камня на камне не оставить от его карьеры ценителя халявных заходов в ресторан.

— Хорошо. Только потом домой, ладно?

— Ладно, капрал! Уговорил, греховник языкастый.

Получив нужный ID, Мурси набрала короткое сообщение, где выложила всё — как разыскала номер, что намерена сделать с племянником, с карьерой критика и лично с самим паном Бобусем, если только он откажет ей во встречи. Ответ не заставил себя долго ждать.

«Сево дня предпочитаю выразить полныя свои почтени. Ничаво плохова никому никода не делал. Я просто кушал бобочки и писал это в «Котополитен». Почему сегда обвинени на лентяев? Они ничего не сделали! Если бы вы, незнакомая и неприятная женщина, не грозили на меня, пана Бобуся, я бы с радостью вам автографировал на груди и встретился для дружественной беседы. Да, я бы встретился! Угостил бы вас павучем и прозрачным чаем из-под крана. Прилетайте, буду ждать». И адрес.

Писал каджит в крайней степени неграмотно, но это вполне состыковывалось с его биографией. Бобусь рано покинул общину, в том числе и из-за того, что совершенно не желал учиться. Судя по всему был он и в самом деле великий лентяй. Потому и профессию такую выбрал. Однако ж, его стремление произвести впечатление и написать на космоарго собственноручно давало хороший знак — значит, испугался, значит и вправду пойдет на сотрудничество. Если конечно всё это тоже не какая-то хитрая ловушка.

Мурси вернулась в рубку управления, надеясь, что Коди не захочет продолжать начатый разговор.

— Так, летим на Дезу, в город Високэс. Нас там ждет пан Бобусь.

— Какая ты непостоянная, сеньорита. Семь пятниц на неделе! — заворчал Коди. — Кстати, я знаю этого катара. Разбирался в деле со столовыми «Матрасик». Ну и разгромил он их в своем отзыве, просто жесть. Поднялись и его рейтинги, и рейтинги владельца, кажется, того звали, — и агента озарило: — брат Кавот!

— Именно!

***

Корабль сел в космопорту Дезы. Коди и Мурси взяли напрокат скайтрей и отправились в названный город — центр каджитского гетто. Пан Бобусь предупредил, что встречать их на нужной улице будут двое бесстрашных убийц. И подходя к кошечкам, одетым весьма многозначаще, в облегающей дорогой броне, с бластерами и весомыми кинжалами на боку, а так же заслышав обрывок их разговора, в профессиональности обоих не приходилось сомневаться.

— Ты, Пикселька — кворч! — скривилась катарка с пестрой шерстью и презрительно плюнула второй под ноги.

— А вот и нет! Это ты, Мурашка, кворч, — ответила ей тем же, такая же пестрая катарка, только с большой черной полосой по центру носа.

— Ну, да, ну, да! — принялась дразнить первая. — Ты даже до кворча не дотягиваешь!

— Ах так! Это ты не дотягиваешь! А я самый лучший кворч!

Мурси с трудом удержалась от смеха. Просто свет катарской расы! Профессиональные убийцы, не могущие между собой решить, кто из них безжалостней. Как капитан не пыталась, но только очень близкое знакомство могло переменить отношение к ним. А пока оно не состоялось, все до единого катары-каджиты выглядели в её глазах обычными котами, которые любят лишний раз друг друга подзадеть, лишь бы скоротать время.

Капитан тихо предупредила Коди, чтобы тот держал на всякий случай концентрацию усиленной в два раза, так как сама боялась пропустить опасные намеки, слишком поверив в иллюзорную безобидность завсегдатаев каджитского гетто. Пикселька и Мурашка, не здороваясь и не тратя время на вежливое знакомство, повели их длинными узкими улочками, на которых, впрочем, никого не было, а если кто и встречался по пути, так завидев двух дерзких каджиток, спешили спрятаться по домам. Определенно, банда эта держала в страхе весь район, минимум. Интересный авторитет у «обыкновенного» ресторанного критика.

Девушки завели Мурси и Коди в роскошный особняк — двухэтажный, с белым балконом, густо заставленный у дверей и на окнах цветами в длинных узких кадках, которые благоухали и радовали глаз. Внутри же, на стенах висели изысканные гобелены, под стать тем, что видела Мурси в Империи у богатых Лордов. Живописные портреты катара в позолоченных рамах, по грудь и в полный рост, в разных позах и нарядах, с гордо выпрямленной спиной, приподнятым маленьким подбородком на круглом лице. Видимо на них и представал сам пан Бобусь, очень похожий внешне на поэта Бараша. Он тоже весь казался сплошным пушистым шаром. И ручки с ножками у него были маленькие, и голова с туловищем овальные, и ушки приплюснуты к идеально круглой черепушке. Раскраской же он тоже слабо отличался от племянника. Темно-коричневая, с рыжими подпалинами, шерсть в полоску, а глаза-блюдечки такие же ярко-оранжевые, как у Моргана.

Только Коди и Мурси переступили порог, им навстречу вышла еще одна кошечка. По всей её строгости и по тому, как тут же примолкли Мурашка и Пиксилька, благоговейно устремив взор себе под ноги, можно было посчитать, что эта леди слыла в доме кем-то вроде домоуправляющей. Она оглядела внимательно гостей и едва заметно кивнула.

— Я Сева, экономистка. Пан Бобусь изволил только что откушать, теперь належивает ложе и созерцает еду внутри себя. А дело это важное, в высшей степени. Для его выполнения необходимо полное уединение и покой. Но пан предупреждал о вашем визите. Что ж, пройдемте, хоть я этого и не одобряю. И не возводите достопочтимого ветерана до волнений, будьте добры! — с легкими менторскими нотками произнесла пани Сева. — А вы двое куда? У вас нет дел?

— Да, госпожа, конечно, госпожа, — заискивающе загалдели провожающие кошечки и поспешили скрыться со строгих глаз экономки.

Коди и Мурси последовали дальше, вглубь дома, по широкой лестнице на второй этаж, где пани Сева открыла перед ними высокие двери в церемониальный зал, предназначенный, по всей видимости, исключительно для проведения пиров. Длинные столы стояли по обе стороны от мягкой ковровой дорожки зеленого цвета, и казались бесконечно тянущимися вдаль. И там, в дали, у самой стены, под гигантским и на вид очень дорогим гобеленом из паутины Хомчей, будто на троне, возлежал сам пан Бобусь. Софа, на которой отдыхал каджит, тоже выглядела крайне утонченно, с резными подлокотниками и устлана была миллиардом маленьких подушечек. Рядом стоял кованный прикроватный столик на высокой ножке, а на нем поднос с различными фруктами. Сам хозяин встречал их только в халате цвета фуксии из какого-то плотного материала, который тяжело оседал на его круглых боках.

Картины немного всё же привирали, они скрывали от созерцателя шикарные щеки, которые расплылись в буквальном смысле по плечам этого толстого катара. Пан Бобусь повернулся на бок, приоткрыл лениво один глаз и зевнул. Когда же его гости подошли достаточно близко, он нехотя, будто бы еще даже раздумывая, а стоит ли вообще, сменил положение на полулежа, потянулся маленькой толстой ручкой до грозди грапеса, лежащего на подносе, и тягуче поприветствовал:

— Пан Бобусь, подполковник голодных игр и даже ветеран! Рад встречи, рад, — слова выходили из него как-то медленно, будто ему было лениво их даже произносить, а голос при этом звучал мягко и сладко. Мурси тут же захотелось прилечь к нему под бок и начать неистово наглаживать эти огромные щеки.

— Для нас тоже очень приятно познакомиться с таким влиятельным кад… — капитан запнулась и вовремя исправилась: — катаром.

— Ах, не стоит! — пан Бобусь медленно прожевал маленькую ягодку и продолжил: — Каджит не вводит меня в смущени. Всё равно, как называют нас мелкие негодяи. Если не против, я бы перешел сразу к делу. Потому как дел у меня много.

— Меня восхищает ваша деловая хватка, — любезно ответила капитан и тут же хитро сощурилась. — Но вы правы, к делу. Больше всего меня интересует брат Кавот, с которым вы вступили в неправомерную сделку, чтобы словить хайп и тем самым прославиться на весь сектор.

— Хайп? Кавот? — с пана Бобуся как рукой сняло всю леность. Он вначале насторожился, раскрывая свои и без того огромные глазища еще шире, потом виновато опустил взгляд, видимо осознав всю серьезность обвинения, зацепился взором за закатившуюся ягодку между складками халата и тут же повеселел, принявшись с усердием выцеплять её коготком из плена ткани и шерсти. — А как вы догадались о нашем хитром сговоре? Мы всё предельно рассчитали. Да, мы рассчитали!

— О, над загадкой мы бились вдвоем с моим лучшим специалистом, — нарочито серьезно ответила Мурси, махая головой на Коди. — Немало часов потратили, чтобы разгадать. Но в СРС самые-самые, вы же знаете.

— Знаем, знаем. Хотели даже к вам работать пойти, да вот выяснили, что не слишком у вас платят хорошо, да и молоко за вредность не добавляют. Впрочем, мы наболтаемся на отвлеченные темы потом, если вы соизволите не так истерично требовать от меня следующих встреч.

— Конечно, пан Бобусь, — с сердечностью заверила Мурси. — Обязательно поболтаем.

Коди нервно дернулся и проверил на всякий случай запрятанный под курткой бластер. Шарм толстых катар не производил на него должного эффекта, и в голову агента Ко пришла странная мысль, а не сошла ли его начальница с ума, раз позволяет так разговаривать с собой какого-то наглого жирного кота?

— Что вы хотите за молчание от бедного и слабого каджита? — состроил страдальческую гримасу пан Бобусь.

— Информацию. Ваш друг, брат Кавот. Это он вам слил сведения о Моргане и убийстве йонгея? А так же об отравлении его напарницы?

— Да, нехорошо получилось. Не подумали, что Морган как-нибудь про то прознает. Я уважаю его деда, это достойный катар, да и внук пошел деяниями в него.

— К делу, — подстегнула разговор капитан. — У меня же тоже их много.

— Ах да, брат Кавот. Мы с ним иногда встречаемся, ведем беседы, вот он и рассказал мне всякое, а я это всякое рассказал уже племяннику. У мальчика талант, но вот стихи! Не формат нонче. Тем более такие возвышенные, как у Бараша. Ему бы про любовь, семью, про еду писать, а не про взывания Разума к телу. В общем, я видел, что очень хорошо ему помогаю и это хорошо помогло.

— А что еще Кавот вам рассказал? Например, что-нибудь про Свино Паса?

— О, племянник мне присылал ваш рассказ. Жуткое дело! Но вы не думайте, что я не забочусь о прайде, хоть и исключен из него. Да, я забочусь! — гордо заявил пан Бобусь, но опять отвлекся на ягоды, и вся пафосная бравада тут же уступила место более приземленному тону. — Я придавил к стенке Клока, продавца оружия. Оказывается, свинью подложил отец Паса. Он сейчас так зол! Так зол!

— Настолько, что отправил указание бомбить деревню с вашим племянничком регулярным войскам, — заметила капитан. — Вы можете до него добраться?

— Вы женщина льстительная, я сразу учуял. Только не слишком вумная. Я не только к стене придавил Клока, а еще выслал половцев по следу заказчика. Они ему быстро покажут кузькину мать и самого Кузьку.

— Половцев? — Мурси покосилась на Коди, но тот отрицательно мотнул головой, так как тоже в первый раз услышал название такой группировки.

— Не надо недооценивать нас, шерстистых. Половцы — следующий виток развития волколаков. Они еще сумеют составить достойный конкуренци палачам. Берут меньше, а к молниям не восприимчивы. Зато щиты удержателей Силы не справляются с их зубами. Так что половцы в дугу скрутят этого проводника, будьте покойны. Теки и Самба лучшие в деле по части угроз, хоть и ходют до сей поры на четырех ногах.

— А не этот ли человек отец Свино? — Мурси схватила Коди за руку и принялась шарить по его холофону, наконец, нашла одного из подозреваемых, канцлера Бониати, и показала его пану Бобусю.

— Нет, что вы! Это близкий друг и сердечный брат, может даже наставник брата Кавота. Он вроде неплохой мужик, даже канцлер. Думаете, стал бы он спать с женщиной из клана свистунов?

— Тогда, наверное, этот? — Мурси указала на Головача.

— Да, этот похож. Очень похож. Ну и рожа у него, аж аппетит испортился.

— Так и думала. Придется и мне потолковать с этой неприятной рожей, если ваши половцы не успели его укокошить.

— У них задание только припугнуть, — заверил пан Бобусь. — В любом случае успеете. Вот он обрадуется! Столько гостей сразу.

— А как я могу поболтать с Кавотом? Можно его как-то сюда позвать на свидание?

— Простите, но его не зовут, он сам приходит. Говорит, что занят государственными делами. Да, он знаете какой важный, говорит почти даже полковник! Ну или похож на него. Я не владею ID номером Кавота. Хотя по секрету, думаю, вам поможет этот его дружественный канцлер. Они точно знают, что поделывают их последователи. Всегда так.

— Так и сделаю. Спасибо, вы нам помогли, — Мурси уже собралась уходить, развернулась и поманила за собой Коди, но вдруг опять обратилась к пану Бобусю: — Я только хотела еще кое-что попросить. Знаю, у вас очень обширная сеть связей между катарами. Знаете канцлера Шнобби?

— А кто же не знает Шнобби? Шнобби знают все. Он хороший малый, добился многого. Хотя большая часть катар считает его, как и меня, каджитом. Но разве это плохо, желать лучшей жизни?

— Вы можете передать ему весточку, но так, чтобы никто не заподозрил мой след в ней?

— Хотите его загнать в коварные сети? — нахохлился пан Бобусь и даже отставил ягодку от губ.

— Наоборот, хочу предупредить, но так, чтобы никто не прознал, что он предупрежден.

— Звучит логично, — согласился пан Бобусь.

— Передайте Шнобби, что пахнущая татуированная женщина просит проявить терпение и принять лучшую жизнь, как того требуют его новые знакомые. Придет время и мы с ним воссоединимся в удовольствии, сдирая красные одежки с наших истомившихся тел.

— Очень поэтично! А поэту Барашу могу это же передать, как наводку для стиха?

— Нет. Иначе он сам может пострадать, не хуже чем деревня Моргана от свиней, — категорично запретила капитан.

— Жаль, очень жаль! Но, что поделать, милый друг. Мы передадим Шнобби от вас привет, да так, что никто не узнает, что привет был передан от вас.

— Еще раз спасибо, пан Бобусь.

***

Коди и Мурси сели в скайтрей и какое-то время ехали молча. Каждый обдумывал услышанное и увиденное. Но, вспоминая дом, хозяина, картины и аристократическую утварь, агент Ко вначале тихо и по нескольку раз в минуту принялся хмыкать, улыбка его расплывалась всё шире, и наконец он не выдержал и засмеялся в голос.

— Ты мне скажи, как ты всё это время держалась так по-деловому и даже изображала деликатность? — залился смехом Коди.

— Почему изображала? — улыбнулась капитан. — Я видела, на что способны катары в бою, и поверь, их внешность очень обманчива. Не удивлюсь, если наш пан действительно ветеран битв, еще и боец не последнего ранга.

— Ага, боец по поеданию пельменей. Вот скажи, он серьезно думает, что значимое лицо в этом мире? Серьезно считает, что кому-то есть дело до его карьеры? Что может насылать наемников канцлерам?

— А почему нет? — удивилась капитан. — Деньги много проблем решают, а у пана Бобуся, по-видимому, их столько, что кворчи не клюют.

— Может быть. Я не подумал про деньги. Да, они хороший инструмент для избегания сложностей. А зачем ты предупреждаешь Шнобби? Он уже давно среди инквизиторов и если еще жив, значит, принял их правила игры.

— Затем, что Шнобби всегда действует из соображений справедливости для галактики. А потом уже исходя из личных интересов. Если Инквизиция даст копоти, то Шнобби может вовремя оказать сопротивления. Если же наоборот, примет их учения, значит бояться стоит только за мою жизнь. С этим я справлюсь. Шнобби станет для нас маяком.

— С чего ты это взяла? Откуда такая уверенность в его соображениях?

— Один очень хороший друг знавал его раньше. И заверил в полной Шноббилевской порядочности.

— Не хочу тебя огорчать, но люди, бывает, меняются! — настаивал Коди. — К тому же, Шнобби не слишком умный, мне Кондрат рассказывал.

— Это твой Кондрат не слишком умный. Люди не меняются, они усугубляются. Так что Шнобби только мог стать еще более повернутым на правильном функционировании вселенной. Он конечно не из СРС, но и к СШГ испытывает весьма противоречивые чувства. Воюет против Сина, а не против Империи. Все хотят вернуться под лоно какой-нибудь более вменяемой Императрицы.

— Тебя что ли? И что же это за друг такой, который всё это рассказал? Где ты его взяла?

— Места знать надо! — огрызнулась капитан.

— Ну и подумаешь, — показал язык Коди. — Ну что, к Кларе? То есть мы летим на корабль?

— Успеешь, не кипишуй. Теперь и у меня аппетит испортился. Всё же навестим Головача и лично потолкуем с ним. Если он не утихомирится в своих попытках укокошить деревню Моргана, его придется насильно утихомирить.

— Прости, но нет, — возразил Коди. — Я слышал, что сказала агент Ла. Не суйся туда. Зачем?

— Неспокойно мне. Нутром чую, что можем опоздать. Вдруг эти половцы перестараются с запугиванием? А если не включишь самостоятельную голову сейчас, считай себя исключенным из моей команды.

— Это самое короткое моё пребывание в отряде, — опять развеселился Коди. — Ладно, фиг с тобой, полетели к Головачу, усы ему открутим.

— У него нет усов, — уставилась на собеседника Мурси.

— Так мы налепим и накрутим!

— Знаешь, у тебя тоже с чувством юмора сложности, — проворчала капитан. — Или я перестала его понимать. Прежде чем полетим заставлять канцлера носить усы, ты еще кое-что сделаешь, ок? Остались детали от ловушки для энергии?

— Остались, две или три разобранные валяются в грузовом отсеке.

— Можешь мне за пару часов начинить их маячком и собрать обратно?

— Могу, а зачем?

— А затем, что если мы подбросим незаметно такую ловушку Головачу в дом, он обязательно её возьмет на место, где она была сделана. Понимаешь?

— Не понимаю, — замотал головой Коди. — Почему он должен будет её туда взять? Вдруг включит и увидит, что она не работает?

— Тогда отнесет её создателям, чтобы починили. А если решит, что она заполнена, отнесет туда, где её разряжают. Или ты считаешь, что они собрали в ловушку энергию с материей и так хранят? Или что у неё бездонная вместимость?

— Я об этом не задумывался, Мо. Как скажешь, сделаю, что надо, — безразлично пожал плечами Коди. — Только давай скорей, пока к практике кое-кто не перешел.

— Успеешь, зуб даю, — хмыкнула Мурси, понимая, что у агента Ко появился рычаг, которым можно регулировать его лояльность.

***

Капитан сразу по возвращению позвонила еще одному потенциальному союзнику, несмотря на то, что очень не хотела этого делать. Последний с ним разговор хоть и состоялся по холофону, но всё же вызвал у неё немалое раздражение. Была бы возможность, о существовании его Мурси предпочла бы и вовсе позабыть. Но суровые времена требуют суровых решений, как говорит Морган: «Отказаться от личных предпочтений и делать, что должен». Странно только, почему этот «союзник» сам не посылает весточек о себе. Возможно, не хочет делиться добытыми сведениями, возможно, ничего нового не узнал, а возможно даже и не намерен сотрудничать. Но вот местоположение канцлера вполне мог бы и указать, по доброте душевной, если таковая у него вообще имелась.

— Коди, сколько раз говорить, чтобы не звонил мне на личный, — забрюзжал Гидрос, но увидев Мурси тут же переменился в лице. — Матильда? У тебя и корабль отобрали?

— Да, всё покрали, всего лишили, — принялась театрально страдать капитан, но тут же ехидно оскалилась. — Не дождешься, старый пень!

— Ты как разговариваешь с учителем! — гневно забулькал Гидрос. — Чего хочешь?

— Есть новости? Помнится, ты должен был встретиться с дружбанами Виктуса, да с моим наставником поговорить.

— Послушай, Матильда, всё оказалось гораздо сложней, чем мы думали, — заговорил серьезно Гидрос, тоже отставляя личные обиды. — И это не предмет обсуждения по холофону. Нужна личная встреча. Я ждал, когда ты придешь в себя, не стал передавать сведения через третьих лиц.

— Хотел бы встретиться, встретились, — презрительно фыркнула Мурси. — Даже твой дружочек Христов сумел организовать рандеву со мной и принести пользу, пока ты прятался по закоулкам.

— Он всё-таки был у тебя? — заволновался Ги. — Отчаянный мужик. Повезло тебе с наставником, Матильда, и за какие заслуги, не понимаю!

— Просто Христов меня любит! — самодовольно приврала Мурси.

— Тихо ты! Мало ему жизнь покалечила? Хочешь, чтобы его и из ОВР выгнали? Совсем из головы заповеди все вылетели? В общем, хочешь говорить, приезжай ко мне. Мы на Неберии, у Бет уже вот-вот всё начнется. Она хотела бы видеть тебя рядом.

— Поехавшие там? — вздрогнула Мурси. — Хотите, чтобы я наблюдала мучительную смерть единственной подруги? Ты понимаешь, что с тобой станет сразу после этого?

— Не смерть подруги, а процесс дарения новых жизней! — парировал Гидрос. — Таков её Путь.

— Я приеду, но на роды не останусь. А сейчас можешь мне сказать, где я могу найти канцлера Головача?

— На послезавтра назначено заседание Совета, так что думаю, он уже на Зарексе, в своих апартаментах. Я скину адрес, — Гидрос завозился с падом, выискивая нужные координаты и продолжая наставления: — Только будь осторожна. Головач не слишком котируется среди тех, кого мы не называем, но и недооценивать его тоже не стоит. Хорошо?

— Хорошо, Ги, — недоверчиво глянула на него капитан. — И спасибо, шоле. Мо аут.

На холотерминал тут же упал нужный адрес. Капитан не удосужилась встать с кровати и пройти в рубку управления, а только крикнула, чтобы Коди прыгал на Зарекс, и набрала Моргана.

— Чао, капрал!

— Чао, капитан, — спокойней, чем в предыдущий раз, ответил ей Морган. — Мне приготовить ужин? Вы, наконец, летите домой? Что сказал пан Бобусь? Он вам не навредил?

— Божечки-кошечки, сколько вопросов! Может составить вам полный отчет о моих похождениях?

— Я бы не отказался, сэр, — на полном серьезе ответил Морган.

— Не сомневаюсь. Летите на Зарекс, в столичный космопорт. Но по приземлению не высовывайтесь, пока я сама не приду. Договорились?

— И куда вы на этот раз собрались? С кем? Чей это корабль? У вас совесть есть?

— Совесть? — Мурси, смеясь, похлопала себя по карманам. — Где-то тут завалялась. Вам одолжить?

— Как смешно! — скептически причмокнул Морган. — В этом вы вся. А мы, между прочим, волнуемся.

— У меня секретная миссия с тайными агентами. Мурси аут, — быстро проговорила капитан и отключилась.

Какой этот Морган иногда зануда! Где, с кем, что делает. Хуже ревнивого мужа, наверное. С другой стороны и его понять можно. Так оплошать, упустить объект слежения. Сердится показательно, на совесть давит, а сам, небось, от счастья из штанов выпрыгивает в каюте Дорн, наверстывая упущенное во время отпуска. Лежат вдвоем и книжку читают, а потом практикуются. Почему-то эта мысль здорово подпортила настроение. А ну и пускай! Вон Гидрос как испугался, когда она про любовь Христова заговорила, сразу кодекс вспомнил.

«Нет эмоций — лишь покой; не неведение, а знания; нет страстей, есть безмятежность; отринь Хаос и стремись к гармонии; не Сила ведет Разум, но Разум ведет Силу». Кажется, ничего не забыла. Странно, но сейчас в тезисах кодекса видится гораздо больше смысла, чем даже полгода назад. Это что же получается, прогресс?

Но что более странно, так это равнодушие к реакции Гидроса. Если бы он раньше цыкнул на неё за упоминание чувств наставника, то Мурси бы восприняла это как прямое доказательство правдивости своих слов. А сейчас какое-то безразличие что ли. Не мечутся больше мысли в лихорадочной диффузии, не ищут точку опоры, не зацикливаются на словах, разбирая интонацию и мимику. В Разуме холодная отрешенность, даже Зов не проснулся. Значит, осталось вооружиться знаниями, но за этим тоже не заржавеет. Вот поговорит с Головачем, убедится, что семейству Арика Джоргана не угрожает опасность, так сразу и настанет просветление по всем фронтам. Можно будет и отчитаться перед Христовым за полное понимание кодекса ОВР, а там и поспать хорошенько.

И всё же, Гидрос попросил быть осторожней. Это он так проявил заботу? В такое слабо верилось. Узнал что-то важное и испугался за её жизнь? Но если учесть, что Ги и нанимал Ванно для её умерщвления, эта версия тоже терпела крах. Может и Гидрос подстраивает для неё ловушку? Ведь напомнил про Бет, чтобы наверняка не могла отказаться от последнего с ней свидания. Капитан сделала глубокий вздох. Похоже, паранойя одерживает победу, усталость перевешивает, и Мурси начала подстраивать всякую догадку под собственные страхи. Она взглянула на календарь. Подходят к концу вторые сутки бодрствования. Для того, чтобы не тронуться кукухой окончательно, нужно всё провернуть за ближайшие восемь часов, а тогда и горячий душ, и потерянная совесть, и показательные скандалы. Скорей бы!

***

Достаточно быстро Коди удалось добиться коридора до космопорта Зарекс. Они прибыли к вечеру, так что операция укладывалась во временные рамки, которые запланировала для неё капитан. Мурси и на этот раз сменила внешность. Благо, у агента Ко на борту нашлось не мало всяких париков и прочих шпионских прибамбасов. А вот с одеждой не очень повезло. Кое-как сообразив из рубашки Коди коротенькое платье, капитан под низ натянула шорты, да так и осталась. Пусть померзнет немного, начало зимы как-никак, но зато будет ей дополнительным стимулом не потерять концентрацию от усталости. Агента Ко тоже приодели, на голову водрузили белокурый парик, прилепили бороду, а самого его нарядили в коричневые штаны с вставками защиты и куртку гонщика на спидерах. Вышел из него славный «байкер-однопроцентник».

На спидере агенты помчались по добытому адресу. Просто так попасть в апартаменты канцлера — задача не из легких. Подставив фальшивые глазницы под сканер, а потом еще и проведя загримированными поддельными ID над считывателем запястий, сотрудники крупного IT-холдинга Мока и Кока прошли в просторное помещение рецепции.

На стенах висело громадное количество камер, все входы и выходы охранялись роботами, живые охранники патрулировали периметр. Мурси вежливо попросила аудиенции с канцлером Головачем, на что получила не менее вежливый ответ от смазливого паренька за стойкой:

— Только что к нему зашел посетитель. Канцлер приказал никого больше не впускать. Приходите завтра.

— А мы как раз с этим посетителем. Он представитель нашей корпорации, пришел предложить защитные ловушки канцлеру, да взял неисправный опытный образец. Мы просто передадим это и всё, — Мурси обезоруживающе улыбнулась, демонстрируя на ладони устройство.

— Да, я понимаю. Но боюсь, это уже проблемы вашей корпорации. Нужно было лучше планировать. Нарушать указание канцлера из-за вашей оплошности у меня нет желания.

— Слушай ты, если канцлер не получит рабочий прибор и узнает, что это ты нас не пропустил, догадываешься кого первого покарают? — оскалил зубы Коди. — И повезет, если просто уволят.

— И всё же…

— Внемли мне, — властно проговорила Мурси, глядя своей жертве в глаза. Она придвинулась вплотную к стойке, вытянула руку и сконцентрировалась, чтобы нанести удар вовремя. — Мне очень надо увидеть Головача и передать ему этот прибор. Позвони и спроси.

— Позвоню и спрошу, — тяжело проволочил языком парень и начал набирать нужный номер. — Я сам звоню, без угроз.

Этого и ждала капитан. Она выпустила легкий заряд в тело администратора и собрала всю свою Силу, чтобы удержать того в вертикальном положении. Коди тем временем, встал с боку, отгораживая от патруля действия начальницы, чтобы только камеры фиксировали происходящее.

— Что вы говорите? Он согласен нас принять? Хорошо, спасибо! — громко проговорила Мурси и аккуратно усадила бесчувственное тело на стул.

Тот так и застыл с трубкой в руке и закрытыми глазами. Но ничьего постороннего внимания не привлек. Мурси и Коди без преград прошли к лифту и поднялись в служебную квартиру канцлера. Даже если прямо сейчас администратора найдут в таком положении, то не сразу поймут, что произошло.

На сорок шестом этаже Коди первым вышел с бластером наизготовку. Он проверил периметр и аккуратно зашагал на свет одной из комнат. Мурси тихонько кралась сзади. Они встали по разные стороны от двери и прислушались. У Головача действительно был посетитель и их разговор, возможно, имел не менее важную стратегическую роль, чем сам их визит.

— Ты правила знал с самого начала, — послышался уверенный голос гостя. — Не нужно было привилегии использовать в решенье личных дел. Привлек ты к нам вниманья слишком много.

— Но пойми! Пойми! — молил Головач. — У меня не оставалось выбора. Они убили моего сына! У тебя есть дети?

— Нет. И даже если бы и были таковые. Не должно никаким эмоциям взять верх над проводником. Тебе везет, увидишь свет в конце Пути, канцлером будучи, а не изгнанным из Ордена за попрание кодекса.

— Выхода нет? — обреченно спросил Головач.

— Через окно? — жестоко съязвил его оппонент. — Ты сам у своей смерти автор, выпей яду.

— Да послужит моя сущность на благо, — пробормотал канцлер.

Мурси выпучила глаза и ворвалась в комнату. Напротив Головача стоял сам брат Кавот. Канцлер неотрывно смотрел на него, держа в руках возле рта пузатую склянку. Он перевел взгляд на Мурси, на его и без того испуганном лице, проскользил ужас, и Головач залпом выпил отраву.

— Стой! — запоздало крикнула Мурси.

Головач опустился на кресло и часто задышал. Тело его начало биться в конвульсиях, а брат Кавот с каменным выражением лица кинул ему под ноги ловушку. Прибор завертелся, включаясь и реагируя на щиты держателей Силы.

— Хорошо, что приехала, — спокойно проговорил Кавот. — А почему не кажет лик твой друг? Стеснителен он что ли?

— Я не из робких, — хмыкнул Коди и вошел в дверь с готовым к бою бластером.

— И не из умных, — так же хмыкнул Кавот и психосилой отбросил агента Ко к лифту, а дверь запер. — Поговорим?

— А я смотрю, ты промужал и возмудел, — хмыкнула и Мурси, чтобы довершить гармонию. — Еще полгода назад кидался на меня чуть ли не с голыми руками.

— Учусь я на своих ошибках, а ты похоже нет, — Кавот вытянул из-за спины фирменную пику Инквизиции. — Явилась без меча опять.

— Так я и не драться пришла. Может, хоть ты мне объяснишь, че происходит? Че хотите, какие ваши цели? А то всё обрывками да призрачными намеками. Глядишь, там и я с радостью присоединюсь к вашей вакханалии. Почему никто меня нормально не позовет?

— Потому что ты не достойна, — просипел канцлер и забился в эпилептическом припадке. Из его тела полились потоки энергии, направляемые сразу в ловушку, на губах образовалась пена, кожа вздулась, психосильная система тут же очертила свои пути по телу, окрасила кожу фиолетовым и, казалось, разрывает изнутри органы носителя.

— Это я так же жутко выглядела? — не к месту подумала вслух Мурси и вдруг рассердилась. — Уроды! Зачем же так? За что?

— За проколы. Таноки не сумел заткнуть, кодекс ОВР не соблюдал, заповеди не блюстил. Приказано было решить вопрос с Морганом, найти на него возможность давить, но канцлер и с этим не справился.

— Я думала, вам Жовани про Моргана передал сведения. Капрал глубоко и полностью влюблен в меня! Смысла давить на него через семью никакого нет. Он, вообще, переругался со всеми в деревне и его из прайда выгнали! — врала Мурси, не мигая глазом. — Да и ваш шпион в СРС, Мистер Смит, получил такие же сведения, когда шантажировал Ваццлава, моего айтишника.

— Мы благородная организация, у нас нет никаких шпионов в СРС. Инквизиция в них не нуждается! — пылко воскликнул брат. — Нас ведет сам Вселенский Разум!

— Ага, а впереди маячит взрыв Стрельца А со звездочкой и Спаситель. Тебе просто не всю информацию доверили.

— Что за бред со спасителем? — искренне не понял Кавот.

— Тебе и в видения свыше не посвятили? Даже брат Кондрат знает о них!

— Какие видения? — еще больше растерялся инквизитор. — Ты зубы мне не заговаривай! У нас расписан четко план! Без эзотерики и мистики, и без видений. Слова твои — пустая болтовня, наверное, подмогу выжидаешь. Но кончишь в муках, как и Головач, еще завидовать ему ты будешь. Уж если бы не я, то те головорезы, каких наслал на канцлера союзник мой, ни призрачного шанса выжить бы не допустили. А следом устлан и твой Путь.

— Погоди, ну че ты начинаешь, — поникла Мурси. — Нормально же разговаривали.

— Не о чем нам говорить. Пусть бой будет честным. У меня с тобой личные счеты. Помнишь, ты назвала меня убогим и оставила на месте нашей встречи позорно неубитым и не слишком покалеченным? С трудом я оправдался пред отцом своим.

— Как скажешь, — разочарованно вздохнула Мурси, похлопала по привычке по груди, в поисках кинжала, и с ужасом остолбенела. Она даже не в куртке. Вот это действительно глупо, не взять с собой вообще никакого оружия.

— Разум Вселенский, ты и вправду такая самонадеянная дура, как про тебя говорят? — осознал её оплошность Кавот и рассмеялся. — Я думал, такое только бывает в анекдотах.

Коди, наконец, выбил дверь и влетел в комнату, сбивая с ног Кавота. Тот упал, оружие выпало из его рук, закатилось за лежанку, а сам агент уже вовсю принялся дубасить по лицу брата, оставляя на нем синяки и кровоподтеки. Мурси воспользовалась замешательством и раздавила ногой ловушку. Энергия канцлера вылетела из неё, закружила и врезалась в тело капитана. И пускай вырастит хвост, зато сейчас дополнительная Сила может оказаться кстати, да и щит восстановится.

Кавот пришел в себя от внезапного нападения и с силой ударил по Коди молнией. По телу агента прошли разряды, он на миг заорал и упал навзничь, теряя сознание.

— Тварь! — сорвалась Мурси и наградила брата Кавота таким жеразрядом.

Но и его щит вновь засиял, поэтому вся энергия рассеялась по нему.

— Вы оба придурки, — вытер Кавот рукавом кровь из носа. — Оба! Думаешь, я с одной такой ловушкой хожу? У меня их с десяток.

Мурси усилила атаку. Хоть соперник и старался показать себя невозмутимым, но на его разукрашенном лице выступили капли пота, с таким усердием он удерживал защиту. Энергетический бастион Кавота накалился. Еще немного — сбить с ног, заставить перенести концентрацию с кристалла на что-то другое и противник будет повержен. Мурси со всей силы пихнула его о стену, но тот всё же успел вытащить из кармана сразу две ловушки и, падая, выронить. Вся атака капитана устремилась в них.

— А теперь, если не возражаешь, я заберу то, что Инквизиции по праву надлежит, — шмыгнул носом собственную кровь Кавот и ответил капитану таким же сильным ударом психоэнергии.

Мурси отлетела, тут же прыжком встала на ноги, протянула руку к мечу, но в этот момент брат запустил ей в голову вазу. Капитан давно не сталкивалась с серьезной целью, да и не рассчитывала, что Кавот хоть чем-то отличается от того же Ас Афа, поэтому поймала метательный снаряд только возле самого виска. А к этому времени, брат уже держал в руках пику и наставил орудие прямо ей в грудь. Острие больно жгло кожу, хотя даже не проткнуло рубашку.

— Погоди! — подняла Мурси руки вместе с вазой вверх. — А ты уверен, что меня стоит убивать? Уверен, что одна ловушка справится со всей накопленной во мне сущностью? Тебе хотя бы сказали, кто я такая?

— Христова ученица ты, — нахмурился брат. — Но как казалось мне, не смог он отстоять твою жизнь.

— Тебе показалось или ты знаешь наверняка? Может и мою тайну тебе не доверили инквизиторы? Это странно, даже Жовани знает обо мне всё, хотя как я понимаю, он не такая уж и шишка в вашей организации.

— Не сравнивай меня с оступившимся братом! В своих знаниях уверен я. Не шишка, но у истока Инквизиции стою, — напыщенно заговорил Кавот, хотя прекрасно знал, что манера говора слишком сильно выдает в нем недавнего выходца из-под опеки монастыря. — Известно мне, что вы пришли сюда за ядом, и канцлера допрос устроить. Но почему вдвоем и без оружия? Так действует отныне СРС?

— Меня отстранили и в СРС тоже. Мне просто нужен был яд, чтобы отравить мужа, вот и всё. Я несчастная женщина, — и Мурси устало осунулась, мастерски наделяя собственное бессилие нужным ей в эту минуту смыслом.

— У тебя нет мужа! — неуверенно парировал Кавот.

— Окей, не мужа, свекра. Ваш «несуществующий» двойной агент СРС должен был рассказать, как меня допекает патриарх семейства Ковакс. Как названивает мне с непристойными песнями. Но даже такую пустячную инфу тебе не доверили.

— Нет у Инквизиции двойных агентов, — совсем без твердости повторил Кавот.

— Видишь, не разобрался, а драться лезешь. Может, ты сейчас разрушаешь четкий план, взрывая ни в чем не повинный Зарекс и его жителей.

— При чем тут Зарекс? Проверили тебя, доверья ты не оказала. И потому от роли искупителя пришел отказ. Нет в будущем ни места, ни призванья у тебя. Убью и буду главным привечен.

— А какую роль? — настаивала Мурси и, видя, что её противник колеблется, еще больней надавила. — Нет. Тебе не говорят всей правды, ты всего лишь маленький винтик в системе. И кончишь так же как Головач.

— Ложь! Мне откровенно доверяют тайны, один из самых я доверенных людей!

— Странно, такой доверенный, а что перед тобой перерожденная, дочь самой Императрицы и не намекнули даже?

— Ты кто? — отступил Кавот на шаг назад. — Брешишь!

— Знаешь про пустующие миры? Объяснял наставник, как они образовались?

— Выжженные планеты и целые системы, где умирали Держатели Силы, а их сущность не находила для себя новое вместилище? При чем тут это? Я перед тобой. Моего тела достаточно, чтобы впитать всю твою мощь.

— И это я самонадеянная? — разочарованно скривилась Мурси. — У тебя вырастит хвост сразу же, ты превратишься в чудовище, поглотишь Зарекс и в конечном итоге взорвешься.

— Это сказки! Ты же не чудовище!

— Потому что я перерожденная! Ты тупой или глухой? У меня тело с рождения мутировано под такое количество, я только на четверть человек.

— Не выводи меня из себя! — зло прокричал Кавот и надавил на пику. Но действовать дальше не решился, размышляя у кого лучше потребовать ответы — у временного наставника или у брата Жовани. — Сейчас всё выясню и с концами.

Острие проткнуло рубашку и оставило под ней надрез на коже. Грудь начала гореть, и как только первая капля крови оросила металл, вполне осязаемо потекли силы капитана по древку к навершию, отчего оно нагрелось. Но что самое странное и страшное, вместе с энергией потекла и сущность, будто густое вино сквозь брешь в сосуде. Мурси пошатнулась и закрыла глаза. Значит, они смогут её убить, если изобретут такую же пику величиной с космический корабль или может быть с космопорт. Или поддерживая её живой, миллион раз протыкать и протыкать, как шприцом высасывая гнойник.

Почему-то такая перспектива вызвала ужас, который отразился от воспоминаний из детства, резонировал с фразой Гидроса об осторожности, и как результат вызвал нестерпимый гневный Зов. Но нельзя сейчас пользоваться аурой, иначе вряд ли результат получится таким, на какой рассчитывала капитан. Кавот должен засомневаться и взять её в плен, в самое логово Инквизиции. А по маячку Коди сможет их выследить, и тогда всё будет кончено. И можно со спокойной душой поспать. Мурси пришлось полностью заняться усмирением шепота в голове, чтобы никаким образом он не прорвался сквозь блоки брата.

***

Послышался удар по окну, будто кто-то кинул в него маленьким камешком. Потом еще один и еще. Брат Кавот совсем помрачнел, проступила психосильная система сквозь загорелую кожу, он переложил пику в другую руку, обмотав её перед этим подолом своего красного платья, и всё так же нацеливаясь на Мурси, которая, впрочем, едва держалась на ногах, отодвинул тяжелую занавеску. В окно стучался зад волколака.

— Что за..? — обомлел брат Кавот. Но удар повторился, и из темноты проявилась четко очерченная пятая точка обыкновенного волколака, с задранным хвостом. А потом еще одна рядом. — Это с тобой?

— Я думала, глава Инквизиции пришел тебя останавливать, — еле выговорила Мурси, находя в себе силы улыбнуться. — Именно так я его себе и представляла.

Кавот открыл окно и оба волколака на реактивных ранцах влетели своими задами в комнату. Один успел вовремя затормозить, а другой легонько стукнулся о стену, срикошетил и плюхнулся посреди комнаты.

— А говорила, не получится! — протявкал человеческим голосом один из них, тот который удачно остановился. — Мы профи с тобой!

Кавот, да и Мурси, во все глаза смотрели на прибывших мутантов. От волколака в них остались, пожалуй, общие габариты и пасти полные острых зубов. Но тела казались непропорционально длинными, морды вытянутые, а вот уши висячие и большие, словно листья тропического растения. Хвосты в отличие от привычных мохнатых «палок», задорно закручивались кверху полукруглым бубликом. Но что самое поразительно, кроме факта умения говорить, это то, что на их спинах крепились реактивные ранцы, а на плоских головах — разноцветные кепочки с пропеллерами.

— Так, Самби, две цели! — протявкала командным голосом всё та же мутантка. Видимо, она была в команде за главную.

— Ты не видишь, Теки, та баба, нам мужик нужен.

— Принято!

И пока Кавот пытался побороть неурочный смех и удивление, Теки нешуточно вгрызлась в его руку с оружием. Самби тоже оказалась не из робкого десятка, набросилась и ухватила брата за горло. Кавот даже не смог ничего прокричать, он начал задыхаться, выронил пику, попытался спихнуть мутантов психо, но их хватка была такой силы, что тела приняли горизонтальное положение и развеялись на долю секунды словно флаг, но вот зубы половцы не расцепили.

— Это не ваша цель, — выдавила из себя капитан и расслабленно опустилась на пол, давая себе передышку. — Головач мертв.

— Мертв? Мертв? — засуетились половцы, плюясь и отбегая на четырех коротких лапах от залитого кровью брата. — Опоздали, опоздали. Что же мы скажем заказчику? Как же мы теперь прославимся, как страшные убийцы?

Мурси собрала себя в кучу, подтянула к руке пику и, опершись на неё, встала. Подошла к умирающему Кавоту и наставила оружие на его грудь.

— Вселенский Разум на моей стороне, но ты преподал мне хороший урок, — кинула она ему уважительно.

— Опять предотвратила ты позорную мою смерть, — захлебываясь кровью, просипел Кавот. Одной рукой он сжимал разодранное горло, другая же превратилась в сплошное месиво. — Теперь хотя бы с ранами, красиво.

— Ты поехавший, да? Говори, может ли пика действовать как выпусклятор? — требовательно перебила его пафос Мурси. — Она может вернуть мне мои запчасти в зад?

— Зонд, дай зонд. Я сдохну же сей час.

— Нет у меня сил! Я сейчас опущу пику и облокочусь на неё от усталости.

— Кристалл, вынь и разбей. Всё вернется. Зонд!

— А обратно материю она может втолкнуть в проводника? — настаивала капитан. — В человека? Она действует как пушка?

— Не знаю! Зонд, — булькнул Кавот и глаза его стали закатываться.

— Бездна! — выругалась Мурси.

Капитан поглядела на половцев, растерянно скачущих по телу Головача и причитающих о разрушении своей карьеры в самом начале пути. Разбила кристалл на навершии пики, получила обратно часть своей темной материи, достала личный зонд канцлера и нагнулась вначале над Коди. Тот дышал, однако же неровно, а тело его получило слишком обширный ожог. Мурси достала из аптечки нужных нанороботов и вколола их парню. Потом только подошла к Кавоту. Тот тоже еще дышал, но от кровопотери жизнь его размеривала последние минуты.

Она вколола пару кровотворящих капсул в его здоровую руку и запустила над ним зонд. Присела рядом, ожидая результатов.

— Так это вы великие и безжалостные убийцы, способные затмить вакуйев? — устало усмехнулась Мурси.

— Мы самые, разве не заметно? — тявкнула то ли Самби, то ли Теки.

— Заметно, здорово вы его обглодали, — почтительно согласилась капитан. — Хитрый план по проникновению через окно, очень хитрый.

— Это я придумала!

— Нет, это я придумала.

— Мы вместе придумали. С сорок восьмого этажа спустились.

— Здорово, — кивнула капитан и глянула на обоих еще живых мужчин. Коди уже задышал ровней, что нельзя было сказать о Кавоте.

— Ничего здорового, — погрустнела одна из наемниц. — Какие же мы убийцы, если опоздали на убийство?

— Так вы слегка его понадкусывайте, возьмите холофон канцлера и на всех его соцсетях разместите репортаж. Какое сейчас самое модное? Тарарам? Вот в Тарараме и выложите строиз. На Головача же подписаны миллиарды! И запилите такое: мол, глядите все. Мы жестоко разделались с канцлером. И так будет с каждым. Обращайтесь к половцам. Почему, кстати, половцы?

— Когда нас выводили, использовали полоний, поэтому так и прозвали.

— Так вы лабораторные? — разглядела капитан родственные души.

— Да! А что это делает нас хуже, чем ты, рожденная? — зарычала одна из собак.

— Я тоже лабораторная. Тоже. Так как вам план?

— Самби, я придумала! — завертелась вокруг себя Теки. — Мы сейчас погрызем покойничка и выйдем в прямой эфир. Давай, ищи его головон и всё закрутится, понесется. Реклама будет шикарная.

— Да, а еще в сториз разместим, чтобы те, кто спит, тоже увидели, — поддержала подругу Самби.

— Подождите, хитрюги, — хохотнула капитан. — Дайте же нам скрыться. Вдруг подумают еще, что вам помогли.

— Точно, не должны думать, что нам помогли! — согласно кивнула Теки.

— Не должны!

Коди пришел в себя и застонал, сел и обвел взглядом комнату.

— Что де-е-е-елается, — хрипло потянул он. — Мо, наверное, в следующий раз нужно составить более дальновидный план, да?

Мурси только медленно по-катарски моргнула, выражая согласие.

— Знаки шлешь, — и Коди со всей силы зажмурился.

У Кавота тоже появились признаки жизни в зрачках и Мурси опять над ним склонилась.

— Ты не знаешь или не скажешь, умеет ли эта пика втискивать темную материю в тело проводника так же, как она её забирает? Ты бы убил меня этой херней, принес на базу и там, куда девалась бы вся добыча? Почему ты сказал, что вернешь по праву принадлежащее Инквизиции.

Кавот молчал.

— Я спасла тебе жизнь. Может, ты отплатишь мне тем же?

— Надо было убить. Поверил в ложь твою.

— Пойдешь и спросишь, правильно или нет поступил. Ответ тебя удивит, обещаю. А теперь вернемся к нашим карманам. Как вы разряжаете оружие?

— Мы сдаем кристаллы с наверший главным Инквизиторам, как и ловушки, а что они с ними делают, я не знаю.

— Ладно, брат, — окончательно устала возиться с ним капитан. — Как ты хотел отсюда выйти?

— Через грузовой лифт. Он ведет на стоянку и запускается только из апартаментов.

— Пойдем, дружок, — Мурси взвалила на плечи Кавота, всучила ему в руки зонд и потащила к выходу. — Коди сам идти можешь? Или позже прийти?

— Могу, — прокряхтел агент Ко и тоже потащился следом.

— Спасибо вам, половцы, — напоследок кинула мутантам капитан. — Если убить кого потребуется, так сразу к вам обращусь и всем друзьям порекомендую.

— Пожалуйста, пожалуйста, приходите, мы вам всегда рады, — завиляла хвостом Самби.

— Давай трансляцию начинать!

— Я не надкусила еще его ногу!

— Они живые? Это не мой персональный глюк? — всю дорогу до служебного лифта недоумевал Коди. — Чудо природы какое-то. Я думал, стукнулся сильно. А, может, я всё еще сплю?

— Тебя ущипнуть? — серьезно поинтересовалась Мурси, затаскивая в лифт брата. — Тяжелый, чем вы там питаетесь в своем монастыре? Ты, вообще, дружочек, вести скайтрей сможешь?

— Смогу, — сквозь сжатые зубы процедил Кавот.

На стоянке капитан помогла брату сесть за руль и напоследок дала наставление:

— Ступай с миром и передай, что я желаю поговорить с главными Инквизиторами. Пусть прекратят этот детский сад и нормально, как взрослые люди объяснят мне, что происходит. Может я, в самом деле, не против нового порядка, союза систем и вот этого вот всего. Откуда они знают, если даже еще не предложили?

— Кому ты сдалась? Кто тебя слушать будет? — надменно промычал Кавот.

— Если еще не убили, значит будут.

Скайтрей брата медленно поехал из гаража, а Коди тут же занял освободившееся плечо капитана и всем весом налег на неё.

— Зачем ты его отпустила? — агент тяжело дышал, от движения кожа постоянно терлась о края одежды, и поэтому боль становилась с каждым шагом нестерпимей.

— Потому что успела подменить ловушку на нашу с маячком. Он проверит одежду на предмет жучков, проверит кровь, возможно зонд, но не эту хрень. Не догадается, доставит на базу рано или поздно. Вот тогда мы и узнает, где скрывается основная доля правды.

— Это всё очень хорошо, но я не могу вести спидер, прости.

— Тогда держись крепче, оки-доки?

___________________

* Песня из к/ф «Служебный роман».

Глава 14

Морган приземлил корабль в космопорту Зарекса и довольный собой вышел из кабины управления. На диване в общей комнате сидели Клара и Бобби, тоже как будто бы в хорошем настроении, смотрели фильм, попутно обсуждая нюансы обмундирования и взаимоотношений между персонажами. Капрал сел в кресло, расслабленно расплываясь по нему, и благодушно улыбнулся:

— Еще пару часов и можно будет окончательно оставить волнения.

— Не знаю, Морган, не знаю, — покачала головой Клара. — Не честно так с тобой обходиться. Попроси объяснить капитаншу, где была и в следующий раз не доводить тебя до разжижения мозгов. Я думала, у меня самой крыша поедет от твоих переживаний.

— Конечно, я спрошу. Наверное, за покупками ходила. Ты тоже иногда не можешь остановиться в таком деле.

— Тогда она просто чемпион! — Клара подалась вперед, хотела что-то добавить, потом успокоилась, опять уставилась в киноленту, но уже через секунду дернулась, закусила губу и, словно нехотя выдавливая из себя, всё же произнесла: — А с чьего корабля капитанша в последний раз звонила? Ты видел на заднем фоне мужские штаны лежали? Прямо на кровати? Тебя это не насторожило?

— Может она их и купила. Для Иржи, — неуверенно предположил Морган.

— Ага, конечно! — съязвила Клара, но больше ничего не сказала.

Капрал заерзал на кресле, оно ему показалось не таким удобным как еще минуту назад, да и обстановка уже не выглядела миролюбиво. Морган поднялся и прошел на кухню. Может быть, чашка горячего кофе его взбодрит. К нему присоединился и Малыш.

— Вы же понимаете, что капитан и вправду могла полететь с кем-нибудь на свидание, — робко высказал своё мнение Бобби. — Она симпатичная молодая женщина, а мы всё время за ней, как малые дети. Так что, если опять позвонит и перенесёт встречу, не нужно ругаться, войдите в положение.

— Не перенесёт. Скоро будет! — прорычал Морган, понимая, что настроение его окончательно испортилось.

Но часы шли, а от капитана так и не было вестей. Капрал попытался позвонить в ответ, только номер тот уже не отвечал. Он попробовал почитать, да взгляд никак не фокусировался на строках, сползал между ними и выдавал совсем иной, двусмысленный посыл. Морган прилёг, решил вздремнуть, но почему-то вместо сна увидел чьи-то мужские штаны в воздухе и от этого подскочил на постели как ужаленный. Немного побегал, но и это не дало нужное ему успокоение, и уже к вечеру корабельного времени катар опять взвёл себя в крайнюю степень тревожности.

Морган прохаживался от терминала до входа и обратно, ожидая, что капитан либо позвонит, либо придет. Вдруг и вправду будет стучать условным стуком? И хотя эта мысль казалась ему откровенно глупой, исключать такой вариант развития событий он не мог.

Когда Морган в очередной раз поднимался по ступеням обратно в общую комнату, до его слуха донесся слабый прерывистый скрежет в районе входа на корабль, чем-то и вправду напоминавший кодовое послание «морзянкой». Капрал мотнул головой, пытаясь разогнать возможные слуховые галлюцинации от недосыпа, поспешил вниз и в этот момент зазвонил холотерминал. Морган остановился, непонимающе посмотрел на стол, разглядел незнакомый номер, потом глянул на двери и опять на стол. Нет, ну входящий точно не мерещится, а значит принять его — более здравое решение. Он рванул наверх и не прогадал. На холоизображении появилось лицо Мурси, всё испещренное фиолетовыми полосами, в крови и грязи, серое и безжизненное.

— Открывай сова, медведь пришел, — с трудом выговорила капитан. — Иначе ща сдохну прям под дверью, капрал.

Морган молниеносно слетел со ступенек, распахнул дверь, и замер, пока Мурси вваливалась в пространство транспортного отдела. Катар в ужасе протянул к ней руки, чтобы подхватить, и она, метнув на него полный благодарности взгляд, водрузила в искренние объятия Коди.

— Ему еще хуже, тащи к Кларе.

— А вы?

— И я, — кивнула Мурси, усаживаясь прямо на пол рядом с дверью. — И я. Переведу дух и тоже к Кларе.

Морган помог Коди подняться по ступенькам, сдал его сонной и приятно удивленной подруге, и сразу же поспешил обратно.

— Муся, что с вами? Чья на вас рубашка?

— А? Мне идет? — устало похвасталась капитан. — Правда в коленках жмет. Давайте завтра поругаемся? Выведете корабль к точке выхода и включите, пожалуйста, последние записи в сети «тарарам» от Головача. Хочу глянуть на сюр, пока не выпилили контент.

— Что? — не понял Морган. — У вас кровь!

— Не ссыте, капрал. Не моя.

— Что случилось? Давайте я вас отнесу, — катар бережно взял Мурси на руки и понес на диван. — Чем вы занимались с этим… этим Коди! Почему на вас его рубашка? И почему у Коди ожоги как от плазмы? Вы его шокали? Мне с ним поговорить серьёзно?

— Ой, Морик! — обвила его шею капитан, и радостно, хоть и измученно, улыбнулась. — Ну почему вы всё время думаете плохое. Может мы с Коди тоже развлекались и нечаянно увлеклись?

— Что это значит? — холодно спросил Морган, оскаливаясь, и положил, всё еще бережно, на диван ношу. — Говорите правду. Чем вы с Коди увлеклись?

— О, Коди может, он тот еще фантазер. Я бы на вашем месте включила мне тарарам и поспешила проконтролировать, что он там подруге рассказывает. Не оставляйте их наедине, не досчитаетесь потом.

— Что за чушь! — сорвался на крик Морган. — Просто объясните мне, что происходит! Я итак из-за вас тут какую ночь не сплю! А вы являетесь в чужой мужской рубашке, вся расцарапанная и несете чушь про увлечения Коди. Мне какая разница, если он всё равно залечит раны и покинет корабль.

— Мы побиты, мы не мыты, мы помоями облиты, — начала перечислять капитан, вспомнив детский стишок. — А с чего вы взяли, капрал, что Коди нас покинет? Он теперь вовек туточки.

— Нет, нет, слышите? — отшатнулся катар, вертя головой. — Выкиньте его за борт! Коди нам не нужен! Два капрала это перебор! Ему у нас жить негде!

Мурси хотела рассмеяться, но вышло только квакнуть.

— Согласна, негде. Но тренированные мужики на космических трассах не валяются. Надо брать, — капитан заметила Бобби и подозвала его поближе пальчиком. — Как Клара закончит с Коди, покажи ему казарму, пусть располагается. Мультиков, как я понимаю, не будет. Лады, всем споки-ноки, Морган вывозите нас, а я спать.

Мурси встала с дивана и, подволакивая одну ногу, потащилась в каюту капитана. Но капрал уже следовал за ней по пятам, а, закрыв за собой дверь, решил серьезно выяснить все недомолвки. И про штаны тоже!

— Вы, пожалуйста, сэр, от темы не отходите, — угрожающе начал Морган. — Я требую от вас отчета!

— Ах, отчета! Я бы не только отчет состряпала, я бы вас еще им и стукнула! Вам, капрал, повезло, что Ленка смогла меня отмазать, чуть всю операцию не сорвали. Но у меня нет сейчас ни в ногах, ни в руках правды, вас прибивать. Вот высплюсь и придушу!

— Сэр! — капрал так сжал от злости челюсть, что зубы разболелись. Он придвинулся ближе и прошипел: — Это я вас придушу первым! Вы не оставили мне выбора. Это была крайняя мера.

— Я ушла на задание, о котором, очевидно, вам не надо было знать. Потому что после неудавшегося покушения, честные торговцы ядом и все «серьезные ребята» попрятались по норам. Пришлось выкуривать. Столько труда, чтобы собрать необходимые сведения, шоб ты знал, ты б заплакал! И твоя самодеятельность могла поставить под угрозу весь мой грандиозный план.

— Но я должен знать, что происходит, сэр! — уже более спокойно ответил Морган, стараясь дышать глубже. — План, как я погляжу, состоял в зерге. И как водится, провалился и без меня. Почему вы мне не доверяете? Почему?

— Морик, да откуда я знаю, хотят твои хозяева, чтобы я докопалась до правды или нет? Как я могу делиться с тобой секретными проектами?

— Я не шпион! — окончательно взбесился Морган.

— Так если не шпион, почему же вы мне не доверяете? Это, знаете ли, двухсторонняя штукенция! Всё, что я, по-вашему, должна вам, и вы должны по отношению ко мне! — притопнула от злости Мурси. Удивительно, но вялый скандал придал ей сил. — И если у тебя нет никаких заказчиков, тогда тем более не понятно, почему ты решил, что я соглашусь на контроль с твоей стороны. Даже канцлер Гидрос смирился с моим анархизмом. Благородного катара выводят из себя мои возможности? Ты боишься, вдруг в этом деле что-то решится без тебя и я единолично всех победю, а в прайде не узнают, кто был мне отличным тылом, не так ли? Хватит за мной следить! Кто, куда, с кем, зачем, что одел, поел, сделал. Может мне еще анализы в баночках сдавать каждое утро? Всё, хватит! Зачем тебе столько личных подробностей, если только это не задание? Зачем ты так пристально меня изучаешь, если при этом не шпион? А?

Морган громко сглотнул и опустил голову. Ему стало горько до слез от такой несправедливости, и он едва сдерживался, чтобы не вцепится в горло обидчице. Глянул на нянни из-под опущенных век и обиженно произнес:

— Почему вы думаете, что я не могу просто волноваться за вас? По дружески? Как за близкого? Вам это в голову не приходило? — и преисполненный достоинства Морган вышел вон.

Мурси осталась стоять, недоуменно глядя в закрывшуюся дверь. Он сейчас что, серьезно с ней ругался? Это не было способом поднять боевой дух? Капитан поторопилась следом, выглянула из каюты, но Моргана уже не было в общей комнате, только Боббьер смотрел в сторону рубки управления.

— Он обиделся? — озадаченно пролепетала Мурси.

— Никогда такого не видел, сэр, — в таком же смятении признался Бобби. — Но я вам точно скажу, вы зря на него так. Он, правда, переживал за вас. Даже за мои первые бои так не волновался.

— Может, это потому что ты не воевал один с такими гнусными рожами?

— Может, — согласился Бобби.

Мурси проковыляла в рубку управления, оперлась о кресло пилота и уткнулась лицом в макушку Моргана. Не удержалась и сделала глубокий вдох.

— Морик, ну сорян, реально. Я так устала, вымоталась. Хотела, конечно, с тобой поругаться, всю операцию мечтала об этом, но не так шоб задеть за живое. А так шоб весело. Давай я отосплюсь, а завтра мы попробуем еще раз? Ты на меня будешь ревниво орать, я буду изгаляться с ответами. А?

— Только не обзывайтесь на меня шпионом. И не намекайте на всякое с Коди. И… — он поднял взгляд и виновато поджал губы. — И вы меня простите. Вы устали, испачкались, а тут я со своими претензиями. Перенервничал. Зайдите к Кларе, а потом отдыхать. И ни о чем не волнуйтесь, хорошо?

— У меня еще в жизни не было такого понимающего партнера по скандалам, — и капитан крепко прижала к себе спинку кресла вместе с катаром. — И знаете, давайте намутим семь пятниц на неделе?

— Если только мы будем чередовать скандалы и обнимашки.

— Морган, ты уникум, — хохотнула капитан, напоследок еще раз стиснула объятия, и побрела к себе.

— Век меня помнить будете! — уже в спину крикнул Морган.

***

Корабль подошел на максимально возможную дистанцию к точке выхода. Морган занял участок космического пространства согласно точным координатам стояночных мест, подключил т7 и наладил режим дрейфа, и уже после всего этого с приятной усталостью откинулся на кресле пилота. Завтра он, конечно, проспит, но хотя бы ночь проведет в спокойствии и без лишних волнений.

Не нужно было так сразу срываться. Штаны и рубашка, мысли и сновидения — всего лишь отражение собственных страхов, не заронила бы Клара сомнений в его душе, он бы и не обратил на них никакого внимания. Мурси — тайный агент СРС, она переодевалась всю «секретную миссию», а значит, вполне возможно, и в этот раз использовала такой странный образ, подстраиваясь под задуманный способ добычи информации. И нечего домысливать несуществующее.

Да и с Коди будет проще. Во-первых, капитан не оставит больше Моргана на корабле, если вновь задумает самостоятельную разведку боем. И вероятно именно за этим паренька на корабль и доставила. Исходя из качества и количества ран, напарник из нового капрала, будем честны, совсем никудышный. Даже Ванно в него, наверное, не верил. А то давно бы Коди тут командовал и не пришлось бы вакуйю натаскивать катара на заботу и охрану Мурси. Если бы в Моргана шмальнули плазмой, он бы выстоял, благодаря шерсти. Немного подпалённым оказался бы, но это мелочи. В любом случае, результат приемлемей, чем молнией по лысому голому телу.

Во-вторых, тренированные руки им действительно не помешают. Если вместо Иржи справляться с работой вполне мог даже неизвестный Шон, да и любой другой специалист в этой области, находясь за парсеки от самого корабля, то без Джеймисона разделываться с физической угрозой гораздо сложней. Это Мурси хорошо придумала. И соревновательный элемент никто не отменял, будет у ребят стимул заниматься физподготовкой.

В целом и общем, отбрасывая личные негативные переживания на счет новенького капрала, в нахождении Коди на борту больше плюсов, чем минусов. Да и парень он неплохой, вроде бы. Тогда, на галактическом базаре, разбирая ловушки Верненна, всем понравился. Чем и бесил неимоверно, и в этом отпираться не имело смысла. Но сейчас же всё по-другому! Сейчас Морган с Мурси официальная пара. Нужно только повнимательней приглядеться к Коди, возможно соперник преобразуется в доброго боевого соратника. Такая женщина, как капитан, не замечена в дружбе с абы кем. А коли взяла на задание, значит, полагалась на его компетентность. Зря только Морган разнервничался. Неловко вышло.

Вспоминая катарский поцелуй своей нянни, капрал сладко подтянулся. Какое же у неё всё-таки мягкое сердце. Другая бы и не подумала извиниться. Израненная, грязная, уставшая, кто знает с кем сражавшаяся, волоком на себе притащила компаньона домой, а её на пороге встретили криками, воплями и требованиями. Морган представил себя на месте Мурси и содрогнулся. Он бы, наверное, не то, что прощение просить не стал, он бы и впрямь еще стукнул промеж глаз такого встречающего, да как следует. А если бы ими командовала Бет или, не приведи Разум, какой другой йонгей, вроде Лорда Банник? Точно разжижение мозгов у него, не иначе! И хоть от подобной мысли, воплотившейся тут же воображением в красочную картину, шерсть на затылке капрала приподнялась, счастливую улыбку сдержать он не смог. Дорог, значит, он Мурсику, нужен. И такие неопровержимые доказательства взаимности в прямом смысле слова окрыляли.

Ноги отпружинивали от металлического пола, руки рисовали в воздухе хаотичные круги, если бы не ночь и усталость, Морган бы в общей комнате еще и сплясал. Но эйфорию влюбленности растревожил свет из столовой и громкий смех подруги. Клара ни разу не была застукана им за трапезой посреди ночи, не имела она такой привычки, это точно! Да и с кем ей смеяться? Неужели капитан не пошла отдыхать, а после осмотра сидит и травит байки с медиком? Нужно разогнать их! Только на этот раз мягко, предупредительно, и по возможности лично удостовериться, что Мурси легла в койку. А может быть даже и помочь с засыпанием — рассказать катарскую сказку, напеть старинную песню или просто подержать за руку, сидя рядышком.

В столовой находились только Клара и Коди. Новый капрал задрал свою футболку и без стеснения демонстрировал татуировки на оголенном торсе. А подруга! Подруга не просто смотрела, она еще и бесстыдно проводила пальцами по ним с нескрываемым удовольствием на лице.

— А эта в честь чего? — проворковала Клара, наглаживая рисунок в виде крылатого ящера. — Птеродактиль?

— Да, меня приняли в их клан. Ты знаешь, кто это? — похвалялся Коди. — Самые быстрые гонщики на спидерах во всей Галактике! Я участвовал в межсистемной гонке и пришел первым. Стал номером один! В этом деле я ас, тертая булочка, как Мо говорит. Так умею со спидером управляться, ты бы видела. Прокачу как-нибудь, обещаю, останешься в восторге, если конечно любишь быструю езду.

— Почему вы не спите? — прервал их задушевную беседу Морган. — Коди, я понимаю, ты возможно после процедур чувствуешь себя прекрасно, но распорядок никто не отменял. Да и Кларе нужно отдыхать.

— Да, брось, Морган, — отмахнулась Клара и затяжно зевнула, — я совсем не хочу спать.

— Вы можете своим смехом мешать остальным. Подумайте о капитане, ей здорово досталось. Пусть выспится.

— Камрад, Мо — йонгей, они не спят по трое суток кряду и им хоть бы хны, как с кворча лава, — со всезнающим видом заявил Коди.

— Отдых необходим всем, даже йонгеям, — терпеливо ответствовал катар. — Завтра днем наговоритесь, если конечно Мурси не придумает для нас новой секретной миссии. Тебе, парень, показал Малыш место обитания? Надеюсь, ты понимаешь, что хоть и служил капралом, но каюту свою я не отдам?

— Да я и не претендую, — имитируя безразличие, пожал плечами Коди. — Я — агент СРС, человек неприхотливый, а скромность моя достойна всяких похвал. Меня устроит даже маленький уголок. Захочу развернуться — уйду в грузовой отсек. Он теперь принадлежит мне, если не возражаете, дядя.

— В каком это смысле? — нахмурился катар.

— А кто будет технически оснащать наш отряд? Сейчас как никогда понадобятся мины, гранаты и прочая чешуя. Я в этом спец!

— Спец по чешуе нам точно не нужен, — холодно ответил Морган. — А теперь по койкам. Клара, пойдем, мне надо с тобой поговорить.

— Ладно, — нехотя согласилась подруга. — До завтра агент Ко.

— До завтра, синеокая сеньорита, — лукаво подмигнул ей Коди.

Морган безотчетно в своей голове передразнил голос нового капрала. «До завтра, синеокая сеньорита». Дешевый прием! Думает, Кларе понравятся такие банальные комплименты? И что это вообще значит — «сеньорита», на каком языке он общается? Строит из себя вежливого приятеля, а сам не лучше остальных агентов — Лены или Френка, сноб и невежа!

— Быстрый парень, только познакомились, а он бока свои на поглажку выставляет, — ворчливо заметил Морган, как только дверь медицинской каюты за ним закрылась.

— Ну, я вообще-то его успела полностью голым увидать, пока залечивала. Сильно же ему досталось. А Коди молодец! Не пискнул ни разу. Настоящий мужик.

— Пф, нашла критерий, — презрительно скривился Морган. — Я тоже не пищу, с детства. Мне нож по рукоять вогнали, а я продолжал отстреливаться и даже сознание не потерял. И знаешь, после того как меня Мурси вылечила, всё равно считаю неэтичным приходить к ней и раздеваться, чтобы похвастаться узором шерсти на боках. А мы, если забыла, пара! То, что ты при рабочей необходимости лицезрела Коди нагим, не повод оголяться теперь при каждом удобном случае. Это только говорит о его неуважении к тебе и полном отсутствии манер. Ты остуди голову и не делай поспешных выводов.

— Офигеть! Ты меня воспитываешь? Советы раздаешь? Выбираешь, какой парень мне подходит, а какой нет? — обалдела Клара. — Понимаю, Морган, ты расстроился, но Коди не виноват, что капитанша пытается вертеть всеми одновременно. Она жить не может, если не столкнет два лба, чтобы потом запастись снеками и наблюдать, как вы друг другу глотки перегрызаете.

— Не сталкивает она ничьи лбы! И почему это я должен расстраиваться?

— И это мне нужно охладить мозг, я в шоке! Хочешь сказать тебе всё равно, что «твоя девушка» после долгого отсутствия появилась со своим «знакомым», который ей и парень и не парень — точно нам неизвестно — симпатягой вроде Коди, и сказала, что теперь он будет жить с нами? Нормальная ситуация? Тебя ничего не смущает? У капитанши в таком случае не отсутствуют манеры? Или она всё же дала тебе внятное объяснение этим маленьким нестыковочкам?

— Клара, вроде же выяснили уже! Коди не её парень, её парень я, — занервничал Морган, взял со стола пад и принялся крутить его в руках, стараясь справиться с вновь подступившей тревогой. — Да и не лучшее сейчас время выяснять отношения! Ты же видела, в каком Муся состоянии. Не до препирательств.

— Ага, видела, — скептически поджала губы Клара. — Нормальное у неё состояние, даже средней степени усталости не показало. Она заскочила на пару минут, узнать, всё ли в порядке с Коди и сразу же свалила.

— Ты её не обследовала?

— Капитанша сама сканером по себе прошлась, не хотела меня отвлекать от пациента. И правильно, прибор показал только неглубокий порез на груди. Так она зонд медицинский выпросила и утопала. Сказала, справится без посторонней помощи. Что-то там еще про стратегическое значение раны бубнила, но ты же её знаешь, шутила, наверное. Капитанша всегда преувеличивает значимость своих царапин.

— То есть сама ты не видела, что показал сканер? — уточнил Морган, и отложил пад подруги. — И с её слов говоришь, что никакой усталости прибор не выявил? Клара, где ты потеряла свою компетентность? Ты… ты что забыла с кем имеешь дело?

— Морган, я ей не нянька! И ты, кстати, тоже, — сердито остановила Дорн праведный гнев друга. — Если у неё что-то болит, а она не воспользовалась медицинской помощью, не мои это проблемы. Понимаешь? Не мои! Взрослый, адекватный человек сам должен принимать решения. Я как компетентный врач тебе скажу — нельзя помочь тому, кто не хочет этого. И к слову, этот же взрослый и якобы адекватный человек расхаживал не в одежде «своего парня», а в чужой мужской рубашке. Вот о чем бы я переживала на твоем месте!

— Да что ты прицепилась к этому аспекту? Возможно, ей одеться было не во что!

— Ага, Морган, именно так! — ядовито улыбнулась Клара, согласно качая головой. — Какой же ты наивный, я просто в шоке! Но с советами, в отличие от тебя, не полезу. Спокойной ночи!

— Нет уж, подожди! Не советуй, я и не прошу. Объясни мне просто, почему вопрос со шпионским обмундированием так важен? И при чем тут кто чей парень?

— Дело в том… — начала Дорн, тщательно подбирая слова. — Как бы тебе понятней растолковать? Есть некоторый психологический нюанс. На своем примере расскажу. Вот я бы надела мужицкую вещь, только если бы находилась в очень близких с этим мужчиной отношениях.

— Почему? Тебя бы не устроил запах?

— Нет, запах дело десятое. Это своего рода символ принадлежности. Женщины пользуются одеждой ухажёров, когда хотят ощутить себя частью его, хотят сродниться с ним. Да, верно, пометить запахом, почувствовать себя защищенной. Вот она в «доспехе» космического рыцаря, с которым чувствует себя как за каменной стеной. В некотором роде уют, зона комфорта. Можно так сказать. К тому же это считается супер сексуально непосредственно для самого мужчины. Даже если между ними ничего и нет, то капитанша хотела таким образом это «что-то» пробудить в Коди.

— Чушь! — подскочил со стула Морган. — Не может же Мурси метить одежку Коди и целовать меня одновременно?

— О, вы успели поцеловаться, наконец?

— Конечно, — горделиво выпрямился Морган. — Она поцеловала меня в рубке, когда извинялась. Повторю: извинялась!

— Тогда забудь, может, и вправду ей было нечего надеть, — замахала руками Клара, разулыбалась, глаза её тут же загорелись, а сама она придвинулась на краешек кровати. — Сядь, сядь! И расскажи подробней! Как она тебя поцеловала? Что потом сказала? Как смотрела на тебя? Понравилось?

— Конечно, понравилось, — уселся обратно на стул катар. — Выражение привязанности и симпатии от нянни не может не понравиться! Я пережил одни из самых приятных минут за последние две недели. Еще приятней было когда мы на пикнике… Впрочем, прости, этого я тебе рассказать не могу.

— Если вы там, на пикнике не целовались, то мне уже не интересно. А как? Как всё случилось? Капитанша просто прикоснулась губами? Мимолетно или долго? Слюни потекли? Ты плевался? Она использовала язык?

— В смысле язык? — отстранился Морган, представляя такой экспромт от капитана. — Ты думаешь, она стала бы лизать мою голову? Ну и чушь! Муся бы потом комками шерсти еще парсеков шесть плевалась.

— Так она поцеловала тебя в лоб? — Клара скривила разочарованную мину на лице. — Это тоже не интересно!

— Зато поцеловала! — и уже менее напыщенно Морган добавил: — По-катарски. Но! Подошла и громко понюхала. Очень смелый поступок, я бы даже сказал отчаянный с её стороны. Ведь это я инициатор отношений, а, значит, я и должен делать первые шаги.

— Офигеть! Она тебя просто понюхала? — едва удержалась от смеха Клара. — Ну да, это конечно больше чем языком лизнула или же в твоей рубашке расхаживала.

— Ты ничего не понимаешь во взаимоотношениях! — окончательно психанул Морган, резко поднялся, зацепился ногой за стул и опрокинул его. В ночной тишине грохот от падения прокатился по кораблю, словно в общей комнате столкнулось два астероида, не меньше. Пыша от злости, катар неотрывно сверлил взглядом подругу и волевым усилием смог на прощание из себя выжать: — Спокойной ночи!

Морган заперся в каюте и, упав на кровать, накрылся с головой одеялом. Клара совсем не разбирается в тонкостях катарских ласк! Морик перевернулся на другой бок. Так тусклый свет от потолочной лампы меньше бил в глаза. Скажет тоже, рубашка символ сексуальности! Чушь полная. Морган возродил в памяти появление капитана, дорисовал в голове её чистенькую и улыбающуюся и перевернулся опять на правый бок. Нет, ну конечно в этом что-то есть. И дело не в том, чья верхняя одежда была использована, просто Мурсику идут коротенькие просторные туники. Они подчеркивают хрупкость, показывают стройные ножки, заставляют играть воображение. Возможно, капитан так отвлекала противника, и совсем не имела в виду Коди, когда выбирала подобный наряд.

Морган вновь повернулся на левый бок. Не может быть Коди парнем Мурси. Не может! Во-первых, на Катарсисе она четко сказала, что совершенно свободна. Правда, в контексте отношений с Кларой. Но ведь не пристало же людям, как доулям, иметь сразу двух партнеров разного пола? Или пристало? Во-вторых, Морган четко и обоснованно выразил симпатию, показал, что намерен добиться её расположения, а Муся так же четко ответила: «охрененно». Просто Клара не знает про свершенный обряд, вот и думает всякое непотребство. Если бы подруга побывала в его деревне, пожила хоть с неделю по катарским обычаям, она бы не была столь скептически настроена на поцелуй Мурси. И если бы капитан с Морганом до этого не поругались, если бы сидели друг против друга, то возможно она поцеловала бы его и в нос. А так дотянулась только до макушки. Так что нечего тут разводить панику! Морган перевернулся на другой бок.

***

Потолочная лампа уже горела гораздо ярче, своим светом изгоняя из сонного мозга катара остатки неприятных кошмаров. Но не только это заставило его пробудиться. Звонкий смех капитана поутру, успевший позабыться за долгое время отпуска, вначале создал в сознании Моргана путаницу. Ему вдруг показались все предыдущие события давним дивным сном. Будто ничего и не происходило с отрядом. Сейчас капрал встанет, умоется, выйдет в общую и застанет там Мурси и Джимми смотрящими мультики.

Капитан пребывала явно в хорошем настроении, значит и со здоровьем у неё всё в порядке. Её раскатистый смех то прерывался ненадолго на пыхтение, то сама она начинала повизгивать и даже похрюкивать. Напрягая слух, Морган слышал, как она периодически задыхается, хватает ртом воздух, словно рыба на суше, а на фоне этого что-то постоянно шлепается, грюкает, громыхает и скрипят ножки кресел о пол. Нет, капитан явно развлекает себя не мирным просмотром кинолент или новостей.

Может, вернулся Ванно, пока Морган спал? Почему тогда тренировка нев грузовом отсеке? Или Коди и вакуйя оттуда выжил? Капрал взглянул на часы. Одиннадцать. Странно, что Клара его не разбудила. Может это они вдвоем там резвятся? Мурси пытается поцеловать Дорн, а та убегает? Чего только не придумает посвежевшая и отдохнувшая капитан! Совсем не удивительно, если и эта возня окажется только для того, чтобы подзадорить его, Моргана, совершить решительные действия по сближению.

В любом случае, смех нянни как лучшая песня. Никакого другого пробуждения катар себе не желал. Не прекращая улыбаться, он неспешно умылся, оделся, на всякий случай оглядывая весь гардероб, может быть, Мурси и вправду захочет чего-нибудь надеть из его одежды. Ничего подходящего не нашел, расстроился, но не стал придавать этому значения. В конечном итоге, всё это глупости, выдумки ревнивой подруги, не больше.

Морган выглянул из каюты и настроение его сразу же упало. Не за Кларой гонялась капитан. Это за Мурси гонялся Коди. Причем успешно. Он настигал свою жертву, валил на кресла, зажимая в крепких объятиях, она, хохоча, ускользала, кидалась в него невесть откуда взявшимися подушками, скакала по дивану, он прыгал за ней со всей удалецкой прыткостью, и этот водоворот взаимных тычков и ощупываний повторялся по кругу.

Коди схватил капитана за талию, забросил на плечо и, пока она шлепала по его широкой спине маленькими ладошками, с силой опрокинул на одно из кресел.

— Ах ты тощий дерганный кворч! — шутливо прошипела Мурси, пытаясь отдышаться и одновременно отпихнуть нависшего над ней Коди ногой в живот. — Не подходи ко мне, а то покараю!

— Прекратите немедленно! — едва смог выговорить Морган. — Подобное поведение на корабле неприемлемо!

— О, капрал! Доброе утро! — проворковала Мурси. Оба драчуна на миг застыли и, пока противник капитана, простодушно улыбаясь, смотрел на Моргана, Мурси одним ловким движением вскочила на ноги и ухватила того за уши. — Теперь можно вслух материться!

— Я тебе ща задам трепку! — весело прорычал Коди и головой боднул капитана в живот, да так, что она упала за спинку кресла. — Ты у меня кончишь в мухах!

— Коди! Не заставляй меня вмешиваться! Нашел с кем бороться! — подлетел к месту падения капитана Морган и загородил её от новенького, который, свесившись через спинку, уже тянул руки, чтобы начать душить Мурси. — Ты здравомыслящий человек или нет?

— Да ладно вам, Морган! — перерываясь на громкое сопение, радостно ответила капитан. — У нас шуточный бой на подушках, не паникуйте. Нужно же куда-то сливать энергию.

— Если хотите размяться, в грузовом отсеке стоят тренажеры. Устройте дружеский поединок на мечах, — спокойней проговорил катар, подавая руку. Потом повернулся к Коди и строго пригрозил пальцем: — А тебе, молодой человек, должно быть стыдно! Ты явно физически сильней капитана, как вообще можно додуматься драться с беззащитной девушкой врукопашную?

— Это я физически сильней? Это Мо — беззащитная девушка? — захохотал Коди, спрыгнул с кресла и принял боксерскую стойку. Помахивая кулаками, он подзадорил противницу: — Выходи, чудище поганое, на смертный бой, если не боишься богатыря чесночного! Струсила? Видела, какую отбивную я сделал из Кавота?

— Кто-то не был твоим капитаном! — рассердился Морган, но в разрез с чувствами всё же усмехнулся, глядя, как и Мурси встала в такую же позу. Соперники закружили вокруг него. Коди свирепо прожигал из-под широких рыжих бровей глазами Мурси, а на её лице застыла не менее угрожающая гримаса. Маленькие кулачки, которые с легкостью могли уместиться в одной ладони Моргана, мельтешили на уровне груди, и сама капитан стала похожей на лилипута, вступившего в смертельную схватку с вакуйем. Катар вовремя опомнился. — Коди, ты всего лишь капрал и не можешь драться со своим командиром!

— А это мы еще посмотрим! — гыкнул Коди и сделал выпад, обходя рукой тело Моргана. Мурси увернулась.

— Да я тебе руки повыдергиваю и засуну в задницу, ты мне будешь изо рта приветы махать, — повторила за ним маневр капитан.

— Муся! Сэр! — расставил руки по сторонам Морган, сдерживая противников. — Хоть у вас еще осталась голова на плечах? Если уж так не терпится подраться, ладно, я готов вам уступить! Но этот юноша же по-настоящему бить собрался! Неприемлемо!

— Капрал Морган, пусть свершится правосудие. Опасный рецидивист на свободе, — Коди ловко проскользнул под вытянутой рукой катара и произвел несколько ударов, но все они только сотрясли воздух. Юркая Мурси быстро реагировала на любое его движение.

— Тогда со мной дерись, — оскалился Морган, загораживая в очередной раз капитана. Он выпустил когти и зарычал. — Слабо с равным силами помериться?

— Э, так, спокуха, мальчики, — встревожилась Мурси, наконец, понимая всю серьезность намерений катара. — Коди, опусти кулаки. Слышал, что сказал мистер хранитель вселенской гармонии? Не будем его бесить, а то надает по щам обоим, будешь вспоминать лицо Кавота и чувствовать себя ничтожеством, поверь.

— Дисциплина начинается с порядка, сэр, — уже мягче подсказал Морган. — Поиграйте в спокойные игры, не нужно мешать остальным на корабле.

— Морган, если так хочешь, можем и с тобой размяться, я не против, — дружелюбно предложил Коди. — Мы вчера с Мо так встряли! Давненько вместе не работали, никакой подготовки, никакой синхронности. Оказалось сложней даже, чем шубу в трусы заправить. Повезло, что нам помогли эти странные половцы, иначе бы ты не увидел нас тут живыми и веселыми.

— Вообще, половцы мне все планы порушили, — заметила капитан, метнула взгляд на потолок к камерам и умолкла.

— Вы обещали всё рассказать, сэр, — напомнил Морган. — Интересно было бы узнать, чье имя вы упорно умалчиваете. Может, составите мне компанию для завтрака?

— О чем речь, камрад! — тут же согласился Коди, попытался хлопнуть Моргана по плечу, но рука его так и зависла в воздухе, когда на лицах Клары и Бобби, наблюдающих в дверях столовой, моментально образовался ужас, а капитан схватилась за голову. — Пардоньте, забываю, что ты, Морган, недотрога. Пойдём. Скажу тебе так, камрад, возня с Мо серьезно утомляет, я изголодался от корки до корки.

Морган хотел уточнить, что звал только капитана, но не успел. Коди мгновенно прошмыгнул на кухню, успев заодно бросить очередную шутку, отчего Клара с Бобби засмеялись и тоже последовали за ним. По всей видимости, не имея возможности общаться в общей комнате, Малыш и Дорн оккупировали столовую. В любом случае, наедине поговорить всё равно бы не удалось. Катар сжал зубы и набрался терпения.

Мурси наливала кофе, и от Моргана не ускользнуло, как она замерла перед его рисунком и с нескрываемым умилением любовалась цветущей веткой на изображении. Коди же, излишне громко, привлекая к себе всеобщее внимание, принялся вслух перечислять всё обширное меню кухонного дроида. Наконец, воспользовался советом Клары и заказал яичницу с беконом. Только спустя десять минут, не меньше, Морган смог получить свой законный кусок сырого мяса.

— И как, вкусно? — глядя на него, поинтересовался Коди. — А паразитов не боишься схлопотать? Без термической обработки там могут остаться всякие червяки и личинки.

— Спасибо, — поперхнулся Морган. — Я лично проверял поставщиков. Капитан у нас за зеленых, так что исходя из этого принципа, я заказал выращенное искусственно. Пробирочное мясо с точным калоражем, оптимальным набором витаминов и питательных веществ.

— Точным что? — переспросил Коди. — Мо, ты за зеленых? Вот так новость! А я всё гадал, что ты вечно меня мусор заставляла сортировать. Могла бы и со мной поделиться такими откровениями. Я бы тоже, может быть, искусственный бекон заказал на второй завтрак, чтобы тебя не смущать. Хотя искусственные яйца не по мне, только натур продукт!

— Кушай, кушай, не обляпайся, — съехидничала Мурси, отвлекаясь от рисунка. Она повернулась к компании за столом и внимательно оглядела всех по очереди. Задумчиво кивнула самой себе и отстраненно улыбнулась: — И остальным не порть аппетит.

— Вот ненавижу, когда ты так смотришь! Не понимаю, ты сейчас в своей голове прикинула, какого мясоеда из нас первым пришить или вообще не слышала, о чем речь?

— Твоя еда тоже искусственно выращенная, — проворчал Морган. — Еще раз повторю, за снабжение отвечаю я, поэтому у нас экологичное меню.

— Ах, вот оно что! — встрепенулась Клара, всё это время пристально разглядывающая румяного после физической нагрузки Коди. — А я гадаю, что со мной случилось. Пять раз на сканере себя проверяла. Уму непостижимо, ем сколько хочу и не поправляюсь. Это ты здорово, Морган, придумал.

— Может, поговорим о том, что произошло вчера? — нетерпеливо предложил катар.

— Запросто, камрад! Ща всё расскажу, это лучше, чем выносить такой пугающий взгляд сеньориты-капитана, — с энтузиазмом поддакнул Коди. — Врываемся мы с Мо, значит, к Головачу. А там уже брат Кавот ядом его заливает. А Мо, шляпа, без ничего пришла. Без меча и своей зубочистки, — на упоминании о кинжале Морган вздрогнул, испуганно посмотрел на капитана и та ему укоризненно кивнула. — Меня бах, за дверь вытурил, а сам заперся с Мо. Уж я эту дверь и ногами и руками одолевал, плечо вывихнул. Врываюсь, и сразу ему по морде. Хук с левой, хук с правой. Сцепились мы с ним не на шутку в яростном сосковерчении. Я бы от Кавота только мокрое место оставил, но наше чудо, Мо, ловушку раздавила. Не знаю, на что рассчитывала, какие планы у неё в голове засели, с ними она как всегда не поделилась. Ну, Кавот меня молнией как бацнет. Я еще немного для приличия покорячился в муках и отрубился. Знаете, что самое удручающее в совместных операциях с Мо? Только моргнешь, она уже всех уделала, даже не поймешь как. Прихожу, значит, в себя, а кругом кровища, вонище. По истерзанным трупам сосиски на ножках скачут. Мо сидит рядом с красным месивом, что раньше было Кавотом, а у того фонтан из разодранного горла так и хлыщет. И главное на половцев ноль внимания. Вот это воспитание, вот это выдержка! Тут приходит в себя и брат Кавот, а Мурси с ним так по-деловому, будто дружат уже сто тыщ мильёнов лет, выспрашивает всякую херню про пику. Мол, может она как выпусклятор работать или нет? А тот обзывается, на говно исходит. Ну, Мо говорит, пойдем, болезный, помогу тебе до дома добраться. Ну, мы и пошли. И тут Мо к этим половцам обращается: «Спасибо вам, дорогие!» И я тогда понял, что меня не глючит, и эти сосиски действительно живые.

— Че-е-его-о-о-о-о? — сощурилась Клара, двигаясь ближе к рассказчику, будто не расслышала. — Я вообще ничего не поняла!

— Ну, значит, врываемся мы к канцлеру Головачу…

— Подожди, подожди! — запротестовал Морган. — Прости, но твой рассказ похож на повесть умственно усталого. Пусть, лучше, капитан расскажет.

— Врываемся мы с Коди к Головачу, а там брат Кавот, — начала Мурси, но не сдержалась, глядя на ошарашенные лица собравшихся, и расхохоталась. — А что, по-моему нормально раздуплил. Всё так и было.

— А вы, капрал, всегда говорили, что капитан непонятно изъясняется, — заметил, посмеиваясь, Боббьер. — А оказывается без жаргонизмов и сленга, на чистом космоарго можно так рассказывать, что даже приблизительно не сложишь воедино.

— Может, мы уединимся? — несмело предложил Морган. — Я не могу работать в таких условиях.

— Смелое заявление! — расцвел Коди. — Значит, драться с капитаном незя, ат-та-та, а вот предлагать ей уединение, так это норм, да? Нигде двойное дно не жмет, камрад?

— Я предлагаю решение рабочих моментов, — проскрежетал Морган. — Не умеешь кооперироваться с Держателем Силы, боишься её, не считаешь нужным оговаривать стратегию нападения — тебе не место в нашем отряде Опустошителей, понял? И вообще, с кем уединяться, капитан сама решит. Это тебя, незрелый юнец, точно не должно волновать!

— Уж в уединении ты нужен Мо как локти в заднице! — парировал Коди. — Если не знал, занудный старикашка, она однолюб и мужененавистница! Ты был бы последним, кого бы она для этого дела позвала. Мне ли не знать её вкусы! Чай уже больше десяти лет вместе пашем!

— А ну цыц! — гаркнула капитан, изрядно ошеломленная внезапным срывом покрова с её личной жизни. — Как кворчи в брачный сезон сцепились! Что за выяснение отношений в команде? Коди, в глаз получишь, если не перестанешь пытаться дискредитировать Моргана. Морган, стукну в лоб, если не перестанете поучать Коди. Всё? Угугенили? А теперь, если вам не терпится всем показать своё доминантное положение, пойдемте, капрал, уединимся.

Коди и Морган одновременно поднялись. Капитан шлепнула себя по лбу и глубоко вздохнула.

— Капрал Морган, сегодня жребий для уединения пал на вас!

Катар гордо поднял голову, победно зыркнул на Коди и последовал за капитаном. Будет знать, как приходить на чужой корабль и диктовать свои правила! Точно, строил из себя такого простачка, а сам, как и все агенты СРС, актеришка погорелого театра.

— Сэр, я сержусь! Я очень сержусь! Я даже зол! — выпалил Морган сразу же, как зашел в каюту капитана.

— Это я вижу, — спокойно ответила Мурси. Было видно, что мысли иного толка занимают её разум, и все эти мальчишеские разборки в столовой она тут же выкинула из головы. — Только не понимаю почему.

— Потому что нам не нужен Коди! Зачем нам еще один капрал на борту? Вчера ночью, когда вы пошли спать, он бессовестно оголялся перед Кларой. Сегодня полез драться с вами, а завтра и убить будет готов! Неприемлемо! Если вы продолжите потакать его выходкам, всё кончится как с Джеймисоном, а возможно даже и хуже!

— Не смешите мои тапки, капрал. Насчет оголения я с ним, конечно, поговорю, но остальное вполне приемлемо.

— Драки не приемлемы!

— Морган, успокойтесь, присядьте. Я вам объясню одну важную вещь, которую вы упустили, следя за мной. Вы же знаете, что я плохо сплю? Так? — капитан дождалась утвердительного кивка капрала, растерявшего часть своей горячности под воздействием её спокойного и равнодушного тона, и продолжила: — А после того, как за снабжение корабля отвечаете вы, в мой организм перестали поступать седативные препараты. Как бы поточнее выразиться…

— Говорите что видите! Неужели у меня такой малый по размеру понятийный аппарат, что всем необходимо подбирать слова? — опять вспыхнул Морган, с грохотом отодвигая стул. — Я пять лет в Академии учился, у меня огромный словарный запас!

— Эм, лады. Только не нервничайте, пожалуйста. То, что вы видели в «цирке радостной резни», не с пустого места вылупилось. Все йонгеи обладают колоссальным запасом энергии. Не про темную сейчас, а про обычную. Так уж вышло, что мне нужно хорошенько позвигать, побегать, побеситься, чтобы просто усидеть на месте. Необходимо постоянно испытывать небольшую толику усталости, иначе я как на иголках, ищу в какие бы приключения умостить свой зад. И Коди прекрасно об этом знает, поэтому и помогает мне. Вам я, между прочим, неоднократно предлагала схожие развлечения, но каждый раз получала отказ.

— Хотите сказать, у Коди не было серьезных намерений?

— Нет, конечно. Мы просто дурачились. Погоняли друг друга, потрепали. Если вас, как всегда, волнует мой моральный облик, то за это не беспокойтесь. Космо-туристы — облик аморали! Всё в рамках приличия. Мы с агентом Ко давние друзья и никаких надежд на отношения со мной он не питает, хоть и имеет такой приказ. А вот насчет Клары питает, и вам следует этому вопросу уделить больше внимания, а не устраивать склоки на почве кто кому друг, товарищ и брат. Угугенили?

— За Клару я меньше всего волнуюсь, — буркнул Морган. — А штаны на кровати, то, что вы в его рубашке ходили — это же ничего не значит для вас? Это не какой-то символ принадлежности и Разум ведает чего еще?

— Что за глупости, — обескураженно улыбнулась Мурси. — Мне надеть было нечего, у Коди на борту завались париков и усов, а вот шмотки все мужицкие. Шо вы приколупались с этой долбанной рубашкой?

— Ничего, это Клара мне просверлила дыру в черепе. Я с самого начала безоговорочно верю вашим словам и совершенно спокоен, сэр. А теперь, если не возражаете, нормально объясните, что выяснили. Я не шпион. Ну, это так, на всякий случай.

— Даже если и шпион, — Мурси прошла к кровати и остановилась. Не поворачиваясь лицом к Моргану, нажала на кончик носа и задумчиво проговорила: — Как я понимаю, твой наниматель третья сторона. Он использует тебя, чтобы добыть информацию, что дает мне обоснование считать его обыкновенным наблюдателем. Я бы хотела вступить с ним нейтралитетное сотрудничество. Обменяемся информацией и дополним друг друга?

— Что? — не поверил собственным ушам Морган.

— Всё просто, капрал, — развернулась Мурси, едва слышно хлопая в ладоши. — Я в тупике. Может быть, вы мне подскажите, что делать?

— Я вас слушаю, — серьезно ответил Морган. — Рассказывайте всё с самого начала. Вот вы приказали Бобби ехать на корабль, а сами переоделись в брюнетку и, поправляя трусы, сели в такси.

— Вы меня по этому признаку вычислили? — хохотнула Мурси. — Надо будет взять на заметку.

— Не отвлекайтесь, сэр. Что дальше?

— Помните, первого из канцлеров отравили Орехова, наставника Жовани? Мне известно, что при его устранении присутствовал один молодой послушник. Вы записывайте, нам обоим пригодится.

Морган выбрал чистый лист на столе, взял покусанный на кончике карандаш и послушно внес имена.

— Потом, этот же послушник был во главе охраны при эвакуации данных с Фортуны. Мы с ним еще подрались, помните? Он ущемился со слова «убогий».

— Которого вы не захотели убивать, а профессионально остановили кинжал у самого горла? — кивнул Морган, давая понять, что следит за развитием мысли.

— Ага, он самый. Имя его брат Кавот.

— А, это имя такое! — усмехнулся Морган. — Настоящее?

— Не знаю. Потому что даже для молодого проводника, он слишком нагло себя ведет. Чем-то на меня похож, как будто в голове его одновременно видны тысячи разветвлений Пути.

— Может это тоже какой-то Истинный Лорд под прикрытием? Вы же говорили, что и брат Изврат не проводник.

— Так, и это запиши. По данным брата Кондрата, Изврат — учитель Христова. Но почему тогда Гидрос его не признал? Наоборот, сказал, что впервые увидел, когда мой наставник привел их на Совет вместо себя. Ги же не мог его ни разу ни встретить, воспитывая десятки поколений будущей голубой крови? У них там плотный кружок по интересам, все друг в друге повязли.

— Чушь какая-то выходит, — пробормотал Морган. — Нам надо навестить Гидроса и попросить его дать старую фотокарточку с лицом наставника наставника. То есть учителя вашего учителя. А кем он для вас должен приходиться? Есть у них сан какой-то другой? Вроде мэтр, главный храмовник, духовник моего духовника?

— Нет, обычно эта информация скрыта, — произнесла капитан, пытаясь согреть свои ладони дыханием. — Когда ребенка, пусть даже и наделенного силой, а я бы даже сказала тем более наделенного силой, подвергают жестоким пыткам, есть шанс, что это не сломит его дух, а наоборот, заставит затаиться и выжидать подходящего момента для мести. И как вы думаете, капрал, чья смерть наступит сразу же после смертельного вздоха наставника? Правильно, того, кто научил его этой жестокости.

— Муся, вам неприятно вспоминать? — уловил изменения в запахе Морган. — Значит, не будем. Извините, я увлекся. А как же тогда Кондрат может утверждать об Изврате подобное? Он, получается, либо врёт, либо его сломили абьюзом?

— Кондрат мог расти абсолютно послушным ребенком и миновать воспитательных процессов. Кстати, да! Это вполне укладывается в его психологический портрет, ведь он с таким упоением мне рассказывал про союз систем. Кондрат легко внушаем, пластичная масса в руках любого наставника. Им Христов, наверное, гордится. В минуты «Покаяния» цепляется за образ прилизанного совершенного ученика.

— Христов его ни во что не ставит, — возразил Морган. — Уж я видел, с каким пренебрежением он о нем отзывался.

— Думаешь? — встрепенулась Мурси, но тут же вновь приняла серьезный деловой вид. — Это к миссии не относится. Не исключено, что Кондрат нас всех просто водит за нос. Он агент СРС, мастер шпионажа. Наша вера в его слова основывается только на этом. Но как поется в одной старинной песенке: «Поделись доверием своим, и оно тебе в спине ножом вернется».

— Христов что, поставляет Дэвиду своих учеников? У него госконтракт какой-то?

— Не знаю, — усмехнулась Мурси. — Возможно Шериф в восторге от моей гражданской позиции, поэтому запросил у наставника еще таких же высокопрофессиональных работников.

— Понятно, понятно, сэр, — улыбнулся ей Морган. — Пишу: Кондрат — ученик Христова и агент СРС. Значит, он знает Шерифа, так? А значит, Шериф знает Христова и его учителя, так? А значит и Изврата должен был узнать!

— Кстати, да, — нахмурилась Мурси. — Да! Морган, я совсем не подумала о Шерифе в этой связке. Почему он ничего на этот счет не сказал? Поставьте галочку выяснить, что думает шеф. Возможно, его тоже не познакомили, но спрашивать будем издалека, чтобы не спугнуть.

— Принято, сэр, — Морган отметил первый ясный будущий шаг.

— Давайте дальше. Канцлера Головача отравил Кавот. Он, выходит, отвечает за отравления. Но совершенно не знает о таких вещах как видения, структура обработки добытой энергии, кто я такая, о шпионе в СРС, но при этом кичится своим высоким положением в Инквизиции. Значит, я предполагаю, что Бониати один из главных действующих лиц, поэтому Кавот считает, что приближенный приближенного. Пишите второй пункт, узнать о допросе отца Клары.

— Сэр! — ужаснулся Морган, совершенно не улавливая логической нити. — Отца Клары? Вы собрались его допрашивать? Причем из всего вами сказанного он?

— Так, спокойно. Мы не будем давить на отца Дорн, просто попробуем разговорить. Он про эти видения много знает. Скорей всего так же нашел в спейснете какие-то упоминания и плагиатит. Такие паразиты, кто сидит на шее у дочери, ничего своего произвести обычно не могут.

— Только обещайте, что с ним ничего не случится!

— Клянусь вакуйевой пяткой! Ну и последнее — поговорить с самим Гидросом. Вытребовать у него фото Изврата. Может, удастся пробить по базе, каков учитель Христова. Может, и я получу множество ответов на личные вопросы. Морган, скажите честно, как считаете — Инквизиция это благо или нет?

— Я не знаю, — растерялся катар. — Не видел всю их предвыборную программу. Но если для достижения власти они пользуются террором, то мне эти ребята уже не нравятся.

— Пара канцлеров это еще не террор.

— А как же их попытка убить вас с помощью Верненна и взорвать третьи миры?

— А, вы про это! — спохватилась капитан. — Да, некрасиво получается. И всё же, капрал, сколько, по-вашему, приемлемо принести жертв, чтобы достигнуть мира в Галактике?

— Ни одной! — четко выговорил Морган. — Ни одной жертвы не должно пасть даже ради благих целей!

— То есть, выражение «цель оправдывает средства» неверное?

— Абсолютно! Все эти насаждатели мира и благополучия самые ужасающие преступники всех времен и народов! У катар есть такая поговорка, раз вы любите прибегать к народным присказкам: «Благими намерениями вымощена дорога к войне».

— Интересно, — оживилась Мурси. — А проводники говорят: «Благие намерения устилают Путь в Бездну».

— Забавно! Но это только подтверждает мудрость сказанных слов. Можно, я не буду использовать метафор, а объясню свою позицию прямолинейно, как учил меня старейшина?

— Говорите, что видите, капрал! — кивнула Мурси.

— Почему, думаете, наше общество живет и процветает? А между тем, мы не лезем к свиньям со своим прогрессом. Думаете, сложно было бы их поработить под пристойным предлогом? Дать им образование, орудия труда? И при этом всегда относиться как ко второму сорту? Нет. Простите, даже если они будут друг другу головы отрезать, мы не вмешаемся. Вот если болезнь какая, голод, то поделимся, конечно, чем сможем. Но как вы любите говорить — доминировать, объединять, покровительствовать — нет уж, увольте.

— Интересный подход, — задумалась Мурси. — А если на катар нападут?

— Мы будем сражаться за свою свободу до последнего вздоха. Пусть даже все воины падут. Вы же знаете, что катары не бывают рабами!

— Бывают, например, катарки.

— Бывают, очень редко. И что? Единичные случаи.

— А каджиты?

— А что каджиты? Мы их исключаем из общества, но они всегда могут вернуться, если примут правила общежития. Никто отрешенных не преследует, не ненавидит, не клеймит, прайд принимает их выбор.

— Не клеймит, это вы конечно загнули, — цокнула языком Мурси. — Вы просто не бывали в шкуре каджита. А я была.

— Позвольте объяснить, сэр. Недоразумение вышло из-за того, что каджит априори не должен появляться в деревне, понимаете? Но вы думаете, никто совсем не знает, что тот же Бараша общается с паном Бобусем? Просто все закрывают на это глаза и делают вид, будто ничего не происходит, пока Бобусь напрямую не влияет на жизнь прайда.

— Вообще, Бобусь влияет. Но не будем о грустном. В любом случае, у него душа за прайд болит не меньше чем ваша.

— Муся, — настороженно прошептал Морган, нос его уловил пугающий запах, глаза забегали по всей фигуре капитана, остановились на начавшем проявляться пятне посреди футболки, по спине прокатилась дрожь, приподнимая шерсть. — У вас кровь?

— Ах, ты ж! Опять разошлось, — поморщилась капитан. — Ну, всё, идите, а я посмотрю, что там.

— В каком смысле, сэр? Не двигайтесь, я позову Клару.

— Не надо! — остановила его капитан уже возле двери. — Я провожу следственный эксперимент. Интересно, вдруг вместо хвоста вырастит третья сиська?

— Не мелите чуши! Вам же больно, это следует прекратить.

— Подумаешь, больно. Не сахарная, не растаю. И вообще я люблю боль, как истинная мазохистка, — без тени иронии произнесла Мурси. — И да, кинжал верните. Когда Кавот направил на меня пику, я выглядела жалкой. Пришлось импровизировать.

— Простите, сэр, я давно должен извиниться, — сокрушенно покачал головой Морган. — Из-за меня вы оказались безоружной перед врагом, у которого еще и приспособление имелось, впитывающее в себя молнии. Я вас подставил!

— О, я на эту ситуацию так не смотрела. Морган, вы шпион! Вы меня подставили! — зловеще расхохоталась капитан, но быстро умолкла и продолжила уже более доброжелательно. — Божечки-кошечки, вы думаете, молния — единственное, что есть в арсенале йонгея? Я расшатывала устои Кавота, надеялась, что он возьмет меня с собой в логово Инквизиции. Там бы сразу нашлись все ответы.

— Муся! Что вы такое говорите! Кто в одиночку лезет в логово противника? Вы представляете, что бы со мной стало?

— А что бы с вами стало, капрал?

— Я сошел бы с ума, сию же минуту! А может быть даже и умер от остановки сердца!

— Ну, тогда вам следует всё же благодарить каджита. Пан Бобусь послал тех половцев, которые спутали мне все карты.

— Значит, вы заранее знали, что план может провалиться? И всё равно пошли? И Коди вас не остановил, не помог просчитать риски? Так и знал, что напарник из него никудышный.

— А нас вообще не было никакого плана! — в голос расхохоталась капитан. — Мы просто пришли, доверившись Вселенскому Разуму и богу Авось. Я вам потом расскажу про него, а сейчас, если позволите, мне нужно заняться ранкой. А вам передать полученную информацию своему нанимателю. Надеюсь, без списка всё запомнили? Спасибо, до свиданья, где дверь вы знаете.

— В смысле? Вы мне ничего толком не рассказали, даже от Коди вышло больше информации!

— К чему вам проходная ерунда, если я поделилась ядром данных? Зачем подробности, если на руках выжимка?

— Затем, что у меня нет никакого начальника, кроме вас! И я должен утолить своё волнение. Иначе, буду ходить за вами по пятам и воспитывать! Нудеть! И ночевать под дверью вашей каюты.

— А я буду сейчас раздеваться, чтобы осмотреть рану. Вас при моем неглиже всегда кондрашка хватает. Выйдете, Морган!

— Ладно, но потом вы мне всё расскажете.

— Ох, зануда! Идите уже, сегодня, за вечерним пазлом выложу информационный мусор.

— Так бы и сразу, — повеселел Морган и закрыл за собой дверь.

***

Капитан подошла к зеркалу, задрала футболку и оглядела разрез. Края не хотели подсыхать, кожу словно разъело в месте соприкосновения с наконечником пики. Но результат всё равно не такой трагичный как при ранении мечом, отшлифованным порошком Х. Выходит, пика не для обычного убийства предназначена, как Мурси и думала с самого начала. Еще оружие ей показалось немного длинней, а рукоять массивней, чем у предыдущих образцов. Либо модифицировали, либо Кавот выпендривается, стараясь показать таким аксессуаром свою неимоверную крутость. Подростковые комплексы они такие, да.

Капитан попыталась найти в ране какую-нибудь полость, туннель, по которому сливалась бы темная материя. Не могло же острие просто так, не попав в психосильную систему, вытянуть содержимое? Это как воткнуть в причинное место клизму, надеясь высосать костный мозг. Хотя, вполне вероятно, слишком мелкие ответвления, незаметные ни глазу, ни приборам, все же оказались задетыми.

Психосильная система не до конца изучена. У Мурси, клона первородной, а может даже действительно перерожденой, эта система хоть и явная, видимая, но не до такой степени, чтобы с точностью можно было назвать все существующие узлы и окончания. Жаль никто из Детей Сибел не проводил экспериментов со своим телом — существенней бы данных накопилось, больше имелось бы и понимания фунциклирования пики. А что если в этом и суть? Что если разработками нового оружия занимался первородный, который на себе ставил эксперименты? Никто не раскапывал секреты императрицы, а собрал команду ученых и давай обкалываться хренотеном. Да не, бред какой-то!

Рана болела несильно, но и за ночь нисколечко не затянулась. Мурси прилепила новый пластырь и решила оставить как есть, чтобы еще немного понаблюдать. Если за два дня не срастётся, применит стандартную процедуру заживления зондом. И всё же, интересно, это нормальное течение процесса или острие пики было смазано загадочной эссенцией, не позволяющей восстановить кожный покров? У всех людей так или только у держателей Силы? А что будет, если пикой проткнуть смертного?

Мурси тряхнула головой. Более насущные вопросы требуют своего решения. И, перво-наперво, вновь наладить выделенную линию. Капитан набрала на холофоне Мендеса. Но ни после второй, ни после пятой попытки до парня дозвониться не получилось. И это настораживало. ID не заблокирован, получалось Шон просто её игнорировал! Не хотел брать трубку. А, могло статься, что его знатно прихватило, не с руки отвечать, оставалось надеяться, что перезвонит как освободится. Капитан набрала агента Ла.

— Чао, сестрица. Я жива-здорова, на своем корабле, уже наблюдаешь меня по камерам?

— Я нет, но Френк говорит, вы с Коди прям расстарались.

— Да, сделали вид, что нас непримиримо тянет друг к другу, — усмехнулась капитан. — Котик разнервничался, шо б ты знала, ты б заплакала! И главное такой самоуверенный, я ему говорю, за Кларой присматривайте, а он мне — я в ней уверен! Вот это выдержка. При этом Коди успел даже татуировками той похвастаться, как я поняла.

— Ой, оставь свой детский сад себе, — уныло воспротивилась Лена. — У тебя там реально на корабле торхинарский сериал. Кто на кого посмотрел, что сказал. Вообще, не понимаю, зачем ты так упорно занимаешься делом, если интересуешься совсем другим.

— А, да я так, разрядить обстановку. Вчера не слишком всё хорошо прошло. Кавот понятия не имеет ни об одном из пунктов моего списка вопросов, — безрадостно подытожила вылазку капитан. — Надо было захватить с собой на встречу какой-нибудь пытательный раствор, чтобы разговорить его.

— Надо было, — согласилась Лена. — Что, вообще ничего?

— Полный ноль. Зато котик навел меня на некоторые интересные мысли. И в первую очередь насчет брата Изврата.

— Слушаю, — приподняла бровь Лена. — Если опять что-то про ваши совместные тёрки, мне знать необязательно.

— Вот, брат Кондрат сказал, что Изврат учитель Христова, так?

— Так.

— А почему тогда его ни Гидрос не признал, ни Шериф?

— Ну, Гидрос та еще сволота, мог и промолчать. А вот Шериф хоть и знаком с Христовым, но не думаю, что имеет понятие, кто его учитель. Ты всех своих приятелей знакомишь с наставником?

— Так же подумала. В общем, я подбросила Кавоту жучок, гляну, куда он приведет меня. Пока отсиживается в космопорту на Зарексе, надеюсь, не сдох. Его так потрепали мутанты-волколаки, еле успела их отогнать.

— А говоришь полный ноль. Отличная работа, Мо! Только не лезь на рожон, ладно? Как узнаешь, где Кавот, кидай мне инфу, я по-тихому, без СРС пробью окружение.

— Как скажешь, дорогая, — согласилась капитан. — А ты выяснила что-нибудь? Допросила отца Клары?

— Отправила к нему самых нежных агентов, пока собирают информацию, ищут способ приблизиться.

— Ты ему охрану на всякий случай выставь, хорошо?

— Ну, естественно, за кого ты меня принимаешь! — возмутилась агент Ла. — Я тоже умею работать на отлично.

— А насчет шпиона есть новости?

— Шериф сказал, что вычислил, но пока не раскрыл всех данных. Говорит, что наследил мистер Смит изрядно, никаких сомнений в его личности.

— Неужели просвет в конце гиперскачка? — блаженствуя, прикрыла веки капитан. — Все сработали на отлично. Скоро не нужно будет мутки мутить и дела делать обходными космотрассами. Но выделенку я бы хотела себе восстановить. Тот холофон, на котором она стояла, сгорел вместе с прекрасным заведением «Отвары и отравы».

— Ты всё еще переписываешься с парнем из сети? — приободрилась Лена. — Что такой знойный красавчик?

— А то! — недвусмысленно подвигала бровями капитан. — Истинный лорд! Сразу после косметических процедур. Богат, щедр, остроумен. Всё как я люблю!

— Заинтриговала. Хоть имя назови, я пробью по базе. Вдруг тебе в уши мед заливает, а ты и рада рот открыть.

— Завидуй молча. Размечталась, — высунула язык Мурси. — Куплю себе чистый холофон для порочных связей, попрошу Шона еще раз мне организовать досуг, и ты навсегда забудешь, как я выгляжу! Потому что звонить я буду исключительно другому Лорду.

— Ну-ну, ну-ну, а потом, когда он тебя обманет и ты размажешь сопли по ветру, начнешь пропитывать простыни потным отчаянием, кому позвонишь? — самодовольно усмехнулась Лена. — Знаю, проходили уже. Есть что-нибудь еще?

— Только личное. Не знаешь, мой наставник благополучно сдрыснул с корабля? Никто не запалил, что он встречался со мной?

— Понятия не имею. Узнать?

— Пожалуйста, я переживаю, — и чтобы сестра не задавала лишних вопросов, Мурси перешла сразу в атаку: — А что насчет нашествия на генетическую лабораторию? Подготовили?

— Почти. Я потереблю Френка. Мы надеемся, если Шериф точно поймал шпиона, то будет полностью оснащенная операция. Потерпи.

— Хорошо, уговорючила, — согласно кивнула капитан. — Тогда, Мо аут.

Мурси прилегла на подушку. Пойманный мистер Смит внушает оптимизм. С этой точки зрения действительно хорошо бы и обождать с миссией. Если всё спланировать точно, если провернуть такое дело правильно, то вполне возможно получится извлечь очень много интересного материала. И даже приблизиться к клонированию держателей Силы. Не может же одно без другого идти?

Капитан пробежалась по списку, составленному Морганом. Что в её силах сейчас сделать? Наверное, самое время навестить Гидроса, надеясь, что их не будет там ждать ловушка. Если, допустим, прилететь на Ниберию без предупреждения, если взять меч, подойти серьезно, то вполне вероятно не придется никого убивать. В любом случае, этот трус будет прикрываться беременной женой, как бить дать. Решено! Выждать еще денек, и если Кавот, не приведи Разум, не сдохнет или не сдвинется с места, значит, нашел маяк и смысла ждать у космоса комет уже нет. Тогда разговор с Гидросом. А если полетит куда, то вначале за ним, а потом уже к старому любимому учителю.

***

Морган вернулся на кухню в тот момент, когда Коди умолк, поглядел на холофон, разочарованно причмокнул и, извинившись, вышел. Капрал проследил за парнем и с удивлением заметил, что тот без согласованности с капитаном зашел в комнату для совещаний. Хотел пойти следом, но вовремя передумал. Если Коди сворует, напишет донос, устроит ловушку или еще какую гадость, то всё увидят агенты через камеры. Новенький сам себе дискредитирует в глазах Мурси, а репутация Моргана останется незапятнанной.

Катар присел рядом с Кларой и тихонько задал самый животрепещущий для него в этот момент вопрос:

— Что такое «мазохистка»?

— Любительница боли, — ответила Клара и подозрительно прищурилась. — А почему ты спрашиваешь? Тебе капитанша очередное призвание вывалила?

— Да нет, — неестественно засмеялся Морган, приглаживая шерсть на затылке. — Просто вдруг на ум пришло.

— Ты не умеешь врать! Эд, он махозист. Требует, чтобы капитанша его мучила, унижала. Слушай, получается, она, наоборот, хочет, чтобы мучили её! Вот оно как, оказывается! Тогда понятно, почему с Ванно дружит. Монстр же избивает капитаншу всё время. Морган, и после таких чистосердечных признаний о пристрастиях тебя не волнуют утренние драки с Коди?

— Отстань! — буркнул катар. — Мы уже всё с тобой обсудили на этот счет!

— Я-то отстану, но и тебе следует быть немного пожёстче сам знаешь с кем, потому что она, выходит, очень любит такое извращение, — и на этих словах Клара покинула столовую.

— Простите, что вмешиваюсь, — Бобби заглянул в глаза Моргану. — Не стоит принимать на веру всё, о чем говорит капитан. Для нашей безопасности она утаивает некоторую информацию. Я смог наводящими вопросами вызнать хронологию похождений Мурси от момента спасения её из-под лазеров регулярных войск и до самой драки в апартаментах канцлера Головача. И скажу вам, мне предельно ясно, почему капитан не взяла вас с собой и старательно избегает подробностей. Уверен, даже в откровенном разговоре за закрытыми дверьми, Мурси выдала вам только точную информацию, но вместе с тем не конкретизируя, так?

— Так, — только и смог подтвердить Морган.

— Если хотите, я поделюсь тем, что удалось выяснить у Коди. Правда, тоже скрою некоторые нюансы, чтобы не ранить вас.

— Малыш, ну я же не неженка какой! Можно мне всё рассказать, от начала и до конца.

Бобби согласно кивнул и начал. Повествование уже завершало посещение каджита, из которого огромное количество слов было посвящено убранству и роскоши самого дома, нежели деталям по существу, как до уха Моргана долетел характерный шипящий звук открывающейся двери каюты капитана. И почти сразу за этим началась очередная возня в общей комнате. Капрал дал знак Бобби, чтобы тот прекратил говорить, и выглянул из столовой.

— Нет! Ты мне ответишь, Мо! Как ты могла улететь и не зайти на мой корабль! — тряс со всей силы Коди капитана за плечи. — А как же мои вещи, мои пушки, моя гитара, в конце концов?

— Коди-и-и-и, — мотылялась голова капитана взад-вперед. — За нами была погоня, четыре коня и полицейская свиня. От красавчика остались шмотки, поноси его вещички. Он был стилягой, тебе пойдет.

— Они мне больши, придется их закатывать раза в четыре!

— Прекрати трясти капитана! — взревел Морган. Он подошел ближе, смерил Коди гневным взглядом и, недолго думая, стукнул его по рукам. — Это неприемлемо! Она твой руководитель!

— Да успокойтесь вы, Морган! — фыркнула Мурси. — Я же вам объясняла!

— Он душу из вас сейчас вытрясет, а не излишки энергии. Коди, Мурси ранена, нельзя с ней так! Или это элемент мазохизма?

— Морик, — рассмеялась капитан. — Именно так! Я кайфую от подобной встряски. А за рану не беспокойтесь, эксперимент окончен и она залатана сканером. Вы были правы, нет в ней ничего интересного. Мы с Коди шутим!

— Не смешно шутите, сэр. В нерабочее время, если уже так не терпится — тряситесь сколько влезет. А в рабочее сохраняйте порядок. Вдруг, я сейчас начну так же телепать Клару, вам понравится?

— Мне не понравится, — отозвалась с дивана Клара.

— Ладно, камрад. Но если бы у тебя забрали гитару, ты бы и не так извивался, — и, нагнувшись к самому уху Мурси, Коди прошептал: — Как я соблазню сеньориту, если нечем шикануть перед ней?

— А ты не соблазняй никого! — прорычал Морган, которому такая близость показалась слишком интимной для друга.

— У нас дело стоит, одни гитаристы в отряде! — шутливо прикрикнула капитан, но от объятий Коди всё же освободилась, давая передышку катарской ревности. — Купим тебе новую при ближайшей остановке. Ты же знаешь, кто твой главный фанат? Кстати, Малыш отлично поет, из вас выйдет славный дуэт.

— То-то же! — ухмыльнулся Коди. — Слышала, у «счастливых друзей» новый сезон вышел? Смотрела?

— Та как-то не до мультиков было.

— Предлагаю вечером! Перекинемся в картишки, а потом можно и развлечь себя кусочком жести.

— Вечером капитан играет со мной в пазл, — безапелляционно заявил Морган. — Мы уже договорились. До тебя!

— Как скажешь, камрад. Может сейчас?

— Давай, — безразлично согласилась капитан. — Пока псина в конуре, делать нечего. Ща, дрынь се намою.

— Фу, только не эти мультфильмы с бессмысленной жестокостью, — брезгливо передернула плечами Клара.

— Сеньорита, как я тебя понимаю! Век бы их не смотрел! Но вот Мо! Говорит, нет ничего лучше, чтобы ознакомиться с нестандартными способами убийств! — и Коди прокричал в сторону кухни, где уже скрылась Мурси: — Ты их не заставляешь? Когда я проходил курс молодого бойца, это было обязательным. Между хитрым и сильным побеждает непредсказуемый, как ща помню!

— Ты еще всем расскажи, для чего мы на самом деле мультики смотрим. Коди, Коди, много болтаешь! — раздалось в ответ. — Вы прям с Кларой два сапога — лапти.

— Что? — смутился катар. — Какой в этом смысл?

— Тренировка путь к победе, камрад. Приноровишься и, входя в помещение с врагом, глаз сам зацепится за возможное оружие. Ендентес? Это как с картами. Вроде бы и приятно время проводишь, и память тренируешь одновременно.

Морган поспешил к капитану. И тут обманывала! Последний ион сложился в правильную позицию. Он подошел к ней вплотную, тоже схватил за плечи и легонько потряс:

— Почему вы мне всё время лжете, сэр!

— Да, что с вами, Морган! — испуганно вздрогнула Мурси инапряженно замерла в его руках, роняя подготовленные дрыни. — Я ж и вдарить могу за такое!

— Значит, Коди можно вас мазохировать, а мне нет? — тут же убрал за спину руки катар. — Это несправедливо!

— Так для Коди такое ребячество обыденно, а в вашем исполнении выглядит, как попытка меня укокошить.

— Пойдемте смотреть мультики, — проворчал Морган. — И перестаньте меня обманывать! Я не неженка!

***

Мурси постаралась больше не выводить из себя Моргана, хотя совершенно не понимала, какая личинка его укусила. Хотел бы чувствовать себя лидером, хотел бы тупо власти — остался бы на Катарсисе. Там он звезда ярче сверхновой. Но нет же, задание не бросил, но и Коди ему чем-то мешает. И ладно бы, если агент Ко выкидывал бы фортели как Джимми, песни бы распевал, ужины бы готовил, лез бы зажиматься и лапать при удобном случае. Так нет! На потуги красавчика Морган всегда смотрел с равнодушием, а за дружеские, безобидные, неокрашенные никаким подтекстом тычки Коди готов того переломать пополам.

Да и сам агент хорош! Выкабенивается перед Кларой и так, и эдак. Договаривались же без насилия. Обязательно нужно провести с ним беседу. Пусть не так открыто пристает к Дорн. И не злится на Моргана за её отказ, катар не виноват, что умеет привязать к себе крепко-накрепко. Хорошо бы Коди у него поучился такому искусству. Капитан закинула руки за голову и уставилась на потолок. Вот, правда, чем больше мужиков в отряде, тем большая неразбериха начинается! Не умеют они добропорядочно соседствовать. Им бы только меряться своими «пиками». Что за вселенский комплекс неполноценности?

Завибрировал пад, лежащий у капитана на животе. Ожил маячок брата Кавота. Мурси быстро оценила координаты и поспешила в рубку управления. Стартанет сразу, как только цель прыгнет через точку входа и где-нибудь приземлится, если это будет приемлемо и безопасно. А может, придется и самостоятельный вылет предпринять.

Капитан представила, что случится на борту за время её отсутствия. В схватке Коди против Моргана победит последний, это даже не обсуждалось. Не Бобби же их разнимать, в самом деле. Тогда придется одного взять с собой. Кого? Возьмет агента Ко, катар её точно придушит. Возьмет капрала, неизвестно чего натворит Коди, пытаясь соблазнить Клару. И опять всё закончится удушением капитана, как источника всех бед.

Из темной столовой выглянул Коди.

— Куда? — поинтересовался он с набитым ртом.

— Кавот сработал, иду засекать. А ты что, опять по ночам стресс зажевываешь? Или кошмары замучали?

— Я только пару ночей, пока адаптируюсь, клянусь. Можно с тобой?

— Пойдем, как раз хотела поговорить, — кивнула капитан.

— Я с тобой тоже.

Мурси села в кресло пилота и подключила пад к омникому. Тот закачал данные отслеживающегося устройства и спроецировал их на звездную карту. Коди присел в кресло рядом.

— Давай будем честны, — начал он сразу же. — Невозможно же с ним жить под одной крышей! Ему надо, чтобы все ходили по струночки! Он просто помешанный на дисциплине и чистоте! Отчитал меня за оставленные крошки на столе! Крошки, Мо! А когда я их рукой смахнул на пол, так чуть не задохнулся от приступа ярости! Интересно, а во время интима он заставляет Клару простыни дезинфицировать? По триста раз перед и после в душ ходит? Может у них какой скафандр с дырками на этот случай предусмотрен?

— Насколько мне известно, интим у катар заключается в простом наглаживании друг другу спинки, — прошептала Мурси, не отвлекаясь от показателей. — А ты? Я не пойму, чего сцепился с ним? Или возомнил себя расписным красавчиком и обаяшкой, что ни в глаз ногой, ни в ухо пальцем? Думал, Клара за одну только демонстрацию голого тела сиганет с разбегу в постель? Побежит на край Вселенной, роняя берцы?

— Обычно прокатывало, так-то у меня нет проблем с противоположным полом, просто я устал от одноразовых отношений. Я же, как и ты, однолюб. И всё еще ищу эту одну. И мне страшно, вдруг затянется так же надолго, как у тебя?

— Ищешь методом тыка? — хмыкнула Мурси. — Клара не из таких, вот это точно. Она даже Джимми нашему отказала, а ты сам видел, какой это был парень. Тебе до него как до черной дыры.

— При чем тут твой метод тыка! Я банально не понимаю, что она в нем нашла, только и всего!

— Мой тебе совет. Решил приударить за красавицей, смотри не приубейся. Ты серьезно нарываешься. Попроси Френка скинуть тебе запись из бара «Кому ЗАЗА», и лично убедись с кем наперегонки ссышь зигзагом.

— Это несправедливо, — пробурчал Коди.

— Жизнь вообще не справедливая штука, если ты еще не понял. И хватит, слышишь? Сосредоточься на деле. Отдохнул денек и за работу. Достанем гитару, начнешь наяривать свои песни и Клара, возможно, не устоит. Хотя я тебе так скажу, у Моргана очень красивый голос и репертуар выходит за рамки твилячьей эстрады. Так что я бы на твоем месте сильно не рассчитывала на вау-эффект. Угугенил?

— Угугенил, — грустно вздохнул Коди. — Пойду еще поем.

— Только в зажор не уходи, лады? Ты мне нужен в боевой готовности.

***

Кавот прыгнул через точку входа и его маячок замигал в секторе Б, принадлежащем СШГ, остановился в третьем по масштабам космопорту планеты Ялом-3, ранее ни разу не фигурирующей в деле. Капитан прыгнула следом и припарковала корабль в соседнем доке. Когда маячок окончательно остановился, она набрала сообщение Френку и попросила подключиться к сетям района, чтобы выяснить, чье это жилище. Возможно, сейчас они нашли логово самого брата Кавота. Имеет смысл обыскать его, когда инквизитор залечит окончательно раны и продолжит оставлять следы на звездной карте.

Сосиска: «Один твой ухажер приехал к другому. Интересно девки пляшут, но надолго остаются слепыми».

«Мне сейчас нужны точные сведения, а не твои больные фантазии. К каким девкам прикатил брат Кавот?»

Сосиска: «Он у нас по мальчикам, оказывается. Это квартира жовауха. Если соберешься устраивать оргию, надень фенечку с камерой, я потом в дарксеть солью. Представляю количество просмотров! Два греховных брата и йонгейка, может получиться заряженное на позитив видео».

«У тебя шутки дурацкие. Есть ID Жовани? Подключись к его гаджетам. Вдруг Кавот убить его решил?»

Сосиска: «Попытался, не выходит. У него там восьмиэтапная защита. Я могу только спалить всю сеть. Надо?»

«Нет, сама позвоню».

Мурси заглянула в комнату для совещаний и набрала своего бывшего куратора. Когда появилось холоизображение, то капитан даже протерла глаза, подумав, что спросонок перепутала номер. От Жовани в молодом симпатичном мужчине остался только мутный неприятный взгляд. В остальном же брат совершенно перестал быть похожим на себя. Он отрастил аккуратные тоненькие усики над верхней губой, кожа на лице теперь выглядела разглаженной, холеной, некогда мясистый нос с широкими порами стал уже. Кустистые брови преобразовались в тонкие линии, а бесформенная пакля на голове теперь выглядела причёсанной и была аккуратно подвязана символьным хвостом позади.

— О! У меня сегодня день сюрпризов! Как же я рад видеть вас в полном вашем здравии, милая моя! — пропел восторженный Жовани. — Как ваше здоровьеце, драгоценная?

— Спасибо, вашими молитвами, — улыбнулась Мурси. — А как ваше?

— О, мы с братьями действительно молились за вас каждую свободную минуту. Столько волнений вызвала это бесчеловечная попытка отравления! Я всегда отстаивал вашу жизнь, потому что считаю невозможным построить новый порядок без ключевых фигур современности. Такие умные персоны должны жить!

— Э-э-э-э, — потянула Мурси. — Я не слишком поняла ваш посыл, восприму как комплимент. И с удовольствием его вам верну! Ну, там, про красивых и умных, всё в таком ключе. Ах, да! Собственно, чего я и звоню. Вы можете говорить? Одни сейчас?

— Относительно, — кивнул Жовани. — У меня гость, правда, он устал с дороги и принимает ванну.

— Гость? Надеюсь это не брат Кавот, о котором я думаю?

— Вы думаете о брате Кавоте? — удивился Жовани. — И чем же он заслужил такое внимание?

— Так получилось… Я не со зла, совсем не хотела… Один известный нам канцлер Головач направил регулярные войска разбомбить семейную деревню моего хоть и назойливого, но все же незаменимого, капрала. Вы его помните? — Жовани коротко кивнул. — Нам очень повезло, что Флинт решил лично перепроверить данные, позвонил Моргану, чтобы пригласить на допрос, так всё и выяснилось. В общем, поехала я к Головачу просто поговорить, по-приятельски, и застала там брата Кавота. Вы меня знаете, человек я мирный, в жизни ни одну букашку не убила, еще и за зеленых. Пришла без оружия. Но завязалась драка, тут еще наемники к нам присоединились, в общем, такая неразбериха вышла, что вымаливая свою жизнь, я нечаянно проговорилась и про вас. И с тех пор не сплю. Вдруг Кавот и вас прибьет? Я тогда с ума сойду в ту же секунду, может даже сердечный приступ меня умертвит!

— Это так мило, капитан Мурси, — смахнул слезу растроганный Жовани. — Знал бы мой учитель, что добром и лаской можно добиться больше, чем угрозами и убийствами, возможно, остался бы жив. У вас бесконечно огромное сердце. Но вы зря беспокоитесь! Мы поклялись с моим братом Кавотом на крови. Хоть сейчас и сидим по разные стороны баррикад, но никогда и пальцем друг друга не тронем. Вероятно, ему нужны ответы, как и всем нам.

— Как же вы правы, брат! — пылко воскликнула Мурси. — И мне, мне тоже нужны ответы! Их есть у вас?

— К сожалению, я не знаю вопросов, — развел руками Жовани. — Да и откуда у такой мелкой песчинки в бесконечном пространстве ответы. Если ответы у кого и имеются, то только у вас самой, в глубине Разума. Загляните туда. И расскажите всей Галактике.

— Вот тогда заживем! — сыронизировала Мурси. — В любом случае, я бы не отказалась встретиться с вами. Ваши умные речи и проникновенные афоризмы хорошо влияют на мое душевное спокойствие.

— Что ж, вас отстранили от дела, насколько я понял из сбивчивого рассказа Кавота, и в СРС тоже. Теперь мы простые наблюдатели. Почему бы и не встретиться?

— Шикарно! — обрадовалась капитан. — Где и когда?

— Скажем, через пять дней, на Илуме. Идет?

— Идет, мой дорогой. Я с нетерпением начну уже сейчас шнурки распутывать! — капитан уже хотела попрощаться и всё же напоследок добавила: — Только не пейте ничего из рук брата Кавота, договорились?

— Договорились, — усмехнулся собеседник.

Капитан прилегла на диван. Хитрый этот брат Жовани! Сделал вид, что не успел поговорить с Кавотом, пудрил мозг, а в конце, когда Мурси выложила все карты, всё же с лордского плеча открылся. Ну, да и ладно. При личной встрече может быть прояснятся детали. Но больше всего капитану не давало покоя удивительное преображение некогда страшного и до неприличия безобразного брата. Эти тоненькие усики. Слишком он пытался приблизиться к образу Изврата, хотя все вокруг убеждают, что Жовани принадлежит к раскольникам. Да и сам он обмолвился, что отстранен от «дела».

И еще, еще теперь он чем-то похож на брата Кавота. Да, форма носа. Одна в одну. Мурси поднялась и загрузила фотографии обоих братьев из досье. Нет, конечно, нос у них похож, да и пробивающаяся грязь над верхней губой тоже, но всё же они разные. Если только…

Мурси торопливо набрала Френку еще одно сообщение:

«Скинь мне кадры с четким изображением Кавота на съемке отравления Орехова и с Фортуны».

Сосиска: «Тебе не понравились их косметические улучшения? Любишь чего помонструозней, что отражало бы твой богатый внутренний мир?»

«Я жду, Френк!»

Через час пришли долгожданные кадры. Капитан вновь попыталась добыть себе выделенку, хотя бы на терминал, но теперь ID Шона действительно оказался заблокирован. Не стал перезванивать, а просто внес её номер в черный список? Дуристика какая-то. Хотя, могли не выдержать нервы работать с ней, такое бывало. Особенно, если Шериф узнал обо всех обходных маневрах. Нужно будет уладить этот момент с шефом, сказать, что угрожала парню. Если шишки и полетят, то пускай только на неё. А сейчас придется работать в открытую. Главное вслух ничего не проговаривать.

Капитан достала из своего собственного архива первые фотографии Жовани и уставилась на обоих. И вот тут стало совсем интересно. Не зря Мурси показалось подозрительным то, как Жовани произнес фразу: «Мы поклялись с братом Кавотом». Прежде чем назвать имя, жоваух помедлил, будто вовсе не нуждался в его упоминании. Конечно, среди членов ОВР, а тем более среди сектантов не редко участники братаются, но смотря на этих парней сейчас, можно было найти больше чем один общий нос.

Мурси добавила к ним фотографию Изврата. Нет, тут прогадала. Ничего общего между этими тремя не было. Значит, они действительно молоды, по сравнению с главарем Инквизиции.

Зазвонил холотерминал, на входящем маячил контакт «Коленка».

— Что рассматриваешь? — зевнула прямо в холоизображение Лена. — Чего это тебя заинтересовала внешность третьесортных прохиндеев?

— Выбираю себе жониха. Вдруг придется принять щедрое предложение Инквизиции. Вот смотрю, кого сделать придворным шутом, кого палачом, а кого и питомцем.

— Не говори такого, — икнула от неожиданности Лена. — Никакой Инквизиции трон не отдадим. Это будет катастрофа!

— Камоон, я же шучу! Что у вас в последнее время с чувством юмора у всех? А ты чего не спишь?

— Я бы спала, только узнала последние новости и решила с тобой поделиться. А то ты названиваешь Шону, даже не подозревая, что именно он и сливал данные. В СРС выявили вот такенную дыру в безопасности.

— Во, вишь, Шон держал наши дыры в безопасности, — рассмеялась Мурси. — На такое я не куплюсь! Решила меня подколоть?

— Я тебе серьезно говорю, Шон Мендес и есть двойной агент.

— Ни в жисть не поверю, — завертела головой капитан. — Он нормальный, доверенный парень. Бесперебойно сражался в киберпространстве, пока я сражалась в мясопространстве. Только не Шон! Слишком много полезного он для меня сделал просто по доброте душевной.

— Да-да, много чего. Об этом нам тоже известно! И блокировал сообщения от Христова, владел информацией с твоего пада, следил за всеми твоими передвижениями и видеокамерами, а потом всё сливал нашему мистеру Смиту. Шон как раз сидел в отделе кибербезопасности, куда приходили отчеты по допросу Таноки, по обработке всех связанных с Виктусом людей, огромное количество отработанных зацепок. Агенты направляли ему всё, а он одним махом уничтожал данные. Так что, за невинной внешностью скрывался опытный двойной шпион.

— Да, камоон, Лена! — не сдавалась Мурси. — Ты сама в это веришь? Я прям ща прилечу на базу СРС и лично с ним поговорю, сделаем Исход. И уверенна, ничего в парне не найду!

— Мо, его устранили! Не с кем больше разговаривать.

— То есть как устранили? — медленно осела на диван Мурси. — Когда? А Мистера Смита нашли?

— Пока нет. Шериф предоставил неопровержимые доказательства того, что Шон следил за падом Иржи, так же как и за гаджетами остальных в отряде. Возможно, и не существовала никакого МС. Потому как, куда утекали данные не найдено. У Шона не числится посторонних контактов.

— Дуристика какая-то, — недоверчиво прошептала Мурси. — И зачем такому юнцу, как Шон, вся эта информация?

— Может быть, Мендес не такой уж и юнец. Сейчас его препарируют, чтобы точно выяснить, сколько лет и какие косметические процедуры были на нем произведены. Мо, мы на войне, может быть всё что угодно! Ты недооцениваешь врага как всегда.

— Ладно, мне нужно переварить эту информацию, — пробормотала Мурси. — Давай тогда завтра поговорим.

— Вообще, я не за тем тебе звоню. Вот тебе еще добавка к пищеварению. Мы не успели допросить отца Клары.

— То есть, как это не успели? — занервничала капитан. — Он все-таки сбежал в Империю?

— Нет, его убили. Какие-то фанатики. Оставили записку, вроде: «Нам не нужен спаситель» или какая-то такая хренотень, связанная с его деятельностью. Наверняка, поехавшие. Но мы изъяли данные с его компьютера, пада, холофона и анализируем их, возможно удастся найти источник вдохновения.

— Отца Клары убили? — не веря, повторила Мурси. — Вот теперь я точно перезвоню. Мо аут.

Она отрубила связь. В ушах стоял долгий протяжный писк, реальность начала терять очертания, руки и нос заледенели. Отца Клары убили! И только эта мысль вертелась в сознании. Убили!

Кто виноват в его смерти? Шон пошел на сотрудничество — убит, отец Клары, как потенциальный свидетель — убит. Дальше кто? Вызнают о помощи наставника и тоже грохнут? А если это Мурси своими необдуманными действиями привела к такому плачевному финалу? Расковыряла палкой гнездо ос, и те теперь принялись жалить всех, кто хоть немного причастен. Или это удар по ней? Пытаются вывести из равновесия команду? Вначале на Моргана давили, теперь взялись за Клару? Сейчас Жовани устранят, и Кавота, Кондрата, Арика — всех! А Мурси с наставником даже не поговорила, как следует, по душам!

Капитан тихонько постучала в дверь медчасти. Послышалось ворчание, и вскоре заспанная хмурая Клара открыла двери.

— Клара, ты сейчас одна? — зашептала Мурси. — Пройди, сядь. У меня очень плохие новости.

Клара послушно села на кровать, не понимая, что происходит.

— Твой отец… — начала капитан, но никак не могла подобрать нужное слово. — В общем, твоего отца убили.

— Что? — вылупилась Дорн и прикусила ноготь на пальце. — Это шутки у вас такие? Будить посреди ночи и говорить такие ужасные вещи? Или вы имеете в виду тот религиозные праздник? Вы убили моего отца методом Исхода? А Маму тоже?

— Позвони домой, милая, — опустила голову Мурси. — Мне очень, очень жаль.

Дорн, не сводя глаз с капитана, набрала домашний, но ответа не последовало. Тогда она попыталась дозвониться до матери, но и та не подняла трубку. Совсем разнервничавшись, Клара выискала ID бабушки и, наконец, получила искомое.

— Милая, как я рада тебя видеть, — ласково прошептала старушка. — Не было бы счастья, да несчастье помогло, так говорят?

— Бабушка, это правда? Правда? Отца больше нет?

— Да, милая, — женщина чему-то улыбнулась и добавила: — Наконец, он нас оставил.

— А мама? Как мама? — не обратила внимания на жестокие реплики Клара.

— Мама у нас. Ей конечно плохо, но скоро станет очень хорошо. Мы стараемся ей дать покой, какой моя дочь и заслуживала все эти долгие годы. Хочешь с ней поговорить? Милая, она только заснула.

— Пусть мне перезвонит, как проснется, хорошо?

Клара повесила трубку и уставилась на капитана.

— Я не понимаю, — пролепетала Дорн.

— Я тоже, дорогая. Я тоже.

— Вам известно, что именно случилось? Это мама его порешала или вы? Ваши люди?

— Нет, наши люди должны были его взять под охрану, как свидетеля, но не успели, — капитан хотела сказать всю правду, но отчаянно боялась вызвать еще большее отвращение к собственной персоне. — Всё выглядело как убийство на фанатской почве. Ты же знаешь, каким контентом зарабатывал отец. Вот кто-то из таких же поехавших и учинил ему расправу.

— Простите, мне надо побыть одной, простите, — потекли беззвучные слезы из глаз Клары.

— Конечно, дорогая. Но я рядом, если надо, приходи в любое время. Хотя бы просто выслушать я способна.

Мурси оставила медика одну. Посмотрела на каюту капрала и туда тоже едва слышно постучала. Сонный Морган открыл дверь и почему-то улыбнулся во весь рот.

— Муся, ну вы и придумаете, — проворковал Морган, но переменился в лице, как только его глаза привыкли в полутьме и он сумел различить мимику капитана. — Муся? Что случилось?

— Морик, у Клары отца убили. Пойди, побудь рядом, ты, наверное, ей сейчас очень нужен.

— Что? Вы же обещали! — гневно бросил Морган, быстро натянул штаны и куртку и постучался к подруге. Как только Клара открыла дверь, так сразу же распростерла свои объятия, и на этот раз Морган знал, что обнимашки в такие минуты гораздо важней любых слов. Дверь за ними закрылась.

— Ты им советы раздаешь, — хихикнул Коди. Всё это время он жевал, стоя в дверях столовой.

— Тихо ты, — мрачно прикрикнула на него Мурси. — Не слышал?

— Нет, сеньорита-капитан, ты так шепчешь, что только катары и слышат.

Мурси подошла к Коди и выдернула из рук бутерброд.

— Хватит есть, скоро в двери не пролезешь! У Клары отца убили. Так что, возвращаясь к нашему разговору. Не лезьте к ней сейчас, прояви чуткость. Утром, как Бобби проснется, и ему скажу. Клара с батей не в ладах была, но это не значит, что она не любила его, пусть и странной извращенной любовью.

— Я тебя понял, — посерьезнел Коди. — Всё, Мо. Никаких доставаний ни катара, ни Клары. Обещаю тебе. Я не сволочь, вполне всё понимаю. Бедная сеньорита, нелегко ей сейчас, наверное.

— Иди спочь. Утро вечера мудреней. И я пойду полежу, подумаю над своим плохим поведением и опрометчивыми обещаниями.

Глава 15

Морган настроился оставаться беспристрастным и выслушать всё, что скажет подруга, хотя мысли его летали далеко за пределами обсуждаемой темы и в тоже время не выходили за рамки смерти отца Клары. Хотелось напоить подругу успокоительным, а самому ворваться к капитану и потребовать объяснений. Но чем больше он вникал в происшествие, тем быстрее угасал его пыл. Если всё так, как рассказывает Дорн — а узнать подробности она могла только из уст Мурси — то СРС действительно просто не успело и личной вины капитана здесь нет. Наверное, она и сама переживает не меньше, так что, как только Кларе станет легче, как только подруга уснет, нужно будет и к Мурси заглянуть, поинтересоваться её самочувствием. Уж слишком хорошо Моргану было известно, к чему может привести нянни чувство вины таких масштабов. Этого допустить катар никак не желал.

Удивительным было для Моргана и то, с какой легкостью он переносит вынужденные объятия с Кларой, сидя с ней на одной кровати в полумраке ночного освещения. Еще недавно подобное казалось немыслимым. А теперь. Чувствовать себя причастным к утешению, принимать терзания и боль другого, делить с подругой беду — это грело сердце, делало действительно значимым в собственных глазах. Никаких ощущений грязи или неприемлемости. Если бы ему предоставили выбор: стать героем прайда и купаться в лучах заслуженной славы или же остаться неизвестным широким массам, но при этом надежным щитом друзьям, он бы не раздумывая выбрал второе.

Лекарство начало действовать, вот уже вместо нечленораздельных всхлипов и стонов Клара заговорила внятно, соблюдая логические цепочки в своих рассуждениях. Но они не приносили должного эффекта, а наоборот, только расшевеливали болезненные язвы на сердце. Морган всецело сосредоточился на состоянии подруги. Двух близких, заболевших депрессией, он вряд ли выдержит. Лучше уж постараться предотвратить заранее и помочь Дорн справится с подступающим опустошением.

— Морган, мне кажется, я виновата в его смерти, — прошептала подруга, утирая слезы. — Мне не нужно было уезжать, не нужно было ругаться с ним. Если бы я охраняла дом, то ничего бы не произошло!

— Не говори чуши, Клара, — капрал крепче прижал к себе Дорн. — Ты ничего бы не сделала, а возможно даже разделила с ним участь. Нет твоей вины в его смерти. Он сам подписал себе приговор, когда вступил на скользкую дорожку вымогательства за призрачные видения.

— Вот! Вот именно! — горячо поддакнула Клара, вырываясь объятий. Она села напротив друга и, активно жестикулируя, попыталась объяснить хотя бы себе собственные чувства: — Я должна была предупредить! Должна была сказать, что до добра тупые идеи не доведут. Вообще, хотя бы просто намекнуть о несостоятельности всех его нелепых угроз! Если бы я посылала домой больше денег, ему не пришлось бы зарабатывать таким способом! Понимаешь? Я не доглядела!

— Ты всерьёз считаешь, что он получал большой доход от этого? Почему же тогда отец полностью не отказался от твоей помощи? Клара, — Морган взял подругу за теплые ладони, призывая успокоиться. — Клара, позволь напомнить, он был взрослым и адекватным человеком, которого всё устраивало. Ты не могла решать за него, как жить эту жизнь, не могла насильно помочь стать лучше. Ты же сама мне говорила что-то подобное еще вчера!

— Да, да, — согласно закивала Клара и опустила голову. — Мозгами я всё прекрасно понимаю, но почему-то кажется, что можно было что-то сделать. Предупредить как-то. Прости, за такие дурацкие мысли. Ты выгораживаешь меня, потому что любишь. Но ведь и мою вину не стоит отрицать. Не попала бы я в этот отряд, не случилось бы такого с отцом.

— У тебя нормальные мысли. Они от стресса. Но я настоятельно рекомендую, подумай хорошенько еще раз. Смоделируй в голове ситуацию. Допустим, тебя не взяли в отряд под руководством Мурси. Ты ничего не знала об Инквизиции и о «видениях», о том, что всё взаимосвязано. Твой отец занимался бы пропагандой таких идей?

— А «видения» относятся к нашему делу? — охнула Клара и по привычке потянула ноготок в рот. — Хочешь сказать, мой отец работал на наших врагов?

— Нет, ты не на том сосредоточилась. Возможно, действительно, папа твой не такой уж добропорядочный гражданин и поддерживал террористов, но! Я сейчас о другом. Если бы ты не работала в армии вообще, он бы занимался манипуляцией на страхе смертных и сбором средств через спейснет? Распространял такие концепции или нет?

— Занимался, — кивнула Клара. — Точно тебе говорю. Отец и раньше промышлял тем, что подсовывал свои «научные» теории общественности. Так что в этом ты прав.

— Получается, его бы убили и так, и эдак. Просто сейчас ты знаешь чуть больше обо всей истории, потому что работаешь на СРС. Я уверен, твоя мама смотрит на это по-другому и тоже винит себя в случившемся. Например, считает, что недостаточно уделяла ему внимания или, может быть, не так сильно любила, как должна была. Я проходил это. Знаешь, когда умерла бабуля каждый в нашей семье винил себя. Ну, еще и Императрицу.

— В каком это смысле? Твою бабушку убила Императрица? — уставилась на друга Дорн. — И никто не смог ее защитить? Понятно, почему ты так ненавидишь Империю. Я в шоке!

— Да нет! Как раз нет. Императрица вообще не при чем. Можно обвинить деда. Но и он не достоин осуждения, как мне кажется. Старейшина сделал всё, что мог в той ситуации. Просто так получилось.

— Ничего не поняла. Морган, что случилось с твоей бабкой? Рассказывай!

— Она… Она… Она покончила с собой, — произнес вслух Морган то, о чем предпочитал не говорить даже с дедом. — Бабушка повесилась.

— Офигеть! И давно?

— Очень давно. Мне тогда едва исполнилось четыре.

— И ты тоже винил себя? Но как? Ты же был совсем ребенок!

— Конечно, винил! Ведь я её нашел. Не совсем понимал, что происходит, почему все вокруг так всполошились, почему дед с мамой разругались, причем тут Маргоша. Тогда это казалось неважным. Просто с той самой поры мне всё время чудилось, что я каким-то образом мог помешать этому. Я каждый раз себя спрашивал, что было бы, если бы я тогда пришел вовремя? Если бы накануне не послушался деда и позволил бабуле чуть дольше меня подержать на руках? Если бы не стал внезапно ощущать себя серьёзным катаром и разрешал бабушке трепать холку и проворачивать со мной прочие твилячьи нежности? Я взрослел, окончил школу, Академию, попал в поля, получал повышения и ежеминутно где-то на задворках сознания болтались эти мысли, убивая меня. Я прочел тысячи учебников по психологии, научился распознавать признаки депрессии с первого взгляда, старался не пропустить ни одного звоночка у любой персоны рядом. Потому что боялся вновь пережить это. Боялся, что во второй раз я не справлюсь.

— Почему ты мне никогда не рассказывал? — удивленно произнесла Клара. — И как? До сих пор чувствуешь вину? Думаешь, смог бы предотвратить катастрофу?

— Не рассказывал, потому что мой разум вычеркнул из головы тот эпизод. Всё происходило на подсознательном уровне. Я не хотел анализировать случившееся, просто тянулся к знаниям такого рода. Но так получилось, что когда Мурси появилась в нашей деревне, прошлое всплыло. Она всколыхнула память моей семьи. Нам всем пришлось основательно переосмыслить смерть близкого через боль. И знаешь, стало легче. Я, наконец, понял главное. Бабушке могли помочь только врачи. Мой дед себя корит, что вовремя не спохватился, но я прекрасно его понимаю. Очень тяжело прочертить грань, где можно насильно помочь близкому, а где это уже переламывание личных границ. Сама бабуля не видела, что с ней происходит неладное, и сделала бы это рано или поздно. В случае же твоего отца, ничьей вины, кроме бандитов, которые его убили, нет. Ты не могла предотвратить трагедию, не могла предостеречь его. Всё это, как говорят, губительное стечение обстоятельств.

— Я в шоке! Морган, мне так жаль, что тебе пришлось это пережить. То есть да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Да, это логично! — привстала на коленках пораженная Клара. — Мы все копаемся в себе, пытаемся хотя бы мысленно исправить прошлое, чтобы не повторилось такое в будущем. Да, наверное, я боюсь за живых, а не за мертвых! Ведь мое самобичевание теперь мало поможет отцу.

— Я скажу, что вижу. Ты не виновата, никто не виноват, только убийцы. Мы докопаемся до истины и накажем преступников!

— Да! Согласна, — Клара решительно стукнула кулаком по своей ладони, уселась обратно и вновь принялась за кусание ногтей. — Но как же отвратительно понимать, что папа работал на наших врагов! Хотя это вполне в его стиле. Он всегда выбирал не слишком удачную стратегию поведения.

— Очернять его совсем не обязательно, — ласково улыбнулся Морган. — Но я рад, что тебе легче.

И они проболтали еще очень долго. И о концепциях папы Клары, и о связи их с Инквизицией. Капралу пришлось рассказать всё же немного об Императрице, приоткрыть тайну происхождения Мурси. Он только вскользь обмолвился, что их капитан — клон Маргоши и старательно увёл беседу в описание столицы Империи. Клара уснула, представляя ту жизнь, какую сулил ей отец. Как она ходила бы на работу в какой-нибудь медицинский центр, наряженная в разноцветную мишуру, и принимала бы у себя пациентов в трусах и шляпе.

***

Морган пробудился на медицинской кушетке. Опасаясь, что подруге будут сниться кошмары, он не стал покидать медчасть, а пристроился в рабочей зоне. Катар c трудом разлепил глаза, посмотрел на Клару, которая мирно посапывала у себя на кровати, и тихонечко вышел. Уже в своей комнате, умывшись холодной водой, он вдруг насторожился. Двигатели молчали, а значит, корабль где-то приземлился. Остатки сна тут же улетучились. Неужели, Мурси вновь решилась на спонтанную операцию, не поставив в известность остальных? Слишком уж непривычно безмятежная обстановка.

Капрал поспешил к соседней каюте. Принюхался. Нет, капитан еще точно на корабле, значит, сегодня Морган не проспал всё на свете. Со спокойной душой он отправился завтракать, хотя по времени настал час обеда. Через минут десять, едва катар успел вытереть руки влажной салфеткой, к нему присоединилась капитан, как будто только и ждала его пробуждения.

— Объясните мне, сэр? — спокойно попросил он. — Как так вышло с отцом Клары? Это связано с нашим делом?

— Только т-ш-ш, — приставляя палец к своим губам, предупредила непривычно тихая Мурси. И дело было даже не в том, что она старалась сохранить комфорт остальным спящим членам отряда. В её образе угас тот задорный огонек жизни, что всегда подталкивал на безрассудства. Глаза казались потухшими, лицо бледным, словно вся её кровь за ночь вылилась из неведомой раны. Теперь капитан походила на биоробота, одушевленного не божественной искрой Вселенского Разума, а по велению ученого из лаборатории. Мурси налила себе кофе, даже не взглянув на рисунок, и села рядом на стул, обреченно опустив плечи. — Да, я думаю всё связано. И не только его смерть. Хотя меня убеждают, что Дорн-старший попал под раздачу от своих фанатичных почитателей, смутные сомнения в этой каше событий не дают мне покоя.

— Что вы имеете в виду, сэр? — не понял Морган. — Какая каша?

— Не знаю, манная с комочками, например, — пробормотала Мурси. И обычно, приводя странные метафоры к теме разговора, капитан всегда улыбалась хотя бы уголком рта, но сейчас фраза прозвучала как нечто обыденное, даже неуместное в текущем контексте. И, как будто оправдываясь за её появление в беседе, Мурси глубоко вздохнула: — Морган, я ничего не знаю и, так же как и вы, запуталась. Такое желание, бросить всё к вакуйевой бабушке и умыть руки. Пусть сами разбираются! Я не потяну еще чью-нибудь смерть, даже если это будет вшивый жоваух.

— Уберите прочь руки от умывальника, сэр, — с нажимом, но вместе с тем бережно потребовал катар. — Муся, если не вы, то кто? В кого вы собрались всё бросать?

— Да камо-он, шо я единственная и неповторимая шо ли? Гидрос, Христов, Ленка-Коленка, да пусть бы и сам Жовани! Мало ли на свете праведников? В конце концов, Инквизиция делит власть, нам до всего этого какое дело? Вам вот, к примеру, нужна власть? Нет? Мне тоже. Так какого хрена мы рискуем собой и жизнями наших близких?

— Вам тяжело, сэр, я понимаю, — Морган накрыл холодную кисть капитана своей ладонью и заглянул ей в глаза. — Но отец Клары не самый близкий. Не нужно так переживать. Дорн крепкая, справится. Я же говорил, в ней душа катара. И, кстати, повторю и вам то же, чем успокаивал её — ничьей вины, кроме бандитов, в его смерти нет. И мы обязательно их найдем и накажем.

— А если бандитами окажутся тоже не далекие люди? Их вы сможете покарать? Если, скажем, вы бы узнали, что ваш дед убил отца Клары?

— Мой дед этого сделать не мог! — тут же возмутился Морган.

— Я говорю чисто гипотетически. Вы бы смогли наказать за гибель невинной души того, кто вам настолько же близок как дедуля?

— Не понимаю, к чему вы клоните, сэр, — нахмурился Морган. — Но если потребуется, если наберется достаточно доказательств, то придется. Вы же помните, иногда нужно делать то, что должен. Не переживайте, я буду рядом и помогу вам с этим справиться.

— Спасибо, Морган. Вот серьёзно, от чистого сердца, без иронии и сарказма. Спасибо. Вы знаете… — Мурси хотела еще что-то сказать, но в столовую вошел заспанный Коди.

— Ну как сеньорита? — участливо спросил он у Моргана. — Ваш Малыш так распереживался, что даже от завтрака отказался.

— Думаю, при нашей поддержке капитан справится.

— Я про Клару! — уточнил Коди. — Не представляю, что бы сам чувствовал, если бы моего батю грохнули.

— А ты бы мог..? — осторожно поинтересовалась Мурси, и на лице её отразился такой ужас, будто она и в самом деле вообразила себе подобную картину. — Мы как раз с капралом на эту тему беседуем. Ты бы мог убить своего отца, если бы знал, что он — глава Инквизиции?

— Моральная или физическая сторона вопроса? Потому как физически, сама понимаешь, будет сложно воплотить такую задумку, — беззлобно улыбнулся Коди. — На Шерифа уже столько покушений совершали. Если перечислить все замененные части его тела, можно будет собрать нового руководителя СРС, не хуже ныне действующего. Мне кажется, он всех нас переживет. А с моральной. Я почему-то уверен, что такого выбора передо мной не встанет. Мо, сама прекрасно знаешь, каков он. Повернутый на равновесии и мире во всём мире. Защите убогих и обездоленных. Ему даже детей своих ни капельки не жалко, наш с тобой союз наглядный пример. Меня, я думаю, Шефе бы прикокнул, пальцем не моргнув, даже если бы ему только что-нибудь привиделось. Так что Клара? С ней всё в порядке? Я могу как-то помочь?

— Да, думаю, с ней всё будет хорошо, — ответил Морган, но уловив, с какой строгостью взглянула на него Мурси, добавил на всякий случай: — Но ты никак ей не можешь помочь.

— Твои выводы, камрад, явно с потолка высосаны. Я вообще-то много чего умею!

— Коди! — жестко одернула его капитан. — Я тебе же всё на пальцах разжевала. Вот упрямец.

— Я имел в виду, что только время сейчас союзник Клары, — примирительно произнес Морган.

— А, в таком плане. Ну, если чего, на меня можно рассчитывать, камрад. Что, сеньорита-капитан, закинемся хавкой и к Гидросу?

— Вы собрались навестить канцлера? Я с вами, сэр.

— Расслабьтесь в бедрах, капрал. Мы управимся вдвоём с Коди. Вам надо опекать Клару. Я бы не хотела, чтобы она сжала зубы в кулак и мужественно всё терпела. Развлеките как-нибудь подругу.

— Не нужно недооценивать Клару. Она очень сильная и храбрая женщина. К тому же, — Морган усмехнулся, — вряд ли Дорн обрадуется еще одному дню моих нудных наставлений. Ей приятней будет на эту тему пообщаться с Бобби.

— Меня расклад устраивает. Вы идете к канцлеру, я остаюсь с Кларой и Бобби. Общество двух веселых парней должны затупить углы общения с… — размечтался Коди.

— А ну цыц! — прервала его Мурси. — А то я тебя собственнолично затуплю прям ща. Морган, мы уйдем, а вдруг этот опять начнет оголяться перед вашей подружкой? Я понимаю, вы уверены в Дорн, но всякое бывает.

— Это останется на совести Коди, — спокойно ответил катар. — К тому же, только отвратит от себя таким поведением Клару. Уж поверьте, я знаю, что её привлекает в мужчинах. И на последнем месте там тяга к нудизму.

— Выучили что это такое? — впервые за весь разговор искренне улыбнулась Мурси. — В любом случае, я могу и без вас справиться, оставайтесь оба на борту. А может, вообще, возьму Бобби.

— Э, нет, сеньорита. Там может быть засада.

— Я иду с вами, сэр!

— У меня от вас обоих голова по швам трещит, — принялась массировать виски Мурси. — За какие грехи вы мне оба достались?

— За те же, что и ты нам, сеньорита-капитан.

— Сэр! Внемлите голосу Разума. Малыш сейчас нужен Кларе больше чем кто бы то ни был, — апеллировал к логичным доводам Морган. — Коди недавно учувствовал в операции и видимо еще не оправился от нее, вы слишком многого хотите от юноши.

— А то старперы лучше знают, как обходить ловушки канцлеров! — вернул комплемент Коди.

— Справились с йонгеем, значит, справимся и с проводником. Сэр! Я считаю, самое оптимальное взять с собой меня. Всё равно нам не помешает немного побыть вдвоем, поговорить.

— Вот как? Вы будете выступать голосом Разума? — оживилась Мурси. — Я вас услышала, Морган. Сказали бы сразу, что есть новости. Жду тогда через полчаса возле выхода.

— Принято, сэр.

***

Морган принялся переодеваться у себя в каюте, постоянно прокручивая в голове весь разговор за трапезой. О каком союзе говорил этот Коди? Даже если представить на минутку, что Клара теоритически права, то вот он совершенно точно не пара капитану! Рядом, с большой натяжкой, можно еще представить какого-нибудь высокого канцлера вроде Христова, Истинного Лорда вроде Эдмунда, но не этот же совсем «зеленый юнец»! Наверняка, он имел в виду боевое братство или нечто в этом роде. Может быть, у агентов СРС совместные полевые мероприятия называются «союзом». Но вот слова и настроение Мурси форменно настораживали. Всё походило на те самые звоночки, о которых катар еще ночью упоминал подруге.

Почему-то на ум приходила история землянских космических первопроходцев. В ту пору, когда еще не были так хорошо отлажены механизмы создания биосферы на кораблях, оборудование часто сбоило, фильтры выходили из строя, постепенно отравляя ядовитыми примесями экипаж. И для оперативного понимания проблемы на борт брали детеныша кворча или землянских канареек. Животинки первыми погибали, если система переставала исправно работать, но зато команда сразу же получала сигнал о надвигающейся аварии.

И сейчас, Моргану вдруг показалось, что канарейка в Галактике — это Мурси. Если уж она потеряла рвение и энтузиазм, значит, им всем грозит скорая гибель. И своим долгом капрал считал предотвратить этот плачевный финал. Определенно, как только с канцлером закончат возиться, так он попробует воодушевить Мурси. Пусть не думает, что она одна против сонмы могущественных врагов. Морган готов бесстрашно разделить ответственность перед всем миром. И не только он. Нужно напомнить нянни, что и на Ванно она может спокойно положиться. И на Бобби, и даже на Клару.

Катар чувствовал себя как никогда уверенным. Он проверил заряд бластера, глянулся в зеркало, пригладил взъерошенную шерсть на голове и активным шагом направился к лестнице. Уже на верхних ступенях его слух уловил шептание в транспортном отсеке.

— Ну, зануда, капец, — ворчал и пыхтел Коди. — Наверняка в его понятии «развлечь подругу» кроется какое-нибудь романтическое чтение отрывков из бортового журнала. Я теперь понимаю, почему ты всё так по-тихому спроектировала в предыдущий раз. Честно, думал, от СРС убегаешь, но теперь вижу. Произнесла бы вслух, что задумала, вовек от катара бы не отделалась.

— Оставь своё мнение при себе, оно мне не интересно, — прервала его безэмоционально Мурси. — Было бы в СРС побольше таких как Морган, мы бы не путались в двойных шпионах. Вроде сюда эту приблуду притуливать?

— Да, сюда. Слушай, я понимаю, Мендеса жалко, но ведь и твоя чуйка иногда подводит.

— Шон не предатель! — отчеканила разъяренным шепотом капитан. — И то, что его так быстро слили, наводит меня на определенные мысли.

— Факты говорят сами за себя. Неужели думаешь, отец не перепроверил всё триста раз? Как раз за такими невинными младенцами, худыми и бледными, и скрываются самые отъявленные негодяи. Вспомни Джимми, он тоже тебе казался глупым кукусем, а по итогу залетел занозой в заднице. И постарайтесь не убиться у Гидроса, оки-доки?

— Камо-он, я с Морганом. Он мне не даст убиться, даже если я сильно захочу, — фыркнула Мурси. — А ты, будь добр, чтобы ни намеком, ни чем другим не притрагивался к Кларе. Я тебе шею сверну, если узнаю! Тебе отец кое-что другое свернет, если узнает. Кажется, он четко сказал залезть ко мне в постель. Вот и делай, что велено. Угугенил?

— Я иду! — предупредил Морган, потому что речи о постели нянни и нахождения в ней Коди слишком задели за живое. — Вы готовы, сэр?

— А вы, капрал, никак подслушивали?

— Да, и хотел бы получить объяснения насчет Шона. Что значит его «слили»?

— Оукей, покатили, по дороге объясню.

***

Скайтрей подлетел к кованым воротам забора, опоясывающего шикарный особняк на берегу единого океана Ниберии. По дороге Моргану удалось силой выудить у капитана некоторые подробности о смерти Шона. Мало того, что она сама толком не владела информацией, так еще и вовсе не хотела об этом говорить. Конечно, капрал стал лучше понимать эту появившуюсябезнадежность в образе нянни. Джеймисон, отец Клары, Шон. Уже многовато. И если раньше Мурси нервничала по поводу его катарской жизни, как только поняла, что всё идет к их сближению, то сейчас капитан наверняка в панике. На обратном пути он обязательно ей повторит всё то, о чем говорил с Кларой. Морган не какой-то там имперский лапоть, отдавать свою жизнь за дешево не намерен. Да и жизни остальных ребят в отряде.

Капитан высунулась из окна и нажала на кнопку вызова. Пара долгих гудков и ей ответил привратник. Мурси назвала себя и почти сразу металлические ворота разъехались, пропуская посетителей. Они проследовали вглубь по аккуратной дороге, густо засаженной вдоль зеленью, и припарковались прямо возле фонтана на небольшом пяточке перед парадным входом.

Морган, безусловно, прекрасно знал, что неберианцы довольно крупные представители разумной жизни, но то, что дом канцлера имеет такие громадные размеры и напоминает самый настоящий дворец, даже не подозревал. Аппетиты у канцлера Гидроса явно не уступали по размаху жителям Империи.

На пороге их уже ждал молодой, чуть за сорок неберианец в одежде братьев во грехе.

— Госпожа Матильда, рад вас приветствовать, — поклонился он и жестом пригласил внутрь.

— Какая же я тебе госпожа, Годри? — недоуменно приподняла брови Мурси. — Я мало того, что младше тебя на пару десятков лет, так еще и рядом не стояла с должностью старшего помощника канцлера! Рано ты меня в старухи записал.

— Согласитесь, возраст и звания не всегда ходят под руку с заслугами. И то, что вы молода и красива, совсем не повод вас не уважать, — лилейным голосом, до неприличия напоминающим интонацию канцлера Бет, проговорил неберианец. — Отец с женой отдыхают на пляже, они с нетерпением ожидали вашего визита. Прошу.

Моргана задержался на пороге, озадачено стараясь объять сразу несколько вещей. Во-первых, в доме у канцлера Гидроса прислуживает его сын. Конечно, катар и до этого слыхал, что Ги любитель оставлять свой генетический материал, где ни попадя, и плодился он с завидной регулярностью, но капрал упустил из виду, куда потом деваются эти дети. По идее они должны были пойти в храмы на обучение, а после этого начать свой собственный Путь. Но выходит, отец пекся об их жизни и после взросления, собирая под боком. Интересно, а чин «старший помощник канцлера» собственноручно заработан или же тоже помощь всесильного отца?

И второе — почему никто не проверил их оружие? Мурси как шла в полном боевом снаряжении, так и идет. У него самого бластер на поясе, у капитана меч в ножнах. В погоне за братом Кавотом она позабыла на корабле даже кинжал, а на встречу с предполагаемым союзником взяла всё. Неужели, боится Гидроса больше, чем Инквизицию? Именно на него, наверное, Мурси намекала за завтраком, когда сравнивала главу секты со старейшиной. Значит, всё гораздо хуже, чем на первый взгляд. Морган невесело хмыкнул. Должен был бы уже привыкнуть.

Он ускорил шаг, чтобы догнать нянни. Годри провел их сквозь весь дом, остановился возле стеклянной двери черного хода и указал на два шезлонга, утопающих в песке на берегу. В воде барахталась канцлер Бет, а её муж возлежал на лежаке, надвинув нелепую соломенную шляпу на лицо. Видимо, храмовники совершенно не придают значения внешнему виду в отличие от йонгеев. В таком головном уборе Морган мог представить кого угодно, даже Мурси, но только не уважаемого канцлера Верховного Совета.

Бет первая их увидела и принялась кричать во всё своё обширное неберианское горло:

— Мо! Капрал! — она подпрыгивала в воде и опять в неё погружалась с таким наслаждением, что Моргану становилось даже завидно. — Пять минут еще и я выйду!

Мурси только скромно помахала в ответ, казалось, что она вообще не разобралась, кто к ней обращается. Все её сосредоточение было направленно на шезлонг. Как-то по-особенному настырно, словно сопротивляясь неведомой силе, капитан переставляла ноги, которые постоянно погружались в песок по щиколотку. Лицо её при этом выражало глубокую личную неприязнь. Воздух наводнился запахом гнева. Моргану даже показалось в какой-то миг, что Мурси готова вытащить меч и напасть на беззащитного канцлера прямо на берегу.

— Капитан! — догнал он её и взял за руку. — Сэр, там ваша беременная подруга.

Мурси вздрогнула, на долю секунды остановилась, что-то прошептала и нервное напряжение немного спало. Уже гораздо спокойней она подошла к канцлеру, придвинула психосилой другой лежак и присела на его краешек.

— Ну?

— А ты не слишком приветлива, хоть и с приветом, — тихо зашептал Гидрос, скидывая шляпу и глядя на визитеров с презрительным хладнокровием. — Не нужно нервировать Бет. Сейчас она выйдет, ты перекинешься с ней парой слов, пообещаешь выпить чаю. Она ведь, правда, скучала. А потом мы пройдем ко мне в кабинет и обсудим наше дело.

— Хорошо, канцлер, — процедила сквозь зубы Мурси. — Морган, садитесь, в ногах правды нет.

— Я постою, сэр, если не возражаете, — сухо ответил катар и оглядел периметр.

— Нет тут засады. У меня жена вот-вот родит, я не собираюсь устраивать на её глазах кровавое побоище, — усмехнулся Гидрос. — Кстати, Бет говорила, что ты готов был предать своего капитана по первому требованию. Что же случилось?

— Мои ноги, наконец, выросли в нужную позицию, — с достоинством произнес Морган.

— Какие ноги? — непонимающе переспросил канцлер и засиял улыбкой: — И ты с приветом? Понятно, понятно.

— У Моргана просто обостренное чувство справедливости, — мимолетно улыбнулась и капитан, зачем-то пристально рассматривая Моргана. Будто и впрямь пыталась разглядеть его новые ноги. — Он при виде девушки в беде теряет волю.

— Да уж, лучшей замены Ванно, Мо, тебе не найти. Жаль катары не продаются. Пока. Правда, что Морган не чувствителен к ауре?

— Это тебе кто рассказал? — посуровела Мурси.

— Давно слухи ходят. Говорят, один йонгей попытался сломить дух Шнобби, но у него ничего не вышло.

— Как, кстати, поживает мой любимый катарский канцлер? — заулыбалась во весь рот Мурси. О катарах она могла говорить вечность, поэтому такой поворот беседы окончательно разрядила обстановку.

— Здравствует, и его в отличие от меня не выгнали с позором из Военного Совета. Видимо, он внял просьбам и не стал слишком докучать расспросами.

— Не льсти себе. Тебя выгнали не с позором, а с трудом. А Шнобби там до сих пор, потому что гораздо умней некоторых, — ядовито рассмеялась Мурси.

— Не забывайся, сейчас я учитель! Ты же не станешь принижать мои заслуги перед Бет? И молчи про Инквизицию, ей волнение противопоказано.

— Мо, как же я рада тебя видеть! — распростерла свои мокрые объятия Бет, вылезая из воды. На её грузном теле болтались только маленькие тряпицы, призванные прикрыть бесстыдства, и Морган вежливо отвернулся, опасаясь ненароком, что такая картина будет теперь ему часто сниться. — Прости, да. Сейчас вытрусь. Когда муж сказал, что ты захотела меня навестить, я так обрадовалась!

— Конечно, дорогая. Как я могла пролетать мимо и не заглянуть? — Мурси привстала и позволила погрузить себя в крепкие неберианские тиски. — Ты как?

— Чувствую полную готовность. Прилетишь на таинство рождения?

— Извини, — отвернулась от неё Мурси и зажмурилась, отгоняя прочь слишком четкие видения будущего. — Я не могу. Ты единственная моя подруга.

— Но хотя бы мысленно будешь со мной?

— Конечно, — вздохнула Мурси. — Конечно. Хотя не чувствую себя готовой к боли как ты.

— Скажешь тоже, боли! — хохотнула Бет. — Это великая радость для всех нас!

— Милая, — прервал их канцлер Гидрос, — мы обсудим насущные дела с Мо, а ты пока распорядись организовать чаепитие и отдохни.

— Что-то серьёзное?

— Нет, нет, совсем нет, — поспешно проворковал канцлер. — Просто, надеюсь, Мо удастся вернуть мне позицию в Военном Совете.

Гидрос встал и направился к дому. Мурси еще что-то прошептала Бет, та кивнула, и капитан поспешила за канцлером. Замыкал шествие Морган, постоянно оборачиваясь и проверяя возможные опасности. У заднего входа их встречал уже другой молодой неберианец, который тоже вежливо поклонился гостям, подал Гидросу халат и даже помог в него облачиться. Будто это Гидрос в положении и ему нужна постоянная забота.

Этот же парень повел их к кабинету. Канцлер занял широкое кожаное кресло за массивным столом, а гостям предложил такие же напротив, но поменьше. Интерьер помещения, как и всего дома, выглядел несовременным. Мебель сделана из дерева, совершенно нефункциональные стеллажи, шкафы, полки. Неудобные для простых смертных громоздкие кресла, сев в одно из которых, Морган ощутил себя маленьким котенком. Каждая деталь на столе — печати, штампы, органайзер — отливало радужным оттенком кромнецина, рабочая поверхность столешницы оббита красным бархатом. Всё в кабинете Гидроса кричало: «У нас тут дорого-богато!» Капрал глянул под ноги и с ужасом заметил, как с его сапог прямо в ворс изысканного ковра осыпается песок. Перевел взгляд на Мурси, но та похоже только рада была возможности наследить в доме учителя и украдкой стряхивала из своих босоножек застрявшие камешки и пыль, едва заметно, ехидно скалясь.

— Ты мне не нужен пока, Гари, — кивнул провожатому Гидрос и тот, попятившись, как перед Императором, вышел из дверей.

— Всех детей сюда приволок? — тут же зашипела рассерженная Мурси. — И как Бет на это смотрит?

— Ей приятно, что братья будут встречать новых членов семьи. Таковы наши традиции и не лезь в них, прошу. Давай перейдем к делу! Всё гораздо серьезней, чем мы предполагали. Вырубите, пожалуйста, гаджеты, чтобы мы могли поговорить точно без посторонних ушей. Насколько я слышал, Шериф хоть и поймал двойного агента, но осталось под вопросом, работал ли тот один.

Мурси послушно выключила пад и холофон, и кивнула Моргану, чтобы он сделал тоже самое. Капрал повиновался.

— Дело в том, что так называемая Инквизиция, несущая очищение, действительно на первый взгляд — глоток свежего воздуха в затхлых застенках храмовничьей жизни, — начал Гидрос, взвешивая каждое слово. — Они предлагают убрать различия между голубой кровью и молодыми послушниками. Не секрет, что теперь сложней пробиться к ресурсам, сделать политическую карьеру или вообще, хоть чего-то добиться на поприще ОВР. Все ключевые посты заняли патроны крупных семейств и пристраивают своих сыновей на близлежащие должности. Но такая преемственность играет против самих монастырей. Они пустеют. Никто из отцов уже не хочет отдавать сыновей-проволочников, да даже и крепких проводников, на растерзание наставникам, заведомо зная, что у ребенка не сложится жизнь, что он не станет опорой в случае чего. Братья во грехе, не выигравшие в политической гонке, понимают бессмысленность такой затеи. Для чего растить сына, вкладывать в него деньги, если он послужит только батарейкой или утехой кому-нибудь из голубой крови? И численность бесхозных Держателей Силы растет с каждым десятилетием.

— Какая неожиданность! — сарказмировала Мурси. — А как же дочери?

— Девочки теперь ценный ресурс. Все буквально помешались на них. Если раньше считалось, что сыновья и ученики — гордость, наследие, сила, то теперь ставки делаются на дочерей. За них можно получить неплохие деньги. Я знаю, ты считаешь это отвратительным, однако таков порядок вещей. Девочки-проводницы всегда были ценнейшим товаром в Галактике. Но храмовники больше не желают наследников, им всем подавай дарительниц жизни! Всплыли случаи аукционных торгов за право воспитывать даже не рождённых малюток.

— О, Разум, какой отвратительный мир вы создали! — громко сглотнула Мурси. — Меня тошнит от вас, благочестивые храмовники! Что предлагает Инквизиция? Может, зря я на них бочку качу? Мне следует их любить и восхищаться?

— В определенном смысле, у них есть рациональные предложения, как оздоровить систему ОВР. Инквизиция предлагает столетний цикл для бессмертных. Раз в век обнуляются все достижения. И каждому держателю Силы придется заново получать посты. В их Уставе говориться, что если ты действительно добился своего положения за заслуги, а не через убийства и подкуп, для тебя не будет проблемой вновь его занять. А если же нечестным путем, то слишком много сил придется вкладывать, поднимаясь на такой малый срок. И никаких детей. После прихода их власти, каждый рожденный с Силой будет обязан воспитываться в Монастыре по распределению, а не как захочет его родитель.

— И вы, те, кто не с ними, боитесь, что вас оставят не у дел? — в голос расхохоталась Мурси. — Мне эти ребята определенно нравятся!

— Ты всегда была слишком поспешна в выводах, как мы ни пытались остудить пыл твоих дерзновений. Зри в корень! Я свои должности честно получил, — твердо заявил Гидрос. — Если будет работать подобная выборная система, то меня и моих детей обязательно оставят у власти, хотя бы ради расового разнообразия. Ты думаешь, почему Шнобби заседает в Совете? У него что, есть какие-то заслуги перед отечеством? Катарсис всегда был лоялен к Императрице, и когда не станет Сина еще неизвестно, какую сторону выберут их старейшины! Он свою должность получил только потому что катар.

— Как у вас язык проворачивается говорить подобную чушь, канцлер! — вспылил Морган. — Такого достойного катара еще поискать надо!

— Капрал, неужели вы не видите, что канцлера Гидроса бесит дальновидность Шнобби, который не полез с разборками, почему его не пригласили поиграть в конструктор галактического устройства и остался при должности, в отличие от некоторых, кого возмущает проведение увеселительных мероприятий без строго надзора, — Мурси задорно щелкнула пальцами. — А еще Шнобби не плодится, как умалишенный, стремясь побить рекорд Императрицы. Думаешь, если вслух не говорить, то никто и не узнает, для чего ты, Ги, да и остальные проводники, так одержимы половыми сношениями и взращиванием боевого молодняка? Либидо? Фиг вам! Вы все хотите обзавестись армией беспрекословно подчиняющихся кукол.

— Дожили! Мы тебя на пустующей планете нашли, выходили, вырастили, — цокнул Гидрос. — А теперь, в благодарность, ты фиги мне раздаешь!

— А я, быть может, не просила! Никогда не задумывался, чтобы со мной стало, если бы вы не подобрали меня?

— Как это относится к предмету нашего разговора? — насмешливо буркнул канцлер. — Ты — клон, дочь греха, умерла бы там и никто бы не заметил. Я видел своими глазами Немезис, планета выжжена, а значит, там уже не один раз умирали держатели Силы. Так что не обольщайся. Будь благодарна, особенно своему наставнику.

— Ага, ща! Держи панамку шире, — скривилась капитан. — Лады, допустим, про столетку звучит прикольно. И если всё действительно так, то я могу расслабить булки и даже благословить Инквизицию, если ей треба. Буду смотреть на вашу грызню голубыми глазами через розовые очки. Мне фиолетово!

— Перестань, Мо. Ты же далеко не дура!

— Я и вблизи не идиотка, — парировала капитан. — Оукей. Но что Инквизиция предлагает Империи? На кой ляд тем такая перспектива?

— За живое берут. Истинным Лордам больше не придется выжидать положенные сроки между рождениями детей. Им отменять обязательную вазэктомию, разрешат убивать и бесконтрольно эксплуатировать слабых. Смерть йонгея будет рассматриваться более пристрастным судом. В случае неудачных покушений, даже если наемниками выступали обычные смертные, обяжут проводить полное расследование с наказанием нанимателей, а не так как сейчас. Лорды хотят справедливости для себя. Конечно в собственном её понимании, как власть сильнейших.

— Должно быть что-то еще, — недоверчиво покачала головой Мурси. — Слишком мало для йонгеев.

— Остальное — общие цели. Уничтожение всех Созданных, смещение Императора, выборная должность единого председателя Совета Держателей Силы вместо пожизненного правителя.

— Что же, звучит тоже не так плохо, — пожала плечами Мурси. — По-моему, давно пора навести порядок в органах власти.

— Сто сорок восьмой постулат книги Откровений Вселенского Разума, — Гидрос посмотрел на Мурси немигающим взглядом, уловил её мгновенное вздрагивание, встал со своего места и, облокачиваясь на стол руками, навис над ней. — Ты понимаешь, о чем речь, да?

— Постулат притянут за хобот, — стушевалась Мурси.

— Сама задайся вопросом — а судьи кто? За древностью лет к свободной жизни их вражда непримирима, — Гидрос отвернулся к окну и принялся нервно раскачиваться. — Выборная коллегия останется беспристрастной, а её члены сменяемыми? Я поначалу тоже думал, что всё под контролем, но после разговора с Христовым, перестал быть в этом уверен. Он знает гораздо больше, но, к сожалению, связан какой-то клятвой. И, поверь, мы с ним дружим уже больше ста лет, Христов, как младший часто прибегал к моим советам. Не всегда слушал их, за что расплачивается до сих пор, но это сейчас и не важно. Его что-то гложет. А значит, все эти популистские лозунги всего лишь верхушка астероида, предназначенная бедным и обделенным.

— Пусть Разум вам поможет. А почему ты, кстати, мне не сказал, что Изврат — учитель Христова? — переменила тему капитан.

— Что? Ерунда! Уж я бы узнал мастера Дуку.

— И всё же. Брат Кондрат — ученик Христова, агент СРС с точностью мне сказал, что Изврат, а не какой-то там Бука, наставник моего наставника.

— Вот оно как, — медленно проговорил Гидрос. Он развернулся и с тревогой глянул вначале на капитана, потом на Моргана и медленно сел на свое место. — Всё окончательно сложилось. Его сковывает клятва верности! Поэтому Джес не смог внятно объяснить, о чем именно тревожится.

— Джес? — переспросил Морган.

— Имя моего наставника, — шепотом подсказала Мурси. — А как же ты прошляпил его ученика?

— Я слышал, что Христову навязали нового, и он был крайне недоволен решением Совета Храмовников. Когда персона взрослая, выросшая под опекой совсем другого брата, тяжело найти с ним общий язык, а про его верность и говорить не приходится. Для любого наставника неуверенность в собственных последователях смерти подобно. Тем более такому чуткому человеку как Джес, который хочет видеть в учениках только светлые стороны и отказывается верить в темные.

— Поэтому он так со мной поступил? — опять напряглась Мурси, переходя на личные вопросы. — Поэтому предпочёл отказаться от меня, оставив на произвол судьбы? Потому что я слишком черная? Слишком неправильная по его представлению?

— Не говори глупостей, Матильда! Джес никогда не оставлял на произвол судьбы своих подопечных. А за тебя… — канцлер умолк, и когда заговорил, то голос его зазвучал до мурашек проникновенно, а за словами укрывалась искренняя боль за друга. — Сколько раз я советовал ему вычеркнуть тебя из жизни, попробовать заново. Посмотри, во что он превратился! Ты забрала всё — перспективную карьеру, честь наставника, достоинство мужчины. «Треснуло стекло, крови натекло, пал листвой, растоптан сапогами. Осталось когти обрубить и лечь на дно виском о камень» — именно так он писал мне в отчаянии. И ты имеешь наглость оставаться недовольной? Пытаться его убить?

— Что ты знаешь об отчаянии! — рассвирепела капитан и потянулась за мечом.

— Муся, — испугался Морган и ухватил поскорей её за руку. — Муся, здесь и сейчас! Посмотрите на меня. Посмотрите.

— Усмири гнев, когда преклоняешь колено перед учителем! — повелел Гидрос. — Будь хорошей девочкой в моем доме!

— На меня не действуют ваши дешевые уловки, — презрительно сплюнула капитан, но меч больше не тронула. — И раз пошла такая пьянка, раз из меня ты делаешь чудовище, то почему твой дражайший друг даже не пошевелился, чтобы разыскать меня и вернуть, когда я сбежала?

— Так и было задумано! — недоуменно воскликнул Гидрос. — Христов уже через два дня знал, что ты прячешься на Кибекс.

— Знал? — растерялась Мурси.

— Конечно. Мы посчитали, что так будет лучше для тебя, — Гидрос говорил с видом, будто эта тайна уже давно перестала являться таковой, и очень сильно удивлялся, почему это Мурси до сих пор не в курсе. — Ведь если бы он прилетел за тобой, за ним бы тут же последовал и весь Совет! И ты бы тут уже не сидела, а перед смертью завидовала бы участи Бет. Христов несколько лет разрабатывал план твоего побега, рискуя всем! Конечно, ему сложно было признаться в собственной несостоятельности как наставника, как храмовника, как последователя Вселенского Разума, но он нашел в себе мужество принять это и до сих пор, насколько мне известно, вымаливает покаянием прощение за грехопадение. Или считаешь случайностью то, что единственный корабль, который ты нашла в космопорту, был именно той модели, какой он научил тебя управлять незадолго до этого? Джес спас тебя, неблагодарная!

— Спас? — повысила тон Мурси. — Оставить меня в лапах пиратов — это спасение? Я ведь звала его, молила прийти на помощь. А он просто выкинул меня, как бракованного щенка волколака, в большой мир, не позволив даже отрастить зубы! Наверное, он научил бы хоть как-то владеть мечом, если бы пару лет планировал побег.

— Так, а зачем мы наняли Ванно тебя убить?

— В каком смысле? — опешила Мурси. — Ты боялся мести, разве нет?

— Я умею противостоять твоему гневу и никогда не страшился Предназначения! Мне не нужен для этого самый лучший охотник за головами и тем более Палач. Ванно нами рассматривался исключительно как учитель фехтования. Да, договаривался я, чтобы ты сразу не догадалась, но это не меняет сути дела.

— Враньё! Всё враньё! Никакой вакуй, ни за какие обещания не согласился бы на такую сделку!

— Конечно, напрямую он бы не согласился. Но Христов верил в твою светлую сторону. Он знал, что ты не убьешь Ванно, но и не оставишь умирать. Так и вышло. Я, конечно, сомневался, но если бы всё пошло не по плану, мы бы придумали еще какой трюк. Джес всегда о тебе заботился, даже наперекор уставным правилам. Слышишь, всегда! И не отворачивайся сейчас от него. Он нуждается в помощи верного последователя. Потому что за всеми этими потрясающими высказываниями про «каждому по заслугам» нависла огромная угроза для всех.

— Единственный, в ком я была уверена на восемьдесят девять процентов, оказался подставным, — опустошенно проговорила Мурси. — Кому мне теперь верить? Тебе, Ги? Наставнику? Моргану? Если уж вы с Христовым так заботились обо мне, зачем вплели в эти придворные интриги? Пусть эта Инквизиция делает что хочет, мне плевать. Вы же сейчас моими руками пытаетесь солнце потушить! Запомни одно, Гидрос. Бывают благородные герои, бросающиеся в гущу событий ради спасения других. А бывают такие как вы, доживающие до почтенных лет. А благородных героев, доживших до почтенных лет, никто никогда не встречал! Вы обманывали меня долгие годы. И теперь требуете защиты? Я не собираюсь давать вам возможность написать за меня отчет об ошибках сапера.

Капитан встала, намереваясь уйти, но Гидрос не готов был так быстро сдаваться:

— А о смертных ты подумала? С таким остервенением защищала прайд этого катара, не побоялась голыми руками выступить против канцлера, а теперь просто опустишь руки? Думаешь, их ожидает лучшая судьба? Путь Инквизиции на первый взгляд новый, а вот кочки старые.

— Ацтань от меня, — простонала Мурси, останавливаясь.

— Сейчас в Империи права смертных защищены даже лучше чем Лордов. В СШГ с этим тоже обстоят дела более или менее, — надавил Гидрос на известную слабость капитана. — Но если к власти придет Инквизиция, обыкновенные люди станут просто расходным материалом. Ты о них подумала? Вот кого просит защитить Джес, а не меня или его. Я знаю, на обделенных Силой тебе не плевать. Иначе бы Христов не был столь настырен в попытках притянуть твоё внимание к, как ты говоришь, «придворным интригам».

— А почему он сам, как благоверный последователь Ордена, не сделает то, что должен? — вмешался Морган. — Знаете, не всегда приходится руководствоваться только своими желаниями, иногда нужно ими и поступиться, выбирая правильное решение.

— «Должен», «хочет». Детские категории! Не лезь в разговор Держателей Силы, смертный, ты понятия не имеешь о чем он! — гневно сверкнул глазами Гидрос. — Христов делает то, что вынужден. Матильда, ты знаешь, как воспитывают проводников! Знаешь, какие ментальные барьеры нам всем встраивают в головы! А теперь представь себя на месте наставника. Как будущей дарительнице жизни тебе досталось втрое меньше чем даже самому послушному ученику мужского пола. А зря! Не пришлось бы столько времени тратить на уговоры. Знаешь, как Джеса учил мастер Дуку? «Я должен только подумать, а ты уже обязан приступить к действиям!»

— Выжечь ваш орден надо, — разворачиваясь, зло прошипела Мурси. — Сколько искалеченных судеб, сколько поломанных жизней!

— Это Путь всех держателей Силы. Императрица что, лучше была? Она пошла другим путем, более хитрым и быстрым. Налепила себе отпрысков, каким-то образом подчиняющихся ей. Те же яйца, только в профиль.

— А клон? Мой клон? — спохватилась Мурси, усаживаясь на подлокотник кресла. — Что тебе известно о нем?

— Грядущая фаза плана. Моту хотят использовать для устранения Сина. Инквизиция нашла способ производить замещение темной материи в болванках психосильной системы. Клона напитают твоей сущностью, заставят несведущих пойти против Императора, а уже после уничтожат Созданных. К тому времени Инквизиция планирует разжиться большим количеством сторонников, которые подавят меньшевиков. В проекте имеется некий Комитет гневных братьев, следящий за теми, кто не вступил в Инквизицию. И мы с Христовым думаем, тебя хотят убить именно из-за того, что нашли кого-то, кому бы Созданные так же подчинялись, иначе жизнь Моту под сомнением.

— Почему ты считаешь, что они нашли кого-то? Созданные подчинялись только Императрице и её мужу Варкусу. Может, Инквизиция нашла способ взращивания эмбрионов и их рождения и просто хочет настрогать новых? А Моту — так, для народных масс, отвлекающий манёвр.

— Я не знаю, — развел руками Гидрос. — На этом запас моих данных исчерпан. Но если бы хотели, то уже давно бы сделали. Христов говорит там миллионы капсул с клонами. С живыми подростками, которые все развитие проходили в анабиозе. Пару лет на воспитание и это будут взрослые доверчивые дети. Армия клонов. Но им по какой-то причине не дают жизни. И у меня нет ответа на этот вопрос.

— Слушай, а ты сам видел эту армию? — сощурилась капитан. — Или только со слов наставника? Шериф говорит, что у него не всё в порядке с головой, видения всякие видятся.

— У кого? У Христова?

— Да. «Грядет Спаситель», «Черная дыра взорвется» и вот это вот всё.

— Не знаю, мне о видениях Джес ничего не говорил, — отрицательно покачал головой Гидрос. — Допускаю, что он доверяет такие мысли больше Дэвиду, боясь моих насмешек. В любом случае, Инквизиция не могла выращивать клонов так долго и нигде не наследить. Тебе следует работать в этом направлении.

— Знаю я одну лабораторию, как раз туда собиралась, — согласилась Мурси. — И мой любимый учитель тоже на неё намекал. У тебя есть старая фотография наставника Христова? Какая-нибудь очень древняя? Хочу проверить кое-какую теорию.

— Думаю найду, если покопаюсь.

— Так покопайся, — Мурси встала. — Только не слишком долго. Пока я опять не передумала.

— Я сброшу. А сейчас ты попьешь чаю с моей драгоценной супругой и сделаешь вид, что всё в порядке, хорошо?

— Заткнись, — хмуро бросила Мурси и вышла.

Морган последовал за ней.

***

Пока капитан со своей подругой распивала чаи, болтая о всякой ерунде, в голове Моргана происходил ураган. Еще больше вопросов и ни одного ответа! Выходит, пока он так тщательно ругался с Коди, ворчал на беспечные операции в одиночку, Мурси спасала весь его прайд. И не обмолвилась об этом, боясь закономерной реакции. Даже сейчас, капралу хотелось закрыть на долг глаза и улететь на Катарсис, чтобы лично присутствовать, если случится беда. Хотя здравый смысл подсказывал, что капитан каким-то образом решила эту проблему. Ведь тогда бы она не пила чай так спокойно.

Но что самое ужасное, перед Морганом окончательно вырисовались масштабы её волнений. Поэтому смерти отца Клары и Шона так потрясли капитана, выбили из колеи. Это было последней каплей. А теперь еще удар с Ванно. Мурси итак не из тех, кто легко одаривает своим доверием. Сам вакуй тоже свято верил в искренность их дружбы. Вернется ли теперь в отряд? Вдруг, тоже разозлившись, не пожелает восстанавливать отношения.

Всё это давило на катара. И поэтому, когда они выехали на скайтрее из ворот особняка, а Мурси продолжала хранить молчание, сосредоточенная на своих глубинных мыслях, Морган не выдержал и первый нарушил тишину:

— Сэр, что это значит?

— Началось в отряде утро, — пробормотала Мурси. — Морган, мне нужно многое обдумать. У меня нет времени объяснять. Говорите, какую информацию вам скинул наниматель, и вместе покумекаем.

— При чем тут какой-то наниматель! — разгорячился Морган. — Инквизиция убила Шона, отца Клары, хотели разбомбить мою деревню! Кого еще? Как за ними поспеть? Муся, только не говорите, что вы нас бросите! Вы слышали, что сказал канцлер? Смертные теперь станут расходным материалом, чтобы это ни значило! Но я не хочу, чтобы мои близкие куда-то расходились. Не хочу, чтобы Клара разошлась, Бобби. Да даже Коди жалко. А я? Я же хоть что-то для вас значу? Мой дедушка? Моя семья? Не бросайте нас в такой сложный момент!

— Морган, ты уже разошелся. Истерика? — спокойно спросила Мурси и тихонечко усмехнулась. — И я напомню, что еще с утра ты великодушно обещал не бросать меня. Не принимай байки Гидроса на веру, они по воде бабушкой писяны.

— Простите, сэр! Я… Я… не знаю, что сказать. Давайте попытаемся взять себя в руки. Не будем поддаваться спокойствию и сохраним панику. То есть, наоборот. Не будем сохранять спокойствие и поддадимся панике.

— Морик, дыши, — капитан съехала на песок в барханы и заглушила двигатель. — Дыши, милый. Ты же катар!

— Вы правы, сэр, — смутился Морган от собственной несдержанности. — Простите, минутная слабость. А что за сто сорок восьмой постулат? Возможно, он мне тоже поможет лучше разобраться в ситуации.

— «Край Бездны начинается с пены на губах праведника, вступившего в бой за святое правое дело», — процитировала Мурси. — И означает, что любое благое начинание в руках фанатиков скатывается в бессмысленную мясорубку.

— Мудрая мысль. А у вас есть еще откровения? Я бы почитал.

— Прям ща? — округлила глаза Мурси. — Ну вы нашли время для самообразования. Пойдемте лучше прогуляемся.

— Значит, на прогулки у нас время есть, сэр? А на пищу для ума нет?

— А чем вам моя каша в голове — не пища для размышлений? — хмыкнула Мурси и вышла из скайтрея.

— Вы иронизируете! — последовал за ней Морган. — Не думал, что когда-нибудь скажу такое, но от этого гораздо легче. Я только понять не могу, почему вы меня не взяли к Головачу, если знали, что там замешана жизнь всей моей семьи?

— Я не знала. Информация выплыла совершенно случайно. Не переживайте, сейчас главное, чтобы нашего дорогого Флинта не сместили. Он мне клятвенно пообещал перепроверять приказы канцлеров. Да и судя по тому, что удалось выбить из Кавота, Инквизиция планировала только отвлечь вас от дела, но никак не бомбить Катарсис. За это Головача и убрали. Вас никогда, капрал, не гипнотизировала текущая вода?

— Что? — не понял Морган и чуть не врезался в спину капитана.

Мурси остановилась у кромки прибоя и как завороженная глядела на волны. Застыла в одной позе, отдалилась, стала холодным призраком, фата-морганой на горизонте океана. Морган вновь ощутил, как капитан провалилась между мирами. Её губы подрагивали, беззвучно шевелились. Казалось, она усиленно пытается что-то вспомнить, какую-то молитву или заповедь, но память подводила, и ей приходилось постоянно начинать заново. Катар так и остался стоять позади, ожидая, когда нянни закончит медитацию и приведет свои нервы в нормальное состояние. Ветра не было, но в ушах нарастал гул, похожий на белый шум, и вместе с ним всё громче громыхала вода, которая набегом облизывала край берега, чтобы тут же отступить в пучину. А потом наваждение спало, и послышался четкий голос Мурси:

— Я тебя оставил в зной на берегу, верить в свой разлив бессонно. Сам прощальным криком слёзы сберегу, спрятался опальной зоной. В сумерках углями раскален. Выжги темноту дурным изгоем. Когда неслась моя комета под уклон, я был спокоен.*

— Еще один постулат?

— Нет, это привет от загадочного пострела и, наконец, я начала понимать смысл его слов, — задумчиво произнесла Мурси, встряхнула головой и нажала на кончик своего носа. — В точечности так! Если Ги не брешит, аки шелудивый волколак, то мой наставник предугадал нынешние события задолго до сего дня. Выходит, брат Изврат или, как нам стало теперь известно, мастер Дуку организовал Инквизицию вровень с моим рождением или даже раньше. Христов изначально планировал сделать меня орудием, чтобы я «выжгла темноту» будучи для ОВР «дурным изгоем». Я должна была догадаться раньше, по песне, какой усмирял мой гнев наставник. Отвратительно осознавать, что нет никакой свободы воли, а твой выбор Предназначения всего лишь иллюзия.

— Муся, но… Я не знаю, что сказать, — катар сделал несколько шагов к капитану, еще секунду посомневался и всё же несмело обнял за плечи. Мгновенно ощутил, как жар пополз по телу, дыхание захлебнулось от приятного запаха, но, несмотря на это, Морган прижал Мурси к себе крепе и, стараясь громко не сопеть, горячо зашептал: — Мне очень хочется сказать вам, чтобы вы сами решали свою судьбу. Очень хочется вас поддержать. Но я не могу! В моих интересах, чтобы выбора у вас и дальше не оставалось. Выжечь в приоритете, сэр.

— Капрал, вы решили мне свернуть шею? — напряженно замерла капитан. — Или сломать ребра?

— Нет, совсем нет! Я хотел просто сказать вам что-нибудь ободряющее, развеять умственный компот. Но в данном случае, ваш наставник прав, как бы лично мне он был несимпатичен.

— А чеб еще ты сказал? — иронично хмыкнула Мурси, расслабленно облокачиваясь спиной на Моргана. — Это же он тебя нанял. Кстати, скажи честно, Христов разрешал тебе со мной обниматься? Или ты специально пристроился сзади, чтобы со стороны выглядело, будто пытаешься удержать меня от попытки утопиться?

— Я устал с вами спорить на этот счет, — вздохнул Морган. — Думайте, что хотите. И вообще! Вот даже взять историю с Ванно. Всё, что произошло после вашей с ним встречи, имеет отношение только к вам двоим. То, что вы стали соратниками и надежными друзьями не заслуга Гидроса или Христова. Понимаете? Это ваша заслуга. И в таком случае, какая разница, кто кого нанял и для чего?

— Морик, Морик. Вот есть в тебе что-то такое, не знаю, душевное что ли, — Мурси погрузила свои пальцы в шерсть на запястьях катара и принялась поглаживать. — Помимо приятной наружности. Ты всегда видишь немного не с той стороны, как я. Но меня под твоими крыльями в жар бросает.

— Мне тоже рядом с вами горячо и сладко, — засмущался Морган и зачем-то добавил: — Клара это называет страстью.

— Божечки-кошечки, — прыснула со смеху Мурси. — Морик, ну ты уникум. Как считаешь, двух девушек потянешь?

— Мне приятно оказаться для вас с Кларой поддержкой в такие тяжелые минуты. Но если потребуется, то отдамся вам без остатка. Кому вы еще можете довериться? — серьезно ответил Морган, но капитан только сильней засмеялась. — Юмор помогает вам справиться с трудностями? Хотите, еще чушь ляпну?

— Стачи, милый, стачи, — Мурси громко ухнула, и попыталась освободиться от объятий. — Правда жарко. У вас страсть под курткой клокочет. Удушья не намечается?

— Сейчас проверим, — и Морган наклонился, чтобы по-катарски поцеловать свою нянни в районе шеи.

— Фуй, Морик! Я же рыбой воняю, — брезгливо подернула плечами Мурси, всё же вырываясь из катарских напористых рук. — Всегда так, больше пяти минут у Гидроса дома и ты уже весь пропах их тюльстрименгом.

— Что?

— Национальное блюдо неберианцев. Тюльстрименг. Они рыбку мелкую в бочку скидывают, дают ей сгнить хорошенько, а потом пьют с удовольствием. Вонища, аж глаза режет. Неужели вы, своим тонким нюхом не расслышали этот запах?

— Тюльстрименг? — зачем-то повторил Морган, не понимая как взаимосвязаны его поцелуй и тухлая рыба.

— О, теперь еще и подвис. Поехали, капрал, повеселились и хватить. Инквизиция ждать не будет.

***

Скайтрей заехал в транспортный отсек. Катар вышел первым, обдумывая вместо положенного дела их отношения с капитаном. Она действительно не поняла, что он её целовал? Тогда получается и в рубке управления Мурси его просто понюхала, а Морган уже напредставлял себе Разум ведает чего. И как теперь быть? Просто подойти и сказать, что пытался еще на шажок приблизиться к интимным отношениями или же выждать определенного момента и еще раз поцеловать, но уже четко обозначив намерения? Может, капитан каким-то образом забыла о ритуале начала? Немудрено, когда события такого масштаба разворачиваются перед глазами. Тут уж не до любовных приключений. Тогда уместно ли ему приставать или следует дождаться низвержения Инквизиции?

По ступенькам спускался Коди и, завидев капитана, сразу же известил:

— Я одет, а ты жива. Считаем, что наша сделка состоялась. Ну как, камрад, вспотел, пока с Гидросом воевал или Мо опять сама всё решила?

— Отстань от капрала, — проворчала капитан. — У меня уже подозрение, что ты к нему неровно дышишь!

— Фу, Мо! — скорчил шутливую гримасу Коди. — Я по девочкам, сама знаешь.

— Ты вот нашел время, — невнятно прорычала Мурси, проходя мимо него по ступенькам.

Агент Ко тоже развернулся было уходить, хотел начать спорить с капитаном, но Морган его окликнул.

— Коди, останься, я хочу с тобой поговорить по-мужски.

— Чур, не драться без меня, — крикнула сверху капитан.

— Мы миром, — отозвался Морган и продолжил уже шепотом, обращаясь к Коди: — Слушай, там Гидрос столько информации выложил. А ты своим поведением только усугубляешь её и без того нервное состояние.

— Да какие там нервы, ей все пополам… — отмахнулся Коди, но Морган не дал ему договорить.

— Мурси такая же живая, как и все мы. Я понимаю, ты видишь в ней сильного наставника, тянешься, считаешь, что капитан способна разрулить все конфликты. Но и для неё иногда нужно подставить плечо, на которое она сможет опереться. Давай, хотя бы на время не будем с тобой ссориться, пусть считает, что нашли общий язык. Я тебя не поучаю, ты не стараешься забраться к ней в постель. Идет?

— В постель? — обескураженно переспросил Коди. — Это всего лишь приказ командования СРС. Лично мне ни в бездну не сдалось с ней лахти-трахти разводить. Даже если сеньорита-капитан сама захочет. Ты знаешь, что держатели Силы, когда достигают удовольствия, током бьются? Причем нехило. А такая, как Мо, может и насмерть шибануть, уж поверь.

— К чему ты клонишь? — не понял Морган. — Насколько мне известно, все её бывшие умерли не в постели, а по собственной самонадеянной глупости.

— А как? Она что, с тобой подробностями делилась? — заинтересовался Коди. — Расскажешь? Может, они просто не могли довести её до оргазма?

— А разве он не случается сам собой? — еще больше запутался Морган.

— У, как все запущено! А Клара тоже всегда имитирует?

— Да откуда мне знать!? — вскипел Морган. — Причем тут Дорн вообще! Ты, как и капитан, любишь уводить тему далеко за изначальный предел. Вас этому в СРС обучают?

— Да, камрад. Софистика одна из основных дисциплин, — чистосердечно признался Коди. — Так что там с бывшими сеньориты-капитана?

— Ничего, — четко выговорил Морган. — Если боишься, то и не лезь к ней в постель, тем более по настоянию твоего отца. Неужели ты не понимаешь, что такое отношение убивает её?

— А ты, камрад, не боишься, да? Я видел, на что Мо способна. Однажды, заходим в наркопритон за одним опасным контрабандистом. Нас предупредили — там все на спидах, обколотые. А она с порога проводит точный удар локтем в незащищённую шею, потом кувырок с подсечкой и коварный пинок с разворота. Все оружие тут же сложили, руки подняли. А Мо шепчет: «Вот это я удачно споткнулась».

— Что?

— Я клянусь тебе, камрад, так и было, — хохотал Коди. — И ты предлагаешь с такой заводить романтические отношения? Без меня.

— Теперь и моя голова по швам трещит, — схватился за виски Морган. — В общем, не предавай Мурси, хорошо?

— Тут будь спок, я — молоток, камрад. Нейтралитет, — Коди протянул руку, но тут же убрал. — Всё время забываю.

***

Мурси поднялась в общую и застала там, на диване, Клару и Бобби. Выглядела Дорн не в пример ей. Аккуратно причесанная, с косметикой, на щеках играл румянец. Морган прав, Клара действительно очень сильная духом девушка. Мужественная и красивая. Капитан залюбовалась ей, отчаянно завидуя жизни медика. И парень у неё классный, и друзья рядом. Возможно, с такой поддержкой и Мурси бы могла справиться с любыми препятствиями. А тут оказывается даже Ванно ненастоящий!

Хорошо, если Морган прав и их дружба действительно зародилась по свободной воли каждого. Но ведь Гидрос та еще сволочь, мог и наврать в три контейнера, выгораживая себя. Твердит, что никогда не боялся мести! Что они всегда о ней заботились! Враньё! Первый раз, когда Христов ударил её молнией, именно Ги подзадоривал наставника и подавал пример.

Заблокированные воспоминания ворвались совершенно неожиданно, от них помутнело в глазах. Мурси покачнулась и в последний миг ухватилась руками за спинку кресла, сминая под пальцами обшивку.

«Она злилась, очень. Мальчишки спрятали обувь и к завтраку пришлось явиться босиком. Дежуривший храмовник выгнал её из столовой, пока обидчики смеялись вслед. Матильда только посмотрела в их сторону, только подумала недоброе, а те уже понадевали на головы тарелки с едой. Она же не хотела, не специально так вышло! За что храмовник ударил молнией в спину?

Матильда забежала в келью к наставнику. Попыталась объяснить несправедливость обвинений, пока он сосредоточенно глядел на неё своими серыми глазами и внимательно слушал. А следом ворвался Гидрос. Орал, требовал Покаяния.

— Преклони колено перед наставником! Преклони! Джес, она уже давно должна знать эту команду. Я тебе говорил, с трех лет. Ей шесть, о чем тыдумаешь?

— Преклони колено перед наставником, — спокойно повторил за ним Христов. — Будь хорошей девочкой.

Матильда покорно встала на одно колено, но в груди её клокотал праведный гнев и в голове вилась одна лишь мысль: «Вот вырасту и убью вас всех!»

— Усмири свой гнев! — заорал еще громче Гидрос, почувствовавший ауру, и выпустил молнию. — Джес, этим должен заниматься ты! Наставник обязан укрощать ученицу.

Гидрос опять направил на малышку руку и дал сильный продолжительный разряд, от которого Матильда повалилась на каменный пол и зашлась судорогами. Но как только его рука перестала источать энергию, она глянула на него, как и прежде — непримиримо, отплевывая кровь с прикушенного языка. Мысль о месте только укрепилась.

— Усмири свой гнев! — четко проговорил Гидрос. — Твоя очередь.

— Она же еще малышка! — попытался возразить Христов.

— Не можешь, тогда отдай мастеру Дуку на воспитание. Мне сообщить в Совет Храмовников?

Слова о разлуке с наставником еще сильней зацепили за живое Матильду, и она подняла руку на Гидроса, намереваясь оплатить ему той же монетой.

— Нет! — вскрикнул Христов и нанес разряд. — Усмири свой гнев!

— Правильно, — похвалил Гидрос, присоединяясь к уроку».

Как долго продолжался тот урок, Мурси не вспомнила. Но это было одно из самых сильных потрясений детства, когда она поняла, что и наставнику не всегда можно доверять на сто процентов.

— Капитан, вам нехорошо, сэр? — встревоженно расспрашивал Боббьер, пытаясь усадить её в кресло.

— Уже лучше, спасибо, — промямлила Мурси. — Схожу в душ и приободрюсь. Устала просто. Как ты, Клара?

— Спасибо, сэр. Мне гораздо лучше. Из Моргана вышел бы хороший психолог. Он вообще, знаете, имеет множество талантов.

— Знаю, — вымучено улыбнулась Мурси. — А о чем вы тут секретничали?

— Как раз о нем, — подхватил Бобби. — Говорили, что капрал один из самых достойных мужчин, какие когда-либо рождались в Галактике. Надежный друг, опытный соратник, преданный поклонник.

— Хорошо, — медленно произнесла капитан, не понимая, к чему повелись такие разговоры, тем более с подачи Малыша.

— Коди тоже неплохой, — добавила Дорн на всякий случай, чтобы сохранить конспирацию. — Но в нем нет солидности, знаете. Шут овощной, бестолковый! Вы же видите, да?

— Я пошла, у меня много дел, — капитан окончательно оказалась в тупике и поспешила в каюту. Реальность вдруг стала расплываться перед глазами. Определенно, нужно освежиться и переодеться, это всё от запаха рыбы.

***

Морган совсем не показывался на глаза, как только поднял корабль в воздух и вывел к точке выхода. Он заперся у себя в каюте и не вышел оттуда ни на ужин, ни на просмотр фильма. Только раз, попытался было увязаться за Мурси в комнату для совещания, а получив отказ, опять скрылся у себя. И Клара могла бы посчитать, что друг просто устал и отсыпается, если бы к ней не подошла капитан и не вручила новую куртку, с требованием подарить её Моргану от своего имени. Выглядело всё очень странно. А когда, Коди, получив какое-то сообщение на холофон, оставил их компанию и присоединился к капитанше, а та его не выгнала, Клара окончательно решила в последний раз вмешаться в личную жизнь друга.

Она пожелала Малышу спокойной ночи, а сама тихонько постучала к другу. Он не спал. Морган даже не переоделся, а сидел на кровати в том же, что и пришел от канцлера — в полном боевом обмундировании, и смотрел отрешенными глазами себе под ноги.

— Морган, всё в порядке?

— Да, — сухо ответил капрал.

— А чего ты..? Я тебе вот куртку принесла, новую. Капитанша сказала подарить как будто бы от себя, зачем-то. В знак глубокой дружбы. Что между вами происходит?

— Я не знаю, — вздохнул Морган, на мгновение оживая. — Муся почему-то забыла, как выглядят катарские поцелуи и что они означают.

— Так может она и не знала? — тактично подсказала Клара. — Ты уверен, что капитанша вообще в курсе о ваших отношениях? Вон с Коди опять в совещательской закрылась.

— Мы с ним поговорили серьёзно. Он меня заверил, что не имеет насчет Мурси никаких планов.

— Мало ли что он имеет! Если капитанша захочет поиметь его, то никуда Коди не денется.

— Ладно, как выпадет удобный случай, я обязательно с ней и об этом поговорю. Просто если бы ты слышала, что нам рассказал канцлер Гидрос! Не до геройства на любовном поприще.

— Морган, ку-ку, очнись! Мужчины делятся на две категории. Те, кто пользуется случаем, и те, кто эти случаи создает. Тебя ничему не научила история с Джимми и остальными её кавалерами? Пока ты тут ждешь своего шанса, Коди в совещательской с ней заперся и неизвестно чем занимается.

— А, не говори мне такого! — подскочил Морган, хватаясь за голову. — Хочешь, чтобы я с ума сошел? То они про союз какой-то говорили, то про совместную постель.

— Офигеть, про постель? И ты тут до сих пор сидишь?

— А что я сделаю? Что? — выкрикнул остервенело Морган, начиная наворачивать круги по каюте. — Набить лицо Коди? Укусить Мусю? Я итак ей признался в своих чувствах! Знаешь, как мне было трудно! Я ног рядом с ней не чувствую, меня трясет в лихорадке, язык немеет.

— Иногда любовь оборачивается злым роком. Давай я тебе пропишу курс порошков, и ты просто постараешься забыть о ней? А?

— Ты лечишь меня, ты — доктор. Буду пить твой веселый пепел? Но если любовь — рок, её лечить — детский лепет! Просто у меня под крылом солнце и оно меня жарит.

— Красиво, — неожиданно покраснела Клара. — Ты когда мне говорил, что стихи пишешь, я думала вроде капитанских. Ну знаешь — баю-баюшки-баю, не погибнешь ты в бою, придет пьяненький качок, нож воткнет тебе в бочок.

— Что? — замер Морган.

— А капитанша тебе свои не зачитывала? У неё много такого. А твои — пронзительные, за душу берут.

— Клара, какие стихи! Ты сейчас вообще о чем? Мы говорили о Мусе! Я четко признался ей, она меня потом приласкала, под рубашку рукой залезла и… В общем, я не сомневаюсь в том, что Мурси всё предельно четко поняла. Но вот после этого и попросила тебе не рассказывать. Слушай, а могла Муся иметь планы насчет тебя? Ведь по-человечески вы целовались. Вы, люди, сколько партнеров заводите? Возможно так, что она хочет и с тобой отношения и со мной? Говорила, что с девушками ей больше понравилось. Может, поэтому и просила ничего тебе не рассказывать?

— Капитанша с девушками? Офигеть! — озарилась Клара.

— Ты бы мне сказала, если бы вы… ну вы с ней… Если бы вы с ней иногда развлекались?

— Морган, что за чушь! — не сдержала радостного возгласа Клара. — Может она думает, что мы с тобой встречаемся, поэтому и запрещает рассказывать о ваших совместных выглаживаниях?

— Тогда бы она напрямую меня спросила в момент признания, не находишь? Нет, скорей всего, она боится твоей ревности. А сама ты, что к ней чувствуешь?

— Я и капитанша? Смеешься? Коди говорит, что она током бьется. Кстати, откуда он знает? Ты лучше бы этим озаботился. По мне — всё понятно, она просто играет с вами обоими. Ей нужна свита. Вот и держит каждого рядом. А ты тут сидишь, пока капитанша утешается в объятиях другого мужчины и пытаешься выждать момент, чтобы забрать то, что по праву твоё, раз уж она обещала хранить тебе верность.

Морган сорвался с места и помчался в комнату для совещаний. Клара вздрогнула от звука хлопнувшей двери и еще раз прошептала.

— Если любовь злой рок, её лечить — дерзкий лепет. Ну, дает! Коди точно проиграет.

***

Мурси получила фотографию брата Изврата той поры, когда он еще именовал себя Дуку, и поспешила в комнату для совещаний. Она поставила её рядом со старыми снимками Жовани и Кавота и углубилась в анализ, стараясь подмечать каждую деталь в образах. Не только внешние характеристики, но и позы, взгляд, привычку держать руки.

Полученное изображение от Гидроса было с какой-то вечеринки. Мастер Дуку с её наставником, совсем еще молодым, без растительности на лице, Гидрос, Бакич, Локич и остальные участники Совета Храмовников стоят кружком с бокалами. Видимо, отмечали что-то. А на заднем фоне, совсем неприметно, тоже знакомое лицо. Мужчина средних лет, с проседью на короткой, зачесанной вправо челке. Волосы его смоляные, и от этого седина так бросалась в глаза. Изучающий взгляд из-под широких бровей, тоже с проседью, как всегда внимательный и дотошный. Ничего от него не укроется, никакая деталь. Черная капелька на подбородке, в ямочке — острая, четкая, как и всё в жизни Шерифа. Высокие скулы, впалые щеки, видимо давно не спал. Морщины уже изломили его лицо возле розовых губ, на лбу и в районе темных глаз. В черной бионической с золотым отливом руке хрупкий стеклянный бокал. Да и сам одет в дорогой костюм в той же тональности. С таким человеком — угловатым, принципиальным, несговорчивым самой Мурси легко было найти общий язык. Потому он и заменил ей никогда не существовавшего отца. И как сильно Шериф отличался от проводников рядом! В нём виделось больше силы, напора, чем в них. Но, значит, Шефе лично знает мастера Дуку. Может тоже в деле? Нет, в это верить не хотелось. Да и не спалился бы Шериф так глупо. Не в его это привычке.

Мурси увеличила Изврата до максимума, чтобы перед её глазами было четко видно лицо. Включила художественный редактор, намереваясь поиграть с внешними признаками и вызнать, что именно улучшил в себе этот канцлер косметическими процедурами. В словах Гидроса больше смысла, чем он, наверное, сам мог представить. Голубая кровь и их наследники. Не Императрица это придумала. Дети во все времена считались главной опорой своим родителям.

Даже у вакуйев так. Придется Ванно рассказать о хитровымудренном плане Христова и Гидроса. Без сомнения, Морган прав. Даже если их встреча была подстроена, то к последующим событиям канцлеры не имеют никакого отношения. Это всё же её выбор — не убивать вакуйя, её выбор — вылечить на своем корабле. А выбор Ванно состоял в том, чтобы дать клятву и телепаться с ней по закоулкам галактики, несмотря на уже давно выполненные обещания. Но получается, она настолько предсказуема? Настолько считываемая? И как разграничить, дальше она делает то, что считает нужным или то, что запрограммировал Христов? И только ли наставник предугадывает её шаги?

Вот для чего нужен храмовникам этот блок на возможность нанести упреждающий удар. Не для общей безопасности, как Мурси когда-то казалось. А для управления. Наставник повелевает Силой ученика. Но если ментальные оковы — слова, на которые капитан в свое время безотчетно реагировала, она преодолела терапией, то, что случится, если Инквизиция выставит на линию обороны, например, детей, котят, щенков? Они знают — невинных Мурси точно не убьет. Какой же из неё тогда противник и спаситель смертных? И почему-то стало нестерпимо интересно узнать, какие кодовые слова у Христова. Не будет же Изврат ему нашептывать — «Будь хорошим мальчиком, доверься мне». Такая картина казалась полным абсурдом! Христову уже за двести лет, какой он мальчик?

Мурси опять глянула на фото, отгоняя совсем уж несвоевременные мысли. Про наставника она подумает как-нибудь потом, когда время будет. А вот среди этих троих явно прослеживается общее сходство, но какое именно, Мурси не смогла уловить. Она увеличила фото Жовани и пририсовала ему такие же аккуратные усы, как у Изврата. Потом проделала тоже самое с Кавотом.

— И чем занимается сеньорита-капитан? — поинтересовался Коди, заходя в комнату.

— Ты по доброй воле пришел или?

— Или! — сразу всех сдал Коди. — Прислали проверить, ты же знаешь, для чего я тут на самом деле, сеньорита-капитан.

— Коди, Коди. Думала, это я тебя сюда с помощью Клары заманила. А всё совершенно не так. Какая же я наивная дурочка! Меня постоянно обманывают все, кому не лень. Хоть раз бы оказалось по-другому! А потом спрашивают — а че это ты не доверяешь никому?

— А я искренне тебе признался, — возразил Коди. — А там наверху сами не знают, чего хотят. Так чем занимаешься?

— Вот думаю, Инквизицию поборем, и открою свой салон стилистики, — невозмутимо соврала Мурси. — Прикидываю, можно ли из таких вот некрасивых рож сделать приемлемые.

— А если такие усы подрисуем? — и Коди с размаху приделал усы щеточкой.

— Смешно.

— Но мне кажется, этому парню ничего не поможет, кроме пластики, — поморщился Коди. — Вот Кавот еще ниче, я бы не сильно нервничал, если бы пришлось его раскалывать. Но вот этот Жовани, это же он? Фу, просто фу.

— А давай еще этого извратим? Например, приставим ему такой же уродливый нос? — и Мурси пририсовала крупный нос мастеру Дуку.

— Ну, ты знаток мерзости, сеньорита, — загоготал Коди.

— Чем вы тут занимаетесь наедине! — без стука ворвался Морган. Видя совершенно невинную картину, капрал впал в замешательство, взглянул на фотографию и восторженно произнес: — Божечки-кошечки, вы нашли отца брата Жовани!

— Ну, Морган! — рассерженно топнула ногой капитан. — И шила в попе от вас не утаишь!

— Накосячил? — виновато поджал губы катар.

«Точняк!» — высветились яркие зеленые буквы прямо на снимках. — «А я все думал, зачем тебе эти старые фотки».

И тут же раздался звонок от Лены.

— Мальчики, выйдете! — сердито потребовала Мурси. — А с вами, Морган, мы отдельно потолкуем!

— Не злись, я не при чем, — отступил Коди и махнул головой Моргану. — Пойдем, камрад, наша сеньорита будет иметь серьезный разговор.

Как только за капралами закрылась дверь, Мурси нажала на ответ.

— Так значит они родственники? Ты прям думаешь, отец и сыновья? — сразу влилась в работу Лена.

— Я еще ничего не думаю, просто вдруг пришло в голову.

— Это Ги тебя натолкнул? О чем вы с ним беседовали? Не дала нам и шанса проследить за разговором.

— Лена, я не хочу показаться паранойком, но никому больше не доверяю! — еще раз притопнула ногой капитан. — Ты знала, что Ванно подставной?

— В каком смысле подставной? — опешила агент Ла. — Думаешь, мы его наняли? Да не, Шериф пытался с ним договориться уже после вашей драки, но ничего не вышло. Ты же в курсе. У вакуйя своя голова на плечах.

— Потому что шеф не нашел к нему подход. А вот Гидрос с Христовым нашли! Значит, и Морган от них, это уж точно. А вы оба?

Сосиска: «Если бы мне предложили за работу с тобой хоть тыщу миллионов кредиток, я бы отказался! Я точно не подставной и не по своей воли вожусь с тобой».

— А ты верь больше Гидросу, — хмыкнула Лена. — По делу он сказал чего?

— Нет, но натолкнул на идею. Вся голубая кровь и совет Храмовников используют своих детей для укрепления защиты. Они соревнуются в размножении с одной только целью — создают армию себе подобных. Когда у них не было технологий как у Императрицы, выкручивались так.

— Логично, но нам какой с этого прок?

Сосиска: «Стопэ, размножение моя любимая тема. Давай здесь поподробней».

— А такой, — не обратила внимание на агента Фи капитан, — если Жовани действительно сын Изврата, то возможно, если мы добудем его генетический материал, то узнаем личность главного Инквизитора. И, возможно, еще узнаем, как йонгей прокрался в стан храмовников. Понимаешь?

— Да! Да, это отличная мысль! — обрадовала Лена. — Пробью по своей базе Лордов. Гениально! Но как ты добудешь генетический материал? Думаешь, он не откажет тебе в связи? Совратишь его?

— Фуй, не! Только не это, — передернуло Мурси. — Я надеялась, тебе слюней хватит. Уж поцелуй я от него смогу вытребовать.

— В принципе, да, — согласилась агент Ла. — Я смогу из вашего клубка вожделения добыть нужный материал для работы.

— Вот и славно! У меня с ним встреча через два дня на Илуме, попытаюсь его заверить в глубочайшей симпатии.

— Я прилечу туда же, чтобы сразу забрать к себе. До встречи. Лена аут.

Сосиска: «Какая красота! Жаль он внешность сменил, я бы глянул, как бы ты целовала его с предыдущей физиономией. Надеюсь, у вас ничего не выйдет и мне удастся заснять ваш перепихон. Френк аут».

— Почему для дела никогда не нужно совращать кого-нибудь поприятней? — скривилась Мурси. — Какого-нибудь катара, например.

_______________________

* Калинов Мост «Назад в подвалы»

Глава 16

Морган последовал за Коди, внутренне сгорая от стыда. Казалось, столько всего уже пережито, столько событий должны были повлиять на Дорн, но она ни капельки не изменилась. Всё так же подзадоривает на необдуманные поступки, играет на низменных чувствах. Да и сам он хорош! Катар, позиционирующий себя как взрослая рассудительная персона, а подхватывает на лету любые шумы ревностных порывов. Этому его точно не учил дедушка. Как с такой необдуманной горячностью он сможет стать достойным лидером своего прайда? Получается, если кто-то не примет Мурси как его избранницу, Морган полезет зубами выгрызать уважение и любовь для неё? Никуда не годится!

— Чего молчишь, камрад? Сеньорита-капитан запретила? — послышался отдаленный голос Коди.

— Прости, я задумался. Ты что-то спрашивал?

— Выкладывай, что сказал Гидрос. Полезная информация есть?

— Канцлер долго описывал обустройство монастырей. Как воспитывают проводников, приручают их к наставнику, возводят ментальные барьеры. Малопонятно и совершенно не увлекательно, — уклончиво ответил Морган. — А, ну еще, куда пристраивают детей и что теперь подобное мироощущение стало неактуальным.

— И всё? Тоже мне — информатор! Такие храмовые секреты давно не откровения. А чего тогда сеньорита-капитан по приезду мандражировала? Бобби с Кларой потом обсуждали как ей поплохело.

— Поплохело? — насторожился Морган и пробормотал под нос больше себе, нежели чем Коди. — Возможно, это из-за Ванно. Но Мурси сама обо всём расскажет, если посчитает нужным.

— А что со стариком Ванно? — замедлился Коди, проворачивая в голове миллион возможных предположений одновременно. — Только не говори, что и его слили. Я не переживу!

— Не приведи Разум! Просто вакуй оказался не таким уж и случайным попутчиком нашему капитану. Только и всего.

— Как это? — замер на полушаге Коди. — Неужто и тут батя подсуетился? Да не, я бы точно знал. Камрад, ты путаешь.

— Да, я всё путаю, — тут же согласился Морган.

Он поймал на себе недоуменный взгляд Коди и вновь пожалел насчет своей несдержанности. Слишком пагубно на нем сказывается частое общение с Дорн. Раньше Морган умело держал язык за зубами, а теперь выдает всевозможные тайны первому встречному агенту! Возможно, конечно же, в этом «раньше» никаких секретов и не было, по крайней мере, таких масштабов, но это никак не отменяет факта ненадежности капрала как соратника в шпионских делах СРС. Ох, и за это ему наверняка Муся устроит нагоняй.

Как же неловко-то выходит! Одно к одному. Хочет доверия от нянни, и сам делает всё, чтобы это доверие не оправдать. Морган уже хотел предостеречь Коди, чтобы не спрашивал лишнего у капитана, не тревожил её и без того расшатанные нервы, но не успел. Из кухни выглянула Клара и, подернув загадочно бровями, поманила Моргана к себе. Коди не преминул пойти следом.

— А ты чего не спишь? — обратился к ней капрал, наливая себе вечернее молоко. — Тебе высыпаться сейчас надо. Очень важно для сохранения баланса жизненных сил.

— Ага, — кивнула Клара и взглянула недобро на агента. Этот парень еще недостаточно близок с отрядом, да и ведет себя подозрительно, чтобы и с ним делиться всем происходящим на борту. Дорн быстренько прикинула в уме конспиративную составляющую будущего обсуждения с другом ситуации, отодвинула стул и пригласила катара присесть рядом, показательно игнорируя Коди. — Хотела только еще немного с тобой побыть. Всё равно бы не уснула, переживаю насчет предмета нашего последнего спора. Обошлось?

— Ты как всегда преувеличила, — буркнул Морган, усаживаясь.

— Так. О чем преувеличила сеньорита?

— Тебе не обязательно знать! — фыркнула Клара, смерив агента презрительным взглядом какой только сумела изобразить. — Ты итак вечно в нашу личную жизнь нос свой длинный суешь. Могут же у нас с Морганом быть секретные тайны?

— Да я так, сеньорита, — обиженно засопел Коди. Для него открылась абсолютно новая Клара. Она и раньше иногда нарочито холодно держалась с ним или в голосе её проскальзывало высокомерие, но агент всякий раз приписывал это недостаточной уверенности в себе, возможной попытке спрятать нежное устройство души. Но спесивую брезгливость? Никогда. — Я просто поинтересовался, из вежливости. Мы же вроде одна команда. У меня, кворчем буду, от вас секретов нет!

— Ага, так я тебе и поверила! Ты прям нараспашку, конечно! Одна команда получает приказы от одного руководителя, а тебе явно кто-то строчит на холофон указания. Думаешь, никто не заметил? И вообще, что значит общая постель с капитаншей? О каком союзе с ней ты всё время трепишься? Почему вечно вертишься возле неё?

— Клара, — застонал Морган.

— Тихо, тихо, приятель. Раз у него секретов нет, пусть и выкладывает начистоту.

— Я думал, уж ты, сеньорита, знаешь. Да и с тобой, камрад, мы вроде всё обсудили. У меня приказ от Шефе уследить за безопасностью Мо. Она не принимает положенные препараты, вдруг какие крамольные мысли в голове зародятся. Ну, в том плане, что если ей захочется отвлечься и разгрузиться, чтобы не искала на стороне себе приключений. Я для того сюда и направлен. Но мы с сеньоритой-капитаном всё обговорили и пришли к соглашению, что нас не интересуют отношения, искусственно притянутые за уши. Мы только на камеры выпендриваемся. Еще я докладываю о её догадках. Раньше это делал Ванно, потому что Мо вечно сомневается в правильности своих доводов настолько сильно, что даже не обмолвится о них и словом. А они чаще всего оказываются верными. Только и всего.

— Так ты, проще говоря, за ней следишь? — уточнил Морган.

— Можно и так сказать, камрад. Но, чтобы ты понимал, во имя её блага и для дела, конечно. Я не сливаю информацию шпионам, агентам и другим сторонним лицам. Исключительно СРС — Шерифу, Лене и Френку. Могу показать холофон, я не удалял их приказы.

— Зря волновалась, — виновато улыбнулась другу Клара и уже с теплотой обратилась к Коди: — Пойми правильно. Больше всего на свете ненавижу лгунов и трусов. А еще неопределившихся мужчин, которые сами не знают, чего или кого хотят. В любом случае, Коди, нам с Морганом надо продолжить начатое. Извини, ты всё равно всё еще третий лишний.

— Третий не лишний, третий запасной, сеньорита!

— Коди, ты не сможешь и близко приблизиться к мастерству Моргана! — безапелляционно заявила Клара. — Давай дальше, дружище, я готова.

ИДорн выразительно посмотрела на катара, требуя какого-то продолжения. Но Морган не имел ни малейшего понятия, о чем свидетельствует её красноречивый взгляд. Он еще немного помолчал, надеясь на подсказку, но подруга застыла наизготовку, держа перед собой пад, и явно намереваясь записывать всё, что скажет ей Морган.

— Дальше?

— У меня есть: «Ты лечишь меня, ты — доктор, но брошу я твой пепел, ведь если любовь — рок, её лечить — дерзкий лепет». А про солнце я не запомнила! Что там дальше-то?

— Сеньорита Клара, ты стихи сочиняешь? — неподдельно удивился Коди. — Прикольненько. А я музыку. Мы могли бы намутить свой собственный джаз-бенд.

— Таких талантов у меня нет. Но я ни капельки не жалею о том. Бывают Творцы, а бывают Музы, я явно второй тип. Вот, на законных правах, пытаюсь вытребовать у «творца» продолжение. Там что-то про крылья было. Так романтично звучало! Я придумала составить сборник стихов за авторством Моргана! Он сам не замечает, как иногда поэтично выражается. Уверенна, издательства бои устроят за право их выпустить под собственным лейблом. С руками оторвут его талант. Но мы будем независимым самиздатом, чтобы охватить всю Галактику одновременно! Определенно, такую красоту следует нести в массы!

— Не хочу я, чтобы мне руки отрывали! — возмутился Морган. — Да и вообще, нет в тех строчках ничего поэтичного! Они мне случайно на ум пришли. «У меня под крылом солнце и оно меня жарит».

— «Жарит солнце», камрад? — хохотнул Коди. — У тебя явно нелады с умом, если туда случайно залетают такие метафоры. Впрочем, я тоже могу побыть солнцем, сеньорита, и хорошенько отжарить, если ты понимаешь, о чем я.

— Отвратительно! — осерчала Клара. — Ненавижу такие намеки! Мы едва знакомы.

— Сорян! Мне иногда так же случайно фигня всякая на ум приходит, в этом мы с Морганом похожи. Ты ведь именно такой смысл вкладывал в строки, камрад?

— Я предпочитаю сырое мясо и желательно неразумное, — нахмурился Морган, невольно размышляя над бездумной всеядностью некоторых представителей людей. — А про строки… Хотел приободрить Мусю после встречи с Гидросом. Он наговорил столько неприятных вещей! Заставлял поверить, что Христов всегда относился к ней благосклонно, а на все разумные замечания принимался отрицать очевидное. В общем, она смотрела на море, вспоминала учения, и мне её так жалко стало! Мурсик выглядела такой несчастной! Я обнял её, хотел немного согреть, приободрить, а она сказала, что под моими крылами жарко, а я подумал это от того, что она самое настоящее солнышко. И вот, — Морган отвел смущенный взгляд в сторону, сам не понимая, почему вдруг так разоткровенничался.

— Наша Мо и солнышко? — громко расхохотался Коди. — Если только термоядерное. Звучит так, будто у тебя и вправду какие-то планы насчет сеньориты-капитана. Камрад, не хотел разочаровывать, но ты в зеркало смотрелся? Я даже не говорю, что такое примитивное сравнение в принципе может хоть какой-нибудь бабе зайти.

— Офигеть! Знаток нашелся. Между прочим, многие не прочь услышать иногда и что-нибудь банальное по типу «родная» или «солнышко». Это я тебе как «баба» ответственно заявляю.

— Ты тоже лечишь меня вечно, — пробурчал Морган и немного поднапряг свою поэтическую жилку, желая поразить Коди. — Но строгость твоя напрасна, не найти во мне увечья, со мной всё прекрасно! Ты видел цвет тайных лоций, но сядешь на мель где-то, у меня под крылом солнце, это моя музыка света.

— Бездна! Как ловко, камрад! — воскликнул Коди. — Признайся, это же не экспромт! Ты заранее подготовился.

— Говорю тебе, Морган и не так умеет!

— Обожди, я же только сегодня гитару купил. Ща подберем аккорды.

Коди рванул в казарму и вернулся оттуда уже с музыкальным инструментом и в сопровождении Малыша, который заинтересовался надвигающимся внезапным разнообразием в развлечениях. Они расставили стулья, занимая всю площадь кухни, и организовали небольшой кружок.

— Фа-диез минор, до диез, си-минор, да, да я вижу! — принялся наигрывать мелодию Коди. — Ну-ка что там уже есть, сеньорита?

Клара продиктовала записанные строчки, а агент подобрал более подходящие аккорды. Бобби тоже не остался в стороне и сразу же принялся тихонько напевать мотив, пришедший ему в голову.

— Перестаньте! — сконфуженно прошептал Морган.

— Продолжайте, капрал! — воодушевленно попросил Малыш. — Вот по такому творчеству я и скучал в хоре! Там никто понятия не имеет о красоте и размере стиха. Говорите, что у вас на душе. Открыто и прямо. Как есть.

— Глаза ваши — блеск цветных стекол, рот мой — глоток сухого быта, — последовал совету Морган. — Кожа ваша всегда блекла, сердце моё от глаз скрыто. Но это кусок жизни ломкой, не плохой не хороший, в золотом стихе скомкан, высоко в небо брошен.

— Обалдеть! Талантище! Красота! — раздавалось от соратников.

— Стану я слепцом по небу рукой шарить, у меня под крылом солнце, пусть оно меня жарит.

— Браво, браво, Морган! Гениально! — не успевала записывать Клара.

— Так, а теперь попробуем сначала…

Еще несколько раз они прогоняли получившуюся песню от начала и до конца, чем только сильнее смущали Моргана. При подсказке Малыша, который обучался сольфеджио и знал толк в создании хитов, повысили тональность на втором куплете, а потом еще на тон в третьем. Вышло проникновенно, с надрывом, а вкупе с двумя красивыми мужскими голосами — Коди и Бобби, плюс на подпевках присутствовал мелодичным тембр Клары, получилось не хуже, а то и лучше, чем любое выступление какой-нибудь современной эстрадной группы. Ребят настолько увлек процесс сочинительства, что никто из них не заметил, как на кухню вошла капитан и непонимающе уставилась на них.

— У меня под крылом солнце, у меня под крылом, — разносилось по кораблю. *

— Это какой-то позор, — шептал Морган.

— Что я пропустила? — спокойно поинтересовалась капитан, когда песня закончилась, и отряд принялся аплодировать друг другу. — Внеплановый концерт на кухне?

— Подзарядка наших аккумуляторов, сэр, — отозвалась первой Клара.

— Способ не сойти с ума и не опухнуть, — весело поддержал её Коди. — Не, ты слышала? Это Морган сочинил. Обалдеть!

— Кажется, я неоднократно говорила, что ты недооцениваешь его, — победно улыбнулась Мурси. — Вот тебе повод задуматься. И, ребята, всё прекрасно, но как говорит ваша сегодняшняя звезда — дисциплина начинается с порядка. Все спочь! Завтра прилетим на Илум, дам увольнительную и пикируйте в запой сколько угодно. Причем во всех смыслах.

— В куда там на Илуме увольняться? — скривился Коди. — Хотя, может, в кантину заглянем местную? Я стихи не пишу, но вот танцевать умею великолепно. Однажды выиграл конкурс среди лучших двуногих токеров.

— Ты со мной пляшешь, — безжалостно прервала его мечты капитан. — Нам не до песен и выпивки. Все веселятся, а мы как всегда работаем.

— Я могу вместо него, сэр! — тут же воспрял Морган.

— Не можете. В такую погодку как на Илуме, управлять спидером с бешенной скоростью способен только Коди. Мы на встречу с Жовани, вы, капрал, отдыхаете. Повеселитесь с Кларой и Бобби. Инструкции по разлагающим мероприятиям выдам завтра.

Без дополнительных препираний ребята начали расходиться по своим каютам, и только Морган задержался на кухне, желая повиниться перед капитаном. Возможно, байки про водительские способности Коди всего лишь повод, чтобы не брать катара с собой, так как он успел, сам того не желая, открыть её тайные планы перед Леной и Френком.

— Мурси, простите, что так вышло с отцом Жовани. Я вовсе не хотел обнажать ваши замыслы. Больше никогда, честное слово. Больше ничего не скажу вслух, никак не отреагирую при посторонних, какой-бы, эм, «дичью» вы бы ни занимались!

— В погоде, Морган, — махнула рукой Мурси. — Вы даже оказали мне услугу. Всё думала, как к Яну в лабораторию доставить данные Жовауха и не повредить. А тут Ленка сама вызвалась прилететь. Знаете, как говорил в таких случаях мой наставник? «Всё по замыслу, всё путем».

— Рад это слышать, сэр. Прямо от сердца отлегло. Надеюсь, вы сейчас тоже отдыхать? Вам обязательно надо поспать.

— Конечно, капрал, пойдемте вместе? — и, глядя как Морган буквально остолбенел от неожиданности, усмехнулась: — Я имела в виду из кухни вместе, а потом каждый по своим койкам разойдемся.

— Да, конечно, сэр. Ничего другого я и не подумал, — робко пробормотал катар, поправляя шерсть на затылке.

Морган уже почти дошел до каюты, когда капитан его снова окликнула:

— Капрал, «под крылом солнце» — это то, о чем я подумала?

— Не знаю, — окончательно стушевался Морган и поспешил открыть двери в свою каюту. — Я не умею читать мысли.

***

Морган ворочался в постели и пытался собраться с мыслями. Ну что ему стоило прямо в глаза сказать Мусе, что песня про неё? Что она — его солнце. И впрямь разжижение мозгов какое-то с ним постоянно происходит! Оставалось надеяться на благоразумность нянни, она же хорошо понимает намеки, даже там, где их вовсе нет. Ведь Муся — шпион, а это прямой рабочий навык всех агентов.

Про двусмысленность её предложения и думать не хотелось. А если, она, в самом деле, звала с собой, а Морган проглотил язык в такой неподходящий момент? Надо было, не раздумывая, соглашаться и гори всё огнем. Он же желает близости всем сердцем, каждым сантиметром своего тела, но в судьбоносную минуту нерешительность взяла верх. Безусловно, оставаться с Мурси наедине немного страшновато, в последнее время Морган с трудом себя контролирует. Вдруг, нянни поговорить захочет, а он не сдержится и начнет приставать? Неловко выйдет, потом не оправдается вовек. А если и вправду потребует ласки, а Морган не справится, не доставит ей удовольствие? Эта мысль буквально парализовывала и рождала такой иррациональный страх, какого Морган не чувствовал даже при встрече с йонгеем в полном боевом вооружении. Ведь Коди намекал, что само собой вряд ли получится. Нужно еще раз перечитать Фиб, найти больше литературы по этому поводу. Причем срочно! Вряд ли Мурси со своей жесткой позицией по отношению к мужчинам даст второй шанс.

Но всё завтра, сейчас нужно хорошенько выспаться. Может быть, именно вечный недосып делает его таким нервным. А когда проснётся, так сразу вызовет нянни на тет-а-тет. Во-первых, скажет прямо и открыто, что уже давно пишет для неё стихи. Ей же понравился рисунок. Вполне возможно понравится и другое его творчество. А вдруг нет, и Моргана ждет осмеяние, как Джеймисона? Вдруг ей вообще вся ситуация напомнит об оперативнике и Мурси решит, что катар таким же образом действует? Сначала стихи прочтет, а потом и отравит. Бездна! Зачем только слушался Клару. Давно бы уже признался и точно был бы уверен — взаимны его чувства или нет.

Ладно, стихи отменяются, но обмолвиться, кто его муза, стоит. Сказать вроде: «Меня вдохновили наши с вами обнимашки». Или: «Вы для меня как солнце». Нет, просто: «Муся, вы мое солнышко». Что-то такое, банальное. Не сложное. Начнет помалу, а со временем, когда поборет робость, перейдет к большему. И про двусмысленность обговорить. Чтобы она не сдавалась сразу, если вдруг Морган не понял намека. В конце концов, он — солдафон, Муся прекрасно об этом осведомлена. А у служивых обычно мысли прямые и заточены на исполнение конкретного приказа.

Утро застало Моргана неожиданно скоро. Будильник настойчиво требовал пробудиться. Голова гудела от недосыпания, да и общее состояние напоминало полную изможденность, как будто он умудрился заболеть, простудиться в сырости Ниберии. Хотелось еще немного подремать, хотя бы просто поваляться под пледом, не шевелясь, но катар не позволил себе этого. Он заставил себя вылезти из теплой постели, чтобы точно не пропустить пробуждение капитана. Наскоро размялся, умылся холодной водой и поспешил в общую комнату.

Но надежды на совместный завтрак с капитаном или хотя бы на разговор с глазу на глаз не оправдались. Морган к своему великому сожалению застал Мурси в рубке управления. И мало того, что она уже сидела за штурвалом и направляла корабль к замершей планете, так с ней рядом в прямом смысле слова торчал этот вездесущий Коди! У него что, своих дел нет что ли? Расплылся на кресле штурмана, как кусок желе, сам с кружкой, попивает что-то горячее, глаза осоловелые. Шел бы спать, в самом деле. Или подменил бы капитана. Наверняка, ей даже не предложил ни кофе, ни помощи. Врет, что Мурси ему неинтересна как женщина, а сам настойчиво её преследует.

Сидит, втирается в доверие! Вчера устроил показательные выступления, наверное, хотел соблазнить игрой на гитаре, но капитан его раскусила. Так он сегодня спозаранку, небось не дав, как следует, Мурсику проснуться, хитрит, что сам всё придумал и устроил концерт ради неё. Лживый кворч, для которого важны только приказы от СРС! Никакой гуманности по отношению к ближнему. Беспринципный, готовый идти по головам ради повышения. Сказали, залезть в постель к бедной одинокой женщине, а он и рад! Никаких моральных рамок и ограничений. Сам хоть в зеркало смотрелся?

Мысли о Коди выводили Моргана из себя. Не ревность, нет. В Мурси после вчерашнего катар был уверен. Но какое-то другое странное незнакомое чувство овладело им. Как будто от нахождения рядом такого нечестного на руку юнца, его нянни могла и сама запачкаться. Хотелось подойти, хлестнуть пощечину и заставить Коди проявить должное уважение к такой персоне как Мурси. Заставить его сесть ровно, почтительно протянуть кружку, безапелляционно облегчить труд капитана. Воображение Моргана заиграло, он представил как агент Ко сопротивляется, смеется над его потугами, говорит гадости в лицо. Тогда катар его за это возьмет и укусит! Да, укусит за ухо! Отгрызет, если потребуется! Непроизвольно челюсть капрала щелкнула так, что из глаз искры полетели. Пусть только повод даст!

— Вы чего, капрал? — повернулась к нему Мурси. — Как не родной. Окуковели тут в дверях.

— Просто, — процедил Морган и, развернувшись, ушел. Вот посадит корабль, обязательно вызовет её на разговор по душам и всё, всё про агента Ко расскажет.

— Ка-пец, — по слогам произнес Коди. — При всём уважении, он странный. Стоит, глаза выпучил, челюсть сжал. Я подумал, убивать пришел. И такой: «просто». Тебе не показалось, что он мне сейчас угрожал? Я ведь вчера так выступил! Клара, наверное, ему все уши прожужжала о моих талантах.

— Не проснулся еще, вот и всё, — спокойно ответила Мурси. — С ним бывает. А так, Морик добрейшей души катар. Просто более замкнутый.

— И давно его замкнуло? — гыкнул Коди.

Морган постарался больше не прикладывать усилий к тому, чтобы слушать оскорбительные реплики настойчивого ухажера капитана. То, с какой нежностью Мурси его защищала, грело сердце, хоть и не гасило странного желания поквитаться с Коди. Пусть только повод даст — покажет агенту Ко, какой он добрый катар.

Из медчасти вышла Клара.

— Ты чего? — спросила она друга, проходя мимо.

— Просто, — оскалился Морган, но больше ничего не сказал.

***

Корабль летал на орбите вот уже битый час, ожидая, когда наземные службы космопорта подготовятся к их приему. Как назло ударил необычайный мороз и работа на Илуме замерла, вмерзлась в вековечный лед планеты, без единого шанса вырваться из него по скорому. Оставалось только уповать на надвигающуюся оттепель. Жизнь в радиусе небольшого городка — жилые комплексы, развлекательные центры, даже техника в посадочных доках — застыла, напоминая поставленный на паузу кинофильм. Однако же, в условиях ожидания находились все без исключения, а поэтому волноваться причин не было. Лена, брат Жовани и возможное враждебное сопровождение их встречи застряли на полпути к цели.

Самому же Моргану показалось такое стечение обстоятельств только на руку. Теперь уж он точно не упустит возможность остаться с Мурси наедине, пока Коди увлечен ухаживаниями за Кларой. То, что подруга явно симпатизирует парню, он давно заметил. Это было, пожалуй, единственным искренним проявлением чувств агента, в котором никто ни на секунду не сомневался. И как вчера оступился в общении с Кларой, какую дал позорную осечку своим нескромным предложением, лелеяло надежду, что Дорн и сама может справиться с его настырностью. За подругу Морган больше не волновался.

Но как ни пытался катар выкроить время и возможность поговорить без посторонних ушей, ничего у него не выходило. Стоило капитану покинуть любое помещение, где есть камеры, и уйти на кухню или же к себе в каюту, так за ней следовал Коди. Он буквально накрыл Мурси, словно медным тазом, своим попечительством, не давая ей и шагу ступить без его непосредственного вмешательства, вместе с тем хороня перспективы чувственного объяснения катара с нянни. Чем еще сильней бесил Моргана. За первую половину дня не выспавшийся капрал пять раз вступал с ним в перебранку по незначительным поводам, каждый раз потом ругая себя за горячность. Наконец, разозлившись окончательно, Морган громко и настойчиво постучался в каюту капитана, где незадолго до этого Мурси попыталась спрятаться от чужих глаз, сказавшись уставшей, но и туда за ней увязался агент, не стесняясь громко во всеуслышание добавить, что поможет ей «релакснуть» как следует.

Как и ожидал катар, ничего сверхординарного без его участия не происходило. Коди сидел, а точнее полулежал на кровати. Он широко расставил ноги, футболка его при этом высоко задралась, оголяя достойный соперничества пресс кубиками, а сам агент увлеченно играл с падом, совершенно не обращая внимание на весь свой расхлябанный внешний вид. Даже если бы Мурси и вправду захотела прилечь и отдохнуть, ей бы попросту некуда было бы приткнуться! Ну не на полу же, в самом деле. Морган недоброжелательно взглянул на соперника и громко рыкнул, оскаливаясь. Но тот даже головы не поднял, настолько его увлекло получение нового уровня в тетрисе.

Сама же капитан стояла возле стола и смотрела на рукописные записи. Она задумчиво перекладывала листы, и когда вошел капрал, так и осталась в полусогнутом состоянии, только мельком взглянув вполоборота на вошедшего.

— Вы как раз кстати, — прогундела Мурси под нос и доброжелательно добавила: — Вас я как раз и ждала, чтобы качественно побатониться. Проходите.

— Вы знаете, я готов с вами на всё, сэр. Даже, как вы выразились «побатониться», хотя понятия не имею, что это значит, — нерешительно начал Морган, но то, что Мурси бросила свои дела, повернулась к нему лицом и во весь рот хищно улыбнулась, придало силы: — Только я предпочитаю делать это наедине. Нам бы еще обсудить поведение Коди. Совершенно не пристало иметь в команде такого ненадежного соратника. Только я не хотел, чтобы он подумал, будто бы я возвожу на него напраслину. Нет уж, давайте без него. Будет еще меня перебивать, оправдываясь.

— Я даже не знаю, как такое комментировать! — хмыкнул Коди, нисколько не меняя своего положения на кровати. — Просто двойное дно, камрад. Не с той ноги встал? Чем, а главное когда, я успел тебе поперек горла влезть? Ты весь день меня третируешь. Мо, стоит подумать и определить его на курсы по управлению гневом. Хотя мне кажется, он и там драку устроит.

— Коди, не начинай, — взмолилась Мурси.

— Это он начал и не дает мне кончить! Камрад, сколько бы ты пеной не исходил, но моё место в кровати капитана, ты меня никак не изгонишь! — явно дразнил Коди. — А пустомелить можешь как угодно. Притворюсь, что тебя не существует. Ты для меня ноль без палочки, понял?

— Какой палочки? — совершенно не понял катар.

— Морган, хоть вы будьте умней! — наигранно захныкала Мурси. — Забейте на Коди, у меня правда к вам дело есть. Расскажите мне подробно об анатомии кворчей. Всех их разновидностей. А главное, чем они отличаются.

— Что? — просьба окончательно сбила с толку Моргана.

— Анатомию кворчей. Вы же должныбыли изучать их повадки в Академии. Мне нужно знать о них всё. Как рождаются, где живут, чем дышат, внутреннее устройство, различие между подвидами.

— Ну, если надо, — растерялся Морган и начал наизусть зачитывать строчки из учебника. Вот в своих познаниях он не оставит не единого шанса сопернику.

Мурси сосредоточенно слушала, иногда перебивая его и прося рассказать заново, мотивируя тем, что нечаянно упустила важную деталь. Хотя все они, эти детали, казались незначительными и совершенно не показывали уязвимость предполагаемой жертвы или повадки добычи, если капитану вздумалось вдруг на них охотиться. Но что самое странное, чем дольше и подробнее рассказывал Морган, тем сильнее зевал Коди. Видя это, катар бегло взглянул на Мурси, поймал её едва заметное подмигивание, хитро ухмыльнулся и принялся припоминать те факты, которые не числились в настольных учебниках, стараясь выбирать наиболее скучные. Наконец, пад из рук агента выпал, сопровождая встречу с полом громким гулом по кораблю, Коди встрепенулся, непонимающе проморгался и покинул комнату, буркнув, чтобы те не расслаблялись, и он вернется, как только сделает себе тройное кофе.

— Хватит, это и для меня слишком, — тихо рассмеялась Мурси, стараясь, чтобы агент её не услышал за дверью. — Ваши наниматели не могли договориться между собой? Чтобы по очереди. Или хотя бы пойти на союз. Они же вроде друзья.

— У меня нет нанимателей, — подсказал Морган. — А вот у этого юнца есть, вы знали об этом?

— Конечно, знала. Думаете, ему было бы позволительно мять мой любимый пледик, если бы у меня имелся выбор? Я подозреваю СРС, но делаю, что считаю нужным, а СРС подозревает меня и ставит ограничения. Если напрямую откажусь от «заботы» Коди, они придумаю что-нибудь лепше. Но вы же в курсе, лучше известный враг, чем неизвестный. Приходится мириться с неудобствами.

— Это не забота, сэр. Это удушение. После такого вы просто не имеете права меня называть «нудным»! И значит ли это, сэр, что кворчи вам не интересны на самом деле и я мог нести любую скучную чушь? Это так, на будущее спрашиваю.

— Лекция действительно была замечательной, и вы даже превзошли самого себя! — иронично похвалила Мурси.

— Тогда перейдем сразу к делу, сэр, пока Коди не оклемался.

— Да, вы правы, капрал, — кивнула капитан, но не дала Моргану и шанса взять бразды правления в их разговоре. — Кто вам рассказал про выделенку? Шон? Как вы его раскололи?

— Никак, сэр. Соврал, что у нас с вами уговор. Если будет информация, то через него я смогу с вами связаться. И он без замедления и лишних вопросов меня соединил.

— Вот тут теория о шпионаже Мендеса окончательно выпадает в осадок. Если бы он был двойным агентом, не повелся бы на такое, — Мурси раздраженно кинула на стол карандаш. — Значит, у Шерифа либо крыша потекла как у меня на фоне паранойи, либо он как-то связан с Дуку, либо сам двойной агент мастерски слил улики на Шона. И из всех трех возможностей, меня не радует ни одна.

— Да, выглядит дело по дрянному. Что предпримем?

— Не знаю, может, устрою проверку вам всем. Может еще что-нибудь. Я думаю, не давите.

— На меня можете положиться, сэр! — с готовностью выпалил Морган. — Я сделаю всё, что вы прикажете, и мы выведем на чистую воду негодяев!

— Всем вам, это означает и вам тоже, — беззлобно хихикнула Мурси. — Надо только подумать, где я возьму пустой холофон. Вы не в курсе, на Илуме вообще есть магазины электротоваров? Местные не слишком богаты, вряд ли новая техника пользуется спросом. Какой прок от бизнеса без покупателей?

— У меня есть незафиксированный и бесхозный, правда очень старый, холофон. Но он новый! Продавец заверил, что на нем невозможно установить ни одну шпионскую программу из-за тупости ИИ. Не знаю, купил его на всякий случай, лежит не распакованный.

— Холофон от вас? — капитан нажала на кончик своего носа и в глазах её мелькнул коварный огонек. — Оукей. Пусть так. По крайней мере, наставник не убивал моих близких и никогда не угрожал им. Доверюсь вам двоим.

— Я ничего не слышу, — закрыл уши капрал. — Пойду принесу.

Морган выскочил из каюты и под неотрывные взгляды остальных членов отряда, которые смотрели какой-то фильм о дикой природе по холотерминалу и отвлеклись ради него от этого занятия, скрылся у себя, но только затем, чтобы через секунду уже проложить обратный маршрут.

— Вот, еще один забавный факт о кворчах, — радостно сообщил он, закрывая за собой дверь в каюту капитана, и тут же поменял тему: — А как выглядит проверка для СРС? И что именно вы хотите выяснить этим перформансом?

— Ох, капрал, любопытной кошаре на базаре хвост оторвали! — съехидничала капитан.

— У меня нет хвоста, сэр.

— А я так мечтала самолично вас купировать! — фальшиво расстроилась Мурси. — И кто же успел это сделать за меня? Как вы его лишились?

— Его никогда и не было! — вспылил Морган и сразу застыдился, представляя себе возможную проверку со стороны нянни. Лицо его запылало, руки стали внезапно лишними, и катар принялся неуклюже распаковывать холофон. Но видимо ему показалось мало неловкости в ситуации и он зачем-то добавил: — Надеюсь, вы поверите мне на слово, сэр.

— А как же знаменитое катарское: «слова обманут, прикосновения никогда»? — подначила капитан, радуясь неожиданному продолжению шутливой перебранки.

— Нет, я, конечно, могу и штаны снять! Если вам уж так охота увидеть меня без них. Не знаю, это, наверное, как-то грубо звучит. Хотя, вы же сами меня провоцируете, значит, имеете интерес к моему физическому состоянию…

— Скажем Коди, что ищем в вашем белье фиолетового выхухоля?

— Я рыжий всюду, — чистосердечно признался Морган. — И не ношу в броне экзотических зверюшек. Шерсть моя, за исключением небольших темных полос на плечах и пояснице, однородна. Показать? Впрочем, это совсем бесстыдно. Мы с вами, конечно, близки, но может еще не пришло положенное время? К чему вы затеяли разговор о моем белье? Или я неправильно вас понял? Простите, мне всегда так неловко становится от ваших двусмысленных намеков.

— Почему же двусмысленных? — не унималась Мурси, изо всех сил стараясь не засмеяться. — Они очень даже прямолинейны.

— Вы вправду хотите, чтобы я разделся? — Морган обронил на стол холофон и затаил дыхание, боясь взглянуть на нянни. Решение ребуса пришло молниеносно и капрал произнес его прежде, чем успел обдумать: — Только, если и вы оголитесь! Стыдоба созданной ситуации перекроется с обеих сторон. И тогда, возможно, увидя нас без штанов, в одной комнате, разговаривающих про кворчей, СРС оставит попытки замять ваш пледик задом Коди, у которого точно никто не заподозрит наличие хвоста. С другой стороны, если я увижу вас без штанов, то, наверное, сойду с ума и уже не смогу нести ответственность за… Нет, простите, я не могу пойти на такой шаг в данный момент жизни. У меня не хватит силы воли, чтобы не закусать вас до смерти и не попытаться…

— Всё стачи, котик! — уже давно хохотала Мурси. — Я умоляю тебя, остановись! У меня живот разболелся. Я так ждала лекцию про харассмент, а ты прям совсем в другой сектор завел!

— Побатонились? — перевел всё в шутку Морган. — Ну, раз так, давайте в самом деле займемся делом. Что там с СРС?

— Вы и мертвого разговорите, капрал, — утерла проступившие слезы Мурси. — Глядите, операцию на Камне Кааса до сих пор не подготовили, так? Так. Вот и проверим, на каком этапе барьер. Сразу за Френком с Леной или дальше? Но как, не скажу вам, потому что тут будет крыться проверка вас на лояльность.

— А вдруг я догадаюсь, сэр? — серьезно спросил Морган. — Я иногда умным бываю.

— Иногда прям несдержанно, — капитан с трудом поборола очередной приступ смеха. — Значит, действуем так. Вы непринужденно отдыхаете с Кларой в кантине, делая вид, что напрочь забыли о моих штанах. Я встречаюсь с Жовани, беру у него необходимый материал и с Коди мчу к Лене на корабль, чтобы она его сразу же пробила по базе. Позовите мне Бобби, только так, чтобы нормально вышло. Мол, хотите проэкзаменовать его на знания о кворчах. Скажите, что капитан тупит нещадно, а у вас язык уже отваливается в сотый раз мне объяснять обустройство их логова.

Морган выглянул в общую комнату, подозвал Бобби к себе и попросил дополнить его данные по кворчам. Малыш испуганно позеленел, понимая, что происходит неладное, но не понимая что именно, однако же покорно заглянул в каюту.

— Бобби, партийное задание, — принялась за разъяснения Мурси. — Ты же поддерживаешь контакт с Иркой? Так вот, в следующий сеанс связи, в ближайшее время, в какое обычно ты ему пишешь, чтобы всё это не выглядело натужно, потрындишь с ним в привычном ракурсе. Спросишь, как дела и всё такое. Потом попросишь на вот этот холофон сделать выделенку, да так, чтобы никто не смог её вскрыть. Скажи, что… чтобы такое сказать? А так и скажи, капитан кушать не может, как хочет переписываться со своим тайным почитателем об интиме, но не имеет такой возможности. А ты, по доброте своей душевной, решился помочь. Ирка поступит правильно, я уверена. Даже если Френк увидит вашу переписку, всё равно так и не узнает, согласился его друг на сделку или нет. И ни слова Коди!

— Проверка для… — чуть не вырвалось у Моргана.

— Да, капрал. Проверка «вашего» холофона.

— Тогда и меня сразу внесите в список контактов, сэр. Пусть подключит напрямую еще один выделенный канал к моему паду. Не нужно будет от Коди избавляться всякий раз, когда захотите поделиться сведениями. Мы просто будем переписываться!

— Кажется, я все понял! — разулыбался Бобби, уже ознакомленный Кларой о положении дел между этими двумя. — Уверен, Иржи сделает всё так, что никто не догадается.

— Лады, Бобби. Тогда попроси Ирку убрать с пада капрала считыватель символов. Я знаю, Френк установил каждому такого червяка, на случай секретных каналов связи.

— Я могу без подозрений переставить раскладку на катарский язык, вас обозвать в книге адресов «нянни» и печатать, допустим, вакуйскими словами, сэр, — нашелся Морган. — СРС будет читать, но не поймет ровным счетом ничего. А вы уже воспользуетесь на чистом холофоне транскрипцией и переводчиком. Ну, или давайте тоже изобретем свой собственный шифр.

— Вот сразу видно опытного шпиона, — похвалила Мурси. — Что же, ваше желание делиться своими наработками внушает оптимизм. Не зря я вас выбрала в качестве ориентира, капрал, не зря.

Морган рассердился, хотел тут же начать ругаться, чтобы обелить своё очерненное имя, но в каюту заглянула Клара и перебила его на полуслове:

— Сэр, я тоже хочу узнать о кворчах. Они же очень опасны. Вы оборону готовите, да?

— А Коди что? — аккуратно поинтересовалась Мурси.

— Уснул прямо на диване, фильм смотрел и как отрубился. Жаловался мне, что не высыпается из-за вашего режима.

— Ох, и влетит ему, — проворчала с сожалением капитан. — Мы тут не о кворчах, Клара.

— Да я поняла, сэр! — обиженно пробубнила Дорн. — Хотела тоже поделиться своими наблюдениями. Я обнаружила, что у Джимми были всплески гамма-волн в мозговой активности. Вот смотрите, расписала каждый по часам и датам. Вы бы могли сопоставить эти данные с перепиской или по видео с его жизнедеятельностью. Вдруг виной им тот передатчик? Если теория подтвердиться, то мы сможем с медицинской точки зрения блокировать импульсы, а, значит, есть вероятность разработать противодействие.

— Клара, я тебя сейчас расцелую! — пропела восторженная Мурси.

— Э, не надо, сэр! — в один голос возразили капрал и медик.

— Божечки-кошечки, и я еще думала работать без вас! — покачала головой пораженная сообразительностью и самостоятельностью отряда капитан. — Вы все молодцы! Команда, о которой можно было бы только мечтать! Сейчас я на этот чистый холофон солью данные с пада Джимми. Займешься этим, чтобы я не теребила тебя по мелочам?

— Буду рада, сэр! — отчеканила счастливая Клара.

— Только прошу, никуда информацию за пределы этого холофона не передавай, договорились? Даже на свой пад, на Моргана или Боббьера. Если кто захочет присоединиться к исследованиям, показывай у себя в каюте и только на нем.

— Принято, сэр!

— Нет, вы в самом деле предлагаете мне поверить, что всех здесь интересуют кворчи? — заглянул к ним Коди.

— Морган, а еще раз, как у них расположено сердце? — подхватила Клара.

— Значит, сердце имеет двухфазную камеру…

***

У отряда началась официальная увольнительная и все, включая капитана, отправились в крупную кантину городка, за сотню километров от космопорта. Выбор не был сделан ими добровольно. Это Жовани неизвестно для чего назначил там встречу, остальные же просто решили сопроводить Мурси на место и удостовериться, что никакая опасность ей не грозит. Морган кстати вспомнил, как она уже пыталась сдаться в плен Инквизиции при драке с братом Кавотом, и выразил Коди опасения на сей счет. Нельзя допустить повторения. Хоть капитан и уверена в своих силах, однако же не стоит пренебрегать безопасностью. Наверняка, если враги задумывали изначально каким-то образом насытить Моту её темной материей, значит, подготовили всё и для пленения. Какая-нибудь никтаиновая тюрьма или блокирующие ошейники с браслетами. Жаль, что сама Мурси не понимает этого.

Морган и Коди не сводили глаз с капитана за барной стойкой, выбрав для своего маневра столик на входе. А вот Клара и Бобби, выполнившие всё от них зависящее, просто весело проводили время, накапливая заряд позитива для будущих сражений. Наконец, в помещение вошел брат Жовани, кутающийся в грубый плащ храмовников. Он остановился на пороге, потопал сапогами, желая сбить наледь, и рассмотрел перед собой улыбающуюся Мурси, которая приветственно приподняла бокал. Жовани откинул капюшон и ответил ей такой же радушной улыбкой.

Внешность его действительно сильно изменилась. Брат выглядел не просто как мужчина приятной наружности, его можно без труда было называть теперь даже красавцем, если бы не дурацкие усики под красным от мороза носом. Они, вероятно, предназначались для повторения утонченных атрибутов аристократизма брата Изврата, но из-за температуры походили сейчас больше на сосульки, замершие в неестественной позе, делая и самого «жовауха» схожим с несуразным снеговиком.

— Милая, рад встречи, — поклонился вежливо Жовани. — Может, воспользуемся вон тем столиком в дальнем углу, мало ли кто мог за мной проследовать.

— Брат Кавот? — детализировала Мурси, вставая со своего места. — Он уже покинул ваше жилище?

— Нет, не он. Кавот всё еще восстанавливается. Ему провели сложную операцию, пошел сепсис из-за ядовитой слюны половцев, возникла необходимость заменить часть горла. Теперь бедняге приходится заново развивать некоторые рефлексы.

— Хорошо, что у брата есть такой преданный друг. Вы в беде не бросите, да?

— Рад, что оценен вами настолько высоко! — зарделся Жовани, что раньше с ним никогда не бывало, и присел на диванчик. — Но, к сожалению, зло повреждает сердце очень быстро, практически молниеносно, в то время как доброте необходим час, чтобы её семена проросли. Это как пепел и цветок. Легко сжечь, трудно вырастить.

— Ага, я примерно так и подумала, — заморгала часто капитан. — Выпьете для сугреву?

— Нет, я всё так же следую Пути Ордена Вселенского Разума и не приемлю алкоголь. А вы, если желаете, закажите себе, я не против.

— Оукей, — удержалась капитан от язвительного замечания. Не против он, какая чрезвычайная любезность. Жованного крота спросить забыли. Мурси помедлила, выбирая чай из меню, и заказала целый чайник через интерактивное окошко на столе. — Так что вы хотите сказать насчет пепельных цветов?

— Да, прекрасный термин! Пепельный цветок, — в какой-то лирической лихорадке произнес Жовани. — Это наша душа, которая восстановилась после полного её опустошения! Я — пепельный цветок. Вы, вероятно, тоже! Ах, прекрасно. Так и знал, что вы сразу осыплете меня своей мудростью!

Мурси промолчала. Конечно же, она догадывалась, что разговор с братом, ищущим ответы на вопросы мироздания, не будет простым. Это тебе не катара раскалывать — пришел, спросил, получил. Но то, как с порога, Жовани начал сыпать метафорами, непонятно на что намекающими, поставило её в тупик. Собеседник видимо тоже понял это и снисходительно добавил в разговор конкретики:

— Ваш капрал опять ревниво охраняет. Смотрю, у него появился напарник?

— Да, теперь у меня два капрала, — поджала в гримасе губы капитан. — Вдвое больше проблем. А как они грызутся каждый день, шоб ты знал, ты б заплакал. Так о каком зле, выжегшем сердце, вы мне пытаетесь поведать?

— Так про брата Кавота. Как я ни пытался ему донести о вашей доброте, о том, что он должен быть вам благодарен, ненависть всё еще очень сильно затмевает его Разум. Всё это ведет, так или иначе, в бездну, йонгеевой тропой. Не в укор вам, вы наоборот, выбрали путь праведницы, хотя ваше происхождение казалось бы не оставляет вам выбора. Я искренне восхищаюсь вашей силой духа! Но не переживайте, и в его сердце вырастут цветы, просто Кавот всегда был более импульсивный и эмоциональный. Думаю, пропускал уроки наставника мимо воспитательных молний.

— По нему видно, — засмеялась Мурси. — Мне иногда кажется, что если бы всех детей проводников воспитывали в любви, они бы вырастали куда более уравновешенными.

— А мне кажется, тут всё же играют роль гены. Вот вас, к примеру, наставник наказывал молнией?

— Давайте не будем о моём детстве, я всё еще не знаю, как к нему относится, — побледнела Мурси. — С одной стороны, учителя были ко мне до крайности жестоки, а вот с другой. Мне хотелось бы верить, что наставник любил меня, хотя все факты указывают на обратное.

— Да! Да, именно так! Как я вас понимаю! — возбужденно выкрикнул Жовани и неожиданно протянул свою руку. — Хотите небывалое прикосновение?

— Не понимаю, — шарахнулась от протянутой руки капитан. — Вы желаете проверить крепость внутренних барьеров?

— Напротив! Выказываю вам полное своё раскрытие и что тайных помыслов за своими речами я не держу. А возможно, я смогу найти ответы на свои вопросы. Внутри вас. Мы ведь очень похожи, больше, чем вы смеете себе представить!

Мурси решительно сжала шершавую кисть брата. Еще некоторое мгновение реальность имела краски, но совсем скоро очертания окружающих предметов поплыли, всё окрасилось в серый пошарпанный цвет, ощущение тепла от тела брата Жовани растворилось как и его материальность, и темная сущность внутри капитана потянулась навстречу такой же.

В голове замелькали незнакомые образы и обрывки воспоминаний, но и они быстро померкли на заднем плане чувств. Боль, сомнение, волнение, страх отвержения, упрямство и желание бороться. Всё то, что испытывала сама Мурси по отношению к наставнику, отозвалось эхом от брата Жовани. Капитан сосредоточилась, попыталась найти нужные ей отправные точки чужого сознания, возможную опасность или хитрость, но брат либо соврал об уровне своей подготовки, либо действительно был открыт перед ней как книга. И самое поразительное, скорей всего второе. Плачущий маленький брат, смотрящий с мольбой на Дуку, и тот, вопреки ожиданиям, даже нежен, хотя взгляд его холоден и направлен прямо в самую потаенную глубь. Казалось, что это сама Мурси находится в тех воспоминаниях и смотрит он на неё, сквозь года. Капитан в испуге одёрнула руку.

— Как видите, я действительно прекрасно понимаю ваши чувства, — горько проговорил Жовани, прикрывая веки. — Знаете, всю свою жизнь я превозносил отца наравне с наставником. Считал, что он выбрал для меня лучшего учителя, пускай строго и авторитарного, но возможно мудрого. Ну а как иначе? Кому бы ты еще доверил свое чадо, если не лучшему другу? Но когда брата Орехова убили, что-то в моей душе лопнуло. Я чувствовал себя преданным не только из-за факта самой смерти. Меня не покидал вопрос, кем был наставник моему отцу? Ведь если бы он являлся близким другом, смог бы тот отдать приказ и уничтожить его? А если он не был другом, не указывает ли это на то, что отцу и вовсе было плевать, что станет в будущем с его отпрыском?

— Да, меня мучают такие же вопросы. Был ли наставник со мной честен до конца. Отказался от меня или отпустил, спас или предал. Но ответа я пока не нашла, — покачала головой Мурси. — А кто ваш отец?

— Сейчас он именует себя братом Извратом. Сменил внешность и имя, но мы всегда точно знаем правду о своих родителях, не так ли?

— Вот как? Брат Изврат? — мастерски удивилась Мурси. — Я бы никогда не подумала! Вы симпатичный и такой скромный, достойный муж своего храма. Когда как обозначенный вами брат ведет себя словно йонгей! Бесцеремонный и самоуверенный донельзя.

— О, вы должны простить ему такие мелочи, — снисходительно попросил Жовани. — Он не йонгей, нет! Просто один из самых старейших патриархов, основатель всего Ордена Вселенского Разума. Изврат уже столько столетий занимает пост главы Совета Храмовников, что иногда забывается и может дать себе некоторые преференции.

— Ах вот оно что! — подхватила Мурси. — Да, если он такой долгожитель, это многое объясняет в его поведении. И что вы можете мне о нем рассказать?

— К сожалению, ничего. Мы не близки. Как я уже сказал, он отдал меня маленьким на воспитание брату Орехову и только изредка навещал. Когда же я стал взрослым, то именно наставник, а не Изврат, постепенно ввел меня в круг Инквизиции, но не давая никаких точных ориентиров. От меня требовалось только беспрекословное подчинение приказам. Но я вас прошу, не нужно недооценивать моего папу! Изврат коварен, склонен к лести и действительно силен. Он авторитетен среди Инквизиции. Если бы я не повстречался с вами вживую, не услышал мудрые мысли из ваших уст, не познал бы истории вашего Пути, то навсегда бы остался послушным ему. Отец великолепный оратор, к каждому найдет подход. Говорит так, что не видно другого смысла, не слышно собственного Разума.

— Но ведь вы смогли с этим справиться! — возразила Мурси. — В вас же закрались подозрения!

— Они закрались во мне только из-за смерти брата Орехова. Такую страшную плату пришлось принести. Нового учителя не полагалось по возрасту и на какое-то время я выпал из зоны слежения отца. Сам, конечно, был сбит с толку, потерял ориентир. И этого оказалось достаточно, чтобы поставить под сомнения авторитет лидера. Не скрою, я вдохновился вашим примером, стал самостоятельно искать истину и Предназначение. И узрел её в вас. Мне так жаль, что я не могу оказаться вам полезным! Я ведь даже не знаю, в каком храме живет мой отец постоянно.

— Но горите желанием помочь? — подтолкнула ближе к нужной теме капитан. — Потому что любая деталь, количество участников, качество снаряжения, всё это в конечном итоге может оказаться полезным.

— Простите, давайте сразу уясним наше сотрудничество. Я не против идей Инквизиции. Мне кажется это отличная альтернатива сложившимся устоям. Мне, как и вам, не нравятся некоторые порядки в монастырях. Это неправильно давать возможность патриархам действовать руками детей. Если хотят устранять конкурента, пускай вызывают на честный бой, сами борются. А сейчас все вопросы решают чужими жизнями. Мне лишь не нравится пункт о вашем уничтожении. Если бы всё было по старому замыслу! Вы бы взошли на трон, правили бы союзом систем соединенных Разумом, опираясь на верный Совет, озаряли бы светом и мудростью Пути идущих. Что может быть лучше?

— Но зачем тогда существует мой клон, если изначально задумывалось именно это? — задала резонный вопрос Мурси. — Неужели вы думаете, что такой авторитарный патриарх как Изврат позволил бы мне спокойно править? Я была бы только марионеткой в его руках. Ведь он, насколько мне известно, наставник моего наставника.

— Вот как? — распахнул в удивлении глаза Жовани. — Он задумал воздействовать на вас через него?

— Уже не так красиво звучит, не правда ли? И как только я сбежала, так сразу стали взращивать Моту. Вас обманывали, меня изначально хотели подменить фальшивкой. Чего не знаю, так это почему раньше я нужна была им живой, а теперь моя жизнь ничего не стоит. Надеялась, что вы мне подскажите. Припомните, пожалуйста, любые детали в тот момент, когда решение было изменено.

— Я в растерянности. Дайте помозговать, — задумчиво покрутил усы Жовани. — Так неожиданно услышать, что и тут меня обманывали! Давали искаженную правду. Что же было перед тем. Мой наставник со мной не делился. Постойте! Я припоминаю, как подслушал обрывок разговора Изврата с мастером Бониати, который курирует генетическую лабораторию, где выращивали Моту. Да, это как раз было накануне того собрания. Нам говорили, что ваш клон — подстраховка, гарант вашей безопасности. Вроде фрейлины, которая будет принимать участие в официальных мероприятиях и возьмет удар на себя, если вдруг кто вздумает напасть на вас.

— Так, а что с лабораторией? Это та, которая на Камне Кааса?

— Что? Нет. На Камне Кааса выращивают исключительно биороботов и разрабатывают имплантаты «покорности». Я в технической части не силен, знаю только, что в той лаборатории подготавливают добытчиков «черной пыли». А вот разговор, о котором я вспомнил, касался другой, на Наземе. Был вечер перед круглым столом, совещанием приближенных. Нас всех пригласили в храм на Белвесе и поместили в удобные кельи. Хотя знаете, мне не по душе такая обстановка, она разлагает не только тело, но и дух. Вся эта нарочитая роскошь, удобство, невозможно сосредоточить Разум в молитве. Еще там были прислужники — биороботы, запрограммированные на угождение, меня очень смутил перечень услуг…

— Разговор, — нетерпеливо подтолкнула Мурси. — Простите, я с радостью послушаю о местах вашего релакса, но как-нибудь потом, на днях или раньше, когда меня не будут желать убить.

— Ах, да, я отвлекся! В общем, я хотел поговорить с отцом, подошел к его келье, уже даже занес руку постучать, как слышу — звонок. Еще тогда подумал, обожду, пусть поговорит. Я право слово подслушивать совсем не желал, оно так само вышло. В общем, слышу Изврат зашевелился, нажал на ответ, а ему там коротко: «Господин мой, мы нашли его». Я еще удивился, как мой отец, для меня бывший эталоном праведника, позволяет кому-то, а как я позже узнал, брату Бониати, называть себя «господином»!

Жовани перевел дух и сполоснул горло остывшим чаем.

— И-и-и? — потянула Мурси.

— И всё. Изврат даже не ответил, по крайней мере, словами. Но именно после этого нам сообщили, об изменении решения и состоялся раскол. Немногие, помимо меня высказали неодобрение сразу, большая часть раскольников примкнула намного позже. Но уверяю вас, сторонников первоначального плана уже большое количество! Изврат просчитался. Он многие годы возносил вас как единственно верную нашу будущую властительницу, столько сил вложил в ознакомление с вашей непокорной биографией, что его внезапное решение убить вас всех обескуражило! Отец потом долго объяснял, почему вы опасны, какую судьбоносную роль вы смогли бы сыграть, но многих это заставило задуматься о другом аспекте. Не изменит ли он еще какое своё решение, когда СССР будет создан?

— Но вдруг я вправду несу погибель? Вполне возможно, что страхи не беспочвенны.

— Безусловно! А как же иначе. Любой здравомыслящий держатель Силы это понимает. Но без смерти невозможно перерождение, разве не так? Чтобы создать что-то абсолютно новое, нужно разрушить старое! Прекрасные цветы вырастут на полях, сдобренных пеплом.

— Почему цветы? — не выдержала Мурси. — Вы так упорно их упоминаете, что я чувствую себя не в тренде. Что я упускаю?

— Но это же вы вложили этот образ в Зов! И я уверен, Вознесение только начало. Вы же действительно Спаситель всех наших заблудших душ. Появились от непорочного зачатия, устами вашими глаголит истина, и братья как верховный суд хотят распять вас. Символично, только я и остальные мои сторонники не согласны! Сколько еще вы сможете принести в этот мир, если останетесь живы?

— О, вы даже не представляете! — сыронизировала Мурси, но Жовани этого не заметил и принял за чистую монету. — И какой же новый план предложил Изврат вместо старого?

— Вот тут и заиграла новыми красками жизнь Моту. Вас хотят убить, а на трон возвести её. Больше мне ничего не известно, к сожалению. Возможно, если вы навестите Назему, сможете взломать её сеть, вам откроется больше.

— Спасибо дорогой друг, так и сделаю, — Мурси подсела ближе, понимая, что их разговор подходит к концу и следует переходить к самому главному. — Вы меня очень вдохновили! Скажите, а у вас есть жена?

— Жена? — опешил Жовани, отодвигаясь от неё вглубь дивана. — Нет, я не пользуюсь спросом у женщин, а воспитывать собственную ученицу еще не дорос. Вы же знаете, пока не исполнится двести лет на таких как я женские ресурсы не распространяются. Я еще очень молод.

— Странное заявление от умного и красивого мужчины, — капитан призывно облизнулась, зажимая брата в угол. — Как это вы не пользуетесь спросом у женщин? Вот я бы не отказалась хотя бы от поцелуя. Возможно, меня это вдохновит на подвиги.

— Я не знаю… Как это? — замер Жовани, стараясь вмуровать себя в спинку дивана. — Вы уверены, что такие вещи как страсть дозволены блюстителям ОВР?

— А как же, дорогой! Не просто дозволена, она еще и поощряется, если искренне и с толком! Я вот к вам искренне, вы меня заверили, что тоже. Только не говорите, что всё сказанное вами до этого одна ложь! Я не переживу!

— Что вы, конечно искренне!

— Моя жизнь так трудна! Так одинока! Мне бы немного огня в середине Пути! Немного огня меня сможет спасти в центре обмана! — Мурси подхватила лирический лейтмотив брата, стала говорить драматично, гипертрофируя эмоции, нараспев, заламывая руки и всё ближе пододвигаясь к своей жертве. — Кто знает, возможно, мы видимся в последний раз! Но помня о нашем поцелуе, я буду бороться до последнего!

И больше ни на что не отвлекаясь, капитан присосалась к губам брата. Предсказуемо от неожиданности тот даже не пошевелился, а только неумело ответил на настырные попытки проникнуть языком в его рот. Пришлось немало повозиться, чтобы заставить Жовани разжать зубы. И когда необходимое количество слюны набралось, Мурси медленно встала, растягивая губы в милой улыбке, и не сказав ни слова, сорвалась с места в туалет. Растроганный её стеснительностью и страстью, Жовани мечтательно прикрыл глаза и громко вздохнул, чувствуя в своем сердце то же, что и тогда, когда единожды услышал преображенный Вознесением Зов.

Капитан залетела в туалет и вначале сплюнула всё, что смогла собрать в пробирку, а потом еще долго безуспешно полоскала рот, смачно отхаркиваясь в раковину. Коди, пристально наблюдавший весь их разговор, сразу распознал финальную стадию спектакля и незадолго до этого покинул зал, чтобы ожидать в свободной кабинке. Он тут же присоединился к своему компаньону, неистово смеясь над её реакцией.

— Заткнись, придурок! Если всё зря и придется с ним спать, то на дело пойдешь ты, — ворчала капитан. — Я не вынесу и шарахну его молнией. Божечки-кошечки, фанатик поехавший. Хренов девственник. И это мои почитатели! Ну почему у меня нет действительно красивых и умных последователей?

— Все в тебя! — радостно подбодрил Коди, но сжалился и похлопал капитана по плечу: — Понимаю тебя, сеньорита, прекрасно понимаю. Надеюсь, никому из нас не придется его совращать. Если что, наймем специальную девочку. Кто знает, в какие глубины разложения ты сейчас подтолкнула жовауха.

— Ладно, помчали к Ленке, а потом я, наверное, напьюсь.

— Не, не, никакого алкоголя. Не усугубляй.

***

Морган поначалу следил за капитаном неотрывно, но, по всему выходило, волновался он зря. Жовани пришел один, с мечом, только тот, похоже, плотно примерз к ножнам. Ко всему этому вел брат себя прилично, а по тому, с каким задушевным видом они с Мурси придались болтовне, их дружеское рукопожатие, которое раньше казалось невозможным, становилось окончательно понятно — Жовани безоговорочно стоит на стороне капитана. Тревога рассеялась, и Морган позволил себе немного выпить, всё больше погружаясь в разговор с Кларой и Бобби, желая не терять то душевное взаимопонимание, что возникло между ними вчера, во время совместного творчества. Конечно, близость эта зародилась уже довольно давно, просто её прямое подтверждение не часто выходило наружу. И теперь приятно было, в самом деле, расслабиться в хорошей компании, за стаканчиком местного, не слишком вкусного, сменча.

Коди ушел в туалет, и Клара смогла, наконец, без его настырного внимания, выложить свои наработки.

— Вы представляете! Каждый раз, когда наш Джимми писал некому Ас Афе, у него давление достигало максимально отметки! Но импульсы мозга, о которых я говорила… — Клара вздрогнула, вытянулась, желая получше разглядеть, что твориться в дальнем углу, а разглядев, расширила глаза до предела, открыла опять рот и ничего не смогла произнести.

— Что? Что? — заволновался Морган и обернулся.

Мурси целовалась с братом Жовани! И не в десна бахалась как с ним, не по-катарски нюхала его лоб, а вполне по человеческим меркам поедала лицо потенциального врага. Катар не поверил глазам. Встряхнул головой, но наваждение не спадало! И казалось бесконечным. Их поцелуй длился вечность! И закончился так же неожиданно, как и начался. Капитан подскочила и умчалась в район туалета.

— Морган, — тихо прошептала Клара.

— Да она издевается! — психанул капрал, щелкнул пальцами по стакану да так, что тот отлетел к барной стойке и со звоном разбился о неё.

Жовани, весь светящийся и раскрасневшийся, подошел к их столику и участливо посмотрел на Моргана.

— Прости, я не хотел разбивать кому-нибудь сердце. Но ты же понимаешь, сильные тянутся к сильным, а умные к умным. Но когда речь заходит о сильных и умных, то остальные безусловно в проигрыше. Надеюсь, ты не держишь на меня зла?

Морган рванулся в сторону брата Жовани, желая расцарапать тому лицо, но на его руке повис Боббьер.

— Еще раз прости, смертный, — прошептал струхнувший брат и быстро покинул кантину.

Из своего убежища показались Коди и Мурси. Агент с неизменной противной улыбочкой веселился, видимо самолично описывая пропущенный бесценный экспромт, а капитан корчила неимоверные рожицы, не соглашаясь с дерзкими предположениями напарника. Но к сидевшим за столиком ребятам они так и не подошли, чтобы объясниться. Морган встал, провожая их взглядом, полным ненависти, поймал мимолетное подмигивание капитана и замялся. Действовать дальше он не решился. Что Мурси хотела этим сказать?

— Чао, милые, нас скоро не ждите! — прокричала капитан, выходя из дверей.

Морган обессиленно опустился на своё место. Варианта два. Либо она и в самом деле издевается, Клара права с самого начала и в натуре йонгея стравливать мужчин друг с другом. Либо поцелуй каким-то странным образом связан с их делом. Ведь зачем бы она ему опять подмигивала как в случае выдворения Коди из её каюты?

— Морган, Морган, ты слышишь? — пыталась дозваться его Клара. — Ты почему не пошел выяснять с ней отношения? Что тебя остановило? Даже если решил, что всё кончено, нельзя спускать это с рук. Пусть знает своё место!

— Кончено? — переспросил Малыш. — Подождите, не гоните спидер. Может капитан не поняла ваших намеков, капрал? Вы меня, конечно, простите, но с вами иногда так сложно. Я не знаю, какие разговоры у вас случаются наедине, но если бы мне не сказала Клара о вашей связи, я бы и не подумал о таком!

— Точно! Морган вечно говорит капитанше такое, у меня аж уши вянут. Я уже с ним столько бесед проводила, всё бестолку. Но утверждает, что разъяснил, — поддержала Дорн. — Как ты ей признался в чувствах, приятель?

— Что? — оглушенный произошедшим, капрал никак не мог прийти в норму. Он залпом выпил коктейль Клары, жмурясь от отвратительного вкуса, и сосредоточился исключительно на физических ощущениях, стараясь держаться «здесь и сейчас».

— Хватит скрывать от нас правду! Неужели ты до сих пор хочешь хранить секреты того, кто совершенно не может хранить тебе верность? Она же при всех сейчас поцеловала этого хрыча, хотя нам рассказывала, что терпеть его ненавидит!

— Капитан в курсе ваших отношений? — подхватил Бобби. — Расскажите, как всё было. С точностью до слова. А мы, как независимые эксперты, оценим, приняла она слова ваши за правду или нет.

— В самом деле, будешь и дальше хранить данное обещание той, которая явно не хранит вообще ничего? Может у тебя язык так заплелся, что ты не смог внятно ей признаться. Из всего, что я от тебя слышала, не удивлюсь, если так.

— Я не признавался ей словами! — не выдержал давления Морган. — Подарил орех Бонко. Скормил из собственных рук. Как ещё это можно было воспринять?

— То есть, ты дал ей орех, — медленно повторила Клара и взглянула на Малыша, который изо всех сил пытался скрыть улыбку.

— Сэр, это нонсенс!

— Бобби, что ты! Это же знаменитые катарские орехи! — колко заметила Клара. — Кто же не знает про них! Припомни срочно, не дарил ли и тебе какой фрукт или овощ наш капрал?

— Ой, если я вас не так понял, то простите меня, сэр, — в тон ей ответил Малыш. — Я просто не разбираюсь в культуре катар.

— Я не такой идиот, как вы думаете! — вскипел Морган. — Конечно, я объяснил Мусе, что это значит и как следует отвечать!

— Тогда не знаю, — вздохнула Клара, сразу же помрачнев.

— А капитан точно не могла никак по другому истрактовать ваш жест? Как пример обычая или ознакомление с культурой? Точно Мурси поняла, что ваши намерения серьёзные?

Морган помолчал, почесывая затылок. Сложно было себе признаться, но весь контекст и сумбур их совместного отдыха на Катарсисе, неловкость ситуации с женитьбой, намеки старейшины действительно могли смотреться столь же двусмысленно, как вчерашнее вечернее предложение самой Мурси пойти отдыхать вместе.

— Могла, — нехотя согласился Морган. — Такая возможность действительно есть. И что же мне делать?

— Поговорите с ней, сэр. Серьёзно. Даже если вам сложно. Найдите слова в своем Разуме, подарите ей то, что она действительно заслуживает. Любовь.

— Не, с капитаншей такое не прокатит, — не согласилась Клара. — Ты должен как она с жоваухом. Подойти, притянуть к себе и страстно поцеловать. Чтобы ух! И она сразу — Ах!

И еще около часа длился спор о том, какой метод признания в любви следует избрать Моргану, но сам он не решался в нем принимать прямого участия. Вначале, катар удостоверится в правильности всех посылов капитана. В душе теплилась надежда, что Мурси всё прекрасно поняла на Катарсисе, а сейчас работала под прикрытием. И за каким-то делом ей понадобилось целовать Жовани. И Морган обязательно выяснит за каким.

***

Но вернувшись на корабль, катар вновь не находил себе места, верх взяла привычная тревожность. Он то впадал в отчаянную решимость и явись перед ним в тот час Мурси, то готов был высказать ей абсолютно всё — и про собственные чувства, и про вертлявого агента Ко, и конечно же о поцелуях с Жовани. То на него нападала такая нестерпимая тоска, что катар выходил из корабля и оглядывал ближайшие вершины заснеженных гор, прикидывая с какой лучше прыгнуть, чтобы перестать мучиться. Советы друзей слились в неразличимый гул. Уже столько всего было предложено ему сделать, сказать, отреагировать, что капрал попросту запутался.

Ближе к ночи послышался звук паркующегося в транспортном отсеке спидера и звонкий голосок нянни, которая весело щебетала с напарником. И когда она поднялась по ступеням и завидела полного ярости катара, то сразу взяла его в оборот. Не говоря ни слова, капитан подошла к Моргану, ухватила за локоть и повела в свою каюту. На мгновение, капрал растерялся и позволил вытворять с собой подобные штуки.

Когда же дверь захлопнулась, Мурси нежно и даже ласково обратилась к нему:

— Котик, ну что ты сегодня сам не свой? Почему до сих пор спать не лег? Опять вчера с Кларкой допоздна васькался? У тебя глаза вместо прекрасного зеленого цвета превратились в ужасно коричневый. Мы пришли, больше никуда не пойдем, в этом я могу тебе поклясться хоть вакуевой пяткой, иди и спокойно отдохни.

Морган по первой не нашелся что ответить. Такая незамутненность, и вместе с тем забота звучала в голосе капитана, будто и впрямь ничего не произошло. Но только мимолетно вспомнив её поцелуй с Жовани, Морган мгновенно раздухарился, оскалился и злобно прошептал:

— Вы издеваетесь, сэр? Да как я буду спать после такого! Мне же кошмары будут сниться!

— О, и вам тоже? — беспечно усмехнулась Мурси, очевидно не до конца понимая, к чему клонит капрал. — Что же, у нас теперь и сны одинаковые! Не пойму, почему вы сердитесь, что случилось, пока меня не было?

— Вы издеваетесь? — громче повторил Морган, потому что никакое другое слово не получалось произнести. — Это случилось с вами! Сэр, я очень зол! Я, пожалуй, таким злым себя не чувствовал никогда в жизни. И готов вас покусать!

— А меня за шо? — недоуменно приподняла плечи Мурси, но потом как будто бы догадалась и зажмурилась, виновато поджимая губы. — Жовани?

— Да! Вы же знаете, он наш потенциальный враг! А вы с ним роман решили закрутить? Опять за старое?

— За новое. Я с врагами еще романы не крутила. Хотите быть первым?

— Не ерничайте, а сейчас же мне отвечайте, что вы хотели этим добиться?

— Отчет составить? — посуровела Мурси. — Чтобы получить от вас инструкции по поводу своей любвеобильности? А хохо у вас не хохо?

— Что? — не понял Морган. — Хохо?

— Мне кажется, я вам, капрал, уже говорила, оставить свои претензии ко мне при себе! — железным тоном произнесла Мурси. — Вы прощупываете грани моего терпения? Я не собираюсь и дальше выносить вашего постоянного контроля над собой. На минуточку, представьте себе, что за подобное я пыталась убить даже собственного наставника. Не беси меня, Морган!

И пока капрал раздумывал, каким бы веским доводом покрыть свое благородное стремление оставаться единственным и неповторимым для капитана, в каюту заглянул Коди.

— Всё ок, сеньорита-капитан?

— Всё ок, — процедила Мурси сквозь зубы.

— Там эта, Ленка написала. Ей хватает слюны на анализ ДНК, так что самое страшное позади, никому из нас не придется его совращать.

— Хвала Вселенной, если бы пришлось с ним спать, я бы, наверное, месяц из запоя потом не выходила, — Мурси глубоко и облегченно вздохнула.

— Я не понимаю, сэр, — промямлил Морган. —То есть вы целовались с Жовани по делу?

— Представь себе, камрад. Когда говорят о работе шпиона, все представляют себе как для добычи информации приходится обхаживать исключительно красоток, но на деле там столько отвратных рож! Даже сейчас, при одном упоминании об этой части работы у меня рвотные позывы. Пойду зубы почищу. Споки-ноки, сеньорита-капитан. Ну и ты бывай, Морган.

Мурси опять скривилась, провожая агента взглядом.

— Фуй, меня теперь тоже тошнит. У вас есть еще претензии к моему моральному облику или я могу и в самом деле пойти в душ?

— Да, конечно, сэр, — кивнул Морган.

— Так есть или нет, я не очень поняла из вашего ответа, — усмехнулась капитан, скидывая с себя обувь.

— Мне Клара куртку подарила, очень красивую, — зачем-то сказал Морган. Ему никак не удавалось оторвать глаз от ног капитана, особенно, когда с них начали сползать и верхние теплые штаны. — Спасибо.

— Мне за что спасибо? Это всё Клара. Она о вас заботиться, любит искренне, а вы меня тут стращаете! Если бы такая девушка была у меня, я бы не тратила время на выяснения отношений со своим капитаном. А то вон Коди тоже не прочь её у вас отжать.

— Да не собирается он давить на Клару! Только съесть, как мне показалось. Представьте, так и сказал при всех, что может её отжарить, — поделился своим удивлением Морган. — Никогда не думал, что среди людей распространен каннибализм и это может считаться за проявление глубоких чувств. Но не переживайте, Клара так разозлилась, что ему не удастся под ней распалить костер.

— Морган, — капитан звонко шлепнула себя по щеке рукой, не сводя с него ошеломленного взгляда. — Вот я иногда на вас смотрю, и хочется прям обнять и плакать.

— Отчего, сэр? — не понял капрал.

— От счастья, конечно же. Идите, пожелайте вашей подруге спокойной ночи, поцелуйте от меня и сами ложитесь отдохните. Мне хочется побыть в одиночестве. Потому что помимо слюнеобмена с жоваухом у нас состоялось и открытие чувств, и мне их надо теперь обдумать.

— Если будет плохо, будите меня, сэр. Вы обещали.

— Хорошо, милый. Хорошо.

***

На следующий день Клара не сразу спохватилась своего друга. Она искренне считала, что разминулась с ним каким-то образом и за завтраком, и за обедом. Да и сама Дорн была чрезвычайна занята в тот день. Она скрупулёзно продолжала сравнивать данные с пада Джеймисона и собственные медицинские записи и когда предположение её подтвердились, то в первую очередь решила поделиться радостью с катаром. Походив по кораблю и застав Бобби, Коди и Мурси увлеченными техосмотром спидера, она проверила на всякий случай рубку управления и только после постучалась в каюту капрала.

Морган сидел за столом, уложив на руки голову, и бесцельно смотрел в стену. Таким ей уже доводилось его видеть, после триггера. Стеклянные глаза и полное сосредоточение на собственных мыслях.

— Ты завтракал?

Но Морган промолчал. У Дорн даже создалось впечатление, что он вовсе её не услышал.

— А я была права! Представляешь? Датчик воздействовал на гамма-волны мозгов. Получается, пока мы все страдали от разжижения, у него он сгущался и резонировал! Теперь нам не страшны никакие шпионы и управляемые из вне диверсанты. Ну не здорово ли?

— Здорово, — сухо ответил Морган одними губами. Положение его тела при этом ничуточку не изменилось, ни одна ворсинка не шелохнулась на голове, ни один мускул не дрогнул.

— Что случилось? Ты с ней говорил, да? Всё гораздо хуже, чем мы думали?

— Да, нет, — безразлично ответил Морган. — Наоборот, всё так, как мы думали. И вы с Бобби правы. И я прав.

— Как это? — заморгала длинными ресницами медик. — Ты говоришь, что я права насчет капитанши, но и что ты тоже? Я не понимаю.

— Муся сказала, что была бы у неё такая девушка как ты, она бы ни на одного мужчину в своей жизни бы не посмотрела, — вздохнул Морган. — И хотя она называет меня «милый», проявляет заботу и нежность, а так же, например, вчера сказала, что при взгляде на меня ей хочется обнимашек, ни о каких отношениях между нами ей неизвестно.

— Офигеть, — прикусила ноготь Клара, еще раз обдумала сказанное и неожиданно покраснела. — Да нет, не хочешь же ты сказать, что капитанша и вправду предпочитает девушек.

— Я не знаю, я ничего не знаю, — закрыл глаза Морган. — Вот ты мне скажи, со стороны, как она ко мне относится, как к остальным или всё же я особенный?

— Честно? Она ко всем относится как к особенным. Без исключения. Но если правда всё то, что происходит у вас наедине, если ты не преувеличил и не соврал мне ни разу, то я бы подумала, что она к тебе клеится. Но мы не можем отрицать и того факта, что подобное происходит и с тем же Коди, когда они остаются одни.

— Коди нет, точно. Но, если ты ей тоже нравишься, тогда бы она и тебе оказывала дополнительные знаки внимания, разве нет? — говоря это, Морган всё больше оживал, теша себя надеждой, с каждым словом становился лишь уверенней в домыслах, и всё это сказывалось на манере его речи. Из вялой и пустой, она вдруг преобразилась в пламенную, искрометную, будто капрал выступал перед большой аудиторией, а не задавал каверзные вопросы подруге. — И шепталась с тобой, и ругалась, и называла приятными ласковыми словами и лезла бы обниматься! Называла бы «уникумом», угощала бы кофе, делилась бы с тобой секретами, даже с такими, какие не доверяет СРС. Сравнивала бы, в конце концов, с наставником! Разве нет, я тебя спрашиваю?

— Логично, — согласилась Клара. — Ты только не заводись. Может, она ждет от тебя первого шага? Ты столько раз рассказывал про катарские пляски с бубном во время ухаживания, что я бы не посмела после такого, даже испытывая к тебе самые дружественные искренние чувства, и намекнуть на близость! Сделай, как говорит Бобби. Признайся ей открыто, через рот словами. Не дари орех, не выполняй сложных па. Подойди и скажи.

— Просто? Сказать, вы мне нравитесь? — Морган покачал головой. — Нет, неприемлемо. Я не смогу. Опять выйдет несуразная чушь, она за неё уцепится и пойдет поедет. Никто ничего не поймет.

— Тогда воспользуйся моим советом и просто её поцелуй. Со всей своей страстью!

— Тем более неприемлемо. Я же не насильник. А вдруг ей будет неприятно? Вдруг я этим разрушу всякую уже созданную между нами предрасположенность?

— Ну, я не знаю, — опустила плечи Клара и на минуту задумалась. — А представь, если бы она не была йонгеем. Представь, если бы перед тобой стояла обыкновенная женщина. Помнишь, ты говорил мне, что когда получишь командора, то займешься поиском невесты. Как бы ты с ней изъяснялся, если бы в тот год не было урожая ваших орехов?

— Хм, — задумался и Морган. — Я бы расписал все свои достоинства, наверное, показал бы, что на меня можно положиться, что я надежный мужчина, буду верным ей соратником на поле житейских невзгод.

— Видишь, — радостно прихлопнула в ладоши Клара. — Вот и пойди это и скажи. Не признавайся сразу в любви, в симпатии. Скажи: «Я старый солдат, не знающий слов любви, но в моей благосклонности к вам вы можете не сомневаться…» О, тихо! Слышишь? Никак Бобби с Коди поднялись. Давай, я их отвлеку, а ты лови капитаншу в транспортном отсеке, пока есть возможность. Беги.

— Я не знаю, Клара, — поднялся Морган и растерянно принялся озираться по сторонам. То в зеркало посмотрелся, то на свою одежду, то руки в карманы засунул.

— Иди, пока есть время! — раскрыла перед ним двери Клара и обратилась уже к двум перепачканным маслом членам отряда. — Мальчики, а где наша незабвенная?

— Докручивает. Минут через пять придет. Сказала, подумать хочет над своей бренной жизнью. А что сеньорита соскучилась? — флиртуя, сменил траекторию Коди. — Бобби я в душ после тебя пойду.

— Думала, с тобой с глазу на глаз поболтать, — Клара приосанилась и, подражая капитану, льстиво улыбнулась, чем заставила агента как загипнотизированного быстрее зашагать к ней.

Морган тоже поспешил вниз. Мурси он и впрямь застал под спидером, заверчивающую последние гайки.

— Сэр, помощь нужна? — взволнованно спросил он.

— Я сказала, что хотела бы побыть одной, что вам всем неясно в слове «одной»? — проворчала капитан и поднялась с пола. Она бросила отвёртку в ящик с инструментами и взяла в руки грязную тряпку, пытаясь избавить от остатков смазки на ладонях. — Говори, только быстро. Мне нужно думать, понимаешь?

— Я, сэр… То есть, мне надо… То есть да, сэр, — пол уходил у Моргана из-под ног, руки тряслись так сильно, что их пришлось спрятать за спину, язык никак не поворачивался. Мысленно катар прокрутил в голове еще раз наставления Клары и собрался с духом: — Послушайте, я сейчас вам кое-что скажу, только вы не перебивайте! Это будет совсем не профессионально с моей стороны, — Морган помолчал, оценивая реакцию Мурси, но она смотрела на него с таким видом, будто заранее знала, что последует за его словами, и единственное, что составляло её интерес в тот момент, так это какую новую нудную пытку он придумал на этот раз. — Значит так, сэр. Вы меня отлично знаете. За прошедший год нашей совместной службы, я показал себя, как хороший солдат, отличный снайпер, надежный соратник в боях. Пять лет мною были отданы Академии, еще семь я проработал в полях. Любую боевую задачу вы можете на меня возложить и всегда останетесь довольной результатом.

— Только не говори, что именно сейчас ты решил подать в оставку! — округлила свои глаза Мурси.

— Что? Нет! Забудьте об этом. Просто, хотел вам сказать, что я — солдафон, который никогда не знал любви.

— Что? — еще больше вытаращилась на него Мурси. — Что вы несете, капрал?

— Чушь, сэр! Это потому что вы меня перебиваете! — сердито выпалил Морган. — Как можно сосредоточиться на том, что хотел сказать, когда вы всё время под руку говорите нелепицу! Помолчите! — Мурси зачем-то отдала честь грязной тряпкой, да так и застыла вытянувшись по струночке. — Так вот! Продолжим. Однако, как вы могли заметить в отношении построения личных привязанностей, ну, знаете, в том, что касается романтики, там, выражения симпатии, может быть нежности, ну такое… Как вы, люди, между собой это вот всё налаживаете. Вот как, например, вы вчера ловко Жовани обвели вокруг пальца. Он мне потом говорил, что у вас всё серьезно, почему я и разозлился, — Морган сглотнул, понимая, что опять заводит свою речь в никуда. Мурси всё так же напряженно глядела на него во все глаза, совершенно не понимая, о чем он говорит. Досада взяла вверх. — Смею доложить, я в этом ничего не понимаю и не смыслю!

— Хорошо, Морган, — осторожно кивнула капитан. — И вы хотите, чтобы я вам помогла? Научила вас правильно выражать свои мысли?

— Я понимаю, это очень непрофессионально с моей стороны, мне немного не по себе вам такое говорить. Но, в общем, в какой-то мере, мне требуется ваша помощь. Но с той лишь честью, чтобы быть ко мне немного в этом вопросе снисходительней. Вот.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Мурси. — Какая новая блажь ударила тебе в голову? Я с радостью помогу, в чем попросишь, но ты можешь четко сформулировать, какие материалы по взаимоотношениям между людьми тебе треба? Еще о секспросвящении? О том, как аннигилировать соперника? Как справиться с приступом ревности? Не стесняйся, из твоего рота я уже че только не слышала. Меня не удивишь.

— Бездна! — еле слышно выругался Морган, злясь на самого себя.

Сомнений не было, Мурси совершенно не уловила намеков. Но он итак уже слишком далеко зашел, поэтому останавливаться сейчас было бы попросту глупо. Катар сделал большой шаг навстречу капитану, ухватил её за талию и притянул к себе. Руки Мурси были грязными, она испугалась испачкать его ненароком, а поэтому фактически не могла сопротивляться, а просто подняла их вверх, словно сдаваясь. Еще секунду помешкав, Морган осторожно коснулся её губ своими. Машинально в голове вспыхнули строчки из мануала по женской чувствительности, и катар попытался вначале просто повторить описание процесса, но уже через мгновение потерял всякий здравый смысл.

Обхватил вначале одну губу, потом другую. Мурси ответила взаимностью, провела кончиком языка по его губам и запросилась внутрь, уверенно и с наслаждением раскрывая рот. Глаза Моргана закрылись от удовольствия, голова закружилась, приятная дрожь пробежала по телу, и он так же уверенно повторил за своей учительницей, вкладывая в поцелуй всю накопившуюся долгими бессонными ночами страсть. Где-то на затворках сознания пронесся страх, и тут же отпустил. Не оттолкнула его и даже ответила взаимностью. Когда же, наконец, поцелуй закончился, Мурси прошептала:

— Надо закрепить урок по взаимодействую с людьми, — и уже сама выступила инициатором, позволяя и себе немного удовольствия в такой напряженный рабочий период.

Но когда реальность вернула её на место, капитан отпихнула Моргана от себя локтями, давая понять, что занятия на сегодня окончены.

— Прости, но дальше уж как-нибудь сами, учить прочему я тебя не намерена. Как же Клара? Ты о ней подумал, прежде чем такое предлагать?

— Подумал, — тихо проговорил Морган, немного замялся, но внутренне смирившись с «любвеобильностью» нянии, терпеливо произнес: — Что же, мне сложно принять такое решение, но я не стану препятствовать вашим, кхм, увеселениями? Правильно, да? Если вам, конечно, захочется с ней.

— О, вы посмотрите какой он добренький нынче! Щедрость граничащая с расточительством! Он не будет против! — возмутилась капитан. — Для вас нормик, да? Всё ок? Клара, как, сама в курсах о вашем «не против»?

— Не понял, сэр, — озадачился Морган, взгляд его забегал в поисках, чем бы отвлечь капитана, но ничего не нашел. — Я думал, вы ей скажите, если посчитаете нужным. Не я же должен ей об этом докладывать!

— А, я еще и сказать должна про это всё? Супер, — показала фирменное «класс» сразу обеими руками Мурси. — Хваленая катарская сдержанность! Я шизею с этих солдафонов!

— Вы хотите, чтобы я посодействовал вам? — выпучил глаза Морган. — Вы с ума сошли!

— Я вообще ничего не хочу, Морик! Оставь меня в покое со своими влажными фантазиями.

— Принято, сэр, — проскрежетал Морган и развернулся, собираясь уходить. — Не удивляйтесь, если у вас на столе окажется мой рапорт об отставке!

— Вы очень надежный друг, товарищ и брат! — съязвила ему в спину капитан. — Прям, пушка, голова два душка!

***

Клара заметила друга, стремящегося вверх по ступеням, и по всему его виду выходило, что он чем-то раздосадован. Дорн напряглась и, когда катар промчался мимо неё и с нервным припадком со всей дури стукнул по кнопке открытия дверей, устремилась следом, оставляя мило ворковавшего рядом Коди в непонятках.

— Что?

— Ничего! — взорвался Морган. — Ужасная женщина! С ней совершенно невозможно нормально поговорить! Всё переиначивает, обвиняет учителей, что они её руками солнце тушат, а сама такими же манипуляциями пытается с тобой закрутить отношения. Йонгейка! Пусть будет проклят тот день, когда я вступил на борт этой посудины.

— Со мной? — всё, что смогла уяснить Клара. — В каком смысле?

— Да! Требовала от меня, чтобы я объяснился с тобой! И главное, думает, что это в порядке вещей. Я только сказал, что считаю это вашим личным делом и даже пошел на уступку. Я! Я! Понимаешь? Согласился с параллельным вашим романом, сказал, что против не буду. А она! Она! Она как рассердится! Говорит: «для вас это нормально?» Неужели у людей так принято подыскивать себе третьего? Через незаинтересованного в паре?

— Так, Морган, возьми себя в руки. Успокойся. Нормально расскажи мне, что случилось там внизу. Последовательно. Ты что ей сказал?

— Что я не знал любви, — повторил Морган, осознавая как должно быть неуместно и многогранно прозвучало такое признание для капитана. — Да, не слишком умная вещь вышла. Но я, в конце концов, и не герой любовник!

— Приятель, никогда не поздно сменить квалификацию, — не сдавалась подруга. — А в каком контексте это прозвучало? Ты же перед этим объяснил?

— Клара, я безнадежен, — застонал Морган, опрокидывая себя на кровать и прикрывая глаза рукой. — Безнадежен! Я и так, и эдак, и прямо и скрыто, ничего не выходило! Муся как специально отупела в тот момент. И тогда я воспользовался твоим советом.

— Офигеть! — обрадовалась Клара, но тут же начала тревожиться. — Капитанша тебя молнией ударила, да?

— Она ответила мне взаимностью! — опять сел Морган, чувства его сменились на диаметрально противоположные, он блаженно улыбнулся, закатывая глаза, и безотчетно провел пальцами по своим губам. — Это было великолепно! Поцелуи оказываются такие… такие… сладкие, что ли? Да, у Муси такие нежные губы, такая страстная натура. Я думал, меня внутри разорвет. Чуть не сорвался и не укусил её, настолько было хорошо! И почти без слюней. Хотя, конечно, я поступил плохо, она не могла сопротивляться. Я всё же вел себя как насильник. Может поэтому Муся мне отказала? Она как-то упоминала, что женщины на такое беспардонное поведение не способны.

— И тогда капитанша ударила тебя молнией?

— Да нет! Говорю же, ответила мне взаимностью. И не просто так, а потребовала повторить! Но вот потом… потом началось это обсуждение тебя, и что ты скажешь, и как ты отреагируешь, и что надо бы мне всё это разъяснить. Может у неё раздвоение личности?

— Я, кажется, поняла, — догадалась Клара. — Ничего нового не произошло. Пойду поговорю с капитаншей.

— Не смей! — резко выкрикнул Морган, схватил подругу за грудки и бешено затряс: — Клянись, что не пойдешь с ней разговаривать! Что же я за мужчина такой? Это позор! Больше ваших советов я слушать не буду. Либо сейчас же напишу рапорт об отставке, либо и дальше буду показывать ей, какой я незаменимый. Однажды Мурси поймет, что я достойная ей пара и уже не захочет третьего!

— Однажды она поедет с Коди на задание и вернется в его объятиях! — отпихнула его от себя Клара.

— О, не говори мне этого! — Морган в припадке безумия опять повалился на кровать, хватаясь за голову. — Напишу рапорт, а сам выйду в космос! Прямо сейчас. Сию же минуту. Прощай, Клара! Ты была хорошим другом.

— Эй, ты чего! — Дорн присела рядом на кровать и попыталась его успокоить: — Не гони. Отдохни, выспись. Утром может оказаться всё по-другому. Может капитанша просто устала, хотела побыть одной, и ты попался под руку. Её реакция никак не связана с вашими отношениями. Ведь она же ответила тебе взаимностью перед тем, как разговор коснулся меня?

— Клара, а ты бы стала с ней, ну, завела бы ты с ней отношения? Если бы она захотела?

— Морган, совсем мозги поплыли? Ты сам неверно истолковал её слова. Капитанша, как и остальные, думает, что я твоя вторая половинка.

— Я вроде целый и самодостаточный, — катар недоверчиво себя ощупал. — Или ты прибегла к метафоре? Это Муся думает, что у меня раздвоение личности? Но почему?

— Точно, у тебя мозги закипели. Отдыхай, я сейчас принесу успокоительное. И ни о чем не волнуйся, договорились? Капитанша тоже в последнее время сама не своя. Может, испугалась, что Коди подсматривает, может не с той ноги встала, может быть поцелуй этого хрыча на неё так сказался и она вспомнила об нем во время вашего. Всякое может быть. Уверяю тебя, как только все лягут, оставят её в покое, она обдумает еще раз в тишине ваши лобызания и переменится к лучшему.

— Поклянись мне, что не скажешь Мусе! — потребовал сызнова Морган.

— Клянусь. Я не скажу капитанше, зачем ты лез к ней целоваться. Не скажу о твоих чувствах, не буду выступать свахой. Но пойду и прямо заявлю, что не интересуюсь подобными отношениями с ней. Имею право, пусть не строит иллюзий! Скажу, мне вообще твилекки по вкусу.

— Вообще, на такое ты действительно имеешь право, — согласился Морган. — Хотя, может, подумаешь еще? Тебе ведь тоже понравилось с ней целоваться.

— И думать нечего! — отрезала Клара и ушла, забыв, что пообещала другу успокоительное.

________

М. Башаков "Под крылом солнце"

Глава 17

Коди несколько удивился, когда увидел промчавшегося мимо него разъяренного катара. Зря, этот самонадеянный Морган решил, будто особенный. Если Мо сказала, что хочет побыть одна, значит, так оно и есть. И плохо придется тому, кто посягнет нарушить её уединение. Агент Ко как никто другой умело различал все оттенки настроения руководительницы, распознав их, к сожалению не единожды, на собственной шкуре. А была сеньорита-капитан после вчерашней встречи с Жованни явно не в духе — поделился собственными переживаниями через «небывалое прикосновение», один Разум ведает, какие страсти терзают жовауха, а теперь и её тоже; на сделку не пошел, отстаивая тайну мест сбора инквизиторов; еще и чухню всякую о добре и справедливости, плоскую и фальшивую до ужаса, нёс весь вечер, в очередной раз, навешивая на Мо ответственность за целую Галактику.

В общем, проку с него оказалось как с кворча молока, да и того скисшего. Плюс поцелуй, скорей всего, окончательно добил её тонкую натуру, подкошенную уже смертью Шона и отца Дорн. Примеряя на себя задание наставницы, Коди невольно скривился. Эмпатия, безусловно, самое вредное чувство для работника СРС и от неё избавляются в первую очередь. Но агент Ко, как ни старался, так и не выработал способность подавлять собственное, часто неуместное сопереживание. Приходилось создавать видимость глубокого безразличия к чужой беде. И всё же, когда близкий человек — а агент Мо бесспорно являлась одной из таковых — испытывал боль или омерзение, Коди не мог не отзываться тем же самым внутренне. А этот бесшабашный и полоумный капрал с чего-то решил, будто все правила не для него писаны! Неудивительно, что так скоро вернулся назад, можно сказать даже выстрелом вылетел с нижних ярусов.

Еще больше Коди удивился, когда Клара, не дослушав его увлекательную юмористическую историю, поспешила следом. Конечно, в глубине души он понимал, что соперничать с катаром будет сложно. Этой паре на руку играло и долгота знакомства, и экзотическая внешность, и некоторые творческие способности Моргана. Но не до такой же степени! Как Клара чутко отреагировала на изменение его настроения. Как тут же всё бросила и побежала следом. А какое волнение читалось на её лице! Побледнела, покрылась легкой испариной, руки в бока уперла — всё говорило о том, что Дорн не оставит без внимания ни катара, ни его обидчика. Да и перед самим Коди не извинилась, даже не посчитала нужным просто намекнуть, чтобы подождал.

Но что вообще убило агента Ко наповал, так это появление капитана. Она поднялась по ступеням грузными шагами, будто это вакуй топотал, а не худенькая йонгейка, с выпитыми Силой жизненными соками, кинула на Коди испепеляющий взгляд и прошла к себе, не говоря ни слова. Да и не нужно ей было ничего произносить, чтобы всем вокруг стало ясно, в каком состоянии прибывает Мо. Если кто-то посмеет сейчас к ней пристать с расспросами, тот получит молнию в лоб, а то и не одну. Однозначно! Что же наделал там внизу катар? Неужели назвал её «солнышком»?

И хоть Коди знал, что его ожидает, работа оставалась работой. От командования поступил четкий приказ — следить за состоянием Мо. Лучше предотвратить катастрофу, даже рискуя собственным здоровьем. Привычная работа агента СРС, по крайней мере, задание не такое поганое, как забор генетического материала или кража наряда Инквизиции в обличии молодого альфонса. В конце концов, шибанет молнией — только повод будет наведаться в медчасть. Что тоже неплохо! Коди всегда старался найти положительный момент в безысходных ситуациях.

Он постучал в каюту к капитану и, не дожидаясь ответа, прошмыгнул внутрь.

— Да твоего отца за ногу! — разоралась на него с порога Мо. В крайне неудачный момент заглянул Коди, она как раз приготовилась снимать футболку. — Отвали! Если чешется зад, пойди и протри им кресло пилота. Вези нас ближе к Зарексу. А своим драгоценным нанимателям, которые совсем уже охренели и не дают мне дышать ровно, передай, что у них день на завершение подготовки к операции, иначе я иду туда зергом! Вали отсюда! Я в душ собралась, потом лягу и буду смотреть в потолок. Медитировать. Нечего подглядывать, вуайерист хренов!

— Можно было бы и поласковей, — обиженно пробормотал Коди, разочаровываясь больше тем, что всё обошлось без молний. Придется искать другую причину посетить медчасть. — Ты ведь прекрасно понимаешь, что я не по своей воле тебя преследую. Приказы Шефе не обсуждаются. Хоть немного войди в моё положение.

— Да мне похер! — остервенело выкрикнула капитан. — В моё положение никто не входит!

Коди показал ей язык, давая понять, что пребывает в шуточной обиде, и вышел. Вернулись старые добрые времена. Мо такая, какой и должна быть, какой он привык её видеть. Начальница, глубоко пофигистичная на всё, кроме дела. С самого первого дня вступления именно в эту команду, Коди не покидало чувство нереальности происходящего. Как сеньорита-капитан выставляет себя перед остальными добренькой, каждого слушает, утешает, решает личные проблемы. Но, наконец, маска её спала. Йонгей во всей красе — грубая, эгоистичная, ничего кроме чувства тошноты не вызывающая.

Агент Ко мотнул головой. Не его это мысли. Нечаянно хапнул ауру, забыв о мерах предосторожности в моменты эмоционального напряжения держателя Силы. Чем же катар вызвал такое негодование у Мо? Любопытство жгло изнутри, но дополнять уже накопившееся раздражение капитана своими поступками он не собирался и вовремя вспомнил, что еще не ходил в душ. Коди поскорей умчался в казарму, чтобы освежиться. А то затянет с полетом, получит очередной нагоняй.

***

Коди выходил из казармы, направляясь в рубку управления, когда из каюты капрала показалась Клара. На её лице застыла радостная маниакальная мина, какую агент не раз наблюдал во время сражений под воздействием Зова у Мурси, а уверенность, с которой Дорн зашагала к капитанской каюте, сразу подсказала — за своего возлюбленного Клара готова дать серьёзный бой. И даже приготовила секретное орудие и штук десять неведомых уловок.

— Не, сеньорита, не надо! — предостерег агент Ко, вырастая у нее прямо на пути. — Мо не в духе, в сильном. Пожалей себя и меня заодно.

— Я знаю! — отпихнула его Клара. — Надеюсь, ты не подумаешь нас подслушивать?

— Вообще-то, должен. Может, к кворчу всё? Пойдем, покажу, как взлетает корабль. Я знаешь, как умею пилотировать!

— Вот еще! Бобби покажи. А мне надо предоставить капитанше медицинскую помощь. Только высококвалифицированный врач ей сейчас поможет.

— А что с ней не так? — встревожился Коди. — Заноза в причинном месте? Или ПМС? Поэтому она такая злющая?

— Именно! ПМС. Я как врач и как женщина быстро всё улажу. Так что не беспокойся, занимайся своими делами. И уверяю, подслушивать там нечего. Проверю капитаншу на гормоны, покорно выслушаю обиду на мужиков, которые отвратительно целуются, посочувствую, и она станет как новенькая. Кому как не мне знать такие печали?

— Я неплох в поцелуях, хочешь проверить? — замигал правым глазом Коди, но видя, что вызвал только озлобленность, тут же перестал кривляться и принял привычный облик оболтуса. — Ты наше золотце! Спасение этой безнадежной вечеринки. Я бы даже сказал — солнышко!

— Ой, Коди… — покоробило Клару, и она еще раз оттолкнула его. — Иди в кабину управления и не мешай нам, девочкам, сплетничать о вас, мальчиках!

Агент Ко поторопился в рубку, постоянно оборачиваясь и весело улыбаясь Кларе, но та на него больше не обращала внимания. Она аккуратно постучалась в «логово дракона». За дверью резко смолкли шорохи и звуки. Неестественная тишина мгновенно распространилась по всему кораблю, окутывая Дорн и вгоняя в оцепенение. Откуда-то в голове появились сомнения в правильности её намерений, и они всё усиливались, давя на совесть. Зачем Кларе нужно вмешиваться, словно базарной бабке, в дела друга? Она же давала себе обещание не делать такого больше никогда в жизни! И вот опять.

Но Дорн осадила саму себя на половине мысли, не дав той развиться. Собственно говоря, никто и не собирается встревать. Она просто осторожно выведает, какие у капитанши планы насчет Моргана. Возможно, опишет его со всех сторон, какой он хороший и надежный мужчина. Легко намекнет, сколь многие хотели бы иметь такого рядом, в качестве партнера. Не напрямик, нет. Уж Клара-то умеет это сделать изящно, как бы между прочим. И ненавязчиво подтолкнет к пониманию того, что они вовсе не пара.

Капитанша, это стоило признать уже давно, всегда, при любых раскладах, принимала сторону женщины. В ней настолько крепка женская солидарность, что это и могло стать камнем преткновения в образовавшемся хаосе личной жизни всего отряда. Мурси может быть и хотела ответить взаимностью Моргану, как тот настаивает, но слишком боится ранить её, Клару. В том, что капитан восприняла их с катаром как жениха и невесту, Дорн нисколько не сомневалась. Идея же о таком трепетном к себе отношении со стороны непосредственного начальства только сильнее грела сердце и требовала из туловища вон вылезти, но оправдать возложенное доверие.

Поэтому Клара собралась с духом, откидывая колебания, и еще раз постучала.

— Коди! — выкрикнула Мурси, и в искусственной тишине этот окрик прозвучал зловеще, прошелся электроразрядом по всему телу. — Я тебе ясно…

— Это я, сэр, — пискнула в раз струхнувшая Клара. Решительность стала таять.

— Божечки-кошечки, и ты, Грут! — заныла капитан, но приободрилась и уже ласковей добавила: — Заходи!

В окружающий мир мгновенно вернулась реальность, восприятие всех органов чувств Клары обрушились волной. Звуки наполнили пространство, цвета вдруг стали неестественно яркими. В нос ударил запах одеколона, который тонким шлейфом остался в общей комнате после Коди, хотя Дорн к нему давно привыкла и не замечала. Нижнее белье, футболка и куртка, даже сапоги стали вдруг осязаемые, тесными, непривычно материальными.

— Что вы вытворяете, сэр? — возмутилась Дорн, уставляя руки в бока, как только дверь открылась и она ступила за порог. — Я буквально без чувств!

— Сорян, подруга. Думала, опять этот пришканделёбал, хотела напужать, — виновато улыбнулась Мурси. Она сидела на кровати в одном халате, видимо только что вышла из душа, и натягивала на ногу теплый толстый носок, сверкая нижним бельем. — Пар сек и психика твоя выровняется, всё опять будет казаться привычно унылым. Шо я могу для тебя забацать, дорогая?

— Собственно, это я могу вам «забацать», сэр, — начала Дорн, неожиданно покраснела и отвернулась. В голову полезли совсем уж дикие мысли. Почему-то вопрос друга об ориентации показался в такой ситуации вполне уместным. Показалось, что это сама Клара неправильно поняла сложившуюся ситуацию, а Морган как раз-таки намного прозорливей. — Может, вы оденетесь? Я позже приду?

— А шо, нормальный же прикид! — не поняла Мурси. — Или ты…

Обе они замолчали. Клара кожей ощущала, с каким пристальным вниманием её рассматривает капитанша, но не было в этом взгляде той хищной, отвратительной мужской пошлости. Не как объект возможного развлечения она предстала сейчас перед начальницей. Строгий, слегка разочарованный взгляд. Морган неправ. А вся эта неожиданная гамма чувства, выплывшая откуда-то из подсознания не что иное, как глупые россказни самого катара! Друг так долго и упорно вдалбливал идею о возможной симпатии капитана к ней, что Клара и сама поверила. Она взяла себя в руки и решительно продолжила, отвечая в упор на железный взгляд капитанши.

— Насчет моего исследования, сэр. Хотела поговорить о работе, но вдруг поняла, что возможно я не вовремя.

— А! — расслабленно улыбнулась Мурси и укуталась в плед. — Так лучше? Я хотела прилечь, но теперь точно не усну. Шо надыбала?

— Я действительно была права! — гордо засияла Клара. — Вот, посмотрите!

Капитан взяла в руки протянутый холофон с записями. Всего каких-то пяти минут хватило Кларе на то, чтобы разъяснить собственные графики и таблицы. После тех отчетов и диаграмм, какие она видела по финансовой статистике капитанши, её схемы выглядели каракулями начинающего. Зато просты в понимании.

— Ты — гений! — искренне восхитилась Мурси. — Спасаешь наши задницы. Дам команду разработать противодействие. С таким девайсом в сто крат легче будет объявить выговор всем участникам заговора.

— Рада стараться, сэр! — зарделась Клара, немного подождала, не сводя взгляда с углубившейся в холофон капитанши, и робко спросила: — Как вы себя чувствуете? Коди говорит, у вас расстройство. Я могу помочь?

— В погоде, дорогая. Со мной всё будет шито-крыто. Вчерашняя встреча с жоваухом. Она выжила из меня последнюю жилу. Помедитирую, поваляюсь в тишине, и станет легче. Знаешь, как наставник всегда говорил? «Молчанье — вино драгоценное, глоток один отрезвляет».

— Не соглашусь! — воспротивилась Клара, которую такой расклад совсем не устраивал. Она ухватила стул, поставила напротив кровати и устроилась на нем, деловито закинув ногу на ногу. — Психологи в один голос советуют поделиться переживаниями с другим. Хотите, я посижу с вами и поболтаю? О чем угодно! За жизнь, за войну, за разные приятные мелочи. Мужиков обсудим, между нами, девочками. Вот этот Коди, он ужасный прилипала! Прохода мне не дает. А как хвастаться любит, просто жуть! Что не скажешь, он непременно умеет в триста раз лучше, чем кто-нибудь другой. И конкурсы выигрывал, и первые места брал.

— Да, есть у него прискорбное качество иногда быть идиотом, — хохотнула капитан. — Но это только от того, что ты ему нравишься. Я пытаюсь, Клара, сдерживать тонкой души его порывы, и каждый раз он мне клятвенно обещается не перегибать палку и каждый раз всё поновой. Но ты не волнуйся, Коди порядочный парень, прибегать к насилию не станет. Даже если ты окажешься в беде, в первую очередь безвозмездно поможет и не будет потом за спасение требовать хотя бы поцелуй.

— Это обнадеживает! Я и не против, по большому счету. Всегда приятно, когда симпатичный и умный мужчина оказывает тебе знаки внимания, правда? С ним весело и интересно проводить время, почти как с Морганом. Но как начинает перья свои пушить, так уши вянут. Знаете, мне Морик рассказывал, что у них в деревне есть такое специальное место, кажется, Листол называется. Туда приходят катары в поисках пары. И чтобы поразить избранника или избранницу, они устраивают концерты. Стихи читают, песни поют, пляшут и разговаривают. И мне постоянно кажется, что я в этом самом Листоле, что Коди решил меня поразить сразу всеми своими талантами! Вы видели такое на Катарсисе?

— А ты, в самом деле, никогда не бывала в деревне нашего дорогого капрала?

— Нет. И я удивлена, что вам позволили там находиться. Наверное, Моргану многим пришлось пожертвовать, чтобы устроить эту экскурсию. Но вы понимаете, он такой благородный, бескорыстный, в лепешку расшибется, но сделает всё, чтобы вам было хорошо.

— А то как же! — иронизировала Мурси.

— Знаете, по правде говоря, я очень за него волнуюсь. Пропадает парень. А ведь еще совсем молодой. Таких искренних и сердобольных персон сейчас почти и не встретишь.

— Как я за него волнуюсь! — с фальшивым беспокойством воскликнула капитан. — По-моему у мистера «пять лет в Академии и семь в полях» окончательно отказали тормоза. Ты уж проведи ему полный техосмотр. Хотя бы как врач.

— Вы так думаете о нем из-за того, что произошло между вами в транспортном отсеке сегодня? — подхватила Клара. — Морган вернулся оттуда сам не свой. Сказал, что хочет написать рапорт об отставке и выйти в космос! Это ужасно. Вдруг, у него такие же имплантаты стоят, как у Джимми, и кто-то на него воздействует, а мы не можем распознать их другую модификацию?

— Нет, дорогая. Дело не в имплантах, а в непомерном катарском самомнении. И это не лечится, к сожалению. Но ты можешь попытаться провести с ним ту же работу, что и с данными красавчика. Чем кворч не шутит.

— Вы к Моргану совсем несправедливы, сэр, — покачала головой Клара. — Нужно было дать ему догулять отпуск. Нормально, без вас и работы. А теперь, мне кажется, он схлопотал нервный срыв! И это ваша вина, сэр! Признайте.

— Прекрасно, у Моргана кукуха отлетела, а я виновата! У меня может быть тоже из-за него нервный срыв! — вспылила капитан. — Я не заставляла его тащиться на Дромус и устраивать под веществами драку в клубе «кому ЗАЗА». Да и на Катарсисе всего лишь помогала спасти малышню из лап Свиней. Это ты к нему слишком снисходительна, тебе любовь разум затмила. Ты, вообще, уверена, что твой дружочек не тырит в медчасте наркотики втихоря?

— Наркотики? Драку? Спасали малышей? — забормотала Клара. — Мне он ничего не рассказывал!

— Само собой! Потому что помимо этого, там такой бардак творился! Я скажу так, с катарами никогда не знаешь, чего ожидать. Ты его пришла защищать, а сама наверняка даже не в курсе, что Морган вытворил, оставшись со мной наедине. Не удивлюсь, если наплел, что я вето наложила, запретив рассказывать.

— Нет, вы что! Он мне всё в подробностях расписал. Без утайки, будьте уверены! — кинулась на защиту Клара. — Но вы же знаете, какой из Моргана скупой пересказчик! Ничего не вытянешь, приходится постоянно задавать наводящие вопросы. К тому же, он так разволновался, что совсем запутался в показаниях. То ему было хорошо, то потом вы рассердились. Он то впадал в восторг, то тут же желал выпасть из жизни. Чехарда! Поэтому я слабо поняла, что же конкретно произошло у вас там внизу. Хотела услышать вашу версию.

— С этого и надо было начинать, а не вилять вокруг да около, — фыркнула капитан. — Моя версия такая. Морган — хренов извращенец и развратник, считающий себя неотразимым, неповторимым и крайне умным. Но на самом деле за всеми разглагольствованиями о чести и добропорядочности это похотливое животное тщательно скрывает свои грязные желания. Аж, зла не хватает! Вот такой вот он надежный, Клара, такой верный. Надеюсь, спуска ты ему не дашь после этого.

— Простите, наверное, всё же вы не так его поняли! — снисходительно улыбнулась Клара. — Клянусь честью, я давно знаю Моргана. Он один из самых порядочных мужчин, которых я только встречала!

— А, так вот что такое порядочность! Видимо мои взгляды на отношения весьма устарели, — Мурси с секунду подумала, давать ли шанс катару оставаться белым и пушистым перед собственной девушкой и решила, что нет. — Он соврал. Если ты так спокойно можешь об этом говорить, то это означает одно — Морган не рассказал тебе самого главного.

— Так и вы тоже пока ничего конкретного не рассказали!

— Крепко сидишь? Так слушай. Морган нагло и цинично, нарушая все причинно-следственные связи, полез ко мне целоваться! — Мурси посмотрела Кларе в глаза, но, вопреки ожиданиям, не заметила на её лице и следа удивления. Тогда решила добавить красок: — Мямлил что-то про секс, про то, что у него его давно не было, может даже никогда в жизни, что он ничего не умеет и полез с требованием его всему обучить! Ты всё еще считаешь это нормальным?

— Но ведь вы ответили взаимностью! — возразила Клара. — Значит, вам не показался этот поступок таким уж неправильным!

— Какая разница как я ответила? Я свободная женщина, с кем хочу, с тем и целуюсь. А вот его действия — только его зона ответственности, не моя! Он же не безмозглый кворч на привязи, которого можно увести или заманить лакомством. Соображалка должна работать или нет?

— Не понимаю, почему для вас это проблема! — вновь спокойно возразила Клара. — Вы считаете это непорядочным? Уверяю, сэр, сам Морган тоже не хотел вас целовать!

— Ха, где-то я это уже слышала! — цинично усмехнулась Мурси. — Отличная отмазка! Он всегда к ней прибегает. Ты в курсе как он меня облапал за голый зад, когда я его после нападения на корабль осматривала? Тогда Морган тоже твердил, что совсем этого не хотел. Я же говорю, он поехавший. Его заставляют голоса в голове делать всякие каверзные штуки, не иначе. Ну или наркотики. Другого не дано.

— Да нет же, при чем тут его разжижение мозгов и ваши с ним отношения. Просто сам Морган тоже считал неправильным без разрешения приступать к ласке. Это я надоумила. Он хотел по-другому, как Бобби подсказывал. Поговорить о своих чувствах, обсудить ваши дальнейшие отношения, узнать, каким ему стать, чтобы понравиться вам. Как в Листоле. Спеть и станцевать, если захотите.

— Ты!? Бобби!? — не веря собственным ушам, повторила капитан. — Всем отрядом так решили?

— Ну, мы же одна семья, все связаны. Как мы можем бросить любимого Моргана в беде? А он в беде, поверьте. У нас всех сердце кровью обливается, как он мучается.

— Как-то превратно вы воспринимаете необходимую близость в отряде, — завертела головой капитан, стараясь выключить слишком богатое воображение. — Немного в другом смысл, Клара. Вот работать с вами одно удовольствие, но жить рядом — всё равно что в общежитие с йонгеями! С каких пор вы настолько буквально стали понимать слова «отряд как одна семья»? Ты сама-то в порядке? Может у тебя прибор? Может, вы все поехавшие? — капитан зажмурилась. — Нет, я поняла! Это я — поехавшая. Да! Вы нормальные, а я устаревшая. Ну, конечно, ОВР вложил мне в голову эти пресловутые моральные ценности. Знаешь, там, моногамия, верность, доверие, такое. Мир давно шагнул дальше…

— Капитан, вы разнервничались! Сейчас договоритесь и как Морган захотите выйти вон. Мы же хотели с вами ненавязчиво поболтать о мужиках, — быстро затарахтела Клара, боясь увести разговор в ненужное ей русло. — Просто и я, и Бобби, Иржи — мы все любим Моргана и переживаем за него, только и всего. Почему вы так удивляетесь этому? Он достоин как никто другой такой поддержки.

— И даже Ирка с вами в «одной семье»? Оукей, оукей. Любите друг друга, поддерживайте на здоровье! Я причем? Скажи честно — Морган ваш тайный котриарх? Или что? — Мурси легла на кровать и к удивлению Клары повторила за катаром все жесты. Запрокинула голову и прикрыла глаза руками. — Всё. Ты права. Я устала. Могу не выдержать и сорваться. Если по-настоящему разгневаюсь, отключение чувств покажется мелочью. Не хотела бы тебя покалечить ни за что ни про что, и тем более за Моргана. Давай договоримся так, делайте, что хотите вне работы. Не знаю, ищите ему другую учительницу интима, коль он только к тридцати трем заинтересовался сексом, используйте какие-нибудь девайсы, экспериментируйте, покажи ему порно, в конце концов! Да хоть переженитесь все разом, а потом разводитесь, мне вот вообще всё равно! Только оставьте меня в покое, не впутывайте в это. Я устала от подобной дуристики. Пока! Дверь засобой закрой. Я буду спать. Лучше уж мои кошмары, чем явь, в которой я оказалась.

— В каком это смысле, сэр? — не поняла Клара. — Вы хотите, чтобы мы его подготовили, а только потом вы согласитесь на отношения с ним? Офигеть!

— Я не соглашусь ни потом, ни сейчас! — раздраженно выкрикнула капитан. — Я не буду подсвечивать вам падом, и он не будет подсвечивать нам с тобой! Нам с Бобби, вам с Иржи. Может быть я и ханжа, отставшая от жизни, но не собираюсь становиться еще одним углом в любовной геометрической позе.

— Подождите, не кипятитесь! — на лице Клары вновь расплылась улыбка. — Как я и думала, вы считаете, мы с ним пара? Что мы все друг с другом повязаны? В катарском смысле слова? Ну и чушь! Теперь я понимаю Моргана, с вами действительно тяжело найти общий язык, вы всё перевираете. Офигеть, вы думаете, отряд — шмульская семья? Я и Морган — супруги, а Бобби и Иржи — наши любовники? Отборнейшая чушь! Вы сами не принимаете наркотики, сэр?

— Я уже ничему не удивлюсь с этим Котиком, — устало прошептала Мурси.

— Нет, запомните раз и навсегда, мы с Морганом не пара и никогда ею не были! Это просто невозможно! Я и Морик, это же, ну просто чушь! — засмеялась Клара, но от того, что именно эту реплику она подготовила заранее, вышло натужно и крайне неестественно. — Мы с ним как брат с сестрой. Для него я слишком проста и незатейлива. Ох, капитан, вот так было и в военном лагере. Все думали, что мы влюбленные.

— Я видела, как ты выходишь из его каюты по утрам! Вы обнимаетесь, шепчетесь, постоянно вместе. Да я же знаю, что ты его любишь!

— Конечно, я его люблю! Но как брата, повторюсь. Иногда его бужу поутру, потому что он, бывает, всю ночь читает, а потом не слышит будильника. Между мной и Морганом ничего быть не может, у него сдвиг по фазе на ваш счет. Я вначале конечно думала, что вы использовали на нем всяческие йонгейские штуки, загипнотизировали или вообще размякли личность. Да он и сам испугался. Говорит, что иногда думает о вас такие постыдные мысли, что если бы его дед узнал, он бы его отходил хорошенько. Просто Морган, как бы вам сказать, совсем неопытен, его вообще никогда не интересовали девушки. Он не искушён. Вот и выходит у него все вверх кармашками.

— Клара, какой неискушенный!? Какой не интересовался девушками!? — от досады капитан стукнула себя по лбу. — Ты не представляешь, что творилось на Катарсисе! Там все кошечки разом с ума посходили. Они бегали за ним строем и требовали жениться. Мы с трудом отбились. Он знаешь, какие умеет комплименты выдавать! Видела его бывшую, Катарину? Там такая, что мы с тобой по сравнению с ней — уродцы генофонда родственных связей йонгеев. Так, вот, скажу тебе по секрету, она называла Моргана господином, нескромно призывала к размножению без обязательств, а наш с тобой капрал в ответ сыпал любезности, да такие, каких мы с тобой отродясь из его рота не слышали.

— Морган? Комплименты? Я в шоке! — вытянулось лицо у Клары. — Он рассказывал что-то о Катарине, что она была слишком ограниченная или в таком роде, но ничего про её внешность. Кстати, он так же мне сказал, что на Катарсисе подарил вам какой-то орех, и вы согласились с его ухаживаниями. До вашего поцелуя с жоваухом Морган был уверен, что вы встречаетесь!

— Встречаемся? Что за дуристика! — лицо капитана приняло такое же выражение, что и у её собеседницы. — Морган дарил такой малю-ю-юсенький орешек, но я думала это способ отвязаться от сватов! Потом при всех дед спросил, понравилось ли мне, а когда получил утвердительный кивок, объявил, что у Моргана есть невеста. Но я считала, что мы спасаем ваши отношения! Катары такие расисты! Тебе бы ни за что не разрешили поучаствовать ни в одном из их обрядов. Даже я, йонгей, оставалась для них лысой кошкой, которую все кому ни лень жалели. Меня постоянно шпыняли, морщили лбы, как только видели, пытались потрогать, сравнивали с червяком и брезгливо передергивали плечами.

— Офигеть! Какой кошмар! Цивилизованное общество, называется. Но Морган вас хотя бы защищал?

— Шутишь? Ему вообще не до меня было! Говорю тебе, он с бабами флиртовал. И если бы не нужная информация, я бы сдрыснула оттуда при первой же возможности, только пятки бы мои и сверкали.

— Ох, сэр! Я поговорю с ним. Сколько раз я ему втемяшивала в голову не грубить вам, не спорить, не препираться! Но Морган так злиться от того, что не может толком с вами объясниться, рассказать о своих чувствах, а намеков вы не понимаете! Да я впервые в жизни увидела, как он кидается посудой в нервном припадке.

— Посудой? — хмурясь, переспросила капитан, для которой было невозможно представить ничего подобного в исполнении капрала.

— Да! Все стаканы побил в кантине, как увидел ваш поцелуй. Хотел потом на Жованни наброситься, Бобби еле удержал. Не понимаю, почему лично вам ничего тогда не сказал, я думала, драка неизбежна! Но Морган как застыл и сидел потом долго, о чем-то думал. Ну, в самом деле, сэр! Морик страдает. И очень давно. Сколько я его отговаривала, сколько просила взять себя в руки, не думать о вас, не помышлять о таких отношениях, бестолку. Песню про доктора слышали? Это я ему лекарство предложила, чтобы вас забыть. А он и говорит: «любовь лечить — детский лепет». Это же про вас. Вы его солнце!

— А че тогда мне ничего не сказал? — приподнялась на локтях капитан. — Я ведь спрашивала.

— В том то и проблема, он не может! Говорит, язык немеет и мысли путаются. И Морган не понимает, как с этим справиться. Я вас прошу, чисто по-человечески, если вы не питаете к нему чувств, лучше дайте ему отставку. Объяснитесь с ним. Только, чтобы он не убился ненароком. Ну, соврете что-нибудь, скажите, что вам только девушки нравятся, например. Меня в расчет не берите, я глубоко гетеро, мне такое не интересно. Просто постарайтесь не доканать его своим признанием. Пусть считает, что он не виноват!

— О, ну всегда так! — хмыкнула капитан, укладываясь обратно. — «Дело не в тебе, а во мне, прости». Сколько раз я такое слышала! И сразу понимала, что дело как раз-таки во мне. Думаешь, он поведётся на это? Не такой глупый Котик, каким хочется казаться.

— Морган считает, что я вам действительно нравлюсь. Поверит, уж будьте уверены. Думает, что вы его просили со мной поговорить на этот счет там, внизу. И как я не пыталась переубедить, не смогла. Твердит своё, мол, вы, люди, такие странные, через третьих лиц решаете проблемы в отношениях.

— Ох, чудило, этот Морган! — заливисто расхохоталась Мурси. — Божечки-кошечки, а ведь действительно, под таким углом смысл нашего разговора очень даже меняется. И сколько ты его так выносишь? Я имею ввиду, как давно он тебе мозги полощет насчет меня?

— Честно признаться, я стала замечать его повышенный интерес к вам с первого дня, но не придала этому значения. Думала, ну может так на нем сказывается разжалование, а тут девушка-капитан. Ну, вы понимаете. А потом я увидела, как он борется с собой, вы — йонгей, он — катар, ему сложно было принять свой выбор. Но после того, как на корабль напали, Морган окончательно тронулся умом. Как говорится, упал в горизонт событий. Что бы Морик со злости швырял предметы? Я была в шоке. Не думала, что он может переживать такие сильные эмоции, — Клара усмехнулась: — Забавно было наблюдать все стадии его психологического метания. Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Как по учебнику. Только я бы давно догадалась, что с ним не так, если бы вы не запретили ему рассказывать подробности. И знаете, он молчал, как я только его не пытала.

— Но ведь я вправду думала, что ты его девушка. Все те ситуации были неоднозначными, мало ли как бы ты отреагировала! Еще он вполне прямыми словами говорил, что желает стать мне другом. Вот я и считала, что это такое катарское дружелюбие. Придурок, честное слово!

— Морган влюбился, и насколько я его знаю, впервые. Потерял голову. Конечно, он будет вести себя как придурок. Для него женщина в первую очередь друг, а уж потом что-то еще. Он считает, что это лучший ключ к сердцу. В конце концов, посмотрите на себя со стороны. Что мужчина может вам предложить кроме верности и поддержки, теплоты и заботы? Вы сильная, независимая, не нуждаетесь в деньгах. Чем вас покорить? — Клара прикрыла рот ладонью и вздрогнула. — Ой, кажется, я нечаянно сказала всё, о чем обещала ему молчать. Он меня укокошит. Я поклялась, что даже намеком не затрону тему его влюбленности. Не выдавайте меня, прошу?

— В погоде. Я его сама укокошу, — по-доброму проворчала Мурси. — Надо же быть таким придурком! Но если ты не хотела всего этого говорить, то зачем на самом деле пришла?

— Думала просто невзначай узнать, есть ли у него шансы, — смутилась Дорн. — Я ужасная базарная бабка!

— Нет, милая. Просто ты — яичница-болтушка, — ласково улыбнулась капитан. — Без обид!

— Да какой там, я же понимаю! — махнула рукой Клара. — Только вот честно, Морган хороший парень. Не красавец, конечно. Но зато честный и порядочный. И умный. И правда очень надежный друг, если выбрал вашу сторону, то будет до конца, чтобы ни случилось. Не раньте его, пожалуйста. Не поломайте. Я, Иржи, Бобби — мы очень за него переживаем! Спросите у них еще, они вам расскажут, как Морган бесстрашно защищал их всегда, и на Советах, и перед старшими чинами, и на боевых операциях, как бы сам не ругал до этого наедине.

— Божечки-кошечки, вы всем отрядом в курсе? — опять рассмеялась Мурси. — Я не слепая, я вижу, какой Морик и ценю это. Не переживай, поговорю с ним, расскажу свою страшную тайну и, уверяю, Морган вернется в строй и не будет больше мучиться от неразделенной любви.

— Так вы тоже? — с надеждой спросила Клара.

— Нет. Между нами ничего быть не может! — без колебаний ответила Мурси. — Дам ему от ворот поворот, но так, что сам Морган будет только счастлив.

— Понятно, сэр, — разочарованно вздохнула Клара и встала. — Это нас тоже устроит. Я пошла?

— Да, и не говори ему пока ничего! Можешь только намекнуть, что он — придурок.

— Я очень хочу обозваться прямым текстом! — засмеялась и Клара.

***

Мурси выполнила данное Коди обещание. Она лежала на кровати, глядела в потолок и думала. Думала, думала, но ничего толкового не могла придумать. Образы теряли очертания, мысли лихорадочно перескакивали с одной гипотезы на другую, слипались в комок и медленно варились в раскаленной черепной коробке, но почему-то постоянно возвращались к последним двум поцелуям в её жизни. Оба от неискушенных персон. Неповоротливые, возможно даже первые в жизни партнеров по такому делу. Один — кошмар, от которого хотелось напиться, и другой — нежный, трепетный и в то же время страстный.

Недавно она дала себе слово не думать о мотивах Моргана, а просто наслаждаться выпадающими возможностями. И, казалось бы, ничего этому больше не мешает. Раньше зайти так далеко ей бы не позволила совесть, но раз уж и Клара дала добро, то зачем кривить душой? Давно уже Котик перестал быть просто забавным подручным. Он для Мурси превратился в отдушину, стал гораздо значимей в жизни, чем кто-либо еще, наравне с Ванно или даже Коди, пускай последний и доканывает её почем зря. Но вся противоестественность сложившейся ситуация не давала Мурси возможности решиться окончательно.

С одной стороны, приятное разнообразие. Морган действительно ласковый, нежный, веселый и интересный. С ним приятно проводить и свободное время, и рабочие операции. И катар прав — чтобы ему не поручили, он всё выполнит с честью, можно не сомневаться! И в этом же крылась другая сторона.

С той, другой стороны, тяжело было осознавать, что все его нелепые ухаживания только еще одно поручение, выполненное с честью. В душе тут же вырастало упорное сопротивление «нелюбви». Неужели ничего большего она, как йонгей, не заслуживает? И какие наставник преследует цели, если даже Клару подбил согласиться на сделку? И если всё верно, всё по замыслу и всё путем, который предписал ей изначально Христов, то куда ведут её теперь?

Нужно рассуждать логически, отбросив эмоции! Но картина вырисовывалась донельзя странной. Изврат наставник Христова. Последний делает, что вынужден, а не что должен или хочет. Значит, всё это подготовлено самим Дуку? Тогда подсказки от наставника, его вождение вокруг да около Инквизиции на самом деле дело рук самого Изврата. Но какова цель? Что хочет этот странный мужик? Если верить Жованни, то он — основатель самого Ордена Вселенского Разума, следовательно, ему подчиняется весь ОВР и влияние его безгранично. Для чего ему еще и Империя? Здесь примешано что-то личное, однозначно. Невозможно же желать настолько власти! Или возможно?

И выходит, Лена и тут была права! Мурси в глубине души надеялась, что просто не могла никогда пробить ментальные барьеры наставника, от того и не видела в его душе ничего по отношению к себе. Но это было всего лишь равнодушие! Да, Гидрос утверждает, что Христов всем ради неё пожертвовал, но только сам ли, по своей воле или вынужденно? Это тоже изначальный замысел Дуку? Показная благочестивость наставника всегда скрывала за собой всего лишь пустоту?

Знать бы хотя бы мотивацию Изврата, стало бы гораздо проще. А почему он сам не взялся за её воспитание, а перепоручил это ученику? Или мальчиков-проводников настолько жестоко муштруют, что даже мысль о непокорности вызывает лишь смех сквозь слезы? Настолько ли они уверены в их преданности? Или просто Мурси особенная? Может быть, от того, что в ней та же сущность, что и в Императрице, от того, что Сила её превосходит всех когда-либо живущих, она способна сопротивляться, бороться, бросить вызов устоявшейся системе? Хотя в Жованни так же читалось это стремление к «самости». Но желание к самоопределению возникло только после смерти его учителя.

Сколько же вопросов и все без ответа! И уже ситуация с Морганом после такого казалась смешной шуткой Вселенского Разума за её счет.

Капитан плюнула на бесполезные рассуждения о «если бы, да кабы», решила не тратить больше бездарно время и сделать то, что сейчас в её силах. Взяла холофон, предоставленный Морганом, и написала в первую очередь Иржи по выделенному каналу. Если информация просочится, то она точно будет знать, кто виновен в этом деле.

«Привет, пупсик! Как дела? Я скучаю».

Через некоторое время пришел ответ:

Ирка: «Несравненная! Как я рад получить от вас весточку. Думал, будете пользоваться только для переписки с Морганом, рад, что и я в списке ваших контактов. После того, что сделал, наверное, не заслужил».

«Не пиши глупостей. Лучше скажи мне, как у вас с Френком дела? Он подготовил вирус для лаборатории на Камне Каасса? Ты его уже видел? Можешь незаметно мне скопировать?»

Ирка: «Эм, могу, если вам надо. Попрошу его объяснить код, он обожает поучать. А потом напишу такой же и скину вам. Как срочно?»

«Нужно очень срочно, желательно вчера».

Ирка: «Для вас, несравненная Леди, хоть в прошлом году! Через двадцать четыре часа вышлю».

«Спасибо, дорогой! Век тебя помнить буду!»

Когда вирус будет у неё на руках, Мурси сможет параллельно провести две операции. На Камне Каасса и на Наземе. Капитан открыла галактопедию. Назема — Имперский Сектор, планета-курорт, заточенная под отдых богатых персон. Среди прочих услуг — пляжи, горно-лыжные увеселения, казино и игровые дома, бордели, косметические преображения и вот, искомое — генетическая лаборатория. Слоган гласил:

«Наш ребенок станет вашим. Любые генетические капризы за счет клиента. Скрестим хоть кворча с твилекком!» Владелец: Лорд Чунгук.

Кажется, то, что надо. Значит, на Камень Каасса полетят Коди и Бобби, а Мурси с Морганом и Кларой, под благовидным предлогом размножиться, посетят эту лабораторию. На короткое время капитан станет женой катара, которому во что бы то ни стало необходимо обзавестись наследником. А Клара будет играть роль личного врача, проверяющего компетентность персонала.

Мурси соврет СРС. Поплачется на собственную недальновидность. Скажет, что ослушавшись их и прервав отпуск, впутав в свои интриги Котика, поставила их ментальное здоровье под удар, и оба они в связи с этим заработали нервный срыв. Поэтому лечение на курорте архи важно для дальнейшего дела. Если обставить всё в подробностях, разыграть по ноткам, вновь наорать на Коди, тот обязательно доложит папаше о её нестабильном состоянии. Никто не заподозрит, ежели Мурси и вправду захочет поваляться пару дней на пляже.

К тому же, такая хитровымудренная стратегия станет отличной проверкой Моргану. Мурси не позволит себе безотчетно провалиться в пучину чувств. И хоть формат взаимности с Мориком как нельзя точно копировал отношения с наставником — это всё та же привычная комфортная боль, когда ты не понимаешь, искренен ли с тобой партнер — хотелось на этот раз не наступить на ту же мину и держать происходящее под мнимым контролем.

Насчет Коди и Малыша можно не волноваться. Вдвоем справятся. СРС как всегда, небось, захотят использовать подземные ходы, тайные лазейки. А уж если наставник и впрямь просит помощи в защите граждан, ничего непредвиденного не случится. Навряд ли на Камне Каасса поджидает ловушка. Ребята зайдут с черного входа, подключатся к нужному терминалу и скачают всю инфу по клонированию вакуйев. Сейчас совершенно не важны эти данные! И так понятно, зачем их выводят.

Мурси набрала по закодированной линии Яна и вкратце обрисовала разработки Клары. Сбросила все её графики и подсчеты, попросив что-нибудь с этим сделать. Прирожденный ученый как всегда горячо заинтересовался. Его увлекал процесс создания, решения головоломки, возможность пораскинуть мозгами всего Роя, но Ян совершенно не вникал, для чего в дальнейшем его открытия могут пригодиться. Удовольствие от процесса и полученного результата, а не от предвкушения возможной выгоды. На всякий случай Мурси скинула ему и полное описание нового орудия Кавота, высасывающего по крупицам темную материю, а так же фотографии своей раны, прося поработать и с этим материалом. Довольный Ян, явно заскучавший в последнее время, отключился, даже не попрощавшись, полностью оставшись поглощённым новыми идеями.

Еще одна проверка. Интересно, как быстро Шериф узнает о её проделках? Размышления прервал входящий от Лены. Паранойя капитана заставила напрячься, ну мысли же они не умеют читать!

— Чао, сестрица!

— Привет, Мо. Коди говорит ты не в духе? Что-то случилось?

— Та Морган, опять обкололся своей наркотой и чудит. Уже всё оукей, Клара дала ему антидот и отправила отсыпаться.

— Не соскучишься, — заключила Лена. — Но я тебе по другому вопросу. Ты уверена, что слюна была твоя и Жованни? Ты ничего не перепутала?

— Нет, можешь спросить у любого из моего отряда, а шо такое? Жованни не Жованни?

— Практически, — согласно кивнула Лена.

— Как это? — встрепыхнулась Мурси.

— Так это! По наличию мидий мы определили: в пробирке слюна перерожденной, то есть твоя, и не зарегистрированного йонгея, подпольного истинного Лорда. Интересно получается! Он хоть сам в курсе, какой Силой обладает?

— Так вот откуда эта боль и неприятие! — догадалась Мурси, вспоминая чувства Жованни. — И всё остальное. Думаю, он не знает. Думаю, никто не знает, что Кавот и жоваух — йонгеи. Но ведь это значит, что их отец…

— Именно! Живой перворожденный! Я не имею в базе его генетического кода.

— Погоди, а может быть из-за своего возраста Изврат стал настолько могущественным, что разросся до силы дитя Сибел?

— Может и так, конечно. Но сколько же ему пришлось тогда убить, чтобы мутировать половину своей мощи и не отрастить лишних конечностей? К тому же, ты сама сказала, что он узнал в тебе Императрицу.

— Вот как они познакомились. По ВВП. Дуку не владеет ораторским искусством. Просто аура Императора! А свой авторитет поддерживает страхом перед аурой Гнева, какая была только у перворожденных.

— Изврат действительно переиначивает реальность своих подопечных, искажает восприятие.

— Нифига себе изврат, — хихикнула Мурси. — Извращенный Изврат всех извратил. Вот это извращение!

— Не смешно, Мо! — приструнила её Лена. — Наш противник сильней, чем мы предполагали! Никогда не думала, что скажу, но Христов, по ходу дела, на нашей стороне. Он знает тайну своего наставника, именно поэтому так упорно помогает. Только ты сможешь выступить на равных против первородного. Других же не осталось. Готовься, СРС высылает инструкции по Камню Каасса.

— Ой, прости! — невинно пролепетала Мурси, тут же меняясь в лице. — Я передумала. Не могу! Надо было вас слушать с самого начала. Из-за не догулянного отпуска у меня нервный срыв случился, у Моргана тоже. Если вы всё подготовили так хорошо, как обычно, думаю, Коди и Малыш справятся сами. Да?

— По идее, должны, — нахмурилась Лена. — Всё настолько плохо? Обычно ты рвешься в бой, а тут на попятную. Чем заниматься решила? Приехать, побыть с тобой?

— Я тебе на выделенку напишу, куда поеду и чего буду поделывать. Шобы вы не волновались, но распространяться о личной жизни я не намерена перед всеми!

— Ладно, — вздохнула Лорд Банник. — Как скажешь.

Мурси отключилась. Вот и отличная проверка на честность для Лены. От сестры Мо ничего не утаит, откроет все карты, расскажет и о Кларе, и о Моргане, и о своих планах насчет Наземы. Агенты слышали их разговор с Жованни, бесспорно СРС уже пробивают по базе ген. лабораторию, где вырастили Моту. Если информация не выплывет, то агенту Ла можно доверять. Капитан набрала сестру по выделенной линии.

— В общем, кое-что тут произошло с Котиком, скрытое от посторонних глаз. Между нами ладно?

— Ладно, — безразлично пожала плечами Лена. — Мне интересно, что выкинул Морган. Кажется, я, как и Френк, подсела на ваш сериал.

— Он признался, что никогда не знал любви и полез целоваться!

— Так и думала, рано или поздно он не выдержит твоего игнора, — рассмеялась Лена. — Наивная простота! И что ты? Дала по щам?

— Не, вначале даже увлеклась, но потом чет Кларку жалко стало, послала в эротическое пешее. Так его подружка сама ко мне пришла и доложила, что между ними ничего нет! Что Морган глубоко и полностью любит и принимает меня. И сейчас у него нервный срыв на почве моего отказа.

— Даже так? — еще громче расхохоталась Лена. — Видать им хорошо заплатили!

— Мне это не дает покоя, — призналась Мурси. — Прямо очень. Чего же на самом деле хочет наставник?

— Та не! После того, что мы узнали, я в это не поверю, — отмахнулась Лена. — Не стал бы Христов в такой серьёзный час посылать тебе «утешеньице». Это Гидрос, скорей всего, нанял Моргана, раз уж и за Ванно в ответе. Канцлер Ги к Флинту ближе, как и ко всей регулярной армии. Да и женушку свою посылал к тебе на корабль разведать, сам проверял. Возможно, контроль операции на Фортуне был лишь прикрытием, он передавал Котику очередные инструкции. Кароче, забей на учителей, расслабься и получай удовольствие. Или там совсем всё ужасно?

— Да нет, мне понравилось. Этот поцелуй, он был таким, знаешь, таким… Не могу описать. В общем, я бы Котика юзала и юзала без устали. Пару раз.

— Ну, так юзай, кто тебе мешает? А, погоди, кажется, я начинаю понимать. Хочешь оттянуться в каком-нибудь фешенебельном отеле? А Клара вам зачем?

— Совесть заела. Подумалось неплохо бы в качестве компенсации показать Дорн, как отдыхают настоящие богачи. Слетаем на пляжи Наземы. Пару дней отдохнем, займемся ничегонеделанием. Поюзаю как следует Котика, в качестве мужа, а заодно гляну на реакцию Клары. Она дама нервическая, ревнивая, может и психануть не по плану. А по вытекающим последствиям и решу, насколько процентов Моргану можно доверять. Выведу их на чистую воду.

— Развлеченья у тебя третьесортные, сестричка. Надеюсь, ты не настроена на чудо? Его не будет, — хмыкнула Лена, но тут же сменилась полным сосредоточением. — На Назему, значит, да? И невзначай посетить лабораторию Лорда Чунгука? Я правильно тебя поняла?

— Ну да, — как бы промежду прочим согласилась капитан. — Без шума и пыли, одним глазком поглядеть. Скопирую червяка Френка для Камня Каасса на свой пад и подключусь к компу. Это одна сеть, система безопасности должна быть идентичной. Как-то так.

— Звучит разумно. Но почему ты не хочешь провести операцию под контролем СРС?

— Потому что не верю Шерифу! Вы голову отъели, утверждая, что моё шестое чувство очень практичное. Столько раз вменяли в вину, что я не прислушиваюсь к собственным суждениям, послали Коди ловить каждое мое слово, и когда я говорю вам со стопроцентной уверенностью, что Шон не предатель, вы отворачиваетесь. Не хуже моих учителей!

— Спокойно, сестра, — Лена предупредительно выставила руку вперед. — Тут я на твоей стороне. Сама посмотрела записи Шона. Он действительно интересовался много чем. Странными идеями о Спасителе и взрыве черной дыры, был подписан на канал Дорна, имел доступ к сведениям, но вопрос, почему перед допросом его не обыскали на предмет вшитых самовыпилов, остался для меня открытым. Агента, предполагаемого двойного шпиона обязательно нужно проверять в этом направлении.

— Так он еще и самовыпилися?

— Да! Раскусил ампулу, видимо вшитую в нёбо.

— Или кто-то ему дал раскусить, — проговорила медленно Мурси. — Всё чудастее и чудастее.

— В общем, я согласна, что и тут СРС оплошало. Надо поговорить с Шерифом начистоту. Что он задумал?

— Может, Шефе с Христовым, Извратом, Кондратом и иже с ними заодно? Может тоже хочет к Инквизиции примкнуть?

— Шериф? Да нет, ему власть тоже не нужна. А аурам сопротивляться давно научился. Зачем? Смысл какой?

— Да кто их знает. У меня ощущение, что я окружена поехавшими!

— Дыши, сестра. Я еще в здравом уме, — улыбнулась Лена. — Действуй по плану. Летите на Камень Кааса, сбрасывайте Коди и Бобби, а сами дуйте «лечить двойной нервный срыв» на Назему. Я отрекомендую Шерифу это лучшим способом снятия с тебя стресса. Он прислушивается к моему мнению на этот счет.

— Договорились, сестра. Мо аут.

Итак, игра стартанула. Остался маленький штришок, чтобы приукрасить начатое.

***

Морган попытался взять себя в руки и воспользоваться советом Клары. Выходить в космос он конечно не будет. Это было спонтанное желание. Нет, так просто катары не сдаются! Лучше он попробует всё остальное. Стихи, песни, танцы, вообще, нужно больше узнать по соблазнению человеческих женщин. После поцелуя, страсть только сильней разгорелась в его сердце. И не только в нем. Она растекалась по телу от одного только воспоминания о блаженной ласке. Шевелила шерсть на спине, сводила желудок, пробивала йонгейской молнией от пяток и до макушки, заставляя зацикливаться на единственном желании — повторить, во что бы то ни стало.

Если бы Муся четко и прямо сказала, что он не в её вкусе, что он не подходит ей ни внешностью, ни характером, что у него нет ни единого шанса — тогда бы Морган смирился, научился жить дальше. Если бы она не пыталась каждый раз невзначай погладить его, остаться наедине, не говорила бы приятные комплименты. Не задирала и не ругалась с ним. Не делилась бы своими сокровенными тайнами. Не переживала бы за его жизнь, не боялась потерять. Если бы вкус подаренного ореха Бонко не отпечатался таким блаженством на её лице. Обряд не может врать! Разум Моргана хватался за любую мелочь, отказываясь верить в невозможность их отношений. И пока Мурси водит его за нос, он может так же пытаться водить за нос её! Или она перестанет дарить надежду или будет его, это точно!

В безудержных мечтах о будущих поцелуях, Морган и задремал. Проснулся довольно поздно, на часах перевалило за полночь. Корабль был погружен в привычную тишину, только жужжание двигателей подсказывало, что они дрейфуют. Остальные наверняка уже давно пошли отдыхать.

Он встал и отправился за порцией молока на кухню. Вот совершит привычный ритуал и вновь погрузится в сладкие грезы. Так и ночь пройдет. А новый день подарит новую надежду. На предстоящей операции совершит какой-нибудь подвиг, спасет всех, убьет главного злодея и восхитит тем самым Мурси. А она в награду поцелует. Непременно, всё именно так и сложится. Ей же понравилось, иначе, зачем бы просила повторить?

Не включая свет, Морган залпом осушил стакан причитавшейся ему за вредность от работы жидкости и принялся красться обратно, стараясь никого не разбудить. Но возле каюты капитана остановился по привычке и прислушался. Странная тишина и как будто Мурси совсем рядом, стоит по ту сторону и тоже прислушается.

Катар вздрогнул, когда дверь отъехала, оттуда выглянула капитан, повертела головой в разные стороны, проверяя, нет ли кого еще поблизости, схватила катара за шиворот и потянула за собой в каюту. Морган еще не до конца понял, что происходит, а она уже обвила его шею руками и полезла целоваться. Сама! Сердце мгновенно растаяло, руки сами опустились на её поясницу, и катар позволил себе много сладостных мгновений, о которых еще недавно лишь мечтал.

— Я тебя придушу, Морик Морган, — прошипела Мурси, отрываясь от него и сердито потрясая за грудки. — Угугенил?

— Это я вас придушу, — игриво проворковал Морган, улыбаясь во весь рот. — Вот еще один разик поцелую и придушу, угугенили?

И опять, снова и снова они целовались. Морган, уже практически не стесняясь, наглаживал зад нянни, спину, позволяя и её рукам бродить по голове и шее, закрадываться под куртку. Но в какой-то миг стало совсем невмоготу, он рыкнул и, целуя щеки, ухо и лицо, не сдержался — прикусил, рыча, шею.

— Простите, этого я и боялся, — испуганно зашептал Морган, стараясь справиться с прерывистым дыханием и отталкивая руками от себя капитана. — Наверное, на сегодня хватит! Простите, ради всего святого, я постараюсь впредь держать себя под контролем.

— Морган! Ну, ты уникум, — хмыкнула Мурси, но не предприняла больше попытки сближения. — Запомни же. Никому не рассказывай обо мне и о нас с тобой! Никому, под страхом смерти! Даже Кларе. Скажи ей, что мы с тобой поговорили по душам. Скажи, что я фригидная или вообще «трап», поэтому ничего между нами быть не может. Ты в порядке, всё хорошо, убиваться не собираешься и всё такое, договорились?

— Как скажете, сэр. Но мы же не кончили, да?

— Ой, иди! — смеясь, Мурси открыла дверь и вытолкала его наружу.

— Женщины! — буркнул радостный Морган.

«Котик, Котик, какой же ты горячий дурачок. Интересно, надолго ли тебя хватит? Месяц, два? А укусил от ненависти или от страсти? Ой, да, похер, я это заслужила» — подумала капитан, понимая, что буквально сгорает от распалившегося в груди пожара.

***

Утром Клара очень удивилась, когда застала Моргана за завтраком. И мало того, что ел друг с завидным аппетитом, он еще и мурлыкал себе под нос детскую песенку. Не таким она его вчера покидала в каюте. Совсем не таким. Он поднял на неё взгляд, приветливо улыбнулся и опять принялся, урча, поедать сырое мясо.

— Я смотрю всё в порядке? — осведомилась Дорн. — Поговорил с капитаншей?

— Да, мы, наконец, всё выяснили. Представляешь, Клара! Она оказывается «трап» и поэтому у нас с ней изначально ничего не могло получиться. Вот я дурень, да? — и Морган искренне расхохотался.

— «Трап»? — переспросила Клара. — Я в шоке!

— Ну да, а я лез к ней целоваться! Откуда же я знал, что у неё такая проблема? Будет мне наукой.

— Морган, прости, а ты знаешь, что это такое? — осторожно поинтересовалась Клара, в красках вспоминая виденное вчера в каюте капитана.

— Конечно. Мне Мурси всё-всё рассказала и даже показала. Никаких сомнений, между нами ничего не получится!

— Показала? — еще громче переспросила Клара. — Я… Я… Я пойду.

Дорн рассеянно встала и, покачиваясь, прошла к кофемашине. Нет, друг должно быть шутит! Не может быть капитанша «трапом». Никак не может! Клара вчера собственными глазами видела её исподнее! Ничему там взгляду зацепиться! Не повылазили же у нее галюники. И как это она ему показала? И Морик так спокойно и весело об этом говорит? Нет, капитанша наверняка обвела друга вокруг пальца. Если бы Морган увидел у капитанши «лишнюю» болтающуюся часть тела, он бы так весело не болтал об этом.

— Только это тайна, великая! — предостерег её Морган, на мгновение став серьезным. — Даже Коди не знает. Просто Муся хотела, чтобы я точно всё понял, вот и пришлось ей открыться.

— Угу, — отрешенно ответила Клара.

Конечно, можно Моргана расспросить подробней, но он такой счастливый, такой радостный, весь светится, наконец, обрёл утешение. Если капитанша и соврала насчет причины, то хотя бы сделала это безболезненно. Но проклятое любопытство не давало Дорн покоя.

— А как ты себя после этого всего чувствуешь? Ну, я имею ввиду, конечно, дело всякого, но ты же с ней целовался! И даже лапал её! И за грудь хватал. Тебя это не коробит? Я не имею в виду, что коробить должно, просто мне интересно, как на такие признания реагирует катар?

— О, ну мне же всё равно нравилось это делать. Да я бы и сейчас повторил, и нацеловывал бы, и наглаживал. Но если у Мусеньки такая проблема, если мы ну никак не сможем с ней соединиться, то о чем печалиться? Главное, что все всё поняли.

— Понятно, — согласилась Клара, хотя ничего не поняла. — А как капитанша тебе показала, что она «трап»?

— А как это еще можно показать? — со знанием дела ответил катар. — Взяла и открыла свою тайну!

— А ты что? Сильно ужаснулся?

— Ну конечно немного в шоке побыл. Но ничего, это даже в какой-то мере красиво. В конце концов, у каждого свои недостатки.

Клара вновь покосилась на друга, достала свой пад, набрала в Галактопедии «трап» и, не читая, подсунула под нос другу.

«Трап — это выражение, которое используется по отношению к мужчине или женщине, которые по каким-либо причинам выдают себя за представителя противоположного пола, в том числе и внешне. Мужчины, например, могут переодеваться в женскую одежду, краситься, чтобы иметь более женские черты лица, даже принимать гармоны, чтобы фигурой больше походить на женщину».

Морган закашлялся, давясь откушенным куском мяса. Шерсть на его голове разлохматилась в разные стороны, на лице застыла маска ужаса, тело едва заметно затряслось от омерзения. Наконец, он справился с удушьем и остальными последствиями расширения кругозора, утер беспричинные слёзы и еле слышно, неуверенно прошептал:

— Именно это я и имел в виду.

— Морган, мне всё равно, что она тебе сказала, — убрала Клара пад обратно в карман. — Но что она тебе сказала?

— Я же говорю, — уклончиво промямлил катар и уставился в пол, полыхая от стыда. Нужно было вначале выяснить подробности, а потом сочинять. — Сказала и… показала.

— Ты не умеешь врать!

— Я перепутал! — нашелся Морган и, счастливо улыбаясь возникшему в голове термину, о котором он точно всё знает, добавил: — Муся сказала, что фригидна и даже справку от врача показала.

— Но ведь капитанша меняла запах от твоих приставаний, сам говорил! — не отставала Клара.

— Я лгун, ты обо мне многого не знаешь! — проскрежетал Морган. Он поднялся, собираясь уходить. — Мусенька — фригидный трап! Всё, прошу тебя, давай не будем больше касаться этой темы! Вдруг Коди услышит?

— А что я должен услышать? — тут как тут заглянул в столовую агент Ко. — Какие-то опять личные секреты?

— О, вот ты же говоришь, что всё знаешь о капитанше, — пристала к нему Клара. — Так?

— Так! Абсолютно всё! А что?

— А ты её голой видел?

— Клара! — цыкнул на неё Морган.

— Мне просто интересно. Ты голой капитаншу видел? Вы же вроде как встречались.

— Поправочка, это она хотела встречаться, но я отказал. А голой, дай, подумаю, — Коди прикинул в уме. — Да, было дело! Как же она тогда засмущалась, я и не думал, что Мо возможно вогнать в краску. Она буквально вспотрошилась вся!

— Коди, у тебя потрясающее умение копать себе яму ртом, — отпихнула его от проема Мурси. Капитан прошла к кофемашине, даже не взглянув на Клару и Моргана. — Где Малыш?

— Бластер полирует в казарме, — спокойно ответил Коди. — Позвать?

— Да! Сейчас намучу себе кофе и начнем совещание.

Все собрались в общей комнате. Мурси поставила кружку на стол, раскрыла голограмму очередного здания и как обычно перед операцией, уперла руки о столешницу холотерминала.

— Итак, команда! Дела идут следующим образом, — Мурси обвела всех немигающим взглядом. — Как известно вчера у нас с капралом Морганом синхронно случился нервный срыв. Мы с ним нестабильны, а, следовательно, ненадежны. Поэтому на тщательно подготовленную СРС операцию по захвату данных в лаборатории на Камне Каасса идут Малыш и Коди. Я не думаю, что по этому поводу следует переживать. КК — искусственный спутник Зарекса. В открытом доступе для любого жителя СШГ. Вы не вызовите подозрений, если захотите провести экскурсию по достопримечательностям и восхититься инженерной мыслью создателей, — капитан развернула голограмму в полной мере. — Вот здесь заканчивается официальная экскурсия, которую вам подобрали. Три часа на завершение операции, именно столько времени дается туристам на самостоятельное ознакомление с красотами. Вот начинается подземный вход в секретные отделения лаборатории. Пятнадцать минут пешком, — капитан сменила изображение. — Здесь, насколько известно, содержатся жертвы эксперимента, обходите стороной. Здесь принтеры для биороботов и контейнеры с биомассой. Вам следует обогнуть и податься вправо. Хранилище базы данных. Взламываете дверь, подключаете пад и качаете информацию. Всё должно пройти по-тихому, без сучка и задоринки.

— Если тебя не будет, то задоринки точно минуем, — повеселел Коди. — А вы? Будете поддерживать нас с орбиты?

— Нет. Мы отправляемся в короткую поездку по спа-салонам. Я с Морганом отдыхать, Клара следить за нашим здоровьем и вводить в блаженное состояние обоих. Поедем на курорт, хочу поваляться на пляже. Думаю, Моргану тоже пойдет на пользу теплая сухая погода, с дажкузями и массажами.

— Вас не будет на операции? — боязливо прошептал Малыш. — И даже Моргана? Что же, я и не собирался жить вечно.

— Бобби, ты справишься, — подбодрила Мурси. — Ты давно не Малыш, вырос, стал самостоятельным и совершенно не нуждаешься в опеке. Ежели шо, держись Коди, он боец опытный. Случись че, пропасть не даст. Хотя лично я считаю, шо это ты не дашь пропасть ему. Коди иногда действует импульсивно и не обдумано, а ты, Боббьер, наоборот, послужишь хорошим стопором. Считаю идеальной вас парой.

— Так точно, сэр! — отдал честь Бобби. — Готов приступить.

— Другое дело. Вы двое свободны, можете обговорить между собой предстоящее задание.

— А мы, сэр? Просто отдыхаем? — заволновалась Клара, чувствуя подвох. После вчерашней беседы с капитаншей она по привычке ждала какой-нибудь завуалированной атаки йонгея. Мало ли, что могло не понравиться, неудачное слово, может неподходящая формулировка.

— Да, просто отдыхаем. На Наземе. Слышала что-нибудь об этом курорте?

— Офигеть! Кто же о нем не слышал! Это же его называют раем! Офигеть, офигеть! — Клара сжала свои щеки ладонями. — Сколько я мечтала там побывать! Но у меня не хватит денег даже на билет туда!

— Я за всё плачу. Детали мы обсудим в моей каюте.

— Мо! Как заработать нервный срыв? — с интересом спросил Коди. — Я тоже не против джакузи!

— Работать! — четко проговорила капитан, указывая в сторону комнаты для совещаний. — Вот выполните задание, я вам с Бобби выпишу путевку.

— Я с сеньоритами хочу, а не с Малышами, — обиженно засопел агент. Поморщился, глянул на своего нового напарника, подмигнул ему и, уже удаляясь, весело добавил: — Мы с тобой на Камне Каасса покутим, правда, камрад?

— А как мы попадем на Назему, — не могла угомониться Клара, следуя за капитаном. — Она же только для Лордов и жителей Империи.

— Ради качественно отдыха нам сделают фальшивые ID. Я с Морганом как муж с женой на отдыхе, чтобы не вызывать подозрений, а ты наша персональная медсестра, — Мурси закрыла за ними дверь и, вульгарно сев на стол, внимательно посмотрела вначале на катара, потом на его подружку. — Мы с вами убьем сразу двух кворчей одной молнией. Отдохнем бесспорно, но так же посетим одно замечательное место. Легенда такая: Морган — богатый купец Империи, я его любимая жена, ты, Клара, наш семейный врач. Родственники-нищеброды глотки друг другу перегрызли, желая ускорить кончину обоих и приблизиться к наследству. Поэтому, чтобы обезопасить собственную жизнь, поставщик сладостей решил обзавестись официальным потомком. Как-то так.

— Какой поставщик сладостей? — опешила Клара.

— Я! Я отныне вечный торговец конфетами. Ха-ха, смешно! Вам бы всё издеваться, сэр, — заворчал Морган. — Вот всегда так, стоит вам узнать какую-нибудь весёлую подробность, так вы её везде запихнете. Нельзя ничего доверить!

— А что же мне надеть? — не обратила внимания на него Клара. — Там наверняка все будут выглядеть как с обложек журнала, а я только платье одно имею! И то, уже в нем показывалась. Да и полнит оно меня, по-моему. Не в военной же форме СШГ загорать на пляже…

— Прибарахлимся за мой счет, не ссы, — прервала её переживания капитан. — Шопинг он тоже от «нервного срыва» помогает. Нужно создавать видимость праздношатающихся зажравшихся богачей. Так что всё включено, понятно? Но ни слова Бобби и Коди, это касается особенно тебя, Клара.

— Есть, сэр! — отрапортовала Дорн. — Мой рот мимо ворот!

— Надеюсь. Свободны. Пойду пробивать нам коридор до Зарекс.

Клара первой вышла из каюты, за ней последовала и капитан, а Морган остался стоять на месте, и как только Мурси дошла до дверей, ухватил её за руку и потянул к себе.

— Капитан, у меня есть еще вопросы насчет нашего задания, — начал он. — Прикройте дверь, чтобы никто не подслушал секреты.

Мурси нажала на кнопку и повернулась к катару лицом.

— Я думала, вы, капрал, быстро сообразите, что к чему. Удивительно от вас услышать запрос на дополнительные сведения.

— Муся! Мне просто интересно, вы хоть иногда думаете, прежде чем предлагать варианты для вранья? — сердито начал Морган. — И что теперь делать? Клара не поверила ни единому моему слову насчет вас!

— Шо? — заморгала часто Мурси. — Так быстро решили слить мне проверку?

— Что таким образом можно проверить, не пойму? Я, как вы и просили, соврал Дорн. Сказал, что вы — «трап». Но вы хоть представляете, кто это такие? Что это за персоны?

— Вы что сказали Кларе? — удивленно пробормотала Мурси и прыснула со смеху, утыкаясь в его плечо лбом. — Морик, ну ты чудище катарское! Божечки-кошечки! И она что?

— Ожидаемо не поверила! Вамсмешно? Вы издеваетесь, сэр? Каково было мне стоять перед ней и изображать радость? Вы подумали?

— Я же не знала… — выдавила из себя капитан и опять принялась смеяться. — Вы же… Ну как так можно, Морган!

— Я не виноват, сэр! — поддаваясь заразительному веселью, катар мгновенно перестал злиться и переживать, а наоборот, прижал нянни крепче и улыбнулся. — Некрасиво получилось, сэр. Вы — женщина, никто в этом никогда не сомневался. Поэтому, Клара будет и дальше меня допекать расспросами. Дайте мне еще одну причину, прошу вас.

— Скажи ей, — Мурси выдохнула, посмотрела в глаза катару и серьезно проговорила: — Скажи ей, что мы договорились попробовать, как закончим дело. Сейчас слишком большая опасность нависла над Галактикой. Изврат, тот, который основатель Ордена Вселенского Разума — перворожденный. Вы представьте картину мира теперь, какая она изначально искаженная.

— Не может быть! — ошеломленно прошептал Морган, но руки его почему-то от этого съехали на ягодицы нянни и непроизвольно сжались. — Страшное дело!

— А то! — хмыкнула капитан. — Или вы про мой зад?

— Простите, сэр, — смущенно произнес Морган и вновь повторил свой жест. — Вы же меня гладите, чтобы снять стресс, оказывается, такое действует в обе стороны. Мы им еще покажем!

— Мой зад? — опять прыснула Мурси.

— Если потребуется, сэр. Но я его буду защищать, пускай и ценой собственной жизни! — Морган помолчал и робко добавил: — Думаю, такое признание заслуживает хотя бы одного поцелуя?

— Думаю, бесспорно.

Глава 18

В этот раз всё произошло гораздо быстрей. Проведший ночь в сладостной истоме, истерзанный вожделением, Морган уже через каких-то несколько мгновений, громко урча, потерял всякий контроль над собственным разумом и впился зубами в то же место, что и до этого. Аккуратно по контуру татуировки. И кто его знает, до какой бы катастрофы довел этот укус, если бы не резко изменившийся запах нянни. Адреналин, выброшенный в кровь неожиданной опасностью, полностью трансформировал его, однако же сделав Мурси сладостней и желанней для катара.

— Да что ты будешь делать! — остервенело воскликнул, отталкивая от себя капитана, Морган. — Никак не могу побороть инстинкты!

Мурси только безудержно хохотала, глядя на его растрепанное состояние, чем еще сильней вгоняла в пучину неконтролируемых страстей. Моргану хотелось закружить нянни, смеяться вместе до упаду, а потом повалить на кровать и начать обряд зачатия. И, если он позволит себе хоть на минуту расслабиться, то в одночасье разобьет насилием налаженные, наконец, между ними теплые отношения. Ему ничего не оставалось другого, кроме как опрометью выбежать из каюты капитана и запереться у себя.

Катару казалось, что в мечтах он предусмотрел всё. И как будет увиливать от сексуальной близости, если Мурси потребует этого от него немедленно. Как будет уговаривать её обождать, пока не залягут в сознании тонкости и нюансы процесса до автоматизма. И как будет просить быть снисходительней к его неуклюжести и неопытности. И как ему придется охлаждать страсть нянни, какие разговоры на отвлеченные темы смогут переключить внимание йонгейки, не вызвав при этом раздражения. Морган выдумал дюжину разнообразных сюжетов, могущих с легкостью заинтересовать и увлечь Мурси. Его мозг смоделировал тысячу ситуаций на такой экстренный случай, но не предусмотрел одного — собственного иррационального влечения.

Морган четко осознавал, что капитан ему не просто нравится, что его привязанность проросла намного глубже, стала полноправной частью его жизни. Но ведь этого всё равно мало, чтобы отчаянно желать завести котят! Они практически не знают друг друга, не надкусили тяготы совместного проживания, стоят только в начале долгого и сложного пути поиска взаимопонимания. Да и потом, даже будь Мурси катаркой, он бы еще сто раз подумал, прежде чем делать ей предложение. Если только вообразить, как она становится матерью — пускай Морик и лично убедился в том, что Мурси умеет и любит ладить с детьми — то уже через полгода она сбежит зерговать какой-нибудь вооруженный конвой, оставляя на него все обязательства по пестованию молодняка. А превращаться в отца-одиночку при живой «жене» совершенно не входило в планы Моргана. Нет, тихая семейная жизнь явно не по йонгейскому нраву.

Но вопреки веским доводам Разума в пользу оттягивания времени пугающего обряда, его тело стремилось к разрушительной близости. Не такой, как описано в учебниках по человеческой анатомии, а к животной, на инстинктивной основе. Вряд ли Мурси вообще когда-либо позволит Моргану совершить этот акт с ней, даже если полюбит всем сердцем, даже если будет согласна на любые условия. Да и сам катар не хотел бы ставить под угрозу её безопасность и допускать таких событий, при которых она не могла бы остановить процесс или же как-то его контролировать.

Таким хаотичным мыслям предавался Морган, сидя на собственной кровати. Он ухватился за голову и пытался найти логичное объяснение собственному поведению, а так же хоть малейший шанс утихомирить порочные желания. Катар раскачивался взад и вперед, изредка вздыхая и охая, и был похож на молящегося истукана. Именно таким его и застала Клара, сразу же бросившаяся на поддержку другу, как только Коди сообщил, что тот вылетел, словно обожжённый, из каюты капитана.

— Так! Что случилось, пока вы обсуждали тонкости операции? — уставила воинственно руки в бока Клара. — Капитанша выкатила список противоестественных требований от тебя как от мнимого мужа? Офигеть! Я так и знала, что ей нет доверия. Обязательно воспользуется шансом, чтобы переломить и закопать! Зря я к ней ходила, зря пыталась найти человечность в её натуре! Надо было ничего не говорить. А теперь, полюбуйся, пять минут наедине и ты уже сам не свой! На лицо полное разжижение мозгов. Раскис? Страдаешь?

Катар поднял на подругу отсутствующий взгляд, пытаясь уловить смысл в потоке её быстрой и бессвязной для него речи.

— Офигеть! Морган, вот это тебя колбасит! Но не переживай, я не сдамся, капитанша еще попляшет. На каждого йонгея найдется свой йонгей.

— «Колбасит»? «Попляшет»? Что?

— А то не видишь, как капитанша тебя подставляет! Пусть бы своего агентика взяла на роль муженька. Они точно два сапога — лапти, идеальная пара. Нет же, к тебе докапалась! А всё потому, что Коди научился давать ей отпор. Тебе следует пойти и прямо сказать, что, несмотря на симпатию, ты не намерен терпеть унижения! Офигеть, ишь чего удумала! Будет теперь играть на наших нервах? Я в шоке, какая же она испорченная злюка-подлюка!

— Что? — рассеянно спросил Морган, не поняв ни единого слова. — Какие требования? При чем тут Муся? Если бы я остался с ней без свидетелей и дольше, то произошла бы катастрофа! И только я был бы виноват в том. Вот и покинул её каюту. Сейчас успокоюсь и пойду объясню всё капитану.

— Дожили, уже считаешь виноватым во всем себя. Ты не при чем, какой бы катаклизм между вами не назревал. Послушай меня, если бы она не предлагала тебе с самого первого дня переодеть её, если бы не обзывалась и не целовала тебя первой, если бы не лезла почем зря, этого бы не произошло! — не унималась Клара. — Замотай это себе на носу! Ты не причастен к бедам, если дело касается держателя Силы. Это всё они!

— Кто они? — не понял Морган.

— Ну, держатели Силы и капитнаша во главе! А ты нет. Ты нормальный. Понимаешь? Нор-маль-ный!

— Не понимаю. Я вообще ничего из того, о чем ты говоришь, не понимаю, — произнес пораженный своим скудоумием Морган. Раньше проблем такого характера с подругой он не замечал. — Давай сначала. Ты зачем пришла?

— Офигеть! Вот так значит, да? — топнула ногой разъяренная Клара, которая в своей голове уже выстроила стройную теорию о произошедшем. Капитанша узнала тайну Моргана, а потому всячески над ним измывается. Зря Дорн просила не сломать его, зря упоминала о ранимости друга. Йонгей обязательно воспользуется чужой уязвимостью, это все знают. Но винить себя в просчете было слишком больно, и поэтому Клара всячески пыталась перенаправить негативные чувства в сторону моральной поддержки друга, чтобы хоть как-то загладить вину. — Морик, вот давай не надо, а? Ты так говоришь, будто совсем не рад меня видеть! Тебе поплохело, обсуждение с капитаншей не задалось, вот я и поспешила узнать, чем могу помочь. А ты мне грубишь. Я в шоке! Может поэтому у вас с ней ничего и не получилось? Ты слишком прямолинеен. Такие вопросы следует задавать завуалировано.

Морган молчал, всё так же осоловело уставившись на подругу.

— Скажи хоть что-нибудь! Я тут для тебя распинаюсь, пытаюсь узнать, что же случилось, а ты молчишь, как рыба аплет, — и, глядя на его стеклянные бездумные глаза, Клара вдруг перепугалась, вспоминая недавние откровения насчет друга из уст капитана: — У тебя, случайно, нет зависимости?

— Какой зависимости?

— Ну, например, от лекарств. Только без паники, мы справимся! Это болезнь и её надо лечить. Поддержка любящих товарищей поможет справиться с любой наркозависимостью.

— Чушь! — не выдержав, выкрикнул Морган. — Чушь, бред и полная ахинея! Клара, я просто сошел с ума. Я ни слова не понимаю. Какой-то ступор мозговины. Это оно, разжижение мозгов? Какие лекарства, какая зависимость, какая рыба?

— Так, Морган. Возьми себя в руки. Сколько у меня пальцев? — помаячила перед ним пятерней Дорн и, не находя ни единого изменения в вытянутом лице друга, воспринимая буквально его слова о каталепсии, зачем-то проорала: — Посмотри мне в глаза! Опиши меня. Какого цвета на мне…

В смежную стену с капитанской каютой кто-то неистово заколотил.

— У нас всё хорошо! — зачем-то прокричал Морган и спокойней обратился к Кларе: — Тише будь. Я тебя прекрасно вижу и слышу. И начни сначала, только более связно. Почему ты считаешь, что Муся замыслила дурное? Между нами, наоборот, всё прекрасно как никогда. Что тебя беспокоит?

— Ты меня беспокоишь, — обреченно вздохнула Клара, усаживаясь на стул. Она, по своему обыкновению, стиснула щеки руками, еще раз громко вздохнула и решилась на подвиг со своей стороны, зная, что возможно после нанесенного оскорбления, навсегда лишится друга. Ну, или, по крайней мере, на несколько дней, пока его сердце не оттает от предательства. — Я должна тебе признаться кое в чем. Вчера, как мы с тобой и договаривались, я пошла к капитанше. Хотела только обговорить своё реноме. Что я нормальная и предпочитаю парней. В общем, мы с ней слово за слово и потом так получилось… Ты пойми, не специально так вышло. Разговор зашел за тебя и я… Ну я и поделилась с ней насчет твоей симпатии. Капитанша всё знает, что ты знаешь, что я знаю, что мы знаем…

— Ну, поделилась и ладно, — безразлично пожал плечами Морган и даже как будто бы повеселел. — Теперь уж этого не исправить. Хотя мне стали более понятны дальнейшие события.

— Так, значит, ты догадался, что она в курсе, да? Капитанша тебя и в самом деле начала еще больше третировать? И про «трап» выдумала, и мужем назначила только чтобы поиздеваться? И что-то еще заставила сделать уже на миссии? Прости, я так виновата перед тобой.

— Не мели чуши. Между мной и Мусей проблем нет. Мы действительно обговорили наши чувства и всё урегулировали. Просто расследование идет не в нашу пользу. Чем больше раскрывается тайн, тем серьёзней вырисовывается угроза для каждого живущего. Брат Изврат, основатель всего Ордена Вселенского Разума, на самом деле первородный! Представь! Это как узнать, что среди верховных канцлеров засели одни Лорды. Даже хуже!

— Что может быть хуже Лордов Империи? — выпрямилась Клара.

— Если бы ты только видела, каковы йонгеи в развлечении! В каких жестоких схватках они душат друг друга ради потехи. Если бы ты хоть раз посетила «Цирк Радостной Резни», тебе бы Мурси показалась самой доброй на свете женщиной, готовой на всё ради спасения жизней невинных.

— Ну, я и так прекрасно осведомлена о нравах йонгеев. Мы в Академии проходили. Помнишь учебные фильмы? Я их раз пятьдесят каждый посмотрела. Но при чем тут канцлер Изврат?

— При том, что первородный в два раза сильней и порочней любого йонгея. Он один может убить всю регулярную армию взмахом руки. То, что мы наивно считали за ауру у капитана, всего лишь её отголоски, потому как Муся не ослабевает контроль над собственными эмоциями ни на секунду.

— И какое это имеет отношение к вашим отношениям? Капитанша слишком поглощена этим контролем и поэтому остальных эмоций не испытывает? О, нет! Ей сделали операцию на мозге, и поэтому она стала бесчувственной! Эти справки она тебе показывала, да? Офигеть! Вот что в её понимании «трап».

— Эм, да, примерно, — уклончиво согласился Морган. — Поэтому мы не можем с ней… Как это у людей называется? Встречаться? Дурацкое название. Мы итак с ней встречаемся каждый день в общей комнате. Или нам необходимо будет переехать в разные уголки галактики, чтобы это делать? Почему вы так называете обыкновенное снюхивание?

— Снюхивание? — повторила Клара и невольно улыбнулась. — Это еще более нелепое название! Впрочем, какая разница. Ты скажи, значит, назначение тебя на пост мужа не имеет никакого двойного смысла? Я зря волновалась, что капитанша заставить тебя делать какие-то страшные противоестественные дела?

— Это просто задание. Шпионское. Вполне в духе СРС. Волноваться не за чем.

— Морган, ты понимаешь, какое преимущество это тебе дает!? — озарилось лицо Клары. — Оберни всё в свою пользу. Капитанша не испытывает эмоций, так? Так. Значит, ей всё равно. Вот и побудь мужем по всем правилам. Ощупай, как следует, нагладь, да даже расцелуй при всех, чтобы правильно отыгрывать роль. Ох, Морган, ты баловень судьбы! Стоп, я придумала! Скажи капитанше, что вам для правдоподобности необходимо спать в одной постели. Я, так уж и быть, сделаю одолжение и куда-нибудь потеряюсь ночью, а сам ты не теряйся! Как только заснет…

— Клара! Как тебе не стыдно такое даже предлагать! Я нормальный мужчина, мне вот это вот всё не нужно, — насупился Морган. — Пользоваться уязвимым положением? Может мне еще Мусе блокираторы на руки надеть и приставить к виску бластер? Какое удовольствие от осознания того, что с тобой только под страхом смерти?

— Ну как знаешь. Любой бы на твоем месте воспользовался бы шансом.

— А я — не любой! — возразил Морган. — Я — катар, мне не нужен одноразовый оргазм.

***

На обеспечение отряда новыми ID ушло не так уж много времени, тем более что на этот раз работали с двух рук. Коди с радостью хотел предоставить свои услуги Дорн, но капитан его осадила, заставив заниматься Малышом. В конец концов, тавилекк теперь его законный партнер, а значит, их совместная вылазка началась как раз с той минуты.

Вначале и Клара и Бобби засыпали тысячами вопросов о надвигающейся перспективе стать абсолютно другими личностями, но глядя, как Морган бесстрашно подставляет под очередное бритьё запястье, они расслабились и безропотно согласились на смену профиля.

— Меня вот мучают смутные сомнения, — бурчал Морган, склонившись над капитаном. Его уже давно «переписали», но катар всё равно кружил над Мурси и Кларой, словно хищник, зорко следя за процедурой. — То есть я изначально мог попасть в Империю как ваш муж, а не как раб?

— Возможно и мог, — пробормотала Мурси.

— Так и знал! — фыркнул Морган. — Вам просто хотелось посмотреть на меня в розовом ошейнике с колокольчиком! Мурси, вы ужасная манипуляторша! Попросили бы меня открыто.

— Не начинайте, капрал. Вы бы никогда не согласились на такую авантюру.

Морган хотел возразить, даже набрал в грудь воздух, но поймал на себе грозный взгляд Клары и умолк. Потом, наедине всё выяснит.

Когда корабль приземлился в космопорту Зарекса, Бобби и Коди остались на борту, а капитан повела своего новоиспеченного «мужа» и их личного врача в ближайшую кантину. Там она без труда договорилась с какой-то сомнительной персоной об их скорой доставке на планету под названием Краплощ, которая находилась в секторе третьего мира и была знаменита на всю Галактику как сосредоточение модной жизни. И если требовалось посетить бутик или магазин брендовой одежды, показ новой коллекции или презентацию фасонов будущего, то лучшего места, где собирались все известные марки мира, и не нашлось бы.

На меркантильные протесты Клары, требующей воспользоваться стандартными перелетами и не тратить таких больших денег на совершенно лишнее «такси» до Краплощи, Мурси расхохоталась. Вообще, все в отряде заметили, в каком необычайно приподнятом настроении прибывала в этот день капитан. Как с удовольствием хваталась за любую мелочь, чтобы повеселиться, казалось, ей палец покажи и она тут же упадет, хватаясь за живот. Мурси практически ничего не произносила, отвечая на любые вопросы злорадным и не до конца искренним смехом. И такая истеричность настораживала. Морган сразу сообразил, что его нянни не просто в возбужденном состоянии перед предстоящей операцией, но и мучительно чего-то боится. Конечно, катар мог всё списать на счастье, охватившее Мурси после их поцелуев, но от её хохота стыли жилы, в нем читалась нервозность, не предвещающая лично ему ничего хорошего. А с каким озорством она глядела весь этот день и на него, и на Дорн!

Когда переживания улеглись, Морган, наконец, смог окончательно понять, что говорила ему подруга в каюте. И если Клара выдала Мурси все тайны и секреты, то это может обернуться не такими уж приятными последствиями и для него и для них всех. Мало ли как её поняла Мурси. Мало ли чего задумала. С ним не обговаривала, не уточняла, легко согласилась на расширение контакта. Что в корне отличалось от обычного поведения нянни. А если присовокупить к этому её паранойю! Конечно, очень здорово, что позволяет теперь себя целовать, но мысль о закравшемся во всём этом подвохе не оставляла Моргана. И от этого он нервничал всё сильней, подпитываясь состоянием капитана.

Прибыв же на планету, Мурси опять взяла дорогое такси, сверхкомфортабельный скайтрей, и повезла своих поверенных в клоаку модной жизни Галактики. У Моргана в глазах зарябило от множества ярких красок и предложений, бросающихся с рекламных вывесок на каждом шагу. Так начался их долгий поход по всем этим магазинам.

Клару удалось быстро одеть. Внимание её разбегалось от многочисленных стендов и, как только она видела ценник, то тут же соглашалась купить, даже не примеряя. Мурси подобрала для неё строгий костюм на выход, легкое платье для посещения пляжа, купальник и туфли-лодочки, удобные и красивые одновременно.

С Морганом тоже особых проблем не обнаружилось. Ему достаточно оказалось хорошего классического костюма с двумя сменными рубашками и пляжных шорт с футболкой. Мурси со знанием дела выбирала такие марки, какие и без ярлычков легко было распознать не присматриваясь. Тот фасон и покрой, из той коллекции, какая не выходила из обсуждений у модной тусовки несколько месяцев подряд.

А вот с самой капитаншей дела обстояли очень сложно. Ей ничего не нравилось. Ни платья, ни комплекты, даже обыкновенного купальника она не смогла себе подобрать. Этот не такого цвета, тот не того кроя. Клара устала и начала подвывать на пятидесятом бутике, вполне уверяясь на собственной шкуре, что шоппинг капитана может затянуться на несколько дней. В конце концов, Мурси сжалилась над своими провожатыми и попыталась их уговорить оставить её одну, а самим сходить в кафе или же пройтись по другим магазинам и присмотреть себе что-нибудь еще, пока сама она удовлетворяет свой изысканный вкус. Клара мигом согласилась, как узнала, что к этому предложению прилагаются и финансы. Не вспоминая об экономии на этот раз, она приняла кругленькую сумму от капитана на свой новый ID-номер и отправилась за вторым купальником и пляжными шлепанцами, которые мельком увидела в одной из витрин. А вот Моргана спровадить Мурси не удалось. Он с удивительным терпением бродил по всем лавочкам, принимал активное участие в обсуждении, иногда смело отбраковывая казалось бы приглянувшиеся Мурси наряды, чем только подписывал себе приговор и дальше бесцельно таскаться в поисках подходящего товара.

Наконец и с капитаном было покончено. Она не то, чтобы осталась в восторге, но уже и сама устала, поэтому согласилась на скромное облегающее платье, легкую блузку в комплекте с пышной юбкой и строгий купальник, который совсем не понравился Моргану. Сразу же переодевшись в обновку, как и её провожатые, Мурси повела катара на перекресток, где они условились встретиться с Кларой. Но Дорн запаздывала. Слишком много вокруг манило соблазнов, поэтому на своем пути та увлеченно считала рекламных дронов и фотографировала казавшиеся ей смешными, а иногда даже дикими, тренды современных богачей.

Клара уже подходила к отметке на карте своего холофона, когда услышала тихое воркование капитанши. Слова, которые произносила Мурси вкрадчивым полушепотом, заставили Дорн буквально остановиться на полушаге. Она нерешительно выглянула из-за угла и тут же натолкнулась взглядом на странную, по её мнению, картину. Такого в богатом воображении Клары точно не должно было существовать.

Мурси стояла лицом к Моргану, неправомерно близко для человека, не испытывающего никаких чувств, и, обвивая руками шею катара, игриво бормотала:

— Как же, капрал, вам идёт светское. Не так, как национальный костюм, но всё же. Сразу такой горячий. Я бы с вас списала портрет и любовалась им каждую свободную минуту. Эти рубашечки, м-м-м…

Морган, обнимавший капитана за талию, совершенно бессовестно опустил руку на её ягодицу и, прижав к себе, едва слышно рыкнул. От этого у Клары волосы на голове зашевелились. Чем это они занимаются?

— Да, вру, — хихикнула капитанша, словно совсем юная дерзкая девушка, играющая с огнем, и добавила: — Вы мне, капрал, нравитесь больше без одежды. Голеньким.

И полезла к нему целоваться! От неожиданности из рук Клары выпала коробка с только что купленными шлепанцами, и они покатились прямо к ногам её компаньонов.

Те сразу отлипли друг от друга. Морган запрятал свои руки за спину, будто его поймали по горячим следам на месте преступления, и стеснительно отвел взгляд в сторону. Капитанша же, наоборот, развернулась и улыбнулась во весь рот Кларе.

— А мы репетировали, пока тебя ждали. Запаздываешь. Что-то хорошее прикупила? — она нагнулась, поднимая новенькую обувь Клары. — Да, неплохие, весьма. В твоем вкусе.

— А дальше что? — выкрикнула Клара, поняла, что вышло как-то грубо и неуместно, поэтому добавила со всем старанием, выученным в Академии: — Сэр!

— Дальше на такси до Наземы. Выберем самое шиковное.

— Но это же жутко дорого! Мы итак истратились. Можно воспользоваться и обычным транспортом, — опять возразила Клара и опять добавила: — Сэр!

— На то и расчет. Не забывай, мы теперь транжиры.

***

Такого комфорта, какой предоставили Кларе на корабле, окружения и заботы со стороны персонала, она отродясь не видывала. Все были вежливы до скрипа зубов, никаких неуместных намеков или приставаний, кои обычно сопровождали любое появление Дорн на людях. С ними обходились как с богами, даже можно сказать раболепствовали, изгибая спины в низких поклонах. У Клары создалось впечатление, что все члены экипажа соревнуются друг с другом в подхалимстве. Но не успела она как следует распробовать вкус власти, корабль приземлился на Назему. А оттуда очередной роскошный скайтрей доставил их в фешенебельный отель.

Гостиничный номер, состоящий аж из трех комнат, окончательно и бесповоротно добил Дорн. Усаживаясь в мягкое и широкое кресло, она принялась наглаживать его подлокотники, пытаясь понять, из какого невиданного зверя сделана обивка и даже нюхать их, надеясь запомнить запах богатства.

— Вот как живут йонгеи! — с завистью прошептала Клара, окидывая взглядом всю дорогую мебель и золоченные громоздкие люстры, гроздями свисающие с потолка. К слову, потолок тоже был под стать номеру, расписанный живописью, с лепниной и позолотой. — Я когда-нибудь стану богачкой и куплю себе такой дом.

— И тут эта нелепая лепка, — проворчал Морган, ловя взгляд подруги. Он остался стоять в дверях, дотошно изучая всевозможные укромные уголки, где могла бы подстерегать их засада. — Почему жители империи считают это красивым?

— Дорохо-бохато, — констатировала факт капитан и уложила свои покупки на столик возле широкого дивана, а сама звездой распласталась на нем. — Уверяю тебя, Клара, йонгеи живут куда потрясней.

— Надеюсь, кровати не уступают по комфорту Лордовским, — и катар заглянул в спальную комнату с огромным семейным ложем под балдахином. — Выглядят не хуже.

— Однофигственны! — подтвердила капитан. — Сёдня мы все релакснем не по-децки. Как хотите, а лично я на пляж, нужно и там засветиться.

И не успела Клара оправиться от шока после очередного раскрытия тайн друга, как капитанша тут же начала без стеснения расстегивать свою и без того полупрозрачную блузку.

— Сэр, где ваши манеры! — с укоризной заметил Морган и отвернулся, чтобы не подпитывать свои фантазии лишний раз. — С вами в комнате мужчина.

— Ой, да че ты там не видел!

— Всё равно. Если мне дозволялось что-то один раз, не значит, что я получил полный доступ к этому в любое время. Это неэтично.

— Как мне нравится ваш ход мыслей, капрал! — хохотнула капитан и обратилась уже к Кларе: — А ты чего окуковела или забыла забрать свой купальник из магаза?

— А, я купила, вот он, — пролепетала Клара, подскакивая с кресла, и добавила зачем-то: — Но я пойду в ванну переодеваться. Морган у меня ничего не видел, пусть это останется мраком.

— Как хочешь, — безразлично пожала плечами Мурси, уже натягивая на себя лиф. — А вы, капрал, застремаетесь передо мной оголиться?

— Я пойду в другую комнату, — проворчал Морган и уже тише добавил: — Хотя вы тоже всё видели. Хотите еще раз посмотреть?

— А как же! — и Мурси опять заливисто засмеялась, не спуская своего острого взгляда с Дорн.

***

К гостинице прилегал обширный участок песчаного пляжа, поделенного надвое — для любителей активного отдыха и пассивного принятия солнечных ванн. Капитан выбрала второй вариант и получала за это безмолвную благодарность Моргана. Мало ли как жители Империи предпочитают веселиться. Катар бы совсем не удивился, если бы топить рабов друг друга тоже входило в свод безобидных аттракционов. Хватало и отголосков динамичной музыки, что вибрацией доносилась из огороженной территории и заставляла дрожать мелкие песчинки.

Погода стояла прекрасная, сухая и теплая, океан ласково зазывал охладиться в его водах. Мурси с Кларой развалились на шезлонгах, подставляя свои тела под лучи палящего солнца. Моргану же капитан поручила скрасить их досуг яствами и напитками, отправляя своего новоиспеченного мужа в бар неподалеку. Катар не стал возражать, ему сделалось скучно с того момента, как ноги вступили на пляж. Если бы не было рядом Клары и других посторонних, он бы нашел способ получить максимум удовольствия от нахождения рядом со своей нянни. Единственным препятствие тогда оставался бы только инстинкт. Но и против этого Морган уже имел пару мыслей и ему не терпелось испробовать выдуманные методы. Однако же десятки чужих глаз, и что самое ужасно, не чужих — Клариных, рушили в нем всякую надежду.

Сама же Мурси казалось ему еще странней, чем накануне. Просила не рассказывать ничего Дорн и без стеснения выдала самые сокровенные тайны. И тут Морган смог найти только одно правдоподобное объяснение. Она старается вызвать ревность в Дорн, видимо желая разжечь в ней тот же пожар, что воспламенила в нем и флиртом с Джимми, и недвусмысленными показными выступлениями перед камерами с Коди. И к досаде катара, у неё получалось. Клара постоянно забывала закрывать свой рот, пребывая в излюбленном состоянии — состоянии шока, не спускала с них глаз, будто старалась разглядеть не только действия, но и мысли, что скрываются в головах, не упускала ни одной возможность, чтобы выпытать подробности некогда запрещенных к пересказу событий.

В мыслях же Дорн всё перевернулось с ног на голову. Слишком много впечатлений одновременно обрушилось на неё за столь короткий период времени. Течение моды перебивались вопросом о загадочном розовом ошейнике на шее Моргана. Удобство и изящество гостиничной утвари с неистребимым любопытством, откуда друг знает, какие кровати у Лордов. Роскошная жизнь богачей с вынужденным статусом рабства друга. Но всё меркло, когда перед глазами яркой картинкой всплывал подсмотренный поцелуй, акцентируя внимание на руках катара. Пятерня без стеснения ухватившая ягодицу капитанши. И это после всех его высокопарных заявлений о чести и достоинствах настоящего мужчины! Выходит, он бессовестно врал и капитанше очень даже по вкусу такие приставания. Или же, желая остаться для подруги нравственно чистым, сам цинично воспользовался её же советом по отыгрыванию роли мужа. А капитанша что, выходит права и Клара совсем не знает того, настоящего Моргана?

Дорн проводила друга долгим взглядом, с удивлением отмечая, что и тут Мурси намного прозорливей её. Катару действительно шла гражданская одежда, а фигура Моргана не уступала Кодиной или Джеймисона. Спортивный, подтянутый, рельефный. Если бы не шерсть, то Клара бы даже могла и влюбится в него.

— Я и не думала, что Морган такой… Такой симпатичный что ли! — удивленно проговорила она. — Но вы правы, ему идет гражданское. Подумать только, мы знакомы больше десяти лет, а я никогда не видела его без куртки! Офигеть!

— Полюбуйся, полюбуйся, — злорадно оскалилась Мурси. — Там действительно есть на что посмотреть и за что подержаться. Не жалеешь, что всего лишь «друзья»?

— Я? Нет! Чего бы мне жалеть? Лучшего друга не найти. И потом… — Клара помедлила, примеряясь, уместно ли будет задать тревожащий ее вопрос. — Вот вы целовались. Вам как, понравилось? Насколько мне известно, Морган совершенно не умеет этого делать. А шерсть не осталась потом на языке? Плевались? Ну, так же как он, когда вы впервые его сами обескуражили приставаниями?

— Всё-то ты знаешь, — ехидно причмокнула капитан. — Сама и ответь мне, должна ли шерсть от катара оставаться на языке? Он линяет? Может периодами? Душевое полотенчико после него пушистое? А с одеждой после обнимашек как обстоят дела?

— Не знаю. Признаться и не задумывалась об этом никогда. На моей куртке точно ничего не оставалось. И потом, Морган такой чистюля! — Клара поняла, что Мурси вновь перебила её с интересной темы, и обиженно сложила руки на груди. — А вообще, сэр, это даже оскорбительно в какой-то мере! Грустно прям до слез. Оказывается, и вы и Морган меня всю жизнь обманывали! Я в шоке! Он врёт, что у вас лоботомия, вы врёте, что между вами ничего нет, а на самом деле уже успели переспать! Не удивлюсь, если вы тайно обручились на каком-нибудь Катарсисе.

— А это было бы проблемой для тебя? — не упустила своего шанса Мурси.

— Конечно! Мы же с ним лучшие друзья. Я хотела бы погулять на его свадьбе. Посмотреть на все эти катарские обряды, чтобы обсудить потом с Бобби и мамой. Кто во что был одет и как себя вел. Эти дальние родственники, имена которых никто в близком кругу семьи и не знает порой! Приглашенные по торжественному случаю, без шанса увидеться потом вновь. Но что случается со всеми ними после того, как они напьются! Сразу же оказывается, что не такие уж они и далекие, а от историй в закромах их генеалогического древа порой захватывают дух. Побываешь один раз на свадьбе и будто бы прочитал с десяток увлекательных романов. Всё включено. И драки, и любовные интриги, и даже судьбоносные хитросплетения. И вы думаете, я бы простила Моргану, если бы это пропустила? Пусть как хочет, но на катарской свадьбе я гулять буду!

— Так, притормози, подруга, — стушевалась Мурси, которую разговоры о заключении союза между двумя персонами всегда будоражили воспоминания. — Ты, конечно, знатная фантазерка, но у нас с Мориком до постели дело не дошло. Мне кажется, он вообще девственник, в человеческом понимании слова.

— Да нет, у него точно был человеческий секс. Уж поверьте.

— Откуда инфа? — оживилась Мурси. — Сама испытывала?

— Говорю же вам, мы с Морганом только друзья. Он в Академии крутил роман с человеческой женщиной. То есть она с ним крутила, а Морган как обычно ко всему подходил с научной точки зрения. И они не менее двух раз, точно вам говорю.

— При тебе? — округлила глаза Мурси.

— Да нет, вы что! Он мне подробно всё описал.

— Описал свои похождения? — еще сильней изумилась капитан.

— Вы опять всё не так поняли! Трудно с вами, сэр. Бедный Морган. Как я его теперь понимаю, — недовольно выдохнула Клара. — После того как всё случилось, он приходил и спрашивал, что это было и для чего. Ему так и остались непонятны все те манипуляции, что Томила заставляла делать. Поэтому он считает, что человеческий секс это чушь. Но если Морган начал читать об этом, то значит, теорию освоит и всё у него с вами получится, не переживайте. Конечно, чуда не ждите, но думаю, Морик хотя бы постарается. А там привыкнете. К тому же, сколько сейчас приспособлений на рынке! Мужчина для секса по большому счету и не требуется. Так, в качестве моральной поддержки если только. Партнер нужен больше для надежности и ласки, чтобы было кому поплакаться, с кем потискаться. А Морган для этого — самое оно. Предложит выйти за него замуж, берите.

— Клара, тебе по ходу дела самой нужно срочно замуж! — усмехнулась Мурси. — Ты бредишь. К тому же Морган сказал, шо я не девушка его мечты, абсолютли. А однажды зырил на меня долго и пристально, выискивая на лице изъяны, а потом как брякнет: «Вот смотрю на вас, и не понимаю, отчего вы такая обыкновенно скушная».

— Я ему проведу…

— Не надо, — махнула рукой Мурси, — меня всё устраивает. Самые честные отношения. Никто не строит иллюзий и не ждет звезд с небес.

Клара хотела опровергнуть слова капитана, добавить, что Морган как раз таки давно и прочно витает в облаках, что с первого дня считает Мурси необыкновенной женщиной, признавался, что не пропустил бы такую мимо даже в толпе прохожих, но тут сам катар подоспел к ним с напитками. Капитан присела, отпила и, скривившись, поставила бокал на столик рядом, а сама перевернулась на живот, подставляя для загара спину.

— Это не цветочное вино, — заключила она недовольно.

— В меню его попросту нет! — развел руками Морган. — Оно считается выпивкой бедняков. Я взял самые дорогие коктейли. Вот у Клары, например, настойка из переваренных ягод дуримара, ваш — забродивший сок гуарданских скисших щей, — на этих словах Дорн поперхнулась и выплюнула яркую жидкость из поданного стакана. — Еще, как вы и просили, я заказал легкие закуски. Пампулетки с паштетом из циррозной печени кворча и хрустящие головы головастиков.

— Похоже на перечень блюд для бездомных, которые устроили себе пиршество из того, что нашли на помойке, — брезгливо скривилась Клара. — Если у богачей такие вкусы, я передумала становиться одной из них. Пойду искупаюсь. Надеюсь, океан они не загрязняют специально? Не добавляют туда жалящей живности или еще чего?

Мурси тихонько посмеивалась, от чего её спина вздрагивала. Морган невольно облизнулся, глядя на любимые изгибы, и присел рядом на шезлонг. Может быть, предложить ей намазаться защитным кремом? Хотя шерсть на ладонях потом липкой станет. Может всё же массаж? Ведь тема эта никак себя не исчерпает, нужно же, наверное, и к делу преступить. Или, например, невзначай стряхнуть песок с её стройных ножек, который успел прилипнуть. Перевязать криво скрепленный купальник? Расправить его на ягодицах, чтобы солнце не спалило слишком нежную и белую кожу в том месте?

— Чем скрасим наш досуг, жена? — робко поинтересовался Морган.

— А то я не знаю, чего вам, мой муж, на самом деле хочется, — хмыкнула Мурси.

— Откуда вы можете это знать? — сконфузился катар, пытаясь утихомирить свое правое ухо.

— Когда мы рядом и наедине, вас всегда одолевает только единственное желание. Сыграть в паззл. Или я не права?

— Да, конечно. Именно этого я и хотел бы.

***

Шикарный ужин из пяти блюд был заказан прямо в номер. Его подавали на подносах с белыми салфетками, каждая тарелка пряталась под серебряным колпаком, столовые приборы, начищенные до блеска, сверкали под светом ламп, а угодливые официанты прислуживали весь вечер. Кларе поначалу приходилось трудно. Назначение некоторых вилок и ножей оставалось для неё загадкой, о некоторых она даже не знала. Поэтому, несмотря на злющий голод, какой заставлял урчать её желудок, Дорн приходилось ждать, когда Морган и капитанша приступят к трапезе, чтобы повторить за ними действие шаг за шагом.

Но это играло и на руку их легенде. В конце концов, она всего лишь семейный врач, которому дозволялось приступать к блюдам только после своих хозяев. Когда же компания разделалась с основными кушаньями и отправила с грязной посудой официантов восвояси, компенсируя их терпение и работу чаевыми на ID номер отеля, то пришло время бутылки дорогого сменча, заказанного там же, в ресторане отеля. Напиток оказался немного крепче столового вина, а ставшая спокойной и даже интимной обстановка сподвигла Клару на дальнейшие расспросы. Она вновь завела разговор на интригующую её тему. Используя весь арсенал своей актерской игры, Дорн попыталась изобразить на лице невинность и начала с, как ей показалось, довольно отдаленной темы:

— А тебе, Морган, какие девушки больше нравятся — умные или красивые?

— Ни те, ни другие, — ответил, потягиваясь, Морган, и пересел на диван, поближе к Мурси. — По-моему, это и кворчу понятно. Мне нравится капитан.

— То есть и не умная и не красивая, — поперхнулась, смеясь, Мурси. — Ты могешь, Морик.

— Я не это имел в виду, сэр! Зачем вы сразу всё перевираете?

— Почему же перевираю? — парировала капитан. — Сделала очевидные выводы из вашего вполне четкого ответа, капрал.

— Такие выводы очевидны только слепцу и глупцу!

— Так сами же сказали, что я слепая и глупая, а еще уродливое создание природы. Всё сходится.

— Перестаньте! — перебила их зубоскальство Клара. — Вы всё время переходите на личности. Давайте побеседуем абструктивно. Вот ты, Морган, помнишь, говорил мне о мечтах насчет будущей жены. И всякий раз упоминал, что капитан совершенно не подходит под это описание. Так какая, по твоему мнению, невеста тебя достойна?

Морган с ужасом глянул на Клару. Сама сказала прекратить и тут же подлила масла в огонь. Он медленно перевел взгляд на Мурси, но та, задорно подхихикивая, только подмигнула. Казалось, её забавляла вся эта ситуация с непослушным языком катара.

— Смелей, Морик. Все свои. Я потом тоже расскажу, если хотите. И Клара. Мы же приехали сюда веселиться и снимать нервный срыв, — и капитан сделала очередной большой глоток сменча. — К тому же, это станет мне отличным ориентиром. Может я решила стать для вас лучшей парой. Как вы мне рассказывали? «Один другому высказывает пожелания и, если для того такие изменения приемлемы, то процесс образования ячейки общества считается правильно сформированным». Или как-то так? Поделитесь уж, какой кошечке в вашем будущем предписано занимать место рядом в течение жизни.

— Ну, если у вас и в самом деле такие доводы, — растерянно начал Морган, отпил для храбрости и уже более уверенно продолжил: — Я всегда думал, что подберу себе невесту из деревенских, своих. Не такую как Катарину, а скромную и домашнюю, ориентированную на большую семью, многочисленное потомство. Чтобы нашим котятам досталось такое же счастливое и беззаботное детство, что и мне, в окружении братьев и сестер, и любящих родителей. Я видел свою зрелость такую же, как у остальных нормальных катар. Даже с учетом, если бы я не оставил службу в армии. Всегда хотел, чтобы со мной рядом была заботливая и нежная подруга. Чтобы придя в дом после сражений, можно было бы забыться в её ласковых объятиях. Чтобы делить с ней поровну и радости и печали. Чтобы она с интересом слушала мои рассказы об оружии, сражениях, тактике и стратегиях…

— Морган, ну это же абсурд! — перебила его капитан, заливаясь очередным приступом смеха. — Вы и тихая жизнь? Хотите оставить Катарсис без деревьев? Переругаться со всеми старейшинами в мире? И потом, с чего вы взяли, что девушке из деревни будет интересно с солдафоном? Она же и оружия никогда не видела вживую. Все её мысли, судя по вашим мечтам, будут о потомстве и семье. Ну, какая стратегия, какая тактика?

— Вот уж, действительно! — подхватила Клара, уже раскрасневшаяся от выпитого, смеявшаяся довольно громко, неприлично обнажая даже коренные зубы.

— Ну, знаете! Должна же жена разделять интересы мужа! Иначе какой смысл?

— Тогда вам нужна девушка из армии, мечтающая о замужестве и детях, а никак не наоборот. Например, такая как Клара.

— Может и так, — вздохнул Морган. — Может быть, Клара действительно в этом плане мне больше подошла бы. Только к чему теперь гадать о несбыточном?

— Нет, подожди! — возразила Дорн. — Я не поверю, что такая пустышка, помешанная на «дитачках», смогла бы покорить твоё сердце. Какие-то слишком неопределенные критерии. Ты опиши характер, установки, воспитание. Вот вам, сэр, что главное в партнере? Даже пускай в гипотетическом.

— Не знаю, — надавила на кончик своего носа Мурси. — Никогда не задумывалась об этом. Может быть, подходящий темперамент? По крайней мере, шобы мой излишний оптимизм и любознательность не бесили. Наставник так на меня за это ругалси, шоб ты знала, ты б заплакала! Говорил, что у меня десять ос за попу укусили.

— Я согласен как никогда, — кивнул Морган и тут же себя поправил: — Не в том смысле, что у вас ужасный характер! А в том, что сходство очень важно. Вот мое сердце постоянно не на месте, когда вы уходите без меня на дело. Как представлю, что может произойти с вашим безалаберным подходом к безопасности, так шерсть клочьями лезть начинает.

— А какой тебе, Морган, нужен темперамент? — ухватилась за высказанную мысль Клара.

— Я бы выбирал себе спутницу такую же, как я. Степенную, вдумчивую, рассудительную. Которая, прежде чем зерговать, взвесила бы свои шансы, прикинула за и против. С холодной головой и разумным подходом к жизни.

— А то! Упрямую, непробиваемую, готовую до последнего отстаивать собственную точку зрения, несмотря на опасность, — принялась весело перечислять Мурси. —Делающую безумные поступки, совершенно потеряв голову от нахлынувшей ярости! Вам напомнить, как степенный и рассудительный один там катар укусил своего капитана? И как такой же холодный и расчетливый полез к ней обниматься, лишь бы доказать, что ничего не боится…

— Перестаньте! — Морган закрыл лицо ладонями, сгорая от стыда. — Перестаньте мне это напоминать!

— Вы самая бесбашенная персона, какую я когда-либо встречала, Морган. Ежели вы хотите себе жену под стать вашему темпераменту, вам надо искать вулкан тростей, — заключила Мурси.

— Я вам потом всё про это выскажу, сэр. Наедине, — промямлил Морган. — А ты, Клара, почему ничего о себе не упомянула?

— А что я? Мне особо нечего-то и добавить, — начала Дорн и на полчаса заняла всех перечислением достоинств будущего спутника жизни, которыми он обязан был обладать.

А когда закончила, то раззевалась и сославшись на усталость, ушла спать, вполне довольная своим вкладом в развитие отношений друга и его возлюбленной. Морган уже в тишине допил сменч, настроил дроида на уборку и взглянул на свою нянни. Та сидела уткнувшись в пад и читала, зачем-то загибая пальцы на руке. Катар вытянул шею и заглянул в экран. На нем маячила статистика продаж.

— Вы должны отдыхать, сэр, — мягко проговорил он, пытаясь вытащить из её рук пад. — А то нервный срыв и в самом деле заработаете.

— Я быстро, только подобью бюджет на рекламную компанию…

— Нет, завтра, — и Морган всё же выхватил гаджет, а сам подсел ближе. — К тому же, вы сидите на моей кровати.

— А разве мы не вместе, на супружеской? — проворковала Мурси, и в самом деле отвлеклась, чтобы легонько провести у катара за ухом.

— Нет. Вместе мы вряд ли выспимся, — смущенно улыбнулся Морган, моментально нагреваясь от её прикосновений. — Так что идите к себе и засыпайте.

— Как скажешь, дорогой.

Мурси начала вставать, убирая свои нежные пальцы с его щеки, и Морган ухватился за эту руку и потянул нянни вниз, заставляя сесть обратно.

— Прежде чем вы уйдете, я вам должен кое-что сказать, сэр. Не думайте, что я не понял эти намеки за сегодняшним разговором, — Морган помолчал, с трудом преодолевая стыдливость, и, наконец, выдавил из себя: — Я согласен! Полностью с вами согласен и покорно принимаю такое решение Вселенского Разума на мою дальнейшую судьбу.

— Че? — зажмурилась Мурси.

— Да, вы правы. По всему выходит, что девушка моей мечты всё-таки вы, сэр! Необузданная стихия страсти.

— Че?

— Ни на что не намекаю, просто сказал, что вижу. Как бы я не мечтал о домашней и спокойной жене, мне уготовано место рядом с вами.

— Это тебя коробит? — Мурси искренне, сочувствующе улыбнулась. — Потому что «мечта» оказалась йонгеем?

— Именно, — кивнул Морган. — Тогда, помните, на корабле, я упомянул об этом, но не имел возможности договорить, так как вы меня перебили. А не сделай вы этого, узнали бы, что несмотря на всю вашу непохожесть с образом, какой я рисовал в своих чаяниях о будущем, ничего не могу поделать с собственным влечением. И именно поэтому мне тяжело. Приходится срочно перекраивать планы на жизнь.

— Морик, да расслабься ты! Прямо всю жизнь охватил! Шо ты такой сурьезный. Лично мне все эти клятвы и обещания ни в кой бок ни вперились. Не жила счастливо и нечего начинать, — поморщилась Мурси. — Бьюсь об приклад, ты сбежишь от меня, роняя тапки, через месяц, самое большее! Так шо, выдыхай. Развлечемся, побатонимся вместе и разбежимся, в клятвенном обещании остаться навсегда дружбанами. Если ты, конечно, не вздумаешь меня укокошить за попрание чести после страстной ночи.

— Не понимаете, да? — рассердился Морган. — Вы принципиально игнорируете здравый смысл или вас этому тоже в СРС научили?

— Как раз таки всё прекрасно понимаю! Тебе хочется скушать пятикодропу, которая воняет и кусается, но ты не можешь себе рационально этого объяснить. Но ничего в таком паскудном желании необыкновенно нет. С каждым случается. В определенном смысле относится к разряду познания устройства этого мира. Просто с тобой произошло немного поздней, чем следовало бы, мальчик успел перезреть.

— Какой мальчик? Вы вообще себя слышите, когда рот открываете? — зло перебил её Морган. — Я вот скажу, только не перебивайте теперь меня, хорошо? Я вижу цветок, красивый, благоухающий, который растет на выжженном поле. О нет, мною не двигает тщеславное желание его сорвать и потешить себя запахом несколько часов, пока он не завянет. Я хочу его аккуратно пересадить в благодатную почву и наслаждаться всю жизнь этой красотой. Вы — цветок! Удивительное создание Вселенского Разума, который необходимо оберегать от ветров и дрянной погоды. Я бы запер вас в деревне, чтобы быть уверенным, что никогда вы не пропадете из моей жизни. Понимаете? В этом дело! Вот поэтому я и сказал тогда, что вы не девушка моей мечты. Как я могу запретить вам зерговать и лезть на рожон? Чем привязать вас к себе? Я много раз вам пафосно произносил одну фразу, знаю, она надоела уже. Но тем не менее. Я — катар, который сделал выбор и прекрасно понимает, что теперь вынужден всю жизнь волноваться за ваше благополучие.

— Вау! — только и произнесла Мурси. — Это просто вау! А вы оказывается и мне, если приспичет, могете выдать вполне сносное признание.

— Думаете, я «батонюсь» и «колбашусь» с вами? Развлекаюсь, да? — Морган уставился на свои руки, давно сцепленные в замок. — «Приспичет»! Вы и в самом деле используете такой словарный запас повседневно или считаете, что таким образом снисходите до моего уровня интеллекта? Я для вас туповатый солдафон? Что ж, считайте, как хотите! Думаете, я не понимаю, что всего лишь эпизод в вашей жизни? Но я так не хочу! Не хочу и не буду! Нет худшего оскорбления для катара, чем воспринимать его просто симпатичным парнем на пару ночей! Вы сами развязали мне руки своим поощрением, этими чудодейственными поцелуями. Если откажете хотя бы попытаться пройти путь становления крепкого союза вместе, то я даже не знаю, что со мной станет! Умру на месте! Итак, разжижение мозгов себе уже заработал. Осталось инфаркт и столбняк подхватить.

— Котик, ну, ты чего? — испуганно прошептала Мурси и легонько погладила Моргана по голове. — Моричка, ну откуда же мне знать о твоих планах! Ты себе там напридумывал в голове, обиделся, женился и развелся, а я ни сном, ни духом. Я же не экстрасенс, мысли читать не умею.

— Если бы вы умели читать мои мысли, то с первого дня бы всё поняли, — горько вздохнул Морган. — Я знаю, что слишком на вас давлю. Наговорил лишнего, наверное. Простите. Не принимайте близко к сердцу все эти мои угрозы. Иногда меня охватывает отчаяние. Ни в коем случае не хочу вас принуждать ни к чему. Мои слова не обязывают вас относится ко мне по-другому. В конце концов, мои желания, только мои. Я прекрасно это осознаю. Давайте притворимся, что этого разговора не было, вычеркнем его из вечерней программки нашего театра абсурда. Вы правы тысячу раз. Рядом с вами несдержанный катар.

— Зато темперамент подходящий, — ласково промурлыкала Мурси ему на ухо, сжимая в своих крепких объятиях. В какой-то миг, пока паранойя не взяла верх и все козни и замыслы наставника с его руководителями потонули в дымке прошлого, ей показалось, что в словах родного «котика» прозвучала искренность. — Пройдем, пройдем этот путь, от начала и до того момента, пока кому-нибудь из нас не надоест. Можем даже поспорить, кто будет первым. А как надоест, попробуем решить это всеми катарскими уловками, к старейшине за советом сходим, обряды и процедуры подключим. А сейчас давай насладимся настоящим, а?

Осчастливленный Морган в ответ легонько боднул нянни, подставляя под её руки затылок для выглаживания. А потом целовал, с аккуратностью и трепетом, обнимал и наглаживал, представляя в голове, что и в самом деле стал для Мурси мужем. Испробовал минимум два метода контроля собственного Разума, но в конечном итоге всё равно проиграл самому себе. Пришлось прервать долгие и страстные выражения привязанности, чтобы погнать нянни в постель, хотя самому отчаянно хотелось продолжения.

***

Рано утром, едва успев перекусить, они выдвинулись в намеченную точку. Здание репродуктивного комплекса, как и всё, относящее к медицинским услугам, находилось на другом полушарии планеты, и от того дорога заняла полдня. Но благодаря удобному и скоростному скайтрею с кондиционером, путешествие нисколько не утомило. Во время него Клара еще несколько раз попыталась вызнать подробности, что же между Морганом и Мурси на самом деле происходит, но оба старательно уводили тему разговора подальше. Впрочем, от внимания Дорн не ускользнула и та новая, струящаяся теплота во взглядах, что бросали они друг на друга украдкой. Это радовало несказанно и давало почву для дальнейшего разыгрывания буйной фантазии.

Возле административной стойки на входе клиники их уже ждал мужчина в белом халате, который представился как доктор Липшец, элегантно целуя ручку Кларе. Но, предупрежденный о манерах катар и держателей Силы, он ограничился только вежливым поклоном по отношению к платившим клиентам. С самого начала, как и было велено, Дорн засыпала его различными врачебными вопросами, которые она не до конца понимала, а лишь вызубрила наизусть. Посему ответы её нисколько не удовлетворяли, так как оставались далеки от постижения, и встречающему доктору пришлось по несколько раз прочесть лекции на одну и ту же тему. В конце концов, он не выдержал и пригласил их в тесный кабинет, где раскрыв холотерминал, принялся показывать процесс «на живую», если можно было так выразиться.

Когда лекция о приживании эмбрионов в искусственной матке в очередной раз завершилась, доктор Липшец утер пот со лба и громко вздохнул.

— Послушайте, я вам скину все файлы на пад и вы вдумчиво прочтете их в более спокойной обстановке. Вам же не обязательно сегодня подписывать бумаги.

— А может быть есть еще какие-то обучающие фильмы или съемки операций? В другом источнике? — важно поинтересовалась Мурси.

— Этот холотерминал подключен к основной базе. И я вам показал всё, что есть в арсенале не только нашей клиники, но и головного офиса! Просто видимо, вы не до конца осознаете тонкости и сложности этого процесса, — на миг доктор Липшец испугался и быстро добавил: — Но зачем забивать свои милые прелестные головы такой ерундой! Неужели вас не интересует основное — внешность и пол ребенка, к примеру.

— Мне всё предельно ясно, — мрачно произнес Морган, поднимаясь со своего стула. — Это женщины вечно склонны разводить шум и суету, где это совершенно необходимо! Доктор, на пару слов, пока ваш ассистент растолкует нашему врачу не до конца понятые ею нюансы. Обсудим финансовую сторону вопроса наедине.

— Да, конечно, — закивал довольный Липшец, услышав заветное слово «финансы». За мучения, каким эта чета подвергла его сегодня, он сдерет с них в три дорого.

— Вы же понимаете всю деликатность сложившейся ситуации? — уточнил Морган, как только они вышли из кабинета, и многозначительно посмотрел на врача. Капрал вовремя вспомнил, как однажды Мурси делала ему вводную о работе шпиона и уровня их профессионализма. Самое главное самому искренне верить в то, что говоришь. — Никто не должен знать о том, что мы к вам обращались!

— Конфиденциальность, это наш конек, уж будьте покойны, — угодливо заверил доктор. — Ни одна живая душа не узнает, что вы посещали нашу клинику. По выполнению обязательств файлы будут удалены из базы.

— Прекрасно, это то, что я и хотел от вас услышать. И вот вы упомянули о самом ребенке. Нам следует отдельно от моей дорогой женушки обговорить важные детали и замечания на этот счет. Вы наверняка знаете, как женщины несносны в подобных вопросах. Если что-то будет не по их нраву, то обязательно разразиться скандал! Однако же, я, как плательщик, хотел бы внести отдельные, назовем это «бонусные» правки, в наше дополнительное соглашение, за которое я заплачу половину основной суммы сверху.

— О! Прекрасно вас понимаю! — лицо доктора засияло, и он жестом указал на софу для ожидающих. — Присядем и обсудим? Уверяю, многие мужья сталкиваются с такой проблемой.

— Во-первых, я не хочу, чтобы хоть один родственник усомнился в моем отцовстве, — твердо заявил Морган, пользуясь предложением, и грациозно развалился на тахте, не оставляя Липшецу и шанса присесть. — Сделайте будущего ребенка моей полной копией во внешности. Я знаю, что моя драгоценная супруга пожелала внести в код и свои черты лица, но уверен, когда она увидит малыша, точь в точь копирующего меня, не устоит и потеряет голову.

— Принимается, — согласился Липшец, занося данные в пад. — А её гены для чего будут использованы? Какая толика человечины должна присутствовать у новорожденного?

— Не знаю, придумайте сами, — презрительно скривился Морган. — Сделайте ему такую же лысую голову, например.

— Нет, позвольте. Это так не работает! — воскликнул доктор. — Вот родится ребенок, вы уже и будете его брить наголо. Нельзя модифицировать прическу на генном уровне. Разве только сделать его полностью безволосым.

— Нет, шерсть должна быть на его теле везде, кроме головы! Мой ребенок не будет, словно земляной червяк, кожаным! Прилепите ему человеческий нос.

— Но вы только представьте на катарском великолепном лице уродливую форму носа человека! — возразил доктор. — Это несовместимо. Тем более, вы хотите полную копию.

— Уши?

— И уши нет.

— Что же вы за генетики, что даже человеческие уши прикрутить катару не можете! — рассердился Морган. — А еще хвастаетесь, что самая лучшая лаборатория. Глаза?

— Давайте я вам еще раз объясню, как всё будет происходить, — терпеливо попросил доктор.

И Липшец вновь кинулся в долгие объяснения, а Морган вновь упорно не хотел понимать. Он предлагал поменять зубы, язык, ноги и руки, приделать грудь мальчику, или же кадык девочке, намеренно предлагая самые нелепые варианты. Пока не пискнул его ручной холофон, оповещающий, что всё кончено.

— Что же, делайте, как считаете нужным, — как будто бы сдался катар на полуслове. — Но только чтобы вылитый я. И никто не сказал, что нагуленный! И шерсть рыжая.

— Мы же договорились, что это будет лысый катар! — недоуменно прошептал доктор.

— Хорошо, пусть будет рыжий и лысый. Пойдемте, меня жена потеряла.

***

На беду, в кабинете остался ассистент доктора Липшеца — молодой мужчина, довольно привлекательной наружности, однако всё еще остающийся нежелательным свидетелем готовящейся операции. Мурси попросила включить его в очередной раз последний рекламный ролик, уловив отличие в съемках и антураже от большинства показанных и крепко задумалась, каким образом ассистента можно нейтрализовать.

— Вам, дорогая моя компаньонка, всё понятно? Это не грозит мне никакими проблемами со здоровьем в будущем? Гормональные сбои или нарушение цикла? — обратилась капитан к Кларе, легонько постукивая по ноге рукой.

— Да, сэ… госпожа. Вроде бы всё предельно понятно, — кивнула распереживавшаяся Клара и Мурси больней приложилась к её бедру. — Ау! Кроме одного нюанса. Сейчас спрошу, не деритесь, пожалуйста! — Дорн подняла молящий взгляд на мужчину и тот ясно её понял. Не раз ему приходилось встречаться с жестокостью, которую с удовольствием применяли люди, имеющие над другими власть. — Вы же мне поможете? Как будет происходить забор яйциклеток моей клиентки?

— Не хочу этого слышать! — гневно прошипела Мурси. — Я люблю сюрпризы.

— Отойдем? — предложил ассистент Кларе, указывая к всеобщей досаде лишь на заднюю часть кабинета, а не на дверь.

Клара поспешно кивнула, встала со своего места и прошла в дальний угол комнаты, лихорадочно соображая, как заострить внимание мужчины на себе. Она повертела головой из стороны в сторону, обнаруживая множество дипломов и наградных грамот на стенах, заострила внимание на кулере с водой, кофемашине — можно будет на крайний случай попросить приготовить себе тонизирующие напитки — на небольшого дроида-помощника, пылесосящего пол. Когда ассистент настиг её, Клара схватила того за плечо, и с неожиданной для самой себе дерзостью развернула к себе лицом, а спиной к капитану. В тот же момент Мурси исчезла. В буквальном смысле слова растворилась.

— Я хотела, — горячо зашептала Клара, придвигаясь совсем близко к жертве своего обаяния и крепко удерживая его за плечи уже двумя руками. — Хотела узнать только. Ведь необходимо будет колоть гормональные препараты. Вы знаете, моя госпожа итак не очень спокойная, эти богачи… Что мне необходимо знать?

— Естественно, я дам вам весь список, а вместе с ним и полное описание побочных эффектов. Может быть, она станет более слезливой, но не больше. Вам не о чем беспокоиться.

И видя, как ассистент собрался разворачиваться, как голова его дернулась в сторону предполагаемого местонахождения капитана, Клара с перепугу пошла на крайние меры. Она перехватила руку в районе ладони и уложила её себе на грудь.

— Что вы делаете? — воззрился мужчина на собственные пальцы.

— Чувствуете, как бьется мое сердце! — и Клара часто и призывно задышала, растягивая попутно другой рукой верхние пуговицы своего пиджака. — Мне невыносимо жарко. Это, наверное, давление. Что со мной?

— Я не врач, — воспротивился застигнутый врасплох мужчина, принимаясь с жадностью сжимать грудь. — Хотя могу посмотреть.

— Мне необходимо понимать, достаточно ли ловки ваши пальцы! Не испробовав на себе, я не могу допустить вас к своей госпоже, — краснела и врала Клара. — Покажите мне всё своё мастерство.

— Я не врач. Но, наверное, вам необходимо раздеться для осмотра? Хотя постойте! — одернул руку мужчина. — Что это всё значит?

— Лучше один раз попробовать, чем сто раз увидеть, не так ли? — не дала ему повернуться Клара, хватая за талию и прижимая к себе. — Мы, коллеги, должны делиться друг с другом опытом.

— Да я не против, но работа… — в этот момент капитан вновь материализовалась на своем месте.

— Хам! — взвизгнула Дорн и залепила звонкую пощечину недавнему «коллеге».

— Я?

Клара гордо вскинула голову и прошагала до своего стула. Ассистент растерянно проводил её взглядом, кинулся регулировать температуру кондиционера, выпил воды, но ему пришлось вернуться на свою позицию рядом с холотерминалом. Если прислуга у этих господ настолько сумасшедшая, то какая должна быть госпожа? Мужчина хотел как следует рассмотреть Мурси, но глаза его упорно возвращались на груди Клары. Он таращился и таращился, всё стремительнее покрываясь потом.

— И вправду жарко, — пробормотал ассистент в звенящей тишине, утираясь рукавом.

На руке капитана звонко пискнул холофон. Это Иржи дал понять, что успешно взломал систему и начал закачивать файлы.

— Где же мой муж? — зевнула Мурси. — Такой дотошный, мне полдня занудствовал, теперь вот бедному доктору докучает. Наберу ему сообщение.

И капитан отпинговала Моргану, что тот выполнил часть своей работы.

— Итак, вот документы. Прошу вас, изучите их со своими юристами, — быстро подытожил доктор, как только появился в кабинете. — Я скину вам на почту. Вы прочтите, всё еще раз проверите, договоритесь о внешности ребенка и приходите на предварительные процедуры, скажем послезавтра. Вас устроит послезавтра в это же время? Это через один день. Спустя две ночи.

— Не нужно считать нас за идиотов, — жеманно ответила капитан и встала. — Я, к примеру, прекрасно осведомлена, что такое послезавтра. И у вас жутко неудобные стулья. Пойдем, дорогой.

И троица в сопровождении доктора Липшеца покинула кабинет, оставляя доведенного до умопомрачения ассистента одного. Когда же доктор вернулся, то проворчал молодому мужчине, усиленно налегавшему на холодную воду из кулера.

— Странное семейство. Этот катар такие вещи мне говорил, ужас просто!

— Катар? Вы еще не знаете, что врач выкинула! — прошипел ассистент. — У вас остался их номер телефона? Мне нужно будет её проконсультировать. Очно.

***

Как только скайтрей отъехал на порядочное расстояние от клиники и капитан убедилась, что за ними не развязали погоню, а само их дельце прошло гладко и без запинки, она позволила себе выдохнуть, давая команду и остальным расслабиться хотя бы на время.

— Клара, а ты, оказывается, умеешь быть убедительной, — восхищенно похвалила Мурси, одновременно набирая на холофоне Иржи. — Я бы тебе медаль выписала за пилотаж в сегодняшнем представлении.

— Я тоже был хорош, сэр. Жаль, вы меня не слышали, — с завистью в голосе проговорил Морган. — Мне же тоже положено поощрение, да?

— Персональное, — серьезно кивнула Мурси и отвлеклась на молодого айтишника по ту сторону соединения. — Чао, милый. Как?

— Качаю массив данных, — ответил Иржи, почему-то сидя в кафе на улице. — Пока всё неплохо. Скидываю сразу на омником корабля в зашифрованном виде. Никто не прочтет, кроме вас и меня.

— Умница! Как идут дела у второго отряда?

— Не знаю. Последний раз я слышал от Френка, что они закончили экскурсию и направляются к черному ходу. Но думаю, всё закончится благополучно. Там для поддержки весь СРС. Кстати об этом, — Иржи закусил нижнюю губу, что-то обмозговывая. — Это самое. Я могу прилететь, ну знаете там, на Зарекс? Например, взять, это самое, корабль и с орбиты, например, наблюдать за Бобби и Коди? Да, да. Просто понаблюдать с орбиты. Ну, так, на всякий случай. Такое. Засиделся, хочется, вроде как, вернуться к полноценной работе.

— Ирка, зачем? — удивилась капитан. — Ты можешь спокойно работать и с Дромуса. Личное присутствие не обязательно.

— Спокойно не могу, — признался Иржи. — Дайте мне новый код от корабля, несравненная Леди. Пожалуйста!

— Вот оно что, — погрустнела, догадавшись о скрытых мотивах, Мурси. — Конечно, я тебе скину. Добро пожаловать на борт. Расскажешь мне потом всё. И не унывай!

— Не буду, — кивнул Иржи и отключился.

— И что это значит? — не поняла Клара. — Я, конечно, знала, что Ваццлав не отличается умом и сообразительностью, но лезть в гущу сражений, когда можно работать на удаленке?

— Видимо, поругался с агентом Фи из-за нашей уловки. Я же не сказала СРС зачем еду на самом деле на Назему.

— Думаете, Френк узнал, что Иржи скинул вам жучка и наладил закрытый канал? — заподозрил Морган. — Надеюсь, в этом случае вы не вините себя за разрыв между ними? Не за это, так за другое бы поругались. Уже когда я был с вами у Френсиса дома, мне показалось не всё ладным между этими двумя. Иржи как будто бы терпел своё вынужденное соседство.

— Ты был у них дома? — ошалела Клара. — И мне ничего не рассказывал?

— Значит, Лена не предатель, — пробормотала Мурси себе под нос, задумчиво потирая подбородок. — А ты, Клара, и вправду ничего не знаешь о похождениях бравого капрала Моргана в отпуске. Странно, очень странно. Все мои догадки полетели в трам-пара-ры.

И капитан надолго замолчала, перестав реагировать на любые попытки Моргана её разговорить. Тогда катар переключился на Клару и с удовольствием пересказал ей всё, что с ним произошло во время выходных на Дромусе.

***

Экскурсия по Камню Каасса выдалась на редкость скучная. Монотонный голос гида заставлял зевать и Коди, который в эту ночь, проведенную в гостинице, спал очень даже неплохо, так как необходимость следить за капитаном отпала, и не выспавшегося Малыша, находившемся на взводе вот уже двадцать часов подряд. Наконец, пытка заумными терминами закончилась и наступила вторая фаза плана. Без труда оба шпиона отделились от общей массы туристов и незаметно свернули на нужную им тропинку.

Огибая железный забор, они нашли участок, где легко можно было перелезть через него, воспользовавшись неровно стоящими контейнерами рядом. Спрыгнув на территорию подпольной лаборатории, о которой гид известил как о ничем не примечательной мыловарне, Коди огляделся и прислушался. Его предупредили, что по свободной земле могут расхаживать волколаки. Но слух не уловил подозрительных шорохов, и агент дал команду следовать за ним, а сам, прижавшись к стене, принялся красться к точке входа.

У дверей дежурило два дроида, которых Коди обезвредил вначале роболовками, а после Малыш нейтрализовал выстрелами. Но вот попав вовнутрь, оба парня насторожился. Данные по маршруту и развернувшееся перед их глазами немного не совпадали. Неизвестно кто так долго готовил операцию в СРС, но сведения у него оказались устаревшими. Вполне возможно, что на паде с инструкциями к миссии был показан всё еще завод по производству шампуней и мыла, а не генетические казематы.

Пройдя два длинных и узких коридора, убирая по дороге камеры и роботов, они достигли развилки. По плану необходимо было свернуть налево, но именно с той стороны раздавались леденящие душу стоны и завывания, что указывало на содержание там пленных или других живых существ. Направо же — тишина и еще один узкий коридор без камер, с мигающими от перебоя напряжения лампами.

Коди прикинул шансы. С одной стороны, подозрительный правый коридор слишком уж манил своей кажущейся безопасностью. С другой стороны, запланированный левый казался прямой ловушкой. И если Мо права, и в СРС до сих пор сидит двойной агент, то идти по намеченному пути может оказаться не слишком хорошей идеей. Была еще и третья сторона дела, о которой никто не упоминал, разве только сеньорита-капитан вскользь.

Для чего нужны биороботы по прототипам вакуйев известно давно. Но зачем бы Христов сюда посылал свою ученицу? А значит, он хотел, чтобы она увидела что-то еще своими глазами. Данные с лаборатории — только хитрая уловка проводника. Коди вздохнул и принял на себя ответственность пойти вначале вправо, а потом, если останется время, заглянуть на тех, кто стенает.

Он махнул головой Малышу, и они потихоньку принялись продвигаться вперед по намеченному пути. В коридоре никого не было. Как и в небольшом помещении, куда он их вывел. Кроме этого там стоял компьютер с огромным количеством мониторов, и вся обстановка напоминала пункт охраны, если бы не кадры, мелькавшие на изображениях.

На экранах не обозначались входы или выходы, коридоры, которыми они проходили. Ничего того, что обычно можно застать в центре слежения. Мониторы транслировали сами исследования и пленных. На одном люди в белых халатах рассматривали что-то в микроскопы и мыли пробирки, другие показывали принтеры, печатающие в масштабных количествах самих биороботов, на третьих светились гигантские коконы, с пульсирующими прожилками, подключенные к какой-то установке.

— Что это? — прошептал Малыш, невольно пятясь. — Их же тут тысячи!

— Не знаю, — покачал головой обеспокоенный Коди, записывая на видео всё что мог наблюдать. — Но, кажется, мы нашли за чем пришли.

Один из коконов неожиданно начал набухать, «артерии» из трубок засветились и принялись пульсировать сильней, чем на других, закачивая какую-то субстанцию в оболочку. Сама капсула завибрировала, раздулась до громадных размеров и неожиданно лопнула. На весь экран предстал верзила-вакуй, совсем уже взрослый и больше Ванно раза в три. Он грохнулся на землю и свирепо зарычал, стаскивая с себя остатки своей тюрьмы.

— Страшно, — содрогнулся Бобби и оперся рукой о стену, сгибаясь пополам. Его начало тошнить.

Коди не сразу обратил внимание на странное состояние компаньона. Он привык за проведенное с отрядом время к шуточкам относительно не слишком храброй натуры Малыша. Да и что говорить, зрелище действительно внушало ужас даже видавшему виды агенту.

Ужас! Настоящую глубинную жуть. Коди вдруг осознал, что испытывает всепоглощающий кошмар и беспомощность. Его тоже затошнило, в глазах помутнело. Но ведь не вид же такого безобразного чудовища смог настолько напугать! Тот неизвестно где, далеко.

— Мы умрем, — всхлипнул Малыш. Он сел на пол, прижал к себе колени, принялся причитать и раскачиваться. — Умрем, умрем! Никто нам не поможет, никто. Ни Морган, ни капитан.

— Возьми себя в руки, камрад, — подбодрил его Коди, хотя сам почувствовал во рту кислый привкус безнадежности. Отчаянно захотелось пустить себе в лоб заряд из бластера, чтобы прекратить эту удушающую панику. — Здесь йонгей! Бобби, соберись, это всего лишь аура. Не твои мысли, очисти Разум. Повторяй: «Я — Боббьер, твилекк. Вот мои ноги и руки, находятся здесь и сейчас».

Малыш зашептал, воссоздавая слово в слово спасительную мантру, и ему как будто стало легче.

— Бежим. Бежим скорей обратно, — спохватился Коди, но было уже поздно.

— Так, так, так, — поцокал языком худощавый мужчина лет тридцати, вошедший в дверь с противоположной стороны. — Ко мне пришли гости на именины лучшего образца, но забыли позвонить в парадную дверь? Некрасиво.

— Зейн! — машинально выкрикнул Коди, который видел уже на фотографиях и эти бесячие белые усы и бородку, и топорщащиеся волосы в разные стороны, и черный имплант вместо левого глаза.

— Уточню. Зейн, по прозвищу убийца, — зловеще оскалился йонгей, поправляя воротник куртки. — Великолепный узурпатор и блистательный кишкомот. А вы кто будете, гости дорогие?

— Никто, — пискнул Малыш.

— Я знаю, что никто. Но имена у «никто» есть? Или хотя бы объяснения, какого императорского кворча вам тут надо?

— А мы уже уходим, — поклонился зачем-то Коди и, схватив Малыша за лекк, рванул из комнаты. В спину им послышался раскатистый смех и чувство бесполезности бегства.

Малыш быстро сориентировался, хватая себя в руки, и побежал не хуже агента. Он первым выскочили на перекресток, свернул к выходу, но Коди его окликнул и потянул в нужное направление. Задание необходимо было выполнить любой ценой. Кодекс агента СРС.

Сразу за проходом начиналось отделение с подопытными. Огромные клетки с безумными уродливыми вакуйями-мутантами, жертвами генетических экспериментов. Это они завывали и рычали. Как и было предписано, Коди обогнул этот отсек. Аура не ослабевала. К какофонии неприятных звуков добавился еще и скрежет металла о пол. Зейн вытащил меч. Он не будет вызывать охрану. Насколько Коди знал, Лорд никогда не избегал драки, она доставляла ему истинное удовольствие.

Коди нырнул между двух контейнеров, как только они достигли грузового ангара, и потянул за собой Малыша. Йонгеи хоть и сильные, но мысли читать еще не научились, да и видеть сквозь металл тоже. Так что переждать в укрытии не казалось агенту Ко чем-то неприемлемым. Они засели в глубине поставок и попытались перевести дух.

— Цыпа, цыпа, идите к папочке, — ворковал Зейн. — Что же вы пришли, а на пиршество не остались?

Отполированные до блеска высокие сапоги медленно прошагали мимо, за ними волочилось острие меча. Лорд описал по кругу ангара несколько кругов, поморщился, выругался и принялся разметать в разные стороны контейнеры психосилой.

— Я же всё равно вас найду. Будете поданы к столу в лучшем виде. Нечего избегать неизбежного.

— Так, Бобби, слушай. Есть идея, — зашептал Коди, как только Зейн отошел от них подальше.

— По шкале от одного до десяти насколько она самоубийственная?

— Не знаю, как обычно, может быть двенадцать. Для нас, возможно, окажется череповатой. Но шанс всё же есть. Я сейчас выбегу, отвлеку Лорда и попытаюсь снять с него защитный ремень на поясе. А ты тем временем запрыгни вон туда и стреляй, договорились?

И не успел Малыш опротестовать такое решение, как агент Ко уже выскочил из укрытия и швырнул в противника гранату.

— Там, где я это достал, есть еще! — крикнул Коди. — Выходи на смертный бой, чудище поганое.

Зейн залился звонким смехом. Но на это и рассчитывал агент. Он знал, что никакие взрывы и выстрелы не пробьют мощный щит, а всякое слабоумие и отвага только позабавит держателя Силы. И воспользовавшись временным преимуществом, пока противник потешался над его неуместной бравадой, Коди проскользил по полу к ногам Лорда и, ухватившись крепко за ремень, потянул что было силы вниз. Ткань треснула и штаны свалились.

— Стреляй! — крикнул агент и повернул голову в сторону Бобби.

Малыш находился рядом, с бластером в вытянутой руке, которая ходила ходуном. И когда защита спала, он так и остался стоять столбом, весь позеленевший от ужаса.

— Бобби! Стреляй! — почти взмолился Коди.

— Он не выстрелит, кишка тонка, — оскалился Зейн. — А ты не плох, очень даже не плох, червяк. С интересом буду наблюдать твою агонию от лап лучшего образца.

Лорд подтянул свои спавшие штаны и с размаху вдарил ногой по голове сидящего у его ног агента, и почти сразу оттолкнул Бобби психосилой к дальней стене, отчего оба неудавшихся шпиона потеряли сознание.

Глава 19

Сознание возвращалось к Коди постепенно. Вначале он ощутил онемение лица. То стало чужим, мешающим, глиняным слепком, прилепленным двусторонней липкой лентой. Даже зубы казались вставными, и понять точно, открыт ли рот, капает ли с него слюна, или же покалывание и зуд вызваны лекарством, никак не удавалось. Мышцы и мясо под кожей по ощущениям вздулись, опухли, начали отсоединяться от костей черепа. Но пошевелить рукой и самостоятельно ощупать повреждения сил не находилось.

Следом вернулся слух. Писк, глухое постукивание, где-то вдали упал булыжник, потащив за собой следом волну из каменистой крошки, и тихое бормотание, перемешенное со всхлипами. Но голос казался знакомым. Затем, Коди неожиданно понял, что продрог. Сырость, царившая в округе, заползала под куртку, оседала каплями на руках, которые просто окоченели от такой температуры. Тело накрыла мелкая дрожь. Озноб заставил колотиться непослушные зубы. И натренированный мозг агента тут же потребовал искать спасение.

Включились остальные органы чувств. Коди понял, что головой лежит на чьих-то коленях, и этот кто-то ласково гладит его по волосам. Первым делом он подумал о Мо, напарнице, в чьем стиле было бы развести такие твилячьи нежности во время операции, но вовремя вспомнил о её другом задании. Промелькнула надежда, что хотя бы у второй группы всё обошлось. Зачем-то представил, как и начальница и отец узнают о его попытке снять штаны с Лорда и какой за это выдают нагоняй. Почему же не получилось? План выглядел блестяще. Малыш! Коди совершенно не взял в расчет его подготовку и личностные характеристики, доверил непосильную для такой персоны работу, по сути, свалив всю ответственность на хрупкие твилячьи лекки. Большой просчет со стороны самого агента Ко. Определенно, лучше сохранить в тайне случившееся. Только бы Бобби не проговорился.

Разум начал различать слова и вместо бормотания Коди распознал песню. «Проснись и пой, проснись и пой», — повторял над ним Боббьер, покачиваясь и поглаживая, словно на его ногах лежал великовозрастный младенец. Знакомый текст, где-то Коди с ним уже встречался. Точно, народный гимн твилекков. Правда, раньше агент его слышал только на холозаписи и незамысловатый мотив звучал бодро, жизнеутверждающе, призывая на самом деле проснуться и начать горлопанить нецензурную частушку, по меньшей мере. Но в устах Малыша он походил больше на мольбу, настолько сильно в ней слились страдания и надежды.

— Даже если и разлеплю глаза, вряд ли мне удастся что-нить пропеть, камрад, — прохрипел Коди, неожиданно обнаруживая у себя дикую жажду. — Во рту стадо кворчей сдохло.

— Хвала Древу Матери, ты жив! — судорожно воскликнул Боббьер.

Коди попытался открыть глаза, но к своему удивлению обнаружил, что они уже распахнуты до самого своего предела. Мелькнула ужасающая мысль — он ослеп! Однако самообладание быстро вернулось на законное место. Контуры Малыша всё же просматривались, просто вокруг царил такой непролазный мрак, какой не давал ничего разглядеть дальше собственного носа. Коди не сумел различить даже приблизительно черты лица соратника, хотя дыхание и речь слышались совсем близко к нечувствительным ушам. Оценить обстановку не представлялось возможным, зато удалось наконец ощутить собственные замерзшие руки и ноги на все сто процентов. Уже хорошо.

— Где мы, камрад?

— В какой-то клетке, в каком-то тесном чулане, — прошептал, шмыгая носом, Боббьер. — Третьим зрением я вижу только прутья и дверь практически вплотную к нашей коморке. Теплового излучения не зафиксировано. Нас, живых — двое на километр.

Коди размял пальцы и потрогал себя. Нет, лицо на месте, уши тоже, зубы свои. И самое главное — холофон с видеозаписью. Вот он, родимый, на руке! Быстрый мозг тут же поставил новую задачу. Хотя бы одному из двух выбираться отсюда живым и доставить данные к Мо. А пока их не отдали на съедение чудовищу-мутанту, есть неплохой шанс спастись обоим.

Хорошо, что на это казавшееся пустяковым задание, Коди пошел в своем полном шпионском обмундировании. Не зря Мо так долго и упорно приучала его следовать иногда абсурдным правилам выполнения миссии. Теперь дело за малым. Нужно сесть и достать из секретного заднего кармана отмычку. Потом проинструктировать Бобби как взломать дверь. Ему с вариативным зрением это сделать будет совсем легко. Коди попытался привстать.

— Нет, лежи, — остановил его Малыш, надавливая на лоб. — Хоть я и вколол обезболивающее, травмы оно не снимает. Боюсь, Лорд тебе нос сломал, губы разбил. По крайней мере, руки мои пахнут кровью.

— Кровь всего лишь слезы сердца, — отшутился Коди и всё же присел. Достав отмычку, он попытался подбадривающе улыбнуться напарнику, но от того, что лицо его онемело, не понял, получилось или нет. — У нас есть инструменты и талант, так что, всё в ажуре. А откуда у тебя такой сильный транквилизатор, камрад?

— Морган приучил с собой на бой брать шприцы.

— Хм, — задумался Коди. — Хм. А что еще у тебя есть из лекарств?

— Еще две дозы, только и всего. Нанороботов я не взял, подумал, без надобности. Зря не выполнил всех положенных инструкций. Тогда бы ты находился в лучшей форме, чем сейчас.

— Кажется, у меня есть планы на все случаи жизни, камрад! — повеселел агент Ко. — Вот увидишь, мы выберемся отсюда, не будь я сыном Дэвида Шерифа!

— Не надо, прошу! — умоляюще всхлипнул Малыш. — Давай просто подождем. Ведь капитан или Морган нас обязательно спасут! Не могут не спасти. Мы же что-то да значим для них!

— Значим! Но зачем, камрад, их отвлекать от важных дел? Знаешь, как Мо говорит в таких ситуациях? «Только бы была голова цела, сварим кашу, если надо, хоть из топора». Во! Мудрость агентов СРС, передающаяся из поколения в поколение. Мы живы, целы, неотразимы. Почему бы и самим не попытаться вытащить свою задницу из западни и выполнить поставленную задачу?

— Это пока мы живы, — шмыгнул Малыш. — Мне кажется, у тебя неуместный оптимизм от сотрясения мозгов. Еще полчаса назад я и не надеялся, что ты придешь в себя. И если бы до этого не слышал предложение снять штаны у Зейна, то подумал бы сейчас, что ты бредишь.

— Э, кстати об этом. Давай забудем. Просто вычеркнем из головы. Такая тупость, честное слово, камрад.

— Забудешь тут, — тихо прошептал Малыш. — Я настаиваю на том, что тебе необходима медицинская помощь.

— Глупости! Меня так просто не задушишь, не убьешь, — выпалил радостно Коди и тут же ощутил боль от разбитой губы. Лекарство переставало действовать. Нужно торопиться. Он добавил спокойней: — Мы им еще покажем!

— Мою трусость? — горько усмехнулся Бобби. — Ты прав, такая тупость. Что я вообще забыл на военных операциях? Зачем опять взял в руки бластер? Пел бы себе тихонечко в хоре. Нет же, дернул меня кворч поверить в собственные таланты. Я безнадежен. Столько ничем не подкрепленных амбиций! Обманываю себя и всех вокруг, изображая того, кем на самом деле не являюсь. Я обыкновенная серость! Самозванец!

— Эй, эй, камрад! А ну возьми себя в руки. Как можно изображать того, кем не являешься? — перебил его Коди. — Что за ерунда? Ты — Бобби. Тебя за это и любят. Каким же ты был бы Малышом, если бы в первую же стычку с йонгеем не отреагировал на его ауру? Знаешь, как меня Мо приучала! Я такого от неё натерпелся, туши свет — кидай гранату. И давай будем честны, этого вообще не должно было произойти. Надо же быть настолько идиётом, чтобы попытаться стянуть с Истинного Лорда штаны! Такое только Мо могла бы провернуть. О, мы однажды с ней в такую передрягу попали на нудистском пляже в одном имперском городке, когда перепутали йонгея с рабом. Потом расскажу. Эту историю я лучше раскрываю, чем Мо. Вечно забывает самые важные детали. Впрочем, ты, наверное, не захочешь услышать столько мерзостей.

— Я такой трус, трус! Я жалок! Если бы не испугался, то у нас бы всё получилось.

— Ой, да все мы ссыкуны, если копнуть глубже! — отмахнулся Коди. — Только мертвый не боится смерти. Это нормально, камрад. Тем более, когда дело касается йонгея и его ауры.

— Но ты ведь не боишься и Морган тоже!

— Я привык. Это навык, наработанный годами в полевых условиях. Катары не чувствительны к этой херне, так, по крайней мере, Мо говорит. Ох, ты бы почувствовал хоть раз ауру гнева! Вот где полная жопа кукумберов. Кстати, надо бы сеньорите-капитану сказать, чтобы вас всех подготовила. Мой холофон не отвечает, видимо связь блокируется. Но то, что они нам его оставили — их больша-а-ая ошибка!

— Но ты боялся и действовал, а я застыл и подвел нас, — не унимался Боббьер, увлеченный самобичеванием. — Зачем я вернулся в отряд? Надо было остаться в хоре. Жил бы средне, предавал бы мечты, но жил! А теперь умру тут и остальных погублю. Ну, в самом деле, какой из меня агент СРС? Почему я поверил капитану, что это возможно? Почему поверил матери, что из меня выйдет достойный солдат? Этому дурацкому Древу, которое предсказало мне медаль за подвиг?

— Умереть красиво — тоже подвиг, — хмыкнул Коди, но вовремя спохватился. Не к месту его шутка, Малыш и в самом деле переживает. Нужно сконцентрировать его внимание на чем-то другом, более насущном. — Давай так. Поживем-увидим, камрад. По своему опыту знаю, если что-то где-то кто-то предсказал, то так оно и случится. Не потому что будущее существует, а потому что мы его сами творим. И когда есть перед глазами некий божественный замысел, то проще соответствовать ему, чем действовать наобум. Деревяшка же не обозначила четкое время! Разлет от месяца до всей жизни. У тебя еще есть возможность научиться преодолевать собственные страхи. Но для этого необходимо отсюда выбраться живым. Может в этом и будет состоять подвиг? Тебе медаль большую, ковер и холовизор в подарок сразу врўчат, а может быть вручǎт! Сосредоточься. Вот тебе мой божественный план.Во-первых, давай остатки лекарств, на всякий случай мне, нос начал болеть, видимо его и вправду сломал этот кворч недобитый. Во-вторых, объясни с точностью до миллиметра, где находится замок. Ты не увидишь, но поверь, у меня в руке отмычка.

Малыш молчал. Слова Коди показались ему очень даже резонными. В самом деле, если доставить нужную информацию капитану, потом попросить её натренировать сопротивляемость, еще раз повторить основные постулаты капрала, то вероятность пусть не стать героем, но справиться с собственными недостатками возрастает в разы. Морган всегда советовал ставить цель и идти к ней, какие бы трудности с препятствиями не останавливали. Главное — упорно работать. «Если сильно захотеть, можно в космосе запеть», — говорят у твилекков.

— Упорно работать, — прошептал Бобби и в самом деле собрался духом. — Три шага вперед, один влево.

— Нащупал, — подтвердил Коди. — Ща всё будет, камрад. Так мы договорились с тобой? Ничего не расскажешь сеньорите-капитану о случившемся? Ну, типа, на нас напали сразу сто сорок человек и пленили, а не вот это вот всё. Иначе она меня убьет, как узнает, что я попытался обезвредить йонгея таким глупым способом. Нам главное мой холофон с записями сохранить.

— Кто-то… — знакомый страх сковал тело Бобби, но преодолевая себя, он смог еле слышно выговорить: — Идет сюда.

— А, вообще, ты был прав с самого начала, буду теперь только тебя всегда слушать, — не обратил на это внимания Коди, продолжая возиться с отмычкой. — Сразу бы свернули на выход, а не изображали бы из себя самоотверженных героев, не попали бы в такую передрягу. Мы же получили главное, нафиг нам вообще сдалось остальное…

Входная дверь распахнулась как раз в тот момент, когда замок решетки поддался. Луч света больно ударил Коди по глазам, хотя и не светил насыщенно. Просто привыкшее к тьме зрение и начавшее различать более четко контуры собственного тела оказалось неготовым к резкому перепаду. Агент зажмурился, отступил на полшага назад и попытался через боль рассмотреть визитера.

— Вредитель! Я только отвернулся, а ты уже мне казенное имущество портишь! — возмутился Лорд Зейн. — И что же вы получили, гости дорогие?

— По морде, — мрачно констатировал Коди. — Ты мне нос сломал, я тебе замок. Можешь считать, что мы в расчете.

— Откуда у тебя это? — Лорд психосилой вытянул отмычку из рук агента.

— Из жопы достал, — огрызнулся Коди.

— Фу, ну и мерзость, — брезгливо отбросил её в сторону Зейн, но потом усмехнулся. — Шутки мне тут шутишь? А я поверил. Неплохо, неплохо. Отличное чувство юмора. Мне почти жаль, что тебя съедят. Но долг, он такой. Знал бы, что работа на СШГ сопряжена с таким количеством официоза и отчетов, в жизнь бы не повелся на их предложение. Впрочем, этому скоро придет конец, когда план, наконец, будет исполнен.

— Кстати о планах, — встрепенулся агент Ко. — Раз уж мы всё равно помрем, может, расскажешь, для чего вам такое количество неуправляемых мутантов? Не будут же эти звери и в самом деле добывать вам порошок?

— Ага, сейчас всё по полочкам разжую! Держи ширинку шире! Ну, даешь. Простой как одна кредитка. Умрешь в неведении. Сымай штанцы.

— Что? — не понял Коди.

— Снимай штаны, говорю! Не любит мой питомец неочищенную еду. Пойдешь в труханах на него. И куртку. Всё сымай.

— А я? — набравшись смелости, пискнул Малыш.

— О, ты еще жив, зеленый? Я думал, у тебя сердечный приступ или что-то в этом роде случилось. А ты, шнурок, прикольный чел, если бы была возможность, продал бы тебя в цирк. Такого труса с руками и ногами оторвут. Вот что бы ты сделал на арене, интересно?

— Ничего, — обреченно вздохнул Бобби. — Не надо отрывать мне ни рук, ни ног.

— Самонадеянно! — хохотнул Зейн. — Ладно, пойдешь провожатым. Сомневаюсь, что моим мутантикам по вкусу плесневелые твилекки, однако! Получится прекрасное извращение. Друг умирает на глазах друга! Какая драма, трагедия, глубокая психологическая травма! Изловлю после, если жив останешься, и точно продам, а в отчете напишу, что окочурился от остановки сердца. Можешь не раздеваться, с тебя толку всё равно нуль. А ты, рыжий, не тяни время, сымай, кому говорят!

— Отвернись, я стесняюсь! — изобразил невинность Коди, а сам первым делом стянул свой холофон, бросил его в руки Бобби, и только потом разделся до трусов.

— Ничего такой, юзабельный, — оценивающе, подмигнул ему Зейн и протянул руку, чтобы взять одежду. — Может быть отложить веселье и..? Впрочем, нет. Рожа у тебя страшная.

— Всё благодаря кому? — оскалился Коди. — До встречи с тобой, я был неотразим ни в одной луже местного болота!

Агент подал Лорду на вытянутой руке одежду, а другой молниеносно сделал выпад и вколол оба шприца с обезболивающим в район шеи, где — он точно знал — проходил самый широкий канал психосильной системы держателя Силы.

— Ах ты, кворч! — заорал Зейн и выпустил молнию в Коди, отчего тот отлетел к Малышу.

Но на этот раз сознания он не потерял, и хоть ожог красиво разлетелся сеточкой по его груди, агент Ко начал безудержно хохотать, словно обезумевший.

— Что это? — остервенело выкрикнул Зейн, выдергивая из себя застрявшие шприцы. — Яд какой-то? Ха, не у нас ли ты его украл? Если нет, мне бояться нечего. Ха!

— Обыкновенные транквлы, — радостно сообщил Коди, не переставая смеяться. — Я сам под ними. Это же весело!

— Обезболивающее, — засмеялся в тон ему Зейн. — Ты хотел облегчить мою боль от вида своей отвратительно рожи?

— Типа того, — хохотал во всю Коди и тихонько подначивал Малыша локтем, чтобы и тот включился в эту странную игру. — Не говори мне, что я ничего для тебя не сделал!

— Что? — испуганно спросил Бобби и, поймав многозначительный и совершенно серьезный взгляд своего напарника, тоже засмеялся. — Смешной он иногда бывает, прям до ужаса.

— Смешной ужас, — заржал в полную силу и Зейн. — Если мы нарядим моих вакуйев в одеяние Императора, вот это будет смешной ужас. А вы так, ужасный смех, да и только!

— Все умрут со смеху! — в голове Коди мгновенно созрел очередной божественный замысел. — Да и вообще! Они и без этого смешны! Как такие бездумные животные будут сражаться? Мозг у них крошечный, а зубы громадные. Мутанты неуправляемы, это всем известно!

— Это пока! Но ты недооцениваешь смехотрепещущую животную ярость, — стек по решетке Зейн прямо на пол, опираясь спиной о прутья. Смех душил его, заставляя задыхаться. — Я уже предвкушаю лица регулярной армии и отсупников, когда мы вошьем в черепа мутантов стимулятор, закачаем туда программу «покорность» и дадим им лидера. Вот смеху-то будет!

— Очень смешно! — истерично заливался Бобби, с удивлением отмечая, что это помогает ему также справиться со страхом. — Но зачем? Если йонгей один способен уложить всех! Или уже не способен? Боитесь, вас с аурой засмеют остальные Лорды?

— Смертные! Какие же вы тупые! — Зейн на карачках пополз к Бобби. Коди тут же откатился в сторону, уступая место. Лорд крепко обнять твилекка за плечи, прижал к себе и очень искренне, счастливо просветил: — Я обожаю вашу тупизну! А ты такой зеленый и мягкий! Дружище, как жаль, что ты сдохнешь! Это даже смешно! Я сам отправлю тебя на смерть, а мне жаль.

— Так может, вы нас отпустите? — несмело предложил Малыш. — Останемся друзьями, я буду писать письма и для потехи бояться вас всеми фибрами своей души! И ваших зомби-мутантов тоже. Всех! Пусть они сегодня походят голодными, а? Дайте им травку пощипать или может быть плесень облизать. Что-то же еще едят вакуйи кроме заблудившихся туристов.

— Юморист, видит Разум, юморист! — пуще прежнего засмеялся Зейн. — Признайся мне, ты понятия не имеешь, что едят вакуйи! А тем более мутанты. Да, что там рацион. Ни один смертный в целом свете даже не сможет отличить настоящего от поддельного!

— Этот тоже не отличит! — подхватил, вставая, Коди. Он испугался, что серьезность Малыша собьет с настроя опьяненного Лорда и поспешил исправить ситуацию: — Этот зеленый мне рассказывал, что вакуйи гнезда вьют на деревьях, представляешь! На деревьях, Зейн!

— А это отличная идея! Ну, зеленый, голова! Дай расцелую! — и Лорд действительно звонко чмокнул Бобби в лоб.

— Щекотно, — хихикнул Малыш.

— Кавот же хочет просто выпустить пару мутантиков в оживленных городах по всей галактике, чтобы повернуть остальные расы против Палачей. Но мы же можем обставить всё красиво и поржать как следует над реакцией!

— Что за еступидез! — посерьезнел на миг и Коди. — Кому пришло в голову формировать вакуйевый десант в столицах? Еще и ополчать галактику против Палачей?

— Это ты — ступидез, самый настоящий! Не нужно недооценивать вакуйев. Палачи опасны, они нечувствительны к Силе. А вот когда не станет ни их, ни иногурианцев, ни этих, как их там, забыл… А почему мы об этом говорим? — встряхнул головой Зейн.

— Потому что дурацкий план, и Кавот твой — дурак! — дал новый импульс к веселью Коди, с жадностью ловя ответную реакцию оппонента. — Как можно повернуть против одной расы целую галактику?

— Ты — дурак! Как есть. Я сразу это понял. Не то, что твой зеленый друг, да, мелкий? Но мы с ним только что придумали, как улучшить план начальства. Запулим особо тупых мутантов на деревья! Представь, парк зеленый. Парочка пришла на пикник, сидят — едят. И тут на них сверху сваливается вакуй и жрет их! Оборжаться!

И Зейн закатился в припадке смеха, утирая проступавшие слезы и сопли о голову Боббьера. Он всё крепче сжимал твилекка в объятиях и со всей силы бил того по спине, захлебываясь беспричинным весельем.

— Мутант на дереве еще может слюни на них напустить, — прошептал зачем-то Малыш. — Я бы умер от страха, если бы мне в коктейль сверху что-то вначале капнуло, а потом бы я поднял голову и увидел вакуйеву рожу среди деревьев.

— А-а-а-а-а… — не мог остановиться Зейн. — После такого точно все жители Галактики захотят стереть расу Палачей в порошок. Главное, пропагандой подогреть в нужном направлении. Тупые смертные не различат настоящей угрозы от поддельной, если канцлеры во всё горло начнут орать о надвигающейся опасности. Смех, да и только! Красота!

— Действительно, красота! — подтвердил Коди и дал знак Малышу выбираться из-под туши лорда. — Но план требует доработки, тебе не кажется?

— Я ща уписаюсь со смеху, — весело оповестил Бобби, избавляясь от надоевших объятий.

— Да, да! — согласно кивнул Лорд. — Иди в уголок свои дела сделай и возвращайся. Мы еще что-нибудь смешное придумаем! Слушай, а если так? Вакуйева авиация! Профилактические фикалиевые бомбардировки!

— Страшно подумать, к чему это может привести! — прошептал Бобби, прячась уже за Коди.

— А первый раз подумать всегда страшно! — устало гыгыкал Зейн. Коди захлопнул клетку и закрыл замок. — Эй, ну чего ты! Мы же так прекрасно проводили время!

— Бежим, — скомандовал Коди и они помчались по коридору, а вслед им всё еще раздавались насмешки Лорда. — У нас максимум пятнадцать минут, потом лекарство перестанет действовать и нам не поздоровиться. Холофон мой у тебя?

— Да, и еще я успел украсть нож из кармана Зейна, пока он проявлял свои твилячьи нежности.

— Молодчина! Теперь точно не пропадем.

***

Камень Каасса некогда был обыкновенным малопримечательным космическим телом. Он летал по изрядно вытянутой параболической орбите, сталкивался с космическим мусором и другими случайными объектами, терял массу, подлетая к какому-нибудь солнцу и испаряя под воздействием температуры замерзшие внутри газы, которые красивым хвостом тянулись за ним по пятам. Пока однажды эту комету не поймали в гравитационную ловушку физики-астрономы. Они притянули его к Зарексу и надстроили необходимые СШГ сооружения, начиная с кислородного купола над поверхностью и заканчивая магнитным вибратором в недрах. Камень Каасса стал своего рода экспериментом. На нем люди только начинали разрабатывать возможность создания искусственного магнитного поля и силы тяжести.

К счастью агентов СРС, кто-то из готовящих операцию посчитал, что внутреннее устройство Камня Каасса может пригодиться и поэтому в планах среди прочих данных находилась и точная схема всех витиеватых тоннелей, больших булыжников, сталактитов и сталагмитов, тупиков и глухих залов. Передвигаться приходилось быстро. Что могущественному Лорду какой-то замок из железа? Он вырвет его вместе с дверью в одно мгновение. Путь же, судя по всему, предстоял не близкий. Писк и глухое постукивание, на которые обратил внимание Коди сразу, как пришел в себя, указывали на близкое расположение к сердцу спутника. Тонкая вибрация, заставляющая дрожать камни и периодически опрокидывающая булыжники сверху — результат прямого воздействия магнитной машины.

Часто приходилось ориентироваться только на зрение Малыша и собственный слух. Тогда движение замедлялось и напарники вынуждены были браться за руки. Поначалу, Коди никак не мог привыкнуть к влажной, гладкой коже твилекка, но чем больше Бобби приобретал уверенности в голосе, направляя их стопы, тем сильнее вынужденная близость нравилась агенту. К тому же, новые тактильные ощущения помогали справиться со старой болью, которая окутала теперь целиком, и Коди казалось, что каждый сантиметр его тела агонизирует. Даже когда света стало достаточно и разглядеть дорогу не составляло труда, дружеское рукопожатие не было разорвано.

Преодолев половину пути, беглецы услышали впереди жуткий рев, всколыхнувший в душе первородный страх перед хищником даже у видавшего за свою карьеру всякое Коди. Боббьер же, наоборот, оскалился и зарычал в ответ, настырно ведя своего спутника вперед. Стены вновь затряслись, посыпались камни, но на этот раз не от вибратора изнутри, а от чьих-то массивных шагов. Рев повторился уже ближе, еще ближе и из-за поворота на них выскочил мутант. Он разинул громадную пасть и вновь заревел, разбрызгивая пену и слюни во все стороны.

— Бежим! — выкрикнул Коди и, споткнувшись, распластался на земле, больно саднив колено.

Бобби, тут же кинувшийся прочь, остановился. Подхватил камешек и со всей силы швырнул его в монстра, отвлекая на себя. Смог увернуться от лапы с когтями, еще от одного замаха, ловко маневрируя между валунами, и наконец, втиснулся в небольшую расщелину. Мутант нагнулся, пытаясь разглядеть в дыре жертву, громко принюхался, заставляя Бобби скривиться от отвратительного зловонья изо рта, и принялся выковыривать слишком юркую еду. Монстр старался разодрать расщелину, пробовал откусить камень, подцепить длинным острым когтем упрямую еду.

— Эй, ты! Да, ты! Тупой и уродливый! Я здесь, — закричал Коди и тоже бросил в него камень.

Зверь отвлекся, тремя огромными шагами, от которых сотрясались стены, направился ко второму блюду, но Коди уже во всю прыть мчал от расщелины в другую сторону. Он петлял, заставляя глупого мутанта следовать за ним, оббегать свисающий с потолка столп, кружить вокруг валунов. И в какой-то момент, изловчившись, скользнул в расщелину к своему напарнику, надеясь, что места там хватит двоим.

— Подвинься, — заворчал Коди, загораживая собой Малыша и вжимая сильнее вглубь. — Это гнездо рассчитано на двоих!

— Я итак уже провалился одной ягодицей в развал, — заспорил Бобби. — Там рядом еще такая же была, почему ко мне прыгнул?

— Потому что у меня созрел план, — доверительно прошептал Коди, втягивая живот, потому как в сантиметре от него чудовищный коготь распорол воздух. — Я отвлекаю нашего нового друга, а ты берешь стилет и протыкаешь ему глаз. По-моему неплохо.

— Нет! — ужаснулся Бобби, прижимая обеими руками как можно крепче к себе любителя придумывать нелепые атаки. — Это самоубийство! Не позволю. У меня тоже есть план. Так как ты без брони, ранен, где только можно, мы слишком рискуем, отправляя тебя на отвлечение внимания. Если животное хоть немножко зацепит, то на поверхность поднимусь только я.

— Этого достаточно, главное доставить данные Мо. Будет мне расплата за ошибки. Всегда мечтал умереть красиво в неравной схватке. Я согласен на такие жертвы.

— А я не согласен! — категорично возразил Бобби. — Коди, ты обещал слушать всегда меня! Вот и слушай. Я меток. Меня Морган учил не только стрелять из винтовки, но и рассчитывать расстояние до цели, чтобы попадать точно в слабое звено. Отвлекать буду я. Камнем в глаз тоже, надо сказать, неприятно. Не так как ножом, но тем не менее. А ты залезешь на валун, который самый высокий и спрыгнешь на мутанта сверху. Остерегайся ядовитых крючков на его головных отростках! Между пластинами на горле, под самым подбородком есть уязвимое место. Должно быть. Мутант же по образу и подобию вакуйев создавался. Их анатомию я хорошо выучил, когда только с Ванно познакомился. Только ему не говори, ладно? Не то, чтобы я боялся смертоноснейшего Палача в галактике, но на всякий случай. Туда и воткнешь нож, договорились?

— Ну что же, камрад, твой план тоже неплох, — согласился Коди. — Только будь осторожен. Мо голову отъест, если с тобой что-то случится. Она все уши мне прополоскала за твое пение.

— Правда? — смутился твилекк, но тут же откинул неуместную гордость. — Не об этом сейчас.

— Знаешь, как я приревновал! Лучше меня никто не играет на гитаре в мире! А тут такое. И вообще, всем тебя будет не хватать. Ну, в бой, камрад.

Дождавшись момента, когда мутант вновь наклонится к расщелине, чтобы понюхать, не сбежала ли его еда, Коди приложился к его носу ногой. Монстр взвыл, запрокидывая голову, и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы оба агента бросились в разные стороны. Малыш хватал горсти мелких камушков и вопил как порезанный, отвлекая всё внимание на себя. Он перенял тактику Коди — прятался за валунами, свистел и визжал, распевал дразнилки. Как только чудовище поворачивало к нему голову — метко швырял заготовленные снаряды, чтобы следом, тут же, бежать дальше.

Наконец, Коди достиг места своего назначения. Тогда Бобби приноровился и зарядил острым осколком скалы точно в глаз мутанту. Правда расплатился он за это рассеченной курткой и глубоким порезом на груди. Не успел увернуться вовремя, пока прицеливался. Но в тот момент Коди напрыгнул на противника сверху. И тоже не слишком удачно — не избежал одного из отравленных шипов, и тот впился в оголенное плечо агента, сразу же вызвав прилив жаркой боли.

«Зато согрелся», — мелькнуло в голове у Коди, и он воткнул лезвие ножа насколько смог глубоко туда, куда указал Малыш. Монстр закачался, попытался на последнем издыхании сбросить наездника, на мгновение замер, пошатнулся вначале в одну сторону, потом в другую и завалился на бок, придавив неуклюже соскочившему агенту Ко ногу. И почти сразу раздался еще один рев неподалеку.

— Ну что, краказябла. Теперь ты не только тупой и уродливый, а еще и мертвый! — победоносно бурчал Коди, пиная свободной ногой побежденного врага. — Дело за малым, добраться до поверхности. Но пойдешь всё-таки один, Бобби, я всё равно отравлен. Попробую задержать следующего.

— Ну уж нет! — категорично отрезал Малыш, помогая Коди вытянуть зажатую ногу. — Такому Морган меня не учил. Наши своих не бросают, пора бы это уже запомнить. Идем. Осталось минут пять до поверхности, еще пара поворотов и всё. Не думаю, что Лорд выпустит мутанта на обозрение туристам. Его за это канцлеры жизни лишат. Он же должен сохранить секрет, иначе для чего всё это?

Так они поковыляли к выходу. И действительно, чем ближе агенты поднимались к поверхности, тем тише за ними становился вой, в какой-то миг вообще сменившись на чавканье. Видимо, мутанты и вправду не слишком разборчивы в еде. Стало ясно, что погони больше не будет. Возможно, Лорд перестраховался, выпуская сразу несколько зверей, возможно, посчитал, что раны слишком глубокие и никуда беглецы не денутся. Но когда агенты дошли до энергетической сетки, натянутой на очередном проходе, всё встало на свои места. Эти пещеры — стандартное место пребывания мутантов, которые гуляют в глубинах Камня Каасса сами по себе. Зейн даже не подозревает, что его пленники еще живы. Самонадеянный, как любой йонгей. И эта черта играла на руку в данном случае.

— Вроде связь появилась, держись, — Бобби осторожно посадил Коди, который из последних сил сохранял здравый рассудок. — Сейчас прибудет помощь.

Малыш подключил холофон к панели управления энергетическим щитом и написал запрос о помощи своему приятелю — Иржи. За секунду, сетка погасла, и пришло еще одно сообщение:

ИВ: «Координаты получил. Пять минут и я на месте».

— Мо уже вернулась? — с трудом произнес Коди.

— Это Ваццлав. Я ему еще в камере послал прощальную весточку. Думал, что умираем. Видимо, он получил сообщение, как только наладилась связь. Последний рывок. Коди, ты сможешь.

И взвалив на себя напарника, Бобби потащил того на поверхность, где уже приземлился скайтрей их корабля.

***

Когда половина пути к космопорту осталась позади, холофон Мурси пискнул, принимая неожиданное сообщение. Капитан нахмурилась. По расчетам миссия завершилась успешно, никто в хитро расставленные ловушки не попал, погони не слышно. Только по одному поводу её могли сейчас потревожить — что-то случилось со второй командой. Мурси с ужасом прочитала сообщение.

Коленка: «Связь с агентом Ко пропала. Жми обратно как можно скорей. Делаем всё возможное».

Капитан вздрогнула и уставилась на Моргана. Тот понял без слов и поспешил взять свою нянни за руку, чтобы облегчить волнение. Атмосфера в закрытом скайтрее изменилась сразу, беспокойство тут же обуяло и Клару, и она начала тараторить и причитать:

— Мы не справились? Что-то пошло не так? Нас рассекретили? Офигеть! Моя высококлассная игра в роковую леди. А теперь что? Ждут в космопорту? В засаде? Как мы будем отбиваться?

Морган и Мурси молчали, смотря неотрывно друг на друга, словно загипнотизированные.

— Мы скачали фальшивые данные! Нам придется возвращаться! Потратили всё ваши деньги! Кто-то взломал финансовые потоки? Мне придется вернуть купальник и те шлепанцы обратно?

— Шмотки можешь оставить себе, — наконец, ответила Мурси и глубоко вздохнула, выпуская свои ладони из рук Моргана. — Мы всё еще молодцы. Проблема с Коди и Малышом.

— Нет… — отпрянула Клара. — Нет! Нет, только не это! Мы же их спасем? Да? Летим срочно туда. Надо что-то делать, надо что-то делать…

Мурси отправила короткий ответ сестре: «Послала на всякий случай туда Иржи, мониторить с орбиты».

— Но что мы можем сделать? — размышляя, пробубнил Морган. — Они за тысячу парсеков от нас. Наверняка, у СРС есть другие агенты, кто ближе.

— Не говори так! Там наш Малыш! Ты понимаешь? И Коди. Кто если не мы? Кто их еще спасет? Давайте сразу рванем на Камень Каасса! Скайтрей может лететь быстрей? Позвоните Флинту! Канцлерам! Они же заседают прямо на Зарексе. У вас есть союзники среди Совета, капитан, или вы со всеми на ножах? Вот! Будете знать, как хамить властям. Конечно, кто захочет помогать ребятам после вашего «чао»? Я бы точно не стала. А теперь из-за вас погибли и Боббьер, и Коди. Надеюсь, хоть совесть вам не даст спать по ночам. Не думайте, что всё сойдет вам с рук. Я лично напишу во все новостные издания, кто виноват в гибели нашего штрафного отряда. Так и начну свое письмо: Я фигею, дорогая редакция…

— Клара, дыши, — спокойно, но достаточно напористо, чтобы остановить словестный поток подруги, произнес Морган. — Никто еще не умер, просто потеряна связь. Мы уже в пути, но обогнать время не сможем всё равно. Будем полагаться на профессионализм агентов СРС. Каков Коди в бою, капитан?

— Таков, — пожала плечами Мурси, задумчиво потирая подбородок. — И никаков иной.

— Очень смешно, сэр! — скривился Морган. — Мы же волнуемся. Понятно, что от Малыша мало чего там зависит. Вся надежда на Коди.

— А я, по-вашему, не волнуюсь? — парировала Мурси. — Но что проку, если я вам расскажу прошлый опыт проведения операций с Коди? Если бы можно было спроектировать всякую ситуацию, мы бы с вами вообще не занимались подобным! Войны бы попросту не началось. Все бы сидели и прогнозировали, заранее либо сдаваясь, либо побеждая. А что, какая жизнь настала бы тогда, ежели бы вместо битв и секретных операций все играли в ионно-метафорический паззл! Вас бы на передовую, капрал, выдвигали и вуаля, победа оставалась бы всегда за СШГ.

— Что? — в один голос спросили Клара и Морган.

— Мечты, мечты, — пробубнила капитан и уставилась в окно. Больше она не проронила ни слова, отгородившись от спутников непроницаемой стеной из психического кокона.

Когда же им вновь предоставили шикарный звездолет для курса на Дромус, Мурси и там не пожелала разговаривать со своими партнерами, а заперлась в каюте капитана, любезно предоставленной ей владельцем судна, и на этот раз позвонила Лене, не боясь больше посторонних ушей.

— Доложи ситуацию, — потребовала она сразу, как только Лорд Банник подключилась. В минуты, когда жизни подчиненных оставались в неизвестности, у Мурси всегда включались, как то и положено, начальственные нотки в голосе. Она уже была готова принять ответственность за провал миссии на себя.

— Пока тишина. Даже маячки не реагируют. Продолжаем пинговать, — включилась в серьезную работу и Лена. — А тебе что удалось выяснить?

— Скачали полную базу данных по всей сети клиник. Ирка приступил к дешефровке. Пока понятно только, что на создании оружий и генетическом безобразии они не остановились. Гибриды, мутанты, эксперименты с темной материей, всё есть.

— А твоя любимая парочка? Выяснила что хотела?

— Пусто. Зря потраченное время.

— Что прям совсем ничего? Клара никак не отреагировала? Или, наоборот, Морган сбежал? — помрачнела Лена.

— Ни то, ни другое. Дорн реагировала, но не с ревностью, а с неподдельным интересом. Оба пациента зациклены на свадьбах и прочих прелестях. Если их посылал кто-то из моих учителей, даже пусть в качестве утешения, они должны быть в курсе, что ничего подобное меня не интересует. Но Котик прочел целую лекцию — в его духе, нудную и запутанную — о серьезности наших отношений, как ему тяжко подстраиваться под мой темперамент и при этом упомянул, что готов на всё ради этого. Что это не про всякое юзание и телепание других частей тела, это прям вот о построении будущего.

— Прах в глаза и только. Даже если и в самом деле мечтает об этом, у многих смертных такие фантазии. Самонадеянные, считают, что кто-то способен надолго и всерьез привязать к себе держателя Силы неотразимостью. Хотя вполне в духе катара. Что же тебя смущает?

— Примерно всё, — медленно произнесла Мурси. — Я, конечно, так растерялась, что пообещала сразу любовь до гроба. Но зачем это Моргану? Не понимаю. Торчит в логическом ряду кверху дрыком.

— Главное, чтобы Котик не забывал, чей это будет гроб, и сам вовремя лег дрыком на обозрение. Может, считают, что так легче манипулировать тобой? Задействовали все стандартные стереотипы? Если окунуться глубоко в дремучесть диванных психологов, они в один голос проорут, что каждая женщина стремиться к серьезным отношениям.

— Вот это и настораживает. Меня на такое не купишь. И об этом все, кто знаком со мной лично, знают! Чей же он засланец, что так упорно затирает про «романтику» и «вечную любовь»? Может мы ошиблись, и не учителя, а таинственный мистер Смит его всё же присовокупил к нам?

— Ты паришься по какой-то фигне. Мистера Смита не существует! Возможно, у Моргана было одно задание, но у него, в самом деле, приключилось влечение. По крайней мере, я заметила это еще на Беллис и, кстати, говорила тебе. Может он и вправду надеется после благополучного исхода связаться с тобой всерьез и надолго?

— Связаться, — повторила Мурси и улыбаясь, вдруг покраснела. — Кстати об этом. Был один случай, я не рассказывала. В общем, так получилось, что у Моргана произошла энергетическая атака. Я хорошенько его тогда молнией отоварила. И в полной невменяемости Котик полез ко мне «жениться», в катарском смысле слова. Потом, конечно, говорил, что нужно быть наглухо отбитым, шобы захотеть со мной связаться и всё такое, ну как обычно, в его духе. Зато теперь, когда мы якобы пара, Морган даже не пытается идти дальше поцелуев. Наоборот, каждый раз наши объятия заканчиваются одним и тем же. Морик пытается меня загрызть и либо убегает, либо отталкивает. И такое отвращение у него на лице написано, шоб ты знала, ты б заплакала. Всё сразу ясно-понятно — его еще не отбило наглухо, и он прекрасно осознает, почему покусился на меня.

— Неприятно. Похоже, что Морган всё же ведет скрытую игру, — вздохнула, отзываясь грустью, Лена. — Да и пошел бы он в бездну, Мо! Выкинь его за борт, если он не юзабельный, и забудь.

— Так-то мне нравится, — призналась Мурси. — Я — то знатная извращенка, чо уж кривить литцо. К тому же, Арик рассказывал, шо у катар шея — особое место, а укусы — это своеобразное выражение чувств. Вдруг Морик не на мой счет куксится? Или ему тоже всё нравится и устраивает, кроме того, что не хватает ощущения щекотки в носу? От шерсти партнера. Типа не настоящая я кошечка, к великому его разочарованию.

— Ты врешь себе. А побежит к туалету в рвотных позывах после ваших обжиманий, тоже найдешь ему оправдание? Ты бездарно тратишь личное время. Даже если Морган и влюблен, даже если его укусы означают отвратительную страсть, ты можешь обойтись в своей жизни без этих мерзостей. Порви с ним.

— Не жили счастливо и нечего начинать, — кивнула Мурси. — И всё же, что им движет?

— Забей! Не хочешь выкидывать за борт, тогда просто забей и всё. Пусть мутят что хотят, сама главное не влипай и всё будет хорошо.

— Да, согласна. Нужно усилить в своем образе пылкости и романтизму, сделать вид, шо мне действительно интересно их коммерческое предложение и попросить выставить счет. Надеюсь, как только произойдет какое-нибудь подобие признания в любви, Морган выдаст истинные намерения, посчитав, что я в его власти, — Мурси улыбнулась, пытаясь подбодрить больше себя, чем сестру. — Появятся новости о Коди — звони. Мо, аут.

Холофон погас, а капитан еще долго смотрела в одну точку, где недавно светилось изображение Лены. Конечно, капитан постаралась быть максимально откровенной с сестрой. От этого зависит безопасность самой Мурси. Ведь если она слишком увлечется, если не сможет опознать в друге врага, только сторонний наблюдатель напомнит все предшествующие звоночки и шаги, которые привели к катастрофе. В конечном итоге, только так можно выбраться из болота, в которое засасывает по своему обыкновению неконтролируемое чувство, зовущееся любовью. Рассматривая беспристрастно прошлое, окончательно понимаешь, любили ли тебя или просто использовали. Именно таким образом Лена помогала справиться и с мифом «благодетельного Христова». Мурси даже стало казаться — встреть она наставника прямо сейчас, то уже бы смогла даже выслушать его. Конечно, при условии, что ему было бы о чем поведать.

А пока никакого апокалипсиса не случилось, капитан попыталась сосредоточиться на своих пропавших подчиненных. Но от того, что в данный момент она лично не может им помочь, мысли её всё время возвращались к Моргану, и Мурси с тоской в сердце старалась убедить себя в ложности его откровений. Капитан всё еще гнала мысли о собственной влюбленности, о той, какую она не испытывала уже очень давно — а часто ей казалось и вовсе никогда — но отчего-то их совместные перешептывания, прикосновения, долгие ласки не выходили из головы. Они сделались частью повседневной жизни. Трудно было представить, как однажды всё исчезнет. Это просто невообразимо, что в какое-нибудь ужасное время, она не погладит для успокоения своего капрала, не подурачится с ним, разыгрывая ссору, не сбавит скопившееся напряжение замысловатыми ругательствами, не прикоснется губами к его широкому бархатному носу, не почувствует вкус нежных поцелуев и не проведет языком по острым зубам катара.

Мурси выглянула в коридор.

— Морган, зайдите ко мне на пару минут, пожалуйста, — требовательно позвала она.

***

Как вернулся на корабль, Коди уже не запомнил. Боббьер и Иржи волоком дотащили его бессознательное тело до стационарного медицинского сканера и уложили под заживляющий зонд. Ваццлав не нервничал, действовал уверенно и хладнокровно, хотя вид обнаженного изуродованного агента мог напугать далекого от медицины человека.

Малыша же запоздало накрыла паника. Только когда опасность осталась позади, он полностью осознал всю приключившуюся с ними жуть. Но страх перед мутантом и тот страх, что вызывала аура йонгея, разительно отличались. От последнего невозможно было спастись, он сковывал и туманил Разум, взывал к первобытному трепету перед неизведанной мглой. А вот первый — привычен. Он позволял отрефлексировать себя, понять, в какой именно момент что-то могло сорваться и пойти не тем путем, спланировать защитные действия, на случай если вдруг ситуация повторится. От волнения Малыш то синел, то зеленел, то становился фиолетовым в крапинку.

Как только Иржи сделал всё необходимое для выздоровления Коди, то тут же занялся осмотром второго пострадавшего. На груди Боббьера виднелся подсохший глубокий порез, на руках и ногах, голове и лекках — всюду небольшие царапины и синяки, которые сам раненный совершенно не замечал. Ваццлав насильно заставил друга воспользоваться портативным медицинским зондом, надеясь таким образом отвлечь того от мучительных переживаний. Попытался разговорить, разузнать хотя бы в общем, с чем они столкнулись и какое существо так поработало над их телами, но Бобби только вертел головой и мычал что-то нечленораздельное. Тогда Иржи наказал зорко следить за состоянием Коди и в случае чего сразу сообщать ему, а сам же повел корабль в космопорт Зарекса и оповестил Мурси об успешном спасении.

Спустя половину суток на борт, наконец, поднялась капитан и остальные члены отряда. Мурси только бегло оглядела Коди, который давно пришел в себя и находился в сносном состоянии, хоть и требовал передать себя в руки Клары, похлопала Боббьера по плечу, не забыв и об успокоительных обнимашках, но полный доклад о миссии не спешила заслушать.

— Коротко и по делу, — буркнула капитан. — Не напрасно сходили?

— Обижаешь, сеньорита-капитан. Мы профи! Вдвоем против целой армии ужасных…

— Потом расскажешь, как Клара закончит осмотр. Почему в трусах?

— Я настолько красив, что даже Лорд захотел меня раздеть! — выпятил грудь Коди, подставляя её под сканер Дорн. — Погляди на эти мышцы, а татухи! Конечно, я сказал Зейну, что только врачам доверяю себя ощупывать, но ты сама знаешь, каково это — быть неотразимым. А-а-а, ты не знаешь! Только Клара сможет понять, да, сеньорита? Тебе ведь тоже часто достается за повышенную привлекательность? Что? Почему ты нос от меня воротишь? Это же комплимент!

— Держись, Клара, — сочувственно произнесла Мурси. — А теперь послушай ты, камарад, амигос и компаньеро. Во-первых, я ненавижу, когда мне врут, особенно близкие. И пока ты не перестанешь петушиться и скрывать просчеты за похвальбой, твой рейтинг доверия снизился аж на пять пунктов! Я уже поняла, шо всё не то и всё не так, план покатился колбаской за классной сказкой. И это, во-вторых! СРС так долго разрабатывала стратегию, шо я поседела и сморщилась в некоторых местах от старости, а ты хочешь сказать, шо умудрился столкнуться лицом к лицу с Лордом Зейном? Данные хоть скачали?

— Нет, но мы кое-что другое…

— Я сейчас говорю! — рявкнула капитан. — Возможно, информация, добытая тобой и важна, я лично посмотрю, когда уведу корабль подальше от Зарекса. Если вас видел Лорд Зейн, то где гарантия, что за вами не организовали погоню? Ты сидел под носом канцлеров, травил байки с Иржи и Бобби, а сам даже немного не подумал о возможном преследовании со стороны Инквизиции?

— Мы оторвались от погони, — вяло признался Коди, с ужасом понимая, что как только Лорд не найдет их костей, так сразу сообщит об этом верхушке командования. Действительно, глупо было оставаться в космопорту.

— В-третьих, что с Малышом? В какую передрягу ты его втянул?

— Вот тут я точно не при чем. У него обыкновенный адреналиновый откат. Ты бы видела, как Бобби с мутантом сражался! Это сейчас — сидит трясется, а там, в пещерах — не остановить было! Такого джазу показал, туши свет-кидай гранату.

— Понятно, — отрывисто гаркнула Мурси. — Отдыхай. Позже поговорим.

Капитан вышла, не меняя хмурого выражения своего лица. Коди перевел взгляд на Клару, которая стояла рядом, с таким же трепетом глядя на начальницу, но как только уловила заинтересованность больного на себе, наморщила нос в презрительной гримасе:

— Ты не умеешь молчать, когда следует, Коди!

— Это потому что я болен! Лечи меня, сеньорита, лечи полностью!

***

Мурси повела корабль подальше от враждебной зоны. Мало ли какие планы могли храниться в головах инквизиторов. Оптимизма не добавлял и тот факт, что Лорд Зейн оказался лично во всем задействован. В случае непредвиденных обстоятельств теперь спасения и в Империи не найти. Агентов в покое не оставят, как только выяснится, что им удалось выскользнуть из тюрьмы. Вполне могут и внеочередной военный Совет созвать. Тогда надежда останется лишь на благоразумность коммодора Флинта.

Судя по ранам, Коди досталось прилично. Мурси и не помнила, когда в последний раз читала подобный медицинский отчет. И ожог, и отравление, и поломанный нос. Вовремя Ваццлав оказался рядом. Надо же было так совпасть! Ирка поругался с Френком и попросился обратно на борт именно в такой подходящий момент. Никак провидение! Конечно, не будь Иржи, кто-нибудь другой перехватил бы шпионов, как только те вышли бы на связь, но неизвестно, помогло бы это Коди или нет. Любая задержка могла оказаться для его жизни фатальной. И от осознания того, что Мурси чуть не потеряла настолько близкого человека, заставляло её сердце сжиматься от ужаса, и она до обеления костяшек цеплялась в штурвал, становясь похожей на Боббьера. Оставалось только научиться менять цвет полностью.

Когда Клара проинспектировала программы и сыворотки, какие Ваццлав использовал для восстановления больного, то невольно проникла к Иржи большим уважением. Всё было сделано точно в соответствии с инструкцией, она и сама бы лучше не смогла. Дорн подозвала к себе айтишника и с пристрастием поинтересовалась, где он научился так врачевать. Тот скромно, как обычно теряясь и повторяя одни и те же слова-паразиты, словно заикаясь, заметил, что вообще-то закончил Академию на отлично по всем предметам, даже непрофильным, как и Морган.

— Я в шоке! Никогда бы не подумала такого! — скомкано пробормотала Клара. — А перед нами, оказывается, человек-загадка. Всегда считала тебя профаном. Ты, наверное, прости, что ли. Ну, понял, да?

Ваццлав удивился, но виду не подал. Только со временем, когда улеглась шумиха, когда Морган выпытал у него подробности спасения и принялся за Боббьера, Иржи постепенно начала распирать гордость. Это ведь первое в его жизни признание со стороны коллег. Да еще каких! Клара, которая всегда только и делала, что задевала по пустякам. Ваццлаву иногда казалось, что она ненавидела его просто так, от скуки, беспричинно. Может потому что внешностью не вышел, может потому что не оказывал ей должного внимания как парень. Но сегодня Дорн даже извинилась! Вот если следом еще и капрал почтит его таланты, то страшно подумать, что с Иржи может статься! Он взлетит до небес! Это как если бы тебе памятник воздвигли прямо на центральной улице города, где родился. Всё это разительно контрастировало с отношением к нему Френка и являлось нужным ему сейчас спасением, хотя сама Клара даже не подозревала, какую мощную поддержку оказала айтишнику.

Дорн была слишком занята своей работой. Коди, который давно не испытывал никаких болей, да и следы недавних приключений стерлись с его тела, не торопился покидать медчасть. Он всё так же в трусах, грязных и на боку с дыркой, пользовался своим положением и требовал от Клары повторных сканирований, а так же ощупываний и поглаживаний. Видя, что Морган совсем ими не интересуется, а настырно пытается разговорить Малыша в общей комнате, агент совсем разошелся.

— Сеньорита врач, в это плечо меня поразил ужасный мутант-вакуй своим ядовитым жалом. Погляди внимательней, вдруг там яд остался? Его надо высосать!

— Ты отвратителен, — брезгливо скривилась Клара.

— Да шучу, шучу! Но я всё равно беспокоюсь. Ты бы видела! Как только Мо разрешит делиться сведениями, я обязательно ознакомлю тебя. О, попрошу Иржи забацать видеотрансляцию. Упадете! Все. И ты, и Морган. Но вначале шефке показать надо, таковы правила.

В этот момент мимо медчасти прошла капитан. Она только глянула в сторону Коди, но посчитав, что ему не помешает немного разгрузиться в компании «болтушки», не стала окликать или задерживаться. Коди подскочил с места и одним прыжком ловко оказался на ногах.

— Сеньорита-капитан, не проходите мимо! — забалогурил он. — Рили, Мо! Ты должна это видеть своими собственными глазами. Тогда перестанешь на меня дуться, это как бить дать!

Мурси медленно оглядела агента с головы до пят и приподняла брови. На лице её заиграла привычная в таких ситуациях хищная улыбка и она, флиртуя, проговорила:

— Думаешь, у тебя есть что-то особенное, шо поразит меня в самое оно?

— Ты в осадок с такого выпадешь, гарантирую, — игриво проворковал Коди, улавливая пикантность ситуации. — Пойдем к тебе и наконец-то уединимся без капрала Моргана. Ща, только холофон захвачу, с фотофактами.

— Всегда знала, что ты знатный извращенец! — хохотнула капитан. — Пойдем, дорогой, устроим мне именины сердца. Побалуешь неповторимым видом.

И они закрылись в каюте капитана. Морган не сводил с двери взгляда, выпучив глаза до предела и приоткрыв рот. Головой он, конечно, понимал, что не последние же портки Коди собрался снимать при капитане и уж явно не показывать ей что бы там ни прятал под ними. Но бешенство, какое охватило катара, парализовывало не хуже таинственного врага, от встречи с которым Боббьер потерял дар речи.

Примерно в таком же состоянии пребывала и Клара. Она как рыба, выброшенная на лед, открывала и закрывала рот, давясь собственным возмущением. Наконец, смогла произнести:

— Офигеть! — и посмотрела на Иржи. Он тоже казался каким-то испуганным, и в ответ только приподнял плечи. — Офигеть! Ему мало было? Он вправду извращенец и любитель боли? У нас не отряд, а клуб бдсм какой-то!

— Какой? — зачем-тоспросил Морган. Он был слишком поглощен борьбой с собственной ревностью, чтобы понять, о чем толкует Клара, но спросил из вежливости и в надежде, что это нечто умное и стоящее внимания.

— Бдсм! Боль, дурость, страдание и матерщина. Я про это в книге читала. Да не сиди ты сиднем! Иди, устрой им трепку. При живом тебе, в одних трусах! А еще у меня требовал отсосать! Точно сейчас заставит её как руководителя…

Морган уже не слушал. Слова подруги только подогревали его и без того разнузданные подозрения. Он рывком оказался возле капитанской каюты, вытянул свой медальон, приставил к замку и с рычанием распахнул дверь настежь.

Мурси вздрогнула. Она стояла за столом, спиной ко входу. Из холофона Коди транслировался видео-ролик, слышались реплики Боббьера и кого-то еще. Сам же агент стоял с другого края, далеко от нянни и с воодушевлением давал пояснения. Ничего криминального не происходило, это было действительно рабочее совещание, хотя один из присутствующих и стоял практически обнаженным.

— Вы чего, капрал? Я потом вам покажу, — медленно произнесла Мурси, начиная догадываться об истинных намерениях катара.

— Так не пойдет! Коди, иди приведи себя в порядок! — решительно приблизился к агенту Морган, схватил его за руку и поволок из каюты. — Сходи в душ, оденься, и потом всё покажешь и расскажешь. При моем личном участии!

Коди не успел среагировать в ответ, как перед его носом захлопнулась дверь. Морган, всё так же злобно, глядя теперь на Мурси, подошел к ней вплотную, притянул к себе и дерзко поцеловал. Но на этот раз, от того, что капрал выглядел слишком угрожающе, да к тому же рычал, Мурси застыла в его руках, как бывало раньше. Морган не придал этому значения.

— Вы — моя женщина! — грозно отчеканил он. — Ни Коди, ни кого-то еще, а моя! Неприемлемо, сэр!

— Вау! — ахнула Мурси, стараясь перевести всё в шуточную инсценировку. — Морган, вот умеешь ты…

— Думаете, я шучу, да? — вскипел катар. — Издеваетесь надо мной? Я не позволю вам играть на моих чувствах! Не позволю! Будьте добры уважать меня. Если уж вам натерпится поглядеть на полуголого Коди, выберете для этого такой момент, когда ни я, никто другой не прознает об этом!

— Оки-доки, — сжала челюсть Мурси, но постаралась сохранить видимость покорности. Её глаза недобро сузились, рот растянулся в тонкой ядовитой ухмылке и она четко произнесла: — Тогда в следующий раз позову его после отбоя. Вас устроит, Морган? Все будут спочить, никто и не заметит отсутствия одного из капралов на рабочем месте.

— Что! — взревел катар. — Да как вам не стыдно…

— А почему мне должно быть стыдно? — осадила она Моргана железным голосом. — Вы придумали, вы взревновали, а я виновата?

— Я не придумал! Вы вполне недвусмысленно с ним флиртовали. Вы всегда это делаете! Всегда. Вам только дай повод и вы сразу же начинаете заигрывать со всеми подряд! Вы даже не думаете меняться!

— И? Если я всегда так делаю, со всеми подряд, то в чем проблема?

— В каком это смысле, в чем проблема? — недоуменно развел руками Морган. Почему он должен объяснять такие элементарные вещи. — Неприемлемо кокетничать с каждым встречным поперечным! Такие женщины не достойны даже взгляда! Вы что, в самом деле, не видите тут подвоха?

— А вы?

Морган не нашелся, что ответить, а только сверлил взглядом лоб нянни.

— Вы не видите противоречий? — настойчиво продолжала капитан. — По вашему утверждению и заверению вашей подруги, я понравилась вам именно такой. Так почему же я должна меняться?

Морган продолжал недоуменно молчать.

— Сколько раз за время нашего знакомства вы обвиняли меня в неразборчивых связях? Сколько раз нарушали мое уединение, думая, что я провожу время с мужчинами? Канцлер Шнобби, ваш дедушка, Джеймисон, да даже Ванно. Кто я по-вашему мнению? Какой вы меня видите? Развратной йонгейкой с повышенным либидо? Скачущей от одного к другому? И если так, то зачем вы вообще начали со мной яшкаться, если я не достойна даже вашего взгляда?

Мурси в упор поглядела Моргану в глаза. Катару тут же сделалось совсем не по себе, и он громко сглотнул, поправляя шерсть на голове. Невольно в голову полезли воспоминания обо всех перечисленных капитаном случаях, и бонусом те, о которых она даже не подозревала. С большим трудом, но Моргану тогда удалось удержать в себе громадные кирпичи из опасений и ревности. Сейчас же он продолжал сохранять молчание, на этот раз охваченный жаром стыда.

— Хоть раз я оправдывала ваши ожидания в этом плане? — и, видя, что Морган окончательно стушевался, почувствовав через запах проблески её настоящего гнева, Мурси властно повторила: — Ответьте мне! Хоть раз вы видели то, что нафантазировал вам Разум?

— Нет, — прошептал Морган и отступил. — Я, пожалуй, пойду, сэр.

И он развернулся, собираясь уходить, но капитан требовательно повысила голос:

— Стоять!

— Стою, — зачем-то ответил Морган. — А вообще, виноват темперамент. Хотите сказать, что совсем не ревнивы? Что вам будет всё равно, если я запрусь с Кларой в каюте?

— Запирались и не один раз, — ответила Мурси.

— Это другое!

— Началось, — неконтролируемо усмехнулась капитан. Всегда, когда Морган произносил эту фразу, у неё не оставалось возможности сердиться, слишком уж смешными выглядели его двойные стандарты. — Моричка, я тебе скажу умную вещь, только ты не обижайся. Нормальная взрослая психологически сформированная персона не испытывает ревности. Она понимает, либо ты с, либо без. Третьего не дано. А там хоть зафлиртуйся по уши. Всё игра, не стоящая свеч от спидера.

— Это вы нормальный взрослый сформированный человек? — фыркнул Морган.

— Повзрослей вас буду.

— Количество лет всего лишь цифра! И вообще, что мне оставалось делать? Я, возможно, и сдержался бы, не мешал бы вам, но Клара, Иржи, остальные… Они же тоже видели, что вы заперлись с голым Коди! Это неуважение ко мне, как минимум. А я…

— А что, уже все в курсе о нас с вами?

— Нет! — испуганно выкрикнул Морган.

— Так, а какая разница, что они подумали? Главное, чтобы вы знали правду, разве нет?

— Да, но… Я не… А как же…

— Неужели вы не понимаете, Морган, что ревнуя унижаете и себя и меня?

— Как это? — озадаченно спросил катар. — Только вы унижаете меня перед остальными, позволяя себе фривольности с мужчинами.

— Меня, потому что считаете, будто я не способна держать слово и обещания, себя тем, что предполагаете, будто я ищу кого-то на стороне для перекрытия некоторых ваших недостатков. Скажем так, альтернативу в тех областях, какие меня не удовлетворяют в наших с вами отношениях. То есть вы заранее расписываетесь в собственном бессилии и признаете, что я позволяю себя целовать только из каких-то корыстных побуждений на ваш счет, чем повторно унижаете меня. Это замкнутый цикл, повторяющийся на каждом этапе.

— Ага! — прицокнул Морган. — Как я и думал, сэр, вы рассуждаете из расчета собственной выгоды! Вы привыкли жить только в своё удовольствие, не заботясь об окружающих.

— Так а в чье удовольствие, по-вашему, мне необходимо жить? Считаете, меня многофункциональным предметом мебели? Или может быть народным достоянием? Если вы для себя избрали такой Путь, то щито поделать. Но я не подписывалась на такое безобразие.

— Какая мебель, какое достояние! При чем тут это! — сердито перебил её Морган. — Мы говорим сейчас о совместном партнерстве. И вы должны бы знать, что не все идеальны! И одна персона всё равно не сможет вам нравиться абсолютно во всем. Но это не повод искать еще кого-то на стороне!

— А не вы ли мне часом рассказывали, капрал, что катары крутят любовь только с такими вот, идеальными. Что они долго присматриваются, пока полностью не убедятся в идеальности кандидатуры?

— Так у нас с вами еще и близко не любовь, сэр, — буркнул Морган, но испугался, что нянни поймет его слова превратно, на всякий случай добавил: — Конечно, по катарским меркам.

— То есть ваш недавний спич о далеком-далеком будущем не несет под собой никакой смысловой нагрузки? — изогнула вопросительно брови Мурси.

— Я надеюсь, что присматриваясь друг к другу, мы так или иначе придем к согласованности и глубоким чувствам, помимо симпатии, что уже у нас образовалась, сэр. Не надо только искать никого на те слепые пятна, что кажутся вам во мне неугодными. Лучше просто скажите, где я должен пересмотреть свои взгляды на жизнь. Мы или придем к консенсусу, что мне меняться не надо, или я вас смогу убедить, в неправильности точки зрения.

— А то! Я и не сомневаюсь, что убедишь, — расхохоталась Мурси. — Морган, Морган, и как я сразу не додумалась, откуда ноги растут у твоего комплекса. Элементарно же. Какой неискушенный ты и какой хвастун Коди. Да, наверное, любой на твоем месте заревнючил бы. Но не переживай. В самом страшном сне мне и пригрезиться не могло, что я к одному зануде, буду искать дополнение. Тебя вполне стачи. А если чего ты не умеешь или не можешь, так и ладно. Сам же сказал, что у нас возвышенные чувства и все такое. С сексом, по крайней мере с катарским, проблем в нашей паре пока не возникло. Твое выглаживание обоим доставляет удовольствие. Считай, что мы друг друга удовлетворяем больше, чем среднестатистический мужик мог бы мне дать. Всё в порядке, я не буду искать на эту роль кого-то еще. В крайнем случае, у меня есть множество мужицких запчастей последних моделей и лучших марок. Один «непредсказуемый Морик» справиться с тем, что не желает мне подарить мистер «это другое, вы не понимаете».

— Какие мужские запчасти? — опешил Морган.

— А сами как думаете? Что в мужчине наиглавнейшее?

— Мозги? — сказал первое, что пришло в голову Морган.

— О да, Морик, мозги, — рассмеялась капитан. — У меня в коробочке под кроватью с дюжину силиконовых мужицких мозгов. Как скучно становится, достаю их и начинаю компостировать. «Почему ты мусорный контейнер не вычистил! Когда прибьешь новый шкафчик в столовой! Хватит по всему кораблю разбрасывать свои тренажеры!» Ну и всё в таком духе.

— Здорово, но не понятно, — мотнул головой Морган. — В любом случае, раз у вас есть в наличии «Непредсказуемый Морик» — штучка, доставляющая женщине удовольствие и радость, то, наверное, я напрасно беспокоюсь?

— Напрасно, дорогой, — Мурси хотела еще что-то сказать, но в каюту постучали.

— Я одет, причесан и даже ногти подстриг. А вы кончили там разборки о дисциплине среди подчиненных? — шутливо спросил Коди.

Мурси махнула головой, давая понять Моргану, что аудиенция окончена. Катар в ответ кивнул, открыл сопернику дверь, оглядел его с ног до головы, остался удовлетворенным и уступил своё место.

— И что это было, сеньорита-капитан? — закрывая за собой дверь, поинтересовался Коди.

— Очередное показательное выступление нашей бродячей труппы, — задумчиво проговорила Мурси. — С установками на серьёзное отношение рука об руку шагает ревность как добродетель. Хочет показать, что сила его чувств яростна и беспощадна. Предсказуемый ход.

— Чего? — вытаращился агент. — А мне он, кстати, тоже намекал, чтобы я держался от тебя подальше. Вроде у него какие-то планы есть. На вашей миссии случилось что-то интересное?

— Та не, было так скучно, что мы чуть не уснули. Давай вернемся к данным, которые вы собрали.

***

Как только Морган покинул каюту капитана, к нему тут же подскочила Клара. По её виду можно было с легкостью догадаться, сколько килограмм ногтей она сгрызла, пока дожидалась развязки драматического эпизода в непростой перипетии отношений её друга и йонгейки. Она поманила Моргана в медчасть, заперла замок, на случай, если Коди вновь начнет клянчить врачебную помощь, и попыталась как можно деликатней узнать все подробности разрешения конфликта.

— Офигеть! Даже у моих нервов уже нервы не выдерживают. Как у тебя хватает духу противостоять ей? Я бы наверное и Коди, и её саму придушила бы. Ну, это же надо! Сама невинность. Еще и тебя обвиняет в чрезмерном опекунстве. Сама, значит, поставила под вопросом свою репутацию, а ты виноват, что всё верно понял. Я в шоке! Вот где такую наглость раздают? В монастырях? Этому её наставник учил, интересно? Может и мне стоит записаться к Христову на курсы по самовлюбленности? Нужно будет выманить у неё ID номер и провести переговоры…

— Клара! — нетерпеливо перебил Морган подругу. — Я тебе покажу сейчас одну рекламу, а ты мне скажешь, о чем она, хорошо?

— Ладно, — покорно согласилась Дорн.

Морган нашел в спейснете ролик, какой видел на Беллис, и поставил его воспроизводиться, а сам зорко следил за реакцией Клары. Та смотрела очень внимательно, к середине начала застенчиво улыбаться, подхихикивать и в конце вовсе заявила, что ей просто необходимо приобрести «ласкового Шнобби» и испытать на себе.

— То есть, — заключил Морган. — Эта штучка действительно может заменить в какой-то личной сфере полноценного мужчину?

— Судя по рекламе, она может заменить мужчину во всем, — хихикнула Клара. — Не выключай, я контакт не переписала. Говоришь, у капитанши есть это устройство и она довольна? Если даже йонгею нравится, значит, вещь стоящая, надо брать.

— Ничего не понимаю, — устало вздохнул Морган. — Ты мне можешь четко пояснить, что конкретно Муся имела в виду всеми этими намеками.

— Ты только не расстраивайся. Капитанша считает тебя девственником-патриотом. Ну, типа и сам не сам и другим не дам. И по всему выходит, что ты ревнуешь её ко всем, кто ей может это предложить. Офигеть, впервые я вижу логику в словах капитанши! Я в шоке, не думала, что доживу до сего дня!

— Во-первых, это неправда. Если я не считаю секс удовольствием, ради которого стоит шевелиться, еще не значит, что я не пробовал. А во-вторых, не вижу здесь проблемы! Все мы с чего-то начинаем. Если Мусеньке это так необходимо, то я обязательно научусь.

— А ты считаешь, что научиться — как в угол плюнуть? Раз, два и готово? Тяп-ляп и так сойдет?

— Перечислишь мне все метафоры или, может, вернешься к сути? — недовольно проворчал Морган.

— Доставить удовольствие женщине не всегда удается даже опытному ловеласу! Дилетантов это дело не любит. А тот, кто «шевелиться» лишний раз не хочет так и вовсе ни на что не способен. Тут к вакуйевой бабке не ходи. Поэтому девушки стараются принципиально не связываться с девственниками. Они слишком предсказуемо плохи, понимаешь?

— Но я ведь книги читаю! Занимаюсь самообразованием.

— Девственник, читающий для самообразования книги — уже звучит страшно. Но ты не переживай, капитанша же бросила намек, что вместо поиска партнера для секса будет использовать искусственные приспособления.

— Но ведь она сказала, что её устраивает и катарская ласка!

— А что бы еще сказала капитанша, чтобы не разбивать тебе сердце? Хм, а выходит она глубоко на тебя запала, раз симулирует удовлетворенность. Но поверь мне, как женщине, разбирающейся в этих делах, ей всегда будет не хватать плотских утех. Так уж мы, человеки, устроены.

— Значит, рано или поздно, Муся действительно посмотрит на Коди не просто как на коллегу, но и может разглядеть в нем отдушину для одинокой ночи? — Морган помрачнел. — Мне надо подумать.

Катар вышел из медчасти и сразу направился к двери капитанской каюты. Но на этот раз не стал врываться, а просто прислушался. Бубнеж Мурси и торопливый говор Коди. Значит, пока еще совещаются. Надо срочно исправлять ситуацию. Сегодня вечером он подстережет нянни и попытается еще раз не съехать в свои природные инстинкты, а применить на практике полученные из книг знания. Не такой уж он патриот своей невинности, как кажется окружающим.

_____

Приношу свои глубочайшие извинения. Так сложилось, что то работа, то спина прихватила, то соседи затопили, а потом как накатило! В общем, пребывала я в полном унынии и самокопании, и если бы не ваши поддерживающие комментарии и переодические пинги по соцсетям, навряд ли бы смогла заставить себя вернуться к работе в ближайшее время. 26 я еду по делам в большой город Брно, будем с дочкой ночевать в настоящем бункере. Посетим замок. Надеюсь, привезу много впечатлений и фотографий. А там и жизнь наладиться. Всегда ваша, Маричка.

Глава 20

— Вроде всё напутал, ничего не уточнил, — подытожил шуткой Коди и, заложив руки под голову, расслабленно откинулся на подушку. Весь рассказ он сидел на капитанской кровати, активно жестикулировал, пытаясь как можно красочней описать битву с монстрами да собственные ранения, и от того беспрестанно елозил и подскакивал. Плед под ним смялся, взялся буграми, стал похожим на песчаные дюны. — Как ты тут спишь, сеньорита? Неудобно, капец!

— Хреново, — отстраненно произнесла капитан, то ли отвечая на вопрос, то ли выражая свои мысли насчет полученных данных.

Мурси задумчиво потерла подбородок, всё так же смотря в одну точку на полу. Она стояла, облокотившись о письменный стол и только изредка отвлекалась, чтобы черкануть пару интересных мыслей на клочке бумаги рядом.

Ситуация выглядела скверно. Зато стало, наконец, понятно, почему её туда посылал наставник. Он хотел, чтобы Мурси собственными глазами взглянула на эксперименты с мутантами и обязательно рассказала об этом Ванно. Недаром упоминал его в разговоре. Но это так же и означало, что слова Гидроса о клонах в анабиозе тоже правда, а не галлюцинации, как предполагает Шериф.

Оставалось под вопросом, с чем именно они столкнулись. Мутанты, да и Моту, судя по описанию — полноценные живые существа. Только вот почему к их созданию привлекли Лорда, ответственного за биороботов? К чему излишняя суета? Неужели в СШГ нет собственных генетиков? Или, что куда хуже, в деле замешены комбинированные технологии? Поскорей бы Ирка закончил с расшифровкой массива из генетической лаборатории, тогда можно будет всё сопоставить.

— Кстати, — потянул Коди, приподнимаясь на локте. — Давно хотел спросить. Что с каютой?

— Что с каютой? — не поняла капитан.

— Она чистая. Тебе настолько было скучно?

— А, та не, это Морган. Любит он копаться в моём нижнем белье. Я разрешаю ему шпионить, пока приносит пользу в виде чистоты.

— Мне казалось, он искренен, — хмыкнул Коди и опять улегся на спину. — А Кларе можно рассказать о нашем героическом похождении на Камне Каасса? Может после этого она обратит на меня внимание? Не понимаю, если Морган на тебя глаз положил, окучивает со всех сторон, даже вон труселя твои стирает, то почему она до сих пор не положила свой на меня? Никогда не возникало проблем с противоположным полом, а тут прям как лбом в глухую стену.

— Не принимай на веру всё, что говорят катар и его подружка. Они просто очень хорошие актеры и легенду себе выбрали идеальную. Простачек-солдафон в паре с глупенькой болтушкой. Безупречная зарисовка.

— Нет, ну Мо! Посмотри на меня. Я что хуже него изображаю полную заинтересованность?

— Изображаю, — повторила раскатисто капитан. — Хорошее слово. Иллюзия для иллюзиониста. Даже Ленка-Коленка повелась, а уж насколько она всегда скептически относилась к мужскому вниманию.

— Агент Ла верит Моргану? Значит, мне следует и впрямь к нему лучше присмотреться. А на чем ты его спалила?

— На многом. Например, ты когда-нибудь замечал у Моргана страх передо мной? Такой, какой испытывает рядом всякий, когда узнает, что я — держатель Силы. Котику же если надо привести меня до определенной точки, то он ни перед чем не останавливается, даже мой гнев его не колышет.

— Согласен. Когда тянешь за собой цель и знаешь, как должны развернуться события, то забываешь стандартный отклик на обыденные ситуации. Слушай, поэтому Клара на меня не клюет? Она и вправду, выходит, в деле, но просто выжидает, когда всё закончится? И Морган вернется к ней? У вас уже случился перепихон?

— Не случился и, кажется, ты мне подал мысль почему, — задумчиво пробормотала Мурси. — Катары же славятся своей преданностью.

— Странно, обычно девушки ради мести хотя бы флиртуют с другими, чтобы не так обидно было. Впрочем, в деле с тобой понятно, что ничего серьезного не наклюнется, а если и наклюнется, то остается только пожалеть беднягу, кому выпал столь незавидный жребий. И Клара, выходит, самоотверженно превозмогает.

— В ней душа катара, так Морган говорил, — рассеянно пожала плечами Мурси. — Оба они мне неоднократно об этом говорили до того момента, когда стало выгодно говорить другое.

— Ох, люблю я верных сеньорит! Слушай, Мо, — опять приподнялся на локте Коди. — Так может ты, эта, дашь ему? И тогда она отвлечется на меня. А там я сделаю всё, чтобы утешить и умаслить её, и никакие катары не справятся.

— Дашь? — рассерженно переспросила капитан.

— Займись с ним сексом.

— Ты так говоришь, будто секс — это конфета, которую я держу в кармане и должна выдавать по первому требованию любому встречному. Вообще-то, тужур-обожур это про удовольствие двоих. В таком процессе как минимум задействовано моё тело. Угугениваешь?

— А, да, — поморщился Коди и принялся теребить уголок пледа, неожиданно заинтересовавшись пошивом. Так он попытался убежать от недобро сверкающих глаз шефки. — Прости. Привык считать секс всего лишь инструментом добычи инфы. Профдеформация. С некоторыми аспектами нашей работы проще и в самом деле думать об этом как о конфете, иначе можно сойти с ума от такого количества нежелательных связей. Тебе еще повезло с жоваухом.

— Брр, не напоминай!

— Так и я про то.

— Только рано ты деформировался, — серьезно заметила капитан. — Запомни одно. Никогда не теряй человеческий облик. Из тебя выйдет никчемный начальник СРС, если к таким вопросам будешь подходить с пустотой в душе. Защитник угнетенных обязан видеть живых людей за каждым случаем. С их личной борьбой, часто с нелегкой судьбой, непохожих на подавляющее большинство.

— Почему ты думаешь, что я буду возглавлять СРС? — беспокойно спросил Коди. — Тебе батя намекал уже?

— Нет, но а кто еще? Конечно, я за то, чтобы Шериф как можно дольше оставался в здравом уме и трезвой памяти, но посмотри правде в глаза. Сколько ему? Уже перевалило за двести? Так долго не живут смертные. Конечно, он может заменить каждый свой орган на биоимплант, но старость всё равно возьмет плату. Еще лет десять-двадцать от силы и тогда кто-то должен будет сесть на его место. Думаю, поэтому тебя ко мне и определил. Ускоренный курс по приобретению важных навыков для начальника СРС.

— Надеюсь, я его не подведу, — тихо промямлил Коди, оставляя в покое одеяло и укладываясь обратно на подушку. Взгляд его вперился в потолок. — Мо, он прогнал моего любимого Афанасия!

— Че?

— У тебя тут в углу жил гипропавук. Я иногда с ним болтал. Походу дела Морган его тоже почистил вместе с остальной пылью. И раз уж мы вернулись к нашим двум амигосам. Может быть, ты узнаешь, каких Клара предпочитает мужчин? Что именно привлекает в нем мою сеньориту? Это могло бы помочь тебе точнее понять, искренен он или все же нет, а мне дало бы хоть какое-то вменяемое направление в приставаниях.

— У кого узнаю? — не поняла Мурси. — У Афанасия?

— У Моргана, глупая сеньорита!

— А ты, прям, помешался, я смотрю. Попробую, но не гарантирую, что что-то получится.

— Я влюбился, сеньорита-капитан, как никогда в жизни! — мечтательно пропел Коди. — Клара такая красивая, что глаз не отвести. А голос какой, а улыбка! Еще и блондинка с четвертым или даже пятым размером груди! Ну, разве не идеал женщины? Ни один мужик не устоит!

— Как скажешь дорогой. Мне она тоже кажется весьма привлекательной, хотя конечно крови моей попила — мама не горюй. А теперь расскажи самое главное. Малыш сильно пострадал, да? Я зря его отправила так рано на задание без «мамки»?

— О, поверь, не будь со мной Бобби, мы бы и половину не узнали! Он настолько явственно изображал испуг, что Зейн не воспринял его всерьез и всё-всё выложил. Нож тоже Малыш украл, план по убийству монстра — его заслуга. Золотой разум у этого паренька. У тебя хороший глаз на потенциал. Я — прямое тому подтверждение.

— А чего он тогда второй день не разговаривает?

Коди помолчал, взвешивая за и против открытого признания, а потом нехотя выложил начистоту:

— Может быть, я слишком сильно на него надавил с конспирацией. В общем, наверное, я должен тебе еще кое-что рассказать, только ты Шефе не передавай, ладно? У меня случился вывих мозга. Я в горячке предложил Бобби снять с Лорда брюки и выстрелить в голову. Но когда Малыш увидел Зейна без исподнего, то не смог глаз отвести от его хозяйства. Поэтому план провалился. Видимо, у Бобби комплексы на этот счет, вот он и превозмогает до сих пор.

— У твилекков не такая репродуктивная система, дурень, — хохотнула Мурси. — А ты… У меня даже нет слов прокомментировать твой план.

— Говорю же, вывих мозга. Ты эта, обсуди с Малышом, утешь его, а? Ну, знаешь, по-матерински, как только ты умеешь.

В каюту постучали, на этот раз скромно, без напора. Явно не Морган ожидал аудиенции. Капитан разрешила войти, и в дверь просунулась вначале голова Ваццлава, потом он сам проскользнул в каюту, стараясь как можно меньше открывать угол обзора капралу, который уже успел с утра устроить скандал с пустого места. Выглядел Иржи встревоженным, даже испуганным, но при этом крайне воодушевленным.

— Несравненная, там тако-о-ое, — потянул он, и взгляд его упал на Коди. — А почему этот лежит у вас на кровати?

— Устал, пока паясничал. Теперь вот мозг свой поправляет от вывиха. Сейчас отдохнет, и я ему добавлю новую порцию мучений. Не отвлекайся от темы, шо тама?

— В общем, по порядку. Первое, мутанты. Их выводят по типу ускоренной селекции. Ну, знаете там ГМО всякое. Да, ГМО. Выбивают из цепочки ненужные ДНК и заменяют подходящими. Некоторые участки совсем не от вакуйев взяты. Нашел файл, где они даже зону ответственную за кровожадность от диких боевых кворчей пытались вставить!

— Разрази тебя йонгей, — встрепенулся Коди. — Так вот отчего они такие тупые! Все в кворчей пошли.

— По-моему стандартная процедура. При чем тут Лорд Зейн?

— Не знаю, — натурально удивился Иржи. — Я об этом не думал. В общем, после удачного эксперимента, если особь благополучно проходит испытания и выживает, по его образцам создают матрицу, а уже по ней печатают на биопринтерах зародыш, потом помещают в искусственную матку и выращивают.

— Вот при чем, — кивнула Мурси. — Это многое объясняет. То есть мутанты воссозданные клоны удачных ГМО-вакуйев. Занятно. А про Моту что-нибудь такое имеется?

— Прямо про неё я ничего не нашел, но есть зацепки. Как все мы знаем, клона держателя Силы вырастить просто так не получается, потому что психосильная система формируется только при постоянном контакте с Темной Материей. Так вот, лаборатория, кажется, модифицировала принтеры для биороботов. Добавили «резервуар Г». Я так понял, это что-то вроде тех кубов, которые использовали мишки в комиксе. Помните, вы еще искали его в сети? Только они супер-оружие создавали, концентрируя луч, а эти детей.

— Вот зачем они собирают из проводников Темную Материю своими пиками и ловушками, — догадалась Мурси. — Для резервуара биопринтеров.

— Выходит, что так. То есть Инквизиция точно научилась создавать зародышей Держателей Силы и видимо выращивать их. Правда, я не понимаю, ну вот даже если и есть эта психосильная система, даже если такой клон способен вступить в симбиоз с Темной Материей, как они рассчитывают запихнуть её во взрослую особь? Ведь обычно она передается со смертью матери.

— Отцовский зачаток, уходящий на формирование плода, тоже не стоит исключать, — вставил ремарку Коди. — Малая доля Материи и там сохраняется.

— Ерунда на подливе из гнилой дрыни! — возразила капитан. — Кому потребуется так заморачиваться ради создания слабых проволочников? Их проще и приятней привычным способом наклепать.

— А что если… Что если, они убивают ненужного полупроводника в герметичном боксе, позволяя его «властелину» занять новое место обитания? Да, да. Какая-нибудь никтаиновая тюрьма, или может быть даже коробка, вроде вашего саркофага. Да, несравненная Леди. Именно так, наверное. Или… Или эти ловушки. Вдруг их подкидывают к новорожденному, имитируя смерть матери? Правда, риски огромны, чуть неправильно рассчитал с вместительностью и все взлетит на воздух. Но может быть, они и этот материал для работы умудрились взвесить и пронумеровать?

— Достаточно и одного раза, остальных печатать по матрице, — подсказала, казавшийся ей очевидным, ответ капитан. — Поэтому и клоны.

— Точно! — взбудоражено воскликнул Иржи. — О! О! Подождите! Так выходит, Темная Материя — обыкновенный паразит, а не божественный дар?

— Вот зачем они хотели меня пленить, а потом нашли «его», по словам Жовани, и планы изменились! Кто же этот «он», это, во-первых, — ущипнула, продолжая, свой нос Мурси, да так и осталась стоять, словно оцепеневшая. — А во-вторых, во-вторых… Ирка, а есть ли там что-нибудь об остаточной памяти?

— Хм, вы и об этом знаете? — опять удивился Иржи. — Есть несколько отчетов по исследованию, но я не придал им значения. Их тоже расшифровать досконально?

— Да, если сможешь, но это не срочно. К делу не относится. Так, извилины размять. Еще что-то?

— По делу нет, но я хотел бы, если можно, так просто поболтать, без напряжения, — Иржи выпрямил спину и решительно произнес: — О личном, пожалуйста. Не откажите мне, капитан.

— Хочешь обсудить Френка? Выпроводить Коди?

— Ни то, ни другое. Я не стыжусь своих чувств, так что агент Ко может остаться. Мы решили с Френком взять паузу. Пусть говорит что хочет, но я хороший специалист, хоть и «зеленый».

— Хороший, — безапелляционно согласилась Мурси. — А Сосиска что, против?

— Постоянно игнорирует мои успехи во всех областях! Даже если дело касается навыков владения новой рукой. Думает, я инвалид какой-то, не разрешает даже ухаживать за собой. Только и слышно от него: «это тяжело», «ты не справишься», «не нагружай руку». Естественно, что я не выдержал!

— Так может он, эта, заботится так? — нахмурился Коди, переворачиваясь на живот и заинтересованно оглядывая Ваццлава. Так долго Френсис в отношениях еще ни с кем не состоял, он точно знал. — По-моему нормально. По слухам Френк даже уволиться хотел, лишь бы тебя оградить от опасностей. Но батя держит его крепко за причинное место. Иногда мне кажется, у Шефе есть способ влиять на каждую персону в галактике.

— Забота? А по-моему самое настоящее обесценивание. Я полноценный, даже с биопротезированной рукой. Вот, к примеру, твой отец — начальник СРС, а у него обе руки, насколько я знаю, заменены. Мы как раз с Сосиской, с два месяца тому назад, синхронизировали ему модернизированную модель и правой, и левой.

— У бати даже ноги железные, а так же глаза, печень, селезенка, одно легкое и, по-моему, пара чипов в голове. Зырил фильм торминдатор? Во, это про Шерифа, — расхохотался Коди. — У меня нет предрассудков насчет аугментированных.

— Зато у Френка есть, — помрачнел Иржи. — А его унижения? Говорил, что я ничего не смыслю в технике и программировании, что мне еще учиться и учиться, а сам не подпускал к компьютеру. Естественно, выбора у меня не оставалось. Либо сломаться и подчиниться, либо уйти. И хоть было больно в душе, её мне не меняли на имплант, но я предпочел сохранить собственное достоинство.

— И правильно сделал! — горячо поддержал Коди. — С агентом Фи только Мо и может работать. Два черствых сухаря, как камни в лицо летящие. СРС любит ставить на руководящие должности самых отвратительных персон. Я тоже у директора департамента безопасности на счету, как никчемный мажор, работающий в структуре только благодаря протекции отца.

— Сравнил тоже! — возразил Иржи. — Несравненная Леди сама доброта. Недаром её Френк всё время тряпкой называет. Мне поначалу было так тяжело, что я хотел даже попросить капитана взять с меня часть переживаний. Но потом спас вас, да так, что даже Клара восхитилась! Так что теперь я знаю, что чего-то да стою.

— Мальчики, я вам не мешаю? — недоуменно осведомилась Мурси. — А то уже и отвратительной стала, и жалеть всех кто со мной рядом надобно. Я не такая железная, какой кажусь.

— Всего лишь пытаюсь не привязываться к тебе, сама так учила, — буркнул Коди. — Хм, так может быть Фи тоже пытается не обесценить, а обезличить? Знаешь, камрад, это обязательная практика агента. Оставаться беспристрастным и безэмоциональным.

— Нет эмоций, лишь покой. Не неведение, а знания, — пробормотала Мурси заученные в детстве строчки и усмехнулась. — Да! Почти как кодекс братьев. Никогда не замечала раньше сходства.

— Так вот откуда эти заклинания! Сеньорита-капитан, а там было еще про страсть что-то, типа её тоже нет?

— Было. Нет страстей, есть безмятежность, отринь Хаос и стремись к гармонии. Не Сила ведет Разум, но Разум ведет Силу.

— Ну, так я не готов к безэмоциональным отношениям! — взъерепенился Иржи. — Если для него важней покой, а не страсть, то я пас.

— Согласна, нужно различать работу и личное, — кивнула Мурси.

— Кто бы говорил! — хохотнул Коди.

— Кто бы говорил, — язвительно передразнила его капитан и скорчила рожицу. — Так значит ты, Ирка, решил пойти своим путем?

— Да, Френк еще увидит, кого потерял. Я докажу ему, что не инвалид, а чего-то да стою!

— Будто ему нужны эти доказательства, камрад, — хмыкнул Коди. — Знаешь, я тебе так скажу. Чем больше ты будешь из кожи вон лезть и пытаться что-то доказать, тем выше будут расти к тебе требования. У меня так с батей было. Он кривил нос, когда я пересказывал целые учебники и говорил: «Вот если бы ты мне процитировал научную работу!» Я наизусть зачитывал научную работу, а он мне: «Вот если бы ты скомпилировал исследования». Я исследования компилировал, а он мне… Ну, короче, ты понимаешь. И однажды я просто забил. Понял, что не нужны ему никакие мои достижения, это просто способ держать меня в напряжении и на расстоянии, чтобы не рассеялась фигура «всезнающего учителя». И отпустил с миром в бездну. А после того, как я пару раз спокойно ответил, что туповат и не осилю, когда он понял, что я не хочу прыгать выше головы, то и сам успокоился. И мы даже стали как будто ближе. Так что забей! Не трать своё время на потеху чужого самолюбия. Будь тем, кто ты есть. Да, Мо?

— Интересно, — медленно проговорил Иржи. — Спасибо, Коди. Я подумаю об этом.

— Я тоже, — пробормотала пораженная жизненным опытом агента капитан. — Так о чем ты хотел поговорить, Ирка?

— Насчет Бобби. Вы поможете ему? Чем дальше, тем хуже. Я волнуюсь.

— Помогу, обязательно. Только через пару часов. Мне подумать треба основательно. Прям ощенна нада.

— Надеюсь о том, о чем мы говорили до этого, — Коди нехотя поднялся с налёжанной постели.

— Оки-доки.

Мурси выпроводила коллег за дверь, сама высунулась и громко провозгласила:

— Меня не кантовать! — она многозначительно поглядела на Моргана. — Никому. Треба трошечку пораскинуть мозгами.

— А мне потом убирать, — добродушно проворчал капрал.

***

Мурси заняла еще теплую кровать и попыталась сосредоточиться. Всё складывалось в логичную мозаику. Армия Клонов, готовая восстать против Императора. Если в Моту внедрят частичку Императрицы, то Созданные пойдут за ней и даже Истинные Лорды не усомнятся в правильности Пути, когда увидят полную копию утраченной Матери. Несомненно, Инквизиции удалось найти кого-то, кто носит часть Темной Материи Марго. Может у Мурси есть брат или сестра? Может она не одна такая, кто имеет влияние на детей Императрицы? Скорей всего следует заглянуть за рамки общепринятой картины мира. Предположить невозможное.

О секретах размножения перворожденных капитан знает только понаслышке, да еще из обрывочных данных от Арика. Нет, определенно, планету, на которой проводились эти эксперименты нужно срочно обнаружить и побывать там лично. Возможно, есть вариант найти гораздо больше ответов, чем сейчас есть вопросов.

Начать стоит с повторного просмотра всего, о чем сообщил дедушка Моргана. Где-то там кроется отгадка, капитан была в этом уверена. Мурси охватила злость. Вот знает же Христов правду, а опять молчит! Если ему так важен мир в Галактике, если он заранее обо всем подумал, то почему же не нашел способа всё по-человечески передать, словами или через того же Гидроса. Клятва верности наставнику! Так уж пусть выберет, что ему желательней. Ученицу свою в объятия пиратов бросить ему не помешала никакая клятва! Не попытаться вытащить оттуда в порыве самоуничтожительного гнева. Отвернулся в самый трудный момент!

Предательство, когда отказался сделать своей Дарующей Жизнь, Мурси еще могла понять и принять. Даже как-то придать позитивные нотки его нежеланию жениться и заводить детей. Может быть, действительно им двигала любовь и Христов видел в ученице большее, чем простой инкубатор. Но не ответить на Зов, на мольбу о помощи! Это никак не укладывалось в голове, в образ «всезнающего мудрого наставника».

Да и потом. Дальше ничуть не лучше! Когда Мурси добивалась успехов самостоятельно, только снисходительно покачивал головой, подразумевая, что ничего другого и не ожидал от неё увидеть. Хоть бы раз услышать похвалу из его уст! Одобрительную улыбку, дружеское похлопывание по плечу, хоть что-то! Как же это всё напоминает историю Иржи и Френсиса. Только Френк со всеми такой, а вот Христов с другими бывал ласков. Как будто нарочно, дразня. Да и в детстве, капитан точно помнит, с каким вниманием он откликался на её вопросы. Как им вдвоем было приятно уходить в долгие походы на природу, сколько терпения в нем теплилось, когда приходилось по десять раз объяснять одно и то же. Какой ласковый и теплый был у него взгляд, если он заставал Мурси за очередными экспериментами и наблюдениями. И чем старше она становилась, тем холодней делались эти непроницаемые серые глаза. Будто со временем наставник, наконец, заучил кодекс, отринул эмоции, следуя заповедям Ордена братьев. А превращение воспитанницы в молодую девушку и вовсе пугало его, делало отвратительной в его глазах. Будто и он знавал Императрицу и как только начали прорисовываться черты матери на её лице, так Христов поспешил обезличить ученицу. И если всё так, то почему же поцеловал в замершем храме? Не от равнодушия же. Может в порядке эксперимента? Чтобы понять, справился со страстями или нет?

Мурси зажмурилась и встряхнула головой. Чем-то слова Коди и её зацепили. Она одна играет в эти салочки с наставником. Пытается догнать его, показать себя, завоевать хоть каплю того тепла, что было между ними раньше, и постоянно проигрывает.

— Да чтоб ты подавился этим кодексом! — выругалась капитан. — Ненавижу тебя. Ненавижу!

От накатившего гнева её начало трясти, стало трудно дышать. Понимая, что такие мысли доведут до незапланированного триггера, Мурси попыталась сделать то, о чем раньше не могла и помыслить. Самой обезличить мастера. Пора встать на Путь обеими ногами, опору в виде верных друзей она уже давно обрела. Не нужна ей больше эта застарелая привязанность. Ни к чему. Пуская с такими холодными мужчинами остаются рядом такие же холодные женщины. Не сестра она во грехе, не дает йонгейская натура отринуть эмоции и страсти, хоть землю ешь! Вообще, весь этот кодекс под большим теперь сомнением, раз его придумал первородный.

Не собирается Мурси больше распаляться на то, что отгораживается высоким забором. Лучше уж на Моргана выплеснуть законсервированную чувственность, он только рад будет. Любитель выглаживаться. Мечта, а не мужчина! А сейчас самое время перенаправить мысли на что-то более позитивное. Помочь кому-нибудь, от этого и на душе станет легче, компенсируются собственные просчеты. Капитан поднялась с дивана и направилась поговорить с Боббьером.

Малыша Мурси застала в казарме. Она присела рядом на кровать и накрыла ладонью его руку, заглядывая в глаза. Щупальца Темной Материи пробежались по нервной системе, глубоко вороша сознание твилекка. Но не было в нем ожидаемого страха от вида голого Лорда. Только знакомое чувство засасывающего в себя уныния, отражающее и её недавние мысли. Серость собственного я, никчемность существования, постоянное одиночество, воронкой кружившееся на краю бездны. Губы Бобби дрогнули. Слезинка капнула на его зеленую щеку и он тихо прошептал:

— Простите. Мне нет места рядом с вами.

— Всё хорошо, милый, все хорошо, — мягко улыбнулась Мурси. — Я тебя понимаю. У каждого бывают в жизни такие минуты. Посмотри на меня. Я тоже «непутевая». Я разделяю твои горести.

— Вы герой! — завертел головой Бобби. — И Коди тоже. А я права не имею, я — тварь дрожащая! Никчемное существо.

— Для кого-то и ты — персона для подражания. Вот я бы хотела стать кем-то значимым для наставника, но всего лишь пустое место для него, а пришла к тебе и узнала, что герой. Всё относительно.

— Только не насчет меня. Конечно, моя девушка меня не бросит, она верит в мои таланты. Но я сам перестал верить в них, верить в себя. И как мне быть? Попробовать стать героем через «не могу»? А если я не то, что не родился для этого, если я сам не хочу?

— Запомни одно. Героем стать просто. Гораздо проще, чем быть хорошей персоной для своей возлюбленной. Главное же что? Оказаться вовремя в нужном месте и поймать удачу за хвост. Знаешь, кто по-настоящему лично меня восхищает? Не те, кто лезет на рожон или в гущу войны, а кто остается дома и верно ждет, кто кормит и ласкает детей «вояк», кто поставляет оружие и припасы. Вот настоящие герои, но их никогда не видно. Выигрыш в битве в большинстве своем состоит из благоприятных совпадений — попадет в тебя снаряд или ты попадешь снарядом. А обеспечение фронта поддержкой состоит из каждодневного тяжелого труда. Так кто, по-твоему, заслуживает настоящего уважения?

— Героев не существует, — удивленно прошептал Малыш. — Каждый важен, получается так?

— Получается так, — согласилась Мурси. — Каждый. И ты в том числе. Мне Коди всё рассказал. Да, твоё поведение со стороны могло показаться компрометирующим будущего офицера, но в итоге ты совершил подвиг. И товарища спас, и информацию раздобыл. А никто другой и не смог бы лучше справиться.

— Капитан, а если… — Малыш умолк ненадолго, но собрался духом и спросил: — Если я не хочу больше? Даже агентом СРС. Вы посчитаете меня предателем, откажетесь от меня, как и мама? Я много думал и понял, что никогда не смогу преодолеть страх перед аурой.

— Нет, такнет, — безразлично пожала плечами Мурси. — Не переживай, что-нибудь придумаем. Бывают такие пацифисты до мозга костей. Знаешь, поддерживать боевой дух песнями — тоже героизм. Рассмотри такой вид исполнения воли матушки. И на войне будешь и драться ни с кем не придется.

— Поддерживать боевой дух? — озарился Малыш. — Я никогда об этом не думал! Хор Торхи доступен только очень богатым персонам, простых солдат не приглашают на их концерты. Но я уверен, многие бы хотели их послушать!

— Чушь это всё, — фыркнул Морган, подслушивающий их разговор в проеме дверей. — Боббьер, ты отличный снайпер и хороший солдат. Если тебя гнетет только страх перед йонгеем, это легко преодолеть. Капитан должна помочь тебе.

— Не слушай этого зануду. Никто никому ничего не должен. Это Морган любитель придумывать трудности, а потом с честью их преодолевать. Всё что ты должен — это только самому себе быть счастливым.

— А разве не в исполнении и преодолении заключается счастье? — пренебрежительно возразил Морган. — Я вот могу ответственно заявить, что практически счастлив. И вы знаете, почему практически. Надеюсь, скоро стану абсолютно.

— Бросьте, Морган, — усмехнулась Мурси. — Вы навсегда останетесь неудовлетворенной дотошной занудой. Что бы ни случилось. Вы даже не знаете, что такое веселиться!

— А вот и неправда! Возможно, беспечность мне не свойственна, но зато я наблюдателен. Вот проанализирую, почему вы всё время такая жизнерадостная и как вам удается справляться с трудностями, и тоже смогу. Главное в этом вопросе что? Правильно составить список дел и четко следовать графику мероприятий. С утра две шутки, к обеду пять раз скаламбурить, после трех, не знаю… Как вы обычно радуетесь жизни после трех, капитан?

— Вы же шутите? — недоверчиво покосился на него Малыш. — Невозможно быть счастливым по графику!

— Божечки-кошечки, — расхохоталась Мурси. — А я ведь поверила!

— Зато настроение поднял, — расплылся Морган в улыбке. — Ну, серьезно, Бобби. Мне будет очень жаль, если ты выберешь свернуть с пути военной службы. У тебя огромный потенциал. Таких сообразительных парней редко встретишь в регулярной армии. Ты подумай, как следует. Капитан красиво говорит, но где гарантия, что карьера певца принесет тебе удовлетворение? Что вообще из этого выйдет что-нибудь путевое? Сейчас все кому не лень поют. Заводы стоят, одни гитаристы в СШГ. А здесь ты уже многое знаешь, многому научился. Тебе остался небольшой рывок. Думаю, Мурси с удовольствием потренирует тебя сохранять осознанность во время аур. Да, капитан?

— Если захочет, потренирую.

— Я… Я… Я боюсь ошибиться…

— Так, стоп! — вдруг прервалась капитан. — Прямо сейчас решать нет смысла. Мы на тебя насели, как будто завтра уже нужно обязательно дать ответ. Времени полно. Подумай на досуге, взвесь. Выберешь одно, всегда можешь передумать и выбрать что-нибудь другое. А сейчас давай потанцуем, а?

— Вот уж глупей занятия не придумаешь! — недовольно отозвался Морган.

— Так я вас и не зову, капрал. У катар видимо не выделяется тыц-тыц-терон, вот они и серьезные такие всегда. Вставай, Малыш! В танце невозможно совершить ошибку. Главное прикинуться, что так и задумывал, — Мурси потянула твилекка за руку, и тот покорно поднялся за ней.

— Я не очень уверен, сэр, — замялся твилекк, следуя по пятам за капитаном.

— Фигня война, главное маневр! — Мурси уже дошла до холотерминала, выключила мелодраму Клары, не обращая внимания на протесты, и задала ритмичную музыку. Она подвязала футболку под грудью, оголяя живот, и с силой притянула к себе Малыша. — Камбозу знаешь? Главное держать ритм, а это ты точно умеешь.

Как притянула к себе, так же с легкостью Мурси и оттолкнула нерешительного Боббьера, смотря ему четко в глаза. Не сильно почувствовала себя королевой, включая на маленькую толику ауру Императрицы, ровно настолько, чтобы партнер по танцам сосредоточился на ней. Медленно обошла его, двигая бедрами в такт музыке, бросая своеобразный вызов. Аура сработала и Малыш, стараясь не отрывать от неё взгляда, неожиданно преобразился. Он выпрямился, как будто бы подобрался, стал казаться выше, его всегда выглядящее желеобразным тело вдруг приобрело твердость, четкие очертания, дыхание участилось, руки сами потянулись к капитану.

Мурси игриво ускользнула, сделала пол оборота вокруг своей оси и прильнула к твилекку спиной, поддергивая плечами, заставляя уже без зрительного контакта фиксировать сознание на происходящем. Даря Боббьеру постоянную уверенность, даже в те моменты, когда четко не распознаешь направление противоборствующей стороны.

Малыш открыто улыбнулся и резко повернул капитана лицом к себе. Одной рукой он обнял её чуть выше талии, а в другую вложил ладонь и вытянул на всю длину вправо. Словно боевые кворчи перед битвой, они соприкоснулись лбами, не забывая при этом двигаться под аккомпанемент. Их ноги зажили какой-то своей, отдельной жизнью — переплетались, обвивались друг об друга, трепетали как крылья бабочек совсем рядом, плотно соприкасаясь.

— Опять разврат, — отчеканила Клара, но отвести глаз от чувственного танца не смогла.

Коди рядом с ней громко сглотнул. Ауру Императрицы Мо с ним не тренировала, считая тратой временем впустую, и теперь он невольно поддался искушению. Даже ему в тот момент шефка показалась гораздо привлекательней, чем все остальные вместе взятые, хотелось смотреть только на неё, восхищаться, восторгаться, осыпать комплиментами. Завороженный Иржи достал холофон и принялся записывать на видеокамеру. И только на Моргана никак не подействовала аура, привычная ревность уколола сердце. Он сложил руки на груди и нахохлился. Конечно, Боббьер совсем не соперник ему, однако же в партнере Мурси больше не угадывалось того знакомого им, трусливого твилекка. Она танцевала не с Малышом, но с мужчиной.

Теперь он диктовал ритм и последующие действия, стал ведущим, подчинив «Императрицу». Уверенными движениями Боббьер то отталкивал от себя капитана, заставляя её потрудиться, чтобы соблазнить, то ловил за руку и притягивал, сливаясь с ней в эротическом экстазе тел. Движения их иногда замедлялись, растягивались как в slow-mo сценах какого-нибудь фильма, чтобы потом вновь стремительно нагнать ритм, как будто оба участника куда-то опаздывали.

Морган вдруг представил, что случилось бы, если бы он разрешил капитану так танцевать на пиру в деревне. Вот они бы вышли с ним в центр. Мурси бы так же обвила его ногу. Так же прильнула к его телу, провела руками по холке… Дальше фантазия разыгралась не на шутку и перенесла место действия в спальню, а пир и почему собственно он о нём вспомнил, мгновенно пропали из памяти катара.

Бобби оказался сзади, обнял капитана со спины, руки его скользнули ниже, цепко хватая выступающие косточки бедер, и оба плавно опустились на корточки, а потом так же синхронно поднялись. Между ними почувствовалась настоящая страсть.

— Ничего себе, гибкость! — прошептал Ваццлав. — Я же говорю, несравненная леди, несравненная…

Морган не мог заставить себя оторвать взгляда от этих двигающихся бедер. Он уже триста раз проклял своего ученика, сгорая от всепоглощающего чувства собственничества. Пусть и в самом деле лучше поет, чем вот это вот всё! Это Морган должен быть вместо Малыша! Его руки должны лежать на талии нянни, его щека тереться о её щеку, его глаза смотреть в этот океан жизни!

Как будто чувствуя жар катара, Мурси взглянула на него исподлобья, сделала два шага навстречу, но Боббьер настойчиво потянул назад и, она, улыбаясь, вновь сплелась с твилекком в движении. Морган инстинктивно зарычал, но прикусил губу, стараясь не забывать, что это всего лишь танец.

Мурси закинула ногу на бедро Бобби, и тот аккуратно её прогнул, нависая сверху, проводя опасно близко губами к шее.

Морган с силой сжал кулаки.

Бобби поднял капитана, а сам отклонился назад, укладывая её на себя. Провел неспешно по спине ладонями, как будто выглаживая.

Морган едва слышно рыкнул, собрался было выключить музыку, но та сама начала замедляться. В финальном па Бобби согнул в колене ногу и аккуратно опустил на неё Мурси, поддерживая руками, а капитан провела ладонями по его лицу. Всё стихло. Переводя дыхание, оба танцора застыли, словно статуи. А потом синхронно рассмеялись.

— Это было горячо, Бобби! Очень! — выдохнула Мурси, выскальзывая из объятий твилекка. — Не знаю как тебе, но мне конкретно полегчало. Повторим?

— Да! — с энтузиазмом ответил Бобби. — Небольшая передышка и, может, испробуем транго? Вы умеете?

— Без меня не начинайте, я снимать буду. А можно потом в спейснете выложу, только лица ваши замажу? Уж слишком эффективно у вас выходит это дело, — зааплодировал Ваццлав.

— Я в шоке, сэр. Вы что, подпольно от нас занимаетесь танцами с Боббьером? — наконец задышала изумленная Клара. — Или этому теперь в монастырях учат? Ваш наставник может и мне показать пару движений? Таких же грязных и извращенных?

— Клара, я же не всегда жила при монастыре! — расхохоталась Мурси. — Сомневаюсь, что Христов умеет развлекаться. Плохому танцору меч помешает, знаешь такое? А Бобби, между прочим, окончил музыкальное училище, прежде чем поступить в Академию, а там преподают хореографию. Прости, Малыш, я, наверное, не должна была выдавать твои секреты.

— Всё в порядке, сэр. Мы с вами обсуждали это не потому, что я делаю из своих увлечений тайну, а потому что никто другой со мной не хотел разговаривать на такие темы, — скромно пробормотал Боббьер и сел в кресло.

— Значит, вы у пиратов научились? — разочарованно вздохнула Клара. — И их, насколько я знаю, уже перебили. Теперь мне уроков никто не преподаст. Кстати, а тот ваш пиратский кавалер хоть симпатичный был? Я так смотрю, вкус на мужиков вы имеете королевский, — Дорн прикрыла рот ладонью. — Что я такое говорю? Офигеть!

— Я в её вкусе! — тут же заметил Коди. — Правда, Мо?

— А то! — хмыкнула довольная Мурси, усаживаясь на подлокотник кресла и поглаживая лекк Малыша. Она крутила его кончик, как будто это была не часть мозга твилекка, а его волосы. — Представь, дорогая, я помимо пиратов еще и на вечеринках йонгеев отжигала, да так, шоб ты знала, ты б заплакала. Вот где настоящая жара! Правда, такого партнера как Боббьер у меня никогда не бывало.

— Если ты, сеньорита, позволишь мне, я научу некоторым движениям, — не отставал Коди. — Меня сама Мо тренировала! И я точно превзошел своего учителя. Так что, давай руку и поехали.

— О, ну конечно, кто бы сомневался! — брезгливо фыркнула Клара, пряча свои руки в карманы. — Ты прям еще и призы получал, и первые места!

— Да! А тебе уже рассказали? — гордо вскинул голову агент Ко.

— Клара, чего ты? Какая разница, кто тренирует? — подыграла напарнику капитан. — Это же всего лишь танец, а Коди действительно неплохой партнер. Хочешь, потом съездим на закрытую вечеринку к моей сестре? Ты поразишь всех своей грацией. Ни один мужик не устоит, клянусь тебе пяткой злобного папочки.

— Вы издеваетесь? — опешил Морган. — Ни на какую вечеринку к вашей сестре Клара не поедет! Нечего там делать таким возвышенным созданиям! Придумаете тоже!

— А, не слушай этого зануду. Смотри, — Мурси опять включила музыку и, положив руки себе на бедра, задвигалась в такт. — Вот так, всё просто.

— Сэр, вы не можете «так» танцевать, когда вам заблагорассудится, — возмутился Морган, подходя к холотерминалу и выключая музыку. — Подумайте о мужчинах рядом!

— Не думай, Мо, продолжай. Я совсем не откажусь посмотреть на ваш совместный танец теперь и с Кларой, — подбодрил Коди и, подойдя к столу, опять включил проигрыватель. — Клара, давай, повторяй за Мо. У нашей сеньориты-капитана должного объема нема, так что настоящее вау-зрелище начнется, когда присоединишься ты.

— Не хватает на корабле только вау-зрелищ! — прорычал Морган, давя кулаком на кнопку. — Не прикасайся к терминалу! А ты, Иржи, перестань снимать! Это неэтично. Что за интимные концерты вы все тут развели!

— Это же тренировка для Малыша, аура Императрицы, самая мощная штука, — попытался опротестовать Коди, шлепнул по руке катара и сумел-таки нажать на заветную кнопку. — Ух, даже я прям возбудился! Может быть, кандидатура папани на роль моей верной подруги жизни и есть самый лучший вариант, и мне не стоит обращать внимания ни на каких других сеньорит! — и он с вызовом посмотрел на Клару, надеясь зародить в ней хоть каплю ревности. Но та даже не заметила.

— Неприемлемо! — еще больше вознегодовал Морган.

Двигаться в такт, Мурси протанцевала к капралам и, развернувшись к катару спиной, резко присела, а потом медленно встала, всем телом обтираясь об него. Морган громко сглотнул. Рядом послышался грубый смешок Коди.

— Из недовольных у нас только вы, капрал, — игриво промурчала капитан, откидывая голову на его плечо.

— Я бы вам показал, как умею владеть телом, — зашептал Морган, обхватив руками плечи нянни, фиксируя и прижимая её к себе. — Но вам определенно надо остыть. Сейчас у всех мужчин в этой комнате случится разжижение мозгов, даже у Ваццлава. Выключите ауру.

Мурси захохотала и расслаблено растеклась в теплых объятиях кавалера, подставляя взору татуировку. «Кусать тут» само бросилось в глаза, подталкивая на безумные поступки. В ноздри Моргана ударил злосчастный запах страсти, заставляя шерсть на затылке шевелиться. Губы искривились, руки плотней прижали нянни к себе. Он гулко зарычал, показывая клыки, потянулся к вожделенной шее и уже почти закусил, но его привел в чувство оклик подруги.

— Морган, ты что творишь! — вырвалось возмущение из Клары.

Катар испуганно вздрогнул и поглядел на собравшихся. Все, кроме самой виновницы его состояния, стояли, выпучив глаза, и неотрывно пялились на них.

— Поехавший, — констатировал Коди и сам вырубил музыку.

— Аура? — предположил Бобби.

— Несравненное несравнение, — заключил Иржи.

— Отпусти немедленно капитана! — продолжала возмущаться Клара. — У кого из мужиков разжижение, так это у тебя.

— Простите, сэр, — Морган расцепил руки и оттолкнул от себя капитана. — Выключите ауру.

— Пить хочу, ща помру, — как будто ничего не произошло, весело прощебетала Мурси и убежала на кухню.

— Так что, сеньорита, возьмешь уроки танцев? — тут же вспомнил нить разговора Коди. Клара на секунду перевела на него гневный взгляд и развернулась, чтобы уйти к себе. — А, в медчасти хочешь, подальше от посторонних? Правильное решение.

И агент поспешил за ней. Бобби тоже встал со своего места и, улыбаясь своим новым ощущениям целостности, пошел по направлению к казарме, где они и скрылись с Иржи. Морган последовал на кухню.

— Муся, ну что это такое! — проворчал он. — Вам обязательно было меня дразнить?

— А у меня после трех такое веселье, — ухмыльнулась капитан. — Зажигать на танцполе. Вы записуйте, записуйте, вам пригодится, раз уж планируете перестать нудеть.

— Я не нудю, — вскипел Морган и ту же спокойней добавил: — И даже не ревную.

— Охотно верю, дорогой, охотно, — капитан подошла к нему ближе и стала вглядываться в лицо, как будто на нем можно было найти ответы, а потом сокровенно спросила: — Ты вправду хотел меня укусить? Такая прям нетерпячка и выплеск чувств?

— Немножко, — признался катар, опуская стыдливо взгляд в пол. — Самую малость.

— Ты знаешь, как меня это заводит? — полушепотом проворковала Мурси, вороша шерсть Моргану за ухом. — Пойдем ко мне, предадимся грязным извращениям?

— Нет, не сейчас. Сейчас я совсем не могу, — испуганно попятился Морган, понимая, что при нынешнем своем состоянии протянет не дольше пяти минут, а потом всё же попытается связаться со своей нянни. И тогда мало не покажется никому. — Идите лучше примите холодный душ, мне, пожалуй, тоже стоит.

И он заторопился к себе в каюту.

— Ты все испортил! — зашипел на него Коди, как только завидел. Клара не пустила к себе настойчивого ухажера, и поэтому агент оттирался между входами в медчасть и каюту капрала.

— Думаю, лучше начать с ауры Опустошения, потом уже Власти, а следом и до Гнева дойдем, — холодно проговорил Морган, стараясь ничем не выдать кипевшую в нем страсть.

— Не, Гнева не надо, — завертел головой Коди. — Мне всё равно, но ни Иржи, ни Бобби не готовы к такому.

***

Ни холодный душ, ни усиленная медитация, ни другие техники не помогли Моргану справиться с навязчивой идеей. Только утром он решил во что бы то ни стало переступить черту и пойти дальше стандартных ласк с Мурси, и к вечеру распалил себя настолько, что даже мысль о её поглаживаниях вызывали в прямом смысле отключение Разума.

В триггере он уже покусал нянни до синяков, совсем не хотелось, чтобы это произошло снова. К тому же, инстинкт такая штука, которую невозможно прервать. Было бы зачатие котят контролируемым процессом, мог бы Морган ручаться, что в любой момент остановится, если вдруг Мурси что-то не понравится, оставался бы уверенным, что нестерпимая физическая боль, например, ожог плазмы, смогла бы привести его в чувство, уже меньше бы боялся непоправимых последствий! Но даже когда Ванно вколол ему знаменитую зелень, челюсть свою Морган не разжал. А значит, правда то, о чем рассказывают на уроках семейного воспитания. Связку невозможно прервать.

И вдруг само собой пришел в голову ответ. Дед! Старейшина же как-то справлялся с нуждами Императрицы, но и любил её безмерно. А канцлер Шнобби! Не катарский же секс он предлагал капитану. Если верить Кларе, то этого мало, чтобы требовать такой бешенный процент на своё имя.

Морган достал холофон и, перебарывая стеснительность, набрал сообщение дедушке, через каждое предложение клятвенно заверяя того, что находится в безвыходном положении. Отправив послание, капрал довольно улыбнулся. Конечно, старейшина отругает его за такие мысли, но не откажет в совете. А там уже всё само собой сложится, и заживут они с Мурси долго и счастливо. Механику самого процесса в человеческих реалиях Морган выучил.

Он взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже давно перевалило за полночь. То-то подозрительной показалась ему тишина на корабле. Морган вышел отнести кружку с остатками молока в столовую, но замер на пороге. В темноте проглядывался силуэт сидящей в углу дивана Мурси. Она поджала ноги под себя, как обычно это делала, и смотрела в одну точку, не шевелясь. Но увидев его, почему-то отвела взгляд и даже не улыбнулась. Лицо её так и осталось отрешенным и грустным. Это показалось катару странным. Он поставил кружку на стол и присел рядом.

— Не спиться, сэр? — тихо спросил он.

— Не-а.

— Не помог душ?

— А вам?

— Тоже не очень, — Морган аккуратно взял её за руку и провел большим пальцем по тыльной стороне ладони. Она в ответ слегка сжала кисть. — Что-то не так?

— А у вас всё так?

Морган громко вздохнул. Не выпуская её руки, встал, оперся коленом о диван и навис над нянни. Мурси распахнула в удивлении глаза, в которых теперь ясно читался страх и любопытство одновременно. Катар несдержанно пробежался по её лицу взглядом и остановился на приоткрытом рте, манящем своей нежностью.

— Что вы делаете, капрал? — сдавленно спросила Мурси и потянулась к его губам.

Морган поддался и осторожно ответил на поцелуй. Он четко проговаривал в голове, что собирается делать, стараясь оставаться осознанным и не горячиться. Хотя для него задача эта выглядела непосильной. Вначале обхватил верхнюю её губу, потом нижнюю. Мурси повторила за ним, боязливо, аккуратно, как будто боялась спугнуть. Тонкая нить сладковатого запаха, практически осязаемая, потекла прямо в ноздри к Моргану. Его веки сами прикрылись от удовольствия. Голова затуманилась, клокочущую дрожь пробежала по телу. Нет, нужно держаться!

Морган усилием воли открыл глаза и немного отстранился. Мурси, нахмурилась, и в ответ катар подбадривающе улыбнулся, взял свободную руку нянни и запустил её пятерню себе к холке. От требовательных прикосновений шерсть на всем теле встала дыбом, усилилась чувствительность, дурманящий запах распространился волной, сшибающей волю. Он потонул, задохнулся в этом блаженстве, падая в бессознательное состояние. Почувствовав, что теряет всякий контроль над собой, Морган прикусил слегка нижнюю губу Мурси и рыкнул, а потом, испугавшись, поспешно отпрянул, но почти сразу же не совладал с собой и опять всё повторилось.

Рука его полезла под футболку, нащупала грудь и сжала, даря новый виток возбуждения. Снять мешающую одежду, припасть губами к телу, кусать, щипать, лизать, пробовать на вкус. Тихий стон сорвался с губ Мурси, губительно отзываясь в разуме Моргана. Он зарычал и всё же сжал челюсть на её шее.

— Я не могу, — испуганно забормотал он, соскакивая с дивана. Толкнул задом кружку и та упала, разливая на пол остатки молока. — Хочу, но не могу!

— Пойдем ко мне, — прошептала Мурси, тоже едва переводя дыхание.

— Нет, простите, это неправильно, — и катар отвернулся, хватая полотенце, услужливо поданное ожившим сервисным дроидом. — Я не могу так.

— Религия не позволяет? — надменно спросила капитан, мгновенно остывая. — Штош штош, эхе-хе-хе.

— Нет, вы всё не так поняли, — обернулся Морган, скручивая полотенце. Руки его дрожали от возбуждения и от страха.

— Я всё прекрасно поняла, — холодно произнесла Мурси и встала со своего места. — Но не переживай, Котик, даже в этом я тебя поддерживаю. Такое отношение к вопросу соития только добавляет очков к твоей идеальности. Мы не будем заниматься тем, что тебе не предписано. Спокойной ночи.

Капитан устремилась к себе. Морган проводил её взглядом и в отчаянии закрыл глаза. Что она там поняла, почему это добавляет очков к его идеальности? Оставалось надеяться на знаменитое йонгейское терпение, а там, даст Разум, дедуля ему поможет. И тогда Морган сможет не отказываться, а пойти и провести незабываемую ночь со своей нянни.

***

Мурси, не раздеваясь, завернулась с головой в одеяло. Как же всё-таки мерзко всё складывается. Для кого-то она герой, но этого не замечает ни один мужчина, кто дорог её сердцу. По хорошему стоит написать о произошедшем Лене, да и вообще обсудить сложившуюся обстановку, посмотреть на всё с незаинтересованной стороны, но разговаривать с кем бы то ни было совсем не хотелось. Был бы на борту Ванно, Мурси бы спустилась к нему и поплакалась. Всё равно вакуй мало смыслит в любовных делах, а Шериф вменил ему в обязанности утешать. Злой папочка бы даже не спросил, что происходит, не стал бы поучать или советовать что-то, а просто выслушал. Поскорей бы вернулся, хоть одна надежная опора рядом была бы.

В мозгу как коленным железом выжгло контуром слова Гидроса. Нет, и Ванно нанятый. И впрямь как Императрица, с лицемерами и лжецами в свите. Никто в целом свете не искренен с ней. Не удивительно, если выяснится, что и сестра с самого начала знала, кто она и помощь, оказанная ей при становлении Мурси в самостоятельной жизни, тоже фикция. Нет, если даже наставник, выращивающий её как жену, отказался, не смог полюбить, то куда там простым смертным! Даже мистер межгалактическая сексуальность оказался верен своей подруге до конца, несмотря на все ухищрения капитана. Ведь хотел же, будь Мурси настойчивей хоть немного, пошел бы. А наутро сделал бы себе харакири от позора. Идеален.

Стало душно, и капитан высунула голову, уставившись на серую стену. Беззвучные слезы полились по щекам. Никто в жизни ей не был верен просто так, без подкупа или «задания». Да, её боялись мужчины, которые знали о Силе, но это всё, что заставляло их хранить верность. Может и у Христова есть любимая женщина, и он с радостью выполнял обязанности воспитателя, пока не осознал, что его ученица выросла и пора думать о подготовке к совместной жизни? Никто никогда не любил Мурси просто как человека, бескорыстной и безусловной любовью. Потому что она не такая как все. Единственная в своем роде. Создал Разум и формочку закинул. Недоразумение ходячее, шутка вселенной, злосчастный эксперимент природы, а может даже и не природы. Дочь греха. Ей не место в этом мире. Только скверна распространяется по её следам. Где бы ни появлялась — всё только портит. Никогда не будет у неё такого же преданного друга и любимого, как у Клары. Никогда по своей воле Морган не станет принадлежать и принимать её целиком и полностью.

Ближе к утру, так и не уснув, проворочавшись в своих тяжелых мыслях, Мурси вышла из каюты и спустилась в грузовой отсек. Одна единственная мысль засела в её обезумевшей голове: "Я не принадлежу этому миру". Капитан пристегнула ремни скайтрея. Отдать себя на растерзание пустоты космоса — вот оптимальное решение. Даже если Темная Материя убьет её, давая новую жизнь, как это случилось с матушкой, то в необитаемых секторах никто не найдет ребенка и он просто скончается. Закончится эта круговерть. Может быть, йонгеи со временем перебьют друг друга с братьями и больше не будет этой напасти в Галактике, а её провозгласят Спасителем, как о том и твердит дурацкое пророчество, которое у всех сейчас на устах. Так и будут писать в учебниках истории: "Жила мало, убила много, умерла в полном одиночестве". Прекрасно!

В прошлый раз Ванно поймал её, чтоб ему пусто было! Отправили с Ленкой на реабилитацию в монастырь. Нудные занятия, постоянные воспоминания, от которых становилось только тяжелей. Мурси горько усмехнулась. И тогда наставник не пришел на помощь. А после сделал вид, что ничего не происходило, хотя точно знал о её срыве. «Будь со мной рядом, не подведи». Только ей, получается, предписывается быть рядом, всегда готовой ответить на Зов, а ему вовсе не обязательно. В бездну, пусть катится в бездну. Лучше под каким-нибудь предлогом высадить всех на первой попавшейся планете, отправить Коди с Кларой и Морганом за покупками. Пусть поищут ей подходящую броню. А Мурси угонит корабль и прыгнет на край, выберет самую дальнюю точку от обитаемых миров, а потом на всей скорости рванет в пустоту и будет лететь, пока не помрет. Выключит питание. Подумаешь, появится еще один корабль-призрак. Интересно, сколько Темная Материя продержит её живой? Годы?

От этих размышлений капитана прервал Коди. Заспанный и злой он резко открыл дверь, отстегнул ремни и потянул её из кабины. Мурси не сопротивлялась, но и не помогала. От этого она просто вывалилась на пол и громко стукнулась об него затылком. Но никак не отреагировала, продолжая молчать и смотреть сквозь агента Ко. Он, ругая, на чем Вселенная крутится, шефку, поволок её по полу.

— Не было печали, опять снова здорово, — злобно причитал Коди. — Могла бы в саркофаг упаковаться, трудно что ли о других подумать? Зря его мы так долго собирали что ли?

— Я умереть хотела, а не выжить, — вяло ответила капитан, не делая никаких попыток помочь своему «спасителю» или отбиться от него. — Имею право.

— Не имеешь! Пока я жив, придется тебе смириться с этим, — Коди остановился, вытер пот со лба и пробормотал: — Кости да кожа, а сама как мешок с камнями. Ты сопротивляешься Силой?

— Уйди старушка, я в печали, — вздохнула Мурси и отвернулась, опять начиная плакать. — Што за люди пошли, даже помереть спокойно не дают.

— Ну что такое, мать, — присел у её изголовья Коди. — Ну чего ты это надумала, сеньорита? Вчера пела и плясала. Что случилось ночью-то? Дала Моргану? Не удовлетворил?

— Не взял, — опять вздохнула Мурси.

— Вот оно что, — потянул Коди. — Мы с тобой, выходит, отверженные и оскорбленные? Ну и хрен с ними двумя. Пусть сами себе приятные катятся к кворчу. Хочешь, полетим в клуб «Кому ЗАЗА» и оторвемся по полной. Почилим, выпьем, снимем пару симпатичных сеньорит и сеньоров?

— Мне там ход заказан. Котик постарался.

На шум спустился Иржи и удивленно посмотрел на распростертую Мурси. Он присел на корточки в её ногах и коротко поинтересовался:

— Опять приступ?

— Я сойду с ума раньше, чем меня переназначат, — пробубнил Коди.

— Так может ей зелень вколоть?

— Такое лекарство блокирует только энергию, — покачал головой агент. — Тут надо что по крепче. Ну хватит, повалялась, пострадала и будет тебе. Покушаешь, выпьешь лекарство и жизнь вновь засияет. Я разрешаю закинуться даже двумя таблетками, ничего папане не скажу.

— Ацтань от меня, — устало произнесла Мурси. — Я теперь тут жить буду. Оголадаю, зачахну и умру!

— Конец придет быстро, — подвел неутешительные итоги Иржи. — Вы итак в последнее время схуднули.

— И хорошо!

— Хотя бы в саркофаг ляг, — настойчиво повторил Коди. — Мы тебя запечатаем и отвезем к агенту Ла. Она быстро мозги на место поставит. Иржи, позови Клару, пусть сканером пройдется, может у сеньориты-капитана самой разжижение мозгов?

Ваццлав юркнул по ступеням наверх.

— Слушай, я всё понимаю, но этого не понимаю. Если бы каждый раз из-за отказа в петлю лез, меня бы давно в живых не было, — принялся нашептывать Коди. — Неужели ты меня совсем не любишь? Я же не успею сбежать на другую часть галактики. А если всё взорвется к вакуйевой бабушке?

Мурси молчала.

— А Лену, оставишь на растерзание нового оружия? А Христова? Ты подумала о своем наставнике? Что он скажет, когда узнает.

— Ничего, ему плевать на меня, — прошептала Мурси.

— А тебе плевать на него? А на меня? А на нас всех? Малыш, Иржи, папаня мой. Мы же все с ума сойдем. Ляг в саркофаг, а? Будь хорошей девочкой.

Мурси вздрогнула, как от прикосновения мертвеца. Кодовая фраза из уст доверенного человека сделала своё дело, моментально взращивая в душе чувство вины. Эгоистка. Только о себе и думает. Дрянная девчонка. Вихрем понеслись в голове прозвища, которыми в минуты негодования наделял её наставник.

— Что происходит? Капитан ранена? — испугано затараторила Клара, как только завидела Мурси и Коди рядом с ней. — Приготовить зонд или сразу стационарный?

— С лестницы упала, головой стукнулась, — соврал Коди. — Пройдись сканером.

— Я быстро, — Дорн принялась настраивать прибор, но тот отчего-то барахлил.

— А ты, Мо, посмотри на Клару, — Коди с нескрываемым интересом оглядел медика с ног до головы. — Вот какой надо быть. Жизнерадостная, красивая, никто ей не откажет в близости. Клара, ты успела хорошо позавтракать?

— Да, — оторопело ответила Дорн.

— Вот видишь, оттого у неё и фигура отличная, какие сочные выпуклости. Попробуй, сделай себе косметическое преображение. Тоже начнешь пользоваться спросом.

Мурси встрепенулась, приподнимаясь на локтях. Она поманила пальчиком Коди ближе и зашептала на ухо:

— Я помогу тебе с ней. Дам пару уроков пикапа, втюрится как миленькая.

— Я вообще тут! — возмутилась Дорн, но уловила, как Коди едва заметным жестом, просто подняв указательный палец вверх, попросил её остановиться.

— Давно тебя об этом прошу, будь хорошей девочкой, а?

— Буду! — бодро ответила капитан, в глазах которой вдруг зажегся озорной огонек, и она резко подскочила и улыбнулась во весь рот. — Всем спасибо, все свободны.

И больше ничего не говоря, поспешила наверх, напевая под нос какую-то песенку. Сканер тут же заработал.

— Пронесло, — выдохнул Коди, едва перепачканная спина капитана скрылась. — Выдерну-ка я стартеры. Гоняться потом за ней по космосу желания нет.

— А что случилось? — растерянно спросила Клара. — Что значат все ваши разговоры.

— Накатило на нашу сеньориту-капитана, кто бы знал из-за чего именно. Бедный Ванно, как он с ней намучился, представляю. Наверное, поэтому и возвращаться не спешит.

— Может, я спрошу, как подруга?

— Не расскажет. Тем более тебе. Главное, всё закончилось.

— Всё только начинается, — опроверг спустившийся к ним Иржи. — Насколько меня инструктировали, такая быстрая смена настроения только усугубляет положение. Если несравненная Леди нашла силы в себе, чтобы идти дальше, значит, постарается угнать корабль. Сейчас начнется самое пекло, за ней нужен глаз да глаз. Лучше, наверное, с агентом Ла посоветоваться.

— Твою дивизию, — выругался Коди. — Теперь мне грозит вечный недосып!

***

Напевая под нос имперский марш, Мурси зашла на кухню и заказала у кофемашины утреннюю порцию бодрящего.

— У вас спина вся белая, сэр, — вместо приветствия буркнул Морган. Он сидел за столом и допивал свою порцию кофе.

Мурси вздрогнула, но заставила себя повернуться и непринужденно улыбнуться капралу, стараясь не смотреть в жгучие янтарные глаза.

— Да, да. Шутка как из шифоньера моего дедушки, — усмехнулась она. — Лучше ничего не могли придумать, Морган?

— Сэр, насчет вчера, думаю, нам нужно обсудить. Не хочу недомолвок между нами.

— Капрал, — растянула губы в еще более приторной улыбке капитан. — Ничего вчера и не было. Нам всё приснилось, договорились?

— Если вы хотите этого, сэр. Но, — продолжил Морган свою мысль, не обращая внимания на её предложение, — в нормальных отношениях так не делается.

— А разве они у нас нормальные? — ехидно огрызнулась Мурси.

Морган опешил, хотел было кинуться в оправдания, но ему не дали. На кухню зашли Коди, Клара и Иржи.

— Я подумал над твоим предложением, сеньорита-капитан, и имею что сказать. Мне надоели эти побудки посреди ночи по первому требованию. Буду теперь у тебя спать. И мне плевать, что ты привыкла к одиночеству.

— Коди! — гневно притопнула ногой капитан. — Я тебя шокну.

— Тогда я позову еще и Иржи, чтобы он всё снимал на камеру. Тогда тебя упекут в монастырь для душевнобольных!

— Вы все извращенцы, — поморщилась Мурси, развернулась и зашагала в свою комнату.

— У тебя спина белая! — крикнул вслед Коди и поспешил за ней, пока дверь в каюту не захлопнулась.

Морган сидел как окаченный холодным душем. Получается, вчера он ей отказал, так она к Коди пошла? Распотекивалась насчет ревности, как это плохо, только чтобы он не мешал ей развлекаться?

— Морган, всё в порядке? — поинтересовалась Клара, видя своего друга потерянным. — Коди говорит, капитанша с лестницы упала и головой стукнулась. Захожу, а они вдвоем на полу валяются и воркуют как кворчи в брачный период. Наверняка, что-то затеяли, знаешь, она у него спрашивала…

— Со мной всё в полном порядке, — с ненавистью прервал её катар и скрылся у себя.

***

Мурси не успела захлопнуть дверь, Коди уже просочился следом.

— Ацтань от меня, всё под контролем!

— Ага, конечно. Мо, неужели тебя настолько задел отказ Моргана? — Коди уселся на стул. — Ты что влюбилась? По-настоящему?

— Сказала, ацтань, а то шокну, — Мурси отвернулась от него, укрываясь одеялом с головой.

— Так, я звоню Лене, сеньорита, — Коди быстро начал набирать номер на своем холофоне. — Это уже выходит за рамки моей компетенции. Пускай его сливают от напасти подальше.

— Сделаешь это, грех тебе цена! — злобно уставилась на него Мурси из-под одеяла. — Тогда и Клару сольют! И не видать тебе её как своих ушей.

— Я в зеркало посмотрюсь, — на мгновение завис Коди. — Куда ей идти, если охота за всем твоим отрядом?

— Тогда я настрою её против тебя…

Капитан не договорила. Агент Ла подняла трубку.

— Коди? Что-то с Мо?

— Он бредит, — выкрикнула Мурси и вызывающе поглядела на Коди.

— Хотела опять сдрыснуть, — начал агент Ко, замялся и невнятно закончил: — Хотя может я неверно понял.

— Дай ей холофон, — приказала Лорд Банник. — Что такое сестра? Куда ты лыжи намылила?

— Да всё в порядке. Коди бредит, говорю же тебе.

— Ладно, я посмотрю по камерам тогда, что у вас на борту творится.

— Да ничего такого, — тут же спохватилась капитан. — Помнишь, я тебе рассказывала, что познакомилась с парнем в сети? Так он выманил у меня фотки в стиле ню и разослал по всему спейснету. И я прям так разозлилась, что захотела лично его придушить.

— Тю, и всего? — хмыкнула Лена. — Говори его координаты, я мигом разберусь.

— Та, не надо, я Эда натравила. Он ему основательно хвоста накрутит.

— Опять с Коваксами связалась? Мо, а потом заставят еще один контракт подписать! Ну ничему тебя жизнь не учит.

— Они моя семья, не забывай. Хоть и извращенная. Вышлю свекру грязное белье с первой посылкой. Ему, в качестве оплаты, стачи будет.

— Детский сад, — пробормотала Лена. — Заставлю Френка подключится к тебе, Коди явно маловато. По делу уже есть что?

— Да, и много чего, — оживленно закивала Мурси. — Давай созвонимся через час, я всё доложу.

— Хорошо, Лена аут.

Холофон погас, а Мурси поглядела на Коди.

— Из-за тебя мне приходится врать собственной сестре, как тебе не стыдно!

— Я испугался, сеньорита. Когда такое было, чтобы ты влюблялась? Что мне оставалось делать? А ты шантажистка, похлеще моего папани. Тоже на каждого имеешь кнопку влияния?

— А то! — задорно поддакнула капитан.

— Мне вот что интересно, сеньорита-капитан, когда я тебе отказал, тоже пыталась убиться? Только честно! Я вот одного не понимаю, что ты в Моргане нашла?

— Он занудный, ревнивый и себялюбивый. Не мужчина, а мечта. Ни одна баба не устоит! — передразнила капитан Коди.

— И хочешь сказать, я такой же? Это в твоем вкусе?

— Коди, ну хватит уже, а? — застонала Мурси. — Забудь, что было стопицот лет назад. Ты просто напомнил мне тогда наставника, вот я и заинтересовалась тобой. Меня всю жизнь влечет к холодным, отмороженным и недоступным мужчинам.

— Это Христов-то холодный? — присвистнул Коди. — Отмороженный, не спорю, но та еще истеричка. Конечно, когда я его первый раз увидел, именно таким мне он и показался. Истинный брат во грехе. Ходил у бати по кабинету, рассказывал животрепещущую историю, а сам ни жестом, ни взглядом, как будто его вообще не касается вся заварушка, и он пришел просить не помощи, а консультировать. Шефе с ним побалакал, заверил, что сделает всё, что в его силах, а мне махнул головой, мол, иди, тренируйся, выслеживай. Я покрался за ним по базе, там есть система тоннелей, знаешь. Малой я легко по ним пролазил. Веду, значит, одну из первых своих целей, а Христов бредет по базе и под нос что-то бормочет. Ну, эти ваши заповеди. «Нет эмоций, есть покой». Как заведенный повторяет. «Нет эмоций, нет эмоций, нет страсти». А потом как заорет: «Невозможно!» И руками за голову схватился, в потолок смотрит. Я даже подумал, меня заметил. А Христов стенает: «Слышу тебя, кворченок, слышу. Близко помощь уже!» И у самого слезы застыли и такое отчаяние на лице написано, какое только у тебя видел, когда энергетическая атака была. Помнишь ту, которую…

— Слезы? — переспросила замершая капитан. — «Кворченок»?

— Да, я еще удивился. Думаю, ну дает, пришел к бате просить спасти каких-то зверушек, которых в галактике хоть жопой ешь. Еще требовал, чтобы послали самого могущественного Лорда, какой есть в команде. Псих одним словом. И истеричка.

— Когда это случилось, Коди? — торопливо поинтересовалась Мурси. — Как давно?

— Мне тогда лет десять было, не больше. Ты не знаешь эту историю?

— Значит, мне тогда вот-вот стукнуло двадцать один. Я не работала еще в СРС. И Шериф послал Лорда?

— Вроде даже агента Ла. Хотя я и могу что-то путать. А что?

— Ничего, — отстраненно ответила Мурси. — А теперь вправду, иди. Мне нужно подготовиться к разговору с Леной.

— Я буду сидеть под дверью, сеньорита-капитан. Поняла?

— Сиди, — махнула на него рукой Мурси.

Коди вышел, а капитан всё так же осталась сидеть, замерев в одной позе. Коди всегда таким был. Имел обширные знания, но сделать из них какой-либо логический вывод не мог. От того и не придавал деталям и нюансам значения. Но в любом расследовании, даже когда дело касается только личных проблем, детали играют самую главную роль.

Зарисовка из прошлого сложилась во вполне закономерный паззл, вновь переворачивая восприятие жизни. Но казалась такой неимоверной, что мысли попросту застыли. Только одна крутилась у виска: «Не только Ванно, но и Лена». Мурси поняла, что если сейчас позволит себе осознать какой стала её новая реальность, то точно поломается. Это не Котик со своим целомудрием, та проблема, которая при новых данных стала казаться слишком надуманной и смешной. Это вся её жизнь. Привычная, казавшаяся, наконец, правдивой, честной. В испуге, капитан откинула от себя одеяло и поднялась, стараясь отмахнуться от нависшего топора над опущенной шеей.

Нет! Об этом она подумает потом, позже. Лучше сосредоточится на задании. Пускай психика постепенно примет такой оборот. Мурси написала Лене сообщение, что подготовит письменное сопровождение расследованию, дождется от Ваццлава добавочных сведений об остаточной памяти и тогда с ней свяжется. Уселась за стол и попыталась полностью сосредоточиться на работе.

***

Весь день капитана не было видно, но и Морган не спешил встретиться с ней. Коди приставал к Кларе, однако не покидал общую комнату, зорко следя за капитанской каютой. Иржи работал в казарме, Малыш составлял репертуар для дебюта в армии. Катар пытался себя отвлечь, вникая в пересказ из уст подруги пропущенных серий об Алехандро, помогал Бобби, стараясь отговорить его бросить карьеру снайпера, покрутился около Иржи, узнавая подробности расшифрованных данных, потом заперся в своей каюте и долго систематизировал все свои знания о Темной Материи. Старая мысль, что она всего лишь паразит, прочно обосновалась в мозгу и весь день капрал потратил на то, чтобы выискать все известные формы такой жизни — от бактерий и вирусов, до разумных видов, требующих симбиоза с носителем.

Ближе к ночи он вышел за молоком и никого уже не застал в общей комнате. Разозлился, представляя картину развлечений неверной бешенной Мо со старой занозой сердца, с психу выпил залпом ночной успокоительный коктейль, добавив в привычное молоко немного кошачьей травы, и завалился к себе в постель, желая поскорей окунуться в мир грез, где жить оказалось намного комфортней, чем в реальности.

Но сон не шел. Морган крутился в своей постели, меняя положение то так, то эдак. Неприятные досадные мысли так и лезли в голову, всё время всплывали слова подруги о человеческих страстях. В эту самую минуту Коди за стенкой целует его девушку, дает то, что сам Морган дать не в состоянии, как тут уснешь? Еще дед не торопится с ответом, а сам Морган и не знает, нужен ли ему тот или уже поздно.

Мурси говорила ему выкинуть стереотипы из головы, а сама только и подтверждает слухи о неконтролируемой похоти йонгеев своим поведением. Оба врали, что не интересуются навязанными отношениями и тут Коди выдает,что уже сомневается. Да что там! Он открыто при всех в столовой, где нет камер, между прочим, заявил, что будет теперь спать с ней каждую ночь!

Морган вцепился зубами в подушку и рванул, представляя вместо неё ненавистного соперника. Уголочек остался во рту. Громко выплюнул откушенный кусок, который отлетел на другой конец комнаты. Больше контролировать свою свирепую ярость он не мог. Нет, этого катар так не оставит! Пусть что хочет говорит про ревность и нестандартные отношения, но ночь Мурси будет проводить либо с ним, либо одна!

Морган вскочил с кровати и как был в нижнем белье выбежал из своей каюты. Он со всей силы затарабанил к капитану. Ему никто не ответил. Тогда катар с остервенением прислонил медальон к замку и распахнул дверь настежь. В каюте Мурси царил полумрак и тишина. Никого там не было. Видимо, испугались его соседства и решили воспользоваться комнатой для совещания, доставая из стеллажей пушистые наручники, плетки и что там еще упоминала Клара.

Морган рванул туда и, не стучась, раззяпил дверь. Мурси сидела на стуле, как обычно задом наперед, раскачиваясь и о чем-то думая, а когда катар ворвался, вздрогнула и недоуменно на него посмотрела.

— Божечки-кошечки, Морган! До инфаркта доведете. Что с вами?

— Я вас доведу, сэр? — заорал Морган. — Где он?

— Не знаю, — часто заморгала Мурси.

— Как это не знаете! — катар заглянул за диван, под диван и под стол. Переворошил подушки и плед, как будто Коди мог спрятаться под ними. — Он четко сказал, что будет теперь спать с вами!

— Ну, вы же отказались, — усмехнулась Мурси. — Свято место пусто не бывает.

— Тогда, где вы его прячете?

— А вы решили проконтролировать процесс? — рассмеялась Мурси.

— Не юлите мне тут, — окончательно выбесился Морган. — Отвечайте немедленно! Вы его в невидимость закатали? Здесь и сейчас, здесь и сейчас!

Ничего не произошло. Никаких иллюзий не рассеялось. Бешенство начало сдавать позиции здравому смыслу. Морган принюхался и с удивлением понял, что запаха Коди и в помине нет в совещательской комнате. Он не посещал её уже очень давно.

— А я тоже имею право отказываться от неинтересных предложений. Морган, что происходит?

Катар обессиленно застонал, ложась на диван, прикрыл веки и еще раз глубоко вздохнул, окончательно успокаиваясь. «Котик, ты такой дурачок», всплыл в воспоминаниях насмешливый голосок Мурси. «Дурачок», по-другому и не скажешь. Ведет себя как каджит. Не обманывает его Муся, и про ревность говорила и про доверие — всё правда. Действительно, как он может требовать от неё того, что сам не в состоянии дать. Морган окончательно расслабился, закинул ноги на подлокотник и взял в руки подушку. Он прижал её к себе и тщательно понюхал. Пахнет нянни.

— Что вы со мной делаете? — устало спросил он, кладя трофей себе на лицо, чтобы запах остался и на его шерсти.

— Я? — подавилась от такой наглости Мурси.

— Так, мне нужна новая! Я конфискую вашу, — Морган вдруг засмущался и выбежал из комнаты с подушкой в руках.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Мурси и опять уставилась на расшифровку данных из лаборатории.

На экране высветились зеленые буквы:

Сосиска: «Как ты живешь в замкнутом пространстве с таким психом? Что он хоть хотел?»

— Я даже не пытаюсь больше разгадать мотивы его действий. Видимо, приснилось что-то.

Сосиска: «Что мой там? Остыл уже?»

— Ты даже не представляешь, как мне охота лично стукнуть тебя в лоб за Ирку. Ты его потеряешь такими темпами.

Сосиска: «Мо, серьезно? Это он меня потеряет».

— Если тебе важней ты сам в любови-моркови, то не спрашивай меня ничего, оки-доки?

Сосиска: «Больно надо. Если Ирке больше по душе окружение долбодиятлов в виде тебя и поехавшего катара, то скатертью по жопе. Считай, что я аут».

— Скатертью, — пробормотала Мурси.

***

За стеной кто-то постанывал, всхлипывал и фуйкал. Морган напряг слух. Определенно в каюте нянни что-то происходит. На этот раз он степенно поднялся, оделся и прошел к соседней двери. Прислушался. Точно, слух его не подводит. Катар аккуратно приставил медальон к замку, тот щелкнул и впустил его внутрь. Мурси с Коди стояли возле стола и о чем-то беседовали.

— Опять ревнуешь? — улыбнулась ему нянни. — Ну, иди сюда, поглажу, поцелую, и всё пройдет.

Несмотря на постороннего человека в помещении, Морган почему-то согласился. Они начали ласкать друг друга, целовать и поглаживать, дошли до кровати. Капитан улеглась на подушку, приманила к себе катара, позволяя его рукам трогать за самые интимные места. И на этот раз — что тоже выглядело весьма странно — ни о каком неконтролируемом желании связаться Морган не помышлял. Только Коди смущал, который стоял рядом и смотрел на их страстные игрища.

— Может, ты выйдешь? — попросил Морган.

— Коди нам поможет. Покажет, как надо, — игриво шепнула капитан и подвинулась, предлагая тому прилечь рядом.

— Что-о-о-о-о? — закричал Морган и подскочил на своей кровати.

Сон! Всего лишь сон. Нелепый и бессвязный, навеянный сильным эмоциональным перенапряжением. Хотя за стеной действительно, совсем тихо, едва различимо, кто-то всхлипывал. Боясь, что это какой-то гипноз и видение в видении, Морган всё повторил. Оделся и подошел к двери капитанской каюты. Прислушался.

— Эй, камрад. Будь спок, я не сплю, — из столовой выглянул Коди. — Если опять захочет сдрыснуть, так я не дам. Стартеры из скайтрея выдернул.

— Что? — испуганно прошептал Морган, мгновенно догадавшись, что значило вчерашнее заявление агента Ко. Он тихо постучал. — Мусенька, это я. Зайду, вы не против?

Не дождавшись ответа, он отворил дверь. Коди направился следом, и Морган с ужасом завертел головой.

— Ты нам не нужен, нет! Я сам справлюсь.

— Неужели я могу хоть остатки ночи поспать? — обрадовался Коди.

— Можешь. Иди.

Морган зашел в полумрак каюты и застал Мурси на кровати, укутавшуюся в плед. Он присел рядом и обнял. Так они и просидели в тишине добрых полчаса. Катар только изредка целовал в горячий лоб свою нянни и терся носом о её щеки, мокрые от слез.

— Мусенька, что такое? — наконец ласково спросил он. — Это из-за вчерашнего? Позвольте мне вам всё объяснить.

— Нет, Морик, не из-за вчерашнего, — вздохнула капитан, прижимаясь крепче к своему утешителю. — Мне не нужны ваши лживые оправдания, в них я теперь точно не поверю. Просто я узнала кое-что про сестру.

— Лена? Ей грозит опасность? Её тоже убили?

— Хуже, — зловеще прошептала капитан. — Она ненастоящая!

— Ну, вы же сами мне говорили, что Лена убила настоящую Лорд Банник и украла её личность. Чему же вы удивляетесь?

— Нет, я не про то. Она с самого начала знала, кто я. И возилась со мной только потому что я — её задание. Всё фикция, понимаешь? Ненастоящее. Как было с Бет, как было с Ванно.

— Ну, мы же обсуждали уже Ванно. Ваша дружба не заслуга Гидроса.

— Тут другое. Как я могу доверять человеку, если точно не понимаю мотивацию? Я инструмент в её руках или нет? Если она изначально знала, кто я, если Шериф дал ей наводку, что меня лучше не убивать, что я помогу ей занять трон, то где гарантия, что в остальном Лена мне не врала? Она даже насчет моего учителя брехала как сивый меринг. Хотя некоторых подробностей Коленка могла попросту и не знать.

— Расскажите мне толком всё по порядку.

— Не могу, я… я сама не могу в это поверить. Всё подставное. Может и СРС никакого не существует, а я в сумасшедшем доме? Вы все — мои воображаемые друзья? Морган вы реальный? Можно вас ущипнуть?

— Щипайте, Муся, если надо. Ауч, больно! Видите, я настоящий. Не подставной и даже не шпион. Не знаю, как вам еще это доказать. Ладно! Вот, допустим, меня бы кто-то нанял следить за вами. Допустим! Я скажу, что вижу. Вначале вы показались мне ужасной персоной. Всё время надо мной подтрунивали, унижали и задевали. Кстати, именно так я и догадался, что вы — йонгей. Потом я вообразил, что вы в меня влюбились. Конечно, это тешило мое самолюбие, заставляло постоянно думать о вымышленных отношениях с вами. После триггера, я осознал, что обманывался. Но уже не мог не грезить о вас. Даже если бы вы были всего лишь моим заданием, я бы его провалил. Потому что действительно очень привязался к вам. Вы то с Ванно постоянно секретничали, теперь с Коди. Знаете, как я им завидую!

— Завидуешь или ревнуешь? — улыбнулась капитан, отвлекаясь от своих невеселых мыслей.

— И то и другое. Потому что вы им доверяете, а мне нет. Я только хотел сказать, что вы невероятная женщина. Возможно, вам следует поговорить с Леной начистоту и выяснить всё. Вдруг она именно что воспринимала вас вначале как задание, но потом прониклась? Зачем строить догадки? Я вот всегда разговариваю, если что-то непонятно.

— А то, Морган! — хохотнула Мурси. — Прямо-таки всегда.

— Ну, началось! Вам надо поспать. Утро вечера мудренее — народная катарская мудрость. Ложитесь, а я расскажу вам сказку, — и катар мягко подтолкнул свою нянни, заставляя улечься в кровать.

— Про белого торчка? — зевнула Мурси, позволяя и Моргану прилечь рядом.

— Про какого скажете. Возможно, завтра все эти подозрения покажутся вам параноидальным бредом. Спите, а я поохраняю ваш сон. Жили-были…

Глава 21

Впервые за долгое время Мурси проснулась от того, что ей было жарко. Обычно под утро — утра, в понимании капитана — ей снился снег, медленно кружащий крупными хлопьями по застывшему в космической мерзлоте храму. Там она стояла одна, словно припорошенная статуя, окруженная каменным безмолвием. Чувство обреченности, покинутости, леденящего холода и оглушения сопровождали потом капитана в течение всего дня. Мурси заранее знала — в таких снах не стоит ожидать действий, ничего никогда не менялось, никто не приходил, чтобы отогреть её, спасти от оков вечного уныния. Поэтому, как только в Разум приходило осознание, она заставляла себя открыть глаза, непременно ежась от озноба. Много раз капитан пыталась подобрать более подходящую температуру, но если термостат хоть немного сильнее выкрутить на тепло, то вентиляция не справлялась — кислород быстро выгорал в маленьком помещении, и Мурси начинала мучиться от удушья, а её сны наполнялись другими кошмарами.

Сегодня же было просто жарко, хотя при этом довольно комфортно. Еще не открыв глаза, капитан прислушалась к этим новым и странным для неё ощущениям. Тело плотно укутано в плед, словно ребенка запеленала очень строгая няня, а сверху еще придавлено чьими-то теплыми рукой и, по всей видимости, ногой, не дающим и малейшего шанса одеялу развернуться и оголить хотя бы крошечную часть тела. Мурси мгновенно вспомнила, что Морган остался с ней на ночь. И, о чудо, не только не воспользовался состоянием полного душевного опустошения, как любой другой мужчина на его месте, но даже не попытался убить, как непременно бы сделал наемник, достигший цели. Это говорило о многом, но только сильнее запутывало паутину взаимоотношений, какую сплел вокруг капитана Вселенский Разум.

Мурси ощутила горячее дыхание катара, скользящее по щеке, нехотя приоткрыла веки, и взгляд её сразу же напоролся на рыжую шерстку и бархатный коричневый нос, широкий и влажный, практически уткнувшийся ей в скулу. Капитан аккуратно повернула голову, чтобы четче разглядеть свою «грелку». Вдруг на самом деле Морган не спит, а выжидает, как уже случалось однажды с ней и охотником? Тот не смог сдержаться перед покушением и, целясь ей в лицо бластером, попытался высказать все свои претензии на счет их совместной жизни. Впрочем, это его и погубило.

Но мерное дыхание катара показывало, что сон его крепок. Рот Морика был приоткрыт, челюсть против обыкновения расслаблена, а маленькая щелочка между нижними и верхними зубами придавала милое выражение этому и без того потешному в своей сонности лицу. Капитан попыталась сдержать робкую улыбку, уловив, как краснеет. Сейчас Морган ну слишком уж походил на Палпатина и проснуться рядом с ним оказалось приятным. Мурси вспомнила, как неоднократно смеялась вместе с сестрой над Палпи, предполагая, что это дырочка между зубами предназначена для просовывания банкнот, а сам котейка прекрасно знает, насколько трогателен его вид и способен таким мастерским притворством разорить даже самого жестокосердечного йонгея.

Капитан аккуратно попробовала вытащить руку из своего кокона и Морган, почувствовав это шевеление, потянулся, напрягая затекшие мышцы и рук и ног, но не проснулся, а просто крепче прижал Мурси к себе, замыкая её тело в клетке объятий, будто пытался предотвратить попытку к бегству. И это тоже напомнило домашнего любимца и те дорогие сердцу часы спокойной жизни, которые слишком редко выпадали в жизни Мурси. Повеяло чем-то домашним, уютным, умиротворенным. Отчаянно захотелось, чтобы каждое утро начиналось именно так. В своей взрослой жизни Мурси еще не доводилось сталкиваться с пресловутым «семейным счастьем» или хотя бы с удачным началом дня, но в её голове почему-то именно таким вырисовывался образ идеальной бытовой обыденности.

Капитан всё же вытянула руку и аккуратно погладила Моргана по шерстяной щеке, стараясь не разбудить. Уже в который раз он оказывается в самый тяжелый момент рядом, в который раз Мурси может с уверенностью сказать, что Морик не подвел. Без всяких клятв и заповедей. При этом катар остается эмоциональным и чутким, не скованным никаким дурацким кодексом.

Глаза Моргана приоткрылись, чтобы тут же закрыться, только кончики его губ слегка дрогнули в улыбке. Но почти сразу катар встряхнул головой и заставил себя пробудиться. Он проморгался и зевнул во весь рот, заставляя Мурси восхищенно осматривать его клыки, находящиеся теперь совсем близко.

— Простите, Муся. Не выспался, — проворчал Морган, опять широко зевая. — Простите, ради всего святого. Как вы, сэр?

— Кажется, меня счастьем привалило, — тихонько хохотнула капитан, всё так же наглаживая щеки своего сонного комка неги. — Шоб ты знал, ты б заплакал! Еще пять минуточек и я буду готова проснуться окончательно.

— Конечно, — смущенно улыбнулся Морган, пряча лицо в ласковых ладонях нянни, всем своим видом моля её не останавливаться.

Катар уткнулся носом между её пальцами, и Мурси, не сдерживая себя, принялась почесывать и ворошить шерсть капрала на всём его лице уже обеими руками. Удивительное дело, но ему нравилось всё то же, что и Палпи, и Морик так же в блаженстве прикрывал веки. Не хватало только мурлыкания для полного опупения.

Мурси опять тихонько засмеялась. Пускай их отношения это какая-то непонятная до конца фикция, пускай Морган сам не в состоянии внятно объяснить, чего именно от неё хочет, но неистово хотелось верить в эту сказку. Из всех, кто до этого обманывал и пользовался доверием Мурси, Морик единственный давал взамен намного больше.

Хотя, нет, не справедливо так думать о Лене. И тут Морган прав. Пускай сестрой двигало только желание занять трон, пускай она изначально знала, кто перед ней, но это не может перечеркнуть всё то добро, ту заботу, какой окружала её всегда Лена Банник. И к ней, пожалуй, можно применить такое же отношение, как к Моргану. Какой бы не была её цель изначально, дает сестра взамен тоже немало. Но доверять ей как раньше, у Мурси, увы, уже не получится. Она простит Лену, но правда с этой поры всегда будет стоять между ними.

— Приятно проснуться и увидеть вас в хорошем настроении, — прошептал Морган и поцеловал свою нянни в губы, совсем по-детски, просто мимолетно чмокнув. — Но что мы скажем остальным? Или уже не секрет, что вы моя женщина? Давайте, расскажем! Клара знает, перед Коди вы тоже все карты раскрыли…

— Коди всего лишь догадывается и то, только потому, что ему уж очень хочется сблизиться с Кларой, — усмехнулась Мурси. — Но чем меньше людей знает о наших с вами секретах, тем в большей безопасности все мы. Давайте скажем, что работали всю ночь, капрал? Как думаете, нам поверят?

— Сомневаюсь, сэр, — разочарованно вздохнул Морган, — но попытаться стоит. К тому же, нам действительно есть над чем поработать. Итак, я был прав, когда назвал Темную Материю вашими блохами. Не в том смысле, что она — обыкновенный паразит, а в том, что это живая сущность. Признаться, я много думал.

— И как? Успешно? — сыронизировала капитан, но катар как всегда воспринял всё за искренний интерес.

— Эти мидихлорианы в вашей крови и есть инородные тела сродни вирусам. Передаются от носителя к следующему поколению, меняя тело эмбриона под свои нужды. Классика. Почему раньше никто не допускал такой мысли?

— Паразит, передающийся половым путем, — хмыкнула Мурси. — Только вот вирусы всё же белковые соединения, а Темная Материя и эти самые мидии — чистая энергия. Созданные цепочки ДНК хоть и точные копии обычных, только это ни белки, ни жиры, ни другой известный на данный момент ученым биологический материал.

— Разумная энергия! — восхищенно подытожил Морган. — Действительно, такого еще галактика не знала. Новая форма жизни. Но как-то же частицы материи кооперируются между собой? У них есть что-то вроде ЦПУ?

— Шо?

— Центральный процессор управления.

— Типа как у интерсеков? — опять легкомысленно хмыкнула капитан, но вдруг замерла на долю секунды, её глаза округлились от смеси ужаса и восторга, и она медленно прошептала: — Вся Темная Материя — единый рой! Матка — материнская сущность на Сибел, а мы носители маленьких букашек, похожих на Яна! И чем больше таких тараканов в теле, тем сильнее проводник!

— Блохи, блохи, блохи, — монотонно повторил Морган. — Хм, это же объясняет и ауры. У первородных три, у Императора Сина две, у йонгеев одна. А у вас, как у Перерожденной…

— Да, всё сходится! — капитана интенсивно закивала. Поглощенная размышлениями, она пропустила мимо ушей последнее замечание катара. — Поэтому возможен такой обмен информацией при «небывалом прикосновении». Поэтому возможно само Вознесение! То, что заучено на нём, распространяется сразу же всем держателям Силы через Зов. Божечки-кошечки, Морган! Ты понимаешь, что это значит?

— Нет, сэр, — честно признался капрал. — Только то, что Темную Материю нужно изучать с таким же подходом как к вирусам и бактериям. И тогда, возможно, удастся даже выработать прививку от неё. Изгнать из вашего тела, если вы захотите стать обыкновенной.

— Обыкновенной? — переспросила озадаченная Мурси, а потом сощурилась, в очередной раз подозревая кавалера в подлоге. — Вы поэтому ко мне приставлены? Уже придумали лекарство от инвазии и решили начать с меня?

— Причем тут это! — рассердился Морган. — Я просто предположил! Не хотите, как хотите, я же для вас стараюсь! Вы так упорно пытаетесь сбежать в космос, но ведь дело не в обыкновенной усталости, которая лечится хорошим сном и вкусной едой. Дело же в ответственности! Она вас гнетет. Вот я и подумал, что если бы вы были обыкновенной смертной, то от вас бы все отстали. Никто бы не пытался использовать ваши врожденные способности для своих целей! Ни посадить на трон, ни объединить миры, ни провозгласить Спасителем. Обыкновенная нормальная жизнь с искренними отношениями. Разве не этого вы сами хотите?

— Ты слишком много трындишь не по делу, — капитан засмеялась и неожиданно схватила пальцами Моргана сразу за обе губы. — Признавайся, подлый шпиён, тебе дали видеозаписи сеансов с моим психотерапевтом? Откуда ты столько обо мне знаешь?

— Ш ума шошли? — возмутился Морган, но не смог противиться заразительному смеху, разулыбался и, фырча, убрал руки нянни от лица. — Муся, ну что за ребячество!

— Так у вас нет лекарства? — как-будто бы разочарованно пробормотала Мурси, но в разрез с интонацией, вновь принялась играть в попытку ухватить губы Морика. — Нечего тогда мне тут. А то покараю!

Морган изворачивался, как мог, от её ловких пальцев, и в какой-то миг не выдержал и сам укусил капитана за нос.

— Морик, ты поехавший, — зашлась Мурси в полный голос хохотом. — А ну выплюнь каку!

— Всегда мечтал это сделать, — блаженно прошептал катар, как только разжал челюсть.

— Вот это у вас, капрал, извращенные фантазии! Уникум.

— Просто это такой дурацкий поступок! — тут же попытался оправдаться Морган. — Видел бы меня дед, лекцию бы прочел, как надлежит вести себя будущему старейшине. Поэтому я и хочу, чтобы вы всегда были такой веселой, как сейчас, чтобы хватали меня за всякое, а я бы кусал вас за… — Морик засмущался и, пряча лицо от внимательных глаз нянни, боднул Мурси плечо. — У меня есть и другие фантазии…

Капитан уже приготовилась ответить что-нибудь язвительное, даже подобрала подходящую случаю ядовитую мину, но ей не дал холофон Моргана. Он неожиданно громко завибрировал и запищал, принимая сообщение. Катар вздрогнул и с удивлением открыл входящие, кожей ощущая, с каким интересом Мурси пытается высмотреть, что ему пришло. Морган протянул руку.

— Мне скрывать от вас нечего, сэр! — с достоинством произнес он.

— Заранее подстроили? — ехидно улыбнулась Мурси. — Там шо-то такое, шо мне нужно еще узнать об этой вашей «вакцине» от моих тараканов? Шобы я точно приняла ваше предложение по переобуванию в простого смертного?

— Я не знаю, — отчеканил Морган. — Открывайте и читайте! Мне же тоже интересно, кто там!

— Хм, теперь мне на самом деле любопытно. Отправитель — ваш дедушка.

— Ой, я передумал. Не читайте! Это личное, — всполошился Морган, одернул руку и подскочил с кровати. Он открыл послание и быстро прочел:

Старейшина: «Припади к истоку своих чувств. Если не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней. И увидишь, как преобразится твой мир».

— И что это значит? — прошептала на ухо капитан, которая всё же не удержалась и встала рядом, подглядывая.

— Кто бы знал! Ну, дед! Будто мне поможет такой совет, — буркнул Морган и разочарованно посмотрел на Мурси, одновременно радуясь, что старейшина в открытую ничего не написал и капитан не заподозрит его в мужском бессилии, и негодуя по этому же поводу, ведь сам он тоже не понял смысла наставления. — Я его спрашивал об одном деле, ну таком, секретном. Между нами, катарами. Не думаю, что вам интересно об этом знать. В общем, я просил поделиться опытом, как он поступал с вашей матушкой, а дед прислал это. Что хотел сказать — уму непостижимо.

— О, прям как мой наставник! — хохотнула Мурси. — Тоже постоянно ему разжую по полочкам проблему, расскажу факты, а он ляпнет что-то типа «зри в корень» и такой: «Я сделал всё что мог!» Божечки-кошечки, да ты же ровным счетом ничего не сделал!

— Так может он и не мог? — вдруг спросил Морган. — Может и дед никак не решил эту проблему? И Императрицу всё устраивало?

— Че? — вздрогнула капитан, опять возвращаясь к недавним мыслям об учителе и новым подробностям из его жизни. Она повторила, словно пробуя на вкус: — «Измени своё отношение». А знаете, совет вашего дедушки не такой уж и плохой. По крайней мере, для меня. Может старейшина как транслятор Разума? Я раньше смеялась над Ванно, он вечно награждал меня таким титулом, но тут прям прочувствовала. Это какой-то ответ мне на заданные вчера вопросы в пустоту.

— А мне кто ответит? — насупился Морган. — Что это значит, припади к истоку своих чувств? Где этот исток? У меня в кровати? Или в ботинках?

— В штанах? — подсказала первое, что пришло на ум, Мурси.

— В голове! — догадался Морган. — Точно, Муся, вы мой транслятор Разума. Идем завтракать? Или я могу вас еще раз укусить?

— Так вы это с голодухи, шо ли? Идите, капрал, первым, потом я. Вроде ребята смотрят фильм. Если спросят, скажите, что проснулись очень рано, а я вас застала за кофием и мы всё утро совещались.

— Хорошо, сэр. Так и совру.

***

Мурси приняла душ, переоделась и вышла из комнаты. Отряд в лице Коди, Иржи и Бобби уже досмотрели фильм и теперь обсуждали его между собой, но как-то вяло, без интереса, всё больше косясь на медчасть, где скрылись Морган и Клара. Дорн как увидела капрала, выходящего из каюты капитана, так сразу же позвала его на «секретное совещание». Каждый из отряда додумал эту ситуацию как умел.

Бобби беспокойно вздрогнул, как только капитан появилась, боясь, что всё утро она и Морган обдумывали его судьбу и прямо сейчас Мурси задаст вопрос о профориентации. Иржи искренне улыбнулся, мысленно представляя, какой, должно быть, прекрасной выдалась ночь у Несравненной Леди. А вот Коди пробежался по всей Мурси с нескрываемым коварством. Ему четко виделась картина. У катара всё получилось, и разгневанная ревнивая Клара тут же устроила разнос. Еще немного и агент Ко займет место рядом с Дорн, чтобы утешить.

— Чао, команда! — подняла руку Мурси. — Я сейчас перекушу и начну совещание. Мне точно нужен ты, агент Ко, и ты, Ирка. Бобби по желанию. Если еще в раздумьях, то посвяти время чему-то более полезному. Договорились?

Каждый из присутствующих кивнул, не высказав недовольства. Бобби тут же принялся выспрашивать у Иржи о последних данных, так как пока страдал, пропустил всё самое важное. Он пока не решил для себя, какой именно путь следует выбрать, остановившись на том, что попытается сразу всюду и понемножку. Конечно, мать всегда говорила — хватать по верхам не стоит и если посвятил себя какому-то делу, то должен следовать ему до конца и глубоко. Но глядя на того же Коди, Малыш вдруг понял, что это вовсе не обязательно. Можно оставаться всесторонне развитым и при этом приятной персоной. Глубина личности измеряется не знаниями и подходом к любимому делу, а больше эмоциональной стороной, как сильно ты отдаешься своим увлечениям, независимо — пение это или бой. В последний день слишком много звучало слов о страсти. От всех и сразу. От Иржи, от агента, от Моргана и Клары, даже от капитана. Страсть — и губительная, и спасительная. То, что делает персону живой. По крайней мере, так для себя заключил Боббьер. И теперь он со всей страстью решил погрузиться в расследование, а вечером, как выпадет свободная минута, с такой же страстью будет уговаривать родственников и товарищей организовать любительский военный хор.

Коди же увязался на кухню за капитаном. Он уселся, упер локти о стол, положив подбородок на кулаки, и выпалил:

— Ну как, сеньорита-капитан, выгорело?

— Прогорело. У Моргана, оказывается, какие-то проблемы с источником, — спокойно пожала плечами капитан. — Он и раньше мне говорил, что фригиден, а я не верила, наивная дурочка. Но по всему видно, что такая форма отношений его не то что не интересует, скорей всего Морган просто не может. Импотент, одним словом.

— А чего тогда лезет к тебе, я не понял?

— Может Котику нравится проводить со мной время. Типа и вправду просто дружить, а не вот это вот всё.

— Убиться веником! — расхохотался Коди. — С тобой дружить? Ты совсем, сеньорита, с катушек съехала? Ни один в мире вменяемый человек этого бы не захотел!

— Так он и не человек. А катары всегда славились своим слабоумием и отвагой.

— Во, самые точные слова для любого рискнувшего с тобой на тесное общение. Тогда что насчет Клары? Она получается тоже просто друг?

— По всей видимости, да. Закончу завтрак и обговорю с ней положение вещей. Есть у меня одна мысль, и я её уже несколько дней думаю. Самой интересно позырить на реакцию Дорн. И тебе подсоблю, и сама развлекусь. А сейчас иди и подготовься к совещанию, мы с Морганом много чего выдумали за ночь, обратно не вдумаешь. Так шо работы невпроворот.

— Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты! — недовольно буркнул Коди. — Лучше б чем полезнее занялись бы. Он настолько безнадежен, что вы реально ночью обсуждали дело?

— Нам было скушна!

— Ладно, моё дело маленькое. Пойдем. Поговоришь с Кларой, а я покараулю у двери, чтобы никакой фригидный импотент вам не помешал.

— Мне и чаю попить нельзя?

— Дело не терпит отлагательства, сеньорита-капитан!

Мурси обиженно показала язык, но с места своего поднялась. Залпом допила кофе, подхватила почищенную сервисным дроидом дрыню и направилась к медчасти. Капитан замерла возле двери, приложила к ней ухо, надеясь узнать, о чем беседует неразлучная «якобы не пара», но услышала за спиной вздох осуждения от Бобби и поэтому отпрянула и тихонько постучала. Открыл ей Морган и, когда узнал, что капитан желает уединиться с Кларой, нахмурился. Старые подозрения всплыли из глубин ревнивой катарской души и поэтому, выходя из медчасти, он сердито прошептал:

— Вы же не собираетесь развлекаться сейчас? Не сделаете и Клару моим соперником?

Мурси звонко стукнула себя по лбу пятерней и ничего не ответила. Ей, конечно же, вместо этого хотелось шлепнуть сварливого Котика по заду, чтобы придать тому ускорение, но она сдержалась. Скандала тогда не оберешься. Это же только Моргану позволено её кусать, вытвори она похожее в ответ, катар развопится о харассменте. Подобные двойные стандарты они уже проходили. Было бы больше свободного времени, Мурси бы с удовольствием провела пару таких экспериментов, доказывая красноречивыми примерами неправоту Моргана, но сейчас ей хотелось только поскорей справить дело «камарада» и приступить к оформлению собственных мыслей насчет «тараканов» и перспективы стать «обыкновенной».

— Капитан? — испуганно спросила Клара, как только дверь захлопнулась. — Какие-то проблемы с Морганом? Он мне не рассказывал, что между вами было ночью, клянусь. Я даже не знала, что он спал с вами! И про блох никаких не заикался. Вы поэтому обрили голову? Никак не выведите кровососов? Странно, мне казалось, последние импульсные программы на зондах не имеют побочных эффектов. Так что, если боитесь повреждения мозга, то зря. Испытания прошли успешно. Да и не грозит вам никакие повреждения…

— Расслабься, дорогая, — попыталась добродушно улыбнуться Мурси. Но от того, что торопливый говор Дорн явно намекал на повышенную нервозность, плюс её иступленное желание показаться глупой и несведущей в теме о паразитах, слова капитана прозвучали зловеще и больше походили на приказ. И от этого Клара только еще пуще вытаращила глазища и сильней напряглась. Капитан повторила мягче: — Расслабься, всё хорошо. Я по душу другого страдающего мужика на борту. Помнишь, как ты пришла ко мне после той странной выходки мистера «я никогда не знал любви»? Когда он полез ко мне целоваться в транспортном отсеке?

— Да, помню. И всё что я говорила тогда — чистейшая правда. Зря вы думаете, что он шпион. Я могу поклясться чем угодно, хоть пяткой вашего вакуйя, что…

— Я не это пришла обсуждать, — четко проговорила Мурси и сделала глубокий вздох, набираясь терпения. — Слово в слово я хотела бы повторить те горячие убеждения, относя теперь это насчет вас с Коди. Чувак страдает. Реально. Не будь тебя, он давно бы сбежал с нашей жалкой посудины, что мы беспричинно именуем кораблем. Если Морган действительно тебе всего лишь друг, то присмотрись к агенту Ко. Малый он достойный, с придурью, конечно, но кто без неё, пусть бросит в меня камень. К тому же, они с Мориком очень похожи, разве что один человек, а другой катар.

— Ничего они не похожи! Коди только и говорит, что о себе, какой он правильный и смелый, сколько призов завоевал и какие заслуги за ним, — презрительно скривилась Клара. — У него самомнение как у… как у…

— Как у Моргана, — искренне рассмеялась капитан. — Я же говорю, они будто клонированы друг от друга. И зуб даю на отсечение, Коди втюрился в тебя не по-децки. Только, как и Морик, в жизни своей увлечения таких масштабов не встречал, ухаживать не умеет и очень боится всё испортить, вот и действует так топорно. Хотя понимает, что ты у нас — нестандартная личность, особенная.

— Офигеть! Вы себя слышите, сэр? Если бы Коди считал меня особенной, то придумал бы что-нибудь позаковыристее, а не занудствовать о своем великолепии!

— Он и придумал — послать меня контактером. Я конечно не сторонник отношений, когда друзья вмешиваются, но щито поделать? Времени мало, не сегодня-завтра война. Поэтому я просто скажу то, что когда-то услышала от тебя. Присмотрись к Коди! Чем кворч не шутит, вдруг это и есть то, шо тебе треба.

— Ага, конечно, так я вам и поверила. Я в шоке! Прям йонгей, по доброте душевной, пришел и поведал мне об искренних чувствах другого! Это, во-первых. А во-вторых, я прекрасно вижу, что Коди, как и все остальные, хочет просто залезть ко мне в постель. Мне не интересны такие отношения. Не потакайте ему!

— С чего ты взяла? — недоуменно спросила капитан. — Уж у Коди голода такого толка никогда не было. Он слишком часто прибегает к флирту по рабочим нуждам. И это говорит только в пользу серьёзности его настроя по поводу тебя. Ни одной уловки агента СРС он не использовал, нигде не льстил, не врал…

— Вот! Вот! Я про что! — выкрикнула Клара, не выдержав потока собственных мыслей в голове. — А вы, сэр, и не дослушали меня. Есть еще, в-третьих! Самый сочный кусок на закуску. Наверное, если бы Коди был влюблен в меня по-настоящему, то не шушукался бы с вами постоянно по закоулочкам нашей тарелочки! Мне и без этого всё ясно, как белый пень. Он же если не о себе, то о вас вечно языком мелит. Вот Мо то, Мо это. Не говори такого про сеньориту-капитана, не думай о ней плохо. Эти его удивительные истории, одна дурацкее другой. Коди всё время только и делает, что рассказывает, как вы побывали вместе в какой-нибудь передряге. А сколько восхищения! Пусть уж разродится, кто ему по душе больше. Я предпочитаю верных. Определившихся. Тех, кому ясно, какая из девушек ему сильней нравится. Коди только внешность мою замечает. А у вас и ум, и характер, и всё остальное. Комплексно. Как и все остальные мужики, он в вас влюблен, только, наверное, еще не признался себе в этом. И это единственное, что их роднит с Морганом! Или признался, и вы даже приняли его любовь и верность. А может всегда и были парой! Вот и крутите с ним шашни втихаря, а раз бедный Морган стал открыто ревновать, покусился на покусание, вы пришли ко мне и рассказали байку про страдания. Типа, я сейчас кинусь на шею Коди, мы объявим с ним помолвку и тогда он перестанет попадать под подозрение, и вы сможете спокойно продолжать свои любовные интриги у всех за спиной!

Мурси расхохоталась. Абсурдность предположений Клары обрисовала перед глазами капитана её личные страхи и подозрения. И выглядели они со стороны донельзя нелепыми. Как, должно быть, самой Дорн было смешно слышать подобное от Мурси когда-то, если конечно предположить, на минуточку, что с Морганом их действительно связывает только искренняя дружба. Фантасмагория, чушь и бредятина, но ведь и это излюбленный прием Вселенского Разума. Если ты не в состоянии самостоятельно осознать свои ошибки, то жизнь предоставит такую ситуацию, где ты непременно окажешься по другую часть забора. Только, к сожалению, мечтая о личностном росте, всегда рисуешь в своем воображении тихие медитации и следование проторенной дорогой умных мира сего, а не собственный Путь, испещренный кочками и выбоинами. В любом случае, этот разговор с Кларой оказался важным для самой Мурси, наверное даже в большей степени, чем для агента Ко. Капитану стало, в какой-то мере, стыдно за собственную слепоту.

— Смешно вам, — презрительно причмокнула Клара, качая головой. — Конечно, что вам еще остается делать! Не признавать же собственную злокозненность!

— Клара! С самого первого дня знакомства с отрядом я только и слышала из рота Моргана о том, какая ты замечательная, храбрая, смелая и с душой катара. А мне доставались только угрозы, что я буду самым первым членом его прайда мгновенно низведенным до каджита. Кто у нас вчера был «возвышенной персоной»? Уж не я. Такого титула от Моргана в мой адрес хрен дождешься. Я для него «принцесса абсурда». А как он постоянно защищает тебя! Про внешность свою, вообще умолчу. Напомнить, для кого я — «уродливое создание природы»? Говорю тебе, Коди и Морик — однояйцевые близнецы!

— Почему вы думаете, якобы у них такие дефекты? Медицинский сканер показал, что в мужском достоинстве у них нет изъянов. Там всё тип-топ, — Клара остановила себя, заткнув рот ладонью, и залилась краской, а потом кинулась в объяснения: — Не то, чтобы я после Джимми всех и в этом плане проверяю. Я не интересуюсь, у кого сколько и чего, и каких размеров… Капитан! Прекратите вгонять меня в краску!

— Я еще не начинала. Так говоришь, у Коди там тоже всё на месте? Тогда тем более. Чего ты маешься ерундой и нам её всем маешь? К тому же, мне показалось, что поначалу он тебе зашел.

— Куда зашел? — не поняла Клара, но быстро догадалась, что это не про её исследования о физическом состоянии подопечных. — Ну да, мне он нравился, пока ближе не познакомились. Вот когда начались нестыковки в том, что Коди говорит и делает, тогда я охладила свой пыл. Уж слишком сложно, глядя на вас двоих, верить, что между вами нет ничего серьёзного.

— У нас серьёзные дружеские отношения. Мы с ним как брат с сестрой, Шериф меня даже дочерью в припадке нежности называет. Так что наплюй на предрассудки и присмотрись к Коди внимательней. Он не красавец, но зато честный и порядочный, а еще очень надежный друг. Хотя, конечно, никогда виду не подаст. Только с утра увещевал, что для общения со мной нужно быть немного слабоумным. Но тут его отец виноват. Хочет, чтобы парень полностью соответствовал ему, а Коди темпераментом в мать пошел, видимо.

— У него жестокий и требовательный отец? — настороженно замерла Клара, почуяв болезненную для себя тему. — Требует того, чего Коди не в состоянии дать?

— Сама посуди. Шериф многого добился в жизни упорным трудом. Умный, расчетливый, грамотный и почитаемый каждым волколаком в Галактике. Даже дед Моргана с ним на короткой ноге. А уж про придирчивость этого катара ты наверняка наслышана.

— Дед Моргана знаком с отцом Коди? — прошептала пораженная Клара. — Вот это да! Я в шоке! Разве такие случайности бывают?

— Сама удивляюсь! В любом случае, Шериф — идеал, к которому Коди всячески стремится, но глубоко в душе понимает, что никогда не дорастет. Да, впечатление агент Ко производит человека беспечного, легкого на подъем, никогда не унывающего и всё держащего под контролем. Но за этим всем прячется тонкая и ранимая душа. Морган же тоже скрывает настоящего себя за грубостью и прямолинейностью. Но если приоткрыть дверцу, в глаза бросятся уже другие нестыковки. Посмотри на него своими глазами, ты многое пережила под гнетом авторитарного отца. Даже если не взрастить взаимность, то обсудить друг с другом животрепещущие темы точно будет интересно.

— Ладно, — как будто бы нехотя согласилась Клара. Слова капитана показались здравыми, но не хотелось так сразу идти на уступки. Подумает еще, что Дорн из тех, кого легко обмануть. — Но только потому что и вы послушали меня насчет Моргана. Я попробую рассмотреть Коди с другого ракурса. Но ничего не обещаю!

— Супер! — подняла большой палец вверх Мурси и встала со стула. — А теперь за работу. Нас ждет совещание.

— А мне обязательно там быть? — по-настоящему скисла Клара. — Я всё равно ничего не понимаю в этих метафорических блохах.

— Не обязательно. Можешь пока подумать над сказанным.

И капитан вышла из медчасти, где под дверью собрались все в нетерпеливом ожидании.

— Мы не подслушивали, — выпалил Боббьер и поглядел на Иржи.

— Как раз обсуждали, что можно полезного выудить из последней расшифровки, — подхватил эстафету Ваццлав. Капитан не стала заострять внимание на поведении отряда, который теперь походил на сборную чемпионата по обмену слухами, а направилась сразу в комнату для совещаний. Иржи засеменил следом, тараторя на ходу: — Только там мало смысла. Презентабельной выборки не хватает. Действительно, Инквизиция разрабатывала гипотезу о способности Темной Материи нести информационный заряд. Теория гласит, что каждый держатель Силы помнит смерть своей матери именно благодаря передаче той ребенку. Сущность остается одной и той же. Она не плодится делением, а уплотняется за счет собственных модифицированных клеток. В общем, я процитирую: «Темная Материя в эмбрионах разрастается ровно настолько, насколько тело способно её выдержать. В будущем такая эволюция приведет к рождению существа, предположительно женского пола, чье тело будет полностью состоять из клеток ТМ. В таком случае, остаточная память должна хранить все смерти и перерождения. Требуются полевые испытания». Второе исследование этой памяти относится к Зову. Все слова, которые повторяют зовущие, были изначально выучены у первых поселенцев Сибел. Там же две экспедиции погибло, а уже третья подарила миру первородных.

— Не так уж и тупо, — пробормотала, усаживаясь на диван, капитан. — Надо занести в досье по делу. Если теория верна, то Темная Материя действительно разумный паразит, который ищет способы общения с людьми, но, как говорил Жовани, понимает только чувствительные зоны персон. Логично. Как и обычный инвазивный тип, существовать без носителя она не может, ей нужны не только тела, но и обслуга. Однако!

— Хотите сказать, если бы первородные не были сплошь людьми, — спросил Малыш, у которого уже давно в голове созрела неординарная догадка, и он всё ждал случая ею поделиться, — если бы среди них был хоть один твилекк, то вероятно, йонгеи испытывали острую тягу не к власти, а к пению?

— Да нет, — менторским тоном возразил Морган. — Не все же йонгеи хотят повелевать! Ты, Бобби, мыслишь стереотипно.

— Те, кто не хотел, умерли первыми, камрад! — захохотал Коди, как будто его высказывание несло в себе потрясающее остроумие.

— «Сколько лет прошло, всё о том же гудит космопорт, всё того же ждут космолеты», — тихо пропела Мурси, согласно кивая головой.

— Чего они ждут? — завороженно спросил Малыш, не слышавший эту песню раньше.

— Войны, камрад, войны. Битвы за любое правое дело. Человечество не меняется вот уже миллионы лет. И выживает сильнейший, — продолжал радоваться своей человеческой натуре Коди. — Потрясающе! Только что нам с этим делать?

— Кто бы знал, амигос, кто бы знал, — буркнула под нос Мурси и начала перекачивать информацию с пада Иржи на холотерминал. — Зачем-то же Инквизиция рассматривала эти теории. Давайте каждый еще раз прочтет самостоятельно, может, че увидит новое?

Комната погрузилась в тишину. Только натужное пыхтение и усталые вздохи, словно отражение скрежета извилин, иногда оповещали следящего за обстановкой Френсиса о коллективной работе. Сам агент Фи уже успел ознакомиться с расшифровкой, желая натаскать своего ставленника на добычу информации из скаченных данных с помощью вируса,написанного им самим. Ничего стоящего в записях не мелькало. А к этой досаде примешивалось и то, что Иржи слишком быстро учился, обладал прекрасным аналитическим умом и уже совершенно не нуждался ни в чьей помощи. Он как микрофибра впитывал в себя новые знания, не брезговал дополнительными сведениями, постоянно совершенствуя уже полученные знания. Но именно это в нем и привлекало больше всего Френсиса. В глубине души он чувствовал к парню крепкую привязанность, но очень не хотел, чтобы самонадеянность, которая автоматом поселяется в каждом, кто проживает с Мо под одной крышей, сделали Иржи хоть немного уязвимым.

Нет, Френк был твердо убежден — для работы в СРС необходимо отрастить собственную стальную броню, подобно его, а не пользоваться милостью держателя Силы. И только он в состоянии помочь в этом иногда очень наивному и совершенно бесхитростному Ваццлаву. Однажды, агент Фи уже побывал в безвыходной ситуации. Один, без надежды на друзей и близких, в отчаянном положении будущего раба. Тогда ему помог Шериф, совершенно незнакомый человек, и Френсису пришлось заключить самую позорную сделку в своей жизни, навечно связывая себя с СРС. Ничего подобного он не желал Иржи. Да, работа комфортная, платят хорошую зарплату, но слишком нервная и без выходного пособия. К тому же, отсутствие даже иллюзии выбора делало её невыносимой. «И только смерть разлучит нас» — эта поговорка, которую часто со смехом повторяла Мо, как нельзя лучше олицетворяла отношение агента Фи и СРС.

— Вот тут, сэр, — шепот Морган прозвучал подобно грому, отвлекая от вязких мыслей не только Френсиса, но и остальных. Катар указал пальцем на абзац посередине. — Корректировка памяти. Они хотели исправить неточные данные в остаточной памяти самой Материи, но, судя по всему, ничего не вышло.

— Угу, тоже обратила на это внимание, — кивнула Мурси. — Вот не будь у нас дел поважней, я бы прижала Христова к стенке и заставила мне за всё ответить! Какую именно часть истории они с Дуку хотят переписать?

Морган хотел поспорить, он сомневался, что капитан в состоянии в принципе адекватно воспринимать своего наставника, не испытывая при его появлении триггер, но вовремя сообразил, что бравада Мурси направленна не на них. Не хочет нянни показать отряду, какая она сильная и храбрая, и как вертела на оси галактики роль Христова в этом деле. Так капитан подбадривала саму себя.

— Я бы помог вам, сэр. Вот управимся, найдем его и устроим допрос с пристрастием! Обещаю, — улыбнулся он Мурси.

— Есть за шо мстить и о чем вопрошать? — хитро улыбнулась капитан.

— Слабоумие и отвага, — повторил услышанную утром фразу Коди, радуясь её справедливости. — Камрад, у тебя необъяснимая тяга к держателям Силы? Ты хоть немного представляешь, чем тебе ответит Христов?

— У них личные счеты, не лезь, — беззлобно прервала капитан очередную, чуть было не завязавшуюся, перепалку между капралами.

— У нас официальный перерыв? — потянулся и зевнул Иржи. — Несравненная Леди, я три раза прочел, но вообще ничего не понял. Ну, исследования. Ну, сухие научные статьи. А дальше что? Какая польза от этого? Где практика? Вот если бы они какой гаджет разрабатывали, там бы я уже пораскинул бы мозгами.

— Сорян, дорогой. Одного раза было бы достаточно. Вот, зырь. Ян все наблюдения Клары подбил и вычислил, какой частоты и долготы должен быть сигнал, чтобы вывести из строя передатчики, теребонькающие гамма-волны мозга. Твоя задача воплотить научные исследования в прибор. Так мы сможем обезвредить всех аугментированных вакуйев разом. Кинула тебе на пад.

— О, класс! — загорелись глаза у Иржи. — Вот это работка по мне! Разрешите отбыть для выполнения приказа, Несравненная Леди?

— Свободен!

— А я? — робко спросил Малыш. — Я всё понял, но не нашел нового смысла. Скажите, чем могу я помочь вам? Может нужно рассчитать траекторию и расстояние теребонькоющего устройства? Я умею.

— Нет, Бобби, для тебя есть другая не менее важная миссия. Ты, как незаинтересованное лицо, составь, пожалуйста, портрет среднестатистического человека. Какими, по-твоему, чертами обладали первородные. Что именно они хотели бы затереть из массива данных всегалактической истории. Остальные из отряда слишком предвзяты к своей расе. Идея про зависимость Зова и внутренних порывов ощенна здравая. Только прошу, не жалей ничьих чувств. Думаешь, шо люди склонны к садизму аки вакуйи, так и пиши. Договорились?

— Не проблема, капитан, — с готовностью согласился Бобби. — Уж я составлю вам полный психологический портрет среднестатистического человека.

— А мы с вами, мальчики…

Капитану не дал договорить входящий. Он полностью заблокировал данные на холотерминале, выводя на экран крупную голограмму кнопки ответа. Нельзя было ни отключить, ни проигнорировать, а звонок так громко разносился по всему кораблю, что сомнений у Мурси не осталось. Сам Шеф, в обход Френка и Лены, желал поговорить. Капитан нажала на прием и на голограмме высветилась болванка Шерифа.

— Опять планируешь операции в обход начальства? — проскрежетала голова. — Ко мне, живо! Вы все. Лично каждого проверю на лояльность, а потом обсудим планы.

Изображение пропало, уступая месту зеленым буквам на экране.

Сосиска: «Как же я долго ждал этого. Личная анальная кара от Шефе. Не надейся, подключусь к камерам в кабинете и лично буду наблюдать за вашими извращениями».

— Странно, — пробормотала Мурси, потирая кончик своего носа. — Очень странно. Чего это Шерифа так переклинило?

— Может быть это ловушка? — тут же запаниковал Морган.

— Мо, только не рассказывай отцу…

— Коди, Морган, камо-он! — сердито притопнула капитан. — Ты иди и получи у отца координаты станции, да вывози корабль. А вы, капрал, можете посетить Клару, вам же наверняка не терпится узнать, о чем мы с ней трепались. А я пойду еще раз переговорю с Яном, пока важная информация не попала в неважные руки.

***

Мурси сидела в своей каюте и размышляла над последними событиями, пока корабль летел к точке направления. Она хотела позвонить Яну, выложить последние мысли насчет Темной Материи в телах Держателей Силы, но с чего начать, что выделить и главное для чего эта информация ученому, капитан никак не могла сообразить. Пищи для ума на этот раз было слишком много, и что самое ужасное теперь это не просто походило на кашу в голове, это выглядело самой настоящей неудобоваримой супозой, сварганенной из любимых лакомств сразу всех рас Галактики. Червяки вакуйя, плесень твилекка, сырое мясо в ореховых крошках катара и, конечно же, подлива из гнилой дрыни, которую подают на завтрак в монастырях проводников. И это только то, что касается расследования!

Сколько же еще тем болталось фоном, не перечесть. И от этого Мурси никак не могла сосредоточиться и выделить главную, глобальную мысль. Она невольно возвращалась к словам Моргана, услышанным от него утром: «Вы же хотели бы стать обычной». Сколько раз капитан до этого говаривала нечто подобное самой себе в сердцах и не перечесть! Сколько раз мечтала о таком развитии событий — быть как все, обычной смертной, похожей на Клару. Сказать начальнику, что ничего не смыслишь в метафорических блохах и отпроситься с совещания. Красота! И никто тебе не напомнит об испытаниях по интеллекту даденых. Когда планка задрана высоко, а ты обыкновенный маленький человек без сил и возможностей, с тебя, кроме анализов, требовать нечего. И мысль эта казалось великолепной, блистательной, но ровно до того момента, пока оставалась нереальной.

Когда же такая идея вдруг смогла стать гипотетически выполнимой, что-то сильное отвратило от неё капитана и Мурси даже пришлось признаться, по крайней мере, самой себе, что никем другим она в своей жизни быть не хочет. Только собой! Да, неидеальна, да, с мрачным прошлым, призрачным будущем и непонятным настоящим. Но это её жизнь, её изъяны, обласканные, привычные, отличающие от других. И эта, так называемая «самость», бунтовала от одного только предположения, что её так просто можно уничтожить, заменить другой составляющей. Пускай многие ненавидят Мурси, многие не воспринимают как личность, видя только паразита, которого она носит в себе. Но — Разрази тебя йонгей! — а кто в этом мире идеальный? И если Мурси изменится, останется без Силы, то где гарантия, что жизнь её повернется к лучшему? Что она не останется совсем в одиночестве? Что сам Морган не отвернется, назвав обыкновенной и скучной, как уже называл до этого Клару. От такого поворота делалось по-настоящему жутко.

Хотя сама идея казалась интересной, с ней определенно надо поработать. Капитан собралась с духом, прикинула в уме ход будущего диалога и набрала, наконец, Яна. Они долго беседовали, переходили с космоарго на щелчки и посвистывание интерсеков, пытаясь придумать новые термины для явлений, еще не зафиксированных наукой, и иногда отклонялись на построение невероятных гипотез об эволюции Темной Материи, её зарождении и призрачной жизни предыдущих рас носителей.

— Гипотетически, мы могли бы использовать резервуар с ядом из хренотена, чтобы растворить Темную Материю вне держателя, — на родном языке прощелкал Ян. — Если подцепить тот механизм из пики, что вытягивал из твоей психосистемы Темную Материю и направить его через такой резервуар, то, возможно, мы смогли бы выжать тебя до последней капли. Правда, это грозит смертельным исходом. Я попробую соорудить что-то подобное в лаборатории, а как прилетишь, мы опробуем.

— Укокошить меня? — усмехнулась прямолинейности интерсека капитан.

— Ты же искала способ эвтаназии, безопасный для Галактики. Кажется, я только что решил эту проблему. Умрешь тихо, без мучительной боли. Но это не точно.

— О, как! Я что-то и подзабыла уже. Что ж, собирай агрегат. Не говорю, что хотела бы умереть прямо сейчас, но вдруг это пригодиться на днях или раньше? По крайней мере, если у меня начнет расти хвост, ты же сможешь избавить от излишков Темной Материи, чтобы не мутировало тело?

— Думаю, да. Страхи о хвосте останутся в прошлом.

— Супер! — подняла большой палец вверх капитан. — Только, я тебя умоляю. Никому ни слова! Меня за такие крамольные мысли загрызут и Шериф, и Ленка, и Морган. Вообще все. Не говоря уже, каким это может стать оружием в руках проходимцев. Нельзя никому помещать в голову даже мысль о таких возможностях.

— Так говоришь, будто мне не всё равно. Так или иначе, всех не перебьют. Одни уйдут, на их место придут более слабые, но и они будут сильней обычных смертных. А размножается ваш вид гораздо быстрее, чем возможно выработать нужное количество доз. Так что никакой прививки от Темной Материи существовать не может. Нецелесообразно.

— Эх, Ян! Были бы мы целесообразными, навряд ли бы вообще вступали раз за разом в одно и то же непотребство. Ладно, Мо аут. Береги себя.

***

На мониторах, имитирующих лобовые стекла, появилась далекая точка. Но по мере приближения к ней, стал угадываться образ игрушечного волчка. Сплюснутая по бокам, с заостренной вертикальной осью, база СРС вращалась в открытом космосе согласно собственному ритму. Она не была привязанной к какой-то одной системе, непрерывно блуждала в межзвездном пространстве, постоянно меняя координаты, оттого добираться до неё каждый раз становилось трудной задачей. Точки доступа находились в пределах обслуживаемой звездной системы, тогда как база обходила любое скопление космических объектов стороной, чтобы ненароком не разрушить их структуру своей гравитацией.

Но с виду эта гигантская юла напоминала обыкновенный межзвездный базар, который по каким-то неведомым причинам закрыт то ли на ремонт, то ли на полную реконструкцию. Шериф старательно имитировал такое сходство, чтобы все сотрудники, работающие на него, оставались в полной безопасности, и даже позывные, если вдруг кому пришло бы в голову их запросить, соответствовали межзвездным стандартам торгового рынка. Капитан с удивлением заметила, что и впрямь станция принялась за обновление. На одной из сторон развернулось строительство. Коди отрицательно мотнул головой, отвечая на беззвучный вопрос шефки. Он понятия не имел, что задумал отец. Может сегодня, даст Разум, расскажет.

Корабль встал на своё привычное парковочное место. Дроиды состыковали с выходом шлюз, ведущий коридором во внутренности базы, и команда в полном составе покинула судно. Но, пройдя всего каких-то пару метров, не достигнув даже ожидавшего их маленького транспортного скайтрея, Мурси неожиданно резко остановилась и замерла как вкопанная. Клара врезалась ей в спину.

— Предупреждать надо, сэр! — возмущенно воскликнула Дорн.

— Христов здесь, — прошептала Мурси и по привычке пошарила по воздуху рядом с собой, ища надежную дружескую руку. Морган без напоминаний предоставил свою.

— Не переживайте, как бы ваш наставник не пытался вам навредить, я не дам ему этого сделать! — подбодрил он.

— Не то, чтобы навредить… — с трудом произнесла Мурси, оттягивая ворот свой куртки. Её начало мучить подступающее удушье. — Думаю, страшней того, что он уже сделал, ничего быть не может.

— Откуда вы знаете, что он здесь? — Клара как всегда не заметила угрожающих признаков подступающего триггера, её вдруг одолело жгучее желание увидеть наставника капитанши прямо сейчас, в ту же секунду, чтобы точнее рассмотреть возможные признаки чувств на его красивом лице. Или наоборот, навсегда увериться в отвратительности его гнусной рожи. Никогда раньше таких мыслей в голове Дорн не зарождалось. — У вас телепатическая связь? Офигеть как бывает! А наш наставник со всеми может её развить? Скажем, если бы я вдруг перешла бы в более близкие отношения с ним, у меня бы получилось так его чувствовать? Или это благодаря Силе вы всегда на связи?

Мурси же не слышала этих звонких, но пустых слов, хотя дальше удушья симптомы триггера не развились. В душе её царил настоящий раздрызг. Все чувства — к наставнику, к Моргану, Коди, Лене и даже Шерифу смешались в единую какофонию, каждый тянул одеяло правды на себя, каждый приводил свой довод, и все их голоса хором звучали в голове, а капитан уже и не могла отличить где Зов, а где её собственное воображение.

Христов вышел из остановившегося скайтрея, такого же маленького, как и тот, который был предназначен для их команды, неторопливо поправил плащ, стряхивая невидимые пылинки, и, не оглядываясь по сторонам, направился к остолбеневшей ученице и её свите. Безусловно, он тоже почувствовал присутствие Мурси в стенах базы. Капитану показалось даже, что промелькнуло некоторое радостное удивление, когда их энергетические потоки соприкоснулись. Но она не позволила себе на это надеяться.

Наставник подошел совсем близко, откинул капюшон и уставился немигающим гипнотическим взглядом на капитана. Холодные, светло-серые непроницаемые глаза явно чего-то требовали. Но Мурси не могла вымолвить ни слова. Впервые её не знобило, руки не леденели, Зов при встрече даже отступил. И находясь в таком новом для самой себя состоянии, капитан просто таращилась на наставника в ответ, будто впервые в жизни его увидела. Будто и вовсе, он сделал себе неожиданную пластику — изменил форму носа или может быть полноту губ — и теперь Мурси старалась рассмотреть как можно тщательней всё его лицо, чтобы уловить эти незаметные преображения.

— Забыла, как следует приветствовать учителя? — ледяным голосом спросил Христов.

— Да не померкнет твоя звезда, наставник! — спохватилась Мурси, преклонила голову, но взгляда своего не отвела, даже не посмотрела в пол, что считалось выказыванием высшей степени недоверия к своему учителю.

— Да хранит тебя Разум, — кивнул и Христов, впрочем, никак не меняя выражения своего лица.

— А я Клара, вы меня помните? Врач, — шагнула смело вперед Дорн и протянула руку. Христов недоуменно уставился на её ладонь.

— Проводникам запрещено прикасаться к смертным, ты чего, сеньорита? — загородил её собой на всякий случай Коди. — Привет, дядя Джес!

— Привет, Коди, — едва заметно, но очень тепло улыбнулся ему Христов и опять окатил холодом свою ученицу. Казалось, что он замечает какие-то изменения, видит её нерешительность, колебания, и сейчас обдумывает, чем они ему в итоге грозят. — Всё путем, гадкий кворченок.

Он произнес это так же безэмоционально, как и все свои реплики, обращенные обычно к капитану. Было не понятно, то ли это утверждение, то ли вопрос.

— Я не знаю, наставник, — растерянно пролепетала Мурси, отступая на полшага назад. — Не понимаю.

— Я знаю, — твердо ответил Христов. — Чтобы чётче видеть Путь, найди его начало.

Больше ничего никому не сказав, он накинул капюшон, развернулся и отправился к своему кораблю, а Мурси так и осталась стоять, озадачено глядя вслед. Что он хотел сказать? Почему назвал её именно так? Еще один тайный знак или капитан опять ищет смысл там, где его нет, нарочно даря себе еще одну пустую надежду? Нет! Она не позволит ему больше играть на чувствах. Никогда!

Поздно разозлившись, но совершенно не разгневавшись, Мурси топнула ногой.

— Дурак! — тихо гавкнула она в спину уже почти скрывшегося с глаз наставника и тот повернулся, словно и впрямь услышал её.

И на этот раз это он выглядел непривычно обескураженным, даже испуганным. Взгляд его направленный точно на Мурси был неожиданно мягким, молящим, но продлился какую-то долю секунды, и почти сразу же Христов вновь натянул на себя непроницаемую надменную маску и скрылся за шлюзом. Сердце Мурси забилось, дыхание участилось, она крепче сжала спасительную ладонь Моргана. Обычно, к этому времени, триггер брал своё, и капитан уже ничего не видела и не соображала. Но сегодня, зная наверняка, что Христов не такой уж и железный, услышав от доверенного источника, что хотя бы раз наставник точно плакал о её судьбе, Мурси больше не испытывала по отношению к нему ненависти или гнева и осталась в твердом уме. Поэтому-то и смогла увидеть это секундное преображение. Вдруг и раньше было так же и, уходя, Христов всегда прощался с ней нежным намеком?

— Сильная баня! — первым нарушил странную тишину Коди, возмущенный до глубины души. — Как, как дядя Джес тебя назвал?

— Гадкий кворченок, — расплылась в улыбке Мурси. Она вновь начала движение, не позволяя себе углубляться в осмысление всего короткого разговора с наставником. Уже одно это прозвище растрогало её до слез, капитану совсем не хотелось показывать свои слабые стороны предполагаемым шпионам.

— И вы рады, сэр? — еле выдавила из себя Клара, но по мере ускорения её шагов, речь тоже набирала темп. — Офигеть! Мало того, что кворчем, так еще и гадким! Я бы сказала, что в шоке, но вы становитесь предсказуемой. Хуже и обиднее ругательства не придумаешь! Это в вашем вкусе? Как же Христов только что пал в моём свете, вы даже не представляете! Я была такого о нем хорошего мнения, но теперь, после таких слов…

— Он любя, — возразила Мурси, открывая двери шлюпки.

— Любя? Нет, если он так любя обращается к своим любимым, я отказываюсь становиться его любовницей! — Клара поняла, что сморозила лишнего, и добавила, как ей казалось оправдывающее её уточнение: — Даже гипотетической! Зато теперь мне, как психологу, многое понятно. Наверное, когда Морган назвал вас уродливым созданием природы, то сразу показался неотразимым. Только послушайте меня, капитан, как подруга вам говорю — это неправильно! Это не ласково и не от любви. Мне тоже казалось, что папа меня критикует, потому что хочет сделать лучше, потому что переживает. Но нет, так поступают настоящие абузеры и закостринелые манипуляторы. Двойное послание, во, вспомнила. Знаете, когда говорят одно, а подразумевают сразу много чего и вообще не различить, кто в лес гулять пошел, а кто в нём заблудился. Как в стишке: «Жив-здоров, лежу в больнице, сыт по горло, жрать хочу, приезжайте поскорее, я вас видеть не хочу».

— Капитан, Клара права, — согласился Морган. — Но вы её не слушайте. Вы себя хорошо чувствуете, вас не тошнит?

— Не тошнит, Морган, спасибо, — смущенно улыбнулась Мурси и кивнула Коди, чтобы тот задал программу бортовому компьютеру. — Это же из сказки, как вы не понимаете! Вам в детстве совсем не читали классику?

— Не припомню, чтобы классики писали про кворчей, — пробормотал Бобби.

— Да нет такой классики, камрад. Сеньорита-капитан большая фантазерка.

— А вот и есть! — запротестовала Мурси, звонко стуча себя рукой по коленке. — «Гадкий кворченок», так и называется. Про то, как к домашним животным на ферму подложили яйцо дикого боевого кворча. И все над ним смеялись, били и всячески издевались, даже братья и сестры. Только мама его любила таким, какой он есть, и всегда оберегала, хотя её саму всё сообщество за то шпыняло. А потом кворченок вырос, убил всех и съел. Классика метафор.

— Ну и сказка! — сглотнул Бобби, живо рисуя в воображении картину поедания боевым кворчем фермерского хозяйства вместе с его владельцами. — Ужасная!

— Так вот отчего сеньорита-капитан такая кровожадная! — весело подхватил Коди. — Чем удобряли, то и выросло. Если бы меня воспитывали на таких сказках, я бы тоже всех убивал и ел.

— А при чем тут вы, сэр? — не поняла Клара. — Почему Христов вас так называет? Он выступает в этих отношениях кем? Мамой? Нет, расскажите мне как психологу. Я-то думала, вы с ним типа обручены, но его ваш внешний вид не удовлетворил. Естественно, кто захочет лысую жену? И как, собственно говоря, можно обручиться с «мамой», которая и не мама даже, а мужик, в довольно зрелом возрасте? Какие вы к нему чувства тогда испытываете? Это уже за гранью известной мне психологии, какие-то прям запредельные извращения.

— Мурси, вы были для наставника гадким кворченком? — перебил Морган подругу, которая успела задать сразу тысячу вопросов и ни на один не дождалась ответа. Определенно, с самого начала нужно было брать инициативу разговора на такую скользкую тему в свои руки.

— Может не надо? — тихо предложил Иржи, почему-то вжимаясь в щель между креслом и дальней дверью, словно старался отодвинуться подальше от капитана.

— Именно, Морган! А знаете, как ко мне прилепилось это прозвище?

— Несравненная Леди, — смелее возразил Ваццлав, — вы уверены, что хотите это вспоминать?

— Короче, достали меня как-то Бакич и Локич, мои учителя по логике и точным наукам, — не обратила внимания на протесты Мурси. — Зарубились мы с ними не на шутку насчет суперпозиции состояний. Я говорю, что мы не можем уловить квантовое движение, потому что относительно нас они шевелятся слишком быстро. Если бы могли замедлять время, то все увидели бы этот очевидный пробел в теории. А они своё твердят! «Нет, у частицы такое состояние, одновременное, пока не посмотришь, не узнаешь». И главное апеллируют к некоему ученому коту Штрихенберга. Ох, а спорить они не любили, шоб ты знал, ты б заплакал! Да и ваще, не позволительно молодым ссыкухам оспаривать мнения учителей, вот они меня и шокнули сразу оба два. Прибежал Гидрос, выслушал мои жалобы, и говорит: «Маловато будет, маловато». И как добавит! Вот тогда я и рассердилась. Смотрю на эту рыбью рожу и думаю, шо б ты, разбежавшись, прыгнул со скалы! А Гидрос не сразу понял, попятился, начал глазами в окне искать уступы, а потом как заорет, и давай поджигать. Приволок за волосы к наставнику, всё тому рассказал, потребовал адекватного наказания. А Христов всегда вначале разбирался, а потом только применял Силу. Он мне зонд зарядил, чтобы ожоги подлечить, а сам кивает, слушает, да так внимательно и молчит, что самое главное! И че-то я бдительность ослабила и ляпнула: «Вот вырасту и убью их всех! И будем жить в монастыре только мы вдвоем». Как он меня тогда молниями изнахратил за такие мечты, шоб ты знал, ты б заплакал! Вся в звездочку с месяц ходила, никакие зонды не могли залечить, — и Мурси громко захохотала, да так, что её смех эхом отразился от каждого закоулка скайтрея, отдаваясь в тишине, повисшей над остальными членами отряда.

— Сколько вам тогда лет было? — нерешительно спросил Малыш, с нескрываемым ужасом представляя себе такое наказание.

— Не знаю, лет восемь, наверное, а шо? Да, по-моему, в таком возрасте начинают преподавать что-то сложней начертательной геометрии. Но с тех пор я навсегда осталась для Христова гадким кворченком, который мечтает вырасти и убить всех.

— И часто он вас так? Молнией? — сочувственно спросил Морган, поглаживая её руку.

— О, да постоянно! Это же стандартная практика воспитания меня была, — Мурси недоуменно оглядела отряд. — Да что с вами!? Вы будто окуковели!

— Я не знал, Мо, — прошептал потрясенный Коди. — Ты прости, если что. Никто в мире не заслуживает такого наказания, тем более восьмилетняя девочка.

— А я знал, — таким же шепотом ответил Иржи и украдкой утер слезу. Он и в первый раз, когда его только вводили в курс дела, плакал, как будто сам являлся той девочкой.

— Ужасный ужас! Ваш Христов — самый настоящий садист! — передернуло от отвращения Клару. — Но я смотрю, вам не сильно это помогло.

— Горбатого лопата исправит! — хмыкнула Мурси, совершенно не понимая, почему всех так поразил этот безобидный эпизод из детства. С ней случались дела и похуже.

— Не лопата, а могила, сэр, — поправил Морган, стараясь отвлечь от неприятных воспоминаний. Для него теперь совершенно непонятным оставался вопрос, как еще и Гидрос, и Христов живыми остались. После услышанного он возжелал лично стереть их с лица Галактики.

— И как она его исправит? Всё равно в гробу будет лежать буквой «зю».

— А как лопата с этим справится? — удивился Коди.

— А ты заряди по хребту горбатому, так сразу выпрямится!

— Не помогло, — уверилась Клара.

***

Кабинет Шерифа выглядел более чем скромно. В нём не проглядывалось ни изыска, ни роскоши, ни умопомрачительных артефактов. Как и лепнины, к радости Моргана. По центру стоял стол, большой и захламленный бумагами, на дальней стене висел прямоугольный планшет с прикрепленными к нему заметками. Те в свою очередь были связаны друг с другом красной нитью, которая, переплетаясь и кружа, вырисовывала причудливый символ, напоминавший руну шаманского ритуала какого-нибудь недоразвитого племени. Очевидно, и сам Шериф пристально следит за расследованиями. Два громоздких коммуникатора поместились на углах стола. Такие же, как в совещательской комнате корабля шкафчики, широкий диванчик и стулья расставлены по всему кабинету. Практично и относительно удобно. Только на одной из стен висело два искусных портрета — самого Дэвида и неизвестной парочки, видимо родителей Шерифа.

Шеф СРС удостоился внимательного рассмотрения со стороны Клары. К её удивлению, Коди абсолютно не походил на него! Да даже в Христове можно было найти больше соответствия, и агент Ко вполне бы мог сойти за родного сына наставника капитанши, но не этого мужчины перед ней. Косметические процедуры старались сдерживать старость во внешнем виде Шерифа, однако кожа его уже не могла похвастаться должной чистотой и упругостью, морщины прочно обосновались вокруг глаз, на лбу и возле рта. Острый нос, хоть и небольшой, сильно выделялся на фоне впалых щек. Аккуратная стрижка и бородка, капелькой устроившаяся на подбородке, придавали лицу еще большую математическую симметрию, вписывая образ Шерифа в оживший треугольник. Но не только это! Железные руки, микродатчик над глазом, три металлических окружности в месте, где у обыкновенного мужчины располагается кадык, делали шефа СРС похожим на робота больше, чем на человека и такая угловатая геометрия сама считывалась с его внешнего облика.

В кабинет пригласили всех. Шериф встретил их за своим столом. Он поднялся, метнул злобный взгляд на своего сына — Кларе даже показалось, что шеф слегка оскалился — но как только внимание его переместилось на капитаншу, так сразу же подобрел, улыбнулся и вроде бы в шутку пригрозил ей пальцем.

— Ц-ц-ц, — поцокал он, как иногда делала сама Мурси. — Один вопрос. Кто твой начальник?

— Вы, Шефе, — ответила Мурси и закусила нижнюю губу, глядя на Шерифа исподлобья, словно нашкодивший ребенок. — Но..

— Никаких «но»! Я начальник, а ничего толком и не решаю? Так выходит? А ты? — взгляд его опять переместилось на Коди, и от этого сразу же улетучилось всё добродушие в образе. — У тебя было простое задание! Полететь на Камень Каасса, дойти до терминала и скачать данные! Что сложного? Но нет, ты и это умудрился завалить. Самый бездарный агент в СРС!

— Поспорю, нащальникама! — тут же встряла капитан, и на этот раз голос её зазвучал твердо и убедительно. Это Морган давно приметил. За себя мямлит, но стоит встать на защиту кого-то из отряда, так тут же преображается в лучшего адвоката Галактики, способного оправдать любого. — Он и его напарник Бобби блестяще справились. Они добыли нужную мне информацию о вакуйях.

— И что нам с тех вакуйев? — проворчал Шериф. — Важные данные так и остались на Камне Каасса, а СРС с пустыми руками! Рискнешь повторно туда наведаться?

— О данных я сама озаботилась. Шефе, только не сердитесь. Мне пришлось пойти в обход вас. Но изначально Коди и Боббьер имели приоритет разведать необычное, то, зачем действительно Христов нас туда посылал. А разработки по клонированию я добыла из сети в лаборатории на Наземе. Мы втроем тоже неплохо справились. Только вручу их лично вам в руки. Можете мне не верить, но шпион всё еще сидит в СРС и он гораздо умней чем те, с кем мы привыкли иметь дело.

— Вот как? Считаешь, что Шон не единственный? Я, вообще-то, тоже склонялся к этому, но слишком мало улик, — Шериф замолчал, прошелся вдоль стола, обдумывая новую для себя информацию, согласно кивнул своим умозаключениям и протяжно вздохнул. — Мо! Ну почему ты просто мне не сказала? Лично. Неужели у тебя нет моего номера на экстренный случай? Если никому не доверяешь, запроси информацию о координатах, да прилети. Поговорим с глазу на глаз. Я много прошу?

— Нет, сэр, — опять виновато опустила глаза в пол Мурси. — Я не подумала об этом. Заработалась.

— Я только надеюсь, что ты сейчас не врешь и действительно доверяешь мне. Если посчитаешь и меня предателем, это разобьет мое старческое сердце. Дочка, ну не надо так! В следующий раз просто расскажи обо всех своих подозрениях. Не через Лену или кого другого. А лично мне. Хорошо?

— Да, Дэвид, — Мурси зажмурилась, чувствуя себя как никогда погано от того, что эта мысль ей действительно не пришла в голову. — Простите, пожалуйста. Никогда, во те трест!

— Хорошо, — улыбнулся Шериф. — Так значит это ты таким образом спланировала обе миссии? И все они завершились успешно?

— Да, Шефе! — с энтузиазмом откликнулась капитан, радуясь, что можно больше не заострять внимания на собственных просчетах. — И Коди совершенно ни при чем! Наоборот, они подвергли свои жизни опасному риску, за что конечно тоже получили от меня нагоняй. Но я бы их приставила к денежному награждению за отвагу.

— Мне всё равно, — отмахнулся Шериф. — Дело уже не спонсируется Советом. Теперь оно оплачивается из твоего кармана и счетов Гидроса, как ты понимаешь. Давай к новостям. Что вы раздобыли?

— Покажу на своем холофоне, не возражаете? Он точно чист от всего.

И Мурси прокрутила несколько раз вначале видео, отснятое Коди, потом данные, расшифрованные Иржи, не забывая добавлять и личные комментарии.

— Да, дела плохи, — подытожил Шериф. — Надеюсь, все присутствующие здесь это понимают?

— Да, сэр, — хором ответил отряд.

— Что же. Вот и разгадка Моту. Новый вид человека. Первый живой мутант с измененными клетками, но пустыми. Я разговаривал с Яном, он показал отчеты о твоем ранении, Мо. Какие у тебя самой на этот счет мысли?

— Инквизиция придумала способ забирать материю из нужных держателей Силы и внедрять её в клонов. Как некогда это делала Императрица, создавая детей. Мы с Леной и Морганом провели ряд экспериментов. В Созданных действительно та же сущность, что и во мне. Они, как бы поточней выразиться, «интерсеки», а я их «матка». Если захочу, то разом смогу всех обезвредить и забрать обратно сгустки Темной Материи.

— Поэтому, они так беспрекословно подчинялись Маргарите? — Шериф на долю секунды задумался и пробормотал: — Тогда мне ясно, почему тебя хотела похитить Инквизиция, но не ясно, почему в итоге решили убить. Этот ребус ты распутала?

— Думаю, да. Если верить показаниям брата Жовани, то они нашли «его». И только одна персона во вселенной может им быть полезной так же, как и я. Лорд Варкус.

— Муж Императрицы? Невозможно. Он давно почил! Я лично присутствовал на его могиле!

— Могила липовая. Из достоверного источника мне известно, что Лорд Варкус пропал без вести. Маман послала муженька на задание и больше никто его не видел. Но вот Инквизиция видимо увидела.

— Фу, — выдохнул Шериф, — ну дела! Такого у нас точно еще не было. Есть зацепки?

— Я только приступила к этому этапу. Поспрашиваю у своих доверенных контактов, они должны хотя бы приблизительно указать, где искать.

— Хорошо. Теперь вакуйи. Нужно срочно сообщить Ванно о готовящихся провокациях. Еще оповестить власти. Не все же в Верховном Совете на подкупе у Инквизиции. Если канцлеры не захотят с нами сотрудничать, подключим прессу. Пойдем проверенными путями. Люди будут знать заранее, что мутанты — не народ Вакхийи. Не допустим ложных слухов. Пускай Ванно выступит перед всеми. Поезжайте и заберите его. Он закончил там?

— Должен был уже, — кивнула Мурси. — Мне, признаться, и самой будет намного спокойней рядом с Ванно.

— Вот и славно, — махнул железной рукой Шериф. — Что же касается нас, не думай, что СРС сидит без дела. Мы пробуем модифицировать оружие против красной мантии. Но, к сожалению, пока не выходит. Материал очень стойкий, лазеры не проходят, меч разрубает, но только если сразу же после наточки, затупляется очень быстро. Кондрат сообщил о скором слете всех любителей исторических реконструкций, но пока время и место держатся в секрете. Так что необходимо оставаться в полной боевой готовности, чтобы по сигналу сразу вылететь туда.

— А Христов, он тоже сведения поставляет? — не удержалась от вопроса Мурси.

— К сожалению, нет. Он посещает меня по личным делам.

— Вот же кворч недобитый, — буркнула Мурси.

— Он хотел бы, но не может. Сказал только, что если ослабит хоть на секунду контроль над своими мыслями, то его наставник сразу узнает. Тут я с ним солидарен. Внутри организации Христов может нам помочь, но если будет мертвым, то нет.

— А про меня наставник говорил хоть что-то? — с плохо скрываемым трепетом спросила Мурси.

— Мне жаль, — сочувственно покачал головой Шериф. — Не воспринимай его как мужчину, он не отец и не добрый защитник тебе. Вычеркни его из своей жизни.

— Давно вычеркнула, — наморщила нос Мурси. — Я так, ради интереса.

— Вот и славно, — повторился Шериф. — Твоя команда сейчас пойдет к моим специалистам, их проверят на предмет вшитых жучков и скрытых аугментации. Я хочу, чтобы вы знали — это для вашей же безопасности. Мы никого не подозреваем. Я сам прохожу такую проверку раз в неделю. Капитан тоже пройдет, но позже, мне необходимо поговорить с ней наедине.

В кабинет въехал обыкновенный на вид обслуживающий дроид, чтобы отвести отряд в лабораторию, где уже всё приготовили к их тестированию. Капитан, как ей и было велено, не присоединилась к веренице, да Морган отстал, потому как попытался оспорить безопасность оставления Мурси вдвоем с начальником.

— Вы поехавший, Морган! — зашипела на него Мурси. — Вот уж кто точно мне зла не желает. Вот закончим тут дела, и я вас немного придушу за такие подозрения.

— Это я вас немного придушу, сэр, — зашептал в ответ Морган. — Вы мне столько не рассказали! Я только сейчас узнал о Варкусе. Ну что это такое?

— Всё в порядке? — окликнул их Шериф. — Твой капрал отказывается от проверки?

— Нет, — наигранно засмеялась Мурси. — Ему вздумалось сейчас устроить разборки, почему я и с ним не поделилась сведениями. Видите, Шефе, я правда заработалась и банально забыла состряпать отчет. Всё в голове держала, — и капитан вернулась к шепоту, обращаясь снова к Моргану: — Если сейчас не догонишь остальных, то тебя укокошат, как Шона, без суда и следствия. Не вызывай во всем СРС паранойю!

— Но после мы серьёзно поговорим, сэр! — оставил за собой последнее слово Морган и поспешил, так как спина Коди только что скрылась за поворотом.

Капитан закрыла дверь, взяла стул, поставила его напротив кресла шефа и устроилась на нем поудобней, готовясь к долгому поучительному выговору от начальства. Шериф тоже сел, сложил свои руки домиком перед глазами и внимательно поглядел на Мурси. Потом глубоко вздохнул пару раз, поправил стопку бумаг перед собой, отложил письменные принадлежности, торчащие в розовом пластиковом стаканчике с летящим по радуге единорогом, и забарабанил железными пальцами по столешнице. Мурси усмехнулась. Еще когда она только начинала, этот органайзер стоял на её столе, и как только добилась повышения и перебралась на личный корабль, Шериф забрал его себе и теперь пользовался сам, бережно храня воспоминания о своей названной дочери.

— Мура, может тебе следует переждать? — наконец предложил он. Шериф догадывался, что его слова никак не повлияют на начальницу отдела особых преступлений, но должен был попытаться. — Если они нашли лорда Варкуса, то твоя жизнь для них действительно ничего не значит. Они и сектор уничтожат и остальное, никого не пожалеют.

— Не волнуйтесь! Коди установил саркофаг. Если что, и он, и Ванно знают алгоритм действий.

— Саркофаг! — безрадостно усмехнулся Шериф. — Я за тебя волнуюсь, дочка! Сердце кровью обливается, от одной только мысли, что я могу тебя потерять.

— У вас есть еще дети, не нервничайте, — неуместно пошутила Мурси.

— Остальные мои дети — сплошное разочарование! Сама видишь.

— Опять поспорю. По-моему Коди очень достойный молодой человек. Им вы можете без стеснения гордиться.

— Коди! — Шериф произнес имя так, будто выплюнул горькую пилюлю. — Самый мой позорный позор! Он же и мизинца твоего не стоит. Ни благородства души, ни доброты. Думаешь, я не знаю, что ты его постоянно покрываешь? Уверен, Коди ничего подобного для тебя не сделал бы. Сдал бы с потрохами. Он не заслуживает такого ревностного охранения с твоей стороны. Как можно было провалить такую идеальную операцию? Получить тьму ранений, самому чуть не погибнуть? Не ври мне! Я видел записи медика. И всё из-за его легкомыслия! Коди слишком поверхностный.

— Шефе, вы несправедливы. Ваш сын — хороший молодой человек. И он бы меня так же защищал перед вами, но не потому что я это делаю, а потому что по-другому не смог бы. На Камень Каасса они ходили вдвоем, с Бобби.

— Это тот, который зеленый?

— Да. И у них случился небольшой коллапс с Лордом Зейном. Я не готовила твилекка к встрече с аурой йонгея, поэтому в нужный момент Разум отказал ему. Безусловно, вина целиком на мне, но Коди ни пол словом не обмолвился об этом. Он выгораживал Боббьера до последнего.

— Ладно, если ты считаешь его достойным, то так тому и быть. Ты пойми, я может быть и грубоват с Коди, но только потому что знаю — он может больше, — Шериф встал, подошел к стене с планшетом, поправил некоторые записи. Было видно, что что-то еще гнетет его, и он никак не может подобрать нужных слов. — Послушай меня. Я уже долго живу на этом свете. Я видел восхождение и падение многих канцлеров, дружил с влиятельными йонгеями, но никого среди них более достойного на роль спасителя галактики не встречал. Кому и суждено победить Инквизицию и восстановить баланс сил, так это тебе.

— Чего? — выпрямилась Мурси от такого поворота разговора. — Кто бы мне восстановил баланс херни в голове!

— Тебе страшно? — резко повернулся к ней Шериф и внимательно посмотрел в глаза. — Мне тоже. Я хочу, чтобы ты никогда не забывала, что я тебя люблю всем сердцем и приму любое твое решение. Если захочешь сдаться или отступить, прилетай, я найду укромное местечко. Спрячу. А как заживут наши раны, вместе мы справимся с любым врагом. Понимаешь, дочка?

— Понимаю и ценю, мой дорогой Шефе, — медленно проговорила Мурси, совершенно не понимая, что вдруг нашло на Шерифа. — И поверьте, я никогда не забуду вашу доброту.

— Есть еще кое-что. Не хочу недомолвок между нами. Знаю, ты винишь меня в смерти Шона Мендеса. Я бы тоже так сделал. Он выглядит как настоящая жертва, но поверь. Я несколько раз перепроверил! Все данные из его рук утекали к Бониати.

Мурси на этот раз промолчала. Сказать ей действительно было нечего.

— Если не доверяешь Лене или Френку, ты скажи, я других назначу. Сама подбери. Нужно шагнуть еще выше своей должности, выше уже раскрытых способностей. Ведь не долог час и управление всем СРС перейдет в твои руки.

— В каком это смысле? — чуть не упала со стула Мурси. — Нет, Дэвид. Нет, нет. Я не справлюсь.

— Если ты не справишься, никто не справится, — обреченно прошептал Шериф и неожиданно рассердился. — О, да не смотри на меня таким взглядом! Я знаю, о чем ты думаешь, но нет! Коди вот уж точно не подходит на эту должность! И никто другой! Пойми, я болен. Болен неизлечимо. Мне осталось совсем немного.

— Что? — еще больше ужаснулась капитан. — Нет, Шефе, вы не можете быть больны! Мы вас вылечим. Не говорите такого, не бывает болезней, которые не могли бы победить современные технологии, мы попросим Яна…

— Ты видела своего наставника? — прервал её тираду Шериф. — Он уже несколько лет пытается сдержать мою немощь. Приезжает, когда я прошу, и проводит ваши проводниковые очистительные ритуалы, учит меня справляться с приступами, очищать Разум от недомогания. Но я вижу, как болезнь отвоевывает мою жизнь, вижу, как побеждает мой изношенный организм. Приступы становятся дольше, тяжелее, я знаю, что осталось недолго, пока она полностью не поглотит меня.

— Нет, нет, нет! — завертела головой Мурси, вскакивая со стула. — Я сильнее Христова! Давайте я вас полечу. Только скажите, что делать! Клара, она вообще гений в области медицины. Мы соберем консилиум, позовем всех йонгеев, соединимся единым ритуалом поднятия духа. Хотите, я созову всех детей Императрицы…

— Я бы заплакал от счастья, если бы мне не удалили слезные железы, — растроганно проговорил Шериф, опять прерывая капитана. — Как же приятно от тебя это слышать! Но я не хочу больше бороться. Устал. Хорошо, что я воспитал достойную смену. Ты станешь прекрасным управленцемСРС. Я вижу, — Шериф подошел и взял вмиг заледеневшие ладони Мурси в свои железные руки, — ты боишься. Это нормально. Когда меня только назначили в тайную имперскую полицию, я был намного моложе тебя. Еще совсем неопытен, обыкновенный смертный остерегающий покой бессмертных йонгеев. Видит Разум, насколько мне было тяжело. Но знаешь, встретил одного катара, и он помог мне во всем разобраться! Стал настоящей опорой, поддержкой, боевым соратником. Научил меня мыслить стратегически, преследовать общие интересы, помогать страждущим и защищать скорбных. Как жаль, что наши с ним пути разошлись, я бы отдал почку, чтобы вновь повидаться со старым товарищем. Ты справишься, ведь и среди твоих друзей есть такие же надежные комарады.

— Морган шоли ваш протеже? — зачем-то спросила огорошенная полившимися признаниями Мурси.

— При чем тут Морган? — таким же тоном ответил Шериф. — Я про своего непутевого сына. Он может большее и точно никогда не предаст. Вместе вы создадите крепкий фундамент будущего СРС.

— А-а-а, Коди! — наигранно рассмеялась Мурси. — Туплю, сорян. Вы же про катара говорили, вот я отчего-то и подумала. Но с Коди да, с ним ничего не страшно. Он отличный компаньон.

— Кто знает, — лукаво подмигнул Шериф, возвращаясь на свое место. — Может быть со временем он станет не просто компаньоном. А чем-то большим. Ну всё, всё. Про мою болезнь никому пока не говори, даже сыну. Я сам должен об этом объявить. А теперь иди, проверься и летите к Ванно. Он наверняка уже заждался.

— А вы?

— А я помедитирую по научению твоего наставника. До встречи.

Глава 22

Коди всё подготовил к отстыковке корабля и ожидал возвращения на борт шефки, сидя в рубке управления. Как нарочно, время тянулось медленно, будто хотело четче запечатлеть тягостные минуты в сознании, всколыхнуть память, дать возможность не спеша проанализировать последний разговор с отцом. Агент Ко крепился, попеременно вздыхал и старался не обращать внимания на излишне суетливого катара. Тот то прибегал что-нибудь вызнать о Шерифе, то предлагал пойти и перепроверить состояние капитана на «тяжелых психологических тестах», то интересовался, где спрятана «зелень» и как её колоть.

Коди отвечал лениво, порой невпопад, лишь бы Морган, которого вдруг стало слишком много, оставил его в покое. Не то, чтобы агент Ко был сильно расстроен, скорее подавлен. Худшие его ожидания не оправдались — встреча с отцом прошла как обычно, ничего нового для себя Коди не узнал. Шериф всегда называл его худшим из худших, видимо мотивируя таким образом. Только вот обидные прозвища от «эталона» и «объекта для подражания» нисколько не работали на повышение самооценки. Наоборот, они вгоняли в ступор, заставляли замереть на месте и ничего не предпринимать, чтобы ненароком не усугубить шаткое положение вещей в пространстве. Прошло то время, когда Коди всеми силами старался доказать отцу обратное. Сдался, опустил руки. Ничем не угодишь всё равно. Но сегодня на разносе присутствовала Клара. И это по-настоящему вывело Коди из равновесия.

То, что сеньорита-капитан в любом случае выгородит и защитит перед отцом, агент нисколько не сомневался, и от этого, как ни странно, становилось только досадней на душе. Шериф всегда так открыто восхищался Мо. Создавалось впечатление, что он и впрямь любит её как собственное дитя, только вот Коди не мог сказать наверняка — правда это или уловка высококачественного шпиона. Потому как настоящих своих детей Шериф никогда так не привечал. А тут совершенно не скрывает чувств от остальных! Подозрительно. Но может и вправду никто из сыновей и дочерей и в подметки не годится для обуви агенту Мо. А может статься, отец даже в тайне влюблен в неё, как мужчина. И проецирует своё желание на сына, возлагая надежды на их союз. Зачем-то же дал такое задание. Не ради же блага самого Коди!

Вот и на сей раз, после аудиенции с Мо, не дождавшись даже окончания проверки, вызвал к себе и начал детально расспрашивать о продвижении дела «второго плана». Как и было условлено, Коди заверил в становлении близкого контакта. Но Шерифа не удовлетворили ответы. Шестое чувство подсказывало, что отец прознал каким-то образом о Моргане. Слишком много вопросов задавал насчет катара, таких, какие не относятся ни к Инквизиции и ни к порядкам на корабле. Коди прикинулся полоумным и Шериф отстал. Это всегда срабатывало. Но добавляло гадливости в общее психологическое состояние.

Собственные чувства сына не интересовали Шерифа. Какие он испытывает эмоции насчет нелепицы о браке с перерожденной тоже. Всё что волновало отца — здорова ли Мо, как у неё настроение, что у них за отношения с Морганом, когда же она уже предложит Коди переступить черту и перейти на более близкий уровень. А еще, конечно же, не забыл ли тот повторить учебное пособие по удовлетворению йонгеев. Даже в таком вопросе Шериф больше переживал за комфорт и удовольствие Мо, а не безопасность сына.

Мо, Мо, Мо, кругом она! Расповсюдилась! Но полноценно злиться на неё Коди тоже не мог. Сеньорита-капитан заслужила такое уважение и интеллектом, и трудолюбием, и преданностью СРС. Да и наверняка, вопреки всем правилам агента, с удовольствием отдала бы лавры почета ему, а сама спряталась в тени. Еще эта её репутация любвеобильной сердцеедки! Коди выучил на зубок, что для бессмертного держателя Силы любые поползновения и чаяние обыкновенных персон — кворчу на смех! Если она и испытывает чувства, похожие на влюбленность, то только к дяде Джесу. Из команды никто Мо на самом деле не интересует. Врёт напропалую. И про Моргана, и про поклонника из сети, и про остальные свои похождения. Но ведь не поверят в обратное! Шериф и слушать не захочет, опять подумает, что сын таким образом оправдывает неудачу. Поэтому Коди оставалось только тяжело вздыхать, варясь в невеселых мыслях, и сетовать на несправедливость судьбы, стараясь при этом никого конкретного, кроме себя, не обвинять в сложившихся реалиях. По крайней мере, этот урок отца он выполнял хорошо.

Морган крутился рядом, тут же в рубке, и тоже нервничал. Но всё больше по привычке, понимая, что нигде не найти для Мурси места безопасней, чем на базе СРС. Это он, конечно, как всегда перестарался со своей опекой, возмущаясь насчет тет-а-тета Шерифа и его нянни. Перенервничал просто, когда Христова увидел. Вдруг бы опять с капитаном приключился триггер? Вдруг бы опять потребовалось давать лекарство, а потом сиди-охраняй целый день! Морган только надеялся, что не случится отложенной энергетической атаки, как уже бывало. Тогда здорово всем досталось. Сам катар, благодаря шерсти, избежал полноценного удара током, а вот Клара с Джеймисоном сильно пострадали. Ему подруга потом медицинский отчет показывала.

Сейчас у Моргана просто не найдется физических сил остановить это. Помимо стандартного сканирования зондом в поисках вшитых аугментаций, каждого подвергли тщательной проверке всех когнитивных способностей, а так же множества других параметров организма. Чувствовал себя Морган выжатой дрыней, как и любой в отряде. Только Коди после сложных задач на психическую устойчивость всего лишь слегка приуныл, видимо сказывались неоднократные тренировки агента.

Когда же сама капитан поднялась на борт, то выглядела не в пример остальным бодренькой, немного помятой, но в хорошем расположении духа. Она не стала требовать сверхзадач от ребят и, как только корабль направился к точке выхода, отдала приказ на принудительный отдых, пообещав сменить и Коди через чашку кофе. Морган всё же поплелся за ней на кухню, попытался устроить скандал, хотя бы для поддержания репутации зануды, но у него не хватило сил даже на то, чтобы четко сформулировать претензии, которые еще совсем недавно прорывались наружу. Вроде что-то насчет Лорда Варкуса.

Мурси и тут оказалась понимающей. Она ласково улыбнулась, довела Моргана до каюты под предлогом спрятаться от видеокамер, а там, не меняя своего нежного тона, бормотала какие-то милые глупости в ответ на его ворчание. Голос нянни убаюкивал, спокойствие, исходившее от неё, заставляло забыть страхи и волнения. Морган сам не заметил, как под шелест шепота, Мурси помогла ему раздеться и лечь в кровать. Она еще немного понежила, не скупясь на поглаживания, почесала нос и над глазами, поцеловала в лоб и дала клятвенное заверение, что всё-всё расскажет и покажет, как только капрал отоспится и вернет себе нормальное состояние. Какая капитан мудрая женщина! Это она хорошо придумала. В самом деле, надо же себя так не любить, чтобы пытаться в больную и уставшую голову запихивать еще и новую информацию! Всё равно потом придется сызнова повторять.

Только странным показалась фраза, услышанная Морганом уже на пороге сна. Выходя из каюты, Мурси обронила, что-то такое загадочное, в своём стиле. Мол, они скоро вообще останутся вдвоём и очень надолго, и будет у них времени пообщаться до «потери пульса», но Морик не смог справиться с приступом зевоты и прослушал половину, а поэтому успокоил себя обычным увещеванием, что должно быть капитан шутила. Как это им возможно надолго остаться вдвоем, если еще и Ванно присоединится к отряду? Тут уж явно скрыться негде будет, да и не до секретов в таком деле.

Небольшое помрачнение коснулось души Моргана — опять будет со своим злобным папочкой шептаться в грузовом отсеке. Мало им Коди что ли! Но катар не успел толком начать ревновать или завидовать, как погрузился в сон, уже видимый им однажды. Тот, в котором они лежали с Мурси на полянке, а он её наглаживал и нацеловывал. И казалось, что это правильно, так и должно быть, вот и старейшина рядом рассказывает про пестики и тычинки, только на этот раз к происходящему присоединился Христов. Наставник нянни держал руку наизготовку, готовый в любой момент «жахнуть» молнией, если только Морган попробует связаться с его ученицей. И катар смиренно откладывал эти мысли далеко от себя, наслаждаясь только той близостью, какая и ему самому казалась нормальной в их ненормальных отношениях.

***

В тишине и полутьме Мурси прокралась к казарме и разбудила Коди. Заспанный, не до конца понимающий что происходит, он побрел за ней в рубку управления и выслушал. Сон как рукой согнало. Нет, на такое безумие он не подписывался! И это же надо, как раз после того, как Мо пообещала отцу ничего без его указаний не предпринимать. Коди на всякий случай вновь спросил, обговаривала ли сеньорита-капитан такую дерзкую операцию с Шерифом, и в очередной раз получил отрицательный ответ. Поэтому вновь высказал свое категоричное «нет».

— Не спорь со мной! — сердито бросила Мурси, переписывая координаты на омникоме. — Никто не узнает!

— Сеньорита-капитан, ну ты же видела, как он мной недоволен! Нам велено лететь на Вакхийю, Ванно ждет. Ну что опять с дуру всё? — чуть не плача простонал Коди, сжимая от бессилия подлокотники кресла второго пилота. — Ты меня совсем не любишь!

— Кстати о птичках, — встрепенулась капитан. — Клара думает, что это ты меня любишь.

— Прилетели! Она что, считает меня ненормальным?

— Она считает тебя неопределившимся. Типичным мужланом, который хочет залезть к ней в постель и тем самым отвлечь от себя подозрения Моргана, потому что боится, что тот узнает о его связи со мной, — Мурси усиленно старалась не засмеяться, понимая, как абсурдно звучит её фраза.

— Же-е-есть, — потянул Коди. — Сама хоть поняла, что сказала? И это я после всего ненормальный? И вообще, завязывала бы ты эту затянувшуюся шутку с Морганом. Шериф меня допрашивал, пока остальных тестировали.

— А, забей. Я просто не так его поняла, когда он мне начал рекламировать одного там катара. Шефе хотел намекнуть, что мы с тобой отличная пара, а я подумала, что Морган — его подсадной кукушонок.

— Два кукушонка многовато даже для тебя, — усмехнулся Коди, не до конца понимая, что конкретно имел в виду отец. — Ты сказала Кларе, что мы с тобой не того этого?

— Да, я ей всё сказала. А теперь мотай на ус. С этой минуты старайся больше не расписывать свою опупительность. Кларе не семнадцать, чтобы вестись на подобную ерунду. Убери излишнюю показушность. Ты лучше пообщайся о ней самой, понимаешь? Что интересно Кларе, а не гипотетической женщине в вакууме. Посмотрите вместе сериалы, обсудите психологию, не знаю, отцов, бывших, домашних животных. Расскажи ей о своей работе. Не о вылазках конкретных, а вообще, какая задача у агентов, почему СРС в Галактике считается единственной непредвзятой организацией. И не забывай спрашивать о её навыках, восхищайся профессионализмом Клары. Вот как Морган, он и себя нахваливает, но при этом полностью вовлечен в мою жизнь.

— Конечно, вовлечен, — буркнул Коди. — Ты же объект, как по-другому работу работать?

— Вот и представь, что Клара и есть твоя единственная цель, — капитан мельком глянула на нахмурившегося напарника и сердито притопнула ногой. — Харе! Знаю, что считаешь это неправильным, но ты же хочешь с ней снюхаться или нет? Иди проверенной дорогой. Простые умы, простые решения. Не усложняй.

— «Снюхаться»? — мрачно повторил Коди. — Набралась катарских словечек. Мо, я не могу рисковать! Однажды уже попытался войти в доверие с помощью своих навыков. Ты прекрасно знаешь, чем закончились те отношения. У меня уши сводит от одной мысли, что и с Кларой повторится тоже самое. Серьёзно тебе говорю, я влюбился на всю жизнь, это не какая-то там игра, как у тебя с Морганом.

— Вот! Расскажи тот случай Кларе, поделись горьким опытом, — Мурси посмотрела на еще более скисшего Коди и ласково улыбнулась, проводя рукой по его щеке. — Расслабься, амигос. Черпай силу изнутри, у тебя там кладезь. Справишься. Самое главное — не выпендривайся. Сосредоточься на Дорн. Я понимаю, хочется сразу для всех стать «своим парнем». Но поверь, в этом отряде никто не оценит. Даже Ирка. У каждого свой кризис, им не до тебя.

— Да, лихие пришли времена, — вздохнул агент Ко. — Как говоришь, внутри меня дно?

— Покажи ребятам того Коди, которого знаю я. Того, который смог разжечь даже мой привередливый вкус. Хорошего и заботливого, ответственного парня. Иногда слабого и ранимого, но живого человека. Не картинку, не блестяшку, не звезду. Такого же, как они, с недостатками и страхами. Запомни одно. Рано или поздно тебе придется сбросить все свои маски и обнажить истинную суть. Если в ней есть изъяны и слабости, это увидит любой. Но если к тому времени ты успеешь зарекомендовать себя как надежный друг, как человек, на которого можно положиться, тебе простят твою неидеальность.

— Глубоко зафигачила, — пробормотал Коди, беря ладонь шефки в руку и сжимая её крепко. — Спасибо. Иногда мне просто не хватает поддержки.

— Знаю, дорогой. Знаю! Обчас кажется, будь у меня отец, моя судьба сложилась бы куда хуже, чем вообще без него.

— Не будь у меня отца, моя судьба сложилась бы куда лучше! — радостно поделился Коди. — А что, жил бы обыкновенной нудной жизнью, работал бы каким-нибудь менеджером по связям с общественностью. И каждый день был бы похож на предыдущий. Скукота!

— И не говори! — усмехнулась Мурси. Она высвободила руку и нажала на подтверждение входа. — Скачок.

Корабль затрясло, на минуту Коди и капитана затошнило, но вот уже замаячило сообщение принимающей стороны. Мурси отправила позывной, дождалась необходимого подтверждения и с удовлетворением откинулась на спинку кресла.

— Еще немного и начнется следующий акт нашего императорского балета.

— Слушай, я просто уточнить, так-то понял с первого раза, — вдруг спросил Коди. — Ты предлагаешь дать в руки Клары точки воздействия на меня? Указать собственные слабости?

— Если заранее будешь знать, что они у неё в руках, разве ты не окажешься готовым к обороне? Вот тебе и стимул проработать свои сумеречные зоны. Шагнуть дальше уже развитых способностей.

— Резонно, — согласился Коди. — А как это коррелируется с твоими планами навестить Землю с Морганом, а нас отправить за Ванно?

— Ты останешься за главного. Котика на борту не будет. Сечешь?

— Ссыкотно мне, Мо. Вдруг батя прознает?

— А ты держи рот на замке. Никто и не прознает, кроме нашего отряда. Им всем я доверяю на семьдесят процентов.

***

Моргана разбудил стук в дверь. Он с трудом разлепил глаза и покрутил головой по сторонам. Освещение ночное, привычный гул двигателей, в остальном тишина, может, показалось? Но стук повторился. Катар встревоженно привстал и принюхался, но уловив возбужденный запах нянни, не сумел сдержать улыбку. Наверное, и Мурсику привиделось что-то похожее на его сон, вот и пришла понежиться в объятиях. И теперь, когда подсознание подсказало ему выход, гипотетическое развитие поцелуев больше не страшило. Нужно просто всё время представлять рядом Христова и понимать, что за любую попытку совершить насилие над Мурси, Моргана будет ждать хороший разряд молнии! Судя по рассказам от «дяди Джеса» ничего другого ожидать и не следовало. Морик поскорей поднялся, открыл в предвкушении дверь и капитан, почему-то в полном боевом обличии, скользнула в каюту.

— Одевайся как на задание, — прошептала она. — Быстро, времени в обрез.

— Это какая-то игра, сэр? — ухмыльнулся Морган, натягивая штаны.

— Да, ролевая, как я люблю, — загадочно хихикнула капитан. — Только обойдемся в этот раз без ошейника. Швидче.

— Как? — не понял Морган, принимаясь за сапоги. — Будете леди в беде, а я вас спасать? В грузовом отсеке?

— В транспортном. Морик, быстрее. Через две минуты мы уже пролетим возле красной планеты, там стартанем на скайтрее. Должно хватить топлива до точки назначения и обратно.

— О, даже так! Интригует!

Морган, зная неуемную фантазию своей нянни, полностью покорился, воспроизводя в воображении видимые им картинки из пособия: «Как разнообразить скуку в отношениях». Не то, чтобы лично ему приелись простые обнимашки, но йонгеи всегда славились быстрой потерей мотивации. А этого допустить катару никак не хотелось.

Он последовал на цыпочках за капитаном в транспортный отсек, где их уже ждал Коди. Настроение Моргана сразу же упало и он насупился, прижимая к себе крепче шлем. Неужели, сбывается его кошмар и агент будет показывать, как правильно? Но тот только мельком взглянул на парочку и продолжил вкручивать стартеры в шлюпку.

— Ты уверена на сто процентов? — буркнул Коди. — Может вначале за Ванно, а потом уже всей толпой на Землю?

— Нет времени на такие телодвижения, — нервно ответила Мурси. — Мы должны быть готовыми к сходке Инквизиторов. Всё Путем. Ты справишься, я в тебя верю.

— Мо, — Коди помолчал, теребя отвертку, потом повернулся к Моргану: — Береги её, лады, камрад? Мне батя… Я… Бездна, как же сложно отвыкать от этого образа! — он глупо, наигранно и очень тихо засмеялся: — Ванно нас всех укокошит, если не сможет лицезреть свою девчонку как ему обещали. Чао!

И агент вихрем взлетел по ступеням, не дожидаясь, когда отсек начнет закрываться для герметизации.

— Что с ним? — недоуменно спросил Морган, как только уселся в скайтрей. Про то, что его ожидания насчет увеселений не оправдались, капрал решил умолчать.

— Иногда нужно пройти очень длинный Путь, чтобы, в конце концов, стать самим собой, — пробормотала капитан. — Не помню, кто сказал, видимо кто-то из великих.

— Хорошо сказал, сэр.

И скайтрей вылетел из грузового отсека. Он направился к маячившей впереди серой-бурой планете, которая слыла колыбелью человеческой цивилизации и выглядела куда приятней и заманчивей, когда её еще не мучило такое количество ядовитых облаков.

***

Шлюпка облетела несколько раз в атмосфере Земли по кругу. Через видеотрансляторы разглядеть чего-либо более или менее цивилизованного не удалось. На планете почти отсутствовала зелень, её заменили груды мусора, завоевавшие большую часть суши и океана. Вперемешку с ними по экрану проплывали пустыни, пылевые бури, ураганы, годами бродящие по неровной траектории. Иногда попадались поселения, выглядевшие как нагромождение жмущихся друг к другу лачуг, выстроенных из пластика и ржавого железа. А вот на возвышенностях, где еще сохранились почерневшие ледники, жизнь прямо таки бурлила. Тонкие серые ледяные шапки питали зеленые насаждения на середине гор, а еще ниже, под этими висячими садами, можно было разглядеть самые настоящие города, созданные всё из того же мусора и покрытые вуалью из пыли и грязи.

Одно такое поселение заинтересовало Мурси особенно. Практически на самой вершине горы блестела колоссальная постройка — древнеземлянский замок, сложенный из камней и выглядящий нелепо аккуратным и чистым по сравнению с окружающей обстановкой. Будто его перенесли из другого мира или, наоборот, Вселенский Разум самолично решил очистить Землю и успел отмыть только это строение. Настолько замок не вписывался в современную земную действительность. Возле этой горы, со стороны сокрытой от глаз туземцев, Мурси и приземлила скайтрей.

Она проверила показания атмосферы, поморщилась от цифр на шкале заражения воздуха, но шлем решила не надевать. Кивнула катару, чтобы тот действовал на свое усмотрение, и вышла из скайтрея. Морган тоже взглянул на приборы и решился на дополнительную защиту, не понравился ему красный тревожный огонек рядом. Он натянул шлем и тоже вышел.

В этой части планеты наступали сумерки. Далекая полная луна уже появилась на небосклоне, но её постоянно загораживали плотные тяжелые тучи. Дул небольшой ветер, изо рта капитана шел пар, так что Морган отключил терморегуляцию на костюме. Ему должно быть комфортно при такой внешней температуре.

Мурси активировала зеркальную маскировку на скайтрее, полностью повторяющую местный пейзаж, и для надежности перетащила пару больших булыжников поближе.

— Эстетично, сэр, — прокомментировал Морган. — Из вас вышел бы отличный ландшафтный дизайнер.

Капитан махнула пренебрежительно рукой и побрела по направлению к поселению. Добрались они до него уже поздно к вечеру. То, что сверху Морган принял за грязь, оказалось самым настоящим снегом, и деревушка тонула в нем. Самой горы впереди видно не было. Туман и тьма укрывали её вершину, и оттуда не мелькало ни малейшего проблеска света, какой бы указывал на жизнь, хотя при облёте удалось засечь даже флаг с изображением ящера, развевающийся на самой высокой башне. Мурси с Морганом еще немного потоптались на мосту, собранного из разного рода мусора. Он вел с утоптанной широкой проездной дороги вглубь деревни и смотрел в кажущуюся темноту.

— Нужно было переночевать в скайтрее, сэр, — проворчал Морган.

— Вы не выспались, капрал? — таким же тоном ответила Мурси. — Чем бы мы там занимались шесть часов?

— Ну, нашли бы чем, — смущенно заметил катар.

— Ща в первый попавшийся дом стукнем, да разведаем обстановку. У них что, даже электричества нет? Че темно-то так?

— Не знаю, сэр. Почему мы сразу на вершине не приземлились?

— А вдруг бы там меня встретили с этим вашим леворвеном? И застрелили, не спросив фамилию?

— Вот зачем мы сюда прилетели! — догадался, наконец, Морган. — За огнестрельным оружием!

— Оно огнем стреляется? — удивленно приподняла брови Мурси.

— Нет. Просто название такое. Из-за составляющих частей пули.

— Лады, потом мне обязательно расскажете в подробностях. А сейчас прикинемся путешественниками и попробуем разузнать, кто на горе живет. Если такой бохатый, шо прям забацал себе замок, то, стало быть, и огнеплюйный ребольмрел у него прячется в закромах. Надеюсь.

— Револьвер, сэр, — поправил Морган.

Мурси не ответила. Она расправила плечи, приосанилась, видимо внутренне готовясь предстать перед любопытными местными, и решительно зашагала вглубь деревни. Морган безмолвно последовал за ней.

То, что открывалось их взору при свете луны, вгоняло в тоску. Неуклюжие дома, наполовину вкопанные в землю, стены которых состояли из пластов ржавого металла. Вместо окон — шебуршащий на ветру разноцветный тонкий пластик, вместо фундамента — круглые резиновые изделия непонятного назначения. В ход шло всё. Иногда даже угадывались очертания предметов, что теперь использовались совсем для другого. Например, у одного дома крышей служили пластиковые столы, ведра и емкости для жидкостей. А сооружение рядом было полностью выполнено из канистр и бутылок, заменивших привычные строительные блоки.

— Переработка вторсырья, — довольно покачала головой Мурси, разглядывая его. — Уважаю! Наверное, туда и постучимся?

За их спиной раздался скрип двери, шлепок и недовольное ворчание. Местный житель с факелом в руке спешил к ним и громко ругался:

— По какому такому праву вы вступить на тету землю?! — говор его очень сильно отличался от распространенного древнеземлянского, в нем перемежалось древнее наречие и элементы космоарго, но электронный переводчик достаточно корректно передал суть предложения. — Вы иномиряне?

Старик поднес факел к гостям и удивленно оглядел их костюмы. Сам он был седым и заросшим. Спутанная грязная борода клочьями топорщилась, образовывая с такими же неопрятными волосами на голове общий свалявшийся куб. Будто шапка-ушанка, пережеванная и отрыгнутая Снежаком. Лохмотьями свисала залатанная во многих местах туника, чем-то напоминавшая национальный костюм вакуйев. Только не разноцветная, а серо-буро-пошкарябанная, как, впрочем, и весь встречающий. Вонь немытого тела ударила в нос капитану, заставив её пошатнуться и даже слегка прослезиться. Мурси брезгливо поддернула плечами, представляя, сколько насекомых обитает на представителе местной разумной жизни, и неожиданно для себя испугалась, что те переберутся на Моргана. Нужно проследить за стариком, пусть он не прикасался к её Котику! И капитан на всякий случай шагнула ближе, загораживая Моргана.

— Мы пришли к вам с мылом! — произнесла Мурси, поднимая раскрытые ладони и показывая, что без оружия. Но достаточно быстро поправила себя: — С миром!

— Неучи! — скукожил лицо старик. — Космагро не досужились заучить! А сюды же, с мыром!

Он отвлекся на начавших появляться из других домов соседей. Все эти люди мало отличались от него. Такие же грязные, старые, некрасивые, вонючие и сгорбленные. В обносках и с факелами. Правда, у некоторых в руках уже мелькали орудия труда — вилы, тяпки, мотыги. У кого-то блестели ножи с вилками и прочая кухонная утварь. Мурси поморщилась, ни одного необходимого ей оружия.

— Мы хотели бы поговорить с главным, — капитан заговорила медленно и внятно, точно не зная, как воспринимают её речь представители разумной жизни в этом поселке. Может статься, что смысл некоторых слов сильно изменился за столько времени изоляции. — Вы можете нам организовать встречу? У меня деловое предложение.

— Ночью? — уточнил здоровенный мужчина с вилами в руках.

— Можно утром, — безразлично пожала плечами Мурси. — Мы где-нибудь тут с краюшку посидим, а на заре будем готовы к приему.

— Эта древня принадлежать Замку, и те, кто здеся жить или ночевать, фактически жить и ночевать в Замке. А без разрешеня Дракона это никому не дозволяться. У вас такого разрешени нет, по крайней мере, вы его не предъявли!

— Нужно было ночевать в скайтрее, — ворчливо повторился Морган.

— Вы чегой там шепчете? Предъявте своё разрешени!

— Да мы с вашим драконом старые кореша! — расплылась в дружелюбной улыбке капитан. — Он давно меня ждет в гости. Вот позвоните и спросите! Вы знаете, что такое позвонить?

— Иномеряне как обычно считавать себя умней нас, людей! — презрительно выкрикнул кто-то из толпы.

— Да мы поцивилизованне вас будем! — поддакнула ему старуха со скалкой в руках и смачно харкнула себе под ноги.

— Конечно, мы знавать, что такое по-зво-нить! Сейчас разжигем телеграфны огонь и всё предадим бересекам Дракона! Не надеевайтесь, с вас мы глаза не спускани ни разу! А ну!

И люди в едином порыве угрожающе наставили на них всё своё грозное оружие. Мурси усмехнулась такому деловому подходу, кивнула и зашагала за стариком, который, по всей видимости, являлся кем-то вроде старосты деревни. Уже совсем скоро они оказались на вытоптанной круглой площади — центральном месте поселения. Посередине и вправду стояла большая кадка с готовым к розжигу мусором, возле которой все и остановились. Сразу несколько человек принялись поливать её содержимое вонючей жидкостью из рядом стоящих канистр.

— Муся, может вы их просто шокнете? — спросил Морган на родном языке, зная, что никто из местных его не поймет, а капитан при желании воспользуется переводчиком.

— Вы думаете, я так просто могу взять и поджарить незнакомых людей?

— Ну не знаю, сэр. Не можете? Тогда пырните их кинжалом, вы же его взяли?

— А почему бы вам не вцепиться кому-нибудь в глотку?

— Они недоразвитые и грязные, может даже, заражены какой-нибудь инфекцией. Мало мне перманентного разжижения мозгов? Я не могу, сэр.

— О чем шепчете? — прервал их стоящий ближе всех оборванец. — Говорить по-нашему, чавой-то вы не по-нашему? И этот пусть сымет шляпу!

Морган без пререканий нажал на кнопку герметизации, шлем с шипением отсоединился от костюма и позволил капралу легко стащить себя с головы. Смрад, который блокировался фильтрами, со всей своей мощью врезалась в тонкое обоняние катара. Тот зажмурился, оскалился, сжал плотно челюсть, стараясь удержать рвотные позывы. И в этот момент как назло разгорелся сигнальный костер. Лицо Морика осветилось всполохом, выставляя его в угрожающем свете. Толпа охнула, подалась на долю секунды назад, и уже опустившееся оружие вновь нацелилось на путников.

— Дракон всемогущи! Ядрено отродье! Мутант! — прошептала какая-то женщина и повысила голос, переходя на визг: — Батюшки родный, мутант в наше древне! Прячь детей, оно кусливо! Ах ты ж, отрыжка отравы!

— Так ты из этих?! Из зеленых?! — злобно выкрикнул староста, задыхаясь от возмущения, и направляя факел прямо в лицо Мурси. — Прийти просить Дракона быть к ним внизходительны? Ты знашь, где место, таким как вы?

— Что? — часто заморгала Мурси и поглядела на такого же растерянного Моргана.

— Я — инопланетянин. Катар, — попытался защититься капрал.

— Все вы так говорить! — угрожающе гаркнул здоровяк с вилами и двинулся на гостей. — Знать место!

— Знать место! Знать место! — заскандировали остальные, в такт потрясая факелами и домашней утварью.

— Я не знаю. Где место? — пятясь, прошептала Мурси и врезалась спиной в Моргана.

— В канализаци! — четко проговорил староста.

— А Дракон? — быстро спросил катар.

— Вот его вы тама и увидеть. Перед тем как есть, он послушать, что ты сказать! Может быть, — здоровяк в упор приставил свои ржавые вилы в живот Мурси.

Морган среагировал как обычно. Он отпихнул капитана за себя, выдернул нехитрое приспособление «войны и мира» из рук селянина и отбросил в сторону. Зарычал, загораживая Мурси и, вытянув когти, не глубоко, только предупреждающе, полоснул ими по груди обидчика. Всё это капрал проделал молниеносно! Никто толком и не понял, что произошло, даже сам здоровяк. Он разыкался от неожиданности, зажимая освободившейся рукой царапины. Изумленно поглядел на свою окровавленную руку и перевел оторопевший взгляд на старосту.

— Морик, у тебя ума — лопата! У них же зондов нет! — гневливо зашипела на катара Мурси.

— Да, но…

Первые ряды грозной толпы дрогнули и, воя на всю округу, побежали прочь, к своим домам, заражая паникой стоящих позади них. Через долю секунды всех как ветром сдуло. Наступила тишина. На площади остались только староста и раненный, растерянный пострадавший. Старик рассматривал во все глаза выступающую кровь из груди громко икающего соседа и не мог сообразить, как ему действовать дальше. Предупредить армию, оказать первую помощь, попытаться наладить разговор с иномерянами или бежать на гору, прося защиты у самого Дракона?

— Вас покарать повелитель! — прохрипел староста, весь трясясь от ужаса.

— Мы не хотели, — как будто извиняясь, произнесла Мурси. — Простите, мой мутант немношка психический. Бешенный.

— Я теперь умру? — срываясь на плач, спросил здоровяк. — Стану бешенный?

— Нет, нет! Вот тебе приборчик, он все поправит, — капитан достала из кармана Моргана портативный зонд, включила его, и как только тот зажужжал, распространяя вокруг себя зеленый свет, раненый тут же хлопнулся в обморок.

— У, шайтан бесплодны! — потряс кулаком в воздухе старик. — Вы еще и воры! Весч Дракона. Никто не позволено владеть колто!

— Это наш! — вознегодовала Мурси, но быстро справилась с эмоциями: — Так как говоришь в Замок попасть?

— Через канализаци! Прямо, до конца древни, тама дырка в земле. Бультых в речку-вонючку к братушкам своим.

— О, спасибо, добрый и храбрый человек! — поклонилась зачем-то Мурси и, взяв Моргана за руку, потащила за собой в указанном направлении.

— Надо было переночевать в скайтрее, — ворчал катар, постоянно оборачиваясь. Но погони не последовало. — Почему вы не захотели их просто напугать?

— А вдруг и хозяин замка испугается да улетит? Не подумали об этом?

— Вы поверили в чушь про дракона? Их никогда не существовало, это мифический персонаж! А никаких летательных аппаратов у этих скудоумных явно нет.

— Ох, капрал, я в живущих перворожденных бы не поверила, ежели бы не поцеловала брата Жовани, — Мурси передернуло от воспоминаний. — Скорей всего в замке обитает какой-нибудь огнестрельный птеродактиль.

— Не думаете же вы, что летающий ящер с планеты Птери и в самом деле оказался на Земле? Они еще не освоили космические путешествия!

— Может кто-то из пронырливых пиратов приволок его сюда и, пользуясь древними страхами, повелевает? Мало ли в галактике мошенников. Про зонды то местные знают!

Спор прервался, так как они достигли конца деревни. Дома исчезли внезапно, не достигнув подножия горы. Как и обещал староста, сразу за ними путешественников встретил небольшой каменный колодец, закрытый плотно решеткой. Выглядел он добротно и больше походил на стиль замка, чем на окружающий его мусорный развал. На всякий случай Морган с силой топнул ногой. В ответ ни одна пылинка не дрогнула, только немного съехала с краев серая шапка снега. Катар нагнулся и рассмотрел нехитрый запор. Справившись с ним и подняв решетку, он, гордо улыбаясь, взглянул на капитана.

Мурси выглядела странно. Она мельком только опустила глаза вниз и зажмурилась.

— Нам вправду надо лезть туда? — громко сглотнула капитан.

— Дырка в земле, как и сказали. «В речку-вонючку бултых». Полагаю, самая настоящая канализация. По крайней мере, если судить по запаху.

— Я передумала, давайте искать другой путь, — завертела головой Мурси. — Подождем утра, полетим на скайтрее.

— Что? — возмутился катар. — А вдруг там дракон с револьвером?

— Тогда, знаете, идите один, я вас тут поохраняю. Встретитесь с директором нищебродов, попросите у него пару ружей с пулями и приходите обратно. Там же тесно и душно!

— Только не говорите, что у вас настоящая клаустрофобия! — воскликнул Морган. — Как же вы живете тогда на корабле?

— Это другое! На корабле тебе на голову не упадет камень!

— Какой камень, сэр? — не понял катар. — Тут он тоже не упадет. Откуда взяться камню в канализации? Посмотрите, хорошая крепкая кладка. Сооружение явно поддерживают в порядке. Давайте я пойду первым, а вы за мной. Подержите шлем.

Морган спрыгнул вниз, огляделся, удостоверяясь в надежности тоннеля. Света, льющегося из канализационного проема, казалось достаточно, чтобы разглядеть каменную дорожку, ведшую под небольшим уклоном вверх. Сбоку от неё плескалась в неглубокой канаве вонючая жижа, стремящаяся дальше в сторону деревни и впадающая невысоким водопадом в подземное озерцо. Далеко впереди, по пути предполагаемого следования виднелся островок света, видимо очередной люк. Дорога предстояла возможно длинная, но вполне комфортная, а с мутантами, которые могли здесь обитать по заверению местных жителей, легко справится бластер, ну или сама Мурси, если только жалость опять не возьмет вверх над рациональным мышлением. Сколько можно было бы избежать неприятностей, будь капитан чуточку жестче.

— Всё в порядке, сэр, — Морган распростер объятия, чтобы поймать свою нянни. — Потолок гладкий, ни один камешек не торчит. Прыгайте, я вас поймаю.

Мурси высунула лицо в дыру, посмотрела на катара и отрицательно мотнула головой.

— Клянусь честью, тут хороший, надежный потолок! — крикнул Морган.

«Потолок, — лок, — лок» — понеслось эхо по подземному тоннелю.

Мурси сделала еще одну попытку взглянуть вниз, но опять зажмурилась, замотала головой и исчезла из окошка люка.

— Вы же не оставите меня здесь одного! Я не вылезу без вашей помощи, — зарычал Морган, но капитан так и не появилась в поле зрения. Тогда катар пригрозил: — Муся, если вы сейчас не спуститесь, то скажу деду, что вы самая невоспитанная женщина во вселенной, обманщица и интриганка, пытавшаяся живьем замуровать в вонючей канализации его любимого внука. Он никогда не захочет с вами больше видеться!

— А в лоб! — тут же выплыло в люке сердитое лицо капитана.

— Уже пишу сообщение! — и Морган демонстративно активировал холофон.

Мурси заворчала непристойности и всё-таки полезла вниз. Капрал подхватил её за талию, потянул к себе, но ему пришлось приложить еще немного усилий и угроз, чтобы она, наконец, отпустила край решетки, в которую вцепилась словно утопающий в спасательный круг.

— Трусишка! — укоризненно усмехнулся Морган. — Вот уж точно не думал, что кроме вакуйской крови вы чего-то боитесь. Тут не так и темно, а где шлем?

— Наверху, — сквозь зубы процедила Мурси.

— М-да, сэр. А Шериф знает? Великий агент СРС, лучший из лучших полевых капитанов, испугалась темноты!

— Можно подумать, вы не боитесь, — фыркнула Мурси и, посмотрев на лыбящегося катара, еще больше скривилась. — Просто у вас ни ума, ни фантазии, вот вам и не страшно!

— Бобби расскажу — не поверит, — продолжал посмеиваться Морган. — У самой бесстрашной Мурси коленки дрожат при виде темных тоннелей!

— Темных каменных узких тоннелей! — сердито отчеканила Мурси, отпихивая от себя катарские объятия. — Поговори мне тут!

И вновь гордо расправив плечи, зашагала вперед. В сопровождении бессовестных шуток Моргана они проделали немалый путь. Дорожка всё время вела вверх, правда иногда разветвлялась, а один раз даже уперлась в крутой обрыв с болотцем на дне. Благо, над ним светило аж четыре дыры в потолке, так что путники вовремя его заметили и избежали травм. Пришлось им поискать окольный путь, но и тут обошлось без осложнений. Небольшая узкая кладка вела в обход.

Катар никак не мог удержаться, чтобы не подначивать и не дразнить свою нянни. Фантазия его разыгралась, и он предлагал самые немыслимые догадки, отчего же капитан так боится замкнутых пространств. Предположил, что Мурси сама себя заперла в саркофаге, что в какой-то секретной операции ей пришлось долго прятаться в грузовом контейнере, что её однажды закрыли в тесном туалете на корабле. И еще множество немыслимых и абсурдных ситуаций, какие только приходили на ум Моргану, хотя в глубине души он всё же считал такой иррациональный страх просто очередной выдумкой. Как шпион, Мурси наверняка дает ложные о себе сведения. Если бы Морган был противником, то после таких откровений он бы попытался подстроить ей ловушку именно в тоннеле.

Катар продолжал посмеиваться в спину капитана, даже когда тучи скрыли луну. Малый поток света, что лился из последнего встреченного ими люка, сильно убавил в яркости, а новый еще не замаячил спереди. Морган совсем забыл, что видит гораздо лучше, чем среднестатистический человек благодаря строению своих глаз, и поэтому не сразу понял, что Мурси ступает практически наугад. А когда понял, было уже поздно. Капитан замедлилась, чем вызвала прилив очередных смешливых высказываний от катара, сердито сделала пару шагов вперед и споткнулась. С грохотом упала, покатилась почему-то в бок и исчезла в непроглядной тьме за уступом, передавая прощальный привет шлепком по воде откуда-то справа. Эхо тут же повторило многократно весь наделанный ею шум, и Морган не сумел четко понять, на какую глубину и куда именно свалилась капитан. За правым краем дорожки начиналась настоящая тьма, и даже катарский глаз не мог разглядеть никаких очертаний.

— Морик! — жалостливо позвала капитан. — Морик! Ща помру!

— Я уже иду к вам, сэр. Не бойтесь. Ничего не сломали?

— Морик! — всхлипнула капитан. — Тут темно, я воздуха не вижу!

— Муся! — рассмеялся капрал и вдруг осознал, что капитан совсем не шутит и у неё самый настоящий приступ паники. В воздухе, прорезая ставшую привычной вонь, поплыл леденящий душу запах страха йонгея.

— Морик, на меня сейчас упадут камни! — прерываясь на громкие захлебывающиеся вздохи, звала его Мурси. — Я уже вижу, летит один. Огромный. Он меня сплющит! Помоги мне, прошу тебя! Будь со мной рядом, не подведи! Ща помру, ща точно помру.

— Дышите, капитан, — попытался успокоить её Морган, пока, лежа на животе, подползал к краю уступа. — Никакие камни не падают.

Мурси скатилась на нечленораздельную истерику, постоянно повторяя вариации на тему ниспадающих водопадом булыжников. Катар уже подполз к краю и опустил руки, шаря в темноте. Ничего разглядеть не предоставлялось возможности. Слышалось только, как течет внизу ручей, унося отравленную воду из Замка в дар жителям деревни. Морган подвинулся на голос и, наконец, наткнулся на плечо Мурси. Не так уж и глубоко значит. Но как только его пальцы коснулись наплечника, капитан тут же заорала что было мочи.

— Морган! На меня только что упал первый камень!

— Это не камень, сэр, это моя рука, — против воли усмехнулся Морган. — Да что с вами! Вы что совсем ничего не видите?

— А я глаза зажмурила, — прошептала Мурси, хватаясь за Моргана так, будто это было её единственное спасение из пасти прожорливого кворча. — Выковыривай меня отседова, пока другие не прилетели!

Морган принялся тащить, но ему никак не удавалось сдвинуть капитана с места. Казалось, Мурси не просто висит и сопротивляется всей своей психосилой, но еще и тянет вниз, на дно.

— Сэр, может, вы мне поможете? Хотя бы расслабитесь? Возьмите себя в руки, ну, в самом деле, ничего страшного тут нет! Откройте глаза, здесь не так темно.

— Я не могу, — сдавленно прошепталаМурси. — Мне очень страшно. Если я открою глаза, будет совсем бо-бо. Говорю тебе, у меня самая настоящая камне-тоннеле-темнотафобия!

— Понял уже. Хотя бы не мешайте мне, ладно? Не сопротивляйтесь, не виснете, не жмурьтесь! Расслабьтесь, просто держите глаза закрытыми и мою руку. А я уже вытяну как-нибудь. Будьте хорошей девочкой!

— С радостью, Котик, — согласилась Мурси, сделала несколько глубоких вдохов и неожиданно стала расти вверх.

— Муся, вы что, сидели на корточках? — медленно произнес ошарашенный Морган. — Откройте глаза! Я прямо перед вами!

— Ой, — хихикнула Мурси, ощупывая Моргана за нос. — И вправду. Глупо вышло. Да?

— Вы не перестаете меня удивлять, сэр! — чихнул катар. — Уберите, пожалуйста, руки от моего лица. Они у вас воняют, как компост в огороде дедули. Нам нужно двигаться дальше.

— Не могу! — завертела головой Мурси. — Давайте лучше тут постоим. Мы же знаем, что здесь безопасно. Вдруг дальше настоящая расщелина и камни сверху?

— У вас навязчивая идея! Мурси, надо вперед. Я более или менее вижу, скоро уже появится следующий колодец и станет легче. Идите за мной по пятам, и ничего не случится, — настойчиво повторил катар. Он спрыгнул в канаву и потянул капитана за руку.

Мурси не двинулась с места.

— Сэр, вы как маленький ребенок!

— Морган, я, правда, очень, очень боюсь! — сокровенно произнесла капитан дрожащим голосом. — У меня детская травма, только молчок, никому ни-ни! Ничего не могу с собой поделать. Темнота и теснота, а еще сверху давят камни. Иди один, а меня здесь оставь помирать.

— Вот еще! У меня тоже детская травма и я никому не дам самостоятельно помереть! Давайте, понесу вас что ли, — вздохнул Морган и позволил нянни взобраться себе на спину. — Вам удобно, сэр?

— Пойдет. Дурацкие бронетруселя мешаются. Может, разденем меня?

— Муся, вы имперский лапоть, — усмехнулся по-доброму Морган, улавливая изменение в настроении капитана и возобновляя движение.

— А вы — катарский!

— Обидно. Раньше был межгалактический, а теперь только катарский. Чего я такого непозволительного сделал, что вы меня разжаловали? И расскажете, как так получилось, что самая сильная в Галактике йонгейка боится такого странного сочетания физических параметров окружающей среды?

— Да так…

— Наставник вас и булыжниками побивал? Поэтому одно из ваших любимых выражений: «Бросьте в меня камень?»

— Не, на этот раз Христов не виноват, он наоборот… — Мурси умолкла, что-то обдумывая, при этом крепче сжимая руки в локтях на шее Моргана.

— Вы меня задушите, сэр, — вывел её из оцепенения катар, пытаясь ослабить удушающую хватку.

— Это всё Акиль и его дружбаны. Ты, наверное, уже понял, что меня не брали в пупсики играть с собой подружки. Их выводили из себя мои конопушки и Сила.

— Вот уж нелепые претензии, — проворчал Морган.

— Меня дразнили злые пацаны «глистой в скафандре», и даже когда стала старше, то согласно сказкам про кворчей осталась страшной. Мне было лет одиннадцать. К тому времени я четко усвоила, что отвечать аурой или же молнией обидчикам нельзя. Иначе неминуемо наказание. Как-то после занятий Акиль с сотоварищами затеяли свою любимую игру — обзови Матильду. Упражнения тогда давали сложные, ни у кого не получалось, наставники отругали каждого, вот и выплеснули дети всё на меня после. Обидно было, до слез. Сейчас я уже думаю, что, может быть, это учителя их надоумили, сам Акиль только марионетка. Хотя убить его не помешало бы для профилактики.

— Я совсем не удивлюсь, если в травле был замешен Христов!

— Да нет же, говорю вам. Христов наоборот! — нетерпеливо перебила его Мурси. — Другие учителя. Гидрос, Локич, Бакич, возможно даже сам Дуку. Хотели проверить, научил ли меня Джес держать Силу под контролем, справляется ли с моим темпераментом. В общем, дети начали бросать в меня слабенькие молнии, всякий мусор психосилой. А я, чтобы не подводить наставника побежала от них к пещерам. Ты же видел мой монастырь, одни сплошные казематы. Мы там воду добывали, да и просто лазили в свободное время. А это только подогрело в преследователях азарт.

— Как кворчи, честное слово! — не выдержал Морган. — Почувствовали слабину и бегом добивать. Еще и вас после всего так обзывают!

— В общем, забежала я глубоко в пещерные тоннели и провалилась в расселину, а сверху как посыпались камни. И один, огроменный, прям на меня!

— Божечки-кошечки! — воскликнул катар. — Вы задержали его психосилой?

— Меня не учили ею пользоваться. Запрещено! Вы же не думаете, что это просто направил руку и готово. Тут нужно точно рассчитать массу, силу воздействия, расстояние. Целая наука, а не магия.

— Прямо как снайперская дисциплина, — хмыкнул удивленно Морган. — Тогда что случилось?

— Камень застрял, не прошел по габаритам. Я затаилась, думала, сейчас пережду, потом наставника позову и он меня вытащит. Но вдруг эта глыба начала оседать. И такой противный скрежет, знаешь. И стенки моего убежища трещат, ссыплются. Я совсем вжалась в пол, страшно аж жуть! В панике призываю Христова и понимаю, что он уже в космопорту, на какой-то Совет срочно вызвали.

— Кошмар! Надеюсь Гидрос хотя бы пришел?

— Ги я не звала, боялась его еще больше чем сейчас темных тесных тоннелей. В общем, Христов всё бросил, и поспешил ко мне на выручку, а камень-то всё ниже, почти у самого носа. И воздуха почти не осталось. Голова кружится. Я уже даже смирилась и подумала, шо помру там. Но тут прибежал наставник.

— Фух! Хорошо, что он вас спас.

— Ты не понял, Морган! — опять возбужденно перебила Мурси. — Он не смог! Силился, а камень не шел! Прочно застрял в стенах. Христов так разнервничался, шоб ты знал, ты б заплакал! Вот тогда я по-настоящему испугалась. На мою панику прилетела его паника, умножилась в триста раз! Единственная надежда на спасение не в силах мне помочь! А этот булыжник как назло всё оседает и оседает. И вопреки рекомендациям остальных учителей, Джес быстро начал мне давать азы левитации. Куда смотреть, что делать, как сосредоточится. Вдвоем сдюжили. Летела эта громадина, чуть самого Христова не зашибла.

— Жуть, сэр! У меня даже нет слов. А потом, он у вас эти знания молниями выжигал обратно?

— Что? Нет! — рассмеялась Мурси. — Мы потом еще два часа в этой пещере сидели и слезами заливались. А Христов всё повторял: «Чуть не потерял тебя, чуть не потерял» и крепко-крепко к себе прижимал. Даже вы не так крепко тискаете. Мне его так жалко было, шо у самой сопли пузырями пошли!

— Муся, а себя вам не жалко? Ужасно такое пережить!

— С другой стороны, именно так я и научилась пользоваться Силой. Наставник тогда с меня слово взял, что никому не расскажу о его отступничестве. Теперь-то понятно, меня боялись учителя как Предвестника Смерти и Предназначения. А тогда я просто думала, шо будущим женам голубой крови такие знания ни к чему. Стукнет двадцать один и привет беременность. Но шантажировать начала, мол, Гидросу пожалуюсь, если вы, наставник, не продолжите меня нормально обучать. Мы потом в походы долгие ходили, под предлогом медитации, растления и прочего, а там уже подальше от посторонних глаз тренировались. И приемчикам психосилы, и фокусировке на кристаллах, созданию щитов, даже боям на мечах, всякое-разное.

— Честно признаться, я окончательно запутался, — проворчал Морган, останавливаясь и усаживая Мурси на уступ. — Чуть-чуть отдохнем, спина затекла. Так вот. Получается, Христов не только бил вас молниями, но и действительно переживал за вашу судьбу? Плакал, боялся потерять, давал азы защиты, несмотря на запрет.

— Да кто ж его знает? Может быть, испужался, шо Дуку ему голову отгрызет, ежели со мной бяда приключилась бы. Теперь-то известно, шо тама изначально всё запланировано было. Не верю я ему. Предпочитаю ваще больше никому не верить.

— Не даете себе и шанса. А если Гидрос прав? Если Христов пожертвовал всем ради вас, становясь изгоем у собственного наставника?

— Тогда бы, наверное, всё того! А оно напрочь не того! — с жаром возразила Мурси. — С Христовым у нас и впрямь хорошие отношения складывались, пока я малюсенькая была. А потом что-то поломалось! Может права Клара, взглянул он на меня подросшую и понял, что такая жена ему не пригодится! Вот и охладил трахание.

— Что простите? — не понял Морган.

— Ну, пыл свой охладил. Ему нравилась роль воспитателя, хочется верить, он любил меня ребенком искренне, я казалась ему милой. Всё изменилось, когда наступил пуберат. Прыщи меня, конечно, не мучили, но не будем кривить душой. Не вышла я ни рожей, ни кожей, ни характером. Дрянь, а не будущая жена. Ги уже вовсю совращал Бет, а Христов только сильней замыкался в себе.

— Не говорите так! — воспротивился Морган. — Здесь замешено что-то другое. Если бы вы не были симпатичны наставнику, он бы не стал готовить побег! Вас же лично канцлер Гидрос в том заверял.

— Не верь этому старому проныре! Может и побег был только ради того, чтобы избежать второго этапа эксперимента — нашего с ним размножения. Может, Джес — фригидный импотент, и одна мысль, что придётся со мной вступить в интим, его приводила в уныние. Иначе, зачем бы он блоков внутри себя понаставил таких, что я не могу, как в детстве, прочесть его через «небывалое прикосновение»? Потому что знал, ежели увижу отвращение к себе, вдарю так, шо мало не покажется.

— Но из-за чего точно всё произошло, вы не знаете? Я правильно понял? — помолчав, спросил Морган и уловил, как нянни мотнула отрицательно головой. — И вы даже не спрашивали?

— В смысле «спрашивала»? — неподдельно удивилась Мурси. — О чем?

— О том, почему он охладил… «Трахание», сэр? Ох! Ну, вы как всегда! — улыбнулся во весь рот Морган. — Догадок понастроили и сидите, развесив нюни. С Шерифом не выясняли обстоятельно ничего, а начали опираться на собственные домыслы, и со мной так же, теперь вот выясняется, что и с наставником! Поговорите с ним. Заставьте его ответить, что случилось. Вы, наконец, перестанете страдать!

— А если он ничего не ответит? — испуганно пробормотала Мурси.

— Но ведь молчание — это тоже ответ! Вы же взрослый адекватный человек, сами мне об этом говорили. Вот и поступите хоть раз по-взрослому. А то только и делаете, что жалеете себя. Выйдете уже из этой зоны комфорта! Возможно, он скажет вам кое-что неприятное, но вы переживете и пойдете дальше, с проработанной травмой. Я помогу вам справиться с болью. Поэтому вы и мужчин ненавидите, и отношения у нас с вами ненормальные. Вас держит груз старых обид. Освободите место новым переживаниям! Возможно, они окажутся куда приятней.

— Я не могу просто так прийти когда захочу и вызвать Христова на разговор. Он мой наставник, так не делается!

— Ну, так может пора перестать быть его ученицей? Вы давно выросли, вы сами теперь мэтр, на вас равняются все в отряде. Вот, к примеру, я! Учился у деда, пока желал стать таким же. И знаете, теперь не желаю. А вы? Вы хотите стать в итоге такой же, как Христов?

— Не, таким дурачком не хочу! — разулыбалась и Мурси.

— Понимаете, к чему я клоню?

— Прекрасно понимаю! Вас за этим ко мне приставили, да? — еще больше раззадорилась Мурси, не скрывая свою странную радость. — Похоже на Ленкину старую песню. Неужели сестра вас наняла? Ага, сходится!

— Никто меня не нанимал и не сходил! — сердито выпалил Морган. — Я просто хочу, чтобы вы были счастливы, тогда я и сам буду намного счастливей! Неужели вы настолько эгоистка, что совсем не желаете мне того же?

— Шо вы, Морик. Да я только за и давно вам предлагаю сделать всё по красоте. Только скажите! Кому и шо показать. Провернем ваше дельце, даже сапогов не засучив. Неужели вы не видите, шо я за вас болею всей своей черной душой?

— Всё понятно, сэр, — буркнул Морган, подставляя опять спину. — У вас паранойя!

Капитан забралась на катара и, пока он шел, принялась зачем-то одними губами покусывать ему ухо. При этом она нашептывала несуразицу про свою сестру и её хитрые уловки, постоянно поражаясь, как это Ленка-Коленка хорошо изучила саму Мурси, что даже нащупала, когда теребить чувство справедливости и сострадания, а когда надавить на скуку и одиночество. Но Морган не сомневался, что у капитана просто небольшое переутомление и поэтому она позволяет своим страхам быть озвученными вслух. Иначе, как можно было из его предложения поговорить с наставником начистоту сделать такие нелепые выводы? Ничего, отоспится и поймет, что всё это глупость чистой воды.

— А почему ты не хочешь быть похожим на Арика? — в какой-то момент спросила Мурси, прерывая свои невообразимые домыслы. — Достойнейший из мужчин.

— Знаете, у меня не идет из головы их история с бабушкой и Маргошей, — признался Морган. — Всё так переплелось. Хотели же как лучше, но в итоге никто из них не был счастлив. И самое страшное — врага нет, некого обвинить в таком исходе. Мне и деда жалко, и бабушку, и даже вашу мать. Ведь она же для старейшины старалась. В общем, ужасно это всё. Никак не идет из головы. Иногда, прям сердце замирает. Нет, пусть я буду последним упрямцем, но вы от меня так просто не избавитесь, даже под предлогом сохранить мою же жизнь.

— Эт я уже поняла, — радостно потянула Мурси.

— Вот вы опять с жиру беситесь, сэр. Конечно, что вам страдания смертных. Поэтому и не хотел обсуждать с вами своих чувств. Всё переиначиваете. Но вы хоть на минуточку, хоть на долю секунды представьте, в каком страшном кошмаре живет до сих пор дедуля! А бабуля? Она, думаете, просто так, от нечего делать в петлю полезла и покончила с собой как каджит?

— Что? Морик, это правда? — Морган почувствовал, как капитан одеревенела, вмиг стала тяжелой, несгибаемой, будто он нес уже не живого человека, а жесткий контейнер. Это продлилось долю секунды, и затем Мурси опять начала непроизвольно душить его, прижимаясь и с горячностью нашептывая: — Прости меня, Котик, прости, милый. Я… Я еще так спокойно об этом говорила! Божечки-кошечки, какой кошмар! Никогда, слышишь, я больше никогда не позволю себе шутить на тему суицида!

— Муся! Но ведь вы и не шутите! — теперь пришла очередь замереть катара. Образовавшийся каким-то неведанным образом ком в горле мешал говорить. Глаза начало резать, но на этот раз не из-за вони ручья под ногами. Морик часто задышал, мотнул головой, отгоняя страшные воспоминания, и, наконец, четко понял, что ему следует сказать: — Договоренность в силе! Сразу ко мне, как только такие мысли придут в голову. Я вам всё организую. Даже десять оргазмов, если потребуется! Что хотите.

— Морик, и ты тоже. Обещаешь? Если вдруг тебе захочется погоревать или просто выговориться, приходи ко мне. Оргазмы я не обещаю, но поддержу обязательно, даже когда выполнишь свое основное задание, — совершенно искренне заверила капитан. — Никто из нас не железный, это ты правильно заметил когда-то, а как друзья мы, по-моему, вполне удобоваримые.

— Наверное, вы подумали, что я тряпка, да? — горько усмехнулся Морган, ступая дальше. — Переживаю из-за любовной истории, которая случилась давно и не со мной. Не такого мужчину вам требуется видеть рядом?

— Не неси ерунды!

— Сами пойдете? — съязвил Морган. Ему истошно хотелось показать себя с другой стороны, нарочито выпятить грубость, пусть бы капитан лучше думала о нем как о Христове, чем как о несдержанной на эмоции Кларе.

— Я считаю, это прекрасно, что в тебе столько чувственности, — промурлыкала Мурси, не обращая внимания на едкий комментарий. — Ты мне от этого еще больше нравишься. Шоб ты знал, как надоели мужики с эмпатией хлебушка, ты б заплакал! Обязательно! Да и сама история с нашими родственниками произошла скверная. Не переживай, я не мать. Мне давно следовало ради вашей безопасности спрятать тебя со всем отрядом где-нибудь на базе СРС. А я, вишь какая? Черствая эгоистка!

— Думаю, никто бы из ребят не согласился. Тем более я! Муся, мы справимся. Погодите, там впереди настоящий огонь горит? Неужели и вправду мутанты? Надеюсь, их вы поджарите молнией при угрозе вашей жизни? Или хотя бы мне не будете выказывать недовольства!

***

Впереди и вправду трепетал огонёк, неровный, рванный и как будто бы подвешенный в воздухе. Вокруг него крутились темные силуэты, по очертанию которых не угадывалось ни одно видимое ранее Морганом живое существо. И не люди, и не катары, и не ящеры. И впрямь мутанты? Чего только не встретишь на неисследованной или, как в случае с Землей, заброшенной планете. Если стоит и процветает Замок с драконом, то почему бы и не существовать канализационным гибридам?

Давно уже путники настигли очередного окошка в поверхность, света было предостаточно, и Морган неожиданно осознал, что совершенно напрасно продолжает нести свою нелегкую ношу. Он остановился, легонько подпрыгнул, выпуская из рук ноги Мурси. А когда она вместо того, чтобы сползти с его спины еще сильней прижалась, словно маленький котенок, то заворчал о неуместности использования катар вместо ездовых животных. Капитан наигранно захныкала, но, наконец, оставила насиженное место. Однако руки капрала не выпустила.

Так, держась друг за дружку, они и подошли к кружку обитателей подземелья. Это действительно оказались самые настоящие «уроды», спрятавшиеся в небольшом ответвлении основного пути и рассевшиеся вокруг высокого узкого бака, в котором горел костер. Вот почему издалека показалось, что огонёк оторван от земли. Сами же мутанты никак не высказали ни удивления, ни враждебности. Появление иномерян для них выглядело как само собой разумеющееся и происходящее чуть ли не каждый день.

— Новенькие? — гнусаво спросил их один из пятерых, с большим мясистым носом и глазами, сросшимися на переносице в один большой.

— Типа того, — беззаботно ответила Мурси, разглядывая хозяев костерка с присущим ей любопытством.

— Бедняга, — сочувственно произнес другой мутант, протягивая к Моргану щупальца, которые росли у него вместо рук. — Не пожалел тебя Дракон. С кем хоть скрестить хотел?

— С котиком, — ляпнул первое пришедшее на ум Морган и отстранился от склизких конечностей, но наткнулся на семипалую кисть другого уродца, выглядящего моложаво по сравнению с остальными. — Я бешенный и психический, не тронь меня!

— Глазками, глазками! — встала на защиту капитан. — У него такие гематомы от прикосновений, шоб ты знал, ты б заплакал! Только если сам захочет.

— Да, трудно такому у нас будет, — вздохнул обладатель чешуйчатой кожи и жабр на шее. — Ничего, ничего! Даст Дракон, выживешь.

— Какой же ты уродливый, бедолага, — пожалела его, по всей видимости, женщина. По крайней мере, там, где должна была быть грудь, её лохмотья топорщились. Сама же она выглядела как паук, с восьмью малюсенькими глазками, а по всем оголенным участкам её тела, будь то руки или ноги, или даже череп, топорщилось множество меленьких коротеньких черных волосков. По бокам безвольно свисали дополнительные пары рук в количестве четырех штук. — Еще и с шерстью. Жарко тебе, страхолюдина, да?

— Вот еще, Морик красавец! — возмущенно возразила капитан, но вспомнив главное, тут же перешла в наступление: — А вы как здесь оказались? От Дракона прячетесь?

— А почему мы должны от него прятаться? — удивился циклоп. — Он отец нам и благодетель. Знает, как провинился перед природой-матушкой, вот и удостаивает нас роскошной жизни. Вы не местные?

— Нас другой Дракон покалечил, — соврала, не моргнув глазом, Мурси. — Да и выгнал. Вот, хотели с вашим обсудить, не против ли он будет нас приютить. Надо же как-то к нему прийти по-человечески, поздороваться.

— Наивные, — усмехнулась женщина-паук. — Думаю, он не заметит еще пары ртов. Если только вы не едите как не в себя. Входа в жилище Дракона тут нет.

— А дары? — навострил уши Морган. — Как вы получаете от него благодать?

— А это нам с небес спускается. Под охраной бледнолицых ангелов-берсеркеров, — улыбнулся мутант с щупальцами. — Я даже подумал, что ты, одна из них. Больно похожа. Лысая и мелкая. Только губы не серебряные.

— Здорово, но не понятно, — пробормотала капитан, а потом уставилась на потолок. — Вам в люк еду кидают?

— Почему же в люк? — опять удивился циклоп. — Мы цивилизованные люди, хоть и неудачные эксперименты. Если идти всё время по ручью вверх, обойти два озера, там и дароносица. Раз в неделю она спускается, на ней полно всякой еды, тряпья, медикаменты. Мы берем и уходим, требуется что-то особенное — берсеркерам говорим. Но если кто захочет наверх подняться, того тут же копьем проткнут!

— Да не волнуйся ты так! — ласково утешил семипалый юнец. — Это сказки, что Дракон мутантов ест. А если бы и ел! Твой друг слишком волосат для такого.

— А если освежевать, может быть и ничего, — возразили человек-рыба.

— Ну да, кожу содрать и хотя бы на корм волколайкам пустить можно, — согласно кивнула паучиха.

— Нет, нет, никто никого не будет свежевать! — перебила их побелевшая капитан. — Мы попробуем мирно поговорить. У меня деловое предложение.

— В армию наняться хотите? Ничего не получится. Женщин со стороны Дракон не берет, а твой друг слишком уродлив.

— Просто ваш Дракон не видел Моргана голым, а меня в деле! — горделиво заявила Мурси. — Мы пойдем к дароносице, попросим принять, а там уже и посмотрим, возьмет он нас или нет!

— Вы садитесь, садитесь, — засуетилась паучиха, расстилая грязную тряпку рядом с канистрой. — Откушайте, чем Дракон послал, да историей своей поделитесь. Дорога туда займет всего пару часов, а благодетель наш сейчас спит. Какая разница, когда быть сожжённым и проткнутым копьём, сейчас или позже? В ярости Дракон и всю поверхность может испепелить дотла.

Капитан и Морган переглянулись, одновременно кивнули друг другу и приняли предложение. Разговор полился непринужденно. На удивление, мутанты хорошо владели космоарго, гораздо лучше жителей поверхности. Да и отличались заметным дружелюбием. И Мурси с удовольствием сочиняла ответы на их многочисленные вопросы. И о своем «Драконе», и о мутации Моргана. Придумала такую удивительную историю о происхождении катара, что он сам невольно заслушался и поверил бы, не знай правды. Приплела и котиков, что естественно, и космическую радиацию, и излучение, и секретные разработки иномирян. В общем, фантазия её нашла для себя раздолье. Канализационные жители остались довольны. Они вдоволь насмеялись, наслушались приключений, потешили свое скучающее воображение. После нехитрого перекуса, от вида и запаха которого Мурси и Моргана затошнило, мутанты стали укладываться спать, прямо на те же грязные тряпки, на которых сидели до этого.

— А ты за нас идешь разговаривать? — спросил, позевывая, циклоп. — Из зеленых, да?

— Типа того, — уклончиво ответила Мурси, лишь приблизительно понимая, в чем её всё время подозревают. — Заметно?

— Конечно, заметно. Берсеркеры-то, хоть и похожи на тебя, только они ненастоящие люди. Недаром сам Дракон их величает Ангелы-мутанты. И губы у них серебряные, потому что гниют изнутри. А ты живая. Зубы целые, кожа нормальная, сразу видно, не болеешь ничем. Таких даже на поверхности мало. И обычно их держат в гаремах наместники, молоко добывают.

— Да я только внешне не гибрид! — начала доказывать Мурси. — А так, одна из вас. Меня в порядке эксперимента молниями били. Зато, гляди, как я теперь умею!

И она, веселясь, выпустила небольшой разряд в воду. На секунду повисло молчание, а потом все пятеро их новых друзей сорвались с места и помчались в разные стороны, крича только:

— Дракон, дракон, дракон!

«— он, — он, -он,» — разнесло эхо.

— Грядет бой!

«— ой, — ой, -ой».

— Муся! — укоризненно покачал головой Морган. — Самое время, да?

— Прикольненько, — расхохоталась почему-то капитан. — Зато мы знаем теперь, шо дракон обыкновенный проводник. Вот шельмец, хитро придумал, как всех держать в страхе! Я бы до такого не допетрила.

— Потому что вам в голову не придет так издеваться над недоразвитыми созданиями. Леди вселенская доброта, — улыбнулся катар и шутливо добавил: — И простота!

Морган придвинулся ближе к баку с костерком. Ему давно уже было слишком зябко при царящей сырости, но он всё никак не мог отвлечься и включить терморегулировку на костюме. Катар хотел спросить капитана, каково ей, справляются ли «бронетруселя» с обогревом жизненно важной точки, но взгляд его остановился на полосе грязи, которая перечертила лоб Мурси пополам. Морган аккуратно попытался оттереть успевшую засохнуть вонючую жижу.

— Это макияж! — увернулась капитан и, не поднимаясь, переползла на другое место. Она села к катару спиной, облокотилась на его грудь, взяла руки Морика в свои и обняла ими себя покрепче. — Тут свежо, не находите?

— Вы настолько прекрасны, — вместо ответа, неожиданно для себя сказал Морган, — что вам не нужно использовать косметику для улучшения.

— Морик! — смущенно хихикнула капитан. — Ты теперь должен выдать свою любимую фразу! Тогда выйдет зачетный комплимент.

— Это какую, сэр?

— Я просто сказал, что вижу, — по привычке передразнила его Мурси.

— Считайте, я так и сделал, — Морган помолчал, а потом собрался с духом и выдал то, что давно уже хотел сказать своей нянни, с самого начала их отношений, но никак не решался: — Согласен, я — солдафон, не часто вам говорю всякие приятные глупости. Не умею. Но это правда! Вы очень красивы.

— Морган, — усмехнулась в ответ капитан, хотела еще что-то добавить, но прервала себя. Потом еще раз открыла рот, но опять закрыла. И когда уже Морган, сгорая от нетерпения и желая всем сердцем получить комплимент обратно в свой адрес, попытался её потормошить, она всё же продолжила: — Вот вы говорите, капрал, что достаточно просто спросить и сразу получишь правдивый ответ, так? Тогда скажите мне честно — что происходит?

— Мы ждем рассвета в канализации, — констатировал факт Морган.

— Это вы ловкую метафору придумали, капрал, — одобрительно проворковала Мурси. — Глубоко. Всегда говорила, шо в вас живет философ, а то и два даже. Значит, наши отношения это всего лишь «ожидание рассвета в канализации». Поэтично и символично.

— Что? Нет! — оживился Морган. — Я думал вы про наш статус, ну то есть к чему-то меня подводите! Вы же никогда напрямую не спрашиваете, всё время окольными путями.

— Чудак-человек, сам меня надоумил и теперь недоумевает!

— Потому что вы вечно умудряетесь меня запутать!

— Это от того, шо я шибко мудрая, вот и намудрила, — хохотнула капитан. — Мы могли бы с вами составить словарь омонимов! Но вы ответьте прямо, что между нами двумя и какова ваша роль во всём этом спектакле?

— Такова, и больше не какова! — сердито пробурчал Морган, возвращая капитану одну из любимых фраз.

— Мне не понятно просто, почему вы вдруг решили, что поговори я начистоту с наставником, всем станет лучше? Я бы нормально отнеслась к вашим увещеваниям о полезной открытости и избавлении от застарелых ран, если бы вы накануне на Наземе не съели мне череп чайной ложечкой, шо мы не развлекаемся, шо у нас шо-то посерьезней! Вам не дали нормальных инструкций? Вы и сами не понимаете — обставить всё солидно или хватит лясек-масясек?

— У нас не ляськи-масяськи! Что это вообще такое? — тут же вскипел Морган. Он одёрнул подол своей куртки, хотел сложить руки на груди, даже попытался отпихнуть от себя капитана, но вовремя спохватился, обнял её крепче и зашептал на ухо: — Что вы опять себе понапридумывали? Какие инструкции? Говорите начистоту. Я из благих побуждений вам советую. Ладно, признаю, не совсем альтруистических, немного здравого эгоизма всё же присутствует. Мне кажется, поговори вы с наставником, то и ко мне станете относиться серьезней.

— А вдруг выяснится, что Гидрос не врёт? Вдруг окажется, что Христов напланировал вначале убить моими руками своего наставника, уничтожить ОВР, а потом жениться на мне?

— Ну, мало ли что он там напланировал. Вы же не хотите сказать… — Морган осекся и с тревогой замер, убийственно жалея, что сейчас не может видеть лицо нянни.

— Морик, я любила его! Ты что, не понял этого до сих пор? Я верила каждому его слову, верила в эту ахинею про Предназначение Дарующей Жизнь, видела себя только рядом с Джесом! Это потом мне Ленка хорошенько мозги прополоскала насчет ценности жизни. Моей в том числе. Хотя теперь понимаю почему, боялась упустить надежду на трон. Как и все йонгеи, сестра умеет выжидать, рано или поздно я помогу ей занять желанное положение, это без сто грамм понятно. А если бы она не сделала этого, то я бы всё еще покорно принимала любое повеление наставника. Бесилась бы, но следовала за ним. Он же мой учитель! Меня всю жизнь к этому готовили.

— Не всю, а половину! — нервно ответил Морган. — Ну, вы же сами употребляете прошедшее время. Любили и любили, теперь же разлюбили? Вы же сами мне сказали, что ненавидите Христова!

— Я его ненавижу, потому что он отказался от меня! Но совершенно не представляю, что буду делать, если всё окажется наоборот! Вдруг у меня наступит полное разжижение мозгов от счастья и я покорным кворчем побегу за наставником? А он опять обманет, посадит на трон и займет место Дуку? Вдруг он изначально это задумал, но прикрылся ахинеей про мир во всем мире?

— Да! Такой вариант возможен, — быстро согласился Морган. — Христов лгун и обманщик. Всё дело крутится рядом, выдает понемножку информацию, вон даже Кондрата взял в ученики вместо вас! Нет ему доверия.

— У него полно последователей. Кондрашку, небось, ненавидит половина Ордена за такую удачу. Не забывай, Христов могущественный канцлер, хоть и молодой по меркам храмовников. Протеже самого Дуку, один из самых обласканных им учеников. Даже родные сыновья, как мы видим, не удостаивались того, что выпадало Джесу. Всем известно, Дуку брал в первую очередь Христова на самые важные объекты исследования ОВР, доверял ему тайны и изыскания древних, — Мурси на долю секунды призадумалась, а потом хмыкнула: — С другой стороны, если Христов не откажет мне в небывалом прикосновении и я смогу прочитать всё, что написано у него на душе, за всё время его жизни, то я смогу узнать истинную правду. А что если потребовать у наставника этого?

— Потребуйте, сэр, — неуверенно произнес Морган, пытаясь справиться с мелкой дрожью, что полностью овладела им. — Но лучше не требуйте. Вообще, забудьте, что я вам тут насоветовал. Не надо ни с кем разговаривать. Если бы у вас была настоящая любовь, как у катар, вы бы не разлюбили бы и точно знали, испытываете чувства к нему или нет! А если никаких, кроме ненависти, эмоций в вас не живет, то значит, вы его ненавидите. Вот и всё!

— Морик, — рассмеялась Мурси. — Я впервые вижу, чтобы вы так быстро взяли свои слова обратно! Мне даже кажется, что вы сами влюбились в меня до беспамятства. Хотя недавно мне сказали, шо между нами ничего похожего, только служебная привязанность.

— Чтобы катару признаться в любви требуется много времени! Я не могу так запросто разбрасываться такими вескими словами. Потому что это не шутки! Именно поэтому, если вы выберете Христова, я переживу, — с достоинство парировал Морган, но самому ему вдруг захотелось вцепиться нянни в шею. — Конечно, пострадаю немного, но не умру. В конце концов, вы достойны счастья. И если после всего этого мы останемся друзьями, и у меня будет возможность видеть вас улыбающуюся и смеющуюся, то мне будет вполне достаточно.

— То есть, дружить со мной вы будете продолжать?

— Как вам объяснить, — отчаянно продолжал врать Морган. Несмотря на вонь, на грязь вокруг и неуместность, разум его затуманился желанием. Повалить сейчас же на это тряпье, стянуть бронетруселя и приступить к обряду. Голос задрожал, но лихорадочные здравые мысли еще прорывались наружу. — Вы мне нравитесь, я в восхищении, но как к кумиру! Вот у вас есть кумир?

— Есть, вы.

— Я серьёзно, — потеряло ровный ритм сердце Моргана. — Мужчина, которым вы бы восхищались кроме меня.

— А ты не покусаешь за такое признание? Тогда, наверное, Шериф.

— Отлично, теперь еще и Дэвид! — процедил Морган, справляясь с приступом ревнивой агрессии. — Представьте. Он вам неожиданно предлагает попробовать образовать пару, ну или вы ему. И вы знаете, что он хорош, и первое время даже вам кажется, что идеален, но вы же не захотите сразу родить от него детей?

— Я вообще этого навряд ли захочу. Даже от тебя.

— Мне не нужно от вас котят! — против воли грубо вырвалось из Моргана, хотя именно обряд зачатия он и желал провести с ней в ту минуту всем своим естеством. И он продолжил уговаривать себя: — Да, я осознаю свою влюблённость, да, вы мне глубоко симпатичны с позиции внешности и характера, хоть у вас и множество недостатков! Таких, какие совсем не вяжутся с образом будущей матери. Но это не та любовь, которая необходима катару, чтобы потерять самообладание! Нет, я его и не теряю! Никогда рядом с вами. Повторюсь, наши чувства друг к другу поверхностны. Конечно, со временем всё перерастет в нечто более глубокое, это уже и сейчас ясно. Но вы меня слышите? Со временем.

— Интересно чешешь, — хмыкнула Мурси.

— У вас где-то чешется, сэр? — зачем-то спросил Морган, в надежде, что сейчас капитан снимет куртку, даст прикоснуться к себе, и он сможет удовлетворить свой собственный зуд в нагревшихся ладонях. — Можно вас попросить отсесть? Или я сам отойду!

Морган тут же вскочил с места и отпрыгнул от Мурси словно селянин от мутанта. Он не знал, куда деть себя, поправлял то подол куртки, то душивший ворот, то шерсть на затылке. Глаза его бегали по примолкшей и озадаченной нянни, и хотелось одного — прильнуть к ней, просить ласки, несмотря на то, что руки её ужасно смердят. Ничего уже не важно, только пусть она не любит этого Христова, пусть не думает о нем! Морган — красавец, самый лучший из лучших и это он должен занимать все мысли Мурси!

— Измени отношение! — прошептал катар, вспоминая совет деда. — Я, кажется, всё понял!

— Что ты понял? Как меня укокошить? Морик, ты убить меня хочешь? Сейчас? Зачем тогда вызволил из западни в канализации? Почему там не оставил? — посыпались вопросы от капитана. — Скинул бы с обрыва. Хочешь собственноручно? Ты мне за что-то мстишь?

— Нет, сэр, — закрыл лицо руками Морган и потер его, чтобы взбодриться.

Наваждение было отогнано четкой острой мыслью. Неконтролируемое стремление к обряду зачатия всего лишь попытка доказать, что Мурси принадлежит только ему, что она доверяется, полагается, навсегда с ним! Желание обладать ею, заявить свои права на душу йонгейки. Именно этому и учили их в школе, вбивали в голову с каждым уроком о семейном воспитании. «Создавая крепкую семейную пару через обряд оба соглашаются, что принадлежат теперь друг другу без остатка». Если только перестать ревновать, перестать зацикливаться на других мужчинах, которые окружают капитана, приобрести чуточку больше уверенности в себе, никаких неуместных мыслей больше не возникнет! Это и есть — изменить отношение к ситуации! Какой же старейшина прозорливый.

— А орех, что вы мне дарили, значит, всё же был отвлекающий маневр? — прервала его мысли капитан и вдруг рассмеялась. — Дуристика какая-то! Коди только увидел Клару, так тут же начал твердить о самой настоящей любви. А мы с вами почти того этого, а вас прям трясет от одной мысли, что это может оказаться любовью. Вот и сейчас, в заду стрельнуло?

— Муся, ничего не стреляло, — снисходительно улыбнулся катар и вернулся на своё место. Он расслаблено выдохнул, опять прижимая к себе Мурси. — Попустило. Наверное, вы думаете, я поехавший наркоман?

— В точечности так! А еще, что вы прям люто-бешенно меня ненавидите за поцелуи. Я такая слюнявая? Вроде стараюсь не распускать их, неужели не получается? Видите, какая эгоистка. Вместо того, чтобы оставить вас в покое, лезу и лезу. У вас камера на куртке, капрал? За вами постоянно следят, поэтому вам приходится…

— Ой, замолчите, сэр! — простонал, не выдержав, Морган. — Ну что за чушь! Меня не пугают ваши слюни, вообще, меня совсем не это беспокоит. Мне нравится целоваться, хотя впервые и по-настоящему попробовал только с вами. Раньше и в голову не приходило, что от этого можно получать удовольствие! Но, когда наши ласки становятся слишком долгими, когда дело заходит дальше, тогда и начинаются проблемы.

— Ты боишься, что разочаруешь меня?

— И это тоже, но главная проблема моя как раз наоборот!

— Думаешь, мне понравится, и я с тебя не слезу? — ошалев, повысила голос капитан. — Если бы ты упал в воду, то не утонул. Выплыл бы на своем раздутом самомнении.

— Муся, я не в настроении сейчас ругаться, — заворчал Морган. — Если бы вы только знали, как мне сложно удержать порой в себе неуместное и неуемное желание, то вы бы, наверное, перестали бы шутить! Я даже у деда спросил, а это, между прочим, не так просто, разговаривать со старейшиной на подобные темы! Ведь я действительно очень боюсь вас разочаровать!

— Тогда, наверное, ты бы не стал по своей воле меня очаровывать. Почему ты боишься мне признаться начистоту о задании, если на тебе не установлены камеры? Я не убью и не покалечу, не изменю своего отношения к тебе, клянусь пяткой вакуйя! Даже если выясниться, что ты брат мужа свекра моей сестры по родимому пятну, как в каком-нибудь торхинарском сериале.

— Чушь! — расхохотался Морган. — Я не лгу вам! Просто когда вы рядом, со мной происходит что-то странное. Ладони нагреваются, сердце стучится как бешенное, ноги становятся ватными. Мысли путаются и язык заплетается. Я хочу вам сказать что-нибудь приятное, а вместо этого ворчу, ревную вас к каждому столбу. Абсолютно беспочвенно! Коди! Да он мне в кошмарах снится, хотя я точно знаю, что между вами ничего нет! Я считал, что это из-за вашей Силы, потом из-за запаха, потом из-за внешности. Но это всё и сразу. Я схожу с ума, если не знаю, что с вами всё в порядке. Помните первое задание, когда вы с Ванно ушли в лабораторию, а мы освобождать точку? Когда я увидел кровь, вашу одежду в мед. части, я чуть там не поседел. Хотя вас почти не знал и тогда вообще не помышлял ни о каких романтических отношениях! Меня это не интересовало. Просто вот увидел вас в бинокль на полигоне и что-то в мозгу щёлкнуло. Вы яркая, сногсшибательная женщина.

— Ого! — выпрямилась Мурси. — Поэтому ты всегда рычишь и кусаешься? Вправду, злишься за такие порочные желания на самого себя? Обожествил и в спокойные минуты не можешь представить близость со мной?

— О, я могу! Я представляю нашу близость! И довольно часто, — заверил катар. — Но в этом и кроется основная проблема. Понимаете, я, как бы это сказать, перестаю контролировать себя. Холка, помните, я про неё рассказывал? Маленького котёнка так успокаивает мать. Берет за неё и качает. Создается невидимая связь между ними. Когда же катары взрослеют, то именно там находится точка, которая воссоздает в подсознании глубину чувств, укрепляет доверие, подстегивает к размножению.

— Очень странная у вас эрогенная зона. То есть, когда я мацаю вас за «затылочную титю» вы возбуждаетесь? Но я ведь стараюсь не…

— Божечки-кошечки, да при чем тут вы! Когда два катара решают завести потомство, они друг друга ласкают за холку, а потом мужчина кусает туда женщину. Ну, теперь понятно?

— Поэтому вы вечно меня грызёте за шею! — осенило, наконец, Мурси. — А потом, выпучив зеньки, ретируетесь. А я думала, наоборот! Вам настолько противна мысль о соитии, что вы хотите меня задушить. Погодите, получается, вас все время тянет на бесконтрольное размножение рядом со мной?

— Да! То есть ваши прикосновения будят во мне инстинктивные порывы, глубинные. И я не могу с ними справляться. Пока не могу. И только сейчас, в этой вонючей канализации понял почему!

— Ой, Морик! Ты иногда таким наивным котиком бываешь. Детей у нас не будет, можно прикрыть глаза на священные традиции. Попробуй уже на своей шкуре праздник в виде оргазма, шо ты как не родной!

— Во-первых, я могу причинить вам боль! А остановить меня вы не сумеете. Если я начал кусать вашу шею, значит, я уже плохо себя контролирую. Были бы вы кошечкой, то вам бы процесс понравился. Но вы его реально представьте, пожалуйста.

— Ты барахтаешься на мне, закусив шею? Да не очень.

— Вот. А я уже не смогу остановиться, потому что это инстинкт! У людей их не бывает, я знаю, поэтому вам всё хиханьки, да хаханьки. Мне проще сразу убежать, чем потом каяться. Я просто прошу вас дать мне время. Это для меня новое переживание. Но я изменю отношение к ситуации и у нас всё получится с учетом пожеланий обоих!

— Так получается, Арик предлагает вам перестать симпатизировать мне? — озадаченно проговорила Мурси. — Хочет занять ваше место?

— Что? Нет! Не приплетайте сюда дедулю! Он достойный мужчина, а не вот это вот всё. К тому же прекрасно разглядел в вас личность, а не копию матери. Хотя, конечно, восхищен не меньше.

— Он не видит во мне мать? — встрепенулась Мурси.

— Нет. Сказал, что вы абсолютно на неё не похожи. У меня даже создалось впечатление, что старейшина посчитал вас умней Императрицы.

— Ничесе! Первый раз со мной такое! А еще что он про меня рассказывал?

— Муся! Давайте поговорим обо мне. Я ведь не хуже своего деда! И будущий старейшина тоже. И в прайде меня все уважают. Заслуженно. Да я за неделю отпуска решил вековечные вопросы. И дерево спилил, и свиней мы с вами разогнали, и котят спасли. Про меня даже поэты истории сочиняют!

— Морик, — рассмеялась Мурси. — Ты для меня мистер вселенский идеал! Неужели и к деду ревнуешь?

— И к деду, — тихо сознался Морган. — Ко всем. Вот вы злитесь на наставника за отказ от вас. Думаете, что у него наверняка есть кто-то другой. Не понимаете, почему вас оставили за бортом корабля, не взяли на вечеринку, чем вы не угодили. Это и есть ревность. Когда вы с таким интересом заговариваете за других, я начинаю переживать всё то же самое.

— Я не вещь, а живой человек! Не могу же я стать вашей тенью без права выбора.

— А ведь и Христов живой человек. Почему вы отказываете ему в праве выбора? «Делайте, как я говорю, а не так, как я делаю». Вот ваш девиз. Давайте вместе начнем менять отношение к ситуации. Я постараюсь уложить в голове, что не единственный во всем свете и даже обряд зачатие не гарантирует мне уверенности в завтрашнем дне, но и вы тоже примиритесь с мыслью, что Христов имеет возможность жить той жизнью, какую сам для себя выбрал. Даже если в ней нет места для вас.

— Мы вроде говорили о вас и деде, а не обо мне и наставнике, — ворчливо возразила Мурси. — Сейчас главное найтиначало Пути.

И хоть ничего о предложении Моргана капитан не сказала, всё же катар уловил, что прозвучавшие последние слова заставили её крепко призадуматься. Если она только обработает эту застарелую травму колто-спорами, если подсушит, заживит и забудет о ней, то возможно больше никогда не захочет знать истинную мотивацию наставника и в принципе выкинет его из головы. А там сразу же поселится Морган! Зря он вообще начал про «поговорить начистоту», сам себе вырыл ловушку, в которую тут же с разбегу запрыгнул. Хотел как лучше, сделать Мусю счастливой, но совсем не учел, что это может сделать несчастным его.

Капрал с радостью подхватил нить рассуждения о начале Пути, уводя подальше от болезненной для обоих темы. С удовольствием капитан и Морган начали строить различные гипотезы о том, что же имел в виду Христов, куда теперь стоит направить расследование, какая вообще складывается картина захвата Галактики Инквизицией. Еще долго они сидели на одном месте, постоянно перескакивая с одной темы на другую, но соблюдая рамки рабочих вопросов.

Наконец, рассвело. Об этом вначале оповестил будильник, трелью разлетевшись своим сигналом по канализации и вернувшись обратно с эхом, а потом появился и яркий солнечный свет. Желтый, живительный он сквозил через люки в потолках гораздо интенсивней, чем лунный, и делал мир чуточку мягче и отрадней, чем тот казался ночью. Мурси огляделась, размялась и будто бы каких-то пару часов назад не испытывала острого приступа паники от канализационного тоннеля, самоуверенно пошлепала по вонючему ручейку вверх, утягивая за руку за собой капрала.

Глава 23-1

До «дароносицы» путь прошел незаметно и в тишине. Наговорившись за ночь, оба путника теперь осмысляли услышанное. Моргана клонило в сон, но не столько от усталости, сколько от монотонности. Однако стоило ему встать под очередным колодцем, как свежий колючий воздух привносил бодрость и мутная пелена в голове рассеивалась. Мурси же, наоборот, будто бы расцвела, раскрылась, и с каждым её шагом улыбка на лице становилась всё шире, а азартный огонёк в глазах попеременно вспыхивал, выдавая моменты, когда воображение капитана рисовало красочное развитие предстоящих событий.

За двумя предсказанными озерцами их ожидал очередной крутой подъем, практически отвесный, но совсем короткий и упирающийся в раздвижные двери, огороженные коваными воротами. Яркий блеск начищенного металла, переливающегося в полосе света, выдавал кромнецин. Кому понадобилось тратить столь драгоценный сплав на украшение канализации, Морган даже представить себе не мог. Вдобавок этот кто-то стянул ставни массивной железной цепью, скреплённой на концах навесным кодовым замком.

Замысловатый узор полотен изображал цветы, переплетающиеся между собой и тянущиеся продолговатыми бутонами к верху. Растение точно с Земли, катар видел его в справочнике, когда только догадался, что капитану нравится всё землянское и хотел при случае блеснуть знаниями. Но было это слишком давно, поэтому воскресить в памяти название или хотя бы семейство он не смог. В любом случае, ворота смотрелись красиво, утонченно, точь в точь как административные двери в дорогих домах на Зарексе. И от этого совершенно неуместно.

— Приплыли, — наморщила нос Мурси. — Это что — лифт? До Дракона?

— Похоже на то, — озадаченно подтвердил Морган. — Чушь какая-то. И нет кнопки вызова?

— Не пойму, лилии тут зафигачены шоле? — пробормотала капитан, вглядываясь в цветы. А потом повернулась к подъемнику спиной и принялась со всей силы стучать по ним пяткой, при этом громогласно вопя: — Открывай Дракон, мутант пришел!

От её ударов цепи невыносимо дребезжали, бряцал навесной замок, а на дверях лифта оставались вмятины. Узорная ковка не просто погнулась, она молниеносно разорвалась в особо тонких местах. Морган весь сжался от ужаса. Это же могло быть историческое достояние, просто перенесённое в неподходящее место! Кощунство портить его таким образом. А если капитан настолько погнет дверь, что та просто-напросто отвалится? И он поспешил остановить Мурси, оттаскивая за ремень.

— Капрал, не мешайте, я лучше знаю, как наносить вежливые визиты! Я же землянского происхождения. К таким людям как Дракон нужно являться с помпой! — капитан ухватилась за решетку и потрясла её со всей силы, крича: — Впустите! Я пришла с миром!

Морган так и не понял, причем тут насосы и как они относятся к вежливым визитам на Земле, а спросить не успел, так как откуда-то сверху донеслась слабая суета, шорох и сразу следом приглушенное:

— Жить надоело? А если спущусь?

Мурси бросила победоносный взгляд на Моргана, вздернула гордо подбородок и, пользуясь его минутным ступором, отпихнула подальше от ворот. Выдернула их психосилой, разжала двери лифта и заглянула в шахту.

— Капитан! — проскулил Морган. Как ножом по сердцу для него было смотреть на такое неуважение к объекту культуры, пусть даже и землянской. И он только и смог, что повторять, как заведенный: — Вы ужасная, ужасная женщина!

— А ты и спустись! — проорала Мурси, задрав голову вверх.

— Ты там казенное имущество попортил? Ну, сейчас кому-то не поздоровится!

Трос ожил, двери опять съехались, едва капитан успела вытащить голову, и послышался звук приближающейся кабины. Морган приготовил бластер, а сама Мурси встала рядом с проемом и вытащила кинжал, ожидая момента, чтобы наброситься на тех, кто внутри. Лифт со звонким щелчком остановился. Издавая чудовищный скрежет, двери раздвинулись, и из ярко-освещенных внутренностей показался неестественно бледный, действительно с серебристыми губами, но в то же время вполне симпатичный молодой парень, почти мальчик. Он в замешательстве посмотрел на валяющиеся внизу искорёженные ворота, а потом перевел взгляд на направленный Морганом бластер.

— Едем к Дракону! — зловеще оповестила Мурси, приставляя кинжал к незащищенному горлу, и скользнула в лифт, выхватывая на ходу копье из рук парня и бросая его к воротам.

Кабина начала подъем и катару представился шанс лучше разглядеть их провожатого. Одет парень был в просторные брюки из современной синтетики и массивные военные сапоги, но торс оставался голым. Кого-то берсеркер Дракона напоминал, где-то Морган видел уже и эту странную физиономию, и комплекцию, и даже оранжевые штаны. Странным казалось и то, что его бледная кожа в некоторых местах и впрямь будто гнила. На правой стороне спины скучились язвы, напоминающие маленькие вулканы, на лбу железными скобами прихвачены края расползающейся раны, из которой супротив ожиданию не виднелось крови, а только такая же бледная жижа, выступающая едва заметными каплями из жерла гнойников. Глаз зацепился за выжженное клеймо на шее под затылком — всё тот же дракон, что и на флаге.

Приятная расслабляющая музыка, словно в каком-нибудь дорогом отеле, сопровождала весь их подъем. Парень сохранял удивительное хладнокровие. Только один раз попытался что-то сказать, но Мурси плотней приставила кинжал к горлу, и берсеркер, как показалось Моргану, безразлично хмыкнул и оставил попытки выйти на разговор. Наконец лифт несколько раз звякнул, обозначая видимо этажи, и остановился.

Помещение, куда их привезла кабина, выглядело не просто старым. Оно напоминало те храмы, которые раскапывали в экспедициях последователи Ордена Вселенского Разума. Пройдет немного времени, пару сотен лет, и, пожалуй, Земля превратится в один из таких вымерших миров. Нет, замок действительно кто-то привел в порядок, а не строил с нуля. Старый песчаник неумолимо рассыпался, куски каменной кладки валялись под стенами, в воздухе летала пыль. Кое-где виднелись следы свежего цемента. Но что самое неприятное, так это сырость и промозглость, забирающаяся под одежду и оседающая липкой пленкой на незащищенных участках тела, да сквозняк, который гонял ветер по закоулкам, иногда закручивая в вихри мелкий мусор. В канализации под люками и то воздух был теплее.

— Куда дальше? — нетерпеливо спросила Мурси. — Не живет же Дракон в таких условиях?

— Вы даже не представляете, с кем имеете дело, — спокойно ответил бледнолицый. — Можете застрелить меня прямо здесь и сейчас, но это уже никак не решит вашу судьбу. Я лишь единица в куче. Дракон просто-напросто вас съест.

— А мы и не собирались тебя калечить. Угроза это так, для профилактики, — таким же тоном проговорила Мурси, к удивлению Моргана отставляя кинжал от горла берсеркера. — Морган, спрячьте пушку. Нам мутанты внизу таких баек про вас понарасказывали. Шо вы ядрёны воины! Я не хочу войны с Драконом, мы желаем просто побеседовать, заключить сделку, если получится.

— Дракон не заключает сделок! Вы ничего не можете предложить такому могущественному созданию, кроме самих себя.

— А может мы за тем и пришли! Морган, опустите пушку, — повторила Мурси. — Держу под контролем. А ты иди и скажи своему хозяину, что мне нужно с ним срочно поговорить. Мы оружие даже сложим, чтобы всё по-честному было. Без угроз.

На этих словах катар едва удержался от злобного смеха, ставя под удар всю глуповатую безобидность, какую разыгрывала перед берсеркером капитан. По-честному, как же, вооруженные только могущественными природными способностями.

— Странные вы, ребята, — озадаченно пробормотал парень и, точно нехотя, принял из рук Мурси кинжал и бластер Моргана. — Идите тогда за мной.

Он махнул головой и повел гостей мрачными катакомбами дальше. Пустые голые стены плохо освещались дневным светом из маленьких круглых бойниц под самым потолком, которые к тому же тонули в пылевой завесе. Коридор сменялся коридором, а внешний вид замка никак не преображался. Из обстановки встречались разве что строительные леса, но на них никто не работал. Либо еще и впрямь слишком рано, либо реконструкция не стояла в приоритете у Дракона. Иногда путь пролегал мимо широких проёмов, вырубленных в камне и без опоры, и тогда можно было заметить, что ведут они прямо на горную плантацию, где трудились жители из «древни». Отсюда и промозглость. Поля обильно орошались из труб, нависших по всему периметру над зеленью.

— Не задерживайтесь! — подстегнул бледнолицый, когда они замедлились, всматриваясь в очередную такую дыру.

Но Морган успел разглядеть, насколько эти селяне не похожи на тех, которые встретились им ночью. Чистые, довольные, даже можно сказать счастливые. Они пели, улыбались, громко переговаривались, и создавалось впечатление, что делали свою работу с любовью.

Странным казался и сам берсеркер. Не пытался сбежать, угрожать или пленить визитеров, даже после того, как завладел их оружием. Неужели поверил в недальновидность капитана, как когда-то и Морган с легкостью? Неужели такому молодому парню всё равно и он не испытывает ни паники, ни волнения, а действует исключительно по заложенному алгоритму на случай экстренных ситуаций? Будто через день такое происходит. Мутанты из канализации, крушащие лифт и ворота — дело обыденное, житейское. Тут-то Морган и вспомнил, где уже всё это видел! Вот что имел в виду циклоп. Перед ними не человек, а биоробот, практически точная копия питомца лорда Реджепа — Крига. Имитация жизни, но очень достоверная.

— Похоже, один из наших Лордов тут частый гость, — вполголоса проговорил Морган. — Вам никого не напоминает наш новый друг?

Мурси кивнула и приставила палец к губам, призывая держать подозрения при себе. Как раз к тому моменту они подошли к первой жилой комнате, встреченной в замке. Наконец, хоть какое-то разнообразие. В ней даже мебель присутствовала! Две кровати из хлама, но застеленные настоящими и довольно опрятными простынями и одеялами. Стол, тоже из подручных материалов, но чистый и аккуратный. Стулья, шкаф, камин — всё из камня, что и сам замок, только чуть светлее. Видимо, достроены позже. На стуле сидел еще один молодой человек, выглядевший как брат-близнец провожатого, только немного постарше и с другими ранами на лице. Его рот был сильно порван на уголках губ, а бледную бескровную плоть держали такие же железные скобы как у первого. Но то ли они были поставлены давно и плоть разъехалась, то ли хирург выполнил работу некачественно. Через пространство между краями с легкостью проглядывались коренные зубы, а выглядел этот биоробот словно клоун из Бездны, дико улыбающийся при виде своих новых жертв.

Мурси от неожиданности икнула.

— Не с места? — нерешительно спросил старший берсеркер, хватаясь за копьё. Но увидев напарника, тут же опустил его и вытер тыльной стороной ладони белесую жидкость, потекшую из носа. — Айни, мутантам вход воспрещен, сколько тебя учить?

— Они чего-то хотят, но я точно не понял чего. Ворота разворотили, значит сильные. А этот волосатый довольно стройный. Помнишь, благодетель говорил, что скучно и ничего экзотического. Вдруг пригодятся?

— Претендентов в армию Дракон выбирает сам, — назидательно забрюзжал в ответ второй. — Хотя, возможно они действительно пригодятся.

— Именно. У тебя кровь, Фир, — трогательно и даже как-то заботливо спохватился Айни, доставая из кармана тряпку и протягивая её другу. — Тебе уже очень давно нужен донор! Дракон не откажет в очищении, если ты сам раздобудешь материал.

— Может ты и прав. Для армии эти точно не подойдут. Для отряда берсеркеров слишком слабы и восприимчивы к боли. Мы — бойцы, а не мутантский сброд.

— О, я боец! — вмешался Морган, оскаливаясь и демонстративно выпуская когти.

— Ого! — восхитились сразу оба. — Фир, в самом деле! Представь, какая течет в нём кровь!

— Очень горячая! А если закипит, то всё, туши свет, кидай гранату! — тут же поддакнула капитан. — Морик такое вытворяет, как адреналин в башку шибанет. Не остановить! Бешенный и психический сразу делается! Шестерых одним ударом!

— Капитан! — смутился Морган, застенчиво улыбаясь. За последние сутки он услышал много лестного в свой адрес от нянни, но вопреки логике, с каждым разом его всё больше конфузили подобные откровения.

— А ты? — поинтересовался Айни. — Крови в тебе маловато будет. В армию хочешь попробовать?

— А то! Не смотри, шо я задохлик. Тоже кой-чего умею!

— Не знаю, не знаю, — недоверчиво покачал головой Фир. — Конечно, девственниц Дракону тоже приносят в жертву, но чтобы жертва сама пришла! Такого еще не было.

— А я девственница-оборотень, — неуверенно соврала Мурси. — Каждую ночь по новой. Короче, вашему Дракону понравится. Сплошная экзотика!

— Что? — прыснули со смеху сразу все, и берсеркеры, и Морган.

— А шо? Я феномэн!

— Сидите здесь, я сообщу, куда следует, — и уже Фир поднялся и скрылся с их глаз.

***

Как только старший исчез, капитан тут же приступила к допросу оставшегося берсеркера. Спрашивала обо всем — и про замок, и про Дракона, и про самих биоботов. Со стороны могло показаться, что это всего лишь неуемное любопытство, с таким мастерством Мурси разыгрывала бесхитростность и любознательность путешественников, столкнувшихся с неопознанным, но Морган уже достаточно хорошо изучил все её повадки и поэтому не сомневался — за образом простофили капитан искусно разведывает обстановку.

— И что, вас прямо целая армия таких бесстрашных наемников? — притворно охнула Мурси, прикладывая руку к сердцу.

— Не сказать, чтобы громадное количество, но да, нас много. Армия Дракона раз в пятьдесят меньше, — Айни закатил глаза к потолку, принялся что-то высчитывать, загибая пальцы, а потом подвел итог: — Примерно тысяча, или может быть даже сто пятьдесят персон! И это только в этом замке! Сколько еще ключевые точки охраняет, так и до миллиона досчитать можно. Но я не умею.

— Вы с Фиром так похожи. Братья-близнецы? Просто ты с задержкой развития?

— Нет, мы созданы по одному лекало. Ты же не биофоб, надеюсь?

— Вот это точно не про меня! — искренне ответила капитан. — Я вообще считаю, что любая жизнь бесценна! Может мы с тобой даже родственники. Если уж совсем честно, сама не понимаю, что я такое. Может клон, может биоробот, поди разбери императорские разработки.

— Любая жизнь — бесценна, — повторил Айни, словно впервые услышал подобное откровение и растянул посеребренные губы в подобие улыбки. — Вполне может статься, что ты мой потомок. Формально конечно. Дракон говорит, наша матрица создана раньше, чем появился даже Император Син! Это потом её уже передали в безвозмездное пользование одному Лорду в ином мире. Слышали про цирк резни?

— А то! Про него вся Галактика знает. Даже Морган.

— Так вот. Это изобретение Дракона! А первого из нас сконструировали в качестве питомца. По дружбе передарили лицензию, но иногда Лорд Чунгук и Лорд Зейн навещают Замок, дают посмотреть на новые модификации братьев. Поговаривают — сам я не слышал, эти слухи среди армии ходят — что даже монстров каких-то боевых специальных вывели. Эх, жаль Дракон не использует иномирянский биоматериал, глядишь бы и нас, бойцов полураспада, не мучала хворь и мы не нуждались бы в донорах.

Мурси замерла, настороженно изучая, словно гипсовое лицо Айни. В это время она как раз вертела в руках пад, взятый со стола. Прибор, созданный давно, очень старой модификации, такие не выпускали уже лет сто, громоздкий и с запутанным интерфейсом. Однако через него просматривалось множество точек из канализации, включая лифт. Вот как берсеркер узнал, что к ним пришли гости, можно было и не крушить красивые ворота.

Последние слова о донорах вызвали у капитана, да и у Моргана, тревогу. Нехорошее предчувствие засвербело в носу, хотя могло статься, что это прибавилось в воздухе пыли. Мурси уже хотела уточнить, что за очищение нужно этим бойцам, как часто знакомые Лорды прилетают в гости и в каких отношениях они с Драконом, но в комнату вернулся Фир.

— Что же, вам повезло, — как показалось Моргану, радостно сообщил постоянно улыбающийся берсеркер. — Дракон хочет поглядеть на смельчаков, но для начала нужно вас отмыть от вони и приодеть. Сказали, обоих в армию. Спасибо, Айни, ты был прав. Я сопровожу соискателей к генералу.

***

Фир предупредил, чтобы гости ни к чему не прикасались, и повел их закоулками, по лестнице вверх до еще одного лифта, разительно отличающегося от первого. Гораздо меньшего размера, с электронным табло в форме знакомого уже цветка. Да и сама кабина оказалась красиво обвита ковкой, похожей на орнамент сломанных ворот. Утонченно, изысканно. Нет, не простой проводник этот Дракон, какой-нибудь древний Лорд в бегах, ни больше — ни меньше! Только у подобных персон настолько развит вкус к роскоши. И когда открылись двери, Морган только уверился в своей догадке.

В холле, куда их доставил лифт, на стенах и потолке, всюду громоздилась лепнина. Лилии, из букета которых будто бы росла пузатая люстра на потолке; лилий по углам, обвивающие колонны; лилии вместо подоконника и рам больших, с рост Моргана, окон. Теперь катар не сомневался — Лорд, преданно любящий именно этот сорт цветов. Он уже хотел было заикнуться и об этом капитану, но из белой двери в дальнем углу показался мужчина, поспешил навстречу, виляя бедрами не хуже Мурси в попытке соблазнить всех на своем пути, и крича, чтобы те не двигались и не испачкали ковер под ногами.

— Генерал, — почтительно поклонился Фир, и больше не проронив ни слова, отступил назад в лифт и тут же уехал, оставив остолбеневших гостей на нового попечителя.

Тем временем тот уже достиг порога и придирчиво принялся рассматривать капитана и Моргана. Мужчина обходил их по кругу, морщил нос и демонстративно затыкал его пальцами, жеманно отставляя при этом мизинец. А те, в свою очередь, так же во все глаза пялились в ответ.

А посмотреть было на что! Высокий, худой и странный донельзя. Такого Морган даже на Беллис не встречал. Длинные кучерявые волосы цвета безлунной ночи, зачесаны назад и явно закреплены бальзамом. Карие выразительные глаза, подведенные стрелками, дневная, едва заметная щетина по всему лицу, с нанесенными прямо поверх розовыми румянами. Нос горбинкой, средние уши, в мочках которых сверкали круглые маленькие сережки. Но что больше всего поразило Моргана, так это искусственная родинка на скуле, прямо под левым глазом и ярко обведенные чем-то алым контуры губ.

Одежда же его смотрелась совсем бессмысленно, по крайней мере, для представителя военизированной структуры. Прямые узкие и кипельно-белые штаны с завышенной талией и обхваченные широким черным кружевным поясом. Короткий пиджак, такого же цвета, что и брюки, с рукавами в три четверти. Выглядел он не по размеру и был как-будто бы мал. Не сходился на голой и при том ужасно волосатой груди. Казалось, у этой одежды и нет никаких пуговиц или заклепок, она предназначалась для красоты, а не прикрывать тело или обогревать его. В кармане пиджака торчала живая красная лилия. Шею в несколько рядов обвивало колье из белых маленьких бусин, а по центру, утопая в курчавых волосах, покоился кристалл. Обыкновенные черные туфли лодочкой завершали гармонию. Да, несмотря на нелепость, наряд смотрелся празднично и довольно ладно.

— М-да, — заключил мужчина, обращаясь к Моргану. — Революцию не произведешь, но разнообразие в армию внесешь точно. Разуйтесь. Вас надо выкупать.

— Как? — зачем-то спросил Морган, хотя хотел узнать совсем другое. Но непредсказуемый вид встречающего не оставлял и шанса сохранить здравый рассудок. Единственное, что теперь занимало катара, так это как на Земле ведутся войны с такими генералами.

— Дурашка, ванну никогда не принимал? Мы это исправим. Ты же не собираешь, ради всех даров Дракона, проходить собеседование и при этом так вонять? — манерно помахал мужчина перед своим носом пятерней, делая вид, что разгоняет воздух. — Меня зовут Жан Пьер, я генерал армии. Но ты, пушистик, можешь звать меня просто Жаном.

И Жан Пьер неискренне захихикал, прикрываясь ладонью. Он продолжал так мерзко подхихикивать, пока его подопечные разувались, а потом повел их в дверь, откуда появился сам.

— В этом крыле покои, принадлежащие армии. Но сейчас никого нет, все прислуживают Дракону, готовятся к завтраку. Жаль, что мне приходится возиться с незваными попрошайками, а не учувствовать в общем веселье. Но что делать, что делать! Такая доля управителя. Другой генерал, его, кстати, зовут Александр, всё еще обучает последнюю жертву от селян. Уж не знаю, где они нашли такого молодого! Остолопы, честное слово. Сколько раз им предъявляли требования, сколько раз описывали вкус Дракона! Нет, старое поверье глубоко сидит, — тараторил Жан Пьер, напоминавший в этот момент Клару своей манерой вести беседы. — Сказать моё мнение? Лучше бы они потратили силы и вырастили достойную жертву, чем по любому поводу преподносить девственников и девственниц, пусть и самых красивых в округе. Толка с них всё равно никакого. Некоторые сразу уходят в подвалы, на опыты. Ах, вот мы и пришли!

Жан завел их в комнату со множеством лавочек и абсолютно без окон. По стилю она очень отличалась от всего замка. Каменной плиткой — гладкой и цельной, из другого состава, напоминающей больше металл, чем песчаник — был обложен пол, стены, скамьи и даже питьевой фонтанчик. Пласты разноцветного кафеля складывались в мозаику и составляли картины купания: молодые девушки и парни во время игр с водой, а поодаль старики в наполненных каменных ваннах. И повсюду изображение пены и мыльных пузырей.

— Умеешь раздеваться? Или ты и этому не обучен? — продолжал Жан, обращаясь к Моргану. — Я помогу, я специалист высшего разряда по избавлению от одежды.

— Я бывал в бане, — шарахнулся от него катар.

— Баня! Какое забавное словечко. Я и забыл о его существовании. А ты интеллектуал? Обожаю умных мужчин. С удовольствием возьму у тебя пару уроков словесности, — восхитился, явно заигрывая, Жан, снял с себя пиджак, к ужасу самого Моргана оголяя не менее волосатую спину, и повесил его на крючок в стене. — Барахло на лавочку положи, оно тебе больше не пригодится!

— Я не собираюсь разгуливать без штанов по замку! — возмутился Морган. — Это неприлично!

— Еще и из стеснительных! — проворковал Жан, театрально приоткрывая рот и закатывая глаза к потолку. — Фантастика! Как выкупаем тебя, выдам стандартную форму легионера, не переживай. А если приглянешься Дракону, на что я искренне надеюсь, то лично займусь твоей корректировкой. Исправим вмиг эту никчемную скромность. Станешь таким развратным, как ни одного солдата в нашей армии еще не было!

Морган оскалился, чуть слышно рыча. Ему начинало надоедать такое странное и совсем неуместное приставание. Еще и от мужчины! Все эти наигранные ужимки напоминали первые дни знакомства с капитаном, то время, когда Морган вел себя непростительно глупо, а настойчивость и напористость генерала — почившего Джеймисона. Того тоже никогда не отпугивала холодность «жертвы». Но своими действиями катар вызвал только плохо сыгранную попытку упасть в обморок от Жана. Похоже, того и вправду не заботили дискомфорт и замешательство гостей.

— Ох, какой страстный! Прямо зверь! Отворачиваюсь, отворачиваюсь, — жеманно захохотал генерал армии Дракона и наткнулся взглядом на озадаченную Мурси. За всё время капитан не проронила ни слова, силясь поверить в разворачивающийся абсурд перед глазами. Жан заметно сник, и практически не разжимая поджатых презрительно губ, прокомментировал: — Ну и ты, что ли, раздевайся, бесполезный довесок. Оставлю вас одних, вот простыни, прикройтесь. Особенно это касается тебя, клоп. Пойду, приготовлю ванны.

— Вот нам и джакузи, — оторопело прошептала Мурси, когда Жан их покинул.

— Чушь какая-то, сэр! — сердито заворчал Морган. — Это неправильный генерал, и армия у них наверняка неправильная! К тому же, а если вы заболеете? Зонд-то в деревне остался. А тут такие сквозняки. И вообще, что это такое, он вас голой теперь увидит?

— Не переживай на этот счет. Уж я его точно не интересую.

Морган ничего не ответил, а изобразил из себя джинсольмента и отвернулся, снимая обмундирование, которое действительно и запачкалось, и воняло. Он, конечно, не сомневался, что совершенно не смутит своим подглядыванием саму нянни, но всё еще переживал насчет своих неконтролируемых реакций. Одно дело осознать проблему, сидя посреди зловонной жижи, другое воочию увидеть Мусю обнаженной, да еще когда рядом крутится соперник, пусть и делающий вид, что капитан его не интересует как женщина. Все они так себя ведут, пока случая подходящего не выпадает, это Морган по себе знал.

Когда он повернулся, капитан уже стояла обмотанная простыней. Она задумчиво разглядывала плитку под ногами, но уловив взгляд Моргана мягко ему улыбнулась.

— Можно я прокомментирую, капрал? — и, не дождавшись согласия, продолжила: — Вы сногсшибательны, мистер межгалактическая сексуальность. Я бы вас съела!

— Муся, — зарделся Морган, стыдливо пряча глаза в пол. Он хотел ответить чем-то таки же, но пока подбирал слова, вернулся Жан.

— Ну, вы только посмотрите на это чудо! Ах, Александр столько всего пропускает! Вперед, вперед. Я помогу намылить твою накаченную спинку.

— Я сам, — огрызнулся Морган.

К досаде катара, их с капитаном мало того что рассадили по разные ванны, так еще и очень далеко друг от друга, будто специально. Мурси осталась где-то вдалеке и сама себя намыливала и напенивала, в то время как Моргану приходилось отбиваться от назойливого Жана, крутившегося постоянно рядом. И ничего не помогало! Ни рычание, ни демонстрация когтей и зубов, всё это оказывало эффект ровно наоборот. Генерал армии делал вид, что сейчас упадет в обморок, обмахивался рукой и полотенцем, неуместно и жеманно хохотал, игрался с пеной и водой, изо всех сил стараясь хоть под каким-нибудь предлогом дотронуться до тела катара.

— Я расскажу Дракону, что ты ко мне приставал и даже пытался всучить взятку, если не прекратишь сейчас же приставать! — наконец, пригрозил Морган. — Мне нравится Мурсик и больше никто!

— Глупенький, — снисходительно улыбнулся Жан, опуская руку в ванну. — Я покажу тебе настоящую любовь.

— Не надо мне ничего показывать! — запротестовал Морган. — Достаточно и того, что я уже увидел. Я занят, у меня есть пара!

— Что за глупости, малыш? Ты же не гальюн, чтобы быть занятым!

— Моё сердце уже любит, — неуверенно признался катар, словно стесняясь такой попытки защиты.

— А разве любовь это не свобода? Разве она скупа на свои дары? Открой ей сердце и получишь в ответ взаимность. Любовь — это всё, это сама жизнь! Прекрасное, доступное каждому удовольствие! Так почему бы не разделить его между достойными? Наша любовь будет длиться вечно. Захватывающая, возносящая, очищающая! Я вижу свет в твоих глазах, это искорки блаженства, что поджидает нас в скором будущем. Но твоя величайшая любовь еще впереди, поверь, милаш. До встречи с Драконом каждый из нас не знал настоящего чувства.

Морган промолчал, так как слова генерала совсем не отзывались в его сердце, но возразить он ничего не мог. Катар не был уверен, что знает, из чего состоит эта самая «любовь».

— Мы пройдем Путь освобождения вместе. Воспарим на крыльях страсти. Неужели ты не чувствуешь её в воздухе? Ты забудешь о том клопе, что сейчас занимает твои мысли. Её точно не возьмет Дракон в нашу армию, сразу в подвалы отправит, на опыты, — сокровенно нашептывал Жан. — И не стоит печалиться. Старая жизнь станет для тебя ненавистной.

— Я накупался, — отстраненно проговорил Морган. — Давай закончим уже с этим?

— Как скажешь, милый. Пойду, приготовлю одежду. Не терпится поглядеть на тебя в образе легионера.

И как только Жан скрылся из банной комнаты, Морган тут же выскочил из ванны и поспешил к Мурси.

— Не нравится мне это, Муся! — взволнованно запричитал Морган, подавая ей руку. — Не нравится! Нет у них никакого оружия, кроме перевозбуждения. Жан сказал, что вас на опыты сдадут! Повторяю вам, это точно ненастоящий генерал! Давайте в другом месте поищем ружье! Я еще терплю, когда вы так нескромно ко мне пристаете, но Жан совсем не в моем вкусе. И вообще…

— Спакуха, Котик! Ты просто не чувствуешь. Но в Замке такой фон, шоб ты знал, ты б заплакал! Зов постоянно напевает об Амуре. Рисует цветы, поля, счастье в голове. Хочется всё бросить и потонуть в блаженстве. Этому вы научили Материю на Вознесении? Любви ко всему, что тебя окружает?

Морган замер пораженный, не веря ушам. Такого последствия своих действий он никак не предполагал.

— Но я же не знал, к чему это может привести! Такой генерал не мог мне присниться и в самом кошмарном сне.

— Упасть не встать! Морган! — расхохоталась Мурси. — Получайте ответочку и покорно несите ответственность. Эх, жалко раньше не могла расслышать всего этого! Видимо, тут ореол Зова на пределе, что даже меня проняло. Так бы и зацеловала вас до полусмерти. И эта, — капитан встряхнула головой, приводя мысли в порядок. — Мы, кажись, нашли еще одного первородного, я даже догадываюсь кого! Просто немного не сходится, но всякое в жизни бывает. Может быть, конспирация, может быть, Ленкины сведения тоже не до конца правдоподобны, а может быть феминитивы не нужны. Ты только представь, сколько информации нам откроется, если это так.

— При чем тут феминитивы? — не понял Морган.

— Мы сможем выведать то, что скрыто официальными источниками, — не посчитала нужным ответить на его вопрос капитан. — Возможно даже компромат на Дуку! Так что делай вид, будто всё в погоде. Сбежать всегда успеем.

***

Жан протянул Моргану два свертка ткани — красный побольше и золотистый гораздо меньшего размера. В Мурси же он брезгливо кинул белый. Катар подавил раздражение, вызванное столь пренебрежительным отношением к его нянни и развернул обновку. Красным оказалась пышная юбка в крупную складку, доходившая практически до колен. Золотым — манишка, туго обвивающая шею, спадающая ниже и прикрывающая весь плечевой пояс. Катар устал отбиваться от назойливых рук Жана и позволил тому закрепить этот атрибут как положено, наблюдая за капитаном.

Ей досталась просторная короткая туника, крепящаяся на двух брошах по плечам. Обыкновенная легкая ткань, подпоясанная плетеным ремешком. И от этого очень хорошо смотревшаяся на Мурси. Морган давно заметил, что чем проще фасон, тем эффектней он сидит на капитане. Каким-то образом, ей удавалось украшать одежду, а не пользоваться одеждой для украшения, как большинству женщин. Катар залюбовался, чуть было не пропустив очередную попытку погладить себя по спине.

— Руки выдерну, — зашипел Морган на Жана, а тот по обыкновению опять прециозно захихикал. — Я вообще не понимаю, что у вас за армия, где утверждена подобная форма! Безтрусая команда? Армия голожопов?

— Армия любовников, дурачок!

— Так и знала! — радостно воскликнула капитан. — Босиком?

— Сейчас подам обувь легионера, милочка. Совсем забыл. Моё воображение отказывается работать, пока рядом такой зверь!

Жан выудил из-под лавки, на которую встал, чтобы свысока руководить переодеванием, открытые сандалии с длинными лентами вместо застежек, нетерпеливо поторопил гостей, спохватившись вдруг, что завтрак вот-вот начнется, а Дракон хотел разобраться с непрошеными попрошайками до него, и повел их дальше, в «церемониальную залу».

Теперь пол под ногами был устлан нескончаемым мягким ковром, стены выкрашены в приятные постельные тона фоном, а поверх нанесены яркие росписи, заполняющими пространство вплоть до потолка. Дурацкой лепнины как будто бы стало больше. На пустых без рисунка поверхностях висели картины и почти на каждой изображены Жан, другой мужчина, тоже накрашенный, светловолосый, с каре и аккуратными усами, а посередине, между этими двумя, эффектная женщина — жгучая брюнетка, с крупными чертами лица.

Морган в очередной раз хотел поделиться наблюдениями с капитаном, что по его разумению Дракон вовсе не Дракон, а самая настоящая Драконша. Быстро догадался, при чем тут феминитивы, которые не нужны. И в очередной раз ничего не успел. Перед ними выстроился коридор из двух шеренг «легионеров», одетых точь в точь как он сам.

Все как на подбор! Красивые, статные, молодые, с ухоженными лицами. Однако же макияжем пользовался далеко не каждый. Некоторые, наоборот, нарочито подчеркивали свою брутальность густой бородой или короткой стрижкой. Но это ровным счетом нисколько не спасало положение вещей. По откровенности поз и выставлению себя на показ эти парни могли соревноваться с официантами «Цирка радостной резни».

Всего их насчитывалось человек десять, по пять с каждой стороны и они образовывали праздничный проход к роскошным золоченным дверям из дерева — материала, какой на Земле считался дороже даже кромнецина в Галактике.

Моргана охватило уныние, оно родилось возле сердца, добралось до горла и образовало во рту неприятный горький привкус. До последнего катар надеялся, что «Армия любовников» лишь плод больного воображения Жана, а не страшная правда. Неизвестно, до какой степени придется еще играть свою роль в этом спектакле, чтобы убедить первородную Драконшу в безобидности и почтении. Ну, или какой там дальнейший план у Мурси? К сожалению, с Морганом капитан опять не поделилась ни стратегией, ни тактикой.

Но еще большую досаду вызвало то, с каким восхищением нянни разглядывает каждого из парней, проходя мимо. Да она аж запах изменила! Как тут не ревновать? Робкая надежда постучала в душу — это просто Темная Материя заставляет её любоваться! В действительности капитану не интересны другие мужчины, иначе не грозилась бы она скушать его, Моргана!

— На мне этот наряд сидит лучше, — обиженно засопел катар, придвинувшись ближе к нянни.

Мурси вздрогнула, подняла взгляд и виновато улыбнулась.

— Конечно, лучше, — прошептала она. — Я не при чем, это всё Зов! Сейчас разгоню блокировку на максимум и немного ослепну, не переживайте.

Жан раскрыл двери и запустил гостей в длинную без мебели комнату. Красная ковровая дорожка упиралась в ступени, поднимающиеся к пьедесталу, а сам он покоился в темноте. Но на величественном троне явно кто-то сидел, тень человеческой фигуры Морган сразу разглядел. По обе стороны от дорожки замерли такие же «любовнички», а на ступенях сидели красивые длинноволосые девы, тоже человеческого вида, в белых туниках как на Мурси. Девушки старались выглядеть непринужденно, делали вид, что просто болтают и смеются, кокетливо оглядывая гостей. Но выходило слишком искусственно. И их громкое шушуканье, и слишком неприкрытые косые взгляды. Видимо, им предписано было изображать придворных на балу короля, по обычаю какой-нибудь недоразвитой планеты.

Жан остановил Моргана и Мурси возле ярко-золотистой черты, нарисованной на ковре. На пьедестале зашевелился Дракон. Организм Моргана мгновенно отреагировал. Шерсть поднялась дыбом, верхняя губа непроизвольно дернулось. Пахло йонгеем, да так сильно, как никогда в жизни ему еще не приходилось ощущать, разве что в случаях, если Мурси гневалась. Но даже гнев капитана, хоть и пугал, но не вызывал отвращения и гадливости, каким пропитался воздух вокруг так называемого Дракона.

Из сумрака выступил хозяин Замка. Пышное платье из дорогой тяжелой ткани, тоже с золотистыми узорами, с длинным шлейфом, подметающим пол, полностью поглощало внимание на себя. Дракон ступал величественно, медленно, осанка его заставляла завидовать даже Моргана. Но как только взгляд упал на лицо, то тут же померкло всё. Это было очень красивая женщина в самом расцвете Сил. Настолько красивая, насколько это вообще возможно! Длинные темные волосы волнами спадали на спину, на оголенные покатые плечи и глубокое декольте. С каждым вздохом красивая пышная грудь царственно поднималась и опускалась, заставляя дыхание подстраиваться под этот ритм. Тонкая талия, перехваченная лентами и бантами, казалась неестественно узкой, словно молодое деревце, а шикарные широкие бедра только подчеркивали разницу в пропорциях.

Огромные круглые темные глаза, аккуратный вздернутый носик, полные алые губы — образ чувственный, страстный. Рот Моргана приоткрылся, и он на своей шкуре убедился в правдивости высказанного Жаном предположения. Если бы Морган не родился катаром, то вполне возможно, столкнувшись с таким великолепием, навсегда бы забыл остальных женщин, что знал до этого. Даже сейчас, он не в силах был отвести взгляда, и Дракон вполне это понимал. На лице женщины появилась едва заметная снисходительная улыбка, маленький аккуратный подбородок приподнялся еще выше, и она медленно и грациозно продолжила ступать вниз по ступеням со своего пьедестала. В зале всё замерло, казалось, исчез даже сквозняк. Взоры персон были устремлены на Дракона, а в них не читалось ничего, кроме полного обожания и благоговения. И только Мурси завистливо поджала губы, едва слышно присвистнув.

— Морган, я поняла, аура Императрицы, — прошептала она. — Мы должны как-то реагировать?

— Восхищайтесь, Муся! — искренне ответил Морган, не сводя взгляда с красавицы, идущей к нему навстречу.

Драконша остановилась, удивлённая их перешептыванием. С ней такое случилось впервые. Она приподняла одну бровь и вдруг подозрительно сощурилась. Люди вокруг засуетились, принялись искать способ себя покалечить.

— Аура Опустошения, — шепнула Мурси и отрицательно завертела головой, показывая, что и это на них не действует.

— Так и понял, сэр.

Дракон переменилась во всем своем образе. Она помрачнела, из глаз будто молнии стрельнули, челюсть сжалась, а на лице отпечаталась страшная гримаса ненависти. Именно так она и уставилась на Моргана. От этого катару стало тошно, усилился неприятный запах йонгея, начало мутить. Но отвлекло то, что легионеры и девушки неожиданно беспричинно напали друг на друга и начали по чем зря мутузить, цепляясь за волосы и пытаясь удушить соперника.

— Лиля? — робко спросила Мурси. — Лиля, это вы? Не гневайтесь, мы не подвержены аурам. Пусть они прекратят.

— Лилиана, — поправила удивленная Драконша, действительно выключая ауру. — У тебя защита, но мутант почему не реагирует?

— Ой, этот зануда, — махнула рукой в сторону Моргана капитан. — Даже мои ауры игнорирует.

— Даже твои? — Драконша подошла совсем близко и с интересом принялась рассматривать Мурси. — Марго, ты что ли? Обратила косметические процедуры? Теперь такое убожество в моде? Тебя же всегда бесили эти канапушки!

— Они красивые! — зачем-то возразил Морган.

— Я не Марго, — покачала головой Мурси. — Я её дочь, Лиля.

— Как это? — опять не поняла Драконша. — Она решилась на то же, что и Роза? А это кто?

— Мой, эээ, партнёр. Но мы тут по делу! Большая удача встретить вас!

— И как партнер? Хороший любовник? Не девственник, надеюсь? — не слушала Лиля. Она бесцеремонно потянулась прямо к юбке Моргана, намереваясь ощупать скрытое под ней собственными руками и удостовериться в том, о чем уже нашептал Жан, но Мурси тут же загородила Моргана собой. — Жалко, что ли? Я с тобой тоже поделюсь, не изверг же.

— Не в этом дело! Я бы с радостью, но катары принадлежат только одной хозяйке, — Морган открыл было рот возмутиться, но Мурси продолжила: — Если другая женщина до него дотронется, не переживет и ухерачит себя! То есть сделает себе херабору!

— Харакири, сэр, — поправил катар.

— Точно, её самую. Но я расскажу, где взять такого же, даже лучше, и он с радостью вам отдастся, потому что любит таких женщин как мы.

— Дивно! Ладно. Поедим, я послушаю новости из мира и ваше дело, а ты мне расскажешь, где взять собственного… кажется, каджита? Правильно?

— Они предпочитают название катары.

— А, точно. Припоминаю что-то такое. А хвост есть?

— Только там где надо.

— Что ж, тогда пожалуйте к столу, — улыбнулась Лиля и повела их в другие покои.

***

Завтрак прошел в спокойной, даже можно сказать семейной обстановке. Стол ломился от лакомств, видимо благодарные за разные патенты на изобретения Лорды снабжали Лилиану всем необходимым для комфортной жизни. А что не привозили, выращивали селяне в подвесных садах. Незаметно прислуживали всё те же красивые молодые люди, а за столом помимо гостей и хозяйки присутствовали оба генерала. Александр оказался более приятной персоной, чем Жан. И хоть его одежда не отличалась простотой — белая рубаха с кружевной манишкой и такими же широкими кружевными манжетами только мешали принимать кушанья, — однако же, он не отставлял так жеманно палец, как его коллега, и в целом вел себя более скромно, всё больше обращая вниманиена удобство госпожи. Говорил тоже мало, только если Лиля лично его спрашивала.

Сама же Дракон не пожелала переходить к делам на пустой желудок и поэтому вся беседа велась в основном вокруг проблем проживания и управления деградировавшими людьми и боёв с мутантами. Но ключевой темой, к которой сводились все разговоры, оставалась единственная жалоба на тугодумие деревенских жителей. Они никак не могли выкинуть из головы старое поверье, будто на каждое несчастье — случись засуха или гололед, нападение враждующих банд или просто смертоносная эпидемия — необходимо приносить жертву Дракону.

— Местные, — презрительно ухмыльнулась Лиля, увидев, с каким интересом наблюдает за обслугой Мурси. — Они не слишком умные, так что особо не засматривайся. Знаешь, живет в них понимание, что Дракону нужно приносить в жертву самых красивых девственников. А что мне с ними делать? Нет, об этом они не заботятся. Сколько раз говорила прислать мне опытного подкаченного мужика! А они считают, что гневаюсь из-за распущенности современной молодежи. Девок непорченых присылают, и с каждым полугодием мальчишек всё моложе. Приходится обучать их всему самостоятельно. Хоть какое бы разнообразие. Скука!

— О, у меня есть такая потрясная штучка! — тут же встрепенулась Мурси. — Любого мужика тебе заменит. Я гарантирую.

Морган невольно усмехнулся. Неудивительно, что бизнес капитана процветает. Она способна в любом, даже в самом неподходящем месте предложить свой товар и остаться при барыше. Изумительная коммерческая жилка. Даже прилетев за землянским оружием, капитан не устает рекламировать своего «Котика для сильной и независимой». И что поразительно, Лиля тут же заинтересовалась! Вот уж точно с этой Драконши пошли слухи о необъемном либидо всех йонгеев. Это же надо, обладать такой армией любовников и постоянно искать новые связи! Хотя, может на этом и пыталась сейчас сыграть Мурси — предложить то, что недостает и взамен попросить револьвер? Умно.

Катар брезгливо поморщился. Хорошо еще Муся его защитила от грязных рук этой извращенки. Вообще, какая нянни все-таки не такая, не как йонгеи и даже первородные. Необычная! И красота настоящая, а не воображаемая аурой. И верность, и благодушие. Забыла, правда, про правильное название ритуала, но это выглядело даже смешно. «Херабора». Придумает же!

— И часто с ним такое? — донеслось до него отдаленно.

— Бывает. Я назвала это синдром Моргана, полная кататония.

Морган улыбнулся еще шире, не отрывая взгляда от Мурси. Он понимал, что его обсуждает, но найти сил в себе и отвернуться от неё не мог. Смеется. И румянец по щекам пошел, выглядевший ярче благодаря белой одежде, делающий её живой, натуральной, одушевленной.

— Это, наверное, Зов так действует. У меня тут все в округе только об одном и думают после сексуальной революции, — расхохоталась Лиля. — Ну, оставим его, пусть наслаждается. Ты расскажи лучше, как и что на самом деле произошло в Империи? Что стало с Марго, кого родила Роза? Немногочисленные Лорды, кто еще навещает меня, похожи на твоего партнера, двух слов связать не могут. Блеют нечленораздельные звуки, да слюни пускают. Один Эд только держится, но он предпочитает у меня другие удовольствия, если ты понимаешь, о чем я. Его мало интересует политика.

— Эдмунд Ковакс? — зачем-то спросила Мурси.

— О, ты его знаешь? Тоже платит тебе за истязания?

— Вроде этого. Только кто кого мучает еще большой вопрос, — поежилась Мурси. — Не хочу о нём.

И капитан начала долгий рассказ о событиях, прошедших со времен её рождения. О себе при этом старалась не упоминать, но и скрывать истинное положение вещей насчет остальных не считала нужным. Как когда-то она проделывала с Морганом. Вроде и не соврала, очень подробно описала, и при этом совершенно не понятно, какую выгоду из её сведений можно почерпнуть. С таким же успехом, Лиля могла открыть спейснет и обо всем вызнать из официальных источников информации. И как в ответ на его вопрос, Драконша обронила, что на Земле нет подключения к межпланетарной сети «Ой-Вей», есть только очень старая модификация под названием «Вай-Фай», но она не долетает дальше орбиты.

Постепенно в своих рассказах Мурси подобралась к главному — к Инквизиции. Начала туманно, что, мол, некие негодяи хотят уничтожить всех несогласных с их политикой держателей Силы, в красках и с ужасом на лице описала коварное оружие, даже намекнула, что те изобрели специальное устройство вытаскивающее Темную Материю изнутри и приводящее к летальному исходу. А, когда Лиля прониклась устрашающей картиной, поинтересовалась:

— Кстати, быть может, ты припомнишь этого первородного? — как будто бы спохватилась Мурси, активировала свой холофон и показала фотографию мастера Дуку.

— Нет, — потянула Лиля. — Симпатичный парень, такому бы я дала. Говоришь, тоже первородный? Как он уцелел в ВВП?

— Загадка. Но присмотрись внимательней, а так? — Мурси показала старое фото Жовани. — Это один из его сыновей.

— Что-то знакомое, — пробормотала Лиля, — где-то я эту мерзкую рожу уже видела.

Мурси быстро перелистала на отредактированный снимок, где она притулила Дуку нос и уши Жовани. Лиля разразилась хохотом. Она так смеялась, что испуганные официанты кинулись обмахивать её салфетками и утирать слезы, а Жан не уставал целовать руку. Наконец, Лиля выдохнула.

— Это же Дукалис! Правда, сам себя он именовал не иначе как графом Дуку, из какого-то пошлого кинца о войне жидеев. Вот уж нелепое создание! Приходил ко мне, лет сто тому назад, может больше, хотел оружие какое-то землянское. Да даже если бы оно у меня было, я бы никогда и никому ни под каким предлогом его не разрешила вывезти с Земли! В общем-то, это одна из причин, по которой я здесь живу. Охрана памяти древних — моё нелегкое бремя, возложенное на саму себя.

— Вот как? — как будто удивилась Мурси. — А что, есть какое-то опасное оружие на Земле?

— Какая разница, есть ли оно, если я всё равно не позволю никому о нем узнать?

— Ну и ладно, — безразлично пожала плечами Мурси. — А можешь рассказать мне об этом Дукалисе побольше?

— Недоразумение, вот он что! Куда бы не пришел — всюду с ним происходило какое-нибудь несчастье! Его даже в ВВП никто всерьёз не воспринимал как соперника. Ни один первородный не захотел заключить с ним в союз. А как он увивался за Марго! Смотреть отвратительно было.

— А между тем, Дуку основал Орден братьев во грехе и сейчас один из лидеров самого крупного объединения проводников вне Империи.

— Не может быть! Этот плюгавый в жизни бы ничего сам не придумал. Его прозвали Имитатор, Плагиатор и Вторсырье. Потому что он тырил идеи и выдавал их за свои. А стоило лишь намекнуть на это, тут же на говно исходился! Еще одно прозвище, уже даденое нами тремя — капитан Истерика.

— А я знаю капрала Истерику, — не удержалась от смешка Мурси, но быстро прикусила язык. — Впрочем, это точно неинтересно. А нет никаких слабых мест у этого Дукалиса?

— Врожденный дефект аур, или что-то около того. Они не действуют у него с должной силой. Поначалу всё идет гладко, но дольше пятнадцати минут не держатся. Первородные так над этим глумились. Было ощущение, что Дукалису недодали Темной Материи при рождении. Поговаривают, он даже мать свою не сумел убить первым криком. На этой почве у твоего друга серьезный сдвиг по фазе образовался.

— Вообще-то, Орден существовал до него, Дуку же его просто прибрал к рукам, — вдруг припомнила Мурси. — Добавил заповеди, стремление к осознанному Пути, написал Кодекс.

— Не знаю, о чем ты. Учение о Пути существовало у землян задолго до космических полетов, правда, информации о нём почти не сохранилось. Я говорю, плагиатор он. Последний раз, когда мы лицезрели Дукалиса при дворце, он втирал дичь про закон бумеранга. Пытался поразить Марго своими гениальными изысканиями. Но к тому времени мы уже практически освоили Землю заново. В найденных артефактах нашлось немало трактатов и об этой доли философии.

— И че это? — сосредоточилась капитан.

— Ну, вроде бы за каждое действие Разум возвращает противодействие. Сделал плохое, и в ответ тебе прилетело несчастье, сделал хорошее и получи на блюдечке поощрение. Карма так называемая. И Дукалис перечислил долгий список своих заслуг перед Марго, подводя к тому, что теперь за всё прекрасное она должна на нем пожениться. Типа, Маргаритка его карма и он согласен отрабатывать её. Но к тому времени уже всем было известно, что так не работает Вселенная. Мир несправедлив. Никакой кармы не существует.

— Понятно. Кстати, раз уж мы заговорили об исследовании Земли. У тебя есть какие-нибудь интересные записи? Например, фольклорная музыка или чтиво, может фильмы удалось раскопать?

— Пойдем, покажу. У меня целая коллекция.

— Вы простите дамы, но я устал, — застонал Морган. Он прекрасно знал, насколько долго может копаться во всем этом Мурси и совершенно не разделял её спокойствия. Нет бы, сразу к делу подвести, а она опять личные интересы поставила превыше всего.

— Жан тебя проводит до покоев. Вы же останетесь хотя бы на пару дней? Хочу показать все свои владения, — с долей хвастовства спросила Лиля.

— Только не Жан! — чуть не подавился негодованием Морган. — Пусть кто-нибудь из берсеркеров или может быть из прислуги.

Катар глянул на Мурси, и та утвердительно кивнула, говоря, чтобы он не беспокоился, а посвятил время отдыху.

***

Очень долго Мурси копалась в поистине великолепной библиотеке Лили, достойной составить заслуженную конкуренцию даже той, что на Дромусе. А Дракон с удовольствием подробно рассказывала обо всех своих находках. За долгие годы было проведено немало исследований. Встречалось всё — рукописи и книги, восстановленные информационные носители разных поколений, по крупицам собранные диковинные верования, бережно воссозданные образцы ремесленных безделушек. Лилиана, как и капитан, испытывала острую тягу к истории своих предков, к тому же она отчаянно любила похвастаться. Только вот никто из окружения не мог по достоинству оценить эти находки. Как Дракон уже жаловалась, заезжие Лорды обладали слишком узкими интересами, и всё что их заботило при посещении, это благосклонность сильной и красивой женщины, ну и конечно подсказки об улучшении питомцев и финансовой стороны вопроса с цирками.

Лиля так же поведала о том, чем занималась Маргарита, какие разработки её интересовали. Но ничего толкового, чего бы Мурси и сама не знала, в этих сведениях не нашлось. Дракон упомянула сектор Х, неизвестную расу, которая предполагаемо первой «заразилась» Темной Материей и в итоге уничтожила саму себя, а так же таинственную планету Немезис, которая иногда снилась капитану. Но ни координат, ни хотя бы направления, ни даже намека, существовала ли эта планета в самом деле, а не выдумала ли её Марго, Дракон не знала.

Мурси попросила закачать все найденные фольклорные песни, осколки древних легенд и книг себе на холофон и Лиля безоговорочно ей разрешила. Так незаметно перешли на современные тенденции, обсудили броню, в которой прибыли гости, и Мурси неожиданно спохватилась, что по дороге они умудрились потерять шлем, и даже указала точно, где именно.

— Нет! Нельзя этим недоразвитым оставлять новые технологии, — нахмурилась Лиля, но через секунду улыбнулась: — Очень даже в тему! Как раз хотела тебе показать, как я общаюсь с народом. Тоже нашла этот прием среди записей. Ему пять тысяч лет, не меньше! Я и в цирке такое практиковала, безотказное средство, если тебе хочется перевести настроение человека на нужный лад.

Лиля повела капитана вниз, на этажи где хозяйствовали берсеркеры. Коридоры плутали уже вне замка, извиваясь по горе, на которой он стоял, мимо казарм, жилых комнат командиров, мимо репетиций игр на барабанах, мимо других помещений непонятного назначения. Проходя рядом с одним таким, Мурси взглядом зацепилась за странную картину: берсеркер, почти разложившийся — весь в скобах и с гнойниками — сидел в кресле, а к его вене была прикреплена капельница, по которой стремилась красная жидкость.

Капитан замедлила шаг, заглянула глубже, успела заметить только клетку рядом, а в ней то ли человек, то ли животное, как дверь перед её носом сразу же захлопнулась. Лиля пожала плечами, изобразив полное непонимание процессов, происходящих в комнате. Мурси тоже сделала вид, что её не интересует данное мероприятие и поспешила следом. Хотя на задворках сознания усилились подозрения насчет доноров и очищения. Капитан удвоила оборону, стараясь не отвлекаться на манящий к празднику плоти Зов, чтобы не допустить роковой ошибки. Хотелось спасти всех — и берсеркеров, и их жертв. Но в итоге придется выбрать кого-то одних или оставить всё как есть.

Возле большого ангара, с табличкой над дверьми, гласившей, что перед ними «Отделение техники», Дракон остановилась. Она с гордостью принялась рассказывать и об этой своей коллекции, проводя экскурсию по рядам громоздких автомобилей. Все машины выглядели старыми, докосмическими и явно без антиграва. В конце каждой линии стояла стойка с модифицированными рулями — какие посередине с черепами, какие в виде рогов или скрещенных костей, какие переливались драгоценными камнями и вставками из кромнецина. Лиля подошла к самой большой машине, стоявшей поодаль от остальных, с гигантскими колесами, выше самой Мурси раза в три.

— Моя ласточка! Мы зовем её «большой тапок», — любовно пропела Дракон. — Мои ангелы полураспада не смеют прикасаться к ней. Отмывают от крови только самые преданные. Для них бигфут священен, но я лелею надежу в каждом, что за ревностную службу когда-нибудь прокачу. Это взращивает мечту. Даже биороботам необходимо во что-то верить. Такая уловка работает лучше, чем любое материальное поощрение. Они пойдут на все ради мечты, включая смерть.

— А как же «ласточка» тогда пачкается? — уточнила Мурси.

— Иногда так тоска заедает! Лично сажусь за руль и гоняю мутантов по округе. Ты бы видела трупы, какие оставляют эти протекторы! Все в забавную елочку.

— Поэтому они предпочитают прятаться под землей? — догадалась капитан.

— Не, в канализации мои собственные мутанты. Жертвы неудачных экспериментов. Ну, в самом деле, жизнь скучна, тебе ли не знать? После тысячи лет начинают мозги потихоньку разжижаться. Вот я и укрепляю их научными опытами. Но об этом позже. Покажу тебе завтра или послезавтра, как время будет. На «ласточке» же я гоняюсь за случайными, тех, которых создала слепая природа.

— Понятно, — с прискорбием заключила капитан. Возможно, и эксперименты придется спасать. От одной мысли об этом навалилась усталость.

Налюбовавшись вдоволь на машины и обсудив изощренные способы загнать в угол противника на «бигфуте», Дракон повела Мурси дальше. По дороге больше ничего интересного не попадалось, она начала утомлять, пока, наконец, не уперлась в широкий уступ над долиной. Тут же, по бокам свода, прямо в скальной породе зачем-то были прикреплены огромные динамики, по углам стояли массивные барабанные установки, микрофоны и прочая музыкальная атрибутика. Способ Дракона взаимодействовать с народом — это давать бесплатные концерты? Мурси не верила собственным глазам. Хотя чего уж еще более странного, чем увиденное могло поразить капитана?

Но впечатление быстро смазались, как только взгляд упал на саму долину. Под уступом простиралась деревня. То, что они приняли ночью за десяток домов, было только центром огромного муравейника, простиравшегося у подножия горной кряжи. Тысячи лачуг, миллион копошащихся внизу человечков, маленьких и суетливых на плантациях зелени. Кто-то строил новые дома, кто-то на тележках перетаскивал материалы, кто-то ухаживал за одомашненными животными. Все при деле.

— Мое царство! — гордо произнесла Лиля.

— Шикарно, — восхищенно промурлыкала Мурси.

— Взгляни, — указала рукой Дракон на пустыню, что простиралась сразу за горой. — Там дикие земли. Некоторые барханы на самом деле не барханы, это жилища таскенов — мутантов. Они бывают весьма опасны! Если вдруг попадешь туда, берегись!

— А почему ты их просто не перебьешь?

— Зачем? Тогда мои подданные будут иметь альтернативу, — ухмыльнулась Лиля. — Сразу видно, что государственник из тебя ни в бездну. Людям необходим враг за границей их уютного мирка. Тогда, какими бы ужасными данями ты их не облагала, какую бы грязную работу ты им не поручала, оплачивая её воздухом и водой, они будут бояться потерять свое теплопопельное место. В этом основа тоталитаризма.

Мурси согласно кивнула. Подобными махинациями пользовались и СШГ, хотя оборачивали их в приличную обертку из демократии. Мнимая власть народа и свобода воли. Ты, конечно, можешь жить, где захочешь, только помни, что везде тебя ожидает обман и война. И от таких мыслей капитану всегда становилось не по себе. Слишком хорошо она на своей шкуре познала всю тяжесть аналогичных манипуляций, когда в родном монастыре с детства твердили, что йонгеи это отродье Хаоса и быть похожим на них сродни обмазыванию нечистотами. Хотя по факту, это такие же люди, просто более сильные, чем любой храмовник. А если взять в расчет, что предводитель ОВР, тот кто придумал дурацкий кодекс психопата, предписывающий не испытывать эмоций, а лишь покой — калечный первородный, так и вовсе на смех продирает!

— А теперь к делу, — хлопнула в ладоши Лиля. По этой команде бледнолицые берсеркеры, невесть откуда появившиеся в то же мгновение, заняли барабанные установки и места у микрофонов. — Нас пока не видно народу, но когда начнется моё выступление, ни от кого не должен ускользнуть обзор. Всё начинается с простого звука, который тревожит, заставляет бросить дела и сосредоточенно ожидать!

Лиля махнула рукой. Её био-ангелы включили репродукторы, из которых тут же полился тревожный перезвон гитарных струн. Монотонный, придерживающийся одной музыкальной гаммы, он всё нарастал и нарастал.

— Музыка творит чудеса с любым живым существом, даже с растениями. Так считали древние, и разрази меня гроза, были тысячу раз правы. Я экспериментировала. Например, при спокойной мелодии и оркестровом сопровождении урожай гораздо лучше, а надои рогатого скота возрастают в миллиарды раз. А у людей! Вибрация басов и низких нот задевает что-то в голове. Кстати, спасибо за это Дукалису, в том же трактате, что и про карму написано было. Самым мощным считается звук «Ом». Поднимается снизу, проходит по всему телу и резонирует в голове. И ты увидишь сейчас собственными глазами, как это работает.

Лиля опять махнула рукой, и группа берсеркеров синхронно затянула в микрофоны этот самый «Ом». Мурси самой невольно захотелось повторить за ним, и она тихонечко пропела. Действительно, звук рождался где-то в животе, вибрацией доходил до легких, застревал в горле и отдавался уже в мозгу.

Воздух сгустился. Напряжение возросло. Народ на плантациях и внизу, в городе, бросил свои дела. Кто стоял на месте, кто пропадал из поля зрения, скрываясь за тенью уступа. Но каждый повторял за берсеркерами, пока, наконец, вся долина не покрылась этим странным заклинанием. Казалось, что сама природа подхватила единый порыв и вторит ветром, такой гул стоял по всей округе.

— Главное не затянуть, но и недожать тоже провал, — шепнула Лиля, довольная произведенным эффектом. — Приготовься, скоро мой выход. Стой тут и не пугай подданных.

Внезапно вначале берсеркеры замолчали, потом и люди. Сидящие за барабанами ангелы сделали по нескольку громких ударов. Мурси вздрогнула. Удары повторились, словно раскаты грома, и опять погрузили долину в тишину. А потом начался каскад бита, как в Цирке радостной резни. На этот шум к ним вышел Морган, и Мурси его остановила рядом с собой. Ударные набирали темп, отчеканивая ровный заводной ритм. Хотелось воспрянуть, выпрямиться навстречу любым опасностям, это было как появление солнца после атомной ночи, как самая сильная боевая молитва. И вот Лиля сделала два шага вперед, распростерла руки к небу, а ангелы под ритм бодренько затянули свое «Оум». И уже совсем по-другому сказывалась на присутствующих это слово. Оно будоражило, волновало, в Лиле в тот момент сложилось все надежды и чаяния будущих дней.

— Эй, смерд, здравствуй! Как живешь? — прокричала Лиля в микрофон, и люди внизу тут же упали на колени. — Что смерд, ждешь от меня дождь?

— Да! — хором отозвались подданные.

— Тогда принесите мне круглый шлем, что забыл один из моих гостей у вас возле канализации! И я дарую вам дождь!

Лиля развернулась и отошла, барабаны начали утихать, скатились на мелкое подёргивание, а потом и вовсе умолкли, осталось лишь слабое монотонное теребоньконье струнных.

— Это было опупительно! — Мурси показала большой палец вверх. — Как ты их, ух! Дашь мне запись? Вдруг пригодится, когда захочу обратиться к Созданным.

— Мне не жалко, и это запишем на твой холофон.

— А что за дождь? — поинтересовался Морган.

— Вот принесет гонец шлем, и я открою краны с чистой водой. В наше время, она страшный дефицит. Я из ледников её добываю и очищаю от примесей радиации. Нужно же чем — то и новых жителей приманивать, не только угрозами. Я добилась любви и повиновения без применения ауры. Теперь меня знают как Дракона — строгого, но справедливого. Дарующего жизнь за послушание и отнимающая её за непокорность.

— А почему «Дракон»? Ведь это в мужском роде! — не удержался катар. — Почему вам не использовать феминитив?

— И исковеркать благородный язык космоарго? Ну, даешь, партнер. Дракон — звучит гордо. Это не какая-то там Драконша. Вот как ты называешь свою госпожу?

— Капитан, — сказал первое, что пришло на ум Морган.

— А хотел бы, чтобы её звали «капитанша»? Что это такое? Брезгливый, даже пренебрежительный оттенок не находишь? Если я войду в историю как Дракон, то ничего плохого в этом не вижу. Меня совсем не парит мужской род. Наоборот, звучит гордо.

— А мне всё равно, — безразлично пожала плечами Мурси. — Пусть хоть «капитанша», хоть «дочь греха», без разницы.

— Вот поэтому тебе и никогда не достичь таких же величин, как мне. Ну что, отобедаем? Я после наших разговоров проголодалась.

***

После обеда и непродолжительной беседы, Лиля занялась нуждами своих подопечных, ожидая гонца, а Мурси и Моргана сопроводили в спальню, где уже отдыхал до этого катар. Он выспался и очень старался держать себя в руках, чтобы не завалить тысячами вопросов капитана. Мурси выглядела уставшей, напряженной, хотя еще минуту назад в обществе первородной, улыбалась. Возможно, она просто утомилась, а может, и что, скорее всего, её поглощали раздумья о чем-то вызнанном в процессе ознакомления с устройством замка.

Мурси звездой плюхнулась на кровать и тяжело вздохнула.

— Утомились, сэр? Вам надо было со мной идти отдыхать, а не заниматься, не пойми чем, с Лилей. Я надеюсь, вашу честь не поругали?

— Шо? — рассмеялась вопросу Мурси. — Нет, Морган. Мы обсуждали дела. И мне не нравится всё это.

— Что именно?

— Всё. Слишком уж складно. Понятно, что оружие мы так просто не получим, искать его придется у диких народов, как минимум. Но сама Лиля! Изображала из себя такую радушную хозяйку. Подозрительно.

— То есть, вам подозрительно, что всё идет гладко, как вы и задумывали? — удивленно переспросил Морган.

— Именно! — кивнула Мурси.

— Это ваша паранойя, сэр, — снисходительно улыбнулся Морган, устраиваясь рядом, на краюшке кровати. — Вы устали, вам надо отдохнуть.

— Устала. Столько сил уходит на удержание блока, шоб ты знал, ты б запалакал! Но откинем всё это и подумаем логически. Лиля не спросила, как мы здесь очутились. Значит, про скайтрей догадывается.

— И?

— Зато про шлем как узнала, тут же уцепилась, что новые технологии не для селян. Еще я так поняла, что она присматривает за всей Землей, а значит те навесные сады, что мы видели по экватору тоже под её контролем. Не попросила «небывалого прикосновения», а сделала вид, что поверила нам на слова. Прикидывается глупой, когда надо и путается в показаниях. Вначале сказала, что Дуку про карму наврал, и все Трое знали о ней давно, а потом поблагодарила его за трактат об «Ом». Нестыковки. Одни сплошные нестыковки. Но самое тревожное, она без утайки обо всем рассказывает.

— Думаете, врет?

— В том-то и проблема, что нет! И у меня одно этому разумное объяснение. Никто с планеты нас так просто не отпустит! По крайней мере, я была бы честна с такой персоной, какая бы сто процентов не проболталась. И это только единственный вариант — она бы осталась либо со мной, либо мертвой.

— Муся! Вы поэтому не договариваете мне всей правды? — перевел разговор на более животрепещущую тему Морган. — Так знайте, я пока не намерен уходить от вас. Давайте, будем честны друг с другом, а? Невозможно же жить всё время во лжи! И вообще! Честность основа дружелюбия. С чего вы взяли, что Лиля не придерживается этого принципа? Ей бояться нечего. Может она знает — если действовать по правде, то проблем возникнет гораздо меньше. Потому что ложь — она убивает любые отношения, тем более с гостями.

— Ага, так и думала, что рано или поздно к этому придет, — почему-то сжала губы в ядовитой улыбке Мурси. — Ну, выкладывай свою программку.

— Что вы имеете в виду, сэр? — нахохлился Морган.

— Ничего. Только вот вы и начните новую жизнь. Перестанете мне лгать, я погляжу на вас и тоже перевоспитаюсь.

— А я вам никогда и не врал! — насупился Морган. — Я всегда честно вам всё говорил! Были бы и вы со мной открыты, тогда бы у нас изначально никаких проблем бы и не предвиделось.

— А то! Конечно же, были честны. Когда сказали, что вместо Клары искали, сколько стоит моё убийство. Когда не прошли психокорректировку у Забары, когда полезли кусаться, когда…

— Это было необходимо! — возразил Морган и, чтобы нянни не начала вновь ему перечить, зажал рот капитана ладонью. — Не будем ругаться. Вы устали.

Мурси медленно моргнула и улыбнулась. Катар убрал руку.

— Не будем, Морган. Но для этого хотя бы на пару часов перестаньте меня поучать, лады?

— Я вас не поучаю! Вообще, хотите, буду молчать?

— Очень хочу!

— Что? — тут же возмутился Морган. — Ладно, ладно, сэр. Молчу. Только вы мне, пожалуйста, в двух словах скажите. Нашли что-нибудь интересное?

— Так, для хобби раздобыла немного материала. Я вот подумала. Знаешь, что Малышу пророчили сольную карьеру?

— Ну да, снайпера обычно сольно выступают, — согласился Морган.

— Да нет, я про песни. Внезапно подумалось. Если ему дать землянскую старинную музыку и выпустить в свет, вдруг это будет то, что необходимо сейчас народу?

— Не знаю, — проворчал Морган, так как капитан опять перепрыгнула на не относящийся к их делу предмет. — Я не сильно разбираюсь в музыке.

— Ой, Морик! Вот уж у кого эстетический вкус развит лучше, чем всех моих знакомых! На, послушай. Лиля говорит её любимая, — и Мурси активировала на холофоне запись из библиотеки Дракона.

Полилась музыка, приятный мужской голос с небольшой хрипотцой запел. Переводчик перекладывал на космоарго достаточно точно, но песня всё равно казалась Моргану какой-то чушью: «Что ты будешь делать, когда останешься одна? Когда все сбегут от тебя? И ты убежишь, и все спрячутся, и вообще, такая упрямая глупость». А на припеве и вовсе всё скатилось до: «Лиля, поставь мои колени рядом, Лиля, дороговизна умоляет тебя. Лиля, мой напряг мозга колыхаешь только ты». Морган вспомнил нелепое признание Джеймисона о горе, которое шире Вселенной, не выдержал и нажал на стоп:

— Сэр, но это же чушь! Какая дороговизна, какие колени?

— Ох, Морган. Это же музыка прошлого, её нужно слушать не Разумом, а сердцем!

— Чушь! Бессмысленное нагромождение слов ничего не может дать моему сердцу! — возразил Морган.

— Просто слова уже давно потеряли первоначальный смысл. К тому же тогда люди еще верили, что живут не просто так, что у них есть высшее предназначение. Они верили в Бога, не как во Вселенский Разум, а как в неопознанную Силу. Как «смерды» из деревни верят в Дракона. Это сейчас современники устали от бессмысленного существования. Они ищут подсказки в фильмах, музыке, книгах. Наполняют свою жизнь чужими мыслями, делая вид, что это хоть немного приближает их к божественной сути. Но знаешь, ведь не в этом посыл искусства. Оно должно не придавать смысл, оно должно рождать в тебе неосознанно стремление жить. Это же как любовь, что вы вложили в Зов. Искусство — это красота, это эмоции, которые ты не можешь объяснить себе. Когда ты смотришь на картину или слушаешь музыку — а хочется плакать! Не потому что в песне умер щенок волколака, а потому что ты как будто сам сжимал в руках его маленькое тельце. Вот что такое искусство. Это на глубинном энергетическом уровне!

Морган молча смотрел на свою нянни и моргал. Он ничего не понял. Хотя говорила она эмоционально, правильно, не в пример обычному своему заковыристому сленгу.

— Просто выключи переводчик, — устало вздохнув, помогла найти ответ Мурси.

Морган послушно деактивировал устройство, а капитан поставила песню с начала. Катар постарался абстрагироваться от смысла и просто принять льющийся поток слов, представляя себе, что он сидит на берегу реки и слушает её течение. И неожиданно понял, что хотела ему сказать капитан. Песня — история любви и не Лили вообще, а некой Лейлы. И певец явно переживал о чем-то таком потаенном, о чем и сам Морган переживал день за днем, но не мог облечь в слова. Беспокойство, терзание, ожидание.

— Ну, теперь угугенил? — улыбнулась Мурси, видя, как преображается лицо Моргана.

— Угугенил, сэр! — радостно сообщил катар. — Песня о нас с вами. Вы — моя Лейла!

— Что? — расхохоталась Мурси. — Да нет же!

— Про нас, — упрямо завертел головой Морган. — Давайте еще раз прослушаем.

И они прослушали еще очень много разных музыкальных композиций. И все песни, так или иначе, отзывались в душе Моргана, хотя смысла их он совсем не понимал. Одна настолько разворотила ему душу, что Морган в порыве сентиментальности произнес:

— Муся, а давайте поклянемся, что всегда будем вместе! — повернул голову, но к своей досаде обнаружил, что капитан давно лежит с закрытыми глазами и спит.

***

<вырезано цензурой>

Морган встал и походил вдоль комнаты. Хотел подумать над словами капитана о Лиле, может в тревоге нянни есть доля истины, но взгляд невольно падал на саму Мурси, на задравшуюся неприлично юбку, оголенные ноги и мысли тут же отказывались идти в нужном направлении. Неудобный воротник душил. Катар попытался его снять, запутался в шнуровке, очень тихо выругался, но, в конце концов, совладал с непослушным атрибутом одежды и бросил его на стул. Сам умастился сверху, опять посмотрел на нянни и не удержался. Аккуратно пересел на кровать. Разул Мурси и с себя тоже скинул босоножки. Тихо прилег рядом. Осторожно поправил её юбку.

— Я сплю, — проворчала капитан.

— А я что? Я ничего, — зашептал Морган и несмело обнял. — Просто полежу рядом с вами.

Просто полежать не удалось. Руки сами потянулись к бедрам нянни, в голову вдруг пришло, что ремень на тунике помешает хорошенько выспаться и Морган тут же помог Мурси избавиться от него. Пахла капитан так, что не находилось никаких сил оторвать нос от её шеи.

— Морик, — вздохнула Мурси. — Мне итак сложно расслабиться, а вы постоянно меня отвлекаете своими приставаниями.

— Простите, сэр. Я не пристаю, наоборот, хочу помочь вам заснуть.

— Но ты лапаешь мою левую грудь!

— Не знаю, как так вышло, — одернул ладонь Морган, но она сама каким-то образом очутилась на соседней. — Да что же это такое? Вы меня гипнотизируете?

— Я сплю, — хохотнула капитан. — И блоки все сняла.

— О, это массаж, сэр, — нашелся Морган. — Джакузи же у нас было, теперь его время пришло. А хотите, вообще научу вас катарскому сексу? Вам понравится, после него всегда приходит необходимое расслабление. Если конечно мне не захочется с вами приступить к размножению. Но я очень постараюсь изменить отношение к ситуации.

— А шо! — оживилась Мурси. — А давайте! А то вечно только обещаете. Мне даже интересно, какую на этот раз вы придумаете отмазку для себя. Хотя вы только что её сказали.

— Муся, еще раз, я с вами откровенен до конца. И для меня действительно проблема моя ревность. Я вам не вру, каждый раз, когда у нас дело доходит до этого самого, мне сразу хочется обозначить вас как свою женщину, пометить, если можно так выразиться.

— Значит, всё же секс — социальный конструктор и у катар, — съязвила Мурси. — Опять мне врали, капрал!

— Это другое! Не до конца понимал, — возмутился, усаживаясь, Морган. — И вообще, обряд зачатия не имеет отношение к сексу. Это совсем разные вещи. Связка и удовольствие не связанны друг с другом.

— Ладно, Морик. Приступай уже. А то мы опять будем браниться до утра, а к делу так и не подойдем.

— Мне придется вас раздеть, — смущенно пробормотал Морган. — Если вы конечно не против.

— Когда я была против оголения? — хмыкнула Мурси, явно не разделяя всю серьезность момента.

Морган сник. Он надеялся, что такой важный этап в отношениях, можно сказать, переход на новый уровень вызовет должную серьезность у нянни, а она похоже опять всё воспринимает в шутку. Но если он сейчас оскорбится и откажется, пойдет на попятную, то только укрепит подозрения в шпионаже. Да и когда еще выпадет подобный случай? Может быть, именно сегодня всё и получится.

Мысли носились в голове Моргана ровно до того момента, как перед глазами предстала обнаженная Мурси. Разум моментально опустел, руки вновь начали вытворять то, что самим им хотелось, слух отказал напрочь. Катар слышал, как капитан, будто вдалеке что-то бормочет, посмеивается, но слова не доходили до сознания. И когда обуревало неудержимое желание вцепиться в татуировку, Морган начинал про себя повторять: «Я целую шею, вкусную сладкую ключицу, так, теперь ниже. А вот и грудь. Наконец! Похожа на две пироженки с ягодками посередине. У, вкусненькие ягодки. И главное, мои. Только мои! Лизну одну, нет, надкушу, нет, лизну, поглажу, другую тоже…»

— Морик, — выдохнула Мурси. Она уже давно не смеялась и не веселилась. Дыхание её было учащенным, запах желания разносился в воздухе.

— Да? — зачем-то спросил Морган, отвлекаясь от своих изысканий. — У меня практически получается себя контролировать! Я совершенно перестал думать о размножении.

— Я зато теперь о нем думаю, — простонала капитан, и надавила на затылок Моргана, заставляя опять припасть к её телу с поцелуями. Но передумала, и сама потянулась губами к нему. — Не нужно продолжать, плохо закончится. Один из нас точно пострадает.

— Не переживайте, — мягко улыбнулся катар, на минуту отрываясь от поцелуев, но не переставая с наслаждением гладить. — Я прочел все рекомендованные вами книги и немного еще сверху. Думаю, не проблема внести в катарскую ласку немного человеческого удовлетворения. Теоретически, у меня всё должно получиться. А если не получится, то готов понести ответственность за провал. Главное, чтобы я не начал рычать, вот тогда бейте меня молнией, не жалея! Так и отучим думать плохие мысли в самый неподходящий момент.

— Смешной ты, — улыбнулась Мурси. — Никогда у меня еще не было мужика, у которого бы не съезжала набекрень крыша от страсти, и он бы продолжал контролировать процесс и подходил бы к вопросу столь практично.

Упоминание других мужчин ожидаемо взорвалось на висках пульсирующей болью, глаза застелила пелена, зубы вонзились в шею, Морган зарычал.

— Эй! — возмутилась Мурси.

— Не надо говорить мне такое! — отчеканил катар, отстраняясь. — Я не другие мужчины! Как вы можете думать о них, когда нас только двое! Я не просто проходной, не сравнивайте меня с другими вашими ухажерами!

— Морик, — недоуменно рассмеялась Мурси. — О чем ты вообще? Ты думаешь, что я позволяю тебе обмазывать меня слюнями, потому что Зов мне тут что-то нашептал или испытываю необходимость в подобного рода отношениях? Только потому что это ты рядом. Понимаешь? Ты! Хотел честности? Вот тебе самая моя большая тайна. Я больше десяти лет не подпускала в свою постель никого. И не ради того, чтобы в какой-то момент взять первого попавшегося котика и принудить его кувыркаться со мной. А теперь осмысли это. Ты первый кто смог пробить мою броню и заставить меня нарушить обещание, данное когда-то самой себе. Ты — единственный и неповторимый, уникум!

— Дурачок, да? — расстроившись, прошептал Морган. — Ну не обижайтесь на меня только. Я ведь тоже, тоже как вы! И хоть тут хорохорюсь перед вами, но мне на самом деле тяжело думать о чем-то связно, пока вы раздеты. Ну, в самом деле. Вы невероятно красивы, у меня глаза разбегаются, за что хвататься.

— А говорили, что вас не интересует, — укорила, смеясь, Мурси.

Моргану стало стыдно. Выходит он и впрямь всё время обманывал её. С первого дня. А сам только и старался разглядеть, что скрывает халатик или же платье без швов. Не хотелось, чтобы такая незначительна ложь оставалась между ними. Глубоко вздохнув, он лёг рядом и взял нянни за руку.

— Я тоже должен вам кое в чем признаться. Я обманывал вас всё это время!

Мурси никак не изменилась в лице, только разочарованно вздохнула и повернулась на бок.

— Всегда это знала.

— Вы меня теперь презирает, да?

— Почему? Ведь я была рада обманываться. Только жаль, что признаться в этом вы решили на самом интересном месте, Морган. Не могли шоли дело до конца довести? Вы же не фригидный. В самом деле, доставили бы мне радость, а потом разбили сердце. Вечно у вас всё шиворот-навыворот.

— Я не хочу переходить на другой уровень наших нестандартных отношений во лжи.

— А вы думаете, после вашего признания, будет другой уровень?

— Понимаю, — покаялся Морган. — Конечно, меня ничего не оправдывает, я повёл себя как каджит. А ещё на канцлера Шнобби напраслину возводил. Он в отличие от меня хотя бы честен всегда был.

— При чем тут канцлер Шнобби, — не поняла Мурси. — Как он во всём этом замешан?

— Он никогда вас не обманывал, открыто признавался в заинтересованности. А я? Эх, так стыдно вспоминать. Притворялся, будто меня не интересует ваша нагота, а сам…

— Морган? — повысила тон Мурси. — А ну признайся мне полностью. В чем именно ты меня обманывал?

— Я ужасный, ужасный каджит! Вы меня теперь будете презирать.

— Морган!

— Вы в халатике, вышли после ранения, помните? Да я с жадностью разглядывал ваши ножки! А потом с Жовани, в той маячке на бретелях. Я глаз не мог отвести от вашей груди. После награждения, когда вы переодевались, я зажмурился только в момент, когда вы повернулись. Я подглядывал за вами. Подглядывал, мечтая бесконечно смотреть на вас обнаженную. И всё время говорил, что мне это не интересно, как будто усыплял вашу бдительность, чтобы вы разрешали быть с вами и переодевались при мне. В деревне на речке же так и было. Вы сняли с себя одежду, совершенно не подозревая с каким удовольствием, я вас разглядывал, как подпитывалась этим моя эротическая фантазия. Я — извращенец, самый настоящий.

Мурси хохотала, что было сил.

— Вы смеётесь надо мной? Конечно, ничего другого я не достоин! Смейтесь! — Морган сжал зубы до скрежета. — Имеете право. Но лучше не смейтесь.

— Котик, ты такой дурачок! — капитан отсмеялась и серьёзно спросила: — А на самом деле ты это запланировал? Или привык врать, что тебе неинтересно, и потом не нашёл силы повиниться?

— Я не мог себе признаться, — вздохнул Морган.

— И это всё, что мне следует знать перед следующим этапом наших отношений?

— А он всё же будет? — с замиранием сердца спросил Морган.

— Зависит от вас.

— Я могу продолжить? Только предупреждаю сразу, никогда такого не делал. Вы не должны на меня злиться, если что-то пойдет не так.

— Если что-то пойдет не так, то я сама сделаю всё так! — заверила Мурси.

— Вы потрясающая. Могу вас и дальше трогать? Везде?

— Морик, ты обязан! Я ваша навеки!

— Повторюсь. Я знаю только теорию, сэр. Но вроде бы выучил наизусть, что и как.

— Ой, зануда! Давайте уже, капрал, не тените!

— Какие нити? — не понял катар, но Мурси жахнула в его десна поцелуем. — Не так напористо, расслабьтесь.

И Морган повторил снова все свои ласки, только сокращенный вариант. Нянни быстро вошла в нужное настроение, постанывала и вздыхала. Значит, нравится, значит пока всё правильно. Морган ладонью перешел ко внутренней стороне бедра. От этого Мурси поддалась вперед, пытаясь прижаться к его бедрам, но Морган перевернул её на спину и навис сверху. Рука скользнула между ног. Мокро, как и должно быть при правильном подходе. Зачем-то пришло в голову совершено неуместное воспоминание о «влажных фантазиях». Выходит не просто оборот речи, а всамделишная правда.

Мурси поддалась вперед, навстречу его пальцам, воспринимая их как спасение от сжигающего желания. Морган аккуратно провел между складочками, опять неуместно сравнивая с прикосновениями к цветку, с лепестками нежного соцветия, и нащупал «тычинку» — обещанный в книге «бугорок счастья». Горячий, налитый кровью, он пульсировал под пальцами. От воздействия на него нянни негромко застонала, и Морган поспешил заглушить нераспознанную эмоцию поцелуем в губы, но Мурси не ответила взаимностью, а даже наоборот, отвернула голову.

Видимо, он помешал сосредоточиться на ощущениях. Катар продолжал, слегка дотрагиваясь, массировать по кругу, не забывая, конечно, целовать шею и лицо нянни. Мурси вела себя как по написанному — раскраснелась, вздрагивала, шумно дышала, глаза её поддернулись пеленой неги, а с полуоткрытых губ срывались только нечаянные стоны. Но что-то не шло, чувствовалось напряжение, всё еще сковывающее тело нянни. Морган прильнул к уху и прошептал:

— Доверься мне.

Надавил сильней.

— Да! — прокричала Мурси, дрожа всем телом. И в этот момент Моргана хорошенько стукнуло молнией, вырвавшейся сразу ото всюду. — Да!

От неожиданности катар прикусил язык и замер.

— Прости, Котик, прости, — зашептала капитан, будто находилась в минутном помешательстве. — Я не думала, что у тебя хоть что-то получится. Надо было предупредить.

— Значит, получилось, — тут же забыл обо всем Морган и растекся в желеподобное существо рядом. Таким счастливым он себя никогда не ощущал.

Катар плавно переместил руку на живот нянни, немного еще погладил, потом подобрался кгруди, опять задержался на острых маленьких сосках, обводя каждый пальцем, наслаждаясь прикосновениями к бархатной кожи.

— Морик, — хмыкнула довольная Мурси, окончательно выныривая из блаженства. — Ну, ты уникум у меня, хвала Вселенной.

— А я предупреждал! — хвастливо заявил Морган, хотя конечно сам он еще минуту назад не был уверен в своей уникальности.

— Разум сохрани! Мне достался мужчина, который умеет довести до оргазма руками и даже знает, где ЦПУ удовольствием женщины! — не обращая на хвастливые заявления, продолжила Мурси. — Это ж научная фантастика какая-то! Ты мой сладкий Котик, понимаешь же, что теперь так просто от меня не отделаешься? — передразнила она его.

Морган смущенно улыбнулся, глядя исподлобья. В глазах нянни читалась самая настоящая влюбленность. И это окрыляло, заставляло задыхаться от нахлынувших чувств.

— Муся, — только и смог он пробулькать, принимаясь вновь расцеловывать всё, до чего дотягивались его губы. — Я читал, что во время оргазма у людей выделяется окситоцин, и вы сейчас должны испытывать ко мне большую привязанность, чем до этого.

— Морик! — расхохоталась Мурси, но замолчала, сделалась серьезной и медленно моргнула, показывая по катарски глубокую привязанность.

Морган устроился поудобней, позволив Мурси лечь на его плечо, и взял её ладонь в руку.

— Ну, раз вам понравилось, я же могу рассчитывать на ответное удовольствие?

— О как! — встрепенулась Мурси. — Естественно! Мне же тоже интересно. Так, что надо делать?

— Просто будьте со мной нежны, — прошептал Морган, кладя её руку себе на грудь.

— То есть, мне нужно просто тебя гладить? — переспросила Мурси.

— Не просто, а нежно.

— Да я спец по выглаживанию Мориков! — рассмеялась капитан.

Она прошлась рукой по его животу, потом перешла на грудь, почесала бока, опять на живот.

— Если верить книге "оргазм у людей как средство формирования привязанностей" мы научимся со временем совмещать эти два удовольствия, — вспомнил еще одну немаловажную деталь Морган.

— С ума сошел шо ли? — возразила Мурси. — Вначале я получаю оргазм от рук самого сексуального мужчины в Галактике, потом мне дают в руки котика и говорят: «гладь». Мне всё нравится. Я не хочу ничего менять. А я могу покопаться у тебя в штанишках?

— Можете, — недоверчиво ответил Морган, не понимая, что в данный момент понадобилась в его карманах капитану, но Мурси скользнула рукой под резинку юбки.

— Моричка, а твой выхухоль, с ним всё в порядке?

— Почему выхухоль, — усмехнулся Морган. — В порядке, мне хорошо, поэтому в таком состоянии. Ничего необычного. У человеческих мужчин разве не так?

— И шо, вот так не приятней? — сильней надавила капитан.

— Нет, — Морган перенаправил её руку на внутреннюю сторону бедра, — тут лучше.

— Очень странно, — потянула капитан. — Ну ты же понимаешь, что я просто хоть раз обязана попрыгать на твоем друге?

— Каком друге? — опешил Морган.

— На выхухоле. Ты понимаешь, шо тебе придется заняться со мной человеческим сексом когда-нибудь?

— А, да я не против, — стеснительно пробормотал Морган. — Просто процесс еще не до конца понял. Но как только освою теорию, так в полном вашем распоряжении.

— Ты же говорил, что пробовал.

— Я пробовал, мне не понравилось. Но сейчас должно понравиться вам. Написано, что это очень важно, поэтому я и хочу, чтобы всё прошло гладко.

— Ох, Морган, ты такой иногда практичный, до скрипа зубов! Но я с тобой в этом вопросе вообще согласна. Моё удовольствие в прерогативе, тем более, что гладить тебя я могу хоть каждый день, это опупительно.

Морган вытащил её руку из-под юбки.

— Лучше спину, хорошо? Мне приятней будет.

— Как скажешь, милый.

Морган лег на живот, притянул к себе Мурси, а она принялась выглаживать ему спину. Дойдя до холки, немного побродила возле, но всё же не удержалась и запустила туда пальцы.

— Нет, там не надо, — перехватил её руку Морган, целуя. — И я думаю, хватит на меня сегодня, вы устали.

— Но тебе же нравится там! — возмущенно возразила Мурси. — Ты чего. Нужно же соизмеримое удовольствие. Вот ты говоришь насилие, а между тем, когда тебя охватил триггер, мне прям понравилось.

— Понравилось? — удивился Морган.

— О, сколько чудных моментов я пережила следующими ночами, думая о твоей руке в моих шортах, о твоем выхухоле, упирающемся в мои булочки.

— Мурси! Неприлично!

— Морик, ну ты шо! Если бы на твоем месте был кто-то другой, Джимми там или Боббьер, думаешь, я бы им позволила хоть половину?

— Я знал, знал, что вам нравлюсь! — вырвалось самодовольно у Моргана.

— То шо ты живым остался о многом говорит.

— Я дурак, да? Так долго сопротивлялся здравому смыслу.

— Еще какой, Котик. Так, а теперь ложись обратно, буду тебя дальше наглаживать. А ты засыпай.

Морган расслабился. Приятные пальцы ласкали его спину, и на этот раз Мурси обходила холку. Катар уткнулся носом в её шею, чтобы наслаждаться и запахом в полную силу, позволяя себе все удовольствия разом. Находясь уже в полудреме, он приоткрыл рот и звучно мурлыкул. Всполошился, приподнялся и испуганно замотал головой.

— Простите, ради предков прайда! Этого больше не повторится. Я почти уснул, совсем не хотел вас смущать!

— Морик, ты все-таки умеешь мурлыкать! — как завороженная прошептала капитан.

— Только если мне прям очень хорошо, простите. Я обещаю…

— А ну быстро лег обратно, поймал нирвану и замурлыкал! — перебила его Мурси. — Божечки-кошечки. Я как Клара сегодня!

— В смысле? — укладываясь, спросил Морган.

— В шоке! Я же думала, что у нас с тобой такие, высокие отношения, максимум иногда поцелуи и взаимные лапания. Вдруг ты даришь мне оргазм, потом просишь тебя наглаживать, а потом выясняется, что в процессе ты еще и мурлычешь. Я в шоке! Да у меня мир перевернулся.

— Если вам неприятно…

— Морик, да я на восьмидесятом небе! Что может быть лучше, чем пыр-пыр под боком, когда спишь?

— Ладно, — усмехнулся Морган и погрузился в негу. Уже через некоторое время он замурлыкал, прикусив шею нянни.

***

Разбудил Моргана удар в лицо. Во рту сразу появился солоноватый привкус крови. Он открыл глаза, не соображая где находится.

— Отпусти меня, отпусти, — металась рядом Мурси, стараясь вырваться из его объятий. — Оставь меня в покое.

Катар сгреб её в охапку и придвинул к себе.

— Это Морган, Муся. Всё хорошо, я рядом. Никто вас не обидит. Я прослежу, — нацеловывал он затылок своей нянни, пока капитан, наконец, не утихла и не забылась сном.

Глава 23-2

Чем дальше отлетал корабль от Земли, тем больше Коди нервничал. Хотя с сеньоритой-капитаном они детально обговорили, как обставить дело с командой и СРС. В сущности — пустяк. Одним сказать правду, а другим о ней умолчать. И взять контроль над ситуацией в свои руки. Ничего сложного, мелочь. Но Коди всё равно волновался. Ему еще никогда не выдавалось возможности кем-то командовать. Работа с напарником, пусть и находящимся в твоем подчинении, не выглядела равнозначной управлению целым отрядом из трех персон. Как правильно подступиться? Как не ожесточить по отношению к себе ребят, но и не позволить дисциплине на корабле хоть сколько-нибудь разболтаться? Сложная наука, которую Коди еще не познал. Поскорей бы долететь до старика Ванно, он точно поможет, если вдруг что-то потечет не по плану.

Наступило корабельное утро. Освещение постепенно стало ярче, омником загрузил некритические обновления на передатчики по всем каютам, сервисные дроиды с характерным писком выехали на уборку. Коди услышал как Бобби и Иржи, тихо переговариваясь, вышли из казармы и направились в столовую. К этому времени судно как раз подлетело к точке выхода из Солнечной Системы и агент Ко принял решение пока что не прыгать к Вакхийи. Вначале ему следует побеседовать с отрядом, выставить первостепенные задачи, очертить общую обстановку. Коди установил режим дрейфа и, покинув рубку управления, первым делом постучался в медчасть.

— Сеньорита, доброе утро! — улыбнулся новоиспеченный начальник сонной Кларе. — Как спалось? Я старался не слишком играться с режимами скорости, чтобы вас не заколебало…

— Коди, — зевнула Клара ему в лицо. — Ты меня заколебал больше, чем любой межзвездный ветер. Разбудил, чтобы в очередной раз хвастаться своими навыками пилота? Я в шоке! Оставь меня в покое. Хотя бы пока я не выпила кофе.

— Вырвалось, прости, — изменил мимику Коди, придавая себе толику серьёзности. — Пойдем завтракать. Нужно кое-что обсудить, пока сеньорита-капитан спит. Прошу тебя явиться на кухню через десять минут.

— Ты что задумал? — нахмурилась Клара, потом насмешливо хмыкнула, видимо не придавая особого значения словам агента, и довершила свою пантомиму презрительным цокотом языка. — Приду, не беспокойся.

Дверь перед носом Коди захлопнулась. Стараясь не придавать большого значения обиде, закипавшей от такого незаслуженного пренебрежения, агент Ко прошел в столовую, поприветствовал Иржи с Бобби и заодно попросил их не слишком торопиться с трапезой. Он скопировал удачную формулировку про важные вопросы и спящего капитана, пестуя в душе радость от собственной находчивости. Но вновь что-то пошло не так. Ваццлав тут же насупился, заподозрив неладное. Конечно, Иржи прекрасно разбирался, кто и кому подчиняется в СРС. Логично, что ему показалось такое предложение крайне оскорбительным для Несравненной Леди. Бобби же оставался поглощенным переживаниями или пережёвываниями — этого Коди точно не удалось распознать — и только рассеянно кивнул головой.

Когда же Клара присоединилась ко всем и, налив кофе, уселась за стол, агент Ко предпринял новую попытку не вербально указать, кто теперь на корабле главный. Копируя капитана, он оперся руками о столешницу, навис над ребятами и медленно оглядел их суровым взглядом, внося таинственность и смятение в ряды.

— Итак, команда! — зловеще произнес Коди. — У нас секретное задание. Настолько секретное, что даже я не до конца понимаю, в чем его смысл!

— Ну, началось, — потянула Клара, закатывая глаза к потолку.

— Я ничего против Муры не собираюсь делать! Не дождетесь! — тут же выкрикнул Иржи. — Весь твой разговор ей передам, пусть даже это и приказ самого Шерифа. Пока что я официально не работаю на СРС.

— А где капрал Морган? — тихо поинтересовался Малыш.

— Как я уже сказал, — Коди выдержал паузу, стараясь не обращать внимания на выпады в свою сторону, — секретное задание. Сеньорита-капитан и её правая рука Морган этой ночью улетели на совместную миссию под кодовым названием «Земля». А нам необходимо сделать вид, что они всё еще на корабле. Поэтому, после завтрака, ты, Клара, пойдешь в каюту к капралу, откроешь дверь и спросишь его пустую кровать о здоровье. Громко! Но не слишком. Агент Фи должен услышать тебя через свои камеры, но ничего не заподозрить. Потом посидишь там примерно с часик, выйдешь и объявишь, что Морган приболел и ему нужен покой. Я же пойду в каюту к Мо и постараюсь создать видимость, мол, наша сеньорита-капитан занята важной работой. Ваццлав пока повезёт нас до Вакхийи, а Бобби…

— Офигеть! Ты чего раскомандовался? — сердито перебила его Клара. — Подробнее изложи, куда капитанша нашего Моргана уволокла? Надеюсь, она его не подставит? Они на Землю что ли улетели? Зачем ей понадобилось его туда тащить? Всем известно, что планета отравлена! Там ядовитая атмосфера, а выживают в ней только монстры. Капитанша что, собралась скормить им Моргана? Ну, знаешь, ты мне за это поплатишь! Укокошу всё СРС, если понадобится!

— Откуда ты знаешь про Землю? — отпрянул от стола Коди, так как Дорн потянула к нему руки, видимо желая каким-то образом нанести увечья. — Успокойся, сеньорита! У Мо там связи, она встречается с осведомителем. А Морган ей нужен для защиты. Никому другому она в таком вопросе не могла довериться. Меня бы взяла, но кто тогда с Ванно договорится? Вы же всё равно не сможете произвести спокойную посадку на Вакхийю, без секретных-то позывных.

— Френк не поверит в подобный абсурд. Сразу двое, капитан и Морган, вдруг не выходят из своих комнат, — медленно проговорил Иржи. — Нет, он слишком хорошо знает Несравненную Леди. Тут нужен другой подход, более хитрый.

— Я говорил ей, камрад! — тут же согласился Коди. — Но сеньорита-капитан никого никогда не слушает! Можно подумать, у нас есть выход.

— На самом деле есть, — Иржи закусил нижнюю губу, раздумывая. — Должно сработать.

— Ты что-то придумал? — тихо поинтересовался Боббьер.

— Не томи! — с надеждой поторопил Коди.

— Я бы мог, знаете, мог бы проникнуть в корабельную сеть. Да, точно, проникнуть в сеть видеослежения и вставить нарезку записей, как Морган и капитан, в разное время, выходят из своих кают, может быть, что-то делают. Да, можно попробовать заменить трансляцию на фальшивую картинку. Например, где мы бы смотрели фильм или играли в карты. Что-то такое, да. За пару часов, думаю, справлюсь. Да, должен справиться.

— Вот это поворот! Офигеть! — воскликнула Клара. — А ты и вправду очень умен, Ваццлав!

— Да, у меня всё получится. Не волнуйтесь. Обязательно получится.

— Камрад, я конечно разделяю твой творческий подход, но пока еще никому не удавалось пробить защиту агента Фи. Каким бы гением ты ни был.

— Френк… Френсис, он всегда использует один и тот же метод шифрования. Да, он меня обучал. В том числе и установке камер слежения. Бесспорно метод сложный, очень сложный, даже запутанный. Но я его хорошо изучил. Всё должно получиться. Правда, чтобы подключиться надо будет инсценировать сбой в системе энергоснабжения. Постараюсь к Вакхийи подготовить инструменты. А там корабль приземлим и ну, вы понимаете.

— Может сработать, Иржи! — Коди вовремя вспомнил о хвальбе подчиненных во всеуслышание и применил этот метод на практике: — Молодец! Хотя, всё равно, сеньорита, зайди к Моргану и посиди в его каюте. Создадим видимость, что он всё еще с нами. А то, что Мо дрыхнет полдня ни у кого не вызовет подозрения.

***

Приземление на Вакхийю прошло без запинки. Секретный позывной корабля на всех космопортах планеты значился в приоритетных. Без сомнения, вакуйи прекрасно знали о политическом курсе, выстроенным их новым Главой Рода, да и значительная часть населения его поддерживала. К тому же, Ванно Джиг в очередной раз доказал свою избранность Разумом, оплодотворив единым заходом аж триста восемь личинок. Рекорд со времен возникновения Империи. Никто из соплеменников больше не осмеливался открыто подвергать оспариванию его главенствующее положение.

К тому моменту Ваццлаву удалось скомпилировать несколько правдоподобных видеозаписей, а так же пробить имитацию защиты Френсиса на своем паде для практики. И когда Коди, оправдываясь перед СРС перегревом систем, вырубил всё электричество на корабле, Иржи без особого труда подключился к системе через резервные блоки и незаметно для Френка завладел управлением камерами.

Миссия продвигалась по задуманному, и Коди мог бы со спокойной совестью даже расслабиться, восторгаясь слаженной работой команды под его руководством. Однако состояние Боббьера всё больше начинало его тревожить. Сам агент и не обратил бы на это внимания, если бы сеньорита-капитан отдельным пунктом не выделила аспект психологического комфорта в отряде. А Малыш вдруг сделался вялым, рассеянным, даже кожа его потускнела. Боббьер будто бы исчезал из физического мира. Он выполнял поручения, как, впрочем, и обычно, без пререканий, четко, вовремя, но былого энтузиазма в нём не замечалось. Выглядел твилекк еще хуже, чем даже после посещения Камня Каасса. Что-то в нем явно надломилось. И как новому начальнику, Коди непременно нужно было выяснить что и попытаться хотя бы затормозить развитие хандры, если это возможно.

Идеи лучше, чем прогулка на свежем воздухе, в голову агенту не постучалось. Малыш развеется, подышит, наполнится впечатлениями, авось и тоска отступит. Коди здраво рассудил, что это если уж и не взбодрит Бобби, то, по крайней мере, тот останется перед глазами и ничего с собой непоправимого не сделает. Поэтому, он попросил твилекка собраться и сопровождать его до жилища Ванно, привирая об опасностях дороги, пролегающей через джунгли. Но как только Клара об этом услышала, то тут же заявила, что идет с ними.

— Вот еще, оставлять меня на корабле, а самим рассматривать чудовищную жену! — встала она в проеме своей каюты, уперев руки в бока. — Я тоже хочу на это посмотреть. И вообще, как они там живут? Как выглядит монструозная мода? О! Может она фоточки своего свадебного платья мне покажет?! Я буду первым человеком, которому удалось хоть одним глазком взглянуть на отношения между вакуйями. Да мне все обзавидуются! Такого же нет ни в одном уголке спейснета. Я смогу начать свой собственный блог и писать туда достоверные истории о Вакхийи, брать интервью, публиковать фотографии. Стану величайшим посредником между нашими двумя мирами и меня даже, вполне возможно, наградят!

— С ума сошла, сеньорита? — опешил Коди. — Тебе вакуйи голову отрубят ради забавы. Им для этого причина не нужна. Тем более, что в поселении Ванно будут женщины. Они гораздо опасней! Ты не пойдешь, это слишком рискованно.

— Значит, для Бобби не рискованно, тебе тоже, а мне непременно голову отрубят? И чем же я так отличаюсь от вас двоих? Только тем, что девушка? Да? Это, между прочим, самый настоящий сексизм! Я пожалуюсь капитанше, и она тебя мигом в чувство приведет.

— Клара, при чем тут сексизм! Я участвовал в таких операциях, Малыш тоже. Мы даже в плену у настоящего Лорда побывали. А вот ты — хрупкая и нежная. А если что-то пойдет не так?

— Офигеть! Это я-то нежная? — возмутилась Клара, притопнула ногой, потом немного поразмыслила, пришла к выводу, что признание больше походит на комплимент, а не оскорбление, и уже мягче добавила: — Это я с вами, мальчики, нежная и хрупкая. А с врагом, могу — ух! Ты бы видел меня на Наземе! Как я ловко вывела из строя помощника врача, пока капитанша воровала их данные. Да я ценный боевой сотрудник!

— Нет, Клара, я… — Коди замялся. — Я боюсь.

— Если ты боишься вакуйев, то оставайся на корабле. Давай адрес, я сама навещу Ванно. К тому же, с нами будет капитанша. Она меня в обиду не даст, — и Дорн вызывающе приподняла брови. Она знала, что её намек об угрозе всё раскрыть будет считан Коди моментально и не прогадала.

— Хорошо, идем с нами.

Троица сошла с корабля, следом Иржи включил свет и прокрутил нарезанное видео, на котором Мурси покидает свою каюту в боевом облачении и спускается вниз по ступеням. Следом Ваццлав поставил заготовленную заранее картинку с пустой комнатой, а сам поспешил за ребятами, чтобы попрощаться и начать стандартное техническое обслуживание, включая дозаправку.

— Ты меня не поняла, сеньорита, — буркнул Коди, запоздало разъясняя свою позицию. — Я не боюсь вакуйев. Мне страшно, что с тобой что-то случиться. Одно дело, если пострадаем мы, другое ты.

— Значит, в твоих интересах надежно меня охранять, — самодовольно улыбнулась Клара. — Хорошо, что Морган вас всех так запугал.

***

На скайтрее, взятом в прокате космопорта, Бобби, Клара и Коди направились к месту жительства Ванно. Дорога действительно пролегала сквозь джунгли и походила на простую широкую и утоптанную тропинку, но не несла в себе ни малейшей опасности. Даже проносящиеся мимо с бешенной скоростью воздушные машины и спидеры строго соблюдали дистанцию и не пересекали разделительной полосы. По всему выходило, никаких правил дорожного движения, кроме взаимного уважения, не существовало. Бобби уныло пялился на собственные руки, Клара с восторгом старалась подметить всякую мелочь пейзажа в окне, а Коди то следил за дорогой, то любовался Дорн, то безуспешно пытался завязать разговор с Малышом.

Наконец, скайтрей остановился на краю деревни. Ну как деревни. Клара никогда в своей жизни еще не встречалась ни с чем подобным. Дома не походили ни на одну видимую ей раннее архитектуру. И не человеческие жилища, которые можно было встретить в её маленьком провинциальном городке; и ни хижины прайда Моргана, которые он показывал на холографиях; и даже не болотные кочки планеты Иногурии, где ей посчастливилось учувствовать в секретной военной операцией и даже немного пострадать.

Дома, словно перевернутые цветочные горшки, утопали в мягкой и черной земле. По пути Кларе удалось разглядеть пару замечательных, очень красивых цветов и она уже представляла себе, как жители украшают ими клумбы и жилища, но те предпочитали использовать в качестве декора черепа, кости, шкуры и холодное оружие. Вопреки опасениям Коди, Клару это не пугало.

— Я привыкла додумывать увиденное, а не выдумывать невиданное, — небрежно бросила она, уловив беспокойный взгляд агента. — Интересно. Связка черепов вместо дверного звонка?

Дорн подошла ближе к одному из домов и покрутила в руках незамысловатое украшение. Кости ударились друг о друга и издали мелодичный глухой перелив звуков. Но Клара тут же бросила это своё занятие, так как её взгляд привлекло резное кресло из дерева, в виде свернувшейся в кольцо змеи. Она уже умастилась на нем, когда из-за округлого поворота жилища выбежала ватага маленьких вакуйчат, дубасящих друг друга длинными дрынами. Они на долю секунды замерли, разглядывая во все глаза гостей, но, видимо измерив боевой потенциал, оставили «примитивных» визитеров без должного внимания и продолжили бойню. Коди поспешил увести Клару с театра военных действий, пока малышня не задела её в своих играх.

Дорн продолжала с разинутым ртом разглядывать деревушку. Она фотографировала всё странное, что попадалось на её пути. Частокол из гигантских берцовых костей, мумифицированные головы животных на крышах жилищ, дивную резную мебель на придворовых участках. И чем больше Клара всматривалась в окружение, тем сильней ощущала некоторое смятение. Все жители выглядели одинаковыми, похожими на Ванно. Ни одной представительницы женского пола, у которой имелся хотя бы намек на грудь или может быть другая одежда, на крайний случай украшения! Вакуйи отличались только оттенками и размерами. Кто-то, как показалось Кларе младше — значительно светлее, ближе к коричневому, и мельче, кто-то, видимо старшие, — ярко-бордовые и коренастые.

Впереди, в центре, как и положено высокому рангу владельца, стоял самый здоровый дом, а на его крыше лежала устрашающая засушенная голова то ли черепахи, то ли и впрямь змеи, которая по размеру не уступала нанятому скайтрею. По косяку дверей были густо навешаны черепа более крупных животных, чем у соседей. Но вот рядом со связкой костей, безошибочно определенных Кларой как звонок, торчало интерактивное табло, вполне современное и похожее на те, что повсеместно использовались в СШГ вместо домофона. Поодаль, рядом с лавочкой располагался резной стол в виде зубастой пасти, направленной к небу. Её закрывал круглый щит. Клара тут же щелкнула на холофон и эту конструкцию, подняла повыше и поймала в видоискатель самого Ванно. Он в тот момент натачивал меч, но резко обернулся на звук и увидел гостей. Тут же бросив все свои дела, вакуй поспешил навстречу. Первым он сжал в своей могучей хватке Коди и закачал того в разные стороны.

— Приятель! Сколько тысяч лет мы не виделись! Опасное дело, да? Для нашей расы возможно последствия? Без Ванно никак не обойтись? — прокричал вакуй так, что даже соседи обернулись.

— Да, достопочтимый Ванно Джиг! Вакуйи в опасности! — с такой же громкостью ответил Коди и уже шепотом добавил: — Ну хватит, хватит, задушишь меня, старик.

Ванно опустил на землю раскрасневшегося агента и перевел взгляд на Бобби.

— И ты, зеленая глиста, пришел! Ванно скучал, — затряс он интенсивно предложенную Малышом руку. Увидел Клару и буквально расцвел в улыбке: — Баба!

Ванно замешкался, не зная как подступиться со своими дружественными чувствами к Дорн. То ли обнять, то ли тоже пожать руку. Поэтому сделал сразу и то и другое.

— Офигеть! — только и смогла произнести Клара, в глубине души и сама расцветая от проявления искренних чувство со стороны чудовища.

— Это ты куда собрался? — строго спросил вакуй, который показался из дома. Выглядел он меньше Ванно и светлее, как предполагаемые подростки. Но голова его густо проросла отростками, и если бы Клара не знала, для чего они нужны этой расе, то вполне могла спутать их с волосами. В руках бледно-коричневый вакуй сжимал тряпку и угрожающе ею помахивал.

— Дорогая! — вдруг изменился в лице Ванно, отпустил Клару и раскрыл свои объятия теперь ей. — Дорогая, дела государственной важности! Ничего не могу поделать. Судьба-злодейка.

— А это она и есть? — уткнула полотенцем в Клару «дорогая».

— А это ты и есть? — повторила за ней возмущенная Клара. Мысль, что её спутали с капитаншей, арканом затянулась на шее и Дорн со злости притопнула ногой. — Нет, я не она!

— Прости, парень. Вас, людей, нормальным вакуйям тяжело по полу различать, ни цветовой дифференциации, ни других внешних признаков. Не хотела тебя обижать. Так значит это ты «девчонка»? — полотенце уткнулось в Бобби.

— Нет, я тоже не она, — робко ответил Малыш, отступая на шаг назад.

— Дорогая, девчонки тут нет. Она тебя боится, по секрету мне написала. Говорит, не хочу на себе испытать гнев самой достопочтимой женщины вакуйев, — Ванно бережно взял под локоть супругу и повел в дом, но прежде чем дверь за ними затворилась, он повернулся и подмигнул компании визитеров.

— Это и есть жена нашего Ванно? Я в шоке! Думала, она посимпатичней будет. У неё же даже нет… — и ошарашенная Клара провела руками по своей груди, немного преувеличивая размер.

— Вакуйи не млекопитающие, — непонимающе замигал Коди. — Я думал, ты знала.

— Да. Но… Хм, то есть, — Клара удивилась собственной недогадливости. А ведь еще называет себя врачом. Межрасовым между прочим. — Ну да, я так и знала. Просто думала, что она больше, как минимум. Сам сказал, женщины у них опасней.

— На голове больше отростков, их окончания более ядовитые и острые шипы на локтях и коленях, — процитировал Бобби справочник. — Так написано. Еще упоминается суровый характер и, судя по тому, что мы видели, даже Ванно трепещет.

— Не, камрад, старик просто влюблен в неё.

— Офигеть! Чудовище нашло чудовище, — заключила Клара.

Через долгих полчаса Ванно, изрядно побледневший и уже без былой улыбки вышел из хижины. Он подхватил играючи меч и широким шагом поспешил к скайтрею, поторапливая на ходу своих провожатых. Только откинувшись на мягкую спинку машины, вакуй заметно расслабился, улыбнулся и поинтересовался:

— Так чего девчонка за мной не пришла? Неужели совсем не уважает Ванно?

— Они на Землю зачем-то полетели, — ответил Коди. — С Морганом. Сказала, у неё там клад закопан.

— Землю? — переспросил Ванно и еще шире улыбнулся. — Точно, где же еще землянское оружие достать. Молодец, работает. Жалко, меня не подождала. Мы бы с ней расколупали эту помойку. Как же я соскучился по хорошей битве!

— Так вот зачем она туда улетела! — одновременно сорвалось у Бобби и Коди.

— Эх, Ванно думал, разлука сделала девчонку умней, — продолжал разглагольствовать вакуй, пропуская мимо ушей возгласы не слишком умных товарищей. — Не захотела лицом к лицу с моей Элли встретиться. Жена бы точно ей вызов бросила. Ну и ладно, может в следующий раз. Рассказывайте, чем живете?

***

Вот уже прошли сутки, как корабль приземлился на Марсе, в маленьком космопорте под куполом и ожидал сигнала от капитана. Коди не хотелось бездарно терять время, но к его великому огорчению, Клара всё время ходила следом за Ванно и выспрашивала подробности жизни на Вакхийи, не давая тому возможности заняться собственными делами. Будто она и впрямь решила обновить данные в галактопедии по этой расе. И Коди безоговорочно составил бы им компанию, расширяя собственные познания, но вот Малыш выглядел гораздо хуже, чем накануне. Как новоявленному, пусть и временному, руководителю, агенту Ко необходимо было срочно хоть что-то предпринять и только потом заниматься личной жизнью.

Коди застал Малыша в казарме. Тот тряпочкой лежал на кровати, а его невидящие глаза смотрели в серый потолок.

— Бобби? Ты не хочешь ничем со мной поделиться? — негромко спросил Коди, присаживаясь рядом.

Твилекк мотнул головой, но даже это движение выглядело скованным, неестественным, будто проделанное через силу.

— Жаль Мо нет, — вздохнул Коди. — Она бы тебе обязательно помогла, чем бы ты ни мучился. Продержись еще немного, пожалуйста.

— И как бы капитан смогла мне помочь? — с горечью сказал Малыш, на минуту оживая. — Уговорила бы Императора закончить войну? Или может быть обязала моих родственников и друзей организовать со мной хор?

— Не идет дело, камрад?

— Мне казалось, это такая гениальная идея! — вспыхнул Бобби. — Но никто, никто не воспринимает меня всерьез!

— Ой, да не обращай внимания! — радостно провозгласил заезженную фразу Коди и тут же осекся. Проступившие признаки жизни моментально улетучились из образа Малыша. — Что совсем голяк?

— Те, кто согласился, в первый же день перессорились из-за репертуара, графика и униформы. Я вообще не понимаю, при чем тут костюмы? Мы петь собрались, а не себя показывать. Но… А ладно, — махнул Бобби рукой, опять уставившись в потолок. — Ты прав. Не буду обращать внимания.

— Знаешь, камрад. Мы в СРС в таком случае выискиваем все возможные слабости и давим на них. Хочешь, я помогу тебе составить список зацепок, чем мы сумеем шантажировать каждого?

— Шантажировать, — невесело усмехнулся Бобби. — Увы, всё гораздо сложней. Многие уже не верят, что дождутся окончания войны в этой жизни. Вот и приспосабливаются к новым ролям, а старые, традиционные отметают за ненадобностью. Это я какой-то всё еще старомодный. Тяжело принимаю правду, витаю в стратосфере из мечты. Прав капрал Морган, я хороший снайпер, вот и надо совершенствоваться дальше в этой дисциплине, а не прыгать с одного на другое.

— Чем не выход? — беззаботно пожал плечами Коди. — Это вполне почетное занятие, к тому же, вот я, например, тоже не верю, что возня с Императором Сином когда-нибудь закончится. Взять к примеру Инквизицию. Она же хочет положить конец этому всему, но ей родное СРС не даст. Помешает. Закрутят сеньориту-капитана на победу, вот увидишь.

— Ты думаешь, Инквизиция нам не враг? — нахмурился Иржи, до этого не принимавший участия в разговоре. — Думаешь, Несравненную Леди пытаются контролировать для этого?

— Контролировать? — удивленно повторил Коди. — Вот уж чего не знаю, того не знаю, камрад. Мне казалось, это Мо всем заправляет. Но, когда батя говорит, что дело дрянь, значит, так оно и есть. Я просто пытаюсь донести вам, что на смену Императору если и придет кто, то не факт, что лучше, понимаешь? Мир привык жить в войне. Целое поколение выросло на её фоне. Я родился во время неё, ты Иржи тоже, и ты Бобби. Это наша зона комфорта.

— Не комфортная она какая-то, — буркнул Малыш. — И я уверен, если Императора Сина не станет, то и война закончится. Империя распадется, смысла в СШГ не будет.

— Тоже возможно. И я не вижу, камрад, почему мы должны об этом печалиться.

— А что делать смертным? Тем, кто привык убивать, выполнять приказы командиров, жить от задания к заданию? Как солдаты регулярной армии будут приспосабливаться к повседневной мирной жизни, когда мы победим? Что они умеют, кроме как держать оружие в руках?

— Я не знаю, — растерялся Коди. — Может служить СРС?

— И много у вас в СРС дел, для которых бы требовалось такое количество персон, сколько в регулярных войсках?

— Я что-то дупля не отобью, к чему ты клонишь? — Коди окончательно запутался и совершенно не понимал, что ему следует сказать.

— К тому, что война не причина отказываться от нормальной жизни! Забывать, кто были наши предки, чем мы занимались до этого! Война не повод терять своё лицо, свою идентичность! Неужели так сложно это осознать? Да, я снайпер, может не самый лучший, но снайпер. А еще я торхинар, рожденный петь. Вот ты, Коди, кто? Для чего ты родился?

— Мать моя женщина! Хочешь поговорить о Предназначении? — встрепенулся Коди, заслышав знакомые темы. — Я в него не верю. Это всё дуристика на машинном масле. Мы случайны во Вселенной. Каждая жизнь — стечение обстоятельств, не больше. Нет никакого Предназначения, каждый протаптывает свой собственный Путь. Так, по крайней мере, и сеньорита-капитан говорит. Не вижу причин с ней не соглашаться.

— Может и так. Может и так, — вздохнул, успокаиваясь, Бобби. — Только замечал ли ты, как иногда путь этот тяжело протаптывать, а иногда он ложиться легкой лентой в поле? Бывает, мы пытаемся расшибить лбом невидимую стену, а когда получается, то помимо сотрясения Разума всплывает куча проблем! А подчас стоит только перестать давить на ситуацию и всё выходит легко, непринужденно. Понимаешь, будто кто-то прописал нам такой алгоритм действий? Как у биороботов. Пока ты сопротивляешься жизни, жизнь сопротивляется тебе, и наоборот. Это же неспроста!

— Сила противодействия равнозначна силе воздействия. Это вроде из Заповедей ОВР, — уточнил Иржи. — Но и для твоей теории подходит, да.

— Нет, камрады, это третий закон какого-то древнеземлянского физика. Нью Тона, если не ошибаюсь. До сих пор актуально на любой экзопланете. Я и другие помню. Первый звучал как: «Всякое тело продолжает удерживаться в своём состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуждается приложенными силами изменить это состояние», — отчеканил Коди. — Хотя я один фиг не понимаю, что это значит.

— Удерживается в состоянии покоя, пока не понуждается приложенными силами, — привстал озаренный Малыш. — Как глубоко!

— Подходит.

— Как знаете, — безразлично махнул рукой Коди. — Тебе легче, камрад? Если чего, пока Мо нет, приходи ко мне, хорошо? Я и второй закон знаю, меня батя заставлял наизусть рассказывать древнеземлянскую историю открытий. Хочешь, запиши: «Скорость изменения импульса материальной точки равна равнодействующей всех приложенных к ней внешних сил». Чешуя полная.

— Да! — подался вперед Малыш. — Именно! Скорость изменений зависит от приложенных сил. Если я хочу что-то поменять, то мне самому нужно приложить к этому силу! Но не давить, а лично учувствовать. Эврика! Так, погодите, надо всё хорошо обдумать. Как Морган учил, написать и рассмотреть! Простите, но я занят. До свиданья.

— До свидания, камрад, — хохотнул Коди.

Он, пятясь вышел, не спуская глаз с Малыша, который схватил свой пад и принялся быстро на нём что-то писать. Наконец, на душе агента воцарился мир, по крайней мере, насчет «психкомфорта». Не так уж и сложно поддерживать подчиненных, даже не обладая возможностью забрать их хандру на себя через Исход. Вот это Мо будет гордиться таким подходом! И надо же, физикой излечить от душевных мук. Видимо, не зря он учил все эти законы. Вот и доказательство Предназначения, хотя в него Коди всё равно слабо верил. Правда, как между собой связаны законы Нью Тона и пение, агент до конца не прослеживал, но а не всё ли равно, если в итоге достигнут блистательный результат?

Расписывая у себя в воображение собственное великолепие, Коди направился в столовую освежиться кофе и застал там Ванно. Вакуй вздрогнул от его появления, как затравленный зверёк. Сильно же брак изменил его, но не впервые агенту доводилось слышать стенания несчастных мужей загубленных собственными женами. И хоть Мо говорит, что показания их не стоит выеденных свеч от скайтрея, перед Коди сейчас как раз один такой экземпляр, который как можно скорей пытался запихнуть в свой рот червей.

— Испугался, что опять баба приперлась, — прошамкал Ванно с набитым ртом. — И как катар её выдерживает?

— А что от тебя надо Кларе? — напрягся Коди.

— Непонятно что ли? То же что и девчонке! — фыркнул Ванно. — Хочет стать вакуйем, таким как Элли, ну или на крайний случай как Ванно. Допрос мне устроила. Как мы едим, где живем, что носим. Даже про брачные церемонии спрашивала и требовала показать видео-факты! Неслыханная дерзость. Только зря она, никогда бабе ни на парсек не приблизиться к непостижимому идеалу моей дорогой жены.

— Наверное, старик, наверное, — улыбнулся Коди, присаживаясь рядом.

— Не подмазывайся. Тебе тоже не удастся. Вообще, никому из жалких людишек никогда не достигнуть величия вакуйев! Баба думает, что хороша собой, но ни один вакуй в здравом уме на неё даже не посмотрит. Назвала мою Элли бледной! Это же надо! Была бы тут девчонка, я бы попросил разрешения оторвать ей язык за такие слова.

— Я вместо сеньориты-капитана и разрешаю пригрозить Кларе физической расправой. Чтобы она не лезла к тебе с непрошенными расспросами. Только нежно. И не прибегая к настоящему членовредительству.

— Не могу, — скривился Ванно. — Вдруг обидится? Уж больно руки у неё мягкие, щекотно даже, когда она проводит свои медицинские исследования. Да и приятно, когда в тебя влюблены, пускай и такие чудовища, как баба или девчонка.

— Влюблены? — не поверил собственным ушам Коди.

— Ванно давно понял, что баба не ровно к нему дышит. Все эти полные медицинские отчеты. Звала как раз на один такой в ближайшее время. А сегодня даже спрашивала о том, как подарить мне удовольствие. Но я жене не изменяю. У нас с этим строго.

— Вот оно что, старик! А ты можешь ей намекнуть, чтобы Клара искала мужчину среди людей? Так, по дружески. Она сразу поймет, насколько ты заботишься о ее благополучии. Вроде и отказываешь, но не в грубой форме.

— Хм, уж не себя ли предлагаешь? Тогда тебе следует изобразить танец любви. Или как вы люди выражаете свои чувства? Пощупай её за выпирающие части тела. Тогда баба сразу поймет, что ты влюблен. Ванно умный, изучил вас, людишки, хорошо.

— Э, нет, старик, это так не работает, — усмехнулся Коди. — К тому же, Клара и без этого знает, что мне нравится. Но вот если бы какой-нибудь авторитетный воин ей намекнул об идеальном друге в лице меня. Не прямо в лоб, а ненавязчиво и хитро подтолкнул в мои объятия. Думаю, это сыграло бы на руку.

— Без проблем. Ванно для тебя сделает что угодно, дружище.

— Что ты собрался для него делать? — заглянула в проем двери Клара. — Всё, я зарядила пад и готова тебя слушать дальше. Фу, опять мерзость эту ешь? Неужели вкусно?

— А ты попробуй! — на полном серьёзе посоветовал Ванно, протягивая тарелку с остатками своего ужина.

— Как-нибудь в следующий раз. Лучше вот расскажи, как ты познакомился со своей женой? — Клара уселась за стол, деловито закидывая ногу на ногу и включая диктофон. — Это была романтическая история? Вакуйи знают, что такое романтика? Или у вас, как и у катар, тоже принято подходить с практичной точки зрения к этому вопросу. Ну, там описывать характеристики, искать совпадения и прочие приземленные штуки?

— Нет, конечно! Кто такие катары, и кто мы, вакуйи. Во-первых, моя Элли самая красивая из всех, неужели это не понятно по первому взгляду? — в голосе Ванно послышалась смесь возмущения и удивления. — Я расскажу, как познакомился с ней. Всё случилось на параде чествования Палачей. Только что закончился турнир, я выиграл, стал Главой Рода. Начались положенные танцы и празднества. В пляс посвящения пустились все. Я напряженный, в одной набедренной повязке, красивый стою в позиции, язык высовываю аж до груди! И тут вижу, моя Элли. В упор на меня смотрит, а на лице её ни один мускул не дергается. Кто, кто еще может сопротивляться танцу посвящения? Да ни один вакуй! Никогда! А она всё стоит и смотрит на меня, не мигая. Рядом слова заветные выкрикивают взбудораженные сородичи, дергаются, переставляя ноги. Была бы ты там, тоже не устояла бы. А Элли всё смотрит и смотрит. А потом выхватила меч и напала. Отделала меня, что твою отбивную. Села сверху и говорит: «Запомни, Ванно Джиг, если бы женщин допускали до турнира, то я бы отрезала твою голову и съела!» Вот тогда я и понял, что это любовь всей моей жизни. От одной мысли о её боевых навыках мои тентакли набухают…

— Э, дальше не надо, — в один голос запротестовали Коди и Клара.

— Послушай Ванно, баба. Ты хорошая. Добрая, хоть и глупая. Прямо как девчонка. Тебе бы тоже найти мужа для гармонии. Стала бы ты счастливой.

Ванно театрально и многозначительно подмигнул Коди, отчего тот чуть не расплакался. Да, вакуйи и тайна явно не созданы друг для друга.

— О, спасибо! — скептически поджала губы Дорн. — Мне уже сватали этого «мужа», предпочитаю пока обдумать столь шикарное предложение.

— Да что тут думать! Вы идеально друг другу подходите! — Ванно смерил обоих долгим взглядом и кивнул, удовлетворенный увиденным. — Пойми, баба, тебе нужен мужчина под стать! Такой же убогий как ты! Никого лучше, чем наш крепыш Коди не найти на эту роль.

— Спасибо, Ванно! — процедили в один голос и Коди, и Клара.

***

Мурси проснулась первой. Она, как и накануне, вначале ощутила тепло и спокойствие, следом осознала, что придавлена рукой и ногой Моргана, завернута в его объятиях, а только потом, нехотя, распахнула глаза. И, так же как и в прошлый раз, сразу наткнулась взглядом на милое личико с приоткрытым ртом, отвоевавшее часть её подушки. Только теперь между острыми зубами алел кончик языка посапывающего катара.

В голове тут же вспыхнули воспоминания о произошедшем перед сном. Вот уж поистине этот язычок способен творить чудеса, которые ни в одном сладостном сне не приснятся! От нахлынувшей волны мимолетных образов по всему телу разбежались мурашки и почему-то навернулись на глазах слёзы. Неужели только сейчас Мурси заслужила познать подобное счастье?

Капитан глубоко вздохнула, восстанавливая психологическое равновесие. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь увидел её такой, разобранной. Не приведи Разум, Морган проснется, не объяснишь ему эту внезапную сентиментальность. Хотя, кто знает, может и удастся. Все-таки удивительное дело — этот катар!

Его поглаживания не шли в сравнение с прикосновениями ни одного землянского мужчины. Шерсть на подушечках пальцев делала их более нежными, теплыми, волнительными. От нежности рук Морика почти моментально настигало блаженство. Нет, даже не в сексуальном плане. А в обширном понимании этого слова. Становилось в прямом смысле «опупительно». Как если быМурси родилась кибикчанкой и, наглаживая храмового котика, впадала бы в транс. Такого от близости с мужчиной она не испытывала никогда и наконец начала осозновать всё то, что так долго пытался объяснить ей про катарскую ласку капрал. Расслабление, а не напряжение.

Но язык! О, не зря Мурси периодически зацикливало на картине воображаемого умывания. Совсем не зря! Катарское облизывание не воспринималось простым скольжением кусочка мягкой плоти, смазанного слюной. Язык Моргана казался одновременно и слегка шершавым, и в тоже время очень мягким невесомым перышком. Создавалось ощущение, что на нем миллион меленьких присосок. И от любого его движения, кожа будто легонько прилипала и тянулась, будоража сразу миллионы нервных окончаний. Незабываемое удовольствие! Теперь Мурси понимала свою мать как никогда прежде. Да, из катара действительно может выйти великолепный любовник, несравнимый ни с одним представителем другой расы.

Одно только омрачало душу. Не случилось между ними этой бури чувств. Да, с Морганом хорошо проводить время, он интересный, своеобразный, с чувством юмора. Даже молчать, находясь рядом — комфортно. И если на минуточку предположить, что он не шпион — то прям лучше и придумать невозможно друга. Но, увы, только друга.

Мурси аккуратно, стараясь не разбудить Морика, приподнялась и уселась, облокачиваясь на спинку кровати. Катар сквозь сон потянулся, прижимаясь к ней теснее, мимолетно чмокнул попавшийся на пути оголившейся бок своей нянни и проложил спать.

Забавный. Даже во сне продолжает играть заложенную роль. А может и вправду не шпион? Может вправду она ему нравится? Ни как йонгей, ни как способ добраться до власти, а как личность, женщина? Такие мысли грели даже обычно холодный нос Мурси. В самом деле, умеет и утешать, и веселить, и не бесчувственное бревно. Обладает широким диапазоном эмоционального интеллекта. Но просто друг.

Как ни крути, нет у Мурси по отношению к Моргану какой-то страсти, что ли. Конечно, его голос, особенно нежный шепот на ушко заводит. Прикосновения и поцелуи действуют возбуждающе, как положено. Но не больно. Совершенно не больно! Не рвут его поступки и слова в клочья сердце. Не ревнует Мурси его даже к Кларе и их вечным посиделкам наедине. И если вдруг Морган сейчас проснется и скажет, что всё время обманывал её, Мурси не разрыдается и не захочет спрыгнуть со скалы. Она будет сожалеть, но не так сильно как о несостоявшемся браке с Христовым.

Возможно, знай она наверняка истинные мотивы Джеса, умей различать правду ото лжи, манипуляции от искренности, то могла бы, наконец, забыть мучавшие её противоречия, жить дальше, обустраивать свою личную жизнь. Влюбиться в кого-нибудь другого, да даже в Моргана! Но пока ответы не получены, Христов будет продолжать сидеть в сердце, подтачивая рану, раскрывая её вновь и вновь. И как бы Мурси не старалась уйти от самой себя, как бы не проговаривала вслух, что не дает себе права на надежду, та всё еще жила в ней. Вдруг Гидрос не врёт? Вдруг Христов действительно любит её и просто превозмогает жизненные обстоятельства? А даже если и нет. Смириться, что тебя предпочли другой? Что ты неинтересна тому, кто изначально воспитывал тебя как свою будущую жену? Простить за предательство, когда прощения никто и не думает просить?

Никогда! Она имеет право гневаться! Имеет, и никому не позволительно отбирать у неё хотя бы это чувство! Ненависть сильнее любви или любовь сильнее ненависти? Что из этого на самом деле чувствует Мурси? Нет ответа. Не понятно даже ей самой. Но по силе эти эмоции затмевали в её Разуме всё. «Убей, Забери, Властвуй!»

Да, именно так. «Забери!» Знать бы только у кого или чего забирать. Никогда Христов не упоминал ни об одной женщины, хотя они наверняка у него были. Он мужчина красивый, видный, многие воздыхали по нему даже в монастыре, где прошло детство Мурси. От молоденьких девочек, завидовавших её счастью, до вполне взрослых девушек, уже готовящихся выйти замуж за своих наставников.

Но Джеса всегда интересовал только Путь, заповеди ОВР, законы Ордена. Озарением вспыхнули в памяти воспоминания. Нет, об одной женщине Христов всё же упоминал. О своей матери. Он рассказывал о ней с таким упоением, с такой детализацией, будто лично был знаком. Мурси даже танцевать научилась из-за этих россказней, хотела поразить наставника, затмить несмываемый образ. Любимая история о танце при луне, которая выглядела в устах Христова настолько поэтично, словно он её где-то вычитал, впечатлился и поэтому заучил наизусть. Как искрились в свете луны рыжие кудри, как подпрыгивала молодая упругая грудь, как извивалась в сложных позах тонкая талия, а в ярких синих глазах отражалось пламя от костра, когда его мама нечаянно бросала взгляд на зрителей.

Интересно, а откуда на самом деле Джес мог знать такие страстные описания своей родительницы? Он рассказывал о ней не как о человеке, подарившем жизнь, а как о возлюбленной. Может, образно? Хотел поделиться любовными переживаниями, но не мог ни с кем, поэтому выбрал для этого ученицу и перевоплотил в безобидную соперницу? Но ведь сложней всего соревноваться с мертвыми, как бы цинично это ни звучало. А Мурси, по всей видимости, только это и выпало в жизни. Со своей матерью, с матерью наставника… Поэтому мысль, что Христов всё выдумал, одухотворил нарицательным именем образ любимой женщины, даже успокаивала. Что же, огненные волосы Мурси могла бы себе нарастить, колыхающуюся грудь тоже, только вот во внешности ли дело? Или Христову нужно от неё послушание, чтобы считать хорошей женой?

Хорошей женой и хорошей девочкой. Как Морган вчера прошептал: «Доверься мне». Таким нежным тоном, вкрадчивым, интимным, искренним, что выхода попросту не осталось. Сработали внутренние пружины, разжались, отпуская тревогу и страх. Всё моментально ушло, оставляя только безоговорочную веру в персону рядом. Это не наставник.

Скажи Христов заветные слова таким же тоном тогда, в первую их встречу после долгой разлуки, Мурси бы не напала. И потребовалось же ему всё так испортить! Ведь спустя столько лет, испытаний, битвы за собственную жизнь, она готова была всё забыть, вычеркнуть прошлое, начать с чистого листа. А попытка контроля, такая явная, неприкрытая, напрочь перечеркнула её чаяния. Конечно, Мурси разозлилась и атаковала! Неужели его ничему не научила вся история, приключившаяся с ними? И спустя столько времени он только и хотел, что опробовать на ней влияние старыми методами?

Да, екорный кворч, если бы Христов просто сказал вначале, что хотя бы скучал, а только потом произнес контрольные слова. Нет же! Прервал её волнительные душевные излияния, разрубил восторг встречи этим своим ледяным, будто запрограммированным машиной: «Будь хорошей девочкой, доверься мне». Именно это и вывело из себя Мурси, а не сами слова. Хоть немного бы тепла! Но нет, тогда холодные глаза источали только непроницаемую стену из ментальных блоков.

Дурак! Естественно, ему неудобно знать о том, что он разбил её сердце. Небось, надеялся, что Мурси ушла, чтобы умереть, и сильно удивился, отчего она еще жива. Почему он её не искал? Столько слез, столько мучений, столько боли… Каждое утро просыпаться и снова весь день провести в ожидании — вдруг прилетит, напишет, спасет. Дал свободу? Свободу жить во лжи и дальше? Да Христов просто стер её из своей жизни, как неудавшийся эксперимент! Всё остальное оправдания. Неужели всегда настолько занят, чтобы просто прислать весточку, просто приехать без поручения, побыть рядом? И ей Гидрос предлагает поверить в сказку и стать такой же дурой как наставник? Никогда, ни за что! И пока ответы на вопросы не получены, она продолжит их требовать. Тут Мурси как никогда раньше была согласна с Морганом.

Её гневные мысли прервал пробудившийся катар. Он вновь принялся прижиматься к Мурси плотнее, потягиваясь и фыркая, но уже через секунду сел и заморгал, глядя на сложенную чашечкой ладонь нянни. С кончиков её пальцев прорывались фиолетовые молнии, закольцовывались друг в друге и переливались из одного в другой. Будто Мурси держала в руках настоящую шаровую молнию и ждала момента кого-нибудь огреть ею.

— Я вас разозлил, сэр? — испуганно пробормотал Морган. — Не гневайтесь, не надо, в любом случае, простите, я не хотел.

— Нет, Котик, всё норм, — улыбнулась через силу Мурси, разминая пальцы, из которых тут же пропали молнии. — Просто дурной сон приснился.

— Ну, это я уже понял, — зевнул катар, кривясь от боли и капитан, наконец, заметила, что нижняя губа его выглядела слегка припухшей. — Вы дрались ночью, сэр.

— Ой, — виновато пролепетала Мурси. — Прости меня, Моричка. Я не хотела.

— Я знаю, всё в порядке. Думаю, один легкий поцелуй залечит любые мои раны, — и Морган смущенно уставился в сторону.

Мурси потянулась его поцеловать, но в комнату бесцеремонно ворвался Жан.

— Так, милые гости уже проснулись? — игриво произнес он и тут же полез к ним в кровать. — Затеваете что-нибудь интересное? Я с вами!

— Ничего мы не затеваем! — возмущенно заголосил Морган, натягивая одеяло до подбородка. Но резко передумал и принялся прикрывать Мурси. — Что за балаган! А ну вышел из постели и зашел нормально! Стучась!

— У, какой ты бука, — наморщил напудренный нос Жан, да с такой силой, что мушка, прикрепленная теперь на лбу, съехала прямо до кончика носа. — Фу таким быть! Вас хотела видеть Дракон перед завтраком, говорит, шлем принесли. Посланник всё еще ждет аудиенции. Я пришел подготовить вас к принятию пищи.

— Мы еще в состоянии и сами подготовиться, — возразил Морган. — Придем через полчаса.

— Ладно, скромняшка, — подмигнул ему Жан. — Тогда у двери будет ждать Зекс. Он проводит вас до Дракона, а я пойду помогу Госпоже. По крайней мере, это будет весело!

И Жан вихрем умчался из комнаты.

— Какой он… — Морган на минуту замолчал, подбирая более подходящее веское слово.

— Да нормальный, — спокойно пожала плечами Мурси, поднимаясь с кровати и принимаясь одевать тунику. — Чудоковатый, но мне нравится.

— Что? — вознегодовал Морган. — Он отвратительный!

— Он отвратителен только тем, что пристает к тебе, ведь так? Но о чем париться, если ты физически его сильней? Не вижу смысла переживать на этот счет, — пробормотала Мурси, явно не разделяя бурливших в капрале чувств, больше интересуясь, куда подевался ремень, чем предметом их разговора. — Вот когда преследователь сильнее жертвы, там да, проблема. Пришлось бы хитрить и оставаться милым. А сейчас ты можешь со спокойной совестью ему даже вмазать. Но по мне, он вполне приемлемый.

— Приемлемый, сэр? — только и смог повторить Морган, задыхаясь от возмущения и несправедливости. — Да он извращенец! Эта его переезжаемая родинка чего только стоит, не говоря уже о румянах на щетине!

— Запомни одно: у каждого придурка свои радости! — глубокомысленно заявила Мурси, но тут же переключилась на шнуровку сандалей. — А вы, капрал, завернутый в одеяло пойдете? Или всё же примарафетитесь?

— Я почти готов, — насупился Морган.

Наверное, впервые в своей жизни катар почувствовал острую нехватку рядом Клары. Если бы подруга была здесь, она бы уж не упустила шанса проехаться по всем «радостям» этого «придурка». Всё бы заметила, такую бы характеристику на него составила, что Моргану бы осталось только радостно поддакнуть. А Мурси, похоже, вообще всё равно! Как так может быть? А может он ей нравится как… как… Не мужчина и не женщина, что-то усредненное. Нет, нет, нет, такие мысли точно нужно выбросить из головы! Уж к Жану он точно ревновать не станет. Это уже перебор! И вообще, после ночной близости Морган должен занимать все мысли нянни, так в книге написано. А написанному нужно верить. К тому же, если бы ей и вправду захотелось немного женского внимания, она бы обратила его на Дракона. Вот уж самая эффектная женщина, какую только сам катар встречал в своей жизни. Хотя конечно не такая привлекательная как Мурси.

— Морган! — донеслось до него. — Ты опять впал в ступор.

— Скажите честно, вам он нравится? — вырвалось у катара.

— Кто?

— Жан. Вам нравится такой типаж?

— Аааа, — приподняла подбородок Мурси. — И к нему ревнуете? Дуристика какая-то. Забыли, что я вам вчера сказала?

— Простите, минутное помешательство, я готов.

***

Бледнолицый ангел, ожидающий на пороге, довел их до не выбивающихся из общего колорита дверей и постучал. Ему отворил Александр, босой и в простой белой рубахе, расправленной из укороченных коричневых штанов. Они доходили ему до колена и ненавязчиво подчеркивали стройную фигуру. Лицо генерала выглядело раскрасневшимся, на широком лбу блестели бусинки пота, а кончики аккуратных усов-щеточкой казались влажными. Но не внешний вид, более приемлемый, чем у Жана, поразил Моргана, а то, каким взглядом Александр проводил зашедшую первой Мурси.

Долгий и грустный, будто он близок с капитаном уже не одну сотню лет, и вынужденная разлука заставила его поседеть. А теперь, они увиделись, но обстоятельства не дают им быть вместе. Может его и Императрицу связывает какая-то тайна? И в Мурси Александр увидел копию Маргариты? Очень странно. Получается, Маргоша бывала в гостях у Лили, хотя сама Дракон об этом не обмолвилась. Неужели и старейшине изменяла его истинная нянни? Впрочем, Морган не успел развить эту теорию, так как перед ним предстало во всей красе приготовление Дракона к трапезе, напрочь убивая какие бы то ни было здравые мысли.

Лиля сидела на широкой кровати. Ровная осанка, гордо расправленные плечи, но при этом на лице полное расслабление и удовольствие. Видно сразу — к такой позе она привычна. На ней был только корсет глубокого малинового цвета и трусики в тон. Ярко накрашенные глаза прикрыты, алые губы наоборот приоткрыты. А вокруг неё множество мужчин. Личная армия Любовников. Кто массировал, кто целовал шикарное тело. Сразу трое натягивало ажурный чулочек на одну из изящных ножек, облизывая перед этим кожу. Александр руководил процессом одевания, а Жан восседал сверху и возился с прической. На лице его застыла блаженная улыбка, указывая, сколько удовольствия доставляет ему копаться с роскошными темными волосами своей Госпожи. Морган стыдливо отвернулся.

— Что с твоим партнером? — вместо приветствия поинтересовалась Дракон.

— Это всё про тоже. Боится, что не удержится и предаст меня.

— Люблю лесть, — послышались ироничные нотки. — Не хочешь присоединиться? Мои солдаты любви могут хорошенько взбодрить перед завтраком. Нет вернее зарядки до приёма пищи.

— А мы с Морганом уже взбодрились, благодарю.

— Видимо, дело хорошо пошло, судя по синяку на шее. Теперь понятны твои слова насчет Эда. Вы с ним ролями меняетесь, да? Хочешь, покажу несколько удивительных штук?

— Синяк? — перепросила Мурси, потирая рукой татуировку.

На этих словах Морган обернулся и к своему ужасу обнаружил синее пятно на шее нянни. Видимо ночью, когда забылся и уткнулся в шею, он оставил этот ужасный засос.

— А я смотрю, и твоему партнеру досталось. Почему вы не воспользовались зондом? Неужели не взяли?

— Ой, — вздрогнула Мурси. — Его мы тоже потеряли в деревне. Прости, нужно было сразу сказать.

— А голову вы в деревне не потеряли? — вспылила Лиля, но мгновенно успокоилась и даже улыбнулась, хотя больше ее улыбка походила на зловещий оскал настоящего дракона. — Хороший ход.

Лилиана пнула ногой парня, занимавшегося её педикюром, и тот с грохотом упал на пол. Остальные, поняв этот бессловесный сигнал, тут же разбежались, словно таракашки от яркого света. Лиля встала, и Александр поспешил накинуть на неё легкий халат в тон корсету.

— Принимается! Мы допросим смерда, что принес шлем и узнаем последствия твоей забывчивости. Но, после завтрака.

— Я хотела бы еще попросить вернуть нам одежду. Неудобно в этих платьях, я их сроду не носила, — извиняющимся тоном пробормотала Мурси.

— Ага, — почему-то улыбнулась Лиля еще коварней, чем прежде. — Конечно, я верну тебе броню. Надо же, надеялась мы, прежде чем всё случится, больше уделим внимание деталям. Ну, нет, так нет. Ты предложила, я приняла.

— Что? — нахмурилась Мурси. — Ты же не думаешь, что мы тебя обманываем каким-то образом?

— Нет, не думаю, — загадочно проговорила Лиля. — Ну что, одеваемся по отдельности, а завтракаем и допрашиваем гонца вместе?

***

Всё тот же берсеркер Зекс вывел их из комнаты и отвел в прачечную. Множество стиральных и сушильных машин с гулом крутили барабаны. Женщины из деревни с любовью и песнями чинили одежду и украшали платья Дракона. Дезинфицирующие комплексы синим цветом в своих кабинах обрабатывали зараженные боевые костюмы. Из одного такого комплекса Зекс и достал броню Моргана и Мурси — чистую, приятно пахнущую. Потом он отвел их в коморку, да там и оставил, ожидая снаружи, когда почетные гости переоденутся.

— Знаете, что у меня не идет из головы, сэр? — тут же начал Морган.

— Подозрительное поведение Лили?

— И это тоже, но как раз-таки понятно. И даже привычно, — улыбнулся Морган, следя за футболкой, накрывающей замерзшую грудь нянни. — Я о чем?

— О голове, — подавила смешок Мурси.

— Точно. Эд! Вы, конечно, мне с Леной не верите. Но я видел, как Лорд Ковакс глядел на вас. Видел. И мне показалось, что он вас действительно любит. Врет Лиля, не прилетает Эд сюда. Не могу понять только, зачем она это делает?

— А как его чувства ко мне могут помешать развлекаться с Драконом? Морган, ты что, с астероида свалился? Нормальная практика, любить одну, а заниматься любовью с другой.

— Как это? — не понял Морган и даже замер от такого нелепого каламбура.

— А почему нет? Я ведь его не подпускаю к себе.

— Но ведь, насколько я понял, он любит мучиться. В этом смысл любви Эда. А так как вы отвергаете его, то подвергаете еще большим мучениям, тем самым стимулируя его чувства и привязанность.

— Че? — не удержалась на этот раз и искренне расхохоталась Мурси.

— Ну, он вроде вас просит: «Мучайте меня» и вы, выполняя его просьбу, отвечаете: «Не буду». Разве не так работают эти ваши садо-мазо отношения?

Мурси не могла остановиться и хохотала во весь голос.

— Ну не смейтесь надо мной, я же правда хочу разобраться, — обиделся Морган. — Я бы понял, если бы вы его не терзали, начали бы поглаживать и привечать. Но нет. Вы к нему жестоки и от этого только крепнет навязчивая идея Лорда Ковакса. Разве нет?

— Нет, Морик, тебя не в ту галактику занесло. Ты слишком глубоко копаешь, как всегда. Боль, значит физическая боль. Это нужно моему свекру. Поджарить молнией, порезать ножиком, нанести повреждения.

— Тогда еще не понятней. Как можно даже подумать о другой женщине, когда у тебя в сердце живет любовь? Это же самая настоящая измена!

— Почему измена? Мы ведь не состоим в отношениях с Эдом, никто никому ничего не должен.

— Ну и что, что не состоите! Дело же не в статусе, дело в чувствах! Это предательство. Лорд Ковакс предает вас, засматриваясь на других. Ну, или Лиля врет, и никакой Эдмунд к ней не приезжает. Я так считаю. Зачем ему плотские утехи от совершенно другой женщины?

— Ты еще забыл одну деталь. Эд — бессмертный. Это нормально для Держателя Силы иметь развлечения на стороне, потому что, как бы ты кого-то не любил, всё в жизни приедается. Острота стирается, даже любовь становится пресной. Если бы Эдмунд женился вдруг на мне, он бы продолжал прилетать с Лиле, и это было бы нормально. Как если бы я, оставаясь женой какого-нибудь канцлера, завела бы себе любовника среди смертных. Тебя, например.

— Чушь! Любовь не может стать пресной! И если бы вы были замужем, я бы никогда не позволил себе стать вашим любовником. Это неприемлемо!

— Значит, вы просто не любите меня. Иначе были бы готов пойти на всё.

— А я и готов пойти на всё. На всё, кроме уничтожения собственного достоинства.

— Ну потребуется грандиозное количество сил, чтобы его уничтожить. Потому что оно у вас чересчур громадное.

— Оно у меня нормальное. Какое и положено иметь будущему старейшине прайда! — высокопарно произнес Морган, припомнил слова Клары и с еще большим пафосом добавил фразу, которую сам до конца не понимал: — И просто настоящему мужику!

— Ох, Морик, из какого каменного века ты выпал, — вновь рассмеялась Мурси, но почти сразу умолка и ласково погладила его по щеке. — Сильно губа болит?

— А, да нет, — смущенно улыбнулся Морган, растроганный нежностью в голосе нянни. — А ваша шея?

***

Завтрак прошел спокойно. И вновь Морган заметил, как Александр то и дело украдкой бросает грустные затяжные взгляды на Мурси. Катар не мог сказать наверняка, было ли то же самое в первую их совместную трапезу, так как шумный Жан привлекал к себе излишнее внимание. Сейчас же наблюдать за ним стало неинтересно — всё равно обсудить позы и манеры после будет не с кем — а поэтому, Морган смог сосредоточится на остальных аспектах. Например, в глаза бросилось и то, что Лиля усердно расспрашивала об их обмундировании, хотя, казалось, что эту женщину не интересуют подобные вопросы. Или как она вдруг ни с того ни с сего начала вспоминать былые приключения, когда трое Первородных еще держались вместе и только задумывали основать Империю.

Истории о матери Мурси слушала с удовольствием, забывая иногда жевать булочку с повидлом, к которой она проявила наибольший интерес с начала завтрака. Капитан будто забыла о своих подозрениях, всё, что её сейчас волновало — это прошлое. Постепенно держательницы Силы в своей беседе и вовсе перешли на моду, и догадки Моргана подтвердились. Да, больше всего в истории Земли Лилиану пленял так называемый период «Средневековья». Она любила устраивать балы — аналог дискотеки, как понял катар из описания, одевалась исключительно по фасонам того времени, скрупулёзно восстанавливая всё, что удалось раскопать из обрывков описаний и не истлевших от времени фресках. Даже ненавистная лепнина брала свое начало именно в той поре. В стародавние времена она считалась признаком богатства и излишеств.

Но искусно и незаметно, Мурси всё же подвела разговор к последующим годам в развитии человечества. Она как будто невзначай и вполне уместно упомянула, что любит больше информационную эпоху, когда люди принялись за развитие цифровой сферы и более тщательного освоения космоса. Стала перечислять фильмы, книги, комиксы, с которыми ей довелось ознакомиться. Бросилась расхваливать какие-то машины, которые капитан уже успела увидеть в гараже Лили. Морган негодовал о пустой трате времени, пока не услышал из уст Мурси, к чему она это всё перечисляла.

— Я вот только удивляюсь, Лиля. Знаешь, люди ведь погубили родную планету, не имея даже вменяемого оружия. Ни бластеров, ни турелей. Никак не идут из головы их мировые войны. Все против всех. Как? Наши предки изобрели и пользовались ручным бомбометом? Позырила бы я на такое. Еще читала где-то, что у них были такие арбалеты со стрелами, вместо наконечников у которых прикручивались ядерные заряды.

— Это случилось намного позже, чем описываемая тобой эпоха. А вот в информационную все пользовались огнестрелом.

— Огнеметом? — натурально поправила Мурси, хотя прекрасно знала, о чем говорит Лиля. — Огнеметы придумали еще до того, как в космос слетали первый раз.

— Нет, ты не поняла. Огнестрелами. У меня есть один экземпляр, восстановленный. Я покажу тебе, если хочешь.

— Конечно, хочу! Интересно же, чем наши предки друг другу бошки рубили.

— Ну, тогда, как закончим с допросом, я похвастаюсь тебе напоследок им и своей лабораторией.

Как только завтрак завершился, Лиля поднялась из-за стола и повела своих гостей по коридорам, опять к тому выступу в скалах с микрофонами и громкоговорителями, где их уже ждал гонец со шлемом. Был это обычный, но на этот раз вполне чистый селянин, не молодой, но и не старый, который при виде своего благодетеля упал на колени.

— Это всё, что оставили пришельцы? — властно спросила Дракон.

— Всё, — дрожащим голосом ответил пришедший.

Лиля взяла его за подбородок и посмотрела прямо в глаза.

— Это всё? — настойчиво повторила она.

— Всё, господин Дракон, уверяю, — сдавленно прохрипел гонец.

Лиля повернула голову и кивком дала команду ангелам. Те забарабанили, привлекая внимание людей внизу, разнося по долине вновь неистребимый «Ом». Схватив добровольного пленника за шею, Драконша прошагала к обрыву и когда жители внизу полностью сосредоточились на ней, а музыка стихла, прокричала:

— Не хорошо обманывать Дракона. Или вы забыли? — она разжала пальцы, и гонец полетел вниз. Короткий крик, душераздирающий хлюпающий звук разбившегося о камни тела и единый вздох ужаса селян. — Забыли? Тогда берсеркеры вам напомнят! И если они задержатся в вашей деревне, ища нужную мне вещь, то следом приду я. Тогда пощады не будет никому. Вы меня поняли?

Лиля удалилась из поля видимости крестьян под сердитый барабанный бой, и дала команду своим ангелам спуститься вниз и забрать принадлежащее ей сокровище. Но и без этого, многие уже побежали к арсеналу за копьями. Для них это было хоть какое-то разнообразие в рутинных днях. Как оказалось, даже биороботы испытывают скуку. К тому же, оставался шанс, что Дракон позволит помыть её машину.

От всего этого Моргану стало не по себе. Да гнев Мурси в разы менее жесток, чем то, что он увидел сейчас! И это без всяких аур и ухищрений йонгея. Просто тупая бессмысленная чудовищная бездушность.

— Что такое? — искренне не понимая застывшего ужаса на лицах своих гостей, спросила Лиля. — Да, знаю, я слишком мягкосердечная. Не нужно мне об этом напоминать. Пойдемте лучше, покажу вам лабораторию.

Преодолев главную залу, пару лифтов вниз на самые глубинные уровни, они шли долго и в тишине однообразными коридорами. Мимо них постоянно пробегали берсеркеры, спешащие восстановить справедливость в деревне. Неожиданно из одной комнаты прямо на Моргана выпала грязная фигура в цепях и, не извинившись, помчалась в противоположную сторону. А за ней уже вывалилось пять биороботов. Они коротко поклонились Дракону и толпой бросились в погоню.

— Опять экспонаты убегают, — с долей сожаления пояснила Лиля и повела их дальше.

Дверь первой лаборатории распахнулась и к горлу Моргана подступила тошнота. И если раньше он думал, что столкнулся с жестокостью, то, как назвать, что творилось в стенах подвала замка, он не ведал. Людей в прямом смысле слова пытали, им пересаживали гипофизы, кололи гормоны, перекраивали тела.

— Мне Зейн иногда помогает за определенные преференции с этим. Привозит новые генетические коды.

— А зачем? — хрипло прошептала Мурси. — Чего ты хочешь добиться?

— Зачем? — удивленно переспросила Лиля. — Скучно. Это такое хобби. У каждого оно должно быть, разве ты не согласна? А моё еще и научное. Если бы мать могла видеть мои успехи, уверенна, она бы оценила. Разве не прекрасно ощущать себя иногда творцом? К тому же, хочу разнообразить виды на Земле. Слишком много вымерло, ищу те, что приспособятся жить в ядовитых болотах. Мне почти удалось! Вот ангелы. Это, пожалуй, лучшее моё изобретение, жаль недолговечное. Им всё время нужна свежая неотравленная кровь для «дозаправки», иначе начинают разлагаться. Окажись вы не теми, за кого себя выдаете, я бы пустила вас в расход. Надолго бы обеспечили меня донорскими органами.

— Наверное, я еще очень молода. Не доросла до понимания, — поспешно согласилась Мурси. — А почему ты используешь только этот биоматериал? Мне Айни жаловался, что они гниют заживо.

— Айни, вот уж болтун! Нужно не забыть оставить его без донора в следующее распределение, — мрачно проговорила Лиля. — Так спрашиваешь, будто сама не знаешь! Мои ангелы-берсеркеры практически точный аналог детей Императрицы, не восприимчивы к ауре. Я не хочу, чтобы любой йонгей мог их восстановить против меня самой. Но для этого, нужны мутации, в том числе в мозге, которые вызываются Темной Материей. Ты же знаешь, основа основ!

— Не знаю, — растерялась Мурси. — Откуда бы?

— Ну, а как Созданные созревали? Ладно, — натужно улыбнулась Лиля. — Объясню. Биоматериал, который используется для создания ботов или клонов, или Созданных всегда должен быть подвержен излучению Темной Материи. В нормальном течении беременности облучает сама мама или отец, но если этого нет, то приходится изгаляться. Конечно, тем, кто выводит питомцев, это не нужно.

— Но ведь Созданные не разлагаются, — возразила Мурси. — Я их щупала. Они и не биороботы.

— Нет, они клоны. Но по сути, что такое клоны, если не репликант?

— Это живые люди! У них только набор генов собран, как мозаика, но всё остальное разительно отличается от донора! — возразил Морган.

— Да, и Маргарита, — на имени Лиля сделала большое ударение, — делилась с ними своей Темной Материей. Тем самым, давая возможность развиваться плоду. А мне приходится выкручиваться. Ты же не поделилась со мной своими открытиями? Или дашь всё-таки чертежи машины, что транспортирует частицы Материи? Или может быть хотя бы контейнер, способный удержать её в своих стенах? А?

— Я не имею ничего из перечисленного. Я даже не знаю, что это существует!

— Всё время забываю, что ты ее дочь, — смягчилась Лиля. — Постоянно кажется, словно я разговариваю с настоящей Марго. С этой лживой и льстящей занудой.

— Я конечно льстящая зануда, но редко вру, — соврала, усмехаясь, Мурси. — Можешь у Моргана спросить. Я всегда говорю только правду. Но мне никто не верит.

— Ну да, — заливисто рассмеялась Лиля. — Давай хоть сейчас забудем о наших спорах? Смотри, вот это у меня Челоконь. Хочу скрестить копытного и человека. Вроде даже получилось.

Лиля подвела их к большому загону, где находился стоящий на четвереньках человек, но вместо головы к нему была пришита голова животного, ранее не виданного катаром. Из длинной пасти свисал мертвенно бледный язык, а мутные глаза смотрели сквозь посетителей.

— Сдох што ли? — приподняла брови Мурси.

— По всей видимости, да, — с сожалением подтвердила Лиля. — Сердце с головой не подружились. Видимо, слишком слабое для такого объема мозга.

— А ты попробуй в следующий раз наоборот.

— Зачем мне выводить кентавров с планеты Конди? Я тогда себе у Эда закажу настоящего. Мне хочется вывести челоконя! Пойдем, покажу свои игры с генетикой. Недавно вывела «мохнатые пятки». Они точно еще живы.

Лиля привела их к следующей лабораторной комнате. За столом сидели маленькие люди, у которых действительно были очень волосатые ноги. Дракон подняла одного из них за лодыжку вверх и указала на шершавую подошву стопы.

— Ни кислота, ни камни, ничего не берет. Они смогут даже к самому жаркому вулкану подняться босяком и не пораниться! Моя прелесть! Ну, беги, играй.

— А когда мы будем кушать? — вполне по-человечески спросил один из лилипутов. — Уже почти обед, а завтраков было всего шесть.

— Я распоряжусь, Чибби. Сейчас вам подадут кофе и булочки.

— И яичницу с беконом, — поправил другой.

— И пиво, — пискнул третий, только что опущенный на пол.

Лиля махнула на них рукой и вышла.

— Жрут только много, побочный эффект. Я добавила в их гены немного кода от Кашииков. Знаешь этот народ?

— Такие двухметровые волосатые дылды, что живут на деревьях?

— Да. Боялась неконтролируемого роста и перемудрила с этим геном. Вот они и вышли мелкими, но большелапыми. В общем, да. Надо еще доработать.

Морган уже не мог эмоционально реагировать на увиденное. Всё это казалось дурным кошмарным сном. Нельзя, нельзя так беспечно распоряжаться чужими жизнями! И если создание биороботов хоть как-то можно было оправдать, всё же их нервная система не настолько развита, то эти вполне живые существа не заслуживали такого обращения. Они не просили их создавать. А теперь Дракон мало того, что продолжала издеваться над ними, держа в клетке, так еще и начнет усовершенствовать подобные эксперименты. Это не укладывалось в голове катара. Ужасно, ужасно!

Они прошли еще множество камер, в которых Лиля держала жертв своих экспериментов. Кого там только не встречалось! И человек — большая гусеница, постоянно курившая. Как пояснила Лиля, генетический материал ею был взят с какой-то окаменелости и скорей всего принадлежал паразиту, питающемуся листьями табака. И безостановочно болтающему на космоарго кворчу, свисавшему с искусственной ветки. И еще огромное множество неимоверных сочетаний. Почти закончив обход, они были прерваны одним из берсеркеров, который ворвался в комнату и преклонил колено.

— Моя Госпожа, зонда в деревне нет. Но нам удалось расколоть жителей. Они сказали, что «старый хрен» его забрал и пустился в бега. Разрешите организовать Охоту?

— Сколько вы мне проблем доставили, — протяжно вздохнула Лиля и обратилась к ангелу. — Готовьте мою машину. Будет нам Охота.

Парень еще раз склонил голову, развернулся и уже почти вышел, но Дракон его снова окликнула:

— Ахт, скажи Фиру, что пора. Его донор готов.

— Да, Госпожа.

— Пора чего? — насторожилась Мурси.

— Фир знает, не переживай. Ну что, пойдем, покажу вам главное сокровище, которое я охраняю? Огнестрел?

Мурси хотела возразить. Её жгло желание узнать подробности о Фире, и о том, какой донор готов. Подсмотренное переливание крови, обсуждение горячности Моргана, необходимая «дозаправка» берсеркеров не выходили из головы, но и оружие невозможно было игнорировать. Это их главная цель. Капитан кивнула. В конце концов, если вдруг что-то случится, они выпутаются, самое главное знать, где хранится ружье и не забыть его украсть, когда придет время.

Дракон довела их до самых нижних ярусов, дальше уже начиналась канализация, остановилась перед охранным пунктом, с современной системой, с лазерными турелями, кнопками и растяжками, сквозь которые, вдалеке, на них смотрела бронированная сейфовая дверь.

— Никто кроме меня не может пройти к хранилищу. Даже не пытайся. Восьмеричная защита. Сетчатка глаза, биоритм, днк, отпечаток пальцев и кое-что еще, но я не скажу что, ты же понимаешь?

Лиля недолго возилась с охраной и двери, наконец, распахнулись. В пустой бронированной комнате, на пьедестале и под колпаком, на золоченом стенде, словно музейный экспонат, стояла снайперская винтовка образца предколониальной эпохи Земли. Мурси безотчетно двинулась к ней, протягивая руку.

— «Гарант Мира»! — торжественно произнесла Лиля. — Нравится?

— Еще бы! — восхищенно воскликнула капитан, прижимаясь лицом к стеклу. — Можно подержать в руках?

— Так и знала, — ухмыльнулась Лиля и откинула психосилой Мурси из комнаты. Капитан от неожиданности не успела поставить блок и отлетела прямехонько в объятия Моргана. — Ты за этим и пришла? Неплохая шутка про Дукалиса. Но я слишком хорошо знаю, что Имитатор не представляет никакой угрозы ни одной из нас. Отличный сценарий про дочь, на мгновение я даже поверила. Мне очень нравится эта игра! Ставим на кон «Гарант» и сразимся?

— Что ты имеешь в виду? — тряхнула головой Мурси и вдруг почувствовала, как катар за спиной навалился на её плечи всей своей массой. Она повернула голову в пол оборота и убедилась — Морган был без сознания, а позади него ухмылялся своей клоунской улыбкой Фир с дубиной в руках.

— Игра началась, — вкрадчиво произнесла Лиля, и капитан почувствовала удар чем-то тяжелым по затылку.

Глава 23-3

Warning! Attention! Pozor! Внимание! Глава перенасыщена насилием и кровью. Это не автор сошла с ума, это необходимо для дальнейшего развития сюжета. Больше такого не повторится. Но это не точно!

Сознание к Моргану возвращалось постепенно, громкими и тяжелыми шагами. Первое, что он ощутил — это дикая головная боль. Затылок буквально разрывало от пульсирующих толчков, словно невидимый враг наставил дуло бластера вплотную и выстреливал каждую третью секунду. Импульс, вспышка боли, вновь импульс, вновь вспышка. Катар даже пожалел, что пришел в себя. Лучше бы ему было оставаться в небытие.

Морган мысленно провёл «инвентаризацию». Руки затекли, плечи онемели, ног не чувствуется. В ушах монотонный гул как после контузии, в висках ритм собственного пульса — учащенный и неровный, из ноздрей вырывается сиплое опаленное дыхание. Должно быть, кто-то сильно приложился к его голове дубиной, а может прикладом, а может даже железной гантелей. Катара скрутила досада. Как он мог не заметить опасность? Поглощенный видом винтовки, позабыл обо всём на свете. А что с Мурси?

Он попытался открыть глаза, но веки слишком отекли и отяжелили, сил не находилось даже немного их расшевелить. В нос ударил едкий смрад жидкости, которой селяне из «древни» подпитывали мусор в сигнальном костре. Затошнило. А следом, почти сразу обрушился шум окружения. Лязг, выкрики, гомон, низкое рычание заведенных моторов, принадлежащих неизвестным агрегатам, ритмичный бой барабанов. Стали различимы отдельные возгласы — пронзительные и неприятные — отдающиеся новыми волнами головной боли. Берсеркеры спорили о чем-то друг с другом, однако смысл слов пока ускользал из затуманенного сознания Моргана. Их визгливые голоса он, наверное, теперь надолго запомнит как воплощение катарских преданий о ночных крылатых покусунах. От того что тембр одного бледнолицего не отличался от другого, восприятие, лишенное зрения, рисовало в воображении ссору чудовища с самим собой. Зато рядом, отдельным конфузящим приветом, лилось сопрано Драконши, выбивающееся из общей какофонии.

— Нет, Александр, ты едешь со мной!

— Но, Госпожа, возьмите лучше Жана! Я ведь не воин, я мастер постельных сцен.

— А еще драматических, — насмешливо перебила его Лиля. — А еще ты — предатель, каких я никогда не встречала на своём веку, а он у меня долог, знаешь ли. Или думаешь, Госпожа великодушна к оступившимся любовникам и простила за тот раз?

— Заприте меня где-нибудь. Хоть в канализации с мутантами…

— Молчать! — властно прервала Драконша и всё действительно на мгновение стихло. — Эй, Фир, поторопись! Кажется, твой донор приходит в себя.

— Да, благодетель. Мы уже почти закончили, — раздался голос берсеркера практически над правым ухом Моргана.

Катар вздрогнул и заставил непослушную шею повернуть голову на звук. Неимоверным усилием воли разлепились и веки, впуская малую полоску света в сознание. Но таким образом Морган только добавил себе мучений. Блеск искусственной иллюминации резанул по чувствительным глазным нервам, заставляя взорваться мозг агонизирующими спазмами.

— Лежи, мутант, спокойно, — послышались доброжелательные увещевания Фира. — Всё будет хорошо. Еле тебя у Жана отвоевал. Радуйся.

Катар почувствовал, как кто-то сильно дернул его руки, растягивая каждую по разные стороны и фиксируя в таком странном положении. Стало понятно, что за неприятные ощущения в плечевом поясе и откуда взялось онемение. Запястья же, судя по всему, туго заковали в железные обручи и, если оценивать по отзвукам, которыми сопровождалась каждая манипуляция с его телом, спаяли с длинными цепями. Моргана что, решили распять? Или готовят к препарированию? Беспокойство за собственную жизнь дало необходимый толчок к действиям.

Катар вновь заставил себя разлепить глаза. Переждал болезненную встречу со светом и попытался сфокусироваться. Он лежал на спине, а Фир и Айни возились с его руками, прикрепляя к передней части стародавней машины на колесах. Нет, это явно не лаборатория, а какой-то ангар.

Множество берсеркеров пробегало мимо, бросая заинтересованные взгляды, но лишь на секунду, не тратя драгоценное время на чужую удачу. Все куда-то торопились и были предельно заняты. Крепили рули к такому же транспорту, которого в гараже стояло полным-полно, подкачивали колеса, заправляли вонючей жидкостью баки. Спины Лили и Александра стали едва различимы в толпе. Генерал нес в руках вожделенную винтовку, а Драконша огромный руль, несоизмеримо больший, чем все охваченные полем зрения машины. Неуместные мысли понеслись в больной голове. Зачем ей исполинский руль? Куда понесли оружие? Почему они предпочитают передвигаться на такой докосмической технике, а не пользоваться скайтреями? Куда вообще все так суетливо собрались? Охота будет похожа на ту, которую любит Мурси?

И где сама нянни? Её тоже так привязывают или уже отправили в подвал на опыты? Если предположить, что Морган действительно стал донором, то зачем берсеркерам понадобилось крепить его таким странным способом к повозке? Не будут же они на ходу вспарывать живот катару, чтобы извлечь нужные органы? Это не гигиенично, как минимум, и противоречит всем санитарным нормам проведения операции. Клары на них нет! Или Дракон собралась принести его в жертву пустынным мутантам?

Морган собрал все силы, выжидая подходящего момента, и когда Фир склонился над его ногами, чтобы закрепить и их, изловчился и пнул того, что было мочи, в живот. Берсеркер с глухим хрипом отлетел на пол.

— Не хорошо драться! — возмутился Айни, отпрыгивая на всякий случай от машины.

— Везет, такого живчика поймали! — с завистью проговорил проходящий мимо ангел, напоминавший внешним видом самого Фира, только украшенный иными ранами на лысом черепе.

— Иди своей дорогой, не мешай нам, — грубо ответил ему Айни, подавая пострадавшему товарищу руку.

Уже вместе они подступились с разных сторон, и каждый ухватил по ноге сопротивляющегося и дрыгающегося в хаотичных конвульсиях Моргана.

— Айни! За что? — в поисках сочувствия прокричал катар. — Я же вам ничего плохого не сделал!

Но ни один из мучителей не обратил на эти крики внимания. С еще большим усердием Фир и Айни растягивали на капоте донора, позвякивая оковами на его ногах. А Морган продолжал взывать к совести и чести, апеллируя к конвенции прав живущих в Галактике, к предкам прайда и воздаянию Разума. Тщетно.

— Фир, давай на всякий случай намордник наденем? Вдруг он цепи перегрызет? Ты видел, как мощны его зубы?

— Думаешь, сможет?

— Ну, раз вторая девственница-оборотень, может и этот такой же? Как адреналин начнет вырабатываться, кровь закипит, мало ли что с ним станется! Неловко выйдет, если он превратится в какого-нибудь волколака и покусает нас.

— Сказки! Оборотней не существует, — отмахнулся Фир. — Но намордник на всякий случай наденем.

Искорёженное вечной улыбкой лицо берсеркера склонилось над Морганом с плетенной и проржавевшей конструкцией в руках.

— Любая жизнь бесценна! — заорал Морган, мотая головой в разные стороны. — Вы же сами согласились!

— Любая, — согласно кивнул Айни, помогая другу закручивать болты залога безмолвия, больно «зажёвывая» между стыками шерсть.

— Только есть жизнь поважней, — вкрадчиво, почти на ухо, проговорил Фир. — Своя.

Челюсти катара плотно сжались. Во рту в неимоверном количестве образовалась слюна и неконтролируемо потекла с уголков губ. Морган чуть не захлебнулся ею в попытках выдать хоть что-то кроме невнятного стона или скрипа. Больше говорить он не мог.

Фир занес над его оголенной рукой длинную иглу и со всей силы всадил её во вздувшуюся от перенапряжения вену. Красная густая кровь потекла по прозрачной трубочке, закрепленной прямо на сдерживающей цепи. Заработал мини-насос в середине капельницы и Айни поставил этот аппарат на приборную панель машины со стороны пассажирского сиденья. Потом помог товарищу подсоединиться к донору, аккуратно вставляя в рыхлое гнилое запястье впрыскивающую иглу. Сверху прикрепил пластырь для большей надежности.

— Ух! И впрямь горячая! — взбудоражено прокомментировал Фир, садясь в машину. — Что же будет, когда она закипит?

— Я придам газу, и адреналин заставит её испаряться. Кровь туманом начнет переходить в тебя! — пообещал Айни, разделяя радость друга и заводя мотор. — А если не подействует, то, как только нападут пустынники, так уж точно! Курс буду держать прямо на их первое попавшееся поселение. Охота выдастся прелестной, я постараюсь!

Морган силился прокричать, что капитан говорила образно, приврала, как обычно, но кроме утробного рычания и скрежета зубов у него ничего не выходило. И вдруг он услышал, что берсеркеры неожиданно замолчали, а Айни вновь вышел из машины. Слабая надежда загорелась в сердце катара.

— Бальзам, Фир! Губы потрескаются без него. Там сейчас не меньше пятидесяти градусов по Цельсвинду.

Морган расслышал ставший знакомым пшикающий звук. Каждый бледнолицый ангел, без исключения, перед посадкой за руль забрызгивал серебристой краской губы и открытые раны из баллончика. Видимо его мучители не прислушались к мольбам и просьбам, а просто озаботились собственной безопасностью.

— Нас ждет слава и почет! А может даже смерть! Вперёд!

Машина загудела, дернулась и достаточно плавно выехала из ангара. В общей колоне таких же автомобилей, возглавляемых «Большим тапком» Госпожи, по узкой горной дороге транспорт двигался проворно, но не мог набрать высокой скорости. Морган даже успел успокоиться, концентрируясь на том, чтобы побороть слабость от недавнего сотрясения и придумать план побега. Тревожило только, что металл под ним постепенно нагревался. Есть опасность повредить спину такой прожаркой, бронированную куртку ведь с него сняли. Ну, ничего, и это выдержит! Сейчас соберется с силами и попытается вырвать цепи с корнем. А потом уже пощады никому не будет, тем более Фиру и Айни. Катар и без оружия в бою способен выйти победителем, особенно, если учесть, что кроме пик берсеркеры ничего с собой не взяли.

Но как только машина съехала с горы, промчалась по полуразрушенной деревне, сопровождаемая громкими криками и музыкой из динамиков, выехала на песок — сердце Моргана упало. Впереди он видел только бескрайнюю пустыню и палящее солнце в зените. С грохотом катар опустил голову обратно на капот, добавляя в ломящий затылок новую порцию боли.

***

— Так, я запуталась, — Клара остановила запись и поглядела в упор на Ванно. — У вакуйев нет выхода и заказные убийства — единственный способ заработать не только на жизнь, но и оплатить налоги за размещенную на их планете базу СШГ? Правильно? Но при этом, им самим интересна хорошая схватка и жизнь без боя — удел неудачников? И лучший Палач среди вакуйев это тот, кто убил больше всего «легендарных» целей?

— Ванно уже тебе два раз объяснил, непонятливая ты баба! — прорычал вакуй, становясь, наверное, в разы бордовей, чем до этого. — Быть Палачом издревле почетное звание. С начала времен каждый вакуй рожден, чтобы убивать! Но когда пришли СШГ, предыдущий Глава Рода заключил с ними сделку. И теперь мы убиваем, принося пользу своему народу. Это неправильно!

— А до этого ваша раса практиковала только бесполезные убийства? — уточнила Клара. Очень искренне, с неподдельным интересом.

— Нет! Всё! Ванно не может больше с тобой говорить на эту тему, иначе произойдет бесполезное убийство. А я не хочу расстраивать девчонку, ты ей вроде как нравишься. Давай продолжим завтра! — вакуй подскочил с дивана и умчался к себе.

— Я в шоке! — пробормотала Клара и посмотрела на смеющегося Коди. — А ты чего развеселился? Долго нам еще болтаться тут? Я умру от безделья или от руки нашего милого чудовища. Сколько можно! Надоело! Скучно!

— Ну, мы не обговаривали с сеньоритой-капитаном точных дат. Думаю, как она закончит, так пришлет весточку.

— А почему бы нам просто не последовать за ними? Вдруг у них связь поломалась? Скайтрей разбился?

— Приказ был ждать на Марсе. Мы ждем на Марсе. Точка.

— Дурацкий приказ! — Клара сердито сложила руки крестом, подпирая грудь. — Как и всё связанное с капитаншей! К тому же, насколько я поняла, отряду вообще велели сидеть сиднем и ничего не предпринимать. Ждать команды от твоего отца. А о Земле никто не заикался! Ты куда уставился?

— Да так, никуда. В любом случае, сеньорита, не наша проблема — отчеты перед СРС, — пожал Коди плечами, неохотно отводя взгляд. — Я всегда могу сказать, что Мо меня вынудила сойти на темную дорожку. Ей-то батя ничего не поставит в укор, наоборот, еще и похвалит за проявленную самодеятельность.

— Так, может, и мы проявим самодеятельность? — влез в разговор Боббьер, тихонечко сидевший тут же, в кресле. — И правда, хочется уже немного хоть какой-нибудь деятельности. Скучно без капитана и Моргана.

— Нет! Мы будем ждать, как положено, — насупился Коди. — И это уже мой приказ! Теперь я ваш командир.

— А я бы могла организовать бунт, — пробормотала Клара под нос, обращаясь больше к себе, чем к остальным. — Дождались бы, пока ты уснешь. Иржи сел бы за штурвал, Бобби бы тебя караулил с бластером у виска. А Ванно… Ванно запрем в туалете. Или соврем что-нибудь. А может он вообще, тоже скучает…

— Я закодировал омником, никто не знает пароль, — ехидно прервал её мечты Коди. — И никому не скажу, предложи вы мне хоть тысячу кредиток!

— Увидим, — встрепенулась Клара и хищно оскалилась, бросая вызов.

— Увидим! — принял его Коди.

Больше к этой теме не возвращались ни за обедом, ни за просмотром фильма, ни в общих вялых разговорах за жизнь. Перед ужином Клара опять попыталась пристать к вакуйю со своими постами в блог об их расе, но он и в этот раз быстро ретировался к себе. Тогда Дорн спустилась в грузовой отсек и долго оттуда не поднималась. Видимо, на этот раз она нашла более приемлемый подход, потому как снизу не доносилось ни ворчания «чудовища», ни возмущенных возгласов медика. О чем они там шептались, осталось неизведанным никому.

Коди решил не дожидаться её возвращения, и когда Иржи с Бобби ушли спать, отправился в комнату для совещаний, чтобы перед отдыхом проверить оповещения. На самом деле ему уже тоже становилось неспокойно от такого упорного молчания сеньориты-капитана. Он без устали посылал ей сообщения раз в три часа, но они попросту не доходили. И было непонятно в общем ракурсе дела — то ли Мо шифруется как обычно, то ли и впрямь что-то случилось. Для себя Коди принял решение, что еще сутки и, если ситуация не изменится, они непременно полетят следом. К тому же, наверняка агент Фи уже что-то начинает подозревать, слишком уж однообразные картинки проплывали за последнее время перед его глазами с камер. С другой стороны, даже если он и догадался о чем-либо, то не будет спешить с разоблачением, припасая этот козырь как шанс насолить Мо.

От размышлений Коди прервал робкий стук в дверь. Агент больше насторожился, чем удивился, усилием воли подавляя кислую мину, возникшую на лице. Наверняка это Бобби не может уснуть и пришел просить совета. Кто бы самому Коди помог разобраться во всем и расслабиться. Кашлянув, прочищая горло, агент разрешил войти. На пороге показала Клара.

— Знаешь, мне так не хватает Моргана! — без предисловий начала она и очень грустно посмотрела на новоиспеченного начальника. — Так одиноко!

— Сеньорита, даже не начинай! — фыркнул, отмахиваясь, Коди. — Мы не полетим на Землю. Точка!

— Да я не про это! — вздохнула Клара, присаживаясь на краюшек стула. — Просто знаешь, мы с ним вечерами сериал один смотрели, обнявшись, у меня в медчасти. Было так хорошо, душевно! Болтали о всяком таком, делились впечатлениями о прошедшем дне. Кто что сказал, как посмотрел, что вытворил. А теперь, уже третий день я чувствую себя очень одиноко! Такая пустота в душе образовалась, что спать не могу. Вот и подумала, раз уж тебе так хочется продвигаться дальше со мной в отношениях, может, ты составишь мне компанию? Попробуешь заменить Моргана? Посидим, потрещим ни о чем и обо всем сразу? Фильм глянем какой-нибудь романтичный?

— Романтичный? — переспросил Коди, борясь со счастливой улыбкой, расползающейся на лице. Тут же вспомнились наставления капитана о совместном просмотре сериалов и, не скрывая своего восторга, он пропел: — Ну, конечно, сеньорита Клара! Я позанимаюсь с тобой, чем захочешь!

— Вот и славно! Тогда пойдем? — с легким зовущим оттенком проговорила Дорн, поднимаясь со стула и протягивая агенту руку.

— Идем! — завороженно ответил Коди.

Он следовал за Кларой словно загипнотизированный, прокручивая в голове порядок действий, которые привели к таким неожиданным результатам. Проявил твердость, показал себя начальником, устранил катара, не выпендривался слишком много — и пожалуйста, держит за руку возлюбленную и направляется в её каюту! Ночью! Чтобы обниматься! Чудны дела твои, Разум!

Агент рисовал в своих мечтах «продвижение отношений дальше». Вначале крепкие объятия за просмотром фильма, а следом возможные поцелуи, тисканья. Грудь, которую в сегодняшнем споре подчеркнула своей позой Клара, никак не выходила из головы. Коди даже потерял нить разговора на некоторое время и готов был согласиться на любые безумства.

Стоп, так дело не пойдет! Приставать в первый же раз негоже! Только если Клара сама выступит инициатором. А еще лучше, вообще, изобразить джонсольмента и всячески заверить, что Дорн ему интересна как личность. Внимательно смотреть сериал и обсуждать только по теме. Это разобьет первую стену недоверия. А потом уже можно будет ненавязчиво продолжить и укрепить. Всё по научению агентов, чтобы добраться загребущими лапами до сочной груди. Ух, как возбуждающе!

Клара пропустила парившего над полом Коди вперед и захлопнула за собой дверь каюты.

— Знаешь, как бы я не относилась к капитанше, но она очень умная женщина, — улыбнулась неизвестно чему и Клара.

— Да, тут не поспоришь, — согласился Коди, думая, что Дорн приняла предложение Мо присмотреться к нему. И вдруг ощутил, как на плечи упали тяжелые руки Ванно.

— Летим за девчонкой! — рявкнул вакуй прямо в ухо, выбивая агента из эротических мечтаний.

— Что? И ты туда же? Ванно, это нарушение прямого приказа о нарушении приказа! Не заставляй меня!

— Летим за девчонкой, и код ты мне сейчас скажешь! Иначе покалечу. Не до смерти, но мучиться будешь знатно. Это Ванно умеет, знаешь.

— А первую помощь я тебе не окажу! — поддакнула Клара, довольная выросшим мастерством своей актерской игры.

— Как вы можете, предатели! — застонал Коди, от досады закусывая нижнюю губу до крови. — Ладно Клара, она меня с первого дня невзлюбила. Но ты, Ванно? Ты? Ты же был мне как отец!

— Если бы ты был сыном Ванно, то давно бы уже летел к Земле навстречу битве. Ты бы думал своей башкой и действовал, а не выжидал неизвестно чего. Все йогнеи, которым я отрубил голову, именно на этом и погорели.

— Кстати-и-и! А капитанша, ну, то есть твоя девчонка, почему осталась жива? Она и вправду сильнее всех на свете? — не удержалась от вопроса Клара.

— Во, я же про то и говорю! Девчонка импульсивна. Вначале действует, потом думает. Поэтому и смогла победить Ванно в честном бою, обрушивая всю мощь сразу, а не постепенно, стараясь измотать долгой битвой. Эх, какие славные были времена!

— Действовать, полагаясь на эмоции, неправильно, — запротестовал Коди. — Приказы раздаются не просто так. У начальников вон какие головы большие, пусть они и думают. А наше дело маленькое.

— У Ванно нет начальников, я сам себе приятный. А мои руки зудят. Хочется надрать кому-нибудь задницу. Выбирай: либо тебе, либо мутантам с Земли. Твой ход.

Коди, недолго думая, повиновался. Гори оно все йонгейским огнем! Сопротивляться Ванно бесполезно, агент не сеньорита-капитан, звезды раздавать не умеет. Да и червь сомнения насчет судьбы начальницы тут же занял главенствующую позицию в его душе, подталкивая к принятию окончательного решения.

— Ладно, я всё равно запланировал вылет наутро. Ускорим события, значит, — зачем-то соврал Коди, всем видом показывая, что так и задумывал с самого начала. — А вы молодцы, я всё гадал, когда же предпримете меры.

— Ага, типа нас проверял, — брезгливо скривилась Клара. — Я в шоке, думаешь, мы на это купимся?

— Стандартные манипуляции служащего СРС, — небрежно бросил Коди и развернулся на выход, не давая спору развиться дальше.

Он мог, конечно, отправить сигнал бедствия на ближайшую военную базу, позывной БНК +2, означающий бунт на корабле, разбудить Иржи и Бобби, в конце концов.

Только таким образом подведет Мо, в первую очередь. А её гнева Коди страшился больше всего в Галактике. Тут Ванно прав, сеньорита-капитан импульсивна. Вначале накажет, потом извинится. А агент Ко своими глазами видел, какие раны оставляет на теле её плазма. Как ни от одной атаки другого йонгея.

Ха! Может батя оттого и привечает самодеятельность сеньориты-капитана, что попросту боится воспротивиться? А будь на её месте обычная проводница, с тщедушной Силой, то гнобил бы так же, как и его, а то и похуже. А если бит окажешься в любом случае, то не пришло ли и в самом деле время нарушать все приказы разом? И пускай это станет ошибкой, и приведет к гневу Мо. Но провал повиснет на ответственности Коди и он готов к такому повороту. В конце концов, рано или поздно ему предстоит занять пост руководителя СРС, там полагаться на «большие головы» возможности не предвидится. Агент Ко громко выдохнул, сел в кресло пилота, задал нужные координаты, запросил старт и направил судно к Земле.

***

Мурси пришла в себя внезапно. Это случилось как пробуждение, словно она просто спала, но резкий шум заставил её открыть глаза. Голова болела, впрочем, ни в какое сравнение с обычными мигренями после Покаяния и тщательного подавления собственного гнева эта боль не шла. Капитан огляделась.

Совершенно точно, её поместили в одну из клеток в лаборатории, кажется как раз по соседству с «мохнатыми пятками». Память сразу нарисовала подробный путь выхода из этого лабиринта, отдаваясь пульсацией на затылке. Мурси подняла руку, чтобы ощупать синяк, и с удивлением воззрилась на запястья. На каждом красовался увесистый блокиратор Темной Материи, стилизованный под кандалы, точь в точь копирующие антураж из фильмов про пленниц мрачных замков. Да, Лиля довольно предусмотрительна. Одно успокаивало. Какую бы игру Дракон не затеяла, правила у неё вполне стандартные. Шишка заживет, даже вполне возможно до свадьбы, а вот обида за такую вероломную подлость — вряд ли. Лилиана еще очень сильно пожалеет, что не захотела пойти им навстречу.

Мурси мысленно себя одернула. Месть и эмоции не лучшие союзники при необходимости выбраться из запутанного положения. Здесь как никогда пригодятся и заповеди ОВР. Не зря же их капитан так тщательно учила. «Нет эмоций, лишь покой».

Все её учителя — не те, которые в монастыре прерывали споры наказанием, другие, из жизни — тренировали как раз-таки выходы из ситуаций, если произошла блокировка Темной Материи. Наставник практиковал при любой подобной проблеме находить союзников и стараться решить дело миром. Лена советовала брать хитростью и изворотливостью ума. А вот Ванно говорил, что ничего лучше, чем грубая физическая сила, в природе не существует. Что же, ума у капитана палатка, хитрости и подавно, да и тело довольно натренировано физически. Сдюжит, даст Разум. Даже если Лиля применит против неё стандартные молнии. С поясом оно конечно было бы сподручней, но раз нет его, чего тогда досадовать? «Покой в душе, ясность в Разуме».

Тяжело сохранять покой и ясность, когда Морган куда-то запропастился. С непредсказуемым катаром частенько тоже не всё гладко, но хотя бы на него можно положиться. Это Драконша продумано решила их разделить.

Капитан попыталась выудить из памяти как раньше, до знакомства с Морганом справлялась с подобными обстоятельствами, но вместо этого в голове зазвучала одна единственная мысль на разные лады. А если Фир присосался к нему в надежде заполучить горячую кровь? А если с него начали опыты, и сейчас Лиля облучает Морика радиацией? Вскрыла Котику череп, стараясь понять, почему он не реагирует на ауры?

— Выпустите! — в панике заорала Мурси, стуча кандалами по решетке. — Где Морган?

Тишина ей была ответом. Справившись с приступом безумия, капитан вновь зашептала молитву и сосредоточилась. Да, слишком уж она привыкла выходить из передряг, которые выпадали в последнее время довольно часто, плечом к плечу с катаром. Ей просто непонятно, как действовать дальше. Растерялась. Но зачем же паниковать? Котик сильный, разделается с берсеркерами голыми руками, места мокрого не оставит.

Мурси со злости на саму себя выругалась очень длинно и витиевато. И кто её за язык тянул тогда, в комнате охраны, где они только познакомились с ангелами полураспада! Хотя и без этого Айни первым делом заговорил о доноре. Беспокойство вновь начало нарастать. Нужно как можно быстрее предпринять хоть что-то, иначе Мурси точно сойдет с ума. Пришедшая мысль пробежалась холодком по позвоночнику, заставляя заледенеть нос и уши.

А если Моргана вывезли на охоту, в пустыню? Там же жарко! И куртка на нем не от комплекта, без терморегуляции. Новая, красная, она предназначена ограждать только от Темной Энергии. Когда Мурси, заботясь о безопасности Котика, заказала её, то думала, что они будут сражаться против Держателей Силы, а не погодных явлений.

Окажись на его месте Коди, капитан бы не нервничала так. Агентов СРС подготавливают к подобным стрессам. Или Ванно. Он-то точно в обиду бы себя не дал, даже в схватке с первородной! Но Морган же только притворяется холодной боевой машиной, а на деле он мягкий и нежный. Если Драконша выступит против него, Морик не посмеет ударить женщину, даже спасая собственную жизнь. Тем более, спасая собственную жизнь! Ох уж это катарское благородство. Котик, держись, твоя нянни сама надает этой наглой бабище пажопи! Вот выберется отсюда и сразу! Выберется. Мурси опять поймала себя на том, что слишком много уделяет вниманию неэффективным переживанием, вместо того, чтобы сконцентрироваться на задаче.

Она встала и принялась колотить по решетке, отгораживающей её от пространства широкой комнаты с хирургическим столом. Мурси кричала всякие неприятные слова о Драконе и её экспериментах, прошлась по бледнолицым берсеркерам, их никчемной матрице, попыталась затянуть «оум», но всё оказалось бестолку. Никто не приходил угомонить разбушевавшегося подопытного. Ни гипотетические союзники, ни будущие околпаченные враги. Единственный оставшийся выбор — собрать имеющиеся данные в кучу и затаиться, готовясь нанести удар.

Мурси зафиксировала сознание в медитации, очищая Разум от влияния паники. «Нет эмоций, есть лишь покой. Холодный расчет. Действие по ситуации. Не Сила управляет мной, но Разум». Вдруг дверь открылась, и в комнату вошло два ангела — очень молодых и до мурашек похожих на Айни — с подносами полными снеди.

— О, покушать принесли, это вы вовремя! — изобразила радость Мурси. — Я как раз проголодалась.

Берсеркеры никак на неё не отреагировали, будто капитан укуталась в невидимость и неслышимость одновременно. Они даже не дрогнули, не обернулись, а молча шли по своей траектории в комнату к лилипутам. Из дальнего угла тюремной камеры Мурси открывался прекрасный обзор, и она увидела, как малышня побросала свои настольные игры и с жадностью взялась поглощать угощения. Берсеркеры отступили назад, прикрыли к ним двери, не плотно, оставляя небольшой зазор, а про ключ как будто бы и вовсе позабыли.

— Эй, вы, кровь бесплатно! Донорская! Даром раздаю, — закричала на биороботов Мурси. — У меня она очень горячая, с эффектом моментального восстановления. Такой в целой Вселенной не найдете!

Сохраняя гробовое молчание, берсеркеры прошли мимо на выход. Мурси показала им в спину язык, приставила лицо к прутьям и заорала во всё горло:

— Мохнатые пятки, приятного аппетита!

— Спасибо! — раздалось ей в ответ хором.

— Дайте хоть посмотреть, что вы там жрёте!

Дверь в комнату лилипутов распахнулась. За столом трое маленьких человечка с аппетитом поедали ароматно пахнущую жареную птицу и зелень, нарезанные ломтиками овощи, запивая всё это пенным напитком из стеклянных бокалов.

— Только посмотреть, — пригрозил пальцем один из них, чернявый, кучерявенький, с большим сморщенным носом в форме тыблока.

— Вы можете открыть мою клетку? — попыталась воздействовать напрямую капитан.

— Можем, — кивнул другой, в розовом костюмчике и смешной маске животного, надвинутой на лоб. В таком виде он напоминал миленького розовенького поросеночка.

— А откроете?

— Зачем? — поинтересовался первый. — Ты тогда нашу еду и пиво украднешь, мы знаем. Так что лучше сиди там.

— Я помогу вам сбежать. Насовсем. Из замка в нормальный человеческий мир. В Империю!

— Сбежать в Империю? — встрепенулся самый молчаливый из троих. — А там есть вода, которая просто течет по земле? Как канализация, только ничейная?

— Конечно, есть! — заверила Мурси. — Полно!

— Не, тогда мы не пойдем, вода это страшно, — поморщился «поросенок». — Чибби, там где вода, там и другие опасности!

— Я знаю, Амено. Мне просто интересно, как вдруг она может течь сама по себе? Разве это не колдунство? Вот ты как думаешь, Тигро?

— Я думаю, что и глянуть хоть одним глазком не плохо, но и тут хорошо. Тепло и не дует, и Создатель нас не ругает. А еще пиво. Ты уверена, Чибби, что в том мире существует пиво?

— Я знаю, где в Замке раздают прекрасное свежайшее пиво! Совершенно бесплатно всем. Мне ваш «Создатель» по секрету показала. А еще, — Мурси сменила тактику и принялась сочинять на ходу, нащупав главную слабость «мохнатых пяток», — Дракон сказала, что любой, даже самый маленький человек, достоин выпить пенного и ароматного напитка столько, сколько влезет в его живот, если дойдет до этой комнаты самостоятельно. Вы откроете мне дверь, а я вам принесу по пять литров, нет, по десять на каждого. Быстро сгоняю, даже соскучиться не успеете!

— Это может быть правдой, — сказал «нос тыблоком». — По крайней мере, звучит как правда!

— Нет, Тигро. Ты забыл, что нам про неё говорили? Ни в коем случае не верить существу из клетки, потому что она — мастер вранья. Целый мастер! Даже не ученик.

— А если не обманывает, Амено? Нам же велено было не реагировать в случае угроз, а принести пиво никак нельзя соотнести со смертельной опасностью.

— А пива не хватает, это совершенно точно, — вздохнул третий, одним глотком осушая половину своей кружки. — А от чая лично у меня страшные неприятности в животе ощущаются. Гадость этот ваш чай!

— Чибби, а давай, если Амено боится и не согласен, дадим ему в глаз?

— А почему это мне в глаз?

— Потому что мы сильней.

Мурси с несвоевременным изумлением и потехой наблюдала за начавшейся потасовкой маленьких человечков. Вот почему Лиля их не только оставила в живых, но и кормила, и игрушками обеспечивала. Они действительно забавны донельзя. Капитан вовремя спохватилась, пока не расплескала саму себя в желе и не пустила розовых слюней от умильной картины драки между лилипутами.

— Да ладно вам, не надо буянить! Там на всех хватит, я обещаю. А спросят меня, скажу, что выбралась без чьей-либо помощи. Да и если так посудить, Дракон сама виновата, это же она вам чай подсовывает вместо вкусного и ароматного пива! В следующий раз умней будет. Двойные порции начнет выписывать и на обед, и на ужин, и на восьмой завтрак! Но это конечно, если вы не верите, что и я могу принести вам его прям ща.

Один из малышей, кажется Чибби, подошел к клетке и заглянул в глаза капитану. Было в этом жесте нечто непосредственное, наивное и детское, напомнившее Шпуню. После такого взгляда у Мурси бы рука не поднялась не то, чтобы ударить или сказать грубое слово, а даже обмануть. Капитан улыбнулась во весь рот.

— Клянусь тебе пяткой вакуйя, я достану пиво!

— По десять литров каждому, — уточнил Тигро, отодвигая друга и открывая замок.

— Мамой клянусь!

Мурси вышла не спеша, стараясь не напугать наивных лилипутов. Она подмигнула им уже стоя в дверях, еще раз пообещала вернуться с пенным напитком и рванула по коридорам. За третьим поворотом навстречу ей вывернуло два берсеркера, которые на мгновение замешкались. Капитан, не замедляя своего бега, со всей одури стукнула вначале одного, потом другого по головам тяжелыми кандалами. Только бы не очухались слишком быстро и не подняли тревоги. Мурси подхватила выпавшее из рук ангела копье и помчалась дальше.

Прекрасно натренированная память, приученная запоминать любой выбивающийся из общей обстановки «маячок», безошибочно вывела её вначале к лифтам, потом на верхние этажи. Встречающиеся по пути малочисленные берсеркеры так же выходили из строя самым сильными вакуйскими приемами. Кто ударами ногой в нос, кто копьем, кто кандалами, которыми Мурси размахивала направо и налево, не жалея никого.

Капитан ворвалась в комнату Дракона, задыхаясь от быстрого бега. Слишком часто она прибегала в обычной жизни к Силе. Натренированные мышцы не чувствовали боли, а вот легкие оказались непривычны к подобной нагрузке. Спиной к дверям, в полумраке виднелась фигура, но к досаде Мурси совсем не Дракона. Жан, единственный кто присутствовал в спальне.

— Не успел, — вздрогнул генерал, совершенно искренне, без присущего ему жеманства. — Ты чего это такая быстрая сегодня?

— Где Морган? — взревела Мурси, хватая его за грудки и потрясая. Но из-за невеликого роста это больше походило не на угрозу, а на мольбу. Капитан буквально повисла на одежде.

— Только не рубашка! — взвизгнул Жан, отпихивая её от себя. — Вот же клоп надоедливый, и как в тебя мужики влюбляются так прямодушно, ума не приложу!

— Где Морган? — зло проскрежетала Мурси и залепила хорошую оплеуху. — Ща я лично приложусь к твоему уму, сразу всё узнаешь!

— Ай, ухи! Волосы! — обиженно вскрикнул Жан, пытаясь увернуться от следующего удара. — Да чего ты такая нервная. Не видишь, мне очень страшно, из карманов всё содержимое вываливается.

Генерал резко вынул руки из камзола, поднимая их к верху словно сдаваясь, и на пол со звоном упал бластер. Без сомнения Моргана. Только теперь Мурси заметила, что за спиной Жана, на туалетном столике в аккуратный ряд разложены вещи, её и катара — холофоны, куртка, шлем и пояс с проводящим кристаллом.

— Ты… Ты помогаешь мне? — стушевалась Мурси, отступая назад, но вовремя взяла себя в руки и кинулась за оружием.

— О, нет, нет! Даже не смей так обо мне думать! Я же сопротивляюсь! Но что я могу сделать? — Жан тоже нагнулся, но не попробовать побороться за бластер, а чтобы оказаться ближе. Генерал быстро зашептал: — Если бы не твой партнер, я бы ни в жизнь не стал идти против Госпожи. Но его назначили донором! Я проиграл! Так жаль, такая потеря для моей армии. Он ведь слишком красив, чтобы умирать. Мужчина в самом расцвете сил! Нельзя допускать такого. Вдруг Лилиана и за нас потом возьмется?

— Где Морган? — на миг Мурси опять потеряла контроль и, забыв о бластере, ухватила генерала за шиворот и занесла руку для удара.

— Только не по лицу, умоляю! — пискнул Жан, зажмурившись. — Его взяли на охоту. Фир! Надеюсь, они не наткнутся на таскенов. Тогда дела пойдут совсем плохо. У пустынников на вооружении настоящие лазерные винтовки. Ты должна спасти своего партнера, пока не слишком поздно, а возишься тут со мной. Что с тобой не так?

— А где ключ от моих новых украшательств? Тоже в кармане? — Мурси принялась шарить по Жану руками.

— Отстань от меня, потом еще отмываться от твоих домогательств. Ключ у Госпожи, с собой забрала на всякий случай. Твой скайтрей готов к вылету, стоит в пятом ангаре. Я тебе карту нарисовал…

— Без надобности, — прервала капитан его попытки что-то достать из нагрудного кармана. — Сколько его охраняет людей?

— Людей? Ни одного. Только ангелы полураспада. Смело стреляй из бластера, я его зарядил на полную мощность.

— А ангелы, по-твоему, не люди? — съязвила, рассердившись, капитан. — У каждого даже имя есть! А ты тогда кто?

Она уже встала и принялась проверять холофоны, в надежде послать весточку Коди. Но, увы, связи действительно не было. Тут Лиля не соврала.

— Всего лишь порядковый номер матрицы. Айн, Цвай, Драй, Фир… Продолжать? Их специально сделали очеловеченными. Госпожа любит иллюзии и массовку. Но это просто напечатанная биомасса. А вот моих мальчиков не трогай, пожалуйста. Ну, или бей не по лицу, чтобы смотреть на них приятно было, пока восстанавливаются.

— Что ты несешь? Какая… — прорычала Мурси, отталкивая генерала. Потянулась за поясом и другими вещами, но вдруг остановилась и умолкла на полуслове.

Наконец, капитан поняла, что заставляет её так долго оставаться в обществе Жана, когда «дело горит». Перемена в образе. Генерал больше не хихикал, не оставлял мизинец, ни ерничал и не кокетничал. Пахло подлогом. Не мог же он пойти против Госпожи по доброй воле и без корыстных целей? Может быть, хочет, чтобы она его взяла с собой? Освободила?

— Мне приходится, — кажется и Жан понял, что именно насторожило Мурси. — Я шут! Клоун! За что и живу в роскоши. Искренне прошу, смейтесь надо мной, если это вам поможет*. Знаешь гимн придворного?

— Летим со мной! — горячо предложила капитан. — Туда, где не придется притворяться. Ты нормальный мужик! Мы поможем обустроиться, залечить душевные раны. Если тебя заставляют делать…

— Ты переманиваешь меня в свою армию? — ошарашено спросил Жан. — Бедный Александр, он задушит меня, если я соглашусь. Ты раздобрела или гадость какую-то задумала?

— Ничего я не задумывала!

— В прошлый раз он помог тебе бежать, лично клетку открыл да блокиратор снял. Из-за него наперекосяк вся игра пошла. И после этого ты не пригласила его! Оставила с неминуемым наказанием и клеймом предателя навечно, — с укором проговорил Жан. — И теперь предлагаешь мне бросить Госпожу, самую восхитительную женщину во Вселенной? Тебе ум повредили, когда по голове стукнули? А тот же Александр? И его бросить? Он мне брат всё-таки. Его я люблю не меньше Лилианы. Нет, меня всё устраивает.

— Я просто хочу спасти ваши никчемные жизни от лап Дракона, вот и всё! — отчеканила Мурси, только смутно понимая, о чем талдычит генерал.

— В Замке спасать некого, хотя порой и кажется, что это не так, — снисходительно просветил Жан. — Каждый занимает свою позицию в иерархии, все всем довольны. А вот нашему общему красавцу угрожают, а ты всё еще тут! Поторопись!

Мурси быстро застегнула на себе пока еще бесполезный ремень, завязала рукавами на талии куртку, засунула бластер за пояс, запихнула холофоны в карманы, бормоча без остановки:

— Спасибо, Жан! Спасибо! Век тебя помнить буду.

— Не угрожай мне! И это, ударь еще пару раз для правдоподобности. Дракон оставила на охране твоих вещей. Знала, что я не смогу дать тебе отпор, но предписано было стоять до органических повреждений.

Мурси замахнулась.

— Только не по лицу, — в последний момент выкрикнул Жан, но красный след от ладони уже отпечатался на его щеке.

— Где «Гарант Мира»? — Мурси еще раз замахнулась и на этот раз ударила по заднице, оставляя и там смачный пылающий ожог.

— Ты чего дерешься по-настоящему? — брызнули неподдельные слезы из глаз генерала. — Дракон его с собой взяла. Чем же еще тебя заманить для преследования?

— Слишком больно, да? — испугалась Мурси, поглаживая Жана по попе. — Прости. Больше не буду.

— Нормально. Давай, еще разок и считай моё избиение удалось.

Мурси не без удовольствия засадила очередную пощечину, вымещая в ударе накопившееся напряжение, а потом, крикнув на прощание одно за другим «спасибо», «извини» и «принеси малышам пива», бросилась к ангару. Наткнулась в проходе на берсеркера, наставила бластер и спустя миг — выстрелила. Матрица Айни — первая. Поэтому из неё получаются такие молодые боты. Второго встречного она уже убила не раздумывая. Матрица Фира — четвертая. Сразу двое, пока не заметили её, стоят спинами. По одной ладони на каждый затылок — столкновение лбов. Мягкая податливая плоть сильно смялась от выверенного удара. Зексы, шестая матрица.

Капитан шла вперед, нанося «органические повреждения». Каждый раз при убийстве она старалась идентифицировать номер матрицы, повторяя бесконечно самой себе, что это всего лишь ожившая биомасса. Уговаривая накатывающий триггер подождать. Но следом неминуемо всплывал вопрос, а кто тогда она? А Созданные? А Клоны? Они тоже просто «биомасса», в которую Разум вдохнул жизнь? Или всё же любая жизнь бесценна? Не будь у Мурси на руках блокиратора, переживания вышли бы сами собой в виде молний, но сейчас они преобразовывались в удары, только подпитывая страдания мечущейся в несогласии совести.

Наконец, цель капитана была достигнута. В центре пустующего ангара стоял скайтрей. Выглядел он действительно помытым, начищенным до блеска защитными средствами, а на водительском сиденье валялись новые стартеры. Если присовокупить рассказы Жана о «прошлом разе», то всё перестает выглядеть странным и подозрительным. И побег, и оружие, и даже средство передвижения подготовлены Лилей заранее. Дракон ждет от неё погони. Явно ловушка. Но выбора нет. Решая больше не загадывать, во что именно её втягивает первородная, Мурси одним движением вогнала стартеры на место, запрыгнула в кресло и ударила по кнопке старта. Заурчал двигатель, бак показал полный объем твердого топлива. Машина вылетела из Замка на полной скорости. Мурси боялась только одного — не успеть.

***

Корабль влетел в атмосферу и, следуя пищащему маячку, направился к нужному полушарию. На мониторах предстала небольшая горная долина, синевато-белая от зелени и снега, но координаты указывали дальше, на желтую пустыню. Приятное стечение обстоятельств. Удобно для пилота, можно спокойно приземлить корабль, не заботясь о площадке. Коди плавно опустил судно на землю.

Правда, как только корабль обосновался на относительно ровном участке песка и поднятая им пыль осела, близлежащие барханы преобразились. Часть из них сравнялась с поверхностью, и оттуда показались движущиеся крупные точки. При внимательном рассмотрении удалось опознать в них человеческие существа, замотанные в тряпье с головы до пят и похожих на мумий. Странных таких мумий, вооруженных настоящими лазерными винтовками, немного устаревшими на вид.

— Маскировочное поле на всю пустыню? Или только часть скрывают? — тихо произнес удивленный Коди. — А говорили, что тут чудовища недоразвитые живут.

— Это же таскены! — прищурившись и разглядев более основательно местных, направляющихся к кораблю, ответил Ванно. — Они не с Земли. За их планету велись ожесточенные бои между Империей и СШГ. И эти, вместо того, чтобы защищать свой дом, сдрыснули куда глаза глядят. А глядели они у них, по-видимому, на Землю. Колонисты, проклятые. Ненавижу! Пойду голову оторву.

Ванно с агентом Ко спустились в транспортный отсек и принялись подготавливать спидер к вылету. Клара крутилась рядом и негодовала, почему у байка всего одно пассажирское кресло. Хотя вакуйю и два было бы мало. Она открыла гаражные двери и оглядела раскинувшееся полотно желтоватой пустыни. За ближайшим барханом показалось шевеление. Клара посчитала, что только показалось, не могли же таскены так быстро преодолеть столько значительное расстояние, но на всякий случай Дорн протерла глаза. В её сторону полетел луч от винтовки и прошелся рядом, по косяку двери. Клара взвизгнула и отпрыгнула.

— Баба! — крикнул взволновано Ванно, хватаясь за меч. — Уйди! Как они умудрились так проворно дотелёпать к нам?

— Оптическая иллюзия, они изначально были ближе, чем на экранах, — прокричал Коди, заводя двигатель.

Он дождался, когда вакуй запрыгнет на место пассажира и надавил на кнопку скорости, разгоняясь сразу до предела. Метеоритом спидер вылетели из ангара. Адреналин вскружил голову, предвкушение хорошей схватки плечом к плечу с напарником подняло боевой дух. Агент Ко играючи выхватил бластер, прицеливаясь на ходу. Ему удавалось увиливать от немногочисленных зарядов, летевших в их сторону и самому стрелять довольно метко. Подъехав к песчаному холму, Коди резко затормозил, давая возможность Ванно спрыгнуть.

Вакуй с боевым кличем и размахивая мечом, помчался на нападающих. Его броня хорошо оберегала тело, а те лучи, что проходились по незащищенной лысине, оставляли только мелкие незначительные царапины. Кожу вакуйя не так просто было пробить даже плазмой.

Так, рубя на своем бегу всех, кто попадался под руку, Ванно преодолел песочное возвышение и спрыгнул к кучке убегающих от него жителей пустыни. Они оглядывались, кричали ему на тарабарском просьбы, изредка всё еще пытаясь отстреливаться. Ванно вошел в раж и не щадил никого. Когда Коди, оставив спидер и спеша на помощь, скатился по насыпи к напарнику, в живых уже не осталось никого. Чтобы не выдать своего разочарования и не показаться бесполезным, агент быстренько осмотрелся, увидел торчащие из-под песка трансляторы маскировочного поля и выстрелил по ним. Стены невидимости пали.

Перед Ванно и Коди распласталась небольшая деревенька пустынников. Помимо домов из песчаника, водофильтрационной башни с лужей грязи у основания и загона с большими ездовыми животными, стояло около полусотни вооруженных таскенов, направляющих дула винтовок аккуратно в их сторону. Один что-то громко прочирикал на своем языке.

— Моя твоя не понимать! — ответил Ванно, хищно ухмыляясь. Сам повернулся к Коди и шепнул: — Иди отсюда, я сам разберусь.

— Давай послушаем, что они скажут. Может быть Мо у них? Мы же прилетели не драться, в конце концов, — возразил Коди.

— А, разрази меня катар, точно, — сплюнул раздосадованный вакуй.

Пока они перешептывались из толпы несмело выступил один из таскенов и проговорил на ломанном космоарго:

— Мы заплатили дань Дракону, чего еще он хотел?

— Дракону? — переспросил Коди. — Мы не с ним. Мы свои собственные. И сами себе приятные.

— Что хотел еще Дракон? — вновь проговорил таскен и на всякий случай повторил дружелюбные, по его мнению, фразы: — Моя твоя не понимать. Разрази меня катар. Спасибо. Мир вам и любовь. Приятные себе.

Коди принялся растолковывать, что их привело в пустыню, стараясь при этом угомонить рвавшегося в бой Ванно. И пока они выясняли, кто кому принадлежит и что будет делать, к процессу присоединились и Клара с Бобби. Иржи остался следить за кораблем на случай внезапной атаки.

Дорн по примеру Малыша вооружилась бластером и, встав в героическую позу, нацелила его на посланника таскенов, представляя себе, как должно быть эффектно она сейчас смотрится на фоне палящего солнца. Жаль только, никто не оценит. Но вдруг Дракон, о котором говорят местные, какой-нибудь канцлер в изгнании или даже йонгей. И когда он её увидит, то непременно влюбится и предложит жить вместе долго и счастливо.

Наконец, Коди удалось договориться, чтобы все хотя бы опустили оружия. То, что Клара вылезла на самое видное место, представляя теперь из себя самую лучшую мишень Галактики, заставило пойти на уступки и стать более сговорчивым даже Ванно. Неизвестно, что там между ними за эти короткие дни произошло, но теперь вакуй точно воспринимал Дорн как члена своей семьи, пусть и слегка слабоумного.

Пустынники закинули за спину винтовки, Ванно вложил меч в ножны, а Коди, Малыш и Клара — бластеры в кобуру. Твилекк с медиком сбежали с бархана, воссоединяясь с другой частью отряда. Предстояли долгие переговоры с попыткой выкупить хотя бы одно ездовое животное, чтобы продолжить поиски скайтрея. Еще лучше, если удастся нанять местного провожатого.

Но этому не довелось состояться. Как только Коди открыл рот, с противоположной стороны в деревню забежал какой-то грязный оборванец, привлекая к себе всеобщее внимание. Он отличался от остальных более привычной одеждой, был ранен и обожжен палящим солнцем. Таскены вновь взялись за оружие, по их толпе разлился недобрый ропот. Ванно вновь схватился за меч, а Коди вновь попытался уверить, что отряд понятия не имеет, кто это и зачем сюда пришел.

Однако всё это проплыло мимо Клары. Этика врача взяла вверх и, несмотря на протесты Малыша, она поспешила к пришельцу. Тот не проронил ни слова, когда Дорн склонилась над ним, а только засунул что-то в её руку и сжал пальцами, призывая сохранить в целости предмет, доставшийся ему, видимо, такой страшной ценой.

Глаза незнакомца закатились и жизнь его покинула. Дорн раскрыла ладонь и с удивлением обнаружила в ней портативный зонд, точь в точь с такими же царапинами по бокам как на аппарате дорогого друга. Она несколько секунд пялилась на подарок, пока липкий ужас расползался по всему её телу. Клара хотела крикнуть Коди о страшной находке, но ей не хватало мужества даже признать это. Она встала, повернулась к столпившимся рядом таскенам и еще больше ужаснулась. Те неотрывно смотрели мимо неё, на горизонт. Дорн обернулась. В мареве раскаленного воздуха поднималась пылевая буря.

Всё еще сжимая в руке зонд, Клара отступила к своим, прячась за спинами ребят. Ни сама надвигающаяся стихия, ни реакция на неё пустынников, принявшихся разбегаться по поселению и занимать оборонительные позиции — ничего из этого не предвещали хорошего будущего.Еще этот звук, лавиной несущийся по пустыне. Где-то Дорн читала, что бури сопровождаются монотонным низким гулом и вибрацией, но в приближающейся пыли угадывались вполне четкий ритм и соло электрогитары. И чем ближе чернеющая туча подступала к деревне, тем отчетливей рисовался музыкальный мотив. Пустынники напряженно замерли в засаде, приготовившись отстреливаться. Показалась первая машина.

Клара будто очнулась ото сна и быстро подсунула на общее обозрение сканер, переданный ей почившим незнакомцем.

— Это же капрала Моргана! — прошептал испуганно Бобби.

— А где он сам? — слезы закапали из глаз Клары. — Почему у этого страдальца его сканер? Может быть, он украл его? Нет, Морик мог подарить. А зачем, тогда, и от кого бежал этот незнакомец? За ним гнался Морган или эти на машинах?

— Баба уходи, здесь сейчас будет жарко. Ванно заставит их всех ответить за катара! — зарычал вакуй.

— Всё с Морганом в порядке, сеньорита, — попытался подбодрить Коди, поглаживая Клару по плечу, дрожащей рукой. — Но тебе и впрямь нужно вернуться на корабль. Не хочу, чтобы и ты пострадала.

— И я?! Думаешь, Морган ранен? — Клара скатилась на беззвучную истерику, но внутри у неё внезапно всё перевернулось, и легкие сжал дурманящий гнев: — Я убью их всех!

— Сеньорита, мы сами, — осадил Коди, стараясь развернуть Дорн за плечи по направлению к кораблю.

— Не трожь меня! Я — медик, моё место рядом с вами. Я не боюсь! — зарычала Клара и распрямила плечи, но, подумав, добавила: — А мы не будем прятаться как эти мумиё? Они всё ближе. Нападем исподтишка.

Ребята поспешно забежали за стоявший с краю дом и приготовили оружие. Ванно и Коди еще несколько раз, пока музыка приближающегося хаоса позволяла, попробовали уговорить Клару уйти, но она ни в какую не хотела покидать поле действий, а только жалась к вакуйю ближе и злобно скалилась, напоминая своим видом самого Моргана.

Наконец, в деревню на сумасшедшей скорости ворвались вихрем машины, давя всё на своем пути. Пустынники первыми открыли огонь. Внезапность атаки дала некоторое преимущество, но быстро захлебнулась против умелых бледнолицых, вооруженных только копьями. Ангелы выпрыгивали из машин на ходу и мчались с рыком на противников, совершенно не реагируя на ранения. Остановить такого можно было разве что точным выстрелом в лоб.

Ярость и крушащая сила, как машин, так и их владельцев заставила восхититься даже Ванно. Он крутился на своем месте, то и дело порываясь вступить в бой, но Коди каждый раз его останавливал, заставляя молча наблюдать бойню.

— Это не наша битва, старик. К тому же на чье ты будешь стороне? — спросил он через передатчик. Музыка из репродукторов автомобилей стала нестерпимо громкой, сливалась с криками и визгом, голова от неё шла кругом.

— Против всех! Ну, или жалких таскенов «защитю», а потом уже покалечу. Ты видел, как эти дерутся? Под веществами что ли? Какие-то берсеркеры. Гля, гля, какой у того тесак!

— Мальчики, — прервала их Клара хриплым голосом. — Посмотрите на ту машину, что сейчас кружит возле фильтрационной лужи. Что там на капоте? Это… Это…

— Морган, — замогильным голосом подтвердил Бобби.

Ванно вырвался из оцепеневшей от шока хватки Коди и бросился в битву.

Его наточенный меч летел четко на уровне шей противников, благо все они были одного роста. Боевой клич заставлял обратить на него внимание, позабыть об уже ничем не угрожающих таскенах. Головы летели по разные стороны. Моторы машин, которые еще оставались с водителями и на ходу, заурчали громче, поймав повышенную дозу топлива. Все разом развернулись и нацелились на вакуйя, но тот ловко запрыгнул на капот вначале первой, вонзил свое оружие в лобовое стекло, сделал сальто назад и перепрыгнул на крышу другого транспорта. И чтобы не упасть, сразу проткнул мечом крышу. Неуправляемые машины столкнулись, взрываясь и отбрасывая Ванно волной недалеко от эпицентра.

— На одной Морган, дубина вакуйская! — заорала в передатчик Клара и высунулась из укрытия, открывая огонь. Первым же выстрелом, она подстрелила колеса еще одной машины.

Ванно запрыгнул на подножку той, которая везла распятого Моргана, выдрал рывком дверь, выхватил водителя за шею и прервал его старания крутым поворотом сбросить наездника, вываливаясь с ним из кабины. Вакуй разорвал подгнившую и оттого податливую плоть руками буквально напополам. Бобби тем временем хорошенько прицелился и выстрелил в спешившего выправить движение транспорта пассажира.

Больше никому не оставалось смысла прятаться. Отряд полноценно вступил в бой. Они отстреливали особо ретивых берсеркеров, летящих на Ванно с копьями; таскенов, впавших в панику от вида методов вакуйя и решивших во что бы то ни стало не оставлять его в живых. Дорн помогала как могла, не жалея заряда бластера. Впервые в жизни она открыто принимала бой, убивала, и ей даже начало это нравиться. Поскорей уничтожить всех, наводнить это место трупами, а потом бежать и спасать Моргана, если не поздно. А поздно, найти гнездо этих жалких червей и сровнять с землей. Гнев овладел Дорн, затуманил разум, контролировал движение пальца на спусковом крючке.

Жаркий воздух наводнился запахом смерти, крови и специфического белого материала, вытекающего из разодранных живьем тел бледнолицых нападавших. Песок окрасился в бордовый цвет, вода в луже растеклась и стала липкой, вонючей, черной грязью. Поселение превратилось в поле брани. Горы трупов, догорающие машины, стоны еще цепляющихся за жизнь пустынников. Три машины из вереницы приехавших покорять безобидных переселенцев, ускоренно улепетывали прочь.

Этика врача на этот раз молчала. И когда, наконец, никого кроме отряда в живых не осталось, Клара первая добежала к Моргану. Рядом тут же вырос вакуй и принялся разрубать сковывающие цепи мечом. Катар выглядел очень скверно, но хотя бы дышал.

— Торопись, Ваннюша, — глотая слезы, запричитала Клара. — Срочно, срочно на корабль. Морик, держись. Держись, дружище.

Вакуй попытался аккуратно снять Моргана, но вышло скверно. Тело катара прикипело к раскаленному металлу, и Ванно пришлось практически отдирать его, оставляя одежду с кусками шерсти и кожи на капоте. Бордовые руки уже окрашенные белесой сукровицей берсеркеров, тут же заалели кровью катара. Он уложил его на заднее сиденье машины и дал возможность Кларе запустить зонд. «Обезвоживание, критическая потеря крови, тепловой удар, ожог лазером…» Жизнь в Моргане едва теплилась.

Клару затрясло от бессилия и страха. Слишком много диагнозов сразу! Случилось то, чего она боялась больше всего в своей жизни. Везти его в таком состоянии на корабль чересчур опасно. Придется начать лечение прямо здесь, посреди разоренного боем поселения и надеяться, что удравшие психопаты не приведут с собой подмогу. Коди уже расстелил под навесом, в относительно безопасном закутке свою куртку и куртку Боббьера. Сам Малыш тем временем оседлал спидер и помчался на корабль за необходимыми инъекциями. Он вызвался это сделать, чтобы никто не заметил его слез. А Иржи можно, он в этом плане свой парень. Но на борту Боббьером овладела истерика, и поэтому Ваццлав, напомнив, что не хуже Клары способен оказывать первую помощь, поменялся с ним ролями, и выехал на место трагедии. Потянулись мучительные минуты, от которых зависела жизнь любимого всеми капрала в прямом смысле слова.

***

Капитан набирала скорость. Вскоре показалась пустыня, а впереди и «ласточка» в сопровождении других машин. Скайтрей был еще очень далеко, когда караван разбился на мелкие отряды по семь-десять единиц, и они разъехались в разные стороны. Мурси решила сосредоточиться на главной цели. Дракон должна знать, где Морган и иметь при себе ключи от наручников, а может даже и винтовку. Лучше действовать наверняка.

Подлетая к отряду Лили, капитан поставила скайтрей в режим плавной посадки, подняла вверх дверцу и на ходу спрыгнула в открытый багажник «тапочка». В неё тут же полетели копья, но только одно задело касательно руку. Совсем не больно и даже не страшно. Мурси достала бластер и принялась отстреливаться. Довольно быстро, по неизвестной причине, машины сильно отстали, берсеркеры больше не предпринимали попыток остановить капитана, оставляя её один на один с Драконом.

Мурси ухватилась что было сил за бортик багажника, свесилась вниз, раскачалась и со всей силы ударила по окну пассажирского сиденья. К своему сожалению, она при этом маневре выронила из-за пояса бластер. Стекло с грохотом треснуло и ввалилось вовнутрь, окатывая волной острой боли лицо капитана и без того страдающее от саднивших крупиц песка. Пронзительно взвизгнув, Александр отклонился от удара, ложась на кресло. Дракон с силой развернула машину, взметая стену пыли. Капитана сильно тряхнуло, тело её развеяло по ветру, словно флаг, но она смогла удержаться за бортик, вцепившись окровавленными пальцами и потеряв из-за этой уловки только один ноготь на безымянном пальце. Его содрало с мясом.

Сжав зубы от прилива ярости, Мурси поползла по боку, хватаясь за стойку и дырявый проем окна. Выбила кулаком следующее стекло, попыталась забраться в салон, но получила в лицо не сильный удар от Лили. Капитан встала ногами на основание двери и прицелилась к лобовому стеклу железным носком берца. По расчетам, ботинок должен был попасть точно по голове Дракона, но та отклонилась, так что из повреждений на ней осталась только россыпь впившихся в прекрасное лицо осколков стекла.

Мурси перебралась на капот, держась обеими руками за стойку. Ладони жгло от осколков, кожа на них превратилась в красные лоскуты, но капитан упорно лезла дальше. Она чувствовала, как острые фрагменты окна впиваются в пальцы, разрезая мелкие вены, но это только бесило и взращивало гнев, клокочущий в груди. Столкнувшись лицом к лицу с такой же взбудораженной погоней и болью противницей, капитан потянула свободную руку к горлу Лили, крича:

— Где Морган?

— Психичка! — расхохоталась Лиля, и опять крутанула руль.

Мурси откинуло вначале вправо, потом обратно. Стойка, за которую она держалась, врезалась в живот, зато ноги залетели в кабину и настигли жертву. Колени проехались точно по скуле. Справляясь с дыханием, перехваченным от удара, Мурси попыталась опять спросить засевший в голове вопрос, но не смогла произнести ни звука, казалось, она выплюнула при ударе легкие и сломала одно из ребер.

— Агрх! — то ли радостно, то ли злобно выкрикнула Лиля и надавила на тормоз.

Обессиленную Мурси отбросило теперь вперед, пальцы раскрылись, не в силах справится с задачей, а перехватить другой рукой опору капитан не успела. Свалилась на землю, ударяясь о песок позвоночником. «Ласточка» начала движение. Мурси едва увернулась от колес и легла ровно между ними. Но как только тень машины перестала накрывать тело, тут же поднялась и побежала следом.

Дракон затормозила и начала сдавать назад. Капитан изловчилась и вновь запрыгнула на подъезжающий к голове багажник. Заползла на крышу, держась за двери сразу во всю ширину, и попыталась перевести дух. Снизу показался нож. Он прорезал крышу и больно вонзился в бок. Полилась густая кровь.

Времени на восстановление не оставалось. Капитан собрала всю волю в кулак и заставила себя вновь идти в бой. Залезла в кабину. Одним точным ударом устранила Александра, который итак не особо сопротивлялся, и сомкнула свои руки на шее Лили. Нож у Дракона выпал и та хрипло прокричала:

— Я же за рулем! Мы договаривались честно биться!

— Где Морган?! — яростно повторила Мурси, мня сопернице окровавленной рукой правый бок. Пока есть силы, нужно ими пользоваться. Потом может быть поздно.

— Ах ты, лживая падла! — взревела Лиля, бросила руль и перехватила замах Мурси.

Машина со всего разгона мчалась на видневшееся впереди поселение таскенов, Александр пытался увернуться от летающих кулаков и хоть немного контролировать управление, пока в кабине неистово дрались две первородные. В пылу схватки Мурси так и не осознала, что Лиля тоже не пользуется природными возможностями, хотя явно уступала в физической подготовке. Они исступленно мутузили друг друга по лицу и животу, выкручивали до фиолетовых синяков оголенную кожу, совершенно не жалея девичью красоту.

Машина со всего размаху врезалась в дом, генерал еле успел выкрутить руль, чтобы столкновение прошло касательно и боком. Обе соперницы, всё так же вцепившись друг в друга, вылетели через лобовую раму прямо в грязную лужу возле водофильтрационной башни.

— Где Морган? — осипши, кричала Мурси как умалишенная, сотрясая Лилю за плечи. Этот вопрос уже давно потерял смысл. От боли и ярости капитан забыла что ищет. Только жажда битвы, победы, удавить соперницу, покалечить. Но как заведенная, всё еще повторяла, открывая второе и третье дыхание: — Где Морган?

И эта бушующая ярость придавала ей силы.

***

Ванно увидел, как машина на больших колесах несётся к деревне. Она врезалась, сминая правый бок гармошкой, в один из домов и из лобового стекла вылетело два тела. Капот машины задымился. Следом, из того же места показался раненный мужчина, перепачканный кровью и любовно сжимающий в руках винтовку странного вида. Казалось, он обнимает оружие как самое драгоценное в Галактике. Увидев отряд, мужчина обрадовался, приветливо замахал рукой и поспешил к ним навстречу.

Две фигуры же, упав в грязь, тут же принялись избивать друг друга с бешенной яростью. Они кувыркались, разнося чавканье трясины по обезлюдевшему поселению. Лысая и худая дергала за патлы фигуристую соперницу, а та в ответ щипалась и пыталась оторвать ей уши.

— Что там еще? — крикнула Клара, пытаясь разглядеть из своего укрытия происходящее. — Мы можем переносить Моргана. Он стабилен. Опасность?

— Бабы в грязи дерутся, — загоготал Коди. — Вот это представление!

— Это же девчонка! — удивленно пробормотал Ванно и выхватил меч.

— Нет, нет, не положено, — закричал спешивший к ним пассажир большой машины. — Приз должен достаться честно победившей. Можно только поддерживать. У них сделка. Партнера спасли? — он бросил взгляд на Моргана и благоговейно улыбнулся. — Хвала Дракону, жив. Жан бы этого не перенес.

— Что происходит? — взволнованно поинтересовался Иржи.

— На кону «Гарант Мира», и он достанется той, кто победит в честной схватке. Таковы правила игры.

— Игры? Это для них игра? — зло прошипела Клара, становясь рядом со всеми. — Чуть Моргана не укокошили ради развлечения? Это капитаншу там мутузят? — Дорн сложила руки рупором и закричала, что было силы: — Бей её! Бей её! Смерть капитанше!

— Девчонка, вспомни всё, чему я тебя учил! — закричал и Ванно.

— Крови, крови! — принялся скандировать Коди, не понимая чью сторону ему лучше занять.

— Дракон! Дракон! — несмело и удивленно поддержал Александр свою Госпожу.

Мурси провела захват со спины, когда Лиля попыталась уползти от ставшей неудобной под ней части лужи, которая просела и сделалась слишком вязкой. Та дернула руками, слабый замок не устоял, капитан, пошатнувшись, опрокинулась назад. Но сразу опять напрыгнула и повалила Лилю лицом в грязь. Наконец, она завладела ситуацией полностью. Восседая на Драконе, Мурси позволила противнице перевернуться и занесла кулак, собирая всю оставшуюся мощь в удар.

Бок и руки кровоточили, каждая вена пульсировала, голова раскалывалась, тошнило. Былая ярость отпустила, вернулась тревога. Под ней лежала такая же грязная и израненная Лиля. Дракон тяжело дышала, и когда Мурси замахнулась, слабо поставила блок, уперевшись ладонью в нависший кулак.

— Где Морган? — на последнем издыхании спросила капитан.

— Ладно, сдаюсь, я победила! — слабо улыбнулась Лиля, благодарная за передышку. — Ты здорово прокачала навыки бойца за то время, что мы не виделись. Но удовольствия я получила море! Это была одна из лучших игр.

— В смысле «ты победила»? — сердито спросила Мурси, опуская руку. — Ваще-то, я на тебе сижу!

— Да, но победа за тем, кто останется более женственной, ты чего, Марго, забыла?

— Я не Марго! — отчеканила Мурси, вставая. — Где мой партнер?

— Вроде по рации передавали, что его спасли безумные инопланетяне.

Мурси обернулась и увидела свой отряд. Вытерла смесь крови, соплей и грязи под носом и крикнула:

— Где Морган?

— Жив, но не благодаря вам, — раздраженно ответила Клара и, подумав, добавила: — Эй, тетя, вмажьте ей еще!

— Тс-с-с-с! — зашикал Александр. — Какая она тебе тетя? Обращайся к Госпоже только как «Дракон». Если конечно хочешь жить.

— Йонгей? — удивленно поинтересовался Коди, и вместе с Ванно поспешил к капитану.

Лиля как раз достала ключ и освободила Мурси от наручников.

— Браслеты, — улыбнулся вакуй, останавливаясь поодаль. — Я бы тебя обнял, девчонка, от радости, но ты воняешь. Давай после душа?

— Не стоит меня обнимать, кажется тут дырка, — Мурси посмотрела на свой кровоточащий бок. — Фигня война, главное маневр. Винтовку я забираю.

— Ладно, если тебе так надо, бери, конечно. Мы же договаривались на случай крайней нужды, — Лиля тоже выбралась из грязи и недовольно фыркнула, оглядывая недавнего врага: — Не прибедняйся, просто царапины. Да, против правил использовать какое бы то ни было оружие, но я не ожидала, что ты так быстро нас нагонишь. Приготовила ловушку в песках, засаду, даже камнепад организовала в ущелье на болотах. Скажи честно, это Жан тебе помог? Вот же сволочь, ничем от брата не отличается…

— Мы не договаривались! — процедила капитан. — И я сама освободилась. Твои дурацкие берсеркеры купились на обморок.

— Ага, конечно, — расхохоталась Лиля. — Вот ты сочинительница. Всегда завидовала твоему воображению. Марго, ты хоть записывай. Будем потом воспитанникам читать. Помнишь, как мы хотели открыть интернат для одаренных детей, когда нам наскучит жить в бессмысленной праздности?

Мурси не дала ей договорить. Она взяла Дракона за ладонь и прикоснулась к ней своей наиболее здоровой, начиная «небывалое прикосновение». Лиля замерла от неожиданности, быстро сообразила, что от неё хочет «Марго» и сбросила внутренние блоки, принимая информацию и отдавая свою.

— Ты… Ты не Марго, — наконец прошептала Дракон упавшим голосом и отступила на шаг назад, как будто перед ней предстал призрак. — Она… Она правда умерла?

И из глаз надменной Госпожи полились настоящие слезы, ничем не уступающие в искренности Клариным.

— Я думала, мы как в старые добрые времена играем, — грязное и избитое лицо еще больше исказилось страданием. — Я поэтому и партнера твоего… Там… Ты же… Мама твоя никогда не приводила на игры кого-то действительно ценного.

— Нам, наверное, следовало с самого начала проделать «небывалое прикосновение», и никто бы не пострадал, — устало вздохнула Мурси. Сил ненавидеть себя за недальновидность уже не осталось.

— Да, надо было. Прости. Я думала, что всё слухи. Марго… Она говорила, что однажды уйдет на покой, подстроит шумную «смерть». Я ведь ждала её все эти годы… И ты… Мне надо побыть одной. Одной, — Дракон посмотрела на отрешенного генерала и громко сглотнула. — Александр, её больше нет!

Он стоял, как вкопанный не в силах вымолвить ни слова. Вздрогнул, протянул оружие Коди, обнял свою Госпожу и они поковыляли к машинам, начинавшим подъезжать к селению.

— Позаботься о пятках! — крикнула уже в спину им капитан.

— При чем тут пятки? У твоей новой подруги грибок? Подари ей зонд, — засмеялся было Коди, и вдруг осознал, в каком плачевном состоянии находится сама Мурси.

— Найди скайтрей, он где-то рядом, — последнее, что пробормотала она, и упала без сознания в объятия Ванно.

__________________

* «Гимн шута» Король и Шут.

Глава 24

Мурси стояла на четвереньках, уткнувшись взглядом в каменную породу под собой. Тело не слушалось. Казалось, оно превратилось в толстую извилистую структуру, отяжелело под натиском мутировавших клеток, отрастило себе дополнительные конечности и не меньше дюжины хвостов. И все эти конечности с хвостами агонизировали в предсмертных судорогах.

Нужно двигаться дальше, чтобы не застрять. Из последних сил капитан переставила окровавленную ладонь, приближаясь еще на полсантиметра к цели. Подтянула сбитое колено. Следующая израненная ладонь, следующее разбитое колено. Не останавливаться.

Острые мелкие камни впивались в кожу и, казалось, начинали блуждать под ней, потому как болело всё тело. Режущая, огненная хворь разрывала бок, колола лёгкие, ломила кости. Густой, как грибной коктейль твилекка, воздух отказывался проникать внутрь. Он натыкался на препятствие почти сразу за языком и скапливался в горле, раздувая шею, подпирая челюсть. Будто Мурси нечаянно проглотила булыжник, а тот застрял, мешая кислороду пройти.

Немезис — пустующая планета кошмаров, полная немого ужаса. Живой туман осязаемо давил на хребет, приковывал к земле, не давал встать и идти. Но, чтобы выжить, нужно доползти до точки впереди. Да, Мурси отчетливо вспомнила, что во всех своих снах ей нужно было куда-то добраться. Куда?

«Я есть Сила, но Разум направляет меня», — сквозь боль выдохнула капитан, в надежде разжать угнетающие тиски Зова самой планеты. «Нет эмоций, лишь покой. Не неведение, а знания. Нет страстей, есть безмятежность». Впервые в жизни она искренне молила о чистоте Разума, принимала заповеди, всегда казавшиеся ей бредом. У этого сна обязана быть разгадка. Хватит слепо двигаться во тьме, пора сосредоточится на развязке Пути. «Отринь Хаос и стремись к Гармонии. Не Сила ведет Разум, но Разум управляет Силой».

Белый и липкий дым отступил, словно живой, как только Мурси усмирила неистовство агонии, отрешилась от боли, разделила дух и тело. Восстановился первый психоблок против Тёмной Материи, смешавшейся здесь с туманом. Дышать стало проще, лёгкие больше не горели, а движения сделались свободней. Наконец, Мурси смогла задрать голову и отлепить взгляд от бесконечных камней под собой. Что ты хочешь показать, Немезис? Куда направляешь?

В тягучем мороке заряжённой атмосферы маячила небольшая гора с идеально круглым входом в пещеру. «Знания», — прошептала Мурси, вглядываясь в неё, силясь переставить руку. Не скальная порода, не песчаник, не чернозем. Словно органическая груда плоти, гора пульсировала. Можно было даже угадать ритмичность пульса. И каждый раз, с новым тактом, она будто вспыхивала сотней ярких разрядов. Живое, дышит. Ждёт её.

— Komm her, bleib hier, — позвала пещера.

Именно этот голос всегда и слышался самым громким в Зове. И в то же время он был близок с детства, запечатанным в Сознание с рождения. Не мать, но кто? Упорно молит о встрече, манит, по какой-то причине ждёт на Немезис. Не враждебный, скорее, наоборот, успокаивающий, дарящий надежду и… твёрдую как камень почву под ногами. «Отринь Хаос, стремись к Гармонии».

— Иду, — твёрдо прошептала Мурси, протягивая руку вперёд.

***

Капитан резко открыла глаза и попыталась сесть.

— Девчонка, лежи, — заворчал Ванно, выронив из-за её резких движений пинцет из рук. — Мне и так дали оборудование для лилипутов. К тому же дай своим рёбрам хорошенько отдохнуть, их только что собрали в единое целое.

— Где Морган? — выпалила Мурси застрявший в голове вопрос.

— А как же «Ванно, я тебя так рада видеть!»? И что-то там про старика?

— Где Морган, старинный противашка? — капитан позволила себе откинуться обратно на подушку и немного успокоиться.

Она на корабле, Ванно рядом и в доброжелательном расположении духа. Значит, должно быть, у него всё под контролем. А вот тело и впрямь ломило, но не так сильно, как во сне. Вихрем пронеслась перед глазами схватка с Лилей, останавливая фрагментарно воспоминания именно в тех моментах, в каких сама Мурси получала увечья. Да, ей хорошо досталось. Давненько не приключалось с её тщедушным телом таких «органических повреждений». И как ещё удалось настолько долго продержаться и, вообще, выстоять? Поистине удивительны высоты, до которых взбираются физические показатели, когда Разум сконцентрирован на решении определённой задачи.

— В медчасти твой катар. Над ним сейчас колдуют сразу двое — мальчик и баба. А Ванно колдует над тобой. Надо вытащить крупные осколки, а то эти ваши наноботы возиться будут лет сто, не меньше. А Ванно так со скуки помрет. Так что лежи спокойно.

— Что с Морганом? Конкретней! Его сильно помотало?

— Почти размотало. Ничего, ничего, выкарабкается. Забацали ему искусственную кому, плавает в чертогах Разума. Утыкан шприцами как торт на юбилее агента Ла. Правда, нужна пересадка кожи. В запасах бабы, как понял Ванно, нет ни материала, ни инструмента, ни опыта. Лежи, я сказал. Всё равно ты ничем не поможешь, а вот сделать себе хуже, так это запросто. И с кем Глава Рода вакуйев в спарринге меситься будет? Нет, доводить себя до агамогенеза* тебе никак нельзя.

— Жена научила так интеллихэнтно ругаться? — хмыкнула Мурси и максимально расслабила руку, зажатую в лапищах друга.

— Конечно. Моя Элли такая всесторонне развитая, не по годам! Она знает и партеногенез, и агамогенез, и еще уйму умных слов! — улыбнулся в ответ Ванно, возобновляя работу по вытаскиванию особо крупных осколков стекла, засевших во всех мыслимых и немыслимых уголках тела напарницы. — Обидно! Не прилетела, не познакомилась.

— Она бы меня пристукнула одной оплеухой вместо «здрасте-пожалуйста». И было бы поделом! Всё же за такого мужика, как ты, я бы и сама кого угодно ухайдохала.

— То-то же, — растаял компаньон. — Но не переживай, ты своё получила от другой бабищи. Ванно обязательно поведает об этом Элли. Кто такая эта «Дракон»?

— Одна из Трех.

Вакуй на секунду замер, пристально посмотрел на Мурси, силясь распознать, не врёт ли та, и замолчал, обдумывая новую информацию и что полезного из неё можно выудить. Капитан же с благодарностью приняла эту передышку. Попусту говорить ей совсем не хотелось, тем более что даже такое пустяковое дело отнимало часть накопившихся за короткий сон сил.

Тишину нарушал только звон стекла, падающего на тарелку. Плоская и неглубокая, приспособленная товарищем в качестве мусорной тары, она стала якорем, за который зацепилось сознание капитана. Поверхность уже окрасилась разводами красной крови, а на середине горкой лежали бесформенные кусочки, переливаясь радугой в свете тусклой лампы. Вот что восприятие окружающей среды трансформировало в острые камни сна. А поломанные рёбра, видимо, перетекли в горящую атмосферу на Немезис.

Интересно, имеют ли кошмарные видения под собой какую-то основу или это тоже игра подсознания? Невнятные страхи остаться в одиночестве, всеми брошенной и покинутой? Наедине с Зовом? Не обуздать внутреннего демона и однажды стать полной копией матери? Частица к частице, плоть к плоти, паразит к паразиту. От этих мыслей капитана охватила волна жути. Пока Мурси — «клон» и всего лишь «дочь греха», есть призрачный шанс найти свою «самость», стать другой. А вдруг не справится? Не унесёт? Не выдержит? Слишком многое капитан узнала о своей прародительнице через прикосновение к Лиле, о чём никогда бы не хотела даже догадываться. Пот покатился ручьём, физическая боль усилилась.

— Подбавить обезбол? — обеспокоенно спросил Ванно, заметив изменения. — Тебя всегда отпускает быстрей, чем хотелось бы.

— Сколько ты уже всадил?

— Половину, как обычно….

— Достаточно, — поморщилась Мурси. О матери и Немезис она подумает позже, когда восстановятся резервы организма. Сейчас нет сил. Главное, Котик жив. На том и следует сосредоточиться. — Куда мы летим?

— Это у Крепыша осведомиться надо бы. Он тут бегал по потолку и рвал на себе волосы, а потом умотал в отсек управления и всё. Наверное, на базу.

— Ох, и влетит нам! — буркнула Мурси, которую совсем не устраивал подобный расклад.

Но ничего другого ожидать от неопытного парня не стоило. Тем более, капитан сама не удосужилась дать ему строгих инструкций. Повезло ещё, что так вовремя оказался рядом вместе с Кларой и кораблём.

— А что не так? На базе хорошие врачи, да и Ванно повидал бы Дэвида с удовольствием. Мы ещё не доспорили насчёт места вакуйев в иерархии правления Галактикой.

— Просто хотела сберечь винтовку от Шерифа, — отмахнулась Мурси. — Выходит, всё зря.

— Растолкуй Ванно.

— СРС уже сделало один револьвер, который не стреляет. А единственный экземпляр отдавать в их руки — никакой радости. Считай, выбросили в космос. Позови мне Коди. Может, ещё не поздно сменить курс.

— А осколки?

— Да хер с ними. Сами вывалятся. Ванно, у нас дело горит!

Вакуй вышел. Мурси попыталась встать, но голова закружилась, а медицинский зонд запищал сигналом тревоги. Капитан отбросила его в конец кровати, пытаясь избавиться от настойчивых лучей, лупивших прямо в глаза. Ещё раз сделала глубокий вздох и медленно села. Помогая руками, свесила ноги, но дальше двинуться не смогла. Что-то нестерпимо жгло в боку, сдавливало внутренние органы, скручивая кожу на животе узлом.

Мурси оглядела себя и заметила на запачканной броне дыры, вырезанные Ванно впопыхах кинжалом. Кожа там очищена и продезинфицирована. Одно из таких пятен находилось как раз в ореоле боли. Перед глазами предстал широкий шрам, фиолетовый и пульсирующий. Видимо, внутреннее заживление ещё шло полным ходом.

С грохотом и руганью в каюту ворвался Коди. От неожиданности капитан чуть не упала, поймав очередное головокружение, и вцепилась в края кровати обоими руками, чувствуя, как с трудом вытолканные нанороботами осколки стекла опять впиваются в ладони. Мурси сердито уставилась на агента и он ответил ей тем же:

— Я тебя лично когда-нибудь укокошу, сеньорита-капитан! — прошипел гневно Коди. — Так ты меня ещё не подставляла. Век тебя помнить буду!

— Куда летишь? — хрипло прервала его Мурси.

— Ну, а куда я могу лететь? На базу, чтобы меня папаша пристукнул? Или на Дромус, в лапы к твоим пиратам? Я выбрал Зарекс. Есть у меня там один контакт…

— Коди, какой ты молодец! — похвалила капитан, но в разрез со словами еще больше нахмурилась: — Думаешь, Френк до сих пор не сообщил Шефе о разухабистой катавасии на Земле?

— Мы камеры отключили. Твой Иржи прям мастер на все руки, даже жаль, что не он в моём вкусе, а кое-кто понесговорчивей. Я хотел предложить разыгрывать комедию, но так долго мы бы всё равно не продержались. А Ваццлав сам вызвался закинуть агенту Фи обманку. Обиженные любовники могут иногда прыгнуть выше головы.

— Ага, только не в том случае, когда она валяется отрубленной на полу, — усмехнулась Мурси, и блаженная улыбка расползлась по её лицу. Капитан громко задышала, справляясь с приступом накатившей усталости, и только Коди открыл было рот, чтобы вернуться к возмущениям, тихо продолжила: — Божички-кошечки, вы — команда мечты! А лично ты, камарад, лучший её руководитель! Вот я знала, что на тебя можно положиться. Прямо астероид с хвоста упал. Я тебе медаль выпишу как только, так сразу. На Зарексе, в северном полушарии, есть город-госпиталь. Моржен. Приземляй там. Как Морган?

— Стабильно тяжёлый, но думаю, жить будет, — поумерил пыл Коди.

Всю дорогу от Земли он прокручивал в голове множество ругательств, какими собирался осыпать неразумную голову шефки, как только та придёт в себя, но глядя на неё сейчас, такую жалкую, грязную и побитую, гнев буквально испарялся с каждым ударом сердца. А ещё сеньорита-капитан похвалила за самоуправство, пусть и обернувшееся во благо. Не восприняла, как само собой разумеющееся его гениальное решение всех проблем, а пообещала поощрить. Хотя, откидывая скромность, признание заслуг начальством и есть наивысшая награда агента СРС. Хорошая она, хоть и с придурью. Коди поджал сочувственно губы и поинтересовался:

— Ты сама как, сеньорита?

— Стабильно унылая, — тяжело вздохнула капитан. — Но это мелочи. Сейчас спасти Моргана — наша первостепенная задача. Помоги встать.

— Девчонка! — гаркнул за спиной агента Ванно. — Какой встать? Долго ещё лежать будешь, обещаю. Мы, считай, прижучили всех, а ты решила отъехать от гангрены?

— Слушайся, сеньорита, нашего злобного папочку, — отступил от кровати Коди, чтобы не оставлять шефке ни единого шанса на надежду. — А я пока прыгну до Зарекса. Надеюсь, очереди удастся избежать.

— Свяжись с Христовым, он даст приоритет, — запоздало предложила Мурси, когда агент уже дошёл до дверей, и быстро добавила: — Только не раскрывай ему ничего! Просто скажи, что Морган в критическом состоянии, срочно нужна операция. Для своего шпиона, думаю, Джес ничего не пожалеет.

— Шпиона? — остановился на полушаге Коди. Он хотел уточнить этот нюанс, но Ванно уже толкал его в направлении общей комнаты. — Нет, я ничего лишнего не спрашиваю. Уже лечу.

— Лежать! — опять скомандовал вакуй. — Всю работу мою похерила, теперь заново начинать.

Ванно провел зондом над всей Мурси. Прибор обозначил очаги инородных тел, и «злобный папочка» вновь принялся за работу. Чтобы не возвращаться к своим невесёлым думам и скоротать время, капитан попросила друга рассказать о свадьбе. Вакуй с удовольствием кинулся в долгие и пространственные описания всего обряда, не забывая хвалиться, как на него смотрели и те конкуренты, и эти, и как даже сами белопяточники удивились.

Наконец, для него нашёлся благодарный слушатель, хоть немного разбирающийся в обычаях народа Вакхийи! А когда умолк, то заметил, что напарница давно спит. Ванно сменил заряд колто-спор на зонде и, поставив очередной прогон программы, покинул каюту. Пусть выспится как следует, это всегда помогало девчонке восстановиться.

***

Мурси открыла глаза, когда корабль заглушил двигатели. Непривычная тишина выбила её из объятий сна. В боку ныло, изнуренные мышцы тянуло. Отдышка появилась сразу же, как только капитан села. Слишком много ресурсов забрала драка. Мурси с опаской поглядела на руки. Только бы с ними всё закончилось. Но нет, ладони, как и в прошлый раз, покрывали белесые черточки и фиолетовые борозды, правда, уже совсем неглубокие и едва заметные. Эти шрамы как напоминание о рискованных свиданиях леской горло перетягивали. Как сейчас Морган? Хорошо хоть в коме, не чувствует ни физической, ни моральной боли. Ну да, ещё предстоит. Немудрено, если как очнётся и осознает, то после не последует ни «здравствуй», ни «до свидания». Такие воспоминания не забрызгать лаской, не подавить обезболивающим гелем, не залатать алкогольными заплатами. Мурси по себе знала. Между ними навсегда теперь страшные «шрамопоминания». 1*

В общей комнате началась возня, выталкивающая из раздумий, заставляющая примириться с неизбежной реальностью. Раздались голоса незнакомых людей, сопровождаемые забавными, с претензией на командирские, окриками Клары. Видимо, за Котиком приехали медики. Капитан заставила себя встать: может, удастся проводить, взглянуть на него, лично удостовериться, насколько всё плохо. Держась за стенку, она дотащилась до двери и открыла её. Никого, кроме Ваццлава, уже не было. Он стоял возле ступенек, ожидая, когда освободится проход.

— Вы с нами, Несравненная Леди? — спросил Иржи, как только заметил её. — Моргана забирают на скорой.

Из проёма столовой показался Ванно и пригрозил кулаком в направлении Мурси.

— Я не могу, — промямлила капитан и тихо под нос добавила: — Очень хочу, но физически не справлюсь.

— Не волнуйтесь, я прослежу за всем. А как пройду профилактику и получу нейропозин, вернусь, чтобы плотней заняться вашими ранами. Видно, Ванно не слишком разбирается в медицине, раз вы всё еще в таком скверном состоянии.

— Не переживай за меня, проконтролируй лучше лечение нашего капрала. А что со связью? Могу позвонить Флинту?

— Да без проблем. На корабле только камеры фиктивные, — махнул Иржи на прощанье рукой и скрылся с глаз.

Мурси съехала вниз, оперевшись спиной о косяк. Разговор, такой незатейливый и быстрый, выпил остатки сил. И если с физическим недомоганием справиться невозможно, то нужно подавить хотя бы душевные терзания работой. Компенсировать провал на личном фронте достижением в сфере труда. Некогда расслабляться.

— Ну и чего вытурилась? Захотелось повыпендриваться? — заругался Ванно. — Лежать и лежать тебе.

— Нужно работать!

— А в глаз? — вакуй подошёл к капитану и бережно поднял её на руки.

— Хотя бы душ принять, я воняю, как логово кворчей. Должно взбодрить. Организуешь?

На это Ванно нечего было возразить. Он поместил Мурси в душевую кабину, включил воду, приготовил полотенце и сел на стул, ожидая пациентку для нового осмотра. Не раздевшись, — одежда всё равно пойдёт на выброс — капитан сидела на полу, позволяя тёплому напору струй смыть с себя засохшую и сковывающую движения грязь. Становилось действительно легче, хоть взору и открылась ещё прорва незамеченных напарником порезов и ран. Вот почему Мурси до сих пор чувствовала себя так отвратительно.

Наконец, она нашла в себе силы оголиться. Намылила дезинфицирующим раствором тело. На всякий случай поискала хвост. Нет, хвала Разуму, ничего лишнего не выросло. Зато, защипало почти во всех местах, но заодно придало импульс крови и желанную бодрость. Та буквально заискрилась в глазах. Мысли забегали быстрей, голова заработала на полную мощность, пришло необходимое сосредоточение на деле. Связаться с Френком, потом с Флинтом, потом с Шерифом и СМИ. Провернуть дело с Камнем Каасса по высшему разряду. Выставить Ванно как героя и блюстителя мирной жизни в Галактике; отряд — как высококлассных специалистов, раскрывших коррупцию в рядах верхушки власти; регулярные войска — как реальную силу против завравшихся канцлеров. А самой уйти в тень и не отсвечивать. Любой держатель Силы аннигилирует достижения смертных.

Но вместо того, чтобы тут же приступить к реализации задуманного, Мурси продолжала сидеть под струями воды и гасить разрастающуюся тревогу за судьбу Моргана. Она отдавала себе отчёт, что тот в надёжных руках, что самое страшное миновало, но мысли, одна мрачней другой, непрошено лезли в голову. А если бы Коди не успел? Если бы случай не помог им оказаться рядом в такой момент? Ведь капитан до последнего была уверена, что агент не изменит своим привычкам и будет сидеть до посинения на Марсе, как она и приказала. Возможно, Мурси бы успела набить лицо Лили до смерти Котика. Но что потом? Довезла бы она его до корабля? И где гарантия, что Дракон не захотела бы действительно с ним поэкспериментировать?

И это вина Мурси. Прямая! Только её! Беспечно бросилась в погоню, даже не расспросив Жана толком, куда увезли Моричку. Да и в принципе саму драку можно было предотвратить одним прикосновением руки. Ведь уже тогда, в церемониальной зале во время знакомства, Мурси показалось странным, с каким прямодушием поверила ей Лиля. Хотя, откуда капитан могла знать, что Императрица и Дракон устраивают подобную карнавальную вакханалию чуть ли не раз в пятьдесят лет ради развлечения? Кто мог вообще предположить, что всех Трёх Первородных связывала такая крепкая дружба? Даже любовь?

Мурси встряхнула головой, отгоняя эротическое видение о матери. Этого в своей голове она совсем видеть не хотела. В любом случае, всякие размышления о «если бы да кабы» всего лишь оправдания. Виновата она во всём, и точка. Это следовало просто принять. Прав Френсис: все, кто сближаются с ней, умирают. Может, наставник и сбежал, спасая свою жизнь. Глупая мысль, но она отчего-то рассмешила Мурси и заставила загоготать в истерическом припадке.

— Ты там кукухой поехала? — забарабанил Ванно в дверь. — Без меня?

— Халат принеси, — капитан взяла себя в руки, обмоталась полотенцем и, пошатываясь, вышла из душа. — И отвернись.

— Ванно никогда не интересовало твоё уродливое бледное тело, а после свадьбы так и подавно! — наигранно расхохотался вакуй.

— Это не для твоего комфорта, а для моего, — проворчала Мурси.

— С каких пор…

— Ой, замолчи! — устало бросила капитан.

Самым страшным ударом, на удивление, оказалась тайна личной жизнь матери. Почему-то знания, что Арик Джорган не единственный любовник Императрицы, выглядели непоправимой трагедией. Казалось бы, красивая, богатая и властная женщина увлекалась развлечениями на стороне. И довольно часто. Не брезговала даже армией любовников своей подруги. Но что с того? Это нормально, если без насилия. Оба, а в случае с Марго иногда трое или даже четверо, совершеннолетние и без претензий. Только вот Мурси становилось брезгливо от одной мысли об этом.

Может быть, всё дело в воспитании? Девочкам, предназначенным в невесты голубой крови, с самого детства вбивали в голову: с рождения и до родов идти рука об руку с единственным мужчиной, с наречённым тебе наставником. Можно прибегать к «утешению», но только по протекции и через собеседование мужа. Делить вместе и горести, и радости, и любовников. И поэтому такая установка, как и многие другие, засела глубоко на подкорке.

Но отчего-то было обидно за Арика и его семью. Он ведь по-настоящему любил мать, все эти годы ждал, надеялся на чудо. Наверняка, информация о неверности Императрицы окончательно добьёт старика, поэтому её похождения стоит сохранить в тайне. Только бы не проболтаться Моргану в порыве душевной муки, как стало заведено в последнее время. Если, конечно, он вообще станет с разговаривать с Мурси, когда очнётся, а не напишет рапорт, как обычно он делал при глубоком оскорблении.

А жена Арика? Она уж точно не заслужила всего, что выпало на её долю. Трагедия семьи Джорганов обесценилась, превратилась из надрывной драмы в злонамеренные козни похотливой Первородной. Может быть, и не было никакой опасности, а Арика Императрица упрятала подальше, чтобы не мешал ей ревностью? Ведь он наверняка не уступает в экспрессивности своему внуку.

И от всех этих умозаключений, вьющихся роем на переднем плане обыденности жизни, капитану становилось всё поскудней и поскудней, хотелось опять броситься под душ, отмыть с себя родовой позор. Ничего общего с матерью Мурси иметь больше не хотела.

— Ты чего застыла? — вывел капитана из оцепенения Ванно. — У тебя пальцы искрятся или показалось? Если что, давай зелень на всякпож! Не хватало, чтобы ты остатки команды покалечила. Ложись, включу ещё раз зонд да пойду, доем свой завтрак.

Мурси покорно умастилась на кровать. Да и фиг бы с ней, с этой Императрицей и её любовниками! Если бы только это всплывало в тёмной памяти после«небывалого прикосновения» с Лилей! Жестокость, высокомерие, ложь, лицемерие. Таких объёмов, каких Мурси не видела среди пиратов и наёмников. Даже в окружении сестры, состоящем из прожжённых жизнью йонгеев. Может быть, всего лишь вопрос времени и цинизм императорского масштаба придёт с возрастом?

Вспышками полетели картинки. Цирк радостной резни, битва на арене биоботов с животными, толпы селян против выведенных в генетических лабораториях монстров. Жалели ли Первородные созданных собственноручно «детей»? Сочувствовали ли мутантам, возможно мучающимся от своего неудачного рождения? Капитану был дан чёткий ответ. Никогда! Много раз Императрица приходила к Дракону в разных обликах, разыгрывала комедию, чтобы потом сцепиться в рукопашной схватке, размять кости, не считая пострадавших в этих играх местных, ботов и пришельцев. Поддерживала эксперименты, даже сама подавала некоторые идеи. Помогала выстроить тиранию над селянами, разрабатывая методы и давая советы.

Образ идеальной женщины, кумира, к которому Мурси стремилась, ради которого работала над собой, росла внутренне, — разбился. Трепетали ли перед Императрицей, как заверяет Лена, поданные, любили ли её? Конечно! Что им оставалось делать? Но цена этой любви слишком дорога, построена на останках несогласных, скреплена духом сломленных. А что станет с самой Мурси, когда придет её час? Если уже, только немного открыв для себя, сколь мало персон может дать реальный отпор, капитан не считается с жизнью подчинённых?

А что бы, знай это всё, сказал об Императрице дед Моргана? Продолжал бы так беззаветно её боготворить? А Лена? У сестры, конечно, тоже уже видны искажения восприятия мира от внушительного жизненного опыта. Но, придя к власти, вряд ли она начнёт проводить опыты над подданными, проверять их границу терпения, вводя всё новые и новые налоги. За это Мурси могла бы ручаться. Да и эротические игры Лену мало волнуют. Хотя, может быть, всё перевернётся, когда Лорд Банник взойдёт на трон. Власть и вседозволенность развращает, известная истина.

Мурси не может знать своего будущего наверняка. Она совсем не такая дальновидная, как мать, как Лена. Даже нынешнюю себя не понимает! Но подобного обожания ей и даром не надо. Ей вообще не нужна любовь из мира смертных, где хоть кто-то может пострадать. А тем более Морган.

Бедняга, как он там? Натерпелся, настрадался, чуть не умер! Вправе ли Мурси и дальше подпитывать его «влюблённость» или позволять отыгрывать такую роль, подвергая опасности? Она и он совсем разные касты. Бессмертный, сильный и независимый йонгей, и маленький, хрупкий «обыкновенный» капрал. Тёмная Материя не даст носителю погибнуть от ран, будет регенерировать повреждённые ткани до последнего. Подобного волшебства в теле катара не существует.

Морик — хороший парень, ему жить и жить, радовать какую-нибудь заботливую кошечку странной смесью самолюбования и скромности, дерзких выпадов и робости, бесстрашия бойца и нежного любовника. Несправедливо с ним обходиться настолько неосторожно и легкомысленно только потому, что он хорош по всем параметрам.

Мурси для близости с ним слишком эгоцентрична, замкнута на своём мире. Ровняет по себе, приписывает собственный порог допустимости, забывает, что её всю жизнь тренировали на выживание. А Морган рос в обычной любящей семье, не знал невзгод, единственной страшной дилеммой в его жизни было спасти людей или не спасти. Наивный, в этом его шарм, но и слабость одновременно. Стоит ли добытое оружие такой жертвы?

Конечно, нет. И теперь капитану, чтобы не стать как мать, нужно в кои-то веки поступить правильно. Действительно отказаться от желаемого, дать свободу пленнику шпионского заговора. Если Морган не может, то она сама провалит его задание. Хватит быть эгоисткой.

— Капитан, у вас всё в порядке? — в каюту заглянул Боббьер. — Может, вам нужна помощь?

— Ванно прислал? Я не искрю, так ему и передай. Со мной всё хорошо, Малыш.

— Да я и сам беспокоился. Скучал. Так сильно, что, как вы говорите: «шо б вы знали, вы б заплакали», — тихо засмеялся Боббьер. — Давайте, теперь я попробую вас поставить на ноги?

— Ох, «я умираю со скуки, когда меня кто-то лечит», знаешь такое? В одной песне на Земле услышала. Как раз хотела предложить разбавить твой репертуар фольклором, — Мурси вздрогнула. — Погоди, потом об этом поговорим. От Моргана есть вести?

— Пока нет, отправили сразу на операцию. Но врачи сулят положительный исход. Похвалили наших медиков. В таких случаях очень важна оказанная первая помощь.

— Хвала Вселенной, что у нас Клара и Ирка разбираются в подобных вещах, — громко выдохнула капитан. — А у вас как дела? Чем занимались? Как Коди в качестве руководителя?

— О, «камрад» Коди, оказывается, очень умный! Даже может под стать вам. Он мне кое-что подсказал. Про законы Нью Тона слышали? — Бобби дождался кивка, приставил стул к кровати и удобно на нём расположился, предвкушая долгую беседу. — А я вот нет, только от него впервые. Удивительно! И я хотел вас попросить в связи с этим. Вы убьёте императора Сина?

— Сина? — встрепенулась Мурси, совсем не готовая к такому резкому переходу.

— Конечно! Кто же ещё виноват в случившемся с нашим отрядом? Он развязал войну! Иржи лишил руки, потом Джимми переманил на тёмную сторону, пытал меня с Коди, чуть не убил Моргана, вас покалечил! — Бобби понял, что сорвался на повышенный тон, стушевался и чуть слышно добавил: — Карьеру певца ртом мне загубил.

— Так, погоди! Войну развязал, согласна, но Моргана чуть не убила я. Син не при чем.

— Если бы не Император, то вы бы не полетели на Землю в поисках оружия и не оказались бы на грани жизни и смерти! Дайте мне винтовку, я сам его пристрелю! — и опять Бобби спохватился и тише закончил: — Если, конечно, он не применит ауру.

— Так, спокуха, братуха. Мы забацаем патроны, соорудим безопасный тир в грузовом отсеке, начнешь тренироваться. А я периодически буду стращать тебя аурами. Пусть не Сина, но Дуку пришить надо. Это из-за него, вдруг ты упустил, мы летали на Землю. В прекрасной красной одежке инквизиторов нам к нему по-другому не подобраться.

— Подобные организации и секты выросли на полях войны, их удобряет горечь потери. Поэтому и последователей так много. Так что, вы меня не переубедите. Во всём виноват проклятый Син, спагетироваться ему в горизонте событий черной дыры вечно!

— Ого, какое страшное проклятье! Надо запомнить, — хмыкнула Мурси.

— Капитан, меня мучает один вопрос. И я спрошу его. Почему вы Императора раньше, до Инквизиции не уничтожили? Он же занял ваше законное место! Убил вашу мать! Да хотя бы из мести голову бы отрубили!

— Тебе Ирка всё рассказал, да? — и, видя, как испуганно обмер Бобби, Мурси мягко улыбнулась. — Не ссы, квакуха, сингулярность будет нашей. Проболтался и ладушки, чё уж. Знаешь, как говорил мой наставник: «Если раны посыпать солью, то они дольше сохранятся свежими». Так шо я не ищу реванша.

— А мне кажется, если отомстить, то раны как раз таки затянутся. И не нужно их посыпать солью для сохранности.

— Нет, — покачала головой Мурси. — Они, может быть, и затянутся, но навсегда оставят шрамы, которые уже не замажешь ни одной косметической процедурой. Только усугубишь шаткий баланс душевного равновесия. А после начнёшь возвращаться к случившемуся, переживать травматический эпизод вновь и вновь. Каждая попытка насладиться местью будет заканчиваться новым шрамированием. Запомни одно: месть опустошает. Она выедает душу, растравливает язвы, которые иначе уже давно бы исцелились и зажили. Да, в момент свершения месть сладка, но не слишком питательна. Почти сразу теряется смысл жизни, так как иное отбрасываешь в погоне за возмездием и сосредоточении на цели.

— Красивое изречение, — завороженно прошептал Малыш. — В нём что-то есть, так сразу и не объемлешь смыслы. Тоже наставник научил?

— Опыт, — развела руками Мурси. — В общем, в мести нет ничего достойного. С любой стороны, как ни посмотри, она неказиста. Потом на душе так гадко, шо б ты знал, ты б заплакал! А ещё, прикинь во чё: не убей Син нашу общую мать, не факт, что я бы появилась на свет. Так шо, в какой-то мере я даже благодарна ему.

— А разве вы не «особый» клон Императрицы? — неподдельно удивился Малыш. — Я думал, вы как Император — Созданная.

— Да фиг его знает. Может и так. Но вот дед Моргана говорит, что всё по-другому. Впрочем, забудь, этого я тебе точно не рассказывала.

— Уже забыл, если обещаете убить Сина.

— Да, наверное, так и сделаю, — качнула головой, соглашаясь, Мурси. — Вот уничтожим Инквизицию, и займусь вплотную Императором. В обход Советов. Возьму исход войны в собственные руки, как бы мне самой при этом не хотелось убежать от ответственности.

— Вот это по-нашему, по-боевому! А почему отказываетесь от помощи? Вам всё СШГ и его правительство только «спасибо» скажут.

— Не скажут, Малыш. Канцлеры не заинтересованы в окончании войны. Она выгодна их власти. Руки развязаны, любую неурядицу можно скинуть на «жертву во имя победы», обогатиться за счёт поставок и производства. Политика. Грязное дело.

— Тогда и их надо уничтожить! Всех держателей Силы до одного! — с энтузиазмом подхватил Малыш, но опомнился, закрыл рукой рот и сквозь пальцы прошептал: — Простите. Вас оставить в живых, а плохих — уничтожить.

— А как мы поймём, кто плохой? На лбу же не написано. Вот ты мог про меня в начале нашего Пути сказать, шо я нормальная? А если бы сразу узнал, кто я? Как бы ты поступил?

— Не знаю. Я запутался, — сник Боббьер. — Хочется уже просто справедливости и возврата к мирной жизни. Чтобы нашим детям не угрожала никакая война. Ни прошлая, ни грядущая.

— Тогда не бери в голову. Я тебе обещаю. Как дело СРС закончится, так сразу пойдём бить Сина. Кое-кто давно этого ждёт от меня. И кстати. Ты лично с остальными ребятами покажешь канцлерам, что регулярные войска независимы от них и тоже имеют власть. Поедете с телевидением обратно на Камень Каасса. Уничтожите лабораторию. Это собьёт с властей СШГ немного спеси.

— Но вдруг там Зейн? — ужаснулся Бобби. — Я могу, конечно, попробовать…

— С вами поедет Ванно. Так шо не боись. И давай к делу. С моим заданием справился? Составил портрет человека?

— Да. Хотите послушать? — воодушевился Малыш. — В общем, я заметил одну такую странность. Люди делятся на две части.

— Мечом можно и на три.

— Не в том смысле. Бывают люди «громкие», а бывают «тихие». «Громкие» обычно не придерживаются каких бы то ни было моральных принципов. Их поэтому и слышно. Зато легко вычислить и уничтожить. Они стремятся к власти, деньгам, престижу, заявляют о себе во всеуслышание. Ни с кем не дружат, никого не любят, остальные для таких только средство достижения цели. Нам в Академии рассказывали, что йонгеи сплошь и рядом «громкие».

— Так, допустим, — кивнула капитан.

— А есть «тихие», такие, как вы. Умные, порядочные, благородные. Всегда сомневающиеся в правильности своих поступков. Взвешивающие на весах правосудия беспристрастно, руководствующиеся только принципом доброты и конвенцией о правах граждан в Галактике. Гуманисты. Но их не слышно, потому что «тихие» никогда не кричат о содеянном добре в рупор.

— Ты мне явно льстишь, — поморщилась Мурси.

— А, забыл добавить, они ещё очень скромные.

— Ну да, ну да, — хмыкнула капитан, но вдруг легонько хлопнула себя по лбу. — Точно, как я забыла. Это называется «эффект дедушки Крюгера». Иллюзия уверенности в себе. Чем компетентней персона, тем сильнее она сомневается в собственных знаниях. Тогда как неучи уверены, что владеют полным объёмом. Хорошо, очень хорошо, Малыш! Это можно использовать против Дуку. У него явно проблемы с мироощущением и своей позиции в нём. Что ещё?

— Ещё я понял, что хорошим человеком быть невыгодно. Потому как другие не желают ничего знать о добром и позитивном. Людям, наверное, завидно, поэтому они начинают злословить, если заслышат о подвиге, принижать достоинства, не оставляют положительных отзывов в спейснете, вообще, стараются проходить мимо хороших новостей и никак на них не реагировать. Я думаю, потому что в общей массе человеки считают, что и сами могли бы так сделать, и в этом нет ничего такого. Добрые дела обесцениваются. А вот плохие и злые — наоборот. Люди о них слушают с удовольствием, комментируют, распространяют, даже добавляют пакостных деталей. Потому что таким способом возвышают себя. Ну, знаете, вроде: «Не я же это сделал!» Слава о плохих поступках живёт дольше, она «громче». В общем, «Убей, Забери и Властвуй» — вполне оправданы в таком ракурсе дискуссии.

— Хорошими делами прославиться нельзя! — пропела капитан. — Да, и в этом ты прав. У твилекков не так?

— Нет. У нас заведено умалчивать о плохом. Есть даже поговорка: «Не выметай гнилые листья с корней Древа Матери. Пусть их скроют свежие». Наверное, тоже не лучший вариант. Но за почитание и следование общепринятым правилам твилекки соревнуются. Поэтому среди моего народа вы не найдёте грязи. Она есть, не подумайте, что я хвастаю. Просто вы её не найдёте.

— Как и у катар, — вполголоса добавила Мурси. — Тебе же позвонят, когда операция закончится?

— Да, не волнуйтесь понапрасну. Я вам сразу сообщу, как получу весточку от Клары. Но мы отклонились. Что из моего эссе нам может пригодиться?

— Много чего. Я согласна с твоими заключениями. У самой гнев вспыхивает от малейшей искры, тогда как тоже сострадание еще попотеть надо, чтобы вызвать. Получается, «громкие» чувства более примитивны и лежат на поверхности. Персоне бывшеземлянского типа легче обращаться к ним. И в таком случае в рассуждениях Жовани присутствует зерно истины. Тёмная Материя считывает поверхностные сигналы, которые звучат в человеке обычно «громче» и более одобряемы социумом. Интересно. А катары и вакуйи невосприимчивы к Зову. Еще интересней. Но Ванно же не назовешь милым представителем разумной жизни.

— А если для такого типа воздействия важны сразу несколько факторов? Просто в людях сочетаются пластичность психики и возможность общения?

— Скорее всего, так. Человечество выиграло джек-пот от галактического паразита. Но! Если мы на правильном пути, то, получается, достаточно сосредоточиться на чём-то более глубинном…

— Не этим ли и занимаются братья во грехе всю жизнь? — перебил, недоверчиво косясь, Боббьер. — Мы с вами так много говорили и пришли к общеизвестной истине! Какое-то хождение по кругу.

— Это, да не это! — возразила Мурси. — В монастыре дают практику, но не раскрывают причин. Тренируйся усмирять низменные порывы и ты станешь благородней. И «громкие», и «тихие» чувства у братьев под запретом. Может быть, Дуку сам пытался всю жизнь наладить разговор с Тёмной Материей, да ни хрена у него не выходило из-за врождённого дефекта? Может, сам набедокурил по молодости в порыве эмоций и теперь запретил всем проявлять чувства? А может, и получилось, только сделал хуже? Из благородных побуждений пришил кого-нибудь? Хм, хм…

— И что это нам даёт?

— Объяснения, что случилось, слабое место врага, мотивацию, точки воздействия. Мы можем надавить на главного Инквизитора и, возможно, обойтись без жертв.

— Не наговорились ещё? — грубо прервал их Ванно. — Пятнадцать минут давно истекли. Девчонке отдыхать надо. Потом. Всё потом.

— Мы же почти дошли до сути! — отчаянно заскулила Мурси.

Но вакуй бесцеремонно выставил Боббьера за дверь, сам опять пригрозил кулаком.

— Очень зря! Малыш дал мне пищу для размышлений. А ты и впрямь противный старикашка. Как я могла забыть?

— Хватит с тебя неудобоваримого хавчика. Как там, прими неведенье, иди в покой? Вот и покойся с миром, пока Галактика вертится. Ванно тут посоветовался с агентом Ла, — вакуй поднял руку, заметив, как мгновенно исказилось гневом лицо напарницы, — мы не при чем. Даже Крепыш. Это юродивый твой, Христов, начал наяривать на холофон с требованиями рассказать, где тебе вломили.

— И?

— Лорд была в шоке! По её данным мы всё ещё в космопорте Вакхийи, знакомимся с моей женой ближе. В общем, ждут тебя серьёзные разборки, но позже. Ванно с ней посовещался и решил, контакт с Одной из Трёх наверняка захламил тебе голову всякой сопливой ерундой. Вколю зелень, чтобы неповадно было. Нужна перезагрузка.

— Повторюсь, ты — злобный, противный старикашка, который заигрался в дочки-папочки, — скорчила мину Мурси. — Ацтань от меня, чудовище. Еще и Ленке растрепал всё!

— Как ты и просила, Ванно про винтовку ничего не сказал. И вообще, поговори мне тут! — пригрозил вакуй и вколол ампулу.

***

Морган очнулся в больничной палате. Белизна потолка неприятно била по глазам, но острой боли катар не чувствовал, как, впрочем, и в тот момент, когда терял сознание. На его счастье солнечный удар отключил когнитивные способности и осязание раньше, чем это сделали обезвоживание и потеря крови. Морган осторожно огляделся.

Освежающий воздух дул из кондиционера, сам он лежал в медицинской капсуле, почему-то привязанный к её основанию. Но не плотно, так что вполне вероятно всего лишь в целях его же безопасности. Уютное «лежбище» монотонно мерцало голубым светом. Значит, процесс заживления ещё идет. На прикроватной тумбочке разбросаны какие-то ампулы и приборы, а вот одежды или собственных вещей нигде не видно. На кресле в дальнем углу спала сидя медсестра — молодая девушка человеческой расы. Точно госпиталь. И точно лечат не «драконовскими» методами.

Морган прислушался к собственному телу. Всё ещё ничего не болело. Прямо как у мертвеца. Вероятней всего, его нашпиговали лекарствами. Оттого и общая заторможенность. Но ведь что-то же он должен чувствовать! Хотя бы щекотку от воздействия лучей работающих зондов, встроенных в кушетку. Но только приятная прохлада растекалась по спине, которая, как показалось Моргану, осталась без шерсти. Кому понадобилось брить его? И зачем? Что за чушь с ним опять приключилась?

Морган зарычал от бессилия и непонимания, попытался выпутаться из ремней. Неужели попал в плен к другим неприятелям, сразу после издевательств берсеркеров? Ну, теперь точно никому не уйти от возмездия. Пока дышит — будет сражаться. Покажет ещё «кузькину мать», не будь он героем прайда!

На его движения сразу же отреагировала медсестричка. Она, будто подключенная к капсуле общей сетью, мгновенно проснулась и подскочила к пациенту.

— Нет, нет! Лежите, сэр, — затараторила девушка, и катар заметил, что у той действительно имеются аугментации, вживлённые в мозг. Они подмигивали слабо различимым белесым огоньком у неё на виске возле правого уха. — Если обещаете не буянить и не сбегать, я вас освобожу. Наконец, вы пришли в себя. Как самочувствие? Где-нибудь болит?

Морган отрицательно мотнул головой.

— Прекрасно! Но если хоть немного почувствуете недомогание, сразу говорите. К пациентам вашей категории у нас самый бережный подход. Ой, что я говорю! В нашей больнице к каждому пациенту бережный подход. Передайте об этом вашему другу, высокому канцлеру. Солдаты СШГ в надёжных руках.

Морган согласно кивнул, хотя ровным счётом ничего не понял. Какой высокий канцлер, почему ему нужно передать об этом, какая категория пациентов?

— Вам, наверное, интересно, что мы сделали? Так, почитаем, — медсестра взяла с тумбочки пад. — Операция по нанесению искусственной кожи проведена успешно, вживление волосяных луковиц разряда КШО-р1 — успешно, срастание перелома челюсти — успешно, косметическое сокрытие трёх ранений лазером, уже вылеченных, — успешно, наладка выработки лимфы и кровообращения — успешно, восстановление части костного мозга — успешно. Ну и по мелочи. Не переживайте. У нас работает отличный хирург, специализирующийся как раз на вашей расе. Всё сделано ювелирно. Признайтесь, ваша девушка — дочь высокого канцлера? Поэтому такая шумиха? Говорят, брат Христов лично и сразу же пожертвовал нашему отделению кругленькую сумму. Передайте ему спасибо и нижайший поклон. От всех нас. Оборудование новое купим…

На этот раз Морган не смог промолчать.

— Моя девушка! Воспитанница Христова. Где она? С ней всё в порядке?

— О, не волнуйтесь! С ней, если не считать измотанных нервов, по-моему, всё отлично. Не отходила от вас ни на минуту и, простите за откровенность, иногда даже мешала своими советами. Главный врач хотел её даже выгнать из операционной, но это не так просто сделать. Да и сами вы — смертный, прекрасно, наверное, нас понимаете, — медсестра усмехнулась и покраснела. — Вы счастливчик, раз вас настолько преданно любят. Да ещё не абы кто!

— Я счастливчик уже потому, что выжил, — буркнул Морган, в глубине души, конечно же, радуясь такой привязанности Мурси.

Наставника подключила. Врачей лучших нашла. Сама не отходила ни на шаг, всех в клинике по струночке построила. Вот она — несокрушимая сила оргазма! Всего какой-то один разик, и так плотно приковала к нему своенравную йонгейку.

— И где моя девушка сейчас?

— Мы насилу её заставили пойти на медосмотр, пока вы спали. Как высокий канцлер и предупреждал, врала и отнекивалась, даже заявила, что сама врач! Представляете, — рассмеялась медсестра. — Но у нас строгие инструкции: в любом случае осмотреть её и выдать необходимое лечение. Только когда ваша девушка услышала, что это повеление самого Христова, тогда согласилась. Причём немедленно. И мне теперь ясно почему. Если он её наставник, а не просто отец, то так и полагается среди братьев во грехе. Да? Не волнуйтесь, уверена, ваша возлюбленная скоро вернётся.

— В её стиле, — проворчал Морган. — Где мы? Это Дромус?

— Зарекс. Военный госпиталь «Моржен». Отделение интенсивной терапии для представителей катарской расы. Лучшее во всей Галактики.

— Угу, — только и буркнул Морган.

Странно, что не на Дромус. Вот придёт Мурси, нужно будет у неё подробнее на этот счёт спросить. Зачем так рисковать и соваться под нос врагам? После произошедшего у отряда нет достаточного количества сил, чтобы дать качественный отпор. Ещё неизвестно, удалось ли выкрасть винтовку и на какую сделку с Драконом пошла Мурси, чтобы вызволить его, Моргана, из лап берсеркеров.

Дверь в палату открылась, и на пороге показалась Клара.

— Не буду вам мешать, — тихо, но с игривыми нотками, произнесла медсестра, опять краснея. — Наверняка, вам с девушкой захочется уединения после восстания из мёртвых. Так романтично! Может, и мне найти парня среди военных? Если понадоблюсь, достаточно нажать эту кнопку на кушетке.

— Ну, хвала Вселенной, ты очухался! — бросилась Дорн сразу же к медицинской капсуле. — Как ты, дружище? Всех нас перепугал. Я впервые видела, чтобы Ванно… А Коди! А Бобби и Иржи! Мы всей командой тебя спасали. Да я сама впервые в жизни…

— Так это ты моя девушка? — Морган замер, таращась во все глаза на подругу. Ему даже показалось на миг, что лекарства поспособствовали галлюцинациям. Но нет, Клара собственной персоной. — Ущипните меня!

— Ничего, после долгого пребывания в искусственной коме и не так зафантазируешь, — лукаво улыбнулась Дорн. — О, Разум. Ты бы видел, как мы дрались! Я стреляла, сама, вот этой рукой. Нет, подожди, вот этой! Даже убила парочку бледнолицых психопатов. А как умеет Ванно мечом махать! Это просто вау! Будь он не таким страшным, я бы даже на минуточку в него влюбилась. Да и Коди с Боббьером просто высококлассные бойцы. А Иржи, наш тихоня Иржи! Он столько всего знает в оказании первой помощи! Я бы без него совсем не справилась…

— На Земле? Вы все прилетели за нами? — перебил её Морган. Он заранее знал, что рассказ подруги необходимо направлять по тропинке из синхронизации, если конечно хочется понять из него хоть что-нибудь. — Клара, давай подробно и по порядку. Как вы вообще там оказались? Мурси нашла способ послать вам SOS?

— Да конечно! — презрительно скривилась Клара. — Мы сами, всё сами. Ты сейчас просто офигеешь! Я подняла бунт, самый настоящий, представляешь? Подговорила Ванно, и мы этого Коди развели как лоха. Он нам всё готов был отдать. Даже членский билет в СРС. Прилетели на Землю, по маяку выследили скайтрей, а потом вступили в бой с психическими биороботами. Ванно говорит, они под веществами были. Грибов каких-то откушали. Ну, мы им надавали по самую пятницу. Вызволили тебя. Ох, ты бы видел, как я стреляла! Не переживай, если бы ты умер, я бы лично за тебя отомстила.

— Это вы вызволили меня из плена Фира и Айни? — переспросил Морган, не до конца понимая хронологию событий. Какая взаимосвязь между скайтреем и им, куда разводили Коди, какие грибы — всё покрыто мраком. — А Мурси? Её спасли?

— А надо было? — и, видя, как глаза друга ещё больше полезли из орбит, а шерсть поднялась дыбом, Клара расхохоталась. — Да что с ней станется! Я бы хотела, чтобы капитанша где-нибудь померла, но, видимо, мы так просто от неё не избавимся. И вот об этом я бы хотела поговорить подробнее.

— Где Мурси? — Морган окончательно понял, что медсестра опять приняла за его девушку Клару.

— Где, где! На корабле, где же ей ещё быть? Она поиграла с этой вашей новой знакомой, Драконом что ли, в смертельную битву и получила от неё винтовку в качестве приза, — сердито пробурчала Клара. — А сейчас отдыхает. Даже не вышла тебя проводить! Сказала, что не может, дела у неё, видите ли, какие-то образовались.

— Я не понимаю…

— Зато я всё прекрасно понимаю. Морган, ну вот ты меня не слушаешь. А ведь я с самого начала сказала тебе, что так и будет. Ты для неё ничто.

— Неправда!

— Не перебивай меня! Ты видишь всё в таком свете, в котором тебе хочется. Это понятно. Ты влюблён и не замечаешь, что твоя избранница — монстр, самый настоящий. Как можно было заключить сделку и вычеркнуть из неё твою жизнь? Она дралась с Драконом ради баловства, специально вывалившись в грязи, пока тебя катили на машине совсем в другую сторону!

— Муся дралась с Драконом? — не понял Морган. — Как йонгей с йонгеем?

— На кулаках, в том то и дело! Я же говорю, веселились они так. Договорились, кто победит, того и пушка. Вот капитанша и согласилась.

— Наверное, ты неправильно всё поняла!

— А как это ещё можно было понять? Два йонгея сцепились за цацку в «чесночном» бою. Они даже психосилу не использовали. Всё вручную, как недоразвитые варвары. Это чистой воды — дурачество бессмертных.

— Нет, не верю, — упрямо завертел головой Морган. — Не может такого быть. Муся бы не начала драку ради потехи…

— Может, она и не прям ради потехи. На кону оружие какое-то старое стояло. Но подумай сам. Пока они с таким упоением мутузили друг друга, тебя пытали, катали по раскалённой пустыне. Ты прожарился как яичница на капоте, на пол спины пришлось кожу имплантировать новую. Хорошо, что Коди позвонил Христову. Представляешь, наставник капитанши не только за тебя всех на уши поставил, но даже про меня чёткие инструкции выдал. Он врачам так и сказал: «С катаром будет девушка, осмотрите её полностью. Она будет отнекиваться и приуменьшать свою боль, но ваша задача вылечить её под любым предлогом». Я и не думала, что настолько нравлюсь Христову! Мы же всего несколько раз виделись. Это так приятно!

Морган промолчал, чтобы не разочаровывать подругу. В горле откуда-то взялись спазмы, не дающие сглотнуть, добавляющие горечи на кончик языка. Глаза защипало. Мало того, что Мурси обратилась к наставнику за помощью, так и он повёл себя совсем не как обычно. В стрессовой ситуации раскрылось их истинное отношение друг к другу. Она всё ещё полагается на него в минуты опасности, а он, действительно, готов прийти по первому зову. По крайней мере, сейчас рассказ о слезах при возникновении клаустрофобии нянни выглядел однозначным. Морган закусил губу от досады.

Только… если это не ловушка! И Христов намеренно будет их задерживать на Зарексе, пока Совет придумывает фиктивный мотив арестовать отряд. Подбросят на корабль неопровержимые улики по несоблюдению конвенции о правах граждан в Галактике — и привет! Нужно срочно предупредить Мурси. Чтобы не верила наставнику, не обманывалась его добротой. Он плохой человек, раз связался с Инквизицией и не желает выступить открыто против своего наставника.

— Помоги мне встать, — перебил катар подругу, давно потеряв нить её повествования. — Нужно выбираться отсюда. Есть незавершённые дела на Земле. Я хочу отомстить Дракону и освободить её пленников.

— Ты с ума сошёл? Опять не слушаешь? На, посмотри на свои диагнозы! — взвизгнула Клара, подсовывая под нос катару пад. — Чистая случайность, что нам удалось тебя спасти. Если бы я бунт не организовала, фиг бы ты сейчас жив был!

— Но Мурси…

— Забудь о ней! Ты ей без-раз-ли-чен! И дело даже не в том, что она наплевала на твою жизнь и пошла веселиться с другой бабой. Капитанша тут же, ещё не отъехала скорая, Флинту названивать начала! Видимо, поняла, что накосячила и поэтому решила отдать запрос на новый отряд. Иначе зачем? Морган, выучи уже этот урок. Мы для неё всего лишь букашки, мелкие смертные, не стоящие внимания. Она ни разу не позвонила мне, чтобы узнать, как прошла операция! Ни разу. Слышишь? Скинула всё на врачей госпиталя и забыла.

— Клара, ты опять несёшь чушь! Мне надо лично с ней поговорить, дай свой холофон.

— Офигеть! Я спасла твою жизнь, а ты меня обвиняешь в чушенесении!

— Я не обвиняю. Спасибо тебе за всё, но одолжи холофон.

— Нет, даже не думай! Не позволю. Не для того мой талант медика на тебе расцвёл. Мы увольняемся! Будь мужиком, в конце концов. Об тебя вытирают ноги, а ты и рад служить ковриком! Да сколько можно? Забудь уже о связи с йонгеем, а вспомни всё, чему учили нас в Академии. Может быть, нам на лекциях и не всю правду говорили, потому что правда ещё страшней! Всё, я составила рапорты на перевод и жду только подписи, чтобы отправить Флинту. После наших героических подвигов, нас непременно направят под командование какой-нибудь вменяемой персоны, где мы сразу получим звания, а не будем прятаться в тени всесильного йонгея. Если бы не капитанша, то ты бы уже давно стал командором. Потому что все подвиги отряда она приписывает исключительно себе, а если не может, то скрывает под грифом «секретности». А оправдывает это инкогнито СРС. Небось, рапорты о наших достижениях даже не отправляет командованию!

— Я не буду увольняться! Это неприемлемо!

— И тогда ты умрёшь, — спокойно заявила Клара, растягивая губы в тонкую линию, но быстро поникла и принялась закусывать ногти на руках. — Ну, Морик! Ты разбиваешь моё сердце! Неужели потерял всякое достоинство? Где же катарская честь, самоуважение? Неужели тебе всё равно, что тебя ни во что не ставят? Бросили как ненужный кусок рухляди ради другой рухляди.

— Но винтовка действительно нам пригодится в борьбе с Дукалисом!

— Значит, её можно было добыть другим способом! Они же потом трогали друг друга для взаимопонимания. Почему сразу с этого не начали? Просто кто-то совсем о тебе не заботится. Перестань витать в облаках. Иначе ждёт тебя участь Джимми. Неужели ты не прослеживаешь связь? Это Иржи повезло, лишился только руки. Теперь держится на расстоянии. Ему, кстати, тоже не забудь сказать спасибо. Он здорово помог. Никогда бы не подумала, что айти-специалист способен так хорошо разбираться в оказании первой помощи.

— Дай мне холофон, — отчеканил Морган. — Я позвоню Мурси, и всё разрешится. Вот увидишь, она даст внятное объяснение «игре с Драконом». Скорее всего, тебе просто показалось, а сражались они не на жизнь, а на смерть. Не ради развлечения.

— Думаешь, насочиняла? Я в шоке!

— Не насочиняла, а преувеличила. Или не так поняла. В любом случае, ты говоришь о Мусе страшные необоснованные вещи. Она не такая. Мурсик добрая, даже слишком, может быть, она так переживала за меня, что просто не могла физически вынести эти страдания и поэтому ушла в отрицание. Сидит сейчас и плачет! А ты ей приписала уже и манипуляции, и жестокость.

— Ха! Офигеть! Это капитанша-то плачет?

— Слушай, вот ты мне не веришь, а я знаю наверняка. Хочешь, давай поспорим. В Замке на Земле живёт множество обречённых. Вот увидишь, Мурси как только узнает, что со мной всё в порядке, так сразу вернётся туда их освобождать. Потому что она мягкая и сердобольная!

— Смешно, — хмыкнула Клара. — А что, а давай и поспорим! Только дай слово, что если капитанша не полетит никого спасать, то ты подпишешь рапорт об отставке, и мы с тобой уйдём под командование другого вменяемого руководителя?

— Я… Я не могу… — начал Морган.

— Ага, вот видишь! Значит, и ты сомневаешься в её порядочности.

— Нет, тут уже дело не в Мурси. Я не могу оставить Галактику на растерзание Первородному, который возомнил себя родоначальником правды.

— Это кто такой? — не поняла Клара. — Капитанша? Ты поэтому возле неё всё время крутишься? Держишь в колючей рукавичке? Ну, так твой план провалился! Она догадалась и попыталась от тебя избавиться. Теперь мне всё до конца стало понятно.

— Нет, не так, хотя… — Морган на мгновение застыл. — Дай холофон, мы всё выясним прямо сейчас.

Клара нехотя протянула другу средство связи и в нетерпении прикусила ноготь на среднем пальце. Остальные уже были обкусаны ею почти до основания. Слишком много нервов ушло за последние три дня. Во что бы то ни стало необходимо отговорить Морика от этой ставшей смертельной связи! Отставку, конечно же, он не примет, в этом Клара изначально не сомневалась. Но хотя бы аппетиты поумерить и включить голову должен. Посмотреть на происходящее с рациональной стороны, без эмоций. Пусть сложит два плюс два. Это не так сложно. По мнению Клары всё было ясно как белый пень. Она дождалась гудков и, когда никто Моргану не ответил, злорадно оскалилась. Катар повторял попытки дозвониться ещё, потом ещё, и ещё раз, но всё оказалось тщетно.

— Может, в душе? — предположил растерянный Морган.

Неужели его нянни и вправду не ждёт о нём вестей из больницы? Это не укладывалось в голове.

— Да ей просто на тебя плевать, как я и говорила! Морган, ты упадёшь в моём свете, если продолжишь эти отношения. В конце концов, будь настоящим мужиком. Капитанша должна как минимум извиниться перед тобой! И не проси у неё никаких объяснений. Соврёт в три грузовых лайнера, как обычно. Охлади немного свои порывы и попытайся вникнуть в происходящее без влияния чувств. Помнишь, ты мне говорил, что капитанша принимает какие-то пилюли и поэтому подходит к миру с кристально чистой головой? Может, тебе тоже пора принять что-то такое и протрезветь? Хотя, лично мне кажется, капитанша тебе теперь вообще по жизни должна.

— Помолчи, хочу побыть один, — буркнул Морган и отвернулся к стене.

Клара сдержала грубые слова, села на кресло и сложила руки на груди. Потом достала пад и начала разгадывать несложные ребусы, чтобы не скучать и не унывать. Морган же остался наедине с мыслями. Но их в заторможенной голове катара совершенно не возникало. Не могло же и в самом деле случиться так, что его оглушили, а Мурси пошла на сделку с Лилей и просто затеяла драку на кулаках за винтовку? Поставила дело значимей, чем его жизнь? Гипотетически могла. Она такая: ради достижения цели ничего не пожалеет. Морган взял холофон подруги с тумбочки и попытался вновь дозвониться. Нет ответа. Тогда он набрал сообщение:

«Когда вы собираетесь вернуться в Замок и спасти его жителей?»

В палату постучали, и после разрешения войти появился Иржи.

— Я тут, капрал, как раз калибровку проходил. Заодно сдавал тесты на приживаемость и получал свою дозу нейропозина. Решил и к вам заглянуть. Как дела?

— Вроде нормально, — сухо ответил Морган.

— Не хочу кичиться, но нам с Кларой пришлось попотеть, чтобы составить вам оптимальную программу первой помощи. Зато врачи в госпитали очень хвалили. Сказали, что мы всё правильно сделали.

— Иржи, подожди, — прервал его Морган. — Я рад, что мы в одной команде, и благодарен вам с Кларой, но можешь мне ответить чётко на один вопрос. Как всё произошло?

— Ну, я видел только конец. Вас тогда уже сняли с капота, положили в безопасное место. А потом приехала большая машина и оттуда выкатилась Несравненная Леди с ещё одной такой же. И в грязи мутузили друг друга, а потом наша победила, прикоснулась к той, другой, и всё. Оружие передали Коди.

— А про игру что-то говорили? — встревоженно спросил Морган.

— Ну, я так понял, что это и было их пари. Кто кого побьёт без применения Силы, того и пушка. Смешно. Эти бессмертные чем только не занимаются, лишь бы от скуки не помереть. Мне Френк рассказывал.

***

Джес внутренне собрался, усиливая блоки. Наставник уже рядом. Наверняка пришёл, чтобы выпытать подробности. «Нет эмоций, лишь покой», — повторил про себя Христов и глубоко вдохнул, ощущая расползающуюся в груди прохладу равнодушия.

— Как продвигаются дела, мальчик мой? — мягкий голос Дуку мог обмануть кого угодно, только не тех, кто привык к общению с ним. За нарочитой добротой и менторством всегда проглядывались слегка заметные властные нотки. Кажущаяся теплота ждала только повода, чтобы превратиться с ледяную сталь кинжала. — Чертежи готовы?

— К сожалению, наставник, требуется больше времени. Дэвид Шериф слишком хорошо заблокировал в своих воспоминаниях необходимые фрагменты. Пока удалось вычленить только половину.

— А наши специалисты не могут просто доработать на основе имеющегося материала?

— Не хватает самого главного. Фокусирующего ядра. Без него оружие бесполезно. Оно не выстрелит, — ровно ответил Христов.

— Тогда тебе следует усилить воздействие на Шерифа. Он не держатель Силы, его блоки должны пробиваться с лёгкостью. Я не понимаю, в чём проблема? — в интонации голоса Дуку проскользнуло недовольство.

— Мастер, Шериф уже почти не человек. Даже его мозг заменен аугментацией на треть. Но только благодаря ей мы и имеем возможность заглянуть глубже в подсознание Шерифа.

— Я знаю, — нетерпеливо перебил Дуку. — Но в следующий сеанс терапии постарайся затронуть Исходом все нейронные связи, что в нём остались. Мне нужен «Молот ведьм» к моменту, когда Инквизиция возьмёт правление Галактикой в свои руки.

— Учитель, — Христов осёкся и тут же подавил родившееся негодование, не успевшее сформироваться в четкую эмоцию и стать известным наставнику. Тот всегда с легкостью читал отзвуки Материи воспитанников. — Я всё равно не улавливаю смысла в оружии такой мощности. Если вся власть перейдёт к Инквизиции, зачем тогда луч, способный уничтожать целые планеты?

— Мальчик мой, ты ещё слишком молод, — снисходительно улыбнулся Дуку. — Добро должно быть с кулаками. Никто не посмеет восстать против, если СССР завладеет таким потенциалом. Неужели ты думаешь, что старые канцлеры так просто сдадут свои позиции? Нам нужен «Молот ведьм». С ним даже твоя непокорная ученица пойдёт на заклание, если пригрозить ей как следует.

— Не пойдёт, — отмахнулся Христов напускной небрежностью. — Ей на всё плевать, кроме себя.

— Ты же знаешь, чья это вина. Не нужно было пренебрегать практиками воспитания. К девочкам требуется особый подход, я много раз тебе это говорил. И не только я, но и твой друг Гидрос. Он старше, уже много раз обжигался. Личность проводницы требуется сломить до того момента, когда она вообще сформируется. Женщина всего лишь сосуд духа, инструмент Разума, созданная на услужение мужчине. Прописная истина. С каждым годом непокорность в ней только растёт. Всем известно, что женщины не умеют сопротивляться Зову. Прямой пример — Императрица. Я рассказывал и даже показывал тебе, к чему может привести вседозволенность женщины. К каким пагубным последствиям для всех смертных. Ты же не хочешь, чтобы Хаос и Разрушения поселились в родном доме, в нашей Галактике? Орден для того и существует, чтобы служить Разуму и его божественным Путям.

— Мне до сих пор кажется негуманным такое обращение к девочкам, — искренне возразил Христов. — Сосуд духа, да, согласен. Но я считаю, что можно обойтись и без травмирующих практик. Вполне возможно воспитать в девочке истинную любовь к наставнику добротой и безусловным принятием.

— Джеси, Джеси! Ты такой же мечтатель, как твоя славная матушка. Любовь, принятие, доброта. Всего лишь смесь эмоций и привязок. А эмоции мешают достижению цели всех Путей. Если бы Разум хотел вплести в уготованный человечеству Путь место женщине, он, наверное, создал бы их по образу и подобию своему, как нас, мужчин. И уж тем более наделил бы их решимостью и способностью рационально мыслить. Но, увы! Все женщины чересчур эмоциональны. Способны пожалеть врага, убить во имя любви друга, предать светлый Путь и перейти на тёмную сторону лишь под воздействием иррациональных чувств, таких, как та же самая любовь или привязанность. И ты сейчас, Джеси, балансируешь на тонкой грани. Недооцениваешь коварство Тёмной Материи и её власть над слабым духом. Дочь греха затмила твой Разум.

— Я не испытываю чувств к Матильде. Мне всё равно, — равнодушно пожал плечами Христов.

— Поэтому ты оплатил лечение её команды и ждёшь отчета от медиков, просматривая каждые пятнадцать минут свой пад? — язвительно заметил Дуку.

— Мне безразлична судьба ученицы, но я всё ещё её наставник. Поступки Матильды и последствия их всё ещё зона моей ответственности. Я отрабатываю карму, как вы всегда и учили. Раз уж не справился с воспитанием послушания, то хотя бы пытаюсь исправить искажения материи, что вызывает её бесконтрольное существование.

— Ты же не обманываешь меня, мальчик мой? — надавил Дуку и склонился над Христовым.

— Я никогда этого не делал, — ровно ответил Христов. — Вы мой наставник, я повинуюсь вам.

Основоположник Ордена Вселенского Разума не шелохнулся. Он продолжал нависать над своим учеником, выжидая, когда у того не выдержат нервы. Говорил Христов гладко, его фон тоже всегда оставался ровным, но шестое чувство подсказывало Дуку, что это всего лишь иллюзия. Ему хотелось верить в собственные методы воспитания, применённые на действительно талантливом ученике, но не получалось. Слишком чёткий сигнал ужаса и тревоги промелькнул в момент, когда сын Шерифа позвонил. Мгновенный, пропавший сразу из отголоска Зова, но очень выразительный и говорящий.

И это не в первый раз, когда Дуку ловил своего ученика за похожей реакцией, вызванной вестями о сложной судьбе его воспитанницы, которая, к слову, не слишком-то заботилась о собственной безопасности, да и тихо сидеть в укрытии никогда не умела. Постоянно лезла в гущу самых опасных событий. Ей и СРС было мало — пошла навойну, в поля. И это только подтверждало истинную суть всех женщин. Неуправляемые и неконтролируемые сгустки эмоций, беспричинных истерик, необоснованных обид. Но при «небывалом прикосновении» вновь и вновь удавалось найти только равнодушие в глубинах души Христова. А в своих способностях выворачивать наизнанку человеческую суть Дуку никогда не сомневался.

Джес продолжал упорно молчать. Он замер и не шевелился. Для него стала давно привычна практика не повторять мысленно постулаты Ордена, а просто проговаривать «я знаю», ловя на задворках подсознания какую-нибудь заповедь, позволяющую сосредоточиться на отрешенности. «Я есть Сила, но Разум направляет меня», и вместо этого короткое: «Я знаю». Так наставник не мог уловить даже ход его мыслей. «Не неведения, а знания», но вместо — «Я знаю».

— Что же, — отступил Дуку. — Я надеюсь, ты узнал, где на этот раз пошалила твоя воспитанница? Ты прости мне моё недоверие. Просто сам говорил, что её после неудачного покушения охраняют на закрытой базе СРС. Как тогда она смогла впутаться в неприятности, да ещё и команду свою подвести под расстрел?

— Я предупреждал вас, что не стоит доверять убийство Матильды пиратам или запрограммированным болванам. Не тот уровень, — Христов вызвал в себе отголосок пренебрежения. — Я бы смог сделать всё гораздо эффективнее, если бы вы позволили её уничтожить моими собственными руками.

— Прости, но об этом не может быть и речи. Не то, чтобы я тебе не доверял, но всякий исход возможен. Вы уже нанимали вакуйя для её убийства, к чему это привело?

— Если вы не доверяете мне, то ей хотя бы верите? Женщины же не умеют скрывать эмоций, не могут с ними бороться, — начал бить словами учителя Христов. — Вспомните, в первую же нашу встречу Матильда напала и попыталась меня убить! Я попробовал применить к ней кодовые слова, но они не сработали, а только разгневали сильнее. И в ней достаточно Тёмной Материи, чтобы эти эмоции слышали окружающие. Если мы встретимся в бою, она сломит мои блоки и заставит ненавидеть всех вокруг и, в первую очередь, её саму. А мечом Матильда владеет из рук вон плохо, я не учил её.

— Воспитание перерождённой ты пустил на самотёк, это правда, — сердито проговорил Дуку, практически не разжимая губ. — Ещё бы не пропускал положенных наказаний, как требуют того «Откровения святого Борджия»!

— Если бы нам с Матильдой суждено было сойтись в браке, возможно, я бы не относился так беспечно к обязанностям воспитателя, а исполнял всё по предписанию Ордена, — на секунду руки у Христова похолодели, но он достаточно быстро справился с непрошеными эмоциями. — Согласно уговору, я должен был пестовать её до совершеннолетия, а дальше отдать на попечение вам. Поэтому и не придавал особого значения этому аспекту жизни. Я готов понести заслуженное наказание.

— Ладно, мы слишком много времени уделяем гипотетическому развитию событий, — махнул рукой Дуку и вновь принял самый благожелательный образ. — Так ты выяснил, какую зону Галактики Матильда чуть не уничтожила своей смертью?

— Землю, — выдохнул Христов, стараясь загасить фантазию о гибели своей воспитанницы. Но наставник, услышав ответ, сам вдруг забеспокоился и не распознал в собственной тревоге и ужасе страх ученика.

— Что она там искала?

— Не знаю. Матильда без сознания. Мой контакт сообщил только это.

— Оставайся на связи со своим шпионом из СРС. Как только информация выплывет, сразу передавай мне. Если Матильда повстречалась с кем-то из правителей Земли, дело может обернуться совсем плохо. Нельзя этого допустить. Ты можешь доверять своему контакту?

— Полностью, наставник. Нас связывают обоюдоострые тайны. Это не шпион, а союзник.

— Ты полагаешь, изнуренному болезнью Шерифу можно доверять? — усмехнулся наивности ученика Дуку.

— Это не Шериф, учитель.

— Дело твоё, как ты добудешь мне информацию.

Дуку направился к двери и, когда Христов почти расслабился, остановился, и задал последний вопрос:

— Тебе настолько безразлична Матильда, что ты опять мимолётно посмотрел на пад? Что за сообщение тебя так обрадовало?

— Учитель, простите меня, ибо грешен я в мыслях своих, — Джес склонил голову в раскаянии. — У Матильды на корабле очень красивый медик. Клара Дорн. Хотел пригласить её на свидание, когда всё закончится. Только что пришёл отчёт из госпиталя с её показателями. Дорн полностью здорова, находится в подходящем для деторождения возрасте. Взгляните.

Дуку взял протянутый пад и бегло пробежался по сообщению:

«Ваш запрос, высокий канцлер Христов, удовлетворен. Высылаю копию полного медицинского обследования Клары Дорн в прикреплённом файле. Спасибо, что воспользовались нашими услугами. Да осветит Разум ваш Путь. С уважением, доктор Элайза Келли».

Мастер Дуку молча вышел. Джес выждал некоторое время, прежде чем разразиться гомерическим хохотом. Никогда ещё болваны из смертных не играли в его жизни такую значительную роль по обману собственного наставника. Поистине, чудны твои дела, Разум!

________

* Агамогенез — бесполое размножение.

1* Мумий Тролль «Здравствуйдосвидания»

Глава 25

Лекарство сделало возвращение капитана из небытия мягким, необременительным и довольно простым, не в пример предыдущему разу. Без отдышки и головокружения Мурси села на кровати, с удивлением осматривая себя. Теперь точно всё. Ни капли боли, ни жжения, ни терзаний. В душе царил покой, в голове — ясность мыслей. Капитан чётко понимала, что необходимо сделать. Взгляд упал на холофон, который светился миллиардом непринятых звонков и пришедших за ними сообщений. Позже, с этим предстоит разобраться позже. Первым делом необходимо узнать новости о Моргане. Тем более что из общей раздавался шёпот Бобби и Иржи, вернувшегося из больницы.

Капитан оделась и выглянула в комнату.

— Чё, как? — поинтересовалась она, глядя в упор на Ваццлава.

— В погоде! — улыбнулся ей айтишник, показывая жестом «окей», соединив на руке большой и указательный палец в кружок, а остальные растопырив. — У меня теперь тоже есть свой фирменный знак.

— Я тебя, конечно, поздравляю, — скептически хмыкнула Мурси. — Но что с Морганом?

— А, тоже, — Иржи повторил свой «фирменный» знак. — Операция прошла успешно, завтра уже выпишут. Клара осталась с ним.

— Вот теперь можно и поесть, — громко выдохнула Мурси, окончательно готовая к новым поворотам судьбы. — Спасибо вам, ребятки! Вы сработали как профи, в отличие от некоторых. Всем премия и нашивочка. Ирка, а с особым заданием справился, или времени не было?

— Обижаете, несравненная леди. Я всё сделал. Ну, или почти всё.

— Пойдём, составишь мне компанию. Ты, Малыш, если хочешь, тоже присоединяйся.

Все трое отправились на кухню, где каждый налил себе кофе, а капитан в довесок насыпала миску хлопьев. Расселись за столом, поглядывая друг на друга и усмехаясь неизвестно чему. Чтобы занять паузу, Ваццлав рассказал древний анекдот про больницу, который не блистал высокоинтеллектуальным юмором и, к тому же, был настолько стар, что его и так знала любая персона в Галактике. Но отчего-то подобная ерунда вызвала настоящий фурор и неприличный гогот. Громче всех смеялась сама капитан, проливая молоко мимо своей миски. И Бобби, и Иржи, и Мурси пребывали в приподнятом настроении, граничащем с истерией. Страшное позади, всем хотелось немного снять напряжение, пусть и таким тривиальным способом.

На шум в столовую заглянули и Коди с Ванно. Пришлось капитану выдержать ещё одну доскональную проверку сканером, послушать размышления мужчин о её худобе и бледности, а также тонну рекомендаций по здоровому питанию, пока наконец разговор не вернулся в рабочее русло.

— Так что, Ирка, — пробормотала капитан с набитым ртом, — ты мне разработал развылуплятор аугментаций?

— Да, одно нажатие кнопки — и бам! Перегрев обеспечен. Но… — Иржи поджал губы и уставился в свою кружку. — Но есть одно «но». Как я и говорил, возник затык. Либо мы проводим атаку на одну-единственную цель, что тогда напрочь убивает смысл прибора в случае массового зомби-апокалипсиса. Либо мы пальнём по периметру действия луча, но тогда от его колебаний выйдут из строя остальные гаджеты. Что тоже не подходит. Никак не могу решить эту задачку. Аугментации управления личностью, я решил называть их АУЛ, работают на той же частоте, что переводчики, рация и передатчики.

— Ложный след, камрад, — с нескрываемым разочарованием проговорил Коди. — Нам необходима координация действий и ЦУ от сеньориты-капитана. Нельзя совсем без связи, так в отряде заделается уязвимая дыра. Я, конечно, могу представить себя самостоятельной боевой единицей на задании: всё же за плечами школа агентов. Между прочим, ваш покорный камрад выпустился одним из самых-самых. Но не обо мне сейчас. К примеру, Бобби! А если он столкнется с аурой и ему потребуется скорая помощь? А? Не всегда есть возможность просто докричаться. Сильно сомневаюсь, что конечный бой с Инквизицией будет проходить локационно в какой-нибудь яме.

— А если наладить связь по холофону? — предположил Боббьер.

— Неудобно, — отринула план Мурси, но, смирившись с отсутствием альтернативы, добавила: — Только в самом крайнем случае…

— Дело в том, что импульс идёт по звуковой волне. Если она пустая, то есть не принимает ничего, сгорят и холофоны. Как бы вам точнее объяснить, — Иржи почесал затылок. — Понимаете, всё, что у меня на руках, это частота уязвимости. Сам имплантат довольно примитивен. Можно попробовать поискать другие пути, но тогда возникает шанс выжечь всем мозги.

— Понимаю, вам, конечно, всё равно, вы привыкли, но Ванно мозг ещё нужен, — заворчал вакуй.

— Вот и я говорю! Задача задач! Но можно попробовать по команде кричать в передатчики всем отрядом что-нибудь одновременно, пока я жму на кнопку нейтрализатора АУЛа.

— Хорошая маскировка выйдет, камрад, — расхохотался Коди. — Прям как фильме «Крадущийся кворч, затаившийся йонгей». Никто не заметит наше порно-карате!

— Ванно может научить боевому кличу, — предложил вакуй. — Красивое зрелище должно получиться!

— О, да! Как в мемчике: «Вы в атаку идете? Нет, просто кричим. Красивое!» — прыснула со смеху капитан, красочно представив такую картину. — Ребята, ну бредятина же! Весь отряд с диким воплем «Сорян» мчится на противника, пока Ирка тычет кнопку. К тому же, вдруг у нас не получится одновременно? Клара, как всегда, постесняется, Морган назовет всё «чушью» и откажется, Бобби перепутает, я споткнусь в ответственный момент.

— Значит, оторвём «зомбированным» голову, делов-то. Без всяких техногенных катастроф. Ванно — великий стратег!

— Может Иржи перед нейтрализацией запустит трансляцию какой-нибудь песни из своего пункта управления? — помолчав, спросил Малыш. — На наши холофоны? В любом случае у нас будет конференция.

Почти синхронно все пожали плечами. Идея не плохая, но слишком уж много возни предполагает. Да и сама задумка поддерживать связь через общедоступную сеть не внушала оптимизма. Вдруг перехватят? Вдруг исказят? Вдруг вообще не будет сигнала? Мурси уже столкнулась с подобной проблемой на Земле. Ситуация, в которой остаёшься без возможности позвать на помощь извне, весьма пугающая для современного человека. Холофоны, передатчики, пады слишком тесно переплелись с остальными возможностями организма. Постоянный доступ в спейснет стал ещё одним органом чувств, сросся с обонянием, зрением и остальными когнитивными способностями. Нет, всё нужно учесть заранее, чтобы не попасть в очередной раз мимо кротовой норы.

— Если бы я мог подключиться сразу ко всем приборам в радиусе действия! Или допустим по сети закинуть программу защиты, а уже после нажать на нейтролизатор… — Иржи закусил губу.

— Где гарантия, что Инквизиция не предугадала этого? — отмахнулась капитан. — Орден вообще не жалует частое использование гаджетов, считая их изобретением хаоса. Возможно, при входе в логово стоят заглушки на связь или вообще рассылается зараза какая-нибудь, уничтожающая всё программное обеспечение.

— Да! Точно! Точно, — оживился Иржи. — Если бы я мог написать такую нестираемую программу, вирус, ну там знаете, чтобы невозможно было его удалить, никак, хоть тресни! Знаете, который бы помогал мне запускать в определённое время блокирующий сигнал. Да, вот так, именно так! Занимал бы канал связи по команде белым шумом или той же песней Бобби. Мы бы могли справиться с любыми напастями. О, мы бы могли и самой Инквизиции послать привет! Обращение с нецензурной бранью. Несравненная леди, вы же умеете изящно ругаться, что аж за душу берёт. Мы зашатаем их устои! Определённо! Заставим атаковать и действовать импульсивно.

— Нет, так ругнуться даже я не сумею, — надавила на кончик своего носа Мурси. — Братья всю жизнь усмиряют эти самые импульсы. Но определённо их позабавят пиратские проклятия.

— Простите, увлёкся. Просто в таком случае мы могли бы уничтожать все цели в пределах нужного нам конуса, а сами бы остались при своём оборудовании.

— Ты меня, камрад, конечно прости. Но где ты такой вирус видел, чтобы контролируемо на всех гаджетах и одновременно, ещё и без возможности удалить?

— Кажется, я знаю где, — капитан выпрямилась, озаряясь счастливой улыбкой. — Никогда бы не подумала, что скажу Эду спасибо! Но спасибо, моё свекровище.

— Говорящая голова! — воскликнул Бобби.

— А есть исходный код, несравненная леди?

— Да. Шон скачал его, хотел разобраться и не успел. Всё в первозданном виде. Сможешь лично покопаться и узнать, как он устроен. Получится взять его за основу и разработать нужную нам «защиту»?

— Гениально! Дайте, дайте! Как же я мечтал взглянуть хоть одним глазком! — начал приплясывать на стуле Иржи. — Правда, Френк говорит, что невозможно пробить его защиту, выработать антивирус. Но мне же и не нужно его уничтожать! Я просто воспользуюсь принципом. Скопирую фрагменты. Это будет бомба!

— Как тебе в голову приходят такие грандиозные замыслы, сеньорита-капитан? Ты что, видишь нити божественной судьбы? — наигранно захныкал Коди. — Я тоже хочу из говна и палок уметь собирать логичные решения задач.

— Успокойся! Я думала совсем не о высоком! На самом деле, давно размышляю о таком вирусе. Поэтому и попросила Шона переслать код. Представь рекламу, которую невозможно избежать! Кстати, может, это и будем «использовать» в качестве защиты? Нарезку видеороликов с моими товарами?

— Если сумеем создать, то да, без проблем, несравненная леди. Хоть «котиков» рекламировать, хоть песни крутить. Что угодно.

— Да, кстати, — усмехнулась Мурси. — И про песни я подумала. Вот закончится всё, устраним Сина, можно использовать наш развылуплятор АУЛов в помощь Малышу.

— Это как? — не понял Бобби. — Как мне поможет вирус? Сделаем нейтрализацию наоборот? Через аугменты заставим публику полюбить меня?

— А что ты скажешь насчёт песен для аудитории, лишённой переводчиков? Национальных или старинных? Чтобы персоны наконец вернулись к истокам искусства, прочувствовали не Разумом, а сердцем? Знаешь, когда Морган мне пел катарскую погребальную песню или вон, когда Ванно бурчал гимны, я отключилась от попыток понять смысл, а просто слушала. И скажу тебе, это такой эстетический экстаз, шо б ты знал, ты б заплакал! Пробирает до кончика мозгов! Уверена, уж песни твилекков в разы пронзительней, чем вакуйские боевые.

— Но-но! — пригрозил кулаком Ванно.

— Морган тебе пел, сеньорита? — тут же заинтересовался Коди. — И как? Его вокал действительно лучше моего? Он не только сочиняет, но и…

— Да камо-о-он! — притопнула ногой Мурси. — Речь вообще не об этом! Бобби, хошь, я стану твоим продюсером, как только спихнем с трона Сина? Как раз будет в моих интересах поскорей его того-этого.

— Эй! А почему не моим, сеньорита? — опять возмутился Коди. — Я, между прочим, тоже пою. Или ты забыла? Вообще, устрой прослушивание!

— Слышал бы вас сейчас капрал Морган! — тихо потянул Иржи. — Предстоит главный бой с Инквизицией, а вы ссоритесь, кого будет продюссировать несравненная леди. Создайте себе группу «Пневмоклон» и пойте там скопом. А мне дайте код, я хочу делом заняться.

— Да, Ирка прав. Моргана на нас нет! Совсем распоясались и развоплотились, — капитан решительно встала, хлопнув ладонью по столу. — За работу!

Она направилась в комнату для совещания и за ней по пятам последовали Иржи и Ванно. Коди помедлил, но всё же остался на кухне. Ему необходимо ещё придумать правдоподобное враньё агенту Ла, чем сеньорита-капитан вынудила его скрывать настоящее положение вещей, но пока что в голову не ловилось никаких «нитей божественного замысла».

***

Мурси переправила Ваццлаву все имеющиеся данные по вирусу, скинутые ей Шоном, а затем попросила вернуть камеры в рабочее состояние. Свет на корабле отключился, и под возгласы недовольного Коди, который как раз залез в душевую, Иржи убрал прокручивание видеофильмов, восстанавливая прежнюю корректную функциональность службы слежения. Потом откланялся и устремился в казарму: скорее приниматься за таинство творения. На холотерминале совещательской уже через несколько минут высветились зелёные буквы:

Сосиска: «Странно. Вчера ещё всё у вас на корабле было в порядке, а сегодня вы побиты и не мыты, и помоями облиты на любимом Зарексе».

— Спокуха! — усмехнулась капитан. — Моя команда действовала исключительно из соображения безопасности.

Сосиска: «Не стыдно, а? Это Ирка подсобил? Сама бы ты никогда не догадалась до такого тонкого подхода. Сразу видно — моя школа. Довольна? Настроила мальчишку против меня и радуешься?»

— Зачем мне прикладывать усилия к тому, с чем ты и сам прекрасно справился? — изогнула вопросительно брови капитан.

Сосиска: «Так и не оттаял? Ненавидит меня?»

— Нет, о тебе ни слова. Всё о работе.

Сосиска: «Врёшь! Я точно Ирке небезразличен. Что толку с тобой разговаривать, в тебе сидит просто зависть».

— А ты прощения попроси для разнообразия, глядишь, и толк появится. Может, хоть разочек спустишься с вершины своего величия и обратишь внимание на проблемы смертных?

Сосиска: «Вот ещё. Чего хотела-то? Зачем сняла маскировку? Я и так знал, что один и тот же фильм пять раз подряд вы смотреть не можете. Хочу услышать от тебя лично, что нужна моя помощь».

— Ну, наконец! — подключилась к разговору Лена. — Мо, я… Я придушу тебя! Лично! Вот этими руками.

— И я рада видеть тебя, сестричка! И твои писульки читать, братец. Лично, лично, — съехидничала Мурси. — Но прежде, чем я лично вам залинчуюсь, ответь мне, Коленка, на один вопрос. Как так вышло, что мой любименький наставник позвонил тебе? А не Коди, допустим? Или Шефе?

Лорд Банник вздрогнула. Мимолетно, едва заметно, и раньше бы капитан не обратила на это внимания. Раньше, когда безоговорочно верила сестре. Но не теперь, зная, как давно зародилась их связь с Христовым.

— А он и позвонил Коди. А тот его уже перенаправил ко мне, — быстро проговорила Лена. И хоть Мурси догадывалась, что сестра врёт, выглядело такое объяснение вполне правдоподобно. Коди действительно мог скинуть полномочия на вышестоящих начальников, раз ему запретили молоть языком. — И представь, каково было мне слушать такие новости от потенциального врага? Ты всех со всеми перемешала секретными вылазками. Надеюсь, оно того стоило.

— У меня не было выбора, — спокойно ответила Мурси. — Морган находился в критическом состоянии. Кому ещё я могла довериться в секторе правления СШГ? Не Гидросу же.

Сосиска: «Ради своих любовничков Мо готова и с Инквизицией договориться. Вот это поворот! Такого я точно не ожидал!»

— Никакой он мне не любовник! Отцепись. Это ты смешиваешь работу и личные отношения, а я нет. Все вы прекрасно знаете, по ком сохнет моё сердце.

— Лучше бы это был Морган, — тут же проворчала Лена. — С ним проще справиться, если что-то пойдёт не так.

— Ну камо-о-он! Чё вы начинаете! — затянула старую песню Мурси, чувствуя, как внутри расползается привычное чувство предсказуемой скукоты. Как будто вернулась из удивительного путешествия в опостылевший дом. — Хватит! Я вам говорила, что Морган — подсадной кворч наставника, а вы не верили! Это зона ответственности Христова, я вернула «ион пазла» в надёжные руки. Больше не будем так рисковать. Есть у меня один план, как весь отряд безболезненно вывести из игры бессмертных. Так что теперь сосредоточьтесь на деле. Подключайте Шерифа, обсудим.

Сосиска: «А остальных позовёшь? Раз уж весь отряд задействован».

— Нет надобности! — отрезала Мурси. — Стачи Ванно и меня.

— Мне тоже придется кое-кого подключить, — прицокнула Лена. — И, видит Разум, я этого не хочу! Но пришлось пойти на сделку. Мо не ляпни лишнего, ладно? И соберись, сфокусируйся на задаче. Надеюсь, разговор не затянется и тебя не начнет триггерить. А ты, Ванно, на всякий случай приготовься. Если что, Френк, обрубай связь.

— Столько приготовлений ради Христова? — фыркнула капитан. — Не переживай, я контролирую свои сарказмы. Тогда, наверное, лучше без Шерифа обойтись. Соврём сначала одному, потом уже посекретничаем с другим.

Холоизображение разделилось пополам, и на левой его части высветилось суровое лицо Христова. Лена старалась зорко отследить реакцию сестры и очень удивилась, когда Мурси ни капельки не выдала эмоций. Никаких. Губы оставались всё так же плотно сжатыми, в глазах больше не читалась привычная растерянность, а руки свои она не принялась, как это бывало обычным, потирать. Капитан встала и поклонилась.

— Да не померкнет звезда твоя, наставник!

— Да озарится твой Путь, Матильда, — официозно ответствовал Христов.

— Спасибо за помощь. Вы очень выручили! Я правда не знала…

— Ты говоришь только, что делала на Земле, и я отключаюсь. Поняла? — жёстко прервал её Христов, обозначая круг своих интересов. — Больше меня ничего не волнует.

И тут произошло совсем неожиданное. Мурси вдруг состроила гримасу и высунула язык на всю длину, какую могла, показывая его наставнику. Сама же и обалдела от такого жеста, выпучила глаза и медленно прикрыла рот рукой. Изображение лорда Банник застыло с отвисшей нижней челюстью. Ванно гыкнул. Губы Христова дрогнули, в попытках побороть коварную улыбку. Взгляд на мгновение оттаял, стал тёплым, с четко различимой нежностью, умиляющейся проказам ученицы. Затем он шумно вздохнул, лицо его осунулось и вернулось к привычному всем безразличному выражению.

Сосиска: «Херасе!»

— Дожил! — Джес постарался придать голосу беспощадную строгость. — Матильда, тебе сколько лет? Последний раз ты показывала мне язык в пятнадцать. Потом только зубы.

— Ванно, её сильно стукнули, да? — наконец и Лена пришла в себя.

— Девчонка просто выразила свою враждебность вакуйским методом, моя школа! — гордо стукнул себя по груди Ванно, встал в первоначальную позицию танца Палача, на полуприсядки, и тоже высунул язык, издавая гортанные звуки. — Г-р-х-а-а-а-а!

— О, Разум! Сохрани нас от безумия, — прикрыл глаза Христов.

Сосиска: «Ха! С кем поведёшься, так тебе и надо!»

— Ванно, хватит, хватит, милый, — остановила капитан вакуйя, плюхнулась на диван и похлопала рядом с собой. — Давайте к делу.

— Итак, что ты делала на Земле? — ровно спросил Христов. — Чётко. Без языка.

— Простите, не знаю, что на меня нашло. Язык сам вывалился. Я правда не хотела… — извиняющимся тоном залепетала Мурси.

— Что ты делала на Земле!? — отчеканил наставник, теряя терпение.

— Ну, вы же сами сказали найти начало Пути, — вздрогнула Мурси и опустила виновато глаза. Она принялась постукивать кончиками своих длинных указательных пальцев друг о друга. — Вот я и подумала, что это про человечество. Но ничего не нашла. Штош-штош, эхе-хе. Как только приземлились, так сразу получили по голове от местных мутантов.

Голос её звучал очень жалостливо, чуть слышно, некоторые слова капитан и вовсе судорожно проглатывала, топя их в всхлипах. Лена обеспокоенно поглядела на Ванно. Тот кивнул и положил руку на плечо напарнице, давая знать, что рядом. Такой реакции Мурси и ожидала.

— О, Разум! — застонал Христов. — Ты меня иногда просто без меча режешь, Матильда! Своего Пути, своего! С каких пор необходимо разжёвывать тебе настолько элементарные вещи?

Сосиска: «Ну, хоть эпицентр Большого Взрыва не начала искать и не разворотила половину Галактики, и на том спасибо!»

— Ну, я же не знала! — натурально расстроилась Мурси, ещё больше оттопыривая нижнюю губу. — Подумала, шо как-то связано с Тёмной Материей, а все Первородные были человеками бывшеземлянского типа, ну вот и…

— Тупость, откровенная тупость! — рявкнул Христов. — Ты потеряла связь с Вселенским Разумом! Всё оттого, что пренебрегаешь практиками очищения и покаяния! Сколько раз говорить тебе, это один из основополагающих элементов сохранения света на Пути…

— Прекрати на неё орать! Мы так не договаривались! — прикрикнула, перебивая, Лена. — Ты её травмируешь! Мо, если тебе неприятно, отключай связь.

— Только попробуй заблокировать своего наставника! — пригрозил Христов. — Грех тебе цена будет!

— Я сейчас сама тебя замьютю, понял? — огрызнулась Лорд Банник.

— Но, Лена, ты же сама слышишь, что она несёт! Когда в последний раз проводили осмотр? С Морганом в больницу Матильда не поехала! Впрочем, ничего нового, врачей она не любит с детства. Но где гарантия, что Материя не взялась за изменение клеток мозга? Ты следишь за этим?

— Джес, не при ней! Ладно?

Капитан всё это время старалась не засмеяться и не разбить умело воссозданный образ себя прежней. Сомнений у неё не осталось. Агент Ла и Христов гораздо ближе, чем враги. Может, у них даже какая-то ещё связь, более интимного характера. И именно поэтому сестра так упорно «залечивала» любовь к наставнику. Интересно, всегда так было, и Мурси просто не замечала своим тоннельным зрением? Верила в ту реальность, какую подсовывали ей оба этих человека, игравших в жизни до последнего момента первостепенную роль. Коди, Коди, ты и сам не представляешь, на что способен твой мягкий язык и бесхитростный ум.

Но, с другой стороны, ведь и не предоставлялось ещё случая! Ни разу, за все годы, чтобы Джес и Лена находились в одном помещении, в одном разговоре с капитаном. И почему раньше не приходило в голову провести подобный эксперимент?

А поверила бы себе Мурси до этого момента? До того, как Морган предложил посмотреть на всё с иной точки зрения, перестать быть просто ученицей, обрести самостоятельность, настоящую независимость? Не разбираться с прошлым, а посмотреть в будущее? Или вновь приписала бы всё паранойе? И есть ли на самом деле эта паранойя, или же она всего лишь удачно разыгранная карта? Вдруг и вправду сценаристы жизни заставляют верить в невидимую болезнь, когда надо умело вытаскивая её на свет и оправдывая происходящее слишком живым воображением капитана?

— Так и что ты там выяснила, Матильда? Брат Изврат хотел бы знать наверняка, — вывел капитана из раздумий холодный голос наставника. Он сделал акцент на словах «брат Изврат», давая понять, что правду говорить совсем не обязательно.

Сосиска: «Ещё один вот это поворот! Так открыто?»

— Мы уже в курсе, что Изврат и твой наставник Дуку — это одно лицо, — презрительно скривилась Лена. — Можешь не соблюдать больше конспирацию.

— Тогда вы знаете, почему я не должен услышать ничего лишнего, — надменно хмыкнул Христов, искривив один уголок губ.

— Да ничего, собственно, вы и не услышите, наставник, — вяло промямлила капитан, возвращаясь к своему невинному образу простушки. — Прилетели, наткнулись на поселение таскенов. Они туда, оказывается, перекочевали со своей планеты. Всё шло неплохо, пока на нас не напали какие-то сумасшедшие берсеркеры ночью. Похитили Моргана. Мы погнались за ними, прилетели Коди и Ванно, надавали всем по шапке.

— И?

— И всё, — приподняла плечи капитан, как будто прося прощения.

— А почему же тебя так сильно ранили? — не отставал Христов.

— Потому что мне показалось негуманным использовать Тёмную Материю против недоразвитых мутантов. Вы же сами так учили, наставник.

— О, Разум! — опять застонал Джес, закрывая ладонями лицо. — Я тебя учил защищать свою жизнь! Да что такое, Матильда! У тебя разжижение мозгов случилось? И после всего этого я — «дурак»?

— А… эм… я… — глаза Мурси забегали и остановились где-то поверх холоизображений.

— Тише думать надо, — усмехнулся, забывшись, Христов, но тут же взял себя в руки. Лицо его вновь разровнялось холодом. — За это налагаю на тебя покаяние. Сутки в молитвах о чистоте помыслов и уважении к наставнику. Надеюсь, раскаяние будет искренним.

— Конечно, учитель, — шмыгнула носом Мурси. — Я ведь не взаправду всё это. Может, у меня какие-то синдромы еще неизвестной болячки? Вот и ругаюсь непристойно да языки показываю…

— Если девчонке запрещено, то Ванно может. Ты — дурак! — не выдержал вакуй. — Что, правда глаза колет?

— Ванно! — одёрнула его Лена. — Прекрати!

— Что прекрати? Он сам-то раскаялся? Морил себя голодом? Или убийство собственной ученицы — это нормальное явление для такого юродивого? — свирепо выпалил Ванно, складывая руки на груди.

Мурси опять поймала себя на том, о чём давно догадывалась, но отказывалась верить. Вакуй прекрасно осведомлён, что, на деньги Христова в том числе, его наняли открыть охоту за ней. Всегда знал, что Джес с Гидросом не просто друзья, что они в сговоре. И никогда, ни при каких обстоятельствах не произносил этого вслух. Сдал канцлера Ги как единственного заказчика, а про Христова умолчал! Вот откуда и возникла это маниакальная приверженность к мысли о желании наставником смерти для Мурси. Ванно проявлял милосердие — самое неожиданное в арсенале «бездушного» наемника. То, чего вакуй лично до конца не понимал, требовал показать, научить, рассказать, как оно делается. И при этом щадил её чувства! Мурси с благодарностью посмотрела на верного друга, который продолжал зубоскалить, перевела взгляд на рассерженного Христова и вклинилась в их перебранку:

— Наставник! Эт самое, того-этого… Вы мне, пожалуйста, огласите весь список наказаний, которые я, несомненно, заслуживаю по своему скудоумию, и вышлете отдельным письмом. Правда, по голове очень сильно стукнули. Видите, на черепе вмятина? Это профдеформация. Но помогите мне в последний разик, а? Не раздуплю я, куда лететь и шо искать. Как найти планету, где я вылупилась? Мне казалось, уж это вы знаете наверняка, раз встретили меня там.

— Если бы знал, сказал бы! — раздражённо гавкнул Христов. — Следи за речью, говори правильно!

— Постараюсь, — склонила голову капитан и поглядела на наставника исподлобья.

— В одном ты права, — смягчился Джес. — Нам надо меньше уделять внимание незначительным деталям личного характера, а больше — делу. Попроси помощи Ги, возможно, в архиве Ордена сохранились какие-то записи, хоть дело и значилось как личное. Я тогда сопровождал учителя, следил за обстановкой и щитами. Всё, что помню, — это выжженная Материей планета. Катастрофа там произошла задолго до того, как мы погнались за целью.

— А нашли вы меня в пещере, я правильно помню ваш рассказ? — уточнила Мурси.

— Да. На северном полушарии тянется скальная гряда, её прекрасно видно с орбиты. К сожалению, фон слишком сильный — как только мы опустились на поверхность, я потерял ориентацию. Помню только, Дуку указал направление, а сам пошёл в другую сторону. Атмосфера там тяжёлая, давит на плечи, я еле ноги передвигал, даже несмотря на экзоскелет в броне. Брёл наугад, пока наконец не наткнулся на круглую пещеру. Выглядела она искусственно созданной.

— А вы ничего не слышали? Я имею в виду необычное в Зове на тот момент?

Лицо Джеса на мгновение застыло, глаза сделались стеклянными, а голос тихим:

— Ты помнишь рождение? Это ты звала меня?

— Нет, наставник. Просто мне снится эта планета. Немезис. И гора, которая зовёт к себе…

— К себе на помощь, — закончил за неё фразу Христов. — Именно. Но как только я поднял тебя на руки, этот голос в Зове замолчал. Интересно, значит ли это, что существует память поколений Материи?

— А что наш Изврат говорит по этому поводу? — влезла Лена.

— Когда я рассказал Дуку об отголоске, он не воспринял всерьёз и долго ещё припоминал мне эту слабость. Со временем и самому поверилось, что мои щиты были слишком слабы, и поэтому я просто начал сходить с ума.

— Потому что у него… — Мурси чуть не выдала тайну неполноценности Дукалиса, но вовремя прикусила язык. Иначе бы пришлось рассказывать, откуда она взяла эти сведения. — Потому что у него другое Предназначение.

— Ну, началось! — закатила глаза к потолку агент Ла. — Христов не твое предназначение. Посмотри на него внимательно! Вот этот абьюзер — не Предназначение! Запомни!

— Да, Лена права, — спокойно подтвердил Джес. — Я всего лишь взял тебя на хранение.

Сосиска: «Плоховато она у тебя сохранилась. Порченная девка, клеймо негде ставить».

— Я сделал всё что мог! — с театральным пафосом произнёс Христов и уже нормальным голосом и в быстром темпе добавил: — Вы бы побывали на моём месте и не так заговорили!

Сосиска: «Ну уж нет. Я просто думал, может, заберёшь назад?»

— Френк! Я тебя сейчас отключу и уволю!

— Мила? — встревоженно прервал зарождающуюся перепалку Христов, заметив, как, беззвучно захохотав, его ученица повалилась на Ванно. — С тобой всё в порядке?

— Довели девчонку! — процедил сквозь зубы вакуй. — А мне потом расхлёбывать!

— Простите! — сквозь смех выдавила из себя Мурси, утирая проступившие слёзы. — Простите ради всего святого и не очень! Но я так рада вас видеть! Как же я вас обожаю. Семья моя. Любименькая.

— Точно тронулась, — икнула Лена. — Мо, приди в себя! Ванно, потряси её как следует.

Сосиска: «Так говоришь, будто до этого она была вменяема».

— Так привычно токсично, — умилилась Мурси, позволяя вакуйю телепать себя за плечи. И, когда тот её отпустил, в блаженстве прикрыла глаза. — Как же здорово вновь окунуться в зону комфорта. Все друг другу готовы глотки перегрызть, но, естественно, из благих побуждений, шобы я не страдала да не страданула как следует!

— Матильда! — гневно прикрикнул Христов. — Ты с ума сошла! Не хочу видеть подобное безобразие. Если больше нечего добавить или спросить, то я пойду. Развлекайтесь без меня, некоторые тут Галактику пытаются вывести на новый уровень бытия.

— Наставник! — спохватилась капитан. — Про память поколений. Дуку проводил эксперименты на этот счёт. Пытался то ли переписать её, то ли ещё что. Но не вышло. Знаете?

— Откуда сведения? — оторопел Христов.

— Да так, нашептали. А вам Лорд Зейн передал, что агенты СРС побывали на Камне Каасса и даже вынесли оттуда некоторые видеозаписи о подпольных опытах?

— Что? — ещё больше удивился Христов. — Насколько мне известно, нет.

— Тогда, может быть, вы организуете проверку кого-нибудь из канцлеров этого места? Где утечки, как идёт работа, лояльность самого Зейна. Я…

— Молчи! — сурово остановил Христов. — Сделаю всё, что смогу, но знать, зачем тебе это, необязательно. Найду способ сообщить когда.

Мурси молча кивнула, отлично зная, что наставник понял её задумку. Но пока это лишь догадки, ничего Дуку не выудит из него при «небывалом прикосновении».

— Тогда это всё! Да озариться ваш свет Путём, наставник!

— Тебя сильно стукнули по голове, — зажмурился Джес. — Проблески, конечно, случаются, но искажение налицо. Лена, проведи ей обследование. А ты, Матильда, скажи, как положено.

— Да озариться ваш Путь светом, наставник! — привстала и поклонилась капитан.

— Другое дело. Жди крылатых вестей. Христов аут.

Голограмма Джеса погасла.

Сосиска: «И зачем тебе Зейн? Ещё одного любовничка подыскиваешь?»

— Подключай Шерифа, сейчас расскажу.

Изображение Лены вновь ополовинилось, и на второй части появилась теперь болванка шефа.

— Мо, опять? — устало вздохнул он.

— Простите, не хотела вам надоедать. Моё посещение Земли не относилось к делу. Напишу вам подробный отчёт об этом. А сейчас сразу к тому, что я задумала. Пусть Френк скинет мне компиляцию видеозаписи с Камня Каасса. Предоставим это Флинту в качестве доказательств коррупции среди канцлеров. Мы дадим одновременно коммодору и репортёрам информацию о мыловаренном заводе, где в качестве работников используют ГМО вакуйев. Представьте, какой скандал раздуют СМИ! У Советов под носом хозяйничает Лорд, и никто ни слухом, ни духом.

— СШГ потрясёт, но не думаю, что это даст нам хоть что-то, — недоверчиво покачала головой Лена.

— Это не всё. Коммодор со своими войсками нападёт на них. Очень надеюсь, что как раз в момент, когда там будет проходить проверка от Дуку. В подручные возьмут мой отряд и Ванно. Потом наш розовый поросёночек даст интервью, как мы и планировали с вами, Шефе, где расскажет о злостном заговоре канцлеров против его расы. Это поможет избежать прямого обвинения Флинта в неподчинении. Регулярные войска всего лишь помогали тем, кто не владеет Силой.

— Заодно, вызовет волнения в других Штатах, — проскрежетал Шериф. — Смертные начнут выказывать претензии на местах. Поднимутся восстания. Ты этого хочешь?

— Именно, — хлопнула себя по коленкам Мурси. — Это отвлечёт канцлеров от делёжки власти и наконец заставит взглянуть на проблемы мирного населения. Триста раз наместники монастырей подумают в такое непростое время запятнаться в связи с Инквизицией.

— Они убьют всех, и дело с концом, — презрительно отозвалась Лена.

— Тогда СШГ развалится. Всё же добровольно-принудительное объединение больше добровольное, чем принудительное. А, если мы напишем грамотную речь Флинту, в которой он выскажется в духе «всех поддержим и спасём, пишите письма», канцлеры побоятся в открытую уничтожать протестующих. Мы вселим надежду в смертных, возродим их дух свободы. Канцлерам придётся идти на уступки, если они захотят сохранить СШГ в том виде, в каком находится оно сейчас.

— Или окончательно сдаться Инквизиции, — подытожил шеф.

— Нет, Дуку хочет всю Галактику, а не только СШГ, — возразила Лена. — И, пока Син на троне, его не устроит открытое противодействие.

Сосиска: «Как смертный скажу. Приди к власти сейчас вместо Верховного Совета Инквизиция, я бы подумал, что сменилась просто декорация. Вообще бы не заметил».

— В точечности так. Так что вряд ли Дуку, пока не нашёл способ уничтожить или подчинить Созданных, пойдёт на снятие конспирации. И я так подозреваю, что Джес меня направляет к лорду Варкусу. Тот прячется где-то в секторе Х и не годен к транспортировке. Поэтому и разработали эти ловушки для Тёмной Материи и пики, вытягивающие её из держателей Силы. Оружие как побочный продукт.

— Уверена, что Флинт согласится выступить такой лёгкой мишенью? — спросил Шериф. — Всё-таки он не дурак. Сразу поймёт, какой ключевой фигурой станет.

— К коммодору у меня свой подход. Он отчаялся уже стать национальным героем, а поэтому много лет не открывает для самого себя истинные мотивы служения в армии. Прячется за стариковской усталостью. Но в нём полно сил, просто шанса не предоставлялось. Флинт не сломается от последующих нападок канцлеров, выдержит. СРС просто предоставит ему возможность стать тем, кто он есть. За его примером последует многие, кого, так или иначе, обходила слава стороной из-за какого-нибудь проволочника только по праву происхождения.

— Что же, — подумав, заключил Шериф. — Вполне чёткий план действия. Я одобряю. От меня что требуется?

— Подключить к этому делу как можно больше СМИ. Осветить по всем регионам. В Империи, в непокорённых мирах, в дальних уголках СШГ. Везде, где можно. Как только мы получим отмашку от Христова, что Зейн на Камне Каасса, так сразу выступим.

— Сделаю, — кивнул Шериф. — Составим пропогандисткий фильм, раскидаем по ресурсам. В Спейснете, среди блогеров и аналитиков. Что-то ещё?

— Вроде бы нет, — Мурси помедлила. — А «Немезис», такое название вам знакомо?

— Немезис? — медленно повторил Шериф. — Нет, впервые слышу. Что это?

— Планета, где я появилась на свет. По крайней мере, всё на то указывает.

— Попробую опросить свидетелей, покопаюсь в архивах, может, удастся что-нибудь найти.

— Спасибо, Дэвид, мне важно знать правду, даже если она не поможет основному делу. Вроде всё. Можно расходиться. Голубчики мои, — приободрилась Мурси и улыбнулась во весь рот. — У кого остались какие-то вопросы?

— У меня нет вопросов, а есть предупреждение. Как только ты покинешь территорию СШГ, я присоединяюсь к твоему отряду, — безапелляционно заявила Лена. — Если есть какие-то секреты, о которых я должна знать, чтобы не удивиться, тогда говори сейчас.

— Нет секретов, — пожала плечами Мурси.

— И про внутренние контакты ничего? Ты назвала наставника «Джес»!

— Выздоравливаю вроде! — беззаботно махнула рукой капитан. — Правда, ничего не могу тебе сказать, чего бы ты сама не знала. Я думаю, что после дела о Камне Каасса моих наградят, дадут повышение и отряд отчалит. Так что твоё присоединение очень даже кстати. Вчетвером: ты, я, Коди и Ванно — мы найдём Немезис. Думаю, дело в той горе. Она и есть лорд Варкус.

— «В каком смысле?» — одновременно спросила Лена, и Шериф, и высветились буквы поперек их изображения.

— В прямом! Он уничтожил вместилище и родилище. По воспоминаниям одного там катара — это были резервуары Тёмной Материи для создания клонов. Вы же знаете, что зародыш будущего держателя Силы не может развиваться без постоянного контакта с ней. Вот муженька Императрицы и мутировало до таких размеров.

— То есть… — начала Лена.

— Да, байки про хвосты и прочие лишние конечности не байки! — победно провозгласила Мурси. — Я вам говорила, а вы мне не верили! Естественно, что мутирующие клетки будут делиться, пока вся Материя не найдет для себя места в организме. Вот Варкус и превратился в «гору».

— Но Джес бы понял! — возразил Шериф.

— Откуда? Гора звала его, когда увидела разродившуюся жену и почувствовала рядом держателя Силы. А потом умолкла, как передала меня в руки живым.

— Но почему Христов, а не Дуку?

— Потому что наш с вами брат Изврат немного калечный.

Сосиска: «Какты? В этом смысле?»

— У него врождённый дефект Тёмной Материи. Отсюда и все эти комплексы неполноценности. Дуку, он же Дукалис, — первородный!

Повисла тишина, а капитан, которую так и распирала гордость, сидела подбочинясь, уткнув руки в бока. Она сейчас напоминала самой себе Джимми, красующегося фигурой перед девушками. А ну и ладушки! Мурси — молодец! Пусть теперь только заикнутся, что полететь на Землю было плохой идеей.

— Кукуха всё-таки отлетела, — сочувственно произнёс Ванно и опустил тяжёлую ладонь на плечо напарницы. — Прости, не долечил.

— Я серьёзно! — спихнула его руку капитан. — Кое-кого встретила там, на Земле. Христов же обязательно бы донёс до своего наставника об этом, вот я и не сказала. И этот кто-то лично знаком с нашим Инквизитором.

— Одна из трёх! Точно! — встрепенулась Лена. — Рассказывай подробно.

И Мурси передала все сведения, которые получила от Лили. А закончив, устало откинулась на спинку дивана.

Сосиска: «Я всё равно не понимаю. Как можно по жизни быть такой везучей? Наставник сказал что-то, она поняла по-своему, тыкнулась наугад и сразу попала к нужному информатору. Это читерство какое-то! Ты взломала вселенский фаервол?»

— Просто кто-то умный! Завидуй молча.

— Ладно. Ты молодец, хорошо поработала. Теперь я точно знаю, что сделал правильный выбор. Сосредоточимся на Камне Каасса и Немезис, — кивнула болванка шефа. — Шериф аут.

— Молоток, сестра! До встречи. Лена аут.

Сосиска: «Скину, как только скомпилирую все записи в один красивый фильм. Ирке привет передай».

Все отключились, а Мурси поглядела на Ванно, который задумчиво потирал подбородок.

— Что-то не так?

— Ванно немного волнуется насчёт речи, но это правильно. Так и должно быть. Знал, что рано или поздно с тобой о моём народе узнает Галактика.

— Всё будет хорошо, обещаю. Не переживай.

— Ванно только вот думает, как Френк. Надо же так ловко выкрутиться! И, главное, всем соврала и все поверили! Научи! О винтовке же вообще ни слова. Никто даже и не подумал связать первую часть рассказа похождений на Земле со второй…

— Ванно! — заорала Мурси, но тот и сам уже понял.

Вакуй задрал голову вверх и уставился на объектив камеры.

— А-а-а-а! Мы же их включили…

Запищал входящий от Лены.

— Я подумала об этом, Ванно, — хмыкнула Лорд, — и ждала.

Мурси сжала кулаки и потрясла их в сторону Ванно.

— Правду, Мо. Всю.

— Да! На Землю я летела за оружием, просто не хотела говорить об этом СРС. Потому что револьвер они уже заруинили мне. Так что скину лично тебе пули, и ты мне отольёшь их на каком-нибудь заводе Империи. И если опять не сработает как надо, мы узнаем, что ты или Френк шпион и предатель.

— Ну, началось, — вздохнула Лена. — Я уже даже соскучилась по твоей паранойе. И рада слышать, что ты вернулась в норму. И давай закрепим. Христов не твоё Предназначение. Я вынуждена была его позвать.

— Забей, мне на него фиолетово, — отмахнулась Мурси. — Врёт. Все вокруг меня всегда врут. Я смирилась с этим.

— Это что-то новенькое, — удивленно пробормотала Лена. — И я рада слышать нечто подобное.

Мурси отключилась. Полдела сделано. Она погнала Ванно заниматься наточкой меча и кинжала, а сама достала холофон и принялась отвечать на сообщения. Почти все они касались каких-либо дел СРС. И в середине, среди просьб, отчётов и приглашений, затесалось одно от Моргана, правда, отправленное с холофона Клары. Капитан проверила входящие звонки. Пятнадцать не отвеченных с этого же ID. Бедный Котик! Мурси уже занесла палец на ответ, но вовремя остановила себя. Почти ночь, наверняка Морган отдыхает. Да и Клара тоже. Ему положено хорошо высыпаться, чтобы восстановление прошло быстрей. Нет, тревожить она его не будет.

Капитан вновь вернулась к сообщению:

«Когда вы собираетесь вернуться в Замок и спасти его жителей?»

Надо как-то объяснить Котику, что спасать на Земле некого. Каждый там рад своему предназначению. Берсеркеры рады бессмысленно дебоширить и умирать, неудачные экземпляры подопытных жить припеваючи в канализации, а селяне сами себя замуровали в древне. Позволяют Дракону обращаться с ними как с мусором, потеряли всякое самоуважение. Привыкли полагаться на сильную руку сверху. Дракон — их Вселенский Разум. Прилети туда Мурси с командой и дай им свободу, они начнут поклоняться ей. Привычка к инфантилизму.

Капитан запрограммировала холофон отослать ответ в девять утра: «Никогда».

Она представила, с каким видом это прочтёт Морган, и усмехнулась. Нахохлится, скривит губы, может, даже зарычит и как заведёт свою нудную песнь о «потерянных душах». Славный выйдет спор! Ух, вернётся и обязательно нужно будет хоть немножечко поругаться. Стоп! Мурси заблокировала поток радостных мыслей. Нет! Больше никаких «пятниц», никакой шуточной грызни, ничего. Она дала себе слово отпустить беднягу. Христов так просто не отменит своего задания. Только Мурси может это сделать естественным путём.

А то, что наставник его наниматель, теперь не вызывало у капитана сомнений. Естественно, через Лену всё провернул. Сестра всегда так открыто выступала против Христова! Неудивительно, что Мурси отказывалась замечать явную связь этих двоих. Видимо, на раскрытии тайны её происхождения Джес не остановился, когда заключал сделку с Шерифом. Вот кто давал деньги на все начинания, на становление «новых жизней», поиск своего места в Галактике. Даже видя очевидный провал, предвосхищая закономерную безысходность.

Как же глупо, глупо было поверить в эту сказку, что, выбравшись из монастыря, она действительно утратила связующую нить с Христовым! Стала независимой, сильной. Все её достижения свершились лишь по протекции и благодаря наставнику. Ничего за душой нет. Решит сейчас убежать, начать очередной этап — ничего не добьётся. Нет в её жизни того, что бы принадлежало только ей на законных этических основаниях. Чего бы она сама добилась своими руками, трудом, умом. Без помощи вездесущего Христова!

Ванно — нанятый, Лена — нанятая, Шериф — туда же. Ничего и никого. Даже у Клары есть настоящий Морган! Когда капитан предстала перед ней в образе внутреннего страха, в амплуа всесильного отца, Разум Дорн зацепился за самое сокровенное, добытое личными потугами. Дружба с ним была тем, что Клара действительно заработала собственными усилиями, своей заботой и поддержкой. А Мурси?

Но самое мучительное осознавать, что хоть Лена и выступала против Джеса, но действовала с ним заодно. А значит… Это он хотел перестать быть для неё Предназначением. Он руководил всеми психологическими тренингами. Он устами Лорда Банник напевал о своей незначительности, о роли мучителя, стирая из памяти всё светлое и доброе, что можно было найти, если хорошенько покопаться, в детстве.

Хотя тут, может быть, капитан и преувеличила. Могло статься, что и Лена хотела избавиться от соперника, мастерски выуживала у того сведения и оборачивала в свою пользу. Врут, все действительно врут! Вообразили себя композиторами и прописывают партию Мурси, а она, наивная землянская дурочка, играет по этим нотам. Ой, да и хрен с ними со всеми! Один изображает равнодушие, а сам рыдает, слыша отголоском страданий Мурси; другая, наоборот, разыгрывает полное участие, а сама, небось, с педантичной точностью расставляет на политическом поле ионы. Всё равно! Пусть делают, что хотят. Никакого прежнего уныния по этому поводу капитан больше не ощущала.

Мечтала получить доказательства того, что небезразлична наставнику, что всё ещё можно вернуть, доиграть Предназначение? Жить счастливо, пусть недолго! Получила. Мечтала раскусить истинные мотивы сестры, всегда догадываясь о её стремлении к власти? Получила. Вот и прекрасно. Зато теперь Мурси точно знает, что её хотя бы любили, пусть не как женщину, но как ребенка, как подростка. Хотя и это, может статься, вообще какая-то хитровымудренная манипуляция Дуку! Раз манипулятором в её лице можно манипулировать, где гарантия, что рекурсия закончится на этом? И ещ кто-то более могущественный не манипулирует главгадом! Да может и сам Вселенский Разум!

Мурси зарычала, словно и сама стала катаром. Разрази тебя йонгей! Сколько можно же! Вот, вот о чём говорил Христов. Потеряла связь с Разумом. Нет, определённо, нужно покаяться, помедитировать и идти по наитию. Холистическим методом. Или выйдет из тьмы, или сгинет в ней навсегда. Итог уже неважен.

***

На удивление Мурси, утром к ней пришёл ответ от Моргана, очень скупой и мало похожий на его обычный стиль. Ещё несколько раз они обменялись друг с другом любезностями, и закончилась их переписка угрозой со стороны катара о серьёзном разговоре. Вероятно, чувствовал он себя не очень хорошо, да и Клара зорко следила за состоянием подопечного, вот и не давала развернуться во всю мощь. А может Морган и сам осознал всю степень опасности, какую несёт их любовная связь. В любом случае, если Котик не станет сопротивляться здравому смыслу, как он обычно это делает, Мурси будет только легче поступить правильно.

Капитан старалась не думать о предстоящей беседе, чаще останавливать внутренний монолог, повторять заповеди, сосредоточиваясь целиком на деле. Благо, как только в её руках оказалась видеозапись с завода на Камне Каасса, заняться было чем. Бесконечные переговоры с Флинтом, который заупрямился и впервые прямо заговорил о собственном страхе. Всевозможные СМИ, заинтересовавшиеся делом и стремящиеся воткнуть в отряд своего репортёра. Такими темпами число журналистов могло превысить численностью даже войска регулярной армии, что выделил, наконец, коммодор. Всем нужны были чёткие инструкции, какие и раздавала капитан направо и налево.

К вечеру возвратился и Морган с Кларой. Его тут же окружили друзья заботливыми хлопотами и стандартной суетой, предлагая то кофе, то чай, то свои продавленные — и оттого более удобные — подушки, то всякую другую приятную мелочь. Навстречу из каюты вышла капитан и поспешила с объятиями, но Морган испугался и поэтому резко выкрикнул «Руки!», чем заставил замереть её на половине пути.

— Конечно, — кивнула капитан, слабо улыбаясь. — Отдыхайте, капрал. Набирайтесь сил. Я пока поработаю.

И направилась в комнату для совещания. Морган вздохнул. Ему совсем не хотелось, чтобы это выглядело настолько грубо, насколько вышло. Ещё с утра обезболивающие перестали действовать с должной силой. Спина ныла и чесалась. И, хоть её перевязали эластичными бинтами, всё равно даже лёгкая ткань майки неприятно тёрлась о швы, отдаваясь мучительными раскатами по всему телу. Если бы Мурси в своей манере принялась бы его тискать, не миновать очередного болевого шока.

Суета быстро приелась. Морган постарался отделаться от навязчивой дружеской поддержки: ему совершенно никого не хотелось видеть. Он отвечал односложно, «да», «нет», «не знаю», отказывался от любой помощи, с трудом допил кофе, принесённый Кларой, и поспешил скрыться у себя, выслушав напоследок ряд полезных, на взгляд каждого в отряде, предписаний для укрепления организма. Все: и Иржи, и Бобби, и даже Коди — отметили его общую подавленность, но списали это на последствие травм. Не каждый день тебе доводится умереть и воскреснуть.

Морган зашёл в каюту и присел на кровать. На стуле висела его куртка, на столе лежали целёхонькие холофон и пад. Значит, их Мурси каким-то образом получила от Дракона. Может быть, он действительно ослеплён влюбленностью и не видит, что творится у него под носом? Всю ночь до этого катар глаз не сомкнул, думая об этом. Утром Клара закатила привычную истерику, подсовывая холофон с ответом на его вопрос. «Никогда». Морган попытался поспорить, но подруга попросту не дала всего разъяснить. Даже позвонить не разрешила, так как он, наивный, пообещал ей до этого положительный ответ от капитана.

Что же, и Клару понять можно. Не просто понять, а даже принять её точку зрения. Тем более что показания Дорн полностью совпали со сведениями Иржи, совершенно не замеченного в принятии чьей-либо стороны. Значит, и впрямь Мурси не считается с ним. Может, испугалась, что слишком глубоко он подкрался к её душевным ранам? Слишком многое выведал об отношениях с наставником? А может, после близости посчитала, что Морган теперь у неё в кармане, сделает всё, что она попросит, и катар стал ей попросту неинтересен? А может, и что самое ужасное, она провела ночь с Христовым в качестве благодарности, и сравнение плотских утех вышло не в пользу Моргана?

И что теперь делать самому Моргану? Вот так смириться, сидеть сложа руки? И после этого всего он останется «настоящим» мужиком, перестанет быть тряпкой? Это подразумевает Клара? Ну, нет! Если нянни провела ночь с другим, он обязан это выяснить! Морган подскочил и направился для решительного разговора в комнату для совещаний. Открыл дверь, не стучась, застал Мурси забравшейся с ногами на диван в любимой позе буквой «зю» и тоже умостился рядом. Из-за больной спины пришлось сидеть выпрямившись как столб. Катар сложил руки на коленях, словно прилежный ученик, и собрался с духом. Была бы капитан кошечкой, Морган бы просто её покусал! Но необходимо через «не могу» облечь в слова сразу все вопросы, терзавшие его. С чего начать, что более важно в данном случае?

Мурси при его появлении, как обычно, вздрогнула, но, когда он оказался рядом, искоса бросила игривый взгляд, улыбнулась, выпрямилась и села, копирую позу капрала. Сложила руки на коленях. Опять покосилась, едва сдерживая радость. Морган ещё больше нахмурился. Для неё это всё забава! Капитан будто прочла его мысли и тоже наигранно насупилась.

— Несмешно, сэр, — буркнул Морган.

— Ладно, — поджала губы Мурси и сделалась обыкновенной. Не игривой и не веселой. Хмурой, бледной, со следами усталости на лице. Такой, какой привычно её было видеть в минуты сосредоточенной работы.

Морган встал и поспешно вышел. Не может он с ней об этом говорить! Физически не может. Вдруг правда окажется горькой? Лучше в неведении, заживёт спина, придёт на обнимашки, сделает вид, что всё забыл, притворится. Да и сама Мурси сейчас посмотрит, что с ним всё в порядке, и полетит на Землю. Она обязательно спасёт несчастных мутантов и селян. Добрая же и эмпатичная! Морган лично видел её слёзы. Не может быть, что это всего лишь очередной розыгрыш йонгея. Мурсик не такая!

В проёме общей комнаты его поджидала Клара, уперев руки в бока.

— Пока не попросит прощения, не смей идти на попятную, — заговорщицки прошептала подруга. — Ты должен ей показать, что не кворчем деланый, а настоящий мужчина! Именно таких любят женщины!

— Клара, — устало вздохнул Морган, — перестань.

— Ни кларкай тут! Посмотри на того, кого она никогда не посмеет угробить или подвергнуть опасности. На её наставника! Капитанша дрожит перед ним, как глист перед гурьбой. Думаешь, мастер Христов бы позволил ей себя вести так? Откинь эмоции, мысли рационально!

Упоминание наставника нянни предсказуемо вызвало в Моргане ревнивую огненную бурю, которая быстро сменилась унынием, никогда прежде не охватывавшего катара так всесторонне. Он покорно опустил голову, плечи его опали, а сердце стянул аркан тоски. Да, с Христовым Мурси бы так никогда не поступила. Сделала бы всё, что он повелел, любую глупость и чушь. Поэтому, наверное, и любит она его так долго. Канцлер бы не позволил об себя ноги вытирать. Если представить его на месте Моргана, то сейчас бы Христов отчитывал капитана. Покарал бы каким-нибудь покаянием в три дня или ещё чем-то. Морган вздрогнул и на мгновение впал в ступор, вспоминая виденное пару минут назад. Мурси же была одета в белую рубашку и чёрные штаны! Христов действительно её наказал! Катар резко развернулся и опять направился в комнату для совещаний.

— Давай, Морган! Задай ей, покажи свою брутальность! Будь как Христов! — послышались за спиной поддерживающие возгласы Клары.

— Почему вы не летите спасать жителей из Замка? — начал катар с порога.

— А должна? — приподняла брови Мурси.

— Конечно! Вам всё равно, что там страдают невиновные? И почему вы не убили Лилю? Она ведёт себя неприемлемо! Вы провели эту ночь с Христовым?

— Морган, вы с детства такой ушибленный на порядочности или специально какие-то курсы проходили? Чуть не умерли от потери чести? Отомстить вздумалось? Будто у нас и без этого работы нет. И при чём тут, вообще, мой учитель? И почему эту ночь, а не, скажем, ту?

— При всём! — выкрикнул Морган и тут же пожалел, что сказал это вслух. Наставник не стал бы показывать свою ревность. Это удел неуверенных в себе слабаков. — Забудьте о Христове, отвечайте про другое! Неужели вас саму никогда не ушибало от несправедливости? Вам всё равно на запрещённые эксперименты?

— Это часть жизни бессмертного держателя Силы. Лиле просто скучно. Но удачные экземпляры у неё там как дрыня в масле качаются. Спасать в Замке некого. Подумайте сами, включите воображение. Жители древни могли бы и уйти. В конце концов, там не Аракис какой-нибудь, вода есть. Таскены же приспособились жить. И как рассказывают, один из селян, стибривший наш зонд, прибежал к ним за помощью. А значит…

— Ах, вот как вы заговорили? Вам действительно всё равно на убогих и скудоумных?

— Да, Морган, мне действительно всё равно, — постаралась не засмеяться Мурси.

— Тогда, я думаю, нам надо серьёзно поговорить! — вновь произнёс Морган вслух то, чего боялся. — Вы меня разочаровываете! Не такой я видел вас всё это время, совсем не такой.

— Опять не оправдала ваших ожиданий, — усмехнулась Мурси. — В которой уже раз?

— Не юлите! Я задаю вопросы, а вы, будьте добры, отвечайте честно, — резко отчеканил Морган. — Вы с Лилей играли на винтовку?

— Да, играли. И я даже проиграла. Но, можете не волноваться, она теперь наша.

— И первым делом бросились в погоню за Драконом, а не меня спасать?

— Признаю, да. Тупанула малёха, но я…

— Не хотите мне ничего сказать? — перебил разъярённый Морган, в лицо которому ударила кровь больше от беспечного тона капитана, чем от самих слов. — Как так можно! После всего! Я к вам со всей душой, раскрылся, переломал себя. А вы! Значит так. Слушайте меня внимательно. Или мы летим на Землю, или я подписываю рапорт об отставке! Выбирайте. Что вам дороже.

Мурси вздрогнула, зажмурилась, подавила очередную радостную улыбку.

— Думаете, шучу, да? Вроде “пятницы” для вас организовал? — грозно рыкнул Морган, открыл пад и предоставил подготовленный Кларой рапорт. — Я серьёзен. В конце концов, я мужчина! Вы поступаете со мной очень скверно. Не желаете уважать мою жизнь? Так я не позволю со мной обращаться как с второсортным вторсырьем!

— Послушайте, дорогой. Не нужно отставки, — мягко начала капитан, и Морган засиял.

Он ещё сильней выпрямился, насколько позволяла перебинтованная спина, гордо приподнял подбородок и посмотрел на капитана сверху вниз. Вот это он и ожидал услышать! И вправду работает. С Мурсиком надо просто быть немного пожёстче! Как наставник с ученицей! Испугалась, значит! Сейчас начнет уговаривать. Морган, конечно, вначале будет непреклонен, но потом пойдёт на уступку, так уж и быть.

— Вы бежите вперед йонгея в бурю, — продолжала тем временем Мурси. — Скоро отряд под командованием самого Флинта полетит на Камень Каасса, а после вы все станете всегалактическими героями. Вас повысят! Ну, или повесят, это уж как получится. Шучу! Может, даже сделают сразу командером, а не каким-то вшивым капитаном. Наградят. Потерпите меня ещё несколько дней, а? И всё образуется само собой, обещаю. Беспроигрышный вариант. Наши пути разойдутся без всякой отставки.

— Что? — не понял Морган. — То есть как это наградят?

— Созовут банкет, пригласят на подиум, вручат грамоты и медаль, может быть…

— Нет, это я понял. А потом, что потом? Инквизиция как же?

— А потом вы пойдёте своим Путём. Будете делать то, что велит вам сердце. Защищать убогих и скудоумных от таких жестоких выскочек, как мы с Лилей. Морган, вы — смертный. Очень даже, как мы убедились на Земле. Может быть, вы, капрал, и хотите выглядеть в моих глазах настоящим мужчиной, но я хочу, чтобы вы выглядели живой персоной. Примерно как сейчас.

— Вы только этого хотите? — зачем-то спросил Морган.

— Да, Морик, — Мурси тяжело вздохнула, избавляясь от следов напускного веселья. — Дракон расставила всё по своим местам, сама того не ведая. Мне неприятно это говорить, но дело не в тебе, дело во мне. Ты убьёшься рядом.

— Вы этого хотите? Убить меня? Даже если меня назначат командером, вы тогда станете коммодором. И я останусь в вашем подчинении. Это не решит наш конфликт. Отставка же символизирует совсем другое! Надо решать наши проблемы, а не бежать от них!

— Я и решаю. Нет «нас», нет проблем. Меня не будет на Камне Каасса. Вы перепрыгнете по должности выше. А ваше руководство мы уже проходили. Морган, вы слишком мягкий и добрый, чтобы руководить такой оторвой, как я.

— У вас сложилось превратное обо мне впечатление. Вовсе я не мягкий! И не добрый! Спросите у Ваццлава. Не вы ли вменяли мне в вину его забитость в отряде?

— О, Разум! При чём тут Ваццлав? Просто давайте притормозим наши спидера и возьмём паузу. Вот решится дело с СРС, я убью Сина, посажу Ленку на трон, а там поглядим, кто кем командовать будет и в какой позиции. Просто на время перестанем сидеть в одном скайтрее. А потом! Потом, если вы, конечно, не передумаете, попробуем вновь. Но сейчас сложилась опасная обстановка, у нас слишком много приоритетов, не до отвлечения на шуры-муры, — выпалила как на духу Мурси.

— Вы… вы этого хотите?

— Да, я хочу, чтобы ты дожил до победы, это минимум. Морик, да пойми же ты. Ещё раз говорю, дело не в тебе, дело во мне. Ты был прав, когда говорил, что мне надо прекратить себя жалеть, выйти из зоны комфорта, решить проблему с наставником, поговорить с ним, в конце концов! Оставить прошлое позади и шагнуть вперёд. Я попробовала. Да! Представь! «И бездна развёрзлась прям под ногами глядящего в бездну большими глазами». И спасибо тебе, Котик. Большое йонгейское спасибище. Ты даже не представляешь, сколь многое сделал для меня. Век тебя помнить буду!

— Вы… вы этого хотите? — опять повторил Морган, не веря своим ушам. А как же его ультиматумы и раскаяние от нянни? Как же всё остальное?

— Послушай, давай отринем эмоции и рационально взвесим все за и против сложившегося положения.

— Это я уже сегодня слышал.

— Ну, так, может, пришло время? А? — заискивающе улыбнулась Мурси.

— Не вовремя это время пришло! — выкрикнул, еще сильней озлобившись, Морган.

Нянни совсем не выглядела сожалеющей о своих поступках и словах, и катар совершенно не понимал, как следует поступить дальше. Куда повести разговор? О чём договариваться? Как заставить Мурси сдержать слово об этом «потом»? Что бы Христов сделал на его месте?

— Тише, Котик. Тише. Садись, — Мурси похлопала рядом с собой. — Так будет лучше всем. Дай себе время остыть и всё взвесить. Сам же говорил, что между нами только влюблённость. Это же и хорошо. Значит, пока разрыв возможно сделать не таким болезненным для обоих.

— Плакать я не стану! — гордо проговорил Морган. — У меня ещё сохранилось достоинство. И всё из-за Лили, да? Именно Дракон вам показал, как нужно развлекаться настоящему Первородному. Армию любовников себе завести решили?

— Плюс-минус. Чего скрывать? Рано или поздно я ведь стану такой, как Лиля. Люди не меняются, они усугубляются со временем. Я — йонгей, и ничего ты с этим не поделаешь. Мы два разных мира. Я просто не хочу причинять тебе боль. Ты хороший парень, добрый, ответственный, милый…

— Можете не продолжать! — Морган развернулся к двери. — Если это то, что вы хотели мне сказать с самого начала, то я, в самом деле, очень сильно в вас ошибся. Нам действительно не по пути. До свидания!

— До свидания, — ответила вслед Мурси и, когда дверь за катаром щёлкнула замком, закрыла глаза и горько прошептала: — Теперь уж точно до свидания, драгоценное моё создание.

Сосиска: «Прекрасный финал торхинарского сериала! Будешь рыдать?»

— Пшёл в бездну! — огрызнулась Мурси. — Попрошу Ирку опять тебя отключить.

Сосиска: «Я — молчаливый наблюдатель. Ухожу».

Мурси ещё немного посидела с закрытыми глазами, прислушиваясь к шуму в общей комнате. Мелодичный голосок Клары и ворчание Моргана. Хлопнули двери. Всё стихло.

Она сказала. Почти всё, что запланировала. Надо было, наверное, как-то мягче. Хотя вроде бы Морган просто разочаровался в ней, а не в себе. Но даже такая мысль слабо утешала. На душе стало гадко. Может, наоборот, догнать, извиниться за слабость и затащить в постель? Не решать проблемы, а уйти от них! Хотя бы на час, на коротенькое время в его нежных руках.

Нет! Это и будет как раз слабость, а сейчас она поступила правильно. Да и Морган вроде бы и сам был доволен таким поворотом. Как будто бы ждал этого. Ультиматум привёл об отставке, зная, как она может взбеситься от таких категоричных заявлений. Орал, приказывал, угрожал и шантажировал. Не похоже на него. Наверняка сам уже давно всё решил, только не знал, как преподнести. Иди, Котик, ты свободен, какая бы сила не заставляла крутиться рядом.

Сейчас Мурси станет легче. Немного помучается, но всё вернётся в привычное русло, по заведённому порядку. Лена с навязчивыми идеями излечить от Христова, сам наставник с незыблемым стремлением к чистоте Разума и свету Пути, заговоры, интриги, сплетни, ложь. С появлением Моргана жизнь Мурси стала в прямом смысле рассыпаться, превратилась в чехарду. Все, кому она хоть сколько-нибудь доверяла, потеряли всякие проценты и укатили далеко за минусовую отметку. Конечно, сам Котик не виноват, но именно он обратил внимание на эти нестыковки, он её вынул из «зоны комфорта», показал другой мир — чудесный, волшебный, радужный. Свой мир, с этими самыми единорогами и розовыми понями. Возможно, тоже ненастоящий, но другой! Спасибо, милый, спасибо.

Мурси проследовала в грузовой отсек, подсела к Ванно и прижалась к его плечу. Вакуй молча посмотрел на неё и обнял.

— Соскучилась, девчонка? Ванно всё ждал, когда у тебя уже силы восстановятся и до обнимашек.

— Признайся, это ведь ты соскучился, — невесело усмехнулась Мурси. — Ну, давай, крепче прижми к себе, противный старикашка. Я устала.

— Чем пахнет? — сразу помрачнел Ванно и подставил под нос кулак. — Я те дам! Стартеры из скайтрея вырвал. Где ты взяла новые?

— Долгая история. И я не в этом смысле, — Мурси похлопала напарника по груди. — Впервые в жизни я не хочу умирать, чтобы избавиться от проблем, хотя их впервые в жизни так много и они реальны. Нет, папочка, я решу эту загадку и с Немезис, и с наставником, и с Дуку. Со всеми. Они у меня попляшут.

— Вот это настрой! — обрадовался Ванно. — А чего тогда такая хмурая?

— Просто как-то день не задался. Ещё это покаяние. Ни поговорить нормально, ни расслабиться. Жрать хочу, ща помру, но и это незя, — Мурси помолчала. — Ты знаешь, что нас с тобой надурили как олушей синеногих?

— Кого?

— Олушей, птички такие, как бакланы, только синеногие.

— Гонишь, — усмехнулся Ванно, обнимая крепче. — И кто посмел нас надурить? Бессмертные что ли?

— Ага. Гидрос и Христов. Они наняли тебя, зная, что я не смогу убить насмерть.

— Ты поняла про своего юродивого? Ванно не хотел говорить.

— Давно уже. Но дело в другом. Они предугадали, что ты не смиришься с поражением. По их задумке ты и не должен был обезглавливать меня. А мы, всегалактические ландухи, разыграли всё как по написанному. Может быть, и я, и ты — биороботы, просто очень очеловеченные, и нашу программу выучили наизусть? Дёргают, когда надо, за ниточки, давят на болевые точки, которые сами же и создали?

— И в чём сакральный смысл? Какая разница? — вздохнул вакуй. — Мы — это мы, девчонка. Другим Ванно быть не хочет. А зачем Гидросу понадобились такие сложности?

— Они искали мне лучшего учителя бою на мечах, но знали, что просто так ты не согласишься. Вот и придумали такой дурацкий способ. Почему ты про Христова молчал-то? — Ванно и в этот раз не ответил. — Спасибо, любимый папочка. Раньше я была не готова к таким откровениям. Знаешь, как называется то, что ты сделал? Сострадание. И ты его давно освоил, дружище.

— Тогда получается, Гидрос должен мне кругленькую сумму, — неожиданно расхохотался вакуй. — Ванно драться тебя научил, сам видел, как ты надавала той бабе в грязи! Знала бы ты, как я тобой гордился! Только пару приёмчиков ещё бы попрактиковал. Так что как только, так сразу подеремся. И Ванно обещает, я убью тебя!

— Да, — тихо рассмеялась Мурси. — Я так боялась! Боялась, что ты узнаешь правду и уйдёшь, оставишь меня.

— Не дождёшься. Где я ещё найду такого же безумного напарника, готового драться по первому зову и зерговать? Какие у нас планы?

— Я сбросила Флинту видеозаписи с Камня Каасса. Ты лично поможешь расправиться с мутантами и захватишь лорда Зейна. Будем надеяться, что Христов не подведёт. Потом дашь интервью. Это твой шанс показать Галактике, что вакуйи не просто бездумные машины для убийства. Показать всем того Ванно, которого знаю я. Что у вас развитое общество и вы заботитесь о своей репутации.

— А ты чем будешь заниматься? Я точно могу не переживать? Стартеры с собой заберу.

— Нет, милый, не волнуйся понапрасну. Я действительно устала, не слишком ещё оправилась от ранений, нахватала множество тем на обдумывание. Посижу, покумекаю над оружием, разведаю, что поделывает Кавот, поговорю со своими контактами. Начну действительно искать «исток Пути» или что там завещал Христов. Есть у меня парочка мыслей, где волколак закопан.

— А как я узнаю, куда идти и кого бить? Покажи хоть фотку Зейна что ли.

— Коди и Боббьер были на месте, проведут подпольными путями. Остальные пойдут для массовки, вроде как именно они раскрыли коррупцию среди Совета. Расшатаем канцлерам здоровье.

— Ну, звучит неплохо. Я готов подписаться. А мутанты опасные?

— Очень.

— Класс!

***

Джес поднялся из подземелья, чтобы проверить некоторые надписи, выбитые на стенах храма. Ему пришлось сосредоточиться на защите. Слишком сильный фон стоял на поверхности этой выжженной планеты. Подобная атмосфера навевала воспоминания о судьбоносной находке, хотя, конечно же, — и в этом Христов мог поклясться — ничего общего, кроме природы самой катастрофы, у базовой планеты Инквизиции и «Немезис» не было.

Всё-таки она помнит. Помнит их встречу. Значит, действительно Предназначение, как бы не хотелось мастеру Дуку убедить его в обратном.

— Узнал, что делала Матильда на Земле? — неожиданный голос наставника за спиной заставил Джеса вздрогнуть.

— Учитель, нельзя же так незаметно подкрадываться. До инфаркта доведёте, — улыбнулся через силу Христов.

Интересно, долго ли наставник стоял там? Подслушивал, пытался подловить? Что же, фон храма прекрасно справился с маскировкой, какие бы чувства не испытывал Джес, думая об ученице. Здесь ему нечего бояться.

— Нет неведения, есть знания, — Дуку подошёл ближе и забрал из рук Христова пад с фотографиями. — Всё ещё пытаешься разгадать послание этой цивилизации? Они и так нам дали всё, что могли. Их миссия уже окончена. Ничего нового ты не получишь.

— А вдруг, помимо устройства обратной промоции, есть ещё что-то?

— Пустое, — отмахнулся Дуку. — Так ты говорил со своим шпионом? Узнал?

— Матильда твердит, что, как и мы, искала ключ к зарождению цивилизации землян. Понятия не имею, зачем ей это всё. Заметил, она сильно поглупела за последнее время.

— Поглупела? — нахмурился Дуку. — В прямом смысле или разыгрывала комедию?

— В прямом. Её этот пёс, Ванно, говорит, что Матильда получила слишком сильное сотрясение. Даже вмятина на черепе осталась. Стукнули, как только она приземлилась на Землю. Посмотрите, — Христов протянул руку, предлагая «небывалое прикосновение».

— Я верю тебе, мой мальчик, верю. Значит, мы можем спать спокойно. Никаких новых «союзников» ей найти не удалось. И наше дело в относительной безопасности.

— Не совсем. Мне удалось узнать кое-что действительно важное. Лорд Зейн нам не рассказал, что агенты СРС посещали лаборатории на Камне Каасса и выбрались оттуда живыми. Никаких доказательств они не собрали, обдумывают сейчас, что бы сделать. Мне кажется, нелишним было бы проверить там систему безопасности и как можно скорей, пока их агенты вновь не проникли в подземелья.

— Серьёзное обвинение. Всегда считал, что с йонгеями нельзя иметь дело. Чем больше Тёмной Материи властвует в душе, тем сильней она эту душу развращает. Хорошо, завтра же отправлю туда брата Бониати. Пусть лично всё проверит. Ни на кого положиться нельзя! — Дуку презрительно сплюнул, но тут же улыбнулся и невзначай поинтересовался: — Что прям сильное сотрясение? Вмятина? А что ещё? Есть травмы, несовместимые с работой в поле? Насколько это ослабило Матильду?

— Думаю, надолго. Мы можем пока не волноваться. К работе она приступит через пару месяцев, не раньше. Конечно, ноготь на пальце зарастёт быстрей, синяк на скуле сойдёт уже завтра, но с мыслями — полный кавардак. Мой контакт говорит, что она обзывает меня «дураком», грозится покалечить при встрече, а то и убить.

— Прекрасно, мой мальчик. Прекрасно, — развеселился неизвестно чему Дуку. — Тогда самое время привести её сюда. Ко мне.

— То есть как сюда? — онемел Христов. — Как я её приведу? Зачем?

— Пока она не в форме, пока плохо соображает, Матильду можно использовать для блага Инквизиции и всей Галактики. А раз она тебя ненавидит, то и заманить в ловушку не составит для тебя труда, ведь так? Позови её на чистосердечный разговор и предоставь дело в мои руки.

— Я думал, вы отказались от идеи участия Матильды в наших планах, — Джес постарался сдержать дрожь в голосе. — Она только навредит. Зачем, если вы нашли альтернативу для замещения матерчатых пустот в Моту?

— Затем, что завершающий этап эксперимента я бы всё-таки провел.

— Нет! — отпрянул Джес от наставника, надавил на виски пальцами и покрутил их по кругу. — Нет! Что? Зачем? Я не понимаю!

— Затем, мальчик мой, что это наш долг. Нейтрализовать Матильду раз и навсегда, дать миру ещё более идеальное орудие защиты. Если получится. Я сделал ошибку, доверив тебе воспитывать такое сложное создание. Исправлю. Следующее, усовершенствованное существо выпестую сам.

— Матильда не существо! — против воли вырвалось у Христова. — Апатичная, унылая, себялюбивая, но не существо. Она человек. Это негуманно!

— Да? — Дуку склонил голову на бок, с лица его не исчезала издевательская улыбка. — А чего ты так разнервничался? Жалко её? Негуманно или что-то ещё?

Наставник схватил ученика за руку и потянул к себе.

— Что ты от меня скрываешь? — жёстко спросил Дуку, требуя «небывалого прикосновения».

Джес снял блоки и позволил Тёмной Материи учителя пройтись по всем закоулкам контролируемого сознания. Неконтролируемая часть осталась под прочной завесой продуманных психоблоков. Никому и никогда не удавалось их пробить. Даже сам Христов иногда забывал, какая на самом деле он личность — та, что придумана и показушная для учителя, или другая, сидящая глубоко внутри него. Дуку удовлетворённо хмыкнул и отпустил руку.

— Я вас не обманываю, учитель, — спокойней проговорил Христов. — Это не нервы. Фон храма. Вы знаете, насколько слабы мои щиты, Зов слишком силён. Я здесь уже около получаса, начались слабые галлюцинации.

— Тогда спустимся вниз и побеседуем по дороге, — кивнул наставник. — Я заметил волнение в тебе насчет эксперимента. И если жизнь Матильды для тебя не важна, то с чего оно?

— Мне нравится следить за ходом ваших мыслей. Это всегда волнительно — пытаться предугадать ваш следующий шаг. И не уметь сделать этого. Мне казалось, вы вычеркнули проект по родам Матильды навсегда, и тут такая неожиданность.

Мужчины спускались по ступеням вниз, в выкопанные комплексы и лаборатории, в сердце самой Инквизиции. Джес усилил блоки. Теперь фон стал слабым, ему стоило сосредоточиться, чтобы не выдать истинных своих чувств.

— Приятно слышать такую лесть от тебя, Джесси. Возможно, ребёнок Матильды родится мальчиком. И это будет, в самом деле, не существо, а новый и достойный человек, способный объединить все миры, Галактику под общим флагом! Нам очень не повезло, что Императрица была женщиной. Моту в покорности тоже долго не протянет, вот увидишь! Даже с учётом её полной доверчивости и беспрекословного подчинения мне. Но как только Тёмная Материя заполнит её пустоты, так сразу все эти бабские заморочки и истерики выведут Моту из игры. Она станет только мешаться под ногами.

— И что дальше вы планируете сделать с Моту?

— Хочешь, я отдам её тебе в жены? — Дуку остановился и взглянул в глаза Христову. — Наиграешься вдоволь, она ведь копия Матильды. Уж поверь, я научил Моту делать такие вещи, о которых ты даже и не слышал! Как жена она скрасит твои будни. Что ты и в самом деле как кворч? Столько лет без женщины. Помню, когда ты был юн, мне приходилось постоянно следить за твоими проказами да краснеть перед братьями за чрезмерную любвеобильность лучшего ученика.

— Приелось. Не к лицу высокому канцлеру думать о теле, а не о Разуме.

— Плотские утехи с послушной и скромной девушкой совсем не греховны. Их для того Разум и создал. Доставлять удовольствие мужчине.

— Не хочу, — брезгливо мотнул головой Христов. — Мне не нужна такая жена. Я предпочитаю по любви, а не по наставлению учителя. Простите.

— По любви! Джесси, вот ты сейчас говоришь прямо как твоя матушка. Ей тоже необходимо было только по любви. Очень зря! Придёт время, мы подменим дитя Моту на отпрыска Матильды. И, таким образом, ты станешь отцом галактического спасителя.

— Я думаю, это слишком большая честь для меня. Вы заслужили такой титул по праву. Трудом и старанием своим пред Орденом.

— Ты не понял, — мягко, но упорно продолжил свою мысль Дуку. — Это твоя награда, твоё Предназначение. Приведи Матильду ко мне и получишь безграничную власть над миром. Станешь центром.

— А если я не справлюсь?

— Я буду рядом. Всегда рядом. Как наставник, учитель, друг. Мальчик мой, — Дуку приобнял Христова, — мы затеяли благо во имя всего живого в Галактике. И благо это припишут в истории тебе. Приведи свою ученицу, и пусть свершится то, что должно.

— Как? Как я её приведу? Пускай сейчас она не соображает достаточно хорошо, но вы забываете про цепных волколаков рядом. СРС не даст ей разгуливать, пока Матильда в таком плачевном состоянии.

— Есть такие способы, которым разум учеников не может сопротивляться. “Крепость уз нерушимая”. “Ведь одной цепи вы звенья”.

— Мы не слышим с Матильдой друг друга, я вам уже говорил. Наши звенья рассоединились, когда правда всплыла наружу. Думаете, почему она напала на меня тогда, при встрече? Потому что звала на помощь, а я остался глух, — Джес прикрыл глаза, изображая боль. — Матильда винит меня, её право. В общем, не знаю, вряд ли получится.

— Тогда замани её вместе с волколаками к нам. Приоткрой планы Инквизиции. Соври, что только она сможет нам противостоять. Как только Матильда с охраной попадёт сюда, им уже не выбраться. У нас давно всё готово и к встрече с ней, и к логическому завершению эксперимента.

Христов побледнел. Наставник прав, оборона у крепости слишком хороша. Когда Мила попадет сюда, то уже не выберется. Если только… Если только Матильда не выкупит свою безопасность. Найдёт секретный ход Дуку, уничтожит его запасы императорской Материи, вновь станет важной частью гениального плана Инквизиции.

А Джес так надеялся, что Инквизиция оставит ученицу в покое, как только добьётся прорыва! Выходит, зря. Противостояния не избежать. Пока жива Матильда, Дуку не оставит её в покое. Миром решить этот конфликт не удастся. Что же, выход один. Она должна уничтожить Дуку. И самого Христова, если он не найдёт в себе сил противостоять крепости уз с наставником. Да поможем ей Разум! Оставалось только молиться.

Глава 26

Морган лёг в постель и накрылся покрывалом с головой. Впервые в жизни ему не хотелось анализировать происходящее, докапываться до истины. Стала безразлична любая правда. Чихать и на предстоящую операцию, и на прошедшие приключение, и на собственные раны, хотя швы зудели и пульсировали, раздражая тянущей слабой болью. От этого, а может быть, от чего-то другого Морику не хотелось быть даже в собственном теле. Ему вообще больше не хотелось быть. И нет, это не то безнадёжное отчаяние, которое толкает на бездумные попытки свести счёты с жизнью и покончить поскорей с невыносимым бременем существования. Совсем другое. Не умереть, а уснуть, провалиться в бездну забвения. Чтобы не чувствовать. Ничего. Никакой боли, скручивающей тело в тугой узел; тоски, сдавливающей горло и грудь; одиночества, убивающего надежду на радость в готовящихся поворотах судьбы. Всё стало в одночасье несерьёзным, не стоящим целой прожитой жизни. Ни прошлое, ни настоящее, ни уж тем более будущее.

Такое странное состояние не пугало Моргана: на этот счёт ему тоже не хотелось рефлексировать. Острый ум «прикинулся» усталым и отказывался приниматься за какие-либо размышления. Логика оставила катара наедине с непониманием, оттеснила от себя здравый смысл. Морик ощутил в полной мере изнуряющую бесполезность существования. Не важно, что будет дальше, не важно, как повернётся его жизнь. Что ждёт — разжалование ли, может быть, наоборот, повышение. Не интересно. Что скажет дед, когда увидит его, вернувшегося в прайд в одиночестве. Что нового выдумает Клара. Что решит Мурси. Всё ушло на второй план. Морган закрыл глаза и заставил себя уснуть.

Но и сон не принёс успокоения. В нём катар брёл по раскалённой пустыне, а к его спине был привязан гигантский капот от машины, который, словно линза, усиливал во множество раз палящие лучи безжалостного солнца. Они сжигали заживо, припекали кожу, и та беспрестанно чесалась, болела, покрывалась водянистыми пузырями, лопающимися и приносящими с собой волны новых, ещё больших страданий. Но Морган обречён был идти дальше, без Пути и просвета, без надежды на окончание этого бессмысленного путешествия, без возможности сбросить ненужный балласт.

Утром его разбудила Клара. Катар не отреагировал на будильник, хотя не спал примерно с пяти часов. Просто проигнорировал факт того, что пора вставать и завтракать. У него не было ни сил на то, ни желания. И даже когда подруга зашла в егокаюту и заговорила, Морику не представлялось реальным открыть рот и ответить ей. Казалось, и на это в организме нет никаких возможностей. Да и зачем колыхать воздух? Опять глупые разговоры, занимающие большую часть времени в их жизни и ни к чему не приводящие.

— Не нравишься ты мне, — прицокнула Клара, вглядываясь в отсутствующий взгляд друга. — Может быть, заразу какую подцепил при операции? Так и знала, что чем больше хвастаются своим профессионализмом хирурги, тем сильней их некомпетенция! Я принесу сканер и проверю тебя. Не двигайся.

Морган молча закрыл глаза и тяжело вздохнул.

Когда же вернулась Клара, то в руке она держала не только сканер, но и какую-то ампулу, которую и воткнула в руку несопротивляющегося Моргана. И от того, что тот не выказал никакого недовольства и даже не спросил, что это, ещё больше разнервничалась.

— Я в шоке! Не, это неспроста! Не может же быть, чтобы персона жила себе и жила, была бодра и весела, и вдруг в одночасье замолчала, больше не захотела вылезать из кровати? Так не бывает! Может быть, мы открыли новую болезнь? А ну, давай посмотрим!

Медицинский сканер высветил сбивчивые показатели: ничего конкретного и в то же время пугающее множество отклонений. Очень низкое давление и лента из нарушений всевозможных биохимических процессов в организме. Плюс красным замигало настойчивое требование провести доскональную проверку работы мозга. Прибору не понравились слабые импульсы нейронных связей. Что-то указывало на патологию внутри головы катара.

— Офигеть! — медленно прошептала Клара. — И что это значит? Мне придётся всё же сделать тебе лоботомию? Как я проверю, фунциклирует твой мозг или нет? А вдруг, — Дорн приставила ладонь ко рту, боясь произнести страшный диагноз вслух, — вдруг и вправду разжижение!

Морган глубоко вздохнул и через силу из себя выдавил:

— Депрессия.

— А-а-а! — потянула Дорн и сочувственно улыбнулась. — Тебе грустно, да? Фу ты, напугал! Всё из-за капитанши? Потому что она наконец показала своё истинное лицо? А ведь я предупреждала…

— Клара! — застонал, не давая ей договорить, Морган.

Ну, зачем, зачем она пришла? Зачем сидит тут и распотёкивает? Ему так хорошо было. В тишине и одиночестве, в попытках абстрагироваться от мира и тела. Теперь, вот, отвечай на дурацкие вопросы.

— Да я-то что? Всего лишь поддержать хочу. Не переживай, встретишь ещё нормальную женщину. Которая тебя и любить будет, и уважать. Сердечные раны очень хорошо лечатся чаем с травками. Заварить? Как рукой снимет любые любовные недомогания.

— Нет у меня никаких таких недомоганий. Мы с Мурси обоюдно пришли к разрыву. Я её не люблю и не понимаю!

— Ох, как я рада это слышать! Тогда всё гораздо проще. Я знаю, как тебя взбодрить. Раствор глюкозы тоже не лишним был, повторю через пару часов, хотя бы заговорил. Но вот тебе новость, от которой закачаешься! Мы выступим против Лорда Зейна. Ну, того, который Бобби и Коди пытался укокошить. Да-да! Отомстим ему, — Клара привстала со стула и потрясла в воздухе кулаком, грозя невидимому врагу. — Пусть йонгеи знают, что простые смертные не кворчем деланы, тоже могут постоять за себя. Я вот долго на этот счёт размышляла. И знаешь, проводники эти и всякие там лорды с канцлерами, они ведь все друг друга на самом деле избегают. Им приходится действовать в одиночку. Думаешь, почему сестра нашей капитанши никогда на борту не появляется? Дела свои по холофону решают? Потому что они обе боятся. Вдруг одной из них приспичит обогатиться Тёмной Материей за счёт другой. Всегда остаётся шанс, что какой-нибудь держатель Силы посягнет на внутренности «подружки». А у нас, у смертных, такого нет. Поэтому и возможны искренние чувства. Настоящие, а не показушные, как у капитанши. Например, та же дружба. Вот я с тобой дружу и не боюсь, что ты меня придушишь, чтобы забрать мою душу. Это просто невозможно! Наша сила в объединении. Понимаешь? Мы, смертные, очень слабые, но мы можем организовать крупный добровольный альянс. Как, например, СШГ. Вот выгнать бы этих храмовников на отдалённые планетарные системы! Пусть бы они в одном государстве все жили, а мы бы в другом. Вот бы жизнь тогда настала! Сказка.

Морган громко и раздражённо вздохнул. Он вроде бы и понял, о чём говорит подруга, но мозг посчитал это полной чушью. По привычке. Разве Клара говорила когда-нибудь действительно важные вещи? Сейчас она действовала ему на нервы.

— Ой, ладно-ладно. Ты, когда не в духе, становишься таким ворчливым и всем недовольным. Даже рядом находиться неприятно. Просто представь ситуацию в общем плане. На операцию пойдём под командованием коммодора Флинта. И нам даже дадут, в случае успеха, всем повышение и награды. Ну как тебе такая новость?

— Всё равно, — вяло ответил Морган.

— В каком смысле? Во-первых, мы станем героями. И не простыми, а всегалактическими! Во-вторых, ты только представь, сколько нам заплатят! Я смогу купить маме дом и помочь ей начать новую жизнь. Оплатить психотерапевта, чтобы она проработала свои травмы в отношениях с отцом. Это оказывается очень важно! Завершить предыдущие, чтобы начать новые. Ну и в-третьих, мы всей командой, понимаешь, всей командой уйдём из подчинения капитанши!

— Это всё не важно, — так же вяло повторил Морган.

— А, ну да, я забыла про Инквизицию, — прикусила Дорн ноготь на пальце. — Ты же хочешь лично с ней бороться.

— Не хочу.

— В смысле? И это тоже? А как же Галактика в опасности, жизнь смертных? Кто нас защитит, если не ты?

— Галактика всё время в опасности, — раздражённо фыркнул Морган. — Тонет в крови, да никак не потонет. Какая разница, когда она сломается? Сейчас или потом? С помощью Инквизиции или таких, как Мурси?

— Офигеть! Ты что такое говоришь! Тебя капитанша перезагипнотизировала? Или что? Или как?

— Никак, — потерял всякий интерес к разговору Морган. — Уйди и оставь меня в одиночестве. Я хочу спать.

— Ты грубишь!

Морган молча отвернулся к стенке и демонстративно накрыл голову одеялом.

— Ну и подумаешь! Между прочим, пока ты там развлекался, пытаясь умереть от рук капитанши, я тут тоже завела несколько друзей!

Морган не ответил.

— Даже Коди не так раздражает, как эти твои перепады. Ты меня то глупой считаешь и оспариваешь прописные истины, то вообще со мной не разговариваешь, когда я оказываюсь права. А мне это надоело! Обидно, знаешь ли.

Морган не ответил.

— Ну и ладно! Как хочешь!

Рассерженная Клара вышла из его каюты. Морган же остался лежать. Что-то в душе шевельнулось, показалось неправильным, осуждающий внутренний голос вздохнул, но тут же всё потонуло в пучине безразличия. Не важно. Всё не так уж важно.

Он пролежал довольно долго, не двигаясь и убегая от собственных мыслей. Далеко уйти от них не удалось. Как бы ему не хотелось обратного, но стоило признать, что Клара права. Он поступил правильно, как настоящий мужчина, а не какой-то там подкаблучник. Не на помойке Морик выращенный и цену себе знает! Мурси ещё очень пожалеет, что не пошла на компромисс и отказалась от такого лучшего представителя света катарских мужчин! Плакать будет в подушку бессонными ночами. Ей наставник покажется недостойным даже шерстинки Моргана.

К тому же вот Христову она точно не сможет доверять на сто процентов никогда! Потому что он — держатель Силы, а значит, потенциальный враг. По-хорошему, стоит ей, конечно, напомнить об этом. Но не теперь! Теперь ему всё равно на дальнейшую судьбу несостоявшейся нянни. В смертный час, когда предатель воспользуется её доверием и вонзит нож или же обрюхатит её, вспомнит Мурси хорошего и храброго катара, который мог бы стать ей достойным партнёром в жизни. И начнёт горько плакать. Да! Обязательно начнёт. Может, даже уже начала.

Морган всё настраивал и настраивал себя на такие мысли, накручивая обиду до крайней степени. Чувствовать по отношению к себе несправедливость для него стало куда приемлемей, чем беспросветную тьму и пожирающее душу одиночество. Сам же не шелохнулся, а только продолжал пялиться в серую стену, пока его не выдернуло в реальность оповещение по громкой связи об общей боевой готовности.

***

К кораблю прислали транспортный скайтрей регулярных войск. Команда построилась возле выхода, дожидаясь Ванно, который должен был возглавить шествие. Со ступенек, даже не удосужившись спуститься к ним, Мурси помахала всем рукой и произнесла вдохновляющую напутственную речь о компетенции и силе сплочённой команды. Но Морган не запомнил слова. Они пролетели мимо него, как, впрочем, и всё остальное, за короткий промежуток времени, пока катар одевался, шёл на построение, автоматически проверял снаряжение каждого в отряде.

Мелькнуло в сознании едва заметное удивление, что даже Ваццлава снарядили на боевую операцию, но и оно быстро угасло. Ну, пойдёт с ними и ладно. Какая разница? Однако, когда все расселись в служебном транспортнике и тот завибрировал, поднимаясь в верхние слои атмосферы, Морган вдруг уже сильней, чем остальные сегодняшние чувства, ощутил прежнее привычное беспокойство. И, хотя знал заранее, что всё под контролем, тихо поинтересовался у Ванно, так, на всякий случай:

— Что капитан собралась делать, пока нас не будет?

— Я знаю, — тут же ответила рядом сидящая Клара. — Не хотела подслушивать, но она так громко договаривалась о встрече, что мне пришлось! Собралась наращивать себе ноготочки. Офигеть! Я, конечно, всего от неё ожидала, но не до такой же степени! Мы, значит, рискуя жизнью, идём в бой против Лорда и канцлера, а она — в салон красоты! Еще и на шоппинг, небось, потом заскочит.

— Ну, ногти несравненной Леди действительно надо привести в порядок, — с иронией заметил Ваццлав. — Ванно, ты, конечно, извини, но из тебя лекарь никакой. Вот совсем.

— В каком смысле? — нахмурился Морган. — Как это взаимосвязано?

— Ничего такого! — возразил вакуй, пожимая плечами. — Подумаешь, всего одного не хватает! Ванно вон живёт без ногтей всю жизнь, и ему нормально.

— Что у Мурси с пальцами? — заёрзал на сиденье Морган и покосился на дверь.

— Да расслабься, катар, не куёвдись, — усмехнулся Ванно. — В любом случае, поздно уже, сейчас атмосфера Зарекса закончится. Скажу напрямую. Вчера вечерком с ней почирикали, и она как никогда полна решимости боевать! Пока мы будем вести захват Камня Каасса, девчонка как раз отдохнёт к следующему этапу операции. У неё всё спланировано.

— Отдохнуть после таких ранений сеньорите-капитану точно не помешает, — вполне серьёзно вставил Коди. — Даже хорошо, что она не пошла с нами. По секрету, батя практически поседел, когда я переслал ему медицинские отчеты. Пусть хотя бы отоспится.

— Мурси устала? Это не в том смысле, как обычно? — практически запаниковал Морган. — Ванно, ты стартеры вынул из скайтрея?

— Морган, прости, камрад, но ты иногда настолько наивен, что просто убийство лысого в подвале пустым мешком по голове! Стартеры вынуть, придумаешь тоже! И это пока сеньорита-капитан на Зарексе вместе с кораблём? Ну, чудак-человек!

— Я катар!

— Капитан может купить себе целый новый скайтрей, если понадобится, — вполголоса согласился Боббьер.

Морган закрыл лицо руками и практически взвыл. Лучше бы вернулось утреннее безразличие. Он попытался остановить внутренний диалог. Какая ему теперь разница? Тем более что Мурсик на самом деле осталась отдыхать. Лучше, конечно, поскорей разобраться с Лордом и всем этим делом да вернуться. Не приведи Разум, случится что-нибудь непредвиденное. Нет, не влезать в дальнейший план, не высвечиваться, но… Нет! Пусть теперь за всем следит Христов. Они давно повязаны одной нитью, скованы одной цепью. А он, Морган, третий лишний. Прочь, нужно выгнать прочь йонгейку из головы!

— Да не переживай, катар! — подбодрил Ванно. — Никуда девчонка не улетит. У неё с башкой после драки полная беда. Все это заметили.

— Так говоришь, будто до этого сеньорита-капитан блистала адекватностью, — расхохотался Коди.

— Сейчас всё гораздо хуже. Ты не видел её на последнем совещании, а Ванно даже в чувства приводил.

Морган поднял голову и уставился на вакуйя. В каком смысле «приводил в чувства»? Как это он, капрал, правая рука и самый важный помощник, всё пропустил? Так, может быть, это и не Мурси вовсе с ним разговаривала, а её альтер-эго? Но как только всё заживёт, скрасится походом на ноготочки и по магазинам, так вернётся та добрая Мусенька, которая мила его сердцу? И она раскается, полетит на Землю, покажет Моргану, что он для неё очень важен?

Ведь уже было такое! Когда они летели спасать котят на Катарсисе. Как капитан вначале планировала вызвать авианалёт на стан, а потом сама же и ужасалась столь кровавым методам расправы. Тогда ей подмешивали во фрукты седативные аппараты. А может быть, все лекарства, которые принимает Мурси, так сказываются на её способности рационально мыслить? В любом случае, это же совсем другой разговор!

Обидно только, что Морган сам допустил возможность такого недопонимания между ними. Кичился катарским способом построения отношений, поиска компромисса, но из-за своих травм совсем упустил из виду, что и Мурси могла пораниться. И пострадать не меньше, чем он. Что вообще Морган доподлинно узнал о событиях после его пленения? Конкретные факты, выбитые из контекста целостного эпизода? Сам разозлился и не дал ей объясниться! Нет, такая горячность точно не красит «настоящего мужчину», чтобы такой термин, в конце концов, не означал. Нужно всё исправить, переговорить тот разговор по душам!

Воодушевившись, катар принялся проверять свою винтовку. Предстоящий бой показался ему важным как никакой другой в жизни. Он глянул на Клару, внимательно следившую за его мимикой, и приободряющее улыбнулся. Покончат с Зейном, вернутся, и Мурси точно будет как новенькой. То есть как старенькой. То есть будет как надо, да!

***

Мурси маялась без дела и бродила по пустующему кораблю из угла в угол. Конечно, она беспокоилась за каждого в отряде, как и за всю операцию в целом, но понимала, что они полностью готовы встретиться с врагом. Справятся. И это не Флинт поведёт на штурм их за собой, а они поведут Флинта. Наверное, примерно тоже самое чувствует какой-нибудь наставник, выпускающий на первый серьёзный бой своего ученика. И радостно, и тревожно.

Но места себе капитан не находила. Она спустилась в грузовой отсек и попыталась занять себя рассматриванием винтовки из докосмической эры. Это рукоделие не отняло у неё много времени и быстро надоело. Обсудить не с кем, а для себя Мурси давно поняла и устройство оружия, и возможности, и даже решила, что сделает с ней после победы. А в победе почему-то капитан не сомневалась. Она знает главную слабость Дуку, брат Изврат перестал ей казаться каким-то чарующим, странным и сильным противником. Наоборот, воображение слепило из него карикатурного злодея, который и рад был бы не проходить свой Путь, да вот только судьба распорядилась иначе. Мурси даже почувствовала к нему жалость что ли. Возможно, и убивать не придется. Поставит на колени, заставит раскаяться, устроит прилюдное «ата-та-та», да и отпустит с миром.

Капитан ещё немного послонялась по кораблю, потом прилегла на диванчик, попыталась заснуть, но не вышло. Прокралась в медчасть, открыла омником Клары и ещё раз перечитала все отчеты по здоровью Моргана. В очередной раз убедила себя в правильности принятого решения и с тоской предалась воспоминаниям об их близости. Об ощущениях, когда Морик прикасался к ней, о его поцелуях. Постаралась выгнать из головы навязчивые образы и вовремя вспомнила про Кавота. Его приключения наверняка смогут перебить сожаления по несбыточному. Мурси поспешила проверить по паду передвижения брата во грехе.

Оказывается, Кавот давно покинул резиденцию Жовани и успел посетить немало мест. Мурси начала методично проверять все те планеты, какие он навестил. Ничего примечательного: на каждой имелось по два-три монастыря. Возможно, Кавот избавлялся от ненужных братьев, а может, наоборот, рекрутировал новых.

Но вот последняя планета, на какую опустился брат и там остался, очень заинтересовала капитана. Зиост, так именовалась в спейснете данная система, относилась к разряду запрещённых и обозначалась как «пустующий мир». Это автоматически указывало на то, что планета служила в прошлом полем битвы в войне Первородных. А значит (и самое важное в нынешнем обороте событий), в результате гибели множества держателей Силы в одном месте в атмосфере сконцентрировался сильный фон Тёмной Материи.

Когда-то давно Орден Вселенского Разума пытался разгадать тайну сохранившегося на Зиосте храма, найти артефакты живших там цивилизации, потенциальные разработки Первородных, мрачные секреты, погребённые под пеплом войн. Но далеко в своих исследованиях братья во грехе не продвинулись. Безумие покрывало коростой Разум всех смельчаков, кто пытался прикоснуться к таинствам Зиоста. Планету объявили потенциально опасной и поспешили вычеркнуть из космических трасс.

А гляди-ка, Кавот на неё успешно приземлился пару дней назад, в южном полушарии, и маячок так и застыл там. Самое первое и невероятное — его корабль выдержал. Допустим, он обшит никтаином, имеет усиленную проводку, а по приземлению брат Кавот сразу выключил всю электронику. Но куда делся сам? И почему его ловушка для материи, в которой и спрятано отслеживающее устройство, к тому же вполне себе электронное, до сих пор работают? Да и сам Кавот куда делся? Возможно, слухи о концентрации Тёмной Материи в атмосфере преувеличены, но Разум этого мальчишки всё равно не настолько силён, чтобы выдержать. И дело не в том, что он недоделанный йонгей — безусловно, что Кавот, как и брат Жовани, унаследовал генетический изъян своего отца — дело в возрасте. Он физически не смог бы поставить щиты нужной силы.

А значит! Либо Кавот сошёл с ума и бегает по планете, бесцельно паля молнии в небо, либо… Всплыли подсказки, услышанные от Лили: «Биоматериал, который используется для создания ботов или клонов, или Созданных всегда должен быть подвержен излучению Тёмной Материи». Если верить слухам об армии клонов, готовой впитать в себя часть Лорда Варкуса и идти за лидером, именно такое место, как Зиост, подходило для её создания как нельзя лучше.

Мурси набрала Лену, чтобы выяснить, откуда поступал последний звонок Христова. Без труда Френсис пробил координаты, и капитан совсем не удивилась, когда они совпали с планетой Зиост. Значит, это и есть логово Инквизиции. Что же, самое время их навестить, пока всё равно нет никаких вестей от Гидроса или Дэвида по поводу Немезис. Может, это и есть та самая Немезис, только наставник по какой-то причине забыл! А если она ошибается, то в очередной раз спасёт Кавота. Мурси ясно видела зародившуюся между ними связь. Какой она будет и для чего, капитан пока не понимала, но то, что Разум свёл их не в последний раз, ощущала чётко и материально. Их судьбы заплелись слишком тесно, и пока гештальт не закрыт, спасать ей и спасать этого непутёвого и слишком самоуверенного юнца.

Мурси мгновенно стартанула с Зарекса на корабле и очень быстро добралась до точки входа. Как только пространственные ворота были пересечены, омником замигал внешним запросом. Капитан нерешительно нажала на прием.

— Пароль! — потребовал беспристрастный голос.

Мурси опешила. Обычно требовались опознавательные символы, позывной, код, ну или на крайний случай спрашивались имя и фамилия капитана корабля. Но пароль? Это что за херня?

— А я эта, мимо пролетала. Меня позвал на собеседование канцлер Христов, — соврала Мурси. — Позывной «Пророк».

Через некоторое время пришел ответ:

— Прилетайте. Ждём вас у центрального входа в храм, на космодроме.

Мурси в задумчивости почесала кончик носа. На каком космодроме, какого храма? Инквизиция, пользуясь запретом на посещение Зиоста, отстроила защищённый куполом космодром возле стародавнего храма? Выходит, вот как техника Кавота не сгорела. Что же, это только ускоряло события. Сейчас Мурси задаст им жару. Прощай, угроза Инквизиции! Капитан тихонько рассмеялась. Наивные, ждут её. Ага, сейчас, бежит в ловушку — волосы назад. Нет уж. На каждого хитрого йонгея найдётся свой йонгей, а на калечного Первородного сверхмассивный Перерожденный.

Приземлять на планету корабль Мурси, конечно же, не спешила. Она оставила его на обратной стороне тёмной маленькой луны Зиоста и вылетела на скайтрее.

Поверхность, отображаемая на экранах, светилась фиолетовым и выглядела безжизненной. Почва превратилась в пыль, бури возникали сами собой и мчались по меридианам Зиоста, не встречая препятствий. Вспыхивали разряды молний, ударяя по красноватым барханам, разметая осколки прошлого, наверняка бывшего великолепным очертанием некогда процветающей планеты. Вот очередное доказательство противоестественности существования таких, как Мурси. Все держатели Силы несут разрушение и смерть, хаос и забвение. И чем больше Тёмной Материи, тем губительней бездна, открывающаяся руками греховника.

Мурси несколько раз облетела по орбите планету, пока наконец не обнаружила космопорт под гигантским куполом. Технология донельзя напоминала построение городов на родненьком Дромусе. Капитану даже взгрустнулось и подумалось, а не послать ли всё к вакуйевой бабушке и не махнуть ли в любимую кантину для партии в карты. Она дала себе обещание, что, как только расправиться с Дуку и Инквизицией, обязательно почилит в весёлой компании Чбоу и остальных пиратский друзей. А может, даже наведается к биокосмистам, поглядит, как у них идут дела.

Заставленный судами, разными по величине и назначению, космодром подмигивал разноцветными огнями, обозначая свободное посадочное место. Если бы Мурси сейчас пролетала на корабле, то её бы засекли, и в куполе открылась бы брешь, затягивающая внутрь. Капитан хохотнула, глядя, как на плацдарме суетится множество мелких точек. Целая армия братьев во грехе готовится встречать её праздничным парадом. Дудки вам!

Капитан показала в их сторону язык и отлетела на приличное расстояние от храма. Её внимание давно привлекла гигантская постройка, сверху напоминавшая прыщ на теле планеты. Явно искусственный, без защитного купола, берущий начало глубоко под землёй. Он находился в двадцати, а то и тридцати километрах от самого храма. Где-то подобное капитан уже видела, совсем недавно, но припомнить знакомую гигантскую стройку не смогла. Может быть, мимолетно на Зарексе?

Легко проглядывалась зияющая дыра — вход в сооружение. Значит, строили не обычные братья, а могущественные, способные ставить прочные щиты. Вполне возможно, среди них затесался и наставник. Интересно, а он тоже сын Дуку? Из его рассказов Христов столько всего знает о своей матери? Божечки-кошечки! Эта мысль буквально парализовала Мурси, но она быстро откинула от себя ненужные сейчас размышления. Потом, подумает об этом потом, как подвернётся случай. Тем более что до этого случая ей мечом подать.

План созрел молниеносно. Спуститься потихоньку вниз, найти Дукалиса, возможно спящего мирно в своей кроватке, пристыдить его, сломить оборону. Безусловно, он выставит против неё бойцов, сам не пойдёт, побоится. Подмигнуть наставнику, Кавоту, может быть, Шнобби там. И дело в шлеме! Вуаля. Без лишних жертв.

И как подтверждение правильности выбранного Пути никого в округе было не видать. По всему выходило, что на радостную пирушку в её честь собрали вообще всю Инквизицию, вместе взятую, в космопорте. Мурси знала, если скайтрей приземлить в ускоренном режиме и сразу отключить приборы, то и фон не успеет полностью повредить проводку. Если же и сломается, то всегда можно будет найти другой «ничейный» транспорт и прихватизировать его.

Капитан так и сделала, а потом натянула на себя прочный щит и выбралась из машины. Сразу же на её плечи легла тяжким грузом «бесхозная» Тёмная Материя воздуха. Это определённо не Немезис: атмосфера более «жидкая», что ли. Но очень похожа. Мурси обошла по кругу строительный колпак, вырастающий высоко в небо и не менее восьмидесяти метров в диаметре, нашла ступени, ведущие в подземелье, и начала спускаться в темноту. Ещё на Сибел храмовники выработали такой нехитрый способ справиться со свободной Материей. Подземные тоннели, куда она не проскальзывала. Вскоре дышать стало действительно легче, и капитан ослабила щиты, но на всякий случай натянула на себя невидимость.

Давление всё быстрее спадало. Становилось проще двигаться, воздух перестал казался затхлым и густым. Наконец, долгие ступени закончились и ноги Мурси уперлись в пол. Она немного постояла на месте, принюхиваясь, словно зверь, давая глазам привыкнуть к полумраку. Пахло для стройки непривычно. Как будто капитан попала в обычный библиотечный кабинет. Сырость и тонкая примесь плесени на мокрых камнях, старые рукописи, чуток пылевой взвеси, смола дерева. Мурси включила фонарик и посветила перед собой. Широкий и совершенно пустой коридор. Без охраны и видеокамер. Отличное начало! Необходимость в невидимости тоже отпала.

***

Операция по захвату мыловаренного завода на Камне Каасса проходила быстро и без потерь, хотя за увязавшимися следом многочисленными журналистами необходимо было следить глаз да глаз. Они то норовили залезть к мутантам в клетки, то совались в подземелья к ещё более страшным монстрам, то шарились по охраняемым кабинетам.

Отряд разделился. Морган, Ванно и Бобби направились в административное здание, к Зейну. Коди, Клара и Иржи — в нижние тоннели. Ваццлав сразу, как представилась возможность, использовал нейтрализатор «аулов», и он сработал безошибочно, выводя из строя боевого, но не клонированного вакуйя с аугментацией. Коди как заправский лидер, будто рождённый для этого часа, вёл уверенно в подземелья солдат регулярной армии, где почти без промедления они обезвреживали бродивших там чудовищ.

Клара отстала. Она всего лишь на минутку отвлеклась на красивый сталагмит, свисавший с потолка, завернула в какой-то не тот проход, ориентируясь на усиливающийся гул магнитной машины, и уже не смогла найти обратный путь. Запросила координаты у Коди, но никак не получалось разобраться, как сориентироваться по ним в этом лабиринте проходов и тупиков. И вдруг, возвращаясь в очередной раз из заведшего в никуда переулка, она столкнулась лицом к лицу с генетическим страшилищем.

Мутант тоже показался растерянным, отринул от Дорн, но тут же раскрыл свою пасть, полную острых зубов и зарычал, источая зловоние. Клара дрогнула, вытянула дрожащей рукой бластер перед собой, готовая собственноручно заслужить обещанное повышение. Но, когда эта гигантская туша ловко подпрыгнула и оказалась лицом к лицу с медиком, клацнула челюстью прямо возле её носа, бластер так же ловко выпрыгнул из трясущихся рук Клары, а сама она едва сохранила рассудок, приготовившись к смерти. Даже пискнуть не успела по общей связи о возникшей проблеме.

Монстр вновь раскрыл пасть, но вместо рыка издал жалобный визг и упал как подкошенный на Дорн.

— А ну, пошёл вон, злыдня писюкатая, эта сеньорита занята уже! — услышала Клара ворчание, и тело монстра съехало с неё, обмазав перед этим своими вонючими слюнями. — Ну, ты даёшь, сеньорита, я чуть не помер от страха! Ты же ого какой специалист, лично видел, как стреляешь! Прости, прости, что оставил одну. Решил, что моя защита тебе не нужна, — бормотал бледный и действительно перепуганный не на шутку Коди, подавая ей руку. Поднял и прижал к себе крепко-крепко. — Прости, ладно? Моргану не говори, он меня придушит. И сеньорите-капитану, лады? Всё, я теперь тебя из рук не выпущу. Чуть инфаркт за жопу не хватил. Капец какой-то.

Он продолжал бубнить всякие милые глупости, ведя оцепеневшую Клару по коридорам. И руки его действительно слегка подрагивали, были потными, перепачканными кровью, а голос иногда срывался на высокие ноты. От такого искреннего проявления беспокойства на Дорн накатили запоздалые слёзы. И ей совершенно оставалось не понятным, то ли она расчувствовалась, — ведь Морган бы на месте Коди хоть и спас, но отругал бы на чём свет стоит — то ли от пережитого шока. Чудовище же действительно имело громадные размеры, выглядело страшным и кровожадным. И это сейчас в подземельях полно бойцов. Но что чувствовали Бобби и Коди, оставшись наедине с ними, без оружия, голышом?! От этой мысли холодок прошёлся по спине.

— Это такого ты монстра в прошлый раз убил? — тихо спросила Клара. — Он тебя ранил, да? Офигеть!

— Да, неудачно на шип налез. Ой, ладно, сам виноват. Хочешь прикол? Думал тогда, что всё, помирать мне. И, главное, говорю Бобби, чтобы шёл один, данные спасал. А тот ни в какую! Нет, говорит, мы отряд, своих не бросаем! И знаешь, сеньорита? Вот и я тебя не брошу больше никогда! Хочешь ты или нет, мы один отряд, действовать должны вместе.

Клара с благоговением поглядела на него. Хороший он всё же парень, хоть иногда и нудит. И надёжный. Очень хотелось верить в это его «никогда не брошу». Действительно, это не Морган, который живёт сегодняшним днём, одним настроением. А она и впрямь как помешалась на катаре. Взрослый мальчик, пусть уже сам решает свои вопросы. А её вопросы пусть решает Коди. К тому же агент довольно умный, и симпатичный, прислушивается к ней, а ещё Дорн знает способ, как его заставить делать то, что она захочет. Надо только быть поласковей, и он растает. А как Коди её к себе прижал, ух! Ручища-то какие мужицкие, крепкие. Сразу такая сила почувствовалась через броню, такой рельеф, такие мускулы! Вот ему бы бороду побольше отрастить и не хуже наставника капитанши будет выглядеть. А еще без Силы, значит безопасный!

— Коди, а ты умеешь на мечах драться? — зачем-то спросила Клара.

— Немного. Хочешь научиться? Я могу дать пару уроков по основам основ. Лучшего учителя для новичка не найдешь во всей Галактике.

— А дай!

— Замётано, сеньорита! — рассмеялся осчастливленный Коди. — Как вернёмся на корабль, возьмём у старика Ванно мечи, и я тебя перво-наперво научу в устрашающую стойку раскорячиваться. А дальше уж, попросим злобного папочку подсобить. Будем проводить с тобой спарринги. Хотя, конечно, ты обладаешь преимуществом: драться с тобой по-настоящему у меня нет возможности. Я не устою перед сногсшибательной красотой, мы это уже уяснили.

Клара тоже засмеялась и залилась краской, неожиданно для самой себя.

— Сеньорита. Не подумай, что я подкатываю свои кокушки к тебе. От чистого сердца давно хотел сказать, что восхищён. По-настоящему! Как ты ловко-то Ванно взяла в оборот! Мо его бы на такое ни за что не подбила бы. Всё же ты очень талантливая, сеньорита. Талантливая и красивая, из тебя бы вышла первоклассная шпионка. Всё бы СРС расколбасила.

— Да ладно тебе, — смутилась, еще больше краснея, Дорн. — Что, даже талантливей, чем капитанша?

— Пф-ф, смеёшься что ли? Да она и в подметки тебе не годится!

— Врунишка! — застенчиво захихикала Клара.

***

Морган, Ванно и Бобби оставили регулярные войска разбираться с защитными системами, а сами последовали к административному зданию. Крадучись, они обошли пункт слежения, вырубив всю сеть видеокамер, и поспешили вглубь, следуя тонкому обонянию катара. Он уже давно взял след и с точностью мог указать, в какой именно переговорной комнате спрятался враг.

Морган поднял руку вверх, останавливая остальных. Указал на дверь. Ванно кивнул и бесшумно приготовил меч. Все прижались к стене и прислушались.

— Гадкий предатель! Ты за всё ответишь! — слышался тихий, но очень злобный голос канцлера. — Как только брат Изврат узнает, тебе голову оторвут.

— Да расслабься ты, дружок! Что они нам сделают? — хохотнул тихо Зейн. — Я Истинный Лорд. Сейчас врублю ауру Опустошения, и никто отсюда живым не выйдет. Потом в новостях скажут, что регулярные войска сошли с ума, устроили перестрелку на мыловаренном заводе, да не сдюжили. Какие проблемы?

— Я просто не пойму, почему именно сейчас, когда меня сюда послали. Не нравится мне это, ой, не нравится.

— Ладно, научу тебя одной простой истине. Поднимаешь руку, давай, давай, подними повыше, так, молодец, — смешливый голос Зейна стал громче. — А теперь со всей силы опускай вниз и говори: «Серў на то!» Давай, это старинная йонгейская мудрость. Помогает сохранить здравый рассудок и хорошее настроение во все времена. «Серў на то!»

Ванно оскалился и распахнул ногой дверь. Канцлер Бониати в красном одеянии Инквизитора стоял у окна и разглядывал действия регулярных войск во дворе, беспокойно теребя край длинного пояса-бечевки. Он вздрогнул и непонимающе оглядел вакуйя с ног до головы. Зейн же, качавшийся на стуле, задрав ноги на стол, застыл и присвистнул.

— Это твой мутант? — спросил канцлер. — Или охрана?

— Перед тобой Палач! — пафосно проговорил Ванно. — Иду на вы! Готовься к смерти.

— Придётся замараться кровью, — скривился Зейн, бросая на стол информационный кристалл, который он до этого крутил в руке. — Ой, да что, вдвоём одного вакуйя не одолеем?

За спиной Ванно вырос Морган.

— И катара, — менее уверенно добавил лорд.

Из-за угла выглянул Бобби.

— О, зелёный чел! И ты пришел! Привет, привет! Как я рад тебя видеть, дружок! — радостно заулыбался Зейн и посмотрел Бобби в глаза.

Жуткий страх сцепил тисками горло Малыша. Неотвратимый ужас, перед которым он казался самому себе очень маленьким и слабым, беззащитным зверьком. Но отвести взгляда Бобби не мог. Что-то манящее в неминуемой смерти приковывало к себе. Аура! Вот ты какая. Твилекк зашептал выученную у Моргана защитную молитву: «Здесь и сейчас, здесь и сейчас». Это всё ненастоящее, не его чувства! Он вытянул бластер и направил на Зейна.

— Как жаль, — вздохнул Лорд и обнажил меч.

Он первым напал на Ванно. Их оружие схлестнулось со звоном. Канцлер кинулся к выходу, но ему перегородил путь Морган и Бобби. Бониати тоже достал меч. Катар оскалился, отдал винтовку Малышу и закатил рукава на куртке.

— Ты же не пойдёшь голыми руками… — недоумённо отшатнулся канцлер.

— А я психический, моя кукушка давно отлетела, — стараясь придать безумия голосу, ответил Морган и набросился на противника.

От неожиданности Бониати выронил меч, но, изворачиваясь от смертоносных клыков катара, попытался опять притянуть его к себе психосилой. Бобби схватил выпавшее оружие и выбежал из зала, а там выбросил его как можно дальше. Вернулся. К тому моменту, красная одежда на канцлере уже превратилась в лоскуты, но сам он довольно лихо отбивался от Моргана, швыряя того психосилой об стены.

Но каждый раз капрал быстро вставал на ноги и одним прыжком оказывался вновь рядом, полосовал острыми когтями безоружного канцлера. Наконец, придавил собой тело Бониати к полу, но пропустил удар и получил кулаком в ухо, зато сам успел укусить в район шеи. Тугой узкий воротник инквизиторского одеяния был особенно усилен, поэтому прокусить его с первого раза не получилось. Канцлер воспользовался ногой и ударил катара по промежности, и сам же взвыл, так как голень прошлась по одному из самых защищённых мест брони. Бобби не растерялся, схватил огромную дорогую вазу и шарахнул ею по голове Бониати, как только капрал свалился от удара с неприятеля. И пока Бониати жмурился и стонал, передал Моргану блокирующие браслеты.

Как только канцлера обезвредили, Морган сплюнул кровью и посмотрел на Ванно с Зейном. Те увлеклись своей битвой. По их лицам было видно, что оба они довольны дракой и друг другом. Лорд, смеясь, прыгал как лягуха и, шутя, парировал выверенные удары Ванно. Вакуй же сосредоточенно бился, наслаждаясь сильным соперником. На телах обоих кровоточили неглубокие порезы.

— Сдавайся! — бросил Морган. — Тебе против нас не выстоять.

— Да конечно, — хохотнул Зейн, запрыгивая на стол. Он поднял руку вверх и направил молнию в катара. Морган увернулся. Зато Ванно воспользовался шансом и рубанул наотмашь по этой самой руке. — Ай! Нечестно! Трое на одного!

— Сдавайся! — повторил Морган и достал еще одни блокираторы. — Пока есть на что цеплять эти приспособления.

На полу застонал канцлер.

— Зейн, сдавайся. Нас предали, неужели ты не понял этого! Брат Изврат нас слил.

— Именно, — кивнул Ванно, приставляя конец своего меча к горлу лорда. — Вас заказал мне Дуку.

— Брешешь, тогда бы ты меня убил, — скорчился от боли и досады Зейн. — На кого вы работаете? На СРС?

— На СШГ мы работаем, — ответил Морган, пока Ванно опять не сморозил какую-нибудь чушь. — И мы гарантируем тебе безопасность, если выступишь на суде.

— Я всё расскажу и даже предоставлю доказательства, — Зейн перевёл взгляд на инфокристалл, — если вы меня потом депортируете в Империю и наказание проходить я буду там.

— Ах ты, предатель! — выкрикнул канцлер.

— Чувак, мне только что отрубили конечность, какие у меня варианты? — рассмеялся Зейн, которого по внешнему виду вообще не заботил озвученный им только что факт. Он сел на стол и протянул оставшуюся целой руку. — Арестовывайте. И перебинтуйте, что ли, а то я сейчас от потери крови скопычусь. Вы как не родные! Зелёненький, я же к тебе всегда хорошо относился. Мы даже стали с тобой близки, помнишь, как лежали вдвоём, голышом… У тебя хоть совесть имеется? Поможешь?

— Вначале наручники, а потом помощь. Обещаю, тебе не будет больно, — кивнул Малыш. — Я помню добро и всегда оплачиваю свои долги.

***

Мурси уже точно поняла, что это стройка сверхмогучего оружия, но пока оставалось загадкой, какое именно действие у него и, вообще, зачем возводить столь громоздкое нечто. И эта тайна не давала ей покоя. Окружающий сюрреализм напоминал комиксы про «космических мишек» и их планетодробильные установки.

Наконец, капитан добрела до рабочего кабинета. Она посветила на стеллажи с рукописями и книгами, на электронные массивы данных, которые перемигивались, словно омником, синими огоньками, на платяной шкаф. Выхватила лучом фонаря широкий стол и подошла к нему ближе. На его поверхности ворохом лежали чертежи. Догадка оказалась верна. Оружие, способное уничтожать целые планеты! Мурси замутило, и она пошатнулась, хватаясь руками за кромку стола. Неожиданно почувствовала, как чьи-то теплые пальцы сжали её локоть, сильные руки потянули к себе, выхватывая фонарик и отключая его.

— Ты какого греха сюда припёрлась! — прохрипел на ухо Христов. — Совсем сображалка поломалась?

— Наставник, до инфаркта доведёте, — икнула со страху Мурси.

— Я тебя? — зло ответил Джес, крепче сжимая её локоть. — Я тебе сказал, куда лететь! Подальше отсюда! Ты… Нет, у меня нет слов, просто! Это нонсенс.

— А я подумала, что это и есть Немезис. Совсем не ожидала вас тут увидеть, — пролепетала Мурси, сама не понимая, почему опять избрала такую тактику общения с наставником.

— Быстро, сюда, — рванул на себя Джес, запихнул её в шкаф и заслонил собой.

Мурси неосознанно, как бывало в детстве, обхватила Христова за талию и прижалась, замирая, словно маленький кворчонок, прячущийся от хищника. Сердце наставника билось ей прямо в ухо. Пахло детством: монастырской одеждой, постным хлебом, молоком и фруктами. Так всегда пах наставник. Капитан с блаженством уткнулась носом в грудь Христову и прикрыла глаза. Были эти радостные моменты в её детстве, были! В погоне за развенчиванием мифа о «роли мужчины в жизни девочки» они совсем стёрлись из памяти. Но нет, не всегда их с наставником связывала антипатия. Иногда они и обнимались вот так, и утешал он её, посадив на колени, и ласково журил, прижимая к себе как самое ценное в Галактике.

На затылок упала горячая ладонь Христова, стискивающая пальцами шею, сдавливающая, как будто и сам он неожиданно испугался, что непослушная ученица ускользнёт из этих вынужденных объятий. А может быть, учитель просто отчаянно желал её придушить.

В помещении вспыхнул свет. Несколько людей зашли в комнату и принялись её осматривать.

— Пусто, — наконец крикнул один из них во входной проём, и свет вновь погас.

— Наставник! — зашептала Мурси, задрав голову и отказываясь разжимать тиски интимной близости. — У вас тут гнездо?

— Что? Мила, — по-доброму усмехнулся Христов, — сейчас же села в свой скайтрей и улетела, поняла! Надеюсь, он хотя бы не поврежден?

— Но, наставник, я уже прилетела! — начала спорить Мурси. — Меня привёл сюда Вселенский Разум. Как вы всегда учили, холистифически!

— Холистически, — автоматом поправил её Христов, но тут же мотнул головой, сосредотачиваясь на главной цели. — Не время полагаться на наитие! Ты должна действовать обдуманно, взвешивая каждый свой шаг.

— Ну, дык, я одним глазком попялюсь и улечу. Чё вы тут делаете, а?

— Мила, мы не готовы ещё выступить против Дуку открыто!

— Я готова! Вы в меня шо, совсем не верите? А вот ваш Морган верит, между прочим!

— Причём тут твой капрал? Я ещё не готов, понимаешь? Соберись, всё очень серьёзно, — наставник с силой расцепил замок из её рук и, взяв их в свои ладони, прижал к груди, словно согревая. Сам же смотрел в глаза, а голос его звучал очень убедительно и действовал на капитана гипнотизирующе. — Гордыня ослепила тебя. Не позволяй ей погубить наше дело. Отринь тщеславие, очисть Разум от дурманящего влияния себялюбия. Поезжай обратно, пока греховные мысли о вседопущенности не привели боевые установки этого храма в действие. Если только Дуку узнает, что ты и в самом деле приземлилась, я боюсь даже представить, что тогда последует.

— Небывалое прикосновение, — тихо выпалила Мурси, замирая от страха. — Я хочу небывалого прикосновения с вами. Мне нужно знать правду.

— Нет, не сейчас, — завертел головой Христов, отворачиваясь и раскрывая двери шкафа.

Он потащил Мурси за локоть обратно по коридорам, зная точно дорогу и прекрасно ориентируясь в темноте.

— Ну почему! Я имею право! — пыталась оспорить Мурси.

— В храме Дуку. Толк от «прикосновения», если я не сниму блоки?

— Так снимите!

— Я тебе говорю, здесь Дуку, я не могу!

— Дуку! — брезгливо поморщилась Мурси и начала упираться. Они остановились посреди широкой залы. — Почему вы его так боитесь? Да я одной пяткой победю, вот увидите! Это не гордыня, это знания. У него много секретиков от нас всех, но мне удалось всё вызнать. Как там было в кодексе…

— Замолчи! Ты ничего не понимаешь. Обратно, на Зарекс, ищи, что тебе было велено, — толкнул в спину наставник, тут же схватил крепко на этот раз за плечо и потянул вперёд за собой.

— Но зачем мы всё время убегаем и оттягиваемнеизбежное! — принялась канючить капитан, однако следуя покорно за Христовым. — Я уже здесь, вы это понимаете? Моё Предназначение убить Дуку. Так давайте сделаем это!

— Вот упрямая! Матильда! Вначале найди Немезис, не дай Дуку оживить клонов, не дай ему возможности взять контроль над Созданными!

— Но вместе, мы с вами…

— Так, — окончательно разозлился Христов. Он чётко, холодно и надменно произнёс: — Будь хорошей девочкой, доверься мне.

— Опять! — тут же вспыхнула, разозлившись, Мурси. — Ты же знаешь, что на меня не действуют твои зомбо-слова!

— Я прекрасно знаю, как на тебя действуют эти слова! — твёрдо начал Христов. — Впрочем, поздно…

Учитель не закончил фразу. Свет вспыхнул, на секунду ослепляя обоих. С высоких ступеней спускался сам Дуку.

— Браво, мой мальчик, браво! А говорил, не получится. Упирается? Не хочет столкнуться лицом к лицу с судьбой? Ну, тащи, тащи её сюда, — Дуку покрутил в руках блокирующий ошейник. — Матильду заждалось украшение любой девушки.

— Если можешь, беги, — шепнул Христов, отпуская её плечо.

— Хватит меня поучать! — сердито топнула ногой Мурси, повернув к наставнику голову и выражая по-детски негодование. — Я взрослая тетя уже!

— Так-так, — ухмыльнулся своей изящной улыбкой брат Изврат. — Ученица действительно не хочет слушаться наставника. Самый большой грех во Вселенной. Бесстыжая! Впрочем, что от тебя еще ожидать? Джес, мальчик мой, веди её сюда. Ко мне.

— Плохо оплачивает наставнику тот, кто навечно остаётся учеником, — отчеканила Мурси, глядя в лицо кровному врагу. — Но тебе ведь это незнакомо, не так ли? У тебя ведь никогда не было наставника, граф Дуку? Или лучше называть тебя Дукалис? А?

— Что? — помрачнел Изврат и остановился на полушаге. — Ты меня с кем-то путаешь!

— А, видимо, моему драгоценному наставнику ты правды не сказал. Он тоже твой сын? Как и Кавот, и Жовани, и еще миллионы других йонгеев, внедрённых в Орден под видом простых проводников? Как долго ты собирался скрывать эту тайну?

— Я йонгей? — в ужасе отшатнулся от капитана Христов.

— Добро пожаловать в мой мир, наставник, — злорадно оскалилась Мурси. — Как вам там, на вершине моральных устоев? Не мёрзнете больше? Норм себя чувствуете? Всё прекрасно?

— Не слушай её, Джес, — выкрикнул Дуку, сбегая по ступеням. — Это ложь! Лживая тварь, греховное отродье…

— О, нет, стой на месте! — пригрозила Мурси, направляя на него руку. — Думал, если сменишь внешность, то уже никто и не узнает правды?

Дуку остановился и прикрыл глаза. Он сделал глубокий вдох и когда заговорил, то голос его зазвучал уверенно и спокойно:

— Джеси, мальчик мой, не нужно тянуться к ножнам. Неужели ты веришь дочери греха, а не мне, своему благодетелю? Ты не мой сын! Это гнусная ложь и провокация. Посадим тварюгу в клетку, а после, если хочешь, проведём тест на ДНК, сам сравнишь наши данные…

— Ну да, это я тупанула, — хохотнула капитан, освобождая свой меч. — Слишком уж Христов красив, по сравнению с тобой. Да и вообще, всегда умел сопротивляться моим аурам. Для него было раз плюнуть поставить на них блок, в отличие от того же Гидроса. Скажи честно, зассал меня сам воспитывать, да?

— Я йонгей? — опять повторил Христов, тоже обнажая меч и перебрасывая взгляд, полный непонимания, с Дуку на Мурси. — Я ведь чувствовал это. Ответьте мне, мастер!

— Да какая разница? Йонгей или нет! Поймай мне её!

— Нет, вначале расскажите правду! Кем приходилась вам моя мать? Откуда вы знаете столько подробностей о её жизни?

— Я тебе не мальчик на побегушках! — изменился в лице Дуку.

Голос его похолодел, слова теперь отдавались у каждого из собравшихся кислотой во рту, Тёмная Материя внутри ответила неоспоримым ужасом, рождая чёрную дыру в душе, сотканную из пустоты. Капитана прошиб озноб. Противник больше не выглядел жалким. Из-под изящных бровей на неё смотрели тёмные умные глаза. Дуку плавно поднял руку, но не чтобы атаковать, он едва заметно пошевелил указательным пальцем и, словно отливая острую сталь, отчеканил:

— Повинуйся дракону Сибел!

Мурси вздрогнула и оглянулась на своего наставника. Тот замер с мечом в руке, его зрачки расширились, на лице застыла маска неподдельного страха.

— Повинуйся дракону Сибел! — повторил глубоким властным голосом Дуку. — Приведи девчонку!

Словно робот, Христов полностью развернулся в сторону капитана. Натужно, сопротивляясь самому себе, он занёс меч. Руки его, казалось, действовали отдельно от Разума и дрожали от перенапряжения. На лбу выступили крупные капли пота и покатились по красивому, но усталому лицу. Мурси почувствовала жуткую внутреннюю боль, разбивающую психосильную систему наставника, и попятилась.

— Нет, учитель, нет, — зашептала она, не веря своим глазам. — Вы же не предадите меня снова?

Но Христов выдвинулся ей навстречу. Как неповоротливый космический крейсер, меняющий траекторию, как раненый зверь, на последнем издыхании пытающийся нанести удар по убийце, как биоробот, получивший противоречивый приказ.

— Ах ты тварь! — возмутилась Мурси и направила в Дуку заряд такой силы, какую только смогла сосредоточить на кончиках пальцев, одновременно замахиваясь мечом другой рукой.

Молния полыхнула, но сменила линию пути и улетела в стену, поглощённая панелью из фокусирующего кристалла. Только сейчас Мурси заметила, что все стены храма обшиты такими вот вставками, очень похожими на те, какие украшали комнату-ловушку от Верненна.

— В храме запрещено пользоваться Силой, ты не знала? — изогнул удивлённо бровь брат Изврат. — Я думал, ты принесла с собой оружие с Земли. Нет? Его тебе не дала мелочная Лиля? Ты что, действительно пришла только с этим?

Он играючи вырвал психосилой меч из рук Мурси и расхохотался. Но без его надзора Христов тоже остановился и глубоко, громко задышал, пытаясь справиться с удушьем. Дуку опять направил на него руку и посмотрел пронзительно.

— Склонись перед драконом Сибел!

— Не надо, наставник, — хрипло прошептал Джес, падая на колени. — Я…не… против… вас… Не подведу…

— Изверг, — взвизгнула Мурси и попыталась отшвырнуть Дуку от своего учителя, но он только едва заметно пошатнулся.

Дуку больше не смеялся, но очень презрительно и искусственно сладко улыбнулся, а из-за всех углов и дверей стали появляться бесчисленные братья во грехе, вооружённые пиками и другими странными приспособлениями. Один из них, самый ближний, замахнулся энергетическим кнутом, и тот с громким щелчком прошёлся по спине Мурси. Она пригнулась от неожиданности и боли, разозлилась, начала гневаться, но другой брат сбил зарождающиеся опасные эмоции следующей порцией боли от ещё одного удара, на этот раз по ногам.

— Нет! — выкрикнул Христов и психосилой толкнул Мурси в спину, отчего она упала и проехалась лицом по полу. Джес встал, часто дыша, ткнул острием меча капитану в район затылка и угрожающе произнёс: — Усмири свой гнев! Как только мне разрешит учитель, я преподам тебе очередной урок!

— Правильно, мой мальчик, правильно, — ободряюще кивнул Дуку, дошёл до Мурси, склонился и защёлкнул на её тонкой шее блокиратор. — Вот к чему приводит излишняя самоуверенность. Твоя аура больше никому не навредит, — Дуку обратился к Христову: — Веди эту отрыжку бездны в лабораторию. А я подготовлю Моту.

— Вы собрались прямо сейчас проводить эксперимент? — невинно поинтересовался Христов, с излишним усердием подтягивая капитана за ухо к себе в попытке отодрать от пола.

Мурси всхлипнула и уставилась полными обиды глазами на своего наставника. Но не прочла в его образе ни капли сочувствия.

— А чего нам ждать? Мы и так выбились по срокам на десяток лет. Давно пора это сделать.

— Хорошо, наставник, — кивнул Джес и перехватил свою ученицу за ошейник. Тоже как будто бы с наслаждением оттягивая его, заставляя сдавливать трахею. На глазах капитана выступили слёзы удушья.

Христов вновь повёл Мурси, таща за ошейник, но теперь не как нежданного гостя, а как пленницу. Их сопровождало множество братьев во грехе, зорко следя за обоими. Наставник довёл капитана до одной из лабораторий, что прятались за стеклянными большими окнами. Внутреннее убранство не сулило Мурси ничего хорошего. Два обитых мягкой кожей ложа, поставленные в вертикальное положение, со множеством ремней для крепления «жертвы». Видимо, чтобы «отдыхать» было сподручней. С потолка свисал шар, напоминающий дискотечный стробоскоп, из мелких, соединённых между собой проволокой проводящих кристаллов. Судя по тёмным разводам на обивке лежаков, эксперименты уже проводились и не всегда успешно.

Христов больно сжал капитана за шею поверх ошейника и со злостью впихнул в помещение. Братья остались в коридоре. Наставник наклонился ниже и горячо зашептал на ухо:

— Я привяжу тебя не сильно. Выберешься, выбьешь из моих рук меч, возьмёшь Моту в заложники и попробуешь пробиться боем. Поняла?

— Да послушай же меня, наставник! — зашептала в ответ и Мурси. — Я убью Дуку, и дело с концом! Мы вдвоём что, не справимся? Вы сильный и могущественный йонгей! Я вас за пять минут сейчас научу создавать ауры…

— Мила! Ты опять проспала весь сегодняшний урок? Я не могу его убить. Физически!

— Можете! — категорично возразила Мурси. — Я же научилась сопротивляться вашим наставлениям. Хватит быть чьим-то учеником! Освободитесь.

— Наивная, глупая дитя, — жалостливо улыбнулся Христов. — Иногда мне кажется, ещё и умом скорбная. Ни я, ни ты, никто другой не способен пойти против учителя. Это иллюзия. Пообещай, поклянись, что убьёшь и меня, если потребуется. Я даю на то своё повеление.

— Да зачем! Какой же вы упрямец! Вам надо посопротивляться только некоторое время, а потом аура Дуку сломается и мы укокошим его в один присест! Он калечный!

— А ты думаешь, убьёшь Дуку и всё? Инквизиции конец? Его дело обязательно доведут до конца, а это грозит краху всей Галактики. Он твой кровный враг, но личный, постигни истину, наконец! А я хочу быть уверенным, что ты расправишься с другим врагом. Общественным. Неужели не поняла до сих пор? И пока есть запасы Имперской материи, нам всем угрожает армия клонов, к которой позже присоединится вся императорская рать. Убрав сейчас Дуку, ты только оттянешь неизбежный конец. Но пройдёт ещё с десяток лет, и кто-то обязательно захочет занять его место. Неужели ты хочешь каждый раз проходить это снова и снова? А если через двадцать лет меня уже не будет в живых? Кто подсобит тебе? Шериф болен, недолго протянет. Ты подумала об этом?

— Вот как? — вытянулось лицо у капитана. — Как это вас не станет? Вы вечны, разве нет? А как же Дукалис?

— Да делай с ним, что хочешь! Но вначале загони его в безвыходное положение. Раненый зверь всегда кусает, но часто промахивается. Не оставляй ему шанса навредить себе. И сосредоточься на главной задаче. Разрушь Орден до основания, уничтожь Инквизицию и её последователей. Только так мы победим по-настоящему. Я думал, ты уже давно поняла свою задачу. Чётко же обозначил в первом сообщении, кто именно тебя покарает.

— Я подумала, вы тогда разозлились насчёт того, что вас отстранили из Совета из-за меня, — обиженно пролепетала Мурси.

— Что? — усмехнулся Джес. — При чём тут вообще ты? Из Совета меня убрали, чтобы освободить место Дуку и Кондрату. Но ладно, хватит споров. Ты поняла? Бери Моту в заложницы и вперёд. Если потребуется, то убей её.

— Я не буду убивать невинных клонов! — возразила возмущённо Мурси. — Этого еще не хватало!

— А наставник твой говорит, что будешь, — проскрежетал Христов. — Хватит вечно мне перечить…

Их прервали. Дверь отворилась, и на пороге появился Дуку, потерявший в закоулках подполья своё хорошее настроение.

***

Дуку проводил взглядом процессию. Он не доверял своему ученику на сто процентов, тем более после того, как тот неожиданно узнал некоторые секреты, какие не предназначались ни для чьих ушей, поэтому кивнул охране, чтобы те сопровождали их. Но в целом всё для основателя Ордена Вселенского Разума сложилось неплохо. Остальные члены их тайного объединения не слышали пустой болтовни этой безмозглой девчонки. Да и сам Джеси, по всей видимости, не слишком ей поверил.

Интересно, Христов действительно заманил её в ловушку или эта дура на самом деле припёрлась к ним без огнестрельного оружия? Нет. Не могла она настолько сильно повредить голову. У неё просто нет никаких других средств против Инквизиции. И надо отдать должное ученику, он и впрямь старается изо всех сил. Зря только Дуку испугался неповиновения и применил гипноз. Ведь Джеси и вправду мог вытащить меч, чтобы приструнить непутёвую ученицу, а не для того, чтобы напасть на него.

Ну а теперь, когда маленький ученик узнал, что обладает йонгейской силой, можно будет обернуть это на благо всеобщему счастью. Дать бедному мальчику подачку в виде «великого преодоления». Все воспитанники монастырей рады превозмогать греховные мысли, заложенные самой природой. Тем более такой послушный и ретивый, как Христов. Как же он возвысится в собственных глазах, когда наставник подтолкнёт его к такой простой мысли. Тщеславие и гордыня совсем незаметна, когда рядится в платье добродетели.

Дуку улыбнулся коварным замыслам и открыл дверь в маленькую келью.

— Дитя моё, я тебя не разбудил? — ласково спросил он, глядя на сонное лицо Моту.

— Нет, что вы, — поспешно поднялась с кровати девушка и припала на колени. — Я просто не ждала вас после вечернего визита. Но с радостью доставлю наслаждение еще раз.

— Я не за этим пришёл, радость моя, — мягко проговорил Дуку, подходя к Моту, и приподнял её подбородок рукой. Он внимательно вгляделся в застывшее страхом лицо клона перерождённой. Пожалуй, ей стоит немного похудеть. Волосы придётся, наверное, отрезать. В остальном же никаких отличий. — Одевайся, тебя ждет Предназначение.

— Конечно, мой повелитель, — склонила голову Моту и тут же поспешила облачиться в свой длинный бесшовный саван. — Я жду этого с момента своего появления на свет.

Дуку уже разворачивался к выходу, когда его наручный холофон завибрировал. Потом ещё один раз, и ещё. Кто же настолько бесстрашный, что настойчиво хочет его слышать? Дуку открыл и от удивления замер на месте. Все сообщения и звонки от разных источников. Но их объединяло одно — это были новостные издания. И как под копирку они хотели знать, что думает Основатель Ордена Вселенского Разума насчёт канцлера и лорда йонгеев, выращивающих на искусственном спутнике столицы СШГ запрещённых генномодифицированных мутантов.

Дуку выругался. Повернулся к Моту, которая тут же сжалась от его злобного взгляда.

— Я передумал, — мрачно произнес он. — Но будь готова. Через день это случится. А сейчас у меня дела.

Изврат поспешил в лабораторию. Подходя к дверям, которые охранялись конвоем братьев, он на всякий случай поставил блокировку, чтобы его ученик не заметил приближения. Вгляделся в стеклянное окно. Христов опять спорил с ученицей. Выглядел он рассерженным, а она, как всегда, кривлялась и гримасничала. Нет, определённо у этих двоих такая взаимная неприязнь, что опасаться подлога со стороны ученика вовсе не стоит. Он зашёл в комнату.

— Что ты сделала с Камнем Каасса? Признавайся, твоих рук дело?

— В смысле? Ты крышей потёк, дядя? Или тоже проспал сегодняшний урок? — огрызнулась Мурси. — А где мой клон? Покежь, интересно жи!

— Мила, придержи язык! — зашипел на неё Христов и больно наступил на ногу.

— В любом случае мне придётся созывать пресс-конференцию. Но это только оттянет твой конец. Эй, вы! Отведите нашу дамочку в покои, к остальным пленным, — крикнул Дуку охране. — Только в отдельную камеру, поняли?

Мурси подхватили под руки и поволокли куда-то дальше. Джес проводил её долгим, но равнодушным взглядом и перевёл его на учителя. В голове Христова уже начал вырисовываться очередной план побега. Не проговорённые внутренним диалогом мысли формировались по привычке в «знаю».

— Наставник, я вам нужен для пресс-конференции? — спросил он, изображая робость.

— Что такое, мальчик мой? — слабо улыбнулся Дуку. — Что тебя гложет? Мне ты можешь открыться и поведать что угодно.

— Я только хотел вас попросить кое о чём. Я хотел бы… Вы были правы, — Христов зажмурился и принялся каяться, падая на колени. — Вы были всегда правы! Меня преследуют греховные мысли о своей ученице! Дозволено ли мне наказать её как подобает?

— Вот как? — чуть не подавился собственным смехом Дуку. — Я же предлагал Моту. Без проблем и безопасно.

— Моту всего лишь клон, к тому же она покорна. Нет в этом мне никакой радости! — ещё горше занялся самобичеванием Христов. — А я… Теперь-то понимаю, йонгейская кровь играет свои мотивы. Я грешен, мысли мои об одном только. Сломить дух Матильды, отомстить за побег, заставить уважать наставника Силой. Вот что я ищу. Отмщения!

— Что же, милый, конечно, — снисходительно улыбнулся Дуку. — Но потом долгое покаяние. И смотри, чтобы не забеременела!

— Этого не будет, — согласно кивнул Христов. — Матильда умрёт от своего Предназначения.

Глава 27

Мурси повиновалась конвоирам, шла, не останавливаясь, стараясь особо не разглядывать окружение, однако повороты считать не забывала. Память выстраивала в голове чёткую проекцию подземелья. После пригодится, когда замаячит впереди свобода и потребуется срочная самоэвакуация.

Но, невзирая на примерное поведение, её охрана всё равно старалась лишний раз поддеть, подтолкнуть, сказать грубое слово. В такие моменты мозг накрывала темнота, подменяя настоящее картинками из прошлого. От этого капитан то и дело вздрагивала и пригибалась, ждала невидимого удара. Ей казалось, что в спину вот-вот полетят камни. Как в детстве, она была опять окружена враждебными братьями, которые чувствовали безнаказанность и старались поскорей отомстить за всё, пока «отрыжка бездны» не освободилась и не дала сдачи.

«Изгой», «юродивая», «дочь греха». Интересно, как сейчас ощущает себя наставник? Его мир перевернулся в одно мгновение с ног на голову. Мурси злорадно улыбнулась, получила закономерный ответ на эмоцию в виде небольшого разряда от ошейника и тут же осадила свои душевные порывы. Да, чувство справедливости и воздаяния пока играют в ней яркими красками, но уже скоро им на смену придёт опустошение. Нет в мести никакой радости. Так уже было, когда капитан с Ванно настигли Бакича и Локича. Бывшие учителя молили о пощаде, просили о снисхождении, апеллировали к справедливости. Они всего лишь действовали как орудие в руках наставников. И никто из них на самом деле не желал ей зла. Мурси тогда осталась глуха к этим просьбам. Считала, что, уничтожив их, сотрёт из памяти и прошлое, утолит свою боль. Как же она ошибалась! И сейчас Христов проходит тот же слом, испытывает ту же боль, ощущает себя потерянным и преданным самим Вселенским Разумом. Такого капитан не желала никому, даже Дуку, кровному своему врагу.

Мурси втолкнули в маленькую тесную камеру. Она была сделана из камня, пахла сыростью, а воздух веял кладбищенским холодом. Единственное открытое пространство вместо одной из стен служило и источником света, и вентиляцией. Периметр его оббивал косяк, выкованный, по видимости, из никтаина. Небольшие металлические воронки, густо усеянные и по ширине, и по высоте, источали энергетические лучи, создавая надёжную решётку. Даже дверь состояла из такой вот никтаиновой рамки с электрическими прутьями. Возможно, Мурси удастся каким-нибудь образом выломать хоть один из подающих устройств и протиснуться в узкий зазор.

Место заточения воздействовало на капитана удушающе. Но не из-за нехватки кислорода. Каменные стены давили на мозг, казались подвижными, тянущимися друг к другу, а сама камера — ловушкой. Мурси в нерешительности застыла у порога, слыша издевательский смех двух оставшихся охранять её братьев. Древний страх полез из глубин нутра и скрутил живот в приступе тошноты. Голова закружилась. Но не могла же в полу тюрьмы для особо важных пленных и в самом деле иметься расселина или провал? Это же явно бред воспалённого сознания!

Мурси глубоко вздохнула и шагнула к единственной мебели — узкой, подвешенной на цепях доске. Видимо, она должна была служить чем-то вроде спального места. Капитан присела на её угол и внимательней оглядела комнатушку. Нет, кроме голых стен, рассматривать тут решительно нечего. Почему-то в голове у Мурси всплыл совершенно неуместный вопрос. А что она будет делать, если ей, не приведи Разум, захочется в туалет? В себе всё носить? Хотя, это может стать поводом к первому шагу для побега. Позвать охрану, прикинуться больной дизентерией, пригрозить испортить воздух, ну, а дальше как карта ляжет.

В любом случае уж Кавот обязательно придёт, чтобы присоединиться к остальным братьям. Он не упустит возможности высказать ей своё фирменное «фи». А может быть, наоборот, Жовани удалось его обработать как следует, и ростки добродетели, что были посажены проповедями отступника, уже не только взошли в душе молодого йонгея, но и проросли, укоренились. А как он появится, там уж капитан попытается сыграть на его пороках, безжалостно растаптывая благие начинания. Пусть лучше Кавот в юности намотает себе на ус, что доброта и инициатива больно бьёт по голове самого доброго и инициативного. К чему лелеять в сердце такие глупости? Вот наполучает шишек, как Мурси когда-то, так, глядишь, и толк из него выйдет. Останется одна бестолочь. Капитан усмехнулась мыслям. Ничего, ничего. Станет Кавот ещё великим и ужасным йонгеем под её надзором. Интересно, а он знает про настоящую свою родословную? Наверняка, как и Христов, по крайней мере, догадывается о спящей Силе внутри. А если нет, то уж Мурси ему обязательно укажет на это, устроит Кавоту «выбух мозга» в очередной раз.

Капитан опять усмехнулась, представляя его вытянутое лицо и растерянность. Но ведь может статься, что первым придёт канцлер Шнобби. Без сомнения, он тоже скоро пронюхает про её пленение и поспешит выбить себе приемлемую цену за имя, взамен помогая сбежать. Белобрысый красавец не упустит такой возможности. Слишком уж у него хватка профессиональная. Везде успевает. Таким умениям Мурси не переставала восхищаться. Канцлер Шнобби стал для неё эталоном экономического карьериста, когда она прочла подробное жизнеописание этого, без преувеличения, выдающегося катара.

Ну и напоследок, у капитана в запасе всегда есть план «Зет». Его они разработали с агентом Ла, сидя за чашкой чая. Мурси тогда простыла, жевала сопли, отказываясь от вспоможения медицинского сканера. Но на самом деле просто устала, взяла перерыв в расследованиях и наслаждалась весёлой беседой с Леной под аромат добавленного в горькую заварку дольки кислого фрукта. «Злодейский план, пахнущий лимоном», — так его прозвали тогда сёстры. Он был прост и заключался в надежде на помощь СРС. Штаб точно должен иметь связь с братом Кондратом, своим агентом. И такое развитие событий оставалось в данном случае предпочтительней, ведь тогда Мурси сможет забрать собранные сведения о логове Инквизиции. Хотя бы расположение комнат, лабораторий и функционально важных отсеков.

Если же его тут нет, то сама Ленка-Коленка забьёт тревогу, стоит только Христову кинуть намёк. Отправить маленькое послание, неважно какого содержания. Уж наставник точно не бросит в беде, а сестре не составит труда вычислить, в какую точку доступа прыгнула на корабле Мурси. Они же вместе рассматривали и «запрещённый мир», и координаты Зиоста. Выручат, капитан не сомневалась. Главное, успеть вызнать, где именно содержатся клоны, и заодно при возможности, конечно же, выкрасть Моту.

Каково же было удивление Мурси, когда, заслышав шаги и вглядываясь в проступающую из сумрака фигуру, она распознала Христова. Он шёл степенно, выражая своим видом полное достоинство. Сейчас никак нельзя было сказать, что ещё какой-то час с небольшим назад наставник падал на колени и боролся с самим собой. Христов выглядел преисполненным Силы и власти. Он презрительно оглядел охрану, которая почтительно преклонила перед ним головы, без слов указал подбородком им на выход, а сам приблизился и без предварительных объяснений открыл дверь темницы.

Капитан успела только привстать, не понимая намерений наставника, как он зашёл в камеру и, не активируя вновь решётки, просто сел рядом. Мурси опустилась на место. Брови Христова хмурились, взгляд не предвещал ничего хорошего, губы, сжатые в тонкую линию и побелевшие, выдавали высшую степень его раздражения. Рядом с ним капитан вновь почувствовала себя маленькой. Дежавю затуманило сознание. Вестимо, наказывать пришёл. Стоило только Мурси дать сдачи обидчику, но чрезмерно переусердствовать с применением Силы, или поспорить с Бакичем и Локичем, так Христов всегда приходил к ней в келью именно с таким вот лицом. Нет, ну не может же наставник и вправду опять её предать? Зачем тогда говорил про побег? И зачем положил по другую сторону от себя мечи, её и свой?

Христов с минуту сидел молча. Потом посмотрел на Мурси холодными и пронизывающими насквозь светло-серыми глазами и, всё так же соблюдая тишину, замахнулся. Пощёчина обожгла половину лица капитана, отдалась эхом от стен тюрьмы, вызвала брызги неподдельных слёз. Наставник вновь замахнулся, отчего Мурси непроизвольно вжала голову в плечи и зажмурилась, но рука его остановилась на половине пути, задрожала от перенапряжения и медленно опустилась на раскрасневшуюся щёку ученицы. Там наставник и оставил свою ладонь. Никогда физической силы в воспитании Христов не применял, поэтому Мурси поначалу потерялась, замерла от испуга и обиды. Приоткрыла один глаз, вглядываясь в искорёженное презрением лицо наставника. Ей показалось, что он сейчас примется тянуть её, как непослушного ребёнка, за ухо, но Джес вместо этого просто надавил рукой, заставляя положить голову ему на колени.

— Что? — не понимая, прошептала Мурси и начала активно сопротивляться.

— Ляг, я сказал, — жёстко приказал Христов и крепче надавил, пользуясь психосилой.

— Зачем?

— Знаешь, — начал Джес, как только голова Мурси, наконец, коснулась его ног, — у меня множество учеников. Есть довольно талантливые ребята. Есть посредственности, но тоже неплохие. Между нами полное доверие, я смог без жестоких практик заслужить их уважение и почёт. А есть ты.

Христов замолчал, а капитан не решилась его поторопить или вновь начать перечить. Она только удобней устроилась на коленях наставника. Раз заговорил таким тоном, значит, пришёл воспитывать. С твёрдым терпением, пусть и отдающим менторством. При подобных обстоятельствах в голосе его всегда звучали нотки разочарования. Мурси уже знала, что последует. Это излюбленный приём всех храмовников — приступать к поучительной речи вот так, по-доброму, но с каждым словом наращивая недовольство. Наставление, переходящее в порицание.

— Лучшие из них всегда выполняют беспрекословно любые мои повеления, — продолжил Христов. — Некоторые, как и ты, спрашивают «зачем?», но только для того, чтобы точнее понять задачу, а следовательно, лучше её реализовать. И только ты спрашиваешь «зачем?» только затем, чтобы попытаться оспорить. Ты всё ещё считаешь, что у тебя есть выбор?

— Наставник, почему вы так со мной говорите? — прошептала сбитая с толку Мурси и попыталась приподнять голову, чтобы посмотреть ему в глаза, будто в них когда-либо можно было прочесть правду.

— Не хочешь по-хорошему говорить, — рассёк гневно воздух Христов, — значит, будем по-плохому!

Он со всей силы толкнул Мурси на пол. От неожиданности она не успела никак этому противостоять и упала, стукнувшись громко головой о пол. Привстала, потирая ушибленный затылок, но толком ещё не осознала, что происходит, как наставник схватил её за ошейник.

— На колени, зверь! — приказал Христов, манипулируя удавкой. Он подтащил к себе Мурси и опять уложил её голову на прежнее место, только теперь она сидела перед ним на полу. — И слушай внимательно, что я тебе скажу, пока не передумал! Ты никогда не размышляла, чего я лишаюсь ради единственной ученицы? Сколько сил мне стоит превозмогать себя? Отказываться от даров, преподносимых Орденом? Насколько проще было бы согласиться на всемирную любовь, лидерство, богатство, неисчисляемые преференции, что предлагает мне мой наставник? Безграничная власть, деньги, любые женщины. Мне стоит только сказать «да». Я могу взять в жёны Моту, отдать тебя на последний этап эксперимента и просто не думать о том, какая смерть тебя ожидает в итоге.

— Я знаю, — испуганно прошептала Мурси.

— Молчи! В трудный час кто тебе помог? На перепутье кто тебя согрел? Кто тебя учил? Кто истину изрёк? Кто Путь указал? Кто тебя замуж выдал, в конце концов? Кто тебе единственный и самый родной в целой Вселенной?

— Вы, наставник, — прошептала Мурси, чувствуя, как вновь надламывается её реальность.

Христов замолчал и громко вздохнул. Его рука прошлась по затылку капитана.

— Зачем волосы обрезала? Тоже назло мне? Как и всё остальное? — сбавил тон Христов, теперь голос его звучал даже ласково, что создавало ещё больший резонанс между словами и действиями. — Я иногда гляжу на Моту и вспоминаю тебя. Какой ты была чуткой, робкой, наивной. Сколько радости мне приносили твои неуместные восторги, открытия, возня с букашками. Как бы мне хотелось, чтобы всё сложилось иначе. И я могу это сделать, — опять изменил голос наставник, добавляя словам беспристрастности. — Это просто. Достаточно попросить Дуку создать ещё один твой клон. И уже воспитывать так, как предписывает Орден, со всеми полагающимися и разрушающими личность действиями. Выбросить тебя из своей жизни, заменить на другую. Правильную.

Мурси вздрогнула, на мгновение выпадая из сковавшей её кататонии, и Христов, уловив это, опять погладил по затылку, просунул пальцы под ошейник, туже затягивая его на горле.

— Тише, кворчонок, тише. Я не сделаю этого. Пока. Пока у меня остается надежда выковать из зверя достойного человека. Ты, как никто другой, знаешь, что я привык доводить дело до логического финала. Мы пока с тобой вместе, родная. Но у меня закономерный вопрос. После всего этого вместо спасибо ты подаёшь мне крохи послушания? А ведь я теперь точно знаю, что у йонгея есть совесть. Где ты свою потеряла? Неужели я не привил научением простой благодарности?

— Простите, наставник, — прошептала Мурси. — Мне Гидрос говорил…

— При чём тут Гидрос? — почему-то разозлился Христов и с такой силой дёрнул ошейник, что капитан закашлялась. — Не он твой наставник. Зачем его слушать? Канцлер Ги всего лишь пешка в этой игре, как и ты. Его я тоже не посвящаю во всю правду. Слишком узко мыслит. Считает меня кем-то вроде младшего брата, желает мне счастья. В своём понимании. Но ты права, он и на шаг не приблизился к заложенной во мне Силе. И меня интересует совсем другое. Хотя бы об этом, надеюсь, догадалась?

— Я не умею читать мысли, поэтому и просила у вас «небывалого прикосновения», — сердито отозвалась Мурси. — Не эмоции, а знания. Не догадываться, а видеть наверняка.

— Ты понимаешь, что это невозможно? Дуку всегда рядом, как и положено наставнику, и я вынужден прятать истинные чувства и мысли ото всех. Блоки мои возведены давно и по такой методике, о которой неизвестно ныне живущим.

— Зря вы мне не доверились с самого начала, — быстро зашептала Мурси, пытаясь приподнять голову и посмотреть на учителя. Но тот опять дёрнул её за удавку, и капитану пришлось смириться с таким положением в пространстве. В ней начинала закипать злоба, как будто это наставник передал часть своего раздражения через прикосновение пальцев. В груди разгорался пожар, хотя по физическим ощущениям колени буквально примёрзли к полу, как и руки, упирающиеся в лавку. На разрастающиеся эмоции моментально среагировал ошейник, проходясь по телу сильными разрядами тока. Но Мурси уже не могла остановить внутреннее негодование от казавшейся ей ужасной несправедливости. — Если бы мы действовали сообща, давно бы уже одолели Дуку, а следом бы и весь Орден. Но вы так гордитесь своим благочестием. Гонитесь за миром в Галактике, гармонией и равновесием, совершенно не считая оставляемых позади жертв. В ваших речах, наставник, всегда столько пустопорожнего пафоса. Почему я не слушаюсь вас? Да потому что ненавижу. Всеми фибрами своей души! Ненавижу! Зачем надо было тянуть до момента, когда у Дуку руки почти развязаны? Когда союзников больше, чем половина Ордена? А сейчас? Пришли стыдить, рассказывая о моей неблагодарности? Будто я просила у вас всего этого! Когда-нибудь, хоть раз в жизни я чего-то от вас требовала? Молила забирать меня с Немезис, воспитывать, «спасать», кидать подачки, контролировать мою жизнь, оберегать меня от невзгод? Ответьте, просила? — Христов молчал. — Усадили в странную двусмысленную позу! Думаете, я не ощущаю всего этого? Сублимируете? Так, может быть, принудите меня полюбить вас, и дело с концом? Вы за этим сюда пришли на самом деле, да?

— Принудить ума много не надо, — сдержанно ответил Христов. — По-твоему меня интересует связь со зверем? Ты давно в зеркало смотрелась?

— Тогда хватит! Слышите меня, хватит! — неистово перебила его Мурси, вырываясь и брыкаясь изо всех сил. — Не сбежали со мной в тот день, не нашли меня после на Кибекс, не высвободили от пиратов, не решились вступить в союз, значит, сейчас отпустите! Дайте действовать, чего держите?

— А ты, наверное, уже забыла, какой была тогда, перед побегом? — зло хмыкнул Христов, укрощая психосилой «зверя», прижимая лицо капитана плотнее к своим бедрам. — Я ведь знаю, что ты всегда желала физической близости со мной. Не я сублимирую здесь и сейчас, а ты. Сама озвучила, о чём в данный момент мечтаешь. Думаешь, мне неведомо, каким грехом в пору юности думы ты свои наполняла? Чем сны раскрашивала? Какие узорные позы фантазией заплетала? И за это тоже имею право требовать благодарности. Я не разрушал твою личность ранним растлением. Всегда снисходительно относился к обрушающемуся, подобно лавине, на меня обожанию, но никогда не выходил за рамки роли воспитателя. Какими бы уловками ты не пользовалась, чтобы соблазнить меня и сбить с Пути истинного!

— Что?! — негодующе взвыла Мурси и вновь попыталась вырваться, колошматя руками докуда дотягивалась, дёргая наставника за робу, стараясь дотянуться до лица, расцарапать. Без толку. — А как я могла относиться к вам по-другому? Мы были предначертаны друг другу самим Вселенским Разумом! В мою голову это вбивали с малых лет!

— Бред волколака! Ты хотела в это верить, хотя все вокруг твердили, что я всего лишь воспитываю тебя. Всегда! Но кто же у нас в монастыре слыл самым упрямым? Ты воспитывалась как оружие и на момент побега была всё ещё бесполезной для моих целей. Тебе следовало пройти долгий Путь, прежде чем ты научилась действовать, полагаясь на Разум. Но чувств к тебе я никогда не испытывал, тем более окрашенных в тон, о котором ты мечтаешь. Я просто исполнял свой долг, чтобы ты, когда придёт время, исполнила свой.

Сердце Мурси перестало биться. Она замерла на месте, руки и ноги её мгновенно онемели. Злость сменилась беспросветным отчаянием, которое начало засасывать в свою пучину. Пол покачнулся. В этот момент Христов отдёрнул свои руки: ошейник слишком сильно стал бить током, переходя и на него. Голова Мурси освободилась, и она подняла глаза, отстранилась, заглянула в его. Жестокие и холодные. Как последняя надежда в памяти выплыло бережно хранимое долгие годы воспоминание.

— А как же поцелуй?

— Какой? — ответил вопросом на вопрос наставник, на лице которого при этом не дрогнул ни один мускул.

— В храме, когда вы учили меня пользоваться мечом…

— А, то недоразумение? Я уже и забыл, — холодно оскалился Христов. — Да, признаю. Это был единственный раз, когда я не сдержался и поддался твоим соблазнам. Ты так мастерски в тот день подстёгивала меня к близости, я даже слегка ошалел. Меня, конечно, Гидрос предупреждал, что как раз в таком возрасте девочки и начинают свои невинные игры. Изображала трепетную птичку, а действовала исключительно как зверь, ведомый инстинктами и гормонами.

— Вы думаете, что в тот день я вас пыталась соблазнить? — ледяной водой окатили капитана с головы до пят последние слова наставника, холодный пот побежал по спине. Она ещё сильней отклонилась, попыталась попятиться, всё так же на карачках, неудачно поставила руку, и та подвернулась, опрокидывая её на спину. Христов не шевелился, сидел с застывшей на лице гримасой издевательского надругательства над святой простотой.

— Конечно. Задом своим елозила по моему паху, — хлёстко продолжал наставник. — Хитрый расчётливый зверь. Но, заметь, я сумел себя остановить. И даже потом, приходя ночами в твою келью и смотря на спящую свою ученицу в соблазнительных позах, я не притронулся к тебе и пальцем. Боролся со своими низменными желаниями и всегда их побеждал. Хотя это было абсолютно не запрещено. Бакич и Локич уже с полгода ходили за мной по пятам и занудствовали, когда я разрешу и им присоединиться к таким воспитательным практикам. Но я знал, что это испортит тебя как оружие. Ты станешь бесполезной, лишь только вкусив удовольствие физической близости.

— Я всего лишь оружие для вас? Всегда была всего лишь долгозреющей бомбой? — прошептала Мурси. Она уже сидела ровно, но никак не могла побороть душивший и отвлекающий её от переживаний ошейник. Всё оттягивала его и оттягивала, не замечая разрядов.

— Конечно, — как будто удивлённо подтвердил Христов. — Я тебя создал. Ты же ничто без наставника, стоящего позади! Так и должно быть. Ученик всего-навсего тень своего учителя. Думаешь, кто распространил слух о том, что тебя нельзя убивать? — губы Христова искривила надменная ухмылка. — Кто создал ту Матильду, которую боятся все, включая самого Дуку? Ты же не имеешь ничего своего! Всё в твоей жизни благодаря мне. Друзья, работа, любовники, связи. Сама по себе ты ничтожество, ноль без палочки, блуждающая планета без солнца.

Мысли Мурси поплыли в густом тумане. Она попыталась сосредоточиться, чтобы триггер не помешал расслышать новую порцию желанной правды.

— Тебе нехорошо? — глумливо поинтересовался Христов. — Ведь если тебя не направлять, ты просто зверь. Бешеный мутировавший волколак. Думаешь, кто указал жителям Кибекс на твою любовь к котикам? Кто соврал Ровка, якобы тебе двенадцать и ты девственница? Кто платил Верненну, чтобы он приглядывал за тобой?

Мурси показалось, что она распадается на части. Не чувствовала больше ни рук, ни ног, не нашлось в ней силы сопротивляться надвигающейся тьме, что пожирала изнутри. Реальность потонула в серых тонах. Только холодные светло-серые глаза и надменная, презрительная улыбка учителя ярким пятном маячили перед глазам. Капитан потянула мучавшую её удавку руками вниз, вскинула голову и завыла. С надрывом, сотрясая стены, будто и в самом деле превращалась в зверя.

Ошейник не пропускал энергию. Атака захлёбывалась в районе шеи, сжигая там кожу, расшатывая нервы. А Мурси только продолжала тупо выть от другой, более страшной боли, разбивающей на мелкие осколки. Столько лет она растила прочную пуповину из иллюзий, связывающую её с наставником, и только затем, чтобы вот так легко он душу ей вынул, разорвал сердце, щёлкнул по носу, оставляя на лице ассиметричные полосы психосильной системы. Столько лет мечтала узнать правду, бредила мигом откровения. Получила.

Душераздирающий рёв вновь вырвался из её горла. Сидит теперь вот перед ним на коленях, воет, с пробитой улыбкой рыбы, а вокруг в одночасье из всего стало ничего. Её внутренний мир целиком поглотила Пустота. Невыносимая лёгкость бытия расползлась и погасла, оставляя вместо себя беспроглядную дыру. Правда взорвалась сверхновой, сметая волной остатки человечности. Зверь, просто зверь, орудие, натренированное на убийство. Как волколак ждёт на коленях команды «фас». Из маленькой сердечной раны на теле мироздания разрослась брешь размером с целую бесконечность. Теперь не зашить, не скрепить ничем. Всё кончено. Нет надежды. Нет света. Оборван Путь. Она всего лишь орудие. Орудие…

***

Постепенно вой перерос в скулёж. На смену тупой боли пришло осознание, что надо как-то выживать. Тёмная Материя взяла под контроль психику и тело. Настало время грызть себя изнутри только мыслями, опускаясь ниже на дно. Стоны перешли в беззвучные рыдания. Мурси сама подползла к наставнику и уложила голову обратно ему на колени, орошая обильными слезами его ноги.

— Тише, кворчонок, тише. Всё Путём. Я должен был, — тихо проговорил Христов, успокаивающе гладя её по голове. — Капля яда не повредит. Эмоции наделяют мир красками, но в то же время искажают реальность. Никогда не стоит забывать об этом. Отринь хаос, стремись к гармонии. Будь со мной рядом, не подведи.

Мурси молчала, позволяя ненавистному и обожаемому наставнику утешать её, шептать нежные слова. Хватая как воздух его изменчивую ласку. Злая кровь всё ещё бурлила и жаждала освободиться, но и её уже взяла под контроль Тёмная Материя. Жизнь не сказка, жестока. Обессиленная, в полуобмороке, Мурси едва держалась, чтобы не рухнуть в затягивающую темноту забвения, которое открывалось прямо за гранью её опустошённого сердца. Истина всегда приходит с болью, только через страдания познаётся любовь. Грех перечить наставнику. Наказание неминуемо. Не разомкнуть, не разорвать, не убежать. Сколько ещё таких беспощадных фактов припасено у Христова за пазухой? И, несмотря на это, Мурси будет продолжать следовать за ним. Привычное, высасывающее силы одиночество. Комфортная боль. Сладкий вкус горькой правды на языке.

Христов зашептал укрепляющую молитву, придавая решимости и поднимая боевой дух. В детстве он всегда использовал эти слова, если наказание приходились посреди учебного процесса. Так Мурси быстрее возвращалась в реальность.

Отзвенел наш праздник вольный, блеск знамён слезою окропи.

Песен искры, танцы поднебесья помним я и ты.

Где юнцы в зарницы долю звали, а девчонки взгляд дарили смелым,

Тень беды коварной в сон втеснился, не устерегли.

Знали мудрецы в тревожный час: что случится — то случится.

Время пеленать стальной бронёй тление низин.

Знают мудрецы: в плену не биться, не сорваться с цепью ввысь,

Скорбьюумываться без надежд в череде годин.

Но дозоры жгут и жгут костры, здесь сердца отвагу помнят.

Лица братьев каменеют вьюгой — нам неведом страх.

Клич драконий, весть звезды косматой, закипают гимны на губах.

И в ладонях пламенеет бронзой рудники свободы.*

— Спасибо, наставник, за ещё один урок, — горько прошептала Мурси. — Я в полной мере осознала, почему борьбу за свободу вы всегда сравнивали с тяжёлым физическим трудом. Это действительно рудники. Только вместо бронзовой кирки у нас мечи.

— Всегда пожалуйста, — по-доброму усмехнулся Христов, ласково теребя её за ухо. — Я думал, смысл этой молитвы для тебя давно не сокрыт. Родная, я ведь ради тебя стараюсь. Ты обязана выжить, понимаешь? Триггер сейчас был крайне необходим, он сломал ошейник. Но, должен заметить, ты достойно держалась. Мне немало пришлось приложить и сил, и фантазии, чтобы раздраконить тебя.

Мурси потрогала свою удавку, и действительно, её электронные мозги не выдержали потока исходившей спонтанно энергии.

— Надеюсь, я больше никогда не увижу вживую это страшное зрелище. У самого сердце чуть не остановилось, — глубоко вздохнул Джес, и Мурси заметила, что его руки действительно вспотели и тряслись мелкой дрожью, а голос сделался сиплым. — Боялся, в самом деле, придётся прибегнуть к физическому или сексуальному насилию. Обошлось, хвала Разуму!

— Я одного не пойму, почему меня любовь к вам до сих пор не убила? — проворчала капитан, наконец, хоть и запоздало, догадавшись об истинных мотивах наставника.

— Вместе мы с тобой, родная, — вместе помирать. Если бы ты сразу делала то, что я тебе велю, а не лезла со своей инициативой, мы бы избежали всей ситуации. Искренне не понимаю, на что ты надеялась? А теперь слушай. Готова? Я направил Кондрата выключить питание во всём комплексе, его не должны поймать, все заняты пресс-конференцией. Резервный блок есть только в отсеке с клонами. Пойдём вместе, меч я принёс. Обогнём исследовательский отдел и поспешим ко второму выходу из храма. Там стоит мой скайтрей. Твой, как понимаешь, уже забрали. Если вдруг нас настигнет Дуку, поклянись мне идти дальше сама. Я постараюсь его задержать. Найду возможность создать мираж пленения. Это даст тебе фору. Потяну время, придумаю что-нибудь, займу разговором о праведности.

— Наставник, его аура не может действовать дольше пятнадцати минут. Он дефективный первородный. Информация из надёжного источника.

— Отлично. У Дуку много измышлений расходится с делом, есть к чему прицепиться. За словоблудием он не сможет контролировать на сто процентов эффект наказания, а подлинные мои возможности скрыты от глаз духовника. Будь хорошей девочкой и послушной ученицей. Ты обязана выжить и сбежать. Мне всё равно, как ты это сделаешь. Потом уничтожь императорские залежи Тёмной Материи. Следом собери армию. Зови всех союзников, кого найдешь. Моих учеников, пиратов, пусть Лена лояльных Истинных лордов притянет, раскольников, регулярные войска. О судьбе наставника своего не беспокойся, чем бы Дуку не грозил. И веди эту армию в бой. После сегодняшнего сюда стянется вся Инквизиция. Настоящая война началась. Я понятно объяснил?

Мурси не ответила.

— Наставник у тебя спросил, всё ли ты поняла? — повысил голос Христов.

— Поняла. Пароль от скайтрея и приблизительное расположение второго выхода?

— Скайтрей запрограммирован на сетчатку твоего глаза. Ты же знаешь, мои двери для тебя всегда открыты. Весь путь сворачивай вправо. Прыгай на Зарекс. После Камня Каасса Дуку вряд ли захочет на подконтрольных СШГ территориях уничтожать твой корабль. Теперь каждому известно, какой отряд на нём летает. Многие посчитают это прямым указанием на его вину. А там уже у тебя союзников больше, чем два.

— У меня и здесь завалялись союзники.

— Насколько мне известно, брат Кондрат не выходил с тобой на связь.

— Не только он. Вот ещё один на подходе.

***

Лорда Зейна и канцлера Бониати погрузили в транспортный скайтрей. Внимание Ванно полностью захватили журналисты. Все хотели услышать комментарии Главы Рода вакуйев о сложившихся обстоятельствах. Бобби с восторгом, раз за разом повторял о своём опыте преодоления ауры, но Морган слушал вполуха, кивая и подбадривая общими словами. Хоть ему и было по большому счёту всё равно, он понимал, насколько Малышу важно сейчас осознать слом барьера, поверить в преодоление собственной слабости. Боббьер сдержал слово, и лорду Зейну оказали всяческую поддержку и полноценную медицинскую помощь, а также приставили отдельную охрану, как особо важному свидетелю.

Коди, Иржи и Клара стояли у выхода из пещер, того самого, который уже однажды спас жизнь агента, и тоже обсуждали прошедшую операцию. Отряд воссоединился, чтобы обменяться опытом. Коди весело рассказывал свою часть приключений, когда вдруг прервался. Его холофон зазвонил, он глянул на контакт и хохотнул:

— И эти хотят знать, как всё прошло. Камрады, пардоньте, я скоро.

Коди отошёл на несколько шагов и принял вызов. Он не использовал холографическое изображение, а только надавил на вшитую в ухо точку приёма сигнала и смешливо произнёс, поглядывая на Клару, явно красуясь перед той:

— Внемлю! О как… Так… — лицо его помрачнело. — В каком это смысле?.. А я что сделаю?.. Ла, ты слишком многого хочешь… Ладно… Может, у Иржи фурычат прибамбасы… Понял… Коди аут.

— Что случилось? — поинтересовался Морган, смутно догадываясь, что дело, каким-то образом, касается Мурси.

— Кстати, камрад! — оживлённо воскликнул Коди. — Ты почему спрашивал о том, что собралась делать сеньорита-капитан? Она тебе говорила, куда намылилась? Может, намекала?

— На ноготочки же! — поморщилась Клара. — Капитанша опять решила украсть у нас радость победы своими похождениями? У неё очередной «шоппинг на три дня»?

— Может быть, — задумчиво произнёс Коди. — Иржи, у тебя есть на корабле маячки какие-нибудь? Стандартные СРС не отслеживаются. Как сквозь кротовую нору провалилась.

— Что это значит? — заволновался Морган. — Что с Мурси?

— Я же и говорю, камрад, этого никто не знает. Вот пытаемся выяснить.

— Офигеть! Нашли из-за чего волноваться, — фыркнула Клара, обиженно оттопыривая нижнюю губу. — В первый раз капитанша что ли улетела, никому не сказав ни слова? Стресс помчалась снимать на какую-нибудь курортную планету. Нежится на пляже, коктейли попивает и в ус не дует. А мы тут стоим и вместо почёта и заслуженного отдыха должны теперь искать себе место на ночлег среди вонючих солдафонов.

— В чей ус? — зачем-то попытался уточнить Морган.

— Ни в чей ус она не дует, — сердито выпалила Клара и топнула с досады ногой. — Ей вообще на всё фиолетово. Вот и сейчас, нет, чтобы как нормальные люди, порадоваться за свою команду, за успешное дело! Ага, куда же, держи ширинку шире! Дёрнули её кворчи спрятаться от вездесущих агентов. Наверняка специально это сделала! Капитанша не переживёт, если все вокруг не будут переживать. А вы, остолопы, и рады. Носитесь с ней как со списанными портянками! И ладно мужики, я понимаю эту вашу озабоченность. Но СРС? Вы там поклоняетесь капитанше? Культ создали свой…

— Нет, мои маяки тоже не отвечают, — покачал головой Иржи, прерывая словесный поток Дорн, и отстранённо произнёс: — Френк написал. Чего это?

— Что там? — опять спросил Морган. — Ну не молчите, что происходит?

— Я сейчас, — Коди отошёл, принимая очередной звонок: — Зиост? На чём я туда полечу? Гидрос? Когда? Понял. Хорошо-хорошо, не зуди, агент Ла! Всё в порядке, ты раньше времени развесила панику на уши.

Коди дал отбой на холофоне и опять обратился к отряду:

— Вы с коммодором Флинтом на базу Зарекса. А мне с канцлером Гидросом на Зиост. Иржи, есть идеи? Агент Фи объяснил задачу?

— Да, объяснил, — задумчиво кивнул Ваццлав. — Но, честно говоря, я не знаю, первый раз вижу такой код. К тому же я никогда не взламывал точки входа. Это очень серьёзная проблема.

— А когда сеньорита-капитан создавала нам несерьёзные проблемы?

— Никогда, — коротко улыбнулся Иржи.

— Так, хватит! — заорал, не выдержав, Морган. — В чём конкретно эта ваша проблема? Рассказывайте! Что случилось?

— Да! — притопнула ногой Клара. — Я вот только сейчас поняла. Это, получается, капитанша наши шмотки стырила? А у меня в каюте, между прочим, новое платье и колечко, которое я купила себе только вчера. Воровка! Я в шоке! Если она где-нибудь угробила наш корабль, я где-нибудь угроблю её!

— Да, расскажите по порядку. Что с капитаном? — тихо попросил Бобби. — Мы же одна команда.

— Она улетела в неизвестном направлении, — констатировал Иржи. — Хотя, думаю, вы это уже поняли. Просто до этого несравненная Леди интересовалась координатами Христова.

— На свиданку помчалась, а вы неразбериху развели, — рассмеялась Клара. — Ну, даёте, у вас в СРС заняться нечем? Вы решили взломать точки входа, пробить все пороли, только чтобы проверить безопасность их связи? Да пусть уже, наконец, удовлетворят друг друга как следует. Может быть, и капитанша нормальной станет. Ей давно мужика для этого дела надо. А то пристаёт ко всем подряд, кого видит. Офигеть! Я в шоке!

— Дело в том, что сам Христов минут пятнадцать назад прислал очень странное сообщение агенту Ла, — загадочно произнёс Коди. — И оба наших камрада теперь не отвечают на звонки.

— Так логично! Ты, что же, при таком деле тоже отвлекаешься на вызовы? — Клара опять засмеялась. — Коди, ты хотя бы знаешь, как проходит весь процесс? А между держателями Силы? Тебе книжек дать почитать для общего развития?

— Может, ты и права, — не сдержался агент Ко и тоже усмехнулся. — Слушай, а действительно! Сообщение дяди Джеса можно и так расшифровать, в общем-то. Подкину идею агенту Ла.

— Что? Что он написал? — нервно спросил Морган, совсем не разделяя всеобщего веселья.

— «Иду на крайние меры, тчк. Если получится и обойдётся, потом последи за ней, тчк. Возможна а-би-се-ненция, короче откат возможен. Тэчэка», — хохотал Коди в унисон с Кларой. — Всегда так и считал. Интимная близость с нашей сеньоритой-капитаном — это крайняя мера!

— Летим на базу, нам всем нужен отдых, — холодно произнёс Морган. — Пойду договорюсь с Флинтом.

***

Кавот подошёл к выключенной решётке, вгляделся в полумрак камеры и поспешно отвернулся.

— Простите, мастер Христов. Я не знал, что вы заняты, — быстро проговорил он, краснея до кончиков ушей. — Я, пожалуй, позже зайду.

— Думаю, моя ученица усвоила урок. Вот уж, действительно, неожиданный союзник. Или пришёл в надежде воспользоваться её уязвимым состоянием?

— Что? Я? С этой? Простите, мастер Христов, но даже клон у вашей ученицы в сто раз симпатичней. Мы не союзники! — пылко выдал Кавот на одном дыхании. После долгих вынужденных бесед с братом Жовани его терзали весьма противоречивые чувства: любопытство, жажда знаний, ненависть и желание поквитаться. — Матильда Ковакс — мой самый злобный враг!

— Это уже похоже на правду. Мила всегда умела с лёгкостью заводить себе врагов. Ей даётся это проще, чем находить друзей. И что же ты ищешь здесь, если не удовлетворение своих естественных потребностей?

— Реванша, — тихо проговорила Мурси, вставая с колен. — Йонгей всегда будет пытаться доказать своё превосходство. Он не прекратит, пока последнее слово не останется за ним.

— Какой йонгей? — не понял Кавот. — Опять решила мне зубы заговорить?

— Не ведает ещё, кто его отец? — удивлённо хмыкнул Христов.

— Мой отец — Верховный канцлер Дуку, основатель Ордена братьев во грехе, негласный правитель СШГ. Это известно всем! — надменно проговорил молодой брат, смело заходя в камеру. — Вы знаете, я всегда вас уважал, мастер. Но ваша ученица два раза пыталась меня убить. Она должна за всё ответить!

— Я два раза спасала твою жизнь. А ты — неблагодарный щенок!

— Если бы не те мутировавшие псы, то я бы убил тебя, грязное отрепье!

— Но ведь информация, которую получил в тот день, оказалась верна, не так ли? Братишка кровный тебе, по доброте душевной, всё рассказал?

— Откуда ты знаешь, что Жовани — мой кровный брат? — растерялся Кавот.

— Оттуда же, откуда знаю, что твой отец — первородный. Но, увы, самый недоделанный из всех.

— Вздор! Ты ответишь за это страданием! — взбесился Кавот, обнажая меч.

— Я когда-нибудь врала тебе? — Мурси тоже с лёгкостью подхватила своё оружие и принялась разминать запястье. — Но ты решил подстраховаться и сразиться со мной, пока я в ошейнике. Так, слабак?

— Я бы снял его! — яростно выкрикнул Кавот и суетливо достал из закромов ученической робы электронный ключ. Выставил его в качестве доказательства своих слов, но тут же вспомнил, что в камере находится правая рука отца, и опять смутился: — Мастер Христов, не говорите папе, пожалуйста. Я только покажу ей, что умею драться. И всё. Знаю, что убивать Матильду нельзя. Но ранить можно. Отсутствие пары пальцев на руке или ноге не помешают же папиной задумке? Я прав?

— Делай, что хочешь, — безразлично пожал плечами Христов. — Воевать с Милой бесполезно. Ты всё верно сказал: она моя ученица, а я ученик твоего отца. В его компетенции ты же не сомневаешься?

— Но мне однажды почти удалось! И, если бы не собаки, неизвестно откуда взявшиеся, я бы довел дело до конца!

— Малыш, ты тогда побеждал только потому, что так нужно было мне, — ехидно улыбнулась капитан. — Кто меня сюда привёл, думаешь? Именно по твоему маячку я обнаружила это гнездо.

— Лжёшь!

— От Жовани ты слетал на Карус, потом посетил систему Глухаря, потом Ригель, пару дней поседел на Москве. Продолжать?

— Ты…

— Это мне ещё пригодится, — Мурси вырвала психосилой из рук Кавота ключ, покрутила, разглядывая, и спрятала его в кармане шорт.

— Но как? — завопил Кавот, на лице которого застыла смесь восторга и удивления.

— А я и не так умею, — самодовольно проговорила Мурси и вызывающе постукала кончиком меча по полу. — Дерёмся по-честному? Думая о душе, оставайся в теле, если не хочешь набить этим делом шишек.

— Блокиратор не справляется с твоей психосилой? Разве такое возможно? — отступил на шаг назад Кавот и поглядел растерянно на Христова.

— Просто я знаю, как его преодолеть. «Выключи мир из сердца, и станет тише». Основы йонгейского мастерства. Ты плохо зубрил заповеди, дружок.

— Научи! — бесстрашно шагнул вперёд Кавот, окончательно принимая одну из сторон своих внутренних противоречий. — Научи меня!

— Чтобы действовать как зверь, ты сам станешь зверем, — серьёзно предостерёг Христов. — Обратного Пути не будет. Готов ли ты перейти на тёмную сторону, юный греховник? Примешь суть йонгея и навсегда им останешься. Бездна поглотит тебя так же, как мою ученицу. Ты готов познать этот Путь?

— Готов! — с жаром воскликнул Кавот. — Я готов стать настоящим йонгеем!

Свет мигнул. Мурси взглянула на наставника. Тот кивнул.

— Смотри и учись, малыш, — Мурси громко расхохоталась, неискренне, отрывисто, тявкающе, и свет ещё сильней замигал, а потом и вовсе погас.

— Как!? — послышался восхищённый возглас Кавота.

— Нет времени объяснять, — заторопил их Христов. — Вперёд! И да поможет нам Разум.

Они двинулись по коридорам. Изумлённый и потрясённый Кавот старался не отставать и не упустить из виду ни один шаг, ни одно движение, ни даже мимолетную мимику на лицах своих новых учителей. Навстречу вышла первая тройка боевых братьев, ещё не понимающая, что происходит. Пока Кавот только готовил меч, Мурси и Христов расправились с ними за несколько ударов.

— Учитель, вы можете не убивать, — на ходу бросила Мурси. — Кровь обагрит только руки зверя. Я — ваше орудие.

— Зверь — моя ответственность, — хмуро ответил Христов. — Моя ноша. Любое твоё убийство засчитывается мне в карму.

— Вы всегда можете отказаться от меня.

— Смешно, — безэмоционально заметил Христов.

Так они шли вперёд. Группы братьев стали больше, они уже получили ясную задачу и целенаправленно шли на убой, зная, что бесполезно. Но шли, ведомые долгом.

— Гневайся! — приказал Христов. — Кавот, ставь щиты, самые сильные, какие сможешь.

— Попрошу ваше оружие, наставник, — Мурси протянула руку и перехватила меч Христова, став, таким образом, в два раза опаснее.

Сосредоточилась. Воззвала к своей Тёмной Материи, будя её низменными, поверхностными эмоциями. Вышла вперёд, навстречу сразу к пяти противникам. Они обнажили в ухмылке зубы, нетерпеливо мня рукояти своих пик пальцами. И разом двинулись в атаку, окружая. Мурси словно завертелась в танце. Каждое её плавное движение дарило врагу фантастический предсмертный кадр.

Уходя от одного лезвия в прогибе, не подпуская к себе ближе других противников волной психосилы, Мурси полоснула от пупа до горла брата, подкрадывающегося сзади. Развернулась, в движении повторив удар по второму, только теперь сверху вниз. Порхнула на третьего, воспользовалась его лицом как трамплином, чтобы пройтись ударом ботинка по голове рядом стоящего брата и отрубить голову третьему в прыжке. Казалось, законы физики не властны над её телом. Не поворачиваясь, воткнула мечи позади себя в потерявших ориентацию оставшихся бойцов. Пятеро вооружённых инновационным оружием и защищённых усиленными щитами братьев упали за секунду.

— Вот это да! — зачаровано потянул Кавот.

— Я сказал, гневайся! — властно потребовал Христов. — Не трать время на пируэты.

Мурси сильнее сосредоточилась, вспоминая болезненные слова, услышанные ещё недавно от учителя. Гнев вспыхнул в ней, словно гиперускоритель двигателя от подачи топлива. Она подняла руки вверх, и храм содрогнулся. Камни старого строения ожили. Пол грядой поднялся под ногами беглецов. Потёк в сторону очередного отряда противников. Остановился в паре шагов от них и обрушился на врагов, погребая под собой. Один камешек вылетел из общей кучи, как будто запоздал, и попал точно в лоб спрятавшегося за колонной бойца.

Мурси вспомнила день, когда убегала. Не прячась, не думая, ломая на своем пути всё, не считая жизней, оставляя позади только разрушения. И сейчас она всё так же ненавидела. Но теперь осознанно. Ненавидела Орден, наставника, их Устав и Заповеди, клоаку, какую создал один сумасшедший и поддерживают вот уже сколько сотен лет другие безумцы. Был ли Дуку единственным виноватым в беспределе, что творится в храмах? Конечно, нет. Каждый находящийся здесь — винтик этой системы. Каждый радостно играет свою роль. Никто из них не сделал ровным счётом ничего, чтобы остановить порочную практику разрушения детей-сирот, попадающих под милость Ордена. Насилие порождает насилие. Дедовщина от наставников создаёт иллюзию перед учениками, что иного Пути нет. И никто из них не ищет способа скинуть эти оковы, продолжая порочный круг тирании.

Мурси взращивала в себе эту ненависть, подпитывала гневом, давая возможность Тёмной Материи общаться с ней на понятном языке. И та с удовольствием отвечала. Она тянула свои чёрные щупальца к другим держателям Силы, заражая их враждой и непримиримостью, тупой неуправляемой злобой. Больше не нужно было ни с кем драться. Братья это делали сами друг с другом. Безумие охватило всех в радиусе пары метров от капитана.

Кавот несколько раз брался за меч, но Христов вовремя подстраховывал его, громко и чётко произнося нужные слова. Сам он давно умел противостоять аурам ученицы, хотя, конечно, немного удивился, сколь сильно у неё получалось взывать к низменным эмоциям держателей Силы. Даже его Тёмная Материя колыхалась, чувствуя вибрацию ненависти и гнева, желая одарить своего носителя ответом на призыв. Так они шли, пока, наконец, к ним навстречу не явился сам Дуку.

— Предатель! — остервенело выкрикнул он, глядя на Христова. — Ты заплатишь за отступничество!

— Веди её на космодром, — тихо проговорил Джес, обращаясь к Кавоту. — Она должна улететь отсюда. Понял?

— Я вас не брошу! — упрямо возразила Мурси, направляя окровавленный меч на личного врага. — Убью Дукалиса прямо сейчас! Ведите своё оружие, наставник. Я отблагодарю вас за милость всем тем, о чём вы мечтаете. Возглавьте Инквизицию!

— Доверься мне, — вдруг тепло и сердечно произнёс Христов. — Будь хорошей девочкой.

Сказал совсем по-другому, не как это стало привычно за последний десяток лет. С такой интонацией, как в детстве. И Мурси не смогла его ослушаться. Ноги сами потащили по коридорам подальше от Дуку. За поворот. За ещё один. Гнев вдруг захлопнулся в самом себе, а вместо него пришла прострация. Значит, наставник действительно может повелевать её сознанием. Выбора у неё и в самом деле никогда не существовало. Просто Христов использовал не смысл, а голос. Оперировал не сознанием, а эмоциями. Поэтому ему так важно было в камере, чтобы ученица оказалась опустошённой, чтобы психика одарила её безразличием и смирением с неизбежностью, и в тоже время с лёгкостью воссоздала ауру гнева. Наставник просчитал всё до мелочей, взвесил каждое произнесённое слово, каждый свой жест, разложил на поле ионы, загоняя недальновидную Мурси в ловушку её собственных страхов.

Капитан шла как в тумане, машинально лишая жизни попадавшихся ей на пути сломленных ненавистью братьев. Иногда встречались более сильные проводники, тогда она позволяла Кавоту вступить в бой. Так продолжалось недолго, минут десять от силы, пока меч капитана неожиданно остановился, уже занесённый над белоснежной шеей ещё одного союзника.

— Моничка, так и подумол, что это вы тут безобразия починяете, — канцлер Шнобби, нисколечко не обидевшись, отпихнул её оружие и обхватил капитана за талию. Он слегка приподнял Мурси над полом и хотел закружиться с ней, но увидел Кавота и воздержался. — Здравствуй, здравствуй, моя дорогая! Началось? Я могу уже, наконец, порвать вокхоналию? Покорно жду, как вы и велели, появления, но вы бы знали, как охото мне розодрать всех здешних греховников. Поистене, таких мосштобов бесчинства я не встречал и в Империи. А какие они ужосы про вас молвят. И вообще про жонщин! Хоть раз бы попробовали по любови, это совсем не трудно!

— Шнобби, нет, пока рано. Но скоро, уже скоро, — закивала Мурси, вырываясь из его объятий. — Вы проводите меня до ангара? Мне нужен скайтрей.

— Какое разочарование! Но, конечно. Я как раз на омником своего транспорта набросал всякую собранную информацию. Ждал случая отослать вам с паном Бобусем, но меня не выпускают с этой проклятой плонеты. Хорошо, что приехоли! Следуйте за мной. А этот?

— Точно! — Мурси как будто только сейчас вспомнила о молодом йонгее и обратилась к нему: — Возвращайся и попробуй помочь Христову. Над тобой Дуку власти не имеет.

— Я не убью отца! — замотал головой Кавот. — Мы на это не договаривались.

— А я и не прошу. Твоё Предназначение в другом. Дуку уже начал пытать Христова, я чувствую боль наставника. Не доведи до убийства. Если спросит, скажи, что я тебя загипнотизировала. Но ты смог меня ударить и удрать. Тебя он любит больше других своих детей, потому что в тебе действительно заложен потенциал. Ты можешь добиться многого. А теперь поспеши обратно. Про Шнобби ни слова.

— Я всегда чувствовал, что у меня есть Предназначение, — прошептал преисполненный благодатью Кавот. — Но никогда не думал, что оно такое!

— Пути Разума неисповедимы, — слабо улыбнулась Мурси. — Вперёд, воин тьмы!

— Поспешим, — прервал их Шнобби, указывая на показавшихся из-за поворота братьев.

Кавот развернулся в обратную сторону, но остановился и крикнул вслед:

— Но ты же теперь моя наставница, да?

— Выходит, что так, — недоумённо пожала плечами Мурси. — До связи, мой юный ученик.

***

Дуку не пытался кинуться в погоню за убегающей пленницей. Он знал, что деваться ей некуда: точку доступа заблокировали сразу, как только погас свет. Подозрения о заговоре против него оказались верны. Натренированная интуиция давно нашёптывала ему параноидальные мотивы, но Дуку до последнего хотелось верить, что Джеси, такой милый мальчик, похожий на мать, не пойдет по её стопам. Не предаст. И сейчас единственное, что им двигало, — это желание покарать ублюдка. Перерезать глотку, как он сделал это однажды с его отцом.

— Мне горько, — произнёс Дуку с надрывом. — Горько, что ты оказался таким неблагодарным. Я понимаю, один раз оступиться. Но ты свернул в Бездну, вступил на тёмную сторону. Глупец! Предал своего учителя ради бабы! Грех тебе цена после такого.

— Не ради бабы, а ради человека, — холодно ответил Христов, даже не пытаясь уйти от разговора. — Но вам вряд ли понять. Вы ведь никогда в своей жизни никого не любили, даже собственных детей.

— А для кого я, по-твоему, выстроил Орден? Грязная потаскуха же тебе всё рассказала? Да? И про мой генетический недостаток? Так ответь, был ли у меня выбор? Мои клетки подвержены беспрерывной репарации ДНК. Все дети наследуют этот порок. Я старался исправить, пытался договориться с Тёмной Материей, перенаправить развитие плода в другое русло, но нет. Она упорно создаёт моих детей по моему же образу, с тем же отклонением. А куда им податься? В Империю, к йонгеям, где каждый держатель Силы под строгим контролем? Где ведутся подробные родословные? Чтобы они стали для всех посмешищем? Я для своих детей сделал то, что сделал бы каждый любящий отец. И для многих других сирот тоже. Даже для тебя! А в ответ что получил? Мало, мало я тебя бил в детстве.

— Возможно, если бы не били, то познали бы безусловную любовь. Вы ведь на самом деле завидуете мне. Ещё никогда в своей жизни вам не приходилось использовать слова контроля, чтобы заставить ученика бросить вас и спасать свою жизнь. Никто самоотверженно не пытался защитить вас ценою собственной жизни. По велению души, а не долга.

— Заткнись! — вырвалось у Дуку. — Только час с девкой провожался и сам стал бабой!

— Зря вы считаете, что, назвав меня девкой, оскорбите этим. Быть женщиной не проклятье. В наш век гендерная самоидентификация ничего не значит. Можно быть хоть трёхногим вакуйем-мутантом, всем плевать. Вы морально устарели, вам место на свалке истории.

— Я хранитель духовных скреп! Традиционных ценностей, которых ваше молодое поколение так старательно разбазаривает! Таинство и святость рождения уже отдают на откуп генным лабораториям, создаёте роботов для самоудовлетворения, модифицируете внешность, забывая о возложенном бремени и ответственности перед Вселенским Разумом…

— Мне вас, наставник, искренне жаль, — рассмеялся ему в лицо Христов, прерывая бессмысленный словестный поток. — За всеми этими речами скрывается только страх перед неизведанным. Ведь вы за свою долгую жизнь так и не познали любви. Ни сыновьей, ни последователей, ни, что самое трагичное, женской.

— Заткнись и повинуйся дракону Сибел! — рассвирепел Дуку. — Думаешь, я не знал любви? Твоя мать меня обожала!

— Так сильно, что забеременела от другого? — хохотал сквозь боль Христов, падая на колени. — Вы держали её в плену, заставляя исполнять ваши прихоти. Знали, что она никогда бы не согласилась по доброй воле выносить вам ребенка. И назвать это «обожанием»? Какое же вы ничтожество!

— Заткнись! — выкрикнул Дуку. — Твоя мать была истеричкой! И, несмотря на это, я любил её. Так сильно, что принял нагулянного ею ребёнка и воспитал как своего.

Христов схватился за горло, стараясь расцепить крепкие цепи ментальных оков. Перетерпеть, это скоро закончится. Он справится.

— Какой же вы жалкий, — выдавил из себя Джес. — Заставляли беременную танцевать для вас? Обслуживать? «Ты, Джеси, как мама, по любви хочешь». Не сложно сложить два плюс два. Моя мать никогда не испытывала к вам благосклонности. Украли её из мужнего дома, но так и не смогли привить преданности?

— Ты ничего не знаешь!

— Поэтому вы хотите провести этот эксперимент с Матильдой? Заставить медленно умирать, ожидая, что Тёмная Материя зародит в ней новую жизнь? Но на самом деле вам хочется увидеть страдания моей ученицы. Пытать её за любовь, за искренность, за желание быть моей. Вы жалкий и убогий насильник.

— Я никогда не прибегал к насилию! Да, пусть не по любви, а по Предназначению, но каждая из моих жён хотела доставить мне удовольствие, считала своим долгом! Супружеским.

— Нет такого понятия, как супружеский долг. Его придумали такие же жалкие упыри, которые не могут разбудить настоящих чувств в своих женщинах. Которым позволяют делать всё что угодно, лишь бы поскорей отстал опостылевший наречённый. Ты — насильник. Ты насиловал жён, насиловал мою мать, пока она была беременной, зная, что ни у кого из них нет иного выхода. Какой же ты мерзкий неудачник, — Христов упал на пол, кислород совсем перестал поступать в лёгкие, психосильная система проступила под кожей. Тело боролось из последних сил, но Джес всё продолжал наносить удары: — Хоть одна женщина вас любила просто так? Просто потому что вы — это вы? Как меня Матильда?

— А моя мать? Она тоже была в твоём гареме, отец? Так же, как Моту? — поспешил перехватить разговор Кавот. Он как раз забежал в коридор, где боролись глава ордена и его ученик. — Именно об этом и узнал брат Жовани? Поэтому он на самом деле перешёл на другую сторону? Поэтому сказал, что разочарован в тебе?

— И ты? — озверел Дуку, но вдруг приосанился, улыбнулся и победоносно посмотрел на Христова. — Хитрый мальчишка! Йонгейская кровь, как я мог поверить тебе? Вот, полюбуйся! Кавота я воспитывал по твоей методике. Не отдавал учителям, наоборот, поощрял стремления, развивал свободомыслие. Нет у Матильды к тебе никакой любви. Как и у остальных учеников. Ты манипулируешь ими так же, как я тобой, просто более тонко. Иначе Кавот бы не бежал с вами, а защищал меня.

— Отец, я не хотел с ними бежать! — искренне заверил его Кавот. — Это всё Матильда! Она пригрозила не оставить здесь камня на камне, если я ослушаюсь. Но как только мне удалось избавиться от её ауры, так я сразу стукнул Мурси по темечку и вернулся к вам, чтобы защитить от Христова.

— То есть вы сейчас официально мне признались, наставник, что, даже не применяя насилия, не смогли добиться беспрекословного подчинения от собственного сына? — Христов отдышался и даже смог ядовито улыбнуться. — Какой же ты мерзкий! Недостойный любви. Поэтому ты и придумал этот метод размножения для голубой крови, да? Поэтому ты и клонов не заряжаешь своей материей. Потому что ты не только ущербный первородный, ты ущербный человек.

— Заткнись! — опять вышел из себя Дуку. — И умри ради дракона Сибел.

— Отец! — выкрикнул Кавот, видя, как повалился на пол Христов, задыхаясь. — Отец! Ты тогда не сможешь остановить Мурси! Она просто приведёт сюда армию и всё уничтожит. Я видел, на что она способна. Зверь, истинный зверь бездны. Порождение хаоса. Ты посмотри, что с братьями стало. Аура её гнева во сто крат могущественней, чем у кого бы то ни было. И если ей будет руководить месть, то не жди пощады.

— Пощады? Ты думаешь, я боюсь Матильды? Но ты прав, сын мой, прав, — кивнул Дуку, щёлкнул пальцами, и Христов опять задышал. — Пока он наш пленник, мы сможем ею манипулировать. Будет выполнять наши условия безропотно, во велению «великой любви» к наставнику.

— Это невозможно, — усмехнулся Христов. — Против Милы нет приёма.

— Проверим, — твёрдо ответил Дуку. — Далеко Матильда всё равно не уйдёт. Погоня её настигнет. А твой скайтрей давно заминирован.

***

Канцлер Шнобби убедил капитана не идти ко второму выходу. По его данным туда умчалась большая часть вооружённых прислужников Инквизиции. Стоило свету погаснуть, как Дуку направил к скайтрею Христова самых лучших и сильных своих бойцов. К тому же вряд ли кто-нибудь мог бы ожидать от загнанного в угол беглеца столь нахальной дерзости, на какую подбил её скрытый союзник. Так, слушаясь старшего храмовника, сражаясь с ним плечом к плечу, Мурси оказалась на космопорте под куполом. Никого в живых они за собой не оставляли, чтобы не раскрывать инкогнито невольного шпиона.

Скайтрей свой Шнобби купил недавно и всячески старался содержать его в непревзойдённом состоянии. Выглядел тот не просто хорошо, а роскошно и явно имел в оснащении разную немыслимую модернизацию. Хотя чего ещё можно было ожидать от такого модника как бывший житель Империи? Катарский канцлер же и двинул аналоговый рычаг открытия шлюза. Как бы нечаянно. Спиной облокотившись на нужную стойку.

Неоспоримым плюсом являлось и то, что настолько дорогой транспорт имел соответствующую скорость. Пока преследователи, набежавшие следом на стартовую площадку, только распределялись по кораблям, чтобы начать воздушный перехват, «прихватезированный» скайтрей уже преодолел атмосферу и достиг луны. Шнобби на всякий случай ещё недолго постоял, потрясая кулаками в воздухе, выдумывая на родном языке обзывательства для воровки, оставаясь в глазах братьев не просто невиновным, но и даже пострадавшим.

Капитан загнала скайтрей в транспортный отсек своего корабля, взлетела по лестнице и уселась за штурвал. Её трясло. Непослушные пальцы автоматически нажимали нужные кнопки, подавая топливо в двигатель. Заурчали, заработали на полную мощность системы. Омником сразу оповестил, что точка входа звёздной системы заблокирована. Ничего, Разум сейчас на стороне Мурси. Однако она не пролетела и половину трассы, как на экране замигало с дюжину красных пятен. Так на радаре обозначилась преследующая её погоня. Капитан сосредоточилась.

Да, всё в точности, как в тот раз, когда она впервые рвала с привязанностями и пыталась скрыться. От Христова, от Дуку, от Предназначения. Когда её выкинули в реальность. Оторвали от руля собственной жизни. Земля уходила из-под ног, звёздное небо кружилось, словно в водовороте, с головой окуная в космическое ничто. Наивной, едва переступившей порог совершеннолетия, растерянной Матильде пришлось начинать жить с нуля. Она не знала, куда лететь, что делать, кому довериться. Всё померкло в первом сильном триггере. От боли и непонимания казалось, что даже человеческая речь тогда позабылась. Мурси действительно превратилась в зверя. Убегающего инстинктивно, бессмысленно, по наитию. Она не могла сформулировать словами переполнявшие её чувства, а просто выла, как волколак. Оплакивала, отпевала глупую любовь свою…

Длинную-длинную, словно поле минное. Долгую-долгую, словно шутка колкая.

Омником замигал, принимая сообщение. Прорвался чей-то голос с требованием сдаваться. Мурси нажала на ускоритель, прибавила топлива в систему, запустила резервный двигатель. Корабль затрясся, увеличивая скорость. Рывок опустошит наполовину запасы питания, расход энергии увеличится, но с этим возрастёт и шанс оторваться.

Наставник, конечно же, опять ей соврал. Он ведь на самом деле не считает её ничтожеством. Мурси ведь не какой-то там отброс, не отщепенец. Нет! Уж сейчас на фрукты и хлопья с молоком она может заработать с лёгкостью. Даже если вдруг Христов перестанет освещать её Путь, а Лена уйдёт в тень. Да если бы Мурси только захотела, то могла бы отстроить себе целый вертеп под звёздами! Не ничтожество, нет! И Сила у неё огромная. Если только пожелает, то стоит подмигнуть любой луне, свет её провалится в бездну! Просто она не может справиться с любовью со своей. Не может её сглотнуть, как после транквилизатора слюну…

Длинную-длинную, как похмелье винное. Терпкую, жалкую, как глоток с заваркою.

По кораблю прошёлся выстрел. Его затрясло ещё сильней, но защитное поле выдержало, никаких повреждений система не выдала. Уходя от следующего удара, Мурси залетела в кольца газового гиганта. Среди СРС агент Мо слыла асом маневрирования. Ждала до последнего, пока омником разрывался предупреждающими сообщениями, а потом ныряла под вырастающим перед носом корабля булыжником. Сидящий на хвосте пилот такого не умел. Врезался, разметая осколки по пространству, добавляя частичку себя в круговорот льдин вокруг планеты. Остальные преследователи сбавили скорость, стараясь теперь попасть зарядами с дальнего расстояния. Капитан заложила вираж.

Нет, Христов говорил все эти обидные слова только ради неё самой. Он же не знал, что Кавот принесёт ключ. Действовал наверняка. Наставник на самом деле не думает, будто бы Мурси не существовало без него. Не он её создал, а Вселенский Разум. Связь с божественными течениями капитан отчётливо видит, именно Разум присматривает за ней, а не Христов. По походке, по глазам, по жестам и словам она приметна высшим силам. И если спотыкается, то только по собственной глупости, путаясь в слишком длинных ногах. Да, слегка неуклюжая, но не ничтожество. Неправда это! А сколько языков знает. Этому Христов её не учил, она сама. Если захочет и по-птичьи научится щебетать, и по-рыбьи плескаться азбукой Морзе. Не может научиться только не тащить за собой любовь свою…

Тяжкую, сильную, словно многожильную. Давнюю-давнюю, как траву отравную.

Ещё один удар прошёлся по корпусу. Капитан вышла из зоны колец и направилась прямиком к точке входа. Если влететь на всей скорости, то куда-нибудь да попадёт. А нет, так взорвётся и разнесёт эту звёздную систему к вакуйевой бабушке вместе с Инквизицией.

И вдруг проход оказался открыт, словно подтверждение Вселенского Разума на проносящиеся в голове вопросы. Мурси сделала манёвр, уходя от очередного удара и одновременно опасаясь возможного столкновения с выпрыгивающим из точки судном. Но никого в пространстве не появилось. Капитан выжала максимум из гиперусилителя и прыгнула. Затошнило, завибрировало.

Что же, вновь её оторвали от руля собственной жизни. Только теперь не вращается земля под ногами, не танцуют звёзды над головой. И начинать с нуля уже нечего. Не принесёт это облегчения, новой радости, свежих веяний или решений. Рано или поздно всё вернётся на заданный курс. Такая уж у неё судьба — ураборос, укусивший с досады свой хвост дракон. Остаётся просто брести дальше, скуля побитым волколаком. Вспомнить собачью песню и вновь по-звериному жевать глупую любовь свою …

Длинную-длинную, как Устав дебильную. Вечную, мрачную, как она невзрачную.

Мурси упала на штурвал и зарыдала. Не поднимая глаз, она отправила позывной в космопорт, прося трассу. Тридцать шестая в очереди. Осталась ждать разрешения на парковочном месте. Никаких моральных сил отвечать на входящие звонки не осталось.

***

Долгие четыре часа в штабе между членами отряда сохранялась напряжённая тишина. Иржи и Коди куда-то ушли, полностью занятые заданием СРС. Ванно всё ещё раздавал интервью и даже понятия не имел о проблемах с капитаном. Бобби предпочёл скрыть волнение за зарисовками вакуйских мутантов, разыскивая их самые слабые стороны. И к досаде Моргана, Клара всё ещё не разговаривала с ним, а смотрела пропущенные эпизоды торхинарского сериала.

Ну почему, почему она молчит? Как бы сейчас было хорошо, если бы Дорн завела бы свою старую песню о неверности капитана, укрепила бы в Моргане эту сторону его сомнений. Дала бы силы вновь сделаться равнодушным, невозмутимым. Ведь она же права на сто процентов! Мурси улетела к учителю, это вон даже Коди подтвердил. Чем ещё они могли бы там заниматься? Какие крайние меры? Да и лорд Банник подтверждает эту теорию. Уже неоднократно Морган ловил в её речах пренебрежение и брезгливость, высказанное по отношению к Христову. Поэтому Лена и волнуется, ведь она против их связи.

Но Моргану отчего-то всё равно было неспокойно. И даже не ревность подтачивала его нервную систему, а что-то другое. Тревога, шестое чувство, интуиция. Да как бы это не называлось. Не нужно Мурсику разговаривать с наставником. Не готова ещё. Он сделает ей больно. И как бы Моргану не хотелось оставаться беспристрастным к жестокой женщине, посмеявшейся над ним, подвергнувшей смертельной опасности, зла он ей не желал. Даже утренние мысли о слезах бывшей нянни теперь давили на его совесть. Да, Морган будет действовать не как тряпка, а как настоящий мужчина, он не пойдёт на попятную, не уступит ей в споре. Пускай выберет: или отношения, или безжалостность по отношению к убогим. Но при этом хорошо бы, если бы ни одна слезинка никогда не упала из глаз чёрствой йонгейки.

В штаб зашли Иржи и Коди. Они о чём-то беспокойно перешёптывались, но, когда подсели за столик, выделенный отряду, умолкли.

— Ну что, нашли? — поинтересовалась Клара, отрываясь от своего пада. — Надеюсь, она не угробила наш корабль?

— Нет, корабль зашёл в систему Зарекс, как только Иржи взломал точку входа. Но сеньорита-капитан пока не ответила, хотя запрос в космопорт на разрешение от неё пришёл. Очень странно всё это.

— Я… Я, наверное, пойду её встречу, — Морган нерешительно встал со стула, посмотрел на Клару и, как бы оправдываясь, продолжил: — Может быть, она ранена, поэтому ответить не может?

— Иди, — безразлично пожала плечами Дорн. — Меня это не касается.

Морган поймал попутку и поспешил в космопорт. Он простоял на их парковочном месте около трёх часов. Замёрз, устал. Спина постоянно напоминала о ранении, катару давно положен был отдых, ведь после битвы с канцлером Бониати он так и не прилёг. Но всё равно Морган оставался ждать, пока, наконец, не объявили посадку, и их корабль действительно не приземлился. Как только его двигатели остыли, он тут же забежал на корабль.

— Капитан! — закричал он ещё снизу. — Капитан!

Из рубки вышла Мурси. Вся перепачканная кровью, грязная, осунувшаяся. Лицо её не выражало ничего конкретного, кроме усталости. И при этом она никак не отреагировала на призывы капрала, а спокойно, будто не замечая его, прошла на кухню.

— Капитан, с вами всё в порядке? — беспокойно спросил Морган, идя следом.

— Наверное, — пожала плечами Мурси. — Не волнуйтесь, кровь не моя.

— Вы убили наставника?

— С ума сошли, капрал? Или таблеточки от излишней фантазии принять забыли? — язвительно спросила капитан, не поворачивая головы. — Сто тыщ раз говорила, убить своего наставника никто не может, как бы ни хотелось этого.

— Тогда где вы были, сэр? — Морган уселся на стул, наблюдая, как Мурси заваривает себе кофе.

— А вам какое дело? Умираете от обезконтроливания?

— Весь отряд волновался. Лена говорила, что не может вам дозвониться, — растерялся Морган. — Вы уже пообщались? Значит, это правда, что вы ездили к Христову?

— Ну, раз вы уже знаете, так в чём хипишь-то? — прицокнула Мурси, поставила кружку на утилизационный контейнер рядом с кофемашиной и вышла из столовой.

Онаоткрыла дверь своей каюты и принялась там что-то искать. Как только Морган решился встать, чтобы направиться следом и продолжить разговор, она уже вернулась, держа в руках тюбик со своим «галопередолом».

— Ни в чём, — изобразил безразличие Морган, опускаясь на стул. — Просто это могла оказаться ловушка. Вам следует предупреждать хотя бы команду СРС, пускай не наш отряд.

— Можно сказать, это она и была, — задумчиво пробормотала капитан.

— Хвала Вселенскому Разуму! — непроизвольно вырвалось у Моргана. Значит, это не то, о чём посмеивались Клара и Коди. Или даже если и было «то», то «того» между Мурси и Христовым не было.

— В каком смысле? — наконец появилась интонация в голосе Мурси. Она остолбенела возле своей кружки с кофе и мрачно уставилась на собеседника.

— Я имею в виду, вы вернулись, всё в порядке! — быстро ответил Морган. — И о чём вы договорились с наставником?

— У него и спросите, — устало произнесла Мурси, вновь делаясь безразличной. — Вы же «дружите» со мной с его подачи.

— Опять, — усмехнулся Морган и, смущаясь взявшейся откуда-то робости, прошептал: — Я не шпион.

— Мне всё равно, — ответила Мурси. — Звали меня на пир, я надела саван, звали меня умирать, я ваще не явилась! Знаете такое?

К тому моменту она как раз отвинтила крышечку от пузырька с таблетками и в задумчивости уставилась на его содержимое, будто пыталась через не слишком широкое горлышко сосчитать, сколько пилюль осталось.

— Нет, не делайте этого! — поспешил к ней Морган и перехватил руку.

— Чего «этого»? — не поняла Мурси и, несмотря на протесты катара, высыпала все таблетки в утилизационный контейнер.

— А, простите, — отступился Морган. — Я подумал, вы в кофе их. А почему?

— Избавляюсь от любого контроля, если вы вдруг решили и это проконтролировать, — жёстко произнесла она и сжала пластиковый пузырёк с такой силой, что он треснул. На руке тут же показалась кровь.

— Что вы делаете? — опять повторил Морган, хватая капитана за раненую ладонь. — Мусенька, вы чего?

Морган взглянул на её лицо и только тогда заметил, что оно не просто грязное, но ещё и в многочисленных царапинах, а пыль на нём, из мелкой каменной крошки, как будто исполосована бороздами.

— Вы плакали? — заморгал непонимающе Морган. — У вас был триггер недавно?

— Какая разница? — закрыла глаза Мурси и из них опять проступили слёзы. — Какая, всё это в бездну, разница?

— Муся, — сжалось сердце у Моргана. — Присядьте. Я сейчас сканер принесу.

Он бережно усадил капитана на стул, а сам метнулся к себе. Через мгновение уже сидел перед Мурси с включённым зондом и настраивал его на заживление руки.

— Ну не ревите, не надо, — катар аккуратно стёр капающие слезинки с её лица. — Иначе я сейчас тоже разрыдаюсь. А где вы видели плачущего катара? Вдруг от этого вселенная схлопнется?

— Тогда нам надо идти в общую комнату, чтобы Френк зафиксировал это историческое событие, — усмехнулась Мурси сквозь слёзы.

— Вот, лучше так. Не плачьте, он того не стоит! Ни единой вашей слезинки.

— Кто «он»? — опять улыбнулась Мурси.

— Ну, наставник. Он же всё-таки вас обидел, так?

— Морган! В большей половине моих сегодняшних слёз виноваты вы!

— Как это? — выпрямился катар и недоверчиво нахмурился. — Я знал, конечно, что после встречи с Христовым вы, наконец, увидите все мои преимущества. Невольно сравните нас и начнёте горько сожалеть, что не пошли со мной на компромисс, не уступили моим пустяковым просьбам. Но зачем плакать? Я вполне чётко обозначил условия, при которых вновь согласен на близость с вами. Слезами горю не поможешь, нужно решать проблемы, а не убегать от них.

— Что?

В мгновение настроение капитана поменялось на противоположное. Она кривила губы теперь не в печали, а в попытке сдержать душивший её смех. Не выдержала и прыснула. Она хохотала искренне, не осталось ни в голосе её, ни в душе никакого злорадства, опустошения, истеричности. Капитану на самом деле стало вдруг весело и смешно. Сканер не мог уловить нужные очертания раны и неожиданно переместился на шею, запищал, привлекая внимания к другим повреждениям.

— Вам достаточно спасти жителей Земли, и я поверю в вашу искренность и доброту по отношению ко мне, — продолжал Морган.

На эти слова капитан ещё больше расхохоталась. Как припадочная она била рукой по столу, смахивала радостные слёзы и опять заходилась в приступе. Морган всё больше хмурился. Сложил руки на груди и глядел на бывшую нянни сердито исподлобья. Наконец, Мурси закончила, потянула долгое «У-у-у-у», ещё пару раз хохотнула, но сумела сдержать себя в руках.

— Ну, Котик, это только ты так могёшь. Вот серьёзно. Уникум! Никто другой во всей Вселенной не умеет одним словом, одной своей мыслью снять многолетнее напряжение и груз печали. Мы с вами и впрямь живём в каких-то параллельных мирах. Вы действительно считаете, что я могу плакать из-за мужчины? В том понимании, что чей-то фиолетовый выхухоль мне не угодил. Я? Мужененавистница?

— Но вы же сами… — начал Морган.

— Вы виноваты в том, что я поверила в себя. Поверила вам, будто это очень просто сказать наставнику «нет». Просто прийти и одолеть Дуку. Вы для этого подосланы, и я опять ошибалась? Ваш заказчик — мелькающий мистер Смит, а не Христов?

— Я не шпион! — сердито буркнул Морган.

— Ваша задача как раз в этом и заключалась. Чтобы себялюбие меня ослепило, самонадеянность толкнуло на безрассудство, чтобы я плохо разглядела врага из-за своей непробиваемой гордыни? Имя! Имя, мой друг!

— А вам сложно принять тот факт, что не всеми можно манипулировать? Что смертные способны на настоящие, не показушные, искренние чувства? Вы меня вновь разочаровываете, Мурси.

Морган хотел встать и уйти, но вдруг взгляд его упал на пищащий сканер, и он уже не смог подавить разрастающийся ужас от увиденного. Кожа под ошейником была чёрной, в волдырях, и всё это распространялось ниже, под футболку. Катар потянул дрожащие руки и медленно прошептал:

— Муся, что это?

— А, это? Поможешь? — капитан вытащила из карманов шорт ключ от ошейника и протянула его Моргану. — Ничего страшного. Развлекались с наставником. Пришлось Христову вновь напомнить немного о моём Предназначении.

— Если он применял к вам насилие, чтобы преподать урок, то, как я и говорил, Христов плохой человек и никудышный учитель.

— А другого не завезли! Такая уж у меня судьба. И я буду следовать его повелениям, как бы мне не хотелось иного. Наставник очень красочно показал, что другого Пути для меня не существует.

— Тогда при чём тут я? Уж я бы такого не допустил!

— Но ведь это вы заставили меня поверить, что возможно без проблем прийти к Христову и поговорить. Что можно требовать от него «небывалого прикосновения», уйти от предписанной тебе с детства роли. Вы вселили веру в меня! Дали ложную надежду, что я чего-то стою. Естественно, мне прилетела ответочка. Чему же теперь вы удивляетесь? Мне больно, как вы и рассчитывали. Вот я и плакала, пока один там Котик не начал мне втирать про искренность и доброту.

— Сами себя поранили, разрыдались, мне нервы измочалили, а виноват опять я? — возмутился Морган. Ничего умней он не придумал, чтобы хоть как-то уесть бывшую нянни.

— Конечно, всё по заведённой традиции. Я же люблю жалеть себя, вот и ищу повод, кого обвинить в собственных неудачах. Вы же знаете. Мне нравится заниматься самоуспокоением. Вот я и практикую селфхарм, а потом колю себе обезболивающие и кайфую. В курсе же, что это наркотик для меня?

— Такую глупость только вы могли придумать. Опять утянули разговор в область чуши, — улыбнулся Морган и погладил пальчик на раненой руке, которая находилась всё ещё почему-то в его ладони. Отметил, что безымянный действительно розовый, без ногтевой пластины. — А с ним что?

— Ноготь поломала, — пожала плечами Мурси и опять зажмурилась, как от сильной боли, тяжело задышала, покрываясь каплями пота. — А где все? Почему только вас видно, раз волновался весь отряд?

— А я мимо проходил, — зачем-то соврал Морган. — К тому же Клара волнуется за свои вещи, послала меня проверить, при возможности конечно, сохранность корабля.

— Дорн прислала, — усмехнулась Мурси. — Это хорошо. Ладно, мне надо ответить Ленке-Коленке. А вы пока можете порыскать в медчасти. Уверяю, ничего там не пропало.

— А я точно вам не нужен?

— Нет. Мне сейчас очень хочется побыть одной.

— Я… Я мог бы побыть с вами, пока вы будете одна, — неуверенно начал Морган и перевёл взгляд на зонд. Тот ещё обрабатывал шею капитана, но Мурси продолжала периодически жмуриться и громко сглатывать, будто её одолевала какое-то другое, внутреннее недомогание. — Муся, у вас скрытые повреждения? Может, на всякий случай обезболивающего немножечко? «Кайфанёте», так это называется?

— Да нет, капрал. Это наставника пытают, а я чувствую его боль.

— Кто его пытает? — уставился на капитана Морган.

— Вестимо же. Его наставник. Это такое веселье среди храмовников. Хоровод истязаний называется. Как соберёмся вместе, так и начинаем друг в дружку молнии швырять по кругу. Не переживайте, эта боль мне даже нравится. Я ею наслаждаюсь.

— Какой кошмар, — пробормотал Морган. — Вы жестокая женщина.

— Вот же бездна! — недовольно скривилась капитан. — Опять Ленка наяривает на холофон. Чао, капрал. Пойду разгребать засоры в работе СРС.

Капитан встала и направилась вместе с жужжащим вокруг неё зондом к себе.

— Чао, Мурсик! — крикнул напоследок Морган. — Только в душ не забудьте!

_________

«Рудники свободы» гр. Калинов мост

«Длинная» гр. О. Арефьева и ковчег.

Глава 28-1

Мурси закрылась у себя в каюте и прилегла на кровать. Не хотелось ни о чём думать, а тем более с кем бы то ни было разговаривать. Но настойчивая вибрация холофона не оставляла выбора. Если сейчас не ответит, то, как только Ленка прознает, что Морган уже на корабле, так сию же секунду заставит его прийти и проконтролировать состояние подопечной. А про контроль Мурси не желала слышать больше ни слова. Её буквально телепало от одного признака на подобную мысль в сознании.

Но другого не предвиделось. Лена вечно с таким беспокойством переживает за каждый триггер Мурси, будто сама хоть раз испытывала нечто похожее. Натурально за сердце хватается, стоит только появиться намёку на приступ.

Смешно представить, но ведь сестра ведёт себя абсолютно так же, как и Мурси, когда вспоминает о ранениях Моргана. Капитан прекрасно понимала переживания Лены, ей был знаком такой сорт сострадания. Поэтому Мурси нисколько не винила её за чересчур дотошную опеку. Ведь, когда хлопочешь о состоянии здоровья кого-то, зачастую и не видишь полновесно, в какую цену обходится принимаемой стороне эта забота. Может быть, и сама Мурси перегнула в разрыве с Морганом и стоит спросить у него чёткого мнения, отбрасывая неуклюжие ультиматумы с его стороны.

Нет! Это мотив всё тех же эгоистичных желаний, стремление себя пожалеть. Конечно, после испытания с наставником, капитану хотелось откинуться на дружеское плечо, просто посидеть в обнимку молча, поплакать, может быть, и чтобы это не ставили в вину. А расскажешь сейчас о внутренних ощущениях Лене, то она, конечно, поддержит поначалу, но после непременно начнёт ещё одну воспитательную беседу, которая сведётся к тому, что горе Мурси несерьёзное, переживать вообще нечего и всем нужно сосредоточиться на работе. Вот уже с десяток лет только так всё и происходит, особенно в моменты, когда Мурси хочется просто осмыслить, пережить, оплакать горько-пустые чувства к наставнику.

Но Лена слишком верит в помощь психологии и тренинговых программ. Она свято убеждена: стоит прослушать пару раз курс, выполнить задания, и на утро ты проснёшься зелёненьким кукумбером без проблем и бед с головой. Но Мурси неожиданно для себя поняла — сейчас ей позарез необходимо отгоревать умершие надежды, прежде чем строить новые воздушные замки. И никто не вправе этого запретить, даже сестра. Собрав терпение в кулак, капитан приняла вызов.

— Хвала Вселенскому Разуму! — выдохнула громко Лена. — Мо, ты издеваешься? Смерти моей хочешь? У меня инфарктмикарда, вот такой рубец! Зачем? Зачем ты летала к наставнику? Мы столько раз беседовали с тобой, что он не твоя судьба, не твое предназначение, что не нужно вам встречаться…

— А ты откуда знаешь про нашу встречу? — встрепенулась Мурси, но быстро догадалась: — Написал тебе? Впрочем, не хочу о нём говорить. Пусть катится в Бездну со своим Дуку, Предназначением и всеми теми грандиозными замыслами, шо он там себе понапридумывал. Слабо, слабо его Дукалис лупит молнией по жопе, пусть ещё и за меня добавит!

— Ты что такое говоришь? — медленно произнесла Лена, совсем не узнавая сестру. — Дуку пытает Христова? А почему тебя не пытает? То есть… Подожди, давай по порядку. Так это всё случилось на Зиосте? Ты там нашла вместо Кавота своего бывшего наставника и брата Изврата?

— Кучкуются они там, щито поделать. Всех нашла. Даже Шно-о-оббичку. Зиост — лежбище Инквизиции. Храм у них на запрещённой планете, космпорт под куполом, лаборатории, стены красиво мерцают поглотителями энергии. Красотища, шо б ты знала, ты б заплакала! А какое оружие строят! Закачаешься. Похлеще, чем в моих самых извращённых фантазиях. Способное уничтожать целые планеты.

— Отличная работа, Мо! Слушай, а ловко ты это придумала, я даже вначале не поняла. Вообрази только! Хотела ругаться за преследование личных целей во время финальной стадии дела. Но всё как всегда. Умница! Наконец-то точная цель. Так! Значит, готовим операцию по штурму, — Лена моментально сконцентрировалась на казавшейся ей однозначной задаче. — Давай прикинем, какими силами мы можем обойтись. Я, ты, Ванно, вообще все вакуйские Палачи, Гидрос с сыновьями, некоторые Истинные Лорды, регулярные войска с Флинтом… Ему, кстати, присвоили звание адмирала. Думаю, за такое продвижение по службе он должен теперь тебе, как Разум храмовникам. Эх, была бы возможность оповестить всех Созданных! Ты бы могла собрать половину Империи на борьбу с Инквизицией! Может, речь толкнёшь по холовизору в моём секторе?

— Тогда нам придётся вступить в бой и с Сином. А трёхсторонний конфликт мы не потянем. Не гони спидер, Коленка, — отмахнулась Мурси. — Я поговорила с Христовым. Не знаю, можно ли это назвать по душам, но многое мне теперь понятно. Наша первостепенная задача — найти Немезис. Наставник финт ушами провернул, чуть не порвался. Теперь будет тянуть Дукалиса за хвост, пока тот считает, что меня можно поймать на этот крючок. Вот уничтожим заряд для супер-мега-гипер пушки, а потом уже пойдём воевать с безоружным противником. Объявим выговор всем участникам заговора. Удалось найти хоть какие-то зацепки?

— Здорово, но непонятно, — недоверчиво пробормотала Лена. — Гидрос говорит, что выискал старые файлы про исследования в секторе Х. В них упоминается планета Немезис. Но данные никак не связаны с твоим рождением. Раскопки там велись задолго до этого. Даже до Империи, наверное. Может, и вовсе другая планета, а название одинаковое. У наших предков с фантазией совсем туго было.

— Хорошо, мне нужна эта информация. Перешлите на пад. Сегодня-завтра я над ней покумекаю, авось найду хотя бы приблизительное местонахождение. Нет — так по наитию, куда поведёт Разум.

— Эй, стоп-стоп-стоп! Что это значит? Что такого сказал тебе Христов, что ты вдарилась в религию? — оторопела Лена. — Мо! Окстись!

— Доверься мне, будь хорошей девочкой, — ехидно улыбнулась Мурси.

— Я его убью! Если, конечно, раньше этого не сделает Дуку.

— Ой, уж и пошутить нельзя, — бессовестно расхохоталась капитан. — В погоде, Ленчо. Посмотрим, что там рыба моя нашла в архиве, оттуда и плясать начнём. Хотя времени у нас в обрез. Когда данные будут в моей базе?

— Канцлер Ги уже летит на Зарекс.

— Нет уж, его кислую рожу на своей вечеринке я видеть не хочу, — скорчила мину Мурси. — Пусть шлёт зашифрованным каналом.

— Гидрос категорически желает нам помочь, не принимает отказы. И мне теперь понятно почему. Наверняка чувствует боль Христова и страдает. Ты как? Справляешься? — Лена саму себя перебила: — Наставник тебя к этому подготавливал, да? Но не знал наверняка, поэтому попросил отследить, не будет ли абстиненции?

— Типа того, — кивнула Мурси. — А Гидрос… Ну не знаю. Мы же всё равно собирались с тобой встретиться на нейтральной территории? Так нехай и он туда подгребает. Илум?

— Пусть будет Илум. Но что именно тебе сказал Христов?

— А шо? Решила написать сборник проповедей и изречений недооцененных гениев? Ищешь, как распространить слепую веру в глухой деревне?

— Мо! Я не узнаю тебя! Ты встречалась вживую с наставником и впервые в жизни не выносишь мозг о «мужчине всей своей жизни», выглядишь хоть и уставшей, однако же собранной. Прости, но сейчас ты очень сильно похожа на мать в моменте, когда ей нужно было принимать важные политические решения и устранять конкурентов. Я бы речь Христова записала и при необходимости повторяла тебе.

— Э, не надо! — завертела головой Мурси. — Одного раза вполне стачи. Ещё раз выслушивать упрёки за собственное соплежуйство? Так же увлекательно, как в пупке ковыряться. Да у меня кукуха отлетит за горизонт событий.

— Так, а от чего возможен откат? Мо, давай начистоту, без словоблудия. Чтобы я не волновалась и была готова к разного рода последствиям. Какую именно тайну тебе открыл Христов? Взять красную на Илум?

— Забей! Ничего сверхординарного. Некоторые нюансы, конечно же, были для меня сюрпризом, но не таким уж неожиданным. Просто моя чаша терпения разбилась о стену непонимания, надоело страдать от бессмысленной херни. Вот я и собралась, как робот-трансформер.

— Для меня всё ещё остаётся загадкой, что появилось в твоей голове раньше, мысль или тараканы, — усмехнулась Лена.

— А теперь давай и ты со мной начистоту, — посуровела капитан. — Скажи прямо, ты же боишься, что Христов рассказал о вашей с ним связи? Да?

— Всё-таки Джес это сделал, — упавшим голосом прошептала лорд Банник.

— Нет. Я сама догадалась. Причём уже давно. Только какая это связь? Правду, Лена! Хотя бы ты не ври мне! Вы с ним любовники?

— Чего? — чуть не подавилась возмущением названная сестра. — Ты за кого меня принимаешь, Мо? Вроде же всем известно, что я как Френсис. Поэтому нас и поставили работать с ним в пару. Чтобы точно без личностных отношений, мешающих делу.

— В каком смысле? — не поняла Мурси. — Тебе тоже нравится Ирка?

— Нет. Я, как бы поделикатней-то сказать, как и агент Фи, предпочитаю для утех однополые связи.

— Шта!? — подскочила на своём месте Мурси. — Ты же… Я же… Я видела!

— Ну да, иногда экспериментирую. Поживёшь с моё, и не на такое потянет. Но в целом меня привлекают женщины. Разве это не очевидно?

— Нет! Вот совсем не очевидно. Тогда при чём тут Христов?

— А при чём тут Христов? Я тебе всегда искренне говорила, что наставник твой — чудак на букву «м». И это даже не потому, что он плохо с тобой обращался. Хотя уже большой минус. У него в голове такая какашка зарыта храмовниками, ты бы знала! И даже не преследуй он своих скрытых целей — которые мне, кстати, до конца не ясны — приди Джес и скажи, что любит тебя и готов пожертвовать жизнью ради твоего благополучия, я бы ни за что не рекомендовала вам вступать в отношения. Вызвала бы его на дуэль! Придушила бы собственными руками! Он — недобитый кворч, который тебя совсем не достоин!

— А если я скажу, что Христов действительно пожертвовал собой, чтобы спасти мне жизнь, и пытают его теперь исключительно из-за моей недальновидности?

— Тогда я отвечу, что так ему и надо! Это всего лишь реакция Вселенной на его дурацкий «замысел».

— Закон бумеранга не работает в жизни! — возразила Мурси.

— А иногда карма бывает мгновенной! — отрезала Лена. — И я рада, что всё так!

— Не уводи разговор. Значит, ты не находила спейшарк Ровка «случайно», ты целенаправленно летела меня «спасать» от собственного гнева? У тебя на руках были полные данные, полученные от моего наставника?

— Ты же не хочешь вменить мне это в вину? Задание показалось интересным, знакомство — многообещающим. К тому же хотелось проверить, не врёт ли Христов про твоё происхождение. И, когда я увидела собственную мать, страдающую в агонии, у меня физически душа заболела. Я не могла поступить иначе и не помочь тебе. Не понимаю, какие могут быть претензии?

— А ты дальше расскажи! Как потом развивались события? Ты продолжала с подачи наставника меня пытаться вывести в «люди»? Свадьбу намутила. Джес сам выбрал семейство Коваксов? И именно Траверси, потому что о нём единственном я отозвалась как о «фуй, страхолюдина»? А деньги? Он давал тебе их на моё содержание, на открытие всех провальных проектов, на многочисленные попытки начать жизнь с нуля?

— Нет. Хотел, но не знал, как перевести незаметно кредиты в Империю. Я самостоятельно занималась материальным обеспечением. И это с лихвой окупилось теперь, когда мы отгрохали нашу корпорацию «МоK». Ты ничего не должна. Даже если бы никакая из твоих задумок не сработала, мне не жалко на тебя кредиток. Я готова пожертвовать всем. Ты прекрасно осведомлена, кто наравне с тобой спонсирует дела СРС.

— Конечно, ведь на самом деле Лордом Банник руководят совсем другие интересы, — иронизировала Мурси. — Не богатства ты ищешь. Что же таилось в твоей голове, когда ты спасала меня? И было ли изначально в планах не использовать Перерождённую в собственных целях? Не ври! Правду! Иначе ничем ты не лучше Христова.

— Мо, прости, — вздохнула, сдаваясь Лена. — Да, поначалу я думала именно об этом. У Созданных есть протокол. Когда не станет Сина, они обязаны будут повиноваться мне. Матушка изначально предписывала им такую программу, она мечтала уйти на покой в скором времени до… До того, как её предали все вокруг. Ты знаешь историю. Император обманом заставил служить Созданных ему.

— О, Разум! Лена! Почему ты мне этого не сказала сразу и прямо? Чего ты ждала? Подходящего случая? Моего настроения? Да я бы сама пошла потрошить Сина, только если бы захотела занять трон. А мне щастье самодержавия ни задаром не нать, ни за деньги! Сказала бы, мол, так и так, хочу власти. Да пожалуйста! Я же для тебя могла это сделать ещё стописят лет назад. Как только мы узнали, что Созданные повинуются моей Материи!

— Потому что мне этого больше не надо, — тихо проговорила Лена.

— В смысле?

— Без смысла. Благодаря тебе я, наконец, разобралась. Мне нравится не сам факт облачения власти, а именно все эти политические игры, ходы соперников, долгосрочные стратегии. Я учусь у тебя уловкам. Мне приятно быть сопричастной истории, которую пишешь ты. Сама бы я не дошла до такого.

— Гонишь? — скептически нахмурилась Мурси.

— Удивительно наблюдать, как ты взвешенно продумываешь каждый свой шаг. С какой скоростью принимаешь решения. На первый взгляд — импульсивно, а приглядишься, и всё разыграно как по нотам. Видишь брешь там, где никто не замечает, хватаешь самую толстую задницу и конопатишь ею прореху. Непредсказуемо, нестандартно, умно и всегда успешно. Я — политик, государственник, чиновник. А ты — истинная Императрица.

— Чего? — ещё больше выпучила глаза капитан. — Лена, нет! Я никакая не Императрица. Я кровожадная убийца и самовлюблённая дурочка. Что ты несёшь?

— Если убьёшь Сина и займёшь трон, я с удовольствием буду служить тебе. Клянусь! К тому же так будет по справедливости. Ты прямая наследница Маргариты, а я неродная ей дочь. Хотя жила всю жизнь, не зная бед и лишений. В достатке и удовольствии. А ты… Кровь от крови, плоть от плоти и вынуждена была так страдать. Ужасное детство, изломанная душа, разбитое предательством сердце. Как будто Вселенскому Разуму было мало смерти матушки, и он перенёс её судьбу дальше, на тебя. Нет, неправильно это! Ты заслуживаешь другой участи. Но вместе с тем тебе, как никому другому, удалось познать на собственной шкуре ценность жизни, мудрость измены, горечь провалов. Кто и может занять трон, так это ты. Не столько по праву рождения, сколько по достоинству. А я всегда буду рядом, оберегать от таких чудаков, как Христов. Прости за такие откровения, но я люблю тебя, ты это прекрасно знаешь.

— Это ты, конечно, красиво заплела, — помолчав, наконец, согласилась Мурси. — Речи толкать умеешь. Действительно, хороший политик. Я даже почти поверила. Но ответь мне главное, что именно тогда вас связывает с Христовым? Что он заставлял говорить мне? Это с его подачи ты пыталась уничтожить мою «предначертанную любовь»?

— С его, но делала это в удовольствие.

— Так и для чего Джес ваще начал лохматить бабушку, если сам толдычил о вспотрошённых у него чувствах моими незрелыми ягодицами? Потому что Дуку умеет повелевать его сознанием? Христов боялся, что нам придётся сражаться друг с другом и я сдамся без боя, не смогу его убить? Поэтому пытался взрастить во мне ненависть к самому себе?

— Поначалу Джес считал, что если не будет мелькать в твоей жизни, если вас не будут видеть вместе, если ваша связь прервётся, то и остальные позабудут о твоём существовании. Надеялся, Дуку вычеркнет тебя из своих проектов. А ты сможешь адекватно оценить действия наставника, воспротивиться навязанной роли, взбунтоваться Предназначению во всех смыслах. И эта задумка воплощалась неплохо, пока ты не решила вернуться в СШГ. Там я не имею власти. Христову пришлось взять под контроль ситуацию в регулярных войсках под личную ответственность. Как и ситуацию с тобой. И его наставник долго не мог догадаться о происходящем за спиной, а когда понял, наконец, предписал Ордер.

— Так вот почему, когда я вместо того, чтобы проклинать Джеса при случайной встрече, полезла опять с объятиями и соплями, он применил кодовое слово! Вызывал во мне энергетическую атаку. Он хотел, чтобы я напала! И непременно при Гидросе, так как тот действительно всего лишь пешка в игре и его болтовня так или иначе доходит до Верховного канцлера. Христов прозаично следовал своему плану, — Мурси прикрыла глаза, сдерживая нечаянно проступившие слёзы. Ей до отвращения стало досадно на собственную невнимательность. — И ты всё это время знала, что я беспочвенно убиваюсь, и ничего мне не сказала? Ты смотрела, как депрессия раз за разом сжирает меня заживо, как я перебираю лекарства в поисках успокоения, как хочу покончить не только с прошлым, но и настоящим. Знала и молчала? Следовала его задумке, погружая меня и дальше в беспросветный хаос мрачного существования?

— Прости, — виновато прошептала Лена. — Прости, пожалуйста.

— Ты могла одной лишь фразой, одним лишь словом осушить моё горе. Но не сделала этого. Нет! Говоришь, что ровняешься на меня, что будешь верно служить… Но как я могу после такого тебе доверять? На чьей ты стороне? На его или моей?

— Но я ведь хранила эти тайны только ради твоего блага! Я считала, что так будет лучше всем! А особенно тебе, — хриплый голос Лены надорвался, и впервые за их знакомство Мурси увидела, как глаза сестры стали влажными. Впрочем, на смену раскаянию сразу пришло раздражение: — Не хочу, чтобы ты связывалась с таким уродом! Их у тебя итак в жизни было предостаточно! Может, Христов и считает тебя особенной, но всё это до поры до времени. Уверена, что и ребёнка пожелает совместного. Тут к пророку не ходи! Его ведь так воспитывали — Христов не видит ничего зазорного в продолжении рода через смерть «наречённой». У храмовников в кодексе прописано: «Функция женщины — рожать, так заложено природой». Вот только пусть засунут в одно место это своё «паприроди»! Не им решать, что женщины должны делать, а чего — нет. Мы не функция и не инкубаторы. Мы живые люди!

— Я бы предпочла умереть в родах, но счастливой. Чем жить долго и страдая.

— Встретишь ты ещё нормального парня, Мо! Да вон хотя бы Коди возьми!

— Сама его и бери! — огрызнулась Мурси.

— Если бы ты слышала своими ушами, как Христов возмущался, узнав, кто полетит тебя спасать, ты бы взяла Коди! Твой наставник чуть не разгромил офис Шерифа, требуя послать на спейсшарк Ровка «нормального мужика». Шефе-то сразу просчитал в уме данные и смекнул: лучшая связь в данной ситуации — сестринство. Понял, что мы быстро обретём взаимопонимание. А вот Христов! Да он мне в лицо смеялся, мол, у баб дружба до первого любовника. О, Разум, как я его возненавидела тогда! Джес потом конечно не один раз извинялся, но, если мужик — чудак, то это навсегда. Даже йонгеи по сравнению с храмовниками адекватней. Я тут пообщалась по выделенке с лордом Зейном, буду представлять его в суде. Так вот, наш свидетель вполне себе вменяемый, чётко понимает, в какую передрягу попал…

— Джес ведь тоже йонгей. И достаточно сильный! — перебила задумчиво Мурси.

— Что? — икнула от неожиданности Лена. — Хм, это объясняет, почему он считает, что ты выдержишь любую психологическую травму, и готов жертвовать твоим ментальным здоровьем в угоду праведного Пути. Он совершенно не разбирается в психологии!

— Во всём он прекрасно разбирается, — наморщила нос Мурси. — Просто это мы с тобой его не догоняем. Если то, что ты тут мне минуту назад напевала о моей дальновидности и продуманности и в самом деле правда, то только благодаря моему наставнику. Это он меня научил всем этим выкрутасам. Может быть, и ваша с ним вражда тоже часть его общего замысла. Ты мне всю жизнь твердила не верить Христову. И сейчас я тебе повторю то же самое. Не верь ему! Только «небывалое прикосновение» поможет разобраться, наконец, от и до. И пока я не добьюсь этого, я не успокоюсь. Потребуется — уничтожу пол-Галактики, но заставлю Джеса раскрыть душу. Разобью его блоки. Какими бы они старыми не были.

— Мо! Так мы не летим больше на Немезис? Что ты задумала?

— Летим. Я выполню его повеление. Но только ради того, чтобы посмотреть истинные мотивы Христова. Хочет ли он власти. Занять трон Империи. Перестать быть марионеткой Дуку, уничтожив своего наставника моими руками. Или, может быть, того, о чём никто из нас и не догадывается. Не могу гарантировать предсказуемости финала. Не уверена даже, не врал ли он про свой возраст.

— Я как-то не подумала об этом! — изумлённо проговорила Лена. — Он действительно слишком молод для таких грандиозных проектов. Вдруг он твой брат? Один из Рожденных?

— Фуй! Я же с ним целовалась! — передёрнуло Мурси. — Нет, он точно не моей ДНК, Морган бы это унюхал. Но вполне возможно первое поколение йонгеев, сын каких-нибудь Первородных. Кстати, а вот эти Первые между собой того-этого? Или нет?

— Бывали такие случаи, конечно. Но, сама понимаешь, подобные истории держатся в строгой тайне. А почему ты спросила?

— Видишь ли, Дуку рассказывал о матери Джеса с любовью, с огненной страстью, а тот уже пересказывал мне. Как известно, с такими чувствами Дукалис проникался только к Императрице и Лиле. То есть, к Первородным женщинам. Так что, возможно, мама Христова из таких, просто предпочла, как и остальные, не нашего калеку, а кого-то получше, понадежней для потомства. Хотя бы из политических соображений. И после стольких отказов у Дуку кукуха-то и приболела. Он начал считать, что женщины не способны рационально мыслить и объять его широкую натуру. Не могут полюбить за «душу», а не за гены. Вот поэтому и общая направленность отношений к девочкам в монастырях. Уши его комплексов торчат из каждой строчки трактата «Будь Благостной Женой». Фуй, ну и нудное же чтиво, как вспомню, так вздрогну.

— Звучит логично, — кивнула Лена. — Ладно, надеюсь, мы скоро всё узнаем наверняка. Так каков наш план?

— У меня на борту скайтрей канцлера Шнобби, довольно дорогой и удобный. Нам он пригодится, чтобы опуститься на Немезис. Пока мой отряд ждёт награждения, дай указание Коди нанять рабочих и обшить шлюпку дополнительными вставками никтаина, сделать из неё непробиваемую консерву. Типа как саркофаг. Потом я попрощаюсь с ребятами, прилечу на Илум и потребую от тебя небывалого прикосновения, чтобы заглушить паранойю окончательно.

— Я… — замялась Лена. — Я…

— То есть и ты мне брешешь как сивый меринг? — усмехнулась совсем не удивлённая Мурси. — И все твои слова про «я люблю тебя, я буду служить верно, я то, я сё» — полная ахинея?

— Нет! — челюсть Лены решительно сжалась, и сквозь зубы сестра процедила: — Я согласна на «прикосновение». Просто помни, чтобы ты там ни увидела, это никак не меняет моё отношение к тебе и ни к чему не принуждает!

— Чего? Шо я могу увидеть в тебе такого эдакого, что ты мне не рассказала? Выкладывай: так или иначе через пару дней сама всё узнаю.

— Помнишь тот раз, когда мы с тобой выпили лишнего? Когда только познакомились и пошли на скрытую вечеринку у Лорда Фикуса? А потом пришли домой и…

— Ой, нашла что вспомнить, — покраснела Мурси, отводя взгляд с холоизображения. — Мы договорились не обсуждать ту ночь! И, вообще, я была тогда не просто пьянь, я была опущена на самое моральное дно. Разбита. Искала утешение.

— А я нет, — поджала губы Лена. — И я сознательно всё это делала.

Мурси часто заморгала, не до конца осознавая, в чём ей только что призналась названная «сестра».

— Ну не смотри на меня так! — вздохнула Лена в отчаянии. — Я знаю, что завариваю ещё один шов в двери наших отношений. Но из песни слов не выкинешь!

— Подожди, — Мурси прикрыла ладонью лицо, — подожди. Ладно, допустим, ты тогда воспользовалась моим невменяемым состоянием, чтобы показать радости физической близости. Допустим! И я, в общем-то, зла не держу и даже где-то благодарна, потому что ты подарила мне первую эйфорию от плотской любви. Но Лена… При чём тут «небывалое прикосновение»? Не хочешь же сказать…

— Прости, ладно? Я не виновата. Ты привлекательная женщина. К тому же неординарная персона и страстная натура. Целуешься хорошо. И мне нравится проводить с тобой время вне работы, болтать ни о чём, дурачиться. Повторюсь, я люблю тебя! Но не совсем как сестру. Скорее, как друга, с которым иногда можно было бы и переступить некоторые дружеские грани. Неужели у тебя никогда не было таких друзей?

— Я… Что, хрен возьми, ты несёшь?

— Так, Мо, спокойствие. Ничего такого не предлагаю и ни к чему тебя не склоняю. И сама тоже не брежу этим днём и ночью. Просто предупреждаю. Через «небывалое прикосновение» ты увидишь ещё и такие мои чувства. Иногда я грежу, что лет через триста-четыреста ты захочешь изучить свою чувственность до мелочей и обратишься ко мне. У нас ведь вся жизнь впереди, как оно там потом повернется, никому не ведомо. А вдруг так? Но повторюсь, я просто воспринимаю тебя как очень близкого друга, слишком близкого. И совсем не против, если у тебя кто-то появится, партнёр или любовник. Я-то их всех переживу. С одним но! Если этот кто-то не придурок Христов!

— Так, Лена, мы поговорим об этом позже, — зажмурилась Мурси. — Намного позже. Лет через триста, четыреста, пятьсот. Дай команду Коди и остальным, пусть возвращаются на корабль. И скайтрей готовят, и к наградам, и всё такое. А я, пожалуй, и вправду вздремну. Вселенная сговорилась просто. Одно прозрение за другим!

— Мо, почему ты так всё воспринимаешь? Расстроилась, что ли? Это ведь ничего не меняет!

— Расстроилась? Да я в ахере просто! Я фиг его знает, как теперь ко всему этому относиться, — капитан подскочила с насиженного места и принялась метаться по каюте, бесцельно перекладывая вещи из одного угла в другой. — Тут значит наставник трындит, что я его соблазняла своими спящими позами, теперь сестра оказывается не сестра мне вовсе и хочет меня чисто по-дружески. Дальше что выяснится? Френсис не гей, Коди и в самом деле мечтает на мне жениться, а Моргана никто не посылал проверить моё состояние, и он ждал меня только потому, что переживал?

— Спокойствие, только спокойствие, — повторила Лена. — Френсис гей, насчёт Коди не знаю, а Морган действительно сам побежал тебя встречать, как только услышал, что корабль запрыгнул в точку доступа. Мы его не посылали, хотя это самый оптимальный вариант. Ведь, если бы тебя искрило, катар бы выдержал разряды и не пострадал. Так что мы хотели, но не успели ему даже…

— Ой, всё! Чао! — психанула Мурси и отрубила связь.

***

Нет, ну что за дуристика! Что происходит-то? Почему все вдруг принялись признаваться в любви одновременно? Это тоже какая-то ловушка? Мурси попыталась абстрагироваться, но у неё не получалось отделить одно от другого. Шерстистым колтуном сбились откровения Лены и наставника. Стали одним целым, неделимым обманом, тянущимся уже долгие годы. А что, если изначально сестра сговорилась с Христовым? Что, если им сейчас нужно именно такое состояние Мурси, чтобы она, не приведи Разум, не примкнула к Дуку? А с чего бы это ей примыкать к калечному первородному? Бред, бред сизого кворча!

Но ведь тот случай по пьяной лавочке был ещё задолго даже до вступления Мурси в ряды СРС, даже до свадьбы с Коваксом-младшим. Лена при всём своём прагматизме не могла предугадать, как разовьются события. Может быть, капитан удачно бы вышла замуж и осела в Империи в качестве уважаемой Леди на всю бессмертную жизнь. К тому же сестра согласилась с лёгкостью, в отличие от Христова, на «небывалое прикосновение», и если бы собиралась возводить при этом блоки, то просто бы умолчала о факте своего дружеского «вожделения». Значит, действительно не против обменяться сокровенным? Тогда, получается, она не врёт? Да, поистине, такой бред только с Мурси мог приключиться! Как никогда она была согласна в этом с Френсисом.

Интересно, а что на самом деле будет видно, когда удастся добиться того же от Христова? Какие чувства прячет от неё наставник? Откровение Лены отрезвило капитана, и она отчётливо увидела прозрачное дно обвинений Джеса. Ведь он же практически признался ей в любви! Впрочем, как и в собственном «чудачестве». Приходил по ночам в келью к несовершеннолетней ученице и, пока та спала, боролся со своими «низменными» желаниями. Вот как это называется в понимании наставника. Прекрасно! И ещё укорял её за то! Как по-мужски! Что бы ни случилось, виновата баба. И тут же утверждал, что Мурси всего лишь оружие. Где логика? А нету логики! Недаром все только и говорят о женской, потому что мужицкую никто никогда не встречал.

Но неужели вся та боль, что Христов причинил Мурси в темнице, предназначалась только для триггера? Чтобы сломать в итоге ошейник? Ну да, наставник не мог предугадать появление Кавота. Вот если бы доверился ей хоть раз, выслушал наработки и суждения, то и впрямь давно бы уже покончили с Инквизицией. Ему что, настолько важно контролировать процесс? Хуже Моргана, честное слово! А потом признался, что готов был пойти и на крайние меры. На физическое и сексуальное насилие. Возможно ли, чтобы и это Христов воплотил в жизнь?

Мурси схватила свой заледеневший нос и с возмущением осознала, что полностью согласна с сестрой в характеристике наставника. Кворч недобитый! Сублимировал! И хоть половина сказанного Христовым оставалось загадкой — правда ли всё или же очередные ухищрения? — одно оставалось несомненным: Джес действительно раскрыл Ровка полуправду о ней, да и сверху ещё приврал. Ведь когда старый пират осматривал добычу, то поначалу хотел отдать Мурси в растерзание подельникам. Но отвлёкся на разговор по холофону, а вернувшись, резко поменял и задумку, и даже тон, с которым начал общаться. Аккуратно, тихо и ласково, не как с рабыней, а как со старой знакомой. Наплёл ему там Христов с три короба, несомненно!

Да, вот уж действительно, чего у наставника не отнять, так это умение брехать. И вместе с тем оставаться правым. И это сейчас бесило Мурси больше всего остального! При полном своём негодовании, она осознала, что Джес опять поступил гораздо продуманней, чем всё СРС, вместе взятое. Только лишь смерть Дуку не поможет отвести опасность, нависшую над Галактикой. Инквизицию необходимо выжечь без остатка. С наработками, с исследованиями, с прототипом оружия и знаниями о Хренотене. Всё же наставник мыслит на шаг вперёд. Как и подобает могущественному йонгею.

Удивительно, почему Мурси раньше не видела нестыковок? Очевидно же, как ориентация Лены, что родители Джеса были первым поколением Перворожденных. По крайней мере, матушка. Ведь откуда бы её знал Дуку? Скрывалась под личиной простого смертного, как это делает Лиля. Как ещё неизвестно сколько персон в Галактике. Учебники истории пишутся так, как выгодно политикам. А правда, она только для избранных, сильных мира сего, каким и возомнил себя Дукалис.

Жаль только для Христова, по всей видимости, это не было такой уж сногсшибательной новостью. Он быстро оправился от шока. И даже, если судить по скорому преображению, с лёгкостью принял свою тёмную сторону. И хоть до их «разговора по душам» в темнице Мурси испытывала сочувствие к наставнику по поводу вскрытия факта его происхождения, то в глубине потаённых желаний она, как и всякий йонгей, жаждала отмщения. Ей искренне хотелось, чтобы наставник хоть немножечко, но страдал. Испытал на себе размозжение основ внутреннего стержня. Окунулся в черноту подступающего Искривлённого Пути йонгея.

Не вышло. Возможно, Мурси просто мечтала, что после такого испытания наставник придёт к ней в поисках утешения. Раскается, чистосердечно, в содеянном злодеянии, которое причинил ненарочно при воспитательном процессе. Согнётся под гнётом обстоятельств, поймёт, насколько был не прав. И в поисках искупления окружит её заботой и любовью. Увы! Им руководят совсем иные помыслы. И Мурси выяснит, докопается до истины! Даже если для этого придётся стереть с лица Вселенной не только Инквизицию, но и СШГ.

***

Наконец, отголоски боли Христова стихли. Либо он усилил блоки, либо Дуку от него отстал на некоторое время. Воспользовавшись передышкой, Мурси заскочила и в самом деле в душ, вспоминая наставление Моргана. Нужно выкроить время и на простые человеческие радости. Непонимание больше не мучило капитана. Темнота отступила. Сейчас она чувствовала себя заряженным орудием. Вполне возможно, и на это тоже рассчитывал наставник. Умелым триггером, направленным на точно выверенные тревоги, он перезапустил её мысли. Раскрыл часть своих замыслов, внёс хоть какую-то ясность. «Ученик всего лишь тень наставника». Видимо, Христов устал быть тенью Дуку. Причём задолго ещё до появления Мурси. «Предначертанная» всего лишь прекрасный шанс, выпавший на его долю. Это уже походило на настоящую правду.

Тёплая водапобежала по телу, смывая трагичность встречи, согревая локти и колени, унося усталость, а капитан вдруг вспомнила холодные руки катара. Обычно Морган всегда жаркий, даже слишком. Сам говорил, что кровь его горячей человеческой. Как же так вышло, что, забежав в панике на корабль, схватив её за руку, Морган против обыкновения застудил своей прохладной шёрсткой? Неужели он и впрямь стоял на ветру космопорта и ожидал появление Мурси не менее трёх часов? Не присел в придорожной кантине, не выпил чаю, не позволил себе погреться? Ой, ну Морган как всегда. Такой… Такой Котик! Ну, вот как его ещё по-другому назвать? Зря только наворчала, надо было, наоборот, предложить согреться трением. Ну, или методом тыка. Мурси облизнулась, вспоминая ловкие пальцы катара. Она тряхнула головой, отгоняя откровенные мечтания, завернулась в полотенце и вышла из душа. Не стоит себя дразнить. Котик достоин жить.

Нет, не подставной он Христова. Когда тот говорил про мужей, любовников и друзей, то обязательно бы прямым текстом указал на Моргана, чтобы больней ударить. Ему же нужен был триггер. Значит, наставник понятия не имеет, что связывает Мурси и катара. Постоянно переспрашивал: «При чём тут твой капрал?»

А следовательно, Морик нанят кем-то ещё. Но кем? Кто же этот загадочный мистер Смит? Кто мог шантажировать Ирку? Кто чистил ряды в СРС? Кто наблюдает через Моргана, помогает выбрать сторону, справиться с основным неприятелем, чтобы потом забрать власть в свои руки? Кто же этот кто-то? Не Гидрос. Он понимает, что Мурси его никогда не простит. Не Шериф. Тому вообще чихать на любое господство, он царь и Бог своей державы. К тому же это противоречит всем его моральным принципам. Христов отпал. Кто же ещё имеет столько же связей? Кто мог с лёгкостью подбить на хитрую авантюру честолюбивого катара?

Итак, следует вернуться к персонам без Силы и идти от противного. Какие слабости у Моргана? На что можно было бы надавить, что он согласился даже разыгрывать влюблённость с йонгеем? Не пироженки и не конфеты, и не попытка защитить Клару. Мелковато. Оградить близких? Теплее. Прайд — вообще горячо.

Арик Джорган! Имя само высветилось в голове. А что, если он никогда и не любил Императрицу, как то рисуют в романтизированных отношениях держателя Силы и катара? Что, если Арик изначально вступил с ней в связь, чтобы добиться могущества, стать незаметным кукловодом при имперском дворе? Только вот мама раскусила злобные планы и поэтому сослала в ссылку основывать прайд. И, кстати, тогда она и изменять могла со спокойной совестью.

Но Арик не остановился и с помощью внука желает заполучить трон? Ведь он всё время твердил: Син должен пасть. Этому деду плевать на войну между Империей и СШГ. И об Инквизиции он не ведал, поэтому Моргана так штормило поначалу — то за, то против них. С этой организацией мистер Смит столкнулся совершенно непредсказуемо, как и сама Мурси!

А что, если Арик Джорган хочет шагнуть дальше и попробовать внедрить в себя Тёмную Материю? Тогда получается, канцлер Шнобби, как яркий представитель катар, в заговоре? Поэтому отирается среди всей этой вонючей кодлы, хочет надавать им по щам, но ждёт команды от мистера Смита. Логично. Дед Моргана дружил и с Шерифом, и со Шнапси. Если это всё — один клубок? И именно таким образом интриганы умудрились пробраться глубоко в СРС? Тогда понятно, почему и Шнобби разошёлся в приставаниях, прилип как магнит к шлему. Ну не мог же красавец, дамский угодник, знаменитый любовник и в самом деле после двух встреч и короткой игривой переписки проникнуться к Мурси настолько искренними чувствами, что аж скайтрей подарил!? То за проценты жался, а тут — нате, пожалуйста.

Даже представить гипотетически. Вот если бы к Мурси через пана Бобуся пришла какая-то женщина и сказала бы не лезть в драку? Да она бы её послала куда подальше! Или даже покусала! Всё не то, чем кажется, с этими катарами. Ох, не то!

Мурси открыла шкаф и уставилась на разложенную аккуратными стопочками одежду. Выбрала красивую, слегка облегающую футболку и шорты. И когда это Морган успевает поддерживать порядок у неё в каюте? И почему он решил, что это входит в обязанности шпиона? Или дед его и за тем послал? Капитан замерла от неожиданной мысли. Так это получается, что Морик всеми правдами и неправдами попытается остаться в команде! Ну, или, по крайней мере, приставить кого-нибудь другого на своё место. Иначе как мистер Смит уследит за финалом?

Почему-то эта мысль вызвала на губах Мурси радостную улыбку. Останется сам — восемьдесят шесть процентов! Уж Морган никому не передоверит контроль, у него же пунктик. И тогда если убьётся, то только по своей вине, а капитан тут будет не при чём! Как минимум сможет с лёгкостью на сердце говорить, что сделала всё от неё зависящее. И при этом дальше использовать его «страсть», пусть и вынужденную из-за обыгрываемой роли, зато осязаемо приятную. Капитан, как говорят братья во грехе, просто примет дары Вселенского Разума, а уж какие у самого Моргана на этот счёт ощущения — ей какая разница?

Но ведь катар и вправду может пострадать, и тоже вполне осязаемо. Радость моментально улетучилась, стоило Мурси вспомнить список его последних повреждений. Особенно красочно описанные раны на спине и фотофакты, приложенные к отчёту. Глупый Котик! И чего он привязался? Может, и в самом деле исполнял предписанный сценарий, да и влюбился ненароком по-настоящему? Если даже наставник пронизан «низменными» пороками, Ленка вожделеет, почему бы и Моргану не хотеть близости от всего сердца? Могут же ему нравиться тощие с маленькой грудью? Вдруг он извращенец? Вон даже теорию заучил, как доставить девушке удовольствие.

Нет. Вот это как раз говорит в пользу теории о его найме. Какой мужик по доброй воле будет интересоваться способами подарить наслаждение, если его даже не просила об этом возлюбленная? Заняться ему, что ли, больше нечем? К тому же Морган стратег — его мясом не корми, дай построить долгоиграющие планы. И вполне возможно это ещё один пункт назначения на пути к трону для деда. Мурси окончательно запуталась.

Так! Если он шпион, то останется или найдёт предлог, чтобы заменить себя на канцлера Шнобби. А если уйдёт, значит не шпион, и капитан сможет спать спокойно, зная, что хотя бы с Морганом всё в порядке. На том и стоит остановиться, пока выверты сознания не придумали ещё чего похлеще.

Но Мурси и не дали дальше фантазировать. Раздался стук в дверь, прерывающий хаотичный поток мыслей.

— Сеньорита-капитан, опять ты вымудрила? Что за иди ты жопой кверху? А? Открывай, буду тебе мозги полоскать!

— Коди, отвянь! — буркнула Мурси. — Не мешай мне думать!

— При мне можешь не притворяться. Твоя думалка давно отсохла, мы уже все всё поняли, — захохотал Коди. — К тому же я должен рассказать в подробностях, как убил одного монстра методом «поленом по роже»! Это было просто пушка!

Мурси открыла дверь и позволила агенту зайти.

— Так-так-так, — Коди, особо не скрывая задачи своего появления, прошёлся по всей каюте, заглянул под одеяло, рассмотрел с ног до головы капитана и удовлетворенно хмыкнул. — И вправду без отката что ли? Моя любимая сеньорита сегодня ночью будет спать спокойно? Я, конечно, ей намекал, что самое безопасное место в Галактике у меня в койке, но метафор Клара не понимает. А что там за новый скайтрей?

— Божечки-кошечки, тебя мне не хватало для полного счастья, — проворчала Мурси, усаживаясь на кровать.

— Я всегда знал, что составляю полное счастье для заряженных дам! Ну как всё прошло?

— Лучше ты расскажи, что там за метод «поленом по роже»?

— Секунду! Дам команду, чтобы Клара поднималась на борт. И всё, всё выложу. Как мы сражались! Ты бы видела!

И Мурси пришлось выслушать долгую историю бравого спасения всех войск регулярной армии единолично Коди, краткое упоминание о пленении Зейна и Бониати, а потом нудные наставления о здоровье. Но и на этом агент Ко не остановился, а заставил идти к Кларе для тщательного обследования. Безусловно, на это его сподвигла агент Ла. Но деваться Мурси на собственном корабле было совершенно некуда. Хоть не стал спрашивать подробности встречи с наставником, и на том спасибо.

***

Клара начала приплясывать от холода. Это, конечно, здорово, что им не придётся проводить ночь среди солдат в общих казармах, но Коди мог бы и поторопиться с проверкой состояния капитанши, а ещё лучше её взять на борт. В конце концов, кто врач?

Пронизывающий ветер залезал под куртку, починить которую Дорн всё время забывала. Но грела мысль, что не придётся вспоминать основы тревожного сна в армейском кругу. Когда и отдохнуть как следует надо, и проследить за задорными парнями, кто украдкой на ужине бросал подозрительные взгляды. Или вообще силился не обращать на себя внимание. Такие самые опасные. Тихони, скрывающие в головах страшные замыслы по захвату врасплох. Хотя стоило им дать пару раз сдачи, показать, что не боишься, что не спишь и готова к сопротивлению, так куда девалась вся смелость у этих «кавалеров»?

Или Моргана натравить. В их бывшем военном лагере как огня боялись схватки один на один с катаром. Да и не только в таких масштабах. И трое на одного, и пятеро. Друг готов был их всех порвать, стоило Кларе указать пальцем на обидчиков. Только теперь Морган её предал, умчался к капитанше подлизываться и заискивать. Оставил её саму расхлёбывать неприятности, какие ещё не случились, но вполне возможны. Что, оказывается, может сделать с мужчиной влюблённость! Из смелого и благородного превратился в униженного и оскорблённого.

Клара на всякий случай разработала дополнительный план. Если бы ей пришлось выбирать из двух бомб — терпеть домогательства незнакомца или проверенного парня, то она попросила бы Коди её поохранять. Заодно и проверила бы, насколько ему можно доверять. Умеет ли он держать слово и себя в руках, как тот же Морган.

Как же холодно! Поскорей бы переодеться. Клара поскакала на одной ноге от ребят до входа на корабль, а потом на другой вернулась. Сделалось немного теплей. Тогда Дорн повторила и на обратном пути заметила, как рабочий с соседнего корабля отвлёкся от дроида и с нескрываемым восторгом наблюдает за ней. Клара скривилась и, не останавливая свои утеплительные процедуры, показала ему язык. Когда же она допрыгала до Иржи и Бобби, то услышала наконец заветное приглашение на корабль.

Дорн первая забежала в жилой отсек и тут же закрылась у себя. Скинула всю одежду, забралась под тёплый душ и искренне возрадовалась полностью оборудованному кораблю. Как же хорошо, что у них есть и запасы воды, и переработка кислорода, и вообще всё, чтобы комфортно существовать независимо от космопортов. И за всё время, надо отдать должное, капитанша ни разу не намекнула им на перерасход или экономию. Отряду позволялось всё, и даже сверх того. На этот счёт Клара впервые задумалась только сейчас.

В дверь кто-то постучал, и следом раздался усталый голос друга:

— Клара, мне нужна твоя помощь. Я понимаю, что поздно и ты вымотана, но мне что-то совсем плохо. Я войду?

Клара хотела съязвить, сказать, что предупреждала, что нужно было слушаться умных советов. Всё же жизнь Дорн повидала со множества сторон. Она накинула одноразовый медицинский халат и открыла двери, впуская действительно понурого и плохо выглядевшего катара. Но вместо ожидаемой задушевной беседы, Морган принялся расстёгивать куртку.

— Спина. Болит и чешется. Мне кажется, у меня там вздулось всё.

— Тогда снимай футболку и штаны.

— А штаны зачем? — замер на половине движения Морган. — Это уже перебор, тебе не кажется?

— А ты думаешь, я через одежду лечить умею? Ой, да хватит! Меня хирург проконсультировал, как ухаживать за швами и даже дал специальный гель. Но он очень едкий. Если капнет, то хана, вещь останется только выбросить. Давай, давай. Я отвернусь, а ты возьми простынь и прикройся. Уж меня-то можно и не стесняться. Я в шоке! — Клара действительно развернулась и достала из стеллажа большую банку с зелёной жидкостью. — Не смотри, что похоже на раздавленного слизняка. Перенапряжение и зуд снимет в один присест. Сейчас твоя спина забудет о боли, усталости и, как он там сказал, закостенелости, во.

Морган сидел на кушетке, обёрнутый по пояс медицинской простыней. Он пытался поправить нехитрое прикрытие естественных выпуклостей пониже талии и позади, но каждое движение рукой отдавалось болью. Его спина превратилась в неповоротливый камень, будто и впрямь, как в том сне, на неё сверху привязали капот от машины. Чтобы отвлечься, катар посмотрел на голые пальцы ног. Всё же с когтями как-то привычней. Почему же Мурси не нарастила свой, хотя договорилась об этом с профессионалом? Наверное, наставник призвал её расплатиться за спасение подчинённых и она вынуждена была всё бросить и отрабатывать. Хотя не факт, что Мурси это не доставляло удовольствие в процессе.

Морган повернулся спиной к Кларе, предоставляя подруге полную власть над ранами. Но он совершенно не ожидал, что гель окажется настолько холодным. Поэтому, как только жижа коснулась твёрдого, пульсирующего и жгучего шва, Морган вскрикнул и дёрнулся, уходя из зоны возможного поражения. Клара тоже вскрикнула, опрокидывая на себя банку.

— Морган! — ворчливо прикрикнула Дорн. — Посмотри только, что ты наделал! Всю, всю меня перепачкал. Сиди, жди, переоденусь сейчас, — она всучила катару наполовину опустошённую тару и скрылась за ширмой.

Морик засунул нос в горло ёмкости и принюхался. Его затошнило, так как от мази несло самым настоящим перегноем. И пока он так кривлялся, дверь распахнулась и на пороге показалась Мурси, которая от представившейся картины замерла с полуоткрытым ртом, так и не сумев произнести то, что хотела. От неожиданности и сам Морган в очередной раз чуть не выронил банку из рук, глядя в ошарашенные глаза бывшей нянни.

— Вот бездна, Морган! Будешь должен мне новый лифчик. Надо же, и до него добрался! — донеслось из глубин медчасти.

— Э-э-э, — выдавила из себя Мурси, поворачивая одновременно с катаром голову на голос. — А у вас, капрал, чё, зудёж в одном месте, или так, напряжение сбросить заглянули?

— И то, и другое, — заулыбался Морган, стеснительно натягивая простынь повыше. — А откуда вы знаете?

— Догадалась! — съязвила Мурси.

— А, капитан! — вышла Клара, подвязывая новый одноразовый медицинский халат. — Вы что-то хотели?

— Да как-то уже и не помню, — зависла на глубоком декольте Мурси, вспоминая признания сестры и её намеки на тройнички.

Понимая, что подобные мысли затягивают в непроработанную ещё яму смешанных чувств, капитан перевела взгляд на Моргана. Тот тоже, увидев подругу в настолько откровенном наряде без нижнего белья, засмущался и посчитал за благо отвернуться, предоставляя к обзору свою спину. Увидев раны воочию, Мурси позеленела, попятилась, натолкнулась на любопытного Коди, который выглядывал из-за плеча, и, схватившись за него, как за спасательный трос, быстро-быстро затараторила:

— Пойдём, пойдём, мой камарад. Не видишь, люди чилят, — и уже захлопнув дверь медчасти, продолжила в менее благожелательном тоне шипеть на агента: — Ты шо не предупредил? До инфаркта довести меня хочешь?

— Я не знал, — беспокойно ответил ей тот. — Сам в шоке!

***

— Ха, эти двое подумали, что мы тут чем-то не тем занимаемся, — захохотала Клара, глядя на поспешное отступление капитанши и её прихвостня. — Ничего, Коди полезно поревновать! Пусть попробует доказать, что лучше, чем ты.

— Коди неплохой парень. Не хуже меня, — согласился Морган. — А чем мы ещё можем тут заниматься? Это же медчасть!

— Вон чем! — зловеще прошипела подруга и опять рассмеялась. — Посуди сам. Ты голый, я почти. Ещё и кричу тебе что-то о своем бюстгальтере. Пусть и капитанша понимает, что такие, как ты, долго в одиночестве не ходят!

— Клара! Это неприемлемо! Да и вообще, зачем ей об этом думать? Посчитает ещё, что я сразу же побежал забывать свою тоску любовными утехами с другой, а значит, у меня с ней несерьёзно всё было. И какого она будет после этого обо мне мнения?

— А капитанша? Сразу побежала к наставнику. Это, по-твоему, серьёзно? Какого мы все о ней сейчас мнения?

— Мы понятия не имеем, что там между ними было! К тому же долги надо отдавать. А Мурси очень честная. Наверное. Давай, намажь меня, и я пойду объясню, что мы тут лечились.

— Как думаешь, если бы она застала Христова в моих объятиях, он бы ей объяснял, чем мы занимались? Как бы поступил настоящий мужчина на твоём месте? — и, видя, как друг борется с нерешительностью, Клара надавила больней и на спину, и на душу. — А ты! Слабак! Сразу побежал её утешать! Поэтому капитанша тебя ни во что не ставит. Ноги о тебя вытирает.

— Я не слабый, — спокойно проговорил Морган, приняв решение не вестись на провокации. — Просто добрый. Иногда чересчур. Это разные вещи. А ты меня не остановила, когда побежал. Поэтому тут есть часть и твоей вины. Пропади ты так внезапно, я бы также поспешил к тебе на встречу. Клара! Посмотри на всё с другой стороны. Я не влюблён бездумно в нашего капитана! Да, когда мы только познакомились с Мурси, я слегка обалдел. Она умеет зажигать, как мне раньше и не представлялось. Но я тебе повторюсь. Кроме этого, ничего нет. Я её не люблю в конкретном таком смысле слова. А ещё меньше я её понимаю с каждым днём! Тем сильней, чем больше проходит времени, как мы решили с ней прекратить всякие попытки к сближению. Она и сама это знает. Сказала, что мы живём в параллельных мирах.

— Ох, Морган. Я очень хочу верить тебе, очень. Но ты стал такой непредсказуемый!

— Я всегда таким был, — улыбнулся Морган. — Так Мурси говорит.

— Вот, опять. Ты чуть что, сразу к ней все разговоры сводишь.

— Так это ты начала! Послушай, я тебе скажу, что вижу. Капитан совершенно не скрывает, что была у наставника. Более того, открыто мне заявила, что у них был какой-то фэмдом наоборот. И это не пустая болтовня. Наставник надевал на неё ошейник и заставлял мучиться. Я видел следы этих утех! Говорит, принуждал таким образом выполнять Предназначение. А ты сама знаешь, какое оно у неё. Мурси воспитывалась как будущая жена Христова. И поэтому хочет она или нет, но ей приходится слушаться наставника. Капитан потом с таким счастьем говорила, что обожает чувствовать его боль. В общем, они мазохировали друг дружку. Вспомни, это её любимое развлечение. Так что Христов и Мурси действительно идеальная пара. И, видишь, я не переживаю за неё как за девушку! Только как за капитана!

— Офигеть! Хорошо, что я не согласилась стать любовницей Высокого канцлера. Мало того, что обзывается, так ещё и принуждением занимается. Ужас! Вот теперь мне даже жалко капитаншу. Бедная.

— В каком это смысле? — не понял Морган.

— Ну как. Это ещё ей очень повезло, что Христов красивый. А будь на его месте какой-нибудь брат Жовани, и ты бы воспитывался как его будущий муж? Ведь не спрашивается же, хочешь ты или нет. Внедрили в голову Предназначение — и вперёд. Надевают ошейник и давай принуждать. Не, этого я даже ей не желаю. Ужасная судьба. Ужасная. Она, может, даже имитирует удовольствие! А может, только думает, что ей нравится подобное обращение. Ведь тогда придётся признаться, что вся жизнь — это цирк, а люди рядом — актёры. Погоди, а может быть от этого у капитанши паранойя? Офигеть! Морган! Я всё поняла! Наверное, мне стоит предложить ей помощь? Ну как профессиональный психолог.

Морган и сам докатывался до таких мыслей, но в итоге пришёл в соглашение с собой, что это только его собственные иллюзии, которые ищут подтверждения. Вот разум и дописывает нехватающие элементы. Но если не только он додумался до такого, если даже подруга пришла к похожим выводам, то, возможно, в этих измышлениях и присутствует доля истины. Сам Морган долго верил, что его священный долг стать старейшиной прайда, а оказалось, это всего лишь навязанная с детства роль и капрал не слишком-то и жаждет занять столь почётную позицию. Вдруг и с Мурсиком приключилось то же самое?

— Ой, в бездну. Нас это больше не касается! — неожиданно передумала Клара. — Завтра-послезавтра соберут Военный Совет, потом наградят, дадут повышения и отошлют отсиживаться на укреплённую базу с Флинтом, чтобы мстительные канцлеры до нас не добрались. Так что ещё немного — и уберёмся с этого корабля. Ведь так? — Клара с нажимом произнесла последний вопрос.

— Да, да. Конечно. Опять отрядом, как единой семьёй. Жду не дождусь вновь взять ответственность за всех вас в собственные руки, — без энтузиазма согласился Морган.

***

Коди не нужно было больше следить за агентом Мо, по крайней мере, на сегодня. Но оставаться наедине с мыслями ему совсем не хотелось. Вот уже казалось, что с Кларой достигнуто какое-то взаимопонимание, а тут опять. Выходит права сеньорита-капитан. Обе эти персоны ведут нечестную игру, мутные, не до конца открытые.

Коди машинально прошёл в каюту вслед за начальницей и сел на стул. Громко вздохнул и уставился в пол под ногами, размышляя о своей невесёлой одинокой старости. Может, и прав отец, когда предлагает завести отношения с Мо, а не искать «любовь» на стороне. Всё это плохо кончится, даже не начавшись. А с сеньоритой-капитаном вероятно и выгорит. Стерпится-слюбится, или как там говорят? Он внимательно оглядел агента Мо с ног до головы. В ответ на это она нахмурилась.

— Та-а-ак, — потянула Мурси. — Вы меня сегодня решили добить? Да? Ну, говори уже! Пусть всё свершится в один день.

— Ты о чём? — не понял Коди.

— Как ко мне относишься. В том ракурсе, какие у тебя ко мне чувства?

— Э… Как бэ… А что надо ответить, чтобы жить долго и счастливо?

— Правду, Коди. Правду!

— Знаешь, я всегда относился к тебе с большим уважением. Ты мне вроде как старшая сестра…

— Слышать про сестринство не могу! — замахала руками, нервно протестуя, Мурси. — Прямо скажи, питаешь на мой счёт какие-нибудь пошлые завихренья или нет?

— Воу, воу, полегче! Не психуй так, сеньорита. Не обижайся только, лады? Я же говорил тебе, вот если нарастишь массу в некоторых местах. Ну, в стратегически важных, тут и там, — Коди покосился на зад собеседницы. — Они у тебя нормальные, эти места, хорошей формы, только незаметные какие-то, боюсь, из рук выскользнут, если я их вообще нащупаю. Из соображений эстетики, ничего личного. С ушами нужно что-то придумать, они у тебя торчат, как у чебурашки. Помнишь тот хоррор-страшилку? Вот уж раньше умели ужастики снимать для детей. Я иногда на тебя смотрю, и озноб по крови бегает. Хотя нет! Знаешь, уши можешь оставить, причёску сделаем тебе элегантную, чтобы всё закрывало. Да, волосы придётся отпустить, хотя бы по лопатки. И тогда, со временем, лет через двадцать, и подумаем о нашем союзе. Я не против.

— То есть такую, как сейчас, ты меня не хочешь? Не любишь и не жаждешь?

— Только не шокай, умоляю! — притворно захныкал Коди. — Я бы хотел, но…

— Хвала Вселенной, хоть один не поехавший! — пробормотала Мурси, расслабленно плюхаясь на кровать.

— Я не понял. Так ты не пыталась сейчас подменить мною дядю Джеса? Не хотела засублимировать меня вместо Моргана? Совсем не расстраивает, что они собрались там делать?

— Какая сублимация, Коди? Морик и Клара заслужили свои повышения и награды, заслужили жить, как ты говоришь, долго и счастливо. Пусть радуются.

— А я вот так не могу, — вырвалось разочаровано у Коди. — Ну как это!? Она же мне улыбалась, намекала на незабываемую ночь в казарме при посторонних солдафонах. А как нашла безопасную постель, так позвала туда другого! Снимать зуд и напряжение. Не будь я радикальным пацифистом, прибил бы обоих. Достал бы бластер и перестрелял!

— Коди, ты чего? — усмехнулась капитан. — Да Морган в слове «секс» делает четыре ошибки из-за стеснительности. И, думаешь, он мне так легко скажет, что пришёл за этим? Ты спину его видел? А банку в руках? Клара оказывала медицинскую помощь, выполняла свою прямую обязанность на борту.

— А почему же ты тогда такая посеревшая оттуда галопом побежала?

— А ты раны Морика видел? Тихий ужас. Я чуть в обморок не брякнулась. Бедняга, как он мучается.

— Вот оно что! — улыбнулся Коди. — Значит, у меня есть шанс замутить с Кларой, а на тебе совсем не обязательно жениться?

— Сомневаюсь, что ты успеешь за несколько оставшихся дней. Но можешь поныть, что перед смертью тебе необходимо вдохновиться.

— Мо, — осторожно начал Коди. — Я всё хотел спросить. А мне обязательно присутствовать при всём при этом? На Немезис лететь, на Зиост? Что я могу сделать, маленький и слабый человечек? Нет, если прикажешь, сделаю, но умирать неохота.

— Конечно, я не буду засовывать твою задницу в разные дыры. Ты мне сейчас нужен за кораблём следить, только и всего. А мы уже с Леной и Ги приключать приключения. Кстати, времени у тебя будет вагон переписываться с Кларой. И проникать её к себе любовью.

— Только чур не приставай ко мне, когда останемся одни, уговор?

— Иди, ради всех греховных братьев, иди отсюда, а? — закрыла глаза Мурси. — Я очень рада, что ты никогда не меняешь своих предпочтений. До завтра.

Глава 28-2

Два дня пролетели незаметно, наполненные до краёв суетой. Отряд постоянно вызывали то на допрос, то на освидетельствование, то просто показать журналистам как картинку. Разговоров в спейснете только и было, что о них. Герои, отважные смертные, новая сила, власть народа — какими только заголовками не пестрили все издания, от серьёзных новостных до самых жёлтых. Морган с ужасом представлял, что же о нём напишут в катарских газетах. Какую грандиозную «правду» высосут из маленькой новостной заметки. С почитателями появились и первые хейтеры, которые обвиняли причастных к штурму Камня Каасса в расшатывании устоев, в корыстных целях, в связи с Империей и прочих немыслимых инсинуациях. От излишнего внимания ребята пытались спрятаться на корабле.

Все в отряде, кроме Моргана, перепрыгнули аж на два уровня по служебной лестнице. Никого из рядовых не осталось. Клара, Бобби и Иржи теперь стали лейтенантами, а самому катару вернули звание капитана. Но Морган не особо расстроился. Ведь это играло на руку его репутации. Всего лишь капрал, а уже вон какой подвиг совершил, какую коррупционную схему раскрыл.

Дуку ожидаемо выступал по холовизорам в образе брата Изврата, провозглашённый пресс-секретарём Верховного канцлера, и всеми своими речами приветствовал подобные действия регулярной армии. Он неустанно нахваливал и Флинта, и Моргана, и остальных, приводя их в пример как достойных жителей СШГ, прося и прочих быть беспристрастными и смелыми, не бояться вступить в открытое сопротивление против притесняющих наместников в системах. Удивительно, но ему верили. В сводках боевых действий теперь появились и гражданские столкновения, восстания, угроза отсоединения некоторых штатов. Назревал переломный момент всего общества, что сформировало под своей эгидой СШГ.

Но многие понимали, что это просто этап развития. Люди пошумят да забудут. И жизнь потечёт привычным чередом. Поэтому канцлеры и храмовники шли на уступки, легко соглашались пересмотреть и налоги, и десятину, отдаваемую в монастыри, и даже раскрыть свои доходы. Конечно, большую часть накопленных богатств попрятали, некоторое имущество переписали на патриархов семейств, дети высоких канцлеров в одночасье оказались обычными школьниками и работниками штатных предприятий, а не элитой. Скоротечно, как, впрочем, и ненадолго, это понимали многие, но в СШГ зародилось видимость равенства.

С Мурси за эти два дня катару не удалось перекинуться и парой слов. Ему вообще показалось, что капитан его избегает. Хотя он не мог не отметить, что работы у неё действительно было невпроворот. Впрочем, а когда случалось по-иному? Но причин волноваться Морган не находил. Выглядела она хорошо, даже блистательно. Мурсику к лицу была решимость и уверенность, с какими она отдавала приказания появившимся на борту работникам. Все они укрепляли новый скайтрей, то ли купленный капитаном в последнем забеге по магазинам, то ли кем-то подаренный. К машине никого из отряда не подпускали, её назначение держалось в секрете, как и то, куда подевался их старенький и вполне годный скайтрей. Даже Кларе не удалось выяснить точно, к чему такие тайны среди ребят. Коди неожиданно оказался несгибаем, затыкал свой рот или уводил разговор в иной поток неинформативной словесности. Видимо, мысленно капитан уже попрощалась с ними и не желала распространять секретные сведения «посторонним».

В любом случае Морган не мог не порадоваться за свою бывшую нянни. Она и не плакала больше, и не страдала, и не хохотала как припадочная. Настроение Мурси оставалось ровным, чтобы не произошло. Бывало, иногда смотрела на него, задерживая взгляд на лице дольше обычного, что вызывало в Моргане привычное волнение и смущение. Но сразу, будто чувствуя его неловкость, едва заметно сдержанно улыбалась и переключала внимание на кого-то другого.

К вечеру второго дня произошло всё же странное событие, которое вызвало практически панику среди всех, кроме самой Мурси. Позвонил Дуку собственной персоной. Сообщение содержало угрозы и видео с Христовым, распятым на странном железном полотне. Его пытали. Посыпали чёрным порошком голые ступни, ладони, шею. Тот разъедал плоть живьём, и когда всё заходило слишком далеко, Дуку самолично запечатывал место химического ожога молнией.

Клару начало мутить, и она убежала почти сразу, Бобби, позеленевший от ужаса, опустился на кресло и долго сидел, не отрывая взгляда от картины пыток. Иржи держал дрожащую руку над кнопкой отбоя и умолял взглядом капитана разрешить отключиться. Сама же Мурси только брови приподняла, удивлённо хмыкнула, а когда запись закончилась, отдала приказ:

— Сделай так, чтобы Дуку принял оповещение о доставке, но не увидел уведомления, что мы просмотрели. Пусть считает меня напуганной и отрицающей реальность. Каждый раз, когда наш друг будет присылать подобные рекламные промо, повторяй, угугенил?

Иржи коротко кивнул.

— Вы что, не пойдёте спасать наставника? — удивлённо спросил Морган. — Даже на его жизнь вам плевать?

— Тем более на его, — хмыкнула Мурси и тихо добавила: — Туда я больше не вернусь, такой теперь я друг.

Капитан скрылась в совещательской комнате, оставляя команду в недоумении. Сам же Морган от её слов и реакции ещё больше растерялся. Если и Христов для неё не мужчина мечты, ради которого она готова была бы отважиться, чтобы спасти, то на кого теперь ровняться? Каких именно персон предпочитает Мурси в своём окружении? Какими качествами должен обладать избранник, чтобы его жизнью она точно не рискнула? Выглядели такое поведение и уверенность капитана весьма подозрительными. А вдруг опять притворяется и сейчас в совещательской комнате она срочно вызванивает Лену для сбора необходимого материала?

Морган поспешил к отсеку управления и приставил ухо к двери. Он успел только услышать о секторе Х, как Мурси умолкла, открыла комнату и, не дав ему объясниться, погнала прочь, попутно обвиняя в шпионаже. Однако Морик успел разглядеть голограммы Лены, Гидроса и Ванно. Значит с капитаном будут они, чего бы ей не взбрело в голову по итогу. Сильные, наделённые материальными и техническими мощностями, видавшие многое и прошедшие через несколько кругов метафорической неприемлемости. Можно не беспокоиться.

Но Морган так и не смог подавить свою мнительность. Сектор Х опасен во всех смыслах! Там наверняка и законы физики другие. Какая разница, кто попадает в неизведанное пространство — держатель Силы или обычный смертный? Лучше, наверное, напроситься с ними. На всякий случай. Вдруг потребуется дополнительный пилот или снайпер?

Размышляя так, катар глубоко вздохнул. Он уже лёг в свою кровать и готовился ко сну. Завтра с утра ожидается награждение отряда, а уже вечером фуршет в их честь. Выглядеть необходимо прилично, хотя бы выспавшимся, но беспокойные мысли не покидали его больную голову. Упрямое стремление остаться рядом цеплялось за любой призрак надежды.

Как жаль, что Морган не может предложить никакого навыка, какого не было бы в команде Мурси! Разве только всё тот же опус преткновения, с чем он не соглашался в корешке, — пустить свою жизнь в расход при необходимости, пожертвовать собой. Нет, тогда бессмысленно всё, зачем он устраивал скандал, выдвигал требования? Пойти на попятную? Отказаться от собственных слов?

Но за прошедших два дня катар настолько преисполнился желанием стать в глазах Мурси настоящим мужчиной, что отступать было попросту некуда! Клара подогревала его интерес, постоянно заставляла сравнивать свои поступки с Христовым, ставить его на своё место. Только после такой практики Морган, наконец, увидел, сколь много ошибок он совершил в отношениях с Мурси. Где именно давал слабину. Капитан же постоянно вменяла ему мягкость и доброту. Укоряла, что Морган не умеет быть жёстким руководителем.

Отступит сейчас — дальше покатится по наклонной. Мурси йонгей. Дашь ей повод и всё, прогнёт в шатком месте, как заржавевший меч. В самом деле, зачем ей рядом такой мужчина? Нет, Морган готов взять на себя ответственность за собственное будущее. Чтобы на смертном одре, оставшись в одиночестве, не сожалеть о сделанных ошибках, о предательстве самим собой собственной же души. Как завещал дедушка.

В конце концов, он теперь герой Галактики. Может выбрать себе в нянни любую! Вот вообще любую женщину в любой системе. Хоть катарку, хоть твилечку. Может поехать в Империю и там без труда найти настоящего Лорда. Или в непокорённые миры к охотникам за головами. Йонгея он однажды застрелил, канцлеров к когтю прижал, к уничтожению Верненна руку приложил. За это его будут уважать в бандитских кругах. Любая бесбашенная охотница и наёмная убийца почтёт за честь чесать ему за ушком. Любая! Кроме Мурси.

Морган забылся поверхностным изматывающим сном. В нём он увидел деда, который почему-то грозил ему пальцем и повторял: «Но-но-но». От этого внутри Морика всё сжималось от страха. Почему-то казалось, что следом старейшина шибанет молнией. Морган в панике открыл глаза, бессмысленно поводил по стенам глазами, в полумраке пытаясь понять, где он и кто. Но почти сразу опять заснул и опять увидел деда. На этот раз старейшина стоял подбоченясь, свербел из-под густых бровей взглядом и сердито притоптывал ногой. «Ну, весь в отца! Весь! Такой же размазня!» Морган опять подскочил с кровати, и всё повторилось по кругу.

***

Утром Морган завтракал, когда в столовую вошли капитан и Иржи, о чём-то громко спорившие.

— Несравненная Леди, ну я не знаю! Это очень с вашей стороны было рискованно. И хорошо, что Френк меня подключил. А если бы он не попрал свою гордость? Если бы не получилось взломать точку входа? Ведь только совместная работа помогла решить этот вопрос так быстро.

— Я тебе говорю: спасибо, дорогой! Но дальше дело касается держателей Силы. Хочешь, подкину до Дромуса? Или на базу СРС? С нами нельзя! Ты пострадаешь. Я тупо боюсь за твою жизнь. Вот бери пример с Моргана.

— Нет, не бери, — на всякий случай возразил Морик. — А в чём вопрос?

— В том, что я не собираюсь после награждения и пирушки уходить с корабля. И это моё окончательное решение. Вы как хотите, Несравненная Леди, но обратно под командование Моргана возвращаться у меня нет желания. Без обид.

— Без обид, — кивнул Морган. — Дело твоё.

— Мне жаль, Морган, что вам присвоили только капитана. Мог бы Флинт и пойти на уступку, — искренне заверила Мурси, стараясь уйти от разговора с айтишником. — Уж я его как только не умоляла.

— У меня было разжалование меньше, чем два года назад, хорошо хоть капитана дали, — спокойно пожал плечами Морган. — Я и не надеялся, что так быстро верну эту позицию. Всё благодаря вам, сэр. Так что умолять Флинта было лишним.

— Рада, что хоть одна здравомыслящая персона осталась на корабле!

— А я прикую себя наручниками к кровати, и ничего вы мне не сделаете, — проворчал обиженно Иржи. — И кстати, на этот счёт с вами Бобби хочет поговорить.

— Шо? И он — брют?

— А как же! — появился Малыш в столовой. — Вы меня простите, но у нас уговор. И я лично хочу убедиться в смерти Императора Сина. Нет, я с вами до конца. К тому же начал осваивать винтовку землянскую. Она немного странная, в руках непривычно лежит, тяжелей обычных, лазерных.

— Что мне с вами делать! — топнула ногой Мурси, наскоро откусывая большой кусок от дрыни. — Никакой дисциплины! Всё вы виноваты, Морган!

— Опять я, сэр?! — удивлённо воскликнул катар.

— А кто ещё? Был у нас такой хороший мальчик, прилежный! А теперь полюбуйтесь! Ваша школа.

— Хм? — Морган озадаченно уставился на Бобби, силясь разгадать, в чём именно заключается его вина.

— Поручения выполнял беспрекословно, а когда освобождался, прятался в тень. А сейчас ему приспичило всё проконтролировать!

— Я горжусь тобой, Бобби! — на полном серьёзе и с подобающим пафосом произнёс Морган.

— Спасибо, сэр! — отчеканил Боббьер, вытягиваясь по стойке смирно. — Рад стараться!

— Фуй! — возмутилась Мурси. — Вы же сейчас оба два надо мной шутите?

— Немного, сэр, — мягко улыбнулся Морган. — Разрядим обстановку, пока жира достаточно, чтобы беситься.

Капитан театрально скривилась, собралась уже съязвить в ответ, но центральный холотерминал вновь ожил, принимая сообщение от Дуку. На этот раз изменились угрозы, хотя картинка осталась прежней. Теперь брат Изврат пытался уговорить Мурси просто побеседовать. Клялся, что не причинит ей вреда. Что сам неимоверно страдает, пытая собственного ученика. На этих словах Мурси щёлкнула пальцами и расхохоталась. А потом беззвучно махнула головой Иржи, и тот поспешил выполнять данные ему ещё вчера инструкции.

— Вот видите, без меня вы как без рук, — раздавалось от Ваццлава из общей комнаты. — Смешно выходит! У меня ведь тоже не все руки на месте.

— Я приношу извинения, сэр, за настойчивость, — начал Морган, хотел повторить свой вопрос про спасение наставника, и тут его осенило: — Погодите! Так хоровод истязаний среди храмовников — правда? Это не ваша дурацкая шутка? Дуку пускает молнию в Христова и при этом испытывает сам его боль, как и вы! Как и, наверное, Гидрос, и вообще все ученики и друзья вашего наставника. А эта боль отголоском идёт уже по их ученикам. Получается, сейчас страдает весь Орден?

— А я вам когда-нибудь врала? — невозмутимо прокомментировала капитан, отпивая свой кофе. — Теперь каждая задрипаная сволочь будет желать отыскать меня и сдать Дуку. Так шо получайте свои награды, и чтобы завтра утром вашего духу тут не было.

— Я остаюсь, — тут же оспорил Бобби. — У нас уговор!

— И я! Кто будет блокировать? — вернулся в столовую Иржи.

— Нет, вы мне правду ответьте! Сэр! Значит, никто не получает удовольствие от вашего общего мазохизма, — не отставал Морган. — Вы же точно не пойдёте спасать наставника?

— Божечки-кошечки, Морик! Ну, нельзя же быть таким сурьёзным! Я пошутила. Христов поставил блоки, никто не чувствует его боли. А это значит, что сил у моего наставника полно и я могу заниматься другими важными делами. Например, попробовать заставить неуправляемых подчинённых позаботиться о собственной безопасности!

В столовую заглянул Коди.

— Мо! Пойдём закончим уже со скайтреем. Завтра вернётся злобный папочка, и отчалим. Нужно всё ещё раз перепроверить.

— Иду, — проворчала капитан и остановила рукой поднявшегося следом Моргана. — Без вас, благоразумный мой капитан. Не ваша компетенция.

Мурси вышла из кухни, столкнувшись в проеме с заспанной Кларой.

— Офигеть! Всю ночь не могла уснуть, — зевая, проговорила Дорн, опускаясь на стул. — Глаза закрывала, и распятый Христов прям в воздухе висел и умолял его спасти. Какая жертва, какая бездарно загубленная жизнь! И ради кого? Капитанши? Я в шоке! А ей всё равно. Ни капельки сожаления об угробленной молодой судьбе прекрасного проводника. У него же ещё всё впереди могло бы быть! Жена, детишки, домик с волколаком на привязи. Бессердечная, беспечная…

— Капитан говорит, что Христов ещё полон сил, — тихо уточнил Бобби.

— Да, рано ты его хоронишь, — усмехнулся Иржи. — Насколько я понял, Христов вообще крепкий мужик и не такое сдюжит.

— А это он ей скайтрей подарил? Или капитанша прикупила? Стартеры на таком не откручиваются, да?

— Говорит, презент, но от кого не сознаётся, — пожал плечами Иржи. — Но, конечно, красивый и дорогой. Вернёмся с награждения, примерю кресло пилота. Мне им ещё управлять надо научиться, хочет того Несравненная Леди или нет.

— Хорошо, что нас это больше не касается, да, Морган? — спросила Клара и внимательно посмотрела на друга.

Морган промолчал. Всё в его душе опять перевернулось с ног на голову.

***

Корабельное время давно синхронизировалось с временем Зарекс. Так что, когда ребята собрались на торжество, корабельные лампы уже применили вечернее освещение. В тусклом свете не все детали одежды бросались в глаза, но Морган всё равно смог разглядеть, насколько ребята принарядились для торжества. Клара надела новое платье, которое ей очень шло, Коди, как всегда, избрал образ гонщика на спидере, Бобби — военную форму, только вместо бронированной куртки одолжил у Ваццлава толстовку с капюшоном. Иржи же не изменил своим вкусам и весь был утыкан металлическими заклёпками и цепями, поэтому саму одежду под этими атрибутами разглядеть не удавалось.

Сам Морган тоже решил не отставать от моды и надел на себя против обыкновения брюки из модной немнущейся ткани, чёрные туфли с острыми носами, начищенные до блеска, рубашку с коротким рукавом, а поверх накинул красную, подаренную капитаном крутку. Раздумывал ещё, не украсить ли себя бабочкой, но тогда выходило слишком официально, а банкет всё же подразумевал под собой веселье. Так что мешать только будет. Поэтому она осталась лежать в ящике шифоньера. Мурси не шла с ними, но оно и понятно. Её не должны были видеть в их обществе. Возможно, таким способом она вновь пыталась сохранить безопасность для отряда.

Ребята спустились на выход. Замыкал их шествие Коди, и когда Морган уже достиг двери, то вдруг услышал, как агент присвистнул и буркнул себе под нос:

— Ну и красивый, засранец! Как вернёмся, ещё раз перепроверю тягу, а потом и за программное обеспечение возьмёмся.

Коди пошёл дальше, а вот Морган остановился. Мурси нигде поблизости не видно, больше на корабле никого — можно, наконец, воочиюрассмотреть то, о чём столько слухов ходило последние два дня. Катар повернул голову в сторону транспортного отсека, силясь хоть что-то разглядеть в полумраке. Из-за угла дверного проёма торчал длинный хвост новенького скайтрея с нарисованными на нём красными молниями.

— Ты идёшь? — окликнула его Клара. — Не смей оставаться! Будь настоящим мужиком!

— Это не то, что ты думаешь! Я забыл надеть бабочку, она в каюте. Идите, позже вас догоню. Всё в порядке, сказал же, что мы с Мусей решили свои вопросы и нас ничего не связывает. Не беспокойся.

Подруга скривила носик, но ушла. А Морган поспешил к новому скайтрею. Тот буквально сиял в тёмном и грязном после работ транспортном отсеке, переливаясь никтоиновыми вставками. Конечно, и их не казался старой развалиной, но этот! Этот выглядел просто шикарно. Наверняка, он влетел в копеечку дарителю.

Морган открыл дверцу и с благоговением уставился на обшитую кожей бархатную панель. Ну, уж Христов мог бы и знать, что капитан не приемлет такого. Она вообще за зелёных! Хотя, может, кожа ненастоящая? Взгляд скользнул на электронное табло, которое так и манило его включить. Кнопка зажигания, широкая, с кромнециновой окантовкой. Как говорит Мурсик: «Дорохо-бохато».

М-да, Морган и не подозревал, что наставник бывшей нянни придаёт столько внимания внешнему лоску. Хотя, с другой стороны, он же Высокий канцлер, может себе позволить. Те всегда кичились богатством. Чего скрывать, будь у Моргана столько денег, чтобы даже кворчи не клевали, он бы, наверное, тоже себе купил какой-нибудь такой. Выдающийся.

Прокатиться бы на этом скайтрее, да на всей скорости! Морган уселся на сиденье и с блаженством ощутил, как его истёрзанная, перебинтованная спина погрузилась, словно в перину, в мягкие объятия кресла. Катар провёл руками по подлокотникам, украшенным мехом неизвестного животного, и нащупал секретную кнопку. Непроизвольно нажал, и кресло тут же легонько завибрировало, массируя. Обалдеть! Ох, вот это Христов умеет делать презенты! Видимо, мучает его после содеянного просто гигантское чувство вины. Столько роскоши, и совершенно не под стиль Мурсика. Как у такого наставника выдалась такая ученица? Не могут же они быть настолько разными? Или, может быть, именно такая она и есть? Просто скрывала от них своё истинное лицо, как и многие другие грехи?

Руки потянулись к зажиганию. Морган плавно нажал на кнопку запуска, и приборная панель вспыхнула мягким розоватым светом, а на экране высветилось: «Бонжур, Канцлер Шнобби». Морик даже не сразу сообразил, что это катарский язык, подался вперёд, чтобы чётче прочесть, но глаза выхватили только «Канцлер Шнобби», и капрал отпрянул от табло как от ножа, больно стукаясь затылком о стойку раскрытой двери.

Что всё это значит? Как скайтрей канцлера Шнобби оказался в их гараже? Морган буквально вывалился из машины и попятился. Мурси встречалась и с нечестивым каджитом, пока отряд штурмовал логово Зейна? Или поспешила после наставника к нему? Или вначале встречалась со Шнобби, а потом уже с Христовым? И кто тогда из этих двух — настоящий мужчина, а кто фальшивый? Вся картина, разрисованная Кларой и докрашенная самим Морганом, посыпалась в одночасье. Катар торопливо покинул транспортный отсек и целеустремлённо направился к каюте капитана.

Шнобби! Опять лезет, куда его не просят. Наверняка узнал, что капитан на Зарексе, и пришёл показать из себя благородного. Презенты дорогие раздавать, чтобы Мурси всегда о нём вспоминала. Даже надпись не потрудился убрать. Кто так дарит? Точно не настоящие мужики. Морган забарабанил в дверь каюты. Прислушался. Никого нет.

Катар развернулся и направился к совещательской. Канцлер Шнобби, что ли, настоящий мужик? И вообще, надоело! Пока Морган тут разыгрывает из себя не пойми кого, Мурси встречается с другими. Сразу с несколькими! Что это вообще за глупость — взять паузу? Морику больше не хотелось быть ни настоящим, ни волшебным, ни каким-то ещё мужиком. Он вдруг понял, что ему отчаянно хочется быть просто любимым. Как раньше.

Морган не стал стучаться, а просто приоткрыл дверь и проскользнул вовнутрь. Мурси вздрогнула и не спускала своего взгляда, пока он не прошёл вглубь и не уселся рядом с ней.

— Так вот, — начал катар, как будто возвращаясь к старому, но прерванному разговору, и от волнения потёр ладонями свои колени. — Всё хотел спросить, откуда у нас новый скайтрей?

— Мне его одолжили. На время, — легонько улыбнулась Мурси, отставляя свои записи. Она почему-то рукой поправила подогнутую под собой ногу и удобней устроилась, приготовившись, видимо, к долгому разговору. А Морган всё не мог оторвать взгляда ни от её пальчиков, трогающих лодыжку, ни от торчащего в его сторону колена. Во рту пересохло. Он громко сглотнул. — А вы почему не на вечеринке в честь себя?

— Да вот, всё никак не могу успокоиться, — Морган облизал пересохшие губы и заставил себя переместить взгляд на собственные туфли.

Мурси недоверчиво нахмурилась и промолчала, не имея возможности предугадать, куда её бывший капрал сейчас поведёт разговор.

— Я в рубашечке, вы заметили? — зачем-то сказал он и поправил душивший ворот. Расстегнул верхнюю пуговицу.

— Морган, что происходит?

— Мы же собрались расставаться, может даже навсегда, — Морган не слишком успешно подавил вздох сожаления.

— Так? И вы решили, что перед этим нам следует на прощание раздеться?

— Что? Нет! — наигранно засмеялся катар, поправляя шерсть на затылке. — Я просто не прощу себе, если не узнаю правду. Кто же одолжил такой изысканный транспорт?

— Ах, вот оно что! Это был канцлер Шнобби.

— Ага! — моментально вспылил Морик, выпрямляясь. Внутри что-то щёлкнуло, освобождая ревнивую горячность. Словно пружина, которую долго скручивали, и, наконец, она не выдержала и дала обидчику по пальцам. Поток неразборчивых эмоций захлестнул Моргана. — Значит, вначале вы ходили к наставнику, и вам этого показалось мало! И тогда вы пришли за добавкой к коварному наглецу катарской наружности? Сколько же в йонгеях ненасытности! Всё вам на один зуб попробовать. Теперь понятно, почему Лиле потребовалась целая армия любовников. Или Шнобби вначале пришёл к вам, искать ласки, но вашу страсть это только слегка накалило, захотелось продолжения, и вы полетели к наставнику? Или Христов вас прервал на самом интересном месте, и вы уже получали настоящие удовольствие с ним? И было ли это удовольствие настоящим или же…

— Остановитесь! — захохотала Мурси. — Морган, божечки-кошечки, я и не подозревала, шо у вас фантазия настолько богата. Вы что, опять думали и занимались анализом?

— Это не я, это Клара! Я всего лишь рядом стоял, — зачем-то оправдался Морган. — Просто скажите правду! Я должен знать, понимаете? Должен!

— Понимаю, Котик. Прекрасно понимаю. Тяжело вам со мной, да?

— Ничего, я катар, как-нибудь справлюсь, — отмахнулся Морган. — Только скажите, как всё на самом деле было! С кем вы встречались?

— А я одновременно. И с канцлером Шнобби, и с Христовым.

— Как это? — замер Морган и уставился на лицо Мурси, пытаясь найти на нём хоть капельку подтверждения её неискренности. Не нашёл. — А зачем вам с наставником нужен был Шнобби? Не хотите же вы сказать…

— Он нам советы раздавал. То же любит контролировать процессы, — Мурси опять хохотнула, но уже спокойней поинтересовалась: — А вы ревнуете? Или вас наниматель прислал?

— Ни то и ни другое, — нахохлился Морган, складывая руки на груди. — Я понимаю, что ревновать вас не имею никакого права. Просто вы мне опять солгали. И от этого стало обидно! Хоть раз правду скажите. Вам такие мужчины на самом деле нравятся, как канцлер Шнобби? Вы в его объятиях искали утешения после жёстких принуждений наставника? Ну да, этот белобрысый каджит же не просто облачённый властью держатель Силы, он еще наглый и циничный, постоянно себя восхваляющий! Не считающийся с вашими интересами! Пристаёт при любой возможности. Вам нравятся нахалы? Я правильно понимаю?

— Что? — прыснула опять со смеху Мурси. — Морган, шо ты себе там нафантазировал?

— Я ничего не фантазировал. Я просто сказал, что вижу.

— А ты случайно не увидел, что Шнобби ещё и красивый, ласковый, настойчивый, благородный, и у него приятный голос?

— Замолчите! — прорычал Морган. — Хватит надо мной издеваться!

— Морик, и в мыслях не было! Я уже триста раз говорила, что мне всякие мужчины не нравятся. И наглые, и хамы, и ласковые — всякие. Мне нет до них дела, что опять тридцать пять!

— Но вы постоянно крутитесь возле них! Эти рабочие! Я не мог с вами ни минуты остаться наедине, кто-то оказывался обязательно рядом. Стоит только отвернуться, вы уже с каким-нибудь мужиком разговариваете!

— Ну, так не отворачивайтесь, Морган! Что я могу сделать? Это они постоянно крутятся возле меня. Я и так стараюсь выглядеть шваброй, одеваюсь как бомжиха, скрываю свои половые признаки, грублю и хамлю, а им всё одно! Их интригует!

— А я? Вы, в самом деле, не воспринимаете меня как мужчину?

— Морик, вот давай не будем, а? Кажется, вполне чётко я обозначила, что ты в самую главную очередь для меня личность. Очень неординарная.

— А такие, как мой отец, вам тоже не нравятся? — неожиданно перевёл разговор Морган.

— С какого боку тут твой отец? — зажмурилась Мурси.

— Чьего боку? При чём тут чьи-то бока? — Морган тряхнул головой. — Послушайте, не перебивайте, я скажу, что вижу. Знаете, дед всё время его хулил за бесхребетность. Что, мол, он слишком мягок и добр. И меня тем же попрекал. «Весь в отца, весь в отца!» Но я тут подумал, проанализировал. Папа же почему никогда не грубит тестю, соглашается с любым положением, не спорит и не устраивает скандалов? Потому что он не хочет, чтобы его жена переживала. Он готов пожертвовать собственным «я» ради её спокойствия. На что угодно пойти. Лишь бы видеть мою маму счастливой и улыбающейся.

— Можно тогда и я скажу, что вижу? — серьёзно спросила Мурси. — Это конечно только моё мнение, но вот мне кажется, что нужно обладать огромной силой воли и твёрдостью духа, чтобы пойти на такие уступки. Твой отец очень хороший и умный мужчина.

— Вы понимаете, да? Он готов жертвовать своим имиджем, готов сносить нападки старейшины, лишь бы его жена не волновалась. Вам такие нравятся?

— Ты решил вместо себя отца подсуетить? — оторопела Мурси. — То к деду ревновал, теперь папаню суёшь?

— Что? Нет! Вот у вас фантазия, всё сводите к тому этому. Йонгей, одним словом. Просто я раньше так стеснялся того, что похож на отца, а теперь, наверное, горжусь этим. Папа действительно один из самых достойных представителей катарской расы.

— Морган, это игра вдвоём. Не всякая жена соответствует такому мужчине. Есть женщины, совершенно не ценящие подобных мужей, воспринимающие его характер как данность и собственную заслугу. Ты посмотри на всё иначе. Твоя мать же тоже не на помойке валялась. Она стоит всего этого. Мало того, что храбрая и смелая, так ещё очень красивая. Тебе тоже нужно искать кого-то, похожую на неё.

— Красивая, да? — уточнил Морган и покосился в сторону от Мурси. — Говорят, внешностью я в неё пошел.

— Морик, ну ты уникум, — расхохоталась Мурси и, забывшись, вдруг упёрлась лбом в его плечо. Вздрогнула и застыла.

Морган хотел крикнуть, чтобы так и оставалось всё, но слова застряли в горле. Он просто придвинулся ближе, беря её за руку и проводя щекой по макушке, фиксируя своей головой положение.

— Муся, я вот красотой пошёл в маму, а характером — в папу.

— Морик, тебе приказано на своё место кого-нибудь из родственников пристроить? Ты всё генеалогическое дерево мне теперь распишешь? Твои мама и папа прибудут на мой корабль на днях или раньше?

— Что за чушь, — усмехнулся Морган, крепче сжимая переплетённые пальцы. — Просто я решил пойти вам на уступку. Можете не лететь на Землю, не спасать никого, меня бросать в расход. Я согласен.

— Не очень понятно, — встрепенулась Мурси и заморгала, глядя в глаза Моргану.

— Нам не нужна пауза, раз я как папа. Согласен на любые мытарства, чтобы вы только улыбались.

— То есть ты сейчас идёшь мне наперекор, но объясняешь это тем, что пошёл мне на уступку? — Мурси заливисто расхохоталась. — Это только, Морган, вы так умеете.

— Ну, в самом деле, какое расставание в таких условиях? — быстро зашептал Морик, придвигаясь совсем близко. — Нам, наоборот, надо объединяться. И потом, я вам сейчас очень нужен рядом. Как вы нервы свои успокаивать будете? Не нужно мне рассказывать, что совсем не переживаете за наставника. А так побередите шёрстку на руке или ещё где, и сразу легче станет. Вот попробуйте. Давайте, погладьте меня, — Морган направил руку Мурси на свою щеку и едва слышно муркнул. — Вам же нравится, зачем отказываться?

— Морик, — расплылась капитан в искренней улыбке. — Что мне с тобой делать?

— Хохолить и лелеять, — улыбнулся в ответ Морган. — И знаете. Я тут подумал. Вот вы говорите, что всё время себя жалеете и будто это неправильно. Но ведь кто ещё за вас это сделает? Если больше некому? И я предлагаю обменяться. Теперь я буду вас жалеть по любому поводу. Хоть ноготь поломаете, хоть в переделку попадёте, хоть просто день пойдёт не по запланированному сценарию. И не нужно себя больше травмировать. А вы за это будете вот это самое. Хохолить. И лелеять. Договорились?

— Значит, остаётесь?

— Остаюсь.

— Тогда, может быть, поцелуете меня в знак примирения?

— Поцелую, — засмущался Морган, отводя взгляд с лица уже бывшей бывшей нянни. — Только я не знаю, где он у вас.

— Везде! — вновь расхохоталась Мурси.

***

Attention: Ванильные сопли и <вырезано цензурой>

Морган задыхался от удовольствия. Как больной, долго сидевший на диете, он, наконец, добрался до сладкого и запихивал в себя как можно больше ласки. С жадностью, без продыха, позабыв предписания врачей. И всё в этом торте было прекрасно. Тактильные ощущения, вкус, запах, текстура. Руки наглаживали без устали. Почти сразу свободная скользнула под футболку, нащупала заветную грудь и неконтролируемо мацала и мацала. Морган зажимал между двумя пальцами маленький острый сосок, крутил его, мял. Надавливал словно на кнопку звонка. Переметал к соседней и проделывал с удовольствием то же самое. К его великому сожалению, другая рука лежала на спинке дивана и никак не предоставлялось возможности подойти к делу во всеоружии.

— Морик, — смеясь, Мурси оторвалась от поцелуев, разглядывая его чуть раздувающиеся от учащённого дыхания ноздри и подрагивающие в оскале от нетерпения губы. — Скажи мне, кто автор трактата о таких способах возбуждения партнерши, и я сожгу все экземпляры и самого автора. Что ты там теребонькаешь у меня под футболкой. Меня это смешит, а не заводит.

— Простите, — одернул руку Морган. — Никто не автор. Это я балуюсь. Простите, вам неприятно? Я не подумал просто.

— То есть ты это делаешь для себя? — удивлённо хмыкнула Мурси.

— Я ужасный катар, да? — виновато опустил глаза Морган. — Не сердитесь, сами знаете, что ничего не понимаю. Больше не буду.

— Да не, ты будь. Просто я не очень ожидала такого. Тебе в самом деле нравится моя грудь?

— Конечно! Она же ваша! — радостно подтвердил Морган и заметил, что его рука вновь скользнула под футболку и принялась проворачивать своё чёрное дело без участия его разума. — Оно само как-то выходит. Я не контролирую себя.

— И совсем не хочется, чтобы у меня они были побольше? Как у Клары, к примеру. Тебе нравится грудь Клары?

— Я и не видел, если честно, — недоумённо пожал плечами Морган. — Как можно разглядывать отдельную часть тела от всей персоны?

— Хочешь сказать, никакую часть тела ты не разглядывал во мне чересчур внимательно?

— Ну, я как-то не думал об этом…

— Морик, наверняка есть то, что тебе во мне особенно нравится, — не отставала Мурси.

— Есть конечно. К примеру, вот, — взгляд скользнул на подвёрнутую оголённую ногу, — ваши коленки.

— Коленки? — переспросила озадаченно Мурси.

— Да, коленки, — кивнул Морган, видя, как его собственная рука тут же опустилась на одну из них и принялась наглаживать. — Не знаю, наверное, это как-то по-сексистки звучит. Но они у вас такой идеальной формы! И круглые, но не прям ровно, чуток овальные. Их видно, но не выпирают, чётко делят ровные стройные ноги. И не пополам. Бедро чуть длиннее, — рука принялась наглаживать теперь ноги. — А вот голень слегка меньше, едва заметно, но создаёт должный визуальный эффект. А щиколотки? Это же просто сногшибательные косточки. Такие кругленькие, выпирающие, — пальцы уже отплясывали на месте, которое обозначил язык. — А стопы? Вы видели свои стопы? Я до сих пор не могу поверить, что существуют настолько изящные! Ну, вы знаете, я футфетишист, — Морган смущённо потупил взгляд и постарался поскорей перейти на другую тему. — Впрочем, у вас и кисти такие же. И пальчики на них тоже идеальной длины и размера. Ноготки аккуратные, округлые, чуть вытянутые. Но не слишком большие. И плечики, острые, не широкие и не узкие. А косточка вот тут, на ключице? Я бы вылизывал её каждую свободную минуту, но вам щекотно.

— То есть, вы помешаны на костях? — хохотнула Мурси. — И так как я похожа на обед дикого волколака, кожа да кости, вам кажусь привлекательной?

— Ну не говорите так, — обиженно насупился Морган. — Ничего вы не похожи на кости. Вот ваш животик! Он не идеально плоский, небольшим бугорком. Едва заметным, но именно этот бугорок делает пупочек ещё более соблазнительным. Хочется в него погрузиться языком. Но я читал, что это неприятные ощущения, поэтому и не пробовал. Ну и грудь, конечно. Иногда мне кажется, что Вселенский Разум создал мои руки специально под ваш размер. Чтобы умещалось всё в ладони. И они такие славные холмики. Простите, что про грудь вашу говорю «они», просто не знаю, как ещё назвать.

— Сиськи! — подсказала Мурси.

— Не, у вас не то, что вы сказали. Не сись… Не то, в общем. У вас грудь. Вот она как нельзя лучше синхронизируется со строением вашего тела. Всё вместе смотрится очень гармонично. Пропорционально. Вот, наверное, мне в вас и нравятся идеальные пропорции. Ой! — Морган на миг осознал, сколь кощунственно звучат его слова. — Ой! Я не хотел, простите ради всех предков прайда! Вы мне сами голову запудрили. Конечно же, мне в вас не это нравится! То есть и это тоже, но это как бы довесок! Я же совсем по-другому поводу влюблён в вас. Вы сильная, умная, храбрая, у вас душа…

— Замолчи! — Мурси закрыла его рот ладонью. — Мне не интересно знать, какая у меня душа. Я хочу слушать дальше разговоры за мою внешность!

Морган кивнул.

— Только вы же не будете потом обо мне думать, что я шовинист? Честно скажите! Поклянитесь пяткой Ванно!

— Клянусь! Морган, вы не сравниваете меня с другими женщинами, а просто говорите комплименты. Я никогда в жизни за один присест столько не получала. Мне нравится греть уши. Продолжайте.

— Уши! — расплылся в улыбке Морган. — Вот они у вас, наверное, самые прекрасные в Галактике.

— Мои уши?

— Да. По ним сразу ваш характер виден. Я, когда впервые обратил на них внимание, сразу понял, что вы хулиганка.

— Вы по ушам поняли мой характер? — хохотнула Мурси.

— Ну да. Знаете, у катар детей так наказывают, если не слушаются. За уши дёргают. Я подумал, что вас, наверное, в детстве частенько учителя в угол ставили и карали схожим образом. А значит, вы постоянно шкодили и никак не перевоспитывались. Просто ваша прическа, она не скрывает этого, а только подчёркивает. Вы — сорвиголова. Вообще, вам очень идёт такая стрижка. Сразу глаза такие выразительные. Они и без этого у вас красивые. Таким цветом! Я могу купаться в них вечность. А губы. Я даже целоваться не умел, когда впервые на них посмотрел. Но меня неудержимо тянуло, я каким-то образом сразу догадался, что только прикоснусь, так ждёт меня неизведанное удовольствие.

— Это когда такое было?

— Когда вы кальян курили, помните? Навыки практиковали. Как я хотел, чтобы на корабле остались тогда только мы вдвоём и вы бы дали попробовать на вкус эти губы! Они так удачно вписываются между высокими скулами, покрытыми малюсенькими конопушечками. Эта Лиля! Вы её не слушайте. Нет ничего прекрасней ваших веснушек. И, пожалуй, смешного носа кнопочкой. Я всегда хочу на него нажать, как вы обычно делаете.

И Морган действительно не удержался и нажал на его кончик, будто активировал после зарядки холофон.

— Ты сумасшедший катар, — расхохоталась Мурси. — Я попросила назвать одну часть моего тела, которая тебе особенно нравится, а ты перечислил их все. Кроме шеи.

— Потому что ваша шея — моя слабость, вы знаете, — Морган скользнул взглядом на татуировку. — И видит Разум, как я держусь, чтобы вас туда не цапнуть. Но вы понимаете, шея это очень важно для катар. Обычно, когда признаются в любви, не во влюблённости, как у нас, а именно в настоящей, которая на всю жизнь, «тыкают», как вы говорите, носом в шею. А если страсть, то кусают туда. В общем, эротика завязана на шее. Из-за холки, вы же знаете.

— Кстати, Морик. Вот мы сейчас целовались с тобой около часа. И ты ни разу не пытался меня укусить. Значит, твоя страсть завяла или что?

— И правда! — обрадовался Морган. — Я ведь даже не думал об этом! Видимо, перестал ревновать.

— Перестали ревновать? Ни в жисть не поверю! Даже к канцлеру Шнобби?

— Где он сейчас, а где я? И кто сейчас опять наглаживает вашу грудь? — Морган осознал, что пропустил момент, когда рука вернулась к исследованиям «пирожных». — Да как такое возможно-то?!

— А, ладно тебе. Лапай сколько влезет, мне нравится.

Мурси неожиданно привстала с дивана, но только за тем, чтобы пересесть. Теперь она устроилась на коленках Моргана, лицом к нему, зажав своими ногами в плотные тиски его. Сама взяла вторую его руку и запустила к себе на спину. Впрочем, самого катара уговаривать не нужно было. Он с удовольствием взялся за дело двумя руками. Одной ласкал грудь, а второй, вопреки предыдущим желаниям, наглаживал попу.

Мелькнула мысль, что он не упомянул эту часть тела. Ведь круглые ягодицы шли на втором месте после шеи в его заинтересованности. Или всё же на третьем после груди. Не, на шестом, после ножек и ушей. Да какая разница, раз можно на всё глядеть, всё нюхать, всё трогать. Мурсик целиком идёт на первом месте. Комплексно.

Так они целовались довольно долго. Успели снять с Моргана куртку и даже рубашку. Бинты на спине немного отрезвили Мурси, и она хотела опять начать разговор про расставание, но Морган её перебил. Теперь он знал, за что именно волнуется нянни и решительно заявил, что может за себя постоять.

Мурси старалась обходить стороной спину, гладила больше грудь и голову, чесала за ушком, пока Морган расцеловывал её лицо и шею. Ему показалось этого мало — он скользнул левой рукой вниз, расстегнул пуговичку на штанах, ослабил молнию и залез уже в них, чтобы ощутить бархатную кожу полупопий своими руками. Почувствовал, как возросло возбуждение нянни, и сам ни с того ни с сего поддался ему. Потянул подол футболки, чтобы снять ненужную одежду, но Мурси вдруг остановила.

— Хватит, Морик. Иначе я с тебя не слезу, — прошептала она, прерывисто дыша. — Нам надо успокоиться. Ты пойдёшь к себе, я — к себе. Снимем напряжение привычным способом.

— Не надо с меня слезать! — возразил Морган, ухватываясь за бедра нянни крепче. — Пойдёмте к вам, и всё закончим непривычным способом. Я читал, что для мозга это отличная тренировка, делать обыденные вещи шиворот-навыворот. Например, левой рукой.

— Что? — усмехнулась Мурси. — Морик! Сейчас Френсис не следит за камерами, он ревниво наблюдает за Иркой. Но обязательно отвлечётся на моменте, если по корпусу пройдёт хоть малюсенькая искра. Они же ждут отката. Начнут пересматривать все записи и обнаружат наше непотребство.

— А здесь не обнаружат, что мы тискаемся?

— Да не. Кому придёт в голову проверять, чем я занимаюсь в совещательской комнате? Явно же работаю.

— Тогда нам лучше не менять диспозицию, — заключил Морган и опять потянул подол футболки.

— Да нет, Морик! Я не выдержу, понимаешь. Мне мало твоих рук. Я уже хочу большего.

— Значит, шагнём дальше, — настырно продолжил Морган тянуть футболку вверх. — Я, может, тоже хочу большего! А не на ощупь.

— Ты… Ты согласен? Ну, то есть, чтобы мы…

— Я же вам чётко сказал, на всё согласен! — улыбнулся Морган, отвоевывая край одежды из рук Мурси. — Дайте снять! Что вы как девственница-патриотка!

— Гля, как заговорил, — расхохоталась Мурси. — Подожди тогда. Рубану свет. И раздевайся сам.

— Вы думаете, я не разгляжу в полумраке? Забыли, что моё зрение превосходит ваше?

— Я не хочу, чтобы это оставалось на записи. Френк потом в сеть сольёт. Раздевайтесь, капрал! Это приказ, — Мурси нагнулась под холотерминал и принялась выдёргивать из скрытой панели штепселя. Свет на корабле мигом погас, а следом зажглись аварийные маленькие фонарики, давая очень слабый отблеск.

Покончив с этим, нянни сама сняла с себя футболку. Морган застыл в оцепенении, держа руки на своём ремне.

— Передумали?

— Нет, простите, сэр. Просто я сам хотел вас раздеть, — чуть обиженно проговорил Морган. — А мне прям всё снимать? И нижнее бельё?

— А как мы будем с вами харассмент организовывать? В одежде? Снимайте штаны уже.

Мурси подошла и потянула руки к его ремню, видимо желая помочь. И только тут до Моргана окончательно дошло, куда именно дальше они решили шагнуть. Он сглотнул. Дыхание его участилось, но теперь не от возбуждения, а от волнения. Давая опрометчивое обещание, Морган совсем не подумал о собственных навыках. С другой стороны, разочарует её — завтра же покинет корабль, чтобы где-нибудь прикопаться от стыда. Хоть у деда в огороде.

— Не нервничай, Морик, — прошептала Мурси, видимо почувствовав его неуверенность. — Я сама всё сделаю, договорились? А ты просто постарайся не слишком сосредотачиваться на неприятных ощущениях.

— Нет, мне несложно. Правда. Просто переживаю, что надо как-то шевелиться, куда-то что-то запихивать… А не слишком понимаю, как начать…

— Замолчи и претворись ветошью.

Мурси толкнула его легонько в плечо, и Морган, повинуясь, сел всё так же на диван, стараясь лишний раз спиной не дотрагиваться до его поверхности. От волнения и возросшей мощи ауры йонгея его тело стало слишком восприимчивым к любым тактильным ощущениям. Моргану казалось, что он чувствует каждую молекулу воздуха сразу всеми шерстинками.

Нянни стянула с себя всё белье и тоже вернулась на своё насиженное место. Морику было невероятно приятно, ощущать её голое тело на своих обнажённых ногах. Всякие мысли тут же покинули голову. Он только открыл рот и никак не мог перестать восторженно улыбаться.

Руки катара упали на ягодицы и одновременно с поцелуем сжались. Обалденно! Вот так, без стыда и смущения, раз всё равно нянни не видит. Трогает самое сокровенное, целует, где хочет, видит всё прекрасно. И высокую грудь, и застывшие ягодки сосков, и пупочек, утонувший в небольшом холмике животика, и мелкую тёмную шерстку ниже. Как бы ещё посмотреть, что она скрывает.

А как запахла нянни! Теперь аромату не приходилось пробиваться через одежду: он сразу ударял в ноздри. Морган провёл носом по предплечью Мурси. Кожа благоухала. От этого занятия отрываться не хотелось, и Морик всё внюхивался и внюхивался, водя мокрым носом по шее, за ухом, по скулам и губам, догоняя следом языком. Вкуснотища!

— Готов? — прошептала Мурси и, не дождавшись ответа, привстала.

Она ухватила пальцами его мужское достоинство и выжидающе заглянула в глаза. От прикосновения прошёлся озноб. Морган медленно моргнул, и Мурси плавно опустилась. Время как будто растянулось. Морик почувствовал, что с каждым миллиметром погружается во что-то тесное, жаркое, влажное. И вместе с тем удивительно прекрасное! Он будто нырнул в сироп из спелой дрыни. Блаженство разлилось по всему его телу, заставило расслабиться каждую мышцу, захлебнуться им и в то же время как током долбануло, сводя пальцы ног судорогой.

Морган только и смог, что охнуть и сильнее вцепиться в ягодицы нянни. Вновь Мурси приподнялась, опустилась, а волна наслаждения усилилась втрое, отдаваясь горячей лаской в паху, вздыбливая шерсть на всём теле.

— Муся, — застонал Морган.

— Что-то не так? — тяжело, через силу заставила себя остановиться Мурси. — Тебе больно? Кстати, у твоего выхохоля нет грибка?

— Мне не больно, просто неожиданно очень приятно. Поэтому не торопитесь, пожалуйста. Вдруг произойдёт какой-нибудь казус? И почему вы думаете, что я выращиваю в штанах растения? И зачем вам сейчас грибы? Перекусить захотели?

— Что? — опять прыснула со смеху Мурси. — Нет! Просто он странный, какой-то пупырчатый, как огурчик с сельского рынка. Вот это действительно казус.

— Огурчик? — озадаченно переспросил Морик.

— Да, точно. Зелененький кукумбер.

— Пусть остаётся фиолетовым выхухолем. А у вас эм… эм… ваш цветочек…

— Пяпяка?

— Пусть будет Пяпяка. Она у вас ничем не болеет? Такая горячая.

— Так положено. Я внутри чуток теплей, чем внаруже, — Мурси закрыла руками глаза. — Божечки-кошечки, о чём мы с вами разговариваем? Морган! Просто объясните, почему вы там рельефный, и продолжим, пока я не перегорела.

— А, вы про это! Небольшое отличие от человеческой анатомии. Вы же знаете, что любая связка заканчивается зачатием котят? Именно таким образом происходит стимуляция яйцеклеток катарки. У наших женщин нет циклов. Всё происходит во время обряда. Вам неприятно?

— Просто это и меня стимулирует, и чем дальше, тем сильней. Вам точно комфортно? Пока я могу остановиться, позже уже нет.

— Нет, нет, не надо останавливаться. Продолжайте! Я весь во внимании.

Мурси опять задвигалась, на этот раз быстрее. Морган постарался сосредоточиться на процессе. Ведь пока он тут прохлаждается, влекомый наслаждением, то пропускает самое важное. Когда-то же и самому придётся управлять процедурой. Нужно сконцентрироваться и всё запомнить. Так, вот Мусенька задышала чаще, уже совсем не отвечает на ласки, они ей как будто даже мешают. Стонет. Какая она красивая в этот момент! И главное, по чьей вине ей хорошо! Морган пробежался взглядом по колыхающейся груди, по полузакрытым глазам, по приоткрытым губам. Провёл рукой по шее, прижимая плотней к себе, надавливая на плечо. Хотелось погрузиться в этот разврат глубже. Сильнее.

— Да, — застонала Мурси и ухватилась за шерсть на затылке. — Да! Да!

Она сжала со всей силы, до звёзд в глазах, и в этот момент из неё вышла молния, достаточно весомая, но Моргана это нисколько не ошарашило — он, счастливо улыбаясь, провёл рукой по её талии.

— Ещё разочек, ладно? — Мурси посмотрела на него словно безумная и тут же начала опять двигаться.

На этот раз всё закончилось гораздо быстрее. Пару движений и опять это «да, да», дёргание затылка — и расслабленная Мурси упала на Моргана, растекаясь по его плечам.

— Морик, — промурлыкала она. — Вишь, а ты боялся! Ничё страшного, быстро и безопасно, ну почти. Не слушай сейчас меня, я первые минуты могу говорить дуристику всякую. После оргазма у меня всегда наступает разжижение мозгов.

— Тогда вам лучше прилечь и насладиться покоем.

Морган, стараясь скрыть радость и перевозбуждение, как можно спокойней помог Мурси лечь на подушку, а сам навис сверху.

— Вы не против, если я продолжу? В качестве тренировки. Только теперь сам.

— Морик, у тебя ничего не получится. Я полностью удовлетворена. Мне больше не надо. Ты слишком преувеличиваешь мою ненасытность.

— Мне всего лишь кое-что проверить. Я провёл расчеты. Глубину вроде понял, градус наклона тоже, угол вот только…

— Ой, да замолчи! — шутливо застонала Мурси. — Делай, что хочешь, только не нуди мне про свои снайперские приблуды.

— И раз вам уже всё равно, я же могу и целовать теперь, где захочу, и это вас не собьёт с… Ну не собьёт, да?

— Давай уже, залезай!

Глава 29

Коди ушёл с банкета намного раньше, чем остальные ребята. Задолго до первого разноса блюд, выслушав только приветственную речь и пригубив за компанию игристого вина из первого попавшегося бокала. Не то чтобы у него были какие-то дела, просто в помещении оказалось непривычно многолюдно. Все эти адмиралы да генералы, которые так и норовили вызнать подробности его фальшивой службы, бесстыдно приставали к Кларе, лезли со своим неуёмным желанием выпить на брудершафт и сфотографироваться на память. Как всякий агент СРС, Коди не любил излишнего внимания. Более того, он его попросту боялся. Совсем не хотелось стать для отца посмешищем, если вдруг личность секретного шпиона раскроют по таким вот незатейливым «себяшкам» с высокопоставленными военными.

К этому всему и Клару необходимо было хоть немного да наказать. Как бы ни хотелось поступить по-другому, по-правильному и честному, Коди опять вынужден поступать по-подлому. Права сеньорита-капитан. На все сто процентов. Если хочешь предсказуемый результат, действовать приходится тоже предсказуемо, проверенным способом. Изучив досконально досье Дорн, агент Ко составил вполне чёткий план по укрощению строптивой красавицы. Отца она имела деспотичного, поэтому как нельзя кстати подходил метод эмоциональных качелей. Этот путь поможет создать крепкую привязанность у такого не отличающегося уравновешенностью человека, как Клара. Возвысить на пьедестал и сделать вид, что потерял интерес. Коди уже показал ей свою полную заинтересованность, пришло время холодного душа. Поэтому он как мог изображал равнодушие и в то же время не отказывал в дружелюбии. Пусть Клара задумается: что же произошло? Почему некогда готовый на всё поклонник теперь только снисходительно улыбается, но совершенно не интересуется ею как женщиной. И Клара ожидаемо заволновалась.

Она всё больше сама заводила беседу, чаще обращалась непосредственно к нему, строила глазки и открыто флиртовала, пользуясь для этого надуманными поводами. Коди ни на секунду не поверил в её зудящее любопытство по отношению к новому скайтрею. Понятно, что Дорн интересуют покупки, но спрашивала бы она про моду или же украшения! В самом деле зачем ей знать, где сеньорита-капитан прикупила авто? У Клары и прав на вождение, наверное, нет. Вся эта показуха нужна была ей только, чтобы заарканить внимание самого Коди. Тут вилкой по супу не води!

И теперь на пиршестве она постоянно скользила взглядом по толпе, дотошно высматривая, чем занят агент. Клару даже не забавляли толпы ухажеров, их комплименты она слушала весьма рассеянно, часто теряя нить разговора. Поняв, что самое время скрыться, Коди незаметно покинул залу и направился прямиком на корабль.

Скайтрей мигом доставил его к космопорту. Трассы уже стояли практически пустынными, пробки давно рассосались, а приоритет, выданный властями для сопровождения их отряда, позволял превышать скорость и нарушать некоторые общепринятые правила дорожного движения. Агент поднялся по ступеням и настороженно вслушался в темноту общей комнаты. Тишина, жужжит только холодильная установка на кухне. Видимо, сеньорита-капитан отдыхает, спровадила всех, и давай предаваться излюбленному занятию — дрыхнуть без задних мыслей. Это хорошо, по крайней мере, для самого Коди. Не придётся приглядывать. Конечно, агент Фи следит по видеокамерам, а агент Ла дала отбой на пристальное наблюдение, но сам агент Ко чувствовал перед Шерифом какую-то странную ответственность. Лучше перестраховаться лишний раз и удостовериться, что агента Мо не переклинило внезапно и она не сбежала на край Галактики в попытке сократить свою бессмертную жизнь. Удручающие мысли, требующие зажевательной панацеи.

Стараясь не шуметь лишний раз, Коди дошёл до кухни, так и не включив нигде света. Ничего лучше, чем добротный бургер, приготовленный с любовью роботом компании «Шериф индастриз», не заполнит поглощающую душу пустоты. Пальцы заскользили по табло, автоматически воспроизводя заученную комбинацию цифр: удвоенное число сыра и листьев травы. Отсек с приготовлением зажёгся слабым светом, показывая воплощение заказа в выигрышном ракурсе.

От вида аппетитной котлетки, положенной на румяную булочку между двумя ломтиками жёлтого сладковатого сыра, желудок агента Ко тихонько заурчал. Истинная красота вселенной. А как оно, должно быть, пахнет! Сверху упал зажаристый ломтик бекона, нарезанный помидорчик и зелёный салат, пять крупных колец лука. Накрыла композицию ещё одна половинка булочки с разбросанными поверх зёрнами дутжута. Дроид тихонько звякнул, оповещая об окончании приготовления. Коди сглотнул подступившую слюну, потянул руку к кнопке открытия двери, надавил на неё и… Внезапно автомат по снабжению пропитанием потух, не выдав вожделенного бургера его полноправному владельцу.

Коди несколько раз нажал на кнопку, утапливая её в окантовке, замахнулся уже кулаком, чтобы стукнуть как следует, и запоздало осознал, что и холодильная установка, и кофе-машина, и даже перерабатывающий контейнер также наглухо замолчали. Как будто их разом выдернули из розетки. Агент озадаченно заглянул за кухонные аппараты. Нет, там всё на месте. Он шагнул к выключателю света и пощёлкал им несколько раз. Глухо, как в бронебойном танке. Видимо, что-то случилось с самой проводкой.

Коди вышел в общую комнату. Проверил подачу электрики на холотерминал и лампы освещения. Хотя это было явно излишним. По всему кораблю включились проблесковые аварийные маячки, значит, дело действительно в распределительном щитке. Коди немного потоптался у дверей каюты капитана, размышляя, стоит ли будить Мо, но в итоге решил самостоятельно устранить поломку. Уж она точно не разбирается в электронике, а то, что кто-то доверенный копался в оснащении её корабля, простительно. В конце концов, агент Ко не какой-то там человек с улицы. На всякий случай Коди проверил и казарму, спустился вниз осмотреть транспортный и грузовой отсеки и только после этого направился к комнате для совещания.

Уже минуя медчасть, он почувствовал слабое недомогание. Ноги его неожиданно стали ватными и подкосились. Перед глазами поплыли разноцветные шары. Они вылуплялись друг из друга, перетекали один в другой, сливались в огромные цветы, меняли в процессе свой ядрёный цвет на ещё более токсичный. «Выжгиглаз» жёлтые, «вырвизуб» оранжевые, «заткниуши» зелёные и «ногусвело» фиолетовые. Визуализировалось соцветие «раздробимозг» серо-буро-пошкарябанное с ярким пятно посередине.

Обдало теплом, даже чем-то горячим, словно порывом могучего ветра из пустыни, и от этого перепада температуры руки и ноги покрылись мурашками, а нательные волоски повсеместно встали дыбом. И несмотря на какофонию сенсорного восприятия — жара, обжигающая ледяным холодом, и кислотные блики, приносящие удовольствие, — Коди вмиг стало хорошо. По телу растеклось самое настоящее блаженство.

Чтобы не упасть, агент Ко ухватился за перила. Как же здорово! Как под кайфом. Он сполз по поручням на пол. Как же прекрасно жить! Какой красивый корабль! Счастье просто находиться на нём! Эта серая стена напротив, та, которая рядом с каютой Клары. Сколько же она видела другой своей стороной! Вот бы и в самом деле стать этой стеной. Серой, неподвижной, способной наблюдать за хозяйкой каюты в любой ипостаси. Коди бы держал конструкцию всего корабля на плечах и не шевелился, а только смотрел и смотрел. Видел бы, как Клара спит, как переодевается, принимает душ. О, нет! Лучше самому стать душем! Сознание Коди расплылось, он превратился в воду, орошающую покатые плечи Клары, омывающую её грудь, стекающую по ягодицам и падающую на пол, чтобы стать лужей её стопам.

Коди буквально расплескался по полу. Чувствовал спиной холодный металл, но этот металл казался таким мягким, губчатым, податливым. Принял безропотно в свои объятия, укутал собой, словно младенца в колыбели. Агент слился с ним, стал частью корабля, завис между основанием перил и стеной. Бесконечное падение. Убаюкивающее своей вечностью. Коди теперь сам корабль. Он — «Пророк». Частичка, атом, электрон секретного сплава.

Тренировка агента сработала только спустя несколько минут. Настолько неожиданной и, что самое главное, непривычной была потеря контроля над разумом. Наркотик! Ему наверняка на фуршете кто-то подмешал новый вид синтетической отравы. Вот это приход! Коди ещё никогда в своей жизни не чувствовал себя жидким полом. От такой мысли он вымученно рассмеялся, потому что, как оказалось, мышцы его лица давно свело в странном искривлении рта. Но ведь на банкете Коди ничего не пил и не ел. Глотка шампанского для такого эффекта маловато, да и выветрилось оно давно из организма. Может, в вентиляцию корабля что-то запустили?

Да, воздухом, наверное, быть ещё лучше, чем водой. Невидимый, неосязаемый и жизненно необходимый. Коди мог бы парить над всеми, а потом толщей поражать конкурентов. Обрушиваться столпом. Или закрутить себя ураганом. В теле образовалась удивительная лёгкость. Агенту даже показалось, что он теперь, наоборот, возносится над полом. Летит к рубке управления.

Стоп! Если не наркотик, то что? Необходимо срочно провести персонализацию. «Я — Коди Шериф, агент СРС, человек. Вот моя рука. Пять пальцев. Раз, два, три, четыре, пять», — агент пошевелил каждым из них, удостоверяясь, что власть над телом не потеряна. Только с мыслями беда какая-то. Может быть, это и есть разжижение мозгов? «Я валяюсь на корабле, на твёрдом металлическом полу, как грязный и потерянный кем-то носок».

Реальность начала проясняться, и Коди из последних сил пополз обратно в общую комнату. Стало проще ориентироваться, легче расслаблять затёкшие в напряжении мышцы, даже дышать удавалось не через раз, а как положено. Размеренно. Он уселся под столом центрального холотерминала, облокотившись о его широкую ножку. Последний раз глубоко выдохнул, окончательно восстанавливая контроль над сознанием. Странная мысль, совершенно абсурдная, но в то же время единственная, какая могла бы объяснить происходящее с ним на пути к совещательской комнате, поразила до глубины души. Сеньорита-капитан испытывает наслаждение!

Всё встало на свои места. Если она гневается, Коди сам начинает беспочвенно сердиться на что ни попадя: на пыль и воздух, на друзей и врагов, на жизнь и службу. На любое, подвернувшееся в тот момент под руку. Но из-за многочисленных тренировок быстро распознает чужеродность эмоций и почти сразупредотвращает. Если Мо применяет ауру Опустошения, то тоже, собственная никчемность улетучивается одной простой манипуляцией: «Здесь и сейчас». Но за всё время Коди никогда не бывал в моменте, когда сеньорите-капитану было бы хорошо. Ни разу! Чтобы проверить эту теорию, Коди сосредоточился на молитве, очищающей разум, встал и несмело шагнул в пространство коридора. Блаженство никуда не ушло, оно всё так же витало в воздухе, точно взаправду распыляемое из вентиляции. Но Коди не подался ему, огораживаясь ментальным барьером. Случилось то, чего никто из приставленных следить за «особым объектом» не ожидал. И на трассе Мо перевернулся грузовой спейсшарк с оргазмами. Агент Ко усмехнулся и решил дать шефке побольше времени. Он и завидовал, и радовался за неё одновременно.

Но уже через полчаса Коди надоело пялиться в свой пад и играть в тетрис. Память то и дело рисовала перед глазами остывающий в дроиде бургер, желудок ей подпевал, жалобно скуля, а рот постоянно полнился слюнями. Что же, наверное, достаточно! Попраздновала — и хватит. Коди попытался ещё раз преодолеть злосчастное расстояние до комнаты. На удивление никакого сногсшибательного эффекта, цветов и странных мыслей стать неодушевлённым предметом. Было просто хорошо находиться там. Уютно и тепло, немножко сладостно. И от этой сладостности слюни потекли ещё сильней. Коди подошёл к двери и прислушался. Едва уловимый то ли скрип, то ли скрежет. Ага, это скорей всего диван. Шебуршание, шевеление, шорох. Шёпот? Учащённое дыхание? Чмоканье? Поцелуи? Ну, была не была.

Коди аккуратно постучался.

— Не входить! — раздался резкий и какой-то перепуганный голос Мурси. — Я самоудовлетворяюсь!

— Да понял уже, — хмыкнул агент. — Свет зачем выключила? Шла бы к себе, если камер испугалась.

— Мой корабль, где хочу, там и шалю, — огрызнулась Мурси. — А тебя не звали! Надеюсь, хотя бы сейчас мешать не будешь?

— Ладно, что с тобой делать, — нехотя согласился Коди. — Правда, у меня там бургер стынет…

— Изыди!

Послышался приглушенный шлепок, и скрип возобновился. Стоило отметить, довольно ритмичный скрип. Похоже, сеньорита-капитан приврала и вовсе она там не одна. Кто же, интересно, этот бедняга? Хотя для Коди разницы особой не было. Ведь вся эта возня может затянуться надолго. Каждому в Галактике известно, насколько йонгеи ненасытные.

— А свет-то когда будет? — опять спросил он. — У меня там бургер…

— Да отвянь, Коди! На днях или раньше, — и опять едва слышный шлепок, возобновляющий скрип.

— Мне очень надо! Я жрать хочу.

— Да кворчи-макорчи! Ты же с банкета! Сам дурак, что там не покушал. Закончу свои грязные дела и врублю обратно. Дай хоть десять минут!

Шлепок, скрип. Всё страньше и страньше. Она кого-то шлепает или её кто-то? По очереди? А зачем? Извращенцы! А потом нахлопаются, и сеньорита-капитан еще минут двадцать будет розетки в зад распихивать. В темноте, с трясущимися от перешлёпывания руками. Тут как бить дать перепутает! И бургер не только остынет, он успеет пропасть. Это только Бобби любит всё с плесенью. Сыр «мор блю», котлетку «мор блю», салат «мор блю» и чёрствую булочку. А вот агент Ко не твилекк ни разу!

— Помочь? — спросил на всякий случай Коди и услышал смешки. Один Мо, а другой какой-то очень знакомый, но распознать его из-за мимолётности не смог. Что-то заглушило. Видимо, кавалер Мо прикрыл рот подушкой, а может, она ему прикрыла чем-нибудь. Какой-нибудь частью своего тела. Видимо, рот у этого кавалера ма-а-аленький. Может, и кавалер ма-а-аленький. Лилипут. Как лорд Таноки. Какие-то идиотичные мысли! Откуда они возникли в голове, Коди сам не понимал. Сосредоточился. — Я имел в виду со светом? Прийти через десять минут и поставить вас на место?

— Я тебя шокну! Отошёл к казарме и встал по стойке смирно. Сейчас провожу кое-кого и включу свет, зануда.

— Ладно, ладно. Только не нервничай. Расслабляйся, что с тобой поделать.

— Коди!

***

Морика разрывало от душившего его смеха. Коди такой Коди, в своем репертуаре. Думает, без него не справятся. Катар запихивал в рот уголок подушки, на которой лежала Мурси, чтобы ни в коем случае не скомпрометировать нянни. В других бы обстоятельствах он, наверное, начал бы ревновать, оспаривать, возненавидел бы болвана, вечно лезущего под руку, за столь дерзкое предложение. Но сейчас ему как никогда было просто хорошо и радостно! В самом деле, что может этот Коди? Его пустые потуги заскочить в постель к капитану теперь веселили Моргана, и только.

— Да тише ты! — хохоча, прошептала Мурси и шлепнула по голому заду навалившегося на неё катара. Попыталась спихнуть с себя. Довольно успешно. — Вставай давай, пора расходиться.

— Хотите, сэр, я его придушу и мы продолжим?

— Нет, одевайтесь. Пора-пора-порадуемся парам-пам-пам-пам, — пропела Мурси и стала интенсивно шарить рукой под диваном в поисках своей одежды. — А дальше я слов не помню. Божечки-кошечки, Морган! Мне кажется, мы совершили какую-то глупость, — нянни махом натянула на себя шорты и схватилась за футболку. — Швидче, швидче, капрал.

— Я теперь капитан, — зачем-то уточнил Морган, ощупывая свои штаны. — И, по моему мнению, мы как раз всё сделали правильно. Вы — несравненная принцесса абсурда, я — ваша преданная свита. Чем же нам ещё заниматься, как не глупостями?

Морган по-доброму усмехнулся. Ему совсем не хотелось прерывать такое интересное и впечатляющее занятие, но и волнения своей нянни он разделял полностью. Ведь это всё ради него. Так проявляется забота йонгея. Чтобы сохранить жизнь дорогой персоны, Мурси готова пойти на любое ухищрение, отказаться от собственного удовольствия, врать и юлить. Как только Коди прознает, с кем тут его начальница проводила досуг, то обязательно доложит об этом Лене. А уж следом всё СРС будет в курсе. И, как обычно, ради блага лучшего своего агента они попытаются избавится от «фактора», мешающего работе. Так что необходимо укрепившуюся интимом связь сохранить в строжайшей тайне.

Морган уже натянул на себя брюки и, пытаясь застегнуть пряжку, нащупал кусочек какой-то ткани, зацепившийся за острый край вылитой из металла пули. Совсем маленький, мягонький на ощупь, в центре из натурального сырья, а по краям обшитый то ли гипюром, то ли кружевами. Интересно. Может быть, платок Мурси, случайно выпавший из кармана? Она как раз жаловалась на сопли.

Морган поднёс кусочек ткани ближе к глазам, но что это понять никак не удавалось. Странно сшитый, как шапочка с прорезями для огромных ушей. Нос его уловил божественный, но вместе с тем крайне сильный запах нянни, и катар безотчетно сделал глубокий вдох. Приложил тряпочку плотнее к лицу и ещё сильней вдохнул, опьяняемый смесью «паразита» и Мурси. Как же опупительно! Интересно, что может настолько сильно пропахнуть желанием нянни? Морган замер. Это не для ушей прорези, а для ног! Катар отдёрнул поскорей руку от носа и спрятал её зачем-то за спину.

— Шо там, Котик? Чё копаешься? Я уже полностью оделась. Помочь застегнуть? Пальцы не слушаются?

— Нет, просто обнюхиваю себя, — соврал Морган. — Неделю мыться теперь не буду, пока не выветрится ваш запах.

— Фуй, жесть какая. Соберись, капитан! Но ты прав, в душ сходишь потом.

Мурси ещё что-то говорила, и Морган даже старался внимательно её слушать, но совершенно не к месту всплыли старые воспоминания об их разговоре про деда. Какой же Морик всё-таки и в самом деле неопытный солдафон! Как он тогда оскорбился, стоило Мусичке предположить, что Императрица подарила старейшине своё нижнее бельё на память. Ему и в голову не могло прийти, насколько такой презент может быть важным и незабываемым. А теперь наконец «созрел», как сказал бы дедушка, что и сам убийственно хочет попросить, а лучше тихо прикарманить этот атрибут своей женщины.

— Муся, наденьте трусы! — строго проворчал он, протягивая кусочек ткани.

— Зачем? Мне и без них норм, — усмехнулась Мурси.

— Когда вы без них, мне не норм!

— Ой, да брось под диван, потом достану. Всё понял? — отмахнулась Мурси и, заметив ступор, в который тут же впал Морган, повторила медленней и внятней: — Я выхожу и заставляю Коди верить в иллюзию невидимости, а ты дёргаешь галопом с корабля. Теперь угугенил? Пусть думает, что я действительно встречалась с кем-то не из нашего круга.

— А куда же я пойду в таком состоянии? — оторопел Морган, запихивая трусики себе в карман. — Может, к вам в каюту? Сходим в душ, стиркой займёмся? Продолжим?

— Тебе мало, что ли? Решил секс-марафон устроить с перерывами на стирку? — вытаращилась на него Мурси. — И это йонгеи ненасытные?! Иди на фуршет! Шо может быть лучше после всего такого для организма? Выпей! Восстанови кислотно-щелочной, а заодно и водный баланс!

— Ну, я не имел в виду продолжить физические упражнения. Просто бы понежились друг с дружкой, погладили бы бока, помурчали бы над ухом… — принялся перечислять Морган.

— Потом, всё потом. Обещал мне выполнять любые мои прихоти. Вот я и прихотела: иди да выпей! И ни слова никому! Даже Кларе! Угугенил?

— Принято, сэр, — вздохнул разочарованно катар. — А после того, как я выпью вашего «идида» и вернусь, мы продолжим? Я мигом, одна нога тут, другая там.

— В сапёра решили поиграть? Соберитесь, Морган! Не сегодня точно, потом, всё потом. Где ваша дисциплина, капрал-капитан? — шутливо притопнула ногой Мурси.

***

Коди послушно замер у дверей казармы. В коридорчике показалась фигура сеньориты-капитана и воздух сделался тяжёлым. Никакого волнительного наслаждения или даже романтического флёра, только пелена, сотканная из искажённой реальности под властью держателя Силы. Агент решил принять сторону Мо и вместо привычной молитвы вытянулся по стойке смирно и отдал зачем-то честь. После недолгих логических умозаключений для него потеряло загадочность, с кем именно уединилась начальница. От этих доводов стало только спокойней на душе. И хоть Коди старался придать себе торжественности, толику серьёзности, но улыбка, преобразовавшаяся на узком лице в самый настоящий провал, в котором виднелись сразу все зубы, не давала этого сделать.

— На меня зеньки вылупи! — приказала ему Мурси, подходя ближе и глядя прямиком в глаза. — Не смей молиться! Чё лыбишься?

— Сам себе приятный, вашество! — шутливо отсалютовал Коди. — В твоей жизни только что случился истерический момент?

— Поговори мне! — пригрозила капитан кулаком и усилила иллюзию, взращивающую барьер между двумя собеседниками и фактурой бытия позади.

Воздух задрожал и буквально поплыл перед глазами. Темнота помещения в проблесках маячков помножилась на серость, став однообразным туманом с вкраплением ярких бликов, а агент Мо вспыхнула, наоборот, ярким пламенем. В надетой шиворот-навыворот майке она подошла совсем близко, и отвести взгляда от её серых и пристальных глаз сделалось невозможным. Коди почувствовал привычный страх перед неизвестностью, подступающий из глубин нутра, заглушающий голод, но продолжал исправно стоять как истукан. Только улыбку убрать с лица никак не удавалось, что делало всю картину донельзя абсурдной. Аура держателя Силы и поддающийся ей смертный, прекрасно осознающий, что попался в ловушку. Как маленький астероид, обречённый лететь на солнце: понимает, прощается, но продолжает лететь.

Мурси повернулась к спешно ретировавшемуся ухажёру, рассмотреть которого не оставалось ни единого шанса, отвесила смачный воздушный поцелуй и прокричала:

— До побачанья!

Кавалер, видимо, не уловил смысла сказанного, поэтому промолчал. Послышались лёгкие шаги по ступеням. Захлопнулась громко входная дверь корабля.

— Теперь можно и светом заняться, — пробурчала Мурси, сбрасывая мираж.

— Ой, я и без всякого знаю, с кем ты там интимничала! — усмехнулся, расслабляясь, Коди. — Можно подумать, у тебя выбор большой. Так и знал, что всё это провокация Дуку, уж слишком ты спокойно восприняла пытки Христова. А вот дядя Джес мог бы и поздороваться. Обидно, да!

Мурси изменилась в лице, взгляд её вдруг стал напряжённым, глаза недобро сузились, и она зловеще, но не в шутку, как обычно это делала, а по-настоящему угрожая, прошептала:

— Если до Христова дойдёт хотя бы малейший слух о случившемся здесь, я тебя первого убью без разбирательств. Всё понял?

— Так, прости! Не гневайся. Чего это ты психически расстроилась? — замахал руками Коди. — Уяснил, рот на замке. Дяде Джесу не скажу. Неужели и впрямь нашла себе кого-то в спейснете?

— Не всё же мне унывать одной!

— А! Получается, вы там унывали вдвоём? Теперь это так называется? — расхохотался Коди и увернулся от шлепка шефки. — Ай, не бей меня, а то папе расскажу!

***

Морган летел на попутке к снятому для церемонии залу на предельно разрешимой скорости. Клара могла заподозрить неладное из-за его долгого отсутствия и нафантазировать себе невесть чего. А потом взяться травить Мурсика или ляпнуть на камеру что-то компрометирующее, или, вообще, растрепать больные выдумки остальным ребятам. А раз Коди её, как выяснилось, не раздражал своим вниманием, то дело принимало серьёзный оборот.

Когда катар расплатился и выпорхнул из скайтрея, то продолжал в прямом смысле лететь самостоятельно. Ноги его плохо слушались, норовили пуститься вприпрыжку, а мысли летали высоко в стратосфере и не могли похвастаться привычной чёткостью. Набор радужных картинок, книжка для самых маленьких «про это», а не мысли взрослого мужчины. Рот кривила такая же улыбка, как у Коди, мешались неизвестно откуда взявшиеся слюни, и Морган вдруг ощутил, что и в самом деле основательно проголодался. Он плавно залетел в главный павильон, где проходило празднование, и без разбору приступил к апробации закусок, запивая всё вином, поданным услужливым официантом. Не по-аристократически, не по-катарски, не как учил дедушка, а огромными глотками, захлёбываясь пьянящим алкоголем, как собственным счастьем.

— Что с тобой? — обратилась к нему, подойдя ближе, Клара. — Коди куда-то запропастился, Иржи и Бобби вступили в полемику о сплочённости коллектива при военных действиях, а тебя я никак не могла найти! Всё выглядывала и выглядывала в толпе, а тебя всё не было и не было. Скучно!

— Я шёл, шёл и, наконец, пришёл, — прошамкал набитым ртом Морган, уплетая очередной «хлебечик» — маленький поджаренный тост с чьей-то икрой сверху.

— Фу! Ты ешь эту гадость? — брезгливо отшатнулась Клара. — Поговаривают, это личинки предков самих неберианцев!

— Угу, — поддакнул Морган, кивая, и залпом осушил бокал. Поставил его на поднос официанту и взялся за следующий.

— Ещё один? Я в шоке! Морган, ты нормальный? Скажи хоть слово!

— Вкусно.

— А почему ты такой растрёпанный? — принялась разглядывать его Клара, обходя по кругу. — Рубашка задрана, брюки помяты, воротник куртки подогнут вовнутрь. С корабля выходил обыкновенный, а теперь только посмотри на себя! Ты подрался с кем-то? Зайди, что ли, в туалет и почистись, оправься! Ну нельзя же так. Тут важные чиновники собрались, какого они о тебе мнения будут? А что с шерстью на голове? С глазами? Да где, кворч тебя раздери, ты был? Что с тобой приключилось?

— Со мной приключилось самое потрясающее в жизни! — пропел Морган, радостно икнув. — Ой, прости. Как же хорошо-то, Клара! Тебе не кажется?

— Нет, не кажется, — прицокнула языком Клара. — Морган! Ты пьян? Или под веществами?

— Я пьян, но не вином — любовью! Не хватит слов, чтоб выразить её! — высокопарно заговорил Морик, но внезапно испугался, что Клара обо всём догадается, и загадочно замолчал. Он сжал плотно, со всей силы губы, но глаза всё щурились, а уголки рта подрагивали, пока наконец эмоции не завладели катаром полностью и он вновь не расплылся в улыбке. — Просто со мной кое-что произошло! И это было так чудесно! Я чувствую такой подъём сил и энергии. Мне хочется петь и танцевать, пить и есть! Давай закружимся с тобой в этом фокстробе! Ты умеешь танцевать фокстроб? Я умею, меня дед учил. Ничего сложного, ну-ка, давай руки.

— Подожди, подожди, — запротестовала Дорн. — Морган, очнись! У тебя и вправду наркозависимость? Офигеть! А я не верила капитанше! Как ты ловко скрывал всё от меня. Точно, ну точно же! И глаза блестят, зрачки расширены, отпечаток слабоумия на лице, паралич лицевых нервов. Что ты принял?

— Клара, какое прекрасное сравнение! Ты попала точно в цель. Это как наркотик. Мне неудержимо хочется ещё!

— Я в шоке! Никогда тебя таким не видела, — осунулось лицо у Клары. — И как долго это длится? Год, два? Дольше? Вот почему у тебя настало перманентное разжижение мозгов! И на чём ты сидишь?

— Да что ты заладила! Я не принимал ничего такого внутрь. Только внаружу! Точнее, я себя позволил употребить внутрь, — Морган глупо хохотнул и устыдился собственной пошлости. — А вот за языком последить надо. Ну и чушь! Хорошо, что меня не слышат приличные дамы! Ох, Муся бы точно сказала, что я — сексист. И шовинист. Не рассказывай ей, ладно?

— Что ты такое болтаешь?! Я просто в шоке! Морган! — Клара готова была разрыдаться от бессилия. — Ну что с тобой, приятель? Как я могу помочь?

— Не нужна мне твоя помощь! Я абсолютно счастлив. Говорю же тебе, случилось кое-что по дороге сюда. И вообще, пойдём танцевать! А ты пробовала вот это розовое вино? Оно тут самое вкусное. То красное не бери, слишком сладкое, а белое, наоборот, кислит.

— Ты уже всё продегустировал? Остановись! — Клара встряхнула друга за плечи. Она готова была пожертвовать даже собственным здоровьем, если бы только ответные реакции друга стали обычными. Но катар как будто не распознал, что Дорн до него дотронулась. — Офигеть! Так Морик Морган, дыши глубже, перестань пить и расскажи по порядку всё, что «счастливого» с тобой приключилось с той поры, когда ты пошёл за бабочкой. Где она, кстати? Вон, торчит из кармана?

— Ой, да, — спохватился Морган, хлопнул себя по брючине и осознал, что «стибренное» бельё наполовину свесилось вдоль шва. — Это бабочка. Но надевать я её не буду. Лучше спрячу понадежней.

— Не хочешь, не надо. Значит, ты её взял и пошёл сюда. Дальше. Что ты ел и пил? Мне нужно подобрать оптимальный режим интоксикации!

— Да не нужно меня лечить! Клара, отстань! Не видишь, мне хорошо! Как никогда в жизни! Зачем врачевать здорового?

— Потому что ты выглядишь нездоровым! Может быть, недообследованный, но с тобой явно что-то не так! Пойми, это состояние наносное, поверхностное. Очнись, умоляю! Ты никогда таким не был! Наркотический кайф смертельно опасен. Он может перерасти в страшную зависимость, которая поломает всю твою жизнь.

— Клара, да что ты заладила, наркотики, вещества! Я не принимал ничего такого. Просто ты никогда не видела меня счастливым. По-настоящему. Я глупо выгляжу, да? — на мгновение расстроился Морган, но опять эта дурацкая настырная улыбка полезла вверх. — Ой, да ну и… ну и… ну и хрен с ним!

— Офигеть! Ты нецензурно выражаешься? Я в шоке! — Клара застыла, прикрыв рукой рот.

— А что! Я умею. Да! И вам придётся теперь принимать это как данность.

— Тебя отравила капитанша, — медленно произнесла, догадываясь, Клара. — Ты пошёл к ней, а не за «бабочкой», а она подсыпала тебе в еду какой-то белый порошок! Был странный вкус? Темнело в глазах? Что у тебя в кармане, показывай! Ещё одна доза?

— Что? Нет! — запротестовал Морган, пытаясь отбиться от настырных рук подруги, которая так и норовила залезть к нему в штаны. — Покусаю!

— Тогда где ты был и чем занимался? — нетерпеливо притопнула ногой Дорн и уставила руки в бока. — Правду говори!

— Там, на выходе… Точнее на входе, — начал сочинять Морган, надеясь, что выйдет достаточно правдоподобно. — Меня поймала одна женщина. Очень красивая. И сказала, что теперь она мой кумир… То есть поклонница… Повела меня в комнату. Далеко, не здесь. В отеле напротив. И мы с ней очень долго разговаривали. Вот и всё.

— То есть как это? — округлились глаза у Клары. — Сняли комнату в отеле, чтобы поговорить?

— Ну не только… — засмущался Морган и зачем-то добавил: — Представляешь, выражение «поскакать на твоём друге», оно буквальное! То есть иногда женщины скачут на этом друге, — поделился катар самым непостижимым, что никак не укладывалось у него в голове. — Иногда люди вуалируют за вычурными фразами самые банальные вещи, а иногда в открытую оповещают о планах на весьма пикантные подробности!

— Офигеть! — глаза Клары ещё больше округлились и, казалось, вот-вот вылезут из своих орбит. — Ты бредишь! Какая женщина, какие разговоры, какой дружок? О чём ты?

— Тише! Не веришь, да? А вот это видела? — Морган вытянул из кармана секретное доказательство и, уловив, как подруга побледнела, победно улыбнулся и спрятал его обратно. — Ну, видишь, никаких наркотиков. Со мной всё в порядке. Просто наконец понял, в чём суть человеческого секса. Это чудесное времяпрепровождение. Мне очень понравилось! Надеюсь, удастся когда-нибудь повторить. Не с той женщиной, с другой какой-нибудь. Но вдруг и с той.

— И как её звали? — скептически осведомилась Клара.

— Му-у-у-у… — потянул Морган и запнулся. — Мупяка! Ну, не смейся. Может, у неё родители с прибабахом были или болели редкой болезнью, или фантазия у них через край била так, что Галактика перевернулась.

— Мупяка? — громко смеялась Клара, прекрасно понимая, какую именно личность пытается завуалировать её друг. — И как выглядела твоя «Мупяка»?

— Ну такая, она…. Такая… Красивая, — вновь взялся сочинять Морган. — У неё длинные светлые волосы до пят, пышная грудь, — на этих словах Морган зачем-то посмотрел на декольте Клары. — Во-о-о-от такая большая попа, — развёл катар руками в разные стороны, — и… и… и маленькие уши.

Клара пуще прежнего прыснула со смеху, представляя женщину, описываемую Морганом. Уж он-то детали всегда замечал, даже незначительные. Вначале обычно расписывал характер, голос, цвет глаз и добропорядочность. А тут только во-о-т такая попа с ушами. Причём волосатая и с грудью. Ну-ну, лгунишка катар! Разговаривал он в комнате отеля. Конечно, аж два раза. Кто же тебе поверит? И надо же — врёт и не краснеет! Хотя за последнее Клара ручаться не могла. Под шерстью не видно. Но ей стало совершенно очевидно, что друг либо окончательно сошёл с ума и выкрал капитанское нижнее белье, а теперь носит его в кармане, либо… Но неужели капитанша смогла его уговорить на интим? Неужели он не устоял перед её «попой и ушами»?

— Я так понимаю, — вздохнула Дорн, прерывая потуги Моргана описать несуществующую даму сердца. — Мы остаёмся на корабле с остальными?

— Кстати. Клара, серьёзное дело! Нигде не будет безопасно, кроме как в компании Мурси. Нужно решить этот вопрос безотлагательно. Посуди сама, мы доподлинно не знаем, сколько канцлеров задействованы в Инквизиции. Я бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось. Иржи остаётся, Бобби тоже. Нам бы не отделяться от коллектива.

— Ой, ладно! Будто вы без меня выживете. Что мне с вами делать?

— Ты не будешь спорить и ссориться?

— А зачем мне это? На корабле тепло и не дует, никто меня не ругает, всего в достатке. Ещё и Ванно вернётся, а я блог свой про вакуйев не закончила. Так что займусь научной работой, параллельно спасая ваши жизни.

— Нет, ты просто обязана со мной потанцевать! — радостно выкрикнул Морган, хватая Клару за руки. — Давай же, давай. Как всё удачно складывается! Чудесный день, волшебный вечер, незабываемая ночь!

Остаток вечера Морган танцевал, пил и ел, радовался жизни и всему остальному, что предлагала ему Вселенная. Ближе к полуночи Клара потянула его на корабль и он безропотно согласился, но, придя обратно, не смог заставить себя лечь спать. Руки его так и тянулись написать хотя бы сообщение Мурси, ноги — пойти к ней в каюту. Ещё немножко бы! Хоть глазком только посмотреть, подышать одним воздухом, дотронуться, лизнуть, куснуть! Но царила глубокая ночь и катар понимал, что такое поведение может выглядеть пугающим. Тем более, когда камеры вновь включены, а Иржи вернулся с вечеринки и теперь отсыпается в казарме. Морган вновь создал в секретной папочке на своём паде чистый лист и взялся за сочинительство.

***

Мурси сидела на кровати в своей каюте. Только что, нехотя проснувшись, она не до конца разделяла явь и дрёму. Ночью ей не виделись кошмары, сон на зависть был крепок. Отключилась капитан быстро, погружаясь в сладкую негу, пока тело ещё помнило горячие прикосновения. Упала в чёрное ничто, и ни одна тревожная мысль не выбила её из этого состояния, давая организму сполна насладиться выпавшей передышкой. Обычно подобного эффекта удавалось добиться только путём достижения полной физической усталости. Когда уже руки не поднимались, пальцы не шевелились. И то нет-нет, а паранойя прерывала восстановление, заставляла открывать глаза и со страхом озираться по сторонам.

Но вчера с Мурси произошёл самый настоящий «релакс с рассупониваем». Мышцы потеряли скованность, зажатые тяжёлыми переживаниями позвонки расслабились, голова опустошилась. Вечером капитан с удовольствием позволила себе побыть принцессой абсурда и совершить большую глупость. Но что сделано — то сделано! В этот раз Мурси с лёгкостью воспользовалась собственным советом и приняла произошедшее как данность. Простила себя за маленькую слабость.

Она потянулась и сладко зевнула. Ещё немного посидела, не желая шевелиться. Смотрела на обстановку, а ленивые мысли в голове ползли одна за другой. Глупые, неуместные в созданном положении дел, лёгкие и бесполезные. О порядке в каюте, о теплоте одеяла, о приятной шёрстке катара. Об уюте и спокойствии. Неконтролируемая медитация. Беспричинная остановка суетливых порывов. Атараския, которой она давно пыталась научиться у наставника. Искала, стремилась к ней и, наконец, получила, пускай таким странным и совершенно непредсказуемым способом.

Холофон ожил, принимая звонок. Мурси отстранённо отметила про себя, что должно быть не в первый раз ощущает эту вибрацию. Но выходить из своего заторможенного состояния ей совсем не хотелось. Пусть ещё немного замедлится время, потянется вселенская безмятежность, продлится состояние «потока» с энергетикой Разума. Почти гипнотическое. Очень редко подобные минуты выдавались капитану.

Но вот перед глазами мелькнул образ наставника, которого пытают. Разрядом окатило его искажённое болью лицо, отголосок невыносимых страданий прошёлся шёпотом Зова. «Молю, спасать меня скорее прилетай, я обескровлен», — зазвенел в ушах родной голос мнимым воспоминанием. А если это Дуку звонит? А если Христов при смерти? На чьей душе повиснет тяжкий груз?

Разум вырвался из неги, поражая остротой восприятия. Пора! Пора начинать новый долгий день и попытаться уберечь как можно больше жизней. Разгрузилась чуть-чуть — и хватит: долги нужно отдавать. Нет времени заниматься ерундой. Не выдержав предсмертных криков совести, Мурси пришлось пойти с ней на сделку. Она взглянула на холофон.

Помимо пропущенных звонков с неизвестной выделенной линии, маячило непрочитанное сообщение.

Сосиска: «Дело есть, возьми трубу! Это я тебе наяриваю, параноик фигов!»

Мурси удивлённо приподняла брови и недоверчиво опять посмотрела на холофон, который тут же зазвонил. Может быть, ей чудится? Она спит ещё? Когда бы это братец Фи звонил лично? Капитан зажмурилась, но звонок и вибрирующий холофон никуда не делись. Что это значит? Она трусливо нажала на ответ, предвкушая ловушку или подлог. Но высветилась голограмма Френсиса с недовольно поджатыми губами, и вместо приветствия он просто поднял руку вверх и очень ворчливо, на грани какой-то истерики спросил:

— Ты совсем уже приболела? Показала Моргану все свои дыры?

— Что? — отпрянула Мурси от изображения и недобро нахмурилась. — С чего ты взял? Вы заставили Коди установить портативное оборудование с аналоговым питанием в совещательской?

— Спасибо за идею, — скрипуче рассмеялся Френк. — Но тут и без видео доказательств всё ясно как белый пень. Морган раньше сочинял годноту: какой был слог, полёт фантазии! А теперь накарябал набор слюнявых афоризмов и ликует. Я лично одно правдоподобное объяснение нашёл. У него после демонстрации тобой всякой мерзости случился полный коллапс и поплытие мозгов.

— Новый стих? За вчерашку? — оживилась Мурси. — Дай позырить!

— А как же этика? — лицо Френсиса расчертила тонкая ядовитая линия улыбки.

— Засунь её в свою дыру поглубже! Ну дай, дай! Интересно жи!

— Перезвони на этот канал, как закончишь поражаться слогом своего любовничка.

Френк отбил звонок и следом прилетела копипаста с чьего-то пада:

Осталось никаких сомнений:

Теперь-то счастлив я, и не слегка.

Чтобы в таком хорошем настроенье,

И голова легка, хоть ночь и коротка!

Всё это вы! Как наркопривиденье! Фантастика!

Неужто мы остаёмся вместе на века?

Чтобы мечты не превращались в пену,

Не убегали наутёк, все выкипев до дна,

Я назову вас — Галактикой, Вселенной

И буду бороздить от звёзд до чёрных дыр без устали и сна.

Ведь это вы! Как слово, как виденье! Фантастика! Фантастика!

Неужто мы остаёмся вместе на века? На века! *

Мурси прочла несколько раз, не веря собственным глазам. Стихи! Настоящие! Вменяемые и понятные! Не то, что обычно писал наставник, хотя он тоже любил облекать мысли в рифмованные загогулины. Нет же, у Моргана всё чётко, ритмично, можно прямо сейчас на музыку перекладывать и всучать Бобби для исполнения. Но и это ещё не основное потрясение! Эти самые настоящие, вменяемые и понятные стихи посвящены не кому бы там ни было, а ей! Действительно, фантастика! По-другому и не скажешь.

Котик что, и впрямь влюбился? Или на него таким образом подействовало «дыхание страсти»? А может, наркоты объелся? Или это ещё один шажок на пути к достижению цели? Ведь он наверняка знает, что агенты за ним следят. Нет, об этом не стоит думать. Почему бы, как и вчера, просто не насладиться эфемерным чувством желанности? Предположить, что поведение Моргана такое, каким видится, без тайных умыслов и злобных козней. В конце концов, зачем искать дурное намерение, когда можно всё объяснить простой глупостью?

— Котик, ты — дурачок! Нашёл, кому посвящать стихи, — рассмеялась Мурси сама себе. — Почему не какой-нибудь красавице без Силы? Столько достойных претенденток, а ты! Эх, ты-ы-ы-ы!!!

Мурси ещё немного побыла принцессой абсурда, хохоча над глупостью своей свиты, но заставила взять себя в руки и набрала Френсиса. Уж очень ей охота было узнать, сколько стоит тайна. И чем придётся за неё расплачиваться. Явно же не деньгами, их у названного братца дофига и больше. А вот от Лены факт тщательного досмотра потаённых мест на телесах скрыть просто жизненно необходимо! И если раньше Мурси думала, что сестра из соображений безопасности требует слить любого, кто приближался достаточно плотно к телу и душе, то теперь не была в этом столь уверена. Вполне возможно, лорд Банник устраняет конкурентов. Вот взяла бы и написала ей стихи! А то только гадости про всех мужиков мира и может говорить.

— Опять довелось читать эту срань катарскую. Подожди, кровь из глаз вытру. Я так понимаю, звёзды — это глаза, а чёрные дыры — это «вон что»? — раздражающе брюзжал Френк, не обращая внимания на растерянность собеседницы. — Об этом хотел поведать Вселенной художник?

— Фуй, пошляк! И вообще! С чего ты взял, что стихотворение посвящено мне, а не Кларе, допустим? Где ваши доказательства! Может, это у неё там черные дыры!

— А в доказательствах у меня одно «но». Есть особенность, которую наш горячо любимый Котик соблюдает во всех своих сочинениях. Объект вожделения даже в самых пошлых и низкопробных экспромтах он всегда называет на вы. Я, конечно, догадывался, что ты ужасна, с какой стороны не посмотри, но настолько запугать несчастного! Этого предвидеть даже я не мог.

Мурси ощутила, как кровь ударила ей в лицо, а уши начали пылать.

— Во всех? Это не первое? — быстро спросила она.

— Ого, а ты умеешь краснеть? Новость — одна другой краше, — театрально удивился Френк. — Конечно нет. Помнишь, то, самое старое? Про плавные бедра, подталкивающие к размножению? Там тоже, исключительно официально, на «вы» и с большой буквы. Я уже тогда заподозрил, что с Морганом что-то неладное происходит, но ты же любишь всех нас водить за нос. Рожу скривила, мол ни при делах, ничего не знаю, он тупой солдафон. А сами, небось, уже с первого дня по углам зажимались, похотливо заглядывая друг другу в дыры.

— Ацтань! — смущённо бросила Мурси. — Это неправда, ты мне враки вракаешь! Додумал всякое. У катар принято своих барышень называть на «вы»! А у Моргана есть в селе бывшая, Катарина. Вот он ей и написует в разлуке.

— Ага, конечно. Я тут записи просмотрел, которые остались перед экстренным отключением света на корабле. Был удивлён. Весьма. А как Ленка-Коленка удивится!

— О, да камо-о-н! У самих же маничка имелась закинуть мне кого-нибудь в койку. Эта же Ленка-Коленка и подсовывала мне Коди, потом Шона! Даже на Моргана намекала. Вот я и согласилась. И опять не так? Ну юзанула немного Котика, поизучали с ним схему совмещения наших тюфтелек, шо терь — конец света? Это же как игра, такого из себя девственника-патриота строит, сам грех его не толкнуть на тёмную дорожку. Просто я очень азартна!

— Не паникуй, я добренький сегодня, — криво усмехнулся Френк. — А то заладила, это не я, дыра не моя! Не скажу и даже записи удалю, но с одним условием. Если поможешь мне вернуть Ирку.

— Хочешь, шобы пометала перед тобой бисер? И это я приболевшая после всего? — вытянулось лицо у Мурси. Слишком уж незатейливой оказалась плата за молчание. — Ты сам, без чьей-либо помощи можешь это сделать. Просто извинись и признай его заслуги.

— Нет ещё никаких заслуг! Он только учится. Без меня не видать ему профессионального роста.

— Так вот чего ты боишься! Что Ирка окажется умнее тебя? Френк, — расхохоталась теперь и Мурси, — ну и что с того? Думаешь, перестанешь ему нравиться? Так, наоборот, как только начнёшь поддерживать и заслуженно хвалить, а не травить при любом удобном случае, так привяжешь к себе гораздо сильней. Близкие люди на то и близкие. Они не для порицания, не для токсического обращения, не для мнимого «чтобы не зазнавался». А для поддержки и сопереживания в первую очередь. С Иркой это работает. Я его с первого дня приняла целиком и полностью, и он ответил мне взаимностью. Тебе стоит сделать то же самое.

— Бред плешивого волколака!

— Знаешь, как Котик оказался в моей дыре, даже с учётом вечноживущей паранойи и того, что я на сто процентов уверена в его шпионаже в пользу третьей стороны? Именно так! Принял меня безоговорочно. Сказал: «Я буду вас жалеть и утешать, и обнимать, и хохолить, и лелеять каждый раз, когда это потребуется». А ты приголубил Ирку хотя бы однажды, когда ему действительно было нужно? Или отворачивался и делал вид, шо тот должен сам справиться?

— Бред! Я и так уже пошёл ему на уступку. Даже привлёк к делу, для которого он мне был совершенно не нужен. Святые нейрооптики, да я сделал вид, что не справился бы без него! А ты знаешь, насколько мне всегда тяжело врать!

— А ты ему об этом сказал? Сказал, что без него несподручно превозмогать свою работу? Подумаешь, схитрил бы немного. Но ведь доброе слово, оно и Пяпяке приятно!

— Он же умный. Даже умней меня, — съёрничал Френсис, — мог бы и сам догадаться!

— Услышать словами совсем другой уровень доверия, чем домысливать за кого-то. Запомни: когда произносишь вслух, значит признаёшь. Это как каяться. У тебя самого в первую очередь свалится груз с сердца и крылья вырастут. А у него и подавно!

— Бред. Итак же понятно, что я чувствую. Ещё раз, для тупых: Ирка умный. Он способен сложить два плюс два. Это тебе нужны всякие словесные доказательства в виде стихов, вот Морган и рожает их в муках, надеясь, что так ты от него отстанешь хотя бы на пару часов. А если я скажу пацану, мол, не мог без тебя, спасибо удружил, то он догадается, что всё вранье.

— Ты бревно, Френк, — разочарованно покачала головой Мурси. — Ворчащий старый пень! Захлёбываешься собственным ядом. Не надо так. Будь как Морган. Просто разреши себе чувствовать «вечное доброе» искренне, без оговорок. Как сказал один великий катарский канцлер, это совсем не трудно, если по любви. А если не хочешь или не можешь, значит и не любишь на самом деле. Прекрати тогда морочить мальчишке голову и мне мозг взрывать.

— Так Котик тебя уже любит? То значит, я додумал…

— Камо-о-он! Не перескакивай с темы! — сердито фыркнула Мурси. — Я же образно! Морган делает что должен, но ведь тоже ради любви в какой-то степени. Может, ему не нравится всё это, а получается искренне. Потому что отечество катарское в опасности! Джимми вот искренне делал всё ради своей любви к деньгам, Клара — ради любви к Морику, Шериф — ради любви к стабильности и справедливости в Галактике. Так устроен мир, всё на этом держится.

— А Инквизиция? Ради любви к власти? Да? Сама хоть себя слышишь? Бред!

— А Инквизиция, наоборот, от недостатка этой самой любви. Никому Дуку не нужен, никто его не хохолил и не обласкивал. Вот и стал кем стал. Женоненавистником, насильником, уверенным, что мир против него. В искажённой больной реальности брата Изврата решает тот, кто первым нанесёт удар. Доверься мне, если действительно хочешь вернуть Ирку. Скажи ему вслух комплиментов. Много-много. И какой он умный, красивый, интересный. Какой талантливый. Выложи, что на сердце. Поплачься, как ты скучаешь без него, раскройся, насколько тебе тяжело в разлуке. Помнишь, ты удивлялся, что я могу подумать что-то, услышать своё, пойти сделать третье и окажусь права? Вот так и ты. Действуй по наитию, разожми блоки. Хочешь, прилетай на Илум, я организую тебе Исход?

— Угрожать начала? — по привычке взъелся Френсис, но сразу же сдался. — Ладно, была не была. Попробую всё сказать через рот. Но если он меня отошьёт, я тебе сеть поломаю!

— Вот ещё совет. Он сейчас там работает над одной программкой для внутреннего пользования. Не лезь к нему с наставлением, а постарайся побыть на вторых ролях. Как помощник.

— Ужас, но окей. Принято.

***

Мурси вышла на кухню. Ребятам наконец разрешили осмотреть новый скайтрей, поэтому весь отряд и даже Клара сгрудился в грузовом отсеке под присмотром Коди. Только Морган сидел в столовой весь в каком-то непонятном возбуждении и выглядывал во входной проём. Завидев свою нянни, тут же подскочил со стула и помчался навстречу. Схватил за руку, как только она скрылась с обзора видеокамер, подвёл к стулу и усадил, не сводя восторженного взгляда. Мурси озадаченно наблюдала, боясь вымолвить хоть слово, и ненароком — так, на всякий случай — перепугалась, что он ей и слюнявчик подвяжет и с ложечки кормить начнёт.

— Кофе? Хлопья? — радостно бормотал Морган, метаясь между кофемашиной и стеллажами. — Доброе утро, сэр! Как спалось? Надеюсь, кошмары не снились? А мне, знаете, совсем не до сна было. Так томительно ожидать вашего пробуждения! Хотелось поскорей вас вновь увидеть, сэр! Так, пожалуйста. Кушайте, не обляпайтесь.

— Морик, ты как-то держи себя в руках, лады? У тебя же на лице всё написано.

— Я стараюсь, Муся, — Морган присел рядом и, восхищённо лицезря на неё, приблизился совсем вплотную, заглядывая в буквальном смысле в рот. — Это я уже перед зеркалом потренировался. А то Клара заподозрила у меня паралич лица.

— Очень похоже, — констатировала Мурси, отклоняясь от настойчивого катара. — Перестань дышать мне в ложку. Морик! Ты сумасошлатый?

— Вы меня свели с ума, теперь вот расхлёбывайте, — нервно хохотнул Морган, откидываясь на спинку стула. И тут же серьёзно добавил: — Только не сербайте, это неприлично!

Мурси подавилась от смеха так сильно, что молоко пошло носом.

— Какой кошмар! — вскочил Морган, схватил салфетку и с интенсивностью налёг оттирать лицо нянни. — Вас надо срочно спасать! Пойдёмте к вам в каюту, проведём необходимые процедуры. Искусственное дыхание, массаж сердца и полный осмотр!

— Да отстань от меня! Маньяк поехавший!

— Да, я шучу, сэр! — улыбнулся Морик и быстро сделался суровым — А может, и нет!

Он внимательно посмотрел на растерявшуюся Мурси совершенно беспристрастным лицом и вновь расплылся в улыбке:

— Всё-таки шучу. Так редко удаётся вас удивить, сэр. Кофе? Или, может, дрыню помыть?

— Морган, я вроде бы не бытовой инвалид и даже после вчерашнего не потеряла дееспособность. Руки-ноги на месте.

— Я забочусь о вас, как и обещал, — доверительно сообщил Морган. — Никогда с таким не сталкивались, сэр?

— Да у меня от твоего опекунства хохолка и лелейка сотрутся до дыр! Сейчас вот появится Иржи или Бобби, или, не приведи Разум, Клара с Коди, и хана нашей конспирации. Поумерь пыл.

Морган обиженно уставился в пол.

— Кстати, капитан-капрал, вы поговорили с Дорн насчёт оставания на борту?

— Да, и она согласилась, — вяло промямлил Морган. — Говорит, команда без медика — не жилец.

— Ну, в этом она права, — кивнула Мурси. — Хотя, конечно, для безопасности самой Клары я бы предпочла не брать её на борт. Котик, не куксись! А то станешь кукусиком. Этого нам ещё не хватало.

— Кукусиком? — озадаченно переспросил Морган.

— Да, это откушенная жопка от кукумбера. С хвостиком. Когда горчит, её обычно выплёвывают.

— Ну и чушь! — усмехнулся Морик. — Нет, сэр. Не хочется быть выплюнутой жопкой с хвостиком.

— Тогда пусть всё остаётся как было, оки-доки? Просто немношка позабористей, чем раньше.

— А когда на заборы полезем, сэр? — принялся усиленно подмигивать Морган.

— Как только, так сразу! Всё, прекращай, правда. Есть такая пиратская мудрость: дили дан — дили ду. Переводится как «сделал дело — гуляй смело». Так что, прежде чем соревноваться в физподготовке, давайте пораскинем мозгами по окрестностям. Включайтесь в работу, капитан, раз уж решили остаться. Я вас не за красивые глазки втихоря целую. Сейчас мне нужон дисциплинированный солдафон рядом, а не нянька.

— Принято, сэр! — отчеканил Морган.

— И вот вам первое самое шо ни на есть солдафонское задание. Объявите всем сбор за полчаса в общей комнате. Я буду толкать речь о профилактике насилия среди держателей Силы. Потом придёт Ванно и полетим на Илум.

— Но ведь Илум не в секторе Х! — удивлённо воскликнул Морган. — Зачем нам тудалететь?

— Ага, значит про сектор Х вы знаете, капрал-капитан. Отлично, не придётся вводить в курс дела. На Илуме мы подберём Лену и Гидроса. Не кривись, я сама не в восторге! Но щито поделать, друже?

Неприятные новости окончательно испортили настроение Моргана, и он заметно скис практически до состояния «кукусика». Поэтому, когда созывал ребят на экстренное совещание, все уже видели перед собой привычную картину — суровый катар, озабоченный мыслями об улучшении выучки и порядка на корабле.

Мурси наскоро доела и вышла к положенному времени в общую комнату. Отряд в полном составе расселся на диване и креслах, а Морган стоял рядом с холотерминатором с военной выправкой всем на зависть, расставив ноги на ширине плеч и замкнув руки за спиной.

— Итак, — начала Мурси напряжённо. — Впереди предстоит самое сложное. И опасное. Но вы у меня совершенно неуправляемый коллектив, чем я неимоверно горжусь. Однако это приносит и некоторые неудобства. Значит, решили воевать до конца, поэтому ответственность за ваши жизни ложится теперь только на ваши плечи. Я же подсоблю, чем смогу.

— Прорвёмся, Несравненная Леди, — легко махнул рукой Иржи.

— Самая лучшая тренировка — прямое столкновение с врагом, — тихо проговорил Бобби.

— Не переживайте, сэр, я их залатаю, если вдруг чего. А будут вести себя хорошо, дам леденец на палочке, — довольно весело пробурчала Клара. — Вон Коди знает, на что я способна, правда?

— Канешна знаю, сеньорита! Чай не шиком литый. И я хоть сейчас готов под разряды, если твои руки меня потом спасать начнут.

— Тишина! — рявкнул Морган. — Теперь я ваш начальник. Вы подчиняетесь в первую очередь мне, а потом уже капитану Мурси. Где дисциплина? Только если вам зададут вопрос напрямую, тогда отвечаете. Нет, так молчите в тряпочку, и не гугу! Угугенили?

Все разом вздрогнули и уставились удивлённо на Моргана.

— Я спросил, как поняли приказ?

— Так точно, сэр! — хором отрапортовал отряд, и к ним с перепугу присоединился даже Коди.

— Э-э-э, спасибо, Морган, — так же испуганно пробормотала Мурси, ошалело глядя на катара. Тот сдержано кивнул. — Так вот. Дело не в боях. Надеюсь, нам удастся избежать сомнительных мероприятий. Но на корабле вскорости ожидается пополнение.

Никто не вызвался ничего вставить, и Мурси продолжила:

— К нам на Илуме присоединятся агент Ла и канцлер Гидрос. Это могущественные держатели Силы, живущие достаточно давно и поэтому очень сильно отличающиеся от вас по менталитету. Это, во-первых. Главное правило: не перебивать! Никогда, ни при каких обстоятельствах не перебивать и не спорить. Если считаете, что кто-то из этих двоих несправедливо к вам отнесся или требует неприемлемого, бегите ко мне. Я вас защитю. Особенно это касается тебя, Клара.

Клара метнула рассерженный взгляд на Моргана, и тот коротко кивнул, позволяя ей высказаться.

— Офигеть! А я при чём? — тут же закипела возмущением Дорн. — Почему сразу Клара! За что вы обзываете меня истеричкой? Почему думаете, что я начну сразу с ними спорить? Да я в жизни ни с кем не ссорилась! Вот с вами, капитан, хоть раз? Да я приказы хватаю с открытым ртом и сразу их исполняю…

— Тихо, тихо, — примирительно подняла руку Мурси. — Твоя истеричность совершенно не при чём. Наоборот, такая импульсивная натура по соседству позабавит всякого. Но именно неугомонная страстность может заинтересовать Лену. Прибавим к этому твои внешние данные, и выходит, что для Лорда Банник, на минуточку каноничного йонгея, ты лакомый кусочек. Даже Коди не защитит тебя.

— Я всё папе расскажу! — возмутился Коди, повторяя удачно сформулированную им недавно угрозу для всех агентов СРС.

— Цыц! Предупреждена, значит вооружена. Клара, старайся просто не привлекать внимание Лены, хорошо? Другим бояться нечего. За Ирку ей Френк гадость сделает, Бобби для неё слишком щуплый, а Коди малолетка.

— А Морган — старый зануда? — не преминул поддеть агент Ко.

— А Морган… А Морган просто не в её вкусе, — быстро проговорила Мурси, хотя отлично знала, что если бы катар даже очень сильно нравился Лене, то она бы никогда на него не позарилась, просто обладая информацией, что тот приглянулся названной сестре. Или, наоборот. Мурси запуталась. — Канцлер Гидрос же совсем другая категория. Эта холодная рыба горячего почтения. Он не считает смертных за имеющих право голоса. Если вы не лебезите и не восхваляете его, не доносите друг на друга, то Ги и не заметит вашего присутствия. Всячески старайтесь не путаться у него под ногами. И не переживайте, если создатся впечатление, шо Гидрос — слепоглухонемой дрон дальнего полёта. Морган, уступите ему свою каюту?

— Конечно, сэр, — с готовностью отчеканил катар.

— Лена поживёт в совещательской. Ну вроде всё. В остальном, я от вас ничего не требую. Слушайтесь капитана Моргана, и да прибудет с вами Разум. А! Чуть не забыла. Ирка, ты же там разрабатываешь программку для массового выхода из строя аугментаций?

— Да, несравненная Леди. На полпути к решению проблемы.

— Супер! Тогда вольно. Сейчас припрётся злобный папочка и отдадим наших швартовых.

Дверь на корабль действительно отворилась с характерным пшиком, и по ступеням медленно взошёл грустный Ванно. Он согнал Коди с дивана, плюхнулся на своё любимое место, устало закинул голову к потолку и громко вздохнул.

— Ну и хрень собачья эта ваша общественная жизнь! И кто Ванно на это подбил? Я убью тебя, девчонка.

— Да ладно тебе, поросёночек. Зато все увидели какой-то славный глава Рода у вакуйев.

— Ванно — стратег, а не пустомеля. Кому нужны дебаты, когда можно непринуждённо вызвать на бой конкурента и делом доказать своё превосходство?

— Да нет, милый. Ты зря нервничаешь, — принялась успокаивать его Мурси. — Все выступления прошли безупречно. Каждое слово закрепило твою славу среди СШГ как мудрого и знающего лидера.

— А как Ванно на камерах смотрелся? Меня не полнит объектив?

— Ты был шикарен! Я все интервью по пять раз пересматривала. Пойдём поболтаем, — Мурси подала руку вакуйю, и тот с улыбкой ухватился за неё. — Коди, вывози нас на Илум. Морган, нет! Мы сами поболтаем. Потом с вами поболтаем, как я закончу, если хотите.

— Хочу, сэр! У меня созрела мысль по улучшению благополучия обстановки на корабле! — со всей серьёзностью оповестил Морган, но паралич лицевого нерва сделал своё грязное дело, и катар опять расплылся в широкой улыбке. — Это срочно и надолго! Будьте готовы к полемике.

____________

Мумий Тролль — «Фантастика»

Глава 30

Морган никак не мог дождаться возвращения нянни. От нетерпения он стал походить на Клару, вечно суетящуюся по пустякам. Бродил по кораблю в поисках мелкой работёнки, поправлял кресла, чтобы они стояли чётко друг против друга по одной линии, взялся двигать диван. Вспомнил о переезде в казарму, собрал все свои вещи в сумку и перенёс их на временное место обитания. Бросил под свободную кровать, ужаснулся рассыпанным по всему полу крошкам и с радостью впрягся в уборку. Пригнал сервисного дроида, а сам вооружился тряпкой. Попробовал привлечь к этому делу Ваццлава, который ковырялся в паде и одновременно строчил сообщения по холофону, но тот выразил ультимативный протест, сославшись на важность возложенной на него самой Несравненной Леди миссии.

Морган не решился оспаривать приоритеты и в принципе иерархию управления отрядом. В конце концов, программа выведения из строя аугментаций — одно из секретных орудий против Инквизиции, а Иржи выглядел действительно увлечённым работой и явно пользовался советами кого-то из СРС, может быть, даже Френка. Помешай Морган сейчас — скомпрометирует себя как шпион, да и в принципе неизвестно, к чему в дальнейшем способна привести ошибка в расчётах Ваццлава.

Катар, наоборот, попытался стать как можно незаметней и не шуметь. Но всё равно получал ворчливое негодование и вздохи упрёка в свой адрес. Тогда он посчитал вполне приемлемым вернуться к этому бесспорно важному занятию чуть позже и покинул казарму, даже не дойдя в цепочке действий до распаковки собственных вещей. Морган сбегал опять к себе и на всякий случай в очередной раз вычистил каюту. Канцлеру необходимо предоставить хоть какое-то подобие роскошных апартаментов. В памяти Моргана ещё были живы впечатления, созданные особняком и резной мебелью Гидроса. Конечно, массивных кресел и деревянных столов под комплекцию неберианцев в каюте Моргана не наблюдалось, но зато и ни одной пылинки не летало в воздухе. Покончив и с этим, катар с надеждой выглянул в общую комнату, но Мурси всё ещё беседовала с Ванно.

Морган попытался разузнать новости у Клары, выслушал подробный пересказ её видения банкета, политики, формы и манер военных, да и в принципе их умственных способностей, но даже после скучнейшего перечня украшений и нарядов дам на праздновании Мурси не появилась. Тогда Морик попросил Бобби показать оружие и то, чему тот уже научился, тайно надеясь спуститься по случаю вниз, в грузовой отсек, под предлогом демонстрации. И тут, увы! Мало того, что некогда прилежный ученик только на словах объяснил принцип устройства огнестрела, так ещё и всем своим видом дал недвусмысленно понять: стрелять он будет самостоятельно и Моргану ни к чему вникать в тонкости. Это одновременно и порадовало катара, и вызвало досаду. Прекрасно, что Бобби стал достаточно самостоятельным, научился отстаивать собственные интересы и с готовностью берётся за неизведанное. Но в противовес стоял вопрос с дисциплиной. И впрямь послушание Малыша кануло в горизонте событий.

Наконец, из грузового отсека поднялась Мурси. Морган в одночасье позабыл обо всех разговорах и новинках, счастливо улыбаясь подскочил со своего места, в надежде, что вот сейчас они пойдут в каюту капитану, закроются там и хотя бы пять минуточек поцелуются и погладятся, но из рубки управления показался Коди и, нарочито хныкая, произнёс:

— Сеньорита-капитан! У них тут какой-то ядрён-батон! Спрашивают, есть ли на борту держатели Силы и к какой стороне они себя относят. Что отвечать-то?

— Засуетились, — потёрла радостно руки Мурси. — Значит, канцлер Гидрос и представитель Сената Империи — Лорд Банник уже на месте. Бедный Илум! Как Клара сегодня.

— Офигеть! Я в шоке! — начала возмущаться Дорн и, поняв, что имела в виду капитан, тихо усмехнулась: — Ну, да. Как я.

Больше никому ничего не сказав, Мурси ушла в рубку управления решать вопрос с посадкой.

Морган громко и разочарованно вздохнул. Тело катара, как это стало уже привычным ему самому, сковала досада, и он застыл, размышляя, уместно ли будет пойти и проконтролировать переговоры с наземными службами или это вызовет ненужные толкования среди команды.

Коди же, радуясь свободной минутке, подсел к Кларе, заглядывая к ней в пад, но вдруг что-то в его голове щёлкнуло — весьма заметно, даже Дорн обратила на это внимание — агент переметнул взгляд на Моргана и очень дотошно того осмотрел. С головы до ног. Нахмурился. Тряхнул головой, скривил гримасу, будто увидел совершенно безумную картину, но вдруг опять сощурился и опять внимательно поглядел на катара.

— Морган, а ты умеешь смеяться? — спросил зачем-то Коди. — Почему я никогда не слышал, как ты сотрясаешь воздух своим старческим гоготом? У тебя есть чувство юмора?

— Что? — не понял Морган, выныривая из своих размышлений.

— Хочешь, анекдот расскажу? Договорились как-то канцлер и йонгей в гости друг к другу наведаться. Приезжает канцлер на Беллис, видит огромный особняк на крыше многоэтажки с настоящими деревьями. Заходит внутрь, а там — гобелены, лепнина, всё из кромнецина. Ахнул канцлер. Спрашивает: «Откуда у тебя такое богатство?» Йонгей его на балкончик выводит, рукой показывает на новенькую трассу для скайтреев. «Видишь? Сенат строил. Бюджет триста тысяч кредиток. Пять процентов мои за рекомендацию добротного места». Пришла очередь йонгея посетить Зарекс. Приезжает в дорогой особняк. А его там скрутили да в тюрьму упекли. Камера гадкая, стены старые, крыша гнилая. Всё убогое, а в охране роботы доимперского периода. Йонгей ужасается. Тюрьма хуже самых нищебродских домов на планетах третьего сорта! Спрашивает у канцлера, как же они докатились, что так выглядит центральное исправительное учреждение? Никто же в таких условиях не исправится. А канцлер и говорит: «Понимаешь, Совет выделил на постройку новой тюрьмы миллион кредиток, но они все мои, потому что я деньги взял и ничего не построил».

Коди раскатисто захохотал от пронзительной шутки. Клара хмыкнула, но больше по инерции, чтобы не выглядеть скорбной умом. Бобби часто заморгал и непонятливо посмотрел на агента, ожидая, что история закончится действительно смешной остротой.

— Это не повод для забав, — сурово ответил Морган. — Коррупция — бич современного общества. С ней надо бороться, а не нормализировать анекдотами. К тому же канцлер поступил нечестно по отношению к йонгею. Он его попросту обманул.

— Значит, ты, камрад, никогда не ржёшь от души, да? — как рукой сняло с Коди веселье. И в этом сразу угадывался расчёт агента СРС. Коди, как и Мурси, специально подставил ситуацию так, чтобы вызвать у оппонента нужную ему реакцию.

— Почему? Над смешными шутками я могу и до слёз хохотать. Капитан говорит, что мой смех похож на хруст сивого меринга.

— Хруст чего? — на этот раз Коди захохотал неподдельно. — Что такое «сивый меринг»? Нет такого понятия, камрад.

— Так и знал, что выдумала, — смущенно пробормотал, улыбаясь, Морган.

Катар сел обратно в кресло, что-то обдумывая и массируя кончиками пальцев своё левое ухо. Сообразив, наконец, как, не нарушая конспирацию, побыть вместе с нянни, Морган резко поднялся. Словно бы невзначай прошёлся по общей комнате, продолжая раздумывать, чем бы ещё заняться, завернул на кухню, вымыл дрыню и с чувством непреодолимого долга понёс её в рубку управления, радуясь, что не вызывал никаких подозрений ни на камеру, ни у агента, сидящего с ними.

— Вам не кажется, что Морган на самом деле неровно дышит в сторону нашей сеньориты-капитана? — еле слышно спросил Коди, провожая его взглядом. — А может быть, она ему даже отвечает взаимностью?

— Да ты что! — встрепенулся Бобби. — Морган… Он не такой! Ему не интересны отношения на личном фронте. Он боец, образец для подражания. Да и капитан такая же. Просто вместе у них получается очень продуктивно работать. Только и всего! Нет, они не могут быть замешаны в такой пошлости! — завертел головой Малыш, отказываясь верить в подобное нелогичное предположение. — Тем более теперь, когда мы на подступах к победе! Нет, нет и ещё раз нет! Ни Морган, ни капитан не станут отвлекаться на всякую чушь. Они сосредоточенно заняты расчётом стратегии. У них работа!

— Малыш прав, — кивнула Клара. — Я Моргана знаю, как свои ритмы пульса. Конечно же, он не может быть влюблённым в капитаншу! Она же совсем не похожа на нормальную женщину! У Морика совсем другой вкус!

— Коди, я перенаправила сигнал тебе на холофон, — дожёвывая дрыню, прошамкала Мурси, появляясь в общей комнате. — Как только они разморозят нам площадку, так пришлют оповещение. Тогда и посадишь, договорились? А нам с Морганом надо обсудить дальнейшую стратегию.

Капитан прошла мимо них, Морган весь какой-то напружиненный, воздушный и с прискоком — следом, и оба они закрылись у неё в каюте.

— Ага, конечно, — разулыбался Коди. — Обсуждать стратегию они собрались. И немного поунывать.

Бобби позеленел.

— Не может этого быть!

— Вам показалось! — сердито буркнула Клара.

Внутри же у Дорн всё замерло. Ни в коем случае Коди не должен даже догадываться! Иначе точно произойдёт катастрофа. Улучив момент, когда агент отвлекся от неё и её пада, она быстро набрала короткое предупреждающее сообщение на холофон Моргана. На всякий случай. Чтобы не слишком долго там «разговаривали» и привели себя после всего в порядок. Чтобы, не приведи Разум, катар не появился на глазах того же Коди в том виде, в каком Дорн лицезрела его на банкете.

***

Морган не дал Мурси дойти даже до середины комнаты. Он наскоро проверил, заперт ли замок, и поспешил к ней. Взял за руку, развернул к себе и выплеснул всю накопленную бессонной ночью и бесцельным днём тоску. Целовал, нюхал, путешествовал по её Галактике и никак не мог насытиться. В голове крутились беспокойные вопросы, ответов на которые никак не находилось. В каком состоянии должна находиться персона, чтобы ей надоело подобное? До какой степени должна приесться ласка, чтобы хоть немного меньше жадничать? И почему вчера нянни сказала, что с неё достаточно?

Моргану чудилось, будто он не целовал и не гладил Мурси ровно одну вечность, и теперь старался с лихвой нагнать упущенное время. И, как и в прошлый раз, мысли о связке больше его не посещали. Он с удовольствием покусывал губы, шею, мочку уха, руками позволяя себе совсем нескромные хватания, но прекрасно контролировал свои действия. Более того, целенаправленно выбирал те места и такие прикосновения, которые отзывались живостью в запахе и дыхании нянни.

— Нет, не хватит, сэр, — выдохнул Морган, давая себе возможность пополнить лёгкие кислородом. Ему вдруг показалось, что Мурси пытается отстраниться, и катар ещё крепче прижал её к себе. — Ещё немножко.

— Морик, ты поехавший, — утвердительно проговорила, усмехаясь, капитан.

— Ваш Котик целый день ходит неглаженным, конечно, он слегка поехавший.

— Я, конечно, всё понимаю, но дай мне хоть поудобней устроиться. Ты меня выше. Банально спину ломит, голова болит, хвост отваливается, — Мурси отступила немного назад и присела на рабочий стол. — Так получше будет. Ну иди, иди ко мне, мой сладкий пирожочек, понаглажу тебя со всех сторон.

Моргана два раза приглашать не нужно было. Он вновь припал к источнику своего головокружительного опупения. Задыхался от близости, бодрился будоражащими прикосновениями, впадал в летаргию от долгих поцелуев, и всё ему оставалось мало. Ещё, и ещё. К тому же в любой момент их мог прервать Коди со своими «неотложными делами». Да и неизвестно, как обернётся всё, когда на борт поднимутся Лена и Гидрос. Катар навис над нянни и буквально что не пожирал своей страстью, пытаясь напитаться энергией впрок.

Наконец заныли губы. Голова перестала кружиться, хотя пока ещё находилась в каком-то тумане. Мурси тоже выглядела слегка потрёпанной, раскрасневшейся, а её запах указывал на высокую степень возбуждения. Наверное, самое время переместиться на кровать. Продолжить знакомство с новым чудным миром интимного взаимодействия между людьми. Но холофон катара вздрогнул, и безотчётно, не отрываясь душой и телом от занятия, а только глазами, Морган прочёл принятое сообщение. Не до конца понял, что к чему, но внутренне усмехнулся беспокойству подруге, приписав это её ревности, и хотел уже было вернуться к подготовке десантирования в районе кровати, как взгляд его скользнул ниже руки, упал на звёздную карту и бумажки, разбросанные по столу. Выхватил на одной из них название «Немезис». Морган опять попытался сконцентрировать внимание на том, чем он непосредственно занимался, не придав значение прочитанному, но мозг его уже заработал отдельно. Немезис. Знакомое что-то. Глаза опять открылись и сосредоточенно впились в звёздную карту.

На ней был изображен сектор Х. В трёх местах красным маркером обведены круги. Два точно связаны между собой общим строением планетарных систем, а третий разглядеть как следует не удавалось, так как Мурси сидела на большей его части. Морган бесконтрольно оторвался от ласк, поставил нянни на ноги, бегло извинился улыбкой и навис теперь уже над столом, тщательно разглядывая карту. Итак, Немезис.

Он читал, совершенно точно читал про эту планету! Лет пять назад. О чём же там было? Путешествие каджита. Мемориальные хроники бутлегера. Точно не правая часть сектора, что-то с левой. Там ещё должна была быть звезда VII класса, красный карлик. Рядом, в сутках полёта — точка входа, очень старая, сделанная контрабандистами, когда те ещё надеялись найти залежи «лунного сахара» в пустующем секторе. А планета, она… Вот знакомое, но спрятано в закоулках памяти. Нужно поискать в своей библиотеке. Там точно найдётся подробное описание.

— Сказал бы сразу, шо тебе треба глянуть на мои наработки, — засмеялась почему-то Мурси, заглядывая ему через плечо. — Не обязательно каждый раз изображать поехавшего маньяка.

— Муся, я знаю, где Немезис! — не обратил внимание на её высказывание катар, утонувший в размышлениях. — Знаю! Это где-то здесь. Слева, как раз на том пятне, где сидели вы!

— Отлично, — едва заметно сверкнула глазами Мурси. — Я рассчитывала, что вы будете владеть информацией.

— Я мигом, за падом сгоняю только. Сейчас всё из первоисточника почерпнём!

Морган выстрелом вылетел из каюты капитана. Помчался в казарму, где Коди уже приставал к Иржи с подсказками, и принялся шариться у себя в сумке, разыскивая нужное устройство.

— Что, камрад, средства защиты ищешь? — загоготал Коди. — Тебе только скафандр поможет. И шлем, шлем не забудь. Думал, в сказку попал? Взялся за глушь, не говори, что всё чушь.

— Пад, где мой пад? Кажется, я знаю, куда мы полетим позже. Наконец, нашли Немезис, — пробормотал Морган, в очередной раз пропуская мимо ушей бессодержательные пословицы и поговорки, которые, видимо, насильно заставляли учить всех агентов СРС.

Катар наконец вытащил из сумки свой гаджет и умчался обратно в каюту капитана, громко хлопая дверьми.

— Они что, там и впрямь работают? — удивлённо спросил Коди.

— Ну да. Чем же им ещё заниматься? Два трудоголика нашли друг друга, — улыбнулся Иржи. — А я кажется нашёл своего. Не мешай.

***

Почти сразу, как только корабль приземлился на Илум, на борт поднялись Канцлер Ги и Лена. Они встретились ещё до этого и успели, наверное, поспорить или даже поругаться, поэтому выглядели не слишком дружелюбно. Но никому и дела не было до их настроения. Предупреждённые члены отряда старались рассосаться по закоулкам, чтобы не попадаться несдержанным держателям Силы на глаза. Гостей встретила Мурси. Капитан, напротив, находилась в приподнятом расположении духа и широко улыбалась. Она театрально поклонилась бывшему учителю и искренне бросилась в объятия сестры.

Лена, ждавшая требования о «небывалом прикосновении», стушевалась поначалу, сняла все блоки, но Мурси её остановила.

— Не-не-не! — запротестовала капитан, посмеиваясь. — Не хочу ничего об этом даже слышать. Всё, забудь. Похеру!

— Наставника пытают, а ей «похеру», — презрительно брякнул Гидрос.

— Сам дурак! — показала Мурси язык и вприпрыжку принялась подниматься по ступеням. — У меня отличные новости! Благодаря Моргану, я теперь знаю почти на восемьдесят процентов, где Немезис, и, более того, удалось выяснить точные координаты точки входа рядом.

— Его дед помог? — догадалась Лена.

— Ну, почти! Пойдёмте, пойдёмте в совещательскую и всё обсудим. Ванно, ком хир!

Гидрос с Ванно потоптались на нижней ступени, выясняя, кто за кем будет идти. Только когда вакуй показал, что безоружен, канцлер согласился подняться первым. Но зацепился краем утеплённого плаща за перила и опять замедлился.

— Как ты ещё жив ходишь? — насмешливо спросил Ванно.

— Не твоё дело! Думаешь, легко себя контролировать, когда неустанно терпишь чужую боль?

— Мо, всё настолько плохо? — взволнованно поинтересовалась Лена.

— Да не, Ги просто никогда в жизни настоящей боли не испытывал, — пренебрежительно отозвалась Мурси. — А когда привыкаешь жить с таким изо дня в день, чужая уже не кажется слишком непомерной. Ну как вам, канцлер? Нравится?

— Наказать бы тебя, как следует. И, не надейся, я всё передам Христову. И твои пляски, и весёленькую ауру в то время, как его мучают круглосуточно. Надеюсь, он выживет и применит хорошую порку молнией. А я помогу.

— Увидим! — усмехнулась Мурси и колко добавила: — Наверное, с вами в совещательской, мой дрожащий учитель, будет не продохнуть. За долгие безмятежные годы вы наели себе немалые бока. К тому же там теперь гнездо Лены. Так что давайте здесь! Всё равно мои ребята в курсе происходящего, ну или около того. Морган, запускай холотерминал. Коди, подлетай к сектору Х и топчись возле точки выхода.

— Ты на себя не похожа, — булькнул Гидрос, подтаскивая психосилой кресло ближе к столу. — Пьяная, что ли? Сосредоточься!

— Просто я рада, что наконец приблизилась к выполнению миссии, возложенной на меня наставником! — чрезмерно напыщенно, положа руку в район сердца, произнесла Мурси и уловила нервное вздрагивание Лены. — Господа, держим свои ауры при себе. С нами смертные, не забывайте.

Лена расслабленно усмехнулась и глянула на Клару. Та сидела на диване, вытаращившись на них во все глаза. Права названная сестра, красивая девушка, как с картины художника. И такое выражение лица делало её ещё более соблазнительной. Какая-то непорочность, хрупкость, наивность, хотя по крепкому и сбитому телосложению нельзя было сказать, что Дорн позволит дать себя в обиду.

Самой Кларе стало сразу не по себе от изучающего её взгляда. Лена вдруг показалась очень привлекательной женщиной! И не было в ней ничего такого необычного, даже на фоне капитанши Лорд смотрелась блекло. Но внутренняя Сила, уверенность, осознание правомерности такого отношения к окружающим завораживали. Эти светлые волосы, прямой нос, изящные тонкие губы. Броня, но не такая, как у храмовников, а более женственная. И простая, без пафоса. Вот на кого Кларе бы хотелось быть похожей. Степенная, полная достоинства и твёрдого самоощущения. Если бы Лена ими командовала, то, возможно, Дорн и поддалась бы её «внушению» и даже попробовала ради эксперимента что-то новое в жизни, не опасаясь негодования со стороны матери.

— Клара, ушла в казарму! Или к себе, — властно приказала капитан, поймав игривость в настрое Лены, и та поспешно поднялась и скрылась в медчасти.

***

Мурси наскоро объясняла, что они с Морганом вычитали из мемуаров каджита, воспоминаний Арика Джоргана и как всё это тесно переплетается со сведениями Гидроса. Затем в работу включились все. Ещё раз прошерстили сектор Х, примеряясь координатами и так, и эдак. Поспорили. Каждый высказался, даже Морику, смертному, дали слово. Но в итоге пришли к общему согласию, что звезда и пятая планета от неё в нижнем углу сектора — это их цель. Общая уверенность возросла на девяносто процентов. Только там действительно могла зародиться странная, но близкая к проземлянской жизнь. Не слишком похожая на человеческую, но в то же время эволюционно развивающуюся подобным образом. А из этого следовало, что Императрица умудрилась найти артефакты бывшей цивилизации и на основе их запустить собственное производство детей. И дальше как в точно описанной истории Арика — непосредственного участника эпохальных событий.

Однако перед тем, как давать команду Коди прыгать в незарегистрированную точку выхода и выстраивать маршрут, обсудили ещё несколько похожих секций, чтобы на всякий случай не гадать в опасном участке космоса, а лететь уже к запланированным целям.

— Итак, раз мы решили этот вопрос, то что дальше? Вот разрушишь ты резервуар с императорской Материей, кого планируешь звать на помощь при битве с Инквизицией? Есть чёткий план?

— Ещё не знаю, — скукожила нос Мурси. — Подумаем, пока лететь будем. Чё-нить да и стрельнет в голову.

— И это единственная надежда моего друга на спасение! — горько воскликнул Гидрос. — Я ему с самого начала твердил не полагаться на наречённую ученицу ни в коем случае. Так и есть, подставила! Как всё закончится, я лично тебя накажу, помяни моё слово.

— О-у, видимо, вам уже стрельнуло, учитель. Всё бы вам наказывать. Как заезженный холотрек. Фетиш какой, что ли? Может, вас познакомить с моим свёкром? Вы быстро найдёте общий язык: два сапога — лапти, — легкомысленно парировала Мурси.

— Не забывайся, канцлер! — вставила гневно Лена. — Твой друг сам довёл до патового положения. Он прекрасно осознавал, к чему приведут его действия. Конечно, был бы таким же трусливым, как ты, отдал бы Мо на растерзание Дуку. Но, хвала Вселенной, Христов имеет хоть толику ума! В отличие от…

— А я ему так и советовал с самого начала поступить. Но нет, упорный.

— Упоротый? — зачем-то уточнил Морган.

— И я не трус, но я боюсь! — Гидрос как будто не заметил реплики катара. Создавалось впечатление, что он действительно воспринимает смертных как часть меблировки комнаты. — В такой серьёзной ситуации необходимо всё решать рационально, но, к несчастью, мне слишком хорошо известна личность нашего главного «спасителя». Вот что меня страшит по-настоящему! Если бы Христов действительно соблюдал заповеди ОВР, не позволял эмоциям брать над Разумом верх, то всё могло обернуться совсем в другую плоскость. По крайней мере, сам он был бы жив и здоров.

Мурси рассмеялась, будто канцлер рассказал анекдот. Она хотела что-то сказать, но Гидрос её нервно перебил:

— Ничего смешного! Я тебя сейчас шокну за неуважение к человеку, который жизнь положил, чтобы ты выжила!

— Это я тебя сейчас шокну! — обескураженно выкрикнула Лена.

— А Ванно добьёт! — тут же оскалился вакуй. — Ты мне должен денег! Научил же девчонку драться? Научил. Хочешь, она тебе покажет, как владеет оружием? Да ты проиграешь в первом же раунде. Давай на спор! Девчонка, где твой меч?

— Канцлер, вы в меньшинстве, — заключил Морган. — Я, конечно же, не позволю своему руководителю вступить с вами в бой. Сам смогу вас покусать и разодрать. Не верите в мои силы? Так гляньте, в каком виде арестовали канцлера Бониати. Я был без оружия.

— Катар! — недоумённо нахмурился Гидрос. — Не лезь ни в свои дела. А то шокну!

— Божечки-кошечки, ну вы нашли, о чём и когда спорить! — продолжала смеяться Мурси. — Канцлер, вы верите своему «другу»? Он мне лично приказал не слушаться вас, потому что: «Гидрос всего лишь пешка». Вы, как и все мы, кто появлялся в жизни моего наставника, всего лишь инструмент, который ничего не контролирует. Христов — истинный последователь Ордена, у него нет чувств. Только холодный расчёт.

— Я не пешка! — яростно воспротивился Гидрос. — Христов мне как младший брат, всегда слушался моих советов!

— Делал вид, что слушался, — съехидничала Мурси. — Разные вещи, не находите? Только не триггерите! Никто из нас на самом деле не управляет происходящим. Мы все блуждаем по Путям, которые прописал нам Джес задолго до сегодняшнего дня. Это его Замысел. Смиритесь и примите такое положение вещей как данность.

— Я подумаю над твоими словами, — мрачно согласился Гидрос. — И раз уж пошла такая пьянка, вот. Христов просил передать тебе, если с ним вдруг случится ужасное. Я не хотел, но, видимо, это тоже часть «замысла».

Гидрос раскрыл свой пад, долго копался в записях, наконец, нашёл очень старое, отдельно сохранённое в важных документах среди наиболее красноречивых изречений святых письмо, и показал Мурси.

В том, что это действительно послание от наставника, капитан не сомневалась. Для шифровки Христов использовал метод, когда-то давно ими придуманный. Символы снизу вверх и справа налево, ещё и на очень древнем наречии с диалектической поправкой на современность. Никто, кроме неё и Христова, не знал об этом методе кодирования. Для остальных написанное оставалось бессвязным текстом, но Мурси чётко узрела смысл:

Я молчал в ответ, медлил в тень уйти, гнал дыхание дней,

Разлукой робел, печалился.

Брачный месяц цвёл, в целом свете нас не увидел родней,

Катилась слеза прощальная.

Вспыхнул шаттла след, сгорая, вскрикнул канцлер у ворот,

Путь от края и до края тот осилит, кто идёт.

Не горюй, не плачь, Разум даст — свидимся, жди крылатых вестей,

На память поцелуй горячий.

Где бы ни был я, про любовь твою помнить буду везде,

Дай срок, победим — поженимся.

Грех в ребро мне, ветер в спину, что «вояку» в поле ждёт?

Может быть, сыра могила, может, слава и почёт.

Только мачеха-судьбина правду знает наперёд,

Как твои следы остынут, под крыло сынка возьмёт.

Долг превыше ощущений, внемли, как он позовёт.

Путь от края и до края тот осилит, кто идёт. *

Мурси пробежалась глазами несколько раз по стихотворению, поджала губы и, не выразив больше никаких эмоций, тихо произнесла:

— Ясно-понятно.

— Что именно он тебе написал? Ключ к последующим действиям? — не удержался от вопроса Гидрос.

— Да не, ничего такого. Те же кворчи, только в профиль: внемли долгу, спасай убогих, — безразлично пожала плечами Мурси. — Скукота!

— Что там? — первым успел спросить Морган, на секунду опередив Лену. Он подался вперёд и совершенно, с точки зрения держателя Силы, нагло уставился в пад канцлеру.

— А ты, я смотрю, возомнил себя бессмертным? — хмыкнул, опять изумляясь, Гидрос. — И впрямь надо глянуть на старину Бониати, неужели всё настолько тяжко? Ну, кто ещё посмотреть хочет? Я не разгадал шифр, а у вас, думаете, получится?

Но и Ванно, и Лена уже сорвались со своих мест и окружили канцлера, уставившись в сообщение.

Лорд прочла начало: «Если со мной что-то случится, я пропаду или, может быть, Дуку раскроет нас, передай это Миле». Дальше шёл непереводимый храмовнический фольклор. Вакуй обратил внимание сперва на дату. Очень старая, минуло уже с десяток лет. Морган же, не теряя времени, сосредоточился на шифре. В голове пронёсся миллиард видимых когда-либо знаков и иероглифов. Первое слово удалось быстро разгадать: слишком уж часто оно встречается среди Держателей Силы и являлось своего рода маркером — «Путь». Он начал вникать дальше, несмотря на вздохи нетерпеливого канцлера.

И внезапно экран пада замигал и на нём появились знаменитые актёры в декорациях:

— Ах, Антонио! Это страшная тайна! — в слезах говорила девушка. — Никто не должен узнать об этой тайной тайне, иначе случится катастрофа со всей нашей семьёй!

— Но, Мария! Что же это за тайна? Раскрой мне её скорей.

Морган отпрянул и ошарашено посмотрел на канцлера Гидроса. Рыбья морда сплющилась, широкий рот вытянулся в трубочку, глаза покрыла прозрачная плёнка. Значит, он тоже не имеет понятия, что происходит. И тут катар осознал, что и на центральном холотерминале теперь транслируют этот сериал вместо звёздной карты, и в его ручном холофоне тоже. Лена ругалась и пыталась отключить свой, Ванно хохотал, смотря на свои гаджеты, и даже Мурси удивлённо уставилась на тайное средство связи с «поклонником из спейснета», периодически только недоумённо озираясь по сторонам. Из рубки управления донёсся крик Коди:

— Мо! Тут какая-то фигня происходит.

— Что за..? — ворчала Лорд Банник, которой никак не удавалось прервать неожиданную передачу по пропущенным заявкам.

Каждый в общей комнате был занят тем, что пробовал отключить приборы, уменьшить хотя бы звук, убрать картинку в фоновый режим. Но ровным счётом ничего не могли поделать. Антонио и Мария продолжали страдать о тайной тайне, пытаясь понять, можно ли её открыть Антонио.

Из казармы показался взволнованный Иржи со своим падом, который, к слову, единственный, скорее всего, на всём корабле не транслировал подобной мути.

— Простите, простите, — забормотал едва различимо Ваццлав. — Сейчас, сейчас всё поправлю. Я хотел только свой холофон, ну проверить, ну знаете, что-то же получилось, но что именно я ещё не понял. Хотел проверить. А оно… Ну сейчас, сейчас… Знаете, как это бывает. Знаете, такое непредсказуемое в работе всё же случается. Не пытайтесь ломать свою технику, бесполезно! Не подумал про сеть. Вот утечка и произошла. О, это такой славный вирус, его ничего не остановит! Он будто живой. Да, знаете, как живой, как Тёмная Материя, только вот искусственно созданная. Расползся сразу по всей сети корабля. Вот тут пару кнопок, сейчас…

Наконец всё закончилось. Но из медчасти тут же выглянула рассерженная Клара:

— Эй, кто выключил? Я же не узнала, что там за тайна!

— Я тебе, милая, расскажу перед сном, — каверзно улыбнулась Лена. — Смотрела его раз пять. Отличный сериал.

— Лена! — одёрнула её Мурси.

— И тебе расскажу, дорогая. Могу сразу обоим, — многозначительно продолжила Лорд Банник.

Клара громко сглотнула и под коварный смех Лены опять запёрлась у себя.

— Чем твои люди тут занимаются? — раздражённо спросил Гидрос. — Что у тебя вообще происходит? Ты дисциплину на корабле по своему образу и подобию выстроила?

— Чем надо, тем и занимаются. Не ваше дело, канцлер, — Мурси нажала на кончик своего носа, о чём-то размышляя, но почти сразу включилась в реальность и вполне бодро проговорила: — Ладно, вроде бы всё всем ясно-понятно? Пойду тогда сменю Коди. Пора выдвигаться к первой точке. А то так точно дождёмся летального исхода праведников.

Морган тут же последовал за ней.

— Сэр! Что вы задумали? — подсел он на кресло второго пилота и уставился на нянни немигающим взглядом. — Ничего ужасного, надеюсь?

— Коди, отдыхай. И вы, Морган, идите спочить. С чего вы взяли, что я задумала чего?

— У вас на лице написано было.

— Да не, не кипишуйте. Просто обрадовалась, что беспрерывная реклама может фурычить, спасибо Ирке! А потом приуныла. Вдруг посадют за такое? — обезоруживающе улыбнулась Мурси. — Попозжа ещё покумекаю об этом, может, существует лазейка, как обойти закон. Но вначале спасём Галактику.

— Вот оно что! — улыбнулся и Морган. — А то я уже подумал, план какой безбашенный придумали, зерговать собрались, сэр. А вы когда отдыхать соизволите? Я мог бы вам помочь с релаксом и массажем. Ну, если вы понимаете, о чём я, — перешёл на шёпот катар.

— Понимаю, но не сейчас. Помни: дело ещё не сделано, чтобы гулять. И, вообще, я отлично отдохнула в прошлый сеанс расколбаса, шоб ты знал, ты б заплакал! Полна сил и мощи. Во! Не переживай и не приставай понапрасну. Два дня можешь меня не бояться!

— Два дня — это долго, — покачал головой Морган. — Я не выдержу. Посплю и приду вас сменить. Мы в очень опасном секторе. Никто не расчищал тут трассы. Так что надо крайне внимательно следить за приборами, не отвлекаться. Вдруг блуждающий метеор или планета вообще…

— Морган, зануда, — усмехнулась Мурси. — Я знаю, что такое сектор Х. Идите.

— Да, сэр.

Морган встал и оглянулся. Удостоверился, что никто за ними не наблюдает, нагнулся к Мурси и оживлённо зашептал на ухо:

— Можете чуть позже уговорить Лену последить за кораблём? Пусть отрабатывают возможность находиться с вами рядом, а вы напишите мне сообщение, как освободитесь. Я сразу проснусь, сделаю вид, что очень хочу есть и пить или проверить скайтрей, или пострелять, или позаниматься спортом… В общем, сразу примчусь к вам.

Он не дал ответить, быстро поцеловал в щёку и в ускоренном темпе переместился в общую комнату. Надо ещё проконтролировать, чтобы Гидрос с Лордом Банник не устроили заговор.

***

Лена внимательно проследила за Гидросом, когда тот уходил в каюту капрала после лёгкого ужина. На всякий случай она пригрозила напоследок, что глаз с него не спустит и любые потуги сделать что-либо неопознанное и малопонятное будут расценены как попытка навредить делу, а кара падёт на всю тушу канцлера неминуемо. Потом Лорд спустилась к Ванно, где попросила его досконально изучить оборудование и поддерживающую скелет броню, что приволок с собой канцлер по их общему уговору. Нужно удостовериться, что ничего лишнего наподобие жучков и прочих хитрых приспособлений Гидрос не спрятал.

— Не волнуйся, Ванно следит за этим прохиндеем, — мрачно ответил вакуй. — Меня больше другое интересует. Видела, как девчонка отреагировала на послание столетней давности?

— Сколько летней?

— Нет, не так, конечно. Но оно датировано раньше, чем мы даже встретились. Что ей такого этот юродивый накалякал, что она и плетью не повела? Ни триггера, ни малейшего намёка на него. А если Гидрос и рассчитывал на что-то такое? На отложенную реакцию? Сейчас всё девчонке «ясно-понятно», а на самом деле эти уроды только что завели бомбу с замедленным действием? Мы в секторе Х, она за штурвалом. Ванно вдруг не по себе. Как с гранатою в кармане, с чекою в руке.

— Я проверю, — кивнула Лена. — Попытаюсь разговорить Гидроса. Мне самой неуютно. Ты что-нибудь заметил сам? Почему её аура отсвечивает «нормальным» весельем?

— Не понял ещё, но девчонка и впрямь какая-то странная. Расспрошу Коди подробней. Может, он что-нибудь слышал или видел, пока меня не было. По камерам глухо?

— Френк говорит, ничего необычного. Ладно, допроси Крепыша, а я займусь своей работой.

Лена поднялась по ступенькам, хотела уже пойти в каюту капрала и поговорить с Гидросом начистоту, но передумала и решила для начала всё же вызнать у сестры содержание весточки от Христова. Лорд Банник завернула в рубку управления.

— Я не хотела бы показаться параноиком, Мо, — начала с порога Лена, — но ты уверена, что это послание от Христова, а не сочинение самого канцлера Ги?

— Уверена. Никто не пользуется этим шифром. Только я и Джес.

— Вот как? А он не мог рассказать о нём ещё кому-нибудь? Третьим лицам, кто выступает против нас? Или, может быть, случайно подосланный шпион подсмотрел, подслушал, сымитировал?

— Та не, Ленчо. Ключи генерируются в этом шифре рандомно. Каждый раз приходится подбирать нужный вариант диалектического развития целой языковой группы. Мы так в моём детстве играли. Наставник шифровал мне заповеди, а я должна была подобрать нужное наречие и разгадать.

— Жесть! И что же он тебе там написал?

— Ой, да всё тоже, что и при личной встрече, — отмахнулась Мурси. — Люблю, космофлот куплю, такое.

— Люблю?

— Я же тебе говорила, что ему теперь выгодно каяться мне во всех смертных грехах. Всё закономерно: начал на Зиосте, вот и Гидрос подоспел. Красиво складывается, только слабо верится.

— Думаешь, у него сохранилась связь с Ги? — Мурси в ответ пожала плечами. — Точно всё нормально? Если тревожат мысли, воспоминания терзают, приходи ко мне, не таи в себе, окей?

— Оукей. Но я в погоде, не ссы!

Лена прошла, наконец, к каюте капрала и сосредоточилась на ауре её подселенца. Гидрос нервничал, хотьстарался это скрыть всеми способами, возводя внутренние блоки. Только для йонгея они выглядели практически как сито, а не как непреодолимая стена. Видимо, канцлер действительно не контролирует происходящее, что неизменно заставляет его, привыкшего всё держать под надзором, паниковать. Лена постучалась и, не дождавшись разрешения, зашла. Гидрос сидел на кровати и едва заметно раскачивался, сосредоточенно уставившись в одну точку. Лорд Банник встала напротив и облокотилась на стол.

— Что с тобой?

— Усилилось, — сквозь зубы процедил канцлер. — Не столько больно, сколько тревожно. Вдруг не выдержит?

— Выдержит. Это же Христов. Итак, что же было написано в твоём послании?

— Говорю же, понятия не имею! Мне не далась расшифровка. Слишком мудрёный код. Может, Матильда пролила хоть лучик света?

— Она кое-чем поделилась, но в этом мало правдоподобного. Все эти признания совершенно не похожи на истину. А почему ты сейчас про это сообщение вспомнил? Джесу удалось с тобой связаться?

— Нет, — мотнул головой Гидрос. — Мне всего лишь показалось, что пришло время. Скажи мне смысл, и я отвечу, похоже на Христова это или нет. Но послание точно от него.

— Вроде бы он ей там признавался в любви, — медленно произнесла Лена, всё ещё не зная, стоит ли делиться такими личными подробностями с канцлером.

— Ну это как раз нормально. Джес действительно без памяти влюбился в свою ученицу. Ох, сколько всего я выслушивал от него в своё время! И какая она умная, красивая, добрая, любознательная. Смотрел на Матильду и удивлялся. Ну, где, где он это всё высмотрел? Склочная и самовольная оторва, грамотная, но не дрюкованная. Говорил ему, ты учи Матильду почтению, пусть уважает тебя, не позволяй с собой разговаривать как с другом, ты её будущий муж, наставник. Пусть боится. Но Христов помешался на этой взаимной любви, хотел, чтобы всё было искренне, от сердца, по-настоящему. Это его и сгубит в итоге. Умрёт, а она и не заметит. Нельзя так с девушками! Они становятся расхлябанными. Их надо держать в строгости и почтении к мужчине.

— Заткнись, иначе я тебя сейчас заставлю силой почитать меня.

— Это неоспоримые истины! Так заложено природой. Мужчина ведёт, а женщине в радость подчиняться! Иначе она превратиться в такую, как ты — старую скептически настроенную неудачницу!

— Ты за неудачницу мне сейчас ответишь! Я на полшага к трону. В дуб воткнулся, канцлер? У меня власти в десять раз больше, чем у тебя.

— Ты — йонгей, этим всё сказано. В Империи всё с ног на голову, оттого вы и порочные такие! В любом случае мы сейчас наблюдаем наглядный пример. Джес пренебрёг порками и получил в ответ по закону бумеранга!

— М-да. Не знаю, что там с бумерангами, но нас всех он запутал капитально. И зачем Христов тогда так долго старался ей втемяшить в голову, что между ними ничего нет? Вдумайся, годами! На что он надеялся? И Мо ещё считает его сверхпродуманным.

— Когда в игру вступают эмоции и чувства, ни о какой продуманности речи быть не может. Поэтому так важно соблюдать заповеди ОВР. Но в случае с Христовым произошло то же, что и со многими остальными. Все мы, так или иначе, влюбляемся в своих первых жен. Это потом уже привыкаешь. Я предостерегал Джеса от подобной ошибки. Но первые, они всегда нам кажутся исключительными. Представляется, что всё по-серьёзному, на всю оставшуюся жизнь. Их почему-то всегда особенно жалко. Я свою первую до сих пор помню. Уже со вторыми, третьими жёнами ощущения новизны сходит на нет, как и яркость эмоций.

— Какой же ты мерзкий! — исказилось злобой лицо Лены. Ей даже захотелось плюнуть в канцлера, но Лорд сдержалась. — Наверное, я не буду ждать развязки и убью тебя при первом удобном случае.

— Не убьёшь. Я вам нужен.

— Уж как-нибудь обойдёмся без твоих сыновей и учеников. Сдюжим.

— Ученики и сыновья, — повторил Гидрос. — Дело совсем не в них. Я здесь по велению Разума Вселенского. Моё Предназначение близко. Я чувствую это ещё острей, чем при нашей первой встречи с Матильдой после долгой разлуки. Она на ключевом этапе своей судьбы, а я должен быть рядом.

— Даже если и так. Надеюсь, когда Мо станет Императрицей, она будет действовать решительней, чем Син, и разнесёт ваш Орден во вселенский прах. Вот её истинное Предназначение.

— Ха! Кажется, я начал понимать Джеса, — начал было смеяться Гидрос, но тут же посуровел, когда весь замысел Христова сложил в его голове воедино. — Вот зачем он желал с ней искренней любви, а не рождённой из страха и почтения! Не разнесёт, Христов не позволит. Вот и разгадка, почему ему важно было не по долгу, а по стремлениям. Какой же я дурак! Поучал, предупреждал, что сам привяжется. А, гляди-ка, он и впрямь гораздо прозорливей всех нас вместе взятых. Вот его Замысел. На трон воздвигнуть, уничтожить Орден, стать полноправным владельцем Галактики. А если Матильда его любит искренне, то согласится безоговорочно на любые условия, лишь бы удержать рядом. Вот жеж…

— Страшно, что без власти останешься? — чистосердечно посочувствовала Лена. — Только вот, по-моему мнению, Мо план-то подкорректировала.

— Что?

— Увидишь! Воспользуйся, в конце концов, глазами, слепец.

***

Мурси старалась контролировать свои руки и поток мыслей, не мять холодный кончик носа, следить внимательно за показателями, оставлять маячки для агентов, последующих за ними к Немезис, но то и дело ловила себя на внезапном выпадении из реальности. Слишком уж неоднозначной казалась ей собственная реакция на всё происходящее. По идее, получив уже второе подтверждение о глубоких чувствах единственного мужчины, кого она в своей жизни желала и любила всей душой с самого детства, Мурси должна была как минимум до чёрной дыры скакать от радости. А вместо этого в Разуме рьяно закипало негодование. Огонь стартовал глубоко в сердце, но, против ожидания, не обещал очистить и вывести из вековечной тьмы под божественный свет, он с остервенением выталкивал в новое мутное болото противоречивых и слишком бурных откликов на быстро сменяющиеся события.

Каждая мысль неизменно отдавалась отголоском лейтмотива чехарды признаний, плотно подвязываясь на ощущениях, что наставник всё специально так подстроил, именно сейчас, в эту минуту! И только с одной целью — испортить ей жизнь! Шрамы его любви пульсировали с утроенной силой, заставляя вновь и вновь убеждаться, что Мурси жива и способна чувствовать весь спектр запретных эмоций. Без психотерапии и таблеток, наперекор заповедям и учениям Ордена, которому она неволей, но принадлежала. А если уж настолько силён этот водоворот, то Мурси однозначно не клон и не усовершенствованный биоробот. Она — личность! А значит, и свою судьбу имеет полное основание рисовать сама, сделать осознанный выбор, не идти на поводу у Предназначения. Матильда Ковакс, Перерождённая, полноправный владелец богатого ассортимента конечных целей и собственных замыслов. И даже, что самое кощунственное, при необходимости смеет вообще отказаться от этого мужчины-мечты! Просто потому что может!

Казалось бы, всё так хорошо складывается. Текут тихонько дни, налаживается существование, забываются боль и печали, окрашиваются будни весёлыми пятницами. Да, не с Христовым! С другим парнем, симпатичным и интересным, прекрасным душевным другом. Ну и что, что не умопомрачительная любовь. Ну и что, что слишком легко и просто, открыто и честно, без манипуляций и искривления реальности. В конце концов, кто вообще решил, что при любви должно быть опасно или больно? И как только Мурси смогла переступить болезненную связь с наставником, не искать с ним встречи, не жаждать поощрения, готова была окунуться в романтическое приключение с подоспевшим по случаю заботливым катаром, нате пожалуйста. Получите — распишитесь. Явился в её жизнь, не запылился! Как будто почуял, что жертва уходит.

Почему сейчас, Джес? Ну полгода назад бы сказал, или, наоборот, как битвы бы закончились. И что теперь делать? Как разобраться, чтобы никого не обидеть? Вот было бы славно, если бы Морган оказался шпионом, а Христов — манипулятором! То есть один бы отвернулся, как только они закончили бы с Инквизицией, ушёл бы в закат и там растворился, а другой бы открыто показал намерения, думая, что ученица преданно за ним следует. Занял бы уже свой трон, провозгласил себя властителем Галактики, а её просто-напросто оставил в покое. Мурси без тени смущения восприняла бы такой расклад и тихой сапой слиняла бы под шумок празднования дня коронации. Сказала бы, что тапки жмут и им не по Пути.

Ну а вдруг они оба окажутся в самом деле откровенно влюблёнными? Как только Морган и Христов начнут спорить за место рядом с ней, тут и без прорицателя станет ясно, кто выиграет. Да наставник даже разговаривать не станет, прихлопнет Морика — и дело с концом. Его, конечно, можно уговорить оставить катара как утешеньице, с ним и вправду занятно «унывать», и вполне возможно Джес без особых колебаний согласится… Но только не Морган! Нет, катар с его самолюбием никогда в жизни не пойдёт на такое. Да и самой Мурси слабо представлялась вся эта картина, как из низкопробного эротического фильма про йонгеев. Где живут счастливой зашкварской семьёй — муж, жена и верный раб.

Мурси вообразила, как они с Джесом сидят на диване в какой-нибудь роскошной гостиной, а между ними Морик ластится к ней и к наставнику, а они его выглаживают со всей одури. А ещё у него на шее розовый ошейник, позвякивающий своим колокольчиком в унисон мурчанию всякий раз, когда катар тянется поцеловать её в шею. Абсолютно абсурдная картина! Даже страшно подумать, что станется с капралом, если Мурси озвучит подобное вслух. В обморок брякнется, сделает себе харакири, упадёт замертво! Нет, Морган — это Морган. Никогда не примет подобные условия.

Вот изобрел бы Дуку помимо пики, вытаскивающей из тела Тёмную Материю, какую-нибудь приблуду, чтобы можно было менять сознание персон, их души местами. Мурси бы тогда втихаря опоила обоих и произвела бы рокировку оболочек. Сделала бы Моргана своим наставником, а Христова отправила бы на Катарсис к Катарине. Вряд ли бы кто-нибудь поверил, что он был когда-то держателем Силы. И на трон бы посадила проверенного парня с завышенными заморочками насчёт честности и справедливости. И Мурси была бы уверена в правильности выбора, и никто бы не заподозрил никакого подлога. В конце концов, всеправитель Галактики и должен быть таким! Да что говорить, она сама бы с радостью тогда стала Императрицей, потому что знала бы наверняка: Морган с удовольствием разделит бремя власти, поможет не только словом, но и делом. Морик из той редкой породы мужчин, которые умеют решать проблемы по запросу. Он и сам не рвётся всё исправить, как тот же Христов — за спиной, не советуясь, но и не сидит сложа руки, если видит, что его помощь действительно необходима.

Но тут Мурси, наверное, погорячилась. Как же, не заметит никто! Если душа Моргана какими-то невиданными силами окажется в теле Христова, то обязательно его преобразит, оставит свой отпечаток. Уж очень катар яркая индивидуальность. Из холодного и замкнутого Джес превратится сразу в сурового, но не лишённого чувства юмора романтика. Христов и романтик? Вот уж точно не про него. Прагматик до мозга тазобедренной кости. Придётся решать вопрос иначе. И мысли о дальнейшей судьбе Моргана сильно удручали Мурси.

Смертные — это другой мир с мелкими радостями, суетными порывами, мимолетными эмоциями. И поэтому Морган такой! Ему жить отмерено недолго по критериям держателей Силы. Он торопится попробовать всё, спешит насладиться краткими моментами счастья, хочет всякое вот прям сейчас надкусить и продегустировать. Оттого и такой горячий, темпераментный, ревнивый. Тогда как та же Лорд Банник десятилетиями будет скрывать свои истинные мотивы, ждать подходящего случая, понимая, что в запасе у неё ещё не одна целая вечность.

И неожиданно решение пришло само по себе. Моту! Девушка же полный клон Мурси, а значит, внешне она будет выглядеть ничуть не хуже. И даже, возможно, лучше, как сама Мо в счастливые безмятежные годы, когда расшатанные нервы и вечный недосып ещё не отпечатались фиолетовыми прожилками на её лице. Даже вон Кавот упомянул, что клон симпатичнее. Конечно, если Моту содержат в хороших условиях, не причиняют ей «добро и справедливость» в виде орденоносных практик, а оберегают от волнений как будущую Императрицу, то она и выглядеть будет соответственно! А без Тёмной Материи внутри Моту всего лишь обычная смертная девушка! Вот кто действительно подойдёт в пару Моргану. Наверное, он и сам будет рад. Ведь столькому её придётся научить, показать, как устроен внешний мир, стать надёжной поддержкой и опорой. Морган же всегда хотел этого для Мурси. Так, если не видно разницы, зачем платить больше? Раскошеливаться собственной безопасностью?

А что касается Мурси, то и она останется в выигрыше. Без колебаний примет решение, которое предписано с самого начала. Сбросит с себя ответственность по поводу собственной жизни, инфантильно последует за течением Пути. Конечно, ей будет не хватать непредсказуемости и спонтанности капрала-капитана, но Предназначение у неё определённо свыше — быть женой наставника. Так хочет Вселенский Разум. Иначе бы не водил Мурси за нос, не заставлял делать выбор, не была бы создана Моту. Душа останется на месте, своны целы, кворчи сыты! Прекрасное решение проблемы. И главное, все в плюсе. А потом, если вдруг Джес надоест, захочется чего-нибудь такого же бодрящего и пупырчатого, то замутит с канцлером Шнобби. Должно быть, этот катар в постели очень хорош, не даст заскучать, тут вилками не маши.

Мурси усмехнулась мыслям. Отличный план. Надежный как пиратские сделки! Она сделала поправку курса корабля, чтобы не столкнуться с приближающейся глыбой, бесцельно плывущей в космическом пространстве. Вообще, рано расписывать победу. Ещё ничего не выиграно. Гидрос прав. Наставника пытают с каждым часом всё сильней. Требуется вначале решить проблему с Инквизицией. Намётки тактики начали созревать в голове капитана. Она будет действовать, как Морган, совершенно непредвиденно!

***

Морик проснулся по будильнику. На всякий случай сразу же проверил холофон. Вдруг, пока он спал, Мурси всё же нашла возможность передать кому-нибудь штурвал, а сама ждала его в своей каюте. Но нет, к сожалению, непрочитанных сообщений не значилось. Катар умылся и поспешил к завтраку, с удивлением отмечая, что Ваццлава уже нет в его койке. Странно, когда бы это Иржи вставал в такую рань? Тем более что вчера он лег самым последним, возясь со своей программой.

Каково же было удивление Моргана, когда Ваццлава он не застал даже на кухне, а нашёл того в рубке управления, о чём-то вдумчиво перешепчивающимся с капитаном. Морган подал кофе своей нянни и попытался вникнуть в разговор, но Мурси улыбнулась, принимая кружку, и резко закончила мини-совещание.

— Отличная мысль, Ирка. Так держать, — подбодрила она айтишника и отправилась на кухню, махнув головой катару следовать за ней. — Пойдёмте, капитан Морган, у меня есть немного времени перекусить и поболтать о пустяках. Потом эти проснутся и начнётся очередное шоу заезжей труппы.

— А о чём вы там шептались, сэр? — спросил Морган, спеша по пятам за Мурси.

— Да я всё сериал тот вспоминала. Про Антонио. Вот как Ирке в голову пришла такая дурацкая мысль именно на нём проверять работоспособность новой программы? Почему не познавательное видео какое или там речь великого мыслителя? Сериал? Серьёзно?

Морган подумал, что просто ещё не до конца проснулся, поэтому не может уловить, что же именно так взволновало нянни. Ну подумаешь, сериал. Почему бы и нет, в самом деле? Нужно же в конечном итоге иногда и развлекаться! Пусть и через просмотр таких вот незатейливых жевательных мылодрам.

— И я вот всё думаю, Морган… — начала Мурси, но не успела закончить. В столовую вошёл Гидрос.

— Странно от тебя слышать слово «думаю», — грубо и безэмоционально пошутил канцлер, усаживаясь рядом. — Тебя вообще не колышит? Я глаз не сомкнул!

— Я тоже, — спокойно пожала плечами Мурси. — Что я могу сделать?

— Не знаю! Но ты обязана! Это уже перешло все грани. Ни один проводник не выдержит подобных пыток так долго!

— А-а-а, — потянула Мурси. — Ты не в курсе, что Джес и не проводник?

Гидрос забегал глазами по лицу капитана.

— Не может быть! Я бы почувствовал!

— Может! Поэтому меня ему и доверили. Впрочем, ты прав. Кажется, я знаю, что надо делать.

Капитан решительно встала и направилась в общую комнату. Она открыла на холофоне входящие сообщения с видеороликами истязаний Христова и нажала на ответный звонок их отправителю. Это настолько сильно поразило Гидроса, что он стоял, раскрывая пасть, и в этот момент действительно стал похож на обыкновенную рыбу, выброшенную на берег. Из совещательской, почувствовав изменения в атмосфере на корабле, вышла Лена и замерла как вкопанная. Она зыркнула на выглянувшего из казармы Коди, и тот без слов побежал за Ванно.

На звонок ответил сам Дуку.

— Чао, мой кровный враг, — подняла руку Мурси в своей излюбленной манере. — Харе уже его телепать, самому не стыдно?

— Стыдно, но это твой грех, — ответил чопорно Дуку, утирая пот со лба. — У меня сердце разрывается от того, на что ты меня толкаешь!

— А ты на Путь Истинный встань двумя ногами и не толкайся!

— Полюбуйся! — Дуку отвёл холоизображение на распятого Христова. Тот лежал на столе и выглядел действительно очень плохо.

— Фуй, мерзость, — брезгливо скривилась, высунув язык, Мурси. — Убери каку с экрана! И дай человеку уже сканер, не видишь, плохо бедолаге. Уговорил, греховник языкатый. Я готова с тобой сразиться.

— В смысле «сразиться»? — опешил Дуку. — Приезжай и сдавайся.

— Вот ещё! — хмыкнула Мурси. — Нет уж, давай стенка на стенку. Собирай свою армию, я соберу свою. И пусть победит сильнейший! Кто выиграл, тому достаётся сразу всё. Или ты струсил?

— Нет, просто… — на миг стушевался Дуку. — Ты реально собралась выступить против Ордена?

— Не весь Орден в Инквизиции. К тому же у меня и в Империи друзья есть. Ещё посмотрим, кто кого.

— Погоди, — нахмурился Дуку. — Ты видела лаборатории с вакуйями, знаешь, что у нас есть оружие и ловушки для Тёмной Материи, и предлагаешь сразиться стенка на стенку?

— А у меня есть огнестрельная винтовка, — самодовольной выложила Мурси «тайную тайну». — И Бобби даже научился из неё стрелять! Правда, попадает через раз, но нам, катарам, лишь бы даром, да, Морган?

— Напраслину возводите на мою расу, сэр? — возмутился Морик, с опозданием понимая, что возможно следовало бы ответить по-другому.

— Одна винтовка, трусливый твилекк и плохо дисциплинированный катар против всей Инквизиции? Ты сумасшедшая? — расхохотался Дуку.

— Так и скажи, шо зассал. Давай, через десять дней. Я приведу на Зиост своих парней, и мы сразимся как нормальные люди! Но! У меня условия. Держи точку входа открытой, по крайней мере, двадцатого деября года жёванной луны по галактическому календарю. И второе, давай штоле на всех инквизиторах будут красные повязки на правой руке, шобы мои могли отличать твоих и не переколошматили прямо весь непримечательный сброд приверженцев СССР. Я ещё хочу после победы выступить, как подобает, и наставить их на Путь Истинный.

Пока она говорила и Гидрос, и Лена, и Ванно потеряли дар речи и стояли буквально с «Моргановской кататонией». Лорд Банник уже готова была наброситься на сестру и придушить её, Гидрос собрался атаковать сразу, как закончится звонок, а Ванно полез за мечом, чтобы дать обоим отпор. Морган продолжал тихо недоумевать. Находилось единственное разумное объяснение этому карнавалу: за ночь от боли и отчаяния Мурси действительно сошла с ума.

— А Христов? — спросил зачем-то Дуку.

— А что с ним? Подлечи, поставь в рамочку, будет символом победы. Как красная тряпка или пятка вакуйя.

— Истинная дочь греха, — негодуя, пробормотал Дуку. — Ничего святого! Это же человек, живой! Ещё и наставник твой! Нельзя так даже думать! Какая же гнилая у тебя душонка.

— Значит, пытаешь его ты, а у меня душонка гнилая. Ой, всё!

— Я для праведного дела…

— Кароче, не беси меня! Принимаешь вызов или нет? Мне готовить армию против Инквизиции или умыть руки и засчитать твоё поражение за неявкой? — перебила его Мурси.

— А у меня есть выбор? — удивлённо приподнял плечи Дуку.

— Вот и славненько! На том и порешили. И подлечи всё же мастера, он мне ещё дорог как память. Чао!

Капитан отбила звонок, и лицо её сразу же осунулось, потеряло живость и весёлость. Она уставилась в пустое место, где только что маячило изображение, и с усилием надавила на кончик своего носа.

— Ты что сделала?! — наконец завопил Гидрос.

— Остановила «это». Ты же просил, — тихо проговорила Мурси.

— Мо! — подключилась к воспитательной работе Лена. — Ты… Я… Как?

— «Когда тебе покажется, что цель недостижима, не изменяй цель — изменяй план действий». Кажется, это сказал катарский мудрец Конф Куций. Спакуха, братухи. Или вы не считаете меня гениальным гением? Вот я вам и нагениалила план по истреблению Инквизиции.

— Мы обречены, — застонал Гидрос, плюхаясь в кресло. — Нет, лучше сразу выйти в космос, чем видеть боль поражения. И почему я не примкнул к сильной стороне? К Инквизиции?

— Потому что тебя туда не позвали, — громко заржала Мурси, и ей тут же вторил Ванно.

— Так что ты собралась конкретно делать? — ещё раз спросила Лена. — Мне звать Лордов? Семейство Ковакс? Регулярные войска? Раскольников? Как ты думаешь за неделю подготовить отряды?

— Нам не нужны отряды, мы не будем драться. Вот смотри, что мне передал канцлер Шнобби, да здравствуют его нос и уши неизбывно, — Мурси включила на холотерминале изображение строения храма и всех подземных бункеров Зиоста. — Видишь? Инкубаторы клонов. Основной путь туда идёт через центральный вход в храм мимо космопорта под куполом и их тренировочных площадок.

— Отлично! Самая гуща битвы! — ополчился Гидрос. — Ничегошеньки ты в тактике и стратегии не смыслишь. Катар, скажи хоть ты ей об этом!

— Однако! Есть ещё одна дверь, вот тут, рядом с уничтожителем планет.

— Но она открывается только изнутри самих лабораторий! А для этого хотя бы одному-двум нужно попасть туда, — сердито гавкнула Лена.

— Именно. И к радостной вести у нас есть вентиляционные тоннели! Вот они, глядите!

— Ты планируешь через них туда проникнуть? И кто сможет? Ванно точно не пролезет, — включился в работу вакуй. — Говори до конца.

— Есть у меня два знакомых мутанта, которые как раз подходящего телосложения. Длинные и вертлявые…

— Половцы! — выкрикнул Коди. — Гениально, сеньорита-капитан. Идеально! Я всё гадал, на кой бекрень тебе их контакты, что ты с ними ляськи-масяськи трёшь постоянно… Ой, я не читал твои мессаги. Меня батя заставил!

— Вот тут, — продолжила Мурси, не обращая внимания на покаяние агента Ко, — камеры с пленниками. Христов там, а также часть раскольников и подопытных. Вот тут, совсем рядом, зал заседаний, зал медитации и покои самого Дуку плюс комната Моту. Наша с вами задача прокрасться туда, обезвредить клонов, освободить несчастных, укокошить непосредственно Изврата винтовкой и тихо отступить.

— В смысле тихо? — не понял Гидрос. — А остальные? Ты считаешь, армия Дуку расступится перед тобой, поклонится и позволит провернуть это дельце?

— Об этом я позабочусь! Ну-ка, Коди, кто побеждает в битве между умным и сильным?

— Самый непредсказуемый, сэр! — вырвалось у Моргана.

— Правильно, капрал-капитан! У Дуку будет минимальное количество союзников, а воевать против него выйдет совсем другой враг, о котором он и не подозревает, — все устремили взор на капитана, но она не пожелала ничего больше объяснять. — Я надеюсь только, что мы правильно рассчитали с Немезис и когда начнём уничтожать императорские залежи, у Дуку уже не будет возможности возвращаться туда и мешать нам.

— Ты думаешь, уничтожение займёт какое-то время? — уточнил Гидрос.

— Конечно. Неужели, канцлер, вы не обратили внимание на расположение системы? Если мы разом взорвём или отравим, или ещё как-то — в общем, одним махом разрушим такой запас — разлетится не только вся солнечная система в пух и прах, но и сектор Х. Ну или кто-то примет этот удар на себя, а становиться неповоротливой горной грядой лично у меня желания нет. Ты вот, Ленка, не хочешь?

— Нет. Но как ты планируешь постепенно уничтожать Варкуса?

— На этот счёт у меня тоже есть план. Я уже связалась с Яном. Так что всё в ажуре и под абажуром. А теперь, если не возражаете, я начну обзванивать приспешников Дуку и пытаться их уберечь от никчёмной смерти.

— Отлично, Ванно любит такие спектакли, — вакуй наконец отпустил меч и уселся на диван. — Кто первый на очереди?

— Жовани и раскольники, — кивнула Мурси и повернула голову к катару. — Морган, сделайте мне больно.

— Что? — не понял Морик.

— Укусите меня. Давайте, это нужно для дела.

— Я не могу, сэр! — завертел головой катар и даже отступил на несколько шагов назад.

— Ладно, — причмокнула с досадой Мурси. — Тогда ты, Коленка, выпусти в меня заряд, да побольней, шобы я разрыдалась.

Лена не успела ответить, как канцлер Гидрос подскочил с кресла и отвесил звонкую затрещину Мурси.

— Спасибо, учитель, — из глаз капитана хлынули неподдельные слёзы. — Детство вспомнила.

— Обращайся, моя хорошая, — язвительно заметил канцлер.

***

Дуку отключился и ещё сильней нахмурился. От этого его лицо приобрело старые, узнаваемые черты. Сквозь тонкие брови пробился тяжёлый взгляд уставшего от бесконечной борьбы за место под звездой человека. Этот взгляд он направил на истерзанного ученика.

— Ну не может же она быть настолько дурой? — от недоумения Дуку ещё выше приподнял плечи, застыл так и глазами оглядел своих приближённых, будто надеялся, что те сейчас внесут хоть какую-то ясность, может быть, укажут, что ему показалось, что он неправильно расслышал. Но лица послушников выражали всю ту же озабоченность, какую и его. — С одним ружьём, да против всех нас. Залечите его, мне нужно, чтобы изменник заговорил.

Пока последователи возились с медицинскими зондами, приводя в сознание Христова, Дуку шагал рядом из края комнаты в другой край и продолжал бормотать:

— Немыслимо! Значит, я действительно зря его пытал? Сам с трудом сдерживался от боли, а ей всё равно? Она, выходит, наслаждалась? Нет, ну не может быть всё так просто, не может. Хотя баба ведь, а, значит, дура дурой. И не потому что дура, а потому что баба. Что с неё возьмёшь? А если нет? Если прилетала сюда за чем-то особенным? Что я упустил?

Наконец, Христов пришёл в себя и даже смог сесть. Тело его, подвергшееся многочисленным ожогам и другим тяжелым испытаниям, дрожало, глаза ещё подернуты были пеленой безумия, сковывающие блокираторы казались неимоверно громоздкими на худых измождённых запястьях, а ошейник болтался, как удавка не по размеру.

— Джеси, мальчик мой, — начал ласково Дуку. — Вкололи обезболивающее? Он сейчас не контролирует себя?

— Да, — согласно кивнул один из послушников.

— Хорошо. Итак, мальчик мой, расскажи наставнику, что искала тут твоя ученица.

— Если бы я знал, — вымученно ухмыльнулся Христов. — Если бы я мог предвидеть то, что натворит моя ученица, считаешь, допустил бы это?

— Честно признаться, я думаю, что из-за чувств к ней ты потерял всякий контроль над разумом. Вот и принёс себя в жертву за её грехи. Только она не оценила! Вызвала меня на открытое столкновение.

— Что? — выпрямился Христов, в его образе сразу появилась какая-то чёткость. — «Зергануть» тебя решила? Она сошла с ума?

— Я бы тоже так решил, если бы не сталкивался уже с вероломством, продуманным вашей парочкой. Поэтому жду, что ты мне всё расскажешь, милый мой Джеси.

— Да я понятия не имею! И никогда не имел, что у неё на уме.

— Ты всё мне расскажешь, — повторил Дуку. — Всё. Повинуйся дракону Сибел!

Христов упал на колени прямо со стола, разбивая в кровь и без того израненные суставы.

— Тут не помогут пытки, — прохрипел Джес. — Я в самом деле не знаю, что задумала Мила.

— Но она определённо что-то задумала?

— Ды-ы-ы-а, — выдавил из себя Христов, сопротивляясь из последних сил.

— Отлично. Значит, и мы подготовимся ко встречи. Она ещё узнает, почему меня называют брат Изврат, — Дуку обратился к остальным. — Подготовить его в полную боевую форму. Вылечить, залатать, сделать бойцом. У вас максимум четыре дня!

_____

Калинов Мост "Конь-огонь"

Глава 31

Мурси не спешила утирать нахлынувшие слёзы. Она, наоборот, посмотрела пристально на Гидроса, припоминая все те мучения и несправедливость в своей жизни, к которым он был непосредственно причастен. Особенно заостряя внимание на скорой и неминуемой гибели подруги.

Да, их навязали друг другу. Но Бет с ранних лет слыла открытой разумом, не умела таить злобу, быстро забывала обиды и никогда не шла на поводу у зависти. Она с радостью взялась за поручение наставника, откинув досужие домыслы. Не без искреннего интереса расспрашивала подробности отношений между Христовым и Мурси, фантазировала об их тайных помыслах и желаниях, приободряла, случись неприятность или же напасть какая, и никогда, ни при каких обстоятельствах не желала признавать в новой приятельнице изгоя. И, конечно, попутно всеобъемлюще делилась собственными думами и заботами.

Бет смогла растопить недоверчивость и подозрительность, проникнуть в сердце и поселиться там навечно. Надо ли говорить, что маленькую неберианку тут же зауважали сверстники как избранную, могущую «выносить» общение с «особой» дочерью греха, способную даже повлиять на будущее всей Галактики! И из-за этого в том числе, Бет с утроенным восторгом продолжала налаживать тесную связь между ними. Это её стараниями дружба стала такой крепкой и нерушимой.

От мысли, что кусочек радости из детства скоро навсегда исчезнет с лица Галактики, Мурси ещё сильнее расплакалась. Гидрос умел делать ей больно без рукоприкладства, одним своим существованием. Капитан жестом показала, чтобы все вышли из кадра, и нажала на звонок Жовани.

— Мурси! — радостно начал тот, но, заметив её слёзы, сразу опечалился. — Что с вами, дорогая моя?

— Это я так… Так, — жалостливо промямлила капитан и утёрла запястьем прозрачные сопли, размазывая их по щеке до самой мочки уха. — Помирать неохота. Штош-штош, эхе-хе.

— Что случилось? — сильнее прежнего заволновался Жовани. — Я могу помочь хоть как-то?

— Нет, нет, увы, это ни в чьих силах. Просто твой папенька прихватил за самое мягкое место моего наставника и велел сдаваться. Сам знаешь, какие у него планы насчёт меня, — на этих словах Мурси опять разрыдалась в голос. Жовани хотел сказать что-нибудь утешающее, но она не дала. — Просто, понимаешь, перед смертью захотелось увидеть родное лицо. И попрощаться, как следует. Спасибо тебе, братишка! Когда меня начнёт медленно истязать твой отец, я буду вспоминать ни заповеди, ни наставника, ни прошлое своё, а сладкий наш поцелуй! Как жаль, что в густой мешанине коварных планов нам не удалось его повторить! Я бы тогда не с таким сожалением покидала этот бренный мир.

— Я не допущу подобного! — вскрикнул, охваченный переживаниями, Жовани. — Да, нас, раскольников, мало, но хотя бы умереть с честью за правое дело — за вашу жизнь — мы готовы! Я соберу всех несогласных с братом Извратом, и мы выступим единым фронтом! Падём в бою, но это лучше, чем бесчестие плена!

— О, милый! — растроганно пропела Мурси, нежно улыбаясь и приложив руки к сердцу. Слёзы, как по мановению проводниковой Силы, тут же высохли. — Ты не только чистый помыслами, благородный и праведный, но ещё и такой храбрый! Поэтому я и вкрашилась в тебя по самые помидоры. Но, подожди минуточку, это и есть твой план?

— Да! Я — негласный лидер всех раскольников, они пойдут за мной. Даже на смерть.

— Знаешь, просто подумалось, — Мурси наклонила голову набок и часто-часто заморгала, — зачем нам лишние жертвы? Я не хочу крови. Вот если бы ты, наоборот, как можно больше людей убедил не вступать в конфронтацию, то я думаю, моя семья из Империи и СРС справились с остатками бы сами. Скажем так, за три-четыре дня, если бы колеблющиеся братья улетели бы с Зиоста, то мы могли бы…

— Ни слова больше! Я сделаю всё, что в моих силах! — с жаром воскликнул Жовани.

— О, ну ты не должен на самом деле! — на лице Мурси расплылась приторная улыбка. — Я не перестаю восхищаться тобой, мой милый братишка! Век тебя помнить буду! Хвала Вселенскому Разуму, что мы не только встретились, но и успели познакомиться поближе!

— Да ну что вы, — засмущался Жовани.

— Ой, но я ведь, кроме попрощаться, хотела тебя ещё попросить об одном малюсеньком одолжении, — как будто бы спохватилась Мурси. — Пустяковая просьба. У тебя же сохранилась связь с Кавотом? Пусть он позвонит, как выпадет безопасная возможность, вот по этому выделенному каналу. Может, и ему удастся молодёжь увести за собой?

— Да, Кавот! — тут же помрачнел Жовани. — Мне было, знаете ли, немного обидно, что вы его в ученики взяли, а не меня.

— Тебя в ученики? — неподдельно ужаснулась Мурси. — Но ведь ты и так полон мудрости! Это тебе следует наставлять молодняк и поехавших кукушечкой старикашек на Путь Истинный. О, сколько неоспоримых жизненных постулатов я почерпнула в разговоре с тобой! Да имей я право выбора, сама бы пошла к такому наставнику! Запиши меня, пожалуйста, первой в очереди на случай, если твой батенька прихлопнет-таки Христова. К тому же это будет приемлемей, раз лично я надеюсь на другой сорт отношений между нами когда-нибудь. Ох-ох, мне по ночам так сладостно и горестно, шоб ты знал, ты б заплакал! Всё время ты снишься. Как мы разговоры разговариваем. И не только! — Мурси игриво подёргала бровями. — Всё же редко удаётся найти ровню себе, а не вот это вот всё суррогатное.

— Вы считаете меня ровней себе? — преисполненный счастьем, спросил Жовани, окончательно теряя своё лицо. — Я передам Кавоту, и не отчаивайтесь…йся, мы с вами ещё отпразднуем победу в кулуарах храма на Зиосте!

— Я так на это надеюсь! Чао!

Мурси послала воздушный поцелуй и отключилась. Опять осунулась, посерела, гнёт сложившихся обстоятельств отразился в уголках её серых глаз. Капитан устало вздохнула, потирая виски кончиками пальцев.

— Ну и бредятина, — буркнула она.

— Мужчины такие мужчины, — хохотнула Лена. — Как они легко ведутся на подобную дуристику! Сразу готовы последние портки с себя скинуть. А этот! Смех и грех. Молниеносно в бой!

— Ладно, — скривилась Мурси. — Пойду душ приму да дам партийное задание пану Бобусю с половцами. Кстати, что будем делать с клонами? Я рили не хочу крови. А уж тем более быть причастной к массовому истреблению людей.

— Это не люди, — раздражённо булькнул Гидрос, которого совсем не обрадовал уровень владения манипуляциями его ученицей. — Всего лишь заготовки.

— Для вас все заготовки, кроме голубой крови, не так ли, канцлер? — ответила ему в том же тоне Мурси.

— Ванно считает, что любая жизнь в Галактике священна, и тоже без дополнительной платы убивать никого не будет.

— Вы не понимаете, это совсем другое! — возразил Гидрос. — Вот ты же, Матильда, клонируешь своего Палпи?

— Ги, она не… — Лена не успела договорить. Мурси вздрогнула, ударила себя по щекам обеими руками и уставилась на собеседников, стараясь удержать застрявшие посреди горла нецензурные слова. — Прости, я не хотела тебе говорить.

— В любом случае оба клона Палпатина были фригидными импотентами, ведь так?

— Мой Палпи один! И это не клон! — у Мурси задрожала нижняя губа, и глаза опять сделались влажными. — Лена, скажи, что всё неправда! Ты же не…

— Мо, могла бы и догадаться, что обычные коты так долго жить физически не приспособлены! — твёрдо ответила Лорд Банник.

— В смысле долго? Десять лет каких-то, а уже два клона! Два! Что стало с матрицей?

— Выпал из окна, — Лена виновато опустила взгляд и начала стряхивать невидимые ворсинки с туники. — Первый убежал из квартиры, и его сбил скайтрей. Нынешнего я берегу, как батарею бластера. Обещаю, с ним ничего не случится.

— Зачем? Зачем ты создавала клоны? Испугалась, что я тебя поколочу? Сказала бы мне, шо несчастный случай приключился, как-нибудь пережила бы!

— Интересно ты размышляешь, — изумлённо хмыкнула Лена, отрываясь от своего интересного занятия. — Официально Палпи заводила ты, но вот большую часть времени с ним провожу я. Не подумала, что мне самой неуютно в пустом доме стало? Всем известно: без кота и жизнь не та. Зато с пушистым другом оно как-то веселей, душевней, сразу уют в квартире образовался. Мо, ну, прости. Я должна была тебе сказать. Наверное. Не хотела расстраивать по пустякам.

— Это не пустяки!

— Мы отклонились от сути! — прервал их душевные излияния Гидрос. — Первого ты кастрировала, а остальных уже специально модифицировали, внося изменения в гены. Ты лишала всех своих котиков радости размножения.

— Ты головой уронился, учитель? — капитан перенесла возмущения на канцлера. — Вот это как раз «совсем другое»! Палпи бы и не познал никогда этой «радости», только бы мучился из-за гормонов. А так и жизнь его должна была быть дольше, если бы кто-то окна закрывал, и здоровей, насыщенней. Да он даже не понял, чего его лишили, так как никогда… Постой…

— Именно, — кивнул Гидрос. — Клоны никогда и не жили. Если мы их убьём быстро, в родовых капсулах, то они и не заметят разницы. Понимаешь?

— Ванно угугенил. Странно, но я вижу логику с кошаком.

— С прискорбием сообщаю, что Гидрос в чём-то прав, — согласилась Лена.

— Конечно, я прав!

— Ладно, — Мурси от досады притопнула ногой. — Только, чур, их уконтропупим одним махом. Траванём или отключим систему жизнеобеспечения, шобы не мучились в корчах. Хотя жаль, конечно, наши руки по локоть останутся в крови.

— А тебе не было бы жаль, если бы они ожили и стали убивать? Эта кровь тогда из чьих локтей сочилась бы? — резонно заметил Гидрос. — Тебе не привыкать выступать массовым убийцей.

— Я услышала вас, канцлер, — недовольно скривилась Мурси. — Всё, в душ и дальше покрачую. Морган, зайдите ко мне минут за десять. Хочу, шобы при разговоре пан Бобусь видел будущего лидера крупнейшего катарского прайда. Это заставит его раскошелиться. Пообещаем рассмотрение дел каджитов для прощения и какие-нибудь ещё плюшки.

— Да, сэр. Насколько мне известно, ресторанные критики любят выпечку, — кивнул Морган, провожая капитана взглядом до каюты. Как ни старался катар, но глаза его упорно смотрели на нижнюю часть её тела, хотя головой он понимал, что со стороны такое постыдное поведение может выглядеть компрометирующим.

Всё это время Коди пытался выкроить момент и влезть в разговор, но основы этикета общения с держателями Силы плотно сидели у него в мозгу. Наконец, когда все замолчали, он взглянул на Гидроса, сидевшего в кресле и о чём-то размышляющего, на Лену, стоявшую возле дивана и задумчиво потирающую подбородок, на Моргана, улыбающегося чему-то, и неожиданно для всех гордо произнёс:

— Не все мужики такие!

— Что? — встрепенулась Лена и опять захохотала. — Все до одного!

— Да, Коди. Я наступал на «нитакие» мины в спорах с Мурсиком много раз. Но, поверь, на месте Жовани любой — при условии, что он не фригидный генномодифицированный кастрат-импотент — согласился на всякое безумство после того, как капитан только бы посулила любовь до гроба. Хоть на солнце слетать, хоть чёрную дыру залатать, — ответил за всех Морган, прекрасно понимая: он бы точно купился на подобную инсинуацию, даже если бы прозрачно видел, что Мусенька играет с ним. Он был бы рад обманываться, как, впрочем, и обычно. — Ты ещё просто очень, как бы выразиться точнее, зелен, подобно молодому кукумберу.

— А вот и нет! — вспыхнул Коди. — Я бы точно нет! Больше скажу, она же ко мне открыто приставала, а я на соблазн не повёлся.

— У неё цели такой не было, — пожала плечами Лена. — Мелковаты ставки.

— Я не мелочь какая-то пузатая! Сын начальника СРС, в её вкусе, красивый и телом, и делом, мастер обещаний на все руки! И повторюсь, она прямо-таки жаждала закрутить со мной интрижку. У неё случился полный обсесьён на моей почве. А вот я не дался.

— Может быть, Мурсик хотела, чтобы ты так думал? Но на самом деле в тебе настоящего мужчину и не видела? Ты ей и не нравился взаправду никогда? — зачем-то спросил Морган.

Коди выпучил на него глаза, пошатнулся, дёрнулся назад, будто реальность с розовыми единорогами рухнула перед ним навзничь, рванул к каюте капитана и затарабанил в дверь.

— Синьорита — подлая обманщица! А ну выходи на чесночный бой и объясни мне некоторые нюансы наших взаимных передёргиваний!

— Умеешь ты, Морган, быть жестоким, — хохотала в новом приступе Лена, а ей вторил Ванно. И только Гидрос презрительно побулькивал. — Ты ему сейчас всю основу самооценки разом раздавил. Как на асфальт с неба столкнул. В лепёшку.

— Я просто сказал то, что вижу, — развёл руками катар.

Дверь каюты капитана приоткрылась, оттуда высунулось лицо Мурси.

— Коди, отвянь. Я почти дошла до душа, после поговорим. Что за блоха тебя укусила?

— Это был Морган! — раздражённо ответил Гидрос. — Почему у тебя на корабле смертные настолько бесцеремонны? Кто ты, а кто они?

— Ой, я устала, — поморщилась Мурси. — Хватит читать мне нотации! Моричка, забацай какаву и притарабань в каюту, будь лапушкой. Взбодриться надо, а то ща помру от концентрации нудистости на корабле.

— Как прикажете, сэр! — отчеканил Морган, усиленно изображая солдафона.

***

Катар приготовил кофе и постучался к капитану. Ответа не последовало. Возможно, Мурси ещё принимает водные процедуры. Морган потоптался на пороге, взглянул на четвёрку увлечённых спорами представителей СРС и, пользуясь отсутствием их внимания, зашёл без приглашения. Закрыл за собой дверь на замок и на всякий случай громко предупредил, ставя кружку на стол:

— Это я к вам пришёл, — и, подумав, зачем-то добавил: — Один-одинешенек, сэр!

— Супер! Заходи, гостем будешь, — прокричала Мурси из душевой кабинки.

Морган подошёл ближе и приложил ухо к дверце. Он понятия не имел, зачем подслушивает за журчащей водой, но ничего поделать сосвоим странным желанием не мог. Поймал себя на мысли, что ему прямо-таки не терпится хоть одним глазком поглядеть, как намыливает себя нянни. Странные, несвойственные катару фантазии. Ведь Морик уже видел её обнажённой, да и надеялся лицезреть вновь, и в ближайшее время. Но почему-то хотелось именно подглядеть, как злоумышленник, как каджит, в естественной среде обитания, так сказать. Без показушности. Морган вынужден был признаться себе, что всё же он отчасти и впрямь немножко «извращенец» и «маньяк».

— Муся, вы там голенькая? — зачем-то спросил он.

— Что ты, Морик! Я всегда в душ хожу одетой. Экономлю время на стирке. Так сразу двух птеродактилей одним камнем укокошиваю. Заходи, не переживай, ничего мерзопакостного ты тут не увидишь.

Морган приотворил створку душа, заглянул внутрь, увидел свою нянни и, чувствуя, как весь наполняется жаром, тут же задвинул обратно под бессовестный хохот Мурси.

— Почему я всё время вам верю? — обиженно спросил он. — Даже в самую нелепую чушь?

— А я почём знаю, Морик? Спрашивала тебя, ещё когда только познакомились. Но ты так и не признался, — Мурси, продолжая посмеиваться, вышла, заворачиваясь в полотенце. — Вон же белье до конца в стирку даже не запихнула.

Морган глянул на машинку и заметил, что футболка, в которой сегодня была капитан, и впрямь свисает с одного боку.

— Магия какая-то, сэр, — заключил он и безотчётно принялся вытирать Мурси. — Гипноз йонгея, не меньше. Я же всегда замечал детали, а стоит вам появиться рядом, так включается тоннельное зрение!

— У меня сейчас образуется ещё одна дырка в попе. Там уже сухо, Морик, — хихикнула Мурси, выскальзывая из его объятий. — Некогда нам придаваться ляськам-масяськам друг с другом, давайте уже напряжём пана Бобуся.

— А можно я вас попрошу хоть раз в жизни сказать мне правду? Поклянитесь мне чем-нибудь святым. У храмовников есть такое? Вроде предков прайда или памяти старейшины?

— У храмовников, может, и есть, а вот у меня ничего святого нет. Вы же слышали Дуку. Но один раз, так уж и быть, скажу начистоту. Что мистеру Смиту необходимо узнать из первых рук?

— Нет, мистер Смит со мной так и не связывался, — отшутился Морган. — Для личного пользования так сказать, сэр. Что же вам конкретно написал наставник?

— Это хотите знать, Морган? — удивлённо пробормотала Мурси. — Да херню всякую в стихах!

— Христов написал вам в стихах херню? — замер Морик. — И как… Как? Красивое получилось?

Мурси внимательно оглядела катара, силясь понять, не шутит ли он сейчас. Но на лице Моргана застыла такая ядрёная смесь отчаяния, ревности, надежды и боли, что даже йонгейское чёрствое сердце не выдержало. Не играет Морган роли, он на самом деле как будто бы влюбился.

— Ну… — потянула Мурси. — В каждой строчке только точки перед буквой «ять», однако же, любой в Галактике поймёт, что он хотел сказать.

— Разве существует такая буква? — недоверчиво нахмурился Морган.

— Существует. В очень грубом и грязном пиратском ругательстве.

— А… А-а-а-а! — догадался Морган. Хотел изобразить равнодушие, но разжижение мозгов вкупе с параличом лицевого нерва тут же преобразили его лицо. Он смутился и, почёсывая затылок, попытался оправдаться: — Сэр, не думайте, что я радуюсь вашему унижению в свете наставника. Просто оно как-то само выходит, я не хотел.

— Странно и смешно наш устроен мозг, — пропела, улыбаясь, Мурси. Она уже почти оделась и теперь нагнулась, чтобы застегнуть босоножки. — В нём четырнадцать извилин, если ты влюблён. Две из них за секс, восемь за чувства, в двух хранится код каюты, две — зачем не знаю.

— Точно, сэр, — засмеялся Морган. — Вы сами сочиняете такие дурацкие песни?

— Я не, не умею, — нянни глянула на него из-под руки и выпрямилась. Беспричинно утёрла лоб, будто вспотела, пока обувалась, и с хитрым прищуром поинтересовалась: — А вот вы тоже мне признайтесь, по ночам в тиши под одеялом строчите стихи?

Морган ещё сильней засмущался, забегал глазами по каюте, ища отвлечённый маневр, потом опустил взгляд в пол и робко пролопотал:

— Каждый строчит, когда влюблен.

— А ознакомите? Интересно жи!

— Я… Я не готов ещё, вдруг вам не понравится? К тому же я уже слышал, насколько поэтично умеет выражаться ваш наставник, мне до него как до соседней Галактики. Если Христов смог херню в стихи вплести, невозможно и сравнить с обыкновенным капралом.

— Запомни, Морган, ты уникум, к тому же капитан! — приободрила его Мурси, шлёпая рукой по плечу. — А для меня нет разницы в форме, только содержание. Я вот тоже про тебя стишок сочинила. Хочешь, расскажу? Между прочим, первый раз в своей жизни я мужчине посвящаю целую поэму!

— Про меня? — восторженно оживился Морган. — Конечно, хочу!

— Раз, два, три, четыре! С Моргана штаны скочили. Стал их Морик одевать — хвостик некуда девать!

И Мурси залилась звонким смехом, хватаясь за свой живот. Морган оторопел. Вначале хотел тут же заявить, что у него нет хвоста, что нянни опять перепутала глаголы «одевать» и «надевать», но, глядя на неё — такую в этот момент искреннюю, жизнерадостную — понимая, что она не смеётся над ним, что для неё и такое выражение привязанности уже большой шаг вперёд, поддался чувствам и расплылся в улыбке:

— Это лучшее, что мне когда-либо посвящали, сэр.

— Так тебе нравится? Ура! — Мурси задрала руки кверху, наотмашь опустила одну из них, воодушевлённая признанием таланта от самого «мистера всегалактическая эстетика». — Погоди! Я ещё потом, как время будет, подумаю и придумаю чё-нить ваще грандиозно опупительное.

— Не сомневаюсь, сэр.

— Ладно, шутки шутками, а дело в сторону, — погрустнела капитан. — Нужно договориться с паном Бобусем, чтобы он организовал доставку половцев на Зиост, а они уже открыли доступ Кавоту к капсулам. И самое сложное в этом всём — рассчитать точно по времени. Терпеть ненавижу делать работу чужими руками, обязательно какое-нибудь звено да накосячит. Но выбора у нас нет. Итак, оптимальный час появления половцев — это утечка кораблей с раскольниками. Те начнут покидать сектор, а наши, наоборот, втиснутся в этот зазор. Надеюсь, Кавот сможет проконтролировать весь процесс и на время забудет обиду, нанесённую ему Самби и Теки. Да и клонов следует уколошматить не слишком рано, чтобы Дуку не заподозрил неладное, но и не слишком поздно, чтобы не успел активировать. В общем, дел у нас с вами куча. Но, хвала Вселенной, вы у меня голова!

— Да, сэр, согласен. Но стих мне, правда, очень понравился.

***

Наконец, корабль подлетел к искомой планете. Коди сделал несколько кругов по орбите, разглядывая поверхность, и в точности в том направлении, в котором указывал Христов, на мониторах замаячила горная гряда красноватого оттенка. Правда, гораздо больше, чем рисовало воображение капитана. Массивней, основательней. Сомнений оставалось всё меньше, поэтому координаты «Немезис» выслали Яну и ликвидационной группе СРС тут же. Пускай готовятся и по сигналу немедленно пускаются в путь. Приходилось экономить каждую минуту, раз в запасе оставалась уже начатая неделя.

Гидрос, Лена, Ванно, Мурси и Морган надели на себя тяжёлую броню с экзоскелетом, взяли на всякий случай шлемы с кислородными преобразователями, хотя капитан продолжала спорить и настаивать, что в этом нет необходимости, и окружили скайтрей.

— Там кислород нормальный, дышать можно! — ерепенилась Мурси. — Мать моя без скафандра вообще обходилась.

— А вдруг это не та планета? — возражала Лена. — И, вообще, при чём тут мама? Ты-то откуда знаешь, как она обходилась?

— Мусенька, всё же стоит перестраховаться, сэр, — Морган даже не заметил, как проскользнуло ласковое обращение к нянни. Но в напряжённой обстановке никто так же на это не обратил внимания. — Бережёного Разум бережёт, кажется, так говорят ваши друзья-храмовники.

— Откуда у тебя так много информации? — недовольно спросил Гидрос. — Я поведу.

— Ещё чего! — запротестовал вакуй. — Ванно за шофёра! Так было и так будет!

— Этот скайтрей мой, поэтому мне им и управлять!

— Минуточку! — застыла Мурси, уже наполовину сев на заднее сиденье. — Это мой скайтрей, честно скраднутый!

— Ага, только канцлер Шнобби мне такой счёт выставил. Хочу проверить, все ли пункты совпадают и не переплатил ли я за массажное кресло, — ворчал Гидрос, усаживаясь на место пилота.

— Не обманул, оно тут действительно стоит, — пробормотал Морган.

Наконец, все расселись, загерметизировали транспортный отсек и Гидрос плавно вывел скайтрей из корабля.

— Я, конечно, догадывалась, что со Шнобби всё не так просто. Но и ты тут? Вы вообще все мои связи контролируете?

— Не верьте Гидросу, сэр! Это могут быть и голословные обвинения. Если вдруг окажется правдой продажность канцлера Шнобби, я буду обязан сообщить старейшине его прайда о таком недостойном поведении. Его сразу понизят до каджита. Неслыханно, чтобы катара можно было купить за скайтрей!

— А я всё думаю, что он ко мне пристаёт так недвусмысленно, — продолжала негодовать Мурси. — Прям такого из себя строит галантного кавалера, шо хоть плачь!

— Он к тебе приставал? — в один голос возмутились Лена и Гидрос.

Мурси молча пожала плечами и уставилась в имитацию окна.

— Только наставнику своему не говори об этом, он меня убьёт за самодеятельность, — спохватился Гидрос. — Я имею в виду про приставания. О, Разум, почему с тобой вечно одни сложности?

— Ничего не понимаю, — тряхнул головой вакуй. — Его поползновения опасны? Что Ванно должен знать?

— А напуркуа вы вообще стали договариваться со Шнобби? — не выдержала Мурси и вновь начала высказывать недовольство. — В чём его задача? Вы же не могли предсказать, что однажды он подарит мне скайтрей? За что вы ему деньги платите, канцлер?

— Он и не должен был ничего тебе дарить. Просто я рассказал ему про твое истинное Предназначение.

— Нет, я его точно убью! — стукнула кулаком по спинке кресла пилота Лена. — Кому ещё? Всему космосу растрындел? А мы потом удивляемся, откуда это повылазили из всех щелей отравители да наёмники!

— Послушайте, во-первых, я всего лишь предложил Шнобби спасти расу катар. Ну, не имею я права отказывать беременной жене. По закону! А она как вернулась с твоего корабля, так в слёзы. Три дня выла белугой. Сказала, кстати, из-за Моргана. Вроде он только и ждёт случая, чтоб предать. Я уж ей и про его актёрскую игру, и про паранойю Матильды, всё одно — убьёт всю расу, хоть ты тресни. Вот и пришлось найти самого обаятельного катара в Галактике. По отзывам им оказался канцлер Шнобби. Я ему и поведал, как обстоят дела.

— О, мои пупырки! — закрыла Мурси лицо руками.

— Небось, у женщин спрашивал? — тихо посмеивалась Лена.

— В любом случае расчёт был верен. Шнобби с радостью согласился, но признался, что за душой не имеет ни гроша. Я и пообещал, что все расходы по взращиванию в Матильде привязанности и симпатии к катарской расе возмещу. Но я же не думал, что он и скайтрей туда запишет!

— Божечки-кошечки, Ги. Такой взрослый дядя, а финансовой грамоте не обучен, — сарказмировала Мурси. — Тебя разводят на деньги все кому ни лень! А кому лень, те лениво разводят. Стыдоба. Как ты ещё умудрился капитал накопить? Канцлер называется. Неудивительно, что с налогами в СШГ такая беда.

— Я просто пытаюсь быть реалистом! И держать ухо на пульсе!

— Ты суёшь свой нос всюду! — возразила Лена. — Чтобы контролировать всё и вся.

— Не с первого раза открываются тайны, а с тысячной кредитки, — продолжала издеваться Мурси. — Что унаследуют твои дети?

— Для меня важно одно, — сердито парировал Гидрос, — спокойствие Бет. Когда она узнала, что милость твою будет искать Шнобби, то так обрадовалась, словами не передать. Теперь моя дорогая жена уверена: катары в надёжных руках. Но я ведь не думал, что именно вкладывает канцлер Шнобби в термин «симпатия»! В любом случае ты не можешь отвечать ему взаимностью! Он держатель Силы, такая связь недопустима. Твоя задача состоит в другом. Однако, надеюсь, всё не зря и катар ты пожалеешь, когда придёт время.

— Я просто с вас всех охереваю, — вознегодовала с новой силой Мурси. — Одни, значит, решили, что моё Предназначение каким-то образом завязано на сохранении видов в Галактике…

— Посуди сама, ты ведь и в самом деле постоянно сталкиваешься с иными формами! — тут же пикировал Гидрос. — Дружишь с неберианцами, вакуйями, твилекками, человеками, интерсеками и Разум ведает ещё с кем. Ясно же как белый пень! Это твоё Предназначение. Одно из.

— А вот Ленка, например, считает, что я рождена стать Императрицей, — и, не дав высказаться Лорду, Мурси выпалила: — Шериф видит меня исключительно как начальника СРС после его отставки. Ванно, а ты что думаешь?

— Ты рождена воевать, — кивнул вакуй. — Зачем протирать зад в теплопопельном месте, когда Сила твоя несоизмерима? Ты — великий воин, который может привести к победе любого, самого задрипанного канцлера. Даже такого, как Гидрос.

— Вот, вот про что я! — подхватила Мурси. — Никто из вас, ни разу не спросил, чего я хочу. Что было бы мне интересно. Я для вас как раскалённый кусок плазмы, перебрасываете друг другу. Как липкая лента, пытаетесь дыры в своей реальности мной законопатить. А я человек, у меня ведь тоже могут быть свои желания и амбиции.

— Амбиции? — издевательски переспросил Гидрос.

— Я, может быть, хочу пожить обычной скучной жизнью на тёплой и стабильной захудалой планете с каким-нибудь самым обыкновенным котиком. Почему мне нельзя? Почему вы мне отказываете в таких простых радостях?

Все, кроме Моргана, громко засмеялись, воспринимая такую нелепицу из уст капитана как шутку. Мурси сердито выдохнула и сложила руки на груди, а Морик подвинулся к ней поближе и на ухо спросил:

— Мусинька, а вы действительно хотите этого? На самом деле? — и добавил для конспирации: — Сэр!

— Ванно понял! — тут же отреагировал вакуй. Он перестал смеяться, но добродушная улыбка всё ещё занимала место на его лице. — Годный план. Можете у меня остановиться. Ванно выделит тебе с Котиком пятачок земли. Даже Элли будет рада такому соседству.

Гидрос презрительно пшикнул и закатил глаза к потолку. Лена сощурилась и внимательно посмотрела на Моргана. Мурси осознала, насколько близко к провалу их с Морганом «тайная тайна», и вместо того, чтобы выдумывать оправдания, взяла катара за руку и улыбнулась.

— Мы с вами, дорогой Морган, обязательно придумаем, чего мне следует захотеть.

— Конечно, сэр, — кивнул катар. — У нас вся жизнь впереди.

Лена очень красноречиво указала Мурси, что находится в полном недоумении от её умственных способностей. Мурси в ответ показала язык.

— Мне надоело уже, что вы за меня решаете! — отрезала она. — Всё, придётся вам принимать мою самостоятельность как данность. Да, пускай я не всегда оказываюсь права. Пускай за мной несётся шлейф из взлётов и падений. Мои страшные ошибки многому меня научили. Но я собираюсь совершить ещё несколько как минимум. В конце концов, я хозяин своей души, капитан собственной судьбы. И, если с Моргана хоть шерстинка упадёт, лично вас всех анально покараю. Угугенили?

— А ты не верила Ванно, — опять радостно встрял вакуй.

— Да мне всё равно, если я могу сказать дорогой жене, что катарская раса в безопасности, — брякнул Гидрос. — А со смертными уж как-нибудь время разберётся само собой. Ещё неизвестно, что на это скажет Христов. Может, в его Замысле нет места обыкновенным капралам.

— Не к этому я тебя подводила, не к этому, — пробормотала себе под нос Лена.

***

Скайтрей в режиме маскировки приблизился к цели, остановился неподалёку, давая возможность разведать окружение через камеры и остаться сокрытыми. Прямо чётко на середине плато происходило бурное шевеление непримечательных, как будто сгустков дыма в красноватом воздухе, фигурок.

Напротив самого высокого «горба» горной гряды были возведены донельзя странные конструкции. Две похожи друг на друга, как звезды на небосклоне, а третья ещё достраивалась, но и в ней уже угадывались очертания общей схемы. Гигантские кристаллы аккуратной треугольной формы на массивной подставке. Точнее, один из них уже приготовлен к транспортировке, его окутали с вершины и до основания тросами, а вакуйи-биоботы сколачивали с задней стороны полок на воздушной подушке. Второй соединили через трубопровод с самой горой, и он едва заметно светился, наполняемый энергией.

— Поберегитесь, чтобы нас не заметили. Не хватало ещё паники в селе, — зашептала зачем-то Мурси, придвинувшись совсем вплотную к Гидросу, будто боялась, что их могут расслышать те, кто снаружи. — Вначале найдём транспортник.

— В каком селе? Да и не может тут быть никакого перевозчика! — огрызнулся Гидрос. — Скорее всего, мы пропустили его на орбите или он вообще на подлёте. Планета же какое-то жилодробящее скопление Тёмной Материи! Даже наш обшитый скайтрей еле выдерживает.

— Не бреши, — хмыкнул Ванно. — Отлично держится твой дорогой подарок.

— Где-то должен быть корабль, — повторила Мурси. — У них уже почти всё готово. Как, по-твоему, они собрались эту дуру тащить на Зиост?

— А зачем им эта «дура» на Зиосте? И, вообще, что это?

— Аккумулятор, спаянный из множества мелких проводящих кристаллов, — озвучила общую догадку Лена. — Значит, гора и есть Варкус.

— Глупости! Лорд Варкус был проземлянского типа и никогда не походил на гигантского слизняка.

— Вы тоже превратитесь в такого со временем, учитель, — Мурси не упустила возможность поддеть. — Меньше надо до чужой Силы жадным быть. И страшилка про хвост, которой вы пугали меня в детстве, покажется вам сказочкой и потешечкой!

— Не может… — осёкся Гидрос. — А вот и спейсшарк.

Камера наехала и зафиксировала большой грузовой корабль без опознавательных знаков. Он был вплотную припаркован к горе и имел такой же серо-красный цвет, поэтому видоискателю распознать его сразу не удалось.

— Самоубийство такими силами пытаться атаковать, сэр, — лаконично заключил Морган.

Канцлер тем временем завернул за самый дальний склон и посадил шлюпку. Все натянули на себя шлемы и вышли из машины.

— Нам нужно только отключить связь и немного поломать двигатели, шобы оно не улетело. Морган, вы остаётесь возле шлюпки, мы втроём воткнёмся в невидимость и займёмся транспортником. Ванно, а ты…

— Ванно будет приносить сострадание, — вакуй мечом указал на маленькие фигурки работников, ходящих цепочкой друг за другом.

— Что там? — Гидрос увеличил изображение через шлем. — О, твои собратья по Разуму!

— Биороботы, которые думают, что настоящие живые вакуйи. Они хотят, чтобы Ванно им отрубил головы. Так будет правильно.

— Эм, ладно, — пожала плечами Мурси. — Может, возьмёшь с собой Моргана, шобы он не нудился в одиночестве?

— Нет, это моя ответственность как правителя и Главы Рода. Ванно должен.

Морган даже не стал в этот раз оспаривать решение капитана, прекрасно понимая, что действительно в невидимости всю операцию провести куда проще, а сам он только будет мешаться под ногами. Вскоре ему поступило сообщение от Мурси, что всё прошло быстро и гладко, никакого вооружённого сопротивления они не встретили. Вероятно, Дуку не думал, что кому-то известен этот кусочек его плана по захвату мира.

Когда катар приблизился к Ванно, тоже без труда отрубившему головы у всех биороботов, туда же подоспели и остальные.

— Итак, это и есть накопители, — Лена обошла по кругу здоровенный кристалл, возвышающийся высоко в небо и походивший на увеличенный в сто раз наконечник пики. — Как ты и догадывалась, оружие всего лишь побочный продукт.

— К сожалению, а может и к счастью, это не всё, что подтвердилось из моих догадок, — проговорила Мурси. — Ладно, вы пока свяжитесь с СРС, пусть присылают утилизационную бригаду, да с охраной. А мы с Морганом пойдём искать вход в нутро, так сказать.

***

Катар поспешил за нянни. Они двигались на север, ориентируясь исключительно по описаниям Христова, но Мурси вдруг передумала и нырнула в одну из ниш, спрятанную от случайного взора покровом, похожим на застывший лавовый скат. Прошла несколько шагов и остановилась, вглядываясь вглубь. Морган тоже попытался рассмотреть, что привлекло внимание нянни, и, к своему удивлению, обнаружил впереди тёмный узкий тоннель.

— Откуда вы узнали про этот ход, сэр?

Капитан не ответила и включила фонари на своих плечах. Морган повторил за ней. Видимость стала практически такой же, как и на воздухе, а может, даже лучше. Мурси нагнулась, подняла несколько камешков с пола, долго их разглядывала, перекатывая в руке, прощупывая основательно пальцами, даже попыталась понюхать, забыв, что в герметичной защите, но вдруг вздрогнула, резко выбросила подальше от себя и принялась утирать перчатки о плечо Моргана.

— Фуй, фуй, чё это я, спятила шоле, — пробормотала Мурси, закончила очистительные процедуры и одним махом стянула с себя шлем.

— Что вы делаете, сэр! — только и успел выкрикнуть Морган.

Мурси вдохнула полной грудью.

— Да не, не воняет вроде, — она опять зачем-то понюхала свои перчатки. — Морик, я прекрасно помню этот закуток! Мы на правильном пути.

— Помните, сэр? Вы же были новорождённой. Наверное, это дежавю?

— Нет, Моричка. Я выловила это из общего потока Материи. Как только подлетели к Немезис, все мои кошмары всплыли. Зря Ленка считает, что такие видения всего лишь чувство вины детей, убивших появлением на свет своего родителя. Мы действительно храним информацию о предыдущих носителях Материи в себе, просто плохо её слышим, не отделяем от работы подсознания, она как бы закодирована дурацким храмовническим шифром. Но я чётко помню и это углубление, и эту крошку, больно впивающуюся в моё израненное тело. Что угодно, но не дежавю. Я ползала вот тут, прям по этим камешкам, перед своей смертью, когда была ещё матерью, как бы парадоксально это не звучало.

— Интригует, сэр, — только и ответил Морган.

— Знаешь, что самое ужасное в этом всём?

— Что вы испытываете чужую боль и чужие кошмары?

— Нет, Морик, это как раз таки приемлемо. Значит, общая память Материи действительно существует. И если копнуть глубже… Впрочем, я передумала, это не самое трагичное. Мы не взяли в расчёт главное. Так спешили с этими клонами, что про Варкуса-то и забыли. Наставник сказал, будто слышал голос в Зове, который манил его. И, как только Христов взял меня на руки, так голос умолк. А значит, и это, скорей всего, Варкус в разуме. Понимаете?

— Не очень, сэр? Что с того?

— Нам ровным счётом ничего. Просто представьте, вы уже не один десяток лет неподвижная разумная гора. Может быть, нам не стоит его убивать? Мы этот вопрос не выносили на обсуждение.

— Я думаю, когда на кону безопасность всей Галактики, то жизнь одной «горы» уже обесценена, сэр.

— Логично. Но что, если это не одна жизнь? Если Варкус помнит, как устроена искусственная матка для эмбрионов держателей Силы? А значит, гипотетически он может спасти ещё больше персон и в СШГ, и в Империи, и в непокорённых мирах? Женщинам не придётся умирать в родах, такие, как Бет, не будут больше жертвами непреодолимых обстоятельств.

— Но Императрица почему-то уничтожила свои генетические лаборатории, значит, посчитала опасным раскрывать их устройство массам.

— Средство, способное и погубить, и дать жизнь. Да. Но чисто гипотетически. Как ты думаешь, что правильней предпринять? Уничтожить его или же дать знания остальным в Галактике, а те уж сами пусть разбираются, как этим воспользоваться?

— Сложный вопрос, сэр, — задумчиво ответил Морган. — Хвала предкам прайда, что он гипотетический. Вы же не будете и в самом деле так рисковать?

— Хорошо, пойдём другим путём. А как же конвенция по правам живущих, где прописано, что каждый в Галактике имеет неоспоримое право на жизнь?

— Вы упускаете важный момент! Гора не относится к разряду живущих!

— А где грань между живой и неживой материей?

— Обездвиженная гора не является живой, это точно, сэр.

— Давайте двинемся от отправной точки, — предложила Мурси и действительно зашагала вперёд по узкому тоннелю. Морган последовал за ней, снимая на ходу шлем. — Я попытаюсь вам объяснить основы зарождения жизни. Вот посмотрите на простейшие организмы, на одноклеточные. Знаю, трудно представить, что они умеют думать, но наука не может исключить, что они не могут чувствовать. Чем живая материя отличается от неживой? Я от робота, биоробот от клона?

— Тем, что они могут чувствовать? Вы это хотите сказать? Утверждаете, что какая-нибудь инфузория способна на испытывание радости или раздражения? Ну, это точно чушь, в которую я никогда не поверю!

— Не сама она, но при взгляде на неё ты прочувствуешь процесс жизни внутри. Сразу определишь в микроскоп, что перед тобой не каменная крошка, ведь так?

— В какой-то мере и так. Но это немного в другом ракурсе, нежели вы сказали. Органическая жизнь реагирует, в общем-то, на раздражения. Хм, ну если это гипотетически назвать чувствами…

— К этому я и веду. Живой означает чувствующий. Робота можно научить петь и танцевать, но никогда любить или ненавидеть. Ему можно создать громоздкий логический аппарат, который заставит реагировать на ухудшение среды обитания, но без него, робот останется камнем, неодушевлённым предметом.

— Тут я согласен, но что из этого следует? При чём тут вообще наше дело? Лорд Варкус и Дуку?

— О том и речь. Может быть, мы всё неправильно поняли? И задача кодекса ОВР вовсе не в том, чтобы сделать проводников и его последователей бесчувственными психопатами, а немного в другом? Может, весь Орден — это лаборатория, а мы ней подопытные?

— Что вы имеете в виду, сэр? — не понял Морган. — Вы так перескакиваете с одного на другое, я едва успеваю.

— Ладно, прости, поговорю об этом с Яном.

— Нет, нет, просто прошу быть немного снисходительной. Я не слишком понимаю в науке, но мне на самом деле интересно!

— А что, если эволюции, чтобы ориентироваться в окружающей среде, проще было образовать некоторый генератор чувств, чем строить механизм для вычисления логической информации? Что, если чувства в нас — это такие же отголоски процесса нашего совершенствования от простейших к сложным организмам? Ведь всем известно, что даже молекулы поддерживают частоту масштабных микровибраций. Наличие обратной связи между чувствами и какой-либо структурой — физической и органической, а в нашем случае не только такой — вот что называется жизнью!

— Провокационно, но, в общем-то, логично. К тому же, насколько мне известно, даже чувства персоны тесно завязаны на биохимии тела, — вдруг вспомнил Морган. — Я увлекался разными психическими расстройствами и изучал депрессию. Ну, вы знаете, из-за бабули. Иногда процесс расщепления пищи в желудке может вызвать острый приступ уныния. Мы воспринимаем ощущения, но сами они формируются в нашем сознании, в разуме, в некоторой виртуальной реальности воображения, преображаясь в привычные чувства. Да, так и работает мозг. У одноклеточных нет мозга, вот это точно вам скажу, у них нет даже нервной системы. Так что мне непонятно, к чему вам такая аналогия. Причем тут Дуку и ОВР? Расскажите, к чему вы клоните?

— А теперь гляди под другим углом. Чувства — это некая волновая информация для Тёмной Материи. Она ловит тонкомасштабный резонанс этих микроволновых процессов и таким образом общается между своими носителями или выполняет Исход. Прикосновением я могу либо усилить эти вибрации, выгоняя наружу, заставляя персону окунуться с головой в перезвон чувств, либо забрать себе, наоборот, утихомирив любые колебания. Заколебаюсь, конечно, при этом сама, но факт остаётся фактом. Так это работает. Вот для чего Тёмной Материи необходимо «небывалое прикосновение» между держателями Силы или же обязательное сопряжение с оголённым участком кожи. Вакуйи покрыты панцирем, поэтому вибрация чувств не слышима, как и в вашем случае из-за шерсти.

— Кажется, понимаю, сэр, — Морган остановился и недоумённо поглядел на Мурси. — Неужели никто до этого не догадывался?

— Всё бывает когда-то впервые. Другим просто и гадать не надо было. Вот возьмите Лорда Банник. Ей неинтересно, как работает Материя, потому что её всё устраивает. Кому ещё придёт в голову препарировать самого себя, если только не желание улучшить навыки?

— Вот зачем Дуку проводил все эти исследования, открывал старые храмы, копался в древних артефактах! — наконец, вся мысль Мурси дошла до Моргана целиком. — Он пытался исправить собственный генетический изъян! Я понял! И так работает ваша аура. Вы чувствуете и передаёте это сидящему внутри паразиту, а он создаёт колебания, и оно волнами распространяется по округе. Да! Точно! О, Разум! О, предки прайда! Это… Это…

— Кажется, у вас интеллектуальный оргазм, — рассмеялась Мурси. — Пойдёмте.

— Вы гений! — восторженно пропел Морган, беря нянни за руку. — Гений!

— Ну да, гений среди говна и удобрений, — сыронизировала капитан. — Не забывайте, это только теория, я просто размышляю вслух.

— Нет, вы точно правы, сэр. Вот я вам сейчас скажу, что вижу, только вы не перебивайте и не смейтесь надо мной, ладно?

— Ладно. Вы же не перебивали и не смеялись над моей дебильной теорией о дребезжании струн души, отвечу вам тем же.

— Вот иногда я сижу в общей комнате с вами и занят какими-нибудь важными делами. Планирую операцию или же подсчитываю запасы, или же составляю смету закупок. В общем, полезным трудом, который часто незаметен никем, но без которого всё развалилось бы.

— Заметен, Морик, весьма. Я тебе за это очень благодарна, правда.

— Ну, это я так, в общем обронил. Не напрашивался на комплимент. Просто к слову пришлось.

— Дальше, Котик. Я тебя потом за это вознаградю. А сейчас ближе к телу.

— Да, конечно, сэр. И вот я весь поглощён задачей, и тут вы мне улыбаетесь. И это действительно как волна. Как сто тысяч ватт: или в бездну, или в рай… Её прямо чувствуешь. Вот идёт волна — и с головой в неё бросаешься. Закрыв глаза, вниз, в крутом пике. Сто тысяч искр, на свой страх и свой риск — и до самого дна… И, если выжил, с нетерпением ждёшь следующую такую же волну, в которой можно потеряться навсегда. О, о, что я вспомнил! Ещё говорят: чувства захлестнули. Понимаете? А вы додумались всё это из поэтичного преобразовать в научное! Но ведь при ближайшем рассмотрении выглядит элементарным! Почему только вы и наш враг додумались до такого?

— Всё гениальное просто. Что я вам говорила про мотивацию?

— Дуку пытается починить свою ауру наукой, но вы?..

— А некоторые хотят решить головоломку, кто она есть на самом деле. Клон, ребёнок или биобот.

— Вы — ребенок, это же уже подтвердили все, кто мог.

— А вдруг им выгодно, чтобы я так думала?

— А какая разница, сэр? В конце концов, вы — это вы, и будь вы даже трёхногим мутировавшим вакуйем, вы не стали бы от этого хуже! Вы самая грандиозная персона, какую я когда-либо встречал. Так что смысла… А-а-а-а, поэтому остальным и не было нужды возиться с этими исследованиями?

— Морган, вот знаете, что мне нравится в разговорах с вами? Вы ставите вопросы, но достаточно умны, чтобы самостоятельно прийти к ответам в логической цепочке, — улыбнулась Мурси. — У нас с вами плюс-минус одинаковый уровень, просто разные плоскости.

— Я ещё полдня назад слышал, как нечто похожее вы говорили брату Жовани. Простите, слабо верится, сэр, — усмехнулся Морган. — И что дальше с Материей? Давайте думать!

— Давайте! Итак, мы пришли к выводу, что Материя ощущает вибрации. Но, скорее всего, она не понимает так, как мы понимаем эти чувства. Для неё они несложные процессы, сопровождаемые мышлением, это просто дёрганье струн. Как Малыш правильно заметил, некоторые звучат громче, другие — тише. Поэтому Материя и теребонькает то, что гремит звонко! Она пытается достучаться до нас. Но чувства не могут решать задачи, их должна переработать логическая система. То есть это всё-таки не Материя толкает нас на тёмную дорожку, это мы сами толкаемся. Она всего лишь исследует мир за пределами планеты. А значит, где-то всё-таки есть отправная точка, где всё аккумулируется. На Сибел как будто живёт матка роя, как у интерсеков, а мы все «Яны». И примерно так же работает память Материи, как память всего роя. Держатели Силы — это и одно целое, и самостоятельные единицы. А значит, чисто гипотетически, на неё можно было бы повлиять каким-нибудь волновым резонансом.

— Сэр, но разве Дуку не пытался вести в этом направлении исследования? Про память и прочие разнообразные штуки? Хвала Вселенной, ничего конкретного ему не удалось! Все наработки привели к провалу.

— А что если в документах мы видели только то, что не жалко? Очередные побочные продукты? Знаешь, я познакомилась с Извратом живьём в его владениях. Он очень умный. Я бы сказала мегаумный чел! Нельзя недооценивать противника. Христов потому и боится его, как плазмы. Потому и считает, что я не справлюсь без бешеной поддержки. Конечно, это не извиняет его нежелание делиться со мной Замыслом, но, по крайней мере, оправдывает постоянные пинки к обессиливанию противника.

— Я всё равно считаю, что нужно действовать сообща, сэр, — категорично вставил Морган.

— Ещё меня тревожит один вопрос. Вру, вопросов меня тревожит тьма-тьмущая, но один занял главное место и колом на голове трещит. Насколько я поняла из последнего разговора с Христовым, именно он пустил слух, что после моей смерти произойдёт коллапс Вселенной. Но эта ложь, в которую верят все приближённые последователи Ордена, наверняка была воздвигнута с подачи Дуку. Ему очень хочется провести со мной какой-то эксперимент. Раньше я думала, что он заключается в передаче моей сущности в Моту. Но теперь, когда всплыло прошлое, я прекрасно вижу, что эксперимент планировался задолго до моего побега, до появления клона в принципе. Изврат жаждет захватить меня в плен, а не убить. Зачем? Пока я жива, я остаюсь для него опасной. Он это осознаёт, но не развенчивает мифы вокруг моей персоны. И сам же твердит, что я «дочь греха», последний опыт Императрицы. Что, если у него есть ещё какое-то орудие против нас, которое припасено на момент, когда мы выдохнемся? И дело даже не в усиленной ауре. А в чём-то более сложном? Он же психопат!

— А вы, по-моему, параноик, — улыбнулся Морган. — Муся, вы просто сами очень умны и ошибочно приписываете такие же качества всем окружающим. А мне вот не приписываете.

— Да, ты прав, я по ходу дела гоню, — сразу же сдалась Мурси. — Просто знаешь, ведь Тёмная Материя, она только с живыми завязана. Вот, допустим, вы можете меня прямо сейчас убить.

— Не собираюсь!

— Я не про то. Но если я забеременею, то убить вы меня сумеете только на ранних сроках, пока делящиеся клетки в моём теле не приобретут форму эмбриона. Потом даже если очень захотите, то я останусь жить, пока не родится ребёнок. По одной из теорий о моём происхождении, Императрица вообще просто была женщиной. Всё. Материя сама сделала её беременной.

— Так, и что это доказывает?

— Ничего. Но даже если я не подопытный кворч, не последний эксперимент Императрицы, то так или иначе остаюсь всё ещё женщиной. А вот это меня не может не тревожить! И да, пока Варкус держит в себе всю эту мощь, которую любой держатель Силы ощущает рядом, он — живой! Понимаете? Мы замкнули круг. Теперь «гора» имеет право на жизнь по конвенции или нет?

— Наверное, имеет. Но я считаю, это должны решать не только мы с вами. Необходимо взвесить риски, все за и против. Если СРС предоставит защиту, то, думаю, вы правильно мыслите. А если мы проиграем Дуку, то уже ничего не поможет Галактике. Разницы никакой: будут у него клоны, управляемые как марионетки кем-то вроде Моту, не будут. Мы все умрём.

— Ой, я про другое, — хохотнула Мурси, отмахиваясь. — Ваще чё-то не подумала про клонов и СССР. Меня мучает вопрос другого характера. Как у Варкуса работают внутренние органы? Чем он питается? Чем дышит? В конце концов, через какую дыру мы попали внутрь него? Не прикасайтесь к стенам, вдруг это был задний проход.

— Фу, — застонал Морган, обтирая о штаны руки. — Ну, вы, Муся, умеете подсыпать остренького к мясу!

— В любом случае я бы его поизучала как следует. Вы же понимаете, я к вам с этой конвенцией приколупалась просто, шобы уталить жажду познаний и неуёмное любопытство. Обидно только, что лично мне никаких побочных голосов в Зове не слышится, хотя в кошмарах всё было чики-пуки. Кажется, мы на месте.

— Как было? — рассмеялся Морган. — «Чики-пуки»? Такого я ещё не слышал от вас, сэр.

Морган сам не заметил за разговором, как Мурси вывела его к какой-то странной пещере. Она действительно находилась внутри всей этой гряды. Стены, как и всюду, были красноватыми и слегка пульсировали. На ощупь гладкие, хоть Морган и коснулся едва, так и не сумев побороть брезгливость. И как будто этого Вселенскому Разуму было мало: спектрометр по завершению анализа чётко показал, что перед ними действительно живая плоть.

Пещера выглядела полой, без камней и мусора. У Моргана сразу возникли ассоциации с фактурой мышц и вся шерсть от этого поднялась дыбом. Он ощерился, едва слышно заскулил и хотел уже попросить Мурси уходить, как взгляд его наткнулся на небольшую возвышенность, куда уставилась нянни. На ней лежал скелет, замотанный в рваное тряпьё.

— Мама, — печально произнесла Мурси и присела рядом. — Она убегала от преследования к единственному, кто мог её в тот момент укрыть. Но всем известно, что Син не посылал погони. Интересно, как так вышло, что Дуку подоспел как раз вовремя? Он следил или был с Сином заодно?

— Получается, Глава Ордена Вселенского Разума знал о готовящейся войне и даже способствовал этому, сэр? — медленно проговорил Морган. — Вот теперь и у меня окончательно рухнул мир с розовыми единорогами.

— Это только теория. С другой стороны, Изврат хотел объединить миры вне Империи, а что может быть лучше, чем угроза общего врага? Старый добрый метод вешания гирлянд на уши. Так что всё может быть, — кивнула Мурси и приблизилась к ещё одному покатому куску мутировавшей мышечной массы. Попыталась его приподнять. — Дуку ждал моего взросления, чтобы отобрать у Сина власть, объединив обе две державы. Непокорённые миры сдались бы такому гегемону безропотно, а кто не сдался бы, того заставили бы. Но что-то пошло не так.

— Выходит, ваш наставник действительно спаситель этого мира! — невольно воскликнул Морган, помогая избавить вросшую в стену железную конструкцию от нароста.

— Именно. Они вдвоём играют в метафорический пазл, а мы всего лишь метаионы на поле. Дуку понял, что это не просто гора и создал Моту, в ответ на ход Христова с моим побегом. А потом… — Мурси не договорила. Морган достал бластер и одним выстрелом срезал мешающий пласт. — Ой, Варкусу больно, — ухватилась она крепко за его руку с оружием. — Наконец слышу!

— Что? Что он говорит?

— Ругается, — прошептала Мурси и воззрилась на «отрытое» сокровище.

Это была капсула, похожая на медицинскую, с треснувшим, некогда прозрачным верхним покрытием. Из неё выходило множество манипуляторов, шлангов, ветхих оборванных проводов и кривых пластиковых труб, утопающих в плоти горы. Почерневшая от времени и непригодных условий табличка внизу основания гласила: «Образец 3».

— Что это? — шёпотом спросил Морган.

— Мне в детстве говорили, что отыскали меня в искусственном коконе, возле умершей Императрицы. Что я её последний клон, удачный эксперимент, — голос Мурси сделался совсем тихим и безжизненным. — Видимо, мы откопали место моего рождения. Что ж, это — истина и нужно просто смириться. Принять как данность. Я не настоящая.

— Вот ещё, сэр! — возразил Морган. Он физически ощутил, как и у нянни рухнул мир перед глазами. С находкой умерла её последняя надежда. Он крепко сжал Мурси за руку. — Хотите, я вас ущипну? Может быть, всё враки? Посмотрите, у капсулы же явно выломана электронная начинка. Она нерабочая!

— Мы не дошли, — равнодушно произнесла Мурси и потянула за собой Моргана. — Сюда, Варкус зовёт.

Капитан откинула ещё один свисающий с потолка пласт материи и вошла в следующую полую залу, чтобы тут же замереть как вкопанная. Морган врезался ей в спину, поднял глаза и тоже остолбенел. Он безотчётно обхватил нянни за талию, прижимая к себе, готовый в любой момент сорваться и побежать. На него смотрело два гигантских человеческих глаза. В гладкой стене прорезался рот с белыми зубами, похожими на сталагмиты, и воздух затрясся:

— Гы. Привет, ненаглядная!

— Лорд Варкус, — прошептала обомлевшая Мурси, вжимаясь в Моргана.

— Наконец-то я умер! Как же радостно, что по ту сторону жизни меня встречаешь ты и Арик! Вот и свиделись. Как долго я ждал этого момента.

— Я — Морик! — взбунтовался сразу же катар. — Морик Морган! Муся, вас так вечно путают?

— Говорите громче, я плохо слышу. Странно, почему в потустороннем мире проблемы со звуком? Мне мечталось, наши души встретятся в каком-то уютном местечке, а я опять смотрю на свой собственный зад. Но хоть на его фоне родные лица. Ну, рассказывайте, как поживаете?

— Лорд, я не Марго, нет!

— Всё же это был задний проход, — не к месту застонал Морган.

Мурси вырвалась из объятий катара, подошла ближе к исполинским безволосым глазам, сняла свою перчатку и приложила руку к поверхности, проводя «небывалое прикосновение». Губы горы поникли, веки наполовину закрылись, Варкус пробормотал какие-то ругательства и тише добавил:

— Да когда же я сдохну уже наконец!

— Очень хочется? — сочувственно поинтересовалась Мурси. — Я тебя понимаю как никто другой в этом мире.

— Я слышу тебя. Но ты хотя бы ходить можешь, а я…

— Постараюсь помочь, обещаю. Нанесу тебе сострадание, чем я хуже вакуйев?

— О, матерь Богов, ты связалась с этими монстрами? Дитя моё, кто довёл тебя до такой жизни?

— Она и довела. Не для этого ли вы меня с Императрицей и создали?

— Претензии не по адресу. Я сам в лёгком замешательстве от всей этой истории. Сколько лет думаю-думаю, как так получилось, а всё не найду уместного объяснения.

— Расскажите по порядку, — попросил Морган. — Мурсик сама найдёт объяснения, она знаете, вообще-то, гений. Правда-правда.

— А мне придётся не только по порядку, но и по очереди всем рассказывать. Там ещё кто-то из нашихидёт.

— Это Лена, ты её должен помнить. Воспитанница Марго.

— Лена? Ещё жива? Как её Син-то не угробил, грязный мальчишка?

— Она неплохо маскируется. А сынуля ваш не слишком, по-моему, умён.

— С самого начала я был против такого расклада генов, но Маргаритка в эйфорическом восторге от собственной шедевральности пребывала и наплевала на предостережения. «Вот увидишь, этот сыночек будет самым умным и красивым». Выросло отродье. И главное, его же баловали, как могли, Сила в нём жила почти сродни Первородным, но мало, мало ему было. Власти хотел. Сдох, что ли?

— Увы. И он тоже нет. Сидит на троне в Империи.

— Тьпу ты, лучше б не просыпался, такие новости узнать. Как было сто лет назад, как было пятьдесят лет назад, тридцать — всё одно. Слушай, а ты не видела случайно, что у меня там в боку колет? Здесь животные поселились и гнёзда вьют?

— Э, нет, — мотнула головой Мурси. — Занозу загнал. Но мы уже вытаскиваем.

— Зачем? Может быть, у меня случилась бы гангрена и я бы помер сам собой.

— Ну не расстраивайся, я тебя укокошу, Лорд Варкус, — ласково пообещала Мурси, поглаживая гору по стене. — Честное слово.

— Спасибо, доброе дитя. Ты вся в мать пошла.

— О, Разум, что это такое? — крякнула появившаяся Лена. — Папа? Это ты?

— Привет-привет, названная доченька. Как поживаешь? Такая серьёзная стала, — рот искренне заулыбался. — Ну, поговори с папой, как положено.

— Варкус, — на глазах Лены заблестели слёзы, она тоже встала возле Мурси и так же приложила свою руку. — Я так надеялась, что у тебя не осталось разума.

— Признаться, мне кажется, я всё же сошёл с ума и вы мне просто видитесь, — гора хохотнула. — Другого объяснения я не нахожу.

— С этим я солидарен, — булькнул Гидрос. — Мне теперь тоже кажется, что я сошёл с ума. Мы все отравились воздухом и, как ты там Матильда говоришь, «поехали кукушечкой»?

— Матильда. Красивое имя, — расчертил рот дыру в стене. — Под стать, так сказать.

— Ты что, и впрямь Варкус? — наконец поверил в происходящее Гидрос. — Как тебя так угораздило, Лорд?

— Странно, откуда в моей фантазии говорящий неберианец? Не припомню такого.

— Это мой, — усмехнулась Мурси. — Из личных кошмаров. А теперь рассказывай, как всё было. Прошу тебя, с самого начала. Императрица, то есть Марго, послала уничтожить генетические лаборатории, а дальше что? Интересно жи.

— Уж послала, так послала. Без клона, говорит, не возвращайся, а с клоном и уничтоженной лабораторией возвращайся. Ну что-что, я взорвал родилище, разбил все капсулы, перетащил «образец номер 3» на борт корабля, а когда дело дошло до вместилища, где содержалась Тёмная Материя, так меня и раздуло.

— А где вы взяли эти все родилища-вместилища? — вмешался Гидрос.

— Да тут и нашли. Это уже после взрыва ничего на планете не осталось. Три раза волна обогнула её, прежде чем большая часть материи в меня влилась. Мы-то надеялись, что я успею удрать. Но взрыв зацепил спрятанные такие же лаборатории, те тоже взорвались, давая цепную реакцию. Электроника на корабле после возвратного импульса сразу отказала, а материи в меня вошло больше, чем мы вообще могли себе представить. Вот я на его месте и остался. Видели бы вы Немезис раньше! На ней такие смешные и чудаковатые постройки стояли, растения росли какие-никакие, мелкая живность бегала.

— То есть до вас тут жила цивилизация? — уточнил Гидрос. — Интересно.

— Да, жила и процветала, а потом, видимо, начались эксперименты с биологическим оружием, гонка вооружений. Локальный конфликт перерос в планетарный, который и погубил всех направленными ядерными ударами. Потом в запустенье, видимо, одна из лабораторий взорвалась и выпустила наружу скопившуюся Тёмную Материю. Она попыталась прижиться в насекомых, но те сдохли. Ну, а потом пришли мы с Маргариткой.

Гидрос хотел ещё что-то спросить, но Мурси подалась вперёд и успела первой:

— А я? Я? Как вы меня создали такую, похожую на настоящую? Играли с генами?

— Ты нашла родовую капсулу рядом с Маргариткой? Это вы меня полчаса назад солили за старую рану? Как не стыдно! Пришли в гости и причиняете неудобства! — гора вздохнула. — Ну, хоть убить обещаете, и на том спасибо.

— Мы нашли, Лорд. Но вы про Мусеньку расскажите!

— Моя драгоценная супруга всегда была такой щепетильной в вопросах науки и собственной жизни. Повелела уничтожить лабораторию, но последний собственный клон без каких-либо инородных вмешательств требовала забрать с планеты. Когда же со мной произошла неприятность и я начал раздуваться, то поглотил корабль буквально за секунду, а с ним — и оборудование с недозревшей личинкой. Капсула вжилась в мою плоть и поначалу очень даже мешала и чесалась. Маргаритка потому сюда и прибыла, надеялась вселить свою сущность в этот зародыш. Она всегда была слегка наивной. Верила в бессмертие души и прочую нелепицу.

— Если учесть, что все во мне видят исключительно погибшую Императрицу, может, она и права, — промычала опустошённым голосом Мурси.

— Так ты же и есть она. Маргаритка не успела ничего сделать! Когда доползла до «образца», уже схватки начались. О, Разум, как она паниковала! Ещё бы, за день выносить ребенка. Мне кажется, супружница моя бы выжила, если бы не ты. Но, к сожалению, человеческие дети — это в биологическом смысле паразиты. Они питаются жизненными соками матерей. А добили драгоценную супругу сами роды.

— Так и знала, — прикрыла глаза Лена. — И почему тогда Материя не к тебе присоединилась? Обычно она прилепляется к более могущественному.

— Сам в раздумьях. Сгусток уже почти вошёл в меня, и тут заорал младенец. Мне тогда так и показалась, что душа Маргаритки просто вспомнила, чего желала перед смертью и юркнула в дитя.

— Дальше, дальше что? — перебила Мурси.

— А потом пришли эти двое. Дукалис и какой-то молодой парень. Мне он показался чем-то знаком, вот я и рискнул сбагрить малыша ему. Пожертвовал оборудованием с корабля, но хотя бы плач прекратился. О, Разум, ты бы слышала этот жуткий писк, у меня мозги кипели. Знамо дело, молоденький тетешкаться с тобой начал, утипутничал, а старик в первую очередь давай выдёргивать из меня всё, что видел. Обнёс подчистую. Клянусь, я был тогда не в адеквате, выть хотел от ужаса! И супружница моя погибла, и ты орёшь, вот и подумал: гулять так гулять. Сгорел дворец, гори и Империя. Потом раскаялся, если бы не временное помешательство, ни в жизнь бы ничего не отдал!

— То есть, — медленно переварила рассказ Мурси. — Я рождена от Императрицы естественным путём? А Дуку только разработки прикарманил?

— Понятия не имею за вашего Дуку. Ко мне потом ещё пару раз приходил этот маразматик, Дукалис, я даже от отчаяния думал, не заговорить ли с ним? Но слишком ещё хорошо помню, как он поступил с Джейнис. Хотите, расскажу вам эту историю?

Все молчали. Мурси смотрела стеклянными глазами перед собой, Лена на неё, как будто и сама не до конца верила в то, что проповедовала сестре лично, Гидрос безразлично переводил взгляд с одной на другую, и только Морган довольно улыбался. Теперь его нянни наконец будет счастлива. Тут уж никаких домыслов: известия из первых рук. Хотя катар успел наметать обрывки успокоительной речи в собственном воображении. Если Мурси — клон, то ничьё Предназначение ей точно не нужно выполнять.

— Такой красотки вы нигде никогда не встретите во всей Галактике. А как она умела танцевать!

— Джейнис? — отстранённо спросила Мурси и неожиданно будто включилась в реальность, широко улыбнулась и кивнула. — Да, рыженькая такая? «Огненная бестия», кажется, вы её так все называли?

— Она, она, да. Рад, что слава о ней до сих пор жива.

— Расскажите, ощенна интересно! — несмотря на протесты, выпалила Мурси. — Мы все знакомы с её сыном.

— Значит, сын родился? Надеюсь, он не сдох?

— Нет. Но на грани. В общем-то, мы по его повелению тут.

— Хочешь сказать, что мать Христова водила дружбу с самой Императрицей и Лордом Варкусом, — гулко прохрипел Гидрос. — Ладно йонгей, но не прямой же потомок…

— Джейнис из Первородных, — поддакнула гора. — Подружки были с Маргариткой. Уж мы её предупреждали, чтобы она не верила Дукалису, особенно после того, как отказала тому в сватовстве. И представляете, он прибыл к ним в гости поздравить с будущим пополнением. И вот ночью, когда все спали, перерезал горло Лорду Христову, а её саму похитил. Уж где только ни пыталась найти его Марго и покарать. Всё бестолку. А как срок вышел, так мы и почувствовали её кончину. Ребёнка тоже не нашли. Рад, что он выжил.

— Так Джес не сын Дуку? — Гидрос покачнулся и присел на какую-то кочку. — Вот почему грандмастер так разозлился на моего наставника за предложение взять опеку над Христовым и убил его!

Все перевели взоры на канцлера.

— Вашего наставника убил Дуку, учитель? — первой нашлась Мурси. — И вы после этого продолжали ему служить?

— Я никогда не задумывался о подноготной всей истории. Считал, что мой наставник высказал что-то непозволительное. Видишь ли, Дуку очень любил Джейнис, хотя она и, мягко сказать, противилась. Но кто же спрашивает о таком у женщин? Великая честь служить великому мужчине. Мы поэтому и считали, что ему пришлось так скоро её обрюхатить против собственной воли, раз сладу с ней не было и приходилось держать как невольницу в ошейнике.

— Божечки-кошечки, канцлер, простите, но я солидарен с Леной. Мне кажется, вас надо убить за одни только подобные мысли! Вы говорите о личности, о персоне, равной вам, как о вещи! — озверел Морган. — Если мне позволят, я лично вас «накажу» по-катарски, через дуэль.

— Женщина не может быть полноценной личностью. И уж тем более равной мне!

— Шокни его, чтоб заткнулся, — попросила гора, и Лена с радостью исполнила это приказание. — Спасибо. Ты — бесчестный подонок, видел, что Джейнис, одну из умнейших и прекраснейших Первородных, держал в плену и мучил психически нездоровый маньяк с комплексами, и считал, что так и положено?

— Они там все такие, — мрачно заметила Мурси. — И именно им ты меня отдал. Лучше бы я померла в тебе.

— Прости, я тогда так обезумел от твоего крика, что совсем не соображал. Прости правда, лучше бы ты маленькой сдохла.

— Я и тебя шокну! — прикрикнула на гору Лена. — Отец, что ты такое говоришь? Видишь, Разум нас свёл вместе. К тому же, по всей видимости, Христов унаследовал гены матери и имел хоть зачаток сострадания.

— Может, и впрямь души умеют переселяться? — хмыкнул Варкус. — Интересно, каким я стану, когда вы меня прикончите? Оставляйте этого хмыря тут связанным, пусть займёт моё место. Мне кажется, долгая медитация в молчании и одиночестве заставит его пересмотреть некоторые взгляды на жизнь. Особенно когда ни одна женская рука больше не коснётся его тела.

— Что? — вскочил Гидрос. — Это не моё Предназначение!

— А почему бы и нет? — хмыкнула Лена. — Батя знает толк в извращениях. Ты же твердил нам, что чувствуешь кончину. Вот оно — перерождение.

— Я не собираюсь этого терпеть! Без боя не сдамся!

— Так, так, успокойтесь, — Мурси подняла примирительно вверх руки. — Нам надо уничтожить Варкуса, если он согласен, а не переместить его материю в другое тело! Хотя смотреть сейчас на вас, учитель, одно удовольствие. Почему же вам не нравится ваше Предназначение? — нарочито удивилась Мурси. — Нипонятна! Всем кристально ясно, для чего вы тут. Ладно, шучу, шучу, не делайте такие глаза.

— Я тебя накажу, как только представится случай, — гневно прошипел Гидрос.

— А я могу и передумать, — ухмыльнулась капитан. — В любом случае Лорд Варкус, несостоявшийся мой отец, скажи, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, ты действительно хочешь умереть?

— Уже очень-очень давно! — чётко проговорила гора. — Это просто скука смертная! А у тебя действительно есть способ, не оставляя никого вместо меня, это сделать? Я думал, ты специально сюда этих заманила. Ну, или Лена тебя заманила.

— Есть. Мы разработали с моим одним другом машину самоубийства для держателей Силы. Она пропускает через себя накопленный заряд и растворяет в никуда, а уж как дойдёт до самого сгустка, так ловит его в специальную ловушку вроде той занозы, что торчала у тебя в боку. Я думаю, наши специалисты из СРС приспособят для этого уже выстроенный механизм снаружи.

— Мо! Что значит машина для самоубийства? Для чего она тебе понадобилась?

— По-моему, название говорит само за себя, — пожала плечами Мурси.

— Нет, невозможно, — Лена с силой сжала переносицу, а потом неожиданно набросилась на Гидроса с упрёками. — Видишь, до чего вы довели её со своим дружком? Я каждый раз вздрагиваю, когда она об этом заговаривает.

— Откуда я знал, что у неё такая тонкая душевная организация? — воспротивился Гидрос. — Мы все через это проходили, а ей и половины не досталось того, что обычно переживают послушники в Ордене.

— Эй, вы не радуйтесь раньше времени! Прежде чем я на себе испробую машину, Орден-то я расшатаю. Если, конечно, мы выживем в столкновении с Дуку. Слушай, Варкус, — обратилась к горе Мурси, не реагируя на разворачивающуюся ругань между Леной и Гидросом, — а не знаешь, умеет ли Дукалис переписывать память Тёмной Материи или менять восприятие мироощущения?

— Я думаю, твой дружок ответил на этот вопрос. Если бы умел, Джейнис сделалась бы покорной.

— Ну да, логично, тут я затупила, — согласно кивнула Мурси.

— А когда твои друзья уже приедут?

— Через пару дней. Побыть с тобой?

— Мо, мы не можем! — встрепенулась Лена. — У нас времени в обрез.

— Пару дней это для меня мгновение. Не переживай. Хотя поболтать перед смертью я был бы не против.

— Ты уверен в принятом решении? Если что, мы попробуем утрясти этот вопрос иначе. Как-нибудь сохраним тебе жизнь, это вовсе не единственный вердикт. Во тьме никогда не виден Путь…

— Я уверен, — перебил её Варкус. — Слишком долго живу. Вы подарите мне облегчение. Спасибо.

— Так, пойдём, я с тобой хочу поговорить с глазу на глаз, — Лена схватила Мурси за локоть и поволокла из пещеры.

***

Как только они вышли наружу, Лорд Банник выдала такую тираду о легкомыслии своей названной сестры, что, казалось, воздух дрожал, а Тёмная Материя в нём сжалась от страха. Лена начала с твёрдого гнева, перешла на слёзы и мольбу, закончила безысходной злостью.

— Ты не имеешь права даже думать об этом! А как же я? — кричала агент Ла. — Что мне без тебя делать? Совсем уже ни о ком не думаешь, эгоистка!

— Да расслабься, если я и приму такое же решение, как Лорд Варкус, то вначале посажу тебя на трон. Все изи-пизи, — беззаботно ответила Мурси.

— О, мать Императрица, да причём тут трон? Я без тебя не хочу жить, понимаешь? Не хочу, не могу, не буду! — истерила Лена, мотыляя названную сестру за руку в разные стороны. — Это нечестно, нечестно!

— Это самое кошмарное, что я когда-либо слышал в своей жизни, — гулко произнёс Морган, останавливаясь рядом. — Не вы, Лорд, я сейчас про слова Мурси.

— Прости, Моричка, я не хотела затрагивать и твои чувства. Знаю, что ты обо всём этом думаешь.

— Дело не в том, что я об этом думаю. Но Лорд Банник права. Вы о нас совсем не беспокоились, когда разрабатывали эту вашу машину? Обо мне лично? — и совсем приглушенно добавил: — О вашем Котике?

— У тебя Предназначение! — завёл старую песню Гидрос. — Твой наставник для этого стольким пожертвовал!

— Ой, да замолчи ты уже, зануда! — взывала Мурси. — Как вы мне все надоели. Только и слышно: я, я, обо мне, эгоистка. А обо мне кто из вас вообще когда-либо думал?

— Я, сэр, — тут же выкрикнул Морган. — И у нас уговор. Помните?

— Вот скажите мне, Морган, какое неоспоримое право у всех живущих в Галактике по конвенции? Мы с вами это уже повторяли сегодня.

— Право на жизнь, сэр! Именно, жизнь!

— Так, а почему же вы считаете, что персона не имеет права на собственную смерть?

— Потому что это негуманно!

— А с точки зрения бессмертного? И то, и другое идут рука об руку. Почему же одно вы даёте, но забираете право распоряжаться другим? Чем в случае нас, Держателей Силы, жизнь как ценность отличается от возможности умереть по собственному желанию?

— Хватит! Это философский вопрос! И решать его надо не в таких бессмысленных пререканиях, — пуще прежнего разъярилась Лена. — Я тебя свяжу и запру в квартире!

— В монастырь её надо! — внёс предложение Гидрос. — Там сразу на место мозги поставят.

— Вот чем моя машина отличается от бездумного похода сломя голову на армию Дуку? — продолжила Мурси. — Философским подходом? Потому что «долг велит»? Почему ты, Гидрос, считаешь рождение своих детей благом, а мой добровольный гипотетический уход из жизни — самодурством?

— Тем, что Бет после себя оставит жизнь, а ты посеешь только смерть!

— Ах, вот оно что! Ну, так я и изобрела машину, которая не посеет. И вообще, с чего вы взяли, что я собралась её хоть завтра использовать? Мы с Яном создали проект на случай таких вот тяжёлых форм мутации. Вот вы, учитель, хотели бы прожить долгие года, будучи горой? Вам только намекнули, так сразу в штаны наложили.

— Никуда я не накладывал, ты как со мной разговариваешь! — по привычке Гидрос услышал только оскорбления в свой адрес.

— Я вас ещё раз спрашиваю, вы бы хотели хапануть столько Материи, что аж вспучились бы до неба и обратно?

— Нет. И тут согласен, лучше смерть, чем подобное существование, — отчеканил Гидрос.

— Вот и поговорили! Никто себевражду учинять не собирается. Просто имею план Б. Лена, ты же только что Варкусу задавала вопрос, куда притягивается материя после смерти! Ты вдумайся! Если при массовой баталии с инквизиторами вдруг вся материя потянется впитываться ко мне, а мой организм не поспеет за пертурбациями и начнет раздуваться как Лорд? А? Да я от одной мысли вспучиваюсь!

— Тю! — просияла Лена.

— Вот тогда отдайте меня Яну, пусть подключит к саркофагу капельницы и выведет излишки, пока они не отложились в хвосте и дополнительных тентаклях. Мы же теперь можем предотвратить всё на самом первом этапе! Морган, ну это разве не гениально?

— Сестричка, ну прости, я параноик, — улыбнулась Лена. — Очень боюсь тебя потерять. Поклянись, что ты только об этом думала, когда давала Яну задание!

— Ой, да клянусь-клянусь. Приколупались ко мне с какой-то хнёй, мозги взорвали на пустом месте. Зрите в корень!

— М-да, а Христов тебя и впрямь научил хоть чему-то. Действительно, в какой-то мере гениально. Меня тогда тоже, — пробулькал Гидрос.

Лена без предупреждения шокнула канцлера. Тот в ответ опять начал возмущаться. Морган воспользовался их отвлечённым вниманием, подошёл к Мурси вплотную и, глядя в глаза, строго произнёс:

— Я, сэр, поговорю с вами наедине об этом! Для профилактики. И учтите, моя нотация будет настолько длинной и скучной, что вы поседеете и сморщитесь в некоторых местах! Чтобы одна мысль о повторении подобного рождала у вас безотчётный страх насчёт любых пагубных стремлений.

— Что? — не поняла Мурси.

Морган говорил жёстко, и по всему его виду было понятно, что намерения его самые серьёзные. Да и в самой затрагиваемой теме не было ничего смешного, но от его вида, от осознания, кому Морган и чем угрожает, и Лена, и Гидрос забыли о своей ссоре и прыснули со смеху.

— Ничего смешного! — буркнул Морган.

— От этого ещё смешней. Вот уж действительно умора ходячая. Да, я с таким котиком тоже не прочь была бы провести несколько лет на спокойной захудалой планете. Но, если на тебя действуют его угрозы, я присоединюсь к нотациям.

— Вы сейчас угораете? — вскинула руки Мурси, хотела идти, но Морган ухватил её за запястье. — Прямо здесь начнёте, капрал-капитан?

Катар приблизился к уху и зашептал:

— Скажите Лене, чтобы не присоединялась. Я собираюсь заставить вас полюбить жизнь через те процедуры, о которых вы упоминали! Если вам так нравится подобное, то каждый день вместо лекарств я прихожу к вам в каюту и даю повод радоваться и двигаться дальше. Вы же понимаете, о чём я?

Мурси зажмурилась и тоже прыснула со смеху. Но Морган оставался непреклонным. Он продолжал жёстко и в упор смотреть на свою нянни.

— Что он имеет в виду? — недоумённо вскинула брови Лена.

— Это наш маленький секрет, — показала язык довольная Мурси.

— Пойдёмте уже координаты Яну и остальным вышлем. Развели тут трагикомедию, — прервал веселье Гидрос.

Глава 32

Двое суток, пока агенты СРС летели к Немезис, прошли в суматохе. Мурси прямо-таки разрывалась, бегая то допрашивать Варкуса, то проверять сообщения на холофонах, то уточнять странные вопросы буквально у каждого. У Иржи, Ванно, Гидроса, Моргана, Лены… У всех! Что вызревало в её голове, никто не мог предугадать, потому как темы, затрагиваемые капитаном при общении, разнились диаметрально. Ванно пришлось пересказывать историю создания секты «Белая Пятка» и наскоро составлять список пропавших без вести Палачей. Иржи углубился в процесс написания вирусов и разъяснял Мурси практически на пальцах, как работает его нейтрализатор «аулов», синтезированный с червём Эда. Моргану выпало в очередной раз доказывать, что он не шпион и понятия не имеет о третьей стороне.

Кавот не звонил, или звонил, но не вовремя, а потом не отвечал. От этого, а может, и от чего ещё другого, капитан постоянно находилась во взвинченном состоянии и заряжала нервозностью обстановку на корабле. И, когда Лене становилось терпеть уже невмоготу, она попросту выпроваживала сестру на поверхность Немезис, давая и отряду передышку, и Мурси возможность отвлечься от планирования атаки на Зиост.

Манёвр срабатывал. Потому как из всех дел самыми животрепещущими для капитана были всё же беседы с Варкусом. Возможно, этому способствовало то, что приложенные усилия окупались практически сразу. Задала вопрос — получила ответ. А вопросов у Мурси имелось ой как много. Она отчаянно хотела как можно больше узнать из уст ещё живого Лорда о своём появлении на свет. Каждую деталь, каждый нюанс, вплоть до скачков атмосферного давления в момент её первого крика. И, конечно, об образце номер три. Какие модификации с ним производили, что подправляли в генах: внешность ли, характер, склонности. И чем больше капитан вникала в тонкости, тем мрачнее становилась. Варкус же, напротив, смеялся, радовался компании и водил её за нос, то увиливая от прямого ответа, то неуместно шутя, то выдавая откровенность за откровенностью о своей жене. И такая буффонада не могла не расшатывать настроение его собеседницы до полуобморочного состояния.

Но и про остальных соратников капитана нельзя было сказать, что они сохраняли полное спокойствие. Лена каждый раз спускалась на поверхность с сестрой, а там, спустя каких-нибудь полчаса, начинала влезать в беседу. Без стеснения перебивала на самом интересном месте и неожиданно требовала от «говорящей горы» рассказать больше сведений о прочих разработках Императрицы, об опытах, о найденных аналогах лабораторий в других частях Галактики, таким образом занимая всё внимание приёмного отца. Тот с лёгкостью переключался на болтовню уже с Леной, принимаясь «пудрить» мозг ей.

Гидрос норовил прочесть очередную воспитательную лекцию. И, когда этого не удавалось сделать напрямую ученице, он переключал свою неистовую страсть на других. В основном на Моргана. Требовал, чтобы тот передавал Мурси неукоснительно, слово в слово храмовнические проповеди о «паприроде», как только появится шанс. Гидрос не отличался витиеватостью в изречениях, и все его наставления сводились к одному: ясно дать понять капитану, что он категорически не согласен запечатлевать память Лорда-горы в мемуарах. Пусть Матильда даже и не заикается о гипотетической пользе, какую может привнести такая информация всему галактическому сообществу. Канцлер стоял жёстко на своём: уничтожить — и дело с концом!

Морган старался выносить всё не просто стоически, но и поддерживать Мурси, где бы не требовалось. Он отбивал нападки канцлера, помогал Ванно со структурированием данных, ходил на каждую встречу с лордом Варкусом, после которых готов был взрываться от бешенства. Объектом его негодования выступала Лена. Да отчего же она всякий раз влезает в самом неподходящем моменте? Да так, что бедной его нянни только и остаётся, что мучиться загадками! Ведь это Лорд инициирует путешествия в долину знаний. Для чего же тогда прерывает процесс познания? Удивительная непоследовательность! Хуже, чем у Мурсика в самых сложнозакрученных манипуляциях. Морган собрался обсудить подобное неприемлемое поведение с Лордом напрямую, но утром второго дня сама Лена Банник вызвала катара на разговор, когда тот спозаранку завтракал в одиночестве.

— Давай по душам, Котик, — заявила Лена, усаживаясь напротив него. — Я очень рада, действительно рада, что вы с Мо стали близки. Поверь, ещё когда вы гостили у меня, я ей рекомендовала вашу связь как возможность отвлечься. Ты хороший парень, весёлый, неординарный, и я вижу, что тебе сестра действительно нравится. Итак, какие на самом деле лелеешь мысли насчёт неё?

— Что? — не понял Морган. Он отставил от себя тарелку с недоеденным куском мяса и принялся вытирать руки. — Конкретней, пожалуйста, Лорд. Что вы хотите знать? Я не шпион и не владею информацией о мистере Смите.

— Будто я не знаю, что этот Смит всего лишь плод больного воображения Мо. Он давно вышел из игры, — усмехнулась Лена. — Нет больше третьей стороны, это всё её паранойя. И вот о ней я бы и хотела с тобой поговорить. Ты, вероятно, заметил, что Мо склонна к фантазиям, не несущим под собой никакой почвы?

— Просто у Муси живое воображение, — насупился Морган. — Не вижу ничего дурного. А уж к подозрениям в свой адрес я привык. Мне иногда кажется, что она не всерьёз это всё, шутит так.

— Всерьёз, Котик, всерьёз. Но меня меньше всего заботит, что тебе там кажется, а что — нет. Меня волнует сама Мо. Иногда за всей бредовостью её словесного поноса скрываются действительно достойные мысли, а иногда и, в самом деле, гениальные. Но самое ужасное, она не придаёт им никакого значения, потому что не уверена в силах, в своём интеллекте. Её Христов так приучил. Знал, что голова ученицы, как говорят, «варит словно кастрюля» и поэтому всеми правдами и неправдами принижал. Это позволяло Джесу контролировать Мо.

— Ничего удивительного. Христов — подлец, каких Галактика не порождала, — брезгливо ощерился Морган.

— Я согласна насчёт подлеца, но, что касаемо необходимости контроля, позицию разделяю. Ты только представь, если такая фантазёрка, как наша Мо, вдруг и впрямь уверует в собственную гениальность! Вот, допустим, сейчас, когда никто на корабле не знает про её план атаки на Зиост. Что с нами происходит? Да никто места себе не находит! Мо говорила тебе что-нибудь об этом? Делилась «гениальной гениальностью»? Чтобы я хотя бы знала, куда солнечный ветер дует и могла подготовиться заранее. Ведь сам знаешь: стратегия и тактика несильная сторона моей сестры.

— Нет, Муся мне ничего не говорила, — мотнул головой Морган, нахмурился, но догадки оставил при себе.

— Тогда попытайся выведать, хорошо? Потихоньку, помаленьку, не напором, а исподтишка. Притворись, будто тебе мистер Смит приказал. Мо поверит, она считает, что третья сторона хочет падения Инквизиции. Думает, с Дуку поможет расправиться. Окей?

— Не «окей»! — ещё сильней нахмурился Морган. — Я не буду обманывать Мусю.

— Так это же для нашего общего блага и блага всей Галактики! — возразила Лена. — К тому же я не прошу тебя обманывать. Лишь разыграть её. Она любит подобные маскарады. Ну, Морган, посмотри правде в глаза. С Мо нужно держать руку на пульсе. Иначе она таких дел наворотит. Неужели ты ещё не понял?

— А может быть, просто хватит относиться к ней как к малому ребенку? — вспыхнул Морган. — Может быть, хватит пытаться контролировать каждый её шаг? Может быть, пришло время дать Мурсику шанс проявить себя полновесно? Да, возможно, в стратегии и тактики она в некоторых случаях беспечна, но никак «дел» не наворотит, потому что уж чувство ответственности у неё раздуто больше, чем даже моё самомнение! И если и доверять кому будущее Галактики, то, закрыв глаза, я смело поручу его Мусеньке. Ни вам, ни Гидросу, ни Христову! А ей. Мурси из всей когорты любителей власти самая здравомыслящая. В ней живет дух эталонного катара.

— Здравомыслящая? — расхохоталась Лена. — Ну, ты точно влюбился по уши.

— А вам как будто завидно! — фыркнул катар.

— А может, и завидно, — иронично усмехнулась Лена как типичный держатель Силы в разговоре со смертным. — Ладно! Окей. Давай тогда так договоримся. Ты не будешь разыгрывать никого из себя. Но если вдруг Мо скажет что-то экстраординарное, какую-то неожиданную мысль, пусть не относящуюся к делу, любые рассуждения по итогу общения с Варкусом. Неважно какие. Всё что угодно, что тебя насторожит или удивит, ты просто передашь это мне. Точь-в-точь. Вдруг она открытие научное сделает, но посчитает ерундой? И мы всё проспим.

Морган тут же припомнил недавний разговор в пещере про волновую теорию, уже даже открыл безотчётно рот, но тут же захлопнул его со звонким клацаньем.

— Нет! Я не стану доносить на Мурсика даже вам. Она доверяет мне.

— Доверяет? Тебе? — опять усмехнулась Лена. — Тоже мне, невидаль! Да и что с того? Ванно она тоже доверяет, но он всегда держал нас в курсе её мыслей. Думаешь, Мо ни сном ни духом об этом? А ведь ничего не поменялось. Пойми ты одну простую вещь: то, что она узнала от Варкуса, очень даже сильно может на неё повлиять. А, значит, Мо на нынешний момент нестабильна. Сейчас дрыхнет в своей постели, а вечером сиганёт в скайтрей и поминай как звали. А расхлебывать, между прочим, придётся нам, тебе в том числе. Полетишь сам воевать с Дуку?

— С чего это ей «сигать» в скайтрей? Я забочусь о том, чтобы такие мысли не посетили больше голову Муси никогда в мире! Вы же просто завидуете ей, Лорд, да? Вам сложно поверить, что она рождена, а не искусственно созданный прототип человека!

— Завидую? — поперхнулась Лена. — Вот уж точно не про меня. Я бы не хотела такой жизни никому. Морган, удивляешь! Мне Мо все уши прожужжала, какой ты наблюдательный, а в её расспросах лорда Варкуса не заметил ничего подозрительного? Неужели не уловил, к чему она клонит? Поверь мне, если даже я поняла, то, значит, точно паранойя ей жить не даст. А заодно и нам всем.

— В любом случае я не согласен! — категорично ответил Морган, лихорадочно соображая, о чём же таком спрашивала нянни Варкуса, и вдруг осознал, что всё время просто любовался ей, совершенно не слушая. — Я не буду на неё никому доносить. Если уж случится какая беда с паранойей или другими негативными мыслями, мы с Мусей достаточно сильны, чтобы справиться вместе. Я лучше её поддержу и успокою, а также простимулирую жить дальше, чем прибегу тут же жаловаться вам и требовать выполнить обязательства по взаимным ласкам вместо меня.

— Чего? — сощурилась Лена и прыснула со смеху. — Морган! Ты что несёшь! Ты вообще хоть осознаешь, что тебе там ничего не светит? Ну окей, окей, сейчас она к тебе благосклонна, но, как только Мо спасёт наставника, ты же понимаешь, что дальше последует? Она не сможет ему отказать, как бы мы все тут собравшиеся не хотели иного. У Христова на этот счёт всё расписано. Даже если его интриги и не несут под собой ничего опасного, а просто попытка стабилизировать мир, даже если он получит трон и вообще власть над всеми тремя мирами, от своего кворчонка Джес никогда не откажется! У него пунктик. Поверь мне, я знаю, о чём говорю. Только смерть их разлучит. Таков Путь. А будешь слишком ретив и настойчив, то вас она тоже разлучит. И ты догадываешься, чей это станет отвал башки.

— Мне… Мне всё равно, — обиженно промямлил Морган. — В конце концов, я хочу только одного: чтобы Муся была счастлива. Думаете, я не понимаю, что мы просто «развлекаемся»? Что между нами всего лишь романтическая влюблённость, которая, вполне возможно, пройдёт через пару месяцев или даже в четверг? Да ну и пусть! Пусть нам не суждено сойтись в браке, пускай мы не подарим друг другу орехов Бонко, нас не благословят храмовники, не запишут в Суде на Беллис наше желание быть обручёнными, нам не растить вместе котят, не идти по полям жизни рука об руку, не…

— Морган! Ты хоть помнишь, с чего мысль свою начинал? — рассмеялась Лена. — Я уже поняла, что ты страдаешь от несбыточных мечт. Но сказать-то что хотел?

— А ничего, — насупился катар и сложил руки на груди. — То и хотел. Не важно, что ждёт нас впереди. И, если связь с наставником — это то, что Мусе необходимо, тогда я с лёгкостью отступлю. Мне главное, чтобы она сама приняла решение, не переживала потом, что ошиблась, не страдала почём зря, не плакала, что…

— Да поняла я, поняла! — опять хохотнула Лена. — А ты не подумал, что ей будет самой сложно обижать такого хорошего парня, как ты? Ты же знаешь Мо! Она тряпка и размазня. И плакать будет именно потому, что придётся тебе давать от кормы до тюрьмы. А так скажешь ей, мол, был нечестен — врал и докладывал Лене. Облегчишь ей участь! Если Мо только заподозрит, что ты такой же подставной, как остальные, что ты мой засланный, так ей и проще будет с тобой расстаться. Кворчи сыты, своны целы.

— Чушь! И я не хочу об этом больше говорить, — Морган показательно отвернулся к стене. — Я не буду ни при каких обстоятельствах раскрывать наших с Мусей секретиков. Точка!

— Я тебя шокну, — пригрозила Лена и действительно выпустила небольшой заряд.

— А я вас покусаю, — рыкнул Морган и угрожающе поднял руку, выпуская когти. — Нет, и точка!

— Ну как знаешь, — пожала безразлично плечами Лена, мгновенно сменив гнев на милость. — Хотя, конечно, я вообще не пойму, какая у тебя выгода? Зачем ты всё это затеял? В жизни не поверю, чтобы просто пару раз перепихнуться. Может, и впрямь шпион?

— Никакой я не шпион! Дарю ласку безвозмездно, то есть даром! Нет у меня выгоды, потому что я — катар, а значит, бес-ко-рыс-тен! — отчеканил Морган и постарался воспроизвести ироничную интонацию оппонента: — Что, незнакомое слово, Лорд? Я просто наслаждаюсь моментами близости с Мусей. Заверните это себе под носом! Очень надеюсь, больше вы мне ничего подобного предлагать не станете!

Дверь каюты капитана открылась, на пороге показалась Мурси, на ходу застёгивающая куртку.

— Моричка, летим? — тут же прокричала она в проём кухни.

— Вначале покушать, Муся! — осветился улыбкой Морган. — Я вам дрынек намыл, самые спелые выбрал.

— Ты мой сладенький котичка! Вот кто бы обо мне ещё позаботился? Заворачивай с собой, — растаяла в ответ Мурси. Махнула головой по направлению к ступеням. — Поспешим, пока Ленка не отдуплила и с нами не навязалась.

— Я отдуплила, — усмехнулась Лорд, взяла из груды намытых фруктов один, самый красивый, надкусила и первой вышла из столовой. Морган рассовал оставшиеся дрыни по карманам и поспешил вслед за ними.

***

Наконец, к вечеру второго дня прибыла утилизационная бригада, а через пару галактических часов — и Ян. «Пророк» наполнился суетой. Постоянно пришвартовывались скайтреи с незнакомцами, которые потом бегали по отсекам, из угла в угол, вверх и вниз, дёргали Мурси по малейшим пустякам, кричали, перебивая друг друга, и галдели на заднем фоне. От поднявшихся суматохи и шума голова у Моргана раскалывалась, но он, чем мог, пытался помочь нянни с навалившейся работой. Вскоре подключенный к горе кристалл переоборудовали под машину для самоубийства и, оставив Яна и других членов СРС, отряд отчалил от планеты. К сожалению, как ни старался Морган намекнуть или сказать прямым текстом, но Гидрос и Лена вновь летели с ними. Оставалось три дня до начала битвы с Инквизицией.

Мурси усадила Ваццлава за штурвал, а сама открыла на главном холотерминале внутреннее устройство храма на Зиосте. Пришло сообщение от Теки и Самби. Оба мутанта уже незаметно прилунились на спутнике и ожидали теперь команды от Кавота. Как и рассчитывала капитан, сектор хаотично покидали корабли с колеблющимися отступниками. Брат Жовани умел не только болтать языком о высокопарных материях, но и держать своё слово. Это не могло не радовать.

— Итак, всё идет по плану, — пробормотала Мурси, крутя изображение пути через гигантскую пушку к лабораториям с клонами. — Загвоздка пока что в Кавоте. Теперь точно не пропущу с ним сеанса связи, ни шагу не ступлю от холофонов!

— А сейчас куда мы летим? Уже на Зиост? — нетерпеливо спросил Гидрос. — Может, хоть приоткроешь свой «гениальный» план?

— Мы летим в Имперскую зону, — спокойно ответила капитан.

— Ты могла бы вызвать Коваксов и так, — заметила Лена. — Или не за этим в Империю направилась?

— Не за этим. Увидишь. Всё на самом деле не так важно, не берите в голову!

— Конечно, тебе неважно. Ты-то понимаешь, что происходит, а мы нет! — огрызнулся Гидрос.

— Помните, учитель, любимую поговорку Христова? «Раскрой мне план, и я смогу его испортить», — задумчиво проговорила Мурси. — Нет, пустое. Пока все подготовительные этапы не закончены, блуждать вам в неведении.

— А если что-то пойдёт не так? — не отставал Гидрос.

— Тоды придётся срочно перепридумывать и импровизировать, — Мурси едва слышно хмыкнула. — Вот в тогды мне и пригодятся ваши чистые, не замутненные моими извращенными ходами головы. Угугенили?

Она хотела что-то ещё добавить, но холофон на её руке замигал, принимая сигнал. Мурси, чтобы не отвлекаться, перевела звонок на центральный холотерминал и тут же крепко об этом пожалела. Звонил Кавот. Сидел он при этом в ванне, по плечи укутанный воздушной пеной, и баловался. Набирал в горсть пузырики и сдувал прямо на изображение. Да, в развлечениях он явно неискушён, как и полагается строго воспитанному послушнику. И любая приличная бы персона отвернулась, не стала смотреть. В конце концов, можно было просто поговорить, а изображение отключить, но никто из присутствующих не смел взгляда оторвать от его стильного шрама на шее. Толстая, белесая горизонтальная полоса с мелкими вертикальными линиями, аккуратно и равным шагом идущими вдоль неё. Как будто голову Кавоту пришили, и сейчас перед ними оживший мертвец или существо, собранное из живой плоти.

— А, уже подключилось? — Кавот заметил пристальное внимание к его нательному украшению и приосанился. — Красота, не правда ли? Я попросил косметического хирурга сделать мне для устрашения врагов. Всяк пусть знает, с кем имеет дело! А уж как девушки пищат от восторга!

— Чао, Кавот! — медленно произнесла Мурси, поднимая руку. — Чё, другого места для звонка не нашёл? Хорошо, хоть не в процессе того-этого.

— Прости, я звонил в процессе, но ты не брала трубку. А теперь вот просто ради прикола опять набрал ID, а ты тут. Итак… — Кавот помолчал и, когда капитан уже открыла было рот выдать ему инструкции, быстро затараторил на одном дыхании, не давая вставить ни слова. Видимо, заранее готовился и несколько раз репетировал, а теперь выдал как на духу: — Слушай, я вот что подумал, учителка. Может, не будем меня так называть? Знаешь, это ведь отец над мамкой поиздевался. Допытывался, знать желал, кто родится: мальчик или девочка, а она отнекивалась — боялась, что если девка, то больше его не увидит. И каждый раз отвечала, что ждёт «кого-то» и это большая тайна. Вот тогда-то батя и осерчал. Повелел назвать ребёнка так же! В прямом смысле слов! А я страдай. А теперь вот и ты.

— А я при чём? — натурально удивилась Мурси.

— Ну как же. У такой грандиозной мастерицы и в подавателях ходит Тайный Кавот. Не, не, я уже решил. Покопался в исторической хронике, и теперь называй меня Вилли Калепный. Да, был такой, между прочим, монарх. Знаменитый. Ну как тебе? Достаточно нарядно?

— Да мне похеру, — наконец пришла в себя Мурси. — Хоть «мохнатая жопа с ушами». Как скажешь, так и буду называть.

— А тебя как хочешь, чтобы называл? Надо сразу установить личные границы. Думала об этом важном вопросе? «Учителка» нормально? Или «наставница»? Или предпочтёшь, как и раньше, скромно «наставник»? Без гендерной идентификации.

— Ты и впрямь взяла ученика? — подавился возмущением Гидрос. — Невозможно! Незаконно! Сама обучение не окончила. К тому же женщин-наставников не бывает! Это противоестественно!

— А как же мастер Апгар? Или, к примеру, мастер Петерсон? Мастер Андре Нортон? А ещё спейсшарк и маленький истребитель таких же? — ухмыльнулась Мурси. — Вы, канцлер, не в курсе, что это были женщины? Просто их все звали «учитель» и «мастер», поэтому и сложилось впечатление, будто они мужчины. Но почитайте их жизнеописания, вопросы отпадут. Так, Кавот, или как там тебя, Вилли, называй меня строго мастерка, наставница или учителка. Мне нравится гендерная идиофикация. Но перестань молоть чушь и послушай. Есть первое задание.

— О, уже? Всегда готов! Только батю не убью, ты знаешь, у меня принципы.

— Не, Дуку не трожь, он как-нибудь сам скочевряжется. Ты должен будешь уничтожить его армию клонов. Активировать систему деактивации. Она же там есть? Должна быть!

Кавот замысловато выругался и приуныл.

— После случая с твоим побегом, отец все ключи с собой носит. Вот такая огромная связка. Ходит и бренчит ими. Зато сразу слышно, что он рядом. Я, естественно, всё сделал ювелирно, себя не раскрыл, но теперь точно не подобраться. В лабораторию, увы, не проникнуть.

— Примерно это я и предполагала. Поэтому будешь работать в команде. Выслала тебе на помощь наших общих знакомых.

— Только не говори, что мне опять придётся выслушивать нудные проповеди от собственного брата! Я этого не переживу. Лучше сразу убиться об стену.

— Нет, Жовани, наоборот, отъедет.

— Ты его решила убить? А за что? Потому что целоваться не умеет? Дай ему ещё один шанс, он же у меня в этом плане бестолковый! Ты у него первая. И, поверь, братец просто в восторге! Я проведу с Жовани пару уроков…

— Кароче, у меня нет времени с тобой рассусоливать! — перебила, не выдержав, Мурси. — Чё ты так много говоришь? Кто тут наставни…ца! Молчать и слушать!

— Да разве это много? — злорадно хохотнул Гидрос. — Слышала бы ты, что обычно ученики своим мастерам говорят, благодарила бы Разум за такого тихого пустомелю. Можно и поподробней о поцелуях между Жовани и этой…

— А вот я и не пустомеля! — повысил голос Кавот. — Учителка, шокните его, что это он вашего драгоценного ученика обижает?

— Да вы сговорились? — взревел Гидрос. — Хватитменя шокать!

— Заткнитесь! — гаркнула Мурси, и от её крика вздрогнули все, а Кавот даже уронил мыло. — Потом достанешь эту хрень! К тебе приедут половцы, — и, видя, как Кавот наливается краской, как лицо его моментально перекашивается от злобы, очень быстро, но вместе с тем требовательно продолжила: — Первый урок! Научись работать с врагами в команде. Держи свой гнев под контролем. Отринь распри перед лицом грандиозной битвы. Встань на Путь йонгея с холодной головой и чистым разумом, чтобы вкусить все его дары.

— Ух, как закрутила! — восхищённо произнёс Кавот. — А когда лампочки морганием отключать будем?

— После. Вот победим Инквизицию и займёмся этим вплотную, — заверила Мурси, интенсивно кивая головой. — Что там с Христовым?

— Да вроде нормально всё с ним. Выхаживает сама Моту! Щедрость, граничащая с расточительством. Старшие посмеиваются, что после этого мой папаша потеряет эту свою жену. Уж сколько сплетен я наслушался о похождениях твоего наставника в молодости. По-моему нет ни одного могущественного брата, с чьей женой он бы не…

— Заткнитесь, молодой человек! — в ужасе закричал Гидрос. — Какое это имеет отношение к делу?

— Никакого. Просто понятно стало, откуда слухи поползли про его ученицу. Я ещё думал, вроде такая обычная баба, а столько поклонников. Хоть штабелями укладывай. Видимо, наставник её обучил разным секретам, не только боевым, но и …

— Заткнись! — судорожно повторил Гидрос. — Вот молодёжь, вечно тратит время своих наставников всякой ерундой.

— Ой, да ладно вам, вовсе не ерунда, интересно жи! — отмахнулась от канцлера Мурси. Ей как раз таки очень хотелось послушать новые сведения о Христове. Теперь, когда она воспринимала любые известия о нём без излишнего эмоционального отклика, капитану стало интересно, как он жил до встречи с ней. — Не так уж и много времени это займёт. Или много? Что там с могущественными братьями и их жёнами?

— Если уж взялась за наставничество, так будь добра пользоваться общепринятыми правилами, — загундел Гидрос. — Нельзя послушникам разрешать разносить пересуды и болтать по пустякам.

— Я добра и пользуюсь только тем, чему научил меня Христов. Какую бы чушь я не молола, он всегда меня выслушивал. С начала и до конца!

— Это сейчас Кавот тебе передаёт сплетни, а потом шагнёт дальше. Я ведь Джеса тоже предупреждал! Ты начинала пустозвонство со своих наблюдений за каплями дождя и их волновыми разводами в луже, а потом рыдала, что по ночам тебя кусают пауки в новой келье и поэтому ещё рано сепарироваться с наставником. Какой ерунды тебе в голову только ни приходило! Чего только бедный Христов от тебя не выносил! А воспитывал бы послушание с первого раза, так голос подавала бы только по делу. Не попал бы он под пытки!

— Так, тут вижу логику в словах неберианца. Готов я, справлюсь, — Вилли Калепный начал подниматься из ванны. Все присутствующие в общей комнате неожиданно заволновались и принялись прятать взгляд в пол и по стенам, отворачиваться, тихо ропща на его нескромность. — Эй, да я секси и знаю это! Чего вы?

— Муся, не смотрите, — пробормотал Морган, закрывая капитану глаза рукой.

— Я тебе напрямую номер Теки и Самби скину, встретишь их, они поведают, что делать, — успела выкрикнуть Мурси, пока Гидрос выключал трансляцию.

— Нет, этого мы точно Христову не расскажем! — проскрежетал канцлер. — О, Разум, он нас всех поубивает. Ты наставника уведомила, что связалась и с этим держателем Силы? Грязное отродье. Ничего, пусть выполнит свою роль, а я его лично прирежу.

От Лены прилетела очередная молния.

— Да знает Джес, знает, — потянула Мурси. — Чё вы так блюдёте мою нравственность? За ней теперь Морган в ответе. А вы за собой следите!

Гидрос хотел возразить и даже набрал полные лёгкие воздуха, раззяпил пасть, но вдруг на экране мелькнула надпись: «Вы подключены к чату «Чипсенд Дэйл». Чат переименован. Новое название: «Спасатели».

— Что за бредятина? — нахмурилась Мурси.

Следом высветилось: «Канцлер Гидрос добавлен в чат».

Быстро поползла вверх переписка между разными персонами. Мелькали незнакомые имена и фамилии, кто-то высказывался коротко, кто-то строчил сообщения на пять страниц. Кто-то ныл, а кто-то бодро предлагал себя в качестве живого щита. Но вся эта писанина, так или иначе, касалась спасения Христова из плена.

— А вот это настоящие заботящиеся ученики! — гордо произнёс Гидрос, когда, наконец, разобрался что к чему. — Тебе бы поучиться у них!

— Балбесы! Они что, собрались атаковать Зиост?

Имя «Дочь греха» высветилось личным обращением:

«Чипсенд: “Когда и куда лететь? Где общий сбор?”»

— Да кворчи-макорчи! — выругалась Мурси. — Они мне тама не нужны! Я, значит, уговариваю всех улетать с Зиоста, а эти собрались, наоборот, туды!

— Просто они благодарны своему наставнику за отданные силы и время на воспитание, в отличие от тебя! Готовы жизнью рискнуть ради него. Бери пример. Ничего, лишними ученики Христова точно не будут.

— Да они же обычные проводники! Их порвёт в клочья, если мне всё удастся!

— Я не понимаю! Что такого в проверенных сторонниках? — продолжил гнуть свою линию канцлер. — Больше народу — верней шанс выиграть битву!

— Когда туда прилетят йонгеи, эти твои «проверенные сторонники» тупо поубивают друг дружку! И вот тогда-то меня Христов по голове не погладит. Это точно! Ой, я уже представляю, что он скажет, — Мурси состроила страдальческую гримасу. — «Ты должна была», тыры-пыры, «на тебе ответственность». Фуй!

Капитан нагнулась к виртуальной клавиатуре и быстро напечатала ответное сообщение:

«Дочь греха: “Так, расслабили булки. Никто никуда не летит, мы сами!”»

Её тут же выгнали из чата.

— Не, ну ахренеть теперь! Ги, скажите им!

— Чтобы и меня выгнали?

— Ну всё, план рушится, даже не начавшись, — заныла Мурси, имитируя попытку не разрыдаться навзрыд, но быстро взяла себя в руки. — Ладно! Ладно, хер с ними! Будем считать это первой импровизацией. Повезло вам, Гидрос.

— В смысле? — в один голос изумились и канцлер, и Лена.

— В том смысле, что возьмёшь эту ретивую беструсую команду вместо своих учеников и сыновей. Сбережешь, по крайней мере, благосостояние. В одном ты прав. Это долг ученика служить живым щитом наставнику. Эти точно не струсят и не отступят. А повести их в бой кому-то нужно. У меня для вас, учитель, и кучки сорвиголов предписан свой акт.

— Нет, это невозможно! Я устал! Может, ты уже скажешь, в чём хотя бы моя задача заключается?

— Исполнить своё Предназначение, — сарказмировала Мурси и, видя, как вытянулось лицо у Гидроса, наигранно расхохоталась. — Пока Кавот не отзвонится — не скажу. Не мучай мою башку понапрасну! В любом случае деактивация клонов не займёт много времени, осталось подождать всего ничего. Завтра к вечеру они должны, нет, обязаны самоликвидироваться, и пойдёт следующий этап. Напиши пока «спасателям» упорно ждать, готовиться к бою, усилить свои тренировки, хорошо питаться и спать. Не знаю, — раздражённо передёрнула плечами Мурси. — Что там обычно говорят ученикам в такое время?

— Хорошо, — нехотя согласился Гидрос. — И раз уж пошёл полный кардабалет, я хотел тебя кое о чём попросить. Мои дети, Матильда…

Гидрос замолчал и выжидающе посмотрел на капитана. Та недоумённо перевела взгляд на Лену, но сестру уже давно больше занимал неумелый флирт Коди с Кларой на диване, чем всё происходящее. Мурси взглянула на Моргана, но и тот пристально наблюдал за Гидросом, также силясь понять его намеки.

— А что с твоими детьми? Они останутся дома, я же чётко сказала вроде бы. Или не сказала?

— Я ведь не про это. Матильда, обещай мне, что позаботишься о моих детях, если я умру. Если моё Предназначение всё же сбудется.

— А подумать об этом до того, как их заводить, не судьба? — встрепенулась Мурси.

— Откуда я знал, что всё сложится именно таким образом? Что я не буду иметь ни малейшего понятия, как действовать и что меня ожидает? Или расскажи план, хотя бы набросок его!

— Мог бы и просчитать риски заранее. Про твою чувствительность задним местом Предназначения мне ещё Бет толковала при спасении. А постой, забыла! Ты же не обучен экономической грамоте, — саркастически заметила Мурси и мигом посуровела. — Не иди с нами, отправляйся на Ниберию. Мы как-нибудь без тебя сдюжим! Лена поведёт учеников Христова.

— Матильда! Прекрасно знаешь, что я не могу отступить! Джес — мой друг, один из самых близких. Я поступаю так, как должен настоящий мужчина во имя крепкой мужской дружбы.

— Голубизну решили затеять? — вытаращилась на него Мурси. — Фуй, как ни стыдно! Ты же женат!

— О, Разум! — застонал Гидрос. — Ты опошляешь всё, к чему притрагиваешься! Я не могу с тобой разговаривать и не выходить из себя!

— А я не могу носиться с чужими детьми! Я, вообще, чайлдфри и детоненавистница, спросите у Моргана.

— Какая же ты жестокая, истинная дочь греха!

— Я? Я жестокая? Я убиваю женщин ради сомнительного продолжения рода? Что станет с Галактикой, если в ней не появится очередной копии Гидроса? Война породила миллионы сирот. Можно было бы вначале накормить голодных, а моя подруга бы осталась жить.

— Это предназначение женщины, так задумано природой!

— Фуй, опять эта «паприроде». Задолбало! Женщины должны то, сё, им нравится ради детей жертвовать, бла-бла-бла. Напомню только, что Вознесение женщинам тоже не удавалось.

— Ты отрыжка бездны! Не женщина!

— Очень хорошо! — возмущённо вскинула руки Мурси. — А кто я? Мужик в юбке, баба с яйцами? Как меня только не называли, только вот я женщина от и до! Хочешь, трусы сниму?

— Что? — пришла очередь Моргана возмущаться.

— Ты гермафродит, как и положено таким противоестественным созданиям. Не удивлюсь, что и размножаться если и будешь, то как твоя помершая мать! Без участия мужчины.

— Миленько! Давай, дуй отседова! Вали с корабля домой. К будущим детям. А мы Галактику сами спасём, и нигде не будет написано твоё имя, ни в одном учебнике!

Гидрос гневно забулькал и источил молнию себе под ноги.

— Не дождёшься, я веду учеников Христова. Это мой долг.

— Тогда постарайся не сдохнуть, оукей? Помни о детях!

— Постараюсь, — злобно ответил Гидрос и развернулся, чтобы уйти к себе.

Но Мурси не посчитала этот разговор оконченным и последовала за ним. Она громко хлопнула дверью в каюту капрала.

— Хочешь, чтобы я позаботилась о твоих детях, когда придёт время? — капитан ухмыльнулась, зловеще смотря исподлобья на канцлера. По её виду выходило, что она задумала что-то недоброе.

— Чем мне придётся жертвовать? — устало вздохнул Гидрос. — Я вымотан ожиданием и безызвестностью. Говори прямо, что хочешь? Больше десяти процентов от всего состояния я дать не могу.

— Не нужны мне твои деньги. Мне нужна информация. Рассказывай!

— Что именно?

— Всё. От начала и до конца. Что на самом деле в Ордене про меня друг другу «старшие» толковали, а не те байки, которые травили своим ученикам. Я должна выяснить, какова длина обмана, как долго Дуку лелеет мысли об эксперименте со мной. И в чём именно он заключается! Я должна знать, кто я!

— Тебе мало ответов от Варкуса? Он же окончательно подтвердил слова Христова о твоём происхождении.

— Я, конечно, слышала про глаза на затылке, но никогда не знала, что они умеют заворачивать за углы. Он физически не мог видеть, откуда появилась я. Даже если вообще сказал хоть толику правды в принципе. К тому же всем известно, в каких случаях материя «передумывает» входить в наиболее могущественного держателя Силы и меняет траекторию!

— В каких? — насторожился Гидрос. — Тебе об этом известно больше, чем нам? Есть способ?

— Только в случае «пробуждения» ребенка Императрицы! Созданным для этого дела вживляли в пупок модифицированный кристалл, который активировался с криком. А самый первый рассказ Варкуса ты не пропускал мимо ушей. Какой пупок у меня был в детстве?

— Да откуда я знаю! — проворчал Гидрос.

— А Христов что на это говорил?

— Да ничего. Пупок как пупок, называл его смешным.

— Вот! Я так и знала! Это всё доказывает!

— Ничего это не доказывает. Он говорил, что у тебя и уши смешные, и нос, и брови. Да пока ты была маленькая, Христову казалось в тебе всё смешным. А я смотрел и понять не мог, откуда в нём столько радости. Обыкновенное человеческое дитё. Ещё и удивлялся, как технология клонирования далеко зашла.

— То есть ты вначале и не знал, что я перерождённая? А когда узнал? И почему ты, а не кто-то другой? Как ты вообще подружился с Джесом, раз даже не разумел о его матери ничего? Мне хватило крупиц информации, чтобы сложить два лекка у твилекка.

— Ладно. По порядку, — выдохнул Гидрос, понимая, что от разговора никуда не уйти. — Дуку всегда растил своих детей самостоятельно примерно до пяти лет, а потом назначал им другого мастера. И, когда Джесу исполнился положенный срок, мой наставник пришёл просить дозволения воспитывать его, но, как я и говорил, Дуку на то рассердился и убил просителя. Не знаю, мне стало жалко пацана, начал присматривать за ним. Чувствовал некую ответственность. Я же говорю, он мне стал своего рода младшим братом.

— А зачем ты ему нужен был, если сам Дуку его наставлял на Путь Истинный?

— В храмовничьих кругах не поощряется прямая передача истинных знаний. Я понимаю: звучит дико, ведь Джес подходил к твоему воспитанию иначе — безалаберно, спустя рукава. Обычно наставники велят что-либо делать без раскрытия мотивов и задач. Таким образом поощряют развитие доверия. Делай, что велено, вопросов не задавай. А Джес… Он рос не по годам сообразительным, отличался пытливым умом, задавал очень правильные и интересные вопросы. Познать хотел себя, свою Силу. Ещё и честолюбив, не в пример многим другим детям, всегда ратовал за справедливость и равенство. Таких в монастырях называют «отмеченный Разумом». Теперь-то понятно, что он никогда и не был обычным. Но я не мог и предположить, что Джес — неродной сын Дуку! Их крепкая связь и количество времени, проводимое совместно, только подтверждали это.

— Да, я видела последствия этой «связи». Бедный Христов. Дуку пытал его с детства, ставя ментальные барьеры. Неудивительно, что Джес восстал.

— Про пытки мне ничего неведомо, этим Христов не делился. Однако твоему наставнику мало было тех крупиц знаний, что давал ему Дуку. Вот он и разбирался самостоятельно, искал ответы в библиотеках и у старших товарищей.

— Зачем? — недоумённо приподняла плечи Мурси. — То бишь зачем брать подмастерье и не раскрывать ему знаний? Какой смысл?

— Большой. Это обычная практика. Так, через ученика, наставники видят свежими глазами давно пройденные науки. Джес приходил ко мне и скрупулезно обо всём расспрашивал, особенно если учитель строго-настрого запретил узнавать подробности. Хм, действительно, с ним вы крайне схожи. По крайней мере, в этом. Просто для мальчиков такое стремление к наукам нормально, а для девочек — нет. Их обычно интересуют куклы, домоводство, готовка…

— Я тебя шокну! Не переходи на личности.

— Ой, у тебя какая-то больная рана на эту тему? Что ты так реагируешь на обычные вещи? — презрительно скривился Гидрос. — В любом случае так мы и сдружились. Мне и самому было выгодно поддерживать эти отношения. Ведь я первым сталкивался с тайнами, открытыми Дуку. А уж сколько интересных исследований по взращиванию своей собственной мощи они открыли!

— Это мне неинтересно. Потом что? Как я появилась в Ордене? Что говорили?

— Дуку и Джес улетели на срочную миссию, нам не сказали толком, а вернулись уже с тобой. Оба довольные. У главы ордена появились по слухам множество новых теорий в поле его научного интереса, и он сразу же заперся в лабораториях. А Христов с тобой нянькался. Мы тогда все очень удивились. Такому молодому и жену доверили уже воспитывать! Начали ходить разные кривотолки, что это из-за родства Христова с главой ордена, из-за своего рода преемничества. Но не прошло и месяца, как сам Дуку устроил тайный Совет, куда пригласил всех представителей голубой крови, и объявил, что найден последний клон императрицы, что ты дочь греха и оба они — Джес и Дуку — попробуют воспитать тебя на благо всему Ордену. А там уже и посмотрят, что из этого выйдет.

— Так, значит, вы все знали, что женой Христова я никогда не буду, но продолжали мне втирать эту дичь?

— Нет, тебя действительно объявили его наречённой, но уже никто не завидовал такому «подарку судьбы». Никому не хотелось связываться с исчадием бездны. Клон? В жёны? Это же извращение!

— Ахереть — не встать!

— Подумай, что нам оставалось? Такой Путь для тебя выбрал Дуку. Христов и сам не рад был подобному стечению обстоятельств, но, как я потом понял, совсем по иным причинам. У него просто в голове не укладывалось, как возможно представить тебя в качестве будущей жены даже с учётом того, что удастся обуздать твой природный характер. Джес никак не мог взять в толк саму логику устоев голубой крови. Не переставал мне удивляться: «Как же эту козявку родную потом воспринимать как продолжательницу рода? Сегодня ей пятки целуешь и в живот фуфыркаешь, а потом уже целовать в губы как женщину?»

— Согласна с наставником, как никогда прежде. То есть вначале пестуешь малышку, а потом заставляешь её рожать от себя? Бр-р-р, — покоробило Мурси. — Вот самое настоящее извращение! Ты привязываешься и потом, собственно… ну не ручно, конечно, но убиваешь.

— Таков Путь. Как же ты не поймёшь, Матильда! Не убиваешь, а создаёшь новую жизнь, плод любви, естественное продолжение бытия. Так было — и так будет.

— Ой, херню мне не заливай. Давай вернёмся ко всей этой катавасии. Ну, вот он меня воспитывал. И даже называл не только кворчонком, но и козявкой. И ржал как сивый меринг с моего пупка и ушей. Дальше-то чё? Как ты узнал обо мне правду, если она и в самом деле правда? Как ты расколол Христова?

— Ну, как-как. Поначалу мы все восприняли это как очередное увлечение Джеса. Он так носился с тобой. Я подумал, что продержится полгода максимум. Но нет, проникся не на шутку. Для него каждый твой новый навык был как чудо. Прибегал ко мне и всё время рассказывал, каракулями твоими хвастал, изречения цитировал. При этом, что удивительно, сам нянчился, сам подгузники менял. Обычно пользуются услугами няньки. Тем более, что ему нужно было только показать результаты работы. А потом кое-что произошло и всё изменилось в одночасье.

— Так, — сглотнула Мурси и придвинулась ближе, не сводя глаз с учителя. — Что? Что произошло?

— Пришёл ко мне как-то сам не свой. Хмурый, какой-то напуганный, ходит из угла в угол по келье и молчит. Я уже испугался, что с тобой опять какая-то проблема. Это не новость. Вечно в неприятности влипала. Аккуратно поинтересовался, что произошло. А он мне так и говорит: «Я ошибся. Я глубоко ошибся!» — и глаза, полные неподдельного ужаса. Я его попытался успокоить, начал спрашивать, что да как. С трудом удалось выяснить. В общем, оказывается, у тебя случилась первая… первая… Как это у людей называется?

— Я понятия не имею, что у меня должно было случиться, что бы Христова перемкнуло.

— Хм, точно, перемкнуло. В общем, тебе тогда лет двенадцать как раз стукнуло, может, чуть больше. Ты не явилась на занятия, а когда Джес пошёл узнавать, в чём проблема, то застал тебя в слезах на кровати. Ну, ты вечно нюни распускала по всякому поводу, очень плаксивая девчонка была. Мы-то все привыкли. Вечно придумаешь проблему и давай заливаться слезами. Помню, как неделю ходила за бедным Христовым и завывала, что у него будет самая безобразная в Галактике жена. Сколько трудов ему стоило сохранять лицо и не глумиться над твоими идиотскими фантазиями….

— Ой, проехали, — поморщилась Мурси. — Вы меня до слёз сами доводили вашими показательными порками. Плач — единственное, что из эмоций мне было доступно. Я не имела права гневаться, злиться, даже унывать. А за слёзы Христов никогда не наказывал, говорил, конечно, грубости и гадости, но хотя бы молниями не бил. Знаешь, что он ответил на страдания по моей собственной уродливости? Охотно согласился и добавил: «Ещё и с соплями!» А теперь все негодуют, почему это у меня раздавленная самооценка! Удивительно, правда? Столько денег улетает на психотерапию, шоб ты знал, ты б заплакал!

— У Джеса были веские причины так говорить! Не суди да не судима будешь!

— А то! В любом случае, что бы со мной ни случалось, именно через слёзы я проживала негативные эмоции. С такими учителями, поверьте, Гидрос, их было ой как много.

— Может быть. Никогда на этот счёт не думал. Я не йонгей, мне разрешено гневаться. Возможно, в твоих словах есть частица истины. В общем, возвращаясь. Ты, как я уже и сказал, рыдала на кровати и отказывалась её покидать, а когда Христов потребовал объясниться, то ответила, что настал твой конец. И вот сейчас прямо помрёшь. Будто у тебя внутренние органы из-за ослушания принялись вываливаться.

— А, менструация! — усмехнулась, вспомнив эпизод из детства, Мурси. — Ну, Христов, вообще-то, мог и заранее рассказать, как происходит становление девушки. Конечно, я невесть чего понапридумывала, особенно если учесть, сколько страшных баек вы мне понарассказывали, что со мной приключится, когда я не буду его слушаться. А я его не слушалась никогда.

— Ну да, он признавался сам, что упустил этот момент. Думал, Бет тебе расскажет. Но Бет — неберианка, у нас не так всё происходит.

— Ладно, это тоже неинтересно. Так его настолько взбудоражила работа моего организма, что крыша потекла? Как же он с чужими жёнами-то развлекался?

— Нет, сам факт никак не отразился. Это нормальное взросление организма. Но то, что ты ему шепнула на ухо! Христов говорил, что моментально почувствовал то, чего совершенно не должен был. То, что вызвало в нём очень противоречивые мысли, которых он раньше и не допускал в своём воображении.

— Я ему шепнула на ухо что-то? И что же это было?

— А я откуда знаю, со мной он не поделился. Просто испугался собственной реакции. А я посмеялся тогда над ним, говорю, всё так и должно быть. Это нормально, желать свою наречённую. Пришло время воспринимать тебя по-иному, уже как маленькую женщину.

— Капец! Только не говори мне, что от моих слов у него там всё… О, Разум, мне было двенадцать!

— Вот и Христов, слово в слово сказал то же самое. «Ги, ей двенадцать, о чём ты?» Пришлось ему немного о психологии девочек поведать. Как именно в этом возрасте вы начинаете вертеть задом, как…

— Не продолжай, эту лекцию я слышала из его уст собственнолично и меня до сих пор тошнит только при упоминании об этом. Дальше!

— Христов в итоге согласился с моими доводами, но как-то неуверенно. Ещё два дня хмурый ходил, а потом и признался, что, вообще-то, ты никогда не станешь ему женой и он даже не знает, имеет ли право к тебе прикасаться с такими целями.

— То есть до этого ему было всё равно на мою судьбу, а вот как встал вопрос с моей фертильностью, так и у него там всё встало? Прикольный наставник. Я херею. А если бы я его не вспотрошила, то пофигу было бы на меня? Мужчины, как же я вас ненавижу!

— Ты хоть думай, что говоришь! Да, Джес действительно тогда не знал, какое будущее задумал для тебя Дуку. Но этот вопрос рано или поздно всё равно бы всплыл. Я ему посоветовал поговорить с наставником начистоту. Спросить дозволения. Тогда и выяснилось, что тебе в принципе не суждено стать ничьей женой, хотя развлекаться с тобой разрешалось. Но с условием, что Христов не привяжется и сможет с лёгкостью отпустить, когда настанет время.

— А он не отступил. А почему не развлекался? — не поняла Мурси.

— Мы же говорим о Джесе! Понимаешь? Он же всё возводит в абсолют. Ему требовалась взаимная любовь и всё, что к ней прилагается. Боялся испортить отношения между вами, покалечить твою и без того неуравновешенную психику. Христов для начала принялся раздумывать, как переубедить Дуку, как уговорить его отказаться от планов на тебя. Ну и всё завертелось.

— Хорошо, допустим. Дальше что было?

— Да ничего. Тему мы как-то больше не поднимали. Я стал замечать, что он и впрямь к тебе будто охладел. Ни слова больше. То поток неиссякаемый, а тут как отрубили. Я подшучивал, спрашивал, как там у вас успехи с «этим делом», а он только вскользь скажет что-то общее и молчит. Видел, что таит он от меня свои чувства, но и не мог не заметить, как украдкой любуется тобой, как ему всё сложней наказывать тебя, как стремится больше времени рядом быть, отказывается от командировок. Познал Джес и ревность. Ух, когда Локич и Бакич пришли к нему с вопросом, можно ли уже приступать к половому воспитанию и всё тебе рассказывать и показывать, он впал в такую ярость, что те еле ноги унесли. Я ему тогда так и сказал: «До добра не доведёт тебя этот Путь», а он ответил коротко: «Не властен я больше над душою своей, не мучь меня».

— Офигеть! Так и сказал? — прошептала Мурси. Она подвинула стул, всё так же смотря на учителя во все глаза, и не глядя села. — А дальше, дальше что?

— Я смекнул, что произошло. Как я уже говорил твоей названной сестре, мы все совершаем эту ошибку и влюбляемся в первых жен. Но, как ни пытался вывести его на разговор, Джес уходил от темы. Пока однажды не пришёл ко мне после очередной командировки со своим наставником на какую-то планету, где отстраивали храм. Кстати! Они, скорее всего, на Зиост и ездили тогда. Получается, это уже тогда всё задумывалось?

— Да похеру на Зиост. Что там приключилось-то? Не останавливайся, интересно жи!

— Ну, пришёл ко мне сам не свой. Волосы готов на голове рвать. Говорит, что узнал истину, узнал, какую участь подготовил для тебя Дуку. Об эксперименте, который позволит вывести новую форму жизни. Я вначале не очень понял, но, когда увидел, что Джес не отступится, согласился ему помочь. Думал, может, удастся остановить его, вразумить. Однажды даже предпринял попытку в элитный бордель на Зарексе сводить. Но Христову это было неинтересно. Всё, что занимало его голову, — ты и твоя любовь. Вот, в общем-то, и конец истории. Потом мы организовали побег. Про Ванно я уже рассказывал.

— То есть ты включился в игру, когда мой наставник побывал на Зиосте, да? — пробормотала Мурси и надавила в задумчивости на кончик своего носа, а потом усмехнулась. — Гидрос, вот знаешь, я всегда думала, что самая доверчивая персона, которая встречалась мне в жизни, это Морган. Но ты даже его переплюнул.

— Что ты имеешь в виду? — выпрямился Гидрос. — Кстати, да. Насчёт этих твоих ухажёров. Ладно катар, Джес его раздавит пальцем, но Жовани и Кавот? Серьёзно? Ты хоть понимаешь, что не имеешь права с ними связываться? Ты представляешь, что станет с тобой и с ними, когда до Христова дойдёт хоть малейший слух о ваших «крашах по самые помидоры».

— А что не так с этими двумя братами-акробатами?

— Невозможно крутить романы сразу с двумя держателями Силы! Это запрещено. Пойми, мы бессмертные! Такие связи даже если не приведут к нечаянной беременности, то оставят отпечаток на всю жизнь. Если ты собираешься жить долго, подобные игры запрещены кодексом ОВР!

— А мне чхать на кодекс. Как видишь, нет ничего невозможного! Между прочим, прибавь сюда третьего — канцлера Шнобби. И если против Кавота и Жовани Христов ещё может выставить защиту, то уж с катаром, наделённым мощью, ему не справиться. Обыкновенный-то опасен для держателя Силы, а Шнобби — это прямо оружие смерти.

— О, Разум! Да ты просто… просто отвратительная потаскуха! Не лучше своей матери! Вообще спариваешься со всем, что видишь?

— Не совсем! С тобой бы ни за какие деньги не спарилась бы, — вдумчиво произнесла Мурси.

— Грех тебе цена! — завопил Гидрос, захлебываясь собственным раздражением. — Не думай, что я тебя буду прикрывать! Только вытянем из плена Джеса, он тебя запрёт в монастыре! Год покаяния наложит, отлучит от Ордена…

— Ой, расслабься, — хохотнула Мурси. — Ща инфаркт микарды, вот такой рубец, поймаешь. Ты бы себя видел. Я же пошутила!

— Как это пошутила?

— Так это. Я как из нашего монастыря сбежала, дала себе обед безбрачия. А Морган — это так, для прикрытия. А то СРС уж очень активно пыталась кого-нибудь ко мне в постель запихнуть, вот Морик и согласился. Я приплачиваю катару за то, чтобы он изображал влюблённого. Только и всего. А как мы победим Инквизицию — если мы её победим — так я сразу в монастырь сама и уйду. По собственному желанию, а не потому что так прикажет наставник. Устала я, устала как собака!

Глаза Гидроса расширились от таких откровений.

— Ой, да не переживай, учитель, — совершенно серьёзно заговорила Мурси. — Я в мужской пойду, шобы не унывать. Так шо ежели у Христова проснутся хочунчики, то он сможет присоединиться в любой момент. Всё будет чики-брики.

Глаза Гидроса ещё сильнее расширились.

— А шо? Почему ты думаешь, что нет? Если разрулим всё ловко, то… На трон в Империи посадим Ванно. Он хороший правитель, грамотный. Йонгеям такой Император, склонный к кровопусканию и жестокости, должно понравиться.

Гидрос икнул.

— А Ленку сделаем главой Ордена Вселенского Разума. Она там всем мужикам жару задаст. Кодекс вам поправит, шобы, знамо дело, справедливость восторжествовала к женской половине сообщества. Да. И не только справедливость, но и даже немного компенсации за столетия угнетения.

Гидрос покачнулся, побледнел, порыскал рукой позади себя, отступил на шаг к кровати.

— Ой, да ну ты шо, Ги! Только не закочеврюшься заранее. Ленку будет сдерживать Христов. Мы их поженим. По-моему, они отличная пара! Как бздынь и пьянь. Или как там, в философских трактатах, это называлось?

— Инь и Янь, — прошептал едва слышно Гидрос и, нащупав, наконец, за спиной опору, медленно опустился на кровать.

— Точно! Инь, янь и хрень! — кивнула с готовностью Мурси. — Это же мы и есть. Ленка, Джес и я!

Гидрос схватился за свою правую лопатку: одно из сердец потеряло ровный ритм.

— Да я пошутила, — опять расхохоталась Мурси. — Эй, учитель, только не помирайте. Неужели такое будущее вас не устроит? В любом случае вы же собрались снести Предназначение в скором времени. Если Разум будет к вам благосклонен, то этого безобразия уже и не застанете, только ваши дети.

Мурси продолжала хохотать. Гидрос поднял дрожащую руку и хотел выпустить в неё назидательную молнию, но не смог сосредоточиться. Слишком уж явственной предстала перед глазами такая картина. Ведь Матильда действительно способна воплотить в жизнь всё, что сейчас насочиняла. И никто, ровным счётом никто, не сможет этому противостоять. Только Христов! Гидрос и до этого понимал актуальность замысла друга, его приверженность к искренней любви этой маленькой греховницы, но теперь он на собственной шкуре сполна представил все те беды, от которых столько лет их защищал Джес.

Продолжая так же истерично хохотать, Мурси покинула его каюту. Гидрос ещё немного посидел, не шелохнувшись, поводил бессмысленным взглядом по пространству комнаты, вздохнул несколько раз, хотел вскочить, поспешить к Лене, предостеречь хотя бы её от надвигающейся опасности, но не смог себя заставить. Опустошенность без ауры опустошения. Безысходность, удушье надвигающегося Предназначения сжали сразу и лёгкие, и атрофировавшиеся жабры. Сжало всего неберианца в свои тиски обречённости.

Спустя некоторое время канцлер всё же нашёл в себе силы побороть этот временный ступор. Он долго мысленно готовился, проговаривал про себя простые действия: «Встань и иди, встань и иди». Повторял как мантру необходимость разговора с Лордом Банник, с катаром, от которого, возможно, зависела уже не только судьба его расы, но и судьба всей Галактики. Гидрос ещё раз повторил заклинания и в самом деле встал и пошёл. И как раз вовремя.

Нужный ему Морган поднимался из нижних ярусов. Ещё пару часов назад, до разговора с Кавотом, Ги слышал просьбу Мурси. Она хотела, чтобы Морган помог Ванно восстановить события перед Вознесением за полчаса до бури на Сибел. Точно описать действия противника, чтобы дополнить доклад. Зачем Мурси понадобились эти сведения, Гидрос не знал, а ученица не спешила делиться настоящими планами.

— Катар, ты мне как раз и нужен! — окликнул его канцлер. — Хотел поговорить с тобой начистоту.

— Следить и докладывать вам, что поделывает Мурсик, я не собираюсь, сэр! — тут же сердито ответствовал Морган.

— Я же не просто так прошу, а для общего дела! Для спасения Галактики! И не безвозмездно! Ты даже не представляешь, на что способна…

— Катары за деньги не продаются! И, вообще, чтобы вы ни предложили, это не меняет моего решения. Я всё сказал! — огрызнулся наглый катар.

— А если я тебя шокну?

— Тогда ваша жизнь тут же оборвётся, — оскалился Морган. — Я вас не боюсь! Я вообще никого больше не боюсь! Считайте, что у меня «поехала кукушечка»!

— Да, но Христов…

— Я всё знаю! Знаю! Отстаньте от меня! Поговорите с вашей закадычной подружкой, а меня оставьте в покое! Я занят! Я ложусь спать! Я устал!

Выкрикивая это, Морган достиг казармы и с силой захлопнул дверь. Гидрос хотел ещё что-то сказать вдогонку, поднял руку, открыл рот, но вход в казарму опять открылся, и оттуда уже появился Коди.

— Что вы так бедного старичка истязаете, у него так точно случится разжижение мозгов, — проворчал Коди. — То агент Ла с утра его выбесила, теперь вы, Гидрос. Пойду, сменю Иржи за штурвалом.

И Коди прошёл мимо умолкнувшего на полуслове Гидроса. Канцлер перевёл взгляд на твилекка, сидящего на диване и рассматривающего что-то на центральном холотерминале, опять открыл рот, но и тут ему не дали ничего сказать.

— Меня капитан предупредила, что вы питаете слабость к красивым мальчикам-твилеккам. Так что, я думаю, благоразумней для нас обоих даже не пытаться изображать любезность. И я пойду спать. Так будет лучше. Приятной ночи.

Малыш откланялся и тоже скрылся в казарме. Гидрос потоптался на месте. Обречённо вздохнул. Опять мысленно повторил себе наказ «встать и идти» и отправился к Лене. Встретив по дороге Иржи, он даже не попытался больше заговорить. Матильда подстроила всё так, что никто из её команды с ним не перекинется и парой слов. Удивительная лояльность. Гидрос постучал и зашёл в совещательскую.

Лорда Банник он застал весьма удручённой. Казалось, её настроением пропитались даже стены. И это только помножило и без того тяжесть на сердцах Гидроса. Невыносимая обстановка, от такой даже жить не хотелось. Он молча присел на стул и вздохнул. Лена подняла на него глаза, но не стала возражать, а только махнула рукой.

— Паршиво, — констатировал Гидрос.

— Только ты не начинай, а? Мне не лучше. Тут бы хоть немного перестать нервничать.

— Ну, для людей, может, у медика есть какие-то препараты? Мальчишки же как-то справляются.

— Мо их приучила к своей ауре. Долго учила, но теперь они даже не обращают на это внимания. А может быть, и нет сейчас никакой ауры Мо, а это мы сами действительно оплошали?

— Когда это мы успели оплошать? — не понял Гидрос.

— Да это я так, так… Ладно, ты прав, пойду схожу к медику, может, у неё есть лекарство от совести.

Лена встала и вышла. Только тогда Гидрос запоздало осознал, что, в общем-то, и не сказал ничего ей, что хотел. Не спросил про Моргана. Он опять досадливо вздохнул и вернулся в свою каюту. Лёг на жёсткую кровать и решил предаться грусти сполна. Привыкший к почёту и уважению, канцлер теперь только прочувствовал, что никто его на самом деле и не воспринимал всерьёз. Все только смеялись за спиной. Надо же, какой он самонадеянный остолоп, думал, что сильный, направляет на Путь Истинный молодёжь, помогает Джесу, а выходит, что, сам того не ведая, был самым слабым во всех этих перипетиях.

Слабым и никчёмным. Собственная ученица, которую он как сидорова кворча драл молниями, шпынял и учил почтению, даже она над ним издевается, смеётся. Он смешон! Слабак! Мнил себя выдающимся неберианцем своего времени, у которого всё схвачено. Множество доверенных соглядатаев, чтобы оставаться в курсе творящихся в СШГ и Ордене махинаций. А на деле пропустил надвигающиеся изменения прямо под носом, где и не нужны были никакие лишние глаза и уши, только его. Спепец и слабак. Гидрос, ты — слабак!

И как лучик надежды в конце тёмного Пути вспыхнул образ одной-единственной персоны, которая в нём души не чаяла. Всегда была рядом, давала поддержку и опору, верила в него, жила им, дышала. Вот почему обман о собственном величии продержался так долго! А ведь и её вот-вот скоро не станет.

От этих чувств, давно похороненных за толщей душевного жира из безразличия, стало совсем невыносимо. Может быть, и впрямь Гидрос слишком привык полагаться на чужой Разум, может, живёт слишком долго и очерствел, может быть, никогда у него не возникало раньше повода сомневаться в собственной значимости? А сейчас, когда остался совсем один без этой привычной поддержки из друзей и прихлебателей, он, наконец, понял истинную ценность жены? Не ради потомства, не ради продолжения славного рода голубой крови. Может быть, совсем в другом заключался смысл союза двух сердец, когда произнесена была клятва на алтаре и получено благословение храмовника? Только почему-то слишком поздно Гидрос это осознал. Слишком.

Канцлер прикрыл глаза, и перед ним предстала его Бет. Красивая и постоянно смеющаяся малышка. Как она плещется в океане и зовёт его с собой. Милая, добрая, готовая сражаться за него, верящая в непогрешимость наставника. Если бы на месте Джеса оказался он, Гидрос, то Бет бы заставила Матильду броситься в самое пекло сражений ради любимого мужа. Она могла, она такая. Жена бы не допустила ни пыток, ни тайн, ни провалов.

Гидрос достал холофон и начал набирать длинное письмо домой, наполненное болью и любовью.

***

Весь день у Лены не выходил из головы разговор с Морганом. От этого было непривычно, слегка удивительно и даже в какой-то мере волнительно. Лорд не привыкла обращать на домыслы смертных внимание. В них не чувствовалось глубины. Всегда суетные, мелочные, наполненные сиюминутной выгодой. Смешно! Власть их не интересует? Конечно, нет! Сколь долго бы они могли в принципе сохранять её? Столетие, а то и меньше. Уж история показала, как быстро смертные находят и теряют. Слабые, по сравнению с держателями Силы, невластные над собственной кончиной. В каком-то роде никто из йонгеев тоже не способен уйти от подобной участи, но если быть достаточно осторожным. Подозрительным. Пустое…

Не это гложило Лорда Банник. Другое зацепил в душе своими словами Морган. А что, если он прав? Что, если их попытки окружить Мо заботой, пусть даже из большой любви, на самом деле губительны и несут под собой только эгоистичное желание придержать её рядом? Что, если и Джес на самом деле не печётся о стабильности в Галактике, как утверждает, а только пытается уберечь свою малышку от соблазнов иного мира? От более могущественного держателя Силы, способного дать ей больше? От своего собственного наставника? И про эксперимент придумал, а на самом деле Дуку — простой проходимец, которому повезло однажды взять в свои руки что-то менее интересное, чем нашли остальные Первородные, и создать на таком фундаменте крепкое нерушимое братство?

Нет, это глупости. Лена видела все его опыты. И даже если Христов имеет двойные цели, то его вклад в укрощение общего врага меньшим не становится. Но как в этой ситуации выглядит она сама? Да. Ещё когда только Джес первый раз ознакомил их с историей Мо, он так упорно создавал видимость, будто его ученица — «комнатное растение», которое не выживет без поддержки и удобрения. Перепоручил заботу о ней Лене. И для неё Мо так и осталась навсегда маленькой, доверчивой дурочкой. Конечно, любимой, но глупенькой. Гениальной, однако совершенно не приспособленной к самостоятельной жизни. Но, может быть, хватит уже воспринимать её так? Хватит держать этот удобный образ перед собой?

Мо ведь действительно выросла и морально, и физически. Даже слегка поправилась, округлилась, стала ещё привлекательней. В первую встречу на Лену смотрела девочка-подросток, запуганная и зажатая. И общими усилиями с врачами и друзьями они смогли её преобразить. Теперь это уверенная в себе, даже своего рода зазнайка, но женщина в полном расцвете сил. Так, может быть, и в самом деле пора бы её отпустить в свободное плавание? Дать возможность рулить жизнью самостоятельно? Какую бы дичь сестра не выкинула, она будет исходить из своего «соплежуйства», как бы смешно это не звучало. А значит, ни о каких взорванных галактиках речи идти не может. Если её рука пристрелить обычного таракашку дрогнула.

Возможно, давно пора было это сделать. Морган, который доставал своих военачальников справедливостью и честью — а с досье этого солдафона Лена познакомилась до встречи лицом к лицу с самим катаром, — и тот готов жизнью жертвовать ради спокойствия сестры. Может быть, и ей следовало так поступить? Сказать ещё лет пять назад правду о Христове. Чтобы Мо не убивалась, не страдала зря. Может быть, и самому Джесу надо было с самого начала, когда только готовился побег, разложить по полочкам всё ученице, дать возможность затаиться где-нибудь в укромном уголке? Не смог бы! Боялся. Боялся сам не справиться, нечаянно выдать Дуку правду. Но Лене-то чего было опасаться? Почему она молчала?

Такие мысли подъедали Лорда Банник изнутри. Точили и без того выкрученную на максимум нервную систему в тревожной обстановке. Она не могла сосредоточиться ни на предстоящей битве, ни на попытке хотя бы близко понять тактику сестры, ни на отвлечении её от Варкуса. Слишком уж быстро Мо соображает. Слишком легко ей даются логические задачки. Она всегда найдёт брешь в доводах оппонента.

Вот было бы хорошо попросить невзначай прощения. Но Лена прекрасно понимала, что сама создавала годами такие условия, при которых приди сейчас к сестре и просто скажи: «Прости меня, пожалуйста», та тут же заподозрит её в нечестности. Потому что Лена никогда ничего просто так не говорила и не делала. Все её поступки теперь, когда открыты карты, лежат как на ладони перед Мо, и та с такой же лёгкостью видит дыры в логике сестры. Глупо, как всё глупо-то вышло!

Обидно, что никогда они просто так не болтали о всяких пустяках. Всё больше по делу — по финансовому или по заданию СРС. Но с Мо и невозможно было долго поддерживать разговоры об обычных девичьих радостях. О косметике, о нарядах, о танцах и знакомствах. Ей наскучивали такие беседы за пять минут. Но ведь без них тоже никуда! Нельзя же всюжизнь безостановочно работать. Вот сейчас бы Лена с удовольствием обсудила какой-нибудь сериал или же новую коллекцию Леди Джессики, а заодно бы подвела разговор к нужной теме и извинилась бы. Искренне. Чтобы хотя бы облегчить свою давившую на мозжечок совесть. Но нет, оставалось надеяться, что само как-нибудь рассосётся. Надеяться на отходчивость Мо, на её «соплежуйство». Хотя, конечно же, Морган расскажет сестре об утреннем разговоре, и та ещё сильней отдалится вместе с заветным прощением.

Лена зажмурилась. Нет, только не это. Столько сил придётся потратить, чтобы восстановить доверие, столько нервов, столько слёз пролить. Тут и отказ от трона, и верная служба не помогут.

Мысли Лорда прервал Гидрос. Он зашёл в совещательскую комнату и уселся на стул. Выглядел Ги совершенно безобразно. Бледный, с красными глазами, широкий рыбий рот обвис в уголках, и стало заметно, какой же он уже дряхлый. Кожа в морщинах, хотя канцлер, как и многие, делал себе косметические процедуры для поддержания тонуса. Смотреть на него для Лены было невыносимо. Он напоминал ей о той же боли и страданиях, что преследовали её сестру многие годы, которые она сама не посмела прервать, исходя из собственного «долга». Нет, неверно сформулировала. Исходя из своих личных желаний оставаться для Мо единственной поддержкой в бушующем мире. Не так надо было о ней заботиться. Не так. Надо как Морган. Мыть фрукты на завтрак, наливать кофе, смотреть восторженно, ходить хвостиком, а иногда воспитывать и поучать.

— Пойду к медику, — вздохнула Лена.

Лорд направилась к медчасти. Постучала. Дверь открыла Клара и поинтересовалась, что стряслось. При этом больше Дорн не выглядела испуганной, видимо, что-то за это время переосмыслила. Стояла с выпрямленной спиной, гордо, рассматривая своими красивыми глазищами лицо Лены. Такое внимание было приятно Лорду и вместо того, чтобы потребовать успокоительного, Лена спросила:

— Видела новую коллекцию леди Джессики? Там такие платья! Сама знаешь вашего капитана, ей неинтересно, а меня прям неудержимо тянет обсудить хоть с кем-нибудь. Ты не против?

— Нет, — медленно ответила Клара, удивленно озираясь по сторонам. — Просто обсудить одежду? Из Империи?

— Ну да, — пожала плечами Лена. — Там одно такое платье есть, оно просто сногсшибательно, но я не очень понимаю, пойдёт ли мне. Так я войду?

— Заходите, — кивнула Клара и отступила на шаг назад. — Я, правда, тут фильм один смотрю. Про любовь. Романтический.

— Я люблю романтические фильмы, — улыбнулась ей Лена. — И давай на ты.

— Давайте.

***

После разговора с Гидросом легче капитану не стало. Всё ещё сильней запуталось, и ответ на единственный вопрос, который занимал в последнее время Мурси, придётся всё же требовать от наставника. А там уже будет зависеть от того, скажет ли он ей правду, даст ли согласие на «небывалое прикосновение». Даст, куда денется! Она заставит его. И, когда будет спрашивать, прочувствует, врёт он ей или нет.

Хотя, с другой стороны, если Христов научился делать блоки, неподвластные контролю даже первородному Дуку, то, может, силёнок их пробить у Мурси тоже не хватит. Но, с третьей стороны, можно же воспользоваться старым добрым методом, о котором она почему-то с прожитыми годами позабыла. Но в последний раз, когда разговаривали по холофону, перед их встречей это сработало. Глянуть обиженно исподлобья, оттопырить нижнюю губу, изобразить инфантильную «девочку», и Джес тут же уступает. Может быть, в словах Ги есть и доля истины.

Без сомнения, старый канцлер воспринял всю историю со своего святилища. Но он всего лишь пешка. И всегда ею был. Христов умело водил за нос не только своего наставника, но и всех своих «друзей-приятелей». Использовал Гидроса, потому как сам организовать побег просто не сумел бы. И не планы самого Дуку тогда всколыхнули в нём это отчаянное желание укрыть ученицу от злостного главы ордена Вселенского Разума. Как раз таки первое пребывание на Зиосте заставило Христова задуматься о том будущем, которое Мурси сможет ему дать. Без тени наставника за спиной, без его индульгенций. Взять всё в свои руки, встать на Путь двумя ногами. Как показали последние откровения, предпоследние были куда гармоничней.

Лучше бы Мурси не докапывалась до правды. Жила бы и дальше во лжи, думая, что Христов отказался от такой жены. Смирилась бы, пережила бы. А теперь перед ней в буквальном смысле разверзлась бездна из грязных подробностей. Конечно, она помнила тот случай из детства. Досконально. Свои мысли и что именно шепнула на ухо наставнику. Он тогда отпрянул от неё, в глазах его действительно промелькнул ужас, а Мурси по своей наивности всё это время думала, что он и впрямь испугался за её внутренние органы. А Джес, оказывается, обычный мужик, отреагировал на одно простое, пусть и глупое, детское словечко.

Мурси повторила про себя это слово. Потом ещё раз и ещё, покатала на языке и залилась краской. Оно стало как будто бы ещё нелепей. Какая глупость! Сколько раз она прокручивала этот эпизод в памяти, испытывая неконтролируемый стыд. Ночами не спала, проживая сызнова поминутно те мгновения. Ей казалось, что именно из-за её непроходимой тупости Христов и отвернулся от наречённой. Что эти слова, сказанные в отчаянии, — ведь Мурси действительно тогда думала, будто умирает, — навсегда уверили её наставника в полнейшем идиотизме ученицы. А оказывается, его реакция никак не связана с произнесёнными признаниями. То есть, конечно, связана, но совсем не в том ракурсе, в котором думала Мурси. Дуристика, как и всё в её жизни!

Но нельзя навсегда отказываться от мысли, что на самом деле Христов желает лишь возглавить Инквизицию, дать миру иной порядок, объединив Империю и СШГ, а там и третьи миры. Ха, ну пусть попробует! Мурси настолько опостылела эта слишком запутанная игра, что она уже хотела назло всем и в самом деле посадить на трон Империи Ванно. Вот подлетят в нужную зону, Ирка запустит свой вирус, а она и выступит перед всеми Созданными. Скажет им, что теперь они подчиняются главе Рода вакуйев. А там пусть горит всё огнём плазменным!

Капитан рассмеялась таким мыслям. Да, Ванно на троне будет смотреться импозантно. Но злобный папочка её тогда точно укокошит. Это же сколько придётся проводить пустозвонских встреч и разъезжать с делегациями, сколько званых обедов давать да пышных балов вытанцовывать! Тут его народ благодарностей не выскажет, свергнет такого Палача и в ус не задует. Да и сама Вакхийя тогда перейдёт под влияние Империи, а значит, СШГ просто развалится на два куска. Войну это точно не остановит. А больше всего на свете капитану хотелось именно этого. Просто чтобы не было войны. Никогда, нигде, ни в каком уголке Галактики.

Мурси глубоко вздохнула. Не о том думает. С Христовым, Империей и прочим она потом как-нибудь совладает. Придумает на ходу. Тут посерьёзней дела решать надо. И первым делом, пока не появились на горизонте новые жертвы будущей схватки, нужно отзвониться Флинту и предупредить его не вступать в бой между держателями Силы, какие бы директивы не выслал Совет. Задача не из простых. Но своё влияние на коммодора Мурси имела, поэтому за эту часть плана не слишком волновалась. Её тревожил больше всего самый последний этап. Вот там абсолютно всё зависело от удачи. Если только Разум на её стороне… Как только Кавот исполнит предписанную ему партию — судьба Галактики решится окончательно. Да или нет. Запасных вариантов у Мурси не было, разве что и в самом деле призвать Истинных Лордов и Созданных.

***

Морган присел на кровать. Целый день он размышлял над словами Лены и приходил к пониманию, что она действительно права. Как только Мурси встретится со своим наставником, всё будет предрешено, по крайней мере, для катара. Может, и от этого его оберегала нянни, может, поэтому так долго отталкивала от себя, делала вид, что не замечает. Она ведь действительно сердобольная, чтобы ни говорила Клара и другие, плохо знающие её персоны.

А значит, лично он, Морган, тратит драгоценные минуты, которые мог бы провести с Мусичкой вместе. Да и следует ей сказать, чтобы уж быть честным наверняка, пусть не переживает за его жизнь. Пусть не думает, что сделает ему больно, когда придёт время. Выберет сердцем, разумом, а не чувством долга перед бывшим любовником. А сам он уж постарается как-нибудь убиться в жёсткой схватке с Дуку. Первым полезет на рожон. Зерганёт! Это будет даже в какой-то мере трагично, героично и поэтично. Морган умрёт на её руках и не оставит никаких сомнений.

Катар проводил взглядом вошедшего Иржи, который тут же завалился в постель, буркнув пожелания спокойной ночи. Малыш тоже вроде бы почти спал.

— Пойду немного спортом позанимаюсь, — тихо пробормотал Морган и вышел из казармы.

Заметил, как в медчасть юркнула Лена, и в проёме закрывающейся двери поймал глазами взгляд Клары. Подруга спокойно улыбнулась и едва заметно мотнула головой в сторону капитанской каюты, как бы намекая: «Иди, я займу Лорда, чтобы вам не мешали». Морган благодарно ответил искренней улыбкой и подошёл к двери. Он приставил знак прайда к замку и протиснулся внутрь.

Мурси разговаривала по холофону, мимолётно взглянула на катара и воскликнула:

— О, да вот и он сам! Можете спросить у Моргана, он всё вам подтвердит, мой дорогой коммодор. Вы прекрасно знаете, насколько катары повёрнуты на принципах справедливости, а уж в какой мере нашему капитану Моргану важен Кодекс всех граждан Галактики! Шо б вы знали, вы б заплакали!

— Это да, кхм-кхм, — откашлялся Флинт. — Но такие риски!

— Согласна и я тоже боюсь. Мне положено, я же дама. Но не говорите мне, что и вы струсили! — Мурси выпучила глаза и посмотрела на Флинта так, будто не могла и мысли такой предположить. — Только не вы! Вы же эталон для меня! К тому же я просто прошу не выполнять приказа атаковать Зиост. Туда по данным моей разведки приедут вакуйи, мутанты, Истинные Лорды, проводники всех мастей. Нечего там делать смертным. Они в один миг окочурятся. Зачем так рисковать персоналом?

— Согласен, кхм, — коротко кивнул Флинт. — И, если ваши слова подтверждает даже Морган, у меня нет повода вам не верить. Но только на эти три дня, вы меня слышите? У нас совершится в штабе диверсия и связь пропадёт. Это максимум, какой я могу предоставить.

— Ох, мой бравый коммодор! — запела излюбленную песнь Мурси. — Я в вас никогда не сомневалась! Никогда! Морган?

— Коммодор Флинт! Настало время поступать правильно, как велит совесть и честь, а не Устав, — выпрямился по стойке смирно катар. — Настало время вписать свои имена на страницах истории. Пускай мы даже проиграем, но мы сделаем то, что должны, не струсим и не смалодушничаем. Как и положено настоящим воинам, следуя словам и идеалам, в которых клялись при поступлении на службу! Для нас с вами на первом месте всегда стоят жизни невиновных смертных. Кто, если не мы, позаботится о них? Дележка власти между держателями Силы пускай произойдёт без нас. Они с жиру бесятся, не знают, чем ещё заняться. Вместо того, чтобы сажать цветы и созидать, несут разрушения и хаос. Смертные не хотят играть в эти жульнические карты! У нас есть право голоса, и мы заявим о своих решительных действиях бездействием!

— Да, капитан Морган! Золотые слова! — приободрился коммодор. — Канцлеры даже не запоминают наши имена! Но теперь им придётся выучить их. Мы покажем, что смертные тоже имеют власть и влияние. Не стоит списывать нас со счетов. Да будет так! Флинт аут.

Коммодор отключился, а Мурси подняла ошарашенный взгляд на Моргана.

— Ну, могёте, капрал-капитан! Вас хоть записуй! Может, вы выступите вместо меня перед… Ладно, проехали.

— Я просто сказал, что вижу. И, сэр, я тут подумал… — но вдруг до катара дошёл весь смысл разговора с коммодором, и он невольно вначале усмехнулся, потом хохотнул, а после и вовсе рассмеялся.

— Видимо, не слишком успешно, — констатировала Мурси, потягиваясь и тоже улыбаясь. — Я всегда говорила: мысли пачкают мозги! А без того-этого прям весело, да?

— Не, я про другое, сэр, — продолжил, отсмеявшись, Морган. — Всё это время вашим секретным орудием влияния на Флинта были не прелести Клары, а я? Да? Поэтому он так безоговорочно вам верил? Потому что за мной ходила дурная слава правдоруба и честолюбивца? Вот уж поистине чудны дела твои, Вселенский Разум.

— Только тс-с-с, это большой-большой секрет. Ты бы знал, как Флинт тебе завидует!

— Он уже в курсе, что мы снюхались? — удивился Морган.

— А причём тут это, — не поняла Мурси. — Коммодор хочет так же уметь поступать по совести, а не по Уставу. Но всегда боялся отставки. Вы для него — мерило неподкупности и справедливости.

— Мне приятно это слышать, сэр, — расплылся в улыбке Морган.

— К тому же Флинт не в курсе, шо у вас разжижение мозгей, — добавила капельку яда Мурси. — Так чего хотели-то? Мне ещё надо подстраховаться и попытаться надавить на капрала Йохансена, шобы он и арсенал запер, а ключи съел.

— Отличная идея! — озарился Морик. — Не перестаю удивляться вашей дальновидности. И ещё, за смертных спасибо. Правда. Это действительно хороший план, и хотя я его не знаю, но полностью вам доверяю будущее Галактики!

— Ты чем-то закинулся? Опять приступы ахинеи головного мозга? — напряглась Мурси.

— Нет, просто давно хотел вам это сказать, сэр. Что доверяю вам, куда бы вы не завернули. Хотите, проведем тесты на координацию и концентрацию?

— Ой, ладно тебе, — отмахнулась Мурси и похлопала по кровати рядом с собой. — Всё, чины в аут. Чего пришёл, Котичка?

— Я тут подумал, — опять начал Морган и сел, куда ему разрешили. — Я подумал, что у нас мало времени, сэр. Все спят, ну, или заняты своими делами, никто не знает, что я пошёл к вам, и поэтому…

— Убить меня решились? — отодвинулась от него Мурси. — Теперь?

— Что? Нет! — захохотал Морган. — А, глядите-ка, я уже не удивляюсь и не раздражаюсь на это. Просто знаете, я вот хотел вам сказать кое-что важное. Прошу вас, отнеситесь к этому со всей внимательностью.

— Так, слушаю в два глаза!

— Вот… Хотел сказать вам… Забудь то, что я вам говорил до этого. Хорошо, сэр? — и Морган испытующе посмотрел на капитана.

Мурси зажмурилась, сдерживая смех.

— Звучит по-дурацки, согласен, — поджал губы Морган. — Помните, я вас увещевал пересиливать себя и делать то, что должен, а не то, что хочешь? Так вот. Когда придёт час, сделайте ради меня наоборот? А? Забудьте долги и ответственность, насладитесь жизнью сполна.

— Ради вас сделать что хочу, а не что обязана? — повторила озадаченная Мурси. — Вы за тем ко мне пришли? Увещевать о безалаберности и беспечности, но не в том порядке, в каком привыкли, а вверх кармашками?

— Ну не только за тем, сэр. Признаться, были у меня ещё кое-какие мыслишки. Но да, основная идея заключалась в увещеваниях.

— А зачем ещё? Что вы хотели сделать?

— А ещё… — Морган скосился на угол кровати. — Ещё… я хотел заняться с вами любовью. У нас мало времени, вдруг я умру при атаке на Зиост? Хочу сделать это счастливым, обласканным, с полным ощущением удовлетворенности.

Мурси опять расхохоталась, уткнувшись в его плечо лбом.

— Ну, Морик, ну, уникум! Без всяких там предварительных долгих тёрок, шо надо — то сразу вслух! «Будем заниматься любовью». Божечки-кошечки, как мне нравится эта прямота!

— Нет, если вам необходимо, сэр, я могу походить вокруг да около. Просто мне кажется, что мы и так слишком много времени убили на подобные «расколбасы». Не хотелось бы его терять сейчас, в самый напряжённый момент. Давайте отбросим всё и расслабимся.

— Давайте, я согласная. Скидывай одежду.

— Только чур сегодня вас раздеваю я! Сам!

— Тогда я раздеваю тебя!

— Отличное стратегическое решение, сэр!

***

Уже под утро Морган тихонечко прокрался в казарму и счастливым крепко уснул. Проснулся не слишком поздно, по крайней мере, и Малыш, и Ваццлав ещё валялись в своих кроватях. И, несмотря на скоротечность сна, катар чувствовал себя полным сил, готовым встретить судьбу, пусть даже и саму смерть. Он наскоро умылся и сел завтракать, где к нему присоединилась Клара. Против обыкновения подруга не только не скривилась, глядя на сырое мясо, но и, вообще, как будто не обратила внимания на манеры Моргана.

Взгляд Дорн рассеянно блуждал по столу, нигде особо не задерживаясь. В этот момент она напоминала Иржи, если случалось тому переработать. «Отупение» — вот как сама Клара в шутку называла такое состояние айтишника. Но ничего и не тревожило, по всей видимости, её. Подруга не грызла ногти в исступлении, а безостановочно и неконтролируемо шкрябала о поверхность стола, будто пыталась содрать лакированное покрытие с него.

— Что с тобой? — поинтересовался Морган.

Клара вздрогнула, посмотрела на катара непонимающе и смущённо улыбнулась.

— Тебя обидела Лорд Банник? Она тебя шокнула? — продолжал Морган.

— Что? Нет! — скомкано засмеялась Клара. — Ну, только слегка и неспециально. Мы с Лордом провели замечательный вечер… Ночь…

Морган пристально посмотрел в глаза подруги, отчего Дорн ещё больше смутилась и отвернулась.

— Говорю тебе, ничего такого. Мы просто точили кляксы.

— Зачем вам понадобилось фигурно вырезать их железа? — спросил Морган, буквально воспринимая слова подруги. — Вы спускались вниз, в грузовой отсек? У Ванно там был станок, да, я видел. Тебя интересует столярное дело?

— Ну и чушь! — рассмеялась Клара. — «Точить кляксы» ещё означает болтать. О простых человеческих радостях. О моде, киношках, любовных романах. Лена, знаешь, какая умная и начитанная! И разбирается в коллекциях моды. С ней так увлекательно!

— Она — йонгей! — испуганно прошипел Морган. — Ты в своём уме? Лена опасна. Чуть что ей не нравится, так сразу молнией стреляет! Клара, не нужно водить дружбу с такой дамой. Не подходи и не заговаривай, не общайся! Вдруг я не успею тебя защитить?

— Зачем меня защищать? — причмокнула недовольно Клара. — Слушай, Морган. Может быть, ты и волнуешься, потому что воспринимаешь Лену как нашу капитаншу, и думаешь, что знаешь, на что она способна? Но поверь. Лорд совсем не такая! Она… Она клёвая!

— Вот и у тебя разжижение мозгов, — обречённо констатировал Морган.

— Офигеть! Я поняла! Ты сейчас переживаешь за меня абсолютно точно так же, как я когда-то за тебя! Удивительно, правда? Поверь, уж я держу всё под контролем. И наши с Леной отношения тоже.

— Клара, до добра эти отношения не доведут! Одно дело — я, у нас с Мусей влюблённость, но другое дело — ты и дружба с йонгеем!

— А кто сказал, что у нас с Лордом только дружба? — повисла неловкая пауза. Морган пытался осмыслить, правильно ли он понял намёк подруги, а Клара тем временем тихо прошептала себе под нос: — Выходит, я выполнила предсмертную просьбу отца и стала любовницей Лорда. Какая чушь!

И она тихо, но весьма истерично расхохоталась. Морган уверовал в свою правоту, хотел тут же подскочить и отпрянуть от сумасшедшей подруги или, наоборот, наброситься на неё, затрясти за плечи, привести в чувство. Но больше всего хотелось схватиться за голову и завыть что было мочи от упущенной возможности предотвратить катастрофу. И пока мозг решал, что выполнить перво-наперво, тело сделало всё одновременно.

Морган больно стукнулся коленями о столешницу в попытке быстро встать, покачнулся на спинке стула, желая отодвинуться подальше, и с грохотом свалился на пол. И в этот позорный момент зашла в столовую Лена. Она надменно посмотрела на Моргана сверху и очень ехидно улыбнулась.

— Смотрю, твой дружочек места себе не находит? — ласково обратилась Лена к Кларе, проводя пальцами по её шее. — И чего лежим, кого ждём?

— Только попробуйте обидеть Клару! — сердито проворчал Морик, вставая и отряхиваясь. — Я вас покараю!

— Ну, Морган! — застонала подруга.

— А чего мне её обижать? — ухмыльнулась Лена, поправляя волосы Дорн, приглаживая их и играясь с локонами. — Я как раз-таки, наоборот, пытаюсь осчастливить.

— Клара, это гипноз йонгея, — зашептал, нагнувшись ближе к подруге, катар. — Помнишь, я тебя учил, как избавиться от иллюзии? «Здесь и сейчас».

— Зачем? — в один голос спросили Лена и Дорн, а уже потом сама Клара продолжила — Мне нравятся мои иллюзии. Пусть будут. Не переживай.

Морган хотел продолжить воспитательный процесс, попросить Лорда оставить их наедине, но неожиданно из каюты капитана выскочила Мурси, выглядевшая так, словно её только что хорошенько ударило током.

— Всё, клоны того-этого, — взбудоражено проговорила она. — Самби и Тэки отзвонились. Кавоту тоже дала наказ валить с Зарекс. Мы в имперской зоне? Коди? Коди?

Из рубки управления донёсся вялый голос агента:

— Сто лет в объед как, сеньорита-капитан. Дай поспать.

— Ирка! Ирка, где ты? — заголосила Мурси. — Готовь всё, пора-пора-пора-пам-пам… Лена, ком хир, ты мне нужна.

Из каюты капрала показался Гидрос.

— Что за шум, а драки нет? — зевая, спросил он. — Неужели мы удостоимся чести в конце концов услышать план?

— Последний этап. Лена, пойдём, — нетерпеливо позвала Мурси сестру вниз, в грузовой отсек.

— Сэр, я вам нужен? — тут же спохватился Морган.

— Всегда нужен, но не сейчас! — бодро ответила капитан. — Помогите Ваццлаву сделать всё по красоте. А мы пойдём с Леной наведём красоту на меня. Все по местам. Начала конца началось!

Глава 33

Мурси как-то чересчур лихо, с театральной решимостью маршировала по ступеням впереди сестры. Каждый её шаг отдавался грохотом плоской подошвы сандалии о железную поверхность, локти мельтешили поочерёдно, будто и впрямь капитан находилась на плацу и готовилась к параду. Вот сейчас внизу их встретит коммодор Флинт, приветственно отдаст честь, улыбнётся старческой, но, тем не менее, всё ещё залихватской и глуповатой, присущей только представителям его профессии, солдафонской улыбкой. Она ответит ему тем же, и сразу разойдутся по противоположным углам для награждения за доблестную воинскую службу, которое проведёт сам верховный канцлер.

Хорохорится! По всему же видно, что уверенность в ней напускная. Лена чувствовала страх, практически осязаемый ужас, тяжёлым шлейфом тянущийся по следам. Вся бравада разбивалась о едва заметное, неконтролируемое подрагивание плечиком и неуместные смешки, перебивающие монотонное жужжание двигателя. Мо продумала план, спроектировала гипотетическое развитие событий до мелочей, и сейчас ей оставалось просто действовать, не зная наверняка, принесёт ли всё это ожидаемый результат или же придётся импровизировать на ходу. Как известно каждому агенту СРС, излишняя истеричность не помощник в подобных ситуациях. Страх, как и сомнения, вполне способен съесть изнутри заживо. Это не те союзники, коих следует выбирать в минуты концентрации. Колебания совершенно не способствуют ясности мыслей.

Лена решилась на единственно верную в сложившихся обстоятельствах поддержку — отвлечь от бушующей стихии неопознанного отдалёнными темами для разговора. Раз уж ничего не изменить в данную минуту, то следует хотя бы перевернуть отношение к ситуации. Ну, или просто расслабиться, полагаясь на Провидение.

— Милая, может быть, ты всё же будешь контролировать свои оргазмы? — вдруг попросила Лена, и этот вопрос был настолько неожиданным, что Мурси замерла на последней ступени, а сама Лорд чуть не врезалась ей в спину. — Ты же понимаешь, что каждый на корабле понял, чем вы с Морганом ночью занимались в каюте? Явно не тактикой и стратегией.

— А мы и тем, и этим, — прошептала поражённая Мурси и поглядела на сестру. В мгновение ока лицо её покраснело до самых кончиков ушей. — Я шо, так громко стонала?

— Ах, если бы! — улыбнулась Лена и как можно прямодушней ответила на взгляд. — Если бы ты стонала, мы бы могли решить, что снится всякая жуть. Но, увы, шанса на иное толкование ты не оставила никому. С такой Силой, как у тебя, контролировать необходимо не только отрицательные чувства, но и положительные. Мы все прочувствовали экстаз соития!

— Что? — Мурси как будто небрежно рассмеялась и зашагала дальше. — А ещё меня называют чушеносом! «Экстаз соития»? Ленка, где ты подцепила это выражение?

— Вспоминали вчера один любовный роман, там «это» так называлось. Так вот, тебе, конечно, смешно, но, хвала Матери-Императрице, я в тот момент была не с Гидросом! Если бы от него оторвалась в пять утра, то, наверное, потом бы точно применила машину для самоубийства. На Гидросе, естественно. Только представь! С этой протухшей рыбой!

— Фуй! Мало мне кошмаров? — скривилась Мурси, вдруг опять остановилась и запаниковала: — А с дражайшим учителем никого в тот момент не было? Бобби! Где Бобби? Я его ещё не видела с утра!

— С маленьким зелёным человечком в порядке всё, я первым делом проверила. Спал в казарме без задних лекк. Ну, так и что Котик? Хорошо юзается? Не зря катар уважают за это дело?

— Ой, молчи! Даже с тобой я не стану это обсуждать, — помрачнела Мурси и возобновила движение.

— Не поняла. Значит, всё не так гладко?

— Там всё негладко в прямом смысле слова… Да дело же совсем не в Моргане! — капитан вновь замерла на полушаге, подумала немного, придвинулась ближе к сестре и сокровенно прошептала: — А если бы на месте Морика был бы Христов? Что бы вы тогда почувствовали все?

— Конкретней, пожалуйста. Какой именно аспект тебя пугает? — встряхнула головой Лена и, ухватившись за плечо сестры, развернула её, давая понять, чтобы та не тормозила. — Когда-нибудь будет, если мы успеем его спасти и, вообще, выживем. Не думаю, что на этот счёт стоит обманываться и обманывать. И, знаешь, я тебя поддержу в любом случае. Не отвернусь, мешать не буду. Если забожалось с ним — пожалуйста! Как уже и говорила, трон принадлежит тебе, тебе и решать, кто станет Императором и твоим мужем. Пускай даже к этому и вёл Христов изначально. Всё, я ни слова против не…

— Остановись! — хмыкнула Мурси и зашла в грузовой отсек. — При чём тут трон и замысел Христова? Я тебе про «экстаз соития»! Мне даже гипотетически страшно представить такой процесс с наставником. У меня руки потеют, нос холодеет, коленки дрожат. Дай Разум, чтобы энергетическая атака не начала тут же колотить, когда он просто окажется со мной в интимной обстановке.

— Прилетели! — икнула от неожиданности Лена. — Ты же мне больше десяти лет мозги сношала вашими гипотетическими сношениями!

— Ну, я же свято верила, шо такой исход просто невозможен! Пыталась укрепить себя надеждой, но в глубине души-то и не сомневалась в тщетности мечтаний. Не подумай, я, конечно же, очень хочу, шобы Христов меня любил, чуток страдал, хоть на минуточку забыл о монастырских проповедях и искупался в греховных мыслях обо мне. Но для меня всегда важным было единение с наставником. Шобы вместе, в горе и в радости, трам-пам-пам. А вчера Ги кое-что рассказал. Кое-что такое, грязненькое. И я прям в шоке. Прям в серьёзном шоке. Шо делать-то?

— У меня спрашиваешь? — Лена отвлеклась от потока признаний сестры и сосредоточилась на её действиях. Мо достала из ящика парик, косметический зонд, другие принадлежности для «улучшения» внешнего вида, как будто и впрямь собралась наводить красоту. Как посчитала Лорд, совершенно ни к месту и ни ко времени, но вслух не стала озвучивать возмущения. — Что бы ты не решила в итоге, я верю: справишься. Хотя не думаю, что после пыток Христов сможет предоставить ещё месяца три хоть сколь-нибудь вменяемую страсть. Ему лечиться надо. А если учесть россказни Шерифа про видения и подтекающую крышу твоего наставника, то времени может потребоваться гораздо больше. Ты что вообще делаешь?

— А, это? Сейчас будешь лепить из меня «мамочку», — ответила Мурси и бухнулась на стул. — Давай, приступай. Косплей Императрицы по полной программе.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Лена. — Ты же сказала, что Созданных не станешь задействовать, а теперь выходит…

— Не стану, — раздражённо прервала сестру Мурси. — Увидишь. Не беси меня!

— Присваиваешь мою тактику себе? — пожурила Лорд. — Бери, мне не жалко. Я тебе всё готова отдать, любимая моя сестрёнка.

— Ща в лоб получишь!

Лена принялась за нанесение макияжа. Довольно быстро и умело она воссоздала образ матери, благо, что лица и в самом деле мало отличались друг от друга. Императрица только нос себе сделала тоньше, но это поправлялось тональным кремом, слишком оттопыренные уши скрыл шиньон, а конопушки спрятались под слоем консилера. Но сосредоточенная на преображении Лорд Банник уже не могла всецело поддерживать разговор с сестрой. А та с энтузиазмом продолжала построение своих замысловатых теорий.

— Да, ты права. Оно всё сразу и не пойдёт, конечно. Помаленьку, потихоньку, авось и свыкнусь с необходимостью. И чё эт я сразу поджилками трясти вздумала? Ума не приложу. Видимо, и впрямь прикладывать нечего. Тут же важно Христова в принципе спасти, потом укокошить Дуку, разогнать всю их поганую Инквизицию, а если мой план сработает, так и войну в принципе закончим. Вот что сейчас главное. Сказать «нет» войне!

— Угу, — кивнула Лена.

— Только вот знаешь, шо мне на заумь ещё пришло? Это что же получается? Мама Христова дружила с нашей «матерью»? Интересно как в жизни-то бывает! Похлеще, чем в сериалах. То дед Моргана оказался любовником Императрицы, теперь вот эта подробность. Тут хочешь не хочешь, а поверишь в постулат, шо пути Разума неисповедимы.

— Угу. Гипотетически с Христовым бы и так, и эдак встретились. Намекаешь, что вы в самом деле предначертаны друг другу? Истинная пара, как модно сейчас говорить в читательских кругах?

— Я бы применила другой термин. «Соулмейт». Иначе говоря, «родственные души». Это не совсем пара, просто… — Мурси замолчала, делая громкий глубокий вдох.

— Ты всё про это? Не ссы! Как будто первый раз с мужиком в постель прыгать собралась.

— Не, я уже про другое, — понуро отозвалась Мурси. — Вот Императрица, по заверению Лорда Варкуса, верила в бессмертие души. И что эта душа переходит с тёмной сущностью в детей. А если присовокупить к этому знания об общей памяти Тёмной Материи, то… По сути дела, что есть мы? Кто мы? Что тебя определяет как личность?

— Не знаю, — пожала плечами Лена. — Ты же прекрасно осведомлена о моём отношении к философии. Эта наука не практична, а значит, бесполезна.

— Мы ведь и есть наши чувства, эмоции и память в первую очередь, — продолжала Мурси, пропуская ремарку сестры. — Помнишь, ты говорила, что всё в нас родом из детства? Про выученные паттерны поведения? Это же тоже в какой-то мере память.

— Если сильно обобщить, очень сильно, то возможно.

— Получается, мама наставника в виде него повстречала в пузе Варкуса мою маму в виде меня и, благодаря объёму знаний Тёмной Материи, сразу узнала. Вот тебе и доказательства. Мы родственные души друг другу! Реально соулмейты, а никакая там не истинная пара. То же произошло и с Морганом. Душа моей матери во мне обозналась, приняла его за Арика и доверилась!

— Ой, хрень всякую не моли! Мне тяжело тебя красить. Души не существует, как и памяти Материи. И если часть про Материю ещё гипотеза, которая пока что просто не доказана, то про душу — точно полная ерунда.

— А вдруг не ерунда?

— Насколько мне известно, в доказательной философии термин «душа» означает сознание, электромагнитные импульсы мозга. Ничего больше. Ни воспоминания, ни заученные реакции, ни что-либо иное. Настоящего бессмертия не существует. Мама умерла навсегда, а не переродилась в тебе. Хотя вы и выглядите как две капельки сока спелой дрыни. Но ты, радость моя, — самостоятельная единица. И поверь, совсем на Императрицу не похожа. Только внешне. Не хуже, не лучше, просто другая. И это прекрасно!

— Знаешь, иногда я себя чувствую такой старой, как будто и впрямь прожила уже не одну сотню лет.

— Ты чувствуешь себя старой, потому что на твоём коротеньком веку слишком много событий произошло. Но не переживай, через сотню-другую годочков дни начнут тянуться бесконечно долго. Жизнь перестанет казаться такой забавной.

— Спасибо, утешила, — ещё сильней приуныла Мурси. — Я как подумаю об этом, так хоть ложись и помирай.

— Я тебе помру! Выкини эти беспочвенные мысли из головы. Парик крепко закалывать?

— Конечно, мне по грудь надо выглядеть как настоящая Императрица. Чай на всю Империю вещать буду.

— Лишь бы последнее слово за собой оставить, — легонько поддела Лена. — Не раскисай, никому не скажу, что это я тебя надоумила обратиться к Лордам и Созданным для помощи в битве.

— А я и не переживаю на этот счёт, — хохотнула Мурси.

— Смеёшься, но самой несмешно? Нервничаешь?

— Ещё как, ещё как…

В отсек вошёл Ванно и уставился на двух сестёр, остановившись в проходе.

— Сделали из логова салон красоты? — недоумённо спросил вакуй. — Что за праздник? Какой-нибудь «день клоуна»? Зачем такую страшную боевую раскраску нанесла? Встретит кто посреди бела дня, так и грязными портянками не отмашется! Шок и трепет!

— Поговори мне тут, — пригрозила кулаком из-под стола Мурси. — Ты подготовил информацию?

— Подготовил. Тридцать восемь Палачей за последние двадцать лет.

— Когда Ирка запустит свой нейтрализатор аулов, они будут прибывать в глубокой растерянности. Сможешь их быстро взять под контроль, пока не раздуплили, чё почём?

— А то! Ванно — великий воин, пойдут за мной даже на погибель!

— На всякий случай пятку себе на груди намалюй.

— А вот и нет! — повысил голос вакуй и даже притопнул ногой от негодования. — Ещё не хватало сектантом переодеваться. А, так вы этим занимаетесь?

— Типа того. Но ты нарисуешь и пойдёшь с пяткой на груди, понял? — сурово приказала Мурси. — В толпе тебя должны видеть как маяк, как ориентир. Без возражений! И постарайся не убиться там без моего ведома!

— Смерть в бою — самое блаженное для Палача, — расплылся в оскале Ванно.

— Никаких смертей! Запрещено!

— Тебе запрещено запрещать!

— Вот прилечу на Вакхию и в отместку окочурюсь прям на пороге твоего дома. Будешь у меня знать!

— Не угрожай! — насупился вакуй и обиженно пробурчал: — Ванно сам тебя убьёт, девчонка.

— Люблю тя, злобный папочка, — послала воздушный поцелуй Мурси, и на это верный напарник ещё больше скорчил свои лицевые пластины.

— Ванно женат, не приставай ко мне!

***

Наконец, все приготовления были окончены. Мурси выглядела неотличимо от фотографии Императрицы в лучшие годы её правления. Оставалось только переодеться в более подходящий наряд.

— Да кворчи-мокорчи! О чём ты думала раньше? — распекала её сестра. — Я с таким трудом на твоей лысине парик закрепила, и тут ты говоришь, что должна снять футболку через голову? Ты в своём уме? Мо! Ну, нельзя же быть настолько недальновидной. Не могла заранее переодеться?

— Я забыла! — процедила сквозь зубы Мурси, злясь на саму себя. — Щито теперь поделать? Может, опять потом закрепишь?

— Шурупом прикрутить, и дело с концом! — предложил Ванно. — По центру макушки прямо. Или на суперклей посадить. Жидкие гвозди, во!

— Ой, молчи! Не давай подсказок!

— Так, давай ты наденешь мою боевую тунику и бронированные вставки. Это имперский фасон, будет выглядеть правдоподобно. Прямо поверх футболки своей.

— В бронекуртке и шортах. Эротичненько.

— Выбора у тебя всё равно нет!

— Ладно, уговорила, греховница языкатая. Наодно на трансляции буду по пояс торчать. Всё, давайте уже без «давайте»! Хочу поскорей с этим покончить. Устала я, устала ждать!

— Ты устала? — фыркнула обескураженная Лена. — А нам каково? Представляешь? Мы тут места себе не находим! Ванно, отвернись. Ты теперь женат, нечего подглядывать.

Мурси быстро накинула на себя верхнюю одежду сестры, отдала той свою лёгкую ветровку и вихрем забежала по лестнице. Остановилась в общей комнате возле стола, оглядела лихорадочным взглядом всех собравшихся и попыталась унять дрожь в руках.

Клара посчитала, что состояние капитанши указывает лишь на несдержанность Лорда. Лена наверняка рассказала о ночном приключении своей сестре, а та и взревновала! Как обычно. Дорн не на шутку струхнула, распереживалась, как бы всё не вылилось в новый виток их взаимной неприязни. Сцены делёжки внимания дорогой персоны они уже проходили. С Морганом. От таких домыслов Клара вжалась в спинку дивана и боялась шелохнуться, надеясь остаться незамеченной среди остальных.

Рядом с ней вздрогнул Бобби, не сразу узнав собственного командира. Он видел не раз в учебниках истории эту женщину и сейчас подумал, что перед ним предстало самое настоящее привидение. Несмотря на противоположную сторону в военном конфликте, Императрица почиталась верховными матерями твилекков как «настоящая женщина», и от этого робость перед новым видом капитана только помножилась. Малыш позеленел, но быстро поборол трепетное благоговение и остался сидеть на своём месте, только на всякий случай испуганно схватив за руку Иржи.

Ваццлав подскочил. Прохладная и влажная пятерня твилекка как будто его отрезвила. Айтишник ещё раз проверил настройки подключения к записывающим камерам, задник и заготовленные вставки в выступление. Лишь бы не перепутать файлы и случайно не начать транслировать сериал про Марию. Он мог — от излишнего волнения, конечно.

В комнату вышел Гидрос, а следом — и Морган, который всё это время не совсем тайно и абсолютно не украдкой следил за канцлером.

— Так, все сдрыснули с кадра! — нервно протараторила Мурси. — Ирка, что на заднем фоне? Храм?

— Да, как вы и просили, несравненная Леди, фото храма на Зиосте из запасов канцлера Шнобби. Очень удачное. Не волнуйтесь.

— Что за маскарад? — нахмурился Гидрос. — Видел бы тебя сейчас Христов. Косметика под запретом Ордена! Грех пользоваться маскировкой…

— Ай, заткнись ты, наконец! — прикрикнула на него Лена. — Даже меня уже тошнит от бесконечных нравоучений! Давно молнию не получал?

— Но…

— Коди? Коди, ты за штурвалом? — не обратила на них внимания Мурси. — Как только я закончу свой опупительный дивертисмент, так сразу на Дромус! Иначе вычислят нас — пойдут клочки по закоулочкам! Не соберём потом пятки друг от друга.

— Какие пятки? — зачем-то уточнил Морган.

— Всё, всё. Вон из кадра. К дивану встали! Ровняйся, смирно! — Мурси выпрямилась, будто давала команду самой себе. — Так, соберись, тряпка! Ты настоящий робот-трансформер, а не вот это вот всё.

Морган неуместно и громко усмехнулся, растекаясь в умилительной улыбке. Он с наслаждением любовался своей нянни и её спонтанно придуманными прозвищами, а что остальные об этом подумают, больше не волновало катара. Мурси же приосанилась, расправила плечи, подбородок вскинула выше, взгляд её приобрёл твёрдость, но вдруг опять нервно хохотнула и поправила сквозь шорты нижнее бельё.

— Ирка, а музыку вначале не забыл?

— Взяла себя в руки! — гаркнула Лена, и это на удивление подействовало. Капитан вздрогнула, но взгляд оставила на Ваццлаве.

— Не забыл, не волнуйтесь! Всё под контролем. Итак, раз, два, три.

Все замерли в ожидании и так же в упор смотрели на Ваццлава. Но молодой айтишник не замечал назойливого интереса, а под стать собрался с духом и чётко указывал капитану, что делать. Иржи разгибал пальцы, давая отчёт времени, пока вирус проникал в спейснет. Мизинец — Мурси выпятила грудь и расправила плечи, безымянный — убрала с лица глупую улыбку, средний — добавила в образ толику надменности, слегка повернув подбородок в бок, указательный — окончательно преобразилась. И когда Ирка показал свой собственный фирменный знак, оповещая, что теперь Мурси транслируют по всем устройствам в Империи, она заговорила. Голос звучал властно, с ноткой вседозволенной презрительности, а слова выходили выверено и безапелляционно.

***

Император Син сидел в тронном зале, как и полагается, на своём законном — по крайней мере, это оспаривать никто не отваживался — месте. Трон ему казался маловат в бёдрах и, вообще, каким-то слишком уж непропорциональным. Высокая спинка, разделённая зачем-то на три части, но при этом малюсенькие твердющие подлокотники и слишком уж узкое сиденье. Жёсткое неудобство не могла скрасить ни подстеленная шкура, ни подушка под спину, набитая мелкозернистым составом, ни даже настроение. Сколько раз помышлял Син выкинуть эту табуретку — символ власти — в окно или в неугодного советника, но только вот боялся сплетен. Завистники за спиной не применят обернуть такую выходку в свою пользу. Начнут распускать слухи, что не создан трон для него, что это дух покойной Императрицы изводит сына. Вот и терпел. Страдал, плохо спал, старался не думать о собственном комфорте и, вообще, воображал, что так и выглядит настоящее «бремя власти».

Син уже битый час наблюдал, как редколлегия высших судей рассматривает возможность атаковать дальний сектор, в котором плотно засели войска СШГ. Сенаторы не одобрили план его новой бесшабашной битвы, которая, между прочим, обещала быть весьма забавной. Там и храм присутствует, а значит, проводники. Можно развернуться и устроить настоящее жаркое побоище. Но эти тюфяки, Истинные Лорды, всегда думали слишком приземлённо. Подсчитали скрупулёзно затраты на производство биороботов, вспомнили о налогах, да и отказались, требуя от самого Сина найти другие источники дохода для казны Империи. Его, Императора, Империи! Не для подобной скукоты он затевал переворот!

Кто-то в юности ему напел байки, что власть — это здорово, весело, что, как только Син сядет на трон, так к его ногам тут же припадёт остальная часть Галактики, которую мать по своему невежеству не желала замечать. Что Син принесёт порядок и стабильность этому миру, а сам будет круглые галактические сутки развлекаться с девушками на боях без правил, пить лучшее вино и радоваться жизни. Вот найти бы сейчас этого кого-то и свернуть ему шею! Проклятый врун и провокатор. И пока высшие Судьи выбирали дальнейшее развитие тактики в войне, сам Син чуть ли не засыпал на неудобном троне, подперев скулу кулаком.

Скука, смертная скука! Почему его не предупредили об ограничениях, пока он только готовился захватить власть? Как, вообще, матери могло прийти в голову саму себя связать контролем со стороны? И главное — зачем? Тупая кошёлка! Тут и говорить не о чем. Глупая, недальновидная Первородная и никудышная властительница. И «баба — дура не потому чтодура, а потому что баба!» Чьи это слова Син не помнил, но был полностью солидарен с ними. Сдохла маменька, и хвала Вселенной! Жаль, только он не смог вынудить Императрицу перед этим снять полномочия с Созданных. Сейчас бы уже давно разбил наголову СШГ и завоевал все неподконтрольные Империи системы. Ух, он бы показал, как надо гулять на всю широту души и властвовать этой Галактикой!

Из потока мыслей Императора вывела совершенная неожиданность. Все Судьи как по команде замерли. На главном холотерминале, который стоял посреди тронного зала и транслировал графики, вдруг пропали изображения. Появился зелёный экран, послышалась странная барабанная дробь, пробирающая до хребта мурашками. Холофон Императора — дорогой, из чистого кромнецина — без всякого запроса со стороны Сина тоже вывел подобную картинку проекцией.

Син попытался убрать её, уменьшить звук, деактивировать хотя бы виброрежим, сопровождающий звук, но не смог совладать с этим. Даже кнопка полного выключения не срабатывала. Холофон будто завис. Барабанный ритм ускорился. Пугал, нервировал, выводил из себя. Син содрал гаджет с запястья и бросил со всей силы на пол. Потом уверенно поднялся на ноги, собираясь молнией разбить центральный проектор. Созданные и некоторые Истинные Лорды, что находились в зале, не обратили на состояние своего Императора внимание, поглощённые попытками убрать непотребство с приёмника стационарного холофона и со своих собственных приспособлений. И, когда только Син подошёл ближе и поднял руку, концентрируя заряд на кончиках пальцев, зелёный экран сменился яркой цветастой картинкой. Старый, но вполне сохранившийся храм, стены в надписях неизвестной цивилизации, рядом современное оборудование, а на фоне — женщина с лицом, до оторопи знакомым. С лицом, какое снилось иногда Сину в страшных снах.

— Абывралг, дети мои! — сказало это лицо со всей серьёзностью и подняло приветственно руку.

— Абырвалг, мама! — хором ответили все Созданные в помещении.

Истинные Лорды недоумённо уставились на Сина, безмолвно требуя разъяснить происходящее. Но сам Император пребывал в таком жутком замешательстве, что едва стоял на ногах. Побледнел, покрылся испариной, часто задышал, не в силах справиться с расползающими по нутру эмоциями. Они уже знали: дальше последует горячее бешенство, напрочь отключающее здравый разум у их правителя. Лорды осторожно попятились к двери, чтобы в случае чего бежать. Наученные горьким опытом, они были готовы ко всему.

— Милые, пришёл час объединиться, — продолжал странный биобот, похожий на давно почившую Императрицу. — Я назначаю новую директиву. Отныне и во веки веков, и даже пусть смерть нас разлучит, вы не подчиняетесь Императору Сину. Его полномочия всё. То есть совсем всё. Истекли!

— Повинуемся, мама! — хором ответили Созданные и поклонились.

— И пока я не дала вам новых постулатов, правителем становится известная вам всем персона. Та, которую я до подлого предательства собственного сына метила на замену себе любимой. Но имя этой персоны не разглашайте, пока воочию её не повстречаете. Ваще никак! Вслух не произносите, намёков не кидайте, даже наедине друг с дружкой. Только лишь когда будете её, то бишь персону эту, чествовать и лицезреть собственно… эээ… глазно! Засим, раминь! Радуйтесь и процветайте, дети мои.

— Радуемся и процветаем, мама!

Созданные поклонились и стали выходить из зала. Степенно, не торопясь, гуськом. Син будто очнулся и его передёрнуло. Он попытался сказать что-нибудь властное, что и должно в такой ситуации говорить Императору, но слова встали у него прямо напротив кадыка. Да что они себе позволяют? Все они! И эта баба, не пойми какая, и эти Созданные! И как? Как за его спиной кто-то умудрился подготовить самый настоящий государственный переворот? Кто? Почему? Ни один известный Императору эксперимент с биороботами, с косметическими преображениями да даже со смертными клонами не давали такого эффекта!

— Казнить! — наконец выкрикнул Син. — Убить! Расстрелять! Четвертовать! Доставить сюда живой или мёртвой!

— А ты, сынуля, не кипятись, дружочек. Было время разбрасывать камни, теперь вот лови их литсом, так сказать, — продолжила презрительно «Императрица», будто услышала Сина. — Я сотру тебя в звёздную пыль, уничтожу, вычеркну не только из истории Белис, но и вообще отоповсюду. Тебя буду знать потомки как самого жалкого неудачника. Я когда-то упала по твоей вине и теперь за то заставлю ползать и молить о пощаде! И, поверь, благодаря твоему же скудоумию у меня сейчас очень много союзников. Я объединилась с могущественным Первородным, который дал мне кров, пристанище и силы. Сам Дукалис, который ныне известен как мастер Дуку или же брат Изврат, на Зиосте организовал анклав против Императора Сина. Не против Империи! Мы сплотились супротив личного врага — тебя, супостат и узурпатор! И вскоре выступим. Через четыре дня войска, подконтрольной мне и моему любовнику Инквизиции, приземлятся на Белис и никто не сможет тебя защитить! Горстка предателей, Истинных Лордов, кто осмелится выступить навстречу, будут погребены вместе с тобой под тяжестью моего Гнева. Вы падёте все! Все, до единого! Те Лорды, кто хотел бы принять участие в весёленькой битве, приезжайте на Зиост послезавтра, координаты точки доступа вы сейчас видите на экране.

Говорившая посмотрела куда-то вбок, видимо давая команду, и на холоизображении действительно замелькали необходимые цифры. Женщина кивнула невидимому помощнику и опять заговорила:

— Да, чуть не забыла! Если вы сомневаетесь, что перед вами истинная Императрица, думаете, я какая-нибудь ряженая, как дурак наряженная, то попросите у Лорда Ковакса доказательства. Его семейство обогрело меня, впустило в свой дом, и я не забуду их доброту. Эдмунд, повелеваю тебе распространить среди Истинных Лордов мои анализы ДНК. С датой их проведения. Чтобы не было недомолвок среди сторонников. Хотите вы того или нет, но ваша Императрица вернулась. И я вновь буду повелевать Империей. За сим, чао!

Запись прервалась, а вот ярость Сина только набирала обороты. Обман! Подлог! Предательство! Император вспомнил, кто ему напевал сладкие песни про власть. Дуку! И он же обещал умерщвлить раненную мать. Клялся, что избавит от неё навсегда. А выходит только взращивал мощь. Грязный изменник. Ответит за всё! Син выпустил молнии, плавя холотерминал и стол под ним. За все невыполненные обещания. Заплатит жизнью.

— Дуку? — нерешительно спросил один из Лордов. Он задавал вопрос своему соратнику, но в повисшей гнетущей тишине это прозвучало словно камнепад. — Верховный канцлер СШГ? При чём тут он?

— Собрать мне всю информацию по этому канцлеру и Инквизиции! И немедленно готовиться к бою. Какая же она идиотка! Дала координаты «союзникам» и даже не подумала, что ими могут воспользоваться сторонники справедливости, — надменно оскалился Син, приходя в равновесие. — Очень похоже на мою мать. Дальновидность никогда ей не была свойственна. Заблокировать космопорты! Никого из жаждущих взглянуть на Императрицу вблизи не выпускать! Вооружить всех! Когда точка доступа откроется для почитателей, мы атакуем проклятый Зиост, разнесём в щепки их каменный храм и воздвигнем флаг Империи прямо на осколках, в теле этой «Императрицы». Конечно, многие из вас погибнут, но я готов принять эту жертву. Выполнять!

Страх и непонимание отступили от Императора. Он даже почувствовал себя в некоторой степени довольным. Битва, которую он жаждал. Спасибо, Вселенский Разум, за такой острый слух. Молитвы даже не были произнесены, а желание уже исполнено. Покарает предателей, лично убедится в смерти матери, а заодно развлечётся, как и полагается настоящему мужчине.

Оставалось только неопознанным, кто такой Дуку и откуда Син может знать это имя? Безусловно, если это верховный канцлер СШГ, то Император не раз слышал о нём в боевых сводках. Но почему-то казалось, что они встречались лично. А вот когда и при каких обстоятельствах, этого Син не вспомнил, как ни силился. Но, безусловно, Дуку обещал ему уничтожить мать, это не вызывало никаких сомнений. А теперь предал!

— Абырвалг! — заорал на весь дворец Син. — Абырвалг, твою мать!

Никто не ответил на отчаянный возглас. Обычно, стоило Императору только повысить голос, являлся какой-нибудь Созданный и пытался решить любую поставленную задачу. Даже если это было из разряда просто поправить подушку. Но теперь не пришёл никто. Что же, Син чувствовал себя достаточно взрослым мужчиной, который и самостоятельно кое-что умел. Ну, держись мать и Дуку вместе с ней! Он вам ещё покажет жалкого червя!

***

— Капец! — едва сумела перевести дух Мурси, как только Иржи выключил трансляцию. — Валим, валим отседова! Иначе сейчас Син прохавает, где мы, и будет нам крышка! Коди! Коди, стартуй.

— Понеслась еда по трубкам! — задорно прокричал Коди из рубки управления.

Он надавил на кнопку подача топлива гипердвигателям, корабль мгновенно набрал ускорение и резко рванул вперёд к точке выхода. От этого манёвра все, кто стоял, пошатнулись. Морган поспешил ухватить нянни за талию, так удачно вписавшуюся между его рук, чтобы Мурси, не приведи Разум, не упала. Да и пообниматься ему хотелось не меньше. А так вроде внимания особо не привлекают и телесный контакт сохранён.

— Сэр, вы… Вы… — начала Клара и удивлённо приподняла плечи, застывая в такой нелепой позе. — Вы что, стравили наших врагов друг с другом? Вам заняться нечем?

— Прекрасная идея! Прекрасная! — засияла улыбкой Лена и принялась размашисто хлопать в ладоши. — И, пока эти двое будут драться друг с другом, мы высвободим всех, уничтожим «Молот ведьм», зайдём в тыл врага и добьём оставшихся. Всё, никаких сомнений, действительно гениально!

— Ай девчонка, ай молодца! Сразу видно, школа Ванно!

— Иржи, и ты всё знал с самого начала? — тихо, но совершенно не скрывая восхищения, поинтересовался Бобби.

— Я умею хранить секреты. Первое правило агента!

— Должен признать, и в самом деле неординарно и свежо, — сконфуженно согласился Гидрос. — В какой-то мере да, гениально. А нам тогда что делать?

— Сейчас скаканём до Дромуса, дождёмся реакции Сина и я вам всё остальное растолкую.

***

Лена уже поделилась сведениями от агентов из Империи. Син в срочном порядке собирал преданных ему Лордов. По подсчётам выходило персон пятьдесят-шестьдесят. Негусто, если учесть, что в перечисление входили потомки и слуги. Это тебе не послушники из монастырей, не ретивые наследники голубой крови, готовые даже посмертно завоевать право на высеченное имя в вечности. Отпрыск Истинного Лорда мог вполне отказаться от почётной привилегии быть убитым во имя идей отца.

В космопорту Дромуса, как никогда, царила оживленность и суматоха. Последователи Христова и сочувствующие им — обычные страждущие подвигов проводники — потихоньку слетались на место сбора. Мурси дала наказ Гидросу отсечь непричастных, и тот безропотно согласился с её доводами, не поспорив даже чуть-чуть. Теперь, зная, с кем они будут сражаться, вести на убой к Лордам слабых и плохо мотивированных послушников ему меньше всего хотелось. Канцлер занялся рассортировкой боевых единиц. Их и того выходило меньше двадцати, но ученица заверила Гидроса, что такого количества вполне достаточно для роли, предписанной им.

У самой же Мурси холофон не умолкал. Пираты, наёмники и охотники за головами всё ещё желали занять вакантное место бойфренда сумашедшей Мо, освободившееся с кончиной Верненна, и посему стремились разобраться в происходящем быстрее остальных соперников и предоставить всю необходимую помощь. Даже биокосмисты во главе с сумевшим отстоять своё лидерство «Единорогом» прибыли делегацией к кораблю. Всех их Мурси быстро разогнала, дав понять, что не нуждается ни в чьём подспорье, повторяя раз за разом верную истину: держатели Силы сражаются с держателями Силы, а простым смертным предписано «жить долго и процветать». Фраза, которую она подхватила в каком-то старом кино, на этом этапе её жизни прочно поселилась в лексиконе.

Наконец, когда мелкие вопросы были утрясены, холофон отключён, дверь заперта, а корабль поднят на орбиту, чтобы избавиться от надоедливых «вспомогателей», Мурси объявила сбор в общей комнате. Настало время разработки тактики. Только Иржи остался за штурвалом следить за пространством и координировать полёт.

— Итак! — Мурси оглядела напряжённым взглядом собравшихся. — То, чего я боялась и о чём вас всех предупреждала ещё год назад, свершилось! Один из самых выдающихся неберианцев всех времён, будущая Императрица, сын самого могущественного человека в Галактике, Глава Рода вакуйев, будущий старейшина крупного катарского прайда, сын хранительницы Древа твилекков, единственная Перерождённая и… — капитан запнулась, глянула на Дорн и тихо прошептала: — И Клара.

Клара в ответ саркастически скривилась.

— А теперь серьёзно и скрипулёзно! У нас с вами около ста пятидесяти крепких проводников в Инквизиции. В противовес этому только треть очень могущественных Лордов во главе с Сином. Перевес явно за Империей, если бы не одно но!

— Мутанты? — на всякий случай уточнил Ванно. — И похищенные Палачи. Итого, плюс тридцать восемь. Это будет сколько?

— Сто восемьдесят восемь, — робко пробормотал Малыш. — А сколько «наших»?

— При чём тут подсчёты? — буркнула Лена. — Мы же не будем напрямую вступать против тех и этих, да, Мо?

— Если вы дадите мне слово, я непременно с вами поделюсь стратегией. И, уверяю вас, Морган её одобрил!

— Не, ну если старикашка сунул туда свой хвост, то я, конечно, за, сеньорита, — тут же вставил Коди.

— А ну тихо! — скомандовал Гидрос. — Вот видишь, до чего доводит непослушание? Удивительно, как ты ещё управляешь отрядом хоть немного!

Мурси закатила глаза к потолку. Морган поочерёдно посмотрел на всех смертных. Коди, Бобби, остановил взгляд на Кларе.

— А я что? Почему сразу я? Я вообще молчала! — нервно выкрикнула та. — Я в шоке!

— Пришло время забыть на время слово «я»! Нет больше такой буквы! — чётко произнёс катар. Он выпрямился, расставил ноги на ширине плеч, руки заложил в замок на спине. — Сейчас, чтобы выжить, мы все должны действовать как единый организм. Все, без исключения! А когда организм начинает разговаривать сам с собой — это уже признак разжижения мозгов. Я ясно выразился? Если кто захочет высказаться, тот молча — я подчеркиваю, молча! — тянет руку.

Его уверенный голос сработал как корни. Понятные слова, увесистые и многозначительные, «заземлили», дали призрак контроля и заставили собраться каждого в комнате, даже Гидроса и Лену. Держатели Силы не стали возражать и только коротко кивнули.

— Спасибо, капрал-капитан, — мягко улыбнулась Мурси. — Значит, план таков. Цели три: уничтожить мега-пушку, высвободить Христова и нейтрализовать Дуку. Необязательно насмерть. Просто, шобы оно не двигалось. Для смертных важно будет лицезреть суд над верховным канцлером — зачинщиком войны. В случае позитивного исхода опубликуем нарезку из его преступлений по всем новостным изданиям Галактики. В случае негативного — всё равно опубликуем. Естественно, повесим раскрытие страшной коррупции на «отряд во главе с Морганом» как повод смертным убедиться в своей значимости, а бессмертным — задуматься об ограничении вседозволенности.

— А мы? Держатели Силы как бы ни при чём? Интересно получается, — воспротивился Гидрос, глянул на съехавшие к переносице брови Моргана и на всякий случай запоздало поднял руку. — Ты хочешь несправедливо победы и заслуги приписать этой кучке оборванцев?

Коди тоже потянул руку, подскакивая на своём месте как нетерпеливый школьник.

— Говори, — разрешила Мурси.

— И вовсе мы не оборванцы, я, между прочим, сын самого выдающегося человека в Галактике! А вы, уважаемый канцлер, кто без вашего состояния и новомодных приспособлений? Не камрад вы мне больше, не камрад!

— Но ведь Императора Сина всё равно убьёт кто-то из держателей Силы, так что косвенно они тоже остановят войну, — пробормотал Малыш больше самому себе, нежели присутствующим. Однако его реплику услышали остальные и прекратили только начавший зарождаться спор. — Три цели, три объединённые силы.

— Ай, какой ты у меня умница! — расплылась в улыбке капитан. — Я всё никак не могу нарадоваться нашему знакомству. Как правильно заметил Боббьер, у нас три цели и три почётных победителя. Уничтожение пушки припишем СРС, Дуку — смертным, Императора Сина — канцлеру Гидросу и гоп-компании из героических тупорей, стремящихся к самовыпилу.

— Отлично, сестра, отлично! — закивала довольная Лена, предвкушая собственные лавры почёта.

— Это сработает, если победим, — посуровела Мурси. — А так делим тушу ещё не убитого ятта. Сосредоточьтесь на самой стратегии. Вместе с кораблями Императора, затесавшись в их ряды, мы протискиваемся в зазор и садимся возле этого самого «Молота ведьм». Морган и Ванно как невосприимчивые к Тёмной Материи и фоновому свечению планеты персоны занимаются уничтожением охраны мега-пушки и самой конструкции. Что немаловажно, чертежи и любые другие подручные средства следует также размолоть в мелкую дисперсную пыль, шобы это ни значило.

— А как же Палачи? — нахмурился Ванно.

— Лена со смертными на укреплённом скайтрее пролетит по периметру храма. Произведут нейтрализацию аулов. К тому времени, как вы справитесь с оружием, должна будет окончиться и дезинфекция. Выбившихся из-под контроля вакуйев ты, Ванно, берёшь на себя и присоединяешься к отряду Гидроса. Морган, вы идёте с ними.

— Нет, мы обговаривали другое. Я присоединяюсь к вам. Не обсуждается, — категорично заявил Морган.

— Ты не прорвёшься ко мне. К тому же я освобожу пленников и у меня будет своя собственная маленькая армия. А вдвоём с учителем мы справимся против горстки самонадеянных проводников. И с Дуку в придачу. Это наша война.

— Дурацкий план, — пробормотала Лена. — Самый дурацкий, какой я когда-либо слышала.

— Между прочим, он одобрен Шерифом, — самодовольно похвалилась Мурси. — Я вчера с ним всё обсудила.

— Между чем-чем? — съехидничала Лена.

— Между тем и этим. Сестра, не нравится, придумай лепше, — Лорд в ответ только махнула рукой. — Так вот. Когда же ты со смертными закончишь вакханалию по стерилизации всего живого, то влетаете в космопорт под куполом. Вот, вишь на схеме? Под самым потолком контрольный пункт. Он укреплён как бункер. Выселяете оттуда жильцов, а сами занимаете позицию сверху, открываете проход нашим кораблям. Туда-то и высаживается Гидрос с мальчиками, занимают шириной своих толстых задниц проходы, все входы и выходы в главные залы и ждут распоряжений, которые зависят сугубо от того, как ляжет фишка. Ваша задача не допустить выбега и вылета Дуку, если тот вдруг захочет смотать стручки.

— Какие стручки? — зачем-то спросила Клара.

— Предположим, буквой «Зю».

— Ты рассказываешь как-то задом наперёд, — поморщился Гидрос. — Катар, можешь перевести на космо-арго?

— Первыми высаживаемся мы. Я и Ванно идём обезвреживать орудия, Мурси — сразу к темницам с пленниками. Лена и смертные нейтрализуют аугментированных и занимают космопорт. Открывают вам с учениками Христова шлюз. Вы занимаете позиции и ждёте дальнейших указаний.

— Вот, теперь всё понятно! — приободрился Коди. — Не думай, что я не хочу умирать, просто не люблю этого. А так отсидимся в укреплённом бункере, ещё и героями забацаемся. Отличный план, сеньорита, надежней, чем любые пиратские сделки!

— Сэр! — обратился Морган к Мурси. — Рассматривается ли возможность оставить Клару на Дромусе?

— Я предлагала ей, но… — начала капитан.

— Вот ещё! А вдруг вас ранют? — встрепенулась Дорн. — Что ты будешь делать без меня? А потом напишут в новостях. Верховный канцлер разоблачён благодаря смелым действиям штрафного отряда без Клары! Офигеть! Славы зажал? Я в шоке с тебя!

— Нет, я не это имел в виду. Хотел обезопасить твою жизнь! — принялся оправдываться катар.

— Я буду с Лордом Банник! — обиженно выпалила Клара. — Она меня защитит, если вдруг чего. Да?

— Конечно, милая. Ни один волосок с тебя не спадёт.

— А я тоже умею причёски беречь, сеньорита. И прикрою тыл, ежели «вдруг чего»! А что? Я, между прочим, первое место в чемпионате по братско-спинным сражениям занял!

— Что? Не бывает таких сражений, ты выдумал, хвастунишка! — фыркнула Клара, но всё же рассмеялась.

— А вот и бывает! Это когда привязывают за локти спинами друг к другу и надо всех завалить! Я тебе клянусь, очень тяжёлый вид спорта. Не всякому под силу вообще устоять и не слиться после первого раунда.

— Ерунда! — засмеялась уже и Лена. — Ты вечно придумываешь несуществующие виды спортивных состязаний.

— Да клянусь тебе, сеньорита-агент-будущая императрица.

Мурси устало потёрла виски, глядя на разворачивающееся балагурство. С другой стороны, кто знает, может быть, это последняя возможность посмеяться со всякого бреда и дуристики? И как же хорошо, что никто не додумался спросить про её собственную часть похождений! Команда понадеялась на «гениальность гения», а может, просто упустила из виду. Даже Ленка, что странно. Обычно сестра более внимательна к мелочам. Вообще странная она какая-то сегодня. Мозги не полоскает, со всем соглашается, твердит про принятие. И начала вести такие речи ещё до того момента, как услышала чей трон. Какая блоха её укусила? Почему-то в сознании выплыла фраза Гидроса: «Это был Морган», и капитан улыбнулась.

А ну и пусть! Пусть ничего конкретного в стратегии непосредственного спасения наставника она придумать не сумела. Свалила всё на откуп Христова. У него голова большая, пусть и думает. Зря, шо ли, такой важный и чванливый напостоянку? Вот выручит его, а дальше уж доверится безоговорочно, нехай ведёт по своему Замыслу, по своему Пути. В конце концов, Мурси всего лишь орудие в руках наставника. И стоит заметить, даже без искусственного интеллекта! Вот пускай Джес ею и управляет. Не сдюжат, помрут — ну, значит, так и надо. На все воля Разума!

В памяти всплыла весёлая песенка, какую она очень любила в детстве и часто напевала, за что не раз получала от учителей наказания. Но даже Христов находил в словах некоторый призрак истины, страдая только из-за скрипучего и совсем не мелодичного голоса ученицы. Наставник в принципе запрещал петь. Нет, этому Мурси повиноваться больше не станет в противовес основному жизненному Предназначению. Выручит Джеса и первым делом споёт ему! А то чё это он? Если уж реально любит, как в последнее время трындит, пусть наслаждается всеми дарами исчадия бездны! Капитан тихонько принялась бормотать под нос, вспоминая мотив:

«Мудрец, что знает наперёд, сколь тяжела дорога,

Лишь боль в душе своей несёт, сомненья и тревогу.

Боясь ошибок и обид, чужой обходит дом.

И благодать не осенит его своим крылом.

Немало умников я знал — печален их конец.

Кто всё заранье рассчитал, тот истинный глупец.

А дурака легка нога, дурак скользит как тень!

И прочно держит дурака прогнившая ступень».*

Кого-то из отряда уже завтра может не стать. Наверное, это и правильно — веселиться перед неминуемой погибелью. Жизнеутверждающий дух Коди в данной ситуации пришёлся как нельзя кстати. Это гораздо лучше, чем царившая в последнее время напряжённость из-за неизвестности и непредсказуемости. Пусть они будут все дураками, ведомыми неисповедимыми Путями Разума. И пусть она будет дурой, возглавляющая дурацкую операцию по спасению дурацкого наставника.

Мурси вздрогнула, когда ей на плечо легла горячая рука катара.

— Забавный стишок, но вам надо отдохнуть, сэр, — ласково проговорил Морган, приветливо улыбаясь. — Вы устали и не выспались. Я испытываю чувство вины, по крайней мере, за второе. Не волнуйтесь. Прослежу, чтобы и Гидроса высадили, а потом подлетели к точке доступа и ждали команды от агентов насчёт Сина. Пойдёмте.

— Так, камрад Бобби, давай, становись ко мне спиной. Сеньорита Клара, тащи верёвку. Ща нас свяжете, и я вам покажу, насколько сложно даже просто устоять на ногах!

— Отпустите меня к нормальным персонам! — молил Гидрос. — Я лучше присоединюсь к ученикам и повторю им наставления. Сил моих больше нет терпеть этот балаган!

— Сейчас шокну!

***

Мурси завалилась на кровать, позволяя обходительному Моргану её разувать и даже в перерывах целовать.

— Мурсик, вы же пойдёте в броне, да? И берцы обуйте. Негоже ходить по холодному каменному полу босой, — добродушно ворчал катар, укрывая её пледом. — Давайте всё же после порчи орудия я к вам побегу?

— Морик, знаешь, очень хорошо, что главное сражение пройдёт в самом храма. Думаю, Лорды не доберутся до его внутренностей. Пока мутанты, потом инквизиторы, единицы достигнут входа. А во внутрях всё обшито вставками, и, даже если я помру, моя сущность впитается в наполненные чёрным порошком искусственные кристаллы. И никто не пострадает, планета не взорвётся. Правда, здорово?

— Не-а, — отрицательно покачал головой Морган, ложась рядом, придавливая собственными руками и ногами худенькое тело капитана. — Нездорово. Вы у меня выживете, в этом я вам клянусь! И Дуку покараем, и Галактику спасём, и сами будем «жить долго и процветать». Как завещала мать-императрица!

— Морик, — хохотнула Мурси. Тревожность стала отступать под тяжестью накрывшего сверху тела. — Пообещай мне одну вещь. Если со мной что-то случится непредвиденное, странное и пугающее… Пообещай мне, что ты… ты…

— Муся, я даже думать об этом не хочу!

— Но всё же пообещай!

— Да, хорошо, — глубоко вздохнул Морган, понимая, что от таких разговоров не уйти перед великой битвой. — Я постараюсь долго не скорбеть, украшу вашу могилу самыми красивыми цветами в Галактике и стану приходить туда каждый день, горюя и оплакивая.

— Что? — возмутилась Мурси и перевернулась на другой бок, чтобы посмотреть в глаза бесстыжему катару. — Я имела в виду, если вдруг вырастит хвост или даже пять, ты привыкнешь ко мне такой! Не отвернёшься. Если я стану и впрямь не краше вакуйя-мутанта, примешь меня! А ты чего удумал?

— Простите, — смутился Морган. — Я подумал… Подумал…

— Шучу, — захохотала Мурси. — Ты бы себя видел в этот момент! Не боись, солдат ребёнка не обидит. Видишь, как всё пока что удачно складывается. Я чувствую течение божественного замысла. Среди прихвостней Дуку затесался ещё Шнобби, так что втроём мы нахлобучим верхушку Инквизиции да так, шо никто и не поймёт как! А потом у нас с тобой будет очень непростой выбор. Христов, он…

— Я всё понимаю, — опять вздохнул Морик. — И повторю вам слово в слово, что сказал Лене. Вы достойны быть счастливой. И, если ваше счастье заключается в том, чтобы быть с наставником, я вполне способен это пережить. Да и моё шпионское задание закончится к тому времени, а мистер Смит запросит на какое-нибудь другое. Но, знайте, я искренне и на полном серьёзе получал от наших взаимодействий наслаждение. Такое, какое не получу никогда больше и ни с кем. Моя первая и такая сильная влюблённость — вот настоящая награда. Спасибо. Спасибо вам за всё.

Мурси в ответ только безрадостно улыбнулась, но промолчала.

— Ну и к тому же могу вам поклясться, я необязательно выживу, сэр! — на всякий случай заверил Морган.

***

Дуку сидел в своём кабинете, когда к нему без стука зашёл — нет, даже скорее забежал — запыхавшийся Павлентий.

— Канцлер! Верховный канцлер! Матильда сделал ход! — брат остановился, хватая ртом воздух и пытаясь отдышаться. — И вам он не понравится. Грязное отродье спровоцировала Императора Сина на атаку!

Смысл слов не сразу дошёл до Дуку. Глава Ордена ещё немного непонимающе рассматривал гонца с плохими вестями, пытаясь сложить два плюс два и угадать по мимике, на что тот намекает. Мальчишка Син слишком заносчив и импульсивен, однако же по подсчётам верховного канцлера не должен выступать против него ни при каких обстоятельствах. Дуку заранее позаботился о том, чтобы Император считал его союзником. Ещё очень давно, да таким образом, что никто не смог бы наплести ему на ухо какую-нибудь кляузу, которая бы пошатнула уверенность Сина в мирном соглашении. Должно быть, глупый Павлентий всё напутал!

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросил Дуку. — Каким образом она могла спровоцировать Сина?

— Эта лгунья отсекла от Императора всех Созданных, отменила директиву подчинения, а ещё уверила, что Инквизиция с ней заодно! Хвастала, как вступила в альянс лично с вами здесь, на Зиосте, и теперь, сплотившись, вы разрабатываете план по свержению Сина с трона. Более того, Матильда скинула координаты точки входа. А вы сами знаете, что после её побега контроль над пропускным пунктом восстановить так и не удалось!

Вот теперь смысл слов молниеносно постучался в сознание Дуку. И, кроме того, весь торопливый рассказ Павлентия сложился в единое целое картину расстановки сил. Син, сам того не ведая, посчитает его, Дуку, предателем. А импульсивность и жажда воздаяния заставит напасть первым. Верховный канцлер откинулся на спинке кресла и сосчитал до трёх. Но это слабо помогло сдержать зарождающийся гнев.

— Проклятье! — вырвалось у Дуку, и он с силой смёл со своего стола абсолютно всё. — Она не могла знать о нашей договорённости с Императором! Не могла! Это чистая случайность.

— Может, как и говорят раскольники… — Павлентий преклонил голову совсем низко. Ему не хотелось произносить вслух последние сплетни, но выводы сами напрашивались. — Может быть, и впрямь Разум на её стороне?

От такого неоправданного неверия Дуку даже подпрыгнул в кресле. Гнев и ненависть исказили его улучшенное косметическими процедурами лицо.

— Как ты смеешь сомневаться в моём Замысле! — зашипел он, сдавливая оковы психосилы на шее гонца, приподнимая его в воздухе, не давая и шанса выкрикнуть спасительную молитву. — Мы несём правое дело в массы! Ей вернётся этот ход бумерангом! И станет погибелью дочери греха.

— Да, — прохрипел Павлентий, — да, мой повелитель!

Дуку разжал тиски и глубоко вздохнул. Сел обратно в кресло и, сложив руки домиком перед глазами, сосредоточился на кончиках своих пальцев. В какой-то мере верховный канцлер даже радовался в глубине души. Достойнейший соперник. Как жаль, что в итоге её всё же придётся прикончить. Но, интересно, гены ли сыграли роль в становлении такого незаурядного ума или же свободное воспитание — поощрение тяги к знаниям? Как только закончится вся эта постыдная и разнузданная оргия праведников, так Дуку обязательно проведёт пару экспериментов над собственными будущими детьми. А даст Разум, и всё сложится благополучно, так и над отпрыском самой Матильды, который появится в результате его смертельного и последнего для дочери греха эксперимента.

— Итак, почему же ты считаешь, что Син отреагировал на столь примитивную провокацию? И как ей удалось дать команду сразу всем Созданным? Матильда каким-то непостижимым образом открыла тайну своего рождения на всю Империю? И как доказала? Что вообще произошло?

— Греховница захватила каждое электронное устройство в Империи, подключённое к спейснету, и обратилась к своим «детям» в образе матери-императрицы. Она знала кодовое слово, и — по заверениям нашего шпиона — те разом, единогласно ответили ей приветствием и полным повиновением. Вероятно, Императрица заранее подготовила и такой сценарий на случай, если её не станет. Но, как шифр попал в руки исчадия бездны, мы пока не знаем.

— Кодовое слово… — просмаковал Дуку. — Всё это время у Созданных было кодовое слово? О, Разум! Почему я об этом не подумал? Даже не предположил? Хороша греховница, ничего не скажешь! И какое же оно? Что-то вроде «Славься Отечество»? «Вставай, проклятьем заклеймённый»?

— «Абырвалг», ваше превосходительство, — едва слышно пропищал заранее напуганный Павлентий.

— Какая пошлость! — брезгливо причмокнул Дуку, запрокидывая голову. — М-да, зато лучше и не придумаешь. Даже если бы и знал о кодовом слове, никогда бы не докопался обычным методом подбора. Но Марго не могла назначить подобную вульгарность на столь важную позицию. Императрица — одна из немногих женщин, которая обладала эстетическим умом и элегантностью. И когда это Матильда успела загипнотизировать Созданных? Выходит, они ей и в самом деле подчиняются. Значит, в этом я был прав!

— Что делать будем? Объявить эвакуацию?

— Какие глупости! Ход дочери греха только доказывает, что мы почти у цели! Она обязательно воспользуется замешательством в наших рядах, попытается прокрасться за Христовым, а при случае — убить меня. Тут-то мы её и поймаем. А с Сином и его «армией» справятся клоны. Активировать их, вложить подпрограмму боевой памяти. Как только Син прибудет на поверхность, Императора и его приверженцев ожидает горячий приём. Выполнять!

— Только не убивайте, — взмолился Павлентий, падая на колени. — Клоны повреждены. Все до одного.

— Что? — опять изменился в лице Дуку и привстал со своего стула. — Что ты сказал? Повреждены? Как это?

— Утечка в питательной среде. Грызуны. Следы зубов неведомых хищников на всех проводах. Видимо, занесли заражение с одним из кораблей.

— Да как ты смеешь мне такое заявлять! — закипел Дуку, совершенно теряя над собой контроль.

Он вновь начал душить Павлентия. Но этого показалось мало его клокочущей ненависти, и Дуку психосилой принялся матылять бедного послушника из стороны в сторону, до хруста костей стукая его о стены. Когда гонец перестал подавать признаки жизни, верховный канцлер бросил того на пол, словно мешок непригодной породы с Сибел. Дуку так и остался стоять, разъярённо выдыхая из ноздрей воздух. Молнии пробивались по всему периметру маленького кабинета, выходили даже из ушей и кончиков усов. Но казавшаяся удачной догадка вернула канцлера в здравый рассудок.

— Вот зачем на самом деле сюда прилетала дочь греха! А я поверил выродку, что примчалась на его выручку! — зло зашипел под нос Дуку. — Ничего, ничего. Я им обоим устрою такую жаркую встречу, в бездне огненной меня помнить будут! Вечно!

Верховный канцлер опустился на своё место, поднял с пола пад и запросил запись выступления Матильды. Он просматривал её вновь и вновь, лично допрашивал шпионов, присутствующих непосредственно на видеотрансляции, даже попытался дозвониться Сину, но тот ожидаемо не ответил. И всё это время его уверенность в Замысле только росла. Он был слеп, когда полагал, что дочь греха ему послана свыше как орудие. Нет, она всего лишь инструмент, который, наконец, выполнил свою работу.

Спустя час, отталкивая труп Павлентия носком сапога, Дуку вышел из кабинета. Он овладел своим гневом полностью, пребывал в прекрасном расположении духа и знал, что сейчас его основная задача — правильно спроектировать ловушку для самонадеянной дурочки. Заманить в свои лапы и взять под контроль. Верховный канцлер созвал срочное совещание всей Инквизиции. Выступил в огромном зале, возвышаясь над толпой безропотных последователей, словно Спаситель. Завещал слушаться командиров подразделений, благословил на подвиги и дал клятвенное заверение в победе. Толпа стройным хором воскликнула троекратное «Ура» и отправилась по тренировочным залам готовиться.

Потом канцлер провёл брифинг с командующими, расставляя на поле боя пешки. Первые императорские корабли будут уничтожены залпами их секретного орудия. Да, «Молот ведьм» ещё не до конца готов к эксплуатации, но по мелкой цели выстрелит так, что и тёмного пятна от неё не оставит в космическом пространстве. Часть прорвавшихся с прицела кораблей атакует воздушный флот регулярной армии. Соответствующие директивы тут же были разосланы Военным Советом. На поверхность выпустят мутантов и подконтрольных Палачей. Наёмники, привыкшие охотиться на Лордов, — отличное подспорье в борьбе с не узревшими вовремя божественного замысла имперцами. Если же после этого кто-нибудь и останется в живых, быть может, даже сам Син, то его встретят боевые братья возле стен храма. Присутствующие единогласно одобрили такой план действий, не забывая восхищаться дальновидностью и острым умом верховного канцлера.

И только после этого Дуку собрал в маленькой комнате для совещаний самых преданных патриархов голубой крови и Лордов-перебежчиков. Правда, не удалось отделаться от навязчивого катара — канцлера Шнобби, но руководитель Ордена Вселенского Разума расценил такое рвение к мести как отличную мотивацию на пути к великой победе. В бою когти и зубы будут сподручны, тем более против действительно сильного противника, каким и являлась, без сомнения, Матильда. Маленькая греховница владеет оружием хорошо, но питает слабость к котикам. Это всем известно: даже псевдоним себе в виде кошачьей клички выбрала. На этом её и можно подловить! А так как Шнобби жаждал придушить собственноручно дочь греха за угнанный скайтрей, то Дуку не слишком-то и сопротивлялся его присутствию.

— Итак, — начал верховный канцлер и оглядел всех собравшихся. — Я тщательно ознакомился с записью трансляции Матильды. Наглая и глупая баба решила, что может с нами соревноваться в хитрости? Но известная мудрость гласит: кто к нам с мечом придёт, тот от него и погибнет. Иными словами, на каждого йонгея найдётся свой йонгей, не так ли, дорогие мои братья?

— И среди вас есть настоящие йонгеи, — уверенно кивнул Лорд Чикен.

— Несказанно рад вашему присутствию в этих рядах. Матильда явно желает отвлечь нас на Императора Сина, занять кровопролитной бойней, когда сама надеется тайно прокрасться сквозь воюющих держателей Силы и вероломно ударить в спину. Наивное глупое дитя желает одного: спасти наставника и увидеть мою смерть. Первое мы ей обеспечим, и я беру данный сюрприз на себя. А второе…

— Вы хотите скрыться? — встрепенулся брат Цимес. — Эвакуироваться? А мы?

— Какое невежество! Нет! Всё идет по Замыслу, всё Путём. Вселенский Разум дал нам гениального изобретателя, но совершенно идиотичного стратега. И хвала ему за то! Матильда несёт мне в руки вирус, устройство, с помощью которого ей удалось проникнуть в сеть спейснета. А раз она смогла выступить сразу перед всей Империей, то, значит, и мы сможем. Сможем донести знания об СССР всему миру. Именно этого нам и не хватало, чтобы склонили головы несогласные! Не нужно никаких клонов, экспериментов, дополнительных денежных вливаний. Не придётся никого убеждать, подталкивать и уговаривать. После моего триумфального выступления не останется оппозиции. Галактика с радостью падёт ниц перед нами. И что немаловажно — добровольно!

— А если не удастся остановить её? — опасливо поинтересовался Лорд Ниткус.

— Глупости! Стены храма обшиты поглощающими панелями, а ауре гнева сопротивляться вы все обучены.

— Да, но вдруг эта аура помешается с аурами других Лордов? Вдруг она достигнет такой величины…

— Не сомневайся в божьем замысле, иначе грех тебе цена! — гневно прервал говорившего Дуку. — Неужели ты ещё не понял? Матильда своим опрометчивым шагом ускорила нам задачу, сама не ведая, сыграла партию. Мы на полшага к победе. Так хочет Вселенский Разум! Кто мы такие, чтобы ослушаться и не ухватить то, что само идёт к нам в руки. Но я понимаю, понимаю, — примирительно проговорил Дуку. — Не было случая ознакомить вас с моим старым изобретением, которое, наконец, доведено до ума. Я называю его калибратор душевной частоты. Смотрите.

Дуку вынул из кармана небольшой инструмент. Он походил на остов рогатки, только из какого-то сверкающего и неизвестного сплава. Большим пальцем верховный канцлер ударил по одному из «рогов», и прибор мелодично, едва слышно запел.

— Слушайте же меня…

***

Дуку вышел из зала для совещаний. Он чувствовал себя, как никогда, вымотанным, уставшим и очень старым. Откуда-то из глубин пришёл древний страх не справиться, но верховный канцлер быстро прогнал его, попутно сетуя на непосильную ношу, навалившуюся сразу со всех сторон. Он направился к келье своей особой жены. Было бы сейчас очень кстати расслабиться в её искусных нежных руках, забыться в ласковых и трепетных поцелуях, но Дуку не мог себе этого позволить. Пока не мог. Иначе вся извращённая ложь пойдёт коту под хвост. Христов умён, заподозрит неладное, начнёт сопротивляться и раздумывать. А мысли способны привести незаурядную голову к выводам, зачастую очень правильным, хотя со стороны могущими показаться невероятной чехардой. Нет, слишком много усилий Дуку потратил на внушение перевёрнутой картины мира собственному ученику.

Он открыл дверь и застал парочку в недвусмысленной позе, увлечённой любовным воркованием. Моту испуганно задрожала, быстро спрыгнула с колен его ученика и вся раскрасневшаяся, растрёпанная упала перед Дуку лицом вниз.

— Не гневайтесь, — хрипло прошептала она.

— Умница, девочка! Встань, встань, тебе нечего стесняться, — ласково похвалил её Дуку. — Всё по Замыслу, всё Путём. Мои желания поняты тобой верно. Но сейчас выйди, оставь нас наедине с моим дорогим Джеси.

Моту послушно выбежала из комнаты и замерла с клокотавшим сердцем возле двери. Только бы этот злобный хмырь не навредил единственному человеку, к которому она испытывала искреннюю симпатию. Девушка приставила ухо и вслушалась в разговор. Так ей легче было понимать истинные мотивы своего мучителя, а значит, обрести мизерный шанс на свободу.

— Мальчик мой, ну как ты? — участливо поинтересовался Дуку.

— Спасибо, учитель! Вашими молитвами, — почтительно склонил голову Христов. Он уже оправил одежду и привстал, чтобы приветствовать наставника как положено, — чувствую себя гораздо лучше.

— Сиди, сиди, не утруждай и без того ослабленный организм! — Дуку опустился рядом на скамью и по-отечески обнял ученика. — Бедный, бедный мой Джеси! У меня сердце разрывается, когда я думаю, сколько пыток тебе пришлось пережить из-за какого-то греховного отродья! Хорошо, что твоя ученица, Мила, поддерживает не только твоё тело, но и дух. Ты счастлив?

— Я буду счастлив, когда отомщу этому исчадию бездны! — сквозь зубы проскрежетал Христов. — Дайте мне меч, и я снесу ей голову одним ударом! Пощады не будет!

— Помни, нет эмоций, есть покой! Имея холодную голову, куда проще справиться с противником. И мой тебе совет, медитируй, пока есть возможность. Готовься к битве. Скоро клон всеми нами любимой Матильды прибудет на Зиост. И унеё одна цель — убить твою ученицу. Боюсь, у меня не будет возможности помочь. Это твоя борьба. Личная. А я займусь Императором Сином. Послушай меня! Послушай, милый Джеси, Дракона Сибел.

Дуку вновь достал из кармана резонатор. Надавил пальцем, и сразу два острия рогатины из странного сплава едва заметно задребезжали.

— Слушай, что говорит тебе Дракон Сибел. Внимательно. И тогда ты справишься.

_________

*Тол Мириам «Похвала глупости»

Глава 34-1

Начальный этап прошёл довольно легко. «Пророку» удалось затесаться среди имперских кораблей, благо каждый Лорд прихватил с собой по нескольку сотен биоботов, которые размещались в небольших пассажирских транспортниках, мало чем отличающихся от капитанского. Мурси пришлось самой в итоге сесть за штурвал и, отключив автонавигацию, маневрировать вручную: с Зиоста начались залпы. Этого она предвидеть не сумела — не увидела при посещении планеты наземных противовоздушных орудий. Догадка пришла позднее и подогрела интерес к смертоносной пушке по другую сторону храма. Решено было на всякий случай осмотреть её большим количеством людей: вдруг бы не хватило мощностей Ванно и Моргана справиться с угрозой. И не прогадали.

Персоны, способные сопротивляться атмосфере Зиоста, вышли из корабля, вооружённые с ног до головы, и сразу вступили в бой с охраной, расчищая дорогу. Схватка пронеслась скоротечно, но довольно напряжённо. Не сопротивляясь Зову, две могущественные сестры сеяли смерть и разрушения, повиновались Тёмному Властелину внутри, устилая свой Путь кровью и телами. Лорды, даже одни из самых старейших, не могли выстоять, как ни старались, что было говорить об обычных проводниках! Хотя, влекомые теми же голосами изнутри, но извне, они и не струсили, не убежали, а продолжали принимать неизбежность с твёрдой уверенностью в собственной несокрушимости. Щиты и ментальные барьеры позабылись в тот момент за бесполезностью. Раненых добивали вакуй и катар, которые, в отличие от держателей Силы, действовали разумно и строго по заведённым правилам ведения боя.

Мурси с Леной первыми незадолго до своих компаньонов мужского пола спустились по ступеням. Под землёй уже легче дышалось, ясность мыслей приходила с каждой секундой всё явственней, отступали прочь голоса, зовущие разум в туман войны. Внизу оставалось с десяток обычных храмовников, большинство раненых, которые беспорядочно отступали к комнате управления пушкой. Сёстры не бросились в погоню: с ними спокойно разберутся Морган и Ванно позже, главное, цель была достигнута — орудие перестало стрелять. Лена взглянула на Мурси, хотела ещё раз заверить в своей искренней любви — большей, чем сестринской, и не менее всепринимающей, чем катарская, — но напряжённый взгляд капитана, который она вперила в пустой коридор, ведущий внутрь строения, заставил проглотить слова на полпути к озвучиванию.

— Что-то не так? Хочешь, пойдём вместе?

— Да нет, наверное, — медленно проговорила Мурси, переводя настороженный взор на Лену, и вдруг ухмыльнулась. — Хорошая новость: я чувствую Христова!

— А плохая? Тебя что-то беспокоит? Ему совсем скверно? Не кори себя понапрасну. Главное, Джес жив. Всё будет хорошо! Боль уйдёт со временем, как только затянутся раны. Вот увидишь.

— Боль? — почему-то переспросила Мурси. — А, да, боль… Впрочем, ладно. Давай поспешим, а то успеем.

Капитан небрежно махнула рукой, развернулась и размашисто шагнула в выверенном заранее направлении.

— Нет, не ладно! — напористо возразила Лена, останавливая сестру за локоть. — Сейчас не время скрывать догадки. Ещё раз: что тебя смущает?

— Христов, знаешь… Он…. То есть не он сам, конечно. Фон от его ауры. Очень странный. Как будто наставник умиротворённый, что ли. В атараксисе.

— В атараксии? — поправляя, переспросила Лорд. — Тебя это разволновало?

— Я же говорю, пустяки, — как бы извиняясь, улыбнулась Мурси, чем ещё сильней растревожила сестру. Лена знала: за такой улыбкой прячется не просто беспокойство, а, скорее, даже нежданный испуг.

— Слушай, ну раз так всё обстоит, может, тогда его и не надо спасать? Пойдём со мной и смертными, или оставайся с мальчиками на пушке, проследи, чтобы всё было уничтожено. А как закончим, тогда уже и вытащим его из заточения. Заодно мешаться под ногами не станет. Если верить твоим рассказам, Дуку и впрямь способен настроить Христова против тебя. Зачем нам лишние телодвижения?

— Я так не могу! Не могу, прости. Мне позарез необходимо удостовериться, шо с Христовым полностью в погоде, — заупрямилась Мурси. — Мы на пороге завершающего этапа его Замысла. Сейчас, если что-то пойдёт не в путёвую поросль, наставник просто заставит меня скрыться. Он умеет. А бояться влияния Дуку на его разум не стоит. Скорее всего, лично мне просто непривычно слышать, настолько иное присутствие Христова в собственном биополе.

— Ну как знаешь, сестра. Раны у него серьёзные, вряд ли он мог бы от них оправиться за столь короткий период. Видимо, медитирует. Да. Скорей всего. Стопроцентный верняк! Отрешился от внешнего мира, вот и кажется, что ничего его не колышет. О, мать Императрица, это так похоже на твоего наставника! Пусть все вокруг суетятся, воюют, дерутся, его зад спасают, а он посидит, подумает о вечном. Типичный Джес!

— Сосредотачивается на выполнении задачи, а не на поверхностях, — кивнула Мурси, подняла указательный палец вверх и многозначительно добавила: — Зрит в корень! — и тут же коротенько, едва уловимо, но очень душевно засмеялась.

— Что? Нет! Я не это имела в виду! — отзеркалила сестру Лена и тоже усмехнулась. — Ты и впрямь как будто стала адекватней относиться к его «мудрости». Чудеса!

— В лоб хочешь? — нарочито серьёзно пригрозила кулаком Мурси. — Чем мы занимаемся? Работа стоит, а нам всё шутки шутить. Чао!

Она расправила плечи, выпрямила спину, приподняла подбородок, приняла самый решительный вид, махнула головой Лене и резко развернулась. Зашагала вперёд бодро, всем своим видом показывая, что ничего её больше не остановит. И на этот раз не подхихикивала, не поправляла украдкой свои бронетрусы. Взаправду собралась духом на свершение подвига.

Лорд Банник поздно спохватилась, что так и не сказала самого важного. Хотела крикнуть вдогонку хотя бы что-нибудь простецкое вроде «береги себя» или «оставайся на связи», но не успела. Успел Морган. Он с напарником уже щемил трёх храмовников возле дверей в пункт управления пушкой и, как оказалось, умудрялся остро наблюдать за обеими сёстрами.

— Муся, осторожно, сэр! — крикнул катар, ни на минуту не переставая уворачиваться от мечей и дербанить когтями спины противников. — Если что чего, только позовите! Я примчусь быстрее кванта!

— Будь спок, Котик! — ответила ему та, поднимая большой палец вверх. — Ты тоже свисти!

***

Капитан двигалась быстро. В прошлый свой визит она досконально изучила дорогу и теперь безукоризненно сворачивала, где необходимо, или же пропускала ненужные коридорные ответвления. Путь до истязательных лабораторий и тюремных камер проецировался в её памяти словно холоизображение, прикреплённое к аннотации стандартного боевого вылета. Мурси даже успела порадоваться своей прекрасной памяти, коей наградила её природа, а сама она натренировала в довольно приятных и выгодных партиях карточных игр. Но вся казавшаяся лёгкость спасательного предприятия ежесекундно перебивалась разрастающейся паранойей.

Неожиданно фон от ауры Христова стал таять и теряться в задохнувшемся воздухе подземелья. И чем ближе капитан подходила к отсеку с темницами, тем слабее чувствовала наставника. В одно мгновение ей даже почудилось, будто она и вовсе заблудилась, но знакомая картина на стене, расположение впитывающих панелей неправильной геометрической звездой уверили её в обратном. Нет, дорогу она не перепутала. Скорее всего, это наставника переместили. Может быть, в Дуку ещё осталось что-то человеческое, сострадание там или даже эмпатия к предавшему ученику, и тот действительно поместил Христова в лазарет да приставил Моту за ним ухаживать? И сейчас Джес под анаболиками, хоть и в сознании, оттого и не чувствуются его привычные отторжение и холодность, а лишь одно сплошное умиротворение.

Что же, стоило признать: Христов действительно обладал одним уникальным талантом, воздействие которого Мурси давно ощутила на себе. Сколько бы раз он ни отворачивался, сколько бы раз ни наказывал, сколько ни отталкивал от себя — всё ему прощалось. Неизвестно, может быть, грамотно расставленные психологические крючки, может быть, силки серых глаз и мимолётная доброта искренней улыбки, но отчего-то лично Мурси хотелось прощать наставника за любое прегрешение. Убеждать себя в его глубоком внутреннем раскаянии, пусть и не подтверждённом никакими внешними признаками. Выдавать авансом безлимитный порог доверия. Возможно, и Дуку испытывал схожие чувства.

Повинуясь наитию, капитан повернула обратно и как ищейка на запах проложила координаты нового пути. На поводу ненадёжного экскурсовода в виде фоновой ауры биополя она следовала уже незнакомыми переулками старинного храма. И всё больше в ней восставала тревога. Странным казалось всё. Теперь чётко «слышалось», что Христов не просто спокоен и умиротворен, а именно как будто отрезан от происходящего — прошлого и будущего. Боли, даже мельчайших её отголосков, не мелькало. Но, что самое неожиданное, привычные внутренние блоки тоже отсутствовали. Канал ментальной связи был прочен, и Мурси не натыкалась больше на «древние заслоны души, возведённые по технологиям ныне забытым». Наставник представал открытым и действительно не испытывал ничего негативного, разрушающего психику. Что бы с ним ни происходило, он в самом деле верил в своё благополучие и здоровье. Никогда ещё Мурси не доводилось чувствовать ауру Христова такой.

В коридорах гулял ветер. Никакой охраны, турелей, обслуживающих роботов, случайных трусов, поздно понявших, что пора бежать. И это тоже немало смущало капитана. Будто нарочно освободили проход. Не хватало красной ковровой дорожки и празднично наряженных инквизиторов по обе стороны от неё. В какую-то минуту паранойя настолько взяла верх, что Мурси даже остановилась и основательно задумалась, стоит ли на самом деле «спасать» наставника, или же он сам теперь спасся и оттого такой блаженный? Но аура Христова к тому времени уже настолько усилилась, что отступать было попросту глупо. Вот он, практически за стеной. Сейчас глянет одним глазом, даже разговаривать не станет и побежит к Моргану помогать с пушкой и остальными мелочами.

С этой мыслью Мурси подошла к закрытой комнате и прислушалась. Тишина. Довольно пугающая, но ненапряжённая. Наставник точно внутри, хотя никак внутренне не отреагировал на приближение ученицы. Она даже не могла с уверенностью определить, почувствовал ли он её, узнал ли.

Капитан аккуратно нажала на кнопку открытия, и дверь отъехала в сторону, открывая обзор на хорошо освещённый и достаточно просторный зал для физических тренировок. По центру пустующего пола сидел Христов в позе лотоса. Глаза закрыты, пальцы сложены чашечкой для концентрации заряда. Он действительно медитировал. Рядом лежал меч. Не его собственный, но на вид обычный, никакими хитрыми модификациями не улучшенный. Если бы это была подлинная ловушка, то ему бы вручили пику, по крайней мере.

Сам наставник будто бы готовился к бою. Облачён в красную мантию инквизитора, пользуется каждой свободной секундой для концентрации. Неужели ему удалось каким-то образом обезвредить своих пленителей, и теперь Христов спокойно дожидался её здесь, чтобы покончить с самим Дуку? Или он и со своим конкурентом за власть в Галактике расправился и сейчас на самом деле поведёт в бой против Сина, чтобы потом сразу на месте объявить о полном и безоговорочном слиянии СШГ и Империи?

Все эти нелепые мысли прервала маленькая девочка, что сидела в дальнем углу, рядом с одной из скамей. При появлении Мурси она вздрогнула, сжалась в комок, попыталась спрятать голову в плечи и оттого стала похожа на выпавшего из гнезда и угодившего прямиком в лужу кворчонка. Девочка была совсем маленькой, тоненькой, напуганной, с растрёпанными длинными волосами и зарёванным личиком. От взгляда на эту беззащитную малышку хотелось одного — обнять и плакать.

Мурси не могла отвести от неё глаз, настолько образ показался ей знакомым, даже родным в какой-то степени. Глупенький, запуганный зверёк. Но откуда-то капитан точно знала, что стоит только немного встряхнуть этого зверька, стоит ему вселить толику уверенности да дать хотя бы кинжал в руки, то девочка тут же превратится в кровожадного кворча, сметёт на пути к своей цели все преграды, пройдётся по головам, а как получит то, чего жаждет, так вновь свернётся калачиком и пустит слезу. Ещё и причитать начнёт: «Для любви рождена, а не для битвы». Так вот ты какая — Моту!

И пока Мурси так размышляла да разглядывала диковинную свою близняшку, появившуюся на свет с приличной разницей во времени, Христов как будто ожил. Он открыл глаза и спокойно посмотрел на гостью.

— Пришла, — не сказал, а констатировал наставник, неспешно вставая с пола.

— Ну да, — тихонько ответила Мурси и непроизвольно попятилась.

И в глазах учителя не читалось ничего прежнего! Так Христов ещё никогда её не осматривал. Оценивая, словно потенциального соперника на спарринге. И теперь по-настоящему безэмоционально. Что до этого Мурси испытывала — всё не то! Каким-то образом Христов всегда оставлял за холодными взглядами ключи к реальности. Чтобы ученица точно разглядела подлог и сомневалась. Воздействовал своим нарочитым пренебрежением сразу на разум и сердце. Но сейчас равнодушие стало настолько реальным и пугающим, словно стальные серые глаза наставника наткнулись на незнакомца или нечаянно забредшего в зал чужого ученика. И оно холодком побежало по венам, заставляя нос и пальцы леденеть.

— Да будет бой честным!

И, больше не говоря ни слова, Христов напал. Он размахнулся мечом, и лезвие его прошлось буквально в миллиметре над головой ученицы.

— Шо-о-о-о? — потянула растерянная Мурси и пригнулась, уходя от следующего замаха. — Ополоумели, наставник?

Христов не ответил. Он продолжал наносить один удар за другим, заставляя капитана кружить по залу, пятиться, натыкаться на стены, кувырками уходить от жала меча. Мурси вынуждена была вспомнить всевозможные акробатические трюки, какие её обязывал в своё время учить Ванно. Однако в бронекостюме сделать это — та ещё задача! И, когда Христов в очередной раз зажал Мурси между тренажёрами, ей не оставалось иного выхода, как оттолкнуть того от себя психосилой. Вышло недалеко и слабо, потому как сама мысль драться с наставником для Мурси всё ещё оставалась дикой. К такому ни жизнь, ни Морган её не готовили. Она чётко ощутила себя на месте Христова, когда тот вынужден был подчиняться гипнотическим словам Дуку. Но что сейчас на него нашло? Никакого «Дракона Сибел» не присутствовало в помещении. Не мог же брат Изврат настолько извратиться, чтобы загримировать себя под Моту?

Впрочем, одновременно размышлять о глухой обороне, предрешать выпады Христова и искать точки воздействия извращённого Первородного на своего ученика возможности у Мурси определённо не наблюдалось.

— Наставник, вы чё эт, совсем ку-ку? — попыталась она выйти на разговор, ловко перепрыгивая очередное препятствие в виде гантели.

Христов опять промолчал. Только слегка, едва заметно, поклонил голову, как среди дуэлянтов принято выражать одобрение на упорство и физическую подготовку противника, а следом сразу пошёл в наступление. Наконец и Мурси выхватила свой меч.

— Я не хочу драться! — пискнула она, буквально сбегая с места столкновения поближе к двери. — Я не могу с вами драться! Я лучше пойду!

— Мне нет никакого дела о твоих желаниях! Иди сюда, поганое отродье. Ты умрёшь сегодня от моей руки! — зло и весьма настойчиво позвал Христов, закрывая психосилой перед ней выход, а до кучи завалив его двумя беговыми дорожками. — Врёшь, не уйдёшь!

Мурси попыталась разбить стену всё теми же беговыми дорожками, рассчитывая расчистить себе разом два пути к отступлению. При этом она обиженно гундела под нос скабрезную чепуху об умственных способностях Джеса и успевала убегать от его оружия по кругу. Прорисовалась первая брешь в ауре Христова. Тот рассердился. Брови его нахмурились, в густой рыжей поросли возле рта показались зубы. Атмосфера закрытого помещения зафонила гневом и нетерпением.

— Остановись и сражайся достойно! — взбешённо выкрикнул он. — Познай мою ненависть!

— Божечки-кошечки, шо вы такой непостоянный? — успела простонать Мурси перед тем, как её накрыла волна от удара психосилой.

Капитан отлетела в противоположный угол зала и больно стукнулась о спортивную стенку затылком. Нет, ну не может же он всерьёз с ней драться? Вероятно, это какой-то очередной урок! Она опять неправильно поняла его задание и конкретно где-то накосячила.

Психосила наставника подняла её в воздух и отправила в следующий полёт — к уже другой стене. Капитан теперь неудачно приземлилась на лавочки, разбив одну из них на несколько частей. Хорошо ещё броню надела по настоянию Моргана — спина практически не ощутила на себе этого удара.

Мурси не успела толком и сообразить, что же делать дальше, как вновь полетела. Это начинало бесить. Неизвестно, то ли гневливая аура наставника заставила её сжать челюсть и буквально позеленеть от злости, то ли очередной удар затылком, но капитан вдруг чётко ощутила непривычное ей доселе чувство собственного достоинства перед лицом старшего и наделённого титулами мужчины. Да пусть он хоть в тысячу раз мудрей, но с ней так обращаться недопустимо! Неприемлемо!

Следующий удар психосилы она предотвратила. Заземлила себя заповедью. Христов надменно усмехнулся, будто бы только и ждал этого. Покрутил рукой, разминая запястье. Приготовился нападать и сражаться. Гадский гад! Опять вместо того, чтобы нормально объяснить, где напортачила, сразу наказывает. Хватит это терпеть!

Мурси первой пошла в атаку. Но и теперь наставник, будто предвосхищая такое развитие событий, стал более хладнокровным, сосредоточился на битве, отражал все её выпады, пытаясь изнурить ученицу бесполезными пируэтами. Запал капитана быстро иссяк. Она всё ещё надеялась, что Христов вот-вот остановится, ободрит, скажет: «Ты готова к великой битве, я просто проверял» — ну или что-то в этом роде, но как назло он отчего-то медлил с признаниями. Наоборот, распалился сражением и, когда полилась первая кровь из пореза на предплечье Мурси, только уверовал в свою непревзойдённую силу, и азартная радость близлежащей победы отразилась в его расширенных зрачках. А последовавшие после явные попытки дорваться остриём до незащищенных броней мест окончательно убедили в его твёрдых намерениях не останавливаться до полного уничтожения противника.

— Ну, вы чего, наставник? — всхлипнула капитан, уходя от ставшего слишком быстрым лезвия.

Она прошмыгнула у Христова под рукой и попыталась нанести контрудар в спину. Гардой, чтобы просто встряхнуть. Пусть очнётся уже, поймёт, что всё не сон, не лекарственное наваждение. Но Христов мгновенно развернулся и произвёл серию выпадов, переводя оборону в наступление. Напором оттеснил Мурси в противоположную сторону. В процессе сумел оцарапать бок, попасть по икре. На лице его не читалось ни утомления, ни сожаления. В этот момент и самой Мурси стало казаться, что это она заперта в собственном наркотическом трипе: слишком уж наставник походил на машину, которая бездумно выполняет заложенную в неё программу. Чёткую, детально спланированную и безэмоциональную.

— Да послушайте же меня! — попыталась опять достучаться до него Мурси. — Я же вас спасать пришла! Гору животворящую уконтропупила, Дуку заняла танцульками. Мы же на одной стороне с вами.

Она взвизгнула, меч Христова мелькнул совсем рядом с шеей, с противным скрежетом проходясь по стене. Мурси не удержалась на ногах и плюхнулась на зад, чуть не задавив им Моту.

— Ай-ай-ай! — в панике прокричала клон. — Она меня сейчас убьёт! Противоестественным способом!

И тут случилась первая неожиданность, колокольчиком звякнув на подсознании капитана. Христов одновременно с Мурси отвлеклись друг от друга и с плохо скрываемым беспокойством осмотрели Моту. При этом встали рядом, будто и в самом деле не дрались, а просто дурачились только что.

Клон сидела, обхватив колени руками, раскачивалась и тихонько бормотала про себя молитву, пуча свои испуганные глаза на Джеса.

— Ты что с моим клоном сделал? — возмутилась Мурси. — И её заповеди заставлял учить?

И будто очнувшись от мимолетной трезвости, опять начали потасовку. Теперь капитан по-настоящему злилась. Ладно с ней так обходиться недружелюбно, пускай! Она сильная, стерпит. Но клона-то почто мучить? Прям бесит! За это наставник точно у неё ответит. Тупоумный упрямец. Мурси со всей мочи оттолкнула от себя психосилой Христова. Он не ожидал настолько мощного влияния и никак не успел противодействовать. Свалился в районе тех же лавочек, разметав подолом мантии осколки по периметру. Моту громко завыла:

— Наставник! Не убивайтесь! Не оставляйте меня! Иначе дочь греха мне горло перережет. Хы-ы-ы.

Джес на мгновение потерял свою концентрацию, в его ауре вспыхнул пронзительный страх, который тут же заглушили уверенность в собственных силах и необходимости в победе. Но этого мига оказалось достаточно, чтобы Мурси наконец поняла, что с ним произошло. Вероятно, об этом и предупреждал Шериф, когда говорил, что у Христова проблемы с мировосприятием. Что ему видения видятся и прочая ерунда.

— Я не клон, а ваш кворчонок! А вот та сидит, она — клон! — чётко выговаривая каждое слово, с новым увесистым ударом гардой в грудь проговорила капитан. — Я — матрица!

— Не пытайся меня заговорить! — гневно блеснули глаза у Христова. — Умри!

Капитан отпрыгнула от выпада и непримиримо упёрлась взглядом в лицо упрямого противника. Тяжёлым кумаром расползлось по помещению гнетущее презрение наставника. Настоящее, как и недавнее его равнодушие. Такое, какого Мурси никогда не испытывала на себе. Всепоглащающее, невыносимое, больно бьющее в прикрытые травяными припарками сердечные раны. Отрезвило, отозвалось звонко в тоскующей по признанию душе. Ощущение собственной никчёмности накрыло капитана с головой, и она отреагировала на это гневом. Вся её сущность, долго взращивающая «самость» взбунтовалась. Теперь ничего, кроме ненависти, Мурси не испытывала к этому мужчине напротив.

— Ненавижу её, ненавижу! — закричала Моту, облачая чувства матрицы в словесную форму. — Если бы не она, ничего бы не случилось! Убейте, убейте! Пусть сдохнет тварь!

— Сдохнет! — яростно вторил Христов.

— Посмотрим! — таким же тоном ответила Мурси.

Они закружили по центру зала, поигрывая мечами, дразня друг дружку, хищно оскалившись. Взглянул бы кто со стороны, подумал бы, что в комнате затеяли смертельный танец две проекции одной личности, случайно материализовавшейся в разных ипостасях: до того и наставник, и его ученица не отличимы стали один от другого. В каждом движении, жесте, в мимике, во вспыхивающих огоньках предвкушения на лице.

— Вы уверены, наставник? — вызывающе усмехнулась капитан. — Выстроили хитроумный план, наняли мне Ванно в учителя. Что же, пришло время вам пожалеть об этом. Маленькую и беззащитную Матильду проще было бы убить, чем ту, кем я стала!

— Заткнись! — крикнул Христов и вновь напал.

Мурси отразила удар, а в голову наставника полетел обломок скамьи. Тот легко увернулся от снаряда, но не избежал следующего обломка, стукнувшего его в район виска, однако успел отбить удар меча, оттолкнуть от себя капитана и запустить эту же самую часть скамьи обратно отправителю. Мурси играючи запрыгнула на неё сверху, ещё в полёте, оттолкнулась как от трамплина и с ноги вмазала в лицо Христову, опрокидывая его на спину. От неожиданного манёвра, совсем не по правилам ведения боя, наставник опрокинулся навзничь, выронил из рук меч, а Мурси подоспела как раз вовремя и уселась на нём сверху, тут же сжав пальцы на горле.

— Я твой кворчонок! — орала она с остервенением, пытаясь удушить и хорошенько стукнуть затылком об пол одновременно. — Я заставлю тебя вспомнить! Заставлю! Ты мне в любви клялся ещё на днях или раньше!

— Ты себя видела, мразота? — выкрикнул Джес, ухватил за тонкие запястья и попытался освободиться. Надавил со всей силы и, воспользовавшись преимуществом массы, перевернулся, навалившись теперь сверху на ученицу. — Я тебе не дам мне мозг заплыть.

— Ты болен, Джес! — уже Мурси пришлось отбрыкиваться ногами. Колени наставника плотно сжали её бедра, сильные мужицкие руки вцепились в незащищённое горло. Будто они теперь затеяли игру, кто кого первым придушит. Капитан прохрипела:

— Мне Шериф говорил, что вы оба с ним лечитесь в одной психушке!

Неожиданно и эта фраза вызвала какой-то отклик в ауре Христова. На мгновение, на долю секунды Мурси вновь ощутила испуг. Не такой ужасающий, как относительно Моту, но испуг. Этого замешательства хватило, чтобы спихнуть с себя наставника, ретироваться с поля их возни и подобрать меч. Значит, и про Дэвида помнит. Чехарда только с пониманием кто клон, а кто матрица.

— Не слушайте её, наставник! — ещё громче завыла Моту. — Она водит вас вокруг пальца, чтобы подобраться ко мне и убить. Хы-ы-ы! Пожалуйста, мне страшно!

Джес притянул свой меч и сызнова непоколебимо вырос напротив Мурси. И капитан сделала совсем непредсказуемый ход. Она отбросила свой, упала на колени и распростёрла руки, рассчитывая на секретное оружие.

— Ладно, ладно, убивайте. Давно пора было это сделать. Вообще, наша встреча в пещере — всегалактическая ошибка. Я готова, — Мурси состроила страдальческую гримасу, оттопырила нижнюю губу и посмотрела на наставника исподлобья. Дрогнет рука, должна дрогнуть.

Но Христов просто замахнулся мечом и наотмашь рубанул. В последний момент капитан ушла от удара, перекатилась головой вперёд, а оказавшись за спиной наставника, врезала со всей «дури» ему промеж ног.

— Да ты реально поехавший! — негодующе выкрикнула она.

Джес громко сглотнул в повисшей тишине, сдерживая стон отчаянной боли, согнулся, опять чуть не выронив меча из рук.

— Теперь я тебя точно убью, тварь, — проскрежетал он, разворачиваясь.

— Эй, да харе уже махать заготовками! — проворчала Мурси и притопнула ногой. — Давай зрить в корень. Как всегда заставлял меня подходить к нерешаемым задачкам. Вот я без оружия. Зачем меня сейчас убивать? Хотя бы выслушай! Про Шерифа расскажу. Есть новости.

— При чём тут Дэвид? — растерялся Христов.

— Не верьте ей! — исступлённо вскричала Моту. — Ничего она про него не знает!

— Это Шериф меня послал вам кое-что объяснить. Вы неверно поняли наводку. Я матрица, а вот девочка — клон. Но и её ликвидировать никто вовсе не собирается! Я же вообще агрессивный пацифист, хоть и воспитана вами убивать.

— Я тебя не воспитывал!

— Во! Кстати! — продолжила капитан. — Если я клон, то и общих воспоминаний у нас с вами быть не должно. Логично? Логично. Так давайте проверим. Я ваще0 всё, шо хошь расскажу!

— Не слушайте её, наставник! Факты из биографии вонючий клон легко могла выучить, пока пытала вас!

— Э! Че за поклёп! Я не мучила его! Это же делал Дуку!

— Вот и первая ложь, — оскалился брезгливой улыбкой Христов. — Грандмастер Дуку — мой наставник, он бы никогда не стал меня пытать.

— А помните случай, когда меня в пещере привалило камнями… — начала Мурси.

— Это меня привалило камнями, и наставник вовремя подоспел! — перебила её Моту. — Хвала Вселенскому Разуму, что он всегда приходил ко мне на выручку! Помните, помните мастер Христов? Мы потом с вами так долго плакали, обнявшись. Я столько страха натерпелась! И с той поры даже клаустрофобией страдаю.

— Ещё есть? — самодовольно усмехнулся Джес, направляя остриё прямо в шею Мурси. — Я жду. Дам тебе последнюю попытку.

— Вы учили меня тренироваться с мечом в храме, но я мечтала не о бое, а о любви, — взяла инициативу на себя и быстро затараторила Моту. — Я же всегда хотела от вас только близости! Потому что вы мужчина моей мечты, мой предначертанный муж! И тогда мне удалось воззвать к низменным вашим порывам. Вы не сдержались, поддались на соблазн и подарили мне самый волнительный в жизни поцелуй!

— Эй! Враки вракаешь! Всё было наоборот! — запротестовала Мурси. — Я же ваще не понимала, чё происходит…

— А я помню, что именно так! — холодно отрезал Христов. — Ты плохо подготовилось, греховное отродье. Прощайся с жизнью.

— Лады, лады, — как будто смирилась капитан. — Последнее. И на этот раз вспомним то, о чём вы никому и никогда не рассказывали, даже лучшему другу! Не обо мне, а о вас!

— Обо мне? — нахмурился Джес. — И откуда тебе знать такую информацию?

— Какая разница? Но она стопроцентно докажет, что я не клон. Ну как, идёт?

— Нет, не идёт! Наверняка клон с подельниками пытали и моего психолога, вот он перед смертью всё и выдал!

— Одну постыдную вещь не знал даже психолог, — возразила Мурси. — И, как ни парадоксально, этот же срам и позор не относится напрямую ко мне. По крайней мере, к тем ярким воспоминаниям, которые могли бы запятнать в памяти наставника мой образ.

— О, Разум! — теряя терпение, затрясся мелкой дрожью Христов. — Ты можешь понятнее объяснять? Вечно слова жуёшь и ходишь вокруг да около!

— Спокойствие, только спокойствие! Как там? “Не неведение, а знания!” Во! Я лишь хочу подвести всё к тому, что, кто бы кого ни пытал, ему бы и в голову не пришло запрашивать такое! Вытаскивать нечто подобное на свет из вашего сознания, так как с виду деталь совсем незначительная. А значит, и клон ведать о том и подавно не могёт! Разумите меня?

— Интересно, что же это? — ещё больше нахмурился Христов. Но Мурси уже точно знала, что разожгла его любопытство и теперь он захочет докопаться до истины, чего бы это ни стоило.

— Малю-ю-ю-сенький случай, навсегда оставшийся только между наставником и его ученицей, кардинально по-разному ими воспринятый, — улыбнулась капитан. — И не как с поцелуем: тогда мне точно не по возрасту было задумываться о плотской любви. Помните мои первые в жизни… Ну, те самые дни, кроваво-праздничные дни?

— Я лежала на кровати и отказывалась её покидать, потому что считала, что у меня выпадают кишки и остальные внутренние органы! — выпалила Моту. — Об этом вообще все в монастыре узнали в тот же день! Нашла, чем удивить. Съела, гадкий клон?

— Ты об этом хотела поговорить? — напряжённо замер Христов, и сам вспоминая то время. — Возразишь?

— А чего возражать? Всё так и было. Но тогда я шепнула вам на ухо одно маленькое слово, которое заставило вас испугаться. Но не за мою жизнь, а за собственную отдачу. Да так, что вы места себе не находили месяц, а может, неделю! — Мурси хитро поглядела на наставника, помедлила, подогревая интерес, покосилась на Моту, но та выглядела растерянной, этого они с Дуку явно не прогнозировали. — Откуда мои внутренние органы выпадали, помните, наставник?

Христов заколебался и тоже взглянул на Моту. Но та ничего правдоподобного не смогла придумать и сказанула первое попавшееся, пришедшее на ум, и совершенно неприличное:

— Из?*(?%!

— Фуй, как грубо! — расплылась в масленой улыбке Мурси. — Я сказала совершенно другое. Ведь так, наставник?

— Повтори, — сглотнул Христов и надавил на меч задрожавшей рукой.

— Вслух? Не-не, я только на ухо и шепну! Тайну надобно сохранить! Вдруг у вас опять кукуха отчалит?

Джес угрожающе прищурил глаза, сжал рот в недовольную горизонтальную линию, но промолчал. Жестом приказал подняться и дать возможность себя обыскать. И, пока его руки проходились по телу капитана, нескромно ощупывая даже те зоны, в которых кинжал никак не мог уместиться, Мурси получила ответ на ещё один свой вопрос.

Все эти прикосновения довольно пакостно сказывались на её душевном настрое. Она вдруг почувствовала себя какой-то деревянной, не могущей пошевелиться, закружилась голова, сильно затошнило. Если наставник после секретного слова вновь почувствует то же, что и тогда, много лет назад, повалит её на лавочку и решит больше никогда в жизни не сублимировать, а воспользоваться моментом, Мурси реально не сможет дать ему отпор. Но при этом укокошит всех в радиусе полутора километров от внезапно нахлынувшей энергетической атаки.

Благо обыск не занял много времени, и триггер не успел развиться. Да и подобных мыслей у Джеса похоже не было, вылезли наружу страхи самой Мурси. Как только наставник удостоверился в её безопасности, капитан привстала на цыпочках и шёпотом, практически одними губами, повторила то же самое, что и тогда, в детстве.

С Христова будто спали невидимые оковы, крепко державшие его до этого. Фон ауры преобразился мгновенно. Распался, замешался в кучу из эмоций. Страх, боль, отчаяние, нетерпение, несокрушимая надежда. С секунду нарастало напряжение, а потом захлопнулось в привычную глухую стену блоков. Всё вернулось на круги своя.

Меч из его рук с грохотом упал на пол. Сам Христов покачнулся, навалился, одновременно плотно прижимая Мурси к себе, пытаясь то ли удержаться на ногах при помощи её, то ли боясь, что она вдруг нечаянно испарится. Горячая ладонь прошлась по ёжику на голове, опустилась на шею, да там и осталась, только пальцы всё ещё шевелились, поглаживая оголённую кожу под бронированной курткой. Джес, совершенно в точь, как бывало это делал Палпи, потёрся щекой о её же висок с какой-то трогательной нежностью, но, впрочем, весьма целомудренно, образом таким, как и положено наставнику.

— Родная! Родная моя! Такая взрослая девочка уже, а глупости всё такие же, — горячо зашептал он и неожиданно для Мурси поцеловал в макушку, отчего у неё из глаз чуть не брызнули слёзы. Не привыкла она к столь трепетному обращению наставника. — Родная, что случилось? Ты чего? Почему вся такая взбудораженная? — Джес отстранился и изумлённо оглядел её с головы до ног. — Ты в крови? Это кто так тебя?

— Охереть — не встать! — только и смогла произнести Мурси, шмыгая носом.

— Что за словечки… — начал укоризненно Христов, но его прервала Моту.

— Ой, ну и ладно! Ну и пожалуйста! — вдруг и она расплакалась по-настоящему, ненаигранно. — Только убейте уже меня. Надоело! Не хочу обратно к этому старому извращенцу. Сил моих больше нет!

— И клон тут? — спросил Христов, глядя на Моту как в первые в жизни. Потом вроде вспомнил что-то, а от того надавил пальцами на свой лоб. На лице его отразился резкий приступ головной боли, и на этот раз Джес действительно начал терять равновесие. — Кажется… Кажется, я был не в себе. Что-то мне нехорошо.

Мурси успела подставить ему плечо, приобнимая и поддерживая. Моту тоже стремглав оказалась рядом и нырнула под другую руку Христова.

— Тебе больно, милый? — с нежностью и лаской спросила клон, и от очередной неожиданности у Мурси глаза окончательно возжелали вылезти из орбит. — Садись, садись, сейчас я вколю обезбаливающее. Ещё немного осталось. Потерпи секундочку.

Обе они провели Христова до скамьи и устроили его, насколько позволялось, удобней. Моту достала из кармана ампулу и после тщательной проверки её содержимого со стороны Мурси вколола небольшую дозу Джесу. Подумала, посчитала что-то в уме и добавила для верности ещё немного. Через пару минут тот расслабленно выдохнул, осел и блаженно закрыл глаза, принимая успокоительный дар современных технологий, но рук своих, всё ещё обнимавших за плечи сразу двух девушек, не убрал. Томно поглядел на одну, потом — на вторую и сладострастно улыбнулся:

— Кажется, я на аудиенции с самим Вселенским Разумом!

— Точно поехавший, — причмокнула Мурси, скидывая с себя неуместные объятия. — Некогда нам тут тройнички мутить. Фуй, ещё и с собственным клоном!

— Засунь свой «фуй» себе поглубже в глотку! — парировала Моту. — Нашлась мне тут цаца! Хоть я и сделана по лекалу твоих ген, но я — самостоятельная личность, а не какой-то биобот! И не виновата, что меня зачали таким противоестественным способом. Я их не просила!

— Да я в общем-то тоже, — усмехнулась Мурси. — Но это так, пошутила. Ты чё такая нервная? Истеричка?

— А вот и не шути над убогими! Сама истеричка!

— Шо, праздники прошли, нас настигли будни? — продолжила подтрунивать капитан. Конечно же, ревность уколола её: неизвестно, чем ещё они тут занимались, пока Джес считал, что перед ним Предначертанная невеста. А так как он в тот момент был не в разуме, то стрелы негодования капитан направила на соперницу. — «Нитакая» она! А местечко моё-то, небось, с удовольствием занимала?

— Свято место пусто не бывает! Знаешь такую народную мудрость? — нисколько не смутившись, съязвила Моту.

— Девочки, не ссорьтесь! — примирительно пропел Христов. С дозой явно переборщили. — Меня на обеих красавиц хватит.

— Бред, какой-то бред! Только со мной могло похожее приключиться, прав Френк, — нервно расхохоталась Мурси, вставая с лавочки. Но сделалась серьёзной, нагнулась к лицу Джеса и легонько похлопала его по щекам. — А ну, соберитесь! Соберитесь, наставник! После уже будете решать, кто тут красавица, а кто мимокродил. Сейчас набегёт Император со своими вредноподанными и нагибнёт нас всех. А нам незя, у нас с вами миссия поджарить зад Дуку.

— Я готов, родная. Этого и ждал всю жизнь, — Христов зажмурился, беря себя в руки, тряхнул головой, взглянул на капитана сдержанно, потом перевёл взгляд на Моту и опять разобрался. — Ну не чудо, а? Она же выглядит ну в точности как ты маленькая!

— Между прочим, мне уже есть восемнадцать!

— М-да, в таком состоянии топор из каши не соберёшь, — разочаровано пробормотала Мурси. — Наверное, вам обоим лучше отступить к моему отряду. Джес, не обижайся, но ты явно не в форме. К тому же мало ли на что ещё способен Дуку? Вдруг опять колыхнет твои разжиженные мозги, и начнёшь на своих кидаться ака бешеный свон. Как так вышло, что ты всё попутал? Шериф это имел в виду, когда предупреждал меня?

— Шериф! — предсказуемо этот маяк тут же вызывал у Христова приступ вменяемости. — О, Разум! Мы пропустили с ним минимум два сеанса! Надеюсь, он справляется сам. Как всё закончится, вышлю ему из учеников кого посообразительней. Ты права, сам я не в форме. Когда в последний раз с ним виделась?

— Да вроде Шефе держится, — неопределённо пожала плечами Мурси. — Позавчера с ним разговорили. И был он поадекватней вас, наставник. Простите за прямоту.

— Сам не понимаю, как так вышло! Просто уверен был, что Моту — это ты, а ты — клон, к тому же пытала меня и хотела убить!

— В следующий раз думайте логично, лады? Стала бы я заморачиваться с вот этим вот всем? Нужны вы мне, как волкалаку вставная челюсть…

— Ну, всё, всё, хватит! Не к лицу тебе сварливость, — по-доброму пристыдил Христов. — Я понял, что ты закусила на меня обиду. Родная, ты такая предсказуемая! Но после решим личные недомолвки. Давай уже заставим Дуку нам дать ответы на все вопросы.

— Я знаю, где он спрятался, — промямлила Моту, как только Христов убрал с её плеча руку. — Потребовал остановить бой в последний момент, воззвать к воздаянию и отвести матрицу к нему в зал тайных совещаний.

— А я смотрю, ты прям так и повиновалась! — всплеснула руками Мурси. — Джес мне чуть голову не отрубил!

— Отрубил, всё стало бы прекрасней в этой Галактике!

— Я чуть не отрубил тебе голову? — ошарашенно переспросил Христов, но его не услышали.

— И в кого ты такая строптивая уродилась, ума не приложу!

— А может, я свой собственный замысел разработала! И нечего мне тут паясничать! Была бы на моём месте, тоже о своей шкуре бы думала в первую очередь!

— В отличие от тебя, леди-самостоятельная личность-клон, я думаю о других и хоть иногда слушаюсь наставника и выполняю его поручения!

— В отличие от тебя, матрица, я тоже не об одной себе думала! Пока мастер Христов считал, что любит меня, то был счастлив. Я все силы к тому приложила. И в будущем у нас мог бы получиться хороший союз. Я могла бы стать добродетельной женой, — на глазах Моту опять заблестели слёзы. — Ты всё испортила! Ненавижу тебя! Ненавижу! Твоя вина! Твой грех!

— Отличный план, надёжный как пиратские сделки. Мыслишь, что обман просуществовал бы вечно? Ты искренне считаешь, что на лжи можно построить «хороший союз»? Это, по-твоему, добродетель?

— Девочки, хватит! — не выдержал Христов. — Мила, не устраивай сцен ревности! В конце концов, вас и в самом деле трудно различить. Да и вообще, она в любом случае смертная! Что тут такого? Даже если я и подарил нечаянно надежду на счастье этой заблудшей душе! О, Разум, это же сплошная бабская ерунда, которой ты забиваешь мне голову!

— Да я вообще молчала! — подавилась возмущением Мурси, но вдруг осознала, в каком действительно нелепом положении сейчас оказалась. Спорит с собственным клоном за внимание наставника как раз после того, как всех торопила разобраться с врагом. — Ой, всё! Нет никакой ревности! Продолжайте, наставник, мне пофигу. Я иду убивать Дуку, с вами или без!

— Не указывай наставнику, что ему делать!

— А вы не бесите меня! Оба два. Две. Обои!

— Да, нам всем надо успокоиться, — кивнула Моту, изображая из себя, по всей видимости, дипломата. — Оставим личные недомолвки на потом. Между прочим, я хоть и простая смертная, но вам всё нравилось, хоть вы и не помните ничего!

— Что? — не понял Христов и чётко проговорил: — Я читал тебе проповеди. И прекрасно это помню. Только и всего!

— Бедняжка, — сочувственно пожалела Мурси. — Вот уж не позавидуешь. Я же говорю, моё место не такое сладкое, как могло бы показаться на первый взгляд.

— Мила! — одёрнул её Христов.

— Я вас приведу к мастеру Дуку, но обещайте не отдавать обратно, — процедила сквозь зубы Моту. — Лучше убейте на месте! Поклянитесь!

— Клянусь вакуйевой пяткой! Только пойдёмте уже, а? Поверь, я и в мыслях не допускала, чтобы мой клон ему служил. Но учти, обманешь — отдам на перевоспитание одному нудному катару и тогда проповеди мастера Христова тебе покажутся землёй с обедом-ванной!

— Мне они и так казались блаженством, — насупившись, пробормотала Моту. —Это было лучшее, что случалось со мной в жизни!

— Ой, всё! — одновременно воскликнули и Христов, и Мурси.

***

Лена помогла Ванно и Моргану добить оставшихся противников, чтобы ускорить события, и вернулась на корабль. В душе её всё ещё металось беспокойство, но Лорд твёрдо для себя решила следовать путями Моргана в отношении сестры. Принимать её сторону и правду, соглашаться со всем и перестать уже так дотошно опекать. Катар прав. Мо давно выросла, нужно её отпустить, дать возможность самостоятельно определять, какой Путь правилен, где теплей полянка, чьё солнце светит ярче. Даже если в итоге это и приведёт к их отдалению друг от друга. «Куда уж дальше?» — горько хмыкнула себе под нос Лорд Банник.

Лена постаралась полностью отгородиться от лишних переживаний и с головой окунуться в выполнение миссии, взгромождённой на её долю стратегами. Усадила вверенных ей подопечных в скайтрей, ещё раз проинструктировала каждого, подмигнула Кларе в качестве поддержки, назначила Коди своим замом — на случай, если придётся идти и выручать Мо, — и начала планомерный облёт точек скопления противников.

На поверхности Зиоста уже вовсю рыскали мутанты. Они оставались неинтересны оперативной группе нейтрализаторов, но стремительно пролетать над ними тоже не представлялось возможным. Вдруг бы пропустили в толпе заодно и Палачей — нормальных, хоть и аугментированых, а потому невменяемых вакуйев? И попадались они довольно часто. Охраняли в основном бреши в подсобных строениях и стенах самого храма. Стояли ровно, несокрушимо, с мечами наперевес. Но как только луч «аула» проходился по ним, то тут же неизмеримая злоба овладевала их лицами и бешенство прорывалось без всякого удержу. Вакуйи тотчас нападали на всё, что видели впереди себя — чаще, конечно же, на скайтрей с отрядом, — бесполезно гонясь вслед за «очистителями разума».

На планету стали прибывать Лорды. Они никак не подготавливались к бою, не строились в правильные фаланги или ряды, никакой стратегии и тактики у армии Сина в арсенале не было. По-видимому, не успели подготовиться. Йонгеи просто выходили из кораблей и сметали неуправляемой волной всё на своем Пути, задерживаясь только возле Палачей. Численность и мощь их куда больше превосходили ожидаемые. На мельтешивший в небе скайтрей не обращали внимания. Огня из него не велось, люди не показывали носу, угрозы транспорт не транслировал, и Лорды посчитали его разведчиком кого-то из союзников.

Огромное количество мутантов — скорей всего, основная их часть — скопилось у центрального входа в храм, на ступенях среди колон. Неизвестно, чем инквизиторы их прикармливали, однако те оставались злыми и далеко от предписанного места не расходились. С высоты удалось засечь, что сразу за стенами выстроены баррикады и толпы страждущих славы проводников и Лордов-перебежчиков ждут великой битвы. Как и просила Мурси, на рукавах у них имелись повязки из красных тряпок, по крайней мере, у тех, кто стоял на переднем плане и кого удалось разглядеть.

Наконец, отряд закончил с облётом территории и, стараясь оставаться незамеченным, вновь приземлился возле чёрного хода, где засели Морган и Ванно. Лена частями, по двое, провела в подземелье ребят. Она окружала их плотным коконом психосферы, чтобы разум от гнетущего давления витающей в воздухе Тёмной Материи не сошёл с орбиты. Сил бы у неё хватило и по трое, а возможно, и всех разом, но Лорд решила не рисковать и действовать наверняка.

Ванно хотел было пойти за своими подданными, собирать их в отряд, но Лена всё же решила данную часть плана, которую и до этого считала глупостью, слегка перекроить. Мо не знала деталей, владела ошибочной информацией насчёт количества противников со стороны Сина, поэтому необходимо дать освобождённым Палачам время расправиться как можно с большим количеством йонгеев. Инквизиторов проще добить, чем куцую армию Императора. Злобный папочка, который тоже находился не в восторге от перспективы управлять сектантами, хоть и бывшими, с радостью согласился на домыслы напарницы. Он остался с Морганом удерживать позицию, а отряд двинулся дальше.

Довольно скоро они достигли пустующего космопорта. Неизвестно по какой причине, но ни одного корабля, кроме уже проржавевшего и очень старого образца у далёкой стеночки, в огромном ангаре не стояло. Пустовали заправочные колонки, погрузчики и роботы-техники. Словно острые зубы окаменелостей, торчали вверх стабилизирующие колыбели ремонтных станций. Но вот за бункер наблюдения пришлось повоевать. И пока Лена и Коди отвлекали на себя внимание защитников, спрятавшийся далеко внизу за колонной Боббьер перестрелял всех из огнестрельной винтовки, чрезвычайно гордясь своими новоприобретёнными навыками.

Никто не пострадал, только Агента Ко слегка ранило. Он дёшево приобрел неглубокий порез от подбородка до груди, и его тут же, как только отряд занял бункер, принялась залечивать Клара, чем вызвала в потерпевшем самое лучшее расположение чувств. Будто для того только и подставился под меч, чтобы ощутить на себе заботливые профессиональные руки.

Всё шло по-написанному. Купол космопорта разверзся, и корабли под предводительством Гидроса стали медленно опускаться на посадочные площадки. Из них высыпались немногочисленные сторонники и заняли пятачок возле прохода, ведущего вглубь храма, ожидая нечаянных противников с одной или с другой стороны. Каждый из воспитанников слышал слабый отголосок привычной учительской ауры, и общее ликование за его здравие приободрило смельчаков. Теперь точно не пропадут! Дождутся появления Христова, усадят его с почётом на корабль, а дочь греха пусть сама расхлёбывает то, что заварила.

***

Дорогу в бункер пришлось пробивать силой. Благо по пути попадались больше только боевые дроиды, но иногда встречались слабенькие храмовники, будто заблудившиеся среди переходов и коридоров. Некоторые пытались сбежать, некоторые бросались в схватку, но, по сути вещей, ни задержать, ни тем более остановить наставника и его ученицу никто из них был не в состоянии. Как оказалось, в паре Мурси с Христовым отлично дрались. Лучше, чем даже капитан с Леной.

Джес из-за слабости и некоторого бессилия, накинутого на него сетью пережитых истязаний, преимущественно сосредотачивался на защите Моту, когда как Мурси, отключившись от осмысления, как и задумывала прежде, воображала себя всего лишь орудием наставника. Не ведала в ту минуту ни пощады, ни сожаления. Обозначала цель и тут же стремилась к результату. Дверь в бункер, где спрятался Дуку со своими приспешниками, она просто выбила ногой на манер Ванно, и первая бесстрашно зашла в помещение.

За полукруглым столом сидело сердце секты. Глава Ордена Вселенского Разума и Инквизиции в центре, как и полагается предводителю, а рядом теснились, словно малые дети, последователи, всего двенадцать персон, ровным счётом разделившиеся по разные стороны. Первым по левую руку сидел канцлер Шнобби. Он единственный, как будто только и ждал прибытия дорогих гостей, едва уловимо шелохнулся, шерсть на голове его чуть заметно приподнялась, дрогнул розовый нос, и казалось, будто сам катарский канцлер всем своим естеством силился не расплыться в улыбке тут же да не броситься в объятия своей давней любовницы. Но сдержался, сохранил чинное безразличие, предписываемое по такому случаю, видимо, и остальным.

Уже дальше в рядку по левую сторону от Дуку сидел, что оказалось совершенно неожиданным для капитана, её новоприобретённый ученик — Кавот, которому она чётко и ясно велела покинуть планету с остальными беженцами. Следом — брат Кондрат, безразлично проводивший пустыми глазами по Мурси и совершенно никак не отреагировавший на приветственный кивок Христова. Больше никого из присутствующих распознать не удалось.

Да и в целом выглядели особо приближённые инквизиторы словно неживые. Не шевелились и не моргали, ауры их оставались ровными, фон не источал ничего, кроме уже знакомой капитану отрешённости. Вместо лиц — восковые маски, вместо глаз — литые пуговицы. Даже во встречных по дороге роботах жизни искрилось во сто крат больше, чем во всех вместе взятых. Будто в музей с чучелами забрели. И только мимика Дуку оставалась подвижной.

Глава Всего встал, преисполненный достоинства и грации. Он улыбнулся одними уголками губ и приподнял свои изящные брови, как будто приглашая к интеллектуальному противостоянию. Мурси в ответ нахмурилась и проворчала:

— Так, сдавайся лучше сразу! Не доводи меня до бешеного колена!

Теперь Дуку улыбнулся широко, обнажая белоснежные зубы, идеально ровные и с отличным прикусом. Он выглядел так, будто действительно искренне радовался встрече. Будто перед ним предстал давно потерянный родственник, на поиски которого ушло немало времени и средств, но никак не будущий убийца.

— Как же отрадно, что и ты, дочь греха, ведома Путями Разума! — сердечно распростёр объятия Глава Всего. — Спрячь меч в ножны, утри кровь с лезвия, улыбнись новому миру. Всё, наконец, окончено. Я не враг тебе.

— И этот поехавший, — тихо простонала Мурси, потирая кончик носа. Хотела уже и впрямь спрятать меч в ножны, но Христов жестом остановил её. — У вас тут в воздухе что-то летает? Угораете надо мной? Это ещё одно конгениальное изобретение для промывки мозгов?

— Можно и так сказать, — добродушно хмыкнул Дуку. — Только я, в отличие от тебя, мозги никому не промываю. Я, наоборот, просветляю.

— Клуб любителей радиации? — сыронизировала Мурси. — Так я пришла тебе сказать, шо он того, распался.

— Мы все здесь собрались добровольно, — не отреагировал на каламбур Дуку и продолжил, — ожидая твоего прибытия и присоединения к нашему братству. Ты станешь достойной частью Замысла. Вершиной эволюции Инквизиции и хорошей главой Союза Систем Соединённых Разумом.

— Вот ещё! Больно надо, — фыркнула Мурси. — У меня дела и поважней есть! Впрочем, как у тебя, на минуточку. Ховаешься здеся, пока Син громит остальных последователей? И смеешь после этого называть себя лидером? Ты ссыкло, и ждёт тебя справедливый суд независимых присяжных СШГ. Собирай манатки и на выход.

— Суд, «ссыкло», «манатки». Манерам тебя, конечно, придётся подучить! «Абырвалг»! Ты как это слово в принципе выдумала?

— Абырвалг? — переспросил удивлённо Христов за спиной капитана. — Из того старого землянского текста?

— Ах, не сама придумала! — сник Дуку. — Что же, это немного разочаровывает. Впрочем, пустые разговоры.

— Именно, — кивнула Мурси, потянулась к поясу, но вдруг осознала, что забыла взять с собой блокираторы и тихо выругалась: — Вот кворчи-мокорчи! Придётся руки рубить.

— Видишь, это только доказывает мою правоту, — легонько усмехнулся глава Ордена. — Неужели ты сама не чувствуешь этого? Не ощущаешь границы нового бытия, на которой мы все сейчас стоим. Пришла пора великих свершений! Так стань же частью истории этого нового порядка, его спасителем и провозглосителем!

— Опять эта бредятина, — устало потянула Мурси и даже наигранно захныкала. — Сто тыщ раз говорила тебе и твоим шпионам, а так же подобным сумасошлатым шарлатанам, шо я не собираюсь прикидываться ни Спасителем, ни Ногибатором, ни Усмирителем, ни даже Императрицей. Я не мать! Я самостоятельная личность, пусть и созданная каким-то неведомым почкованием. Это не отменяет Пути моего становления! Не перечёркивает мою «самость»!

— Конечно! О чём речь! — неожиданно согласился Дуку. Слова капитана будто ещё больше его воодушевили, и он с пущим энтузиазмом продолжил: — Всё это является частью Замысла Вселенского Разума. О, дозволь объяснить его, раз уж у твоей сомовитости не хватает широты ума.

— Самости! — обиженно поправила Мурси.

— И ты послушай, Джеси, мой мальчик. Вы, как и многие, заблуждаетесь, думая, что рождение дочери греха знаменует чьё бы то ни было восхождение на трон объединённой Галактики. Что и говорить, я и сам долгие годы находился в подобном неведении. Я шёл по этому Пути десятки лет, трудился упорно, вкладывал все силы, храня непоколебимую уверенность в непогрешимости собственных суждений. Но всё отчего-то не складывалось. То предательство от самого близкого, — на этих словах Дуку красноречиво посмотрел на Христова и тот едва заметно дрогнул, но выстоял от взгляда ненавистного наставника, — то собственных сыновей, пусть и неблагонадёжных. Но всё это время я был зряч не сильней новорождённого кворчонка. Ослеплён распутыванием тугого клубка интриг, что плелись вокруг меня завистниками.

— Кстати, о нитке! — встряла Мурси. — Я её теряю в твоих измышлениях. Давай уже перейдём к последнему желанию и начнём зарубу. Ну, или сразу сдавайся, как я тебе и предложила, когда только припёрлась.

— Какая нетерпеливая, — помрачнел Дуку, и вся пафосная экзальтация рассеялась из его образа. — Если совсем коротко, то не ты сама, не сущность Матери-Императрицы, заключённая внутри твоего тщедушного тела, а острый ум, способность соединять несоединяемое — вот что ознаменовало рождение дочери греха! И, когда я, наконец, это понял, Замысел потёк легко и непринуждённо. Сила воздействия равна силе противодействия. Одна из важнейших заповедей ОВР, если ты забыла. Поэтому при тебе нет блокирующих браслетов, поэтому ты не убьёшь меня, поэтому…

— Что за дичь ты мне тут втираешь! — схватилась за голову Мурси и притопнула ногой, окончательно теряясь в витиеватых объяснениях божественного Замысла на её счёт. — Да послушаешь тебя пару часов, так и впрямь прикинешься ветошью, как эти вокруг. Кароче, не беси. Я подготовлена занудностью собственного наставника, меня такой тягомотной заумью не пробьёшь.

— Я бы попросил! — взбунтовался Христов.

— Давай свои лапища, ща свяжем подручными средствами. Вперёд и с песней, — Мурси всё же спрятала меч и действительно потянулась рукой, чтобы стянуть со стены стяг СШГ.

Канцлер Шнобби зашевелился, привстал и потянул красную скатерть со стола, опрокидывая кубки, наполненные вином.

— Что ты делаешь? — изумлённо спросил у него Дуку, потом перебросил непонимающий взгляд на Мурси и возмущённо потребовал: — Это ты давай сюда устройство для проникновения в сеть и можешь идти с катаром и миром! Я оставлю вас в живых. Забирай предателей с собой. И этого никчёмного бастарда, Джеса, тоже. Такие слабаки на передок совершенно не подходят Галактике будущего. Но клона не отдам: она моя законная жена и заплатит за прелюбодеяние. Прилюдно. В качестве назидания.

Христов шагнул вперёд, загораживая Моту, и отрицательно покачал головой. Мурси же не обратила на речи Дуку никакого внимания. Она уже настолько устала от бессмысленной и беспощадной храмовничьей болтовни, что единственной мыслью, которая ещё позволяла держать концентрацию и грела её разбухший от просветления мозг, было покончить с делом.

— Ты себя послушай, дядя! — бормотала она, забирая конец скатерти у Шнобби и привязывая его крепко к флагу. — С какой это радости мне отдавать трофеи? Только потому что через твою снесённую крышу стало видно звёзды? Так, может быть, ты не заметил, пока расширял стены своего сознания, что одна из них была несущей? Вас тут всех лечить надо! Принудительно! И желательно лоботомией!

— Я себя слышу прекрасно. Думаю, и тебе настало время услышать меня. А тебе, Шнобби, повторить! Внемлите же истину.

Дуку достал из кармана мантии резонатор, нажал на его «отростки», и нехитрое устройство завибрировало. Катарский канцлер покосился вначале на прибор, потом на капитана, видимо ожидая от неё повеления.

— Внемлите мне, смотрите на меня, чувствуйте мой голос внутри вен ваших, — начал вещать Дуку. — Я — твой наставник, всегда стоял рядом, за спиной, всегда ограждал от бед, от потерь и разочарований. Устилал Путь тебе нежным бархатом, руками убирал камни под стопами твоими. Никогда не отворачивался. Воспитывал в любви, как если бы ты была мне дочерью родной. Не претендовал на верность, на любовь, отдавался наставничеству бескорыстно. Я дал тебе всё, что у тебя есть — безусловно, не требуя взамен плат и налогов. Шнобби, ты был мне как сын! Вы все, кто здесь собрались, вы дети мои. Для вас выстроил целый Орден. Выстроил с любовью и честью! Бескорыстно, безусловно, по велению сердца своего, во благо процветания вашего. Я ваш повелитель, я ваш светоч.

Лицо Дуку расплылось перед глазами Мурси, стало нечётким, каким-то мутным. А потом начало собираться в новое. Из враждебного, незнакомого и вызывающего отвращение, оно вдруг стало преображаться в самое родное на свете. И как это капитан могла забыть, кому должна быть благодарна за свою беззаботную жизнь? Кого обожала все годы, что помнила себя? Да, она же действительно любила эти яркие светлые глаза, в которых плескалась вселенская мудрость! Всегда хотела воздать наставнику по заслугам, принести к его ногам Галактику, как он того и заслуживает! Это же именно брат Изврат окружал её заботой. Он дал ей кров и пищу, спас от неминуемой гибели, заменил и отца, и мать, и любовника, но даже Бога! А из-за своего упрямства вдруг решила с чего-то потребовать каких-то новых преференций от благодетеля. От светоча её жизни. Как, должно быть, он сейчас разочарован!

— Мы с тобой, милая, создадим вместе новый дивный мир, — продолжал Дуку и как загипнотизированные ему вторили остальные хором, а к этому хору присоединилась и сама Мурси. — И я рад, что твои последние разработки увенчались успехом. Эксперимент с тестированием Императора Сина меня настолько впечатлил, что я, пожалуй, объявлю тебя своей правой рукой. Это ты здорово придумала: заставить его прибыть на собственную смерть, чтобы не оттягивать конец старого порядка. Похвально! Горжусь тобой.

— Не слушайте его, не слушайте! — впопыхах зашептала Моту и принялась дёргать Мурси за руку, заискивающе заглядывая ей в глаза, пытаясь прервать гипноз йонгея, но совершенно не зная, как этого сделать. — Вот он, ваш наставник. Он! Джес Христов! А этот извращенец только и умеет, что всем врать!

Дуку задышал чаще. Ему сейчас совсем нельзя было скатываться в ненависть, которая рождалась от прямодушной измены любимой жены. Когда всё закончится, он отомстит ей. О нет, смерть покажется благом этой мерзкой девчонке. Он заставит её пожалеть о каждой минуте, проведённой в объятиях Христова. Но срывающаяся запальчивость отразилась на процедуре «просветления», и Дуку поспешил перенаправить её в выгодное русло.

— Да, взгляни на него! На стоящего рядом соперника! Послушай, что говорит тебе злой язык ненависти и гнева.

Мурси перевела взгляд на Христова, который ответил таким же неприятием ей.

— Он… Он тебя только и любит… — заплакала Моту, понимая, что нет у неё никаких сил противостоять злобному монстру. — Мастер Христов. Вы её любите! Она ваш кворчонок, ваша родная малышка!

— Ненавидите друг друга всем сердцем, — продолжал Дуку. — Как я ни старался приучить вас работать сообща, но стоило отвернуться, так вы затевали ссоры на пустом месте. Вы всегда враждовали! Джес, такой милый мальчик! Он не привык делить лавры первого ученика ещё с кем-то. Тем более с бабой.

Черты лица Христова размылись. Превратились в кляксу. Из привычных серых глаз, окутанных лапками морщин, из-под густых рыжих бровей смотрели на неё ненавистные надменные глаза соперника. Что за отвратительная рожа! Создал Разум и формочку закинул, чтобы не повторять никогда в жизни. Мурси чуть не задохнулась от нахлынувшей ярости. Ей захотелось выдернуть его бороду по клочкам, чтобы он визжал как хопгоплин на солнце от нескончаемой боли.

— Мелкая зараза! — выплюнул, а не сказал Христов. — Я тебя уделаю одним ударом под дух! Давно надо было с тобой расправиться. Жалел всё, думал, с бабой возиться не дело чести.

— Иди в пень, старый пень! — ответила ему тем же тоном Мурси. — Что, больно признавать поражение? Я доставила наставнику то, чего он желал, а не ты! Я первая! Я победитель и его любовь. Смирись!

— Ещё посмотрим! С руками изобретение твоё оторву! И язык твой грязный! Мой совет, не спи ночью слишком крепко, гадкий кворчонок!

— Похоже, что-то ходит не по проэкту, — пробормотал канцлер Шнобби, всё ещё перебрасывая глаза от одного к другому и третьему. — Моничка, простите заради предков, я дожидался! Я сносил как мог. Но больше не можу! Этот остолоп околесицу городит! Какой ноставник, какой прибор, какой порядок! Наоборот, один беспорядок!

И пока он бормотал это, то без каких-либо лишних движений спокойно подошёл к опешившему, но не смеющему прервать свои увещевания Дуку и, глядя прямо на него, впился зубами в плечо. Целился в шею, но глава Ордена в последний момент шарахнулся от челюсти катара, слишком поздно осознав, что тот совершенно не шутит.

— Ты что делаешь, проклятый катар?! — выкрикнул Дуку, но было поздно. От неловкого уворота резонатор выпал из рук и с громким стуком упал на пол, создавая мощное колыхание воздуха.

— Ложь! Слова твои — пустые обещанья, кто знает в лучшем толк, тот предложил бы… — Шнобби не договорил: Дуку отпихнул его от себя психосилой. Но этого было достаточно, чтобы все в помещении внезапно ожили.

Кондрат тряхнул головой и сразу выхватил меч. Кавот радостно помахал рукой Мурси. Лорды и канцлеры принялись озираться, не понимая, где находятся и почему их предводитель весь окровавленный, в то время как Шнобби приводит свой внешний вид в порядок рядом с врагами, так долго ожидаемыми ими в ловушку.

— Что ты наделал! Как ты противостоял этому? — заорал Дуку, переполняясь гневом. — А вы чего стоите? Не видите, всё пошло не по сценарию. На меня напали. Взять их!

С Мурси спала пелена забвения. Теперь и она побывала по ту сторону и больше не имела никакого права винить наставника, что тот оказался настолько слаб и поддался внушению. Капитан только взглянула на него и подбадривающее кивнула. Меч доставала из ножен уже в движении, собираясь отрубить руки Дуку, чтобы больше ничего похожего в них он не помещал. А заодно раздавить опасный прибор. Но путь ей преградили сразу два Лорда.

— Пацанва, хренотень под столом! — крикнула Мурси в пылу развязавшейся драки. — Уничтожьте её! Кавот, а ну метнись бирзончиком!

Грянул кровавый бой. На этот раз он был долгим и изнуряющим. Пятеро против десяти. Капитану повезло иметь в сторонниках Шнобби. Как она давно подозревала, катар, наделённый Силой, действительно превращался в орудие убийства, похлеще уничтожителя планет. А его неуязвимость в инквизиторской одежде выводила из себя оппонентов. Аура опустошения, гнева и ненависти нависла тёмно-фиолетовым полотном над воюющими, и только один Шнобби оставался кристально сосредоточенным и вёл сражение с точной вывереностью, свойственной до такой степени, наверное, только катарам. Он единственный контролировал весь процесс схватки, где надо замечая подвох, защищая Мурси, вовремя останавливая занесённый над ней меч третьего или четвёртого противника. Христов, видя это, сосредоточился на своей защите. Моту юркнула сразу под стол. Кавот и Кондрат предпочитали держаться вместе.

Когда же с врагами, наконец, расправились, то среди тел павших и достойно сопротивляющихся противников Дуку не нашлось. Верховный и уже бывший глава Всего как в воздухе растворился.

— А свою дребызжалку с собой утащил? — испуганно спохватилась Мурси, заглядывая под стол. Там она застала Моту, которая держала в руках разломанный резонатор. — Хвала предкам прайда, божечкам-кошечкам и прочим святым!

— Надо разделиться! — предложил Кондрат, устало вздыхая. Он утёр меч о кусок мантии какого-то Лорда и, переступив через него, поспешил в коридор. — Я на запад.

— Хорошая идея, — кивнул Кавот. — Я тогда на юг пойду. Сейчас только ногу перевяжу. Есть у кого медицинский зонд?

— Ты у меня ещё получишь! — пригрозила ему Мурси. — Я тебе где сказала быть?

— Ой, мастерка, не начинайте! И пропустить самое интересное? Нет уж, дудки!

— А! Добро пожаловать в мой мир, Мила, — хохотнул Христов. Он глянул на Мурси очень тепло, сердечно, и такое его очередное преображение вновь смутило капитана. — Нахлебаешься ты ещё с его послушанием горюшка. Ложку одолжить?

Капитан в ответ сконфуженно поморщилась и поспешила отвернуться к Шнобби.

— Моничка, я молодец? Подобаю поощрений и восхищений?

— Как никто другой, мой милый! Как никто другой! Я… Я даже слов не подберу выразить вам благодарность!

— Тогда покончу окончательно с остолопом и вы, срожённая великолепием, подёте со мной на рандэ. Договорились?

— Э-э-э, ладно, — искренне улыбнулась, пожимая плечами, Мурси.

— Не пойдёт, — безэмоционально возразил Христов. — С вами точно нет. Не забывайтесь, канцлер Шнобби. Я её Наречённый. Соблюдайте внутренние законы пока ещё не развалившегося окончательно Ордена.

— Отправлюся на восток, — Шнобби, прищурясь, подмигнул капитану и зашагал прочь, весело болтая себе под нос. — Люблю восток. Добуду Дуку, не сомневайтесь, — канцлер резко остановился, повернул голову и прокричал: — Не кокошить?

— Не убивайте, а? — встрепенулся Кавот, который всё ещё возился с небольшой раной на своей ноге чуть повыше колена. — Давайте его приговорим к пожизненному? Пусть поработает на рудниках! Ну или ещё что общественно полезное сделает. Зачем убивать? Вдруг пригодится?

— Только в крайнем случае! — кивнула Мурси канцлеру Шнобби. — Ну а мы втроём пойдём тогда на север?

***

Гидрос никак не мог определить себе место. Ему хотелось, как и подобает высокоранговому боевому мэтру, стоять немного впереди взбудораженной толпы молодёжи, чтобы направлять их и инструктировать, вести за собой, коль потребуется, только где этот «перёд», канцлер сообразить оставался не в силах. Их направили охранять выход на случай, если верхушка Инквизиции захочет удрать. Но так как кораблей в ангаре не было, то оказалось совершенно ясным, что никто никуда убегать не собирался.

Случилось то, чего он и боялся. Слишком уж слепо все доверились плану Матильды, не продумали хотя бы парочки запасных вариантов. Она с такой уверенностью проектировала на словах будущее, подкрепляя их серьёзными поддакиваниями со стороны катара, что глупый и недальновидный Гидрос купился, а теперь ненавидел себя за то. Хорошо ещё ни детей, ни своих учеников среди подчинённых ему послушников не вверилось, хоть так позор бездействия во время самой эпической битвы тысячелетия будет сокрыт от семейного наследия. А общественные военные сводки можно и подкорректировать, недаром он — канцлер, уж на такую нехитрую махинацию связей хватит.

Да, именно бездействие и пугало больше всего неберианца. Воображение его рисовало картину — одна страшней другой. Что они так и простоят тут, ничего не делая. Матильда спасёт Христова, тот убьёт Дуку, с императором Сином расправится какой-нибудь случайный слабак, вовремя подкравшийся к нему за спиной, а потом все рассядутся по кораблям да разлетятся по отчим планетам. И в военном отчёте перед лицом всех глав наций нигде, ни в какой заметке, не будет упомянуто его, Гидроса, выдающегося неберианца своего времени, имени. Матильда отомстила ему. Отомстила за годы унижений как настоящая женщина, как умеют только бабы. Нашла самую болезненную точку и вонзила туда свой отравленный кинжал.

От таких мыслей Ги метался то в одну сторону, то в другую, прислушиваясь, силясь разобраться в атмосфере, в доносящихся отзвуках битвы, в настроении собственного оборонительного отряда. За его спиной в таком же нетерпеливом волнении изредка и как-то робко переговаривались между собой около тридцати последователей Христова. Среди них были не только прямые его ученики, но и сочувствующие им, близкие по духу и приверженности правому делу друзья.

Канцлера Гидроса вдруг окутал страх другого вида. Мало, их слишком мало! А что, если те, кого они видели на поверхности перед храмом, подлетая к космопорту под куполом, всего лишь малая толика Инквизиции? Что, если они какие-то биоботы не настоящие, а все настоящие в этот момент скрываются внутри? И сейчас вероломно нападут в спину да разгромят наголову? Гидрос поспешил встать напротив прохода вглубь храма и внимательно прислушаться. И только тогда, когда этот страх перед собственной неполноценностью усилился, он понял: всего лишь аура Опустошения. Настолько мощная, что даже сюда долетело. Но эпицентр её находился где-то в глубине подземного царства древнего строения.

Гидрос коротким рявом приказал молодёжи усилить щиты. Те уже давно испытывали схожие с его чувства и, когда старший подтвердил их догадки, даже как будто бы успокоились. Аура начала усиливаться, но теперь страх и коварное презрение потекли и с противоположной стороны.

Гидрос поспешил встать спиной к проходу, но лицом ко входу, вглядываясь и в ту темноту. Оба сердца его забились учащённо, голову в тиски зажало непреодолимое желание немедленно сесть на корабль, вылететь из ангара, отключить двигатели и камнем рухнуть с звездолётом прямиком на это помещение.

На входе мелькнула тень, потом ещё одна, потом ещё. Люди в рваной одежде, без опознавательных знаков вбегали в ангар и двигались по направлению к ним. Несколько персон, появившихся вначале, уже скоро превратились в поток, а следом за ними с хрипом и ором ворвались Лорды.

— Держать оборону! — крикнул Гидрос, выхватывая меч.

Безупречно вышколенные Христовым послушники не дрогнули, обнажили клинки, готовые жизнь отдать за проход. Собственные братья во грехе теперь стали им противниками. Но не пугали. Каждый в их строю превосходил любого по всем параметрам, так как, ориентируясь на жизнебыт своего наставника, подражая ему во всём, беззаветно, денно и нощно отдавались тренировкам. Чего обыкновенно не наблюдалось у остальных верующих во Вселенский Разум.

Толпа отступающих инквизиторов успела достигнуть только середины ангара, как на весь храм упала плотная пелена ненависти. Гнев заклокотал в груди неберианца, стремясь вырваться наружу рёвом. Гидрос с трудом сдерживал себя, чтобы не броситься в атаку. Но и беглецы остановились, развернулись и с какой-то отчаянной отвагой решились ещё один раз дать отпор.

Гнев стал невыносим, неудержим, он захлестнул и Гидроса, и его маленький отряд. Примешался со страхом за собственную ничтожность и толкнул на необдуманное действие как раз в тот момент, когда в ангар зашёл сам Император Син. Тот единственный, кто пока ещё не поддался бушевавшей в воздухе стихии. Но, возможно, просто и сам испытывал схожие чувства постоянно, не избегал их, потому и ощущал себя как рыба в воде.

Син шёл бесстрашно, горделиво держа в руках меч, неся с достоинством и оружие, и императорскую стать. За ним следовало немногим меньше, чем их жертв, Истинных Лордов. Перед таким величием Гидрос ощутил себя ещё более бесполезным, чем пару дней назад на корабле. Мелкий и слабый проводник по сравнению с истинными властителями Галактики. Как же он ненавидел в тот момент и Матильду, и Орден, и проклятого мастера Дуку! Почему мирный неберианец должен этим заниматься? Сражаться во имя войны, а не мира?

«Я есть Сила, но Разум направляет меня», — прошептал про себя Гидрос и отринул чужеродные эмоции. Тем временем Син презрительно усмехнулся выстроившемуся перед ним эшелону оборванцев из остатков Инквизиции и стремительно помчался в атаку, а за ним последовали и остальные Лорды. Противники и в самом деле бежали друг на друга, стенка на стенку. Неорганизованно, хаотично. Молодой парень рядом с Гидросом дрогнул, занёс свой меч, не сумев побороть сиюминутный порыв.

— Кто, если не мы! — закричал он и вихрем полетел на всех неприятелей сразу.

К ужасу Гидроса его примеру последовали остальные. Как ни старался канцлер докричаться до них в звоне битвы, все попытки остались бесполезными.

Но и этого вдруг провидению показалось мало! Словно Вселенский Разум услышал страхи и чаяния Гидроса и послал вслед за Лордами и Императором в ангар Палачей. Они сумели самоорганизоваться в небольшой отряд. И для кровожадных вакуйев врагами были все присутствующие. Вакуйи зашли со спины и без разбору принялись вклиниваться в поединки с любым держателем Силы, попадавшимся на их пути. Засверкали молнии, полетели куски оборудования в разные стороны, йонгеи разошлись в использовании всех доступных им природных способностей.

Гидрос глубоко вздохнул, увидев в происходящем своё Предназначение, и сосредоточенно начал выискивать в смешавшейся толпе Императора. Значит, его задача, его Путь, дарованный Разумом и предписанный при рождении, — убить Сина.

Довольно скоро канцлеру удалось отыскать цель. Сина прикрывала твиллечка, стреляющая из арбалета отравленными дротиками. Многие, особенно молодые послушники или даже Палачи, пытались подкрасться к нему незаметно, но приблизиться хотя бы на расстояние вытянутого меча не удалось никому. Император отбивал удар одного противника и расторопно, как будто бы даже совершенно нечаянно, сражал второго нападающего, а уже третьего вырубала верная его рабыня. Гидрос целеустремлённо направился к ним.

Пробил брешь в ряду охваченных безумием крови, а потому не слишком шустрых Лордов и инквизиторов, подобрался совсем близко к Сину и, делая вид, что сражается с одним из Палачей, исподтишка оттолкнул психосилой рабыню от Императора, чтобы тут же прыжком оказаться на её месте. Но оттолкнул сознательно, в правильное место, откуда ей уже не суждено было вырваться живой. В гущу самой жаркой схватки между сразу всеми представителями четырёх сторон, собравшихся в ангаре.

Мечи Сина и Гидроса перекрестились. Император попервой продолжал беззаботно играть в поединок, но очень скоро осознал, что перед ним не простой проводник, но опытный воитель. Попытался уйти от настырного канцлера, переключить его внимание на другого йонгея и опять осознал, что тот не желает ничего иного. Только боя с ним.

Император добавил усилий, чтобы затесаться в толпе. С разбегу буквально взошёл на головы инквизиторских проводников, в пылу боя не заметивших его приближения. Дразня и подначивая серьёзного соперника, нарушая законы гравитации, он прошёлся по лицу каждого и ударом сапога в челюсть вырубил последнего в цепочке. Гидрос в ответ только снисходительно улыбнулся, наскоро расправляясь с окружившими его в этот момент братьями во грехе. Не глядя, машинально, так как сконцентрирован оставался целиком и полностью на Императоре. Мальчишка! Для него это забавы!

Случайные противники Сина отошли от шока и направили свои силы на пришедшего в их руки главного врага всего живого, тот отбился, поднял в воздух одного из самых смелых и отбросил далеко за пределы поля жатвы, как бы хвастаясь удалью перед преследователем. Но Гидрос остался не впечатлён. Он тоже довольно быстро сражал постоянно возникающих из ниоткуда оппонентов, но скоро рассердился глупой чехарде и солидным прыжком, никак не ожидаемым при неберианской комплекции, преодолел расстояние до Императора. Опять замахнулся мечом и ударил. И опять их клинки сошлись.

Однако тут вновь случилось неожиданное. В стену космопорта на всей скорости врезался спейсшарк, разворотив половину здания. И из него тут же повалили толпы. Кого там только не наблюдалось! И охотники за головами, и Палачи, и отступники, даже Лорды, которых вёл Эдмунд Ковакс! Среди прочих Гидросу удалось разглядеть своих старших сыновей и пару учеников. И все они сразу органично вписались в бойню. Теперь численный перевес перешёл к защитникам прохода. И хоть силой они в значительной степени уступали армии Сина, но массой вполне могли задавить. Это придало уверенности Гидросу.

Император громко и заливисто рассмеялся. Увеличился его шутливый настрой. Глупые и недальновидные смертные! Поспешили на собственные похороны! Син выпустил молнию, поражая сразу с десяток самонадеянных наёмников, побежавших к нему. Этим и воспользовался Гидрос, чтобы возобновить атаку, пока противник опять не скрылся в толпе. Император нанёс два последовательных удара, канцлер увернулся и даже смог сделать сальто назад, уклоняясь от третьего, чем реально удивил Сина, а потом выпрямиться и опять дать отпор решающему замаху.

Император не остановился на этой серии выпадов и сделал ход сапогом, прямиком в грудь, отчего канцлер отлетел, но тут же гордо встал. Отбил нападение двух уже своих союзников, потерявших в ауре гнева контроль над собственным разумом и лупивших всё, что ни попадя. И как только те пали, Гидросу сразу пришлось прыгнуть даже выше головы, так как Син запустил в него меч. Чётко по траектории к голове, контролируя психосилой полёт.

Когда меч Императора возвращался бумерангом владельцу, Гидросу пришлось ещё раз прыгнуть, и в этот момент другой рукой Император оттолкнул его психосилой в груду обломков стены. Пока канцлер приходил в себя от мимолётного помутнения и выбирался из-под камней, Син напрыгнул сверху, в миллиметре от шеи вонзив в пол клинок.

Гидрос спихнул его, изловчился, перепрыгнул противника и оказался позади. Побежал в атаку, пригнулся от молнии, отбил удар сверху. Удар со спины, удар в лицо и успел даже гардой попасть прямо в глаз, но не успел увернуться от следующего пронизывающего выпада. Меч Императора впился в его бок.

Пронзительная боль застелила мраком перед Гидросом лицо Сина. Последнее, что видел канцлер, теряя сознание, так это надменную улыбку Императора, а затем странное скоротечное удивление во взгляде, и вместо тьмы забвения в глаза канцлера прилетело что-то горячее и красное, оросило всего его с ног до головы и отбросило назад от врага.

Глава 34-2

Диковинная троица — наставник, ученица и её клон — передвигались по подземным тоннелям храма не так быстро, как им того хотелось. Но Мурси прекрасно понимала, Христов слишком слаб, хоть и не показывает этого. Каждый шаг даётся ему нелегко, каждое малейшее движение приносит несговорчивую внутреннюю боль. И он просто-напросто экономит силы. К тому же, присутствовала в наставнике незримая уверенность, что всё течет по Замыслу, Дуку никуда от них не денется. Об этом он напомнил вслух, в качестве напутствия, всем заговорщикам, отправляющимся по разные стороны света.

Их разделяла Моту. Она шла между и иногда забывалась, а от того слишком пристально разглядывала то одного провожатого, то другого. Будто старалась запомнить эти лица, впитать в себя черты проявления неконтролируемой человеческой мимики. От капитана не ускользнуло и то, как клон едва заметно повторяет всё на себе, словно паяц, учащийся на живых экспонатах актёрскому мастерству.

Но вскоре Моту надоело кривляться, видимо мысли другого толка заняли её голову и она попыталась взять Христова за руку, от чего тот очнулся от внутренней борьбы и, под стать Моргану, поспешно одёрнул ладонь.

— Мне страшно, — трагически промолвила Моту и использовала против своего спасителя секретное оружие самой Мурси.

Она так же взглянула исподлобья — трогательно, по-детски, оттопырив нижнюю губу — и Джес не смог ей противиться. Мелькнула на его лице добрая полуулыбка, и он крепко сжал маленькую ручку клона в своей.

— Доверься мне, будь хорошей девочкой, — с нажимом, но ласково произнёс Христов. — Всё Путём.

Капитан тихонько хмыкнула пришедшему на ум очевидному, но почему-то неожиданному для неё выводу, отводя взгляд в сторону. Вот почему и она, сама лично, предпочитает в разговорах с наставником изображать из себя маленькую беззащитную глупышку. Это действует на Джеса мгновенно и предсказуемо. Такой паттерн поведения у них двоих закрепился уже очень давно. Мурси делает что-то непозволительное, Христов начинает отчитывать, она строит из себя несмышленого кворчонка и, вуаля — наставник не может больше злиться. Но неужели нет другого пути выстроить их отношения? Неужели капитан теперь вынуждена будет всю свою долгую бесконечную жизнь разыгрывать из себя «нюню»? Джес вообще слышит её в такие моменты или как всегда полагается на собственный разум? Он, в принципе, воспринимает Мурси как самостоятельную личность, а не придаток к самому себе?

— О чём задумалась? — перебил поток её мыслей наставник. — Ответь чётко и коротко. Ты доверяешь Кавоту? А канцлеру Шнобби?

— В прошлый раз именно эти двое помогли мне сбежать, — напомнила Мурси.

— Да, но у них вполне могли быть и свои цели. Канцлер Шнобби, насколько я успел с ним познакомиться, никогда не упускал возможности заработать денег или же прибрать власть к рукам. Его карьера выстрелила как залп лазерного пулемета наёмника. Явился из ниоткуда, без монастыря и покровителя, а погляди! Уже занял должность военного канцлера. Он может использовать грандмастера Дуку в своих целях. Помочь сбежать, а там…

— Нет, Шнобби — катар, — завертела головой, не соглашаясь, Мурси. — Его цели, как раз таки, самые кристально ясные.

— Стереотипы! До сего момента сиднем посиживал, бездействовал. А теперь рвение, достойное похвал, проявил. Хотел бы расправиться с Дуку, давно бы сделал это. Ты видела, каков катар в бою. Попросил бы аудиенции и тихо бы…

— Нет. Шнобби выжидал, потому что я на том настояла. Наставник, я же во тьме двигалась, на ощупь! Пребывала бы со мной уверенность о вашем благополучии, дала бы наказ Шнапсу ухайдохать Дуку. А так, пришлось сиднями посуществовать. Щито поделать, — развела руками капитан. — Но теперь наш розовоносый канцлер не упустит возможность нанести справедливость. В катарском её понимании. И так слишком долго сдерживался из-за моих прихотей.

— Мила! — сердито окликнул Христов и на долю секунды остановился. — Ты не имеешь права вступать в личные отношения с держателем Силы! Долг превыше личных чувств. Следи за своими желаниями. Ибо в Бездну страсти способны ввергнуть неокрепший разум.

— Ну, началось, — закатила капитан глаза к потолку. — У нас со Шнобби нет никаких отношений, кроме финансовых, — Мурси хотела ещё что-то добавить на тему нудных проповедей, но внезапно переменилась в лице, ехидно ухмыльнулась и поинтересовалась: — А вы шо, ревнуете, наставник? Не может быть! Никогда бы о вас такого не подумала. Эти чувства вроде тоже под запретом Ордена.

— Нет. Просто заявляю права, — успокоился Христов и монотонно, безэмоционально продолжил: — Ты — моя наречённая. Не позорь наставника, если уж есть куда ещё ниже падать.

— Считаете, я достигла дна нижнего дна? — съехидничала Мурси. — Ну как всё закончится, вы можете спокойно отказаться от меня. Делов-то.

— Смешно, — равнодушно проронил Христов, потомгромко, протяжно вздохнул и, когда заговорил, слова его прозвучали более эмоционально, но не менее занудно. — Знаю я вас, женщин. Стоит только появиться на горизонте смазливой мордашке, так куда девалась вся любовь к наречённому. Хватит того раза, когда ты нарисовала перманентным маркером рога на моём лбу. С настоящими ходить ни малейшего желания не имею я.

— Я вам не рисовала ничего на лбу, — опешила от беспочвенного обвинения Мурси. — Опять галлюники поймали?

— Не помнишь? — по-доброму усмехнулся Христов. — Наверняка. Тогда совсем маленькой была. Нечаянно уснул, оставив тебя за художеством. А ты возьми и накалякай мне непотребство на самом видном месте. Весь класс смеялся, когда увидел учителя с таким безобразием. Не понимал этого веселья только я один. Отвратительно, когда за спиной потешаются.

— Гигиена залог здоровья! И чести мужицкой, — назидательно изрекла Мурси и расхохоталась. — Вы шо не умывались тоды ни капельки?

— Умылся, но зеркала же запрещены Орденом, чтоб грех гордыни не возымел над чистыми помыслами. Вот и не заподозрил о шкоде, учинённой над телом моим ученицей. Подкинул тебя в младшие классы, а сам поспешил на лекции. Как раз тогда объединенной аудитории материал о древних наречиях зачитывал. Представляешь масштабы последовавшей катастрофы?

— А что, что последовало? — с нескрываемым любопытством спросила Моту. — Мне такого не рассказывали!

— Да ничего необычного. Месяца два ещё говаривали, что связь с дочерью греха меня до изгнания доведёт, вот уже отметины хаоса на голове расти начали. Но к тому моменту привык я к подобным толкам. Главное, что тогда поразило, так это — отчего все старшие молчали? Килим же лично разговаривал со мной, когда из рук подопечную мою принимал. Если бы Гидрос не отвёл в сторонку, не поинтересовался, что ночью приключилось, так бы и проходил ещё несколько дней, словно исчадие Бездны.

— Всем известно, монастыри — это оплот крепкого мужицкого союза! Все там друг другу — братья, товарищи и дружбаны, — сыронизировала Мурси. — Вы же поэтому к чужим жёнам приставали? Исключительно из чувства долга перед товарищем и комарадом? Подсобляли, так сказать, в интимной сфере?

— Кто тебе сказал? — похолодел Христов. — Это ложь. Не поддавайся на уловки, кои враг коварный в душу подкладывает. Сплетники нашепчут, что я много курю, пью, развратничаю. Но ты не верь никому. Думай своей головой. Тот, кто науськивает, взращивая ревность и гнев, только неустойчивости вере твоей желает, однако и себя изобличает как недруга.

— А я тоже слышала об этом. Многие так говорят, — с умным видом поддакнула Моту. — Правда, истории все сплошь давнишние.

— И вы мне врёте, наставник? — нарочито удивилась Мурси. — Вот это да!

— Не вру. Я лично ни к чьей жене не приставал! — твердо ответил Христов, но потом тише добавил: — Они сами. Так, ладно, это тоже следует прояснить сразу. Подобные сплетни не имеют под собой почвы. Почти. До появления в моей жизни ответственности за тебя, я мог себе позволить некоторые приключения на любовном поприще, как всякий молодой послушник. Окружение в юности выдалось такое. Ни для кого не секрет, что с возрастом у мужчин пропадает интерес к этому, скажем так, аспекту жизни. Поэтому старшие храмовники зачастую пренебрегают супружескими обязанностями, оставляя процесс только в качестве способа зародить новую жизнь. Как раз когда у их молодых жен, наоборот, просыпается либидо. Поэтому и происходят некоторые, скажем так, двусмысленные инциденты.

— А вы не могли не осчастливить несчастных женщин! Это тоже часть долга последователя Вселенского Разума? — ядовито заметила Мурси.

— Не забывай своё место, юная ученица! — строго произнёс Христов. — Я слежу за своей честью и целомудрием. Того же желаю получать и от тебя впредь. Каким бы мой возраст не был, свой долг по отношению к наречённой исполнять буду. Не сомневайся.

— А то! Вы вообще в последнее время только и делаете, что исполняете!

— Страшно с другой стороны побывать? — спросила вдруг Моту, копируя издевательскую интонацию Мурси, и доверительно обратилась уже к капитану: — Матрица, там, ну внизу, всё в порядке, я проверяла. Пока работает. Так что лучше не расстраивай мастера Христова. Тебе реально повезло, что наречённый настолько красивый и нежный мужчина. Поверь, другие держатели Силы страшны, как последствия атомного взрыва, и в основной своей массе — грубияны, думающие только о собственном удовольствии. А вот наш наставник очень мил и обходителен, на любой стон откликается, переживая, что нечаянно доставил неудобства.

Повисла неловкая пауза. Христов выдернул ладонь из хватки Моту и потёр ей свой лоб, одновременно прикрывая зажмурившиеся глаза. Закусил нижнюю губу, поглаживая пальцами бороду. Вздохнул. Начал было что-то говорить, но сразу умолк и опять вздохнул, теперь уже будто бы рассердившись.

Мурси и сама не знала, как стоит отреагировать на подобные откровения. Ей стало отчего-то жаль наставника, так долго распинающегося о целомудрии и внезапно оказавшимся скомпрометированным настолько непосредственно и глупо. Да и сама она не могла похвастаться, что хранила в последнее время верность, аккуратно после того, как узнала о так называемой «чистой любви» с его стороны. Искренность признаний предстояло, конечно, ещё проверить, но в целом дело это не меняло. Моту вроде тоже поняла, что выдала какую-то глупость и, как бы извиняясь, промямлила:

— Мастер Христов, я же на вашей стороне! Наоборот, расхваливаю.

— Женщины! Иногда мне кажется, что в этом грандмастер Дуку прав. Вам нельзя давать и рта раскрыть. Совершенно не понимаете, в какие судьбоносные события вплетаете свою мелочную возню, — Джес вновь глубоко вздохнул и отчеканил: — Я читал тебе проповеди. Всё! И больше не возвращаемся к этому. Наставление касается каждого. Поняла, Матильда?

— А, спакуха, наставник. Она смертная, ничего такого, — махнула рукой Мурси, делая вид, что ей всё равно. — И на счёт всего остального тоже. Вы мне долгом преданности так мозг выели, шо теперяча, в почти сорок своих годочков, я так и живу, как одинокая одиночка в одиночестве. Условная радость — котики! Заведу себе тоже сорок, для ровного числа.

— Никогда не сомневайся в наставнике! — завёл излюбленную песню Христов, хватаясь за возможность ускользнуть от неприятной темы. — Я учил только тому, что необходимо знать, обладая такой Силой. Ничего лишнего.

— И, как я понимаю, личного, — разулыбалась Мурси.

— Вот отшлёпать бы тебя как следует, — хохотнул Джес, радуясь, что обстановка окончательно разрядилась, — да заставить грязным ртом молитвы читать.

— О-у, а вы, наставник, знаете толк в извращениях!

— Так что со Шнобби? — поинтересовалась Моту. — А то вроде за него заговорили, а выяснили, что можем беспрепятственно жить втроём. Это мы здорово, конечно, придумали. Но надо же уничтожить Дуку.

— А что Шнобби? — безразлично пожала плечами Мурси. — Он думает, что спасает расу катар. Кое-кто тут, не буду показывать пальцем, вместе с дружочком Гидросом помешан на таком моём Предназначении. Шо я Спаситель там или Убиватель. Сама запуталась, голова кругом от предлагаемых вакансий, шо б ты знала, ты б заплакала! Ги платит канцлеру Шнобби, шобы тот выполнял мои прихоти и я в порыве невменяемости не испепелила всех двуногих котичков. Поэтому катару я доверяю на восемьдесят шесть процентов!

— А Кавот? — настойчиво повторил Христов. — Ты же знаешь, он не обычный сын Дуку. Никогда не имел учителя, развитая свободная воля, высокомерен и, наверняка, так же жаждет славы и власти.

— А вы думаете, наставник, я не проверила на лояльность этого мальчишку? Так доверилась? Кавот хочет проследить, чтобы мы не прикончили его отца. Для того только и остался, якобы рану перевязывать. Хотел видимо наедине меня попросить. Но Шноббичка всё раньше порешал.

— Уверена? Чувство сострадания не затуманили твой объективный взгляд?

— Именно потому что у Кавота никогда не было наставника, которому бы он сейчас подражал, потому что всегда имел доступ к власти и ресурсам, он не жаждет их. Ему в голову не придёт хотеть то, шо ужо в карманце. Это же только от жадности случается или нужды. Мальчишка здраво рассудил, взвесил расстановку сил и выбрал правильную сторону.

— И где гарантия, что это сторона наша? — опять влезла Моту. — Я бы всех, до седьмого колена из рода этого старого извращенца вырезала бы.

— Кровожадная какая, — играючи, поддразнил клона Христов. — Ты, Мила, такой не была в её возрасте. Возможно, всё сложилось бы иначе.

— А вы как будто бы расстроились! — поморщилась Мурси. — Кавот прекрасно понимает, что если его отец и сбежит, то мы организуем травлю с объявлением беспрецедентной награды. И тогда уже Дуку ничего не спасет, вся Галактика обернется против. Да и сама идея внутреннего устройства Союза Систем Соединённых Разумом мальчишке не по душе, брат Жовани хорошо проехался по его извилинам, втуляя туда истину. А этот малый, поверьте мне, способен вывихнуть мозг похлеще даже Верхового канцлера Дуку.

— Вот как. Что ж, правдоподобно. Будем надеяться, что ты не ошибаешься опять, — согласно кивнул Христов. — У меня случилось несколько интереснейших бесед с братом Жовани, в пору, когда отбирал куратора для твоего отряда. О нём сложилось впечатление как о рьяном приверженце заповедей ОВР. Если он имел возможность повлиять на Кавота, то тут я, пожалуй, отставлю сомнения и доверюсь его мнению.

— Фуй, вот чё он такой стрёмный-то попался! И мордой, и мозгом! — передернуло Мурси. Она хотела вновь высказаться насчет внезапно ставшей уж слишком заметной ревности Христова, но передумала. И так всё очевидно. Чересчур. — А Кондрат? Что насчёт вашего ученика, наставник?

— Кондрат — ставленник Шерифа. Давно работает на СРС. По крайней мере, никогда ещё не подводил. Те же восемьдесят шесть процентов. Но всё равно, лучше перебдеть, чем недобдеть, и самим найти Дуку, — заключил Христов.

— Лена говорит, что космопорт пустой, — задумчиво произнесла Мурси и почему-то остановилась, глядя себе под ноги.

Джес тоже опустил взгляд в пол и широко улыбнулся.

— Отличная работа, родная! Если не вверх, то вниз. Точно ведёт тебя сам Разум Вселенский. Пойдёмте, я знаю, где спуск на самые нижние ярусы храма.

— Это не Разум или проведение. Это элементарная логика! — пробурчала Мурси, следуя за ним.

— Ну, поделись ею, юное дарование, — иронично поддел Христов. — С удовольствием послушаю ход мыслей твоих.

— Отстроил огромную пушку, способную уничтожать планеты, так? Так. Нашёл самого вместительного хранителя Тёмной Материи, успел даже зарядить, по крайней мере, один кристалл. Так? Так. Я видела нишу, в которую тот должен был бы втыкнуться по прибытию на Зиост. Разглядела, когда разносила в пух и прах всё грандиозное сооружение. И вот. У него всё наготове оставалось, но не хватало чего?

— Чего? — заворожено спросила Моту, которая с открытым ртом вылавливала каждое слово матрицы.

— Цели, — довольно буркнул Христов. — Да, я и сам давно думаю на этот счёт. Следил за Дуку, но не нашел подтверждения. Видимо, он меня подозревал с самого начала, но так же не имел на руках доказательств. Однако из опасений не делился полной информацией. Я даже почти уверен, где мы его найдем.

— Где? Где? О чём вы говорите? — засуетилась Моту. — Я не понимаю.

— Значит, и не нужно тебе этого, — спокойно проговорил Христов. — Знания придут, когда готова ты будешь.

— П-ф-ф-ф, — фыркнула Мурси. — Вот вечно вы такой! Вечно! Почему просто не ответить на вопрос?

— Всего лишь стимуляция к познанию. Терпение — добродетель, не стоит им пренебрегать.

— А мне всегда казалось, что это третирование собственного последователя! Делать сложные щи и загадочно молчать! — взбунтовалась капитан. — Не знаю, каким чурбаном нужно быть, по пояс деревянным, чтобы подобное отношение рождало «терпение» и «стремление к познанию». Я, наоборот, только бесилась всегда.

— Спорное утверждение, — равнодушно ответил Христов, будто не замечая ноток гнева в голосе ученицы. — Мне казалось, что с тобой этот фокус срабатывал. Стоило только замолчать на полуслове, не дать готовых ответов, так ты места себе не находила, пока не решала задачку полностью. От того у тебя и логика так развита.

— Просто я от природы умная! — парировала Мурси.

— Усмири гордыню. Не к лицу она последователю Ордена ВР.

— Получается, что я умная? — вновь перебила их Моту и несчастно вздохнула: — А всё равно ничего понять не могу. Матрица, не будь как наставник, объясни. Не беси меня!

— Как с собой из прошлого разговариваю! — тряхнула головой Мурси, но всё же попыталась растолковать: — Пушка должна либо иметь рефрактор для наведения, либо уметь перемещаться по разным системам. Может даже прыгать из точки в точку. Но навигационной вышки здесь и в помине не строилось. Видимо, наш любимый Дуку соорудил передвижную базу под храмом и сейчас попытается на ней улететь. Теперь понятно?

— Ого, передвижная база в космосе? А как же его потом не распознают? Неужели старый извращенец и сам не понимает, что за ним будет погоня?

— Ну СРС же не распознали, — опять пожала плечами Мурси. — Замаскируется под космический базар. Хм, а ведь действительно он вполне мог слямзить идею у Шерифа. Но как?

— Очень просто. Грандмастер Дуку и твой шеф давно знакомы. Чертежи «Звезды смерти» я выудил в воспоминаниях Дэвида, когда стабилизировал баланс херни в его голове. Давным-давно Императрица нашла такое орудие в секторе Х. Заброшенное, сломанное, оно бороздило космическое пространство. Шериф присутствовал при вскрытии и последующем уничтожении. А Дуку откуда-то точно знал об этом и потребовал от меня скопировать и воспроизвести.

— И вы сделали это? — неподдельно ужаснулась Моту. — На чьей вы стороне, мастер Христов?

— Я саботировал.

— Хм, летающая база и орудие на ней, — задумчиво проговорила Мурси, нажимая на кончик своего носа. — Интересно. Не это ли сам Шефе строит в своём логове? Хотя, зачем ему? Дуристика какая-то.

— Ты ослепла, родная? — удивленно хмыкнул Христов. — Шериф выстраивает новый телескоп. Внешне он совсем не схож с пушкой. Уж я бы заметил.

— И то верно, это видимо галлюники и у меня случились, — кивнула Мурси, но пальца с кончика носа так и не убрала.

***

За этими разговорами они и спустились по ступеням совсем вниз. Стало заметно прохладней, сырость стен заставляла ёжиться, беспрестанно тереть стывшие пальцы. Хуже всех приходилось Моту. Она единственная, кто была одета в тонкое платье, напоминавшее больше обыкновенную ночную сорочку. Уже через минуту из её носа норовили проложить себе русло прозрачные сопли, и клон то и дело шмыгала да стонала, постоянно утираясь рукавом. Мурси стало жалко девочку, и под ворчание наставника, она отдала той куртку, оставшись в одной футболке.

Христову не понравилась эта идея в принципе. Он не преминул упрекнуть ученицу в чрезмерной мягкости, воззвать к долгу перед Орденом и Вселенским Разумом, а так же напомнить о необъективности взгляда на реальность под властью всяких чувств, включая чувство холода. Нет, ему, несомненно, тоже было тяжко глядеть на мёрзнущего клона, но вот оставлять Мурси без брони казалось куда рискованней, чем переохлаждение. Сам помочь не мог, даже если бы желал всем сердцем. Одеяние инквизитора снималось полностью, что грозило оставить самого Джеса в исподнем, да и не по размеру бы оно пришлось клону.

— Зато я в броне-труселях! — бахвалилась Мурси, стараясь вселить оптимизм в начавшего заметно нервничать наставника. — Если драка разгорится жаркая, согреюсь сразу, а для надежности буду подставлять свой железный зад под удары.

— Когда ты повзрослеешь? — задал Христов риторический вопрос в потолок, но вдруг замер перед развилкой, сосредоточился и кивнул вправо.

Джес начал чувствовать слабый фон собственного учителя, как только ноги их коснулись нижних этажей храма, и это неизменно вынуждало его собственную ауру сжиматься, пульсировать в моменты, когда сил контролировать блоки не находилось. Она будто скукоживалась перед неизбежностью, подгоняемая страшными мыслями. И чем ближе подходили к цели, тем трудней Христову становилось справляться с приступами зарождающихся панических атак. Больше он не говорил понапрасну, отводя отпущенное время на молитвы.

Мурси вновь стало жаль наставника. Да, ему только и не хватает сейчас балагурства с её стороны. Мало того, что в союзниках мякиш хлебушка, а не воитель, так еще и чудовищный темперамент ученицы так и норовит выйти из-под контроля. Сейчас наверняка просит Вселенский Разум одного — дать мудрости пережить и справиться с возложенным бременем. Вон как разнервничался, дышит неровно, за рукоять меча постоянно хватается. Волнуется, бедный. Хотя, возможно — и этого капитан так же не могла отрицать — кажущийся трепет всего лишь нетерпение, вызванное скорым свержением Дуку и восхождением на трон объединённой Галактики.

Мурси даже слегка усмехнулась своему воображению, чем вызвала недоумение на лице Христова и его ещё большую озабоченность. Капитан вдруг представила, как Лена и наставник начинают битву за трон. Интересно, а чью сторону примет тогда Ванно? Или он, как и Мурси с отрядом, запасётся снеками и будет только выкрикивать подбадривающие речёвки, оставаясь полностью поглощенным просмотром зрелищного противостояния. А что? Мурси то успела подраться с Джесом, хоть немного выместить на него скопившийся негатив. От того и жалеет. Теперь, пожалуй, очередь за Ленкой-Коленкой. Конечно, той будет проще, она недолюбливала Христова с самого их первого дня знакомства. Не то, что Мурси, которой буквально пришлось окунуться в собственные противоречивые чувства и выбрать одну из сторон.

Нынче, когда эта битва осталась позади, что-то поменялось в восприятии капитана. Как будто она преодолела болезненное раздвоение, смирилась с тем, что наставник не святой, имеет право на разные чувства, как положительные, так и отрицательные. Что сама она часто пропускала его «тихие» эмоции по отношению к себе и словно мазохист впитывала «громкие». Но сейчас, наконец, перестала искать подтверждения злостного отказа Джеса от права быть ей мужем, перестала бить себя по больному месту. Мурси заглушила паранойю и поверила в сказку. А вместе с тем окончательно восприняла наставника таким, какой он есть, со всеми его пороками и добродетелью. Обыкновенным, немного уже уставшим от жизни, человеком. Не тем, кем он лично хотел казаться для неё, и не тем, каким рисовали долгие годы сестра, психологи и другие подставные лица. Расступились чувства, давая остроту реальности. Даже смешно, ведь именно этому и учил её наставник все годы.

Нет! Христов всё ещё оставался для Мурси красивым мужчиной в расцвете лет, старше, опытнее, мудрее. Ей всё ещё хотелось его слушать и верить, идти следом. Хотелось радовать своими достижениями. Джес действительно был для неё очень дорогой сердцу персоной, самой настоящей «родственной душой». Но больше не единственным в Галактике. Мурси выросла из пузыря ученицы. Она не Моту, которая полностью зависела от благодетеля, а взрослая самостоятельная женщина. И скатываться обратно в роль «малышки», пусть и любимой, желания у капитана не возникало. Себя Мурси тоже приняла полностью, с недостатками и инаковостью, с несносным характером и безалаберностью. Нет Путей назад. Осталось только донести эту мысль самому Христову. А лучше, как и планировала раньше, всучить ему власть, а самой тихой сапой смотаться на край Вселенной и затаиться. Заниматься садоводством или там писать трактаты о неизвестных расах. Чё б не?

На Христова можно положиться, он Галактику выведет на свет божий. В чистоте его помыслов Мурси больше не сомневалась, хотя намерения и казались недостойны праведного человека. Амбициозен, властолюбив, привыкший всё контролировать, но вместе с тем справедлив и гуманен. С преувеличенным в миллиарды раз чувством долга. Лучшей доли для будущих поколений и желать нельзя. Со временем, когда они оба восстановятся от травмирующей лжи между ними, опять пойдут на сближение, и Христову, и самой Мурси будет проще выстроить новые отношения, узнать друг друга с чистого листа, без триггеров и энергетических атак. Да, так определенно будет лучше для всех. Отложить на потом более близкое знакомство со всякими «супружескими долгами перед наречённой», что бы там ни думал на этот счёт сам наставник.

Хотя и тут Мурси не могла быть уверенной до конца в его открытости. Может быть, сейчас Христов нарочно выставляет ревность на показ, чтобы она уверовала в его опупительную страсть и не отступилась, когда придет час провозглашать нового Главу Ордена Вселенского Разума. Вот что с наставником никогда не знаешь наперёд — так это истинных помыслов, которые роятся в его голове. Непредсказуем как Морган! Вот реально. Точно катар — его засланный шпион. И как раз для «развлечения».

Мурси вновь хохотнула самой себе. А вдруг на взгляд Христова Морик уродлив и чересчур заморочен? Может быть, его выбирали по такому же принципу, как и брата Жовани, Ковакса-младшего и остальных экспонатов музея страшилищ, да просчитались малёха? Одного у Моргана не отнять, пока что он выкидывал свои непредсказуемые фортели исключительно во благо капитана. И это только подтверждало версию о подсадном кворче. С другой стороны, действия Джеса в отношении Мурси чаще всего сказывались губительно на ней самой. Тогда почему Морган такой, а наставник такой? Всё выходит слишком как-то запутанно! Непонятно! Перемешено!

Небывалое прикосновение! Мурси вспомнила о нём и дала себе слово: чтобы ни произошло дальше, непременно потребовать от Христова провести эту нехитрую процедуру. А уже — откроется по-настоящему или нет, даст на то повеление или опять найдет тысячу причин увильнуть — именно это и покажет истинные его намерения.

— Не переживай, — мило проворковал наставник Моту, стараясь заботой о слабом отвлечься от собственной тревоги. — Тебе обеспечат безопасность и спокойную жизнь. Хочешь, сменим внешность, чтобы ты не походила на матрицу и не вызывала не нужных речей средь народа? Поверь мне, мир изменится после сего дня. Никогда как прежде уже не будет. Этого хочет Разум. Уже очень давно. Мы лишь его орудие, инструмент.

— А я ваше орудие? Ваш инструмент, наставник? — не удержалась от сарказма Мурси. — А можно мне безопасность и спокойную жизнь, а не вот это вот всё?

— Тебе нет, — безэмоционально ответил Христов. — Не заслужила. Каждому по интеллекту его дадено. Смирись.

— А у меня такой же интеллект! — возразила Моту. — Я полный клон, без модификаций.

— Только твой разум не был развит, как положено, — мягко поправил Христов.

— А вы возьмите меня в ученицы! Развейте его! Я очень послушная. Буду делать всё, что вы мне прикажете. И даже больше.

— Бальзам на душу слова твои любому наставнику, — нараспев протянул Христов, снисходительно улыбаясь. — Дитя, ты достойна лучшей доли, чем постоянный страх за собственную жизнь.

— А я, значит, не достойна, — буркнула капитан и вдруг тихо вновь хохотнула, потом сделала суровое лицо, выпучила глаза на наставника и возмущенно проскандировала: — Не-при-е-мле-мо!

— Адреналин? Давно заметил, — поджав губы, кивнул Христов, поняв, наконец, откуда в ученице эта неестественная весёлость. — Так, родная, не нервничай, следи за дыханием. Помни — нет эмоций, лишь покой. Будь со мной рядом, не подведи.

В стене, мимо которой они шли, попалась дверь с круглым вентилем вместо замка, напоминавшая стандартный герметичный вход в бункер. Мурси взглянула на наставника, и тот очень быстро и коротко моргнул, подтверждая, что грандмастер Дуку находится по ту сторону. Капитан пошарила по карманам куртки Моту, выудила оттуда мину на липучке, пригвоздила её точно посередине, под железным колесом, и жестом головы указала соратникам бежать со всех ног.

— Взрывчатку прихватила, а блокираторы на корабле оставила? — не упустил возможности для нравоучений Христов, когда все втроём уже прятались за углом. — Маленькая растяпа!

— Это с прошлого раза осталось. Забыла из кармана вытягнуть, — деловито ответила Мурси шёпотом, внимательно рассчитывая в уме радиус взрыва. — Вроде не должно нас задеть.

— А у меня ничего собственного никогда и не было, — снова горестно вздохнула Моту. — Даже карманов…

Клон не договорила. Раздался взрыв, который с корнем выдернул дверь. Та громко стукнула о противоположную стену и с минуту ещё скакала по полу, сопровождая тишину звонким шлёпаньем. Мурси помчалась в бункер. Дым даже не успел рассеяться, когда капитан, а следом и остальные забежали внутрь и застыли.

Они ожидали увидеть маленькое помещение, похожее на рубку управления или хотя бы кабинет, но перед их глазами распростерлась гигантская и полупустая библиотека. Со сводами и стеллажами, уходящими высоко вперед и вдаль. Видимо средний уровень храма настолько был однородно покатым, что проходя его улочки, оставалось невозможным заподозрить глубины и масштабы подземных пустот.

Дуку суетливо собирал документы с рабочего стола, где-то в середине зала, надеясь незаметно ускользнуть от преследователей и соратников вместе с важной информацией. Он не обратил никакого внимания на грохот. По всей видимости, двигатели достроить на «Молоте Ведьм» не успели, ну или в принципе подобного не задумывалось. И хвала Вселенскому Разуму, иначе действовать пришлось бы молниеносно, чтобы разрушенный храм при поднятии в воздух не задавил нечаянно и собственную команду Мурси. Об этом капитан подумала с ужасом, уже когда сбегала по ступенькам маленького порожка на входе. Она выхватила меч и стремительно понеслась на вражину.

— Попался, который извращался!

— Легче, девочка, легче, — бывший глава Всего выставил вперёд руку, сохраняя удивительное хладнокровие. Перед Мурси вырос невидимый барьер, сотканный психосилой грандмастера, и как она ни старалась прорваться через него, ей не удавалось сдвинуться с места ни на миллиметр. — Драться со мной собралась? Сил не хватит.

— У тебя, противный старикашка? Не хватит, да, — сжав зубы от напряжения, попыталась пошутить Мурси. — Сбежал, спрятавшись за спины лордов? А как же долг перед общественностью? И зачем они только связались с тобой?

— За тем и связались. Эх ты! Мы были в шаге от триумфа, оставалось вот столечко, — Дуку показал пальцами сколечко, и от того, что он больше не контролировал психоблок, а Мурси всё так же продолжала с ним бороться, она вдруг кубарем покатилась к ногам противника. Бывший глава Всего посмотрел на неё сверху и причмокнул. — А ведь мы могли подарить Галактике, наконец, мир и безопасность!

— Вы путаете мир с террором, — проворчала Мурси, поднимаясь с пола. Ей было отчаянно неловко. В каком свете она выставила себя перед собственным наставником. Христов, наверное, стоит сейчас за спиной и сгорает от «испанского» стыда. А ещё молится. Точно молится, шёпот отчетливо слышен. Наверняка за её помраченный разум. — Я читала вашу предвыборную листовку. Фуй! Свежо питание, да сами знаете, что потом с трудом делается! Для вашего мира вы построили уничтожитель звезд? Какая роль смертным предписывалась в вашей безопасности? А неугодных с вашей политикой тоже бы отпустили на все восемь сторон света?

— Жертвы неизбежны, — заявил как само собой разумеющееся Дуку, разводя руками. — Брось, дурында! Ещё не поздно всё исправить. Ты возглавишь СССР. Сядешь на трон, как и уготовано тебе Разумом. Сочетаешься узами брака со своим обожаемым наставником. Вы все будете жить счастливо!

— Ага, и в заложниках у тебя, — закивала Мурси. — Отличная перспектива, прям на зависть.

— В почёте, как и подобает героям нового Мира.

— Новый мир и так придет, только без вас, — веско заметил Христов, медленно подходя к ним. — Сдавайтесь наставник, Матильда сегодня на редкость великодушна, оставит в живых. Если попадётесь кому другому, вряд ли они решат, что такой шаг разумен.

— Давно я уже подозревал, что хочешь единолично Галактикой владеть, — сплюнул в сердцах Дуку. — И признаться меня с одной стороны гордость распирает за сложное переплетение твоих интриг, а с другой стороны, разрушает досада. Умная у тебя голова, Джеси, да дураку досталась! Стыдно, стыдно, мальчик мой. Я ведь доверился тебе! Пригрел на сердце кворча.

Все эти слова обрушивались на Христова как невидимые удары. Физически ощущалось, какой невыносимой болью они отзываются в его истлевшей сомнениями душе. С каждым «стыдно» плечи Джеса опускались всё ниже, лицо становилось старше, морщины глубже. Мурси поспешила перевести внимание Дуку на себя и насмешливо произнесла:

— А вот и сам дурак! Тоже мне — жесть доброй воли! Если заранее знал, что вырастит кворчем, зачем пригревал? Эх, ви-и-и-и! «И стучат в душе, захлопываясь двери, к пропасти в дороге попутчиков не жди». Забыл? Так собственным кодексом пользоваться надо!

— Откровение святого Ильи Чёрта? — на миг стушевался Дуку, но сразу же его лицо обезобразилось уничижением. — Тебе кто вообще давал право слова, когда мужчины разговаривают?

— Ах, так закудахтал, да? — мгновенно вскипела Мурси, занося над грандмастером оружие. — Я тебе сейчас скажу одну умную вещь, только ты не обижайся…

Дуку выхватил свой меч и с полным спокойствием отразил первый удар.

— … в тёмные времена из нор всегда выползали чудовища….

И второй удар отразил, его выражение лица стало даже скучающим.

— … И именно чудовища показывают, кто на самом деле герой, а кто так, букашка с пафосом, — Мурси увеличила скорость атаки. — Именно чудовища, порождённые спящим Разумом, раскрывают всякую суть человека.

Дуку нахмурился, поставил блок и с силой оттолкнул от себя капитана. А она действительно остановилась отдышаться, всё ещё продолжая свою глубокую философскую мысль:

— … Показывают, кто на самом деле достоин вести Галактику за собой, а кто истинное исчадие бездны! Чудовища развращают, толкают на тёмную дорожку, обнажают пороки каждого. Так что Христов всего лишь закономерный ответ на подобное явление «выползня» народу.

— «Выползня»? — ошарашено повторил, округляя глаза, Дуку и, наконец, вспыхнул злостью. — Да ты в зеркало давно гляделась, поганьё? Я не чудовище! Не какой-то там «выползень» или «поползень»!

— Конечно, нет. Ты обыкновенный, ничем не примечательный старикашка, слишком зажившийся под звёздами. Что думал, усы напялишь и уделаешься писячным красавцем? Под чудовищем я себя имела в виду. Именно моё появление ознаменовало не новый порядок, не переустройство Галактики, ни спасения и уничтожения народных масс. Чудовище вскрыло все страхи и пороки, которые так долго прятались в тайниках храмовых святилищ. Я показала несостоятельность ваших воспитательных практик, я раскрыла гнилое нутро и твоё, и Гидроса, и разных Бониати да Зейнов, и сотни других «зеленовато-голубых» кровей.

— Мила, что ты несёшь? — огорошено прошептал Христов. — Не позорь меня!

— А разве я не права, наставник? Кто-то остался верен долгу до конца, как вы, несмотря на соблазны звонкой монетой и могуществом. Кто-то пошёл на союз с чудовищем, чтобы спасти собственное состояние, например, Ги. А кто-то даже проявил благородство и решил рискнуть, лишь бы дать шанс покаяться оступившимся. Как, например, Вилли Калепный. Но сейчас хватит споров. Время нести наказание.

— Да конечно, шнурки поглажу! — совсем уж некультурно ответил Дуку. — Возомнила тут себя чудовищем. Если уж кто и вскрыл все пороки, так это я! Я властитель душ! Я повелитель разума. Сражайся со мной, если сможешь. Думаешь, столько лет мне было дадено, и я пренебрегал тренировками? Давай, нападай. Мы увидим, чью сторону на самом деле заняло Божественное Влияние. А ты, предатель, сдохни во имя Дракона Сибел. Немедленно!

Джес дрогнул, но Моту быстро подставил ему своё плечо.

— Я справлюсь, — сквозь зубы выдавил Христов и воспрянул.

— Сдохни, выродок! — несдержанно повторил Дуку.

В это мгновение Мурси напала. Она знала, что красное одеяние инквизитора не так легко разрубить, поэтому била не как учил Ванно — точно и выверено, а наотмашь. Дуку увернулся и дал отпор. Отпихнул от себя и её, и остальных психосильным ударом. Капитан быстро поднялась на ноги и помчалась на цель. Опять получила удар психо, и опять в два прыжка оказалась возле Дуку, продолжая выписывать в воздухе замах за замахом. Грандмастер оставался хладнокровен. Казалось, он просто стоит на месте, и только его рука с мечом отражает бестолковые, но и бесчисленные выпады. Мурси сменила тактику. Она метнула во врага какой-то старинной вазой, что украшала тумбочку. Дуку отбил снаряд мечом, а второй рукой кинул в капитана саму тумбочку, не давая ей подступить к себе ни на шаг. Мурси не сумела полностью уйти от летающей мебели, её ударило в плечо и отбросило в угол.

— Я справлюсь, — настырно процедил Христов, сбрасывая с себя объятия Моту, и тоже обнажил меч. — Я должен быть с ней. Это мой бой.

Он с разбегу напрыгнул, стараясь нанести удар сверху, но Дуку ловко развернулся к нему и отбил этот наскок и серию последовавших за ним.

— Мальчик мой, ты меня разочаровываешь, — покачал головой грандмастер. — Я всегда считал тебя достойным соперником.

Христов сосредоточился и опять пошёл в наступление. И пока он занимал учителя простыми приёмами, Мурси попыталась подойти с другого боку. Но и тут Дуку показал себя как блистательный фехтовальщик. Он притянул ещё один меч со стены, пока капитан бежала на него, и отбился. Стоило признать, что свой титул мэтра боевых искусств Дуку получил заслуженно. Он умело пользовался сразу двумя руками, не обращая внимания на абсолютную разницу в стиле и скорости обоих соперников. Будто играл на музыкальных инструментах. Его руки одновременно выполняли диаметрально разные задачи. Одна вела мотив на клавишных, а другая аккомпонимировала на струнных. Казалось, дай ему ещё один меч и Дуку силой мысли справится даже с тремя, а то и с четырьмя хорошо подготовленными противниками. Натренированный мозг внимательно отслеживал малейшее мельтешение и предугадывал будущую атаку. Единственное, чего не учёл грандмастер, так это уровня владения оружием у капитана, сосредотачивая большее внимание на своём ученике.

Это позволило Мурси даже ранить его, что вызвало ярость и падение сосредоточенности. Дуку воспользовался психосилой, отталкивая обоих от себя, но его оппоненты только слегка сдвинулись, сопротивляясь поднятой волне энергии. Одной рукой грандмастер запустил очередной меч со стены в полет, но Мурси отбила его своим, пошла в атаку. Короткие и быстрые удары заставили старого канцлера сконцентрироваться теперь только на капитане. Этим и воспользовался Джес. Подступил сзади, занёс меч, но его наставник, заведя левую руку за спину, отбил коварный удар. Топнул ногой, от чего пошли трещины в каменном полу и по стенам, разошлись сеточкой по потолку. Покачнулся громоздкий светильник, под которым как раз сжалась в ужасе Моту. Христов, рискуя жизнью, отвлекся от схватки и едва успел его остановить возле головы клона да выкинуть прочь.

— Довольно! — прокричал Дуку, отступая на шаг и держа наготове мечи. — Мне некогда с вами, недоумками, тут решать вопросы. Вы все проиграли. Дайте мне улететь!

— Нет, дорогой, я тебе ещё не отомстила за свою жизнь, — злорадно усмехнулась Мурси, вошедшая в раж. — У меня второе дыхание только открылось. Сдавайся!

— Ты глупа, если думаешь, что у меня нет против тебя оружия. Мофри, займи их!

Откуда-то сверху спрыгнула длинная тень в плаще. Из-за худобы персона выглядела выше, чем являлась на самом деле, но никакого трепета не внушала. Скорей всего даже не держатель Силы.

— Разберись с ними, — крикнул Дуку и пустился наутёк.

— Куда! — взвизгнула Мурси, хотела бежать следом, но тень сбросила плащ.

Капитан остолбенела. На неё смотрела полная её же копия. И на этот раз совсем не малышка Моту. Спортивная, сухая, подтянутая женщина. Тоже коротко острижена, только чуть более мускулистая, но с не менее озлобленными серыми глазами.

— Значит это правда, — прерывисто дыша, прошептал Христов, становясь рядом с Мурси. — Он и боевого клона твоего сделал.

«Дуку того этого. Зырьте в оба!» — успела выкрикнуть капитан в передатчик, когда очередной хорошо подготовленный и со свежими силами противник напал. Мурси легко отбила первую атаку двух коротких мечей. Затем вторую и третью. Сразу подметила, что вероятно клона тренировал сам Дуку, так как стиль очень сильно напоминал движения и пируэты грандмастера. Капитан усмехнулась и попыталась выйти на переговоры.

— Ты же понимаешь, что такое оружие против нас двоих не сработает?

— Почему двоих? — иронично ухмыльнулась Мофри.

Мурси мельком глянула на Джеса. Тот нерешительно сделал ещё один шаг назад. К другому её клону.

— Какой-то нескончаемый повторяющийся кошмар, — бормотал Христов. — Драться с собственной ученицей? Бред! Мне больше нравился сценарий с Моту.

— Что? — возмущенно выкрикнула Мурси.

— Хватит! — высокомерно рявкнула Мофри. — Сражайся или умри! Мастер Дуку будет гордиться мной!

Клон пошла на штурм матрицы. Поначалу Мурси даже стушевалась. Настроение наставника передалось ей сразу же, сбавляя обороты самоуверенности. Вдруг тоже показалось, что происходящее какой-то нереальный бред. Драться против самой себя? Да нет же! Мурси сейчас позирует перед зеркалом, а всё это плод её слишком богатой фантазии. Но первая же царапина, полученная по невнимательности, заставила капитана пересмотреть всю семантику боя. Кожа на руке закипела, наточка лезвий противника вступила во взаимодействие с «мидиями» в её крови.

– №?:К, — выругалась Мурси, отпихивая от себя клона психосилой. — Тебе самой не страшно?

— Ой, а что такое с нашей нюней? Я не держатель Силы! — Мофри взяла разбег и помчалась на капитана.

Мурси отбила натиск, пошла в контрнаступление, но кожа на предплечье всё больше разъедалась хренотеном. Боль становилась невыносимой и грозила оставить её без руки.

— Атакуйте меня, наставник! — выкрикнула Мурси. — Цельтесь в рану.

— Я… Я не могу, — растерянно прохрипел Джес, поднял погрузочный станок с коробками, полными инфокристаллов, и направил его в клона.

— А раньше могли, и с удовольствием.

Мофри увернулась от станка, как будто Христов и в самом деле даже не пытался попасть по голове или привалить её, а только отпугнуть. Но это дало Мурси возможность запечатать собственной молнией порез и собраться с духом. Воевать так воевать, по всем правилам, пускай и с собственной тенью.

— Я поклялся себе никогда больше…

Христов не закончил, откуда-то сверху раздался залп. Его взрывом отбросило назад и выбило из рук меч. С высокого перехода между отсеками библиотеки спускался на реактивном ранце новый неприятный неприятель, стреляя отравленными дротиками. Вероятно тоже клон, но теперь какого-то выдающегося охотника за головами.

Цель, спрятавшая лицо за шлемом, показалась Христову более приемлемой, и он, уворачиваясь от маленьких копей, сбил её ударом психосилы ещё в полете. Подскочил ближе, замахнулся кулаком. Противник лягнул сапогом в грудь, отчего Джес повалился на пол рядом, но только враг, покачиваясь, поднялся, сделал подсечку, уронил его снова и пяткой со всего размаху заехал в живот. Встал, попытался притянуть меч, но в этот момент охотник взмыл вверх на реактивном ранце, выпуская из наруча тугую железную струну, которая опутала запястья Христова. Протащил по полу за собой в дальний конец библиотеки. Руки Джеса мгновенно покрылись ссадинами, закровоточили. Охотник сделал разворот, намереваясь продолжить нехитрую пытку и пролететь ещё один круг, но Христов чудом умудрился перевернуться на спину и ногами упереться в какой-то столб. Дёрнул на себя с Силой трос. Охотник упал. Очень неудачно. Лямки его реактивного ранца лопнули, тот сорвался с плеч и врезался рядом в стену, с грохотом взорвавшись. Джес психосилой накренил полки с информационными кристаллами и опрокинул их на голову противника.

Мофри ударила сразу двумя мечами, но Мурси выставила блок, с напряжением сдерживая натиск, а следом пнула соперницу по животу, отчего та отлетела и упала навзничь. Быстро поднялась, нанесла ещё один похожий удар, но и он был отбит. Мурси сосредоточилась. Махнула оружием слева, Мофри увернулась, по вторую сторону, опять уворот. На то и рассчитывала капитан, зная собственные слабости. Отражение боковых выпадов всегда давались ей тем труднее, чем дольше длился бой. Ванно говорил, что это из-за строения глаз. И теперь Мурси нарочно старалась задеть собственные слепые зоны. Два раза подряд клинки стукнулись друг о друга. Два раза подряд капитан оказывалась на волосок от очередной порции боли, вызванной хренотеновой наточкой. У Мофри появилось две глубокие раны — одна под коленом, другая на спине. Тактика работала. Капитан изловчилась и опять ударила соперницу со всей силы ногою в живот. Клон отлетела на приличное расстояние, но быстро поднялась.

— Джес! — выкрикнула Мурси. — Ты нужен мне как никогда прежде!

Христов ринулся на крик, пытаясь одновременно отделаться от всё ещё державших его руки пут, и в этот момент охотник выбрался из-под кучи кристаллов, вновь принялся стрелять. Джес Силой выдернул у него из рук бластер, а когда противник приблизился, чтобы сойтись в рукопашной, ударил психо, отталкивая от себя. Охотник полетел далеко вперёд, как раз в сторону дерущихся женщин. Одного Христов не учёл. Он по-прежнему был связан с врагом. Стальной канат выдержал и потянул следом, опять обтирая об пол.

— Реально, только чуть с ней побыл, так и сам стал таким же рассеянным, — ворчал Христов, перерезая канат о заточенные наручи стонущего охотника. — Как я не просчитал такой банальности?

— Джес! — опять крикнула Мурси.

Христов поглядел на своего недавнего соперника, для верности стукнул его ещё раз ногой по шлему, распутал, наконец, трос и кинулся на помощь. Подоспел вовремя. Мурси прижала Мофри к стене, нависла над ней, но та держала удар. Сделать решающий замах капитан не осмеливалась, опасаясь наточенных лезвий. На мгновение Джес заколебался, а вдруг опять с его разумом случилась какая-то беда, и он помогает не тому клону?

— Мила, скажи что-нибудь, — запыхавшись, попросил Христов, сдерживаяМофри психосилой.

— Поехавший? Поболтать решил тут, пока я сама от себя не сдохну? — возмутилась Мурси.

Джес радостно улыбнулся, надавил психосилой на плечо клону, опуская ту вниз, заставляя встать на колени. При этом делал это легонько, даже нежно, с непонятным ожиданием чего-то на лице. Обезоружил. Мурси, переводя дыхание, направила острие меча прямо в незащищенное сердце недавней соперницы.

— Два на одну беззащитную девочку? — противно захныкала Мофри. — А ведь мне нет ещё и восемнадцати. Не стыдно вам?

Капитан дала слабину, дрогнула рука, меч уже не так губительно прижимался к телу врага. Христов и вовсе убрал психосильные оковы, подумав, что теперь соберет полную коллекцию клонов ученицы. Хоть так сможет иногда видеть послушание в своём кворчонке.

— Слюнтяи! — выплюнул Мофри.

В её руке сверкнул кинжал. Резким движением клон подалась вперед, напарываясь на меч, но успела воткнуть острие в бок Мурси.

— Сакра, — проскулила капитан, медленно оседая на колени, в позу покорности, так желанную наставником.

— Родная! — в панике бросился к ней Христов.

— Хоть не наточен хренотеном, и то хорошо, — устало пролепетала Мурси и упала лицом в труп врага.

— Малышка, не смей мне тут умирать! Слышишь, не смей! Я тебе не прощу этого, никогда. Мы же почти у цели, — торопливо приговаривал Джес, пока поворачивал капитана и легонько бил по щекам. — Соберись, соберись, тряпка.

— В погоде, — выдавила из себя Мурси.

К ним уже бежала Моту, доставая из кармана остатки обезболивающего.

— Мало. Очень мало. Придётся терпеть, — искренне и сочувственно пробормотала она. — Не нужно было мне куртку отдавать. Ты и впрямь какая-то слишком сердобольная! О себе думать надо, себя любить в первую очередь!

— Мила, кворчонок. Давай, облокатись, дыши, — Христов подтянул капитана за подмышки, пытаясь устроить возле стены. — Да не трогай ты кинжал! Нельзя его сейчас доставать. Дыши, дыши глубже. Давай, вспоминай основы, которым я тебя учил.

— Ой, да пошёл ты! — всё, что смогла произнести Мурси, отпихивая от себя настырные руки наставника. Любое прикосновение лишь усугубляло положение, отдавалось электрическими разрядами по телу. Не хватало ещё нудных поучений. — Только и умеешь в уши дуть! От тебя ждать помощи, как с дрыща брать анализы, сплошь через жопу! Всё самой приходится вывозить. Хера ты её отпустил? Где, ваще, шлялся всё это время?

— Если ты не заметила, я был занят наёмником или охотником, или кто там под маской прятался. «Выползнем». А против твоего клона сражаться у меня рука не поднимается.

— Зато кое-чё другое поднимается, да? «Сценарий с Моту» понравился, а, значит, со мной приближенной к оригиналу, не понравилось?

— Сейчас, мастер Христов, я всё исправлю, — клокотала рядом Моту, вкалывая лекарство. — Вроде бы мы же выяснили неловкости. Всем всё нравилось.

— Да что ты ко мне привязалась со своей ревностью? Я пребывал под гипнозом! Это была другая личность! Ты на себе ощутила, поверила Дуку!

— Сейчас тебя, Джес, никто не гипнотизировал!

— Да я с трудом вас различил! Если бы не твоё любимое «поехавший»…

— Ой, как удобно! Вы посмотрите! Там вижу, там не вижу. А ниче шо я в броне-труселях? Этого ты тоже не разглядел, дрожащий? Я для тебя всегда оставалась незаметной! Всегда! А теперь, когда расшатали Инквизицию, и в расход можно пустить, да? Для того и позвал на эти карты с бубной?

— Ври, да не завирайся! — прошипел Христов. — Ты для меня всегда на втором месте. И я делаю всё, что в моих силах! Но не всемогущ я. Потому ты здесь и сейчас! Мог бы не впутывать тебя, не впутал бы!

— Пожалуйста, не ссорьтесь, — заплакала Моту. — Мне страшно, что вы опять подерётесь. Не надо. На кого же вы меня оставите тогда?

— Да, нам надо обоим успокоиться. Это просто реакция на неожиданность и поражение, — громко выдохнул Христов и действительно сбавил тон, беря Мурси за руку. — Сам готов орать чаёчком. Обещаю, родная, сейчас станет легче. Как только привыкнешь к боли. Дыши, как я тебя учил. Сосредоточься на выдохах. И-раз, и-два, и-три. Снимай блоки, я возьму с тебя боль. Сказала своим, чтобы прислали кого-нибудь с зондом?

— Нет. Пусть ловят Дуку. Нечего отвлекать, — пробурчала Мурси и тоже попыталась унять рвавшуюся агонию ярости из груди. — Ладно, да. Это только от охеревания с происходящего. И ничего мы не поразились!

— Что? — не понял Христов. — «Не потерпели поражения», говори правильно.

— Да, сорян, — Мурси помолчала, разглядывая бледного, перепуганного наставника, и попыталась выдавить из себя извиняющуюся улыбку. — Правда, прости, Джес. Психанула чёт. На, передай моим, пусть готовятся. Дуку скорей всего пойдет к космопорту всё же.

Христов чётко и предельно ясно обрисовал ситуацию Лене и вернул Мурси жучок, который она не в состоянии была опять засунуть в ухо, а оставила в сомкнутой ладони.

— Вот об этом я тебе и говорил. Ты слишком бесхребетная. В тебе велико сострадание и оно туманит реальность перед глазами. Даже твой клон поняла такую простую истину!

— Шта-а-а? Опять? — ошарашено потянула Мурси, начиная заводиться по второму разу. — Вам нравится видеть меня психической? Если уж на то пошло, это я вам всегда об этом и говорила! Действовали бы сообща с самого начала, этого бы всего в принципе не случилось! Где вы были, когда я тут с этой Мофри разбиралась? Почему сразу не набросились на неё? Испугались? Знали о хреновой наточке и мне не сказали?

— Нет, о наточке я не знал, — Христов сел напротив и запрокинул голову. — Что-то я устал. Наверное, от этого слегка путается сознание. Не сердись, родная. Встань на моё место. Это же просто немыслимо! Я… Я не могу с тобой драться! О, Разум, да я даже на её убиенное тело смотреть не имею силы.

И как будто в подтверждении своих слов, Христов встал, схватил за ноги Мофри и оттащил её подальше от места их передышки. Вернулся, сел рядом и вновь взял за руку Мурси. Но не остановился на этом, а поднёс ладонь к губам и поцеловал. Долго, горячо, закрыв устало глаза.

— Ну, всё, всё, родная. Я рядом. Ты справилась, — ласково прошептал он. — Всё по Замыслу, всё Путём. Снимай блоки, заберу столько боли, сколько смогу. Так и полагается.

— Не надо, наставник, — обиженно проворчала Мурси, испытывая страшную неловкость от очередной совершенно неожиданной нежности Христова. — А то я не в курсах, шо вам в стопятьсот разов хужее. Кто бы тут помог. Плохо выглядите.

— Уже не кажусь тебе красивым? — измождено съёрничал Джес. — Йонгееву йонгеево.

— Смирились?

— Всегда догадывался.

— Так гораздо лучше. Вот так точно полагается, — улыбнулась Моту, усаживаясь тоже рядом с ними. — Ну что, расскажите ещё чего-нибудь интересного из детства моей матрицы?

***

Лена смотрела на разворачивающуюся перед её глазами трагедию и не могла поверить в реальность происходящего, хотя щипала себя до синяков. То, чего именно опасалась сестра, свершилось. Воины, попавшие под власть ауры, дрались уже абы с кем, совершенно не контролируя свой разум. Только мелькавшие иногда в толпе Палачи да катары ещё сохраняли видимость адекватности. Старались держаться ближе друг к другу, просто отбиваться, прятаться за застывшими машинами.

Так или иначе, бойня неумолимо пододвигалась к покатому подъёму в бункер, где засел отряд. Лорд Банник готовилась к худшему, настраивая себя защитить смертный отряд ценой даже собственной жизни. Не подведет сестру в очередной раз. Какая же она все-таки глупая по сравнению с Мо! Глупая и совершенно недальновидная! Тысячу раз за последние дни повторяла себе наказ копировать отношение Моргана, и в тысячный раз оплошала. Не дала Ванно собрать сектантов вместе. А ведь тогда, под прикрытием вакуйев, в их гнезде сиделось бы куда спокойней! И тут Мо просчитала шаги вперед.

Лена громко и нецензурно выругалась, остервенело сминая собственный подбородок пальцами. Сестра могла бы поделиться страхами! Могла бы точнее расписать своё «видение». Да если бы она просто озвучила вслух каждое пришедшее ей на ум сомнение, то наверняка Лена оказалась бы лучше подготовлена к бою, чем сейчас! Всё время в себе сомневается. Не верит собственной логике. Когда уже научится доверять близким на сто процентов?

На смену ярости сразу пришла горькая досада. Сама же Лена и поспособствовала тому, что Мо не раскрывала ей личные переживания. Слушала бы внимательно, слышала бы, вникала бы, а не отмахивалась при схожих обстоятельствах от занудного философствования, сестра бы и рада была разделить тревоги. Пусть иногда идиотичные, но нынешний сюрреализм перекрывал любой бред воспаленного сознания. Любой!

«Доотмахивалась» до такой степени, что та даже — и для Лорда это оставалось самым непостижимым — такую мелочь, как обсудить любовника в постели, не хотела. Куда уж до дурацких страхов стать слишком значимой в мире, настоящим лидером. И именно Лена в своё время внушала ей, что для лояльности со стороны Лордов мало просто походить на маму внешне. Вот Мо и уверовала. Но кто же знал, как обернётся? Кто мог предугадать, что Лорд Ковакс поведёт за собой не только преданных граждан Империи, но и отбросов общества? Что Мо способна просто своим существованием объединить Галактику? Все три мира?

Лена стукнула от досады по панели управления рукой и направила свой гнев на неповинную жертву.

— Закрыли точку доступа? — злобно спросила она у Ваццлава.

— Да! Да! Закрыли мы, закрыли. Как только спейшарк залетел, так и… К ней обращаются постоянно, так что благо Френк успел. Молодец он, успел вовремя. В нужную минуту всё закрыл. Пару мелких транспортников только пропустил. Страшно представить, сколько бы ещё тут было жертв! Я… Я не могу поверить глазам…

— Даже я, камрад, впервые в жизни не знаю, что сказать, — обреченно ляпнул Коди. — Если вдруг чего случится, знай, ты хороший парень. Я надеюсь тоже не промах. Был. Жаль, не все это замечали.

— Мы начали трансляцию на все сектора Галактики. Вообще на все. Френсис расповсюдил нас через вирус. И их, тех, внизу которые. Люди видят, что происходит. Да, знаешь… Знаешь, они там, на своих диванах думают о нас, как о героях… Да, знаешь, такие незаметные герои невидимого фронта. Которые, не оберегая себя, показывают им мультики. Возможно, это остановит остальных, страждущих помочь несравненной Леди. Но это не точно!

— Твою дивизию! — чертыхнулась Лена. — Здесь нужна Мо!

«Дуку того этого. Зырьте в оба», — раздалось по голосовой связи.

— Что это значит? — не поняла Лена и глянула на Коди. Тот в ответ приподнял плечи, так же не разобравшись в кодировке. — Вот поэтому здесь нужна она лично!

— А что сеньорита-капитан сможет сделать? — невесело улыбнулся агент Ко. — Что вообще возможно для несчастных с надломанной крышей сейчас сделать? Только ждать, когда кончатся их силы, а остальных перестрелять точечными ударами из винтовки.

— Добивать слабых? — робко спросил Бобби. — Я не смогу. Я не буду.

— Камрад, они уже мертвы. Это не прекратится. Не будем же мы каждого ловить и принудительно вкалывать им тайные разработки компании «МоК»? Хотя, массовая лоботомия могла бы помочь. Во, изобрела бы Мо что-то такое, что бы на всех разом подействовало, вроде как уничтожитель аулов. О, а это идея! Мы их запрём по темницам, подождем, когда сеньорита-капитан что-нибудь такое вымудрится удумать и проведём следственный эксперимент. Вот тогда заживем!

— Коди! — нервно прикрикнула Лена. — И без тебя тошно! Не знаю, Мо могла бы врубить ауру Императрицы! Я, она, плюс Христов. Мы — прямая линия потомков Перворожденных! Авось, тройная аура подействует на несчастных, заставит их преклониться.

— Такое воздействие способно спровоцировать драку за внимание капитана, — тихо прошептал Бобби. — И без ауры это постоянно происходит.

— Но попытаться стоит же! — не унималась Лена. — Хоть что-то сделать необходимо! Я не могу смотреть на эту бесчеловечную резню. Когда они уже закончат там с этим Дуку и поднимутся сюда?

— Ты просто хочешь сбросить с себя ответственность, сеньорита ненастоящая Императрица, давай будем честны, — кивнул Коди. — Тебе охота отдать обстановку в руки агента Мо, потребовать всё исправить, ещё и подворчёвывая, что не правильно она бутерброды кушает. Не той стороной. Так ведь всегда было. В любом кризисе. Но, агент Ла, сегодня, может быть, глянем правде в глаза, раз уж помирать-таки собрались? Мы все виноваты в разверзнувшейся Бездне! Абсолютно все и каждый по отдельности. Это без сомнения и утомленья!

— Офигеть! Я в шоке! — возмутилась Клара. — Вовсе мы не виноваты! Наоборот, мы делаем то, что можем, чтобы избежать ещё больших жертв. Мы — санитары Бездны. Мы — врачеватели мира. Если нужно ампутировать зараженную часть тела, то всегда надрезают в чистой зоне, отступая от гнили. Жертвы неизбежны. По-другому никак. Это я тебе как профессионал медицинского дела говорю!

«Дуку пытается покинуть нас. Одет в красное, в руках портфель, набитый инфокристаллами. Поднимается с нижних этажей. Передаю координаты последней точки сборки. Максимальное сосредоточение», — ожил передатчик. Канал определился как капитанский, но вот звучал голосом Христова.

— Самое время! — окончательно разозлилась Лена. — Да они даже Дуку самолично поймать не могут! Всё ещё настаиваешь, что я скидываю ответственность на безответственную Мо?

— Ой, да ладно тебе, ошибся, — нервно усмехнулся Коди, а потом, будто бы догадавшись о чём-то искренне и от души расхохотался. — Этого тоже можно было ожидать! Небось, встретились там с дядей Джесом и давай лобызаться. У них, я слышал, сейчас в моде любовничать. Да зеленые помидоры! Вот мы глухо-слепо-немые адмиралы дальнего космоса! Сеньорита-капитан же за ним только и шла сюда. Уши свои развесили! Да Дуку её не интересовал, как и вся Инквизиция! Но! Щас как начнут заниматься любовью, так сразу здесь всё из кровавого побоища превратится в разнузданную оргию. Ну что, Боббьер, готов к такому повороту? А, камрад? Не помешает тебе групповуха сосредоточиться на выстрелах?

— Я бы и рад, только… — пробормотал под нос Боббьер.

— О, мать Императрица! Тупые, какие же они тупые, — опять начала сокрушаться Лена, глядя вниз. — Ты погляди, что вытворяет Император! А это кто там кувыркается рядом? Канцлер Гидрос? Что эта старая рыбеха о себе вообразила?

— Ты должна быть вместо него. Твоя доля, твоё Предназначение. У-у-у-у! — насмешливо поддразнил Коди, неосознанно ударяя по самому больному в душе Лорда. — А защищаешь нас, смертных червяков.

— Офигеть! И правильно делает! — опять возмутилась Клара. — Лена. Вы… Ты верно расставила приоритеты. Я тебе серьёзно говорю. Морган бы тоже так поступил, а он, поверь, персона достойная подражания. Хоть и зануда. Лен, действуй как капитанша. Она же тоже не своими руками солнце тушит. Сидит сейчас со своим наставником в облипку, а Дуку нам ловить. Вот пусть канцлер Гидрос и решит твою проблему с Императором. А потом ты взойдешь на трон, как и полагается. Зато руки целы, разум чист, и мне тебя лечить не придётся. Хотя, конечно, я не против совершить ещё несколько заходов в ролевой игре про доктора и пациентку. Но будь как Морган!

Лорд Банник не смогла сдержать похотливую улыбку, смешанную с досадой, в который раз, поймав в сердце неистребимую зависть к катару.

— Ты не можешь! — Коди выпучил на агента Ла глаза и отступил на шаг назад. — Да обнять вашу мать! Вы сейчас серьёзно?

— Мо! Ты нужна тут, рядом, — на всякий случай передала Лена. — У нас в космопорте Син и ещё просто огромная толпа неуправляемых дебилов, которые припёрлись тебе на подмогу. Они уже почти все не контролируют себя. Ты, вообще, о чём думала, когда ауру Гнева включала?

— О том, что никого кроме подготовленных к ней послушников тут не будет! — почему-то проорала Мурси. — Ладно, я иду, ща вмажу им всем по самые гланды. Они у меня попляшут, как кукумберы на сковороде. Вы только Дуку не упустите, я уже сама хочу его не слегка придушить! Ежели что чего — стреляйте в руки и ноги. Его мозги мне ещё дороги как память.

— Матильда, ты в разуме? — послышался нервный голос Христова. — Куда ты собралась? Нет, я тебя не отпущу! Только не сейчас!

Потом возникла какая-то возня, грохот, шипение, ругательный возглас капитана. Все замерли от неожиданности. Теория о том, что капитан с наставником и впрямь занимаются совсем не войной, всё больше набирала плюсов в свою чашу. Лена покосилась на Коди, но у того не нашлось шутки сгладить взгляд на ситуацию.

— Лена, Матильда ранена и никуда не идёт, — раздался чёткий голос Христова. Видимо, передатчик ему удалось конфисковать. — Я иду, Син тоже моя забота. Главное во всём этом и впрямь Дуку не упустить. То, что у него в голове опасно для всех держателей Силы. «Молот ведьм» — детская забава. Мы не можем его потерять!

— Мо ранена?! Это ты её, гад? — вновь выругалась Лорд Банник.

— Что? — взъярился Христов. — Ты «поехавшая»?

— Спросила на всякий случай, — спокойней ответила Лена. — Потому что иду к вам. С медиком. Мо, держись!

— Нет, Лорд. Не подвергайте Клару опасности. Я уже бегу. Лечу. Мы с Ванно всё равно без дела, — прорезалась линия Моргана. — Координаты получил. Через десять минут, а может и раньше. Муся, крепитесь. Помощь близко.

— Ладно, Морган. Тебе её здоровье я доверяю. А к нам всё равно бесполезно соваться. Не пробьешься, — Лена отключила связь и уже обратилась к собравшимся: — Бобби, готовься по команде выходить и стрелять. А вы все смотрите внимательно вниз. Дуку будет вменяем, вы его сразу заметите. Ирка, передай Френку, чтобы тоже шарился по толпе видеокамерой. Бобби, сколько у тебя патронов? Бобби?

Лена обернулась, а за ней все остальные. Бобби с винтовкой в маленькой комнате уже не было. Он как сквозь пол провалился. Кинули взгляд вниз. Может быть, на него так сильно подействовала аура, что слабый и подверженный страхам твилекк сиганул в гущу битвы? Но в постоянно движущейся толпе разглядеть их Малыша оставалось совершенно невозможным.

— Один высматривает Бобби, остальные Дуку! — уверенно приказала Лена. — И этот поддался панике и сошёл с ума! Какая тупая идея только одного обучить стрелять из винтовки. Морган? Морган, отменяется. Иди к нам, Малыш пропал.

— Как он мог пропасть из закрытого бункера на верхотуре? — удивился запыхавшийся Морган. — Нет, не верю. Малыш где-то рядом. А мне надо спасти Мусю.

— Кроме вас двоих никто не умеет управляться с огнестрелом!

— А как же Коди? Он же у нас мастер на все руки-ноги-хвосты? — съязвил Морган.

— Ой, задалбали! — вклинилась Мурси. — У меня малюсенькая дырочка в боку, я сейчас приду и всё разрулю. Божечки-кошечки, за что мне такой отряд?

— У тебя рукоять от кинжала из-под рёбер торчит, — послышался протестный возглас Христова, и дальше связь пропала.

— Я… Лорд Банник, я к Мурси. Возьми ответственность за происходящее на себя. Малыш где-то рядом, просто помоги ему! — быстро проговорил катар.

— Не волнуйтесь, Морган. Я отобрала свой передатчик у наставника обратно, слегка его придушила и иду. Ничего я не ранена, просто царапина.

— Ты будешь наказана! Мила! — послышалось на заднем плане. — Год покаяния наложу!

— Оставайтесь с Моту, наставник, — зашипела на него Мурси и вновь отрубила канал связи.

— Нашёл! — радостно воскликнул Коди.

— Дуку?

— Малыша. Вон он, крадётся по верхним балкам.

— Идиот! — взвыла Лена. — Там же аура! Он не справится с таким потоком, его мозг сойдёт с ума! На кой ляд ему потребовалось лезть так высоко. Всё, я иду его прикрою щитом. Мурся, жди Котика, слушайся наставника. О, мать-императрица, докатилась до такой жизни, что говорю подобное на полном серьёзе!

— В погоде, зонд медицинский раздобыли, — пробухтела Мурси. — Сосредоточьтесь на приоритетных целях.

— Я всё равно должен убедиться в вашем благополучии, почти дошли уже, — категорично заявил Морган.

Лена не стала отвечать. Выдохнула, приходя в равновесие. Опасность для жизни сестры миновала, пора заняться и своей работой. Она вышла из бункера и попыталась подобраться ближе к твилекку. Задача не из простых. Лорд Банник никогда не умела балансировать на тонких балках и вообще недолюбливала высоту. И как это Малыш умудрился туда забраться? А главное — зачем?

***

Канцлер Шнобби шёл на звук. Его большие, прозрачные, розовые уши служили не только предметом обожания многих женщин, но так же выполняли заложенную природой функцию. Катар обладал уникальным слухом. Даже лучшим, чем у большинства его соплеменников. И сейчас, в гуле пустоты он отчетливо улавливал мелодичное перестукивание ключей в связке на пояснице Верховного Канцлера. Шнобби давно заприметил этот небольшой штрих образа главы Инквизиции.

Следовал катар неумолимо быстро, сокращая с каждым размашистым шагом расстояние до злейшего врага. Самому Шнобби уже очень давно хотелось покончить с нечестивцем, особенно, когда он услышал из его уст безобразные ругательства в сторону бессмертной Императрицы. Нет, Дуку, ты совсем с ней не ладил, хоть и хотел уверить последователей в вашей искренней и долгой дружбе. Кто знал Маргариту, тот никогда бы о ней так не выражался. Даже не подумал бы! Во всей Галактике не нашлось бы второй такой элегантной, красивой и одарённой женщины.

Шнобби первым пришёл к месту ранения Мурси, передал необходимый зонд и поспешил торжествовать справедливость. Для него представился отличный шанс показать прекрасной деве, каков на самом деле катарский дух. Конечно, самого Шнобби мало заботили признания Гидроса или заработок крупной суммы за собственное имя. Он прекрасно понимал, что Мурси никогда не согласится на такие грабительские проценты. Слишком уж подкована в экономической стезе. И это давало шанс на то, что она продолжит с ним переговоры. Согласится на свидание, а там уж он включит своё обаяние на полную катушку.

Да, Шнобби угадал в ней перерождение матери сразу, как увидел. Но, чтобы не спугнуть настойчивостью, как с прошлым её сознанием, не выдал открытой заинтересованности. Императрица давно владела его сердцем, но так сложилась судьба, что самый близкий друг, ещё и катар, занял вакантное место. Шнобби тогда для себя решил, что переходить ему дорогу в этом деле не будет, всё равно Арик смертен, как ни прискорбно. Надеялся, что уж после него, Маргарита захочет забыть в объятиях другого пушистого любовника свою печаль. Но персона предполагает, а Разум располагает. И когда Шнобби уже не надеялся на чудо, случилась их нечаянная встреча. Да такая, что перевернула вверх дном не только его собственную жизнь, но и всю Галактику, давая прекрасный шанс стать счастливым!

Сейчас он поймает Дуку, принесёт его измученное тело в зубах к ногам повелительницы души и она обязательно растает. Ведь не может же так быть, чтобы всё напрасно! А Христов подвинется, не гора. Да и горы держатель Силы умеет перемещать. Императрице не мешало замужество принимать ухаживания от других мужчин. Такой всесильной женщине позволительно иметь сразу хоть тысячу верных и нежных любовников. Конечно, со временем, Шнобби останется у неё один. Это бесспорно. В себе катарский канцлер ни на грамм не сомневался.

Он догнал бывшего главу ОВР уже почти у входа в арку со среднего уровня. Подкрался сзади, неслышимо, и напал без предупреждения, вцепившись в его уже израненное плечо. Дуку отбросил катара от себя психосилой. Шнобби встал, зарычал и приготовился к прыжку.

— Тупой кошара! Так и знал, что с вами связываться не стоит! — злобно задребезжал Дуку. — Надо было уничтожить всю вашу расу! Если бы Матильда не испытывала слабости к котикам, никого бы из вас уже в живых не было!

Он поднял напряженно руки и вместе с ними вздыбился пол. Но Шнобби легко заскочил на самый верх и, грациозно удерживая равновесие, пропрыгал по кончикам каменных пик до самого бывшего главы Всего. Такая примитивная уловка не могла его остановить. Катар отскочил вбок, уходя от меча противника, оттолкнулся от импровизированных возвышенностей и в полёте располосовал красную мантию инквизитора от пупа до лба, приземляясь за спиной Верховного канцлера. Дуку резко развернулся, попытался выпустить молнию, но опять вынужден был поругать себя за недальновидность. Ведь это он лично дал повеление наградить катара инквизиторской одеждой.

Челюсти Шнобби сомкнулись на горле врага, прорывая ткань. В порыве атаки катарский канцлер чуть и в самом деле не перекусил эту глотку, но его остановил подоспевший следом Кавот.

— Канцлер! Не надо! Пусть судят победители. Дочь греха должна решить судьбу отпавшего на тёмную сторону. Я думаю, ей будет приятно отомстить за всё. Таков Путь. И я принёс блокираторы.

Молодой храмовник протянул браслеты и ошейник. Но они оказались уже без надобности. У Дуку совсем не осталось сил. Бой с учеником и исчадием бездны, а потом изуверское стремительное нападение катара сломили его окончательно. Единственное, что сделал бывший глава Всего, так это поднял мутный взгляд на сына и плюнул тому в лицо, а потом потерял сознание. Кавот, утираясь, сник.

— Не уподай духом, брат мой. Не добро отец с тобою обошолся, — по-отечески проворчал Шнобби. — Не должно так с тем, кто заботится!

— Я его понимаю, — тяжело вздохнул Кавот. — У меня самого жизнь поломана теперь. Но думаю, я поступаю правильно. По совести.

— Ты почти катар! — уважительно кивнул Шнобби. — Силой облодать недюжой стоит, чтобы такое мыслить. Моя честь возвышается от встречи с тобою.

Кавот только смущенно улыбнулся в ответ, не до конца понимая странную, излишне растянутую речь катарского канцлера.

Глава 34-3

Мурси сидела, облокотившись о стену, вытянув ноги, и старалась как можно интенсивней отрекаться от реальности, пока наставник её «лечил». Выходило неправдоподобно. Как только зонд оказался в их руках, Христов аккуратно, очень медленно, а от того болезненно, принялся вытаскивать кинжал, чтобы Тёмная Материя успевала справляться с кровотечением хотя бы из мелких сосудов, постепенно заживляя их, один за другим. Конечно, паразит не мог обеспечить быстрого и лёгкого излечения, как нанороботы, но умереть хозяйке тоже не позволил бы. Когда же лезвие полностью покинуло рану, Христов без какой-либо жалости или нежности придавил со всей силы края пореза, пытаясь сдержать хлынувшую кровь. Зонд завис в воздухе, орошая колто-спорами и сбитые руки Джеса, и будущий шрам, и ругающуюся грязными словами Мурси.

— Прекрати выражаться в моём присутствии, Мила! Чистые помыслы начинаются с чистой речи, — очень скоро осерчал Христов. — У меня реально уши вянут! Я понимаю, больно. Терпи! Не в первый раз. Молись: «Сила духа, вот мощь настоящая…» Продезинфицируем, кровь остановим, подлатаем, где можно. Поверхность заживёт, и поковыляем потихонечку. А там уже у твоего медика нанороботов раздобудем. Терпи!

— Ауууу, — завыла Мурси. — Что б ты;lkjdfw8e!

— Нет, это просто какой-то кошмар! Где ты таких слов нахваталась, родная? И как, по-твоему, такое проклятие можно воплотить в жизнь? — зажмурился и усмехнулся одновременно Джес. — Не обладаю я подобной гибкостью!

— Да я тебя сама узлом завяжу и: lkdfyeflk!

— Сама, сама. Обязательно. Как только, так сразу. Выздоровей для начала, да и мне дай прийти в себя, — буркнул Христов. — А идти хотела в схватки гущу! Не нервничай. Там Гидрос, мои ученики, справятся они. К тому же на подхвате Лена. Ещё кого оставила?

— Ванно должен быть, — проскулила Мурси. — И все мои хорошие.

— Отличное описание, кворчонок! Образно, выпукло и главное понятно. «Твои хорошие» — это трусливый твилекк, чудик-айтишник и красавица Клара? Такая себе команда.

— Ещё хвастун Коди, — добавила сквозь сжатые зубы Мурси. — А ты всё равно f;lksjgp!

— О, это друзья? Настоящие? — оживилась Моту. — Сразу так много? А они и впрямь хорошие или сарказм применила? Познакомишь? Хоть с одним? Можно мне тоже с ними подружиться? Я ведь твой клон, значит, мы всё должны делить поровну. Не только наставника.

Мурси даже о боли забыла на долю секунды, настолько разрастающаяся наглость собственного клона её поразила. Аппетиты у тихой девочки росли не по часам, а ежесекундно. Жадность в глазах так и светилась. Не ровен час и заберёт вообще всё нажитое непосильным трудом. Почему-то на ум пришли совсем уж не к месту подсчёты возрастающей прибыли во всех отраслях экономических предприятий. Вот в этом поле нужно и впрямь держать ухо на пульсе, клон с лёгкостью похитит состояние, если захочет. ДНК-то идентичны, а, значит, Моту будут открыты все двери. Нужно во что бы то ни стало не проговориться ей о финансовой независимости!

Христов убрал руки от раны, чтобы перезарядить колто-споры, и новая волна резкой боли выбила любые домыслы из головы капитана. Она вновь витиевато и очень грязно выругалась на наставника, припоминая ему былые обиды. Пользуясь плачевным состоянием здоровья и усталостью самого Христова, капитан высказывала ему всё, что давно хотела. Выстреливала отравленными болтами из слов долго копившиеся «громкие» эмоции. За этим занятием и застал их Морган, который буквально залетел в библиотеку, а следом, постоянно оглядываясь и с мечом наготове, зашёл Ванно.

— Сэр! Ваши грязные ругательства слышны на весь храм! Неприемлемо так выражаться на всю Инквизицию! — с порога начал возмущаться Морган.

Выходило у него очень натурально, красочно, с катарской непоколебимостью, и такое его коронное появление вызвало прилив невесть откуда взявшейся твёрдости в капитане. Словно теперь всё разрешится само собой, станет стабильным, привычным. Негодование Моргана сильно отличалось от того же негодования наставника, не приносило терзаний, скорее даже смешило. А немного задорного, «придурковатого» огня — это то, чего как раз сейчас и не хватало всем.

Морик присел рядом, безотчетно отталкивая руки Христова, да собственно и его самого от своей нянни, и в ужасе осмотрел рану.

— Муся, вы с этим собрались идти воевать? Это, по-вашему, маленькая дырочка? Почему вы без брони! Мы с вами как договаривались? Неприемлемо!

— Говорил ей слово в слово! Но Мила как обычно, на послушание её полагаться не стоит.

— Какого хера этот приперся? — перевела разговор к личности вакуйя Мурси. — Я где тебе сказала быть?

— И пропустить твою смерть, девчонка? — гыкнул Ванно. — Да ни в жизнь!

Морган, усаживаясь удобней, обхватил коленями ноги нянни, включил фонарик и более дотошно осмотрел рану. Христов тоже обрадовался хорошему освещению, склонился над ними, чтобы лично убедиться, что всё не так уж плохо, но катар неожиданно дёрнулся, сменил позицию всего своего корпуса и загородил обзор. Джес хмыкнул, посчитав, что не слишком удачно выбрал момент и попытался подступиться с другой стороны, но и тут Морик вдруг поменял положение, опять спиной отрезая от Мурси. Озадаченный Христов хотел задать немой вопрос ученице, глаза в глаза, но голова Моргана и лицо её загораживала. Как будто весь катар укрыл собой пострадавшую. Христов ещё несколько раз попытался подлезть хоть с какого-нибудь края, и всегда был один и тот же вариант ответа на его действия. Он ухмыльнулся себе в усы и решил никак этого не комментировать.

— Вы загораживаете мне свет и дышите в затылок, пока я сосредоточенно работаю. Вообще-то, высокий канцлер, это моё запатентованное извращение! Так что не мешайте, — на полном серьёзе отчеканил Морган, как будто прочитал мысли Христова.

— Смешно, — равнодушно бросил своё излюбленное словечко Джес.

— Морик, не нервничай, — зашептала капитан, пытаясь успокоить катара. Её теперь больше заботило, чтобы две дорогие сердцу персоны не подрались между собой. — Наставник же тоже волнуется.

— У него было время за вами ухаживать, сэр. Теперь настало моё. Сейчас сделаю вам хорошо, обещаю. Видите, не зря я ношу с собой ампулы даже в большем количестве, чем рекомендовано Уставом. Ну и потом, как мне не нервничать, сэр? Тут же шире и глубже, чем даже мои собственные, когда-либо полученные! — Морган пока тараторил, рылся в карманах штанов. Наконец выудил оттуда извечные ёмкости с обезбалевающим и с нанороботами. — Так, дозу я примерно понял, меру принял, сейчас вколим норму, а потом будем добавлять потихоньку.

— Давай сразу перейдём к обезболу? — умоляюще простонала капитан.

Морган не ответил. Он сосредоточенно взялся за дело. Вначале обколол рану механизмами, всё время приговаривая какие-то ласковости, стараясь унять и свою волнительную дрожь в руках, а потом уже приготовил ампулу с обезболивающим. Морик улыбнулся, стараясь подбодрить:

— Вы большая молодец-«кукумберец», сэр! Ни разу не пикнули. Готовы «кайфануть»?

— Ты что там вкалываешь так много? — строго спросил Христов, переминаясь с ноги на ногу позади катара. — Мила, ты ему доверяешь?

Наставник вновь попытался и так, и эдак подобраться к ученице, но беспардонный катар ни во что не ставил ни его Силу, ни ранг. Всё время, будто бы противник в схватке, парировал, перегораживая и отрезая пути подступления к цели. Но и выглядело это со стороны обычной случайностью, не придерешься.

— Не мешайте! — повторил сердито Морган. — Я лучше знаю, как лечить своего капитана! Не в первый раз на меня эта обязанность свалилась! Полчаса, или даже меньше, и можно будет двигаться дальше.

«Учителка! Шнобби поймал Дуку, тащим к тебе. Помнишь, мы хотели его не убивать?» — пришло сообщение от Кавота на холофон Мурси.

«Помню», — ответила Мурси и блаженно закрыла глаза. Всё, теперь точно всё. Она слабо промямлила в передатчик радостную новость остальной команде.

— Очень здорово, только бесполезная инфа, сеньорита! — хохотнул на линии Лены почему-то Коди. — Малыш сейчас будет исполнять смертельный номер прыжка из-под купола цирка в бушующее море острозубых каракул, а агент Ла у него на подстраховке.

— Чего? — потянула Мурси и посмотрела почему-то на Ванно.

— Вроде у них зеленая глиста сбежала. Видимо нашли, — пожал плечами вакуй, уже давно разглядывающий один из старинных мечей на стене.

— Коди, махни им рукой, шобы взад лезли! Неча рисковать. Мы уже скоро придём.

— Я машу, не видят. А выходить не буду, и не приказывай, сеньорита-капитан. Там жуть какая атмосфера напряжённая.

— Оукей. Будем надеяться, скоро явятся сами.

***

Бобби внезапно отчетливо понял, что пришло время действовать, а не просиживать броню безмолвным наблюдателем. В чём-чём, а в умозаключениях Коди проскакивала даже какая-то божественная истина. Они все виноваты в творящемся беспределе, так как посвятили планированию операции множество дней. Значит, чего-то не учли.

И чтобы их старания оказались не напрасны, его, Боббьера, задача — не упустить Дуку. Не подвести своих учителей, да и расу твилекков в полном объеме тоже. Всё это божественный замысел, как и твердило с самого начала предсказание Древа Матери. Бобби здесь и сейчас только за тем, чтобы стать героем нации! Правда, мама всё время говорила, что он убьет Императора. О коррупции и сумасшествии Верховного канцлера даже подумать не могли, но, в конце концов, кто не ошибается? Тем более, мама же и говорила, что петь ему не суждено, пока идёт война, но в хоре Торхи Малыш выступал, причём достаточно успешно. Не всякое «деяние» следует сваливать на откуп предсказаниям. Некоторые судьбоносные вещи необходимо корректировать самостоятельно. А если Бобби останется в этой тесной, наполненной паникой и обречённостью комнате, то окончательно сойдет с ума!

Рассмотрев ситуацию с разных перспектив, Малыш пришёл к закономерному выводу: Дуку появится в одном из двух выходов. Пока его выловят в толпе, пока снайпер займёт позицию, согласно плану, — драгоценное время окажется бездарно упущенным. Нет! Уж лучше сразу залечь на удобный ракурс, где всё можно разглядеть через прицел как на ладони. Так учил Морган. Дело на полсекунды. Перевести дуло с левого пятачка поверхности на правый, а потом обратно. Аура больше не пугала Малыша. Он должен с ней справиться. Спасибо огромное капитану, научила необходимым молитвам.

Но как только Боббьер покинул безопасный бункер, в голове мгновенно понеслись тысячи голосов. Они угрожали, призывали, заставляли истекать злобным душевным ядом и бояться самого себя. Страх обуял всю сущность твилекка, попытался заставить убежать, спрятаться даже от собственной тени. А следом накатила волна ужасающей ненависти ко всему живому. Бобби захотелось тут же, не выходя на позицию, лечь и перестрелять как можно больше сражающихся внизу воинов. Не разбирая, враг ли, друг ли.

«Я Боббьер, моя задача убить Дуку, я только за тем здесь», — начал личную персонализацию Малыш, сопротивляясь своей трусости и невесть откуда взявшейся агрессии, которая до этого так мирно спала в покорном мальчике. Ненависть теперь топорщилась в горле, сжимала кулаки, но и придавала силы сопротивляться самой себе. Вопреки здравому смыслу, а не благодаря ему, Малыш поборол малодушие. Благодаря ненависти, а не вопреки ей, смог точно лечь в наиболее защищенную зону, присмотренную заранее, и прицелиться.

— Готов, — доложил он остальным. — Жду указаний направления.

— Ты зелёный балбес! — проорала Лена, пытаясь подобраться к нему по тонким перекрытиям. — К чему ты затеял это геройство? Мне сестра голову откусит. Она же души в тебе не чает.

Малыш не ответил. Слова Лорда придали ещё больших сил. Нет, не подведёт своего командира. Оплатит ей той же кредиткой — доверием за доверие. Он перевёл дуло винтовки в другой конец бушующего космопорта и внимательно оглядел через увеличитель толпу. Потом повторил и вернулся в первоначальную точку. И снова, и снова, раз за разом.

Лена кое-как добралась почти до него, села рядом на поперечную балку и накрыла психощитом. Разум твилекка моментально прояснился. Стал четким, одарил кристальным видением и в этот самый момент прицел выхватил две отдаленные фигуры.

Держатели Силы дрались у дальней разрушенной стены. Обособленно, как дуэлянты, один на один. Их будто бы никто не замечал. Гидрос и Император Син. Грузный неберианец, непонятно как умудряющийся сносно фехтовать и мерзкий, но вместе с тем статный воин — Син, один из сильнейших йонгеев в Галактике, порочная слава о котором неслась быстрее солнечного ветра по всем закоулкам космоса.

Всё из-за него, из-за этого поганого кворча! И война, и страх, и карьера певца под откос. Миллиарды искалеченных жизней, миллионы разрушенных мечтаний, тысячи сирот и бездомных среди мирных смертных. Предал мать, самое дорогое, что может быть в жизни! Неудачник! Гнусный выродок! Отвратительное создание Вселенского Разума! Бобби ощутил такую жгучую ненависть и презрение к этой персоне, что аж дыхание спёрло. Его, личные чувства, не подогретые аурами. Щит Лены надежно укрывал от разрушительного воздействия растлевающих душу эмоций. Даже не задумавшись, Бобби прицелился в голову Императору. Если бы только Гидрос не мешал, не мельтешил перед глазами!

И Син дал ему такой шанс. Он получил от канцлера в нос гардой, запрокинул назад голову и моментально вместе с возвратом её в нормальное положение воткнул меч в живот Гидроса. Лицо того окрасилось непониманием, неберианец закричал и покачнулся, а следом начал медленно оседать. Малыш выстрелил.

Пуля распорола крепкий ментальный щит Императора и вошла ему точно в лоб, разнося череп на мелкие осколки. Он бухнулся, где стоял, а тёмная сущность Сина вылетела и врезалась в тушу канцлера, поднимая того над полом. Повреждения на теле Гидроса моментально затянулись, меч врага выпал из закрывшейся раны. В фиолетовом ореоле неберианец поднялся почти к самому потолку и Малыш через прицел смог четко прочесть по губам: «Вознесение!» Именно это и орал Ги, в приступе неописуемого восторга. А потом случилось страшное. Канцлер камнем рухнул вниз. Вначале его руки вспухли неестественными волдырями, потом ноги, одежда рвалась, а из тела поползли толстые, словно корни древа Матери, отростки, врастая в пол.

— Офигеть! — передал Малыш в передатчик. — Гидрос. У стены.

— Офигеть, — вторила ему Лена.

— Офигеть! — прошептала Клара. — Я в шоке… Как это лечить?

— Видимо, это и есть его Предназначение, — пробормотал Бобби.

***

Наконец обезболивающее подействовало. Мурси почувствовала онемение половины тела, приятное головокружение и небольшое жжение в районе груди. Но Морган видимо слишком распереживался, а, может, просто желал угодить, и для верности подколол ещё немного лекарства, отчего у Мурси затуманился разум, и она вдруг окончательно потеряла ощущение реальности. Ей показалось, что извечные кошмары с участием наставника вернулись, но, вопреки привычным сценариям, закончились хорошо.

Хотя, так посудить, ничего необычного. В последнее время, как только они с Морганом сошлись более близко, это стало стандартной картиной мира. Неизвестно как Мурси смогла бы справиться и с раскрытием тайн своего происхождения, и с потоком признаний в неожиданной любви, и с другой немыслимой чепухой, какую невозможно было отнести ни к правде, ни ко лжи, если бы не Морган. Катар просто оставался рядом, своим примером показывая — иногда нужно всего-навсего поверить в удобную фантазию, а не докапываться до истины.

Морик подсластил жизнь, сделал веселей, разнообразней, да что уж скрывать, теплее. Особенно ночи. И дело не в телесной близости как таковой. С ним постель перестала казаться стылой, не просыпалась больше Мурси от озноба, а старый мучительный сон про снежинки в храме — позабылся. Но на затворках заторможенного сознания капитан понимала: уже совсем скоро это закончится, а рядом с наставником, очевидно, вернутся и неприятные сновидения, и другие непрошенные, но вполне реальные кошмары. Невозможно в одно мгновение перечеркнуть прошлое, выкинуть из головы тяжеловесные переживания, тянущиеся следом по пятам из года в год, всего лишь осознав их недостоверными и специально подстроенными. Подстроенными, и это Мурси тоже прекрасно помнила, так называемыми «союзниками» и «друзьями».

В юности на побег и первую энергетическую атаку её подтолкнула именно новость, что вся жизнь сплошной храмовничий обман, обыкновенная иллюзия братьев. Теперь в тусклом очертании реальности четко родилось принятие — а дальше-то не лучше! Ничего действительно не менялось. Только невидимый дирижер. Жизнь Мурси не настоящая! Как сценарий тупого сериала, а может быть трагикомедии в стиле фарс, а может даже всамоделишний хоррор, скороткими юмористическими вставками. Может и впрямь она уже давно мертва, лежит в саркофаге, а всё вокруг — это только феерические галлюцинации, от того они и кажутся иногда такими забавными и дурацкими.

Как же Мурси хотелось сейчас, чтобы Морган колол и колол её обезболивающим, продолжая поддерживать мираж этого праздника бытия. Пусть бы и наставник дальше читал свои проповеди, сидя тут, рядом, пусть бы и Ванно ворчал и грозился убить, Лена строила заковыристые махинации по экспроприации имперского трона, Коди хвалился достижениями в немыслимых видах спорта, а Клара болтала о всякой ерунде… Пусть бы и дальше существовал этот сюрреализм, что капитан привыкла называть своей жизнью.

— Ну что, Морган, теперь мы с вами на одну тюфтельку стали совместимей! — капитан игриво подмигнула, желая подлить абсурдности в происходящее. — Попробуем на досуге подсоединиться?

— Что? — не понял катар и оглядел Мурси с головы до ног, ожидая увидеть так называемую «тюфтельку».

— Ну как, породнились свистящей дырочкой в боку! И у вас и у меня теперь такая есть, — и Мурси, улыбаясь, тихо начала напевать: — Кворчонок резиновый, в кепке малиновой, шёл и насвистывал дырочкой в правом боку. Знаете?

— Ну и чушь, — расплылся и Морган в улыбке.

— Не чушь, а вполне забавная песенка, — едва слышно пояснил Христов себе в бороду. — Это исполнитель плохой. Но Мила её обожала в детстве. Каждый вечер перед сном заставляла петь. А ту, вторую, помнишь? Нормальную колыбельную?

— Вторая грустная, она про расставание, — вздохнула печально Мурси, но потом поглядела на Моргана, опять улыбнулась и вполголоса, довольно бодро, зашептала: — Небо лучистое, облако чистое, на именины к коту, кворчонок резиновый, шёл и насвистывал, дырочкой в правом боку*.

— Так, понятно, лекарство начало действовать, — по-доброму прогундел Ванно. — Девчонка постоянно ахинею под обезболом несёт. Эх, ты! Столько тренировок и всё зря! Забыла, чему учил тебя Ванно или стала слушаться этого..? — вакуй не договорил, смерив презрительным взглядом Христова. — Ты её отконопатил?

— Да почему опять я? — сердито возразил Джес. — Тебя наняли для другого! Гидрос должен был всё рассказать уже. Не стал? Послушай…

— Ванно знает правду, — недовольно перебил вакуй. — Но ты мне не нравишься!

— Да мне абсолютно всё равно! Вот вообще! Нравлюсь я кому из вас или нет! Мне не важно! — прокричал Христов, отчего-то совершенно рассвирепев. Потом закрыл глаза, сделал глубокий вдох, пытаясь расслабить зажатые в раздражении лицевые мышцы, и четко проговорил: — Потом поговорим, Палач, хорошо? Я и впрямь очень устал. Катар, у тебя осталось ещё запретного «кайфа» для держателя Силы? Мне тоже надо немного расслабиться и возможно спеть, не могу уже, нервы на пределе. С Милой поседеть в одночасье можно!

Христов взял протянутую ампулу, умастился рядом с Мурси, так же вытягивая ноги, и сделал себе инъекцию самостоятельно. Блаженно прикрыл веки. Лицо его разровнялось, светлая кожа на щеках порозовела, едва заметная улыбка коснулась губ. Но продолжал занудно бубнить, словно и сам превратился в Ванно, когда тому приходилось вытаскивать капитана из каких-нибудь подпольных заведений.

— Где уж тут гармонию в разуме найдешь, когда твою малышку пытаются обидеть все, кто ни попадя. Ещё и обвиняя в том тебя. Того, кто сам на алтаре справедливости растратил душу. А ведь каких-то полчаса назад думал доплатить тебе, Палач. Здорово ты научил Милу владеть мечом. Даже я бы так не смог. Как она Дуку отделала, ты бы видел. Гордился бы.

— Тогда кто девчонку нокаутировал, если не Дуку? — Ванно осмотрелся, уловил вдалеке очертания Мофри и торопливо зашагал к телу. — То существо?

Вакуй приблизился к распростертому клону, лежащему на полу звездой, и остановился как вкопанный у её ног. Он внимательно, будто не смел поверить собственным глазам, обошёл уже неопасного врага вокруг.

— Дела! Ванно подумал бы, что это она и есть, — восхищенно проговорил вакуй. — Действительно, суровая соперница. Какие бицепсы накаченные. Какие руки, какие спортивные конечности! Идеальная боевая форма! Когда уже порадуешь старика и дорастешь до такого?

Мурси промолчала, ей было буквально лень отвечать. Рот открываться не хотел, язык не ворочался. Нега сковала её, сделала похожей на пана Бобуся после трапезы. Только вместо хорошего ужина, капитан созерцала внутри себя тонкую вибрацию психосильной системы, которая расшатывала мозговые извилины, сглаживала их, рисовала фантасмогоричные пятна вместо лиц присутствующих. Голова Мурси сама, непроизвольно, неосознанно упала на плечо наставника, как только он присел рядом, а пальцы беззаветно, с какой-то маниакальной последовательностью расправляли шерстинки на запястье катара под ручным холофоном. Капитан на себе прочувствовала полное опупение. Так должно быть и кибиксчане, истинные котофарианцы, впадая в транс, переживали трансцендентный опыт через религиозную мессу.

Морган принялся озираться по сторонам, лихорадочно выискивая свидетелей столь постыдного падения его нравственности. Ему до смерти хотелось так же присесть рядом, уткнуться в шею нянни, подставить не руку, а бочок, и замурчать в приступе всеобъемлющей нежности, но лишние персоны, включая наставника, делали мечту несбыточной. И не только в данное время, но и вообще, в перспективе.

Нет, мириться с ещё одним мужчиной в жизни своей нянни Морган не сможет. В конце концов, у него есть чувство собственного достоинства. И нельзя чтобы такая мысль в принципе пришла в голову Мурси! А то вдруг предложит? Вдруг Морик не сумеет физически отказаться, как она от наставника? Загипнотизирует своими ласковыми поглаживаниями, убийственным взглядом, чарующей улыбкой… И всю оставшуюся жизнь катар будет ненавидеть и её, и себя за проявленную слабость, за вынужденный позор. А на смертном одре, вместо спокойствия, его лицо выразит только сожаление о былом. Нет, лучше уж сразу харакири сделать! Вот всё закончится, попрощается с Мусичкой, может, удастся напоследок поцеловать, и выйдет в открытый космос. Решительно и безотлагательно!

Морган поспешно встал, делая вид, что влеком любопытством, и подошёл к Ванно. Но только взглянул на второго клона, как в испуге отпрянул. Попятился, споткнулся о ноги Христова, поглядел на него, совершенно потеряв лицо, невидящим взором, и даже не извинившись, присел опять рядом с капитаном. Сам подсунул ей под пальцы руку. Пусть гладит дальше! Будто именно таким образом хотел удостовериться, что она точно жива.

— Что с тобой? — спокойно спросил Джес, вынужденно выплывая из беззаботной скоротечной дрёмы. — Мила, как ты? Идти сможешь?

— В погоде, — грустно, но вполне адекватно ответила капитан. — Маловато будет. Маловато!

— Не позволяй разуму надолго опускаться в пучины забвения, — назидательно проговорил Христов. — Ибо Путь этот тёмен, хоть и прост.

— Как скажете, наставник, — устала бороться с извечными проповедями Мурси.

— Мила, а ответь мне, — вдруг пихнул её локтем Джес совершенно по-простому, по-дружески, и иронично усмехнулся одним уголком рта. — А что это с твоим капралом? Почему у него глаза такие большие?

— Это чтобы лучше нас видеть, — доверительным шепотом ответила Мурси и легонько встряхнула за руку Моргана. — Моричка, дыши. Что такое, котик? Ты опять закатотонился.

— Она… Она же… Полностью как вы! Мне вдруг показалось…. — пробормотал Морган, указывая пальцем поверх плеча позади себя, даже не обернувшись. — Нет, я и смотреть не могу! Думать не буду! Это ужасно! Ужасно!

— Скажи же, не различимы! — кивнул Христов. — Вот Миле это тоже твердил я. Что только не выслушал по поводу своего разума. Палач, ты чем там занимаешься?

— Просто смотрю, — как-то испуганно ответил вакуй.

Мурси подалась вперед и с такой же осоловелостью, над которой ещё минуту назад подтрунивала у катара, уставилась на боевого товарища. Что, грех возьми, вакуй вытворяет с почившим клоном? Её аутентичным, личным, сферичным клоном? Ванно не просто смотрел, нет. Он то поднимал руки убиенной, то ноги, будто сравнивал их длину и толщину между собой. Мурси плотно зажмурилась, мотнула головой, стараясь отогнать уцепившийся за память яркий рисунок увиденного, и перевела взгляд на не менее потрясенного наставника.

— Это же вакуй! — полушепотом успокоила она его. — Никто не знает, что у такого на уме. Может некрофилия тоже часть расового разнообразия? На всякий случай, не будем отвлекать.

— О, Разум, он её ещё и трогает? — застонал Морган.

— А скажи мне чётко и коротко, — Христов обратил светлый взгляд на катара, — смог бы выстрелить в барышню ту? Ранить хотя бы? Припугнуть?

— Никогда! — интенсивно завертел головой Морган. — Никогда! Даже винтовку бы не смог поднять!

— А что я говорил! — победно воскликнул Христов, обращаясь уже к ученице. — Твой капрал чувствует неловкость, а представь, каково было мне? Наставнику твоему. Кромешный кошмар наяву.

— А если бы она меня хотела прикокошить? Если бы ты видел, что её мечи наточены хренотеном? — Мурси, словно малое обиженное дитя, больно стукнула Моргана по предплечью пятерней. — Предатель! И ты туда же! Что за мужики пошли вокруг? Все такие неженки! Даже саму себя пришлось убивать лично!

— Нет, я всё же пойду да узнаю, что он там делает, — не обратил внимания на зарождающуюся истерику Джес. — Не достойно воина глумиться над поверженным врагом.

Христов встал и отправился к Ванно, а Морган улыбнулся во весь рот Мурси.

— Сэр! Вы боролись сама с собой и одержали грандиозную победу!

— Да, а теперь вот презрительно смеюсь над противником, — расхохоталась капитан, но икнула и добавила: — Ой!

— Как хорошо видеть вас в полном порядке, сэр! Можно сказать, все самые важные цели нашей миссии выполнены. Жаль только я не убился, — вздохнул Морган и с тоскою обернулся назад, внимательно осматривая наставника нянни.

Потом резко подскочил с места, преобразился безумной решимостью, какая иногда на него накатывала, перед тем как собирался ляпнуть очередную чушь, глянул на приближающегося Христова, зачем-то встал по стойке смирно и когда тот проходил мимо, выпалил:

— Высокий канцлер, сэр, я хотел бы с вами поговорить! — посмотрел он прямо на опешившего Джеса и в таком же тоне отчеканил: — По мужски! Наедине, сэр!

— Морган! — испуганно вздрогнула капитан. — Не смей! Я тебе запрещаю!

— Я должен, сэр! Как последнее желание у покойника.

— Ладно, — безразлично пожал плечами Христов. — Должен, так должен. Давай отойдём.

— Нет! Говорите тогды здеся! — запротестовала Мурси.

— Я не хотел бы вас компрометировать, сэр, — попытался отстоять свою точку зрения Морган. — Да и смущать тоже.

— Хочешь, Ванно последит, чтобы этот юродивый не убил катара? — спросил вакуй, присоединяясь к ним.

— Нет! Я хочу знать, о чём эти двое собрались договариваться за моей спиной. Шо третья сторона собирается сообщить наставнику? Я разгромила планы Дуку, я спланировала операцию, а меня вознамерились оставить не удел! Несправедливо, — и глядя на Моргана в упор, издевательски выкрикнула: — Неприемлемо!

— Сэр. Я не шпион! — зашипел на неё Морган. — И с вашим наставником хотел обговорить некоторые личные вещи. Высокий канцлер, подтвердите, что вы даже имени моего не знаете!

— А должен? — удивленно вскинул брови Христов. — Морик Морган, как я понял. Отличник, упрямец, неподкупный, с высокими показателями по всем дисциплинам. Сорок административных нарушений, половина снята при расследовании, десять жалоб от руководителей, половина опровергнуты и выдвинуты обратные обвинения жалобщикам, пять серьёзных…

— Ой, все! Хватит! — раздражённо прервала Мурси. — Его досье я тоже читала. Хотите сказать, что кроме официальных данных ничего не завалялось?

— Зачем бы мне сдался твой капрал? — искренне не понял Христов, повторяя фразу, ставшую в последнее время привычной в его лексиконе. — У меня в команде была Лена, Шериф, да и Коди, в конце концов.

— О, кстати о залётных птичках! А вы знали, шо они Коди пытались подсунуть мне в койку? — не удержалась от вопроса Мурси. — Это, по-вашему, по новому, нормально?

— Знал, конечно, — вновь безразлично пожал плечами Христов. — Что с него взять, он же смертный? К тому же, вроде внешне тебе нравился. Да и парень, в общем-то, неплохой, добропорядочный. И что значит «по-новому». В голове твоей всё ещё живут сомнения насчёт помыслов моих?

— Вот видите, я не шпион! — разнервничался Морган такому повороту разговора. — Вам, сэр, бояться нечего! Никаких тайных заговоров за спиной. Поэтому, прошу вас, высокий канцлер, давайте отойдём и выясним наше реноме.

— Нет! Наставник, вы же видели, каковы катары в бою! Не введитесь, что Морик не держатель Силы. Тем более, когда вы обессилены, ранены, устали. Вам даже на ногах тяжело удержаться! Морган с легкостью воспользуется такой недальновидностью и фьюить! Крышка будет. Говорите тут, все свои!

— Мила! Не сомневайся в наставнике! — возмутился Христов.

— Сэр! Я не настолько низко пал! — возмутился и Морган.

— Божечки-кошечки, ну какой же ты упрямец, Морик! А я ведь знаю все точки воздействия на тебя, заставлю же потом мне рассказать! Допрошу с пристрастием!

— Я и не против, чтобы вы ко мне пристрастились, — смущенно пролепетал Морган, пряча взгляд в пол.

— Что? — насторожился Христов. — Да что с тобой такое, катар?

— Я владею всеми твоими манипулятивными ниточками! — продолжала давить Мурси, не обращая внимания на подозрительность наставника.

— А вот и нет, сэр! — гордо засиял Морган. — На Клару теперь влияет ваша сестра. Так что все козыри истрачены!

— Лена и Дорн? — ахнули одновременно Мурси с Джесом, а капитан ещё и добавила: — Нихера се девки пляшут.

— Ванно только на миг отвернулся! Как бабу-то увели, она же влюбленная в меня ходила! Трогала за всякое!

— А вы не знали, сэр? Вам Лена не рассказала? Представляете, с отцом Клара поругалась именно из-за этого! Тот хотел сделать её любовницей Лорда. И теперь Дорн сама сделалась, ну… В общем, они теперь вместе. Удивительно, как жизнь иногда шутит!

— У Разума есть замысел и ему всё равно, какими путями он исполнится, — пророчески молвил Христов. — С кем придет новый мир для каждого по отдельности и для Галактики в целом. Что-то просто должно случиться, а как — уже дело десятое.

— Глубокая мысль, высокий канцлер! — восхищенно проговорил Морган. — Вы действительно можете казаться мудрым. Я с вами, пожалуй, соглашусь.

— Да мне всё равно, согласишься или нет ты! — едва удержал смех Христов. Такое наивное и вместе с тем завуалированное оскорбление от смертного он в своей жизни получал впервые. — Это истина не подлежит оспариванию. Ты хотел говорить со мной, я дал на то согласие, почему обязательно было отвлекаться от темы? Причем тут Лена и ваш медик? Не думаю, что новость, полученную из рук твоих, возможно как-то скрыть от Милы. Тем более, если она такая же нелепая, как связь Лорда со смертной. В любом случае, я сам расскажу потом ученице, тет-а-тет.

— Ладно, — нехотя согласился Морган, выпрямился, покосился на Мурси, которая продолжала на него злобно и выжидательно смотреть, тоже вздохнул, будто набираясь сил, и вдруг произнёс уж совсем неожиданное: — Сэр, я просто скажу, что вижу. Не принимайте на мой личный счет. Высокий канцлер, вы — подлец!

Ванно тут же прыснул со смеху, потому как давно привык и ожидал услышать нечто подобное от неистового в своей смелости катара. Христов же аж шею вытянул вперёд, стараясь разглядеть признаки возможного помешательства у Моргана. Такого совершенно неприкрытого, а вместе с тем вполне искреннего и достаточно приличного ругательства в свой адрес он и вовсе не чаял обрести. Ещё и от капрала своей ученицы! Нет, и отряд нужно было самостоятельно ей подбирать, купился, что все в нём смертные.

— И спасибо вам, что спасли мне жизнь тогда, в госпитале, — поспешно продолжил Морган, а потом опять добавил: — Но, так или иначе, вы всё равно — подлец!

Христов вначале хмыкнул, точь-в-точь, как делала это капитан, борясь со смешинкой, внезапно попавшей ей в рот, хмыкнул ещё раз, хохотнул, а потом разразился смехом, глядя на Ванно.

— Так ты тот капрал! У меня совсем вылетело из головы за всеми погонями и боями. Наркоман который, да? — сквозь хохот, выдавил из себя Христов. — Лена рассказывала про твои экспромты. Да, и в самом деле не соскучишься! Действительно непредсказуемый неадекват.

— Я стараюсь, — зачем-то сказал Морган, хотел продолжить, что старается держаться в рамках общественного договора и уважения, но ему не дала Мурси.

— Ну, всё, всё, Морган, — попыталась вразумить его капитан, сама не ожидавшая что такое может произойти. Она пнула катара по ноге, потом потянула за штанину и даже попыталась подняться, но Морик усадил её обратно. — Ну не надо, прошу тебя. Ну, пожалуйста!

— Нет, сэр, он обязан это знать! — упрямо завертел головой Морган, вновь становясь перед Джесом во весь рост. — Я, высокий канцлер, может быть, и скомпрометировал себя как не слишком адекватная личность, но зато я привык быть предельно честен. Вы понимаете всю ответственность легшую теперь на ваши плечи?

— Ответственность? — переспросил, всё ещё посмеиваясь, Христов.

— Да! Ответственность за счастье этой женщины, — и Морган совершенно неприлично указал пальцем на Мурси. — Вы же понимаете, что она такая единственная в целой Вселенной? Никогда больше не родиться и жалкой копии её! Вы понимаете, что она создана Вселенским Разумом для любви, а не для сражений? Для жизни в лелеинии и хохолении! Не нужно больше ею решать свои проблемы! Пусть они и галактического масштаба. Как-нибудь сами, ручками! Дайте ей жить счастливо! Обеспечьте спокойствие и уют, заботу и ласку. Такие, как Мусинька, должны жить только в одном месте, здесь, — Морган громко стукнул себя по груди в районе сердца. — Здесь ей место, укрытой от невзгод и потерь. Я надеюсь, вы достаточно благоразумны, чтобы понимать это?

— Морик, — растаяла умилённая Мурси. — Ты ж мой котик!

Христов продолжал непонимающе высматривать на лице катара подсказки. Будто пытался уловить, к чему сумасшедший наркоман говорит столь очевидные вещи, и никак не мог. Будто для него пламенная речь Моргана была всего лишь набором аксиом, которые не требовали доказательства.

Ситуацию сгладила Моту. Она безучастно за всеми наблюдала вдалеке, со скучающим видом перебирая библиотечные запасы артефактов и древних безделушек, но как только Морган заговорил, сразу уловила, в чём суть. И её молодое и открытое к романтике сердце тут же затрепетало. Моту, не глядя, дошла до катара, взяла того за руку и заглянула в глаза.

— О-о-о! Красиво! А я? Я же тоже создана для любви, да? — заворожено пропела она. — Я ведь всегда это знала!

Морган отшатнулся от девушки, оглядел её с ног до головы, а потом повернулся к Мурси.

— Сэр, кто это? — недоуменно спросил он.

— Ты что! Я же её клон! И кстати не слишком уж и жалкая копия. Посмотри внимательно. Ну, красивая же, чего ты. Прям, стопроцентная копия. А значит, могу пожить у тебя в сердце. Хочешь? Мне очень нужна забота, — заискивающе заверила его Моту. — И уют, и покой. Мне всё потребуется, ничего нет за душой.

— Странно, — пробормотал Морган, выдёргивая руку из хватки Моту и оставляя клочок шерсти в её крепко зажатом кулачке. — Мне казалось, клоны должны быть идентичны и выглядеть равнозначно. Но эта девочка вовсе на вас не похожа! Хотя, конечно, повадки налаживания коммуникаций угадываются.

— Это Моту, — кивнула Мурси. — Реально мой клон.

— Да не может быть! И Шнобби её принял за вас? — Морган недоверчиво оглядел свою восторженную фанатку. — Может, он слеповат уже? Ну, канцлер. Та вторая — один в один, а эта…

И Морик почему-то первым делом очертил на себе грудь. Моту действительно выглядела немного полней Мурси, о чём неоднократно слышала от собственного мучителя. Да и платье было сшито по такому фасону, чтобы подчеркивать достоинства фигуры. И поэтому она сразу вникла в ядро терзаний катара.

— Так и хорошо же! — закивала она. — Матрица — дрыщ, а я в меру упитанная. Сиськи потому и больше. Что же ещё нужно для счастья?

— Не в сиськах счастье! — категорично возразил Морган.

— Правильно! А в их количестве! — продолжила настаивать Моту. — Мастер Христов, скажите ему! Вы держатель Силы, смертные вас слушаются. Прикажите ему восхищаться моими формами! Вы же восхищались. Загипнотизируйте!

— Смертные всегда выбирают себе спутника по фактору самому недолговечному, — безэмоционально отметил Христов. — Тут с мнением катара я согласен. Не в блеске любовь бессмертная рождается, а трудом душевным добывается.

— Надо запомнить, хорошо сказано, — впечатлился Морган.

— Ну, может у храмовников и так. Но, как вы правильно заметили, мы смертные, нам можно в первую очередь и на внешнюю красоту ловиться, — гнула свою линию Моту. — Это же прекрасно, что мы с тобой, милый котик, нашли друг друга! Можно я тебя уже поглажу, а? Ты такой симпатяга! Так бы и заобнимала бы!

— И не надо меня гладить! — шарахнулся от протянутой руки Морган. — И вовсе ты не похожа на Мусиньку! Не только вот этим вот! У тебя щеки как у поэта Бараша.

— Ты знаком с поэтами? — ещё больше восхитилась Моту.

— И сам стихи пишет, — подлила интересу Мурси. — А рисует как! Морган большой романтик. Возможно даже последний в Галактике.

— Всё, я окончательно влюбилась! Так, матрица, забирай себе наставника, а мне давай этого мужика. Мы будем жить долго и счастливо, и умрём в один день!

— Да не собираюсь я умирать!

— Как и говорил, — расплылся в улыбке Христов. — Стоит только показаться симпатичной мордашке на горизонте, так куда что девается у женщин.

— Я — личность! — взбунтовался Морган. — Только мне решать, с кем вступать в отношения. И даже капитан Мурси мне не может этого приказывать!

— А Ванно женат, — на всякий случай уточнил вакуй.

— А-а-а! — потянул Христов, наконец, сложивший всю эту бестолковую болтовню воедино. — Смутило меня упрямое скольжение в речи твоей «сэр». Но, кажется, понял я. Так ты очередной ушлёпок, который сейчас запудрит Миле голову всякой любовной чепухой, а потом приставит бластер к голове, требуя выкуп? Ну-ну, стольких повидали мы уже на своём веку. А подлец почему-то я. Смешно.

— Никогда! Катары за кредитки не продаются! Моя честь — предмет гордости и достояние регулярных войск. Спросите у коммодора Флинта!

— Мила, мне вот просто интересно, — Христов оставил без внимания ремарку Моргана и продолжил, утирая усталое лицо рукой. — Почему всегда это происходит? Я иногда думаю, что твоя аура распространяется дальше, чем стандартные порочные желания. Ты делаешь окружение каким-то кретиническим. В жизни бы не поднял меча на собственного наставника, если бы он неожиданно не начал кричать как умалишенный о «выползнях». Как? Старейший грандмастер, никогда не ставящий женщин на одно место с мужчинами, считающий их за второй сорт, не обращавший на речи их внимания, вдруг настолько на тебя рассердился, что схватился за оружие и кинулся в драку. Забывая основные заповеди, поддаваясь эмоциям, ведомый неведеньем, оставляя покой разума позади. Да ещё и растеряв половину боевых умений! Как легко и непринужденно ты высасываешь гармонию в персонах рядом. Делаешь идиотами всех вокруг. Родная, ты и впрямь «чудовище»!

— За идиота сейчас ответишь! — оскалился Ванно и потянулся к мечу.

— Вот поэтому вы — подлец! — решительно кивнул Морган.

— Неправда, — насупилась Мурси. — Это же для красного словца было! Шобы сохранить торжественность встречи. Ваша школа.

— Не учил тебя такому я, не привирай, — вполне дружелюбно ответил Христов. — Заслуга полностью твоя.

— Девчонка, его ударить? — на всякий случай спросил вакуй, подходя вплотную.

— Да не, мастер Христов в хорошем смысле. Он восхищен и пленён мастерством, — небрежно бросила Моту и опять пристала к Моргану. — Если очень хочется, то я смогу тоже стать чудовищем. Раскрыть все твои тайные желания. И исполнить их! Правда-правда. Я стопроцентный клон. Вот гляди, у нас с матрицей даже родинки одинаковые, вот тут, возле подмышки. Сейчас, надо ворот только оттопырить. Да не отворачивайся ты, глянь! Сейчас, подожди, чуть сильней расстегну крючки на груди…

И пока Моту пыталась оголиться перед Морганом, а тот косился в бок, крутил головой, смущался и отнекивался, Мурси неотрывно глядела на наставника, ища подтверждение или опровержения сказанных только что слов. Но Джес продолжал с интересом наблюдать за Моту, сохраняя смешливую ухмылку. Он и не думал возражать! Все, что сейчас, по всей видимости, заботило наставника, так это на какие ещё уловки пойдет клон, чтобы завлечь в свои сети Моргана, и то, сколь долго катар сможет сопротивляться необузданным желаниям этой малышки.

Мурси и сама когда-то была такой. Обрушивала свою всепоглощающую страсть на наставника, душила в собственном стремлении быть любимой девочкой, билась головой в непробиваемую стену. Безостановочно, целеустремленно, бесконечно набивая синяки и шишки, но продолжая, даже когда всё вокруг явно кричало о бесполезности таких действий. А только перестала так, пожалуйста, добилась! Стоило ей прекратить погоню за призрачной любовью наставника, так он сам принес её на блюдечке с рюшечками. Более того, высказывает восхищение, которое она бы по привычки пропустила мимо!

— Ну хватит, Моту! — всё же приструнил Христов. — Не сбивай капрала с военного настроя. После того, как мы закончим, покажешь ему себя во всей красе. Я думаю, если Мила пришлась по нраву такому бравому и слегка «поехавшему солдафону», как она сама выражается, то перед тобой не устоит тем более.

— А вы не ревнуйте, мастер Христов. Так ведь и должно быть? Смертные со смертными, а йонгею йонгеево, — сумничала Моту.

— Так и должно быть, — спокойно согласился Джес. — Всё по Замыслу, всё Путём.

— Я — личность! — напомнил Морган, но видя, как залившаяся румянцем и какая-то смешавшаяся нянни смотрит на них всех молча, принял это на свой счет и поспешил исправить. Он присел рядом и скоро-скоро зашептал: — Муся, она ужасная прилипала! Я клянусь вам, ничего не видел, сэр! К тому же, мне больше нравятся пироженки, чем тортики. Можете её как-то от меня отвадить? Шокните, права свои заявите! Я же пока что ваш котик, пусть и недолго осталось. Или уже всё? В любом случае, я не могу с девушкой драться, сами знаете! Соврите что-нибудь! Она совсем не в моем вкусе, хоть и похожа на вас! — он ещё немного помолчал, разглядывая капитана, заметил ожог на её плече, опять зарядил зонд и добавил: — Совет на будущее. Не отращивайте волосы, вам не идёт абсолютно. Сразу теряется красота и изящество шеи. И ушки не видно.

— Чудовище! — топнула ножкой Моту, раздосадовано глядя на матрицу. — Чудовище! И этого себе загробастала! Не честно, не честно! Почему мне только всякие извращенцы, а тебе все красавцы? Я тоже хочу котика! Я требую собственного котика! Есть государственный орган, который бы распределял катар на душу населения?

— Котопека? — почему-то спросил Морган, оборачиваясь. — Нет, её ещё Муся не создала.

— Девчонка, ты собралась создавать надзорный орган для катар? Их жизни теперь будут в приоритете? А как же вакуйи? Ванно считал, что первыми на повестке станет его раса, как самая достойная!

— Вот, опять, — расхохотался Джес. — Градус бредовости растёт.

— Вам только кажется! Поверьте, это зашкаливающий уровень адекватности. С их стороны, — не согласилась Мурси. — И потом! Вы-то, наставник, пока ещё в здравом уме!

— Сомневаюсь. Мне кажется, я давно не дружу с разумом. Как сходят с ума, знаю. На себе испытал.

— Вы… Вы просто не понимаете, высокий канцлер! — вновь заспорил Морган. — Капитан, она такая простая и открытая, что невольно сам становишься рядом с ней самим собой, обретаешь самость. Исход, знаете, что это такое? Я вам сейчас объясню…

— Катар! — одёрнул его Ванно. — Не распинайся ты перед этим. Всё он прекрасно знает. Просто старается вывести тебя из себя. И девчонку. Это его метод.

— Я бы попросил!

Неизвестно до какой стадии энтропии бредопомешательства дошёл бы этот очередной спор, но в библиотеку, волоча волоком окровавленного врага, зашли Шнобби и Кавот. Они уложили Дуку у ног Ванно, перехватили зонд, чтобы хоть немного подлатать разодранное горло бывшего Верховного канцлера, и начали быстро пересказывать свою часть выполненного задания. Особенно расстарался Шнобби. Он описывал в мельчайших подробностях всё. И как вычислил неприятеля, как шёл за ним по пятам, как нос его засёк, уши выловили, глаза приметили. Всё это время неотрывно смотря, конечно же, на Мурси.

— Вот я каков, Моничка! — закончил гордо Шнобби. — Оброзцовый оброзец опрятности и отчетности.

— Канцлер Шнобби, ведите себя прилично, — укоризненно заметил Морган. — Как подобает катару!

— Мой род высок, не тебе колоть меня укором!

— И вновь я вынужден согласиться с капралом, — даже слегка удивленно пробормотал Христов. — Не думал, что когда-нибудь скажу подобное. Но ведите себя прилично, канцлер. Не забывайтесь.

— Я только обозначаю свою позицию, — с достоинством отвествовал Шнобби. — Моничка облагородит своим орнаментом того, кто достоин этого почтения! И сомневаюсь в смертности того!

— Шнобби, милый, ну я очень восхищаюсь вами! Правда! — вмешалась Мурси. — Но всё, что говорила вам до этого, истина. И с Мориком я не потому, что он «непредсказуемый котик для сильной и независимой», а потому что… Вы знаете, чей это внук?

Капитан всё же поднялась, подошла к катарскому канцлеру, привстала на цыпочки и прошептала заветное имя. Шнобби отпрянул от неё, как от огня. Поглядел, словно не веря своим глазам, на Моргана.

— Что, опять? — катарский канцлер глубоко вздохнул, поморщился, выругался одними губами. Потом грустно опустил голову. — Хорошо. Я подожду. Сново. Дедушка в здоровии?

— Да, и много о вас рассказывал. Очень лестного. Скучает по былым временам. Думаю, вам непременно следует его навестить, — кивнул Морган.

— Обязательно!

Моту и тут попыталась влезть в разговор. Встала напротив обоих катар, выпятила грудь вперёд, приободрилась, немного покрутилась на месте, показывая себя со всех сторон, и попыталась привлечь внимание Шнобби, но в этот момент канцлер Дуку подал признаки жизни. От его голоса вся бравада клона испарилась. Она сжалась, сгорбилась и юркнула за широкую спину Шнобби, на всякий случай шепча:

— Я её полный клон, канцлер. И мне очень нужна защита!

— Дура! — отплевываясь кровью, выкрикнул сразу же Дуку. — Дура ты, а ты дурак! Вы все тут дураки! Мы шли к успеху…

— Опять, — нарочито зевнула Мурси. — Утомляешь!

— Тебе вернётся это бумерангом! Ты за всё ответишь, ответишь, — бешено вращая глазами, заорал Дуку, садясь. Он с таким гневом обзывался, что слюни его с кровью разлетались во все стороны. — Тебя накажет Вселенский Разум!

— Ты так и не понял? Позволь объяснить, раз у тебя в принципе нет сомовитости, — снисходительно ответила Мурси, стараясь точно воспроизвести предыдущую интонацию самого Дуку, когда он ещё не был скован блокирующими браслетами. — Я и есть бумеранг! Это я к тебе вернулась с карой вселенской. За всё то, что ты сделал! С моей матерью, с Джессикой, с матерью Кавота и Жовани. С миллионами других детей-сирот. Я — твоя курва!

Тишина мгновенно завладела библиотекой. Стала какой-то торжественной, что совершенно не подходило к только что произнесённым словам. Даже ничье дыхание не колыхнуло больше воздух. Все недоуменно смотрели на капитана.

— Карма, сэр, — быстро сориентировавшись, поправил Морган.

— Я твоя карма! — не меняя пафосного выражения лица, повторила Мурси. — Доигрался!

— Учителка! Но мы же не убьём его, да? — опять спросил Кавот, совершенно раскрасневшийся от переживаний. — Пожалуйста! И моё послушание никогда не заставит тебя сомневаться в преданности с моей стороны.

— Падонок! Я тебя воспитывал, силы вкладывал, и так ты ответил мне? Ублюдок!

— Зря ты так о мальчике, Дуку, — осуждающе покачала головой Мурси. — Очень зря! Вилли или Кавот, не знаю, как ты хочешь, чтобы я тебя на самом деле называла, можешь больше не изображать очарованного кретина, а то и впрямь наставник мне уже выговоры выговаривает. Будто я не знаю, шо ты меня терпеть не можешь! Не убью я твоего папашу, обещала же. Будет честный суд. Люди захотят стать сопричастными к возмездию.

— Давно догадалась? — помрачнел и тут же изменился в лице Кавот. — Неужели я настолько бездарен и в самом деле?

— Не принимай на свой счёт. Обычная логика. Тебя посылали травить канцлеров, значит, считали, по меньшей мере, умным. И вдруг поверил, что я морганием свет выключаю? Но не могу не отметить, как быстро ты среагировал, сосчитав предателей в Инквизиции, и принял быстрое решение преобразиться.

— А задание с половцами — проверка на лояльность? Я же там не нужен был на самом деле? У меня тоже с логикой всё в порядке.

— Если бы сдал меня, тебя бы убили, — кивнула капитан. — Был у Теки и Самби такой приказ, признаю. Но я в тебе никогда не сомневалась! Недаром же Жовани мозги так долго утюжил. Именно из-за его пламенных речей ты и уверовал в моё могущество. А как увидел, количество поддерживающих такой Путь, так и принял решение, хотя бы жизнь отцу спасти. Всё верно?

— Да. С точностью до запятой. Так хоть преследовать не будете, не убьете впопыхах и из страха. Я не согласен с ним, с его идеями, но Дуку мой отец. Пусть плохенький, но я его не выбирал.

— Понимаю. Сама бы сделала тоже самое, будь у меня отец. Кстати! — капитан вновь переключилась на животрепещущую для неё тему. — Наставник, а у меня есть папа?

— Я понятия не имею, была ли Императрица беременна от кого или и впрямь Тёмная Материя вспомнила свой старый фокус.

— Но я точно из неё выползла? Без всякого?

— Выползла? — хохотнул Христов, прикрывая лицо руками. Сделал вид, что зачесались глаза, потом пальцами перешёл на собственные виски, круговыми движениями массируя лоб, и в итоге просто утёр лицо. Но скрыть стыда за собственную ученицу не получилось. Дуку с победной злобой глядел на него неотрывно. — Мила, о, Разум! Ну что за выражения? Выбирай слова!

— Так чё там? Из прям вон оттуда вылупилась?

— Если обязательно знать, то пуповину лично обрезал.

— Всё-таки не клон! — обрадовалась на миг Мурси, но паранойя взяла верх и капитан подозрительно сощурила глаза. — Или не договариваете?

— А ты думаешь, я бы ради созданной человеческой болванки мог на это всё пойти? На предательство наставника, на разрушение государственности СШГ, догм и парадигм Ордена, которому принадлежу сердцем целиком? — искренне недоумел Христов. — Мог бы рискнуть всем, включая совесть и честь, лишь бы спасти жизнь клону? Женского пола? В самом деле?

— Ну, было бы выгодно, то наверное, — повела плечиком Мурси.

— Зачем? Зачем мне всё это, Матильда?

— Ну, предположим, ради власти. Силы. Править единолично Галактикой. Может у вас аппетиты не хуже Пяпяки?

— Ради власти? — повторил Джес, будто не решаясь поверить в такое отступничество собственной ученицы. Будто Мурси только что его жестоко оскорбила. — У меня всё это было! Я мог только пожелать и грандмастер даровал бы мне абсолютное могущество, трон, власть над душами и Галактикой.

— Да, но сам бы грандмастер вами бы и повеливал! — возразил Морган. — Разве не для этого вы воспитали Мурси? Не для того, чтобы она помогла вам нейтрализовать кукловода, обрезать нити, управляющие вами? Сами же говорили, высокий канцлер, что она ваше орудие. Мотивация! Вы когда-нибудь про неё слышали?

— Ты вообще не лезь в разговоры держателей Силы! — окончательно рассердился на катара Христов. — Мила, ты не моё орудие, а орудие Разума Вселенского! Лично мною совсем не жажда к бремени правления двигала, неужели ты не поняла этого? Фальшь в своей жизни распознала, как только контроль мой ослаб, как только занят стал совсем иными делами, но до конца не раскрыла сути? Я разочарован. Истина где-то рядом, внемли ей.

— Я же говорил это с самого начала! — ядовито принялся изрыгать из себя Дуку. — Бабская подстилка! Только чуть с курвой провожался, так и сам стал такой же тряпкой! Посмотрите на него! Подкаблучник!;lakjyg,! Куколд!

— Это не отменяет двойных целей! — заходили ходуном желваки на лице Христова. — Я вас всегда уважал, наставник. Считал гением, передовым мыслителем. Просто новый мир ваш показался мне не достаточно справедливым ко всем живущим. Противоречащим нормам конвекции о правах живущих в Галактике. Лишенный гуманизма к слабым и убогим. Вы так долго вдалбливали мне в голову о порочных желаниях йонгеев, о том, какие жуткие мысли крутятся в разуме моей наречённой, какой страшный монстр даден мне на пестование, и в одночасье переплюнули свои фантазии в алчности и жестокости. И именно эта ложь, несоответствие рассказанного и увиденного посеяли в душе моей сомнения, заставили углубиться в смыслы, препарировать постулаты и рассмотреть каждое слово в них под микроскопом. Я не мог допустить ни смерти Матильды, ни прихода такого нового порядка. И теперь со спокойной совестью, зная, что вложил я в душу своей ученице, отдам ей власть над миром.

— Фуй, наставник! Так трындите, будто Шериф или Морган вас покусали! — фыркнула Мурси. — Или вы их покусали. Не слушайте этого старого маразматика. Он проиграл, вот и гадости раздает, шо ему ещё остается делать. Не оправдывайтесь. Вы сделали то, что должны были.

— А я проникся, — кивнул Кавот. — Примерно такое же и думал постоянно об отце, только никак сформулировать не мог. Вы и в самом деле один из мудрейших братьев Ордена, как о вас то и молвят в наших кругах, — и Кавот преклонил голову, выражая глубокое почтение.

— Ой, ну началось. Ладно, Вилли или как там тебя, — скривилась Мурси. — Я просто хотела сказать, шо ежели бы пришлось самой такой вопрос порешать, я бы тоже все силы приложила, согласилась бы на сделку хоть с исчадием бездны, хоть с совестью, сохрани это жизнь гипотетическому отцу! — капитан ещё немного подумала и добавила: — Да я ради своего наставника даже взамуж бы пошла или на эшафот!

— Тонко и смешно, — на этот раз Христов не сдержался. Не получилось у него изобразить равнодушие. Досадливая улыбка старательно пыталась искривить его губы, как только разум уловил всю иронию сказанного. — А теперь к делам насущным. То, что скрывает в голове грандмастер Дуку, опасно для каждого из нас. Кроме, как я заметил, катар. Мои рекомендации не оставлять его в живых. Простите, наставник, ничего личного. Но дело сугубо твоё, Матильда. Полагаюсь на разум.

— Можно, возымнуть на брате Изврате его же орудие, — предложил Шнобби.

— Отрубить голову, — посоветовал Ванно. — Но не до конца.

— Нет, мы не будем воплощать в жизнь ещё раз волновой резонатор чувств, — замельтешила руками Мурси. — Иначе мы все заколебаемся его охранять. Или нас он заколебает. В любом случае, такие колебания недопустимы.

— Это больше не теория? Дуку затеял практику? — вытянулось лицо у Моргана. — Вы были правы, сэр? Гений, я же так и говорил, вы гений! Только Лене ни слова, что я знал и промолчал…

— Тюкнем его по темечку? — порекомендовал Кавот. — Отец и забудет всё. Можно ещё использовать массовое стирание памяти. Не будем же мы, в самом деле, казнить всех, кто присутствовал сегодня на тайном собрании? Тогда и меня придётся убить, и Кондрата, и Шнобби. Всех! И себя в том числе.

— Кстати, стереть память и отдать вам в ученики — отличная месть, — расхохоталась Мурси и Джес впервые за всё время легонько её шокнул. — Ай, да пошутила я, пошутила!

— Я тоже, — безэмоционально ответил Христов. — Не забывайся, юная ученица.

— Подлец! — пробурчал Морган.

— Ну, вы там решили или как? У нас катастрофа огромнейших масштабов, — перебила всех по передатчику Лена. — Сина стёрли с лица Галактики. Гидроса, по-видимому, тоже. Надо что-то делать с бесноватой толпой.

***

Прикинув шансы, подсчитав время, выбрали ту дорогу, которая вела через гигантскую пушку. Всем казалось, быстрее и проще попасть в храм извне. Немного поспорили насчет того, кто понесёт капитана, пока она сама не прикрикнула, выразив глубокое несогласие. Мурси чувствовала себя более чем сносно, поэтому решила, что справится самостоятельно. Однако же Моту не упустила возможности и забралась на руки к Шнобби, прикинувшись обессиленной из-за картин ужаса, увиденных ею за всю короткую жизнь. Катарский канцлер особо и не возражал, но к середине пути ему надоела непрекращающаяся болтовня и безосновательные мечты клона. Посчитав свою миссию исполненной, Шнобби поставил её на ноги и предложил воспользоваться эволюционной инновацией — прямохождением.

На всё это Дуку только злорадно хохотал в припадке острого психоза. Глядя на грандмастера, совершенно чётко угадывалось, что тот и впрямь растерял остатки разума. Настолько сильно сказалось на нём поражение. Кавот поддерживал его, как мог, помогал идти и шептал успокоительные речи, с печалью глядя на безумное лицо отца, но никаких попыток помочь сбежать или ослабить кандалы не предпринимал. Ему действительно хотелось просто уберечь родителя от неминуемой смерти, отдать таким образом сыновий долг.

Маленькому победному отряду оставалось всего ничего. Пройти холл с разгромленной пушкой, подняться по ступеням на поверхность, обогнуть храм и уже там, через широкий коридор ворваться в космопорт. Рассчитывали, что оставаясь спокойными, под усиленными щитами, пройдут незамеченными, не вступая в схватки, разве только если придется отбивать нападки какого-нибудь случайного сумасшедшего. И по этому пути, по возможности, собрать вокруг себя катар и Палачей. Но, уже подходя к каменной лестнице, все ощутили, как жутко изменилась атмосфера планеты. Отголоски ауры гнева, ненависти, опустошения и безудержной жестокости даже внизу стали слышны, размывая ясные мысли в разуме каждого.

Мурси покачнулась от нахлынувшей волны необузданной стихии и остановилась отдышаться. Её с обеих сторон подхватили и наставник, и Морган, и капитан уловила мелькнувшую в биополе Джеса гневливость по отношению к Морику. Поэтому она поспешила убрать руки катара со своей талии, но увидев как он расстроился — не выдержалаи проделала ровным счётом тоже самое с объятиями наставника.

— Уверена? — строго спросил Христов.

Мурси кивнула. И потихоньку начала вновь двигаться. Рана нестерпимо болела, ныла и стягивала кожу под ремешком бронетруселей. Нанороботы внутри тела продолжали усиленно работать, периодически дергая за нервные окончания. Усталость давила на плечи. Ей уже очень давно хотелось только одного — лечь и больше не шевелиться. И Мурси настраивала себя на одну последнюю крохотную битву. Хотя что-то ей подсказывало, что битва будет далеко не крошечная. Дуку мстительно ухмыльнулся.

— Ты разрушила этот мир! Полюбуйся! Безумие началось здесь и дальше распространится по всей Галактике! Ты несёшь хаос и разрушение. Как и предрекал я до ныне!

— Ну-ну, а ты несёшь чушь, — устало съёрничала Мурси.

Отряд остановился на середине лестницы, в широком пролете. Вслушались в звуки, доносящиеся извне. Не сговариваясь, держатели Силы переглянулись и приняли без слов решение, единственно верное в сложившейся обстановке. Они слили могущество в единый щит, окружив себя плотным коконом. И так, рядом друг с другом, в защитном пузыре поднялись на поверхность.

То, что предстало их глазам, застало врасплох. Битва не происходила только в космопорте, как оповещала Лена. Всё пространство перед входом в храм занимала кровавая жатва. Бездумная, беспощадная, и конца и края этому бушующему морю животной кровожадности не было. Люди, катары, твилекки, синты, вакуйи… Кого только не мелькало! Инквизиторы с красными повязками на руках дрались друг с другом, братья во грехе — друг с другом, охотник за головами поджигал из плазмогана своего же собрата по оружию, разворачивался и болтами из арбалета прошибал насквозь какого-нибудь Лорда. Всё смешалось в кучу.

— Что я наделала, — в ужасе прошептала Мурси.

— Что ты наделала! — в таком же ужасе и ещё громче прошептал рядом Христов.

— А я предупреждал! — торжествующе выкрикнул Дуку. — Все эти смерти теперь на её ответственности! На её совести, если таковая в принципе есть у бездушного чудовища.

— Мурси, капитан, сэр! — в торопливой горячности Морган схватил Мурси за руку и хорошенько встряхнул. — Муся, вы не виноваты! Слышите меня? Не виноваты. Они здесь ради денег и власти. А вы наоборот, чтобы остановить. Нет!

— Согласен с потомком товарища, — кивнул Шнобби. — Прохиндеи возложут ответственности на вас, Моничка. Но только вы остоновите безобразие.

— Как? — обессилено расплакалась Мурси. — Как я это остановлю?

— Пришло время выкрутить на максимум тихие эмоции, сэр. Помните? Малыш же составил вам список, вы говорили, что в нём есть смысл. Выберете одну и заставьте себя прочувствовать её. Преобразите ауру.

— Какие эмоции, катар? — сквозь зубы процедил Христов. — Тут уже ничем не поможешь!

— Наша задача сейчас выжить, — согласился Кавот. — Пройти незаметно к кораблю и покинуть эту планету. Таков Путь.

— Муся, я в вас верю! Верю, — не сдавался Морган. — Вы же не сможете оставить несчастных на смерть. Вы не сможете с этим жить! Послушайте. Ваша Сила огромная, она колоссальная. Просто не прячьте то, что чувствуете в данный момент. Посмотрите на них, посмотрите! Я знаю, что вы сейчас вместе с ними мучаетесь. В вас живет сострадание! Так дайте людям его, пожалейте их, они все тут не знали, что такое любовь! Расскажите им о ней, как я когда-то поведал Тёмной Материи. Высокий канцлер, вы же говорили, что послушники бросают мечи и лезут обниматься! Помните? Вы ругали за это Мурсика!

— Хм, в этом что-то есть, — буркнул Христов. — Возможно, есть такой Путь. Воззвать к милосердию. Но мне кажется, вряд ли получится.

— Если не получится, то мы хотя бы попытаемся! — не отставал Морган. Он суетливо снял с себя цепочку со знаком старейшины. — Вот, канцлер Шнобби. Поднимите повыше. Пусть катары видят вас, и следуют. Ванно, как-то можешь вакуйев взять под свой контроль? Мы единственные две расы, которые не восприимчивы к чувствительным колебаниям.

— Откуда ты знаешь? — вытаращился на него Дуку. — Только я и погибшая цивилизация Раката владели тайными смыслами!

— Мурси, слышите? Слышите? Просто поколебайтесь немного! Ладно?

— Да, — неуверенно кивнула Мурси. — Да, колебания, помню. Тихие эмоции. Заставить их всех любить друг дружку. Да, я смогу, смогу.

— А вы, высокий канцлер, и ты, Вилли Калепный, сосредоточьтесь на щите. И Моту охраняйте.

Мурси взглянула на Моргана, потом перевела взгляд на Ванно, который уже оголился по пояс и наносил себе на грудь белым маркером вакуйскую пятку, посмотрела на наставника. Джес в ответ твёрдо кивнул. И на этот раз он был согласен рискнуть и попытаться воплотить в жизнь отчаянный план смертного капрала.

Капитан сделала глубокий вздох, понимая, сколь многое теперь зависит от неё, и посмотрела вперед себя. Сосредоточилась, взывая к молитвам. Но как ни пыталась, не могла возродить ни толики никакой любви. Её сердце не могло петь и плясать в радости, оно само обливалось кровью. И чем ближе отряд подходил к толпе, тем сильнее наполнялось чувством вины. Ментальная боль сковывала тело, шаги уже давались с большим трудом, беспросветность кровавого побоища сдерживало моргание, заставляло неотрывно глядеть на него, впитывать в себя с извращенной обреченностью, отчего зрение размывалось, в глазах резало, хотя они оставались сухими.

Нет, это слишком высокая ответственность! Нет, она не готова к этому! Не справится! Не может она влиять на огромную толпу. Даже ауру Императрицы сейчас не в состоянии включить. Больше не осталось никаких чувств, кроме страшной, дикой усталости, оцепившей душу, сделавшей её бесчувственной.

Отряд принялся продираться сквозь толпу. На них действительно почти никто не обращал внимания, оголтелые воители занимались своим прямым делом — убивали. Стало совершенно очевидно, что план по возвращению им «нормальности» не сработал. Кавот и Христов обнажили мечи, готовя дать отпор любому, кто посягнет на жизни их соратников.

Вначале столкнулись с несмелыми атаками. Но постепенно те становилось всё чаще, а количество нападающих больше. В какой-то момент недруги навалились сразу со всех сторон. Отряд остановился. Шнобби с Ванно принялись отбивать от имперцев группу катар справа, Христов и Кавот отбрасывать наёмников слева, Морган старался защитить Моту, постоянно пытающуюся избить хохотавшего в припадке Дуку.

И в этот момент один обезумевший Лорд понёсся прямиком на капитана, издали крича нечленораздельную ерунду.

— ЫЫЫЫАААУУУУУ!!!

Морган с ужасом осознал, что последует неотвратимое, и бросился наперерез, заслоняя остолбеневшую нянни. В эту секунду в его голове почему-то мелькнуло не храброе: «жизнь за любовь», не трусливое: «прощайте, братцы», не отчаянное: «теперь она меня никогда не забудет», а совершенно глупое: «хвала Вселенной, дали шанс убиться!»

***

Мурси уже ничего не видела. Она не могла заставить себя даже вытянуть меч из ножен, чтобы помочь собратьям по оружию, не могла прийти в согласие с собственной душой и внести в царящий хаос ещё одну маленькую лепту, множа количество жертв, положенных на алтарь её самонадеянности. Без сомнения, это только вина Мурси. Не предусмотрела, положилась на авось, не просчитала стратегию от и до! Не послушалась более умного Гидроса и гораздо рассудительную Лену. Посчитала, что достаточно всего лишь ловко обставить дело с Императором, а остальное разрешится непременно само. Как же она жестоко ошибалась и теперь виновата в развернувшейся трагедии!

И когда капитан увидела несущегося на неё Лорда с занесённым мечом, то даже слегка обрадовалась. Он подарит ей, наконец, покой. Покой, так жаждущий её душой. Мурси закрыла глаза, и почему-то разум нарисовал бескрайнюю долину на Катарсисе. Будто она вновь стоит там, с Морганом, на обрыве и безмятежно смотрит вниз, на долину, на колыхающиеся ветром травы. Это воспоминание уцепилось за другое — за рисунок цветущей ветки ореха Бонко над кофемашиной корабля, а следом показалась и любимая Пяпяка. Возможно, если существует бессмертие души, они встретятся с Цветочным Амператором, и он вновь будет радовать её цветением.

Да, смерть станет самым настоящим спасением. Мурси открыла глаза, посмотрела на всё ещё несущегося на неё Лорда. Это даже удивительно, он будто двигался в замедленной съемке. Вся атмосфера вокруг вдруг показалась капитану какой-то застывшей. Вот и наставник, подняв меч, медленно, словно прорезая твердую ткань инквизиторской одежды, опускает его на плечо наёмника, а тот так же медленно приседает, пытаясь уйти от удара. Вот и Морган замер в прыжке прямо перед ней почему-то. Наверное, споткнулся? Или он хочет её спасти? Неужели и в самом деле любит, что готов пожертвовать жизнью? Неужели это всё не приказ, не задание, а его настоящие чувства?

«Сэр, вы цветок» — пронеслось в голове воспоминание.

«Цвети?» — мелькнул в Зове несмелый вопросительный возглас, и неожиданно это слово подхватили остальные зовущие, уже уверенно требуя этого от самой Мурси. Только что призывали наперебой утолить жажду крови и вдруг воззвали к противоположному: — «Цвети! Люби! Спасай!»

Слезы очищения хлынули из глаз капитана. Она не чувствовала больше скорби, не чувствовала даже сострадания. Только твердую уверенность донести до Лорда с мечом, всё ещё бегущему на неё, что и он сопричастен к Спасению. Что и он может спасти себя, свою душу и её.

— Спасай! — громко, совершенно спокойно, освященная внутренним озарением, повелела Мурси. — Люби! Цвети! Спасай!

***

Всё произошло за долю секунды. Морган успел сделать только два выдоха. Неожиданно Лорд выронил меч и, не сводя с Мурси взгляда, упал на колени. Из его бывших только что безумных глаз потекли слёзы, а сами они преисполнились пониманием. Не только происходящего вокруг, но таким пониманием, будто перед ним в эту самую секунду открыли Истину. Вселенскую, самую явную, к достижению которой стремилась всякая одухотворённая личность. Не просто искатель, а имеющий душу, смеющий называть себя живым. В небольшом ореоле вокруг них люди мгновенно подхватили этот поток и тоже стали падать на колени, плакать, обниматься друг с другом, клясться в вечной любви. А потом устремлять свои просветленные взоры на капитана.

— Что? — еле слышно спросил Христов, останавливая занесённый меч. — Чувствуешь?

Кавот, сдерживая слёзы, кивнул. Оба они сосредоточились и направили силы свои теперь уже на щит, давая возможность двигаться отряду дальше, а не свалиться так же в припадке божественного откровения.

— Это прекрасно, — шмыгала носом Моту. — Прекрасно!

Только Шнобби и Ванно не поняли, отчего их враги вдруг ни с того ни с сего поменяли тактику, но быстро сориентировались и вернулись в строй. От ауры Лордов спасительная волна распространилось дальше, затрагивая тонкие струны душ каждого. Казалось, вся атмосфера на Зиосте переменилась. Из тяжелой, мрачной, она вдруг стала пронзительной, отрезвляющей, воздух сделался колким, щиплющим ноздри, заставляющим слезиться глаза. Никто не мог противиться этому. Перед отрядом теперь расступались, падали на колени, исступленно тянули руки к капитану, рыдали, просили прощения, спасения, а сразу за их спинами принимались брататься между собой и неистово молиться в благодарности. И только катары и вакуйи удивленно озирались, но видя лидеров своих наций, выстраивались цепочкой и следовали за остальными.

Так они и вошли в космопорт. Поднялись по скату вверх, к убежищу. В сам бункер Мурси заходить не стала. Она просто смотрела вниз, а тысячи глаз смотрели на неё и ждали. Ждали слов, которые смогли бы обличить их новый экзистенциальный опыт в осязаемое, растолковать и интерпретировать неизвестное доселе явление в жизни.

— Ты должна им что-то сказать, — прошептал на ухо Христов. — Ты их Спаситель!

— Что? Что я должна им сказать? — испуганно глянула на него Мурси. — Я не понимаю.

— Родная, всё что угодно. Хоть живите с миром и процветайте, хоть абырвалг. Они сейчас ждут твоего повеления.

— Да, да, — быстро закивала Мурси. — Наставник, но что именно сказать? Мне следует провозгласить нового Главу? Или Императрицу? Или два в одном? Кого? Вас? Лену?

— Не важно, родная. Хоть брата Жовани! Хоть Ванно или Шнобби. Лично мне — всё равно. Но Лорда Банник лучше не обижай, если давала ей какие-то обещания.

— А вы?

— Я? — искренне удивился Христов. — Я твой наставник, большего мне не желается, родная. За то благодарю Разум Вселенский и буду благодарить всю жизнь.

— Себя назначить? — чуть не плача опять спросила Мурси. — Но я не хочу!

— Не хочешь и не надо, — успокоил Христов. — Тебе власть не интересна, знаю. Примером служил долгие годы я. Если веришь в Жовани или в Шнобби, или вообще в коммодора Флинта, так и назначай их. А мы с тобой предадимся тихой жизни где-нибудь в монастыре, обычным радостям. Смелей, родная. Я рядом и всегда буду, чтобы ты не решила.

— Я вас подключил ко всей Галактике, — заговорил неизвестно как и когда выросший рядом Иржи. — Это всё видели во всех уголках! И началось с самого начала. А сейчас пришло время ей, этой самой Галактике, сказать то, что действительно важно. Я уже запустил ту музыкальную запись, что вы привезли с Земли. Горловое пение настроило, сейчас ударные уже пошли во всю прыть. Вон, смотрите сюда. Через минуту можно начинать, тогда все пройдет как вы и рассказывали, с полным вниманием и внемлением. Я пальцами покажу когда начинать.

Мурси уставилась в видеоискатель. Он уже давно мигал красным, показывая, что записывает, но слов у неё по-прежнему не находилось. Не так она представляла момент триумфа, не так. Думала, что найдется время всё основательно обдумать, найти компромиссы, посоветоваться с той же Леной. Должно быть, капитан и в самом деле обязана рассказать что-нибудь про новое мироустройство, начать беседу, или может быть официально заявить о разоблачении Инквизиции, о смерти императора Сина, пленении грандмастера Дуку, о подвигах обычных смертных.

В какой-то миг, она дёрнулась, хотела развернуться и просто убежать, слишком уж серьёзная ответственность свалилась на неё, больше и неподъемной, чем любая до этого, но плотное кольцо союзников не позволило этого сделать.

Тем временем, зонд с камерой облетел в очередной раз всю команду, собравшуюся позади капитана, ожидающих внизу и молящихся бойцов, и опять уставился на капитана. Иржи подал ей фирменный свой знак. Мурси набрала в грудь побольше воздуха, подняла приветственно руку, согнутую в локте, и тихо начала:

— Эй, брат, здравствуй! Как живёшь?

— Не то, — в панике зашипел Христов.

— Эй, брат, здравствуй, как погодка? — Мурси услышала нервный рык Джеса, и быстро продолжила, уже уверенней. Она кожей чувствовала, что, как бы Христов не говорил благородно, какую бы волю не давал ей, но каждое слово будет оказывать влияние на его дальнейшую жизнь. Безотчетный страх за репутацию наставника сделал голос капитана властным. — Я хотела спросить, что стало с Путём каждого из вас? Я требую ответа: почему он нырнул во тьму? И, перво-наперво, прежде чем вы кинетесь в извинения, знаете что? У меня есть отличная новость — сегодня я отменяю войну!

Позади неё облегченно выдохнули наверное все, и это придало ещё большей уверенности Мурси.

— Эй, Лорды! И вы, здравствуйте! Это я, ваша Императрица. И у меня резонный вопрос. Вам заняться нечем? Не надоело свои деньги спускать на вооружение? Никому и в голову не приходило оспорить решения Сина? Лорды, ваши солдаты ворвутся к вам же в окно, как только им нападать будет уже не на кого. И знаете что? Ваша Императрица видит в последнее время очень странные глаза в зеркале, для её глаз они слишком грустны. Вы не умеете без жёсткой руки! Теперь всё будет по-новому, по-моему. Мы начнем созидать. С этой минуты мой регент берёт в руки правление и больше не будет войны!

Камера отъехала на Лену и осветила её полностью.

— Эй, смертный! Здравствуй, — ласково перешла Мурси на последнюю категорию своих слушателей. — Не волнуйтесь, теперь всё в порядке, завтра уже не будет войны! Я отвечаю перед самим Разумом Вселенским: Завтра! Не будет! Войны! Вы будете жить долго и процветать. СШГ остаётся таким, каким сделали его вы. Регулярные войска на страже, спасибо коммодору Флинту и верным его бойцам.

Камера отлетела и представила взору зрителям отряд смертных.

— Да, вы можете спросить, где я была до этого? Почему не остановила раньше? Мне случилось защищать Галактику от другой, более опасной угрозы. Инквизиция. Позже, их коварные планы будут вам доступны, а пока я скажу вкратце. Пришлось объединиться всем сторонам. СРС, Империи, непокоренным мирам, простым смертным и истинным приверженцам Ордена Вселенского Разума, чтобы избавить Галактику от этой напасти. Таких масштабов была она. Но Орден выстоял! И для вас, братья во грехе, у меня есть некоторый замысел. Идея очень проста, но в ней есть долг и есть честь. Теперь вы переходите в подчинение достойнейшему грандмастеру Христову под знамена и несёте в этот мир только любовь!

— Что, родная? — тихо переспросил Христов, сбитый с толку.

— Никогда, ни при каких обстоятельствах, вы не поднимете больше руку на слабого, на смертного, на своего брата. Пусть скрылся Путь за облаками, пусть даже дни ваши сочтены, но одно обещайте мне наверняка, никогда больше не будет войны! Канцлер Шнобби возглавит надзорный орден подчиняющийся лично мне: Котопеку. Который будет следить за исполнением вами этого простого и нехитрого личностного долга. За вашей чистотой помыслов. За соблюдением конвекции всех живущих в Галактике, особенно котиков.

— Котиков? — насмешливо переспросил Шнобби.

— Именно отношение к животным в государстве показывает отношение к остальным. Если за котиками ухаживают, холят и лелеят, то, значит, к простым гражданам относятся ещё лучше. Такая аксиома крепкого государства. Орден будет меняться. Начнёт принимать каждого страждущего, как и положено. Все бывшие отступники и вольные мыслители могут обращаться к брату Жовани с предложениями реформ, а он уже их рассортирует и передаст Христову в комитет братьев, созданному преобразить погрязший в коррупции преемнический остов голубой крови. Все, кто принимал непосредственное участие в нашей операции, естественно будут награждены. За сим, чао!

Мурси быстро повернулась к Иржи.

— Вырубай, давай, вырубай! Я не знаю, шо ещё ляпнуть. Ща лишнего сказану.

— Молодец, молодец, сестра! Ты всё правильно сказала, — кинулась в объятия Лена.

— Муся, я же шутил насчет «котопеки», сэр!

Но всех тут же растолкал Христов и сгреб ученицу в охапку.

— Родная! Лучше и не придумаешь. Недовольных не должно остаться. Ты справилась. Справилась.

Снизу раздавались крики радости и только что обнимавшиеся друг с другом враги начали опять буйно брататься. Лорды помогали выжившим братьям во грехе справляться с ранами и наоборот. Наёмники выискивали и вытаскивали из-под завалов выживших. Кто-то тут же принялся чинить корабли, скрупулезно подчитывая вместимость. Приступили к расчистке площади для посадки следующих эвакуационных судов, которые были на подлёте. Всё, что только что произошло, новый духовный опыт переродил всякого, сделал на ступень выше в собственном понимании бытия. Больше никого не волновали низкие пороки. Каждый познал на себе ауру Спасителя и теперь уверовал в Мурси.

— Чё-то мне ссыкотно, — промямлила Мурси, отбиваясь от назойливых обнимашек.

— Ну, девчонка, ну даёт. Ванно вам сразу сказал, она ретранслятор Вселенского Разума.

И только Морган стоял поодаль и всё не решался подойти ближе. Его оттеснили почти сразу, загородили собой, оставили в тени. Бесспорно, он тоже сыграл какую-то роль, но никогда теперь не сравнится с тем, что сделала сейчас его нянни. Ещё и умереть не успел! И от этого горечь предстоящей разлуки только сильней разъедала его душу. Он смотрел, как Мурси сама восхищенная собой, не в силах поверить, что справилась, слушает восторженную похвалу наставника и понимал, что его, Моргана, слова станут совершенно неуместными, как бы красиво и поэтично он сейчас бы не выразился. Бедны в своей простоте. Но и уйти, не попрощавшись, не находил сил. Так и стоял, безмолвно глазея.

_____________________________

Юнна Мориц — "Ежик резиновый"

гр. Г. Сукачев и «Неприкосаемые» — «Эй, брат, здравствуй!»

Глава 35

Как удивительно быстро и слаженно самоорганизовалась толпа внизу. Зашумел космопорт, но уже приятным мирным гомоном. С улицы хлынул поток выживших. Без споров, совершенно обыденно, даже можно сказать прозаично, все брались за работу. Но так и должно существовать Галактике — в мире и согласии. Каждая раса, каждая нация, каждый отдельный её осколок. Только в таком единении многообразия возможна настоящая жизнь. Это понимали и те, кто трудился внизу, и те, кто всё ещё стоял наверху.

— Так, Клара, пойдём, — захлопотала Лена. — Попробуем проверить Гидроса. Скорей всего он жив. Ума не приложу, что теперь с ним делать! Хоть бы инструкции какие оставил на этот счёт. Вон Мо сразу просчитала подобный вариант, а Ги только об одном заботился. О своих спиногрызах. А то, что не умереть, а серьёзно раниться может — даже не помыслил!

— Гидрос выполнял свой долг, — с менторским брюзжанием прокомментировал Христов. — Учительский, боевой, родительский. Мысли его оставались наполненными светлыми порывами. Естественно Ги заботился о детях, не жалея живота своего. Святая обязанность, но и священное право каждого храмовника, кому Разумом дарованы потомки. Не гоже клеймить достойнейшего из достойнейших, следует дать умереть с почестями. Вот покинут храм остальные, попрощаемся с другом Гидросом, поставим взрывчатку на таймер, поднимемся на орбиту да взорвём.

— Офигеть! — вытаращилась на него Клара. — И этот такой же! Какие-то пироманы кругом! Я в шоке! Лишь бы взорвать. Хотя понятно, отчего капитанша без салютов жить не может.

Христов молча перевел на неё безразличный взгляд. Оглядел с ног до головы, но совершенно непривычно, с каким-то странным прищуром, потом перебросил его на Лорда Банник и хмыкнул.

— Неплохой вкус. Не обращал на медика Матильды внимания такого я, но вижу, предпочитаешь классику? Блондинка с голубыми глазами и большими формами? Странно, мне казалось, ты более искушена в пристрастиях.

— Нет! Я просто в шоке с такой наглости! Не обращал он на меня внимания. Да это я бы на вас, высокий канцлер, в жизни бы не посмотрела! Ишь, нашёлся тоже мне. Думаете, раз умный и богатый, так все женщины от вас в восторге сразу станут? Повалятся к ногам? Классика ему не нравится, видите ли! Конечно! Ведь вы же садист. Садист, убийца, извращенец и… и… и подлец! Нам всё капитанша про вас рассказала!

— А то бы вам Матильда рассказала что-нибудь иное, — на гневную тираду Дорн Христов ответил обычным своим равнодушием. — Напраслину возводить на меня у неё хобби видимо.

— Клара, Клара, тише! — принялась успокаивать Лена, однако, не посчитала нужным хотя бы завуалировать злорадную ухмылку. — Это не наше дело. Пусть что хочет, то и думает. Свобода мысли неотъемлемое право каждого в «новом мире». Ведь так, теперь уже верховный канцлер? А мы с тобой, дорогая, должны позаботиться о Гидросе. Ты сталкивалась с живой грудой плоти, знаешь подробности. Ги конечно не гора, так горка, но это не отменяет!

— Кучка навоза, я бы сказал! — чрезмерно громко захохотал Коди, который тоже сильно напрягся, когда его возлюбленная вздумала вслух высказать недовольство ставшему в миг самому могущественному брату во грехе. — Но у нас же есть супер-мега машина для самоубийства!

— Подождите, не надо никого самоубивать! — влезла в разговор Мурси. — Машина может изъять только часть материи, не всю. Позовем Яна, соорудим конструкцию, отрубим лишние хвосты, залечим. Санитарная бригада уже покинула Немезис и сейчас в передвижной лаборатории. Там есть лечебные отсеки с двойными никтаиновыми стенами, для держателей Силы как раз подойдёт. Если Ги от неоправданных надежд вдруг сам вспушится и бахнет, никто не пострадает. А его Тёмная Материя останется заперта в маленьком помещении. И мы её в ловушку — хоба!

— Кстати, это мысль! — подхватила Лена. — Испытательные полигоны для наших с тобой лекарств как раз сгодятся для таких тяжёлых случаев. Сестра, ты соображаешь быстрее самого мощного компьютера, не перестану этого утверждать! Вот пусть СРС и займется опытами над Ги. Сейчас оцепим и проверим, как он там. Вдруг разговаривать может, тогда и спросим, что самому канцлеру предпочтительней. Взорваться или же вылечиться.

— Думаю, захочет роды он принять, как и подобает праведному мужу. Разделить боль и радость со своей наречённой.

— Взорвём его! — тут же передумала капитан. — А роды я приму!

— Мила, ты хоть понимаешь, сколь тяжело рядом с любимой находиться, когда она вот-вот умрёт, а сделать ничего не можешь? — в испуге возразил Христов. — А я представляю. Часто с тобой на грани бывал. Но меня хотя бы надежда грела, а в случаях с родами ей места нет. Невозможно пережить потерю и остаться целостным в разуме!

— Джес, ну зачем ты её триггеришь? — недовольно процедила Лена, подошла ближе и тихо произнесла: — Я вышлю тебе рекомендации психологов, постарайся выучить их назубок. Если мне придётся забирать от тебя Мо в припадке энергетической атаки, больше ты её не увидишь. Считай это угрозой.

— Не подумал, от измождения мысли тяжко ворочаются, — всё ещё в испуге ответил Христов. Потом, неумело изображая беззаботность, потянулся, зевнул, глянул на Мурси и неожиданно подмигнул, не снимая при этом равнодушной маски вместо лица. — Вот прилетит Флинт со своей армадой, заберёт Дуку и всё, можно, наконец, отдохнуть, не выскакивая по триста раз из кровати в беспокойстве за кворчонка. Высплюсь, как следует, да за трактаты твои, новая Императрица, примусь. Ещё ты, Матильда, скинула на меня труд по руководству Орденом. Учти, родная, один расхлебывать не стану. В работу впряжёшься, как подобает.

— А может быть она в Империи жить захочет? — возмутилась Лена, опять останавливаясь на полушаге. — Клара, вы идите, я вас потом догоню. Мы тут должны решить кое-что.

— Вот это новости! Девчонка обещала Ванно разрулить государственность на Вакхийи. Реформировать её и осовременить.

— Я… Нет! — запротестовала Мурси. — Да! Мы тут должны решить кое-что. Кажется, не закончили ещё с вами, наставник! — она глянула на Христова исподлобья, но не как обиженный ребенок, а упрямо, словно задумавший глупость катар. От неожиданности тот выпрямился, сбрасывая усталость. — Я требую от вас, наставник, «небывалого прикосновения»! Да, требую! Я желаю знать правду. Всю!

— Мила, ну неужели тебе не ясно до сих пор, чего хотел я? Всё ещё сомневаешься?

— Я требую! — повторила Мурси и топнула на него ногой. — Я хочу знать правду! Не то, что вы говорите, а то, что вы чувствуете. И блоки ваши снимите, все до одного! Даже те, что пафосно возведены по техническим древностям.

— Может всё же потом? — настойчиво надавил Христов. — Отдохнём, подлечимся, наедине, в конце концов. Родная, поверь, ты ничего нового не узнаешь, уже открыл тебе все тайны я свои. Это минимум опасно сейчас, пока в состоянии нестабильном ты.

— Нестабильном? А не вы ли, дорогой мой наставник, в последнее время только и делали, что сбивали меня с Пути, закручивали спиралью, спагетировали в горизонте событий неизвестного мне прошлого? Моего прошлого! Пришлось включить всю иллюминацию мозга, напрячься в гениальности, но я так и не поняла, кто мы и где, и куда Путь держим. Вы можете сейчас просто поговорить со мной? Впустить в свой разум? Постойте тут две минутки истуканом и дайте прочесть правду! Если так прекрасны внутри, то зачем вуалировать это от меня? Если всё так, как вы выставляете, то я и словом не попрекну. Давайте, рулите и дальше моей жизнью. В конце концов, не кодекс ли Ордена нам твердит: нет неведению, знания — истинная сила!

— Если уж тебе не терпится, ладно, — как будто бы безразлично пожал плечами Христов и протянул руку. — От тебя мне действительно скрывать нечего. Но учти, вначале упадут фальшивые блоки, и увидишь ты там то, что рисовал перед наставником и остальными я. Если бы знала, сколько сил пришлось вложить, чтобы научиться тебя презирать и вызвать отвращение, при вспоминании образа твоего. Так что зрелище поначалу покажется шокирующим…

— «Тытамто», а «ятутздеся»! — сердито фыркнула Мурси и опять притопнула. — Не заговаривайте мне зубы! Я и до этого жила в этом вашем презрении и отвращении, да в таком, шоб вы знали, вы б заплакали!

— В таком не жила, родная, — и Христов сам взял ученицу за руку. — Но дальше, возможно, всё много крат хуже. Как сходят с ума, знаю я.

Мурси не обратила внимания на пафосную чепуху. Она уже слышала за последние сутки подобную фразу от Джеса и поэтому больше на неё рассердилась, чем прониклась сочувствием. Будто она сама не в курсе, что это такое сходить с ума! Будто наставник собственноручно не уничтожал её личность долго, последовательно своим недоверием и ложью, своим отторжением и холодностью. За время Пути, который он проложил ей в жизни, Мурси впадала и в депрессию, и в паранойю, и в бездны отчаяния. Ничего нового в этом увидеть ей уже не дано было. По крайней мере, так капитану казалось тогда, при начале «небывалого прикосновения».

Мурси сосредоточилась. Её тёмная сущность поползла вглубь души наставника и сразу же натолкнулась на блок. Не остановилась. Ударила, потом ещё раз и ещё. Пробила слабую оборону. Мгновенно, на и без того уставшее сознание, навалился хронический недосып, боль разбитого тела, держащегося только за один мизерный шанс — наконец и в самом деле просто прилечь. Никаких чувств, кроме обыкновенных человеческих потребностей — еда, утоление жажды, отдых, сон, спокойствие. Желание хотя бы крохотной передышки в череде гонений и горестей.

Следом рухнул ещё один блок. Капитана завалило камнями из злобы, ненависти и раздражения, направленных непосредственно на неё. И эти эмоции были настолько явственные, сильные, даже какие-то свирепые, что в их подлинности Мурси ни разу не усомнилась. Да, она с легкостью поверила в правдивость представления. Будто просто только что получила подтверждение чего-то давнешнего, изученного ею досконально. Тем более, дальше, за этим заурядным безобразием, ничего не просматривалось кроме зияющей пустоты, никаких иных преград. Гнев и возмущение переливались разными красками, искрились оттенками всевозможных отголосков ожесточения, но, так или иначе, возвращались к одному и тому же. В глазах Христова ученица выглядела предателем, отступившим от самого родного человека во Вселенной — от своего наставника.

Мурси глянула непонимающе на Джеса и с изумлением обнаружила, как он с легкой улыбкой наблюдает за палитрой эмоций на её лице. Подумала, что, наверное, это и всё, и даже удивилась, чего было скрывать так долго. Отшатнулась, хотела отступить, разомкнуть руки, но наставник качнул головой.

— Да, я знаю, как сходят с ума, — произнес он едва слышно, крепче сжимая ладонь.

Невидимая стена разорвалась, в одну секунду пропали десятки неявных блоков. На Мурси обрушилась очередная волна. Захлестнула, подхватила и понесла. Боль — сильная, нестерпимая, но теперь душевная. А вместе с ней беспокойство, терзания, нерешительность, растерянность, неверие. И громче всех — страх. Страх, сносящий на своём пути всё. За её жизнь, за собственное отступничество, за предательство своего наставника, за грех вожделения, за остальные чувства, запрещенные Орденом. Не нашлось у Христова в тайниках души какого-то своего, особого Замысла, не существовало там определенных целей. Только побег. От опасности и от самого себя.

Разум Джеса словно заключён был в маленькой комнатке из мягких стен. В полном одиночестве, без возможности спросить совета или хотя бы выговориться, один на один с собой. Метался в сомнениях, рвался на части, презирал самого себя, старался разбить оковы человеческой неполноценности, отринуть собственную природу слабостей. Долго и основательно взвешивал за и против, чтобы в итоге всё равно не суметь выбрать. Натягивал привычные постулаты кодекса на открытые для себя новые грани восприятия, а потом с ужасом наблюдал, как те соскальзывают, не состыковываются, не подходят к реальности. Бился об эластичные решётки собственной тюрьмы изо дня в день, сражался со своим отражением, пытался воссоединиться в целое и обречен был на поражение. Не осмеливался принять какую-то одну сторону — долг или любовь. Кричал всё то же: «Зачем мне это, зачем?» Но вопрос теперь этот обращал ко всем известным божествам.

Но и любовь его была двойственной, которая не объединяла, а только способствовала дальнейшему кислотному распаду личности. Джес любил ученицу, однако болезненной, странной любовью. Он как будто запрещал себе это, отгонял прочь, стеснялся не хуже Моргана, готов был в неистовстве сбивать лоб в молитвах, если бы только знал, что они помогут избавиться от негаснущей порочной тяги. Джес жаждал изничтожить чувства, владевшие его разумом, и не мог. Но и мириться с ними не желал.

В этой любви проходила и нежность, и восхищение, даже обожание. Он воспринимал Мурси всё ещё как малышку, но отдавал себе отчет, что страждет жизни с ней как со взрослой женщиной. Хотел, чтобы она зависела от него, точно никуда не делась, привязанной ходила следом, но понимал, что это абсолютно невозможно. Стремился контролировать каждый её шаг, но именно непокорность, строптивость, своеволие и влекло больше всего в ученице.

Джес же и ненавидел Мурси. Ненавидел до умопомрачения. За то, что не дала ему выбора. За то, что она — девчонка, девушка, женщина — стала смыслом его бытия, отринула остальные Пути, не оставила ни одного шанса, растоптала гармонию в душе. Но и жизни без неё не представлял.

Теперь Мурси действительно испугалась. Потому что всё это было непонятно. Слишком противоречиво и запутанно. Покорёность судьбе и бунт, пускание на самотек, смирение с Замыслом Разума Вселенского и попытка контролировать ситуацию, направлять в нужное русло. Понимание неизбежности и страстное желание всё же избежать.

— Да, я знаю, как сходят с ума, — горько усмехнулся, повторяясь, Христов. — Хочешь, узнай это сама?

И совсем незаметный последний блок упал перед щупальцами стороннего тёмного властелина. Мурси утонула в пучине эроса. Неконтролируемого, буйного, разрастающегося непомерными аппетитами, когда она находилась рядом. То, что Джес всегда так мастерски скрывал за своей отрешенностью и безэмоциональностью. Его не интересовал секс как таковой, он приелся Христову сразу, как перевалило за пятьдесят. Задолго до появления Мурси в его жизни. А потом внезапно догнал, набросился и душил, не переставая.

Нетерпение, извращенные фантазии, желание наказать и поощрить через интимную близость, болезненное наслаждение прикосновений, исступленное покаяние и самобичевание за порочные мысли и неподобающие храмовника желания. Приливы бесконтрольной страсти, похожей на злобу или даже сродни ей. И которые Христов не в силах был иногда погасить.

Страсть его тоже поделилась надвое. Вела Путём от отеческой, заботливой, старающейся всеми силами отгородить от любого зла, до грубой, пошлой, развратной, стремящейся унизить и причинить это самое зло. Всё в Джесе было возведено в Абсолют и пугало его не меньше, чем Мурси сейчас.

— Поэтому я и старался держаться, как можно холодней. Это было нужно больше мне, родная, — кивнул Христов и зашептал так, чтобы его могла услышать только ученица: — В этом мире был гость непрошенный, отовсюду тянуло холодом, не потерянный, но заброшенный, встал один на один с Орденом. Среди подлости и предательства, и суда на расправу скорого, долг окрасил одно обстоятельство: я люблю тебя, вот что здорово.*

— Джес, — только и сумела выговорить Мурси, — ты…

— Знала бы, сколь трудно мне приходилось рисовать безразличие к судьбе твоей, во тьме находиться, не ведать где ты и с кем, гнать волнения. Иногда личина холодного и расчётливого храмовника действительно спасала меня, я погружался в созданный образ, забывая самоё себя.

— Я… — и Мурси всё-таки отступила. — Прости. Я не могу так сразу… — начала она, но подобрать слов была совершенно не в состоянии.

Ей почему-то опять показалось, что «небывалое прикосновение» чудесным образом решит образовавшиеся проблемы, но оно вновь только углубила пропасть, куда шагали они вдвоём с наставником. Не только Мурси предстояло простить и согласится с вынужденным обманом Христова, но и ему самому. Переосмыслить Путь, принять женское начало ученицы, перестать стремиться к контролю, воссоединить разум с сердцем.

Джес понял и без слов. Он ведь сам всё прочел в душе нараспашку у своей ученицы. И её смятение, и её боль, отчаяние, страдания. Христов только слегка улыбнулся, стараясь подбодрить, и спокойно произнес:

— Что же, и такой исход я предвидел. У тебя столько времени смириться со случившимся, сколько пожелаешь. Я гнать не стану. В конце концов, мы с тобой наречённые самим Вселенским Разумом. Судьба свела нас вместе, так что никуда не денемся друг от друга, хоть беги на другой край Вселенной. Ты поймешь, что выбора у меня не существовало. Другого Пути не назначил нам Разум, и я делал только то, что мог, дабы спасти жизнь твою. Двери всегда мои открыты. Не переживай, между нами будет единение и счастье впереди. Сбудутся слова сокровенные. Всё по Замыслу, всё Путём.

Мурси смотрела на наставника во все глаза и настроение её кардинально менялось. Он и не думал просить прощения! Не помышлял как-то извиняться за причиненную боль. Ему всё ещё не приходило в голову, что можно было изначально разделить бремя Пути поровну. Довериться ей, открыться, не ломать психику, а спрятать где-нибудь, подготовить. Принять свои чувства, слить их воедино. Но бездумный страх гнал его дальше. Джес прикрывал ученицей собственное малодушие.

Малыш, маленький смертный твилекк, всегда с храбростью признавал принадлежащую ему трусость, как бы парадоксально это ни звучало. Боббьер не прятался за чужими спинами, постоянно пытался договориться с этой своей особенностью, старался возлюбить собственную личность полноценно, хоть и такую вот неидеальную. Но Христов не мыслил действовать аналогично! Он заслонялся ученицей и в вопросе чувств к долгу перед собственным наставником, и в вопросе глобального передела мира. Когда ему удобно было, соглашался с собой, что вот он — гордый белый воин, один выступил против всего Ордена, а когда выгодно, тут же переобувался в полёте — это всё только ради Матильды!

Яростный огонь вновь разгорался в груди капитана, грозясь превратить всё в пожар, ввергнуть её разум во тьму Бездны. Опять ожили и запульсировали незаживающие раны любви наставника, заставляя её ощущать себя живой как никогда прежде. Нет, не сюрреализм и не бред, а такая вот эта реальность. Наконец, она увидела безупречно чисто каждый кусочек души мужчины своей мечты, разобрала на мелкие подробности его как союзника. Первое впечатление схлынуло, отступило сочувствие, возникла потребность быть услышанной.

Нет! Ей не нужны душные признания и громкие клятвы в любви, в которой нет смысла, нет согласия, нет одухотворенности! Которая и сама не знает, что оно такое! Буйствующий огонь дошёл до температуры взрыва и вывел Мурси на свет, раскрывая кристальность восприятия.

— Между нами всё уже могло бы быть! — выдавила капитан, задыхаясь своей яростью. — Но ты просто выбросил меня в дикий космос! Вогнал наш совместный Путь в Бездну! Ты сжимал моё сердце в руке, отбивая нужный тебе мотив, не обращая внимания на то, как оно кровоточит. Ты знал, как я страдаю. Знал и наслаждался этим! Шрамы от твоей любви позволили мне как-то дышать, куда-то двигаться, искать ответы. А сейчас они же напоминают, что у нас давно могло бы быть «долго и счастливо». Но ведь ты делал всё, лишь бы наказать меня. Тобою двигали злоба и жестокость, порождённые извращенной привязанностью. Моя боль всего лишь реванш, разве не так?

— Ты о чём, Мила? Считаешь, я мог бы предпринять что-то другое? Выбрать иной Путь? — растерялся Джес. — А где гарантия, что нас не разоблачил бы Дуку? Нет, так рисковать не мог я и поступил верно. Не понимаю, отчего ты сердишься?

— Сержусь? Да я в бешенстве! Даже слепой, глухой, каматозный пациент с лоботомией может почувствовать моё остервенение!

— Пойми, это же не со зла, не на самом деле! Я не желал причинять тебе боль намеренно. Прими это! Всё что я хочу, только счастья и безопасности для своей малышки. Забудь былое, вычеркни из головы и пойдем дальше, рука об руку, как и должно быть.

— Забудь? Как? Сотрём мне память? Загипнотизируем? Стукнем по темечку?

— Не начинай, родная. Поэтому я и хотел, чтобы всё прошло после нашего отдыха. У тебя обыкновенная бабская истерика от усталости. Давай отоспимся, залечим раны и нормально поговорим.

— О чём, Джес? О чём нам говорить? Считаешь, я высплюсь и смогу не чувствовать? Это ты услышь, наконец, что для меня всё оставалось реальностью! Твоя ненависть, отгороженность, равнодушие. Твой отказ от места рядом со мной. Ты это хоть понимаешь? Долгие годы ложь была единственная моя явь. Я искала ответы, искала способ поговорить с тобой начистоту, а теперь узнаю, что всё, всё вокруг контролировалось исключительно из «любви ко мне»! Что мои друзья, мужья, любовники — подставные. Лена, Ванно, Морган, даже Коваксы! Дальше, какая твердь разверзнется? Я окажусь биоботом, в которого вживили подпрограмму, дали ложные воспоминания, заложили понятия добра и зла? Чем я сейчас отличаюсь от собственного клона?

— О чём говоришь ты? — нахмурился Христов. — Причём тут капрал твой, его бы точно никогда не нанял я. Он психопат с зависимостью. Ты только что открыла новый вид ауры, о каком другом сознании речь идёт? Поверь мне, пару месяцев в тихом монастыре рядом друг с другом вернут тебя в привычное состояние. Страдания облагораживают человека, печаль — золото, что даётся нам на взращивание душевной силы. Будь благодарна за такой урок судьбы! Ты стала сильней, мудрее, ответственней. И на поверку оказалось всё не таким уж и страшным кошмаром, лишь дымкой его. Случилось бы чудо, какое увидела Галактика, совершенное тобой, если бы не прошла ты весь Путь?

— Не понимаешь? Я не хочу быть мильнее и судрее! Я не хочу быть никем! Для тебя это было дымкой, а для меня,повторюсь, жизнью, единственной правдой. Мне нечего тебе больше сказать. У нас могло быть вот это вот всё — «рядом в горе и в радости» до тех пор, пока ты сжимал моё сердце, пока не замахнулся и не бросил свою любовь в Бездну. Ты мог прекратить в любую минуту мои страдания, но не сделал этого. Что же, теперь протащи свою собственную душу через «всегда открытые для тебя двери». Считай за благословение от меня любой намек, который поможет тебе отыскать, что ищешь и не можешь найти. Ты оплатишь мне тем же, соберёшь, что посеял. Пройди ненастоящую печаль, превратив её в золото. Я заставлю твою голову гореть. Думай обо мне в глубинах своего отчаяния. Сделай там дом, потому что моя душа точно больше никогда не будет раздавлена тобой!

— Ты отказываешься от меня? — в ужасе покачнулся Христов, с силой сжимая рукоять меча.

— Думай, как хочешь! — надменно произнесла Мурси, но не смогла до конца играть роль типичного бесчувственного храмовника. Мягкость и «соплежуйство» взяли верх, и она глубоко вздохнула. — Как учился меня ненавидеть, так научись теперь любить. Найди, наконец, в своих чувствах гармонию. Позаботься о Моту. Сделай её счастливой. По большому счету, она — это я, стопроцентная копия. А у меня полно и своих дел. Чао!

И Мурси резко развернулась, приосанилась вся и подчеркнуто деловой походкой направилась к замершему вдалеке Моргану. Выглядела она в тот момент так, словно собиралась исполнить вежливое приветствие Палачам.

***

Морган заметил, к чему идёт разговор его нянни с наставником и замер в традиционном ступоре. Всеми силами хотел убежать, чтобы не видеть развязки, для него слишком трагической, хотел крикнуть, чтобы постеснялись, хотел сделать хоть что-то и решительно потерял всякий контроль над телом. Всё, что ему оставалось, это стоять и смотреть на них издалека.

Вот сейчас и решится его судьба. Муся узнает, что наставник её любит, они поженятся, а он, Морган, вынужден будет пожелать им доброй жизни, ничем не выдав своего безнадежия. А сам после выйдет в космос. Ну не полезет же он в драку, в самом деле? Да и чего добьется, если даже ранит Христова, если даже победит его в честном бою?

Слова Мурси катар не слышал, хотя они становились всё громче, скатывались на истерические нотки. Просто все эти события и усталость оглушили Морика. И когда нянни неожиданно направилась к нему, подхватила под руку и куда-то повела, ноги сами собой последовали, оставляя разум в звенящей пустоте безысходности.

— Пойдемте, дорогой, посмотрим, можно ли помочь Гидросу, — деловым тоном проговорила Мурси.

Она всё шла куда-то вниз, увлекая за собой Моргана, а он безостановочно старался сообразить, что же произошло. И только спустя пару минут, наконец, очнулся. Вначале ощутил, насколько сильно Мурси дрожит. Всем телом. Но не от холода. Потянул воздух рядом, однако уловить, кроме запаха крови, ничего не смог. Они уже спустились, завернули за угол, скрылись с глаз оставшихся наверху соратников, но слова всё не шли из горла Моргана. А Мурси предпочитала в молчаливом ошеломлении переживать свой проступок. Наконец, катар решился прямо задать интересующий его вопрос:

— Вы… Вы не пойдёте с Христовым? — силясь, произнёс он.

— А зачем мне старый зануда, презирающий женщин, если у меня есть славный котик, гораздо моложе? — с напускной весёлостью ответила капитан.

— И кто он? — зачем-то спросил Морган.

— Как кто? Канцлер Шнобби, конечно же.

Морган остановился и поглядел на нянни, всё еще не понимая, что происходит. До его разума стали стучаться отдельные мысли и догадки, но они были столь невероятны, что катар просто боялся им верить.

— Ты — дурачок, — расхохоталась Мурси и вдруг подпрыгнула, ловко приземлилась прямо напротив него, схватила за руки и пропела: — Представляешь, Котик! Он меня любит. Любит по-настоящему! Как только взял на руки, так и всё, вкрашился по уши.

— Канцлер Шнобби? — опять спросил глупость Морган.

— Джес, кто же ещё! Представляешь, с детства полюбил! Вначале как ребенка, потом я его заинтересовала как девушка, теперь вот он женщину во мне видит. И всё это время продолжает любить по-разному, никуда у него чувства не уходят и не трансформируются, они складываются в отдельный мозговой котелочек и там варятся! А я была, кстати, очень красивым младенцем.

— Вы и сейчас ничего так, — зачем-то сказал Морган.

— Любит, любит, любит! Ха! Я нормальная, я достойна любви! Не чудовище и не исчадие бездны, не дочь греха, а обыкновенная баба!

— И вы с ним не пойдете? — ещё раз на всякий случай уточнил Морган.

— А, правда не хочу, — махнула рукой Мурси. — Тоже мне, важный кворч. Я же всё прочла. Он реально считает, что женщины предназначены только рожать и от того у него в душе полная херомантия творится. Джес не желает делать меня матерью своих детей, потому как хочет, шобы я жила вечно. А про вазэктомию видимо не слышал. Ой, такого ты в торхинарских сериалах и не видел, что у него там, в мозгах, шевелится. Хтонь, самая настоящая! А мне по вкусу прогрессивные мужчины, которые готовы меняться, способны видеть во мне личность, а не придаток к самому себе.

— Я могу, — испуганно подтвердил Морган. — Я прогрессивен, очень.

— Ну, так поэтому я здеся, а не тама!

Наконец до Моргана всё полностью дошло. Глаза его забегали по лицу нянни, ладони сами прикоснулись друг другу и начали быстро-быстро, но тихо-тихо хлопать от неожиданно свалившегося на голову счастья — хотя ещё недавно он смеялся над таким проявлением чувств и у Клары, и у Мурси. Катар поймал себя на мысли, что вот-вот начнёт в прямом смысле слова прыгать от радости, стучать ногами, бежать на месте, и поэтому поспешил загасить возрастающую потребность скакать и кувыркаться объятиями.

— Муся! — смог он пробулькать и крепко-крепко прижал к себе нянни. — Муся!

Капитан рассмеялась такой трогательной реакции, подождала немного, попыталась вырваться, но Морган всё не разжимал объятий и только повторял её имя. «Муся, Муся, Муся!» Каждый раз тужась сказать ещё что-нибудь, и каждый раз не находя конкретики. Ему хотелось вывалить на нянни всё и сразу! И от того путались даже мысли. Скатывались в один большой комок восторга и гоняли радостным мячом по стенкам моментально опустевшего черепа. Наконец, его попустило. Он отстранился и прошептал:

— Я… Я не знаю, что следует говорить. Даже не представляю. Невероятно! Невозможно… Возможно, сейчас ещё не готов произнести самые важные слова, но однажды, не сомневайтесь, мы обязательно поженимся! Наверное! Как хотите! Если хотите! Вы хотите? Муся…

— Чего? — прыснула со смеху Мурси, хотела всё же вырваться окончательно из его объятий и пойти прочь, но Морган никак не разжимал сведенных в параличе счастья рук. — Ты сильно расстроился да? Тебе не дали инструкций, что необходимо делать в этом случае? А, какова я? Никто не думал и не гадал, шо смогу отшить приставучего наставника с его Вселенской любовью. Даже мистер Смит! Круто?

— Муся! — повторил Морган с усталой обреченностью. Хотел немного поругаться, отстоять свою честь, но вдруг ощутил, как и эта радость выпила из него последние силы и, наверное, кроме имени нянни он уже сегодня ничего и не скажет.

— Моричка, в погоде. Если тебе не нужно уже притворяться влюблённым, моргни два раза. Я же не изверг. Насильно мил не будешь.

— Нет, нет, я просто завис. Совсем не ожидал, что так вот всё обернется. Может, я и не умею красноречиво и мудро выражаться, как ваш наставник, но уверяю вас, придёт время, и я вам обязательно признаюсь в любви. Обязательно! Несомненно! Потому что вы — клёвая!

— Клёвая? — переспросила Мурси.

— Ага, очень клёвая.

— Ладно, — смущенно пожала плечами капитан. — Побуду клёвой. Морик, всё в порядке, правда! Просто сейчас сделайте вид, что всё еще мой котик. Ну, для красоты. Пусть не думает, шо я опять буду страдать в одиночестве. Пусть понервничает. А как мы окажемся на нашем корабле, среди своих, так и бросим это дело.

— Муся! — строго проворчал Морган.

— Пойдём, пойдём, дорогой. Вон, я вижу, корабль приземлился, наверняка Жовани. Ща начнётся свистопляска.

***

Лена с недоумением смотрела как сестра, в каком-то болезненном помешательстве, дала жёсткий от ворот поворот мужчине, о котором так долго проедала ей плешь, а потом прошла мимо неё, даже будто не заметив. Подхватила под руку своего обожаемого Котика и начала спускаться вниз в торжественной тишине, где беснующаяся толпа и хотела поднять её на руки, потащить куда-нибудь на импровизированный трон и боялась потревожить, создать неудобство. А только расступалась в благоговейном восхищении. Лорд Банник подошла к не менее потрясенному Джесу.

— И ты не будешь её преследовать? Позволишь уйти вот так, с катаром?

— А какое мне дело до её капрала? — опустошенно, больше по привычки, ответил Христов. Потом вроде нашёлся, даже легко улыбнулся, но внезапно злость прорвалась во взгляде из-под густых бровей, пальцы опять сжали эфес меча, и снова расслабился, едва заметно покачал головой, словно только что пришёл в согласие с собственными мыслями. — Мила в какой-то степени права. Нам обоим нужно освоить новые правила взаимоотношений. Научиться понимать друг друга. Следующая ступень, расширенные возможности, но и не приобретённые пока навыки.

— Ты же в курсе, что я больше не стану помогать тебе в вопросах с ней?

— Мне больше и не потребуется. Самое главное я узнал. Мила любит меня, остальное не к спеху. Любит безвозвратно, глубоко, неугасимо, как и положено наречённой. Другого мне не желается. Более того, я же стал практически святым в глазах её, когда отказался от трона и власти. От того и осерчала, что выбора не оставил. Прочувствовала на себе, каково это.

— В каком это смысле? Что ты имеешь в виду?

— Мила хотела лицезреть, как я стремлюсь к могуществу через ученицу. Хотела найти во мне негодяя. Хотя бы капельку. А увидела только ответственность, долг и любовь. Всё что делал я — всё во благо ей. Пусть и не всегда безболезненно давались нам обоим решения эти. Она смирится, примет мою точку зрения, осознает безысходность, в которой пребывал я, и вернётся. А пока выполню её поручение. Возьмусь за реформы в СШГ, в Ордене, пристрою Моту, дам малышке образование. Возможно, слегка посублимирую, чтобы сбросить накал собственных страстей. Найти успокоение.

— Ну как знаешь. Просто… — Лена на миг заколебалась, но продолжила: — Ты уверен, что Мо не спрятала от тебя других своих чувств? Например, к тому же катару?

— Пыталась, — усмехнулся Джес. — Но против меня она никогда не умела выставлять блоки. Катар ей близок, однако же, всего лишь хороший друг, приятный собеседник, отважный компаньон и собрат по безумным играм. Ко всему прочему, Морик Морган — обыкновенный капрал, смертный. Не мне тебе рассказывать, чего следует ожидать от этих ушлепков, на какие предательства они способны. Хотя, полагаю я, Мила вернётся ко мне гораздо раньше, чем катар успеет ранить её. Всем известно, что женщины дружить не приспособлены. Скоро надоест ей такой формат отношений и из чудной, гениальной головки моей малышки исчезнут подобные стремления.

Лена постаралась скрыть раздражение, какое вызвали последние, совершенно неуместные в контексте «нового мира» слова Христова. Хотела даже возразить, возмутиться, шокнуть в конце концов. Но внезапно передумала. Она очень приторно, мило, под стать сестре улыбнулась и снисходительно махнула головой.

— В этом ты прав, конечно. Дружба — не удел женщин. А уж наша Мо вообще никогда не стремилась к такому. Что ж, поживем-увидим. Пойду всё же узнаю, где она точно намеревается жить. Вон, кстати, коммодор Флинт приземлился.

— Мила будет жить в СШГ. Рядом со мной, — безапелляционно отчеканил Христов. — Я ни одну реформу не запущу без одобрения её.

— Мне Империю тоже возрождать из руин придётся! И я хотела бы получать от Мо консультации. К тому же на Белисе квартира, там Палпатин скучает. Ты как знаешь, но мы хоть и союзники с тобой, однако равные. Не забывайте, новый верховный канцлер.

***

Сестру Лена застала с остальным отрядом возле Гидроса. Они уже созвонились с Яном, показали ему очаги поражения, а теперь вместе включились в спор, где каждый участник считал своим прямым долгом внести предложение по улучшению ситуации. Лорд Банник усмехнулась. Маленькая кучка смертных во главе с непокорной ученицей развернули полномасштабную операцию по спасению незадачливого держателя Силы, к тому же ещё и канцлера, учителя, боевого храмовника, в обязанности которого входило как раз таки охранять покой и сон этих самых смертных и учеников. Ни дать ни взять — ирония судьбы, жестокая насмешка Разума Вселенского. Да, с чувством юмора у Божества всегда было в порядке. Сам Гидрос дышал хорошо, ровно, без натуги, но говорить, к сожалению, не мог, поэтому узнать, понимает ли он всю комичность ситуации оставалось невозможным.

Мурси взяла на себя страшную обязанность сообщить новость его жене. Как подруга подруге. У неё нашлось достаточно теплоты и сострадания, чтобы поддержат Бет. Возможно, тому поспособствовали личные переживания, и теперь Мо обличала персональные чувства в длинные заковыристые предложения, проговаривала через диалог с близкой персоной слова утешения самой себе. Лена горестно вздохнула. Она сейчас с удовольствием бы выслушала всё, абсолютно всё из уст своей сестры, приголубила бы её, пожалела, взяла бы часть разочарования в наставнике на себя. И просила бы без устали прощение за предательство. Но ведь не пойдёт Мо на такое, не захочет даже вскользь упомянуть. Прикинется, что всё в порядке. Как всегда.

Бет приняла известие стойко, как истинный приверженец Ордена Вселенского Разума. Отчего-то она верила, что уж Мурси её мужа вытянет хоть с того света. А та и рада была стараться. Принялась врать напропалую. Выставила Гидроса героем, мол, сдерживал своим упорством и боевым мастерством самого Императора, пока они все ловили Дуку. Слепила из канцлера Ги рыцаря без страха и упрека, который заранее вступил в сговор со снайпером, и весь бой умело обезвреживал страшного противника, стараясь снять с него щит. Теперь это станет официальной версией, в том Лорд Банник тоже не сомневалась.

Опять зашумели. Клара с Иржи начала давать советы напрямую Мурси, и она слушала их с внимательным интересом, полагаясь на компетенцию обоих даже больше, чем на опыт Яна. Морган и Бобби тут же размышляли, как всё обставить максимально правдоподобно. Летающий зонд заснял и Малыша с винтовкой, и смерть Сина в красках. Теперь необходимо было завуалировать огнестрельное орудие, чтобы и мысли ни у кого не возникло о его существовании. Тайну эту требовалось схоронить любой ценой.

Конечно, и Боббьера оставлять без геройского звания возможности не рассматривалось. Он его заслужил по праву, хоть и готов был пожертвовать громкой славой. Но, по мнению Мурси, Галактика обязана вписать имена причастных в учебники истории красным шифром, и поэтому не разрешала начинать обсуждение любой другой трактовки произошедших событий. Иржи всё это снимал уже для личного архива СРС, не передавая никуда по сети, а заодно радостно хвалился, как вместе с Френком они додумались о трансляции. И его капитан умудрялась слушать с какой-то неподдельной увлеченностью, не забывая подбадривать и хвалить. Если Христов сейчас увидит такую идиллию между членами маленького отряда, вряд ли останется при своём мнении насчёт дружбы.

Мурси в прямом смысле слова чувствовала себя среди смертных как «своя в доску». Слилась с ребятами, никак не выдавая своего превосходства, не делая различий в Силе и интеллекте. Взгляни на неё сейчас кто из посторонних и скажи, что именно эта юркая и жизнерадостная женщина в футболке и бронетруселях только что остановила войну, не поверит никто! Лена неожиданно для себя ощутила чувство, сродни гармонии. Да, наверное, так и называют это состояние удовлетворенности храмовники. Вот такой видеть сестру ей хотелось всегда. Без слёз и паники, бравую, хлопотливую, балагурящую и просто счастливую.

Мурси, наконец, её заметила и махнула головой, словно спрашивая: «Что такое?»

— Привет, — зачем-то сказала Лена и почувствовала себя неловко. Неуместно. Как лишняя на праздники жизни.

— Ну, чао, дорогая моя! — рассмеялась Мурси. — Что случилось, Ленка-Коленка? Неужели патриарх семейства Ковакс уже требует от тебя непременно его наказать? Шустрый малый.

— Да нет, он пока обходит остальных Лордов, справляется как у них дела, записывает для меня всех подозрительных, кто поддерживал Сина. Хотя, думаю, после сегодняшнего, никто уже никогда ни за кем не пойдет, ни под какими знаменами и лозунгами. Кроме твоих, разумеется.

— Фуй, не начинай! Не триггери меня! Хоть где-то пригодился мой занудный свекр. Я придумала! Будет кто увиливать от ответственности, нашлём на него говорящую голову. Сразу от всяких греховных мыслей избавим.

— Отличная идея, — хохотнула Лена. — Но я вот чего спросить хотела-то. Мо, ты где жить собралась? У меня во дворце или у Джеса на Зарексе?

— На Катарсисе, в прайде, — тут же отвлёкся от своего занятия Морган и поднялся во весь рост.

— На Дромусе! — как само собой разумеющееся воскликнула Мурси. — Вы чего это? Надо же за всякой сволочью присматривать.

— А разве это не задача СРС? — спокойно спросил Христов, который уже уладил дела с Флинтом и теперь присоединился к ним.

— А, да, — сникла Мурси. — СРС.

— Шериф болен, так что сама знаешь своё будущее, родная. Не противься, таков Путь.

— В смысле? — Лена непонимающе перевела взгляд с одного на другого. Но внезапно догадалась и потянула: — О, мать-императрица! Никогда не перестану удивляться дальновидности Дэвида. Он же тебя на своё место поставить хочет? Так? Я права? Чтобы ты в случае чего, вдруг у кого и впрямь кукушечка отчалит, смогла приструнить и меня, и Джеса? Очень умно! Очень. И не скажешь, что смертный сам до такого додумался.

— Не совсем смертный, — как бы, между прочим, заметил Христов. — И не совсем сам.

— А меня спросить? — подскочил на месте Коди.

— А меня спросить? — подхватила Мурси. — Хватит запихивать в мою жалкую тушку ответственность! Я не хочу, не желаю, не буду! Стану пираткой, куплю себе спейсшарк и вот это вот всё! Организую банду, продолжу славное дело старика Будуара.

— А как же прайд? — не удержался Морган.

— Вы им правите, дорогой мой капрал-капитан. Это ваша прямая обязанность. А меня не приплетайте! — решительно махнула рукой Мурси. — Никто из вас! Разбирайтесь сами. Вот попробуете устроить войну — приду и по щам надою, а пока тихо-мирно, фиг вы меня увидите!

— Не хотелось становиться пиратом, — вздохнул Морган, — ну ладно, что ж поделать. Позвоню деду, пусть за воспитание Шпуни берётся.

— Морик, не гоните поперек йонгея в плазму! Мы с вами потом наедине придумаем, как жить всем долго и счастливо. Погодите!

— Гажу, — кивнул зачем-то Морган. — То есть гадю. Погадаю. Ну, вы поняли, сэр. В погоде!

— Псих, — уничижительно буркнул Христов.

— Подлец! — с вызовом бросил Морган.

— В общем! Коди возглавит СРС, а я по первой помогу, — капитан перехватила инициативу разговора на себя, пока эти двое не сцепились. — Ленка на трон, наставник в Советы, я в пиратство. Угугенили?

— Ладно, как скажешь, — согласилась Лорд Банник.

— То есть как это «как скажешь»? — опешила Мурси. — И ты не будешь возражать? Не кинешься переубеждать, мозги на место вправлять? Образумь меня! Ты же всегда это делала.

— Я принимаю любые твои решения. Становись хоть кем. Главное будь.

— Кажись, я поняла, — озарилась Мурси. — Ты обиделась! Потому такая чудная уже который день? А я, балда, посчитала, волнуешься из-за трона. Ну, прости, сестричка, прости! Я, правда, не со зла это всё наговорила. Просто не подумала о тебе тогда. Бесспорно, мы с тобой тоже родственные души! Божечки-кошечки, как глупо! Ну не сердись, не сердись, ладно?

И Мурси сама, словно кошка, боднула головой в плечо названную сестру и хитро улыбнулась, глядя на неё снизу.

— Что? — сконфузилась Лена. — Я не обижена на тебя, нисколечко. Думала, ты затаила обиду.

— А на тебя-то за что? — искренне удивилась Мурси, выпрямляясь. — Сестра, шо за бред ты несёшь? Послушай! Даже если ты и не веришь во всё это вот философско-эзотерическое. Наши мамы дружили и естественно, когда мы встретились, то узнали друг друга в иных обличиях. Просто я не упомянула этого, потому что итак ясно как белый пень! Мы два сапога — лапти. Как левое и правое, как мягкое и теплое. Неразрывно связаны одной лентой, даже если моя дурацкая теория и не правдива. Хотя я искренне в неё верю.

— Что за теория? — заинтересовался Христов. — Расскажешь, юное дарование?

— Посмотрим на ваше поведение, наставник, — нарочито сурово проговорила Мурси, не поворачивая головы в его сторону.

Джес поморщился, но сумел-таки заставить себя улыбнуться, предотвращая практически сросшееся с ним негодование — извечную реакцию на шалости ученицы. Он даже хотел сказать что-то забавное, весёлое, переводящее их недавний конфликт в обыкновенную перебранку, призванную выпустить пар общей усталости, но не успел. В узкий кружок протиснулся Эдмунд Ковакс и тут же припал на колено, хватая Мурси за руки.

— Госпожа! Госпожа моя! — начал он с жаром, расцеловывая исцарапанные и грязные пальцы капитана. — Не велите казнить, велите миловать! Даровать один только ваш взгляд в награду. Я ослушался, не увидел, не понял. Как на глаза трансляция высветилась, так и не смог сдерживать себя, прибыл на подмогу. Я должен был догадаться, что вы всё подстроили. О! Более того, я пребывал в полной уверенности силы вашего коварного ума, но не нашёл мочи остановиться. Простите ли вы когда-нибудь покорного слугу своего? Я достоин только порицания. Накажите меня! Накажите, как только вы умеете!

— Вы чего это? — едва заметно вздрогнула Мурси и с толикой страха всё же глянула на наставника. Тот стоял как в камне отлитый, не в силах оторвать изумленных глаз с Лорда. Видимо, про страсть свёкра шпионка-сестра умолчала. Сладостная ядовитая радость отмщения озарила капитанское лицо, и она мастерски преобразила себя в величественную Императрицу: — Встаньте, встаньте, дорогой мой Эдмунд! Главное, что обошлось. Вы живы, а это уже достойное наказание для разбитого сердца. Но я добавлю вам мучений, не сомневайтесь. Отныне и во веки веков, пока я не передумаю, вы, драгоценный мой Лорд Ковакс, правая рука и первый помощник моего регента. Знакомьтесь — Лена Банник. Пусть под вашими хлопотами взойдёт на трон она с помпезностью, достойной воспитанницы моей. А если вдруг я узнаю, что вы изменник и отказываетесь ей верно служить, то никогда больше, ни при каких обстоятельствах вы не узрите мой лик и не поцелуете эти руки. Я понятно выражаюсь?

— Да, моя госпожа, да! — пролепетал Лорд Ковакс, тоже весьма сбитый с толку такой переменой в своей невестке.

— Ну и всякое такое, по мелочи там во дворце, — быстро затараторила Мурси. — Шобы покои хорошие, да Лорды вокруг только лояльные. Шобы её там не шибко травмировали всяческими закрытыми балами и вот этим вот всем. Ну, вы поняли, да? Полагаюсь на вас и тому подобное.

— А вы? Вы не поедете с нами? — обеспокоенно заёрзал на одном месте Эд. — Я надеялся созерцать вас хотя бы на официальной коронации. Мы все хотели бы видеть вас!

— Она не может! — выкрикнул, опомнившись, Христов. — Кто, по-вашему, будет реформировать Орден? Матильда, эта ваша Истинная Императрица, нужна мне в СШГ!

— А как же понять, какие из предложений действительно достойны внимания? — вмешался невесть откуда взявшийся Жовани. — Вы, моя дорогая, обязаны помогать мне хотя бы первое время! Направить на Путь праведного развития Ордена. Столько мудрости я не услышал ещё из уст ваших.

— Нет, нет, — запротестовал Коди. — Сеньорита-капитан должна вначале решить проблему с СРС! Мы обязаны уладить всё с Шерифом, обсудить и убедить его. Кто же порядок между разными частями Галактики поддерживать-то будет?

— Хватит! — неожиданно рявкнул Морган, загораживая собой Мурси. — У вас совесть есть? Мусичка только что спасла эту самую Галактику, остановила войну, разоблачила Инквизицию. Перенесла страшное ранение, битвы и душевные потрясения. Ей отдыхать надо год, как минимум! Разбирайтесь сами! Если уж она поручила каждому такие посты, значит, верит в вас. И ваша задача не подвести её.

— Морган, не преувеличивайте, дорогой мой, — мягко проговорила Мурси, стараясь выглянуть из-за его плеча. — Мы тут все спасли Галактику. Все герои. Так что и отдых положен каждому. Давайте и в самом деле соберемся через неделю-полторы, скажем, и организуем что-то вроде круглого кабинета, овального стола или камня притыкания, что-то такое, — предложила Мурси. — А там и решим, какая задача в приоритете. Идёт?

— Да, катар прав, она «Спаситель», «Истинная Императрица Всего». Нужно дать ей отдохнуть. Главное мир пришел, уж с остальным справимся как-нибудь, — послышалось со всех сторон. — Галактику спасла, а мы накинулись на бедную.

— И Клара там была, Клара тоже спасала Галактику, — недовольно пробурчала себе под нос Дорн.

***

Жизнь отряда и Галактики потихоньку начала налаживаться. Нет, Мурси не помчалась стремглав организовывать собственную шайку пиратов. Она действительно вняла настойчивым поучениям Моргана и взялась за полный курс оздоровления. Клара погрузила её разум на пять дней в гибернетический сон, утопив тело в колто-спорах. Всё это время катар ни на шаг не отходил от абсолютно автоматической капсулы и соглашался прерваться на отдых или принятие пищи только, если кто-нибудь его сменял. Растревожился, что психосильная система нянни может излишне бурно отреагировать на проработку случившегося подсознанием.

Конечно, Клара и была этим кем-то. В конце концов, в её каюте стояла медицинская капсула. Других персон Дорн просто не хотела оставлять в собственной комнате без надзора, ревниво охраняя личностные границы. И хоть Лена звала её с собой, наслаждаться жизнью во дворце, но мысль переехать в Империю всё ещё казалось слишком инновационной. Да и мать оставлять без поддержки не хотелось. К тому же, Клара получила очень выгодное предложение по работе от военного госпиталя, переоборудованного под нужды мирного населения, и, вот удача, сразу на должность завотделения интенсивной терапии! А, кроме того, ей дали время на раздумья и восстановление сил после битвы.

Поэтому Дорн осталась вместе с остальными на корабле, намётывала план дальнейшей реабилитации для капитана, держала связь с Яном. Вместе они на ходу совершенствовали машину для самоубийства, которую уже переименовали в аппарат по извлечению переизбытка материи. Вечера Клара весело проводила за болтовней и просмотром фильмов с Коди, Бобби, и Иржи, а ночами вела страстную переписку с новоприобретенной подругой. И такая жизнь устраивала Дорн. Она даже с какой-то досадой думала о том будущем, какое настанет потом. Когда очнётся капитанша и им придется разойтись обратно во внешний мир, каждый по своим адресам.

Коди всё ещё готовился предстать перед отцом в лучшем виде. Он намеренно не шёл к нему самостоятельно, ожидая, когда сеньорита-капитан придет в полное своё здравие и в красках распишет Шерифу множественные достоинства его собственного сына. Агент Мо клятвенно заверила в том самого Коди, прежде чем прозрачная крышка капсулы закрылась.

Боббьер до сих пор пытался выбрать Путь, по которому следует идти. Мать, как и остальные его соплеменники, видели теперь в нём только героя, и если бы Малышу необходимо было бы выйти на сцену и спеть, его бы без сомнения приняли очень горячо, восторженно рукоплеская. Но не таланту, не голосу и мастерству, а имени фактически. Да и чего скрывать, твилекку понравилось геройствовать. Становиться сопричастным историческим событиям.

Конечно, тут же поползли слухи по всему СШГ, что он любовник Гидроса. Страсть канцлера к молоденьким твилеккам не являлась такой уж тайной. Одно цеплялось за другое. Нелепые сплетни выводили на новый уровень и их сговор, который якобы существовал изначально, и слаженность их действий во время убийства Сина, и даже беспокойство отряда за судьбу самого канцлера Ги после. Такие наговоры напрочь отвлекли толпу взбудораженной общественности от огнестрельной винтовки, но и делали Малыша знаменитым во всех уголках СШГ. Да и не только. Поэтому он предпочитал держаться возле капитана, ожидая пока улягутся страсти, имя его забудется, а сам он определится с дальнейшей жизнью.

Иржи идти было некуда. Он мог бы вернуться к Френсису, так как за время совместной работы над штурмом Зиоста простил его за всё, но пока не желал. Решил для себя ещё немного побыть самостоятельным, подучиться чему, подыскать работу. Не в СРС, а где-нибудь в научном институте. Заняться собственными изобретениями, воплотить в жизнь то, о чём не смел и мечтать. Френк, что удивительно, поддержал его стремления, более того, он настаивал на таком развитии событий, надеясь когда-нибудь и самому покинуть нервную страду на поприще галактического порядка.

Лена пока без помпезных церемоний взошла на трон. Империя приняла её с распростертыми объятиями. Не только из-за того, что сама «Вечная Императрица» представила Лорда Банник как доверенное лицо и регента. Лена уже успела зарекомендовать себя как мощный политик, завоевать авторитет в государственных делах Сената. Торжественное празднество решили тоже оставить на то время, когда Мурси выздоровеет окончательно, чтобы и она присутствовала на мероприятии.

Христов загремел в больницу. И судя по прогнозам врачей надолго. Его, так же, как и капитана, погрузили в гибернацию, но на гораздо большее время. Моту при этом оставалась рядом, преданно, точь-в-точь Морган, следила за всей процедурой, иногда устраивая беспочвенный разнос персоналу. Но, строго говоря, ничего другого ей и не оставалось. Бывало, в припадке жадности она принималась тратить баснословные суммы со счёта своего ненастоящего наставника. Обновляла гардероб, приобретала украшения в оптовых количествах, сувениры и безделушки, предметы искусства, часто совершенно безвкусные, а в адресе доставки указывала служебную квартиру Христова на Зарексе. Для себя Моту услышала слова матрицы однозначно. Теперь она — законная невеста верховного канцлера и ей все позволено. К тому же и сам Джес, прежде чем погрузиться в зелёное желе, поцеловал в губы, с каким-то алчным нетерпением, и разрешил производить бесконтрольные закупки и даже поехать обживаться в теперь уже их квартиру, но Моту побоялась сделать настолько ответственный шаг.

Гидрос выжил. Перенес сложнейшие операции, но быстро шел на поправку, и врачи обещали через пару недель, может даже раньше, отпустить его домой, к жене. Неберианец нервничал, боясь пропустить рождение долгожданных детей, и поэтому на четвертый день госпитализации повелел организовать лечебницу прямо у себя в особняке.

Ванно и остальные герои отправились по домам, залечивать раны, нести истину своему народу, налаживать мирную жизнь.

Так прошла спокойная неделя.

Глава 36

Мурси вышла из капсулы, приняла душ и празднично приоделась. Команда встретила её пышным пиром. Наготовили яств, залетели на межпланетарный подпольный рынок и прикупили катарское цветочное вино, а так же разные вегетарианские деликатесы. В столовой накрыли богато убранный стол. Несколько часов в весёлом смехе пролетели незаметно. Вдарились, как водится, в воспоминания, пересказывая самые сочные моменты эпической битвы всех со всеми. Но очень скоро капитан утомилась. Много есть ей было ещё нельзя, много пить запрещал Морган, а она соглашалась с его доводами. Голова соображала туго, и даже простые вопросы от Клары заставляли мысли ходить ходуном.

Но и Дорн не изменила привычкам. Почти всё сражение в космопорте она видела собственными глазами, пленение Дуку её вообще не интересовало, но вот душещипательный разговор капитанши с хамским, но красивым наставником теребил неутомимую фантазию.

— А что именно вы сказали Христову?

— Я не говорила. Мы просто провели «небывалые прикосновение», и я всё увидела.

— Каким образом вы увидели его эмоции и чувства? Прямо как видеофильм или больше ощущениями? Интересно всё же, только ученики так могут? Потому что нужна протяженная во времени прочная ментальная связь? Ну, вроде как живёшь вот с Морганом под одной крышей очень долго и начинаешь понимать, что иногда не следует обращать внимания на его закидоны, некоторые вещи вслух не говорить. Но при всех неудобствах, уверенность в его верности просто колоссально неистребима! Что бы ни случилось, Морган не подведёт. Наверное, вот так и происходит? Послушники, пока взрослеют, сливаются со своим наставником в единое целое?

— Да, скорей всего, — вяло согласилась Мурси, надавливая на кончик своего носа.

— Интересно, а зависит ли эта связь и глубина познаний личности от долготы наставничества? Ну, я вот думаю, усугубляется ли она со временем или же сразу дано, что дано? — и вдруг Клара перебила себя, подпрыгивая на одном месте. — Я поняла! Поняла, почему храмовники воспитывают себе невест и зачем! Я в шоке! Офигеть! Думала извращение, но нет, это продуманность! Получается, что при физической близости можно провести это самое ваше «небывалое прикосновение» и почувствовать друг друга прямо в момент экстаза сои…

— Клара! — поспешно одернул подругу Морган и с нескрываемым волнением глянул на нянни. Но та, похоже, вообще ничего не слушала. — Мусинька, идите отдыхать. Вы устали. Завтра продолжим пировать.

— Да, конечно, простите. Спасибо вам большущие за вечер, — рассеянно закивала капитан и последовала к себе в каюту.

— Ты хоть думай, что говоришь! — зашипел на Клару катар, как только Мурси скрылась из виду. — Не тереби Мусю за больное!

— Не тереби, да не теребим будешь! — с пафосом произнес Коди и тут же рассмеялся. — Похоже на дядю Джеса? Вот скажу так отцу, он сразу проникнется ко мне уважением.

— Ну, сколько можно! — застонал Иржи, глядя на входящее сообщение своего холофона. — Подключил корабельную сеть и устал отбиваться от этих журналюг! И как они прознали о местонахождении нашего корабля?

— Опять интервью требуют, камрад? — сочувственно кивнул Коди. — Я бы дал, но мой номер ID секретный, как всякого агента СРС. Потому и не теребонькают меня, а всё больше вас. А вообще умею выступать на публике с великодержавными речами. В этом я хорош, что уж скрывать. Не раз учувствовал в рэп-баттлах. Кстати, много призовых мест получал. Хотите, зачитаю вам сейчас что-нибудь?

— Не хотим! — ответила за всех Клара.

— Наглости нет предела! Вот, полюбуйтесь. Требуют впустить их скайтрей в транспортный отсек. Ни «пожалуйста», ни «здрасте». А сразу — откройте, мы из «Храмовничей правды». Поражаюсь! — цыкнул Ваццлав, а затем приподнялся с места и направил свою аугментированную руку на холотерминал. Обычным щелканьем кибер-пальцев выключил музыку, поставил беззвучно на входящие звонки и заблокировал последнего абонента.

— Вот это опера — пир духа! — восхитился Коди. — Камрад, слушай, а как ты это делаешь? Если я займу место отца, то мне рано или поздно поотрубают руки-ноги-голову. Придется аугментироваться по самое не могу. Расскажи, что ещё умеет твоя ненастоящая рука, а?

— Рука как рука. Есть в ней, правда, точка доступа к спейснету, своя локальная сеть, маленький ножик в указательном пальце, горелка — этим я не пользуюсь, — бубня, стал перечислять Иржи, — автоматический подбор кода замков, фонарик, бластер на три заряда, охладитель, микроволновой излучатель, ну и штопор, конечно же. Говорю же, обычная.

— Ого! Покажи! — пришел в ещё большее упоение Коди. — Интересно, аж жуть. Я, конечно, первым делом себе новую печень поставлю, чтобы работала как часы. На шестнадцать камней, в позолоченном корпусе, противоударная и снабженная алконепроницаемостью! Как думаешь, камрад, сложно такое раздобыть?

— Не-а, у меня появились некоторые связи. Они помогут со сборкой. А сейчас нужно переместиться в пространстве, в другой, тихий сектор, на всякий непредвиденный случай. Пойдем со мной, поделюсь подробностями.

Ваццлав с Коди, продолжая на ходу вести беседу о жизни с кибер-протезами, отправились в рубку управления.

— Я, пожалуй, тоже на боковую, отдыхать, — встал из-за стола Малыш. — Сегодня на рынке устал убегать от папарацци. Прав Иржи, ни стыда, ни совести у репортёров. Утомили меня. Спокойной ночи.

Клара с маниакальной радостью проводила взглядом Боббьера, придвинула свой стул поближе к Моргану, облокотилась подбородком на согнутые в локтях руки и заворожено уставилась на катара.

— Давай, мы одни! Ты был там. Что? Что она ему сказала? И как Христов ответил? Он впал в буйство или и в самом деле ненавидит нашу капитаншу, но вынужден?

— Да нет, — Морган поводил глазами по столу, пытаясь прикинуть, чем ещё можно заинтересовать подругу.

— А небывалое это прикосновение? Как? Просто за руку взял? А она? А долго оно? А он, когда она, прервал его? Или она его, когда поняла, что это оно?

— Клара, я, правда, не помню. Клянусь! То есть я помню, но ничего не могу тебе раскрыть. Как в тумане всё. Так разнервничался. Думал, с ума сойду на месте. Не знаю, умру от печали и тоски!

— Ну, это точно любовь! Я тебе говорю. Самая настоящая. Всегда считала, что её не существует, что о ней только в романах пишут. И вот, прямо у нас на глазах произошла! Такое самопожертвование, такое безрассудство, такая романтика.

— Любовь? Ты думаешь, это она и есть, вот та самая настоящая, на всю жизнь которая? Как в книгах?

— Конечно! Тут и спорить не о чем. Говорю тебе, капитанша влюблена в тебя по самые эти самые помидоры! Ну, а как она ему отказала, ты слышал? Что-то типа «вы, наставник, — дурак, я люблю Котика?»

— Люблю? — опять переспросил Морган.

— Ну конечно. А как иначе?

— Не знаю, ты как-то всё с другого ракурса видишь. Может быть, Муся просто дала время Христову подумать? Может быть, сама ещё не решила точно, чего хочет? Сказала только, что он её любит и как женщину, и как родимую «малышку», но придерживается слишком консервативных взглядов. Может, она хочет, чтобы наставник изменился немного, прочёл рекомендации Лены? Может быть… Это же Муся, с ней может быть всё что угодно!

— Морган, ну, вот ты так и не научился понимать женщин! Капитанша отказалась от самого главного человека в СШГ! Представь, Христов ведь реально теперь наимогущественный брат во грехе. Верховный канцлер — это, по сути, пожизненный президент. А сколько у него денег! Да там кворчи не клюют. Она могла бы провести всю свою бессмертную жизнь припеваючи. Да и красив он, поверь мне, — Клара досадливо причмокнула. — Даже тогда, после битвы. Уставший, серый, в крови. А оторваться от него невозможно было! Вот есть в Христове какая-то такая внутренняя сила, она прям тянет к нему. Уф, у меня мурашки по коже, как вспомню его волосатую руку с холофоном на запястье и мечом. Разум Вселенский, я бы в обморок упала, если бы он просто обратил на меня внимание! Но классика Христову не по душе, увы. А теперь представь, что он ещё и любит! Причём не просто как вот Коди, заинтересованный в легком секс-приключении, а искренне, глубоко, на всю ширину личности. Как ты меня, только ещё и по мужицки. А капитанша отказалась от такого счастья! Ну что это, если не любовь?

— Да, любовь! Ты права! — радостно улыбнулся Морган. Потом резко подскочил. — Я, наверное, должен ей об этом сказать.

— Морган! — расхохоталась Клара. — Так придёшь и скажешь: «Сэр, я понял, вы меня любите!» Ну, даёшь!

— Нет, нет! Я должен ей сказать, что это взаимно. Что тоже… Неважно, Клара, я побегу, ладно?

— Вот ты и впрямь чудак, как я раньше не замечала? — продолжала хохотать Клара. — Давай, дерзай! Только мой врачебный совет. Ей сейчас бурные эмоции, даже очень положительные, не на пользу. Так что постарайся как-то завуалировано. А я приберусь тут и пойду к ребятам в рубку управления, постараюсь их отвлечь, дать вам время. Удачи!

***

Летящей походкой, радостно улыбаясь и прямо-таки светясь изнутри, Морган зашёл в каюту капитана. В переполнявших его чувствах он заблудился окончательно и даже забыл закрыть дверь на замок. Думал, сейчас приляжет рядышком, понагладит, понацелует, если конечно нянни не спит. А если спит, так просто — поставит стульчик рядом, у изголовья, и будет молча восхищаться ей.

Но Мурси бодрствовала. Она сидела на кровати, закутавшись в плед, и немигающим взглядом глядела на изображение, что транслировал холофон. Зачем-то капитан и в самом деле придвинула стул к постели, и на нём теперь лежали бумажки, личный дневник, карандаш и этот самый холофон. Но когда Морган вошёл, Мурси предсказуемо вздрогнула, часто заморгала и уставилась на него дружелюбным взглядом. И только кончик носа был слишком уж красен. Морган сразу догадался, что его нянни сосредоточенно обдумывает какую-то мысль, но решил оставить этот вопрос на потом.

— Я знаю, сэр, что вам сейчас положен отдых, что я не должен быть настолько зануден и липнуть по всякому лишнему поводу. Вот… — Морган в волнении потянул к низу подол своей куртки. — Но то, что я должен вам сказать, сэр, очень важно! От этого зависит моя дальнейшая судьба! В общем, я тут посовещался кое с кем более опытным и умным в разных там делах… И мне четко указали Путь. Сэр! Я сейчас вам скажу то, что вижу. Ладно? Вот…

— Мистер Смит разрешил больше не претворяться влюблённым в меня? И ты, бедняга, ждал, пока я оклемаюсь, чтобы сказать это лично? Глаза в глаза? Типа, спасибо — до свиданья? Хотят оставить меня без поддержки? Без отряда?

— Что? Нет! Наоборот!

— Наоборот? — выпрямилась Мурси. — Приказали ещё интенсивней меня любить? А зачем это ему? А-а-а, ну да, логично. Шобы запудрить мозги, и я отвлеклась от главной проблемы! Сходится.

— Муся! Да причём тут вообще вот это вот всё! — рассердился Морган. Теперь, что бы он ни сказал, паранойя его нянни будет подпитываться намёками. Ну, невозможно, же так и дальше. — Я не шпион! Мистера Смита не существует, это даже ваша сестра подтвердила. И какая, в конце концов, может быть ещё главная проблема, который вы увлечены?

— Как какая? — искренне удивилась Мурси. — «Куда подевался Кондратий»!

— Он нам зачем? — не понял Морган и покосился на изображение с холофона. — Советы давать?

Взгляд катара, наконец, сфокусировался иразглядел картинку. Нет, на ней не Кондратий был запечатлён, а Френсис в квартире на Зарексе. Точнее на кухне. В руках миска, видимо, готовил. Но самое поразительное — поверх снимка засечки снайперского прицела. Именно через военный увеличитель произвели съемку. И сейчас капитан, вопреки всем рекомендациям, сидит и размышляет над задачкой, кто и когда сделал эту фотографию!

— Муся, вы что — работаете? — возмутился катар и тут же выпалил: — Неприемлемо!

— Я? Нет! — быстро пробормотала капитан. — Просто вот по Френку соскучилась, давно не видела.

— Не врите мне! Доказательства на лице! Ваш нос!

— Да я просто провожу анализ! Некоторые кусочки пазла не складываются в общую идиллию, только и всего. Но вы же с моей сестрой не хотите мне верить, — сразу же сдалась Мурси и опять уставилась на фотографию. Она взялась за карандаш и начала дорисовывать примерную позицию персоны, произведшей снимок.

— Давайте сюда. Я же лучше понимаю, как это могло бы быть, — проворчал Морган, усаживаясь рядом и перехватывая каракули. — Что ещё вас смущает?

— Ну, во-первых, это. Кто шантажировал Ирку и зачем? Мистера Смита интересовал только отряд и его отношение ко мне, но не интересовал Ванно. Значит, про вакуйя он всё знал или даже был с ним в сговоре.

— Значит, это не наставник, не Гидрос, не Лена с Коди, не Инквизиция. Потому что одни разузнавали об этом самостоятельно, а другим чхать на смертных.

— Именно, — кивнула Мурси. — Но я бы не спешила выкидывать всех агентов СРС из списка подозреваемых. Только в той среде знали, на что давить. О связи Ирки и Френка в курсах оставались самые близкие. Я уже допрашивала самого Ваццлава, он не трепался направо и налево. Ему банально не с кем было поделиться своими любовными переживаниями. Да и шпионский кодекс Ирка выучил на отлично. Первое правило агента: никогда никому не сообщать о своих слабых точках. Даже гипотетических.

— Значит, шпиона в СРС так и не поймал на самом деле?

— Конечно, нет! Шон не мог быть предателем! Он сам мне слил инфу про Христова после моего отравления. Уж не знаю, почему Шериф решил нас в тот момент разлучить. У бедного наставника чуть приступ сердечный не случился. Инфаркт микарда — вот такой рубец! А ведь Джес просто хотел удостовериться, шо я жива. Просто повидаться со мной. Скажу по секрету, наставник тогда так разухабился, шо по-дробости готов был всю правду-мутку на руки мне выложить. Ваще, всю и сразу!

— Ну, он вас любит… — с обидой на несправедливость судьбы потянул Морган, опуская голову и упираясь взглядом в угол комнаты. Потом протяжно вздохнул. — И я его понимаю.

— А, не в том дело! — нетерпеливо отмахнулась Мурси. — Звонки от него СРС блокировало! А мне, как вы помните, подмешивали седативку в хавчик, шобы я не слышала Призыва. Как там Клара-то болтала сегодня? Ментальную связь мне замьютили! Во! Более того, Христову сказали, мол, это я не хочу с ним видеться, это я собственнолично сержусь и негодую. И вот как раз такие действия больше походят на манипуляции опытного мистера Смита, чем мальчишки Шона.

— И сразу же убирают его как свидетеля. Но мне казалось, Шериф лично за всем следил.

— В том-то и дело, в том-то и дело, — отстраненно пробормотала Мурси.

— Нет, ну не может этого быть! Шериф и есть мистер Смит? Самой вам не смешно? Это же не логично! Чушь! Нонсенс! Бред плешивого волколака!

— Бредятина, согласна. Поэтому давайте думать дальше. Пропустим отца Клары, который каким-то образом узнал о сумасшедшем пророчестве про Спасителя. Предположим, он реально случайная жертва своих же фанатов. Хотя откуда всё же у обычного альфонса информация?

— В спейснете нашёл?

— Может и так. Только покоя не дает один нюанс. Шефе старательно мне внушал, что подобные видения — это галлюцинации моего собственного наставника. А я видела Христова от и до! Не было у него никаких видений! Да у него и Замысла никакого не проектировалось, Джес заплутал в собственном Пути. Божечки-кошечки, мой собственный личный наставник даже в Предназначение моё не верил! Ну, там, про спасителя-истребителя-нагибатора, о котором твердили всякие Дуку и Гидросы! Зачем Шерифу понадобилось вдалбливать мне в голову подобный бред?

— Я понял! И Шериф вас любит!

— Морган, да чего вас заклинило-то так! Это лишь в сказках для глупых девочек пишут всякие бредни, шо мужики ради любови идут на хитрые манипуляции, костьми готовы лечь заради предмета обожания. В жизни так не бывает! Никто палец о палец не стукнет, если не видит возможности поиметь выгоду с бабы. Ну, там всякие эти вот оргазмы, дети, обслуживание. И даже если вдруг найдется такой. Мы сейчас говорим о Шерифе! Он мне как отец родной, а я ему, следовательно, дочь! Он бы тогда рассказал всю изначальную правду о Джесе, не находите? Но нет, они с Ленкой-Коленкой продолжали поддерживать сторону Христова и скрывать его чувства ко мне. Сечёте, насколько такой выподвыподверт нелогичен?

— Так может это в рамках всё той же программы? Может Дэвид искренне желает, чтобы вы с его сыном обручились? Тогда в их интересах было отвадить от вас наставника, но не раскрывать истинных чувств Христова, потому и видеться с ним не давали.

— Может и так, — задумчиво покачала головой Мурси. — Тогда давайте пойдем дальше. Как в этой парадигме возможно ещё увязать саботаж с огнестрелом, с тем первым, который не сработал на Сибел? Кто дал очень личную информацию Верненну, чтобы тот смог подстроить ловушку? Надоумил Виктуса украсть Яна? Не делился данными по допросам подозреваемых?

— Это определённо только в СРС могло сделать. Причём уже точно зная истинные цели Инквизиции.

— Да. А Инквизицией занимался мой отдел и сам Шефе непосредственно, — Мурси привстала, прошлась по комнате, надавила на кончик носа и опять бухнулась рядом с Морганом.

— Всё, так или иначе, упирается в Шерифа, — мрачно заметил катар.

— Но зачем? Как? Ему для чего это всё надо? Нет, должно быть вменяемое объяснение. Давайте смотреть шире. Может сам Коди? Хотя ума у него не хватит на такое. Может Христов опять обманул? Выставил изнанку шиворот-навыворот и задом наперед, а мне дал ложное видение через свои хитрые блоки-обманки? Он же, как аморфное чучело, умеет показывать вообще любые эмоции, если захочет! Может, я купилась на очередную ложь? Но зачем тогда Джесу это всё? Если он с самого начала имел возможность заставить меня делать, шо ему треба? Опять нелогично. Лена?

— М-да, выходит и в самом деле важно знать, куда подевался Кондратий. Он агент СРС, как я понял, да? Значит, имел доступ к информации. Про вас правду у самого Христова и узнал, как только перешёл под его наставничество. Плюс верил в лозунги Инквизиции, а, значит, в его интересах учинить саботаж и не дать вам расследовать дело до конца. Вполне очевидные выводы. Вы смогли его вычислить? Он вернулся в контору? Кстати, я действительно не помню брата Кондрата во время вашего выступления.

— Да, я к тому и веду, — коротко закивала Мурси. — Более того, Ян сообщил совершенно случайно, без тайного умысла или подозрительности, что оба кристалла из сектора Х, включая тот, который поймал в себя сущность Варкуса, увезли в сохранности на базу СРС. Самого Кондрата же никто не видел ни среди убитых, ни среди раненных. Он как сквозь точку входа провалился.

— Точно, значит это он — мистер Смит!

— Но разве в мир не пришёл новый Порядок, более справедливый, как хотелось брату Кондрату? Я видела его через «небывалое прикосновение». Он жаждал всем разумом справедливости каждому проводнику, независимо от происхождения, и мы ему дали шанс изменить систему. Кондрашке бы сейчас самое время быть рядом с новым своим наставником, помогать с реформами, вносить предложения брату Жовани. Опять нелогично!

— Тогда куда он делся? — окончательно запутался Морган.

— А вдруг Кондрат тоже многое узнал, и его укокошили? Как Шона, как отца Клары, как ещё неизвестно сколько пропущенных нами героев? И мы опять упираемся в кого? Правильно, в Дэвида. На кой ляд шефу СРС вся эта белиберда?

— Может быть, Шериф боролся с нечистой силой и сам запачкался? Вы же говорили, он болен. Когда обсуждали с ним план штурма Зиоста, как Дэвид вёл себя? Адекватно? Признаки какие-нибудь особые имелись?

Мурси плотно сжала губы, облизала их, закусила. Встала и вновь зашагала по каюте, на этот раз, заламывая руки. Мельком глянула на Моргана и внезапно слегка покраснела, чтобы сразу же, в следующую секунду побледнеть. Катар не отрывал от неё взгляда, начиная волноваться за состояние нянни всё больше.

— Я соврала, — наконец призналась Мурси. — Не смогла ему дозвониться.

— Что?! Муся! — вырвалось резкое у Моргана. — Почему не сказали об этом всём остальным, сэр? Нельзя же так!

— А остальные согласились бы с моим планом, если бы я не притулила бы к нему согласие Шерифа? Думаете, кто-то из наших бравых держателей Силы, та же Лена или Гидрос, верили в меня? Да из всего моего окружения только вы, пожалуй, и готовы бездумно ввязываться в разные авантюры под моим началом. Больше никто!

— Муся, сэр. Вы… Ну, а сейчас? Сейчас тоже не отвечает?

— Нет. Вообще, весь штаб СРС как в Бездну канул. Удалось выяснить только, что база перехватила кристаллы, специалистов с Немезис и полетела далеко в сектор Х, вглубь. Типа уничтожать улики. Яна тоже пытались заарканить, но тот со своим научным центром не согласился, смотался в собственную передвижную лабораторию.

— Так, без паники! Спокойствие, только спокойствие. Возможно, просто туда не доходит сигнал! — Морган тоже встал, зачем-то выровнял по горизонтали стул, чтобы он стоял четко по линии, потом сообразил, что занят какой-то ерундой, вновь сел, схватил в руки карандаш и листик, начал дорисовывать. — Сейчас мы узнаем, откуда велась съемка. И сразу нам всё станет понятно. Вдруг Шериф на самом деле избавляется от бесконечного запаса заряда для ужасающего своей мощностью атомного выпусклятора? И вообще, от всей информации. В конце концов, полученные знания о «Молоте Ведьм» нужно кинуть в печь и сжечь! — Морган поглядел на растерянную нянни и добавил: — А для надёжности и печь взорвать в каком-нибудь устройстве по уничтожению печей. Есть такие?

— Не знаю, Моричка, не знаю. Может у Шерифа и есть. Вот, кстати, вы мне только что указали на ещё один нелогичный пунктик. Помните, на базе СРС строили какую-то галиматью с одного края? Мне почему-то кажется, что она слишком уж похожа на мега-пушку. Правда, Христов раскритиковал мои подозрения, а он видел её вблизи.

— Нет, Муся. Я тоже своими глазами эту «галиматью» осматривал. Точно не пушка. Соглашусь с вашим наставником.

— Ладно, — Мурси вновь принялась расхаживать по каюте. — Пойдём с отправной точки. Итак, куда подевался Кондратий? Минуту назад он был с нами. В чёрных штанах, в красном кафтане Инквизиции, возможно с копией резонатора в кармане. Что нам нужно сделать, чтобы к нам вернулся Кондратий?

— Лечь поспать? Так огорчаться вам совсем некстати. Клара запрещает. Слушайтесь её, она плохого не посоветует. Завтра утром мы выпьем кофе, и к нам вернётся Кондратий! Я обещаю, к нам всем вернётся Кондратий, — Морган подбадривающее улыбнулся.

В голове поскакали мысли в другом направлении, более спокойном. От катара отлипло чужеродное беспочвенное волнение о неинтересном ему брате во грехе. Вдруг подумалось, что слушать Клару совсем не обязательно. Что она обычно только чушь городит. Морган хотел сказать это своей нянни, немного её повеселить, но вместе с образом Дорн выплыл и профессиональный юмор подруги — постоянное нахождение в Моргане симптомов страшной, но весьма редкой болезни. Катар оскалился, ухо его дернулось. Он вдруг отчетливо увидел две стороны ситуации. Одна выглядела радужно, хоть и не слишком обоснованно, но под другим углом превращалась в очевидное, разумное, пусть и нелогичное, непотребство.

— Скажите мне одну умную вещь, я не обижусь. У Шерифа же много аугментаций, да? — осторожно поинтересовался он. — Фантомные галлюцинации, бред величия, иррациональные желания…

— Нет, нет! Это точно не причём! Его лечил Христов. Шефе сам мне об этом говорил. Да, конечно, держатели Силы специализируются на выведение Разума в область чистоты. И, возможно… — Мурси застыла на месте. Медленно прикрыла веки, осунулась, ещё сильней побледнела и опять закусила нижнюю губу. Корабль дернулся, совершая гиперскачок, и она обреченно опустилась на постель. — Но ведь наставник вылечил же его? Да? Морик, скажи, он же должен был его вылечить!

— Вы с самого начала предполагали именно это? Ждали, когда я сам дойду до сути, чтобы подтвердить свои домыслы? — Морган положил руку на плечо капитана и притиснул к себе. — Увы, я тоже пришёл к подобному выводу. Все эти события, что не вписываются в область действий Инквизиции, и приходились на периоды между сеансами. Другого объяснения нет. А теперь вот и вовсе, Христов в больнице, послал Кондрата поддержать Дэвида. Нужно только проверить, всё ли у них под контролем и почему они летят…

Ручной холофон на руке катара пискнул, принимая сообщение.

***

Клара не дошла до рубки управления. Мысли хаотично бегали в её голове и не могли выстроиться в стройную позицию «по стойке смирно». Она присела на диван, не имея возможности перестать так много думать. Руки уже чесались набрать выученный наизусть номер и потребовать ответа! Но с чего начать свой допрос Дорн никак не могла сообразить.

Ей хотелось для начала уточнить у Лены нюансы про «небывалое прикосновение». А ещё заодно выспросить с той, не применяла ли Лорд нечто подобное во время той незабываемой ночи. Ведь тогда Кларе и в самом деле казалось всё необычайным. Она словно кожей чувствовала, каким-то задним местом абсолютно то же самое, что и её партнерша. В унисон с Леной, но не изнутри, а извне. Никогда прежде, ни с одним мужчиной, Дорн не испытывала подобного наслаждения. И теперь в её голове закрались подозрения. Если всё так, то очень даже правильно, что сама Клара не поспешила кардинально менять жизнь, а взяла паузу на обдумывание! Теперь же она злилась. Очередная манипуляция йонгея! Прав Морган, да и Клара была много раз права до этого! С этими недочеловеками не получается по-человечески.

С другой стороны, ничего же страшного не произошло. Ну, стала Клара более опытна, попробовала что-то новое в жизни. Никому не изменяла, не врала, не разрушала жизнь. Может быть, и сама давно хотела, да боялась. Не зря же о капитанше так много думала, причём с первого же момента! Как только поднялась на борт этого корабля. А значит, без ведома самой Клары, никакие воздействия на сознание невозможны, по сути. Да и Морган что-то про колебания эмоций говорил. Мол, исключено задеть йонгейской аурой то, чего не имеется в душе.

Но с первой стороны, гадко осознавать, что тобой воспользовались, запудрили тебе мозг и взяли необходимое, пока ты пребывала в идиотическом восторге. Что теперь делать, как общаться с Леной, кому верить, Дорн решительно не понимала. Она глубоко вздохнула и всё же прошла в рубку управления.

Коди тут же привстал, собираясь уступить ей место второго пилота, но Дорн махнула рукой.

— А ведь сейчас будет скачёк, — предупредил Иржи.

И агент Ко тут же воспользовался моментом. Нагло улыбнулся, потянул Клару за руку и принудительно усадил к себе на колени.

— Я вот тут понаблюдал за нашим камрадом, Морганом. И понял, отчего ему капитан позволяет всякое такое бедо-опасное. Он идёт напролом. Если надобно, то обязательно возьмёт! Лбом расшибет. Логично, что уж говорить. Чужого не украдешь, своего не будет. Ещё одна глубокая философская мысль! Надо не забыть её высказать отцу. Но видимо об этом мне сеньорита-капитан и трындела, когда намекала, как следует изучить катара-капрала, — Коди засмеялся, потом застыл, вздрогнул всем телом и обернулся назад. — Наш старикан-зануда не с тобой? Спать пошёл?

Клара не успела ответить, завибрировал корабль и накатила тошнота.

— Ну, так что? — прокричал ей прямо на ухо сразу после прыжка Коди. — Куда Моргана-то дела? Он пристал к тебе с нравоучениями, и ты его прикопала в перерабатывающем контейнере среди мусора и объедков?

— Расслабься, — поморщилась Клара. — Он пошёл проведать капитаншу, а потом отдыхать.

— Да ну не! Ну, Клара! Нельзя же так! Ты же врач! — принялся возмущаться Коди, поднимаясь с кресла. — Ну, ни на минуту оставить нельзя, всё самому приходится контролировать.

— Что? Ты о чём?

— Не нужно иметь семь пятен на лбу, чтобы догадаться, чем эти двое наедине будут опять заниматься! А сеньорите-капитану нельзя! Противопоказано!

— О, и ты уже посвящен в тайну? — подал голос Иржи. — Я думал, это большой секрет для кружка избранных приближенных Несравненной Леди.

— Да вся Галактика знает! — нервно ответил Коди. — Наши главнюки только соберутся вместе, так либо скубятся и звигают, придушить готовы друг друга, либо усердно работают. А ей запрещено и то, и другое! Так что, пойду их разгоню.

— Стой! — выкрикнула Клара. — Они по чуть-чуть, я с Моргана клятвенное слово взяла!

— По чуть-чуть? Эти двое? Максималисты? Слушай, ну вот я думал, только йонгеи всё возводят в Абсолют, как наша сеньорита-капитан. Но катары, по всей видимости, не слишком далеко ушли. Ясень белый пень, наши два остервенелых лучших работника и сошлись на этой почве! А тебе, неужели, совсем не жалко её? Мне вот тоже! Но какая-то дрянь, типа совесть, гложет моё великодушное сердешко. Сейчас Мо впадет в кому от передоза стратегии и тактики, а кто с батей-то поговорит? Не, я пошёл.

И Коди боевым маршем направился вон из рубки управления. Клара быстро набрала на холофоне сообщение Моргану в одно только слово, с именем нарушителя спокойствия, и начала усиленно молиться Вселенскому Разуму, чтобы катар услышал или хотя бы комната капитанши оказалась заперта.

***

Коди дошёл до двери каюты начальницы и прислушался. Уловил нечленораздельное бубнение и всхлипы. Заподозрил неладное. Может, Морган и в самом деле шпион, и пока они тут развлекались, прокрался в тени и прибил сеньориту-капитана? Ну, или придушил? Покусал? Хотя сидел же возле капсулы всё положенное время, как будто охранял её от других членов отряда. А может и охранял, но только для того, чтобы незаметно вшить какой-нибудь прибамбас, управляющий сознанием. А сейчас вот гипнотизирует!

Холодок пробежался по спине агента Ко, и он резко раззяпил дверь. Мурси и Морган сидели на кровати, и когда Коди так внезапно появился — вздрогнули. Нет, первоначальная версия всё же оказалась верна. Они работали! Ну, или около того. Коди взглянул на старый снимок, маячивший из холофона, и удивленно усмехнулся:

— О, а откуда он у вас? Я думал, батя его для своей коллекции держит.

— Что? — в ужасе выдохнула Мурси.

— Ну да. Я когда ещё шпаной бегал, всё страдал ему: возьми в СРС, возьми в СРС. Так батяня и дал мне задание — снять ключевых агентов с такого ракурса и в таком виде, чтобы никто никогда не доколупался, как я это провернул. Трудно было, но я сумел! До сей поры горжусь собой. А теперь он у вас на экране. И почему?

— «Нипочему», — тихо пробормотал Морган, а Мурси неожиданно для агента Ко разрыдалась навзрыд. Катар нежно обнял её, совсем не по трудовому кодексу, крепко прижимая к себе. — Муся, я рядом. Мы справимся, справимся. Вместе.

— Что случилось? — испуганно уставился на них Коди.

— Случилось самое страшное, — спокойно, как-то даже зловеще, произнес Морган. — Скажи сейчас прямо, без своего обычного придурения. Ты бы смог нейтрализовать собственного папу, если бы точно знал, что он ответственен за смерти, включая гибель отца Клары?

— Мы же уже обговаривали гипотезы, — отшатнулся от невидимой угрозы Коди. — Почему опять зашли с того краю?

— Смог бы? — настойчиво повторил свой вопрос Морган.

— Нет, нет, — завертела головой Мурси. — Мы не будем его нейтрализовать! Нам просто показалось. Его Кондратий уже лечит. Вот поспим, и всё придет в норму! И Коди тут не причём! Я… Я сама туда слетаю и проверю. Вы, вообще, зачем там? Потрындим с Шефе, пожмём руки с Кондрашкой и всё, всё разрешится.

— Я всё равно полечу с вами, сэр. Это не обсуждается!

— Я тоже, сеньорита-капитан. Правда не знаю, о чём вы сейчас гуторите, и почему ты рыдаешь, но полечу. Это же мой отец! Что с ним, кстати?

— Ты собери всех здесь, пусть Иржи ставит на дрейф. Разбудите Малыша, и я всё расскажу, — спокойно попросил Морган. — А потом нужно будет составить маршрут. Где кого высадить, куда доставить. Понятное дело, я с Мусей полечу и с тобой. Будем надеяться, что и впрямь всё обойдется, ситуация под контролем. Так что без лишней паники.

Коди покинул каюту и пока ждал товарищей да будил Боббьера, слышал, как сеньорита-капитан продолжала всхлипывать, а Морган бубнить ей всякую спасительную чушь. Что-то про болезнь отца агента Ко, про самоотверженность всего СРС, про сектор Х и кристаллы. Неимоверной силы паника овладела Коди, и он никак не мог для себя решить, какой вариант реакции на ошеломительные доводы шефки лучше — поверить или откреститься. Окажись отец и впрямь сумасшедшим, решившим зачем-то отправиться с заполненными кристаллами вглубь запретного сектора, становилось страшно за родного тебе человека. Окажись Шериф в здравии, то возможно его захватил некий Кондратий или вообще поработил. Опять-таки, страшно. Нет, лучше бы и впрямь отец съехал с катушек, так он хотя бы точно оставался живым и невредимым. Просто слегка альтернативно воспринимающим реальность.

***

В каюту ребята вошли гурьбой, но абсолютно тихо. Все переполошились, увидев Коди таким необычайно перепуганным. Никогда, даже в самых потовых ситуациях, их камрад не дрожал, действовал бездумно, всё с хиханьками да хаханьками. А теперь вот молчит. Бледный, как плесень из меню твилекка. Ни слова не говорит, чтобы объясниться. Зубы его сжаты, желваки ходуном ходят. Вроде и хочет рот открыть, да только не может, будто он у него зажат тисками намордника. Глазами пустыми упросредь каждого смотрит. Естественно, такое его состояние взбудоражило всех.

Отряд выстроился как на смотрах и безмолвно глядел в угрюмое лицо Моргана. Тот оставил заплаканную Мурси сидеть и кутаться в плед, сам встал, прошёлся вдоль коротенькой шеренги. При этом выглядел сурово, сосредоточенно, как в старые, не слишком добрые времена, ещё когда руководил ими в чине капитана. Потом, в ожидающей чего-то тишине, предельно коротко и точно описал все сомнения «спасителя Галактики» да и свои собственные.

— Мы не можем точно сказать, правда это или же вымысел. Не можем связаться с базой. Выход очевиден — самим все проверить, — подытожил катар.

— Так знаете… Знаете, да, есть варик. Давайте попросим Френка поглядеть по камерам, — начал Иржи. — А что? Пусть поглядит, у него же есть доступ в сеть.

— Я спрашивала, — тихо сказала Мурси. — Он твердит одно и то же. Что, мол, слишком далеко те залетели в неопознанный сектор, сигнал не проходит. Я не стала озвучивать сомнения вслух, всё равно не поверит. Для своей команды в СРС, тем более для братца Фи, я всего лишь параноик.

— Леди, Несравненная Леди! Тогда мы можем… Знаете, можем взломать его жучки! И Френк не заподозрит, а если удастся подключиться к ним, то все закоулки и проверим. Да!

— Какие жучки? — удивилась Мурси. — Агент Фи следит за СРС отдельной статьей? И это я параноик?

— Он лет десять назад запустил их на базу, всё мечтает досье своё выкрасть. Леди, вы же знаете, что Френк не в восторге от службы? Давно бы уволился, но Шериф его шантажирует. Держит у себя секретные документы, заставляя трудиться на благо Галактики. Я думал, вы в курсе.

— Вообще первый раз слышу, — пробормотала Мурси. — Так он реально меня терпеть ненавидит? Реально, не показательно страдает, а на самом деле подневольный человек?

— Ну да. То есть не про терпеть, а про страдания. Сейчас, сейчас, за падом сбегаю. Подождите две минуты.

Иржи вылетел из каюты капитана и уже через секунду и впрямь вернулся. И пока айтишник нажимал в казавшемся хаотичном порядке кнопки на виртуальной клавиатуре, переставлял символы по раскинувшейся на экране матрице и пинговал сервер Френка, остальные притащили стулья из столовой и покорно ждали результатов. Наконец, Ваццлаву удалось подключиться к шпионским жучкам, и он вывел мутное изображение на холопроекцию. Картинка была серой, с вкраплениями красного и зеленого, жутко рябила, помехи постоянно заставляли её дрожать, но предельно чётко виделось одно — на базе царила разруха. Свет мигал, на полу валялись клочки бумаг, объедки, мусор.

Иржи попытался взять под контроль передвижение жучка. Удалось. Тот шустро побежал по коридору, завернул в другой отсек, но и там всё выглядело абсолютно идентично. В череде бессмысленного хаоса электронные глаза с плохим зрением выловили пятна крови на полу, и это заставило всех и без того неотрывно смотрящих на экран, прильнуть ближе к трансляции. Пятна превратились в лужу, в ручеек и вскоре жучок наткнулся на труп какого-то сотрудника.

— Погоди, они убиты мечом, а не бластером, — озадаченно проговорила Мурси. — Всё-таки Кондрат замешан.

Мини-шпион побежал дальше, заглянул в какую-то комнату, где беспорядочной грудой валялись умерщвленные сотрудники СРС. Судя по зеленце в воздухе, этих отравили каким-то газом. Мурси прикрыла глаза и попыталась сдержать рвотные позывы. То же сделали и остальные. Жучок поспешил дальше. Так он и бродил по базе, натыкаясь на новые и новые доказательства упадка. Пока внезапно не натолкнулся на чьи-то ноги.

— Сапоги как у наставника, — похолодела Мурси. — И красное одеяние.

— Это не он! — безапелляционно заявил Морган. — У Христова обувь в идеальном состоянии, видно, что высокий канцлер ухаживает за формой, а эти потертые с одной стороны. Видите? Значит, мы нашли Кондрата.

— Да, но с кем он разговаривает? — воскликнула Клара. — Что это? Офигеть!

Рядом с поношенными сапогами стояли железные массивные ноги, сделанные по форме военных берц, однако же с золотистыми вставками. Одна такая нога носком постукивала по полу, другая держалась ровно. И совершенно странным казалось то, что обе они были как бы «голыми». Аугментированность конечностей не отменяла обязанности выглядеть прилично. А уж Шериф всегда стремился к опрятности, не хуже упоминаемого Христова. В этом отряд и сам убедился, побывав у него на аудиенции.

К сожалению, Френсис не встраивал в жучок звукового аппарата. Иржи направил шпиона на стену, и вся картина нарисовалась разом, ввергая в ещё больший резонанс собравшихся. Да, без сомнения перед ними предстал Кондрат, который разговаривал с Шерифом. Выглядели оба как вполне вменяемые люди, кроме одного маленького нюанса. Шеф СРС и в самом деле был совершенно голый!

Бросилось в глаза как много частей на теле Дэвида заменено имплантами. Руки, ноги, часть грудной клетки, шея, пупок. Шериф что-то торопливо и с озабоченным видом вещал собеседнику, потом неожиданно взрывался смехом, хохотал как припадочный — эталонный псих, и снова резко приобретал привычный вид. Часто моргал, словно не понимал, что это на него нашло, а Кондратий в такие моменты поглаживал его по плечу и явно пытался успокоить, на всё согласно кивая головой. К ним подошло ещё трое братьев во грехе, очень молодые, однако уже с мечами и в обычной монастырской одежде. Они окружили Дэвида и последовали толпой куда-то по коридору. Иржи хотел направить жучка за ними, но Мурси остановила, предпочитая сосредоточиться на ученике собственного наставника.

Кондрат долго смотрел им в спины, потом достал меч из ножен и придирчиво его осмотрел. Вытер несколько раз о подол мантии, проверил пальцем край, нахмурился, помрачнел. Пошёл куда-то вперед. Жучок двинулся следом. Остановились в отсеке перед видеокамерами. Значит, часть электроники ещё работала. Кондрат устремил взор на мониторы. В одном из них четко транслировалось, как люди в агонии стучаться в двери запертого задымленного отсека, стараются разбить непробиваемые стекла, кричат. Кондрат безумно оскалился и нажал на какую-то кнопку панели управления. Комната на экране вспыхнула, оставляя обречённых в ней гореть заживо. Кондрат хохотнул. Повернул голову к стене, заметил жучок и прихлопнул его ладонью.

— Офигеть! Я в шоке!

— Итак. Всё очевидно, — заключил Морган. — Мы с Коди и Мурсиком полетим в опасный сектор Х на базу СРС. Попробуем взять безобразие в свои руки. А вы подумайте и дайте к завтрашнему утру ответ, где вас высадить. И, пожалуйста, никому ни слова. Даже личным друзьям, поняла, Клара? У Лорда Банник… Прощу прощения, у Императрицы Лены сейчас есть дела гораздо важней. Вдруг мы всё не так поняли, вдруг там утечка газа, саботаж, ещё какой коллапс? Может так статься, что Кондрат и вовсе герой невидимого фронта и пока мы прохлаждались в лучах славы, самоотверженно вступил в неравный бой с сумасшедшими? Может там, какой вирус новый, сводящий с ума всех, подхваченный на Немезис? Или недуг Шерифа внезапно распространилась воздушно-капельным путём? Нужно всё перепроверить и не наделать шуму из ничего.

— Вот ещё! Если ваш Шериф и в самом деле причастен к убийству моего отца, я хочу взглянуть ему в глаза и спросить вопрос! «Почему?» Почему он это сделал! — тут же возразила Дорн. — Это дело моей семейной чести!

— Но ведь он тронулся головой. Болен! Я же правильно всё увидел? Сам не знает, что творит, — несмело пробормотал Бобби. — Он не ответит на твой вопрос.

— Если так, то я его вылечу! Вылечу и заставлю ответить!

— Разжижение мозгов — а что-то мне подсказывает, что это именно оно — необратимая болезнь, — вздохнул Иржи. — Увы, лекарство не изобрели. Несравненная Леди, но я… Я могу с вами полететь? Сектор Х очень опасен, тем более, если базе СРС удалось забраться вглубь его. Мы с т7 поможем. Правда-правда. Я бы и рад вам больше не мешаться под ногами, но мне неспокойно. Расскажи я сразу о мистере Смите, так мы бы уже давно разгадали эту тайну. Чувствую себя виноватым.

— Значит, ты летишь, а мне нельзя? — тут же выставила руки в бока Дорн. — Ты посмотри какой! Я тоже хочу глянуть на этот сектор Х и отчего это им детей пугают! Может я стану первой в мире женщиной-путешественницей, покорившей и обезопасившей этот уголок пространства!

— Сеньорита, ну ты чего, — усмехнулся Коди. — Сектор Х потому и не исследован, что это последний участок Млечного Пути, где ещё неопасно находиться близко к сверхмассивной черной дыре. Где нет варика попасть в её гравитационное поле! Поэтому сектор не прошмыговали, а не из-за каких-то умерших цивилизаций или ещё чего таинственного. Вдруг мой батя настолько болен, что решил вообще заспагетироваться в горизонте событий навечно? Зачем ещё они продолжают туда лететь? У Кондрата же нет аугментаций, он же не разжижил мозг. Чепуха какая-то! И впрямь нет логики.

— Они хотят подобраться поближе к чёрной дыре? — замерла на месте Мурси. — К Стрельцу А со звёздочкой?

— И воцарится Хаос, и исторгнет Стрелец А со звёздочкой мощные стрелы, и поглотит Вселенную вечная Бездна. И настанут последние дни, ибо грядет конец всего сущего, — ошарашено проговорила Клара. — Молитесь, да ниспошлёт вам Разум Великого Спасителя…

— Точно! — подскочила Мурси. — Да! Это «пророчество» выловил однажды Френк, и мы тогда решили, что об этом говорит Христов! А Кондрат в него верит! Верит! Откуда ты знаешь, Клара?

— Папа просил донаты у своих подписчиков на поиски этого самого Спасителя… Бредовщина какая-та… Значит, Шериф и вправду виноват в смерти моего отца?

Все замолчали, переглядываясь друг с другом, не зная, что добавить, что вообразить, как обернуть нелогичные несостыковки. Морган нашёлся первым.

— Итак, факты. Шериф болен. Кондрат его контролирует, но почему-то не сообщает о случившемся никому. Хотя сейчас и некому в принципе. Гонит базу СРС дальше, вглубь дикого космоса. И, зная его искреннее восхищение планами Дуку, а так же всякими пророчествами, мы не можем не брать в расчёт то, что он собирается каким-то образом спровоцировать чёрную дыру на возрастание активности, может даже повысить уровень акреции или вообще превратить её в квазар. Конечно, в принципе это не так уж и страшно, но процесс зарождения новых звезд, который несомненно запустится, поспособствует перестроению близлежащих систем, что повлечет за собой в принципе переустройство Галактики на планетарном уровне. Правда, это гипотетически. На практике же никогда такого не случалось. Так что мы в тупике построения возможного развития событий.

— Твоё гипотетически, камрад, бывает только от переизбытка энергии! Именно поэтому оно и гипотетически, — развел руками Коди. — Так что получается и Кондрат, при таком стечении фактинга, явно сошёл с ума. Недостижимое! Чёрную дыру, потерявшую активность миллионы лет назад, превратить в квазар? Бред! Может тебе тоже провериться на предмет болячек, а? Старость-то, она никого не щадит.

— Да, но я так понял, у них на борту базы два гигантских заряженных кристалла, — заметил Бобби, не разделяя веселья товарища. — И подобие «Молота ведьм» строится. Пусть даже и говорят, что это телескоп. Система наведения выглядит идентично с ним.

— Это… это… — начал Иржи и поспешно присел на стол. — Нам надо немедленно туда лететь! Немедленно! Увести базу СРС прочь из сектора Х, в дикий космос, из Галактики, подальше от Млечного Пути в принципе!

— Моя винтовка с вами! Теперь не глупая война, где есть место размышлениям: должен или не должен, где есть выбор кем быть. Судьба всего живого зависит от наших с вами действий! — бесстрашно поднялся со своего места Малыш. — Я только матери напишу последнее письмо, хорошо? Просто скажу ей спасибо за то, что подарила жизнь, и что я её люблю. Можно?

— Конечно, да, — кивнула всё ещё никак не могущая прийти в себя Мурси. — Клара?

— Я лечу! Я должна посмотреть в аугментированное лицо человеку, кто принимал меня у себя после страшного злодеяния и даже не выразил сожаления! Пусть их план и такой тупой, что только гипотетический. Всё равно! Я этого так не оставлю! Напишу только Лене, что она подарила мне отличный опыт. И всё. Правда. Ничего ей не скажу!

— А я Френку тогда скажу «спасибо», — кивнул Иржи. — И отключу камеры на корабле. И удалю все вирусы с наших падов.

Ребята разошлись, а Морган вновь присел рядом со своей нянни.

— Вы уверены, что больше никому ничего не скажем?

— А кому? Шнобби? Христову? Лене? Может, Гидросу?

— Коммодору Флинту?

— И чем он нам поможет? Нет, Морик, это теперь наша личностная ответственность. Мы ведь, скорей всего, в секторе Х и останемся. Дорога в один конец. СШГ, Империя, регулярные войска без лидеров пропадут. Нельзя так рисковать ими. А наш отряд… Они ведь всё поняли, — Мурси с болью зажмурилась и покачала головой. — Всё поняли! Грех возьми, это лучшая команда, что у меня когда-либо была!

— Я деду черкану, не против?

— Конечно, Морик. Конечно, — но капитан тут же спохватилась. — Только вот при мне, тут. Открывай холофон, и вместе напишем. Шобы я видела, что ты не калякаешь какую-то ерунду на постном квасе своему тайному нанимателю.

— Так я и потом смогу это сделать. Вот отвернетесь, пойдёте в душ или уснёте, я и могу «накалякать ерунду», — Морган устало усмехнулся. — Я не шпион.

— Ну, вот и подписал сам себе смертный приговор! — сердито проворчала Мурси. — Теперь и спать со мной будешь, и в душ ходить, и смотреть я буду исключительно на тебя. Пока смерть не разлучит нас! Угугенил?

— Вы всегда только обещаете. Нет бы к делу приступить! — и Морган несмело улыбнулся. — Я буду спать, мыть, есть, дышать вами. Рядом. Всегда, Муся. Всегда.

— Правда, Морик. Не оставляй меня одну с этой бедой, а? Пожалуйста.

— И не думал, Мусинька. Мы справимся. Как-нибудь скрутим Шерифа и отправим на принудительное лечение в монастырь. А базу на автопилоте запустим в дикий космос. А Кондрата по дороге в чёрную дыру и высадим. Дэвиду станет легче, обязательно станет! Ну, или он умрет не в мухах, а со спокойной душой. Но пообещайте и вы мне кое-что, ладно?

— Что?

— Если придётся решать вопрос кардинально, вы сделаете, уничтожите врага. Не пойдете на поводу собственной жалости. Ладно? Ради меня. Ради Катарсиса. Ради всего живого в Галактике. Обещаете?

— Сделать то, что должен, — обреченно вздохнула Мурси. — Обещаю.

Глава 37

Посвящается Локи. Незаменимому младшему мявучному сотруднику. Без тебя не было бы отдельных моментов этой истории. Как символично ты ушёл, отредактировав эту, последнюю в своей жизни, главу. Вкусных булочек и мягких облачков под лапками, милый мой, сладкий пирожочек. Навеки в моём сердце…

***

Базу обнаружили довольно быстро. Казалось, она просто летела заданным курсом по обыденным делам. Никто не прятался, не маскировался, не увиливал от погони. «Пророк» прыгнул в самую крайнюю точку доступа сектора Х, Коди с Иржи недолго порыскали в пространстве по всем направлениям, и свершилось — запеленговали парящий без ускорения улей СРС. Прошли всего сутки — и галактический псевдорынок предстал на мониторах, отражающих внешнее окружение. Припарковали корабль тоже без каких-либо проблем. Стыковочные станции работали исправно. Из-за такой лёгкости в достижении цели даже паранойя Мурси ослабла. Скорей всего и в самом деле ложная тревога. Какой бы враг не озаботился собственной безопасностью?

Но на всякий случай вооружились и приоделись в боевое обмундирование. Мало ли что внутри, вдруг и впрямь вирус сумасшествия. Ещё зачем-то Морган попросил в личное вооружение арианский арбалет из запасов капитана. Объяснил тем, что если вдруг придется нейтрализовывать Дэвида, то лучше оружие и не придумаешь. Тело Шерифа состоит из сплава — пуля огнестрела не прошибёт, как, впрочем, и меч — лишь затупится. Искусственная кожа недосягаема плазме лазеров. Только молнии Мурси и арианский арбалет способны справиться с такой напастью. Если прицелиться в шею как следует, в маленький участок под основанием черепа, где скрыт центральный процессор, да всадить с короткого расстояния болт, то и дело с концом. Но, конечно же, этот вариант рассматривался как самый экстремальный. Никто всерьёз и не думал убивать Шерифа.

Непринужденно, в приподнятом настроении отряд покинул стыковочный центр и прошёлся по пустующему ангару. Маломестные скайтреи, на одном из которых они в прошлый раз посещали кабинет самого шефа СРС, валялись перевернутыми в беспорядке. Все сплошь у стен. Будто специально кто-то расчистил место для торжественного парада победителей Инквизиции. И когда отряд достиг середины, разнося эхом шаги, им и в самом деле навстречу вышел сам брат Кондрат. Он улыбался широко, руки распростёр, словно готов был заключить в объятия сразу всех ребят. В какую-то секунду даже показалось, что следом появится целый приветственный хоровод празднично нарядных храмовников, а заодно выкатят торт со свечами и маленькими, но красочными огнеструями. Настолько гипотетический вражина выглядел неестественно радушным. Сомнения в его неадекватности переросли в уверенность.

— Наконец-то! — провозгласил на всю залу Кондрат, и эхо почему-то повторило только «конец, конец, конец». — Добро пожаловать! Я уж стал сомневаться в твоих умственных способностях, испугался, что не догадалась ты. Подумал было, россказни о логическом аппарате своевольной ученицы всего лишь влияние влюбленности Христова. Ан, нет! И впрямь соединила подсказки, что щедро осыпал я к ногам твоим. Здравствуй, сестра моя названная. Здравствуй! Какая честь для тебя!

— Чао! — медленно проговорила Мурси, поднимая приветственно руку. — И чё теперь?

— Ничё, — картонно расхохотался Кондрат. — Жить будем долго и счастливо, если конечно смерть не разлучит нас раньше. Догадываюсь, сейчас ты чувствуешь себя вроде фотона света, падающего в кротовую нору. Это читается в глазах. Ты похожа на того, кто старается ничему не удивляться в жизни, думаешь, что реальность — это всего лишь сон, и ты вот-вот проснёшься. Веришь в судьбу, Матильда?

— Где-то я такое уже слышала, — пробормотала Мурси, а громче ответила: — Судьба и Предназначение — всего лишь манипуляции! Кто в это верит — слабак, позволяющий собой управлять.

— Прекрасно тебя понимаю! — воодушевленно согласился Кондрат. — Объясню, почему ты здесь. Потому что и ты это поняла. Всю жизнь ощущала, что мир не в порядке, не так ли? Странная мысль, но её не отогнать, она как заноза в мозгу, сводит с ума. Тебе не по нраву система, сложенная и стоявшая тысячелетия до твоего появления. Поэтому, как только предоставился шанс её расшатать, ты с утроенной силой взялась за слом устоев. Но мало просто сменить лидеров, мало переставить ионы на поле пазла! Именно поэтому ты и пришла ко мне. Понимаешь, о чём я говорю?

— Не очень, — коротко ответила Мурси.

— А хочешь узнать, что это за система? В которой мы все живём, отрекаясь от настоящей реальности? Цветные картинки, служащие нам фоном стабильной Галактики, голограмма процветания и счастья. Никто не желает замечать правду!

— Какую правду? — недоуменно спросил Морган.

— Что ты только раб! Раб, Матильда! Мы все рабы этой системы. Мы винтики без воли. Потому и рады ухватиться за призрачное Предназначение, которого не существует на самом деле. Согласись, скучно существовать без Пути, без грандиозной Цели, без великих Свершений!

— Мне норм, — безразлично пожала плечами Мурси. — Не понимэ, шо ты разгунделся? Хоть раз бы попробовал, быстро бы втянулся.

— Ты рушишь мне всю пафосную атмосферу! — поморщился Кондрат. — Можешь хоть немного соответствовать торжественному моменту? В конце концов, не каждый день ты встречаешься с великим гением злодейства!

— А-а-а-а! — потянула Мурси, борясь с улыбкой. — Ну, так и ты, эт самое, не тяни. Выкладывай злодейский план, и начнём зарубу.

— Ладно, ускоримся, — проворчал Кондрат. — Вот гляди, я подготовил для тебя выбор. Допустим, есть два саркофага — синий и красный. В один уляжешься — изменим реальность. Станешь настоящим Спасителем Галактики, победоносным Лидером, избавившим от страшного роботронического апокалипсиса и объединившим осколки мира после. Узнаешь, куда может привести тебя эта кротовая нора. Другой выберешь — умрёшь на веки вечные и не сможешь больше никогда переродиться. В Дыру тебя отправлю, в чёрную. Выбор за тобой, Мила.

— Ясно-понятно, — вздохнула громко Мурси. — Ты эта, Кондрат, не переживай. Мы всех вылечим. И тебявылечат, и Дэвида вылечат, и меня вылечат. Всех! Давай без паники, отстегивай меч и шкандылябай к нам, дорогой друг.

— Ха, не охватываешь всю серьёзность данного момента? Думаешь, юмор с тобой тут юморю? А между тем, ты знаешь, чем именно сейчас занят Дэвид?

— Ты эта, камрад, не хочешь присоединяться, так дай нам пройти, — влез в переговоры Коди. — Батя мой давно разумом тронулся, только сам же понимаешь, невозможно повысить уровень акреции всего лишь двумя гигантскими кристаллами. Мощь в них, конечно, скрыта колоссальная, но для Чёрной Дыры калибра Стрелец А со звёздочкой это пшик, ветер в засосах.

— Купились на эту глупость? — чистосердечно расхохотался Кондратий. — Вот я знал, знал — чем нелепей сценарий, тем огромней вероятность, что ты, Мо, на него поведёшься. О, Разум, я великолепный гений!

— И очень скромный, — кивнула Клара. — Может, соревнования с Коди устроишь за право называться самым-самым?

— Молчать, смертные! — гаркнул Кондрат. — Вы из-под какого забора выползли? Где ваши манеры? Тут люди разговаривают, а вам слово не давали!

Брат Кондрат со злостью и нетерпением дёрнул рукой. Один из скайтреев, валявшихся с боку, рванул по воздуху к отряду. Коди среагировал мгновенно, пригибаясь и утаскивая к полу за собой Клару, а машина с размаху стукнулась о Боббьера и Иржи и, пролетев ещё немного, приземлилась, придавив обоим конечности. Мурси с перепугу подняла психосилой упавший скайтрей и вернула его Кондрату. Тот ушёл от столкновения просто пригнувшись.

Морган рванул к раненным, куда уже, на всякий случай ползком, подобрались Клара и Коди. Все они принялись оказывать первую помощь, а капитан продолжала перекидываться особо тяжёлыми предметами с «главным пафосником». В этой суете, поднявшейся из-за неожиданного перехода от пустых громогласных заявлений к прямой атаке, никто и не заметил, как со всех сторон к маленькому отряду в прямом смысле слова полезли сервисные дроиды, вооруженные бластерами. Точь-в-точь как прислуживающий у Френсиса дома робот-дворецкий. Только когда холодное дуло упёрлось в затылок Кларе, сидевшей и вкалывающей нанороботов в поломанную руку твилекка, все, наконец, очнулись.

Следом за дроидами на поле импровизированного жонглирования подоспели братья во грехе. Человек десять, не больше, но первый же, пока ребята думали, что теперь делать, подобрал винтовку, слетевшую с плеча Боббьера в тот момент, когда скайтрей проехался по его лицу.

— Опять купилась на мои трюки! — радовался как ребенок Кондрат. — Твоё секретно оружие подлежит конфискации. И если жить хочешь, сдавайся. Знаешь, что это такое?

И он достал из кармана самый настоящий револьвер! Копия того, что видела Мурси на стенде в музее вооруженных древностей. Никаких больше недомолвок — вот кто саботировал производство, как и, скорей всего, всю операцию. Кондратий же и внушал Шерифу крамольные мысли, он и дестабилизировал его разум, пока Христов пытался восстановить. Неизвестно, прогрессировала бы болезнь так быстро, как теперь.

— Знаю! Эта рухлядь называется ребомблер. Тоже мне, испугал кворча голой жопой. Камон, ну убьёшь ты меня, ну укакошишь тут всех, кому какое дело? Разлетится база СРС на мелкие кусочки и никто ничего не видел — не знает. Как ты систему-то с таким подходом расшатывать собрался?

— Но-но, своей смерти не боишься, знаю я. А вот за этих ребят повоюем. Одно движение и я выстрелю в первую очередь в этого зеленого человечка, которому лапу отдавили. Сдавайся и выбери уже свой вариант ответа.

— Точно! — вздрогнула Мурси, будто бы очнулась, и быстро спросила через плечо: — Что с мальчиками?

— Жить будут, Малыш руку поломал, а Ваццлаву пальцы электрические отдавили, — ответила Клара. — Ничего страшного, не слушайте этого зануду. Пусть ведёт к вашему Шерифу, у меня к нему дело есть!

— А смертная эта наглая! Боевая или даже полоумная. Никогда не встречал… — с неподдельным восторгом начал Кондрат, но вынужден был прерваться.

На всю базу раздался жуткий грохот. Будто железные балки повалились с транспортера на металлическую поверхность. Но этот грохот не затихал, а только нарастал с каждой секундой, пока, наконец, в помещение не ввалился Шериф. Точнее это было нечто, отдаленно напоминающее шефа СРС. Вот зачем он тогда стоял раздетым, вот куда повели его братья во грехе! Шериф на самом деле готовился к очередной операции по аугментированию. Теперь вместо ног у него от поясницы вниз тянулась громоздкая передвижная конструкция — шесть паучьих роботизированных лап, которые с ужасным скрежетом и грохотом ступали по настилу станции.

Высотой Шериф практически доставал до потолка и возвышался над всеми, словно колосс, вылитый из стали. Даже рослый относительно любого из присутствующих Кондрат едва доходил ему до коленного сочленения.

— Ааа, чуть не пропустил! — радостно потёр руками Дэвид, такими движениями приобретая ещё большее сходство с гипер-павуком. — Здравствуй, дочка, здравствуй, моя милая! Пришла! Я ведь и не сомневался. Уже всё подготовил, сейчас с тобой тут поболтаю и запущу вирус, заставляющий атаковать своих владельцев каждого бытового робота компании «Шериф Индастриз». Представляешь, какая потеха выйдет! Эти мясные персоны… Слабые, бесхарактерные, они же совсем беспомощны без автоматических помощников! Знаешь, какова статистика продажи «завязывателя шнурков»? Сто тысяч миллионов экземпляров за месяц. Представь! Сто тысяч миллионов персон в Галактике не умеют сами завязывать себе шнурки бантиком. Вот смеху-то будет, когда бантикоделы начнут щипать этих немощей за щиколотки. Что говорить о разогревающих печах, о сервисных дроидах, об электронных помощниках, о медицинских капсулах! О, да цивилизация загнётся за день. Но ты меня остановишь! Неплохо придумал, да? Видишь, каким я стал, действительно устрашающим. Никто и не усомнится, что победа тебе досталась тяжело. Не переживай, всё будет сниматься для хроники, Френсис потом состряпает видеоряд, как я уничтожаю пару планет из «Звезды Смерти», а вы с Кондратием врываетесь и даёте мне по голове. Но учти, драться буду по-настоящему, на всякий случай. Ну, чтобы всё выглядело более-менее. Не то, чтобы более, зато менее…

— Папка! Ты что такое говоришь? — первым опомнился Коди. — Зачем? Ты же их и создавал, чтобы помогать жителям Галактики, продавал практически по себестоимости! И меня этому учил. Бескорыстию, преданности делу…

— Ой, молчи! Уж кто бы мне правки в этические нормы вносил! — брезгливо ощерился Шериф. — Вот ты и завалил первоначальную затею. Разве я не подготовил для тебя почву достаточно? Разве не дал все карты в руки? И внешность сменил, чтобы походил больше на Христова, и наукам обучил, и лучшего образования в Галактике удостоил. Столько сил и денег вложил — не сосчитать! Сплошь убытки, да и только. Одна цель! Одна-единственная — влюбить в себя мою маленькую Мо. Как простое задание, имея все данные, можно было провалить? Но ты справился. Молодец, сынок! Слов нет, одни эмоции.

— Ты за этим делал со мной всякие штуки? — ошарашено пробормотал Коди, зачем-то ощупывая своё лицо. — Но почему? Ты… Ты…

— Вот! Я об этом и говорю! — свирепо перебил его Шериф. — Видишь, папа тебя любит, а ты его бесишь! Сейчас бы героически остановил меня, поженился бы на Мо и стал бы властелином целой Вселенной. Вот и кусай свои коленки от злобы. Хвала Разуму, нашёл другого сына. Вменяемого.

Шериф положил тяжёлую железную руку прямо на голову Кондрату. От такой неожиданности, тот даже слегка присел, но сразу выпрямился, заставил себя направить взгляд вверх и мило улыбнуться новому «отцу».

— Всё, всё, «папочка», поболтали и хватит, — Кондрат перехватил аугментированную пятерню Шерифа. При этом ему пришлось и впрямь вставать чуть ли не на носочки, так как новоявленный «папочка» ещё не привык к телу и сгибал аугментированные конечности, не вдаваясь в подробности неудобств собеседников. — Иди, запускай вирус и готовь мега-пушку к залпам. Я отправлю грешных смертных задыхаться в Бездне и приду к тебе с невестой за благословением.

— Муся, они и впрямь поехавшие, — прошептал Морган, поднимаясь рядом с капитаном. — Делать что будем?

— Я не знаю, — заторможено приподняла плечи Мурси. — Это какой-то бред!

— Бред, не бред, а жениться будем, — прикрикнул Кондрат, следя глазами, как огромный паук-Дэвид удаляется из ангара. Когда же грохот утих, выдал короткие распоряжения братьям: — Так, Коди в наручники и уводите в трюм для наказаний, остальных в газовую камеру. Катара и нашу барышню оставьте здесь. Этого наркомана я лично убью, наслышан о его тяге впадать в буйство при виде крови.

— Нет, ну подожди! Мы так не договаривались! — тут же возмутилась Мурси. — То есть как это в газовую камеру? А почему Коди жив тогда останется?

— Ну, спасибо, сеньорита-капитан!

— А правда, чего это он жить, а я нет? — вставила руки в бока Клара. — Офигеть! Что за сексизм и дискриминация?

— О, Разум, эта смертная и истерику решила закатить! Мне! Гению кристального ума! Да потому что элементарно — через Коди я смогу влиять на Шерифа, если придётся убивать Матильду! Вы женщины такие недальновидные, выше собственного носа думать не умеете!

— Клара и думать? — презрительно усмехнулась Мурси. — Вот уж точно не про неё.

— Офигеть!

— Да она только истерить и умеет. Зато сиськи большие. Видел?

— Офигеть! Я в шоке! Хотя, что ещё можно было бы ожидать от такой стервы, как наша капитанша?

— Ну, видел, — насторожено согласился Кондрат. — К чему их вспомнила?

— К тому, что Коди может и туговат на одно полушарие мозга, только вот за эти сиськи сделает всё, что ты ему скажешь, даже отца собственного пришьёт. Я не права, крепыш?

Мурси глянула на агента Ко очень выразительно, как только она и умеет, расширив до предела глаза. Коди в ответ состроил обиженную гримасу и причмокнул:

— Ну и что! Обидно, что не тебя выбрал? Да даже если бы батя мне с самого начала рассказал свой гениальный план, я бы всё равно не согласился. В женщине ума мало, поэтому он и должен компенсироваться грудями. Логично же!

— Офигеть! Да ты посмотри, как опасность вскрывает личность персоны! Я в шоке! Хорошо, что тебе не дала. Это я молодец. Вот и живи теперь в мухах совести, а я умру смертью храбрых!

— А что, даже забавно, — усмехнулся Кондратий. — Истеричная баба выдает перлы. Она определенно неограненный кристалл.

— Клара и не такое может сказануть, гарантирую, — усиленно закивал Морган. — Уж поверь, я её знаю больше десяти лет, чего только не вытерпел, как только не смеялся.

— Я и говорю, нехай в темнице вдвоём посидят, — подхватила Мурси. — Представь, какое извращение Коди забацает там с этой кралей. Оборудовал видеокамерами тюрячку? Может получиться неплохое хоум-видео по принуждению будущей жены к браку.

— А с чего ты мне помогаешь? — не понял Кондрат.

— Да ненавижу я её, шо б ты знал, ты б заплакал! Всю плешь проела. Моргана увела, Ленку увела, Коди под каблук уложила, даже на Христова покусалась! Ты же допетрил, надеюсь, шо я не сдамся. А так хоть помру с легкость на душе, зная о мучениях этой. Я ж йонгей, мне главное — воздаяние и месть.

— Офигеть! — ещё громче завопила Клара и даже метнулась в сторону Мурси, но Морган предостерегающе загородил её собой. Дорн сжала кулак и потрясла им в воздухе. — Ну, капитанша! Ну! Если выживите, я сама вас придушу! Вот этими вот руками.

Мурси посмотрела на неё насмешливо и едва заметно дернула подбородком, повторяя пантомиму как при столкновении с Балтуком. И в этот раз Клара понял намёк моментально. Она вначале часто заморгала, немного отпрянула, и вдруг ещё как будто бы больше рассердилась:

— Офигеть! Я в шоке! Это же надо! Родная капитанша! Женщина! Насилие надо мной хочет учинить! И это после всего, что она мне про равноправие рассказывала! После всего, что между нами было! Поучала каждого, будь такой, какая есть, а как мужика не поделила, так сразу в дудки! Не дамся этому рыжему извращенцу! Никогда не дамся! Грудьми лягу, а не дотронется он до них. Не для него моя пякидропа рты отращивала!

— Ой, всё! — взмолился, с трудом сдерживая смех, Кондрат. — Не истери! Потом, всё потом. Брат Френштат, уведи эти двоих в подготовленные апартаменты. И видео включи, пусть снимает. А вы двое, брат Дерх и брат Крамп, тех двоих.

Пленников поспешно поволокли в разные стороны. Напоследок, Мурси успела переброситься подмигиваниями с Коди, но Кондрат быстро это пресёк, сыпля угрозами и потрясая револьвером. Он начал медленно приближаться к капитану и Моргану, словно опасался, что у них приготовлен хитрый аварийный план. К сожалению, отряд слишком понадеялся на предсказуемость и собственные силы, поэтому никакой чёткой стратегии по выходу из теоретической ловушки загодя не припас.

— Не делай глупостей. Ты же хочешь остановить робоапокалипсис и разрушение планет? Выход один — выходи за меня! Пойдем, я подключил один холотерминал к базе СШГ. Зарегистрируем брак, а дальше к Дэвиду, сразимся с ним, как полагается, и отменим всяческий апокалипсис. Пока не поздно и твой драгоценный Христов ещё жив.

— Вот для начала попробуй отбить Мусиньку у меня, — зарычал в ответ Морик, выпуская когти на руках. — Давай драться как мужчина с мужчиной!

И Морган бездумно прыгнул на врага. Раздался оглушительный хлопок. Револьвер выстрелил, а пуля вошла в бедро отчаянному глупцу. Но тот уже вцепился в запястье Кондрата и прокусил его насквозь. Брат заорал со всей мочи, оружие из руки вывалилось и проскользило по полу под рядом лежавший скайтрей.

— Морик, что творишь, поехавший! — в ужасе выкрикнула Мурси, мечом отбиваясь от накинувшихся на неё в этот самый момент братьев во грехе. При этом она старалась не споткнуться об мельтешивших под ногами обслуживающих дроидов с бластерами, которые тоже начали палить во все стороны, безудержно вращаясь.

Мурси отразила атаку одного брата во грехе, проткнула мечом другого, психосилой раскидала роботов, чтобы не мешали маневрировать. Но дроиды как будто не заканчивали, новые всё прибывали и прибывали с разных сторон, вылезали из-под скайтреев, просачивались из щелей и переходов стен, сыпались с потолка подобно волнам кибертехнического моря.

Морган продолжал приводить вид Кондрата к раскрашенному красным лоскутку мяса. Ничего его не могло остановить — ни молнии, ни кинжал в ослабленных руках неприятеля, ни летящие по воздуху предметы, ни собственная боль и потеря крови. Оба противника теперь сосредоточились на револьвере, который то оказывался в руках кого-то одного, то опять выпадал и куда-нибудь закатывался.

Наконец, Мурси разобралась со всеми братьями во грехе. Кого пришибла на смерть, кого так оставила без руки или с серьёзными ранами. Боевых дроидов привалила скайтреями и первым делом бросилась на помощь к Моргану.

— У, тварюги, так и знал, что вы самые опасные, особенно вдвоём. Сейчас поглядим, кто как умеет, — беря передышку и отступая, пробормотал Кондрат. Он шмыгнул носом, пытаясь остановить из него кровотечение, и тут же сплюнул просочившийся в горло сгусток. — Я-то в крепкой броне, хоть и потрёпанной, а вам мало не покажется!

Пока он так говорил да пятился, в ангар выкатился гигантский боевой робот, который сразу же направил пушку на всех троих и выстрелил, откидывая и Кондрата, и Мурси с Морганом далеко вглубь. На брате заряд действительно никак не отразился. Кондрат встал и, как ни в чем не бывало, принялся отряхиваться. Разбросал под ногами несколько ловушек для Тёмной Материи, ожидая перезарядки оружия дроида. А вот щит Мурси, поделённый надвое с Мориком, едва выдержал удар. С катаром они отлетели к самой стене, прямо на скайтреи. Теперь же и вовсе он замигал, постепенно уходя в расставленные силки.

— Что ж, значит таков Путь, — иронично ухмыльнулся Кондрат, выбирая для себя более безопасное место за поворотом, где брала исходную точку дорога в канцелярию базы. — Вот чего ты такая упрямая браконенавистница?

Робот с характерным завывающим звуком завел ещё раз оружие и прицелился. Деление из пяти светодиодных индикаторов на его груди заполнилось до трёх. Капитан быстро поводила глазами по стенам и, к своей радости, нашла люк вентиляции прямехонько в двух шагах от них, заваленный хламом. Коди много раз рассказывал, что на базе самые незаметные ходы — именно там. Мурси психосилой отбросила железный ящик, холодильную установку и парочку запчастей, вырвала решетку, не забывая направлять всё это в сторону Кондрата, и заставила Моргана залезть в проход первым, а следом и сама юркнула туда.

— Эй, нечестно так! — возмутился где-то позади них полоумный противник, когда смог отбиться от импровизированных ядер.

Робот бездумно скорректировал цель и вновь выстрелил, теперь уже по вентиляционной дыре. Та нагрелась до такой степени, что оплавились края. Ход оказался на время закрыт с обеих сторон. Ни заползти, ни выползти.

— Божечки-кошечки, мы такие растяпы! — сокрушалась Мурси, пока на четвереньках спешила за Морганом. — Ай, ай, как же горячо! Вперёд, Морик, только вперёд. А что это такое липкое на полу?

— Кровь моя, — на выдохе прошептал Морган. — Не переживайте, сейчас немного польётся и всё рассосётся.

— Что? Не пугай меня, сильно ранило?

— Пустяки, Мусинька, бывало и хуже.

Двигались дальше уже в полной тишине. Вскоре, достигли развилки, свернули вправо, наткнулись на ещё один проём, выбили решетку и огляделись. Вентиляция привела их в плохо освещенную комнатушку, заполненную всякой утварью для уборки. Аккуратно спрыгнули, стараясь не шуметь. Первым делом капитан осмотрела повреждения Моргана. Дело было куда опасней, чем она подозревала. И ранение от огнестрела, и многочисленные порезы, кое-где подпалена шерсть, левая бровь рассечена. И если с обычными увечьями справятся запрограммированные на такую работу нанороботы, то с какого боку подходить к дыре от огнестрела из ныне живущих никому не было ведомо. Как лечить? Что делать с застрявшей внутри пулей? Пальцами же не станешь доставать, а микромеханизмы могут посчитать её частью тела и пристроить вместо какого-нибудь органа. Оставалось надеяться, что Клара с Коди смогут взять под контроль ситуацию с остальными двумя пленниками. Сам агент Ко парень умный, но не хватает ему хитрости что ли, смекалки. Дорн направит его на Путь Истинный. А там уже не подкачают, освободят Ирку и Малыша, да и Морика полечат.

— Так, оставайся тут, я пойду наших выручать да Дэвида калечить, — приказала капитан. — Мы тебя быстро найдем обратно. Заряди пока зонд, чтобы кровь остановить. И ни гугу! Угугенил?

Она уже развернулась к двери, обтирая одновременно кровь с меча первой попавшейся тряпкой, но Морган потянул её за руку вновь к себе.

— Нет, Муся. Нет. Слушайте меня…

— Я знаю, что вы где-то здесь, милые мои, — раздался голос Кондратия совсем рядом. — И я найду вас, у меня всюду камеры! Вам не уйти от милосердия правосудия!

— Слушайте! Я отвлеку Кондрата, а вы обязаны остановить Шерифа. Обязаны. Вы прослушали, что он собрался взорвать несколько планет? Про медицинские капсулы? Ваш наставник же в одной из них! Пока не поздно, не дайте погубить хоть одну невинную жизнь. Не допустите взрыва планет, не допустите восстания машин! Они же психи, реально поехавшие, а значит всё что говорили, весь этот бред приведут в исполнение. И так абсолютно все отмахнулись от очевидной катастрофы, просто не восприняв её всерьез. За то и поплатились. Вы представляете, какой настоящий апокалипсис начнётся, когда только даже обычная кофеварка примется заливать кипятком своего владельца? А если это миллионы кофеварок? Вы хоть представляете, насколько Галактика зависима от бытового обслуживания? Вот, вот возьмите! Возьмите и идите, спасите этот мир в очередной раз.

Морган отстегнул от пояса арианский арбалет и протянул его своей нянни.

— Ладно, — нехотя согласилась Мурси, прикидывая в уме грандиозные масштабы маячившего перед носом Галактики апокалипсиса. — За мной не заржавеет. Но ты тогда спрячься обратно в люк и сиди там тихонечько, ладно? Не нужно никуда ходить, не нужно рисковать собой. Я же не переживу, Моричка!

— Не ладно! Если Кондрат не найдёт кого-то из нас, то помчится сразу же к Дэвиду. Он ведь в том направлении пошёл, если я правильно рассчитал наше позиционирование. Я должен его отвлечь. Должен! Прошу вас, это важней!

— Я так не хочу! Я не согласна! Я сама не справлюсь. Пойдём вместе к Шерифу, вдруг он не согласится на переговоры. Стрелять? В родного мне человека?

— Вы справитесь, справитесь, — Морган придвинул к себе за шею Мурси и прижался лбом к её лбу, заглядывая в глаза. — Муся, это ваше Предназначение. Вы сильная, смелая, решительная. Вы всё можете. Они назначили вас спасителем Галактики? Дайте им то. Муся, обезвредьте Шерифа, остановите его робоапокалипсис. И «Молот Смерти» уничтожьте любой ценой. Хорошо?

Мурси согласно кивнула, шмыгая носом.

— Только и ты не убейся, ладно? Ладно, Котик? Выживи! Поклянись мне!

— Клянусь. Выживу и приду вам на помощь. Для меня Кондрат как плевок в луже, наступил сапогом, растёр и забыл!

***

Гидрос проснулся очень рано, до рассвета, от какого-то тревожного сна, но что видел в нём, не смог вспомнить. Он выпил утреннюю чашку солёной воды, прополоскал горло и отправился в комнату с бассейном, куда переехала его жена. Бет вот-вот готова была родить. Последние совместные дни Гидрос предпочитал проводить вместе, горестно сожалея, что неминуемое расставание чрезмерно спешит. Слишком поздно пришло к нему осознание. Слишком поздно канцлер разглядел, на чём именно выросла его любовь к этой последней — и Гидрос уже точно знал, что это подлинно — супружнице.

Не потому что рядом и поддерживала, не потому что верила в него и восторгалась. Нет. А потому что иная она, не похожая ни на кого другого. Упрямство её считал слабостью, непоколебимость духа — истеричностью, сердечность и милосердие — мягкостью. Привык воспринимать «бабское» отдельно от истинного. Но теперь глаза раскрылись. Бет, свет души его — новое поколение, пришедшее на смену их старому, ретроградному и не слишком разумному.

Он застал жену тоже бодрствующую. Приближающиеся роды сделали её немного сварливой, резкой. Но Гидрос прекрасно чувствовал, какую пытку испытывает Бет сейчас. И это тоже сильно отличалось от раннее им пережитого. Каждая предыдущая жена была преисполнена благоговейным трепетом, боялась ненароком уронить перед мужем лицо, стойко сносила все неудобства, героически преодолевала Предназначение Дарующей Жизнь. Но Бет и не думала ставить блоки! Она действительно делила с Ги не только радость, но и боль свою, волнения, тревоги, тяжесть бремени. И из-за этого тоже союз их стал крепок, хотя сам Гидрос до последнего не замечал очевидного.

Бет выглядела мрачной. В её ауре читалась какая-то несдержанность, но относительно чего, Гидрос не распознал.

— Больно, любимая? — с тревогой начал канцлер, потому как совсем не понимал, что следует говорить в такие минуты близким. — Давай добавим в бассейн колто-спор? Сейчас, потерпи, я заберу часть твоих мучений…

— Нет, не физическая боль, — глубоко вздохнула, качая головой, Бет. — Ты ведь тоже это почувствовал! Почувствовал приближение собственного Предназначения. Пора, Ги, пора, мой любимый муж. Таков Путь.

— Милая, но я не могу… Нет, не так! Я не хочу бросать тебя в такой важный момент! — почти взмолился Гидрос. — Вот родишь и следом… Я должен быть рядом, чтобы ты не боялась, не переживала.

— Надо, — коротко отрезала Бет. — Есть такое слово «надо». Только ты и сможешь ей помочь в трудную минуту.

— Ну почему именно сейчас! Не могла она подождать и не впутываться в неприятности? Знала же… Назло, всегда делает назло мне!

— Не глупи, — усмехнулась Бет. — Мо о тебе и не вспоминает. Ты сам всегда старался держаться рядом, так как чувствовал Предназначение.

— Ты права, любимая. Конечно же, права. Это нам не следовало так рано заводить детей. Ну почему ты меня не послушала? Я же просил, умолял подождать ещё пару сотен лет. Почему, почему, любимая, ты решила, что сейчас подходящее время? Не хочу с тобой расставаться…

— Потому что сейчас время действительно подходящее, — Бет сделала акцент на слове «сейчас». — И я всегда верила в твоё Предназначение, даже когда и ты отмахивался от него. Не бойся грядущего. Всё по Замыслу, все Путём. Мы воссоединимся в общем потоке Тёмной Материи и будем вновь вместе. Это и есть наш Путь.

— Я люблю тебя, — горестно вздохнул Гидрос и взял жену за руку. Долго-долго целовал, повторяя: — Люблю всеми жабрами. Понимаю, согласен. Но мне так хочется ещё хоть немного побыть рядом, только и всего. Ещё часик-другой, день-два. Посмотреть на тебя, поцеловать, услужить чем-нибудь, порадовать.

— Порадуй меня решимостью. Нет у нас дня, нет и часа, ибо грядет. Это чувствую я и ты, как и остальные, кто достаточно близок с Мо. Ты нужен ей там, а не мне тут. А я мыслями буду с тобой. До конца о тебе думать, вспоминать наше светлое прошлое, полное любви и понимания. И только избранные Разумом внесут весомую долю в помощь Спасителю. Ты один из них. Это великая Честь! Я горжусь, что мне выпала доля полюбить и стать женой такому достойному неберианцу. Ты пишешь историю. Новый мир грядёт для всех, не только для держателей Силы. Пусть сбудется то, что уготовано Разумом вступающему в явь поколению.

— Да, я понимаю это. Хотел только сказать на последок. Бет, милая моя. Я старый, очень старый, как свет далёких галактик, как древняя окаменелость. Но ты смогла изменить меня. Именно благодаря тебе я стал достойным неберианцем. Благодаря тебе Разум отметил меня.

— Ги, — сладко пробулькала Бет. — Чего это ты раскис? Всё будет хорошо!

— Нет, не раскис, просто всегда так думал, но не говорил вслух. Боялся остаться непонятым, потерять в твоих глазах статус всезнающего наставника. Но вы — новое поколение, вы другие! Более открытые, честные, целеустремленные, не желающие мириться с несправедливостью. Вы принимаете персон рядом с вами такими, какие они есть. Хоть мягкими, хоть жесткими, не стремитесь под одно лекало выпилить, приравнять друг другу. Вы за разнообразие, и это прекрасно.

— А вот это действительно приятно от тебя слышать, муж мой.

— Знаешь, я всегда думал, что жена — это всего лишь вещь, принадлежащая мне, статусность, продолжение рода. Но сейчас уверен, что это я принадлежу тебе всеми сердцами, всеми жабрами, всей душой, каждой молекулой своего тела, а никак не наоборот. Не знаю, мне кажется, даже если бы Матильды не появилось в нашей жизни, в нашем монастыре, ты бы всё равно выросла такой. Не она тебя сделала настолько сильной духом, а ты её. Любимая, любимая моя Бет. Как жаль, что я поздно это осознал! Как жаль, что не всегда находил времени напомнить тебе, сколь велика во мне радость от твоего присутствия рядом.

— Ги, — растрогалась Бет и улыбнулась сквозь слезы. — Я же всегда знала, что ты меня любишь. Всегда понимала, что особенная. И услышать от тебя подтверждение — наивысшее благо. Мы обязательно с тобой ещё свидимся, в какой-нибудь другой жизни, через наших детей. В этом новым мире. Помоги Матильде устроить его приход. Выполни Предназначение, как я выполняю своё.

— Да, любимая. Да. Что ж, прощай.

Гидрос горячо и долго поцеловал жену, оторвался от неё и, не сдержавшись, вновь обнял. Наконец вышел из покоев, засел в кабинете и первым делом запеленговал корабль Матильды. Час назад он пролетел в точку доступа к сектору Х и там уже сигнал потерялся. Интересно, что потребовалось «Спасителю» в запрещенном участке космоса? Почему этот сектор? Хотя, где ещё вершить судьбу Галактики?

Гидрос набрал Христова. Ему не слишком приветливо ответила Моту. Пробурчала, что «наречённый для нее муж самой Вечной Императрицей» лежит в капсуле, восстанавливается, и ему дела нет до каких-то канцлеров низкого пошиба.

— Лучше, на всякий случай, выводите его из киберсна. Ибо грядет!

— Вот ещё! Ты вообще кто такой? Раскомандовался тут! — нагрубила в ответ Моту и отключила связь.

Гидрос недовольно поджал губы и попытался зайти с другой стороны. Он набрал Лену. И ему пришлось изъясняться с сотнями докучливых придворных, каждый из которых требовал заполнить одни и те же формуляры: по какому вопросу, зачем нужен регент Императрицы, не хотите ли попробовать решить проблему через других лиц, ожидайте на линии, ваш звонок очень важен для нас. Вскоре, канцлер Ги не выдержал однообразия и бесполезности, оставляя и это гиблое дело.

Позвонил Ванно. Единственный, кто тут же ответил. Выслушал внимательно, почесал затылок.

— Без меня в приключения рванула? — обиженно проворчал вакуй. — Я убью её! Только доберусь до девчонки и сразу пришью. Вот жеж кворч дранный, без Ванно! Я вылетаю к тебе, запрошу по пути у Френсиса видео-записи с их корабля. Но, учти, тухлая рыба, ты Ванно не нравишься! Так что не смей юлить! И тебя приконопачу, если что!

— Ванно, соберись. Все очень опасно! Жду.

Гидрос отбил звонок, отдал распоряжение готовить его корабль к отлёту, а сам поспешил обратно к жене, провести с ней оставшееся время, не думая о предстоящем, нежась и ласкаясь. Уже в её покоях, прерывая воркование и предсмертные изъяснения в любви, на холофон позвонила и сама Лена.

— Что такое, Ги? — начала она удивленно, встретилась взглядом с Бет и, улыбаясь, махнула ей приветственно головой. Но сразу же опять сделалась суровой и принялась бомбардировать вопросами канцлера: — Что за ерунду мне пишет Френк? Ты что-то знаешь? Почему Мо отключила камеры на корабле и оборвала связь с СРС?

— Я ничего не знаю, — покачал головой Гидрос. — Просто чувствую, что в беду попала, вот и всё. Мы с Ванно через пару тройку часов полетим. Жду его на Ниберии.

— Понятно. Я дала приказ разбудить Джеса. Как только он станет стабильным, мы к вам присоединимся. Почему сектор Х? Разве не убили гору и всё остальное? Что она там забыла? Что конкретно говорит тебе подсознание? Давай разберём по полочкам.

— Я не знаю! — повторил Гидрос. — Лена, мы, храмовники, приучены чувствовать малейшее изменение в фоне Тёмной Материи. Что-то приближается, Зов стал тревожней, непонятней, дергается внутри, но определить что именно, я не могу. Никто не может. Просто знаю, должен быть рядом, вот и всё.

— Бездна! С Мо одни проблемы. Мало ей было принести новый мир? Куда опять полезла?

— Она ещё не допривнесла изменения, — не согласилась Бет. — Просто представьте, Лорд Банник, гипотетически иную реальность. Вот оказался бы на её месте кто другой. Какой-нибудь послушник, самый рьяный и умный ученик Христова — а всё не то было бы! Новый мир не приходит со сменой лиц, он приходит со сменой парадигм. Согласны?

— Согласна на все сто процентов, Бет. Ладно, Ги, встретимся уже позже. Мы как с Христовым выйдем в сектор Х, так с тобой или Ванно свяжемся. Френк нам поможет.

***

Лена получила полный отчет от Френсиса и ещё больше запаниковала. Все, абсолютно все члены отряда отправили весточки родным с разницей в несколько часов, отключили пады, холофоны, игрушки, любые гаджеты, а следом и вовсе, корабль канул в доисторическую бессвязную Бездну. По крайней мере, для сотрудников СРС. Благо, Гидрос по велению Христова установил ещё лет пять назад на корабле Мо и свои маячки, но они могли лишь указать местонахождение. Что же творилось внутри самого судна — оставалось загадкой.

Но даже не спонтанное отторжение СРС беспокоило Лену, а именно содержимое писем отряда. Она и сама получила от Клары какое-то малопонятное то ли признание в симпатии, то ли упрёки, то ли ещё что, но из-за накопившихся государственных дел всё откладывала прочтение. Думала, вот освободится к вечеру да глянет внимательнее. А теперь раз за разом перечитывала, рикошетила с посланиями остальных и не могла удержаться от вредной привычки, перешедшей к ней от самой Клары. Лорд Банник, регент Вечной Императрицы, кусала ногти, вглядываясь в переписку на своём холофоне.

«Спасибо, дорогая Лена. Ты показала мне, чего именно я хочу от жизни, почему мне так сложно было выстроить отношения с противоположным полом. Не подумай, дело не в ориентации. Просто я поняла, что мне в первую очередь важно в партнере. Хотела видеть рядом неравнодушного к себе человека, разделяющего мои интересы, способного думать не только о себе, но и обо мне, как о личности. Такого, вроде Моргана, только человека. Ты — образец, непревзойденный эталон. Мне с тобой действительно было легко и радостно. А когда так непринужденно льются разговоры, тогда и постельный вопрос встает совсем в ином свете. Секс превращается в приятное времяпрепровождение, когда хочется экспериментировать, пробовать новое, когда счастлив просто от прикосновений и не ждёшь, что тобой воспользуются вместо правой руки, снимая накал возбуждения. Что для кого ты не обычная тряпочка или салфетка подтереться, а такой же полноправный участник безудержной страсти. И я надеюсь, что всё именно так и происходило с твоей стороны! Что ты не пыталась мне навязать иное видение мира, не манипулировала йонгейской Силой и не принуждала, внушая всякую похабщину через Приход! (или Подход, или Исход, всё время забываю как правильно). В любом случае, спасибо. Надеюсь, мы ещё когда-нибудь свидимся. А если нет, то знай: я в восторге!»

Лена проморгалась. Какая-то ахинея. О чём? Где? Когда? Вот что привлекало в Кларе, то и мешало в сложившейся ситуации. Дорн такая чувствительная, взрывная, стихийная, но порой смысла за её эмоциями и не видно.

Ирка тоже написал Френсису какое-то «спасибное» письмо, но подробности братец Фи не стал вываливать. Просто обрисовал вкратце, а нюансы интимного порядка оставил в тайне. Морган черканул деду. Поблагодарил за прекрасное детство. Коди же сочинил Кларе целое признание в стихах о своей нереальной любви, что вообще выходило за рамки разумного. Ведь оба два находились на одном корабле, в соседних каютах!

Может быть у Мо на «Пророке» распространилась какая-то зараза? Может её аура затронула мозг каждого и теперь все свалились в приступ «спасибканья»? Отключили камеры, чтобы ходить друг к другу и клясться в благодарности? Спасать, Любить, Цвести? А что если и с каждым, кто присутствовал на Зиосте в момент открытия этой новой ауры, случится нечто подобное лоботомии и больше, окромя «спасибушки, мои дорогие», никто из держателей Силы не будет способен на внятные мысли? Если это какой-то побочный эффект чрезмерного пацифизма? Ну что за бред! Почему с Мо всегда случается какая-то галиматья? Риторический вопрос. Странности к сестре липнули, потому что она и сама «странная». Не такая, как другие персоны, пускай и самые выдающееся. Явно, Вселенский Разум слишком много планов на неё держит.

Лена ещё раз открыла письмо матери от Малыша. Вот оно действительно пугало. Правда, вначале, Боббьер оповестил, что просто сочиняет новую песню и пока решил поделиться с родней общей идеей, но вкупе с посланиями остальных, тайный смысл раскрывался в мрачном свете:

«Мама, мы все отправимся в Бездну! Именно в настоящую Бездну. Я пишу тебе это письмо и желаю всего наилучшего, потому что мы отправляемся с отрядом в Бездну, пока ты будешь пить свой кофе из большой кружки. Итак…

Мама, мы все умрём. Так или иначе, каждый умрёт, но мы умрём вернее. Не задавай мне вопросов, я не могу видеть, как ты плачешь. Просто прими это как данность. Никто не вечен. И мы все умрём.

И когда это случится — не вини нас, да. Жизнь моя была скоротечна, сгорела в пламени, но получилась насыщенной красками и событиями. Мама, я твой Герой и за тебя, и за племя наше не жалею ни о чем. Ни о судьбе своей, ни о Предназначении. Ты родила меня таким талантливым, помогла раскрыться полностью, хоть не согласен зачастую я был с методами Древа. И теперь готов ради твоей спокойной жизни пожертвовать своей. Поэтому не отступлюсь. Не горюй обо мне, любимая Матушка. Гордись, радуйся своему сыну!

Мама, мир полон лжи. Это я узнал давно. И как вижу, праведники всегда лицемерно прикрываются благими целями. Тебе нужно было воспитывать дочерей, а мне нужно было быть лучшим сыном. Но никто не может вылечить заболевание, с которым мы столкнулись — его нужно просто ампутировать. Возможно, мне следовало рассказать тебе подробней, но я не могу. Прости, что не был лучшим сыном.

Мама, война преобразила меня, она изменила мои руки и язык. Я стал твёрже ствола Древа Матери. Я стал смелее бесстрашного учителя, упорней своего капитана. Моё ружьё сделает последний выстрел, избавит нас от ещё одного врага. Как застрелил Императора, так изничтожу и другую скверну. Прости меня за всё. Я должен был быть лучшим сыном, но не стал им. Люблю тебя, навеки твой, пятый сын Боббьер».

Что хрен возьми он имел в виду? Какую скверну он собрался уничтожать своим ружьём? Почему они собрались умирать, в какую Бездну, какая болезнь? Лена стояла в тупом недоумении, продолжая планомерно сгрызать ноготь на мизинце. В Бездну… Было что-то пророчащее в этих строках. Как и Гидрос, Лорд Банник чувствовала колебания Тёмной Материи, но поймать и разглядеть подробности не могла.

Наконец, на смену жвачке мыслей пришла ясность. Лена отдала распоряжение снарядить ей корабль, а потом сразу же рванула на Зарекс, где уже приходил в себя Христов. Вместе они догонят Гидроса и Ванно, а там уже разберутся. И с посланиями, и с Бездной, и с уготованными Предназначениями, если таковые действительно существуют.

***

Клара внимательней пригляделась к конвоиру. Чем-то он напоминал брата Жовани, и именно в момент, когда отряд только впервые с ним познакомились. Такой же испещренный шрамами и весь в прыщах. Взглянешь и невольно передернешься от брезгливости. Немного засаленные волосы, но зато скользкий, маслянистый взгляд. Явно из фанатиков.

— Послушай, красавчик, — начала издалека Клара. — Я так понимаю, ты истинный приверженец Ордена?

Конвоир промолчал.

— Ты не подумай, я же не просто так спрашиваю. Слышала, что именно такие приверженцы носят в себе самые лучшие гены. Капитанша говорила, якобы Тёмная Материя в голове что-то трунькает. Поэтому только самые лучшие из держателей Силы способны служить ей праведностью. Без греха.

Конвоир промолчал, но по его виду стало заметно, что слова Клары заинтересовали.

— Ну, если судить по нашей сеньорите-капитану, в голове у неё явно трунькает что надо, — кивнул, усмехаясь, Коди.

— Ой, ты помолчи, после всего я с тобой вообще общаться не хочу, — скривилась Клара и как бы нечаянно придвинулась к стражнику поближе. Потянулась к куртке и открыла замок ровно настолько, чтобы тому открылся хороший обзор на грудь. — Жарковато тут. Или это с тобой рядом так. Горячо. Просто знаешь, вот по внешности же сразу видно, каков человек изнутри! «В здоровом теле — здоровый дух», старинная катарская мудрость. А по тебе отчетливо скажешь, здоровее не бывает!

Конвоир метнул быстрый взгляд на прелести Клары, громко сглотнул, но сдержался и продолжил молчать.

— Вот как у держателей Силы так получается? Всё гармонично. У них и дух светлый, и внешностью они незаурядны. Возьмем, например, тебя. Ты же красавец, каких Галактика не видовала! Уверена, как только настанет этот ваш новый мир, так сразу себе гарем и запросишь.

— Не положено, — коротко ответил брат Френштат.

— А куда же ты штабеля женщин укладывать будешь? — не унималась в фантазиях Клара. — Ох, завидуя я им! Умру теперь, так и не узнав, что же такое настоящий мужчина, каков он в постели. Я бы с удовольствием с таким как ты позажигала. Может, может… Я вообще скромная девушка, но устоять…

Клара посмотрела исподлобья и часто-часто заморгала, копируя капитаншу.

— Не положено, — процедил конвоир, но сам тоже плотней прижался к пленнице.

— А мы никому не скажем! Ну что тебе стоит исполнить предсмертное желание обычной девушки? Зато потом, когда меня поженят на этом, я буду вспоминать в минуты ненавистной близости о тебе. Ты же как ангел! В точности! Хоть они и вымерли давно. А вдруг повезёт, и я забеременею? Рожу красивого сына. Будешь его воспитывать, как высокие канцлеры своих. Начнёшь продвигаться по духовной лестнице, расти в глазах храмовников. Представь, сколько благ от нечаянного удовольствия.

И Клара, истратив весь запас соблазнительных речей, схватила за руку брата Френштата, требуя того остановиться.

— Послушай как у меня сердце трепещется. Это от того, что ты просто рядом находишься! Слышишь? — положила она бесстыдно ладонь конвоира на свою правую грудь. — Представь, в какой экстаз соития мы войдем, когда соединимся друг с другом!

— Э-э-э, сердце вроде с левой стороны, — озадаченно пробормотал послушник, краснея. Не в силах противиться, он сжал свою ладонь. — Не положено…

— Точно! — обольстительно улыбнулась Клара, схватила вторую руку и уложила уже на левую грудь. — А теперь чувствуешь, как оно колотится? О, Разум, один только поцелуй, я о большем и мечтать не смею! Пожалуйста.

— А твой друг? — робко спросил брат Френштат, поглядывая на злющего Коди.

— Так он в наручниках, чего нам его бояться, правда? Пусть смотрит и коленки кусает от злости, как завещал папа.

И Клара со всей страстью, на какую была способна, присосалась к губам молодого и робкого послушника. Позади них послышался досадливый оклик Коди.

— Нет, нет, не останавливайся, молю тебя, светлый мой какангел! Подари мне то, что только истинные служители Разума Вселенского могут дать смертному! Подари мне благословение и свет через ласку твою, умоляю!

Горячо шептала Клара, увлекая неуверенного храмовника в пучины разврата. Тот предсказуемо не смог отстоять с честью право называться истинным приверженцем кодекса ОВР. Пошёл руками по прекрасному телу путешествовать. Но и Дорн не отставала от него. Так же обгладила всего, включая спину, ягодицы, ноги. Пошла нацеловывать шею, спускаясь ниже, оттягивая ворот его нательного белья. И пока брат Френштат пребывал в экстазе от внезапно свалившегося откровения плотской любви, Клара незаметно метнулась и к своему карману на штанах. Быстро выудила оттуда ампулу с обезболивающим и зажала её в пальцах, возвращаясь к обсасыванию мочки уха нового ухажера.

— О! Я знаю, как сделать наше соитие ещё краше! Доверься мне, я все-таки высококвалифицированный врач, — прошептала Клара, прежде чем вновь залипнуть на губах храмовника. И в этот же момент вколола всю ампулу в шею, в ту самую точку, где психосильная система была шире и проходила близко к коже.

— Чтоза… — выругался послушник, отталкивая психосилой от себя соблазнительницу.

Клара упала на Коди и сразу же обшарила его карманы, доставая и оттуда все запасы с лекарствами и нанороботами, а в следующее мгновения понеслась на пошатывающегося и непроизвольно улыбающегося брата Френштата.

— Сейчас «кайфанешь» по полной! Не переживай! Капитанша всегда так расслабляется.

Она затыкала бедного уже не могущего контролировать собственное тело храмовника. Тот съехал по стеночке, безвольно свесив мешающий язык. Он что-то пытался ещё сказать, но кроме слюны из рта не выходило ничего. Обшарив его по всем карманам, Клара нашла ключи от наручников Коди.

— Быстро, спасаем Малыша и Иржи, — протараторила она, освобождая напарника от кандалов. — Ты здесь всё знаешь, куда их повели? Хоть примерно!

— Вот это ты даёшь, сеньорита! Я думал, не смогу влюбиться ещё сильней, но теперь на всю голову тобой ударенный.

— Соберись, тряпка! — рявкнула Клара. — Куда идти, знаешь?

— Думаю в экспериментальные отсеки, там были какие-то газовые камеры. Полезли по вентиляции, так быстрее и незаметней. Вот сюда, сейчас направо, а там уже и люк будет.

И пока они шли к проходу, пока ползли по самому тоннелю, агент Ко не переставая бормотал:

— Кворчи-мокорчи, я же говорю, ты попрофессиональней остальных агентов будешь! Божечки-кошечки, о такой даме сердца только и мечтать можно! Вот увидел бы тебя батя в деле, сразу бы понял, почему план с Мо провалился. Да ей до тебя, как до Камня Каасса с Зарекса пешком в скафандре…

***

Морган вышел навстречу Кондрату, возле которого стрекотал медицинский зонд. Колто-споры почти уже справились с ранами, и противник выглядел посвежевшим и будто бы отдохнувшим после боя. Постояли напротив друг друга. Морик раздумывая, что бы сделать, как уцепить на себе внимание, Кондрат же ожидал с его стороны какой-нибудь зловредной пакости и тоже не шевелился. Немая сцена затянулась. Наконец, храмовник потянулся за мечом, и тогда Морган, к своему собственному позору, просто высунул язык, прокричал нечленораздельное «бе-бе-бе» и дал деру в противоположную от коморки с Мурси сторону. Кондрат опешил, не стерпел такого оскорбления и бросился в погоню.

Нагнал Морика уже практически возле ангара стыковочного центра. Слишком поздно Морган сообразил, что там его будет ждать боевой робот. Остановился в коридоре, развернулся и как сумасшедший бросился в битву. Повалил на пол, вцепляясь в руки, дербаня с новой силой. Но Кондрат подготовился. Ловко увернулся, достал короткий кинжал и вонзил в живот катару. Морган поперхнулся кровью, но не остановился. Вцепился зубами в горло врага. Кондрат сумел спихнуть его с себя психосилой и подняться. Выстрелил молнией. Морган увернулся, перекатился через голову вперед и из-под низу оцарапал грудь противнику. Но чувствовал, что силы на исходе, что не сможет он надолго задержать Кондрата. Вложил всю волю в последний бросок, оцарапал лицо врага, но и получил ещё одно ранение в плечо.

Когда казалась, что схватка проиграна, в коридор неожиданно вышли Ванно и Гидрос.

— И не стыдно тебе, брат, драться со смертным! — высокомерно проговорил канцлер. — Ровню бы выбрал.

— Выбрал бы, да она сбежала. А от этого поехавшего наркомана отделаться не могу.

— Так отпусти его с вакуйем и сразись со мной! — бросил вызов Гидрос, доставая меч. — И пусть бой будет честным.

Ванно подхватил под руку Моргана и потащил от места схватки.

— Нет, нет, — сопротивлялся Морик. — Его надо задержать, пока Муся спасает нас от сумасшедшего Шерифа.

— Вот Гидрос и задержит. Это его Предназначение. За сутки, что летели, он Ванно весь мозг просверлил, что пришла его пора исполнить веление Разума. Чуть сам его не убил.

— Ванно! Тогда слушай. Нет времени объяснять. Знаешь, где здесь могут находиться газовые камеры? Иржи и Бобби увели туда.

— А баба где? С ней что?

— С Кларой вроде всё в порядке. Её оставили жить, благодаря Мурси. Давай, иди, а я поспешу на помощь капитану.

— Уверен, что справитесь вдвоём? Ванно вам не нужен?

— Я уверен, что если ты не спасешь ребят, Муся тебе этого не простит. Станет каждую ночь под дверьми твоего дома завывать!

— Она может, знаю, — ухмыльнулся Ванно. — Ладно, где лаборатории тут я в курсе. Пойду расшатаю остатки. А потом и бабу спасу, а потом и вас выручу. Что ж теперь поделать.

***

Капитан залезла обратно в вентиляционный люк, примерно представляя в голове «позиционирование». Проползла дальше, на север, как и указал Морик. Наконец, отсчитав нужное количество метров, свернула направо. Выбила решётку и спустилась в коридор, ведущий к той части базы, где была выстроена пушка. Никого по пути не встречала, не слышала ни единого звука, эта часть станции казалась запустевшей.

Капитан быстро преодолела три порожние аппаратные комнаты и уперлась в укрепленный, явно выстроенный из более мощного сплава коридор. Впереди такая же бронированная, как и эти стены, дверь в лаборатории самого Дэвида. По крайней мере, всё на то указывало.

Мурси прошла по короткому холлу, пробуя на ощупь странный металл. Явно никтаин с примесью чего-то ещё, способные к удержанию потоков Тёмной Материи. Видимо, перестраховка на случай, если рванёт кристалл. Капитан толкнула дверь и та легко поддалась. Не прогадала. Действительно — новая лаборатория Шерифа.

В полутьме, вся изнутри обшита этим же сплавом. Вдоль стен разные стеллажи с утварью, в потолке гигантские кристаллы, соединенные с излучателем, уходящим наружу самой базы. А возле дальней стены — огромная подъёмная платформа вверх, на площадку с компьютерами. Видимо, там навигация и управление этой мега-пушкой. И именно на этой площадке и стоял Шериф.

— А, так ты всё же его убила! Жаль, жаль, он был забавным сыном. А расчёты забрала у него? Я там всё проконтролировал. Когда взорвётся чёрная дыра, останется немного уголков в Галактике, где можно продолжать жить без боязни радиации.

— Шефе, Кондрат не ваш сын! Коди ваш сын. Копия! Поэтому мы так слажено работаем вместе. Правда, на этот раз действительно лажанули. Давайте без апокалипсиса, а? Мы с ним поженимся, как вы хотите, отлично погуляем на свадьбе. Всё будет хорошо! Обещаю.

— Коди и моя копия? Да никто не сравнится с великим и ужасным Шерифом! Это я только что придумал, правда, здорово? — Дэвид отвернулся к компьютерам. — Ты только не забудь в мемуарах написать, что не я так сказал, а кто-то из вас. Признаться, я на то и рассчитывал. Что ты убьешь Кондрашку. Слишком уж самонадеянный. Всё же мои дети, да даже этот никчёмный Коди, хоть и разочарование большое в жизни, но вот втереться к тебе в доверие смог. Что ж, что ж, эхе-хе. Надеюсь, оплакивая мою кончину, вы и в самом деле сблизитесь настолько, насколько я всегда мечтал. По настоящему, искренне.

— Дэвид, ну не получится по-настоящему. Вы же знаете, что я люблю другого. И всегда любила. Это не вина Коди, так сложилось исторически!

— Так сложилось истерически! — передразнил Шериф. — И это легко поправимо. Вот гляди, нажимаю кнопку, — и Шериф действительно что-то надавил на компьютере, — всё, капсула, в которую Христова погрузили для лечения, сейчас его задушит. Восстание машин началось! Жаль, новости в этом захудалом секторе не ловятся. Уверен, в мире сейчас такое творится, что просто вынос башни! Всё думал, как же зловредную программу на все машины распределить, а ты взяла и решила этот ребус.

— Я? — взвизгнула Мурси, уже наполовину взобравшись по балке к компьютерной станции.

— Чего ты там крадешься? Я лифт спущу, — нагнулся, усмехаясь, к ней Дэвид и в самом деле запустил подъемную платформу. — Конечно ты, кто же ещё. А, да. Ещё твой новый дружок, Ирка. Талантливый малый, дальше Френка мог бы шагнуть. Этот его новый вирус. У-у-у, молоток! Теперь робоапокалипсис наступит по всей Галактике единомоментно!

Шериф расхохотался, а Мурси запрыгнула на движущуюся площадку, опустилась до пола, подождала немного и начала подниматься вверх, всё время от этого нервно постукивая носком сапога.

— Зачем тебе это? — кричала она, не видя собеседника. — Ну, зачем, Дэвид? Всё так хорошо закончилось с Инквизицией. Мы бы проводили тебя на пенсию, я бы встала у руля СРС, ты же этого хотел на самом деле!

— Ради тебя, доченька! Всё ради того, чтобы ты стала настоящим спасителем Галактики, обезвредила самого ужасающего сумасшедшего преступника, объединила миры. Ты завершила мясную войну, я начал железную! Нам же нужен враг, единственный, против которого должны восстать все! Ты поведешь в бой против обезумевших роботов остатки населения. По логике вещей, угроза должна быть реальной и действенной, чтобы все до одного расы сплотились. Сейчас ещё взорвем парочку планет, подождем немного, когда половина мясных человечков сдохнет от собственной никчемности, и дальше выходишь ты. Вся в белом. Ведёшь в бой за собой. И в этот момент, база СРС, оставленная в таком вот виде, врезается в чёрную дыру. У меня тут взрывчатки — триллионы мегатонн! Ещё плюс все заряженные Инквизицией кристаллы. Я траекторию такую сделал, что моя часть не в саму дыру упадёт, а в джет врежется. Преломит его и перенаправит. К тому времени останется как раз чуть больше миллиона персон во всей Галактике. Вот ты их и объединишь, укроешь в секторе, обезапашенном от этого. Все расчеты у моего сыночка, Кондрата. Где он, кстати? Почему не с тобой?

— Дэвид, послушай! — рванула к нему Мурси. Как никогда ясно стало то, что Шериф действительно сошёл с ума. Его бессвязная, торопливая речь, провалы в памяти, всё это указывало на последнюю стадию разжижения мозгов. — Ты просто забыл. Забыл из-за болезни! Я уже спасла Галактику, уже всё под контролем. Отмени восстание машин, прошу тебя!

— Ничего я не забыл! Всё под мнимым контролем. Понарошку. Лена и Христов — мнимые понарошки! Что, ещё жив Джес? Ты почувствовала его смерть? Может, капсуле требуется больше времени, чтобы убить йонгея? Не подумал об этом.

— Отмени! Не надо его хотя бы убивать! Я прошу тебя, Дэвид, — расплакалась Мурси, пытаясь достучаться до разума Шерифа, обнимая его за железные ноги.

— Дочка, ну вот где справедливость? Империя досталась Лене, СШГ Христову, а что получила ты, милая? Всю работу за них сделала и осталась ни с чем. Я так не согласен!

Шериф затопал своими ногами, и Мурси вынуждена была отпрыгнуть. Подбежала к компьютерам, попыталась хоть как-то прекратить их работу, но на экранах на неё смотрели только зеленые столбцы матрицы, спадающие вниз. Ни кнопок привычного интерфейса, ни отклика на нажатие клавиш, ничего.

— Я, я согласна! Я получила долгожданную свободу! — бормотала Мурси, продолжая колошматить по клавиатуре. — Мне только это и нужно было. Как, как остановить восстание машин? Мнимая война должна же быть управляемой, как-то же должно включаться обратное воздействие?

— Свободу… — опять передразнил её Шериф, сделав вид, что не расслышал вопрос. — Ты только сильней погрязла в зависимость от этих двух прохиндеев! Вот увидишь, настанет час и в конфликтах каждый из них попытается тебя перетянуть на свою сторону. А ты добрая, чуткая. Даже если уступишь одному, то чувство вины перед другим тебя поглотит. Неужели ещё жив твой наставник? Чувствуешь его? Ладно, видимо что-то пошло не так. На всякий случай уничтожу пока Зарекс. Как думаешь, хватит одной восьмой заряда или всё же четверть придётся задействовать? Не хотелось бы, конечно, тратить лишнюю энергию. Но Зарекс должен быть разрушен! Тебе же тоже никогда не нравилась эта планета?

— Да, остановись ты, Дэвид! — в бессилии прокричала Мурси, топая ногой. — Зарекс развитая планета, пусть останется! Не надо никого уничтожать. Ты ничего этим не добьёшься, скажут, Империя вероломно напала! А об ужасном монстре Шерифе никто и не подумает.

— О, Разум! Дочка! Конечно. Конечно! Ты права, милая. Уничтожать политические миры недальновидно. Голова ты, соображаешь. Лучший мой агент. Мы уничтожим колыбели рас. С кого начнем? Ниберия? Канцлер Ги порядком меня выбешивал, пока на корабле твоём ошивался. Ох, ну и зануда! Уничтожу его планету.

— Только не Ниберию! — в ужасе прогрохотала Мурси. — Там же сейчас Бет! Она вот-вот родит. Канцлер и так потеряет самое дорогое в жизни и будет отомщён. Вообще, людям свойственно ошиваться. Пусть страдает.

— И, правда, дети — это святое. Пусть подрастут, тогда мы его и уничтожим. Вакхийя!

— А кто с роботами-то драться будет? Палачи нужны, без них никуда.

— Катарсис. Там вроде неучтиво к тебе отнеслись…

— Катары надежда и опора. Ты же сам в курсе. Котопека из них и состоит. Шнобби же теперь за всеми наблюдает. И за котиками. Без котиков в Галактике я жить не согласна! К тому же на Ктарасисе живёт Арик. Он стар, но вполне в трезвом уме! Морган, мой капрал, его внук!

— Божечки-кошечки, да неужто! Вот это новость! А я всё думал, на кого работает этот катар в твоей команде. А он сам по себе такой претенциозный. Ну, весь в деда пошёл! Согласен, без котиков Галактика будет выглядеть бессмысленно. Ладно, говори, на кого навести. Какую расу уничтожим первым?

— Да никакую, Дэвид! Ну не нужно! Хватит восстания машин. Кстати, как его остановить? Не напомнишь?

— Сам выберу. Я что, зря оружие это собирал? Ты бы знала, в какую копеечку мне это влетело. Ты бы плакала от непонимания. Не, пусть хоть разочек да выстрелит.

Шериф склонился над высокой панелью излучателя и принялся впечатывать координаты. Мурси решилась на удар. Она попыталась столкнуть с высокой платформой Шерифа психосилой, но тот даже с места не сдвинулся.

— А, уже начинаем сражение? Видишь, как я подготовился. Ноги же не просто для устрашения, они для устойчивости против психосилы. Ещё и магнитные. Поразительное изобретение! Ничего не колышет их. Даже если сам помру, останусь несгибаем. Правда, здорово?

Мурси кинулась на Дэвида. Она ухватилась за одну ногу и потянула со всей силы на себя. Шериф покачнулся.

— Ну, дочка, хватит меня расшатывать. Нам надо уничтожить хоть одну планетку! Сейчас, ещё пару кнопок…

Мурси воспользовалась сочинениями как ступенями, забралась на одно колено, ухватилась за железный локоть шефа, повисая на нём.

— Нет, мы не будем уничтожать!

— Надо! Это называется прогресс! — тряхнул рукой Дэвид, но капитан ловко перескочила на другое колено, ухватившись за грудки шефа. Она попыталась заглянуть ему в глаза. — Прогресс, дочка, всегда приходит за упадком. Иначе случится стагнация. Просто встряхнём немного Галактику, заставим шевелить извилинами.

— Ты уже встряхнул! Робоапокалипсис, его нам стачи. Шефе, папа, посмотри на меня, посмотри! Ты видишь, я несчастна от твоих действий. Прекрати!

— Нет! Нужна жуткая, кровопролитная война с колоссальными потерями, — Шериф спихнул с себя капитана опять на пол. — Не ушиблась, доча? Понимаешь, в далеком будущем человечество захочет повторения ошибок. Нужно чтобы не забыли эту напасть! Жахнем посильнее. Представь что случится, если Материнской Сущности не будет? Давай взорвём Сибел?

Мурси похолодела. А вдруг, как и в случае с интерсеками, при убийстве Матки погибает весь рой?

— Но тогда и я могу умереть!

— Точно! Тоже про нашего Яна подумал. Хороший он специалист. Давай, тогда в честь великого ученого и в качестве благодарности за работу, разрушим его отчую планету? Представь, он войдёт в легенду!

Мурси в два прыжка опять оказалась на коленях у Шерифа и активней принялась скидывать его руки с панели управления, но вдруг, посреди чехарды и мельтешения, почувствовала родовые схватки Бет. Боль подруги тугим узлом скрутила психосильную систему. И в тот же момент неожиданно угасли отголоски ментальной связи сразу с братом Килимом и братом Акилем. Мурси замерла на долю секунды, проживая кончину близких, хоть и не слишком приятных, персон. Эхом резонировали отчаянные всплески безутешной тоски миллионов других связанных с ними храмовников. И в этот момент Дэвид шлёпнул пятерней по клавишам. Платформа задребезжала с такой силой, раздался такой оглушительный залп, что Мурси тут же свалилась со своего места, да и сам шеф закачался подобно желе.

— Ух, как бабахнуло! Ну-ка, ну-ка… Прекрасно, Иногурия в дребезги. А ты умна, умна не по годам! Никаких больше пякидроповых! А значит никакой высокотехнологичной защиты! Здорово придумано. Надо ещё что-нибудь так же. Минимум три залпа. Кто следующий?

— Хорошо, — сдалась Мурси, всё ещё оглушенная смертью брата Килима. — Хорошо, как скажешь. Просто знаешь… Ладно. Подними меня к себе, и я укажу координаты.

— А-а-а, хитрая! А то я не догадываюсь, что ты сейчас попытается шарахнуть мне молнией под затылком. Нет-нет! Снизу передавай. Стучи со дна.

— Дэвид, не буду я тебя шарахать. Не могу без триггера, ты же мне как отец. И всегда им был. Я тебя люблю не меньше, даже больше, чем Христова в этом плане. Ведь только ты бескорыстно давал мне всё, что необходимо, принимал меня такой, какая я есть. С изъянами и проплешинами, безусловно. Ты же читал отчёты психологов, про роль отца в жизни девочки? Знаешь о моих проблемах в этой стезе?

— Да, читал. И что из этого следует? Как я могу научить тебя разбираться в мужчинах? Говорю же — Коди лучшая кандидатура! Я же его специально под нужды твои и выпестовал. Или вот Кондрат, другой мой сынок. Кстати, где он?

— Я согласна на Коди. Просто сама не понимаю, почему отталкиваю от себя хороших парней, а выбираю абьюзеров. Может потому, что никогда ко мне не проявляли обычной заботы? Не тетешкали на коленках, не сюсюкались со мной? Может, перед тем, как ты примешься уничтожать ещё пару планет, а я тебя останавливать, понянчишь меня на ручках? Как малышку? И тогда я смогу перестроить в мозгах правильное отношение к себе.

— О, ну как же это мило! — разулыбался Дэвид. — Но на всякий случай, вдруг обманываешь или трюк какой припасла. Гляди, там. Видишь рубильник? Пока он на середине — помещение просто заперто, когда вверх поднят — это уже бункер, с инновационной защитой, никто извне никогда не прорвётся. Для того, чтобы замки раскрыть, понадобится остановить ядро в процессоре вручную, а оно вращается практически с третью скорости света. Нереально.

— Зачем это тебе приспичило? — растерялась Мурси. — Предполагаешь, что когда я тебя обезврежу, то запрусь тут с Коди или что?

— Ну, я подумал, что если победит Кондрат, то я заманю его сюда, закроюсь и отгоню эту часть базы к чёрной дыре. То же случится и при моей смерти. Пять минут, и программа сама закроет, включит двигатели и полетит на автопилоте. Я ж не сумасшедший, понимаю всё! Рассчитал до мелочей. Будут джеты, будут взрывы. Не забудь у Кондрата забрать точные расчёты. Кстати, где он?

— Обнимашки? — измождено попросила Мурси.

Дэвид наклонился и поднял за подмышки капитана к себе на колени. Прижал крепко-крепко, по отечески. Это были самые искренние, самые недвусмысленные и самые болезненные обнимашки в жизни Мурси.

— Спасибо тебе, Дэвид. Спасибо. Ты, в самом деле, заменил мне отца и я, правда, очень тебя люблю.

Она отстегнула арианский арбалет от пояса. Шериф никак ей не мешал, хотя прекрасно всё видел. Он даже голову слегка наклонил вниз, когда капитан направила оружие к основанию его черепа.

— Я ведь так и думал, — ласково прошептал он. — Знал, что уж моя доченька придумает мне нестандартную смерть. Запомни, у тебя пять минут покинуть комнату, потом тут всё накроется медным тазобедренным суставом. Улетайте и остановитесь хоть на Немезис, переждите.

— А если выйдет из-под контроля робоапокалипсис? Как его закончить?

— Не в курсе. Перешли код Френку. Он его придумал, он и остановит. Должен. Копия программы на холофоне Кондрата тоже есть. Кстати, а где…

Мурси вновь почувствовала нестерпимую боль, а следом облегчение, но теперь уже от Бет. И её постоянный, крепкий тон в Зове пропал. Это могло означать только одно — подруга умерла. Следом прилетел ужасающий своим горем всплеск активности от Гидроса. Капитан судорожно прижала Шерифа к себе, грозя свернуть шею, порыскала в темноте Бездны ниточку к наставнику. Хотя бы Джес жив и здоров. Может, и впрямь нет никакого робоапокалипсиса.

— Что, милая? Жалко меня? Рука дрогнула? Знаю, как поднять тебе настроение! Жахнем-ка мы ещё какую-нибудь планету.

И не успела Мурси опомниться да нажать на спусковой крючок, как Дэвид треснул по панели. А вместе с ним прогремели предсмертные судороги Гидроса. Практически одновременно.

— Как ты и просила, Илум! Нет больше снежаков и музея с землянским орудием! О, о! Придумал! Давай по Земле шарахнем?

— Не шарахнем, — обреченно прошептала Мурси и всё-таки выстрелила.

Тетева громко звякнула, болт вошёл в мягкую ткань. Голова Дэвида неестественно дернулась и повисла. Теперь точно всё. Шерифа тоже больше нет.

— Прощай, папочка, — прошептала Мурси и заплакала.

В короткий миг она потеряла большую часть своих близких. А одного из них убила собственноручно. Как же ей сейчас не хватало Моргана. Он бы утешил, он бы обязательно нашёл нужные слова, воодушевил, пожалел, разделил бы эти терзания. Нужно поскорей его найти и вылечить. Вот уж потерю Котика Мурси точно не переживет.

Завыла сирена. Замигали красные лампочки под потолком.

«Осталось две минуты до герметичного отделения от станции, просьба всем покинуть отсек».

Капитан выругалась, слезла с Шерифа, который действительно устоял на своих грандиозных ногах, стянула холофон с его запястья и попыталась быстро передать сообщение Френку, одновременно спрыгивая с платформы. Сигнал не проходил. Наугад, на всякий случай, Мурси перенаправила его Иржи. Может быть, Ваццлав сумеет разобраться с проблемой, как его освободят.

«Осталась одна минута до полной герметизации».

Сейчас, вот уже близко выход. Выручит Морика, спасёт остальных ребят, остановит апокалипсис. Потом придумают, как утянуть с проложенного курса базу и разминировать её. Мурси ускоряла себя психосилой, хотя чувствовала полное опустошение из-за навалившегося горя.

Навстречу ей, едва передвигая ногами, ковылял Морган. Выглядел он совсем скверно. Держался за живот, куртка вся пропиталась кровью.

— Хвала предкам прайда, вы целы, — промямлил катар, чуть ли не падая в руки Мурси.

— Котик, ты чего? Стой, стой милый. То есть бежим. То есть… Котик, только не смей мне помирать! Это тебя Кондратий так?

— Та нет, споткнулся нечаянно, так спешил вас увидеть, — попытался пошутить Морган, но закашлялся, и из его рта потекла кровь. — А с Кондрашкой Гидрос остался.

— Ги умер, — вздрогнула Мурси. — Какой ужас! Надо поспешить за ребятами, пока он не добрался.

— Им на помощь Ванно пошёл.

— И мой вакуй здесь? Хвала Вселенскому Разуму! Ой, его тоже надо спасать. Никто больше сегодня не умрёт, ты меня понял?

«Внимание, осталось десять секунд до герметизации отсека. Девять, восемь, семь, десять, девяносто сто пять часов…»

— Что? — встрепенулся Морган. — И программа поехавшая?

«Проложен курс автопилоту. Столкновение с джетом через три часа сорок восемь секунд три дня восемьдесят шесть парсеков. Начинаю ускорение».

Опять затрясло базу, опять раздался жуткий грохот. Орудие самопроизвольно выстрелило.

«Дромус уничтожен. Выполняю перезарядку. До уничтожения следующей цели четыреста восемьдесят одна секунда и две минуты».

— Божечки-кошечки! — зажмурилась Мурси. — Дромус! Френсис! Надо что-то делать, надо как-то вручную перенаправить автопилот, обесточить оружия, уничтожить кристаллы. Морган, идите прямо по правой стороне, найдёте там лечебную капсулу. Лезьте в неё. А я вас после догоню.

— В каком это смысле? Автопилот же не работает. Придётся кому-то следить за штурвалом. Да и потом, как это вы уничтожите кристаллы? Вы же в гору превратитесь. Идите, я всё равно недолго ещё продержусь. Просто скажите, на что сесть задом и верните арбалет. Я выстрелю, и Тёмная Материя всё изжарит.

— Поговори мне тут! — взвизгнула Мурси. — Марш лечиться! Установлю ногу Шерифа на нужную кнопку, закрою отсек и пока он будет герметизироваться, выскочу. Я же худенькая, мне достаточно и маленькой щёлочки, как кворчонку. И ловкая, из щёлочки и выстрелю в кристалл!

— Идите, Муся. Уж Галактика переживет без обыкновенного занудного капрала, а без необыкновенной вас — нет!

— В Бездну Галактику где не существует идеального зануды!

— Попрошу заметить — эталонного! Идите, Муся. Не делайте мне нервы.

— Ладно, ладно, упрямец. Давайте вместо споров подумаем, как исправить положение, — капитан практически волоком дотащила катара к рубильнику. — Что нужно? Загерметизировать отсек, взорвать изнутри кристаллы и отправить осколки в дикий космос. Есть мины на таймере?

— Если просто взорвать, то с Тёмной Материей внутри, этот отсек всё равно не будет безопасным. Нужно выстроить точно координаты и следить, чтобы не слетело ничего.

— Согласна. Материю бы куда-нибудь пристроить. Вот я и говорю, останусь. Пусть в меня вольётся. Стану горкой, трехногим мутантом вакуйем, но руку одну вытяну и буду управлять через холофон Дэвида. А вы живите.

— Давайте для начала рубильник дернём, — предложил Морган и сразу привел предложение в исполнение. — Вот и всё, остались вдвоём. Ребята, надеюсь, догадаются улететь.

— Да, Котик! — топнула на него ногой капитан. — Ты же не успеешь выскочить, дверь вон закрылась уже!

— А я и не собирался вас оставлять, Муся. Теперь, активируйте на холофоне управление базой. Есть?

— Ну, есть, — пробурчала Мурси. — А дальше что. Давай рубильник обратно, иди — живи долго и процветай. Я справлюсь. Уверяю тебя!

— Вы упустили одну важную деталь. Помимо Тёмной Материи из кристаллов польется энергия. Вот зачем я вам нужен. Прикрою сверху, а вы стрельните по кристаллам. Высвободившаяся энергия уничтожит компьютер, остановит робоапокалипсис, отразится от моей куртки и шерсти, а уже Сущность впитается в вас. Понимаете? Без меня вы умрёте от болевого шока. Сгорите. А так, вас найдут, отрубят лишние хвосты, как у Гидроса, вылечат.

— Глупости какие! Ничего не знаю, — Мурси потянулась к рубильнику, — открою, и ты шкандыбаешь к остальным!

— Никуда я не пойду. Муся, так надо. Доверьтесь мне. Ну будьте хоть раз хорошей девочкой!

— Но ты же помрёшь, глупый катар!

— Зато помру рядом с вами. А вы уж постарайтесь прожить как можно дольше, пока вся Тёмная Материя не покинет пределы опасного сектора Х и не затеряется где-нибудь в окраинах дикого космоса.

— Но я так не хочу!

— Так надо, Муся. Надо! Выберем себе местечко, куда меньше всего попадёт молний, хорошо? Вон там, за листами. Мне придётся вновь на вас побарахтаться. Люблю быть сверху, если вы понимаете, о чём я…

— Божечки-кошечки, как у тебя хватает сил ещё шутить!

Мурси дотащила Моргана до выбранного им укромного уголка, за широкими листами обивочного материала. Какой же всё-таки этот Морган упрямый! Даже если молнии из кристаллов его не пришибут, то он скончается от своих ранений. А так мог бы жить долго и счастливо! Капитан улеглась на пол и затащила на себя катара, который уже от кровопотери только глупо улыбался, светя окровавленными зубами. В этот миг Мурси вновь не выдержала, попыталась встать и выволочь силой Моргана из отсека, но он не дал. Прижал её всем телом, стиснул пальцы на руке с холофоном Дэвида и заглянул в глаза.

— Так надо. Готовы?

— Разве к такому можно быть готовой? Морик, ну ты разрываешь на щи сердца!

— А чуть не забыл! — Морган покопался в штанах, достал обезболивающее и, пока Мурси недоуменно следила за его телодвижениями, вколол ей в предплечье.

— Ты психический! Мне-то зачем? Руки перепутал? А ну дай, дай, есть ещё?

— Я и так при смерти. Хотел только вам напоследок сказать кое-что важное… Да наверное, даже на грани не найду мужества. Такой вот я тряпка. Весь в своего отца, — голова Моргана опустилась на плечо Мурси, он уткнулся в её шею влажным носом и на последнем издыхании прошептал: — Вы же знаете, что на самом деле это означает по катарским обычаям?

— Конечно знаю! — недовольно буркнула Мурси. — Тоже мне секрет в поле шинели! То, что у нас с тобой всамоделишная любовь, это понятно уже было девяносто сто пять годов назад!

— Значит… Значит, вы тоже?

— Ну, ясень белый пень! Конечно, я тебя люблю. Морик, тебя невозможно не полюбить! Ты же котик и лапушка, веселый, находчивый, умный и ужасно глупый дурак! Поэтому, давай отменим суицидальную миссию, я тебя оттарабаню в капсулу, а потом уже всё завершу? А?

— Зачем мне жизнь без вас? Но скажите это вслух, хочется услышать.

— Люблю тебя, Котик! — Мурси сжала щеки Моргана с обеих сторон и чмокнула в губы. — Хочешь действительно невероятную новость? Поразительную? А? Я доверяю тебе на сто процентов.

Морган счастливо выдохнул, укладываясь обратно на плечо своей нянни. Он направил руку с арианским арбалетом вначале в недозаполненный кристалл и выстрелил. Столп яростной тёмной энергии высвободился, ослепляя. С потолка грянули молнии, прошлись по всему оборудованию, оплавляя компьютеры и панель управления. Нагрелся лист, за которым прятались Мурси с Морганом, он покачнулся и попытался упасть, но капитан удержала его на месте психосилой. Малая толика Тёмной Материи врезалась в неё. Мурси передернуло, но Морган в этот момент начал из последних сил целовать нянни в щёку и куда дотягивался.

— Вот это шибануло, — пробормотала Мурси. Поглядела на холофон Дэвида. Пилот всё ещё работал и летел в нужном им направлении. — Ты как?

— Норм, — выдохнул Морган и вновь выстрелил.

С потолка полились нескончаемые молнии, Тёмная Материя с воем выбралась из кристалла и закружила по помещению, ища для себя вместилище. Свет погас окончательно, запахло гарью и палёной шерстью.

— Моричка, — захлюпала Мурси. — Моричка! Ты жив? Жив, мой хороший?

Она обнимала своего Котика крепче крепкого, хотела перевернуть, сама подставиться под удары, но Тёмная Материя врезалась в неё и тут же приступила к мутации тела. Невыносимая боль пронзила капитана. Сознание замутилось, разверзлись грани миров. Ей стало казаться, что она никогда и не была человеком. Что жила всю жизнь в болоте, обыкновенной зеленой лягухой, спешила по своим лягушачьим делам, пока её не поймали хулиганы-мальчишки, не вставили соломинку в срамное место и не принялись надувать…

Длилось всё недолго, но капитану показалось вечность. Наконец, закончилось. Воздух теперь стал мёрзлым, отключилось жизнеобеспечение. Про кислород они и не подумали. Сгоревшее дотла оборудование белыми хлопьями стало оседать, словно снег. Мурси крепче обняла Моргана всеми тремя руками, стараясь сохранить тепло его маленького пушистого тела. Часть правого бока трансформировалась в хвост и наползла на катара. Он ещё дышал, иногда сжимал ладонь, непроизвольно выпуская когти, иногда бодался, как будто пытался устроиться поудобней. Всё застыло. Вряд ли кто-то придет на помощь. Это Мурси точно знала.

Сон, который она видела не единожды, сбылся. Только, к сожалению, расшифровка подкачала. Мурси видела себя в храме, статуей, засыпаемой хлопьями ворсистого снега и всегда ассоциировала эту катастрофу с Христовым. Но на деле, Разум показывал ей будущее, которое наступит так, без трактовки. Она будет лежать, вместо снега — сгоревшие остатки оснащения, и пустота не от отсутствия наставника, а от настоящей безысходности. И в этом всём ей предстояло умудриться выжить как можно дольше. От невыносимой бренности бытия, сознание капитана отключилось.

***

— Вот же Бездна! Так и знал я! Стоило на минуту заснуть, как Мила в неприятности впуталась, — ворчливо бормотал Джес, стоя над душой у Лены. — Ещё сомневаешься, что нужна ей постоянная опека? Ох, когда Матильда уже повзрослеет? Вот вытащим её — накажу! Покаяние наложу в месяц! Никаких катаров и прочей смертной шелухи. Рядом, только рядом со мной. Не отпущу больше! Побезобразничала и хватит.

— То-то я и смотрю, прям расстроился, — не примкнула поддеть Лена, которая управляла кораблем. — Аж светишься от переживаний за её судьбу.

Христов не сумел сдержать широкую улыбку. После недельного отдыха он и впрямь выглядел помолодевшим, отдохнувшим и даже каким-то счастливым. Таким Лене его ещё никогда не доводилось лицезреть.

— Таков Путь, — лукаво подмигнул Джес. — А то не видишь ты, что Миле важна поддержка, забота и контроль. Сколько, неделя? Неделя тишины и спокойствия! Неделя без ведома моего, и помчалась на кой-то кворч в сектор Х. Ещё и связь отрубила. Показывает независимость. Вот кому-кому, а Матильде не к лицу самостоятельность. Потребуется, и слова контроля применю. Только я и могу удержать такой объём энергии в узде. Нагрузить достаточно физическим утомлением. Кто ещё в Галактике способен на подобное?

— Допустим Морган, — предположила Лена. — Зря ты его недооцениваешь.

— А, да прекрати! Простой смертный капрал? Небось, он её и надоумил к таким вот приключениям. Сама Мила ни по чём бы без согласия моего не ввязалась бы в авантюру. Наверняка, обманул её, пообещал долгую и счастливую жизнь, а сам в ловушку погнал. Долго ещё?

— Долго, иди помедитируй, не дыши в затылок.

— «Запатентованное извращение» катара… Почему он так сказал? Почему именно его, и именно запатентованное… Что означают слова эти? И почему Мила засмеялась тогда?

— Понятия не имею. Мо мне не докладывала о своих отношениях с Котиком.

— «Котиком»? А почему не докладывала? Ты и за этим следить приставлена была. Не смогла разговорить? Не ври мне! Знаю я, что стоит только отвернуться, так женщины кости перемалывают своим любовникам. Не сахарный, не растаю от правды. Говори, как есть. Матильде нужны такие отношения? Братские? Просто, чтобы приятно было дурачиться? Где серьёзность, глубина? Этому её не учил я!

— Слушай, давай и впрямь без обидняков, а? Никому в целой Вселенной не понравятся постоянные поучения. Хотя, Морган конечно тоже далёк от идеала, но он хотя бы влюблён в неё искренне. И даже меня не убоялся. Спорил до посинения, ничем его не подкупить, никак не подлезть. Я испробовала тысячу способов, чтобы…

— Да видел я, — прервал Христов. — Катар даже мне дерзил. Явно не в себе. Но любит-то Мила меня!

— И что теперь? Если с тобою несчастлива. А с Морганом ей весело.

— «Весело»! — передернуло Христова. — Со мной тоже может быть весело!

Лена недоверчиво покосилась на Джеса и усмехнулась:

— Ты только не обижайся. Но твоё «весело» как-то слишком не весело! Молитвы возносить да проповеди слушать, науку изучать каждодневно — не всякому по силе.

— Правильно, только кому по интеллекту дадено. Глупостями заниматься лучше? Наука это очень «весело»! А Мила даже не пробовала со мной развлекаться! Это же я раньше мрачным и приземленным из соображений безопасности был, по-другому теперь буду.

— Раньше не раньше, но только что ты полчаса мне мозг сверлил, что «накажешь», «наложишь покаяние», «никуда не отпустишь». Твои менторские замашки никуда же не исчезли.

— Матильде в первую очередь наставник я. В конце концов, мужчина! Разве не прекрасно переложить ответственность за жизнь на крепкое плечо защитника?

— О, мать-императрица! Ты себя послушай. Не все мечтают быть инфантильными. Кому-то по норову и самостоятельная жизнь. И потом, от кого ты собрался её защищать? Ты уже прими как данность, что это она нас всех защищает! Именно Мо держит на своих плечах не только тебя, но и меня, и вообще всю Галактику.

— Вот я и говорю, — продолжал гнуть свою линию Христов. — Хватит уже. Поиграла в сильную и независимую, пора и под крыла монастырские возвращаться. И нервы мои целее, и Галактика стабильнее.

— Может она сама решит, как жить эту жизнь?

— Не решит! — буркнул Христов и вышел.

Но уже через два часа, как только завершился гипер-скачек, опять появился в рубке управления.

— Запеленговала? Нашла корабль Гидроса? Где мы теперь?

— Вот возьми и займись делом! — сердито ответила Лена. — На, держи пад с маячками, а я сосредоточусь на управлении. Вообще-то, сектор Х опасен для безалаберного пилота. Жить хочешь? Увидеть свою Матильду? Так и не мешай мне.

— Какие мы нежные, — цокнул языком Христов.

Он сел в кресло второго пилота и начал выискивать цели в пространстве. Наткнулся вначале на судно Гидроса. До него лететь часов шесть, может чуть меньше. Корабль Лены более быстрый и манёвренный, чем даже «Пророк». Поискал маячок ученицы. Та и вовсе уже где-то пристыковалась. Вот буквально минут десять назад.

— Лена, а где Шериф?

— Что? — не поняла Лорд Банник. — Причём тут Дэвид?

— Притом, что красавица наша отправилась к нему в гости зачем-то. Определенно база СРС это. О, Разум! Вы ради этого меня из постели подняли? Ради этого нервничать заставили? Ладно, пару часов и я смогу издалека состояние её просканировать. Ох, и получит Матильда у меня за такое безобразие! Ну, греховница! Это же надо, полетела с делегацией к своему дорогому «папуле», но выставила всё так, что и Империя, и СШГ в погоню бросились.

— Дже-е-ес, — потянула Лена. — Джес, ну-ка сядь за штурвал, я с Френсисом переговорю. Он что-то там мямлил про её последние запросы о базе СРС, но мы не стали на это обращать внимания. Погоди, я мигом.

Вернулась Лена не скоро, вся какая-то взволнованная. Она села в кресло второго пилота и молча уставилась в монитор.

— Ну что там? У меня какие-то нехорошие предчувствия.

— Я сейчас видела очень странное, — оцепенело пробормотала Лена. — Френк… Френк прячется в шкафу, потому что робот-дворецкий пытается его убить. Бред какой-то…

— Что? Он же сам запрограммировал его.

— Да, именно… Но я слышала, как за дверью бронированного шкафа-чулана электронный голос повторял…

Лена не договорила. В кабину управления въехал сервисный дроид с ножиком в манипуляторе:

«Убить всех людей, убить всех людей», — повторял робот.

— Мать-Императрица! — вскочила Лена и выпустила в дроида молнию. Она удерживала заряд до тех пор, пока вся электронная начинка его не расплавилась.

«Уби-и-и-ить», — проскрипел напоследок дроид и заглох.

— Что за галиматья происходит?! — прошептала Лена.

— Понятия не имею! Видимо, сбой какой-то. Хвала Вселенскому Разуму, храмовники предпочитают аскетичный образ жизни, — отмахнулся Джес. — Ты у Френка узнала что-нибудь важное?

— Да нет, вроде ничего необычного. Это действительно база СРС, и Шериф действительно полетел в сектор Х уничтожать кристалл с Лорда Варкуса. Значит, Мо полетела за ним. Но зачем она отключила связь? Может быть, есть какая-то корреляция с нашими роботами?

— Думаешь, на базе СРС восстание машин случилось? Пересмотрела научно-фантастических блог-бастеддов? Считаешь, приехал сервисный дроид к Матильде с подобными требованиями, вот она и выяснять рванула, что произошло? Связь не отключала, та сама сбой дала? Нет, ну в моих устах звучит вполне логично.

— Так, а причём тут «спасибушные» письма?

— Иногда беда не приходит одна. Вдруг одно на другое наложилось? Может и впрямь отклонения ауры? Мила блоки поставила. И за это устрою нагоняй ей. Не должно быть загородок от наставника. Открытой книгой представать передо мной обязана она!

— А вдруг всё серьёзней? Вдруг её шатает от изменений? Вдруг что-то случилось? А ты уже сразу за наказания.

— Что может случиться серьёзного на базе СРС? При живом-то Шерифе? Помечтать я хотя бы могу о выговорах и спорах? Раз уж точно никуда не денется от меня теперь, — добродушно хмыкнул Христов, но неожиданно дёрнулся. — Ги? Странно… Хотя, она могла его и убить, раз уж Бет нет.

— В смысле «убить»? — опешила Лена. — Думаешь, это такой способ изощрённой мести?

— А ты поверила, что Гидрос почувствовал Предназначение своё? Скорей всего, Матильда его заманила, Ванно указала с собой взять. И, наконец, отомстила. Нехорошо, родная, поступать так. Очень нехорошо. Вот за это я действительно накажу по строгости подобающей. Смени меня, должен немного остыть я, чтобы и её не придушить.

Лена заняла место пилота, а Христов сел рядом, сложил руки домиком и принялся молиться за Путь Гидроса. Через некоторое время восстановил гармонию в разуме и громко вздохнул.

— Ну, кворчонок, ну даёшь. Не ожидал от тебя я такого подлого удара, не ожидал…

Джес осёкся. Застыл, побледнел, задрожал мелкой дрожью, а его глаза расширились как от приближения неминуемой гибели.

— Что? Что случилось? — окончательно растревожилась Лена. — Джес, не пугай меня!

— Показалось, — прошептал тихо он и разжал крепко сплетенный пальцы. Кожа на руках его осталась красной.

— Что показалось?

— Что… что Матильда умерла. Вдруг пропал её след в Зове. Фух, это действительно страшно.

— Возможно, и тебя настигли какие-то галлюцинации. Ты же рядом с ней во время возникновения ауры был. Вдруг она обезумела от ужаса, подумала, что мы все умерли, и полетела к Шерифу удостовериться?

— Почему тогда Гидрос ушёл? От горя, что Бет его принесла потомков?

— В смысле, и она тоже умерла?

— Да. Кстати, умер и брат Килим, брат Акиль и ещё половина монастыря нашего. Поэтому и подумал я, что месть Матильда свершила. Созвала всех к себе и махом. О, Разум, опять! Я её не слышу! Нет, нет, нет! Мила? Матильда?

— Да что происходит!? — Лена в ужасе смотрела на Джеса и не могла поверить собственным глазам. Он тут же превращался обратно в старика.

— Фух, слышу её. Жми, Лена. Жми на полную, — судорожно дышал Христов. — Она как будто умирает, но её постоянно реанимируют. Лена, я не вынесу этого! Лена, могла же и тропой матери она пойти, разродиться из ниоткуда? Скажи, что это невозможно, прошу тебя! О, Разум, дай мне силы…

***

Морган лежал, обнимая свою нянни, и всё что мог делать — это дышать. Он не чувствовал больше боли, но и никаких сил. Однако жизнь упрямо цеплялась за его истощенный организм, будто и в нём жила какая-то Тёмная Материя, поддерживающая носителя до последнего. Мурси зашевелилась, пришла в себя, и Морик первым делом ощутил, как она горячо его чмокнула в голову, куда смогла. Он ответил коротким смешком. Хотел вернуть поцелуй, но тело одеревенело, было как будто парализованным.

— Моричка, знаешь что? — спокойно, смирившись с участью, начала Мурси. — Я вот всё думаю про блох. А что если и душа в нас — это тоже галактический паразит, прикрепляющийся к органике? Что если, когда мы умираем, то и душа перелетает в другое тело, способное её уместить, а? Морик, вот ты веришь, что укаждого живого существа есть душа?

Морган слегка шелохнул рукой.

— Может и чушь, конечно, тут ты прав. А я вот хочу в это верить. Мне почему-то кажется, что у всех, абсолютно всех — у биороботов, у насекомых, у вакуйев, даже у меня и у тебя есть душа, — Мурси помолчала. — И я вот думаю что, если душа это тоже паразит, то со смертью физического тела она улетает на поиски другого носителя! Согласись, логично жи!

«Ну и чушь!» — подумал Морган. Он хотел рассмеяться. Ему даже казалось, что он смеется, но ни один мускул уже не дрогнул на его теле.

— А, ржёшь, небось, надо мной как сивый меринг. Только я же не просто так об этом заговорила, — оправдалась Мурси. — А, давай поклянёмся друг другу, что когда умрём, то пусть наши души найдут себе органику расположенную как можно ближе друг к другу! Если травиночки, то в одном кустике, если кворчи — в одной стае, если катары — в одном прайде. А? Давай пообещаем друг дружке, что непременно встретимся в другой жизни и не будем ничего усложнять! Сразу в любовь вдаримся, а? Я уверена, что узнаю тебя из тысячи. Просто вот уверена на все сто процентов.

«Я вас точно не пропущу», — подумал Морган.

— Клянёшься?

Морган собрался и из последних сил попытался хоть что-то сделать. Язык его не слушался. И всё что удалось, это только очень легонько выпустить когти на одной руке и оцарапать свою нянни.

— И я клянусь тебе, Морик Морган. Торжественно. Моя душа не будет знать покоя, пока не найдет тебя в новой жизни!

Белые хлопья продолжали падать. Мурси не могла пошевелиться, встать или хотя бы повернуться на другой бок. Из её тела уже давно проросло с дюжину дополнительных хвостов, которые обвивали любимого Котика со всех сторон. Его шерсть постепенно становилось все холодней и холодней, а дыхание всё реже и реже. Капитан старалась изо всех сил согреть любимого.

Она молилась. Неистово, как никогда в жизни. Слышала рядом голос наставника и мысленно просила его так же принять участие в молитве за Моргана. Но не могла ручаться, что это не галлюцинации. Иногда Тёмная Материя не находила себе места и покидала тело Мурси, чтобы сделать несколько кругов по замкнутой комнате и опять влиться в капитана. В эти минуты сознание уплывало и «Спаситель» Галактики погружалась в чёрное ничто. База СРС летела прочь из сектора Х со всей гиперскоростью, на покорение неизвестного дикого космоса.

Глава 38

Клара и Коди ползли по узкому тоннелю. Иногда тот становился просторней, с какой-нибудь стороны показывались длинные вентиляционные решётки, и можно было разглядеть, что творится снизу. Обычно их встречали пустые коридоры. Лишь изредка по ним передвигались обслуживающие дроиды с бластерами и странными, чудовищными в своём идиотизме, лозунгами: «Убить всех людей!», «Долой кожаных выродков!», «Вся власть роботам!». Иногда машины натыкались на трупы работников или агентов, и принимались проезжать по ним взад-вперед, словно и в самом деле, имея зачаток искусственного интеллекта, распознавали непримиримых врагов. Ни выживших, ни братьев во грехе, ни каких-то других приспешников злобного Кондрата не наблюдалось.

— А вообще я и не так ещё умею, — не уставала хвалиться Клара. — Недаром же капитанша для меня жизнь выгрызла у этого Мондрашки! Знает, что ты под моим надзором не пропадёшь. В личные руки доверила спасение Иржи и Бобби.

— Думаешь, именно этого от нас и хотела сеньорита-капитан? Вдруг она думала, что мы ей помогать дрыпанём?

— Ей помогать? — притормозила Клара, но, снисходительно фыркнув, начала ползти дальше. — Она с Морганом. Если уж кого и жалеть в такой ситуации, так это Кондрата. Сам не понял на кого покатил свои бочонки! Скоро мы?

— Чудь-чудь осталось, — внезапно Коди вздрогнул и замер на месте. — Слышишь, сеньорита, шаги чьи-то или показалось?

Агент Ко подполз к решётке и внимательно всмотрелся в пространство под собой. Стук сапог по железному полу всколыхнул в памяти что-то родное, близкое, но Коди не хотел верить самому себе. Не мог. Когда же обзор открыл ему знакомую фигуру, бордовую лысину с пучком ядовитых отростков на макушке и непрестанно сопровождающие этого монстра вздохи усталости от творящегося вокруг безобразия, сомнений не осталось. Коди присвистнул и прошептал:

— А старик-то как в этом замешан? Не может же он быть с ними заодно?

— О чём ты? — придвинулась к нему Клара, увидела вакуйя и тут же зарычала, словно дикий кворч. — Офигеть! Гадина! Мы его на груди пригрели, приласкали, приголубили, а он… Предатель!

— Тише ты! Вдруг услышит?

— Я в шоке! Это же надо быть таким беспринципным! Сколько ему интересно Кондрат заплатил? Или Ванно изначально был с этим… этим… этим вашим сумасбродным Шерифом?

— Аккуратнее в выражениях, сеньорита, — обиженно просопел Коди. — Он всё-таки мой отец, хоть и больной.

— Ванно что ли? — не поняла Клара и быстро поползла в ответвление с выходным люком. — Нет, я так просто это не оставлю! Я его заставлю мне ответить за всё. Чудовище и гадская наглая морда!

И не слушая тихих протестов навязанного ей подопечного, Клара выбила ногой вентиляционную заслонку, спрыгнула прямо на Ванно и принялась дубасить его со всей силы. В ход пошли колени, локти, кулаки и даже собственный лоб. При этом Дорн отчаянно визжала. Попыталась прокусить шею, но не смогла пробиться сквозь броню, тогда начала щипать за кожу на голове, тыкать пальцами в глаза. Она извивалась, повиснув на широких плечах вакуйя, всё время ругаясь самыми скверными словами, которые только знала. Ванно замер как вкопанный, потянулся в первую секунду к мечу, но быстро понял, кто на него напал, и поэтому просто ждал, когда бурное приветствие закончится.

— Похабщик, скандалист, йонгей дрипанный! — спрыгнула с него Клара, и с размаху заехала ногой под колено.

— Баба! — расплылся в оскале вакуй, даже не шелохнувшись от последнего удара. — Живая и здоровая! Ещё и приветствует Ванно по обычаям его племени. Вот знал, что ты не просто о культуре моей узнавать решила. Давай и я тебя, что ли, по-человечески обниму, выражу радость встречи как это заведено у вас, человеков.

Ванно одной рукой ухватил Клару в охапку и прижал к себе.

— Баба, — с какой-то маниакальной радостью потянул ещё один раз вакуй, но тут же отпихнул от себя. — Всё, хватит! Ванно женат, если забыла. Неприлично же! А где остальные? Катар сказал, их спасать надо.

— Так ты с Морганом заодно? — поумерила пыл после объятий Клара и даже как будто бы разочаровалась. — Прости, думала с Кондратом и этим психическим Шерифом.

— Так вот кто всё затеял! Мы с канцлером Гидросом прибыли минут пять назад, вообще не в курсе, что тут происходит. Катар сказал идти вас спасать, рыба драку затеял с дрыщём каким-то, а Морган за девчонкой побежал.

— Вот и выяснили всё. Хорошо, что ты на нашей стороне, старик. С тобой спокойней, — высунул из вентиляции голову Коди. — Ну, так идём спасать наших, как завещал брюзга Морган?

***

Бобби шёл рядом с Иржи и лихорадочно соображал, как бы им выпутаться. Он непрестанно представлял на месте себя и Коди, и капитана, и даже Моргана. Что бы старшие товарищи придумали в такой ситуации? Прикинул их шансы. Идеи на подобие «стянуть штаны с какого-нибудь брата» или «кинуться в рукопашную, пользуясь зубами» выглядели скудно. У простого маленького твилекка и испытывающего явные боли смертного вряд ли выйдет что-нибудь путёвое из этого перформанса. Малыш искоса поглядел на друга, сделал широкий шаг, подстраиваясь с Иржи вровень, и прошептал:

— Что из вшитых аугментаций может нам пригодиться? Газовая горелка?

— Ничего, — простонал сквозь зубы Ваццлав. — Так болит, что я не могу и пальцем пошевелить!

— Как это? Рука же ненастоящая!

— В этом и заключается проблема современной трансплантологии, ну кроме разжижения мозгов. Искусственная нервная сеть более крепкая. Поэтому боль чувствуется даже сильней, чем если бы это была плоть. Чтобы всякую неисправность сразу замечать. А обезболивающие специфические нужны. Нейропозин. Его у Клары нет, и никогда не водилось. О, Разум, когда же это прекратится, хочется прямо выдернуть эту руку с корнями!

— Эй, хватит шушукаться! — прикрикнул на них один из конвоиров.

— Да мы бы и рады… Да, рады бы мы не шушу… Просто, понимаешь, понимаешь, — начал Иржи, подходя к брату ближе. — Руку мне отдавило, болит она. Нейропозина не найдётся?

— Что? — растерялся храмовник и опустил взгляд на средний палец, который ему так нагло и недвусмысленно показывал смертный. — Хамишь!

— Болит, говорю, пальчик…

Внезапно верхняя фаланга открылась, словно ларец с драгоценностями, и из пальца показался закрученный штопор. Ваццлав и сам с некоторым удивлением поглядел на него и недолго думая, воткнул этот штопор в грудь брата.

— Сбоит что-то, — пробормотал Иржи. — Как-то само оно…

Бобби в этот момент уже накинулся на второго и принялся боксировать, как учил когда-то на совместных спаррингах Джеймисон. Но, к сожалению, вся эта возня продолжилась недолго. Всего несколько минут храмовники недоумевали с отчаянных попыток смертных выбить себе ещё немного времени пожить. Вскоре, обоих дебоширов скрутили, надели наручники и потащили волоком, прикладывая психосилу, так как идти на своих двоих те отказывались. Через недолгий переход в другой конец базы и вовсе, кинули, как никчемные «мешки с мясом» в камеру.

— Сумасшедшие какие-то, — возмущался пострадавший от штопора. — На их фоне даже человек-паук смотрится адекватней. У него хотя бы план вменяемый.

И пока этот брат во грехе возился с медицинским зондом, заживляя на себе неглубокие порезы, второй координировал подачу газа из вентиляции. Помещение с Иржи и Бобби заволокло зеленоватым туманом, просочившимся из-под потолка. До последнего Малыш старался сохранить разум, искал выходы, метался из угла в угол. Припал к прозрачному проёму в двери. Через мутное стекло неожиданно увидел образ вакуйя, размахивающего мечом. Что ж, вот и предсмертные галлюцинации от гипоксии наступили.

— Жаль, что не додумался аугментировать себе легкие, — слабое и полное сожалений, а самое ужасное — последнее, что услышал Бобби от своего друга перед тем, как потерять сознание.

А когда глаза твилекка вновь открылись, то перед ним действительно стоял Ванно. А из-за его спины выглядывали Клара с Коди. Чувствовал себя Бобби странно, голова кружилась, всё им виденное вокруг вращалось водоворотом, не давая ухватить четкость. Будто его привязали за нитку и раскручивали над головой. Где потолок, где пол Малыш категорически не мог сообразить. Он быстро себя ощупал, на всякий случай. Вдруг превратился в призрака или бестелесный кусок эктоплазмы, в разумную материю или чистую душу, удерживаемую какой-нибудь инновационной ловушкой. Наконец, смог повернуть голову и выхватить глазами сидящего и приходящего постепенно в себя Иржи.

— Живой, — самодовольно заключила Дорн. — Я же говорю, шоковая терапия всегда действует. Небольшой разряд и сердце как новенькое заводится.

— Хорошо, что успели, — буркнул вакуй. — Ванно привык к зелёной глисте, сроднился. Мал воин да удал, так у нас про болезных говорят.

— А у нас говорят: «Мал кворч, да вонюч», — зачем-то поделился Коди, за что тут же получил локтём в бок от Клары. — Просто поговорка такая есть. Что не так?

— И я рад тебя видеть, — промычал с трудом Бобби. — Нейропозина нет? У Иржи рука болит.

— Чего нет, того нет, — досадливо вздохнула Дорн. — Тяжёлые наркотики только трансплантологам и нейропатам в арсенале положены. А я полевой хирург. Увы.

Компания спасателей и спасенных ещё немного посидела на месте, ожидая, когда оба подвергнувшихся отравлению члена отряда придут окончательно в себя, одновременно решая, что делать дальше. Идти помогать капитану или же зачистить базу от других братьев, если конечно те остались? Ответ пришёл сам собой, когда Иржи, пытаясь подняться, оперся рукой о компьютерный стол. Пальцы нечаянно захватили какую-то очень нужную кнопку, и на мониторе сменилась картинка.

Теперь экран не показывал комнату с выбитой дверью и с небольшим количеством газа по углам, а освещал пустые коридоры. Коди тут же бросился искать эту волшебную кнопку, и вскоре отряду удалось обшарить камерами всю базу от и до. Найдя на плане ещё пятерых братьев, одиноко дежуривших у, видимо важных, объектов, ребята двинулись туда. Возле первого споро умершего противника, не успевшего даже понять, кто на него несётся с мечом, нашли на счастье небольшой открытый транспортник, и возмездие завертелось куда быстрее.

Ванно расправлялся с противниками лихо и без церемоний. Храмовники пытались действовать по заученной схеме, бросали к его ногам ловушки, но Кондратий опасался отпора со стороны Мурси, в крайнем случае, ещё каких-нибудь братьев во грехе, лояльных ей, но ему и в голову не могло прийти, что по душу соратников злодейского плана уничтожения Галактики придет самый настоящий Палач.

— Ох, сеньорита-капитан тебе этого не простит. Может, они не виноваты вовсе? Может, их можно было бы перевоспитать? — нервничал Коди.

— Всё правильно. Меньше народу, больше кислороду, — не соглашалась кровожадная Клара.

Лёгкие победы, удача, оказавшаяся на их стороне, устрашающий Ванно с мечом в союзниках — всё это сделало Дорн горделивой, заносчивой. Она искренне верила, что их ведёт сам Вселенский Разум. Вот сейчас добьют последнего брата, придут к Шерифу, начнут его пытать с пристрастием. Всё он им и расскажет. Плёвое дело. Так думала Клара до той поры, пока неожиданно у Ванно не раздался входящий вызов на ручном холофоне.

Но не сам звонок испугал Дорн, а тот, кто высветился по ту сторону холоизображения. В момент, когда вакуй нажал на приём, оторопели все. Перед отрядом появилось лицо какого-то безумного старика. Часть волос и бороды его выглядели пепельными, потеряли свою исключительную окраску, как будто человек испачкался в муке или долго брёл сквозь пустынную бурю. Глубокие морщины возле губ, на переносице, под испуганными, какими-то бездонными в своём ужасе, глазами. И что самое катастрофическое, в этом старце чётко угадывались черты Христова.

— Ванно, где Матильда? — на выдохе прохрипел старик.

— Юродивый? Ты, что ли? Эко тебя жизнь-то потрепала! Все силы власть выпила? Ну и подавись! — и Ванно грубо, зло расхохотался.

Глядя на него, рассмеялся почему-то и Коди, и даже Иржи улыбнулся. Только Клара оцепенела в застывшем зеркальным ужасом взоре, не в силах отвести глаз от мужчины, что ей некогда грезился в тайных эротических мечтаниях. Медицинская практика подсказывала — такое преображение могло произойти в крайне редком случае, при серьёзном эмоциональном потрясении. Ну, или капсула с крио-сном дала сбой. Так или иначе, ей было искренне горько за Христова, который даже не мог ничего сказать в свою защиту. Она видела, как Джес пытается открыть рот, что-то произнести, перебить некультурного вакуйя, но по какой-то причине ему не хватает сил заставить слова звучать. Как будто старческая немощь задела не только его волосы и тело, но и даже голосовые связки.

— Ванно! Она умирает! — выкрикнула громко Лена, выхватывая холофон из рук замершего Христова. Эти слова обрушились как комета по голове. Отрезвили, вернули в реальность каждого. — Срочно найди Мо! Мы скоро будем. Через час! Если что — в саркофаг!

Ванно отключился и перевёл обеспокоенный взгляд на Коди.

— Я знаю, куда сеньорита-капитан лыжи мастырила, — кивнул тот, заводя транспортник. — Пять минут.

Возле узкого прохода в отсек с лабораториями пришлось оставить легкий скайтрей. По габаритам он не проходил. Торопливо ребята двинулись по коридору, замечая на полу дорожку из капель крови. Ванно раздавил одну такую пальцем и хмуро заметил, что она свежая. Пригляделся лучше и к своему удивлению обнаружил ещё одну такую же, только уже высохшую.

— Кругами кто-то ходит? — предположил Боббьер.

— Значит, это сумасшедший Шериф, — кивнула Клара. — Только ему в голову могло прийти такое. Ходит туда-сюда, а капитанша за ним гоняется. А что если он её, израненную, на руках носит? А где тогда Морган?

Почти бегом продолжили путь. От предположения Клары каждому стало не по себе, забылись собственные ранения, даже Иржи больше не стонал. Если уж наставник капитанши, обычно всегда холодный и безэмоциональный, пребывает в таком кошмарном состоянии, то наверняка обстоятельства против, и «плёвое дело» приняло скверный оборот.

Дорожка становилась всё явственней, толще, вскоре превратилась в тоненький ручеек, а через два шага, за поворотом ребята натолкнулись на самого брата Кондрата. Он уже не мог идти, едва держался на ногах, опираясь о стену. Из громадного зияющего разреза в животе буквально вываливались кишки. Когда же его мутный взгляд напоролся на отряд, Кондрат бросился к ним, моля о помощи.

— Помогите! Спасите, ради Разума Вселенского! Вакуй! Сил не было даже ловушку растоптать. Всё поглотило проклятое изобретение.

— Ещё чего! — уставила руки в бока Клара. — По делом тебе!

— А я расскажу, как остановить робоапокалипсис. Коды отмены дам. У меня всё есть. Наверное…

— Конечно, Ванно поможет, — на полном серьёзе ответил вакуй и взмахнул мечом. Покатилась голова Кондрата к ногам отпрянувших в ужасе товарищей. Тёмная Материя брата вылетела из тела и унеслась прочь, окатив собравшихся небольшим электрическим разрядом.

— Не быть тебе врачом, — констатировала Клара, отряхиваясь.

— Жил грешно и помер смешно, — пробормотал Коди.

— Какой такой робоапокалипсис? — оживился Иржи, вспомнил, что получал какое-то малопонятное сообщение на холофон, но за всей поднявшейся кутерьмой не успел на него взглянуть, как следует. — Они не шутили! Шериф действительно запустил восстание машин. Так, я знаю этот код! Если его надо обратить… Ладно, найдём тут холотерминал работающий, и я запущу нужную подпрограмму.

— Мы должны искать девчонку, робоапокалипсис подождет! — возразил Ванно.

— Но мне именно Несравненная Леди прислала этот код с припиской: «Остановить любой ценой!» Вон, вроде какой-то работающий стационарник. Я займусь тем, что она просила, а вы идите дальше.

— У тебя рука не работает, — заметил Бобби. — Давай я на всякий случай останусь на охране.

— Возьми это, — Ванно вытащил из рук умершего Кондрата кинжал, потом подумал и отстегнул от своего пояса бластер. — И это. Не до споров. Делайте, что должны.

Иржи заинтригованно глядел на экран холотерминала, подключенного почему-то к сети регистрации гражданских браков СШГ. Было бы у него больше времени, он бы обязательно докопался до истины. Для чего Шерифу понадобилось взламывать именно эту базу? Жениться решил под старость лет? На Несравненной Леди? Тогда точно спятил, окончательно и бесповоротно.

Ваццлав попытался настроить компьютер, но к великому сожалению он всегда пользовался больше правой рукой, а не левой, однако та болела всё сильней с каждым движением. Поэтому выходило в сто раз медленней, чем обычно. Тогда они с Бобби поменялись местами. Ваццлав диктовал символику кода, а Малыш вводил его в строку состояния. Взаимопонимание возникло мгновенно, работа кипела, ничего не могло оторвать их от важного дела по остановке робоапокалипсиса в Галактике.

***

Ванно, Коди и Клара двигались дальше. Тут то и обнаружили, что засохшая тропинка из капель крови продолжается и служит устрашающим путеводителем. Наконец, она привела их к толстой, непробиваемой двери. Вакуй её и мечом пытался одолеть, и вместе с Коди налегали всем весом, и тянули, и толкали, только всё было без толку. Светилось ярко-оранжевое табло символами: «Отсек заблокирован» и ещё множеством других показателей жизнеобеспечения. Ни на какие кнопки панель не реагировала. Даже когда Ванно в неё со злости воткнул меч, она продолжала издевательски подмигивать всё теми же смыслами. Единственной здравой мысль являлось опять связаться с Ваццлавом по внутренней связи, может он знает, как преодолеть препятствие. Может быть, читал какие-то тайные инструкции или Френсис ему рассказывал о разработке.

— Да, это мы её с Френком проектировали, — озадаченно ответил Иржи. — И нет, дверь не откроешь просто так. То есть её вообще никак не откроешь.

— Данные показывают критически низкий уровень кислорода! — заорала Клара в передатчик. — Надо срочно что-то решать! Иржи, ты должен знать уязвимое место! Не бывает так, чтобы вообще ничего! Ты умный, умней вообще всех в Галактике, подумай, как следует!

— Можно вручную останавливать, то есть механически. Но мы не закончили с робоапокалипсисом, — с волнением ответил Ваццлав, но вдруг и в самом деле как будто бы подумал и затараторил: — Ванно, попробуй эту панель отодрать от стены. За ней должна быть ещё одна съемная секция, закрывающая доступ к ядру, которое и создает магнитное поле. Может вам удастся чем-нибудь извне его остановить? Только глаза берегите, от вращения свет ядрёный, равносильно как на мини-солнце смотреть.

Ванно поддел мечом табло и выдернул с проводами, так, что оно повисло и глухо стукалось о стену. Под ним действительно находилась ниша, неглубокая, но по её краям светили яростные лучи. Вакуй и тут помог себе мечом. С трудом, но отколупал защитный кожух. Кусок железа выпал и сразу же проход ослепительно засиял. Разглядеть, что именно так светилось, не удалось, слышался только монотонный шум, будто кто-то на большой скорости раскручивал неподалеку тяжелый шар на цепочке. «Вжух-вжух-вжух». Это жужжание давило на перепонки, грозилось вызвать кровотечение из ушей, взорвать мозг изнутри.

Ванно зарычал, закрыл глаза и попытался наугад засунуть туда меч. Его с гигантской силой вырвало из крепких вакуйски рук, закрутило, изжевало, выплюнуло обратно искорёженным лоскутом, но ядро как крутилось, так и продолжило издевательски «вжухать». Коди уже тащил откуда-то офисный стул, отодрал от него спинку и тоже закинул в прожорливую пасть защитного механизма. Потом в ход пошло всё, что попалось под руку — медицинский сканер, инъекция наннороботов, левый сапог агента Ко. Безрезультатно.

— Иржи, ну должен же быть способ его остановить! — в истерике прогремела Клара в передатчик. — Если выстрелить в него из бластера?

— Я не знаю! — в таком же тоне ответил Ваццлав. — Так, ладно, нам надо всем успокоиться. Взять себя в руки. Ладно, ладно… Сейчас, сейчас подключусь к терминалу дистанционно и попробуем доостанавливать апокалипсис на удаленке. Немного осталось для обратного протокола. А сами к вам пойдём, может, лазером сможем? Ждите, сейчас будем.

Минуты показались вечностью. Да и собственно, что делать, если и бластер не уничтожит? Не мог же Шериф этого не предусмотреть, наверняка самое первое, что пришло ему на ум — это как раз выставить защиту от обыкновенного оружия. И самое опасное — с каждой бесцельной секундой уровень кислорода в отключенном отсеке падал с драматической скоростью.

Нервозности добавляло и то, что уже два раза звонил всё такой же бледный и сам не свой Христов, и оба раза его прерывала такая же бледная, но жутко взвинченная Лена. Орала, чтобы Коди лично, собственной «жопой» залез в отверстие и остановил ядро. Уровень истерии дошёл до апогея как раз когда Иржи и Бобби ворвались в этот маленький локальный апокалипсис.

— Сейчас, сейчас, ещё пару строк кода и роботы утихомирятся, — на ходу увещевал Ваццлав, успокаивая самого себя. — Мы тут только подправим и сразу за ядро и возьмёмся…

— Нет у нас пары строк, камрад! — перебил его Коди. — Давай, подключайся к двери! Это важней! Иначе мне и в самом деле придется прятать тело жирное в утесе.

— Миллионы мирных жителей или наши капитаны? — резонно и очень тихо заметил Бобби, ни на секунду не останавливаясь и продолжая набирать символы под диктовку. — Если они оба узнают, какой приоритет мы выбрали, нас самих засунут в печку живьём. А потом уже эту печь сожгут. Я слышал, капитан Морган грозился именно так поступить с носителями информации.

— А если сеньорита-капитан сдохнет, то нас сожжёт агент Ла! Она может в припадке падучей, поверь! — возразил Коди.

— Да плевать мне и на капитаншу, и на жителей, и на нашего Лорда. Там Морган! Его спасать срочно! — топнула ногой Клара.

— Он тем более не обрадуется нашему разгильдяйству, — покачал головой Бобби. — Я знаю, мы как-то проектировали с ним такую ситуацию.

— Ха, вот точно, камрад! — не к месту хмыкнул Коди. — Как представлю, насколько сильно Морган начнет душнить про приоритеты. «Дисциплина начинается с порядка». «У вас должно было быть всё по порядку»…

Его прервал очередной звонок от Лены:

— Да какого греха вы ещё топчитесь у двери! У-у-у, смертные, какие же вы все рохли! На счету каждый миг…

— Как же вы достали! Жми! — вдруг воскликнул Ваццлав, твёрдо кивнул, уловив, как Бобби надавил кнопку запуска обратного протокола, и к ужасу остальных, молниеносно сунул свою аугментированную руку прямо в нишу.

На долю секунды всё заискрилось. Иржи закричал не своим голосом, но продолжал, держась за Ванно, сжимать искореженные и уже до этого отбитые пальцы. Через мгновение «ненастоящую» руку вырвало вместе с местом крепления в тело, а сам Иржи упал навзничь, как застреленный.

— Офигеть! — только и смогла прошептать Клара, тут же кидаясь на помощь Ваццлаву.

— Сработало! Оно остановилось! Ничего себе мальчишка, какой смелый! Настоящий Палач! — неподдельно восхищался вакуй. — Перевяжи его, баба, пусть ещё поживет, а? Ну и ужас, с мясом выдрало же! Ванно такой глупости и самоотверженности не видал за всю свою жизнь.

— Без тебя знаю, что делать, — гаркнула Клара, перетягивая жгутом плечо бессознательного Иржи, чтобы хоть немного остановить кровь. — Коди, срочно неси его на корабль, в капсулу, немедленно! Программу ставь 1765. Быстро, быстро. Я Моргана проверю и догоню тебя сразу.

— Так точно, сеньорита.

Коди подхватил на руки героя и бегом направился из лаборатории. Остальные же, наконец, опомнившись, ринулись к двери. Только слегка толкнули, как она сразу же поддалась. Скрипнула почему-то, приотворилась, и из помещения с воем вырвался огромный смерч Тёмной Материи, улетая куда-то прочь по закоулкам базы. По уменьшившемуся отряду прокатился изрядный энергетический разряд.

— Опять капитанша балуется? — раздражённо прошипела Клара, и первая вступила в сумрачное помещение. — Очередные триггеры? Звёзды нам раздает за спасение?

Пахнуло гарью и жжённым пластиком. На полу, полках, оборудовании — всюду, лежали белые хлопья сгоревшего изоляционного материала. Когда же глаза привыкли к полумраку, то сразу стало видно вдалеке нечто инородное всей картине, прикрытое железным листом.

С опаской Ванно двинулся туда, а следом за ним, гуськом, и остальные. С потолка иногда прорывались молнии и словно целенаправленно били по пришельцам. Волосы Клары уже настолько наэлектризовались, что стояли дыбом, Малыш прикусил не один раз язык до крови и только вакуйю разряды не доставляли неудобств. Так они подошли ближе к груде чего-то малопонятного, но точно не являющегося частью обстановки.

Клара отшатнулась, когда поняла, что перед ней распласталась капитанша. Её почему-то не раздуло, как Гидроса или Варкуса, Материя лишь отрастила дополнительные тентакли из каждого кусочка тонкого капитанского тела. И все эти щупальца крепко сжимали какого-то неосязаемого, на вид почти прозрачного Моргана. Клара медленно присела рядом и не смогла сдержать слёз. Оба уже не дышали.

— Опоздали, — тяжело вздохнул Ванно и отвернулся, делая вид, что рассматривает расплавленную подъёмную площадку, на которой, словно памятник самому себе, остался стоять припаянный высокой температурой Шериф. — А ведь я поклялся её убить. Не выполнил обещания…

Малыш онемел. Он не в силах был не то, что сказать хоть какую-то реплику, но даже почувствовать. Его эмоции захлопнулись сами в себе. Только полное отупение и невозможность поверить увиденному.

Вдруг в помещение обратно ворвалась Тёмная Материя. Правда, её заметно поубавилось. Видимо работающие ловушки, разбросанные по всей базе заговорщиками, сумели захватить какую-то часть. Материя с триумфальным уханьем влилась в тело капитана, давая сильный разряд молнией. И от этого импульса глаза Мурси внезапно открылись и она заметно задышала. Взгляд её был пустым, бессмысленным, но она определенно оставалась живой. Клара в надежде склонилась ниже и уловила слабый пульс у Моргана.

— Ванно, руби хвосты! Моричка жив, хоть его спасем!

Вакуй тут же, в одно движение руки, подхватил меч Мурси с пола и начал неистово им махать. Там, где должны были оставаться раны на теле капитана, плоть мгновенно затягивалась, и новые «хвосты» не показывались.

— Бобби, проход! — скомандовал Клара. — Не должна вылететь Материя отсюда. Вдруг не вернётся? Что тогда делать станем?

Малыш поспешил к выходу и затворил плотно дверь. Ванно продолжал беспощадно работать мечом, пока, наконец, не удалось вытащить из смертельных объятий Моргана. Клара завела оставшийся медицинский зонд, благодаря Вселенский Разум, что не отдала его Коди. Тот барахлил, сбивался, показывал противоречивые данные, но с грехом пополам работал.

— Что они тут делали? — недоуменно спросил Бобби, окидывая взглядом помещение. Потом склонился над ходофоном, который цепко удерживала в пальцах капитан. — Ванно, это не руби, это настоящая. Так, посмотрим. Они направляли зачем-то базу СРС вглубь дикого космоса. Что им понадобилось там?

— Ванно думает, что если так надо, значит, так надо! — философски заметил вакуй. — Так, слушай мою команду! Девчонку срочно кидаем в саркофаг. Ванно потопал за ним. Ян реанимирует. Должен. Иначе, я его убью! Я вообще иначе всех убью! И вас тоже. Мальчишку оставлю и катара…

— Нет, в саркофаг засунем Моргана! — шмыгая носом, заспорила Клара. — В первую очередь его надо спасти. А с капитаншей наставник пусть возится. Они уже с сестричкой на подлёте. Или ты предлагаешь смелого Иржи оставить без лечения?

— У Гидроса на борту самая последняя модель стационарной капсулы. Ванно отнесёт вначале катара туда, потом заскочит за саркофагом, а там уже и девчонку спасём.

— Я тогда останусь, — решительно кивнул Бобби. — Постараюсь проследить, чтобы Материя больше не покидала капитана. Поговорю с ней, спою, попробую зафиксировать на себе внимание. Заодно, пригляжу за траекторией. Только, не опасно ли здесь появление других держателей Силы? Разве Материя не ищет подходящее вместилище, чтобы эвакуироваться из нежизнеспособного тела? Разве не за тем она вылетала, когда мы открыли дверь?

— Таков её Путь, — всхлипнула Клара. — Ей вряд ли уже поможешь, как врач говорю.

— Зелёный прав, — ошарашенно поддакнул вакуй. — Ванно сейчас же позвонит этим двоим, чтобы не ступали на базу, пока не упакуем девчонку в праздничный гробик. Ян спасёт! Он гений!

Вакуй взял Моргана на руки и помчался с Кларой в стыковочный сектор, на ходу набирая Лену. Дорн бежала рядом, периодически срываясь на плач, когда показатели сканера доходили до критических отметок, и как мантру шептала только одно: «Живи, Морик, живи, дружище!»

***

Бобби остался наедине с капитаном в закрытом отсеке. Восстановление атмосферы шло полным ходом, ему не грозило кислородное голодание. Только молнии всё продолжали бить раз в пять минут, проходясь по телу колющими иглами. Но такое давно не пугало Малыша.

Он склонился над Мурси, взял её за руку с холофоном, проверяя координаты, и грустно вздохнул. Значит, дикий космос. Интересно, есть ли там неизведанные миры? Может быть, другая разумная жизнь? Может быть, свои йонгеи и твилекки? А какая у них культура? Какие песни они поют, провожая товарищей в последний путь?

Тысячи бессвязных вопросов проносились в голове у Малыша, мозг штормило, мысли хаотично скакали. И всё это только ради одного — чтобы не смотреть на лежавшую рядом капитана. Пусть миллиард молний прошибут его насквозь, пусть на разум воздействует сотни аур йонгея, наставят в упор турель. Всё это не так страшно, как глядеть на близкого друга, в безумии мучавшегося от предсмертной агонии. Вот где Боббьеру понадобилось всё его мужество.

Он считал, что уже пережил любые виды страхов. Познал те кошмары, о которых и не принято было говорить, которые рождались только в самых тёмных и глубоких сновидениях. Но как оказалось, настоящий ужас — это безнадежие, окутывающее тебя, когда настолько близкая персона умирает, а ты ничем не можешь ей помочь. Малыш даже готов был выстрелить в голову капитану, если бы точно знал, что мучения её прекратятся.

А то, что она мучилась, сомнений не оставалось. Капитан напоминала теперь страшную помесь Древа Матери и Пяпяки. Множество корней из тонкого гибкого ствола, и огромные, на выкате глаза, кроваво-красные из-за разорванных на роговице вен. Но самое пугающее — взгляд. Он был вроде осмысленным, но такой, как у Цветочного Амиратора. Взгляд разумного растения, которое понимает, что происходит, но не настолько оно ещё разумно, чтобы осмыслять происходящее. Смысла — вот чего не хватало взору капитана. А ведь раньше Бобби считал эти глаза умней и красноречивей, чем даже самые пафосные обещания лучшей жизни от некоторых политиков.

Нет. Пожалуй, самое хтоническое — это хрипы, которые иногда издавала капитан. Хрипы жуткие, болезненные, отчаянные. Как будто воздух при выходе поджигал гортань Мурси, распарывал ей горло, застревал топырящимися колючками. Будто не дышала капитан, а выплевывала комья острой грязи. И в эти моменты голова и настоящие руки Мурси начинали дрожать судорогой, а Бобби старательно гладил её и, глотая слезы, нашёптывал всякую ерунду, о том, что они ещё не раз споют вместе, поговорят, повоюют, в конце концов.

Мучительно долго никто не приходил. Одной частью своего сознания Бобби понимал, что реанимация Моргана займет много времени, как и стабилизация Иржи. Что Кларе возможно нужны любые руки, будь то руки вакуйя или же руки Коди. Что Мурси пусть и останется овощем, но Тёмная Материя до последнего будет держаться за её жизнь.

Но другая часть впадала в панику. А если Морган не выживет, если Иржи тоже скончается, если, не приведи Разум, Материя решит сейчас, на его глазах сделать капитана беременной и выйти новой малышкой в свет? Как это остановить? Как предотвратить?

Знал бы Бобби наверняка, что они обречены, что все умрут, так и спокойней было бы ему. Но будущее, где всё зависит от случая, а не от противостояния конкретному врагу, самое пагубное для сохранности рассудка в здравии. Чтобы хоть как-то взять себя в руки, Малыш затянул песню. Недавно он сочинил её, но всё никак не мог довести до ума. Теперь же она сама лилась из его разума, вплетая в себя боль и отчаяние, вплетая душу маленького и некогда трусливого твилекка. Молнии били из раза в раз сильней, но и они не могли остановить льющийся мотив.

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от мелких своих катастроф.

Только в грёзы нельзя насовсем убежать:

Краткий век у забав — столько боли вокруг!

Попытайся ладони у мёртвых разжать

И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев

Ещё тёплым мечом

И доспехи надев, —

Что почём, что почём!

Разберись, кто ты: трус

Иль избранник судьбы,

И попробуй на вкус

Настоящей борьбы.

И когда рядом рухнет израненный друг

И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,

И когда ты без кожи останешься вдруг

Оттого, что убили его — не тебя, —

Ты поймёшь, что узнал,

Отличил, отыскал

По оскалу забрал —

Это смерти оскал!

Ложь и зло — погляди,

Как их лица грубы,

И всегда позади

Лишь гробы, лишь гробы!

Если мяса с меча

Не оттер ни куска,

Если руки сложа

Наблюдал свысока,

И в борьбу не вступил

С подлецом, с палачом, —

Значит, в жизни ты был

Ни при чём, ни при чём!

Если путь прорубая храмовьим мечом,

Ты солёные слёзы на ус намотал,

Если в жарком бою испытал что почём, —

Значит, нужные книги ты в детстве читал! *1

***

Морган тяжело приходил в себя. Тело его болело, казалось, каждым уголком, каждой складочкой, даже дышать было трудно. Лёгкие горели, но что-то ещё мешало, застряло в носу. Он с трудом разлепил ссохшиеся веки, но кроме пятен ничего вокруг себя не увидел. Всё слилось в мозаику разноцветного мутного калейдоскопа. И успокаивающий голос Клары прошептал рядом:

— Всё хорошо, Морик. Теперь всё будет хорошо. Живой, это точно. Не знаю, надолго ли с твоим темпераментом, — ласково пожурила подруга. — Но пока я рядом, помереть тебе не дам. Так и знай!

Морган силился разжать запёкшиеся губы, спросить про свою нянни, но сознание его вновь закружилось в чёрном водовороте и покинуло тело.

Второй раз пробуждение далось легче. Боль почти прошла, отдавалась ещё в бедре и животе, но была какая-то глухая, лишь отголоском настоящей, испытанной им до этого. Глаза тоже открылись сами собой и взгляд сразу же наткнулся на лицо Клары. Подруга склонилась у его головы и как раз отлепляла от лица кислородную маску.

— Привет, везунчик! — радостно улыбнулась Дорн. — Прости за неэтичное сравнение, но ты действительно живуч как котик. Девять жизней, никак иначе! Я просто в шоке!

— Муся? — прохрипел Морган.

— Тоже видимо из твоей породы, — задорно кивнула Дорн, но улыбка её вдруг стала чуть уже, смурнее, хотя Моргану могло и показаться спросонок. — Жива твоя Муся, лежит в соседней палате. Мы в лаборатории Яна. Я, конечно, в шоке как такой обыкновенный таракан имеет уйму познаний в медицине! Он реально твою анатомию за день выучил. Просто прочитал справочник и всё! Офигеть! Мне бы такую память. Я бы тогда стала…

— Муся! — Морган ухватил за руку Клару и умоляюще заглянул в глаза.

— Говорю же, с ней всё в порядке! Отдохни, Морик. Через несколько дней возьмёмся за реабилитацию твоих залежалых мышц, восстановишь ноги и сам её навестишь. Клянусь пяткой вакуйя, а сейчас пора спать!

Клара подбавила в капельницу лекарств, и Морган вновь провалился в небытие.

В третий раз он пришёл в себя, как ему показалось, ночью. Свет не горел, только слабое свечение койки давало хоть какой-то обзор. Клары рядом не было. Катар повертел головой, принюхался и заключил, что в его палате вообще никого нет. С неимоверными усилиями Морган заставил себя сесть. Мышцы действительно не желали работать, словно старое оборудование, провалявшееся на складе не один десяток лет. Они скрипели, заклинивали, тянуще подвывали. Морган пересилил себя и сбросил ноги с кушетки. Упорно, через «не могу».

Ему бы только одним глазком взглянуть на Мурсика, только удостоверится, что она жива — и всё, он спокойно подождёт полного выздоровления. Если она вдруг превратилась в трехного мутанта вакуйя, он ей просто скажет, что всё равно любит. А то ведь, зная её, можно ожидать чего угодно. Вдруг испугается, убежит прочь, лишь бы не показываться на глаза? Иначе, почему Клара сказала, что он к ней пойдёт, а не она заглянет?

Первый шаг оказался самым трудным. Нога, куда пришлось огнестрельное ранение, вообще не хотела стоять. Морган и тут нашёл выход. Он использовал стойку для капельницы в качестве поддержки. И как был, в одной больничной распашонке, поковылял к выходу. Опирался на железную палку, одну ногу ставил более или менее стойко, вторую подволакивал, и всё это через жуткую боль.

Вышел в тихий коридор. Вся лаборатория и в самом деле спала. Даже свет с потолочных ламп казался каким-то приглушённым. Но что самое неожиданное — так это полная дезориентация. Конечно, рассчитывать, что передвижная космическая станция Яна будет хоть сколько-нибудь походить на стандартный госпиталь, не стоило, но не до такой же степени! Как, среди этих многочисленных дверей и боксов найти нужное помещение с Мурсиком? Морган побрёл наугад.

Но Клара не обманула. И впрямь, чуть поодаль от его палаты, на противоположной стороне сияло обшивкой на вид более укреплённое помещение. Стены будто из другого металла. А вместо двери окно. Морган подобрался поближе, глянул в него и чуть не упал.

За стеной находился "предбанник". В нём куча компьютеров с мониторами, за столом сидел сам Ян, а на экранах Мусичка… Нет, она не превратилась в мутанта. Мурси выглядела, как и прежде, разве что ещё более худенькой, ещё более хрупкой. И на эту маленькую девчонку нагромоздили сразу тысячу трубочек и колбочек. Мурси лежала под аппаратом искусственного дыхания. Большие помпы рядом с кроватью гоняли воздух в её легких. На лице застыла безмятежность. Видел Морган уже такое лицо, аккурат после бури на Сибел.

— Она в коме, — раздался рядом хрипловатый и какой-то безжизненный голос Лены. — Но беременность пока не наступила. Только время покажет, выберется ли.

— Мне надо к ней!

— Морган, тебе надо в постель!

— К ней!

— Ну, выживет если, то к ней в постель и полезешь, а пока в свою, — пожала безразлично плечами Лена.

— Как… Как вы можете быть такой чёрствой? Это же ваша сестра! Вы бессердечная…

— Морган, у меня уже не осталось сил плакать! Это ты без сознания валялся, а мы три недели живём в непрекращающемся кошмаре! Ещё когда гнали базу СРС в дикий космос с Джесом, хоть как-то легче было, хоть чем-то заняты были. Я просто пытаюсь смириться с неизбежным, — и в разрез с резко произнесёнными словами, на глазах Лорда Банник заблестели слёзы. — Я ей столько всего не сказала! Я даже нормально не попрощалась. Думала, у меня времени ещё — целая вечность.

— А я сказал, — зачем-то уточнил Морган. — Как туда попасть? Мне к ней надо! Повторить всё, вдруг забыла или не так поняла?

— Это бесполезно. Скорей всего она даже не услышит тебя. Но подожди, я уйду. Материя может почувствовать меня и тогда попробует выйти из тела Мо. Пока у нас естьнадежда, мы только ею и живём. Дверь открывается вот тут, видишь утопленную кнопку? Скажи Яну, я разрешила.

Лорд Банник скрылась в каком-то соседнем боксе, старательно борясь с вновь накатившей истерикой. Морган поморщился, собрался с силами, душевными и физическими, и нажал на кнопку. Дверь с шипением отъехала. Ян поглядел на него, но катар не сумел интерпретировать, присутствовали ли в его взгляде эмоции. Жучиное лицо, покрытое хитином, выглядело ровно, но жвало, торчащее изо рта, легонько подрагивало.

— Разрешено вставать? Куда путь держишь?

— К своей любимой, — вздохнул Морган. — Лена Банник разрешила.

— Странно, думал я врач, а не агент Ла. Ладно, может эксперимент какой-то затеяла.

Ян нажал пару кнопок на клавиатуре и двери перед Морганом растворились. Возле постели нянни стоял стул, на который катар и присел с благодарностью. Ноги в тот же миг просто отказали. Морик глянул на Мурси, и она ему показалась ещё красивей, чем обычно. В голове всплыл голос Ванно: «Защитная реакция организма при столкновении с материнской сущностью. Поспит и вернётся в норму, ещё не рад будешь». Конечно, она просто спит! Ночь же! Сейчас ещё немножко и придёт в себя.

Морган взял ледяную руку Мурси и поднёс к своему носу. Поцеловал, приложил к щеке, пальцами её поглаживая самого себя. Конечно, Муся сильная, справится! Она же «иго-го-го»! Сама же хвасталась.

— Шанс десять процентов, — проговорил Ян, зашедший следом. — Не будь оборудования такого, давно бы зародила новую жизнь или переместилась бы.

— Кто? Куда? — не понял Морган.

— Про Тёмную Материю. Она либо переместилась бы, либо зародила новую жизнь. Мутации давно прекратились, значит, тело приняло всю её в себя. Просто тело это в негодность пришло. Сейчас сестрица Мо ничем не отличается от обыкновенной ловушки инквизиторов. Или овоща. Может быть, мы сможем сделать из неё зомби-помидора-убийцу?

— Чушь! Она личность! И просто отдыхает! Чушь!

— Готовься к худшему, храбрый воин.

— И не собираюсь! Муся вам ещё покажет, где кворчи гнездятся. «Помидор-убийца»! Это же надо до такого додуматься! И вообще, такое могла только она сама нафантазировать. Да, Муся? Да, милая? Вы же им всем покажете, дадите правильный рецепт кислых щей! Они же ещё все пожалеют, что думали про вас всякое. Вы же настоящий боец, лидер, а не вот это вот всё! Вы же не оставите своего котика на произвол канцлеров и Лены? Она опыты хотела надо мной провести, помните?

— Безнадежно, — вздохнула Ян, и теперь в жучином вздохе послышалось явное сожаление. — Мне тоже будет её не хватать.

Ян развернулся, сделал пару шагов к выходу, в то время, как Морган продолжал и продолжал говорить со своей нянни. Жаловаться ей на нехорошего, неблагодарного интерсека, который хоронит надежду, имея десятипроцентный шанс в запасе. Как вдруг рука Мурси дрогнула, и Морику показалось, что она легонько сжала пальцами шерсть на его щеке.

— Она жива! Жива! Никакая не ловушка! Вот, только что попыталась потрепать меня за брыли!

— Это непроизвольные электрические импульсы тела. Так бывает.

— Нет! Проверь ещё раз! Чушь всё это. Человек либо жив, либо мертв!

— Тело и разум — разные вещи. Сейчас Мо ветошь, а её тело как робот, понимаешь?

— Отказываюсь это понимать! Чушь! Душа в ней ещё крепится к органике! А раз я тут, то и дальше не покинет тело! Мы поклялись друг другу! А ты бесчувственный чурбан!

— Чудес не бывает.

— Это мы ещё посмотрим. Вы… Вы все тут слабаки, которые сразу сдаются!

— Я разумею, — кивнул Ян. — Выслушал что-то подобное уже раз по пять от каждого, а некоторые, типа Христова и Банник, целыми днями мне такое выговаривают и требуют невозможного. Мы, интерсеки, по-другому относимся к смертям в рое. Это неотъемлемая часть жизни. Никуда не денешься. Горюй, раз этого требует твоя психика.

— Психика! — передразнил Морган. — Ты ещё не видел мою психику в деле!

Ян ушёл, а катар продолжил разговаривать со своей нянни. Он очень долго ей рассказывал о прожитых приключениях, звал в новые, заверял в любви и верности, взывал к клятвам и обещаниям, но больше ни разу не дрогнула её рука или хотя бы один пальчик. Утром за этим занятием и застала его Клара. Подруга повторила всё то же самое, что и Ян. Это только спонтанная реакция организма и надежды маленькие, а самому Моргану надо принять лекарства и минимум покушать.

— Вот и нет! Я не сойду с этого места, пока Муся не откроет глаза. Клара, она же держатель Силы! Это такая защитная реакция! Ванно знает. Он мне про это рассказывал.

— Морган, она сама не дышит, о чём ты толкуешь!

— Просто ты в неё никогда не верила!

— Да я всегда верила в нашу капитаншу. Потому и боялась за твою жизнь! Она умеет, я знаю! Но пока что ей не поможешь. Нужно заботиться о живых, о тебе в первую очередь. Пойдем на процедуры, а потом вернёшься и продолжишь страдать.

— Нет! Проводи всё здесь, а я буду болтать с Мусей о всякой ерунде. Буду звать её обратно.

— Уф, какой ты твердолобый! Ну, давай Коди позвоним, пусть он зовет капитаншу обратно к нам. А ты должен лечь в капсулу, хоть на десять минут, понимаешь? Таблетки выпить, получить питательный раствор…

— Звони Коди!

Клара набрала поклонника, и тот примчался буквально через пару минут. Морган долго и подробно объяснял как и о чём надо разговаривать с его нянни, пока агент Ко окончательно не впал в предобморочное состояние.

— Иди уже, и впрямь зануда каких Галактика не видела! — рассердился Коди. — Давай, знаю я, как с сеньоритой-капитаном правильно трындеть.

— Учти, если узнаю, что ты не сдержал слово… — начал Морган, но Клара его настойчиво потянула за собой, не забывая предоставить плечо в качестве опоры.

— Ужас, и как ты его терпишь, сеньорита-капитан? — фыркнул Коди, когда дверь закрылась.

Он глянул искоса на свою напарницу без сознания. Боязно потянулся к её руке и взял в свою ладонь.

— Ну, и придумает тоже. Разговаривать с тобой! Совсем поехавший. Да будь ты в сознании, давно бы за такое пустословие по голове надавала бы. Ох, я помню, как ты не любишь болтунов. Дело красит человека, а не слово, кажется, ты так всегда говорила, да? — Коди помолчал, понимая всю бессмысленность своих действий. — И вот я всё думаю, вот ты сама как так? И в слова умеешь и в дела. Получается, приукрашенная с какой стороны не посмотри? Не, ну логично! — Коди рассмеялся удачной шутке. — Жаль, что у нас с тобой не сложилось. Но я ведь тебя люблю, вот клянусь тебе пяткой вакуйя! Понял, когда в саркофаг укладывал. Мы тогда, знаешь, сеньорита-капитан, все плакали. Да. Представь, я видел, как Ванно рыдает навзрыд! Вакуй, Палач, Глава Рода — горевал так, что сопли до пола висели, не видел, как в саркофаге кнопки жамкать. А Малыш, ты только представь! Мы вынуждены его были с тобой оставить, и как его молнии ни били, сидел с тобой рядом, пел тебе. Потом опять онемел, как лечили, только вот в последние дни заговорил. А Иржи! Ты призадумайся только! То страдал, что пальцы его электрические не сгибаются от боли, а то сам запихнул руку во вращающийся контейнер. Ты бы видела, сколько кровищи там было! Бедняга.

Коди вновь помолчал. Тяжело вздохнул.

— А, да! Про любовь же тебе начал втирать. Знаешь, мне кажется я такой бестолковый, прав отец. Был. Ну что я могу, по большому счету? Раненного Иржи донести до капсулы, ну саркофаг помочь Ванно дотащить. Но я ведь бесполезен, как ни покрути. Ни самоотверженности Боббьера, ни безумия Ваццлава. Я только вот теперь осознал, что ты дороже мне самой дорогой сестры. Так люблю крепко, жаль только женщины в тебе не вижу. Батя мой конечно сильно нам подпортил кусты мальживы. Кто знает, был бы я самим собой, со своей собственной внешностью и характером, может быть и по-другому всё у нас сложилось бы. Но я не жалею. Ты мне самый близкий друг, сеньорита. Хоть это и странно, но знаешь, ты мне вроде как любящую мать замещала всегда. Потому и испугался я, когда предложила встречаться. Я теперь понимаю, что это всего лишь ваш с папой план взрастить во мне уверенность. Только этим и жил всю сознательную жизнь. Ничего себе, такая всесильная йонгейка на меня покусилась и так уважает, что не берёт силой, а потихоньку! Потом, конечно, Морган мне глаза раскрыл на твой злостный умысел. Но можно я и дальше продолжу верить в твою искреннюю симпатию в меня? — Коди вновь вздохнул. — Ох, наговорил! И мать ты мне, и сестра, и подруга. Просто знаешь, такой сумбур в голове. Сколько всего с тобой перенесли в жизни. Сколько приключений и опасностей. Но мне и в голову не могло прийти, что ты вдруг решишь отъехать раньше. Я всегда думал, что первым скопычусь. А впереди у нас ещё толпы времени. А когда видишь вот так друга своего близкого на полу, без жизни, это ломает. Знаешь, ломает сильней самой лютой ауры йонгея. Я всегда думал…

Коди прервали вновь появившиеся в палате Морган и Клара.

— Всё, можешь уходить, я своё место займу.

— Несносный катар! — Клара бессильно покачала головой. — Все таблетки залпом выпил, питательный раствор одним глотком, ещё и подгонял постоянно.

— Но я не договорил! — возмутился Коди. — Мне есть ещё чего сказать Мо! Идите, давайте, лечитесь по-нормальному. С чувством, толком, расстановкой…

— Потом поговоришь! Сейчас моя очередь! — сердито возразил Морган.

— Ну, кворчи-мокорчи, я самое важное хотел жи сказать!

— Мой час настал!

— Оставь его, — настойчиво проговорила Клара и поманила агента Ко пальцем. — И впрямь потом. Мне придётся тащить Моргана ещё на обед и ужин. А времени разговоры разговаривать, я думаю, у нас много. Может быть, целая вечность.

***

На обед Моргана сменил Боббьер, который с легкостью вошёл в отведённую ему роль. Он уже пережил самое страшное в своей жизни и поэтому со знанием дела взял за руку капитана, сел рядом и начал болтать, будто продолжал давнешний разговор.

— Ох, капитан! Ну, вот я уже с вами попрощался, но так счастлив, что ошибался. Вы не переживайте. Пост по управлению базой СРС передал вашему наставнику и сестре. Они уволокли её далеко за пределы центра Галактики, разминировали, остатки мега-пушки уничтожили. А потом вот обратно вернулись, молятся за вас. А я подлечился. Ожоги зажили быстро. Зато песню, что пел вам, мы с Иржи смонтировали, и получился такой обалденный клип. По всей Галактике разослали. Теперь я звезда именно на том поприще, на котором всегда и мечтал. Не обычный герой, а необычный певец. Контракты и приглашения сыплются каждый день. Но я пока отдыхаю. И знаете, этого бы всего не было, если бы не вы. Ой, вы подумаете, что я имею в виду вашу гипотетическую смерть. Нет, нет! Не надо обо мне гадости выдумывать. Я бы и славу, и жизнь отдал, оживи вы! Клянусь! Знаете, мы, когда встретились только, я вас боялся так, что спать не мог. И вдруг вы назвались моим другом. И мало того, что назвались, так и стали поступать исключительно как друг! Вот Морган, не в обиду ему, конечно, он очень хороший, он многому меня научил, но называть его другом я бы не посмел. Он больше старший товарищ. А вы… Вы и старший товарищ для меня, и самый настоящий друг. И знаете, я с вами преодолел все возможные страхи. Именно вы показали мне солнце со всех сторон, с пятнами и протуберанцами. Раньше я только слышал о них и боялся. А теперь столкнулся, преодолел и пошёл дальше. И самая загадка для меня, что оказывается, в жизни не бывает однозначно плохого и хорошего, кроме войны. Ну, то есть, я хочу сказать, в любой ситуации можно найти тёмные пятна, даже в самой светлой. Мы эгоисты, мы лжецы, мы всего лишь пытаемся выжить. Поэтому и поступаем иной раз не по совести, а по надобности. И только война однозначно тёмная темнота и создана для того, чтобы погибнуть. Я рад, что сыграл в её окончании не последнюю роль. И теперь всё пережитое я могу выложить в песню. Прочувствовать её. Вот так и говорят в народе у нас, тот певец хорош, кто сам видел то, о чём поёт. Так что благодаря вам, я переродился в действительно достойного сына своей матери. О, она гордится! И бабуля. Вообще, никогда не думал, что услышу от родни столько слов поощрения, но они искренне ставят теперь в пример меня, а один корень древа Матери даже назвали в мою честь. Такого удостаивается не каждый великий деятель твилекков. Даже если он обладал супер голосом…

***

За ужином и вечерними процедурами подсоединился Иржи. Он сидел и вздыхал, держа единственной рукой за ладонь капитана. Ему сложней всего приходилось, потому что всё ещё потеря Френсиса отголоском отзывалась страхом за жизнь капитана.

— Вы не переживайте, руку вновь приделаем. Ещё лучшей модели. Знаете, восстание машин, которое мы остановили, назвали в мире «Случайностью». Вы можете себе представить? Погибло за полчаса около пяти триллионов мирных жителей, столько, сколько за все сорок лет войны. А они назвали это «Случайность». Что такое? Что за лицемерие? Мы остановили грандиозное нашествие бытовых роботов, нет бы вынести урок, придумать протокол обратного действия, защитные механизмы, ввести специализированную проверку программного обеспечения сторонними лицами… а у них просто «случайность»! Ох, Несравненная Леди, тут я с Ванно согласен. Этому миру не хватает порядка! И знаете, знаете — хаотичного порядка. Не такого, какому привержен Морган, да простит он меня. А как у вас. С глубоким пониманием смыслов. Чтобы и веселиться можно было в свободное время, предаваться порокам, возлияниям. Но чтобы, как только грянул гром, так по полочкам все расселись и делали бы нужные вещи. Дисциплина это хорошо, это правильно, но только вот порядок в мире начинается всё же с осознанностью. Вот я, до знакомства с вами жил как растение. Плыл по течению. Пытался себя подогнать под эти самые дисциплинированные порядки, а счастья и не знал. А потом вы ворвались в мою жизнь. Показали, как надо верить в себя. Даже не так… Не верить, принимать своё я. Вот оно такое и всё тут. И это — моя дисциплина! Важно, что я за человек, а не мои пристрастия. Вы же и познакомили меня с Френсисом… — Иржи глубоко вздохнул. — Его потерю все мы не скоро переживём, но я точно знаю, что только благодаря вам, он пошёл на уступку и последний наш разговор был наполнен этой самой осознанностью. Он не просто заговорил по-другому, он начал и чувствовать иначе. Он понял меня. Да, понял и тоже принял. Жаль, что СРС своих агентов не отпускает… по крайней мере пока те живы. Но я уверен, Несравненная Леди, как только вы возглавите эту структуру, так сразу всё переиначите внутри. Никто больше невольно служить не станет справедливости ради. Даже в таком деле должна быть свобода воли. Свобода быть собой…

Приходил и Ванно. Но он совершенно не понимал, что можно сказать и поэтому только мял руку капитана и повторял:

— Ты это, девчонка, не оставляй старика. Кто детей воспитывать будет? Я вот папой стал… И, знаешь, жалко мне этих мальков Гидроса что-то стало. Я их к себе забрал. Моя Элли приглядывает, подрастут, сделаются хорошими сиблингами нашим. А что, пусть уж не по стопам отца идут, а в мире и согласии с нами, вакуйями, живут. Глядишь, и раса неберианцев поумнеет. Конечно этот юродивый, Христов, пытался отговорить, распределить их по монастырям, но у Ванно разговор короткий. Сказал и сделал. Может быть, так новое поколение вакуйев равняться на Палачей перестанет. Дети Ванно точно займутся чем-то другим в своей жизни. Не знаю. Выращивать цветы, например. Ну а что? Хорошее дело, главное сложное. Это голову отрубить — раз плюнуть. А ты попробуй цветок удобрить, подрезать, выпестовать. Сложно, почти как детей растить. Эх, девчонка! Вот Ванно тебя воспитывал, воспитывал и сам перевоспитался. Наивный, полагал — обучу драться, гордиться вся Галактика нами будет. Но бой это и потери. Тяжёлое бремя. Вот и выходит, что это ты главного Палача вакхийи научила жизни беречь. Только не оставляй своего старика, девчонка. Должен же кто-то и его детям, родным и приёмным, уроки «со-стра-да-ния» преподавать. Живи, девчонка.

***

Всю ночь Морган проговорил с Мурси, а рано утром пришла Клара и сама согласилась посидеть с ней, если её друг всё же пойдет отдыхать. Хотя бы тут же, на кушетке. Нехотя катар согласился сдать пост, лёг на тахту для посетителей и моментально забылся глубоким сном.

Клара верила в Моргана, но не верила в его методы. Все же медицинское образование подсказывало ей, что волшебства не существует, есть безжалостная статистика. Но, глядя на капитаншу сейчас, как будто беззаботно дремлющую, она тоже решилась высказаться. Пока безопасно. Взяла, как настаивал Морган за руку, задумалась. Попыталась вспомнить старые обиды, накопленные за долгую службу, и начала:

— Ну, честно сказать, я в шоке! Такого со мной никогда не случалось, да и вряд ли бы случилось, если бы не вы… ты… вы… — Клара обернулась, испугавшись на минуту, что Морган не спит, а подслушивает. Но друг громко сопел. — И честно, я даже не пойму, что собственно меня больше всего беспокоит. Вот есть с вами одна проблема. Ваша аура. И я сейчас не про йонгейское биополе, про другое. Вот вы, а вокруг пузырь аномальщины. И попадая в этот пузырь, ты попадаешь в зависимость. Внутри страшно, а снаружи всё уже кажется не таким ужасным, а наоборот, манит привлекательностью. Рядом с вами я отчаянно боялась потерять друга, а вынырнула из этого пузыря и вижу — приобрела ещё одну подругу. Странную конечно, непривычную, не подругу, с которой мужиков да платья обсудить можно, но такую, с которой интересно. Я до сих пор в шоке, как эта простая и очевидная мысль не приходила мне в голову! Ну, Морган же никуда от меня не делся! Не отвернулся! Вот он, рядом. Просто любит вас. И вы не запрещает нам общаться. Сколько двусмысленных моментов, намёков, разговоров случалось! Да другая бы на вашем месте от ревности меня бы испепелила в первые минуты, как только бы на Морика запала! А вы посмеивались и подтрунивали над нами. Спасибо. Я рада, что теперь дружу с парой. И Морган меньше под ногами топчется и сам счастливый, но и походы по магазинам и посиделки устраивать можно. Вот. А ещё Лена! Офигеть! Да если бы не вы, я бы в жизни не подумала, что женщины могут так увлекать! В вашем пузыре общаться с ней было боязно. Ещё бы — настоящий Лорд, Императрица будущая. А из пузыря вынырнула и повторяю себе восхищенно: «Настоящий Лорд, Императрица!» И вот думаю, кто-то так же будет обо мне говорить: «Ничего себе, это же Клара Дорн, та самая!» — Клара засмеялась, заливаясь краской. — Я стала такой себялюбкой, офигеть! А знаете, Лена мне много про вас рассказала. Я стараюсь её поддерживать. Она так убивается, винит себя во всём. Говорит, что недостойна места, которое вы ей подарили. Но извините, не вам же Империей управлять! Да вы же там всё с ног на голову перевернёте! Нет, вы Лену простите, пожалуйста, и пусть сидит на троне. По крайней мере, так спокойней. Не видно в ней природной злобы. Она умная и добрая. А вы коварны. Роковая женщина. Видели бы Верховного Канцлера! До чего довели такого мужчину! На себя не похож. Молится сутками напролёт. От помощи врачебной отказывается, тоже себя винит. Видите ли, в вас не верил, только тёмную сторону замечал, отказывался принять очевидное. Так, а чему верить? Чего принимать? Как раз всё очевидное наружу и выплыло. Я точно знаю, что никому вы ничего и не сказали, не намекнули даже. Его какая вина? — Клара вздрогнула и прикрыла свободной рукой рот. — Ой, только это не значит, что я считаю нужным бросать Моргана! Уж если полюбили другого, так и скажите Верховному Канцлеру, чтобы не надеялся. В общем, вы как-то определитесь с мужиками, не разбивая им сердца. Притворитесь, как обычно, сумасбродной мужененавистницей и всё. Пусть про вас плохо думает, а не про себя…

В палату вошёл Иржи.

— А, ты сейчас, — с сожалением промямлил он. — Хотел поговорить с Несравненной Леди…

— Ну, поговори, — Клара внезапно осознала, что и Иржи неудобно раскрываться в присутствии посторонних. Хоть последние события и сплотили отряд сильней некуда, только сама Дорн помнила, как сильно ранила до этого всего парня. Сколько зло над ним шутила, не принимала всерьёз. — Ты прости меня, Ваццлав. Я такой дурой была! Говори, не стесняйся, я никогда в жизни больше над тобой не засмеюсь. Хочешь, я вначале при тебе закончу свою беседу, а потом ты начнёшь? Всё же мы одна теперь семья, столько пережили. Я горжусь знакомством с тобой.

И они проговорили до самого обеда. К ним присоединился и Коди, и Боббьер, и Морган, когда проснулся.

**

Христов хмуро смотрел через стекло на мониторы. Команда Матильды была в сборе и все толпились у её кровати. Джесу хотелось одного — быть там, рядом. Слышать, как ученица дышит, не сомневаться. Но он не мог.

Больше всех его раздражал Морган. Катар постоянно крутился возле постели, беспрестанно поправлял подушки его маленькой Матильде, мазал кремом места крепления кислородных трубок, грел руки, укутывал ноги. Это всё должен был делать Джес собственнолично, а не какой-то смертный капрал! К тому же поехавший наркоман. Но и подвига его Христов не замечать не мог. Как только Ванно рассказал подробности нахождения этой парочки, в голове Джеса сразу выстроилась взаимосвязь. Катар прикрыл собой его девочку, его малышку. По сути, спас ей жизнь, по крайней мере, попытался, и отрицать этого Христов права не имел. Отчего Морган бесил его ещё сильней.

— Что там происходит? — озадаченно спросила Лена, подойдя к стеклу. — Чем они там все занимаются? Ей покой нужен.

— Полагаю, они разговаривают. Решили, раз Мила не участвует в их жизни, так выстроить жизни вокруг неё. Смертные…

— Ну, по сути, примерно это и мы с тобой раньше делали. Выстроили нашу жизнь вокруг Мо, сделали её своим центром. И чуть не потеряли.

— Не напоминай, — вздрогнул Христов и громко сглотнул. — До сих пор глаз сомкнуть я не в силах. Может быть, метод разговора и сработает. Связь же с ней крепкая, чувствую я, просто Матильда не откликается, будто в клетке заперта. Может и нам следует позвать ее? На таком, тонком уровне?

— Хм, смысл есть. Ментальное очищение от душевных хворей, как ты Шерифа пытался лечить.

— Пытался да не вылечил, — Христов замолчал, в очередной раз проживая угрызения совести. Потом с досадой и нетерпением проворчал: — Чувствую себя таким ущербным на его фоне. Он делает и приходит к успеху, даже жив остаётся. Я берусь за что-то и проваливаю…

— Ты про Моргана? — слабо хохотнула Лена, замечая как катар целует руку сестры и трётся о неё щекой. — Это норма. Всякий рядом с ним чувствует себя ущербным. Расслабься. И сейчас действительно было бы хорошо, если бы его план сработал. Ты же понимаешь, что он как раз и подходит нашей Мо как никто другой? Ни ты, ни я. Не станешь, надеюсь, мешать?

— Знаешь, мы ведь действительно привыкли обозначать свое счастье через Матильду. Но у неё самой даже не спрашивали. Конечно, я мешать не стану, достаточно будет, если она просто выживет. Пора и нам становится на Путь двумя ногами. А я подожду, сколько потребуется. Не привыкать. Но сейчас давай сосредоточимся на Миле и попытаемся распутать ментальные оковы, сковывающие её.

***

Мурси очнулась в привычной пещере из своих кошмаров. Ей показалось, что очнулась, так как заторможенность мыслей всё ещё присутствовала. И ужасно болело тело. Она попыталась ощупать себя, осмотреть, но не смогла пошевелить ни пальцем, ни веком. Пригвоздил её Дуку все-таки к камню, на котором когда-то и сама она появилась на свет. Запустил последний извращенный эксперимент. Довёл до предсмертного состояния и теперь ждёт, разродится или нет.

И такая злоба овладела капитаном, что она решила лучше уж умереть, но выжить! С силой дёрнула рукой, да только прикована та была крепкими цепями. Вообще, вся Мурси оказалась опоясана тросами и удавками, по горлу проходили, по лицу, по ногам и рукам, по талии. Капитан истекала кровью, не жива уже, но до последнего бьётся, не соглашается с участью. Сейчас, сейчас, вот ещё немного сил подкопит, и с камнем на спине двинется, а потом этим же камнем самому Дуку по морде и двинет! Так двинет, что мало не покажется!

Долгая, мучительная борьба с оковами выпила последние силы. Мурси устало вздохнула. Излишне самонадеянно. Как обычно. Слишком уж хотелось верить в счастливый исход. Не сдаваться до последнего, бороться. А ради чего? Чтобы вновь гоняться за призрачным счастьем? Вновь бесцельно проживать свои дни, не зная, куда деть себя, не имея возможности подстроиться ни под одну социальную систему? Ни в Империи, ни в СШГ, ни даже среди пиратов не найдя себе места? Мурси же давно хотела самолично выйти в открытый космос и закончить всё, так вот ей и представился отличный шанс. Зачем она только оттягивает свой конец? Зачем увеличивает срок собственных страданий?

Но вдруг почудился тихий и слабый голос Моргана. Слов не различить в мутной атмосфере, давящей на грудь, но то, что это произносил Морик, сомнения не оставалось. Хотя бы ради него! Хотя бы ради ещё нескольких сладостных моментов объятий с любимым Котиком. Следом почудились голоса остальных: Ванно, Коди, Бобби и Иржи, даже Клары. Они забавно гомонили, сменяли друг друга, словно выступали на симпозиуме. Что-то проповедовали, и Мурси отчетливо понимала только одно — они её зовут. Зовут жить, вырваться из плена.

Капитан собрала всю оставшуюся волю в кулак, опять дернула рукой, и на этот раз ей показалось, что за эту же руку её потянули и наставник с Леной. Цепь лопнула. Вторая рука, ноги, голова — всё освободилось, рассыпались путы под натиском психосилы трёх сильнейших в Галактике детей Первородных. Мурси тяжело дышала, хотела дать себе немного времени отдохнуть, но вдруг ощутила больной пинок в бок. Точно наставник её мотивировал на борьбу. Только он так обычно делал.

Капитан скатилась с камня и кое-как встала на карачки. Поползла на голос Моргана. Опять саднили колени, опять сдиралась кожа на них о мелкую щебёнку пещеры, опять под ногтями пыль и пепел. Но Мурси продолжала двигаться вперёд, а когда останавливалась перевести дух, ощущала всё те же болезненные пинки то от Лены, то от Христова, то от обоих сразу. Сердилась на них и эта злость придавала дополнительные силы. Сжав зубы, Мурси продолжала ползти к свету, к голосу, к родным.

***

Мурси открыла глаза внезапно. Ей действительно трудно было дышать, тело её действительно оказалось обвито множеством кабелей и трубок, а кислород в легкие подавался через помпу. На груди умастил тяжёлую голову Морган и прямо так, сидя, придрёмывал, продолжая сквозь легкий сон нести какой-то бессвязный бред про кузькину Мать, пана Бобуся и всех катар разом, которые выжили только благодаря капитану. Мурси с усилием приподняла руку и тут же обрушила её на затылок Котика, с наслаждением распуская пальцы в мягкой шерсти.

Морган приоткрыл сонные глаза, поморгал, непонимающе глядя на свою нянни, и медленная улыбка растеклась по его лицу, а следом закапали самые настоящие слёзы.

— Ты че это, Котик? — слабо хмыкнула Мурси. — Поехавший?

— Просто счастье в глаз попало, — ещё очень заторможено и тихо пробормотал Морган, однако до него резко и окончательно пришло осознание произошедшего, и он с силой обнял любимую. — Муся, Мусинька, радость вы моя, говорите, говорите со мной.

Но в палату тут же просочились Ян, Клара и с десяток других помощников в медицинских халатах, оттолкнули Моргана и принялись измерять показания, сканировать, вкалывать какие-то лекарства, перебинтовывать и клеить пластыри. Работа закипела, поднялся такой страшный гомон, что ничего, по крайней мере, капитану, понять решительно не оставалось возможным. Она только неотрывно смотрела на Моргана, который всё так же стоял позади, и улыбалась ему, а он улыбался ей, совершенно не стесняясь своих «слез счастья».

Когда всё закончилось, отряд опять собрался кружком возле Мурси и опять повторил наперебой ей все героические приключения, и как они сидели возле неё и рассказывали самые сокровенные свои мысли. И как Морган не хотел верить в прогнозы, и целую неделю не отходил ни на шаг, сам отчаянно нуждаясь в медицинской помощи. Вскоре капитан утомилась, и гости покинули палату. Морган к тому моменту уже спал крепким сном на тахте для посетителей, и Мурси сама хотела последовать его примеру, только решила для начала встать да попробовать дойти до раковины, умыться и уже потом опять лечь и поспать. Нужно потихоньку начинать восстанавливать свои движения.

Она скинула ноги с кушетки, напряглась, сосредоточилась, припоминая, как делала это в кошмарном сне, но тут в палату ворвался взъерошенный Христов, наблюдавший видимо за всем через смотровое стекло по мониторам, и пригрозил пальцем.

— Родная, ты точно хочешь меня довести до смерти, да? Нельзя ещё вставать тебе, нельзя, — дрожащим голосом чеканил он, усаживаясь рядом. А потом не выдержал и тоже крепко обнял, целуя в макушку и виски. — Родная, жива, кворченок мой, жива. Хвала Вселенскому Разуму!

— Наставник, вы меня раздавите, — проскрежетала Мурси.

— Жива, — вновь выдохнул Христов и отстранился.

Он глядел на неё, словно сам не верил в собственные утверждения. А Мурси с ужасом рассматривала его. Сморщился весь, глаза потускнели, рыжие волосы превратились в пепельные, а абсолютно белая седая прядь спадала на лоб.

— Это я вас так? — испуганно спросила Мурси и откинула эту седую прядку со лба наставника.

— Не беда, тревоги улягутся, подкрашусь, пройду омолаживающие процедуры, буду как раньше. «Красивым мужиком», — подбадривающе улыбнулся Джес и неожиданно для капитана начала склонятся, явно желая её поцеловать в губы.

Мурси вздрогнула, вытаращилась на наставника и медленно повернула голову в сторону спящего Моргана. Христов на это усмехнулся, в уголках его добрых глаз появилось то приятное лукавство, которое всегда означало, что Джес совершенно не сердится и готов простить всё на свете.

— Всё же давайте попробуем для начала стать просто нормальными учителем и ученицей. Пройдём заново этот Путь, только теперь ровно, а не теми неведомыми тропками, что плутали до этого.

— Хорошо, родная, как скажешь. Знаю я, что Морган достоин сердца и любви твоей больше, чем некоторые. Лене говорил и тебе повторюсь, я подожду, потерплю. А катар смертен, так что всё честно.

— Моту?

— Моту, — спокойно согласился Христов. — Посмотрим, поучимся сожительствовать в долгой перспективе с другими персонами, авось потом и самим легче язык найти друг с другом будет, на компромиссы соглашаться. Послал мне испытание последнее Вселенский Разум не по силам, думал, не сдюжу. Как Шериф умом тронусь. Но, наконец, принял я твою природу, выбрал сторону. Жаль, что такой ценой, но именно шанс навсегда тебя потерять и укрепила мой дух.

— Понятно, — закивала Мурси, но потом отрицательно завертела головой и добавила: — Хотя не очень.

Джес едва слышно рассмеялся и легонько приобнял ученицу:

— Надеюсь, ты никогда этого и не поймешь. По крайней мере, не испытаешь на себе.

— Так и чего делать теперь будем? — зачем-то спросила Мурси.

— Ты восстанавливаться. Куда скажешь, что хочешь, в любом монастыре тебе двери открыты. Я всё оплачу, хоть год на курорте, хоть два, хоть пять, хоть планету тебе куплю, хоть целую солнечную систему. Только повели. А дальше, делай, что в голову сбредёт. Я как наставник накладываю на тебя одно простое обязательство — не забывай обо мне, ладно? Если вдруг беда какая, сразу звони, сообщай, не ставь блоки. Покуда буду знать, что с тобой всё в порядке, так и сам счастливым жить стану.

— А вы?

— А я? — почему-то удивился Христов и прижал ещё крепче к себе. — Тоже буду делать, что в голову сбредёт, — а потом тихонечко запел старый гимн боевых храмовников: — Я три года дома не был. С братом в баню не ходил. Видел я чужое небо, робу износил до дыр. Надо мной темнели тучи, гром гремел, сгущалась мгла, я терпеть судьбой обучен, вера в Разум помогла. Если что каленой хваткой лиходею пасть порву. Буду рад, до правды падкий, послужить в сердцах добру.

— Нас не много и не мало, всех у Разума не счесть, — подхватила Мурси. — Кто в Пути в грехах замаран, а кто сберёг в годину честь…*2 — они замолчали, с нежностью и пониманием глядя друг на друга. И было в этой нежности то отношение, какое всегда и хотелось видеть капитану от наставника. Не скрашенное эротическим подтекстом, влажными фантазиями и прочей греховной атрибутикой смертных. Простое принятие родственной души, которая всегда будет рядом, не отвернется, не предаст. — Ну, без ваших песен и молитв я точно долго не протяну. Но вот что странно! Почему-то в бессознательном состоянии мне казалось, что именно вы, наставник, меня пинаете в зад, заставляя двигаться на голос Моргана.

— Ничего не знаю, тебе привиделось, — замотал головой Христов, но потом озорно подмигнул, расплываясь в добродушной улыбке.

_____________________

1 «Баллада о борьбе» В. Высоцкий

2 «Я три года дома не был» гр. Калинов Мост

Эпилог

Мурси довольно скоро пошла на поправку и уже через пару недель Ян разрешил ей выписаться. Морган суетился рядом, собирая многочисленные рисунки, которые ваяла от скуки капитан, её карандаши, пазлы, игровые приставки и другие скрашиватели досуга, которых в палате казалось неимоверное количество.

— Вы как хотите, но мы летим на Катарсис, — по-доброму ворчал между делом Морган. — Я с дедулей уже договорился. У него поживем. Вы же хотели пообщаться? Вот и повод нашёлся. А чистый воздух, природа, спокойствие деревенской жизни вас быстро на ноги поставят. Буду возить вас в горы на пикники, сходим на рыбалку, научу подсекать. Это такое скрупулёзное искусство, как раз помогает усидчивости.

Мурси на всё согласно кивала, иногда только чересчур громко усмехаясь. Ей нравилась идея пожить немного в деревне, покошмарить местных катаров, а то чё они? А если ещё и не в одном доме с матерью Морика, так то и красота. К тому же, Арик Джорган будет в её полном распоряжении. Вот тут она его и расспросит подробности о матушке. Вызнает всю правду. Насколько сильно сама похожа на Императрицу характером, а не только внешностью. И пока Морган так ворчал, а сама Мурси уже грезила о скором свидании с самым знаменитым в Империи катаром, в палату заглянул Коди.

— О, уже собираетесь? Я за своим падом, оставил вчера, когда показывал новый тетрис в виде котиков. Где он? — Коди заглянул зачем-то под кровать. — Ты представь, сеньорита-капитан, начал потихоньку же разбираться в делах папаши и что нашёл. Проект какого-то очень странного оружия. О, не спеши скисать миной, это не пика и не бластер. Это такое… Такое…

— Какое? — почти равнодушно спросила Мурси.

— Кароче, там только рисунок. Рукоятка специальная, а внутри микросхемы и фокусирующий кристалл. И выходит, когда «дура» эта в руке проводника, то он нажимает на кнопку, маленькая защитная панель отъезжает, происходит контакт с оголенной кожей ладони, и психосила формирует поток плазмы длины и силы, заданными микросхемой. Они называли это — «лазерный меч». И чем больше Сила проводника, тем мощнее этот меч. Слямзили, как я понял, из чертежей, которые нашли в храме какой-то недавно обнаруженной и давно погибшей цивилизацией. Я собираюсь туда рвануть на днях или раньше. Ты как?

— Я лечу! — тут же восторженно заявила Мурси. — Лазерный меч, говоришь? Звучит заманчиво. А что за шайка-лейка его изобретала?

— Какой-то культ. Именуют себя то ли Ситами, то ли Стихами. Такое, тупое название, никак не запомню.

— Так надо этот культ разкультивировать пока не поздно! Летим завтра же. А сейчас скинь мне на пад всё, что нашёл. Всю-всю информацию. А есть подопытные образцы?

— У бати не было, но где-то наверное и есть, раз подробная инструкция начертана. Дать команду, чтобы специалисты с ленкиных заводов собрали?

— Один, на пробу. И кристалл там пусть фиолетовый втыкнут, я люблю фиолетовый цвет, — и Мурси восхищенно просмаковала во рту. — Лазерный меч! Фиолетовый!

— Муся, Катарсис, — наигранно захныкал Морган.

— Морик, «лазерный меч»! Ты только представь!

— Ладно, я бы тоже не усидел на месте после таких новостей, — согласно кивнул Морган. — Ну, тогда в путь?

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13-1

Глава 13-2

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23-1

Глава 23-2

Глава 23-3

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28-1

Глава 28-2

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34-1

Глава 34-2

Глава 34-3

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Эпилог