Прекраснейший текст! Не текст, а горький мёд. Лучшее, из того, что написал Михаил Евграфович. Литературный язык - чистое наслаждение. Жемчужина отечественной словесности. А прочесть эту книгу, нужно уже поживши. Будучи никак не моложе тридцати.
Школьникам эту книгу не "прожить". Не прочувствовать, как красива родная речь в этом романе.
Интереснейшая история в замечательном переводе. Можжевельник. Мрачный северный город, где всегда зябко и сыро. Маррон Шед, жалкий никудышный человек. Тварь дрожащая, что право имеет. Но... ему сочувствуешь и сопереживаешь его рефлексиям. Замечательный текст!
Первые два романа "Чёрной гвардии" - это жемчужины тёмной фэнтези. И лучше Шведова никто историю Каркуна не перевёл. А последующий "Чёрный отряд" - третья книга и т. д., в других переводах - просто ремесловщина без грана таланта. Оригинальный текст автора реально изуродовали поденщики. Сюжет тащит, но читать не очень. Лишь первые две читаются замечательно.
отношений всякий раз мешала скрытая зависть. Несмотря на всё это, за оценками я не гнался, считая школу скучной и бесполезной принудиловкой, так что в дневнике у меня прихотливо, в беспорядке перемешалась вся их шкала. Изредка, если мне вдруг удавалось раскопать в каком-нибудь школьном предмете что-то интересное, мои ответы на уроках делались искромётными, а учителю казалось, что «Кныш, наконец, проснулся». Но стоило предмету опять стать поскучнее – и мой «школьно – Кнышевский» энтузиазм моментально испарялся.
Дорогу домой я преодолел на отточенном до совершенства автопилоте, продолжая на ходу грезить неисполнимыми планами на ближайшие выходные, не замечая ничего вокруг.
По субботам отец не работал, и дома меня уже ждал обед. Жили мы вдвоем с отцом, работником какого-то закрытого предприятия – института, осколка бывшего советского ВПК, в небольшой двухкомнатной квартире на первом этаже в пятиэтажном доме на перекрёстке улиц Октябрьской и Добровольского. Ничего такого «убийственного» в том институте не делали, его хитрая продукция – всякие датчики, точные терморегуляторы и прочая сверхнадёжная мелочь, рассчитанная на «работу даже в эпицентре ядерного взрыва», раньше расходилась «на ура», используясь не только в военной технике, но и в мирных бытовых приборах. Потом военных заказов стало мало, а отечественную бытовую технику оттеснил в угол прилавков импорт, лучшего дизайна и более дешёвый. Институт стал потихоньку загибаться, зарплата снизилась, и большинство сотрудников разбрелось по рынкам и другим более «хлебным» местам.
Мама не смогла понять отца, когда, во время бурного начала 90-х, он не изменил своему призванию, оставшись работать все в том же институте на скромной зарплате, и они, поругавшись, расстались. Новый мамин жених был богатым, из «новых русских». Так сложилось, что я в новую мамину семью «не вписался», и жил с отцом в нашей прежней квартире. Отец, Александр Федорович, не любил кухонные хлопоты, готовил быстро и не особенно разнообразно, но еда всегда была свежей, вкусной и восхитительно ароматной.
У отца было много книг и компьютер с интернетом. Мне разрешено было брать и читать любые книги, многие компьютерные игры тоже были разрешены. Каждую новую игру отец сначала очень внимательно просматривал сам, и если она ему чем-то не нравилась – запрещал. Что там с игрой было не так, я тогда не понимал, а отец не спешил с разъяснениями, но запретов было совсем немного. Отцу я доверял, мне с избытком хватало самых разнообразных разрешенных игр, и я легко преодолевал соблазн поиграть в запрещённое.
Большинство отцовских книг было посвящено математике, физике и технике, бережно хранились старые школьные учебники, было много научно-популярных книг, всё это было еще советских времён, а вот художественной литературы было не так много.
Между отцовскими учебниками и моими была заметная разница – отцовские понять вначале было гораздо труднее, но зато потом читать куда интереснее, чем те, по которым учился я, создавалось неприятное впечатление, что мы стали глупее. Когда я как-то раз спросил об этом отца, он нахмурился и невнятно сказал что-то типа «развалили, предатели». Что именно развалили и кто такие эти предатели, отец мне не разъяснил, все так же хмуро буркнув – «подрастешь – может, сам поймешь».
После обеда мы с отцом разговорились, и я опять спросил, что его держит в «родном» институте? На этот раз ответ был чуть подробнее, но ясности мне нисколько не прибавил. Отец сказал: – Категорически не хочу постепенно становиться дебилом, даже если за это больше платят.
Потом я сел за компьютер – поиграть – и на несколько часов реальный мир для меня перестал существовать. Мне сейчас не вспомнить, во что именно я тогда играл, это оказалось совсем неважной деталью и забылось на фоне того, что случилось вечером.
Когда на улице стало уже немного темнеть, я с трудом оторвался от компьютера, с покрасневшими и слегка ноющими, уставшими глазами. Причиной этому был отец, он закончил возиться с какими-то бумагами у себя в комнате-кабинете и, вспомнив о моем существовании, позвал меня. Внимательно посмотрев сначала на часы, потом на мои глаза, отец сказал, что я еще маловат для такого издевательства над собой. Я отшутился, вспомнив старую поговорку – «да ладно, до свадьбы заживет» – но он посмотрел строго и сказал, чтобы я шёл немного прогуляться, а он тем временем приготовит ужин. Я одел лёгкую курточку – к вечеру стало прохладно – и вышел из дому.
Мне действительно хотелось размять затекшую спину и дать отдых глазам, и я поступил так же, как всегда в таких случаях – направился прогуляться в парк, недалеко от дома был парк Циолковского. Я неторопливо шёл по парку, почти не глядя по сторонам, а перед моим внутренним взором тем временем ещё крутились сцены виртуальных боёв и позировали, сменяя друг друга, побежденные монстры из компьютерных игр. Так, не спеша, я прошёл через весь парк, и вышел к музею Космонавтики, стоящему, как бы летящему
Последние комментарии
1 день 1 час назад
1 день 11 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 7 часов назад
2 дней 8 часов назад
2 дней 9 часов назад