Пугало [Анна Фурман] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Анна Фурман Пугало
Вечер 31 октября 1909 года. Где-то в округе Джонсон, штат Айова
– Эй, чучело! Комок липкой грязи облизал затылок с мерзким чавканьем и скатился по спине, обратно в лужу. Хотя влажную маслянистую почву под ногами сложно было назвать лужей, скорее обмелевшим болотом. Октябрьские дожди без устали поливали вот уже несколько дней: весь округ провонял гнилой листвой, сырой землей и кишел червями. Такими, как Ренди Болтун и его подпевалы. – Эй, чучело, ты чо, оглох? Я с тобой говорю! – Гарри Тесак поднял еще один скользкий коричневый ком голыми руками. С таким умением он вполне мог стать чемпионом деревни по метанию грязи. Снова занялся ветер. Бесцветные тучи стали шнырять по небу туда-сюда, постепенно набирая серость, обещая холод. Второй грязевой удар пришелся в плечо. Остатки первого еще стекали с волос, вмиг ставших из льняных мышиными, жижа капала на шею, за воротник. Джек застрял в вязкой глине, не поворачиваясь, не открывая глаз. Что-то в самом прогорклом воздухе предупреждало его о беде, подсказывало не говорить ни слова и тем более не пытаться сбежать. – Какой-то ты сегодня ти-и-ихий, тыквоголовый, – как обычно нараспев протянул Дино Камыш, подкрадываясь к испуганному пареньку. – Где же “не надо”, “оставьте меня”, “я ничего не сделал”? Компания как по команде загоготала. Дино резко нагнулся, ухватил четырехпалой рукой лодыжку Джека, и пока тот падал в хлюпкую грязь, успел отскочить к приятелям. Камыш был самым скрытным и жестоким из всей банды. Никто не знал, как он получил свое прозвище и как лишился большого пальца на правой кисти, но даже Ренди Болтун опасался его безумства. Теперь и Джек стал червяком. Долговязый, болезненно тощий, он извивался на земле, пытаясь подняться. Его лицо скривила боль от удара. Облака над головой окончательно превратились в тучи. Ренди, Гарри и Дино нависли над Джеком, смеясь, потрясая кулаками, передавая по кругу бутылку с неизвестным пойлом, спертую у кого-то из местных. Первая капля дождя грохнулась в мутную лужу. Серый пузырь надулся и лопнул. – Ты накаркал непогоду, чучело! – Гарри резко перестал ржать и ткнул бутылкой в Джека, – твоя вина! Джек замер. Глаза, покрасневшие от слез, стали злыми. – Не найти вам покоя ни здесь, ни в аду! – выплюнул он под новый припадок хохота. – Вы только гляньте-е-е! Он снова за свое! – Да ты не чучело, ты – пугало! – Тесак попытался съязвить, но голос его дрогнул на долю секунды. Уж не от страха ли? – А где место пугалу? – впервые за весь вечер открыл свой вонючий рот Ренди. Дино оживился и оскалился жуткой гримасой садиста в предвкушении скорой расправы над жертвой. Одним большим глотком он допил остатки гомыры и швырнул бутылку метко, совсем рядом с лицом Джека. Гарри соображал дольше. – Хватай его! – крикнул Камыш товарищам, и три пары крепких рук вцепились в обмякшее от ужаса тело. Вдалеке грохнуло грозовое небо. “Это конец, не стоило мне говорить с ними, зачем я?.. Это конец!” – паника билась, металась, собираясь в липкий комок, совсем как грязь, и каталась от живота к голове, заставляя Джека дрожать, будто тронутый ветром лист. Дождь омывал бурую от грязи одежду. Стучал по спинам хулиганов. Пел свою песню, больше похожую на вой. Когда скорбная процессия остановилась, Джек, всю дорогу плотно сжимавший веки, услышал, как что-то тяжелое, гнилостное грохнулось в хлябь. Долго гадать не пришлось. Джека распяли по рукам и ногам, привязав к пустой крестовине, которую только что украшал набитый соломой мешок. Мешок, служивший пугалом на поле фермера Янга. – Здесь твое место, тыквоголо-о-овый! Джек открыл глаза. Болтун, Тесак и Камыш снова выстроились полукругом, любуясь творением рук своих. Ферма казалась заброшенной. Из-за затяжных дождей половина урожая погибла, а то, что удалось спасти, было надежно спрятано в закромах у Янга. Голые клочки вздыбившейся почвы, ломаные колосья и несколько тыкв – оранжевые пятна на фоне серого беспорядка. – Точно! – Тесак хлопнул себя по лбу. Он подхватил одну из тыкв, расклеванную вороньем, достал из кармана любимый перочинный ножик, наспех вырезал в плотной боковине три дырки: две поменьше и одну длинную, наподобие улыбки, – и водрузил свое творение на голову бедного Джека. Шайка снова принялась гоготать. Отцовские ботинки не по размеру, сполна черпнувшие грязи, свалились с ног Джека. Босые ступни смешно повисли, едва касаясь земли. Рубаха прилипла к телу, обтянула торчащие ребра. Из-под жуткой “маски” раздался глухой стон. – Засим нарекаю тебя – Джек, Повелитель тыкв! – провозгласил Ренди и расплылся в поганой ухмылке, обнажая частокол черных зубов.В ночь с 31 октября на 1 ноября 1909 года. Поле фермера Янга, округ Джонсон, штат Айова
“Хлюп, хлюп, хлюп!” – раздалось совсем рядом. Бледная, почти бескровная кожа Джека тут же покрылась мурашками. До этого момента он не чувствовал холода или боли от веревок, которые врезались в запястья, только всепожирающий ужас. Джек знал, что есть кое-что пострашнее болванов из подворотни. Кое-кто. Лунная полоска, наспех пробившая себе дорогу сквозь тучи, вмиг рассеялась в ночной слепоте. – Ты нужен, Джек… – Нам нужен… – Джек… Джек… Время пришло… – казалось, что ветер перешептывается сам с собой, но ветра не было и в помине. Все замерло. Все остановилось. Ни шороха травы, ни карканья воронья, только одно: “Хлюп, хлюп!” Грязь чавкала под невидимыми ногами. Джек невольно повел носом: запах гниющих овощей и плесени исчез, будто кто-то проворно очистил поле, не оставив даже пылинки. Они называли себя Древними. Джек слышал их голоса в голове с тех пор, как погиб отец. Древние говорили, что когда-то были богами, но лишились сил, ибо люди утратили веру – перестали бояться. Боги бессмертны, но забвение погрузило их в сон на долгие-долгие годы, пока не явился проводник из пророчества начала времен. Древние не приказывали, не требовали, только ждали. Ждали, как умели одни они. Но если раньше боги были лишь бестелесным шепотом, ведающим о незначительных мелочах, вроде “лето будет жарким” или “Джон съел своего кота”, которые не имели к Джеку никакого отношения, то теперь… “Хлюп!” Будто озорной мальчишка прыгнул в лужу прямо перед распятием Джека. Липкие черные капли окропили штаны, выделяясь на фоне засохшей грязи подобно блохам на серой шерсти. Джеку показалось, что все его органы ухнули вниз живота. Страх парализовал. Горло сковало, как если бы Ренди вздумал придушить Джека своей громадной ладонью. И видит Всемогущий, лучше бы он это сделал! – Джек, идем с нами… – ухо под маской-тыквой опалил невесомый шепот, будто порыв горячего ветра. – Пора… – Ты особенный, Джек, – другой шепот в другое ухо. Сколько же невидимых тварей собралось на заброшенной ферме этой ночью? Джек зажмурился изо всех сил. Под сжатыми веками поплыли цветные линии и точки, все лучше, чем кромешная чернота, захлестнувшая поле. – Ты нужен… Джек вдохнул, насколько позволяла окаменевшая грудь, скрестил пальцы и изо всех сил закричал в пустоту: – Зачем я вам?! Шепот переместился ближе к тонкой шее и едва коснулся ее: – Мы поможем тебе. Мы тебя защитим. – От самих себя? – из глаз Джека брызнули непрошеные слезы, и в ту же секунду мягкое касание стерло их. – Не троньте меня, прочь! – озлобленный испуганный парнишка принялся извиваться, пытаясь освободиться от веревок, в порыве бежать как можно дальше от этого жуткого места, из этой жуткой ночи. Все мышцы его тела были напряжены. Нос, щеки и лоб при каждом движении касались слизкой тыквенной плоти. Веревки на запястьях и лодыжках впивались в кожу, причиняя боль. Холод кромсал легкие. Джек вдруг почувствовал себя одновременно каменной статуей и мешком, набитым тяжелой сырой соломой. Разум наполнили гнев, обида и страх, толкая друг друга, сплетаясь в паутину сомнений. Возможно, это всего лишь сон. Один из тысячи страшных снов, что преследовали Джека с самого детства. “Несправедливо, несправедливо! – мысль металась, как птица в силке. – Я не виноват, почему я?.. За что мне?..” – Идем с нами, Джек… – Ты станешь сильнее… – Ты отомстишь… Голоса звучали снаружи, отвечая агонии внутри. Все закончилось так же внезапно, как началось. Свет, запахи, звуки, будто невидимые руки чиркнули спичкой, и вспышка огня озарила поле, возвращая миру его привычный облик. Гниль, плесень, трава, вороны. – Кар! – Я не… – устало выдохнул Джек, но не услышал теперь уже собственного голоса. Утро 1 ноября 1909 года. Поле фермера Янга, округ Джонсон, штат Айова – Эй, пугало! – Пугало-о-о! – Мы пришли за тобой! Хмельные голоса далеко разносились по полю. Ветер подхватывал их, чистый, прозрачный, и единым порывом доставлял с одного конца фермы на другой. Ответом на зов было лишь отдаленное карканье. – Где ты, чертов Джек?! – Гарри Тесак замер, как молнией пораженный и побледнел, увидев, что крестовина, на которой вчера он собственноручно распял несчастного паренька, опустела. Под распятием, в серо-лиловой луже, все так же валялся мешок, остатки гнилых овощей источали миазмы плесени, побитые колосья гнулись к земле, но Джека нигде не было. Рядом раздалось мерзкое чавканье – это подоспевший Дино пнул грязевую лужу. – Э-э-э… – многозначительно протянул Рэнди Болтун. – Его чертовы вороны отвязали?.. На крестовине болтались веревки. Не срезанные, не порванные, а аккуратно развязанные веревки, будто чьи-то нежные и заботливые руки освободили жертву злого розыгрыша и увели с собой, прочь от ледяного кошмара. – Может, фермер? – предположил Тесак. – И какого хрена он забыл здесь но-о-очью? – ответил Камыш. – Мамаша? – подал голос Болтун. – Она была в стельку пьяной еще вчера, когда мы тырили у нее из амбара бухло, – Камыш отметал одно предположение за другим, оставаясь при этом в своей манере: нарочито спокойным и пугающе отстраненным. – Кар! – большая черная птица уселась на крестовину и осознанным взглядом уставилась на компанию. Камыш тут же поднял с земли камень и, метко прицелившись, бросил его в ворону. Птица вспорхнула за секунду до того, как камень просвистел над крестовиной. Гарри прищурился. Ему показалось, что все происходит в разы медленней, чем должно быть в реальном мире. Он почти сумел разглядеть воздушные волны от взмаха черных крыльев. Ворон грациозно увернулся и приземлился обратно. – Кар! – поплыло над полем в застывшем воздухе. Время и вправду остановилось. На долю секунды без следа исчез ветер, замерли колосья, прекратился шелест. Только важный ворон повернул голову. “Кар” прозвучало как проклятье.29 октября 1929 года. Где-то в округе Антрим, штат Мичиган
Дино Делейни, пошатываясь, вышел из бакалейной лавки. Грязь противно чавкнула при встрече с потертым ботинком из грубой кожи. Дино едва держался на ногах – вчера он выпил слишком много, а значит, сегодня ему необходимо было похмелиться. – Кар! – огромный ворон, черный настолько, что могло показаться, будто кто-то вырвал из пространства кусок в форме птицы, наблюдал за пьянчугой с вывески магазина. – Ты что, следишь за мной, а-а-а? Поганая тварь, – огрызнулся Дино. – Кар! – ответил ворон. Прижимая бутылку горькой, якобы лечебной настойки к груди четырехпалой ладонью, Дино стал медленно наклоняться. Он заметил камешек у витрины и хотел прогнать назойливую птицу, но замер, увидев за стеклом алтарь грядущего праздника. – Как тебе моя тыква, Дино? – добродушно громыхнул хозяин лавки, вышедший подмести листву. – Красота, а? Сынишка вырезал ее сам. Гигантский лоснящийся оранжевый бок украшали кривые разрезы, призванные изобразить рот, нос и глаза. Оскал, демонстрирующий острые зубы, вовсе не показался Дино красивым или хотя бы дружелюбным. На одну секунду, нет, на долю секунды Дино замер, вглядываясь в тыквенное “лицо”, а потом отскочил от витрины, едва сдержав крик: ему почудилось, что под оранжевой маской на куске дерюги лежит человеческая голова и таращится на улицу мертвыми мутными глазами. Бакалейщик принял реакцию Дино за восторг и поспешил добавить:– Это зовется фонарем Джека, во как. Дино показалось, что его сердце остановилось и пропустило пару ударов. Кровь отлила от красного одутловатого лица. Дино машинально поднял глаза – вывеска покачивалась на ветру. Проклятая птица испарилась, словно ее и не было.
Последние комментарии
4 часов 27 минут назад
4 часов 34 минут назад
4 часов 44 минут назад
4 часов 50 минут назад
6 часов 19 минут назад
6 часов 22 минут назад