Печать мастера [Тайга Ри] (fb2) читать постранично, страница - 4

столкновения. Двум кланам с этой стороны хребта было тесно. Хотя строительство кораблей вдохнуло новую жизнь на побережье, которое ожило — чего стоили только три канатные мастерские, которые работали на нужды верфи.

— Неслыханно! Просто неслыханно!

— Такое нарушение устоев! — гудела возмущенная толпа, почти перекрывшая дорогу и маленькую площадь у доходного дома, из которого вечерами он часто тащил пьяного старика Хо на себе.

Коста вытянул шею, подпрыгнул, но всё был почти ниже всех на голову и не увидел ничего. Растолкал локтями ближайших мистрис, поднырнул, пробежав пару шагов на четвереньках и вчитался в пергамент, который был закреплен на доске “новостей”, куда размещали указы и последние известия, доходившие до их побережья с опозданием на пять-шесть декад, а то и больше.

Руку Нейро он увидел сразу — аккуратные, уверенно-экономные штрихи, такие же острожные, как и сам Нейро. Жирные заказы на оформление всех новостей и указов давно делала только их мастерская.

— Нет, это неслыханно! Снять жетоны! Заменить жетоны нашивками! Куда смотрит Совет кланов!

— Да-да-да, — согласно загудели над головой Косты.

— Попрать устои тысячи зим! — возмущался кто-то в толпе. — Это память об Исходе! Наши предки сотнями зим чеканили жетоны!

Коста вздохнул, запустив руку за пазуху — медный кругляш на веревке, нагретый телом, лег в ладонь привычно. Жетон носил каждый, кто сдал на круг.

“Имя — Коста, родовая принадлежность — безродный, статус — бесклановый, ученик мастера-Наставника Хо, сила — второй рассветный круг” — вот что было выбито на его жетоне. Хотя, на второй круг он не сдал. Если бы не мастер, который накануне не выпил с магами-проверяющими…

— И, что теперь? Сейчас жетон обязан предъявить каждый! Если отменить жетоны, как узнать, какой круг силы?

— Они хотят скрывать силу!

— Сначала они отменят жетоны и введут нашивки, потом поднимут подати, а потом отменят право сдавать на круг и начнут брать за это фениксы? Или вообще заставят сдавать на круг каждую зиму! А это — деньги! Как без жетонов?!

Коста снял с плеча тубус, прижал к себе покрепче и начал выбираться на дорогу. Притормозил, пропуская верховых, и быстро, чтобы ещё сильнее не замочить ноги в размякшей грязи, в несколько прыжков преодолел улицу, и выдохнул, когда над головой заколыхались синие знамена штандартов — почти дома. Старик держал лавку на территории клана Вонг.

Надсадно скрипнула вторая ступенька крыльца, тренькнул медный колокольчик, глухо хлопнула отсыревшая дверь.

— Мастер, я вернулся, — отряхивая снег с шапки, крикнул в темноту Коста.

В лавке было темно, холодно, почти как на улице — никто не топил печь, дрова кончились ещё вчера, и они ждали денег за заказ — благословенная «Мирия» будет кормить их несколько декад.

Коста шмыгнул носом, когда в желудке тоскливо заурчало от голода.

Сначала — печь, тепло, дрова, потом по лавкам и — готовить. Старик был неприхотлив, и вместо кастрюль они использовали набор старых алхимических котлов, уже отслуживших свою службу.

Коста выбрал средний, налил талой воды из чана, и пристроил на крючок.

Сверху звякнуло, и он насторожился. Когда звякнуло ещё раз, и раздалась отчетливая ругань, Коста ахнул, и взлетел по лестнице в спальню Наставника.

— Мастер! Вы же обещали! — Коста споткнулся на пороге о пустую бутылку, которая откатилась к стене. — Обещали! Клялись великим! Вчера слово давали, что больше не будете пить, что больше ни капли в рот!

— Аааа… Коста… Ик…

— Мастер!

Старик почесал бороду пятерней и снова икнул.

— Чтобы мне какой-то щеннн… щеннн… ок! Говорил, что делать! Ик! Знай свое место!

— Мастер! — Коста почти плакал. — Где деньги за заказ? Где деньги за «Мирию»? Где??? — он шмыгнул к кровати, привычно увернувшись от подзатыльника, и прошелся руками по поясу старика — в мешочке звякали… две монеты.

Две! А должно быть с десяток!

— Где деньги, Мастер! Где? Нам дрова отложили! Муку! Рис в лавке! За рис не плачено, отпускают в долг две декады уже…Где фениксы? Где? — Коста сполз на пол, в животе заурчало, пальцы от непрерывной работы с зари до зари в неудобном положении снова скрутило судорогой и он — разрыдался. От боли. Обиды. Несправедливости и… голода.

— Не повезло тебе с мастером, видит Великий, — дрожащая рука, пропахшая самогоном и табаком упала на голову, успокаивая.

Коста дернулся, сбрасывая руку.

— Вы обещали не пить! Клялись! Великим божились, что не капли в рот! Что рисовать не можете, что руки дрожат! Что с этой декады все будет иначе! Что мы начнем новую жизнь! Ч-ч-ч-т-т-т-т-о-оо…

— Клянусь, Коста, — старик потянулся осенить себя знаменьем, но не смог — рука бессильно упала вниз. — Со следующей декады начнем… ни капли в рот… новую жизнь…

— Г-г-г-д-д-дде деньги, мастер, — обреченно повторил Коста, заикаясь. И сделал пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы не глотать слова. — Г-г-г-д-д-де?

— Забрали… —