Печать мастера [Тайга Ри] (fb2) читать постранично, страница - 5

понуро пробубнил старик. — За долги. Старый сыч, как прознал — да и кто не знает, что мой ученик рисовал надпись для одного из кораблей, и что за заказ заплачено, так и нагрянули… в лавку-то… и все до монеточки… и набор новых кистей в счет долга забрали, — совсем тихо закончил старик.

Новых? Волчьих и беличьих? Кисти, на которые они с того кануна зимы откладывали?

Коста заметался по комнате, натыкаясь на пустые бутылки, которые со звоном весело катились из угла в угол, и вылетел вниз.

Щепки нашлись в углу. Последние, завернутые в промасленный пергамент, припасенные на вечер — праздновать, когда будут дрова и еда.

Ветки, обломки стула, обогреть первый ярус лавки хватит. Есть… нечего, но можно согреть кипятка, натопить ещё снега и согреться.

Коста шмыгнул носом и деловито начал выстраивать в печи пирамидку из щепок, чтобы поджечь сыроватыми надо много сноровки.

Завтра все будут праздновать, завтра особый день — на верфь придут жрецы и весь день от зари до зари будут благословлять команду, петь и воскуривать травяные палочки, прося удачи для новых кораблей.

Завтра будут праздновать все, кроме них.

Коста шмыгнул замерзшим носом ещё раз. Предложение Нейро обретало новый смысл — «придешь домой и будет нечего жрать, вспомнишь меня».

Огонь занялся не сразу, с третьей попытки, зафырчал, зашипел, облизывая сыроватую щепь, и Коста протянул вперед руки — к оранжевым языкам пламени, отогревая пальцы. Сверху громыхнуло — раз-два, бутылки полетели в стену — этот звук он уже выучил за пару зим, сейчас старик найдет новую бутыль и успокоится до утра… потом проспится, будет каяться, будет снова божиться, и они будут думать, как прожить ещё декаду и не сдохнуть с голоду, и искать паршивые заказы, от которых уже отказался наставник Нейро.

— Собирайся!

Коста моргнул и от удивления чуть не подпалил край полушубка. Старик слетел вниз, сдернул с крючка алхимический котел, жадно сделал пару больших глотков и плеснул остатки себе в лицо.

Потом прошагал к окну и просто нырнул в чан с последней талой водой с головой, вынырнул отфыркиваясь, и потряс мокрой бородой.

— Собирайся, щенок! Что неясного?

Старик Хо стоял посреди пустой лавки покачиваясь, в первый раз за эту зиму выпрямившись в полный рост — Коста и забыл, какой старик высокий на самом деле — седые всклокоченные волосы всего на локоть не доставали до верхней балки.

— К-к-к-уда, мастер? — Коста опять начал заикаться. — Ночь на дворе.

— В «неизвестные земли», — рявкнул старик и Коста моргнул — «Их взяли на корабль?» — куда же еще?! Ещё один глупый вопрос и оставлю тебя здесь… собирайся быстро, четыре сокровища, свитки, теплую одежду, тубусы с картами, походные сумки вытащи, еду…

— …у нас нет еды, мастер, только щепоть соли осталась…

— Собирайся! — Рявкнул старик так громко, что Коста подскочил и кинулся в сторону чулана за ширмой.

Притащил сумку, бросил посреди лавки, и буркнул:

— Зачем собирать-то?

— За этим, — Старик рылся в широкой стойке, просто выбрасывая из ящиков на пол всё подряд.

— Что происходит мастер?

— Ничего. Мы переезжаем.

— Что значит переезжаем? Куда? И…зачем вы взяли масло для чистки кистей? — взвыл Коста, — это последнее, у нас больше нет! Не дам!!! — он рванул пузатый бутыль, в котором плескалось меньше трети на себя, но Наставник отмахнулся от него одним движением и Коста шлепнулся на пол.

Старик кружился по лавке, поливая масло… на пол, разбрызгивая по столешницам, прошелся по лестнице, поливая перила, ступени, шторы, когда он плеснул на ширму, Коста очнулся.

— Наставник Хо! — Коста поднырнул под руку старика и резко дернул скользкую бутыль на себя.

— Мы переезжаем, щенок, — большая ладонь обхватила его затылок и притянула к себе, глаза в глаза, на Косту пахнуло привычным запахом перегара, самогона, давно не стиранных ханьфу и туши. — В форте скоро будет жарко, Хэсау подрезали молодого Вонга, да так, что голова отдельно, руки отдельно.

— Что… как отдельно — Коста оторопело моргнул.

— Старина помнит — вернул старый должок, предупредил меня, дальше сами…

Хэсау были совершенно отмороженными, особенно молодняк — их не мог сдержать никто, и когда выходили из себя, все старались держаться подальше. Он помнил что они устроили по осени, когда их заказ отдали Вонгам… сожгли пол улицы, а тут…

— А мы тут причем? — наконец выделил главное Коста.

— Причем, причем, — старик закружился по комнате, дернул кудлатую бороду и забормотал, подняв голову к потолку, — Вчера Великий попутал, вот причем… из-за рисуночка всё…

— Какого рисуночка? — у Косты осип голос. Только не то, о чем он думает, только не опять, только не «искра».

— Такого, — рявкнул мастер так, что задрожал тренькая колокольчик на входе. — Целых два золотых — один рисунок, кто же знал, что зарежут из-за него… бежать надо…

— Не поеду!!!! — взвыл Коста. — С места не двинусь! Это наше