Время не забывает (СИ) [Mariette Prince] (fb2) читать постранично

========== Часть 1 ==========

А за окном горели фонари,

Он всё стучался в дом: «Отвори! Отвори!»

Евгения Рыбакова, Алексей Горшенёв — «Акварели»

Вопрос времени для неё всегда был особенно важным: ещё с третьего курса она поняла, что есть такие материи, которые просто невозможно контролировать. Даже волшебные артефакты вроде маховика не в состоянии удержать в узде драгоценные секунды. Она поняла это раньше других, но знание не спасло её от неизбежного.

Он был старше её на целых девятнадцать лет и в то же время — на каких-то двести двенадцать месяцев и девять дней. Но в этих цифрах не было ровным счётом никакого толку, когда он улыбался ей и говорил вслух то, что не раз приходило ей в голову. Их разделяли совсем не годы, а только лишь дистанция в ежедневных «вы», исчезавших за пределами чужих глаз. Стоило им остаться вдвоём, стена рушилась и она почти могла дотянуться до него. Если бы он ей позволил.

— Я люблю вас, — сорвалось с её уст, и от этих слов задрожал вокруг горячий воздух.

Сердце в её груди так отчаянно колотилось, барабанной дробью отдаваясь в висках. Секунды, короткие секунды длились невыносимо долго, пока тонкие морщины на его лбу змейкой исчезали и снова возвращались на прежнее место. Он молча смотрел куда-то вне её, беззвучно шевелились губы в попытках наконец обличить в слова внутреннее изумление.

— Я всегда относился к тебе с нежностью.

С его стороны это было очень милосердно. Он мог бы отравить её отказом, но вместо этого предложил сонную таблетку, мягко подтолкнув в затяжной мучительный сон.

Гермиона сложила оставшиеся документы в рабочую папку и застегнула молнию. Сегодня вечером придётся немного поработать на дому. Бухгалтерия всё никак не могла предоставить ей верные сметы за последний месяц, так что стоило повнимательнее изучить заключённые договоры самостоятельно. Уж ей-то не составит труда найти ошибку. Ещё со школы её хвалили за внимание к деталям, а теперь в Министерстве Кингсли доверял ей самые ответственные протоколы, прекрасно зная, что она всё сделает точно и в срок. Безупречный сотрудник. Безупречная героиня войны. Безупречная Гермиона.

Эта маска уже настолько плотно прилипла к её лицу, что она сама готова была в неё поверить. Литая непробиваемая броня уверенности, тонкий шарм и твёрдая позиция — такой мисс Грейнджер выходила из зелёного пламени каждое утро и уходила каждый вечер. Такой она сама себя сделала. Заставила быть. И если бы кто-то додумался всё-таки не обращать внимания на её ежедневный парадный костюм, то заметил тонкие ветви трещин, растянувшихся по всей её душе.

Заправив за ухо выбившуюся прядь — вот чёрт, опять резинка растянулась! — она внимательно осмотрелась по сторонам, чтобы ничего не забыть. Впереди был долгий уикенд и возвращаться в офис в эти дни ей совершенно не хотелось. Не то, чтобы у неё были какие-то грандиозные планы… Заскочить с Гарри и Джинни, поужинать с родителями, почитать новую книгу. Плюс-минус схема всё та же.

Дорога до дома сегодня показалась непривычно короткой: Гермиона слишком глубоко погрузилась в свои мысли, на автомате сворачивая в нужные переходы в метро и поджимая покрепче сумку. Расчёты, расчёты, расчёты. Если они потратили 512 тысяч галеонов на магические перевозки в апреле, что на 24 тысячи больше, чем в марте и феврале…

— Гермиона!

Звук знакомого голоса она уловила с опозданием в две четверти минуты. Показалось? У неё бывали слуховые галлюцинации, когда она о чём-то напряжённо думала.

— Гермиона, постой!

Нет, голос был настоящим. Он донёсся до неё с расстояния менее двадцати шагов и всё же из бесконечно далёкого прошлого, которое уже давно смешалось с полусном-полувымыслом.

Обернувшись, Гермиона увидела его — человека из глубины её памяти и томящегося сердца.

— Ремус… здравствуй! — она неловко облизала губы. — Что ты здесь делаешь?

Люпин выступил из круглого пятна фонаря, бросавшего на его лицо неровную тень. Он выглядел почти так же, как она его запомнила четыре года назад, когда они виделись последний раз. У неё даже сердце дрогнуло. Только лишь приблизившись к нему, Гермиона убедилась, что он никакое не видение: поседевшие виски, близорукие глаза, спрятанные теперь под острой рамой очков, и мальчишеская улыбка.

— Прости, что напугал, — Люпин смущённо наклонил голову. — Я так давно не видел тебя, что…

Остаток фразы повис в воздухе знаком вопроса без точки. Что что? Гермиона ощутила, как вспыхнули её щёки. Он был так рад её видеть? Был удивлён? Взволнован? А уж как она разволновалась, стоило ему оказаться по другую сторону улицы!

— Всё в порядке, я просто была вся в своих мыслях, — угловатая вежливость как-то сама собой напросилась, чтобы смазать