Чтение на несколько минут [Бертольд Брехт] (fb2) читать постранично, страница - 5

оставшиеся в живых, не отваживаются сегодня рассказывать о своих подвигах, опасаясь, что их объявят изменниками и предателями. Мне стыдно говорить об этом. Не знаю почему.

1948

* * *

Давайте какое–то время не будем больше говорить о народе.

Давайте говорить о населении.

1948

* * *

В наше время инородцев высылают из страны, считая таковыми всех, чьи предки когда–либо жили вне ее пределов, а посему трудно отделаться от впечатления, что изгнать хотят как можно больше, а не как можно меньше людей.

* * *

Когда Германия будет объединенной — все знают, что это произойдет, никто не знает когда, — не война будет объединять ее.

Предположительно 1956

О деньгах и делах

Войны будут, пока хоть один человек сможет заработать на них!

1949

* * *

Когда богатые люди лишаются состояния, в каком–нибудь старом чулке у них всегда еще остается пара миллиончиков, и, будучи людьми разумными, они наверняка успели перевести кой–какой капиталец за границу.

О театре

По роду моих теперешних занятий нижеследующее откровение звучит, разумеется, абсурдно, и тем не менее я должен признать, что страсть как люблю ходить в театр, где мое самое любимое занятие состоит в том, чтобы смеяться в неподходящих местах. Эта, вероятно болезненная, наклонность связана с метафизической потребностью временами казаться себе интеллигентным человеком. Потребностью, которая, конечно, не может захватить человека целиком, и потому ее должно удовлетворять от случая к случаю, ведь она еще и разорительна. Смех же в неподходящих местах не приносит никакого дохода и сравним в этом смысле разве что с коллекционированием почтовых марок. Нередко он вызывает даже косые взгляды, ибо всегда приятнее наблюдать, как кто–то поливает грязью людей другого племени, а не сородичей.

1926

* * *

Представьте: вы играете спектакль, и никто не знает, что за маска у вас на лице. Как понять, кого вы играете? Только по поведению партнеров каждый может определить — кто он. Поначалу все движения еще ваши, а не маски. Самих же вас пока нет. Однако вскоре ваши движения начнут гармонировать с маской. Так рождается актер.

* * *

Я не верю в раздельность искусства и поучения. Радость, которую испытывает художник, обогащая себя опытом и знаниями, особенно знаниями о человеческом сосуществовании, — главный источник творчества и наслаждения искусством. Искусство, ничего не прибавляющее к опыту публики, отпускающее ее такой же, какой она была, не стремящееся ни к чему иному, кроме как потакать грубым инстинктам и подтверждать незрелые или перезрелые суждения, — такое искусство ни на что не пригодно. Развлекательное искусство «в чистом виде» действует только как наркотик. Однако не менее бесполезно искусство, стремящееся лишь воспитывать публику, а потому умерщвляющее собственную плоть, то есть лишающее себя всей палитры выразительных средств. Такое искусство будет не воспитывать публику, а наводить тоску. Публика имеет право на развлечение!

Около 1952

* * *

Я хищный зверь и веду себя в театре, как в джунглях. Мне надо что–нибудь искалечить, я не привык питаться растениями.

1920

* * *

Толковые драмы нашего времени рождаются, по–моему, из удивления, испытываемого пишущими людьми при виде того, что творится в жизни.

1925

О литературе, искусстве, кино

Художник не только несет ответственность перед обществом, но и привлекает общество к ответственности.

Америка, 1943

* * *

Писательство — самое вульгарное и заурядное из всех искусств. Оно слишком открыто, однозначно и доступно проверке. Даже самые плодотворные мысли выражены так, что eo ipso становятся банальными, нежизненными. И позиция пишущего, и его старания навязать свой взгляд читателю очевидны. Нет тайны. А где нет тайны — нет истины.

1921

* * *

Своими дидактическими и другими произведениями поэзия делает наслаждение жизнью более глубоким. Она обостряет чувства и даже боль превращает в наслаждение.

1944

* * *

Чтобы литературные произведения входили в ящик стола, их надо подвергать обрезанию. В кино я видел, как Чаплин укладывал вещи в чемодан. Все, что после отчаянных усилий осталось снаружи — обшлага и целые штанины, — он просто отхватил ножницами.

* * *

Когда в человеке иссякает интерес к литературе, он пропал.

1921

* * *

Язык создан, чтобы осуждать дела человеческие. В этом его единственная роль. Но и с ней он не справляется.

1920

* * *

Забывать надо добрые дела и хорошие произведения, но не промахи и неудачи⁴.

Америка, 1942

* * *

По старой привычке вновь стал выглядывать утром из окна; воздух здесь прямо–таки целебный. А вот от другой привычки