Маяк [Сэм Хейн] (fb2) читать постранично, страница - 3

уже радовало. Значит, не замерзну. Дрова я еще заприметил, подходя к хижине, они были за домом. Повезло, что на столе стояла керосиновая лампа. Оставив чемодан со своими вещами, я, достав из кармана сюртука огниво, подошел к столу. Сняв колбу, я понял, что керосиновая лампа еще в рабочем состоянии. Фитиль выдвинулся, и я разжег его, накинув колбу. Стало намного светлее.

Посмотрев на то, в каких условиях я буду жить, я немного поник в раздумьях. Но это все же лучше, чем шататься по улицам, вместе с другими бездомными. Разогнав грустные мысли, взяв со стола лампу, я покинул лачугу. Я направился к открытой двери. Заглянув внутрь и немного прислушавшись, я не услышал никаких шорохов или прочих звуков. Лишь только ветер шумел сзади меня. Передо мной же, кроме нескольких мешков с песком и бочек с горючей жидкостью, не было ничего. Справа, от двери вверх, вела металлическая, винтовая лестница. Зайдя внутрь, я сразу закрыл дверь, закинув деревянный брусок на засов. Я разжег при помощи своей лампы еще пару ламп на стенах, и стал подниматься по винтовой лестнице. Там было несколько небольших окон, открывающие мне вид, как на море, так и на сам остров. Я поднимался все выше и выше, разжигая каждую лампу, пока не поднялся на самый верх. Там был механизм с рычагом, который, по всей видимости, заставлял верхнюю часть маяка крутиться, или же при помощи него можно было бы поднять одну из тех бочек с топливом. Разбираться с этим я решил попозже.

Вверху, надо мной, был металлический люк, ведущий наружу. Штыри, вбитые в стену, были моей лестницей туда. Держа лампу в одной руке, я стал подниматься по ним наверх, к крышке люка. Повернув ржавый затвор, я откинул крышку, вылезши наверх. Опершись на поручни, я поднялся, увидев всю красоту солнца, которое уже почти село за край моря. Также передо мной раскинулся сам остров. Он был весь как на ладони. Я увидел даже ящики, стоящие на берегу, и то место, с засохшими деревьями. Все было видно сверху. Развернувшись, я увидел за стеклянными окнами огромную лампу. Чуть обойдя вдоль них, я зашел в эту комнатку. Это и правда, была огромная лампа. Чуть повернув скрипучий механизм, я поднял часть обгорелого фитиля наверх. Раздался запах горючего, коим его смазывали. К нему с одной стороны вел желобок, в котором была налита та же самая пахучая жидкость. Чуть приоткрыв свою лампу, я поднес пламя к нему. Огонек вспыхнул, пошел по желобку прямо, охватив фитиль пламенем. Стало светло как днем. Фитиль был очень толст, представлял из себя связку нескольких толстых канатов, и хорошо горел. Хорошо, что выдвигать его придется через несколько часов. За пламенем я увидел зеркало огромных размеров, все в пыли. Оно стояло на механизме, что должно его крутить вокруг лампы. Вероятно, механизм запуска располагался уровнем ниже, тот самый рычаг, что я видел там. Стекла маяка тоже были очень грязными, в каких-то разводах, но все же пропускали свет наружу. Надо будет их завтра почистить.

Покинув стеклянный купол, я спустился вниз. Ухватившись за рычаг, я стал крутить его. Он неохотно поддавался, скрипел и стопорился, но все же поднял мешок с песком снизу до моего уровня. Надо будет позже смазать механизм, ведь его, походу, давно не смазывали. Взглянув наверх через люк, я увидел, как луч света, пробивавшийся сквозь грязные окна, озарял округу. Мешок с песком потихонечку опускался, заставляя зеркало вращаться, отражая свет. До полного опускания мешка было где-то часа полтора. Значит, часто бегать к механизму не придется. Обрадованный тем, что я смог зажечь маяк, я решил спуститься в хижину и немного расположиться там.

Спустившись, я покинул маяк, войдя в хижину. Поставив керосиновую лампу на стол, я вышел на улицу. Мне нужны были дрова, потому я направился за хижину, где у стены были сложены дрова. Недалеко стоял пень с воткнутым в него топором. Взяв несколько толстых чурок из поленницы, я нарубил их мелко. Этого должно было хватить на растопку камина. Взяв их, я пошел обратно в хижину, где и выложил дрова подле камина. Сделав еще пару заходов, я натаскал немного дров. Этого должно было хватить на сегодняшнюю ночь.

На улице совсем стемнело. Я закрыл дверь, расположился у камина, и закинул щепки в него, разжег их огнивом. Дрова были сухими, потому пламя сразу накинулось на деревяшки, с треском пожирая их, освещая хижину. В окне не было стекла, лишь занавеска колыхалась на нем. Я подошел к нему, высунул руку наружу, ухватился за деревянную ставню, и потянул на себя. Ставня, кряхтя, зашла, и я запер ее на крючок. Стало меньше дуть.

В хижине становилось все теплее. Поставив чемоданчик на стол, я открыл его, доставая оттуда свои вещи. Их было не так много, пара рубах да штанов, кружка и еще немного сухарей, засушенной рыбы и небольшая бутыль с водой. Пару дней можно было пережить на таком пайке. Одежду я запихнул в небольшой шкафчик в другой комнатушке, где была кровать, чемодан запихнул под нее, все равно он не скоро мне пригодится, там же я нашел чайник, стоящий у кровати, и вернулся назад. Немного