Лесные ведьмы [Анастасия Андреевна Зорина] (fb2) читать онлайн

Анастасия Зорина Лесные ведьмы

Часть первая.

– Маринка, ну помоги, а? Ну дорогущие ведь, ну пропадут, жалко же.

– Аня, тебе же в магазине наверняка все объяснили, что и как. Я-то чем тебе помогу?

– Марин, ну все же знают, ты деревце потрогаешь, оно оживёт. У тебя палки в руках расцветают! Все, завтра жду, потом проси, что хочешь! Целую!

" Садоводы-огородники", – усмехнулась Марина, и отхлебнула из кружки кофе. "Придётся ехать".

Однако приходилось признать, что подруга была права. Марина действовала на растения как освежающий глоток влаги в знойный день. Под её ласковой рукой выпрямлялись самые увядшие цветы, самые загубленные дурным уходом деревья. Кошки прыгали к ней на колени без всякого зазывного "кис-кис", а собаки приветливо виляли хвостом. Но вот люди Марину не слишком любили – она была прямолинейна и вспыльчива, хотя и жалостлива, шумных собраний не жаловала, и больше всего ценила уединение.

Мужу временами трудно жилось с ней. За двенадцать лет брака он так и не смог понять жену, и её резкие смены настроения порой пугали его. "Как на вулкане, блин", иногда думал он. Но домой спешил – любил Марину и двух дочек, и другой женщины и жизни для себя не мыслил.

Мать Марины пропала без вести, когда ей было всего 5 лет, и считалась умершей. Отец много и как-то отчаянно пил. Пока Маринку ставил на ноги, ещё держался, но стоило ей повзрослеть, и запил практически по-черному. Марина общалась с ним редко – пьяного терпеть не могла, а трезвым он бывал не часто.

Годы шли, Марине "стукнуло" 30, потом перешло "за 30", и её стала все больше и больше охватывать беспричинная тоска. Сны снились странные, тяжёлые, тёмные. И казалось ей на утро, что сны эти – подсказка к тому, что она когда – то забыла, и теперь никак не может вспомнить. А если вспомнит, все встанет на свои места, и тоска уйдёт.

Марина с мужем (Алексеем) уже несколько лет безуспешно подыскивали земельный участок – ей не нравился ни один. То мал, то велик, то на склоне, то слишком близко от города. Алексей уже смирился, и речь о земле не заводил. Как вдруг наткнулась Марина на объявление – 20 соток, жилая деревня, 10 минут езды. Увидела фото и у неё аж сердце забилось.

"Хочу!" – решила она. Участок оформили уже через день. Алексей, настроенный не так радужно, как супруга, спросил у бывшей владелицы участка:

– И все же: почему продаёте?

– А не знаю, – чистосердечно ответила женщина. – Не получается у нас на этой земле. Как не наша она.

Алексей нахмурился, какое-то неприятное предчувствие пронзило его. Но перечить жене он не стал. Знал – бесполезно.

На следующий они приехали в деревню. Только вышли из машины, как увидели – к ним идёт соседка.

– Здравствуйте, ребята, а я знакомиться к вам… Марина?

– Да, Марина. А вы откуда знаете?

– Так ты же мать вылитая! Да и тебя я ещё крошкой помню. Вернулись, значит?

– Что значит "вернулись"? Мы только вчера участок купили.

– Так ты не в курсе? Это же ваша земля. После того, как мать твоя исчезла, отец участок за гроши продал. Алёна ведь отсюда и пропала… Всей деревней искали, и милиция была. Не нашли…

А ты и не знала, значит? Вот уж судьба… Обратно привела…

И соседка, тяжело вздыхая и крестясь, побрела прочь. Марина с мужем остолбенели.

– Не нравится мне это, – сказал Алексей, – чушь какая – то. Поехали отсюда, а?

– Поехали, Лёша, мне как раз к отцу нужно.

– Выходные же, Маринка. Пьяный он.

– Вот и хорошо. У меня много вопросов, на которые он трезвый не ответит.

– Уезжай, дочь! Ничего об этом слышать не хочу! – замазал руками отец. – Мать пропала, её больше нет, что об этом говорить теперь!

– То есть не скажешь?

– Да не хочу я об этом. Езжай, а? Выпить хочу!

– А я, папа, наш старый участок выкупила. Тот самый, в Леонтьевке.

– Что ты сделала??? Как? Дочь, продай его, и живи спокойно, прошу тебя.

– Так расскажи мне всё, папа! Может, я пойму тебя, и действительно избавлюсь от него?

– Видно, судьба моя такая, – вздохнул протрезвевший на глазах отец. – Слушай. Я мать твою любил очень, хоть она и как не от мира сего была. Всё травки да цветочки у неё. Тебя она с рук не спускала – в жизни не видел, чтобы так с ребёнком носились. Земля эта треклятая ей от бабки досталась. Я домик подправил, и отвёз вас обеих туда на всё лето. Уж очень Алёна просилась. Сам приезжал только на выходные – работал допоздна. А однажды приехал на буднях – станок сломался, меня на несколько дней и отпустили. Приехал, а она узелок собирает. "Куда?", говорю. "Тебе не понять", отвечает, "мне идти надо". И тебя на руки хвать! "Не отдам Маринку", крикнул, и тебя силком отобрал. "Мужика нашла? Иди! А дочь не трогай!" Лепетала она мне что-то про судьбу свою, про лес, про бабку… Я ни одному слову не поверил, да и слушать не хотел. Взял тебя и в город уехал. Остыл потом, вернулся, а её уж и след простыл. Никто Алёну больше не видел. Деревенским я сказал, что вечером приехал, а её нет. Тут поиски, то да сё. Не нашли. Землю продал, и закаялся вспоминать об этом. Вот и вся история, дочь. Продай ты эту землю, бога ради, чувствую я – добром не кончится. "

– Бедный мой папа, – обняла его Марина, – настрадался… Не бойся, хорошо всё будет.

Но Марина лгала, и знала об этом. И отец тоже знал. Он проводил дочь печальным взглядом и открыл новую бутылку.

В скором времени у Марины начался отпуск. В этом году ей повезло – достался июнь.

Алексей в срочном порядке подремонтировал все, что нуждалось в ремонте, привёз холодильник, телевизор и плитку, и Марина с дочками заехали в маленький бревенчатый домик на своей вновь обретенной земле. Алексей с ними быть не мог – ему с отпуском как раз-таки не повезло: достался ноябрь. Договорились, что он будет приезжать на выходные, навещать и привозить продукты.

Марина дышала здесь полной грудью и спала как младенец, без надоедливых снов. Каждый день она обходила росшие на участке дубы, берёзы, гладила их, шептала что-то, понятное только им. Деревья тянули к ней ветви, шелестели листьями в ответ. Младшая дочь Марины, пятилетняя Маша, не отходила от матери ни на шаг, подражала ей во всём. Также гладила листочки, говорила им что-то ласковое. "Блаженные", – посмеивалась над ними старшая, Лена. Ей, в отличие от мамы и младшей сестры, здесь не нравилось. И восторги эти она не понимала. Ну, земля, ну дерево. Леса же, который начинался сразу за их участком, она вообще побаивалась. Лена твёрдо решила в следующие выходные вместе с отцом уехать в город.

Вечером 22 июня Марину будто подбросило что-то. Она встала со скамейки, завернула в белую тряпицу краюху хлеба, небольшой нож, и подошла к младшей дочери:

– Пойдёшь со мной?

– Пойду, – без единого вопроса сказала маленькая Маша.

Марина молча кивнула головой, взяла дочку за руку, и шагнула к выходу.

– Куда вы? – закричала Лена. – Мама, ты чего? Ты куда?

-Я ухожу.

– А я?

-А ты остаёшься. Ты не моя дочь.

– Как это не твоя? – со слезами спросила Лена.

– Ты дочь папы. Так бывает, милая. Оставайся с богом. Ты будешь ему утешением. Не плачь, он приедет завтра. Скажи ему, чтоб не искал. Прости.

И Марина с Машей вышли за порог. Они шли всё дальше и дальше, оставляя за собой плач бедной Лены, безжалостные и торжествующие, прекрасные в своей жестокости. Дойдя до леса, они переглянулись, улыбнулись друг другу, и шагнули вперёд, в приветливо раскинутые ветви деревьев. Где-то далеко ухнула сова, прострекотала сорока, и все затихло. Ветви деревьев снова непроходимо сомкнулись. Лес хранит свои тайны.

Часть вторая.

Приехавший на следующий день Алексей был взбешен. Оставить ребёнка, сказать ей такие жуткие слова…

– Да как она могла! А если бы я не приехал! До выходных 3 дня!

– Папа, она сказала, что ты приедешь завтра, – перебила его Лена.

– Да мало ли чего она… Я и сам не знал! – крикнул Алексей и осекся. Нельзя при ребёнке, нельзя.

Он вышел на улицу, сел прямо на траву и закрыл лицо руками. Где теперь его дочь? Как искать Машу и Марину? Однажды отсюда уже пропала женщина, и тоже ушла добровольно. "Может, это у них сумасшествие наследственное? ", подумал он.

И тут Алексей обратил внимание на какую-то странную обстановку вокруг. В жаркий летний день здесь было зябко. И тихо, слишком тихо. Поднимаясь, он схватился за пучок травы, и порезал руку в трёх местах. Откуда-то в голове появилась мысль: мне здесь не рады. "Надо ехать", – подумал он, и крикнул Лене "собирайся!".

Алексей отвёз Лену своим родителям, и, не вступая ни в какие разговоры, поехал к отцу Марины. Он надеялся на сочувствие, помощь, хоть на что-то, а увидел только безумный взгляд.

– Я знал, – бормотал полупьяный тесть, – я знал. Пусть идёт, не ищи. У тебя дочка одна осталась, есть для кого жить. Спали эту землю, дотла сожги, будь она проклята. Не ищи…

Алексей был вынужден уехать ни с чем. Вернулся в Леонтьевку, зашёл к той соседке , что встретила их тогда, в первый приезд.

– Опять? – ахнула старушка и перекрестилась. – Да ещё с дитем? Бедный ты, бедный…

– Я здесь не знаю никого, и мест этих не знаю. Помогите деревенских собрать, их искать надо. Машка моя, ей 5 лет всего!

– Никто, милок, не пойдёт, – покачала головой соседка, – боятся люди.

– Чего боятся? Лесов этих? Зверей диких?

– Чего леса бояться? Лес здесь хороший, правильный. В чужие дела люди соваться побоятся.

– Что вы загадками всё говорите? Какие дела? Вы издеваетесь, что ли? – сорвался Алексей.

– А ты не кричи, сынок, – посуровела старушка, – а хочешь совета, так на, изволь! Отступись и уезжай отсюда. Не твоё это место. Не серди лес. А за девочку не переживай – с родней она.

– Не уеду! Все на уши подниму! Сожгу этот лес ваш чёртов, но дочь найду!

– Ишь какой… Ну так иди в лес. Прям как есть иди, один. Только лесу не грози больше… Иди, сынок, иди…

Алексей вернулся на участок. Кружил по нему почти час, и каждый раз вздрагивал, натыкаясь взглядом на тёмную громаду леса. Казалось, за ним наблюдает кто-то большой и сильный, наблюдает, насмешливо склонив голову. "Ну, что, мол, расхрабришься или нет"?

И Алексей решился. Еле-еле он продирался сквозь дикий бурелом, в клочья изорвал рубаху, два раза оступался и падал. Слыша вдалеке волчий вой, замирал от страха, но потом шёл дальше, движимый каким-то слепым отчаянием.

И над ним смилостивились. Вой затих, бурелом расступился перед ним, указывая путь. Ветки деревьев уже не секли его нещадно, а слегка, жалеючи, поглаживали. И вот впереди появилась поляна, освещенная неярким предзакатным солнцем.

На поляне стояли трое. Подойдя ближе, он увидел двух женщин и ребёнка. Все они стояли в ряд, от старшей до младшей. Сходство их бросалось в глаза. Алексей узнал Марину и Машу, а старшая наверняка была пропавшей много лет Алёной. Он остановился поодаль, оробевший. Лица жены и дочери, хоть и сохранили знакомые черты, казались нездешними, незнакомыми. И глаза… Глаза пугали.

– Машенька, доченька, – позвал Алексей, – иди к папе.

Маша блеснула зелёным огнём слишком ярких глаз, и осталась на месте.

– Здравствуй, Алексей, – спокойно произнесла Марина. – Мы все здесь, встречаем тебя. Мать пожалела твоей тоски, и разрешила показаться.

– Что происходит? – измученно проговорил Алексей. – Это игры такие? Что происходит?

– Есть вещи, которые тебе понять не дано, – ответила Марина. – Но я попробую. У леса должны быть хранители, три женщины, из трёх поколений. Трагическая случайность прервала эту нить, разъединила наш род. Теперь все стало на свои места. Это наше предназначение.

– То есть вы не вернётесь домой? – безнадёжно спросил он.

– Мы дома.

– А Лена? Ее вы тоже потом заберёте?

– Дар мог достаться только одной. Лена останется тебе.

– Но Маша? Не может она жить в лесу! Как ты можешь?

– Как же ты глуп, человек! Она будет жить вечно. Что ты можешь дать ей взамен? Ступай, твоё время подходит к концу. Солнце садится. Человеку ночью в лесу нельзя.

– Уходи, папа, – сердито сказала Маша. – Тебя проводят. И больше не приходи.

Совсем рядом громко каркнула ворона. И в этот же миг все три фигуры растворились в воздухе. Ворона каркнула снова. Алексей обернулся, и встретился со взглядом умной птицы. Он понял: "пора". Обратный путь был легким. Ворона довела его до самого края леса, и исчезла. Алексея била дрожь. " Быстрей уехать", думал он.

Эпилог.

Естественно, не обошлось без заявления о пропаже Марины и Маши – для порядка. Были организованы поиски, кто-то в полиции даже вспомнил о ранее пропавшей здесь женщине, как оказалось, ещё и родной матери, и бабушке пропавших." Чертовщина какая-то", подумал следователь, и похоронил дело в самом тёмном шкафу.

Алексей воспитывает Лену один. Она успокоилась, о матери старается не вспоминать. Но сердце её до сих пор грызет обида на жестокие слова "ты не моя дочь".

Отец Марины спился окончательно и тихо умер у себя на кухне, сидя за столом.

На средства Алексея на проклятой земле построена маленькая деревянная церквушка. Только приход там организовать не удаётся: батюшки не приживаются, сбегают.

А местные не нарадуются на лес : грибы, ягоды, орехи. И живности много развелось. Редко местные охотники без добычи уходят. Но бьют столько, сколько нужно, без баловства. Не стоит сердить лесных ведьм.

Оглавление

Часть первая.

Часть вторая.