Первый День Службы [Владимир Ильич Семакин] (fb2) читать постранично, страница - 2

семнадцатого года мы пошли своим, отличным от всего человечества путем, и теперь указывали этому человечеству путь в светлое будущее, где нет эксплуатации, а есть равенство. Мы открыли миру путь в космос и уже за одно это обязаны были как государство навечно занять особое место в истории человечества.

Граждане великой страны, мы с рождения знали: подобной ей никогда еще не было в истории человечества. Теперь, пережив ее катастрофу, можем с уверенностью прибавить: подобной ей никогда больше не будет в истории. Нам есть чем гордиться, мы были ее очевидцами!

Сквозь толщу лет многое в истории видится необычным. Здесь же все было необычным в действительности. Государство — феномен, государство — сказка, государство — легенда. Теперь, стремясь очернить наше недавнее прошлое, нынешние благодетели его называют по другому: страна дураков, королевство кривых зеркал… а нас, его обитателей, соответственно, совками, люмпенами. Право потомков выбрать из многих названий одно, но я не буду к прошлому жесток, и камень в это прошлое не брошу. Если вы выстрелите в прошлое из пистолета, то оно выстрелит в вас из пушки — не надо забывать об этом! Разве каждому из вас не хотелось когда-нибудь хоть на час побывать в сказке? То-то! Здесь все было самое-самое! Самое глубокое в мире озеро, самая тяжелая тонна чугуна на душу населения, самый большой в мире атомный ледокол, самая прожорливая партия… Впрочем, спешу вас удивить, — и пожрать, и выжрать в этой сказке хватало всем, даже на дурнинку. Время тогда было урожайное или климат скороспелый, но, берусь утверждать, заведись в наших лесах хоть один слон, он наверняка бы оказался самым большим в мире.

Потому русским в то время было быть так же модно и почетно, как теперь евреем. Оным хотя бы отчасти считали себя все, кто побывал на этой земле лишь один день. Негры, которые учились в Союзе, считали себя русскими на всю оставшуюся жизнь. Безусловно русскими себя считали тувинцы, хакассы, чукчи. Русскими считали себя болгары, чехи, поляки. И только упрямые американцы соглашались считать себя русскими лишь на одну шестую часть. В Африке ходила волжская частушка: «Папа турок, мама грек, а я русский человек…»

Наши отважные, очаровательные девушки, выполняя брошенный Архимедом, кажется, клич: «Пролетевшие всех стран соединяйтесь!» — заполонили собою весь мир, всеми силами содействуя скорейшей русификации оставшегося человечества. Комсомолки ехали в Африку, как на БАМ, целыми эшелонами, со стахановским задором в глазах. В институтки и в продавцы слабый пол шел лишь для того, чтобы поскорее выскочить замуж за иносранца и уехать за границу. С презервативами была вечная напряженка. Не до роскоши! Необходимо было ковать кадры уже не только советской стране, но и всему миру. Спрос на нашу кровь был высок и стабилен, как когда-то на акции МММ. Впрочем, если уж по каким-либо причинам объявить себя русским было нельзя, то, во всяком случае, всегда с успехом можно было назвать себя советским, что считалось одно и то же.

Нынче не то! Украинские парламентарии пытаются выступать на родном языке и потом яростно уличают друг друга в неправильном произношении, молдаване в срочном порядке скрещиваются с румынами, узбеки изобретают собственную письменность… К чему это привело, видите сами: инфляция, спад производства, проституция, возрастание числа инфицированных вирусом СПИДа, конверсия, демонополизация. Коммерческие цены превратились в космические биллионы, триллионы — понятия из астрономии. Куча новых партий с дурацкими названиями и брызжущими слюной лидерами, норовящими поздороваться обязательно за руку с каждым зашедшим на собрание-представление. После такого рукопожатия хочется вымыть руки с мылом.

При авторитаризме же пятилетки выполнялись строго за четыре года, а международные обязательства не выполнялись вообще, впрочем, как и сейчас. Бензин стоил дешевле газированной воды, которой на заводе поили задаром, хлеб — дешевле пионерского галстука, на уровне самого дешевого оловянного значка — октябрятской звездочки, килограмм масла дешевле бутылки водки и равнялся штрафу за плевок в неположенном месте, бутылка вина по стоимости превосходила «Учебник истории древнего мира» вместе с картами к нему, и на нее можно было насшибать необходимое количество меди за пять минут на углу у любого гастронома. Кружка пива по стоимости равнялась полутора буханкам хлеба, 15 кружек — 1 бутылке водки. (Нынешнее соотношение 6 к 1). Пустая бутылка стоила три четверти буханки (ныне — одну шестую). Плата за проезд в городском транспорте была чисто символической.

На рубль в то время можно было выпить: стакан вина, плюс 2 кружки пива, плюс закусить беляшиком, а тыща вообще считалась астрономической суммой. Безработицы не было в помине, но за уклонение от работы (от общественно полезного труда, как тогда выражевывались) могли запросто впаять до двух лет зоны. Зарплата у работяги была сто-двести