Приручи меня (СИ) [Элена Макнамара] (fb2) читать онлайн

Приручи меня

Пролог

Я откинулась на мягкую обивку кресла и протяжно выдохнула. Мне не терпелось покинуть этот дурдом, в который угораздило попасть по собственной наивности.

Водитель завёл мотор, и машина плавно тронулась с места. Пересекла двор, выехала за ворота и быстро набирая скорость помчалась вперёд, прорезая ночь дальним светом фар. Я прикрыла глаза, намереваясь забыться безмятежным сном, потушив в нём всё своё негодование. Жгучие карие глаза на моём лице, властные жёсткие руки на запястьях — всё это просто надо было забыть. Ни к чему было хранить в памяти образ опасного мужчины, от взгляда которого всё холодело внутри.

— Адрес, — бесцветно уточнил водитель, не оборачиваясь, будто я пустое место.

Я распахнула глаза. Прожгла его затылок негодующим взглядом и отчеканила адрес, по которому проживала. Он снисходительно кивнул, продолжая смотреть вперёд.

Просто робот! Раб! Как и всё в том бездушном доме, который я только что поспешно покинула. Вернее, даже не так. Хозяин этого дома просто вышвырнул меня за дверь, потому что я недостаточно хороша для него. И мне надо было радоваться этому факту, но внутренняя гордыня сжигала изнутри. Нет, я никогда не считала себя какой-то особенной, да и не была ею. Просто девушка, а он… Слишком богатый и чересчур самодовольный, черт бы его побрал.

Стиснув челюсти и сжав кулаки, попыталась выкинуть из памяти его сухую улыбку, которой он меня одарил, говоря, что "простушкам подобным мне, рядом с ним никогда не бывать."

Старалась стереть его обжигающий ненавистью и пренебрежением взгляд. И мне почти это удалось, если бы не…

Громкий визг колёс при резком торможении. Тело по инерции дёрнулось вперёд, а потом назад. Затылок больно впечатался в подголовник. Я потёрла ушиб и в негодовании посмотрела на водителя, а он замерев, держался за руль и смотрел вперёд в лобовое стекло. Яркий свет фар рассеивал ночь, и я смогла рассмотреть причину такой экстренной остановки. Впереди стояла другая машина, которая явно подрезала, преградив нам путь. Из машины кто-то вышел и решительно двинулся к нам. Я даже не успела испугаться, когда дверь с моей стороны распахнулась и на запястье легла широкая рука. Мужские пальцы грубо сжали его.

Даже не поворачиваясь, я смогла бы понять, кому она принадлежит, но всё-таки посмотрела в лицо мужчины. Самодовольный взгляд. Один уголок губ растянут в глумливой ухмылке. И завораживающий своей властностью голос:

— Выходи. Я передумал…

Глава 1

Пальцы сжимали письмо, а глаза в неверии скользили по зданию. Именно этот адрес был указан в послании, которое я получила сегодня. Письмо просто оставили в почтовом ящике, без обратного адреса или хотя бы намёка на отправителя.

Мне было велено прийти сюда и тогда мне помогут решить проблемы брата.

Наивно?!

Возможно. Ведь никто просто так не бросается улаживать чужие сложности…

Глупо?!

Да! Потому что подобная авантюра может закончиться плачевно и обрасти новыми проблемами.

Но судьба злодейка вынуждала меня цепляться за каждую возможность. Соглашаться на сомнительные приглашения и добровольно отправляться в закрытый клуб.

Я неуверенно приблизилась к входу. Там стояли два охранника, которые прошлись по мне липкими взглядами. Один из них с недоверием вздёрнул бровь, растягивая уголки губ в неодобрительной ухмылке.

— Заблудилась?

— Нет, — гордо расправила плечи, стараясь выглядеть достойной этого места. — Я на вечеринку.

— Приглашение-то хоть есть, кукла?

Мне захотелось огрызнуться амбалу, но я лишь спокойно протянула чёрную карточку с выведенными на ней строгими золотистыми буквами "VIP". В то время как письмо затолкала поглубже в карман. Всех истинных причин моего появления им было знать необязательно.

Переглянувшись, они всё же открыли дверь и кивнув, пригласили войти.

Пафосный ночной клуб, в который я попала, окутал атмосферой роскоши и величия. Громкая музыка, приятные запахи дорого парфюма, искрящийся свет софитов и лица… Дорого одетых мужчин и девушек под стать им. Я была здесь явно лишней, скромной особой.

Немного запахнув кардиган, спрятала своё не слишком дорогое платье. На самом деле платье было самым обыкновенным, его я купила около года назад, на какой-то распродаже за бесценок. Когда собиралась сюда, не знала чего ждать, и наряжаться точно не собиралась, но сейчас почувствовала себя не в своей тарелке.

— Доброй ночи, — меня приветливо встретила блондинка на ресепшене. — Вам придётся сдать телефон и подписать договор о неразглашении.

— Зачем? — с явным недоверием поинтересовалась у девушки, но всё же приняла протянутую планшетку, быстро найдя свою фамилию в конце списка.

— Закрытый вечер. Любая съёмка запрещена. Вход корреспондентам соответственно тоже, — она равнодушно пожала плечами.

— Я не…

Найти подходящего объяснения, что я здесь делаю и кем являюсь, не получалось. В качестве кого я сюда приглашена? Сама не знала ответа на этот вопрос. Но всё же протянула свой телефон.

— Приятного вечера, — сухо бросила девушка.

Дождавшись, когда я поставлю подпись в графе возле своих инициалов, отступила к стене, пропуская меня в основной зал.

Глядя на весь этот пафос, тревожные чувства вновь завладели мной и я, должно быть в тысячный раз, пробежалась по тексту письма:

"Не бывает нерешаемых проблем. Бывают лишь недопустимые средства их решения. Милая София, решите для себя, какие средства для вас допустимы. На что вы готовы пойти, чтобы спасти своего брата?! Я могу оказать вам содействие в этом вопросе, если вы рискнёте принять мою помощь. Для этого вам просто нужно прийти по этому адресу: улица Лермонтова, дом 1.

Друг."

Сейчас письмо показалось мне чьим-то глупым розыгрышем. Подлой шуткой, брошеной наивной девушке, которая находилась в отчаяние.

Скомкав бумагу в кулаке, запихнула в карман кардигана, и стремительно развернулась, чтобы уйти. Но и шагу не ступила, потому что музыка резко стихла и из динамиков полился голос. Мужской. До мурашек приятный и какой-то обволакивающий. Порабощающий.

Глянув через плечо сразу увидела сцену. Но она была слишком далеко, чтобы разглядеть говорящего.

Заворожённо пошла на голос, словно под гипнозом. Мужчина приветствовал собравшихся гостей, а они дружно аплодировали и что-то выкрикивали. В основном кричали девушки, заглушая приятный голос и я двигалась всё ближе к сцене. Нашла свободное место за столиком и опасливо присела, впиваясь взглядом в мужчину на сцене. Он оказался мне не знаком. Копна темно-русых волос. Жгучие карие глаза, которые обжигали каждого из собравшихся. Он вроде не смотрел ни на кого, но в то же время словно видел каждого. Густые брови едва заметно хмурились, несмотря на вроде бы приветливую речь. Немного пухлые губы растягивались в самодовольную улыбку. А широкий крепкий подбородок, был явным намёком на уверенный характер.

Слов я уже не разбирала. В голове образовалась какая-то каша и единственная отчётливая мысль, которая преследовала — неужели этот мужчина прислал мне письмо?

— У тебя нет шансов, — послышался надменный тон где-то справа.

Мотнув головой, попыталась стряхнуть с себя оцепенение и бросила беглый взгляд на девушку, которая решила со мной заговорить.

Её носик брезгливо сморщился, когда она прошлась взглядом по моей одежде, задержавшись на платье, выглянувшем в вырезе кардигана. А потом ткнув в меня наманикюренным ногтем, спросила:

— Что это?

Вероятно, имея в виду моё платье, да и весь внешний вид.

Порывисто запахнулась и скрестила руки на груди. Так же брезгливо посмотрела на девушку, для себя отметив, что она безусловно красивая. Рыжие волосы ниспадали густыми волнами. Яркие зелёные глаза, приковывали внимание. И одежда на ней была конечно под стать яркой внешности. Красное платье с огромным декольте, демонстрировало каждый изгиб стройного тела, в то время как меня мой наряд, вероятно делал на размер больше. А свои тёмные волосы, я просто собрала в пучок. И глаза мои были самыми обыкновенными — светло-голубыми, без игривой изюминки.

Какого чёрта, я тут делаю?

— Ты адресом ошиблась? — девушка вновь попыталась заговорить, высказав одним вопросом все мои опасения. — Эта вечеринка только для избранных. Как ты сюда попала? Или ты из обслуживающего персонала? — язвительно добавила она.

— У меня есть приглашение, — промямлила, комкая в кармане письмо. — Я тут в качестве гостьи!

— Странно, — девушка задумчиво потрясла головой и посмотрела на сцену. — У Феликса странные вкусы, но не до такой же степени.

— Феликса? — переспросила я, смакуя необычное имя. — Какого Феликса?

— Вот этого Феликса, — она ткнула пальцем в сторону сцены. — Это его вечеринка. В честь тридцатипятилетия.

У меня совсем пропала связь с реальностью. Какое я имела к нему отношение? Каким образом вечеринка в честь дня рождения какого-то неизвестного мне мажора могла разрешить мои финансовые трудности? В эскортницы я не стремилась, да и вряд ли подобный фрукт захотел бы для себя простушку!

— Ты видишь всех этих людей? — девушка скользнула взглядом по мужчинам и их спутницам. — Это друзья и партнеры по бизнесу Феликса… А девушки, — она посмотрела на одиноких девиц, чьи глаза сияли в свете софитов и были обращены на мужчину на сцене. — Они здесь ради него.

— Почему? — только и смогла выдохнуть я.

— Потому что Феликс занят поиском жены, — рыжая девушка самодовольно усмехнулась. — Новой жены…

Глава 2

Мне стоило уйти оттуда немедленно. Забыть этот странный вечер и попробовать обратиться в банк, чтобы занять нужную сумму. В конце концов я могла заложить квартиру…

Но врождённое любопытство, а также упрямство, не дали сдвинуться с места. Мне хотелось знать, кто прислал письмо!

— Так значит этот Феликс намерен жениться… и-и-и что? При чём здесь все эти девушки?

Собеседница с рыжей копной волос, придвинулась чуть ближе и заговорила на тон тише.

— Дело в том, что Феликс Сабуров очень занятой человек. Он редко где бывает, да и уже был женат, поэтому вряд ли его прельщает вся эта ванильная чушь из разряда знакомств или первых свиданий. Он хочет найти жену быстро.

— Что прямо здесь? — хохотнула я, поспешив прикрыть рот рукой, потому что мой смех был явно не к месту.

Девушка посмотрела на меня с какой-то жалостью, а потом отпрянула, и расправив плечи, бросила коротко: — Тебе не понять.

В моей голове действительно плохо укладывалась информация, полученная урывками. А ещё меня смущала сама подача. Богатый молодой и красивый парень действовал странно. Выбирал спутницу жизни, словно новую игрушку в магазине. Причём представленные претендентки очень смутно были похожи одна на другую, без явного разнообразия.

Псих какой-то, раз искал конкретный типаж внешности, а не самого человека, с которым собирается провести остаток жизни.

И уж совсем было непонятно, какой смысл невестам бороться за сердце мужчины, который выбирает их взамен кому-то?

— Мне понятно только то, что вас всех… — я ещё раз обвела зал взглядом, окончательно удостоверившись в своих догадках. Потенциальные невесты все до единой были смазливыми рыженькими девчонками, по возрасту чуть за двадцать. — Подобрали по определённому критерию, согласно фетишу Феликса. Вы явно чья-то копирка! Лично тебя это устраивает?

Ответ отразился в расширенных восхищением зрачках, заблестев в них гламурной роскошью ночного заведения.

— Завидуй молча, раз не дотягиваешь до идеальной женщины перспективного мужчины! — отчеканила собеседница.

Потом презрительно цокнула языком и поспешно отвернулась. Её внимание тут же сосредоточилось на этом самом Феликсе. Он уже покинул сцену и общался с друзьями за одним из столиков. Статная фигура мужчины, действительно приковывала внимание, и, я как и все остальные в этом зале, принялась визуально его оценивать.

Высокий, поджарый, держался так, словно знал самую высокую себе цену и непременно искал в других подобное. Да где уж мне до таких эталонов?!

Ведь он был одет в дорогущий костюм, скорее всего, сшитый на заказ. А на мне было простенькое платье с распродажи.

Его запонки отливали драгоценным блеском благородных металлов. А мои серьги, лишь бижутерия, которую подарил мне брат на восьмое марта, пару лет назад. Я каждый раз с опаской надевала украшение, надеясь что он не украл эти серьги.

— А что случилось с его женой? — прошептала я, подаваясь вперёд и касаясь плеча рыжей девушки. Меня продолжало одолевать плохо скрываемое любопытство.

Девушка брезгливо скинула мою руку, потом закатила глаза, явно не желая отвечать, но потом сдалась и вновь приблизилась ко мне. Видимо, на её языке вертелось слишком много полезной информации. И она жаждала ею поделиться.

— Бывшая жена вроде как сбежала от него год назад. По слухам, она какая-то сумасшедшая…, — тут же навесила ярлык на прошлую спутницу Феликса. — А ещё поговаривают, что на самом деле он сам её выгнал. Уж не знаю, что она такого сделала… Хотя это могут быть всего лишь сплетни. Да и какая разница, — театрально отмахнулась она. — Если он опять свободен и готов к созданию отношений.

Мне было смешно. Правда. Странное место, странный мужчина, который озабочен поиском жены. И выбирал её не классическим способом, а собрав вокруг себя целый хоровод матрёшек, отобранных согласно личным предпочтениям.

Я же даже отдалённо не подходила его идеалу. Тем нелепее мне и казалось моё приглашение на эти смотрины. В голову закралась шальная мысль о том, чтобы подойти к этому Феликсу и попросту попросить наконец-таки обещанную помощь. А после покинуть цирковую арену, либо с прикупом, либо нет.

— Ты здесь тоже для того чтобы попытать счастье с ним? — спросила у собеседницы, отвлекаясь от безумной идеи.

— А ты? — она изогнула тоненькую бровь и посмотрела на меня с вызовом.

— Я — нет, — выставила руки вперёд. — Я не планирую выходить замуж.

Собеседница как-то сразу подобрела в лице. Расслабленно облокотилась на стул и руками взбила упругие рыжие кудри.

— Будем честными, у тебя всё равно не было шансов, — произнесла со снисхождением. — Феликс обожает рыжих!

— Ага, я заметила. Что ж… Лови удачу за хвост, — я быстро кивнула в сторону.

К нашему столику направлялся виновник торжества…

Мне пришлось неловко потесниться, чтобы он обогнул мой стул и стал напротив нас обеих. Хотя свой обжигающий взгляд он направил вовсе не на меня. Я потерялась на фоне ярко-рыжего сексапильного пятнышка. Моей собеседнице ничего и делать не пришлось, она приковала мужское внимание своей красотой. Внутренним обаянием и уверенной подачей всех своих прелестей. Аристократическая осанка, слегка выставленная напоказ в декольте платья грудь, на которую так и падал жадный мужской взгляд. Между этой парочкой завязался очень тесный контакт.

Теперь они о чём-то мило общались, а я даже слов не разбирала. Всё сказанное ими проникало в уши, словно через плотно набитую вату. И если меня совершенно не огорчала надменность собеседницы, которая то и дело твердила, что я абсолютно не во вкусе хозяина вечера. То его явная холодность ко мне — напрягала.

Он лишь единожды бегло мазнул взглядом и отвернулся от меня. Не задержался ни на секунду, словно я невзрачная и недостойная его драгоценного внимания.

Мне же было интересно, из-за чего столько ажиотажа, поэтому я украдкой наблюдала за мужчиной. Сейчас вблизи он выглядел ещё более привлекательным, чем я успела рассмотреть издалека. Широкие плечи, обтянутые пиджаком из дорогой шерсти. Мускулистая спина, проглядывалась даже сквозь плотную ткань одежды. Узкие бёдра и сильные натренированные ноги.

Соня, Соня! Соберись! Не стоит напыщенная знать твоего восхищения.

Я перевела взгляд, скучающе обвела им зал и снова вернулась к парочке, словно намагниченная.

Сидеть и мешать чужому разговору мне быстро надоело, и я решила улизнуть.

— Уважаю понятливых людей, — хрипло прошептал мужчина, намеренно задев меня плечом.

— Что простите?

Я не верила собственным ушам, ко мне обращались с таким надменным тоном, что в груди болью отдалась обида.

— Я говорю, что ценю в людях и в особенности у обслуживающего персонала — правильное понимание границ личного пространства, — чётко очерченные губы с особой строгостью выговаривали слова. Не то чтобы принижая моё достоинство, но как-то грубо намекая, что я не из их круга.

— Я не обслуга, — взвилась от досады, но развернуть к себе лицом, успевшего отвернуться от меня мужчину, не осмелилась.

— Тогда мне вас жаль, — коротко бросил через плечо, не удостаивая меня большим вниманием.

— Это ещё почему же? — не удержала язык за зубами, а руки не оставила висеть по швам. — Объясните… пожалуйста!

Голос сорвался на жалобный визг, когда я словесно изобразила вежливую гостью, но при этом схватилась за согнутую в локте мужскую руку.

— Вы здесь лишняя, — именинник лениво развернулся и стал вполоборота. Удивлённо взглянул на мои пальцы, которые всё ещё цеплялись за его локоть. Медленно разжал их, освобождаясь от моего захвата, но отпустил мою руку не сразу.

Легонько провёл подушечками пальцев по ладони, отчего ноги буквально подкосились, и я не знала куда деть свой испуганный взгляд. В то время как его взгляд, испепеляюще оценивал меня. Прошелся от самых кончиков видавших виды лодочек до острых, худых коленей едва прикрытых подолом платья. Ненадолго задержался на узкой талии и поднялся к груди.

— Раз ваш внешний вид не соответствует заявленному дресс-коду. Уходите или я вызову охрану, чтобы у вас проверили приглашение, — он говорил это без злости, но с очевидной надменностью.

Я упрямо полезла в карман, нащупала плотную картонку и вынув её, продемонстрировала неверующему карточку — своё приглашение. Ткнула ею прямо в напыщенное лицо.

— Вот! Смотрите!

Но мужчина вдруг плотно обхватил моё запястье и опустил наши руки вниз. Дрожь от колких прикосновений прокатилась волной от пальцев чужака до самых кончиков моих волос. Он как-то странно смотрел на меня. Во взгляде смешивалась целая уйма всевозможных чувств: от какого-то неожиданного удивления и искрящегося восторга, до неконтролируемой злобы. И пока его полноватые губы растягивались в похотливой усмешке, я нервно кусала свои.

Он заворожённо смотрел на мой рот, потом прикрыл веки и зажмурился. Когда открыл глаза, его взгляд пробрал до мурашек.

— Уходи! — грубо процедил он сквозь зубы.

Не дал возможности ослушаться, пригибая своей властной аурой, дерзким характером и каким-то мистическим магнетизмом. На который так велось всё моё тело.

Да и к чёрту его! С его заводами, пароходами и миллионами. Ясно было, как белый день, что никакой мифической помощи тут мне не окажут. Резко выдернув руку из жестких властных рук, развернулась и быстро пошла прочь. Схватив со столика шампанское, залпом выпила его, почувствовав, как колкие пузырьки ударили в нос. Поморщившись, вернула пустой бокал на поднос мимо проходящей официантки. Неожиданно даже для самой себя, обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на Феликса. А он провожал меня хмурым взглядом и кажется, позабыл о рыжей собеседнице. Его карие глаза вновь меня порабощал, лишая возможности двигаться. Несколько раз моргнула, чтобы разорвать зрительный контакт и наконец покинуть это место. Оно было мне чуждо, а хозяин вечера пугал и унижал лишь одним брошеным взглядом.

Я медленно развернулась, распрощавшись с возможностью быстро решить свои проблемы и поспешила уйти.

Но когда вышла на улицу, поняла что проблем у меня прибавилось в виде двух охранников, которые словно меня и ждали.

— Софья Алексеевна! Позвольте проводить Вас до машины.

Мне подали руку и я рефлекторно попятилась назад, испугавшись сразу многих факторов. Безлюдная улица и я один на один с двумя амбалами, выход перекрыт чёрным лимузином. Бежать некуда, кричать бесполезно…

Глава 3

Паника подкатила к горлу, вызывая удушье. Двери машины заблокировались по щелчку, отрезая меня от внешнего мира. Я забила ладонями по тонированному стеклу, но быстрее разбила бы руки в кровь, чем смогла бы выбраться. Затравленно осмотрелась по сторонам. В просторном салоне лимузина я была совсем одна, не считая водителя, который был скрыт от меня таким же тёмным стеклом.

— Эй! — громко прокричала. — Остановите машину! Выпустите меня! Слышите?

Ответом была лишь тишина, даже машина двигалась бесшумно, и лишь едва уловимый шелест колёс проникал в салон.

Всё это больше мне не казалось шуткой. А происходящее вселяло дикий ужас.

Как меня угораздило так вляпаться?

Зачем я здесь?

Я! Просто девчонка! Простушка!

Вот что я хотела знать, так это истинные причины моего нахождения тут!

Смиренно ждать своей участи у меня желания не было, поэтому бегло осмотрелась снова, в попытке найти оружие. Что-то, чем смогу защищаться, когда машина остановится. Она же остановится, чёрт возьми?

Кожаный салон сиял лоском и богатством. Машина изнутри выглядела так, будто она новая и я первый пассажир которому посчастливилось прокатиться с таким комфортом.

Открыв мини-бар, обнаружила там пластиковые бутылки с водой. Во всевозможных отделениях и ящиках не нашлось ничего подходящего, разве что фужерами на тонкой ножке можно было обороняться.

Я в отчаяние откинулась на спинку и закрыла глаза. Стиснула челюсти, подавляя злость вместе с паникой. Телефон, который мне пришлось отдать на входе, сейчас был бы единственным спасением, но и этого меня лишили.

А ещё в голове тихим эхом отдавалось пренебрежение, с которым хозяин вечера отправил меня восвояси. И я ушла! Но почему теперь оказалась здесь?

Машина остановилась так же неожиданно, как и начала движение. Не знаю, сколько времени мы ехали, но подготовиться я не успела. Просто не знала, чего ждать, когда дверь откроется, и как себя вести.

"Бежать!" — подсказывало пугливое сознание.

"Остаться", — шептал здравый смысл.

Мне нужна была помощь, именно поэтому я пошла в клуб, наивно поверив письму. И где-то глубоко внутри продолжала верить, потому что у меня не было иного выбора!

Моего брата убьют, если я не достану деньги. Он у меня бедовый. С самого подросткового возраста вечно влипал в неприятности, которые приходилось решать мне. Потому что больше у него никого нет. Так же как и у меня — только он.

На этот раз он конечно перешёл все границы дозволенного. Мелкие кражи и хулиганства, за которые он попадал в участок, ему видимо стали неинтересны, и брат нацелился на крупную наживу. Они с друзьями ограбили какого-то богатея и попались с поличным. Теперь он должен был возместить ущерб, но таких денег нам за полжизни не заработать. Приходилось надеяться на чудо.

И если то, что происходило — это оно… чудо… что ж пусть так и будет!

Страх от похищения отошёл на второй план. Мной овладел интерес и какое-то томительное предвкушение.

Послышался щелчок дверных замков, а потом хлопнула водительская дверца. Через короткое мгновение моя дверь открылась и в салоне показалась широкая ладонь. Запястье смыкали часы — по всей видимости, дорогие. Самого человека я пока не видела и не знала должна ли принимать помощь, но всё-таки неуверенно вложила пальцы в мужскую руку.

Меня сразу потянули из тёмного салона авто и первое что произошло — ослепляющая вспышка света.

Яркие фонари прорезали ночь. Огромный дом, словно сияющая новогодняя елка, предстал во всём величии. Я зажмурилась от яркого света, а потом часто заморгала, чтобы наконец посмотреть на своего похитителя.

Возле машины стояло двое мужчин. Один был отстранён и безучастен, и он держал распахнутую дверь. Второй сжимал мою руку и с интересом смотрел мне в глаза. Высокий, статный, в дорогом костюме… С колючим взглядом карих глаз, но вместе с тем, с мягкой и даже доверительной улыбкой на губах.

— Приветствую, София, — полился его бархатный баритон, а рука качнулась в дружеском пожатии.

Я оторопев, не знала, что сказать. Поспешила забрать руку и сделать шаг в сторону. Бегло осмотрелась, чтобы хоть немного ориентироваться в местности. Это было бесполезно, потому что я не знала, где нахожусь. Какая-то огромная частная территория, хоть и была хорошо освещена, однако была неузнаваема. Я никогда не была здесь прежде.

— Не бойтесь, Соня, — голос прошелестел слишком близко.

Мужчина вновь протянул руку и сжал моё плечо.

— Кто вы? — всё-таки нашла в себе силы заговорить.

— Я — друг, — отозвался мужчина с улыбкой.

— Друг, — повторила я шёпотом. Запустив руку в карман, скомкала письмо. Подпись на нём гласила "друг", и я начала хоть что-то понимать. — Это Вы прислали мне письмо? — выпалила несдержанно.

Мужчина коротко кивнул и улыбнулся. Опять! Своей невозмутимой и такой раздражающе-самодовольной улыбкой.

— Зачем? Что я здесь делаю? — потребовала я объяснений.

— Вам же нужна помощь, — он не спрашивал, а утверждал. — Деньги, если быть точным! Очень крупная сумма денег, которую не так-то просто найти.

— Да, — только и смогла выдохнуть я.

— Поэтому Вы здесь, милая Соня.

— Вы мне поможете? — с недоверием посмотрела на мужчину, всё же ожидая подвоха. — Что я буду должна за такую щедрость?

В голове запульсировало от сюрреалистичности происходящего. Мне нужно было бежать отсюда, пока непоздно.

— Я расскажу, — сказал он снисходительно. — Но для начала пройдём в дом.

Кивнув, указал вперёд и я обернулась. Он предлагал мне пойти с ним, но что-то подсказывало, что это совсем не предложение, а выбора у меня просто не было.

Прикусив губу, стараясь скрыть вновь зародившийся страх, покорно пошла вперёд. Мужчина шагал со мной в одну ногу, а потом открыл дверь, галантно пропуская меня первой.

Мы оказались в просторном холле. Мужчина продолжал бодро идти вглубь дома, а я просто плелась за ним следом, и не забывала осматриваться, чтобы иметь возможность уйти.

— Садитесь, Соня, — он привел меня в огромную столовую, в центре которой стоял овальный стол. Отодвинул для меня стул и я опасливо опустилась на него. Властные руки мужчины тут же легли на мои плечи, заставляя вздрогнуть.

— Тебе придется научиться быть немного раскрепащенней, — негромко прошелестел он, склонившись к моему виску и отчего-то переходя на "ты".

От него приятно пахло изысканным парфюмом, но это не помогало усыпить панику.

— Быть раскрепощенней для чего? — мой голос задрожал, словно предчувствуя ответ, который мне не понравится.

— Не для чего, а для кого, — поправил меня мужчина, отпустил плечи и выпрямился сам. Медленно обогнул стол и вальяжно расположился напротив.

— Для кого? О чём вы говорите?

— Для Феликса! Он конечно любит девушек, которые боятся собственной тени. Таких… послушных, ручных. Но именно в тебе должен быть темперамент! Феликс должен приручить тебя!

Мой взгляд заметался в пространстве. Лицо собеседника, гладкий стол, стены, пол… — всё расплывалось в несвязной картинке. Состояние было такое, словно я сейчас упаду в обморок.

В голове набатом била лишь одна мысль — меня должны приручить!

— Выдохни, Сонечка, — ласково промурлыкал мужчина. — Я тебе всё сейчас объясню.

А тут и объяснять было нечего! Я и так всё поняла. Помощь, которую хотел оказать мне этот самый "друг" была очевидной. Он мне деньги — я своё тело! Ведь именно за этим меня сюда привезли?! Я должна была продаться, чтобы получить нужную сумму…

Не знаю откуда, но на столе передо мной возник бокал с водой.

— Попей, — посоветовал мне мужчина, вероятно, испугавшись моей бледности.

Я почти физически чувствовала, как кровь отлила от лица, а уже в следующую минуту щеки обожгло жаром. Всему виной были мысли о том, что именно от меня требовали.

— Вы меня, верно, с кем-то путаете. Я действительно нуждаюсь в помощи… в деньгах, как вы успели заметить, — начала сбивчиво объяснять. — Но вероятно, вас настолько эгоистично воспитали, что вы думаете что все в этом мире продаётся и покупается.

— А разве нет? — мужчина ослабил галстук и снял с него золотую булавку, медленно крутанув ту в пальцах.

— Нет, — выкрикнула я, вздрогнув от своей же решительности, не в моих интересах сейчас было злить похитителя. — Во всяком случае я не продаюсь. Я не проститутка, — добавила уже шепотом, схватившись за бокал с водой. Осторожно пригубила, но не почувствовав никаких посторонних привкусов, жадно выпила воду до дна.

— Я знаю, кто ты, — проговорил собеседник. — Меня, кстати, зовут Герман, — протянул широкую ладонь, но я не ответила на дружеский жест.

Герман хоть и пытался выглядеть дружелюбно, меня пугала его холёность и привлекательность. Зачем таким мужчинам, как он или этот самый Феликс, девушка вроде меня?

Из бедной семьи, давно осиротевшая. Иногда еле-еле сводящая концы с концами и всё из-за брата, который ошибочно думал, что быстрые деньги — чистые деньги.

— Мне пожалуй, уже… — неловко поднялась со стула.

— Что? Пора? — перебил меня Герман, резко вскочив с места.

Он напугал меня импульсивностью, и я осторожно присела обратно. Опустила руки под стол, ладонями обхватив колени, которые била мелкая дрожь.

— Послушайте… я не знаю, что именно Вам обо мне известно… но… но я не занимаюсь тем, что вам нужно, — затараторила, запинаясь на каждом слове.

— И что же мне от тебя нужно? — опять расплылся в улыбке Герман. — Секс? — прищурился заговорщически. — О Боже, Соня, ты серьёзно? — посмотрел на меня с жалостью, ровно так же на меня смотрела рыжая девушка в клубе. — Секс мне доступен в любое удобное время. Да и находишься ты здесь не для меня, а для моего брата.

— Для Феликса? Он Ваш брат? У него сегодня день рождения, верно? — стала выстраивать новые догадки. — Я подарок, что ли?

Герман вдруг рассмеялся, вгоняя меня в краску. Немного подумав, я тоже была готова рассмеяться, от того, что только что сказала. Ну какой я подарок?

Коротко улыбнувшись, нервно убрала выбившиеся пряди за уши. В ожидании посмотрела на Германа, больше не желая высказываться и выглядеть глупо. — Зачем я здесь? — просто спросила, откидываясь на спинку стула.

— А вот такая ты мне нравишься больше, — карие глаза мужчины загорелись интересом. Он неторопливо вглядывался в моё лицо, а потом скользнул взглядом вниз по шее и груди, спрятанной под просторной одеждой. — Почаще смотри так на Феликса, и он не сможет тебя забыть.

— Зачем мне это? Зачем я здесь? — скрестила на груди руки, чтобы скрыть их дрожь.

— Тебе нужны деньги, я могу их тебе дать, — без хвастовства проговорил мужчина. — Взамен ты просто живёшь в этом доме и делаешь всё, чтобы понравиться Феликсу!

— Что значит — понравиться?

Герман неторопливо отошёл к стене с баром, позволив мне украдкой рассмотреть себя хотя бы со спины. Без излишней суеты он наполнил бокал чем-то спиртным и вновь вернулся к столу.

— Это значит, что ты должна вести себя так, чтобы задержаться в доме на большее время, — сделал один жадный глоток и посмотрел на меня прожигающим взглядом. — За каждый прожитый день в этом доме, я буду переводить на твой счёт фиксированную сумму. Вот… — протянул ручку и блокнот в кожаной оплётке. — Запиши реквизиты и я переведу прямо сейчас первое вознаграждение, в качестве бонуса за смелость.

Я вытерла вспотевшие от напряжения ладони об подол платья. Приняла из рук Германа блокнот, успев заметить всю до самых кончиков пальцев ухоженность мужчины.

— Что кроме проживания на вашей территории от меня потребуется? — уточнила я, боясь услышать что-то откровенно пугающее.

— Ни-че-го, — произнёс по слогам, приблизившись ко мне вплотную, обдавая пряным запахом дорогого алкоголя. — Никакого принуждения, никакого интима, пока ты сама не попросишь…

От финальных слов меня передёрнуло и я отпрянув, вжалась в высокую спинку стула. Тут же услышав глумливый смешок Германа. Его то ли забавляло меня запугивать, то ли в отличие от брата он умел быть в весёлом настроении.

— Шутка! — поигрывая бровями, бросил он.

Только мне было совсем невесело.

— Но так же не бывает, — отозвалась я слабым голосом. — Что я должна сделать? За что конкретно вы будете мне платить?

Он тяжело вздохнул. Так, словно устал со мной возиться. Неторопливо прошёлся по столовой, очевидно, давая мне время подумать. И я думала. До боли в голове, до бешеного стука сердца. Предложение хоть и было заманчивым, но всё же напоминало сомнительную авантюру. В отличие от собственного брата, я никогда не верила в лёгкие деньги. А придя сегодня в клуб с этим дурацким письмом, как минимум рассчитывала на работу или займ, который со временем смогла бы отдать. А теперь я была в каком-то доме, с каким-то странным, но до мурашек привлекательным типом, и он готов был платить мне за то, чтобы я здесь осталась.

Бред! Полнейший! Но…

Раскрыв блокнот, быстро нацарапала свой номер телефона, больше не желая думать.

— Перевод же можно по номеру телефона? — насмешливо поинтересовалась у мужчины, до конца не веря в подобную щедрость.

Он коротко кивнул и снисходительно улыбнулся. Потом достал какой-то предмет и положил на край стола. Этим предметом оказался мой телефон, который я оставила в клубе.

— Да вы волшебник, — скептически проговорила я, забрав свою вещь.

Герман не отреагировал на мою реплику, опустив сосредоточенный взгляд в свой телефон. Единожды посмотрел на блокнот, ударил пальцем по экрану, а потом и вовсе убрал свой телефон в карман брюк.

Оповещение звонко разрезало тишину, и, разблокировав экран, я оторопело замерла, немигающим взглядом сканируя цифры полученной суммы.

Перевод 100 000р от ГЕРМАНА АБРАМОВИЧА С.

Баланс VISA7676: 100 500р

Глава 4

Я не верила, что всё происходящее — действительно происходит со мной. Сомнительная сделка, типажные мужчины… Однако я верила собственным глазам! Герман перевёл мне деньги, сто тысяч рублей и сделал это так, словно зевнул.

А потом он провёл меня по всему дому, показал что и где находится, хотя возможности запомнить столь крупные владения у меня не получилось.

Время от времени на нашем пути попадались люди. Обслуживающий персонал, который перемещался по дому словно тень. Они не смотрели на Германа, просто выполняли свою функцию, как запрограммированные роботы. Я попыталась поздороваться с одной из горничных, но та прошла мимо, низко опустив голову. От этого дома мороз бегал по коже, а ноги стали совсем ватными и не слушались.

— И всё-таки… Что я должна буду делать? — негромко поинтересовалась, когда мы приблизились к одной из дверей на втором этаже.

— Я уже сказал, — Герман легонько толкнул дверь и кивнул, предлагая мне пройти первой.

— То есть мне нужно просто жить… здесь, — последнее слово выдохнула совсем беззвучно, переступив порог комнаты.

Тут было очень красиво и как-то по-девичье мило. Кремовые стены, огромные панорамные окна, немного завешанные легкой вуалью штор. Вместительный светлый шкаф и туалетный столик с удобным креслом. Центр комнаты венчала большая кровать с прозрачным балдахином.

Я неуверенно шагнула вперёд и мне тут же захотелось разуться. Пушистый кремовый ковёр практически требовал, чтобы я ступила на него босыми ногами, но я сдержалась.

— Чья это комната? — повела плечом, пытаясь показать незаинтересованность.

— Твоя, — коротко бросил Герман и тоже прошёл внутрь. — Ты можешь просто расслабиться? — с улыбкой спросил он.

— Честно? Нет. Меня пугает перспектива быть изнасилованной, — слова вылетели раньше, чем я успела их поймать.

Конечно, вновь вызвав смех Германа. Снисходительный, с неприкрытой жалостью, и мне захотелось провалиться сквозь землю.

— Никто тебя здесь не тронет, — заверил он, приближаясь к окну. — Если ты сама не попросишь, — бросив взгляд через плечо, обжог меня вспыхнувшим взглядом и сразу отвернулся.

Я уже не понимала, когда он шутит, а когда говорит серьёзно. Пока Герман не смотрит, бросила взгляд на свой телефон, который всё это время, пока прогуливались по дому, сжимала в руке. Разблокировала, проверила поступления средств, будто они могут растаять как облако. Но деньги были всё ещё там и мне всё ещё не верилось в это.

— Твой брат насколько мне известно, должен в десять раз больше, — негромко проговорил Герман, не оборачиваясь. — Ты можешь заработать нужную сумму всего за десять дней.

— Ладно! — сама от себя не ожидая, сделала уверенный шаг вперёд. — Я согласна.

В конце концов, что я теряла? Время? У меня его было предостаточно! А если этим богатеям нравилось сорить деньгами просто так, то я не стала их останавливать.

Герман развернулся всем телом и одарил меня улыбкой победителя. Правда спустя мгновение я узнала, что она никак не связана с моим согласием.

— Давай спустимся вниз, — предложил он с нажимом, говорящим, что он не предлагает, а советует мне подчиниться.

— Зачем? — отчего-то напряглась всем телом.

— Тебе надо познакомиться с другими девушками, — он пожал плечами и пересёк комнату. Распахнул дверь и вновь кивнул, пропуская меня вперёд.

А я пошла скорее по инерции, потому что мозг уже отказывался работать и воспринимать информацию.

— С другими… — только и смогла выдавить я, когда мы неторопливо спускались по лестнице.

— Феликс ищет себе жену, — отмахнулся Герман. — Неважно… Для тебя это ничего не меняет. Просто постарайся не сталкиваться с ними, — кивнул вперёд, куда-то вглубь холла.

— С ними? — губы начинали дрожать и я прикусила их почти до крови.

— Да, с ними, — ухмыльнулся Герман и мы приблизились к… "ним"!

Девушкам! Красивым, сексуальным и рыжим! Все они вероятно, были этим вечером в клубе, на чёртовых "смотринах" для Феликса, но узнала я лишь одну. Та самая девушка в красном платье, которая поведала мне о хозяине вечера, стояла в самом центре компании. И она во все глаза смотрела на меня, кажется, потеряв дар речи.

— Какого чёрта, она тут делает?! — сразу взвилась, выставив руки в бока.

Герман многозначительно откашлялся в сжатый кулак и боднув меня плечом, прошелестел в самое ухо: — Оперативно, Сонечка! Ты уже успела нажить себе врага!

После чего он покинул холл, направляясь в столовую, если я правильно запомнила расположение комнат.

Не желая оставаться в компании четырёх девиц, почти побежала за ним следом. Удивительно, но этот чужой, незнакомый мужчина вселял в меня уверенность.

Правда я расстроилась, когда поняла, что эти четверо следуют за мной. Ко всему прочему отвешивая грязные шуточки по поводу моего платья, да и всего внешнего вида. Да уж, такие вполне могли заклевать, и даже не подавиться…

Герман галантно ухаживал за рыжими особами, подносил им напитки и задавал различные вопросы, но было видно, что никто ему особо не понравился. А я просто сидела в самом дальнем углу, стараясь слиться с мебелью. Меня не впечатляла идея находиться столь близко к потенциальным конкуренткам. Ведь если я всё правильно поняла и Феликс ищет себе жену, моя задача сделать так, чтобы никто из них не стал претенденткой на его руку, сердце и состояние. И похоже, я нащупала нить правды и своё предназначение. Не знаю, зачем это было нужно Герману, и почему он действовал за спиной у брата, но такой расклад событий меня вполне устраивал. Я не должна была быть эскортницей, а скорее разлучницей.

Посмотрев на рыжих фиф, поняла что вполне могу справиться. Кто они мне? Неизвестные девицы, мечтающие быстро отхватить богатого мужика — вот они кто! А мне — никто. Так что… Я ничего им не была должна. А помочь брату, готова была любой ценой!

Мне не терпелось подняться в "свою" комнату, и позвонить ему. Сказать, что всё хорошо, и очень скоро он сможет отдать долг. Когда всё закончится, мы продадим квартиру и уедем. Подальше от проблем и компании, которая тащила моего брата на самое дно. Я давно должна была это сделать.

Я бесшумно поднялась со стула, намереваясь уйти. Правда стул скрипнул по наполированному полу, сообщая всем присутствующим, о моём несложившемся побеге.

— Как тебя зовут? — без особого дружелюбия обратилась ко мне одна из рыжих.

— София! — отчеканила я, вскинув подбородок.

Я была ничем их не хуже. Да без лишней мишуры и лоска, но не уродина. Я была проще! Обыденнее, что ли. Скучнее… Поэтому смотрелась как бельмо на глазу, чем и привлекала к себе внимание!

Девушки поочерёдно представились, но я не запомнила кто из них, Катя, а кто Карина и Николь. Поняла лишь, что моя знакомая из клуба носила имя победительницы. Виктория!

— Похоже, виновник торжества пожаловал, — с воодушевлённой улыбкой проговорил Герман, покидая столовую.

Он пошёл встречать брата, а я приросла к полу. Не знала, что мне делать и как себя вести… Хотя бы для начала.

В клубе Феликс явно не хотел иметь со мной ничего общего, а теперь мне приходилось навязываться ему.

Три девицы поспешили за Германом, а Вика осталась со мной. Под её оценивающий взгляд, я быстро стянула кардиган, оставаясь лишь в платье.

— Ты думаешь, тебе это поможет? скривилась Вика. — Поверь, что в одежде, что без неё, ты всё еще невзрачная дурочка. И я понятия не имею, зачем ты притащилась сюда.

— А ты и не обязана понимать? — огрызнулась я с фальшивой улыбкой на губах.

Расправила подол платья и неуверенно шагнула в сторону холла, намереваясь идти на встречу к хозяину дома, как бы сильно он меня ни пугал. Но потом произошло что-то совершенно невероятное. В руке Вики всё это время был бокал с шампанским, и она просто плеснула им в меня, стараясь попасть в лицо. А попала на ворот платья.

Отвратительный мокрый развод тут же пропитал ткань и прилип к телу. Я задохнулась от непонимания и злости.

— Боже… Соня, — она театрально ахнула и прикрыла напомаженный рот ладошкой. — Я такая неуклюжая. Давай помогу.

Я не успела воспротивиться, как Вика принялась оттирать пятно, но с таким остервенением, что ткань под её пальцами заскрипела, пока совсем не треснула по шву.

— Упс, — без какого-либо сожаления, бросила она, поддевая пальчиком оторванный лоскутплатья. — Что ж, тебе придётся остаться здесь. Можешь пока помыть посуду, — вручила мне свой бокал. — Всё равно Феликс считает, что ты обслуга.

После чего просто вышла из столовой, вульгарно раскачивая бёдрами. Я сжала бокал с такой силой, что побелели даже костяшки на моих пальцах.

— Она того не стоит, — остановил мою руку Герман, который почти беззвучно вернулся в столовую. Он забрал бокал из моей руки от греха подальше и добавил, понизив голос до шёпота: — Феликс не любит бабские разборки. Будь выше этого!

— Вы сейчас серьёзно? — задохнулась от возмущения и от остановки моего возмездия. — Она порвала мне платье!

— Признаться, не самый дурной поступок. Оно, — холеными пальцами поддел свисающий край оборванной ткани. — Ужасно! И скрывает все твои…

Он не договорил, а просто отвёл меня в сторону и протянул кардиган. Без слов приняла его и надела свою вещь, спрятав платье.

— Пожалуй сегодня, тебе лучше не встречаться с Феликсом, — он задумчиво поскрёб щетинистую щеку. — Мне сообщили о Вашей стычке в клубе. Для одного вечера достаточно.

Если честно, у меня не было желания сопротивляться, поэтому без лишних слов последовала за Германом. Он намеревался отвести меня в комнату, но мы были пойманы с поличным. Сначала одной из рыжих дурочек, которая в открытую начала надо мной насмехаться, привлекая внимание остальных. А потом и сам Феликс увидел меня. Вся компания шла нам навстречу и мне просто некуда было деться.

Потупив взгляд, приросла к полу, больше не чувствуя в себе уверенности. Когда карие глаза мужчины почти прожгли во мне дыру, вообще захотелось провалиться сквозь землю. И я не знаю, откуда взяла решимость, то ли устав от пренебрежения рыжих девиц, то ли вспомнив про брата и в каком отчаянии находилась… Но я гордо расправила плечи и посмотрела Феликсу прямо в лицо. Оно оказалось слишком близко…

Глава 5

Он меня сразу узнал. Нас разделяли какие-то жалкие сантиметры и я неосознанно разглядывала его суровое лицо и подозрительно сощуренные глаза. Их темно-карий цвет и мелкая россыпь рыжих вкраплений вокруг зрачка, были поистине красивы. Неглубокая морщинка между бровей придавала хмурый, жёсткий вид. Чётко очерченная линия губ, слегка полноватая нижняя и вздёрнутая верхняя. Он обладал привлекательными чертами лица и если бы не его холодная отрешённость, то я бы давно потеряла голову.

А вот Феликс, лишь бегло пробежался каким-то обвинительным взглядом от макушки до самых моих ног, и когда я приготовилась к упрёкам, он вдруг отвернулся и приблизился к брату.

— Какого чёрта она тут делает? — спросил еле слышно, но в его голосе читалась угроза.

Я напрягла слух, боясь пропустить ответ. Герман же расплылся в улыбке и похлопал брата по плечу.

— Она здесь для тебя, — бросил он, вогнав меня в краску. — Самое лучшее тебе на блюдечке от чистого братского сердца!

— Неинтересно, — отрезал Феликс. — Проводи её на выход. Посади в машину и пусть водитель отвезёт её домой. Подальше отсюда!

Герман даже шагу не ступил. Упрямо скрестив руки на груди, ответил таким же тяжёлым взглядом брату, словно они соревновались в упёртость. И сразу понять кто победит, было невозможно. Оба решительные, с характером, с мужским стержнем.

— Я не мазохист, брат, — процедил Феликс сквозь зубы, уже не заботясь о том, что я могу его услышать. — И не потерплю это… — замолчал, словно подбирая слова, а потом отчеканил: — Я не потерплю это живое напоминание в своём доме.

О чём он, чёрт возьми говорит? Какое напоминание? Кого я могу ему напоминать? Да ещё выводить из равновесия своим присутствием?

Феликс стремительно развернулся и прошагал мимо меня в столовую, тем самым закончив братскую перепалку. Рыжие девицы засеменили за ним следом. Последняя — Вика — боднула меня плечом и бросила с надменной улыбкой: — Пока-пока, обслуга!

Я уже даже злиться на неё устала, потому что мне было жаль эту девушку. Их всех! Моей целью была быстрая возможность заработать. Пусть не самая правильная цель, но девицы в отличие от меня, хотели быть с этим человек. По доброй воле! Несчастные.

Я в ожидании посмотрела на Германа. Думала, сейчас он подчинится брату, спровадит меня с напутственными словами, но оказалась неправа. Мужчина загадочно улыбнулся, явно оставшись довольным нашей встречей и поманил меня прочь, к лестнице. Словно все слова брата им тут же благополучно забылись.

— Завтра он изменит своё решение, — проговорил, поднимаясь по ступенькам. — Просто не попадаемся ему на глаза и даём остыть.

— Остыть, — я нервно хохотнула. — Легко сказать. А если он не остынет?

В замешательстве последовала за ним, посылая тревожные реплики в широкую спину мужчины. Возле двери в комнату замерла. Сомнения накрыли с головой. Ещё немного я была готова уехать. Бежать отсюда подальше. И забыть всё, как страшный сон, но Герман словно почуял мои страхи и сомнения.

— Это я беру на себя, — он поиграл бровями. — Устрою ему полный релакс.

Открыл дверь, жестом пригласил меня войти и сам зашёл следом. Плотно прикрыв дверь изнутри, стал расхаживать по комнате, задумчиво потирая подбородок, будто подбирая слова для объяснений. А я попятилась назад, пока не уткнулась в стенки кровати икрами. Быстро опустилась на самый край и нервно сжала подол платья.

— О каком напоминании говорил ваш брат? — спросила прежде, чем Герман накормил бы меня очередными полуправдивыми россказнями. — Кого я напоминаю?

— Жену, — бросил он, замерев наконец на месте и запустив руки в карманы брюк. Он как-то удручённо склонил голову вниз и немного ссутулился, словно вспоминая что-то болезненное. — Феликс должен жениться, как ты уже поняла, — продолжил он, возвращая на меня взгляд. — Не на тебе, конечно же. Но и не на ком-то вроде этих. Он должен найти себе другую девушку!

— Так пусть ищет! — всплеснула руками. — Я-то тут причём?

— Всё немного сложнее, милая Соня, — мягко улыбнулся Герман. — И пока я не смогу объяснить тебе всего. Давай будем считать, что это игры избалованных самовлюблённых богатеев, ладно?

— Ну я примерно, так и считаю, — призналась, не сдержав улыбку.

Мужчина посмотрел на меня с каким-то восхищением, а потом отступил к двери.

— Отдыхай. Завтра сложный день.

— Но… — вскочила на ноги и быстро приблизилась к Герману. Шальная мысль, которая забралась мне в голову, не давала покоя. — Если я похожа на его жену, то на кого тогда похожи эти рыжие?

Было очевидно, что я не типаж Феликса. И я считала, что он ищет себе замену именно в них. Тогда почему я полная их противоположность была нужна здесь?

— Спокойной ночи, Соня, — Герман проигнорировал мой вопрос и молча вышел за дверь.

Спустя короткое мгновение, мой телефон запищал, оповещая о новом смс. Взглянув на экран, не поверила собственным глазам. Он вновь прислал мне деньги. Такую же сумму что и раньше. Герман покупал меня! Давил своей щедростью, заставляя меня не совершать опрометчивых поступков. Он знал, что меня держат только деньги, поэтому не скупился.

Распахнув дверь, решила его догнать и просто потребовать ответы. Никто в здравом уме и за просто так не станет сорить деньгами.

Почти добежала до лестницы, но в последний момент услышала голоса и вжалась в стену. Потому что властный тон Феликса почти отскакивал от стен. Он разговаривал с братом и не видел меня. А я осталась стоять, прячась за углом, позорно подслушивая их разговор. Ведь предметом разговора была я…

— Да ты охренел! — почти рычал Феликс и я с опаской быть застигнутой врасплох, всё же продолжала подслушивать, вжимаясь в стену и изредка поглядывая из-за угла.

— Ладно ещё эти рыжие, я как-то переживу их компанию, а потом выпровожу на все четыре стороны, — его голос немного смягчился, при упоминании претенденток на своё сердце, но после вновь прогремел так, что задрожали стены: — Но за каким чёртом ты притащил в мой дом эту… серую мышь?

— Ну какая же она серая, брат? — игриво отбил Герман, словно забавляясь тем, что его брат совсем немного, но бесился от устроенного им сюрприза. — Согласен, огонька в ней такого эффектного нет, как в тех крошка, — он говорил со всей серьёзностью и это меня обидело. Вот значит, какой я ему казалась! — Но она очень напоминает мне… — потом Герман запнулся и громко откашлялся. Я вновь выглянула из своего укрытия, но поняла лишь, что тема бывшей жены Сабурова под строжайшим запретом.

Герман продолжил ровным, почти скучающим тоном: — Эта, как ты говоришь мышь, хотя бы настоящая, открытая, без фальши.

— Простота, хуже воровства, — безразлично отмахнулся Феликс. — Меньше всего люблю пустышек….

— Конечно-конечно, — нараспев, немного насмешливо, согласился Герман. — Но плюс простушки в том, что с ней хотя бы не будет проблем.

Феликс как-то яростно ухватился за контекст последней фразы. Вплотную приблизился к брату и вскинул руку. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас схватит того за грудки и вытряхнет из него всё самодовольство. Но Феликс всего лишь положил свою ладонь на широкое плечо брата, стиснув на нём пальцы. А я напрягала не только слух, но и зрение. Неужели они были способны подраться?

Всё же нет!

— Что значит не будет? Ты ещё не выпроводил её? — претензия вибрировала в заданных Феликсом вопросах. Он буквально прожигал дыру в Германе, а я не смела и шевельнуться. Так и стояла в своём не совсем безопасном укрытии и наблюдала за выяснением отношений братьев. Несмотря на грозный тон или резкие движения, я видела, что отношения между ними были тёплые. Да Феликс злился, но как мне показалось не на самого Германа, а на его поступок. Он был зол на то, что сюда привезли меня. Я была персоной нон грата. Я, по непонятным пока мне причинам, раздражала хозяина дома. И признаться честно, я уже не совсем хотела в этом ковыряться.

Вознаграждение за моё присутствие в этом доме уже приятно грело душу своими нулями на конце суммы. Но насиловать себя и подставляться под вспыльчивость Сабурова, я не была готова.

А ещё я не была готова, что Феликс беззвучно окажется рядом со мной.

— Почему ЭТА ещё здесь? — он бросил на меня взгляд полный презрения, от которого мне захотелось провалиться сквозь землю. Но в тоже время на языке защипало обидное возражение на то, как он назвал меня "эта"! Холодно, с плохо скрытым раздражением и желанием никогда меня больше не видеть.

— Эй! — вскрикнула, привлекая внимание, ведь Феликс успел развернуться к брату. — У "этой" есть имя!

Гордо выпалила я, на что Сабуров лениво развернулся. Его губы дрогнули в циничной ухмылке. А взгляд больше не давил, он убивал с особой жестокостью. В этот момент я поняла, что говорить с ним было огромной ошибкой.

— Я не разрешал тебе говорить! — приказным тоном отчеканил мужчина. — Пошли…

Волоком потащил меня к лестнице, а потом и к выходу, не обращая внимания на моё сопротивление. Кожу вокруг запястья невыносимо саднило и обжигало от прикосновений сильных пальцев мужчины. Я попыталась высвободиться, пару раз дёрнув руку на себя, но все безрезультатно. Меня продолжали тащить к дверям. Я едва поспевала следом, жалея, что обула туфли на каблуке.

В голове не было ни одной мысли, как я могла бы задержаться в стенах пафосного особняка и заработать хотя бы ещё пару подобных переводов от Германа.

— София! Меня зовут София, — гордо прокричала в спину, до конца не понимая, какую ошибку совершила…

Мы остановились так же быстро, как и рванули к выходу. И оттого, что Феликс тормознул слишком импульсивно и так же импульсивно развернулся, я впечаталась в его широкую грудь. От удара об напряжённые мышцы перед глазами все поплыло и завертелось. Или от испуга быть вышвырнутой за дверь, мне резко стало плохо?!

— Что? — широкие брови сошлись на переносице, тонкие ноздри от рванных вдохов устрашающе раздулись. — Ты сейчас серьёзно?!

Боже! Мне стало ещё хуже от одного только взгляда, который в неверии бегал по моему лицу: от упрямо сжатых губ до расширенных в панике глаз. Он словно сканировал меня, искал в моих испуганных чертах лица какое-то опровержение.

— Отвечай! — буквально носом ткнулся мне в лицо и хрипло прорычал сквозь зубы, как раненый зверь, которому наступили на самое больное место. — Ну-у-у.

— Егорова Софья Алексеевна, — тихо и официально представилась я, но мужчина буквально оторопел.

Смотрел, не моргая на мои губы, словно читал по ним, на слух не разбирая слов. — Меня действительно зовут Соня, я могла бы паспорт показать, — слегка повернула голову в сторону, в поисках поддержки Германа. — Но не имею привычки везде его носить с собой.

Совсем неловко стало, когда он скользнул взглядом по шее вниз. Задержался на вырезе платья и мазнул по краю воротника кардигана, явно заметив дыру на платье.

— Ещё какие-то вещи с собой есть?

Ответить на заданный вопрос не вышло, я трусливо покачала головой, не особо понимая к чему он клонил.

— Отлично, — Феликс отвернулся, вновь сжал моё запястье и преодолел широким шагом оставшиеся метры до двери.

Машина с водителем подоспела так быстро, что я и глазом не успела моргнуть. Меня затолкали в салон и с грохотом захлопнули дверь. Потом вновь открыли и мужчина склонился к самому лицу, задев губами скулу.

— Простушкам вроде тебя, нечего здесь делать. Так что без обид, — и хоть его тон сквозил надменностью, мне показалось, что он сомневается в своем решение.

— Без проблем, — я не осталась в долгу, и ответила с такой же надменностью и пренебрежением.

После чего Феликс вновь обжёг меня взглядом, закрыл дверь машины и просто ушёл в дом, а я в бессилии откинулась на мягкую обивку кресла и протяжно выдохнула. Мне не терпелось покинуть этот дурдом…

Глава 6

Водитель завёл мотор, и машина плавно тронулась с места. Пересекла двор, выехала за ворота и быстро набирая скорость помчалась вперёд, прорезая ночь дальним светом фар. Я прикрыла глаза, намереваясь забыться безмятежным сном, потушив в нём всё своё негодование. Жгучие карие глаза на моём лице, властные жёсткие руки на запястьях — всё это просто надо было забыть. Ни к чему было хранить в памяти образ опасного мужчины, от взгляда которого всё холодело внутри.

— Адрес, — бесцветно уточнил водитель, не оборачиваясь, будто я пустое место.

Я распахнула глаза. Прожгла его затылок негодующим взглядом и отчеканила адрес, по которому проживала. Он снисходительно кивнул, продолжая смотреть вперёд.

Просто робот! Раб! Как и все в том бездушном доме, который я только что поспешно покинула. Вернее, даже не так. Хозяин этого дома просто вышвырнул меня за дверь, потому что я недостаточно хороша для него. И мне надо было радоваться этому факту, но внутренняя гордыня сжигала изнутри. Нет, я никогда не считала себя какой-то особенной, да и не была ею. Просто девушка, а он… Слишком богатый и чересчур самодовольный, чёрт бы его побрал.

Стиснув челюсти и сжав кулаки, попыталась выкинуть из памяти его сухую улыбку, которой он меня одарил, говоря, что "простушкам подобным мне, рядом с ним не место."

Старалась стереть его обжигающий ненавистью и пренебрежением взгляд. И мне почти это удалось, если бы не…

Громкий визг колёс при резком торможении. Тело по инерции дёрнулось вперёд, а потом назад. Затылок больно впечатался в подголовник. Я потёрла ушиб и в негодовании посмотрела на водителя, а он замерев, держался за руль и смотрел вперёд в лобовое стекло. Яркий свет фар рассеивал ночь, и я смогла рассмотреть причину такой экстренной остановки. Впереди стояла другая машина, которая явно подрезала, преградив нам путь. Из машины кто-то вышел и решительно двинулся к нам. Я даже не успела испугаться, когда дверь с моей стороны распахнулась и на запястье легла широкая рука. Мужские пальцы грубо сжали его.

Даже не поворачиваясь, я смогла бы понять, кому она принадлежит, но всё-таки посмотрела в лицо мужчины. Самодовольный взгляд. Один уголок губ растянут в глумливой ухмылке. И завораживающий своей властностью голос:

— Выходи. Я передумал…

Возмущаться, сопротивляться и бороться было, конечно, бесполезно. Феликс был на целую голову выше, и безусловно превосходил меня в силе. Он резко выдернул меня из салона и повёл к своей машине, на которой вероятно, сюда приехал. У меня голова разболелась от перемены его настроения, а в груди расцвела такая злость, что в последний момент я смогла выдернуть руку и отступить на пару шагов назад.

Феликс предупреждающе пригвоздил меня к месту взглядом, но всё же больше не трогал. Распахнул пассажирскую дверь своего навороченного спортивного авто и кивнул в салон, жестом предлагая мне сесть. На самом деле вряд ли такие мужчины, как он, умеют предлагать. Порабощать, покупать — вот их удел. Однако для меня он сделал исключение, и я потерев запястье в том месте, где уже завтра расплывётся синяк, неуверенно шагнула ближе. Руководствуясь только деньгами и возможностью заработать, всё-таки села в машину и пристегнулась сама, чтобы не давать Феликсу такой возможности. Он обошёл машину и импульсивно сел за руль. Вдавив педаль газа в пол, заставил машину сорваться с места, объехал лимузин и понесся по ночной дороге обратно к особняку.

Я даже смотреть в его сторону боялась, но всё равно поглядывала украдкой. Сосредоточенный взгляд мужчины не отрывался от дороги. Широкая ладонь сжимала руль, а вторая лежала на рычаге переключения скоростей. Скулы стали острыми, а пухлые губы стиснутыми, превращая красивый мягкий рот, в жесткий, почти каменный.

— Нет, я всё-таки не понимаю, — слова вылетели прежде, чем я успела их поймать. — Сначала Вы гоните меня, потом силой и принуждением заставляете вернуться…

— Я все ещё не разрешал тебе говорить, — оборвал меня Феликс, даже не взглянув в мою сторону. — И поверь, ты не знаешь, что такое принуждение, — понизил голос до устрашающего шёпота.

Я задохнулась от возмущения и страха. Рука сама потянулась к дверной ручке, но мы неслись на огромной скорости, поэтому шансов выжить, если бы я осмелилась покинуть машину на ходу, у меня просто не было.

Феликс лениво потянулся к своей двери и нажал на кнопку, в салоне послышался мягкий щелчок. Он заблокировал двери, пугая меня ещё больше.

— Почему я должна остаться? — выпалила, немного подавшись в сторону мужчины.

— Потому что ты уже здесь! — отрезал он. — Тебя никто не удерживал силой, но ты не ушла.

Мне хотелось сказать, что меня удерживали крупной суммой денег, но я вовремя сдержалась. Что-то мне подсказывало, что Герман не сообщил брату о нашем соглашении, а ссорится с добрым братом (таким он мне казался) я не хотела.

Скрестив руки на груди, уставилась вперёд. Вдалеке уже узнавались очертания ворот и особняка за ними.

— Я не согласна на принуждения, чтоб Вы знали, — сконфуженно прошептала себе под нос, но Феликс услышал.

Преодолев ворота, резко затормозил напротив парадного входа и наконец посмотрел на меня. Я под этим взглядом, будто уменьшилась в размере. Вжавшись в кресло, буквально физически чувствовала карие глаза на своём лице.

— А на что согласна? — в его голосе прозвенело напряжение.

Вопрос застал меня врасплох, и я не знала на него ответа. Замерев, смотрела в лицо Феликса прямым взглядом, а он вдруг отвернулся, словно испытав неудобство.

Быстро нажал на кнопку, разблокировав двери и выбрался из машины. Не помогал мне, не дожидался, а просто пошёл к дому. Навстречу ему шёл Герман. Даже с такого расстояния я видела его самодовольную улыбку и как он похлопал брата по плечу. Правда тот, отпихнул его руку и скрылся в доме. А я всё ещё сидела в машине, в попытке отдышаться и усмирить бешеный стук сердца. После общения с таким мужчиной, как Феликс — наглым, заносчивым и безусловно красивым — мне требовалась значительная передышка. И сон!

Сон в стенах чужого дома совершенно не шёл. Сначала я безуспешно дозванивалась брату, злилась на него и переживала одновременно, до тех самых пор пока он не взял трубку. Мы быстро поговорили. Я заверила его, что очень скоро мы отдадим его долг, и тщательно скрывая откуда возьму такую сумму, хотя брат и пытался выпытать у меня правду всеми действенными способами. Нытьём и катаньем. Он с самого детства так делал, и ему почти всегда всё сходило с рук. И я почти всегда винила себя в его проступках. Не была достаточно строга… Недоглядела… Не уберегла… С разницей в шесть лет, мне приходилось растить его как сына, потому что наших родителей слишком рано не стало. И я не справилась с задачей. А теперь собиралась это исправить. Пока не поздно.

Закончив разговор с братом, я бесцельно расхаживала по комнате, разглядывала интерьер и поражалась увиденному…

Всё в комнате было выполнено в нежных тонах, с какой-то любовью что ли. Что я стала задумываться, а кому до этого могла принадлежать эта спальня, поистине царская кровать и даже туалетный столик. И хотя сейчас он был пуст, однако до недавнего времени им явно пользовались. Резные ручки были слегка потертые, а на самом краешке столешницы виднелся едва заметный след лака.

Устав от беспрерывной ходьбы, я подошла к кровати. Провела ладонью по шелковому покрывалу и блаженно закрыв глаза, наслаждалась приятной наощупь тканью. После неуверенно присела на край, просидела так несколько минут, скромно положив руки на прохладный шёлк. А затем с тихим ликованием опрокинулась на спину.

Если бы я находилась тут при других обстоятельствах, то мне точно понравилось бы подобное гостеприимство. У кровати на тумбочке предусмотрительно были оставлены фрукты и бутылка воды. На подушках лежал комплект полотенец и банный халат. Всё кипенно-белого цвета, а пахло белье таким ненавязчивым цветочным ароматом, что я, подтянув к себе халат, уткнулась в него носом.

Наверное, сейчас принять ванну или освежающий душ было бы самым полезным и приятным времяпровождением.

Я поднялась с кровати, скинула кардиган, отбросила тот в кресло, туда же отправила испорченное Викой платье.

От одних только брезгливых воспоминаний о рыжей бестии, руки непроизвольно сжались в кулаки.

С силой затужила пояс на халате и прошла к двери, по моим предположениям, там находилась ванная комната. К моему удивлению, ручка не поддалась и даже когда я слегка толкнула дверь плечом, ничего не изменилось.

— Жаль… заперта, — с досадой выдохнула в пустоту, тут же приходя к мысли, что сейчас мне придётся отправиться на поиски хотя бы туалета.

Выскользнула в коридор, воровато огляделась по сторонам и направилась к первой двери, попавшейся на глаза. Но к сожалению, и моему начинающемуся отчаянию ни эта, ни следующая не были открыты. Оставался лишь один выход — идти в другое крыло дома, куда скорее всего, расселили компанию рыжих. Пока я гуляла с Германом, видела приготовленные комнаты для гостей, но тогда ещё не знала для кого они.

Нехотя поплелась вперёд, засунув подрагивающие от волнения ладони в широкие карманы халата. Не очень-то хотелось быть пойманной за ночным разгуливанием по чужому дому.

Коридор оставался пустынным, а дальше ещё и стал не так ярко освещён. Некий таинственный рассеянный свет впереди меня немного успокоил и я потеряла бдительность. А когда коридор вильнул в сторону, и я вместе с ним, то за приоткрытой дверью одной из комнат, не сразу разглядела людей. А когда увидела движения их тел, просто приросла к полу.

Это была парочка и по сладким вздохам, я тут же поняла, что помешала чему-то горячему.

Его я сразу узнала…без особого труда. По атлетически сложенному телу и по горящему взгляду, который даже в полумраке словно высекал искры. Феликс сидел в широком кресле. Его рубашка была полностью расстёгнута, обнажая рельефную грудную клетку. Мужчина не отрываясь, смотрел на девушку, она как кошка извивалась на его коленях, абсолютно обнажённая. Пыталась стянуть рубашку с его плеч, но потом сдалась и начала целовала грудь и спускаться ниже. Схватившись за ремень на его брюках, порывисто расстегнула и взялась за молнию.

Моё тело оцепенело. И не потому, что я видела что-то такое, из ряда вон… Красивый мужчина, если опустить то, что он был самодовольным пижоном. Красивая девушка, если забыть, что она делала это, чтобы залезть не только в брюки, но и в его кошелёк, формально превращаясь в шлюху…

Но оральные ласки, в первые пять минут знакомства — это был перебор.

Рыжая девушка провела по его обнажённой плоти сначала руками, а потом губами. А когда Феликс приспустил брюки, она взяла его выдающийся член в рот…

Всё дальше я смотреть не желала. Попятившись назад, неуклюже споткнулась, гулко ударившись об стену вытянутой в сторону рукой. Мне не хотелось упасть. Но именно это и произошло. Я упала… Со всего размаха приземлилась на пятую точку, создавая в тихом коридоре столько шума, что только глухой не услышал бы…

Я упала не только в буквальном смысле слова. А ещё опозорилась в глазах хозяина дома и его рыжей спутницы.

И пока Феликс переводил дыхание, чтобы указать на мою оплошность, я сгорала от стыда. В глаза навязчиво лезла непристойная картинка — расстёгнутая на все пуговицы мужская рубашка, призывно болтающаяся пряжка ремня… Широкая грудная клетка переходящая в накаченный пресс с правильными кубиками и убегающая поросль волосков от пупка вниз. Мой взгляд задержался на этих волосках, а потом скользнул к обнажённому члену. Впрочем, Феликс сразу поднял брюки чуть выше, правда, это не придало ему целомудрия. Нет! Он виделся мне пороком!

— Боже! — неслышно взвыла я, закусывая губу. Этот мужчина был также хорош, как и невыносимо мне неприятен.

Даже в тусклом освещении коридора я заметила дьявольский огонёк в потемневших от страсти глазах, когда он приблизился к двери. В следующую секунду Феликс сощурился и стал выглядеть опаснее, чем когда выпроваживал меня из своего дома. Он смотрел прямо мне в лицо, и когда я подумала, что сейчас он вновь посадит меня в машину, чтобы уже точно избавиться, он просто толкнул дверь, закрывая её. Оставляя меня одну в тёмном мрачном коридоре и даже не удостоив выговором.

Я в недоумении поднялась с пола. Запахнула разъехавшиеся в сторону полы халата и прижала ладошки к пылающим от стыда щекам. Но вся кровь в ту же секунду отлила от лица, устремившись странной волной возбуждения вниз живота. А всему виной был Сабуров, появившийся на пороге.

Конечно, он почти привёл себя в порядок. Брюки были на месте, ремень застёгнут, и даже рубашка теперь скрывала поджарое тело мужчины. Хотя две верхние пуговицы, словно намеренно были оставлены незастёгнутыми. Теперь мою фантазию было просто не остановить. Со мной творилось что-то невообразимое. Такого яркого влечения к мужчине, который меня пугал и даже отталкивал своей надменностью, никогда ещё не приходилось испытывать. Я инстинктивно облизала пересохшие губы, почувствовав сильную и дерзкую мужскую энергетику, которая словно сбивала с ног, заставляя меня попятиться назад.

Мне стоило быть более расторопной и попытаться сбежать раньше. А сейчас это было почти невозможно. Тяжёлый взгляд, наполненный похотливым желанием, удерживал меня на месте.

— Тебе никогда не говорили, что подглядывать неприлично? — его голос бил прямо под рёбра, лишая возможности сделать глубокий вдох.

— Не вам говорить со мной о приличиях, — осмелилась я пристыдить Феликса. — После всего того, что я сейчас увидела…

— А что ты сейчас увидела? — он грубо перебил меня.

Порывисто шагнул мне навстречу. И пока я трусливо отступала, он зло наступал. Давил своим превосходством, а мне и в угол нельзя было забиться, чтобы не доставлять ему удовольствия.

Я слишком хорошо помнила слова Германа, что Феликс любит послушных и ручных. Тех, которые даже собственной тени бояться и ни при каких обстоятельствах не стали бы перечить ему. Просто убегали бы в ужасе. Или же безропотно позволяли делать с собой всё, что ему захочется.

Медленно внутри меня укоренялось понимание, что я должна последовать советам Германа, чтобы задержаться здесь и получить вознаграждение по максимуму.

Феликс не был похож на тех, кто берёт женщину силой, да и ни к чему ему подобное. В его распоряжение было целых четыре девицы, готовых на многое. Я собственными глазами видела только что, как одна из них была не прочь удовлетворить хозяина ртом.

От воспоминаний я невольно скривилась.

— Что такое? Ты ханжа? — он не сводил с меня своих карих глаз, но мне не становилось неловко, меня охватывал жар. — И не понимаешь, как подобным могут заниматься люди, которые практически не знаю друг друга?

— Мне плевать, — вдруг соврала я, коротко отвечая сразу на все заданные им вопросы. — Я просто искала туалет, моя ванная комната почему-то заперта, — наскоро оправдалась, даже не запнувшись. — Вы вправе уединяться и…

— И-и?

— И пользоваться теми, кто сами себя предлагают, — не сдержавшись, я упрямо вскинула подбородок и посмотрела на Феликса в упор.

— А ты здесь не для этого? — сдержанный, холодный тон, а в глазах начиналась буря.

— Нет, я не девка с дороги!

— Тогда кто ты? — мужские пальцы сомкнулись на моём запястье и с силой дёрнули. — Кто? — он грубо рыкнул мне в лицо.

— Я не девка с дороги, — твёрдо повторила, не отводя взгляда и не предпринимая попыток высвободить руку.

И пусть моё сердце оглушающе билось в груди, показывать затравленность я не спешила.

Феликс ничего не говорил. Молча смотрел на мои губы и мне не хотелось сейчас представлять в каком направлении лежали его мысли. Потом он скользнул взглядом в вырез халата и я физически ощутила, как Сабуров способен раздевать и даже не касаться при этом.

Собрав всю волю в кулак, я наконец — то выпуталась из плена мужской ладони. Порывисто развернувшись, буквально бегом понеслась в сторону своей спальни. Меня душила злоба, но я не собиралась пасовать перед лицом избалованного Сабурова.

Я была готова на всё, чтобы задержаться в этом доме… Так я считала, но уже в следующую секунду, поняла что ошибалась. И я не была готова к тому, что Феликс настигнет меня на пороге спальни.

— Ты испортила мне вечер, — грозно выдохнул мне на ухо, перед этим крепко сжав плечи и надавив на них, заставляя остановиться. — Теперь тебе придётся исправить оплошность…

Не прилагая усилий, он просто втолкнул меня в комнату, шагнул следом и с грохотом захлопнул дверь… Отрезая нас от всего внешнего мира, запирая в стенах чужой спальни, которую по ошибке называла своей.

О, как же я ошибалась! В том, что пришла в этот дом! В том, что смогу справиться с чем угодно, чтобы помочь брату! Считала себя сильной, смелой… Но я ошибалась, чёрт возьми.

Оказавшись отрезанной от мира, запертой в комнате с богатым мужчиной, который считал, что всё в этом мире продаётся и покупается, я почувствовала себя безвольной и трусливой. И так же себя повела.

Не пыталась бороться или поговорить с Феликсом, а просто выставила руки перед собой и опасливо попятилась.

В комнате не горел свет, его я выключила, когда покидала её, и теперь, в темноте, всё происходящее казалось ужасающим. Мои нервы сплелись в тугой узел, сковывая всё тело. Даже мой рот отказывался произносить хотя бы одно слово. Ни криков о помощи, ничего… Да и смысла кричать просто не было, потому что в этом доме мне никто бы не помог.

Феликс избавлялся от одежды стремительно. Его рубашка валялась на полу, когда он ухватился за ремень на брюках. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я видела как напряжены его плечи и как часто поднимается и опускается его грудная клетка от рваных вдохов. Где-то на закромах трусливого сознания, всё же отметила, что смогла вывести его из равновесия. Его отрешённость и надменность пали, выпуская наружу совершенно нового зверя. Хищника!

— П-прошу, — проблеяла тихо, когда Феликс шагнул ко мне абсолютно обнажённый. — Не надо, — мой голос утонул в собственном всхлипе, но мужчина не остановился.

Он приблизился вплотную. Уложил руки на мои плечи, а потом его ладони заскользили к моему горлу. Немного сдавили… Правда, тут же хватка ослабла и Феликс подсунул руки под ворот халата. Его ладони скользнули вниз по плечам, с каким-то даже профессионализмом оставили меня без белого пушистого укрытия. Халат упал к моим ногам и я тут же скрестила руки на груди. На мне остались только трусики — ничтожно мало, чтобы чувствовать себя уверенно или сбежать.

— Убери руки, — настойчиво потребовал Феликс, отчего-то не применив силу.

Я упрямо качнула головой. Губы дрожали, но я кусала их так сильно, чтобы не показать этого Сабурову.

— Убирай, — его властный голос и взгляд, каким смотрел на меня, лишали последних крупиц самообладания.

А потом он устал ждать моей покорности и схватив за запястья, дёрнул их вниз, открывая мою грудь на своё обозрение. Неторопливо её разглядывал, придав лицу скучающий вид. И с ухмылкой, толкнул меня на кровать, которая оказалась за моей спиной.

— Я надеюсь ты не станешь изображать из себя недотрогу, — выставил на матрас колено и коснулся им моей щиколотки. — Сегодня я не настроен играть с тобой в игры, Мышка. Это просто секс…

Его ладонь легла на моё бедро, прошлась по колену вниз и пальцы сомкнулись на другой щиколотки. Феликс немного дёрнул меня на себя, располагая так, как ему удобно.

Весь трагизм ситуации накрыл с головой. Мне заплатили! А теперь я должна с ним спать… Только это ни черта ни так!

— Нет… нет… Я не буду… Отпусти… — что есть сил начала брыкаться, в попытке высвободить ногу из захвата его пальцев. Вторую ногу он уже тоже держал, разводя мои бёдра в стороны.

— Значит, всё же поиграем, — почти звериный оскал отразился на его лице. — Тогда ты сама напросилась!

Он лёг между моих бёдер, пригвоздив тяжёлым телом к кровати. Схватив меня за руки, припечатал запястья к матрасу над моей головой и склонившись заглянул мне в лицо. Старался дышать ровно, почти расслабленно, но я чувствовала жар его неровного дыхания на своих губах. Его губы застыли в миллиметре от моих, но Феликс не спешил. Смотрел мне в глаза прямым насмешливым взглядом, словно его забавляли мои жалкие попытки выбраться. Я чувствовала его твердый член, сквозь тонкие трусики. Я была в полной его власти, а он издевался, отодвигая мой полёт на самое дно. Выжидал… Не знаю. Моей мольбы или подчинения. Но я решила не давать ему ни того, ни другого.

— Ты можешь взять меня силой, — отважно прорычала ему в лицо, с ходу переходя на "ты". — Но, что потом?

— Потом? — широкая бровь мужчины вспорхнула вверх в изумлении.

— Да! Потом! Что будет потом? Кем ты себя после этого почувствуешь? Завоевателем? Или насильником?

— Я не насильник, девочка, — он качнулся вперёд, толкаясь членом мне в трусики. — И как только я окажусь внутри тебя, ты перестанешь сопротивляться и попросишь ещё.

— Нет… не попрошу, — ответила с деланной брезгливостью.

Он качнулся снова, но я стиснула зубы, чтобы не давать никакой реакции на его действия. Однако тело подводило меня. На такого мужчину, как Феликс, оно просто не могло не реагировать.

— Я тебя не хочу, — почти по слогам проговорила, явно задевая его за живое, но на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Мне плевать чего ты хочешь, — отрезал Феликс. — Все свои желания ты будешь осуществлять за пределами этого дома. Но ты здесь!

— Да! — воскликнула я. — Потому что ты вернул меня! Ты не дал мне уехать!

А вот этот аргумент попал в цель. Феликс ненадолго замолчал, мазнул взглядом по моим губам и легонько дотронулся их своими. Я оторопела от такого контакта. Сжала губы, не позволяя себя целовать, а потом дернула головой вправо, уворачиваясь от поцелуя.

Он негромко зарычал, недовольный моей непокорностью.

Впился губами в мою шею. Целовал её как варвар, как дикое животное, сминая нежную кожу губами и наверняка оставляя на ней отметины. От напора его члена, ткань трусиков жалобно затрещала и тогда я поняла, что мне его не остановить.

И хотя моё тело и дрожало, всё равно старалась выбраться и истошно кричать. — Знаешь, что будет дальше? — он понизил голос до угрожающего шёпота. — С тобой?.. Мне либо понравится, либо ты станешь отработанным материалом!

— Я не соглашалась на такое, — взвизгнула. — Герман сказал, что я не должна с тобой спать!

— А что должна? — он продолжал таранить мои трусики членом.

Судьба была предрешена — либо он порвёт ткань. Либо просто сдвинет их в сторону, устав от долгой прелюдии. Всё это было похоже на шантаж, но я в панике сдалась:

— Он платит мне за то, чтобы я просто жила здесь! — выпалила на одном дыхании и зажмурилась.

В следующую секунду почувствовала, как давление на пах ослабло, а запястья освободились от захвата сильных мужских пальцев. Приоткрыла глаза, сразу напарываясь на грозный, почти уничтожающий взгляд карих глаз.

— Платит, — процедил Феликс. — Мой брат тебе платит!.. Что ж, — мужчина приподнялся и сразу слез с кровати. Прошёл к двери, даже не потрудившись забрать свою одежду. Лишь на пороге бросив: — Я и не знал, что мой брат занимается благотворительностью.

После чего вышел, громко шарахнув дверью.

Глава 7

Сказать, что я чувствовала себя раздавленной — ничего не сказать.

Впервые в жизни я столкнулась с таким доминирующим поведением в современном обществе. За стенами этого дома Феликс был бы насильником. А здесь — хозяином! Моим хозяином и всех этих рыжих девиц, но только ведь они были совсем не прочь отдаться ему. Без любви.

И не сказать, что я верила в эту самую любовь. Нет, жизнь меня слишком часто била… Смерть родителей, проблемы с братом и одни единственные отношения с парнем, которые никуда не привели. Однако я хотела верить в любовь. И не собиралась заниматься сексом без любви, несмотря на то, что моё тело реагировало весьма неоднозначно на Феликса. А вот он мог просто прийти ко мне и взять силой. И я глубоко пожалела, что подписалась на эту авантюру. Мне стоило вернуть деньги Герману и просто уйти.

Уверовав себя в том, что мне это удастся, я немного успокоилась и смогла уснуть. А наутро обнаружила, что дверь ванной комнаты открыта и наконец смогла посетить туалет и принять душ. Не знаю кто был так великодушен и открыл эту дверь, но что-то мне подсказывало, что это был явно не Феликс. В его амплуа не вписывалась великодушие. Только — нахальство, надменность и властность… А ещё сексуальность, черт…

Губы всё ещё помнили его короткий поцелуй. На шее сияли синие отметины от его зверских ласк, а по телу путешествовала вереница колких мурашек, от одних только воспоминаний его тела на моём.

Я потрясла головой, выгоняя обнаженный образ хозяина дома. Наспех надела своё платье и кардиган. Приблизилась к двери и осторожно выглянула в коридор. Хорошо хоть, что меня никто не запер и я была вольна перемещаться по дому. А теперь мне стоило найти Германа, вернуть ему деньги и переместиться на безопасное расстояние от Феликса. К себе домой. А потом забыть! Забыть весь этот ужас прошлой ночи, когда сильный и властный мужчина почти взял меня силой.

Сделав пару шагов по коридору, замерла и прислушалась. Услышала голоса, и они совершенно точно доносились с первого этажа. Приблизилась к лестнице и быстро спустилась вниз. Сжимала в руке свой телефон, не желая оставлять его без присмотра. И ещё чтобы иметь возможность сразу перевести деньги Герману.

Гостиная и холл оказались пустыми и я прошла к дверям столовой. Ещё не заглянув внутрь, поняла что там эти рыжие и прежде чем показаться им на глаза, мне требовалось время. Хотя бы пару секунд, чтобы собраться. Однако времени у меня просто не было…

— Мне хочется тебя раздеть, — прошелестело возле самого уха, а потом властные руки сжали мои плечи. — И не потому, что ты крайне сексуальная, нет, — с лёгким придыханием продолжал мужской голос. — Просто твоя одежда вызывает лишь уныние.

Конечно, это был не Герман. Феликс собственной персоны, и он нарочно издевался надо мной.

Я порывисто развернулась, приготовилась бросить ему что-то колкое, обидное, но пока выдумывала реплику, мужчина отстранился и бодро вошёл в столовую. Я сжала зубы так сильно, что они противно заскрипели. Я не могла соперничать с Феликсом в колкости или пренебрежении, у меня попросту не выходило достойного отпора, но желание сделать это росло с геометрической прогрессией. И я почти передумала уезжать…

Коротко вдохнув и выдохнув, вошла в столовую. Осмотрелась по сторонам, удивившись такому количеству персонала, ведь вчера дом казался почти пустым. Зато сегодня здесь были официанты, которые разносили завтрак и напитки, и два повара — их негромкие голоса доносились с кухни.

— Ооо, Сонечка, как спалось? — Вика первая заметила меня и расплылась в фальшивой дружелюбной улыбке.

Она чувствовала себя уверенно, потому что восседала на коленях Феликса, а он неторопливо поглаживал её бедра ладонью. При этом прожигал меня взглядом победителя. Короля этой жизни, чёрт возьми.

— Отлично спалось, — ответила с такой же фальшивой улыбкой.

Прошествовала к столу и демонстративно уселась напротив Вики. И Феликса! Официантка тут же поставила передо мной стакан с соком и омлет. Помимо всего прочего, на столе было полно разнообразных закусок и тостов. Накормить можно было человек тридцать не меньше, а эти фифы даже не смотрели на еду.

Не стала отказывать себе в удовольствии поесть и стала пробовать всё подряд.

Попросила кофе и официантка принесла мне маленькую чашечку эспрессо. Феликс хоть и прятал взгляд, немного прикрыв веки, но я чувствовала его заинтересованность. Он наблюдал за мной, что-то составлял в своей голове, судя по эмоциям, которые отображались на его лице.

Потом я поняла, что он смотрит на мою шею. На синие отметины, оставленные его пальцами и губами. Смутившись, быстро дернула ворот кардигана прикрывая синяки. Однако лишь ненамеренно привлекла внимание Вики. Она потянулась через весь стол и вцепилась в ткань кардигана.

— Что это? — её глаза в изумлении уставились на отметины, но я смогла отпихнуть её руку и отстранилась.

— Ничего, — промямлила, опуская взгляд на тарелку.

Она недовольно поцокала языком и вновь расположилась на коленях Феликса.

— В этом доме происходит что-то странное, — пропела с плохо скрываемым сарказмом. — Сначала Карина бесследно исчезла, а теперь выясняется, что нашу Соню, кто-то избил. Ты не знаешь вчём дело, Феликс?

— Ты не знаешь в чём дело, Феликс?

Уголок его губы нервно дёрнулся, на скулах выступили желваки. Похоже, Вика перешла границу дозволенного, потому что Сабуров приподнял её за бёдра и резко пересадил на соседний стул. Рывком подвинул тарелку с омлетом и сжал в пальцах вилку.

— Ты много болтаешь, — сдерживая гнев, расслабленно проговорил Феликс, но продолжал напряжённо стискивать столовый прибор. — Будь потише, — он словно советовал ей, но в тоне звенела угроза.

Она покорно кивнула и выпрямив спину, придвинулась к столу. А я вновь посмотрела по сторонам, осознавая смысл слов, сказанных Викой. Карина исчезла… Пересчитав рыжих, поняла, что действительно одной не хватало. Той самой, которую я застала вчера с Феликсом. В голову лезли нехорошие мысли. Не знаю, что было тому причиной, просмотренные ранее ужастики или просто аура этого дома, или его хозяина, но мне почудилось, что Феликс с ней что-то сделал. А ранее, возможно, и с женой.

Мороз пробежал по коже, и я не смела даже смотреть на Сабурова. А он медленно пережёвывал пищу и наверняка смотрел на меня, потому что его тяжёлый взгляд я чувствовала кожей…

Герман так и не появился в столовой. Рыжие невесты воодушевились идеей порезвиться у бассейна и убежали переодеваться и непременно поджидать Феликса. Он обещал им что придёт, но так и не двигался с места, проделав на моём лице дыру своим жгучим взглядом.

Я первая решилась встать из-за стола, понимая, что он никуда не собирается. Находиться в столовой с ним наедине было выше моих сил. Почти беззвучно задвинула стул и засеменила к выходу. Оказавшись в холле, услышала как скрипнул его стул, и как тяжёлые шаги эхом прогремели, приближаясь всё ближе. Нагоняли меня. А настигли на лестнице.

— Подожди, — широкая ладонь легла на запястье. Вторая перехватила под локоть. — Дай посмотрю…

Я не понимала чего он хочет, а уже в следующую секунду была прижата к стене, а мужские пальцы хватались за ворот кардигана. Жгучий взгляд впился в синие отметины на шее. Феликс немного склонил голову и его дыхание обожгло кожу.

Он нажал на синяк, и я невольно вскрикнула.

— Настоящие, — продекларировал он удивлённо.

— Конечно, настоящие, — отпихнула его руки и вновь спрятала шею под одеждой. — Или я по твоему что, их нарисовала?

— Я ничему не удивлюсь, — без тени улыбки ответил мужчина.

Он что, серьёзно?

Я попыталась выпутаться из такого тесного контакта, но как и ночью всё было напрасно. Феликс был слишком силён.

— Что ты сделал с Кариной? — в итоге выпалила, глядя прямо ему в лицо.

Раз он сам решил заговорить со мной, пусть отвечает!

— С Кариной? — с самодовольством переспросил Феликс. — Ничего такого, чтобы ей не понравилось.

Я скривилась, вспомнив вчерашний вечер. Но решила продолжить допрос:

— Тогда где она, раз уж ей так понравилось?

— Какая разница — где? — его брови нахмурились. — Главное, что ты — пока здесь!

— Ненадолго! — отбила, подражая его надменности. — Я хочу поговорить с Германом… Попросить, чтобы он отвёз меня домой.

— Ты же слышала моего брата вчера, — Феликс порывисто отстранился и скрестил руки на груди. — Ты мой подарок! От широкой души Германа! И ты никуда не поедешь!

— Это мы ещё посмотрим.

Я не успела и отлипнуть от стены, в которую меня припечатали совсем недавно, как вновь оказалась вплотную прижатая к ней.

— Как ты успела заметить мы избалованы вниманием и роскошью, но мы с братом с самого детства умели ценить подарки!

Феликс меня не держал, но этого и не требовалось. Он буквально вдавливался в меня. Я чувствовала даже сквозь плотные слои нашей одежды напряжённые мышцы мужчины. И возбуждение… Крепкое, неконтролируемое, которое он незамедлительно продемонстрировал. Потёрся о моё бедро твёрдым пахом и как мне показалось, даже с неистовством прохрипел.

Сабурову нравилась власть надо мной, наверное это-то и возбуждало его в большей мере. Ни я, ни моё тело, которое тут же дало отклик, болезненно заныв внизу живота, и сосредоточившись в налитой груди.

— Я не подарок, и не кукла для утех…

— И не девка с дороги, — хрипло припомнил мне мои же слова, а после до боли закусил мочку уха.

Я лишь крепко сжала челюсть, не желая давать Феликсу повод, думать что он может получить отклик на свои варварские "ласки".

— Мне больно и неприятно, — пропищала жалобно. — Я хочу уйти. И уехать из этого дома…

— Сколько Герман тебе платит? — резко перебил мои причитания Феликс. — Я удвою ставку!

Надавив на его грудь ладонями, смогла отодвинуть мужчину лишь на сантиметр, но этого хватило, чтобы заглянуть ему в лицо.

— Зачем? — удивлённо задала свой вопрос.

— Затем, что я сам могу тебя купить, — ответил он ровным голосом, как-то слишком уж обыденно. — Не хочу зависеть от Германа.

Он говорил так словно я просто вещь. И теперь каждый из братьев может назначить цену побольше. Состояние было такое, что мне захотелось помыться. Кожа буквально саднила от мерзкой грязи, в которую меня пытались окунуть.

Реакция собственного тела была неожиданной. Я просто вскинула руку и хлёстко ударила Феликса по лицу. Пощёчина обожгла его щеку… А в ту же секунду мужчина обжёг меня убийственным взглядом. Похоже, теперь я перешла границы дозволенного…

Первое, что захотелось сделать — это извиниться.

Да, я ударила его, не смогла сдержать своей обиды, но это не повод бить людей…

Однако, как же он раздражал меня своей надменностью. Самодовольным тоном, наглым взглядом и чересчур сексуальной внешностью. А ещё раздражало то, что Сабуров точно знал степень своей сексуальности, наряду с огромными деньгами. Всё это делало его Богом в глазах молоденьких дурочек, но не моих, же!

В следующую секунду я забыла, о своих жалких извинениях, потому что мужчина схватил меня за руку и широким шагом направился к моей комнате. Я и не надеялась на то, что он вышвырнет меня, а сейчас просто тащил, чтобы я собрала свои вещи. Потому что у меня не было вещей.

Он толкнул дверь, а потом грубо втащил меня внутрь. Сердце стучало где-то в горле, потому что в голове болезненно гудела лишь одна мысль — сейчас он сделает то, что не сделал ночью. Воспользуется и силой, и властью, превратит меня в свою забаву… И у него для этого был весомый повод. Его брат мне заплатил!

Отступив в самый дальний угол, обняла себя за плечи. Мне кажется, я даже в размерах уменьшилась под тяжёлым взглядом жгучих глаз. Они смотрели с насмешкой.

— Теперь ты пленница, — сухо бросил Феликс. — Выйдешь отсюда, когда научишься себя вести.

Я задохнулась от изумления, приросла к полу, не в силах бороться. Да и что я могла сделать?

Он потёр красную от удара щёку. Медленно развернулся и перешагнул порог комнаты. Пока дверь оставалась открытой, я видела, как он подозвал кого-то взмахом руки и рядом тут же возникла горничная. Она протянула ему ключ. Вот именно в этот момент я осознала весь трагизм ситуации. Феликс запирал меня. В своем доме. В комнате, которую кто-то занимал до меня и я не знала, что стало с этим человеком. А когда я поняла, что единственное спасение, которое у меня было — мой телефон — осталось в столовой, вот тогда нервы окончательно сдали.

Я метнулась к двери. В этот момент Феликс уже успел её прикрыть и в замочной скважине заскрежетал ключ.

Мои кулаками забарабанила по дверному полотну, но всё было напрасно. Он и правда меня запер, потому что дверь не поддавалась.

— Выпусти меня! — прокричала и ещё раз вмазала по двери, причиняя боль костяшкам пальцев.

Сейчас эта боль отрезвляла. И даже немного успокаивала, потому что истерика мне не помогла бы. Он сказал, что я выйду, как только научусь себя вести… Что ж… Я научусь. Ещё как научусь!

Горько усмехнувшись, отошла от двери. Наверное, раз десять обошла комнату по кругу, а потом приблизилась к окну. Распахнула шторы и открыла верхнюю створку, впуская в комнату свежего воздуха. Слышала девичьи голоса и всплеск воды, но слава Богу бассейн, где резвились рыжие, находился с другой стороны дома. Мне не хотелось смотреть на девиц и на Феликса с ними. Мне вообще не хотелось его видеть.

Около часа спустя ко мне явился Герман. Когда дверной замок ожил глухим металлическим звуком, а дверь распахнулась, мне захотелось наброситься на второго брата с кулаками. Это он притащил меня в этот дом! Он обещал мне безопасность и что меня никто не тронет! А ночью Феликс почти взял меня силой, и ещё я сидела взаперти. Хозяин дома лишил меня воли. Короче, Герман не сдержал своих слов.

— Я перевёл тебе ещё денег, — сразу заявил мужчина. — Вот твой телефон, — положил гаджет на край кровати. — Проверь.

— Я Вам верю, — процедила сквозь зубы.

Скрестила руки и посмотрела на Германа исподлобья, принимая воинственный вид.

— Я сказала ему, что Вы мне платите, — решила начать с чистосердечного признания.

— Я знаю, — ухмыльнулся Герман. — Но я сам разберусь со своим младшим братом.

— Значит, я могу выйти? — проговорила с надеждой в голосе.

Я надеялась, что и с моим заточением Герман сможет разобраться.

— Нет, — отрезал мужчина, убив мою веру. — Пока нет, — добавил он мягче, увидев, как я вздрогнула всем телом.

— Я не соглашалась на всё это, — в неверии попятилась. — Я не соглашалась на грубость, домогательства… И пленницей я тоже не соглашалась быть. Я хочу уйти!

— А как же твой брат, Соня? — Герман сделал осторожный шаг вперёд, выставил руки перед собой. — Твой брат нуждается в тебе.

— Откуда Вам это известно? Почему так много знаете обо мне и проблемах брата? Почему притащили в этот дом?

Вопросов было не меньше тысячи… Однако ответа ни одного.

— Я плачу, ты не задаешь вопросы, — напомнил мне Герман. — Просто живёшь здесь. И помнится мне, я не посылал тебя гулять по дому в одном халате. И тем более не просил мешать Феликсу и Карине.

Я тут же скривилась, когда вспомнила чему помешала. Быстро взяв себя в руки, отчеканила:

— Моя ванная была закрыта. Мне нужно было в туалет!

— Согласен. Это моя вина, — сразу пошёл на мировую Герман и сделал ещё один шаг ко мне. — Эта комната давно пустовало, и я просто забыл распорядиться, чтобы открыли дверь в ванную.

— Кто жил здесь раньше? — выпалила я, снедаемая желанием получить ответ.

Но Герман удивил меня. Медленно прошествовал к кровати и опустился на самый край.

Его плечи немного поникли.

— В этой комнате жила жена Феликса, до их свадьбы. Потом она время от времени спала здесь, когда они не могли найти общий язык.

— Наверное, она часто здесь спала, потому что с этим человеком невозможно найти общий язык, — процедил, не сдерживая яд. — Как зовут эту несчастную? Поставлю свечку за её здоровье, когда выберусь отсюда.

Не ожидая ответа, прошла к окну и замерла, уставившись на роскошный двор. Желание разговаривать с Германом таяло на глазах. Он не отвечал на мои вопросы, поэтому проще было любоваться буйством красок зелени в саду, чем сканировать лицо мужчины недовольным взглядом.

Однако Герман удивил. На вопрос он ответил, но лучше бы не отвечал…

Сначала я подумала, что он обращается ко мне.

— София, — тихо выдохнул Герман и я повернулась к мужчине лицом.

— Что? — бесцветно отозвалась.

— Ничего, — он покачал головой. — Бывшая жена Феликса носила такое же имя. Её звали София.

Первое что резануло слух — это то, что Герман говорил о ней в прошедшем времени. То что она была моей тёзкой, как-то сразу отошло на второй план.

— Он что-то с ней сделал, да? — взвилась я, теряя контроль. — Что он с ней сделал? За что?

— Боже, Соня…

Герман мелодично засмеялся.

— Феликс видится тебе каким-то монстром, верно?

— А что разве это не так?

— Нет, — покачал головой мужчина и встал с кровати.

Приблизился ко мне вплотную. Я даже отпрыгнуть не успела, как его ладони легли на мои предплечья и прошлись вверх-вниз, от локтя до плеч и обратно.

— Давай ты просто успокоишься немного, ладно? А потом скажешь моему брату, что сожалеешь о пощёчине. И тогда он снимет твой домашний арест.

Я стиснула зубы, не желая подчиняться.

Сходство с бывшей женой и одно имя на двоих, как-то ещё можно было пережить. А вот то, что она куда-то делась и Герман не говорит куда — это беспокоило. И угнетало.

— Я не понимаю, правда, — проговорила задумчиво и осторожно отступила от мужчины.

Он в отличие от властного брата меня не удерживал.

— Чего ты не понимаешь?

— Я не понимаю своей задачи. Вы сказали, что мне просто надо здесь жить. А ещё, что Феликс должен приручить меня… Как-то не клеются у меня эти два действия.

Герман хмыкнул. Запустив руки в карманы, прошёлся по комнате. Приблизившись к столику, провёл пальцем по гладкой поверхности, а потом растёр в пальцах невидимую пыль.

— Ты права, всё немного иначе, — сдался, расплываясь в улыбке. — Сначала задача была просто жить, но ты привлекла его внимание, так что…

— Так что? Что это значит, чёрт возьми?!

— Теперь от меня ничего не зависит, Соня. Я не могу контролировать брата и его желания. И тебе не смогу помочь уйти, потому что Феликс вряд ли тебя отпустит.

Боже…

Его слова заставили меня сжаться всем телом. Страх липкой паутиной сковал тело. Впервые в жизни я почувствовала себя так ничтожно, что захотелось разреветься. Просто сесть и разреветься, черт возьми… Оттого что угодила в лапы к какому-то сексуальному психопату и никто, никто не мог меня спасти.

— Соня… — вновь приблизился ко мне Герман. — Ты зря расстраиваешься. Феликс не обидит тебя, если ты не будешь обижать его.

От неверия я даже фыркнула.

— Что? По вашему я могу обидеть его? — я нерешительно обнажила шею, лишь мельком позволив взглянуть на явные отметины своей беззащитности. — Этого огромного мужика, который даже взглядом способен раздавить, не говоря уже… Я могу обидеть его?

— Да! Или разозлить, — кивнул Герман, слегка прищурившись, всё ещё не сводя взгляда с моей шеи. — Сама решай, чего ты больше хочешь. Его презрения или его ярости. Я бы выбрал ярость, если честно, — ухмыльнулся мужчина и мне захотелось отвесить пощечину ещё и ему.

Он точно издевался надо мной. Или проверял на прочность мои нервы. Однако мой младший брат давно закалил мою нервную систему тем, что постоянно попадал в переделки. И я могла быстро ориентироваться в стрессовых ситуациях. Вот и сейчас, я собралась с духом, расправила плечи и взяла свой телефон в руки. Проверила поступление средств. На моём счету было уже триста тысяч от Германа. Оставалось подождать всего каких-то семь дней, а потом если Феликс не отпустит меня по доброй воле, начинать бить тревогу. Не знаю… звонить в полицию, брату, кому угодно… Лишь бы выйти отсюда.

— Хорошо, я попробую извиниться, — буквально выдавила сквозь плотно стиснутые зубы.

— Не попробуешь. А сделаешь это с первого дубля, — его голос не был наполнен приказным тоном, но всё равно ослушаться Германа я не рискнула.

— Мы не кино снимаем, — только и смогла, что беззлобно огрызнуться, тем самым вызвав у мужчины слабую тень ухмылки. — Я извинюсь. Ладно. Но только после этого…, — захотелось добавить слово "унижения", но я вовремя осеклась. — Я хочу, чтобы вы помогли мне.

Широкая бровь Германа удивлённо приподнялась и он затаив дыхание, ждал, скорее всего, от меня наглости, с которой я требовала ответную услугу.

— Смотря, чего ты хочешь Соня?!

— Через неделю… Мне нужно в город. Домой, — пояснила, чтобы он не подумал, что я намереваюсь сбежать. — Мне нужно на работу, я не рассчитывала так надолго отлучаться с рабочего места. Не хочу проблем.

— Соня, — он намеренно склонил голову набок и заглянул мне в лицо. — Ты не умеешь врать, а ещё это бесполезно. Я знаю, что у тебя нет постоянной работы. Ты хватаешься за любую подработку, выходишь официанткой на смены в ночник рядом с домом, подрабатываешь на банкетах… я ничего не упустил?

Я растерянно смотрела в такие же жгучие глаза брата Феликса и понимала, он не лжёт. Он знал обо мне всё. Это так сильно напугало меня, что я суетливо попятилась назад.

— Мне нужно увидеться с братом и удостовериться, что он снова не натворил ничего.

Мне показалось, что я нашла вполне правдоподобную причину хоть ненадолго вырваться из душащих стен этого дома. Но Сабуров старший был чистым воплощением человека сканера, который по незначительным изменениям моей мимики улавливал враньё.

— Я понимаю, что значит нести ответственность за младших братьев, поэтому обещаю присмотреть за Сашей.

Боже… Ему даже было известно имя моего брата. В следующую секунду я почувствовала себя словно раздетой, со всей личной жизнью напоказ. Хотелось прикрыться и я поспешила плотнее запахнуть на себе кардиган.

— Не беспокойся, — Герман скучающе проследил за моим рвением максимально потеряться под одеждой, а после размашистым шагом прошёл к шкафу. — А пока… Тебе стоит переодеться. Судя по бирке на твоём, абсолютно некрасящим тебя платье, с размером я не должен был прогадать.

Раскрыв массивные дверцы, перед моими глазами открылось буйство нарядов. Платья, какие-то лёгкие шифоновые блузки и шортики.

— Это подарок, — сообщил Герман. — Все вещи абсолютно новые.

А я была в таком шоке, что дар речи потеряла. Теперь уже точно понимая, что меня попросту покупали…

Глава 8

Платье мне Герман выбрал сам, отчасти я ему была в этом благодарна.

Во-первых, я не особо разбилась в модных трендах и чаще выбирала себе одежду исходя из цены и удобства.

Во-вторых, наряжаться для Феликса мне не хотелось.

Ладно ещё пойти на поклон его эгоистичному величеству… Но вот при этом стать куклой?! Мне претило подобное, однако ничего поделать было нельзя. Я уступила. Взяла из рук Германа вешалку с платьем и удалилась в ванную комнату. Решительно заперлась, но прежде чем принять душ, снова проверила дверь. Внутренний замок был заперт, и я немного успокоилась и попыталась расслабить напряжённые плечи.

В конце концов, Герман мне виделся более зрелым мужчиной, умеющим контролировать эмоции и желания. Ко мне, по крайней мере, он особого физиологического интереса не проявлял. По этому параноить и подпирать дверь стульями я предпочла не делать.

Быстро приняла освежающий душ, чтобы надеть дорогущее, по всей видимости, платье на чистое тело.

Кремовый шёлк приятно обтягивал грудь и талию, а ниже струился воздушными складками до самых щиколоток. Слишком длинный разрез начинался высоко на бедре и при ходьбе полностью оголял ногу, да так, что я боялась продемонстрировать своё нижнее бельё. Несмотря на откровенный фасон платья, оно мне нравилось и сидело на мне поистине великолепно. Где надо аппетитно обтягивало, где не надо загадочно скрывало.

Выглядеть на миллион, оказалось приятно до порхающих бабочек в животе. Так я ещё никогда не выглядела — утончённо, но в то же время сексуально.

Ещё раз взглянув на себя в зеркало, я взялась за гребень. Расчесала слегка влажные волосы и перебросили их на одну сторону, заколола несколько невидимок, чтобы те сдерживали непослушный каштановый каскад волос. Наверное, я впервые распустила их в этом доме, предпочитая прятать пряди в небрежный пучок, и сейчас испытывала их приятную тяжесть на своём плече, несмотря на то, что совсем недавно обрезала их почти до лопаток.

Когда оголила шею, сразу увидела тёмно-синюю отметину, и тут же вспомнила, при каких обстоятельствах получила эту похотливую метку.

От воспоминаний я буквально физически ощутила боль от прикусов и сдавливания моей кожи пальцами. Но прятать следы несдержанности Феликса я не стала. Пусть полюбуется ещё раз, может хоть ничтожное зерно чувства вины мне удастся посеять в душе избалованного вниманием и роскошью мужчины.

— Я готова! — спустя четверть часа я появилась на пороге ванной комнаты, заметив, что Герман так и продолжал стоять у окна, вглядываясь куда-то вдаль сквозь стекло.

Лениво повернувшись на мой голос, он смерил меня заинтересованным взглядом и в жгучих глазах заплясало одобрение.

— Очень даже, — широкая бровь причудливо изогнулась, будто мужчина не верил собственным глазам или тому, что я вдруг стала более достойна его драгоценного братца.

— Надеюсь, ваш брат оценит наши старания, — прозвучало двусмысленно, словно я тайно желала обратить на себя внимание Феликса. Меньше всего мне хотелось показаться перед Германом пустышкой, которая в погоне за наживой может уподобиться тем рыжим бестиям, что развлекались где-то у бассейна. — Не хотелось бы понапрасну растрачивать собственную снисходительность.

— Идём, — сперва Герман протянул ко мне ладонь, но не дождавшись ответных действий, просто согнул руку в локте. Жестом показывая, что готов сопроводить меня, как настоящую леди.

Вот только я чувствовала себя отнюдь не леди, а каким-то дорого упакованным подарком.

Что ж… Немного поиграем.

Взяв Германа под руку, я вышла вместе с ним из комнаты. Не знаю почему, но он совершенно перестал вызывать во мне чувства опасения. Он словно мог расположить к себе человека. То ли всему виной его вкрадчивый глубокий голос, которым Герман словно в транс вводил. То ли какое-то внутреннее спокойствие волнами передавалось от него к другим.

— Что если он меня прогонит и снова запрёт? — спросила еле слышно.

Чем дальше мы отдалялись от моей спальни, тем волнительнее мне становилось.

— А что если ты просто извинишься. Искренне, от души, — горячая ладонь легла на мои пальцы, которыми я сжимала его предплечье. — Феликс умеет распознавать фальшь. Наверное поэтому ты ему приглянулась больше остальных претенденток.

— Я должна радоваться, что за мою искренность он ведёт себя со мной, как варвар?! Пока за лживость обхаживает этих..

Брезгливо скривившись, махнула головой, будто отгоняя непрошенное чувство несправедливости.

— Со-оня, — нарочно почти пропел моё имя, привлекая внимание. — Да ты никак ревнуешь?!

— Ещё чего, — недовольно фыркнула. — Мне хватит обещанных вами денег, а они пусть забирают себе вашего распрекрасного брата.

— Сделаю вид, что верю тебе, — он искренне рассмеялся.

А потом резко остановился, и повернувшись к двери, настойчиво постучал. Дождался короткого приглашения и распахнул дверь. Возле массивного стола стоял Феликс с полупустым бокалом в руке.

— Зачем она здесь? Я не разрешал ей выходить.

Единственное, чем Феликс удостоил меня — холодный, равнодушный взгляд, который окончательно вывел меня из подобия шаткого равновесия. Теперь я уже не считала затею с извинениями хорошей.

— Успокойся и послушай, — Герман буквально втащил меня в кабинет, легонько подтолкнув ближе к брату. — А я пока займу остальных.

Где-то за моей спиной захлопнулась дверь, как механизм мышеловки.

— Ну-у, — процедил Феликс. — Ты пришла показать, как научилась себя вести?

Уголок его рта дёрнулся в победоносной ухмылке, а в захмелевшем взгляде вспыхнула похоть, с которой он буквально раздевал меня…

Снимал то самое дорогое платье, даже не показав взглядом заинтересованности, в моём преображении. Похоже, интересовала я его совсем без одежды.

Закусывая щёку изнутри, стойко держалась из последних ускользающих от меня сил. Степенно расправила плечи, до начинающей ломоты в спине держала ту ровно. Намекая, что если я и пошла на мировую, то всё равно буду до конца стоять с гордо поднятой головой. Несмотря на моё внешнее спокойствие, внутри я трепетала… каждой клеточкой тела содрогалась от перспективы вновь остаться наедине с Феликсом. Лихорадочно вспоминала советы Германа и прикидывала в голове нужные слова. "Извиниться искренне, от души."

Что ж, проще просто, если конечно человек заслужил вашего прощения. Феликс — нет. Даже сейчас его надменность сбивала меня с ног, а чувство превосходства в его крови, гуляющее под смуглой кожей наполняло вены на сильных руках. Закатанные до локтей рукава рубашки обнажали жилистые предплечья, которыми я невольно залюбовалась, а в следующую секунду судорожно вспомнила горячие прикосновения.

Боже…Что со мной такое творилось? Я ненавидела этого мужчину, как никого в этой жизни. Но в то же время сходила с ума от притяжения, желания, чтобы он был чуть терпимее.

— Я пришла извиниться, — с трудом выдавила из себя такое простенькое признание, но головы не опустила. Смотрела и ждала своей участи.

— Начинай, — он лениво прошёл к бару, плеснул в уже пустой бокал янтарного цвета алкоголь, по всей видимости ром. Покрутил бокал и пытливо посмотрел на меня сквозь него. — Я жду, — отсалютовав бокалом, осушил залпом и стёр тыльной стороной ладони остатки с губ.

Я шумно сглотнула, чувствуя как от напряжения сушило во рту, а под ложечкой жгло странное предчувствие. Сейчас я бы не отказалась просто от воды, но мне ничего не предложили.

— Мне стоило сдержаться в прошлый раз, — жалко отозвалась я, не особо понимая как правильно сформулировать то, что буквально застревало в горле. — Этого больше не повториться. Извини… те, — торопливо добавила официальную форму обращения, словно ставя барьер между нами.

— Разве так извиняются?

Медленной, тягучей походкой Феликс подошёл ко мне вплотную, словно давая мне привыкнуть к своей внезапной перемене поведения. Расслабленно посмотрел на меня сверху вниз, шумно выдохнул, окутывая пряным запахом рома.

— Мне, что… по твоему надо встать на колени? — дерзко вскинула голову, заглядывая в самодовольное лицо.

Лучше бы я так не рисковала и не задавала подобных вопросов, ведь и без того накаленный между нами воздух, буквально искрил. Колкие мурашки волной пробежали по коже, а Феликс всё так же остался собран.

— На колени не нужно, для этого у меня есть другие…, — глумливая улыбка растянула полноватые губы. — Ты сделала мне больно, — глядя прямо в глаза, Феликс неторопливо провел ладонью по моим волосам. — А обычно боль снимают поцелуями.

Сжав в кулаке непослушные пряди, он потянул их на себя, побуждая меня придвинуться ближе, немного запрокинув голову, так чтобы мои губы встретились с его щекой. Той самой, которую я ударила. Он безмолвно ждал поцелуй, я — тихо кипела изнутри.

Вот, что имел в виду Герман в нашу первую встречу — "Феликс должен тебя приручить."

Именно этим сейчас он и занимался, ждал покорности, направлял меня и предвкушал. Его заводило моё "нет" больше, чем "да" от всех четырёх рыжих сразу.

— Ты причинил мне боль посильнее, — беспокойно коснулась своей шеи. — Моя пощёчина детский лепет по сравнению с твоим варварским обращением.

Всё пошло прахом. Все наставления Германа вмиг были забыты мной и я мысленно попрощалась со своей свободой на ближайшее будущее. Теперь он явно меня запрёт.

— А ты с зубками, да? — после непродолжительной паузы чуть хрипло выдохнул Феликс.

Мне почему-то показалось его настроение игривым. Возможно всему виной был алкоголь, но какая бы причина не была в его фривольном поведении, я радовалась. Внутренне отпуская напряжение и убирая руку с шее, куда сразу же прикоснулся Феликс.

Он мягко скользнул ребром ладони по шее, костяшками пальцев провел по ключице до ложбинки и дальше направил руку в вырез платья. Феликс не остановился даже тогда, когда плотный шёлк слегка натянулся не пуская дальше. Ткань держала оборону лучше, чем это делала я.

Пульс соперничал с возмущенными взмахами моих ресниц и кажется губы были уже искусаны мной в кровь. Но я не смела остановить мужчину. Эта пока ещё вполне невинная ласка была просто убийственна.

А потом Феликс замер, всего на секунду, не больше, но и этого мне хватило, чтобы сорваться в пропасть желаний. Он невозмутимо стянул с плеча широкую лямку, которая плавно скользнув по разгоряченной коже, приспустившейся тканью, обнажила грудь.

— А ты правильно оделась для извинений.

Рвано выдохнул мне в губы, с неким одобрением в голосе. Широкой ладонью накрыл грудь, а после до боли сжал пальцами тугой сосок. И когда я тихо вскрикнула, он скользнул языком в мой рот.

Вмиг лишил последних крупиц кислорода. Целовал с дикой страстью, покусывал губы так, словно клеймил, оставлял за собой права на меня. А я понимая, что он избалованный мерзавец, и нам не по пути, никак не решалась его оттолкнуть.

Его руки легли на мои плечи. Пальцы сжали обнаженную кожу и Феликс немного подтолкнул меня назад, пока я не уперлась в ближайшую стену спиной. Мужчина был импульсивен. Пока его рот буквально поедал меня, его руки поглаживали бёдра и даже прищипывали, наверняка оставляя новые синие метки. Потом он приподнял мою ногу, та сразу показалась в глубоком вырезе платья, и прижал к своей ноге. Качнулся, подражая половому акту, и я тут же почувствовала степень его возбуждения. Он качнулся вновь и с моих губ сорвался тихий писк, очень напоминающий стон, но Феликс заглушил его собственным ртом.

Мужчина уже видел меня почти обнаженной. Так же как и я видела его без одежды. Но это не придавало мне уверенности. Нет! Я была не уверена. В том чего хочу! Чего хочет он! И вообще имеет ли значение для него все мои желания.

Мне не нравилось, что он так действовал на меня. А моё тело — на него. Здравый смысл хоть и шептал слишком слабо и неуверенно, но всё-таки прорвался в разум, когда Феликс ухватился за резинку моих трусиков и отстранившись от моих губ, прошептал:

— Ты чистая?

Я часто заморгала.

— Что прости? — выдавила ослабевшим голосом.

— Ты чистая? Нет ли у тебя заболеваний?

Сглотнув тугой ком в горле, отвела взгляд и просто уставилась в пол. О чём он, чёрт возьми?

— Можно, я пойду? — попыталась опустить ногу, но он не дал, продолжая контролировать то, что между нами происходило.

— Нет, — он вдруг нахмурился. — Не хочу, чтобы брат сливал семейное состояние вхолостую. Если ты позволяешь себе доводить мужика до такого, — его пальцы с силой сжались на моём запястье, чтобы тут же дёрнуть и положить мою ладонь на пах. Возбуждённый член дёрнулся навстречу моей ладошки, я почувствовала его твёрдость даже сквозь неплотную ткань брюк. — Тогда иди до конца, позволь себя…

У меня не закончились пощёчины и я бы с большим удовольствием, а главное, без сожаления, отвесила бы ещё одну. Но удар повис в воздухе, когда Феликс, предугадав мои действия, перехватил руку.

— Не-ет, — почти с дьявольской усмешкой, протянул он короткое отрицание. — Не сегодня.

От неожиданности, когда он всё же отпустил мою ногу, я немного качнулась на каблуках. Было полное ощущение, будто из тела разом выбили дух.

Феликс спокойно отстранился и прошёл к столу, лениво опустился в кресло, откидываясь на его спинку.

— Иди ко мне, — многозначительно и чертовски медленно протянул он, похлопав себя по бедру.

Серьёзно?! Он что думал, что я как дрессированная собачка брошусь ему в ноги?

— Один поцелуй в щеку и ты прощена, — с едва скрываемым сарказмом бросил Феликс и ткнул пальцем в свою пострадавшую часть лица.

Несдержанно хмыкнув, я подошла к столу, до зубного скрежета сжала челюсть. Ухватилась за его волевой подбородок, стиснув на нём пальцы посильнее. Заметив при этом, как Феликс слегка поморщился, но мою руку не оттолкнул. Безэмоционально клюнула в щеку, сдержав порыв и не плюнуть ему в лицо.

Подхватив слишком длинный подол платья, выскочила в коридор. Закрыла за собой дверь и прислонилась спиной к стене. Мои щёки нестерпимо пылали, и я накрыла их ледяными пальцами. И хотя от близости с Феликсом я горела, онемевшие руки подрагивали и тело не слушалось.

Мне требовался ледяной душ. Чтобы потушить злость, а заодно и своё желание…

Путаясь в мягких волнах платья, бежала обратно в свою комнату, проклиная всё и всех. Чёртова Феликса с его необузданной сексуальностью и избалованным характером. Германа, который приложил руку к моему нахождению тут. И саму себя. За постыдное поведение, за страстный отклик тела, за девичью глупость, с которой я иногда думала, что Сабуров способен быть более человечнее.

Остудить пыл не вышло. У двери моей спальни стоял Герман, подпирая стену. Этого тут ещё не хватало. Зачем пришёл? Новую инструкцию к своему брату принёс? Бесполезно. Феликс с явным дефектом, к его циничному и черствому сердцу нет ключика.

— Однако, быстро, — он лишь вскользь посмотрел на наручные часы и перевёл взгляд на меня.

Сначала посмотрел на мои ноги, которые были обнажены до самых коленей, ведь я для удобства приподняла платье повыше. Нахмурился, как-то странно изменился в лице, а когда заметил не совсем опрятный лиф платья, скептически хмыкнул.

Затем резко вернулся к моему лицу, задержался на припухших от поцелуев губах и хмуро ткнул пальцем на лямку платья, всё ещё болтающуюся на плече.

— Не позволяй ему пользоваться своим телом, — менторским тоном отозвался Герман.

— Да ладно! — вспыхнула от негодования, как спичка. — Вы дарите меня своему брату, поселяете в комнату его бывшей жены, с которой мы не просто похожи, но ещё и тёзки. Наряжаете, как куклу, — я нервно отпустила подол платья, и то каскадом укрыло мои ноги от любопытствующих жгучих глаз. — Отсылаете в его кабинет и ещё смеете учить меня жизни и давать уроки этикета?!

Я кипела от злости, теперь уже в двойном размере. Оба Сабурова были просто невыносимо, жутко заносчивы и до неприятия эгоистичны. Но чёрт возьми! Генофонд у них был потрясающим! Я с остервенением закусила губу, болью пытаясь прогнать дурные мысли.

— Давай пройдем в комнату, зачем нам зрители.

Герман не спрашивал, в принципе, как и его брат, он приказывал. И не дожидаясь нового всплеска моего воинственного настроя, втянул меня в спальню и запер дверь на ключ.

— Сексуальное возбуждение любого мужчины замешано на психологии и врожденных рефлексах.

— Вы что мозгоправ? — бесцеремонно вклинилась я и перехватила серьёзный взгляд Германа.

— Мой профиль звучит несколько иначе, но смысл в принципе верный.

— Вот и лечите своего брата. Ему вообще как мне кажется психиатрическое освидетельствование нужно. Он ведёт себя…

— Так, как ему позволяют! — подытожил Герман с умным видом. — Карина позволила сексуальные ласки, наивно полагая, что тем самым обратит на себя симпатию. Ты… насколько мне известно, пошла другим путем.

Я густо покраснела, осознав, что скорее всего Феликс слишком близок с братом и успел поделиться с ним деталями той ночи. Мне стало неуютно под взглядом Германа, которым он теперь словно изучал меня с профессиональной точки зрения.

Я обняла себя за плечи, желая прикрыться, хотя это помогло слабо. Мужчина прожигала меня вмиг потемневшими глазами насквозь. Едва заметно хмурил лоб, будто продумывая, каким образом вернуть мне душевное спокойствие.

— Соня, Феликс абсолютно здоров. У него, действительно, есть свои фетиши и пристрастия, но поверь мне, ты рвешь привычный шаблон, поэтому ты тут. И поэтому ты должна избавиться от рыжих. Они здесь из-за его состояния, а мне нужен Феликс, который сможет управлять семейной империей, а не только своим либидо, — полноватые губы растянулись в лукавой улыбке, но она не вызвала во мне отторжения и я слегка расслабилась.

— Как Вы себе это представляете?

— Ничего криминального. Просто почаще разогревай интерес Феликса, но самого главного не давай. Через постель путь к сердцу Феликса не проложить.

— Мне не нужно его сердце, впрочем как и он сам. Вы знаете зачем я здесь, — я подскочила к Герману, когда тот направился к двери и импульсивно схватилась за рукав его рубашки. — Но каждый раз требуете от меня невозможного.

— Ужин в семь, не опаздывай, — он спокойно убрал мою руку и продолжил свой путь на выход. — И надень другое платье.

Глава 9

Обед я пропустила, а на ужин решила спуститься вовремя. Сосало под ложечкой, но я не знала, то ли от голода, то ли от нервов.

Выполнив требование Германа, сменила платье. На этот раз выбрала закрытый фасон, с высокой горловиной, длиной почти до колен, правда, оно слишком сильно обтягивало бёдра и мой внешний вид нельзя было назвать целомудренным. Однако оно всё равно было самым скромным из предложенных.

Туфли я тоже сменила, обнаружив несколько коробок со всевозможной обувью. Надев на ноги босоножки, немного прошлась по комнате, проверяя их устойчивость. Они оказались удобными и явно дорогими, как и все вещи, подаренные Германом. Единственное на что оставалось надеяться, что эти вещи не принадлежали бывшей жене Феликса, как эта комната. Мне хотелось иметь что-то своё, раз уж даже имя, я делила с кем-то.

Грустно усмехнувшись, всё-таки покинула комнату, предварительно взяв свой телефон. Так на всякий случай, чтобы не пропустить звонок от брата, потому что он вновь не отвечал на мои.

Спустилась вниз, а потом отважно прошла в столовую. Рыжие были в сборе, а вот мужчины пока отсутствовали.

— Ох, неужели это наша обслуга?! — сразу съязвила Вика, как только увидела меня. — Да она похоже приоделась в новые тряпки!

Мазнула по моему платью недовольным взглядом, а потом впилась им в моё лицо.

— В чём дело, Виктория? — сладко пропела, присаживаясь напротив неё и положив свой телефон на колени. — Я думала, я не дотягиваю до идеальной женщины.

— А кто сказал, что дотягиваешь? — пренебрежительно скривилась девушка. — Это всего лишь новые тряпки, Соня! Под ними ты всё та же обслуга.

— Не знаю, — спокойно пожала плечами, — Феликс не жалуется.

Две другие девицы резко вскинули головы, а Вика откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Посмотрела на меня испытующе.

— Зачем ты здесь? — спросила в лоб.

Я подражая её позе тоже откинулась на спинку стула.

— Затем же, что и все вы, — обвела каждую взглядом. — Мне нравится Феликс.

Я не лукавила на десять процентов из ста. В остальные девяносто помещались моя злость, презрение и негодование к сложившейся ситуации. Но всё же на десять процентов из ста он был мне интересен… Как особь мужского пола и самодостаточная личность, который наверняка считал себя Богом, чёрт бы его побрал.

— Тебе нравится Феликс? — в неверии Вика потрясла головой.

— А тебе разве нет? — уточнила с улыбкой.

Две другие девицы прыснули от смеха, словно я шутку какую-то сказала.

— Поверь, симпатия, это не то, что нами движет, — негромко заговорила одна из них, кажется Катя. — Речь идёт о больших деньгах, возможностях… и о возможности удачно выйти замуж. Поэтому можно закрыть глаза на суровый нрав Сабурова и его вспыльчивость.

Моё лицо, должно быть, вытянулось в изумлении, потому что рыжие опять захихикали.

Боже, видимо, я совсем отстала от жизни, раз люди вполне себе могли говорить о браке, как например о шопинге.

— Не удивляйся так, Сонь, — продолжила Катя с улыбкой. — Феликс понимает на что идёт. И вряд ли рассчитывает на брак по любви, — а всплеснув руками, добавила: — Как можно полюбить его вообще?! Этого… этого, — пыталась подобрать слово. — Этого бесчувственного варвара. Его любить можно разве что за деньги! Не удивительно, что жена сбежала от него…

Сабуров подошёл беззвучно. Не знаю, крался или мы так заслушались Катю, что не заметили его внезапного появления. В одном я была уверена — Вика его видела! Потому что сидела напротив дверного проёма, а когда он откашлялся в кулак, привлекая к себе наше внимание, на её лице не отразилось ни намёка на удивление. Наоборот — ядовитая ухмылка.

Виктория была самой опасной из соперниц, если можно было их так называть. Я с самой первой встречи чувствовала в ней слишком много фальши и притворства, а теперь даже начала побаиваться.

— Значит, не я, а мои деньги говоришь? — ухмыльнувшись, Феликс приблизился к столу и замер возле Кати.

Она напряглась всем телом. Её осанка стала идеально прямой, а взгляд упал в тарелку.

— Прости, — её губы шевельнулись в нелепом извинении. — Ты неправильно понял.

— Тогда объясни, — попросил Сабуров, но в его голосе звучала издёвка.

Всё он понял правильно.

— Давай поговорим наедине? — взмолилась Катя.

Подняла виноватый взгляд на мужчину и неуверенно коснулась его локтя пальцами.

— Конечно, пойдём поговорим, — с мнимым великодушием, Феликс протянул ей руку и помог встать.

Когда они покинули столовую, между нами тремя повисла гробовая тишина. Даже отважная Вика, кажется, растеряла весь арсенал сарказма.

Через десять минут Феликс вернулся один…

Вскоре к нам присоединился Герман. Он присел рядом со мной напротив брата, всех тепло поприветствовал и намного дольше, чем следует изучающе меня осматривал. Начиная от волос, критически оценивая простенькую укладку завитыми волнами. Заинтересованно скользя взглядом по лицу и шее, спрятанной в горловине платья.

Его губы дрогнули в мимолётной улыбке и мужчина мне быстро подмигнул. Правда, это не укрылось от глаз Феликса. Я видела, как импульсивно сжались и разжались его кулаки, и как нервно дёрнулся кадык. У него были явные проблемы с самоконтролем. Но мне не хотелось ковыряться в его голове и узнавать причины такого скверного неуравновешенного нрава. В конце концов, у него был брат — отменный мозгоправ. Вот он-то пусть и лечит все существующие изъяны Феликса.

— Куда ты дел Катю? — всё-таки поинтересовалась неугомонная Вика, по середине трапезы, выказывая напускную озадаченность.

Феликс сделал вид, что не слышал её.

— Что там насчёт отца? — праздно обратился к Герману.

Тот неторопливо промокнул рот салфеткой и откинулся на спинку стула, поддержав начатую братом беседу.

— Он звонил мне, уточнял с кем, ты придёшь на ужин.

— Один, — сразу отбрил Феликс, и воткнув нож в кусок мяса, с нажимом его распилил.

— Почему один? — продолжил Герман. — Посмотри какой у тебя цветник. Целых четыре… — осёкся он, обводя взглядом стол. — Действительно, — изумлённо свёл брови к переносице. — Куда делась ещё одна? — всё-таки заметил пропажу Кати.

— Я отправил её домой, — нехотя ответил Сабуров-младший.

— Точно? — Герман театрально скосил глаза. — Надеюсь, ты не сделал с ней то, что сделал с бывшей женой?

Вика и вторая рыжая — Николь, испуганно посмотрели на Германа. Кажется, даже дышать перестали. А я знала, что он делает. Намеренно пугает. Чтобы они сами ушли из этого дома. По доброй воле.

Феликс не оценил шуткубрата. Наоборот. Его внешний вид стал ещё мрачнее. Удрученнее. Вероятно потому, что тема бывшей жены для него была болезненной.

Ужин продолжился в гробовом молчании, до тех самых пор пока Вика вновь не решила открыть рот.

— Так что это за ужин? — с мнимой робостью поинтересовалась она. — Я вполне могу быть твоей спутницей.

— Или Соня могла бы, — резко вставил Герман. — На мой взгляд, она воспитаннее остальных.

Рыжие девицы задохнулись от возмущения, а я спрятала улыбку за салфеткой, с усердием протирая губы.

Правда Феликс в один момент убил моё веселье.

— Я не ослышался?! Это она воспитанная? — кивнул в мою сторону. — Где твои глаза, брат? Она слишком необузданная. Слишком своенравная и как раз таки невоспитанная. Её нельзя показывать родителям. Уж лучше я возьму Вику!

Виктория сразу воспрянула духом и посмотрела на меня взглядом победителя!

А я, на этот раз, задохнулась от возмущения, но быстро взяла себя в руки.

— Наверное, просто не нашёлся тот, кто смог бы обуздать меня, — произнесла с милой улыбкой.

Кажется, Феликс напрягся. Его взгляд вспыхнул. И несмотря на то, что за столом мы были не одни, сексуальное напряжение повисло только между нами.

— Это прозвучало как вызов, брат, — ухмыльнувшись, подначивал Герман.

— Да, мне тоже так показалось, — без тени улыбки кивнул Феликс.

Он продолжал сканировать меня взглядом. Практически раздевал меня. Снимая платье, срывая нижнее бельё…

Боже…

Как бы ни было сложно, я отвечала ему прямым взгляд в глаза. Рыжие были явно лишними, и они чувствовали это.

— Устрой для нас какое-нибудь состязание, — вдруг воскликнула Вика, отвлекая мужчину на себя. — Конкурс!

Она что серьёзно?

— Какой к чертям конкурс? — несдержанно прорычал Сабуров-младший. — Конкурс на воспитанность?

Вика сразу угасла, потому что мужчина довлел над ней. Но не надо мной.

— Пожалуй среди нас всех, для тебя не найдётся спутницы, Феликс, — обратилась к нему. — Я слишком невоспитанная. Вика — выскочка. А Николь потеряется за твоим очарованием, — пальцами сделала в воздухе кавычки, ведь было очевидно, что очарование — это не про Феликса!

— Тогда может мне и тебя домой отправить?

— Можешь отправить, — с вызовом вскинула подбородок. — Но потом не расшибись, когда решишь снова меня догнать.

Я демонстративно откинула салфетку на стол, положила столовые приборы так, чтобы всем стало понятно, что на этом моя трапеза окончена. Медленно поднялась со стула, но выйти из-за стола не успела.

— Я разве разрешал тебе вставать? — снова включил властного хозяина Феликс.

Герман поспешил жестом руки усадить меня обратно, но закипающий во мне азарт, отказывался следовать инструкции.

— Вы слишком нестабильны Феликс… Простите, не знаю, как вас величать по батюшке?!

Герман вдруг рассмеялся, воззрившись на едва державшего себя в руках брата. Меня же несло дальше

— То устраиваете показушный кастинг на роль своей жены? То гоните кандидаток. Ну в этом вопросе, я конечно, с вами согласна. Выбранные невесты… мягко говоря, не ваш уровень!

На этот раз Вика вскочила из-за стола.

— Что ты несёшь обслуга!? — выставив руки на стол, подалась вперёд, прожигая меня ненавистным взглядом.

Я силилась не ответить ей грубостью. Однако помнила, что Феликс не любит дамские разборки. Нет! Ему нравилось когда соревнуются именно с ним!

— Вика, успокойся и ешь свою траву, — указала на тарелку девушки.

— Это салат! — ещё больше взвилась она. Потом посмотрела на Феликса и добавила плаксиво: — Убери её из этого дома… Ты ей не нужен, разве ты этого не понимаешь?

Даже фальшивую слезу выдавила, правда мужчина не оценил её стенаний. Поэтому Вика беспрепятственно покинула столовую, вероятно понадеявшись, что Сабуров пойдёт за ней. А он не пошёл…

Продолжал смотреть только на меня и его взгляд с каждой секундой становился мрачнее тучи.

— Раз ей можно, то пожалуй, я тоже пойду, — я поднялась с места и одёрнула подол платья.

Феликс швырнул свою салфетку на стол и резко встал.

— Я провожу!

Я хотела сопротивляться, абсолютно точно не нуждаясь в его обществе. Однако Феликс не дал мне такой возможности, а просто схватил под локоть и бесцеремонно вывел из столовой.

— Я в состоянии идти сама, — огрызнувшись, выпуталась из захвата цепких пальцев и вскинув подбородок, предала внешнему виду решимости.

Но внутри я решимости не испытывала. Сейчас я была комком из нервов и сомнений.

— Самостоятельности тебе не занимать, — ухмыльнувшись Феликс неспешно пошёл вперёд. — А ещё я успел оценить твой язвительный характер.

Он говорил мягко, расслабленно, и совсем невраждебно. И его бархатные речи сильно контрастировали с горящим взглядом карих глаз.

— Я просто не хочу чувствовать себя ущербной, — пожала плечами и подстроилась под неторопливый шаг Феликса. — И если ты считаешь, что быть язвой — это уметь дать отпор. Тогда да — можешь считать меня такой.

— Мне не нравится, когда девушки дают отпор именно мне, — прямо заявил он.

Вообще-то, я думала, что речь шла о рыжих девицах, а оказалась Феликс намерен говорить лишь о собственной персоне.

— Мне тоже много, что не нравится… Но я же смогла закрыть на это глаза, — бросила укоризненный взгляд на Сабурова и тут же наткнулась на его — изучающий.

Флюиды сексуального напряжения, которые витали в столовой, теперь кружили здесь — в холле второго этажа, куда мы неторопливо поднялись по лестнице.

Феликс вновь пошёл вперёд, и я поплелась следом. Мне было сложно находиться рядом с ним. Я не могла расслабиться, вновь и вновь бросая все силы на укрепление обороны. Этих сил оставалось всё меньше.

— Что конкретно тебе не нравится и на что, ты закрыла глаза? — уточнил мужчина.

Мы приблизились к двери моей комнаты. Я замерла, закусив губу и потупив взгляд в пол. Мне нужно было сформулировать достойный ответ.

— Ну во-первых, я всё ещё не понимаю, зачем здесь нахожусь, — начала загибать пальцы.

— Из-за денег, — напомнил Феликс. — Мой брат платит тебе!

— Нет, — я отрицательно качнула головой. — Я не понимаю, почему ты меня оставил. Почему не позволил водителю отвезти меня. Зачем вернул обратно?

Заглянула в глаза мужчины, в попытке найти ответ, но нашла там лишь похоть и вожделение. Он не собирался отвечать на мои вопросы.

Скривившись, отступила на шаг назад, поближе к двери, однако спустя короткое мгновение Феликс прижал меня к этой двери. Навалившись всем телом и схватив за запястья, припечатал их к дверному полотну над моей головой. От перемен его настроения, меня начинало штормить.

— А во-вторых? — хрипло прошептал мужчина, склонившись к моему виску.

— Во-вторых, мне не нравишься ты, но я как-то смогла с этим смириться! — выпалила, лишаясь последних крупиц самообладания.

— Не нравлюсь? — продолжал шептать Феликс, заскользил по скуле к подбородку и обхватил его губами.

Мои ноги подкосились, но я продолжала стоять ровно, только потому, что он держал меня. — А за столом ты утверждала обратное. Не удивляйся, я слышал весь ваш разговор.

— Это всего лишь удачная провокация, а ты мне…

— Не нравлюсь? — вновь повторил вопрос, то ли надеясь на другой ответ, то ли продолжая провоцировать.

— Нет… — выдохнула еле слышно, но в ту же секунду задохнулась, потому что порочные губы Феликса скользнули к моим.

Он накрыл мой рот и тут же замер. Словно давал мне возможность оттолкнуть его, но в то же время забирал у меня такую возможность. Продолжал держать мои руки в плотном кольце пальцев, а моё тело в обездвиженном состоянии.

Я задрожала… От страха, сомнений и предвкушения.

Глотнув воздуха, сама распахнула рот, и Феликс расценив это как приглашение, медленно погрузил в него язык. Прошёлся им по моему языку и нёбу, вызвав волну необъяснимого желания внизу живота. Когда он почувствовал, что мой язык несмело шевельнулся, напор мужчины усилился. И пока Феликс владел моим ртом, а я принимала правила его игры, он не забывал форсировать события. Вжимался напряжённым пахом, упираясь возбуждённым членом, доказывая, что моё сопротивление нравится ему куда более, чем послушание рыжих.

Остро предвкушая что-то до безумия страстное, я сильнее задрожала в крепких руках Феликса.

— А знаешь? — он теснее вдавился в меня своей глыбой мышц. — Твоё тело совсем с тобой не согласно, — облизнул мою губу, словно снимая с неё последние остатки страсти, которой мне действительно было сложно сопротивляться. Феликс неожиданно убрал одну руку и положил её на талию. Медленно, словно смакуя дрожь моего тела от прикосновений, повёл вверх, пуская под рёбра мощный импульс.

В голове заметно поплыло, когда ладонь властно стиснула грудь. Я неосознанно вскрикнула, как только он пальцами нащупала сквозь неплотную ткань платья сосок, жадно сжав тот.

Совсем потерявшись от обрушившихся на меня впечатлений, я выгнулась навстречу требовательной руке.

— Это ничего не значит, — сдавленно отозвалась я, сгорая скорее не от стыда, а от абсурдного, животного, основанного лишь на инстинктах желании.

— Значит, — хриплый смех щекотно тронул мою щёку. — Значит, что сейчас нам обоим будет хорошо. Ты считаешь себя особенной, — снова ущипнул сосок и я до боли закусила щёку изнутри, лишь бы откровенно не простонать от удовольствия. — Живёшь в самых комфортных условиях. Позволяешь себе, мне перечить, — вновь и вновь сжимал чувствительный к его щипкам сосок, продолжая искать в моей мимике одобрение своим действиям. — Придётся заплатить за своё привилегированное положение.

— Я не считаю себя особенной, — слабо пропищала, однако тут же прикусила язык, ведь я вновь перечила Феликсу.

Он зыркнул на меня так, что захотелось стать невидимой. Удивительно, как в человеке могло сочетаться столько разных эмоций. От необузданного желания… до желания от меня избавиться за непокорность.

Сабуров вновь с нажимом меня поцеловал, не желая больше слушать. Мы оба тяжело дышали, когда он отстранился, посмотрел мне прямо в глаза и понизив голос до угрожающего шёпота, прошептал:

— Мне плевать на твои жалкие попытки мне отказать. Я всегда получаю то, чего хочу. А сейчас я хочу тебя. Но так и быть я дам тебе время до полуночи. И ты либо впустишь меня и покоришься. Либо я заставлю тебя это сделать… силой.

Резко отстранившись, он ещё мгновение смотрел мне в глаза, словно проверяя, дошёл ли до меня смысл сказанного. А потом быстро ушёл, оставив меня одну.

Оказавшись в комнате, навалилась на дверь и жадно глотала кислород. Сердце почти выпрыгивало из груди, а тело было одним оголённым нервом.

Я не верила, что он может так поступить…

Но в то же время не находила причин его голословию.

На онемевших от страха ногах прошлась по комнате, осматривая её в поисках какой-то защиты от Феликса. И конечно, не нашла ничего стоящего. Потом промелькнула совершенно безумная мысль, придвинуть кровать к самой двери, чтобы забаррикадировать её, но у меня вряд ли получилось бы сдвинуть её с места. С унынием опустилась на край кровати, почувствовав полнейшее отчаяние. Никто и никогда не угрожал мне подобным образом. Да, я часто расплачивалась за косяки брата, но не телом же…

Сжала и разжала кулаки, наконец, поняв что в спешке покидая столовую, снова забыла свой телефон. И теперь надеялась, что Герман, как и тогда, принесёт его мне. И я потребую, чтобы он защитил меня от своего брата. Сама возвращаться в столовую я не решалась.

Прошло около часа, когда в мою дверь постучали. Я думала, что это Герман, потому что Феликс вряд ли стал бы стучать, поэтому приблизилась и быстро её распахнула. Однако на пороге стояла Вика.

Мне захотелось захлопнуть дверь перед самым её носом. Я не собиралась с ней разговаривать, тем самым угнетая своё и без того подавленное состояние. Но девушка выставила ногу, мешая закрыть дверь и тут же взмолилась:

— Прошу, Сонь, выслушай меня. То что я скажу, очень-очень важно.

Нехотя раскрыла дверь пошире и кивком головы позволила ей войти, хотя понимала, что разговор будет не из приятных.

— Что такого важного ты мне можешь сказать? — бросила скептически, когда она торопливо влетела в комнату.

— Закрой дверь, — решительно скомандовала Виктория. — Здесь даже у стен есть уши.

— Одни из которых твои!

Не удержалась от злобной ремарки, но всё же сделала, как она просит и с интересом уставилась на девушку. Выглядела она крайне взволнованно и без привычной на лице маски — " я идеальная женщина".

— Я слышала ваш разговор, — сразу перешла к сути. — И ваши жаркие объятья я тоже видела.

О Боже… как я была права насчет подслушивания Вики.

Закатив глаза, прошла мимо неё, приблизившись к окну. Чтобы она не сказала сейчас, у меня не было причин ей верить.

— Ты понимаешь, что будет дальше? — она приблизилась вплотную, сразу начав давить на меня.

— Что будет дальше?

— Феликс получит желаемое, и ты поедешь домой, — выпалила она несдержанно.

— А ты останешься и получишь его сердце и кошелёк, — бросила сухо. — В чём дело, Вик? Разве не этого ты хотела?

— Феликсу нужна — ты! — она отрицательно качнула головой. — И пока ты здесь, он держит и нас. Скорее всего, как только он получит тебя, а после отправит домой, он и с нами возиться не будет.

— Какая-то очень странная логика, ты не находишь?

— Да! — с жаром согласилась она. — Но это логика Феликса.

— Что ты хочешь от меня? — устав от всего этого, спросила у девушки.

Она отступила в сторону, немного помедлила, словно размышляя над следующим шагом, а потом улыбнувшись, спросила: — Я слышала, что Герман платит тебе? Это так?

Да, похоже она слышала весь наш разговор с Феликсом!

— Тебя это не касается, — отбила я.

— Я тоже могу тебе заплатить! — воскликнула Вика, вновь приближаясь ко мне. — Скажи сколько, и я заплачу! Взамен ты будешь держать Феликса на расстоянии и позволишь мне или Николь попытать с ним счастье.

— Да что ж такое, — в сердцах бросила я. — Почему каждый в этом доме, пытается меня купить?

— Дело не в тебе, Соня, — она посмотрела на меня с жалостью. — Дело в обществе, в которое ты попала…

А я устала от этого разговора. До полуночи оставалось слишком мало времени. Нужно было подготовиться. Не знаю… Всё-таки попробовать сдвинуть кровать, или разучить пару приёмов по самообороне. Да что угодно! Но только не слушать эту сумасшедшую.

— Уходи, — отрезала я. Приблизилась к двери и демонстративно её распахнула, предлагая Вике убраться восвояси.

— Сонь… — было начала она, но я выставила руки перед собой, в попытке остановить её причитания.

— Хватит, — перебила Вику. — Что б ты понимала, если мне и платит Герман, то не за интимные услуги. Я не собираюсь спать с Феликсом, — ответила безапелляционным тоном, чтобы Вика наконец-то перестала винить меня в продажности тела. — Чтобы меня получить, ему придётся меня изнасиловать.

Губы Виктории растянулись в надменной улыбке. Она неторопливо подошла ко мне и замерла на пороге.

— Значит, Феликс возьмёт тебя силой, глупышка, — просюсюкала с жалостью. — Ему это в кайф, разве ты не понимаешь? Твоё сопротивление, характер несломленный, его возбуждают твои отказы.

Я не знала, что ей ответить. Поэтому она продолжила свои якобы дельные наставления:

— Придумай что-то другое, чтобы не спать с ним. Физически ты не сможешь дать ему отпор. Да и Герман в этом вопросе тебе больше не помощник.

С этими словами она вальяжно выпорхнула в открытую дверь. А потом гордая поступь её каблуков ещё долго отдавалась в моей голове болью.

Глава 10

Феликс

Несколько часов полнейшей агонии. Контрастный душ. Бокал бренди — залпом. Но это не помогало остудить мой пыл. Я пылал… Сгорал от желания. Низменного, звериного желания трахнуть эту простушку, которая слишком сильно напоминала мне бывшую жену. Ещё и имя такое же носила, чёрт бы её побрал.

Я ненавидел свою бывшую жену, год назад она растоптала меня. Уничтожила моё самолюбие, превратив из доминанта в монстра. Неспособного любить. Хотя она сказала мне тогда, что я никогда этого и не умел. И что я бесчувственный. Бездушный. Там, чёрт возьми, было намного больше эпитетов, но сердце всё ещё неприятно царапали эти воспоминания. А сейчас мне хотелось оторваться на этой девчонке со слишком острым язычком и колким взглядом серо-голубых глаз.

Она не хотела подчиняться мне, просто раздвинуть ноги, как это делали все остальные, и от этого мне ещё сильнее хотелось её подчинить.

Я не стал дожидаться полуночи. Сорвался, когда на часах было без четверти одиннадцать. Давление в паху больше не давало мне думать или, например, следить за временем. Реальность ускользала от меня, а мир сузился до одного-единственного действия — секс. Хороший секс! Жаркий, жёсткий секс, с девчонкой, которая смогла возбудить мой интерес, что случалось нечасто.

Я вышел из спальни и стремительно пересёк коридор. Почти приблизился к её комнате, сгорая от желания увидеть её испуганное лицо и взгляд полный ужаса. Однако на моём пути возник Герман.

Твою-то мать!

Последний год, старший брат был моей совестью. Точнее, мечтал ею быть, но я не разрешал ему ковыряться в своих мозгах, несмотря на ученую степень в области психиатрии.

— Ну и куда ты собрался? — с ходу преградил мне путь, сразу угадав мои намерения.

— К ней, — резко ответил, и попытался протаранить его грудь плечом.

— Слушай, давай ты остынешь, — стеной встал передо мной.

— А давай ты отвалишь! — впился в его расслабленное лицо взглядом. — Ты платишь ей, черт возьми! Раз платишь, значит она моя! Ты же для меня её привёз!? И если уж она берёт деньги, значит пусть будет готова их отрабатывать.

— Она не игрушка, брат, — спокойно отозвался, Герман, чем ещё больше разжёг мой пыл.

— А кто?!

— Она хорошая… Очень хорошая и неиспорченная девушка.

— Да, такая хорошая, что согласилась продать себя! Послушай, что ты несёшь? Вписываешься за судьбу продажной девчонки!

Он сжал переносицу двумя пальцами и негромко сообщил: — Тут всё немного иначе, Феликс. Ей просто нужны деньги.

— Они всем нужны, — отбрил я, но через короткое мгновение, всё-таки уточнил: — Зачем? Зачем ей деньги? Предположу они не маленькие, потому что ты бы не стал скупиться! — надавил на брата, в попытке узнать подробности.

— Я не скажу, это не моя тайна, — он пожал плечами. — Может, она сама тебе расскажет?! Попробуй… просто спроси её. Постарайся поговорить. Понять.

— Ты серьёзно? — посмотрел на брата скептически. — На хрена мне говорить с ней? Понимать… Рыться в её проблемах… Мозги — твой фетиш, не мой. А я тело её хочу. Гладкое, упругое, вкусно пахнущее тело. Поэтому отойди с дороги, твою мать.

— Её гладкое, упругое тело и так может быть твоим! Просто измени тактику, Феликс. Не подавляй, а приручай!

— Нет у меня никакой тактики, брат, — непреклонно, с чётким намерением пойти в её комнату, ответил Герману. — Я просто получаю то, что хочу! И мне плевать, как это будет.

— Ты слишком избалован, — я уловил в его голосе презрение.

— А ты слишком много думаешь, — отбил я.

— Думать и заставлять других это делать — моя работа, — фыркнул Герман.

— Но ты не на работе, — протянув руку, сжал его плечо. — Не надо меня лечить от эгоизма, самолюбия и избалованности, брат… Я неизлечим. А сейчас лучше отойди в сторону.

Герман с недовольством нахмурился, запустил руки в карманы брюк и шагнул к стене, якобы пропуская меня. Я беспрепятственно мог пройти мимо, однако он тут же перехватил меня под локоть.

— Ты не сможешь отомстить бывшей жене, посредством этой девушки, — кивнул на её дверь. — Я не для этого её привёз.

— Но добился именно этого, хренов психиатр, — растянув на губах улыбку, подмигнул брату. Стряхнул его пальцы со своего локтя и шагнул к заветной двери. Обернувшись, добавил: — Но спасибо тебе за это! Теперь моя жизнь заиграла новыми красками!

Глава 11

Поначалу я прислушивалась к доносящимся из коридора голосам, вникала в разговор, вздрагивала каждый раз, как шаги в сторону моей комнаты возобновлялись, а после… Словно впала в ступор.

Теперь в оглушающей тишине спальни был слышен лишь мой загнанный пульс, а ещё от холодных стен предостережением отскакивали подслушанные мной фразы: "Я просто получаю то, что хочу! И мне плевать, как это будет."

Чёрт возьми! Феликс серьёзно собирался получить моё тело любым способом. Уговорами ли, силой, или просто насилием с животной жаждой и без сожалений. Липкий страх сковал тело и я не успела нигде укрыться, лишь заперла дверь. Несколько минут назад, Герман отдал мне ключи, но я сильно сомневалась, что это поможет.

Однако во мне теплилась надежда на Германа. На его профессионализм, с которым он мог бы остановить психопата с манией величия. Сдвинутого на женщине, которая не смогла полюбить монстра, сидящего глубоко в нём. Как же я понимала её, и была готова расплакаться оттого, что страшная история несчастной девушки сейчас повторялась со мной.

Дверное полотно под напор слегка задрожало. И нет это не было вежливым стуком с целью получить разрешение войти. Это было сделано с особой властностью, в нетерпении.

— Ты же понимаешь, я при любом раскладе войду, — теряя терпение, буквально прорычал Феликс, вновь продолжив таранить дверь. — Даже если мне придётся вынести к чертям эту дверь.

Я чувствовала спиной, как Феликс не жалея рук, колотил и снимал с петель преграду, стоящую между нами.

Хлипкая помеха поддалась напору мужчины в тот самый момент, когда моё эмоциональное напряжение достигло предела. Сердце заколотилось где-то в горле. Стало трудно дышать, словно грудь сдавили ремнями. По инерции я отскочила в сторону, в полумраке спальни ударившись обо что-то и особо не почувствовав боли.

Мужчина ворвался в спальню. В его глазах полыхали злость и вожделение.

— Давай, — глухо выдавил он. — Покажи мне себя. На что ты способна. Не хочу, чтобы мой брат переплачивал за откровенную халтуру.

Я скрестила руки на груди, чтобы выстроить хоть какую-то преграду между моим хрупким телом и его каменными мускулами, которыми он поигрывал и это было заметно даже сквозь рубашку.

— Я не торгую телом, — прошелестела пересохшими губами, отступая назад. — Это не в моих правилах, — возразила на судорожном выдохе.

— Тут… правила устанавливаю я, — двинулся в мою сторону, дёргая рубашку с такой силой, что по полу рассыпались оторванные пуговицы. — Сегодня я хочу тебя трахнуть и поверь мне в этом доме нет глупцов, которые бы захотели меня остановить.

— Нет, — метнувшись в сторону, я рванула к двери в ванную комнату.

Он догнал меня за мгновение, сгрёб в охапку и отрывая от пола, потащил к постели. Крик сам сорвался с моих губ, расходясь по дому слезливым эхом. Я начала в ярких красках представлять самое плохое, ведь он не остановится. Уже не остановится….

Я не рассчитывала на это, не обнадёживалась, поэтому закрыв лицо ладонями, судорожно пыталась хоть что-то придумать. Я совершенно запуталась и не знала, как себя вести.

Должна ли была защищаться или показывать кротость и смирение?

Я ощущала бёдрами твёрдость его паха. Упирающийся в меня член даже сквозь ткань его брюк и моего платья откровенно терся об меня. И к собственному ужасу и стыду внизу живота непростительно заныло в ответ.

Подойдя к кровати, Феликс оттолкнул меня и тут же развернул к себе лицом, оставаясь стоять передо мной в полный рост.

— Раздевайся, не трать моё время.

Закусив губу, отрицательно затрясла головой, а вскакивая на ноги, силилась, чтобы не разреветься. Не показать слабину.

Он рывком опустил ладони на мои плечи и надавил с такой силой, что я с судорожным выдохом снова упала на кровать.

— Хватит… — стряхнула с себя тяжёлые ладони и попыталась отползти. — Я буду кричать.

— Я на это надеюсь, — Феликс почти порвал платье, когда резко дёрнул, поднимая меня на ноги. — Хочу слышать, как ты будешь кончать, — добавил на ухо, тут же прикусив чувствительную мочку.

— Никогда не услышишь. Я не испытаю с тобой удовольствия, только мерзкое отвращение.

Я нервно сглотнула, подступающую от стресса тошноту.

— Плевать я хотел на твои чувства, — он встряхнул меня, перенёс ладонь на подбородок и поднял максимально высоко. Жгучий взгляд впился в мои губы. — Я прожжённый эгоист. Меня не трогают желания других, только мои…

Запустил руку в волосы и грубо сжал их, притягивая к себе. Жёстко накрыл мои губы ртом. Я ощутила жар его дыхания и вкус выпитого им алкоголя.

Натиск мужчины был настолько сильным, что моё секундное сопротивление ни к чему не привело, лишь раззадорило пыл.

Поцелуи были грубые, болезненные, не оставляющие мне никаких шансов. Но оставляющие саднящие на губах раны.

— М-м, — протестующе замычала в его жадный рот, но не получила свободы даже, чтобы перевести дыхание.

Лишь спустя томительно долгие минуты Феликс намотал мои волосы на кулак. Отстранился немного и посмотрел на мои истерзанные губы, усмехнулся, заметив кровоточащие ссадинки.

— Сегодня я не уйду голодным, — зло пригрозил он, словно прочитав в моих обеспокоенных глазах мольбу прекратить.

А следом он повёл себя совсем уж непредсказуемо, резко развернул к себе спиной. Цепкими пальцами собрал на талии ткань и рванул с такой дьявольской силой, что платье клоками осталось в его кулаках, треснув по швам. Я не удержалась на ногах и с жалобным вскриком упала локтями на постель.

И пока я искала в себе силы встать, оттолкнуть или хотя бы прикрыться, Феликс продолжал варварски рвать на мне одежду. Срывать остатки платья и белья. Кружево трусиков с болью впивалось в кожу, когда Феликс стягивая их с меня, явно оставляя следы своей несдержанности.

И когда я была припечатана широкой ладонью к постели, больше не имея сил сопротивляться, услышала лязг пряжки ремня. Глухой звук сброшенной на пол одежды, оповестил о том, что Феликс разделся и теперь ему ничего не мешало взять моё безвольное тело.

Пульсирующая головка члена коснулась обнажённых ягодиц, которыми я непроизвольно дёрнула, с той лишь целью, чтобы отстраниться. Но Феликс свободной рукой лёг на поясницу, слегка надавил, заставляя прогнуться. Потерся пахом и издал сдавленный стон.

— Не обольщайся, ты не единственный у меня чокнутый клиент, а справок Герман не требовал, — я вдруг вспомнила разговор с Викой и её совет, придумать что-то такое, чтобы остановить Феликса. Когда-то он спрашивал про мою чистоту, сейчас я могла сыграть на брезгливости мужчины.

— Врёшь, — прошептал на ухо, навалившись на меня сверху. — Ты порой слишком… — Феликс порывисто втянул мочку уха в рот, слегка прикусил и только потом продолжил. — Зажата и неуверена в своей сексуальности. Плюс ко всему, ты сказала, что не торгуешь телом, — Феликс слегка толкнулся и напряжённый член вклинился между моих ног. — Значит, я возьму тебя бесплатно.

Он играючи ерзал на мне сверху, то протискиваясь между моих всё ещё сведенных бёдер, то толкаясь так глубоко, что головкой упирался в набухший от псевдофрикций клитор. Я стискивала челюсть, не понимая, отчего именно. То ли оттого, что дикие ласки совершались эгоистично и без моего спроса. То ли оттого, что близость с Феликсом не была мне так омерзительна, как я об этом кричала ему. Даже грудь успела налиться и томительно заныть, а соски подобрались и стали тугими горошинами, ждущими своей порции страсти.

— Признаться, я думал будет сложнее и суше, — он вдруг выпрямился и с силой шлёпнул по ягодицам. — Так что, вполне возможно, ты тоже словишь оргазм.

Я могла только представлять, что сейчас делал Феликс. Но по ощущениям, я абсолютно точно понимала к чему всё шло.

Пальцы плавно скользнули к внутренней поверхности бёдер, чтобы максимально сильно развести их в стороны. Другой рукой, видимо, Феликс обхватил свой член и направил к бесстыдно разгорячённому лону, чтобы там томительно долго начать двигаться вверх-вниз, но пока ещё не входя в меня.

— Ты можешь взять меня вот так позорно, раком, с применением силы. Но я клянусь тебе, каждый раз, когда я буду поворачиваться к тебе лицом. Я буду тебя ненавидеть, ты как мужчина умрёшь в моих глазах, — я перекрикивала собственную подступающую истерику и даже не ждала снисхождения.

Но в следующее мгновение натиск ослаб и меня развернули на спину. Сквозь пелену слёз я видела затуманенный карий взгляд, наполненный похотью и жаждой мести. Мести своей жене, но я не была ею. Я была абсолютно другой Соней.

— Я не знаю, что у тебя произошло с женой и каким образом она смогла тебя сломать, и превратить в нечто… нечто страшное и порочное, — голос срывался на жалобный плач, а лицо Феликса оставалось болезненно отрешённым. — Но если сейчас ты продолжишь мстить той, которая об этом даже не узнает… Ты окажешься трусом. Я не твоя вещь. Я не твоя мания… Пожалуйста, остановись.

Горячие слёзы устремились по моим щекам. И даже сквозь пелену дикой паники я заметила перемены в Феликсе.

По яркой вспышке карих глаз поняла, что мои слова болезненно царапнули его. А намеренно усыпленная им совесть вдруг продрала глаза.

Феликс вскочил на ноги, впотьмах отыскал свои вещи и одевшись вылетел в коридор.

Я не спешила прикрыться, пытаясь перевести дыхания, вслушивалась в громкую волну разборок двух братьев. Вероятно, Герман перехватил Феликса в коридоре. И вновь попытался вразумить его.

— Поменяй тактику, — негромко проговорил Герман. — Приручи, а не запугай.

— Да пошёл ты, — гулкий удар, скорее всего, об стену кулаком, потом ещё один и спустя короткую паузу: — Пусть убирается вон. Завтра же её не должно быть в моём доме. Можешь заплатить ей отступные, раз уж тебе так важна роль мецената.

Глава 12

Ночь прошла в напряжении. Вначале я ждала Германа, который так и не посмел прийти ко мне в спальню. То ли потому что не знал, как мог загладить совершенно не свою вину. То ли потому что не хотел видеть меня раздавленной. А я была именно таковой.

Потом я долго ворочалась и не могла уснуть. Потому что просто боялась закрыть глаза, а потом мозг без устали перематывал всё, что случилось этим вечером, в красках воссоздавая самые неприятные моменты. Одним из них были слова Феликса, брошенные брату о том, что я должна покинуть это место. Я должна была ненавидеть его. Желать сбежать и радоваться, что у меня появился этот шанс, а сейчас отчего-то никак не могла поверить в услышанное, и принять это, как манну.

То пренебрежение с каким говорил обо мне Феликс, тупой болью отдавалось в сердце.

Сколько же ненависти он испытывал к бывшей жене, что проецировал на меня все раздражающие эмоции?! Так безумно наказывал, что самого коробило.

Я видела его глаза и замечала каждую перемену в них. То животную похоть, то озлобленность, что яркой вспышкой озаряла светло-карюю радужку. То странное преображение. Особенно от моих слов, которые как будто тронули его очерствевшее сердце.

И всё же мне следовало успокоиться. Я твердила себе это уже который раз за ночь, но даже под утро самоубеждение ни к чему не привело. Тем более когда гордость соперничала с необъяснимым влечением. Тело до сих пор горело огнём: бёдра, грудь, каждые миллиметр моей кожи, к которой Феликс притрагивался с обжигающей страстью. Я всё ещё чувствовала его откровенные прикосновения, и то как он тёрся об меня, как доходил почти до края, но не ломал меня.

— Боже! — в голос застонала я и снова свалилась лицом в подушки.

Вспомнив, как Феликс касался меня, я неосознанно сдвинула ноги. Сжала руки в кулаки и до боли закусила губу, лишь бы заставить себя сопротивляться порочным мыслям.

Короткий стук в дверь отвлёк от нарастающего чувства самобичевания. Но я промолчала. Не отозвалась и не разрешила войти.

За дверью, явно был не Феликс с извинениями. А видеть Вику, хотелось ещё меньше. Стук повторился, став более настойчивее и я выкрикнула короткое "Войдите".

На пороге появился личный адвокат дьявола. Герман хоть и улыбнулся приветливо, но уставшее выражение лица, выдавало его обеспокоенность. А тёмные круги под глаза оповестили, что его ночь была ничем не лучше моей.

— Я буду готова через пять минут, — опередила я мужчину и жалобно пискнула. — Если можно, то дайте мне, пожалуйста, водителя. Хотя бы доехать до города.

Не смея лежать на постели в присутствие мужчины, я импульсивно отскочила к туалетному столику. Быстро присела на невысокий стул и неосознанно коснулась пальцем пятнышка лака, так и не сведённого с дерева.

— Я сожалею, — вместо пожелания доброго утра, начал Герман. — Не хотел впутывать тебя… Надеялся, что Феликс научился сдерживаться. Твою мать, целый год прошёл, — вдруг озлобленно прорычал он, опускаясь на край кровати.

Я не решалась остановить его откровения. Сидя за туалетным столиком и уставившись в зеркало бездумным взглядом, решила просто выслушать Сабурова-старшего.

— Я понимаю, почему она ушла… — на смену гневу, в голосе Германа послышалось опустошение, когда он заговорил о бывшей жене Феликса. — Они с самого начала друг другу не подходили. Их брак был лишь сделкой двух состоятельных семей. Их союз был предрешён, наверное, когда они оба ещё даже не достигли зрелости.

— Их что заставили жениться? — не удержалась я и повернулась к мужчине.

— Да, — он пожал плечами. — Это нормальная практика для семей, как наша.

— Но почему он?.. Почему не… — я вдруг осеклась, понимая, что лезу не в своё дело.

— Ты хочешь спросить, почему Феликс, а не я? — сразу догадался Герман и я робко кивнула. — Дело в том, милая Соня, что я в этой семье не наследник, а бастард, — Герман расплылся в деланной беспечной улыбке. — У нас с Феликсом один отец, но разные матери, поэтому я не претендую на семейное состояние. Однако у нас есть ещё один старший брат — Давид. И у него прекрасная "удобная" нашему отцу семья. И похоже, Давид оставит Феликса с носом, учитывая проблемы… — Герман покрутил пальцем у виска. — Проблемы Феликса с самоконтролем.

Мои губы сложились в удивлённо "о-о". Этим утром я узнала о Сабуровых больше, чем за всё время пребывания здесь. И мне стало даже жалко Феликса. Он был такой же жертвой обстоятельств, как и его бывшая жена, которой приходилось жить с нелюбимым мужчиной. По крайней мере, я сделала именно такие выводы. Потому что если бы она любила, то не ушла бы. Не заставила страдать, тем самым превратив в монстра. А он получается, что любил. Верно?

— Феликс любил Соню? — решила спросить Германа прямо, а не ходить вокруг да около.

Мужчина явно не был готов к моему вопросу и не спешил давать ответ.

Медленно поднялся с кровати и прошёл к двери.

— Как ты уже заметила, — негромко начал он. — Мы близки с братом. Не сказать, что он делится со мной самым сокровенным, но мне кажется я научился его понимать… Но тем не менее, ни черта не понимаю. И я не смогу ответить на твой вопрос. Потому что иногда мне кажется, что мой брат не знает что такое любовь. Но почему тогда его так ломает последний год? Да раздавленное самолюбие, но не год же!? Мне кажется, бывшая жена непросто от него сбежала. Она сделала, что-то ещё…

— Что она могла ему сделать? — я вскочила со стула, понимая что меня слишком сильно цепляет этот разговор, чтобы промолчать в итоге.

— Я уже сказал тебе, Соня, — Герман мягко улыбнулся. — Брат не делится со мной тем, что у него в душе. Ни с кем не делится.

Сейчас, как никогда, я понимала мотивы Германа. Он хотел наладить жизнь и жизненное спокойствие младшего брата. И я не могла винить его за это. Я тоже хотела решить все проблемы своего младшего брата и была готова на многое. Даже попасть в этот дом и согласиться на сомнительную сделку. Но теперь я должна была уехать из этого дома, странным образом чувствуя какую-то тоску.

На этот раз Феликс не стал бы меня останавливать. Лимит его сомнений на мой счёт исчерпался и он совершенно точно больше не хотел меня видеть. Потому что я смогла сказать ему правду… что я не она! Не его жена.

Подхватив свой телефон с туалетного столика, я приблизилась к Герману. Он наконец заметил, что я надела своё платье и кардиган, с недовольством скривился.

— Вещи были моим подарком тебе, — кивнул на закрытый шкаф. — Прошу, возьми их.

Протестующе выставила руки вперёд и замотала головой. Все эти безусловно, дорогие платья были мне не нужны. Надеть их было некуда, а ещё они могли служить постоянным напоминанием о моём пребывание здесь. Я этого не хотела.

— Хорошо, — не стал настаивать Сабуров-старший. — Пойдем вниз, машина уже ждёт.

Прежде чем шагнуть через порог, прошлась взглядом по комнате. Странно, но я знала, что мне будет её не хватать. В этих стенах я успела стать пленницей. Сгорала от желания к грубому, властному мужчине. И в страхе вжималась в кровать, когда он довлел надо мной. Слишком много разнообразных эмоций для одной комнаты…

— Надеюсь, твои проблемы с братом разрешатся куда более быстрее и удачнее, чем у меня с моим, — с грустью вздохнув, вновь заговорил Герман. — Если понадобится помощь, мой номер телефона сохранён в твоих контактах.

Он с какой-то приятной теплотой в глазах посмотрел на меня, что мне даже захотелось его обнять. Но я сдержала мимолётный порыв. Нечего привязываться к человеку, которого больше никогда не увижу. А совесть мне не позволит обратиться за помощью к Герману. И хоть он в этом доме был единственным, кто относился ко мне хорошо, никаких иллюзий я уже не строила.

Я и Сабуровы имели разный социальный статус, а битая жизнью Я — больше не верила в сказки.

Герман спускался по лестнице, буквально в ногу со мной, не спеша и подстраиваясь к моему шагу. Дальше стараясь, как мне показалось, избавить меня от прощальной встречи с оставшимися рыжими.

Но Вика, будто ждала и взвившись, рванула в холл из столовой на звук наших шагов.

— А Феликс верен себе, — язвительно пропела она, поправив медный завитый локон. — Попробовал простушку на вкус, как аперитив перед подачей главного изысканного блюда.

Я бы могла сейчас вцепиться в роскошную укладку Вики и наказать её за лживый и грязный язык. Только чтобы это изменило? Ровным счётом ничего. Я уезжала домой. Она оставалась здесь. И уже неважно, выбрал бы кого-то из них двоих Феликс. Я была ему противна.

С необъяснимой тоской на душе тяжело вздохнула, как-то странно отреагировав на подобные мысли.

— У моего брата весьма изощренный вкус и если его что-то по-настоящему цепляет, то он многие годы может наслаждаться своим выбором, — Герман совсем немного вышел вперёд, чтобы закрыть меня спиной от прожигающего взгляда соперницы.

Я же не лишала себя удовольствия и украдкой смотрела, за ответной реакцией Вики.

— Я заметила, Феликс всё ещё в поиске, а пока он просто отсеивает ненужное, — бойко отбила она.

— Виктория, а вы уверены, что не стоите первой в списке "ненужного" для моего брата?

— Это было бы странно, — Вика недовольно фыркнула, немного нервно откинула волосы назад, будто неудачно пыталась с ним флиртовать. На что Герман лишь с каким-то наигранным почтением склонил голову набок.

— Скорее логично. А теперь прошу нас извинить.

Он осторожно взял меня под руку, выставив ее согнутую в локте. Помог выйти из дома во двор, спуститься к подъездной дорожке и жестом показал водителю, уже ожидающему нас, что справится сам.

Подведя к машине, Герман потянулся к ручке, но замер на полпути.

— Уверена, что не хочешь остаться? — встав ко мне вполоборота, пристально посмотрел на меня. Но предвосхитив мой ответ, дал пояснение. — В качестве гостьи… моей.

— Нет. Не думаю, что я стою того, чтобы портить отношения с братом.

Герман не напирал, галантно открыл передо мной дверь и помог сесть на заднее сидение.

— Всего хорошего, София!

— И вам, — я вымученно улыбнулась и поспешила отвернуться в другую сторону.

Щелчок дверного замка повторился, но не с моей стороны, а слева. И следом в салоне неожиданно появился Феликс.

В строгом, деловом костюме и выглядел он бодро, словно и не было той ужасающей ночи. Лишь сбитые костяшки его рук, напоминали о мужской несдержанности.

— Не обольщайся, — поправил и без того идеально завязанный галстук. — Я здесь не затем, чтобы тебя возвращать, мне нужно по делам. Просто Герман отдал тебе моего водителя.

Он хитро ухмыльнулся, а я перестала дышать, не понимая что нас ждёт…

Глава 13

Оторопев, я вжалась в кресло. Даже захотела выйти, чтобы попросить Германа о другой машине и водителе, но не рискнула. Словно уменьшилась в размере под жгучим взглядом Феликса, но сама не могла посмотреть ему в глаза. Не знала, что испытывала, находясь рядом с ним. После того, что он сделал, я должна была его ненавидеть…

Он практически взял меня силой и если бы не мои отрезвляющие, как ледяной душ слова, точно бы взял. А потом он решил избавиться от меня, то ли за ненадобностью, то ли оттого, что я была напоминанием чего-то болезненного. А сейчас снова навязывал своё общество, чёрт бы его побрал.

Злость и негодование помогли мне собраться. Перестав вжиматься в кресло, расслабленно облокотилась на спинку, примостив локоть на удобной обивке двери. Посмотрела в окно, проводив взглядом силуэт Германа, который через секунду уже стал размытым, потому что водитель очень быстро набрал скорость.

Бегло посмотрела на Феликса. Тот сидел вальяжно, и всё ещё не спуская с меня глаз. Не стала отворачиваться, наконец наградив его прямым взглядом в лицо.

Мы оба молчали, атмосфера между нами затрещала от напряжения, и в тот момент, когда я решила отвернуться, на моё колено легла широкая ладонь.

— Я совсем тебе не нравлюсь, да? — неожиданно поинтересовался Феликс. Несмотря на расслабленный вид, этот вопрос дался ему нелегко. Болезненно поморщившись, он ждал от меня ответа. Реально ждал! Словно от моего ответа зависело многое.

А я не спешила. Уставилась на его руку на своём колене и прислушалась к собственным ощущениям. Его ладонь заскользила немного вверх, а пальцы нырнули под край платья. Низ живота тут же налился свинцом, и я судорожно глотнула недостающего воздуха.

Еголадонь вновь вернулась на колено, и Феликс подвинулся чуточку ближе.

— Я же знаю, что нравлюсь, — почти промурлыкал он, убаюкивая меня своим порабощающим голосом. — Возможно, я действовал немного импульсивно, но это ты вызываешь во мне такие эмоции.

Я хватала воздух ртом и не находила ответных слов. Признание по мнению самого Феликса наверное, звучало в извиняющем ключе. Хотя я подобного в его интонации не уловила.

Он говорил так, словно крайней всё равно оставалась я. Именно я была виновата в импульсивности, о которой он говорил.

— Очень удобно винить других в своей несдержанности, — убрать с колена ладонь Феликса не получилось, он поймал мои пальцы и очень крепко сжал их в своих. Но в этом властном жесте не было агрессии, а скорее наоборот. Подушечкой большого пальца он медленно прошёлся по костяшкам моих пальцев, пустив по коже мурашки. От такой неожиданной нежности я совершенно растерялась, не понимая как себя вести. То ли отвоевать руку из горячего захвата Феликса, то ли насладиться уютным моментом.

— Винить брата, — вдруг продолжила я, потому что пауза затянулась. — В том что он не угодил тебе с выбором, привезя меня в твой дом и став на мою защиту, когда ты буквально уничтожал меня. Ты считаешь меня продажной, и раз Герман платит, то ты требуешь отработки денег, — я не сразу поняла, что успела проболтаться о подслушанном разговоре, но Феликс лишь сдержанно дёрнул уголком губ. — Винить меня, тебе тоже удобно.

Я обиженно, совсем как в детстве, надула губы и почти отвернулась. Почти…

— Предлагаю ненадолго перестать говорить обо мне, — Феликс отпустил мою руку и прикоснулся к подбородку, вновь развернув меня к себе лицом.

В груди перехватило, мозг резко вернулся в состояние беспокойства. Кожу в том месте, где касались пальцы Феликса, покалывало тысячей мелких иголок.

— Обо мне тоже не стоит. Тогда о ком? — всё-таки нашла в себе силы поддержать беседу.

— Мы можем вообще не разговаривать, Соня, — приблизившись ко мне поближе, прошептал у самых губ. — Наши тела могут говорить за нас.

Феликс попытался меня поцеловать, но попытка провалилась. Я не собиралась идти ему на уступки. Могла, да могла заняться сексом с Феликсом, потому что было очевидным, что мне скорее всего, понравилось бы… Но всё же я не видела, что будет дальше. А занятие сексом без продолжения, было не в моих правилах.

— Пусть водитель высадит меня где-нибудь здесь, — выпутавшись из захвата его пальцев, посмотрела в окно и увидела оживлённые улицы города. Оказывается, мы уже далеко уехали из особняка.

— Черта с два он тебя высадит, — услышала, как Феликс практически прорычал от негодования и тут же повернулась к нему.

— Почему бы и нет? — оторопело спросила я. Честно признаться, устав от его перемен настроения.

— Потому что ты поедешь со мной, — отрезал мужчина непреклонно. А заглянув мне в глаза, добавил: — Позволь мне хотя бы попытаться сделать всё как-то иначе.

Мне абсолютно не верилось, что с Феликсом может что-то быть иначе. Я понимала это, но не смела отказать своему любопытству.

— А разве ты умеешь быть другим? — прозвучало слишком игриво, словно я подначивала его доказать свои способности.

— Думаю, ты будешь удивлена… приятно удивлена, — поспешил добавить он и притянуть меня ближе.

Ребром ладони прошёлся от скулы до уголка губ, а притронувшись к ним, я почувствовала сбитые прошлой ночью костяшки пальцев. Заворожённо смотря в полыхающие страстью глаза, я совсем неосознанно поцеловала свежие ранки.

Руки Феликс не отнял, но в ответ нежно погладил свободной рукой волосы.

Мне казалось будет легче бороться с соблазном и противостоять притяжению, которое сквозило между нами. Увы, не найдя в себе силы на борьбу, я ожидаемо проиграла. Позволила Феликсу себя поцеловать, толкнуться в мой рот горячим языком, без агрессии, а медленно и приятно.

Как ни странно, рук он не распускал, лишь изредка придвигался, чтобы теснее прижаться.

От тесного контакта я чувствовала, как по крови вместе с ярким удовольствием разливалась жгучая страсть. Приливала краской к щекам и откатывалась вниз живота.

— Дашь мне второй шанс? — хрипло прошептал мне в губы и отстранился.

И я была готова довериться, хотя где-то в глубине души всё же боялась обмануться.

— Куда мы едем? — уточнила, придав тону незаинтересованности.

— Ты дашь мне второй шанс, Соня? — с нажимом переспросил Феликс. — Потому что если дашь, то уже не посмеешь уйти. Тебе придется мириться с некоторыми… сложностями. Но если ты всё-таки не готова, то можешь уйти прямо сейчас. Я остановлю машину, ты можешь попросить меня об этом… в последний раз.

Я потерянно смотрела на Феликса, который успел отстраниться от меня и расслабленно откинуться спиной на спинку сидения. И не могла поверить, что Сабуров давал мне право выбора. Вот так с лёгкой руки разрешал самой принять решение, либо остаться, либо уйти, лишь единожды попросить остановить машину.

Я не была заложницей Феликса, но являлась пленницей своих противоречий. Сомнительное удовольствие остаться на условиях мириться с трудностями, ведь Сабуров сам был одной сплошной трудностью. Взрывной характер, гордость и непримиримость с отказами других — слишком коварные черты человека. Стоило всё взвесить, обдумать, но у меня не было времени.

Это у Феликса была целая ночь, явно бессонная, раз сегодня он чётко выдвигал требования. Что повлияло на него неизвестно, то ли он прислушался к словам брата, то ли я просто плохо его знала, и он действительно отличался скверным переменчивым характером.

— Останови машину! — осторожно выдохнув, я смело посмотрела в карие глаза. Красивые, глубокого цвета, с янтарными переливами у самого зрачка.

— Уверена? — спросил спокойно и непринуждённо, хотя нервно дёрнувшийся кадык выдал его ошеломление.

— Мне нужно позвонить брату и предупредить, что я задержусь… возможно надолго, — просто ответила я, перехватив изменение выражения лица Феликса.

— Можешь звонить при мне. Или у вас секреты?

— Нет, — почти взвизгнула, боясь, что он станет допытываться, а говорить с ним начистоту, я не была готова. Он не Герман, знающий не только о наших проблемах с братом, но и собственно его имя.

— Хорошо, — без особого возмущения согласился он. Пару раз стукнул в тонированное стекло, отделяющее нас от водителя и машина плавно остановилась возле тротуара. — У тебя пять минут, — сообщил мне Феликс, напустив в голос строгости.

Мне даже глаза захотелось закатить, насколько раздражала его самоуверенность. Однако я сдержалась и быстро вышла из машины. Посмотрев на часы на дисплее телефона, засекла пять минут, совершенно точно собираясь ослушаться, а потом набрала брату. На удивление сегодня он ответил сразу.

— У меня всё нормально, — поспешно выпалил он, предугадав мой вопрос. — Я не голодаю, почти каждый день хожу к соседке на обед.

Я мягко улыбнулась, вспомнив про соседку бабу Шуру, которая всегда была добра к нашей семье. А нам с Сашей помогала встать на ноги после смерти родителей. Да и теперь не оставляла, в трудную минуту.

— Сань, у меня появились деньги, — не стала слишком долго ходить кругами, переходя к самому главному. — Не вся сумма, которая нам нужна, но…

Я запнулась. С досадой закатив глаза, боролась со слезами, которые начали пощипывать в уголках.

— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовался он и я шумно сглотнула слезливый ком. Бедовый парень, а за меня переживал и мне стало тепло на душе от гордости за брата.

— Всё хорошо, — ответила как можно более спокойным тоном, чтобы не сеять страх за меня. — Но денег больше не будет, — я почувствовала укол совести, что мне не удалось собрать всей суммы и я обрекла Саньку на плачевные последствия. — Если деньги тебе нужны прямо сейчас, я могу перевести. Покрой хоть часть долга.

— Нет, не нужно. Я залёг, меня не трогают, пусть вся сумма будет пока у тебя, — брат начал путано объяснять. — Так безопаснее, если конечно, ты сама в безопасности.

— За меня не беспокойся, — дежурно успокоила брата. — Я очень скоро вернусь домой.

— Когда? — вдруг уточнил он с нажимом.

— Неделя, может меньше, — в груди стало совсем легко. Появилась надежда, что брат встал на путь исправления. Он дома. Не вляпался в очередную историю. И не торопится взять деньги.

— Сонь, — тихо позвал он, после недолгого молчания. — Где ты сейчас?

Я огляделась по сторонам, а узнав центральную площадь и пешеходную улицу, сразу назвала Саше адрес. Но он не это имел в виду.

— Нет, я хочу знать, где ты живешь, — отозвался еле слышно. — И кто платит тебе? Откуда такие большие деньги?

Я не знала, что сказать. Для правды, было очень стыдно. А врать брату я никогда не умела. Поспешила закончить разговор пообещав, что мы скоро увидимся.

Потом посмотрела на часы, и растянув на губах язвительную улыбку, вернулась в салон авто. Я отсутствовала целых восемь минут.

— Твоё время вышло, — недовольно отозвался Феликс, смотря на меня с прищуром.

— Мне уйти? Забрать второй шанс, который ты просишь очень странным приказным тоном?!

Я даже потянулась к дверной ручке. Что я, в конце концов, теряла? Ни-че-го! Денег мне Герман больше не заплатил бы, а терпеть взрывной характер Сабурова-младшего было выше моих сил. И как бы мне сейчас ни хотелось, чтобы меня остановил Феликс. Думаю, получив свободу, я едва ли расстроилась бы.

— Напомни мне потом тебя наказать, — и хотя голос Феликса звучал шутливо, нотки предупреждения всё же сквозили в нём. — За твой дерзкий язык.

Пока я пыталась разобраться в правильности своего выбора, машина плавно тронулась с места. Центральные замки щёлкнули, запечатав внутри меня беспокойство.

— Когда? И как? — спросила с каким-то странным и диким предвкушением самого наказания. И как только широкая ладонь Феликса вновь скользнула от колена вверх по бедру, я совершенно потерялась в ощущениях.

— После ужина.

Мы проехали ещё несколько кварталов, свернули к бизнес-центру и заехали на одну из охраняемых парковок. Феликс вышел первым, обошёл машину, и открыв дверь с моей стороны, помог выйти.

— Офисы? Ты хочешь произвести на меня впечатление экскурсией по бизнес-центру?

— Уймись, — беззлобно попросил он, галантно пропустив меня вперёд. Открыв передо мной дверь и проводив до лифта. — Ничего теплее с собой нет?

Уже в кабине лифта Феликс критично осмотрел мой внешний вид, задержавшись на оторванном лоскуте платья. Но не дав мне времени и шанса прикрыться, он снял пиджак и накинул мне на плечи.

Пряный аромат его парфюма лениво пощекотал мои ноздри и мне захотелось зарыться носом в приятную ткань пиджака. Вдохнуть и пропитаться его запахом.

— Боишься летать? — вдруг спросил Феликс, когда мы вышли на последнем этаже.

— Летать? — в недоумении переспросила я, но он не ответил.

Пройдя по короткому коридору, мы оказались на крыше. Открытая площадка, шум винтов и пронизывающий ветер — лишили последних крупиц самообладания.

— Зачем это? — оторопело открыла рот, теряя всякое ощущение реальности.

— Пробки. Так быстрее! — перекрикивая гул, Феликс головой махнул на вертолёт.

А я не верила своим глазам, ещё ни разу в жизни мне не доводилось летать…

Глава 14

Город под нами кипел жизнью и суетой. А внутри вертолёта, несмотря на мой страх и боязнь высоты, я чувствовала себя до абсурда спокойно. С мужчиной, который не вселял уверенности, в тесной кабине, на высоте трёх тысяч метров, я была всё равно что дома…

Руки Феликса заботливо обнимали весь наш недолгий путь и он был весьма галантен, помогая мне спуститься на площадку, на которую опустился вертолёт. Это была крыша какого-то загородного дома и меня распирало любопытство. Куда Феликс меня привёз, я не знала. Сгорала от предвкушения, но старалась не форсировать события. Однако беззлобно уколоть Сабурова-младшего, не смогла себе отказать.

— Вертолёт, пиджак на моих плечах… Ты решил влюбить меня в себя?

— А ты так быстро можешь влюбиться? Я считал тебя разборчивее! — отбил подачу Феликс, протягивая руку и помогая спуститься по бесконечным ступенькам, подальше от крыши.

— Нет, я не так разборчива, когда речь идёт о таком желанном во всём женском обществе женихе.

Феликс самодовольно хмыкнул и немного болезненно сжал мою ладонь.

— Женское общество заблуждается на мой счёт, — ответил не глядя на меня, продолжая спуск вниз.

— Ты сам виноват.

— Да? И почему же?

— Возможно, за мишурой лоска и богатства, никто не может разглядеть… тебя настоящего!

Мужчина резко остановился. Дёрнув головой, обернулся, награждая меня тяжёлым взглядом, но так ничего и не ответил. Вскоре лестница закончилась и мы вышли в просторный холл.

— Чей это дом? — я завертела головой, стараясь рассмотреть комнаты, мимо которых мы проходили.

— Моей семьи, — сухо бросил Феликс, когда мы вновь стали спускаться вниз по лестнице.

От его импульсивности немного кружилась голова и я нашла опору на его плече. Феликс вновь замер, внимательно посмотрел мне в глаза, а после просто сгрёб в охапку и прижал к своей широкой груди. Оказавшись в его объятиях, я совсем растаяла и не заметила, как мы оказались на первом этаже дома.

— Для романтического ужина ещё слишком рано, — говорил он словно сам себе. — Но мы можем устроить романтический обед.

Толкнул тяжёлые распашные двери и мы оказались на широкой террасе, увитой виноградом. В центре стоял уже накрытый стол, со всевозможными блюдами и дорогими винами. Феликс галантно отодвинул для меня стул. Потом придвинул его к столу, когда я покорно присела. Сам сел напротив.

— Тебе не обязательно так стараться, — с улыбкой вновь поддела Сабурова.

— С чего ты взяла, что я стараюсь? — широкая бровь мужчины игриво приподнялась кверху.

— Романтический обед. Ты серьёзно? Очевидно же, что ты не романтик! Кто угодно, но не романтик?

— И кто же я по-твоему? — открыто принял вызов и откинулся на спинку высокого стула. — Говори, не стесняйся.

Жгучим взглядом лукаво прищуренных глаз впился в моё лицо. А вернее, всё своё внимание сосредоточил на моих губах, словно боялся пропустить моё откровение. Или же по обыкновению пытался вогнать меня в краску.

— Прагматик, — звонко отчеканила, хотя на языке вертелось совершенно другое слово, но я не рискнула испортить столь приятную атмосферу. — Ещё немного… — осеклась и поёрзала на стуле, словно подо мной тлели угли.

— Циник?! Это ты имела в виду? Или эгоист? Не бойся сказать правду.

Он буквально проверял меня на прочность, выводил на эмоции, которые я вдруг решила не давать ему так быстро.

— А я и не боюсь, — заправила непослушные пряди за уши и села в точности, как Феликс. — Большинство таких, как ты… избалованы и воспитанны подобным образом. Ты избалован женщинами, но я не удивлена, потому что они сами готовы преподнести себя на блюдечке.

— Не все, — поправил он меня. — Например ты упорно не желаешь ложиться на это самое блюдечко… Сама не знаешь, от чего отказываешься.

— Ооо, а ещё ты самовлюбленный! Доволен?

Внутри играло странное волнение, которое будоражило и напоминало азарт. Феликс явно пытался втянуть меня в игру, заранее не поведав о правилах.

— Нет. Продолжай, — он вдруг выпрямился, заставив меня немного напрячься. Потянулся в сторону стоящих на столе бутылок. — Красное или белое?

— Ты пытаешься меня напоить, чтобы развязать язык?

— Твой язык без вина развязанный и острый, — ухмыльнулся одним уголком губ и придвинул ко мне ближе сырную тарелку. — Так какое?

— Красное.

Феликс наполнил два бокала, один протянул мне, другим отсалютовал в воздухе.

— За второй шанс! — игриво произнёс короткий тост и сделал жадный глоток, осушив им четверть бокала.

Я же лишь пригубила вино, отметив его терпкий и насыщенный вкус. Мне захотелось вновь почувствовать во рту сладость напитка, но я внутренне одернула себя. Понимала, что выпить лишнего — плохая идея.

— Ты говорил у тебя дела? — покрутив пальцами тонкую ножку бокала, поспешила нарушить неловкое молчание.

— Я отменил.

— И всё это, — обвела взглядом просторную террасу и уставилась в глаза, успевшие захмелеть. — Ради меня?

— Именно!

Феликс действительно старался, хоть и делал это в своём непревзойдённом стиле. Я не знала, что так подействовало на него — желание получить меня или мои слова, о том что я не его бывшая жена. А может, он просто вразумил словам брата и решил сменить тактику. В любом случае мне нравились эти перемены, хотя я всё ещё не верила Сабурову-младшему. Не верила и не понимала, зачем нужны все эти игры.

И за распитием вина, забрезжил шанс хоть что-то выяснить.

— Ты собираешься открывать мне глаза, на моё гнилое нутро? — Феликс положил в рот виноградину, продолжая испепелять меня взглядом.

— Оно не гнилое, — я отставила бокал на край стола. — И я не могу говорить о тебе, потому что ничего не знаю. Сказала лишь собственное мнение. Добавить мне нечего… Так что… ты можешь дополнить картину и рассказать о себе сам.

В этот момент Феликс как-то болезненно поморщился. Осушил вино одним глотком и посмотрел в сторону сада, который виднелся за пределами террасы.

— А это обязательно? — вернул мне взгляд.

Я не знала, что ответить. Давить на мужчину мне не хотелось, как и в той же степени, мне не хотелось оставаться в неведении. Я совершенно, совершенно не понимала, кто такой Феликс Сабуров.

За красивой, статной внешностью, горящим упрямством взглядом, должно было скрываться что-то ещё.

— Может компромисс? — робко предложила я, положив руки на стол.

— Я не знаю такого слова, — ухмыльнулся Феликс, накрыв мои руки ладонями. — Расскажешь, что для тебя компромисс?

От физического контакта говорить стало сложнее, но я всё-таки попыталась.

— Ты расскажешь мне о себе… Всё равно что. То что посчитаешь нужным. А я например, могу рассказать о себе.

— А если мне не требуется информация о тебе? Если я могу узнать её, просто щёлкнув пальцами?! Или уже ими щёлкнул и узнал! Что ты можешь предложить взамен?

— Хорошо, — не стала тушеваться, и предложила то, что по моему мнению, было хорошим вариантом. — Тогда давай сыграем?! Две правды и ложь. Знаешь такую игру?

— Я не играю в игры, — вроде отказал, но с заинтересованностью в голосе.

— Да ладно, — усмехнулась в ответ, для храбрости осушив свой бокал и придвинув тот к Феликсу. Дождалась, когда он разольёт по новой, но пить не стала, продолжая следить за собеседником, который слегка втягивался нашим разговором. — Именно этим ты всё это время и занимаешь. А ещё бесишься и дуешь губы, совсем как маленький, когда играют не по твоим правилам.

Сабуров задумчиво потёр переносицу, то ли обдумывал мои слова, то ли примерял на себя их правдивость. А после вновь вернул свою широкую ладонь, расположив её теперь на моём запястье. Стиснув на нём плотным кольцом свои пальцы.

— Кажется, мы уже выяснили. Против правил здесь только ты, — подушечка большого пальца плавно скользила по коже, нащупывая венку, которая загнанно билась от волнения.

— Я за честность и если кто-то гнёт свою линию… я всегда против, — выпутаться из захвата не удалось и я бросила эту затею, решив насладиться мягким поглаживанием. В конце концов, Феликс имел право показать себя с другой стороны. Я же имела полное право не верить всем его хитрым уловкам.

— Если я гну, то тебе не помешало бы немного… совсем немного прогнуться. Это же не так сложно?! — он потянул меня за руку, и чтобы не чувствовать лёгкой болезненности, я подалась вперёд. Продолжая двигаться по инерции, я почти перегнулась через весь стол.

— Совсем несложно!

— Тогда поцелуй меня! — Феликс тоже привстал со своего стула и буквально вплотную приблизился ко мне, так что наши носы соприкоснулись.

Между нами преградой стоял лишь стол, но даже так я не чувствовала защищённости.

— Я ещё не объяснила правил игры, а ты уже требуешь от меня поощрение.

— Говори или целуй, — обжёг дыханием мои губы, но сам не стал целовать, упорно продолжая ждать, когда я прогнусь.

— Сыграем не совсем по классике. Ты скажешь три факта о себе, один из которых будет ложью и если я не угадаю, то буду должна сделать действие.

— Любое? — загорелся Сабуров, предвкушая от меня выполнений самых откровенных "действий".

— Смотря какой значимости будет факт из твоей золотой жизни.

Минуту он раздумывал, продолжая удерживать меня как можно ближе к себе. Не отпуская руки и не прерывая зрительного контакта.

— Согласен, — наконец он даровал мне свободу, сам опустился на прежнее место и жестом указал на мой стул. — Да начнётся игра.

Мы скрепили уговор звоном бокалов, а после каждый сделай глоток. Феликс ожидаемо глотнул чуть меньше половины. Я решилась отпить почти четверть содержимого. Вино приятно ударило в голову, разлилось теплом. Или же это был всплеск буйных гормонов? А может все сразу и прошлось томительной негой по телу.

— Я люблю рыжих, — признался Феликс, а меня остудила внезапная ревность, которая лишь усиливалась от мыслей о Вике и Николь. — Не люблю грубый секс. Люблю секс втроём. Твоя очередь, угадывай или снимай с себя одну вещь.

Феликс слегка прищурился, пока ждал ответа, а я не могла отыскать ложь в его словах. Мне казалось, что каждый факт более, чем правдивый.

— Не любишь грубый секс — ложь. Тебе нравится подчинять.

— Нет, — уголка его губ коснулась игривая ухмылка. — Я более чем нежен со своими женщинами. Зато как истинный эгоист — не люблю делиться и предпочитают секс вдвоём.

Сбросить неудобные лодочки было для меня за счастье. А увидеть на лице Феликса разочарование из-за того, что я сняла туфли, стало наивысшей точкой удовольствия.

— Ты играешь нечестно!

— Ты делишься ненужной информацией, — с лёгкостью отбила. — Я не узнаю тебя лучше, если ты будешь говорить лишь о своих эротических фантазиях.

— Намекни, — Феликс ослабил галстук, расстегнул верхние пуговицы и придал своему идеально официальному внешнему виду, некую неряшливость.

— Соня… — неуверенным голосом произнесла имя и тут же пояснила. — Твоя жена. Можешь рассказать о ней.

Кадык нервно дёрнулся на его шеи и Сабуров поспешил сразу же стянуть с себя галстук, словно он душил его. Я явно лезла не в своё дело, чем крайне нервировала мужчину. Но вернуть брошенные слова, что давно волчком кружили на языке, было не в моей власти.

— Я выгнал свою жену. Я не любил свою жену, — резкое признание, томительная пауза и ещё один факт, как контрольный в голову. — Я убил свою жену!

Хищный оскал Феликса напряг меня не так сильно, как неприятный скрип дерева по гранитному полу. Мне даже пришлось поморщиться от скрежета, что наполнил уединённую террасу.

Мужчина импульсивно отодвинул стул и вскочил на ноги. Обошёл стол кругом и стал у меня за спиной.

— Выбирай… не спеши! — крепкие ладони аккуратно легли на мои плечи, пальцами слегка переместившись ближе к оголённым ключицам.

Я тщетно старалась представить перед собой Феликса и его жену, но фантазия уступала памяти. И вместо этого перед глазами маячили картинки, той ночи, когда Сабуров чуть не совершил ошибку.

Но не совершил же?! Успокаивала саму себя, хорошо помня слова Германа о том, что Феликс не монстр.

— Ты не мог её убить. Это ложь.

На пике эмоций выдала я, уже в тысячный раз пожалев, что затеяла эту чёртову игру. Обеда вполне бы хватило для более фривольного общения.

— Раздевайся, — хрипло прошептал мне на ухо Феликс. — Кардиган… платье..

Перечисляя мою одежду, он каждое слово сопровождал мягким поцелуем в шею. А я по крупицам собирала в себе силы противостоять искушению.

— Как это? — я всё же повернулась в ту сторону, где ощущала на себе тяжёлое дыхание мужчины. — Одна ложь — одна вещь.

— Всё сказанное мной ложь. Я не выгонял Софию, она предпочла сбежать. И я её любил, — горько отозвался Феликс.

Поддавшись неожиданному желанию, я потянулась к его губам. Нежно протолкнула свой язык и спровоцировала Феликса на поцелуй, от которого внизу живота слабо заныло возбуждение.

Не теряя последних капель решимости, я прервала поцелуй, встала со стула, тут же скинув на него кардиган. Чтобы затем бодро шагнуть навстречу новым испытаниям. Мужчина, склонив голову набок следил за моей дерзкой выходкой. И хотя внешне он уже немного был на взводе и его острый, нервно дёргающийся кадык был тому свидетель. Феликс выжидал, заводился от игры и мысленно считал мои приближающиеся шаги.

Подойдя ближе мужская энергетика тут же оплела и мой разум, и моё тело.

Я развернулась к Феликсу спиной, внутренне содрогнувшись. И мне бы сейчас бежать или молиться, чтобы он не разозлился, но я лишь сильнее выпрямила спину. Собрала волосы и перекинула их на одно плечо, оголив шею. Медленно завела руки за спину, подрагивающими от волнения пальчиками нащупала маленький бегунок потайной молнии. С едва слышным поскрипыванием потянула тот вниз.

Прохладный ветерок лизнул обнажённую спину, но я не отступала, чувствуя, как внутри меня разгорались угли страсти. Щёлкнула застёжкой на бюстгальтере и спустила его лямки с плеч вместе с платьем. Которое с глухим шуршание упало мне под ноги, больше не мешая Феликсу меня разглядывать.

Глава 15

Феликс

Я чувствовал себя зверем, загнанным в клетку. Зажатым в рамки здравого смысла и этики. А инстинкты диктовали мне свои правила.

Соня…

Очередная Соня в моей жизни. Вторая, если быть точнее.

И эта Соня была чересчур похожа на предыдущую. Спасибо Герман, чёрт бы его побрал…

— Я почти без одежды, — прошептала она, стоя ко мне спиной. — Но всё ещё не знаю тебя…

Она осталась в одних трусиках. И это её "почти" прозвучало с лёгкой усмешкой, но мне было совсем невесело.

— Порой я сам себя не знаю, — ответил на тяжёлом выдохе и несдержанно впился в её кожу на шее, смакуя вкус и запах.

Руками обхватил её талию, стиснув так, что наверняка оставил отметины. Не мог сбавить обороты… Не мог думать ни о чём, кроме её прекрасного гладкого тела, и о том, как желал его получить. Целиком. Без остатка.

Надавив девушке на поясницу, заставил её прогнуться в спине. Потом сгрёб её запястья, подтолкнул к столу и расположил их на его гладкой поверхности, наотмашь отшвыривая всё, что попадалось под руку. Бокалы, тарелки звонко встретились с полом, усыпав его осколками.

Я навис над девушкой. Ладонью заскользил по спине, спустился к бёдрам и провёл по её упругим ягодицам. Поддел тонкую ткань трусиков и немного сместил в сторону, сразу накрывая пальцами увлажнившееся лоно.

Чёрт…

Схватился за ремень на брюках и расстегнул его.

— Ты говорил, что нежен с женщинами, — её тело немного напряглось, и она вновь повернула голову, стараясь взглянуть на меня.

Я уткнулся лбом в её лопатки и тяжело задышал. Рукой стиснул член сквозь ткань брюк, испытывая почти физическую боль.

Сегодня вымаливал у Сони второй шанс, а теперь мог его потерять, потому что подчинялся лишь инстинктам — раздеть и трахать.

От желания из глаз искрило, а тело стало одним оголённым нервом. Испытывал что-то сродни одержимости этой девушкой, которая была готова сбежать от меня, если бы я предоставил ей такую возможность. Но я держал её крепко. Шансов уйти не было.

— Да, — хрипло отозвался. — Обычно нежен. Но не с тобой. Чёрт…

— Со мной что-то не так? — слегка виновато прошептала Соня.

— Это со мной, что-то не так, — болезненно ухмыльнулся. — Ты слишком на неё похожа… слишком. И в то же время ты — не она. Совершенно другая.

Я отпустил её и с усилием смог отойти в сторону. Вперил взгляд на цветущий сад, сквозь прутья виноградной лозы. Думал, что сейчас она поспешно оденется и сбежит, но Соня меня удивила.

Она подошла почти беззвучно. Её руки легли на мои плечи, а потом медленно заскользили по предплечьям до локтей. Пальцы немного сжали мышцы, сквозь рубашку.

— Ты можешь рассказать мне о ней… если хочешь… — услышал её тихий шёпот и тут же скривился.

— Рассказать? — резко развернулся, перехватив руки девушки. — Нечего тут рассказывать! — неосознанно уже рявкнул на девчонку. — Бывшая жена опозорила меня и сбежала. Раздавила моё самолюбие! И мою любовь к ней! А теперь ты стоишь здесь передо мной… Обнажённая. И я хочу тебя!.. Так сильно, что зубы сводит, твою мать! Хочу! Но не только…

Осёкся, больше не желая что-то добавлять. Я не знал, чего ещё хочу. Эта девчонка запудрила мне мозги, своей непокорностью и острым языком! В этом она отличалась от бывшей жены. Потому что с годами я сделал жену покорной и молчаливой. А какой она была раньше, я не помнил. Зато хорошо помнил, как нашёл её после месяца поисков. И как она встретила меня совершенно чужой…

Уже год прошёл с нашей последней встречи и я больше не болел ею. Но и девушки меня интересовали разве что как предмет для утех.

— Похоже тебе не нужен второй шанс, Феликс, — Соня медленно покачала головой. — Тебе нужен психиатр! Потому что в твоей голове ядерный коллайдер, который вот-вот взорвётся!

— А ты не нажимай на кнопку! Не запускай чёртов механизм! Просто помолчи и отдайся мне, чёрт возьми…

Я подхватил её на руки и прошёл по битому стеклу. Пересёк террасу и вышел в холл. Потом пнул первую попавшуюся дверь и зашёл в гостевую комнату.

— Я не нажимаю на кнопку, — она попыталась выбраться, когда я положил её на кровать и накрыл своим телом. — Я пытаюсь тебя понять…

— Не надо меня понимать…

Впился в её губы, больше не желая разговаривать. И чтобы она молчала. Даже её нежный голос царапал мне нервы.

Когда перестал сминать её губы и заскользил вниз к подбородку а потом к шее, Соня вновь попыталась заговорить:

— Феликс… Феликс, — без нажима попыталась меня оттолкнуть. — Ты действуешь слишком быстро…

Да! Чёрт, да! И меня уже невозможно было остановить.

Глаза застилало пеленой похоти и желания. Я приспустил свои брюки вместе с бельём. Коленом развёл стройные ноги девушки в стороны и устроился между её бёдер. Отодвинул трусики в сторону, погладил клитор, чувствуя её соки на кончиках пальцев. Немного углубил один в её лоно и Соня перестала вырываться. Кусая губы, прогнулась в спине. С её губ слетел тихий стон, который она попыталась приглушить. А я убрал палец и направил член к её тугой влажной плоти. Головкой провёл вверх-вниз, а потом немного углубил её.

Соня схватилась за полы моей рубашки, дрожащими пальцами взялась за пуговицы, но я сгрёб её запястья одной рукой и поднял их над головой девушки. Мне было насрать на одежду. Член дёрнулся навстречу наслаждению, которое желал получить и Соня замерла, находясь в полной моей власти. Накрытая моим телом. Обездвиженная. Однако в её взгляде был не только испуг. Там было предвкушение!

Я посмотрел в её глаза, нашёл в них покорность и стал медленно входить, удерживая этот зрительный контакт. Член зажало в тесных тисках её плоти. Я был явно большим для этой девчонки, которая я понял, была неопытна. Моё желание подскочило до предела. Мне захотелось растянуть её для себя.

— Феликс, я… — она вновь начала кусать губы, явно занервничав. Я вошёл в неё лишь наполовину. — Будь нежен, — взмолилась она. — У меня давно…

— Шшш, — перебил её.

Не желал слушать о том, когда последний раз она занималась сексом, а потом в агонии думать с кем это было и как. Понравилось ли ей?

Соня попыталась расслабиться, согнула ноги в коленях и я смог продвинуться ещё на сантиметр. Откинула голову назад и с тихим стоном закатила глаза.

— Смотри на меня, — прорычал, склонившись ниже. Отпустил её запястья и удерживая вес тела на одной руке, вторую уложил на горло девушки, а пальцами сжал подбородок, не позволяя ей двигаться. — Смотри на меня…

Она вновь закусила губу. Её дыхание словно оборвалось, когда я с силой толкнулся вперёд, заполнив собой полностью. Стон, сорвавшийся с вкусных губ девушки был немного болезненным и я вновь замер, позволяя ей привыкнуть к себе. Потом подался назад и вновь толкнулся, пронзая её членом. Странная дрожь в собственном теле, её стоны, неожиданная покладистость — гремучей смесью совсем вскружили мне голову. Я уже не мог ни о чём думать, а лишь чувствовать…

Глава 16

София

Разум больше был мне неподвластен. А тело подчинялось лишь Феликсу и его разгорячённому телу… Которое он тоже не мог контролировать.

Его движения стали импульсивнее, несдержаннее. Член врывался в меня, причиняя боль, но в той же мере даря не сравнимое ни с чем наслаждение. С каждым толчком он словно опустошал меня и наполнял. Собой. Держал крепко за горло, сжимал подбородок пальцами и смотрел в мои глаза, прожигая… придавливая этим взглядом.

Мы не говорили. Наше дыхание сбилось и срывалось на хрипы. Переплеталось так же, как и наши тела, и я не помнила, чтобы видела что-то прекраснее, чем красивое, мощное тело Феликса, покрытое бисеринками пота на шее.

Потом он отпустил мою шею и порывисто избавился от рубашки. Мои глаза забегали по его прокаченной груди и прессу, но он вернул мой взгляд к своим глазам, вновь схватив меня за подбородок.

Мне не хотелось думать, кого он видел перед собой. Меня… или слабый отголосок своей бывшей жены во мне. Мне хотелось лишь чувствовать. С жадностью вбирать его член в себя и просить ещё. О, как же мне хотелось умолять его дать мне ещё больше. Двигаться быстрее, мощнее. Наплевав на боль, потому что она, в конечном счёте, сменялась на эйфорию.

Но я не умоляла, упрямо кусала губы, не давая себе этого сделать. Теперь я понимала, почему так много девушек хотели быть рядом с Феликсом. Потому что вероятно слух о том, какой он любовник, облетел все уголки города…

Он склонился и впился в мои губы. Поцелуй был таким же несдержанным, как и движения его тела. Сейчас мы не играли. Он провоцировал, а я сгорала, но так и не могла позволить ему властвовать безраздельно. Со стоном выгибалась ему навстречу. Посасывала слишком дерзко двигающийся у меня во рту язык. Зажмуривалась от удовольствия, но словно продолжала видеть даже сквозь закрытые веки вожделение на взмокшем лице Феликса.

— Я могу тебя потрогать? — выдохнула хрипло, совсем не своим голосом, когда он всё же перестал терзать мои губы, но не тело.

Затуманенный взгляд, в котором всё ещё адски полыхала похоть, всего на миг скрылся за веками, когда Феликс согласно зажмурился.

Я пробно коснулась широкой груди мужчины, скользнув ладошками до самых плеч, влажных, напряженных и таких сильных, что я невольно сжала пальчиками мышцы. А спустя секунду от резкого толчка на всю глубину, вскрикнула, впившись ногтями в мягкую плоть.

Феликс слегка недовольно рыкнул, но плечами не повёл, чтобы сбросить мои руки, которыми я отчаянно хваталась за него. Вдавливалась ногтями в кожу, явно оставляя красные саднящие полосы.

— Пожалуйста, — наконец-то взмолилась я, сама не понимая чего прошу — прекратить пытку или продолжить безграничное удовольствие.

— Что мне сделать? — переспросил Феликс, замерев, но оставшись внутри меня. — Остановиться? Думаешь, я могу?

В качестве доказательств он вновь начал двигаться. Порывисто, сильно. Склоняясь к лицу и буквально впитывая своим приоткрытым ртом мои тихие стоны, срывающиеся с губ. Дыхание срывалось, обжигая пересохшее нёбо. Кожа плавилась от горячей страстной волны, что гуляла по телу. Мозг напрочь отказывался думать о последствиях, лишь запоминал яркие моменты.

— Не могу, не могу… — снова хрипло отозвался Феликс, немного сменив позу и войдя пульсирующим членом под другим углом. — И не хочу останавливаться.

Я остро ощущала приближение оргазма и выгнувшись навстречу, приняла член на всю глубину. От бешеного темпа, который взял Феликс, тело саднило. Под грудой его мышц я чувствовала себя зажатой, словно в тисках. Но в то же время, отставать я не собиралась. Подстраиваясь под мощные толчки, всё чаще приподнимала бедра, принимая в себя горячую плоть необузданного Сабурова. Позволяя ему не только заполнить мою голову мыслями о нём, но и своё тело.

Когда сил удерживать темп, взятый Феликсом, уже была не в состоянии, я закинула ноги, скрестив щиколотки на широкой пояснице мужчины. А уже спустя секунду Феликс густо излился мне на живот и уперевшись лбом в основание моей шеи, тихо перевёл дыхание.

Смешанные чувства тут же затопили моё сознание, я не понимала до сих пор, зачем решилась перейти черту, за которую с самого начала так отчаянно толкали меня Феликс. Сейчас он, загнанно дыша мне в шею приходил в себя, приятной тяжестью нависая надо мной. В то время как я пыталась разобраться в себе и выработать дальнейшую тактику. Слёзы совсем не вовремя защипали в уголках глаз и я поспешила повернуть голову набок, почти уткнувшись носом в подушку.

Слегка поёрзав под мощным телом, высвободилась и спустила ноги с кровати. Кинула беглый взгляд на широкую спину Феликса, заметив проступившие красные следы от моих ногтей. Мысленно отчитала себя за несдержанность и поспешила в ванную комнату, сразу заметив её наличие.

— Не так быстро, — дёрнулся в мою сторону Феликс, но дотянуться до меня так и не сумел. Ладонью плашмя ударил по опустевшему месту на кровати.

— Мне надо в душ, — зачем-то пояснила я и поспешила скрыться за дверью.

Уже под остужающими струями воды привела в порядок своё тело, но не разум. Он всё ещё отказывался сотрудничать или просто оберегал меня от волны сожаления, которая вот-вот должна была обрушиться.

Зачем? Черт, зачем, я сделала это? Герман говорил мне не спать с Феликсом, потому что это всё, что ему может быть нужно от меня… А я оказалась слабачкой, которая так легко повелась и на его тело, и на горячие речи.

Боже, как я презирала себя сейчас, не находила никакого оправдания своему позорному поведению. Хотела отмотать плёнку на момент игры, попытаться поговорить с мужчиной, а не прыгать к нему в постель. И не потому что, мне не понравилось быть с ним в постели. Наоборот. Чертовски понравилось.

Это пугало…

Он не ломился ко мне в ванную, хоть я и провела там не меньше часа. Сперва отмывала густую сперму с живота, а потом следы его рук с тела, потому что они словно приклеились ко мне.

Позже и вовсе не могла выйти, потому что убежала в ванную в одних трусиках, которые Феликс не потрудился снять. Теперь они пахли мужчиной, мной и нашей похотью.

Немного приоткрыв дверь и выглянув из ванной, поняла что в комнате Феликса нет, а моя одежда с пола террасы переместилась на кровать. Я быстро оделась, влетела в лодочки и прежде чем покинуть комнату, прижала ладони к щекам. В комнате всё ещё витал запах наших разгорячённых тел, он дурманил меня, лишал покоя, и я поспешила шагнуть за порог, отрезая из памяти эту часть нашего свидания. Понимала, что не забуду, даже если сейчас Феликс выставит меня. Однако знала, что моё отношение к Сабурову безвозвратно изменилось.

Я не могла поверить своим глазам, хоть и готовилась к чему-то подобному. Но всё же не смогла принять тот факт, что Феликс поступит со мной подобным образом, после всего случившегося между нами. Как же наивно было думать, что телом можно расположить к себе человека. Тем более такого, как Сабуров! Самоуверенного, получающего всё по щелчку пальцев.

Я давно пересекла небольшой коридорчик и вышла на террасу. Абсолютно пустую…

Здесь царил оставленный нами беспорядок. Перевёрнутые стулья, скинутый вазон с пёстрыми ирисами. Пол усыпанный осколками разбитой посуды напоминал о том, как несдержанно вёл себя Сабуров. Громил, скидывая всё со стола, к которому после прижимал моё безвольное тело.

От простых, но таких ярких воспоминаний щёки вновь вспыхнули румянцем и мне стало невыносимо жарко, хотя с улицы веяло лёгкой прохладой. А от нахождения здесь в полном одиночестве вдоль позвоночника пробежал холодок.

Неужели я была так противна Феликсу, что он попросту бросил меня тут одну? Побоялся объяснений? Или же до банальности не хотел так сильно драматизировать?

Ведь очевидно же, что для него этот секс ничего не значил. Просто физика, которую он удовлетворил и теперь был вправе отправить меня восвояси.

Всё… Сказки закончились. Второй шанс был нужен, лишь чтобы завалить меня в койку. Мне же второй шанс для себя ни за что не вымолить…

— Ты готова? — тихий вопрос смешался с лёгкой поступью его шага. Он не приближался, оставался стоять в коридоре, лишь бегло посмотрев на меня.

В руке мужчины был телефон, который он сжимал пальцами. Взгляд в основном был прикован к собственной обуви, и он словно не хотел удостаивать меня им.

— У меня появились важные дела, ты готова ехать? — всё-таки решил объясниться.

Я же решила не отвечать, а просто покорно шагнула к Феликсу, а он сразу стал удаляться, не дожидаясь меня. С каждым шагом разрывая между нами дистанцию, став отстранённым. Мы не поднимались на крышу, а лишь пересекли холл и вышли через парадный вход, у которого стояла машина.

Похоже, с полётами было покончено. И мне тоже следовало перестать летать в облаках. Я не Николь, или Вика — те самые рыжие женщины, типаж которых так сильно привлекал Феликса. Я даже не та индивидуальность, о которой можно мечтать. Я всего лишь копия… А Сабуров просто утолил интерес. Испробовав, так ли я идентична той, которая его когда-то растоптала.

Феликс спустил к машине первым, кинул пару фраз водителю и тот сразу сел за руль. Я подошла к сосредоточенному Феликсу, когда он успел открыть для меня дверь. Но меня изнутри съедала обида и я обошла авто. Сама открыла дверь и села на заднее сидение, максимально отодвинувшись, почти прислонившись плечом к стеклу.

Сабуров опустился на сиденье, нервно хлопнул дверью, но даже не взглянул на меня.

Я в долгу не осталась, вперила скучающий взгляд на ускользающий из виду фасад дома. Наверное, здесь часто собиралась большая семья Сабуровых, проводила шумные дни и отдыхала за расслабленный разговорами за столом. Мне же Феликс отвёл иную роль при посещении родного гнезда.

Что ж, была бы чуточку умнее или хотя бы прислушивалась к советам Германа, то задержалась бы дольше, чем Карина, которая кстати, тоже отправилась домой после того, как сней позабавился Феликс.

— Сначала отвезём тебя домой, — прервал он мои размышления о своей же персоне. — Потом я поеду на встречу. Если ты не против.

Притворная галантность его голоса полосовала по натянутым нервам.

— Можно так сильно не любезничать, — горечь слов неприятно растекалась на языке. — Высади меня где-нибудь в центре, а дальше я доберусь сама. Зачем же гонять машину?!

— Ты не поняла… — резко отозвался Феликс.

Его широкая ладонь лежала на его же ноге, а проворные пальцы, которыми он умел доводить до исступления нервно барабанили по колену. Я не смела в открытую посмотреть на Феликса, вскользь поглядывая, не могла уловить причину такой перемены в настроении.

— Чего я не поняла? — вдруг не выдержала и задала интересующий меня вопрос, сжавшись от волнения. — Того, что после секса второй шанс тебе не нужен?! И поэтому ты избавляешься от меня? Ну…

Совсем неожиданно даже для самой себя, я вцепилась в широкое плечо мужчины и слегка дёрнула на себя, чтобы Феликс повернулся в мою сторону.

— Ты едешь домой… ко мне, — отчеканил он.

Его твёрдый взгляд прожигал насквозь. Ни тени сомнения, он решил, и он идёт до конца. Хочет увезти к себе, даже не спрашивая хочу ли этого я?!

— Зачем я тебе? Всё что тебе было от меня нужно, ты уже получил.

— Я бы так не спешил с выводами, София, — выдавить из себя моё имя Феликсу пришлось с трудом.

Потом взял мою руку, ту самую, которая нервно сжимала его плечо, и поднёс к своим губам. Невесомо коснулся пальцев и опустил вниз, укладывая мою ладонь на моё же колено. Сам поспешил немного отодвинуться. Резко дёрнул головой влево-вправо, хрустнув шеей. А потом бросил не заинтересовано:

— Мы с тобой ещё не закончили…

Глава 17

Феликс

— Успокойся брат, — расслабляющий голос Германа, скорее нервировал, а не наоборот. — Давай, устраивайся поудобнее и скажи уже, зачем пришёл!

— Не говори со мной так, словно я к тебе на сеанс пришёл, — рыкнул на него и откинулся на широкую спинку кресла. — Мне не нужны твои мозгоправские советы. Мне нужна правда!

— О какой правде идёт речь?

Герман деловито закинул ногу на ногу, расположившись в кресле напротив. Сцепил пальцы в замок и посмотрел на меня, как психиатр на психа. Нет, с ним невозможно было разговаривать в стенах его клиники. Здесь он был врачом. Не братом!

— Где ты нашёл эту Соню? За что конкретно платил ей? В какую беду она попала? — начав чеканить вопросы, уже не смог остановиться. — Какова твоя роль? Сводник? Или что-то ещё? На что она была согласна, когда ты предлагал ей деньги? Не молчи, твою мать! — подался вперёд, не в состоянии усидеть на месте.

Спинка кресла ощущалась раскалёнными углями, а насмешливый взгляд брата выводил из себя.

— Не такая уж она и серая, да, Феликс? — с лучезарной улыбкой напомнил мне о моих же поспешно сделанных выводах о Соне в самый первый вечер.

— Нет, не серая, — мотнул головой и посмотрел на Германа исподлобья. — В ней что-то есть… Не знаю что. Пришёл к тебе, чтобы ты ответил на мои вопросы, потому что мне не нужен в итоге кот в мешке. Так что… — дёрнув запястьем, бегло взглянул на наручные часы. — У тебя десять минут. Потом у меня важная встреча.

— Знаешь, кто тут кот в мешке, Феликс? — начал увиливать от ответа брат. — Ты! Потому что с такими тараканами, которые водятся в твоей голове, не каждый будет мириться. И поверь, никакое состояние и громкая фамилия не помогут! Одна жена от тебя уже сбежала!

Твою мать… Как же он меня бесил, этой своей способностью давить на самые болевые точки.

— Вот именно поэтому я хочу знать об этой девушке всё!

— Спроси её сам… У тебя неплохо получается затаскивать её в свою постель, а просто поговорить слабо? — было начал отпираться брат.

— Не начинай, — я заставил себя посмотреть на него с мольбой. — Просто помоги мне понять… Пожалуйста.

— Хорошо, — скривившись, бросил он. — Я расскажу тебе, как она попала в твой дом, но взамен ты расскажешь мне, что чувствуешь к ней. Как брату расскажешь, а не как психиатру.

— А без этого никак?

— Никак, — он деланно пожал плечами. — Ну так что, согласен?

Я рывком поднялся с кресла. Запустив сжатые кулаки в карманы брюк, прошёлся по просторному кабинету, обставленному с роскошью и минимализмом. Потом замер возле окна, вперив невидящий взгляд на суетливый город.

— Она интересная… — с трудом начал выдавливать слова, вспоминая образ Сони. — Сексуальная, — не вовремя вспомнилась и аппетитная фигурка с точёной талией, плавно переходящей в соблазнительные бёдра. — Если только закрыть глаза на её ужасное платье…

— Ты собираешься говорить мне очевидные вещи? — перебил меня Герман. — У меня самого есть глаза, чтобы увидеть привлекательность девушки. Меня интересует нечто большее. Твои страхи, сомнения — чем они вызваны? — вновь прорезались слишком вопрошающие ноты в голосе Германа, который и сейчас ненароком пытался влезть в мою голову. — Почему не можешь, просто быть с ней? Попробовать нормальные, здоровые отношения.

— Я не говорил, что хочу быть с ней, — отбрил, даже не взглянув на брата.

Однако я лгал… Я не знал, самому себе или брату, но Соня как-то умудрилась проникнуть в моё сознание, заполнив его собой. Вытеснив всех девиц, которые вились в моём окружение. Её запах, вкус её губ, мягкость податливого тела, и в тоже время непокорность — стали для меня личным наркотиком. Мне хотелось ещё!

Я буквально отодрал себя от неё и оставил дома. Сжимал пальцы в кулаки, чтобы не схватить в машине и вновь не раздеть. Со мной творилось что-то очень странное. Всю жизнь я учился не привязываться к женщинам, таков был кодекс семьи Сабуровых. Так твердил нам отец. Женщины лишь продукт для услады, сосуд для дитя. Не больше. А я, наверное, любил свою жену. И она предала меня.

— Я не собираюсь быть с ней, — ещё раз повторяю Герману. — Пока что меня интересует её репутация. Вдруг я захочу взять её на ужин к родителям.

— Она хорошая девушка, Феликс, — негромко заговорил Герман. — Она просто жертва своей отзывчивости. Её родной брат кое-что сделал, поэтому она в твоём доме.

— Что сделал? — сразу развернулся к Герману, просверлив его заинтересованным взглядом.

— Не так быстро, брат, — отмахнулся он без тени улыбки на лице. — Сначала ты! Что конкретно тебя в ней привлекает? Её схожесть с бывшей женой? Или всё-таки ты разглядел её индивидуальность?

— Нет у неё никакой схожести с моей бывшей, — я начинал злиться, потому что Герман вовсю ковырялся в моей голове. — Моя бывшая жена была рыжей. Послушной. Тихой. Делала всё, что говорил ей я или наши семьи. Она не смела мне дерзить. Не смела мне отказывать! Тебе ли этого не знать…

— Теперь-то ты понимаешь, о чём я говорю Феликс, — с тяжёлым вздохом, остановил меня Герман.

И я понимал… Правда думать или вспоминать об этом было невыносимо.

Год назад я нашёл свою жену. Она полностью изменилась. Рыжие волосы, которые раньше были настолько длинными, что струились по спине и облизывали бёдра, превратились в тёмно-русые. Они едва достигали её лопаток и такая причёска полностью поменяла её внешность. Да и характер бывшей жены тоже изменился. Она больше не была безропотной и покорной. Превратилась в сильную, целеустремлённую женщину и эта женщина была мне чужой. Красивой, сексуальной, но чужой!

Эта Соня напоминала мне обновлённую бывшую жену. И это, чёрт возьми, было невыносимо. Эта Соня была болезненным напоминание о моём разбитом самолюбии. И мне надо было отправить её домой в самый первый день, однако я не смог этого сделать. И теперь тоже не мог.

— Да, мне она нравится, — с деланным безразличием сообщил брату, возвращаясь в кресло. — Я ей увлёкся и пока не готов отпустить. Хочу показать семье. Хочу посмотреть, насколько хватит моего интереса. Ты доволен?

— Нет, но и на этом спасибо, — ухмыльнулся брат.

— Тогда твоя очередь. Что сделал её брат?

— Брата Сони зовут Александр. Он совсем ещё мальчишка… Влипает в неприятности, с которыми приходится справляться сестре. Так вот этот мальчишка, со своими друзьями проник в дом к нашему с тобой брату, — без предисловий обрушил на меня информацию Герман. — А Давид его поймал.

— Он что-то украл?

— Нет, не успел, — пожал плечами Герман. — Зато снял на камеру некую шалость нашего с тобой дорогого братца. А потом ещё решил шантажировать. Давид обратился ко мне за помощью…

— Почему к тебе? — резко перебил брата. Герман и Давид никогда не были по-настоящему близки.

— Вот только не строй в своей голове мыслей о заговоре и прочей ерунде, — настойчиво потребовал Герман. — Давид решил наладить со мной отношения и я в ответ решил помочь.

— Хорошо… Что было дальше? — вновь откинулся на спинку кресла, занимая удобную позу.

— Я нашёл этого мальчишку, а вместе с ним и Соню. Сходства с твоей женой я просто не мог не заметить. Наблюдал за ней и в какой-то момент понял, что ты должен с ней познакомиться. Сама бы она не пришла в твой дом.

— Боже, — протянул на тяжёлом выдохе. — Только не говори мне, что ты шантажировал мальчишку.

— Да, шантажировал, — не стал отпираться Герман, но при этом брезгливо скривился. Это были не его методы. Он всегда поступал благородно и правильно, в отличие от меня и того же Давида. Не удивительно что мы были кровными братьями лишь наполовину.

— Теперь мне понятно, откуда выплаты Соне, — мне хотелось рассмеяться. — Ты должен заплатить ей, чтобы она откупила брата. Да и деньги ты свои вернёшь. Очень умно! И совсем неблагородно, чёрт возьми!

— Я не вижу здесь ничего смешного, Феликс, — брат сразу уловил мой настрой. — Мальчишка с друзьями успели немного повеселиться в загородном доме Давида. Что-то сломали, разбили, испортили. Деньги требую не я. Давид!

— Сколько?

— Миллион, — тут же ответил Герман.

У меня в голове не укладывалось… Не то чтобы я был сильно удивлён, тому что Давид требует деньги за свою мебель. Нет, меня поражало другое. Герман и его благородство — всегда были для меня чем-то непостижимым. Он едва знал эту девчонку и её бездаря брата. Однако готов был помочь им.

— Я отдам Давиду эти деньги, — наконец подвёл черту этому разговору и своему нахождению здесь. — Сегодня вечером сообщу Соне, что больше она ничего не должна. А потом я практически уверен, что она помашет нам ручкой.

Встал с кресла, а брат поднялся за мной следом.

— Ты идиот, раз считаешь так, — на этот раз он и правда злился. — Возможно сначала всё это и было из-за денег, но не сейчас. Она просто хотела остаться этим утром. Остаться рядом с тобой! Я видел тоску в её глазах, когда провожал к машине.

Проблема Германа была в том, что он всегда идеализировал людей. Особенно женщин. А я не верил ни одной из них.

Глава 18

София

Проведя день в томительном ожидании Феликса, испытывая и волнение и может даже страх от предстоящей встречи, к ужину я спустилась, потеряв всякий аппетит. А едва заметив за столом Вику и вовсе поникла. Он уже был здесь. Весь такой важный, несмотря на то что успел сменить костюм на светлые джинсы и свитер. Его волосы были немного влажными, словно он только что принял душ. И наверняка от него приятно пахло…

Несколько раз моргнула, а потом с силой зажмурилась, стараясь выбросить картинки обнажённого Феликса, которые калейдоскопом проносились в памяти. Распахнула глаза и перевела взгляд на рыжую. Она в компании Феликса чувствовала и вела себя, как и всегда фривольно. Мило щебетала, смеялась над каждой мимолётно брошенной шуткой хозяина дома, то и дело касаясь его руки, расслабленно лежащей на столе.

Я тихонько шагнула к входу в столовую, но осталась стоять на пороге. Наблюдала со стороны за парочкой и разочарованно вздыхала. Феликс и Вика очень хорошо смотрелись вместе. Оба шикарно одеты, каждый из них наверняка впитал с молоком матери безупречные манеры, знал этикет, о котором я была лишь наслышана. Острая необходимость не выглядеть на фоне Вики простушкой сжимала сердце, которым я чувствовала к Сабурову смешанные эмоции.

Мне одновременно хотелось, и чтобы он катился к своим рыжим поклонницам, и чтобы оставался только со мной. Я никогда не была эгоисткой, но сейчас меня всё чаще посещали эгоистичные мысли. И все они были направлены на Феликса.

Потом я заметила отсутствие второй рыжей. Не знала, куда она делась, но искренне надеялась, что Феликс её выставил.

— Я думала, ты уже наигрался!? — фыркнула Вика, заметив меня в дверях столовой и демонстративно придвинувшись ближе к Феликсу.

— Ну ты же ещё здесь, значит, не наигрался.

Я посмела ответить за него и выпалила первое, что вертелось на моём искусанном от волнения языке. Феликс не смог сдержать ухмылки и заметно воодушевившись, облокотился на высокую спинку стула. Он даже не посмотрел на меня, когда я приблизилась. Бросил лишь брезгливый взгляд на моё платье, когда я осторожно присела напротив Вики.

— Феликс, почему она ещё здесь? — прошипела девушка, вскочив со стула и склонившись к его лицу. — Меня тошнит от этой девки! Когда ты наконец отправишь её домой и мы останемся одни?!

— Если тебя что-то не устраивает, ты знаешь где находится выход, — он охладил её пыл одним лишь взглядом.

Вика покорно опустилась обратно и с недовольством поджала губы. Посмотрела на меня с такой ненавистью, что стало сложно дышать. Если бы взглядом можно было убивать, то я уже была бы мертва.

— Просто немного странно наблюдать за тем, как ты возишься с дев…, — она вдруг осеклась, когда заметила неоднозначную реакцию Феликса на свои претензии. Но как только он отложил в сторону нервно сжатый в кулаке столовый прибор, продолжила: — Возишься с девчонкой не своего круга, с какой-то обслугой.

Наверное, её заявление должно было меня оскорбить, но вызвало только смех. За ужином не было Германа и ждать поддержки, которую он обычно мне оказывал — теперь было не от кого. Поэтому спасением собственной репутации заниматься нужно было самостоятельно, ведь Феликс выбрал позицию стороннего наблюдателя.

— А ты? Ты, у нас кто Вика? — я лениво посмотрела на обиженно выпяченные губы девушки. — И для чего, как ты думаешь, тебя здесь держит Феликс?

— Я модель, — буквально выплюнула она, сразу же выправившись, доказывая своей осанкой и явно сделанной грудью, что является представительницей модной профессии.

— Тогда ясно, — деланно пожала плечами и потянулась за бокалом с соком.

Во рту пересохло и стало очень жарко от накалённой обстановки. Сейчас я не отказалась бы от ведра холодной воды… чтобы остудить пыл рыжей бестии, чьи глаза метали молнии в мою сторону.

— Что тебе ясно, маленькая мерзавка?!

Вика вскочила на ноги так резко, что стул со скрипом проехался по полу. Салфетка, которую она сминала в руках, тут же полетела почти мне в лицо. И явно Вика пошла бы дальше, но Феликс остановил вскинутую ею руку, крепко обхватив запястье. Рыжая болезненно скривилась и еле слышно вскрикнула, когда её дёрнули, как безвольную куклу, усаживая обратно на стул.

— Сейчас ты выглядишь не лучшим образом, — процедил сквозь зубы Феликс, на что Вика обиженно промолчала. — Ты подтверждаешь стереотип, что моделям мозг не нужен.

Я стыдливо спрятала улыбку, потому что откровенно рассмеяться над весьма правдивым замечанием Феликса, было бы плохим тоном. Но я полностью разделяла ремарку Сабурова, на долю секунды подумав, что таким образом он вставал на мою защиту.

Чёрт! Я снова отчаянно очаровывалась им. Даже за холодностью и отстранённостью ему не слишком удавалось спрятать ураган эмоций. Или просто именно так мне хотелось видеть изменения в Феликсе?!

— Я правильно понимаю, — очень осторожно поинтересовалась Вика, когда накал страстей за столом поутих. — Ты ещё не выбрал с кем отправишься на семейный ужин?!

Вика то ли хотела сменить тему, то ли желала напроситься на знакомство с родителями Феликса. Сначала он долго смотрел перед собой, каким-то отсутствующим взглядом. И мы обе просто ждали, когда он удовлетворит любопытство Вики и либо успокоит меня своим ответом, либо навсегда разочарует выбором кандидатки.

— Мне было некогда думать над этим, — буднично ответил он. — Я же не модель, у меня важные дела на первом месте.

Я едва не вскрикнула, когда ощутила горячее прикосновение к своей ноге. Феликс умудрился незаметно придвинуться ко мне ближе и устроить под столом непристойное заигрывание. Его ладонь скользнула от колена по бедру, проходясь пальцами по внутренней его поверхности. Я крепко сдвинула ноги, когда Феликс рукой проник под подол платья.

Жар прилил к лицу и я была близка к разоблачению, но несмотря на это импульсивно облизнула вмиг пересохшие губы. Чем вызвала самодовольную ухмылку Феликса.

— Я была бы не против ближе познакомиться с твоими близкими, — вновь защебетала Вика, переманивая внимания на себя.

— Мои близкие тоже не против воочию посмотреть на мой выбор, — на последнем слове, он стиснул свои пальцы на моем бедре, пустив под кожу томительное удовольствие.

А мне хотелось верить, что таким образом он намекал, что выбрал меня.

— Но я его пока не сделал…

Я задохнулась от того, как меня жёстко спустили с небес на землю, подчеркнув, что активный поиск продолжается.

— Извините меня, — небрежно сбросила руку Феликса и встала из-за стола. — Но я сыта, — на языке пощипывало разъяснение, что я сыта по горло, но пришлось придержать язык за зубами. Вестись на явные провокации не было никакого настроения.

— Сядь на место… — было попытался остановить меня Феликс. Однако я уже выбегала из столовой.

Когда вихрем поднималась по лестнице, слышала, как царапнул по полу тяжелый стул. Выкрики Вики заглушали шаги. Твёрдые, торопливые шаги, которые быстро следовали за мной.

Как только успела забежать в комнату, в неё тут же ворвался Феликс. Вид у него был враждебный.

— Я могу облегчить твой выбор, — попятилась в сторону ванной, осознанно смещаясь подальше от кровати. — Прямо сейчас соберу вещи… Ой, прости, мне же нечего собирать! — отчаянно всплеснула руками.

Его взгляд заметал молнии. Пухлые губы сжались в тонкую линию, а желваки заходили на скулах. Феликс на удивление шагнул не ко мне, а к шкафу. С силой распахнул дверцы.

— Снимай чёртово платье! — прорычал, выбрасывая на пол одежду, подаренную Германом.

Я сразу обняла себя за плечи, вцепившись в ткань своего простенького платья.

— Неужели нельзя надеть что-то более подобающее красивой девушке, — причитал он, перебирая вешалки. Потом схватил одну и развернувшись продемонстрировал мне. — Я люблю когда девушка носит нечто такое.

В его руке был откровенный пеньюар и кружевное нижнее бельё.

— Я хочу, чтобы для меня ты одевалась так!

— А мне плевать, чего ты хочешь. Я тебе не подарок, который надо завернуть в красивую обёртку, — отозвалась, сразу наткнувшись на жгучий, тяжёлый взгляд.

— Ты права, тебе не нужно сейчас ничего надевать, я здесь не для этого, — прошептал, но в голосе сквозила угроза. — И разговоры лучше отложить…

Феликс небрежно откинул одежду в сторону и пеньюар полетел на пол.

— Лучше я тебя раздену, — шагнул ко мне, а я вновь попятилась, сильнее обвив руки вокруг плеч.

— Нет, — выдохнула, теряя голос. — Нет, Феликс… Я не стану вновь спать с тобой!

Он быстро приблизился и схватился за моё платье. Дёрнув ткань в стороны, она отозвалась жалобным треском.

— Боже, что ты делаешь? — почти взвыла я, отталкивая его руки.

— Я делаю что хочу, — процедил он сквозь зубы.

— У тебя для этого есть ещё одна девица, — кивнула на дверь, намекнув на Вику, но тут же закусила щеку изнутри, потому что моя реплика прозвучала, как откровенная ревность.

Феликс замер. Ухмыльнулся и провёл ладонями по моим плечам.

— Тебя невозможно сравнивать с ней, — проговорил тихо, после чего как-то болезненно поморщился. — Сонь, — сжал мой подбородок пальцами. — Давай ещё сыграем?! Я могу рассказать тебе всё что пожелаешь… А потом ты снимешь это чёртово платье и дашь мне то, чего я хочу.

— А если я этого не хочу?! — выпалила, заглянув в глубину карих глаз.

— Не обманывай меня… и себя. Я знаю, что наши желания совпадают.

— У меня есть только одно желание, — продолжала отважно смотреть в потемневшие от вожделения глаза. — Я хочу влепить тебе пощёчину, за испорченное платье, — смахнула его руки со своих плеч и обошла Феликса по дуге. Странно, но он не держал меня.

Перешагнула через одежду, валяющуюся на полу. Приблизилась к окну и замерла, совершенно не зная, что делать. Мне не хотелось уходить от Феликса, в той же мере, как и хотелось сбежать от него.

— Тогда влепи… Влепи мне пощёчину, если так хочешь, — он подошёл сзади, и я сразу попала в плен сильных рук. — Можешь ударить меня за грубость и несдержанность, — зашептал возле виска. — Можешь драться со мной… потому что то, что я сейчас сделаю, вряд ли тебе понравится…

Феликс развернул меня к себе лицом. Вновь дёрнул за ткань платья, на этот раз окончательно уничтожая вещь.

— Не хочу видеть тебя в этих обносках…

Один сильный рывок и я осталась без одежды, лишь только нижнее бельё прикрывало моё трясущееся тело. Правда, это бельё было подарено Германом, и Феликс сразу это понял, по явной дороговизне кружев.

В его глазах отразилось очень много эмоций. От ревности до вожделения и обратно.

Несдержанный толчок — и я полетела на кровать. Феликс порывисто стянул свой свитер через голову и сразу приблизился.

— Давай играть, Сонь, — зашептал, словно в агонии и накрыл моё тело своим. — Я не умоляю женщин спать со мной. Не поклоняюсь какой-то одной женщине. И никогда не сгораю от желания лишь к одной. Где ложь? Выбирай!

Я задрожала ещё сильнее. Феликс не смотрел мне в глаза, а рывком стянув мой бюстгальтер, склонился к груди и втянул в рот сосок. Несдержанно прикусывал кожу, но тут же облизывал и вновь прикусывал.

— Ну, же… Отвечай, — переместился ко второй груди.

— Я не знаю, — прошептала, потеряв голос.

Могла думать лишь о его горячем дыхание и властном языке, на своей призывно торчащей, чувствительной груди.

— Тогда я отвечу, после чего сниму с тебя трусики, — хрипло отозвался Феликс, перемещаясь с поцелуями к рёбрам и животу.

— Здесь нет лжи… — горячий поцелуй, оставленный внизу живота, словно огнём прошёлся по оголённым нервам. — Но в той же степени… С этого момента… Всё это — ложь!

Феликс ухватился за резинку трусиков, и ткань медленно заскользила по моим бёдрам. Его рот накрыл мою плоть, а язык полоснул по клитору. Неосознанно выгнулась навстречу властным ласкам и прошептала: — Ложь?

— Да, — отозвался Феликс и вновь лизнул клитор. — Я готов умолять тебя спать со мной. Готов поклоняться тебе одной. И хочу лишь тебя… Я так чувствую!

Я не знала, должна ли была что-то ответить. Хотя вряд ли смогла бы подобрать правильные слова.

Феликс с шумом втянул клитор в рот и я громко застонала не в состоянии контролировать этот стон. Он руками сжал мою грудь, пока губами и языком продолжал свою сладостную пытку. Сейчас я — готова была умолять его о близости. Он сказал, что "так чувствует", но я не знала, что это значит. Возможно, его чувства уже завтра изменятся. Возможно, он наиграется со мной и отпустит… Но пока я не хотела, чтобы он меня отпускал.

— Да-а… Феликс, пожалуйста, — умоляла его, разводя ноги в стороны. — Пожалуйста…

Он тихо зарычал, оторвался от моей плоти и я услышала, как лязгнула пряжка ремня и зашелестела оставшаяся одежда.

Его губы вновь прошлись по моему животу и рёбрам. Вернулись к груди. Язык жадно заскользил по шее и подбородку. Феликс устроился между моих бёдер и я тут же согнула ноги в коленях. Несмотря на то, что моё тело было напряжено от предвкушения его размеров, в голове господствовала какая-то лёгкость. Всё было каким-то до абсурда правильным.

Феликс захватил мою нижнюю губу зубами, а зарычав с силой толкнулся вперёд, проникая в меня. Накрыл мои губы ртом и толкнулся снова, заполнив меня собой. Чувства обострились и поделились пополам. Вкус собственных соков на кончике языка и большой, твёрдый член внутри меня. Всё это было так порочно, но правильно, что я не хотела, чтобы это заканчивалось.

Феликс, как и обещал не был груб. Медленно двигался внутри меня, то наращивая темп, то замедляясь, делая проникновения глубже, острее, ярче…

Я цеплялась за его плечи. Запрокинув голову назад, глушила собственные стоны, кусая губы. А ещё шептала ему, чтобы он дал мне больше… Я почти умоляла его об этом и предпочитала не смотреть в карие глаза, боясь увидеть там насмешку.

Вся моя прыть исчезла. Феликс меня поработил, и я не знала, что будет дальше. Не хотела знать, если честно.

Хотела лишь чувствовать…

Глава 19

Феликс

Я растворялся в этой девчонке. Меня манили и её запах, и вкус губ, а теперь ещё вкус плоти. Сладкий, дурманящий.

Она стонала, хоть и пыталась сдерживаться. Умоляла дать ей больше, своими словами разгоняя кровь по моим венам до бешеной скорости. Однако сам я не спешил. Мне хотелось насладиться ею сполна.

Схватив за подбородок, вынудил Соню посмотреть на меня. Мне хотелось впитать её взгляд — такой дикий, почти животный. Хотелось понять, что она чувствовала.

Просунув руку под неё, приподнял и крутанувшись усадил Соню на себя. Привычка доминировать в сексе уступила желанию, лицезреть эту хрупкую девушку.

— Я хочу смотреть на тебя, — проговорил негромко, лаская её прекрасное тело взглядом.

Тонкая талия, роскошные бёдра, аккуратная грудь, истерзанная моими губами… Даже трахая её, мне хотелось трахать её.

Обхватил её талию ладонями и медленно поднял так, что член почти покинул её влажное тесное лоно. Потом рывком усадил обратно и с её губ сорвался громкий стон, смешавшийся с моим глухим рычанием. Вновь приподнял её… Делал это снова и снова, пока Соня не подстроилась под этот ритм. Она безудержно вбирала мой член и выпускала его. Потом опять вбирала, подводя меня к краю. И сама тоже была на грани сорваться.

Кусала губы, цеплялась за мои плечи и лишь время от времени смотрела мне прямо в глаза. Искала в них одобрение, но всё равно бросала мне вызов. Я знал, она делала это неосознанно. В этом была вся Соня. Характер не позволял ей сдаться мне, даже когда она уже сдалась мне.

Подхватив её под бёдра приподнял и спустил ноги с кровати. Встал, удерживая невесомое тело девушки в своих руках. Шагнул к туалетному столику и усадил на него Соню. Развёл её ноги широко в стороны. Стал врываться безудержнее, резче. Сминал её губы своими губами. Соня яростно вцепилась в мои волосы. Царапала кожу на затылке, впивалась ноготками… и стонала… Чёрт, как она стонала. Превращала моё дикое желание в агонию. Приумножая мою страсть и превращая её в поклонение. Поклонение ей. Но как это возможно?

— Феликс… Боже… Феликс, — прошептала Соня, когда я немного дёрнул её на себя, погружаясь сильнее.

— Да, — хрипло отозвался и снова рывком припечатал её тело к своему. Плоть к плоти. — Кончи детка, — прошептал возле её губ и вновь накрыл их своими.

Соня как по команде начала дрожать всем телом. Двигалась навстречу моему члену так, что хлопки наших влажных тел буквально затопили комнату. Пульс уже стучал в висках, а близкая развязка, волнами гуляла по всему телу, сосредотачиваясь в паху. Я был на грани…

Соня вздрогнула, откинула голову назад, замерла, а потом с её губ сорвался глухой стон, а по телу прошлась конвульсия. Я схватил её под бёдра и с силой толкнувшись в последний раз, успел достать член, чтобы излиться прямо на пол. Уронил голову на её грудь. Тяжёлое дыхание не желало восстанавливаться, но я поднял Соню на руки, чтобы в этот раз не дать ей сбежать в ванную. Решил, что мы можем пойти туда вместе…

— Поставь меня на пол, — тут же запротестовала она, тщетно попытавшись выскользнуть из объятий.

Мне абсолютно не хотелось сейчас говорить, или ссориться, или переубеждать её. Поэтому я просто закрыл ей рот поцелуем, на который она к слову, ответила сразу, хотя рук, упирающихся мне в грудь, не убрала.

— Не думаешь же ты, что я купилась на всю ту ваниль, которую ты сейчас мне говорил?

Снова начала отчаянно обороняться, но по глазам, наполненным удовлетворением было ясно, всё сказанное лишь притворство. Она наверное, никогда не станет забитой молчуньей. И может в этом вся её прелесть. В том, что она способна выводить меня на эмоции, заводить с пол-оборота своей непокорностью. У Сони был твёрдый характер, и он определённо меня возбуждал, не меньше, чем её податливое тело.

— Ты колючка!

Наконец-то поставил Соню, легонько подтолкнув в душевую кабинку и прежде чем она смогла сбежать, упёрся руками в стену по обе стороны от её обнажённого тела.

— А ты тиран, — беззлобно бросила мне прямо в лицо. — Мириться с твоими странностями я уже почти привыкла. Но терпеть оскорбления других женщин… это уже слишком.

Я видел, как Соня распалялась от своих претензий. Просто кипела от злости и неприкрытой ревности. Раскрасневшиеся щёки и взмокший лоб после секса, сейчас приковывали моё внимание. А губы истерзанные моими же поцелуями то и дело кривились, когда Соня припоминала рыжих, до которых мне не было абсолютно никакого дела.

— Ты ревнуешь? Или хочешь доказать Вике, что ничем не хуже её? — намеренно поддел Соню, сразу же получив реакцию.

— Нет, — снова предприняла попытку высвободиться.

— Что нет? — наклонился так близко к Соне, что её призывно торчащие соски упёрлись мне в грудь. Я слегка потёрся о них, почувствовав как те подобрались и стали ещё твёрже. Соня старательно сдерживала дыхание, чтобы не дать себе застонать от близости. Волна возбуждения снова устремилась к паху. Эта девчонка делала из меня голодного нимфомана. Я не мог рядом с ней перестать думать о сексе, о том как внутри Сони влажно и тесно, и каково это раз за разом делать её своей.

Ещё секунда и моя выдержка бы лопнула, но у Сони была действенная схема. На нас обоих обрушились капли ледяного душа, охладившие и внутренний пыл, и само тело.

— Чёрт, холодно же!

Я не глядя потянулся к вентилю, закрыл выкрученный до упора кран с холодной водой и открутил другой. Но дрожь унять не вышло. Хотя непонятно по какой причине меня трясло.

— Тебе не мешало остыть, — слизывая с губ капли, прохрипела она, сама же чертовски замерзнув.

— А тебя не мешало бы за это наказать.

Жалобный девичий визг оттого что я резко развернул Соню к себе спиной, утонул в шуме воды. Первое время она ещё сопротивлялась, пытаясь вывернуться из моих скользких объятий, но выходило лишь шумно шлёпать ладошками по мокрой стене, к которой я её припечатывал. Но ощутив лёгкие массирующие поглаживание, она замерла.

— Что ты делаешь? — тихо отозвалась она и попробовала взглянуть на меня через плечо.

— Мою тебя, — скользнул намыленными ладонями по спине вниз до поясницы и лишь пальцами коснулся упругих ягодиц, как Соня прогнулась в спине, аппетитно оттопырив попку.

Я прекрасно понимал, что могу не сдержаться, если продолжу и дальше плавно касаться Сониного тела. Поэтому взяв мочалку, сперва намылил худощавые плечи, руки до самых запястий и вложил мочалку в её ладонь.

— Теперь ты…

Соня неуверенно повернулась ко мне лицом, в её глазах до сих пор не погас восторженный блеск и удовлетворённая полуулыбка едва заметно касалась губ.

— Я выгнал Вику, — бросил бесцветно, но внимательно заглянул в серо-голубые глаза.

В них отразилось удивление и крупица плохо скрываемого восторга.

— Выгнал? — переспросила, нарочито беспечно.

Прошлась мочалкой по моей груди. Спустилась к рёбрам и ещё ниже.

— Да-а, — застонал от блаженства, когда мыльные пальчики властно сжали возбуждённый член.

— А как же твой выбор? Званый вечер?

Её пальцы сильнее сжали член, прошлись по всей длине.

Я рывком прижал Соню к стене. Ладонью провёл по бедру вниз, подхватил под колено и поднял её ногу повыше. Прижался членом к её плоти и сразу ворвался внутрь, наслаждаясь её сладостным стоном.

— Я выбрал!

Глава 20

София

Пакеты с новой одеждой, коробки с обувью и всем необходимым для приготовления к ужину у Сабуровых, мне принесли в комнату ещё утром. Всё купленное было подарком, тщательно выбранным самим Феликсом. Мне даже показалось, что с какой-то особо токсичной ревностью Феликс отнёсся к прежним нарядам, которые были так же мне подарены, но не им, а его старшим братом.

Сабуров младший обновил весь мой гардероб, перед этим избавившись от купленного ранее. Он по своему вкусу подобрал всё — начиная от нижнего белья и заканчивая побрякушками, безумно дорогими побрякушками. Он даже властно заставил меня распрощаться с моими простенькими серьгами. Которые мне пришлось снять и спрятать во избежание скандала. Серьги были дороги мне, как подарок от брата и избавиться от них рука попросту не поднялась. Я спрятала собственное украшение в шкафчике туалетного столика, за которым сидела уже более часа в ожидании, когда надо мной закончат колдовать приглашённые мастера.

Маникюр, макияж, укладка, такой сияющей я ещё себя ни разу не видела, но всё равно внутренне не могла успокоиться, не чувствуя себя той, которая соответствует Сабуровым. Ведь наверняка меня будут критично оценивать.

— Не помешаю? — отозвался только что зашедший в комнату Герман.

Я встретилась с ним слегка затравленным взглядом в отражении зеркала и согласно закивала.

— Прекрасно выглядишь, — лёгкой поступью он прошёл вглубь комнаты, оставшись где-то у меня за спиной и вне зоны моей видимости.

— Благодарю, — раскраснелась я и лишь тональный крем скрыл румянец. А я нервно закусила губу, боясь, что краснеть до самых кончиков ушей сегодня вечером мне придётся часто.

Чего ожидать от ужина я не знала, в голове крутилось множество тревожных мыслей, замешанных на страхе. А Герман появился вовремя, словно понимал, что я нуждаюсь в поддержке.

— Мы закончили, Софья Алексеевна.

Девушки поспешно собрались, оставив на столике лишь косметику, которая мне могла бы понадобиться.

— Ты хочешь поговорить? Может быть, у тебя есть вопросы, касаемые нашей семьи? — прозорливо заметил Герман.

— Да, — судорожно выдохнула я, разворачиваясь к мужчине лицом.

Он присел на край кровати. Оценивающе пробежал взглядом по моему лицу и доброжелательно улыбнулся.

— Наша семья рассадник фальши и мнимой благочестивости, — хмыкнул он. — Отец, вроде эталон семьянина, но это не так. Он бизнесмен. Хороший бизнесмен, но ужасный отец и муж. Ему не было дела до жены, он изменял ей всю жизнь. Продуктом такой измены являюсь и я. До детей отцу тоже нет никакого дела, разве что его волнует мнение общества на наш счёт. Его сыновья должны иметь хорошую репутацию и ни в коем случае не порочить его громкую фамилию. В наказание он может лишить каждого из нас всего, что мы имеем. И это непустые слова, Соня.

Я внутренне сжалась, услышав всё это. Я уже очень давно жила без родителей, а воспоминания о них были всегда добрыми и приятными.

— А если я ему не понравлюсь?

— Хочешь правду? — ответил вопросом на вопрос, задумчиво коснувшись своего подбородка.

— Хотелось бы, — хмуро перебирая в голове худшие варианты, едва могла усидеть на месте.

Вскочила на ноги, прошлась до окна, взглянула на улицу и почувствовав острую нехватку воздуха, поспешила его распахнуть. Нервно вцепилась в ручку, но та никак не поддавалась.

— Давай-ка я, — с лёгкостью справился Герман. — Успокойся! — настойчиво посоветовал мне, оттеснив к кровати. Мягко надавил на плечи, вынуждая присесть. — Не пытайся ему понравиться. Будь готова к тому, что он этого не оценит. У него на всё есть своё мнение и по большей части он навязывает его другим, диктует.

— Феликс в отца? — испуганно спросила, боясь услышать положительный ответ. Ведь по словам Германа, их отец был тираном и эгоцентриком. Где уж такому понравиться?!

— Скорее нет, чем да. Характер Феликса воспитан строгостью, определёнными рамками. С детства ему прививалась правильная, опять-таки, по мнению отца, модель семьи и поведения, — Герман прохаживался по комнате и был вполне спокоен, чего нельзя было сказать обо мне. — В нашей семье скорее всего, Давид точная копия отца. Он первенец, он почти идеален в глазах главы Сабуровых… почти.

Герман замолчал. От меня не ускользнул тот факт, что о Давиде он говорил сухо, избегая прямого зрительного контакта со мной. Будто рассказывал он не о брате, а о каком-то дальнем родственнике, не заслуживающем моего внимания. А вот о Феликсе наоборот. И голос звучал мягче, и взгляд смотрел с теплотой. Видимо, не все троя были так близки.

— Почему почти?

— Завоевать Давиду всё родительское почтение мешает отсутствие у него наследников. Две прекрасные дочери, милая и очень тихая жена.

— Сейчас я всё больше начинаю понимать, что не понравлюсь вашему отцу, — разочарованно буркнула себе под нос, но Герман услышал мои негромкие стенания.

— Ты не обязана ему нравиться, — наконец мужчина остановился напротив меня. — Ты нравишься Феликсу, этого достаточно. Ужин лишь формальность… Чтобы отец видел, что его младший сын в компании спутницы. Что он взялся за голову и наконец, возможно, обзаведётся семьёй. И больше не будет позорить фамилию, своим холостяцким статусом.

— Семьёй со… со мной? — запинаясь спросила, заглянув в карие глаза Германа.

— Хорошо, если бы с тобой, — по-честному и добродушно ответил он. — Мне кажется, ты идеально ему подходишь, это я тебе как врач говорю.

Его губы дрогнули в улыбке, а я не удержавшись, захохотала. Сейчас смех помогал мне отделаться от навязчивого чувства какой-то приближающейся опасности. Конечно всему виной были нервы, а смех оказался лучшим лекарством от них. Герман тоже засмеялся и под наш такой весёлый аккомпанемент ворвался Феликс.

Он резко распахнул дверь и мы тут же, как по команде замолкли.

— Что здесь происходит? — Феликс обжёг меня вопросительным взглядом, но обратился всё же к брату.

— Я рассказывал Соне о нашей семье, — спокойно ответил Герман. — И не надо так заводиться, — улыбнулся и подмигнул мне, вызвав еще большее негодование Феликса.

— Всё, ты можешь идти, — указал на дверь Сабуров-младший. — Дальше, я сам.

Герман закатил глаза и это было так забавно, учитывая его статус, профессию и возраст. Не сдержавшись, я чуть было не захохотала снова, вовремя спрятав смех, прокашлялась в сжатый кулак.

Герман неторопливо вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

— Он сказал тебе что-то смешное? — брови Феликса забавно подскочили вверх. — Поделишься? О чем конкретно вы говорили?

— О-о-о, мы обсуждали тебя и каким забавным ребёнком ты был, — с улыбкой подшутила над ним, однако шутка не удалась.

Феликс быстро приблизился и выставив ладони по обе стороны от моих бёдер, навис надо мной. Линии его красивого лица заострились и оно стало жёстким и неприветливым.

— Меня бесит, что ты спелась с моим братом, — процедил он сквозь зубы. — Я не хочу видеть Вас в одном помещение… Наедине!

— Ты ревнуешь? — игриво сощурившись, вновь попыталась разрядить обстановку.

— Нет, не ревную, — отбрил Феликс и властно распахнул мой шелковый халат, после чего опустил вниз бретельку сорочки и прошёлся губами от шеи по ключице. Потом носом отодвинул ткань сорочки ещё ниже и втянул в рот сосок.

О, да, это была ревность! И как бы он это не отрицал, видимо именно так умел показывать, что я его и только его!

Феликс попытался опрокинуть меня на кровать, но я взбунтовалась.

— Моя причёска… Ты её испортишь, — вскинула руки, загораживая волосы от властных рук мужчины. Вот только все мои жалкие попытки сохранить укладку, терпели неудачу.

— Плевать, — прорычал Феликс, надавив мне на плечи и я всё-таки упала на кровать.

Наверняка испортила локоны, над которыми битый час колдовали мастера и от досады зажмурилась. Остервенело закусила губу, чтобы не обрушиться на Феликса с ругательствами. Правда, гнев быстро отступил под напором властных умелых рук.

Феликс опустился на колени, импульсивно развёл мои ноги в стороны, приподнял подол сорочки, а потом сгрёб ткань в кулак, задирая ту под самую грудь. Трусики отодвинул в сторону и сразу накрыл клитор губами. Я тихо простонала.

Его язык властно прошёлся по плоти, а губы с шумом втянули клитор и я прогнулась в спине. Откровенно развела ноги пошире, лишь бы ещё острее ощущать игру Феликса на своей плоти.

— О, Боже… — сорвалось с моих губ и я услышала, как мужчина довольно хмыкнул.

Продолжил свои сладостные терзания, подключая пальцы. Вошёл в меня сразу двумя и мне нестерпимо захотелось большего. Я приподнялась бёдрами над матрасом, чтобы глубже принять в себя напряжённые пальцы. И дрогнуть оттого, как умело Феликс двигался ими внутри меня.

— Я хочу тебя, — без всякого стеснения заявила Феликсу, ведь мы уже несколько дней жили вместе, без рыжих девиц и каких-то рамок приличия.

Мы вели себя чертовски неприлично… Уверена, каждый, кто работал в этом доме знал, сколько раз мы занимались сексом. Нам даже не требовалось запираться в спальне, потому что от наших стонов всё вокруг вибрировала страстью, и нам бы не посмели мешать.

— Не так быстро, детка! — вновь хмыкнул Феликс, погружая в меня третий палец.

Я задохнулась от того, как было приятно. А потом заёрзала на месте от нетерпения, чувствуя, как мои мышцы импульсивно сжимались вокруг пальцев. Стоны стали неконтролируемые. Движения торопливыми. А толчки на всю глубину, лишь раззадоривали нас обоих.

— Поднимись! — вдруг скомандовал Феликс, перестав терзать мою плоть.

Я приподнялась на локтях и томно посмотрела на него. Дымка желания застилала глаза и я сквозь неё наблюдала, как мужчина встал на ноги и порывисто избавился от рубашки, мешающих брюк. Медленно стянул боксеры по бёдрам, обнажив возбуждённый член. Взял его в руку и провёл от головки до основания, при этом не сводя с меня похотливого взгляда.

— Встань на колени! — вновь скомандовал, сделав шаг назад от кровати.

Я нерешительно встала на пол иопустилась на колени перед Феликсом. Понимала, чего он хочет, но всё равно чувствовала стеснение.

Он отпустил член и замер в ожидании, а я обхватила пальцами у самого основания, почувствовав, как тот дёрнулся от моего прикосновения. Инстинктивно смочила губы, пройдясь по ним языком. Потом лизнула головку, а услышав, как Феликс громко втянул воздух через нос, обхватила член губами. Он был твёрдым, гладким и тактильно приятным. А ещё горячим, соответствуя нраву моего мужчины.

Я медленно втянула головку в рот и Феликс гортанно зарычал.

— Ещё! — требовательно прохрипел он.

Я без промедлений взяла член немного глубже. Потом подалась назад и вновь, но уже чуть увереннее вобрала его в себя. Лизала, чувствуя ртом бешеный пульс Феликса. Немного прикусывала кожу, видя как Феликс заводился. И как ему нравилось, то что я делала.

Он накрыл мой затылок ладонью, подарив жаром руки поощрение тому, что я делала. Но затем немного надавив, обозначил свой контроль, направил так, как ему бы хотелось, и я последовав немому приказу, вобрала член немного глубже, но так чтобы не испортить обоюдного удовольствия от ласк.

Феликс был большим, и он знал это. Поэтому не настаивал, а действовал очень мягко. И я была благодарна за это.

Постепенно сама входила во вкус, впитывала возбуждающее удовольствие. Неистово ёрзала на месте, ощущая сладостное давление внизу живота и влагу на трусиках.

Изучение Феликса, продолжалось не слишком долго. Уже спустя пару минут, когда его ритм дыхания сравнился с ускоренной частотой толчков члена, он нетерпеливо поднял меня с пола. Сорвал халат, спустил бретельки, обнажая мою грудь и развернув к себе спиной, подтолкнул к кровати. Я едва успела упереться в неё ладонями и вздёрнула попку, по которой сразу получила звонкий шлепок. Кожу приятно пронзило покалывающим ощущением, а сгусток желания внизу живота ждал долгожданного проникновения.

А потом Феликс рывком вошёл в меня, заставив задохнуться от удовольствия. Властно сжал грудь, заставив вскрикнуть, и слегка навалившись на меня, прикусил кожу на выпирающей лопатке, вызвав очередной сладостный вскрик.

И вот опять, каждый в этом доме знал — мы занимались сексом!

Безудержным… потому что громкие шлепки наших тел, напоминали отбойный молоток. Необузданным… потому что всё чаще, мои стоны превращались в крики удовольствия. А голос Феликса срывался на почти животный рык.

Причёска, макияж, потраченное время на сборы — всё это было так неважно, ведь я сгорала в руках этого мужчины. Могла изобразить на голове, что-то простое, не вычурное, могла накраситься сама, лишь бы продлить те минуты блаженства, которые он мне дарил.

Я вообще не хотела идти на этот званый ужин, испугавшись откровений Германа…

И лучше бы мы и правда остались дома, не вылезая из постели, потому что ужину суждено было превратиться в катастрофу.

Правда я ещё этого не знала…

Глава 21

Феликс

Герман ждал на улице прямо перед домом, прислонившись к капоту моей машины. Как всегда собранный, спокойный и до зубного скрежета оптимистично настроенный. Никогда не понимал, как он умудрялся различать людей, видеть их нутро и при этом в каждом, буквально в каждом человеке находить что-то светлое.

Чёртов мозгоправ жил будто в иной реальности и ненароком подталкивал меня к этому краю.

— Почему мы не можем поехать все вместе? — с издевательской ухмылкой поинтересовался он, когда я подошёл ближе. — Гонять две машины не очень целесообразно.

— Потому что не можем, — беззлобно огрызнулся на брата, хотя внутри всё ещё бурлило негодование.

Понимал, что злиться на него пустая трата времени. Что он не Давид!

А Соня… Соня не моя бывшая. И вся ревностная ситуация не должна была портить вечер.

Мне вообще нужно было учиться самоконтролю. Ревность, злость, поспешно сделанные выводы — однажды уже сыграли со мной злую шутку. И у меня был целый год, чтобы осознать это.

— Как я понимаю, вы с Соней очень бурно мирились и хотите теперь побыть вместе?! — скрестив руки на груди, Герман слегка подался в мою сторону, пытливо уставившись мне в лицо. — Или ты поспешно включил инстинкт собственника и не хочешь, чтобы рядом с твоей женщиной находились чужие мужчины?!

Он откровенно высмеивал меня, а я не мог заткнуть его. Переубедить, что во мне не было такого нелепого чувства, как ревность. Или было? Чёрт…

— Заткнись, — все аргументы против позиции Германа где-то терялись, не желая складываться в логическую цепочку.

Я поспешил отвернуться лицом к дому, став к Герману вполоборота. Нечего было применять на мне свои психологические приёмы, у него подопытных кроликов целая клиника. А меня лечить не стоило.

— Это глупо, брат… думать, что Соня и я…

— А вот ты тогда не провоцируй во мне глупость, — я повторил позу за братом, только свой взгляд я устремил не в ответку на Германа, а на лестницу, ведущую к дому.

— Ты же знаешь, что твоя бывшая не изменяла тебе с Давидом, — вдруг ковырнул болезненную рану Герман.

— Почему ты говоришь об этом? — одарил его хмурым взглядом.

— Потому что ты во всём видишь подвох, а я лишь напоминаю, что его нет. Не было тогда! И сейчас не будет! Учись доверию, брат!

Чёртов учитель…

— Я сам разберусь с собой и со своей женщиной. Спасибо, что посодействовал её появлению в моей жизни, но дальше мы сами.

— Значит, всё-таки твоя женщина?! — зацепился за моё признание он. — А ты сказал ей о том, что сам отдашь долг её брата? — негромко уточнил Герман.

— Пока нет…

— Почему ты медлишь? — Герман приблизился вплотную. — Я, конечно, связался с её братом, сказал ему, что больше он ничего не должен… И чтобы он позвонил сестре и успокоил её. Но всё же ты должен с ней поговорить, раз уж вызвался. Соня должна знать, как попала сюда.

— Поздно ты вспомнил о чести, братик, — заговорил еле слышно, потому что Соня уже пересекла порог парадного входа. — Я поговорю с ней чуть позже, — пообещал отмахнувшись.

А потом все мысли до единой покинули голову, потому что чем больше она приближалась, тем сильнее мной овладевало восхищение.

Тёмно-красное, почти бордовое платье, которое я подобрал, смотрелось на ней идеально. Причёску, которую я испортил, она быстро поправила, подколов локоны сверху. Макияж был неброским, но глаза Сони сияли, а припухшие, истерзанные мной губы смотрелись сексуально и чертовски соблазнительно.

Она была прекрасна… Так красива, словно королевского рода.

Герман присвистнул, и я наградил его тяжёлым взглядом.

— Всё, ладно, я понял, — усмехнувшись, брат выставил руки вперёд и попятился к своей машине. — Увидимся на ужине, — отсалютовал мне. Восторженно показал большой палец Соне, а потом сел за руль и поспешно уехал.

— Я готова, — судорожно выдохнула девушка приблизившись. — И я очень нервничаю.

Это и правда было так. Её пальчики дрожали, когда она вложила их в мои ладони.

— Ты прекрасна… И плевать на то, кто и что скажет. Ужин лишь формальность… что я не один.

Склонившись, прикоснулся губами к её шее. Заскользил вверх к щеке, а потом жадно накрыл её губы.

— Прошу! — спустя минуту распахнул для неё дверцу.

— Без водителя? — изумилась она. — Я думала, вельможа Феликс никуда не ездит без шофёра, — поёрничала она, подбирая подол платья и устраиваясь в кресле.

Я уже распознал эту её манеру, прятать неловкость за сарказмом. Склонившись, прошептал возле самого ушка девушки: — Позже, я накажу тебя за твой острый язычок, поняла?

Соня словно задохнулась от возбуждения, которое с головой накрыло нас обоих. Я знал это, потому что сам это чувствовал. Постоянно. Непреодолимое желание быть рядом с этой девушкой, и внутри неё…

Обошёл машину, опустился в кресло и сжал оплётку руля.

— Если бы мы могли никуда не ездить, то не поехали бы, — посмотрел на Соню.

Её щёки раскраснелись, она нервно теребила подол платья.

— На самом деле мне хочется поехать, — она мягко улыбнулась. — Хочется познакомиться с твоей семьёй.

— Моя семья не самая идеальная… Не обращай внимания на маму, старайся не слушать отца. А самое основное… — неосознанно вцепился в руль, сжав его до белизны в костяшках. — Не говори с моим старшим братом Давидом. Даже не смотри в его сторону!

Она ошарашенно посмотрела на меня и, кажется, хотела начать спорить. Я быстро завёл мотор и рванул с места.

Если бы не такие семейные вечера, я бы вообще не встречался с Давидом. Да, он был моим братом, братом по крови. Но я презирал его, ведь однажды он уже разрушил мой брак. Не самый идеальный брак, но сейчас я хотел вновь попытать счастье. С другой женщиной, с другими семейными ценностями и уставами. Всё с чистого листа. А моя семья была кляксой, которую тщательно оттирал последний год.

— Ты же понимаешь, что это довольно сложно, не общаться с человеком, с которым сидишь за одним столом, — Соня попыталась вывести меня из состояния оцепенения.

Весь наш путь, я просто следил за дорогой, ловко маневрируя среди неплотного потока машин.

— Понимаю, — согласился с ней. — Просто попытайся избежать прямого с ним контакта.

— Почему? — начала допытываться девушка.

— Потому что я тебя прошу! — посмотрел на неё твёрдо и безапелляционно.

— О, Боже… Феликс и его тирания, — Соня закатила глаза, и отвернувшись к окну, закусила нижнюю губу.

Протянув руку, провёл большим пальцем по её губам, привлекая внимание девушки.

— Заметь, я прошу, а не приказываю. И не делай так, — попросил с ухмылкой.

— Как?

— Когда ты кусаешь губы, мне тоже хочется их укусить. И не только этого. Не хочу, чтобы весь вечер у меня был стояк.

Соня тут же покраснела и поёрзала на месте.

— Хорошо… Не говорить с Давидом и не кусать губы… Что-то ещё? — на этот раз за ёрничеством спрятала возбуждение.

— Нет, больше ничего, — провёл по подолу её платья и сквозь ткань сжал колено. Вновь оторвал взгляд от дороги, сразу заметив как она вновь кусает губы. — Такими темпами, мы никуда не доедем, — понизил голос до угрожающего шёпота.

— Прости, — она изобразила невинную улыбочку.

Однако всё-равно весь оставшийся путь провоцировала меня.

Когда подъехали к загородному особняку Сабуровых, я был на взводе и дико возбуждённым. Хотелось побыстрее закончить этот семейный вечер.

Вечер — фальши и тщеславия…

Глава 22

София

Первая эмоция которую я испытала — удивление. Феликс остановил машину возле того самого загородного особняка, в который ещё недавно мы с ним летали на вертолёте. В этом особняке я впервые отдалась ему.

— Ужин будет здесь? — неосознанно приложила ладони к щекам, почувствовав как они запылали.

— Да, — хмыкнул Феликс, открыв дверь. — Тебя это смущает?

Я не успела ответить. мужчина покинул салон, неторопливо обошёл машину, а когда открыл мою дверцу, склонившись прошептал: — Ты права… Много воспоминаний теперь связывает меня с этим домом. Горячих воспоминаний.

Он подарил невесомый поцелуй мне в висок, после чего отстегнул ремень безопасности.

— Готова? — протянул руку.

— Наверное, — пожала плечами, всё ещё испытывая нервозность.

Феликс хоть и старался выглядеть беззаботно, его нервозность я тоже чувствовала.

Ухватившись за подставленную руку, выпорхнула из машины. Одёрнула подол платья. Провела ладонями по ткани, разглаживая складки. В голове была каша. Сумбур из неоднозначного отношения Феликса к Давиду. Его такие странные просьбы не говорить с ним. А также непередаваемое чувство возбуждения, которое я испытывала, лишь только Феликсу стоило коснуться меня. Такого со мной никогда не было.

Мужчина согнул руку в локте, а я схватилась за неё как за спасательный круг. Мы неторопливо прошли к парадному входу. Перешагнув порог, сразу пересекли холл и вышли в огромную гостиную. Первым увидели Германа. Мне стало значительно легче. Он вселял в меня уверенность, даже когда просто смотрел на меня и мягко улыбался.

Мужчина отсалютовал нам бокалом, и мы приблизились. Напротив него на мягком диване восседал ещё один мужчина. Я сразу поняла, что это Давид. С Феликсом они были похожи вплоть до хмурых бровей и величественного взгляда.

— Привет, младший брат, — он мягко улыбнулся, но даже не взглянул на Феликса.

Сосредоточенно скользил взглядом по моему лицу, непозволительно долго задерживаясь на моих губах, и спускаясь по шее ниже, будто раздевая, оглаживая изгибы тела. Мне захотелось спрятаться.

— Привет, — сухо бросил Феликс, немного оттеснив меня к себе за спину. Осмотревшись по сторонам, обратился к Герману: — Где родители?

— Мама на кухне, сама решила приготовить ужин, — глумливо усмехнулся Давид, ответив вместо Германа. — Отец в кабинете. Может, познакомишь нас? — вновь выстрелил в меня взглядом.

— Позволь мне? — влез Герман, посмотрев на Феликса успокаивающе, видимо чувствуя, как внутренне закипает его брат. — Давид, знакомься — это Соня. Соня — это наш старший брат Давид.

Сабуров-старший с наигранной вежливостью привстал и шагнул в нашу сторону. Протянул руку с целью то ли скрепить рукопожатие, то ли проявить верх галантности и поцеловать мои руку.

— Где твоя семья? — достаточно жёстко уточнил Феликс, присаживаясь на диван и утягивая меня за собой.

— Дома, — отбил Давид и вздёрнул уголок губ в какой-то победоносной ухмылке. — Выпьешь? — продемонстрировал свой бокал.

— Нет, — отрезал Феликс. — Я за рулём.

Их разговор напоминал пушечные выстрелы. Феликс даже не старался скрыть неприязнь. А за деланно расслабленным тоном Давида была спрятана такая же неприязнь к младшему брату.

На узком диванчике хоть и хватало места нам троим, но когда Давид вновь сел на своё место, мне пришлось слегка потесниться. Уместилась на самый краешек, а для удобства закинув ногу на колено. Длинный подол хоть и скрывал под совсем непрозрачной тканью ноги. Гнетущее ощущение, что меня буквально лапал Давид, не проходило.

Феликс положил ладонь на моё колено, припечатывая собственную нервозность и показывая брату, что ему неприятен подобный интерес с его стороны.

— Так почему ты один? — не унимался Феликс, продолжая слишком импульсивно скользить ладонью по моей ноге.

— Иногда мы любим отдыхать друг от друга, — лениво протянул он, а мне показалось, что в короткий ответ было вложено слишком много тайного смысла.

Даже реакция Феликса стала тому подтверждением. Пальцы болезненно сжались на моём суставе и слегка вздрогнув, я всё же привлекла внимание Феликса, который тут же убрал руку.

Он неожиданно развернулся, плавно склонился ко мне и еле слышно прошептал:

— Прости, — оставил невесомый след поцелуя на моей щеке, заставив ту вновь вспыхнуть румянцем. Я не понимала за что сейчас он просил прощение. За то что, слишком больно сдавил колено, или извинялся за старшего брата и вечер в целом, который явно не стал бы томным.

— Как мило, — не удержавшись, съязвил Давид. — И давно вы вместе? Или это всё в угоду родителям? Соня, — тягуче произнёс моё имя, отчего стало ещё более неуютно. — Вы не подумайте на свой счёт, просто наш младшенький никак не обзаведётся крепкой семьёй и наследниками.

— А разве крепкая семья не подразумевает совместный досуг и семейные вечера? — мне не хотелось отсиживаться в тени Феликса, хоть я и получила от него немного неодобрительный взгляд. — Отдыхать нужно рядом с любимыми, а не от них.

У Германа плохо вышло скрыть издевательский смешок, а в ответ на недовольно сведённые брови Давида, он поспешил вмешаться.

— Соня, ты неподражаема. Никогда не устану восхищаться тобой.

На этот раз уже брови Феликса хмуро свелись к переносице. От такого обилия тестостерона меня замутило.

— Поделись своим восхищением, — вдруг попросил Давид у Германа. — Лично я пока вижу провинциальную простушку не больше.

Он наконец пересел на диван напротив, больше не вторгаясь в моё личное пространство. Однако под его тяжёлым взглядом было всё ещё неуютно. Я боялась представить, что из себя представляет их отец, раз уж самый старший напоминал Дьявола во плоти.

— Вообще-то, я из города, — бросила с деланным равнодушием. — Никогда кстати, не была в области и даже не знаю, как выглядят провинциалки. А вы что спец по их части?

На этот раз Герман расхохотался в голос.

— Она как глоток свежего воздуха посреди пустыни тщедушия и тщеславия, в которую превратилась наша семья, — он прямо посмотрел на Давида. — Но тебе не понять, брат…

На этом наш разговор был закончен. Точнее, наступила временная передышка, потому что Феликс увёл меня на кухню знакомить с мамой. И она оказалась самой адекватной из всей семейки Сабуровых, да простит меня Феликс.

Мария Павловна показалась мне человеком мягким, дружелюбным и ненавязчивым. Она тепло обняла сына и с радушием поприветствовала меня. Потом вновь с головой ушла в свои хлопоты на кухне, наотрез отказавшись от моей помощи. Когда Феликс не видел, немного оттеснила меня в сторону и попросила не обращать внимания на её мужа. Вымученно улыбнулась, но так и не дала никаких подробностей. И похоже, мне предстояло самой узнать, кто такой Сабуров-старший. И почему его жена боится его. Было очевидно, что она боялась…

Тяжёлый, изучающий взгляд карих глаз заставлял меня нервно ёрзать на стуле. Глава семейства Сабуровых — Абрам Адамович — несомненно, был красивым мужчиной, но его чрезмерная величественность отталкивала.

Открытый интерес к моей персоне, он проявлял первые пять минут — во время знакомства. А потом вёл себя так, словно женщины за этим столом не имели права на собственное мнение. Да и вообще, лучше бы помалкивали. Так в принципе и вела себя его жена. Она покорно молчала. Хоть и с теплом смотрела на сыновей, но выглядела при этом отрешённо. Её муж же подчёркивал свою значимость каждым брошенным словом. Много говорил о делах и о той нефтяной империи, которую построил. С одинаковым, неким пренебрежением, относился к каждому из сыновей, открыто называя их лодырями. Однако, мне показалось, что именно к Герману его отношение было почти тёплым.

— Что ж… София… — Сабуров-старший промокнул уголок губ салфеткой и небрежно откинул ту в сторону. — Расскажите нам о себе.

Сцепив пальцы в замок, положил руки на край стола. Вновь решил проявить ко мне интерес, но делал это, не скрывая пренебрежения. Оно читалось в насмешливом взгляде и снисходительном тоне. Словно мужчина на три головы выше, а я ничтожество, посмевшее побеспокоить его величество в его же доме.

— Что вы хотите знать? — спросила спокойно, но внутри меня липко разрасталась неприязнь.

— Учитесь? Работаете?

— Работаю, — ответила так же сухо, еле сдерживая дрожь голоса. Не хватало ещё, чтобы он копал глубже по поводу места работы.

— Живёте с родителями?

— С братом.

— Может быть, состояли раньше в браке? — в этом вопросе проскользнула какая-то нездоровая заинтересованность.

— Нет.

Наш диалог напоминал резюмирование. Сухое. Спокойно подводящее некий итог.

— Соня порядочная девушка, — неожиданно вмешался Герман. — И она готова к созданию семьи.

Абрам Адамович медленно перевёл взгляд на Феликса.

— А ты готов? — спросил сына.

Внутренне я сжалась. Мы совсем недавно нашли с Феликсом общий язык и нам безусловно, было хорошо вместе. Но говорить о создании семьи сейчас, на мой взгляд, пока было совсем неуместно… И всё же я хотела услышать положительный ответ.

Феликс, подражая отцу, промокнул губы салфеткой и откинулся на спинку стула. Немного помедлил, заставляя меня ещё больше нервничать.

— С ней, — выстрелил в меня взглядом и вновь посмотрел на отца. — Да — готов.

Кровь отлила от моего лица. Такого прямого, даже лёгкого ответа, я никак не ожидала. Украдкой посмотрела на Германа. Мужчина откашлялся в сжатый кулак, но я заметила ликующую на его губах улыбку и такое же ликование вспыхнуло во взгляде.

— Но я большой мальчик, — продолжил Феликс. — И привёл Соню не для того, чтобы просить благословения.

— А для чего? — тут же выстрелил вопросом Абрам Адамович.

Мне показалось ему нравилось вступать в споры с сыновьями. Словно он искал в них достойного конкурента или взращивал характер таким образом.

— Это же семейный ужин… — лениво пожал плечами Феликс. — Я пришёл с той, с кем хочу создать семью.

Где-то на периферии сознания я услышала, как всхлипнула его мать. Все посмотрели на неё, а она приложив ладони к груди тихо прошептала: — Может, и внуками нас порадуете.

Мой взгляд скользнул в сторону Давида. Мужчина скрежетал зубами, совершенно не разделяя восторга матери.

— Конечно, порадуют, — подлил масла в огонь Герман. — Да, Сонечка? — подмигнув, обратился ко мне. — Подаришь мне племянника? С принцессами Давида на рыбалку не сходишь.

— Я… Я ничего не имею против детей…

Наверное, впервые в жизни, я не знала, что сказать. А Давид болезненно отреагировал на ремарку брата, буквально заскрипел зубами. Но на меня посмотрел так, словно я своей неуверенностью закапывала себя с головой. Словно всё это фальшь. Спектакль, разыгранный перед родителями, чтобы показать, что Феликс двигается дальше, готов создать семью и быть достойным наследником.

Возможно, это и правда был спектакль и меня просто не предупредили о моей роли в нём… Однако наглая ухмылка Давида, вселила в меня упрямство и бунтарский дух.

— Да, конечно, мы планируем, как минимум двух детей, — отчеканила, переводя взгляд на Сабурова-старшего. — Но нельзя же быть уверенными, что мы на этом остановимся.

Растянула на губах приветливую улыбку и одарила ею каждого из присутствующих. Надолго задержала взгляд на жгущих глазах Феликса и отчётливо прочитала в них восхищение.

Казалось бы, я прошла проверку. Отец семейства больше не устраивал мне допросов с пристрастием, а вскоре мужчины переместились в сад и завели нудные разговоры о бизнесе. Но меня съедало противоречие. Хотелось побыстрее покинуть этот дом и прямо спросить у Феликса — какого чёрта это всё значило? Семья, дети? Он что серьёзно?

Томясь от неведения, помогала матери убрать со стола и достаточно вяло поддерживала с ней разговор. Она хотела подробностей, которые я не могла ей дать. Дата свадьбы! Выбрали ли мы место для церемонии? Куда полетим в медовый месяц?

Боже, что я должна была ей сказать?

Врать, выдумывать, мне было мерзко. Вся эта фальшь, как будто высосала меня изнутри.

В какой-то момент, я почувствовала яркий порыв сбежать от её вопросов и чрезмерного участия.

— Мария Павловна, вы не против, если я прогуляюсь по дому? — робко поинтересовалась у женщины. — Заодно схожу в уборную.

— Конечно, Сонечка! Мне тебя проводить? — она было последовала за мной, но я поспешно её остановила.

— Перед ужином Феликс провёл для меня небольшую экскурсию, — снова соврала я. — Не переживайте, я не заблужусь… и очень скоро вернусь.

Вихрем вылетела из кухни, а вспомнив про террасу на втором этаже, побежала туда. Феликс действительно проводил для меня экскурсию, только это было не сегодня. Можно ли было считать, что моя ложь почти безобидная? Даже если да, мне всё равно было паршиво.

На террасе было просторно, свежо и как-то спокойно. А ещё меня затопили воспоминания нашего с Феликсом обеда и того, что было после. Щёки запылали. На губах заиграла какая-то глупая улыбочка и вот наконец мне стало намного лучше. Спокойнее. Как бы мне ни нравилась семья Феликса. Как бы были чужды его отношения с отцом и старшим братом, в конце концов, меня это не касалось. Мне нравился сам Феликс. И сейчас я совершенно отчётливо понимала, что хочу быть с ним. И если он не играл перед отцом, и действительно хотел семьи со мной, то я тоже этого хотела…

Из приятных размышлений меня выдернули голоса. Они звучали где-то совсем близко. Через мгновение я поняла, что голоса приближаются ко мне. Сразу узнала Германа. Но его тон не был миролюбив и спокоен, каким обычно звучал. А предмет разговора заставил меня, отскочить в сторону, спрятаться за узким шкафом, вжаться в стену и никак не выдать своего местонахождения…

— Это насилие, братец, — выплюнул Герман. — Насилие, твою ж мать! Как бы ты это ни называл, ты надругался над девочкой!

— Да плевать мне, что ты об этом думаешь, — лениво пропел второй голос, который принадлежал Давиду. — Скажи мне лучше, где то видео, которое этот маленький ублюдок успел заснять?

Голоса переместились ещё ближе. Я плотнее вжалась в стену и затаила дыхание. Мужчины прошли на террасу, а меня спасал только разросшийся плющ и узкий шкаф, за которым я смогла укрыться.

Металлическим скрежетом щёлкнула зажигалка. Ненадолго повисла тишина, а потом Давид смачно затянулся и вновь обратился к Герману: — Так где плёнка, брат?

— У меня, — спокойно ответил тот.

— Верни мне её. Или ты тоже будешь меня шантажировать?

— Больно много чести мне тебя шантажировать, — брезгливо отмахнулся Герман. — Я оставлю плёнку себе…

— Да ты извращенец побольше моего, — Давид насмешливо перебил брата.

— Оставлю на тот случай, если ты решишь проделать нечто подобное ещё раз! — отрезал Герман. — Тогда я не посмотрю на то, что у нас одна кровь.

По тембру голоса я понимала, что Герман на взводе. Ещё ни разу со дня нашего знакомства с этим уравновешенным, как мне казалось, мужчиной, я не сталкивалась с подобным агрессивным негативом с его стороны. Вся сложившаяся ситуация явно держала в напряжении их обоих. Давид мерзко спасал свою шкуру, а что двигало его братом я пока не разобралась.

— Не надо меня отчитывать. Запугивать. И совестью моей тоже не надо быть, — вскинулся Давид, а я не дышала, боясь пропустить хоть одно слово. Подслушивать было стыдно, но во мне уже вовсю преобладало желание понять, что из себя представляет эта семья. И то, что я слышала, вселяло в меня ужас.

— К тому же я ничего такого не сделал, — бросил старший брат и я услышала в его голосе насмешку. Мужчина прошёлся по террасе и только по его тяжёлым шагам я понимала, где он находится. А находился он в шаге от меня. — Ну подумаешь, трахнул девчонку. Что здесь такого? Всем давно известно, что я неверен жене. Отец тоже всю жизнь изменяет матери, ты тому подтверждение. С ним у нас тоже одна кровь.

— Ты непросто её трахнул, Давид. Ты взял её силой. На видео всё прекрасно видно.

— Да ладно, — вновь беспечно отмахнулся мужчина, абсолютно не признавая того, в чём винил его Герман. — Она просто шлюха.

— Мне известно, что это не так, — резко возразил Герман и приблизился к брату. Теперь и его голос звучал в шаге от меня. — Ты привёл эту девочку в свой загородный дом, — зло отчеканил Герман. — Надругался над ней и собирался отдать её своим дружкам для забавы, и если бы не этот малец, который спугнул вас, то не знаю, чем бы всё это закончилось.

— Для меня, — глумливо протянул Давид. — Точно закончилось бы меньшим геморроем. Мне не пришлось бы обращаться к тебе за помощью. Знаешь, собственно, я уже жалею, что обратился, — его тон стал резче и злее.

Я зажала рот рукой, стараясь даже не дышать. Одно мне было совершенно понятно — Давид изнасиловал какую-то девушку. А ещё его друзья хотели её изнасиловать, но им помешал какой-то парень, который снял весь процесс на видео. Боже… Меня резко затошнило, а сердце почти выпрыгивало из груди от страха и неприязни.

— Что с мальчишкой? Когда он выплатит долг за причинённый урон? — практически выкрикнул Давид.

— Признайся, Давид, — голос Германа стал устрашающе тихим. — Ты требуешь с него деньги не за ущерб, а за своё побитое самолюбие.

— Я требую с него деньги, чтобы потом другим неповадно было лезть в мой дом! — проорал Давид. — И тем более, чтобы никто больше не смел шантажировать меня! Меня, чёрт возьми! Когда, Герман? Когда я получу свои деньги?

Однако ему ответил не Герман.

— Долг выплачу я, — раздался твёрдый голос Феликса, а потом неторопливые шаги эхом отразились от стен.

— Ты? — удивлённо поинтересовался Давид.

— Да, я. Этот мальчишка, брат Сони, — спокойно заявил Феликс, а я не поверила своим ушам.

Мне совсем стало дурно.

Брат? Мой брат? Нет, я не верила в это. Мой брат был должен Давиду?!

Боже…

— Ах, он её брат, — мелодично рассмеялся Давид, ликуя, что теперь многое прояснилось ему обо мне. — Герман, ты меня поражаешь! Совместил два дела вместе! Шантажировал мальчишку, а заодно использовал его сестру, чтобы подсунуть её Феликсу. Ведь она похожа на неё, правда? Похожа на его первую жену!

— Тебя это уже не касается, — отрезал Феликс. — Я отдам тебе миллион, и ты отвалишь от её брата.

— Конечно отвалю, — не стал спорить Давид. — А вот ты, как ей объяснишь, что она всего лишь часть шантажа? Что не будь её брат таким олухом, она — замарашка из низших слоёв общества, никогда бы не попала в дом семьи Сабуровых. Потому что ты бы просто мимо прошёл, даже не обратив на неё внимания. А тут ты посмотри как Герман постарался. На блюдечке тебе её преподнёс! Что ты ей обещал?

— Ничего я ей не обещал, — сухо ответил Герман. — Просто познакомил их и всё.

А он обещал… Обещал мне деньги. Сто тысяч за каждый прожитый день в доме Феликса…

Боже…

Я зажмурилась, стараясь сдержать слёзы, которые уже были на подходе.

Герман шантажировал моего брата, потому что он снял видео про мерзкий поступок Давида! И Феликс был в курсе!

Они оба врали мне. Герман, строивший из себя саму невинность и рассудительность. Феликс, изображающий фальшивое неведение. Они с самого начала играли в свои игры, грязно используя меня, и ни один из них не сожалел сейчас о содеянном. Все трое были одной крови. Гнилой и испорченной.

— Жаль, что я не могу рассказать отцу подробностей вашего знакомства, — насмешливо просюсюкал Давид. — Да и чёрт с вами, — его голос стал отдаляться. — Тебе всё равно не светит семья с ней. Потому что как-только она узнает подробности, то сразу сбежит. Короче, не видать вам наследства отца, как собственных ушей. Ваша грязная игра потерпела фиаско.

С этими словами он покинул террасу. Феликс выкрикнул ему что-то вслед, но я не услышала, потому что его голос тоже начал отдаляться. Мужчины покинули террасу, но я всё ещё не могла дышать…

Не помню как, но я покинула дом, оставшись при этом незамеченной. Со мной был мой телефон и я беспрепятственно вызвала такси. А потом словно находясь в каком-то трансе села в это такси и просто уехала.

Напрочь отгораживаясь от семьи Сабуровых, не желая быть отравленной их лицемерием.

Глава 23

Феликс

— Какого хера! — выкрикнул в пустоту, до боли стискивая кулаки.

Нагнать Давида я не успел, тот слишком пронырливо исчез из поля моего зрения. Но его чёртовы слова до сих пор набатом били в голове. Он был прав лишь в одном — Соня непременно сбежит, когда узнает, что Герман шантажировал её брата. И пусть я не видел в этом ничего критичного, Давид в свою угоду мог выставить всё так, как ему было нужно. А ему было нужно, чтобы она ушла из моей жизни. Чтобы я остался один. Стал посмешищем в глазах отца. Сыном, который женщину рядом с собой удержать не может. Наша мать всю жизнь живёт с ним под одной крышей, и даже если бы мечтала уйти, он бы никогда ей этого не позволил. Силой или моральным давлением он удержал бы её рядом. Того же он ждал от нас — своих сыновей. Разве что Герман не попадал под его гнёт, потому что как бастард не являлся прямым наследником.

— Подожди, брат, — увесистая ладонь Германа сжала моё плечо. — Мне нужно рассказать тебе кое-что про Давида.

— А это не может подождать? — отмахнулся от него, намереваясь догнать этого ублюдка, пока ещё злость бурно кипела во мне.

Ненавидел его! Однажды он уже разрушил мою жизнь, ещё раз сделать это я не мог ему позволить.

— Нет, не может, — твёрдо отрезал Герман. Он схватил меня за предплечье и буквально втолкнул в первую комнату длинного коридора. — Не пыли и не устраивай сцен перед семьёй. Только хуже сделаешь, — как и всегда с назиданием начал он, приводя меня в бешенство.

— Этот сукин сын сейчас расскажет ей, — процедил сквозь зубы и схватился за дверную ручку так, что костяшки побелели.

— Не скажет, — покачал головой брат, на этот раз не удерживая меня. — Он знает, что тогда сделаю я.

Моя рука упала вниз, дверь я так и не открыл. С интересом посмотрел на Германа, а он уже отошёл к окну и скрестив руки на груди, продолжил:

— Я говорил тебе о маленькой шалости Давида, свидетелем которой стал брат Сони. Так вот, — перевёл дыхание, словно приготовившись к чему-то неприятному. — Это была совсем немаленькая шалость, Феликс. Он привёл в свой загородный дом девчонку. Вечеринка или что-то типа этого, — брезгливо поморщился Герман. — Брат Сони снял видео, на котором видно, как Давид насиловал эту девчонку, а потом, когда закончил, отправил своих дружков тоже позабавиться с ней. Брат Сони невольно спугнул ублюдков. По чистой случайности. Неумышленно задел какой-то предмет и тот разбился. Пока его догоняли, девушка тоже сбежала…

Проходит несколько минут, прежде чем я наконец перевариваю услышанное. Я люблю женщин, люблю секс, в котором моё доминирование всегда на первом плане, но чтоб насилие? Что не хватает этому ублюдку?

— Получается, что брат Сони спас её? А ты ему шантаж устроил. Денег требовал. И Соню заставил отдуваться!

— Не напоминай, — вновь поморщился Герман, ему явно было противно от самого себя. — Но я согласился помочь Давиду, как только он показал мне видео. Знал, что он уничтожит мальчишку и всех кто ему дорог. А уничтожать надо его — нашего брата!

— Хорошо, как? — скрестил руки на груди, изображая расслабленность.

На самом деле во мне всё ещё клокотала злость. Но Герман не выпустил бы меня из комнаты, если бы знал, как именно я намеревался уничтожить Давида. Мне хотелось выбить из него всю дурь и грязные помыслы.

— Женись на Соне, — отчеканил Герман. — Заведи нормальные, здоровые отношения. Дайте нашему отцу внука, на которого вы так и не решились с бывшей женой! Побольше уделяй внимания отцовскому бизнесу, покажи каким ты можешь быть. И тогда он пошлёт ко всем чертям Давида. Ты станешь наследником, Феликс! Только так ты уничтожишь нашего старшего брата!

Он безусловно был прав. Герман практически никогда не ошибался и я пожизненно был благодарен ему за это. Хотя очень редко говорил ему это.

— Спасибо, — протянул руку.

— За что? — с кривой ухмылкой на лице, всё-таки сжал мою ладонь.

— За всё, — коротко ответил я. — И за Соню!

Мы прошли к двери и вышли в коридор. Зашагали по широкой лестнице, однако прежде чем выйти в холл, я остановил брата.

— Почему ты так уверен, что та девушка спаслась?

— Что? — не сразу понял он.

— Та девушка… Брат Сони сбежал… То есть того, как она спаслась нет на видео, верно?

— Верно, — согласился Герман.

— Тогда откуда ты знаешь?

— Я просто знаю, брат, — похлопал он меня по плечу. — Не думай об этом. Иди лучше к Соне, пока она окончательно не заскучала…

* * *

Оказавшись в холле, первым делом увидел ухмыляющегося Давида. Собрав всю волю в кулак, я прошёл мимо, даже не удостоив его взглядом. Вошёл на кухню, но там была только мама.

— Где Соня? — сразу обратился к ней, а увидев удивлённые глаза — напрягся всем телом.

— Она гуляла по дому, — задумчиво ответила мама. — А потом я видела, как она выходила на улицу. Скорее всего, искала тебя. Во всяком случае я так подумала и не стала её останавливать.

— Но меня не было на улице, — возмутился, но тут же осёкся, потому что клокочущая внутри меня злость не была связана с матерью. — Ладно, — отмахнулся я, тут же покидая кухню.

— Феликс, всё в порядке? — услышал её взволнованный вопрос, но даже не обернулся.

Внутри меня разрасталось плохое предчувствие, словно надвигающейся беды.

Широким шагом приблизился к парадному входу. Вышел на улицу. Огляделся. Прошёлся по периметру дворовой территории. Всё было тихо. Мертвецки тихо. Меня начало знобить от нервов.

— В чём дело, брат? — раздался голос Германа за спиной и я обернулся.

— Скажи, что ты её видел! — почти взмолился, вглядываясь в его лицо.

— Соню? — сразу догадался он, а в следующую секунду убил во мне надежду: — Нет, я её не видел.

— Чёрт, — выдохнул, сжав кулаки. — Твою мать…

— Подожди, — он быстро приблизился. — Куда она могла деться, Феликс? Ты себя опять накручиваешь. Давай в доме посмотрим.

— Мама сказала, что она вышла в эту дверь, — процедил сквозь зубы.

— Как вышла, так и вошла обратно, — беспечно отмахнулся Герман. — Пойдём вместе поищем её.

Мы вернулись в дом. Брат предположил, что она может быть с отцом, но мы нашли его в кабинете одного, за кипой бумаг. Он даже на семейной встрече не мог оставить дела в покое.

Мы обшарили каждую комнату в доме. Каждую. Даже на крышу поднимались, но не нашли Соню.

— Подожди, — замер Герман, когда спускались вниз по лестнице. — У неё телефон с собой?

Я быстро кивнул, а брат уже набирал её номер. Включил громкую связь и из динамика полились гудки. Бесконечное количество гудков, а потом вызов сбросили. Герман набрал снова… И снова… И снова. До тех пор, пока скрипучий голос оператора не сообщил, что "аппарат абонента выключен".

Вашу ж мать, выключен!

В следующую секунду я уже нёсся по лестнице вниз. В венах пульсировала ярость и адреналин. И пока их не заполнило опустошение, мне нужно было уничтожить Давида. Давно! Я должен был сделать это ещё год назад.

— Феликс, чёрт возьми! — Герман нагнал меня и попытался схватить, но я отпихнул брата.

— Это, блядь, он! — проревел ему в лицо. — Он ей сказал! И она ушла!

— Ты этого не знаешь, — Герман примирительно выставил руки вперёд. — Не горячись! Давай я просто поеду к ней и всё выясню…

— Сначала я прикончу этого ублюдка, а потом сам к ней поеду, — отчеканил.

Попытался обойти брата, но он с упорством осла преграждал мне путь. Поднимал градус моей ярости до предела.

— Отвали! Меня достали твои нравоучения! Этот ублюдок не знает, что такое семья! И я не считаю его братом! Он мне жизнь ломает!

Герман поджал нижнюю губу, коротко покачал головой и неожиданно потеснился в сторону.

Я обошёл его и через короткое мгновение оказался в холле. Давид в этот момент входил в парадную дверь. При виде меня оскалился в надменной, глумливой улыбке.

— Кого-то потерял? — склонив голову набок, одарил меня насмешливым взглядом.

— Да, твою совесть! Искал и не нашёл!

В два шага оказался с ним рядом и схватил за ворот рубашки.

— Что ты ей сказал? — процедил сквозь зубы.

— Кому? — деланно изумился Давид.

— Соне! Что ты ей сказал?

— Да брось, я её даже не видел! — он попытался отшутиться. Попытался выбраться. Но не в этот раз.

Мой кулак быстро рассёк воздух и впечатался в его лицо. Потом снова. Давид отшатнулся, а я выпустил его ворот из пальцев. Адреналин забурлил во мне с новой силой. Словно хищник, который почуял кровь, я накинулся на брата с новой порцией ударов, ощущая что-то сродни эйфории. Ненавидел его… Вашу ж мать, как же сильно я ненавидел его.

Подхалим, вечно лижущий зад отца. Презирающий мать, за её никчёмность и всех женщин в её лице. А теперь ещё и насильник. Недомужик, который решил взять женщину силой. Я ненавидел его и жалел одновременно. Знал, что мою ненависть он мог пережить, а вот жалость определённо его бы убила.

Давид не стал стоять в стороне. Он тоже набросился на меня. Защищался, а потом стал махать кулаками, быстро зверея. Мы сцепились мёртвой хваткой и упали на пол. Убили бы друг друга, если бы не Герман и отец. И плачущая навзрыд мать — её мне было жалче всех.

— Какого чёрта здесь происходит? — заорал отец, тыча в меня пальцем.

Герман крепко держал меня за плечи, но я продолжал попытки сорваться с места, чтобы продолжить свою месть этому ублюдку.

— Он с катушек слетел, — вместо меня ответил отцу Давид. — Конченый псих! Его снова походу баба бросила, а он меня винит.

— Давид! — предупредительно рыкнул Герман.

Я не видел его лица, он был у меня за спиной, но точно знал, что прочёл бы в его взгляде опасное холодное предупреждение. Потому что Давид точно его прочёл и сразу заткнулся.

— Феликс! — отец пробуравил меня недобрым взглядом. — Что случилось с твоей девушкой? Где она, чёрт возьми? И почему ты напал на брата?

Я упорно молчал, не желая отвечать на его вопросы. Мне нечего было ему сказать. Адреналин потихоньку отступал, ярость утихла, а на её место пришло опустошение. Мне нужно было найти Соню…

Начал вырываться. Неистово дёргал плечами и Герман уступил.

— Брат… — было начал он, но я одарил его спокойным взглядом.

— Я в норме, — коротко бросил, и не глядя на отца и мать, пересёк холл.

Через секунду шарахнул входной дверью, точно зная, что Герман сгладит углы моего неадекватного поведения. Брат это мог — убеждать людей в том, во что бы они никогда не поверили.

Спустя пятнадцать минут, Герман тоже покинул дом. Я дожидался его у машины.

— Удивлён, что ты ещё здесь, — издевательски бросил он, явно злясь на меня.

— Я хочу знать её адрес, — отчеканил непреклонно.

— Не скажу, — он потряс головой. — Лучше я сам…

— Черта с два! — заорал, перебив его. — Ни хрена ты не сам! Она моя, не твоя. Я сам поговорю с ней!

— Боже, Феликс, — брат болезненно зажмурился. — Говоришь так, словно у тебя отобрали любимую игрушку. Соню нельзя заставить, разве ты этого ещё не понял? Я не скажу тебе адрес, Феликс, — непреклонно отрезал Герман. — Даже если пошатнется наша дружба, всё равно не скажу.

— Да почему? — взвыл, как раненый зверь.

— Потому что ты, — ткнул пальцем мне в грудь. — Как и всегда наломаешь дров, мы через это проходили. И теперь я не позволю тебе их наломать. Выдохни! Чтобы ей не сказал Давид, во всей этой ситуации нет твоей вины. Виноват я! И только мне расхлёбывать эту кашу.

— А мне что? Просто ждать? — хрустнув пальцами, сжал кулаки.

— Да! — живо отозвался брат. — Она сама должна принять решение! А тебе нужно набраться терпения. То, что ты никогда не умел. Сможешь?

Глава 24

София

Всё спокойствие,которое я собирала по крупицам всю обратную дорогу домой, вмиг меня покинуло, когда телефон в моей руке ожил тихой вибрацией. На экране высветилось имя: Герман. Первый порыв — взять трубку. Второй — послать его ко всем чертям. Однако я просто смотрела на телефон невидящим взглядом, до тех пор, пока вызов не прекратился.

Телефон оживал в моей руке снова и снова. Я понимала — они заметили моё отсутствие. Но объясняться я не собиралась. Никто из них этого не сделал. Ни Герман, который шантажировал моего брата и вынудил меня расплачиваться. Ни Феликс, который всё знал. На душе было просто мерзко от осознания действительности. Наверное, в большей степени из-за того, что я и мой брат стали пешками в какой-то больной игре избалованных мажоров.

Выскочив из такси, расплатилась с водителем серьгами. Теми самыми, которые Феликс подарил мне утром в честь нашей поездки к его родителям. Было бы побольше времени и смелости я бы избавилась и от платья. И от туфель и белья. От каждого напоминания присутствия Сабурова в моей жизни.

Но если избавиться от одежды я могла, и отмыться в душе от его прикосновений тоже была в силах. То заштопать сердце не удалось бы никогда.

Смахнув с лица горячие слёзы, устремилась к подъезду. Долго набирала заветный номер квартиры, пока брат не впустил меня. Три лестничных пролёта и я стояла возле квартиры, которая досталась нам после смерти родителей.

Зарарабанила кулаками. Громко, чтобы быть услышанной.

Сашка открыл мне дверь нехотя. Потёр заспанное лицо разбитыми в кровь руками и отступил в сторону, пропуская в квартиру. Я больше ничему не удивлялась. Ни внешнему виду брата, ни его трусливому внутреннему миру. Ни даже его вопросу:

— Какими судьбами?

— Это правда?! — почти выплюнула в лицо неблагодарного засранца. Оттолкнула к стене, хватаясь обеими руками за горловину растянутой майки. Потянула вверх и на себя, пока наши взгляды не встретились. Мой полный злобы и его абсолютно пустой без тени сожаления.

— Что правда? Не люблю шарады, давай быстрей.

— Ты заснял на видео момент надругательства над девушкой?! И промолчал!? Ничем не помог!?

— А что я должен был сделать? — вспыхнул он, шлепком по рукам, освобождаясь от моего захвата.

— Остановить их, вместо того чтобы снимать это унижение. Или мне рассказать. В полицию пойти. Да что угодно, чёрт возьми… Что угодно, — повторилась на ослабленном выдохе.

Мне было больно, что из моего брата вырос слабый мужчина, неспособный пойти на выручку.

— В полицию?! Ты серьёзно?! — нервно рассмеялся Сашка, ничуть не считая свой поступок подлым.

— Да, серьёзно. Ты бы мог помочь бедной девушке, над которой надругались. Твоё видео стало бы доказательством, — импульсивно толкнула Сашку в плечо. — А ты просто денег решил поиметь путём шантажа, — скривилась я от мерзости его поступка.

Всю свою злость хотелось незамедлительно выплеснуть. Меня не останавливало даже то, что брат был не единственным виновником. Зато сейчас он попадал под горячую руку. Я хаотично замахала руками, попадая раскрытой ладонью то по Сашиным плечам, то по предплечьям, которыми он пытался прикрываться. Остановилась я лишь тогда, когда почувствовала жгучую боль после удара о стену, когда брат изловчился и отступил в сторону.

— Саша, — глотая слёзы, выдавила я. — Ты поступил мерзко, неправильно. Ты решил нажиться на чужом горе. О чём ты только думал? Боже….

Взвыла от отчаяния и сползла на пол по стене. Запустила ладони в давно растрёпанные волосы и затихла. Сил не осталось, только боль в груди, настолько сильная, что было трудно дышать.

— Я бы ничем ей не помог. В доме их было несколько человек, — зашептал Саша, присев рядом со мной. — А так… я хотя бы отвлёк их, и девчонка сбежала. Я видел, как она сбегала со двора, значит, она была в порядке.

— В порядке? — горечь от бездушия младшего брата расползалась внутри меня.

— В относительном… порядке, — проблеял мне в ответ и попытался приобнять.

— Не будь ты трусом, многое бы сложилось не так. А не будь ты алчным, я никогда бы не познакомилась с этой гнилой семейкой.

— А я смотрю, ты сама не бедствовала. Новые шмотки, — ткнул в платье пальцем. — Тебя тоже купили, так что не втирай мне о морали.

Порывисто вскочив на ноги, Сашка прошёл к вешалке. Сдёрнул ветровку с крючка. Надел её и натянул капюшон.

Я лишь отрешённо смотрела ему вслед, пока он не захлопнул за собой дверь. Воспитать из него человека чести у меня вышло плохо.

Посидев ещё пару минут на полу в прихожей, я все же отправилась в душ. Стянула платье, поймав себя на мысли, что просто выкинуть его я не смогу. И не потому что, это безумно дорогая, дизайнерская вещь. А потому что вопреки логике, оно мне будет намёком на то, что когда-то я была дурой, но по-настоящему счастливой дурой.

Смыв с себя остатки макияжа и причёски, встала перед зеркалом. Поправила на груди поношенный мамин халат, плотнее укутавшись в него. Словно желая вновь почувствовать её объятия. Сейчас мне бы не помешала её компания, утешение и ласковые руки. Но я была одинока в своём горе, так же как и в стенах родного дома, который абсолютно меня не лечили.

— Как всегда, — бросилась к входной двери, едва услышав звонок. — Ключи тебя брать не учили?

Не глядя в глазок, распахнула дверь и тут же поспешила захлопнуть ту обратно. Ожидания не оправдались и вместо брата, который частенько забывал свои ключи, стоял Сабуров. Практически заполнив собой всё пространство.

— Можно? — спокойно, словно ничего не произошло, спросил он.

— Нет, — нервно отозвалась я и навалилась всем своим весом на дверь, упираясь в неё плечом. Отчаянно пыталась захлопнуть её и оставить незваного гостя на лестничной клетке.

В дверной проём ожидаемо протиснулся носок дорогущих мужских туфель, не давая мне возможности запереться.

Превосходство в силе и проворность Сабурова против моей раздавленности, слишком быстро определили исход. Мужчина оттолкнул дверь, шагнул в тесную прихожую. А я попятилась назад, пока не упёрлась спиной в межкомнатную перегородку.

Дверь за спиной пришедшего с глухим стуком захлопнулась, и тут же щёлкнул замок.

— Уходи! Или я позвоню в полицию.

— Как? Твой телефон, насколько мне известно, отключён. Не надейся, мне хватит времени отобрать его…

Герман лениво кивнул на телефон, спокойно лежащий на тумбочке у зеркала. Я прикинула в голове, что он был прав. Если же не получилось вытолкать переговорщика, то и гаджет он отберёт без особых усилий. Я проигрывала по всем фронтам.

— Можешь объяснить, куда ты пропала?

Не найдя слов, отрицательно закивала головой. Все мысли разом покинули меня. Мне не хотелось ничего объяснять, мне остро недоставало покоя. От Сабуровых, от их жалких объяснений и лжи.

Лжи, которая разрослась вокруг меня, как плесень.

— Тогда позволь мне всё объяснить?

— Не нужно. Все соответствующие выводы я сделала ещё в вашем родовом гнёздышке. Я замарашка из низших слоёв, на которую Феликс никогда в жизни бы не взглянул. Я пешка в вашей гнусной игре, — с силой закусила щёку изнутри.

— Ты подслушивала? — свёл к переносице брови, но во взгляде не промелькнуло ни тени осуждения.

Ещё бы он вздумал меня порицать. А самого-то было рыльце в пушку.

— Да, чёрт бы вас побрал! Подслушивала! И теперь не хочу вас видеть. Не хочу слышать. И знать вас тоже больше не хочу, — вскинула руку, указывая Герману на дверь. — А говоря "вас", я имею в виду всю вашу лживую семью!

Но тот и не шелохнулся, продолжая внимательно следить за моими жестами. Он думал. А заодно копался в моих мозгах. Прикидывая, анализируя мои слова и действия. Слишком импульсивные, чтобы выдать мою нервозность.

— Послушай. Не руби с плеча, — снова мягко заговорил мужчина, а меня затошнило от притворства.

Я рванула в кухню, обошла стол и встала за ним, словно отгораживаясь от вошедшего следом Германа.

— Соня, дай мне пять минут. Не будь ты такой упрямой! Я всё расскажу.

— А если я не согласна?! Насильно заставите слушать?! Вам же Сабуровым так привычнее!

Намеренно съязвила, чтобы задеть чувства Германа.

— Я похож на психа? — задал вопрос вполне серьёзно, а мне вдруг стало стыдно и потупив взгляд, я принялась разглядывать лак на ногтях.

— Ты выслушаешь, а потом я уйду. Дам тебе время во всем разобраться и принять решение.

Я молчала, слушала глубокий тембр голоса Германа, а вспоминала его младшего брата. Задумавшись наконец-то, почему он сам не явился ко мне?!

Боялся? Или ему было плевать на меня?

Тогда зачем здесь Герман?

— Мы не можем отвечать за поступки других. Мы за Давида, а ты за Сашу. Но это ведь не значит, что мы одобряем подобное. Давид должен понести наказание несомненно. Но я не мог иначе, зная старшего брата, его связи, деньги… я сам вызвался помочь и забрать запись у твоего брата. Феликс ничего не знал до сегодняшнего дня, он был не в курсе наших с Давидом дел. Если бы я сразу ему рассказал, он бы никогда не понял, почему я помогаю в этом вопросе брату. Ведь у них давняя вражда и это связано с бывшей женой Феликса. А теперь ты сбегаешь, бросаешь Феликса, как когда-то его бросила жена. Снова загоняешь Феликса в угол…

— Я не хочу иметь никаких дел с вашей семейкой. Вы… Вы трое мне одинаково противны. Давид изнасиловал тело бедной девочки, Феликс изнасиловал мою душу, а вы… Вы просто кукловод, который потешался над всеми со стороны, — я обошла стол и встала возле Германа.

Вскинула голову, чтобы заглянуть в непроглядную темень карих глаз, ставшими почти чёрными. Неужели, этот красивый, статный мужчина был настолько ужасным, но искусным притворщиком, что я не разглядела этого сразу.

— Мой брат поступил ужасно, — заговорила тише, растеряв весь внутренний запас сил. — Он шантажировал Давида, вместо того, чтобы пойти в полицию… Но он ребёнок! По сравнению с Вами, с вашими играми, он ничего и не сделал. В то время как Вы, заставили меня поверить, что моего брата убьют, если он не найдёт деньги. Я бы никогда не пошла на всё это, не будь мой брат в беде. И я рукоплещу Вашей изворотливости и изобразительности.

Схватила телефон со стола. Поспешно включила его. И как только тот высветился заставкой, вошла в мобильный банк. Отыскала номер телефона Германа и одним переводом перечислила ему его же деньги. Всю сумму, которую он успел перевести мне за проведённые рядом с Феликсом дни.

— Мне не нужно время. Я приняла решение. Выход там.

— Я уйду, — миролюбиво проговорил Герман. — И ты можешь ненавидеть меня и Давида. Но Феликс тут ни при чём. Услышь меня, Соня! Феликс искренне привязался к тебе, полюбил тебя, пусть и показывал это в своей излюбленной манере.

Я уже было открыла рот, чтобы возразить. Сказать, что не верю в любовь ни одного из Сабуровых, но Герман импульсивно вскинул руку, выставив её вперёд.

— Феликс. Ничего. Не знал, — отчеканил мужчина. — Ты наказываешь его незаслуженно! Чем ты лучше меня, в таком случае?

Эпилог

Соня

С ухода Германа из моего дома и всех Сабуровых из моей жизни прошло чуть больше двух недель. Всё было очень-очень плохо, потому что я продолжала вариться в мыслях об этой ситуации. Разум совершал попытки отгораживать меня от мыслей о Феликсе, подкидывая воспоминания гнусного поступка Давида и Германа. Разум ровнял всех под одну гребёнку, невзирая на признания Германа в том, что Феликс ничего не знал. Я просто никому больше не верила, а особенно психиатру, который мастерски умел забраться в мозг.

Однако моё сердце всё же вспоминало о Феликсе. Белило его доброе имя. И болезненно сжималось, оттого что разум был слеп и глух. Мне не хватало Сабурова-младшего. Его такого импульсивного проявления любви ко мне. Его животной похоти. И его горящего взгляда на моём лице и теле. Феликс умел смотреть так, словно во всём мире была только я, даже когда рядом находились рыжие конкурентки. Теперь, не находясь с ним рядом, я могла анализировать и воспринимать всё иначе. Человек, который изначально показался мне наглым, избалованным и отстранённым на деле был другим. Со мной был другим! И я не знала, что это было. Притворство или наоборот его истинное лицо.

А ещё всё было очень-очень плохо, потому что у меня была задержка. Месячные опаздывали всего на пару дней, но этим утром я купила тест на беременность, не желая больше вариться в пагубных мыслях и неопределённости.

Правда тест пока не сделала, потому что опаздывала на новую работу — скромное кафе неподалёку от дома. Меня взяли на работу официанткой, взамен девушки, которую уволили, по причине беременности. Парадокс, чёрт возьми.

Весь день просто обслуживала столики, время от времени запуская руку в карман халата и сжимая коробку с тестом. Трусила, всё время переносила поход в туалет, внутри себя ссылаясь на чрезмерную занятость. А потом попросту решила, что сделаю тест дома. Потому что при положительном результате, я наверное упала бы в обморок. А объяснить новому работодателю свой обморок вряд ли бы смогла.

Около шести вечера кафе наполнилось новыми посетителями. Моя напарница зашивалась, забирая себе вдвое больше столиков, потому что мне, как новичку выделили всего три стола.

— Давай я тебе помогу, — вызвалась я, приблизившись к девушке.

Она задумалась на секунду, смахнула длинную чёлку с лица тыльной стороной ладони, а потом указала на столик в самом дальнем углу: — Возьми вон тот. Там какой-то неприятный богатей. Терпеть таких не могу.

Мне хотелось сказать, что тоже не в восторге от подобных типов, но я промолчала. Мягко улыбнувшись напарнице, взяла блокнот и ручку.

— Всё сделаю в лучшем виде, — пообещала я и быстро засеменила к столику.

Там сидел мужчина. Он изучал меню, раскрыв его перед своим лицом. Я видела только его руки и длинные пальцы с ухоженными ногтями.

— Вы определились? — негромко проговорила я, с приветливой улыбкой на лице. — Могу я принять ваш заказ?

Улыбка живо сползла с моего лица, как только меню оказалось на столе, открывая для меня лицо посетителя. Феликс. Собственной персоной.

Жгучий, колючий взгляд карих глаз претенциозно прошёлся по мне от макушки до колен. Сжатые кулаки, ходящие желваки на скулах — сказали мне, что мужчина взбешён.

— Я устал ждать, — процедил он еле сдерживаясь. — Никогда этого не умел и прошедшие две недели были для меня пыткой. Какого чёрта ты ушла?

Я часто заморгала совсем растерявшись. Думала, что вкрадчиво объяснила Герману причину своего побега. Считала, что больше никогда никто из них не повстречается на моём пути… Но ошиблась.

— Сядь, — скомандовал он, кивком головы указав на стул напротив.

Я не собиралась подчиняться ему, больше нет. Упрямо вскинув подбородок, покачала головой.

— Либо заказ, либо выход там, — указала на дверь.

— Сонь, пожалуйста, — болезненно выдавил Феликс и моё сердце заныло от тоски.

Он подался вперёд и ухватился за мою руку, в которой я сжимала блокнот. С натиском разжал мои пальцы, блокнот выпал и я тут же неосознанно вцепилась в его ладонь. Наши полыхающие взгляды устроили военное действие. Куча претензий друг к другу, страсть, тоска — всё смешалось и мы лишь глазами могли показывать это. Упрямство Феликса не давало ему раскрыться. Моё упрямство — простить всю семью Сабуровых.

— Сядь, — тихо повторил он и притянул меня ближе. — Прошу тебя!

Я быстро осмотрелась по сторонам. Во-первых, для того, чтобы разорвать зрительный контакт и дать себе секундную передышку. И только во-вторых, чтобы посмотреть нет ли рядом начальника.

— Я присяду, — вновь повернулась к Феликсу. — Если ты будешь отвечать на мои вопросы, — выдвинула требования. — Честно отвечать, никаких игр.

— Спрашивай, всё что хочешь, — с лёгкостью согласился он, посильнее сжав мою руку.

Осторожно присела на стул. Наши сцепленные ладони легли поверх меню. Феликс накрыл мою руку ещё и второй ладонью и мне было до мурашек тепло и приятно от этого контакта.

— Почему от тебя ушла жена? — спросила я то, что мучило меня, наверное, с самого начала нашего знакомства.

Он болезненно зажмурился, а когда открыл глаза, я заметила красные паутинки в них — свидетельство бессонных ночей и усталости.

— Моя бывшая жена спуталась с Давидом, — сухо заговорил Феликс. — Я застал их вместе, на одном из семейных вечеров, когда они отлучились и очень долго отсутствовали. Я не собирался с ней разводиться. Да она задела моё самолюбие, но тогда наши отношения уже плохо напоминали семейные. Детей у нас не было. Любви наверное тоже. Ведь мы были обещаны друг другу с самого детства нашими родителями и давно устали от правил и этого гнилого союза. Я был хреновым мужем, Соня, — по-честному признался Феликс, успокаивающе поглаживая моё запястье. — А стал просто монстром, когда она глядя мне в глаза, сказала, что Давид приставал к ней. Что она не виновата. Обвиняла моего брата, которому я тогда слепо верил.

Феликс замолчал, а вдоль моего позвоночника побежали мурашки.

— Что ты сделал? — выдохнула беззвучно.

Прежде чем ответить, Феликс отпустил мою руку. Уронил голову в ладони и нервно прошёлся по волосам пальцами. Выглядел так, словно сложил голову на плаху и вручил мне топор. Я была его палачом.

— Я её ударил, — прошептал признание. — Никогда не бил женщин, а её, ту, что прожила со мной семь лет, которая молча терпела мои выходки… И я не осознал это тогда. Даже когда Герман убедил меня, что Давид лжёт. Даже когда нашёл её спустя месяц после побега… Я не осознал… Я осознаю это сейчас. Признаю, что был идиотом, циником, избалованным вниманием, жестоким… Но я больше не хочу таким быть.

Он подался ко мне всем телом и сжал щёки в ладонях.

— Я прикипел к тебе. Меня всё это время дико ломало, потому что Герман практически запер меня в доме. Кормил лишь нелепыми обещаниями, что ты сама придёшь ко мне. Но ты не пришла. Почему ты не пришла?

— Потому что… — было начала говорить, но тут же потеряла нить мыслей.

Глядя в его такое раскаивавшееся лицо, стало невозможно обвинять Феликса во лжи.

— Ты правда не знал про ту девушку? — в итоге прошептала я.

— Нет, не знал. Да я и про брата твоего не знал. Так же как ты появилась в моём доме. Был идиотом, пока порывался тебя выгнать. Знал, чёрт, глубоко внутри знал, что ты способна раздавить моё сердце.

— Сонь! — раздался голос моей напарницы за спиной. — Ты в порядке?

Она приблизилась и с удивлением посмотрела на руки Феликса на моих щеках. Он тут же убрал их.

— Да, я в порядке, — поднялась из-за стола. — Сейчас принесу ваш заказ, — обратилась к Феликсу, вызвав недоумение в его взгляде.

Поспешила убраться от него подальше. Приблизилась к барной стойке, попросила у баристы один кофе для джентльмена за дальним столиком и тут же скрылась в подсобке. Прислонившись затылком к холодной кафельной стене, зажмурилась.

Мою душу рвало на части. Противоречия правили сознанием. Феликс не был героем или рыцарем и честно признался в этом. Не скрыл того, что ударил жену, хотя мог бы это сделать. А ещё практически признался мне в любви. Сказал, что не может без меня. И от того, как он этого говорил, я была склонна верить.

Однако я не была уверена в том, что готова быть с ним. Терпеть его взрывной характер и полнейшее доминирование. И нападки его семьи. Но в той же степени мне хотелось дать отпор его отцу и Давиду. Стоять плечом к плечу с Феликсом, а не превратиться в молчаливую тень, как это случилось с его матерью.

Машинально запустила руку в карман фартука. Извлекла коробку. Возможно, сама судьба подталкивала меня к этому мужчине. Нас развела ложь и недоверие, но мог соединить ребёнок.

Шагнула в открытую дверь уборной. Сделала всё быстро, на каком-то автопилоте и ни о чём не думая. Выждала несколько минут, но посмотреть на результат теста не успела…

— Вам туда нельзя, — услышала взволнованный голос своей напарницы, но он звучал как из-под толщи воды. — Это служебное помещение. Прошу Вас… Выходите! У нас у всех могут быть проблемы!

— Мне нужна Соня, — настойчивый голос Феликса я слышала отчётливо. — Понимаете? Нужна.

Он царапал сердце каждой такой откровенно честной фразой.

А потом дверь распахнулась, и я импульсивно сжав тест в руках, развернулась спиной. Горячие ладони обожгли мои плечи даже сквозь майку, вначале расслабленно скользнули к шее, затем вернулись обратно, и напряжёнными пальцами впились в плечи.

Я чувствовала, как Феликс прижался широкой грудью к моей спине. Как его сердце рвалось мне навстречу.

— Помнишь, я просил тебя дать мне второй шанс? — с такой знакомой хрипотцой в голосе прошептал мне на ухо.

Я смогла лишь растерянно кивнуть в знак согласия. Ведь я помнила буквально каждое слово Феликса, которые он говорил, казалось бы уже в прошлой жизни. Затянувшееся молчание удавкой затягивалось на моей шее.

— Потому что если дашь, то уже не посмеешь уйти, — мы продолжили вместе, произнеся фразу почти в один голос. Вот только мой сорвался на предательский плач, а голос Феликса захрипел надеждой.

— Ты дала мне его, а потом ушла… забрав любовь, которой до тебя у меня не было… Ты меня изменила, поверила что могу вести себя как-то иначе, а теперь… — он рвал мою душу на части, рвано выдыхая в затылок свои признания. — А ещё ты обещала родителям, как минимум двоих внуков. А врать старшим нехорошо.

— Когда я успела столько наобещать? — крепче стиснула пальцами пластиковый корпус теста, как только услышала упоминание про детей.

— Когда мы были вместе, словно одна семья. Настоящая и крепкая, никем мне не навязанная. Это было самым лучшим временем в моей жизни…

Я поспешно выпуталась из объятий Феликса и развернулась к нему лицом и наконец-то протянула ему тест, сама даже не взглянув.

На его лице отразилась быстрая смена эмоций, от непонимания и поэтому он повертел в пальцах полоску. До безумного восторга, радости, окрасившей его глаза всполохами благодарности. Я поняла без слов каков был результат.

Две полоски решили нашу судьбу. Наверное, кто-то на небесах свёл нас вместе, а ни Герман и ни поступок моего брата. В тот момент я была убеждена, что мне по судьбе был предназначен этот мужчина, которому я рожу ребёнка. И мы на этом не остановимся, ведь я успела уже и это пообещать!

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Эпилог