Мир для его сиятельства. Пограничник. Том 2 [Сергей Анатольевич Кусков] (fb2) читать постранично, страница - 3

раскол, это случится. Не будет Мартина Лютера — будет Хуан Карлос Вильярреаль. Или Хосе Игнасио Лопес. Да хоть Сигурд Грубельдович Валленштейн — тут дичь с именами аж жуть. Это БУДЕТ. И если ты всего лишь подтолкнёшь процесс… Ты просто подтолкнёшь то, что вскоре взорвётся и без тебя. Давай, Рома, признавай, что пора. Что ты должен будешь начать эти грёбанные реформы. Тогда и только тогда ты сможешь сесть и придумать, как выпутаться из ситуёвины.

Ах да, идея с возвращением язычества — дохлая. История ТОГО мира показала, что нельзя вернуться к тому, что умерло, а язычество умерло по объективным причинам. На Руси этому помогли греки и монголы, но в мирной Дании, Норвегии или Швеции всё пришло к тому же, только чуть позже и без крови. Результат налицо. А мы ведь не хотим идти против исторического прогресса, правда же?»

— Брат, пошли обедать. — Астрид. Голосок дожит. Стояла, смотрела на меня, не зная, что сказать. Ещё чуть-чуть и расплачется. Хотела подбежать и обнять, но не решилась.

«Всё, Рома. Бери себя в руки. Ты — Лунтик. Попаданец. Ты знаешь то, что не приснится им в страшных снах. Вот и используй свой опыт! Социальный, блин, опыт развития человечества, к чёрту все эти вундервафли! А для начала покажи своим людям и родным, что ты спокоен, силён духом и не сломлен. И не паникуешь в душе, как последний лопух, а знаешь, что делать, даже если ни икса не знаешь».

Аутотренинг подействовал. Я обернулся. Через силу, но выдавил Рыжику улыбку.

— Астра, дай пару минут, и приду. И это… Собери после обеда магистратов, общий сбор кабинета министров. Будем серьёзные дела решать.

— Конечно, Ричи. — Поклон.

Рыжик ушла, распушив куполом платье. Какая она у меня красавица!

Интересно, мои племянники будут красивые? Тоже рыжики, как она?..

…Господи, о чём я думаю!

* * *

Мы ехали на расслабоне. Сильно не спешили, но и не летели, сломя голову. Кони, как уже говорил, были заготовлены загодя, и наши три десятка ни в чём не нуждались. К первому Августа мог попытаться успеть, но к чёрту! Подождут. Письмо, что приеду, послал, будут ждать — не облысеют. Лето, хорошо! Птички поют. Поля пшеницы поближе к селениям, между ними — золотая от сухой травы степь. Редкие овраги, раздающиеся в стороны. И полоса траншеи для дороги справа. Тут грунт утоптан, и Дионисий уже начал загружать траншею статуменом. Как понял, до весны тяжёлый камень будет отлёживаться, после начнут закидывать рудус. Рудус будут мешать с песком и заливать известковым раствором, но последнее только после того, как погода будет достаточно тёплая, чтоб не было морозов. А пока нужно будет просто закидывать каменную фракцию, чтобы камень отлежался и усел. Ну и как только поспеет первая известь, начнут заливку рудуса раствором, и укладку собственно мостового полотна, и тут он обещал, что будут двигаться очень быстро, так как камень будут подвозить по готовой виа.

В общем, гордый от осознания того, что делаю в этом мире, я расслабился. Думал о разном, в основном о бабах, строил политические планы. Даже грёбанные орки из головы вылетели, хотя именно о них и надо думать. К чёрту, за Кривым Ручьём о них подумаю!

До замка остались сутки пути — сейчас полдень, и завтра в полдень мы должны были приехать… Когда увидел впереди тревожно размахивающих флагами егерей.

— Тревога! Облачаемся! — рявкнул Сигизмунд, опередив меня, витающего в облаках. Ибо это был тот самый знак, который все жители приграничья знают с пелёнок.

Я не стал пренебрегать безопасностью, соскочил с Пушинки и принялся лихорадочно надевать содержимое сумки с доспехами. Трифон соскочил со своей кобылки и помогал, и я знал, сейчас, закончив, накинет свою кожу и натянет на арбалет тетиву.

Тем временем подъехала тройка дозорных егерей.

— Что такое? — встретил их вопросом Сигизмунд.

— Рыцари. В доспехах. Но без шлемов. Без прапоров и жезлов. Дали флажками знак — «тревога». В нескольких милях, скоро будут здесь.

— По коням, — сказал я. — Полная боевая готовность. Тетиву на луки, боевое облачение.

— Степняки? — подал голос Лавр.

Но егерь ответ дать не мог, лишь пожал плечами.

Через десять минут мы их увидели. Во главе приближающегося к нам на рысях столба пыли отряда, на боевой чёрной, как смоль, с белым пятнышком, лошадке, сестре (или кузине) моего Дружка, без шлема, но в доспехе сидела… Одна знакомая рыжая вертихвостка. Но лицо её при взгляде в бинокль было настолько напряжено, что я понял — ругать не буду.

— Рикардо! Рикардо, Ричи! — Она подъехала и бросилась ко мне. Я слез с Дружка, на которого пересел, и схватил её — Рыжик утонула в объятиях. После чего… Расплакалась.

— Я успела! Успела, Рикардо! Они не успели!..

— Что случилось? — негромко, но я услышал, спросил Сигизмунд у… Вилли, десятника барона Кастильяны. Астрид приехала во главе собственных воинов. А зять, наверное, остался в замке — он у нас должностное лицо и главный в обороне. Что ввиду возможно уже начавшегося набега крайне важный пост,