Эдера 2 [Коллектив авторов] (fb2) читать постранично

ЭДЕРА 2

ГЛАВА 1

Андреа, открыв глаза, недоуменно посмотрел вокруг себя и, не увидев жены, тихо позвал ее:

— Эдера!

Никто не отвечал.

«Что ж, немного полежу, — решил он про себя, — наверное, она где-то рядом... Скоро придет».

И он опять погрузился в дрему.

Присутствие Эдеры было для него, для Андреа, как для растения солнце: её нет в постели, поднялась куда-то ушла, и сразу же в нем — слепая, неосознанная жажда тепла, какую, верно, испытывают теплолюбивые растения, когда нет солнца.

Во сне они становились как Вы единый телом, и он зависел теперь от этого единства. Зимой его телу вечно недоставало тепла — несмотря на то, что тут, на Аппенинах, зимы всегда были теплыми. И он, Андреа должен был заимствовать это тепло у нее, у Эдеры — колени меж ее коленей, притиснув, руками нежно обвив ее плечи.

Но и жаркими июльскими ночами — как теперь, летом — он также постоянно стремился коснуться ее. Иначе Андреа чувствовал себе каким-то одиноким, брошенным и незаполненным,

Когда их единство нарушалось, он, хотя и не совсем просыпался, но негу сна утрачивал безвозвратно и беспокойно ворочался, метался по кровати, повторяя во сне имя: Эдера, Эдера.

Если в тот момент она была в спальне, то обычно, ласково посмотрев на мужа, тотчас же возвращалась в постель. На какое-то время он, лишенный ее, еще не проснувшись, приникал к Эдере, как ребенок, и брал ее, как младенец берет материнскую грудь, — слепо, неосознанно, ощупью: так растения тянутся к солнечному свету со сладостной безотчетной благодарностью живого за жизнь.

Но теперь, в это утро, Эдеры не было рядом, и Андреа, еще какое-то время проспав тревожным сном, пробудился от щемящего, острого чувства неудовлетворенности, от растущей потребности в ней.

Открыв глаза, он увидел над собой потолок в желтоватых пятнах — это были тени от люстры. Квадратное окно пропускало через прозрачные стекла резкий солнечный свет, и Андреа поневоле прищурился, после чего, непонятно почему тяжело вздохнув, вновь положил голову на подушку.

Он лежал, не открывая глаз, пока еще была возможность задержать убегающий сон. Но этот сон медленно и неотвратимо уплывал куда-то вдаль, очень далеко, очертания его расплывались, будто бы в тумане, и в конце-концов от него осталось лишь какое-то невнятное, неясное чувство, в котором он растворился и исчез окончательна Когда и чувство это стало рассеиваться, за мгновение до того, как оно исчезло, Андреа окончательно проснулся и устремил быстрый взгляд в направлении окна.

— Какой яркий свет, — пожаловался он, но скорее себе, чем кому-нибудь другому.

В комнату не проникало ни звука. Тяжелые портьеры едва заметно для глаза раскачивались на полуоткрытом окне; видимо, дул свежий утренний ветерок...

И, чтобы ощутить его прохладу, Андреа вдохнул воздух полной грудью. Затем он, все также не открывая глаз, — приподнялся на локте и негромко произнес:

— Эдера!

Она не отзывалась.

Тогда Андреа, осмотревшись по сторонам, поискав глазами свою любимую, обернулся направо и обнаружил, что кровать пустая.

Простыня была аккуратно заправлена, подушка даже и не смята — будто бы Эдера не ложилась спать.

 На какой-то миг Андреа даже усомнился — а вдруг и действительно она всю ночь бодрствовала.

Нет, не может быть.

Глупости.

Его тело во сне, подобно фотопленке, запечатлело ту долгую ночь, когда она была с ним рядом.

Андреа помнил, как его Эдера вертелась с боку на бок, не давая ему уснуть, пока он нс проворчал: «Ну, Эдера, хватит, уймись, успокойся!», а в ответ услышал: «Пресвятая дева!..», тогда он спросил «Что? Что?..»

Она не ответила ему, он и не знал, к чему это восклицание, и что она имела в виду, и тогда, не желая думать ни о чем, он сразу же уснул.

Он вновь открыл глаза и осмотрелся.

— Эдера!

Ответа не последовало и на этот раз.

— Эдера!

Молчание.

Наверное, имя своей любимой он повторял только для того, чтобы не чувствовать себя в то утро одиноким — а одиночество наваливалось на него со всей неотвратимостью, он знал, что теперь весь день его будет испорчен, если он хотя бы не увидит свою любимую, не услышит ее голос, мелодичный, как журчание ручейка в горах, не поймает ее улыбку — такую милую, такую обаятельную...

В пустой комнате он услышал лишь прерывистое жужжание слепня, неизвестно как попавшего сюда. Ослепительно голубым светом вспыхнули его полупрозрачные крылышки на фоне медной сетки. Уж не превратилась ли она, Эдера, в это назойливое насекомое?

Усмехнувшись своей фантазия, Андреа наконец-то поднялся с кровати и быстро оделся.

Может быть, она спряталась за штору?

Дух озорства их первых месяцев совместной жизни иногда возвращался и к Эдере, и к Андреа, и иногда они могли позволить себе прятаться друг от друга. Вот Андреа и подумал — она спряталась, чтобы его подразнить. Но в этой спальне не нашлось бы и угла, куда бы она могла спрятаться.

 Он подошел к окну