Выбор [Shkodina] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Сегодня двадцать третье февраля. И я, как прилежная жена (хотя я далеко не чувствую себя таковой), готовлю праздничный ужин для своего мужа и жду его с работы.

А он пришёл раньше. Он всегда старается возвращаться домой пораньше. И я в итоге опять ничего толком не успела.

В потертой кожанке, джинсах, но такой уже привычный и родной.

— Прости, я не успела с ужином.

Поднялась на цыпочки, поцеловала его по свойски в щеку. Как ритуал, я всегда встречаю его на пороге. Отстранилась. Он неохотно меня отпустил, мимолетно нежно поцеловав в висок.

— Ты же знаешь, это не страшно. Я ведь представляю, как ты устаёшь с Улей. Где она кстати? Не висит как обычно на тебе.

Сказал он, снимая ботинки. Улыбнулся. Лучшего отца чем он сложно найти.

Это днём она висит у меня на груди, как и ночью, ведь ей нет ещё года. А вечером ей мама даром не нужна, только папины руки. А у меня свободное время, которое я помимо домашних дел по возможности посвящаю себе любимой.

— Второй сон. Она в кроватке. Так что у тебя есть ещё полчаса перекусить.

Он посмотрел лукаво и насмешливо из под бровей.

— Перекусить? Я голоден по маме…

Да, с маленькими детьми, особенно грудными, нужно подстраиваться и изыскивать время для близости. И это напрягает.

Хотя глядя в его глаза, я все больше понимаю, что если что-то и напрягает, то только меня. Он — счастлив здесь и сейчас. И даже если я откажу под каким-то мнимым предлогом, он если и расстроится, то никогда не покажет и тут же переключиться. Но сегодня же праздник, и я улыбнулась в ответ, давая зелёный свет.

Хоть у нас уже и ребёнок, но по-взрослому вместе мы не так долго, я все ещё слегка смущаюсь и робею перед ним.

И стоит отдать должное, как бы меня что не напрягало, в процессе расслаблял он меня на высшем уровне.

И даже Уля сегодня (в честь праздника видимо) не прервала нас в самый интересный момент.

Может показаться, что я привереда. На самом деле нет. У меня чудесный муж, самый лучший в мире, моя поддержка и опора. И не менее чудесная дочурка. Души в ней ни чаю.

Хотя достаточно долго не могла привыкнуть к своей новой роли… роли мамы. Да что там говорить, до сих пор привыкаю и учусь… Может быть, потому что родила я совсем рано, в восемнадцать.

И бывают такие моменты, что сложно… Расслабиться, переключиться, отвлечься от мыслей, от однообразной эмоциональной усталости, бытовухи. А у кого так не бывает?

Наверно, у идеальных людей, вроде моего мужа.

Я прекрасно понимаю, что не додаю ему своего тепла и эмоций, а должна бы, но он слишком хороший, чтобы хоть в чём-то меня попрекнуть. А я надеюсь, что этот период пройдёт, и мы все наверстаем.

— Эй, принцесса моя… Лили, кажется у нас первый зуб.

Ну вот, даже зуб заметил он, а не я. Я вздохнула. Все всегда впервые с папой. Впервые встала на четвереньки, впервые села, впервые встала в кроватке, держась за ограждение, впервые поползла на четвереньках. Не удивлюсь, что я однажды выйду в магазин, вернусь, а она уже ходит. Или что первое слово будет — «папа». Хотя последнее это уже не сарказм, на сто процентов так и будет. Слишком сильная духовная привязанность у них.

Хотя если сравнивать, то для меня дочь — моя вселенная, я безусловно люблю ее больше всех на свете, больше себя и больше мужа и больше нас вместе взятых. А он… Он любит меня больше. Или у него просто сердце больше и вмещает гораздо больше любви.

— А я думаю, что она не спит толком два дня?

Он обернулся ко мне. Какой все таки красавчик.

— Ну чего ты, давай вместе порадуемся. Иди к нам.

Я наплевала на ужин и села к ним на детский ковёр, который занимал как минимум половину нашей небольшой гостиной.

В спальне я категорично хотела сохранить хоть какую-то атмосферу романтики. Не смотря на наличие детской кроватки.

Положила голову ему на плечо.

— Устала? Настроение совсем не для праздника. Иди отдохни в комнату, поспи. Мы тихонько поиграем. И ночью сегодня меня буди. Ты же знаешь, я крепко сплю просто, а так всегда готов сменить тебя.

И вот после таких слов оставить мужика без полноценного ужина в его то праздник. Ага, мне совесть не позволит.

— Тебе ж на работу. А я днём кемарю с ней. Извини за настроение, это все гормоны. И ужин я хочу закончить готовить. Поиграйте, купайтесь, укладывайтесь и приходи на кухню.

Он обнял меня, прижался лбом к виску и в ухо пробормотал.

— Ты самая лучшая. Просто знай это. И усталая и без настроения, любая — я не буду любить тебя меньше. Просто не умею.

Такие его слова всегда вызывают во все чуть ли не слёзы. Я быстро поцеловала его в губы, поднялась и юркнула в кухню.

Как мне с ним повезло. Он — идеал мужчины.

Я начала резать салат, монотонные движения ножом меня умиротворяют всегда. С каждым плавным движением руки, я все больше отвлекалась от текущих мыслей о нас, вспоминая как все начиналось…

Четыре с половиной года назад.

Лили.

Армавирский Дом Ребёнка сегодня отпускал во взрослую жизнь очередного своего воспитанника.

Из нашей троицы закадычных друзей самого первого, самого старшего — Олежека.

Сегодня двадцатое августа, ему восемнадцать. Изменения в его жизни сумасшедше кардинальны. Он не только уезжает из приюта, в котором прожил без малого шестнадцать лет, но и переезжает из Армавира (Краснодарский край) в Москву.

Мне ужасно радостно за него, и ещё более ужасно горестно расставаться.

— Не грусти, кнопка.

Беззаботно проговорил он и щёлкнул меня по носу. Вот так всегда… «кнопка»… И отношение… как будто мне пять.

— Я рада за тебя, ты же знаешь, просто непривычно… Не представляю, как мы тут останемся без тебя.

Я отвела глаза, чтобы он не видел этой вселенской печали во взгляде. Надо держаться.

Но он на меня уже и не смотрел, только вперёд, с энтузиазмом в своё светлое будущее.

Олежек из нас не только самый старший, но и откровенно самый умный. Почти гений.

Он поступил в МГУ на бюджет. Я о таком даже не мечтаю. Поэтому расставание наше неизбежно.

И я пока смутно представляю, как перенесу это. Ведь для меня он — далеко не просто друг, как, например, я для него. Он — весь мой мир.

Тут, наверное, следует более подробно рассказать о нашей троице.

Меня зовут Лилиана. Назвали меня так, потому что нашли в клумбе с лилиями перед нашим приютом. Сейчас мне всего пятнадцать.

Олежек — моя первая и единственная, ничего не подозревающая любовь…

Не только самый умный, но и самый красивый — высокий, голубоглазый брюнет. Я тону в этом контрасте, каждый раз, когда вижу его. Неизменно контролируя своё выражение лица и мимику, чтобы он ни о чем не догадался.

И наш общий друг Луи… Он реально наполовину француз. Мать-певичка забеременела на гастролях. И назвала ребёнка в честь отца. Но променять карьеру на материнство не смола… Так он оказался среди нас.

Все трое мы попали сюда до трёх лет. Тем удивительней, что нас никто не усыновил/удочерил.

Ладно я… я была реально не самым красивым ребёнком. Пацанка одним словом. Хотя, если бы навязали бантики, одели платье и прокололи ушки — была бы как большинство обычных девчат.

Да и сейчас не сказать, что мой внешний вид восхищает взгляд. Тёмные волосы, короткая стрижка под мальчика. Худая, бледная и мелкая. В шароварах и растянутой майке.

Я с детства будто прячусь за этим образом, чтобы быть «своей в доску» с мальчишками в компании. Ведь это был единственный шанс быть ближе к Олегу. Ну и чтобы не выдать своих чувств любыми проявлениями женственности.

Я люблю его сколько помню себя. А он относится чисто дружески. Ну понятно, я для него — мелкая. А как невыносимо смотреть на его гуляния с другими девчонками. Но я держалась и держусь… Во френд зоне…

Ну и пусть, лучше так, чем никак. Поэтому я ни сколько не жалею, что для меня не нашлось приемных родителей, готовых меня полюбить такой, какая я есть, ведь это позволило мне все эти годы быть рядом с ним.

У Олежека другая проблема — он с детства был слишком умным, от того закрытым, нелюдимым и абсолютно не общительным. Только с нами он мог отвлечься от своего внутреннего мира и подурачиться.

К нему часто приезжали знакомиться потенциальные родители. Но он ни слова не сказал им ни разу. Хоть мы с Луи объясняли ему, как следует себя вести.

Мне кажется, он наполовину вообще жил в каком-то своём сильно умном мире…

А Луи… его было жалко. Самый удобный ребёнок из нас. Он отчаянно хотел семью. А его не брали, боялись нерусских генов. Слишком провинциальный городок. В Москве бы на такое не посмотрели.

Мы втроём вышли за ворота. Все остальные воспитанники уже попрощались и разошлись кто куда. Солнце в Зените, прекрасная летняя погода. Но ничего не находила отклика в моей душе. Этот день запомнится мне как самый мрачный.

— Может мы на вокзал с тобой?

Предложил Луи. Ободряя идею, я закивала головой. Ну хоть ещё чуть-чуть побыть рядом, растянуть последние минуты. Хоть и говорят, что «перед смертью не надышишься». Но он обрубил наши порывы.

— Не надо. Не люблю прощаться. Я приеду следующим летом. Тем более сейчас все возможности для того, чтобы поддерживать связь. Что вы так переживаете?

Легко ему говорить. Он — прагматик безэмоциональный, к тому же интроверт. А как же я… мы… Тот же Луи более чуткий и восприимчивый. Хотя сейчас держится. Даже хмыкнул непринуждённо.

— Да я не переживаю, я завидую.

Олежек похлопал его по плечу, приободряя.

— Да тебе тут осталось то меньше года, бро.

Да, они оба старше меня. Я вздохнула.

— А мне целых три.

Оба парня обратили внимание в мою сторону.

— Ты чего, Лили? Ты же знаешь, я тебя никогда не брошу одну. Ты же мне… ну как сестра.

Серьезно проговорил Луи. И будь это в его силах, именно так и было бы, я знаю. На то она и существует крепкая дружба. Но не все зависит от нас.

— Ага, Олег в Москву, а тебя в армию заберут.

Луи напрягся. Будто и забыл, что ему, в отличие от Олежека ещё долг Родине отдавать.

— Может отмажусь. По крайней мере на время пока ты отсюда не выйдешь.

Он как никто знает, что в одиночку в таком заведении ты уязвим. Но вряд ли ко мне кто-то сунется, даже когда они оба уедут, за годы проведённые здесь у меня нет сложилась репутация, дающая определённые гарантии.

— Не надо, я справлюсь.

Пока мы с Луи говорили, Олежек смотрел снова вдаль. А я не в силах удержаться, глазела на него. Весь сейчас он уедет. Наглядеться я не могла, но все же заставила себя отвести взгляд. И столкнулась с ошарашенными глазами Луи. Он все понял…

Глава 2

Я полагала, что что-то треснет в наших с ним отношениях. Олежек был как связующее звено, был вершиной нашего треугольника. Тем более Луи узнал мою тайну, ну по крайней мере точно догадывается.

Шли месяцы, но все оставалось по прежнему. Все свободное время мы тусили вместе. В отличие от Олежека, Луи ни разу ни кинул меня, чтобы погулять с девчонками постарше. Раньше я таких мелочей не замечала. Может он реально боялся оставить меня одну?

А я жила ожиданием лета. И ожиданием ответа в мессенджере. Олег ни мне ни Луи даже не звонил. Очень редко отвечал на смс, что все норм, весь в учебе.

Но я даже те сообщения перечитывала по несколько раз перед сном. Я так страдала в разлуке. Даже Луи меня не мог на долго отвлечь.

— Эй, Лили, чего кислая такая?

Мы сели на обшарпанную лавку в последнем ряду школьного стадиона. Майский вечер, уже и нет никого. Зато тихо.

— Тебе не писал Олег, когда он приедет?

Я понимала, что ставлю себя в скверное, если не идиотское положение. Луи в курсе моей симпатии к другу. Но неопределённость ещё хуже.

Парень как-то напрягся.

— Вы не общаетесь чтоли?

Назовёшь ли это общением… Мой вопрос, его односложный ответ. Все. До следующей моей смс.

— Я забыла у него спросить.

Врала безбожно. Смелости не хватило спросить. И Луи понимает это. Но он ни словом ни взглядом не показал этого, наоборот очень осторожно и вкрадчиво проговорил, зачем то накрыв мою ладонь своей.

— Лили… он не приедет этим летом… Но я буду рядом, я не попадаю в весенний призыв. Я буду приходить так часто, как только смогу.

Но последние предложения я даже не слышала, да и не важно все. В голове только: НЕ ПРИЕДЕТ. Почему???

— Лили…

Луи обеспокоено взглянул мне в глаза, полные слез. И держать в себе я уже не могла ничего. Слишком потрясена была.

— Я пойду пройдусь.

Он кивнул. Как друг, он должен был понимать мое состояние. Мне сейчас никого рядом не надо.

Я бродила до полуночи. От чего получила нагоняй от кастелянши. Но мне дела не было.

Он просто вычеркнул нас из своей столичной студенческой жизни.

Ревела всю ночь. А потом ещё много ночей подряд. Чувство потери оставляло никчёмную пустоту. Я отстроилась и от Луи. Невыносимо было знать, что он все понимает. Хотелось быть сильной. Но сил не было.

А через месяц, уже в июне — и Луи выпустился из нашего учреждения. Проводить я, конечно пришла, обняла его крепко. Он аж хрипло как-то вдохнул и выдохнул.

— Лили…

Обнял меня в ответ, но не так уверенно. Неудобно, наверно, перед пацанами за мои проявления нежности. А я поверить не могла, что сейчас совсем одна останусь. Дура, не нужно было закрываться от него. Такой как он бы смог понять и поддержать.

— Прости, Луи.

А он тихонько гладил меня по спине.

— Я все понимаю. Не отталкивай мою дружбу. Ты дорога мне. Я думал, мы уже сроднились тут.

Он говорил так, что слышала только я. И слова его очень трогали.

— Мне было так плохо, Луи, так плохо. Только ты меня не бросай.

Прошептала я, снова потекли слёзы. Ну и пусть.

— Никогда не брошу.

Если бы все зависело от тебя, мой друг…

Он приезжал каждые выходные без исключения. С вкусняшками. И эти встречи были отдушиной.

Остаться одной — так страшно… Или может такое только у детдомовских… Отголоски понимания, что люди, которые произвели тебя на свет, просто оставили тебя в клумбе.

Хотя, у Олежека такого, видимо, чувства нет… Ведь уехал в Москву и один там, про нас забыл. Или не один… Сердце пронзила стрела то ли боли, то ли разочарования. Но не в нем, в себе.

Луи бы и в будни приезжал, но он сразу устроился на работу в автосервис механиком. У него был какой-то уникальный талант в этом деле. Особенно в ремонте двигателей. Он даже в прямом смысле слова слушал как работает машина, прикладывая фонендоскоп к разным ее частям, я в этом совсем не разбираюсь.

На мой день рождения, в июле (так странно, мы все трое летники) он приехал и подарил мне шикарный букет лилий. Первые цветы в моей жизни. Сегодня мне шестнадцать.

— С Днём Рождения, Лили. Как ты?

Он улыбался и был как всегда немногословным.

— Ты чего? Это же куча денег.

Букет был такой большой, что я едва его обхватила. Из-за ворот пацанье заулюлюкало. Я только бросила через плечо что-то типа «придурки». Никто ведь не знал, какие нас связывают отношения. Я ни с кем таким не делилась.

Наша с ним дружба сейчас вообще казалось самым ценным в мире, потому что была такой основательной, прочной, непоколебимой. Не так как с… Да что уж…

Но такой его поступок на самом деле странный. Раньше мы друг другу ничего не дарили никогда. Хотя откуда бы у нас были деньги.

— С первой зарплаты.

Я поцеловала его в щеку, в знак благодарности, и повела его гулять. У меня никаких зарплат нет, поэтому просто в парк.

Через месяц с хвостиком, двадцатого августа я написала смс… Я не писала ему все лето. Пусть он не поздравил ни меня, ни Луи. Но это был единственный весомый повод попробовать возобновить общение. Да и не могла я не поздравить.

— «С Днём рождения, Олег. Надеюсь, у тебя все благополучно».

Хотя я знала, что у него все в шоколаде. Луи с ним переписывался изредка. И очень осторожно сообщал мне новости. Не заставляя меня унижая себя интересоваться.

Я с замиранием сердца ждала ответ. И как обычно, он был очень скупым.

— «Спасибо, кнопка. Тебя с прошедшим».

Шли месяцы, больше связаться с ним я не пыталась. Хватит, нужно выкинуть его из головы, только как сделать это я совсем не знала.

В ноябре Луи все таки пришла повестка из военкомата. Его забирали в армию.

Вместо традиционного застолья в честь проводов, он приехал ко мне.

— С кем собираться то? У меня никого кроме тебя нет. На работе у парней из увлечений — одни автогонки. Поговорить толком не о чем.

Как будто у меня было как-то по другому. Я его так понимала. Мы знаем друг друга уже вечность. А сейчас предстоит разлука.

Луи подошёл к уличной торговой палатке с игрушками. И купил одну. Какого было мое удивление, что он отдал ее мне. Она была какой-то невообразимо мягкой и приятной на ощупь.

— Чтобы не было так скучно, пока меня не будет рядом.

Я смотрела на светло-бежевого плюшевого медвежонка в бирюзовых и розовых декоративных заплатках, и от чего-то становилось чуть легче.

— Ты главное звони и пиши почаще, не как…

Я не договорила. Даже имя его было выговорить сложно. Но он и так все понял.

— Я — не он, Лили.

У меня в голове что-то щелкнуло, но докрутить мысль до логического завершения не получалось. Скорее всего от того, что на языке снова крутился вопрос о другом.

— Луи, почему? Почему он… нас бросил?

Сказать «меня бросил» не поворачивался язык.

— Он никого не бросал. У него своя жизнь. Новая дорога, перспективы. Он много учится, планирует выйти на работу. Очень устаёт. Ему не до нас банально.

Как у него все просто. И даже возможно так и есть. Но только не для меня.

Он уехал на два года, причём попал он в войска военно-морского флота.

Естественно, большинство времени он был в плаваниях. И возможности часто писать у него не было. Зато, когда она появлялась, сыпалось сразу десятки сообщений. Видимо он их писал там в море, а когда они причаливали куда-то, отправлял все разом.

Такие дни стали одними из самых лучших. Он столько всего интересного всегда писал. В отличие от…

Прошло полтора года. Сегодня мой выпуск. Мое совершеннолетие. И никого из парней рядом…

Я знала, что как появится возможность, Луи поздравит меня сообщением с кучей смайликов. В переписке он был более эмоциональным и открытым, чем в личных разговорах, и так даже со мной.

И также знала, что не придёт ни одной строчки от того, от кого я все ещё продолжаю чего-то ждать.

Государство мне выделило квартиру-студию в многоэтажке-муравейнике. Ладно хоть не в хрущевке. Ремонт был стандартный. На выделенные деньги я смогла купить необходимую мебель. Большую удобную кровать, телевизор, небольшой диванчик, журнальный стол, ну и на кухню — гарнитур с распродажи, стол и табуреты.

Но без работы никак. Я устроилась в магазин одежды, сегодня отработала первую смену в режиме стажировки. Мне даже понравилось. Тяжело только на ногах постоянно с непривычки.

Я уже обжилась. И находила много плюсов в самостоятельности. Помылась и уже легла в кровать, когда посыпались смски. Я улыбнулась, зная от кого они.

Особенно запомнилась одна. Естественно, это было поздравление.

— С совершеннолетием, Лили. И с выпуском. Я безумно скучаю и жалею, что не рядом в этот день. И даже эта чертова смска опоздает на непонятно сколько дней. Но ты знаешь, мыслями я с тобой. Хочу к тебе.

Я почувствовала прилив нежности. Вообще, я заметила, что Луи под впечатлением разлуки и видимо эмоций от моря, которого никогда до этого не видел, как и я, часто писал мне такие сообщения, что не зная ситуации, можно было подумать, что они адресованы его девушке, а не другу детства.

Про море писал мне Луи вообще постоянно. Описывал его со всех сторон. И вид и ощущения и звуки и даже запах. Я как будто сама там побывала. А может и побываю. Хотя копить мне с моей зарплатой долго. Ладно хоть официально трудоустроили.

Укрыла медвежонка, лежащего на соседней подушке одеялом. Чмокнула в нос и уже проваливаясь в сон улыбалась, всегда дарили очень положительные эмоции его письма.

А утром я проснулась от звонка телефона. И ни одно пробуждение мое не было таким счастливым. Ведь на дисплее высвечивалось: Одежка.

Я дрожащими руками подняла трубку.

— Да?

Вдох-выдох. И громкий твёрдый голос его.

— Привет, кнопка! Как дела? Тут такое дело, мне в Армавир надо, остановиться не у кого. Приютишь друга детства, по старой памяти?

Я дышать перестала. Даже не волновало, куда он дел свою квартиру, ему ведь тоже выделили жильё. Бабочки в животе и мой восторженный голос.

— Да, конечно, приезжай!

Я поверить своему счастью не могла. Я увижу его! Увижу же!

— Ок, жди послезавтра. Ты — настоящий друг.

Но даже это дополнение не могло испортить настроение. Все будет замечательно, не такая уж я «кнопка» теперь. Парни регулярно засматриваются, я же вижу. Но мне никого не надо было. Я представить себя с кем-то не могла. Но сейчас то все будет по другому. В груди разливалось тепло предвкушения и ожидания встречи, и если быть совсем смелой и отчаянной — ожидания любви.

Глава 3

Олег.

То, что мой мозг работает совершенно не так, как у остальных детей, я заметил рано, лет в пять, когда понял, что мои сверстники не знают алфавит и принципы умножения, да что там, не умеют толком считать и писать.

И эта особенность была как в огромный плюс, так и в минус. Второе, так как я не мог найти нормальных друзей. Там просто не было таких как я. Да что там говорить, даже старшеклассники не все дотягивали до моего уровня знаний, и понятно, что при этом никто не хотел дружить с малолеткой.

А сверстники меня сторонились, понимая, что я не такой как они.

Хотя я ни словом ни взглядом никого не обидел и не выпячивал ничего. Просто был собой. Маленьким ребёнком, которого космос зачем-то наделил некой гениальностью, но которая не уперлась никому кроме меня, даже моим родителям.

Я прекрасно помнил этот день, ведь память у меня тоже не стандартная. Я отчётливо помню себя с полутора лет, может даже раньше, но меня привели сюда в два с половиной. И я уже все осознавал и понимал, хоть и родители думали иначе.

Ведь я в то время ещё не говорил, да и как тут заговоришь, когда они постоянно орут.

Я помнил, что дело дошло до развода, и родители не сошлись на том, с кем меня оставить. У каждого были свои планы на жизнь, в которых не было меня совсем.

Тогда, маленький мальчик цеплялся то за юбку мамы, то за рукав отца, желая привлечь внимание, отчаянно желая, чтобы хоть кто-то из них его выбрал.

Зато сейчас я благодарен, что прошёл свою школу жизни сам, достигнув того, что есть. Сам. Плевать на них.

Но тем не менее, в общении нуждается каждый человек. И я прикипел к двум мелким.

Как-то парни из младших додумались затолкать одной девчонке репей в волосы. Она стояла такая косматая и несчастная. И такая мелкая, года четыре. За неё заступался паренёк постарше. Но тех было слишком много.

Мне тогда было уже семь, я уже школьник и как ни крути, для всех мелких я был авторитетом. Шуганул их.

Так и началась наша дружба. Луи мне сразу понравился. Или я ему. Взаимно, короче. Он ко мне прослушивался и считал меня «нормальным», скорее потому, что я был на пару лет старше, и он списывал разницу в развитии на разницу в возрасте, не до конца осознавая. А девчонка так, прицепом пошла. Он зачем-то ее потом везде с собой таскал.

Наверно, правильно и делал, да и я против не был, мелкой пришлось чуть не на голо волосы после репья обкорнать.

Мы росли, я привык к ним обоим. Только с ними чувствовал комфорт.

Он такой — весь правильный и старающийся держаться на равных, и она — чудаковатая пацанка, заглядывающая мне в рот, в принципе, как многие вокруг.

Но все хорошее заканчивается и начинается ещё лучшее. Я дистанционно поступил в МГУ на IT-технологии. Но я не собираюсь стать рядовым программистом, мне нужна степень ученого.

Планировал вернуться летом в Армавмр, на родину, отдохнуть, да и друзей повидать.

Понимаю же, что могу потерять и их, общаемся то только по делу и в основном с Луи.

Но времени нет даже на полноценный сон. Мне жизненно необходимо заслужить сначала повышенную стипендию, чтобы более-менее существовать, и бесплатные дополнительные курсы потом.

Я приходил и прихожу в общагу каждый день выжатый как лимон. И морально и физически. Да я даже с соседями по комнате толком не общаюсь из-за занятости, иногда сквозь сон отвечая на смски Кнопки. А, да, именно так и повелось у меня ее называть, ещё с времен репья в волосах.

А когда я уезжал, она только с опозданием зашла в период переходного возраста. Гормоны, прыщики и прочее. Ну у неё все впереди, я почему-то по началу свято верил, что с Луи. Но вроде как там совсем не про то. Он — как старший брат.

На самом деле, каким бы затворником я по жизни не был, мимолетные отношения в моей жизни присутствовали. Почему мимолетные — это не я виноват, ну или не совсем я. Девчонки не выдерживали со мной и пары недель.

Всем подавай развлечения, компании, море внимания и прочее, а это изначально не про меня.

Хотя, это наоборот устраивало. Уходила в

непонятках одна, приходила другая. Благо, к уму в комплекте шло тело и лицо.

Началось все со времён Армавира и продолжается по сей день.

После первого курса началась практика, и мне так все понравилось, что я решил практиковаться до конца лета, хоть и бесплатно.

Это не был выбор между Армавиром и Москвой, между друзьями и практикой. Но Луи был обеспокоен.

— Ты же обещал, бро… мне… и ей…

Я сначала вообще встрял, что там и кому я наобещал. Но потом догнал, что речь о мелкой.

— Ну объясни ей как-то. Но ты же должен понять. Я не могу разорваться. Черт, Луи, прости. Я не могу.

Это же друзья, они должны войти в мое положение. После этой практики я все вообще задумывался о подработке.

Ну да, рядовой малолетний айтишник-студент на аутсорсе, зато с перспективой вселиться в квартиру свою, года так через три.

Зимой второго курса мне поступило три из трёх предложения после сдачи он-лайн тестирования. Я выбрал одно, не самое высокооплачиваемое, но оно единственное позволяло мне не ущемлять учебу.

Закончил второй курс с целью взять ипотеку. Дистанционно продал квартиру в Армавире, деньги — все на первоначальный взнос в строящемся доме на этапе фундамента, пятнадцать минут на маршрутке до конечной станции метро.

Все деньги с зарплаты — на проценты и минимальное покрытие долга.

Потом закончил третий курс, как обычно без четвёрок. И нашу общагу закрыли на ремонт на лето. Без предоставления жилья. Но летом они и не обязаны. Всех отправили по домам.

Возвращаться в Армавир по сути некуда.

Друг Луи мой в армии, точнее в море.

Списаться с Лили может? Она должна была недавно выпуститься. А когда она мне последний раз писала? Очень же давно. Как она вообще?

Поэтому решил позвонить.

— Привет, кнопка! Как дела? Тут такое дело, мне в Армавир надо, остановиться не у кого. Приютишь друга детства, по старой памяти?

Я отчеканил так, буквально вчера были на связи. И на удивление, ответила она воодушевлённо.

— Да, конечно, приезжай!

Я даже не ожидал, что так просто. Но, видимо, она помнит много хорошего, что я для неё делал. Дружба не ржавеет с годами. Бросил ей, что приеду уже послезавтра.

А жизнь то устраивается. А что устраивается она самым лучшим образом, я понял когда она мне открыла.

И это она догадалась скинуть мне смс с адресом утром, кто из нас двоих поумней?

На меня смотрела абсолютно не напоминающая мне нашу кнопку девушка.

Волосы чуть ниже плечей волнами, взгляд ясный, не как у москвичек, не испорченный ничем. Как и лицо не отретушированное профессионалами и очень естественное и по-детски милое. Вдобавок и грудь появилась и попа. Я офигел.

— Кнопка, да ты нифига не кнопка. И как прикажешь себя называть?

Она отчего-то смутилась. Видимо играет роль то, что давненько не виделись и не общались толком. Как будто между нами какая-то напряженность и недосказанность. Она молчала. Я решил сделать другой заход.

— Как Луи? Пишет?

Мне он писал последний раз полгода назад.

— Конечно, буквально вчера поздравлял… ну с моим прошедшим.

Скромно сказала она. Точно! Ей уже ведь восемнадцать, а я думаю отчего тело меня подводит, глядя на неё.

— Ждёшь его?

Я уже бросил чемодан в угол и расположился. Наличие всего одной, но большой кровати вселяло надежду на увлекательные каникулы.

Я молод, здоров, красив, она тоже выросла. Так почему нет? Но одно НО стояло между нами. Если она с Луи, то нет, я никогда так не поступлю.

— Конечно жду, а ты нет?

Трепетно проговорила она.

— Я имел в виду, ты его как его девушка ждёшь или по-дружески.

Она удивилась. Очень. Но пролепетала.

— Конечно как друга, о чем ты?

Ну и нашим проще.

— Я просто подумал, вдруг вы вместе.

Ее глаза полезли на лоб, даже побледнела чуток.

— Конечно нет, мы же друзья, как можно такое подумать, Олег.

Она и возмутилась и стушевалась сразу вместе.

— Забей.

Я расположился на диванчике, а ничего у неё так, уютно. Всякие мелочи создают интерьер. Она стояла, такое ощущение, что не зная куда себя деть.

— Ты, наверно, голодный с дороги, давай я на стол накрою.

Ничего себе сервис. Она развернулась, пошла в сторону кухонной зоны, я рассматривал ее фигуру более пристально сзади. И понял, что никаких дружеских чувств она не вызывает в помине.

Я последовал за ней, помыл руки, сел за стол. Она достала что-то из духовки. Пахло умопомрачительно. Она ещё и хозяйка путевая? Может присмотреться получше, с перспективой на более серьёзное, чем обычно?..

— А ты… надолго?

Как-то совсем не смело спросила… Я вообще помню ее не такой тихой, даже учитывая, что тогда она была по сути ребёнком, она никогда не тушевалась.

— А что? Уже надоел?

Хохотнул я, хотел как-то разрядить обстановку.

— Ну что ты!

И вспыхнули щеки. Сидит, подол платья короткого пальцами мнёт. Ого, да у нас тут симпатия взаимная. А я думал на какой кобыле подкатить.

— Ты сильно изменилась, выросла, похорошела. А я? Изменился?

Реально ведь, я не помню ее мелкую в платье. А тут прям в самую цель, сама женственность. И на что посмотреть есть, и фантазии раздолье оставляет. Я даже губы облизнул.

— Ты точно такой же, каким я тебя запомнила.

В этот раз она не отпустила взгляд, наоборот уставилась на меня. Шах и мат. Да я пропал. Куда вообще Луи смотрел, раз ещё не застолбил малышку.

— Раньше ты так на меня не смотрела.

Эту партию я намерен доиграть до конца, даже более, я намерен выиграть.

Глава 4

— Ты тоже так не смотрел.

Почти смело сказала она. А я пытался понять ее мотивы. Это игра такая? Или она не против? По моему мой интерес очевиден. И виден не только в глазах.

— Ты мелкая была. Не передумала ещё делить со мной жилплощадь? Я, кстати, тут на все лето.

Она глаза прибавила, а в них и радость и неверие и надежда и что-то ещё очень нежное.

— Правда? Как здорово! И конечно я не передумала, живи сколько захочешь. Я ведь совсем одна… И я скучала по тебе, Олежек.

Собственное имя в уменьшительно-ласкательном варианте из ее уст пробудило во мне гораздо больше чувств, чем я обычно мог себе позволить. И я начал по настоящему наслаждаться этим.

Отложил приборы, подвинул свой стул ближе к ее. Положил руку поверх ее тонких подрагивающих пальчиков. Она боится? Нет, скорее волнуется. От того что я это я? Или нет опыта романтического общения с противоположным полом. Она же сказала, что совсем одна. И что скучала… по мне.

Следовало что-то ответить. Я не люблю врать и принципиально по жизни этого не делаю. Но дело все в том, что я то по ней не скучал. А надо по идее сказать, что скучал. Или что-то даже более приятное.

Только одно я понимал наверняка, что когда уеду в августе, я определённо буду скучать. Так, выдавая сам себе свои будущие эмоции за прошлые, я смог выдавить ответ.

— Я тоже. И спасибо за обед, очень вкусно. Если будешь кормить меня так каждый день, я не помещусь на плацкартной полке на обратном пути.

Она чуток погрустнела. Может не надо было сейчас про отъезд? Хотя так честнее. Она должна понимать, что я в любом случае уеду и позвать с собой не смогу. Просто некуда звать. Но она выдвинула другую причину смены своего настроения.

— Каждый день так не получится. У меня совсем не большая зарплата.

Хоть у меня у самого с финансами беда, но я уверен, что все таки получше. Да и летом работы можно больше взять. Хорошо, что все на удаленке. Не важно где ты, хоть в Москве, хоть в Армавире. На продукты точно заработаю, как и на очередной взнос по ипотеке.

— Так, раз ты меня приютила, то с меня продукты, пиши мне список каждый день, я буду покупать.

Я ей подмигнул. Но она как-то не сильно обрадовалась и расслабилась.

— Давай хоть пополам…

Я щёлкнул ее по носу, как в детстве.

— Не дури, во-первых, я подрабатываю, во-вторых, мы в России, а не Европе, не убивай во мне мужчину, ну и в третьих, мы же друзья.

Я специально сказал про друзей, чтобы считать ее реакцию. И она не заставила себя ждать. Мимика изменилась, хотя она никак не прокомментировала. Зато мне стало понятно, что такой статус ее не устраивает. Меня кстати тоже. Пазл сходился идеально.

Я не стал говорить ей про ипотеку. Не то что бы я боялся, что в ней проснётся некий меркантильный интерес, нет, она не такая. Просто зачем? Это мои проблемы и валить их на неё?

Сегодня воскресение, но я уже привык работать независимо от дня недели. Улёгся на кровать с ноутом и погрузился в мир цифровых кодов.

Лили что-то ходила хлопотала по дому. Ушла куда-то, потом пришла, шурша пакетами. Тут я очнулся и виртуально хлопнул себя по лбу. Я же должен был идти в магазин.

— Лили, ужин не готовь, пойдём отметим мой приезд в ресторан.

Она взглянула как-то ошарашено. Ну а что, надеюсь хоть в Армавире я смогу себе ресторан позволить. Это тебе не Москва.

— Да ну… Ту да же наряжаться надо. А у меня ничего подходящего нет.

Я чувствовал, как я буквально с каждым часом западаю на неё все больше. Хотел показать себя самодостаточным, уверенным в себе, твёрдо стоящим на ногах. Понтануться короче, ну и ее порадовать.

— Значит сначала за платьем.

И реально, я буквально заставил ее померить в магазине платья. Причём она согласилась только на тот, в котором работала сама, так как там предоставят скидку. И даже при этом выбрала самое скромное по бюджету.

А потом был ресторан. Не самый пафосный, но ничего такой. Летняя веранда, вокруг деревья. Мясо и овощи на углях, лёгкое красное вино и ненавязчивая музыка.

Этого мне хватило, чтобы почувствовать себя впервые влюблённым и всячески стараться очаровать юную леди. А именно так она выглядела в этом платье.

Когда я пригласил ее потанцевать, она призналась.

— Знаешь, а это мой первый в жизни ресторан и первый танец.

И мне от души было приятно это слышать. Я прижал ее чуть сильнее, провёл пальцами вдоль позвоночника сверху вниз, остановившись на грани отделявшей допустимую ласку от открытых приставаний, но определённо указывающей на то, что я заинтересован и претендую.

А потом поймал за подбородок, медленно склонился глядя в глаза, и прошептал прямо в губы.

— И первый поцелуй.

Она ахнула и приоткрыла губы, я это воспринял как согласие. И поцеловал. Мягко, тягуче, нежно. Ведь именно таким и должен быть первый поцелуй. А потом добавил.

— Значит я во всем у тебя буду первым.

А про себя отметил, что в определённой степени она тоже у меня первая. Я ни с кем подобных чувств не испытывал.

И решил продлить эту эйфорию. От чего-то казалось, что если получу то, чего больше всего хочу, то эта дымка эмоций рассеется. Поэтому добавил ещё.

— Но не сегодня.

Лили только хлопала глазами, переваривая то, что только что произошло.

А поздно вечером мы смотрели смешные фильмы, валяясь в кровати, и я не заходил слишком далеко.

У неё и так эмоций через край. Как и у меня. Все таки ведь она не очередная. А в некоторой мере особенная.

Лили порывалась лечь на диван, убеждая меня, что он раскладывается.

— Малышка, не выдумывай. Не буду я приставать. Я же сказал, не сегодня. Уже поздно, завтра на работу тебе. Ложись.

Я похлопал по матрасу рядом. Она нерешительно прилегла под бок. Прижалась. Я вдохнул ее запах и поплыл. Может ну его на фиг, наплевать на своё слово?

Но она реально засопела мне в плечо за минуту моих метаний. Поэтому пошёл в холодный душ, а потом вырубился, захватив Лили в объятия.

И проснулся таким легким, ни забот ни хлопот. На учебу не надо. Думать о чем-то серьёзном и гнетущем тоже. Я здесь как будто про цель моей жизни в виде ученой степени забывал.

Так легко. Симпатичная, улыбающаяся и ужасно притягательная и для души и для тела девушка, завтрак в виде глазуньи с долькой красного перца вместо рта и носом из половинки оливки.

Что ещё для счастья надо? Я даже стал расслабляться. Жил три года как в тисках.

Она работала каждый день. До синих вен на лодыжках. Я вечерами делал ей массаж. И ничего более. Держался. Она вроде и сама ластилась и соблазнять пыталась неумело. То потрется об меня, типа случайно, то лифчик забудет одеть под полупрозрачную домашнюю футболку.

Но меня это все ещё больше цепляло в ней на столько, что я решил реально не пользоваться тем положением, что я живу у неё. И собственно сплю в ее постели.

В выходной мы снова гуляли, ведь по будням она так уставала на ногах, что гулять не могла. Кино, попкорн, кола из трубочки, смех, сорванный с клумбы цветок. Меня скручивало не на шутку, и я чувствовал себя так прилично зажатым. Но такие тиски были неимоверно приятны.

Я обожал когда она мне строила рожицы, показывала язык, хохотала беззаботно над моими шутками, смущалась от комплиментов.

Это мой космос. Она — моя личная гавань тепла и беззаботности. Хотя пока и не моя.

Я ничего ей не предлагал, потому что понятия не имел, что могу дать, достойное ее, по крайней мере сейчас. Вот через пару лет… Ну она же подождёт. Такая как она — сможет.

И по той же причине я не давал вольную рукам и другим частям тела.

Сегодня мы ужинали и непринуждённо болтали о том, о сём… Как вдруг ее телефон яростно и бесперебойно затренькал, оповещая о входящих сообщениях. И я напрягся.

А потом ещё большая тяжесть легла на плечи, когда она радостная побежала к гаджету.

Она с таким энтузиазмом уставилась в телефон и вчитывалась улыбаясь во весь рот, что мне совсем поплохело.

— Это Луи! Олежек, иди скорей почитай, какие красоты он описывает! Как жаль что им запрещены смартфоны и ему нельзя сделать фото.

У меня прям от сердца отлегло. Это Луи. Но сколько там сообщений, если он беспрестанно пищал до сих пор. Я подошёл, сел рядом, она сама разворачивала экран ко мне.

А его каждое «милая», «скучаю», «без тебя», «о тебе»… — противным звоном в голове.

— Как классно, правда, он видел дельфинов. Вот бы увидеть это море.

Ее безработный голосок вывел меня из того состояния не стояния. Ладно хоть я сидел.

— Следующим летом поедем. Я накоплю.

Мне кажется, на миг она даже дыхание задержала. А потом прыгнула в объятия на колени.

— Правда? Это правда?! Все не закончится здесь в Армавире? Я же не мечтала даже о таком, Олежа… не мечтала.

Задыхаясь проговорила она. Мое внутреннее состояние похоже генерирует решения быстрее чем мозг, постоянно просчитывающий что-то. Но да, я пообещал ей какое-то совместное будущее. И сам балдел от своего решения. Вызванного эмоциями ревности. Которое я тоже испытывал первый раз в жизни.

— Конечно, а ты что думала? Избавиться в августе, да?

Попытался схохмить я. Сам не осознавая на сколько далеко готов зайти, и не представляя чем это обернётся. Я же осознаю, что в Москве времени нет даже на полноценный сон.

Лили поцеловала меня, потом легко спрыгнула с колен, села рядом и потянулась снова к телефону.

Я жадно всматривался в экран, когда она строчила своими миниатюрными пальчиками ответ. Боясь увидеть ответные «нежности». Но ничего такого не было.

Она написала, что я приехал, и что мы скучаем. «Мы»… Я обалдевал от разрывающих чувств сомнений, но кайфовал.

А потом решил поставить точку. То ли ревность меня добила, то ли что. Но я решил играть по-взрослому, и окончательно и бесповоротно присвоить ее себе.

А она должно быть по моим взглядам все поняла. И не сопротивлялась, когда ночью я стал дарить более откровенные ласки. Важно то, что она полностью доверяла мне, поэтому все прошло легко и чувственно. Хоть меня и подколачивало сначала от сдерживаемой энергии, а потом ее выброса. Сердца часто стучали в такт, и я понял, что все что было до неё, это пустые бессмысленные телодвижения.

С ней все обретало форму и цвет. Столько красок как тем летом я не видел никогда ни до ни после.

Я бы сравнил те каникулы с целой жизнью. В которой я был счастлив.

Чем ближе был день моего отъезда, тем тяжелее становилось. Обоим. Но мы сознательно оттягивали до последнего неизбежный разговор. Но я не мог уехать не пообещав что-то, мне претила сама мысль, что она начнёт встречаться с кем то другим, она должна осознать, что не свободна и ждать меня, хотя что предложить я не знал.

— Лили, детка, не грусти. Я приеду следующим летом.

Она неоднозначно хмыкнула, ещё больше закрываясь от меня.

— Где-то я уже это слышала.

И правда, я ведь уже обещал ей, но не смог сдержать слово.

— Сейчас все будет по другому, верь мне. Я буду и писать и звонить. Так часто как только смогу. Всего два года. Ты ведь дождёшься?

Я не видел в глазах ее уверенности. Но скорее не в себе, а во мне.

— Лишь бы ты дождался.

Я уехал. Учеба, работа, но как бы я занят не был, каждый поздний вечер перед сном я писал ей смс. Нажимая кнопку отправить, я уже проваривался в сон. И только ранним утром читал ее ответы. Она никогда не писала первой. Как будто не навязываясь.

Тем удивительней было, что в октябре она позвонила сама.

Глава 5

Лили.

Этот звонок переломил мою жизнь на до и после. Олежек попросился погостить… Не было предела высоте моих эмоций.

Все лето как сон. С момента приезда до отъезда. Как миг, но в то же время — целая жизнь.

Когда я поняла, что мне не показалось, а он действительно заинтересовался мной, я чуть с ума от счастья не сошла. Я же совсем простофиля в вопросах очарования мужчин, а соблазнения и подавно. На последние деньги купила платье, продукты — это все на что хватило фантазии.

Но и этого оказалось достаточно. Я дождалась! Мой любимый и единственный стал первым во всем. Все так стремительно закрутилось. Эйфория, мечты и снова мечты. О нем… и совсем несмелые, о том как заберёт меня с собой…

Но он намекнул, что если и заберёт, то через два года, после получения диплома. Ждать, снова ждать. Но я ведь его всю жизнь ждала. Что там два года.

Но все пошло не по его плану… Беременность показалась мне знаком.Ну вот наконец все станет на свои места.

Я не могу сказать, что я обрадовалась, скорее была растеряна. Не знала как такое сообщить ему. Ну не в ответной смске же.

Сама я ему никогда не писала, не отвлекала, не беспокоила. Он сам говорил, что ценит лёгкость, которую испытывает со мной. И я не собиралась душить его излишней навязчивостью и своими душевными переживаниями.

Но тут то совсем другое дело… беременность восемь недель! Как я такие длительные изменения в организме прошляпила.

Я не представляла, как мы справимся, но люди же и не из таких положений выходят.

Поэтому я в этот же день набрала ему.

— Привет, Олежек. Не отвлекаю? Можешь поговорить со мной несколько минут. Это важно…

Сначала на том конце была какая-то подозрительная тишина. Но потом он ответил.

— Сейчас перемена. Это удачно ты попала. У меня есть три-четыре минуты. Говори.

А у меня во рту пересохло и язык ватным стал от его голоса. Такого родного и такого холодного и далекого.

— Олежек, такие новости, конечно, по телефону не сообщаются. Я немного в панике, и не знаю как ты отреагируешь… В общем, у нас будет ребёнок. Вот.

В этот раз тишина была не просто подозрительной, а какой-то пугающей. Я уже хотела спросить, слышит он меня вообще или нет. Но не успела.

— Я понял. Дай мне время обдумать.

И положил трубку. Сказать, что я не ожидала такого исхода разговора, это не сказать ничего. Я просто стояла посреди улицы и хватала ртом воздух. Что он там обдумывать собрался? Раньше нужно было думать! Кстати, обоим.

А то каким голосом он это сказал, тем более не сулило ничего хорошего. Отстранённый, чужой.

Конечно и для меня эта новость — шок. Ничего такого и мысленно не планировала, мне восемнадцать лет! Но он то старше.

Прошло несколько дней ожидания. Я ходила как сомнамбула. За это время сдала все анализы, сделала УЗИ и встала на учёт. Что бы он там не думал и не решал, у меня даже мыслей об аборте не было. Это же мой ребёнок! Наш ребёнок! Ребёнок от мужчины, которого я любила всю жизнь.

Чем больше проходило дней, тем ясней я понимала, что перспектив нет.

Оказалось, что я живу в каком-то параллельном мире, не в том, где живет он. Потому что он легко отказался и от меня и от ребёнка. Даже не попытавшись найти выход.

Об этом свидетельствовал его монолог, на который я не нашлась как ответить и положила трубку.

— Лили… Я не знаю как объяснить тебе… Я не могу… Где и на что мы будем жить и тем более содержать ребёнка? Я не могу бросить институт. Это единственный мой шанс подняться с колен. У меня ипотека, долги. Я сплю по четыре часа в сутки. Я не готов к такой новости, не готов становиться отцом. У меня для этого сейчас нет ни моральных, ни финансовых, ни временных, да вообще никаких ресурсов. Я не прошу тебя меня понять. Но знай, что мне отчаянно плохо сейчас. Это решение — самое сложное для меня. И это я во всем виноват. Все могло быть по другому, если бы это произошло через пару-тройку лет. Но я все испортил, я должен был позаботиться, чтобы такого не произошло… и о тебе. А сейчас я говорю все это, и понимаю, что теряю тебя. Но ничего не могу сделать, у меня нет даже вариантов решения этой ситуации. Прости меня, я — слабак.

Только «я», «я», «я»… и никаких «мы». Время, которое он взял на обдумывание «ситуации», как он выразился, на самом деле помогло. Если бы он сразу такое выдал, я бы не выдержала, сломалась, сдалась. А так я уже была почти готова к его решению. Почти приняла его.

Но это не отменяло того факта, что у меня решения тоже не было. Оставшись один на один с этой новостью, я поняла, что совершенно не представляю, как буду выживать.

Сначала на работе призналась в своём положении. Хозяйка магазина негодовала. Проработала то всего ничего. Даже заставляла меня написать заявление «по собственному», но не тут то было. Школа жизни в приюте научила меня справляться и не с таким давлением. Поэтому декретные у меня будут. Хоть и совсем небольшие. Мне одной то этих денег хватает от зарплаты до зарплаты. А как мы будем вдвоём жить? На пятьдесят процентов. Как-то видимо будем. Главное жить. Мой ребёнок точно будет жить — в этом я была непоколебима.

Этот период напрочь выбил из меня все розовые сопли про любовь-морковь. Целью стало — выжить.

Я набирала килограммы, наблюдалась у врача. И понятия не имела, что делать дальше. Озверевшая начальница как будто специально нагружала меня ещё больше. Ноги к концу смены гудели. Во втором триместре появились отеки. Но даже тогда она не разрешила мне садиться на рабочем месте, даже когда в магазине не было покупателей.

Вот и сегодня я пришла домой еле-еле и рухнула на кровать, подняв ноги на подголовник. Только завыть белугой осталось.

Двадцать шесть недель позади. Осталось отработать ещё месяц. Не так много. Но учитывая стремительно растущий вес и отеки, это бесконечно много.

Я заставить себя не могу встать, чтобы поужинать. А надо. Я вдохнула, выдохнула. И неожиданно услышала звонок в дверь. Понятия не имела, кто это мог бы быть. Мелькнула мысль не вставать и полежать ещё, но все таки скрепя всем телом встала и на негнущихся ногах пошла открывать.

Щёлкнул замок, я распахнула дверь и замерла.

Красивый, счастливый…

— Луи…

После того как Луи узнал о том, что ко мне летом приехал Олег, наше общение странным образом изменилось. Мне было не совсем до него, и тогда я не обратила на этот факт должного внимания. Он стал писать значительно реже. Хотя общение мы не прерывали. И последние сообщения были чуть меньше месяца назад. О своём положении я ему ничего не говорила.

Мы стояли и глазели друг на друга. Я не знала, когда у него дембель и не ждала его. А он уставился на мой живот. Если сказать, что он обалдел, это мягко не сказать.

— Лили…

Он нерешительно обнял меня через порог.

— Проходи, чего мы в дверях, дует.

Я пыталась скрыть возникшую неловкость. Как-то надо было все объяснить… Но я не знала с чего начать. И только положила руки на живот.

Он ещё раз ошарашено на него посмотрел, потом прошёл внутрь.

— Чего не предупредил то?

Мы пошли в комнату и я инстинктивно ухватилась за его локоть, ища опору, ноги уже не держали.

Вообще, он должен был дембельнуться еще в ноябре, а сейчас март. Но сначала их судно встало на карантин с каким-то очередным вирусом, потом возникли еще какие-то сложности.

— Сюрприз хотел сделать. Но смотрю ты меня уделала. А где Олег?

Последняя фраза выбила последний дух. Я плюхнулась попой на диван. Естественно, он понял, от кого ребёнок. И видимо думает, что мы вместе. Как по-другому? Я тоже когда то мечтала о долго и счастливо. Вдаваться в дорогие разъяснения и жаловаться на судьбу не было ни сил ни желания.

— Он в Москве. Он в курсе. Но принимать участия в нашей судьбе не собирается. И прошу не мучай меня расспросами. Расскажи лучше как ты? Когда приехал?

Он смотрел на меня так, будто не верит ни одному моему слову. Да и кто за минуту поверит, что его друг оказался таким поганцем. Мягко говоря.

— Так сегодня приехал. Помылся и сразу к тебе. Я скучал.

И я так обрадовалось, хоть одна родная душа теперь рядом…

— Я тоже скучала, Луи. Как хорошо, что ты вернулся.

Он как-то странно на меня посмотрел. Вообще, за два года он как будто возмужал, повзрослел. Волосы его блондинистые совсем выгорели. Там где он плавал — тепло.

— Лили, я не могу спокойно игнорировать тот факт, что у тебя живот на лоб лезет. Расскажи, кто там? Ты в декрете?

Я улыбнулась, вспоминая последнее УЗИ, погладила живот.

— Не знаю ещё кто. Прячется. Может через месяц скажут. А декрет… Эх если бы… Тоже ещё месяц ждать.

Луи покосился на мои ноги. А я ужаснулась, наскоро запихав свои бидоны под плед. Он хоть и друг, но все таки мужчина. Незачем ему это раздутое неэстетичное безобразие видеть.

— Лили, я хочу сказать, я теперь рядом. Ты можешь на меня рассчитывать во всем. Не надо тянуть все на себе.

А мне стало так обидно. Конечно не напрямую из-за слов Луи. Но почему так? Посторонний для моего ребёнка мужчина готов помочь, в родному отцу дела нет.

— Ты не обязан. Если Олегу то все равно.

Он очень серьезно и даже как-то напряжено, что ему не свойственно, взглянул на меня.

— Лили, я тебе уже говорил и повторюсь, я — не он. Я с самого детства считаю, что несу ответственность за тебя. Потому что ты младше и ты — девочка. И если я сказал, что я рядом, значит я буду помогать и даже решать твои проблемы. Ты сейчас сама тоже несёшь ответственность за ребёнка. Зачем ты гробишь своё здоровье? Зачем загоняешь себя? Сложно было написать и рассказать мне?

Я оторопело уставилась на него. Я и не помню, чтобы Луи хоть с кем-то разговаривал в таком тоне. Тем более со мной.

— Да чем бы ты помог мне? О чем ты говоришь?

Он снова так посмотрел, что я подумала, что лучше бы помалкивала.

— Да хоть бы денег перевёл! Что вообще за работа сделала это с твоими ногами?

А я почему-то начала оправдываться. Неужели два года в разлуке так повлияли на наши отношения? Что я как школьница робею перед ним, а он отчитывает меня. Это же Луи, мой друг Луи, балагур и весельчак. Я его не узнавала.

— Ноги такие из-за отеков, отеки — последствия беременности и работы на ногах. Я в магазине работаю.

Он вроде успокоился. Покачал головой из стороны в сторону.

— Ок, я завтра разберусь с твоим работодателем. Существуют допустимые трудовые нагрузки для беременных. На лицо то, что тебе требуется облегчение условий работы и работодатель обязан пойти навстречу. Я все решу.

Вот так, разберётся… решит. Как бы он ещё больше не обозлил на меня начальницу. Но спорить с ним не посмела.

Глава 6

Он сказал, что у него дела и ушёл. А утром реально встречал меня у магазина. Он разнёс нашу Эллу в пух и прах. Он рвал и метал. Не орал, но голос звучал таким басом. Что побледнела не только Элла, но и я. Зато больше ко мне никаких претензий не было. Начальница обходила меня стороной до самого декрета.

Луи приходил каждый день, часто приносил продукты или что-то по мелочи в дом. Я не сопротивлялась. Только готовила ужины в знак того, что ценю его заботу.

Жизнь по-тихоньку начала налаживаться. Я больше отдыхала, но каждый вечер не смотря на противную слякоть на улице и мое нытьё, Луи заставлял меня с ним гулять.

А потом и вовсе отправился со мной на третий скрининг. В качестве группы поддержки, как он выразился.

— Надеюсь сегодня мы узнаём, кто там прячется.

Непринуждённо сказал он. А я прям в ступор впала. Как необычно звучало «мы» в данном контексте.

На самом деле, он проявлял недюжинный интерес к ребёнку. Даже пару раз просил потрогать живот.

В первый раз так удивилась, что просто кивнула, не находя слов. А второй раз как-то не удобно стало отказывать, ведь трогал же. А отказать хотелось, потому что его прикосновения уверенные, но в то же время ласковые дарили какие-то слишком сильные эмоции. Я хотела представлять, что это руки Олежека. Но уже не могла.

И я очень хотела, чтобы у моего ребёнка был отец.

— Луи, ты что всерьёз вознамерился заходить со мной в кабинет?

Не могла поверить я, преграждая ему путь. Но он сдаваться не планировал.

— Да, мне тоже интересно!

Нас оборвала специалист УЗИ, в бюджетных учреждениях персонал не особо тактичный.

— Так, будущие родители, что вы там копошитесь, проходите быстро, не видите чтоли какая за вами очередь!

Полной даме в очках перечить я постеснялась и юркнула в кабинет.

— Так ну вот это у нас правая рука. Видите, пять пальчиков. Все на месте. Так… Девушка, да приспустите вы труселя пониже! Что вы в них вцепились, аки девочка! Что он там ещё не видел! Мне же не удобно!

А ничего что он вообще там ничего не видел! Но руки послушно убрала. Она сама отодвинула плавки (и без того на самой низкой посадке) ещё на пару сантиметров вниз, продолжая процедуру как ни в чем не бывало. Я со стыда чуть не сгорела, ладно хоть Луи, будто не слыша нашего разговора, смотрел только в экран.

— А вы нам скажите кто у нас?

Сказал он чуть не елейным голосом, располагая к себе медицинского работника. Со мной почему-то давно не разговаривает так. Ну как почему-то… Потому что я его «умных» советов не всегда придерживаюсь. Я аж хмыкнула от несправедливости. А потом до меня доперло… Он сказал «у нас»?

— Сейчас, папаша, не торопите меня.

А у меня как будто шум в ушах. Он подыгрывает? Или что? Или как? Каша в голове.

— Так, все, вижу, пестика нет, у вас девочка. Не расстроился, милок?

Луи резко глянул на меня с улыбкой до ушей, а я также резко схватилась за трусы снова. Но он не обратил на мои манипуляции внимания, или тактично не показал этого.

— Слышала? Дочка будет. Круто, правда?

Я вообще ничего не понимала. Я радуюсь по-моему меньше чем он. Но все таки улыбнулась. Правда ведь — круто. Хотя если был бы мальчик, радовалась бы не меньше.

После посещения женской консультации Луи повёл меня в торговый центр. Я просекла уже, что зная пол ребёнка, он собирается что-то купить. Может одежду какую-то, на первое время. Что ж, не такие мы гордые. Подарки это хорошо. Особенно когда денег реально нет.

Но он ходил между рядами, что-то все записывая в блокнот, но не оформлял. Вызывая во мне какие-то подозрения. Я уже было хотела спросить, чем мы тут занимаемся битый час, но он опередил.

— Сегодня ничего покупать не будем. Но я наметил, что потребуется и бюджет.

Чего он? Он тут столько времени что-то намечал и ценники разглядывал? Я запыхтела. Он это уловил и поднял руки вверх в знак капитуляции.

— Так, нам надо кое что обсудить.

Конечно надо! Я вообще его поведение понять не могу.

Мы разместились на фут-корте, заказали вкусных вредностей. Вообще, беременным не желательно, но иногда можно. На удивление, Луи на счёт моего бургер-кинга не сострил как обычно и не начал читать нотации. Задобрить видимо хочет.

Сытая беременная женщина — добрая женщина? Это мы посмотрим.

— Лили. Я не буду ходить вокруг да около. Я взглянул под всякими углами на нашу ситуацию, и нашёл единственное удобное для всех решение. Точнее ряд решений. Первое, я продал свою квартиру.

Я чуть котлетой не подавилась. Что он сделал? Похлопав меня по спине, он продолжил.

— Второе, я взял кредит под бизнес проект. Я хочу выкупить автомастерскую, может обращала внимание, она недалеко от твоего дома, напротив корпорации Центр.

Он ждал какой-то реакции. Я только согласно мотнула головой.

— Она не большая, но в перспективе я раскручусь.

Я начала приходить в себя от новостей. Нельзя же на беременных все сразу вываливать.

— Хороший план, у тебя золотые руки и голова работает. У тебя все получился.

Он как-то натянуто улыбнулся и выдал, я бы сказала, основную новость этого разговора. Я бы сказала, сенсационную.

— И теперь, как ты понимаешь, мне не где жить. Так что я предлагаю пожить вместе. Заметь, и тебе так будет проще. Скоро малышка на свет появится. Я помогать смогу. Материально и морально, и физически.

Причем таким голосом, будто предлагает в кино сходить.

— Луи, ты мой лучший друг, но ты не мог сначала посоветоваться со мной? А потом продавать квартиру? Ты говоришь так, что это уже почти принятое решение и якобы идеальный выход. Как мы будем ютиться в однокомнатной студии? Ещё и с ребёнком?

Я негодовала. Ряд решений он такой напринимал в одного, а ничего, что они меня касаются?

Хотя определённую логику в его плане я видела. Взаимовыручка. Он сможет начать бизнес. Будет хорошо зарабатывать. Будет жить на моей площади, поэтому деньгами будет делиться (про эту же материальную помощь он наверно говорил), будет на подхвате с ребёнком. Одни плюсы. Из минусов только то, что жить с мужчиной (пусть он и друг) в моей комнатушке, не представляется возможным. Да, план не докручен.

— Ах да. Я все посчитал, там с продажи квартиры останется часть денег. Я присмотрел другую квартиру, в этом же доме, но двухкомнатную. Мы обменяем и все. Я не буду тебе в тягость, честно.

Я только глазами хлопала. Мой беременный мозг отказывался воспринимать столько странной информации. Как ему все это вообще в голову пришло.

И как-то под шумок, он ненавязчиво сводил меня посмотреть ту квартиру. Я на автопилоте отметила что и где нужно переделать. А через пару дней он принёс документы. Я читала договор и вообще не догоняла. Квартиру эту Луи оформлял полностью на меня.

— Луи, сейчас мы нашли выход, я на самом деле не знаю, что из этого получится, но готова попробовать. Но а в целом то? Как ты совсем без жилья то остаёшься?

Он угрюмо взглянул из под бровей. А я впервые для себя отметила, что раньше никогда не замечала, как он хорош собой.

— Не веришь в меня совсем чтоли? Заработаю.

Вот так мы стали проживать вместе. Благо переезжать было не далеко, на пару этажей ниже. Он занял маленькую комнату. Сказал, что нам с ребёнком нужно будет больше пространства. Так что моя мебель переехала в большую комнату в новой квартире. Себе Луи купил только кровать и шкаф. Но он только спал там. А вечерами отирался в основном на кухне.

Потом в квартире стало появляться много новых вещей. Детских. И они как-то все постепенно заполонили квартиру, в ожидании появления маленькой хозяйки. И стульчик для кормления на кухне, и коляска на балконе, и конечно кроватка в моей комнате.

И только спустя время я заметила, что все бросающиеся в глаза недоделки, которые я выделила при первом просмотре квартиры, устранены.

Все это заполняло душу тёплом, но одновременно с ним было ощущение какой-то неправильности происходящего и недосказанности между нами. И я решила вывести его на откровенный разговор.

Неужели он чувствует вину за друга, именно поэтому так впрягается? А как по другому? Ведь очевидно, что он помогает мне значительно больше, чем я ему. Покупки эти все для малышки. Они дорогущие. Да больше того, он мне сумку в роддом собрал! А до него ещё полтора месяца минимум.

А я что? Ужин приготовила взамен? С квартирой вообще сомнительно так. На комнату в этой квартире он и так имеет право, он же добавлял часть денег. Ничего не понятно.

— Зачем тебе все это? Луи.

Я напряжённо глянула на него, выдавая свой настрой на серьезный разговор. Он непонимающе уставился. Может я все выдумываю себе и нет никакого подвоха?

— Ты про что?

А зрачки забегали. Он нервничает? Выдумывает причину?

— Не придуривайся. Ты понимаешь о чем я.

А потом выдал очевидную версию, которую я уже слышала.

— Это все для того чтобы у меня была возможность раскрутиться, встать на ноги…

Я сложила руки на груди, прищуриваясь. Я знаю его сто лет. Он недоговаривает!

— А ещё?

Я ждала ответ секунд десять.

— Что ты хочешь услышать, Лили? Я хочу помочь тебе, чувствовать, что все под контролем. Когда ты под боком, мне спокойней.

Но не бывает же такого? Или бывает? По крайней мере я чувствовала, что все эти слова — Правда. Но это следствие… А мотив? Причина?

Я так напряглась пытаясь додуматься до истины, что голову прострелила абсолютно бредовая мысль.

— Ты что влюблён в меня, Луи?

Глава 7

Сначала ляпнула, потом сама же хохотнула в ладошку от этой нелепицы. Смотрела на него смеющимися глазами, не представляя как сейчас все перевести в шутку. Но чем больше смотрела, тем меньше смеха во мне оставалось. Потому что он и не думал смеяться. Повисла тягучая пауза.

Он тяжело вздохнул. Упёрся подбородком в сложённые замком руки, лежащие на столешнице, взглянул снизу вверх.

— Ты никогда такого даже предположить не могла, да? Лили.

Я уставилась на него, не понимая что происходит. Правду он говорит? Ни одного намёка же…

— Не могла…

А он как будто расслабился, сбросив с себя тяжелый балласт недосказанностей.

— И как ты к такому открытию относишься?

Пристальный, тёплый и такой родной взгляд при новых вводных я не знала как воспринимать.

— Я пока не поняла…

Да уж. Что угодно я могла представить себе, но не такое. Он — мой друг. Как брат. Я ж на него как на потенциального мужчину не смогу смотреть. Сейчас — точно не могу.

— Что ж, у тебя есть ещё время, чтобы понять.

Вывел он меня из дум своим очередным заявлением. Что это значит?

— В каком смысле «есть время»?

Он встал из-за стола, собрав грязную посуду со стола.

— Время до родов. Я хочу, чтобы наша дочь родилась в законном браке. Это даже обсуждать не надо. Не хлопай глазами. Ты смиришься с этой мыслью, более того, сама придёшь к выводу, что для ребёнка так будет лучше всего. А что до тебя… до нас… Если ты не сможешь принять мои чувства, то я буду ночевать как сейчас, отдельно.

Он вышел из кухни, оставив полный раздрай в душе. Я метнулась, догнала его,

— Это не наша с тобой дочь, это дочь…

Но сказать имя он мне не дал. Глянул зло.

— Не смей! Не смей даже произносить его имя! Я вычеркнул его из своей жизни. А ты вычеркнешь из своей. Если хочешь мира в семье. И чтобы я первый и последний раз слышал, что ребёнок не мой. Ты поняла?

Я слова вымолвить не могла. Он не стал дожидаться моей реакции и ушёл в свою комнату. Ещё и дверью хлопнул.

Я уже легла спать, но поток мыслей не останавливался. Естественно, вся его бравада, что решение о браке не обсуждается — это попытка задавить меня чувством социальной ответственности, ведь я действительно осознаю, что ребёнку лучше в полноценной семье. Но ему то что надо от моей дочери? Так прикипел к животу за пару месяцев?

А потом я вдруг вспомнила один из дней в приюте. Когда его снова не усыновили очередные потенциальные родители, выбрав другого мальчика, не такого послушного и красивого, зато с чисто русскими корнями. И помню его глаза, боль и обречённость в них.

И я, кажется, разгадала эту загадку. Для него отцовство — это возможность для того маленького несчастного мальчика все таки обрести желанную семью, пусть уже в другом статусе. И тут действительно не важно твой это биологически ребёнок или нет.

Но что делать мне? Да, я могу включить самостоятельную идиотку, обменять обратно квартиру и… А что и? Остаться совсем одной? Без поддержки и опоры. Без друга. И я с ужасом поняла, что я к такому не готова. Я металась и чувствовала себя меркантильной тварью какой-то. Но выхода не видела. Я была в тупике.

И когда он через пару дней попросил у меня паспорт, то я, поинтересовавшись зачем он ему нужен, и получив ответ, что он подаёт заявление он-лайн, трусливо промолчала.

Свадьбы в традиционном понимании не было. Расписали нас в моем положении быстро, через полторы недели буквально. Конечно не было и торжества. Да и позвать было не кого.

Когда приехали домой он по привычке пошёл в свою комнату. А я мялась весь вечер. Он собирается на свою (то есть уже нашу) фамилию записать мою малышку. Ну я ведь не дура, понимаю что он ждёт… Пришла уже заполночь. Он проснулся.

— Что-то случилось? Схватки?

Перепугался он. А я не знала с чего начать разговор. Было бы проще, если бы он сам позвал, обнял, поцеловал… А там бы как-то все пошло-поехало. Поцелуй кстати уже был. В ЗАГСе. Скромный и короткий. Но наши губы уже соприкасались, и небо не упало на землю.

— Нет, все нормально. Я просто удивилась, ты в эту комнату ушёл спать. У нас ведь по стандартному сценарию — брачная ночь. Но с другой стороны у нас все не стандартно. Ты наверно не хочешь, да? Это из-за живота? Я понимаю, я как бегемот.

Промямлила я. Вариант при котором женатые мы спим в разных кроватях я как-то совсем не рассматривала. Рано или поздно тело захочет любви. И что делать? Кого-то левого искать? Зачем? Если рядом есть вполне родной. Которого как-то из друга надо переквалифицировать в мужа, любовника и отца для моего ребёнка.

Мысль, что он будет ходить «справлять интимную нужду» налево, вообще вызывала негатив.

Он резко проснулся, проморгался, сел в кровати.

— Глупая. Я люблю тебя безумно всю жизнь. Мне живот твой не мешает. Я же воспринимаю ребёнка как своего будущего. Но мне показалось, что ты не готова.

Я медленно подошла. Ну если в омут, то с головой. Надо забыть уже об Олеге и двигаться дальше. С тем, кто достоин. Роли отца как минимум.

И все случилось. И снова никакого апокалипсиса в голове не произошло. Я то мысленно напридумывала разного. Даже про сравнение с инцестом мысль проскальзывала накануне.

А ночью по факту была неловкость, скованность поначалу. Но и они быстро отпустили. Тело с энтузиазмом отвечало и просило ещё. Беременные гормоны — те ещё шалуны. Луи такому повороту событий очень обрадовался, хоть и проявлял осторожность. Все последующие до родов ночи мы спали вместе.

Сам этот день наступил неожиданно для меня, даже учитывая то, что я немного перехаживала. Собралась, вымылась. Примчался взволнованный Луи. Дальше как сон, хорошо, что с первым криком доченьки, забылась вся эта мучительная боль. Луи был рядом в ходе всего процесса. Хоть я и выгоняла. И отдали дочку первую ему.

— Как назовёшь, папаша?

Он смотрел на малышку растеряно, как на восьмое чудо света.

— Уля?

Он перевёл вопросительный взгляд на меня. До этого мы не обсуждали эту тему. Я пожала плечами.

— А что, мне нравится.

Через три дня нас выписали. Хотя наскучаться по папе мы не успели. Пока мы были в роддоме, он буквально прописался там, окружаясь нас любовью и заботой.

Шли месяцы лета, потом осени, Новый год, двадцать третье февраля (события этого дня в первой главе истории), восьмое марта… потом первая годовщина.

Нам шла роль родителей и жизнь можно было назвать идеальной.

Конечно, со своими трудностями. Коликами, прорезывающимися сквозь слёзы зубами, бессонными ночами. Но все это мы преодолевали.

А мне, видимо от однообразности дней, приходили в голову всякие мысли, например такая:

Почему нет такой «коробочки», куда можно было бы складывать определённые отрезки времени, перематывая их как пленку, и через года к ним возвращаться и проживать это время на полную.

Я об этом и раньше часто думала на скучных занятиях в старшей школе, например, уроках обществознания, которые я не понимала зачем вообще нужны.

Они тогда казались мне такими долгими и утомительными и хотелось скорей уже услышать звонок.

Я это время не использовала никак. Просто дремала на последней парте или думала о всякой ерунде.

Сейчас вот тоже бывает, я так устаю играть с дочкой, хочется тишины. Даже готова подремать на уроке обществознания как когда-то…

А через десять лет, я буду скучать по сегодняшнему времени беззаботных игр с ребёнком, но не смогу открыть эту несуществующую «коробочку» и достать из неё эти волшебные часы.

Как и в старости не смогу вернуться в тот класс, на тот урок молодой девчонкой, и прожить тот день интересно.

Цените каждый миг своей жизни. Я этому хочу научиться.

Но это так, лирическое отступление. По факту — у нас все хорошо и я готовлюсь к первой годовщине.

За время, которое мы живем как муж и жена, я поняла основные жизненные принципы Луи и прониклась ими: отдавать, а не брать, любить здесь и сейчас (жизнь, работу, дочь, меня…), не ждать от человека больше, чем он готов или может дать.

Это делало его счастливым и пробовала также.

Он так отчаянно меня любил все это время, что и я неосознанно приняла его. И сердцем в том числе. В годовщину я собиралась признаться ему в любви первый раз. Поэтому старательно готовилась. Красивое платье, вкусный ужин. Я даже изловчилась сходить в салон красоты.

А все потому что в роддоме я познакомилась с девочкой. И у меня появилась первая в жизни подруга. Сначала просто по интересам, так как мы одногодки и родили с разницей в день. Причём она тоже мать-одиночка. Хотя почему «тоже», меня к счастью эта участь обошла. Но ее я старалась поддержать. Сама чуть не оказалась в такой ситуации.

Переписывались, советовались друг с другом, обменивались успехами чад. А потом как-то разговорились на сторонние темы и поняли, что нам очень легко друг с другом. Начали гулять с колясками в выходные, ходить в кафе и по магазинчикам. Вот и сегодня она меня выручила.

— Ленчик, ты палочка-выручалочка моя. Я честно старалась быстрей. Но все равно задержалась.

Она беззаботно хохотнула, откинула длинные белые волосы за плечо. Меня честно сказать это восхищало в ней. Нет, не белые волосы. Ее способность для всех выглядеть легкой. Будто нет вороха проблем. А их было до лешего. Мужика бы ей путевого. Эх.

— Да брось, они играли без устали. Не ссорились даже. Так в обнимку и уснули. Представляешь как здорово, будут подружки с горшка.

Я с любовью посмотрела на малышек. Как они быстро растут. Скоро будем дни рождения отмечать.

Мы ещё поболтали с Ленкой, девочки проснулись и гости ушли. У меня было все готово. Я даже на Улю платье одела платье в тон моему. Красотки.

Луи пришёл с огромным букетом красных роз. И медвежьими объятиями сгрёб нас обеих. Он бесчестное количество раз говорил мне о любви. А я вот только сегодня ночью почувствовала что готова. Выдохнула, улыбнулась. Но слова не успели сорваться с губ. Звонил мой телефон. Я мимолетно глянула на экран и застыла. Это он…

Глава 8

Олег.

В октябре Лили меня ошарашила известием о беременности. С этого дня я потерял покой, сон, а постепенно и смысл жизни.

Пытаясь защитить мнимые жизненные установки, я просрал все. Возможно даже жизнь. Да я в собственных глазах — полный кретин. А что в ее?

Только сейчас, спустя два года, я понимаю, что вместо того что бы думать о том, как устроить нашу жизнь, точнее как поменять свою, чтобы пустить в неё ещё двух человек, я все то время, которое попросил на обдумывание сложившейся ситуации, потратил на то, чтобы придумать как ей сообщить о том, что я не готов к ребёнку.

Трус и слабак.

Тогда мне казалось, что я реально ничего не могу сделать. А учеба виделась единственным моим шансом в жизни. Ведь оставалось то всего два года.

Я не мог понять, что она ждёт от меня? И предложить ничего не мог, или не хотел.

Кто хочет, тот берет и делает. А кто нет, тот лепит отмазки, как я тогда.

Это сейчас я понимаю, что можно было взять, например, академ или перевестись на заочку. А диссертацию писать уже после.

На протяжении первого полугодия я часто думал, как она там? А как будет жить дальше? На что содержать ребёнка? Зарождающееся чувство вины глушил очередными отмазками типа того: «Но я то чем мог помочь?», «Это же ее решение».

Дегенерат одним словом.

Осознание всей дикости моего позорного поступка пришло ко мне не сегодня. Оно как снежный ком росло день за днём, загоняя в тупик.

Но ведь главное, что я осознал все. Я готов нести всю ответственность и прощение вымаливать на коленях.

Ведь есть еще шанс? Она оставила ребёнка? Я даже этого не знаю.

Я не советовал ей делать аборт и тем более не настаивал. Но в тот момент гаденько в глубине мозга надеялся, что она сама так решит.

А сейчас понимаю только, что если ребёнка сейчас нет, хоть по какой причине, то и шансов нет. А если с ребёнком все хорошо, то и у нас все будет хорошо.

Но по факту я ничего не знал. Ни о ней, ее жизни, ни о ребёнке.

Она не звонила ни разу после моего признания в моей несостоятельности. Как финансовой, так и моральной. Сам ей позвонить — трусил. Один раз около полугода назад я написал Луи, спросил как дела, как Лили. В ответ получив недвусмысленный смайлик со средним пальцем. Я пытался дозвониться, но безуспешно.

Лишь пришло смс.

— «Оставь нас в покое».

Это «нас» как-то подозрительно напрягло, но отогнал эти мысли.

Луи прав, в его глазах я тоже недоумок. Окончательное понимание того, что друга у меня теперь тоже нет, как и Лили и… ребёнка, привело в тот момент к депрессии. Учился и работал на автомате.

Я закончил университет с красным дипломом, экстерном закрыв сессию, но это не принесло никакого удовлетворения. Я как будто потерял жизненные ориентиры. И чувствовал, что только она, моя Лили мне даст стимул и силы и надежду.

Чувство вины гложило меня, буквально съедая изнутри. Я даже внешне как-то осунулся. Даже появилось несколько седых волос. Это в двадцать три.

Мне нужно было подготовиться. И морально и фундаментально. Я должен забрать ее в Москву. Дом уже сдали. В руках — ключи от трешки. В душе — не капли эйфории от такого значимого для меня в прошлой жизни свершения. Я купил необходимую мебель, по минимуму, вдруг ей захочется самой обставлять квартиру.

Я верил, что пусть не сразу, но найду подход, верну свою жизнь. Ведь это всего два года. Сколько их ещё впереди.

Без этой веры я не мог физически. Виртуальным молотом вбил себе в голову, что все получится. Иначе, зачем это все? Для кого? Для чего?

Я целый час ходил вокруг лежащего на журнальном столе телефона кругами. А потом резко выдохнул и без промедления нажал зелёный значок на смартфоне. Протяжные гудки. Я даже в какой-то миг хотел трусливо скинуть. Ведь я так и не приготовил речь. Но держался. До ее тихого…

— Алло.

Ее голос скрутил меня в спираль. Дыхание перехватило. Я схватил волосы на затылке пятерней.

— Лили, прошу, не клади трубку. Нам надо встретиться. Я хочу поговорить. Лили, я все понял, все осознал. Я хочу… у меня сейчас есть возможности. В общем, я бы хотел забрать вас в Москву.

Выдохнул. Говорил, кажется, на одном вдохе. Прислушался к ее дыханию в трубке. Ну почему она молчит?

— Нет. Нам ничего не надо.

Хрипло проговорила она. Я даже сквозь расстояние чувствовал, что она взволнована. Значит эмоции есть? Да и не может не быть. Между нами же столько всего было.

И не послала же. Значит, все не так плохо. Я и не надеялся, что будет легко.

— Лили. Давай встретимся. Найдём компромисс. Я… Я не могу больше так. Без тебя. Что-то сломалось во мне. Выслушай хотя бы!

Она шумно вздохнула, почти всхлипнула.

— Нет, Олег. Не надо. Я тоже не могу так. У нас своя жизнь. У тебя своя.

«Нас»… значит ребёнок точно есть. Хотя я по большому счету был и так уверен в этом на девяносто девять и девять.

— Но я ведь отец. Да, я поступил скотски. Но я хочу помогать… Хотя бы что-то исправить. Что только можно.

А она своим ответом выбила из меня весь дух.

— У ребёнка есть отец. И это не ты последние два года… Даже по документам. Прости. Я не могу…

Она снова всхлипнула и положила трубку.

А я остался стоять в ступоре.

Отец? Она вышла замуж? То, что ребёнок был не от меня — это бред собачий, исключено. Какой-то мужик воспитывает моего ребёнка!

Билеты в Краснодар удалось купить только на утро завтрашнего дня. Потом ещё такси больше двухсот километров.

В итоге я приперся к ней домой только поздно вечером. Но открыла мне посторонняя женщина в маске из огурцов.

— Добрый вечер. Извините. Я ехал к Лили… к Лилиане…

Поправился я. А сам стоял ошарашенный. Она съехала? Куда? Как ее искать?

— Не такой уж он и добрый, молодой человек. Лили на два этажа ниже. И где она только знакомиться с такими красавчиками. Может зайдёшь? Я без маски тоже ничего.

Но я уже летел по лестничной клетке. Во дурак, квартиру не спросил. Со второй попытки попал. Она открыла сонная и потерянная.

— Олег?

Я сграбастал ее в объятия. А она как-то совсем ошарашено не двигалась. Пришлось отпустить.

— Лили. Я не мог так оставить все. Прости меня. Я знаю, это бесполезные слова. Я докажу. Я наизнанку вывернусь. Ну же? Все терпеть будет хорошо.

Но уверенности в ее взгляде отнюдь не наблюдалось. Она как-то даже нерешительно, но отталкивала мои руки.

— Олег, уходи, я прошу тебя.

Но когда я увидел в ее глазах слёзы, я бы не смог уйти, даже если бы захотел.

— Что происходит, Лили?

Я всматривался пытаясь хоть как-то понять ее эмоции.

— Я же сказала, у меня другой мужчина. Он — отец моей дочери. Разговор окончен.

Окончание было очень хриплым. Какой нафиг мужчина? Я же вижу в ее глазах неравнодушие!

— Мне можно на дочь посмотреть? Я имею хоть на это право?

Я вообще не знал что делать. Она все также стояла в дверях, даже не запуская меня. А после моих слов как-то побледнела.

— Да, наверно да…

Я разулся, прошли внутрь. Небольшая двушка. Сердце замерло, когда приметил мужскую одежду. Значит у неё реально кто-то есть. Но потом оно вовсе остановилось на несколько секунд, когда я увидел малышку. Она сидела на полу на разноцветном ярком коврике. Я даже не сразу заметил.

— Привет… малышка.

Она улыбнулась мне, и я поплыл. Копия Лили. Моего вообще ноль. Но от этого она не становилась менее прекрасной.

Я потянул к ней руки. А она вдруг очень чётко сказала.

— Па-па.

Сердце сделало кульбит за долю секунды, но я не успел точено осознать и прочувствовать момент. Ведь понял, что она говорит это кому-то за моей спиной.

— Что он здесь делает?

До боли знакомый голос. И до боли приходящее осознание. Это Луи. Она с Луи. И это его моя дочь только что назвала папой.

А Лили засуетилась. Но вообще не обращая на меня внимание.

— Ты слышал? Она впервые так четко сказала!

А когда Лили подбежала к нему и повисла на его плечах, я испытал наварено то, что чувствует человек, которого медленно переезжает танк. Сначала ломаются кости, но ты ещё жив, ты ещё осознаёшь, что тебе осталось немного, совсем чуток и все. Но «все» не наступило и я стоял не в силах даже дышать.

Тем временем Луи подхватил мою принцессу, она обняла его, прижалась к нему как к родному.

Куда я лезу? У них тут семья… Но как же я? И я ведь чувствовал, когда прижимал ее, как грохочет ее сердце. Как я могу ее тут оставить? Даже ему. Своему бывшему лучшему другу.

Луи отдал малышку Лили. И подошёл вплотную ко мне.

— Пойдём, поговорим.

Я не стал сопротивляться. Мы вышли из квартиры, спустились на лифте вниз. Луи отошёл чуть дальше от окон. На городок опускались сумерки.

— Что тебе здесь нужно, Олег?

Мы стояли напротив друг друга. И я чувствовал, что без драки не обойдётся. Что ж говорить. Я заслужил.

— Ты ведь знаешь.

Спокойно ответил я. И в следующую секунду принял удар под дых. Едва устоял чтобы не сложиться пополам. Я не сопротивлялся, когда прилетело ещё и ещё. Видимо, мой сегодняшний соперник не ожидал, что я не буду двигаться, замер тяжело дыша.

— Бей, Луи. Я бы сам себе врезал, если б смог. Бей. Только отойди в сторону. Я приехал вернуть ее. Вернуть и забрать.

Разбитой губой было ощутимо больно двигать, и я чувствовал как кровь стекает по подбородку.

— Какого черта?! Ты говоришь о моей жене!

Луи трясло, как в лихорадке.

— Она любила меня всю жизнь. И она простит и полюбит снова. Она изначально моя. И ребёнок мой.

Он взревел и накинулся на меня так, что повалил на землю. Я блокировал удары по возможности, но в какой-то момент все прекратилось. Луи встал, а я остался лежать на земле. Ну и пусть, главное, чтобы он все понял.

— Я отступлю, если она сама выберет тебя.

Я сел, сплюнул кровь в сторону.

— Зачем ты обманываешь сам себя? Тебе и так известно, кого она выберет.

Он ушёл. Я поднялся, отряхнулся и побрел в гостиницу.

Разукрасил он меня будь здоров. Смыл с себя грязь и кровь. Завтра вторник, Луи уйдёт на работу, а я снова пойду. Пойду к ней. И буду пробовать, снова и снова.

Глава 9

Я не готов ее оставить, отдать. Такая любовь как была у неё, она же не может пройти бесследно. И дочь, как напоминание обо мне… Точнее моем гнусном предательстве… Как заслужить прощение? Я понимал, что подарки и все материальное — это сейчас все мимо. А единственный способ сближения — через ребёнка. У неё совести не хватит отказать мне в общении с дочкой. Тем более я буду умолять с искренними чувствами. Девочка у нас волшебная. Она маленькая, привыкнет ко мне, полюбит тоже. Как сейчас любит Луи.

Луи — единственный друг. Но это тогда, два года назад, я мог уступить ему Лили, если бы он подсуетиться раньше. Но не сейчас, когда мне самому нужна она как воздух.

Утром я купил пупса дочке и стоял под их дверью в десять утра. Но дверь мне не открыли. Я спустился вниз к подъезду, сел на скамейку. Спустя минут десять я увидел их. Лили шла с коляской. Чего они гуляют в такую рань?

— Привет.

Лили выглядела очень сонной, будто не спала всю ночь. В подтверждение моих мыслей, она смачно зевнула. Даже такая чуть растрёпанная и усталая она вызывала нежность во мне.

— Олег? Ты не уехал?

Удивилась она, увидев меня.

— Нет. Я никуда не собираюсь.

Твёрдо сообщил я. Параллельно заглядывая в коляску. Уля спала.

— А как же Москва?

Я погладил нежную розовую щёчку малышки. Перевёл взгляд на Лили.

— Зачем она мне без вас?

Голос мой вышел болезненным, но я не играл. А Лили остолбенела. И даже малышка открыла глаза.

— О господи. Даже часа не поспала.

От чего то расстроилась Лили. Я наоборот рад был, хоть пообщаться с ребёнком можно. Протянул ей пупса, она радостно заулюлюкала. Я улыбнулся в ответ.

— Пригласишь? Я вижу, ты устала. Я могу занять малышку, а ты отдохнёшь.

Она с сомнением глянула на меня.

— Она не останется с тобой. Она тетя не знает.

Но я уже протянул руки и девочка спокойно без сопротивлений перекочевала ко мне в руки.

— Это мы ещё посмотрим.

Лили покатила коляску в подъезд, косясь на нас. Что думает, я уроню ее чтоли?

Мы прошли в комнату. Лили действительно сразу легла на диван прикрыв глаза.

— Плохо ночью спали? А где был Луи?

Она резко открыла глаза. Зря наверно я так…

— Не вздумай. Ты ничего не знаешь. Луи — отличный отец. Самый лучший. Но ночка действительно была адовая. Лезут клыки. Она спит только в коляске, причём ее обязательно при этом надо катить. Вот и спали по очереди. Хотя я кажется вообще не спала.

Самый лучший отец. И это не я. Хотя она права. Я всегда знал, что Луи будет лучшим семьянином. Как я мечтал с юности о степени ученого, он мечтал о загородном доме, семье и детях. Подумать только.

Мне жаль ломать его мечту, но придётся. А Луи… Он вполне может завести своих детей. Только не с моей женщиной.

— Извини. Отдыхай. Мы тут справимся.

Я приходил каждый день. Днями играл с малышкой, по миллиметру возвращая доверие Лили. Ни о каком сближении речи не шло. Но что-то мне подсказывало, что Луи не в курсе наших встреч. И это давало надежду. Не понятно только пока на что.

Вечерами я работал все в той же конторе. Хотя сейчас для меня было открыто много дверей престижных работодателей. Но это все потом. Когда я ее верну.

Частенько днём, кстати, к ней приходила подружка. Они тихонько шушукались обычно на диване. А я играл сразу с двумя девчушками. Они смотрелись как сестрички. Даже внешнее сходство было. Или может маленькие все такие миленькие, что похожи друг на дружку. Только Улька — тёмненькая, а Ксюшка — беленькая. На удивление, ни та ни другая не боялись меня, наоборот охотно вовлекая в игры. Конечно, может от того, что я приносил им всякие подарочки. Небольшие, чтобы Лили не дергалась. И да, последние время я покупал сразу два комплекта, на случай, еслипридёт маленькая подружка Ули, чтобы никому не было обидно.

Я за собственное детство столько не играл игрушками, как за те недели в Армавире.

Да, прошли уже именно три недели. А с мертвой точки в плане наших взаимоотношений если и двигалось что-то, то очень медленно.

За это время мы успели отметить дни рождения девочек. Друг за другом в среду и четверг. Поэтому я смог поприсутствовать на этих «утренниках». Понятно, что на празднование своего дня Луи меня не пригласил. Я ждал дня рождения Лили. Понятия не имея какой сюрприз приготовить, но почему-то сильно рассчитывая на этот день, мечтая сделать его переломным.

Однако не только у нас троих день рождения приходится на лето, и случай предоставился мне раньше.

Я привычно уже играл с малышками на полу, ответственно исполняя роль няньки. Да так отвлёкся, что не сразу понял, что обращение девушки прозвучало в мою сторону.

— И вы приходите. Ну если хотите конечно.

Я сначала вообще не понял куда меня пригласили и куда мне приходить, а тем более почему она со мной на «вы». Как ее там, Лена, кажется. Но тут же согласился.

— Да, конечно, спасибо большое.

Тут заметил, что Лили очень удивлена. Но она быстро взяла себя в руки и продолжила болтать с подругой. Вслушиваясь в разговор, я понял, что речь о завтрашнем дне рождения этой Лены. Ладно хоть так, а то бы пришёл без подарка как дурак.

Празднование намечалось в загородном доме ее родителей. Природа, свежий воздух, шашлычок. Почему собственно нет?

Водка в тот день тоже была особенно вкусной, ледяной и чистой как слеза. Луи терся рядом с Лили, от этой картины я заливал одну рюмку за другой. И надрался до зелёных соплей в итоге. Но и в таком состоянии я сдаваться был не намерен.

Наоборот смелости понабрался. Улучив момент, когда Луи отвлёкся, я потянул Лили наверх якобы для важного разговора.

Мы стояли на верхних ступенях, я увидел внизу Луи, быстро же он ее потерял. Лили стояла спиной к лестнице и не видела его. Она мне что-то говорила. Я смутно соображал, но мне казалось, что она понимает мои намерения и ее ласковый голос обволакивая меня давал мне сигналы, что она не против. И я поцеловал ее. Резко, ненасытно.

Однако даже пьяным мозгом я осознавал, что Луи увидел нас. Но ничего не происходило. Он не поднимался набить мне морду и отлепить от меня свою жену. Он уступил? Как и обещал? Потому что она выбрала меня?

Я потянул ее в одну из спален наверху. Уже без разницы какую, хоть хозяйскую. Такой шанс я не упущу.

Где-то на середине пути, я понял, что она меня останавливает и опять что-то говорит. Из всей ее речи я уловил только слово: «подожди». Но от того, что она меня сама запихнула в какую-то комнату, возникла мысль, что все складывается как никогда лучше, даже учитывая, что она вышла. Сказала же «подожди». Я и ждал.

Пока ждал видимо вырубился, потому что когда открыл глаза было темно хоть глаз выколи. На удивление, трезвей я не стал. Но момент когда она вернулась и юркнула ко мне в кровать не пропустил. А там уж не смотря на состояние выложился на все сто. Только утром проснулся один.

Лили.

Олег буквально ворвался в нашу размеренную жизнь, сначала звонком, потом приездом. Я была так резко выдернута из равновесия, что никаких признаний мой муж в тот день не дождался.

Когда увидела его вживую, полезло все чего я так боялась и от чего пряталась все два года. Эмоции. Они не угасли. Он до сих пор волновал мое сердце.

Боль. Страх. Непонимание. Я запуталась в том что чувствую. Ненавидела себя, за свои сомнения и эмоции. Казалось ими я предаю все хорошее, что было с Луи.

Я себе как страшный сон представила: Развод?.. Сменить фамилию дочери?.. Как? Это будет удар для Луи… Которого он не вынесет. Потерять нас обеих. А вынесу ли я?

Зачем он появился в нашей жизни? Зачем переворачивает мой мир? Почему я все ещё на него так реагирую?

Ведь это дико. Сердце мое уже напрочь занято.

И поняла я это в тот момент, когда Луи пришёл домой после «разговора» с Олегом с разбитыми кулаками. Потому что боль в его взгляде можно было пощупать руками. На столько осязаема она была.

Он ее не заслуживает. И я поклялась себе, что я сделаю все, чтобы таких эмоций он больше никогда не испытывал.

В тот вечер он ничего мне не сказал. Как и я ему. Мне для начала требовалось прийти в себя и осознать, что действительно я чувствую и что хочу.

Ещё и ночью дочка ужасно спала, и даже в те часы что «дежурство с коляской» было за Луи, уснуть я не могла от всех этих мыслей.

Он приехал меня вернуть. Забрать нас с дочкой, как я когда то мечтала. Это было слишком давно. Я давно отболела этими мечтами и им. Так мне казалось. Откуда тогда эта щемящая тоска?

Он приходил каждый день. Луи я ничего не говорила, чтобы не волновать.

Олег очень искренне проявлял внимание и заботу о дочке. Но она как отца уже принимала и будет воспринимать другого.

Зачастила к нам в гости и Ленка. Но я только рада, во-первых отвлечься можно, во-вторых, наедине с Олегом не нужно оставаться. Не то что я боялась, что он начнёт меня соблазнять, а я не сдержусь, просто как-то не по себе.

Вот и сегодня они с дочкой пришли пораньше.

— Ты одна чтоли? А где твой… друг?

Конечно, подруга была в курсе всей истории. Я от неё ничего не скрывала.

— Я ему сказала, что вы придёте, он пошёл в магазин за второй игрушкой.

На самом деле постоянное присутствие Олега в нашем с Луи доме смущало. Я с ним едва ли не больше времени провожу, чем с собственным мужем.

— Ты бы рассказала Луи… Ничего такого же нет. Он поймёт… Будет хуже, если он из посторонних уст узнает.

Я вздохнула. Понимаю же, что она права абсолютно.

Так и произошло. Накаркала подруга. Видимо, ему ляпнул кто-то из соседей.

— И часто он приходит?

Его глаза выражали арктический холод. Но я знала, что это Макса непроницательности, а за ней снова боль.

— Прости что не сказала, не хотела тебя волновать. Он приходит исключительно к ребёнку. Никаких поползновений в мою сторону.

Глупо начала оправдываться я. Не представляя как смягчить ситуацию.

— Так тем более почему не сказала? Ты хоть представляешь как двусмысленно это выглядит?

Он все таки сдался, растеряв холодность, опустил голову.

— Так я подозревала что ты не хочешь, чтобы он виделся с Улей.

Он взметнул на меня взгляд.

— Конечно я против! Он просто приехал и хочет затрать у меня все! И тебя и дочь! Именно он это мне и заявил. А теперь просто обхаживает вас с разных сторон подбираясь ближе.

А я не знала что сказать, я в западне.

— Но как я ему откажу… Он же…

Луи чуть не взвыл.

— Отец! Скажи мне ещё что он ее отец!

Разговор становился все напряженнее. И как вернуть наше равновесие я просто не знала.

— Ее отец — ты. И по документам и по праву. И никто этого не отнимет. Но он же тоже не бесчувственный. Она — его частичка. Что в этом плохого. Если о ней будут заботиться два папы?

Пролепетала я в полной растерянности. А Луи смотрел так, будто я несу полную околёсицу.

— Ага. А о тебе два мужа!

Я пыталась осознать, что он ляпнул вообще. Совсем крыша поехала.

— Не неси ерунду. Не нужен он мне!

Сказала на эмоциях. Причем сначала сказала, причём уверенно так, потом подумала… А ведь и правда. Зачем мне он нужен?

Воспоминания, разбитые надежды — это все прошлое. А прошлое на то и прошлое, что прошло уже. Его не воскресить, не вернуть, не переиграть. Не забыть, как он поступил. Простить — простила, но забыть такое не получится. Да, была любовь. Но все проходит. И, наверно, такой любви больше не будет. Зато будет другая. Уже есть.

Напротив сидит, глазами сияет.

Дни шли за днями, но мир и покой в нашу семью не спешили возвращаться. Луи часто психовал. Понятно, что на почве ревности. Ревновал меня. Ревновал дочь.

Чуть до скандала не дошло, когда он узнал, что на день рождения Ули, который устраивали исключительно для детей, Олег был, а самого его не было. Детский сад!

Я тоже психовала, разрываясь между двух огней. Меж тем, Олег мне с ребёнком действительно хорошо помогал. И что тут сделаешь? Атмосфера продолжала оставаться накалённой. Где искать решение проблемы я не представляла.

В день рождения Ленки опять скандал — Луи узнал, что она позвала Олега и бесился. Я сама, кстати, тоже не догнала, зачем она это сделала. Короче говоря, еле уговорила его пойти. Не хватало ещё с подругой единственной испортить отношения не уделив внимание в такой день.

Олег тоже пришёл. Подарил очень элегантную подвеску. Поздравил типовыми словами. Зачем он здесь? Ещё и налегает на алкоголь.

Хотя я и сама пропустила пару бокалов, и это дало о себе знать, так как не пила почти два года. Свернув последние ночные кормления грудью, сегодня могла себе позволить. Началось веселье, короче говоря.

Олег в итоге нахлебался до такой степени, что ноги плохо держали. И голова не соображала видимо, потому что он ни с того ни с сего вдруг поцеловал меня взасос. А я так ошарашена была, что вообще не сразу поняла, что происходит.

Он меня куда-то тащил стискивая в объятиях и что-то бормотал. Я едва уловила момент, чтобы впихнуть его в Ленкину комнату.

Глава 10

Олег.

Утром я первым делом решил ехать к Лили. Произошло то, что произошло и пусть что по пьянке и что я половину не помню. Как хорошо то мне было — я достоверно помню. Даже как будто лучше чем раньше.

Ревностно кольнула мысль о том, что она всему этому с Луи получается научилась.

Лена как раз тоже собралась к Лили, я решил воспользоваться возможностью упасть ей на хвост. Девушка на авто представительского класса. А отмечали мы вчера ее девятнадцать. Купили похоже родители. Судя по коттеджу, семья далеко не бедная. Даже странно, что она не замужем имея ребёнка. Обычно таких не бросают. Тем более девушка красивая.

Я помог усадить Ксюху в детское кресло на заднем сидении, отрегулировал у неё ремни. Сам сел спереди.

Лена косилась на меня всю дорогу. Понятно, можно сказать посторонний мужик, нажрался в умат, ещё и дрых у них дома.

Доехали мы быстро, не первый год судя по всему за рулём.

— Неплохо водишь.

Заметил я, решив завязать разговор. А то неудобно как-то все молчим и молчим.

— А… Да, меня отец в четырнадцать посадил, ну понятно там по посёлку нашему каталась, в шестнадцать уже на права сдала, на совершеннолетие подарили.

Кто подарил, она не уточнила.

Мы поднялись на лифте. Выяснять с Лили отношения при посторонних конечно не совсем в тему. Но ждать нельзя. Она наверно как и я от эмоций не отошла ещё.

Мы прошли. Лили как будто удивилась.

Луи напрягся. Ах да, сегодня выходной. Я и забыл с моим ненормированным графиком.

Мы сели. Слово взял я.

— Ну, Лили, что делать будем?

Она удивилась ещё больше. Что думала, что я умолчу о вчерашнем? Мне это зачем?

— В каком смысле?

Я взглянул на Луи. Какой-то подозрительно расслабленный и безработный. Совсем не похож на рогоносца. Ладно, может про ночь любви она не сказала, но поцелуй то он отчётливо видел.

— В прямом, Лили. Или скажешь, что для тебя то, что произошло сегодня ночью ничего не значит?

Она как-то оторопело уставилась сначала на Луи потом на меня. И выдала.

— А ты откуда знаешь?

Что она имеет в виду вообще? Не знает как выкрутиться чтоли и несёт полный бред? Подружка ее тоже выглядела мягко сказать потеряно.

— В смысле? Я был пьян, но не на столько, чтобы не знать или не помнить как полночи любил тебя во всех позах.

Тут на меня вылупилось три пары глаз. Первым отмер Луи.

— Ты б завязывал так бухать.

Он даже как-то хохотнул чтоли. Я что-то смешное сказал? Он нормальный вообще?

— С тобой все в порядке?

Это Лили с каким-то ужасом на лице проговорила. А я вообще ничего не понимал. Это что за спектакль? Они издеваются? Я взглянул на Лену, ища какой-то поддержки, хотя с чего она мне должна была ее дать? А она вдруг решила вступить в наш дебильный какой-то разговор. И главное смотрела она почему-то именно на меня.

— Так, хватит этого цирка. Олег, это я была сегодня с тобой этой ночью. Это меня, как ты выразился, ты «любил».

Челюсть моя брякнулась на темный ламинат гостиной. Я большим идиотом себя в жизни не чувствовал.

— А как ты там оказалась?

Она закатила глаза. Но по чуть румяным щекам ее я понял, что она смущена ситуацией не меньше меня. Я только что при ней признался, что думал, что переспал совершенно с другой женщиной. Как она себя должна чувствовать? Таким ослом ещё надо родиться. Я сам от себя в шоке. Куда уперлась моя гениальность, если я постоянно косячу как придурок?

— Так вообще-то это моя комната была.

Совсем поникшие ответила она. А мне самим перед собой даже нужно было срочно реабилитироваться.

— Так, прошу нас извинить. Дети на вас.

Я даже не взглянул в сторону Лили с Луи, и так понятно что они сейчас в таком же шоке от происходящего. Хотя все таки наверно я больше. Взял Лену под локоток и потянул за собой на улицу.

Мы сели в машину. В голове крутилось столько вопросов и некоторые из них точно стоило прояснить.

— Извини за эту сцену.

Начал я. Ведь это я поставил не только себя, но и прежде всего ее в идиотское положение.

— Я подозревала, что у тебя чувства к Лили, но не думала, что дойдёт до того, что ты ее будешь представлять во время близости.

Прям когтями по душе. И ведь неправда же большая часть. За кого она меня держит?

— Да не представлял я никого. Просто бы сильно пьян, перед тем как вырубиться, последней видел Лили. Вот и причудилось с пьяных шар. Тем более так темно было. А ты знала с кем ты?

Она хмыкнула и снова закатила глаза. Что за привычка такая. Или все богатенькие слегка высокомерны?

— В отличие от некоторых я всегда знаю с кем делю постель.

Ну началось. Понимаю, что обидел. Исправиться хочу как-то, обстановку разрядить. Я ж не виноват, что получается не очень. Но один вопрос не давал покоя.

— А почему позволила всему этому случиться?

Она прям не очень зло стрельнула в меня своими синими глазами. Реально не голубыми. Может линзы?

— Я не понимаю, ты ещё и жалеешь чтоли?! У тебя вообще чувство такта есть? Лили говорила, ты шибко умный. Так вот вообще не заметно! Я не позволила, я была инициатором! Понял? Лили сказала, что оставила тебя в моей комнате проспаться. Я решила воспользоваться твоим пьяненьким тельцем в своих корыстных интересах. Потому что нормального мужика у меня не было с момента зачатия Ксюши. А ты мне понравился. Почему нет…

Если начиналась ее речь как возмущённая бравада, то конец был совсем эмоционально разряженным и лишённым уверенности.

Ну воспользовалась и воспользовалась. Что я в обиде чтоли. Скорее наоборот.

— Не жалею я. Мне все понравилось. Если ещё захочется, можешь снова пользоваться на здоровье.

Пробубнил я, прекрасно понимая что этими словами обрубаю любую возможность воссоединения с Лили. Да и есть ли эта возможность? Сейчас кажется, что ее изначально не было. А своими поползновениями я бередил никому не нужные с обоих сторон чувства. И чувства своего друга в придачу. Я так запутался.

Может реально, ну его? Вот есть девчонки, такие как Лена. Красивые, самодостаточные и нуждающиеся в мужском внимании. Мне двадцать три. Зачем отягощать себя обязательствами, когда это никому из сторон не нужно? С дочкой мне Лили позволит видеться, может быть со временем возможно будет вернуть и дружбу Луи.

— Ну тогда поехали, коль сплавили ребёнка?

Вывела она меня из моих дум. Реально? А собственно, почему нет?

— Поехали.

Она привезла меня к себе в городскую квартиру. Евро-двушка, дизайнерский ремонт. Но она быстро переключила внимание на себя. И по трезвому оказалось все ещё лучше, чем мне помнится.

Я лежал на спине, закинув руки за шею. Она только вышла из душа. Голая. Спокойно подсушивая полотенцем волосы на голове. И я вдруг задумался. Красота.

— Знаешь, Лен, я тут подумал, что хочу задержаться в Армавире до конца лета. А с сентября уже искать что-то перспективное по работе в Москве. Мы бы могли не плохо провести это время вместе. Как считаешь?

Она со смешинкой во взгляде глянула на меня.

— Олежек, это ты чтоб на гостиницу не тратиться?

Я хоть и понимал, что она прикалывается, но все равно был возмущён, поэтому кинул в неё подушкой.

И так как-то все закрутилось. И я действительно через пару дней перевёз чемодан к ней. Работал, когда позволяла принцесса, это я про Ксюху. Радовался жизни. К Лили с того случая не ездил, ладно хоть она сама догадалась привозить Улю сюда, когда прознала, где я обитаю.

Нас обоих кстати пригласили на день рождения Лили. И я впервые не ощутил досады, когда Луи стал демонстративно и собственнически отгораживать ее от меня.

А на мой день рождения мы пригласили их. Причём звать то по сути было не кого больше. Так что по парам с детьми.

Меня позвал в тот день Луи на балкон, под предлогом «покурить», хотя мы оба не курим, но эта фразочка у нас со времён приюта. Типа поболтать.

— Давай решим, брат, раз и навсегда. Кто мы друг другу?

Философски начал он.

— Ты — мой друг, Луи. Единственный. И всегда им был. Просто я дерьмовый друг.

Он молчал сначала, потом усмехнулся.

— Ты — самый лучший друг, пока не претендуешь на мою женщину и моего ребёнка. Лили — моя. Уля — тоже моя. И это не обсуждается. Она никогда не узнает, что я не родной ей отец. Это понятно? Только при таком уговоре, я готов забыть все, что до этого момента стояло между нами.

А я задумался. Готов ли я так? Я то надеялся хоть не сейчас, но со временем рассказать ей правду. Только с Лили мы это не обсуждали. Это выбор между другом и ребёнком. Пусть даже совсем недавно приобретённым. Я метался. Когда друг (на то он и друг) предложил решение.

— Я предлагаю стать тебе ее крестным отцом.

Я обнял друга со всей мочи. Мы без слов все поняли.

Глава 11

В конце августа пришла пора задумываться о будущем. Я мониторил вакансии. Нашёл несколько с непомерно высоким уровнем дохода и отправил туда резюме.

Я как будто специально так сделал, чтобы получить отказы и продлить своё пребывание в Армавире.

Но абсолютно все эти работодатели мне позвонили. Наверно не стоило указывать свои достижения в резюме.

Я наперебой участвовал в ZOOM-собеседованиях и проходил всякие тестирования. В это время Лена всегда предусмотрительно уходила в другую комнату с малышкой и находила чем ее занять. А я не хотел уезжать. Но количество нулей на предполагаемом зарплатном квитке зашкаливала. Я снова разрывался.

Тут у меня дочь (крестница) тут Ленка, Ксюха. Я так привык к последней что совсем не чувствовал разницы в своём отношении к ним. Любил обеих. И я решился поговорить с Леной. Предложить ей что-то большее.

— Лен, тебя же ничего особо не держит здесь? Может со мной… В Москву.

Несмело начал я. Это вообще первая женщина под взглядом синих глаз которой я робел как мальчишка.

— В смысле ничего не держит? Что ты обо мне знаешь?

А реально что? Я даже понятия не имею кто отец Ксюхи и его роль в их жизни. Но за эти два месяца он ни разу не появился. Но я все равно напрягся от тона ее голоса.

— В общем, я этот вариант не рассматриваю. Если хочешь, оставайся. Я не против.

Она продолжила расчёсывать свои длинные белые волосы, которые я так любил перебирать пальцами, от того что они были как шёлк. Наверно потому, что не тронутые краской. Я снова залип.

Не против она. Как подачка.

— Мне бы хотелось все таки знать, что или кто тебя здесь держит?

А она разозлилась. Моя строптивая лань. Вообще не представляю как буду без неё там в холодной Москве. Но мне надо же. Там перспективы, там квартира, ипотека, которую я хочу досрочно погасить. Там и все мои прошлые мечты о том, чтобы стать ученым. Не зря же бог меня наделил. Вдруг, я реально изобрету что-то стоящее.

— Ты ни разу не поинтересовался моей жизнью! Ни разу не спросил, куда я уезжаю периодически. А теперь ты весь такой герой зовёшь меня с собой? В качестве кого? Понравилось как в постели себя проявляю? Так это не твоя заслуга! Чтоб глаза мои тебя не видели.

Она ещё и разревелась в конце и заперлась в ванной. Я поиграл с Ксюшей, уложил спать и ушёл в нашу спальню. Но она туда не пришла. Утром обнаружил ее спящей на диванчике в детской. Это конец? Я понять не мог, чем ее обидел?

Мало интересовался. Так в этом и был изначальный уговор. Не планировал я к ней привязываться. И говорил что это только на лето. Кто ж знал, что так все обернётся. И куда она реально ездила то? Я даже не задумывался. Ну полагал, что как большинство девочек по магазинам или салонам красоты. Она ведь такая красивая.

Утром проснувшись она со мной не разговаривала. Я играл с Ксюшей и пытался донести до неё мысль, что мне надо уехать. Глядя в ее глаза, зеркально отображающие очи ее матери, наполнившиеся до краев слезами, я сам чуть не заревел.

Она плакала навзрыд, прибежала Лена. Запаниковала понятно.

— Что у вас случилось?

А я отвернулся, чтобы она не видела мои мечущиеся в попытке не пролить слёзы глаза.

— Я сказал ей, что мне нужно уехать.

Она взяла дочку на руки. Вытерла ей щёчки, поцеловала.

— Все таки нужно… да…

Я нашёл в себе силы и собрал свои пожитки. А что мне делать? Она не едет, причины не объясняет.

Купил билет на самолёт и уже утром следующего дня был в Москве на первом собеседовании.

В последующие дни ходил ещё и ещё. Варианты были один лучше другого. И по деньгам и по перспективам. Позвонил, чтобы посоветоваться Луи.

— Ну ты нашёл у кого спросить. Я в этом вообще ничего не понимаю. Выбирай ту, которая ближе к дому. И ты позвони Ленке уже. Девка переживает. Неделя прошла.

Сердце и без того истерзанное мыслями о ней, о Ксюше, об Уле, защемило мерзко вновь.

— А чего она сама то не позвонит? Вся в делах?

Начал огрызаться я.

— Ты про что? Про Павла Петровича чтоли? Ну тут ты не прав.

Какого нафиг Павла Петровича? Меня аж подкинуло.

— Это кто?

Загробным голосом спросил я.

— В смысле? Ты не знаешь?

Зато ты знаешь! Я мысленно готов был надавать другу оплеух.

— Это дедушка. Ну Ксюши. По отцу. Парень то погиб при выполнении задания, он спецназовец был. А у него матери не было и отец не ходячий. Хоть они с Ленкой то по большому счету и не встречались, так случай… Но она оформила опеку над ним. Как-то так.

Чем дальше я слушал, тем фиговей мне становилось. Почему Луи знает, а я — нет? Как я опять все проморгал?

Ее бывший — погибший при исполнении спецназовец. Родители у неё миллионеры какие-то. Она — мать Тереза с попечительством над инвалидом в виде свекра.

А кто я? Вчерашний студент, пусть и с перспективами. До меня начало доходить от чего она со мной не поехала.

Но все таки позвонил. О том, о сем, ни о чем и обо всем. И так каждый день. По видеосвязи, так как я хотел общаться ещё и с Ксюшей, а она ещё не мало говорила. Звонил всегда только я. Плевав на свою гордость, я просто не мог без ее голоса.

А в октябре она позвонила сама. Дежавю…

— У нас будет ребёнок?

Это первое, что я сказал в трубку, искренне всем сердцем надеясь, что это так и интуиция меня не подвела. Повисла тишина.

— Откуда ты…

Я даже договорить ей не дал. Мне кажется, даже на пару сантиметров воспарил над полом от счастья.

— Я вылетаю.

А она захихикала в трубку.

— А ты нас потянешь, Олежек?

Меня прям взбесило. Коза такая. Ну ей простительно. Она в положении.

— Никогда не смей во мне сомневаться.

Я написал письма всем потенциальным работодателям и тому, где уже был трудоустроен месяц в первую очередь, что меня устраивает единственно возможный вариант — на удаленке. И не дождавшись ответа рванул в Армавир. Погода была ещё солнечной, особенно здесь. Мои девочки приехали меня встречать. Лена — как всегда грациозно на каблуках, поэтому первые объятия достались Ксюше. Да и как могло быть по другому, если она летела ко мне со всех ног с криком.

— Па-па!!!

Лена как обычно закатила глаза. И хотела чинно при дочке поцеловать меня в щеку. Но не тут то было. Я так яростно перехватил инициативу, что она растерялась. Я в этот поцелуй вложил все.

— Тили-тили тесто, жених и невеста.

Проговорила дочь, на своём исковерканном конечно, но я уже ее понимал. Если не знать предысторию, то я бы больше поверил, что моя дочь — Ксюша, чем Уля. Ведь она развивается умственно не по возрасту, как и я. Но это не говорит о том, что я их люблю как-то по разному. А скоро и третий появится. Хоть бы парень.

— Выходи за меня.

На одном дыхании выдохнул я.

И в этот миг на ее лице я первый раз увидел эмоции восторга. Она такого не ожидала. Да и сам от себя не ожидал. А она просто кивнула, пряча улыбку.

Отец ее, не смотря на мои сопротивления, купил нам дом в Армавире. Рядом со своим, но поскромнее.

На самом деле я хотел показать свою финансовую самостоятельность, но ее папа меня безапелляционно поставил на место. Пояснив, что с ним не нужно ничем мериться. Ну и чтобы я свой энтузиазм вколачивал в жену (да, мы уже были женаты и да, он именно так и сказал).

И сколько было бы радостей и невзгод, сколько бы я в жизни не выслушал нотаций и претензий от моей вечно возмущающееся жёнушки, я всегда ей отвечал только одно.

— Я тебя люблю.

Глава 12

Лили.

Вот и подходит к концу наша история. Про трёх друзей. Хотя уже четырёх. А если с детьми, то нас уже восемь.

Ведь что у меня, что у Ленки в животе живет по сыночку. Мы это уже знаем.

Причём специалист УЗИ нас принимала та же самая.

— Что за вторым идём? Удивительно, учитывая как ты с первым хваталась за труселя.

А я улыбалась, вспоминая наше с Луи начало отношений. И то как не просто мы к тому что имеем пришли.

В тот день, на дне рождения Ленки, я в полном шоке от произошедшего (это я про целуй пьяного Олега) пошла искать Луи. По пути встретив Ленку.

— Привет. Ты не видела Луи?

Запереживала не на шутку я. Нехорошее предчувствие гложило.

— Он сказал, что плохо себя чувствует и поехал домой. А ты чего такая встревоженная?

Я запаниковала ещё больше. А вдруг кто-то видел тот нелепый поцелуй и сказал мужу?

— Все нормально. Я поехала домой. Прости, родная. И кстати, Олег уснул у тебя в комнате. Он перебрал. За такое тоже сори.

Я поцеловала ее, на ходу вызывая такси. Хорошо, что оно пришло быстро. Домой я ворвалась ураганам, с порога рухнув в его объятия, буквально повиснув на его шее с давно крутившимися словами.

— Я тебя люблю!

Он сначала остолбенел на пару секунд, но

потом пришёл в себя.

— Что происходит, Лили?

Его взгляд был странным и каким-то снова болезненным, но руки его все ещё продолжали удерживать меня.

— В любви тебе признаюсь.

Пролопотала я уже не так смело. Он сдвинул брови. А я была сбита с толку теми эмоциями, что видела на его лице.

— Я видел как вы целовались с Олегом.

Сердце предательских кольнуло. Ну это понятно почему. Я снова сделала ему больно. Хоть и ненароком.

— Не мы целовались. А он меня поцеловал по пьянке. Я уверена, завтра он извинится, хотя скорее забудет.

Я под подушечками пальцев чувствовала как напряжены его мышцы. И начала водить по ним осторожно.

— То что ты мне сказала… Это как-то связано с этим инцидентом?

У меня уже фантазии далеко зашли трогая его… Я сосредоточиться на мыслях не могла. Как это вообще может быть связано?

— Ну наверно как-то связано. Он поцеловал. Я оттолкнула. И пошла тебя искать. Потеряла. Переживала. И вот я тут и говорю то, что должна была ещё полгода назад сказать. Я тормоз. И немного дура. Но я люблю тебя и в целом свете мне не нужен никто. Олег в том числе.

Я потянулась к его губам, ластясь как кошка, а он меня стопорнул.

— Лили. Я устал. Мне нужны гарантии. Хоть какие-то. Я хочу стабильности. Знать, что ты моя, со мной. С нашими детьми.

Я выпивать винцо больше не буду, а то совсем плыву. Какие наши дети? У нас пока только одна. Мой мозг не успел сгенерировать какой-либо комментарий, он продолжил.

— Я хочу ещё ребёнка. Я делать его начинать прямо сегодня.

Это для меня не открытие. Он много раз говорил на тему большой семьи. Но с маленькой Улей я так уставала, что напрочь отметала этот вариант. А сейчас? Я то голова. Но что это за условия и вводные вообще? Он в своей голове надеется привязать меня ребёнком? Не доверяет ни капельки?

— Луи, я хочу ребёнка, но не в таком контексте.

Он выдохнул и прижал меня ещё сильней.

— А в каком?

Я начала целовать его шею. Ощущая как трепетно отзывается на мои прикосновения его тело.

— Скажи, я люблю тебя, хочу, чтобы ты мне родила ребёнка, родная.

И его слова «хочу», «люблю», «родная» не давали мне покоя до рассвета, как и сам процесс заделывания ребёнка.

А утром начался настоящий цирк… До сих пор сквозь слёзы вспоминаем.

Это я про Олега, который переспал с Леной, а подумал что со мной. Если бы я не приехала домой и не провела всю ночь буквально под Луи, представляю я его реакцию. Олег — сказочный балбес конечно.

И я не только в шоке от этой путаницы была, а в целом от того факта, что они переспали. А потом и встречаться начали.

И это не вызвало ни грамма ревности. Я даже бы хотела за них порадоваться, если бы не все так сложно у них было в отношениях. Особенно когда он уехал. Мне казалось, что в ее глазах я вижу свою боль двухлетней давности. И боялась повторения своей судьбы для неё. Но все сложилось наилучшим образом.

Короче говоря, мы забеременели в один день. Точнее ночь. Я то просекла это быстро, потому что мы ждали. А Лена, так как продолжала кормить грудью и свято веря в эффект контрацептивного действия от этого факта, поняла, что беременна только на третьем месяце. Но дата ПДР у нас одна. Я наши сыновья родились точно с разницей в день.

Конец.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12