Игра [Андрей Владимирович Андреев] (fb2) читать онлайн

Андрей Андреев Игра

Странные они, люди… Зачем идти искать меня с факелами? Как можно найти того, кто не виден при свете, если ты несешь с собой этот самый свет? К тому же я сейчас сыт и не чувствую жажды: последняя пища была пропитана страхом, и мне его хватит еще надолго… Чем чаще и дольше колотится в груди пищи сердце, тем вкусней и сытней еда, и тем больше пьянит теплая кровь. Всё моё существование – игра. Игра с людьми. С моей едой. Поев, я чувствую в себе их мысли, эмоции, их ощущения и переживания, и от нечего делать пытаюсь разобраться, что же это такое. Они слишком разнообразны, чтобы я мог по настоящему их понять. Люди считают меня злом, но почему? Ведь они поступают точно так-же, как и я, когда их стрелы убивают оленя. Или когда копья вонзаются в дикого кабана. Единственная разница между мной и людьми – они предпочитают жареное мясо.

Я не так давно занял эту большую, пустую комнату в основании сторожевой башни. Как ее использовали люди я не имел ни малейшего понятия, но тут была тяжелая, обитая железом дверь, и ни одной бойницы. Наверное, тут иногда держали узников, потому, что у стены валялся полусгнивший тюфяк, набитый сухой соломой. До этого мне неплохо жилось в деревне Дикого леса, но хозяин замка напал на эту деревню, и у меня не осталось пищи. А тут ее полно. К тому-же подрастает много детей, значит, я не останусь голодным и в будущем. Детей я стараюсь сторониться. Они могут увидеть меня хоть во тьме, хоть на свету. Самое неприятное, что в пищу они не годятся, во первых – в них еще почти нет того, что мне необходимо, а во вторых – они банально маленькие, не наешься. В деревне Дикого леса меня боялись, меня пытались задобрить, мне поклонялись, и, постепенно, поняли, что мне необходимо. Умная еда была, жаль, что их поубивали без толку. А так они раз в неделю-две старались поймать на дороге путника, и приводили в большой сарай, где я жил.

Они открыли дверь, впихнули в комнату маленькое тельце, так, что человечек упал на пол, и со словами: “Посиди здесь, пока не научишься разговаривать со старшими!”, ушли. Дверь со стуком захлопнулась, лязгнул засов, снова стало темно и спокойно. “Ребенок” – определил я. С пола донеслось всхлипывание и шмыганье носом. Зачем мне ребенок, да еще тогда, когда я сыт? В этот момент ребенок пошевелился, сел, привалившись к стене, и наши глаза встретились.

– Ты… Ты кто? – Вопрос был задан без тени страха, в нем было лишь любопытство.

– Ты меня видишь?

– Ага. – Ребенок снова шмыгнул носом. – Ты же не будешь на меня кричать?

– Кричать на тебя? Зачем? – Я не совсем понимал логику маленького человека. Одно дело, если бы он сам заорал, увидев в темноте меня, это было бы понятно. Но я то почему должен был кричать, да еще и на него?!

– Ну… Я же не сделала реверанс, и не назвала тебя господином…

Ага. Ребенок был женщиной. Как там, у людей, девкой. Девочкой. Я присмотрелся. Да. Лицо сердечком, широко распахнутые огромные зеленые глазища в обрамлении длинных, пушистых ресниц, чуть вьющиеся рыжие волосы.

– А как тебя зовут… Господин? – Через паузу, вспомнив, видимо, за что она сюда попала, произнесла девочка. Я не успел ответить, как она задала следующий вопрос: – А за что тебя закрыли в темнице? Меня, кстати, зовут Веда. Мой отец – капитан гвардии барона Бильса. А ты давно тут сидишь?

Я слегка опешил. Вопросы сыпались как перезревшие яблоки с яблони от порыва ураганного ветра.

– Знаешь, а мой отец неделю назад победил в сражении бандитов. Ну, там… – Веда неопределенно махнула рукой. – Говорят, их охранял злой дух, а они скармливали ему прохожих. А правда, здорово, что войско барона… Господина барона Бильса непобедимо? Мне скоро шесть лет, а тебе, господин?..

Она не испытывала потребности в моих ответах. И меня это вполне устраивало. Единственное, что я успел вбить в ее голову, это то, чтобы она никому ничего не говорила про меня. Успеется. Когда почувствую голод, сам представлюсь хозяину замка.

– Это будет нашей тайной? Вот здорово! – Девчонка, похоже, не задавалась вопросом, откуда тут я вообще мог появиться, ей было весело, и ничуть не страшно. Насколько я понял, к тому времени, когда ее пришли забирать, мы с ней “поговорили” о жизни в замке, о войске барона, о ее непобедимом папаше, поиграли в пару игр, сути которых я не уловил, потому, что она играла и за себя и за меня, и обсудили все сплетни за последнюю неделю.

Спустя двадцать дней я вышел за пределы крепостной стены, в ближайшем леске принял вид крупного ворона, и, сделав пару кругов над замком, приземлился на подоконнике распахнутого настежь окна спальни барона. Было раннее утро, барон похрапывал на кровати под балдахином, рядом, по хозяйски обхватив его рукой, и уткнувшись барону в подмышку спала какая-то женщина. Жена, или просто любовница, не важно. Я знаю, что людям необходимо время от времени тискать друг друга в объятьях, целоваться, испытывать и удовлетворять страсть, а потом от этого рождаются дети. Я видел это всё в воспоминаниях своей пищи.

– Эй, барон. Барон Бильс!

Редко кто удостаивается чести видеть меня при свете. Не люблю я этого. Увы, в некоторых случаях это необходимо. Первой проснулась женщина. Проснулась лишь для того, чтобы тут же вскрикнуть и грохнуться в обморок.

– Какого… – Барон не закончил фразу. Хорошо еще, что ему по статусу обмороки не положены. Но удивился он настолько, что через секунду его рука схватила рукоять меча, лежавшего на тумбочке у изголовья кровати.

– Отпусти меч, барон. Положи его туда, где взял. Он тебе не поможет, и ты сам это прекрасно понимаешь. Ну. Клади меч.

Я уже проголодался, но не настолько, чтобы кидаться без разбора на первого попавшегося. Тем более, если барон достаточно умен, для человека, конечно, то он сегодня же отправит мне в комнату обед. И будет делать это всякий раз, когда я ему скажу.

– Ты… Ты… – Бильс отпустил оружие, и во все глаза смотрел на меня.

– Да. Я тот, кого ты лишил крова и пищи в Диком лесу. Я пришел потребовать возмещения. Слушай меня, и делай то, что я тебе прикажу. Иначе, барон, ты сам станешь первым.

Бильс оказался понятливым. А его служанка, с которой он в эту недобрую для них ночь делил ложе – достаточно питательной. Женский ужас всегда более эмоционален, как и воспоминания. Я даже дал ей некоторое время метаться по своей комнате от стены к стене в полной тьме, я выслушал всё, что она мне наобещала, но лишь для того, чтобы ее кровь стала горячей, а сердце заколотилось в неистовом ритме. Мне не нужны рабыни, мне не нужна жена, мне нужна лишь пища.

Время шло, барон присылал мне преступников и своих врагов, а я постепенно строил в комнате пирамиду из черепов. Я знал, что люди барона шептались у него за спиной, но никто не осмеливался бросить вызов ни ему, ни мне. Для них наступила эпоха ужаса. Ужаса стать тем, кто переступит порог моей комнаты, и станет моим обедом. Чье сердце будет колотиться как мотылек о стекло фонаря ночью, прежде чем я вырву его из груди, и вопьюсь в него зубами. Страх стал их господином. Единственной, кто не испытывал этого страха, была Веда. Она почему-то была уверена, что я ее не трону. И часто, когда раз, когда два в неделю, заходила ко мне. Поболтать. Она росла, и призналась, что уже не может видеть меня так отчетливо в темноте, я для нее теперь виделся лишь смутным силуэтом. Пирамида из черепов росла, но Веда или не хотела ее замечать, или и правда не замечала. Во всяком случае она о ней ни разу даже не заикнулась. Шли годы, которые не значили для меня ничего, ведь время придумали люди, а не я. Веда росла, и хотя по прежнему задавала мне вопросы, но они уже сильно отличались от тех, которые занимали ее раньше. Теперь она терпеливо дожидалась ответа, вместо того, чтобы перескочить на следующую тему, и я отвечал.

– Тебя называют Злом. Демоном. Ты – демон?

– Я не знаю. Вы, люди, придаете слишком большое значение определениям. Я это я, Веда. Зло… Что такое зло? Зло для кого, для тебя, для вас, людей, или для меня самого? Я для себя остаюсь собой. Значит, я не зло, верно? Демон… Одни называют дикого кабана кабаном, другие – вепрем. Кто из них прав?

– Не знаю, наверное и те, и другие.

– Все неправы. Важно не то, как люди называют кабана, важно то, как называет себя сам кабан. Лишь это – истина. Остальное – попытка подменить истину удобным понятием.

– Ты ешь людей. – Это прозвучало утверждением. Это давно не было секретом в замке.

– Ем. Должен же я что-то есть, верно?

– Но они живые!

– Ты завтракала? Чем?

– Кашей и яйцами.

– А разве яйца для курицы – не живые? Это ее дети. А ты их ешь.

– Но это-же…

Она поняла. Она поняла меня, и приняла мою сущность, хоть и не сразу. Она спорила, она даже ругалась. Рыба – это рыба, а человек это человек! Но ведь и рыба – живая. И рыба спокойно плавает в воде, пока ее не поймают в сеть, и не выбросят на берег умирать. Она поняла, а остальные не поняли.

Однажды Веда сказала: – Я перестала тебя видеть. Совсем.

– Тогда тебе лучше больше сюда не приходить. Ты выросла. А если ты выросла, то…

– То я теперь для тебя еда? Как кролик или перепелка? И ты сможешь спокойно вырвать мне сердце из груди?

– Не думаю. Ты не боишься. Зачем я буду убивать тебя?

– А если ты будешь очень голоден? Господин барон Бильс сильно сдал. Как только он умрет, замок опустеет, ведь у него нет наследника. И все разбредутся по владениям других господ, пока замок не захватили. Лучше уйти во владения тех, кого более-менее знаешь, хотя бы по слухам, чем оказаться однажды в услужении у неизвестно какого барона или графа, который может оказаться жесток.

– Если уйдут все, то и ты уйдешь, верно?

– Я не уйду.

– Но почему?

– Я не хочу уходить. От тебя.

– Послушай, Веда. Я ведь не человек. Я не твоей породы. Ты должна жить со своими людьми. Ты же женщина, значит, родишь детей…

– Я не хочу никуда от тебя уходить! И замуж тоже не хочу! Отец уже начал расхваливать одного из своих сержантов, хочет, чтобы я стала его женой, и…

В это время снаружи затрубили трубы. Впервые за то время, которое я провел тут.

– Что это, Веда? У вас праздник?

– Я не знаю. Подожди, я сейчас.

Она выбежала наружу и захлопнула дверь.

Я ждал. Я слышал крики и удары стали о сталь. Похоже, что кто-то решил напасть на замок барона, как когда-то сам Бильс напал на деревню в Диком лесу. Скоро вернется Веда и все мне расскажет. Но она не возвращалась.Потом распахнулась дверь, и ко мне в комнату ввалился сам Бильс. Из его тела торчали три стрелы.

– Демон! – Заорал он, задыхаясь. – Я делал то, что ты мне говорил все эти годы! Сейчас мне нужна твоя помощь, спаси мой замок! Враг уже на крыльце, мои люди…

В дверном проеме появился еще один человек, который коротко ткнул барона мечом в спину, и тот упал.

– Эй, демон, выходи. Мы пришли убить тебя!

За его спиной встали еще двое, у одного был факел, который полетел прямо в комнату и упал на старый тюфяк.

– Сожжем демона!

Я не вмешиваюсь в дела людей, но не люблю дым. Поэтому мне пришлось убить всех троих. Я не стал их есть, они не были испуганы, скорее – возбуждены. Мне пришлось выйти во двор: от горящего тюфяка занялся пол. Тут все было кончено. Победители занимались обычным для людей делом, добивали раненых, обыскивали трупы, и насиловали нескольких женщин, оставшихся в живых. Веду я увидел, когда с нее слез один из захватчиков, уступая место другому. Двое держали ее за ноги, не давая ей их свести, а руки были привязаны к столбу. Ну, люди всегда так поступают с женщинами, ведь без этого им не продолжить свой род… И тут послышался оборвавшийся крик. Группа из нескольких человек, получив своё от одной из служанок барона, потеряла к ней интерес, после чего последний просто воткнул ей в грудь свой меч. Я снова взглянул в сторону Веды. Она единственная из людей, кто меня понимал. Она не бросала мне в лицо обвинения в зле, и не называла меня демоном. И я не хочу, чтобы ее вот так просто убили. Одно дело, когда они делают это, чтобы появились дети, и совсем другое, когда детей не будет.

Замок за спиной превратился в гигантский погребальный костер. Последних двоих мне пришлось съесть, потому, что я немного устал, а путь предстоял не близкий. Веду должен был осмотреть человеческий знахарь, потому, что на ее бедрах была кровь, а мне был необходим новый дом, где меня снова будут снабжать нормальной едой. И где я смогу жить в покое хотя-бы ближайшие лет пятьдесят, не отвлекаясь на человеческие глупости, вроде войны. И куда иногда будет заходить Веда, и говорить со мной.

29/07/2022