Настольный теннис [Алиса Колотаева] (fb2) читать онлайн

Я шла через старый город и болтала по мобильному с любимой подружкой. Во дворах сидели бабульки на скамейках, цвела сирень. Хорошая была пора, теплая.

Катька снова подтрунивала надо мной и моей любовью к зеленому цвету:

– Ты одеваешься, как минимум странно, – не могла успокоиться она, – неужели ты опять в этом дурацком платье?

– Ага! – Беззаботно отвечала я. – Брось, оно нормальное!

На мне было любимое темно-зеленое платье из мягкого бархата. С короткой, расклешенной во все стороны юбкой и узкими рукавами в три четверти. Возможно, оно было немного смешное, детское, но в 20 лет мне это было безразлично. Платье было очень уютным и в нем я действительно чувствовала себя как в детстве – счастливой и свободной.

– Все дело в моих прекрасных воспоминаниях… – Мечтательно начала я свои объяснения. – Этот цвет напоминает мне кафе-мороженое, в которое меня водили родители. Там были большие мягкие портьеры болотного цвета и чудесный запах кофейных зерен. Но тебе c твоими модными журналами этого не понять!

– Ты не исправима! – Вынесла вердикт подруга.

– Так и есть, – снова развеселилась я, – но ведь в этом есть доля шарма… – Закончила я фразу томным голосом, и мы обе расхохотались.

– Послушай, когда ты уже приедешь? – нетерпеливо спросила Катька. – Здесь совершенно нечем заняться, я соскучилась!

– Паром отходит в четыре. Я мчу к тебе! Будь терпелива, моя козочка.

– Будешь обзываться – пойду в клуб без тебя! – Наиграно обиделась она.

В этот момент я проходила очередной двор и увидела, как на асфальтовую дорожку между домами вышли два парня и поставили табуретку с прибитой у ней фанерой. Фанера была небольшая, может быть в метр… В общем не на много больше, чем сама табуретка. И я отвлеклась от разговора: мне стало любопытно, а что сейчас будет? У каждого из них в руке оказалось по теннисной ракетке. Маленькой такой, круглой, для настольного тенниса. Парни сделали пару шагов друг от друга, оставляя табуретку между собой, и вдруг начали играть. Бросали шарик в воздух, отбивали его ракеткой, он приземлялся на эту маленькую самодельную площадку и отлетал в противоположную сторону к сопернику.

– Интересная задумка… когда нет настоящего теннисного стола, – машинально сказала я вслух, в телефонную трубку.

– Что? – не поняла Катька. – Ты о чем это там? Эй? Ты не молчи, а то я реально обижусь!

Парни были молодые, видимо, мои ровесники. Такие, дворовые, не очень опрятные. Хотя они ведь были у себя дома и могли позволить себе выглядеть, как угодно. Что-то заставило меня остановиться и смотреть, как они бьют по этому шарику, забыв о подруге. Тот парень, что был подальше от меня и стоял ко мне лицом, как раз сделал очередной удар. Маленький белый пластиковый шарик ударился об стол и пролетел мимо меня, как пушечное ядро. Соперник не смог отбить эту подачу.

Я стояла завороженная и не могла поверить. Неужели можно ударить столь сильно, что легкий кусок пластика поднимет своим движением волну воздуха, способную развеять не только мои волосы, но и плотный бархатный подол платья. Этот пластиковый шарик просто не мог лететь так стремительно. В нем нет веса. Но он летел, и я не могла прийти в себя от увиденного и не отрывая глаз смотрела на парня, который запустил этот мяч.

– Ну всё! – услышала я голос из трубки, которую продолжала держать около уха, – развод и тапки по почте!

– Прости, я перезвоню… – Пробормотала я и не глядя нажала отбой.

Неужели люди бывают такими сильными? Или дело не в силе, а в чем-то еще… внутреннем… По спине у меня пошли мурашки и мне показалось, что я вижу перед собой не просто человека, а кого-то очень особенного. Резкость его движений, вложенная в них сила и точность, поразили мое воображение.

Парень, повторюсь, был обычный. С короткими, но растрепанными волосами, которые открывали и уши, и лоб, и шею. В каких-то неказистых штанах, в рубашке. Я осталась смотреть на его игру, забыв о том, что шла на паром и что мне следует поторопиться, если я не хочу опоздать. Я стояла и стояла, и мне казалось, что мир сузился до одного этого движения. Шарик. Ракетка. Молодой мужчина, выражающий всё своё нутро в каждом ударе.

Я ведь ничего о нём не знала. Мне было достаточно того, что я увидела, чтобы залипнуть здесь, кажется, на века. Через какое-то время вокруг нас стали собираться соседские мальчишки, бабульки в неизменных платках. Кто-то останавливался на минуту, смотрел игру, кто-то оставался подольше. Они обсуждали игроков и стало понятно, что это местные ребята, которые занимаются игрой на таком странном столе каждый день. Ничего примечательного для зрителей.

А я смотрела, и смотрела за каждым ударом того парня. И моя жизнь, казалось, началась только сейчас. И не понятно куда ей двигаться дальше. Как будто какой-то художник поставил точку на белом листе, его рука замерла на секунду и не известно её следующее движение. Моя жизнь стала той точкой. А секунда ожидания оборвалась и растворилась вне времени.

Вот, наконец, партия закончилась. Люди стали расходиться. Парни подошли к столу, что-то обсуждали. Я стояла, не двигаясь, и не могла понять, что дальше? Куда моя жизнь двинется дальше? Из той точки на белом листе. Какой-то мальчишка полез на соседнее дерево. Я подняла глаза и увидела, что у него там что-то вроде базы. На развилке ветвей невысоко от земли была сделана маленькая площадка из пары досок, на которой можно было сесть. Он помахал мне оттуда.

Я не раздумывая пошла к нему. Подошла к этому дереву, на стволе которого были приделаны деревяшки, заменяющие лестницу. Пара движений и я уже оказалась на площадке. Люди разошлись и никого не заботило то, что на дерево лезет девушка в коротком бархатном платье.

Мы сидели с мальчишкой на этом странном насесте и смотрели как два игрока внизу просто беседуют, периодически разминая кисти рук какими-то затейливыми движениями, скорее машинально, чем осознанно. И в этот момент мой мир снова был точкой. А я будто равнодушно наблюдала со стороны. Ни о чем не думала, ничего не ждала и ни к чему не стремилась. Но я смотрела и чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Потому что объект моего внимания был рядом, был доступен и каждым своим движением поражал меня в самое сердце.

В этот момент телефон зазвонил, я вздрогнула от неожиданности и поспешила ответить.

– Ты там в порядке? – Спросила Катя тревожно. – Нельзя так пугать людей. Сказала, что перезвонишь и пропала.

– Я в порядке, сижу на дереве. – ответила я, глупо улыбаясь.

– Ну и дура, – буркнула подруга в ответ и повесила трубку.

Мы просидели с мальчишкой так час или больше. Время перестало иметь для меня значение. Мой сосед, что-то рассказывал о своем, очень важном и интересном. Я молча кивала, но не слышала ни единого слова. Наконец, его движения, заставили меня прийти в себя и посмотреть на часы. Паром уходил через пару минут и мне следовало бежать на него сломя голову, чтобы не опоздать. После был еще паром, но, если я пропустила один из них, вовсе не значило, что следует пропускать второй.

Становилось прохладно, темнело. В конце концов, я спустилась и пошла в сторону порта. Смешно сказано, пошла. Десять шагов, пятнадцать, двадцать. Арка между домами. Мне отчаянно хотелось обернуться и посмотреть на него еще раз. А еще лучше придумать повод остаться. Я завернула за угол этой арки. Остановилась. Я прижалась к стене. Стояла. Дышала и не понимала. Нет сил идти дальше. Зачем я живу? Что будет потом? В груди что-то тесно сжималось. Не то тревога, не то страх. Волнение и паника с привкусом хмельной томительной радости. Нечто большое росло во мне, и не хватало ему места внутри.

Я сделала шаг обратно к выходу из арки. Заглянула за угол и увидела двух парней, игроков. Тот самый, с сильным ударом, стоял и продолжал разговаривать с приятелем.

Мимо меня проходила бабка. Она посмотрела в ту же сторону и сказала:

– Что творит! Как он это делает? Слепой, абсолютно слепой, а попадает по этому мячику!

Я с трудом разобрала ее слова. Нет, она все сказала четко, но смысл их никак не доходил.

– Слепой? – Переспросила я с недоумением. – Кто?

– Да вот этот вот, видишь, в рубашке, абсолютно слепой. Чего творит! Настоящий черт! Звезда-а-а. – Бабка покачала головой.

Я думала она уйдет, а она осталась стоять со мной. Меня обдало жаром. Я не понимала, как так может быть. Я же видела его игру, и точность всех ударов, и эта сила, вложенная в каждый из них. Особенная сила? Невероятная сила.

Так и стояли мы с бабкой вдвоем и наблюдали за ними. Что за ерунда? Куда я попала? Это какой-то заколдованный двор? Это другая реальность? Что происходит? Но в животе растекалось тепло и не хотелось никуда уходить. Где-то там в порту прогудел очередной паром. Опять ушел. Без меня. На краю сознания мелькнула мысль, что следующий будет последним, и я застряну тут до утра, если не успею на него. Но ноги никуда не шли, стояли. Глаза смотрели. Сердце билось. И мне было хорошо.

В этот момент парни пожали друг другу руки и разошлись. Тот самый, в рубашке, неспешно направился в нашу сторону. Он вошел под арку, остановился и поздоровался:

– Баб Нин, здравствуйте. А это кто, с вами? Я не узнаю.

«А? Что?» – Подумала я. – «Как он это делает?»

Я смотрела за ним во все глаза и пыталась угадать, что в нем такого, слепого? Но его выдавала только неподвижность взгляда. Во всем остальном… Я бы никогда не подумала, что этот человек не видит. А бабка ответила тем временем:

– Да, Коленька, она не местная, ты ее не знаешь. Мимо проходила. Стояла, смотрела вашу игру.

«Что? Бабуль, да откуда ты это знаешь? Ты ж только пришла», – эта мысль промелькнула в голове, заставив снова усомниться в реальности происходящего. Ну от куда она знала, что я смотрела всю игру, если пришла только недавно?

Тем временем парень стоял рядом с нами и, вроде, не собирался никуда идти. От его близости у меня стала кружится голова. И кажется. Кажется, я влюбилось. До этого, конечно, всё было не очевидно.

Сколько времени мы простояли так втроем в этой подворотне? Смешно. Какой-то сюр. Бабка, баба Нина в платочке, всеведущая старушка. Этот нереальный человек до верху заполненный невообразимым сочетанием качеств, просто Коля? И я, в своем плюшевом, зеленом платье… Как мы тут оказались? И почему никто из нас никуда не уходит?

Вдруг мне стало совсем не по себе. Это было слишком странно. Я попятилась, пробормотав «извините», повернула за угол и побежала к набережной.

Паром скоро должен был отчалить. Я успела взойти на него, но потом развернулась и стояла на палубе. Смотрела, держась за поручень, и внутри у меня все переворачивалось, и мне казалось, что я жила вот эти минуты во дворе, в подворотне, впервые в жизни я жила. А сейчас я умираю. Не долго длилась моя жизнь. Всего несколько часов. Жизнь, посвященная игре в настольный теннис. Как это трагично! Остается только смеяться над собой и над тем, какая я дура. Права была Катька!

Что заставило меня тогда остановиться и смотреть на игру? Мысль о том, что я никогда не видела такой проявленной мужской силы и точности? В конце концов это всего лишь теннис, это всего лишь удар ракеткой по мячу. Почему меня это так зацепило тогда, в первый момент. «Да ты что, он же слепой!» – возразила я сама себе. Но ведь я не знала… Догадывалась? Предполагала? Чувствовала?

О чем тут вообще говорить. Я встретила самого удивительного мужчину, который обладает удивительными качествами. Крепостью духа. Он не сидит дома в норе, как крот, он не прячется от людей. Он живет, несмотря на свой недуг. Это ли не сила духа? Его точность, его чуткость к мячу завораживают, хочется примерить эту чуткость на себя. И хочется быть рядом с этой силой.

Что я делаю сейчас? И почему я сбегаю тогда, когда в мою жизнь вошло это невероятное, невообразимое, нереальное чудо.

Но я сбегала.

В этот момент на пристани появились Коля с бабой Ниной. И они шли, кажется, в сторону парома. Я стояла на этой палубе, ржавой железной палубе, вцепившись руками в холодный поручень. Мое сердце бешено билось, а они подходил все ближе и ближе. Пока не оказались где-то у меня под ногами.

Бабка задрала голову и укоризненно покачала головой:

– Ты что ж сбежала-то, красавица?

А Коля сделал знак рукой, останавливая ее вопросы, поднял свои глаза и кажется посмотрел прямо на меня. Хоть это и было невозможно, но он смотрел прямо на меня. И спросил:

– Как тебя зовут-то?

– Кх..кх…Лена. Лена! – Сказала я свое имя со второй попытки.

– Лена, ты на совсем, или еще вернешься?

– Эээ… в смысле? – Не поняла я вопроса.

– Ну, ты еще заглянешь к нам во двор? Или тебе здесь больше нечего делать?

– Эм я, вообще-то я не собиралась… И…

– Понятно, – ответил он спокойно. Повернулся направо, в сторону трапа. Не спеша дошел до него, поднялся и вскоре оказался рядом со мной. – Ну тогда я пойду с тобой, – закончил он начатую фразу.

– Хорошо, – выдохнула я. И в этот момент мне стало трудно дышать. А почему, я не могу объяснить. Мне кажется у меня задрожали губы и пальцы на руках, ноги ослабли и мне стало тяжело стоять. Мне захотелось срочно сесть, закрыть лицо руками и плакать. Много, долго, открыто. Мне кажется я несколько часов назад, впервые почувствовав, что такое жизнь и чуть не потеряв это ощущение снова, обрела сейчас второй шанс. Я не могла в это поверить. Я не могла скрывать своих эмоций, я не могла прожить свои эмоции, они переполняли и душили меня… Кажется, я потерялась.

Коля поднял руку, наугад провел пальцами перед собой и прикоснулся к моей щеке.

– Извини, – сказал он, убрал руку, отвернулся от меня, как будто бы посмотрел на дорожку волн, разбегавшихся при движении парома, и сказал, – я не мог понять, что с тобой происходит, я должен был почувствовать.

– И что ты почувствовал? – Тихо спросила я.

– Что я все сделал правильно, – ответил он и снова повернулся лицом ко мне, – я все сделал правильно, – повторил он, – хорошо, что мы встретились.

– Слушай, – сказал он вдруг весело, – а куда идет этот паром? И вообще, куда мы едем?

В этот момент мне стало легко. С тела сошло напряжение.

Я выдохнула и смогла, наконец, спокойно улыбнуться.

– Эм… Я еду далеко от сюда. В свою общагу, учиться. В общем, в институт.

– Ага. Понятно. – Сказал Коля.

– Так ты тоже, значит, едешь в институт?

– Я еду с тобой, – ответил Коля, – а на месте я разберусь. Не волнуйся. Здесь есть кафе или место, где можно сесть, мне кажется ты устала? Пойдем?

Он взял меня за руку. И мы пошли к лестнице, которая вела на нижнюю палубу, где можно было посидеть под крышей и выпить чашку чая или кофе. Я видела куда мы идем, я шла к трапу. Но мне казалось, что не я веду его, а он меня. Хотя, как он мог знать, куда идти? Он же ничего не видел. Это ощущение сопровождает меня теперь всегда. Он не знает, куда идет, он не видит. Но он ведет меня с тех пор много лет. И никогда не ошибается.