Гелиозис [Deirdre May Moss] (fb2) читать онлайн

Deirdre Moss Гелиозис

Гелиозис

Драма в трёх вечерах и одном утре

«– Нет, нет, милый, – сказала она в ответ на его просьбу ехать дальше вместе, – нет, вы должны остаться до следующего парохода. Если поедем вместе, всё будет испорчено. Мне это будет очень неприятно. Даю вам честное слово, что я совсем не то, что вы могли обо мне подумать. Никогда ничего даже похожего на то, что случилось, со мной не было, да и не будет больше. На меня точно затмение нашло… Или, вернее, мы оба получили что-то вроде солнечного удара».

Иван Бунин «Солнечный удар»

Действующие лица: НЕЗНАКОМЕЦ, НЕЗНАКОМКА.

Сцена декорирована под советскую, «бабушкину» спальню – совсем крошечную, с потертым паркетом, пепельно-розовыми обоями и большим цветастым ковром во всю боковую стену. На противоположной залу стене – окно с тюлевой занавеской, на подоконнике расположился увесистый радиоприемник. Кажется, что комната была «законсервирована» ещё во времена Советского Союза.

Также присутствует мебель: старенькое кресло на тонких ножках с горой мужской одежды на спинке, несколько помутневшее от времени трюмо, на котором лежит кипа исписанных бумаг и стоит черно-белая фотография мужчины в военной форме, одноместная, небрежно застеленная деревянная кровать и гардероб. Тем не менее, есть и предметы, напоминающие о том, что сюжет происходит всё-таки в наше время: ноутбук и мерцающий переходник с множеством зарядников.

Все три действия пьесы происходят в этой комнате.

Вдруг свет медленно гаснет, а когда он вновь зажигается – тогда вместе с ним, так же постепенно, приходят звуки (стук каблуков, звяканье бокалов, приглушённая фортепианная музыка и разговоры за стенкой), у приоткрытого окна, лицом к зрителям, точно он стоял и курил там всегда, появляется человек – молодой мужчина, одетый со вкусом, но с претензией на винтаж, и начинается…

ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ

НЕЗНАКОМЕЦ стоит, прислонившись к подоконнику и вальяжно закинув ногу на ногу. В руке у него – дымящаяся сигарета, рядом на подоконнике – недопитый бокал шампанского, на лице – выражение усталости и тяжких раздумий. Он словно сам не понимает, зачем пришёл этим вечером в эту квартиру. Одет наш герой «с иголочки»; он всегда жил в достатке и не привык ни в чём себе отказывать. Однако в последнее всё ему опротивело, он мучается осознанием того, что живёт «по инерции» и ничего более никогда не принесёт ему удовольствия, даже приближающаяся свадьба с любимой, казалось бы, женщиной.

НЕЗНАКОМЦУ около 20 лет, он ещё совсем молод и, верно, когда-то был амбициозен, но сейчас все стремления будто бы в одночасье рассыпались прахом, уступив своё место тотальной лени, когда нет желания не то, что осуществлять цели и намерения – даже дышать. Он бросил институт и ныне ничем не занимается. От всепоглощающей скуки мужчина и посетил своего товарища из бывшего учебного заведения, который устроил приятельский вечер по случаю новоселья, но, кажется, НЕЗНАКОМЕЦ, по прошествии пары часов, уже жалеет, что находится здесь и сейчас.

Впрочем, сожаления его будут продолжаться недолго.

НЕЗНАКОМЕЦ (нервно теребит ручку приёмника). Тьфу ты, чушь одна. И как это слушать можно?

Наконец, пропустив несколько песен, он «нападает» на нужную волну и с удовлетворением отпивает шампанского. Из приёмника тихо поёт Дэвид Боуи.

НЕЗНАКОМЕЦ. Другое дело.

Длинная пауза, которую наполняют лишь приглушённые звуки вечеринки и медленная песня. НЕЗНАКОМЕЦ, притопывая ногой в такт, обводит взглядом комнату. Лицо его не скрывает досады и недоумения.

НЕЗНАКОМЕЦ. Хлама столько… Хоть этот ковёр – выбросил бы он его уже. Или это тоже память об усопшей бабуле? (Закуривает новую сигарету.) А-апчхи! Тьфу, пылесборник. Аж чихать захотелось.

Снова долгая пауза, которую прерывает робкий скрип приоткрывшейся двери. Сбоку (с противоположной кровати стороны), из темноты на сцену выходит девушка возраста НЕЗНАКОМЦА в длинном светлом платье А-силуэта. НЕЗНАКОМКА сначала не замечает его, а когда они встречаются глазами – старается не показывать стеснения от осознания того, что нечаянно потревожила чей-то покой.

НЕЗНАКОМЕЦ. Здравствуйте.

НЕЗНАКОМКА. Здравствуйте. Я вам не помешаю?

НЕЗНАКОМЕЦ. Смотря с какой целью вы пришли.

НЕЗНАКОМКА. Просто… посидеть.

НЕЗНАКОМЕЦ. Тогда ладно. Сидите.

НЕЗНАКОМКА неуверенно проходит вглубь комнаты и садится на краешек кровати. Колени её плотно сжаты, а глаза – прикованы к таинственному человеку, которого она, вероятно, видит здесь впервые. НЕЗНАКОМЕЦ меж тем, словно её не замечая, выпускает порцию дыма и машет рукой, чтобы тот улетел в форточку. Песня заканчивается. Начинается новая, того же исполнителя.

НЕЗНАКОМЕЦ (сам себе). Хорошее какое радио.

НЕЗНАКОМКА (осмелев). Вы бы заканчивали… вот это вот ваше…

НЕЗНАКОМЕЦ (вспоминает о её присутствии). Что заканчивал?

НЕЗНАКОМКА. Сигареты курить.

НЕЗНАКОМЕЦ. Почему?

НЕЗНАКОМКА. Рак лёгких можете заработать.

НЕЗНАКОМЕЦ. И что с того?

НЕЗНАКОМКА. А то, что умрёте.

НЕЗНАКОМЕЦ (пожимая плечами и выдыхая новое облако). Ну, так и поделом.

НЕЗНАКОМКА вдруг поднимается, подходит к подоконнику и встаёт рядом с НЕЗНАКОМЦЕМ, но по другую сторону приёмника. Теперь они уже вдвоём стоят и молчат, вглядываясь в темноту зрительного зала. Герои не смотрят друг на друга, но будто кожей ощущают незримый контакт.

НЕЗНАКОМЕЦ. Хотите у меня сигарету отобрать?

НЕЗНАКОМКА. Нужна мне ваша сигарета. Музыку хочу послушать. Красивая.

НЕЗНАКОМЕЦ (удивлённо смотрит на собеседницу). Вам нравится Боуи?

НЕЗНАКОМКА (смеётся и тоже смотрит ему в глаза). Ну, можно сказать, что сейчас понравился. Не знала, что это он поёт.

НЕЗНАКОМЕЦ. Что же вы слушаете тогда?

НЕЗНАКОМКА. А зачем спрашиваете?

НЕЗНАКОМЕЦ. Не то чтобы мне до того было какое-то великое дело, но… раз уж мы волею судеб оказались вместе – вы и я – этим вечером в этой комнате… то недурно было бы и разговор завязать. Не считаете?

НЕЗНАКОМКА (рассеянно качает головой). Пинк флойд слушаю. Битлов. Леннона сольники. Старьё всякое, одним словом.

НЕЗНАКОМЕЦ. А вы меня меж тем все больше поражаете.

НЕЗНАКОМКА. Чем это?

НЕЗНАКОМЕЦ (начинает возбуждённо ходить взад-вперёд по комнате). Да тем, что сейчас это, как вы там выразились, старьё почти никто не слушает и не ценит по достоинству. А следовало бы. Потому что на роке 60-х, 70-х, 80-х вообще-то базируется вся современная музыкальная культура. А вы совершенно неуважительно о нём отзываетесь. И Леннон, Битлз, Дэвид Боуи, Пинк Флойд – это не старьё так-то никакое, а…

НЕЗНАКОМКА. Классика.

Пауза. НЕЗНАКОМЕЦ останавливается и вновь смотрит НЕЗНАКОМКЕ прямо в глаза. Не теряя её лица из поля зрения, он возвращается на прежнее место.

НЕЗНАКОМКА. И всё-таки красивая музыка. Сделайте погромче.

НЕЗНАКОМЕЦ что-то подкручивает на приёмнике, и песня начинает играть громче, почти полностью заглушая посторонние звуки.

НЕЗНАКОМЕЦ (бормочет про себя). Ну надо же… Такой монстр… Древний… И ведь работает ещё… И хорошо работает…

НЕЗНАКОМКА. Вы что-то говорите?

НЕЗНАКОМЕЦ. Нет, нет, это я себе.

НЕЗНАКОМКА. Ну и славно.

Она подходит к оппоненту, робко берёт его за руку и тянет на середину маленькой комнаты.

НЕЗНАКОМЕЦ (поперхнувшись шампанским). Вы что делаете?

НЕЗНАКОМКА. Очевидно, предлагаю вам потанцевать.

НЕЗНАКОМЕЦ. А если я отклоню предложение?

НЕЗНАКОМКА. Ой, не отклоняйте! Ноги уже затекли стоять. Пойдёмте потанцуем!

НЕЗНАКОМЕЦ. У меня ничего не затекло. Я постою, пожалуй.

НЕЗНАКОМКА. Скучный вы.

НЕЗНАКОМКА вздыхает и опускается на пол у подоконника. Теперь она сидит лицом к залу, прислонившись к стене и вытянув ноги. НЕЗНАКОМЕЦ всё так же курит стоя.

НЕЗНАКОМКА. У вас нога дёргается. Это нервное?

НЕЗНАКОМЕЦ (смеётся). Сама вы нервная. Это я в ритм песне притопываю.

НЕЗНАКОМКА. А-а. Так сразу и не поймёшь. Я было подумала, что у вас тик.

Пауза.

НЕЗНАКОМКА. И какой здесь ритм?

НЕЗНАКОМЕЦ. Блюзовый, двенадцать восьмых.

НЕЗНАКОМКА. Вот ведь, не слышала о таком. Знаю три четверти, две, четыре…

Пауза.

НЕЗНАКОМКА. Вы сами так точно ритм определяете?

НЕЗНАКОМЕЦ. Ну… да, сам. А что?

НЕЗНАКОМКА. Да ничего. Восхищаюсь я вами.

НЕЗНАКОМЕЦ (не скрывая удовольствия). Спасибо, мне приятно. Только так ли уж это сложно?

НЕЗНАКОМКА. Представьте себе – сложно! Не каждому дано. Я бы тоже хотела и петь, и музыку играть, но с детства говорили, что мне медведь на ухо наступил… Потому в музыкальную школу и не отдали. А вы закончили, наверное? Или просто родились со слухом?

НЕЗНАКОМЕЦ (закуривая). И то, и то.

НЕЗНАКОМКА. Фу-у, и опять вы задымили! Ну сколько можно? (Смеётся и рукой отгоняет дым от своего лица.) Форточку хоть тогда откройте, что ли.

НЕЗНАКОМЕЦ открывает форточку, НЕЗНАКОМКА о чём-то размышляет, покачивая ногой.

НЕЗНАКОМКА. А зачем вы вообще сюда пришли?

НЕЗНАКОМЕЦ. Сюда – это в смысле в квартиру? Или это в смысле – в комнату?

НЕЗНАКОМКА (подумав). Сначала в квартиру, а потом – в комнату.

НЕЗНАКОМЕЦ. А вы зачем?

НЕЗНАКОМКА. Скучно стало… Я не очень-то люблю по гостям ходить, но сегодня… точно надоело всё. Учёба не учится, сериалы не смотрятся, а у Сашки такой праздник всё-таки – новоселье. Дай, думаю, приду, развеюсь. Ну и пришла. А как порог переступаю – понимаю, что… я здесь почти никого и не знаю. Ну, может, Сашку и ещё пару ребят всего. Некомфортно… Мне ведь больше в одиночестве нравится.

НЕЗНАКОМЕЦ. Вы человеческое общество не любите?

НЕЗНАКОМКА. Отчего же сразу не люблю? Люблю. Просто не как участник, а, скорее, как созерцатель. Постоянно участвовать – это, знаете ли, несколько…

НЕЗНАКОМЕЦ. Утомительно.

НЕЗНАКОМКА. Точно. Глядите, как сегодня мы предложения друг за другом договариваем (смеётся).

НЕЗНАКОМЕЦ. Да я и сам, право слово, удивлён.

Пауза.

НЕЗНАКОМЕЦ. А вы Сашку откуда знаете?

НЕЗНАКОМКА. В школе с ним вместе учились. За партой одной сидели. Почти не общались даже – так, парой слов время от времени перекидывались, ну, знаете «Какой урок там следующий?» или «Что по русскому задавали?». Понятия не имею, если честно, зачем он меня позвал. Ну, если позвал, – выходит, так нужно (улыбается).

НЕЗНАКОМЕЦ. Кому нужно?

НЕЗНАКОМКА. Всем. Всем нужно. (Замечает на подоконнике бокал с недопитым шампанским.) О, шампанское. Пойду и себе принесу – надо же за знакомство выпить, вы так не думаете?

НЕЗНАКОМЕЦ. Отчего бы и не выпить? Несите.

НЕЗНАКОМКА идёт к двери, но перед тем, как выйти, оборачивается к собеседнику.

НЕЗНАКОМКА. Вы только дождитесь меня, не уходите никуда, хорошо?

НЕЗНАКОМЕЦ. Куда ж я денусь?

НЕЗНАКОМКА. А кто вас знает?

Дверь закрывается. НЕЗНАКОМЕЦ остаётся наедине со своими мыслями.

НЕЗНАКОМЕЦ. Чудна́я девушка… Язык у неё, конечно, без костей – достойную музыку старьём называть. Как вообще можно – о музыке?.. А меж тем что-то в ней есть. Что-то неуловимое такое, лёгкое…

Пауза. Герой в раздумьях.

НЕЗНАКОМЕЦ. Ощущение какое-то странное, будто бы я полвека её знаю. Уютно… Хотя, вроде, меньше часа общаемся…

Скрип двери. Входит НЕЗНАКОМКА с шампанским.

НЕЗНАКОМКА. Вот и я. Соскучились?

НЕЗНАКОМЕЦ. За минуту? Соскучился, не поверите.

НЕЗНАКОМКА. Неужели?

НЕЗНАКОМЕЦ. Шампанское-то принесли?

НЕЗНАКОМКА (демонстрирует бокал). А это что?

В молчании, под музыку из приёмника они чокаются бокалами.

НЕЗНАКОМЕЦ. За знакомство, стало быть!

НЕЗНАКОМКА. За приятное знакомство.

Герои выпивают шампанское, ставят два пустых бокала на подоконник и снова садятся рядом друг с другом на пол.

НЕЗНАКОМЕЦ. Лет-то вам хоть сколько?

НЕЗНАКОМКА. Вообще-то неприлично спрашивать даму о возрасте (смеётся).

НЕЗНАКОМЕЦ. А я тот ещё нахал.

НЕЗНАКОМКА. Оно и видно! Девятнадцать мне, через три дня двадцать исполняется.

НЕЗНАКОМЕЦ. Так мы с вами, выходит, почти ровесники.

НЕЗНАКОМКА. А вам…

НЕЗНАКОМЕЦ. Двадцать. Мы с Сашкой одногруппники. Ну, бывшие.

НЕЗНКАОМКА. Вас что, из института отчислили?

НЕЗНАКОМЕЦ. Да нет! (Отмахивается.) Я сам ушёл. В какой-то момент просто так приелось, что поехал в деканат и забрал документы. Разницу видите?

НЕЗНАКОМКА. А почему ушли? Вы же, выходит, на врача учились? (НЕЗНАКОМЕЦ кивает.) Врач – профессия востребованная, работа всегда найдётся и деньги будут, если упорно работать.

НЕЗНАКОМЕЦ. Деньги, может, и будут, но желания нет никакого. Давайте поясню. С первого курса я жил осознанием, что я как будто немного не на своём месте. Хотя нет, не немного. Совершенно не на своём месте. Вот знаете, бывают такие кризисы? Когда изо дня в день тебе, может быть, хочется совсем другим заниматься – музыкой хоть той же или ещё чем-то подобным – но ты всё учишь и учишь эти кости, повторяешь цикл Кребса миллионы раз, сидишь дома безвылазно, к зачётам готовишься, не спишь, не ешь, и времени нет даже на то, чтобы в магазин элементарно сходить. И ладно, если бы у этого всего была какая-то цель. А так – зачем? Если ты за страданиями не видишь будущего – зачем тогда страдать? Трудиться, силы тратить – физические и моральные, себе хуже делать, наконец! Если игра не стоит свеч – нужно просто бросить эту игру.

НЕЗНАКОМКА. Зачем же вы тогда поступали, раз врачом не хотели быть?

НЕЗНАКОМЕЦ. Когда-то я действительно горел медициной… Когда-то. Но, как вам, вероятно, известно, если хочешь что-то напрочь разлюбить – попробуй заняться этим профессионально. Вот и я – насладился, так сказать, реалиями российского здравоохранения – и отпало желание. Окончательно.

НЕЗНАКОМКА. А мне кажется, что вы просто перед трудностями отступили.

НЕЗНАКОМЕЦ (старается скрыть злость). Вы меня совсем не знаете, чтобы так говорить.

НЕЗНАКОМКА (невозмутимо, но мягко). Да, и правда я вас как человека плохо знаю. Просто говорю, что думаю.

НЕЗНАКОМЕЦ. Неправильно вы думаете.

НЕЗНАКОМКА. Значит, если всё не так, вы неправильно объясняете.

НЕЗНАКОМЕЦ. Закроем эту тему.

Неловкое молчание. НЕЗНАКОМКА качает ногой, НЕЗНАКОМЕЦ напряжённо смотрит перед собой.

НЕЗНАКОМКА. Ну, не злитесь.

НЕЗНАКОМЕЦ. Я? Да не злюсь я. Так, думаю.

НЕЗНАКОМКА. О чём?

НЕЗНАКОМЕЦ. А это вас не касается.

НЕЗНАКОМКА встаёт и начинает ходить по комнате. Садится на кровать, рассматривает фотографию на трюмо, затем – смотрит в окно. Играет медленная музыка. НЕЗНАКОМКА сначала пританцовывает одна, а потом подходит к НЕЗНАКОМЦУ и протягивает ему руку.

НЕЗНАКОМКА. Говорят, движения хорошо стресс снимают. Пойдёмте всё-таки танцевать.

НЕЗНАКОМЕЦ. Сдались вам эти танцы. Не хочу – разве непонятно?

НЕЗНАКОМКА. Чего же вы вообще в этой жизни хотите?

НЕЗНАКОМЕЦ. Я хочу сидеть.

НЕЗНАКОМКА. Вот вы упрямый! То стоять, то сидеть… Насидеться и в старости успеете.

НЕЗНАКОМЕЦ (горько усмехаясь). А вы так уверены, что я доживу до старости?

НЕЗНАКОМКА. Нет, не уверена. Я же вас совсем не знаю. Но лично я живу принципом, что всегда нужно думать о лучшем – и тогда оно непременно произойдёт.

НЕЗНАКОМЕЦ. А вы, я смотрю, идеалистка! Как по мне, лучшее – враг хорошего. Поэтому надо всегда надеяться на самое плохое. Тогда будешь счастлив, имея хотя бы толику того, к чему стремился.

НЕЗНАКОМКА (опускается на колени и заглядывает НЕЗНАКОМЦУ в глаза). Вот вы так говорите, а я… Я разве не выгляжу счастливой?!

НЕЗНАКОМЕЦ. Вы? (Внимательно смотрит как будто в самую душу, а затем откидывает голову, усмехаясь.) Вы?! Не-ет!

Пауза, в течение которой герои, не отрываясь, не двигаясь и почти не моргая смотрят друг другу в глаза. Напряжение, которое витает в воздухе, буквально можно потрогать рукой.

НЕЗНАКОМЕЦ. И я – нет. Не оттого ли мы встретились здесь сегодня?

НЕЗНАКОМКА кивает.

Конец первого действия.

ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ

Второе действие начинается точно так же, как и первое. Словно ничего и не происходило, НЕЗНАКОМЕЦ стоит у окна и курит. Однако на его лице уже нет той скучающей и уставшей от жизни гримасы. Герой оживлён; он чего-то или кого-то ждёт, даже во взгляде его читается надежда. Он нервно теребит край рубашки и время от времени оборачивается на дверь – а вдруг? Из приёмника опять играет музыка, доносятся всё те же отдалённые звуки вечеринки.

НЕЗНАКОМЕЦ. Удача-то какая… Снова здесь. Ведь всего неделя прошла, а кажется – сотня лет…

Он нервно тушит сигарету и начинает ходить туда-сюда по комнате.

НЕЗНАКОМЕЦ. А вдруг не придёт? И правда… Чего ей сюда тащиться – она же говорила, что не очень-то жалует такие вечера. А я понадеялся уже… Дурак. Ну и пусть. Не только же из-за неё я здесь. И она имеет полное право не приходить сюда только лишь из-за меня.

НЕЗНАКОМЕЦ снова становится к окну, хмурится и постукивает пальцами по подоконнику.

НЕЗНАКОМЕЦ. Глупости какие… Бред… Сумасшествие.

Вдруг дверь резко распахивается, и в комнату, румяная и запыхавшаяся, вбегает НЕЗНАКОМКА. В волосах у неё – нерастаявшие хлопья снега, в руках – шарф, глаза блестят. НЕЗНАКОМЕЦ мигом расцветает.

НЕЗНАКОМЕЦ (радостно). О, вы пришли!

НЕЗНАКОМКА (улыбается). А вы меня, я смотрю, заждались.

НЕЗНАКОМЕЦ. Я только вас и ждал.

НЕЗНАКОМКА. Пробки там, конечно, кошмарные! И всё из-за этой метели. Еле доехала – ужас, что творится.

НЕЗНАКОМЕЦ рассеянно слушает и кивает головой. Вдруг НЕЗНАКОМКА замолкает, с лукавой улыбкой подходит поближе и демонстрирует собеседнику свёрнутый в кокон шарф.

НЕЗНАКОМКА. Хотите вот, фокус покажу?

НЕЗНАКОМЕЦ. Ну.

НЕЗНАКОМКА (ловко достаёт из свёртка наполовину полную бутылку домашнего вина). Опля!

НЕЗНАКОМЕЦ (смеётся). Это ещё что? Вино, что ли, початое?

НЕЗНАКОМКА (делает вид, что обиделась). Ну и что, что початое? Тут всего-ничего отпито.

НЕЗНАКОМЕЦ (продолжает смеяться). Да-да, полбутылки.

НЕЗНАКОМКА. Да какая разница? Это безумно вкусное вино, домашнее, из черноплодки. Тётя привезла на мой день рождения – она сама на даче делает. Вы просто обязаны его попробовать! Такого замечательного вина вы никогда в жизни не пили, уж поверьте.

НЕЗНАКОМЕЦ. Такой убедительной рекламе грех не поверить. Ох! Чуть не забыл. Повернитесь ко мне спиной и закройте глаза.

НЕЗНАКОМКА. Зачем?

НЕЗНАКОМЕЦ. Увидите.

НЕЗНАКОМКА (хихикает). Мне уже страшно.

НЕЗНАКОМЕЦ (улыбается). Ничего страшного. Ну же, поворачивайтесь. И волосы наверх уберите.

НЕЗНАКОМКА (всё же делает, как он просит). Да что там?

НЕЗНАКОМЕЦ (роется в карманах). Говорю же – увидите. Подождите секунду.

НЕЗНАКОМКА. И так жду. В предвкушении.

Наконец НЕЗНАКОМЕЦ извлекает из кармана красивую подвеску – лилию на цепочке – и, затаив дыхание, застёгивает её у НЕЗНАКОМКИ на шее.

НЕЗНАКОМКА. Что-то холодное.

НЕЗНАКОМЕЦ. Готово.

НЕЗНАКОМКА. Ах! Красота какая!

НЕЗНАКОМЕЦ. С днём рождения.

НЕЗНАКОМКА поворачивается к нему и смотрит на него растроганно и счастливо.

НЕЗНАКОМКА. Спасибо вам большое… Дорогая, наверное.

НЕЗНАКОМЕЦ (отмахиваясь). А, ерунда…

НЕЗНАКОМКА (расчувствовавшись). Вы мне подарок купили… Это так… мило – у меня слов нет.

НЕЗНАКОМЕЦ. Да будет вам. Что вам, подарков никогда не делали?

НЕЗНАКОМКА. Нет-нет! Это всё-таки очень и очень мило. И очень дорого. Вы не должны были…

НЕЗНАКОМЕЦ. Ой, скажете тоже – не должен был. Захотел и сделал.

НЕЗНАКОМЕЦ становится у окна и закуривает очередную сигарету. НЕЗНАКОМКА подходит к трюмо, чтобы лучше рассмотреть подарок.

НЕЗНАКОМКА (шёпотом). Красотища.

НЕЗНАКОМЕЦ. Как отпраздновали-то?

НЕЗНАКОМКА. А?

НЕЗНАКОМЕЦ. Юбилей, говорю, как отпраздновали?

НЕЗНАКОМКА. А-а! В кругу семьи, как обычно. А потом с Колей дома пиццу заказали и старые фильмы пересматривали. Уютно, по-домашнему. Мне так нравится. Не люблю, когда много народа, – шумно и потом ещё целый день убираться (смеётся).

НЕЗНАКОМЕЦ. А кто такой Коля? Брат, сват или просто приятель?

НЕЗНАКОМКА. Ах, точно, я же вам о нём совсем ничего не рассказывала! Коля – это мой жених.

НЕЗНАКОМЕЦ. Да вы что? У вас жених есть?

НЕЗНАКОМКА. Да, как видите.

НЕЗНАКОМЕЦ. И что же за птица такая – ваш жених?

НЕЗНАКОМКА. Между прочим, очень хороший человек. Умный, добрый, заботливый и меня любит без памяти. В этом году заканчивает магистратуру, будет физиком-ядерщиком.

НЕЗНАКОМЕЦ. И вы хотите сказать, что твёрдо решили в будущем выйти за него замуж?

НЕЗНАКОМКА. А почему бы и не выйти? Всё-таки не чужие друг другу люди – скоро четыре года будет, как мы вместе.

НЕЗНАКОМЕЦ (задумчиво). Значит, вы почти замужем… И ваш Коля не запрещает вам ходить на подобные вечера?

НЕЗНАКОМКА вмиг меняется в лице, мрачнеет и отворачивается, с горечью посмеиваясь.

НЕЗНАКОМКА. Да что вы такое говорите? Как он может?.. Я ведь тоже человек, свободный человек – как запретить? Я свободная – а значит принадлежу только самой себе. Куда захочу – туда и пойду. Даже вот… сюда могу, и ничего он мне не скажет.

Неожиданно даже для самого себя НЕЗНАКОМЕЦ приближается к ней со спины и заключает в объятия. НЕЗНАКОМКА вздрагивает, но не отстраняется.

НЕЗНАКОМЕЦ. Полно… Будет вам злиться. Вы прямо как ребёнок.

Длинная пауза. НЕЗНАКОМЕЦ обнимает НЕЗНАКОМКУ, та робко придерживает его руки, не давая им расцепиться. Вдруг по щекам НЕЗНАКОМКИ начинают скатываться редкие горошинки слёз, она еле заметно дрожит.

НЕЗНАКОМЕЦ. Чего вы плачете?

НЕЗНАКОМКА (растерянно). А я плачу? Ох, и правда… Да я и сама не знаю, почему.

Рука НЕЗНАКОМКИ оказывается у НЕЗНАКОМЦА в волосах. Медленно опуская её, НЕЗНАКОМКА ладонью гладит его по щеке.

НЕЗНАКОМКА. Я ведь… возможно, вам этого не говорила… Но вы очень красивый, правда… Волосы у вас такие…

НЕЗНАКОМЕЦ. А у вас волосы мокрые.

НЕЗНАКОМКА. Так… метель же на улице.

Пауза. Рука НЕЗНАКОМКИ всё ещё робко касается причёски НЕЗНАКОМЦА.

НЕЗНАКОМЕЦ. У вас руки дрожат.

НЕЗНАКОМКА. Это от волнения. Отпустите меня… пожалуйста.

Нехотя они отходят друг от друга. НЕЗНАКОМКА поворачивается к НЕЗНАКОМЦУ лицом. На щеках у неё всё ещё тоненькие дорожки от слёз, которые НЕЗНАКОМЕЦ бережно отирает большими пальцами.

НЕЗНАКОМЕЦ. Ну, хватит, хватит…

НЕЗНАКОМКА (улыбаясь). А я уже и не плачу.

НЕЗНАКОМЕЦ. Вот и хорошо. Улыбка вам больше к лицу.

Пауза.

НЕЗНАКОМКА. О чём вы задумались?

НЕЗНАКОМЕЦ. Да не могу никак понять, чем это вы таким приятным пахнете. Чем-то свежим и… сладким, как поле после грозы. И как будто растопленным камином. Ну, знаете, дымком от тлеющих поленьев… Такие воспоминания из детства… Точно я опять в деревне у бабушки очутился…

НЕЗНАКОМКА. А где у вас деревня?

НЕЗНАКОМЕЦ. Далеко… В глуши. Километров пятьсот на машине. Была…

НЕЗНАКОМКА. Как была? Продали?

НЕЗНАКОМЕЦ (кивает, на лице – грусть, которую он, вне обыкновения, не пытается скрыть). Да. Давно уже – лет пять назад. Бабушка умерла, за домом смотреть было некому… И родители решили продать.

НЕЗНАКОМКА. Вы бабушку любили?

НЕЗНАКОМЕЦ. Что за вопрос? Очень любил. Она мне роднее всех была. Каждое лето я проводил у неё – все три месяца, пока не… (Закуривает.) И она меня как любила! Всю любовь, что только была в её сердце, она безвозмездно отдавала мне. То, на что у родителей вечно не было времени, – всё она мне дарила… А однажды, вот как сейчас, зимой… сердечный приступ. И всё. Как сегодня в точности – метель была… Как скорой через такие сугробы проехать? Не успели. Не спасли. И вот тогда я решил, что пойду в медицину… Но даже это дело до конца не довёл. Как всякое дело, за какое только брался. Никчёмный я человек, в сущности. Никчёмный и несчастный.

НЕЗНАКОМЕЦ одаривает НЕЗНАКОМКУ долгим и пронзительным взглядом, а та подходит ближе, отбирает и тушит сигарету и берёт его ладони в свои. Глаза их встречаются.

НЕЗНАКОМКА. Не говорите так… Опять вы какие-то глупости болтаете. Это ведь всё неправда, а правда – лишь в вашей голове. Лишь оттого, что вы так думаете. Вы – живой человек с горячим сердцем, но существуете ожившим мертвецом. Вы до того легко рассуждаете о смерти, что иной раз даже страшно становится, а меж тем… Меж тем я всё больше убеждаюсь в том, что смерти вы боитесь и боитесь безмерно. Вы – никчёмный и несчастный! Да потому вы несчастны, что разумом к счастью не готовы и каждую секунду себя в этом убеждаете. Если бы вы только вокруг посмотрели…

НЕЗНАКОМЕЦ (прерывая её). Вы странная… Странная и непонятная. Никогда раньше не встречал таких… чтобы им душу открывать. А вам… легко почему-то. Я вас не понимаю, не понимаю ни в одном моменте. Вы внутри совсем ещё ребёнок, но что-то в этом ребёнке, несомненно, есть очаровательное и цепляющее… Как будто и правда – вы живая, а я – мёртвый. Однако… рядом с вами мне снова хочется стать живым.

Продолжительная пауза, в течение которой герои держатся за руки и поддерживают зрительный контакт. Между ними почти что гуляют электрические разряды – это может почувствовать каждый зритель. На приёмнике включается песня «Come in the water» исполнителя The Barr Brothers. Герои – сперва нерешительно – танцуют под неё медленный танец, не расцепляя рук.

Вдруг НЕЗНАКОМКА замечает оставленную НЕЗНАКОМЦЕМ на подоконнике бутылку вина.

НЕЗНАКОМКА. А про вино-то мы с вами забыли совсем!

НЕЗНАКОМЕЦ. Ну, разопьём потом.

НЕЗНАКОМКА. Нет, давайте сейчас! А то потом опять забудем. Я принесу бокалы.

НЕЗНАКОМЕЦ без особого удовольствия отпускает её и смотрит вслед её исчезающей за дверью фигуре. Он несколько отстранён от реального мира, как будто в полусне.

НЕЗНАКОМЕЦ. Совсем как ребёнок… Как большой ребёнок. Непостижимое человеческим разумом создание. Какое пламя полыхает внутри неё – мне страшно представить костёр, в который оно может разгореться. Интересно… но страшно. Она непосредственная и искренняя, где-то чересчур беспечная, а где-то – не по годам мудрая. И так смотрит – точно мысли читает. А может быть, и правда читает, мы же и слова друг за другом договаривали… Ведьма, настоящая ведьма. Нет, всё-таки она больше похожа на добрую лесную волшебницу – в платье из вьюнка и с одуванчиками, вплетёнными в косу. Летом у неё, наверное, появляются веснушки… О чём я… Да, эта девушка! Она полная противоположность Лине… По сравнению с этим огненным вихрем Лина – всего-навсего перегоревшая спичка.

От звука приближающихся шагов НЕЗНАКОМЕЦ вздрагивает. Но это всего лишь возвращается НЕЗНАКОМКА.

НЕЗНАКОМКА (смеётся). Несколько ребят, когда я брала бокалы, заметили, что у меня глаза красные. Спросили, всё ли в порядке.

НЕЗНАКОМЕЦ. И что же вы им сказали?

НЕЗНАКОМКА. Сказала, что всё хорошо и что это аллергия на пыль.

НЕЗНАКОМЕЦ. Они сюда не придут?

НЕЗНАКОМКА. Не думаю. У них там своя компания и своё веселье. А если придут – мы их выгоним (посмеиваясь).

НЕЗНАКОМЕЦ (разливает вино). Жестокая вы, однако, дама. Господа за вас беспокоятся, а вы их – без разговоров за дверь.

НЕЗНАКОМКА. Иногда простительно. Так или иначе, у нас здесь тоже своя компания и своё веселье.

Они чокаются бокалами.

НЕЗНАКОМКА. Ваше здоровье!

НЕЗНАКОМЕЦ. Ваше здоровье! И чтобы без аллергии на пыль.

НЕЗНАКОМКА. Да нет у меня никакой аллергии. Это я первое, что пришло в голову, сказала.

Герои отпивают по паре глотков вина и присаживаются около окна лицом к зрителям, как прежде.

НЕЗНАКОМЕЦ. И правда вкусно.

НЕЗНАКОМКА. Вот! А я вам что говорила?

НЕЗНАКОМЕЦ. Спасибо…

НЕЗНАКОМКА. А? Да не за что, пейте на здоровье.

НЕЗНАКОМЕЦ (тихо). А я ведь не только про вино.

Пауза. Из приёмника доносится медленная музыка. За стенкой слышен хлопок открывающегося шампанского и радостные возгласы гостей.

НЕЗНАКОМКА. А у вас есть кто-нибудь? Девушка, невеста, может быть?

НЕЗНАКОМЕЦ. Может быть, и есть.

НЕЗНАКОМКА. Ну а если точно?

НЕЗНАКОМЕЦ. Вам-то какое до этого дело?

НЕЗНАКОМКА. Собственно говоря, почти никакого.

НЕЗНАКОМЕЦ. Зачем тогда спрашиваете?

НЕЗНАКОМКА. Вы же у меня про Колю спрашивали.

НЕЗНАКОМЕЦ вздыхает, закатывая глаза и делает глоток вина. НЕЗНАКОМКА внимательно за ним наблюдает в ожидании ответа.

НЕЗНАКОМЕЦ (нехотя). Ну, невеста есть. Лина зовут.

НЕЗНАКОМКА (удовлетворённо). О! Так я и знала, что вам есть, что скрывать.

НЕЗНАКОМЕЦ. Да я и не скрывал особо…

НЕЗНАКОМКА. Конечно-конечно, рассказывайте. (Подливает вина в оба бокала.) И какая она – Лина? Что она за человек?

НЕЗНАКОМЕЦ (берёт свой бокал и чокается им с бокалом НЕЗНАКОМКИ перед тем, как пригубить). Неплохой, прямо скажем, человек. Понимающий. С характером, правда, но это перетерпеть можно, это не такая уж и проблема.

НЕЗНАКОМКА. В каком смысле – с характером?

НЕЗНАКОМЕЦ. А в самом прямом. Лина своенравная, знает себе цену и уж очень любит, чтобы всё по её было. Чуть что не так – она даст знать. Как-то раз неделю со мной не разговаривала из-за сущей ерунды…

НЕЗНАКОМКА. Фу, как некрасиво.

НЕЗНАКОМЕЦ. Да, повторюсь, не такая уж это и трагедия. Я привык и терплю её выходки, потому что здраво осознаю, ради чего всё это делаю.

НЕЗНАКОМКА. И ради чего же?

НЕЗНАКОМЕЦ. Ради здоровых, гармоничных отношений.

НЕЗНАКОМКА смеётся. Её собеседник смотрит на неё в недоумении.

НЕЗНАКОМЕЦ. Я что-то смешное сказал?

НЕЗНАКОМКА. Да нет… Просто… Разве ж отношения, в которых есть понятие «терпеть», можно назвать здоровыми и гармоничными?

НЕЗНАКОМЕЦ (закатывая глаза). Хватит. Вы её не знаете.

НЕЗНАКОМКА. Наверное, вы ещё и не говорите ей, куда вы каждую неделю ходите. А то, не дай бог, запретит.

НЕЗНАКОМЕЦ. Хватит!

Пауза. НЕЗНАКОМКА с рассеянной улыбкой обводит пальцем край бокала. НЕЗНАКОМЕЦ нервно поджигает сигарету.

НЕЗНАКОМКА. Не ценит она вас… Вот и всё.

Она встаёт и выходит из комнаты, закрывая за собой дверь. НЕЗНАКОМЕЦ обеспокоенно смотрит ей вслед.

НЕЗНАКОМЕЦ. Ушла, что ли? Совсем?.. Нет, шарф оставила… Обиделась, верно, на меня – я на неё прикрикнул. Нехорошо получилось…

Он вскакивает и подбегает к двери, как бы порываясь догнать НЕЗНАКОМКУ, однако уже непосредственно у выхода вдруг передумывает и медленно возвращается обратно.

НЕЗНАКОМЕЦ. Вернётся… Точно вернётся… Надеюсь. А если и нет – будет мне уроком. Дурак! (Тушит сигарету, припечатывая её о пепельницу.)

Какое-то время он задумчиво ходит кругами по комнате, пока не замечает стоящую на пороге НЕЗНАКОМКУ.

НЕЗНАКОМЕЦ (радостно). О! Вы так тихо вошли – я не услышал.

НЕЗНАКОМКА (весело). А я уже время отсчитываю стою – интересно было, через сколько секунд вы меня заметите.

НЕЗНАКОМЕЦ. И сколько насчитали?

НЕЗНАКОМКА. Двадцать две.

НЕЗНАКОМЕЦ (смущаясь). Вы на меня обиделись?.. Извините меня.

НЕЗНАКОМКА. Да будет вам. Всё в порядке. Это вы меня простите – лезу без спроса в чужую жизнь, ещё и советы даю. Кто ж так делает? Я и правда не знаю толком ни вас, ни Лину, ни род ваших отношений. С чего вдруг взяла, что смогу семейным психологом поработать?

Она наконец проходит внутрь комнаты и ставит на подоконник какую-то коробку.

НЕЗНАКОМКА. Вот, посмотрите лучше сюда – нам эклеры дали.

НЕЗНАКОМЕЦ (оживлённо). О, эклеры!

Герои становятся у подоконника, как прежде, едят эклеры и пьют вино. Глаза их направлены в зрительный зал, но связующая нить видна невооружённым глазом.

НЕЗНАКОМЕЦ. А я, между прочим, уже и не ожидал, что вы вернётесь.

НЕЗНАКОМКА. Ну а как же? Думали, я вас тут одного оставлю в экзистенциальном кризисе тонуть? Размечтались!

НЕЗНАКОМЕЦ. Я рад, что вы вернулись.

НЕЗНАКОМКА. А я-то как рада – вы себе не представляете.

НЕЗНАКОМЕЦ. Я больше рад. Я ведь только из-за вас сегодня сюда пришёл.

НЕЗНАКОМКА. Вы серьёзно? Или это у вас опять шутки?

НЕЗНАКОМЕЦ. Какие ещё шутки?

НЕЗНАКОМКА. Да ваши, несмешные.

Пауза. Герои отпивают вина.

НЕЗНАКОМКА. А вот я – чтоб вы знали – редко шучу. Предпочитаю всегда и всем правду говорить.

НЕЗНАКОМЕЦ. Прямо-таки всегда?

НЕЗНАКОМКА. Всегда-всегда.

НЕЗНАКОМЕЦ. И даже неприятную.

НЕЗНАКОМКА. Даже неприятную, представьте себе.

НЕЗНАКОМЕЦ (задумавшись). Но… ведь это может и к последствиям неприятным привести – вы это понимаете?

НЕЗНАКОМКА. А я – я всегда говорю так, чтобы приводило только к приятным.

НЕЗНАКОМЕЦ (смеётся). Вот ведь вы… мастер слова.

НЕЗНАКОМКА. Сочту за комплимент!

Пауза.

НЕЗНАКОМЕЦ. И всё же это, откровенно говоря, глупо – считать, что любую правду можно представить таким образом, чтобы она непременно сыграла вам на руку. Это же в корне не так.

НЕЗНАКОМКА (шёпотом, пододвигаясь к нему). А вы попробуйте. Вот… о чём вы сейчас думаете? Чего, может быть, хотите?

НЕЗНАКОМЕЦ (краснея). Чего я хочу?.. (Нервно посмеиваясь, отступает от собеседницы на прежнее расстояние.) Ну нет, нет…

НЕЗНАКОМКА. Ну же, смелее!

НЕЗНАКОМЕЦ (всё ещё нервничая). Давайте закроем эту тему. (Он поворачивается к окну и отодвигает занавеску.) Вон, глядите, какая метель на улице! И фонари уже зажглись. Красота-а!

НЕЗНАКОМКА хватает его за руку и снова тянет на себя, смотря ему в глаза.

НЕЗНАКОМКА (шёпотом). Я не кусаюсь.

НЕЗНАКОМЕЦ вздыхает, выдергивает свою ладонь из её и закидывает обе руки за голову. Он напряжён до предела.

НЕЗНАКОМЕЦ. А если бы я сказал, положим… (Прокашливается.) Если бы я сказал… что хочу вас поцеловать?

НЕЗНАКОМКА (улыбаясь). Только и всего?

НЕЗНАКОМЕЦ. А этого что, недостаточно?!

НЕЗНАКОМКА. Недостаточно для того, чтобы бояться об этом говорить. Ну сами посудите – что плохого в поцелуях?

НЕЗНАКОМЕЦ (с лихорадочным блеском в глазах). То есть вы хотите сказать… что вы меня не оттолкнёте.

НЕЗНАКОМКА (шёпотом). Нет.

Она закрывает глаза и стоит перед ним в ожидании несколько секунд. НЕЗНАКОМЕЦ продолжает смотреть в её закрытые глаза.

НЕЗНАКОМЕЦ. И чего вы замерли?

НЕЗНАКОМКА. Жду, когда вы меня поцелуете! Видимо, не дождусь.

НЕЗНАКОМКА сама привстаёт на цыпочки и целует НЕЗНАКОМЦА. Тот тоже начинает проявлять инициативу. Герои целуются под романтичную музыку у окна в полутёмной комнате, а за окном – снегопад. Затем – НЕЗНАКОМКА кладёт голову НЕЗНАКОМЦУ на плечо, и они продолжают стоять, обнявшись. Долгая пауза.

НЕЗНАКОМЕЦ (усмехаясь). Ты… Коле не расскажешь?

НЕЗНАКОМКА (улыбается). Тебе бы всё шутить!

Пауза.

НЕЗНАКОМКА. Сам-то, наверное, даже не сказал Лине, где ты и с кем.

НЕЗНАКОМЕЦ (морщится). О-ой, ну вот и зачем ты о ней заговорила?

НЕЗНАКОМКА (мягко). Ладно уж, не буду, раз тебе не нравится.

Они почти синхронно поворачивают лица в сторону окна. В молчании созерцают белоснежную рябящую пелену, наслаждаясь объятиями.

НЕЗНАКОМЕЦ. А метель всё не прекращается…

НЕЗНАКОМКА. И не говори… Ума не приложу, как сегодня домой добираться буду.

Свет медленно гаснет.

Конец второго действия.

ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ

С событий, описанных в ходе второго действия, прошли – ни много ни мало – две недели. Но нашим героям вновь посчастливилось встретиться в той же квартире и в той же комнате.

Вот только, кажется, НЕЗНАКОМЕЦ, вновь коротающий время у окна, совсем не рад перспективе встретить свою теперь уже постоянную собеседницу. Он безэмоционально курит, стряхивая пепел мимо пепельницы, и выглядит так, словно не спал несколько дней – с растрёпанными волосами, зеленовато-бледной кожей и синяками под глазами. Одет НЕЗНАКОМЕЦ в мятую рубашку, которая, вопреки обыкновению, не заправлена в брюки. На лице его – выражение безнадёжности и усталости от жизни. Приёмник впервые за три действия молчит.

НЕЗНАКОМЕЦ. Две недели… И зачем я только пришёл? (Горько усмехается.) Хотя известное дело, зачем… Линку не слушать. Своими истериками и придирками весь мозг выела… Как будто обострение какое-то в последнее время. Тьфу.

За размышлениями вслух он не замечает появления НЕЗНАКОМКИ. Она останавливается в дверях и выжидающе смотрит на него. В ходе наблюдений её лицо из светящегося и счастливого становится обеспокоенно-серьёзным.

НЕЗНАКОМКА (замявшись). Кхм… Привет. Ты в порядке? Выглядишь… не очень.

НЕЗНАКОМЕЦ вскидывает голову и прожигает её немигающим взглядом, от чего та робеет, отводит глаза и нервно переминается с ноги на ногу.

НЕЗНАКОМЕЦ. Что? Я? Я в порядке. Я в полном порядке.

Он тушит сигарету о подоконник, промахиваясь мимо пепельницы. Его руки дрожат так, что это заметно невооружённым глазом.

НЕЗНАКОМКА (тихо). Я тебе не верю. Дай лоб потрогаю.

Она подходит к нему и тянется рукой ко лбу, однако НЕЗНАКОМЕЦ перехватывает её руку за кисть и отводит от своего лица.

НЕЗНАКОМЕЦ. Не надо меня трогать. Сказал же… Всё со мной прекрасно.

НЕЗНАКОМКА мотает головой. Глаза её начинают блестеть в тусклом жёлтом свете старой люстры. Её голос дрожит.

НЕЗНАКОМКА. Хватит врать… Я же вижу. Я не глупая. Можешь думать обо мне как угодно плохо, но не думай, пожалуйста, что сможешь оттолкнуть меня, когда я хочу тебе помочь и вижу, что тебе в самом деле нужна эта помощь.

НЕЗНАКОМЕЦ (устало трёт ладонью глаза). Я не болен. И мне не нужна помощь.

НЕЗНАКОМКА (чуть не плача). Тогда что случилось? Расставаясь с тобой две недели назад, я видела перед собой совсем другого человека, а сегодня… Сегодня здесь будто не ты, а… труп ходячий! (Переводит дух и продолжает.) Почему, почему ты не даёшь мне шанса хотя бы попытаться тебя выслушать, понять и помочь тебе?! Я же… очень хочу это сделать, правда, всем сердцем хочу. Я хочу, чтобы ты вновь улыбался, шутил свои дурацкие шутки и курил в окно, хоть это меня и злит ужасно! Я хочу чувствовать тепло живого тебя… А сегодня… Я будто кричу в глухую стену! Ты ведь и сейчас меня не слушаешь, верно?

НЕЗНАКОМЕЦ (выдыхая дым в окно). Пойми, не всегда всё будет исключительно так, как хочется тебе.

НЕЗНАКОМКА (устало). Верно.

НЕЗНАКОМКА, топая, отходит к кровати и с разбега прыгает на неё. Та отвечает жалобным скрипом.

НЕЗНАКОМКА. Зачем я вообще сегодня сюда пришла?!

Она нервно теребит пальцами лилию на цепочке, которая висит у неё на шее.

НЕЗНАКОМКА. Вот ты молчишь… а я скажу, зачем. Потому что я искренне хочу тебя видеть! (НЕЗНАКОМЕЦ поднимает на неё удивлённый взгляд.) Да-да, и не смотри на меня так. Каждый раз я прихожу сюда… с одной лишь надеждой и одной-единственной целью… Назовёшь меня зависимой – я не против, в конце концов, так оно и есть. Ничего мне уже не надо. Понимаешь ты? Ни-че-го! Я всё ещё честно пытаюсь жить прежней жизнью, однако… не представляешь, насколько тяжело она мне сейчас даётся. Точно цвета стали на два тона бледнее, еда – картонной, а запахов словно и вовсе никогда не существовало. И Коля… я почти каждый день встречаю его из института, как раньше, вот только у меня странное, грызущее чувство… как будто я с ним изменяю. Можешь себе вообразить такой абсурд? Ах, да… конечно… куда тебе?

НЕЗНАКОМЕЦ. И поэтому ты сегодня здесь?

НЕЗНАКОМКА. Не перебивай! Ну вот. Я словно уже и не хочу никакой свадьбы, а иду на это по той лишь причине, что так надо, что родители расстроятся и что – самое важное – Колю эта новость убьёт… Он очень близко к сердцу всё принимает… И все эти встречи из института – я… ловлю себя на мысли, раз за разом, что не хочу туда идти. А раньше – просыпалась и засыпала… и всё с одним желанием…

НЕЗНАКОМЕЦ. И всё-таки… ты поэтому сюда вернулась?

НЕЗНАКОМКА. Сказала же, не перебивай! Ты невыносим! Упрям! Самонадеян! И уверен в том, что ты лучше всех на свете, пусть это ни на йоту не так! Я тебе душу изливаю, а ты…

НЕЗНАКОМЕЦ. Да что ты, в сущности, обо мне знаешь?

НЕЗНАКОМКА (робко). В том-то и дело, что почти ничего…

Длительная, напряжённая пауза. Герои молчат, обдумывая недавний диалог, и каждый точно осознаёт про себя что-то неприятное. Их лица становятся всё отстранённее, а глаза – тусклее. Но время от времени один бросает мимолётный взгляд на другого, в следующую же секунду снова отворачиваясь в сторону.

НЕЗНАКОМКА. А музыки-то нет…

Она встаёт с кровати, подходит к приёмнику и что-то пытается на нём крутить, однако у неё ничего не выходит. НЕЗНАКОМЕЦ какое-то время молча наблюдает за сценой.

НЕЗНАКОМЕЦ (вздыхая). Дай я.

НЕЗНАКОМКА. Да, пожалуй, так быстрее будет.

Она всё ещё в полусне возвращается к кровати и садится на краешек, плотно сжав колени и устремив взгляд на собственные запястья. НЕЗНАКОМЕЦ созерцает её поникшую макушку.

НЕЗНАКОМКА (с горечью в голосе). И почему только оно происходит?.. Что с нами вообще такое происходит?

НЕЗНАКОМЕЦ. Ясное дело, что…

НЕЗНАКОМКА. Ничего не ясное! Я не понимаю! Не понимаю, почему оно происходит именно так…

НЕЗНАКОМЕЦ. Не ломай драму.

Он садится на кровать рядом с НЕЗНАКОМКОЙ. Та сжимается в комочек и, по выражению лица, чуть не плачет.

НЕЗНАКОМЕЦ. Скажем так. Я тоже толком не знаю ни как это правильно назвать, ни почему оно ощущается так, а не иначе. Но… в любом случае из данной ситуации мы должны вынести одну важную вещь – опыт. А хорошим он будет или плохим – это, в сущности, не так уж важно.

НЕЗНАКОМКА. Что ты хочешь этим сказать?

НЕЗНАКОМЕЦ. Я хочу тебе донести, что, как бы то ни было, мы обретём жизненный опыт. И всякий опыт ценен – хоть болезненный и разрушающий, хоть бережно достраивающий твою личность.

НЕЗНАКОМКА. Это верно…

Они сидят на кровати, вытянув ноги и не решаясь придвинуться ближе друг к другу. Из приёмника тихо играет песня Дэвида Боуи.

НЕЗНАКОМКА (улыбаясь). О, Дэвид Боуи играет.

НЕЗНАКОМЕЦ. Вот видишь – уже узнаёшь.

Его взгляд падает на лилию на шее у НЕЗНАКОМКИ.

НЕЗНАКОМЕЦ. Ты мой подарок носишь?

НЕЗНАКОМКА. Да, ношу… Почти постоянно. Она мне нравится – эта лилия.

НЕЗНАКОМЕЦ. А Коле что сказала? Или он не спрашивал?

НЕЗНАКОМКА (обречённо). Сказала, что подруга на юбилей подарила.

НЕЗНАКОМЕЦ. Вот как…

НЕЗНАКОМКА рассеянно кивает и смотрит в пространство, точно ведя разговор одновременно и со зрителями, и с собеседником, и сама с собой.

НЕЗНАКОМКА. А со мной ведь такое впервые. Ужасное, сильное, разрушительное чувство…

НЕЗНАКОМЕЦ. Пусть сильное, пусть ужасное. Меня ещё никогда так ничего изнутри не грело.

НЕЗНАКОМКА. Грело? Ха-ха (горько)… Оно не греет – оно сжигает. До тлеющих угольков. Нет – там даже угольков не осталось никаких. Даже тлеть уже нечему… Я не надеялась, не верила, что когда-либо такая болезнь меня коснётся – точнее, напротив, верила, что не коснётся. А она – здесь, со мной… Вот так сюрприз! Вот так спасибо…

НЕЗНАКОМЕЦ. Это и не болезнь никакая. Это всё физиология…

НЕЗНАКОМКА. Называй, как считаешь нужным.

НЕЗНАКОМЕЦ. И с чего ты взяла, что мы теперь непременно обречены страдать?

НЕЗНАКОМКА. Да неужели ты не понимаешь?! Я без пяти минут замужем, ты – почти женат. У тебя твоя жизнь, у меня же – моя. И мы почти что ничего друг о друге не знаем. Мы виделись-то от силы пару раз… Разве ж это можно назвать любовью?

НЕЗНАКОМЕЦ. А как это ещё назовёшь?

НЕЗНАКОМКА. Я не знаю… Я ничего не понимаю.

Пауза. НЕЗНАКОМКА обессиленно падает лицом в сложенные на коленях руки.

НЕЗНАКОМКА. Возможно, мне и хотелось бы, чтобы у этого было какое-то будущее… И я – честно признаться – до конца буду в это верить. Хотелось бы не мучаться противным чувством измены… хоть, казалось бы, причины ему как таковойнет. Хотелось бы вечно следовать зову сердца… Но все эти правила…

НЕЗНАКОМЕЦ. Да что – правила? Что нам до каких-то там правил? Тут скорее мораль всему диктатор… Твой собственный внутренний закон, который ты сам некогда посеял и бережно взрастил.

НЕЗНАКОМКА. Без разницы. Так или иначе, и правила, и мораль придётся преодолеть. А преодолевать – особенно идти против себя самого – всегда больно, ужасно больно.

НЕЗНАКОМЕЦ. И что же? Тебя это пугает?

НЕЗНАКОМКА (мотает головой с отрешённым взглядом). Нет. Когда я сердцем чувствую, что нужно, – значит, непременно нужно.

НЕЗНАКОМЕЦ. И ты готова ради… кхм… любви даже себе изменить?

НЕЗНАКОМКА. Отчего же сразу изменить? Так, внести кое-какие поправки… Иначе будет ещё хуже, иначе… я ещё больше себя предам… если сейчас сердце не послушаю.

НЕЗНАКОМЕЦ. Вот оно как…

Он задумчиво обводит взглядом комнату, выдерживая паузу.

НЕЗНАКОМЕЦ. Ты, стало быть, полагаешь, что у нашей истории может быть продолжение?

НЕЗНАКОМКА (поднимает взгляд на его лицо, в её глазах стоят слёзы). Конечно, может… Ну разумеется, может! Какое – это уже от нас зависит. Но я хочу быть свободной – а значит, принадлежать самой себе в выборе пути и следовать исключительно своим желаниям.

НЕЗНАКОМЕЦ (про себя). А я, пожалуй, спокойствия хочу… Так сказать, отдыха души…

Вдруг НЕЗНАКОМКА встаёт с кровати и стремглав бежит к приёмнику, по пути сбивая стопку бумаг с трюмо. Белый вихрь разлетается по полу комнаты, а по радио начинается песня «Amsterdam» исполнителя Gregory Alan Isakov. НЕЗНАКОМКА так же быстро, спотыкаясь, бежит обратно к НЕЗНАКОМЦУ и становится напротив него.

НЕЗНАКОМКА. Поцелуй меня. Сейчас.

НЕЗНАКОМЕЦ целует НЕЗНАКОМКУ. Свет гаснет. Теперь освещены лишь тёмные силуэты героев. Далее в спектакле задействована хореография, близкая к тексту песни, но базированная всё-таки на чувствах НЕЗНАКОМКИ и НЕЗНАКОМЦА друг к другу. Она наполнена эмоциями и представляет собой постановку в постановке.

По окончании хореографии свет гаснет окончательно. Герои засыпают.

Когда появляется первая утренняя заря, НЕЗНАКОМКА осторожно, чтобы не разбудить НЕЗНАКОМЦА, поднимается с кровати, смотрит на время и, ахнув, начинает спешно собираться.

НЕЗНАКОМКА. Ох, вот я глупая. Почти проспала. Слава богу, мне кошмар приснился, а так – до полудня бы не просыпалась.

Собравшись, она добегает до двери, в последний раз оборачивается и долго, с нежностью смотрит на спящего НЕЗНАКОМЦА в лучах утреннего солнца. После – выбегает, тихо притворив за собой дверь.

Просыпается НЕЗНАКОМЕЦ. В недоумении, как бы пытаясь восстановить в памяти события прошедшего вечера он смотрит на место рядом с собой, где ранее лежала НЕЗНАКОМКА. Лицо его мрачнеет, глаза выражают досаду.

НЕЗНАКОМЕЦ. Убежала, значит… Стрекоза…

Он не спеша поднимается и идёт к окну покурить. Так же, как и в первом действии, герой встаёт лицом к зрителям нога на ногу, раскуривает сигарету, а на его лице – тяжёлые, печальные думы. Он словно пытается абстрагироваться от произошедших за последние три недели событий и, главным образом, от самого себя – глубоко внутри. НЕЗНАКОМЕЦ морщится и нервно постукивает пальцами по подоконнику.

НЕЗНАКОМЕЦ. Нужно просто жить дальше… Выбросить из головы, постараться оставить позади. Зачем мне это нужно? Ни спокойствия, ни комфорта… Это резко. Трудно. Болезненно.

Пауза.

НЕЗНАКОМЕЦ. Она – солнечная вспышка. Мой солнечный удар. Как бы этот солнечный удар не сделался для меня фатальным…

Он тушит сигарету и в раздумьях ходит туда-сюда по комнате, собирая вещи. Вдруг останавливается, поворачивается к зрителям и – перед ними и перед самим собой – выносит вердикт.

НЕЗНАКОМЕЦ. Отпустит… Со временем непременно отпустит. Ну а пока – так…

Делает паузу, оглядывает комнату, подмечая не забыл ли что. Взгляд его вновь цепляет ковёр на стене.

НЕЗНАКОМЕЦ. И ковёр этот – безвкусица.

Не оглядываясь, он решительно шагает в сторону двери. Свет гаснет.

Конец третьего действия и всей пьесы.

27 января 2022 года

Москва

Примечание автора к пьесе

Главная идея «Гелиозиса» – это одномоментная и невероятно сильная влюблённость, подобная солнечному удару и призванная либо растопить ледник в душе, либо сгореть изнутри дотла. Огромная по силе – любовь побеждает правила и нормы, ожидания и надежды, рутину и хандру.

Оба героя решаются на измену – отличие состоит в том, что Незнакомец и Незнакомка совершают данный поступок из абсолютно разных побуждений. Беззаботная и ведомая сердцем Незнакомка, в целом, и не рассматривает события в плохом ключе, поскольку понимает их неизбежность и надеется на радужное будущее, однако для Незнакомца чрезмерное сближение, наоборот, служит сигналом к отдалению. Эмоционально незрелый, в душе совсем ребёнок (пусть он и замечает данный грешок за Незнакомкой) – он оказывается неготовым столкнуться с настолько мощным и светлым чувством, потому и выбирает бегство к столь же морально юной Лине.

Резюмируя вышесказанное, можно отметить, что Незнакомка руководствуется детскими по своей природе, но искренними чувствами, Незнакомец же прячет их глубоко на подсознательный уровень и действует исходя из скуки, подавляемого желания и стремления к компенсаторному удовольствию.

Как правильно отмечает Незнакомка в одном из диалогов, Незнакомец не готов стать действительно счастливым, поэтому он и выбирает лгать самому себе. Поэтому и отворачивается от «пламени», обращая взор на «перегоревшую спичку». Даже осознавая фатальность своей ошибки, нелогичность своего решения, Незнакомец во главу угла ставит не здравый смысл, а страх.

Чтобы динамика отношений героев стала более понятной и живой, можно построить два графика, где по оси абсцисс будет отложено время действия, а по оси ординат – качество отношения персонажа к оппоненту.

У Незнакомки подобный график будет представлять собой прямую линию, где кульминация приходится на третье действие. Она не склонна бесконечной рефлексии и переосмыслению собственных эмоций, вследствие чего её любовь нарастает поступательно и относительно здоро́во.

Незнакомец же обладает волнообразным графиком с резкими перепадами. Имея кульминацию во втором действии, он совершает массу необдуманных поступков, однако потом, наблюдая за последствиями (прежде всего, внутри самого себя), пугается и старается дистанцироваться. Тем не менее, его тянет к Незнакомке – и вот причина, по которой он в третий раз посещает квартиру, осознавая, что скорее всего она тоже там окажется.

На протяжении всего спектакля герои не теряют контакт – зрительный, вербальный или просто неощутимый – их тела почти всегда повёрнуты друг к другу. Кожей они постоянно стараются соприкоснуться с собеседником, и, если есть такая возможность, – смотрят ему в глаза.

Главное, что должен видеть зритель, – это химия между героями. Если актёры сумели передать одну эту химию, можно сказать, что они наполовину сыграли весь «Гелиозис».

D. M. Moss