Один день – учитель, всю жизнь – отец [Анатолий Степанович Шанин] (fb2) читать онлайн

Работа в городе Дунъин

Продолжая свое повествование, изложенное в повести «Поезд идет на восток», следует напомнить, что за год стажировки в Пекинском университете мне удалось убедиться, что работать в Китае в качестве «иностранного специалиста», то есть преподавателя университета, было значительно выгоднее, чем таковое в своей стране. Надо только найти университет, который согласится тебя пригласить на такую работу. Как помнят читатели, познакомившиеся с моей повестью «Поезд идет на восток», после многих сложностей с поисками такой возможности, мне буквально в последний момент удалось это сделать. Я был официально приглашен Нефтяным университетом Китая для работы в филиале этого университета под названием Хуадун в провинции Шаньдун.

Мы с женой и дочкой совершили длительное путешествие почти через всю Россию. Для меня все это было уже не в новинку, а у моих спутниц было очень много впечатлений. Пересекли Волгу у Ярославля, Каму у Перми, ехали вдоль красивейших пейзажей по берегам реки Чусовой. Ночью пересекли сибирские реки Тобол и Ишим. У Омска проехали Иртыш. Кроме этого было много разных больших и малых рек нашей необъятной Родины.

Наконец мы добрались до пограничного Забайкальска, а через некоторое время «наши пограничники с нашим капитаном», как пел когда-то Владимир Высоцкий, а может и без капитана, мило улыбнулись нашим девчатам, торчавшим у окошка. Девочки сделали им ручкой…

В Пекине у выхода с вокзала нас встречали представители Нефтяного университета Хуадун, в котором мне предстояло работать. Начальник отдела по работе с иностранцами господин Ван оказался довольно приветливым и веселым человеком. Ему понравилась наша дочка, которой было всего лишь 10 лет. Дарина была высокая, русоволосая девочка, и он пытался с ней заигрывать, хотя ни слова не знал по-русски, а она ни слова по-китайски. Но зато он всячески улыбался ей, стараясь добиться ее расположения. Нам дали возможность в течение двух дней посетить Пекинский зоопарк и даже отвезли на Великую китайскую стену.

После этого нас посадили в мягкое купе поезда, чтобы в течение семи часов довести до города Цзинань, центра провинции Шаньдун. Сопровождавшие нас лица ехали отдельно от нас в плацкартном вагоне. Потом мы пересели на другой уже более скромный местный поезд, чтобы еще в течение нескольких часов ехать до Дунъина. Такой вариант объезда выглядел довольно странным, потому что можно было, как я потом узнал, доехать туда с меньшими затратами на микроавтобусе университета, затратив даже меньше времени. Но принимающая сторона должна была пустить побольше пыли в глаза иностранцам, демонстрируя свою заботу. Такие внешние проявления заботы китайцев иногда даже раздражают, потому что при необходимости проявления подлинной заботы, иногда приходится сталкиваться с холодным равнодушием.

Город Дунъин находится на севере провинции Шаньдун на берегу залива Бохай недалеко от устья реки Хуанхэ. Этот район славится тем, что здесь добывают нефть и газ, причем 56.7 % от всего объема нефти, добываемой в Китае. Здесь находится нефтеперерабатывающий завод в Кенли, нефтехимический завод в Гуанчжао, химический завод в Хэкоу. На территории города есть три вуза, но главным является именно «Нефтяной университет Хуадун».

Нефтяные вышки в пр. Шаньдун

Фото из личного архива автора

Нефтяной университет Хуадун занимает обширную территорию на довольно значительном расстоянии от центра города Дунъин. Вся территория университетского кампуса, как это и положено в Китае, огорожена высокой стеной и имеет лишь два выхода. Один парадный западный и один южный. Именно у южных ворот находился отдел по работе с иностранцами и прилегающий к нему четырехэтажный дом с двумя подъездами, в квартирах которого размещались приезжающие иностранные специалисты. Кроме нас здесь жили четверо американцев – трое молодых парней и пожилая супружеская пара. Изучающих английский язык было значительно больше.

Нас разместили в трехкомнатной квартире с ванной и кухней, с кондиционером и прочим оборудованием, куда входил холодильник, телевизор, две кровати, стол, стулья, диван, два кресла. Все вещи б/у времен 50-х годов, но в более-менее нормальном состоянии. Правда, старый кондиционер работал так, что включать его было опасно. Мало того, что он грохотал, как трактор, так и была опасность в том, что он вот-вот заискрит и взорвется. А под кондиционером была щель наружу примерно в два пальца шириной, которую заткнуть было нечем. Поначалу на эти мелочи мы как-то не обратили внимания. В Пекине нас сопровождала жара, к которой нам было трудно привыкнуть, в Дунъине стало более-менее нормально, сказывалась близость к морю. А зимой стало невыносимо холодно, и прошлось-таки как-то затыкать эту дыру.

Во время посещения местного магазина мы с удивлением заметили отсутствие молока от слова совсем. Пришлось поплакаться китайцам, которые пояснили, что для них этот продукт не является обязательным, да и производят молока в Китае не так уж много, а для маленьких детей работников университета молоко в пакетах продается по талонам. Пришлось и нам обратиться в отдел по работе с иностранцами с просьбой о выделении таких талонов для нашей дочки, поэтому в дальнейшем покупали по пакету 250 г молока в день.

Первые занятия у меня начались лишь 14 сентября. Результаты первой встречи со студентами второго курса не сильно разочаровали, но и не очень обрадовали. Коллектив в основном мужской – сказывалась специфика вуза. Студенты первого курса сначала проходят военные сборы. Все, включая девушек, переодеты в военную форму и пугают мирное население строевыми занятиями, которые проходят прямо на спортивной площадке университета. Занятия проводят специально доставленные сюда суровые армейские сержанты и офицеры. Например, меня сильно удивило одно упражнение, когда их подшефные долго стоят на одной ноге с вытянутой вперед другой ногой. Такое не придет в голову даже нашим армейским «дедам». Короче, выколачивают из этих молодых людей дурь беззаботной домашней жизни, приучают к однообразию, беспрекословному повиновению и сколачивают в коллективы.

У студентов этого специального вуза по программе мало часов отводится на иностранный язык, но зато много групп, поэтому у меня по договору получалось 12-16 часов общей нагрузки, но потом вдруг это количество выросло до 18-20 часов. Эти группы были неоднородными, так как в них собирали студентов из разных учебных групп с разных факультетов и разных специальностей. То есть на мои занятия собирались те студенты, которые раньше в школе изучали русский язык и собирались продолжать изучать этот же язык дальше. Таким образом, у меня было две большие группы, состоявшие из студентов разных групп и факультетов первого курса, две большие группы, состоявшие из таких же студентов второго курса, и группа студентов старших курсов, где официально занятий по иностранному языку уже не было предусмотрено, но они хотели поддерживать свои знания русского языка, поскольку надеялись попасть на работу по строительству и освоению нефтепровода из России, о котором в то время только-только начинались переговоры между двумя странами. Но китайцы умеют прогнозировать свои действия на будущее. Со студентами 3-4 курса работать было значительно легче, потому что они приходили на занятия факультативно по собственному желанию, отсюда и интерес, и желание работать, и общая атмосфера в классе.

К моему глубокому сожалению ни у одной группы не было хоть какой-либо программы. Вернее, программа, возможно, где-то и была, но меня с ней не познакомили. Во всяком случае, мне не объяснили, что конкретно нужно делать, какие темы изучать. Учебников, естественно, тоже не было никаких. То есть приходи и учи. Чему-нибудь и как-нибудь. Но обязательно учи разговорной практике. При отсутствии какой-либо методики и учебных материалов. Все мои советы, просьбы и пожелания встречались если не в штыки, то вежливо отклонялись. Заметно, что никому ничего не надо.

Пришлось самому наметить хоть какие-то темы и попытаться разговорить этих ребят, опираясь на ту базу, которую они имеют. То есть начать со знакомства, потом постепенно выводить на кое-какие бытовые темы. Приходилось работать этаким клоуном, массовиком-затейником с неоднородной публикой, пытаясь разговорить своих подопечных, большая часть которых даже рот открыть боится. Стесняются. Особенно девочки. Боятся сделать ошибку, и таким образом потерять лицо.

– Милые мои, да поймите же вы наконец, что для того чтобы научиться плавать, надо сначала прыгнуть в воду, а для того чтобы научиться говорить, надо, как минимум, для начала открыть рот, – сказал я сначала на русском.

Вижу, не понимают. Тогда перевел на китайский. Заулыбались.

Задаю простенький вопрос. Кто-то отвечает. Задаю почти такой же вопрос другому. Молчит. Спрашиваю на китайском. Отвечает. Прошу это же самое сказать на русском. Не может. Отвечаю за него. Прошу повторить. Сначала одного, потом всех. Поехали!

В целом работать было не сложно, отношение со стороны студентов и преподавателей доброжелательное. Что-то пыталась делать одна молодая преподавательница, но и она по молодости не понимает многих особенностей преподавания иностранного языка. Предложила нам озвучить материалы по аудированию, составленные явно не специалистами по иностранному языку, совершенно без учета знаний студентов, не понимая того, что для аудирования необходимы элементарные знания обычной фонетики.

А уже через десять дней опять началась праздничная неделя, посвященная Дню образования КНР, во время которой нам предложили съездить на родину Конфуция в город Цюйфу этой же провинции Шаньдун. Нам выделили довольно комфортный микроавтобус. Ехали всем российско-американо-китайским коллективом, то есть иностранных преподавателей сопровождал начальник отдела по делам иностранных специалистов с женой и маленьким сыном. Почти целый день мы были в пути.

Фото из личного архива автора

В городе Цюйфу мы разместились в гостинице местного педагогического института, а на следующий день пошли на экскурсию по историческим местам: посетили усадьбу семьи Конфуция, другие места, связанные с его именем, старое кладбище, на котором, к сожалению, так и не смогли найти могилы этого знаменитого китайского философа.

Попали даже на торжества, которые были организованы местными властями по случаю дня рождения Конфуция. На такие торжества приезжают не только китайцы из разных мест Китая, но и ученые-конфуцианцы, последователи его учения из разных стран мира. Правда, в тот день понять, что именно здесь происходит, я не смог.

Потом мы отправились в город Тайюань, где находится знаменитая в Китае гора Тайшань. Многие китайцы считают своим долгом обязательно посетить эту гору, подняться на нее, а еще лучше встретить на вершине рассвет. Такое, конечно, по плечу только молодежи, но то обилие людей разных возрастов, которое мы там встретили, поражало. Все-таки это была настоящая гора, а не какой-то холмик Сяншань, который, как настоящую гору, ежегодно штурмуют жители Пекина, подражая японцам ежегодно «штурмующим» Фудзияму.

До середины горы нас, к счастью, подвезли на автобусе, а дальше предложили либо подниматься пешком, либо подняться на фуникулере. Мы поначалу попытались выстоять длиннющую очередь на фуникулер, но потом поняли всю тщетность своих намерений, оставили эту затею и разумно решили возвратиться в гостиницу. Фуникулера дождались только молодые американцы. А поскольку наш автобус уже ушел, нам пришлось спускаться с горы пешком. Спускались мы, конечно, по добротной лестнице, которая там проложена, но и это оказалось весьма нелегким делом. И результаты этого перехода сказались на следующий день, когда мы с трудом смогли встать на ноги. Очень сильно болели икры ног.

За пару месяцев мы хорошо познакомились и с самим городом, и с его окрестностями. Интересное открытие для себя мы сделали во время одной из первых поездок, когда нас возили всех вместе на микроавтобусе. Когда мы проезжали по улице одного из поселков на окраине города, то обратили внимание, что прямо по улице бродят черные свиньи. Они спокойно переходили с одного места на другое, копались в помойках, подбирая все, что только было по их вкусу, то есть они были отпущены на самообеспечение. Это для нас было шоком. Американские парни откровенно смеялись над увиденным.

Когда мы выезжали в город и ходили по улицам и по магазинам, то всегда за нами увязывались несколько китайцев разного пола и возраста, которые бесцеремонно оглядывали нас с головы до ног и старательно прислушивались к нашему разговору. Когда мы заходили в большие магазины, то чуть ли не со всего магазина сбегались продавщицы, чтобы только посмотреть на иностранцев. Для людей в этом захолустном городке иностранцы были невообразимой экзотикой, которой они никогда не видели. Невольно напрашивалась параллель с описанием Миклухо-Маклая о его первыми встречами с папуасами.

Но, как оказалось, это были еще цветочки. Нам предстояло увидеть более серьезные вещи, которые могут происходить в небольших городах. Однажды в свободное время, когда дочка уже пришла из школы, а у меня не было занятий, мы решили съездить в город, чтобы побродить по магазинам. Находясь в одном из небольших магазинчиков, мы услышали рев сирены. Все покупатели стали выбегать на улицу, мы последовали за ними. По улицам этого города с жутким воем сирен на небольшой скорости ехала колонна военных машин. На трех из них в открытом кузове у кабины водителя стояли по два связанных преступника с табличками на груди. На табличке значилось имя и состав преступления. Среди преступников была одна женщина. Разглядеть, за что их приговорили, я не успел – был шокирован всей этой жутью. Каждого преступника с двух сторон за руки держали конвоиры, один из них второй рукой поднимал голову преступника, чтобы все окружающие видели его лицо. Колонну замыкала еще одна машина со взводом вооруженных солдат в кузове.

Не успели мы дойти до следующего перекрестка, как эта же колонна встретилась нам двигающейся уже по другой улице, то есть колонна специально проезжала по улицам города перед тем, как отправиться к месту казни.

Во время другой такой поездки, а ездили мы на общественном транспорте, в простом автобусе я поймал воришку буквально за руку, которая была уже в моем кармане. Никто, ни пассажиры, ни кондуктор на это никак не отреагировали. Пришлось просто вытолкнуть парня на следующей остановке из автобуса. Криминогенная обстановка, похоже, оставляет желать лучшего. Много безработных, поэтому молодежи приходится находить возможности к проживанию и таким путем.

Как-то парни одной группы предложили мне съездить посмотреть на Хуанхэ. До этого я как-то обмолвился, что хотелось бы посмотреть на эту реку, тем более что наш город расположен у ее устья. Студенты нашли мне велосипед, и мы отправились в путь.

На берегу Хуанхэ

Фото из личного архива автора

Действительно река была не очень далеко от города. Сначала мы проехали мимо бескрайних полей с «гусями» нефтеразработок. Потом добрались до большого вантового моста и увидели широкий мутный поток между двух вязких от мокрой глины берегов. Нам с трудом удалось найти более-менее безопасный подход к самой воде.

Мои занятия в Нефтяном университете шли своим чередом, не сильно обременяя меня, поскольку один час в неделю на первом и на втором курсе были чистейшей профанацией. Я старался делать их интересными, но отдачи не чувствовалось. Принимать экзамен у этих студентов я отказался – какие могут быть экзамены после 10-12 часов занятий. Некоторые из студентов не могли произнести ни слова, хотя справедливости ради следует сказать, что две-три девочки в каждой группе кое-что из школьной программы помнили. И все-таки за полгода мы привыкли друг к другу. Поэтому перед отъездом мы очень трогательно распрощались с учениками, которые собирались уезжать на зимние каникулы, а мы должны были отправиться в другое место работы.

Прощание с группой студентов

Фото из личного архива автора

Ребята приходили прощаться целыми группами. Но особенно растрогал меня своими словами парнишка небольшого роста Чжун Мин, который добросовестно посещал у меня все занятия, хотя конечно же не выделялся в знаниях русского языка. (На фотографии он в нижнем ряду слева). Да и откуда ему было получать эти знания, если этот парень вырос в деревне провинции Сычуань, и вообще неизвестно каким образом смог получить полный курс образования средней школы.

Адрес на память

Фото из личного архива автора

Очень скромная, до невозможности стеснительная на занятиях девушка по имени Цзи Чуньхуэй, когда группа уже стала уходить, отозвала меня в сторонку, тихонько вручила мне маленький сувенир и, сильно волнуясь, передала письмо, в котором я чуть позже прочитал:

«Уважаемый учитель:

Знаете ли вы песню, в которой есть такие строчки: «…человек – это зерно, где остановится, там пустит корни. Ветер уносит тебя, упавшие листья падают к корням…». Вот и все так, как в песне, наш любимый иностранный преподаватель (Вы), собираетесь вернуться в объятия родины. Хочу высказать то, что у меня на сердце: «Мы очень не хотим расставаться с вами».

Ваши сердечность и искренность по отношению к людям, ваше добросовестное отношение к работе, вызывают преклонение перед вами. Ваш прекрасный голос и обстановка, когда вы учили нас петь русские песни, оставили незабываемые впечатления. И все это будет прекрасным воспоминанием в будущем.

Когда вы учили меня правильному произношению, я даже боялась открыть рот, но ваши слова «Если вы хотите научиться плавать, то обязательно нужно прыгать в воду» вдохновили меня. Эти слова звучат в моих ушах до сих пор. Я мечтаю о том, что когда-нибудь наступит тот день, когда я смогу поехать в Россию. И хотя я не знаю, смогу ли я когда-нибудь осуществить свою мечту, но я для этого приложу все усилия, чтобы выучить русский язык.

Сегодня я дарю вам этот талисман, чтобы он всегда оберегал вас.

Счастливого пути! Спокойствия и благополучия из года в год!

(Я в Китае всегда буду молиться за вас)

Ваша китайская ученица Цзи Чуньхуэй. 1995.01.06.»

Я специально сохранил даже форму написания китайского письма, когда они вместо восклицательного знака после обращения ставят двоеточие. На обратной стороне письма она написала свой университетский и домашний адрес. Своим скромным талисманом, своим письмом, а еще больше словами, что «я всегда буду молиться за вас» она растрогала меня так, что какое-то время мы с ней потом даже переписывались. Она рассказывала о своей учебе, о своих прогулках, о том, как ездила с товарищами на гору Тайшань любоваться рассветом, а я простенько писал ей о своей дальнейшей работе. К сожалению, в то время еще не было ни интернета, ни мобильников, а поддерживать переписку по почте было не всегда удобно, поэтому и наша переписка постепенно сошла на нет. Но я всегда тоже буду молиться за эту китаянку, которая, как я понимаю, тоже помнит и молится за меня.

Дарина учится в китайской школе

После приезда в Дунъин я решил отправить дочку в китайскую школу, чтобы напрямую постигала китайский язык в общении с китайчатами. Так началась эпопея обучения Дарины в китайской школе. По моему предложению и с помощью отдела по делам иностранных специалистов в течение двух дней мы вели переговоры с директором начальной школы, которая находилась прямо на территории университета. Директор была сильно удивлена появлению такой ученицы и высказала сомнения, что наша ученица сможет работать по программе пятого класса своего возраста по причине полного незнания китайского языка, но я успокоил ее и предложил определить мою дочку в первый класс, где китайские малыши еще только начинали осваивать латинскую транскрипцию и знакомились с иероглифами.

Основной контингент здесь составляли детки работников университета, которые учились и получали учебники бесплатно. Сюда же приходили и маленькие дети из соседних домов, располагавшихся за пределами университета, родители которых за их учебу должны были платить. Мы проходили как работники университета, поэтому с нас денег тоже не взяли.

Учительница и ученица

Фото из личного архива автора

Нам выдали комплект учебников, и папа утром 14 сентября отвел свою дочь в китайскую школу. Получилось не 1 сентября, но мы же приехали в Дунъин чуть позже. Дарину вышла встречать ее учительница, которая ростом оказалась со свою новую ученицу. Потом учительница под аплодисменты своих учеников, которых едва было видно из-за столов, препроводила Дашу на почетное место в заднем ряду, на «Камчатке», и посадила рядом с одним мальчиком.

На «Камчатке» китайского класса

Фото из личного архива автора

На перерывах у дочки начались попытки общения одноклассников с их бесконечными «Халлоу!», с насильным вытягиванием из класса и подталкиванием со всех сторон, что очень не нравилось нашей недотроге. Почти все одноклассники приходились ей по пояс, поэтому картинка выглядела примерно в духе «Гулливер среди лилипутов». Но это было только начало.

Коридоров в этой школе не было, а двери и окна классов выходили прямо во двор. После нескольких попыток выйти из класса во двор школы Дарина привлекла внимание детворы вторых, третьих, четвертых, пятых и шестых классов. Старших классов в этой школе не было. В китайской начальной школе шесть классов, после чего часть детей, у кого есть возможности, может поступать в среднюю школу, где могут учиться в течение следующих трех лет. Самые продвинутые из них потом поступают, именно поступают, в старшие классы, где могут учиться еще три года.

Появление Дарины во дворе школы вызвало такой ажиотаж, что ей буквально не давали пройти по двору. Толпа ребят ходила за ней по пятам, порой не давая ей даже войти в свой класс. Бесцеремонность китайцев начинается уже с детства. Учителям первое время с трудом удавалось после звонка отогнать любопытных.

Посмотреть на диковинную светловолосую «белую куклу» приходили не только ученики всей школы, но и сами учителя. Пробегая мимо окон Дашиного класса, они непременно останавливались и некоторое время смотрели на заморское чудо, сидящее в классе.

После первого дня занятий Дарина пришла домой со слезами:

– Я в эту школу больше не пойду!

– Дашенька, что случилось? – пытались выяснить родители.

– Почему они меня все трогают?

– Как так трогают?

– А вот так трогают.

И дочка показала, что дети постоянно прикасаются к ее курточке, к рукам, даже к косичке, чтобы удостовериться в реальности происходящего. Понятно, что такая бесцеремонность не могла понравиться нашей капризной дочери.

– Хорошо, Дарина, я завтра пойду, поговорю с учительницей или с директором школы.

Первый класс в китайской школе

Фото из личного архива автора

Постепенно дочка успокоилась и стала рассказывать о первом дне занятий, которые ей, как оказалось, очень даже понравились, потому что во время занятий она никого не понимала, и ее никто не понимал, а значит, в отличие от других учеников, учительница ее и не спрашивала.

– А что же ты делала?

– Я сидела и разглядывала деток. А когда все писали в тетради, я смотрела, что пишет мальчик, сидящий рядом, и писала то же самое.

– Правильно делала. Молодец! – похвалил папа. – Так и продолжай, пока не начнешь понимать некоторые фразы учительницы.

На следующее утро папа опять отвел уже успокоившуюся дочку в школу, поговорил с ее учительницей, попросив ее объяснить ученикам, что трогать другого человека некрасиво. Неизвестно, что говорила учительница, но Дарина и на этот раз явилась домой со слезами на глазах.

– Ну что опять случилось? – забеспокоились родители.

– Зачем они шли за мной всю дорогу от школы до дома?

Ну что тут было говорить. Ситуация понятна взрослым, но для ребенка каждое такое действие кажется странным.

– Послушай, дочка, ты помнишь, как на улице маленький ребенок назвал тебя «кукла»? То есть для него ты была чем-то непонятным, странным, поэтому он, увидев тебя, даже перестал плакать и сказал: «Ва-ва!», что по-китайски означает «кукла». Так и для учеников школы, которые никогда не видели белого человека, твое появление тоже выглядит очень странным, невиданным доселе явлением. Среди них нет людей с голубыми глазами и светлыми волосами, поэтому ты для них, как кинозвезда. Вот ты и веди себя соответственно. Не обижайся и не капризничай. Они постепенно привыкнут и будут общаться с тобой так же, как и со всеми.

Мысль о том, что она «кинозвезда» пришлась дочке по душе. Еще пару дней она по-прежнему капризничала, но постепенно все привыкли: Дарина ко всеобщему вниманию, а дети к тому, что у них в школе есть иностранка.

Дарина без затруднений справлялась с заданиями по программе первого класса, особенно по математике, иногда даже подсказывала своему соседу в решении простеньких примеров, а он в свою очередь помогал ей открывать учебник по чтению на нужной странице, когда нужно было читать. Чтение она усваивала в общем хоре, когда ученики по китайской манере читали какие-либо тексты вслух хором. Иногда она выполняла эти действия и персонально под аплодисменты одноклассников, тем более что в учебнике первого класса под иероглифами был текст на латинизированной транскрипции. Ребята подружились с ней и относились к ней очень доброжелательно.

В один из дней уже после школы кто-то заскребся в нашу дверь так, что мы даже не сразу поняли, в чем дело. Привыкшие к почти бесплотному появлению девушек-горничных, которые время от времени убирали у нас в номере и приносили термосы с кипятком, мы все же каким-то образом успели засечь эти звуки.

Каково же было наше удивление, когда на пороге нашей квартиры нарисовалась делегация китайских пионеров во главе с очаровательным созданием, которое, извинившись, стало выяснять, дома ли «цзецзе» (старшая сестра), и можно ли с ней пойти поиграть на улице. Это оказались дети уже более родственного дочке по возрасту 4-го класса. Было не совсем понятно, от кого исходила инициатива их появления, то ли от управления школы, то ли была личная инициатива ребят, но мы поняли, что Дарина твердо взята под опеку маленькой командиршей Ся Сяочэнь с ее друзьями, которые стали появляться перед нашей дверью всякий раз, когда у них появлялось свободное время после занятий. Мы назвали их по-своему «тимуровцами».

Друзья нашей дочки

Фото из личного архива автора

Иногда Даше приходилось «перебирать харчами», поскольку приходили вовсе незнакомые ей мальчики и девочки. Ей нравилось с ними играть, но мешало незнание языка. Поэтому минут через десять после их ухода на улицу на лестнице опять слышался топот большого числа ног и появлялась все та же делегация. А Ся Сяочэнь просила меня:

– Дядя, скажите ей, что мы играем в такую-то игру, и ей нужно делать то-то.

Я старательно объяснял дочке, что ей нужно делать в этой игре. Проходило еще полчаса, топот на лестнице возобновлялся, но на этот раз уже Дарина просила:

– Папа, скажи им, что нужно прыгать через веревочку по очереди.

Фото из личного архива автора

Так продолжалось в течение почти каждого вечера. Успехи дочери в познании языка были пока скромные. Каждый раз учительница, по договоренности со мной, писала для меня в Дашиной тетради о том, что они делали на уроках и какое дано задание на дом. Поэтому после занятий дома нам приходилось все повторять вновь. При этом Даша старательно выполняла задание, опасаясь ударить в грязь лицом перед своими маленькими одноклассниками.

Фото из личного архива автора

Фото из личного архива автора

К сожалению, слова учебных текстов были мало употребляемыми в повседневной речи, а попытки научить ее отдельным репликам не приносили успеха. Зато сама дочь иногда приносила из школы какое-либо словосочетание, которое часто слышала на занятиях. Приходилось ей все объяснять.

Однажды она даже поставила и папу в тупик, когда сказала, что учительница во время занятия довольно часто употребляет слово «Таоянь!» Причем произносит это очень сурово в тех случаях, когда ученики начинают галдеть. Папа такого слова не знал, и лишь через некоторое время познакомился с этим словом, аналог которого в русском языке и найти-то было сложно. Оно означало «несносные, противные», но в китайском языке употреблялось для успокоения класса, а значит выглядело примерно, как грозный окрик русского учителя «Что такое?» или «Успокойтесь!».

Чтобы наш ребенок не пропустил года учебы в своей родной школе и не отстал от своего класса, мы взяли с собой учебники пятого класса и занимались с дочкой самостоятельно по русскому языку, литературе, математике и английскому языку по программе своей школы.

Уже через месяц Дарина изучила латинский алфавит и с большим интересом приступила к написанию иероглифов, хотя и не понимала необходимости их постоянного прописывания дома для полного запоминания.

Очень активно мы отмечали в этом году день рождения Дарины. В первый день весьма неожиданно появилась «команда Тимура» в лице все той же уже знакомой нам Ся Сяочэнь со своими друзьями. К счастью, мы заранее уже сходили на рынок, поэтому мама быстро накрыла на стол и получился очень веселый праздник для детей. Ребятишки не только покушали, но и активно веселились.

Фото из личного архива автора

День рождения дочки

Фото из личного архива автора

Когда я в тот день вернулся с занятий, а они у меня заканчивались поздно, около девяти часов вечера, то праздник был еще в разгаре – танцевали от души. Обеспокоенные долгим отсутствием своих детей китайские мамы вскоре появились за забором у нашего балкона, требуя вернуть загулявших детей домой.

На следующий день для Дарины выделили торт от «министерства» по делам иностранцев. Торт мы там же и приговорили вместе со всем составом данного «министерства». «Министерством», свой отдел по работе с иностранцами назвал переводчик Алеша еще при нашей первой встрече, поэтому мы не упускали возможности посмеяться над таким величественным названием этого отдела.

Вечером того же дня мы уже праздновали у себя дома с нашими знакомыми, молодой преподавательницей русского языка Лю Ли и Сяо Чжоу, девушки, работающей в библиотеке, но когда-то тоже изучавшей русский язык. Чуть позже, узнав о том, что у Дарины день рождения, пришли и молодые американцы, которые еще в коридоре дружно пропели «Happy birthday to you!». Потом сели за стол и вкусили коньячку, который я им налил, чему они были приятно удивлены.

Телевизор мы смотрели редко, потому что мама с дочкой не понимали китайского языка. И тут появилась «Мэйнян». Нет, это не моя коллега, не моя студентка и не одноклассница Дарины. Это имя героини одного долгоиграющего тайваньского сериала, который неожиданно разрешили показать в континентальном Китае. Телесериал о полумифической жизни У Цзэтянь, единственной официально правящей императрицы Китая в эпоху династии Тан, был снят в виде сказки с элементами боевых искусств, большого количества любви, поэтому на него сразу же запало все население Китая. Сериал был снят замечательно для того времени, действия были очень динамичными, были красивые костюмы и декорации. Актеры играли отлично, а об актрисе, которая играла главную героиню, вообще молчу – она нас покорила. Показывали несколько серий два раза в день – вечером один раз, а днем повторение, поэтому не трудно было заметить, что смотрят этот сериал везде, где только есть телевизор. Не стала исключением и наша семья. Но поскольку он шел на китайском языке, то на меня ложилась дополнительная нагрузка быть переводчиком. Лишь с большим трудом через десять с лишним лет мне все-таки удалось купить пиратскую копию этого сериала.

А тогда мы смотрели этот телесериал через пятое на десятое, поскольку были и другие дела, да и понять трудный, иногда довольно специфический текст с элементами древнекитайского языка для меня в то время было трудно. Но мы никак не думали, что сами скоро станем героями кинофильма, правда, короткометражного документального.

***

Сначала переводчик Алеша все из того же своего «министерства» как-то туманно намекнул, что сотрудники телецентра в Дунъине хотели бы снять небольшой фильм о нашей семье. Я думал, что это будет что-то по учебным занятиям, как уже было на занятии у одного из американских парней, когда работники университета снимали на камеру одно из его занятий. Однако я ошибся.

Как-то вечером перед католическим Рождеством вдруг в университет приехала съемочная группа, работники которой буквально без предупреждения вломились в наш номер и без всякой подготовки и каких-либо объяснений начали съемку. Естественно, я пригласил их в комнату, посадил на диван дикторшу с микрофоном, а оператор с камерой на плече все это время непрерывно снимал. Девушка задавала какие-то банальные вопросы о нашей семье, о том, где я изучал китайский язык, давно ли мы живем в Китае, нравится ли нам жить здесь и т.д. Очень много времени уделили рассказу о том, как Дарина пошла учиться в китайскую школу и о тех проблемах, которые с этим были связаны. Оператор несколько раз снял интерьер нашей гостиной, уделив особое внимание на висящий на стене портрет китайской актрисы Гун Ли и на нашей семейной фотографии, стоявшей на моем письменном столе.

В заключение мы договорились о том, что съемки продолжатся и на следующий день, но уже будут разбиты по тематике: сначала снимут момент, как Даша идет в школу, потом будут снимать ее занятия, потом мою поездку в город, наш поход на рынок, приготовление пищи и беседу за общим столом.

Уже с утра мама тщательно заплела Дарину, которая отправилась быть актрисой в соответствии с тем, что ей когда-то было обещано, когда она со слезами начинала ходить в китайскую школу.

Для школы в тот день был настоящий праздник: оператор снимал весь ее класс, снимал, как Дарина читает текст, как все ее одноклассники хлопают ей, снимал беседу с сияющими по такому поводу учительницей и директором школы, которые тоже были счастливы неожиданно оказаться в центре внимания, да еще и быть показанными по телевизору.

Затем некоторое время меня терзали в микроавтобусе во время поездки в город. Съемки на рынке произвели некоторый фурор, потому что я стал активно торговаться, покупая овощи и фрукты, а продавцы-китайцы перед камерой не уступали мне в розыгрыше. Выглядело это довольно комично для всех участников этих сценок.

После рынка все пришли снимать приготовление пищи. Прибежала поднятая по тревоге наша помощница Лю Ли. На кухне стоял дым коромыслом! Но вот вернулась из школы Дарина, и мы все вместе с девушкой, которая брала интервью и даже с оператором, который через некоторое время присоединился к нам, стали дружно обедать.

Мы очень просили телевизионщиков подарить нам отснятый материал, и они даже клятвенно обещали через отдел по работе с иностранцами сделать это. На том и распрощались.

Но выполнять обещания китайцы не умеют. К сожалению, демонстрацию этого фильма нам удалось увидеть лишь через месяц перед Праздником Весны. При этом никто не сообщил нам о показе по спутниковому каналу провинции Шаньдун. Просто однажды я, как обычно, щелкал по каналам и неожиданно наткнулся на этот показ. Смотрели не сначала, поэтому мы были сильно разочарованы таким нечутким отношением. Я сразу же позвонил в «министерство», рассказал о том, что фильм продемонстрировали, не сообщив нам. Через некоторое время нам сообщили, что этот фильм будут показывать еще раз, а потом привезут нам запись. Запись действительно привезли, но и фильмом и записью разочаровали нас, поскольку из всех съемок в течение двух дней получились какие-то бессвязные отрывки не самых лучших эпизодов.

***

После праздников в конце семестра одноклассники дочки, узнав о том, что мы уезжаем, со слезами на глазах тепло распрощались с Дариной, засыпав ее разными мелкими сувенирчиками на память.

Наша дочка через неделю после приезда на другое место моей работы в городе Чанчунь точно также пошла учиться в школу при этом институте. Активного общения с учениками, как это было в Дунъине, здесь не получалось – сказывалось отдаленность проживания школьников от их школы. Зато ее подругами с удовольствием стали сами молодые учительницы младших классов, а через некоторое время и мои студенты.

Среди одноклассников

Фото из личного архива автора

С новой учительницей

Фото из личного архива автора

Возвратившись в этом году в свою школу Дарина стала «звездой» и здесь, потому что ее просили рассказать о своей поездке в Китай и учебе в китайской школе сначала перед учениками, потом перед преподавателями. В дальнейшем Дарина продолжила изучать китайский язык в институте и даже приезжала на год на стажировку в Пекин.

Переезд в город Чанчунь

Один семестр в следующем году я продолжил работать в городе Чанчунь, куда мы вскоре переехали из Дунъина. Получилось так, что Чаньчуньский период у нас тоже начался в Пекине, поскольку там нас встретил начальник отдела по работе с иностранцами господин Кан. Это было очень кстати, потому что он не только помог нам на пару дней поселиться в гостиницу, в которой проживал сам, но и помог отправить наши, уже ставшие громоздкими вещи, ведь мы большую часть закупок, для дома для семьи, сделали заранее.

В то время я очень беспокоился, как мы сможем увезти все с собой на поезде. Но господин Кан оказался стреляным воробьем в транспортных делах своего государства и, как все нормальные герои, пошел в обход. Он предложил отправить все это багажом. Под его опытным руководством мы отвезли все свои мешки, сумки и чемодан, оставив лишь самое необходимое, и сдали в какой-то темной посреднической багажной конторе, которая занимается отправкой и через 15 минут уже уехали оттуда. Судя по виду этого сараюшки, где мы оставили свои вещи, за сохранность вещей в тот день я бы не дал и гроша ломаного.

Но, как показала практика, напрасно я так думал: все дошло в лучшем виде. В Чанчуне я получил вещи в такой же очень странной конторе, находящейся недалеко от вокзала. Работники уже этой конторы сами погрузили мои вещи на грузорикшу и, успокоив меня, отправили домой ждать их прибытия. Мои вещи прибыли чуть позже меня. Как оказалось, по бедности и простоте нельзя судить о честности. Это одна из неплохих особенностей Китая.

Господин Кан тоже доставил нашу семью в Чанчунь в лучшем виде, а на вокзале нас уже ждала машина, которая привезла нас почти на окраину города в район Чанчуньского университета. Чанчуньский институт оптики и точной механики, в котором мне предстояло работать, находился рядом. Правда, на этом все обхождения и закончились.

Когда мы покидали Шаньдун, там уже начиналась весна, но когда явились в Чанчунь, то здесь во всю еще царствовала зима. Причем, очень холодная с ветрами и метелями. Температура воздуха была холоднее, чем в Москве от минус 5 до минус 10 градусов. К сожалению, на этот раз нам предоставили насквозь продуваемую квартиру на первом этаже общежития Чанчуньского университета, видимо, по договоренности с их руководством. В первую же ночь мы сильно замерзли, потому что включенные вечером батареи центрального отопления через час уже стали холодными, а через несколько часов в квартире стало холодно, как в подземелье, даже пар шел изо рта.

Все попытки апеллировать к отделу по делам иностранцев не привели к успеху. Нам отвечали, что такой порядок: отопление дают два раза в сутки, для того чтобы заснуть и для того чтобы, проснувшись, не покрыться льдом. Горячая вода тоже поступала лишь один час в день, да и то по-настоящему горячей ее назвать было трудно. Приходилось нагревать специально воду, для того чтобы хоть как-то помыться. Пришлось вспомнить нашу забытую советскую молодость, обзавестись оконной замазкой и утеплить хотя бы окна. Кстати сказать, двойных рам на окнах в Китае вообще не бывает. Стало немного теплее, но спать все же приходилось по-китайски тепло одетыми. И вставать в пять часов утра, чтобы выпустить холодную воду из батарей. Надо полагать, жители верхних этажей были нам за это благодарны, но для нас это было слабым утешением. Кое-как приспособились и к этим условиям.

Здесь занятия начались почти сразу же. Мне предстояло преподавать не студентам института, а студентам специальных курсов русского языка. Такие курсы были широко распространены в Китае, особенно на северо-востоке, когда началась приграничная торговля. В это время многие как китайцы, так и русские стремились обогатиться на торговле дешевыми китайскими товарами. Сразу же возник дефицит людей, знающих русский язык, и правительства этих провинций стали выделять государственные средства на организацию обучения русскому языку. Еще больше возникало мифов о быстром богатстве, связанных с этим, поэтому многие родители стали отправлять своих детей, которые не смогли поступить в вузы, на подобные курсы изучать русский язык, без получения высшего образования.

Меня представили молодому человеку довольно аккуратной наружности, которого объявили заведующим кафедрой русского языка. Господин Шэнь, так звали этого молодого человека, предложил мне вести разговорную практику на первом курсе – 4 часа в двух группах и на втором курсе – 2 часа в двух группах и страноведение на русском языке на втором курсе – 2 часа в двух группах. Нагрузка получилась большая. Но еще хуже было то, что материалов, как и раньше, не было никаких, никаких программ и тематических планов.

Молодежный коллектив преподавателей-русистов

Фото из личного архива автора

«Где наша не пропадала, – подумал я, – зато полная свобода действий». С речевой практикой было немного проще, посоветовали опираться на тот учебник, по которому вели занятия их китайские преподаватели. А вот по страноведению, да так чтобы это было хоть немного доходчиво для этих студентов, было сложнее. Пришлось «изобретать велосипед». Шэнь нашел какой-то доисторическийучебник по географии для школы, и я стал сам писать простенькие тексты и придумывать на их базе хоть какие-то упражнения.

Познакомился с группами. Группы были очень большие по 20 с лишним человек. На втором курсе студенты постарше, но не всегда их знания лучше. Одна группа, в которой преобладали мальчики и было лишь 9 девушек, из них что-то более-менее понимали лишь две-три девочки и один мальчик. В другой группе, где было только 6 пацанов, а остальные девочки, было немного лучше, но все равно способны работать лишь половина учащихся.

Фото из личного архива автора

Знакомство состоялось по одной и той же схеме простеньких вопросов, во время которого девичья группа все же была чуть поактивнее. Во многом помогало свое знание китайского языка. Потом в оборот пошел учебник с играми, и дело закрутилось. Студенты сначала были немного ошарашены необычной форме занятий, но потом с радостью взялись за работу. В основной своей массе занимались с интересом и желанием. Вот как они сами оценивали наши занятия:

«Мы очень рады, что вы учите нас устной речи в этом семестре. Мы все очень любим вас и ваши занятия. Мы считаем, что занятия устной речью для нас большое удовольствие и мы с нетерпением ждем их. С вами легко обмениваться мыслями, потому что вы умеете говорить по-китайски. Нам очень повезло, что мы можем заниматься с вами. Цзинцзин.

«С того времени, как вы стали работать у нас, у меня интерес к русскому языку растет с каждым днем. Вы всегда выслушиваете нас, помогаете каждому из нас и воодушевляете нас. Форма ваших занятий очень живая и интересная. После каждого занятия у меня есть задание. Я очень надеюсь, что вы сможете остаться и дальше преподавать у нас. Я очень благодарна вам. Лю Юйфу.

Но среди учеников есть и балласт, которых родители отправили учиться, ведь курсы платные, но сами детки заниматься не могут или не хотят. Большой бедой стала попытка дать задание на самостоятельную работу. К этому они изначально не приучены. А без самостоятельной работы изучить иностранный язык очень трудно. После обсуждений в классе я давал им простенькие темы для сочинений, но далеко не все потом сдавали эти сочинения на проверку, увиливая от этой работы под разными предлогами. После такого отношения китайских учащихся к учебе я никак не мог поверить словам специалистов, работавших в Китае в 50-е годы. Ведь они почти все утверждали, что китайские ученики очень трудолюбивы и исполнительны. «Мы не успевали дать им одно задание, как уже вечером или на следующий день они требовали дать им новое задание, которое старательно выполняли», – так или примерно так рассказывали советские специалисты-преподаватели о своей работе в Китае в те годы.

Из-за большого количества людей пришлось поделить группы на подгруппы и устроить между этими подгруппами соревнование. Давалось задание каждой подгруппе, поэтому сначала происходило обсуждение в этих подгруппах, в котором вынуждены были принимать участие даже тугодумы и лодыри, потому что им тоже не хотелось подводить своих товарищей. Преподавателю оставалось лишь прислушиваться к их работе, поправлять по ходу работы и делать общие замечания. После обсуждения в группах, одни задавали вопросы, другие отвечали, потом менялись местами. В конце занятия я подводил итоги этого соревнования. Такая работа оказалась довольно эффективной в данных обстоятельствах. Китайцы самолюбивы и соревнуются, стараясь победить, с большим азартом.

Трудно было сказать, какие ученики для меня лучше, пекинские, которые тоже занимались по такой же схеме спецкурсов, или чанчуньские. Со студентами Нефтяного университета сравнивать было невозможно – там своя специфика.

Эти, в отличие от моих пекинских учеников, не стали объясняться в любви ко мне, какое-то время присматривались, но уже вскоре стали говорить, что такие занятия им нравятся, а через некоторое время уже стали выяснять:

– А вы будете с нами работать до конца нашей учебы?

Уже после первых занятий я попросил их написать мне письменную работу, в которой на русском языке рассказать немного о себе. Я знал, что устно рассказать о себе для них будет трудно, а во время написания можно будет подумать, посмотреть в учебник, найти нужное слово в словаре, поинтересоваться у своих товарищей. Таким образом, практическая польза получается больше. Писали много, но я приведу лишь некоторые примеры, исправив ошибки в русском языке.

Девочка по имени Чжан Сяоминь написала: «Наша семья пережила много трудностей. Семья сначала жила далеко от города в глухом селе. Папа работал на земле. Несмотря на его упорный труд, наша семья жила очень бедно. Такая жизнь продолжалась до 1979 года. Потом наша семья переехала в город. Мама стала работать учителем, а папа – рабочим на заводе. Мы с сестрой смогли учиться в школе и получили хорошее образование. Все это стало возможным благодаря помощи моего деда. Вся семья никогда не забудет прошлую жизнь. Она учит нас, как дорожить сегодняшней счастливой жизнью».

А вот что рассказал студент Вэй Годун: «В нашей деревне учеников мало. Я – первый студент. Для меня и моей учебы папа и мама работают день и ночь».

Такие учащиеся, студентами их называть можно с большой натяжкой, как правило, учились старательно, прекрасно понимая, что их родителям приходится зарабатывать и платить за их обучение.

Лида Ян Сяохуа рассказала о своей семье: «Сейчас наша большая семья живет в общем дворе. Три маленьких семьи. Двор наполнен счастьем. Летом все часто сидят во дворе, разговаривают, смеются. Под виноградной лозой едят фрукты и овощи. Зимой здесь же встречают Новый год. В такое время бывает очень шумно».

Тоже довольно интересное признание. Это значит, что еще их дедушка когда-то построил дом, помещения которого постепенно поделил на своих сыновей. Китайский дом – это маленькая крепость, потому что своими глухими стенами без окон, он отгорожен от других домов. Окна выходят лишь в свой маленький дворик, который к тому же глухим забором отделен от улицы. Вся жизнь семьи проходит в этом дворике, в комнаты уходят только на ночь.

Рассказывая о себе, некоторые поясняли происхождение своего имени, что тоже довольно интересно, ведь люди стараются связать имя ребенка с какими-то обстоятельствами и придать какое-то значение:

«Я родилась в золотую осень, поэтому родители хотели, чтобы моя жизнь была полна смехом, радостью и счастьем, поэтому и назвали Ван Сяоцю (Веселая осень)».

Эта «Веселая осень» после окончания учебы приехала в Пекин, где я работал позже, и сначала работала переводчицей на так называемом «русском рынке» Ябаолу, а потом и сама открыла там небольшой магазинчик, вышла замуж, купили с мужем квартиру в пригороде Пекина и остались там жить.

«Раньше я думала, что значение последнего иероглифа в моем имени Цзе (выдающаяся), но недавно моя сестра сказала, что на самом деле бабушка и дедушка хотели, чтобы я прекратила традицию рождения девочек в нашей семье и предопределила им рождение внука, поэтому мой иероглиф совсем другой Цзе (очищение). Не знаю почему, но у них сейчас действительно есть внук, – написала Лариса (Люй Лицзе).

С этой девушкой мне тоже через несколько лет удалось встретиться, когда она уже жила в своем родном городе Харбине и работала в банке. Она с большим удовольствием знакомила меня со своим городом. Вместе с ней мы осмотрели уникальный в своем роде «Ледяной городок».

«Я люблю петь, танцевать, заниматься спортом, особенно баскетболом, потому что это очень ожесточенная и бескомпромиссная борьба. Я надеюсь стать хорошим торговцем. Я считаю, если хочешь стать хорошим торговцем, обязательно надо иметь сильную волю. Я уверена, что обладаю предприимчивостью и твердостью. Река Сунхуа дала мне прямой и открытый характер», – писала Зина (Цзян Ясинь).

И она действительно стала торговцем, когда вместе со своим другом, тоже бывшим моим учеником, приехали в Пекин и работали на рынке Ябаолу.

«Каждое утро я бегаю на стадионе нашего института. Я люблю петь, очень люблю, и часто исполняю песни на вечерах. Люблю рисование, но редко рисую. Я – веселая девушка. Я люблю помогать другим, когда у друзей есть трудности. Еще в школе я не очень любила русский язык, но так как успехи по русскому были всегда высокими, меня и приняли в институт. Я люблю разговаривать с русским преподавателем. Надеюсь, что в будущем стану переводчицей».

Наташа (Ван Цинцинь) переводчицей не стала, пошла работать в компанию по продаже квартир в Пекине, что для нее стало более выгодным делом, но иногда кое в чем помогала и мне, когда у меня были трудности.

Еще одной моей ученицей, которая работала на рынке Ябаолу была Аня (Лю Лиин). Во время учебы она писала: «Мой характер находится между открытым и молчаливым. Когда у меня хорошее настроение, я люблю разговаривать с друзьями. А если печально, то люблю быть одна, слушаю музыку, думаю и даже плачу. Я люблю общаться с честными, добрыми и веселыми людьми. Я думаю, что со временем вы меня узнаете».

Действительно, с Аней мы стали хорошими друзьями и во время учебы, и во время ее работы в Пекине. Девушка была настолько активной и предприимчивой, что очень быстро из простой переводчицы на рынке стала хозяйкой большого обувного магазина. Но возможно нагрузка была настолько велика, что через некоторое время она заболела и умерла от рака. Было очень больно осознавать раннюю гибель Ани. Во время одной из поездок в Харбин, мы вместе с ее подругой в память об Ане в месте ее захоронения сожгли букет цветов. В Китае при поминании умерших их родственники и друзья сжигают бумажные (фальшивые) деньги, сжигают принесенные цветы в специальных печах при колумбариях, как бы передавая все это в загробный мир для умершего человека, поскольку свято верят в загробную жизнь в соответствии с понятиями своей философии или буддистской религии.

После нескольких дней работы ученики пригласили меня принять участие в работе так называемого «Острова русского языка». Этот «Остров», где требовалось разговаривать только на русском языке, проводился по средам по инициативе самих ребят, желающих лучше выучить русский язык, но китайские преподаватели, как я успел заметить, отнеслись к этой инициативе с прохладцей. Молодые женщины, преподававшие у них, которые относительно неплохо разговаривали, но не всегда понимали русскую речь, не хотели тратить свое личное время на фактически дополнительные занятия, ведь на этом «Острове» тоже нужно было что-то придумывать, какие-то игры, помогать в выполнении заданий и т.д. Для меня же это не было какой-то серьезной нагрузкой, и я даже был рад лишний раз встретиться с ними и пообщаться.

Как-то вечером дочка упросила меня выйти на вечернюю прогулку в парке института. Там мы совершенно неожиданно наткнулись на группу моих студентов, которые спешили, по их словам, танцевать. Позвали нас с собой. Оказалось, что танцы были устроены в одном из классов, где господин Шэнь со своей молодой женой и еще какие-то магистранты устроили танцы под магнитофон. Здесь были уже не те массовые танцы, которые в качестве утренней зарядки проводят китайские бабушки на площадях или свободных тротуарах, а вполне нормальные танцы даже под современную музыку.

Там уже было много моих студентов. Наше появление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Послышались бурные восторженные крики, девочки со всех концов через весь зал побежали нам навстречу. Танцующие смешались и остановились. Было даже как-то неудобно. Но тут вновь зазвучала музыка. Это был именно вальс, танец, который я умею и люблю танцевать. Пока я смущался, Аня Лю быстро подбежала и пригласила меня, в Китае не очень сильно придерживаются правил танцевального этикета. Мы с ней стали кружить по еще пустому залу под аплодисменты присутствующих.

После танца ко мне подошел чем-то смущенный руководитель этих курсов Шэнь, а затем и его жена. Танцы продолжались, но у руководителей настроение, как мне показалось, почему-то было испорчено, и они вскоре покинули помещение по-английски, не попрощавшись. Нам их уход настроения не испортил, и мы готовы были продолжать. Было еще только девять часов, но постепенно стали уходить и студенты. Группа ребят и девушек проводила нас до нашего дома, обещая, что подобные танцы будут проводиться и в будущем. Но таких вечеров больше не было. Во всяком случае, если даже и были, то нас больше не приглашали.

Зато с этого времени некоторые студентки стали приходить к нам домой пообщаться. Чаще приходили некоторые девушки из девичьей группы второго курса. Как я понял эти девушки жили в одной комнате общежития, поэтому дружили между собой и также дружной компанией заходили к нам поговорить. Из них только Рая была местная, а остальные девушки приехали из разных городов северо-востока. Попытались научить нас играть в карты по-китайски. Не получилось. Мы пытались научить их играть в подкидного дурака по-русски, тоже как-то не привилось. Потом мы предложили играть в домино. Наши гости эту игру освоили быстро и стали играть даже очень азартно.

Активнее всех оказалась Лена с первого курса, которая однажды после занятий, увлекшись разговором, проводила меня домой, зашла к нам познакомиться, после этого заходила еще пару раз и стала совсем своим человеком в нашей семье. Она активно общалась с Дариной, вместе с нами ходила на рынок, вместе готовили на кухне и вместе обедали или ужинали. Ей необходимо было общение на русском языке, а мне таким образом удавалось узнавать некоторые подробности из китайской жизни и китайского языка.

Так мы с ней и Дариной ходили в расположенный неподалеку большой парк, где было большое озеро. В это время уже красиво цвели деревья, поэтому была возможность сфотографироваться. Парки в Китае умеют оформлять очень красиво: разные беседки в китайском стиле, горбатые мостики, тенистые аллеи – все выглядит замечательно. Правда, и вход в эти парки платный.

Потом этим же составом по предложению Лены мы отправились на Чанчуньскую киностудию, где было много разных павильонов, в которых устраивались специальные декорации для съемок. Потом эти павильоны открыли для посещения простых граждан. Были устроены дополнительные развлекаловки, рассчитанные в основном на детей. Очень расчетливо, и декорации не пропадают и деньги капают.

У Чанчуньской киностудии

Фото из личного архива автора

Праздники

Общение со студентами продолжалось довольно активно. Всем студентам, изучающим иностранные языки, в Китае обычно дают имена на тех языках, которые они изучают. Поэтому и своих студентов я тоже стал называть русскими именами, добавляя китайскую фамилию. Аня Лю уже давно обещала приготовить китайские пельмени. И вот в одну из суббот около 4 часов дня у меня в квартире стал собираться народ. Первыми пришли Зина Цзян со своим другом Павлом, потом ребята из первой группы и лишь после всех пришла Аня Лю с Машей. Они сразу же отправились за мукой и фаршем, но попутно принесли огромное количество разных овощей и сразу же начали все это готовить. Надо было видеть, что в это время творилось в моей квартире: в прихожей прямо на полу мальчишки чистили овощи, Зина с Машей взялись готовить тесто для пельменей. Было очень шумно и весело. Зина удивляла меня все больше и больше: умеет сверкать не только улыбкой с двумя задорно торчащими передними зубками, но и юмором, и проворным характером, и проворными руками.

Тесто для пельменей

Фото из личного архива автора

Тесто месила Маша, потом отрывала небольшими кусочками, мальчишки скатывали тесто в колобочки, а Зина быстро-быстро раскатывала их небольшой скалкой в небольшие круглые блинчики. После чего все вместе заворачивали туда мясной фарш, смешанный с рубленными овощами.

На кухне в это время священнодействовал староста первой группы Вася, время от времени показываясь оттуда в клубах дыма, как факир. Там ему помогала Аня. Попытки ребят купить немного водки пришлось зарубить на корню. Как выяснилось в последствии, весьма правильно, потому что всем вполне хватило и нескольких бутылок пива.

Поскольку людей было много, а стол в квартире маленький, то пришлось готовить импровизированный стол из …двери, которую я снял с петель, чем несказанно удивил своих учеников, еще никогда не видевших такого выхода из трудного положения.

Готовили долго, все достаточно проголодались и устали. Количество блюд было стандартно доведено до восьми. Но зато таких вкусных вещей, самостоятельно приготовленных в Китае, я еще не ел. Это совершенно точно. На предложенный Зине стакан безалкогольного напитка, та, мило улыбнувшись, выдала, что тоже, как и мальчики, будет пить пиво. Это было уже совсем по-нашему. Очень жаль, что мои гости чисто по-китайски в основном предпочитали еду и напитки, а никакая музыка не могла заставить их оторваться от стола, чтобы потанцевать.

К сожалению, и времени визита тоже уже оставалось мало. Моим гостям нужно было в соответствии с правилами покинуть мою гостиницу. Казарма есть казарма!

До пельменей, которые были последними в этом пиршестве, дело так и не дошло.

А когда мы вышли во двор, то оказалось, что ворота двора нашего общежития уже закрыты и ребятам пришлось перелезать через забор.

Ребята на следующий день опять пришли помогать мне в поедании пельменей. Причем, частью пришли совсем не те, кто их лепил накануне.

30 мая ко мне в гости зашла Лена.

– Говорят, что у вас скоро день рождения…

– Кто говорит?

– Да так, говорят, и все…

– Ну, я не знаю, – попытался откреститься я.

Я думал, что свой день рождения в этом году отпраздную молча, жена с дочкой к этому времени уже уехали домой, но не тут-то было…

Студенты второго курса готовились по такому случаю читать стихи и петь песни на русском языке, но делать это в учебном корпусе во время занятий было неудобно, поэтому предложили выйти на природу в институтский сквер. Там разговора тоже как-то не получалось. Тогда почти также, как в известном фильме: «Танцуют все!» Оля, которая была неофициальным лидером группы, предложила:

– Давайте танцевать!

Мне уже ничего не оставалось, как пригласить всех пойти танцевать ко мне. Предложение было горячо принято почти всеми. Веселились от души, хотя некоторые юноши, не умея танцевать, чувствовали себя несколько скованно. Почему-то против таких встреч у меня всегда возражал староста первой группы Вася, то ли проявляя заботу обо мне, то ли выполняя чье-то указание. Как в дальнейшем оказалось, была и еще одна возможная причина: ревнивому Васе не нравилось, что Лена, с которой он дружил, постоянно уходила ко мне вместе со своими подругами.

Отношение этих людей ко мне проявлялось по-разному: кто-то часто приходил ко мне в гости, кто-то приглашал на прогулки. Но была во второй (девичьей) группе одна очень серьезная девушка Катя Чжан Цзюань, в переводе с китайского Изящная, что вполне соответствовало ее фигуре. Ей очень трудно было общаться со мной на русском языке, и она по какой-то причине не могла позволить себе вольного поведения прихода ко мне в гости, но зато, когда бы я не проводил время с их группой, она постоянно оказывалась рядом со мной. Просто стояла или сидела, улыбалась, молчала, не осмеливаясь заговорить, но ей было достаточно даже того, что она находится в данный момент ближе всех ко мне. Невольно создавалось впечатление, что она мною дышала, так и не решаясь слова вымолвить о своем чувстве.

В тот вечер я уже было подумал, что этим мой день рождения и закончится. Опять просчитался. Люба (Веселая Осень) предложила завтра рано утром в праздник Дуаньу отправиться в парк Наньху умываться росой, искать траву «Айхао» (полынь) и есть чжунцзы. Идея была заманчивой, и я согласился.

Праздник Дуаньу – один из традиционных праздников в Китае. Он приходится на пятый день пятого месяца по лунному календарю. В этот день поминают китайского национального поэта Цюйюаня, который, по легенде, в знак несогласия с политикой своего императора покончил собой, бросившись в реку. Поэтому в этот праздник принято готовить чжунцзы, специально приготовленные из клейкого риса большие клецки, внутрь которых кладут разную начинку от плодов фиги до мяса. Потом эти клецки заворачивают в широкие листья бамбука, завязывают ниточкой и варят. Потом едят их сами и бросают в воду, уговаривая рыб есть эти чжунцзы, а не кушать Цюйюаня.

В этот день также появляется полынь. Собранная в этот день, она надолго сохраняет острый запах, который, якобы, способен отпугивать насекомых. Эту полынь сушат, укладывают в небольшие мешочки-обереги и вешают в доме, а иногда даже вешают на шею малышу в качества оберега.

В этот же день, особенно на юге, устраивают своеобразную регату – гонки на драконовых лодках, то есть узких длинных лодках с головой дракона на носу. В такую лодку помещается до десятка гребцов, которые соревнуются в гонках, а в конце гонки все с удовольствием падают в воду.

Мы договорились встретиться в пять часов утра на перекрестке дороги к институту. Все бы ничего, но как проснуться без будильника. Таинственные часы именно в такие моменты жизни ведут себя более, чем странно. Когда я проснулся ночью и решил узнать время, часы показывали одиннадцать часов. Часы остановились именно в это время, а сколько сейчас, было непонятно. Включив радиоприемник, я часа полтора метался по эфиру в поисках толковой радиостанции, которая сообщила бы время. К четырем часам я все-таки узнал время, но спать уже было невозможно.

На встречу пришли только две энтузиастки – Люба и Аня. Все остальные вставать в такую рань категорически отказались. В парк мы прошли вообще даже не через главные ворота – девушки провели меня своими студенческими тайными тропами прямо в парк через дырку в заборе. Мы были полны решимости умыться росой и найти таинственную траву «Айхао», в то время я еще не знал, что это простая полынь. Умыться росой было просто, а вот с травой сложнее. Но искали мы ее не менее тщательно, чем у нас ищут цветы папоротника в ночь на Ивана Купалы. В конечном итоге пробродив около двух часов по аллеям парка, мы разговорились с парой пожилых людей, которые и презентовали нам пучок выше обозначенной полыни.

Фото из личного архива автора

Вернулись мы вовремя, и я вполне успевал на первую пару, поэтому, переодевшись в костюм, чинно-важно направился на первый курс. Вошел в класс… – а там ни души. Но на доске красивыми разноцветными мелками было написано поздравление на русском и китайском языках. Внизу стояли подписи учеников всей группы. Не успел я что-то сообразить, как в коридоре послышался смех. Они спрятались на лестнице, а потом всей толпой бросились ко мне. Впереди всех Маша с подарком в руках и с «проздравительной речью в зубах». Волнуясь и немного запинаясь, она зачитала свое поздравление под шумное одобрение присутствующих. Но еще больший восторг вызвал мой поцелуй в покрасневшую щечку Маши в знак благодарности.

– Маша теперь неделю умываться не будет, – ревниво заметила Лена.

Начался импровизированный праздник. Ребята читали стихи, по очереди поздравляли меня и пели песни. Потом стали фотографироваться, но решили, что лучше это делать на природе. Вышли в сквер. Под шумок ребята сбегали отпроситься у своей преподавательницы от второй пары. Когда я узнал об этом, пришлось пригласить к себе домой, где был магнитофон с хорошими русскими песнями и можно было танцевать. Места хватило всем, и мы таким образом развлекались до 11 часов, а потом отправились на обед. После этого праздника Рая Лю написала: «А.С., вы очень гостеприимный человек. И мы очень любим приходить к вам в гости».

Фото из личного архива автора

Во второй половине дня я отправился на занятие во второй группе первого курса. Все повторилось почти так же, только здесь к моему приходу все было готово: столы расставлены вдоль стен, освободив место для выступлений и танцев, посреди класса стоял стол с тортом. Ко мне подошли Шура с подарком и Зиночка с цветами. Потом стали поздравлять все, каждый одаривая меня стихами и песнями на русском и китайском языках. Потом дружно съели торт и стали танцевать. В этой группе танцевали все и даже очень хорошо. Одна из девочек призналась:

– Наши мальчики учат девочек танцевать, а не наоборот, как бывает в других местах.

Фото из личного архива автора

Только я успел вернуться к себе после праздника на первом курсе, как опять раздался стук в дверь. Пришла делегация от второй группы второго курса (Рая, Лена, Надя, Костя, Павел, Зина), потом делегация первой группы второго курса (Вася, Лева, Миша, Алеша, Нина) с подарками и арбузом. Опять ели арбуз, высказывали поздравления на всех языках, пели песни, но больше всего танцевали.

Девочки по очереди приглашали танцевать меня. Одна из них во время танца вдруг сказала мне:

– Вы принесли нам Весну!.. Мы очень хотим, чтобы вы остались преподавать у нас дальше.

Я сам бы хотел работать с такими группами, но… Но есть другие обстоятельства. В этом институте мне в месяц платили вдвое меньше, чем в Нефтяном университете, поэтому я все же не оставлял надежды на то, что смогу покорить Народный университет, куда я уже отправил свои документы и надеялся, что они выполнят свое обещание, которое давали еще год назад. Там за меня ходатайствовала выпускница этого вуза Ксения Чжао, с которой мы стали хорошими друзьями еще во время пребывания в Пекинском университете в прошлом году. Она сходила в Народный университет и порекомендовала меня руководству факультета. В Китае такие рекомендации имеют очень большое значение. Но мне требовалось официальное приглашение, потому что устным обещаниям я верить не мог.

Когда, проводив гостей, я глянул в зеркало, то ужаснулся черным кругам вокруг глаз, сказывалась бессонная ночь и активно проведенный день. Зато спал я в эту ночь без обычных ночных перепадов в сердце. Трудно что-то понять в этих сердечных делах!

Чуть позже уже в июне в институте началась подготовка к Спартакиаде. Студенты стали готовиться – кто-то должен был участвовать в соревнованиях, а кто-то готовился к художественным выступлениям, но все в обязательном порядке должны были участвовать в параде под красными и разными спортивными знаменами.

Фото из личного архива автора

Идет команда факультета иностранных языков

Фото из личного архива автора

Две недели проходили репетиции: девушки разучивали танцы, а юношей на спортплощадке гонял какой-то офицер, заставляя их махать кулаками, подразумевая, что это элементы боевого искусства ушу.

Фото из личного архива автора

Фото из личного архива автора

Долгое время дожди не давали провести это грандиозное шоу. Но когда погода установилась и время наконец определилось, представители двух групп второго курса пришли предупредить меня о начале этого знаменательного в жизни института событии. Удивительно, что ни отдел по работе с иностранцами, ни руководство факультета никаких приглашений не высказывало, считая, видимо, что внутренние дела института к иностранцам не имеют отношения. Но они не поняли, что у этого иностранца уже сложились тесные отношения с их студентами. Возможно, даже более тесные, чем с собственно китайскими преподавателями. И эти дети были рады продемонстрировать своему русскому другу свои таланты и возможности.

Кстати, стулья для иностранцев перед главной трибуной все-таки были. И там сидели преподаватели английского языка и иностранные студенты, непонятно с какой стати вдруг попавшие в почетные гости. Когда я в спортивном костюме появился на стадионе, к трибуне пригласили и меня. Но поскольку меня все-таки официально раньше на это мероприятие не пригласили, то я отказался туда идти, сославшись на то, что мне лучше быть со студентами, которые собственно меня и пригласили.

Фото из личного архива автора

Надо признать, что это был хороший праздник для всего института. Особенно большое впечатление произвел на меня физкультпарад. Мои студентки выглядели на удивление весьма очаровательными барышнями в своих цветных юбках, белых блузках и с цветами. На головах у девушек были прически, которые, как выяснилось, делала им Зина Цзян.

Аэробика

Фото из личного архива автора

После короткой торжественной части началась художественная часть, во время которой студенты выступали с разными номерами. Был даже номер с аэробикой для девушек с разных факультетов. Во время этого номера девушки были одеты в гимнастические трико. Это явление стало своеобразным препятствием для них. Так одна моя красивая и стройная студентка, которая была приглашена для участия в этом номере, долгое время отказывалась переодеваться в спортивное трико даже когда под это трико были надеты довольно плотные колготки. У некоторых более пуритански настроенных девушек под трико даже были надеты кальсончики.

Девочки готовятся к исполнению маньчжурского танца «Янгэ»

Фото из личного архива автора

Многие мои студенты участвовали в разных соревнованиях, поэтому приходилось болеть за всех, быстро перебегая с одного конца стадиона на другой. В этом мне помогали и студенты, которые вовремя сообщали об участии именно наших спортсменов. Жаль только, что соревнования, по большей части по легкой атлетике, выглядели жалкими, а порой даже смешными. Наряду с теми ребятами, которые раньше занимались спортом, вынуждены были участвовать и другие представители всех факультетов. Не имея должной подготовки, такие ребята надрывались, падали во время бега с барьерами, не имея представления о таком специальном виде спорта, к которому нужно готовиться не так, как для обычного бега. В другом секторе копье подчас летело кувырком, а ядро улетало совсем в другую сторону, норовя покалечить зрителей. Но, как и всегда в таких случаях, главное не победа, а участие.

Поездка в Харбин

Все это время в институте шло строительство и оборудование нового здания – своей институтской гостиницы, куда меня обещали поместить. И однажды великое переселение русского преподавателя наконец-то состоялось. 6 июня подогнали огромный грузовик, как будто собирались перевозить целую квартиру. Переезжать помогали юноши второй группы. Переезд состоялся очень быстро, мне даже не позволили убрать оставляемую квартиру и вымыть холодильник, а сразу же забрали ключ. Ведь за эту квартиру мой институт платил Чанчуньскому университету, у которого ее арендовал.

Как и следовало ожидать, на пятом этаже в однокомнатном номере с кухней и ванной, куда меня поместили, нас встретила духота и жара. За день крыша нагревалась так, что в комнате весь день сохранялась обстановка нетерпимости. Все-таки летом в предыдущем полуподвальном помещении, где солнце не появлялось никогда, было бы прохладнее. Сразу же выяснилось, что в ванной нет не только горячей, но и холодной воды. Узнав об этом, третий секретарь уже местного «министерства иностранных дел» срочно притащил огромное ведро-бак. Мои помощники где-то внизу наполнили его водой, поэтому на первое время водой я был обеспечен. Воду, правда, через пару дней дали, и даже горячую, но по расписанию.

К сожалению, с той квартирой я лишился не только воды. Хуже было то, что лишился стиральной машины, а еще хуже лишился свободы общения с ребятами, которые туда приходили в любое время дня без каких-либо ограничений, только бы вовремя вечером ушли. Здесь же надо было обязательно регистрироваться на вахте, что было не очень приятно для посетителей.

До моего отъезда оставалось уже не так много времени – всего два выходных дня. Один из этих выходных уже спланировала Аня Лю, которая пригласила меня в Харбин. Мне очень хотелось туда съездить, тем более тогда я не знал, смогу ли я попасть туда в другое время. Аня тоже очень волновалась, несколько раз звонила в Харбин, но и не отказывалась от поездки. Ее очень беспокоило, где она сможет меня разместить.

И вот в пятницу после обеда мы с ней отправились на вокзал. Аня быстренько купила билеты, и мы отправились в зал ожидания, где к выходу на посадку выстроилась огромная очередь пассажиров нашего поезда. За десять минут до прибытия поезда Шэньян-Харбин начали пропускать на посадку, проверяя билеты у каждого. Аня сильно расстроилась, что мы стоим очень далеко, а билеты были в общий сидячий вагон без указания места. Ехать было сравнительно недолго, всего три часа. Но пришлось вспомнить опыт поездок в наших электричках, поэтому пришлось потеснить какую-то женщину, а потом и вольготно рассевшегося мужика, занимавшего два места.

Любопытные взгляды сопровождали нас на протяжении всего путешествия. Как же, молодая девушка-китаянка и пожилой европеец. Это страшное безобразие! Ближним пассажирам Аня успела сообщить, что это ее иностранный учитель, который едет на экскурсию в Харбин, но дальние-то этого не слышали. Но и те, и другие вообще обалдели, когда увидели, что Аня, долго клевавшая носом, в конце концов спокойно уснула у меня на плече.

В Харбине мы сначала приехали к Аниной невестке, которая жила в новой, довольно шикарной квартире, состоявшей из большого холла и двух спальных комнат. По нашему понятию это трехкомнатная квартира, а по китайским понятиям, это двухкомнатная квартира, большой холл просто считается прихожей. Правда, при покупке платят за всю площадь, даже за балкон. На полу был слегка покоробившийся паркет. Паркет вообще-то считается редким явлением в Китае. На полу лежал ковер, стаяла хорошая мебель. Мне показалось, что это явный перебор для квартиры простого шофера, каковым отрекомендовала мне своего старшего брата Аня. И лишь потом выяснилось, что невестка связана с торговлей машинами, ее отец тоже не последний человек, так что все встало на свои места.

После хорошего ужина меня отвели в обычную дешевую гостинку, но в отдельную комнату, где я спокойно переночевал.

На русской улице Харбина

Фото из личного архива автора

Сначала мы с Аней отправились в центр города, где я смог воочию убедиться, что это некогда был русский город. Многие дома на улицах в центре города в то время еще были старой русской застройки, но уже было заметно, что их начинают сносить, заменяя новыми высотками.

Потом мы отправились в парк на Тайяндао (остров Солнца или Солнечный остров) на реке Сунгари, как его, вероятно, называли русские жители города, когда ездили туда загорать и купаться. Надо отметить, что наличие реки очень помогает городу. Воздух значительно свежее, чем в других городах.

Мы прогулялись по парку, полюбовались его частью, стилизованную под японский. Видимо, не без помощи самих японцев. В целом типичная парковая архитектура: гора, искусственные лабиринты, искусственный водопад, озеро с беседками над водой. Аня трещала без умолку, радуясь тому, что все хорошо устроилось и что мне здесь понравилось.

Назад мы возвратились, переплыв Сунгари на лодке. Потом я отправил ее домой к родителям, а сам отправился погулять по набережной им. Сталина и уже самостоятельно пешком дошел до дома Аниного брата. Там мы вечером пообщались с маленькой племянницей, которой было два годика. Очень недоверчивая девица, хотя на второй день уже была не так строга, как накануне, но все равно близко к себе не подпускала.

Маленькая принцесса

Фото из личного архива автора

На следующий день мы уже осматривали другую часть города. Полюбовались на китайских стариков, которые, собравшись в скверике, пели что-то национальное для традиционных для утра танцующих бабушек.

Фото из личного архива автора

Затем Аня привела меня к своей сестре, у которой жила их старенькая бабушка, приветливая и добрая старушка, сидевшая в кресле, потому что уже не могла ходить из-за изуродованных ног, которые ей в детстве бинтовали, делая ножки-лотосы.

Фото из личного архива автора

На обратном пути побывали в русской православной церкви. К сожалению, русским этот храм святой Софии был только снаружи. Внутри церковь превращена в этнографический музей города Харбина. Все стены, на которых еще кое-где сохранились следы от фресок, увешаны стендами с фотографиями старого Харбина. Есть макет старого города и макеты других русских церквей, не доживших до настоящего времени.

Софийский собор в Харбине

Фото из личного архива автора

Храм святой Софии в Харбине

Фото из личного архива автора

В этот же день, мы распрощались с гостеприимными хозяевами и вернулись в Чанчунь.

Отъезд в Россию

После окончания контракта я стал готовиться к отъезду. Мои студенты, как оказалось, тоже стали готовиться к прощанию. Староста первой группы Вася пришел ко мне и сообщил, что в субботу их группа устраивает прощальный вечер. Все было организовано в духе каждого китайского праздника: на столах семечки, арахис, конфеты, которые Вася лично насыпал на каждый стол. Он же на русском языке вел программу, предоставляя каждому желающему спеть. Я в свою очередь раздал всем те фотографии, которые были сделаны мною еще в день рождения. Рядом со мной сидела Маша, которая, видя то, что я не ем угощение, стала сама щелкать семечки и потихоньку подкладывать мне.

Игорь даже исполнил на русском языке один куплет любимой китайцами песни «Подмосковные вечера», а потом спел еще и китайскую песню. Попросили и меня спеть что-нибудь. Я знаю, что у меня нет голоса, поэтому сначала объяснил то, что я хочу спеть и перефразировав слова песни «Карелия» пропел:

«В разных краях оставляем мы сердца частицу,

В памяти бережно, бережно, бережно встречи храня,

Вот и теперь я никак не могу не влюбиться,

Как не любить вас, мои дорогие друзья…»

А потом решил пошутить и на мотив модной в то время в Китае песни «Мэйли дэ гунян» (Красивая девчонка), я опять переделал слова и спел «Гуанцзидэ гунян чжэн мэйли…» (Девушки в институте оптики очень красивы). Девушки сразу же поняли, но Аня быстро сказала:

– Это тайна!

Она имела ввиду, что об этом нельзя говорить вслух, но не нашла правильных слов на русском. Юноши приняли мою шутку дружным молчанием. Им явно не нравилось внимание их девушек к мужчине не только совсем с другой улицы, но даже и совсем из другого государства.

Вася вручил мне подарок и объявил танцы. Большая часть парней сразу же слиняла, но все девушки остались. Вася сходил в соседнюю группу, и оттуда сразу же появилась его подруга Лена со своими товарищами.

В это время староста другой группы Костя улучил момент и, подойдя ко мне, сказал, что их группа намерена организовать такой же вечер на следующий день в воскресенье.

***

Днем Лена У Си пригласила меня посетить Дворец последнего императора Китая. Я даже не знал о том, что в Чанчуне есть такой дворец, считая, что дворец императора Маньчжоуго (Маньчжурского государства) был только в Шэньяне.

– Я ведь по национальности маньчжурка, – сказала мне Лена.

Я был сильно удивлен, потому что как-то не обращал внимания на такие тонкости. Мне казалось, что все они китайцы, то есть ханьцы. Но оказалось не так. Тогда я вспомнил, что видел на улице Чанчуня молодого человека с настоящей, собственной, а не бутафорской, как бывает в кино, маньчжурской косой на голове. Коса была довольно длинной, и парень, похоже, был горд своей принадлежностью к этому народу. И только потом я вдруг вспомнил, что эти три провинции Китая и являются не ханьскими, а собственно маньчжурскими, но в отличие от некоторых других районов проживания национальных меньшинств, которые имеют свои собственные государственные образования, как Тибетский национальный район, Синцзян-уйгурский национальный район, Нинся-Хуэйский национальный район, у маньчжур такого национального района не оказалось. Просто многочисленный ханьский народ, после того как маньчжуры захватили Китай и в течение нескольких столетий удерживали власть, растворил в себе маньчжуров и власти уже нового Китая не позволили маньчжурам иметь свое большое национальное образование, оставив лишь национальные маньчжурские уезды.

– А в чем собственно различия? – поинтересовался я.

– Да, в общем-то, почти ни в чем, хотя у маньчжур был свой язык, была своя культура, своя письменность. У меня папа маньчжур, поэтому у меня маньчжурская фамилия У и в удостоверении записана национальность «мань». Я и за обучение плачу меньше, чем другие, потому что есть квота для обучения национальных меньшинств.

– Интересные дела.

Так беседуя, мы с Леной У Си обошли все помещения двухэтажного особняка, в котором когда-то жил последний император Китая со своей женой. Их фотографии висели на стенах разных комнат. Пришлось познакомиться с судьбой этого человека, прожившего долгую, но очень неровную и трудную жизнь. Даже в раннем детстве, не будучи сыном императора, был назначен властной императрицей Цыси в качестве наследника китайского трона, поэтому испытавшему многие императорские почести и …позор бесчестия после свержения. Имел двух жен, но был лишен возможности иметь детей. Какое-то время был марионеткой в руках японских милитаристов. Испытал и сталинский пятилетний плен, и маоцзэдуновское перевоспитание после возвращения на Родину. Такой судьбе не позавидуешь.

Особого впечатления этот дворец на меня не произвел, потому что выглядел обычным двухэтажным особняком. Правда, в китайском стиле замкнутого двора, окруженного по периметру зданиями разного предназначения.

***

А вечером состоялся прощальный вечер во второй группе, который они назвали «Вечер при свечах». Все пришли нарядные, сидели также за столами, расставленному по периметру класса. На столах стояли маленькие свечи и традиционно были насыпаны семечки и арахис. Свеча как символ прощания, но и света и памяти.

Программу Оля вела на китайском языке, но каждый из них в дар уважения моей работе у них старался хоть несколько слов перед своим выступлением сказать на русском. Это было поистине грандиозное шоу. Не знаю, как они готовились, и кто им помогал, но ни одно выступление и пожелание не повторилось. Выступали все со своими номерами, в основном пели традиционные или популярныекитайские песни. Иногда поодиночке, иногда в парах. Так Оля пела вместе с Инной, Борис согласился петь только вместе с Софьей, сидевшей рядом со мной. Надя пела с Лидой. Было очень шумно и очень весело. Все активно поддерживали выступавших, что-то выкрикивали по ходу выступлений, дружно смеялись, дружно хлопали. Заставили петь даже Павла (Бао Дэлая), чье имя постоянно напоминала мне героя кинофильма «Цыган» Будулая.

К счастью, мне удалось записать на магнитофон их выступления, поэтому этот вечер остался со мной на всю жизнь.

Прощальный вечер при свечах

Фото из личного архива автора

Я был очень растроган их искренними выступлениями и тоже выступил с ответным словом, сообщив им, что мне очень нравилось работать в их группе, что я всегда буду помнить и их, и их пожелания, и буду счастлив встретиться с ними вновь, если представится такая возможность в будущем. В этой группе мой припев о «прекрасных девушках института оптики» прошел на Ура! Опять заставили меня петь «Подмосковные вечера». Я попросил меня поддержать. Вызвалась Оля, которая на русском языке знала всю песню до конца. После нашего исполнения, я просто не мог не чмокнуть ее в щечку, чем вызвал бурный восторг присутствующих и возгласы: «И почему это не я пошла петь?!»

Потом мы стали танцевать, и мне казалось, что я таких танцев никогда не видел и таких теперь уже не будет никогда. Это были танцы с грустным чувством расставания.

Студенты первого курса таких вечеров не устраивали, зато в своем последнем сочинении ребята высказали свои сожаления:

«Несколько слов помимо работы. Уважаемый Анатолий Степанович вы учили нас устной речи. А теперь вы скорое поедете домой. Я рада, что вы встретитесь со своими родными, но мне очень тяжело. В Китае есть пословица: «Кто один день был учителем, тот на всю жизнь остается отцом…» Это так. Я навсегда сохраню в памяти нашу дружбу. Вы не только учили нас, но и в жизни заботились о нас. По-моему, вы самый хороший преподаватель в мире. У меня много слов, которые я хотела бы сказать, но я не смогу написать их по-русски. Я никогда не забуду вас. Вы не только мой хороший преподаватель, но и мой ближайший друг. Я буду стараться овладеть русским языком в совершенстве, чтобы вновь увидеть вас в России». Юля Сюй Дунминь.

«Через несколько дней вы уедете. Наверно, у меня не будет возможности увидеть вас. Вы – добрый, грамотный, веселый человек. На прощанье я хочу сказать много, но скажу только одно: Желаю вам всего доброго! Не забывайте нас. Мы будем скучать по вам». Марина Ван Ли.

«Говорят, что вы собираетесь уезжать на родину. По-моему, вы настоящая энциклопедия, с вами всегда интересно. Желаю вам всего хорошего в будущем». Алеша Гао Ди.

«Милый Анатолий Степанович, когда я узнала, что вы уезжаете, мне стало очень печально. Знаю, что у нас в институте не могут оставить вас, но не ожидала, что все произойдет так скоро. В этом семестре я часто простужалась, и вы заботились обо мне, всегда спрашивали о моем здоровье. Я тронута этим и благодарю вас за заботу. Вы не только даете нам знания, но и воспитываете нас, как поступать, как жить в этом мире. И хотя мы уже не сможем вместе заниматься, вместе разговаривать, играть и танцевать, но мы никогда не забудем вас, всегда будем помнить вас. Вы – настоящий хороший преподаватель. Мы очень любим и уважаем вас. Я считаю, что где бы вы не были, вы сможете воспитать хороших учеников и замечательных людей. Всего вам хорошего». Света Лю Юйфу.

«Мне очень жаль, что вы уезжаете, но мне повезло, что я могла встретить в своей жизни вас, человека, который имеет большие знания». Маша Юань Цзиньцзинь

«Мы не хотим, чтобы вы уезжали». Вера Чжан Цзе.

«Дорогой Анатолий Степанович! Я знаю, что вы уедете в Россию. Но если можно, мы еще встретимся. Верьте в это! Счастливого пути!» Наташа Юй Цинчжу.

За день до отъезда я упаковал свои вещи, которые пришлось оставить в институте, упросив начальника отдела по работе с иностранцами, осенью отправить эти вещи багажом в Пекин. Они мне были нужны уже на новом месте.

Международный поезд Пекин-Москва приходил в Чанчунь в первой половине дня, поэтому мне пришлось встать пораньше, чтобы приготовиться к отъезду. Машину должны были подать к 8 часам утра. Через некоторое время стали подходить студенты, знавшие о времени отъезда. Несмотря на такой ранний час, они все-таки решили проводить меня. Маленькая Маша заплакала и уткнулась мне в грудь, другие тоже были очень расстроены. В машину вместе со мной сели Вася и Лева, которые должны были помочь мне поднести вещи к поезду.

Проводы на вокзале

Фото из личного архива автора

Но вскоре на вокзал самостоятельно приехали и девочки второй группы. Мне с трудом удалось выписать пропуска на перрон для мальчиков. С девочками расцеловались уже на ходу. Они откровенно плакали.

У меня на душе тоже кошки скребли, я едва сдерживал слезы.

– Мы встретимся, мы обязательно встретимся! – твердил я им.

И мы действительно встретились уже через полгода.

Сначала в течение нескольких месяцев между нами была переписка по обычной почте. Письма писали и от имени группы, и лично от себя, кто посчитал это возможным. Писали о своей учебе и жизни, рассказали о новой учительнице, которая пришла мне на смену. Все без исключения приглашали в гости в свой город или поселок, что является довольно редким явлением в Китае в отношении иностранца, как я узнал позже. Но эти дети, похоже, меня уже не считали совсем уж иностранцем.

В декабре несколько человек сообщили мне, что они в институте активно готовятся к празднованию Нового года, разучивают стихи на русском языке, русские песни и танцы, и активно приглашают меня приехать к ним на праздник.

Фото из личного архива автора

Фото из личного архива автора

Предварительно согласовав с ними время праздника, в последний выходной декабря я решился съездить к ним всего на двое суток. Утром я уже был в Чанчуне.

Во второй половине дня они начали праздник в одном из классов. Праздник они готовили уже с новой преподавательницей русского языка, поэтому на празднике были и Дед Мороз, и Снегурочка, были русские танцы, которые исполняли девушки, распевая русские частушки, были и другие выступления учеников.

Фото из личного архива автора

Русские пляски и частушки

Фото из личного архива автора

После такого торжественного вечера, студенты пригласили меня в один из классов, в котором был накрыт очень богатый стол. Все блюда по их признанию они готовили сами. Водки на столах не было, пили пиво.

Самым, пожалуй, интересным моментом в этом празднике было то, что, когда приступили к трапезе, сразу две девушки палочками быстро выковыряли из жареной рыбы глаза и подбежали ко мне, стараясь заставить меня съесть. Что я и вынужден был сделать. На удивление рыбьи глаза оказались очень вкусными. А я таким образом познакомился с еще одним обычаем китайцев: кормить уважаемого гостя со своих рук, а вернее своими палочками, чем-то вкусненьким.

После трапезы стали танцевать и гуляли таким образом далеко за полночь. А поскольку двери мужского общежития уже оказались закрытыми, пошли в женское общежитие, двери которого на удивление в эту ночь были открыты, и играли там в карты до самого утра.

Фото из личного архива автора

Встречи после выпуска

Фото из личного архива автора

С некоторыми из этих учеников мы встречались в дальнейшем уже в Пекине, куда они приехали испытать свою судьбу на поприще торговли.

«Снежные королевы»

К первым занятиям в Народном университете я готовился особенно тщательно, и дело было даже не в том, что это были не мои русские, а китайские студенты, ведь у меня уже был опыт работы с учениками в других университетах, но там были большие группы даже не студентов, а учащихся курсов по изучению языка, у которых был низкий языковой уровень, которые не изучали специальных вопросов, связанных с языкознанием, а сейчас мне предстояло заниматься на двух старших курсах университета в сравнительно небольших по составу языковых группах, что меня особенно радовало, но и накладывало большую ответственность. Необходимо было познакомиться с новым учебником русского языка, который перед изданием еще только обкатывался в главных университетах Пекина. Смущало и то обстоятельство, что после той душевной обстановки, которая была при работе почти во всех группах в Чанчуне, смогу ли я добиться такого же взаимопонимания и сердечности в более серьезном университете.

Первое занятие в группе третьего курса прошло довольно успешно. Занятие на тему «Знакомство» заставило студентов внимательно слушать, активно задавать вопросы, касавшиеся как меня лично, так и многих вопросов жизни в России, а мне удалось в течение всего занятия владеть ситуацией, и главное, постоянно видеть обращенные на меня глаза. Ведь по глазам я привык чувствовать настроение студентов, их степень понимания иноязычной речи, степень участия в общей работе и даже индивидуальность каждого.

Примерно на такой же рабочий настрой я тем более надеялся в группе четвертого, уже выпускного курса, поэтому как всегда бодро вошел в класс, стараясь произвести хорошее впечатление от первого появления, когда глаза и лица студентов обращены только на нового педагога.

Но на этот раз я не увидел обращенных на меня ни лиц, ни глаз. Студенты, а вернее большей частью, студентки, потому что в группе было семь девушек и только два парня, сидели за своими столами почти все отдельно друг от друга, верный признак разобщенности группы, опустив головы и не поднимая глаз. Я прошел к столу, поздоровался, но заметил, что мне ответили не все.

Предложенный мной вариант на тему «Знакомство» на этот раз не проходил, мои собеседники знакомиться явно не желали и вопросов задавать не собирались. Чтобы как-то разрядить обстановку и хоть как-то услышать их, пришлось задавать вопросы самому. Каждый, к кому я обращался, называя его по имени, поднимал голову, чтобы ответить, а потом опять опускал глаза вниз. Это было не только совсем непривычно, но даже неприятно. Так прошли все два часа. Я остался очень недоволен проведенным занятием, но отнес это к каким-то внешним неблагоприятным обстоятельствам, надеясь на лучшее положение дел на другой день в этой группе.

Надежды оказались тщетными. Группа и на этот раз встретила меня опущенными головами и в течение всего занятия продолжала работать в таком же духе. Отвечающий поднимал голову, чтобы ответить, при общем безучастном отношении всех остальных. Положение становилось для меня критическим. Я пытался шутить, но никто не реагировал, пытался ходить по классу, но почувствовав внутреннее напряжение, которое сопровождало все мои передвижения, перестал это делать. Для привлечения внимания я использовал, казалось, все свои возможности, все обаяние, едва только не пел и не танцевал, но был готов и на это. Все было бесполезным.

К тому же я уделял внимание на правильность обращения, принятое в русском языке. Сложна для китайцев разница в местоимениях «ты» и «вы», потому что в самом китайском языке эта разница малоразличима на слух, и в устной речи редко подчеркивается, лишь в тех случаях, когда обращаются к людям весьма почтенного возраста или когда речь идет об официальных отношениях.

Большую трудность представляют для китайцев имена и отчества русских. Поэтому часто могут назвать по имени даже незнакомых и уважаемых людей. К сожалению, русские преподаватели, зная об этом, стараются не замечать этих ошибок и сами потакают тому, чтобы их называли упрощенно только по имени. Я этого разрешить не мог и упорно заставлял их называть себя по имени-отчеству, чтобы выработать у учеников такую привычку и на будущее.

Так прошло три занятия по практике речи. Следующим занятием в этой группе был аудиовизуальный курс. Этот очень хороший вариант занятий для овладения разговорным языком в Китае используется очень активно. Они не жалеют денег для закупки лучших кинофильмов в странах изучаемого языка. Мне предстояло лишь выбрать в кинотеке факультета подходящий кинофильм для работы. Перебирая видеозаписи кинофильмов на русском языке, я неожиданно наткнулся на старый советский мультфильм по сказке Андерсена «Снежная королева». Мне самому этот мультфильм о борьбе добра со злом очень нравился, он действительно не мог не заинтересовать молодых людей. Но в тот момент я взглянул на этот мультфильм совсем под другим углом зрения. Я подумал о том, что с помощью этого мультика я смогу все-таки если не растопить холодное отношение со стороны студентов этой странной группы, то хотя бы показать им, что такое холодное сердце, а что такое живое горячее сердце. Очень уж близким оказалось холодное безразличие моих студентов с холодным равнодушием Снежной королевы.

За рабочим столом

Фото из личного архива автора

Специально для этих занятий я вынужден был в течение нескольких дней записывать со звука весь сценарий этого мультфильма и распечатать его для каждого на печатной машинке под копирку, ведь в то время никакой другой множительной техники не было. Специально для этого я даже стал учиться машинописи, что в дальнейшем мне очень помогло в работе на компьютере.

После этого я показал студентам весь мультфильм во время первого занятия по этой теме. Мультфильм явно понравился, но не все для них было понятным, поэтому мы приступили к аналитическим обсуждениям содержания. Разбирали в основном речь героев, но не обходилось и без комментариев по поводу их жизни, их любви, их поведения. Было заметно, что мои ученики уже с большим интересом относятся к этим занятиям, хотя работают все так же, не поднимая головы.

На последней стадии работы над фильмом, мы приступили к разбору характеров героев, смысла и идеи всего произведения. Далеко не все поняли, что фильм о любви, остановились лишь на дружбе, потому как не могли трансформировать отношения малолетних, по их пониманию, Герды и Кая в отношения любви. Но главным стало не это. Когда мы давали характеристику Снежной королевы, они старательно перечислили все, что относилось к этому персонажу: холодная красота, ледяное сердце, и как следствие бездушие, безразличие. В этот момент, у меня почти непроизвольно вырвалась давно вынашиваемая мысль:

– Вот и вы точно такие же, как эта Снежная королева, бессердечные и

холодные!

На какое-то мгновение в классе повисла абсолютная тишина, девочки не ожидали такого поворота разговора и какое-то время пытались понять мою мысль, и вдруг:

– Нет! Мы не такие! – воскликнула сидевшая слева от меня красавица Катя, вскинув голову.

– Именно такие, – продолжал настаивать я. – Холодные, равнодушные красавицы с такими же ледяными сердцами.

Катя еще попыталась сопротивляться моему мнению, остальные несколько вяло ее поддерживали, но по концу занятия было видно, что мое замечание задело их душу.

Не скажу, что изменения в их поведении произошли сразу же, но на следующем занятии работа пошла значительно активнее. Постепенно головы поднимались все выше, участие в обсуждении тем становилось все более широким. Во время речевой зарядки на одном из занятий мы разговаривали об одежде, перечисляли разные виды одежды, которые носят в разные сезоны. Я в очередной раз спросил:

– Какую одежду носят летом?

– Брюки, юбки, рубашки, майки, футболки, кофточки… – сыпались ответы с разных сторон, и мне уже не нужно было вызывать кого-то специально.

Одна из девушек, которая знала русский язык несколько лучше, чем другие, решила продемонстрировать свои более обширные знания и добавила:

– Трусы…

– А что зимой трусы не носят? – удивленно спросил я без всякой задней мысли.

– Конечно нет, – уверенно отстаивала свою точку зрения девушка, которая не очень правильно поняла перевод слова «шорты», даваемый в словаре.

Мне на китайском языке пришлось пояснить разницу между этими словами. Класс буквально грохнул от хохота, когда узнал, что же такое трусы, а бедная девушка, закрыв лицо руками, уронила голову на стол.

– Ничего страшного, – пояснил я, слегка улыбнувшись. – Такие ошибки могут возникать в процессе изучения иностранного языка, и очень даже хорошо, что мы еще на уроке выяснили это недоразумение, чтобы вы не попали впросак где-нибудь в другой ситуации уже во время своей работы.

У центрального входа в Народный университет Китая

Фото из личного архива автора

После этого эпизода отношения между нами стали еще более доверительными. Студенты объяснили, что у них не было хороших отношений с иностранным преподавателем, который работал с ними в прошлом году, ругал их за ошибки, а они боялись сделать ошибку, поэтому старались не разговаривать. Вот что написала в сочинении одна из девушек по своей инициативе после моего сравнения их со Снежной королевой: «Когда мы учились на третьем курсе, с нами работал Николай Владимирович. Он был очень строгий и упрямый, поэтому я боялась его. Он никогда не объяснял нам содержание текста, а только отвечал на вопросы. Потом мы делали упражнения. Когда он задавал вопросы, а мы не знали, как ответить, и молчали. Он ходил по аудитории. Время шло, мы сидели, а он продолжал ходить. Потом раздавался звонок, урок заканчивался, и мы уходили. Такое повторялось очень часто.

Честно говоря, меня не привлекали его занятия. Они были неинтересными, мертвыми. Он никогда не подбадривал нас и не подсказывал. Никогда не говорил «хорошо» или «правильно». Наоборот, его серьезное выражение лица и длительные молчание сделали нас трусливыми. Мы все больше боялись отвечать на вопросы, понимая, что можем сделать ошибку, и он будет сердиться.

На его занятиях по литературе мы просто сидели и слушали. Его не интересовало, понятно ли нам то, о чем он говорит. Мы в это время были совершенно отделены друг от друга. К экзаменам мы просто заучивали все, что можно, наизусть, а он говорил, что надо пользоваться своими словами. Но лучшие оценки получили как раз те, кто выучил наизусть, а кто пытался говорить своими словами и сделали ошибки, получили плохие оценки. Поэтому мне казалось, что я на тех занятиях просто напрасно потеряла время».

Через некоторое время мои ученики в большинстве своем преодолели боязнь сделать ошибку. Разговоры на занятиях стали более оживленными, поднимаемые для разговора темы стали выходить за рамки изучаемого материала, интерес к занятиям значительно возрос.

Одной из тем, которые мы изучали, была довольно трудная и нудная тема, посвященная архитектуре Китая. Основной и дополнительный тексты по теме, которые были выбраны русскими преподавателями, создававшими этот учебник, были неплохими, но для понимания иностранными студентами, очень профессиональными и …очень скучными. Признаться честно, я даже не знал сначала, что же делать. Как можно рассказывать на иностранном для них языке о таком серьезном предмете, каким является архитектура. Тема сложная по своей специфике.

Но решение пришло неожиданно. Надо изучать эту тему не по текстам учебника, подумал я, а непосредственно на натуре, как сказали бы художники, поэтому я решился на отчаянный шаг – решил провести одно из последних занятий по этой теме непосредственно в Императорском дворце Гугун. Но билеты туда стоят дорого, заставлять студентов самостоятельно купить билеты я не имел права.

Я обратился к заведующей кафедрой с просьбой предоставить этой группе возможность провести занятие в Гугуне, то есть в Запретном городе Императорского дворца. Такое предложение поставило заведующую в очень затруднительное положение, но совсем не потому что надо предоставить этой группе студентов один свободный день. Просто у университета не было возможности обращаться к руководству музея с такой просьбой, ведь в Китае за все нужно платить, а вести студентов на занятие, требуя с них деньги на билеты, было совсем немыслимо.

– Мы подумаем над этим вопросом, – сказала мне заведующая, возможно, подозревавшая меня в том, что я сам таким образом на халяву хочу посетить эту музейную реликвию Пекина.

Но я сразу же объяснил ей, что неоднократно бывал там, хорошо ориентируюсь в музее и могу использовать свои знания для такого занятия со студентами, ведь тему в учебнике придумал не я, а его авторы, и лучшего места для работы над этой темой нельзя подобрать.

Уж и не знаю, как продвигалось мое предложение, через какие-то инстанции, по-моему, она использовала даже какие-то личные связи, но такую экскурсию для моей группы устроили. Через некоторое время заведующая позвонила и сообщила мне, что нам будет предоставлена такая возможность.

В назначенный день мы прямо с утра отправились в центр города. Нас провели мимо контроля и предоставили самим себе.

У императорского дворца «Гугун»

Фото из личного архива автора

Но свое занятие я начал еще при подходе к дворцу, поскольку уже на площади Тяньаньмэнь начинается собственно Запретный город, который спроектирован таким образом, что уже при подходе к воротам дворца каждый, кто в далекие годы отправлялся на прием к императору, попадал на очень обширное совершенно пустое пространство, а там фактически превращался в никчемную песчинку. А потом, переходя из одних ворот в другие, попадая с одной площади на другую, он как бы поднимался все выше и выше к небесному дворцу, эффект которого создавали беломраморные ступени, вокруг внутренних дворцов. Все это я на русском языке рассказывал своим студентам, лишь кое-где прибегая к помощи китайского языка.

Оказалось, что лишь немногие из них раньше смогли побывать здесь. Иногда приходилось объяснять моим китайским студентам особенности того или иного строения во дворце, особенности архитектурных красот и их предназначение. Их впечатление было ошеломляющим. Получалось так, что иностранец рассказывает китайцам о замыслах китайских архитекторов.

Через некоторое время одна из студенток заметила с удивлением:

– Как странно, что нам, китайцам, о китайском императорском дворце рассказывает иностранец.

– Ничего странного в этом нет, не смущайтесь, – заметил я. – Ведь я не просто иностранец, а ваш преподаватель, и разговариваем мы на русском языке, который для вас является иностранным. Я уверен, что вы знаете о своих императорах и о их жизни на своем родном языке гораздо больше, чем я.

– Но того, о чем вы нам рассказываете, мы не знали даже на китайском языке.

На занятии в императорском дворце Гугун

Фото из личного архива автора

Зато они рассказали и мне кое-какие подробности из жизни императоров, о которых я еще не знал.

Фото из личного архива автора

Мы ходили по дворцу весь день. Было заметно, что мои ученики сильно устали, но несмотря на это, были очень довольны и экскурсией, и своим преподавателем, и даже единством своей собственной группы, в составе которой они вынуждены были участвовать и в обсуждении, и в восторгах, и в заботе друг о друге. Молодые люди, выглядевшие буками в университете, живо общались между собой. Это было очень приятно видеть.

В другой раз, когда мы изучали тему «Прикладные искусства Китая», мы с ними отправились в ближайший магазин, где конкретно на примерах, рассматривали каждое изделие, выполненное мастерами китайского прикладного искусства.

Мои «снежные королевы» потихоньку оттаивали…

Постепенно мне удалось заинтересовать их письменными работами. Сам по себе такой вид коммуникативной деятельности на иностранном языке довольно труден, особенно для тех, кто с трудом разговаривает на чужом языке. Но в письменных работах есть и одно важное преимущество – есть возможность не только обдумать употребляемую фразу, но и свериться со словарями, можно даже прибегнуть к помощи товарищей или преподавателя. Большую трудность для китайских студентов представляют склонения и спряжения в русском языке, поскольку в китайском языке таковых вещей нет. А в письменных работах такие ошибки сразу становятся заметны как для преподавателя, так и для самого студента.

Вот что они написали в сочинениях по теме «Письмо другу». Возможно, эти работы ими уже были написаны раньше с кем-то из других преподавателей, поэтому выглядели в целом неплохо. Мне пришлось лишь немного подкорректировать их в стилистике русского языка. В каждом письме просматривается индивидуальность происхождения, воспитания, семейного положения. Это очень интересно проанализировать и сопоставить с их дальнейшей судьбой.

Саша писал о своем преподавателе в школе и рассказал эпизод, когда «их школьный учитель-мужчина после их опоздания на урок отлупил их линейкой. При этом учитель возмущенно объяснил:

– Я бил вас не за себя, а за Родину! Вы изучаете историю Китая, но вы не понимаете, что это не история, а река, в которой течет не вода, а кровь и слезы народа. Да, наша страна бедна, но ее бедность заключается не в том, сколько у нее есть денег, а в невежестве молодых людей».

Потом Саша стал вспоминать, что у его родителей не было достаточно денег, чтобы купить новую одежду на Праздник Весны. «Наша мама всегда сама шила нам новую одежду, которую нужно было носить до следующего праздника Весны. Чтобы купить учебники не было денег и приходилось просить знакомого школьника-старшеклассника, чтобы он дал нам свои старые учебники. Конечно, при условии, что мы будем за него дежурить целый месяц.

Когда началась реформа, денег в доме стало больше, и мы иногда даже могли попробовать вкус мяса. У меня появилось два костюма, которые можно было менять. Без реформы не было бы возможности получить высшее образование.

Я знаю, что многие иностранцы завидуют Китаю, который быстро развивается. Да, Китай – это дракон, который скоро полетит. Я в это верю» – закончил Саша свою работу.

Маша рассказала о трудностях в своей семье:

«В нашей семье работал только отец. На его зарплату трудно было прокормить семью в пять человек. Было трудно купить какие-то вещи, которые продавались только по карточкам, которые выдавались только по городской прописке. А в нашей семье была только одна карточка, потому что мама приехала из деревни, а значит и все наши прописки тоже приходились на эту деревню, потому что прописка детей в Китае осуществляется по прописке матери».

Аня написала: «Когда я сказала папе, что я поступила в вуз, папа сказал, что за это надо благодарить Дэн Сяопина. Раньше, учеников, которые сдавали такие экзамены рекомендовала народная коммуна. И этими учениками были дети из семей кадровых работников, а дети простых крестьян часто не имели возможности участвовать в таких экзаменах. Папа и мама много работали в поле, но жизнь все же была плохая, продуктов не хватало. Я часто была голодной, плохо одетой. Родители из-за этого сильно переживали.

После 1980 года люди в деревне стали работать отдельно. Жизнь сразу же изменилась к лучшему. Прежде всего, я больше не плакала от голода. Мы купили некоторые вещи, а сейчас готовимся строить дом».

Лилия поведала о своей семье: «Зарплаты родителей едва хватало, чтобы прокормить семью. Трудно было купить рис, было мало мяса, овощей и фруктов. Каждое утро папа рано утром вставал и становился в очередь за молоком, но не всегда, даже после двух часов ожидания, получал молоко. Другие продукты продавались по карточкам (сахар, соль, масло, ткани). Не было отопления. Родители после работы занимались домашними делами, не было свободного времени.

Сейчас жизнь значительно изменилась к лучшему. Люди не только могут купить нужные товары, но и одеваемся и тепло, и модно, красиво, удобно. Не только едим, но и требуем более питательного обеда. Появилось время для культурного досуга.

Но есть и недостатки, потому что все больше внимания люди обращают на деньги, оставляя без внимания духовную жизнь. Отношения между людьми становятся хуже. Растет разрыв между богатыми и бедными».

Катя рассказывала о своих родителях: «В 60-е годы папа и мама учились в Хэйлунцзянском университете, когда началась «культурная революция». Но они сторонники Мао Цзэдуна, поэтому с раннего детства воспитывали меня, чтобы я тоже знала о великом подвиге председателя Мао в истории Китая. Я и теперь очень уважаю его.

Папа часто повторяет, как плохо стало теперь, как было хорошо при жизни Мао Цзэдуна. Он говорит, что раньше было мало воров. А теперь люди живут без убеждений, смотрят не вперед, а на деньги. Началось суеверие. А это уже регресс! Когда он учился бесплатно в университете, он еще получал от государства 15 юаней в месяц на питание. Теперь такие деньги становятся бумагой.

Но когда я приехала на зимние каникулы в 1992 году, то я заметила, что папа немного изменил свое мнение о реформе. Я думаю, на него сильно повлиял распад СССР».

Лида писала письмо своему брату: «Ты наверно помнишь, когда ты остался сиротой и приехал из деревни к нам в город, ты был одет в жуткую одежду, и мы называли тебя оборванцем. Мама угощала тебя пельменями, но не дождавшись, когда они остынут, ты руками схватил пельмень из кастрюли, но съесть не смог, а только обжег руку и рот. Ты сказал, что ты никогда не ел пельменей.

Зарплата моих родителей тоже не превышала 100 юаней. Мама ходила на работу пешком, чтобы сэкономить пять фэней на автобус. Когда я была девочкой, у меня не было платьев, купленных в магазине. Фрукты и печенье были для нас чем-то недостижимым. Тогда я мечтала о многом, что зависело от денег.

В настоящее время моя мечта сбылась. Я имею все, что захочу. Мы купили большую уютную квартиру, мебель, оборудование. Сбережения в банке составили несколько сотен тысяч юаней. Мы живем, как на празднике. Не нужно ломать голову о деньгах. Отец – талантливый бизнесмен, у него есть способности к торговле».

Эти дети были выходцами из простых семей, с детства познали некоторые трудности и своим трудом старались пробивать себе дорогу в жизни.

В конце первого полугодия я предложил им вместе со мной у меня в номере отметить Новый год по русской традиции. При этом сказал, что мне трудно в этих условиях приготовить хороший праздничный стол, но мы обойдемся легкими закусками, фруктами и напитками. Они приняли приглашение, но мысль о праздновании уже развили сообща: сами купили немного мяса, рыбу, овощей и других продуктов. Какой же праздник в Китае без хорошего стола? Я купил фруктов и напитков, приготовил хорошую танцевальную музыку.

На кухне

Фото из личного архива автора

Когда они шумной толпой пришли ко мне в мой номер гостиницы для иностранных специалистов, то сразу же стали демонстрировать свои кулинарные способности. Я включил музыку, стало шумно и тесно в маленькой комнате, а еще более тесно в крохотной кухоньке, потому что они поочередно готовили каждый свое блюдо, стараясь перещеголять друг друга, и через некоторое время стол был яств.

Мы уселись за столы, сдвинутые вместе, и принялись ужинать. Это для Китая является самым главным в праздновании, после чего обычно гости уходят. Но не тут-то было, уходить я им не разрешил. Я сказал, что по русской традиции праздник не ограничивается застольем, которое в России не является главным делом вечера. После этого предложил им потанцевать. Предложение с некоторым недоверием было принято.

Смелая девушка Катя

Фото из личного архива автора

Столы отодвинули в сторону, музыка стала более подвижной, поэтому я пригласил одну их девушек танцевать, призывая парней последовать моему примеру. Но все почти в один голос стали отнекиваться и заявлять о том, что не умеют танцевать.

– Этого не может быть, потому что все люди, которые умеют слушать музыку, могут в такт переставлять ноги, а значит и передвигаться, – пояснил я. – Давайте попробуем вместе.

Они послушно стали в круг, но лишь две более модных девушки поддержали мои усилия и стали танцевать самостоятельно в стиле диско, а остальные попытались повторять мои движения. Выглядело это весьма комично. Стало понятно, что некоторые из них вообще никогда даже не пытались танцевать под музыку.

– Не обязательно повторять мои движения, придумывайте свои, двигайтесь как угодно, лишь только в такт музыке. Не пытайтесь копировать движения профессионалов бальных танцев, которые по утрам пытаются выполнять ваши бабушки и дедушки на импровизированных танцплощадках. А главное, не обращайте внимания на то, как у вас получается, просто расслабьтесь и попытайтесь быть веселыми.

Танцы в разгаре

Фото из личного архива автора

Это предложение прошло. Постепенно мои гости расшевелились, стали дружно прыгать, прихлопывать и притопывать. Музыка в стиле диско закрутила, увлекла, развеселила даже самых стойких.

Никто и не заметил, как в таком темпе прошло несколько часов, и веселье было прервано лишь телефонным звонком с вахты. Дежурная старуха-вахтерша, судя по всему, соратница Цзян Цин времен хунвейбинов, сообщила мне, что у меня есть гости, которым пора уходить. Все приходившие ко мне китайцы должны были обязательно зарегистрироваться на вахте у входа. Время посещения нашего здания для иностранных преподавателей было ограничено, и посетители должны были покинуть гостиницу до 23.00.

Уходили они возбужденные, раскрасневшиеся, с блестевшими от веселья глазами.

На следующий день я встретил одну студентку другого курса, которая ревниво заметила:

– Говорят, вчера у вас были студенты четвертого курса?

– Были. А ты откуда знаешь?

– Я разговаривала с девушками из той группы. Мы живем в одном общежитии.

– Ну и что же они говорили?

– Лилия сказала, что она никогда еще в жизни так не веселилась.

Тогда я понял, что мне окончательно удалось растопить ледяные сердца своих «Снежных королев». Следующий семестр в этой группе уже прошел без особых осложнений. Мы стали хорошими друзьями. Летом перед выпуском мы вместе отпраздновали мой день рождения.

День рождения Анатолия Степановича

Фото из личного архива автора

И это событие тоже проходило примерно по такому же сценарию. И на этот раз каждый постарался сделать мне свой персональный подарок. Все фотографии и подарки в качестве сувениров из Китая так и хранятся в моей большой коллекции.

Но наибольшим подарком для меня стало приглашение на торжественный обед по случаю окончания ими университета, куда обычно приглашают только китайских преподавателей. Было также и совместное фотографирование по случаю их выпуска, во время которого я отказался садиться на предоставленные преподавателям стулья, а стал рядом со своими «Снежными королевами».

Выпуск 1996 года

Фото из личного архива автора

***

Это название так и закрепилось за группой навсегда, даже когда в разные годы после выпуска они звонили мне, поздравляя с разными праздниками или рассказывая о своих радостях и горестях, и даже приходили в гости уже со своими мужьями, женами и детьми. По-разному сложились их судьбы: кто-то из них нашел работу с русским языком, кто-то уклонился в другую сторону, но связи сохранялись.

Однажды накануне Дня учителя решил собраться с мыслями, ведь уже обе группы, с которыми я занимаюсь в этом году, посетили меня чуть раньше, поздравили с праздником Середины Осени и подарили юэбины. В этот праздник все дарят и едят юэбин (круглые пряники с начинкой), так что мне их хватило еще на неделю.

Но заставило меня задуматься о великой роли учителя совсем другое событие, которое произошло уже после того праздника, когда ко мне пришли выпускники, те самые «снежные королевы», пришли по собственной инициативе, некоторые с женихами, и увели с собой в ресторан. Они впервые после выпуска встретились вместе. Особенно приятно было то, что в День учителя они пришли именно ко мне, а не к своим китайским преподавателям, которых за годы учебы было гораздо больше. Жаль только, что некоторые из этих ребят сейчас даже не имеют дела с русским языком.

Встречи после выпуска

Фото из личного архива автора

Благодаря развитию интернета мы продолжали поддерживать хорошие отношения уже тогда, когда я стал работать актером китайского кинематографа. Они присылали мне фотографии из разных мест, свои или уже семейные. Живо интересовались моими творческими успехами, особенно тогда, когда стали появляться кинофильмы с моим участием. Чувствовалось, что они даже гордятся перед своими товарищами, что видят на экране своего учителя.

Снежные королевы через 20 лет после выпуска

Фото из личного архива автора

Даже тогда, когда я уже покинул Китай, мы остались на связи по интернету. Именно так я узнал о том, что в Санкт-Петербург приехала одна из моих «Снежных королев». Но поскольку она была в составе туристической группы, я не мог пригласить ее к себе домой. Мы договорились встретиться в центре города. Можно представить с каким волнением я подходил к месту встречи, мысленно представляя себе, как же мы сможем встретиться и узнаем ли друг друга. Ведь девушка Лида уже повзрослела и давно стала матерью двух дочерей.

Еще издали я увидел группу китайских туристов, среди которых была и Лида.

И вот на площади Искусств происходит удивительная встреча. Одна молодая китаянка при всем честном народе прямо на глазах у своих изумленных соотечественников вдруг бежит вперед и бросается в объятия русского пожилого человека с профессорской бородкой. Публика смотрит, как русский профессор подхватывает китаянку, и они оба весело улыбаются друг другу.

Фото из личного архива автора

Ее соплеменники широко открытыми глазами удивленно смотрели на очень непривычную для них сцену, когда китайская женщина с таким восторгом бросается в объятия русского мужчины. Судя по всему, она ничего не рассказала товарищам о предстоящей встрече со своим русским преподавателем. Их недоумение продолжалось до тех пор, пока Лида не объяснила им, кто я такой и почему нам очень приятна эта встреча.

Группа «моих хороших друзей»

Название этой группы выглядит так, как будто в других группах у меня не было друзей, но это не так, в каждой группе были ребята или девушки, с которыми у меня были хорошие дружеские отношения, но именно со студентами этой группы, пожалуй, единственной за все время преподавания в Китае, у меня не было почти никаких проблем, и было почти полное взаимопонимание со всеми студентами с самого начала.

Это началось с первого занятия, как только я вошел в их класс, и они вытаращили на меня свои глаза. Чем я так их удивил, я до сих пор не могу понять, но, видимо, чем-то смог. То ли своим видом, то ли свободной манерой общения, то ли знанием китайского языка, к помощи которого время от времени приходилось все-таки в процессе занятий прибегать. Но лиха беда начало!

Положительной особенностью этой группы было то, что они все начали изучать русский язык примерно на одном уровне, то есть был всего один человек, который перед этим окончил спецшколу иностранных языков, где он изучал русский язык, но работали они добросовестно, поэтому уже к третьему курсу, на котором я их принял, уже могли более-менее общаться на русском языке на бытовом уровне. Но самое главное, у них было желание учиться, был хороший настрой, была добрая дружеская атмосфера отношений между собой и было хорошее чувство юмора, что тоже немаловажно.

Они умели быть благодарными за доброе отношение к ним и ответственное отношение к работе. Вот такое послание я получил от старосты группы через полгода работы с ними: «Мы с вами занимаемся еще очень короткое время, но уже заметили, что вы очень опытный преподаватель и заботливый друг. Вы хорошо знаете, как вести себя на занятиях, чтобы мы активно работали. Занимаясь вместе с нами, вы не забывали поздравить нас с праздниками и отметить день рождения каждого ученика. Ваша мудрость и юмор уже завоевали наши сердца. Нам повезло, что у нас есть такой замечательный преподаватель. Хочу от имени всей нашей группы сказать вам: «Большое спасибо!»

Фото из личного архива автора

Им нравилось, когда я шутил, никогда не обижались даже тогда, когда я подшучивал над кем-то конкретно. Тем более что поводов для шуток своими ошибками в русском языке они давали достаточно.

Мальчиков в этой группе было даже больше, чем девочек, но и они делали все вполне нормально, старательно тянулись за своими подругами. Этих мальчишек отличало то, что они были почти лишены чувства высокомерной гордости и превосходства над иностранцами, которое прививается в Китае с детства. Во всяком случае этим мальчишкам хватало ума или понять, что это не совсем так и что у китайцев никакого превосходства вообще нет, или не показывать этого при мне. Когда они были не готовы к занятиям по каким-то причинам, мы могли договориться и восполнить упущенное старательной работой.

Хочется рассказать и еще об одной детали в работе в китайских аудиториях. Когда я вошел в класс, то был удивлен состоянию этого помещения. Стены были ободраны, столы старые, на полу был разбросан мусор. В первый день я ничего не сказал своим новым ученикам, но уже на следующем занятии я обратил на это их внимание. Замечание подействовало и перед моими занятиями ребята старались немного прибраться. Но в столах, как я успел заметить, по-прежнему были фактически мусорные ящики, ведь в классах урны вообще не были предусмотрены. Я не удивлялся плохому состоянию классов во время работы на курсах в Чанчуне, но здесь-то был уважаемый столичный университет. Мне поначалу очень неприятно было работать в такой обстановке, поэтому как-то в соответствии со своими советскими взглядами предложил студентам своей группы, с которыми уже складывались хорошие отношения, своими силами сделать небольшой освежающий ремонт, покрасить хотя бы ободранные стены. Реакция была поразительной – меня совершенно не поняли, как будто я предложил им слетать на Луну, и вытаращились на меня, как на больного. Только позже я понял, что занятия в этой аудитории, если вообще можно так назвать это помещение, проходило у многих групп иникто конкретно за него не отвечал. Позже я увидел, что подобная ситуация не только в классах, но даже и в кабинете преподавателей, где по китайской же системе уборщица не предусмотрена, а уборку должны производить сами преподаватели, поэтому никто этого и не делал. Вся мебель, все вещи, которые находились в кабинете постепенно покрывались толстенным слоем пыли и грязи, а окна никогда не мылись. И это никого не трогало. В китайском языке есть словосочетание «У совэй», то есть «мне все равно», поэтому я стал называть такое явление «усовэйизм». Есть еще одно словосочетание «бу зай ху», то есть «меня не касается», и от этого словосочетания можно создать еще более звучное для русского языка подобное название, которое я приводить не буду.

Студенты этой группы очень хорошо поняли пользу общения вне занятий и никогда не стеснялись ловить такие возможности, вплоть до того, что часто приходили в мою квартиру в специальной гостинице для иностранных специалистов. Приходили не для того, чтобы просить помощи в выполнении задания, а просто так, чтобы поболтать на разные темы. Эти беседы были необходимы и мне, поскольку таким образом я лучше узнавал их особенности, их личную жизнь, их радости и горести. Приходили лечиться, когда болели, приходили хвалиться, когда имели какие-то успехи помимо наших занятий, приходили советоваться тогда, когда совет старшего товарища мог им помочь, приходили плакать тогда, когда жизнь по каким-то причинам становилась особенно горькой.

Фото из личного архива автора

Поэтому не было удивительным то, что многие праздники и дни рождения мы тоже отмечали вместе. Удивительным для меня было лишь то, что именно мальчишки во время наших встреч больше бывали на кухне и умели приготовить довольно вкусные блюда гораздо лучше, чем их однокурсницы.

Фото из личного архива автора

Традиция уважения гостя своими руками:

если не сразу в рот, то хотя бы на его тарелку

Фото из личного архива автора

Самое интересное, что сейчас, когда я пытаюсь вспомнить какие-то интересные эпизоды того времени, то не могу вспомнить ничего примечательного, выдающегося, потому что они были рядом почти всегда. Я ощущал их присутствие даже тогда, когда не было занятий, и они не приходили ко мне, а лишь звонили по телефону. Нашему общению способствовали те обстоятельства, что я, как и они, жил на территории университета и в это время не был связан семейными проблемами, поэтому всегда оставалось время для них. Они же в свою очередь были оторваны от своих семей, по которым очень скучали, но не могли часто звонить (тогда еще не было мобильных телефонов), а тем более ездить домой. Возраст же был такой, что им просто необходимо было с кем-то поделиться своими мыслями и планами. Родители были далеко, свои китайские преподаватели были заняты своими делами, да и не всегда можно было поделиться с ними, чтобы потом все не оказалось достоянием всего факультета. Мне же они доверяли полностью, зная, что я не предам, ничего не расскажу другим, более того, не буду заниматься официальным поучительством.

Иногда мне казалось, что я заменяю им священника, к которому они приходят исповедоваться. Они рассказывали буквально все о своей жизни, обо всех своих любовных делах, делились планами на будущее и просили совета, высказывали обиды на некоторых преподавателей или своих однокурсников. Одна из девушек, выросшая без отца (отец умер, когда она была еще очень маленькой), особенно часто приходила ко мне, и я даже сказал ей, что она может считать меня своим названным отцом. Надя восприняла это очень серьезно, и может быть именно поэтому приходила ко мне чаще других тогда, когда некуда было больше податься.

Однажды она пришла со своими подругами в пятницу вечером, но было видно, что она чувствует себя очень плохо. Лицо ее горело, и она едва не теряла сознание. Было видно, что у нее очень высокая температура. Я достал градусник, и она смерила температуру. Температура была высокой.

– Что с тобой? Что у тебя болит?

– Не знаю. Ничего, наверно, просто простыла.

– Тебе нельзя, дочка, в таком состоянии возвращаться в общежитие.

Я знал, что в каждой маленькой комнате их общежития живет по восемь человек, которые спят на двухъярусных кроватях. Общий для всего общежития отбой и подъем им объявляют выключением света в 23.00 и включением в 6.00. Горячей воды нет. Форточки постоянно открыты. И завтра она уже точно заболеет более серьезно.

– Сегодня оставайся у меня. Я сейчас найду лекарства, ты выпьешь и заснешь. А завтра посмотрим, если будет нужно, то пойдешь в поликлинику.

– Как? Это невозможно. А что скажет дежурная на вахте?

– Ничего не скажет. Девочки, уходя, сдадут твой пропуск, никто и не заметит, сколько там записано человек.

Я решился на это как-то спонтанно, только потом подумав о возможных последствиях, ведь я сильно рисковал. Если бы обнаружили, что у меня в номере осталась ночевать моя студентка, то был бы большой скандал, после которого я уже не смог бы работать не только в этом университете, но даже и в других. Тем более, что эти последствия обязательно коснулись бы и этой девушки. Но и остаться равнодушным в этой ситуации тоже не мог. В конце концов, если бы это случилось у меня в собственном доме, разве бы я раздумывал.

– Девочки завтра утром опять придут ко мне, и вы вместе потом уйдете.

Я дал ей аспирин и другие дежурные таблетки, которые держал на всякий случай, напоил молоком с медом и отправил в спальню, где было две кровати. Через некоторое время она уже спокойно спала.

Надо признать, ее подруги, тоже понимая ситуацию, ничего не высказали мне по этому поводу и никому об этом не рассказали, а спокойно выполнили все так, как я сказал, и пришли на следующее утро опять. Надя к тому времени за двенадцать часов хорошо выспалась, температуры не было, и она уже на правах моей дочери стала поить чаем своих подруг. Больше об этом эпизоде никто никогда не вспоминал. Но зато они после этого прониклись ко мне еще большим доверием.

С китайской «дочкой» совместно празднуем день рождения

Фото из личного архива автора

Эта группа дала мне возможность помочь другой своей знакомой получить место в этом университете. Ксения раньше тоже училась в этом университете, потом закончила магистратуру Пекинского университета, где мы с ней познакомились, и в поисках работы как-то пришла ко мне поплакаться. В такие дни каждый старается ухватиться за любую соломинку, чтобы найти хорошую работу.

– У вас есть знакомые в какой-нибудь компании или университете? – спросила она.

– А почему ты не хочешь попытаться поступить сюда на свой бывший факультет, тут у тебя, пожалуй, больше знакомых, чем у меня во всем Китае?

– Я уже пыталась узнать у одного из преподавателей, но они не смогут взять меня, у них на кафедре нет места, да и к тому же туда уже пробовалась одна женщина, которая закончила докторантуру.

– Ты сначала обратись, подай документы на конкурс, а потом посмотрим. Кстати, а почему не взяли ту женщину?

– Ей предложили провести пробное занятие, и она не справилась с этим.

– Ну, это не беда. Она не справилась, а мы справимся.

– Что вы имеете ввиду?

– Ты посети несколько раз мои занятия. И подавай документы.

– Но мне нельзя без разрешения посещать занятия.

– Без чьего разрешения? Я тебе разрешаю. Этого тебе достаточно?

– Достаточно, – рассмеялась Ксения.

Вскоре она, действительно, пришла на факультет и написала заявление. После этого ей, как и предыдущей соискательнице предложили провести пробное занятие. Но до ее занятия была еще неделя на подготовку. Занятие ей предложили провести в самой лучшей, то есть в моей группе. Нам этого хватило на то, чтобы она пару раз посидела на моем занятии, знакомясь со студентами и все тщательно записывая. Потом мы с ней разработали план проведения занятия, детально разбирая каждый момент и каждое предложение. После этого я дал ей возможность прорепетировать с моими студентами все ее занятие и указал ей на ее ошибки. Ксения выучила все занятие почти наизусть. Перед занятием я попросил своих студентов подготовиться к этому занятию лучше, чем к моим, и проявить небывалую активность. Я знал, что они меня не подведут, дело оставалось за ней самой.

Не знаю, как проходило занятие, меня туда не пригласили, но знаю точно, что после занятия Ксению преподаватели кафедры во главе с заведующей вынесли почти на руках. После чего единогласно проголосовали за ее кандидатуру и выделили, за неимением места на своей кафедре, должность преподавателя немецкого языка.

Никто из группы нигде и никогда не проговорился об этом нашем маленьком сговоре, хотя для Китая, где стукачество в каждом коллективе доведено до совершенства, такая ситуация чрезвычайно необычна. Уже немного позже одна студентка совсем другого университета, будучи секретарем комсомольской организации, однажды доверительно сообщила мне, что уже замучилась ежедневно (!) представлять отчет о работе группы за день, в котором она должна указать все положительные и отрицательные стороны жизни и работы как студентов, так и преподавателей, и вообще всех людей, имевших за этот день контакты с учащимися группы. Вот тогда-то я понял, чего стоило это молчание моей группы, и подумал, а сколько же и чего только вообще не написано за время моей работы, ведь и группы, и студенты бывали разными, а разговаривал я, обсуждая любые темы, на всех занятиях откровенно без особых китайских церемоний.

Фото из личного архива автора

Выезды в окрестности Пекина

Фото из личного архива автора

Несколько раз мы почти всей группой выезжали на прогулки по окрестностям Пекина. Во время таких поездок мы разговаривали как на русском, так больше на китайском языке, что и для меня было очень хорошей практикой именно разговорного языка.

Это было время, когда я одновременно с занятиями в группах по русскому языку активно совершенствовал свои знания китайского языка. Я живо интересовался значением той или иной фразы на китайском, которую не мог понять сам. Ведь китайцы используют огромное множество разных фразеологизмов и синонимов, которые мне при изучении китайского языка в своем вузе узнать не пришлось. Все это приходилось наматывать на ус на практике. Особенно хорошо это запоминалось, когда такие словосочетания были привязаны к конкретной ситуации.

Очень полезным для меня стал просмотр кинофильмов по телевидению. На китайском телевидении есть специальный канал, по которому показывают только кинофильмы. У меня был видеомагнитофон, поэтому я записывал наиболее понравившиеся кинофильмы для повторного просмотра. Получался своеобразный аудиовизуальный курс. Они же специально для меня записывали сценарии некоторых фильмов, стараясь помочь мне в моем стремлении изучить язык и их страну. Это была трудная работа, и я очень благодарен им за помощь, тем более, что потом у меня возникала масса вопросов, чтобы понять то или иное выражение, которое я видел и слышал впервые.

Эта группа в конце года высказала вполне искреннее желание встретиться со мной уже на следующем курсе (на мнение студентов о работе преподавателя в Китае обращают внимание), а чуть позже почти в полном составе провожала меня на вокзал, когда я уезжал на летние каникулы на родину.

Проводы на Пекинском вокзале

Фото из личного архива автора

Не нарушились наши добрые отношения и на четвертом, выпускном курсе, хотя некоторые из них решили к тому времени поменять специальность и одновременно с нашими занятиями, готовились поступать в магистратуру других факультетов.

Одна девушка решила стать журналисткой и поступать в магистратуру факультета журналистики, другая вообще решила поступать на бухгалтерский факультет. Мне было очень обидно, так как эта девушка имела едва ли не лучшие результаты по моим предметам, писала замечательные сочинения на русском языке, делала меньше всех ошибок, а дипломную работу вообще представила лучше всех.

– Танечка, зачем тебе бухгалтерия, это ведь совсем из другой оперы, – пытался я убедить свою студентку.

– Но вы ведь сами говорили, что иностранный язык редко для кого становится профессией. Чаще всего это лишь средство, помогающее добиться успеха в другой профессии.

– Ладно, Женя хочет стать журналисткой, это гуманитарное направление вполне вписывается в знания языка, а вот какое отношение ты видишь между русским языком и бухгалтерией, я не понимаю.

– Я считаю, что это сейчас очень востребованная профессия (в этом случае в Китае говорят «горячая профессия»), – твердо отвечала Таня.

– Но для того, чтобы поступить, надо иметь обширные знания в этой профессии, которые студенты их факультета получали уже в течение четырех лет. Как ты сможешь составить им конкуренцию на экзаменах?

– Я буду готовиться.

И она готовилась. Готовилась, не упуская подготовки к другим предметам. Готовилась днем и ночью, в будни и в выходные, готовилась во время каникул. Шла сдавать экзамены с твердой уверенностью в себе. И …не прошла по баллам. Это было для нее шоком. Она откровенно плакала у меня в комнате, не пытаясь ничего говорить. Я тоже не повторял уже ранее сказанное, стараясь не обидеть ее. Но потом нам пришлось проанализировать ситуацию:

– Я точно знаю, что я написала все правильно. Не могу понять, почему же мои оценки были ниже.

– Танечка, я вполне верю тебе, что ты написала правильно, но ты не хочешь понять одного. Экзамен проводили представители того факультета, которые тебя совершенно не знают, а своих выпускников знают хорошо. К тому же, вполне возможно, что их выпускники все-таки знают о своей профессии немного больше, поэтому преподаватели при равных возможностях отдали предпочтение им.

– Я буду готовиться еще один год, но обязательно поступлю.

– А ты не боишься, что экзамен может закончиться с тем же результатом?

– Такого не может быть, – упрямо твердила девушка.

Она не поехала домой, а осталась в Пекине, подрабатывала, жила впроголодь, ведь она была из крестьянской семьи, где помимо нее еще было три дочки. Именно туда в соответствии с пропиской она обязана была вернуться без всякой надежды на какие-то перспективы. Но она продолжала упорно готовиться.

Экзамен в следующем году закончился тем же результатом. На Таню было страшно смотреть. Она уже не плакала, она просто была никакой.

– Почему, ну почему? – твердила она, находясь в прострации.

– Таня, успокойся, – просил я девушку. – Оставь ты эту дурную затею.

– А что мне теперь делать? Я не могу вернуться домой. Что мне делать в деревне? К тому же моя сестра поступила на этот факультет, неужели я глупее? Я буду поступать еще раз.

Следует отметить, что сама она и ее сестры оказались очень неглупыми, все получили высшее образование, что бывает редко в крестьянских семьях.

– Да не глупее ты. Просто тебя там не знают, и ты там никому не нужна.

– Хорошо. Но как я могу с ними познакомиться.

– Сходи на факультет и поговори с деканом, с преподавателями. Попытайся хоть как-то выйти на общение.

Не знаю, этот ли совет или тот факт, что там стала учиться ее сестренка, но в третий раз Таня все-таки поступила в магистратуру бухгалтерского факультета, а уже через год преподаватели этого факультета оставляли ее за себя вести занятия студентам, предлагали писать статьи в сборники по этой специальности. После окончания магистратуры хотели оставить на факультете, но она не согласилась, потому что у нее уже было много вариантов, куда ее приглашали. Она выбрала более выгодное место, причем со знанием русского языка и уехала работать в один крупный магазин Москвы, хозяином которого был китаец, где вскоре стала главным бухгалтером, а еще через несколько лет стала там директором этого магазина.

Преподаватели с девочками на выпуске

Фото из личного архива автора

Преподаватели с мальчиками на выпуске

Фото из личного архива автора

С этой группой я еще раз отработал аудиовизуальный курс по мультфильму «Снежная королева», но уже не было необходимости растапливать их сердца. Их сердца на тот момент времени почти полностью уже принадлежали мне, что было даже объектом некоторой ревности их собственных преподавателей. А на четвертом курсе я выбрал для них кинофильм Рязанова «С легким паром!» Для этого опять же мне самому пришлось сначала долго записывать сценарий этого кинофильма и размножать для студентов. Интерес к фильму был огромный, но работать пришлось долго и трудно. Зато по окончании работы мои студенты щеголяли в своей речи такими фразами: «Туда-сюда, туда-сюда!», «Ну и гадость эта ваша заливная рыба!» и другими. Правда, при обсуждении, сколько я ни пытался объяснить некоторые моменты в поведении героев, все жестко и безоговорочно встали на сторону Ипполита и осудили поступок Жени Лукашина, поскольку в Китае пьянство не может быть оправдано ни в коем разе, а уж факт отбивания невесты у законного жениха тем более.

Но это обстоятельство не помешало нам продолжить общение с этими выпускниками и тогда, когда занятия у них уже закончились, и они готовились к выпускным экзаменам. Ради того, чтобы отпраздновать с ними выпуск, я отказался от поездки на несколько дней к морю, которую организовывали для иностранных преподавателей в июне. Хотя такого торжественного выпускного вечера, какой бывает в наших университетах, здесь не было. Просто в один из дней перед выпуском было организовано фотографирование с преподавателями и работниками деканата факультета, а в последний день состоялся общий обед за счет университета.

– Знаете, – спросил я у них еще раньше во время прохождения темы «Профессия», – что самое тяжелое в работе преподавателя?

Тогда они называли очень многое: знания предмета, терпение, методические приемы, взаимоотношения с учениками, ответственность и т.п. Но все это было всего лишь качествами, которыми должен обладать преподаватель, поэтому я постоянно отрицательно качал головой, показывая, что еще нет ответа, который удовлетворил бы меня.

– Самое трудное – это ежегодно провожать своих питомцев, которых учил и воспитывал, как своих собственных детей, к которым очень привык и с которыми, возможно, больше никогда не придется встретиться.

Выпуск 1997 года

Фото из личного архива автора

И после выпуска они не прекратили добрых отношений со мной, потому что почти все остались в Пекине, двое стали журналистами, один стал военным, многие поступили в магистратуру, окончили ее в разное время. Моя китайская «дочка» Надя после окончания магистратуры уже окончила докторантуру, и сама стала работать преподавателем в Народном университете.

Встреча с Таней через 15 лет после выпуска    

Фото из личного архива автора

Настойчивая в достижении цели Таня, ставшая бухгалтером, а потом и директором большого магазина в Москве, очень помогла мне даже не в Китае, а тогда, когда я, заканчивая свою работу в Китае, вынужден был перевозить свои вещи, в Москве выделяла микроавтобус для перевозки моих вещей и провожала меня на вокзал.

Встреча выпускников этой группы после 20 лет

Фото из личного архива автора

Группа «банды четырех».

Так уж получилось, что с каждой группой связаны те или иные события, повлиявшие на наши отношения в целом. Так, в отличие от группы «Снежных королев» и другой группы, где были мои верные друзья и помощники, одна из последующих за ними групп оказалась сильно урезанной из-за отъезда на стажировку в Москву пяти лучших студентов (три девушки и двое парней) из этой группы. В Пекине остались три девушки и четверо парней. Девушки традиционно выглядели в учебе нормально и в целом работали неплохо, а вот парни были очень трудными. Один вообще не ходил на занятия, другие ходили урывками, но ничего не знали и ничего не делали. Уже после первых занятий были видны слабые знания, которые необходимо было получить на предыдущих курсах. Все мои попытки вовлечь их в работу не увенчались успехом.

– Учтите, что все, что мы делаем, – пытался я объяснить им, – мы делаем в интересах изучения русского языка, то есть надо научиться формулировать мысль на русском языке так, как это делают русские люди. Это очень трудно и возможно лишь при очень напряженной и ответственной работе.

Мое обращение к ним осталось без должного внимания.

Эта группа получила название «банды четырех» сначала по числу этих парней. Но и не только. Известно, что одним членом «банды четырех» в Китае была женщина, так вот и здесь не обошлось без таковой. («Банда четырех» – такое название получила так называемая «антипартийная группировка» в Китае, в которую входили жена Мао Цзэдуна Цзян Цин, его зять и еще двое крупных партийных лидера. Все они были арестованы и осуждены. – А.Ш.)

Отношения в этой группе я не смог изменить даже использованием уже обкатанного в других группах приема работы с мультфильмом «Снежная королева». Королев в этой группе не было, интереса даже к этой сказке они не проявляли.

Одна из девушек была выпускницей Чанчуньской школы иностранных языков, поэтому ее уровень русского языка был несколько выше, чем у других, и она очень рассчитывала на поездку в Россию, но по каким-то неведомым причинам ей в поездке отказали. Она была страшно обижена на всех и вся, потому что считала, что она лучше всех в своей группе знает русский язык. Она не могла скрыть своего недовольства и постоянно высказывала это. Потом я понял, что причина заключалась в ее скверном характере.

Оставшись в Пекине, она фактически выполняла роль лидера группы, поскольку всерьез дружила с одним из оставшихся парней, самым крепким, недисциплинированным и невыносимым, который был сыном учителей, поэтому, видимо, и смог каким-то таинственным образом попасть в университет. Его уже неоднократно пытались выгнать из университета по неуспеваемости, но по каким-то причинам пока еще держали. Но вот в конце года он опять с кем-то подрался в городе, и к общей радости его наконец отчислили.

Таким образом, все стало на свои места, Надя наконец-то заняла свое место «Цзян Цин» в «банде четырех». Я даже не помню ее китайского имени, поскольку она четко ассоциировалась с Цзян Цин: имела приятную наружность, была лидером, имела скверный характер, стояла на твердокаменных националистических позициях по всем вопросам. Общаться с ней было трудно, потому что она была плохо воспитана, вела себя не очень сдержанно, а на занятиях вообще вызывающе, но не понимала, что ведет себя отвратительно. Она привыкла, что она знает больше и лучше других, поэтому привыкла к тому, что она всегда должна отвечать вместо всех, не давая фактически работать другим. Ей не нравилось то, что преподаватель не уделяет ей все внимание, она не хотела понимать, что в группе есть другие учащиеся, с которыми тоже надо работать. Другие студенты уже привыкли к такому положению дел и спокойно воспринимали это, более того, это было даже на руку тем, кто не хотел ничего делать. Меня же это не устраивало, потому что преподаватель отвечает за знания всех учащихся и должен был учить всех. Дело дошло до того, что она нажаловалась на меня одному бывшему руководителю факультета. Тот потребовал у руководства кафедры выяснения ситуации, а в китайских вузах прислушиваются к мнениям, поступающим от студентов, что стало одной из причин, по которой меня не стали приглашать еще на год в этот университет после трех лет успешной работы у них. Никого не убедили ни успехи в предыдущих группах, ни замечательная одновременная работа на другом курсе с большой группой, ставшей одной из лучших моих друзей. Это была единственная моя группа, которой я отказал в совместном праздновании Нового года на выпускном курсе.

Ситуация резко изменилась после возвращения из Москвы настоящих студентов этой группы. Работать стало легче, спокойнее. Реакция вновь прибывших, а вернее вернувшихся, была совсем другой, поскольку они уже имели опыт работы с другими русскими преподавателями, могли сравнить мою работу и знания. Они видели мое доброе отношение к ним, лучше понимали и воспринимали вопросы российской действительности, о которых мне приходилось говорить в ходе занятий. Роль же «Цзян Цин» постепенно сошла на нет, поскольку вернулся староста группы, уровень этих студентов не позволял ей показывать свой дурной характер, и она примолкла.

В конце четвертого курса одна из девушек, которая привезла из России видеокассету с кинофильмом «Доживем до понедельника», однажды заявила:

– Вы очень похожи на преподавателя из этого кинофильма.

Это, пожалуй, было наивысшей похвалой за все мои старания и страдания и целительным бальзамом на те раны, которые пришлось получить от «банды четырех».

Но были и другие мнения вернувшихся из Москвы, которые они не постеснялись высказать мне.

«Китайцам особенно трудно жить в Москве. В русских газетах мало пишут о Китае. Простые люди мало знают и неправильно понимают Китай. Некоторые неравноправно и недружелюбно относятся к китайцам», – написал Алеша, которому, впрочем, его мнение не помешало в дальнейшем с еще одной нашей ученицей, на которой он чуть позже женился, вернуться в Москву и еще несколько лет проучиться там в магистратуре.

«Жизнь в Москве научила меня многому, в том числе, как чинить электроприборы и как эффективно бороться с тараканами», – заметила Маша, которая после выпуска уехала в США, и узнать, встретилась ли она там с подобными трудностями, мне не удалось.

«Русские контактны и экспансивны, откровенны и сердечны. К иностранцам относятся вежливо и доброжелательно. Охотно помогают другим. Страстно любят читать. Книжные магазины всегда переполнены. Щедрость, оптимизм, открытость и интеллигентность – черты русского характера», – заметила Лилия.

Фото из личного архива автора

Так или иначе, но отношения изменились, и в конце второго года эта группа в полном составе пришла поздравить меня с днем рождения, который проходил по уже установившемуся для этого дня сценарию: приготовление разных блюд, поедание приготовленного, а дальше песни и пляски кто во что горазд.

Фото из личного архива автора

Фото из личного архива автора

Вновь прибывшие студенты поняли меня и всячески старались больше общаться со мной, вплоть до выяснения личных вопросов. Была в этой группе одна девушка из провинции Хэйлунцзян, которая тоже училась хорошо и была явной соперницей «Цзян Цин» за первое место в группе. Вероятно, именно это обстоятельство стало причиной того, что лидирующая «Цзян Цин» повлияла на ситуацию так, что эту девушку в группе просто стали третировать. Аня была маленькая, тихенькая, поэтому не могла активно противостоять давлению своей активной соперницы. Но эта девушка была среди тех, кто ездил в Москву на стажировку, а возвратившись продолжили занятия в группе. Обо всех этих обстоятельствах я до этого не знал, да и не очень интересовался, стараясь поддерживать ровные отношения со всеми.

Но однажды вечером Аня вдруг позвонила мне и попросила встречи. Голос у нее был несколько взволнованным, и просила она аудиенции по личному вопросу. Было понятно, что у нее что-то произошло. Аня вскоре постучала в дверь моей комнаты и со слезами на глазах стала рассказывать историю своей любви. Она рассказала, что во время пребывания в Москве она познакомилась с одним парнем, тоже приехавшим в Россию из Китая заниматься торговлей. Они подружились и много времени в Москве проводили вместе, а когда Аня уехала, парень заскучал по своей любимой. Долгое время они могли общаться только по международному телефону, и во время очередного разговора он вдруг предложил ей выйти за него замуж, а перед этим поехать к нему на родину познакомиться с его родителями. Обычно в Китае такое знакомство происходит накануне женитьбы, когда жених привозит свою избранницу домой для знакомства, происходит что-то вроде помолвки. И только после одобрения родителей может состояться собственно женитьба. Здесь же получалось так, что парень приехать не мог, но хотел, чтобы Аня самостоятельно отправилась к его родителям для знакомства. Такой вариант немного противоречил традиционным нормам, поскольку девушке не пристало самой приезжать в семью жениха. Аня плакала, так как не знала, что ей делать.

– Что же ты плачешь? – поинтересовался я. – Парень хороший? Ты его любишь или нет?

– Люблю, – склонила она голову и опять залилась слезами.

– Так в чем тогда дело? Поезжай.

– Стыдно.

– Подожди, а ты своим родителям звонила? – вспомнил я вдруг, что она все-таки чужое дитя, и мне как-то не с руки выдавать ее таким образом замуж.

– Нет, стыдно, – опять прозвучало в ответ. – Мои родители простые крестьяне, этого не поймут.

– Хорошо, а как же ты поедешь? Ты хоть знаешь, где живут его родители?

– Знаю. В провинции Шаньдун.

– А как ты их найдешь? – пытался я как-то оттянуть время решения этой вдруг ниоткуда возьмись появившейся проблемы.

– Он дал мне их телефон и сказал позвонить.

– Если так, то позвони. По разговору поймешь, какое у них отношение к такому неожиданному решению их сына, а там будет видно.

–Вы считаете, что можно позвонить?

– Если ты сама не против выйти за него замуж, то конечно можно.

Ребенок вдруг перестал плакать и с надеждой посмотрел мне в глаза.

– Хорошо, я позвоню.

– Конечно позвони, причем завтра же.

После этого я несколько дней не видел Аню на территории университета, занятий на выпускном курсе уже не было, поэтому они имели свободное время для подготовки к экзаменам и поиска работы. Однажды я случайно встретил ее однокурсницу, которая сразу же выпалила мне большую новость:

– Вы знаете, а наша Аня выходит замуж.

– Знаю. И очень хорошо, что выходит, – улыбнулся я ей в ответ.

– Так ведь рано… – девушка удивленно посмотрела на меня.

– Ничего, в самый раз. «В этом деле никогда не рано и никому не поздно», – вспомнил я известную фразу товарища Саахова из «Кавказской пленницы».

Чуть позже Аня сама пришла и рассказала о своей поездке, рассказала о том, что в доме ее избранника ее приняли так хорошо, как будто уже давно были с ней знакомы. Судя по всему, там любили своего сына и с пониманием отнеслись к его выбору. Сообщила и о том, что ее родители тоже согласились.

Фото из личного архива автора

Один день – учитель, всю жизнь – отец

Фото из личного архива автора

Такое отношение, как на этой фотографии, дорогого стоит, но и требует большой ответственности и сдержанности.

Выпускной вечер этой группы, если только можно назвать таким вечером, которые бывают у наших выпускников, в моей китайской практике выделился тем, что побывавшие в Москве студентки, видевшие выпускные вечера российских школьников, решили перенять эту практику и впервые в истории университета пришли на обед, который обычно дает факультет по случаю выпуска, наряженными в белые платья и костюмы по подобию русских выпускниц. Белой, а вернее черной вороной среди них выглядела лишь «Цзян Цин» в своих черных брюках и простой кофточке. Мне на этом обеде было не очень весело, потому что по решению руководства факультета со мной не продлили контракт на следующий год, и приходилось покидать университет, в котором было все знакомо и уже хорошо работалось.

На выпускном вечере

Фото из личного архива автора

Как извинением за содеянное их подругой вечером этого же дня в моем номере раздался телефонный звонок, и староста от имени группы пригласил меня пойти с ними в ресторан отметить окончание учебы в университете. Когда же я пришел к западным воротам, где они собирались, то оказалось, что из преподавателей я оказался один, не было ни одного китайского преподавателя.

Мы шумно по-китайски поужинали, чередуя блюда с пивом и китайскими детскими играми, потом долго пели под караоке и разошлись почти довольные друг другом, чтобы со многими больше уже никогда не увидеться. Позже я встречался лишь с некоторыми из них, больше частью из тех, кто побывал тогда в Москве. Несмотря на изменение их отношения ко мне, ничего уже не могло повлиять на окончание моей работы в этом университете. Правда, заведующая кафедрой оказалась порядочным человеком и порекомендовала меня в Пекинский педагогический университет, который тоже находился в подчинении государства и по статусу был одним из ведущих вузов Китая. Возможно, на ее решение повлияли мои отношения уже с другой группой, группой «артистов», речь о которой пойдет в следующем очерке.

Выпуск 1998 года

Фото из личного архива автора

На выпускном Аня Ян в красном наряде уже была известна как будущая невеста. Хотелось бы немного продолжить рассказ об этой девушке. После выпуска она опять уехала в Москву и поступила сначала в магистратуру, а затем окончила там и докторантуру. Вернувшись в Китай, пошла работать Шанхайский университет иностранных языков, через несколько лет стала заведующей кафедрой русского языка и литературы и ведущим русистом в Шанхае, потому что часто выступала в качестве переводчика на очень высоком уровне, переводя переговоры с делегациями, приезжавшими из России или из других бывших союзных республик.

Переводчица Аня Ян во время визита Е. Примакова

Фото из личного архива автора

Однажды, когда я уже работал в качестве артиста китайского кинематографа, я приехал в Шанхай на съемки одного фильма и позвонил Ане. Через некоторое время она примчалась туда, где проживала наша съемочная группа, и мы встретились за чашкой кофе.

Фото из личного архива автора

Группа «артистов»

Как-то недели за две до Нового года меня пригласила заведующая кафедрой и попросила помочь студентам второго курса подготовить пьесу на русском языке. Она сказала, что она сама уже нашла несколько фрагментов из пьесы советского драматурга В.С.Розова «В добрый час» и даже размножила эти фрагменты для ребят. Студенты уже начали работать и разбили группу на две части, таким образом подготовив два состава участников. Мне нравилось творчество Розова, выбранные фрагменты были не очень большими и не самыми интересными в этой пьесе, но довольно простыми, поэтому посильными для иностранных студентов.

В этой группе я еще не работал, поэтому не был знаком со студентами, и, признаюсь, были некоторые сомнения в том, что на втором курсе ребята смогут хорошо сыграть на русском языке, а ударить лицом в грязь уж очень не хотелось. Времени же до новогоднего вечера, на котором они должны были выступать, практически не оставалось. Я высказал свои сомнения заведующей.

– Ничего, Анатолий Степанович. Попробуйте, – сказала она. – Ребята очень хотят и, я думаю, смогут.

Откладывать было нельзя, и я сразу же назначил встречу со студентами в этот же вечер. Группа собралась в нашем классе, но большого энтузиазма у студентов я не заметил. Активными были лишь два парня, выпускника Чанчуньской школы иностранных языков, уровень русского языка которых был немного выше.

– Я слышал, что вы уже подготовили пьесу на русском языке, не так ли?

– У нас есть материалы, но мы еще не готовили. Учительница сказала, что вы поможете нам.

– Хорошо, но, если вы поможете мне. Ведь времени у нас остается очень мало, поэтому работать придется напряженно и очень ответственно. Вы согласны на такие условия?

– Согласны! – ответили мне все те же активисты, остальные промолчали, внимательно вглядываясь в нового преподавателя.

– Ну, если согласны, то давайте начнем работать.

– Что, прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас. Я хочу послушать вашу речь, чтобы определить основной состав, а второй состав будет работать самостоятельно.

Я понимал, что при наличии оставшегося времени не будет возможности на работу с двумя составами. Да и вскоре убедился, что я был прав: когда они начали читать, то я заметил слабые, явно неактерские голоса у некоторых из них, дефекты в произношении, которые уже поздно было исправлять. Несколько шепелявил и кандидат в главные герои, но заменить его я уже не мог, иначе все дело пропадало бы. Он все-таки мало-мальски мог реагировать на мою речь и бегло говорить на русском хотя бы знакомые фразы, чего явно не могли делать остальные члены группы. Выяснять уровень знания языка у меня тоже уже не было времени, поэтому я отобрал лишь тех, кто мог говорить громко и по возможности внятно. После этого мне пришлось изменить уже распределенные ими роли, изменить сценарий, введя еще одну девушку вместо молодого человека, как было в первоначальном варианте пьесы.

Как потом оказалось, наряду с самыми лучшими в мою актерскую «труппу» попали явные аутсайдеры этой учебной группы, что даже было принято остальными студентами с некоторой обидой. Это не вписывалось в стандарт китайского обучения, когда для выступлений выбирают только лучших учеников, не обращая внимания на их так сказать актерские данные. Мне пришлось объяснить свой подход:

– Поймите меня, пожалуйста. Я указал не на тех, кто лучше знает русский язык, а на тех, кто мне нужен для выступления. Я надеюсь, что все остальные смогут самостоятельно поработать над своими ролями, чтобы в случае необходимости могли заменить товарища.

Потом я обратился к отобранным студентам:

– А вас я попрошу подготовить реплики своей роли к нашей репетиции, которая состоится вечером через два дня.

Я понимал, что на следующую репетицию они еще не смогут выучить слова своей роли и собирался отрабатывать чтение и произношение своих реплик.

К моему удивлению, заменять никого не пришлось, большинство пришедших через два дня студентов уже неплохо знали реплики своей роли. Оказалось, что доверие – это неплохой воспитательный фактор. Мы несколько раз почитали реплики без игры, стараясь исправить ударение и научиться выделять необходимые места голосом, для чего требовалось хорошее понимание своих фраз. После чего сразу же приступили к репетиции.

После двух-трех прогонов дело пошло лучше, слова еще забывались, но картинка стала вырисовываться. Игра настолько увлекла ребят, что они старались изо всех сил. При этом я сам показывал выход и движения каждого при произнесении своей реплики, поэтому они не могли не оценить и моих стараний. Они видели, что я переживаю за каждую ошибку, и поэтому старались их не допускать, быстро подхватывая нужное мне движение или интонацию.

На нашу генеральную репетицию я потребовал принести костюмы. Здесь вышла некоторая заминка. Первоначально они не рассчитывали на костюмированное представление, собираясь выступать в своей обычной одежде.

– Поймите, ребята. Если вы будете выступать в своей одежде, наши зрители, которые итак с трудом будут понимать ваши слова, вообще не смогут разобраться кто есть кто: кто папа, кто мама, кто сын, кто дочь. К тому же одежда русских молодых людей и девушек все-таки имеет некоторые отличия от вашей, женщины почти не ходят в брюках, а тем более в таких, как у вас. Более того, одежда тоже выражает характер героев. Например, наш герой очень своеобразен, почти не обращает внимания на свою одежду, а его друг имеет строгое воспитание, твердые взгляды, собирается стать дипломатом, поэтому и выглядеть должен немного другим.

Фото из личного архива автора

Ребята меня поняли, и несмотря на трудности, постарались найти разные варианты одежды, заимствуя костюмы у своих товарищей и даже у преподавателей. Так у девушки, играющей роль матери, при скромном платье темного цвета на плечах появилась белая русская шаль, которую ей выделила преподаватель кафедры, побывавшая в России. Будущий дипломат был одет в строгий костюм с галстуком. Но самый интересный наряд был у подруги героя, роль которой исполняла совершенно сельская девушка, не имеющая ни малейшего представления о нарядах в России. Юбку и кофточку ей где-то нашли, но при этом она повязала на шею немыслимый шарфик, а на ноги под туфли надела гетры. Мне показалось, что она будет выглядеть страшным чучелом, но сказать ей об этом я не мог, потому что старался сохранить общий настрой и боялся хоть чем-то испортить настроение своих актеров, которые тоже увлеклись этой игрой.

Фото из личного архива автора

Немного странным было и то, что выступать пришлось на новогоднем вечере, тема же спектакля как-то к этому не вязалась. На вечер пришли студенты других курсов, все преподаватели кафедры и даже преподаватели кафедры, которые уже вышли на пенсию. Есть такая хорошая традиция в Китае, на свои праздники приглашать ветеранов в знак уважения за их труд прежних лет. Таким образом люди, вышедшие на пенсию, не считают себя лишними, более того, как бы продолжают быть в курсе событий, происходящих на их бывшем рабочем месте.

Эпизод из спектакля

Фото из личного архива автора

Увидев все это, я был слегка обескуражен, поэтому на всякий случай встал рядом с предполагаемой сценой, чтобы в случае необходимости подсказать. Признаться честно, я побаивался, что ребята перед аудиторией стушуются. Перед началом спектакля я выступил с разъяснением общей темы событий, чтобы присутствующим было понятно. Тем не менее мои опасения оказались напрасными, спектакль прошел на удивление блестяще. Не понадобились даже мои суфлерские подсказки. Ребята работали в точном соответствии со всеми указаниями, полученными на репетициях и затренированных до автоматизма. Было очень жаль, что в тот момент ни у кого из нас и ни у зрителей не было видеокамеры, хотя я был рад и тому, что сумел сделать магнитофонную запись еще накануне в ходе, так сказать, генеральной репетиции. Студенты, изучающие русский язык, слушали их выступление очень внимательно. Даже студенты моих групп, в которых я преподавал на третьем и четвертом курсах, были явно потрясены успехами своих младших собратьев. Но больше всего были поражены старые преподаватели-пенсионеры. Они подошли ко мне вконце вечера и поинтересовались:

– Вы эту пьесу подготовили со студентами четвертого или третьего курса?

– Нет, эту пьесу подготовили студенты второго курса.

– Удивительно! Очень здорово!

Нужно ли было говорить, что больше всех их успеху был рад, конечно, я сам. Поэтому, когда в сентябре следующего года, когда они перешли на третий курс и я вошел в их аудиторию, мы уже встретились, как старые хорошие друзья. В течение года учебы с ними у меня не было никаких проблем.

Фото из личного архива автора

Я люблю наблюдать за тем, как ребята, мои ученики, пишут сочинение в классе. На этот раз я доволен группой. Мне приятно видеть их сосредоточенные лица. Сейчас именно этим они похожи между собой, но какие они разные в другое время. Даже хохотушка Настя на этот раз сидит, сдвинув брови – мыслит. Начинает тереть свои пальцы.

Хочется пошутить, как обычно. Знаю, Катя тут же расцветет в улыбке. Но нельзя сбивать их с творческой мысли. Страшно даже проходить мимо них в это время.

Знайка Люба долго обдумывает, потом начинает быстро-быстро писать, как будто боится потерять мысль. Здесь, похоже, будет серьезное исследование. Знайка она не только по своим знаниям, которые у нее на должном уровне, но еще и своей внешностью. Самая маленькая и самая худенькая девушка в группе, но еще и в очках, в которых она очень похожа на одноименный персонаж из повестей Носова.

Петя задумчиво грызет то ручку, то пальцы, – силится над тем, чтобы еще придумать. Витя резко взял темп и уже в заголовке показал понимание темы. Очень сомнительно, что самостоятельно. Вероятно, успел пообщаться с ребятами со старшего курса, которые год назад так же страдали над этой темой. Проблема мышки, желающей стать кошкой. Тему поняла и умница Катя, поэтому сейчас и сидит в раздумье, то поглядывая в окно, то поглаживая свою умненькую головку. Действительно, есть ли смысл менять специальность, а ведь действительно в молодости так хочется стать великим человеком, известным политиком, писателем, актером.

Шмыгает носом красавица Ира. Похоже, простыла. Но трудности совсем не в болезни, а в том, что все труднее формулировать мысли на русском языке, сказывается то, что уже много времени Ира не занимается иностранным языком. Она решила стать юристом. А жаль, очень жаль. Серьезная, способная, замечательная девушка. Редкое сочетание с ее природной красотой. Характер у этой девушки довольно твердый. Она решилась бросить вызов традиционным взглядам, когда отказалась по указанию комсомольских властей, а значит, и свыше, писать доброжелательные письма детям из бедных семей, которым по призыву решено было оказывать помощь в таком виде. Она сказала, что писать письма – это формальная помощь, не суть дела. «Пожертвовать десять юаней гораздо нужнее, чем писать десяток писем», – сказала девушка.

Прямо передо мной поджала губы хорошая девушка Лида. Ей тоже трудно писать, нет возможности свободно думать на русском языке. Да и откуда же взяться этой способности, ведь за два месяца она была только на нескольких занятиях. Тоже очень жаль, а ведь я ей предсказывал хорошее будущее с русским языком, наделил ее хорошей ролью в прошлом году во время работы над спектаклем. Там и Лида, и Ира показали себя блестяще. Но вот не хотят работать с русским языком, не видят перспектив. Жаль, что Лида не понимает, что мне как учителю хотелось бы увидеть и знания ею изучаемых материалов. У Лиды на это, я знаю, еще наложились и глубоко личные проблемы. Лида всерьез влюблена и, похоже, очень боится потерять своего любимого. А тот не понимает, как важно для нее окончить университет, часто отрывает ее от учебы.

Зато у сидящего рядом с нею Миши, кажется, нет проблем, его мысли на русском языке текут свободно и прямыми ровными строчками ложатся на бумагу. Молодец! Его не выбил из колеи тот факт, что его, одного из кандидатов на учебу в России, туда все же не направили. Он уверен, что, продолжая учиться здесь, тоже сможет добиться успехов в жизни. Его обстоятельный, приятный внешний вид, не менее обстоятельные и трезвые рассуждения, хорошо поставленный голос иногда даже пугают меня. «Очень уж он весь какой-то галантерейный», – отозвалась о нем одна из моих студенток в личной беседе. Но мне не хочется в это верить.

А вот несколько развязного вида, но весьма обаятельный Володя выглядит внешне не так импозантно, но его чувство юмора, находчивость и легкость общения явно выделяют этого парня среди других в лучшую сторону. Даже подумать боюсь, что он там напишет в своей бесшабашности.

Маша на этот раз забралась за последний стол, и вся спряталась в свитер, как улитка в раковину. В классе действительно немного холодно. Батареи чуть тепленькие. Но дело не в этом. Человек ушел в себя, ушел от всех. Какой же шедевр родит она на этот раз. Раньше ей уже удавалось удивить меня своим нестандартным подходом к теме, хотя о ее знаниях русского языка приходится лишь мечтать. Она может написать много и интересно, но совершенно безграмотно. Впрочем, что греха таить, я в молодости тоже отличался именно этим.

Сложнее будут обстоять дела у Саши, Бориса и Лилии. И если Боря опять постарается придумать такое, что мне потом придется долго разбираться с тем, что же он хотел сказать, то Саша и Лилия будут писать однозначными простыми предложениями. Ну что ж, это тоже неплохо, только бы поняли тему и отразили ее правильно.

Между собой не разговаривают и даже не перекликаются. Продолжают сосредоточенно работать.

Иногда не находя правильного выражения для своей мысли, писали мне фразу на китайском, чтобы я сам подобрал необходимое выражение на русском, но я говорил им:

– Этого делать нельзя, потому что в работе у вас не будет такой возможности.

Очень часто их речь изобиловала китаизмами, то есть они пытались подставлять русские слова в китайские предложения, на котором собственно и формировалось их предложение: «Мальчик вышел из небогатой деревенской семьи в старой одежде». «Время быстро летает». «Удочка зашевелилась, рыба побежала». «Лев ощетинился и бросил хвост на стену клетки». «Мама сидит на диване вокруг стола». «Мои глаза хорошо работают». «Девушка широкая, лицо белое с кровью». «У меня рот ниже глаз». «Вокруг озера стоит зеленая гора». «Его психология была не в балансе». Эти предложения кажутся нам смешными, но надо учитывать, что каждую мысль пытаются выразить китайцы на иностранном языке.

Очень много было ошибок на паронимы, то есть слова похожие по звучанию, но разные по значению слова: гостиная – гостиница, появилось – проявилось, жесткость –жестокость.

Сейчас я листаю пожелтевшие потрепанные листы, на которых я писал планы на каждое занятие и ностальгически всплывают события, лица, даты, ошибки, много ошибок. И каждый раз сначала надо было разобрать с ними эти ошибки, а потом уже приступить к новому материалу.

По моим планам и дополнительным записям к ним хорошо заметно, как от занятия к занятию, от курса к курсу совершенствовалась и моя работа. С каждым годом я уже лучше знал на какие моменты сделать больший упор, от каких упражнений отказаться.

Убедился в обязательности во время обучения научить правильной передаче на русском языке китайской латинизированной транскрипции пиньин.

Всех ошибок при оценке их знаний я конечно не учитывал. Старался снижать оценку только в том случае, когда смысл был искажен настолько, что затрудняло понимание, но указывал и разбирал все.

Фото из личного архива автора

Мы с ними также, как и раньше с другими группами, общались вне занятий, делали вылазки на природу, отмечали совместные дни рождения за один месяц.

Фото из личного архива автора

Празднуем дни рождения

Фото из личного архива автора

И поскольку в этом году у меня со студентами выпускного курса, как следует из предыдущего рассказа, сложились несколько сложные отношения, следующий Новый год, я, изменив традиции встречать этот праздник со студентами выпускного курса, провел именно с группой своих «артистов». Мне удалось даже отменить в новогоднюю ночь строгий запрет наших вахтеров на посещение гостиницы для иностранцев. Правда, для этого пришлось заручиться поддержкой руководства факультета, которые утрясли вопрос с вахтой нашей гостиницы.

Фото из личного архива автора

И таким образом мы с этими ребятами гуляли по-русски в течение всей новогодней ночи, пренебрегая даже строгими китайскими правилами. На следующий день живущие рядом со мной иностранные преподаватели японского и английского языков с ревностной ноткой в голосе отмечали: «О, вы хорошо гуляли в новогоднюю ночь со своими студентами!» Я понимал, что им такое мероприятие и в голову не могло прийти. На такое сумасбродство способны только русские люди.

Фото из личного архива автора

Еще один интересный момент произошел в этой группе во время проведения фонетического конкурса русского языка, когда я опять не согласился с кандидатурами, предложенными кафедрой, а выбрал сам из числа не самых лучших студентов, объяснив свой выбор тем, что это конкурс не на лучшее знание русского языка, а фонетический, поэтому важны не общие знания языка, а чистота произношения, хорошая дикция, сильный голос. Я сам подобрал материалы для выступления своим ребятам, а оба моих кандидата (парень и девушка) выступили блестяще, правда, парень все-таки переволновался и малость запутался в тексте, зато девушка покорила всех не только правильно отработанным текстом, но и своими артистическими способностями и обаянием, завоевав первое место на удивление всего руководства факультета, которое эту девушку никогда не считало перспективной. Зато для нее самой такая победа стала очень сильным стимулом в учебе.

На выпуске

Фото из личного архива автора

Когда же летом, мне пришлось покинуть этот университет, ребята очень переживали, что я не буду вести у них занятий на четвертом курсе, более того, они приходили ко мне в другой университет, где я работал, а потом вопреки мнению руководства факультета пригласили именно меня, а не русского преподавателя, работавшего с ними в последний год, сфотографироваться на выпускную фотографию.

Выпуск 1999 года

Фото из личного архива автора

Совместная работа по подготовке пьесы дала такой мощный заряд энергии, что сохранила наши добрые отношения не только до конца наших занятий, но и после их выпуска. А сельская девушка Маша, исполнявшая в постановке роль подруги главного героя, которая вообще даже не могла мечтать о такой роли, в дальнейшем стала очень модной девушкой, закончила магистратуру, стала работать на Пекинской телестудии, и была моей хорошей подругой многие годы, постоянно мне звонила, приходила в гости, и прониклась ко мне таким доверием, что даже обращалась за советами в своих любовных делах. Впрочем, так поступала не только она одна.

Встречи после выпуска

Фото из личного архива автора

Большинство сувениров в этой комнате – это подарки, сделанные мне моими учениками в разные годы. Все они мне дороги, и так же как фотографии напоминают мне о тех годах, когда они еще были рядом со мной, сидели за столами и внимательно глядя на меня, слушали, отвечали на вопросы, смущенно молчали, кричали, галдели, работали со мной вместе. С некоторыми из них я поддерживал хорошие отношения до того времени, пока я был в Китае. Они звонили мне, приходили в гости, поздравляли с праздниками, обращались за советами, иногда за помощью.

Фото из личного архива автора

Например, этого Будду Милэфо с большим количеством детей мне подарили студенты одной из групп Народного университета, после того как поняли, что я не могу не общаться со своими детьми-студентами. Дарили календари, вазы, цветы, колокольчики, разные обереги. Так запах полыни в одном обереге сохраняется уже более двадцати лет.

Китайские коллеги

Описание отношений с китайскими студентами были бы неполными без рассказа об отношениях с китайскими преподавателями их кафедр. С преподавателями кафедр русского языка разных университетов и курсов у меня складывались нормальные отношения. В целом обижаться на какие-то негативные моменты в общении с преподавателями я не могу. Большая часть из них были довольно молоды, в России не бывали, а поэтому и сами были не прочь пообщаться со «специалистом», как продолжают называть в Китае тех иностранцев, которых приглашает на работу в разных структурах и университетах Комитет по иностранным специалистам Китая.

Во время нахождения в Пекинском университете я был знаком с преподавателями факультета русского языка и литературы, о чем я уже подробно рассказывал в повести «Поезд идет на восток».

Очень хорошо относились к нашей семье во время работы в Нефтяном университете Китая. Я уже в первых очерках рассказывал о том, как нас возили на родину Конфуция в город Цюйфу и на гору Тайшань, пошли навстречу в вопросе обучения дочери в китайской школе университета, принимали в гости, знакомили со своими родными, сами тоже приходили в гости в наши апартаменты.

Были и более серьезные мероприятия. На Праздник середины Осени ректор университета устроил прием. В пять часов вечера мы в рубашках и при галстуках подъехали к главному корпусу университета и поднялись в комнату для приемов и встреч. Такие комнаты есть в каждом учреждении Китая. Там обычно стоят мягкие кресла или диваны, небольшие журнальные столики, которые в Китае называют «чайными». Перед нами крутились все клерки «министерства иностранных дел», как отрекомендовал свой отдел по работе с иностранцами китайский юноша с русским именем Алеша, которого приставили к нам в качестве помощника с некоторым знанием русского языка. Здесь же бегал фотокорреспондент и «кинолетописец» университета, который снимал это историческое событие на фото- и кинокамеру.

Некоторое время гости в замешательстве топтались на месте, но вот появился ректор, весьма обаятельный мужчина средних лет с интеллектуальной внешностью и внимательными глазами. Держался он спокойно, с достоинством, но и без напускной важности или чванливости. Мы все расселись в мягкие кресла, после чего ректор поприветствовал нас, пожелал успехов в работе, рассказал о положении дел в университете (история, состав, возможности и некоторые планы). После этого одарил гостей подарками: юбилейные альбомы университета, памятные медали и заколки для галстука с эмблемами университета. Эту неплохую традицию китайцы переняли на западе и очень активно ею пользуются, во всяком случае у меня сохранились такие памятные подарки разных университетов. Ректор пояснил, что выпускники университета будут работать в разных районах Китая, поэтому порекомендовал нам так строить занятия, чтобы не было отрыва обучения от тематики специальностей университета.

После фотографирования на память и для истории университета, мы опять сели в микроавтобус и поехали в банкетный зал хорошего ресторана, где нас ожидал роскошный ужин. Именно роскошный, поскольку блюда мы успевали лишь слегка попробовать, как их тут же сменяли другие. По-моему, здесь было представлено все меню этого ресторана с креветками, трепангами, медузами, крабами и прочими блюдами. Вино официантка наливала в мизерные рюмки-наперстки. С первым тостом выступил сам ректор, затем стали выступать проректоры.

Фото из личного архива автора

После них речь держал американский профессор, затем встал и русский профессор. Я заговорил на китайском, хотелось таким образом утереть нос и американцам, мол, знай наших, да и китайцам, которые как-то холодно отметивших заслуги представителей Советского Союза, работавших в Китае в 50-е годы, в становлении их государства и их нефтяной отрасли. Это было несколько шокирующим для окружающих, и после некоторого замешательства ко мне подскочил работник отдела Луань, который переводил с китайского на английский для американцев. Я сказал о том, что рад возможности познакомиться с известным университетом, что с интересом выслушал информацию об успехах университета за 40 лет работы. Подтвердил, что я вместе с коллегами из США постараюсь внести свой вклад в развитие университета, поздравил всех присутствующих с национальным Праздником середины Осени, передал наилучшие пожелания их семьям, и пожелал успехов коллективу университета. После моего тоста китайцы дружно загалдели между собой.

Сидели мы строго по протоколу, потому что перед каждым была табличка с его фамилией. Слева от ректора сидел американский профессор, справа русский. После моего тоста ректор поделился со мной секретом, что его жена наполовину русская, правда, не сознался, где и как он ее нашел. Ему легче было общаться со мной на родном ему языке, чего он не мог делать с американцами без переводчика. Затем стал интересоваться, где я изучал китайский язык, откуда приехал. Рассказал, что сам в прошлом году бывал в России.

Официальность ужина не смогли изменить ни упорно летающая над столом муха, ни дружные попытки принимающей стороны ее прогнать; ни некоторое замешательство европейско-американской стороны, когда в середине ужина вдруг были поданы крабы, которых просто невозможно было есть в такой обстановке, какими бы вкусными они ни были, поскольку для этого понадобилось бы есть их с помощью рук; ни появление в конце ужина на наших тарелках морских раковин с вареным содержимым, до этого я никогда не видел, чтобы можно было есть улиток. Справедливости ради следует признать, что они были вполне съедобными, хоть и безвкусными, а вот трепанги нам понравились.

Во время этого чинного обеда десятилетняя Дарина, сидевшая рядом с мамой и внимательно наблюдавшая за всеми, вдруг тихонько наклонилась к маме и довольно громко воскликнула:

– Мама, ты таракана съела!

Мама, которая в это время ковырялась в своей тарелке с неким экзотическим насекомым, которого она не знала, но считала, что раз все лежит на блюдах, значит, предназначено для употребления, не расслышала всю фразу дочки, но вздрогнула и вытаращила на нее глаза.

– Что?

– Ты таракана съела, – опять повторила Дарина.

Все перестали есть и уставились на эту пару, не понимая русского языка, но понимая, что произошло что-то необычное. Моя жена глянула на тарелку, где только что лежал полосатый кокон тутового шелкопряда, который она безуспешно пыталась разрезать ножом, а потом просто отправила в рот, чем и вызвала соответствующую реакцию дочери. Все заволновались, пытаясь выяснить, что случилось, опасаясь того, что какое-то блюдо было приготовлено плохо. Подбежала официантка, стоявшая до этого у двери. Мне пришлось спросить, какие же все-таки «животные» лежат на этом блюде. И мне объяснили, что это хорошо приготовленные коконы тутового шелкопряда, они вполне съедобны. Сам я все-таки не решился дотронуться до этой страсти, которая действительно выглядела как большой и полосатый таракан, только без усов и лапок.

Через три месяца состоялся праздник, посвященный католическому Рождеству. Во второй половине дня нас вместе с американцами вдруг вывезли в клуб университета. В зале посадили за столики и продолжили снимать на камеру нашу семью, при этом обидев американцев, у которых действительно был праздник, но их почему-то не снимали. Более того, американцы сами готовились к этому празднику. Они активно пели, танцевали, подготовили своих студентов, которые тоже выступали тут же. В конце праздника выкатили большой рождественский торт и предложили разрезать его тоже мне, как я понял, опять же для съемки. Чувствуя себя очень неудобно перед американскими коллегами, я попытался сгладить положение и пригласил участвовать в издевательствах над тортом господина Патерсона. Мы вдвоем с большим трудом накормили всех обитателей этого зала, приглашенных на праздник. Почти как Христос весь мир семью хлебами. Но главным апофигеем праздника почему-то стало исполнение песни «Подмосковные вечера» в исполнении всей нашей, прямо скажем, слабо поющей семьи и примкнувшими к нам китайскими коллегами.

На следующий день грандиозный праздник закатили студенты, которые изучали русский язык. Организатором и вдохновителем этого праздника была их учительница Лю Ли. И для них было совсем непонятно, что это Рождество к православным не имеет никакого отношения. Я пытался объяснить это и преподавателям, и студентам, но китайцы этого понимать не хотят, для них все иностранцы одинаковы, и они четко следуют тому, что им показывают по телевизору и разрешают делать.

Во время праздника нас посадили в качестве почетных гостей среди преподавателей университета уже вышедших на пенсию. Это были люди, которые по образному признанию все той же Лю Ли были теми, «которым за 50 лет, все знают русский язык». И мы в течение почти всего праздника сидели, как просватанные, хотя мои студенты нет-нет, да и прорывались к нам поздороваться и поприветствовать. Профессор Ван Дайцзюнь очень хорошо спела на русском языке песню своей молодости «Ой, цветет калина…». Вся остальная программа шла уже на китайском языке, но была очень насыщена. Ребята пели, играли в разные детские игры, танцевали. Дарина рассказывал стихотворение на китайском языке, которое она к этому времени успела выучить в школе. Жаль только, что программа затянулась, и на танцы времени осталось совсем мало. . Лю Ли похвалилась, что у нас праздник получился лучше, чем вчера у американцев.

Хотелось бы остановиться на молодой преподавательнице Лю Ли, которая с первых дней нашего пребывания в университете стала нашим другом и хорошей помощницей. Лю Ли во всех отношениях была интересным экземпляром, поэтому стоит рассказать о ней поподробнее.

Незамужняя и очень общительная Лю Ли, хоть и была очень нагружена своими занятиями, все же находила время, чтобы забежать к нам, а иногда задерживалась и надолго.

Фото из личного архива автора

В одну из суббот она учила нас готовить китайские овощи. Сначала все вместе сходили на рынок закупить некоторые продукты, где Лю Ли старалась объяснить, что собой представляют те или иные овощи. Именно здесь мы еще раз узнали, что из себя представляет обычный шпинат, как выглядят сельдерей и черемша, и что такое бадьян и имбирь. Потом мы вернулись в наш номер, где даже в нашей весьма скудной кухне молодой китаянке удалось довольно быстро приготовить несколько вкусных блюд с овощами.

– На столе у китайца обязательно должно быть четное количество блюд, но не меньше четырех, – безапелляционно заявила Лю Ли.

В дальнейшем я убедился в том, что ее утверждения не были голословными.

Девушка была очень интересной. Деловая, активная, раскованная, не зашоренная идеологическими установками, хотя в обиду свою страну не давала. Как только заговорили о границах, она четко выдала, что великий китайский поэт Цюй Юань родился на берегу Байкала, что часть территории Сибири и Дальний Восток изначально принадлежали Китаю и незаконно захвачены Россией.

Когда-то она приехала именно в этот университет с северо-востока с уже неплохим знанием русского языка поступать на факультет сварки. Есть в китайских университетах даже такие факультеты. А хорошие знания русского языка она получила в обычной школе, где у них преподавал натурализованный в Китае русский человек, каковых на северо-востоке Китая довольно много. Но стать сварщицей этой девушке было не суждено. Профессор Ван Дайцзюнь сразу же выделила эту студентку и по окончанию университета оставила у себя на кафедре. А для того чтобы совершенствовать знания русского языка, ее направили на два года в Пекинский институт иностранных языков.

Здесь же следует поведать и о дальнейшей судьбе этого человека. Уже после нашего отъезда из Дунъина Лю Ли подружилась с девушкой из Москвы, которая приехала нам на смену, и очень хотела, чтобы ее направили на стажировку в Москву от университета. Однако на стажировку отправили совсем другого преподавателя, а Лю Ли после этого обиделась и уехала в один из московских университетов самостоятельно за свой счет.

В Москве она быстро освоилась и среди русских, и среди своих соотечественников, которых в то время в Москве было очень много. Многие тогда занимались торговлей и очень нуждались в китайцах, знающих русский язык. Лю Ли сначала стала работать переводчицей на рынке, а потом и сама перехватила инициативу – открыла свою торговлю. Задержавшись в Москве на несколько лет, она успешно закончила аспирантуру и защитила диссертацию, получив ученую степень кандидата наук. Потом успешно вышла замуж за своего соотечественника, привезла его в российский университет и заставила так же успешно отучиться в этом университете.

После возвращения в Китай не захотела возвращаться в свой Нефтяной университет, а купила шикарную квартиру в городе Циньдао, родила дочку и продолжила заниматься торговлей по интернету, открыв свой онлайн-магазин, как для российских покупателей, так и для китайских. Все это я узнал, уже встречаясь с Лю Ли во время моей дальнейшей работы в Пекине и в качестве профессора университетов, и во время работы актером китайского кинематографа.

Возвращаемся к рассказу о прежних событиях следует рассказать, что накануне Нового года ректор университета устроил для иностранных специалистов еще один прием в каком-то увеселительном центре Дунъина. На этот раз уже не было особо торжественной обстановки за столом, поэтому быстро перешли к увеселительной программе. Было действительно интересно и весело. Ректор приехал со своей дочкой, которая хоть и выглядела полукровкой, но русского языка не знала.

Ректор Нефтяного университета Хуадун

Фото из личного архива автора

Уже в феврале во время Праздника Весны ректор университета и преподаватели русского языка приходили уже в нашу гостиницу поздравить нас и с этим китайским праздником. Такое уважительное отношение в Китае демонстрируют ко всем официально приглашенным для работы в Китае специалистам.

В Чанчуньском институте оптики и точной механики особых контактов с преподавателями курсов как-то не получилось, и их руководители нас такими приемами не жаловали, поскольку на этот раз меня приглашали не в сам институт, а на курсы при институте.

Зато очень часто и много разных контактов было за три года работы в Народном университете Китая. Там были и приглашения на общие праздники, и коллективные выходы преподавателей кафедры на природу в окрестности Пекина. Мы весной выходили прогуляться в парк Цзычжиюань (Парк бамбука), который находился недалеко от университета. В другой год выезжали в Ихэюань (Летний дворец), где мои коллеги вели себя по-дружески непринужденно. Вместе отмечали праздники, вместе ежегодно провожали выпускников.

Выезды на природу с коллегами

Фото из личного архива автора

Было много индивидуальных контактов, вызванных разными причинами. У преподавателей кафедры русского языка возникало много вопросов конкретно по учебным материалам на русском языке. Приходилось оказывать помощь в корректировании и издании учебников. Для этого приходилось не только редактировать материалы, но и подбирать нужные, удалять материалы, явно не подходившие по тематике или уровню знаний учащихся. А учебник по страноведению пришлось полностью составлять самому, но в авторах числились и китайские преподаватели, которые осуществляли продвижение учебника в печать.

К сожалению, в эти учебники нельзя было вставлять репродукции, от чего, например, учебник по страноведению России явно страдал. Поэтому я постарался хоть как-то выразить суть учебников, оформив обложку картинами русских художников. Так на обложку учебника, предназначенного для учащихся философского факультета, я поместил иллюстрацию картины художника Н.Н.Ге «Что есть истина?», на обложку учебника по страноведению России поместил репродукции картины А.Рублева «Троица», картины К.С.Петрова-Водкина «Купание красного коня» и картины А.А.Пластова «Сенокос», которые, по моему мнению, не были знакомы китайцам, даже изучающим русский язык, и которые во многом передавали суть характера русского человека, истории страны и менталитета.

Мои печатные труды в Китае

Фото из личного архива автора

Надо признать, что отношения с иностранными преподавателями, приезжавшими работать в китайские университеты из США, Японии, Австралии, Канады у меня тоже всегда складывались дружеские. Так, девушка-японка, преподававшая в Народном университете японский язык, как-то продемонстрировала мне умение проводить японскую чайную церемонию. Американский преподаватель, уезжая после работы домой в США, устроил у себя в номере для коллег-иностранных специалистов веселый вечер-аукцион, разбазаривая все свое имущество, посуду и канцелярские принадлежности, которыми пользовался во время жизни в университете, но которые не мог и не захотел увезти с собой. Делал он это совсем бескорыстно, начиная с одного фэня, но он бы не был американцем, если бы подарил все это просто так. Зато получилась хорошая веселая прощальная вечеринка.

Более примечательную и содержательную вечеринку на прощание устроили мои коллеги-русисты кафедры Народного университета, организовав хороший банкет и даже танцы. Было, правда, непонятно, делают это они, радуясь тому, что я покидаю их коллектив, или, наоборот, сожалея об этом.

Фото из личного архива автора

***

Познакомившись с коллегами по новому месту работы, в Пекинском педагогическом университете, я узнал, что у них кроме молодых преподавателей есть еще и старые преподаватели с хорошим знанием русского языка. Это были люди, выросшие в известном Ивановском интернате для детей китайских коммунистов. Например, в этом университете преподавала даже дочь маршала Чжу Дэ. Для них русский язык тоже был почти родным. Один из преподавателей вообще, используя спутниковую телеантенну, по его признанию смотрел только российское телевидение. Правда, в силу того, что они покинули Советский Союз уже давно, им не были знакомы новые реалии русского языка, но русскую литературу они знали хорошо.

Часть коллектива русистов Педагогического университета

Фото из личного архива автора

Две молодые преподавательницы уже успели закончить полный курс русского языка в России. Некоторые из моих коллег жили на территории университета, поэтому мы часто сталкивались с ними даже на улице или на ближайшем рынке, куда я тоже ходил за продуктами. Одна старая преподавательница однажды во время Праздника Весны пригласила меня к себе домой и познакомила со своей семьей.

Фото из личного архива автора

С коллегами Пекинского педагогического университета и магистрантами мы выезжали даже на Великую китайскую стену, но уже не на реставрированных участках, а там, где это сооружение еще сохраняло следы его Величества Времени. Надо сказать, что от этого она не выглядела хуже, более того, вызывала к себе еще большее уважение нежели на отреставрированных участках.

С преподавателями этого университета мы ездили и в другие туристические поездки по окрестностям Пекина. Однажды побывали даже в китайской деревне, которую весьма предприимчивый староста объявил зону вокруг своего деревни заповедной и занес в список достопримечательностей. Туристические группы по своей деревне в качестве гида он водит сам, с упоением рассказывая об истории села, о ее жителях, а в качестве достопримечательности показывает единственную усадьбу даже не помещика, а просто зажиточного крестьянина. Возможно, для кого-то из преподавателей столичного университета знакомство с условиями жизни в деревне были в диковинку, но на меня особого впечатления деревня не произвела. Гораздо интересней была другая поездка в один из старинных действующих монастырей.

Фото из личного архива автора

Работа в этом университете совпала с празднованием 50-летнего юбилея КНР. И по случаю этого грандиозного события в Доме Народных заседаний (Парламент КНР) был устроен большой прием для иностранных специалистов, работающих в Китае. Мне тоже прислали официальное приглашение, и мы вместе с представителем отдела по работе с иностранцами присутствовали на торжественном обеде, где даже встретились с иностранными преподавателями других вузов Китая, с которыми уже были знакомы ранее.

Именно в этом университете я встретил миллениум и перешагнул в XXI век.

Фото из личного архива автора

***

После четырех лет работы в Пекинском педагогическом университете, меня пригласили работать в Пекинский университет иностранных языков. Там уже был довольно сложившийся коллектив старых преподавателей, которые в меньшей степени нуждались в моей помощи, поэтому очень крепких дружеских связей как-то не получилось.

Мне предложили поработать со студентами четвертого курса по теории и практике перевода. Во время занятий я очень скоро убедился, что знания у студентов этого так называемого прославленного университета оказались слабее, чем у некоторых выпускников Народного и Педагогического университетов, где я работал до этого, хотя на всех конкурсах победу почему-то одерживали именно студенты этого вуза. Правда, и конкурсы организовывали именно на базе этого университета, что в полной мере объясняет эти победы. У этого университета были очень хорошие отношения с работниками российского посольства благодаря тому, что факультет русского языка здесь долгое время возглавляла русская жена одного из руководителей Компартии Китая Ли Лисаня, репрессированного во время правления Мао Цзэдуна. Одна из ее дочерей в последствии возглавила Институт русского языка этого университета. Она очень хорошо знала русский язык, что позволяло ей свободно общаться с работниками российского посольства.

Работал там я только один год и расстались мы с ними почти по-английски, не попрощавшись. Именно на этот год выпала эпидемия «атипичной пневмонии», о событиях которой я написал в очерке «Типичная «атипичная».

Взаимонепонимание

Хотелось бы несколько слов сказать и о преподавателях, которые чаще всего приезжают из России для преподавания русского или английского языков в китайских вузах, спецшколах или даже в детских садиках. Вне всякого сомнения, большинство из них – это высококвалифицированные специалисты в своем деле, которые вкладывают душу в свою работу или даже просто честно отрабатывают ту зарплату, которую выплачивает им приглашающая китайская сторона.

Но, как правило, эти люди не только не знают китайского языка, но и вообще имеют очень слабые знания о жизни в Китае, о традициях и обычаях китайского народа, поэтому встречаются с большими трудностями. Если же у кого-то из них присутствуют либо какие-то фобии в отношении Китая и китайцев, либо повышенное чувство брезгливости в силу своего воспитания, то им приходится вообще очень трудно поддерживать контакт с учениками, иметь уважительные отношения с китайскими коллегами или руководителями тех учебных заведений, в которые они приезжают работать.

Мне приходилось встречаться с такими представителями России, которые не только не могли понять каких-либо непривычных особенностей в поведении китайцев, но и категорически не принимали такие особенности в общении. Многие просто не могли питаться в китайских ресторанчиках, а кое-кто из-за этого даже не принимал приглашения китайской стороны на торжественные обеды, которые проводились как правило в очень фешенебельных ресторанах довольно высокого уровня. В этом смысле китайцы очень любят выказать уважение к приглашенным и соответственно очень ревниво относятся к таким отказам, не понимая подлинной причины, поэтому бывают сильно обижены.

После долгого нахождения в иноязычной среде и не обладая навыками Миклохо-Маклая, русские преподаватели через некоторое время уже находятся в состоянии сильного нервного потрясения, а иногда дело доходит и до полного помешательства, после чего принимающая сторона вынуждена отправлять таких людей назад в Россию даже ранее установленного контрактом срока.

Поэтому с техническими специалистами работают специально приставленные к ним переводчики, а на факультетах иностранных языков в учебных заведениях, куда приезжают преподаватели русского языка, которых здесь даже при обращении тоже называют устаревшим словом времен социалистического строительства в Китае «иностранный специалист», выделяют негласного куратора из числа молодых преподавателей или магистрантов. Но и в том и в другом случае у русского специалиста амбиции остаются русские, поэтому он, как правило, считает, что все, что он говорит, всем окружающим понятно так же, как если бы он разговаривал с русскими. До многих из них не доходит, что и китайские переводчики, и кураторы, приставленные к преподавателям, все-таки китайцы, которые хоть и могут немного пользоваться русским языком, но он для них все равно «вещь в себе», и очень часто китайцы ухватывают лишь общий смысл, не вникая в тонкости. Иногда это происходит по недостатку знаний, иногда просто по нежеланию разбираться. Но чаще всего китайцы, не желая «потерять лицо», обязательно кивают головой. Это нужно знать, соответственно настраиваться и делать поправку.

Однажды Нелли Абдуллаевне, профессору одного из российских университетов, специализирующейся по иностранной литературе, в основном, естественно, западной, которая работала в одном из китайских вузов, понадобилось отвезти какие-то документы в другую организацию довольно далеко от университета. Самой ехать, видимо, было лень, да и бесполезно без переводчика, поэтому она решила отправить с поручением свою магистрантку, которая была приставлена к ней факультетом для оказания помощи в бытовых вопросах или в качестве переводчика, когда это бывало необходимо, но уж во всяком случае не в качестве слуги или девочки на побегушках. Но для нашей матроны такие вещи были непостижимы, поэтому она обращалась к ее помощи чуть ли не каждый день, потому что жизненные вопросы возникают постоянно. Надо сказать, что девушка всячески старалась помочь, не взирая на свое собственное время, да и не только по служебной обязанности: иногда это было полезно ей самой для развития навыков устной разговорной речи.

Перед тем как отправить ее в этот злополучный раз, Нелли Абдуллаевна долго объясняла девушке, куда надо поехать, с кем встретиться и что передать. Эти вопросы не составили большого труда для добросовестной, смышленой ученицы. И хотя время для нее всегда было очень дорого, занятий у них было много, она, улыбаясь, кивала головой. Преподавательница была тронута такой готовностью и решила как-то сгладить свой не совсем благовидный поступок. Она сказала своей ученице, что та может воспользоваться для поездки маршрутным такси, расходы на которое она потом оплатит. Еще более довольная Ксения опять улыбнулась и кивнула головой, забрала пакет и быстренько убежала, надеясь еще успеть по возвращении заняться домашним заданием.

Действительно, она чрезвычайно быстро выполнила поручение, а затем довольная и счастливая, возвратилась к русской преподавательнице доложить о выполнении и, предъявив к оплате счета, которые выдаются при поездке на такси, ожидала возмещения потраченных денег. Нелли Абдуллаевна с удивлением посмотрела на счета и побагровела:

– Ты ездила на такси?

– Да. Вы же сказали мне, что можно воспользоваться такси, – девушка с удовольствием повторила новое для нее слово «воспользоваться», довольная тем, что она сама поняла его значение, потому что в такой форме она раньше еще не встречала глагол «пользоваться». Она ясными глазами смотрела на свою преподавательницу.

– Но я говорила «на маршрутном такси» … – Нелли Абдуллаевна поджала губы и, резко повернувшись, пошла в комнату. Она принесла кошелек, молча отсчитала деньги, молча протянула их растерявшейся девушке.

Ксения уже поняла, что она сделала какую-то ошибку, но не могла понять какую. Ее улыбка, на какое-то время державшаяся на лице, постепенно погасла. Она взяла деньги и, быстро попрощавшись, ушла.

Но негодованию Нелли Абдуллаевне не было предела. «Негодяйка! – мысленно ругала она девушку, – если не хотела ехать, так уже лучше бы отказалась. Ничего нельзя попросить…Какие они все хитрые! А какое впечатление кроткой послушности демонстрировала?!…Ну, подожди ж ты!»

И она бросилась к телефону. Рассерженная женщина позвонила бывшему декану факультета, с которым была хорошо знакома, по личному приглашению которого она и приехала в Китай. Она долго с возмущением рассказывала ему об этом происшествии, обвинив магистрантку во всех смертных грехах. Ее друг, хоть и был когда-то деканом факультета русского языка, а сейчас возглавлял Ассоциацию русского языка в Китае, русский язык знал все-таки еще хуже этой магистрантки, поэтому он понял только, что магистрантка сильно обидела русского специалиста, и пообещал, что он возместит понесенные убытки, что действительно и сделал, проведя чеки такси через финансовую часть факультета. Убытки скаредной русской матроны в размере трех десятков юаней были возмещены.

Но ведь это Китай, поэтому события так просто не закончились. На факультете на «развратившуюся, обуржуазившуюся» магистрантку спустили всех собак. Разразился серьезный скандал, ведь появилась возможность использовать этот случай, как воспитательный момент. Нелли Абдуллаевна, сама уже была не рада тому, что она натворила. Она даже попыталась опять поговорить со своим китайским другом, но делу уже был дан ход…

К несчастью, девушка оказалась к тому времени еще и кандидатом в члены партии. Ее поведение стало предметом разбора на партийном собрании, на котором бедного ребенка обвинили в попытках вести буржуазный образ жизни. Декан факультета в качестве аргумента привел пример того, что он каждый день приезжает на работу на велосипеде. Было бы неплохо, если бы он при этом еще и подчеркнул, что он приезжает на работу в «буржуазном» «западном костюме», как до сих пор называютв Китае костюмы европейского покроя, и … в кроссовках, как доказательство своей демократичности, а не отсутствие элементарного вкуса и порядочности. Девушке отказали в приеме в партию, а мы прекрасно понимаем, что это означает для карьеры начинающего специалиста, и заставили извиниться перед русским специалистом.

Рассказывая об этом, Ксения рыдала. Мне было очень жаль ее. Я понимал, что она искренне старалась лучше выполнить поручение, что ее вина заключалась в языковой ошибке и в некоторой самонадеянности.

А дело всего лишь было в том, что словосочетание «маршрутное такси», которое используется в России, в Китае называется «микроавтобус».

Календарь с актрисой Гун Ли

Когда я жил в Пекинском университете, один из моих китайских друзей в Новый год подарил мне красивый настенный календарь, полностью посвященный одной из китайских кинозвезд. Надо подчеркнуть, что в Китае это очень популярная форма подарков к Новому году, потому что выпускают много настенных календарей на разные темы от изображения Председателя Мао до вульгарных красоток из интернета. Такие календари висят в течение года на стенах почти всех китайских квартир вместо картин или ковров.

В подаренном мне календаре было двенадцать хорошо выполненных фотографий этой кинозвезды в разных нарядах от традиционного китайского платья «ципао» до современного бикини. В то время я не придал этому особого внимания, потому что не был знаком ни с одной из звезд китайской величины не только лично, но даже и по фильмам, поэтому сразу же повесил календарь над своей кроватью в общежитии, где были голые стены с белой больничной побелкой, стараясь тем самым придать своей комнате хоть какой-то жилой вид.

Когда однажды ко мне пришла моя студентка, время от времени навещавшая мою скромную обитель, она сразу же обратила внимание на появление новой обитательницы моей комнаты.

– Вам нравится Гун Ли? – с искренним удивлением спросила она.

– Кто это? – сначала не понял я, но потом увидел, что она смотрит на календарь. – – Да, вот мне недавно подарили красивый календарь.

– Она плохая женщина.

– А кто она? Почему она плохая? Очень даже красивая.

– Это известная артистка Гун Ли. Вы разве не знаете?

– Не знаю. А в каких фильмах она играла?

– Она играла в фильме «Красный гаолян».

Вот тут я вспомнил героиню китайского фильма, который прошел много лет назад в кинотеатрах Советского Союза, пожалуй, впервые после режима долгого молчания о Китае. Естественно, я как китаист тогда посмотрел этот фильм, который тоже произвел на меня довольно сильное впечатление, хотя бы потому что это было что-то совершенно новое из жизни китайского народа. Не осталась тогда без внимания и красивая молодая актриса, исполнявшая главную роль.

После того, как я узнал об этом, я уже с большим благоговением стал относиться к своему календарю и изображенной на нем артистке. Но почти все без исключения китайские гости, как женского, так и мужеского пола, почти в один голос повторяли одну и ту же фразу:

– Она плохая женщина.

– Я не знаю, какой она человек, я с ней не знаком, но я видел фильмы с ее участием и считаю, что она замечательная актриса, – вынужден был я защищать Гун Ли от ее же соотечественников.

После этого я стал с особым вниманием относиться к творчеству этой актрисы, старался посмотреть другие фильмы с ее участием, но по-настоящему открытием для меня стал фильм «Хуахунь», который можно перевести как «Опьяненная живописью», в котором Гун Ли удалось создать образ первой китайской художницы, осмелившейся еще в начале 20 века впервые среди китайских художников изобразить обнаженную натуру, а посему не признанной в Китае и вынужденной сначала учиться, а потом и работать во Франции даже в период ее оккупации фашистами. Фильм охватывает почти всю жизнь этой художницы, поэтому актрисе пришлось перевоплощаться в разные возрастные категории от молоденькой девушки, попавшей в бордель, до известной пожилой художницы, умирающей в одиночестве в своей квартире в Париже.

Чуть позже мне удалось узнать, что такое отношение к Гун Ли, было продиктовано официальной пропагандой, которая обрушилась в 80-е годы на этот и другие фильмы режиссера Чжан Имоу. Тем более что во время съемок их первого совместного фильма произошел известный адюльтер режиссера с этой актрисой, приведшей к разводу в его семье. Нужно ли говорить, сколько и чего пришлось выслушать этой паре из официальных средств массовой информации?

Долгое время этот уникальный творческий тандем создавал замечательные фильмы, которые до сих пор неофициально считаются лучшими в китайском кинематографе, хотя в конечном итоге их семейная жизнь тоже не сложилась. Они расстались, а Гун Ли через некоторое время вышла замуж за иностранца китайского происхождения. Надо ли говорить, что такое свободное отношение Гун Ли к семейной жизни заставило многих китайцев, придерживающихся ханжеской морали, считать ее чуть ли не падшей женщиной. Тем не менее ее появления на всяких международных кинофестивалях, а тем более участие в церемониях по присуждению Оскаров, вызывает у тех же людей вполне понятное чувство гордости за представительницу своего народа.

Тот год, когда мне была подарен этот календарь давно канул в Лету, но одна из фотографий, вырезанная из этого календаря прочно заняла место на одной из стен всех моих временных квартир, которые мне пришлось поменять во время 20 лет жизни и работы в Китае. Она стала своеобразным символом моей комнаты. За это время я сам уже стал артистом китайского кинематографа. Но по-прежнему мои новые друзья, приходя ко мне в гости, начинают разговор с удивления:

– Вам нравится Гун Ли?

После чего я вынужден отвечать:

– К сожалению, у меня еще не было возможности познакомиться с этой великой китайской актрисой лично, потому что она в дурных телесериалах, где я вынужден работать, не снимается.

А мои старые китайские друзья, вновь посетив меня, с улыбкой отмечают:

– Она все еще здесь.

– К сожалению, я еще не смог найти ей замену, – отвечаю я.

Это, конечно же, шутка, потому что за это время я имел возможность познакомиться и даже посотрудничать со многими замечательными китайскими артистами, такими как Ли Баотянь, Гэ Ю, Ван Ган, Ли Сюэцзянь, Хоу Юн и др., а также с такими артистками как Сыцингава, Пань Хун, Сунь Даньдань, Нин Цзин, Хуан И, Лю Тао и др., фотографии некоторых, особо понравившихся мне, тоже есть у меня, но я уже не могу предать Гун Ли и символ своей комнаты.

Иллюстрация для обложки взята в открытом доступе интернета на сайте:

http://baijiahao.baidu.com/s?id=1630409001123736543&wfr=spider&for=pc

Оглавление

Работа в городе Дунъин

Дарина учится в китайской школе

Переезд в город Чанчунь

Праздники

Поездка в Харбин

Отъезд в Россию

«Снежные королевы»

Группа «моих хороших друзей»

Группа «банды четырех».

Группа «артистов»

Китайские коллеги

Календарь с актрисой Гун Ли